Страна огнедышащих гор
3 августа
Она появилась на третьи сутки неожиданно, ранним утром. Среди необъятной голубизны океана выросли, как по волшебству, справа по ходу парохода три огромных камня - скалы «Три брата», как узнала потом название. И где-то вдали слева в серой дымке то ли облаков, то ли тумана просматривались огромные сопки – вулканы. Когда пароход подошел ближе, можно было различить скалы, обращенные к морю лесистыми склонами, и на самой высоте какие-то строения.
Гигантизм природы Камчатки покоряет сразу. Мы, жители городов, уже как-то привыкли чувствовать свое превосходство над природой, которую задавили городами, заводами, всевозможными сооружениями. Она скромно напоминает о себе лишь небольшими островками лесопарков в городской черте, да жалкими речушками, закованными в бетон.
Уроженка Сибири, прежде я преклонялась перед сибирской природой, ее величием, могуществом тайги, богатырем Енисеем. Теперь уже навсегда меня покорила своим чарующим великолепием Камчатка. Только тут ощущаешь вновь царство природы над человеком, который на фоне гигантских сопок и необозримого океана кажется маленьким и довольно беспомощным перед ее стихиями.
Камчатская область расположена на восточной окраине нашей страны, между Курильскими островами и Чукоткой. С запада она омывается туманным беспокойным Охотским морем, с востока – Тихим океаном и холодным Беринговым проливом. По размерам область больше Италии и некоторых других государств. Она вытянулась с юго-запада на северо-восток более чем на полутора тысяч километров. С этим связано удивительное разнообразие ее природных условий и достопримечательностей. Но не все они доступны для путешественников.
Наибольшей доступностью отличается полуостров Камчатка, где сконцентрированы практически все достопримечательности области.
Камчатка - одно из звеньев Тихоокеанского огненного пояса, который охватывает кольцом действующих вулканов Тихий океан.
Это относительно молодая земля. Под полуостровом и сейчас сосредоточены титанические силы земных недр, время от времени стремящиеся вырваться наружу. Отсюда землетрясения, моретрясения, просыпаются задремавшие «живые» вулканы, иногда образуются новые. Восточное побережье Камчатки, Японии и Курил — самое сейсмоактивное место на планете. В XX столетии в районе юго-восточной Камчатки произошло десять семибалльных, два восьмибалльных и одно девятибалльное землетрясений.
Ее открыли и присоединили к России неутомимые землепроходцы: сибирские казаки, крестьяне и охотники, описали и нанесли на карту мореплаватели и ученые. Летом 1648 года Попов и Дежнёв на семи кочах вышли в море. Три из них сразу потерялись в буре при выходе из устья Колымы в Ледовитый океан. Остальные неуклонно пошли вперёд. Дежнев и его спутники увидели тёмный и грозный Большой Каменный Нос, окаймлённый полосой пенных бурунов. Мимо Носа прошли лишь три судна: два коча Дежнёва и Попова и один — Герасима Анкудинова. В Олюторском заливе разбилось судно Дежнёва. Отряд на лыжах и нартах десять недель добирался до реки Анадырь (из двадцати пяти в живых осталось двенадцать человек), где зазимовал. Летом 1649 года на построенных лодках Дежнёв поднялся вверх по Анадырю на шестьсот километров. Тут, на среднем течении реки Анадырь, устроили зимовье, которое потом назвали Анадырским островом.
Дежнёв впервые в мире прошел Студеным и Анадырским морями (Северным Ледовитым океаном и Беринговым морем) от устья Колымы до северной оконечности Камчатского полуострова. Этим походом, за восемьдесят лет до Беринга, он доказал существование пролива, отделяющего Азиатский материк от Американского. Путешественники первые плавали в Чукотском море и водах северной части Тихого океана. Дежнев открыл Чукотский полуостров и, как уже говорилось, Анадырский залив; открыл и первый пересёк Корякское нагорье, обследовал реку Анадырь и Анадырскую низменность. Но открытие Дежнева, равноценное открытиям мореплавателей Xристофора Колумба, Васко да Гамы, Фернанда Магеллана, осталось надолго забыто.
