Глава 7
Теперь, когда я могла четче обрисовать происходящее, в голову стали лезть всяческие идеи насчет спасения мамы из ее алкогольной «секты». Параллельно с ними шли мысли и догадки о судьбе Владимира. Он официально сместил Эдика с поста самого загадочного моего знакомого.
- Я нуждался в ребенке, потому что моя бывшая жена запретила мне видеться с родной дочерью, - сообщил Владимир однажды. - Требовала алименты, а я никак не мог устроиться на работу. В итоге пошел на преступление. Отсидел. Вышел. Бывшая жена к тому времени уже обзавелась новым спутником, и дочку я, грубо говоря, профукал с концами. Отдался целиком и полностью саду с огородом, рыбалке... Устроился хирургом, стал платить алименты, но к дочке меня так и не подпустили. Мол, я бесперспективный зек, плохо повлияю на психику ребенка. И как-то раз я встретил Эдика. Он попал ко мне с вывихом. Слово за слово, так и подружились. Доверчивый был малый, о многом рассказывал. И я проникся к нему, нашел отдушину, наконец. Заменил Эдиком потерянного родного ребенка. Дарил ему дорогие подарки, старался помогать по возможности.
Владимир отвернулся от меня и стал смотреть в окно на заснеженную клумбу. Я, хихикнув, предупредила, что пойду-ка схожу по делам. Постояв в промерзающем деревянном туалете, я вернулась к дому, но заходить со стороны сада не стала. Обошла дом вокруг и приблизилась к окну террасы, в котором сразу разглядела печальный взгляд Владимира. Мне стало неловко. Но мой друг улыбнулся и приподнял над столом чашку, мол, иди сюда, чай стынет. Больше к теме Эдика мы не возвращались.
- Лида, а можно с тобой побеседовать?
Я сидела в комнате и читала книгу, когда на пороге появилась мама. Она была в теплом чистом халате, с убранными в хвост волосами. Обычно мама носила затасканный халат с дурацкими ромашками, и волосы ее были растрепаны. Иногда они превращались в инсталляцию современного искусства под названием «Что я ела похмельным утром» (читать: на волосах болтались прилипшие макароны). Я быстро решила, что мама специально прихорошилась ради разговора со мной, и, обрадованная, тотчас же подвинулась, чтобы она присела рядом. Мама так и сделала.
- Лида, ты взрослая девушка, сама в состоянии решать, когда и с кем тебе гулять... Может, у тебя уже есть мальчик... Ты скажи одно: почему, почему я ничего о твоей жизни не знаю?
- Я могу охотно...
- Лида! - оборвала мама с отчаянием в голосе и в глазах. - Ты с Карадзе столько времени проводила раньше, теперь еще куда-то ходишь! Почему ты делаешь чужих людей важнее родной матери?
- Мама, - я решила так же откровенно выражаться. - Ты сделала алкоголь важнее меня. Устраивает такой ответ?
- Дети всегда выставляют родителей виноватыми.
- Я не виновата в том, что ты пьешь.
- Лида! Не смей выставлять меня алкоголичкой! - мама так резко встала с дивана, что он спружинил, и я чуть не упала. - Я бью тебя? Из дома выгоняю? Отвечай, я тебя ударила хоть раз, а?!
- Да! Морально! Ты постоянно бьешь меня морально!
- Морально-аморально! Куда деваться! Я тебя обзывала, унижала? Когда такое было? Когда я тебя «морально била»?!
- При чем тут это все? Я о том, что мне неприятно смотреть на родную мать, которая спит на кухне с бутылкой в объятиях! А в это же время единственный сын превращается в забулдыгу, старшая дочь - в социофоба, а младшая - в дегенерата!
- А средняя превратилась в неблагодарную свинью! Ты хоть знаешь, почему я пью? Знаешь, а? Ты пережила то, что выпало мне?!
- Ты никогда не найдешь себе «нормального мужика», как ты постоянно стонешь, если продолжишь такой образ жизни! Максимум, что тебе светит, это какой-нибудь Костян с Валеркиной автомойки! Вместе с ним будешь бухать и сопьешься до инсульта!
- Какой-нибудь Костян мне светит, говоришь? А ты знаешь, как твой папашка передо мной на коленях ползал, как умолял его не бросать? А он, между прочим, не пьющий был!
- Так зачем ты его бросила, раз он любил тебя?
- Потому что я достойна большего!
- А ты видишь перспективы найти «большее»? - спросила я спокойнее. Мама запнулась и с такой невыразимой тоской взглянула мне прямо в глаза, что по спине побежали мурашки.
- Нет. Ты же сама говоришь, мол, я достойна такого же человека, как я, - передразнив меня, мама села обратно на диван.
Мы замолчали. И дальше у нас разговор не продолжился, потому что мама ушла в себя и на кухне опять опрокинула стопочку. А я сидела в комнате, глядя в книгу и видя фигу, пытаясь разобраться в возникших чувствах, надеждах и предположениях. Потом встала и пошла на первый этаж. Позвонила в квартиру.
- Саня, это я! Пошли с горки покатаемся?
http://www.proza.ru/2017/09/08/1778
Глава 8