Старый двор. Не такая, как все...
Как всё-таки интересно устроена память человека.
Сегодня утром проснулась с мыслью о том, как когда- то мы жили с соседями дверь - в дверь, окно-в окно. Одним словом – на виду у всего двора. Скрыться, спрятаться было невозможно, да и не было в этом особой нужды. Жили – что называется – одной большой дружной семьёй.
Мне вспомнилась женщина с последнего подъезда. Имя у неё было красивое – Маргарита. Соседи всё больше звали её - Риткой. Она всегда привлекала внимание соседей тем, что была несколько страновата. Это выражалось в её внешнем виде, в разговоре, в образе мышления.
Будучи невысокого роста, она одевалась в одежду невзрачного цвета. Носила обычно юбки до колен, и выглядела, как старый подросток.
Тогда мне казалось, что ей уже за пятьдесят с лишним. Может, потому что она была уже седая. Но, что удивительно - волосы, хоть и коротко остриженные, были у неё пышные и вьющиеся. На бледном лице редкие, но неглубокие морщины. Нескольких передних зубов не было, поэтому её быструю, шепелявую речь было сложно понять. Сквозь толстые линзы очков было трудно разглядеть её маленькие глазки, напоминающие точки.
Баба Лена, соседка, всегда скептически бросала ей вслед:
- Ритка-то опять, наверное, пошлёпала в Книжный. Уже всю квартиру обложила книгами да журналами. Ничего путного у неё нет. Поди, и не готовит ничего. Чем кормит свою Машку?
Машка, дочь Ритки - единственная отрада. Длинноногая девчушка со смуглой кожей, большими карими глазами и необыкновенно заразительным смехом – полная противоположность Ритки. При такой внешности Машка учёбой не заморачивалась - училась плохо, часто пропускала занятия, чем особенно много хлопот доставляла матери. В общем, жила наша Маша весело и непринуждённо. Отца у неё не было, а мать свою ни во что ни ставила.
Будучи подростком, позволяла себе гулять дотемна. Частенько Рита выходила на поиски дочери в тёмное время суток.
Потом соседи стали замечать, как за Машей приезжают на машине.
- Загуляла девка, - судачили соседки.
- Эх-Эх, наказание Риткино, - кто-то, вздыхая, добавлял.
И как же удивились все однажды, когда Маргарита сообщила, что Машка выходит замуж…
В день свадьбы все соседи высыпали во двор, чтобы полюбоваться картиной выхода нарядной невесты из подъезда и невероятно счастливой Ритки .
Кое-кто даже всплакнул и перекрестил молодых на дорожку, кто-то посыпал рис и лепестки роз под ноги молодым. Все соседи поздравляли Маргариту от души. Это была всеобщая радость.
А потом молодые уехали. Поговаривали – на Север, одним словом - куда-то далеко…
Сначала ещё присылали весточку, а потом и вовсе замолчали. А Ритка осталась одна одинёшенька. Всё реже стала появляться во дворе. Баба Лена говорила, что, дескать, заболела Маргарита, усыхать стала от тоски.
Соседи помогали ей - кто чем мог. Приносили еду и кормили бедолагу, вещичками тёплыми делились. Носочки свяжут, постирают, уберутся в квартире. Никто не считался со временем, хотя у самих было забот полон рот.
Я тоже заходила частенько к Маргарите помочь убраться, пыль перетереть.
В её однокомнатной квартире стояли две железные кровати со старой пружиной, выпирающей из-под матраца. Когда ей говорили, зачем, мол, вторая кровать, она грустно отвечала, что дочка, может, вспомнит и приедет, навестить.
В углу стоял старый шкаф, которому, казалось, уже несколько веков. А напротив - стена с самодельными полками, забитыми книгами и журналами. Перетереть каждую книгу было невозможно, поэтому я приносила свой пылесос и наводила порядок.
Маргарита с книгами обращалась, как с живыми людьми. Она называла их своими детьми. Настолько трогательно было наблюдать, как она открывала книгу своими слабыми руками и уходила в тот мир, где ей было хорошо, уютно, где нет боли и нет одиночества.
Скоро её не стало.
Казалось, была неприметная, а осталась в памяти всех соседей нашего старого двора.