Кочи Федота Попова и Герасима Анкудинова унесло в море. Затем их прибило к берегам полуострова Камчатки. Попав в устье реки Камчатки, мореходы поднялись вверх до ее притока – реки Никул – и построили там две небольшие избушки. Пытаясь добраться на восточное побережье, в сторону Анадыря, они погибли. Более трехсот лет сказание о людях, зимовавших на реке Никул, местные жители передают из поколения в поколение. А реку Никул долго называли Федотовщиной и Федотихой, по имени Федота Попова, который первый на Руси открыл Камчатку.
В 1697 году поход на Камчатку с отрядом из Анадырского острога совершает Владимир Атласов. Достигнув Камчатки, отряд Атласова разъединился. Лука Морозко со своими людьми отправился исследовать восточное побережье Камчатки, а Владимир Атласов - западный берег полуострова (Пенжинская губа). Затем совместно обследовали центральную часть Камчатки.
Атласов систематизировал собранные в ходе похода материалы и написал подробные «скаски», где сообщил о рельефе, климате, флоре и фауне, населении полуострова и близлежащих островов, «через кои путь лежит в зело чудное Нифонское царство». К «скаскам» прилагалась и первая карта Камчатки. За успешный поход, закончившийся присоединением Камчатки к России, Атласову присвоили чин казачьей головы и выдали награду - сто рублей. Поход Атласова, которого Пушкин назвал «Камчатским Ермаком», положил начало географическим экспедициям в Тихий океан.
Через двадцать семь лет, по повелению Петра I, отправились на кораблях выяснять «сошлись ли Азия с Америкой» Беринг и Чириков. Это была первая в России морская научная экспедиция. Однако достичь американского берега из-за густых туманов и жестоких штормов в тот раз не удалось. В 1729 году Беринг обогнул Камчатку с юга, выявив Камчатский залив и Авачинскую губу. Эта экспедиция вошла в историю как Первая Камчатская. Капитана Беринга произвели в капитан-командоры, лейтенанта Алексея Чирикова, как и Мартына Шпанберга, - в капитаны.
В 1733 году Берингу поручили возглавить Вторую Камчатскую экспедицию. Витусу Берингу и Алексею Чирикову предстояло направиться от Камчатки к Северной Америке для исследования её побережья. Мартыну Шпанбергу поручалось завершить картографирование Курильских островов и найти морской путь к Японии. А.И.Чириков и М.П.Шпанберг играли важную роль в организации и работах Первой, а затем — и Второй Камчатской экспедиции. Беринга и Чирикова в то время уже стали называть "росскими колумбусами».
Вторая Камчатская экспедиция под руководством Витуса Беринга в 1733-1743 годах была крупнейшим предприятием государства, в котором Российская академия наук играла ключевую роль (по словам доктора геолого-минералогических наук Геннадия Карпова, заместителя директора ИВиС ДВО РАН)*.(*Институт вулканологии и сейсмологии ДВО РАН – 50 лет. История и настоящее. - Наука Камчатки (интернет)12-09-2012) Но потребовалось значительное время, прежде чем заслуги Беринга были полностью признаны.
Из-за бездействия и сопротивления местных властей Якутска и Охотска, не желавших помогать в организации экспедиции, выход в море затянулся на несколько лет. 29 сентября 1739 года, по приказу Беринга, штурман мичманского ранга Елагин Иван Фомич отправился на боте «Святой архангел Гавриил» из Охотска на Камчатку. Ему следовало описать морской берег от устья реки Большой до Авачинского залива, продолжить исследования Авачинской губы, составить ее карту, построить склады и жилые помещения для остановки экспедиции, а также осуществить промеры для выяснения возможностей захода крупных морских судов. Бот «Святой Гавриил» был первым в истории морским судном, приставшим к берегу в Авачинской губе.
6 октября 1740 года в Авачинскую губу прибыли пакетботы «Святой апостол Павел», ведомый Алексеем Чириковым, и «Святой апостол Петр» с командором Витусом Берингом. Этот день принято считать днем рождения города Петропавловска, а его основателем Елагина Ивана Фомича. Название Петропавловский острог получил от имён кораблей-пакетботов «Святой апостол Пётр» и «Святой апостол Павел». Здесь в районе Авачинской губы экспедиция перезимовала.
Во время Второй экспедиции, или Великой Северной, на карту были нанесены тысячи километров побережья Северного Ледовитого океана. За десять лет работы команда собрала богатейшие сведения, обследовала Камчатку и Курильские острова, добралась до Северной Америки. Но поездка обернулась трагедией. После кораблекрушения часть экипажа погибла, в том числе и сам командор. В путешествии участвовал молодой Степан Крашенинников, впоследствии академик, автор знаменитого двухтомного «Описания Земли Камчатки».
