МАРК СЕРАСИНИ
ГОДЗИЛЛА ВОЗВРАЩАЕТСЯ
GODZILLA RETURNS
by MARC CERASINI
«Random House Books for Young Readers»
1996
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ПЕРЕВОД:
СЕВЕРНЫЙ КОРРЕСПОНДЕНТ
(2016 г.)
На моем сайте «Северный корреспондент»
https://sites.google.com/site/severkorrespondent/
вы можете прочесть переводы западных триллеров о Джеке Бауэре (на основе американского сериала «24 часа»), о Терминаторах, графе Дракуле, Шерлоке Холмсе, а также трилогию американского писателя Марка СЕРАСИНИ о Годзилле и других монстрах, написанные на основе знаменитых художественных фильмов об этом чудовищном динозавре!
Все переведенные мною книги лучше всего читать на моем сайте
«Северный Корреспондент»
https://sites.google.com/site/severkorrespondent/
так как все они снабжены большим количеством иллюстраций и гиперссылок, проясняющих текст.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
Человек и машины против монстра: побеждает монстр? Когда со дна Тихого океана поднялся термоядерный динозавр Годзилла, чтобы вновь посеять хаос в современном мире, юный американский журналист-стажер японских кровей Брайан Симура получает задание содействовать в расследовании так называемого «возвращения» легендарного чудовища. Вскоре Брайан оказывается вовлеченным в борьбу с этим считавшимся мифическим монстром – оказалось, что это далеко не миф… Годзилла вернулся, чтобы вновь нести смерть и уничтожение! От захватывающего начала, когда Годзилла уничтожает российскую подводную лодку класса «Акула», до финального сражения зверя с целым флотом истребителей японских сил самообороны, этот остросюжетный приключенческо-фантастический триллер не даст старым и новым фанатам гигантского монстра оторваться от романа!…
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
…1954 год. Столица Японии Токио сравнена с землей гигантским неистовствующим монстром – чудовищной силой Годзиллы, который мощнее цунами и разрушительней ядерной бомбы. После чего это существо, как многие предполагали, погибло. Но тех немногих, кто пережил это нападение, теперь навсегда преследовал парализующий страх того, что оно может воскреснуть…
…Американский писатель Марк Серасини увидел первый свой фильм о Годзилле, когда ему было еще семь лет, и сразу же стал ревностным фанатом Годзиллы, которых миллионы по всему миру. Долгие годы он искал все относящееся к Годзилле и сумел собрать впечатляющий зверинец редких японских фигурок легендарного чудовища. В 1990-х годах он написал серию книг о легендарном японском термоядерном динозавре, переводы трех из них вы можете прочесть на моем сайте «Северный Корреспондент».
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
Моему отцу, который звал меня к телевизору,
отрывая от игрушек, чтобы вместе посмотреть
первый мой фильм про Годзиллу –
еще в 1960 году. Спасибо, Папа.
____________________________________________
«Если бы я знал, к чему все это приведет,
я стал бы часовщиком».
Альберт Эйнштейн,
вскоре после взрыва
первой водородной бомбы.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 1
СМЕРТЬ В ОТКРЫТОМ ОКЕАНЕ
3 мая 1996 года, 4:53 вечера
Тихий океан
Небо было темно-серым и хмурым. Наступал уже вечер, и солнце с трудом пробивалось сквозь густой облачный покров. Тусклым светом океан окрашивался в темно-зеленые оттенки. Грязновато-белая пена увенчивала гребни бегущих волн.
Из-за того, что этот бесплодный клочок океанских вод был так удален от земли, ни одной птицы не было видно в небесах. Ни одна рыба, ни один кит не вспарывали поверхность волн. Нигде не было видно ни единого живого существа.
Но внезапно у поверхности воды появился силуэт какого-то огромного существа. Жуткие голубые сполохи призрачного сияния заплясали по очертаниям этого темного тела, мелькнувшего под водой – водой, которая начала вспениваться и пузыриться от сильного нагрева.
А затем и сам океан стал покрываться рябью и взволновался. Его волны рассекли три параллельных ряда огромных, неправильных форм и разного размера костных шипов. Они были огромными, зазубренными и, несомненно, принадлежали рептилии. Темно-серые в центре, они бледнели, превращаясь по краям в цвет белой кости. Эти шипы и гребни лязгали и стучали, соприкасаясь, словно чудовищные стальные пластины.
Из-под поверхности вод океана раздался приглушенный рев, и по трем рядам шипов прокатились неоновые синие огни. Сильный прогрев, который они излучали, в одно мгновение превращал океан вокруг себя в пар.
Затем они медленно погрузились под воду. Голубой накал этого странного излучения замерцал, переливаясь, уже глубоко под водой, пока силуэт не исчез окончательно. В неподвластном времени Тихом океане, под Солнцем, которому уже более миллиарда лет, подобные рептилии когда-то были обычным явлением – четыреста миллионов лет назад.
Сегодня же из них осталась лишь одна.
* * *
Капитан первого ранга Алексей Стеренко швырнул ручку на стол с картами и выключил верхний свет. Он потер уставшие глаза и зевнул.
Всё, хватит, подумал он.
Стеренко потянулся за чашкой чая, но обнаружил, что он уже остыл. В темноте своей каюты ему были слышны пульсация насосов, гул реактора, приглушенные голоса его людей. Это были звуки, к которым он привык, звуки, которые он научился любить – приглушенные звуки русской атомной подводной лодки класса «Акула», находившейся на боевом дежурстве, на дозоре во враждебных водах.
Пора возвращаться домой.
Это дежурство было долгим. Несколько недель назад капитан Стеренко и его экипаж в сотню человек отслеживали и записывали ежегодные военные учения Китая у берегов Тайваня.
Китайцы производили испытательные запуски ракет, учебные стрельбы и полеты самолетов в рамках имитированного учебного нападения на остров Тайвань. Это привело правительство Тайваня в ярость, и в отношениях между двумя странами возникла серьезная напряженность.
Для русских же это была удобная возможность проследить за китайским флотом в действии и собрать ценные разведывательные данные.
Выполнив эту свою задачу, капитан Стеренко со своей командой направился к близлежащему острову Окинава. Они провели там еще несколько дней, прослушивая радиопереговоры расположенной там американской базы. Холодная война закончилась, и США больше не являлись врагом – теоретически. Однако россияне по-прежнему следили за американцами, а американский военный флот по-прежнему наблюдал за русскими.
По правде говоря, не так уж многое и изменилось, размышлял Стеренко. Но прежней напряженности уже не было, Россия и США не нацеливали друг на друга свои ядерные арсеналы.
Конечно, теперь мы единый большой и счастливый мир, задумался Стеренко.
Наконец, их задание было выполнено, и капитан Стеренко почувствовал какой-то прилив печали. По правде говоря, отчасти ему даже не хотелось возвращаться домой в Россию.
Его жена уже лет пять как умерла, а дети выросли и стали самостоятельными. И дома у него не было почти ничего – ничего, кроме разброда, шатаний и экономического хаоса. С того момента, как коммунисты потеряли власть, единственное, что имели россияне – неопределенность и неизвестность.
Неуверенность и страх.
Не так, как здесь, на дежурстве, подумалось Стеренко. Здесь порядок. Каждый знает свои обязанности и выполняет, что положено. Никаких сюрпризов в море не бывает.
«Капитан Стеренко». По внутрикорабельному селектору протрещал чей-то голос.
Стеренко протянул руку и щелкнул выключателем. «Да?»
«Старпом Восолов просит вас немедленно прибыть на мостик. Мы засекли на приборах неопознанный объект».
Стеренко узнал этот встревоженный голос. Это был Михаил Иванов, молодой парень, управлявший гидролокатором.
Неплохой моряк, но мнительный, подумал Стеренко. Наверное, заметил стадо китов.
Капитан Стеренко поднялся и отправился вниз по узким коридорам к командной палубе – центральному посту.
Когда Стеренко шагнул на мостик, его старпом Марк Восолов отдал ему честь и покинул командирское кресло.
«Что тут у вас?», спросил Стеренко, отдав ему честь в ответ.
«Товарищ капитан», сказал Иванов, парень с гидролокатора, «у нас на радарах какой-то странный объект. Движется параллельно с нами, не уступает нам в скорости».
«Американская подлодка?», спросил молодого человека капитан Стеренко. «Или, может, одна из новых подлодок класса «Юсио» японских Сил самообороны?»*
- - - - - - - - - - - -
* Согласно послевоенной конституции, Японии запрещено иметь армию, но фактически она, конечно же, существует, именуясь «Силами самообороны». Сегодня ведется дискуссия о том, чтобы все-таки переименовать Силы самообороны в армию.
- - - - - - - - - - - -
Иванов покачал головой. «Нет, тов. капитан», ответил он. «Никогда раньше не видел ничего подобного. Звук этого объекта просто уникален – его нет на наших записях».
«На наших записях есть всё», уверенно сказал Восолов. У российского флота имелись записи всех без исключения типов подводных звуков, от американских подлодок до природных подводных явлений.
Стеренко посмотрел на своего старшего помощника. Восолов пожал плечами и улыбнулся рвению молодого гидроакустика. Капитан Стеренко подошел к экрану сонара и заглянул в него через плечо Иванова. Глаза у него расширились, когда на экране радара он увидел жирное пятно.
«Он не отреагировал на ультразвуковой датчик нашего локатора?», спросил Стеренко. Иванов покачал головой. Странно, задумался Стеренко. Если это другой корабль, он должен был отреагировать на сканирование нашего локатора… Должно быть, это рыба, возможно, киты…
«Уверен, что это не звуки китов?», потребовал ответа Стеренко. «Объект слишком большой, чтобы быть единым. Это, должно быть, стадо китов… или огромная стая тунцов, наверное?»
«Нет, товарищ капитан», категорически заявил Иванов. «Это единый, твердый объект. И посмотрите на датчики радиации».
Капитан вновь заглянул за плечи гидролокаторщика. От объекта исходило заметное остаточное излучение.
Капитан Стеренко взял вторые наушники и надел их. Он вслушался в звуки океана за пределами корпуса Акулы. И лицо его становилось все более озадаченным.
«Звуков металлических насосов или двигателей нет… только какой-то постоянный стук, похожий на… похожий на гигантское сердцебиение».
Стеренко посмотрел на Иванова. «Он все еще следует за нами?», спросил он.
«Да, товарищ командир», ответил молодой человек, вытирая пот со лба. «Эта штука позади нас и по левому борту. Объект по-прежнему полностью совпадает с нашим курсом и скоростью».
Капитан Стеренко снял наушники. «Тогда давайте изменим наш курс и скорость», сказал он с уверенностью, которую он на самом деле не ощущал. Стеренко повернулся к своему старшему помощнику.
«Объявляйте боевую тревогу».
«Боевая тревога!», повторил Восолов, нажимая на тревожную кнопку.
По всему кораблю взревели сирены. Лампы верхнего света потемнели, и зажглись красные аварийные. Они осветили мостик подлодки жутким алым заревом.
Стеренко повернулся к другому дежурному на мостике.
«Рулевой», рявкнул он. «Опускаемся на пятьсот футов вниз. Увеличить скорость до сорока узлов».
«Есть, капитан», ответил рулевой.
«Акула» рванулась вперед сквозь толщи воды. Нос пулеобразного подводного судна накренился, и лодка скользнула в глубины Тихого океана.
Стеренко взглянул на Иванова, сидевшего за экраном гидролокатора.
«Товарищ капитан», сказал через некоторое время молодой человек, «объект изменил курс. И вновь совпал с нами по скорости. Нет! Он теперь движется быстрее». Теперь Иванов явно напрягся, и его страх был заразителен. Все находившиеся на мостике Акулы встревожились, услышав слова гидроакустика.
«Объект проходит мимо нас. Он движется впереди нас. Я – я… просто не могу поверить, как быстро он движется! Его скорость… это просто невозможно».
«Успокойся, Иванов!», рявкнул Стеренко. «Мне нужна информация, а не мнения!»
Иванов кивнул. Но он вновь покрылся потом, когда стал глазами следить за пятном на экране.
«Он в семнадцати сотнях метров перед нами, капитан, и удаляется», сообщил Иванов. Но затем его голова дернулась. «Подождите!», закричал он. «Он замедляется».
Иванович оторвал взгляд от экрана сонара. Его глаза расширились. «Капитан, объект находится прямо перед нами. Он преграждает нам путь!»
«Полная остановка!», закричал Стеренко. Он повернулся к Восолову. «Торпедному отсеку – готовить трубы первую и вторую!»
Когда старпом передал эту команду далее в оружейную, все на мостике напряглись еще сильнее. Они перешли от выполнения разведывательного задания в мирное время к ситуации вооруженного конфликта буквально за несколько считанных минут.
Но вооруженного конфликта с чем?
Офицеры и матросы на мостике обменялись нервными взглядами. Они почувствовали, как лодка замедлила ход. Спустя несколько секунд Акула остановилась полностью. А вместе с ней и неопознанный объект перед ними. На мостике теперь стало тихо, за исключением гула электронных приборов.
«Капитан!», вскричал Иванов, его голос разрушил напряженную тишину. «Объект снова движется. Он сделал разворот на 180 градусов и движется прямо на нас курсом столкновения!»
Стеренко не промедлил ни секунды. «Запустить торпеды один и два!»
«Торпеды запущены!», ответил старший помощник Восолов. «Акула» дважды содрогнулась, когда две противолодочные торпеды покинули свои трубы и понеслись к цели. У каждой торпеды имелась компьютерная система наведения, и каждая из них была оснащена запасом взрывчатки, достаточным, чтобы потопить американскую подлодку класса «Лос-Анджелес».
Стеренко следил за экраном сонара над плечом Иванова.
«Объект все-таки приближается к нам», вновь вскричал Иванов. «1600 метров… 1500… 1400…»
«Пять секунд до удара», прервал его старший помощник.
Ровно через пять секунд «Акула» закачалась, когда две торпеды сдетонировали. Мостик сотрясся, когда о титановый корпус лодки ударилась взрывная волна.
«Прямое попадание! Обе торпеды!», успел объявить Иванов еще до того, как экран его сонара вспыхнул белым светом. В течение четырех секунд, пока подводная лодка содрогалась от этих взрывов, гидролокатор был бесполезен. Эти секунды показались Стеренко вечностью. Наконец, экран сонара очистился.
«Капитан!», вскричал гидроакустик Иванов. «Он еще здесь! Объект по-прежнему приближается. Девятьсот метров… восемьсот…»
«Уклоняемся!», закричал Стеренко. «Право на борт!»
Рулевой рванул управление подлодки. «Акула» резко дала права руля, но маневр оказался недостаточно быстрым.
«Он почти на нас!», закричал Иванович.
Именно в этот момент вся подлодка содрогнулась, когда ее поразили шестьсот с лишним тонн неизвестной силы. Лодка закрутилась, как воздушный шарик на веревочке. Люди и техника пришли в полное замешательство. В снопах искр закоротило системы. По всему кораблю взвыли сирены аварийного столкновения. Сразу в десятке с лишним мест треснул корпус. Даже мостик начал заполняться водой.
«Доложить о повреждениях!», закричал капитан Стеренко.
«Капитан!», ответил Восолов. «Поврежден ядерный реактор. Началась утечка радиации. Мы должны немедленно подняться на поверхность!»
«Продуть балластные цистерны!», скомандовал Стеренко, хотя он понимал, что, вероятно, уже слишком поздно. Подводная лодка уже утратила целостность корпуса. И «Акула» уже набрала слишком много воды.
Стеренко как следует обучал свой экипаж. Его люди сделали все возможное, чтобы спасти корабль. Они загерметизировали водонепроницаемые люки и отрезали тем самым реактор от остальной части корабля. Когда отключились двигатели и электропитание, мигалки аварийной тревоги вспыхнули последний раз и погасли.
Вдалеке от мостика, почти в центре корпуса, на подводной лодке прогремел вторичный взрыв, проделавший 3-метровую дыру в корпусе. Эта рана стала смертельной. Нос лодки опустился вниз, и Стеренко почувствовал предсмертные содрогания «Акулы».
Он повернулся и посмотрел в глаза своему старшему помощнику Восолову.
«Запустить аварийный радиомаяк», спокойно сказал Стеренко. Восолов протянул руку и щелкнул выключателем. Затем «Акула» вздрогнула в третий и в последний раз, когда нечто огромное схватило ее и начало сдавливать.
Стеренко отшвырнуло на пульт управления, как раз в тот момент, когда пульт весь заискрился. Он попытался было удержаться, но сила удара была слишком мощной. Стеренко рухнул на пол.
Он остался там лежать неподвижно. Он ничего не мог больше сделать. Что-то неизвестное вышло из океана, дотянулось до них и уничтожило их. Незнание того, что же это такое, беспокоило Стеренко, но лишь отдаленно, теперь уже как-то смутно. Не в силах ничего поделать, он лишь слышал предсмертные крики сотен людей.
Его людей.
И вот тут капитан Стеренко и все остальные члены экипажа услышали это – грозный рев невероятно гигантского хищника.
Внезапно поврежденный корпус Акулы разделился пополам. Миллионы галлонов океанской воды ворвались в перегретый реактор, мгновенно превращаясь в пар.
Произошедший в результате этого взрыв был ужасен. Перегретый пар разорвал подводную лодку на куски. Обломки корабля и его содержимого были разбросаны по дну океана на многие мили. На поверхность океана извергнулся огромный пузырь пара.
Даже при том, что ядро ??реактора подводной лодки уцелело несмотря на взрыв, из него произошла утечка радиоактивных материалов, изливавшихся в воду по мере медленного погружения его на дно.
А находившееся рядом загадочное существо, уничтожившее подлодку, пожирало эту радиацию.
Оно напиталось ею, окрепло и стало еще сильнее.
* * *
3 мая 1996 года, 5:05 вечера
Военно-морская база США
Гавань Наха-Харбор, остров Окинава
Звук погибающей российской подводной лодки был подхвачен сотнями звукочувствительных устройств, установленных на дне океана вокруг американской базы на Окинаве. Эти приборы постоянно мониторили подводную активность в водах вокруг этой военной базы. Они являлись первой линией обороны против скрытного нападения.
Морские офицеры, следившие за этим районом, сразу же подметили увеличение радиоактивности в том же районе, откуда исходило и звуковое возмущение. Позже специалисты и офицеры разведки согласились с тем, что именно там и погибла атомная подводная лодка. Вероятно, русское судно класса «Акула». Скорее всего, несчастный случай – хотя один из американских военно-морских акустиков, прослушавший запись много раз, клялся и божился, что сумел услышать звук какого-то столкновения.
Другие не были в этом так уверены.
Но был еще один звук, который все, кто слышал эту запись, уловили совершенно отчетливо. Это был очень странный звук, не так легко его было объяснить. Он был похож на рев огромного зверя.
Ну, это же смешно, решили все.
В район были немедленно отправлены вертолеты и спасательные суда ВМС США. Они нашли какие-то обломки, плававшие на поверхности океана – одежду, намокшую бумагу, обломки пластмассовых и деревянных предметов, огромное нефтяное пятно. Также были обнаружены некоторые свидетельства остаточной радиации. Поисковики даже нашли пару трупов, которых акулы еще не успели разорвать на куски.
Выживших не оказалось.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 2
НАШ КОРРЕСПОНДЕНТ В ТОКИО
12 мая 1998 года, 7:16 вечера
Новый Токийский Международный аэропорт
Нарита, Япония
Брайан Симура настороженно оглядывал переполненное народом здание терминала из стекла и стали. Через некоторое время он с облегчением вздохнул.
Ну, по крайней мере, тут всё похоже на самый настоящий аэропорт, подумал он.
Приехав в Токио и в Японию впервые, Брайан не был уверен, чего ожидать. Он столько слышал об огромной, растущей японской столице – самом современном городе мира – что вид города наподобие «Джетсонов»*, вероятно, его бы не удивил. Но пока что, однако, Новый Токийский Международный аэропорт был очень похож на все прочие аэропорты, в которых он бывал прежде.
- - - - - - - - -
* «Джетсоны» – американский научно-фантастический мультипликационный сериал, действие которого происходит в будущем, напичканном самыми совершенными и расчудесными бытовыми устройствами, роботами, машинами и фантастическими постройками.
- - - - - - - - -
Ну слава богу, это еще куда ни шло, подумал он.
Брайан уже прошел через таможню. Какой-то вежливый человек в безупречной голубой форме и в белых перчатках проставил ему в паспорт штамп и поприветствовал его в Японии небольшим кивком головы. Брайан поклонился ему в ответ, но потом подумал, что, наверное, этого и не стоило делать. В Японии кланяться означало оказывать знаки уважения своему начальству, вышестоящим по социальной лестнице. А разве таможенный чиновник ему «начальство»? Брайан в этом не разобрался. Требовалось еще немного привыкнуть к такого рода понятиям и представлениям.
Вскинув ручную кладь на плечо, Брайан отправился искать багажную зону. Он заметил знак с международным символом – изображением чемодана – и стрелочку, указывавшую, куда идти. Но когда он вышел в коридор, он налетел прямо на какого-то старика, стремительно двигавшегося в противоположном направлении.
«Простите», быстро пробормотал Брайан на английском. Старик улыбнулся и поклонился. Брайан, вспомнив буклет с наставлениями, тоже поклонился.
«Суми-масен» («Извините», яп.), еще раз извинился он, на этот раз на сносном японском.
Старик улыбнулся, еще раз поклонился и поспешил удалиться. Брайан намеревался уже было выйти снова в коридор, когда заметил, что все люди тут шли организованно и в одном направлении – а он шел совсем не в ту сторону! Смутившись, он остановился, изменил направление и направился в противоположном направлении.
На него с изумлением посмотрела группа японских девочек в школьной форме. Когда они поняли, что он их заметил, они прикрыли ротики и захихикали. Затем они поспешили прочь.
Брайан был абсолютно уверен, что они смеются над ним.
Он постарался не обращать на это внимания. Вместо этого, он вырвался вперед. В конце концов он обнаружил зону выдачи багажа. Огромная стальная карусель уже начала двигаться, выплевывая коричневые, черные, зеленые и синие чемоданы. Пока он искал свои вещи, к его плечу прикоснулся еще один товарищ в аккуратной форме и белоснежных перчатках. Брайан улыбнулся, пока тот проверял его бирку на багаж – а затем выдал Брайану его самое драгоценное в мире имущество.
Брайан осмотрел свою доску для серфинга. Никаких вмятин или царапин. Воск по-прежнему блистал. Он поклонился авиа-чиновнику и поблагодарил его. Тот откланялся ему в ответ и направился далее.
Через несколько минут Брайан забрал остальной свой багаж. Его было слишком много, так что он не мог унести его в одиночку, но вокруг он не увидел никаких носильщиков. Пока он обдумывал, как же поступить дальше, он почувствовал еще один удар по плечу.
Он повернулся и оказался лицом к лицу с высоким и тощим американским подростком с вьющимися каштановыми волосами. На парне был спортивный пиджак, галстук и синие джинсы.
«Ты, должно быть, и есть тот самый Главный Кахуна*», сказал американец, улыбаясь и протягивая руку. «Я Ник Гордон, корреспондент INN по науке, стажер».
- - - - - - - - - -
* Главный Кахуна – ироничное название босса, главного специалиста, от гавайского слова «кахуна» (волшебник).
- - - - - - - - - -
«Привет», радостно сказал Брайан. «Я––»
«Брайан Симура», прервал его Ник. «Я знаю. Меня сюда босс послал, чтобы тебя забрать».
«О», сказал Брайан, пожимая ему руку. «Я знал, что кто-то должен был меня тут встретить, но я подумал, что ты приедешь сюда пораньше».
«Я всегда опаздываю», сказал Ник, ничуть не обидевшись. «И в качестве моего соседа тебе придется к этому привыкать».
Соседа? С удивлением подумал Брайан. Ему не приходило в голову, что у него таковой вообще тут будет – но тогда чем же стажерство на телеканале «Независимая Новостная Сеть» (INN; Independent News Network) отличается от какого-нибудь колледжа?
«Лови волну*, Симура», сказал Ник, врываясь в его мысли. «Пошли».
- - - - - - - - - -
* Словечко серфингистов.
- - - - - - - - - -
Схватив часть багажа Брайана, Ник повел его к эскалаторам. После того, как они спустились на два этажа вниз, Ник прочел Брайану собственную, уникальную лекцию-ориентировку.
«Ты говоришь по-японски?», спросил Ник.
«Пока что не очень хорошо», смущенно ответил Брайан.
«Ну это ваще-то не так уж и важно», сказал ему Ник. «В редакции язык английский. И нас, стажеров, особо не заставляют собирать материал на местах. Обидно только, что ты не знаешь язык хорошо – тут есть места, куда ты сможешь пройти, а я нет».
«Что ты имеешь в виду?»
«Всё просто», заявил Ник. «Ты похож на японца. А я лишь гайдзин – иностранец. А люди здесь, в Японии, более склонны будут доверять тебе».
«Понимаю», сказал Брайан.
«У тебя сколько бабок?», спросил Ник.
Брайан опешил. «Ну…»
«Тебе потребуется много денег», продолжал Ник. «Токио не дешевый город. Но канал предоставляет номер и жратву три раза в день – кухня американская, в основном – в корпоративном кафе. На этом можно сэкономить кое-какие деньжата».
Ник взглянул на свои часы. «Хотя сегодня мы будем в штаб-квартире уже поздно и ужин не получим. Надеюсь, ты не голоден!»
Ник продолжал балаболить, пока Брайан, наконец, его не прервал. «Куда мы идем?», спросил он.
«Садимся на поезд до центра Токио», сообщил ему Ник. «На станции Токио нас дожидается фургон INN».
«Мы что, не можем просто взять такси?», спросил Брайан.
«Ё моё, да мы избалованы», ответил Ник.
«Да нет», парировал Брайан. «Просто ведь у меня весь этот багаж…»
«Который не поместится в такси аэропорта», снова перебил его Ник. «И в нем, уж точно, не хватит места для твоей доски для серфинга. В любом случае, поездочка в центр города на такси обойдется примерно в триста долларов США».
Глаза шокированного Брайана расширились: «Триста баксов!»
«Все-таки хочешь на такси?», спросил Ник невозмутимо. «Я тоже так не думаю», сказал он, когда Брайан ничего не ответил.
«Так значит, мы едем на скоростном поезде, монорельсе или на чем-то другом?», спросил Брайан, сдавшись пред лицом очевидной опытности Ника.
«Неее», сказал Ник, «просто обычным поездом – Нарита Экспресс Лтд. Зеленый вагон! – что означает первый класс. И через час мы будем уже в самом центре Токио».
* * *
К тому времени, как Брайан добрался до Токио, голова его кружилась. Нужно было так много всего усвоить, а его новый сосед не очень-то в этом ему помогал. Стрелявший постоянно, быстро и без умолку разной детальной информацией Ник только сбивал его с толку. Чтобы замедлить темп поступления всё новых данных, Брайан попытался вовлечь Ника в личную беседу.
«У нас будет достаточно времени для этого позже, старина», ответил Ник, прежде чем с жаром углубиться в еще одну лекцию об архитектуре Токио.
На станции Токио, в огромном кирпичном здании с гигантским, сверхсовременным универмагом в одном его конце, Ник погрузил чемоданы Брайана на тележку и повел его к выходу. Снаружи их уже ждал фургон INN с водителем-японцем. Через несколько минут они загрузились в фургон и принялись преодолевать токийский трафик.
«Уже поздно, поэтому час пик, наверное, закончился. Мы выйдем на скоростное шоссе номер Один, а затем сменим его на Второе шоссе», сообщил Ник Брайану. «И через некоторое время мы окажемся в районе Роппонги – это твой новый дом вдали от твоего родного дома на ближайшие три месяца».
«Я думал, что мы остановимся в самом Токио», спросил Брайан, на мгновение растерявшись.
«Роппонги – это часть Токио, вроде как район его или пригород», ответил Ник. «Город разделен на префектуры – есть Минато-ку, Мегуро-ку, Сэтагая-ку…»
Брайан снова прибалдел и стал невнимательным, словно отключившись. Пока Ник тараторил своё, Брайан уставился в окно, на огромный, раскинувшийся во все стороны, шумный и ярко освещенный город. Ему понравилось то, что он увидел. Вот он, здесь, наконец, в тысячах миль от своей родной Калифорнии, но на земле своих предков… в городе, где родился его отец. Но Токио совсем был не похож на тот город, каким его описывал ему отец. Он был чем-то намного… больше, грандиознее!
По пути Ник показал ему некоторые достопримечательности. «Вот сады Императорского Дворца», сказал он, указывая на красиво ухоженную парковую зону и каменные стены. Чуть позже Брайан заметил огромное оранжево-красное стальное каркасное сооружение, которое выглядело как копия Эйфелевой башни в Париже.
«Это Токийская телевизионная башня», сказал ему Ник. «Она огромная. Ее будет видно с нашего балкона».
Когда они вклинились во все более напряженный и сгущающийся трафик, Ник стал указывать на посольства, ночные клубы и храмы. Брайан был поражен размерами Токио, его запруженными тротуарами. Каждая улица, каждый переулок были набиты людьми.
«В Токио что – всегда так?», спросил Брайан, указывая на толпы народа.
«Нам повезло», сказал Ник. «Роппонги – это эксклюзивный райончик: дипломаты, главы корпораций, модные артисты, политики, они все сюда слетаются. Это один из центров ночной жизни Токио, и получается, что мы будем жить тут бесплатно. После того, как мы тебя отвезем домой, мы переоденемся и пойдем по клубам!»
Фургон повернул за угол, и Ник указал на огромный телецентр, крыша которого была увенчана антеннами, спутниковыми тарелками и вышками СВЧ-связи.
«Это ТВ-центр Асахи – иногда мы здесь записываемся. Штаб-квартира INN чуть дальше, по той же улице», сказал Ник. Минуту спустя, когда фургон подъехал к тротуару, Ник вновь показал рукой: «А вот здесь мы!», объявил он.
Брайан вылез из фургона и посмотрел на свой новый дом. Здание «Независимой Новостной Сети» представляло собой двадцатиэтажное ультрасовременное сооружение из стекла и стали. Но Брайан довольно скоро понял, что Ник указывал на строение рядом с ним – здание явно постарше, которое было похоже на небольшой жилой комплекс, с крошечными балкончиками.
«Вот твой новый дом», сказал Ник, сияя.
Брайан вышел из микроавтобуса, а водитель тем временем начал разгружать багаж. Вскоре к нему присоединился еще один человек, в форме охранника. Каждый взял по чемодану. Брайан под мышкой понес также свою доску для серфинга.
«Пошли», сказал Ник Брайану. «Я переведу тебя через порог».
Ник заставил Брайана снять ботинки перед входом в их комнаты. «Японский обычай», сказал он. Номер состоял из двух крошечных спален, соединенных со столь же маленькой гостиной. Имелась также стеклянная дверь, ведущая на крохотный балкон. Как и было обещано, Брайан увидел огни Токийской телебашни, мерцавшие на расстоянии.
Ник показал Брайану их номер. Помимо общей ванной, не так уж и много было на что тут посмотреть. Они приволокли вещи Брайана в его спальню. Они едва там поместились.
«Слушай, Брайан», сказал Ник наконец. «Я должен сходить проверить материал, который я сдал сегодня утром. Вряд ли это займет много времени. Отдохни тут, прими душ и переоденься, и мы познакомимся с местной ночной жизнью».
Наконец-то оставшись один, Брайан прислонил свою доску для серфинга к стене и плюхнулся на кровать. Долгий перелет, измучившая его поездка из аэропорта и бесконечный трёп с шуточками-прибауточками его новоявленного соседа взяли своё. И вскоре Брайан провалился в глубокий, беспокойный сон.
* * *
«Эй, просыпайся!»
Брайан прикрыл глаза рукой. Бесполезно. Он мог, конечно, закрыться от света, но голос Ника Гордона был слишком настойчивым.
«Давай, Симура, вставай!», сказал Ник, тряся его за плечо. «Сейчас только десять вечера – еще вся ночка впереди!»
Брайан застонал. Он сел на постели и открыл глаза. Он посмотрел на свое отражение в зеркале. Его прямые черные волосы были в полном беспорядке. Под глазами глубокие тени. Он заморгал.
Он увидел и отражение Ника в зеркале. «Смена часовых биоритмов, да?», участливо спросил Ник. Брайан кивнул.
«От этого существует лекарство», продолжил Ник. «И это вовсе не спаньё всю ночь напролет!»
«Оу?», спросил Брайан. «Тогда что это еще за лекарство?»
«Вкусная еда и хорошие друзья. Шевели задом и ногами, солдат. Пришла пора повеселиться!»
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 3
НОЧНАЯ ГУЛЯНКА
12 мая 1998 года, 22:45
Проспект Роппонги-дори
Токио, Япония
Ник с охваченным благоговейным восхищением Брайаном словно плыли по шумным и многолюдным улицам Роппонги. Брайан был поражен просто огромным размахом уличной жизни. Даже знаменитый район Сансет-Стрип в Лос-Анджелесе в субботний вечер отставал по уровню такого радостного возбуждения и ночной энергии от этого района Токио. А ведь был лишь вторник!
Пока они шли, Ник продолжал болтать, а Брайан в это время впитывал экзотическую атмосферу, зрелища и звуки. Брайан поразился изощренности этих токийцев. Почти все здесь щеголяли в самых дорогих дизайнерских нарядах от лучших европейских, американских и японских домов моды. На тех, кто не был так одет, были буйные рок-н-ролльные регалии. Некоторые щеголяли в футболках со странными и малопонятными словами и фразами на английском, японском или французском языках.
Несколько человек были одеты более традиционно. Брайан заметил несколько пожилых женщин в черных кимоно.
Кругом были удивительные неоновые огни. Токийская ночь пылала яркими цветами и красками. Постоянно движущие знаки в непонятных ему символах канна (японский алфавит) мерцали и плясали, словно обезумевшие. Изредка можно было подметить какое-нибудь слово, фразу или название бренда, написанные по-английски.
Ник объяснил, что Роппонги – центр живой музыки Токио. Пока они шли, он показал ему различные дискотеки и музыкальные клубы с экзотическими названиями. Один клуб носил название «Дежавю», другой – «Африка». Клуб под названием «Королева Лексингтона» («Lexington Queen», упоминается в одной из песен группы «Kiss») был окружен рокерами. Бегущая строка на фасаде кричала: METALLICA – LIVE!
«Самое жаркое местечко для встреч здесь ресторан «Амандо», сказал Ник Брайану. «Мы проверим его чуть позже. Давай сначала поедим».
Брайан кивнул, по-прежнему не отрывая глаз от улицы. Однажды, когда ему было четырнадцать лет, Брайан побывал в Нью-Йорке. Но даже яркие огни Бродвея меркли в сравнении с ослепительным разноцветным неоном Роппонги.
Среди толп народа, затопивших улицы, Брайан заметил некоторых американцев и европейцев. В их числе были американские офицеры и нижние чины военного флота и корпуса морской пехоты США – некоторые в парадной форме, другие в штатском, но все равно их легко было узнать по суровым стрижкам и прямой военной осанке.
«Почему здесь так много западников?», спросил Брайан.
«Это из-за посольств! Они тут кругом, по всей округе!» Ник почти кричал, чтобы быть услышанным сквозь рев музыки. «А кроме того, это самая популярная, «горячая» точка среди туристов!»
Ник повернул за угол и повел Брайана по еще одной, тоже освещенной яркими цветами, но более тихой улице. Брайан увидел знакомый ему знак в центре этого квартала.
Через несколько минут Брайан уже потягивал какой-то напиток вместе с Ником в «Токио Хард-Рок-кафе». Громко гремела музыка, и в заведении было очень многолюдно. Ник и Брайан встали у стены, дожидаясь столика.
«Завтра познакомишься с некоторыми из наших ребят», сказал Ник Брайану. «А кроме того, в полдень у тебя назначена встреча с нашим Гайдзин-боссом».
«Боссом-Иностранцем?», спросил Брайан.
«С Эвереттом П. Эндикоттом Третьим. В редакции его называют Гайдзин-боссом. Он––» Ник умолк, когда мимо них проскользнули три эффектных молодых японки в коротких юбках и с идеальным макияжем, оставив за собой шлейф восхитительного парфюма, надолго затянувшегося позади них.
Брайан откашлялся. «Так, о чем ты меня спросил?», сказал он, когда три эти девицы заняли места у барной стойки и повернулись к ним спиной. Ник, глаза которого время от времени по-прежнему сбивались с верного курса и настраивались на горячих девиц, продолжил:
«Эндикотт – шеф Токийского бюро новостей», сказал Ник. «Он тупой, придурок, прямой и прост, как правда».
«Я так понимаю, он тебе не нравится», сказал Брайан.
«Не думаю, что я ему нравлюсь. Только что он отверг уже четвертый мой материал за месяц».
«Сожалею», сочувственно сказал Брайан.
«Кроме того, это был очень неплохой материал. Два года назад у берегов Японии затонула русская атомная подводная лодка, глубоко в океане––»
«Что там делала русская подлодка?», прервал его Брайан.
«Ну, французы в то время проводили ядерные испытания в южной части Тихого океана. А еще и китайцы решили поиграть в войнушку. Подлодка, вероятно, следила за одним или же за двумя этими событиями сразу – но не в этом суть дела». Ник сделал глубокий вдох.
«Дело в том, что пару недель назад возник большой шум в связи с глубоководными исследованиями, которые производил доктор Исидо в районе, где затонула эта подлодка. Проект этот называется Морская База номер Один––»
«Да, вот как?», встрял Брайан.
«Да, вот так, доктор Исидо и его команда просто свернули свои работы и сегодня приплыли обратно, вернувшись домой – на целых шесть месяцев раньше намеченного срока, и никаких абсолютно тому объяснений. Полная блокада информации для прессы!»
«Я не понимаю», признался Брайан.
«Я освещал эту историю, связанную с Морской базой Один – ну, по крайней мере, до такой степени, до какой Эндикотт позволял мне ее освещать – и хочу тебе сказать, в этой всей истории много веселенького, тут что-то явно не так». Ник вздохнул.
«Три дня назад нам сообщили об обнаружении того, что раньше считалось ядром реактора русской подлодки. А после этого последовала полная информационная блокада. Теперь же вся их команда приплывает назад, домой, в Японию – и вся программа Морская База Один отменяется, или переносится или еще что-то в таком же духе!»
Ник посмотрел на Брайана: «У меня есть инсайдерский ход внутрь этой истории. Даже Макс Халс, хвалёный так называемый научный корреспондент INN не знает того, что известно об этом мне». Ник понизил голос: «Они что-то там нашли», сказал он зловеще.
«А именно?», нетерпеливо спросил Брайан.
«Вот этого я не знаю», признался Ник. «Может быть, доказательства того, что подлодка была потоплена китайцами или же французами. Может быть, радиоактивное заражение колоссальных размеров. Серьезно, я не знаю». Ник вскинул руки. Затем глаза его сузились, и он уставился куда-то в пространство.
«Но я чувствую, я чую, что в этой истории что-то есть», пробормотал он. «И этот Эверетт П. Эндикотт отстранил меня от этого задания». В голосе его почувствовалась горечь.
Затем он покачал головой. «А, да ну его, не беспокойся об этом. Мы молоды, мы свободны, давай веселиться, ужин за мой счет…»
«Отлично!» Они оба напели в унисон мелодию группы «Суперграсс», а потом рассмеялись. Три девицы взглянули в их сторону, но Брайан и Ник были так заняты, смеясь, что этого не заметили.
После этого Ник перешел к последним редакционным сплетням. У берегов Тайваня начинались новые китайские военные учения. Угрозы торговых санкций против Японии из-за спорных дел в страховом бизнесе. И что-то еще.
«И что-то еще большое наклёвывается», загадочно сказал Ник. «Я это чувствую. Какая-то очень горячая тема назревает, супер-репортаж. Что-то такое большое, даже больше, чем Морская База номер Один».
Брайан, взгляд которого отклонился в сторону, пока Ник сообщал ему эти новости, оторвал глаза от трех японок. «Откуда ты знаешь, что это нечто важное и большое?», спросил он.
Ник многозначительно улыбнулся. «Эндикотт собрал в конференц-зале часть своих шишек-спецкоров. Ничто так не говорит мне о том, что это еще один верный признак того, что что-то там происходит. Нам, стажерам, они в жизни никогда ничего не скажут. Мы узнаем о том, что происходит, когда об этом узнает и весь остальной мир», заключил он.
Затем он начал рассказывать Брайану, какого рода работу он будет делать для «Независимой Новостной Сети». Это была уже вторая интернатура Ника в Японии, так что он тут был чем-то вроде специалиста, по крайней мере, по его собственному мнению.
«Первый месяц ты будешь заниматься самой скучной фигней», сообщил Ник Брайану. «Главным образом, тремя F».
«Тремя F?», спросил Брайан, подняв брови.
«Оформлением и подачей материалов и файлов, проверкой фактов и финансами», ответил Ник.
«С первыми двумя все понятно, но что означает “финансы”?», нажал на него Брайан.
«Мы следим за реальными расходами журналистов», угрюмо ответил Ник.
«Ох, ну ладно», вздохнул Брайан. «Вот тебе и захватывающая жизнь иностранного корреспондента».
«Надеюсь, ты не пошел в журналистику ради захватывающих ощущений», сказал Ник.
«Не совсем», честно ответил Брайан. «Такого рода захватывающие ощущения меня, конечно, вряд ли интересуют».
«А, ты, наверно, наркоман горячих событий, да? Политика и все такое?», продолжал Ник. «Ты не похож на такого».
«Ни в коем случае!», рассмеялся Брайан. «На самом деле, мне хочется когда-нибудь стать спортивным комментатором или обозревателем. Ты только представь себе. Суперкубок (по американскому футболу) и ежегодный чемпионат по бейсболу – и тебе билеты на них бесплатно и на всю жизнь!»
«Должен тебе признаться», сказал Ник торжественно. «Я зануда-ботаник. Спорт меня никогда не интересовал».
«Ну вообще-то», продолжил Брайан, хотя в голосе его появилась нотка разочарования, «изначально планировалось, что моя стажировка будет связана с освещением Зимних Олимпийских игр в Нагано, но…»
«Но они закончились четыре месяца назад», закончил Ник мысль Брайана. «Я был в японских Альпах – они действительно очень красивые. Отличное там катание на лыжах!» Ник помолчал. «Плохо, что ты это пропустил», добавил он.
«Да… Мне пришлось отложить эту стажировку. По… семейным обстоятельствам», ответил Брайан. Он не стал уточнять. Ему пока не хотелось рассказывать Нику всю эту историю. Наверное, мне не захочется еще раз увидеть жалость в глазах своего нового друга, подумалось Брайану. В любом случае, сейчас не время было рассказывать ему «всю эту историю».
Блуждающий взгляд Ника остановился на трех японках. Они пили какие-то экзотические коктейли и хихикали между собой.
«Ладно», сказал он, по-прежнему глядя на девиц. «Если ты пропустил Олимпийские игры, зачем же ты приехал в Японию теперь?»
«Гы-гы, круглые глаза белых европейцев… я же американский японец», подразнил его Брайан.
Ник презрительно отвернул нос. «Как чистокровный ВАСП, я никогда особенно не вникал в эти ваши заморочки американских нацменьшинств. Просвети меня».
«Ну», сказал Брайан. «Как считает мой отец, мне пора бы уже побывать на родине, познакомившись с нею, наконец, открыть ее для себя. Ну, знаешь, найти свои корни, всё такое. Ведь здесь же родился мой отец, в Токио, и у меня здесь есть родственники».
«Родственники… хмм… А есть кузины – двоюродные сестры?», лукаво спросил Ник.
Брайан рассмеялся. «Неее, только мой дядя Максвелл».
«Дядя Максвелл?», переспросил Ник. «Странное имя для японца».
«Он не японец», сказал Брайан. «Дядя Максвелл – офицер американского флота. Он познакомился с моей тетей – сестрой моего отца, когда служил здесь во время корейской войны. Они поженились… тетя моя умерла лет пять назад, но дядя Максвелл до сих пор живет в Японии. Кроме того, он по-прежнему служит во флоте».
«Интересно», сказал Ник, его блуждающий взор вновь наткнулся на японок у бара. «Итак, ты сказал, что это твой отец хотел, чтобы ты стажировался здесь?»
«Он был еще ребенком, когда уехал из Японии», продолжал Брайан. «Мои папа и мама познакомились в Калифорнии, они поженились, и он так и не вернулся назад. Но он много рассказывал о Японии, когда я был мальчишкой. Поэтому, когда появилась возможность этой второй стажировки в Японии, я за нее и ухватился».
«Но ты не очень-то хорошо говоришь по-японски», высказал свое наблюдение Ник.
«Нет», признался Брайан. «Мама не разрешала нам дома говорить по-японски. Она говорила, что это остатки Старого Мира, мира, в который она не хотела возвращаться. Мама сделала в Америке карьеру, все друзья ее там. Ей нравилось быть американкой. Она превратилась в образцовую, почти чистую американку, по крайней мере, так говорит папа».
