Хорт во весь опор мчался в замок, поднятый по тревоге. Он не любил Катун и предпочитал жить в крепком деревянном доме на окраине Чёрного леса. Отец его вызвал срочно, видимо случилось нечто из ряда вон выходящее. Хорт не любил появляться в Чуе в обличье волка, поэтому оседлал коня и до первых петухов был уже в замке. Уже на входе он услышал, что случилось – украли Камень. Княжич взбежал по лестницам на третий ярус. Кровь на полу, три накрытых рогожей тела, распахнутые двери, в тайнике, на полу щепки разбитого ларца. Над обломками – отец, старается держаться, но видно, что растерян.
- Арконцы?
- Кто ж ещё?
- Когда?
- Полночная стража заступила – всё было спокойно. Наверное, вскоре после полуночи.
- Кто-нибудь видел?
- Да, поговори с кем-нибудь, кто их провожал!
К Хорту подошёл немолодой воин с длинными обвислыми усами. Правая рука у него была подвязана. Хорт, сперва, спросил его имя и, получив ответ, проследовал за ним к восточной стене.
- Вот здесь забрались, через реку верёвку потянули. Как – один Сварог ведает. Затем сюда прошли, нашим по голове положили. Открыли девять дверей – умельцы, а ларец – не смогли, расшибли.
- Сколько их было?
- Здесь было трое. Но на том берегу их ещё кто-то ждал. Воин из них был только один, но мастер, вроде тебя. Он остальных двоих по верёвке вперёд пустил, а сам верёвку отрезал и вниз прыгнул.
Хорт перегнулся через гребень стены, потрогал огрызок верёвки, поглядел на беснующуюся среди скал далеко внизу реку. – Не упал, а прыгнул?
- Точно так, сам видел. Вскочил на гребень, мы его хватать, а он руки раскинул – и вниз. Мы кинулись вниз поглядеть, но темно, ничего не разглядели.
Озадаченный, Хорт вернулся к отцу. Арконцы не раз пытались отобрать Камень, но дальше первого яруса никто не проходил. В проход были незаметно встроены серебряные пластины и наложены заклинания. Оборотни издревле умели противостоять вурдалакам и прочей Нежити. Катун считался неприступной крепостью, которую можно было взять только длительной осадой. У Арконы возможностей для таких действий не было. Тем более, что Владеющий Камнем считался непобедимым. Но эта вылазка поражала своей наглостью и неожиданностью.
- Ближайший мост через Пологу в семи верстах, они за это время уйдут далеко, – с досадой сказал Лют.
- Ничего, от меня не уйдут. Я пойду по следу, а ты разошли гонцов на заставы, я сообщу, где они появятся… Ты же знаешь, что Камень нельзя отобрать силой, они обречены на гибель.
- Я знаю, но у них своя логика и Камень этот им зачем-то понадобился. Пока Камень был у нас – можно было жить спокойно. Но если мы его не вернём – может случиться беда. Я с тобой пойду.
- Нет, отец, слишком опасно, нельзя оставлять Чую без князя. Тем более, что с ними может быть вурдалак. Я сам постараюсь справиться.
Хорт стремительно ушёл, чтобы обернуться и разыскать тот самый след похитителей, выследить их, как волк выслеживает добычу.
* * *
- Ловко ты это, - с завистью произнёс Шнырь, когда Альяр появился на берегу, сматывая верёвку, - вот бы мне тоже летать как птица!
- Как дятел, – подхватил Кила. Все рассмеялись.
- Сам ты дятел, - огрызнулся Шнырь.
- А что, в красной шапке ходить будешь, – и Кила показал как будет ходить Шнырь в красной шапке.
Все были охвачены радостным возбуждением, шутили, смеялись, но при этом каждый понимал, что сделана только половина дела. Уходить надо было быстро и немедленно.
Камень был взят, но опасность не миновала, впереди бегство неведомыми тропами. Всем было очевидно, что преимущество будет за преследователями, которых больше и которые знают местность. Успокаивало то, что ближайший мост через Пологу был в семи верстах от замка, ближайший брод и того дальше, это давало возможность выиграть время и затеряться в лесах. Но этого времени было слишком мало.
