Развращение.
Как раз после её увольнения я возвращался домой от одного из заказчиков. На заснеженной лавочке около подъезда увидел Дашу. Она явно была не в себе. Когда подошёл вплотную, то понял, что женщина пьяна. Да и не мудрено. Столько бед свалилось на её голову. Потрогал руки, они были ледяными. Хорошо, что Даша была достаточно миниатюрной и худенькой. Не без труда почти понёс её в подъезд, на лифте поднял на этаж.
Кое-как разобрался с её ключами. Пьяная Даша ни за что не отпускала меня из своих объятий даже в квартире. С трудом снял с неё курточку и отвёл на диван. Девчонки придут из школы не раньше чем через час. А у неё руки такие холодные, что опасался обморожения. Пока растирал одну руку, она другой цеплялась мне за шею, не давая возможности оторваться от неё. Рука быстро разогрелась, значит, не обморожена.
Даша всё время старалась поцеловать. Она пьяно бормотала про свой долг передо мной, про свою зряшную верность мужу, который в первый день своего возвращения избил её, а она ждала ласки и близости. Разогреваясь, женщина всё-таки добилась своего, добравшись до моих губ, вцепилась долгим поцелуем. Я не люблю пьяных женщин. Но Даша была из тех, кто и в пьяном виде не были противными.
Целый год у меня не было близости с женщинами. Уже после развода мы раз встретились с бывшей женой, когда она пришла за вещами и документами. Больше из жалости ко мне она согласилась дать мне расслабиться. Но сразу после близости заявила, что я, как любовник, никакой. Это очень задело меня. Нашёл в интернете литературу по сексологии. Большая часть ссылок в ней была на «Кама-сутру». Когда прочитал её, то согласился с её мнением: я, действительно, ничего правильно не умел. Но исправиться и оправдаться уже не успел, она была с другим и жалеть меня не собиралась.
А тут как раз пьяная женщина, которая согласна в благодарность за мою помощь отдаться. Если бы она мне не нравилась, возможно, такой мысли бы и не появилось. Отвечая на её поцелуй, положил руку на её грудь. И меня будто понесло куда-то. С того момента я уже не соглашался целоваться, а сам стал целовать. А рука поползла вдоль живота. Тело Даши сильно отличалось от моей нерожавшей жены. Оно было мягче и несколько иным. Получая желанные, но иные ощущения, двинул руку дальше. Вместо плоского живота рука нашла чуть выпуклый холмик, растянутый когда-то беременностями.
Даша не давала возможности разорвать поцелуй, а рука тем временем попала куда-то под одежду, и только тонкая материя отделяла её от кожи женщины. Пальцы наткнулись на резинку, сами подвинули материю, преграждавшую к ней доступ, и вползли под неё. Упруго-мягкое тело давно желанной женщины явно поддалось, облегчая доступ к более сладостному месту. И вот уже пальцы роются в более густых, чем у моей бывшей, волосах, то ли ища в них что-то, то ли пытаясь вопреки мне продвинуться дальше. Движение таза Даши, и резинки соскакивают с руки, освобождая дорогу для дальнейшего продвижения. Женские руки, вздрагивая, охватывают плечи, её ноги что-то делают, то ли пинаясь, то ли отбиваясь. Я чувствую лишь движение бёдер, нежно касающихся тыльной стороны ладони.
Вот она, та расщелина, к которой так стремятся пальцы. Все не поместятся, лишь один ныряет туда. Мягкие скользкие ткани принимают наглеца, а он нашёл там бугорок, но совсем не такой, как у бывшей. Его иное осязание, иной размер вызывают ещё большее желание исследовать дальше. Чуть торопясь, палец находит сладостную нишу. Она тоже иная.
А в это время одна из рук женщины ищет вход под мой живот. Там такое напряжение, что опасаюсь её касания – прорвёт плотину. В яичках чувствуется давление – ещё чуть и появится боль. Так бывало прежде, когда долго не бывало близости с женой.
Как я оказался на ней, не помню. Но едва успел донырнуть до дна, как плотину смело. Едва осязал касание окружающих тканей, не успел двинуться ни разу, а поток показался прежде небывалым. И вместе с этим наступило разочарование. Привыкший с первой женой купаться в узком упругом пространстве, здесь оказался в рыхлом и широком омуте, будто киселём обнявшим мой инструмент. Не имевший опыта близости с другими женщинами, не ожидал столь необычного приёма. А Даша трепетала, будто радуясь давно желанной встрече, жадно принимая мои извержения. Мне кажется, ни у неё, ни у меня не было оргазма. Я изливал, она принимала. Вместо удовольствия я почувствовал лишь облегчение от освобождения от накопления.