Может быть, из-за шума, или из-за девушек у бара, или просто случайно – но Ник не расслышал, что Брайан употребил прошедшее время, когда рассказывал о своей матери.
«Папа любит говорить о Японии как о каком-то рае», продолжил Брайан. «И я посчитал, что должен увидеть ее».
«Так почему же тогда он уехал из Японии, если он так ее любил?», спросил Ник.
Брайан пожал плечами и замолчал. Ему пришло в голову, что он никогда не задавал отцу этого вопроса. Не то чтобы его отец не дал бы ему на это в любом случае прямого ответа. Доктор Рюхэй Симура был из числа сильных и молчаливых людей. Джон Уэйн в образе Тосиро Мифунэ*.
- - - - - - - - - -
* Джон Уэйн, Тосиро Мифунэ – американский и японский актеры, оба снимались в вестернах, играя жестких боевых личностей, ковбоя и самурая соответственно.
- - - - - - - - - -
«Так что так», сказал Брайан, меняя тему. «А почему ты здесь?»
«Немногие информационные агентства предоставляют возможность стажировки в роли научного корреспондента. INN предлагает такую возможность, и она есть здесь, в Японии», ответил Ник.
«В жизни не принял бы тебя за ученого типа», сказал Брайан.
«Серьезно, я хотел стать ученым, но не силен в математике», честно признался Ник. «Но я уж точно владею профессиональным научным жаргоном, а это всё, что и требуется от хорошего корреспондента по науке!»
«О, это так просто», с сомнением сказал Брайан.
«Эй, Мистер Удар–Гол! Дай-ка я сейчас это продемонстрирую».
Затем Ник начал прямой научный репортаж с места событий о деятельности группы эффектных японок, на которых они засматривались с того самого момента, как только те здесь появились. «Как видите, эти самки хорошо приспособлены к среде своего обитания. Их яркое оперение привлекает представителей противоположного пола».
Брайан стал наблюдать за тем, как какой-то японский белый воротничок – явно офисный работник – стал пытаться вовлечь хорошеньких девушек в разговор. Брайан также заметил, что вокруг дамочек кружит и еще один тип.
«Но природа капризна и непредсказуема», продолжал Ник абсолютно серьезным тоном. «Яркое оперение, привлекающее потенциальных самцов, привлекает в то же время и хищников с других территорий».
К несчастью для японца, с девицами стал пытаться заговорить и высокий мускулистый американский морской пехотинец.
«И это становится вопросом выживания», нудновато затянул Ник. «Сможет ли самец данного вида защитить своих потенциальных репродуктивных партнерш от хищнического поведения других диких животных?»
В этот момент девушка повернулась спиной к человеку в форме. Она протянула руку и коснулась руки японского служащего. Он повел ее к столу в переполненный зал кафе.
«В данном случае хищник был оттеснен», сказал Ник. «Или, как сказал бы мой уважаемый коллега…»
«Удар–Гол!», сказал Брайан. Они оба рассмеялись. В этот момент Ника по плечу похлопала официантка, и они проследовали за ней к столу.
Брайан обнаружил, что просто наслаждается компанией Ника Гордона. К концу вечера Брайан понял, что Ник знает о нем уже довольно много, а вот Брайан по-прежнему мало что знал о своем соседе. Хотя в действительности это не имело значения. Ник был очень забавным, простым, искренним парнем, и с ним легко было разговаривать и общаться.
Брайан понял, что нашел себе друга. Хорошего друга.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 4
ОКЕАН КИПИТ!
12 мая 1998, 11:47 ночи
Восточно-Китайское море
Капитан Ко (произносится ближе к «Кхо»; прим. переводчика) внимательно вглядывался сквозь мощный бинокль в темную поверхность океана, окружавшего его корабль – корейское торговое судно, направлявшееся в Лос-Анджелес. Восточно-Китайское море было спокойным, а ночь тихой. Темный покров неба мерцал огоньками тысяч звезд. Яснее и чище и быть не может. Благоприятнее погоды, кажется, не бывает.
Но Ко был встревожен. Он весь был на нервах и никак не мог расслабиться. Тот факт, что он никак не мог понять причин такого своего волнения, лишь ухудшал ситуацию. Шестьдесят лет уже он ходил по морям, и имея за плечами подобный опыт, предчувствия редко обманывали Ко.
Ко пересек тускло освещенный капитанский мостик «Лазурного Дракона» и стал осматривать океан с другого борта.
Ничего.
Ко поежился, хотя ночь была мягкой и теплой. «Может быть, чаю», сказал он вслух.
«Простите, капитан?», спросил молодой мичман, который управлял штурвалом.
«Ничего, Ри», ответил капитан Ко. «Мне лишь захотелось горячего чая».
«Вызову камбуз», сказал мичман Ри, потянувшись к трубке приемника. Пока мичман разговаривал, Ко вновь поднес бинокль к глазам и еще раз оглядел горизонт.
От старых привычек трудно избавиться, подумал Ко. Приходится постоянно себе напоминать, что я теперь гражданский – и что командую грузовым кораблем, а не быстроходным боевым катером.
«Чай скоро принесут», сказал мичман Ри, прервав размышления своего командира.
«Спасибо», ответил Ко. Он продолжал осматривать горизонт.
«Мы следуем по курсу?», спросил Ко через некоторое время.
«По курсу, и с опережением графика по времени», гордо рявкнул ему в ответ Ри. Несмотря на свои дурные предчувствия, Ко улыбнулся. Ри был добросовестным офицером, и Ко нравилось иметь под своей командой таких людей, как он. Обидно, что мичман Ри не стремится служить в военном флоте Республики Корея, подумал он.
Открылась стальная дверь, и на мостик вошел старшина камбуза. Он был невысоким и приземистым – бывший рабочий с завода Инчхона. От старшины камбуза пахло кимчи – остро приправленной квашеной корейской капустой, которая входила в ежедневный рацион моряков «Лазурного Дракона».
«Чаю, капитан?», спросил толстяк.
Ко кивнул. «И налей Ри тоже», сказал капитан. Вскоре оба офицера уже потягивали дымящиеся кружки крепкого зеленого чая.
«Погода благоприятная», сказал Ри, явно пребывавший в хорошем настроении. «Хороший знак! Пожалуй, мы закончим маршрут даже раньше».
Ко молчал. Тогда Ри нервно отбарабанил: «Хорошо было бы вернуться в Сеул до Дня Независимости».
12 августа был днем Освобождения, или Независимости Южной Кореи – одним из главных праздников в году, почти таким же главным, как Чусок, корейская версия американского Дня Благодарения. День Независимости отмечается в тот день, когда в 1945 году закончилась оккупация Кореи Японией, и страна возродилась. Ко наскоро сделал в уме кое-какие подсчеты.
«Не думаю, что наш трехмесячный план-календарь лишит тебя удовольствия Сеульских гуляний», сухо сказал Ко. «И их женщин».
«Не в этом дело», нерешительно произнес Ри. «Речь о моей жене. Примерно в это время она должна родить нашего первого ребенка».
«Аааа», сказал Ко, кивнув. «Ребенок, родившийся в День Освобождения. Хорошее предзнаменование. Поднимаю тост за вашего будущего ребенка, мичман Ри».
Они вдвоем чокнулись кружками и выпили. Ри сиял от гордости. И впервые за всю эту ночь капитан Ко успокоился.
Старею, подумал он. Чутьё уже не то, не столь тонкое, как раньше. Похоже, что мне просто было нужно выпить чая.
Ко подавил зевок и взглянул на судовые часы.
Но вдруг, краем глаза, Ко заметил какой-то проблеск света. Мичман Ри хмыкнул. Он тоже это увидел – по правому борту, справа по носу.
Вдруг это произошло там же снова. «Похоже на молнию», сказал Ри. Но Ко не был в этом так уверен. Он никогда не видел молний, которые исходили бы из самого океана!
Опять! На этот раз капитан Ко был в этом совершенно уверен.
Он услышал голоса с палубы. Там тоже увидели жуткое голубое свечение. Заверещал передатчик. Мичман Ри ответил.
«Мостик», сказал он, не отрывая глаз от горизонта по правому борту.
«Это Тэ, на вахте, сэр». Ри явственно услышал страх и неуверенность в голосе, доносившемся из микрофона. «По правому борту происходит что-то странное».
«Да», ответил Ри. «Мы это видим. Будьте наготове».
Капитан Ко отыскал то место, где он в последний раз заметил голубое свечение. Даже в сильный бинокль он не увидел никаких других судов. Возможно, это какой-то природный феномен, задумался Ко, хотя он понимал, что дело обстоит совсем по-другому. Ко вдруг с ужасом понял, что его дурные предчувствия подтвердились!
«Мичман», рявкнул он. «Свяжитесь со штабом!»
Ри схватил радиотелефон и начал в него говорить. Ко напряженно вглядывался в горизонт. Есть! Вон там! Практически закричал Ко. Еще один всполох свечения – на этот раз гораздо ближе.
Внезапно океан под кораблем, казалось, воспламенился. «Лазурный Дракон» оказался со всех сторон окружен каким-то голубым сиянием, омывавшим судно зловещим свечением. Капитан Ко открыл дверь мостика и вышел на трап. Он услышал голоса. Экипаж бросился на палубу посмотреть на странные огни. Даже мичман Ри напрягся, пытаясь разглядеть картину этого жуткого света, хотя он ни на секунду не терял контроля над штурвалом.
Довольно обширный участок океана, окружавший «Лазурный Дракон», весь светился, словно люминесцентным светом. Это было странное, неземное зрелище. Но не без красоты, философски подумал Ко, перегнувшись через поручни, чтобы получше рассмотреть его.
Светящиеся огни, казалось, шли откуда-то глубоко из-под воды. Такого проявления неземного блистающего отсвета Ко никогда раньше не видел и не слышал о таком. Секунды шли, а сияние лишь нарастало.
«Капитан, смотрите!», прокричал матрос Тэ с палубы выше. Он указывал рукой вниз, на бурлящий океан. Ко посмотрел вниз. Свет теперь настолько усилился, что тяжело было смотреть прямо на него. Ко заморгал – глаза у него заслезились. Щурясь от бликов, Ко стал вглядываться в воду, плескавшуюся о корпус судна.
Наконец, он заметил, что из-под поверхности вод бурлящего, пузырящегося океана начали подниматься вверх какие-то темные предметы. Их формы вырисовывались на фоне голубого свечения.
Рыба!
Сотни рыб. Тысячи. Рыбы всех размеров и форм. И все они были мертвы.
Кох вцепился за поручни. Его разум пошатнулся. И тут он почувствовал какое-то странное влажное тепло на открытых участках своей кожи. Ко почуял также странный запах. Густой, соленый, едкий и пахнущий океанской солью запах, не сильно отличавшийся от запаха рыбного супа.
«Океан!» Вскрикнул Ко, пораженный тем, что понял, в чем дело. «Он кипит!»
Ко повернулся к мичману Ри. «Полный вперед», закричал он. «Выводи отсюда корабль!»
Ри схватился за клапан и толкнул его вперед. Двигатели закашляли, а затем зашипели. Но затем заглохли. Ри схватился за трубку приемника. «Машинное отделение!», заорал он. «МАШИННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ!»
В этот момент по всему кораблю включилась пожарная сигнализация. Когда взревели сирены, матросы и командный состав «Лазурного Дракона» ринулись к своим пожарным постам по тревоге.
Капитан Ко прибежал обратно на мостик. «Ты уже связался со штабом?», спросил он.
«Да, капитан!», ответил Ри, «они ждут».
Капитан Ко схватил радиотелефон. «Мэйдэй, мэйдэй*», закричал он. «Это капитан Ко с «Лазурного Дракона», просим о помощи. У нас пожар на борту. Наше местоположение––»
- - - - - - - - - - -
* Международный сигнал бедствия, аналог «SOS».
- - - - - - - - - - -
В ту же секунду судно потряс приглушенный взрыв. Содрогнулся весь корабль. А затем исчезло освещение.
В этот напряженный момент мостик погрузился во мрак. Тогда включилось аварийное освещение, действовавшее от аккумуляторов. В этом тусклом свете на лице мичмана Ри Ко увидел страх.
Внезапно корабль сотрясся от тысячи более мелких взрывов. Шум от них был похож на звук тысяч взорвавшихся петард. Ри схватился за передатчик. «Что случилось?», вскричал он в панике.
«Салёнгань» («командир»), раздался в динамике неясно чей голос. «Это грузовой трюм. Там пожар––» А затем динамик заглох.
Ну конечно! Ко всё теперь понял. Этот звук исходил из контейнеров в трюме корабля, где были сложены тысячи телевизоров корейского производства, экспортируемых в обе Америки.
Жар под корпусом корабля, понял капитан Ко, должно быть, был сильнейшим. И это были звуки взрывов тысяч электронно-лучевых трубок, разрывающихся на части.
На мостик бросился матрос Тэ. Его одежда была опалена, и от него пахло дымом. «Капитан», произнес он, задыхаясь, «там что-то… что-то ужасное! Там, за бортом!»
«Повразумительнее, матрос!», крикнул Ри.
В этот момент раскаты похожего на колокол дикого рёва ударили им по барабанным перепонкам. Этот грохот прокатился по всему судну. Ко прикрыл уши. Тэ съежился в углу, накрыв руками голову.
Страшный звук исходил из глубин океана, откуда-то из-под палуб «Лазурного дракона». Затем какофония стала медленно угасать и заглохла. Океан вокруг корабля заклокотал и забулькал еще яростнее.
На палубе кто-то закричал.
Ко увидел, как рядом с грузовым судном из океана поднялась какая-то темная масса размером с гору. Движения этой колоссальной туши качнули корабль, и потрясенных очевидцев «Лазурного Дракона» ошеломило внушающее ужас зрелище.
Челюсть у Ко отвисла, он уставился на непонятное явление, восставшее у него перед глазами. Мичман Ри заорал от потрясения и страха. Он вцепился в корабельный штурвал, словно он стал его единственным связующим звеном с психической вменяемостью.
Теперь я всё понял, подумал Ко.
Со спокойствием, которое приходит вместе с осознанием того, что смерть неизбежна, Ко поднял радиотелефон и заговорил в него.
«Штаб, это Лазурный Дракон», сказал он. «Мы атакованы… монстром Годзиллой».
Гора плоти и костей, который поднялась перед ними, снова взревела. Этот звук рвал барабанные перепонки, разносясь и гулко вторясь во всех полостях и закоулках стального корпуса «Лазурного Дракона».
Ко повернулся к мичману Ри. Лицо молодого человека было бледным и покрытым потом. Он вцепился в штурвал так, что костяшки у него побелели, рот его искривился и дергался. Но ни единого звука из него не исходило.
Ко, сжалившись над молодым человеком, протянул к нему руку и коснулся мичмана Ри. Медленно, как-то механически, Ри повернул к нему голову и взглянул в лицо своему капитану невидящим взором.
В этот момент на «Лазурный Дракон» обрушился поток взрывного голубого огня. Мощная, сжигавшая всё на своем пути энергия прорвалась прямо сквозь стекла окон в помещение капитанского мостика, обливая его пассажиров каплями расплавленного стекла.
Наносекунду спустя Ко почувствовал страшный жар вокруг.
Он с ужасом увидел, как на лице мичмана Ри стала пузыриться кожа и плавиться плоть. Он услышал, как закричал матрос Тэ, но звук этот показался ему каким-то странно далеким. А затем Ко почувствовал жжение. Он посмотрел вниз, на свое собственное тело.
На мне горит одежда, осознал он, но как-то отупело. А затем начали плавиться и его кожа и плоть.
Наконец, к финальному милосердию, взорвались тысячи галлонов горючего, легко воспламеняющегося дизельного топлива, питавшего огромные двигатели корабля, превратившись во вспышку извергнувшегося огненного шара.
«Лазурный Дракон» разнесло взрывом на куски.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 5
ХОРОШЕЕ, ПЛОХОЕ И ДОРОДНОЕ
13 мая 1998 года, 11:58 утра
Редакция новостей, штаб-квартира телеканала INN
Токио, Япония
Разодетый, как индейка на День Благодарения.
Именно так чувствовал себя Брайан Симура, выйдя из лифта на двадцатом этаже, где располагались кабинеты руководства медиа-сети INN. Он сделал еще один глубокий вздох, и двери за ним закрылись. Брайан оказался один в стильно оформленной приемной.
День вряд ли начался благоприятно.
Ник разбудил его достаточно вовремя, чтобы он успел быстро принять душ и побриться. Затем Брайан, облачившийся в лучший свой костюм, прождал около получаса, пока не оделся Ник. Брайан был ошеломлен, когда из своей спальни появился его сосед в синих джинсах, выцветшей рубашке и синем пиджаке с соответствующим галстуком. «Не волнуйся, Брайан, все будет значительно проще, после того как ты произведешь впечатление», сообщил ему Ник.
Затем Ник привел Брайана в буфет для сотрудников, где Ник поглотил весьма обильную трапезу. Брайан, у которого в горло из-за напряжения ничего не лезло, лишь слегка покопался во фруктовом салате.
«Нервничаешь из-за встречи с Гайдзин-боссом?», спросил Ник.
«Немного», признался Брайан.
Ник понимающе кивнул. «Ты просто не забывай, что у Супермена есть Перри Уайт (редактор «Дейли Плэнет», на которого Супермен работал), у Человека-Паука был свой Джей Джона Джеймсон (редактор «Дейли Бьюгл», пытавшийся использовать Человека-Паука для популярности своей газеты), а у нас есть свой говнюк – Эверетт П. Эндикотт Третий!», сказал Ник. «Мой совет тебе такой же, какой я даю каждому не искушенному новичку! Смирись, подлизывайся, прислушивайся к бесконечной мудрости Эндикотта и не возражай. Сделай так, и всё у тебя пройдет просто отлично».
Брайан с сомнением покачал головой.
«Послушай меня, в действительности этот чувак мало что может с тобой сделать», сказал Ник. «Худшее, что он может выкинуть, это отправить тебя на неделю обрабатывать почту, а затем сослать тебя в заключение на проверку фактов… а он не поступит так с таким открытым и положительным парнем, как ты!» Ник хлопнул его по спине. «Воспользуйся моментом, приятель».
После завтрака Ник отвел Брайана в отдел кадров и оставил его там.
«Встретимся в редакции новостей в одиннадцать-тридцать», пообещал Ник. «К этому времени ты наверняка закончишь бумажную возню со своими документами. Наслаждайся!»
И Ник смылся как раз в тот момент, когда улыбающаяся японка протянула Брайану какую-то огромную папку. «Пожалуйста, заполните эти бумаги, а затем я принесу вам остальные», сказала она.
Спустя два с половиной часа Брайан отыскал редакцию новостей. Помещение это представляло собой целый лабиринт из кабинок. На большинстве столов здесь стояли компьютеры, подключенные к центральному информационному банку данных. Десятки мужчин и женщин деловито обрабатывали здесь кучу разной информации. Их новости и материалы послужат исходными заготовками для сотен информационных точек радио- и телевещания INN по всему миру.
Японец с морщинистой кожей в белой рубашке и цветном галстуке тронул Брайана за плечо. Он указал на кабинку в дальнем углу. «Садитесь туда!», сказал он, а затем поспешил прочь.
Брайан уселся перед рабочим столом с компьютером и телефоном. Больше ничего здесь не было. Брайан с опаской обозрел бежевые пластиковые перегородки. И ощутил растущую клаустрофобию.
«Тук-тук, кто там!», дал о себе знать Ник, выглянув из-за перегородки.
«Привет», сказал Брайан, махнув ему рукой.
«Почти пора встретиться с Гайдзин-боссом, а?», спросил Ник.
«Боюсь, что назову его теперь случайно Гайдзин-боссом вместо мистера Эндикотта», слабо сказал Брайан.
«Да не волнуйся ты так!», ответил Ник. «Теперь ты на месте. Он не сможет отправить тебя домой. У тебя всё будет в порядке».
Брайан кивнул. Ник пытался его успокоить, но его слова имели противоположный эффект. «Слушай, мне тоже нужно поговорить с Гайдзин-боссом – я имею в виду, с мистером Эндикоттом. Но сначала лучше встретиться с ним тебе – он как только меня увидит, всегда приходит в дурное настроение».
В этот момент загудел телефон. Брайан снял трубку. «С вами хочет встретиться мистер Эндикотт», произнес женский голос на другом конце линии.
Брайан поднялся, сделал глубокий вдох и повернулся к Нику. «Пожелай мне удачи», сказал он.
Ник улыбнулся и поправил Брайану галстук. «Ни пуха ни пера, как говорится, и чтоб ты ногу сломал», сказал Ник. «Желательно ему». Они направились к лифтам. Ник стал ждать лифт вместе с Брайаном.
«А я пока пойду разыщу Йоши», заявил Ник. «Он лучший телеоператор в Токио, а кроме того, отличный парень. Он тебе точно понравится! Может быть, я сумею выгрызть его у Эндикотта и раздобыть его для нашего задания».
Подъехал лифт, и Брайан шагнул внутрь. Он нажал кнопку двадцатого этажа и поехал вверх.
Когда он вышел из лифта, из-за угла к нему вышла девушка в хорошо сидевшем на ней дизайнерском жакете и очень короткой юбке. Она откинула длинные каштановые волосы с лица и улыбнулась.
«Вы Брайан?», спросила она. Он кивнул.
«Рада познакомиться», сказала она, лучась улыбкой и протягивая ему руку. «Я Мэй Макговерн, личный секретарь мистера Эндикотта».
«Здравствуйте», сказал Брайан, на мгновение лишившись дара речи. Она сногсшибательна! Подумал он.
«Мистер Эндикотт примет вас сейчас», сказала миз Макговерн. «Если, конечно, вы проследуете за мной».
Она провела его по длинному коридору с вереницей офисных дверей из ценных пород дерева. Все они были закрыты. Пока они шли, Брайан мысленно с нетерпением ожидал завершения своего первого рабочего дня.
* * *
«Нам сюда, мистер Симура», сказала Мэй Макговерн, открывая одну из дверей, а затем заведя его в огромный начальственный кабинет. Улыбнувшись на прощанье, Мэй закрыла за ним дверь. Брайан обернулся.
В центре кабинета между двумя огромными окнами, выходившими на улицы и здания Токио, стоял огромный тиковый стол. За ним находилось огромное кресло, и в этом кресле восседал Эверетт П. Эндикотт. Он не стал отрывать глаз от бумаг, разложенных по всему его столу.
«Как вам понравился ваш кабинет – все в порядке, Симура?», спросил он, по-прежнему знакомясь с бумагами, лежавшими перед ним.
«Да, сэр», ответил Брайан. Вы имеете в виду мою кабинку, подумал он.
«Хорошо», рассеянно кивнул Эндикотт. «Садитесь».
Брайан протянул руку Эверетту Эндикотту, но тот так и не оторвал глаз от бумаг. Через некоторое время Брайан опустил руку и просто остался глупо сидеть на месте, как дурак.
«Вы должны были прибыть сюда к Зимней Олимпиаде в Нагано», сказал Эндикотт с ноткой досады в голосе. «Тогда я мог бы использовать еще одного человека, мечтающего стать спортивным комментатором. Но теперь мне комментатор не нужен».
«Да, я понимаю, я очень сожалею», ответил Брайан, замявшись. «Это было… неизбежно». Ему не хотелось распространяться о семейной трагедии, которая задержала его прибытие сюда на четыре месяца.
«Ничего страшного», сказал Эндикотт, снова взглянув на документы. Тут Брайан внезапно понял, что его новый босс просматривает его официальные документы. Ну, подумал Брайан, тогда он уже знает, почему меня здесь не было.
Они молча просидели еще несколько минут. Наконец, Эндикотт поднял свои маленькие глазки, похожие на блестящие бусинки, и уставился на Брайана.
Эверетт П. Эндикотт Третий был дородным и грузным мужчиной, хотя его великолепно сшитый костюм скрывал некоторые его недостатки. Костюм был самым лучшим из числа тех, которые только можно было купить за деньги, как раз таким, который Брайан и мог ожидать от внука владельца и основателя INN, но он все же не мог скрыть ни толстенный второй подбородок, ни пухлые руки, лежавшие скрещенными на рабочем столе.
Брайан понял, что тот пристально на него смотрел, и его взгляд переместился на вид за окнами. Токио в обеденное время.
«Не знаю пока, чем вы сможете тут у нас заниматься и над чем теперь вам тут работать», сказал Эндикот. «В Штатах не очень интересуются японским бейсболом. По интересующей вас тематике вы пока работать не будете. Уж извините за это.
«Так что пока, в настоящее время, я намерен направить вас в отдел почты. Через неделю или около того мы рассмотрим вопрос о переводе вас в отдел обработки материалов и проверки фактов».
Брайан застонал внутри, но тщательно скрыл свое разочарование.
Эндикотт кивнул, явно довольный своим решением. «Да, так и поступим…»
Затем здоровяк тяжело поднялся из-за стола. Он протянул свою мясистую руку и пожал руку Брайану.
«Добро пожаловать на борт нашего корабля», сказал он. «Попрошу своего секретаря составить вам список ваших заданий. И вообще, если появятся какие-то проблемы и вопросы, обращайтесь к Мэй».
В этот момент дверь в кабинет распахнулась. Мэй Макговерн попыталась заблокировать ее, однако мимо нее сумел протиснуться Ник Гордон. Она смотрела ему в спину с пылавшими от ярости глазами.
«Извините за вторжение, шеф, но это важно!», заявил Ник.
Лицо Эндикотта омрачилось. Он жестом попросил Мэй вернуться в приёмную. Затем Эндикотт сосредоточил свой взгляд на Нике.
«Здравствуйте, Гордон», сказал он ледяным тоном. «Чем обязан такому удовольствию вновь общаться с вами?»
«Эээ, вы знаете, что завод Кавасаки открывает завтра свою новую, полностью роботизированную сборочную линию. И там будет большой прием с фуршетом по такому случаю, а также осмотр––»
«И?», холодно перебил его Эндикотт.
«Ну, если вы подпишете документы на расходы, мы с Брайаном могли бы сесть на скоростной экспресс. И можем оказаться там уже через пару часов. Возьмем с собой также Йоши с его камерой. Останемся там на ночь, а затем дадим завтра репортаж о событии. Я смогу показать Брайану кое-какие приёмы работы, и это будет отличный материал для «Науки в воскресенье» на канале INN».
«Я тут определяю, что может стать отличным материалом», с важным видом рявкнул Эндикотт.
«Хорошо, шеф», сказал Ник с невинным видом. «Если вы так предпочитаете, я поработаю с Максом Халсом. Разве не он освещает этот сюжет с Морской Базой номер Один?»
«Какое у вас задание на неделю, Гордон?», требовательно спросил у него Эндикотт.
«Проверка фактов», со вздохом сказал Ник.
«Вот и занимайтесь этим!», выпалил Эндикотт. «В любом случае, я уже отправил Блэкторна Адамса освещать этот сюжет с компанией «Кавасаки». Так что убирайтесь отсюда и заберите с собой вашего нового соседа!»
Брайан схватил Ника за руку и вытащил его из кабинета. Ник вышел, не сопротивляясь.
«Вот козел!», заявил Ник, когда двери кабинета за ними закрылись.
«А как же твои советы?», спросил Брайан. «Особенно про заискивание… и про то, чтобы заткнуться?»
«Нет-нет». Ник покачал головой. «Это только к тебе относится––»
«Ах ты паршивец!», разгневанно крикнула на него Мэй Макговерн. Вздрогнув, Ник с Брайаном повернулись к ней. Мэй стояла, положив руки на бедра, а зеленые ее глаза яростно сверкали.
«Я говорила тебе, Ник Гордон», зашипела она, угрожающе тыча в него и покачивая указательным пальцем. «Никогда не вламываться в кабинет шефа! Ты что хочешь, чтобы меня уволили?»
Она рассерженно хлопнула несколькими папками по столу. В разные стороны полетели бумаги. «Зная тебя, именно это, наверное, тебе и нужно!», яростно метала она громы и молнии.
Ник замялся. Брайан вспыхнул. Когда Мэй поняла, что никакого ответа –– или извинений –– не последует, она указала на дверь. «Убирайся отсюда, Гордон», приказала она.
Ник с Брайаном бросились к лифтам и вернулись в редакцию.
* * *
Вернувшись в кабинет Эндикотта, Мэй извинилась перед своим шефом: «Да ладно, не расстраивайся, Мэй», сказал толстяк, устраиваясь в своем кресле.
«Я не виновата, это все этот дебил Гордон», сказала Мэй. Она все еще яростно шипела. «Не могу дождаться, когда же, наконец, INN отправит его обратно в Кливленд!»
Через несколько минут после того, как она вернулась к своему столу и собрала бумаги и папки, у нее загудел селектор.
«Соедини меня с Блэкторном Адамсом», сказал ей Эндикотт. «Мне нужно, чтобы он отправился на новый завод Кавасаки и сделал сюжет об открытии их автоматической сборочной линии. Пусть возьмет с собой этого нового оператора, как его там зовут?»
«Йоши Масахара», ответила Мэй.
«Да, его», ответил Эндикотт. «Скажи им, пусть снимут материал для «Науки в воскресенье». Им нужно будет отправиться туда сегодня же вечером на скоростном экспрессе. Я подпишу им все ваучеры на расходы».
* * *
В два часа дня Ник остановился у кабинки Брайана. Брайан заметил, что его сосед все еще пребывал в дурном расположении духа.
«Хорошо. Я признаю», сказал Ник, «что вся эта история с Кавасаки была просто разводкой… в действительности же я хотел, чтобы он разрешил мне заняться сюжетом с Морской Базой Один». Ник вздохнул. «Он, наверное, даже не знал об открытии завода Кавасаки!»
Брайан зевнул и потянулся. «Ну, а я рад, что не придется уезжать из Токио на ночь», сказал он. «Можно было бы опять отправиться на ночную вечеринку в город». Брайан вспомнил тех трех девушек в «Хард-Рок Кафе» прошлой ночью.
«А вот что действительно меня беспокоит и гложет», сказал Ник, не обращая внимания на намеки Брайана, «так это то, что освещать Морскую Базу поручено Максу Халсу! Макс Халс! Скучнейший, самый занудный репортер на планете. Знаешь, как его тут народ называет? Я скажу тебе как: Без Пульса*».
- - - - - - - - - - - -
* Игра слов: Max Hulse и Lacks Pulse – дословно: «Ему не хватает импульса».
- - - - - - - - - - - -
Брайан подозревал, что «народ» на самом деле означало просто самого Ника. Он начинал уже хорошо разбираться в своем соседе.
Чуть позже, в середине разговора о ночных клубах Токио, глаза у Ника расширились. Он махнул рукой и крикнул кому-то через всю редакцию.
«Привет, Йоши!», закричал Ник. «Подходи сюда».
Брайан увидел молодого японца в синем костюме, разговаривавшего с поседевшим японцем, который тогда, еще вначале, показал ему его каморку. Молодой человек повернулся, улыбнулся и помахал Нику в ответ. Он закончил свой разговор с пожилым человеком, а затем не спеша двинулся к ним.
«Брайан Симура», сказал Ник, «а это лучший в Токио оператор – Йоши Масахара!»
«Добро пожаловать в Японию», сказал Йоши с легким поклоном. Затем он протянул руку.
«Зови меня Брайан», ответил американец.
«И ты, пожалуйста, зови меня Йоши!», ответил японец. Его английский был безупречным. Он лишь слегка проглатывал букву «л» в слове «плиз».
«Я вот как раз убеждаю нашего юного друга, что ночная вечеринка в городе только послужит ему на пользу!», сказал Ник Йоши. «Надеюсь, и ты присоединишься к нам сегодня ночью».
Йоши нахмурился. «Ох как жаль, простите не смогу», сказал он извиняясь. «Только что получил задание от Такао-сан… Я должен буду отправиться вместе с Блэкторном Адамсом на скоростном экспрессе. И уезжаю уже сегодня вечером».
«Освещать открытие завода Кавасаки?», с подозрением спросил Ник.
«Да!», ответил Йоши. «Срочное задание, буквально в последнюю минуту».
Ник всплеснул руками и завопил. «Ах, это поганое маленькое––» Ник подавил свое ругательство и, не сказав больше ни слова, помчался к лифтам.
«Он часто так делает», сказал Йоши Брайану. «Извинишь за невежливый вопрос?»
«Конечно», ответил Брайан.
«Это что… все типично американские штучки?», спросил Йоши.
«Нет», ответил Брайан. «Американцы не всегда так себя ведут. Думаю, это штучки только Ника Гордона».
«Хай!» («Да!»; яп.), сказал Йоши. «Я так и думал».
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 6
S.O.S. ИЗ ЯПОНСКОГО МОРЯ
29 мая 1998 года, 6:23 утра
Выход на посадку на паром в Пусан
Порт Хаката (Фукуока), Япония
Киму Паку нравилось кататься на скоростном экспрессе, но гораздо больше он любил ездить в Пусан на пароме. Поездка на ультрасовременном поезде была далеко не такой волшебной по сравнению со 150-мильным плаванием на пароме между Кореей и Северной Японией, где он сейчас жил вместе с мамой и отцом.
К сожалению, его мама терпеть это не могла. Ким, которому было всего лишь девять лет, не мог понять, почему. Он любил кататься на лодках, на любых лодках. И он любил море.
«Ким!», позвала его мама, сидевшая на скамейке, максимально удаленной от воды. «Отойди от поручней, пока не свалился вниз в воду!»
Ким бросил прощальный взгляд через ограду на серые морские воды, плещущие о стойки пирса. Затем он повернулся, спрыгнул с мостков и побежал назад к маме.
«Долго еще ждать отплытия парома?», спросил Ким.
«Уже скоро мы взойдем на борт», нервно ответила она. Ким посмотрел на судно. Да, подумал он, с нарастающим волнением. Люди уже выстраиваются в очередь!
«Пошли, мама», сказал Ким, потянув ее за руку. «Давай займем очередь, чтобы занять места получше». Она нехотя поднялась и собрала вещи. Ким ей помог.
«Нас же на том конце плавания будет ждать дядя Пак?», спросил Ким, когда они подошли к кораблю.
«Дядя Пак и его жена Хен, и даже дядя Чо – завтра все приедут на свадьбу твоей тети», с улыбкой сказала мама.
Ким знал, что мама радовалась этой поездке. Теперь дела семьи Кима значительно улучшились, когда папа его начал работать в японской компании, но Ким чувствовал, что мама скучала по своим друзьям и семье на родине, в Корее. Киму тоже не хватало общения со своими младшими по возрасту двоюродными братьями и сестрами, но особенно он скучал по дяде Паку, полковнику в армии Республики Корея.
Дядя Пак для Кима был героем.
Ким даже стал прыгать от восторга, когда они подошли к парому. Пусанский паром был старым судном – и в самом деле, ему было уже почти полвека. Несмотря на сравнительно свежий слой ничем не примечательной серой краски, было заметно, что корабль уже в возрасте. Но Ким этого не замечал. В его воображении это был самый свирепый боевой корабль в океане – а сам он был его капитаном.
Пока автомобили и грузовики заполняли корпус парома, Ким с мамой поднялись на верхнюю палубу. Ким взбежал по ступенькам без труда, но мама уже тяжело дышала к тому времени, когда они добрались до верха. Ким знал, что она не спала во время поездки на скоростном экспрессе, хотя он-то там спал.
Паром был заполнен лишь наполовину. Но было еще рано – через час или около того пирс будет забит людьми, переправлявшимися через Японское море по работе и по долгу службы.
Ким был разочарован тем, что мама предпочла занять места в пассажирской каюте, а не на палубе. Она сказала, что ей было холодно, но Ким знал, что мама боится океана. Он не стал спорить.
Усевшись на места, Ким оглядел других пассажиров. Здесь были мужчины в костюмах и рабочей одежде, но и женщины тоже. Здесь сидели водители грузовиков, и даже небольшая группа корейских монахинь. На мгновение взгляд Кима задержался на каком-то молодом человеке европейской внешности, сидевшем вместе с девушкой-корейкой. Они держались за руки.
Наконец, раздался свисток, и затарахтел двигатель. Ким почувствовал, как завибрировала палуба. Он стал следить за тем, как какие-то люди начали отвязывать толстые канаты, которыми судно было пришвартовано к причалу. Паром медленно отошел от причала и вышел в море. Вскоре он задымил по направлению к Корее.
* * *
Уилл Адамс потер свои усталые глаза. «Что я делаю на этом Пусанском пароме – плывя в Южную Корею – в шесть-тридцать утра?», спросил он себя уже в сотый раз. И уже в сотый раз он нашел ответ на свой вопрос.
Всё из-за того, что я с Сундзи.
Уилл покачал головой и провел пальцами по модной своей короткой стрижке и бородке. «Признайся, дружище, ты втюрился. И отправишься на край земли, если она тебя об этом попросит!»
Уилл Адамс познакомился с Сундзи Хван-Дук три дня назад, когда приехал в (японский) Национальный парк Хакусан с несколькими своими друзьями из «Американской школы» (действуют под патронатом американских консульств). Весной национальные парки Северного Хонсю, главного острова Японии, становятся главной туристической достопримечательностью. Уилл любил походы, а на Хонсю были одни из самых лучших туристических маршрутов.
На одном из них он и познакомился с Сундзи и ее друзьями. С этого момента эта пара стала неразлучной. К счастью для них обоих, у обоих из них были каникулы.
Уилл только что окончил школу и направлялся обратно в Америку – а затем в Гарвард – осенью. И до этого времени он провел пару месяцев со своим разведенным отцом. Блэкторн Адамс, отец Уилла, являлся одним из научных корреспондентов INN. Сундзи, как оказалось, была очень этим впечатлена.
У самой же Сундзи «каникулы» были постоянным явлением. Ее отец был видным политиком действующего режима в Сеуле. У нее была куча лишнего времени и денег. По ее настоянию Уилл расстался со своими друзьями и отправился вместе с ней в Хакату. В этом городе они посетили музеи и ряд буддийских храмов.
Уилла не очень интересовали храмы, но его очень интересовала Сундзи.
«Просыпайся, соня», пожурила его Сундзи, надув губки. «Не будь таким скучным. Поговори со мной!»
«Прости», сказал Уилл, стряхивая с себя сонливость. Ему сильно захотелось чашки горячего кофе. Он с вожделением посмотрел на нее, когда она взяла его за руку и сжала ее.
«Скоро ты увидишь мою родину. Она гораздо красивее, чем Япония», категорически сказала она.
Уилл улыбнулся. Он находил ошибки, связанные с неправильным и иногда комичным употреблением ею слов, милыми и симпатичными. На самом деле, он находил вообще всё в ней симпатичным. Уилл не был так слеп, чтобы не видеть недостатки Сундзи. Он знал, что она казалась легковесной и ветреной девчонкой-подростком, которая была капризна, эгоистична и избалована. Но он также видел, что она была очень красива, и именно это в данный момент его крайне цепляло.
«Наконец-то эти ленивые моряки зашевелили своими тупыми задницами!», нетерпеливо пробормотала Сундзи на исковерканном английском, когда паром отошел от пристани.
* * *
Море было спокойным, но маршрут был туманным, и Пусанский паром, пыхтя, двигался к Корейскому полуострову.
Капитан, стоявший на мостике старого судна, намного выше верхних палуб, осматривал море перед собой. Паром шел уже больше часа, и Японское море оставалось спокойным. Видимость, однако, была не очень. Восходящее солнце еще не разогнало туман. Этот туман был каким-то неестественным, казалось, он заволакивал море странными, порой жуткими пятнами. Паром словно вплывал и выплывал из этих огромных своеобразных облаков все утро.
«Вижу впереди еще более сильный туман», объявил капитан. Он убрал бинокль от своего обветренного лица, опустил его и повернулся к человеку, вцепившемуся в штурвал.
«Пусть радар предупреждения столкновений работает постоянно, но скорость снижать не надо», скомандовал он.
Тот кивнул, но был явно не рад решению своего капитана. Так называемая «радиолокационная станция, или радар предупреждения столкновений» на этом старом корыте далеко не всегда могла обнаружить объекты в воде, в особенности те, которые находились достаточно глубоко под водой.
Но не я тут капитан, с горечью подумал он.
Как и было приказано, штурвальный толкнул клапан вперед, и паром быстрее принялся разрезать морские волны.
* * *
А менее чем в миле впереди парома морские птицы уселись и даже удобно устроились посреди странных, ранее ими не виданных, почти скальных выступов, торчавших из воды под неправильными углами, тремя длинными рядами. Заостренные кончики этих выступов, многие из них в грязно-белых пятнах птичьего помета, возвышались более чем на пятьдесят футов (15 м) над морскими волнами.
Ким, стоявший на носу, заметил три ряда камней. Он прищурился от ветра и перегнулся через поручни, чтобы получше их рассмотреть. Он уже дважды ездил по этому маршруту, но никогда раньше не замечал этого странного скального образования.
Он услышал какой-то звук. Позади него открылась, а затем вновь закрылась дверь пассажирского салона. Из теплого салона на продуваемую ветрами палубу вышли какие-то пассажиры.
Ким обернулся.
Это был американский студент и его подружка, красивая девушка-корейка. Ким понял, что этот парень был американцем – он слышал, как тот говорил по-английски.
Обрадовавшись, что это не мама пришла забрать его обратно, Ким вновь повернулся и стал смотреть на скалистую гряду.
Странно, подумал Ким. Скала, похоже, двигается. Гряда вползла в туманное облако, а затем вновь выплыла из него – на этот раз, как ему показалось, гораздо ближе к парому.
Ким услышал позади себя удивленный возглас.
Парочка тоже заметила покрытые птицами скалы. Парень-подросток что-то забубнил по-английски.
* * *
Капитан и штурвальный на мостике Пусанского парома услышали сигналы тревоги, предупреждающие о возможном столкновении.
«Стоп машины!» крикнул капитан, еще даже до того, как успел увидеть объект на пути парома.
Когда штурвальный оттянул назад тормозной клапан, капитан поднял свой бинокль и оглядел водную поверхность впереди корабля.
Сначала он ничего не увидел. Обзор ему застилал плывущий туман. Затем туман вроде бы рассеялся, и капитан заметил плывущую в воде массу костных шипов. Три ряда этих объектов возвышались над водой и медленно дрейфовали, перерезая парому путь.
«Что это?», спросил капитан у штурвального. Но человек у тормозного клапана был слишком занят, пытаясь остановить продвижение корабля вперед и не смог ответить своему командиру. С ощущением страха где-то внутри, и с замиранием сердца капитан парома вновь вперился в горизонт. Не в силах ничего сделать, он наблюдал за тем, как объект все ближе и ближе медленно приближался к его судну.
В отчаянии капитан потянулся к паровому свистку и потянул за цепь. Туман прорезал громкий вой. Захлопав крыльями, поднялись в воздух птицы, которые расселись на плавучих скалах.
«Обратный ход всем двигателям!», закричал капитан, не отрывая глаз от препятствия на горизонте.
«Полный назад!», ответил штурвальный, отбрасывая дроссель в противоположном направлении.
Двигатели протестующе застонали, когда гребные винты под кормой изменили направление на обратное. Весь корабль содрогнулся. Капитана и рулевого бросило вперед силой момента движения судна. А затем корабль, казалось, остановился.
Однако до того как Пусанский паром смог двинуться назад, он врезался в эту плавучую массу с отвратительным звуком скрежещущего металла.
Капитан и его рулевой на мостике были сбиты с ног. Капитан тяжело упал на палубу. Рулевой выпустил из рук штурвал, и его закрутило в сторону. Более того, и сам паром отбросило в сторону. А затем его нос поднялся в воздух.
«Доложить о повреждениях!», закричал капитан в рацию. «Мне нужен отчет о повреждениях!»
«Капитан!», закричал кто-то взволнованным голосом по внутренней связи. «Пробоина в корпусе. Мы набираем воды».
«Черт», выругался капитан. Он немедленно потянулся к радио дальней навигации.
Капитан включил микрофон. «Это Пусанский паром», тревожно произнес он. «Мэйдэй… мэйдэй… Мы столкнулись с объектом и набираем воды… Мэйдэй! Мэйдэй!»
* * *
Уилл Адамс сумел затолкать Сундзи и маленького корейского мальчика обратно в пассажирский салон прямо перед самим столкновением. Как и все остальные, их всех сбило с ног. И теперь среди пассажиров парома воцарилась паника. Большинство из них кричали от страха.
Когда корабль, наконец, вроде бы стабилизировался, пассажиры немного успокоились.
Уилл удерживал Сундзи внизу, а сам нетвердо поднялся на ноги. «Оставайся там», сказал он. Бледная с перепугу, Сундзи сумела лишь кивнуть в ответ.