Альяр возлагал всю надежду на Волоха. Он в отличие от остальных не разделял общего веселья, был угрюм и молчалив, как всегда.
Ночь была лунная и ватажники быстро пробирались через лес по направлению к востоку до самого утра. Мало-помалу стихли шутки и разговоры, люди шли молча, изредка окликая друг друга. Весна уже вовсю вступила в свои права, но в лесу ещё местами лежал рыхлый снег. Идти по нему было трудно, ноги то и дело оскальзывались или проваливались в ямы, наполненные водой. Там где снег уж стаял, земля представляла из себя непролазную топкую грязь. Кое-где вода стояла сплошь, заливая стволы деревьев, и тогда приходилось брести по колено в воде.
День начался солнечный, по-весеннему тёплый, но к полудню уже все еле держались на ногах от усталости. Было решено передохнуть в укромном месте до наступления сумерек. Вечером снова вышли и взяли чуть южнее. К ночи подморозило, и идти стало намного легче.
Волох рассчитывал пересечь речку Урчу возле городища Чёрный Лес и спустя два перехода выйти на границу с Арконой. Всё было тихо, погони не было слышно, и вокруг царили только мирные звуки просыпающейся природы – капала вода, шуршали ночные зверушки. Но Волох был встревожен, он то и дело прислушивался, принюхивался, иногда куда-то исчезал и снова возвращался.
«Этот не подведёт, - подумалось Альяру, - надёжный, дело своё знает. Жаль, что у него так получилось. Он ведь не только убил жену с полюбовником, он себя убил, несчастный. Мертвец, который теперь уже не живёт, а только мучается. А я? Скольких я убил? - спросил он сам себя, - И продолжаю убивать. У Волоха хотя бы обида была… А я - просто так, людей, которые мне ничего плохого не сделали. Я – тоже мертвец, упырь, только ещё более страшный.» - Альяр вдруг вспомнил свою последнюю встречу со Златой и ему стало тоскливо. «Что ж так хреново всё, будто поганок наелся – подумал он с горечью, - вот вернусь, отдам Камень, поселюсь с дедом на берегу моря, буду тоже ракушки собирать и будущее предсказывать».
Перед рассветом добрались до Урчи и сели передохнуть недалеко от берега, ожидая восхода солнца. Продрогли все до костей. Запалили костерок, чтобы согреться. Огонь охотно кушал предложенный хворост, суетясь дымком и обгладывая суковатые еловые поленья. В берестяном туеске согревалась вода. Шнырь поджаривал нанизанные на веточки кусочки сала. Тепло и вкусный запах создавали ощущение уюта посреди холодного промозглого леса. Разомлев от усталости, Кила и Бажен безмятежно дремали.
Волох тронул Альяра за плечо. – Отойдём?
Они отошли к самому обрыву над рекой.
- За нами зверь идёт, – тихо сказал Волох. – Я его ещё вечером почуял.
- Какой зверь?
- Не знаю. Может волк или медведь, – пожал плечами Волох, - но это не простой зверь, раз он идёт за нами, а не уходит от нас. Посмотри вон туда. – Волох стал указывать на противоположный берег реки.
Альяр сначала ничего не мог разглядеть, но потом его глаза сквозь предрассветный сумрак уловили на том берегу, у самой воды какое-то неясное движение.
– Это он?
Волох кивнул.
– Далеко очень, стрела не достанет. Его запах поначалу был всё время сзади, а теперь он впереди нас, он нас обогнал и теперь словно ждёт.
- Оборотень?
- Возможно. Я с таким ещё не сталкивался.
- А он нас тоже видит?
- Лучше, чем мы его.
- Почему он не напал на нас?
- Остерегается. Своих поджидает. Наверное, у Чёрного Леса засада.
- И что нам делать?
- На юг идти нельзя. Если это оборотень - там наверняка ждут. Можно повернуть на север, по ветру, чтобы он не учуял наш запах, пройти до Меженского брода и пересечь реку ниже по течению. Правда, до заставы оттуда подальше, да и долго дурачить его не получится. Но можно в Межени взять лодку и спуститься до Лисьей губы. Так быстрее будет. Оттуда, если погодой повезёт, дойдём до Арконы морем.
- Больше нет предложений?