И не смотря на не самые приятные ощущения, очень хотелось получить то, что когда-то регулярно получалось с женой. Как только прошла щекотка, попытался задвигаться. Омут чуть сузился, но всё ещё был непривычно широким и невероятно мокрым. На каждое моё движение чувствовал страстное ответное движение Даши. Ну, раз уж ТАМ, надо попытаться получить хоть то, что можно. Теперь даже не столько для себя, сколько для неё, задвигался. Слишком уж страстны были встречные движения. Осознав, что я ошибся, попытался вспомнить, что советует Кама-сутра. Зря я её читал, как художественную литературу. Надо было запоминать, как учебник. Но кто знал, что это может так пригодиться? Вспомнил рекомендации двигаться в разных направлениях. Даша тут же взвыла, едва не сбрасывая меня с себя.
Двигался непривычно долго. Даша давно отпустила мои губы, охватив меня руками и ногами. При каждом встречном движении она издавала тихий стон, а при удачном – взвывала. Наконец, приблизился мой оргазм. Кажется, у партнёрши он уже начался. Она, то резко двигалась навстречу, то замирала, вздрагивая всем телом. И вот она уже не может двигаться. Я почему-то начал двигаться быстро и резко. Женщина вцепилась в меня всеми конечностями, вывернулась навстречу, будто соглашаясь принять меня всего, взвыла. И тут меня прорвало. При каждом выбросе партнёрша вскрикивала, дергалась, её ноги оказались на моей спине, то мешая движениям, то расслабляясь. Я удивлялся, что смог не только получить удовольствие себе, но и дать его ей, что редко бывало у моей жены.
Не хотелось ни продолжать, ни разъединяться. Глаза морил непобедимый сон. Даша лежала с закрытыми глазами, дыша с тихим стоном. Я мгновенно заснул, как только чуть расслабился.
Не могу сказать, сколько спал, час или пять минут. Одновременно казалось и долго, и только успел глаза закрыть.
Проснулся. Даша нежно-нежно гладит волосы около затылка. Такое впечатление, что она наслаждается этим. Я ещё ТАМ. Не смотря на ощутимое облегчение, перенапряжения уже нет. Но напряжение довольно сильное. Кажется, что инструмент будто толще стал. Наверно, только кажется. Может, это Даша пришла в норму?
Накрыл её губы поцелуем и двинул пару раз, собираясь на этом закончить близость. Но женщина ответила с такой страстью, что, ни отпустить её губы, ни остановиться уже не смог. И вновь ощущения были иными. Мне уже начало нравиться. Нравилось даже то, что из-за широты её родовых путей я не так быстро получал оргазм. К этому времени партнёрша уже начинала биться, будто собираясь выскочить из-под меня, но, в то же время, не давая возможности от неё оторваться. Мой оргазм получался не столько от воздействия её тканей, сколько от её азарта, темперамента, страсти во время её оргазма. А потому её пришлось помучиться несколько минут (или секунд?), прежде чем начался мой.
-- Хорошо-то как! Какой ты умелый! Не знала, что так хорошо может быть!
-- Не обижайся, пожалуйста, если не очень получилось, я совсем не умелый. Это ты такая страстная.
-- Мой отец говорил: бодливой корове бог рог не даёт. Мне так нравится близость, а живу почти всё время одна.
Повела глазами в сторону.
-- Ой! Сейчас девочки из школы придут! Быстрее! Быстрее! Давай сюда!
Не имея под рукой тряпки, вытерла мой инструмент трусами, которые оказались вместе с тёплыми штанами на одной её ноге. Вскочила с дивана и, придерживая спадающие с ноги одежды, засеменила в туалет. Едва успел застегнуться, как она выскочила из туалета. Весь её хмель исчез.
-- Ты ещё здесь? Уходи быстрее! Быстрее!
Едва закрыл за собой дверь моей квартиры, как защёлкали конечники лифта, и послышался девичий говор – пришли из школы дочери.
Две недели после этого дня я не мог встретиться с Дашей. Выскакивал на площадку, едва услышав щелчки лифта, но встретиться с ней не получалось. То лифт проходил мимо, то это были её дочери. И, как назло, в их квартире не требовались мужские руки.
