(Реальный мир)
Он мог идти другой дорогой. Или же, выбрав эту, пройти мимо Эммы, не прерывая свой разговор по телефону и не обращая на нее никакого внимания. Вынырнув ненадолго из полумрака, не замеченным ею снова раствориться в нем. Но нет. Этот красивый молодой мужчина остановился рядом, убрал телефон в карман и спросил: «Извините, что-то случилось? Я могу Вам чем-нибудь помочь?» Если бы он только мог заглянуть в будущее...
Эмма была из тех, кто не умеет плакать при людях. Даже если ее накрывало состояние неудержимого огорчения, то это «в глаз что-то попало» или что-то в этом духе, но она не расплакалась на самом деле, нет. Поэтому она вышла из состояния глубокой печали в мгновение ока, словно реле сработало: щёлк и «всё хорошо». Предательская краснота глаз и мокрые пятна на шейном платке никуда не делись, но на губах уже появилась улыбка, и её голос, совершенно не грустный, произнёс: «Ничего не случилось. Спасибо».
Заговоривший с Эммой парень был явно моложе её. Она не дала бы ему и тридцати. Он выглядел уверенным в себе, был стильным и... большим. Высокий, широкоплечий, спортивный. Красивые азиатские глаза смотрели на неё сверху вниз. Прядь чёрных волос, соскользнув с виска, прикоснулась к его переносице. Несколько секунд они рассматривали друг друга, и этого времени хватило Эмме, чтобы представить себе их свадьбу. «Значит, всё в порядке?» – у него был приятный голос. Она не собиралась сознаваться, что это не так, и кивнула. Он пошёл дальше. Она посмотрела ему вслед и подумала: «Везёт же кому-то. Такой красавчик!» Так она постояла ещё немного после того, как незнакомец скрылся из виду, затем вздрогнула, посмотрела на часы и сорвалась с места. Больничный городок, куда она шла, был совсем рядом, минутах в десяти ходьбы, если на ходу не считать ворон.
Быстро холодало. Ветер, беспардонно проникавший куда ему вздумается, с легкостью срывал с людей нежную вуаль телесного тепла и имел наглость что-то ласково шептать на ухо. Эмме снова захотелось плакать, но не навзрыд, а тихо, молча, с одной слезинкой, медленно стекающей по щеке.
Сумерки придавали переулку мистический вид. Здания, открывающие бледно-голубые и светло-жёлтые глаза, становились всё больше похожи друг на друга. Эмма на ходу вынула из сумочки пачку сигарет и зажигалку, на пару секунд остановилась, чтобы прикурить, каким-то чудом сделала это сразу же, не смотря на ветреную погоду и помчалась дальше. В какой-то момент она почувствовала головокружение, но не замедлилась. Всю дорогу она проговаривала про себя то, что собиралась сказать врачу. Голова кружилась всё сильнее; забор, кусты, деревья, дома растворялись в полумраке улицы, смешиваясь друг с другом, как ингредиенты в коктейле. Звуки сливались в однородный шум. Мысли превратились в стайку испуганных воробьёв, которые вот только что были здесь, но их уже больше нет, и ничего вообще здесь больше нет, кроме вкуса сигарет и едва уловимого аромата парфюма. Запаха лёгкого, нежного, но всё-таки мужского. Воздух становился белым и непрозрачным, как молоко. Силуэты прохожих растворялись в нём и снова появлялись, когда туман рассеивался от порыва холодного и теперь уже молчаливого ветра. Они мелькали рядом, смешиваясь друг с другом, с огнями светофоров и фонарей, с номерами домов и лужами на асфальте, образуя странные узоры, как в калейдоскопе. Вскоре в этих узорах не стало разноцветных курток и плащей, замелькали белые халаты и голубые рубашки. Вдруг рядом загремело то ли ведро, то ли кастрюля. Запахло больницей. Это была больница.
«Посторонним вход воспрещён!" – прочитала Эмма надпись над дверью. И выше: «Реанимация». «Я заблудилась», – с этой мыслью она спустилась вниз по лестнице, по которой только что поднялась. Как так получилось, что она не просто свернула не туда, а зашла не в то здание? И снова стало холодно. Захотелось горячего кофе. Точнее, захотелось, чтобы кто-нибудь подошёл и обнял со словами: «А не пойти ли нам куда-нибудь, чтобы выпить по чашечке горячего кофе?» Да, именно так.
Следующая глава на:
http://www.proza.ru/2017/09/21/113