квадрабок

Герман Дейс
Квадрабок

Сказка ужасов

Жили-были старик со старухой. Жили, надо сказать, они довольно хреново. Были и того хуже. Да и то: один их сынок пошёл на шахту, где его и засыпало, а второй подался в бизнесмены. Но таково неудачно связался с компаньонами, что те, позарившись на его долю в бизнесе, второго сынка-то и завалили. Остались, в общем, старик со старухой, одни во всём свете. Да ещё пенсия, язви её в печень, индексируется так, что с каждым годом старику со старухой всё голоднее и голоднее. Так оно ж и понятно: ведь чем дальше в возраст, тем меньше в огороде наковыряешь, а кушать хочется.
Вот так, однажды или once upon, как говорят у них, получила старуха две пенсии, свою с дедовской, зашла в аптеку, заплатила за двухкомнатную хазу и пришла домой почти ни с чем. А кушать, как говорилось выше, хочется. То есть, подсолнечного масла, пару селёдок и соли с сахаром баба купила, однако на остальное денег не хватило (1) .
- Чё ж делать-то? – закряхтела старуха и начала соваться по обшарпанной двухкомнатной квартире. Скоро должен был прийти с работы дед, а он любил чего-нибудь вкусненького. Ну, типа блинчиков со свистом (2)  или, как худой конец, постных булочек.
Старик работал подметальщиком на хлебной мануфактуре. И «получал» целых 3 тысячи рублей за то, что мёл двор и прибирался в трёх цехах. И вот бы ему с той мануфактуры мучицу домой притаранить, однако владелец мануфактуры был очень строг к расхитителям капиталистической собственности, поэтому уличённых в сём преступлении работников гнали взашей, а иным предварительно могли накостылять по шее. Больше того: рачительный владелец даже тот мусор, подметённый в цехах, предписывал сдавать ежедневно специальному менеджеру по санитарному регламенту. Потом данный мусор шёл на корм в хозяйское подворье, где у него подрастало до дюжины свинок. Сам хозяин мясо этих свинок не ел, но поставлял его в собственное же кафе. А ещё хозяин установил норму сдачи съедобного мусора и, ежели дед с нормой не справлялся, его штрафовали (3) . Впрочем, деду и зарплату вот уже шестой месяц не платили, но старик по-прежнему ходил на работу и ждал случая позвонить самому президенту, чтобы тот лично приструнил распоясавшегося хозяина.
- Ей-богу, позвоню, - бубнил про себя дед, волочась домой с пустой авоськой, куда он клал свой сиротский обед, - вот ужо отольются кошке мышкины слёзки. Да ещё компенсацию своей ущерблённой морали стребую. Потому что наш Вов Вовыч – ого-го! Как цыкнет зубом на проходимца, так тот сам на каторгу побежит. А предварительно раздаст своё добро нам, морально ущерблённым (4) …
Тем временем старуха продолжала соваться по квартире и доставала из разных мест не то баночку из-под крупы, не то затвердевший пакет из-под макарон. Нет-нет то тут, то там находились щепотка крупы или макаронные крошки. Старуха тщательно собрала весь найденный пищевой материал и поместила его в миску. Добавила воды, посыпала солью и принялась тщательно месить. Месила, старуха, надо отдать ей должное, умеючи. И так, одним старанием, замутила довольно приличную массу чего-то подозрительного по цвету и запаху. Затем поместила эту массу в духовку, и получилось нечто ноздреватое под фальшивой коркой серого цвета. А ещё выпечка походила на куб, вылепленный не очень умелым малышом из генетически-модифицированного пластилина. Данный куб немного превосходил размерами тот, который мог бы вылепить малыш своими детскими ручонками, однако ровней он от этого не казался. Наверно, потому, что изначально планировался как классический колобок.
- Ну, вот, - подслеповато щурясь на рукотворное изделие, прошамкала старуха, - положу-ка я тебя на подоконник. Чтобы ещё чуток подрумянился…
Она шлёпнула оригинальную выпечку на подоконник и невольно потянула носом: изделие пахло чем-то съедобным новейшей формации, а вот ближняя помойка совершенно не воняла. Да и то! Недаром президент объявил в стране год экологии. Впрочем, некоторые резонёры такой факт отсутствия запаха на российских помойках объясняют просто: дескать, люди давно перестали выбрасывать остатки еды. Впрочем, некоторые и еду перестали регулярно употреблять по назначению. Однако никто от этого в России ещё не помер…