Вспоминая произошедшее, анализируя своё отношение, поведение Даши, всё больше убеждался в правильности однажды встреченной на просторах интернета мысли, что платонические отношения пропадают после первой близости. Каким бы возвышенным ни было моё отношение к этой женщине, иногда появлялось желание обладать ею, вступить с ней в половую близость. Подозревал, что после неё наши отношения изменятся, но не предполагал, что так сильно. Теперь почему-то думалось о ней много хуже. Кроме того, что она оказалась «слаба на передок» (ЭТО случилось бы много раньше, если бы я был более умелым и наглым), мне не понравились размеры её родовых путей, их мокрота. И вообще, как-то слишком уж активно она вела себя в постели со мной. И хмель потом куда-то делся. Наверно, она разыгрывала передо мной опьянение, чтобы проще было соблазнить. Но, не смотря на такие мысли, зная, что наши отношения теперь станут иными, терять дружбу с ней не хотелось. Она была единственной женщиной в моём окружении, которая не надоедала в общении.
Зато после той близости пропало желание попасть с ней в постель. Как сексуальная партнёрша, перестала меня интересовать. И прежде я был немного нелюдим. Мне хватало общения на работе и знакомых во дворе. А здесь из всех знакомых была Даша и её дочери. Как ни противоречиво стало отношение к соседке, очень хотелось встретиться с ней, извиниться за случившееся, предложить остаться друзьями.
Придя как-то домой после встречи с очередным заказчиком, по просьбе мамы пошёл в магазин за электрическими лампочками. Всё ещё надеясь встретить Дашу, даже не спросил, для чего лампочки нужны. Со времени заселения в эту квартиру после чистки электроприборов не сгорело ни одной. Спросил об этом, когда вернулся.
-- Даша без тебя приходила. У неё три лампочки сгорели. Наверно, что-то с проводкой, а она на брак грешит. Может, сам посмотришь?
Мне повод был очень на руку. Дверь в их квартиру была не заперта, поэтому вошёл без звонка. Даша в гостиной поставила стул на стул и вворачивала лампочку в люстру. Гладкие прелестные бёдра её открылись почти до самого тела. Я почувствовал быстрое нарастание возбуждения, но скрыть его не успел. Хотя она мне не понравилась в близости, красота женской ножки делала своё дело. После разгрома, устроенного мужем ещё не вся мебель была приведена в полный порядок. Видимо верхний стул оказался из неремонтированных. Увидев меня, Даша качнулась, ножка верхнего стула съехала с сидения нижнего, и мебельная пирамида стала рушиться. Я бросился спасать женщину. Успел обхватить её, пока верхний стул ещё стоял на двух ножках, угрожающе подняв третью. Мой нос ткнулся ей в живот.
-- Сама! Я сама справлюсь! Отпусти меня!
Я ослабил руки и женщина поехала вниз, скользя по моему телу. Руками она пыталась одёргивать задирающиеся полы халата. Я из-за этого не мог убрать свои руки, чтобы хоть куда-то спрятать выросший в брюках бугор. Он нагло проскользил по телу Даши и остановился чуть ниже её пупка. Лоб Даши замер на секунду напротив моих губ. Я не знаю, как это получилось, но поцеловал его. Вырвавшись из моих рук, Даша отскочила, сердито глядя на меня. Понимая, что теперь моя оплошность вся на виду, положил пакет с лампочками, а другой рукой, отворачиваясь, пытался поправить восставшее достоинство, зацепившееся за складки одежды.
Я заметил и её быстрый взгляд в район моих брюк, и мгновенно покрасневшее лицо, но спрятать смущение не мог.
-- Вот лампочки…, мама велела….
-- Брак один. Три лампочки уже сгорели.
-- Может, в проводке что-то?
-- Я в этом не разбираюсь. Посмотришь?
-- Сейчас! Инструмент принесу.
Я с облегчением повернулся к ней спиной, радуясь, что есть возможность скрыть неловкость. По пути к себе чуть не порвал что-то в брюках, выворачивая свой инструмент в удобное положение. (А ведь совсем недавно мысли о близости с ней была почти отвратительной!)
Ещё со времени вселения сюда у меня был обломок тонкой пластиковой указки с вплавленым в кончик стеклышком. Он позволял чистить контакты в лампочках, выключателях и любой другой аппаратуре без опаски замыкания. Взяв его, пошёл обратно, по пути устраивая член так, чтобы он не выдал моего состояния.
Так и есть! В патроне полно побелки – видимо, здесь когда-то было затопление сверху. Но едва включил выключатель, как лампочка заморгала, а потом, вспыхнув ослепляющее ярко, погасла. Во время этой иллюминации в выключателе был шелест. Значит, надо чистить и его. Может быть, что-то заставило мел сорваться с прежних мест, вот он и попал между контактов.
-- Вот, и эта сгорела. Я же говорю, нынче один брак продают.
Открыл выключатель, почистил его контакты, сменил лампочку. Она загорела ровным желтоватым светом.
-- Проводку после затопления не чистили, вот и сгорают лампочки.
-- А утюг тоже от этого сгореть может?
-- Конечно! Он работает на том же принципе, только не светит, а греет.