Когда Уилл осторожно подошел к окнам, люди внутри парома все еще взволнованно переговаривались друг с другом. Сквозь шум послышался охваченный паническим ужасом голос одной из женщин: «Ким! Ким!», бешено кричала она.
Ким повернулся, когда услышал, что его зовет мама. Он бросился через всю качавшуюся палубу в ее сторону.
«Мама!», закричал он. «Мы ударились о какие-то скалы. Плавающие камни! Я видел, как они двигаются!»
Мама не обратила внимания на слова Кима. Она подтащила к себе и прижала сына. Весь корабль задрожал, когда напрягся двигатель, пытаясь сдвинуть паром с места. Судно, казалось, застряло, будто село на мель.
В этот момент несколько членов экипажа побежали в салон. Они начали разбирать надувные спасательные плоты, которые хранились на потолке салона. Один из них достал портативный мегафон.
«Нам придется покинуть корабль», сказал моряк через громкоговоритель. «Пробит корпус судна, и мы набираем воду. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Уже вызваны спасатели. И к нам спешат на помощь. Но на всякий случай, в качестве предосторожности, мы сейчас все организованно сядем в спасательную шлюпку. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие».
Конечно же, его слова возымели противоположный эффект. Пассажиры вновь запаниковали. Женщины зарыдали. Мужчины закричали. Кое-кто из толпы стал пытаться отобрать у моряков надувные плоты. Завязались драки.
Хотя Уилл Адамс почти не знал корейского языка, он понял, из-за чего вокруг него воцарилось всеобщее смятение. Этот корабль тонет! Он взглянул на Сундзи. Лицо у нее было все белое от панического ужаса. Она прижалась к палубе, словно это был спасательный круг.
Тонущий спасательный круг, невесело подумал Уилл.
Неподалеку мать Кима крепко прижимала к себе сына. Она не могла себе представить гибели ужасней, чем утопление. Она страшилась такой судьбы всю свою жизнь. Но не за себя она тревожилась – а лишь молилась за жизнь своего маленького сына.
Тем временем молодой американец встал и выглянул из окна салона, посмотрев на нос корабля.
Внезапно он ахнул и отступил на несколько шагов назад.
Ким, его мать и еще несколько человек обернулись, услышав возглас Уилла. Они тоже ахнули, увидев, как какая-то темная тень поднялась и упала на нос Пусанского парома.
Пока испуганные, не в состоянии поверить в случившееся пассажиры и члены экипажа взирали на это с трепетом и ужасом, из Японского моря с ревом, разрывающим барабанные перепонки, поднялось гигантское чудовище!
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 7
ГОДЗИРА!
29 мая 1998 года, 7:18 утра
Пусанский паром
Японское море
«Это Годзира!», закричал один из матросов. Все выглянули в большие окна.
Матрос выпустил из рук еще не надутый спасательный плот, который держал в руках, и он упал на палубу. Сам матрос тоже рухнул на палубу и свернулся в трепещущую от страха тушку. Пассажир рядом с ним – какой-то дородный мужчина – быстро выхватил у него плот и рванулся к выходу. Однако какой-то другой человек тоже схватился за плот, на сей раз пытаясь вырвать его у него из рук, и между ними завязалась драка.
За несколько буквально секунд Пусанский паром превратился в какой-то ад кромешный. Одна из женщин закричала и упала в обморок. Она тяжело рухнула на палубу, потому что все остальные были слишком поражены появлением легендарного монстра и не успели ее подхватить. Другие женщины, а вместе с ними многие мужчины, тоже начали кричать. Дети рыдали от ужаса.
Уилл Адамс поднял глаза, когда на него упала огромная тень.
«Годзилла!», подумал он, отступив на пару шагов назад. Охваченный благоговейным ужасом, он уставился на кошмарное наваждение, стоящее перед ним. Ранее считалось, что Годзира* – японское наименование доисторического монстра, известного по всему миру как Годзилла – погиб.
- - - - - - - - - - - -
* Именно так по-японски произносится слово «Годзилла», образованное от японских слов «горилла» (яп. ??? горира) и «кит» (яп. ? кудзира). Американизированная форма – Годзилла.
- - - - - - - - - - - -
Черт, подумал Уилл, для начала, Годзилла не должен по идее существовать вообще!
Пока Уилл смотрел на это существо, остальных пассажиров охватила паника. Всякое подобие порядка улетучилось. Люди бросились к выходу, думая, что смогут сбежать от этой твари, прыгнув в Японское море. Уилл подавил собственную панику и попытался взглянуть на это невероятно уродливое порождение природы критически и объективно, чем мог бы гордиться его отец-репортер.
Годзилла напоминал Тираннозавра, однако при близком и более тщательном рассмотрении сходство было поверхностным. У этого существа была крошечная, клиновидная, почти кошачья голова, бычья шея и широкая грудь колесом, словно бочка. Три ряда его шипов – которые сначала посчитали гигантскими скалами – лязгали друг о друга, когда существо поднялось над паромом.
Годзилла был сейчас практически полностью неподвижным, лишь дрогнули его веки, и раздвинулась его пасть, под которыми показались желтые зубы длиной 6 футов (1,8 м).
Чудовище встало на задние лапы, по грудь погруженное в бурлящие вокруг него воды Японского моря. Хотя Уилл не мог судить о глубине моря на данном участке, он решил, что глубина здесь, должно быть, около 200 футов (60 м).
«Отсюда выходит, что высота Годзиллы более 300 футов!» (90 м), решил он, пораженный ужасом. По шкуре Годзиллы бежали вниз потоки морской воды, придавая коже чудовища блестящую гладкость.
Затем Уилл услышал и почувствовал очень сильный и долгий порыв воздуха. Существо, должно быть, просто выдохнуло, понял он. Уилл осторожно принюхался. Атмосфера вокруг парома пропиталась запахом рыбы и озона. Я чувствую запах, сказал он себе.
Уилл с удивлением заметил, что тело Годзиллы не было покрыто чешуей – а кроме того, он не был зеленым. Вместо этого тварь была тускло-матового угольно-черного цвета, а его кожа, казалось, была выщерблена и изрыта глубокими вертикальными бороздами и канавками. Больше всего шкура Годзилла напоминала кору древнего дуба. Уилл мог бы поклясться, что в некоторых бороздах находились ракушки, водоросли и прочая морская живность, проросшая в глубоких выемках.
Пока Уилл смотрел на Годзиллу, зверь медленно повернул свое гигантское тело и стал виден сбоку. На спине его клацнули друг о друга огромные шипастые пластины, со звоном, подобным бронзовым церковным колоколам. Это медленное движение заставило воду вокруг Годзиллы клокотать еще сильнее.
Вызванные этим волны с огромной силой ударились в поврежденный паром. Что вызвало новые панические вопли у пассажиров, которые по-прежнему толпились у выходов в отчаянных попытках сбежать от чудовища.
Внезапно раздался еще один порыв воздуха, когда Годзилла сделал вдох. Затем по перепонкам Уилла ударил повторный гулкий страшный рев. Прикрыв уши руками, Уилл расширил глаза, подняв их на огромную звериную голову Годзиллы. К его ужасу и изумлению, огромное доисторическое чудовище, казалось, уставилось прямо на него своим холодным взглядом рептилии.
На мгновение человек и чудовище встретились взглядами.
А затем Уилл почувствовал, как кто-то дернул его за штанину. Он взглянул вниз. Ему за ногу вцепилась Сундзи, широко раскрыв глаза, ее маленькое лицо все было бледным от страха.
«Ложись, Уилл», всхлипнула она, отводя глаза от зверя. «Он видит тебя!»
* * *
База японских военно-морских сил самообороны неподалеку от бухты Хаката в Японии первой получила сигнал бедствия от Пусанского парома. Дежурный офицер тут же разослал экстренное предупреждение спасательным вертолетам, которые всегда были наготове.
В течение нескольких минут завели свои моторы три больших, американского производства, одновинтовых вертолета Сикорский SH-60 «Си Хок», построенных по лицензии в Японии фирмой «Мицубиси».
Также на взлетной полосе находился модифицированный вертолет MH-53J «Морской Дракон», ощетинившийся антеннами, с улучшенной «низко стелющейся» технологией «Пейв Лоу», позволяющей проводить спасательные операции или даже атаковать в тумане или в темноте. Как и спасательные вертолеты, этот мощный и высокотехнологичный вертолет всегда был готов к запуску в любой момент.
Пока наземные команды готовили самолеты, из соседнего здания выскочил офицер, размахивавший планшеткой. Он подбежал к боковой двери вертолета MH-53J «Пейв Лоу».
«Вот точные координаты парома!», прокричал офицер поверх звука вращающихся винтов. Он вручил пилоту планшет.
«Обратите на это внимание, это важно––», сказал офицер и, чтобы привлечь внимание пилота, дернул его за его летный комбинезон.
«Да!», рявкнул нетерпеливо пилот, все еще изучая свой полетный план. «Что там?»
«Капитан корабля сообщает, что он был атакован», ответил офицер.
«Атакован!», заявил пилот, озадаченный и взволнованный. «Атакован кем? Коммунистическим Китаем? Северокорейцами?»
«Гораздо хуже того», ответил офицер.
* * *
Рев Годзиллы разносился по всем внутренним помещениям Пусанского парома, заглушая крики страха и паники.
«Давай… быстрей!», кричал Ким, дергая маму за руку и тревожно поторапливая ее. «Нам нужно добраться до спасательных шлюпок!»
Взгляд глаз Кима, широко раскрытых от ужаса, постоянно смещался с парализованной от страха мамы на охваченную паникой толпу, закупорившую выходы.
Но все было бесполезно. Ким знал, что его мама попала в тиски самого сильного своего страха – невозможно было затащить ее на шлюпку добровольно.
Я должен ее спасти, решил он.
На другой стороне пассажирской палубы Уилл Адамс продолжал всматриваться в окно, прямо в глаза чудовищу под названием Годзилла. А Сундзи по-прежнему дергала его за ногу.
Внезапно Годзилла повернул свою могучую голову, и чары заклятия, которые, казалось, парализовали молодого американца, пали. Уилл посмотрел вниз на девушку, прижавшуюся к его ноге.
«Пошли, Сундзи», сказал он, «давай-ка выбираться отсюда».
За окнами Годзилла стал медленно отходить от поврежденного парома. Но экипаж и пассажиры все еще находились в опасности. Пока существо от них отходило, Годзилла вилял хвостом, рассекая в разные стороны волны и воздух, отчего бурлила вода. Некоторые из переполненных резиновых плотов, усеявших Японское море, оказались этими волнами перевернуты. Люди кричали от ужаса, падая в море и начиная тонуть, скрываясь под водой. Некоторые из них так и не смогли вновь подняться на поверхность.
Еще один разъяренный взмах, и Годзилла своим длинным мощным хвостом задел паром. Весь корабль задрожал, как бочка. Еще один удар хвостом, и часть корпуса вогнулась внутрь. На закрытой пассажирской палубе вылетели окна, стекло посыпалось на людей, все еще находившихся внутри, словно в ловушке.
Пусанский паром теперь все меньше походил на корабль – и все больше на жестяную банку с газированным напитком, раздавленную посередине. И он погружался в воду.
Уилл с трудом поднялся с палубы и стряхнул с себя осколки разбитого стекла. Всех, кто еще находился на борту парома, сбило с ног, когда монстр хлопнул по кораблю хвостом в третий раз. Теперь паром опасно накренился на одну сторону. Сложно было удержать равновесие на крутых скатах палубы, однако Уилл сумел остаться на ногах.
Он заметил Сундзи, изо всех сил пытавшуюся подняться с колышущейся палубы. Корабль сейчас перевернется, с ужасом понял Уилл.
Он понимал, что ему нужно выбраться отсюда и вытащить вместе с собой Сундзи. Но люди по-прежнему забили все выходы. Охваченные паникой, пассажиры сделали практически невозможными попытки бежать с корабля через двери.
Тогда Уилл обернулся и увидел разбитые окна. Он схватил Сундзи за руку и с силой поднял ее на ноги. Она взвизгнула от удивления, когда он потащил ее в сторону разбитого окна. Выходу из них все еще препятствовала часть стекла. Уилл с силой ударил в него плечом, и треснувшее оконное стекло рассыпалось на осколки. Большая часть стекла упала в море, но часть посыпалась на него. Из пореза у него на лбу потекла кровь.
«Сюда!», закричал он, толкая девушку.
Сундзи уже собралась лезть через окно, когда увидела, как мальчик-кореец дергает за руку женщину. Та свернулась в клубок и категорически отказывалась отцепиться от колышущейся палубы. Сундзи оттолкнула руку Уилла и показала ему на них. Он тоже их увидел.
Уилл бросился в сторону Кима и схватил мальчика. Когда он поднял Кима и перебросил его через плечо, мальчик начал брыкаться и кричать: «Мама! А как же моя мама?», закричал он.
Конечно, Уилл не знал корейского языка, но он и так все понял. Еще до того, как он успел среагировать, Сундзи схватила женщину за руку.
«Вставайте, мама», сказала Сундзи по-корейски.
«Нет!», закричала женщина. «Я не умею плавать!»
Но Сундзи и слушать ее не стала. Она схватила женщину за волосы и рывком подняла ее на ноги. Женщина взвыла и вскочила. Сундзи потащила ее к окну.
Паром продолжал тонуть. Океан бился волнами о корпус уже в нескольких футах чуть ниже разбитого окна. Глаза Уилла широко раскрылись от вспыхнувшей надежды, когда он увидел пустой резиновый плот, покачивавшийся на воде на расстоянии около тридцати футов от корабля. Уилл стащил мальчика-корейца с плеча и указал на плот.
«Ты умеешь плавать?», спросил он мальчика. Уилл сделал руками несколько плавательных движений, потому что мальчик явно не понимал английского. Ким понял, что тот хотел сказать, и энергично кивнул. В этот момент рядом с Уиллом появилась Сундзи, тащившая за собой корейскую женщину.
«Я не умею плавать!», снова и снова пронзительно кричала женщина по-корейски. «Я не хочу оказаться в воде!»
Сундзи и Уилл не обращали внимания на ее крики. Пока Ким с открытым ртом следил за происходящим, эта пара подняла его маму и поставила ее на разбитый подоконник – постаравшись сделать это осторожно, чтобы избежать острых осколков стекла, которые еще торчали из рамы. Она изо всех сил им сопротивлялась.
Наконец, Сундзи это надоело! «Заткнись, мать», закричала она. «Заткнись, или я дам тебе утонуть!»
Когда женщина услышала слово «утонуть», она начала кричать и сопротивляться с обновленным упорством. Сундзи обернулась и посмотрела на Уилла. Он даже не смог поверить в это, когда она по сути ему улыбнулась. «Зацени», сказала она на английском.
А затем Сундзи приставила ногу к попе сопротивляющейся женщины и вытолкнула ее за борт!
Еще до того, как женщина успела вскрикнуть и упасть в воду, Сундзи, Уилл и Ким тоже нырнули за борт. Уже через несколько секунд все они плескались в холодных водах Японского моря.
Хоть Уилл и считал себя хорошим пловцом, попасть на надувной плот оказалось непросто. Он зажмурился, когда соленая морская вода ужалила ему глаза. Плот прыгал на волнах соблазнительно близко, но волны, которые яростно бурлили вослед прохождению Годзиллы, отталкивали Уилла обратно назад, к корпусу тонущего парома.
Измучившись, Уилл понял, что ему нужно передохнуть. Он перевернулся на спину и попытался поплыть так в этих бурных водах. Двигаясь так, он мог видеть Сундзи, корейского мальчика и его мать. Они сжались в воде в кучке, уцепившись за порвавшийся канат, свисавший с борта парома.
Уилл заметил, что теперь корабль стал тонуть быстрее. Море поднялось почти до верха корпуса. Вскоре водой покроются палубы. Если Уилл не доберется до плота и не спасет остальных, их утянет на дно Японского моря, просто засосет огромным тонущим паромом.
С обновленной решимостью Уилл вновь перевернулся и стал двигать руками и ногами. Он проплыл примерно половину расстояния к плоту, когда очередная волна отбросила его назад. Отплевываясь и глотая воду, Уилл вытянул руку и наугад, вслепую схватился за что-то, чтобы удержаться на плаву. Наконец, его руки за что-то уцепились, и он удержался.
Ахнув, Уилл понял, что он ухватился за труп какого-то пожилого мужчины – одного из пассажиров – который уже утонул. Уилл в ужасе отстранился от трупа и оттолкнулся от него ногами. Он отчаянно поплыл дальше.
Через несколько минут, задыхаясь, Уилл влез на пустой плот. Его руки и ноги словно налились свинцом, и он едва сумел подняться на локтях и броситься на дно покачивающейся резиновой лодки. Краем уха он услышал голос Сундзи в отдалении от себя. Она отчаянно звала его по имени.
Уилл поднял голову и увидел, в чем заключалась причина ее паники. Паром теперь стал тонуть совсем быстро. Волны уже плескались по его палубам, и Сундзи, Ким и мама Кима едва могли удержаться. Всех троих било и колотило морскими волнами.
Приняв сидячее положение, Уилл обыскал плот на предмет наличия весел. Там не оказалось ни одного, так что он упал на живот на край резинового плота и стал грести своими усталыми руками, используя их вместо весел. Казалось, потребовалась целая вечность, чтобы приблизить плот к парому, но Уиллу это удалось.
Он протянул ослабевшие руки другим. Ким первым оказался на борту. Мальчик сумел проплыть несколько метров к плоту и подняться на борт. Он помог Уиллу и Сундзи затащить свою мать на практически уже затопленную резиновую лодку. Женщина была оценевшей и парализованной от страха, но благодаря Сундзи и Киму она все же была еще жива. Уилл сложил руки и стал вычерпывать воду из маленького переполненного плота.
В этот момент океан вокруг них сотрясся от подводного взрыва. Корпус парома содрогнулся. Из окон и люков повалил дым, и тут паром перевернулся. Те немногие пассажиры, которые еще упорно оставались на борту, попрыгали за борт или были выброшены в воду мощным взрывом.
Пока Ким, Сундзи и Уилл гребли прочь от корабля, используя руки вместо весел, корма Пусанского паром поднялась из воды, а затем весь корабль скользнул под волны.
Исчезнув под водой, паром произвел за собой мощный водоворот. Часть бултыхавшихся на поверхности людей оказалась затянутой в эти бурлящие воды. Большинство из них оказались настолько ослабевшими, что не только не попытались остаться на плаву, но даже не закричали, когда их засосало в водяную воронку.
На какое-то ужасающее мгновение показалось, будто спасательная шлюпка тоже окажется затянутой в водоворот. Мама Кима закричала, когда плот развернуло силой водоворота, сначала один раз, потом второй. Наконец, вихревое движение замедлилось, и плот – невероятно – остался плывущим на поверхности воды.
После шума и неистовости ужасного потопления тишина, последовавшая за исчезновением парома, была жуткой. Истощенный и измученный Уилл выглянул из-за края плота. В отдалении он увидел Годзиллу, который по-прежнему удалялся от них. Он смотрел на него еще минуту, до тех пор, пока эта тварь, наконец, не исчезла окончательно в дымке и тумане.
Затем Уилл опустился на дно плота, где и оставался в течение следующего получаса. Он устал, продрог, его ломило, и он был потрясен пережитым кошмаром.
Уилл поднял глаза лишь тогда, когда в отдалении он услышал звук винтов. Вертолеты!
Уилл почти расхохотался. Он услышал, как Сундзи рыдает и шепчет что-то по-корейски маленькому мальчику.
«Не могу в это поверить… Мы спасены!», сказал сам себе Уилл. Но ему верилось в это лишь наполовину.
«Годзилла по-прежнему жив – и он все еще где-то рядом».
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 8
СПЕЦЗАДАНИЕ
29 мая 1998 года, 14:29
Редакция новостей, штаб-квартира INN
Токио, Япония
Брайан Симура был только рад тому, что мрачные прогнозы Ника о его житье-бытье в INN не оправдались.
Правда, ему пришлось заниматься тяжелой и нудной работой в отделе разборки почты, но только два дня. И еще три дня он проработал над проверкой фактов. Однако, наконец, к концу своей первой рабочей недели, Брайан был переведен в редакцию новостей и получил кое-какие действительно настоящие журналистские поручения.
На данный момент в его обязанности входило сидеть в своей кабинке и смотреть телевизор, который был настроен на конкурирующий канал – в данном случае, на телеканал CNN. Работа Брайана заключалась в отслеживании передач в Сети Кабельного Вещания (так расшифровывается CNN – прим. переводчика). Если на CNN появлялся какой-либо сюжет, не освещавшийся INN, Брайан должен был уведомить об этом г-на Такао, шефа редакции новостей. Другие стажеры, в основном японцы, мониторили NHK и некоторые другие азиатские новостные каналы.
Иногда, время от времени, какой-нибудь репортер поручал Брайану провести какую-нибудь другую работу. Некоторые из этих заданий были интересными, другие – просто мукой. Но в основном Брайан просто смотрел телевизор.
«У тебя опять этот остекленевший взгляд», сказал Ник, хлопнув Брайана по плечу. «Не пора ли сделать перерыв?»
Брайан посмотрел на часы и улыбнулся. «Так и есть», объявил он, снимая наушники.
«Что нового, в смысле горячих новостей?», спросил Ник, когда они вместе направились в комнату отдыха.
«Оххх, ну, президент США снова угрожает торговыми санкциями против Японии», сказал Брайан. «Доллар падает относительно японской иены, британского фунта и немецкой марки; наклевывается еще одна забастовка бейсболистов, и новый фильм Кевина Костнера в пух и прах разнесли кинокритики».
«Иными словами, ничего», ответил Ник.
«И не говори», Брайан согласился. «Иногда я задаюсь вопросом, зачем вообще было нам пытаться стать журналистами. Новостей по-настоящему нет. Ничего стОящего не происходит».
«Так что, ты пойдешь в клуб сегодня ночью?», спросил Ник, меняя тему. «Йоши вернулся. Уверен, он с удовольствием отправится вместе с нами. Как насчет полуночного караоке?»
Брайан застонал, когда он зевнул. «Ты знаешь, Ник», сказал он искренне, «тебе бы лучше поспать этим утром – третье утро подряд».
«Работа у меня паршивая», защищаясь, ответил Ник. «Просто мука работать на этого Без Пульса – да и он сам до полудня никогда на службу не приходит!»
«Руководит мистер Халс», объяснил ему Брайан. «А не ты».
«Все изменится, когда мой талант наконец-то признают», заявил Ник. «Ну так что насчет полуночного караоке?»
«Ни за что», продолжал настаивать Брайан.
«Давай, соглашайся!», призывал его Ник. «Будет прикольно. Ты многое потеряешь, если не увидишь, как какой-то немолодой уже японский бизнесмен поет «Цыгане, бродяги и воры» под Шер».
«Не будь в этом так уверен», ответил Брайан. «Я уже видел, как мои родители танцевали хоки-поки* на свадьбе моей сестры».
- - - - - - - - - - - -
* Хоки-поки – детский танец под одноименную песенку, часто парный, шуточного характера, похож немного на буги-вуги.
- - - - - - - - - - - -
«Ужас… ужас», ответил Ник, делая вид, что содрогается.
«Симура-сан! Гордон-сан!», раздался позади них чей-то голос. Оба юноши обернулись. По залу бежал один из стажеров-японцев и звал их.
«Быстрей! Срочно в редакцию. Важные новости!», кричал он.
Брайан с Ником помчались обратно в огромное помещение редакции новостей INN. Оно все было набито людьми – а ведь лишь несколько минут назад оно было практически пустым. Теперь все взгляды были прикованы к висевшим наверху экранам телевизоров, которые обычно мониторили спутниковые новости канала INN из десятков удаленных мест планеты.
Все эти экраны показывали сейчас одно и то же изображение – японские военные вертолеты кружат над участком океана, подбирая из воды людей.
Брайан постучал Йоши по плечу: «Что случилось?», спросил он.
«Затонул Пусанский паром, курсирующий между Японией и Кореей», сказал он, не отрывая взгляда от телевизионных экранов.
«Таким образом, это прямая трасляция?», спросил Ник.
«Хай!» («Да!»; яп.), ответил Йоши, кивнув головой. Ник повернулся и взглянул на телевизионные мониторы, стоящие на рабочих столах сотрудников – на те, которые были настроены на другие информационные каналы. На CNN шла реклама дезодоранта. NHK транслировал какое-то японское игровое шоу.
«Впечатляющий и сенсационный материал», сказал Ник. «И, похоже, у нас эксклюзив». Он указал на другие мониторы.
Йоши покачал головой. «Он не идет по спутниковым каналам», ответил он. «Живые кадры, которые мы видим, записываются, но не транслируются в эфир».
Ник и Брайан были шокированы. «Почему не транслируются?», воскликнул Ник. Его журналистские чувства были явно оскорблены.
«Потому что японское правительство не хочет, чтобы это шло в эфир, вот почему!», объявил чей-то голос за их спинами.
Ник, Йоши и Брайан обернулись. Другие репортеры и сотрудники INN тоже обернулись. Некоторые даже начали возмущенно протестовать.
Эверетт П. Эндикотт поднял свои толстые пухлые руки и заставил их всех замолчать. Рядом с ним стояла Мэй Макговерн с мрачным видом. «Объявлен официальный запрет на эту новость», сказал Эндикотт довольно громко, чтобы быть услышанным сквозь шум и смятение.
«Ни одного живого кадра этой катастрофы не будет в настоящее время показано. Это просьба японского правительства, с которой руководство INN решило согласиться».
Люди стали выкрикивать вопросы, перекрикивая друг друга.
«Мы не будем обойдены в плане сенсации», успокоил их Эндикотт. «Другие каналы получили аналогичные просьбы».
«А если серьезно, что там на самом деле произошло, Эверетт?», выкрикнул Блэкторн Адамс из дверного проема своего кабинета.
«Пока не знаю», ответил Эндикотт. «Все на уровне информации для служебного пользования – и в данный момент мы и не должны этого знать!»
Раздались новые стоны и вздохи. Голос Эндикотта прорвался сквозь шум всей протестующей редакции. «Японское правительство обещает провести пресс-конференцию во второй половине дня в здании парламента, но не закрытую, вне рамок палат. INN отправит туда некоторых из вас освещать это событие.
«Пока это все, что известно на данный момент».
С этими словами Эндикотт повернулся всем своим массивным задом к редакции и, тяжело переваливаясь, направился к лифтам. За собой он оставил потрясенных и в основном молчащих сотрудников редакции.
«Должно быть, тут действительно что-то серьезное, если уж это заставило эту тушу вылезти из своего кабинета и спуститься сюда, снизойдя до батраков», сказал Ник Брайану.
«Хватит, ты уже заходишь слишком далеко, Ник Гордон!», яростно прошипела Мэй. Йоши внезапно отошел в сторону, в замешательстве от неожиданного эмоционального всплеска Мэй. Брайан не знал, как относиться к ее постоянно враждебной реакции, когда она оказывалась рядом с Ником. Со всеми остальными она, казалось, общалась вполне нормально.
К удивлению Брайана, Ник ничего не сказал ей в ответ. Он просто молча направился к своей кабинке.
Когда Ник ушел, Мэй подошла к Брайану и махнула рукой Йоши, чтобы он тоже подошел к ней. «Это тебе», сказала она, вручая Брайану конверт. Он посмотрел на нее, но она поднесла к губам палец. «Помалкивай», прошептала она. А затем она протянула абсолютно идентичный конверт и Йоши.
«Увидимся позже», сказала она через плечо, удаляясь.
Брайан и Йоши посмотрели вслед Мэй, направлявшейся к лифтам. Затем Брайан обратился к молодому японцу: «Что все это означает?», спросил он.
«Ты об этом?», спросил Йоши, помахивая своим конвертом.
«Нет», ответил Брайан. «Я имею в виду ее реакцию на Ника!»
Йоши посмотрел на него недоуменно с секунду. Затем он кивнул головой, поняв, в чем дело. «А, ты о том, почему миз Макговерн так разговаривает с Ником – всегда так зло и грубо?», ответил он.
«Да», кивнул Брайан.
«Ты не знал, что они раньше – как это сказать? – вместе тусовались?», ответил Йоши.
«Ты хочешь сказать, что они раньше встречались?», спросил пораженный Брайан. Ник никогда об этом не говорил.
«Хай», сразу же кивнул Йоши. «Они встречались в прошлом. Большая была любовь!»
Брайан улыбнулся и покачал головой. «Я должен был это понять», сказал он вслух. «Мэй – единственная женщина в INN, о которой Ник никогда ничего не говорит».
«Именно так», кивнул Йоши. «Глубокие чувства между ними повлекли за собой довольно некрасивые вспышки гнева и враждебности».
«А что произошло?», спросил Брайан. «Почему они перестали встречаться?»
«Ник порвал с ней. Он сказал, что она стала продажной тварью», ответил Йоши. «Она стала работать на Гайдзин-босса. Нику очень это не понравилось».
Брайан снова кивнул. «Это очень похоже на Ника», сказал он. Затем Брайан вспомнил о конверте у себя в руке. «Извини», он сказал Йоши. «Мне нужно прочесть свою почту».
«И мне тоже», сказал Йоши.
Брайан бросился обратно в свою кабинку. Когда он понял, что на него никто не смотрит, он осмотрел конверт. На внешней его стороне, рядом с его именем, жирными красными буквами было написано:
КОНФИДЕНЦИАЛЬНО – ТОЛЬКО ЛИЧНО. Брайан разорвал и вскрыл его. Внутри оказался лишь один листок, с кратким лаконичным сообщением:
Мистер Симура,
Пожалуйста, подойдите ко мне в кабинет в шесть часов. У меня для вас спецзадание.
Эверетт П. Эндикотт
Сердце у Брайана заколотилось. Спецзадание – наконец-то!
* * *
Ровно в шесть часов Брайан вошел в приемную Эверетта П. Эндикотта. Мэй Макговерн сидела за своим столом, ведя с кем-то срочные переговоры по телефону. Она кивнула Брайану, когда он вошел, и жестом велела ему сесть. Брайан не удивился, увидев, что в кресле напротив него сидит Йоши.
Пока Мэй продолжала свой телефонный разговор приглушенным тоном, Брайан наклонился к Йоши: «Ты не знаешь, о чем речь?», спросил он. Йоши нервно покачал головой.
В этот момент Мэй повесила трубку. Не сказав ни слова Брайану или Йоши, она вскочила и бросилась в кабинет Эндикотта, закрыв за собой дверь. Брайан откинулся на спинку кресла и попытался расслабиться.
Прошло несколько минут. Брайан посмотрел на часы.
Затем дверь распахнулась, и Мэй ввела Брайана и Йоши в святая святых Эндикотта. Кабинет был точно таким же, каким он запомнился Брайану. Единственная разница заключалась в том, что жалюзи были закрыты, скрывая впечатляющий вид Токио в сумерках.
Большой босс сидел за своим столом. Его женоподобное лицо было слегка измято встревоженными морщинами, когда он на них взглянул.
«Прошу прощения за такую секретность», сказал Эндикот. «Садитесь, ребята».
Брайан и Йоши уселись в кресла.
«Скоро сюда прибудут два человека. Они – лишь малая часть самого крупного сюжета этого, а может быть, и всех прочих столетий», напыщенно произнес Эндикотт.
Брайан и Йоши посмотрели друг на друга.
«Изначально я собирался направить вас в качестве помощников к Блэкторну Адамсу, который должен был работать с этими людьми». Эндикотт сделал паузу. «К несчастью, миз Макговерн сообщила мне, что сын Блэкторна оказался в числе выживших, которых вытащили из Японского моря после крушения этого парома сегодня рано утром… так что Блэкторна у нас не будет.
«Он сейчас едет в Хакату и попросил освободить его на некоторое время от своих служебных обязанностей, а это означает, что нам придется обойтись теми ресурсами, которые у нас имеются в наличии». Эндикотт посмотрел на Мэй.
«Вызовите Ника Гордона и скажите ему, чтобы пришел сюда немедленно», сказал ей Эндикотт.
«Мистер Эндикотт!», воскликнула Мэй. «Вы не должны доверять такой сюжет ему. Сюжет слишком – слишком важный! Позвоните руководству канала. Они наверняка смогут прислать нам кого-нибудь!»
«Соглашусь с вашей оценкой г-на Гордона», сказал Эндикотт. «Тем не менее, в ближайшие пару часов весь мир может полететь в тартарары…»
Второй уже раз Брайан и Йоши обменялись взглядами. Тут что-то очень, очень большое и серьезное, подумал Брайан, и внезапно ему стало как-то нехорошо.
«Каждый репортер в мире будет освещать это со своего ракурса, по-своему и в своих интересах», продолжал Эндикотт. «У нас здесь есть шанс на эксклюзив, и у нас имеются обязанности перед нашим каналом и нашими зрителями. INN нуждается в научном корреспонденте в данном сюжете, поэтому вызовите мистера Гордона, пожалуйста».
Мэй не стала больше спорить. Она откинула свои длинные каштановые волосы с лица и направилась к своему столу. Но когда она покинула офис своего босса, она захлопнула за собой дверь несколько слишком сильно. Эндикотт снова вздохнул.
«Простите меня на минутку», сказал он Брайану и Йоши. Затем он поднял крышку своего ноутбука и стал что-то печатать. Спустя пять минут, проведенных ими в дискомфортном молчании, раздался стук в дверь.
«Войдите», сказал Эндикотт, закрывая своей компьютер.
«Приветики, шеф», сказал Ник, входя в комнату с дерзкой ухмылочкой на лице. «Вызывали?»
«Садись, Гордон», сказал Эндикотт, указывая на пустое кресло. Ник сел, сверкнув Брайану и Йоши широкой ухмылкой до ушей. Мэй тоже вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Эндикотт посмотрел на всех четырех, а затем заговорил.
«Сегодня утром затонул Пусанский паром», начал он. «Число погибших умеренное, в основном потому, что капитан быстро отправил сигнал бедствия. Однако настоящая сенсация в том, что паром был атакован».
Эндикотт сделал театрально-драматическую паузу, пытаясь оценить их удивленную реакцию. «Паром был атакован доисторическим монстром, носящим название Годзилла».
Ухмылка с лица Ника исчезла. Брайан посмотрел на Йоши, который заметно побледнел. Мэй кивнула, с серьезным сосредоточенным лицом. Наконец, Брайан откашлялся и заговорил.
«Но ведь Годзилла, кажется, считается погибшим», сказал он.
«Ну, похоже, слухи о смерти Годзиллы были сильно преувеличены», ответил Эндикотт. В этот момент у него загудел телефон. Эндикотт снял трубку. «Да!», рявкнул он.
Эндикотт выслушал кого-то некоторое время, а затем кивнул. «Отправьте их сюда наверх», сказал он и повесил трубку.
«Они уже здесь, Мэй», сказал Эндикотт своей секретарше. Мэй встала и вышла из комнаты.
«Японское правительство намерено официально объявить о возвращении Годзиллы», продолжал Эндикотт. «Руководство канала приказало мне отправить научного корреспондента и оператора для освещения деятельности двух людей, с которыми вы сейчас познакомитесь».
«Зачем?», серьезно спросил Ник. «Кто эти ребята?»
«”Эти ребята” из числа уникальных в мире специалистов по Годзилле – если вообще такое возможно», ответил Эндикотт. «Эти два человека, а также десятки других, вместе работают в обстановке полной секретности уже в течение более сорока лет, готовясь к возможному возвращению этого чудовища».
«Если их работа настолько засекречена», прервал его Брайан, «откуда о них известно нам?»
«Справедливый вопрос», сказал Эндикотт. «Несколько лет назад один из них вышел в отставку, покинув правительственную службу. Его зовут Доктор Хироши Нобеяма––»
«Молекулярный биолог, лауреат Нобелевской премии 1997 года?», прервал его Ник.
«Он самый», кивнул Эндикотт. «Доктор Нобеяма работал научным консультантом нашей компании-учредителя «Международные научные системы». Но сегодня днем, когда стало известно, что Годзилла вернулся, он был отозван на действительную службу, чтобы возглавить опергруппу обороны, сформированную японским правительством на время этого кризиса.
«Доктор Нобеяма, конечно, согласился помочь, но попросил, чтобы INN были предоставлены эксклюзивные права на освещение деятельности его группы. К всеобщему изумлению правительство с этим согласилось».
Эндикотт сделал паузу, изучая три молодых лица, сидевших перед ним. «Это уникальная возможность, джентльмены», сказал он. «Вы будете в самом центре кризиса, на всем его протяжении».
«А почему мы?», спросил Ник, явно взволнованный перспективой. «Почему не Макс Халс?»
«Макс Халс останется в Токио. Он будет вести наши прямые эфиры», ответил Эндикотт. «И если бы это зависело от меня, вас бы здесь не было, мистер Гордон. Вы просто в качестве замены Блэкторна Адамса – и не очень хорошей замены, по моему мнению».
«Да, вы мне тоже очень нравитесь», парировал Ник. Эндикотт не стал обращать внимания на нарушение субординации.
«Мистер Масахара привлечен сюда, потому что он один из наших лучших новых операторов – и кроме того, я почти в состоянии обойтись без него здесь и выделить его для этого спецзадания».
Взгляд Эндикотта упал теперь на Брайана. «Мистер Симура – это особый случай. Он здесь, потому что о его услугах попросили особо».
«Канал хочет именно меня?», спросил Брайан.
В этот момент дверь за спиной Брайана распахнулась. Йоши и Ник вскочили со своих кресел. Эверетт П. Эндикотт тоже поднялся. Брайан увидел, что Мэй Макговерн вводит в комнату двух людей. Впереди шел представительный японец с седыми волосами и очками в роговой оправе. Брайану не было видно второго человека, который был еще за дверью, но он услышал его голос.
«Не канал тебя хочет, сынок», объявил ему знакомый голос с легким техасским акцентом. «Это я хочу тебя».
Брайан в изумлении захлопал глазами, когда в помещение вошел гигантского роста американец с прямой спиной и военной выправкой.
«Дядя Максвелл!», в изумлении вскрикнул Брайан.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 9
ДЕЛО СЕМЕЙНОЕ
29 мая 1998 года, 18:55
Кабинет шефа Японского бюро
Телеканал «Независимая Новостная Сеть»
Токио, Япония
Стоявший рядом с Брайаном Ник не смог удержаться. Он сунул руку под подбородок своего соседа и, чуть подтолкнув, закрыл Брайану отвисшую челюсть. Брайан заморгал, а потом словно встряхнулся, выйдя из состояния изумления.
Тем временем в помещение вошел высокий, внушительного вида мужчина. На нем была сшитая по индивидуальному заказу синяя форма ВМС США. Темные волосы у него были в прожилках серебра, а лицо – в морщинах, нанесенных солнцем, солеными брызгами и суровыми погодными условиями. Несмотря на суровые и резкие черты, у человека, которого Брайан назвал «дядей Максвеллом», была обаятельная улыбка. Он протянул руку Эверетту П. Эндикотту, который вышел из-за стола ему навстречу.
«Адмирал Максвелл Б. Уиллис, Военно-Морской Флот Соединенных Штатов», сказал он, пожав руку дородного мужчины.
«Рад познакомиться с вами, адмирал», ровно сказал Эндикот. «Теперь я понимаю, почему специально просили именно за Брайана», сказал шеф бюро. Адмирал Уиллис подмигнул. «Мой племянник в Японии уже почти три недели, и он даже мне не позвонил. Я подумал, что он меня избегает, поэтому и решил привлечь таким образом к себе его внимание».
Волна прокатившегося смеха сняла напряженность в переполнившемся кабинете. Адмирал протянул руку и тронул за плечо пожилого японца.
«Позвольте представить вам моего друга и коллегу, доктора Хироши Нобеяму».
Японец любезно поклонился, и после того, как все друг другу представились, мужчины – вместе с Мэй – перешли к делу.
«Через два дня, 31 мая, совместная ударная группа кораблей японского военно-морского флота и подразделений ВВС США, дислоцированных в Корее, нанесет упреждающий удар по Годзилле».
Мэй ахнула. Ник завопил от удивления.
«Это необходимо сделать, пока Годзилла находится еще в относительно неглубоких водах Японского моря», поведал адмирал Уиллис своим пораженным слушателям.
«Разумеется», добавил он, «это абсолютно секретная информация, и она не должна выйти за пределы этого кабинета – пока. Официально завтра состоится экстренное заседание ООН, где все это будет обсуждено Советом Безопасности и будет разъяснено общественности. Неофициально же, могу вам сказать, что эта атака – уже вопрос решенный. Она состоится. И точка».
«А как вы узнаете, где находится Годзилла?», спросила Мэй Макговерн. Ник отметил про себя, что ее задремавший было репортерский инстинкт возвращается.
«С момента появления Годзиллы этим утром его отслеживают вертолеты, оснащенные гидроакустическими комплексами, а также две подводные лодки класса «Юсио» японских морских сил самообороны», ответил адмирал.
«К чему такая спешка?», выпалил Эндикотт. «Может, Годзилла даже и не выйдет на берег. Зачем лезть на рожон?»
Ответ на это дал доктор Нобеяма. «Не имеет значения, выйдет ли Годзилла на сушу или нет», сказал он. «Чудовище нанесет огромный ущерб независимо от того, куда оно направится. Мы уже знаем, что Годзилла вызвал крушение Пусанского парома. Имеются также сообщения и о нескольких других кораблях, также пропавших без вести».
«А почему именно сейчас это произошло?», спросил Ник с пробудившимся любопытством. «Что заставило эту Чудо-Ящерицу вернуться к жизни, или проснуться от спячки, или еще к чему-то, что он там сделал?»
Доктор Нобеяма улыбнулся юноше. «Два года назад у берегов Китая исчезла российская подводная лодка. А за несколько недель до этого правительство Франции провело первые открытые ядерные испытания в Тихом океане за многие годы––»*
- - - - - - - - - - - -
* Последние 6 ядерных испытаний на атолле Муруроа были произведены Францией в 1995-1996 годах. После этого Франция их прекратила.
- - - - - - - - - - - -
«Мы считаем, что Годзиллу пробудили от спячки эти французские испытания водородных бомб в 1996 году», прервал его адмирал Уиллис.
«Да», кивнул доктор Нобеяма. «Сначала существо было, вероятно, слабым – видите ли, Годзилла питается ядерной радиацией. Французские ядерные испытания оказались достаточно мощными, что его разбудить, но недостаточно мощными, чтобы вернуть Годзилле его прежнюю полную силу. Вот почему он напал на русскую атомную подводную лодку––»
«Морская База номер Один!», на сей раз прервал говоривших Ник. «Морская База Один обнаружила обломки подлодки. Они знали, что ее потопил Годзилла!»
«А ты догадлив, сынок», сказал адмирал Уиллис. «Морская База Один обнаружила ядерный реактор затонувшей подлодки. И из него была высосана вся атомная энергия. Черт! Он даже теперь уже больше не радиоактивен».
«Вы хотите сказать, что Годзилла способен поглощать ядерную энергию?», спросил Ник. «Что он вообще-то питается ею?»
«Вероятно, не только ею», ответил доктор Нобеяма. «У Годзиллы имеются желудок и сердце, легкие, кровь, возможно печень. Физически Годзилла вполне способен питаться и более традиционной пищей.
«Однако чтобы выжить, в долгосрочной перспективе, и быть способным использовать свое наиболее разрушительное наступательное оружие – свое так называемое радиоактивное дыхание – Годзилла должен время от времени пополнять свой запас радиоактивного материала».
«Видите ли», снова заговорил адмирал Уиллис. «Годзилла – это радиоактивное существо. Он не совсем динозавр, хотя он, вероятно, и был когда-то динозавром. Но теперь, после воздействия радиации, которая и сделала его таким, Годзилла больше похож на живой, огнедышащий термоядерный реактор».
Доктор Нобеяма кивнул в знак согласия. «Годзилла – это существо, способное генерировать огромную силу, но, как и реактор, он нуждается в ядерном сырье, чтобы запускать этот процесс––»
«Получается, вы хотите сказать, что как только Годзилла поглотит достаточное количество радиации, он становится самодостаточным», сказала Мэй, заканчивая мысль доктора.
Японский ученый кивнул и проницательно улыбнулся. «Вы правы, юная леди», сказал он. «Годзилла сейчас ожил, и он активен. Но мы считаем, что этому существу все же не хватает достаточного количества радиоактивного материала, чтобы достичь полной своей силы».
Адмирал Уиллис наклонился вперед в своем кресле. «Мы – доктор Нобеяма и я – уверены, что Годзилла выйдет на берег в Японии. Мы считаем, что Годзилла сейчас ищет радиоактивные материалы, которые он может употребить в пищу, точно так же, как он сожрал ядерный реактор российской подлодки».
«А в Японии больше ядерных реакторов, чем в любой другой стране мира!», встрял Ник, хлопнув себя по лбу.
«Именно!», кивнул Йоши. «Чудовище хочет пожрать один из наших атомных реакторов – или, возможно, даже не один».