- Нет.
- Тогда идём до Межени.
- Но идти надо прямо сейчас, пока темно.
Растолкали спящих, затушили костёр и двинулись к северу по берегу реки.
Волох в дороге больше не чувствовал присутствия зверя, но особой радости по этому поводу не испытывал.
«Это не значит, что он нас потерял. Быть может, он понял, что его заметили, и стал осторожнее. Надо быть начеку,» - угрюмо сообщил он.
Альяру зверь тоже не давал покоя, – «Сам Лют идёт по нашему следу или Лютов сын?» – размышлял он, вспоминая, что его отец когда-то дружил с волколаком. Чем дальше, тем сильнее он чувствовал, что в этой истории для него много непонятного. Он уже жалел, что не повидался с дедом до отъезда.
До Межени дошли они только к ближе вечеру. Это был достаточно крупное городище, окружённое земляным валом и частоколом, с пристанью, торжищем, купеческими лавками. Несмотря на холодную погоду в городе было оживлённо, много народу, шумела ярмарка.
Остановились за городским валом, неподалёку от реки, на краю распаханного ещё по осени поля. Поле заканчивалось на опушке леса. На другом краю поля теснились посадские избы. В реку спускались деревянные мостки, на которых бабы стирали обычно бельё.
По пути в Межень у них то и дело возникали разногласия. Шнырь, сначала, настаивал на том, что лодку нужно просто украсть, потому что так безопаснее. Но Альяр воровать наотрез отказался, сказав, что воровать волшебные вещи это одно, а вещи простые – совсем другое. Его поддержали Волох и Бажен. А Кила сказал, что ему без разницы. Таким образом, большинством голосов лодку решили доставать по-честному. Потом спорили, кому идти нанимать лодку. Шнырь хотел идти с Баженом, так как по его мнению остальные были слишком приметными.
- Ты ватаман, - говорил он Альяру – должен Камень беречь, да и острижен ты не по местному обычаю. Про этих двух я вообще молчу, - кивал он на Килу и Волоха, - рожи у них, клейма негде ставить. Сразу спалимся. Бажен лицом светел, приветлив, ему каждый удружить готов. С ним лодку мы враз спроворим.
Но Альяр боялся отпускать Бажена и решился идти сам со Шнырём. Было решено, что остальные будут ждать их на опушке леса. Они пошли налегке, без оружия, чтобы не возбуждать подозрений.
Свободных лодок было немного. Из-за ярмарки все лодки были нарасхват. Лодочников и того меньше. Наконец нашли одного, вроде срядились, что их довезут до Лисьего носа и лодочник попросил их немного подождать, пока он сбегает, уладит вопрос с хозяином.
Шнырь и Альяр остались на причале. Солнце садилось, было зябко и неуютно, дул пронизывающий ледяной ветер. Они чувствовали, что торчат у всех на виду, но холод и усталость притупляли чувство опасности. Наконец, они решили уйти на пристань, чтобы там укрыться от леденящего ветра и посторонних взглядов.
Шнырь первый уловил какое – то движение в толпе снующего на пристани народа. Он двинул Альяра локтем.
- Уходим, ватаман, нас срисовали.
- Кто?
- Не оборачивайся! Сзади и справа.
Альяр наклонился будто что-то поднять с земли и увидел позади двоих, по виду воинов, пробирающихся в толпе.
- Ты прямо – я налево, - бросил он Шнырю и они, не мешкая разошлись в разные стороны.
Шнырь устремился прямо, проворно пробираясь между прохожими, в сторону городской площади, стремясь затеряться в толпе.
Альяр свернул в переулок, убыстряя шаг, и оглянулся. Двое, похожие на воинов, неотступно следовали за ним. Альяр успел у них разглядеть луки и короткие мечи. Дойдя до угла ближайшего дома, он бросился бежать без оглядки, перепрыгивая через заборы, штабеля брёвен, доски, забираясь на крыши домов и сараев. Когда он добрался до земляного вала, погони уже не было видно.
Наступали весенние жидкие сумерки, ещё немного и можно будет благополучно раствориться в темноте. Альяр не спеша перелез через частокол и двинулся через посадские улицы по дороге к условленному месту. Вскоре он увидел, как впереди него из подворотни вынырнул Шнырь. Он оглянулся, заметил Альяра, показал руками, что погони за ним нет, и пошёл дальше, держась впереди на расстоянии, около сотни шагов. Альяр шёл следом.
