ОН ГНАЛСЯ ЗА МНОЙ! ОН ГНАЛСЯ ЗА МНОЙ! ГОСПОДИ БОЖЕ БОЖЕ, КУДА ЖЕ МНЕ СПРЯТАТЬСЯ, Я СЛЫШУ КАК ИЗ ЕГО УТРОБЫ ВЫРЫВАЕТСЯ СМЕРТНЫЙ ВОЙ, И НЕТ НИКОГО, ВОКРУГ НИКОГО, ПОМОГИ МНЕ, О БОЖЕ ИЛИ ТЫ ТОЖЕ ОТДЫХАЕШЬ В ЭТУ СУББОТУ?
— Любопытной Варваре нос оторвали! Любопытной Варваре нос оторвали! — младшая сестра Вика бегала вокруг меня как заведенная и постоянно повторяла эту глупую фразу. Ее летнее платьице в васильковых цветах мельтешило у меня в глазах, я уже подумывал, что зря все ей рассказал. Не все, конечно, но многое. Ох, зря… Девчонкам вообще не стоит доверять свои тайны, если вы не хотите, чтобы эти тайны узнали мама с папой.
Но я сглупил. Послушайте, мне просто не с кем было поделиться этой важной новостью, которую я раздобыл, может быть, рискуя жизнью и не виноват, что вместо нормального брата мне подарили взбалмошную девчонку.
— Ты не расскажешь папе с мамой? — спросил я, впрочем не особо надеясь на ее честность. В этот момент я уже продумывал ходы отступления, потому что наказание могло быть суровым. Например, лишение завтрашнего похода в кино на Звездные войны. А ведь могли еще и планшет забрать на неделю.
— А что мне за это будет? — Вика наконец-то остановилась и как-будто оценивающе посмотрела на меня, стоящего возле входной двери квартиры в шортах цвета хаки и майке с надписью «Пусть всегда будет Uber». Папе подарили на службе, он, как вы уже догадались, работает в такси, развозит людей туда-сюда. Хотя по нему и не скажешь: вы вот представили себе такого мужика кожаной куртке или спортивном костюме… нет, папа одевается в черный строгий костюм, черные лакированные туфли, которые я иногда чищу, белую рубашку и черный галстук. Представили моего папу? Он похож на Джейсона Стэтхема в фильме «Перевозчик», только не лысый. Папа добрый и немного полноватый, это все из-за сидячей работы.
— Хочешь, я куплю тебе мороженое? Нестле шоколадное!
Она покачала головой.
— Смеешься?
Я изумился. Раньше мороженным можно было откупиться практически за любой проступок, ставший достоянием сестры. То ли она повзрослела, то ли почуяла хороший куш.
— Что же ты хочешь? Говори быстрее, времени нет!
Я переминался в дверях с ноги на ногу, ожидая ее решение.
***
Размеренный субботний летний день, вернее даже, утро, началось с невероятного и страшного открытия, которое я сделал, обходя свои владения по периметру. Владения включали наш девятиэтажный дом из двенадцати подъездов, детский садик прямо во дворе этого дома, газораспределительную станцию посреди двора, за садиком — школьный стадион, сама средняя школа и музыкальное училище, утопающее в непроходимых зеленых джунглях.
В марте мне исполнилось одиннадцать лет, я закончил пятый класс на одни четверки (без троек), чем заслужил право свободного передвижения. Оно у меня, конечно и раньше было, но теперь мне не нужно было постоянно докладывать, где я и что со мной. Я стал взрослым. Знаете, как приятно ощущать себя взрослым? Тебя уже не считают никчемным придурком, родители с тобой советуются, даже дядя Андрей из соседней квартиры перестал называть меня Михасиком. Теперь он говорит «Михаил Александрович». Понимаете? Это очень много значит. Например, что теперь мне не нужно постоянно торчать на виду во дворе, — я могу пойти и туда и сюда, к универсаму, к бане, и в те заросли, к музыкальному училищу.
С утра температура воздуха прогрелась градусов до двадцати пяти. К обеду и вовсе обещали двадцать восемь, а то и тридцать. Небо без единого облачка цвета маминой линялой джинсовой юбки застыло в изнеможении. Кругом, как это бывает только в июне, когда лето еще не перевалило за экватор, все было наполнено таинственной, утопающей в утренней дымке, дрожащей негой.
Я обошел уже почти весь свой «маршрут», оглядывая деревья, кустарники, дома, окна, редких прохожих, и впереди осталась только скрытая плотной зеленью музыкальная школа. Оттуда доносились легкие звуки скрипки, потом что-то такое, что я назвал бы словом «тромбон», звучащее утробно-низко, перестук барабанной дроби в разнобой, и, наконец, пианино, как-будто кто-то проводил рукой по клавишам от начала до конца, туда-сюда, туда-сюда.