«И мы должны остановить его до того, как он это сделает!», заявил адмирал Уиллис. «Немедленно. До того, как он доберется до суши».
«Но разве обычное оружие будет эффективным против Годзиллы?», спросил Брайан. «Если я правильно припоминаю, в последний раз такое оружие не подействовало».
Доктор Нобеяма и адмирал Виллис на минуту замолчали. Затем заговорил доктор Нобеяма: «На мой взгляд, оружие, которое планирует использовать ВМФ – бомбы, ракеты, пушки, снаряды, пулеметные пули – не подействует», с волнением сказал он.
Адмирал Уиллис кивнул головой в знак согласия. «Но до тех пор, пока правительства стран мира не увидят, что обычным оружием тут фактически обойтись нельзя, они не поймут, что их оружие бесполезно», сказал он.
«Почему вы так уверены, что современное оружие окажется бесполезным?», оспорил это Ник. «У вас есть научные доказательства?»
Нобеяма и американец вновь переглянулись. «Не хотелось бы мне обнародовать свои догадки и версии, пока у меня не будет больше… доказательств», загадочно сказал пожилой японец.
«Но вы пытались убедить их, что это оружие не окажет воздействия, не так ли?» спросил Эндикотт.
«Конечно», протянул адмирал Уиллис, качая головой. «Но у ребят во Дворце головоломок* – и… эээ… в Пентагоне – тысяча разных отговорок и возражений. Они утверждают, что наши бомбы сейчас гораздо лучше, наше оружие гораздо мощнее, что они умнее, и так далее».
- - - - - - - - - - -
* Дворец головоломок – штаб-квартира Агентства национальной безопасности США в Форт-Миде, штат Мэрилэнд (разведывательный жаргон).
- - - - - - - - - - -
«Мое правительство тоже весьма самонадеянное», сказал доктор Нобеяма. «Они не помнят тот последний раз, когда приходил Годзилла, или же предпочитают это забыть».
«А как насчет ядерных бомб?», предложил Ник. «Водородная бомба, сброшенная ему на голову, может причинить Годзилле вреда больше, чем мигрень с головной болью! Наверняка она его просто превратит в пар».
Доктор Нобеяма и адмирал Уиллис в очередной раз обменялись взглядами, но никто из них ничего не сказал.
* * *
Небольшое совещание в INN продолжалось до самого вечера. В девять часов адмирал Уиллис встал. «Думаю, пора закругляться, хотя бы пока что, на данный момент», объявил он, подавив зевок.
«Завтра утром приедет мой помощник и привезет вам кое-какие дополнительные материалы по Годзилле», добавил доктор Нобеяма. «Надеюсь, вы сможете выделить кое-какую аппаратуру – видеомагнитофон, диапроектор, магнитофоны».
«Легко, это мы устроим, доктор», сказал Эндикот. «Миз Макговерн организует конференц-зал специально для вашего помощника».
«Прекрасно, мистер Эндикотт». Адмирал Уиллис добавил: «Считаю важным ввести этих молодых людей в курс дела». Адмирал повернулся к Нику, Брайану и Йоши. «Собирайте вещи, ребята. Завтра вы отправитесь на вертолете к Японскому морю и примкнете с японским войскам. И завтра ночью мы разместим вас на нашем исследовательском судне. У вас будет двадцать четыре часа, чтобы привыкнуть к морской качке».
Когда встреча завершилась, адмирал Уиллис подошел к Брайану и похлопал племянника по спине. «Волнуешься, парень?», спросил он с улыбкой.
«Что-то вроде этого», нервно сказал Брайан. Он не мог поверить в происходящее. Этим утром он проснулся каким-то незначительным стажером в небольшой информационной сети, а теперь оказался в самом центре крупнейшей мировой новости со времен Второй Мировой Войны!
«Такой шанс раз в жизни предоставляется», сказал пожилой мужчина.
Брайан улыбнулся. «И я вам за это благодарен, дядя Максвелл», ответил он с благодарностью.
«Да не за что, Брайан», сказал адмирал. «Я… Я хотел сделать это для тебя. Я очень сожалею о том, что произошло… и сожалею, что не смог приехать на похороны твоей мамы. Она была замечательной женщиной…»
Брайан почувствовал прилив душевной теплоты к своему грубоватому дяде-гайдзину. «Спасибо», ответил он просто.
* * *
В другом конце офиса Ник чуть ли не припер к стенке Мэй.
«На мгновение ты там стала говорить прямо как настоящая журналистка», сказал он. «А не какая-то секретарша, которая готовит конференц-залы и делает кофе для больших мальчиков».
Мэй свирепо сверкнула на Ника глазами, но не ответила на его ядовитые замечания.
«О, я тебя понимаю», дерзко продолжал Ник. «Если будешь хорошо подлизываться и заискивать, когда-нибудь займешь какой-нибудь начальственный кабинет в компании. Может, даже станешь гендиректором – только напрасно ты на это надеешься!»
«А что такого?», огрызнулась Мэй. «Что плохого в определенных амбициях? Я тебе всегда говорила: я не хочу вечно быть погруженной в грязь и рыться в грязном белье ради сюжетов».
«А я помню ту цитату из Шекспира», сказал Ник с улыбкой. «Что-то там о женщине, которая слишком много возражает*––»
- - - - - - - - - - - -
* Фраза из шекспировского «Гамлета»: «The lady doth protest too much». Значение и смысл слова «protest» в контексте перевода на русский язык обсуждается в кругах переводчиков, т.к. шекспировский язык XVII столетия существенно отличается от нынешнего. См. здесь. Слово «protest» также может означать «заявлять претензии».
- - - - - - - - - - - -
«Не забудь свои таблетки от воздушной болезни», сказала Мэй с гаденькой усмешкой на своем красивом лице. «Вспомни свой последний полет на вертолете».
Ник вздрогнул, чуть ли не позеленев от одного этого воспоминания, а Мэй тем временем быстро вышла из кабинета.
* * *
На следующее утро Брайана разбудил стук в дверь. Когда он ее открыл, один из японских стажеров вручил ему какую-то коробку. Брайан поблагодарил его, потом закрыл дверь и открыл посылку.
Внутри он нашел записку от дяди Максвелла.
Брайан,
Тебе нужно на это взглянуть перед тем, как к вам приедет лейтенант Такадо и проведет с вами инструктаж.
Брайан обнаружил там книгу в твердом переплете, три видеокассеты и старый выпуск журнала «Лайф», обернутый в прозрачный полиэтилен. На обложке журнала, датированного 1955 года, была помещена черно-белая фотография Годзиллы. Это было жуткое изображение головы этого существа, сфотографированного сквозь гигантскую клетку с яростно паникующими птицами. Брайан вздрогнул, увидев эту странную, впечатляющую фотографию.
Книга, конечно, была очень известной. У Брайана она имелась, она лежала в его спальне в Лос-Анджелесе: «Говорит Токио!» была написана чикагским журналистом Стивеном Мартином, очевидцем нападения Годзиллы на японскую столицу в 1954 году.
Как и книги Джона Херси «Хиросима» (1946; истории шести людей, выживших после взрыва атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму), Боба Вудворда и Карла Бернстайна «Вся президентская рать» (1974; об Уотергейтском скандале), книга Мартина являлась обязательной для ознакомления студентам факультета журналистики. Брайан прочел ее, когда ему было еще двенадцать лет. И он все еще довольно живо помнил некоторые детали из книги «Говорит Токио!»
Три видеокассеты были помечены надписями на этикетках. Одна лента представляла собой серию, посвященную Годзилле, из цикла «Nova» телеканала PBS*. Брайан вспомнил, что видел ее, когда был еще подростком. В это шоу были включены документальные кадры Годзиллы и интервью с выжившими после первой атаки монстра.
- - - - - - - - - - - -
* «Nova» — американский научно-популярный документальный телесериал на телеканале PBS. В эфир впервые вышел 3 марта 1974 года.
- - - - - - - - - - - -
Второй была коммерческая видеокассета с художественно-документальным фильмом 1956 года, снятым по книге Стивена Мартина. Фильм в целях сенсации названный «Годзилла, Король монстров!», включал в себя студийные съемки актеров, смешанные с реальными документальными кадрами фактического уничтожения Токио. Брайан вспомнил, что также видел этот фильм. В нем Стивена Мартина сыграл Рэймонд Берр. Этот же актер позже сыграл Перри Мейсона и Айронсайда (в одноименных телесериалах).
Третья кассета носила более личный характер. Это была копия некоторых домашних видеосъемок дядюшки Максвелла, включая школьные выпускные вечера Брайана и его сестры и кадры со свадьбы его сестры. Брайан пока отложил эту кассету в сторону.
«Что в коробке, Брайан?», спросил Ник, зевая.
«Кое-какие материалы, присланные дядей Максвеллом», ответил Брайан. «Материалы о Годзилле».
Ник взял в руки книгу. «О, боже», сказал он. «Я читал этого Мартина еще на первом курсе журналистики… «Говорит Токио!», или «Как не надо писать книги». Такая нудная лажа!»
«Да, но знаешь, он получил за нее Пулитцеровскую премию», заметил Брайан.
Ник кивнул. «Конечно, получил. Но это были старые добрые времена телевизионной журналистики. Все, что тебе нужно было сказать тогда, это “О, ужас” или “Вот так обстоят дела” или еще несколько других бессодержательных клише, и на тебя будут молиться, как на бессмертного бога журналистики. Так было тогда. Сейчас по-другому», утверждал Ник. «Для современных вкусов Стивен Мартин слишком плаксив и сентиментален».
Пролистав страницы книги, Ник покачал головой.
«Боже мой, только послушай прозу этого чувака…» И он пафосным голосом начал зачитывать фразы из книги.
«Говорит Токио», заныл Ник длинную цитату, «тлеющий мемориал неизвестности. И неизвестному, который именно в этот самый момент до сих пор жив и цел и довлеет над нами, и может в любой момент наброситься, неся ужасные разрушения, на любое другое место в мире. Еще недавно очень многие здесь могли бы поведать о том, что увидели. Сейчас таких осталось лишь очень немного…»
Ник демонстративно зажал себе нос. «Пахнет деньгами!», фыркнул он. Он пролистал еще несколько страниц.
«А как тебе вот это?», продолжил Ник цитировать: «Я молюсь, Джордж. Молюсь за весь мир». Он раздраженно захлопнул книгу.
«Боже, какое дерьмо!», заключил он.
«Ты прав. Времена действительно были другие», ответил Брайан. «У журналистов были совсем иные стандарты. Они не должны были быть абсолютно объективными – они сообщали новости, но им разрешалось демонстрировать некоторые свои эмоции».
«Да ну его», ответил Ник. Он взглянул на электронные часы на передней панели видеомагнитофона.
«У нас вроде бы назначен инструктаж на десять-тридцать», сказал он. «Пойду приму душ». Ник бросил книгу, повернулся и направился в ванную.
Когда сосед ушел, Брайан взял книгу и начал ее читать.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 10
НОЧНОЙ ПОЛЕТ
30 мая 1998 года, 19:55 вечера
На борту вертолета ВМС США MH-53E «Морской Дракон»
Где-то над Японским морем
Полет представлял собой турбулентную болтанку с ужасающим грохотом, но хуже всего был запах.
Ника рвало в гигиенический пакет. К несчастью, в этом дрожащем вертолете, который било ветрами с океана, он промахивался мимо пакета чаще, чем попадал в него. Из-за его блевотины тошнить стало и остальных летевших на вертолете.
Брайан оторвал глаза от книги, которую читал, и обменялся насмешливым взглядом с Йоши. Японский оператор сидел напротив Брайана в металлическом подвесном сиденье, которые заменяли в военном вертолете кресла. Его камеры, упакованные в стальные чемоданчики, были пристегнуты ремнями рядом с ним.
Рядом с Брайаном, напротив Йоши, сидела помощница доктора Нобеямы, лейтенант Эмико Такадо. На ней была женская форма японских Сил самообороны в виде платья, и трое парней не могли не заметить, что форма ей очень подходила и сидела на ней великолепно. Они задавались вопросом, была ли ее юбка чуть короче предписанной правилами длины.
Они познакомились с Эмико – лейтенантом Такадо – этим утром, когда она прибыла в штаб-квартиру INN. Ее отправил туда доктор Нобеяма, чтобы она проинформировала их о теориях и версиях, касающихся происхождения и физиологии Годзиллы.
Йоши особенно был удивлен, узнав, что помощница доктора Нобеямы служит в Силах самообороны Японии – и при всем при том является женщиной. Японская армия не столь открыта для женщин, поступающих на военную службу, как армии многих других стран. Должно быть, она какая-то особенная и незаурядная женщина, подумал он с восхищением.
Йоши внезапно понял, что лейтенант поймала его взгляд, устремленный на нее. Он смущенно отвернулся.
Выражение лица Эмико не изменилось, однако про себя она улыбнулась, скрыв это за зеркальными солнцезащитными очками.
Из-за шума и тряски вертолета Брайан почти не мог углубиться в чтение описания Стивеном Мартином сцен разрушения Токио. Экземпляр «Говорит Токио!», отправленный ему дядей, являлся совсем недавним переизданием этой книги, осуществленным после смерти Мартина в 1994 году. К сожалению, Брайан даже не сумел дочитать весьма содержательное введение Карла Сагана.
Он вздохнул, потянулся и закрыл книгу. Он сунул ее в дорожную сумку и вновь как следует уселся на брезентово-металлическом сиденье. Пока военный вертолет мчался над Японским морем, Брайан закрыл глаза и позволил себе мысленно вернуться к инструктажу, состоявшемуся сегодня утром.
* * *
«Годзилла впервые появился у берегов острова Ото* в августе 1954 года», рассказывала им этим утром лейтенант Такадо, когда на белом экране диапроектора появилась зернистая черно-белая фотография. Это был снимок Годзиллы, точнее, выглядывавших из-за горы его головы и большей части туловища. На переднем плане этой фотографии Брайан заметил нескольких людей, в панике бегущих прочь.
- - - - - - - - - - -
* Остров Ото (иногда Одо) – вымышленный остров, предположительно в составе островов Бонин.
- - - - - - - - - - -
Конечно, это штамп и клише, подумал он, но они похожи на муравьев.
Брайан отвел взгляд от экрана и оглядел лица других присутствовавших в помещении.
Ник Гордон, Йоши Масахара и Мэй Макговерн сидели за огромным столом в конференц-зале INN. Глаза их были прикованы к экрану в начале зала. Перед каждым членом команды INN лежала открытая папка. В каждой из них были десятки страниц текста, математические формулы, графики и диаграммы.
«Происхождение этого существа до сих пор остается загадкой», продолжала лейтенант Такадо. «Но физики-ядерщики доктор Эдвард Теллер и Альберт Эйнштейн сформулировали наиболее вероятную его версию…»
Она щелкнула пультом дистанционного управления, который держала в руках, и изображение на экране сменилось. На экране появилось еще более зернистое и очень размытое фото крупной рептилии, двигавшейся рядом с линией пальм.
«В 1940-х годах, в последние дни Второй Мировой Войны, сообщения о загадочных рептилиях поступали от японских войск, дислоцированных на Маршалловых островах, цепи небольших островков и атоллов к юго-западу от Гавайев.
«Эта фотография была сделана в 1944 году взводом японских солдат, никто из которых, к сожалению, не пережил эту войну. В течение многих лет к этой фотографии относились крайне скептически как к фальшивке или как к пропаганде военного времени – пока в 1954 году не появился Годзилла.
«Доктор Теллер предположил, что это животное, или же представитель какого-то иного вида, подверглось воздействию большого количества радиации в ходе первого испытания водородной бомбы на атолле Бикини. Существо это поглотило радиацию, впитало ее в себя, что и заставило его мутировать в монстра, который западная пресса называет Годзиллой––»
«Простите, что вы подразумеваете под “западной прессой”?», прервал ее Ник.
Лейтенант Такадо повернулась к Нику. «У жителей острова Ото существует легенда о морском чудовище под названием Годзира. Слово Годзира, в переводе на английский, буквально означает “китовая горилла” – или, точнее, “кит, который ходит на двух ногах, как обезьяна”».
«Когда мутант прибыл на берега их острова в 1954 году, островитяне, естественно, приняли радиоактивного монстра за своего мифического Годзиру.
«А американский журналист Стивен Мартин неправильно перевел его название на английский язык как «Годзилла». Однако именно такое наименование было принято во всем мире, хотя в Японии мы по-прежнему называем чудовище Годзирой. Есть, конечно, и латинское наименование зверя––»
«О, пощадите нас!», воскликнул Ник, презрительно махнув рукой. Брайан прыснул от смеха. Он вспомнил, что Ник отнюдь не был экспертом в латыни.
Лейтенант Такадо улыбнулась и щелкнула пультом управления в левой своей руке. На экране вспыхнула фотография Годзиллы в полный рост. Она тоже была черно-белой.
«В высоту Годзилла примерно 100 метров», продолжала она. «Это около 330 футов, иначе говоря, он размерами с 30-этажное здание. Вес его оценивается примерно в 65 000 тонн. Что делает Годзиллу самым большим живым существом, которое когда-либо ходило или плавало на нашей планете.
«Несмотря на свои невероятные размеры, Годзилла прекрасно плавает со скоростью свыше сорока узлов. Он может передвигаться по земле со скоростью почти 50 километров в час, хотя обычно он движется значительно медленнее».
Она снова нажала на кнопку пульта. На этот раз появилось фото Годзиллы в цвете. Ник понял, что это была фотография, сделанная всего несколько часов после того, как Годзилла потопил Пусанский паром.
«Однако наиболее грозным оружием Годзиллы является не его скорость или размеры, а его способность извергать из пасти радиоактивные вспышки. Этот взрыв с радиоактивным излучением разрушителен и уничтожает всё. Он способен плавить сталь и бетон. Плоть же буквально испаряется. Людям на борту парома очень повезло, что это существо не воспользовалось этим оружием».
«Почему же Годзилла не сжег паром?», спросил Брайан.
Лейтенант Такадо кивнула. «Хороший вопрос», ответила она. «Доктор Нобеяма считает, что Годзилла спал, плывя в Японском море, возможно, уже несколько дней. Паром столкнулся с ним и разбудил его.
«Что касается того, почему же он не напал на паром… возможно, существо не посчитало судно серьезной угрозой для себя».
«Может быть, им просто сильно повезло», пробормотал Ник.
«Безусловно», сказала лейтенант Такадо, кивнув в знак согласия.
«Ладно», сказал Брайан, наклонившись вперед. «Итак, значит, он огромный огнедышащий динозавр. Насколько он в действительности опасен?»
«За последние три недели без вести пропали несколько кораблей», ответила она. «И, конечно же, Годзилла потопил российскую подводную лодку два года назад. В качестве одной только морской угрозы, Годзилла более разрушителен, чем любой тайфун».
Лейтенант Такадо снова сделала паузу, дав им еще какое-то время, чтобы переварить эту информацию. Затем она вновь нажала на пульт управления у себя в руках. Появилось новое изображение. На нем было видно, как Годзилла крушит здание японского парламента в 1954 году.
«В последний раз Годзилла вторгся в населенный людьми пункт – а именно в Токио, Япония – 3 ноября 1954 года. В ту и в последующую ночь погибло 179 000 человек. Еще 30 000 человек были ранены. Многие люди получили радиационные ожоги большей части своих тел. Вслед за изначальным нападением Годзиллы последовали вспышки лучевой болезни.
«Тварь уничтожила резиденцию японского правительства и большую часть столицы. Она сравняла с землей здания и разгромила чуть ли не все предприятия. Достопримечательности и храмы, которым было сотни лет, были уничтожены буквально за одну ночь. Ущерб составил сотни миллиардов иен. Потребовалось почти целое десятилетие, чтобы восстановить город… а еще больше было потеряно навсегда».
Лейтенант Такадо начала быстрей щелкать пультом. На экране промелькнула серия снимков, которая затем исчезла: черно-белые фотографии зданий, лежащих в руинах, горящие городские кварталы, сотни раненных людей, забивших до отказа коридоры, парки и тротуары больниц.
А затем пошли фотографии погибших. Тысячи трупов. Мертвыми телами были устланы все улицы. Накрытые саванами. Или валяющиеся там, где они упали на землю. Сожженные. Раздавленные. Разорванные на куски.
Брайан сглотнул и отвел глаза. Ник негромко присвистнул. Йоши побледнел. Мэй, кажется, стало плохо.
«Годзилла более разрушителен, чем водородная бомба, которая произвела его на свет», сказала лейтенант Такадо. «Если этот зверь выйдет на сушу, никто не знает, какой гигантский вред он причинит. Или скольких людей он убьет и покалечит».
* * *
«Через пять минут садимся», сумел перекричать шум двигателя один из членов экипажа вертолета. Ник, спрятавший голову между колен, приподнял голову и взглянул вверх. На его бледном лице появилось выражение облегчения. Йоши кивнул, но, как обычно, невозможно было понять, о чем он думает.
Брайан обернулся и выглянул в крошечное окно. Единственное, что ему было видно, это темная вода где-то далеко внизу. Однако, в полном соответствии с предупреждением вертолетчика, через пять минут колеса «Морского Дракона» действительно коснулись ярко освещенной палубы небольшого корабля. Винты стали сбавлять обороты и затихать, а затем раздвинулась боковая дверь вертолета. На палубе, встречая их, стоял адмирал Максвелл Уиллис.
«Разрешите подняться на борт, сэр», сказала лейтенант Такадо, элегантно отдав честь.
«Разрешаю», ответил адмирал, отдав в ответ ей честь. Затем он отошел в сторону. «Добро пожаловать на Конго-Мару», воскликнул он, перекричав грохот двигателей вертолета.
«Конго-Мару», подумал Брайан, вспомнив утренний инструктаж. По словам лейтенанта Такадо, этот корабль представлял собой спешно собранное чудо техники, специально построенное и полностью оснащенное всем необходимым научно-исследовательское судно, предназначенное для изучения и фиксации любых данных о существе под названием Годзилла.
Даже само название его уже кое-что значило. Слово «мару», конечно же, означало просто-напросто «корабль», оно применялось почти ко всем японским морским судам. Слово же «конго» было гораздо более многозначительным. Конго – это легендарный жезл знания в форме трезубца из японской мифологии. Конго приносит человечеству мудрость и проницательность и пробивает мрак невежества.
Итак, этот корабль был специально создан, чтобы пролить свет на тайну того, что собой представляет Годзилла. Брайан вспомнил слова лейтенанта Такадо, сказанные ею об этом ранее. Она пояснила, что «Конго-Мару» вначале являлся судном боевого патрулирования на подводных крыльях класса «Пегас» ВМС США. Судно было выбрано из-за его невероятной скорости – почти пятидесяти узлов в режиме хода на крыльях – и удивительной маневренности.
145-футовый его корпус, от носа до кормы, был полностью выпотрошен в целях реализации новых задач. Все вооружение, средства поражения и защиты были с судна сняты и заменены десятками устройств мониторинга.
Датчики радиации, микроволновые передатчики и приемники, радио- и эхолокаторы, даже самые сложные и современные системы магниторезонансной визуализации – всем этим был оснащен корпус этого корабля на подводных крыльях. Далее, над ним было надстроено целое новое надпалубное сооружение. Размеры мостика были увеличены в три раза, чтобы он соответствовал потребностям обслуживания всей этой сложной аппаратуры.
Большая часть этой работы была проделана за последние две недели. Когда Брайан вышел из вертолета, он увидел людей, все еще занятых установкой оборудования на мачтах оснастки, монтажом спутниковых тарелок, а также возле многочисленных антенн, торчавших из надпалубной конструкции корабля, словно иглы дикобраза.
Когда Брайан, Ник, Йоши и лейтенант Такадо последовали за адмиралом Уиллисом в эту конструкцию, «Морской Дракон» – освободившись от пассажиров – поднялся в воздух и скрылся в ночном небе. Команда корабля сразу же стала свертывать сборно-разборную вертолетную площадку.
Брайан был поражен тем, насколько тесно оказалось на «Конго-Мару». Когда группа ступила на чрезвычайно узкие мостки, он стал искать глазами носовую часть корабля. Ему хотелось взглянуть на самое дерзкое устройство «Конго-Мару» и на потенциально самую опасную часть эксплуатировавшегося здесь оборудования.
Брайан хотел увидеть гарпун.
«Носовая часть корабля оснащена гидравлической гарпунной пушкой», рассказывала им ранее, в этот же день, лейтенант Такадо. «Гарпун сам по себе представляет собой целую кучу устройств мониторинга. Если нам удастся подобраться к Годзилле на достаточно близкое расстояние, гарпун выстрелит ему в тело. В течение того времени, пока гарпун будет соединен с кораблем оптоволоконным кабелем, мы сможем снимать показания жизнедеятельности Годзиллы.
«Если атака не удастся, то мы просто обязаны будем применить гарпун, в противном случае все наши усилия окажутся напрасными».
«Какова эффективная дальность стрельбы из гарпунной пушки?», спросил Ник. Брайан вспомнил, что лейтенант Такадо не стала отвечать на этот вопрос. И он пришел к тревожному заключению, что им придется подойти к зверю на действительно очень близкое расстояние, чтобы его применить.
Адмирал Уиллис провел группу через стальные двери внутрь корабля. Затем он извинился.
«Я должен помочь откалибровать некоторые приборы», сказал им адмирал. «Лейтенант Такадо покажет вам вашу каюту». Адмирал также предложил им посетить каюту отдыха при первой удобной возможности.
«У нас имеются спутниковые телеканалы всего мира», сказал он им. «Поскольку вы маньяки новостей, вам наверняка захочется посмотреть телевизор и оценить реакцию остального мира на возвращение Годзиллы».
Брайан был уже знаком с некоторой частью этой реакции.
Премьер-министр Японии накануне выступил с заявлением, обращенным всему миру. В нем, в частности, говорилось: «Годзилла уже отнял множество человеческих жизней. Это существо представляет собой опасность не только для Японии, но и для всех других стран мира. Я призываю Организацию Объединенных Наций не остаться в стороне и помочь в этой чрезвычайной ситуации…»
Да уж, Организация Объединенных Наций не осталась в стороне, с горечью подумал Брайан. Они спорили, обсуждали и до сих пор продолжают обсуждать.
Лейтенант Такадо провела их вниз по лестнице внутрь корабля. Они шли по узким коридорам, пока не дошли до коридора с дверями по обе стороны. Она открыла маленькую дверь, за которой обнаружилось крошечное помещение с тремя койками, одна над другой. Помещение едва ли больше, чем каморка Брайана в штаб-квартире INN.
«Чур, я на верхнюю койку!», заявил Ник, ухмыляясь.
* * *
Спустя двадцать минут Брайан повел Ника и Йоши туда, где, как он считал, находятся каюты отдыха. Они пропустили лишь один поворот. Вскоре они обнаружили маленькую комнатку. Там имелась микроволновка и небольшой камбуз. В каюте отдыха также имелось четыре телевизора, каждый из которых был установлен под потолком в углах комнаты.
Один телевизор был настроен на канал C-SPAN. Он показывал в прямом эфире дебаты в Сенате Соединенных Штатов. Второй телеканал показывал сессию Генеральной Ассамблеи ООН – которая по-прежнему заседала уже двенадцать часов. На третьем экране транслировалась сессия японского парламента – тоже заседавшего уже не один час.
Четвертый телевизор был настроен на INN. Брайан был уверен, что это был жест вежливости по отношению к ним. Макс Халс что-то бубнил там об оборонительных мерах, которые японский флот предпринимает против Годзиллы.
Ник разыскал пульт и переключился с канала на четвертом экране. Теперь он стал показывать участок моря, освещенный красноватым цветом инфракрасных устройств. Изображение дрожало, однако в центре экрана был отчетливо виден Годзилла. Зверь шел по дну Японского моря – из воды выступали лишь его голова и шея.
«Это прямая трансляция с одного из патрульных кораблей, следящего за Годзиллой», сказала лейтенант Такадо, входя в комнату. Она подошла к камбузу и налила себе чашку зеленого чая. «Хотите?», вежливо спросила она.
«Домо» («Спасибо», яп.), с улыбкой сказал Йоши.
Вскоре все уселись вокруг стола. Стали пить чай и наблюдать за мониторами. Время от времени Ник менял уровень громкости – уменьшая его на одном телевизоре и увеличивая на другом.
«Правительства Ирана, Ирака, Ливии и Сирии только что выпустили совместное заявление», мрачно сообщила ведущая CNN. «В нем, в частности, говорится: Годзилла – это меч Аллаха. Это оружие наказания для вырождающихся западных демократий и народа Японии. Любая агрессия против Годзиллы будет рассматриваться как акт терроризма против исламских стран.
«По другим сообщениям, северокорейская делегация покинула переговоры стран ООН. Она возражает против присутствия военных кораблей США вблизи своих берегов.
«Между тем пресс-секретарь Гринпис потребовал, чтобы существо под названием Годзилла было признано животным видом, находящимся под угрозой исчезновения, и должно быть защищено международным законодательством по охране окружающей среды, аналогичным актам, принятым для спасения китов––»
«Мир позабыл об ужасах прошлого!», внезапно воскликнул Йоши, ударив кулаком по столу.
Брайан был потрясен эмоциональным всплеском молодого японца. Все то время, какое он с ним общался, Йоши был тихим и сдержанным. Его нельзя было назвать человеком возбудимым.
«Ого, Йоши!», воскликнул Ник. «Успокойся, дружище».
«Люди сегодня сошли с ума», продолжал Йоши, «они настолько… настолько невежественны!»
«Да, у них словно пир во время чумы», согласился Ник. «Но у людей всегда так».
«Правда?», спросил адмирал Уиллис, входя в комнату.
Лейтенант Такадо вскочила по стойке смирно.
Адмирал Уиллис жестом попросил ее сесть обратно. «И больше не будем об этом, лейтенант», протяжно сказал он. «На время этого кризиса я ваш командир, но все эти отдания чести оставим на потом».
Явный блеск в глазах дяди Максвелла был заметен лишь одному Брайану.
«Есть, сэр», сказала лейтенант Такадо, все еще стоя смирно. Брайан улыбнулся. Очевидно, она не привыкла к непринужденному стилю техасского военного.
«Полагаю, вы видели всё в телевизоре», со вздохом сказал адмирал. «ООН, по всей видимости, парализована – как обычно. Но политические аспекты нынешнего кризиса нас уже больше не касаются. Нас поджимает время».
Он посмотрел на их лица. «Годзилла меняет направление и начинает приближаться к берегу. Если он продолжит двигаться нынешним курсом, он выйдет на берег главного острова Хонсю – вероятно, неподалеку от города Хамада…»
Йоши ахнул. Выражение лица лейтенанта Такадо осталось твердым, но она сжала зубы.
«Русские, китайцы, британцы и даже французы с нами», продолжал адмирал. «На рассвете американские истребители F-15 «Страйк Иглз» с базы ВВС Осан в Южной Корее атакуют Годзиллу с воздуха. Эта атака будет поддержана с моря кораблями японских морских Сил самообороны. Короче, завтра мы ударим по Годзилле всем, что у нас есть. И да поможет нам Бог».
Ник присвистнул. Йоши торжествующе улыбнулся. Брайан чувствовал себя нехорошо. Может, я просто пока еще не привык к морской качке, сказал он сам себе.
Адмирал оглядел лица сидевших в помещении.
«Поспите», строго приказал он им. «Завтра – ваше боевое крещение…»
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 11
В ОГОНЬ!
31 мая 1998 года, 4:05 ночи
База ВВС Осан, Южная Корея
Капитан Пол «Гиппер» Рейган* – никакого отношения к бывшему президенту Соединенных Штатов не имеющий – отпустил регулятор газа своего F-15E «Страйк Игл». Двухмоторный истребитель-бомбардировщик был быстрым, гладким и обтекаемым в воздухе, однако на взлетно-посадочной полосе он двигался, казалось, почти вразвалку. «Умные» самонаводящиеся бомбы, свисавшие с обоих крыльев, и огромные топливные баки, заполненные до отказа, отягощали самолет и тянули его вниз.
- - - - - - - - - - -
* Прозвище «Гиппер» носил президент США Рональд Рейган. Гиппер – фамилия игрока в американский футбол, которого Рейган когда-то играл, будучи голливудским актером. Многие американские президенты носили подобные прозвища как знак своего рода теплого отношения к ним как к «своим парням». Некоторые прозвища, однако, могут быть, наоборот, не добрыми, а ядовитыми.
- - - - - - - - - - -
После этой тряской езды капитан Рейган скользнул за следующий самолет на стоянке по линии полета. Еще раз снизив скорость, он «припарковал» свой самолет за двумя другими, стоявшими перед ним.
«Всё проверила?», спросил он своего офицера систем вооружения, сидевшую в кабине у него за спиной.
«Без проблем, капитан», произнесла в свой микрофон капитан Дженнифер «Дорис» Дей. «Связь со спутниковой системой навигации включена и работает, так что я знаю, куда мы направляемся. Системы вооружения готовы к пуску».
В этот момент в наушниках протрещал знакомый голос.
«Неплохое рулевое оперение, Дорис!», сказал капитан Джексон «Бифштекс» Будро из Сталкера Четыре, самолета, который подрулил на участок за ними. Капитан Рейган не мог не усмехнуться.
«Да, Сталкер Три», присоединился к разговору сидевший в заднем кресле за Будро пилот Хуан «Тони» Орландо. «Просто замечательное рулевое оперение».
Капитан Рейган услышал, как сидевшая за ним пилот вздохнула. «Подростки!», сказала она. «Прекратите таращиться на мои дожигатели!»
Капитан Дей была одной из первых женщин-офицеров по системам оружия – или виззо – в авиаотряде. Как и на любого другого «нового парня», на нее падала большая часть подтруниваний – особенно от капитана Будро, кейджина* из дельты Миссисипи в Луизиане. В Осане были женщины, но большинство из них являлись пилотами или техниками.
- - - - - - - - - -
* Кейджины – потомки французских колонистов Луизианы, которые сохранили специфическую культуру, и многие даже сейчас говорят по-французски.
- - - - - - - - - -
Капитан Дей была другой. Она любила стрелять – из пистолетов, лука и стрел, бильярда, из чего только можно. Но особенно хорошо у нее получалась стрельба «умными» бомбами и ракетами. Именно поэтому самолет капитана Рейгана был специально избран, чтобы стать Сталкером Три и возглавить вторую волну атаки на Годзиллу – сразу после того, как Сталкеры Один и Два проведут «артподготовку» цели.
В их шуточки вклинился голос диспетчерской вышки. Оператор полетов приказал им «прекратить разговорчики».
Капитан Рейган приступил к своей третьей предполетной проверке, просто на всякий случай и от греха подальше.
Работая, Рейган думал о предстоящем задании. Сражение с монстрами сильно отличаются от боев с иракцами, задумался капитан. Ничего общего с войной в Персидском заливе. Ни ПВО, ни угроз от истребителей, никаких радиолокаторов, предупреждающих противника. На первый взгляд самая простая и безопасная бомбардировка, но как знать – мало ли что?
Он вспомнил, как себя чувствовал в ту ночь, тогда, в 1990 году, когда он был еще по сути новичком и ждал вылета на свое первое боевое задание над Багдадом.
«Как себя чувствуешь, Дорис?», спросил он свою летчицу у себя за спиной.
«Если бы я сказала, что совсем не нервничаю, это была бы ложь», призналась она. «Но я знаю, что смогу всё сделать».
Я тоже знаю, что сможешь, подумал Рейган. Иначе не полетел бы с тобой.
«Кстати, если уж речь зашла об этом», продолжила капитан Дей, «хочу заключить с тобой пари!»
«Ох», ответил он. «И на что?»
«Держу пари, что сумею попасть Годзилле прямо в сердце – обеими умными бомбами!», с уверенностью заявила она.
«И что же ставишь?», спросил он.
Она задумалась об этом на секунду. «Если промахнусь и не попаду в сердце этой большой ящерки, беру на себя документацию по техобслуживанию на целый месяц».
«Ого-го!», присвистнул капитан Рейган. «А если не промахнешься?»
«Если не промахнусь, ты дашь мне посадить этот самолет по возвращении!»
Капитан Рейган вздохнул. «Почему всем на заднем сиденье так хочется стать пилотами?», спросил он сам себя. «Ладно», согласился он, наконец. «Но это в нарушение правил».
«Да ну», доверительно ответила она. «Если я сниму Годзиллу, перед нашими физиономиями будут размахивать медалями, когда сядем, а не правилами».
В этот момент вновь подключился диспетчер. «Звено Сталкеров, приготовиться к взлету», скомандовал голос по рации.
* * *
Брайан Симура покрылся потом, лежа в своей крошечной койке на борту «Конго-Мару». Он со стоном перевернулся и сбросил с себя простынь.
Жарко здесь, подумал он. Затем он вновь задумался. Нет, не в этом дело… Я просто боюсь.
Это откровение его угнетало. С рациональной точки зрения, он понимал, что имел полное право бояться. «В конце концов, мне лишь девятнадцать лет, я всего лишь студент-практикант, и мне предстоит морское сражение с чудовищем. Кто бы тут не испугался?», спорил он сам с собой.
Но ни Йоши, ни Ник, казалось, этого не боялись, как он замечал. Ник вовсю храпел на верхней койке, а Йоши, казалось, все это лишь оживляло и бодрило. «Но Йоши из тех, кто готов поехать в Боснию и вести там боевые съемки», безрадостно подумал Брайан.
«И чего такого я боюсь?», спрашивал он себя в сотый раз. «Я не трус – я занимался серфингом, катался на лыжах, прыгал на тарзанке и даже однажды с парашютом. И было весело и классно. Почему сейчас все по-другому?»
«Может быть, потому, что все это так… первобытно, что ли. Охотиться на какую-то уродливую ошибку природы, гигантского зверя, который может убить нас всех». Эта мысль заставила Брайана почувствовать себя каким-то пещерным человеком, охотящимся на динозавра, как в том фильме с Ракель Уэлч в меховой набедренной повязке («Миллион лет до нашей эры»; 1966 г.).
«Может, в этом и дело!», рассуждал он. «Может, это такой примитивный, глубинный страх, страх перед угрозами со стороны сил природы, естественный ужас, который до сих пор живет где-то в глубине всех живых существ.
«Это когда человек противостоит природе, вот что это такое». Но внезапно Брайан почувствовал холодок и дрожь, охватившие его. Он поёжился и обратно натянул на себя простынь.
«Природа почти всегда побеждает», невесело подумал он. «Природа – в облике злого сердца – даже убила мою маму». И в этот момент он понял, что была еще одна причина, почему он так страшился. Брайан был свидетелем того, как умирала мама, и он знал, что такое настоящая смерть.
* * *
Когда Ник, Йоши и Брайан утром вышли на палубу, они удивились, увидев, что их ожидало. Каким-то образом за ночь «Конго-Мару» очутился в окружении военных кораблей. По обе стороны от них рассекали волны два эсминца, четыре фрегата и множество вспомогательных судов. Впечатляющая армада.
День был ясным и безоблачным, погода просто замечательная, да и Японское море было в целом спокойным, лишь с небольшим легким волнением.
Когда они зашли на мостик корабля, их встретил адмирал Уиллис. Там находилась и лейтенант Такадо, на сей раз в боевой форме. Присутствовал также и доктор Нобеяма. Они впервые увидели этого пожилого человека на борту «Конго-Мару».
Мостик произвел на них сильное впечатление. Окна его смотрели вперед, но по обеим сторонам располагались огромные телевизионные экраны, транслировавшие онлайн изображения с десятка дистанционных камер. На стенах и вдоль них имелась и другая аппаратура. За всеми этими мониторами сидели люди в белых халатах, и немало.
«Доброе утро», поздоровался с ними адмирал Уиллис. «Позавтракали?»
Они вежливо покивали головами, но, по правде говоря, все они слишком нервничали, чтобы есть. Ник жаловался на тошноту морской болезни. Йоши сказал, что ему нужен пустой желудок, чтобы «поддерживать в себе страх». Но Брайан понимал, что дело было в том, что все они были сильно взволнованы.
Адмирал обернулся и вновь стал смотреть на мониторы. «F-15 примерно в десяти минутах от цели», сказал он. Адмирал указал на окно.
Впереди, на довольно значительном от них расстоянии, но хорошо видимый из-за ясной погоды, сквозь Японское море шел, словно пробираясь вброд, Годзилла. Даже находясь на расстоянии более трех миль от них, он представлял собой потрясающее зрелище. Волны плескались у его живота и бедер, но остальная часть его туловища была видна полностью. Чудовище, казалось, не обращало никакого внимания на преследовавшие его корабли и жужжавшие вокруг него вертолеты.
«Лучшей обстановки для точного удара по Годзилле, чем сейчас, и быть не может», сказал адмирал. «За исключением того случая, если он выйдет на берег, конечно».
Брайан, Ник и Йоши услышали мощный гудок самого большого корабля этой армады. Японские корабли увеличили свою скорость. Вскоре они обошли «Конго-Мару». Флот готовился обойти Годзиллу с флангов.
«Мы останемся здесь, позади них», сказал им адмирал. «Но когда начнется сражение, мы перейдем на подводные крылья и начнем кружить вокруг места битвы». Он показал на телевизионные мониторы, расположенные с обеих сторон мостика. Они показывали Годзиллу с разных ракурсов.
«У нас десятки камер дистанционного наблюдения», сказал он. «Камеры установлены на вертолетах, кораблях, малых сторожевых катерах – даже высоко в небе на самолетах системы АВАКС. Все это транслируется в прямом эфире нам и записывается». Адмирал не мог скрыть волнения в голосе.
Доктор Нобеяма тоже, казалось, жаждал начала боевых действий. «Сегодня мы узнаем о Годзилле больше, чем за последние сорок лет», с энтузиазмом заметил японский ученый.
Йоши тронул Брайана за плечо. «Пойду наверх», сказал он, «настрою камеру на надпалубной части корабля». Он быстро повернулся и покинул мостик.
Когда Йоши уходил, он миновал высокого японца с бритой головой и татуировками на обеих мускулистых руках. Этот человек зашел на мостик. Брайан заметил, что у незнакомца были холодные глаза, а на рту застыла мрачная ухмылка. Адмирал Уиллис повернулся к нему и стал что-то говорить татуированному на беглом японском.
Брайан тронул лейтенанта Такадо за руку. «Кто это?», спросил он, указывая на этого человека.
«Это Бунтаро», ответила она. «Он гарпунщик из японского китобойного флота. Если самолетам и кораблям не удастся уничтожить Годзиллу, нам придется подойти поближе, чтобы запустить в это существо его гарпун-трезубец.
«Бунтаро – меткий стрелок», продолжала она. «Он выстрелит этим гарпуном из пушки на носу».
«Хочется пойти на палубу вместе с ним», сказал Брайан, внезапно приняв такое решение. «В том смысле, если дело дойдет именно до этого…»
«Не думаю, что адмирал Уиллис это одобрит. Это очень опасно», возразила лейтенант Такадо. «Мы будем находиться на очень близком расстоянии от Годзиллы».
«Если чудовище решит уничтожить этот корабль, то какая разница, где я буду – на палубе или прятаться в своей койке? Мы все равно все погибнем. И вообще, мой дядя меня сюда и вытащил, – он не станет возражать, если я и на самом деле сделаю хоть что-то!»
«Хай» («Да»), ответила она, восхитившись его храбростью. «Совершенно верно. И все равно я не уверена––»
«Я пойду», повторил Брайан. Лейтенант Такадо ясно и четко услышала решимость в его голосе.
«Адмирал!», закричал один из членов экипажа, сидевший у радиолокационной станции. «Вертолеты уходят, освобождая место истребителям… Да! Приближаются F-15».
* * *
«Сталкер Один – Сталкеру Три, прием».
Капитан Рейган услышал в наушниках вызов. Он исходил от одного из двух самолетов, которые будут вести атаку. Он включил свой микрофон и ответил. «Это Сталкер Три, прием».
«Видим впереди цель, Сталкер Три», ответил голос. «Переходим в атаку пулеметами… это лишь для начала, чтобы оценить обстановку».
«Осторожней, Сталкер Один и Два», сказал капитан Рейган. «Уходите от солнца, если вообще это будет возможно. Будем надеяться, что тварь будет ослеплена светом».
«Понял, Сталкер Три», подтвердил голос. А затем капитан Рейган услышал крик пилота по рации: «Поехали!». Первые два истребителя F-15 нарушили боевой порядок и поднырнули глубоко вниз, по направлению к чудовищу.
* * *
Два истребителя F-15 пронеслись по небу, сверкнув над «Конго-Мару». Звук их двойных реактивных двигателей был оглушающим. Следивший за этим со своей точки обзора на вершине мостика Йоши прикрыл уши. На самом мостике Ник завопил. «Давайте, парни, замочите его!»
