После комиссования из армии я делал попытки найти себя на гражданке в разных профессиях, однако пока ничего не получалось. В начале описываемых событий как раз делал попытку найти себя в журналистике. И сам понимал, что это не моё, что я, как журналист, никакой. Нет у меня журналистской хватки и слога ихнего. Но пропустить возможность побывать на лекции знакомого профессора нашего института, некогда бывшего моего соседа по лестничной площадке, не мог. Используя ещё не сданное удостоверение корреспондента местной газеты, я пришёл на его лекцию о перемещении во времени.
Николай Максимович делал доклад для группы журналистов. Как и многие очень умные люди, говорить он не умел, вставлял в речь избыточное количество междометий? сорных и специальных слов. Зная его стиль, все приглашённые журналисты сели на задние ряды зала. В их газетах потом появятся короткие заметки, что состоялась такая лекция, не вызывающая особого интереса.
Присоединиться к ним мне показалось неприличным, потому что мы были слишком знакомы с Максимычем в быту. Чтобы не обижать старика, пришлось сесть на первый ряд. Максимыч знал свой речевой недостаток и знаком был с некоторыми законами ведения докладов. В качестве объекта, для которого читался доклад, он выбрал меня. А кого ещё, если остальные отдалились на непочтительное расстояние?
Сегодня доклад был на удивление интересным. Для меня, по крайней мере. Войдя в своеобразный раж, он так увлёкся темой, что совсем не обращал внимания на шум задних рядов, где расселись те, кто не понимал сути доклада, не пытался вникнуть в глубину исследования. Я тоже не понимал. В основном из-за обилия терминов и сложности темы.
Максимыч занимался перемещением во времени. Как он ни пытался добиться перемещения физического тела, ничего не получалось. Потратил на это всю жизнь. На исходе карьеры совершенно случайно он открыл перемещение энергетической сущности человека, его разума. Вот об этом и был доклад.
После доклада я подошёл к нему на правах давнего знакомого и стал спрашивать подробности, в которые не успел вникнуть.
-- Знаешь, что, мой молодой друг? Пойдём-ка ко мне в лабораторию. Я там смогу даже продемонстрировать кое-какие фокусы.
По пути Николай Максимович рассказал, что никто никуда не перемещается. Происходит обмен разума с кем-то из объектов прошлых или будущих времён. Инстинкты и привычки, даже некоторые навыки остаются с перемещаемым, а их тела находятся в своём времени. Сохраняется память. Вернувшись «оттуда», объект помнит всё что происходило «там». Объект должен помнить и ту часть памяти, которой так или иначе приходилось использовать в чужом теле. Вряд ли можно запомнить всё. Но это только предположения.
Рассказ был для меня такой китайской грамотой, что без примера я не мог осознать глубину его мысли.
В лаборатории, до потолка заполненной различной аппаратурой, кроме оборудования была ещё железная клетка. В клетке находилось кресло, на которое было направлено множество антенн, похожих на локаторные, и рупоров, как у всяческих громкоговорителей. Может быть, там были ещё какие-то облучатели, но они для меня были неузнаваемыми.
-- А для чего клетка? Вы на животных опыты производили?
-- Производил. Только они ничего рассказать не могли. О результатах догадывался лишь по их новым навыкам. А на человеке опыт производить не пытался. Желающих не было.
-- Опасно для жизни?
-- Опасности нет. «Там» погибнуть невозможно. «Там» при смерти физического тела энергетическая сущность выбрасывается обратно, а своя забирается «туда». Но о тонкостях и я не знаю. Ведь рассказать-то было некому.
-- Ну, раз это не опасно, можно мне попробовать?
-- Не опасно для физического тела. Но разум может повредиться. Или энергетическая сущность. Слыхал такое: сглаз? «Там» ведь тебя и сглазить могут.
-- Ну, это меня не пугает. Меня даже гипноз не берёт. А это ведь из тех же категорий?
-- Из тех. Но ведь можешь и с ума сойти от какого-нибудь ужаса.
-- Какого, например?
-- Ну…, например, тебя может съесть динозавр.
-- Но Вы же сказали, что физическое тело не погибает?
-- Здесь. А там все чувства будут натуральными, пока энергетическая сущность не вернётся сюда.
-- Я служил в спецназе. Нас подвергали таким тренировкам, что вряд ли кто из обычных людей выдержит.
-- Молодой человек! Я Вам ничего не предлагаю. Такое впечатление, что Вы напрашиваетесь на испытание?
-- А у Вас есть подходящая кандидатура? Я неуспешный журналист, так может хоть тут получится что-то стоящее? У меня нет ни родных, ни близких, поэтому даже горевать некому будет, если что. Профессор! Лучше меня Вы вряд ли кого найдёте. Я давно демобилизовался и теперь тоскую по острым ощущениям. На гражданке даже у бандитов нет тех случаев риска, которые поднимают дух настоящего мужчины.
-- Ах, какой пафос! Адреналинчику захотели? Попрыгайте с парашютом.
-- Я так соскучился по настоящим ощущениям, что готов и без парашюта прыгать. Только не хочется делать это последний раз.
-- В каскадёры бы подались. Или в пожарные.
-- Детские забавы! Хочется что-то необычное и непривычное, неожидаемое. По Вашему рассказу это как раз то, что надо.
-- В принципе, я не против. Только медицинскую справку надо. И несколько договоров подписать.
-- Я проходил обследование для устройства на работу каскадёром. Такая справка подойдёт? А подписать – запросто!
-- Справка как раз та. Но договора очень сложные. Прочитайте, прежде чем подписать.
-- Там убийства не полагаются?
-- Договор о добровольном согласии на эксперимент. Да Вы хоть что-то прочитайте!
-- Я Вам доверяю. А мои данные сами впишите. Давайте остальные.
-- Договор об оплате. Договор о добровольном согласии на лечение в психиатрической больнице. Договор о неразглашении тонкостей моего изобретения. Меня возраст поджимает. Если бы не он, вряд ли стал с Вами дело иметь. Уж очень Вы бесшабашны! Сразу предупреждаю: многие животные возвращались психически изменёнными. Таких приходилось усыплять.
-- Ну, меня усыплять не придётся. Может, какие таблетки с собой взять?
-- Какие таблетки? Вы останетесь здесь вместе с таблетками. Только Ваш разум уйдёт в прошлое. Он же и вернётся. Ничего кроме него туда не попадёт. Заходите в клетку и садитесь. Или стойте. Можете лечь. Только в зоне красной окраски.
-- А клетку убрать нельзя?
-- Можно. Но ведь Вас я обменяю на кого-то «оттуда». А если он окажется неадекватным? Он мне всю лабораторию разнесёт. Если судить по Вашему внешнему виду, то ему это ничего не будет стоить.
-- Всё понятно. А как долго я там пробуду?
-- Я настрою на самый малый период. Но я же не знаю, как долго он «там» длится для испытуемого. Здесь Вы заснёте, а проснётся уже другим человеком. После этого я его опять усыплю, а проснётесь уже Вы. Но у Вас уже будет опыт и воспоминания той жизни. А у него этой.
-- Профессор! Я предельно заинтригован! Давайте скорее!
-- Скоро только кошки…. Впрочем, Вам это знать не обязательно. Аппаратура должна прогреться. Пока успокойтесь.
Я сел в кресло. Профессор запер клетку на несколько замков. Подошёл к пульту. Понаблюдав за приборами, стал нажимать кнопки, переключать что-то. Нудное наблюдение за его действиями и моё бездействие постепенно усыпили меня.