Дина любила ночь. Вернее – только ночь она и любила. Лишь во тьме, озаряемой редкими вспышками фар, одинокими окнами и фонарями, она могла чувствовать себя, ощущать себя, узнавать собственные отражения в лужах и мутных черных витринах.
Днем она предпочитала не высовывать даже кончика носа на улицу; спать или бодрствовать полузабытье, писать истории о ночных странниках, которых встречала или мечтала встретить воочию. За ее истории даже деньги платили, смешные, но больше, чем ей было нужно.
Яркость на ее ноуте стояла на минимуме. Плотные гардины в комнате всегда были зашторены. Если ей приходилось выходить на кухню, чтобы сделать бутерброд и травяной чай, она надевала темные очки. Не потому, что не переносила солнечный свет, скорее просто терпеть не могла ощущение оголенности, навязанной откровенности перед миром, людьми и даже вещами; ощущение прозрачного аквариума, в котором она мечется, хватая ртом воздух, на виду и «под микроскопом».
Кроме того, днем она не справлялась с непереносимым количеством чувственной информации – ей все было слишком громко, излишне красочно, невыносимо быстро и чересчур непонятно. Ночь же была для нее открытой книгой. Прислушиваясь к еле слышному ее бормотанию, Дина нащупывала свой путь и никогда не ошибалась. По знакам ее на челе редких прохожих, она узнавала своих. Они кивали друг другу и расходились в разные стороны, чаще всего ни слова не произнеся.
Тьма была ей и лучшим другом и картой, ведущей к настоящим сокровищам. Пока недавно Дина не встретила Анека. Он стал ключом ко всем дверям, доселе закрытым для нее. Он стал путеводной нитью ее ночных странствий. Он, как никто, умел рассказывать и слушать. Только ему она в конце концов решилась поведать тот свой сон.
- Мне снились, - говорила она, стоя на холме, с которого город был как на ладони, - три двери, которые я никак не могла открыть. Одна была слишком горячая. Откуда-то я знала, что за ней мир, в котором никогда не наступит утро. Что его солнце почти погасло и его давно заменили искусственным. Что обитатели этого мира малы ростом, почти карлики, их прозрачные тела бессмертны, а песни больше похожи на звериный рык. Что в этом мире нет детей и животных, только птицы, тоже прозрачные и бессмертные. Другая дверь не имела ручки, открыть ее можно только изнутри. Мир, скрывающийся за ней, пустынен. В нем нет людей, птиц и животных. Но есть разумный туман и тени существ давно покинувших мир. Они дружелюбны и любопытны. Если бы я сумела открыть ту дверь, - вздохнула Дина и надолго умокла, а Анек терпеливо ждал продолжения. Потеряв терпение, он спросил:
– А третья дверь?
- Третья…Ох, даже не знаю, что тебе сказать…У меня получилось постоять на пороге. Но за ней не было ничего. Точнее сказать, за ней было нечто и ничто одновременно. Я не знаю, как еще объяснить тебе. Было ощущение, что стоит мне сделать один шаг, всего один и я стану частью всего этого.
- Ты испугалась, признайся.
- Нет, меня тянуло туда, безумно тянуло и я… я просто струсила, - Дина сердито топнула ногой. Прямо как ребенок, не получивший конфеты.
- Все ясно. А больше тебе не снились эти или другие двери?
- Больше никаких дверей. Только ощущение, что те три всегда где-то рядом. Ждут, пока я дозрею, что ли.
- А в какой момент ты стала ночным человеком? – Анек вдруг сменил тему, потому что не хотел говорить Дине, что она права. Что пока она рассказывала, двери то и дело проступали сквозь темноту, вряд ли осязаемые и до конца воплощенные, но это были именно те двери.
- Тем же утром. После того, что я увидела за третьей дверью, я перестала выносить дневной свет и все, что с ним связано.
- Но почему? – в тот вечер Анек впервые решился прикоснуться к ней. Он дотянулся ладонями до ее лица и мягко развернул его к себе, чтобы видеть глаза Дины, чтобы она вспомнила, что он рядом.
