121. Основная тема опер Джакомо Пуччини – трагическая любовь женщины.
В операх Пуччини бурные эмоции захватывают в свой водоворот розу любви.
Оперы Пуччини погружают зрителей в лирико-драматическую стихию, которая всецело овладевает их чувствами.
Пуччини гипертрофирует чувства простых героев оперы, доводя их эмоции до предельной экспрессии.
Оперная музыка Пуччини обжигает горячей чувственностью.
В операх Пуччини клокочут страсти, но торжествует любовь.
В операх Пуччини действуют благородные, способные на самоотверженную любовь персонажи. Им сопутствует тревожная, нервная, мрачная атмосфера.
Джузеппе Верди сочиняет оперы, Пуччини – музыкальные драмы. Арии из опер Верди поёт простой народ, арии Пуччини нелегко спеть даже музыканту-профессионалу.
Любовь и страсти в операх Пуччини имеют оттенок мопассановской эротики.
Пуччини – Ги де Мопассан в музыке. Композитор и писатель досконально знают психологию женщины.
Музыкальный экспрессионизм Пуччини – вокальный, Эйтора Вилла-Лобоса – инструментальный. Тем не менее, оперы обоих композиторов – замечательные сценические произведения.
122. Гуго Вольф преждевременно сгорает в творческой лихорадке.
123. Имя Исаака Альбениса – символ Испании.
Альбенис велик тем, что открывает подлинную Испанию, освобождая её образ от ложной стилизации: ослепительных красок, темпераментных танцев, страстной любви и серенад под балконом избранницы.
Фортепианная и оркестровая музыка Альбениса – это красочный путеводитель по испанским провинциям.
Сарсуэлы Альбениса замечательны не только испанской экзотикой, они волнуют стихией лирических эмоций.
Есть сходные черты между творчеством Исаака Альбениса и Фредерика Шопена: музыка этих композиторов отличается ярким национальным колоритом и салонной изысканностью.
124. Позднеромантическая лирика композитора Густава Малера, поэта Райнера Марии Рильке, писателя Стефана Цвейга – это уникальное австрийское явление!
В симфониях Малера присутствует тревожная лирика и неодолимый порыв к счастью.
В симфониях Малера сквозь всеобъемлющее созерцание мира проступает трагизм бытия.
Чтобы воплотить в музыке вселенскую трагедию и величие человеческого духа, Малер создаёт беспрецедентно масштабные симфонии.
Малеру доступно всё многообразие жизни – от невесомой солнечной паутинки до вселенской катастрофы!
Неудержимый дух стремится к безмятежному покою, к полному и завершённому катарсису – таковы великие творения Малера.
Симфонии Малера – это грандиозный театр оркестровых тембров и красок.
В симфониях Малер разбрасывает райские цветы по долинам ада.
Трагедийные симфонии Густава Малера символизируют эпоху заката Священной римской империи!
В симфонических полотнах Малера отображается Великая империя, стоящая на краю гибели.
В музыкальном сознании Малера Австрийская держава распадается на части. Композитору остаётся лишь одно: испытывать ностальгию по славному прошлому родины.
В последних симфониях Малер подобен садовнику-цветоводу: он выращивает прекрасные розы, опасаясь, что зимняя стужа ворвётся в оранжерею и погубит нежные растения. Малер полон трагических предчувствий…
Симфонии Малера – это горное путешествие: чаруют взор альпийские луга, снежные вершины, красочные сельские праздники, слышны пастушеские рога, охотничьи горны, старожилы вспоминают о былых славных походах, о доблести воинов, победах и поражениях. Да, теперь для австрийской империи наступают не лучшие времена!
Шестая симфония Малера вызывает следующий ряд образных ассоциаций: неумолимый ход истории, умиротворённый покой наедине с природой, смерть героя. Композитор ощущает дыхание приближающейся мировой войны.
Густав Малер – опытный лоцман в океане бетховенского симфонизма.
Малер переосмысливает музыку Людвига ван Бетховена в трагедийном духе.
Малер в совершенстве владеет искусством оркестрового письма. В этом отношении он сопоставим с Рихардом Вагнером.
Творчество Малера – это симфонический вариант оперной тетралогии «Кольцо нибелунга» Рихарда Вагнера.
В момент вселенской катастрофы, когда внезапно обрывается оркестровое тутти, особенно нежно звучат скрипки. Такой резкий контраст характерен симфоническим произведениям Малера и Александра Скрябина.
