АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ЭТНИЧЕСКОГО КОДА. Часть 3.
Из рассмотренного в двух предыдущих частях следует, что для познания специфики человека приходится обращаться к сочетанию почти несочетаемого - нужны естественнонаучные знания о микро- и макромире наряду с не менее широким спектром общественных представлений.
Вероятно, следует начинать с одной из блестящих идей, ориентирующий на поиск того места человека, которое занимается как бы "в промежутке" между человеческим и нечеловеческим, "между" внечеловеческими мирами, включающей эксклюзивность позиции "наблюдателя" в пространстве земной жизни и космического бытия.
Если принять право человека как экзистенциальную категорию и ценностный паллиатив индивидуума, то феномен данный может быть рассмотрен вне связи с обществом, но как персональное, "прописанное" условие жизни на Земле.
Здесь интересной позицией является авторское обращение к дилемме: является ли общество в любой его форме продуктом эволюции человека, или возможны были другие "необщественные" варианты существования человека на планете (В. Гефтер, С. 50). Философский смысл, оказывается таким образом, предопределен необходимостью также учитывать рефлексию ученых, политиков, общественных деятелей.
Правозащитник Валентин Гефтер, обращаясь к идеям академика Андрея Сахарова, подготовил интересное, хотя и краткое эссе , которое может дать новые позиции, относительно научно-антропологических оснований существования этнического кода.
Основываясь на том, что законы природы неизбежно имеют вероятностный характер, академик убеждает, что эта "вероятностность" заложена в самой природе вещей, может быть сопряжена со случайностью, объяснима в какой-то степени антропным принципом с эффектом включенного и принципиально неиллюмируемого наблюдателя.
Далее, мы в своем знании эволюции как природы, так и общества не учитываем обратимость "стрелы времени", а также формирование исторических событий как некой цепочки вероятностей, в своей основе рождающихся непредсказуемым образом в точке сингулярности, в период бифуркации.
Из других позиций, автора считаю косвенным отражением наличия этнического кода, может быть феномен прав человека, рассматриваемых их посредством преодоления конвенциональных границ, общественного договора об их существовании, и в отличающихся их форматах существования у человека, а именно: как атрибута или как условие очеловечивания.
В первом, возникает некий основной фарватер, который может быть обозначен перечнем различной длины и содержания, конкретизируемый и отмеряемый очень по разному в зависимости от многих социально-политических и государственно-культурных характеристик института, нормативного комплекса или правообладателя.
Еще более важный вывод можно сделать о том, как и вышеупомянутые экзистенции не находят объяснений и "материальных" подтверждений в биологии и медицине. Обратимся к одной из монографий, которая была подготовлена философами в попытке создания единой науки о человеке . В третьей главе монографии как показатель несомненных успехов биологии в проблеме познания человека, обращается внимание на расшифровку структуры генома человека с параллельными работами такого же плана к животным и неандертальцу.
Интересны "высвеченные" авторами главы выводы, такие как - "количество генов кардинально не отличает человека от других животных" (Л.Л. Киселев). Имеется важное авторское заключение о том, что "Сейчас в базах данных хранится неимоверное количество информации, столько знаний, что мы не в состоянии... их осмыслить".
Следует упомянуть, что мировая программа «Геном человека» – самый крупно-
масштабный биологический проект в истории науки. Стоимость геномных проектов в США – лидере во всемирном консорциуме геномных исследований – соизмерима со стоимостью создания водородной бомбы и космических проектов.
Суммарное число генов, в зависимости от использованных критериев, составляет от
26 тысяч до 39 тысяч. Для 40% из аннотированных генов человека функция не известна и не может быть пока предсказана. Прежние оценки (80–100 тысяч) были завышены, так как характеризовали не число самих генов, а разнообразие транскрибируемых с них молекул РНК.
Белки, кодируемые генами человека, как и следовало ожидать, обладают наибольшим сходством в первую очередь с белками животных (46%, из них 22% характерны только для позвоночных), 32% генов относятся к группе генов общих для
любых эукариот, и 21% – к общим для эукариот и прокариот.
В обзоре Российского Фонда фундаментальных исследований отмечается, что для осуществления технических решений потребовались усилия химиков, физиков, математиков, инженеров, а в разработке фундаментальных аспектов участвовали не только биологи и медики разных специальностей – биохимики, молекулярные биологи, генетики,эволюционисты, антропологи, но и археологи,лингвисты, специалисты по биоэтике и юриспруденции.
Автор доклада убеждена, что возможности российских ученых-генетиков войти в мировое сообщество связаны прежде всего с принципиально новыми идеями
и новыми передовыми фундаментальными разработками, на основе которых могут появиться новые технологии и приборы.
