Солнечный зайчик прыгал по лицу и трудно было спросонья понять, где он и сколько ему лет. Роман Дмитриевич открыл глаза, сел на постели. Ромка спал богатырским сном, разметав руки.
Он много раз слышал о параллельных мирах. Вот он, рядом, тот мир, о котором он не знал, боялся думать о нём. Почему так бывает с людьми? Они придумывают себе несуществующие обиды и всю жизнь барахтаются в них. Не понравилось слово, взгляд и всё. Разорваны отношения до конца жизни.
Вспомнилось его возвращение домой в то лето. Отец уже знал, что ни в каком санатории он не был и встретил его криком и громкой пощечиной. Тогда он, Ромка, не испугался ни крика, ни пощечины, он не захотел прожить свою жизнь без родителей, так, как её прожил отец. Не захотел, чтобы его мать ушла из жизни не дождавшись его возвращения. Он уступил, чтобы сохранить хрупкий мир в своей семье. Принесла ему эта уступка счастье? Нет! Отец не терпел ни малейшего возражения на свои решения. Мать всегда молчала. Её не били, она жила в полном достатке, но была ли она счастлива? Тихо жила, тихо ушла. Отец и от смерти её был взбешён.
- Болела и молчала! Уже знала, что скоро конец и ни разу не обмолвилась! Теперь я должен в свои шестьдесят пять устраивать новую жизнь, - кричал он в комнате матери. Они уже давно жили в разных комнатах большой квартиры.
Было больно за самых близких людей, не узнавших любовь. Отец сгорел за месяц, так и не простив матери её уход.
А его собственная жизнь? Чем она отличалась от жизни родителей? Вечные дрязги с тестем и тёщей. Холодное отношение Димки. Постоянные разговоры жены о деньгах, шмотках. Он не мог даже вспомнить один день в своей прожитой жизни с ними, где бы они просто попили чай, сидя втроём за столом. И в этом винил только себя. Не надо было постоянно уступать ради плохого мира.
Сейчас, глядя на улыбающегося во сне Ромку, почувствовал себя обворованным. Мелькнула мысль - где мамка его внуков, почему о ней он ничего не услышал от сына. И как задать вопрос, а влруг он заденет самое больное в его душе.
В соседней комнате слышался детский шёпот. Надев спортивный костюм, приготовленный с вечера, вышел из комнаты, тихо притворив двери. На диване сидели Сашка и Пашка. Он приложил палец к губам и они вышли втроём из хижины. Здесь мальчишки осмелели и наперебой стали задавать вопросы:
- Ты теперь навсегда с нами останешься, дед? - спросил Сашка.
- Нам как вас называть - Роман Дмитриевич или дед? - вторил ему Пашка, подставляя свою белобрысую голову под руку деда. - Папка спит, а мы давно проснулись, час битый ждали, пока ты, вы проснётесь.
Они подхватили висевшие на перилах полотенца и повели деда к рукомойнику у сосны, рядом с летним душем. Роман Дмитриевич не успевал отвечать на вопросы внуков.
- Знаешь, дед, мы тут подумали и решили, что ты сильно на нашего Ромку похож, как настоящий дед! Папка и мы на бабушку похожи, блондины, а Ромка брюнетом уродился. Мы никак понять не могли почему так, а теперь всё поняли.
Но ведь от этого мы не меньше, чем Ромка, твои внуки? Мы уже и воду подогрели в летнем душе, можешь искупаться с дороги.
Роман Дмитриевич предложил окунуться вначале в море, внуки с радостью его поддержали. Быстро спустились к причалу, раздеваясь на ходу, и дружно прыгнули в воду. Он последовал за ними. Вода оказалась довольно прохладной. Тело с непревычки покрылось пупырышками. Мальчишки хорошо держались в воде, кружили рядом, поглядывая с опаской на деда. Откуда им было знать - умеет их дед плавать или нет. Потом они втроём лежали на спине, рассматривая синеву неба над головой.
- Вот вы все где, - раздался весёлый голос Алексея с причала. - Не дали сорванцы поспать! Они у нас любители раннего купания, но без присмотра им не разрешено в море нырять, так они и нашли себе партнёра. И воду уже нагрели в душе! Всё успели! Пойдёмте завтракать. Ромка кудесничает в хижине. Бабушкины оладьи из кабачков огромное блюдо нажарил. Под душ и за стол!
Аппетит у всех был отменный. Роман Дмитриевич сам с удовольствием уплетал Ромкины шедевры, иначе их было не назвать. Насытившись и приведя всё в порядок, поспешили на крыльцо. Усевшись в ряд, стали составлять меню для торжественного обеда. Предложений было много. Смех, галдёж не позволили им услышать звук подъехавшей машины.
Настёна тихо стояла у сосны и смотрела на самых дорогих сердцу мужчин, вслушиваясь в их разговор. Долго ей пришлось ждать, но награда пришла в её золотую осень жизни. Хотелось почему-то разрыдаться, но она сдерживала слёзы. Слушала их смех, споры. Увидела как младшие внуки прижимаются к деду, заглядывают ему в глаза, ловя каждое слово, какими глазами смотрит на отца Алексей и Ромкину руку на плече деда. Подумалось: - Они его приняли сердцами.
- Давайте-ка лучше я сама приготовлю вам обед, - тихо вмешалась в спор Настёна, подойдя и устало опускаясь на нижнюю ступеньку крыльца.
Близнецы кинулись целовать бабулю. Пашка поспешил с новостями:
- Мамку врачи в больницу вчера забрали. Нам пообещали в конце недели с сестрёнками познакомить. И будет у нас четыре мужичины в семье и четыре женщины!
- Ты чё говоришь-то? - толкнул его в бок Сашка. - А деда куда дел, он теперь с нами жить будет. Он самый старший в семье нашей.
- Во я болда! - стукнул себя по лбу Пашка и потянул Настёну по ступенькам вверх. - Пойдём, пойдём, бабуля! Я тебя с нашим дедом познакомлю.
- Пойдём, внучок, познакомь с вашим дедом, - улыбаясь, ответила Настёна, разглядывая Романа Дмитриевича. - Каким был красавцем, таким и остался...