Оливер Тапенс
Моя маленькая дочурка так хороша собой! Бровки черные дугой над серо-синими глазками, аккуратненький носик, губки коралловые, щечки смуглые с розовинкой. Из общего строя собранных в косички волос выбиваются непослушные кудряшки. Когда Олечка обнимает и целует меня, нежность переполняет душу.
Но характер у этого ангелочка сформировался рано. Дочь всегда знала, чего она хочет и как это получить.
Наша девочка захотела собачку. Я, муж и сын убеждали ее, что в трехкомнатной квартире собаке будет плохо. Я категорически была настроена против еще и из-за антисанитарии. Как ни ухаживай за собакой, все равно шерсть, грязь… Да и животному нужен простор, свежий воздух. Дочь несколько дней обрабатывала меня, отца и брата всех вместе и поодиночке. Все были против.
Олечка начала выразительно страдать. Была грустной и временами тихо плакала. Я уже была готова сдаться. Но меня опередил супруг. Молча перечитал объявления в газете, что-то обвел карандашом, позвонил, позвал с собой сына и минут через тридцать они вернулись. Я демонстративно улеглась на диван, всем своим видом показывая, что ко всему происходящему не хочу иметь никакого отношения.
У нашей хитрюшки слезы уже высохли, взгляд прояснился, глаза сияли. Боковым зрением я видела, что она попыталась приоткрыть пеленку, в которую был закутан щенок. Но супруг, тот еще мудрец, отодвинул ее в сторонку, видимо, подмигнул дочери и положил черный пушистый комочек мне на грудь. И это чудо стало тыкаться своей мордочкой, нюхать и стонать.
Щенка накормили, положили в старую меховую шапку на пеленку с запахом мамы ребеночка. Все это было вечером. Пора укладываться спать. Детям завтра на учебу, нам с мужем на работу… Минут через 20 дети посапывали во сне, муж похрапывал, щенок постанывал. В шапке спать не хотел, плакал под дверью. Чтобы никого не будить, его шапку положила возле своей кровати, опустила руку и гладила щенка. Как только я засыпала и убирала руку, он начинал стонать и плакать. Недели две по ночам я не спала.
Сын оформил документы в обществе собаководства, получил паспорт, в котором в соответствии со всеми правилами значилось, что теперь у нас появился новый член семьи по имени Оливер Тапенс.
Опущу кучки, лужицы, запахи в течение шести месяцев... Все же положительных эмоций было намного больше.
Собака - умное животное. Выбирает вожака своей стаи. Своим вожаком Тапик назначил меня. Когда я открывала дверь, Тапик первым бросался навстречу, всегда искренне радовался. Ему не надо было отчитываться за замечание или плохую отметку в дневнике. Хвостом вилял так, что в этот процесс вовлекалось все его тело. А потом начиналось наше с ним перемещение по квартире: он всегда был рядом со мной.
Когда, наконец, все были накормлены, уроки проверены, можно было посмотреть телевизор, Тапик садился рядышком, клал свою лохматую голову мне на колени и не мигая смотрел в глаза. Я поглаживала его, а он начинал дремать. Постепенно его темно-карие глаза закрывались, он медленно сползал по ноге. Когда он стал стареньким, каждое мое передвижение по квартире сопровождалось его недовольными стонами: ему трудно было вставать и ходить. Я ему говорила, лежи, сейчас вернусь, не вставай. Не знаю, понимал ли он меня, но иногда только голову приподнимал, следил взглядом, дожидался возвращения.
Когда Тапик был маленьким, он устраивал цирковые представления: бегал за игрушкой, переваливался на своих коротеньких лапках. Потом вдруг уставал, падал на живот - лапы в разные стороны - и засыпал. Через несколько минут вскакивал, и представление продолжалось. На его пути было много препятствий: чьи-то ноги, его шапка (гнездо), игрушка. Он не мог обходить их, сопел, кряхтел, стонал, шел напролом. Уставал, засыпая на ходу...
Когда мы увидели его впервые, никак не могли предположить, что этот малюсенький черный шарик превратится в огромного лохматого, размерами больше овчарки, эрдельтерьера. Несмотря на свои внушительные размеры, Тапик имел характер мягкий, был очень доброжелательным. И даже когда ему было страшно, он отважно набрасывался на врага - защитник.
