Въедливого и дотошного Христофора Леденцова били за недолгую жизнь не единожды. Пальцев на руках не хватит посчитать точнее, разве что в троичной системе Арнгольдца-Кури прибросить, или взять интервью у соседки со второго этажа бабы Раи. Она из своего балконного гнезда видит всё – далеко и сразу. Рассказчица, надо сказать, отменная. Если бросите блестящий жетон в виде вопроса: А что баба Рая, не случилось ли чего сегодня с трёх тридцати до четырёх пятнадцати по полудни? То берите блокнот и авторучку, нет? Так возьмите диктофон, уж он-то должен быть в кармане праздно- любопытного приезжего и наслаждайтесь триллером дворового масштаба. Итак, не отрывая зорко подслеповатых глаз от вверенной её территории, начала своё повествование всевидящая сказительница.
Вы не смотрите, что он мальчонка сопливый да неухоженный, у матери Христофор один и самый любимый! Пять классов осилил на ура, а в шестом завис и никак не созреет, что-то с литературой не ладят. Доходит текст не сразу и без понимания ситуации. Вот мать давеча ему: чем дома то толочься, сходил бы в клуб на дискотеку, потёрся среди людей, глядишь и друзей заведёшь…
Пришёл, ходит; то около парней потрётся, то около девчат, а сам всё носом шмыгает да об рукав и вытирает. Потерпели на танцполе такого ухаря, да и вломили по сопатке. Дома мама пожалела, высморкала в подол да разъяснила подоходчивей недовольство сверстников. Пришёл в следующий раз в клуб, а там собрание комсомольское в самом разгаре. Разбирали аморальное поведение Маши Непомнящих, накрасившей губы на уроке природоведения и поцеловавшей в засос гипсовый бюст с урока анатомии. Потёрся Христофор немного, набираясь смелости и, выбрав момент редкой паузы в обвинительной речи комсорга, выпалил: «А теперь белый танец, дамы приглашают кавалеров!» Что тут началось! Дробышев дико хохотал, нарочито громким голосом. Шальнева Ленка покраснела от стыда за сопливого кавалера, потому что Христофор именно её и имел под видом приглашающей дамы! Комсорг, не совладавший с паузой, как плохой актёр завизжал: «Вон его колоброда!» Со словом «коллаборационист» ему справится было не дано от природы. Я, вот, никак не выговорю «престидижитатор», будь он не ладен, французишка!
Вот так, невпопад, да не в такт, мимо нот и фальшивит наш Колумб. То на похоронах «горько» крикнет, то на свадьбе «на кого ты нас покинул!» под слезу пустит. А народ подвыпивший, возбуждённый слегка, ну и приголубят соколика вдоль шеи лебединой – катись, касатик восвояси! Вот в один такой казус получил Христофор дрыном по темечку и… прояснилось в учебнике литературы! Стал налету авторскую мысль улавливать… В ПВО бы ему служить, никакой Пауэрс мухой не пролетел бы!
– Да, вот и сам! Христофор Аркадьевич, вами тут пресса интересуется! Уважьте, из далека приехали, по загару вижу! – и, скосив глаза на угол газеты торчавшей из моего кармана, добавила: – Ордынцы!
05.09.2016