А Колобок грелся на солнышке и начинал помаленьку думать. На эти думы его спровоцировала неунывающая старуха. Она продолжала слоняться по кухне и прикидывать, как бы ей соорудить полпуда форшмака из двух селёдок без сливочного масла и прочих ингредиентов. Ну, чтобы хватило хотя бы до Покрова Богородицы. Ну, и чтобы сегодня полакомиться.
- Ну, ничё, - приговаривала старуха, - не управлюсь ко времени с форшмаком, дед и колобком перебьётся…
«Ага, сейчас, - освоил свою первую мысль Колобок, - стану я тут ждать, когда меня слопают…»
Колобок напряг свою генетическую память и повеселел: прямо перед ним простирался обширный двор, поросший всякой травкой, а за двором, в просторном проходе меж двух двухэтажных бревенчатых домов, стелилась пригожая пыльная грунтовка. Нужно было только скатиться с подоконника старухиной квартиры на первом этаже во двор и линять туда – сам не знаю куда.
Ну, да, генетическая память нашего Колобка оказалась короткой: о том, что его предки избегали встреч с ненасытными стариками и таки смывались на широкий простор вольных странствий, он вспомнил. Но о финале данных странствий его предков наш колобок начисто позабыл.
Легче, впрочем, от этого теперешнему колобку именно в данный момент не стало. Потому что куда ты на хрен скатишься, если ты квадратный? Условно говоря, потому что квадрат – определение таки для двухмерных фигур…
«Вот, блин! – начал паниковать Колобок, пытаясь стронуться с места или хотя бы приподнять над подоконником любую часть своей нижней грани. – Это что ж такое!? Нет, ну не сучья старуха??? Надо же, какое паскудство она вместо меня нормального вылепила!!!»
Тем временем громыхнула общая входная дверь, и в подъезде послышался надсадный кашель. Старинные половицы издали протяжное пение, затем пение затихло, зато раздался ужасный скрежет ключа в замочной скважине.
«Это старик!» - издал мысленный вопль Колобок, напряг все свои внутренние силы и, ни много – ни мало, враз приобрёл способности тестообразного йога, умеющего чуток левитировать. А заодно справляться со своим телом так, как ему вздумается. Ну, типа, подтягивать пупок к самому позвоночнику или неестественно выкручивать суставы. А то! Захочешь жить, и не такое сотворишь…
Колобок, в общем, наловчился и выпятил из своего «тела» такую его часть, которая позволила ему приподняться и наклониться к открытому пространству за спасительным окном. Заодно он самую малость слевитировал и – оказался на чудесной травке двора перед старухиным домом. Напоследок он услышал горестное «Куды, твою мать?!» и дал тягу. При этом Колобок спешил к грунтовке, которая тянулась к далёкому, подёрнутому синеватой дымкой, лесу.
«Чё-то там в лесу с моими предками происходило, - на ходу напрягал свою генетическую память продукт современной выпечки, - и чё-то не очень хорошее. Однако всё равно лучше туда, чем оставаться с этими жуткими старичками в ихней хазе, которая и жильём-то давно не пахнет…»
Он, временами выпячиваясь своим ноздреватым «телом», а в некоторые моменты левитируя, таки оказался на дороге, и «покатился» за город. Колобок, было, повеселел, но не тут-то было. Перед ним, откуда ни возьмись, появился полицейский автомобиль, из него вылезли двое дюжих молодцев и, дополнительно преградив Колобку путь, стали над ним изгаляться:
- А, ну, стоять!
- Куда это вы, уважаемый, так спешите?
- А о превышении скорости слышали?
- А что насчёт пересечения сплошной линии в неположенном месте?
- Да он ещё и пьян?!
- Ну, любезнейший, вы и попали!
- Что? Что такое?! – пропищал Колобок и снова напряг свою генетическую память. Перед его внутренним взором замельтешили длинные уши, косые глаза, пушистые хвосты, косматые чудища на кривых мохнатых лапах, но никаких упырей в погонах и фуражках там не наблюдалось.
- Что такое? – передразнил ошарашенного Колобка один из упырей. – Под пешехода косить вздумали?! Что, думаете, если примяли бока и уже – не Колобок? А Колобок, между прочим, и по нашим самым продвинутым в мире законам – это однозначно транспортное средство. И с вас, как за одно лицо в виде и транспортного средства и его водителя, за все вышеозвученные нарушения – двойной штраф. Или раз-два и – на штрафстоянку. А там ещё выясним: может, данное транспортное средство, пусть и в одном лице с лицом, им в настоящее время управляющим, ему и не принадлежит? А можно договориться и полюбовно…
«Значит, могут вернуть на съедение дедушке», - только и понял из полубезграмотной галиматьи Колобок. Он решил, что линять с места встречи с упырями с помощью выпячивания частей его местами недопечённого, а местами перепечённого «тела» стало временно неэффективно, но, чтобы таки слинять, ему следует упереться в левитацию. И не в неё одну, потому фигли просто левититировать от таких упырей, как российские полицейские. Пришлось срочно довооружаться приёмами телепортации. Колобок, в общем, довооружился, потом упёрся и…
- Вот, сволочь, куда он подевался?! – развёл руками один полицейский.
- Ну, ни хрена себе! – стал чесать свой румяный затылок другой.
- Ладно, вон тётка на лисапеде с тропинки на главную не по правилам свернула, да ещё курит на ходу, зараза, вот на ней и компенсируемся…
И, пока самые принципиальные в мире российские дорожные полицейские мытарили тётку, Колобок уже «катился» по среднерусскому сказочному лесу.

