Во время очередной облавы на волков одному из охотников здорово повезло, ему выпал удачный номер под огромным раскидистым дубом, стоящим на открытом поле между перелесками на небольшом расстоянии от леса. Удача была в том, что к лесному великану от обложенного участка вела неглубокая, поросшая кустиками извилистая канава и зверь должен был обязательно попасть под выстрел, уходя от загонщиков.
К тому же сектор обстрела с этого номера был прямо перед стрелком, не нужно было крутить головой во все стороны, высматривая добычу.
Выскочив из-под защиты леса на открытое пространство, волк будет стремиться прижаться к земле как можно ниже, нырнёт в единственное природное углубление, канаву на поле и по ней неумолимо подойдёт под разящий выстрел.
Охотник не спеша тщательно обтоптал снег на номере, выбрав позицию, при которой широкий ствол дерева полностью закрывал его от видимости со стороны леса.
Он проверил ружьё, пару раз попробовал бесшумно и стремительно вскинуть его к плечу, что бы ничего не стесняло движений. Ещё стояла тишина и не было слышно загонщиков, как от леса отделилась серая тень и стремительно нырнула в канаву. Охотник мысленно улыбнулся, встал поудобнее и замер в ожидании.
Это был матёрый волчара огромного роста со следами многочисленных схваток на своей серой шкуре. Он устало, с трудом передвигая ноги и покачиваясь при каждом движении, чертил снежную целину. Большая лохматая голова с порванными ушами была низко опущена к земле и безвольно болталась из стороны в сторону, нос почти касался снега, казалось, он совершенно не видел ничего вокруг. У волка был совершенно измождённый вид, казалось, что ещё пара шагов и он без сил рухнет в пушистый снежок умирать.
- Старикашка… с жалостью подумал охотник, замер и затаил дыхание. Путь зверя лежал прямо на его номер и охотнику нужно было просто поднять ружьё и лишить хищника жизни. Волк медленно и неумолимо приближался к раскидистому дубу, за которым ждала его верная и стремительная смерть.
Когда беглец достиг крайних разлапистых дубовых веток, низко склонённых под тяжестью снега и до охотника ему оставалось не больше двадцати метров, охотник радостно подумал:
- Ну теперь ты, серый, точно мой! - и сдерживая волнение, начал медленно поднимать ружьё.
Вдруг резко дёрнулись нижние ветви дуба, раскачиваясь вверх – вниз, засыпая всё вокруг срывающейся с веток густой снежной пеленой. Охотник растерянно метнулся вперёд, потом из стороны в сторону, пытаясь рассмотреть цель в снежной круговерти. Снег, обильно осыпающийся с веток, закрыл всё вокруг стеной, не было видно вообще ничего. Волк пропал из поля зрения.
Охотник с досадой матюгнулся, утопая по колено в снегу, отбежал на несколько шагов в сторону от дерева и быстро осмотрел окрестности, вытянув шею. Уже на солидном расстоянии от себя увидел своего серого, которого было не узнать. Куда только подевалась его медлительность и смертельная усталость! Делая огромные мощные прыжки и вытянув тело в струну, стремительно летел волк в сторону спасительной чащи. Охотник в азарте вскинул было ружьё, но стрелять с такого солидного расстояния было совершенно бессмысленно.
Разочарованно ругаясь, стрелок прошёл вперёд, к месту, где видел последний раз волка. На низко свисающей ветке дуба увидел свежий след от волчьих клыков и снег, взрытый задними лапами при прыжке.
Получалось, что зверь каким-то образом почувствовал, что в этом месте его могла ждать засада, именно почувствовал, потому что охотника совершенно не было видно из-за толстого ствола. Принял заранее усталый измученный вид, чтобы притупить бдительность стрелка, когда поравнялся с дубом, ни на секунду не останавливаясь и не поднимая головы, стремительно подпрыгнул вверх, с силой дёрнул зубами ближайшую ветку, вызвав обвал снежной лавины с веток, под этим снежным прикрытием отпрыгнул подальше в поле и стремительно ушёл.
Раскладывая после завершения охоты по минутам всё произошедшее и анализируя, охотники так и не пришли к единому мнению. Разумных объяснений произошедшему нашли только два – волк или мог видеть момент расстановки охотников на номера и сходу придумал, как уйти живым из облавы, или охотник всё же на секунду выдал себя, скрипнув снегом или шуршанием одежды.