111. Скрипка Пабло Сарасате рыдает и веселится со всей испанской страстностью.
112. Николай Римский-Корсаков – гусляр Садко в русской музыке.
Римский-Корсаков – Золотой петушок в общественной жизни России.
Беря за основу народную песню, Римский-Корсаков играет роль интонационного санитара в профессиональной музыке!
Римский-Корсаков – выразитель заповедных дум и чаяний русского народа.
В лице Римского-Корсакова опера имеет успешного композитора при жизни и несправедливо забытого после смерти. Ему удаются оперы на сюжеты русских сказок и былин («Снегурочка», «Садко»), и не всегда убедительны оперы на историческую тему («Псковитянка», «Вера Шелога», «Царская невеста»). При этом терпят крах оперы на западноевропейские сюжеты («Сервилия», «Пан Воевода»).
Сочиняя оперу «Пан Воевода», посвящённую Фредерику Шопену, Римский-Корсаков оставляет привычную для себя область русской народной песни. Без имитации фольклора он не в состоянии написать что-либо серьёзное.
Операм Римского-Корсакова недостаёт главного: оперности!
Романсам Римского-Корсакова не хватает пространства, воздуха, в них нет свободного мелодического дыхания.
Самобытность музыки Римского-Корсакова и Мануэля де Фальи отличается односторонностью в силу того, что эти композиторы всецело отдаются фольклорному материалу. Пользуясь народной мелодикой в качестве первоосновы для творчества, они попадают в плен народно-прикладного искусства.
В царстве русского искусства живут три сказочных Берендея – композитор Николай Римский-Корсаков, художник Василий Васнецов, писатель Михаил Пришвин.
Природа в музыке Николая Римского-Корсакова живая, одухотворённая, она сияет всеми земными и небесными красками.
Николай Римский-Корсаков – волшебник-сказочник в музыке.
Снегурочка – это быстро тающая любовь, Кощей Бессмертный – закоренелый эгоизм. На противопоставлении этих двух начал строится философия музыкальных сказок Римского-Корсакова.
Симфоническая поэма «Шехеразада» Николая Римского-Корсакова по-восточному яркая, красочная, пленительная.
Экзотическая музыка Римского-Корсакова служит опорой для творчества Арама Хачатуряна и Кара Караева. Не будет преувеличением сказать, что Римский-Корсаков – отец профессиональной музыки народов Востока.
Оказавшись в величественном храме музыки, Николай Римский-Корсаков испытывает известную робость. Композитор подавляет её трудом и настойчивостью.
Римский-Корсаков, в отличие от многих других композиторов, не расслабляется, не «бабится» в творческой работе, напротив, трудится как пчёлка, неся в музыкальную сокровищницу мудрость русских сказок и былин.
Римский-Корсаков – талантливый композитор-ремесленник, чья музыка иной раз приближается к черте гениальности.
Нельзя сделать из себя гениального композитора, благодаря труду. Усилия Римского-Корсакова создать произведение мирового уровня остаются тщетными. Автор «Снегурочки» - первостепенный талант, но не гений!
Николай Римский-Корсаков наделён редкой способностью музыкального звукоподражания. Кроме того, он обладает цветным слухом.
Оркестровая красочность бывает естественной и декоративной: такое разделение соответствует музыке Римского-Корсакова и его ученика Игоря Стравинского.
Василий Поленов – музыкант в живописи, Римский-Корсаков – живописец в музыке. Если у Поленова учится великий лирик Исаак Левитан, то у Римского-Корсакова – великий колорист Игорь Стравинский.
Ивана Шишкина называют «лесным художником», Ивана Айвазовского - «морским» живописцем. Римский-Корсаков – и Шишкин, и Айвазовский в русской музыке.
У Милия Алексеевича Балакирева и Николая Андреевича Римского-Корсакова разные педагогические системы. Балакирев считает: если молодой композитор перестаёт сочинять музыку, его всё-таки нужно приобщать к творчеству, по мнению Римского-Корсакова: если воспитанник не пишет музыку, его надо оставить в покое. Балакирев в педагогике – идеалист, Римский-Корсаков – прагматик. Поэтому у них разные результаты: глава «Могучей кучки» воспитывает гениальных Бородина и Мусоргского, профессор консерватории Римский-Корсаков – талантливых Лядова, Аренского, Глазунова, Стравинского (двух последних – частным образом).
Не избежать педантизма тому преподавателю композиции, который прямолинеен в оценках художественных произведений! Итог его работы будет смазан. Это всецело относится к Балакиреву и его воспитаннику Римскому-Корсакову. Результат работы налицо: из балакиревского кружка выходят гениальный, но спившийся Мусоргский, из четырёх талантливых учеников Римского-Корсакова – три бражника и ленивца!
113. Лирика Габриэля Форе тиха и нежна, как шёпот ночных цветов.
114. Созерцательная музыка Эдуарда Элгара возвращает душевный покой.
115. Леош Яначек создаёт музыку горячим сердцем чеха-патриота!
Музыка Яначека отличается ярко выраженным национальным колоритом.
Яначек – выходец из народа, поэтому он живёт и творит для народа!
Произведения Яначека облагораживает славянский мелодизм.
Музыка Яначека нравится людям лирической напевностью.
Яначек вносит светлую и тёплую струю тональной музыки в атональный экспрессионизм XX века.
116. Эрнест Шоссон – экспрессивный лирик, обладающий мелодическим талантом.
117. Анатолий Лядов смотрит на мир глазами мудрого сказочника.
В обработках русских народных песен Лядов прост и непритязателен.
Стилистически чистая музыка Лядова ограничивается русскими сказками и народными песнями. Это – рафинированная народность.
Парадокс музыки Лядова состоит в том, что она по духу – народная, по форме – элитарная.
Лядов – мастер красочной оркестровой миниатюры.
Оркестровый «сказочник» Лядов следует за учителем и другом Николаем Андреевичем Римским-Корсаковым.
Свежую музыку Лядова воспринимает его ученик Сергей Прокофьев.
Несомненна творческая преемственность между Римским-Корсаковым, Лядовым и Прокофьевым.
Как бы Лядов не отрицал музыку Клода Дебюсси и Александра Скрябина, в его оркестровых произведениях то и дело проглядывают элементы музыкального импрессионизма и символизма.
118. Будь учёный-контрапунктист Сергей Танеев гением, в России появился бы Иоганн Себастьян Бах!
119. Александр Кастальский пишет боговдохновенную православную музыку.
120. Руджеро Леонкавалло выпускает на оперную сцену гремучую змею страсти!