Заяц, отец многочисленного семейства, муж сварливой жены и зять дармоедки-тёщи, тащился домой с работы, на которой его сократили. А компенсацию обещали выдать потом. Он машинально пинал пустую банку из-под консервированной моркови в капустном соусе и думал думу следующего содержания:
«Вот блин, хоть домой не иди. А фигли там делать? Зайчиха опять на сносях, жди снова пятерню, да этих четверо, да тёща-дура, а жратвы – кот наплакал. И медведь, сволочь, как определил десять лет назад материнский капитал в мешок моркови на двух спиногрызов, так хоть бы за эти десять лет лишнюю морковку накинул. Да этого сиротского мешка и двум спиногрызам, включая меня с супругой и её мамашей мало, я уж не говорю о семерых лишних. Отдать их, лишних, что ли на узайчение в соседний лес?»
Заяц поскрёб промеж ушей и поканал дальше. Особенно он не спешил. А куда спешить? За очередной выволочкой про то, какой он растяпа-неудачник? К тому же ему очень хотелось кушать, а от такого настроения шибко не бегается.
И тут…
- Ну, ни хрена себе! – ахнул Косой и аж присел. И было от чего: под ноги ему вкатилось нечто аппетитное и отдалённо кого-то напоминающее.
«Так это ж Колобок, только какой-то помятый, - осенило бедолагу, - недаром, значит, я на днях снёс две морковки в заячью церковь всех косых угодников…»
- Ага! – сказал пушистый пролетарий сказочной глухомани и упёрся натруженной лапой в лоб, условно говоря, реального персонажа. – Приехал?
- Отвяль! – пискнул Колобок и попытался линять дальше. Однако встреча и расход с полицейскими несколько истощили его благоприобретённые силы в теме прикладной йоги и научной фантастики, поэтому дальше «катиться» у него не получилось. Пока…
- Вот и умница! – похвалил оригинальную выпечку Косой. – Ты пока отдохни, а я от тебя чуток отъем. А остального тебя я отнесу жене, детям и тёще, чтоб ей пусто было…
- Так уж и отъешь?! – перепугался Колобок. – А давай я тебе чего-нибудь спою…
- Да заткнись ты… Челентано…
Заяц легко оторвал своими натруженными пролетарскими клешнями Колобка от земли и уже хотел куснуть посмачней бок выпечки, как из кустов выскочил волк. Как выскочил, так упёр лапы в бока и принялся базарить:
- Ты чё творишь, сучий потрох? Это ты на моей территории хотел сожрать… сожрать этого… Так это ж Колобок! Только морда какая-то квадратная… Ну, один хрен меня на испуг не возьмёшь, я и круче мордоворотов видал, а тебя я просто съем! На это раз ты от меня, в общем, не уйдёшь…
Если честно, то Волк был вовсе не голоден, однако так уж повелось в их лесу, что сытые с голодными не делились. И пусть иной бедолага мог вот-вот загнуться от недокорма, помогать ему спасти свою шкуру считалось дурным тоном. Вот сожрать его – другое дело. Каковое дело даже считалось милостью, поскольку любой сожратый бедолага автоматически избавлялся от всех своих проблем.
Волк треснул Зайца по его ущербному загривку и взял Колобка в свои бандитские лапы.
- А давайте я вам что-нибудь спою? – снова спросил Колобок. Он чувствовал, что ещё немного, и он опять начнёт медитировать. А заодно и левитировать.
- Заткнись, Челентано! – велел ему Волк. – Вот мне радости слушать, как ты от бабушки с дедушкой ноги сделал…
Волк разинул пасть по-шире, но и ему не удалось полакомиться оригинальной выпечкой: в соседних кустах раздался жуткий хруст, на поляну вывалился медведь и стал реветь:
- А ну, чё мы тут без меня жрём, падлы?!
- Так это…
- Да мы ничего…
- Колобок это, ваше степенство…
- Только какой-то не очень круглый… - залебезили Заяц и Волк.
Надо сказать, Медведь был не голоден ещё больше чем волк. Он считался вообще самым хорошо питающимся животным в их ареале, однако…
Ну, об этом мы уже говорили.
Впрочем, Медведь и сейчас что-то жевал. Судя по кинутому рядом коробу, это были пирожки, которые испекла Машенька для своих дедушки с бабушкой. А судя по визгу в некоем отдалении от места действия, Машенька сейчас драпала в сторону родной деревни без задних ног, оглядки и сопроводительных пирожков.
- Колобок? – переспросил Медведь. – Что ж, годится…
Он дожевал пирожок, взял оригинальную выпечку поудобней и плотоядно раззявился.
- Вот, блин, так мне сегодня дадут спеть? – стал канючить Колобок. Ему надо было, во что бы то ни стало, потянуть время. Ведь ещё чуть-чуть и – он мог удрать от этих прохвостов так же легко, как сделал это с глупой бабушкой, доверчивым дедушкой и полицейскими, упырями в погонах.