С этого времени - открытия Авачинской бухты - Петропавловск становится воротами в Тихий океан. Сюда непременно заходили маршруты многих кругосветных путешествий. Бывали и иностранцы – китобои, купцы. Путешественники видели Петропавловск тех времен небольшим захолустным постом с населением в несколько сот человек.
29 апреля 1779 года зашли в Петропавловский порт (для пополнения запасов воды и продовольствия), направляясь к берегам Чукотки, корабли "Резолюшн" и "Дискавери" – участники Третьей морской кругосветной экспедиции знаменитого Кука. Тремя годами ранее адмиралтейство Великобритании снарядило морскую кругосветную экспедицию, перед которой в числе других ставилась цель — пройти Беринговым проливом из Тихого океана и отыскать загадочный северо-западный проход в Атлантику. Джеймс Кук первым подтвердил точность исследований Беринга. Он предложил дать имя Беринга проливу между Чукоткой и Аляской. Англичане придавали этому плаванию огромное значение, зная об активном продвижении к северо-западной Америке русских с запада и испанцев с юга.
Командиром "Резолюшн" и руководителем экспедиции был назначен капитан Джеймс Кук. Он возглавлял два предыдущих исторических плавания, которые ознаменовались значительными открытиями. Командиром "Дискавери" стал тридцатитрехлетний Чарльз Клерк (Кларк), участник двух прошлых экспедиций Кука. В конце 1777 года Кук открыл Сандвичевы (Гавайские) острова. Но, вернувшись сюда вновь после обследования берегов северо-западной Америки, погиб в стычке с гавайцами. Руководство экспедицией принял Чарльз Клерк.
В своем путешествии англичане во многом рассчитывали на Петропавловский порт, как на место возможной зимовки кораблей. Английских гостей радушно приняли главный командир Камчатки премьер-майор М. К. фон Бем и его помощник капитан Василий Шмалев. Они "выразили желание поделиться тем малым, что у них есть... Мы находились под впечатлением исключительного и благожелательного приема..." (отмечал один из участников плавания). Камчатцы передали на корабли двадцать голов скота и четыреста пудов различного провианта, хотя сами не имели достаточно продовольствия. Бем вызвал у Кларка большое уважение и симпатию. Кларк решил отправить с ним в Петербург, куда тот вскоре отправлялся, ценные документы: дневники покойного Кука и свой собственный, отчеты, карты и другие материалы экспедиции. "Мы сожалели, — писал Кларк, — что расстаемся с этим человеком, которого нам вряд ли удастся когда-либо увидеть и чье бескорыстное поведение крепко нам запомнилось... И в конечном счете, будучи просвещенным человеком, он прилагал все усилия, чтобы содействовать нашему предприятию, считая, что оно способствует общественной пользе всех наций". В знак благодарности позже британское адмиралтейство пришлет Бему в подарок великолепную серебряную вазу с надписью, где высоко оценивался акт русского гостеприимства и помощи английским мореплавателям.
12 июня 1779 года английские корабли вышли из Авачинской бухты и направились на север вдоль восточного побережья Камчатки. Бем передал Кларку копии более точных русских карт, снятых с подлинников. Пройдя Берингов пролив, на широте 70 градусов корабли встретили ледяные поля. Попытка продвинуться дальше на север, ничего не дала. Кларку пришлось отступить. Он снова направился в Петропавловск, но довести корабли до порта уже не смог. 22 августа на подходе к Авачинской губе капитан Чарльз Кларк умер. Он завещал похоронить его в Паратунке. Но петропавловцы решили произвести погребение в городе, на территории некрополя, рядом с могилой участника экспедиции В. Й. Беринга профессора Петербургской Академии Н. Делиль де ла Кройера, где предполагалось затем построить новую церковь.
Через восемь лет в Петропавловскую гавань пришли корабли Лаперуза. Флотилию встретили пушечным салютом. После успешного плавания по Тихому океану Кука, который снискал себе славу великого первооткрывателя, и его гибели кругосветную экспедицию решил снарядить французский король, чтобы открыть «все земли, ускользнувшие от зоркого взгляда капитана Кука». По поручению военно-морского министра Франции и лично короля Людовика XVI возглавил кругосветную морскую экспедицию Жан-Франсуа де Гало, граф де Ла Перуз – офицер военно-морского флота, капитан первого ранга. Ему было 44 года. Лаперуз имел солидный опыт плаваний в открытом океане и считался одним из самых благородных флотоводцев XVIII столетия.