Ему было месяца три, мы с Олечкой вывели его на прогулку. Только вышли из подъезда и увидели огромного сенбернара размерами с теленка. Тапик самоотверженно на него набросился: грозно зарычал и залаял. Собака в сторону такой мелюзги даже голову не повернула. Устало прошла мимо, царапая когтями асфальт. Когда собака подошла совсем близко, тявканье нашего щенка превратилось повизгивание. А под Тапиком образовалась предательская лужица.
Подтверждения тому, что у высших животных (коими являются, в том числе, и собаки) есть в зачатке вторая сигнальная система, я постоянно наблюдала. По выходным дням так хотелось поспать подольше. А у Тапика режим! Он подходил ко мне, гипнотизировал взглядом своих черных глаз и начинал дышать вслух. Сначала легонечко. Я лежала с закрытыми глазами, боялась пошевелиться. Он дышал громче, теперь уже со стонами. Я ему говорила, кто его ведет на прогулку сегодня. Он отправлялся в детскую и выразительно сопел и дышал теперь уже возле кровати сына или дочери.
Тапик был так привязан ко мне, что когда я уехала в санаторий, у него случился первый сердечный приступ. Я могла с ним разговаривать по телефону: дочь подносила к его уху трубку, и он оживал.
Слово "дача" приводило Тапика в восторг. Он хватал в рот тапочек, кроссовок или еще что-нибудь, начинал бегать по прихожей, виляя хвостом, издавая звуки, которые можно было перевести как сообщение о его полной готовности отбыть уже прямо сейчас туда, где есть простор, лес и речка.
...Мы съезжаем с автомагистрали на проселочную дорогу. В некоторых местах приходится ехать очень медленно из-за ухабин. Тапик сидит между сыном и дочерью, нервничает: надоело ехать в машине, а тут еще естественные потребности появились. Он в один шаг оказывается между передними сидениями, отталкивается от моих коленей и выскакивает в открытое окно. Галопом спускается в лощинку и становится в позу "зю". От неожиданности до нас не сразу дошло, что случилось. Хохотали до слез.
Решили его не дожидаться: до дачи оставалось не более пятисот метров. И вот по пыльной дороге вслед за машиной мчится Тапик: уши подпрыгивают в такт движению, щеки раздуваются от ветра, на болтающемся языке приличный слой песка.
Со своими соседями мы были очень дружны.
Естественно, Тапик тоже ходил к ним в гости. Он научился ходить между грядками по дорожкам. Если вдруг от этого ответственного дела его отвлекали кот или корова, на которых надо было срочно отреагировать, то на грядках оставались ямы от его «копыт-столбиков».
Заборов между огородами не было. Через один участок жили соседи, которые редко приезжали на дачу. Охранял их дом огромный рыжий кот. Тапик заливался лаем, когда чуял его запах, а уж когда кот появлялся на горизонте, зачатки второй сигнальной системы не проявляли себя никак. Кот удирал, Тапик во всю прыть мчался за ним.
Естественно, эти двое бегали по всем участкам, не разбирая дорожек. Мы очень боялись, что после таких гонок соседи будут на нас сердиться. Пытались остановить этот забег. Звали Тапика. Но кот мчался с бешеной скоростью, за ним с лаем несся наш доблестный дурашливый пес. Они бегали по кругу. И вот однажды во время такой гонки кот устал. Загнанный в угол он остановился в боевой стойке, шерсть дыбом. Ему было не выбраться из тупика. Мы с детьми бросились спасать кота. Были уверены, что Тапик разорвет его на части. Но увиденная картина потрясла.
Постепенно кот успокаивался, шерсть становилась гладкой. Тапик лежал напротив него, улыбался во всю собачью морду, вилял хвостом, выражал всем своим видом удовлетворение от проделанной работы. Неутомимый охотник и забияка, а еще любвеобильный и веселый, самоотверженный и любопытный пес очень хотел дружить с этим котом. И добился все-таки своего.
