Свет

В человеке будто бы светилось нечто. Небесных оттенков. Сложных. Порою казавшееся обманчивым на фоне наложения одного полутона на другой. В человеке был свет. Он струился вместе с дождевыми струйками желтолистного времени, замирая в кристалликах охлажденного, высвобождаясь вместе с искринками нового, торжествуя, сотворяя доброе течение наполненного неумещаемым в границы океаном неизвестного происхождения. Вне каталогов и классификаций. Магия, вызывавшая затаенное в сознании чувство веры. Дружелюбная. Неуклюжая. Неправильной геометрии. Нелинейная. Не поддающаяся волнам темноты, часто навещавшим песчаные земли под ногами. В нем, в этом существе из плоти и крови, определенно есть нерукотворное, мыслил мир. Как прекрасно, как неугасимо. В человеке будто бы жило нечто универсальное с лучами, происходящими едва ли не из бесконечности. Слышалось огорчение: ну почему же он сам-то не видит, не верит, не осознает присутствия! В человеке теплился огонь. Простой. Угольки. Язычки пламени. Подпитываемое проворством рук горение. Там, за поворотом души. В человеке не было сверхестественного, и, когда налетал сверхчеловеческий ветер, смертный отчаянно боролся за пламя. Везение ли, верное ли решение инженерных головоломок, - мир наблюдал за тем, что не стоило труда наречь волшебством. И мир нарекал. И у света было столь много свидетелей, что когда однажды человек не успел к огню, появилась церковь второго пришествия. Не человека.