В снаряжении экспедиции помогали даже недавние враги – англичане, не забывшие благородства Лаперуза на поле брани. Они предоставили ему карты и донесения капитана Кука, а Британское Королевское научное общество вручило две «магнитные стрелки» – компасы, с которыми плавал Кук. Лаперуз относился к этим дарам «с почти религиозным благоговением перед памятью великого и несравненного мореплавателя».
К началу 1785 года план экспедиции был готов. Программа включала плавания в северной и южной частях Тихого океана с посещением Дальнего востока и Австралии. Перед экспедицией стояли многочисленные задачи. Кроме географических, этнологические: «снискание дружбы вождей далёких племен». Учитывая опыт общения с туземцами других экспедиций, завоевать расположение инородцев надеялись добрым отношением и подарками. Для этого везли зеркала, гребни для волос, швейные иглы, различные инструменты из металла, алое сукно и даже медали с отчеканенным профилем Людовика XVI. Хотели также выяснить, что и те могут предложить взамен. Экономические интересы предусматривали изучение возможности охоты на китов и сбора пушнины, а политические — основания французских баз и совместной с испанскими союзниками колонизации Филиппин.
1 августа 1785 года Лаперуз вышел из Бреста на двух фрегатах «Буссоль» («Компас») и «Астролябия» в пятисот тонн водоизмещения каждый с командой в двести двадцать человек. В состав команды, кроме офицеров и матросов, входили: астроном, врач, три натуралиста, математик, три художника и даже несколько священников с техническим образованием. Попасть в число участников экспедиции стремились многие. Между кандидатами развернулась настоящая борьба. Даже будущий великий Бонапарт, тогда шестнадцатилетний выпускник Парижской военной школы, рвался туда, но провалил экзамен по астрономии…
Корабли побывали в Чили, на острове Пасхи, в Гавайском архипелаге. В конце июня 1786 года достигли Аляски. В бухте, получившей название Порт Французов (ныне бухта Литуя), из-за сильного течения потеряли барку и две шлюпки с двадцать одним человеком. Отсюда «Буссоль» и «Астролябия» направились в порт Монтерей (Калифорния), где Лаперуз сделал описание францисканских миссий и составил критическую заметку о дурном приеме со стороны индейцев.
В Петропавловске суда пробыли с 25 августа по 19 сентября. Гарнизон порта во главе с прапорщиком Хабаровым встретил французов с большим радушием. Как писал Лаперуз в письме французскому послу в Петербурге: «Я не мог бы в собственной стране, у моих лучших друзей, встретить более тёплый приём, чем здесь, на Камчатке».
Затем Лаперуз направился на Самоа, где в стычке с самоанцами потерял еще двенадцать человек, в том числе капитана «Астролябии». 10 марта 1788 года он вышел в море...
Больше его и членов команды никто не видел.
Исчезновение экспедиции Лаперуза глубоко взволновало всех. «Он бесследно исчез в безбрежном синем океане, – написал о французском мореплавателе шотландец Томас Карлейль, – и только скорбная загадочная его тень не покидает наши умы и сердца». Существует предание, что Людовик XVI даже на эшафоте спрашивал палача: «Нет ли вестей от Лаперуза?»
Поиски продолжались около сорока лет...
И вот в мае 1826 года на острове Тикопиа из группы Санта-Крус сделал остановку корабль ирландца Диллона. Он заметил у туземцев стеклянные бусы и предметы явно европейского происхождения: серебряные вилку и ложку, ножи, чайные чашки, а главное – рукоять шпаги с буквами JFGP. Эти инициалы могли означать: Jean Francois Galaup de La Perouse. Вещи, как выяснилось, аборигены выменяли у жителей острова Ваникоро, что находится в двух днях пути под парусом. Диллон хотел идти к Ваникоро, но из-за неисправности корабля плавание пришлось отложить.
