- Тааак, кто тут бабушку не слушается, есть не хочет? – старый дед шаркающей походкой, с неизменной потертой плюшевой подушкой проследовал из своего кабинета в столовую. Положив подушку на свой стул и устроившись сверху, изобразил суровый взгляд на притихшую банду внучат. – Ишь разборчивые пошли. Ешь что дадено и будь благодарен. Это вам не кувшинки жевать… - добавил он,задумчивая размешивая кусочки сахара-рафинада в крепком чае. Стакан стоял в подстаканнике – красивом с витиеватым узором, потемневшем с годами.
Сорванцы с неохотой работали ложками. Дождавшись, когда дед отопьет несколько глотков и довольно заулыбается, старший робко попросил:
- Деда, а расскажи про кувшинки.
Подобревший дед хитро подмигнул малышне.
- Ну, слухайте. Только уговор – что б все съели.
Повеселевшая ребетня согласно закивала.
Давняя это история. Я в ту пору чуть постарше вашего был. Вдеревеньке нашей пришлый объявился. Кто да откуда пришел – не ведомо. Обустроился в старом домишке, что до того заброшенным стоял. Как водится, огородик завел. Крышу починил. Дверь приладил новую. Да и то сказать, в старую еле проходил, дюже большой был. За глаза Горой звали. Вроде и жить неприметно старался, да в деревне то все на виду. Кто что прознал, точно уж и не узнать. Да слух пошел,что колдун он знатный. И народ украдкой к нему потянулся, кто с хворобой какой,кто с делами важными. Видать помогал, зауважали его, еще и хвастались соседней деревне – мол вон у нас какой теперича заступник есть. Так и жили. Да только приключилась засуха страшная. Погорели посевы под солнцем, в огороде бодылки сухие торчат, кое-где сорняк захудалый покажется. Да и в лесу история не лучше – ягода не родит, грибов нет, орехи, что все же завязались, еще зелеными детвора поела. Колодец обмелел, речка – воробью по колено стала. Вот народ и потянулся к Горе, что б значатся дождь подманил, напоил живое, мол раз колдун – покажи умение.
Хмурился Гора, говорил небу виднее, и засуха лучше потопа. Не верили. Видать плотно его обложили. Вот он и пошаманил.
Полило. Щедро так, словно небо над нами прохудилось. Речка из берегов вышла, разгулялась по округи. Затопило нашего брата знатно. И стоит вода, не уходит. У нас и погреба залило, и сами жить куда повыше перебрались,мостки налаживаем, плотики мастерим. Вот уж и кувшинки завелись, цвести начали. Оно красиво конечно, да на вкус то они не очень, кувшинки то эти. Тут уж народ делегацию к Горе отправил: старосту стало быть и еще двух стариков уважаемых. Не долго они у Горы пробыли, вернулись и докладывают: так мол и так, совсем энтот колдун умом тронулся, говорит, для ворожбы нужна ему царь-морковка. Где добыть – смельчакам, еже такие найдутся, он подробно все растолкует, однако дорога не близкая,на лодке туда обратно примерно дней десять займет.
Дед пододвинул к себе вазочку с вареньем, чая долил и замолчал.
- На самом интересном месте, - зашепталась детвора.
- Деда, а дальше?
- Дальше? Да что дальше, - расправил длинные усы старик.
Народ кто у виска покрутил, кто рукою махнул, но дня через три храбрецы объявились. Пришли в дом к колдуну, видать разъяснил он им как чудо такое добыть. Вот и в путь собрались. Кузьмич им тогда свою лодку отдал,знатная у него лодка была, большая, а на носу голова защитника Эльрика вырезана. Проводили мы их, попечалились, да и разошлись. Дни считаем. Кваканье лягушек за окнами слушаем. На девятый день герои наши в деревню вернулись. На лодке Кузьмича плывут. Везут царь-морковку. Только шерстка их темной стала. А у морковки кусочка небольшого не хватает сбоку. Около дома колдуна остановились. Он на них зыркнул, а те потупились виновато и молчат. Ну он пошептал над морковкой, руками поводил, отрезал самый кончик и хрумтеть стал. А мы все на него глаза таращим. «Есть можно, - говорит. - Делите меж собой.» И ушел, дверь за собой закрыл. Морковку поделили, наелись от пуза, а на следующее утро вода спадать стала. Быстро ушла, лягушки разбежались, посохли кувшинки. С тех пор урожаи у нас каждый год отменные. А колдун, как подсохло, ушел куда-то. Больше мы его и не видели. Дом то его до сих пор заброшенный так и стоит.
Помолчали. Дед чаек допивал. Малыши притихли с опустевшими тарелками и ждали, вдруг еще что расскажет.
- Вот и весь сказ. Бегите играть, пострелята.
И сорванцы, в разнобой протянув «Спасибо» выглянувшей из кухни бабушке, веселой гурьбой поскакали во двор, хватая друг друга за длинные ушки.