Агитбригада

    
     Вступительное слово

  Годах примерно в 1979-81 наш медицинский институт в зимние каникулы принялся создавать так называемые «агитпробеги». Ну, понятно, что ректор не сам это придумал, и даже не комитет комсомола, а было это решение областной партийной организации. Область была разбита на «направления», нашему институту досталась трасса, ведущая на Тюкалинск. Состав всех подобных агитбригад был стандартным – между поселками и городками бежала группа институтских лыжников (километров так 20-30 в день по холодку), их сопровождал УАЗик-«буханка» - подбирать упавших и замерзших. А следом следовал фургон ГАЗ-66 с печкой-«буржуйкой» внутри, где ехали участники институтской самодеятельности – так называемые «артисты» и музыканты какого-нибудь ВИА.
  Лыжники были главной агитационной частью пробега. Своими достижениями они как бы агитировали деревенскую молодежь заниматься спортом. Впечатление несколько портили подмороженные сопливые носы спортсменов.
   По приезде в крупный населенный пункт вечером в местном клубе устраивалось стандартное для советских времен шоу. Сначала традиционно шла лекция о международном положении. Читал ее какой-то старшекурсник, член комитета комсомола. Был он всегда в костюме и галстуке, аккуратно причесан и выбрит. По сравнению с растрепанными артистами и опухшими музыкантами он был красив, как Аполлон. Затем шел концерт: девочка в мини-юбке читала с выражением правильные стихи, а в перерывах между её выступлениями мы, участники СТЭМа институтского клуба «Агар», показывали миниатюры. Тексты наших выступлений подбирались максимально понятными для сельского зрителя. В описываемом пробеге играть на сцене выпала судьба мне и Арику. За два дня до отъезда я порвал связки на голеностопе. От гипса я отказался, был замотан в тугую повязку, и играл в основном сидячие роли – ну там, профессоров и прочих малоподвижных героев. В клуб меня вообще тащили на руках дюжие лыжники – так сказать, прикасались к волшебному миру театра. После концерта были танцы под музыку нашего вокально-инструментального ансамбля. Уже во время концерта, и далее – до окончания танцев, за кулисами начинался стихийный банкет. После танцев в гостиницу я ковылял в сопровождении одного Арика, так как добропорядочные лыжники уже спали, а музыканты и сами к тому времени передвигались с трудом.

  Вообще, как мне кажется, состав участников автопробега был напрочь лишен внутренней логики. Ну, допустим, лыжники (которых, кстати, практически никто из местных жителей не видел) должны были символизировать преимущества правильного образа жизни вообще и пользу спорта в частности. Но ведь потом публика весь вечер видела музыкантов ВИА, которые всем своим видом показывали, что и без спорта людям, так сказать, есть чем заняться. Или наш «Аполлон» с его правильными речами – и сразу же наш с Ариком развеселый репертуар… Про мини-юбку поэтессы я вообще молчу, мы и сами-то постоянно отвлекались от праведных мыслей, а уж сельская молодежь, да еще зимой, на контрасте с добротными одеждами местных девушек!