В геноме человека найдено более двух миллионов позиций, в которых у разных людей находятся различающиеся нуклеотиды, различия на уровне ДНК между людьми
обусловливают наследственные индивидуальные особенности каждого человека.
Всемирный консорциум получил в сумме информацию о последовательности 4,4 миллиардов нуклеотидов, что в 1,1 раз больше генома человека. Общий объем просеквенированных фрагментов в компании Селера составил 14,8 миллиардов нуклеотидов, что примерно в 4,5 раза превышает размер генома человека.
Координация усилий мирового сообщества осуществляется Всемирной организацией «Геном человека» (The Human Genome Organization, сокращенно HUGO), созданной в 1988 г. на первой конференции по картированию и секвенированию генома человека в Колд Спринг Харборе.
Итак, подтверждается, со ссылкой на исследования американского генетика М. Гудмен с коллегами, что около семи миллионов лет назад у человека и шимпанзе был общий предок. Достоверное установлено, что число предков индивида удваивается в каждом предшествующем поколении. Поколение же является естественной единицей времени, разделяющей предков и потомков, где генеалогами введен закон трех поколений или констатация того, что на каждые сто лет приходится три поколения.
В этой связи представляет интерес статья Е.Г. Тетушкина, в которой объединена информация о генетике, личностной идентификации и генеалогии . Он приводит расчеты, если приблизительно шесть веков назад или в 20-м поколении моделирование показало наличие 616 315 тысяч предков, то в 29-м поколении или в начале прошлого тысячелетия число предков у каждого из нас достигало 5 176 006, но дальше уже не росло, а начинало снижаться.
Отмечается, что в изолятах - изолированных от остального мира группах людей все люди оказываются родственниками, но эпидемии и масштабные войны приводили к массовой потере многих "родословных". Тем не менее, автор приводит данные моделирования, в котором показывается, что общие предки всего человечества жили в исторические времена, а не в каком-то невообразимо отдаленном прошлом.
Нас отделяет от общих предков четыре или шесть тысяч лет, или "начальные точки" (точка одинаковых предков) нынешней популяции людей соотносится по различным наборам для моделирования от 2158 г. до н.э. до 5353 года до н.э.
Итак, генетикам и молекулярным биологам не удается найти всех возможных элементарных информационных носителей, а современное развитие когнитивных наук, ориентированных на изучением мозга и сознание, в т.ч. и создание виртуальной реальности, пока еще не нашли способы идентифицировать ни единицы передачи такой информации, ни пути этого.
Поскольку геном человека разделен приблизительно "за пятьдесят" тысяч блоков (гаплотипов) то вплоть до седьмого поколения мы способны получать генетические элементы от любого предка, но фактически вероятность более дальних чем третье поколение (дедов) снижается, и как следствие, от большинства предков нам ничего не передается в наследство.
Важно, что у нас единый вид, мы все друг другу родственники, общие предки от одной матери и отца ("Митохиндральные Адам и Ева"), от которых получено мДНК - от 100 до 300 тысяч лет назад. Но наши родословные, даже для самых известных родов отражают очень небольшую часть нашей реальной генеалогии, которая впрочем известна нашему бессознательному.
П. Черносвитов наглядно представил закон сохранения информации как процесс эволюции жизни на Земле . Суть его в том, что информация может передаваться от одного объекта (или субъекта) к другому, и при этом владеющий ею информации при передаче не теряет, в отличии от энергии.
Если география и история лучше всего способны проиллюстрировать структуру народонаселения, что доказано было П. Капицей с его моделью динамики мирового народонаселения. То в генеалогии вызывает оптимизм вывод авторов , что и в Китае в его колыбели - долине Янцзы, и в скифских степях нынешней Украины и Южной России, в Северной и Южной Америке, в Египте и на территории нынешней Арктики трудились и создавали предки наше будущее, единое на всех, и связанное "генетическим родством".
Однако, верным оказывается, что не теряется информация в целом, в системе, а в отдельных локусах и элементах потери происходят. Автор пишет, что этот процесс мы постоянно наблюдаем и в природе, и в культуре.
Денудационные процессы рельефообразования невозможны без разрушения, потери биологического разнообразия - отдельных видов, популяций, экосистем очевидны в конкретных местах, и могут быть и проявлены и на глобальном уровне - из палеонтологии известны катастрофические исчезновения (до 90% разнообразия биоты), в культуре еще более хорошо документируются последствия культурных потерь, что и собственно послужило основанием для возникновения и успешной работы Конвенции о всемирном природному и культурном наследии.