* * *
Когда Сталкеры Один и Два приблизились к Годзилле, голова монстра полностью заполнила их прицелы. «Огонь!», скомандовал пилот Сталкера Один. Оба самолета открыли огонь из своих 20-мм авиационных пушек M61A1 Vulcan, установленных на правой стороне фюзеляжа. Эти пулеметы облили цель горячим свинцом.
Лицо, грудь и шея Годзиллы покрылись ярко-желтыми вспышками. Они казались крошечными по сравнению с его громадной тушей. В течение почти пяти секунд F-15 поливали Годзиллу градом пуль, пока у них не кончились снаряды.
«Уходим!», прокричал в микрофон ведущий пилот. Изящным маневром самолеты разделились. Они оба пролетели мимо Годзиллы на уровне его глаз, по обе стороны от массивной головы существа.
От ярости и замешательства Годзилла завопил. Со скоростью, казавшейся невероятной для его размеров, Годзилла повернул голову. Он проследил за одним из F-15 – Сталкером Два – своим холодным взглядом рептилии.
По спинным шипам Годзиллы вверх и вниз заплясали голубые молнии. Чудовище открыло рот, обнажив два ряда острых, неровных и рваных зубов. Изо рта Годзиллы вырвалась вспышка сине-белого огня. Луч намеревался поразить Сталкера Два, но лишь задел ему крыло.
Весь самолет содрогнулся. Пилот увернулся, уведя самолет в сторону, прочь от струи, выпущенной монстром. Когда его истребитель оказался в безопасной зоне, пилот осмотрел крыло. Краска сгорела, часть металла тоже была выжжена, и даже расплавилась в некоторых местах.
«Ни хрена себе! Слишком близко», вскричал пилот Сталкера Два.
Капитан Рейган услышал тревогу в его голосе. «Все в порядке, Сталкер Два?»
Пилот, придя в себя, тут же ответил. «Все в порядке, сэр. Но мы прошли слишком близко. Имейте в виду, Годзилла может ответить!»
Когда истребитель оторвался от Годзиллы, заговорил бортовой стрелок Сталкера Два: «Что говорил нам делать генерал Макконнелл во время атаки?», спросил он по рации.
Капитан Рейган улыбнулся под кислородной маской: «Он хотел, чтобы мы понаблюдали, острое ли зрение у Годзиллы», ответил он.
«Ну», ответила виззо Сталкера Два, «не знаю насчет остроты его зрения – но как цель он просто дьявольски хорош!»
Послышался нервный смех остальной части авиаотряда.
«Ладно, ребята», сказал капитан Рейган, сделав глубокий вдох. «Вернемся к делу. Давайте выстроимся для первого захода на бомбометание. Все готово, Дорис?»
«Готово, капитан», сухо ответила ему она. «Цель на прицеле».
«Отворот вправо!», прокричал капитан Рейган, отправив F-15 в крутое пике. Бифштекс, пилотировавший Сталкер Четыре, пошел рядом с ним.
* * *
«Эти пушки даже не способны помять или прострелить шкуру Годзиллы!», в изумлении сказал Ник. Доктор Нобеяма кивнул, не отрывая глаз от одной из приборных панелей. «Всё, как мы и опасались, адмирал», загадочно произнес старик.
«Давайте не будем торопиться с выводами, доктор. А просто посмотрим, как подействуют «умные» бомбы», ответил адмирал. Хотя слова его были обнадеживающими, выражение лица у адмирала Уиллиса было мрачным.
* * *
«Действуй четко, Сталкер Четыре», сказал в свой микрофон капитан Рейган. «Просто торпедируй его бомбами и уходи вверх, Бифштекс. Помни, что этот сукин сын может пальнуть тебе в ответ!»
«Понял», коротко ответил кейджин.
«Как у тебя вид, Дорис?», спросил своего бортового стрелка капитан Рейган.
«Просто держи курс ровно», ответила она. «Я взяла ящерку на прицел».
Сталкеры Три и Четыре промчались над водой на высоте менее двухсот футов над волнами. Самолет трясла турбулентность, растущая от поверхности Японского моря. Однако капитан Дей цепко удерживала существо в центре своего прицела.
«Бомбы!», закричала она. От крыльев отскочили две управляемые авиационные бомбы и со скоростью звука понеслись к Годзилле. Справа, краешком глаза, капитан Рейган увидел, как две бомбы отсоединились и от Сталкера Четыре. Когда управляемые бомбы устремились к своей цели, капитан Рейган прищурил глаза в ожидании взрыва.
Одна… вторая… третья… четвертая! Все четыре управляемые авиационные бомбы поразили Годзиллу. Капитан Дей завопила в ухо Рейгана. «В яблочко!», закричала она. «Две прямо в сердце».
Желтый шлейф дыма и огня, затем второй, а потом и третий полностью окутали Годзиллу. Последняя бомба, Сталкера Четыре, отскочила от плеча чудовища и сдетонировала, не причинив ему вреда, над водой. Красно-оранжевое пламя закрыло капитану Рейгану обзор.
«Уходим!», приказал он. Если он после этого все же устоит, тогда, значит, этого сукина сына убить невозможно, сказал сам себе капитан.
Сталкеры Три и Четыре разлетелись в стороны, каждый из них пройдя сквозь дым и огонь, мимо головы чудовища. В центре же дыма показался оставшийся стоять Годзилла.
Монстр повернул свою жестокую звериную голову. Быстрее, чем кто-нибудь смог бы в это поверить, он прищурился, сосредоточившись на одном из ужаливших его объектов. И вновь по его спинным шипам заплясали голубые молнии, а изо рта вырвалась струя бело-голубого пламени.
Когда Сталкер Три бросился вверх над Годзиллой и поднялся в синее утреннее небо, капитан Рейган справа от себя заметил яркую вспышку. В своих наушниках он услышал ужасные крики боли и ужаса… а затем тишину. Он повернул голову, как раз в тот момент, когда Сталкер Четыре исчез в шаре оранжевого огня и клубах черного дыма. Искрящийся огненный шар ринулся вниз, к Японскому морю.
«О Боже», простонала капитан Дей. «Бифштекс! Тони!»
С замиранием сердца и ощущением ужаса где-то глубоко внутри себя, капитан Рейган смотрел на горящую массу, которая еще минуту назад была Сталкером Четыре, а теперь погрузилась в воды Японского моря где-то далеко внизу под ними.
Он не увидел ни одного парашюта.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 12
ВОЙНА НА МОРЕ
31 мая 1998 года, 7:01 утра
Где-то в Японском море
Спустя менее десяти минут после того, как истребители F-15 с авиабазы Осан начали свою провалившуюся атаку, они вышли из боя и вернулись на базу. У них заканчивалось топливо, и были израсходованы все бомбы и боеприпасы.
Все, что они запускали в Годзиллу, и чем они стреляли по нему, похоже, не смогло нанести чудовищу никаких повреждений. Вместо этого они потеряли два самолета F-15 – один из второй волны и один из четвертой. Их экипажи лежали теперь на дне Японского моря.
Адмирал Уиллис отвернулся от окон.
«Пришла пора дать возможность попробовать японскому флоту», сказал он, сжав зубы.
«Сэр!», воскликнул дежурный на вахте. «Корабли занимают позиции для атаки». Вдалеке перед «Конго-Мару» маневрировали военные корабли, готовившиеся к атаке.
«И мы тоже. Выйти на гидрокрылья», скомандовал адмирал.
Катер поднялся над водой и помчался вперед. Когда «Конго-Мару» набрал скорость, адмирал Уиллис встретился взглядом с Бунтаро. Мускулистый японец слегка улыбнулся и поклонился адмиралу.
И вкоре катер на гидрокрыльях рассекал Японское море уже со скоростью около семидесяти миль в час. Бунтаро повернулся и покинул мостик.
Незаметно для всех, кроме лейтенанта Такадо, Брайан последовал за гарпунером в недра «Конго-Мару».
Лейтенант помчалась за ними двумя, догнав Брайана в длинном коридоре, ведущем к носу. «Остановись, Брайан… пожалуйста», воскликнула она, хватая его за руку. «Ты не должен этого делать!»
«Я должен», настаивал Брайан, отдергивая руку.
«Но ты репортер, а не солдат!», возражала она.
«Тогда я должен найти что-то такое, о чем можно было бы сообщить, верно ведь?», спросил он. «Ник – научный корреспондент, он освещает мостик. Йоши оператор. Ну а я рискую остаться никем, всего лишь мечтающим стать спортивным комментатором – если только я ничего не сделаю!», воскликнул он. «Я должен что-то сделать!»
Эмико увидела подлинный, почти первобытный страх на молодом лице Брайана, но она также увидела его решимость победить этот страх. Она заколебалась. Брайан повернулся и побежал за гарпунером.
Когда он завернул за угол, Брайан увидел, как тот поднимается по лестнице к открытому люку. Брайан последовал за ним без колебаний. Добравшись до верхней части лестницы, он высунул из люка голову. В Брайана тут же ударил ветер, гулявший по носу. «Конго-Мару» скользил по волнам с огромной скоростью, делая длинную дугу, которая должна была вывести его за спину Годзиллы.
* * *
«Американские самолеты потерпели неудачу», сказал адмирал Тоёхаси офицерам, собравшимся на мостике флагмана оперативной ударной группы, эсминца «Хацуюки». Он оглядел их напряженные лица, а затем отдал приказ об атаке. «Приготовиться к выполнению Плана B по противодействию Годзилле!»
«Банзай!», закричали офицеры, все как один, а затем бросились выполнять свои обязанности. «Хацуюки» должен был возглавить атаку на Годзиллу, и грудь адмирала наполнилась гордостью за эту честь, дарованную ему Императором.
По всему кораблю зазвучали сигналы тревоги, это экипаж занимал боевые позиции. Шесть военных кораблей двинулись вперед, разрезая воды, оставив вспомогательные суда позади.
С вертолетной площадки корабля, аналогичного «Хацуюки» по классу, эсминца «Курама», в небо поднялись три тяжеловооруженных вертолета SH-60 «Си Хок». Эти пятилопастные двухмоторные вертолеты, оснащенные пулеметами «Вулкан», ракетами и пусковыми установками для осветительных ракет, должны были запутать и привести Годзиллу в замешательство шквалом боеприпасов, выпущенных ему в морду.
Адмирал Тоёхаси понимал, что если Годзилла был способен сбить мчащийся в небе самолет, он тем более мог легко сбить и один из этих воздушных кораблей. Тоехаси надеялся, что осветительные ракеты вертолетов временно ослепят – или, по крайней мере, приведут в замешательство – Годзиллу.
Когда эти два эсминца и фрегаты «Тикуго», «Ивасэ», «Ёсино» и «Титосэ» приблизились к чудовищу, Годзилла обернулся и посмотрел на приближающиеся корабли.
«Системы вооружения готовы!», закричал мичман. Адмирал Тоёхаси кивнул. Он зашагал по мостику и выглянул из пуленепробиваемых окон.
«Огонь!», скомандовал адмирал.
Секунду спустя 127-мм палубные орудия, установленные в башнях на носах эсминцев, открыли огонь. Звук был оглушительным. Начали стрелять и зенитки, осыпая свою жертву снарядами в стальной оболочке.
Когда сотни тонн боеприпасов поразили массивное тело Годзиллы, он поднял голову и взвыл от ярости. Он стал хлестать могучим своим хвостом, вспенивая им океан. Его глаза гневно засверкали, а пасть раздвинулась, обнажив зубы в шесть футов длиной.
Развивая наступление, вокруг годзильей головы зажужжали вертолеты «Си Хок», выпуская обычные и осветительные ракеты и пули в морду существа. Годзилла поднял лапы и заморгал в тщетной попытке отбиться от ослепляющей пиротехники.
Адмирал Тоёхаси улыбнулся. «Мы побеждаем», сказал он себе. «Сегодня Годзира подохнет!»
Рвущий барабанные перепонки рев чудовища перекрывал грохот орудий. Когда боевая группа вошла в диапазон страшного радиоактивного огня Годзиллы, корабли выстроились в две линии. Во главе каждой из них шел фрегат, затем эсминец и еще один фрегат. Корабль адмирала Тоёхаси, «Хацуюки», занял место на правом фланге.
Через несколько минут Годзилла оказался окружен военными кораблями, которые продолжали осыпать зверя тоннами взрывчатки, разрывной шрапнелью и бронебойными снарядами.
* * *
«Конго-Мару» быстро промчался мимо участка сражения, опасливо обходя чудовищное существо и напавшие на него корабли.
Вцепившись в люк, Брайан наблюдал за тем, как Бунтаро готовит гарпун. Собственно пушка не очень надежно крепилась на платформе, выступавшей вперед далеко за конец носа судна. К ней вели единственные узкие мостки с поручнями.
Гарпунер заметил Брайана, еще когда он только поднялся на палубу, но ничего не сказал юноше и продолжал заниматься своим делом. Несколько минут Бунтаро бегал взад и вперед по этим узким мосткам, ведущим к гидравлической гарпунной пушке. Он отрегулировал приборы и активировал систему дальномерного наведения оружия.
Когда катер полностью обошел кругом участок сражения и подошел к Годзилле сзади, Бунтаро вытащил гарпун-трезубец из металлической коробки, приваренной к корпусу. Затем он приподнял дуло пушки вверх и осторожно сунул в ствол гарпун.
Затем гарпунщик вытащил один конец оптоволоконного кабеля из лебедки, установленной на носовой части сбоку. Он прикрепил этот тонкий кабель к разъему гарпуна. Затем Бунтаро взвалил оружие себе на плечо и заглянул в прицел.
Брайан услышал серию громких взрывов. Он посмотрел мимо татуированного гарпунера и увидел спину Годзиллу, на которой заплясал и заиграл голубой огонь вдоль трех рядов костяных шипов. Он молотил хвостом, взбивая волны на пути приближающегося японского флота.
Катер на гидрокрыльях теперь был очень близок к Годзилле… он подошел к нему очень, очень близко.
* * *
Адмирал Тоёхаси с восторгом наблюдал за тем, как его корабли маневрировали вокруг зверя. На левом фланге впереди шел фрегат «Ивасэ». Когда корабль приблизился к Годзилле, он запустил с полдюжины противолодочных торпед «Mark 68» из труб, установленных у него сбоку.
Торпеды понеслись к своей цели, прорываясь сквозь воду и оставляя за собой белый след из пузырьков. Менее чем через минуту все шесть торпед попали в ноги и хвост Годзиллы, скрытые под водой.
Взрывы повлекли за собой гигантские водяные гейзеры, поднявшиеся на сотни метров в воздух. Монстр вздрогнул и снова взвыл, однако не рухнул.
Годзилла развернулся в сторону источника раздражения – фрегата «Ивасэ».
По спинным шипам Годзиллы заискрились уже знакомые голубые молнии. Чудовище раскрыло пасть и изрыгнуло обжигающую струю радиоактивного огня. К счастью, этот поток, вырвавшийся из его горла, был плохо направленным, однако ему удалось рассеять три вертолета «Си Хок», жужжавших вокруг его морды.
После того как картина происходящего впервые с момента начала атаки с моря для Годзиллы прояснилась, термоядерный гигант развернулся и сосредоточил свой змеиный взгляд на «Ивасэ», который уже мчался мимо. Шипы монстра озарились голубыми вспышками, и Годзилла вновь выпалил своими лучами.
На этот раз у него была более удобная цель.
По надпалубным сооружениям «Ивасэ» заблистал сияющий поток. Матросы на палубе тут же превратились в пар. Еще секунда, и стальные плиты палубы начали плавиться. Первой взорвалась передняя орудийная башня на носу, от страшного жара воспламенились ее боеприпасы.
А затем сотрясся сам океан, когда вторым взрывом разорвало всю надпалубную надстройку корпуса и подбросило ее высоко в воздух. Последовало еще пять взрывов, каждый из которых отправлял гейзеры огня и дыма в голубое утреннее небо.
Корпус «Ивасэ», превратившийся для несчастного экипажа в погребальный костер, вздымаясь и сотрясаясь, еще рвался вперед в течение нескольких минут. Затем корабль перевернулся и затонул, уволочив за собой на дно морское 167 душ.
* * *
«Прекратить атаку!», закричал адмирал Тоёхаси. Его приказ был немедленно передан по радио всему флоту.
Но монстр неожиданно рванулся вперед с невероятной скоростью, противоречившей, казалось бы, его огромным размерам. В тот момент, когда эсминец Тоёхаси пролетал мимо Годзиллы, зверь врезался своим гигантским телом прямо в корабль.
Адмирал Тоёхаси и другие офицеры на мостике были сбиты с ног, а корабль опасно накренился. Отключилась пожарная сигнализация, а на мостике погас свет. На некоторое время все погрузилось во мрак, до тех пор, пока не включилось аварийное освещение, питавшееся от аккумуляторов. Теперь мостик был освещен жутковатым красноватым свечением.
Адмирал с трудом поднялся на ноги. Голова его вся была в крови из пореза, полученного им, когда он ударился об электронный пульт управления.
«Полный вперед!», закричал он. «Выводите нас отсюда!»
«Сэр!», закричал старший помощник. «Двигатели повреждены, и пробит корпус. Мы набираем воды».
Находившийся снаружи Годзилла сцепился с эсминцем, словно гигантский борец сумо. Зверь своими когтистыми кулаками громил целые секции надпалубных сооружений. На мостике душераздирающие крики людей перекрывали грохот оружия.
Пока «Хацуюки» содрогался от жестоких ударов, радист прокричал: «Адмирал! Другие корабли движутся к нам на помощь».
«Нет!», ответил адмирал. «Нельзя допустить новых людских потерь», решил он. «Передай им, чтобы прекратили атаку, и отошли от зверя как можно дальше».
Радист кивнул и отослал им этот приказ. Эсминец вновь вздрогнул, и заревела сигнализация. Рев Годзиллы разнесся по всему обреченному кораблю.
«Доложить о повреждениях!», закричал адмирал.
«Пожар под палубой!», сказал старший помощник, схватившись за пульт управления.
Адмирал Тоёхаси подскочил к пуленепробиваемым окнам. Он взглянул на Годзиллу. В этот момент существо отступило от «Хацуюки» и хищным взглядом уставилось на искореженный корабль. Сверкнула синяя молния, и Годзилла открыл свою пасть.
«Это карма», подумал адмирал Тоёхаси. «Больше мы ничего уже не сможем сделать».
* * *
Брайан увидел, как взорвался «Хацуюки». Судно было поднято взрывом из воды, а затем развалилось на две части. Корма затонула мгновенно. Передняя половина корабля перевернулась набок. Брайан увидел, как моряки стали прыгать с палубы «Хацуюки» в Японское море.
Победив врага, Годзилла отвернулся от обломков. С победным воем, он двинулся дальше.
Следуя последней команде адмирала, остальные корабли японского флота уклонились от Годзиллы и отошли от него подальше. «Нужно попытаться спасти кого-нибудь из выживших!», подумал Брайан, когда понял, что других кораблей поблизости от людей в воде теперь не было. Но «Конго-Мару» не изменил своего курса. Он по-прежнему приближался к Годзилле сзади.
Находившиеся в воздухе над головой зверя вертолеты «Си Хок» продолжали обстреливать сигнальными ракетами и боеприпасами глаза Годзиллы, пытаясь прикрыть отступление флота.
Внезапно «Конго-Мару» повернул. Брайан, некрепко вцепившийся в люк, соскользнул с него и чуть не свалился в Японское море, когда катер резко увернулся, наклонившись на одну сторону, а затем на другую, пытаясь миновать Годзиллу, молотившего хвостом.
Брайан почувствовал какой-то горелый запах. Это было сочетание бездымного и обычного пороха, озона и мокрой рыбы. Они находились уже достаточно близко от Годзиллы, чтобы почуять запах зверя, осознал Брайан. К счастью, существо, казалось, не обратило внимания на стремительное приближение «Конго-Мару».
Стоявший на мостках Бунтаро направил гарпун в затылок Годзиллы – цель находилась на высоте почти двухсот футов над волнами. Брайан схватился за поручни и тоже забрался на эти мостки. Он медленно стал пробираться к гарпунной установке.
«Хочу это увидеть», подумал он с мрачной решимостью. «Чтобы у меня было что сообщить, – это мой долг».
* * *
На высоте двести футов над океаном один из вертолетов «Си Хок» слишком близко подлетел к Годзилле.
Монстр взмахнул лапой и тыльной ее стороной ударил по вертолету. Хвостовой винт «Морского ястреба» оторвался, и пилот потерял управление. Вертолет перевернулся, перелетел через плечо Годзиллы и врезался в один из рядов его спинных шипов. Затем «Си Хок» отскочил от них, хотя его главные двигатели по-прежнему вращали пятилопастными винтами, и покатился вниз по широкой спине Годзиллы.
«Конго-Мару», который только что сумел уклониться от хлеставшего хвоста Годзиллы, пронесся мимо почти по самой траектории падения вертолета вниз. Брайан в ужасе смотрел на то, как искореженная машина полетела вниз к той самой палубе, на которой стоял он. Время, казалось, на доли секунды остановилось.
«Бунтаро! Берегитесь!», закричал Брайан, стараясь перекричать шум и хаос. Гарпунер, который уже готовился выстрелить, отвел глаза от оптического прицела гарпунной пушки. Он увидел вращающиеся винты, летящие к нему.
И он замер.
Брайан упал на палубу, как раз в тот момент, когда вертолет врезался в море у их правого борта. Фюзеляж не поразил «Конго-Мару», пролетев мимо на расстоянии, наверно, лишь нескольких дюймов. Но винты повредили корабль. Не в силах ничего сделать, Брайан увидел, как пять вращающихся лопастей прорезали палубу, раскрошили мостки и ударили парализованного ужасом гарпунера.
Бунтаро исчез в красном тумане.
Все судно содрогнулось. Затем винты на какое-то мгновение зацепились за корабль и застряли. Вертолет ударился фюзеляжем о корпус, а судно тем временем протащило его обломки несколько ярдов, а затем они, искореженные, наконец, отцепились от катера.
По-прежнему вцепившись в палубу, Брайан почувствовал запах керосина. Это вертолетное топливо забрызгало всю носовую часть. Он также увидел кровь и обрывки одежды – все, что осталось от Бунтаро.
Затем он посмотрел вверх. Катер почти подошел к хвосту Годзиллы. Он понял, что должен был сделать.
С трудом поднявшись на ноги, Брайан перелез через искореженные обломки разрушенных мостков. Он дотянулся до гарпуна, который оказался неповрежденным, несмотря на катастрофу. Брайан заметил наушники с микрофоном, оставленные в гнезде. Он надел их.
«Дядя Максвелл», закричал он в микрофон. «Вы меня слышите?»
* * *
Тем временем на мостике адмирал Уиллис и Ник увидели, как вертолет лишил Бунтаро жизни. Затем они увидели, как по палубе пробежал неизвестный и схватил прибор связи погибшего гарпунера. Радиодинамики у них над головами ожили и затрещали.
«Дядя Максвелл!», прокричал в них знакомый голос, «вы меня слышите?»
Ник вытаращил глаза. «Это Брайан!» Он обернулся и увидел стоящую в дверях лейтенанта Такадо. Их глаза встретились, а затем она виновато отвела взгляд.
«Брайан, что… – что ты там делаешь?», взревел по рации адмирал Уиллис.
К сожалению, рация Брайана во время катастрофы была повреждена. Брайан понял, что слышит голос своего дяди, но слова его разобрать было почти невозможно.
«Я вас не слышу», ответил Брайан. «Но продолжайте кружить вокруг Годзиллы… уверен, что сумею выстрелить из этой штуки!» Он схватил ручку и поднял гарпун. Он попытался взглянуть в прицел, но объектив застилала кровавая полоса, перекрывавшая ему обзор. Дрожа, Брайан вытер кровь.
В прицеле колыхалась спина Годзиллы.
«Брайан, ты должен попасть Годзилле в шею, повторяю, в ш…». Голос его дяди в наушниках затрещал. «Не стр… снимешь с пре… помни… сними с пре…» Брайан не послушался искаженных команд и нажал на спуск.
Но ничего не произошло.
Затем у него в наушниках вновь затрещало. «Тебе нужно… снять… с предохранителя…» Брайан осмотрел гарпун. Конечно – предохранитель! Он отыскал кнопку и нажал на нее. На опоре гарпунной пушки зажглась красная точка, показывавшая, что оружие заряжено и готово выстрелить.
Брайан вновь заглянул в прицел. Он по-прежнему держал цель. Брайан затаил дыхание и нажал на спуск.
Гарпун с громким свистом вылетел из ствола. К удивлению Брайана, у пушки оказалась мощная отдача, поразившая его в плечо. Брайан плюнул на боль. Он следил за тем, как гарпун проделал в воздухе дугу.
Гарпун вонзился в Годзиллу прямо у основания шеи, рядом с позвоночником. В лебедке засвистел длинный оптоволоконный кабель и натянулся вслед за ним. Когда гарпун вонзился в плоть, в шкуру Годзиллы впились небольшие якоря, похожие на очень острые крючки. Монстр был так огромен, а его кожа такая толстая, что он даже не заметил, что ему в тело вонзился гарпун.
Брайан услышал у себя в наушниках торжествующие вопли. Внезапно почувствовав себя обессиленным, он упал на палубу, и его начало неудержимо трясти. Он по-прежнему вцепился в рукоять гарпуна, а «Конго-Мару» тем временем перестал кружить вокруг монстра и занял позицию позади него.
Брайан все еще валялся там – продрогший, мокрый и дрожащий – когда на облитую топливом палубу выбежали лейтенант Такадо и Ник, чтобы его подобрать.
ГЛАВА 13
ВВОДНЫЙ КУРС В АНАТОМИЮ ГОДЗИЛЛЫ
31 мая 1998 года, 15:55
На борту «Конго-Мару»
Где-то в Японском море
Брайан принял душ, отдохнул и надел свежую одежду, прежде чем отправиться в салон «Конго-Мару».
Крошечная комнатка была пуста. Он вскипятил чайник в мини-кухоньке и сделал себе зеленый чай и пакет лапши быстрого приготовления, который он выбрал на полке. Пока он ел, Брайан вспомнил о реакции дяди на свою дерзкую выходку. Он улыбнулся при этом воспоминании.
Когда Ник и лейтенант Такадо затащили Брайана, всего пропахшего топливом, внутрь корабля и поставили его на ноги, его там с суровым лицом встретил именно этот офицер высшего командования ВМС США.
«Вот о чем ты думал, мне интересно, и что ты там делал?», рассерженно рявкнул на него адмирал Уиллис. «Послушай, парень, ты мог погибнуть! И что бы тогда я сказал твоей семье? Что я взял их старшего сына вместе с собой на рыбалку – ловить… Годзиллу!?»
Брайан был слишком слаб и слишком окоченел, чтобы отвечать на эти вопросы. Но он улыбнулся своему дяде – а вот это уже действительно рассердило адмирала!
Адмирал Уиллис положил свои крепкие руки на бедра. «И уж тем более не нужна мне вот эта твоя хитрожопая ухмылка! Я б тебе башку за это оторвал, если бы не одно обстоятельство – ты молодец!»
Затем суровое лицо адмирала расплылось в улыбке. «Да, ты не ослышался. Ты молодец.
«Рад сообщить, что мы начали получать по кабелю вполне надежные данные», сообщил он всем. «Конго-Мару» будет следовать за Годзиллой, пока он не погрузится в море настолько, что наш кабель уже не сможет до него дотянуться, или же до тех пор, пока кабель не оборвется по той или иной причине. Каждая секунда, которую по кабелю нам передается информация, бесценна. Мы познаем Годзиллу изнутри, солдаты!»
Адмирал вновь сделал паузу. Затем он похлопал племянника по спине. «Поздравляю, сынок», сказал он. «Я горжусь тобой. И уверен, что твой отец тоже будет гордиться тобой».
С этими словами адмирал повернулся и направился обратно на мостик.
* * *
Брайан доел свою пачку лапши и выбросил стаканчик в мусорное ведро. Затем он взял пульт и включил один из телевизоров.
Этот монитор был настроен на CNN, где привлекательная ведущая сообщала мировые финансовые новости.
«…Известие о трагически завершившейся атаке и неудаче японского флота в попытке остановить Годзиллу поставило финансовые рынки мира – которые и без того уже нервничали и колебались – на грань паники. Японский фондовый рынок обрушился. Индекс Никкей упал почти на двадцать процентов после полудня по Токийскому времени. Курс иены также снизился по отношению к доллару и фунту.
«Имеются опасения, что экономическая паника распространится и на другие финансовые рынки, когда утром откроются Нью-Йоркская и Лондонская фондовые биржи. Из других новостей––»
Брайан выключил телевизор. Я услышал достаточно.
В этот момент в салон вошел Ник.
«О, кого я вижу, да неужели это наша международная звезда!», подколол его он.
«Чего?», ответил Брайан.
«Наш общий приятель Йоши – неусыпный глаз за камерой, который никогда не пропустит нужного кадра – снял всю атаку, стоя над мостиком», сообщил Ник Брайану. «У него все сражение записано на пленку: уничтожение обоих кораблей, крушение вертолета… абсолютно всё!»
Брайан с трудом сглотнул. «Всё?», еле слышно спросил он.
«Ага!», просиял Ник. «Включая твое кратковременное пребывание на службе в качестве гарпунера. Йоши отослал эти кадры в INN по спутнику.
«И воздание тобой памяти «Моби Дику» показано по всему миру по INN. Ты звезда, сынок!»
У Брайана отвисла челюсть. А затем он по-настоящему заржал. А потом стал хохотать уже навзрыд. Через некоторое время к нему присоединился и Ник. Их смех стал разноситься по всему кораблю.
В это время по коридору проходили лейтенант Такадо и Йоши. Они заглянули внутрь, обменялись недоумевающими взглядами и пошли дальше, оставшись незамеченными ржущим дуэтом.
Для Брайана этот смех словно смыл страшную напряженность этого дня. Когда он, наконец, закончил смеяться, он потер уставшие глаза. Он обнаружил, что на самом деле чувствует теперь себя лучше.
«Как ты сейчас себя чувствуешь, старик?», спросил Ник, когда они успокоились.
«Сравнительно неплохо для чувака, который стал свидетелем морского сражения, крушения вертолета, повстречался с Годзиллой, причем совсем близко, и получил мировую известность – и все это до обеда!»
«Ну», сказал Ник, «ты должен признать, что это гораздо более захватывающе, чем освещать зимние Олимпийские игры». Они еще немного посмеялись.
«Так значит», сказал Брайан, вздохнув, «Йоши заснял все это на пленку, так ведь? И отослал ее в штаб-квартиру…»
«Да, он это сделал», кивнул Ник. «Он, наверняка, выиграет Эмми».
«И будет награжден посмертно», сказал Брайан. «Потому что я его за это убью».
* * *
«Он постарел с утра лет на десять», подумал Брайан, когда двумя часами позже в переполненный салон вошел доктор Нобеяма. Японский ученый выглядел напряженным и встревоженным, казалось, тяжелое бремя ответственности за весь мир легло теперь на его сутулые плечи.
Старик кивнул собравшимся офицерам и техникам «Конго-Мару». Они битком набили салон, вместе с Ником и Брайаном. Всем не терпелось услышать, что же выявили эксперименты доктора Нобеямы.
Японский ученый занял место во главе стола. Адмирал Уиллис встал за плечами старика. Его лицо тоже было мрачным.
Лейтенант Такадо вошла в помещение последней, неся с собой видеокассеты. Она вставила кассету в видеомагнитофон и нажала «плей». На четырех телевизионных экранах тут же появились изображения Годзиллы, снятые недавно утром. Она остановила воспроизведение, повернулась к собравшимся и заговорила:
«До того, как начнет говорить доктор Нобеяма, меня попросили дать вам обновленную информацию по поводу сражения – и передвижения Годзиллы», сказала она по-английски. Хотя большинство из присутствующих техников были японцами, некоторые все же были выходцами из других стран. В этом научном коллективе языком общения был избран английский.
«В ходе первоначальной воздушной атаки погибло четверо американских военнослужащих», мрачно сказала лейтенант Такадо. «Уничтожено также два японских корабля, и почти никто не выжил – более пятисот погибших японцев, в том числе адмирал Тоёхаси, командующий».
Все ахнули. Одна из техников – японка, помолвленная с офицером, служившим на «Ивасэ» – начала рыдать. По щекам ее катились слезы, пока лейтенант продолжала информационный брифинг.
«Меньше часа назад порвался оптоволоконный кабель, и мы потеряли контакт с датчиками, внедренными в тело Годзиллы».
Эта информация была встречена унылыми стонами разочарования. Однако лейтенант Такадо настаивала:
«Хорошей новостью является то, что более девяноста процентов проб, тестов и экспериментов доктора Нобеяма успешно завершены. Нам удалось собрать ценные данные по физиологии Годзиллы.
«Плохие новости в том, что Годзилла еще раз сменил направление своего движения. Это существо в настоящее время движется через пролив Симоносеки».
Почти все в комнате были шокированы этим неприятным известием. Брайан тоже ахнул. Симоносекский пролив отделяет японский остров Кюсю от главного острова Хонсю.
«Боже мой», выпалил Ник, «оттуда же он выйдет во Внутреннее Японское море*!»
- - - - - - - - - - -
* Внутреннее Японское море — море в составе Тихого океана. С севера и востока омывает западную часть южного берега острова Хонсю, с юго-запада — берег Кюсю, с юга — берег Сикоку (Википедия).
- - - - - - - - - - -
«Да», кивнула лейтенант Такадо. «Годзилла теперь движется к наиболее густонаселенным районам Японии». На телевизионных мониторах появилась карта Японии. «Красной линией отмечен возможный путь Годзиллы, через Симоносекский пролив и вдоль Внутреннего моря», продолжала лейтенант Такадо.
«Чудовище, вероятнее всего, пройдет рядом с городами Убе, Токуяма, Хиросима, Куре, Окаяма, Кобе и Осака, а также Мацуяма и Такамацу на острове Сикоку. Если Годзилла выйдет на сушу рядом с любым из этих крупных городов, погибнут тысячи людей.
«Что еще хуже, по маршруту движения зверя расположены десятки атомных электростанций. АЭС с реакторами, которые могут привлечь Годзиллу. Если чудовище уничтожит хотя бы один из этих объектов, он напитается радиацией и станет еще сильнее».
Тут впервые заговорил адмирал. «Но и в данный момент подлодки класса «Юсио» японских морских сил самообороны отслеживают передвижения Годзиллы. Они станут своеобразной системой раннего предупреждения, если этот сукин сын решит выйти на берег».
Адмирал помолчал. «Как ни печально мне об этом говорить, но остановить продвижение Годзиллы невозможно».
«Вы хотите сказать, что не удалось обнаружить каких-то слабых его мест, которыми можно было бы воспользоваться?», спросил один из японских ученых. «Нет никаких способов остановить или убить это существо?»
Адмирал Уиллис ничего не сказал. На этот вопрос ответил доктор Нобеяма, заговоривший дрожащим голосом: «Боюсь, что все мои теории о Годзилле подтвердились», сказал он, покачав головой. «Человечество ничего не может сделать, чтобы остановить Годзиллу – за исключением разве что превратить его в пар ядерным оружием».
Комната словно взорвалась бормотанием спорящих друг с другом голосов. Доктор Нобеяма поднял свою дрожащую руку и призвал к тишине. «Пожалуйста, взгляните на телевизионные мониторы», сказал старик, когда все успокоились. «Взгляните на записи, которые мы подготовили».
Все взоры обратились к экрану. Карта исчезла, сменившись изображением Годзиллы. Запись теперь показывала чудовище лицом к камере, тяжело передвигающимся через Японское море.
«Кости этого существа прочнее титановой стали – пожалуй, они представляют собой самый твердый материал во Вселенной, способный переносить весь его вес, не разрушаясь». Кадры застыли. На тело Годзиллы наложилось созданное на компьютере изображение его внутренних органов.
«Годзилла, конечно, чрезвычайно радиоактивен. Но самое удивительное, что это существо каким-то образом контролирует количество радиации, которое он излучает», продолжал доктор Нобеяма, и голос его стал набирать силу.
«Когда Годзилла злится или угрожает, он испускает большее количество интенсивной радиации. Этот всплеск резко увеличивающейся энергии достигает кульминации в виде раската пучков, которыми он стреляет из своей пасти. У этого существа имеются сердце, легкие, желудок… но у него также имеется и вот это…»
На записи появился красный указатель, выделивший странный сгусток ткани между сердцем, легкими и желудком.
«Этот орган действует примерно так же, как ядерный реактор», сказал пожилой ученый. «Радиоактивность там формируется во многом таким же образом, как она возникает и в ядерном реакторе. Этот орган соединяется с легкими и является источником разрушительного луча Годзиллы».
Раздались изумленные голоса. Брайан взглянул на Ника, который, казалось, был ошарашен этим откровением.
«Каким бы удивительным все это ни казалось, этот факт меркнет по сравнению с другим нашим открытием». Доктор Нобеяма сделал паузу. Лейтенант Такадо протянула ему чашку зеленого чая. Он выпил, а затем медленно опустил чашку.
«Взгляните, пожалуйста, на мониторы», сказал он.
Изображение на них сменилось. Теперь можно было увидеть, как Годзиллу поражают орудия японского флота. В разных точках на лапах этого существа, его туловище и ногах вспыхивали взрывы. Изображение сосредоточилось на небольшом участке у основания шеи Годзиллы. Когда эта часть тела зверя заполнила собою экран, в нее ударил снаряд и взорвался.
Внезапно словно пленка отмоталась назад, а затем картинка повторилась в правильном направлении, но в значительно замедленном темпе. «Когда этот 127-мм снаряд с «Ивасэ» попал в Годзиллу, он нанес ему тяжелое ранение – взгляните». Картинка снова застыла.
Да, подумал Брайан. Так и есть, мне это видно. И всем остальным.
Когда снаряд разорвался на теле чудовища, возник целый фонтан крови, и из шеи Годзиллы изверглись сгустки плоти. Но еще до того, как рассеялся дым, эта рана исчезла – она полностью зажила – как будто и не была никогда нанесена.
«Важнейшим оборонительным оружием Годзиллы являются его удивительные регенеративные способности», объяснил доктор Нобеяма. «Радиация, которая создала Годзиллу, в то же время изменила и молекулярную структуру этого существа. Какой бы ущерб ни причиняло ему наше оружие, он самозаживляется в течение буквально нескольких микросекунд».
Тут вдруг заговорил адмирал Уиллис. «А это означает, что ни одно оружие из всего нашего арсенала – за исключением ядерной бомбы – не способно уничтожить Годзиллу».
Доктор Нобеяма кивнул, а затем заговорил снова. «Годзилла способен полностью и практически мгновенно регенерировать поврежденные ткани. Похоже, что моя теория оказалась верной: Годзиллу невозможно уничтожить, если только не дезинтегрировать его полностью».
Старик ударил кулаком по столу с редким для него всплеском эмоций. «Если бы власти прислушались ко мне, то все эти люди бы не погибли!», воскликнул он, с мучительным надрывом в голосе.
Первым заговорил Ник: «Вы хотите сказать, что говорили военным, что Годзилла способен на это… на регенерацию?»
Старик посмотрел на Ника и кивнул.
«Тогда, значит, японские и американские военные послали этих людей на смерть абсолютно понапрасну», сказал Ник, повышая голос. «И они с самого начала знали, что их оружие не подействует!»
«Обожди-ка, парень», прервал его адмирал Уиллис. «Не спеши с выводами. До сегодняшнего дня все это была лишь теория. Ни у доктора Нобеямы, ни у меня не было никаких доказательств!»
«Хорошо, но теперь они у вас есть», ответил Ник. «И что вы собираетесь делать, чтобы остановить Годзиллу?»
Ни доктор Нобеяма, ни адмирал Уиллис не ответили на его вопрос.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 14
ВЫХОД НА БЕРЕГ!
6 июня 1998, 5:23 утра
Ономити, небольшой городок на равнине Санъё
Японский остров Хонсю
«Где этот Кен?», вновь спросил Горо, похлопывая своими пухлыми руками по плечам, пытаясь согреться. «Он обещал принести нам горячий чай!»
«Он идет уже, не беспокойся», сказал Сиро, швырнув еще один кусочек угля в крошечную металлическую печку, дававшую скудное тепло. «И вообще», добавил Сиро, «с твоим-то жиром, уж тебе-то наверняка должно быть тепло!»
«Ерунда это», прошипел Горо. Он ухватился за край каменной стены и огляделся. Его взгляд пробежал по тропе, которая вела наверх, через лес, к вековой городской башне.
«Кен даже еще не появился на тропе!», заскулил Горо. «Пока он вернется сюда с чаем, уже пора будет идти домой».
«Какой-то странный холод, какой-то неестественный», пожаловался Сиро, глядя на побережье. «Сейчас рокугацу (июнь), а утром холодно, просто замерзаешь!»
«Хай» («Да»), согласился Горо кивком головы. «После того, как вернулся Годзилла, весь мир, кажется, сошел с ума. А чего ты еще ожидал?»
Сиро кивнул и осмотрел окрестности. Горо уткнулся в бинокль, осматривая город и побережье, раскинувшиеся под ними.
Крошечный городок Ономити на берегу Японского Внутреннего моря в течение трех столетий был рыбацкой деревушкой. Но вместе с прогрессом, которого Япония достигла после Второй Мировой Войны, наступили промышленное загрязнение и истощение рыбных запасов. Рыба в основном сошла уже на нет, и теперь ловля ее во Внутреннем море была запрещена.
И городок Ономити стал чахнуть.
Но девять лет назад, когда компания «Охаси Моторс» выбрала низкую топкую равнину на окраине Ономити в качестве места для своего нового автосборочного завода, все изменилось. Вместе с «Охаси Моторс» в Ономити появились новые рабочие места – и новые жители. И теперь этот старый городок уже с трудом вмещал всех тех, кто сюда переезжал. Рыбацкая пристань была превращена в торговый центр с модными магазинами и ресторанами. В доках, где когда-то швартовались рыбацкие лодки, теперь стояли дорогие прогулочные яхты.
Старая каменная башня Ономити, выстроенная на небольшом лесистом холме на окраине города, некогда использовалась для отслеживания передвижений рыболовных судов городка. Позднее она была заброшена и пришла в упадок. Но это было до пришествия Годзиллы.
Когда жители Ономити услышал новость о том, что Годзилла разгромил японский флот и вошел во Внутреннее море, все они переполошились и запаниковали. Городские чиновники провели общую встречу с жителями и решили, что должны быть приняты чрезвычайные меры.
В качестве одной из таких мер предосторожности, на старой каменной башне теперь круглые сутки дежурили наблюдатели-добровольцы. Башня была оборудована радиостанцией и сиреной воздушной тревоги, чтобы часовые смогли заранее предупредить жителей, если где-нибудь поблизости на берег выйдет Годзилла.
Поддавшись порыву гражданского долга, Сиро пошел добровольцем дежурить на башне одну ночь в неделю. Теперь же, дрожа от холода, он пожалел об этом своем решении.
«Эй, взгляни-ка на это!», крикнул Горо, показав на море. Сиро тоже это увидел.
«Никогда раньше не видел, чтобы туман двигался именно так!», воскликнул он. «Жутковатое зрелище». Горо кивнул, вновь задрожав. На этот раз, однако, не от холода.
Следующие несколько минут эти двое молча следили за тем, как завитки тумана стали заволакивать город. И вскоре конец пирса, а затем и берег моря, стали вообще не видны. Клубившийся туман все увеличивался, и весь город медленно покрылся серовато-белым одеялом. Словно облако опустилось на землю.
«И как теперь нам быть?», спросил Горо. «Мы наблюдатели, но мы ни хрена не видим!»
«Но мы же останемся здесь?», пожал плечами Сиро. «По крайней мере, пока наше дежурство не закончится, и нас не сменят».
Затем они услышали еле слышный голос, звавший их по имени от подножия башни. В тумане он звучал очень отдаленно.
«Сиро… Горо…», кричал кто-то.
Они оба стали вглядываться в туман, прислушавшись, но ничего не было видно.
«Сиро! Я заблудился!», снова закричал кто-то, явно в отчаянии.
«Это этот идиот Кен!», пришел, наконец, к выводу Горо. «Он потерялся в тумане». Они оба расхохотались.
«Пойду лучше спущусь и найду его там», сказал Горо. Он схватил фонарик и исчез на каменной лестнице.
Сиро уставился в туман. Он еще раз поёжился, надеясь, что Горо побыстрее вернется сюда вместе с Кеном – и горячим чаем. Он слышал голоса их обоих, но туман, казалось, поглощал все звуки. Ему ничего не было видно, кроме этой серой пелены тумана. Он почувствовал себя единственным человеком в мире.
Тогда Сиро переключил внимание на печку. Он открыл крошечную ее дверцу и бросил внутрь угля. Он попытался согреть руки, но в этом тумане тепло, казалось, рассеивалось, даже не успев добраться до кончиков его пальцев.
В этот момент Сиро замер. Он точно мог сказать, что услышал какой-то звук. Он был очень далеким… словно отдаленный звук грома. Он напряг слух. «Да!», подумал он, «какой-то гул… и он становится все ближе».