- Да пусть споёт, - решил съехидничать Волк.
- И то, ваше степенство, кому от лишней песни будет вредно? – искательно поддакнул Заяц.
- Делать мне больше нечего, слушать всякую Челентану, – засопел Медведь, – или Моисеева? Я в пении не разбираюсь, потому что сам себе в детстве на ухо наступил…
- А со зрением у вас всё в порядке, Михал Потапыч? – снова съехидничал Волк. – Ведь Челентано, он как бы на мужика похож, а Моисеев совсем наоборот…
- Что-о тако-ое?! – слегка осерчал Медведь. – Подозревать меня в ущербном здоровье? Это чтобы, значит, попытаться на пенсию отправить?!! Так хрен вам на ваши драные воротники: я тут как поставлен Медведем в нашем лесу, так на этом посту и издохну!
- Бог с вами, ваше степенство! – замахал лапками Заяц. – И будьте на своём посту нашим благодетелем, и издыхайте на нём в своё удовольствие! А ты тоже расквакался…
Заяц повернулся к Волку.
- …Это с какого бока Челентано похож на мужика? На обезьяну он похож, вот на кого…
- Ну, и пусть на обезьяну! – решил поспорить Волк. – Однако ж на обезьяну самца, а не…
- Молчать! – рассвирепел Медведь.
- Так я спою? – пискнул Колобок, опасливо ёрзая в ухватистых лапах хозяина местной глухомани.
- А ты заткнись…
- Ой, и кого это я вижу? – послышался сладкий голос, и к живописной группе незаметно подкралась Лиса.
- Вот, блин! – захлопнул пасть Медведь. – Мне тут только этой поганки не хватало…
- Эк! – растерянно в один голос вымолвили Заяц и Волк, не зная, радоваться им или печалиться.
Дело в том, что Лиса недавно поступила на службу к Крокодилу. Крокодила звали Тотошей, и он как ненормальный жрал галоши. Был он неместный, жил в приличном отдалении от здешних краёв, однако некоторое время назад успел распространить своё крокодильское влияние и на наш сказочный среднерусский лес. И мог, помимо галош, сожрать любую животину. Вот его и опасались. А лису особенно, потому что была ещё та сука. Да ещё с высшим юридическим образованием.
- Так, чего это мы держим? – подъехала Лиса поближе к Медведю. – И чего собираемся жрать без соответствующей на то лицензии? Батюшки, так это ж Колобок!
Медведь с кислой физиономией передал Колобка Лисе, а сам навострил уши: далеко ли там визжит улепётывающая в родную деревню Машенька?
«Нормально, - прикинул Медведь, добрая душа и главный патриот своей сказочной местности, - сейчас догоню, прослежу, а потом слопаю и саму Машеньку, и её дедушку с бабушкой. А затем можно будет пожить в её деревеньке… ну, пока не сожру там всех коров, кур, гусей и их хозяев…»
- …Только он какой-то помятый, - несколько разочарованно произнесла Лиса и прежним ласковым голосом поинтересовалась: – Ваша работа, мерзавцы?
- Что ты, что ты, Патрикеевна?!! – перепугались и одновременно заголосили предыдущие несостоявшиеся участники трапезы с одним блюдом. – Это он сам… в таком виде приехал… кто ж его мял???
Да, этот резиновый маньяк по кличке Тотоша, он же мистер Тотс, таки успел нагнать на них всех страха. И эта сучья Лиса. Была бы своя, враз ощипали бы, но тут…
- Квадратный Колобок, - глубокомысленно сказала Лиса, поворачивая выпечку в разные стороны, - так ты, милый, Квадрабок, а не Колобок. Хотя твоего родственника я помню вот таким…
Лиса, ухватив выпечку одной лапой, другой описала в воздухе круг.
- А давайте я вам спою? – несмело предложил Колобок. Или, как его назвала Лиса, Квадрабок.
- Так ты и петь умеешь? – вкрадчиво полюбопытствовала Лиса.
«Сволочь, будто не знает, - тоскливо подумал Квадрабок, наконец-то вспомнивший всю свою предысторию, - и будто это не она стрескала моего предка…»
- Умею, - признался он.
- Так пой.
- Прикажете мне сесть на ваш нос?
- Нужно больно. Пой в нормальном положении. Я думаю, ты и так от меня никуда не денешься.
Лиса поставила Квадрабка на землю, моргнула присутствующим, те расступились и несчастный претендент на скорое съедение принялся петь и даже пританцовывать. Способность двигаться, в общем, к нему вернулась. Он даже мог немного левитировать. Однако временно утратил способность к телепортации и с такими данными мог только откалывать смешные коленца, но не полноценно драпать.
- Я бедный Колобок, - начал хлебобулочный исполнитель доморощенного рэпа, - задумывали меня как пирог,
Однако без начинки какой я на хрен пирог?
А так, теста кусок…
Но и в таком виде меня дедушка слопать мог,
Поэтому я рванул со всех ног
 Вдоль всех возможных тропинок и дорог…

