ДОЛБАНАЯ БАБКА
Проезжал однажды на своем «мерсе» деловой.
И сбил старуху.
Не так, чтобы на смерть, но зацепил от души.
– Ты зачем, долбаная бабка, под новенькие колеса лезешь? – удивляется деловой. – Не видишь, я спешу!
А бабка – точно не видит и, похоже, не слышит.
Подскочил гаишник, отдал деловому «честь».
– Извините, – говорит гаишник, – этих старух – как тараканов. И каждая представляет дорожно-транспортную опасность для иномарки.
Не прошло и часа, объявляется скорая.
– Что ж вы, – сердится врач, не могли приложить кого поздоровее? Организм хлипкий, нетранспортабельный, с государственной страховкой.
– Учту, – говорит деловой, – ладно.
– Есть у тебя пульс, старуха? – спрашивает врач. – Перед сном потеешь? Год рождения…
А старуха уже видит, но не слышит.
Прислонили ее к столбику. Осторожно, чтобы столбик не испачкать.
– Некогда мне, – сообщает деловой, – время – деньги. Вот моя визитная карточка… – говорит он гаишнику, – вечером доложите, сколько я вам должен и в какой валюте.
– И мне! – говорит доктор. – Тоже хотелось бы карточку. Чтобы доложить.
– А ты, – отвечает бизнесмен, – организм транспортабельный. И пульс у тебя есть, но это временно. Пока ведешь себя культурно.
– А я? – спрашивает бабушка. – Что со мной?
Но никто из этих троих почему-то ее не услышал. И не увидел.
2. «НАПЛЕВАТЬ»
Один молодой человек гулял в часы пик по улице.
Но поскользнулся на арбузной корке и упал.
Да так смешно, что мы, все вокруг, расхохотались.
И хохотали настолько дружно, что рядом стоящий многоэтажный дом обвалился.
К счастью, никто не пострадал. Только мужчина, который стоял в ванной последнего этажа этого дома голый и намыленный начал возмущаться.
А мы уже хохотали над тем, что он такой голый торчит на самой верхушке развалин.
Не смеялся только молодой человек, упавший из-за арбузной корки.
«Намыленный» обиделся и запустил в него мокрой мочалкой.
Но, конечно, промахнулся. А мочалка запуталась в троллейбусных проводах.
Электрическая молния зашипела и ударила рядом с переполненным троллейбусом.
И граждане пассажиры сигали из окошек так нелепо, что от нашего хохота обвалилось еще три дома, а четвертый накренился, круче Пизанской башни.
К счастью, опять никто не пострадал, только еще трое намыленных мужчин начали возмущаться и пулять мочалками.
А граждане-пассажиры еще трех троллейбусов – сигать в окошки.
И дома, к нашему удовольствию, развалились бы на всей улице, если бы среди очередных намыленных мужиков не оказалась голая красотка.
Такая потрясающая, что окружающие мужчины задохнулись от восхищения.
А женщины – от зависти.
– О! – воскликнул молодой человек, который из-за всей этой суеты так и не успел подняться с мостовой.
– О! – застонал он, прижимая левую руку к сердцу.
– Вы, наверное, очень ушиблись? – пожалела его обнаженная девушка.
И поспешила на помощь.
Потом они, обнявшись, ушли.
А мы остались. Среди разрухи, недоумения, злости:
– С первым встречным? Без трусиков? Удивительное бесстыдство и пренебрежение к окружающим! Будто на всех нас – «наплевать»…
3.
ПЛЮНЦИРЬ (сюжет «ужастика»)
Уж такой он был весь из себя червяк, что даже за него возмутительно… Встретишь, а он извивается. Перебросишься парой слов, так и скрутит тебя, и не только снаружи, а изнутри! Расстанешься, наконец, и целый день окружающее змеится в глазах. Совершенно неаппетитный организм. «Плюнцирь». От выражения «плюнуть, растереть и забыть».
Так вот, мало ли какие встречаются? Если бы однажды не приглянулась червяку красотка. Ладно бы, положил глаз на бесхозную, а тут – на общественную, нашу, которая, правду сказать, была особь необыкновенная, да еще и с родинкой на левом бедрышке.
К сожалению, червяк взрастил себя здоровущим, больше каждого из нас и нахальнее. Стали решать, что будем делать. Рассуждая теоретически, можно и нужно уметь сожрать каждого, а на деле, где взять желания на такого, что гадок чересчур? Да и не одолеть его в открытом бою. К тому же, в этой истории замешана женщина, красотка. Природа требует особенной деликатности.