Недалеко от нашего участка располагалась сажелка, которая летом почти пересыхала, превращаясь в лужицу. Это было любимое место забав нашего эрдельтерьера. Тапик заходил в воду поглубже. Под его лапами чавкало илистое дно, лягушки скакали врассыпную. На какое-то время он замирал. Смотрел на воду, растительность, лягушек, другую живность. Лягушки успокаивались, переставали обращать на него внимание, довольно квакая. В этот момент Тапик глубоко вдыхал, резко поднимал голову как можно выше и с размаха опускал ее в воду. Теперь он выдыхал воздух, пускал пузыри и следил за ними. Хвост этого веселого и взбалмошного зверика сообщал о том, что настроение у него прекрасное, игривое, что он приглашает всех принять участие в этом процессе. Только лягушки в игру не включались, отскакивали подальше.
Тапик очень любил клубнику. Наши грядки клубники срастались с соседскими. Сорт один и тот же. Но Тапику клубника соседей, наверное, казалась вкуснее. А может он был просто бережливым. Аккуратно с дорожки он одними губами срывал клубнику и наслаждался. Но бдительности не терял. Как только соседи выходили из дома, он приветливо вилял хвостом и умильно заглядывал в глаза. Соседи любили его, как и мы, поэтому прощали проказника.
Но не всем нравилось, когда у них воруют клубнику. Муж пошел за сигаретами к киоску. Тапик без поводка и намордника увязался за ним. Возле киоска, напротив магазина, частники продавали укроп, петрушку, молоденький лучок и клубнику, наложенную в банки с горочкой. Тапик подошел и у зазевавшейся бабки хапнул горочку. Бабка начала орать. Муж рассказывал, как они с Тапиком скрывались с места преступления.
В Шотландии эрдельтерьеров использовали как сторожевых собак для охраны овец. Чтобы волк не смог учуять запах собак, их обмазывали овечьими экскрементами. И вот однажды, когда стадо коров гнали мимо наших участков, из глубин подкорки Тапика информация переместилась в область коры. Он выскочил на поляну, стремглав бросился к огромной коровьей лепешке, упал на нее и стал спиной в ней кататься. Вот какова сила инстинктов! Я, конечно, очень хорошо понимаю, что безусловные реакции являются видовыми признаками, но отругать этого балбеса пришлось. И хоть он всем своим видом показывал, что ему ужасно стыдно, вторая сигнальная система его несколько раз так и не смогла притормозить деятельность первой.
Когда старший внук научился ходить, он любил отдыхать верхом на Тапике. Тот спокойно лежал. Мы очень боялись, чтобы Андрюшка не свалился. Но Тапик понимающе вздыхал и терпел, когда ребенок исследовал, хорошо ли держатся уши у собаки. Как только Андрюшку снимали с Тапика, чтобы вымыть ему ручки, эрдель исчезал. Но никогда не зарычал, не показал своего недовольства. Был снисходителен к ребенку. Со временем Тапик стал исчезать с поля зрения, когда внук только приближался к входной двери. Сыну очень радовался, но не желал терпеть приливов нежности и любви Андрюшки.
Укладываю как-то днем спать повзрослевшего внука (годика три ему было). Мурлычу под нос "Ой, цветет калина" - его любимую колыбельную. С горем пополам он засыпает. Я лежу рядом, боюсь шевельнуться, чтобы не разбудить его. В этот момент у Тапика, который, конечно же, спит возле моей кровати, начинает чесаться ухо. Он чешет его задней лапой и в такт ударам лапы о пол мычит: "М-м-м-м-м... м-м-м-м". Я затаила дыхание. Когда это кончится! Ребенок проснется...
В этот момент Андрюшка садится в кровати и говорит: "Бабушка, если ты будешь петь таким ужасным голосом, я никогда не усну". И опять падает на подушку. Тут уже я в конвульсиях от хохота сползаю с кровати, увожу Тапика. И внук спит еще часа два.
Жизнерадостный, задорный и любопытный, Тапик явно имел темперамент сангвиника. Но вот людей в белых халатах панически боялся. Каждый раз поездки к ветеринару заканчивались скандалом. Мы с трудом удерживали его, чтобы доктор сделал прививку. Он очень боялся уколов, как и большинство человеческих особей мужского рода. Но когда он заболел, я колола ему различные препараты. Пока он еще мог подниматься, сам подходил ко мне, как только чуял запах лекарств. Три курса лечения не помогли.
Больше никогда не будет у меня собаки. Потому что самое страшное - это терять своих любимых.