Заяц, Волк и Медведь, заведённые модным ритмом, тоже стали приплясывать и издавать разные характерные звуки. Заяц хлопал ушами, Волк скрипел зубами, Медведь, не мудрствуя лукаво, принялся пердеть.
«А ништяк у них выходит, - осенило Лису. – Поэтому жрать я этого урода не стану. Уж не настолько голодна, чтобы питаться такой откровенной дрянью. А вот раскрутить данную шайку можно было бы попробовать. А что? Бывали и хуже исполнители, а вот какую копейку заработали. Если получится, можно и мне нехило приподняться…»
И, пока Лиса прикидывала, к Квадрабку вернулась способность телепортировать и его не стало. То есть, он не исчез окончательно, но очутился в таком приличном месте, где не едят всякую сомнительную ерунду.
Лиса растерянно разинула пасть, а участники концерта, воспользовавшись замешательством рыжей наймитки злодея-крокодила, тоже дали тягу. Медведь рванул догонять Машеньку, а Волк, секунду помешкав, рванул за Медведем, предполагая подхарчиться тем, что не слопает пожизненный хозяин леса и его сельских окрестностей.
Один Заяц продолжил свой прежний путь, однако его недавние тоскливые мысли о неустроенном заячьем быте сменились новой пластинкой на мотив недавних событий с политическим уклоном.
«Хитрая штука жизнь, - думал Заяц, - и какая-то незакономерная. Взять, к примеру, нас, хвостатых. Или взять отдельно Лису и Медведя с Волком в паре. Себя брать никуда не буду, поскольку фигура довольно ничтожная. Зато Медведь – я те дам! И пусть у него хвост куцый, не то что у Лисы, но он супротив неё – ровно стог сена против гнилой копёшки. А ежели прибавить к Медведю Волка – то ваще получится сила несметная. Но чё в действительности получается? А в действительности получается такая ехидная штука, что Лиса, поганка плюгавая, запросто выпендривается перед богатырской парой в виде Медведя с Волком. И всё потому, что данная поганка записалась на службу к Крокодилу. А данного любителя климатической обуви из искусственного каучука трепещет любое здравомыслящее животное. Или не любое? Нет, бегемот, пожалуй, крокодила не боится, но вот беда, бегемоты у нас не водятся. И слоны с носорогами. Но самая большая наша скотина – это медведь. А он перед крокодилом – полный засранец… Нет, иногда наш Миша хорохорится в кулуарах перед хорьками-подхалимами: дескать, видал я на хрену этого галошного наркомана. Но как выползет из этих кулуаров и – ну преданно лизать мистеру Тотсу его зелёную задницу. Условно говоря. Потому что, какой дурак станет в натуре лизать задницу такому супостату, которому только галошу из пасти выплюнуть, голову повернуть, зубами – хрясь и – нетути подлизы. Вот такие дела…»