Вся эта какофония звуков неизменно привлекала меня, и я уже решил, что когда придет время, то, скорее всего, я буду стучать на барабанах. Это, конечно же круче, чем играть на пианино «тррррр-уууу-ыыыы-нннн». Разве это музыка? То ли дело, мужественные перебивки, мощные удары и шелест тарелок… ух!
Я продрался сквозь колючие кусты орешника, перелез через забор (училище зачем-то было обнесено забором), и пошел вдоль стены из красного кирпича, подогнанного один к одному. Здание училища было старым, дореволюционным и строили его, видимо, какие-то иностранцы, то тут то там на кирпичах попадались записи на непонятном языке. Окна первого этажа находились гораздо выше уровня роста, примерно на высоте трех метров, и, несмотря на ранний утренний час, музыканты уже начали играть. Может быть, они там и жили, — подумал я. Часто звуки инструментов раздавались и после десяти вечера.
Но стена не была сплошной, на уровне земли через пять-шесть метров торчали окошки, небольшие, но достаточные, чтобы пролез такой человек как я. Обходя периметр, я аккуратно, чтобы случайно не заметили, заглядывал в каждое из них.
В основном, там были классы, темные, с рядами парт и стульев, кое-где лежали учебники. Все они пустовали, окна были закрыты.
В предпоследнем же окошке, это я увидел заранее, окно было открыто. Там кто-то был. Я слышал какие-то неясные звуки, бормотание и вроде даже неясные постанывания. Мне захотелось уйти назад, к тому же это окошко находилось в тупичке, и в случае, если сзади бы кто-то появился, например, сторож, то бежать мне было особо некуда. Разве что в это самое окно. Переборов страх, я подкрался поближе и заглянул внутрь.
— Неужели ты это видел? — расширенными от ужаса глазами посмотрела на меня Вика. — Прямо на столе?!
— Да, он взял череп в руки, потом положил его на стол. Я видел это. Как вижу тебя сейчас перед собой. — Я протянул к ней руку, она отшатнулась. — И в углу, кажется, я заметил кости. Много костей белого цвета. Человеческих костей.
Я конечно, втайне надеялся, что мое сообщение вызовет эффект разорвавшейся бомбы. Сестра на несколько минут потеряла дар речи. Но потом, что-то сообразив, сказала:
— Да ты мне все врешь! Ты просто хочешь меня напугать!
Я завертел головой.
— Очень мне надо тебя пугать! Я уже в шестом классе и такой ерундой не занимаюсь!
Вика скривилась. «Быстро же она пришла в себя» — подумал я.
— А я вот сейчас маме позвоню и все ей расскажу, тогда и проверим, врешь ты или просто хочешь меня напугать. — Ее васильковое платье пришло в движение, она сорвалась в комнату, видимо, за телефоном. — Любопытной Варваре нос оторвали! Любопытной Варваре нос оторвали… — услышал я из комнаты.
Конечно, она могла позвонить.
И родители поверят ей, а не мне. Они всегда верят ей. Ябеда.
— Стой! — крикнул я.
Она нехотя вернулась, продолжая напевать эту дрянную присказку.
— Так чего ты хочешь?
— А отведи меня туда! Тогда я поверю! И никому не расскажу, обещаю!
Я чуть не поперхнулся.
— Тебя? Туда?! Но это же… очень страшно…
— А вот и посмотрим! Иначе я звоню маме и тебе придется рассказать все ей.
Я представил себе эту картину и чуть не расплакался, это место могло стать моей тайной и я мог выменять на эту тайну много чего интересного у пацанов со двора, но я сглупил. Надо было держать язык за зубами, «Язык мой — враг мой» — так иногда говорил папа, и я не понимал, как собственный язык может быть врагом. Теперь до меня дошло. Хороший урок, ничего не скажешь, спасибо сестра!
Однако, шанс, что она не расколется, все же был. А значит, отвести ее туда представлялось наименьшим злом. Потому что разговор с мамой мог привести к гораздо более неприятным последствиям.
В конце концов — что я теряю? — подумал я и сказал:
— Ну хорошо. Я отведу тебя туда и ты все увидишь сама, при условии, что потом никому ничего не скажешь. И не будешь просить у меня мороженое. Идет?
— Идет! — захлопала она в ладоши. — Ура!!!
Я сходил в комнату, взял свою боевую рогатку, купленную в спортивном магазине и мы отправились. Она семенила сзади, а я нарочно ускорял шаг, в надежде, что под палящим солнцем она выдохнется и передумает.
Но она не выдохлась и не передумала. Моя майка вся промокла от пота, когда мы подошли к забору.
— Ты первая, — сказал я, — я тебя подсажу.
И тут она могла передумать. Но — нет. Я подсадил ее повыше и дальше она легко перелезла сама. Здесь везде была тень. Столетние деревья укрывали здание почти полностью.
— Куда дальше, — спросила она, дождавшись, когда я тоже перелезу.
