Лила Лидия Кэбот Перри 1848-1933 художница

         

          Моё эссе рассказывает о Лиле Кэбот Перри, представительнице американского импрессионизма. Она родилась 13 января 1848 года в Бостоне в семье уважаемого хирурга. При рождении малышку назвали Лидия, но мать и отец дали ей второе имя — Лила, которое настолько полюбилось всеми, что о настоящем почти не вспоминали. Девочка росла в обстановке свободы, часто бывая предоставленной сама себе, поскольку благодаря хорошему финансовому положению, в доме устраивались светские приёмы, танцевальные вечера, ужины, да, и сами они ездили в гости и на торжественные мероприятия. Это была яркая, парадная сторона с роскошными нарядами, украшениями, хрусталём. Но была и простая, которая сильнее всего занимала девочку. Её родные дружили с поэтом и философом Ральфом Эмерсоном, с писательницей Луизой Олкотт, с эссеистом и дипломатом Джеймсом Лоуэллом. Беседы, споры, обсуждения, политика, новости — всё было интересно, хоть и непонятно.

          Жизнерадостность закончилась, когда в 1861 между Северными и Южными штатами вспыхнула Гражданская война. Близкие, включая родителей, яростно выступали за отмену рабства, что делало их сторонниками аболиционистов, оказывавших помощь раненным солдатам и защищавших беглых рабов, поэтому по окончании войны всё семейство вынужденно переехало в Кантон, тихий и спокойный город недалеко от Бостона, располагающийся у подножия Большого Голубого Холма, с протекающей через центр рекою, причудливой цепью, соединяющей между собой несколько небольших озер. Необычная природа и городские ландшафты завладели воображением юной леди и способствовали тому, что она взялась пробовать рисовать пейзажи. Кроме этого она сосредоточилась на учёбе и самообразовании, преуспев в обоих начинаниях. География, история, иностранные языки, музыка, спорт, чтение — долгое время составляли её приоритеты, пока в апреле 1874 она не встретила Томаса Перри, профессора английской литературы, преподававшего в Гарварде, и не вышла за него замуж, в браке с которым родилось трое дочерей — Маргарет (1876), Эдит (1880) и Алиса (1884).

          Замужество было удачным. Кроме взаимной любви и общих интересов к культуре, они были прекрасными собеседниками, слышали друг друга, заботились и помогали в профессиональном росте: жена — развивала свой талант, муж продвигался по службе, к тому же он был племянником коммодора Военно-морских сил США и видного политического деятеля Мэтью Кэлбрейта Перри, что обеспечивало обоим некоторую поддержку в обществе.

          Спустя четыре года после свадьбы, в 1878, Лилой был написан Портрет малышки Маргарет, когда её дочке было два года, и который считается одним из первых в масле.

          В тридцать шесть лет случай представил её двадцати девятилетнему Альфреду Куинтону Коллинсу (1862-1903), портретисту, недавно окончившего Парижскую Академию Жюлиана, обучавшегося у Леона Бонна, среди учеников которого было немало американцев, впоследствии ставших известными — Уолтер Гай (классическая, реалистическая и импрессионистская манера), Томас Каупертуэйт Икинс (реализм), Фредерик Портер Винтон (художник-портретист), Джон Сингер Сарджент (один из наиболее успешных живописцев прекрасной эпохи, между последними десятилетиями XIX века и 1914). И несмотря на то, что Лила была старше Альфреда Коллинса, она слушала его рекомендации и училась. Вообще надо отметить, что самообразованием она занималась всю свою жизнь.

