И в семейной жизни славный воитель был счастлив. От первой рано умершей жены у него был сын. Вторая жена Анна де Фицджеймс (урождённая Балкли) герцогиня Бервик одарила его 10-тью детьми. То бишь по понятиям советским супруга героя стала матерью-героиней!
К сей англичанке парижской вполне подходят строки усопшего пиита аглицкого Сандерса Мортирсона, ко своей супруге возлюбленной относящиеся:
«Две страсти дивно близки ей,
В них обретает сердце пищу:
Рожать прелестнейших детей
И тряпки примерять раз тыщу!»
Любящий муж, несмотря на загруженность в делах ратных, помогал супруге любимой в реализации первой страсти. Но во второй страсти половины своей был он бессилен, ибо совершенно не разбирался в вопросах моды. Посему «скорешилась» герцогиня Бервик с модной швеёй и модельершей Эдит Буше. Дама сия была благонравной и … аппетитной! А супруга законная редко мужа радовала исполнением обязанностей супружеских – то в тягости пребывала, то мужа «на голодном сексуальном пайкЕ» держала, дабы в тягости не оказаться. Да и служанок подбирала пожилых и страшенных, дабы супруг ея их не возжелал и на них не возлежал!
2-го августа 1706 года два события знаменательных для повествования нашего произошли. Во-первых, во граде Мценск явилась миру Деля Бартель. А во-вторых, в Париже зародилась будущая подруга ея Мадлен Буше. Произошло сие событие внеплановое так.
Однажды явилась швея Эдит Буше к заказчице своей во плановое время, но герцогиня Анна де Фицджеймс внепланово незадолго до того направила стопы к подруге своей, пригласившей ея, дабы нарядами новыми похвастать.
Эдит аппетитная давно уж возбуждала аппетит герцога страстного, женой своей продинамленного. И вознамерился Его Светлость попытать счастья … аки бы семейного!
- Пленительная Эдит пленяющая! Не силён я в изъяснениях куртуазных, но мечтаю страстно познать тебя поближе!
Возмутилась модельерша:
- Мечтать не вредно, токмо вредно мечты сии похабные делать былью! Я суть супруга образцовая, обещавшая мужу ревнивому, что никогда с мужчиной иным в постель не лягу! И хоть полу нашему слабому (особливо на некое место!) свойственно «недержание слова», то бишь «логорея», но я суть исключение из правила сего, ибо коли сама слово своё не уважаю, то и уважения иных не достойна!
- «Уважаемая» Эдит, опосля слов сих ставшая «обожаемой»! – воскликнул КАВАЛЕР (коего чрез сОрок недель прославит атака КАВАЛЕРийская под гишпанским градом Альмансой!). – Для меня слово данное (и не токмо мной!) священно!
- Рада безмерно «взаимопониманию» нашему и позвольте удалиться!
- Аки поётся в опере Люлли «Эжен де Онег»:
«Куда, куда, куда Вам удалиться?!»…
… Тем паче «понимание» наше не «взаимное», а одностороннее! Ибо уразумел я желание твоё в постели со мною не уединяться. Ты же не уразумела стремление моё страстное слиться с тобой в одно целое, постель для сего не привлекая! … У нас в Армии глаголят:
«Коли враг не сдаётся,
Его уничтожают!
Коли баба не отдаётся,
Ея размножают!»
Реализовал воин отважный мудрость армейскую. Учитывая нежелание дамы в постель прыгать, поставил ея ко стенке, по ней «размазал» и ей «вмазал»! Обычно, когда «ставят ко стенке» приговорённого, то становится на одного человека меньше. В данном же случае (аки впоследствии оказалось) результат был обратным. Эдит сперва верещала, что Его Светлость бесстыдник и мерзавец. Но когда Бервик спасовал пред тонкостями гардероба ея, пришла швея герцогу на помощь и, продолжая возмущаться (!), избавилась от части (нижней) сего гардероба.
В тот же день герцог Бервик проявил тщеславие постыдное и слуге своему похвастал:
- А я, аки оказалось горазд не токмо одолевать супостатов на поле брани, но и супостаток на их поле! Уж какую недотрогу мадам Буше из себя корчила… Но аки писАл пиит Мишель ЛермОнт: «Захожу один я в недотрогу!»
… Минула пара недель, и Анна де Фицджеймс взяла себе иную швею, ибо (аки она глаголила) «разочаровалась в качестве работы мадам Буше»….
Минуло девять месяцев. Герцог Бервик пребывал в театре… военных действий на Пиренейском полуострове. В сие время узрел слуга его на одной из улиц парижских мадам Буше. Передвигалась сия образцовая супруга с трудом ввиду раздутости чрева ея. Помнил слуга похвальбу герцогскую предосудительную о виктории его возмутительной над швеёй несчастной. Посему слуга и вопросил мадам Буше о «соавторе» чада будущего. Ответствовала швея:
- Не скрою, хозяин твой обнаглевший позволил себе со мной то, что я не позволила! Впрочем, наверняка «Его Треплейшество» тебе о «подвиге сем поведал!»
Рассмеялся слуга:
- Так ведь для того и «позволил себЕ», дабы поведать другИм!
- Ко счастью, опосля той возмутительной «выходки» (хотя точнее будет «входки», ибо Его Светлость в меня «вошёл»!) были у меня дни критические, а засим зачала я от мужа законного, месяц назад преставившегося. Уж поверь мне: коли чадо, коее наружу просится, от герцога было, я б такие алименты запросила, что мало б не показалось!
- И то верно! – слуга согласился. – На фига рожать бесплатно, коли можно за деньги!
Счёл слуга аргумент последний экономический весомым и отстал от сей «сноски» (то бишь бабы, на сносях пребывающей)… Впоследствии, когда вернулся герцог Бервик, ратной славой овеянный, в Париж, поведал ему слуга об «интервью» своём с мадам Буше. И Его Светлость тоже счёл аргумент ея экономический весомым и не стал приставать с расспросами к сей матери кормящей…