Как ни странно, звук доносился не с берега, но с суши. Он обернулся, тщетно пытаясь вглядеться в туман. Звук становился все громче.
Вскоре он превратился в ровные ритмичные удары – вибрацию, которая стала даже сотрясать его грудь. Он вновь обернулся в сторону шума, но невольно отступил на два шага назад. Теперь он смог увидеть посреди тумана какое-то тусклое свечение.
Этот свет, казалось, приближался к нему, жутковато светясь сквозь туман. По мере того, как оно приближалось, свечение, казалось, стало разделяться на две светящиеся точки, плывущие рядом друг с другом.
Ошеломленный Сиро понял, что эти два источника света находились высоко в небе, даже по сравнению с его уровнем обзора. Но я же на башне, подумал он со страхом. Он сделал еще один шаг назад. Тем не менее, светящиеся точки продолжали двигаться вперед. Все ближе и ближе. Сиро они показались двумя гигантскими, сверкающими глазами, глядевшими прямо на него из мутной дымки.
«Это Годзира!», закричал он, пошатнувшись на стол с приборами. «Чудовище здесь!»
Протянув руку, он вслепую пошарил и нашел рацию, которая напрямую была подключена к единственному отделению полиции Ономити. Щелкнув переключателем, он схватил микрофон. Внезапно в него ударил мощный порыв воздуха. Причем ветер усиливался и стал трепать ему волосы и срывать одежду. Рокот превратился в рев.
Пока Сиро с открытым ртом следил за происходящим, из тумана вынырнул тяжеловооруженный вертолет «Pave Low». Окна его, скользкие от утренней росы, сверкнули, словно глаза какого-то насекомого. Противотуманные фары вертолета сфокусировались на Сиро. Он стоял, по-прежнему завороженный, в свете этих фар. Забыв о микрофоне у себя в руке.
Сиро даже увидел, как пилот протянул руку и щелкнул выключателем на своей панели управления. На вертолете ожил и затрещал громкоговоритель.
«Объявляйте тревогу!», приказал голос через громкоговоритель. «Годзилла вышел на сушу… Чудовище идет к вам… Все жители Ономити должны немедленно эвакуироваться!»
И в этот самый момент ожила и собственная рация Сиро. «Вызываю смотровую башню», потребовал голос. «Ответьте немедленно».
Он поднял микрофон. «Это Сиро», закричал он, перекрывая шум.
Даже под грохотом вертолета Сиро сумел расслышать страх и тревогу в голосе полицейского. «Годзилла возвращается», сказал полицейский. «Включайте тревожные сирены, а затем выбирайтесь оттуда». Связь резко оборвалась.
Сиро бросил микрофон и нажал кнопку тревожной сирены. Ее вой сразу же стал нарастать, оглушив его. Когда Сиро побежал к каменной лестнице, вертолет повернул и отклонился от старой башни, направившись вниз, к Ономити, а из его динамика по-прежнему гремело предупреждение.
Внизу же от звука сирен и рева громкоговорителя вертолета стали просыпаться горожане.
«Годзилла приближается к Ономити… Бросьте все свои вещи и немедленно уходите… Маршрут эвакуации установлен – по главной магистрали…
«Повторяю… Годзилла приближается к Ономити».
* * *
Едва только на часах Ника прозвенел будильник, как он услышал телефонный звонок. Он ответил.
«Одевайся», энергично произнес голос Мэй Макговерн. «Годзилла только что вышел на берег».
Менее чем через полчаса Ник с Брайаном вошли в редакцию INN. Она уже была переполнена. Там уже находился Йоши, вместе с Мэй, и он помахал им обоим рукой.
Как всегда, Ник почувствовал себя дискомфортно в присутствии Мэй.
«Чудовище вышло на берег!», сообщил им обоим Йоши. «Началась мобилизация сил самообороны».
«Насколько близко к Токио?», спросил Ник.
«Очень далеко, к счастью», ответил Йоши, показав на телевизионный монитор.
На канале INN о текущих передвижениях Годзиллы сообщал Макс Халс.
«Но к сожалению», добавил Йоши, «чудовище неистовствует в самом центре промышленного сердца Японии».
Настроение в редакции было мрачным, но Ник ничего не мог с собой поделать – он не мог обойтись без язвительного замечания в адрес телеведущего, которого он терпеть не мог. Это был практически неудержимый порыв.
«Знаете, этот тип превратил работающее на термоядерной энергии, мутировавшее доисторическое чудовище, выдыхающее огонь, в какую-то нудную скукотищу».
Брайан сделал вид, что проигнорировал замечание своего соседа, и продолжал слушать передачу.
«…С тех пор, как Годзилла вышел на берег на подступах к Фукуяме, чудовище не встречает на пути своего продвижения никакого сопротивления», сообщил ведущий. «Но теперь появились неподтвержденные сообщения, что армия все-таки мобилизуется––»
На экране Макс Халс вдруг сделал паузу и коснулся своих наушников. «Мне только что сообщили, что у нас имеется прямое включение нашего корреспондента Блэкторна Адамса и нашей команды операторов INN с места событий. Блэкторн, ты меня слышишь?»
Изображение сменилось. Появился Блэкторн Адамс, стоявший на крыше какого-то промышленного здания. Он сжимал в руке микрофон. Он был в костюме, но галстук у него съехал набок.
«Слышу тебя, Макс», ответил Адамс. Он посмотрел в камеру. «Я нахожусь на крыше завода «Охаси Моторс», менее чем в полумиле от Ономити».
Камера сместилась, и Адамс вышел из кадра. Объектив метнулся по окрестностям, а затем, наконец, сосредоточился на каком-то серо-черном пятне. Внезапно картинка увеличилась и стала четче.
Это был Годзилла! Чудовище пробиралось сквозь группу промышленных зданий. Пока Брайан следил за происходящим, Годзилла метнул хвостом, и завод с тремя огромными дымовыми трубами развалился, как стопка тарелок. Вокруг нижних лап монстра разгорелось пламя.
Изображение было вдвойне жутким, потому что не сопровождалось звуком. Затем вмешался мрачный голос Блэкторна Адамса.
«Годзилла приближается с юга», сказал он. «Буквально за несколько мгновений третья и четвертая сборочная линия завода «Охаси Моторс» превратятся в руины».
И вновь изображение с камеры стало расплывчатым, но затем вновь четким. Весь телевизионный экран заполнили увеличенные с дальнего расстояния кадры морды Годзиллы. Брайан чуть не отпрыгнул назад. Ему уже снилось несколько кошмарных снов о Годзилле с того дня, на «Конго-Мару»… снов, заполненных кошмарами двух рядов зубов размером с человеческий рост, холодными глазами рептилии и синим радиоактивным огнем.
«Звиздец пришел “Концепции”!», заметил Ник, нарушив сосредоточенность Брайана.
«Чему?», спросил Брайан.
«Ответу «Охаси Моторс» на “Сатурн”», ответил Ник. «Вон там они ее и строили – это вон та груда обломков слева».
В этот момент в зал редакции вошел Эверетт Эндикотт и подошел к ним четверым.
«Пойдемте со мной», сказал он.
* * *
«Вплоть до сих пор вы хорошо работали как единая команда», сказал Эндикотт, когда все они уселись в его офисе директора. «Даже вы, г-н Гордон…»
Ник усмехнулся.
«Вот почему я не рад решению руководства канала». Дородный шеф новостной редакции вздохнул.
Брайан, Ник, Йоши, и даже Мэй навострили уши.
«Начальство в Штатах высказало пожелание, чтобы я вас разделил», сказал Эндикотт. «Мы уже на пределе своих возможностей здесь, и из-за этого страдает освещение нами событий––»
Раздался стук в дверь. Мэй поднялась и открыла ее. К всеобщему удивлению, в кабинет вошла лейтенант Эмико Такадо. Как обычно, на ней была очень элегантно сидевшая военная форма. Ник, Брайан и Йоши тепло ее поприветствовали. Через некоторое время Эндикотт продолжил.
«Нужно, чтобы Ник с Йоши отправились вместе с лейтенантом Такадо на передовую линию фронта. Ваша задача – освещать предстоящее сражение –– если вообще таковое будет».
Йоши улыбнулся, предвкушая новые кадры, которые будут отмечены наградами. Ник тяжело сглотнул, удивленный и обрадованный таким новым поворотом. Он улыбнулся лейтенанту Такадо. «Отправиться вместе с лейтенантом Такадо станет для меня лишь удовольствием», сказал он, излучая очарование.
Лицо Мэй осталось каменным.
«Брайан же в последнюю неделю сумел привлечь немало внимания к INN», заявил Эндикотт, положив свою мясистую руку на плечо Брайана. Лицо у молодого человека покраснело.
С того момента, как кадры с гарпуном буквально воссияли по всему миру, имя Брайана Симуры стало притчей во языцех. По возвращению в Токио Брайан дал бесчисленное количество интервью, в том числе в прямом эфире с Тедом Коппелем (известный американский телеведущий) на «Ночном контуре» по спутнику.
«Ввиду его столь неожиданной славы», продолжал Эндикотт, «руководство нашей сети хочет, чтобы Брайан занялся освещением дебатов в японском парламенте, которые начнутся завтра утром с выступления доктора Нобеямы.
«Терпеть не могу разбивать успешную команду, но пока, на данный момент, именно так обстоят дела. Мне искренне жаль».
После того, как Эндикотт их отпустил, группа собралась в приемной, чтобы попрощаться.
«Береги себя, соседушка», сказал Ник, хлопнув Брайана по плечу. «У тебя здесь уже не будет лейтенанта Такадо, чтобы за тобой присматривать!»
Йоши поклонился. «Увидимся, когда вернемся», просто сказал он, а затем направился к лифтам.
Мэй и Ник не обменялись словами прощания. Но когда Ник, наконец, ушел несколькими минутами спустя, оживленно беседуя с очаровательной японкой-офицером, Мэй испепеляющим взором впилась в спину хорошенькой лейтенантки, словно готовая метнуть в нее сотни кинжалов.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 15
ПЛАН ДЕЙСТВИЙ
7 июня 1998 года, 10:46 утра
Здание Парламента
Токио, Япония
Члены японского парламента спорили уже больше двух часов. Даже при помощи первоклассного переводчика Брайан не мог понять половину из того, что происходит. Единственное, что он вынес из этого переполненного пререканиями заседания, это головная боль. Ему это всё надоело и вызвало лишь отвращение – а ведь это был лишь первый раунд дебатов!
«Думаю, Ник прав в одном – политика одинакова в каждой стране», цинично подумал он.
Главное событие – выступление доктора Нобеяма – задерживалось уже более чем на час. Брайан ёрзал на своем месте и поправлял наушники. В ухо ему бубнил переводчик. Вновь новости о том, что экологическая организация «Гринпис» объявила Годзиллу животным видом, находящимся на грани уничтожения.
За этим выступлением последовал брифинг военных. Генерал японских сил самообороны предложил использовать танковые снаряды, наполненные ядом или какой-нибудь смертельной болезнью. Снаряды будут действовать наподобие игл для подкожных инъекций, накачивая организм монстра смертоносным веществом. Брайан почувствовал, как мурашки поползли у него по спине. «Заболевание, выпущенное на волю в густонаселенном районе!», подумал он. «Это безумие».
Второй генерал, невысокий, коренастый человек с бритой головой, предложил другой тип танкового снаряда. Его наполнят кадмием – веществом, которое часто используется для тушения пожаров в ядерных реакторах.
«Звучит многообещающе, но подействует ли это?», задумался Брайан. «Нику это было бы точно известно», пришел он к выводу, и он почувствовал, что ему не хватает познаний своего друга в науках.
Внезапно по парламентскому залу прокатилась волна возбуждения. Брайан сел и вытянул шею. В дальнем конце зала он увидел группу чиновников – некоторых в военной форме – сопровождавших доктора Нобеяма к столу переговоров.
Брайан ахнул. Пожилой ученый выглядел сейчас даже еще старше и еще немощней, чем в тот последний раз, когда его видел Брайан. «Этот кризис его просто убивает…»
Офицер на трибуне, наконец, закончил свою речь. За ним последовал третий высокопоставленный офицер. Он сделал краткое заявление о системе обороны в районе Токио. Он также заявил, что специальные кадмиевые танковые снаряды уже готовы. В заключение офицер заявил, что надеется, что доктор Нобеяма сможет предложить яд, который убьет Годзиллу.
Ученый сидел с каменным лицом, слушая этот военный брифинг. Наконец, доктор Нобеяма поднялся с кресла. Его проводил в центр зала солдат в идеальном, блиставшем на нем мундире и белых перчатках. В зале повисла тишина.
Доктор Нобеяма посмотрел в зал и слегка поклонился. Затем, еле слышно, голосом, почти похожим на шепот, он начал говорить правителям Японии и, через спутник, людям всего мира.
«Дамы и господа», начал он. «Я представил свой заключительный доклад о монстре Годзилле японскому правительству и военному руководству. Этот доклад, к сожалению для меня, игнорируется. Именно по этой причине, теперь я должен представить свои выводы миру, в надежде, что разум все-таки возобладает».
Он мрачно и подчеркнуто остановился и перебрал в руках бумаги.
«На мой взгляд, вооруженная атака Годзиллы станет пустой тратой времени. Это приведет лишь к бессмысленной гибели людей и уничтожению имущества.
«Все факты, которые мне удалось раздобыть о Годзилле, приводят лишь к одному выводу. Это чудовище неуязвимо для бомб, пуль, снарядов и ракет. Годзилла, по сути и по большому счету, неуничтожим!»
Поразительные и пугающие слова доктора Нобеяма были встречены гневными возгласами и злобными выкриками. А затем вообще во всем парламенте воцарился хаос. В центре всего этого, дерзко, словно с вызовом, стоял на своем, не собираясь сходить со своих позиций, пожилой человек.
Доктор Нобеяма продолжил говорить, хотя многие пытались своими криками заглушить его выступление.
«Годзилла – существо не естественного происхождения», сказал он. «Это существо не является продуктом эволюции или естественного отбора. Годзилла родился в радиоактивном огне водородной бомбы – он мутировал, выйдя за всякие пределы нашего понимания.
«Бомбы приведут Годзиллу в замешательство, ракеты его разозлят. Но никакое оружие, за исключением, возможно, прямого попадания ядерной бомбы не сможет ему навредить. Но так как ядерные бомбы нельзя использовать вблизи крупных населенных пунктов, мы должны остановить эту бессмысленную и бесполезную атаку на Годзиллу до того, как она начнется».
Послышались новые выкрики и гневные осуждения. Председатель постучал молотком и потребовал порядка.
«Я уже представил свой доклад, и другие ученые согласились с моими выводами. Атакуйте Годзиллу, если вы этого уж так хотите, но помните, что это существо невозможно убить обычным оружием!»
С этими словами доктор Нобеяма собрал свои бумаги и медленно побрел вон из переполненного парламентского зала. Вслед нему неслись злобные выкрики.
Брайан хотел было броситься к доктору Нобеяме, но он знал, что старик будет сейчас занят совещанием с другими учеными. Поэтому он остался на месте и продолжил слушать выступления в зале, речь за речью, в течение следующих трех часов.
В конце концов, было принято решение, что японские Силы самообороны произведут атаку Годзиллы этим же вечером, применив кадмиевые снаряды. Были мобилизованы войска. На боевые позиции выдвигалась техника. Все начало выполняться по намеченному плану.
В сумерках армия перейдет в наступление.
«Но действительно ли подействуют эти кадмиевые снаряды?», вновь задумался Брайан.
* * *
«Кадмиевые снаряды ни за что не подействуют», заявил Ник Гордон. «Кадмий хорош, если нужно погасить ядерный пожар. Однако он не способен остановить ядерную цепную реакцию – а это и составляет основу Годзиллы!»
«Почему ты так уверен, что доктор Нобеяма прав?», спросила лейтенант Такадо. «Многие ученые с ним не согласны».
«Но ты же сама видела фильм», доказывал ей Ник. «Чудо-Ящерка мгновенно исцеляется. Ее невозможно убить».
«Но исследования доктора Нобеямы носят все еще теоретический характер», убеждала его лейтенант. «Научные выводы могут быть ограниченными––»
«Наука с этим вообще ничего общего не имеет», убежденно перебил ее Ник. «Вся эта атака имеет отношение лишь к политике, а не к науке».
«Хай!» («Да!»), сказал Йоши, соглашаясь с ним. «Даже когда политики не знают что делать, они должны делать хоть что-нибудь, чтобы оправдать свое существование».
Они втроем сидели в палатке лейтенанта Такадо, освещенной лишь одним керосиновым фонарем. Палатка была разбита примерно в миле от той плоской равнины, где на рассвете Годзилла столкнется с танками.
И в тот момент, пока они разговаривали друг с другом, командирам танковых подразделений, действующих в полевых условиях на местах, доставлялись специальные кадмиевые снаряды.
Всем вокруг них, а также Нику, Йоши и лейтенанту Такадо, были слышны звуки предстоящей битвы. Танки и артиллерия с грохотом направлялись к передовой линии обороны, где бульдозеры выкапывали оборонительные позиции. Машины для транспортировки продовольствия и топлива, оснащенные специально разработанными боеприпасами, двигались к фронту вслед за тяжелой бронированной техникой.
Над их головами в темном небе кружили вертолеты «Pave Low», оборудованные специальными приборами ночного видения. Их задача заключалась в том, чтобы наблюдать за подходом Годзиллы и предупредить армию, если это существо перейдет в атаку в их направлении.
Время от времени в палатке трещала рация, сообщавшая обновления по ситуации и последние сводки о передвижениях Годзиллы. В воздухе повисли ощущения волнения и тревоги. Нервы у всех были напряжены. Никто не знал, что принесет с собой утро. По всему лагерю, в каждом танке, грузовике и самолете обсуждался вопрос:
Остановят ли Годзиллу новые кадмиевые снаряды?
Наконец, выслушав еще одно последнее донесение от вертолетов, Ник поднялся и потянулся. «Пойду-ка брошусь в спальный мешок», заявил он.
«Да», сказала лейтенант Такадо. «Нам всем нужно немного поспать. Завтра очень важный и знаменательный день».
* * *
В сотнях миль от них, в Токио, Брайан сидел у своего дяди, адмирала Уиллиса, вместе с удрученным доктором Нобеямой. Настроение было подавленным. Доктор Нобеяма был убежден, что кадмиевые снаряды ничуть не помогут. Адмирал был склонен с ним согласиться.
Хуже того, доктор Нобеяма был уверен, что кадмий лишь подтолкнет Годзиллу к поиску и употреблению в пищу ядерного реактора для пополнения своих сил. В результате ядерное излучение, вышедшее наружу, может стать еще большей угрозой, чем сам Годзилла.
«Но если кадмиевые снаряды не подействуют», спросил Брайан, «тогда что мы можем сделать? Человечество бессильно?»
Доктор Нобеяма и адмирал Уиллис переглянулись. Затем заговорил доктор Нобеяма: «Проблеск надежды все же имеется», ответил он.
«Вы нашли какие-нибудь слабые точки?», взволнованно спросил Брайан.
«Возможно», уклончиво ответил японский ученый. «Но все это лишь в теории…»
«Пожалуйста, объясните мне это», взмолился Брайан. Пожилой человек помолчал, по лицу его понять ничего было нельзя. Затем, в конечном итоге, он кивнул.
«Существует теория, что динозавры не вымерли миллионы лет назад. Некоторые палеонтологи считают, что динозавры эволюционировали из-за климатических изменений».
«Теория эта в том, что некоторые виды динозавров эволюционировали в современных птиц»*, вставил свое замечание Брайан. «Разве это не так?»
- - - - - - - - - - - - -
* Более того, судя по всему, этот факт в современной науке в настоящее время считается практически установленным: «Существует большой консенсус среди палеонтологов, что ближайшими живущими родственниками динозавров являются птицы, происходящие от мелких хищных динозавров. Современные исследования окаменелостей показывают, что птицы произошли от группы динозавров-тероподов во время юрского периода, и большинство палеонтологов считают их единственной группой динозавров, которая сохранилась и по сей день. В связи с этим в кладистике птиц включают в число динозавров (иначе динозавры оказываются недопустимой, парафилетической группой). С точки зрения кладистики птицы — представители группы динозавров, то есть динозавры не вымерли» (Википедия).
- - - - - - - - - - - - -
«Да», ответил доктор Нобеяма. «Вы правы».
«Но как смутная теория об эволюции динозавров способна помочь нам сейчас?», настаивал Брайан.
«С помощью приборов на гарпуне, которым вы выстрелили, нам удалось многое узнать о физической природе Годзиллы», сказал ученый. «Нам удалось сделать электроэнцефалограмму. То есть прочесть мозговые волны Годзиллы. И мы узнали, что мозг Годзиллы очень похож на мозг современных птиц – хотя и значительно больше размерами, конечно».
«Понимаешь, сынок», заговорил адмирал Уиллис, «доктор Нобеяма считает, что Годзилла может реагировать на одни и те же звуки, что и птицы. А это для нас очень хорошая новость!»
«В каком смысле?», спросил Брайан, почувствовав надежду впервые с тех пор, как ему пришлось столкнуться лицом к лицу с чудовищем под названием «Годзилла».
«Помнишь всю ту прошлогоднюю историю с неприятностями вокруг птичьего заповедника неподалеку от американской военно-морской базы на Окинаве?»
Брайан частично вспомнил эти спорную ситуацию. «Под угрозой гибели оказались редкие виды птиц, из-за американских самолетов, когда они взлетали и приземлялись», сказал он.
«И знаешь, как удалось решить эту проблему?», спросил адмирал. Брайан покачал головой.
«Группа сотрудников Пентагона разработала систему предупреждения птиц, своего рода сигнализацию – высокочастотный звук, который могли слышать только птицы. Когда взлетали самолеты, эти ребята на диспетчерской башне включали эту сигнализацию––»
«И она распугивала всех птиц!», сказал Брайан, быстро додумавшись.
«Точно!», сказал адмирал, ухмыльнувшись.
Брайан повернулся к доктору Нобеяме. «Так значит, вы думаете, что можно создать такой сигнал, который будет отпугивать Годзиллу?»
«Не совсем», ответил доктор. «Но я думаю, мы сможем разработать определенный тип высокочастотной звуковой приманки––»
«Да», прервал его адмирал. «Как раз сейчас несколько моих звукоинженеров из ВМФ США работают над этой проблемой. Они говорят, что, располагая записями мозговых волн Годзиллы, они абсолютно уверены, что смогут придумать какую-нибудь приманку. Возможно, в ближайшие несколько дней––»
«Да», серьезно сказал доктор Нобеяма. «Они должны придумать работоспособную приманку до того, как Годзилла доберется до Токио!»
«А он что, направляется к Токио?», спросил Брайан.
«Я в этом убежден», зловеще произнес доктор Нобеяма. «Он уже приходил сюда однажды, в 1954 году. Годзиллу тянет сюда… по какой-то причине, которая нам до конца не ясна».
«По какой?», спросил Брайан.
Врач почесал в затылке. «Можно только догадываться», сказал он. «Возможно, этот район некогда являлся нерестилищем (местом размножения) этого существа – или местом его нагульного кормления.
«Возможно, Годзилла – это территориальное существо, и он думает, что Токио – это его территория. Какова бы ни была причина, я уверен, что Годзилла придет сюда – и очень скоро».
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 16
ТАНКОВАЯ АТАКА!
8 июня 1998 года, 5:57 утра
Третий танковый батальон
К северо-востоку от Ономити, равнина Санъё
Лейтенант Такадо подняла тяжелый стальной люк бронетранспортера и выскочила из него. За ней почти сразу же последовали Йоши с Ником, которые были рады снова оказаться на открытом воздухе. Они больше часа тряслись внутри тесного бронетранспортера, ударяясь головами о стенки. Поездка была крайне неприятной.
«У этих штук, что, нет рессор или амортизаторов?», проскулил Ник, потирая задницу.
Они отошли в сторону, а бронетранспортер тем временем запустил свой дизельный двигатель, полностью развернулся и поехал обратно, туда, откуда он прибыл. На штаны сафари Ника от фирмы «J.Crew» полетела грязь и куски земли. Он отскочил назад.
Стальные гусеницы бронетранспортера взрыли землю, оставив за собой след в виде глубокой колеи. Они проследили за тем, как он укатил у них из виду, скрывшись за бесплодным, лишенным растительности холмом. Вскоре заглох даже звук его скрипучих гусеничных звеньев, и они остались одни на тихой пустынной равнине.
«Отсюда мы пойдем пешком», сообщила им лейтенант Такадо. «Линия фронта не очень далеко, а у нас имеется свой собственный наблюдательный пункт».
Йоши с Ником подняли свое снаряжение и двинулись вслед за ней. Молодой японец сгибался под тяжестью своей видеокамеры и рюкзака, в котором находилась портативная станция спутниковой связи. Это оборудование позволит ему отправить заснятые им кадры в штаб-квартиру INN.
Ник нес с собой сумку с пустыми видеокассетами, а также портативным магнитофоном и кучей аудиокассет.
В ходе атаки на «Конго-Мару» Ник обнаружил, насколько полезно просто проговаривать свои мысли, записывая их на диктофон. У него, таким образом, появлялась возможность дать словесный рассказ очевидца событий, ничего не упустив. «Никогда бы не смог вспомнить все детали без этих записей», напомнил себе Ник.
Он вспомнил, как Брайан стал подкалывать его за то, что он применил тот же самый метод, который использовал репортер Стивен Мартин сорок с лишним лет назад. Книга Мартина «Говорит Токио!» в основном состояла из его собственных расшифрованных голосовых записей, сделанных им во время буйства Годзиллы.
«Я думал, ты считал, что приёмы Стивена Мартина старомодны», сказал Брайан, увидев машину Ника.
«Я сказал, что стиль его репортажей старомоден», защищаясь, ответил Ник. «Что же касается использования магнитофона – вот тут не надо, тут это подходит».
Накануне Ник с изумлением увидел, что именно оказались способны сделать гусеницы танков с японской системой автомагистралей, которая во всех остальных отношениях была превосходной. Дороги, ведущие к месту сражения, были изрыты гигантскими рытвинами от гусениц миллионов тонн бронетехники.
Теперь же Ник был потрясен, увидев ущерб, который эти же боевые машины причинили сельской местности. Они сравняли с землей и примяли к земле поля, поросшие травой, и небольшие рощицы. Следы их гусениц были повсюду, они проделали глубокие борозды в плодородной почве.
«Годзилла еще не даже не появился, а разрушение уже началось», мрачно подумал Ник. Он проговорил эти слова в магнитофон, пока они шли пешком к своему наблюдательному пункту.
Горизонт впереди них заволокло грязно-черным дымом. Изредка там были видны вспышки, сопровождавшиеся звуками взрывов, долетавшими до них лишь мгновение спустя. Каждая вспышка озаряла гигантскую фигуру Годзиллы.
И вновь появление монстра привело Ника в благоговейный ужас. «Вряд ли я сумею все это описать», подумал он, раздосадованный нехваткой у себя писательского умения. «Думаю, стоило бы здесь побывать лично».
Но он понимал, что должен был попробовать. «Это мой долг», напоминал он сам себе всякий раз, когда чувствовал, что опускает руки и дает слабину. Спотыкаясь о растерзанную почву, лейтенант Такадо вела их вперед на протяжении всего их получасового похода. Наконец, она показала на какой-то промышленный объект, окруженный проволочной оградой. «Наш пункт вон там», сказала она им.
Когда они добрались до запертых ворот ограды, лейтенант Такадо залезла в свой ранец и достала оттуда ключи.
Пройдя через ворота, она показала на сооружение, похожее на заводскую башню. Это была стальная каркасная конструкция из толстых труб. Еще больше труб поднимались вверх по центру вышки. На самом верху находился какой-то огромный бак.
Она подвела их к основанию башни, остановившись у дверей, которые вели к металлической клети лифта. Ник посмотрел наверх. У вершины 150-футовой вышки он увидел маленькую будку с окошками для наблюдения. Она была сооружена из гофрированных металлических листов.
«Садитесь», сказала лейтенант Такадо, открывая дверь в металлическую клетку. Ник и Йоши зашли в примитивный лифт. Лейтенант нажала на кнопку и, дернувшись, сомнительной надежности лифт стал подниматься вверх.
Пока скрипучая клеть двигалась к вершине, Ник и Йоши успели полюбоваться открывшимся видом. «Вы, конечно же, тут прекрасно ориентируетесь», заметил Ник.
Лейтенант Такадо улыбнулась. «Провела разведку местности и сама подыскала это местечко», сообщила она ему.
Вскоре они добрались до верхних мостков. Лифт дернулся, остановился, и стальные двери раздвинулась. Они двинулись по узким мосткам, пока не подошли к еще одной двери. Эта на сей раз оказалась не запертой, и они вошли в крошечную металлическую избушку.
Внутри стоял самый простой деревянный стол, голая лампочка и два покосившихся стула.
«Местечко не очень насчет удобств», сострил Ник. «Но вид потрясающий».
Завод располагался на вершине невысокого холма, и Нику было видно, что они заняли самое высокое место на многие мили вокруг.
Выглянув из окна, в котором не было ни стекол, ни даже какой-нибудь сетки, они увидели перед собой, как ладони, боевой порядок «линии фронта». Ожидая прибытия Годзиллы, японские танки выстроились в три колонны. Небо над их головами буквально кишело военными вертолетами. Йоши хлопнул Ника по плечу и указал на что-то.
Ник тоже увидел это – вертолет телеканала «ABC» с огромной камерой, установленной на фюзеляже. Ник осмотрел утреннее небо и увидел еще три вертолета новостных каналов – один от «NHK», японской корпорации; один от «CNN»; и еще один от Британской телерадиовещательной корпорации («Би-Би-Си»).
Наконец, Йоши заметил вертолет INN и показал на него своему напарнику.
«Там Макс Халс», заметил Ник. «Им стоило бы передавать его репортажи по громкоговорителю – они реально смогут тогда усыпить Годзиллу!»
Пока они за ними следили, вертолеты новостников медленно двинулись к линии фронта. Каждый вертолет навел свои мощные камеры на горизонт. Там замаячило существо под названием Годзилла, силуэт которого вырисовывался на фоне взрывов и пожаров по пути его следования.
Сердце Ника забилось в ожидании. Он почувствовал себя странным образом энергичным посреди этого боя. Он повернулся к Йоши. Его лицо тоже светилось воодушевлением. «Неудивительно, что Йоши хочет стать военным корреспондентом», подумал Ник. «Есть что-то такое мощное и оживляющее, какое-то упоение в бою. Это так… заряжает!»
Йоши быстро установил и настроил свою камеру и собрал переносную станцию спутниковой связи. Вышка обильно снабжалась электроэнергией, благодаря атомной электростанции, находившейся где-то за ними – и на пути следования Годзиллы.
Пока Йоши разговаривал с техниками в штаб-квартире INN, лейтенант Такадо открыла пластиковый пакет, в котором находился готовый к употреблению сухпаёк. Она предложила один из них Нику, который вежливо отказался.
Внезапно танки на передовой, все как один, взревели своими работавшими до того на холостом ходу двигателями. У этих танков, японского производства, серий Тип 74 и Тип 75 (точнее, Тип 75 – это самоходная гаубица), были круглые башенки и длинные 105-миллиметровые пушки. Они сильно отличались по виду от боевых американских танков М1А1 Абрамс, у которых башни квадратные и коробчатые.
У лейтенанта Такадо заорала военная рация. Чей-то строгий голос стал отдавать ей приказы по-японски. Ник посмотрел на нее: «Что происходит?», спросил он.
«Генерал только что отдал приказ», ответила она. «И атака вот-вот начнется».
Пока двигатели продолжали наращивать обороты, командиры танков высунули головы из люков своих башен. Они стали осматривать горизонт в бинокли.
В считанные минуты все пушки были направлены на Годзиллу.
Затем, вновь все как один, танки первой линии двинулись вперед. Они стали медленно приближаться к чудовищу по сложной, пересеченной местности. С точки обзора на башне бронированные танки казались черепахами, ползшими к Годзилле.
Не испугавшись колонн танков, двигавшихся с целью преградить ему путь, чудовище продолжало приближаться.
Теперь гром шагов Годзиллы был слышен уже поверх шума танков. Наконец, монстр заметил крошечных вредителей, явившихся, чтобы его ранить.
Озадаченный видом незваных гостей, Годзилла с любопытством повернул голову. Казалось, он удивился, что это еще за фигня такая.
Внезапно сизовато-серое утреннее небо прочертил желтый огненный след. Прямо перед носом существа взорвалась и вспыхнула зеленым светящимся излучением сигнальная ракета. Годзилла откинул назад голову и раскрыл свою огромную пасть.
Из горла этого существа вырвался страшный, разнесшийся по всей округе рев замешательства.
И в этот момент из сотен орудий выбросились языки пламени, дыма и стали. Первая колонна танков выстрелила практически одним залпом. По равнине Санъё прокатился громоподобный грохот. С воем и свистом к существу помчались пылающие снаряды.
Ник заткнул уши. Башня содрогнулась от бьющего по перепонкам оглушительного грохота. На мгновение, Годзилла, казалось, оказался охвачен дымом и пламенем. Сотни снарядов разорвались в его шкуре и вонзились ему в тело. Его рев от боли и ярости прокатился по всей равнине. Могучий крик Годзиллы заглушил звук танков.
Ник почувствовал прилив страха. Йоши тоже был потрясен. Но молодой японец упрямо продолжал снимать сцену атаки.
Через несколько секунд после первого залпа в Годзиллу ударил еще один залп из танковых орудий, из второго ряда танков. На груди, шее и морде твари вспыхнули новые взрывы. За ним последовал и третий залп. Затем четвертый.
Задрожал, казалось, весь мир. Ник выключил свой магнитофон – измеритель уровня звука бешено скакал, реагируя на страшный грохот сражения. Прибор в этом хаосе был бесполезен.
По полю боя повалил дым, застилая Годзиллу словно саваном. Ник напряг зрение, пытаясь вглядеться сквозь туман, который, казалось, несся к ним вместе с ветром. Время от времени сквозь очаги дыма и огня он мельком все-таки видел монстра.
На мгновение глаза Годзиллы, казалось, сквозь пелену уставились на самого Ника.
Затем орудия затихли. Дым рассеялся.
К изумлению Ника, его уши наполнились ужасным ревом. «Не могу поверить своим глазам».
Годзилла по-прежнему стоял на ногах! Невзирая ни на какие хваленые кадмиевые снаряды, существо, по-видимому, оказалось совершенно не поражено боеприпасами, которыми стреляли ему в тело почти в упор. Даже Йоши ахнул от изумления. Лейтенант Такадо нахмурилась, а затем включила свою рацию.
Танки с линии фронта начали отступать или отъезжать в сторону. Вся их шеренга вскоре рассеялась, так как танки – теперь уже израсходовавшие свои боеприпасы – пытались бежать с поля боя. Но Годзилла направил свой рептильный взгляд вниз, на десяток машин справа от себя. Его спинные гребни замерцали, и с сердитым ворчанием он изверг в них из пасти голубой огонь.
Когда его костные шипы озарились светом, Годзилла облил радиоактивной смертью танки у своих ног. Задыхаясь от ужаса, Ник увидел, как этот жар стал плавить машины.
Танки засветились красноватым цветом. Орудия загорелись первыми – они медленно начали клониться к земле, по мере превращения в расплавленный металл. Несколько танков взорвались почти сразу же, а их башни взлетели на воздух. Вскоре за ними последовали и другие.
Менее чем за минуту в расплавленную сталь превратилось тринадцать танков. Их экипажи из четырех человек были испепелены прямо на своих местах. Никакой надежды на их спасение не было.
Атака провалилась. Второй и третий ряды танков дали задний ход, стали разворачиваться и бежать. Они стреляли из своих орудий по Годзилле, пытаясь прикрыть свое отступление, но огонь этот был не целенаправленным и не эффективным. Годзилла двинулся вперед и оказался посреди удирающих машин.
То и дело лапы Годзиллы стали опускаться на отступающие танки. Монстр давил людей и машин там, где они находились, перемалывая их в груды искореженного металла.
Битва была уже почти закончена, так по-настоящему и не начавшись. Для Годзиллы это был разгром врага.
Пока Ник, Йоши и лейтенант Такадо беспомощно взирали на все это, лучшие люди и лучшие машины японских Сил самообороны уничтожались наступлением Годзиллы.
Ник повернулся к лейтенанту Такадо. Она чуть ли не рыдала. «Наверное, у нее есть знакомые среди солдат там», понял Ник. В этот момент у лейтенанта ожила и затрещала рация. Она судорожно сглотнула, вернув себе самообладание, и ответила.
Последовал длительный разговор на японском языке. Когда она, наконец, отключилась, она повернулась к двум журналистам.
«Нужно уходить», заявила она. «Атака прекратилась, и как только танки выйдут из зоны поражения, армия собирается запустить дистанционно-управляемые ракеты. Мы окажемся в опасности, если останемся здесь».
Ник и Йоши переглянулись. Они увидели одинаковую решимость в глазах друг друга.
«Мы остаемся», в один голос сказали они оба.
Лейтенант Такадо взглянула на них. «Вы погибнете», сказала она просто. «Нет никакого смысла жертвовать собой ради новостного репортажа».
«Но мы должны выполнять свой долг», настаивал Ник.
«Взгляните вверх», сказала она, показав пальцем. Ник и Йоши подняли глаза в серое утреннее небо. Над их головами пролетели вертолеты теленовостей, удалявшиеся с места сражения.
«Им тоже приказано уходить», сказала лейтенант Такадо. «В ближайшее время эта территория превратится в поле смерти, и с неба посыплются сотни осколочно-фугасных ракет».
Йоши и Ник вновь переглянулись. Они кивнули.
«Ладно», сдался Ник, притворно отдав честь. «Куда направимся, лейтенант?»
«С другой стороны завода нас ждет арендованный внедорожник», сказала она им двоим.
«Арендованный!», удивленно сказал Ник.
Лейтенант Такадо кивнула. «Я сама взяла его напрокат. Не хотелось доверять военным вывод нас отсюда, если… все сорвется».
«Ты просто молодчина, Эмико!», сказал Ник с неподдельным восхищением.
Она кивнула головой, приняв комплимент. «У нас есть пятнадцать минут, чтобы выбраться отсюда и оказаться как можно дальше от этого места».
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 17
«ЗАПУСТИТЬ РАКЕТЫ!»
8 июня 1998 года, 8:01 утра
Японский оперативно-командный пункт
Равнина Санъё
«Танки отведены, господин командующий», уныло сообщил офицер генералу Сюдзи Камате. «Первая волна наступления понесла тяжелые потери. Большая часть Первого батальона выведена из строя или уничтожена».
Генерал закрыл глаза. «Так много людей погибло», с грустью подумал он, «а сейчас нет даже времени почтить их память». Генерал напомнил себе, что главным его долгом было защищать их жизни.
Генерал заговорил: «Предупредите командиров подразделений, что через пятнадцать минут начнется ракетный обстрел».
Капитан Хонда, его заместитель, отдал честь, а затем побежал выполнять приказ командира.
Взглянув на карту, разложенную перед собой, генерал Камата стал думать, что делать, и начал рассматривать варианты. «Как минимум, я могу прикрыть отступление Первого батальона», сказал он себе. «Но если ракеты Годзиллу не остановят, то больше ничто не сможет помешать ему добраться до атомной электростанции в течение ближайших суток».
Генерал Камата потер уставшие глаза и стал планировать свое отступление.
* * *
Метрах в пятидесяти от командного центра стояла колонна необычных грузовиков под маскировочной сеткой. Машины были похожи на обычные грузовики с зелеными брезентовыми палатками, установленными у них в кузовах, но эти палатки скрывали в себе смертоносный груз.
По команде капитана Хонды солдаты сорвали брезент, которым был покрыт каждый грузовик, и под ним оказалось по две грозных смертоносных ракеты, установленных на пусковых установках с рельсовыми направляющими. У этих ракет, носивших название «Тип 68», были 200-килограммовые осколочно-фугасные боеголовки.
Двигатели ожили и затарахтели, и воздух наполнился запахом дизельного топлива. Пусковые установки стали медленно подниматься, нацеливая свои ракеты в пасмурное небо, сплошь затянутое гарью. Всего здесь было двадцать пять грузовиков, перевозивших в общей сложности пятьдесят ракет «Типа 68», которые в настоящее время были нацелены на Годзиллу.
Чудовище находилось от них на расстоянии тринадцати миль.
Прошло несколько минут, и ракеты были подготовлены к стрельбе.
* * *
В двух милях к югу от заводской башни, в которой собирали свои вещи и готовились к бегству лейтенант Такадо, Ник и Йоши, по пересеченной сельской местности мчались три танка Первого батальона.
Танки отступали по всему фронту.
Сумев благодаря счастливой случайности ускользнуть от нападения Годзиллы, танки Типа 75 неслись по этой местности с максимально возможной скоростью – около двадцати пяти миль в час.
На башне распахнулся люк, и из него, опасливо озираясь, высунулся командир танка сержант Цубурая. Он обернулся и посмотрел позади себя.
«Черт!», подумал он. Годзилла все еще был виден. Голова чудовища возвышалась над заводскими зданиями. Сержант Цубурая точно не знал, какова у Годзиллы дальность стрельбы – и ему совсем не хотелось это выяснять.
«Езжай быстрее!», рявкнул он водителю.
Тот посмотрел на своего командира. По лицу его лился пот – кондиционер танка сломался уже несколько часов назад. Схватившись за ручки управления, он усердно пытался справиться. «Быстрее я могу ехать только по асфальтированной дороге!», заявил водитель, и в голосе его послышались явные нотки непослушания.
Сержант Цубурая издевательски ему прокричал: «Тогда я найду тебе такую дорогу!». Сидя в люке, сержант оглядел окрестности. «Вон там!», сказал он себе.
За линией деревьев и кустарников сержант Цубурая заметил ленту проезжей части. «Поворачивай направо!», крикнул он своему водителю. Затем он повторил эту команду командирам других танков. Три танка Типа 75 повернули направо. Но когда они приблизились к магистрали, они не смогли отыскать проход сквозь деревья, через который можно было бы проехать.
«Прорывайся сквозь них!», скомандовал сержант Цубурая водителю. Перемалывая гусеницами почву, 50-тонный танк ринулся сквозь лесополосу.
Внезапно появилась вспышка синего пламени, сопровождавшаяся снопом искр. Сержант Цубурая нырнул вниз, в танк, а тем временем на экипаж через люк посыпались раскаленные искры.
«Что случилось?», спросил сержанта наводчик, отряхивая пепел с формы. Сержант Цубурая пожал плечами.
«Точно не знаю», сказал он испуганно. «Думаю, мы врезались в телефонный столб или еще во что-то».
Сержант Цубурая был близок к истине. На самом деле его танк врезался в электрический трансформатор – эту важную составляющую электросети этого района. Столкновение причинило минимальные повреждения танку, который теперь уже мчался по автомагистрали вместе с двумя другими танками, двигавшимися вслед за ним. Однако сильные повреждения получил именно трансформатор. И буквально через секунду электричество вырубилось в радиусе десяти миль – включая заводскую башню.
* * *
Как раз в тот момент, когда Ник, Йоши и лейтенант Такадо уже собирались покинуть крохотный домик, голая лампочка у них над головами неожиданно погасла. Ник поднял глаза и посмотрел на нее.
«Электричество, должно быть, вырубилось», небрежно заметил он. Но затем он побледнел и посмотрел на лейтенанта Такадо. На ее лице он увидел выражение ужаса.
Йоши тоже взглянул вверх. Он почувствовал, что что-то не так. И только тут до него это тоже дошло. Без электричества не будет работать лифт.
«Теперь мы здесь в ловушке?», сразу же спросил Ник.
Лейтенант Такадо неуверенно покачала головой. «Тут есть лестница», сказала она. «Но не думаю, что она хорошая… или что легко будет до нее добраться».
«Давайте посмотрим!», сказал Ник, бросившись к дверям, а затем на мостки.
Через минуту они были уже у лестницы. Кажется, она шла на всем протяжении вниз вплоть до основания башни, в этом отношении все было в порядке. Но проблема заключалась в том, что лестница начиналась у другого конца недостающих мостков. Перила на мостках имелись, а вот самого полотна, помоста не было.
«Паршивое дело», сказал Ник. «И что будем теперь делать?»
Йоши опустил свое снаряжение и задумался над проблемой. Он внимательно осмотрел запутанное сплетение балок, труб и кабелей.
«Смотрите», сказал он через некоторое время. «Думаю, мы сможем взобраться на эту трубу вот здесь, затем перемахнуть через вон ту балку там, а затем пролезть по той тонкой трубе слева… а она ведет прямо к лестнице».
Ник с лейтенантом Такадо повторно выслушали его инструкции.