 

3 сентября 2017 года








 (1) Нормальная провинциальная пенсия – 8 тысяч рублей. Однако цены на всё и квартплата такие как в столице. К тому же провинциальные пенсионеры (вся Россия помимо Москвы) не имеют никаких льгот





 (2) Типа, одних блинчиков без всякой сметаны или сливочного масла. Варенье с мёдом также уже почти вышли из народного обихода: для изготовлении варенья нужен сахар, который стоит хрен знает сколько, а мёд и без сахара давно кусается





 (3) Кто-то обвинит автора в сгущении тонов при описании российских бизнесменов: дескать, не такие они у нас поганые. Да поганые! Поганей, наверно, нет ни в одной стране мира. Наши предприниматели настолько мерзавцы, что умудрились попрать самый незыблемый закон рыночной экономики, который трактует неизбежное повышение качества товаров и услуг с неизбежным же снижением на них цен в условиях жёсткой конкуренции при неуклонном росте количества производителей товаров и поставщиков услуг





 (4) Задержка зарплат или её примитивная невыплата снова вошли в моду. И объясняется сия практика весьма просто: первое «поколение» наших шкурных предпринимателей уже насосалось выше крыши и отдыхает на проценты от миллиардных состояний в культурном зарубежье. Теперь над страной изгаляется второе и третье поколение. Но им также охота разбогатеть быстро и много. И на хрена для этого придумывать новые технологии и производства? Проще работать со старьём по старинке и не платить рабам зарплату. Президент, конечно же, ничего такого не знает. И бывает крайне удивлён, когда ему сообщают (совершенно случайно во время его телефонных общений с народом) о столь варварских трудовых отношениях. И поручает разобраться с подобными нарушениями (!!!) самому генпрокурору. А поскольку ни одна бизнесменская собака за задержку (или невыплату) зарплат серьёзно не пострадала, то вывод прост: президенту с генпрокурором реально насрать на свой народ