- То нечто было слишком привлекательно своей загадочностью, скрытостью от чужих глаз, манящим покоем и несокрушимой волей, которая за всем этим ощущалась. Оно было живое. Я могла стать его частью. Но я не решилась сделать шаг, разъединяющий нас. В то же время я знала, что сделав его, я не потеряю себя, напротив, обрету ту, настоящую, которую мне еще предстоит узнать, которая все на свете может.
- И ты решила компенсировать ту незнакомую темноту этой, знакомой и понятной?
- Нет, просто очень тяжко жить днем. Голова взрывается от окружающего мира.
- А я с детства был таким. Родители рассказывали, что даже в младенчестве я спал днем, а ночью куролесил. Наверное, я доставлял им слишком много неудобств. Меня даже лечить пытались. Но ничего не вышло. В конце концов родители смирились и нашли мне дистанционную школу, которую не нужно было посещать с самого утра, да и вообще не требовалось посещать. А когда я подрос достаточно, чтобы не бояться спрыгивать с балкона первого этажа, познал вкус истинной свободы, меня больше никто не смог удерживать.
В ту ночь они больше не продолжили этот разговор. Просто гуляли. Но сегодня, когда они, взявшись за руки, уже обошли весь город, вконец утомившись, присели в вычурной беседке на берегу реки, скрытой от посторонних глаз зарослями красного плюща, Анек вдруг сказал:
- Прошлой ночью я видел, как один из моих безымянных знакомых завернул за угол и исчез. Пройдя по его следам, я оказался в мире, похожем на тот, с карликами, помнишь, ты мне рассказывала.
- Ничего себе, - Дина прижала ладони к груди и слегка подпрыгнула на месте. – А как ты прошел по его следам?
- Очень просто, я тебя научу. Нужно лишь обратиться ненаправленным взором к дороге, одновременно представляя того, кого хочешь найти, и она сама покажет его следы. Попробуешь сейчас?
- Чтобы ты убедился, что я полная бездарность во всяких магических штуках? – улыбнулась Дина.
- Ну что ты, уверен, у тебя все выйдет, - вкрадчивым тоном эдемского змея ответил он.
- Потом, - отрезала несостоявшаяся жертва коварного соблазнителя на мистические подвиги. – Что было дальше?
- Да ничего, тот мир просто выставил меня из себя. Натурально, не успел я моргнуть, как снова оказался на той же улице и больше не видел следов своего знакомца.
- Для чего ты мне это рассказал. Чтобы доказать, что мой сон был… вещим? – Дина вздохнула.
- И для этого тоже. А еще чтобы ты не теряла надежды.
- Да я вроде бы… Мне и здесь хорошо, - она рассмеялась и легко поцеловала Анека в щеку. Ей стало щекотно от его щетины, и она снова рассмеялась.
- Мне тоже хорошо, я…
Анек не договорил и отвернулся, Дина вздрогнула и крепко сжала его руку. На пороге беседки возник некто длинный как телеграфный столб и тонкий как рельса, в обтягивающих брюках (или джинсах – в темноте не разберешься) и в свитере, топорщившемся, будто на вешалке. Темная шапка, натянутая чуть ли не до самого подбородка, мешала разглядеть черты лица незнакомца, похожего скорее на тень, чем на человека. Тень, которая едва возникнув на пороге беседки, сразу начала извинятся:
- П-п-простите, вы не мог ли б-б-бы меня п-п-прово-дить?
- Куда? – слаженным хором поинтересовались они.
- Не к-к-куда, а отк-к-куда, - было заметно, что незнакомец смущен. И своим заиканием, и своей просьбой и всей ситуацией в целом. И при всем при этом тон его был тверд как у человека, которому нечего терять. – Отс-с-сюда.
- А как вы сюда попали? А куда вас проводить? – одновременно спросили Дина и Анек.
- П-п-позвльте я вам все р-р-раскажу п-п-по поряд-ку. – чем больше незнакомец волновался, тем более прерывистой становилась его речь. Поэтому с десяток секунд он пытался выровнять дыхание, шумно втягивая носом воздух и неслышно выдыхая его. Анеку и Дине оставалось лишь терпеливо мучиться любопытством. – М-м-меня зовут Й-й-йорис. Я – Последний Ис-с-сполняющий воли Н-н-небесной Б-б-богини Аматэрасу. С-с-секунду, - вдруг попросил он. Сжал до красноты пальцы на уровне солнечного сплетения, шумно выдохнул, произнес что-то вроде «фуих» и улыбнулся правым стороной губ.