     Музыка и танцы

  Самым главным для создания институтского ВИА в те годы было наличие усилителя и больших акустических колонок. Петь и играть на разных инструментах умели все (ну, или полагали, что умеют), а вот без усилителя выступать такие коллективы не могли. Потому что главным для этих ВИА считалось умение создавать громкий шум. Тексты исполняемых на танцах песен были, как правило, ужасными, и счастье для музыкантов, что публика не понимала ни слова. А то могли бы и побить. Вот ресторанные ВИА – другое дело. Там и голоса были получше, и репертуар, и инструменты. А в агитбригаде главным был усилитель, потом – ударная установка, ну и бас-гитара. Остальное приложится.
  Конечно, студенческие ансамбли были разные, иногда и уровень музыкантов оказывался неплох, и голоса поставленные. Но на выступлениях, подобным нашему агитпробегу, парни откровенно баловались. А также пытались копировать всякие эпатажные выходки, на которые, по слухам, были богаты  зарубежные рок-музыканты. Летучих мышей не кусали, но всё же развлекались, как могли. Как-то раз в одном из сельских клубов наш гитарист Серега, разгоряченный собственной забойной музыкой и алкоголем, запрыгнул на акустическую колонку и принялся отплясывать на ней дикий танец. От стены отделился очень крупный абориген, подошел к беснующемуся с гитарой на колонке Сереге и, перекрывая грохот музыки, внушительно сказал: «Ты так не делай!». В дальнейшем Серега исполнял свою музыкальную партию, стоя очень ровно (ну, может быть, слегка пошатываясь).
  Однажды в нашей команде вышел из строя барабанщик. До клуба-то он с нами дошел, а вот к тому времени, когда ему надо было сесть за ударную установку, его дееспособность стала не то, что ограниченной, а просто нулевой. Остро встал вопрос – кто будет на танцах производить грохот с помощью барабанов. «Аполлон» гордо отказался и ушел. Арик отказался без пафоса, но тоже смылся. Я же убежать не смог по причине больной ноги, и был зачислен в барабанщики, несмотря на отсутствие слуха и чувства ритма. Вообще у меня были сложные отношения с музыкальными инструментами. Эти самые инструменты в большом количестве захламляли всю кладовку нашего студенческого клуба «Агар», и не касаться их я физически не мог. В результате я научился играть на гитаре (в объеме, достаточном для туристических походов). Мог извлекать звуки из балалайки, банджо, бас-гитары и тамбурина . Из саксофона звуков извлечь не смог, врать не буду. Даже когда надо мной сжалились и дали какую-то штуку, называемую «камышовый мундштук», саксофон общаться со мной все равно отказался. Но вот с барабанами я был знаком только теоретически.
Басовый барабан был мной отчислен сразу, так как в него надо было стучать педалью, а у меня не работала нога. Бонги и тарелки тоже попали под сокращение, так как рук у меня только две. Остались основной барабан и альтовый, но я так и не понял, по какому из них надо стучать сильнее. Причем вся эта моя битва с ударной установкой шла прямо во время выступления ансамбля. Положение спас какой-то работник местного клуба. Он отобрал у меня палочки и упорно «стучал» весь вечер, повышая свой рейтинг у местных девушек. Всё же деревенским барабанщикам, в отличие от гармонистов, редко удается играть перед публикой.
  Сами же сельские танцы проходили на редкость однообразно. Посреди зала кружились и топтались принаряженные девушки, а тепло одетые парни мрачно стояли вдоль стен и щелкали семечки. Ну, и следили, чтоб «городские» к девушкам не приближались. Иногда для баловства наши музыканты объявляли: «А сейчас – белый танец!». И начинали играть «медляк». Возникало немало забавных моментов, но надолго оторвать кавалера от стены ни одной девушке не удалось.
  Ну и, конечно же, местным парням очень не хватало драки после танцев. Подраться им было решительно не с кем. Лыжники крепко спали в гостинице. «Аполлон» сидел там же, у телевизора. Мы с Ариком находились в глубинах клуба, охраняли импровизированный «фуршетный стол». Музыканты творили искусство. Единственным вариантом для аборигенов оказался водитель нашего фургона Вовка, который в последний вечер гастролей агитбригады заработал-таки роскошный фингал, и ожесточился душой.

     Чудеса на виражах

  Мы возвращались в город. Озлобленный Вовка, скрипя зубами, гнал свой ГАЗ-66 по заснеженной трассе всё быстрее и быстрее. УАЗик с лыжниками давно отстал. Мы, сидя в фургоне, повлиять на Вовку не могли, да и не собирались. Размещались пассажиры на двух скамейках вдоль бортов, а середину кузова занимали огромные колонки и прочая аппаратура музыкантов. Большая часть народа дремала, а сидевшие у заднего борта играли в «передвижного дурака», используя колонку в качестве стола. И тут на очередном повороте Вовка на скорости пошел в крутой вираж. Машину развернуло на 180 градусов, и она плавно легла на бок в кювет.
  Надо сказать, что понять мы ничего не успели. Я как раз занес руку с козырным королем, чтобы эффектно побить им чужого валета, как пейзаж за окошком фургона стремительно поплыл вбок, и обитатели нашей скамейки оказались лежащими на спине, с задранными вверх ногами. На нас аккуратно легли тяжеленные колонки, а на них, третьим слоем, упали люди, до этого мирно сидевшие напротив нас. Наступила тишина.
  Весело переругиваясь, лежащие сверху товарищи доползли до задней двери и выбрались на волю. Затем с нас сняли колонки, а потом вытащили и нас самих за торчащие кверху ноги. Меня так и извлекли с козырным королем в руке. Реально пострадавшим оказался только «Аполлон» - ему на голову оделся большой басовый барабан. Ну, то есть парень «нырнул» головой вперед в этот барабан, и пробил мембрану, даже уши слегка поцарапал.
  Несколько утешившийся и отогревшийся душой водитель Вовка тормознул проезжавший мимо трактор К-700, наш фургон вытащили из канавы и поставили на колеса. Мы шустро загрузились обратно в кузов и поехали дальше в город. Вот только всю карточную колоду собрать не удалось, поэтому в «дурака» больше не играли, а просто травили анекдоты. «Аполлон» ехать с ненормальными дальше отказался, и остался на дороге, ждать УАЗик с лыжниками.
 
  По окончании каникул мы с Ариком рассказали друзьям в «Агаре» про нашу поездку. Все нам страшно завидовали.

Сентябрь 2017