- Не вздумай! Ты хоть представляешь, что это такое Суд Шариата?
Все до одного судьи там обязательно из Саудовской Аравии! Да они тебя разорвут! Ты хоть знаешь, что по законам Шариата одна женщина равна половине человека? Не вздумай! Выплати этим пакистанским идиотам их выходное пособие и спи спокойно! – взывал меня к разуму мой адвокат.
- Ага! Как же! Выплати! А то, что в ожидании моей подписи они продержали детей в автобусах почти час? Да и повинись я сейчас перед ними-на голову и остальные водители сядут! Нет, что-то нужно делать! – огрызалась в ответ я, хотя на самом деле тряслись все поджилки! Видано ли дело, меня будут судить Шариатским судом. И за что? За то, что умчавшись с утра на праздник начальных классов не успела подписать ведомости по заработной плате для водителей? Но ведь я всегда все им выплачивала вовремя!
- Не вздумай туда идти! ТАМ даже я не смогу тебе ничем помочь!- взволнованно и одновременно раздраженно из-за моей упрямости, вещал мой супруг.
- Вот что я такого сделала? Двинула по морде трем уродам, вытряхнув с водительских сидений? Так они того и заслужили! Я пойду в Шариат и докажу, что любой другой нормальный человек на моем месте сделал бы то же самое!
Нужно отметить, что дело происходило в октябре 2001 года, когда еще весь мир не оправился от гибели почти трех тысяч человек при взрыве башен-близнецов Всемирного торгового центра в Нью Йорке.
И грянул мой час! Облачившись в черный брючный костюм и напялив на голову черный платок (как будто всю жизнь так и ходила!), я отправилась в Суд Шариата. Само здание этого суда имеет какой-то устрашающий вид: темные коридоры, где ни бабы, ни пол-бабы, но зато снуют туда сюда с гордым видом бородатые саудовцы.
В кабинете, куда меня провел клерк, прямо на полу сидели три судьи и чуть поодаль от них мои наглые водители. «Наверное, пакеры были созданы Богом в последний день, когда Господь уже утомился», - подумалось мне, гладя на их тупые и наглые рожи.
Меня небрежным жестом поставили в уголочек. Главный судья зачитал иск, а остальные двое так сверлили меня колючими взглядами, что я почувствовала себя на средневековой инквизиции. Стою гордо. Молчу, жду когда дадут три драгоценных минуты в свое оправдание.
Время пошло!
Протягиваю все ведомости по заработной плате, которые подтверждают, что задержек никогда не было и заявляю: «Эти трое бессовестных водителей совершили настоящий террористический акт по отношению к русским детям, продержав их в душных автобусах без воды и без кондиционера в течение часа. Русские дети, мало того, что не привычны к такому температурного режиму, еще и были напуганы! Возмущению родителей и всего педагогического коллектива нет предела! Я, как женщина, как мать, как педагог, который категорически против всякого издевательства над детьми, действительно надавала водителям по морде. И пусть я здесь у вас всего лишь полчеловека, но повторись такое-снова набью с силой двух человек!»
Лимит времени исчерпан. В кабинете тишина. Главный судья-бородач подошел ко мне. «Ну, думаю, сейчас за белы рученьки да в казимат, несчастная ты моя пол человека!»
Но молвил глас судейский:
Учитель! Ты – не пол человека! Ты-настоящий человек! Ты еще и смелая женщина! И ты абсолютно права.
Не буду описывать, как главный бородач орал на пакистанцев, как они вжимали свои глупые головы в плечи… Скажу только, что не я им, а именно эти самые «пакеры» по решению суда выплатили школе далеко не маленькую компенсацию за моральный ущерб. Впрочем, больше этих уродов я и не видела. Но за все семнадцать лет существования моей школы, ни один из водителей не рискнул больше мне и слова против сказать. А когда в конце учебного дня выходила во двор, дабы проследить за посадкой детей в автобусы, все мои водители вставали чуть ли не по стойке смирно.
Вот такое всамделишное Зазеркалье. Тем, кто не жил в этом, абсолютно отличительным от нашего российского, да и вообще европейского, мире сложно конечно прочувствовать и оценить мое «геройство». Но пока я так и осталась здесь единственной русской дамой-христианкой, выигравшей суд Шариата.
Мой старший сын и сегодня нет-нет, да и напомнит мне с шуткой: «Ты, мамочка, всем взяла, и умом, и талантом, а в Шариатском суде еще и деньгами!»
А от себя добавлю так: Если бедный человек не тот, у кого мало, а тот, кому мало, то – это я. Мне всегда мало приключений на свою… и я их часто ищу сама. И ведь нахожу же!