— Вон там, — показал я рукой на сужающиеся стены строения, образующие тупичок. В его глубине виднелось открытое окно.
Ее любопытство, смешанное со страхом, передалось и мне.
— Пойдем? — спросила она и взяла меня за руку. Я кивнул и пошел за ней, она шла на цыпочках, медленно, боясь, что под ногами треснет какая-нибудь старая ветка или от носка отскочит камень.
С каждым шагом ее дрожь усиливалась и как нарочно передавалась мне. Один я еще имел шанс убежать, случись что, но вдвоем мы не убежим. Сердце бешено колотилось, в горле пересохло. Я заметил, что сжимаю ее руку очень сильно, но она этого не чувствовала.
Мы подошли к окну практически вплотную, она присела на корточки, и очень медленно наклонила голову к открытой ставне.
В этот момент я понял, что мы в западне.
Сзади мелькнула тень, я скорее ее почувствовал, нежели увидел. Так бывает, когда ты попадаешься, тревожный звоночек звенит чуть раньше, но ты не обращаешь на него внимания, потому что слишком самоуверен. Я был самоуверен хотя бы в том, что вернулся сюда. Мне следовало послушать сестру и дать ей позвонить маме. Потому что мама бы сразу позвонила в полицию. Такими вещами не шутят.
— Вот вы где! — раздался негромкий зловещий голос позади нас.
— Он там, он там, — заверещала сестра на весь двор, указывая на окно одной рукой и видимо, имея ввиду череп, который увидел я в свой первый визит.
Я дернулся, человек сзади растопырил руки, надеясь сгрести нас обоих, рука сестры выскользнула из моей и она продолжая истошно орать бросилась убегать по какой-то невероятной траектории.
Сомнений быть не могло — нас застиг врасплох тот самый маньяк с черепом из окна. Скорее всего, он заметил меня утром, но не успел выбежать, а в окно он бы, скорее всего, не пролез. Все это время он сидел и караулил меня, в надежде, что любопытство приведет меня назад. Что ж, он не ошибся.
Но ведь мы могли привести и полицию. Он поступил опрометчиво, что не догнал меня утром. Или может он шел за мной по пятам, а я и не заметил, смакуя в голове подробности истории?
Я потерял из вида сестру, ринулся в другую сторону, проскочил у него под рукой и кинулся наутек за спасением. Я бы не смог отбить у него сестру, даже если бы очень захотел, иногда по телевизору показывают маньяков и их жертв, рассказывают о каких-то правилах поведения при встрече с ними. О каких???
Он гонится за мной! Я слышу как рвутся жилы в его груди, он что-то хрипит! Боже боже боже, куда же мне спрятаться, я слышу как из его утробы вырывается смертный вой, и нет никого, вокруг никого, помоги мне, о Боже, или ты тоже отдыхаешь в субботу?
Я налетаю на забор, пытаюсь на него влезть, но падаю, ударяюсь сильно головой о землю, и тьма мгновенно обволакивает меня, теплая густая тьма, где-то далеко руки тащат меня и потом все.
***
— Он очнулся, мама, он пришел в себя! Саня, Санька! — сквозь туман я слышу радостный голос сестры.
Я поворачиваю голову, рядом, совсем рядом сидит мама, она силится улыбнуться, я вижу ее изможденное лицо и морщинки возле красивых но очень уставших глаз.
— Сынок, — говорит она. — Две недели… Слава Богу. Слава Богу. — Она трижды повторяет это как заклинание и слезы выступают на ее глазах. Она гладит мою руку и немного суетится, это заметно даже мне.
Тут вошла медсестра и отозвала маму в сторону, они о чем-то вполголоса говорили, я не слышал о чем именно.
Ко мне подошла сестренка. Она, кажется, повзрослела, взгляд очень серьезный, такого я за ней не замечал.
— Я успела убежать и домчалась домой, позвонила маме, папе тоже. Папа прилетел через четыре минуты, через десять минут там были все таксисты города, ты бы видел это зрелище! Тебя нашли возле забора, ты треснулся головой и две недели был в коме. Мы каждый день к тебе приходим.
— А череп? — тихо спросил я пересохшими губами. — Ты же видела его? Ты же сама видела!
Она долго-долго смотрит на меня, как-будто пытаясь найти во мне какой-то ответ на мучивший ее вопрос.
— Не нашли никакого черепа. И мужика не нашли.
— Вика, нам пора. Сейчас Саше будут делать процедуры, — зовет ее мама, подходит ко мне, целует, потом берет Вику за руку.
Вика успевает наклониться, чтобы поцеловать меня в щеку и тихо шепчет мне на ухо:
— Но я все видела.
© 2019 Сергей Милушкин
***
Роман Сергея Милушкина «Заражение» скачать 1-й том бесплатно:
https://www.litres.ru/sergey-milushkin/zarazhenie-tom-1/