«Я смогу так пролезть», сказала, наконец, девушка.
Ник тяжело сглотнул. «Ненавижу высоту», простонал он. Затем он кивнул. «Да, я тоже смогу это сделать». Он посмотрел на свои часы. «Но нам лучше бросить здесь все, что не сможем унести с собой, и приступать уже прямо сейчас. У нас осталось всего одиннадцать минут!»
* * *
Экипажи каждой из ракетных пусковых установок, состоявшие из пяти человек, завершали последние приготовления. До запуска оставалось менее трех минут.
Капитан Хонда обошел весь лагерь, тоже занимаясь последними приготовлениями. Шел обратный отсчет минут, и он уже приготовился отдать окончательный приказ по рации. Когда оставалась минута, он вернулся в командный центр и подошел к генералу Камате.
«Все готово», сообщил он генералу.
«А сам район – он очищен от людей и техники?», спросил генерал.
«Приказ об эвакуации был отдан всем командирам подразделений, сэр», ответил он. «У них было пятнадцать минут – а нас уже время поджимает. Годзилла приближается».
«Самолет-корректировщик доложился?», спросил генерал Камата.
«Хай» («Да»), ответил капитан Хонда. «Он сообщает, что никаких танков и БТР в этой зоне нет».
Генерал помолчал. Затем он мрачно кивнул головой.
«Запустить ракеты!», приказал он.
Приказ был немедленно передан командирам машин. Через пару секунд все вокруг взревело ракетными двигателями, когда первые твердотопливные ракеты «Тип 68» вылетели из своих пусковых установок с рельсовыми направляющими и поднялись в серое небо.
* * *
Хотя им пришлось немало покрутиться и поманеврировать, все равно у Ника, Йоши и лейтенанта Такадо ушло целых пять минут на то, чтобы добраться до лестницы, и еще две минуты, чтобы спуститься к подножию. Йоши с большой неохотой был вынужден бросить свою спутниковую связь и самую большую из двух своих камер. Он взял с собой камеру поменьше и все свои видеокассеты, прицепив их себе на спину на время рискованного спуска вниз по башне.
Нику тоже удалось сохранить свой магнитофон и кассеты.
Когда все они снова оказались на земле, Ник посмотрел на часы. «Ракетный обстрел должен начаться уже через четыре минуты», сказал он зловеще.
«Бежим», ответила лейтенант Такадо, бросившись вперед. Они втроем помчались через весь завод, пробегая мимо огромных машин и лабиринтов труб, баков и чанов. Пробегая мимо одного из окон, Ник показал на что-то рукой.
На Годзиллу, который находился на очень близком расстоянии от завода. Им были слышны звуки взрывов и обрушивавшихся зданий по пути продвижения монстра. Йоши с Ником переглянулись.
Они добрались до огромного дверного проема из гофрированной стали. Лейтенант Такадо распахнула дверь.
«Взятая мною на прокат машина находится по другую сторону этого здания», сказала она, указывая на другое заводское строение в пятидесяти ярдах от них, находившееся по другую сторону открытой асфальтированной площадки, похожей на автостоянку.
«Побежали––», закричал Ник, но был остановлен лейтенантом Такадо, схватившей его за руку.
«Слышишь!», прошипела она.
Ник и Йоши замолчали. А затем они услышали это. Высокий и пронзительный свистящий звук. Он становился все громче –– и ближе.
«Ракетный обстрел начался!», закричала лейтенант Такадо. «Ложитесь на землю! Вон там!» Она указала на громадный и тяжелый фрагмент какого-то оборудования. Они втроем нырнули под металлическую конструкцию как раз в тот момент, когда снаружи в землю ударила первая ракета.
«Прикройте головы!», вскричала лейтенант Такадо, и в этот момент весь заводской комплекс потряс страшный взрыв. За ним последовал еще один взрыв, обсыпав сжавшуюся троицу пылью.
Бах! Бах! Бах! Бах! БАБAХХХХХХХХ!
Взрыв следовал за взрывом, сотрясая все здание. Одна ракета ударила в противоположный конец комплекса, снеся с него крышу. После этого взрыва Нику сквозь отверстие в крыше стала видна вышка, в которой они ранее находились. Она горела.
Затем в завод попала еще одна ракета. На них вновь посыпались пыль и обломки. Горящая башня погнулась, а затем медленно повалилась, словно гигантское дерево, срубленное дровосеком. В шуме ракетного обстрела Ник даже не услышал звука этой вышки, падающей на землю.
Снаружи завопил Годзилла, когда на него сверху посыпались ракеты. Взрывы разрывали землю вокруг этого существа. Некоторые ракеты попали прямо в самого Годзиллу, вызвав новый его яростный рёв.
Годзилла был сбит с могучих своих ног осколочно-фугасными снарядами, которые продолжали прилетать, и прилетать, и прилетать.
В небе над ужасным полем боя за разрушениями следил экипаж небольшого самолета-разведчика из двух человек. Пока их самолет кружил в небе, пилот вместе со вторым пилотом пытались разглядеть что-то сквозь взметнувшиеся в небо столбы дыма и огня.
«Годзилла рухнул!», сказал следивший за обстановкой наблюдатель. Пилот напряг зрение, но смог увидеть лишь мелькнувший хвост могучего зверя. Внезапно из хаоса под ними в небо взметнулась сине-белая струя радиоактивного огня. Поток этот был не прицельным, но он испугал их двоих.
«Там внизу завод», заметил наблюдавший, после того, как к нему вернулось самообладание. «Часть ракет падает туда».
«Хорошо, что внутри никого нет», заметил пилот.
* * *
После нескончаемой серии взрывов, удушающего дыма, пыли и взметнувшейся вверх земли, обстрел утих.
Ник опасливо открыл глаза и поднял голову. Из обломков завода валил дым, а сам завод в основном теперь был разрушен. Он увидел Йоши, склонившегося над лейтенантом Такадо. Она не двигалась.
Ник вскочил и пополз в ее сторону. Он посмотрел на нее.
«Она в порядке?», спросил он тревожно.
Йоши кивнул. «Ее ударило по голове обломками», сказал он Нику. «Я остановил ей кровь».
Ник и Йоши услышали, как девушка застонала. Затем она открыла глаза и уставилась на них.
«Добро пожаловать обратно, Эмико», сказал Йоши по-японски.
Она улыбнулась. «Обстрел закончился?», спросила она.
«Хай!», ответил Йоши.
Она тут же села и выпрямилась. «Тогда нам нужно идти», сказала она. «Если Годзиллу не удалось остановить, вслед за этим обстрелом последуют и другие».
В этот момент по всей равнине Санъё разнесся хорошо узнаваемый рев Годзиллы. Все трое затрепетали.
«Пошли», сказал Ник. Они с Йоши помогли Эмико подняться на ноги. Они с опаской вышли из укрытия, шагнув в серое утро – ставшее еще более мрачным от дыма и пыли, которые до сих пор висели в воздухе после ракетного обстрела.
Лейтенант Такадо вновь показала на здание с другой стороны автостоянки. Здание получило небольшие повреждения, однако осталось по большей части нетронутым. «Машина там».
Они все вместе втроем побежали по асфальту и обогнули здание. Когда они добрались до другой стороны, Ник остановился, как вкопанный. Эмико и Йоши тоже остановились.
Красная машина, взятая напрокат, с по-прежнему блестящей отделкой, стояла у поврежденного здания. Но к несчастью, большая часть строения обрушилась – и теперь лежала на крыше автомобиля.
Хотя двигатель и переднее сиденье были почти неповрежденными, во всем остальном арендованный автомобиль был полностью раздавлен тоннами стали.
Ник уставился на крайне нежелательное зрелище. «Не думаю, что тебе удастся получить обратно свой залог».
В этот момент они услышали пронзительный свист, который звучал зловеще знакомо.
«Началась вторая волна ракетного обстрела», сказала лейтенант.
Ник посмотрел на Йоши: «Опять? Нет!»
«Побежали», крикнула Эмико. «Нужно найти укрытие!»
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 18
БИТВА НА МОСТУ
11 июня 1998 года, 9:16 утра
Редакция новостей телеканала INN
Токио, Япония
Брайан вошел в переполненную новостную редакцию. Он взглянул на телевизионные мониторы, а затем оглядел помещение. Он заметил седую голову г-на Такао. Шеф редакции новостей приближался к офису Блэкторна Адамса. Брайан быстро нагнал его и преградил путь пожилому японцу.
«Есть какие-нибудь известия?», с нетерпением спросил Брайан.
Тот нахмурил брови. «Пока ничего».
«Брайан! Иди сюда!», прокричала ему от лифтов Мэй Макговерн, болтая из стороны в сторону своим рыжевато-коричневым хвостиком, бросившись к нему. «Мистер Эндикотт хочет видеть тебя немедленно».
Брайан последовал за ней к лифтам, и Мэй даже придержала для него открытую дверь. Когда лифт начал подниматься, она повернулась к Брайану. На лице ее теплилась надежда. Но Брайан грустно покачал головой.
«Прости, Мэй. Пока никаких вестей ни о ком из них не поступало», сообщил он ей. Лицо у Мэй быстро помрачнело.
«Да не волнуйся ты», добавил Брайан, пытаясь ее подбодрить. «Уж кто-кто, а Ник в состоянии о себе позаботиться. А при том, что вместе с ним лейтенант Такадо и Йоши, с ним все будет в порядке».
«Тогда почему о них нет никаких вестей?», спросила она, чуть дрогнувшим голосом.
«После этого ракетного обстрела, произошедшего три дня назад, на всей этой части острова Хонсю воцарился полный хаос», сказал он. «Все шоссе забиты беженцами, и туда пропускают только машины военных. Все коммуникации перерезаны, ни въехать, ни выехать, не допускаются полеты самолетов и вертолетов, а также никаких прямых репортажей». Брайан замолчал.
«Слушай, Мэй, я просматривал сегодня утром сообщения. Военные не в состоянии быстро эвакуировать оттуда людей. Там до сих пор остаются раненые на поле битвы, а работа экстренных служб полностью нарушена».
«Понятно поэтому, почему Ник с Йоши и застряли там где-то в центре всего этого бардака», сказал он, когда двери лифта раскрылись на этаже, где находились офисы руководства.
«Уверен, что с ними все нормально». Брайан пытался казаться увереннее, чем чувствовал на самом деле. Но, судя по измученному выражению хорошенького личика Мэй, он понял, что потерпел в этом фиаско.
Дело в том, что Брайан не всё сказал Мэй. Имелись неподтвержденные сообщения о грабежах, мародерстве, и даже убийствах, происходивших в зоне катастрофы. Одна из новостей касалась банды гангстеров «якудза» – японской мафии – угнавших военный вертолет, убивших солдат и использовавших этот вертолет для безопасного вывоза награбленного из покинутых городов.
«Смогут ли мои друзья уцелеть в таком хаосе?», задавался вопросом Брайан. Ему оставалось лишь молиться, чтобы им это удалось.
* * *
«Входите, мистер Симура», сказал Эверетт Эндикотт, когда Мэй ввела Брайана в его кабинет.
Брайан сел, и они оба оказались друг напротив друга. У Эндикотта были мешки под глазами. Он выглядел усталым. Но с другой стороны, уставшими были все. Толстяк потер покрасневшие воспаленные глаза и откашлялся.
«Вы в последнее время связывались с вашим дядей – возможно, в последние несколько дней?»
«Нет, мы с ним не контактировали», честно ответил Брайан. «Я думал, что адмирал работает с доктором Нобеямой и японскими Силами самообороны».
«Он пропал», сказал Эндикотт. «А также и доктор Нобеяма».
Брайан выпрямился. «Как пропал?», воскликнул он.
Эндикотт кивнул. «По крайней мере, уже двое суток… после того, как доктор Нобеяма представил военному руководству свое предложение выманить Годзиллу из Японии».
Брайан с отвращением покачал головой. «Предложение, которое было категорически отвергнуто», с горечью сказал он, «в пользу бессмысленного ракетного обстрела, который причинил бОльший урон этой области Японии, чем самому Годзилле!»
«Ну», ответил шеф бюро, «это не наша забота – мы лишь сообщаем новости. Вот почему я послал за вами. После того, как Гордон и Масахара стали… недоступны… вне связи… я вновь отправляю вас на место событий. Менее чем через час вы отправитесь вместе с Максом Халсом и Блэкторном Адамсом на вертолетную площадку INN».
«И куда же на этот раз я отправлюсь?», спросил Брайан, будучи очень рад тому, что снова отправится на съемки – но в то же время совсем не рад тому, что его отсылают из штаб-квартиры, в то время как Ник и Йоши по-прежнему отсутствуют.
«Японские Силы самообороны произведут еще одну, последнюю атаку, попытавшись преградить Годзилле путь к Токио», сказал Эндикот. «Они намерены произвести комбинированную воздушную, морскую и наземную атаку у моста Сэто Оохаси. Нам дали разрешение на трансляцию».
Брайан с трудом сглотнул. «Так значит, Годзилла по-прежнему движется по побережью Внутреннего моря», прошептал он.
«Да», отвечал Эндикотт. «Но есть и еще более плохие новости, которые и будут обнародованы в полдень».
Брайан придвинулся вперед в кресле, навострив уши.
«Прошлой ночью Годзилла разрушил атомную электростанцию неподалеку от Курасики», абсолютно спокойно сказал шеф бюро.
«Значит––»
«Да. Годзилла поглотил два ядерных реактора. Это означает, что теперь он стал еще сильнее. Он увеличил свою скорость и вновь направляется к воде. Армия абсолютно уверена в том, что Годзилла двинется через Внутреннее море и поплывет прямо к Токио – если потерпит неудачу этот последний обстрел его на мосту».
* * *
Спустя три часа Брайан сидел в десантном отсеке вертолета американской морской пехоты «Блэк Хоук» («Черный ястреб») – предоставленного службе новостей INN на время кризиса.
Вместе с Брайаном в вертолете летели британский телеоператор по имени Ян Смелт и научный корреспондент Блэкторн Адамс.
За ними следовал еще один «Блэк Хоук» американского Корпуса морской пехоты. В нем находились давний ненавистный соперник Ника Макс Халс и технический персонал INN. На борту обеих «Черных ястребов» имелся также небольшой контингент морских пехотинцев. Их задача заключалась в защите жизни американцев, пусть даже эти американцы являлись сотрудникам ненавистных им СМИ.
«Три минуты до приземления», сообщил пассажирам сержант, громадного роста черный парень с резкими чертами лица и в огромном кевларовом бронежилете. Брайан кивнул и выглянул в окно. Далеко внизу он увидел сине-зеленые воды Внутреннего моря, мерцающие на солнце.
Внезапно «Черный ястреб» накренился и качнулся, направившись к земле. Он начал быстро спускаться. Желудок Брайана влепился ему в горло. Он сглотнул и напряг зрение, но не увидел никаких признаков хаоса, воцарившегося на острове внизу.
Вертолет поднял пыль, приземлившись на месте посадки – на парковке у теперь заброшенного торгового центра возле покинутого жителями города Тамано. Морские пехотинцы выпрыгнули из вертолета и заняли круговую оборону. Выход Брайана, Яна Смелта и Блэкторна Адамса был значительно менее эффектным.
На другом конце парковки Брайан заметил вертолет INN.
Один из операторов INN, которого Брайан узнал, показал им жестом на вестибюль торгового центра. Брайан побежал туда, в том направлении.
«У нас аппаратура на крыше», сказал он. «Камеры, спутниковая связь, радиотелескопы – всё что хочешь».
Пока они разговаривали, сел второй «Черный ястреб», и к ним присоединился Макс Халс.
Через несколько минут все они – Блэкторн, Ян Смелт, Макс Халс и Брайан – набились в небольшой лифт и отправились наверх. Когда двери лифта раскрылись, Брайан удивился, увидев, что они оказались уже на самой крыше. К ним подбежал другой оператор INN.
«Обстрел начнется через тридцать минут», вскричал он. «Годзилла уже виден в бинокли!»
Но вместо того, чтобы попытаться взглянуть на Годзиллу, Брайан стал осматривать огромное сооружение, переброшенное через Внутреннее море. Он был поражен размерами моста Сэто Оохаси. Казалось, он был нескончаем.
«Тот еще мостик, да? Что надо?», спросил Ян Смелт.
Брайан кивнул.
«Это самый длинный мост в мире», с энтузиазмом добавил молодой британский оператор.
Блэкторн Адамс, ожидавший своей очереди предстать пред камерой, присоединился к их разговору. «Видишь ли, в действительности это шесть мостов, построенных через всю реку и соединенных между собой», сообщил им научный корреспондент. «Мосты соединяют несколько маленьких островков, которыми усеяно Внутреннее море, они связывают главный остров Хонсю с островом Сикоку. На нем есть шоссе и железнодорожная линия, эксплуатирующиеся на этом мосту ежедневно.
«Строители утверждают, что тросов, использовавшихся при его сооружении, хватит, чтобы обернуть их вокруг Земли несколько раз. Они также утверждают, что мост устойчив против землетрясений».
«Мне кажется, что скоро мы увидим, устойчив ли мост против Годзиллы», прервал их Ян Смелт, указывая на пролет. «Вот он идет!»
* * *
Моральный дух в войсках, дислоцированных на мосту Сэто Оохаси, был подавленным. Многие считали, что ими собирались пожертвовать без толку. Солдаты уже все знали о безрезультатном обстреле на равнине Санъё. По подразделениям прошел слух, что пушки, танки и бомбы – это для Годзиллы просто игрушки.
Поговаривали, что Годзилла был практически неуничтожим.
Даже эмоциональная мобилизующая речь генерала Накамуры не вдохновила людей. Но несмотря на все сомнения и недомолвки, люди беспрекословно выполняли все свои должностные обязанности. Когда Годзилла стал приближаться, они выстроились на мосту в ряды танков Типа 75, вооруженных показавшими себя не совсем успешными кадмиевыми снарядами, а также реактивными системами залпового огня, и разнообразных буксируемых и самоходных артиллерийских установок.
Мост Сэто Оохаси ощетинился пушками. Все они были наведены на приближающегося монстра.
Небо тоже кишело самолетами японских ВВС – в основном истребителями F-15J «Игл», приобретенными у Соединенных Штатов. Они были вооружены управляемыми бомбами, пулеметами и ракетами воздух-земля.
На воде за каждым движением Годзиллы следили два фрегата класса «Чикуго» – «Носиро» и «Могами». Фрегаты были небольшими, но они были единственными кораблями, способными перемещаться по мелководью Внутреннего моря. На их палубах тоже красовались грозные, похожие с виду на коробки реактивные системы залпового огня, вместо стандартных орудий, которыми вооружено большинство фрегатов.
Не обращая внимания на всю военную мощь, выставленную против него, Годзилла продолжал пробираться через море, медленно двигаясь по направлению к подвесному мосту, преграждавшему ему путь.
Стоявший на мосту генерал Накамура сверился со своими часами, которые были синхронизированы с часами на кораблях внизу и на самолетах вверху.
«Тридцать секунд до начала атаки!», объявил он по командной радиостанции.
Тысячи людей положили свои запотевшие ладони и пальцы на пусковые кнопки пушек, пулеметов, ракетных установок и орудий. Затаив дыхание, они ждали последней команды генерала.
«Приготовиться… цель… огонь!», крикнул генерал Накамура по радио.
* * *
Даже находившемуся на смотровой площадке на крыше торгового центра, за многие километры от места битвы, Брайану в уши ударил оглушительный грохот тысяч орудий. Весь мост Сэто Оохаси, казалось, покачнулся от отдачи танковых и артиллерийских орудий, когда они шарахнули по Годзилле сталью и огнем.
Фрегаты тоже открыли огонь. Ракеты вылетели из своих пусковых коробок, оставляя за собой след из оранжевого пламени и белого дыма.
Над головой вниз из облаков спикировало с десяток самолетов, устремивших свои прицелы на Годзиллу. Монстр вскоре оказался окутан облаками дыма и пламени.
Годзилла заревел от ярости, а снаряды тем временем поражали его снова и снова. Зверь прикрыл глаза своими могучими пятипалыми когтями. Он стал хлестать своим гигантским хвостом, поднимая волны Внутреннего моря. О фрегаты с колоссальной силой стали биться мощные волны, но все-таки корабли наседали, поливая огнем гигантскую тварь, нависшую впереди над ними.
Грохот взрывов и эхо от завываний зверя прокатились по морю и суше. Шум этот бил Брайана по ушам волнами, по его барабанным перепонкам, пока он не поднял руки и не прикрыл ими уши. И все равно приводящий в трепет звук проникал ему в уши и заставлял даже вибрировать грудь. Брайан закрыл глаза, отгородившись от кошмарного зрелища сокрушения всего и вся, разворачивавшегося перед ним.
«Ничто не сможет выжить от таких ударов!», заорал Ян Смелт, пытаясь перекричать этот грохот. «С Годзиллой покончено».
Но Брайану лучше было это известно. «Доктор Нобеяма прав. Годзиллу ничем не уничтожишь», сказал он себе. «Чудовище подобно всесокрушающей силе природы, как тайфун, землетрясение или ураган…
Человечество бессильно против грубой силы, такой, как эта!»
Внезапно наступило минутное затишье. Как раз достаточное по времени для того, чтобы японские истребители поднырнули вниз и сбросили на Годзиллу свои снаряды. Но Брайан удивился, увидев, что вместо взрывчатки истребители стали сбрасывать управляемые бомбы, начиненные напалмом – сжигающей загущенной бензиновой огнесмесью.
Он с ужасом увидел, как Годзилла оказался объят пламенем!
За несколько секунд большая часть тела Годзиллы покрылась темно-оранжевым огнем. Монстр взревел и стал бешено размахивать руками, по мере того как напалм стал выжигать ему голову, шею, грудь и спину.
Над водой неслись вопли Годзиллы, оравшего от боли.
«Боже, какой ужас», пробормотал Ян Смелт.
И тогда, после того как F-15J сбросили последние свои бомбы и поднялись в небо, в их направлении понеслась вспышка голубого огня. Два самолета в этой радиоактивной струе загорелись и тут же взорвались.
Оставшиеся истребители врубили форсажный режим и постарались как можно быстрее отлететь в сторону.
По-прежнему охваченный огнем, Годзилла рухнул в воды Внутреннего моря, подняв брызги. Волны захлестнули фрегат, находившийся ближе всего к монстру. Под ударами тонн воды «Могами» перевернулся.
Буквально через несколько минут Годзилла снова поднялся. Большая часть химического пламени на нем уже погасла. Тем не менее, лапы его, морда и голова местами все еще тлели, и он еще раз зарычал от мучительной боли.
Танки и артиллерия на мосту возобновили обстрел, но на этот раз шквал огня был гораздо менее интенсивным. «Должно быть, у них на исходе боеприпасы», понял Брайан.
Какой бы ни была причина ослабления обстрела, оно имело трагические последствия. Снижение огневой мощи позволило Годзилле приблизиться к мосту Сэто Оохаси.
Когда Годзилла навис над солдатами и танками, дислоцированными на мосту, они стали покидать свои посты. После того, как ничто уже не преграждало ему путь, кроме собственно пролета моста, Годзилла бросился в атаку.
Чудовище врезалось в него своей массивной тушей. Невероятно, но сооружение устояло. Хотя тросы, протянутые с одного конца моста на другой, задрожали и завибрировали, они все же не порвались. Но вот людям, танкам, грузовикам и ракетным установкам, которые усеяли пролет, повезло гораздо меньше.
Когда мост задрожал, все, что находилось на нем, самым безжалостным образом разбросало в стороны. Людей и машины подбросило в воздух. Беспомощных солдат выбросило с моста. Они, крича, падали в воду, плескавшуюся у опор в сотнях футах внизу.
Годзилла снова взмахнул хвостом. На этот раз одна из башен треснула. Когда он еще раз врезался в мост, взорвалось несколько грузовиков, разбросавших вокруг себя по всему пролету пламя и горящее топливо. Крики перепуганных людей смешались с ревом Годзиллы.
Годзилла снова ударил, и мост, наконец, поддался и рухнул. Он буквально развалился на две части, слив автомобили и людей в воды Внутреннего моря.
Менее чем за минуту весь этот пролет моста Сэто Оохаси обрушился.
С могучим триумфальным ревом Годзилла прошел мимо скрюченных и поваленных обломков стальных тросов, кабелей, бетона и машин. Разрушенный мост преградил путь фрегату «Носиро», но боевой корабль все же выпустил ракеты по удаляющейся спине Годзиллы, но все тщетно.
Брайан смотрел со своего наблюдательного пункта на крыше торгового центра, как Годзилла стал медленно удаляться от места разрушений. С его тела по-прежнему валил дым, оттуда, где его выжигал напалм. Однако уходя, Годзилла даже не оглянулся.
Битва на мосту закончилась.
Почувствовав себя дурно от сцен разрушений, свидетелем которых он стал, Брайан опустился на крышу. Он поник головой и стряхнул навернувшиеся слезы. Он сидел неподвижно и молча, несколько минут. А затем он почувствовал, как кто-то коснулся его плеча.
Над ним стоял Ян. «Мы уходим», сказал он. «Макс остается, чтобы свернуть оборудование и передать последнее сообщение на камеру онлайн. Нам же приказано возвращаться в Токио».
Брайан молча кивнул и с трудом поднялся на ноги. Не говоря ни слова, он медленно поплелся в сторону лифта.
* * *
Спустя сорок пять минут после того, как «Черные ястребы» отбыли в Токио, Макс Халс вместе с двумя операторами грузил в вертолет INN свою аппаратуру, готовясь к собственному вылету.
Двое морских пехотинцев, в том числе сурового вида сержант, стояли на страже в качестве их охранников. Они были уже почти готовы взлететь, когда на другом конце парковки появились фигуры трех людей в ободранной одежде. Неизвестные начали кричать и махать руками вертолету.
А затем они побежали к вертолету INN. Сержант, опасаясь проблем, упал на одно колено, заняв оборонительную позицию. Он навел на незнакомцев свой автомат М-16.
«Стоять!», крикнул морской пехотинец, подняв руку. Двое из мчавшихся фигур стали тормозить, но третий продолжал бежать вперед. Теперь он что-то кричал, но пехотинец не расслышал его из-за звуков работающего вертолетного двигателя. Макс Халс повернулся и увидел этого приближающегося человека.
«Стоять! Лечь на землю!», закричал снова морской пехотинец, все еще целясь из своего оружия в эту троицу.
На этот раз юноша, бежавший впереди, тоже затормозил, но все же опасливо продолжал идти вперед. Он по-прежнему что-то кричал. Наконец, они разобрали, что он кричал.
«Мистер Халс!», кричал он. Репортер услышал свое имя. Он протянул руку и коснулся ствола оружия сержанта.
«Пусть подойдут поближе», сказал репортер. Затем он жестом подозвал трех этих людей в абсолютно грязной одежде. Первым до вертолета добрался юноша, самый высокий из них по росту. Он остановился, когда увидел солдата, который все еще держал М-16 наготове.
«Ого», сказал он. На нем была грязная куртка сафари и рваные штаны. Он весь был покрыт грязью, как и двое других за его спиной.
«Я американец», сказал он. «Вот, посмотрите!» Он протянул им свое пластиковое удостоверение.
«Я работаю в INN», настаивал он. Макс Халс взял пластиковую карточку из испачканных рук юноши. Двое других стали осторожно к ним приближаться. Морской пехотинец с удивлением обнаружил, что одной из них была женщина.
«Меня зовут Ник Гордон», сказал юноша. «А это Йоши Масахара и лейтенант Эмико Такадо. Мы несколько дней следили за Годзиллой – с момента ракетного обстрела на равнине Санъё – и ёлки-палки, у нас отличные кадры для вас, ребята!»
Макс Халс улыбнулся всем троим. «Залезайте», сказал он. «Мы отвезем вас обратно в Токио».
«Здорово! Спасибо, господин Халс», сказал Ник, залезая в вертолет.
Устроившись в своем кресле, Ник наклонился к Максу Халсу.
«Знаете, мистер Халс», сказал он, ухмыльнувшись, «я реально ваш большой фанат…»
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 19
ТОКИО!
18 июня 1998 года, 10:27 утра
Штаб-квартира телеканала INN
Токио, Япония
Брайан сидел в своей кабинке, глядя на монитор перед собой, настроенный на CNN. Весь мир по-прежнему находился в крайне встревоженном состоянии, но в последние несколько дней все стало чуть спокойнее.
После страшного нападения на мост Сэто Оохаси Годзилла прошел через Внутренне море, практически не встречая сопротивления. Когда же он оказался в глубоких водах Тихого океана, он куда-то исчез из виду. Даже подводные лодки, которые специально были отправлены для того, чтобы преследовать существо, вскоре потеряли его след в безмолвных глубинах океана.
Уже больше недели жители Токио пребывали в страхе, ожидая нападения, которое, они были в этом уверены, обязательно произойдет.
После провала на равнине Санъё японское правительство не горело желанием отдавать распоряжение насчет всеобщей эвакуации населения столицы. В любом случае просто некуда было отправить миллионы людей, проживавших в Токио. Все железнодорожные линии и шоссе к юго-западу от столицы были разрушены. Сравнялись с землей и многие города.
Несмотря на нежелание правительства выводить людей из Токио, многие граждане самостоятельно стали покидать город. По оценкам телеканала NHK, Токио покинуло уже треть населения. И уехать намеревалось еще больше. Аэропорты и пристани были до отказа заполнены людьми. Цены на авиабилеты сначала удвоились, а затем утроились. Теперь достать билет было просто невозможно, по крайней мере, законно – они были доступны только на черном рынке по бешеным ценам.
Нынешнее местонахождение Годзиллы до сих пор было неизвестно. Единственным лучиком света во всеобщем мраке стало триумфальное возвращение Ника и Йоши в штаб-квартиру INN. Если честно, в глубине души Брайан уже почти потерял надежду когда-нибудь снова увидеть своих друзей. Одни они сумели свершить невероятное, бросив вызов судьбе, и счастливым образом вернулись почти с того света.
И эти двое были встречены как герои. Руководители новостной службы – в том числе вечный скептик Эверетт П. Эндикотт – были впечатлены огромным количеством отснятого материала и устными записями, которые они принесли с собой. Ник и Йоши собрали уникальные записи о социуме, разрушенном некой силой, ранее не известной и не похожей на все другие.
Записанные Йоши кадры – на несколько часов – теперь постоянно крутились в эфире INN. Записи Ника, проговоренные устно на пленку – и сохранившиеся на аудиокассетах – также цитировались телеканалом. Ни у кого не было сомнений в том, что Йоши получит премию «Эмми». Поговаривали даже, что и Ник тоже может выиграть ее. Ему уже предложили очень выгодный контракт на книгу в издательстве «Random House».
За те несколько дней, проведенных в «опустошенной местности», Йоши и лейтенант Эмико Такадо весьма сблизились. После их возвращения Эмико была отозвана в штаб японских сил самообороны и получила новое назначение. И теперь Йоши в подавленном состоянии слонялся по офисам INN, ужасно по ней скучая. Но, по крайней мере, он знал, что после того, как этот кризис закончится, он вновь встретится с ней.
С другой стороны, Брайан не заметил никакого прогресса в отношениях между Мэй Макговерн и Ником. Она по-прежнему холодно им пренебрегала, а он тоже все еще, казалось, в значительной степени ее игнорировал.
«Привет, Брайан!», поприветствовал Ник своего соседа. «Что нового?»
«Не так много», пожал плечами Брайан. «Никаких вестей о Годзилле по-прежнему нет, хотя к охоте на него подключились и американский подводный флот, и Тихоокеанский флот России».
«Не беспокойся», ответил Ник. «Годзилла проявится. Нутром чувствую».
В этот момент один из стажеров протянул Брайану конверт. Он был доставлен курьером (Японская почтовая служба накануне приостановила обслуживание в Токио – в тот же день были приостановлены торги и на японском фондовом рынке). Брайан увидел на белом конверте написанное от руки свое имя, вместе с адресом INN, но ничего более.
Брайан вскрыл конверт.
Внутри он обнаружил единственный листок бумаги. Это было письмо от его пропавшего дяди.
Дорогой Брайан,
Мы с доктором Нобеямой решили действовать самостоятельно. Мы разработали приманку и теперь устанавливаем ее на частном самолете кое-где на главном острове – прости за то, что не могу сказать тебе, где именно.
Поскольку японское правительство – и правительства других стран – кажется, неспособны что-то предпринять, или же намерены сделать неверные шаги, мы готовим свой собственный план обороны.
Следи за небом. Если Годзилла нападет на Токио, мы постараемся увести монстра в самую глубокую часть океана. Затем мы врежемся на своем самолете в океанские воды и затонем, вместе с обманкой, опустившись на дно Тихого океана. Мы надеемся, что Годзилла последует за нами вплоть до самой глубокой части Марианской впадины.
Мы оба прекрасно понимаем, что эта поездка лишь в один конец. Такой маленький самолет невозможно заправить большим количеством топлива – и, как я уже сказал, мы действуем на свой страх и риск, полагая, что эта обманка подействует успешно.
Что бы ни случилось, помни, я горжусь тобой. Не печальтесь за меня и за доктора Нобеяму. Я всю свою жизнь защищал нашу страну, и мы оба готовы погибнуть ради того, чтобы защитить мир – и за то, во что мы верим.
Помни, сынок, следи за небом.
Дядя Максвелл.
Брайану стало плохо. В глазах показались слезы. «Я должен найти их… остановить их!», подумал Брайан. Но он понимал, что это невозможно. Даже если он и найдет своего дядю и японского ученого, что он им скажет, чтобы убедить их не жертвовать собственной жизнью ради какой-то неподтвержденной теории?
Пока Брайан лихорадочно об этом соображал, Ник взглянул сверху на своего несчастного и ошеломленного друга.
«Эй, приятель», спросил Ник. «Что стряслось?»
Но прежде чем Брайан успел ему ответить, по всей редакции прошло какое-то волнение. Брайан и Ник встали, чтобы увидеть, что случилось. Все смотрели на телевизионные мониторы. Обычное вещание по программе было заменено экстренным сообщением.
«Чрезвычайная ситуация! Тревога!», доносилось из телевизора.
«Годзилла в Токийском заливе… повторяю, Годзилла в Токийском заливе! Пожалуйста, эвакуируйтесь из прибрежных районов вокруг Токио. Повторяю… Годзилла в Токийском заливе».
Снаружи за окнами взвыли сирены гражданской обороны. Их пронзительный звук разносился по всем улицам Токио. Эти жуткие звуки являлись предвестниками катастрофы – Годзилла вернулся!
* * *
Пока Токио готовился вести войну с доисторическим монстром, в редакции новостей INN назревала война иного рода. Эта конкретная война началась тогда, когда на компьютерных экранах Ника и Брайана появилась служебная записка – благодаря электронной почте.
Записка, по существу, отстраняла их обоих от работы. И она была подписана Эвереттом П. Эндикоттом.
Двое молодых людей встретились друг с другом в коридоре у кабинета шефа. Без стука Брайан с Ником пронеслись мимо перепуганной Мэй Макговерн и ворвались в кабинет Эндикотта.
«Что все это значит?», воскликнул Ник, размахивая распечаткой записки.
«Да», зашипел Брайан, от возмущения временно утратив свой словарный запас.
Эндикотт тяжело поднялся с кресла и поднял руки. «Понимаю, что вы расстроены, ребята––»
«Вот только не надо с нами теперь этой лажи – «ребята», шеф!», прервал его Ник. «Благодаря этим «ребятам» наш канал в топе новостных рейтингов уже два месяца – в мае и июне…»
«Поэтому я и послал вам записки», вскричал Эндикотт. Его слова временно приглушили их протесты. Шеф бюро оглядел двух молодых людей. «Садитесь», сказал он.
Когда они все уселись, Эндикотт стал защищать свои действия. «Вы оба уже сделали достаточно много», сказал он им. «У вас обоих теперь блестящие перспективы здесь, в нашей Независимой Информационной сети – или в любом другом месте, которое вы выберете. Но нужно, чтобы вы убрались от греха подальше… нужно, чтобы вы покинули Токио».
«Вот этого мне совсем не нужно», ответил Ник. «Мне нужно получить возможность подняться на телебашню и получить реальное время прямого эфира!»
Эндикотт осознавал их разочарование. Использовав последнее свое влияние на японское правительство, журналисты INN получили разрешение наблюдать за нападением Годзиллы – если оно произойдет – со смотровой площадки Токийской телебашни, самой высокой точки в городе.
Эндикотт только что лично поручил Максу Халсу заняться освещением этого события в прямом эфире, которое будут передаваться через спутник.
Шеф бюро покачал головой. «Нет», сказал он. «Я не дам на это разрешения».
«Почему?», спросил Брайан.
«Потому что это очень опасно», просто сказал Эндикотт.
«Мы оба уже и до этого сталкивались с опасностями!», воскликнул Ник.
Эндикотт кивнул. «Да, сталкивались… но подумайте. Макс Халс и другие его люди окажутся на этой башне словно в ловушке, если что-то случится».
Ник сразу же заткнулся. Он вспомнил, что испытал на крошечной заводской башне. И ему не хотелось заново это переживать. «Макс Халс освещал войну в Персидском заливе и бомбардировки на Ближнем Востоке в 1997 году», продолжал шеф бюро. «Он понимает, что рискует. А вы двое, кажется, позабыли, что вы лишь стажеры… и вы слишком молоды. Я прекрасно помню, каким я сам был в юности. Вы оба считаете, что непобедимы».
«Ладно», смягчился Ник. «Но вы же не можете просто так вот взять и отослать нас отсюда подальше».
«Ошибаетесь», сказал Эндикотт с тонкой улыбкой. «Через пятнадцать минут на вертолетной площадке сядет наш частный вертолет. И я предполагаю, что все сядут на этот вертолет и улетят отсюда. Мы оставим здесь лишь минимальную дежурную бригаду – одного или двух технических специалистов – следить за подключением к спутниковой сети, но руководство канала желает эвакуировать всех – сегодня же вечером! – особенно стажеров. Потому что некрасиво будет выглядеть, если INN бросит стажеров в опасности».
Когда Ник с Брайаном вышли из кабинета Эндикотта, они пребывали в абсолютном унынии. Когда они направились в свои комнаты в общежитии, собирать личные вещи, Ник стал оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать Мэй.
«Она, вероятно, тоже собирает вещи», сказал он сам себе.
Когда двое молодых людей добрались до квартиры, в которой они вместе обитали, Ник стал рыться в карманах в поисках ключа. И вытащил вместо него ключи от машины.
«Что это?», спросил его Брайан.
«Аааа, это я сегодня утром ездил на машине INN», ответил Ник. «Оставил ее в подземном гараже, но забыл отдать ключи г-ну Такао».
«Да, теперь она ему уже не понадобится», пробормотал Брайан. Затем он замер на месте, и Ник тоже. Они посмотрели друг на друга.
«У нас есть машина!», сказали они практически в один голос.
* * *
Пока танки и БТР Первой Воздушно-десантной дивизии – подразделения, которому по традиции вменяется в обязанность защищать столицу, – бросились к берегам Токийского залива, город покидали толпы испуганных людей.
Выглянув с балкона, Ник с Брайаном следили за этим хаосом, составляя тем временем план своих действий. Они оба согласились уклониться от вертолетной эвакуации. Имея в своем распоряжении автомобиль, они оба решили, что сумеют сделать свой собственный репортаж. Он не будет живым, он не будет транслироваться в прямом эфире, как должно, и все же это будет хоть что-то.
«Хотелось бы, конечно, найти Йоши», сказал Ник. «Я умею пользоваться видеокамерой, но все же я не специалист».
Брайан кивнул в знак согласия. «Думаю, что Йоши отправляется на телебашню», сказал он.
Ник помолчал и покачал головой. «Надеюсь, с ним все будет хорошо».
«Смотри!», закричал Брайан, указывая на что-то. «Вертолет!»
«Давай-ка убираться отсюда, пока нас не попытались остановить». Ник быстро собрал свою видеокамеру, магнитофон и кучу кассет для обоих этих устройств.
В последнюю минуту Брайан захватил с собой свой портативный телерадиоприемник, работавший на батарейках, и полицейскую рацию, настроенную на частоту вещания экстренных служб.
«Неплохая идея!», сказал Ник, заметив это устройство. «Теперь у нас есть собственный подвижный фургон новостей!»
«Поведу я», настоял Брайан.
* * *
Им потребовалось несколько минут, чтобы незаметно выскользнуть из здания INN. Там повсюду были охранники, сгонявшие людей к вертолетной площадке. Но в конце концов Ник и Брайан все-таки пробрались в гараж. Красная Тойота по-прежнему стояла именно там, где и оставил ее Ник.
«Она заправлена, и можно ехать!», сказал Ник, когда они уложили свои вещи и запрыгнули внутрь. Брайан глянул в зеркало заднего вида и завел двигатель. И в этот момент они услышали какой-то металлический звук.
«Гони!», закричал Ник. «Охранники закрывают ворота».
Завизжав резиной, Тойота рванулась с места. Когда они подъехали к выходу, уже начали опускаться металлические ворота.
«Держись!», закричал Брайан, нажав на газ.
Автомобиль взлетел на выездную эстакаду и ринулся вон. Они едва успели проскочить ворота – они были уже так близко, что, опускаясь, соскоблили краску с крыши. Когда Брайан повернул за угол, Ник увидел бегущих за ними охранников INN.
«Пока-пока, лохи!», торжествующе закричал Ник. «Мы поехали получать «Эмми».
Брайан рассмеялся. Мчась по пустынным улицам, он почувствовал, что сердце у него забилось быстрее. Он чувствовал себя таким бодрым и полным сил.
Брайан вспомнил тот единственный раз, когда испытывал такие же ощущения. Это был день, когда он совершил свой первый прыжок с парашютом. Он вспомнил, что страшился его, но одновременно был таким же радостно возбужденным.
И все же, где-то в глубине души его ныл и пилил какой-то внутренний голос, отдававшийся нарастающим страхом.
Кто же на самом деле лох?
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 20
ГОДЗИЛЛА ПОДНИМАЕТСЯ ИЗ МОРЯ
18 июня 1998 года, 21:11 вечера
Район Роппонги
Они не очень далеко отъехали, а затем Брайан подъехал к обочине и остановился. Он выключил двигатель и повернулся к своему соседу. Они с Ником обменялись озадаченными взглядами.
«И что теперь?», спросил Брайан.
«Теперь ждем», ответил Ник. Затем он поставил на приборную панель телевизор, работавший на батарейках, и начал переключать каналы. По большой части эфир был мертв.
«Попробуй 57-й канал», предложил Брайан. «Он ловит спутниковую трансляцию INN».
«Круто!», сказал Ник, щелкая каналами. Весь крошечный экран заполнила пресная физиономия Макса Халса. «Ну давай, докладывай, Максик!», съязвил Ник, увеличивая звук.
«Годзиллу по-прежнему нигде не видно», рассказывал международной аудитории ведущий. «Ни следа, с тех пор, как он был замечен в Токийском заливе семь часов назад. Давайте взглянем на эту запись…»
Картинка сменилась, и Брайан с Ником увидели уже знакомые кадры Годзиллы, поднимающегося из вод залива.
«Эти кадры были сделаны военным наблюдателем во второй половине дня. А ближе к сумеркам началась эвакуация из зон в районе Токийского залива. И теперь, вечером, город уже почти опустел.
«Но выйдет ли Годзилла на берег? Уничтожит ли монстр Токио уже во второй раз?»
«Фу!», сказал Ник. «Он так об этом говорит, словно будет лишь разочарован, если Годзилла не появится».
После этого картинка с Макса Халса переключилась на Блэкторна Адамса, который вел репортаж из штаба японских военных.
Они стали слушать Адамса, углубившегося в обзор обороны Токио. Он сосредоточился на магистрали высокого напряжения, специально сооруженной для защиты сердца Токио.
«После первого нападения Годзиллы», объяснял Адамс, «градостроители выстроили вокруг центра города серию высоковольтных проводов. Эти электрические провода снабжали энергией растущий город… но проектировщики также предусмотрели и немыслимое – возможное возвращение монстра Годзиллы, или какого-нибудь существа вроде него.
«Линии электропередач сооружены так, что способны обрабатывать намного больше электроэнергии, чем необходимо городу. Если Годзилла когда-нибудь вернется, эта сеть послужит своего рода электрической оградой, которая, как надеются, сдержит монстра и не даст ему приблизиться к Императорскому дворцу, а также войти в деловой и торговый центр Токио.
«И как раз в настоящий момент, даже сейчас, пока я вам это рассказываю, эта электрическая защитная сеть уже подготавливается».
В этот момент Блэкторн Адамс коснулся наушника в своем ухе. Он немного склонил голову и выслушал кого-то на другом конце линии. «Мне сказали, что у нас имеется прямой репортаж», сказал он в камеру. «Подготовленный Яном Смелтом и Гарри Грэгом, которые находятся на берегу Токийского залива. Слышишь меня, Гарри?»
