Нина Павловна

Светлана Борисовна Волкова 2
     Нина Павловна работала в одной из Шуйских поликлиник зубным врачом. В то время в Шуе еще не было стоматологической поликлиники, и зубоврачебные кабинеты были в обычных поликлиниках.  Ее считали странной женщиной, хотя вряд ли кто смог бы с уверенностью сказать в чем именно заключается ее странность. Говорили, что странная она от того, что никогда не выходила замуж.
     Когда-то в молодости Нина Павловна была влюблена в  одного юношу, тот отвечал ей взаимностью. Молодые люди собирались пожениться, но воспротивились ее родители. Она послушалась их и так замуж и не вышла. Родители со временем умерли и Нина Павловна осталась жить одна в родительском доме.  Жизнь ее была однообразна: ходила на работу, в церковь, занималась огородом и домашним хозяйством.
     В начале шестидесятых годов устроилась на работу в их поликлинику одна женщина, тоже зубной врач. Звали ее Антонина Павловна. За несколько лет до этого она развелась с мужем и одна воспитывала двух маленьких дочерей. До этого у Нины Павловны друзей никаких не было, а с Антониной Павловной быстро стали подругами.
     Жизнь стала немного веселее. Подруга, хоть и не часто, но приходила в гости, а начиная с весны, стала приглашать Нину Павловну погулять с ней и ее дочками в лесу на осиновой горе. И Нина Павловна и ее подруга помнили то время, когда на осиновой горе в самом деле росли осины, потом осиновый лес свели, а на этом месте посадили сосны.  Весной ходили собирать бубенчики (так в Шуе называли купаву), летом в молодом сосновом лесу было много маслят.
     Через три года Антонина Павловна уехала с дочками на Урал, надеясь на лучшую жизнь. Нина Павловна скучала по подруге, ждала писем от нее, каждое перечитывала по нескольку раз и подолгу писала ответы на них.
Антонине Павловне жизнь на Урале хорошей не показалась и через два года она вернулась домой. Работы для нее в прежней поликлинике не было, и она устроилась работать в детскую поликлинику, которая к тому же была ближе к дому. По-прежнему ходила в гости к Нине Павловне, но в лес на осиновую гору больше не ходили.
     Шло время, Нина Павловна вышла на пенсию, Антонина Павловна еще работала уже в стоматологической поликлинике. С возрастом странности Нины Павловны становились все заметнее. Например, увидев гусеницу на капусте, она со словами: «Это же тварь Божия, ей тоже жить хочется», переносила ее на росший неподалеку лопух. О том, что гусеница бабочки-капустницы питаться может только капустой, но никак не лопухом, Нина Павловна как-то не думала. Все чаще и чаще у них с Антониной Павловной были разговоры такого рода:
     – Знаешь, Антонина Павловна, а у меня из подполья гады картошку украли!
     – Да полно, Нина Павловна, вы ее, наверное, просто не нашли.
     – Украли гады, украли.
     В следующий приход в гости Антонина Павловна слышала уже такое заявление: «Знаешь, Антонина Павловна, а гады картошку-то подбросили». Достоинством Нины Павловны было то, что она никогда не обвиняла в мнимых кражах никого из знакомых, а только мифических «гадов».
     Дочери Антонины Павловны повзрослели и тоже иногда заходили к ней в гости. У Нины Павловны в саду были заросли вишни, и она с удовольствием угощала вишней дорогих гостей. Позже младшая дочь Антонины Павловны Светлана уехала с мужем из Шуи, но старшая Анна, все чаще и чаще появлялась у Нины Павловны в гостях. Она, так же как и Нина Павловна, была религиозна и они вместе ходили в церковь.
     Когда же, совсем состарившаяся Нина Павловна перестала выходить из дома, Анна стала приезжать почти каждый день и ухаживать за ней, жалея одинокую старушку. А когда она умерла, Анна собиралась было и похоронить ее за свой счет.  Но придя в дом Нины Павловны, увидела кучу незнакомых людей из-за чего-то ожесточенно ругающихся. Прислушавшись, она поняла, что это племянники и племянницы Нины Павловны, а ругаются они из-за наследства: полуразвалившегося дома и заросшего бурьяном участка. Анна только вздохнула, развернулась и пошла домой.
     Антонина Павловна ненадолго пережила подругу: через два года ее тоже не стало.