- Ладно, пойду я, Ярослав, мамке помочь надо. – улыбнулась Песнея другу.
Ярослав обнял стан тонкий.
- Век бы не отпускал.
Засмеялась Песнея.
- Женись, да не отпускай.
- Ты ж сватана.
- Отдашь? – змеино изогнула бровь Песнея.
Помедлил Ярослав.
- Зачем идешь, коли не хочешь? Неволит тебя что ли кто-то?
вздохнула Песнея.
- Отец неволит. Должен он отцу Аржина.
- много должен?
- Много, - снова вздохнула Песнея.
У Ярослава два брата было старших. Сначала им долю выделить нужно. Промолчал он. Что зря языком трепать.
- Пойду. Не скучай, вечером приду.
Кивнул молодец, а сам решил сходить к отцу Аржина, и узнать про долг Стеша, отца Песнеи. Пошел побродить Ярослав, обдумывая разговор. Красив был парень – Ярослав, не первая девка у него была Песнея. Эта вроде бы и в сердце запала, да словно мешало что-то. Вдруг вспомнил он совсем другое тело, к нему льнувшее. Нежно так, как никто больше. А уж до чего душистое было…да и не девка эта никакая. Смуту Сихей наводил, как морок, с младых лет. Как подрос, так и началось. Старше был Ярослав, помнил, как сияхи растут – неказистые в детстве, редко какая уродится с детства красавицей и до белых волос. Вот Песнея, Ариса, еще несколько. А так, обычно, растет девка, не замечаешь, вдруг в одну весну расцветет так, что и глаз не отвести! Парней-то сразу видать, каков воин, какой лицом будет…Сихей, как красавица, приметен был всегда. Всегда на него смотреть хотелось. Для Ярослава всегда девки близки были. Ни одна, ему нужная не отказывала, а тут не знал он, как подступиться. Ярослав ходил уже в походы, и на иноземцев чудных ходил. Таких чудес насмотрелся, были племена, которые женщин для развода только держали, а жили с молодцами вроде Сихея. В таких походах узнал Ярослав, что такое ласки таких молодцев. Но то там, где постоянно думать нужно было о том, как бы иноземное коварство не проснулось, до ласк ли там? А тут дом, Сихей с детства знакомый, родной совсем. Ох, в неправде начал путаться Ярослав. Тряхнул молодец головой, осмотрелся куда зашел – река поет рядом. А в реке кто-то, тонко, певуче на помощь зовет. Ярослав кинулся к берегу, почудилось? Нет, не почудилось. Девка тонет. Только чернявая какая-то. Как пробралась? Славянка? Монголка? Другая иноземка? Все равно негоже мужчине проходить, когда девка тонет. Скинул рубаху Ярослав, кинулся в реку, вытащил девицу на берег. А она прижалась к нему и сознание потеряла. Развязал ей рубаху молодец, упругая грудь девичья оголилась. Не до того, чтобы любоваться было Ярославу, хотя и отметил он красоту незнакомую, прислушался он. Сердце, вроде, билось. Как учили старейшины выдавил воду из легких девицы Ярослав, легонько по щекам похлопал. Дрогнули длинные ресницы, взмахнула ими утопленница, и распахнула глаза змеиные, зеленые.
- Чья ты? – спросил Ярослав сурово. Хотя видел, рубаха на ней славешская.
- Из Ракитных я… - пропела девка на чистом славешском.
Ракитные после набега иноземцев далеко ушли.
- Как же ты сюда попала?
- Отбилась. Мне, что я из ракитных сказали вон там, - указала девица в сторону деревни, где нареченный Песнеи жил. – Сама ничего не помню.
- Зовут-то тебя как?
- Сначала Найденой величали, а потом Радоярой… - опустила ресницы девка.
- И имени не помнишь?
Покачала головой красавица.
- А меня Ярославом кличут. Куда тебя отвести? – вздохнул Ярослав.
- Не знаю, молодец. – покачала головой снова Радояра.
- От сердешная…ну, идем к нам. Идти можешь?
- Могу, - вскочила красавица, зашаталась, побелела. Поймал ее Ярослав, подкинул, невесомую на руки и понес в деревню.