Симфонии Малера представляют собой развёрнутые музыкальные полотна с чеховско-гансуновским потоком сознания: их пространство заполняет тонкий аромат весеннего сада, таинственный шелест ночной природы.
125. Музыка Антония Аренского – по-домашнему уютная и тёплая. Она располагает к доверительной беседе.
Музыка Аренского отличается сердечностью.
Музыка Аренского умиляет и радует душу.
Музыка Аренского тепла и светла, несёт блаженный покой и негу – ту, которую испытывает всякая живность, пригревшаяся на солнышке.
Аренский – композитор-эпикуреец. Его музыка проста, ясна, красива, по-детски непосредственна. Она привлекает глаз хороводом белых ромашек на лугу, игрой солнечных зайчиков в воде. От неё исходит аромат зрелых плодов, рождается праздничное настроение, которое обыкновенно люди испытывают после сбора урожая. Аренский запечатлевает красоту и радость земного бытия. Ему принадлежит такое же место в русской музыке, как Ивану Никитину, Ивану Сурикову, Константину Фофанову в поэзии.
Черты гедонистической безмятежности присутствуют в музыке Аренского, Анатолия Лядова, Александра Глазунова. Подобное настроение встречается в живописи Константина Коровина, Александра Головина, Валентина Серова. Нередко их полотна радуют погожими деньками бабьего лета.
Тепло музыки Аренского передаётся жаркому Рейнгольду Глиэру, от Глиэра – знойному Араму Хачатуряну. Налицо художественная преемственность между жизнелюбивыми композиторами.
Аренский – лирический Фредерик Шопен, только в отличие от него – светлый, тёплый, благостный.
Аренский – частично состоявшийся Шопен, хотя у этих композиторов-неврастеников разные итоги жизни: Шопен создаёт сотни очаровательных мелодий, Аренский – всего лишь несколько!
Аренский – лирик, согретый солнечными лучами, русский Камиль Сен-Санс. Однако Аренский живёт в два раза меньше, чем его французский коллега.
В произведениях Аренского – спокойная лирика, в музыке его ученика Сергея Рахманинова – порывистая. Аренский – безмятежный, Рахманинов – тревожный.
Фортепианным произведениям Аренского характерны изысканное изящество и виртуозный блеск, позднее унаследованные Рахманиновым.
Антоний Аренский, Василий Калинников, Александр Глазунов, Сергей Рахманинов создают новый музыкальный язык, основанный на сочетании русской народной песни и городского романса, на совмещении мелодизма Мусоргского и Чайковского.
Эпической широтой и светлым мировосприятием Аренский близок музыке Александра Бородина.
В эпико-былинных произведениях Аренского присутствует беспокойное прошлое Руси. Однако его воображение рисует светлое будущее России.
Фантазия для фортепиано с оркестром «на тему Рябинина» Аренского предвосхищает многие черты взволнованной музыки Рахманинова.
Антоний Аренский – учитель Александра Скрябина, Архип Куинджи – Николая Рериха. Все четверо обращают взоры к высшей, Божественной красоте.
Поклонники изящного искусства вместе с музыкой Антония Аренского и живописью Зинаиды Серебряковой переносятся в мир волшебной красоты и счастья.
Эпико-лирическую или лирико-эпическую музыку Аренского следует относить к стилю романтического реализма.
126. Импрессионизм Клода Дебюсси – это неразделимое единство звука, краски, слова.
В импрессионистической музыке Дебюсси отображается природа и впечатление от природы. Следовательно, его музыка имеет два пласта: изображение объективного мира и субъективное отношение к миру.
Клод Дебюсси – безмятежный пантеист. Он всецело растворяется в природе, испытывает радость от полного слияния с нею.
Дебюсси находится в сакральной близости с природой.
В музыке Дебюсси тихое созерцание природы неожиданно прерывает взрыв эмоций.
Музыка Дебюсси – многозначительна. Она даёт слушателям простор для фантазии и воображения.
Дебюсси – композитор лунного света.
Дебюсси запечатлевает в музыке лунный свет с тонкой поэтичностью.
Дебюсси, любуясь красотой природы, ищет в ней тайный смысл.
Клод Дебюсси – гений пейзажно-пленерной музыки.
Дебюсси обогащает музыку широкой палитрой красок. Его произведения исключительно колоритны.
Дебюсси – непревзойдённый мастер акварели и вдохновенный поэт в музыкальном искусстве.