-- Как тебя благодарить? Я уже не знаю, как и чем расплатиться с тобой. Ты, как добрый ангел, и поддерживаешь, и помогаешь, и успокаиваешь.
-- Мне ничего не надо, только не бегай от меня. Я когда часто вижу тебя, у меня душа спокойна, и всё ладится.
-- Я не бегаю. Это ты после того от меня скрываешься. Наверно, не понравилась? У меня больше 10-ти лет мужчины не было. Я уже забыла, как должно быть.
-- А муж? Он же недавно дома был.
-- А у него ничего не получилось. Он был сильно пьян, может, поэтому. Раздразнил меня. Я напилась, чтобы легче перенести, а тут ты. Извини, пьяна была.
-- Это ты меня извини – не сдержался. Очень обижаешься?
-- Да за что? Если бы не ты, мне хоть на панель иди. Из-за мужа меня с одной работы уволили, пока следствие будет, на алименты надеяться бесполезно. И на работы с хорошей зарплатой из-за него не устроишься. А на той работе, где ещё держат, зарплаты на себя не хватит.
-- Только на панель не ходи – погибнешь!
-- Какая панель? Там молоденькие работают. А кому старуха нужна?
-- Мне! Я буду двойную цену платить, только на панель не ходи.
-- Издеваешься? Ты же сам разочарован после пробы. Какая уж тут панель? А ты мне долг погасишь, если я с тобой спать стану? Не сразу. Цену сам определи.
-- Даш! Ты что? За деньги…, со мной?
-- А что делать? Знаешь, сколько уже накопилось?
-- Не знаю и знать не хочу! Ты – замечательная женщина! Только из-за этого я готов поддерживать вас в пределах своих сил. А где девочки? Вечер уже.
В комнате было достаточно темно, чтобы без особого смущения вести такие разговоры.
-- В десять придут. У Вали школьный вечер, Галя с Алей сопровождают её, от поклонников спасают.
-- Мне, наверно, пора. Мама потеряла.
Я встал. Даша подошла вплотную, притянула голову к себе и крепко взасос поцеловала. Я обнял её и ответил поцелуем. Даша затрепетала, бурно задышала. Как-то само получилось, легонько подтолкнул её к дивану. Женщина покорно отступила и, без сопротивления сдаваясь, легла.
Будто пьяный я вернулся домой. Не меньше часа продолжалось буйство страсти. В этот раз Даша показалась много слаще. Непривычность ощущения рожавшей женщины, возможность использовать то, чего начитался в книжках, так увлекли, что время потерялось. Расставаться не хотелось, но скоро должны придти девчонки.
С того дня, точнее, вечера мы, с каждым разом всё менее смущаясь, стали регулярно встречаться. Куда-то пропало первое разочарование близости с ней. С каждой встречей я всё больше увлекался этой женщиной. Соседское уважение и элементарная похоть переросли в какое-то неведомое ранее чувство. Наверно, это была настоящая любовь, переплетённая душевными, психологическими и плотскими чувствами. И чем дальше тянулись эти чувства, тем крепче я прикипал к ней. Она была второй женщиной в моей жизни. После ровесницы жены, доставшейся мне девственницей, Даша была на 10 лет старше и родившая троих дочерей. Ощущения её родовых путей после моей бывшей были в первое время не лучшими. То ли она привыкла ко мне, то ли я, может, мы оба привыкли, приноровились. Чем дальше тянулась наши любовные свидания, тем необходимее она становилась. И уже не похоть меня тянула к ней, а что-то душевное, сердечное. И её родовые пути стали теперь казались идеальными и единственно мне соответствующими. Для неё вновь изучил «Кама-Сутра» и использовал всё, что там усвоил. Секс стал продолжением моих чувств, а не утолением похоти тела. Ради неё я повысил цены на свои проекты и приносил всё больше денег.
Как-то, роясь в интернете, совершенно случайно нашёл интересное высказывание. Какой-то сексолог утверждал, что половая активность мужчины достигает максимума к 25-ти годам, женщины – к 35-ти. Таким образом, мы с Дашей в этом деле оказались на равных: мне 26, её 36. Сорвавшись в близость, мы уже не могли остановиться. Тем более, что ни у меня, ни у неё других возможностей не было. О том, что она замужем, что у неё трое довольно взрослых детей, мне как-то серьёзно не думалось.
Как воспринимала наши новые отношения Даша я понять не мог. Скорее всего, хотя она была замужем, из-за тюремных заключений мужа была лишена близости. Жизнь приблизилась к закату, а перспективы не было – муж опять под следствием. Согрешив раз, она уже не пыталась остановиться, будто пытаясь наверстать упущенное. Это было изменой мужу.