Двое юношей увидели, как картинка вновь сменилась. Гари Грег, бывший ведущий прогноза погоды на INN, уже начал свой репортаж.
«Чудовище уже уничтожило мост Син Тацуми и направляется в центр города. Да, и вот теперь я его вижу». Картинка резко сместилась с красавца-телеведущего и сосредоточилась на темном пятне где-то далеко на горизонте. Изображение было расплывчатым, но вскоре стало более четким.
Это был Годзилла, выходящий на поверхность из Токийского залива и направлявшийся к шоссе.
«О боже», сказал Ник, узнав это место. «Это же автострада номер Один!», в изумлении воскликнул он. «Годзилла лишь в нескольких милях от нас».
Брайан завел двигатель автомобиля и поехал по узкой, пустынной улице в сторону этой автострады.
* * *
Пока Гари Грег следил за Годзиллой, а Ян Смелт снимал, монстр вышел из моря на берег рядом с трассой номер Один. Со своей позиции на крыше современного жилого дома журналисты следили за тем, как тварь, сокрушая все на своем пути, проходит через порт. Разбрасывая лапами в стороны грузовики и ж/д вагоны, Годзилла неуклюже продвигался к огням города.
Бывший ведущий прогноза погоды комментировал прибытие монстра, а британский телеоператор все это снимал.
Годзилла остановился. Казалось, его чем-то смутили окрестности. Или, возможно, существо было ослеплено огнями Токио, раскинувшегося пред ним. Он стал поворачивать своей массивной головой из стороны в сторону. Его хищные глаза стали внимательно осматривать горизонт. Он казался настороженным, словно ожидал вражеской атаки.
И как раз в этот момент существо услышало какой-то странный звук. Это не был незнакомый ему вой сирен, взвывших в тот момент, когда монстр вышел на берег.
Это был знакомый ему звук – тот, который Годзилла уже раньше слышал.
«Это рокот танков», сказал Гари Грег в микрофон, в который он вцепился потной рукой. «Да, вон там!», воскликнул он. «Десятки танков, устремившихся по шоссе… они идут с обеих сторон, сходясь на чудовище».
Годзилла поморгал глазами, а затем уставился на крошечные объекты, медленно двигавшиеся к нему. Пасть его раскрылась, словно в довольной улыбке, оскалив зубы. Из горла раздался угрожающий рык.
Танки снизили скорость и остановились. Их башни стали поворачиваться, орудия наводиться на монстра.
«Согласно информации военных, это танки Типа 75», сообщал Гари Грег. «Подразделения Первой воздушно-десантной дивизии. Они направили все свои орудия на Годзиллу».
Танки открыли огонь. Десятки снарядов поразили чудовище, разрываясь у него на шкуре. Годзилла рассерженно стал стегать в разные стороны хвостом. Этим движением он сравнял с землей три- и четырехэтажные здания с обеих сторон. Воздух заполнился дымом и пылью.
Годзилла немедленно начал контратаку. Он обрушил свой радиоактивный огонь на бронетехнику. Многие танки сумели вовремя дать задний ход, уворачиваясь от теплового луча.
Другим же повезло гораздо меньше. Шесть танков были превращены в радиоактивную окалину, а их экипажи просто испарились. Остальные танки отошли назад. Они попытались обмануть Годзиллу, но это им не удалось.
Едва начавшись, атака захлебнулась.
«В настоящее время танки отходят назад», сказал Гари Грег, и изображения отступающих танков были переданы сотням стран мира.
«Неужели ничто не способно остановить эту тварь?»
* * *
Помчавшись по улицам в сторону эстакады, ведущей к шоссе, Брайан и Ник услышали звук развернувшейся битвы. Ник снова схватил телевизор и поставил его себе на колени.
«Похоже, танки отступают», сказал Ник, глядя на экран.
И в этот момент по стальным и бетонным каньонам города эхом пронесся ужасный рев Годзиллы. Брайан нажал на тормоза. Они остановились посреди широкого бульвара между двумя стенами небоскребов. «Посмотри туда!», закричал Брайан, показав рукой.
Ник посмотрел. На эстакаде шоссе прямо перед ними на максимальной скорости прогрохотало три танка. Они скрылись так же быстро, как и появились.
Затем произошло нечто странное. Земля под машиной начала трястись.
«Ой-ёй-ёй», пробормотал Ник.
Внезапно возвышавшееся справа от них здание из стекла и бетона, казалось, развалилось. Брайан бросил машину в задний ход и нажал на газ. Шины закрутились, но машина лишь завибрировала. Сверху на улицу перед ними посыпались куски камня, битые стекла и офисная мебель.
Некоторые осколки отскочили в сторону забуксовавшего автомобиля. И лишь в этот момент шины вонзились в асфальт, и Тойота отпрыгнула назад.
И как раз вовремя.
Огромная фасадная стена здания с оглушительным грохотом рухнула на улицу. Лобовое стекло пробил кусок кладки размером с кулак, оставив небольшое ромбовидное отверстие с пассажирской стороны.
Брайан продолжал быстро ехать задним ходом, стараясь держаться как можно дальше от рушащегося здания. Наконец, он потерял контроль над управлением. Тойота перепрыгнула через бордюр и врезалась в оранжевый таксофон. Брайан ударил по тормозам, и двигатель заглох.
Они смотрели, словно парализованные, на то, как то место на улице, где еще несколько секунд назад стояла их машина, оказалось придавленным массивной лапой Годзиллы. Почти мимоходом монстр отшвырнул в сторону тонны щебня и врезался в жилой комплекс на противоположной стороне улицы.
Это здание тоже рассыпалось, как карточный домик.
Когда многоквартирный дом рухнул на землю, воздух наполнился удушливой пылью и дымом. Уже через несколько секунд Ник и Брайан были словно ослеплены. Они сидели, беспомощно трясясь на передних сиденьях своей машины, пока земля, наконец, не перестала грохотать, а монстр не двинулся дальше.
* * *
«Годзилла разрушает Токийский район Сибаура», сообщил Макс Халс миллионам своих зрителей. С его наблюдательной точки, располагавшейся на Токийской телебашне, ему вообще-то невооруженным глазом были видны лишь полыхающие пожары по пути следования Годзиллы и случайные вспышки отдаленных взрывов.
Но благодаря десяткам камер, имевшихся в вертолетах, круживших в небе над городом, картина этого разгрома снималась с самых разных точек обзора. И весь этот визуальный материал транслировался в прямом эфире в штаб-квартиру INN, а также самому Халсу и его команде, сидевшей вдалеке от происходящего, на Токийской телебашне.
«Как видите, продвижение твари по городу не встречает сопротивления со стороны военных». Халс откашлялся и помолчал.
«Мне только что сообщили, что Годзилла подходит к одной из секций линий высокого напряжения», сказал он зрителям.
«И через несколько минут мы узнаем, сможет ли так называемая электрическая преграда не пропустить Годзиллу дальше».
* * *
Годзилла с опаской приблизился к стальным конструкциям. Зверь инстинктивно чувствовал энергию, текущую по почти невидимым проводам. Тварь остановилась. Ее звериная голова повернулась налево, затем направо. Но прохода в стене из заряженных электричеством проводов нигде не было.
Годзилла осторожно двинулся вперед. Его тело в нескольких местах коснулось проводов высокого напряжения.
Тело монстра пронзил расплавленный огонь. Годзилла завертел головой в болевых судорогах. Взревев, он стал бить своим хвостом, ударив по основанию одной из башен.
Сооружение начало разрушаться, и часть проводов обрушилось. Снопы искр от проводов ударили в здания, деревья и брошенные машины.
Боль уменьшилась, и Годзилла пробился сквозь эту преграду. По всему его телу бежали искры. Тварь открыла пасть и застонала от мучительной боли.
А затем шипы на спине Годзилла стали светиться. В грудной клетке твари сконцентрировался радиоактивный жар. Он повернул голову и вытянул свою длинную шею. Из зияющей пасти чудовища вырвалась горючая струя и ударила в ближайшую электрическую башню. Стальной каркас засветился, а затем расплавился.
Башня рухнула, превратившись в груду расплавленного металла. Годзилла зажмурился и попятился. Еще один выплеск радиоактивного огня расплавил и вторую стальную башню.
По беспомощному городу прокатился торжествующий рев Годзиллы.
* * *
Так много пыли и обломков обрушилось на их Тойоту, что Брайану пришлось вылезти из машины и сбросить их, чтобы он смог что-то увидеть сквозь лобовое стекло. Ник тоже выскочил из машины. В руках он сжимал портативный телевизор.
После кошмарных звуков прохождения Годзиллы на улицах воцарилась жуткая тишина. Вдалеке все еще выли сирены гражданской обороны. Ближе к ним вовсю заливалась сигнализация давно брошенных автомобилей. И ни единой живой души вокруг.
«Давай», сказал Брайан после того, как очистил стекла. «Поехали».
«Подожди минутку», ответил Ник. «Кажется, я кое-что нашел… Отлично!»
Из крошечных динамиков забубнил голос Макса Халса, казавшийся дребезжащим. «Мы вновь с вами, дамы и господа», сказал он извиняющимся тоном. «Когда сети высокого напряжения вышли из строя, мы временно потеряли электропитание. Но теперь мы подключили свои аварийные генераторы и вновь работаем. Еще раз извиняюсь за временную потерю электропитания, и спасибо, что остаетесь с нами».
«И не переключаетесь на CNN», беззастенчиво добавил Ник.
Они сидели на капоте, слушая его репортаж. Через несколько минут на экране вновь появилось изображение Годзиллы.
«Существо приближается к шоссе номер два в районе Сиба», сообщил Халс. «Оно уже очень недалеко от нашего центра внестудийного вещания в Токио. И да, я уже вижу этого зверя из окна, но он, кажется, все еще довольно далеко от нас».
«Знаешь, как добраться до Сибы?», спросил Брайан.
«Угу», ответил Ник. «Но придется ехать по Сакурада-Дори, там меньше движения…»
Брайан посмотрел на своего друга. «Ник, ты с ума сошел? Город опустел, никого не осталось».
«Ага», фыркнул Ник. «За исключением танков на шоссе».
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 21
СНОВА ДОМА
18 июня 1998 года, 23:20
Окраина парка Сиба
Токио, Япония
Чтобы добраться до Годзиллы, им потребовалось больше времени, чем они ожидали. Ник хорошо знал дорогу, однако они обнаружили, что путь им что-то постоянно преграждало – иногда обломки разрушенных зданий, но в основном брошенные автомобили. Им пришлось несколько раз сворачивать и объезжать, прежде чем они, наконец, добрались до широкой улицы Сакурада-Дори.
Кампус Университета Кэйо был теперь всеми покинут, но когда они проезжали мимо больницы Сенба, они увидели первые признаки наличия других людей. Больничные здания были ярко освещены, и мимо промчалось несколько машин скорой помощи, заливаясь сиренами.
Когда они подъехали к эстакаде, ведущей на Второе шоссе, Ник оторвал глаза от карты. «Поворачивай направо!», закричал он, показав рукой. Шины красной Тойоты занесло, когда Брайан резко завернул за угол. Когда они приблизились к еще одной эстакаде – судя по карте, это была улица Хибия-Дори – они увидели справа яркую вспышку. Поскольку шоссе было почти пустынным, Брайан остановил машину в центре дороги.
Они увидели, как появился Годзилла из дыма и тумана, висевшего над районом Сиба. Отсюда им был прекрасно виден Гранд-Отель «Токио» – прямо перед тем, как Годзилла сравнял его с землей. Затем монстр развернулся и, казалось, двинулся на них.
Брайан быстро переключил машину на задний ход и поехал назад, пока не оказался под эстакадой Хибия-Дори. Затем он выключил двигатель. Они увидели, как Годзилла вышел на шоссе, сотрясая фонарные столбы и раскалывая асфальт. И вновь под машиной затряслась земля, и на Тойоту посыпалась пыль с обломками с эстакады над ними.
Когда хвост монстра исчез из виду, Брайан снова завел машину и очень осторожно выкатил из-под эстакады. Они с Ником увидели спину удаляющегося от них Годзиллы.
«Попробуй включить телевизор», предложил Брайан.
Ник швырнул на приборную панель телевизор и включил INN. Там по-прежнему комментировал происходящее Макс Халс, но на этот раз без внестудийной камеры. Годзилла же входил в парк Сиба, приближаясь к древней японской святыне.
«Годзилла отчетливо виден с нашей наблюдательной точки здесь, на Токийской телебашне», сказал Халс. «Он приближается к (буддистскому) храму Зодзёдзи, общенациональной достопримечательности».
На экране телевизора появилось изображение храма. Это было небольшое здание с темно-серой черепицей на крыше и старыми стенами, выкрашенными красным лаком. Они увидели, как Годзилла лишь слегка, казалось, задел лапой вековое сооружение, и оно развалилось в облаках пыли.
Монстр остановился и взревел. Он стоял теперь посреди ухоженного благоустроенного парка. Размахивая хвостом, он валил деревья и кустарники. Его массивные лапы оставляли глубокие следы на ухоженных лугах и садиках.
Затем Годзилла заморгал. Он сосредоточил свое внимание на ярко освещенном сооружении, которое было даже выше его самого. С ревом, словно бросая ему вызов, существо двинулось к Токийской телебашне.
* * *
Майк Лэйси, продюсер прямых репортажей INN, находившийся на смотровой площадке Токийской телебашни, оторвал взгляд от мониторов своего портативного рабочего пульта.
«Мне нужен еще один оператор», сказал он. «Похоже, Годзилла идет сюда».
Помощник продюсера, молодая женщина из Алабамы, покачала головой. «Единственный другой оператор у нас – это Йоши Масахара, а я только что послала его вниз устранить технический сбой на нашей мобильной спутниковой станции». Она замолчала. «Хочешь, чтобы я позвала его обратно?», спросила она.
Лейси снова взглянул на свой монитор. Годзилла направлялся прямо к ним.
«Не надо, забудь об этом», сказал он наконец. «И мне кажется, тебе тоже стоит отсюда уходить…»
Она открыла рот, намереваясь что-то возразить, но продюсер перебил ее еще до того, как она успела что-то сказать. «Уходи немедленно, и забирай отсюда с собой всех. Мы справимся с Максом и с тем оператором, который у нас уже есть».
Женщина взглянула на своего босса. «Но––», пробормотала она.
«Не спорь – уходи!», закричал Майк Лэйси, затем повернулся к ней спиной и вернулся к работе.
Женщина обернулась к людям из своей технической команды. «Ладно, ребята», сказала она. «Вы слышали, что сказал босс. Идите к лифтам… Сейчас же!»
* * *
Брайан был снова за рулем. Он с опаской объезжал Парк Сиба, одним глазом поглядывая на Годзиллу, а другим – на небо.
«Следи за небом!», писал ему в письме дядя. Но пока что Брайан ничего особенного не замечал. Ник показывал ему дорогу, и Брайан съехал с шоссе и теперь двигался по жилым улицам, окаймлявшим Парк Сиба.
«Похоже, Годзилла направляется к Токийской телебашне», зловеще сказал Брайан. Они оба подумали о Йоши, но ни один из них не озвучил вслух свои опасения за жизнь своего друга.
Они обогнули отель «Токио Принц». Его старое каменное здание окружала со всех сторон огромная парковка. Брайан заехал в центр практически пустой автостоянки. Они с Ником выскочили из своей машины и забрались на ее крышу.
Они увидели, как Годзилла подошел к оранжевой башне, нависавшей даже над ним.
Ник повозился с телевизором, и появилась картинка. Это была съемка с камер на башне. Годзилла, казалось, уставился своим хищным взглядом прямо в камеру, неумолимо надвигаясь на нее.
А Макс Халс продолжал комментировать происходящее, не обращая внимания на смертельно опасное приближение Годзиллы.
«Годзилла сейчас приближается к телебашне», говорил Халс спокойным, профессиональным голосом. «Если он разрушит башню, мы, конечно же, потеряем возможность трансляции, но я уверен, что в курсе событий мы останемся благодаря другим ресурсам нашего канала INN».
«Кончай болтать и уходи оттуда!», закричал Ник изображению на экране.
Брайан и Ник перевели взгляды с изображения на экране на реальную картину движущейся твари, приближавшейся к башне. Даже на таком расстоянии земля вокруг тряслась, и оглушительный рев Годзиллы бил им по перепонкам.
«Похоже, Годзилла настроен на уничтожение», спокойно сказал Макс Халс. «Он приближается к Токийской телебашне. Давайте взглянем на него еще раз». Халс исчез, будучи замененным кадрами с Годзиллой. Тварь смотрела прямо в объектив телекамеры холодным рептильным взглядом.
«Существо теперь уже очень близко», нудно тянул Халс. «Оно протягивает лапу––»
Внезапно изображение на экране задрожало. Ник и Брайан подняли глаза и увидели, что Годзилла схватил башню и трясет ее обеими своими мощными передними лапами.
«Башня раскачивается», сообщал Халс, оставаясь профессионалом до конца. «Думаю, долго она не устоит. Это Макс Халс, для вас из Токио, Япония, отключаюсь––»
Внезапно экран стал белым. Брайан посмотрел вверх и увидел, что Токийская башня согнулась, а затем стала разрушаться. Верхняя часть башни стала медленно наклоняться, а затем отвалилась.
В ужасе они смотрели на то, как верхняя половина стальной конструкции обрушилась на улицы внизу. Годзилла снова взревел и сцепился с искореженным металлом, словно это был живой противник. Монстр продолжал молотить своими когтистыми кулаками телебашню до тех пор, пока вся конструкция не превратилась в груду искореженного металла.
«О Боже», выдохнул Ник. «Бедный Макс––»
Брайан смахнул навернувшиеся слезы. «Остается лишь надеяться, что Йоши оттуда выбрался», пробормотал он.
«Оттуда никто не выбрался», ответил Ник.
Они увидели, как Годзилла, излив и истощив свою ярость, отошел от развалин Токийской телебашни и двинулся на городские кварталы, находившиеся за ней.
Ник и Брайан некоторое время молчали. Затем Брайан посмотрел на своего друга.
«Как думаешь, куда теперь направляется Годзилла?», спросил он.
Ник прищурился, глядя вдаль. «К Роппонги – а затем домой», сказал он угрюмо.
«Тогда поехали туда», сказал Брайан, спрыгивая с крыши.
«Ладно», согласился Ник. «Но теперь моя очередь рулить».
* * *
На другом конце Токио, на летном поле (международного токийского) аэропорта Ханэда, стояло двенадцать военных вертолетов. Пока их винты подготавливались к полету наземными командами обслуживания, наращивая обороты, пилоты и стрелки получали последние указания.
Это были вертолеты-штурмовики «Апачи» Макдоннелл-Дуглас АН-64А, американского производства – пожалуй, самые современные штурмовые вертолеты в мире. Управлялись они военнослужащими японских Сил самообороны.
Обученные американскими военными советниками ночным боевым действиям, все экипажи Апачей были снабжены системой комплексного ночного видения пилотов. Эта оптическая система, в которую входит футуристического вида шлем, носит название IHADSS (Интегрированная нашлемная система отображения и прицеливания), она позволяет пилоту и стрелку иметь четкий обзор, даже в самое темное ночное время.
«Надеюсь, что вам не придется полагаться на ночное видение», сказал их командир, генерал Сато, своим людям, ожидавшим взлета.
«Пока что Токио по-прежнему освещен, и у вас не должно появиться сложностей с поиском цели».
Пока генерал инструктировал своих людей, техники заменяли шестнадцать ракет «Хеллфаер», которые выпускались из подвесок с обеих сторон Апачей, новым видом оружия.
«Мы заменили фугасные боеголовки ракет «Хеллфаер» новым, недавно разработанным транквилизатором», сообщил им генерал Сато.
«Это вещество разработано с целью вырубить эту тварь. Вещество безвредно для человека и окружающей среды, но по идее должно быть действенным против Годзиллы, если окажутся правы наши ученые».
Пока генерал излагал план атаки, наземные команды обслуживания завершили загрузку ракет нового типа. Когда он увидел сигнал «Готово», отправленный наземным диспетчером, генерал завершил свой инструктаж.
«Выполняйте свой долг!», сказал он, с гордостью глядя на своих солдат.
Экипажи закричали все вместе в один голос, подняв руки над головами. Затем они уселись в свои вертолеты с мрачной решимостью.
Один за другим, в облаках пыли, Апачи начали подниматься с взлетно-посадочной полосы.
Когда все двенадцать Апачей оказались в воздухе, они соединились над аэропортом Ханэда и направились к центру Токио.
* * *
«Этот район кажется мне очень знакомым», сказал Ник с тревогой в голосе. Брайан удивленно заморгал. Он не понимал, как это Ник мог обнаружить знакомые ориентиры среди руин, мимо которых они проезжали последние десять минут.
Больше часа уже они, подстроившись под темп Годзиллы, следили за его продвижением. Они старались ехать на своей машине параллельно Годзилле, стараясь поглядывать одновременно и на монстра, и следить за дорогой, и за направлением, куда они едут.
В последние полчаса Годзилла, казалось, шел назад тем же маршрутом, туда, откуда он и пришел. Следуя за ним, Ник с Брайаном очутились в самом центре зоны разрушений.
Сначала они просто почувствовали запах дыма. Затем они стали проезжать мимо зданий, охваченных огнем. Несколько раз им пришлось объезжать обвалившиеся дома и усыпанные обломками улицы. Однажды они наткнулись на пожарную машину с кучей пожарных, сражавшихся с сильным огнем в высотном здании.
К счастью, Годзилла не применял больше свой радиоактивный огонь с момента разрушения линий электропередач. Хотя горящих зданий было много, большая часть города оставалась не затронутой пожарами.
Ник стал ехать значительно медленнее с того момента, как они возвратились в зону сильных разрушений. Ему часто приходилось маневрировать, объезжая обломки, и он даже пару раз заскакивал на бордюр, объезжая куски обрушившегося бетона.
Однажды ему пришлось объехать труп. Брайан подумал сначала остановиться и осмотреть жертву, но было донельзя очевидно, что человек был мертв. Никто не смог бы остаться в живых после таких ран.
Вокруг по-прежнему раздавались звуки разрушений – вперемешку с воем сирен гражданской обороны и завываниями машин скорой помощи и других экстренных служб. Время от времени был слышен и Годзилла. Его похожий на гул колоколов рёв разносился по разгромленным улицам Токио.
Иногда Брайан и Ник останавливались и пытались найти что-нибудь по телевизору. Но когда рухнула Токийская телебашня, вместе с ней обрушились также и микроволновые передатчики, стоявшие там наверху. И на экране оба они видели лишь то, что эфир был мертв.
Когда они попробовали переключиться на радио, они услышали лишь местные радиостанции. Ни один из них двоих не говорил по-японски настолько хорошо, чтобы понять неимоверно быстрое лопотание дикторов-японцев.
Поэтому они просто ехали теперь вперед. Разрушения были настолько значительными, настолько всеобъемлющими, что вскоре они просто онемели при виде их. Они лишь молча давили на газ. И продолжали следовать за монстром, но уже не зная, почему.
Никто из них не воспользовался фотоаппаратом или магнитофоном с того момента, как началось это их «приключение».
«О, нет!», закричал Ник, ударив по тормозам. Брайана, не пристегнувшегося ремнем безопасности, бросило вперед.
«Чё за––», воскликнул он. Ник смотрел на разрушенный квартал перед ними.
«Смотри!», закричал Ник, показав рукой. Сначала Брайан увидел лишь новые сцены разрушений. Разбитый бетон, скрюченные стальные балки, разбросанные везде битые стекла и обломки. Ближе к концу квартала завалилось набок целое большое жилое здание. Оно выглядело ужасно знакомым.
«Это же общага INN!», сказал Брайан. Он перевел взгляд, ища глазами здание самого INN. Там, где раньше стояло это здание, осталась лишь груда каменных обломков размером с трехэтажный дом. Ник поставил ногу на газ, и они осторожно поехали в сторону здания, который некогда называли своим домом.
«Вижу там кого-то!», закричал Брайан, показав рукой. На обочине сидел какой-то человек в грязной и оборванной одежде. Брайану не было видно его лицо, которое он закрыл обеими руками, но это был мужчина, и он показался им странно знакомым.
«Это же шеф!», закричал Ник, шокированный и изумленный. Он остановил машину и выпрыгнул из нее. Брайан быстро последовал за ним. Оба юноши побежали в сторону Эндикотта.
«Здравствуйте, шеф», сказал Ник, тряся его за плечи. «Вы в порядке?»
Эверетт П. Эндикотт медленно поднял голову. Лицо его было покрыто копотью, а взгляд был каким-то странным и отсутствующим.
«Мистер Гордон», удивленно ответил он. «Мы вас искали…»
«Что случилось?», спросил Ник. «Что вы здесь делаете?»
Шеф бюро заморгал. «Кто-то же должен был остаться здесь и управлять студией», сказал он. «Я не мог попросить никого другого сделать это…»
Рассеянный взгляд Эндикотта остался по-прежнему неподвижным, когда он стал заново переживать события последних часов.
«Все улетели на вертолете», пробубнил он безразличным ко всему голосом. «Все, кроме вас и мистера Симуры. Я взял управление на себя. Я поддерживал спутниковую трансляцию. Но потом Годзилла уничтожил Токийскую телебашню». И тут этот огромный мужчина зарыдал.
«Я стал свидетелем гибели бедного Макса», сказал он, и по его пухлым щекам потекли слезы. «И тут пришла Мэй и сказала, что нужно уходить… что сюда приближается Годзилла».
«Мэй!», вскричал Ник. «Мэй тоже здесь?», Он огляделся вокруг. «Где она?», спросил он, тряся Эндикотта за плечи. Он покачал головой и указал на развалины здания, лежавшие за ними.
«Она сказала, что будет ждать меня в фойе, но когда я оказался там…» Его голос прервался, а глаза смотрели вперед невидящим взором.
«Он в шоке», пробормотал Брайан.
«Нужно найти Мэй!», вновь вскричал Ник. «Мы должны найти ее!» С этими словами Ник побежал к развалинам здания INN, снова и снова выкрикивая имя Мэй Макговерн.
Брайану не хотелось оставлять шефа бюро одного, но ему также хотелось помочь найти Мэй – если она была еще жива. И в этот момент он услышал звук вертолетов – многочисленных вертолетов.
Он посмотрел вверх и увидел, как двенадцать вертолетов «Апач» пролетели у них над головами, словно рой разъяренных ос. Они направлялись прямо к Годзилле, который еще двигался, в нескольких кварталах отсюда.
* * *
В городе Какегава, расположенном менее чем в ста милях от Токио, на взлетно-посадочной полосе местного аэропорта стоял одномоторный самолет Сессна. Из рядом стоящего ангара лился свет, там двое мужчин деловито трудились над каким-то электронным устройством размером с небольшой дипломат. И пока они возились с этим аппаратом, время от времени ангар заполнялся импульсами какого-то странного, очень высокого и пронзительного звука.
«А теперь как?», спросил адмирал Уиллис, вновь отрегулировав частоту. Он нажал на переключатель сбоку на устройстве и очередной импульс странного шума эхом разнесся по этому огромному помещению.
Доктор Нобеяма взглянул в свои записи и с воодушевлением кивнул. «Вот теперь замечательно», сказал он. «По моим данным, приманка теперь настроена на точную частоту мозга самого Годзиллы».
«Тогда, думаю, пора отправиться на рыбалку», сказал адмирал, отключая звуковое устройство. «Давайте установим эту малышку в самолет и уходим отсюда».
Адмирал Уиллис поднял прибор, а доктор Нобеяма тем временем закрыл свою тетрадь и положил ее на стол, заваленный бумагами, графиками и чертежами.
Когда они вдвоем вышли из ангара и направились к Сессне, на другом конце аэропорта внезапно появился джип. Автомобиль с опознавательными знаками японских Сил самообороны несся по взлетной полосе. Взвизгнув напоследок шинами по асфальту, джип резко перед ними затормозил.
Из машины поспешно выпрыгнула лейтенант Эмико Такадо, преградив им путь. Она положила руки на бедра и уставилась на них двоих.
«Эмико, что ты здесь делаешь?», спросил доктор Нобеяма, удивленный внезапным появлением своей помощницы.
«Приехала, чтобы помешать вашему самоубийству», ответила она, гневно сверкая глазами. «Я знаю, что вы задумали».
Адмирал Уиллис, по-прежнему державший в руках устройство, подошел к ней. «Это единственный способ остановить Годзиллу», абсолютно спокойно сказал он.
«НЕТ!», воскликнула она, покачав головой. «Если приманка действительно действует, вы должны сообщить об этом правительству… или военным…. Наверняка кто-то же выслушает?»
«По-другому никак нельзя», сказал д-р Нобеяма. «Мы уже пытались убедить власти, но они нас не послушались. И теперь это лишь в наших силах».
Адмирал Уиллис прошел мимо девушки и подошел к самолету. Он поднялся в кабину Сессны и начал прикреплять устройство к приборной панели. Лейтенант Такадо и доктор Нобеяма последовали за ним.
«Пожалуйста, адмирал», настаивала лейтенант Такадо. «Этот план равносилен самоубийству!»
«Эта обманка подействует», ответил американец, продолжая устанавливать устройство. «Мы с доктором Нобеямой намерены ее применить, чтобы увлечь Годзиллу в самую глубокую часть Тихого океана. И, как я уже говорил, этот способ единственный…»
«Но почему бы вам просто не увести чудовище в море», возразила она. «И уж наверняка, когда военные узнают, что прибор действует––»
Доктор Нобеяма положил руку ей на плечо. «Нет, Эмико», сказал он, перебивая ее. «Если мы промедлим сейчас, то погибнет еще большее количество людей…»
«Тогда просто выбросьте прибор за борт, когда окажетесь над открытым морем», сказала она. «Разверните самолет и возвращайтесь в Японию».
«Прости, Эмико. Это полет в один конец», ответил адмирал Уиллис. «Топлива у нас хватит только на то, чтобы увести Годзиллу отсюда до Марианской впадины. Но не хватит, чтобы вернуться обратно».
Глаза Эмико наполнились слезами.
Доктор Нобеяма вздохнул. «Не печалься», сказал он. «Мы уже приняли это решение, и не жалеем об этом.
«Внутри ангара мои записи. Передай их военным, когда мы улетим. Удастся ли нам это сделать или нет, но они, вероятно, тем или иным образом сумеют воспользоваться этими научными данными».
Лейтенант Такадо на мгновение замолчала. «Мне будет очень, очень не хватать вас обоих», прошептала она наконец.
Доктор Нобеяма улыбнулся. «Думаю, ты слишком много времени потратила, работая на такого старика, как я. А также мне кажется, что Йоши Масахара замечательный парень, и вы оба будете счастливы».
Двигатель Сессны ожил и забормотал. Доктор Нобеяма залез в кабину рядом с адмиралом Уиллисом. Оба они на прощанье замахали руками, а самолет тем временем начал движение по взлетной полосе.
Лейтенант Эмико Такадо смотрела, как Сессна вырулила на взлетно-посадочную полосу, мигая бегущими огнями. Затем она взмыла в небо и исчезла во мраке. Через минуту угас и звук самого двигателя, и Эмико осталась одна.
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ГЛАВА 22
ОБСТРЕЛ ВЕРТОЛЕТАМИ
19 июня 1998 года, 01:23 ночи
В небе над Токио
Лейтенант Огата в «Апаче Один» передал по рации своей эскадрилье:
«Тварь сейчас под нами», сказал он. «Приготовиться к атаке!» Другие пилоты приняли к исполнению его команду и построились вслед за его вертолетом.
Когда все было готово, он обратился к своему стрелку, сидевшему в кабине у него за спиной. «Я пройдусь понизу, между вон теми двумя рядами небоскребов», сказал он. «Открывай огонь, когда будешь уверен, что не промахнешься».
Лейтенант Огата надеялся, что ракеты продемонстрируют свою эффективность, но несмотря на заверения своего командира, что транквилизатор в их боеголовках сильный и не представляет никакой опасности для населения, он решил не рисковать.
«И чтобы каждый выстрел был точным!», сказал он. А затем направил свой вертолет вниз к Годзилле.
* * *
«Мэй!», кричал Ник. «Ты слышишь меня?»
Он с трудом пробирался через обломки, спотыкаясь о куски бетона. Он внимательно осматривался вокруг, ища любую подсказку относительно ее возможного местонахождения. Его поиски не были целенаправленными и продуманными – они были порождены отчаянием, а не логикой.
«Я должен ее найти!», кричал голос у него в мозгу.
Ник услышал шум винтов над головой, но не обратил на это внимания. Его единственной заботой сейчас являлся поиск Мэй. Перелезая через завалы, Ник ногой задел за длинный стальной трос и споткнулся. Он тяжело рухнул на какой-то огромный стальной ящик.
«Нет! Это не ящик… это лифт». На долю секунды забрезжила надежда. Он схватил кусок бетона и ударил по боку разбитого лифта.
«Мэй!», закричал он. «Ты здесь?» Он выбросил кусок бетона и приложил ухо к металлическим дверям.
«Да!», чуть было не закричал он вслух. «Там внутри определенно кто-то есть».
Ник приложил пальцы к дверной щели и попытался раздвинуть двери. Это оказалось невозможно. Двери были частично разбиты и повреждены, и казались намертво заблокированными. В отчаянии он пнул их ногой.
И тут внутри кто-то вскрикнул. Это был женский голос, приглушенный и невнятный… но живой!
Он быстро нашел решение. На крыше лифта должен быть аварийный люк!
Ник вскочил на крышу этой стальной коробки. Он раскидал в стороны пыль и обломки и стал искать что-нибудь похожее на дверь.
«Да! Вот он!»
Люк крепился четырьмя винтами по углам. У Ника не было отвертки – и у него не было времени ее искать. Он пошарил в своем кармане и нашел там монетку. Он вставил ее в шлиц одного из винтов и начал отвинчивать. Вскоре он поранил себе пальцы до крови, однако один за другим он сумел снять все винты.
* * *
Вертолет-штурмовик «Апач» лейтенанта Огаты спикировал с неба к тяжело и неуклюже двигавшемуся монстру по имени Годзилла. Он нажал на кнопку на ручке управления, и весь вертолет содрогнулся, когда установленная под фюзеляжем на носу автоматическая скорострельная пушка разразилась огнем. В тело Годзиллы врезался поток снарядов в стальной оболочке.
Сидевший за лейтенантом стрелок тоже нажал курок, и все шестнадцать ракет одна за другой покинули свои пусковые контейнеры и ударили в чудовище.
Годзилла яростно заревел. По груди существа заплясал огонь, это ракеты поразили его в шкуру. Взрывов не было – Огата их и не ожидал.
Когда ракеты поразили свою цель, Огата развернул «Апач» и взмыл вверх, поднявшись над зданиями. Он обезопасил себя, между его вертолетом и чудовищем теперь находились небоскребы.
Но если Годзилла заметил свою жертву, его невозможно уже было остановить. Не медля ни минуты, он врезался в это здание из стекла и стали и прорвался прямо сквозь центр этого сооружения размером с целый квартал.
Но поздно. Лейтенант Огата уже вывел свой «Апач» из опасной зоны.
Пока монстр ревел и выл от боли, другой «Апач» занял место первого. Он тоже выпустил свои ракеты, которые попали в толстую шкуру Годзиллы. Но на этот раз Годзилла открыл пасть. По его спинным шипам прошелся голубой огонь, и второй «Апач» оказался захвачен горячей струей пламени. Он исчез в огромной огненной вспышке.
Невзирая на гибель своих товарищей – или на тот факт, что транквилизатор не оказывает никакого видимого воздействия – пилоты третьего и четвертого «Апачей» тоже бросились вниз, в атаку.
* * *
Скользкими от пота и крови пальцами Ник Гордон сорвал аварийный люк с крыши лифтовой кабины. «Мэй!», закричал он, заглянув внутрь в темный лифт.
«Ник», раздался из темноты рыдающий голос. «Неужели это ты?»
Ник пролез сквозь люк и спустился в лифт. Когда глаза его привыкли к темноте, он увидел нечто, забившееся в угол. Он наклонился и поднял Мэй на руки. Некоторое время они не двигались и ничего не говорили. Они просто держались друг за друга.
«Эй!», закричал Брайан с той стороны люка. «Есть тут кто?»
«Угу!», ответил Ник с облегчением в голосе. «Это Мэй… и она в порядке. Помоги мне вытащить ее отсюда».
* * *
Над Токио между высотными зданиями продолжало бушевать сражение. Человек и машины против монстра. Монстр побеждал.
«Доложите обстановку!», потребовал лейтенант Огата у своих «Апачей» в небе над Токио.
«Мы потеряли Второго и Пятого», протрещал голос у него в наушниках. «Мы выпустили в монстра все наши ракеты. Транквилизатор не подействовал».
Лейтенант Огата выругался.
«Начать обстрел из пулеметов?», спросил человек своего командира. Лейтенант Огата с горечью покачал головой.
«Нет!», прокричал он в свой микрофон. «Выйти из боя и перегруппироваться над городом. Теперь мы уже ничего не сможем сделать».
* * *
Когда Брайан с Ником помогли вытащить из руин Мэй, находившуюся в полубессознательном состоянии, всю с ушибами и кровоподтеками, у них над головами вновь пролетели «Апачи». На этот раз они шли в противоположном направлении.
Двое юношей переглянулись.
«Еще одна атака провалилась», сказал Ник. «Думаю, вот теперь уже действительно никакой надежды не осталось…»
Но Брайан ничего не ответил. Вместо этого он поднял голову и прислушался. Он мог поклясться, что услышал звук двигателя. Да! Когда он посмотрел в небо, над головой у него пролетел легкий самолет, направлявшийся прямо к Годзилле.
«Не исключено, что у нас все же есть еще шанс», загадочно прошептал Брайан. Ник и Мэй оба озадаченно посмотрели на него.
«Давайте я расскажу вам о письме, которое я сегодня получил», сказал Брайан.
* * *
Сидевший внутри частного самолета, летевшего над Токио, адмирал Максвелл Уиллис выглянул из окна на город, лежавший внизу. Он накренился и стал поворачивать, опустив крыло. Самолет развернулся и пролетел прямо над штаб-квартирой INN. Адмирал увидел, что весь квартал там лежит в руинах.
«Пора активировать приманку», сказал д-р Нобеяма, сидевший рядом с ним.
Адмирал улыбнулся своему старому другу. «Ты готов?», спросил он.
Японский ученый пожал плечами. «Это бусидо – наш долг», ответил он.
«И наш кодекс чести тоже», просто сказал адмирал.
Самолет сделал низкий разворот и прошел над головой Годзиллы. Чудовище, казалось, не обратило на них никакого внимания.
«Я активирую приманку». Доктор Нобеяма щелкнул выключателем. «Вот так!»
В воздухе разнесся плачущий, словно причитающий, и очень высокий вой, едва слышимый для человеческого уха, он шел из десятка динамиков, вмонтированных в фюзеляж. Адмирал вновь развернул самолет и сделал второй проход над монстром.
К его изумлению, Годзилла замер на месте. Монстр посмотрел вверх, осматривая небо в поисках источника звука. А когда самолет вновь повернул, Годзилла развернулся вместе с ним.
«Подействовало!», закричал адмирал.
«Ты удивлен?», спросил доктор Нобеяма, вопросительно подняв бровь.
Адмирал хмыкнул: «А что, я не должен быть этому удивлен?», спросил он. «Я же помню тот эксперимент с аэродинамической трубой, который мы проводили несколько лет назад…»
«Твой проект был абсолютно неправильным!», настаивал доктор Нобеяма.
«О, нет», покачал головой адмирал Уиллис. «С моим проектом всё было в порядке. Это твои расчеты были неверными!»
«Чепуха!», возмущенно ответил японский ученый.
Пока они беззлобно спорили друг с другом, адмирал вновь развернулся, накренившись, и направился в сторону Токийского залива и дальше, к Тихому океану. И словно рыбка, пойманная на леску рыбака, за ним последовал Годзилла.
* * *
Ник покачал головой, не веря своим глазам. На красивом лице Мэй тоже появилось выражение изумления. Эверетт Эндикотт, который по-прежнему находился в состоянии легкого шока, уставился остекленевшими глазами в небо, по которому над их головами пролетел самолет с адмиралом Уиллисом и доктором Нобеямой и приманкой на борту.
Словно послушный и кроткий агнец, Годзилла двинулся за ним вслед. Затряслась земля, когда это существо, даже не осознавая это, шло за приманкой, созданной этими двумя людьми, наращивая скорость, чтобы не отставать от самолета.
«Не могу в это поверить, ведь это же подействовало!», воскликнул Ник.
«Это мой дядя», ответил Брайан.
«Ты должен рассказать об этом миру!», настаивала Мэй.
«Разумеется, хотелось бы», согласился Брайан. «Но вся связь же вырубилась».
«И если нет машины с мобильным спутниковым вещанием, самая убойная новость года останется нашей маленькой тайной», с отвращением сказал Ник.
И в этот момент произошло нечто невероятное. Брайан услышал звук еще одного двигателя – двигателя автомобиля. Ник, шептавший что-то Мэй, поднял голову, услышав этот звук. Даже Эндикотт вышел из ступора.
Они увидели, как у дальней стороны квартала за угол завернул и двинулся к ним огромный белый фургон с большими буквами INN на боку. За рулем сидел Йоши Масахара; на пассажирском сиденье находилась блондинка-продюсер из Алабамы.
Фургон подъехал к обочине, и его боковая дверь распахнулась. Оттуда выскочило шесть операторов. Йоши с женщиной тоже выпрыгнули из машины. Йоши подбежал к ним и радостно их поприветствовал.
Все стали долго обниматься и приветствовать друг друга. Брайан рассказал всем о своем дяде, о самолете и о приманке, которая и сейчас уводила Годзиллу все дальше и дальше от берегов Японии.
Радостное настроение и все разговоры внезапно были прекращены вмешательством начальственного голоса. Все повернулись и увидели Эверетта П. Эндикотта, поднявшегося на ноги и свирепо на них уставившегося.
«Что это такое?», требовательно спросил он. «У нас есть мобильный спутник, генератор, спутниковый канал связи, прекрасный оператор и продюсер – и два беззаветно преданных своему делу журналиста».
Он помолчал. «Приступаем к работе, ребятки! У нас есть новости».
Все тут же ринулись в бой. В течение нескольких минут была установлена связь с INN в США и подключено спутниковое вещание. Йоши встал за камеру, а Брайан с Ником стали готовить заявления.
Женщина из Алабамы, как сумела, почистила этих двух молодых людей. И даже сделала им кое-какой макияж из своей сумочки.
Наконец, все было готово.
«Окей, мы выходим в эфир по всему миру – в живой эфир – через шестьдесят секунд», сказала она. «Все по местам».
«Самая главная новость у тебя», сказал Ник Брайану. «Я пойду первым, подготовлю почву, расставлю акценты… А потом ты сможешь поведать всему миру об изобретении доктора Нобеямы – и о мужестве твоего дяди».
«Договорились», сказал Брайан, чувствуя, что немного волнуется.
«Десять секунд!», прокричала женщина.
Ник занял свое место перед камерой. Он схватил микрофон и откашлялся. Затем он украдкой взглянул на Мэй и Брайана.
«Три… два… один… камера!»
Ник выпрямился, посмотрел в камеру и заговорил:
«Эти руины, которые вы видите за моей спиной, были когда-то великим городом», мрачным тоном произнес он.
«Существа, ставшего причиной его гибели, теперь уже здесь нет, оно ушло, но на то, чтобы восстановить город после разрушений, оставленных Годзиллой, уйдут десятилетия…»
Ник сделал драматическую паузу.
«Говорит Токио!»
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
___________
ЭПИЛОГ
19 июня 1998 года, 9:11 утра
Тихий океан
В небе над Тихим океаном, в сотнях миль от ближайшего берега, закашлял, а затем окончательно заглох двигатель крошечного самолетика. Израсходовав все топливо, самолетик пролетел еще несколько миль, паря по воздуху, а затем пошел на снижение и в конечном итоге врезался в волны и развалился на части.
Фрагменты его продержались на поверхности несколько минут, после чего затонули.
Приманка, заставившая Годзиллу следовать за самолетом, продолжила, однако, работать. Работая на батарейках, устройство было сконструировано таким образом, что способно было издавать этот звук еще долгие недели, возможно даже месяцы.
Когда приманка затонула в волнах, Годзилла радостно погрузился в воду вместе с ней. И вскоре монстр уже плыл вслед за этим устройством вплоть до самого дна самой глубокой океанской впадины.
Возможно, чудовище останется там навсегда. Или, возможно, когда-нибудь в будущем Годзилла вернется снова…
––––КОНЕЦ––––
___________________________________
Перевод:
СЕВЕРНЫЙ КОРРЕСПОНДЕНТ
(2016 г.)
Посетите мой сайт «Северный Корреспондент»!
https://sites.google.com/site/severkorrespondent/