О красоте французских женщин

Виктор Постников
Какая же это исключительно французская красота ? Она чрезвычайно легко уловима: она состоит в необычайно грациозном сочетании выразительности, легкости, ума, чувства, жизни, раскрытости, которое для меня увлекательнее одной пластической красоты, всепоглощающего изящества породы, античных форм итальянок и вообще красавиц.

  Быть красавицей несчастье, красавица – жертва своей наружности, на нее смотрят, как на художественное произведение, в ней ничего не ищут далее наружности.

Французская красота чрезвычайно человечна, социальна; она далека от германо-английской надтельности, заставляющей проливать слезы о грехах мира сего, о слабостях его; она также далека от андалузской чувственности, от которой сердце замирает и захватывает дух. Она не в одной наружности, не в одной внутренней жизни, а в их созвучном примирении. Такая красота результат жизни целых поколений, длинного ряда влияний органических, психических и социальных; такая красота воспитывается веками, вырабатывается преемственным устройством быта, нравов, достается в наследие, развивается средою, внутренней работой, деятельностью мозга – такая красота факт цивилизации и народного характера.

  Изредка встречаешь такую красоту между польскими и русскими аристократическими дамами, и это, по моему, высокое свидетельство в пользу славянской крови.  Вы не обижайтесь, мы потому изредка находим такую красоту у нас, что число женщин, призванных к развитию, гораздо ограниченнее. Кто не замечал, насколько женщины в нашем народе хуже мужчин? Женщина в крестьянстве слишком задавлена, слишком работница, слишком безлична, слишком «баба», чтобы быть красивой. Как только переедешь границу, бросается в глаза некрасивость немецких крестьян и улучшение женщин, особенно по городам; этому много способствует, между прочим, умение держаться; самая беднейшая горничная не выйдет на улицу, не пригладивши волос и не оправившись; я не видал растрепанных голов, расстегнутых платьев, цинизма женской нечистоплотности с тех пор, как расстался с псковскою гостиницей и с жидовскими станциями в Ковенской губернии.  Любовь к опрятности показывает, как уж нам случалось заметить, старую цивилизацию и уважение к себе, чувство собственного достоинства, и, следовательно, понятие о личности; я, разумеется, говорю не об отвлеченном понятии личности и ее гражданских правах, а о том инстинктуальном понятии, которое так очевидно в самых низших классах европейских государств, совершенно независимо от их политического устройства, - в Испании, в Англии, в Италии и во Франции.

              - Цитируется по А.И. Герцен, Сочинения, Том 3  Письма из Франции и Италии. ГИХЛ, Москва. 1956, стр. 55-56.


[Комментарий. Во-первых, я поражен наблюдательностью Герцена, подмеченными деталями.  Выводом о  том, что "красота - воспитывается веками, что это результат жизни многих поколений, вырабатывается преемственным устройством быта, нравов, достается в наследие, развивается средою, внутренней работой, деятельностью мозга – такая красота факт цивилизации и народного характера".
  Я знаком  с двумя француженками и должен подтвердить правоту Герцена.  По- детски открытые, веселые, умные, грациозные.  Не красавицы, но вызывающие восхищение - ВП]