Дебюсси «видит» природу глазами и охватывает её всем своим поэтическим существом.
Дебюсси создаёт изысканную, деликатную красоту в музыке.
Дебюсси – композитор пейзажной звукописи с едва различимыми оттенками красок. Особенно наглядно это проявляется в опере «Пеллеас и Мелизанда».
Дебюсси пишет романсы для артистической аудитории, представителем которой он сам и является.
Дебюсси наряжает симфоническую музыку в роскошные оркестровые убранства.
Фортепианная музыка Дебюсси светится перламутровой чистотой.
Изобразительность музыки Дебюсси глянцевая: китайско-японская.
Среди композиторов Клод Дебюсси – белая кость, аристократ духа.
Фортепианный Дебюсси притягивает к себе созерцательной лирикой. Она отличается ангельским целомудрием.
Фантазия Дебюсси несётся на крыльях впечатлений о природе и воспоминаний о былом счастье.
Неповторима оркестровая музыка Дебюсси: интеллект композитора строит ажурные звуковые конструкции, наполненные воздухом и пространством.
Тихая задумчивость определяет интимный характер лирики Дебюсси.
Особенно выразительна меланхолическая лирика Дебюсси.
Клод Дебюсси – Куперен и Рамо, живущий на рубеже XIX-XX веков!
Дебюсси восхищается салонной музыкой Шопена.
Отдаём ли мы себе отчёт, сколько одухотворённой лирики Шопена присутствует в фортепианных пьесах Дебюсси? Чувствуем ли мы в них шопеновскую красоту, изысканность, нежность, благородство и рыцарскую преданность женщине?
Дебюсси – живописец в музыке, Клод Моне – композитор в живописи. Каждый из них стремится к синтезу искусств.
Дебюсси и Морис Равель взирают на храм природы с восхищением!
Море Дебюсси – прозрачное, акварельное, Равеля – яркое, живописное.
Импрессионизм Дебюсси – утренний, Равеля – дневной, Респиги – вечерний. После них наступает экспрессионизм ночных видений и призраков Рихарда Штрауса.
127. Исключительно эмоциональна музыка веристских опер Пьетро Масканьи. Любовь их героев – печальна и тревожна.
128. Характер музыки Рихарда Штрауса определяет ряд типичных образов: стремительные горные ручьи и цветущие долины; бесовское сладострастие и возвышенная любовь; густая ночная мгла и бледный рассвет.
Слушая произведения Рихарда Штрауса, невольно видишь, как его музыкальная ладья попадает в стремнину экспрессионизма.
У романтика Роберта Шумана мысль и чувство находятся в полном согласии между собой, у позднего романтика Штрауса – мысль наблюдает за чувством отстранённо.
Штраус, подобно Шуману и Вагнеру, предстаёт в одежде экспрессивного романтика.
Музыкальный стиль Штрауса совмещает в себе монументальный эпос Вагнера и камерную лирику Шумана. В результате рождается самобытная штраусовская музыка.
Вагнер в музыке – сумеречный, Штраус – ночной. Тени сгущаются, после чего на землю ниспадает беспросветная тьма.
Штраус – укротитель неистового малеровского духа.
В музыке Штрауса происходит слияние двух видов романтизма: зрелого – Вагнера и позднего – Малера.
Стиль музыки Штрауса особый: это романтический экспрессионизм.
В симфонической музыке Рихард Штраус простирает взор от сервантовского Дон Кихота до ницшеанского Заратустры.
Штраус – триумфатор в симфонической музыке, но пользуется значительным успехом и в оперном жанре.
В опере Штраус совершает крутой поворот от страстной чувственности «Саломеи» к изысканной праздничности «Кавалера роз».
Драматизм музыки Штрауса предопределён жестокой схваткой между сверхчеловеком и человеком, между «белокурой бестией» Ницше и добропорядочным гуманистом Малером.
Рихард Штраус – немецкий бюргер с романтической душой.
129. Александр Гречанинов мысленно обращается к образу Идеальной России.
Религиозная музыка Гречанинова повествует о могучей, доброй, красивой, святой Руси.
Нужно быть композитором-новатором, чтобы показывать на оперной сцене Богоматерь, как это делает Гречанинов в «Сестре Беатрис»!
Наделённый мелодическим талантом, Гречанинов заслуженно пользуется народным признанием.
Величавые духовные песнопения Гречанинова достойным образом завершают русскую классическую музыку.