Дорога спускалась к реке краем поля, и видно было всё как на ладони. Товарищи, стоявшие у реки на опушке леса, уже заметили их. Шнырь был шагах в пятидесяти от ватажников. Бажен стал кричать ему что-то и махать руками.
Вдруг, из проулка выбежали трое воинов, а следом за ними ещё четверо, как раз позади Шныря и шагах в сорока впереди Альяра. Они натягивали луки.
«У нас лук только у Волоха, нам с ними не справиться» – быстро сообразил Альяр и закричал, как можно громче, замахал руками, - «Камень у меня! У меня Камень!»
Он бросился бежать через поле к лесу в другую сторону от своих ватажников. Оборачиваясь на бегу, он выхватывал обрывки действия, которое продолжалось считанные мгновения. Вот ближние воины развернулись в его сторону и снова взяли луки наизготовку. Из того же проулка выбежали ещё несколько воинов... – Валим! – крик Шныря, который стремглав несется к опушке леса… Кила хватает Бажена и закрывает его собой… Волох с натянутым луком в руках опускается на одно колено…
Свистнули стрелы. Альяр метнулся в сторону. Мимо. «Стрелять не умеют, олухи» - пронеслось у него в голове. Он снова обернулся назад – за ним устремилось четверо.
Ватажники уже скрылись в лесу, только Волох отстреливался, по-прежнему стоя на одном колене. «Умница Волох, настоящий мужик,» - с благодарностью подумал на бегу Альяр.
Опушка была уже близко, деревья стояли шагах в тридцати. Еще немного и можно будет нырнуть под спасительный покров леса. Снова запели стрелы и Альяр, оборачиваясь, не успел увернуться. Одна стрела ударила в бок, другая застряла в плече.
Сперва Альяр не почувствовал боли. Ворвавшись в лесную чащу, он, ломая ветки кустарников и молодые деревца скатился вниз по склону оврага. На дне оврага бежал ручей. Альяр перешёл его вброд и вскарабкался по другому склону наверх. Дальше он побежал приблизительно придерживаясь направления течения реки.
Уже совсем стемнело и Альяру приходилось ориентироваться только по звукам. Он рассчитывал встретить своих товарищей, но вокруг было тихо. Он остановился отдышаться, прислонившись к стволу дерева. Рубаха, свита и даже штанина его намокли от крови, и кровь уже хлюпала в сапоге. Альяр выдрал стрелу из плеча и заткнул рану клочком моха. Вытащить стрелу из раны в боку было невозможно, так глубоко она засела. Если бы он попытался это сделать, то кровь бы хлынула рекой.
Альяр чувствовал, что слабеет, голова кружилась, в глазах появился красный туман. Мохом он кое-как подоткнул рану вокруг наконечника, торчащего из раны, чтобы не лила сильно кровь, и снова побрёл наугад по тёмному лесу.
Вдруг ему послышались вдалеке голоса. Альяр подумал, что неплохо было бы взобраться повыше, где можно оглядеться и найти место посветлее. Он собрался с силами и, цепляясь руками за деревья, тяжело дыша, стал подниматься по склону вверх.
Спустя какое-то время он оказался на площадке, поросшей мягким, серебристым лишайником. Край площадки обрывался отвесными скалами в реку. Луну не было видно сквозь плотные облака, но её свет подсвечивал небо, создавая бледное призрачное освещение.
Альяр снова прислонился к стволу дерева, чтобы не упасть. «Вот и конец, – подумал он с горечью, - подохну здесь, даже похоронить будет некому. Людей погубил, Камень не вернул, и сам сгинул. Молодец, нечего сказать».
Он чувствовал, как вместе с кровью из него вытекает жизнь. Почему-то, вспомнились глаза Златы.
«Скоро и у меня будут такие же» - усмехнулся он про себя. Который раз ему приходилось быть на краю гибели, но никогда ещё не было так худо. Проклятие Камня должно было вот-вот сработать снова.