- Все, теперь я минут пять смогу говорить нормально. Достаточно, чтобы все вам объяснить. Крайняя мера, чаще, чем раз в пять дней, к ней прибегать не стоит, можно заболеть, - затараторил он, а Дина с Анеком заинтересовано кивнули. – В общем, нынче Небесная Богиня заповедала меня достать ей книг. Некоторое время назад, ей случайно в руки попала книга из вашего мира. Трактат по реинкарнации, я не помню точно автора и название. Эта книга так повеселила нашу Богиню, что ей захотелось почитать еще что-нибудь.
- Что может быть веселого в подобной книге? – удивилась Дина.
- У Богини весьма своеобразное чувство юмора. Кроме того, наше мироустройство совсем иное, - пожал плечами Йорис. – Да и книг подобных тому трактату никто у нас не пишет, потому что каждый с детства знает, как все устроено.
- И как же? – поинтересовался Анек.
- Довольно просто и вполне логично, не то, что ваши противоречивые теории. Мы живем достаточно долго для того, чтобы всему научиться и все узнать и когда телесная оболочка портится, мы становимся Богами. У нас есть земные и небесные Боги, Боги воды и Управители Вселенных, и много разных других. Их почти столько же, сколько людей. Перед самым обрядом расставания с телесностью, мы становимся Исполняющими их воли, чтобы подготовится к будущему божественному существованию. Я, например, Последний Исполняющий воли Небесной Богини. Последний, потому что самый младший. И мне достаются наиболее простые поручения. Такие, как достать еще книг, - он выразительно потряс свертком, который болтался на жестком ремне на его шее. - Я здесь первый раз, заблудился и предпочел попросить помощи у незнакомцев, нежели воззвать к Богине и запятнать свою репутацию.
- А чем же мы вам можем помочь? – Дина вздохнула и подумала, что Йарис очень странный, наивный человечек: в нашем-то мире, да первого встречного попросить проводить в другой мир, это, по меньшей мере, чревато белыми одеждами и зарешеченными окнами.
- Я знаю, - Анек утешительно приобнял подругу за плечи. – Вы же прошли сюда через Стену, я ничего не путаю?
- Не путаете, - подтвердил Йорис, заметно расслабившись.
Дина вопросительно посмотрела сначала на него, потом на Анека.
- Я слышал однажды разговор двух незнакомцев про стену, пропускающую или не пропускающую людей, по своему желанию. Разговор их показался мне любопытным, и я затаился за ближайшим деревом, пока они, ничего не подозревая, обсуждали, как сделать так, чтобы ее камни разверзлись для путника. Так вот, один утверждал, что Стену можно уговорить или подкупить чем-то сладким, например, окропить сладкой водой или соком, другой - что это не поможет, но можно нарисовать на ней особый знак, напоминающий анкх и ключ одновременно. А еще один мой знакомый рассказывал, что Стена любит мультфильмы.
- Мультфильмы? – Йорис недоуменно вскинул брови, а на лице Дины за секунду сменились сразу несколько выражений от удивления до понимающего веселья.
- Это такие двигающиеся картинки для детей, - пояснил Анек Йорису. – Ок – так зовут моего друга – сам любит мультики, готов смотреть их двадцать четыре часа в сутки и одной ночью он засмотрелся Чипа и Дейла и не заметил, как врезался в стену. Но вместо того, чтобы набить шишку или разбить планшет, как в вату, погрузился в нее. Осознав, что случилось, Ок дал задний ход. Стена снова стала твердой, но так горько вздохнула, что он все сразу понял. Потому бросил рюкзак на землю, сел на него, облокотился спиной о каменную кладку, оказавшуюся на удивление теплой, и до самого утра крутил мультик за мультиком, благо вайфай у него бесплатный. С тех пор он иногда возвращается к Стене и крутит ей разные мультфильмы. Он, бедняга, так и не понял, что это за стена, а может, просто не знает, что некоторые стены могут стать дверями в иное.
- А с чего ты взял, что это именно она? – Дина растеряно улыбнулась, слишком невероятным казался диалог Анека и Йориса. В какой-то момент ей даже показалось, что он ей сниться.
