Найти уединение с самим собой можно только когда всё вокруг станет тёмным, а сверчки, попадая во все ноты, будут репетировать свою мелодию. Оставшись один во всепоглощающей темноте, чувствуешь себя не одиноким, будто сам факт прибытия ночи породнил тебя со всем мирозданием. Каждая частица ночи попадает в твоё тело: расчищая ушную серу, давая возможность слушать музыку, попадая в глаза, заставляет держаться их открытыми, чтобы не упустить ни одной важной детали, просачиваясь в каждую пору кожи, вытесняя оттуда грязь и пот — ты становишься даже не чистым, а очищенным. Все проблемы, тревожащие тебя днём теряют какую-либо значимость, ведь это в прошлом. Царствование Дня окончено — можешь вздохнуть спокойно.
Нужда в каком-либо осветительном приборе отпадает напрочь. В теле зажигается нечто мощнее любых светил. Зажигается личный внутренний фонарь. В тебе просыпается жизнь. Сердце пылает оранжево ярко, как молодая лампа, рождая свет сквозь толщу костей, сосудов и крови, не являющихся теперь преградой. К тому же, мириады звёзд создавали особое освещение — освещение ночи.
За спиной еле слышно позванивает старая дедушкина удочка, рыбацкие снасти и блокнот для записей, между спиральным переплётом которого вставлен карандаш. В детстве дедушка часто брал меня с собой на рыбалку. Именно ночью. Всегда твердил, что ночью улов гораздо лучше. Ожидая клёв, дедушка тихонечко рассказывал всевозможные истории, которые сам слышал, которые сочиняла Вселенная и те, о которых знал лишь он.
Особенно сейчас я пристыдился за то, что не помню его лица. Прошло уже немало времени, и я даже помню его по-доброму хриплый и ласковый, голос, а вот черты лица — нет. Я помню его свет, белую рубашку с карманом для толстенных очков на груди и соломенную шляпу ручной работы. Но внешность спряталась в самую отдалённую комнату моего разума и закрылась на все замки, щеколды и засовы.
Островок, витающий в безграничном пространстве, крохотный, но оставающийся относительно неподвижным. У самого края трава была приглажена, будто на ней несколько минут, часов, дней, лет назад сидел человек. Может, именно здесь мы рыбачили? Точно узнать не получится, потому что эти островки за пару лет точно поменяют местоположение, а за пару десятков — тем более.
Из рюкзака достаю коробку с приманкой. В ней что-то глухо постукивает. Сегодня буду использовать материал атмосфяр — это сгущёный кусочек атмосферы некоторых населённых планет, который несколько раз спрессовывали на фабрике. Распускаю удочку, которая, будто живая и разумная, не слушается меня. Ею не нужно управлять. Ей нужно дать немножечко свободы, и она принесёт тебе самый лучший улов.
Осталось просто ждать. С дедушкой эти часы проходили с гепардной скоростью. Теперь же ожидание стало жутким томлением. Если закрыть глаза, можно представить, что дедушка рядом. Вот, помню его голос: «Добрый вечер, сынок», но, как ни стараюсь, лицо покрыто туманом. Он всегда чётко проговаривал каждую букву и грамотно ставил предложения. Слушать его речь было не просто приятно, это происходит невольно. Слова без стука и приглашения сами врываются тебе в голову. Врывались...
— Джимми! — окликнул меня кто-то справа. Спустя несколько секунд я был безумно счастлив, что открыл глаза.
— Д... Дедушка? — глаза невольно округлились, а рот приоткрылся. Это был самый настоящий ЖИВОЙ близкий мне человек. И я отчётливо видел его лицо: густые брови, морщинки на лбу и под глазами, седоватые волосы и свисающую водопадом "козлиную бородку", которая мне никогда не нравилась. Привычного табачного запаха не чувствуется. Мы обнялись.
— Кто же ещё? Почему рыбачишь один?
— Ни один человек, к которому я постучался в двери, не захотел принять мой зов о помощи. Пришлось идти одному... Хотя, нет. У меня есть удочка, — погладил её рукой, — и Вселенная, которая точно не даст мне заскучать в одиночестве.
— Главное, что ты счастлив прямо сейчас. Остальное не важно, — дедушка улыбнулся и посмотрел в бесконечную глубину. — Клюёт?
— Пока нет, — с досадой ответил я.
— Говорил же тебе использовать космическую пыль, а не атмосфяр. Ты что, забыл?
— Взял первое, что попалось под руку. Пыли дома не было.
— Долго же тебе придётся ждать, но у тебя всё обязательно получится.
— Посмотрим, целая ночь впереди, — устало сказал я и зевнул.
На глаза выступили слёзы, который я сразу аккуратно протёр. Хотел задать важный вопрос, но посмотрев на место, где пару секунд назад сидел дедушка, онемел. Никого не было. Ни намёка, что я сейчас сидел, помолодев на пару десятков лет, и разговаривал с дедушкой. Привиделось? Приснилось?
Приглядевшись к траве, увидел нечто выделяющееся из тёмно-зелёной массы. Подняв предмет, хватило и трети секунды, чтобы я обо всём догадался. Чёрная каска надета на голову маленькому солдатику, державшему в руках мушкет, стальной цвет которого подчёркивал алость костюма. Кажется, мой третий День рождения привнёс в мою жизнь коробочку боевых солдатиков, стоявших в разных позах и экипировках. Я спрятал солдатика в рюкзак.
— Спасибо, — сказал я куда-то вверх, обращаясь то ли к дедушке, то ли к самой Вселенной.
Посмотрев на блокнот в сумке, я понял, что можно было зарисовать портрет дедушки. Но после понял, что это было уже не к чему. Я запомнил каждый дюйм лица дедушки, будто это было моё собственное лицо, которое я видел в отражении зеркала всю жизнь.
Удочка зашевелилась, дав импульс мозгу — действовать. Дёрнув изо всех сил, моему взору предстала очень аккуратная и полная размеров звезда. Белёсый шар с элементами неровностей и выбоинок, светившийся в темноте. Отличный трофей, можно будет поставить на полку рядом с фотографией дедушки. Жаль, что скоро звезда перестанет светиться.
Сложив удочку и застегнув рюкзак, неспешными маленькими шажками направился домой. До рассвета было далеко...