Через год он все же добрался до Ваникоро. Тогда, из рассказов старого туземца, Диллон узнал, что когда-то, «много-много лун назад», произошла страшная буря. К острову прибыли две лодки с «духами», и одна из них разбилась на рифе. Судно затонуло, а моряки то ли утонули, то ли их перебили островитяне. Второй фрегат поспешил на помощь первому и тоже налетел на риф. Однако паруснику удалось перевалить через риф и выброситься на отмель. На нем находилось много полуживых «духов, обвязанных веревками». Это были не воинственные духи. Сойдя на берег, они раздавали подарки. Другие духи строили из обломков большой лодки лодку поменьше. А через «пять лун духи уплыли на маленькой лодке», оставив на острове двух человек из команды – «вождя» и его «слугу».
Но и это судно потерпело крушение – теперь уже у берегов Новой Гвинеи, в архипелаге Адмиралтейства. Там видел людей во французской форме другой английский мореплаватель - капитан Хантер. Но кого – моряков Лаперуза или папуасов, обрядившихся в их одежду?.. На тех же островах некоторые мореплаватели обнаружили множество европейских предметов, в том числе шпагу, на эфесе которой была выгравирована лилия. Во времена Лаперуза лилии изображались на шпагах всех французских офицеров.
Так что же стало с самим Лаперуза после крушения на Ваникоро? По одной из версий, «Буссоль» под командованием Лаперуза первой вошла в коварный пролив и напоролась на риф. Но достоверных свидетельств этого нет. Туземцы же рассказывали, что спасшиеся вели себя дружелюбно: раздавали подарки, а часовые огонь не открывали. Как известно, Лаперуз считался одним из самых благородных флотоводцев XVIII столетия.
Двое из духов – «вождь» и его «слуга» – остались на острове. Не он ли тот самый «вождь», оставшийся на острове со своим слугой? – высказывается другое предположение. Не служит ли доказательством тому сохранившийся эфес шпаги Лаперуза? Может быть, командор не погиб среди рифов и не покинул остров с моряками на самодельном шлюпе? По словам островитян, вождь и его слуга умерли незадолго до прибытия капитана Диллона – около 1824 года. К тому времени Лаперузу могло быть чуть больше 80 лет…
Аборигены даже вспомнили имя «вождя» – «Пило». Возможно это переиначенное на туземный лад «Лаперуз»? А вскоре недалеко от берега на мелководье люди Диллона обнаружили бронзовые пушки и корабельный колокол с надписью: «Меня отлил Базен. Брест 1785». Свои находки Диллон привез в Париж, где его принял король Карл X. Предметы опознал де Лессепс, единственный из оставшихся в живых из экспедиции Лаперуза (о нем рассказ впереди). В 1828 году на месте крушения поставили памятник.
Исследования гибели Лаперуза и его команды продолжались и в XX веке. В 1959 году поиски остатков флотилии на Ваникоро продолжили французские аквалангисты. Они подняли фрагменты бортовой обшивки. И, взрывая под водой динамит, обнаружили пушки и ядра. Главное же вещественное доказательство – серебряный рубль с изображением Петра I, отчеканенный в 1724 году. Такая монета могла принадлежать только участнику экспедиции, достигшей берегов Сибири? Но почему Лаперуз остался среди полинезийцев?..
В шестидесятых годах рассказы островитян, которые передавались из поколения в поколение, записала бельгийская научная экспедиция. В мае 2005 года окончательно идентифицировали найденный среди обломков, сохранившихся близ берегов Ваникоро, секстант, на одной из планок которого выгравирована надпись «Mercier». По инвентарной описи «Буссоли» на её борту находился взятый из Королевской военно-морской Академии секстант, изготовленный «господином Мерсье;» (sieur Mercier).
Покинув Камчатку, Лаперуз оставил в Петропавловске Лессепса, сына французского консула в Петербурге. Он хорошо знал русский язык, и Лаперуз взял его как переводчика, только для Камчатки, чтобы тот мог проследовать через Россию и доставить документы королю Франции. Лессепс позже опубликует описание Камчатки и своего путешествия. «Исполненное бесстыдной лжи», как скажет В.И. Штейнгель. Его перевели на русский язык и напечатали «шесть раз».