Для начала поставили на червяка капкан. Но туда, время от времени, попадал дядюшка Томас. Приходилось по несколько раз в день освобождать этого джентльмена девяносто шестой пробы, чтобы капкан опять действовал. И, хотя дядюшка Томас вел себя как истинный сэр, однажды досталось всем: нам, капкану, сэровой матери и остальным прохожим, имевшим случай наблюдать расСЭРженного сэра. Только червяк успешно притворялся, что всеобщий переполох его нисколько не касается.
Тогда мы устроили ловушки. Такие ямы, а чтобы червяк не сбежал, налили в ловушки чернил. И опять ничего хорошего не получилось. Из-за тетки Вельды, которая, представьте себе, чуть не искусала прохожих, собравшихся поглазеть на яму полную чернил. До сих пор тетка Вельда ищет и не может тяпнуть никого подходящего даже ночью, когда чернила почти незаметны.
Рассудили мы, не одолеем, мол, червяка, если не раскошелимся на кровные, свои. Сбросились обществом, наняли неслабую пасть. Полную зубов метафизического изготовления, а всего остального, как бы и нет, отсутствует, или не замечаешь от страха. Даже по делу общаться жутко, сон теряешь, и аппетит нападает зверский.
– Сделай что-нибудь, пожалуйста, – просим эту пасть.
– Нет, – скалится она. – «Что-нибудь» сделать неэлегантно. Я этого плюнциря… гры! Гры! – и щелкает зубами сорок пятого калибра. – Под землей, на земле и на небе. А надо будет – в огне и в медных трубах.
– Серьезный какой профессионал попался! – решили мы про себя и расползлись кто куда.
И вот заманила червяка пасть в Исторический музей и начала там гонять среди стендов и экспонатов. Очень это нам интересно и познавательно оказалось наблюдать.
Но червяк – этот змей в миниатюре – изловчился и, в один печальный для нас момент, выставил навстречу профессионалу доисторический каменный гвоздь. Такую пасть загубил, да и гвоздь теперь невозможно рассмотреть как следует, самый кончик, разве, который торчит из черепа погибшего за правое дело специалиста.
Тут уж, хочешь-не хочешь, пришлось это право дело оставить червяку, отступиться с красоткой. Чтобы начать новое дело, не менее правое, конечно, но, увы, с другой красоткой. Дамой менее благосклонной, непривычной еще к нам, клопчикам.
4.
УКУСИТЬ ПЕРВОГО ВСТРЕЧНОГО
Соседи шумно праздновали свадьбу.
И это возмущало вдвойне: Сергеев был холост.
Ближе к ночи, он решил укусить первого встречного.
Но первый встречный оказался таким нетрезвым, что кусать этого бесчувственного типа было бы скучно.
Сергеев вошел в распахнутую дверь соседской квартиры.
Гости оказались краснорожими с глазами на ниточках.
Им было наплевать на Сергеева. Все пели про «и-за-борт-ее-бросает».
Пока вокруг голосили, Сергеев выпил и закусил.
Краснорожие делились на мужчин и женщин.
Которые мужчины, жмурились. Кричали уже, что «замерзал ямщик»!
А женщины, наоборот, оглядывались. Восклицали про «парня молодого полюбила я»!
Сергеев выпил за парня.
За «полюбила я».
За красоток с глазами на ниточках.
За их голосистость и попки-арбузики.
Хотя это было чужое имущество: Сергеев запросто определил совладельца каждой конкретной ягоды.
По такому поводу стоило надраться, и Сергеев исполнил это.
А потом Сергеев – с глазами на ниточках – публично лечил чужую красотку от головной боли.
Массировал нервные окончания попки-арбузика.
– Верный способ! – уверял он красотку…
Которая и вправду чувствовала себя лучше и лучше.
На глазах здоровела.
Но все-таки, никак не могла излечиться полностью: мешал муж.
Он не верил в чудеса растираний, поглаживаний и вибраций и рвался из рук двух медицински просвещенных гостей, навалившихся на этого «дремучего» человека.
Так, что головная боль то уходила, то возвращалась.
Несмотря на интенсивность сотрясений и встряхивания. Вопреки потенциалу упорства целителя Сергеева.