          В следующем, 1885, в гостях у своих друзей она увидела работы Роберта Вонноха, два года назад вернувшегося из Парижа, где он посещал курс Густава Буланже и Жюля Лефевра в Академии Жюлиана, а по возвращении домой был принят на должность преподавателя живописи. Из поездки Воннох привёз с собой настроение молодого стиля, его дух, язык, особенности, палитру. Это было так непривычно, выходило за рамки сложившихся норм, несло незнакомые, но весьма привлекательные ноты. Лила же, любившая всё неизвестное, яркое, не могла пройти мимо свежего взгляда на искусство. А сам первооткрыватель (историки относят Вонноха к пионерам, кто открыл импрессионизм американцам) в 1887 вернулся во Францию и отправился в Гре-сюр-Луэн, поскольку там собрались художники со всех уголков Европы, организовав своеобразную колонию. Да, и для Лилы тот год явился переломным, поскольку муж получил назначение, и все они тоже приехали в Париж, где, не теряя времени даром, она, отправилась за знаниями, выбрав учебное заведение Коларосси, где её учителями были Густав-Клод-Этьен Куртуа, с его академическим направлением, и Поль-Жозеф Блан — античная история и мифология. Кроме этого, она дополнительно обучалась у немецкого живописца Феликса Борхардта. Также нередко её можно было застать в Лувре, внимательно и детально изучающей и копирующей шедевры. С этими же намерениями она много часов провела в Музее Прадо, когда путешествовала по Испании. Но после серьёзного и длительного разговора с Борхардтом и по его рекомендации, в 1888 она побывала в Мюнхене у Фрица фон Уде, тонко сочетавшем черты действительности и импрессионизма, чтобы взять у него несколько частных уроков, которые прибавили ей смелости и веры в себя, что когда осенью она приехала назад в Париж, то уже сама, наконец, записалась в Академию Жюлиана в класс Тони Робера-Флёри.

          Благодаря природной общительности и открытости, она легко знакомилась с людьми. Так на одном из приёмов в числе гостей оказался её земляк — Уолтер Гай, который выделив две её работы 1889 года — Читающая девочка с рыжими волосами и Портрет мужа Томаса Сарджента Перри с книгой, предложил ей показать их жюри Салона Общества французских художников (Salon de la Societe des Artistes Francais). Картины были приняты, а это давало шанс на возможность развития карьеры здесь во Франции.

          Однажды, случайно оказавшись в Галерее Жоржа Пети, она открыла для себя картины Клода Моне. Поражённая увиденным, Лила приняла решение переехать в Живерни, чтобы попытаться познакомиться с человеком, так неожиданно перевернувшим все её представления. Художнице невероятно посчастливилось прожить по соседству с семьёй Клода Моне в общей сложности около девяти лет в разные периоды между 1889 и 1909. А благодаря её позитивному и доброжелательному характеру у них сложились дружеские отношения, несмотря на довольно прохладное и иногда даже резкое его отношение к тому, что многие искали с ним встреч, намеренно приезжая поближе. Как пишет французский журналист и писатель Мишель де Декер в своей книге: «Многое отвлекало Моне от работы. В деревне теперь постоянно толклись …, - пресловутые «янки», жаждавшие во что бы то ни стало познакомиться с «мэтром», выслушать его советы, наконец, устроиться с мольбертом в тех же местах, где писал он. Правда, их настойчивость редко достигала цели. - Я специально поселился в деревне, чтобы меня никто не беспокоил. Делайте как я: работайте, ищите... Но все же какой парад имен! На берегах Эпты побывали все американские импрессионисты — Мюррей Кэбб, Оливье Херфорд, Дьюхарст, Николь, Паркер, Райтмен, Уильям Ло... Одни приезжали на выходные, другие — на все лето, некоторые и вовсе оставались здесь жить».  Но к Лиле Клод Моне относился с теплотой и заботой, и не возражал, когда она приходила к нему с мольбертом, и, выбрав пейзаж, они рисовали. С ней художник был довольно откровенен, так, например, Джон Ревалд пишет в своей книге, что в одной из бесед «Моне сказал американской художнице Лиле Кэбот Перри, что он «хотел бы родиться слепым, а затем внезапно прозреть, так чтобы начать писать не зная, что собой представляют предметы, которые он видит». Также благодаря Моне, она познакомилась с художниками Камилем Писсарро и Пьером Сесиль Пюви де Шаванн, у которого на площади Пигаль была собственная мастерская. Они давали не только советы, обращая внимание на нюансы, но и заслуженно хвалили работы художницы.

          Осенью 1889 года Лила уехала из Живерни, посетила Бельгию, Голландию, а в ноябре вместе с семьёй вернулась домой. Здесь её неутомимый характер ощутил настоятельную потребность рассказать своим соотечественникам об импрессионизме, и в её планы прибавились новые направления — попробовать организовать выставку, написать и прочитать лекцию. И вот одну из своих первых акций — выставку, спонсированную ею же и проведённую в ноябре 1890, она посвятила пейзажам своего друга Джона Лесли Брека, с которым познакомилась в Живерни.

