Продолжение.
Начало: главы: 1,2,3,4,5,6,7,8,9,10,
11,12,13,14,15,16
Глава семнадцатая
Студенты Соболевского осенью получили практику в городской больнице в таком объеме, о котором и мечтать не смели: негодяй главврач бросил больных на произвол судьбы и сбежал. И Соболевский принял решение: студентов-выпускников прикрепили к палатам легочников, урологических и сердечных больных. Среди этих несчастных Маня проводила все свободное время, и они искренне привязались к своей сероглазой «спасительнице», маленькие ручки которой, казалось, исцеляли одним только прикосновением.
Затем пришло время познакомиться с доктором медицины Красновым, который читал лекции по кожно-венерическим болезням, и для Мани открылся мир «наслаждений и наказаний». Она фактически ничего не знала из того, что обнаружилось на практикуме. То есть о злачных «домах терпимости» и всяких мерзостях слушки иногда просачивались в девичьи ушки, но она не любила подобных тем и старалась не задаваться вопросами.
Теперь же по утрам полиция приводила в лабораторию медицинского училища нескольких женщин-проституток и мужчин, больных гонореей и сифилисом. При больнице устроили инфекционное венерическое отделение, которое вскоре заполнилось. По большей части таких больных оставляли на лечение принудительно, и отделение охранялось полицейским конвоем. Уже одно это наводило ужас на Маню.
Когда она стала осматривать в первый раз «такую» больную, то пережила просто шок от ее поведения: женщина смеялась, охотно демонстрировала свои «прелести» на кресле, а бедная Манечка в смущении ставила диагноз болезни перед доктором Красновым, который, впрочем, строго пресекал пошлости пациентки. Затем пришлось диагностировать мужчину, но Манечка никак не могла тщательно осмотреть распухший «орган» больного, и Краснову пришлось вмешаться.
Очень внимательно следил наставник за тем, как студенты соблюдали правила дезинфекции, требовал при осмотрах и процедурах обязательно надевать перчатки, чтобы через мелкие порезы или ссадины на руках не случилось заражения. При всех особенностях лечебное дело преподносилось так, что будущие фельдшера все больше привязывались к своей профессии. Преподаватели подавали личный пример милосердия, все они были практикующими врачами и самоотверженно исполняли свой врачебный долг.
И так дни проходили за днями. В тяжелых условиях смуты и беспорядков студенты Соболевского имели каждодневную серьезную практику. Шел последний, выпускной год, и приближались экзамены.
Маня была уверена в своих знаниях, но все-таки закрадывалось волнение. Первый экзамен, по латыни, она сдала блестяще, а также по хирургии, диагностике, психиатрии, гинекологии, фармации и другим предметам – тоже отлично. Вскрытие судебное сделала «выше всяческих похвал», на удивление всем преподавателям.
Директор подошел к своей любимице, говоря со слезами: «Зачем вы вышли замуж, деточка моя? Вам бы в академию… в столицу… Ах, да что там!» – он махнул рукой и обнял Манечку. Хотя она убеждала его, что муж не станет препятствовать учебе, что в Петрограде у нее живет старший брат, Соболевский только качал головой и отвечал: «Нет, дорогая, вам надо беречь семью…»
Неизвестно, как все могло бы сложиться, однако фактом сделалось то, что Маня окончила фельдшерское,
дала клятву Гиппократа, получила диплом и поздравления от всех преподавателей и студентов.
Выпускного вечера не устраивали, ни у кого не оказалось настроения веселиться,
да и время стояло тревожное. Молодые фельдшера рвались на службу лечебному делу.
Все же Соболевский собрал у себя дипломантов, его милая пожилая жена устроила скромный ужин и чай.
Но самое главное – напутствие Ивана Алексеевича – навсегда осталось в сердце Манечки.
– Прошу вас, мои дорогие коллеги, – говорил он, – позволить мне обратить свои первые слова к вам не как к вчерашним студентам, а как к близким коллегам. Не будьте горды и черствы. Не вникайте в политические интриги и распри, когда счет идет на жизни человеческие. Ваш труд принадлежит живым, страдающим существам. Много пострадавших уже есть, и будет еще больше… Будьте же очень внимательными. Вам придется работать самим, и рядом, возможно, не окажется никого, кто подскажет, как спасти человека. Помните же обо всем, чему вас учили, не уничтожайте конспектов лекций, храните и возите их повсюду, где придется лечить людей. Поверьте, эти записи помогут вам спасти не одну человеческую жизнь…
Наставив молодых специалистов таким образом к самостоятельной жизни,
Соболевский пожелал им еще раз достойно исполнять свой врачебный долг,
выпил вина, причем подходил к каждому и целовал на прощанье крепко,
со слезами на глазах.
Маня не могла скрыть и своих невольных слез. Как быстро пролетели четыре студенческих года! Все были так сплочены учебой, что расставание друг с другом и с преподавателями стало невыносимо грустным, особенно в преддверии неизвестного, грозного будущего. Однако же домой прибежала с дипломом в руках и с криком «ура!». Отец и сестры поздравили, а мамочка всплакнула; она чувствовала, что дочка уедет теперь надолго и неизвестно, когда они увидятся вновь…
*******************
Продолжение следует