- Свентовит, помоги! – прошептал Альяр и полез за пазуху, за Камнем. Рука наткнулась на вороний оберег. Он вытащил фигурку из-за ворота рубахи и сжал в кулаке. – Отец, помоги мне… Варуна…
Альяр не успел воззвать к деду – на поляну вышел огромный волк с человечьими глазами. Серебристый отсвет неба играл на его блестящей шкуре. Волк в два прыжка пересёк поляну и кинулся на Альяра. Тот успел только вытащить из голенища нож, подаренный Аршави, и нацелился зверю в горло. Но волк увернулся и лезвие прошло вскользь, не причинив особого вреда. Могучая волчья лапа разодрала рубаху на плече у Альяра.
Выстоять в этой схватке для него, нечего было и думать. Альяр вывернулся и бросился к краю обрыва, запихнув акинак обратно за голенище. А с обрыва сиганул в темноту, туда, где далеко внизу шумела Урча. Волк, оставшись ни с чем, долго всматривался в темноту, потом, прихрамывая, пошёл прочь.
Альяр, какое-то время летел над рекой, но это было ещё тяжелее, чем идти. Его постоянно поворачивало в воздухе. Уже теряя сознание, он попытался приземлиться на камни возле другого берега, но не удержался и свалился в воду. Река тут же завертела его в водоворотах. Ледяная вода обожгла и привела на некоторое время Альяра в чувство, он схватился за какую-то корягу и поплыл, кружась и кувыркаясь, не пытаясь даже бороться с бурным течением.
Наконец, его прибило к берегу. Он выполз из воды на большой плоский камень и так остался лежать. Силы окончательно покинули его.
* * *
Спустя три дня Хорт вернулся в замок Катун к отцу.
- Он ушёл от меня. – сообщил он ещё с порога. – Я настиг его на берегу Урчи, под Меженью, наши его подстрелили. Но он сиганул от меня с обрыва в реку. Вёрткий, гадёныш, плечо мне порезал, хорошо шкура толстая. – Хорт зачерпнул ковшом воды из ведра и жадно выпил. Потом устало растянулся на скамье.
- Он утонул? Разбился? – спрашивал Лют. Чуйский князь за несколько ночей сильно постарел, ссутулился. Под глазами легла чернота. Было видно, что тяжело дались ему эти бессонные ночи.
- Возможно, но тело мы не нашли. Камень тоже. Всё там обыскали и вниз по течению. Прости меня, отец, - Хорт вздохнул, - что-то мне не везёт…
- Ладно, добро, что вернулся, а то вся душа изболелась. – Лют тяжело присел на скамью рядом с Хортом. - Думаешь, это был не вурдалак?
- Нет. Наши стрелы его поранили. Я чуял его кровь, много крови.
- А с остальными что?
- Лучника ихнего мы пристрелили.
- Живьём не могли взять?
- Нет. Не дался. Двоих наших снять успел. Остальных троих ищем. Двое из них у тебя в гостях, в Катуне побывали, а третий молодой совсем. Видимо, он их здесь в лесу и поджидал. Наши все за главарём погнались, когда он закричал, что у него Камень, а эти в лес дёрнули. Темно уже было их искать, люди в темноте плохо видят и боятся. Но в Аркону никто не выходил, это точно, у меня все выходы перекрыты. Где-то у нас они ошиваются. Найдём, никуда не денутся.
Да, вспомнил вот ещё что, у этого, главаря ихнего, оберег висел на груди – серебряная фигурка ворона. Я ему, когда рубаху разодрал – увидел мельком. Ворон, как будто на ветке сидит.
- Ворона? С этого и надо было начинать! Ты не ошибся? – Лют оживился, лицо его просветлело, словно услышал он благую весть. Он вскочил со скамьи и заходил по залу.
- Не, я в темноте хорошо вижу, а там ещё луна подсвечивала. А что?
- Каков он из себя?
- Ну, высокий такой, волосы светлые. Годов двадцать на вид, может чуть больше. Я его видел-то пару мгновений. Вот запах его я намного лучше запомнил.
- У Врамира, который передал мне Камень, были сыновья. – задумчиво произнёс Лют, – Старшему, наверное, как раз лет двадцать и минуло. Помню его ещё мальчишкой, шустрый такой был. Забыл, как его звали. После убийства Врамира семью его, то ли выгнали из Арконы, то ли они сами куда-то ушли. Может быть, теперь кто-то из них вернулся?