          Между тем, главными темами в творчестве самой Перри, всё это время, безусловно, оставались её любимые дочери. Так на картине 1890 года Концерт под открытым небом, написанной в городе Милтон, штат Массачусетс, она нарисовала всех троих девочек в пасторальной сцене, избрав для своего сюжета место на опушке леса, освещённое солнечными лучами первой половины дня, намеренно подчёркивая спокойное и неторопливое настроение сельской жизни. При этом на картине она выделяет не старшую дочь Маргарет, которая стоя к зрителю спиной, играет на скрипке, а двух её младших сестёр, Эдит и Алису, которые, затаив дыхание и погрузившись в музыку, слушают исполняемое произведение. А вот солнечные блики на голубом платье и косе Маргарет явственно показывают влияние импрессионизма, под которое художница попала после знакомства с Робертом Воннохом, и которое после знакомства с творчеством Моне полюбила всем сердцем.

          Прошёл всего лишь год, а принципы импрессионизма начинают всё сильнее доминировать в художественной палитре Лилы. Так на картине 1891 года Алиса в переулке, зритель видит младшую семилетнюю дочь художницы, стоящую в центре. Лицо девочки немного скрыто широкополой панамой от предзакатного солнца Живерни, но видно, что она в лёгкой задумчивости. Меж тем художницу всё же больше интересует платье дочери, на которое она старательно обращает внимание. Да, оно выглядит резковато, представляя собой простую прямоугольную форму с цветными вертикальными полосами фиолетового, розового и зелёного, которые как раз-таки переливаясь на солнце, создают иллюзию, что действие происходит в данный момент. Да и сам переулок с его деревьями, бросающими тень на просёлочную дорогу, небо с белыми облаками, подтверждают эту краткую сиюминутность.

          В 1893 году картины Лилы жюри Массачусетса отобрало для выставки в Чикаго, посвящённой четырёхсотлетнему юбилею открытия Америки, которая чествовала Христофора Колумба и официально называлась Всемирная Колумбова.

          Найдя свою линию, видение и поняв для себя свободные и безграничные просторы импрессионизма, следующим шагом Лилы стала работа по написанию лекции о человеке, чьё творчество она высоко ценила, кого считала не только основателем нового стиля, но и величайшим поэтом, посвящающим свои картины прекрасной власти атмосферы — о Клоде Моне, которую прочла в январе 1894 года для студентов Ассоциации искусств Бостона.

          В 1898 году мужу Лилы предложили трёхлетний контракт на преподавание в Университете Кэйо Дайгаку в Токио, и вся семья перебралась в Японию. Для Лилы эта поездка явилась неиссякаемым источником для вдохновения, вобравшим в себя и необычную географию островного государства, и эстетические традиции Восточной Азии, ранее незнакомые и виденные лишь на гравюрах, и архитектурные и природные ландшафты. Внутренний мир художницы обогатился, в её манеру рисования добавились свежие грани и оттенки, пришла плавность, уравновешенность, неторопливость, созерцательность и восточная загадочность. Вообще многие искусствоведы считают её космополитом, гражданином мира, как раз-таки по причине поездок во многие страны, в которых она со своей семьёй провела не один день. При этом нельзя не отметить её коммуникабельности и непринуждённости: где бы она не находилась, вокруг неё образовывалось сообщество единомышленников. Конечно, в первую очередь она известна своими художественными работами, но также она пробовала себя в поэзии. Так, например, в одном из стихотворений в прозе, написанных ею во время пребывания в Японии, она, стоя на балконе своего дома рядом с деревцом сливы и разглядывая панораму крыш, светящихся зимним блеском, размышляет на тему привязанности не только к родному дому, но и к полюбившемуся Токио:

          «Солнце пробивается вперёд, и слива моя улыбается,
          Очарованная воздушной росой, так,
          Что все её цветы поднимают бокал за здоровье Весны!
          Февраль в Японии обольстителен,
          Но сердце моё тоскует по тебе, моя Новая Англия,
          Ты далеко и скована льдами».

          Япония и Новая Англия, соединившись в стихотворении автора, живут бок о бок, не ведая и не зная границ. Художница, осознавая всё различие и многообразие культур, видела общие черты, позволявшие ей чувствовать себя абсолютно свободно и легко, словно рыба в воде, несмотря на всё различие традиций.

          Здесь, в Японии, в 1898 году Лила начала работать над картиной — В японском саду, которую окончила в 1901, где как раз-таки, переплетая американские корни, французский импрессионизм и японские традиции, она написала свою любимую тему, выбрав в качестве модели дочь Алису в японской традиционной одежде кимоно в нежно-розовых и голубых тонах, мягко переливающихся в дневном свете.