Тем не менее, П. Черносвитов пишет, что: "Есть структуры разрушающиеся, упрощающиеся и т.е. такие, откуда информация "исчезает"... Сказать, что вся она пропадает безвозвратно, наверное, нельзя: большинство таких конструкций - тиражи одного и того же "типового проекта!, в основе которого лежит некая "базовая" информация.
И если на данном локусе пространства - например, на планете Земля - большинство таких объектов продолжают тиражироваться, значит, "базовая" информация здесь сохраняется и продолжает выступать в качестве "программы воспроизводства" (в виде генофонда земной биосферы, знаний и механизмов их реализации, законов и механизмов, обеспечивающих процессы горообразования и т.п.)" (С. 7-8).
Впрочем, оказывается возможным обращение к символу, знаку, слову и мышлению как вполне понятных отдельностей от других форм живой природы, и как основания для внутричеловеческой дифференциации. Именно в этой области приобретает экзистенциальный подход, стремящийся осмыслить исследуемые феномены как элементы человеческого бытия.
Итак, показывается, что прирост новой информации идет за счет разрушения "старых конструкций". И это представляется достаточно верным, поскольку биоэнергетик Андрей Захаревич достаточно теоретически обосновывает и практически показывает на своих семинарах, что человек сам по себе гигантский носитель информации.
Информация записана в каждой клетке, вероятно в наноформатах, поскольку даже если взять атомарный уровень, можно "встречаться" с целыми блоками информации жизненных событий, травм, сильных переживаний человека.
И в трансовых состояниях, используя широко распространенные трансперсональные, медитативные и гипнотические техники, возможно "считывание" этой информации с одновременным возможным удалением-разрушением ее на прежде записанных клетках человека.
Как прирост нового появляется "расширение" психологического поля восприятия человека, получение нового опыта при отказе от устаревших паттернов и схем реагирования, что используется практически во всех форматах психотехник.
В природе такое обновление идет постоянно, что очень заметно для живого, но и в косном субстрате (рельеф, вода и др.) происходит "стирание" и "записывание" новой информации. П. Черносвитов, применительно к культуре уверен в аналогичности протекания культурных процессов, но сомневается, что такое обновление происходит в сознании.
Скорее он полагает, что "артефакты культуры - это, в принятом нами смысле, не новая информация, а результат тиражирования информации, уже существующей в сознании или подсознании их создателей.
Зато многие такие объекты уникальны и неповторимы. И если исчезают не только они сами, но и их творцы, то можно считать, что заключенная в них информация погибает безвозвратно. То же относится и к информации, составляющей личный опыт столь сложного существа, как человек: он также уникален и неповторим" (С. 8).
Это означает, что необходимо обратиться к нашему прошлому - через культуру и будущему, ориентируясь на существующие тенденции, и привлекая надежные методы предсказания будущего. Но попытаемся найти истоки развития культурного.
В работе Андрея Пелипенко по реконструкции эволюционного контекста культуры объясняется, что культурные формы являются необходимостью, но не как нечто "...фатально предопределенное априорным и полумистическим в своей трансцендентности принципом прогрессивного развития" (С. 23) . И именно позиция на наш взгляд хорошо коррелирует с гипотезой этнического кода, что дает возможность вновь обратиться к авторскому видению "началов культуры" - мифоритуальной системе.
По его мнению, именно в эпоху верхнего палеолита - "культура подхватывает у "биологии" эстафету вертикального эволюционирования". Множество культур этого периода находятся в "свернутом" состоянии и в равновесии, невозможно выделить доминанту, и по сути своей это ситуация, когда домината управления и оперирования пространством была делегирована каждому человеку, его объединениям, но еще "докультурного" и "доэтнического" состава.
Этим же объясняется и тогдашняя малочисленность и взаимоизолированность тогдашнего существующих верхнепалеолитических общин, каждая из которых обладала своим особенным языком и непроницаемой для соседей мифологией. А. Пелипенко пишет: "... картина верхнепалеолитической культуры являет своеобразную панораму почти беспорядочного разнообразия: любые попытки выявить некоторые конкретно-всеобщие доминанты, тенденции, традиции, формы социального и религиозного опыта и т.п. наталкиваются на сопротивление фактического материала. Почти любое правило здесь неизменно опровергается множеством исключений и поглощается ими" (С. 23-24).
Вполне очевидно, что подмеченная автором ситуация относится практически к изначальным ситуациям, к которым следует обращаться за прояснением сущности и смысла идеи этнического кода человечества. Следующим шагом станет поиск периода бифуркации, некой точки в которой возможно архетип мирового дерева будет в какой-то степени уже начинать затмеваться сетевой структурой, столь характерной для настоящего периода.
Фото Константина Клокова