- Мало ли воинов с таким оберегом? – пожал плечами Хорт.
- В том-то и дело, что мало. Это не простые воины. А таких, чтобы летать умели, и вовсе нету.
- Летать? – Хорт недоверчиво усмехнулся, - он, что в птицу превращается, как мы в волков?
- Нет, они не совсем оборотни. Когда-то давно ими были, но с тех пор перемешались с людьми. Облик они не меняют, только способности птиц приобретают и то не каждый из них.
- Ладно, теперь уж что об этом. Камень, наверное, где-то на дне реки, вместе с этим малым. Проклятия нельзя избежать. – Хорт махнул рукой.
- Нет, такие люди так просто не погибают. Камень у него, я чувствую это. Проклятия не существует, если события идут правильным ходом. Погибает только тот, кто нарушает ход событий. Искать его надо, искать. Обшарьте там всё, деревни все обойдите, может кто-то подобрал его… - Лют ненадолго замолчал, потом добавил, - если найдёте, не убивайте, сюда привезите. Попытаюсь его вразумить. Наверняка он не ведает, что творит.
- А если он нас начнёт убивать? Что тогда, любоваться на него? – недовольно проворчал Хорт.
- Не мне тебя учить, Хорт, что делать - жёстко сказал Лют, - я задачу тебе поставил. Парень этот живым мне нужен.
Хорт не двигался, и Люту показалось, что тот сейчас зарычит в человеческом облике,
- Послушай, - смягчил тон князь, снова обращаясь к сыну, - В том, что с ним произошло есть и моя доля ответственности. Понимаешь? Обида на брата и на Врамира оказалась тогда сильнее долга. Ты же мал был ещё, не помнишь, как нас изгоняли, с каким позором. Я долго не мог успокоиться. Я поклялся тогда, что пусть хоть сдохнут, хоть провалятся эти арконцы, но я палец о палец не ударю, чтобы им помочь.
Лют тяжело вздохнул и провёл руками по лицу, точно пытаясь стереть что-то неприятное. Вина, тяжкая вина давила его. Двенадцать лет прошло и вот теперь происходит то, что должно было, наконец, случиться. Он помнил всё, как будто это было вчера. Ту самую лунную ночь, когда прискакал из Арконы измученный гонец, загнав лошадь. Он привёз ему страшные вести. Но Лют, затаив обиду не кинулся на выручку брату, несмотря на то, что об этом в отчаянии умолял его воевода Врамир. Да мог ли он тогда что-либо сделать для города охваченного предательством и чёрной ворожбой? И вот Борисвет и его семья - убиты. Спасти удалось только Гориславу. А в гибели брата, конечно, обвинили его, Люта.
Чуть позже старик – ворон передал ему Камень, но не поведал, где спрятал девочку. «Она должна быть готова - пояснил он, - а для этого должно пройти время».
Лют поклялся, что будет хранить Камень, пока не объявится Горислава, которой он должен будет отдать реликвию и помочь вернуть своё княжество. С той поры пошла вражда с Арконой., но ни та, ни другая сторона на военные действия не отваживались. Аркона остерегалась Камня, а лютоборы – арконской Нежити.
Однако, арконские торговые корабли забыли дорогу в Чую. Арконским купцам опасно стало ходить по морю мимо Чуи, приходилось прижиматься к опасным и безлюдным урманским берегам. Зато чуйским караванам на суше пришлось теперь далеко огибать Аркону, чтобы пройти на юго-восток, торговать со Степью, что было тоже очень опасно и неудобно. А посему вражда эта причиняла ущерб обоим государствам.
Но теперь, когда Камень похищен – равновесие нарушилось, и от Нежити можно было ожидать чего угодно. После отъезда Хорта в Межень, Лют принялся собирать войско. Для начала усилил заставы на границах и портовые гарнизоны. По всей стране развернули строительство стен и земляных укреплений. Землекопы добывали руду, в кузницах ковалось оружие, корабельщики строили лодки. Чуя готовилась к войне с Арконой.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2017/09/26/2066