          К ещё одной примечательной картине японского периода следует отнести работу Трио (1898-1900), где художница изображает всех троих дочерей, играющих на фортепиано, скрипке и виолончели. И надо сказать, что во время нахождения в Японии, гостеприимная Лила часто устраивала в доме такие музыкальные вечера, на которые приглашала всех своих знакомых.

          По возвращении из Японии семья жила в постоянных разъездах между Америкой и Европой.

          В 1911 году из Галереи Общества искусств Копли, открытого в Бостоне в 1879 году, Лиле пришло предложение о персональной выставке, которая стала значимым событием в художественной среде и получила положительные отзывы критиков. А спустя четыре годы её картине 1910-го года Дама с букетом фиалок была присвоена бронзовая медаль Панамо-Тихоокеанской международной выставки, посвящённой грандиозному событию — завершению строительства канала. Да, она любила праздники и шумные мероприятия, ведь это напоминало ей детство, и она с радостью окуналась в праздничное настроение, на смену которому приходило творческое уединение.

          В 1914 году трём художникам-импрессионистам — Эдмунду Тарбеллу, Фрэнку Бенсону и Уильяму Макгрегору Пэкстону, - пришла идея создания некоммерческого общества, которое бы поощряло и поддерживало начинающих, в которое ещё вошли Бела Лайон Пратт (скульптор), Чарльз Герберт Вудбери (маринист), Игнац Михаэль Марсель Гаугенгигл (портретист, исторические темы) и Гертруда Хорсфорд Фиске (художница-пейзажист), немного позднее к ним присоединилась и Лила, оказав значительную финансовую поддержку, и которое открывшись в том же году обрело название Гильдия Бостонских художников, первым президентом которой вплоть до 1924 года был Тарбелл, обладатель великолепных организаторских способностей, при помощи которых он вывел образованную структуру на профессиональный уровень. Для Лилы же Гильдия стала родным местом, где она служила в качестве организатора, спонсора, устроителя, и в 1920 году, когда Гильдия отмечала своё шестилетие, совет наградил её памятным знаком за честную и преданную работу, направленную на служение и продвижение искусства.

          Спустя два года, в 1922, Галерея Браус (Braus) прислала художнице предложение об организации и проведении её персональной выставки. Она ответила согласием, и сорок четыре картины, отобранные ею, включая значимые периоды её жизни в Живерни и Японии, отправились в Нью-Йорк на Мэдисон Авеню, где её ждал заслуженный триумф. Но следующий год принёс в семью Лилы трудные времена. Среднюю дочь Эдит по причине её психического расстройства семья вынуждена была перевезти в Уэллсли с тем, чтобы поместить в частное психиатрическое заведение. Это был тяжёлый удар. Лила не находила себе места, постоянно задаваясь одним и тем же вопросом, как это могло случиться, ведь не только она, но и её дочери обладали лёгким нравом, открытым характером, а сложности воспринимали, как быстротечные и решаемые. Переживания подорвали её здоровье, сделав уязвимым: она заболела дифтерией и была перевезена в Чарльстон, штат Южная Каролина. Лечение было длительным, занявшем практически два года. Но как только она почувствовала себя лучше, тут же обратилась к врачам с просьбой, чтобы ей разрешали покидать больничные покои и выходить на свежий воздух, где она с упоением рисовала местные пейзажи. Работа придавала ей силы, которые так были нужны. В мае 1928 года в семье Лилы случилось ещё одно горе, после продолжительной болезни тяжёлой формой пневмонии, умер её муж. И вновь только работа помогла ей оправиться от потери близкого и дорого человека.

          В тягостные времена, которые обрушивались на семью, Лила незамедлительно бралась за написание портретов на заказ, а за вдохновением, чтобы выполнить такую нужную работу, она обращалась к пейзажам. Так, укрытая тёплым одеялом, с горячим чаем, рисуя и восхищаясь снежными ландшафтами, она с улыбкой вспоминала слова Клода Моне: «Чтобы нарисовать море действительно хорошо, вы должны смотреть на него каждый час, каждый день в одном и том же месте, чтобы вы могли понять, как вы должны работать в этом конкретном месте, и именно поэтому я работаю над одними и теми же сюжетами снова и снова, и снова, четыре или даже шесть раз».

          Художница прожила яркую, насыщенную жизнь. Она умерла в Хэнкоке, штат Нью-Гэмпшир, 28 февраля 1933 года в возрасте восьмидесяти пяти лет.



          Выражаю благодарность всем материалам Всемирной сети Интернет.


          М.А. Тильда, 17.09.07.