В своих «Записках» Владимир Иванович даст весьма нелестную характеристику и самому Лессепсу, которого «осыпал ласками и угодливостью» областной начальник Козлов-Угренин. «Проезжая по Камчатке, он истощал все, чтоб доставить удовольствие чувственности достойного своего гостя. Попойки, вечеринки, ночные похищения, насильства и тому подобные действия оставили надолго по себе память в Камчатке о Козлове и Лессепсе». И Козлов, и Хабаров, злейшие враги Штейнгеля-старшего, и не только его, впоследствии подверглись суду за злоупотребления властью.
Лессепс потом займет место своего отца, став консулом в Санкт-Петербурге. А «когда Наполеон громил Россию, то сей вскормленник ее был при нем, а потом пропал без вести».
Будущий декабрист Штейнгель оказался на Камчатке грудным ребенком. Сюда приехал в 1783 году в качестве капитан-исправника Нижне-камчатской округи его отец. «По природе благородный германец, по воспитанию вежливый, просвещенный муж, по религии лютеранец, по языку немец, по душе честный человек, по сердцу пылкий, не в меру чувствительный и храбрый воин, мог ли он нравиться толпе безнравственных невежд, приехавших в Камчатку с единственною целию обогатиться и пожить на счет безгласных и угнетенных ее жителей. Вскоре увидели, что по правоте своей он встал на сторону беззащитных камчадал и отказался от их сообщества и правил», - напишет декабрист в «Записках» - воспоминаниях.
Жестокие, безнравственные, зачастую преступные, нравы и произвол местных чиновников обрекли родителя Владимира Ивановича на полную драматизма жизнь.
Еще ребенком Владимир Штейнгель запомнил приход в Петропавловскую гавань кораблей знаменитого французского путешественника Жана Лаперуза и встречу с участниками Северо-Восточной экспедиции И. И. Биллингса, с вице-адмиралом Г. А. Сарычевым. Но не меньшее впечатление на мальчика произвело долгое и тесное общение с первопроходцами - простыми русскими людьми. Он опубликует "Заметки старика", где расскажет, как начинали осваивать острова северной части Тихого океана русские промышленники, которые на утлых шитиках ходили на Командоры, Алеутские и даже Сандвичевы острова, первыми ступили и первые их картировали. «Смелые предприимчивые промышленники на таких судах и с такими кормчими, говоря словами Ломоносова, более дерзостью, нежели счастьем, предводимые, вступали в обладание океана и ярых ветров. Оставляя за собою туманное море Охотское, они пробирались по грядам островов Курильских и Алеутских и производили промыслы".
Летом 1802 года, после окончания Морского кадетского корпуса, Владимир Штейнгель, уже мичманом бота «Св. Иоанн Богослов», снова попадет в эти края, сначала в Охотск, к месту службы. Почти одновременно с ним прибудет сюда генерал-майор и шеф Камчатского гарнизонного полка Павел Иванович Кошелев. Когда во время следствия над декабристами Владимира Ивановича спросят, кто оказал влияние на его «свободный образ мыслей», он первым назовет Кошелева, опального генерала, тоже пострадавшего от произвола властвующих особ.
С начала XIX века Авачинская губа становится местом стоянки и отдыха парусных кораблей, совершавших кругосветные плавания из Кронштадта. В 1805 году здесь побывала первая русская кругосветница «Надежда» под командованием И.Ф.Крузенштерна. Через три года, после возвращения из Японии, экспедицию встретит В.И. Штейнгель, которому поручат на вверенном ему новом транспорте «Охотск» доставить в Петропавловскую гавань провизию для корвета «Надежда». А также передать депешу капитану Крузенштейну с вручением ему первого ордена Св. Анны 2-й степени.
"Меня приняли с отверзтыми объятиями как самого приятного вестника. Сверх того, я нашел тут, как говорится, однокашника по учению и гардемаринству Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена, впоследствии знаменитого мореплавателя к Южному полярному кругу и адмирала. (Русский адмирал шведского и эстонского происхождения, открывший в 1820 году Антарктиду — М.Б.)
… Нашлось письмо ко мне от Крузенштерна в 1811 году, в котором хвалит мои мысли о Камчатке и благодарит за них, уведомляя, что участь местных жителей будет облегчена».
И еще не раз после Крузенштерна пушки Петропавловска будут встречать салютом корабли под Андреевским флагом.
Долгое время Камчатка слыла синонимом исключительной отдаленности и заброшенности. Жизнь края изменилась после установления здесь в 1922 году советской власти. Ныне полуостров имеет хорошую связь с «материком», со всеми районами России.