- Ок описал мне ее. Видишь ли, отличительной особенностью той самой Стены, является то, что она сама по себе стена. То есть она не принадлежит никакому зданию. Это во-первых. – Йорис подтвердил слова Анека интенсивными кивками. – А во-вторых, на ней есть надпись: «Ключам никогда не сообщают, какую дверь им предстоит открыть». Это из «Дневного дозора». Грозное, по-моему, пророчество, отбивающее всякую охоту к попыткам пройти сквозь нее. У меня, по крайней мере.
- Я видела эту Стену! – Дина от радости несколько раз хлопнула в ладоши. – Она в тупиковом дворе на Карвасарской.
- Ну, вот видишь, - нежно улыбнулся Анек, - почти все жители нашего города знают эту стену, но лишь единицы – на что она способна.
- П-п-прово-дите меня? – действие заклинания прошло и Йорис снова начал заикаться. При этом вид он имел растерянный и виноватый, как будто заикание застало его врасплох, как будто он вообще никогда не заикался, и тут на тебе – кульбит, прямо.
- Конечно, мы вас проводим. Но сначала придется зайти в ночной магазин.
Йорис понимающее кивнул, Дина взяла его под руку. Она знала ночной город до последней выбоины в асфальте, до последнего открытого люка, до последнего пенька на газоне, а гость мог ушибиться или упасть. Анек шел впереди, показывая дорогу.
По пути Йорис успел рассказать еще, что в их мире всего двадцать два светила – восемь солнц и четырнадцать лун и у каждого есть свое Божество. Что Небесная Богиня отвечает за них всех, из чего Анек и Дина должны были сделать вывод, что хозяйка Йориса очень крута, а ему достается много разных поручений. Они посоветовали ему вместо псевдонаучных трактатов в следующий раз принести ей фантастики или фэнтези и потом долго объясняли гостю, что это и почему читать такие книги гораздо интереснее, чем те, что он выбрал для своей Богини. И чтобы не откладывать посвящение Богини в мир человеческой развлекательной литературы, сразу же купили несколько томов, среди которых был Асприн, Лукьянеко, Олди и Уэллс.
Запасшись также бутылкой пепси, коробкой разноцветных мелков и двумя коробками шоколадных конфет для самого Йориса и для Богини (тщательный опрос показал, что в мире Йориса нет сладкого, вообще, Дина даже не могла представить себе большей беды), троица добралась до тупикового двора на Карвасарской.
- М-м-можно я снач-ч-чала к-к-конфету для храб-б-брости? - Йорис даже слегка побледнел. – Ник-к-когда не проб-б-бовал шоколад-д-да.
- Конечно. А я пока попробую задобрить стену.
От слов, Анек сразу преступил к делу. Окропил стену лимонадом, нарисовал на ней анкх, а потом долго шептал что-то, прислонившись к ней лбом. Что именно сработало из его манипуляций не известно, однако стена стала прозрачной.
- Дворец Небесной Богини! - обрадовался Йорис. Даже заикаться снова перестал. И быстро, пока хворь снова не настигла его, затараторил:
- Я так боялся, что ничего не получится или что ваша Стена отправит меня в совсем в другой мир. Я не раз слышал рассказы о без вести пропавших Исполняющих воли. Но все получилось! Благодарю покорнейше! И за конфеты, ничего в жизни не ел вкуснее! – отбарабанив все это на одном дыхании, Йорис вдруг помрачнел, - М-м-может быть в-в-вы со мной?
- Мы знаем, где вас искать и каким образом, мы обязательно наведаемся в гости, но сегодня никак не получится, - Анек улыбался самой нежной из своих улыбок. И даже, когда Последний Исполняющий воли Небесной Богини растворился в стене, улыбка не сошла с его губ, а стала принадлежать одной Дине. Она и не возражала.
- Куда теперь? – только поинтересовалась она.
Анек ответил:
- Пойдем, я покажу тебе, где собираются Духи города, ты же наверняка ни разу не была в Ложе, а ведь там происходит такое!..
Дина без лишних слов взяла Анека за руку, и они растворились в очередной тьме. А что ж? И правда, ведь, интересно, что там такое происходит.