Витя был домашним ребенком, больше того – маменьким сынком, как бы он того не отрицал. Все его стремления к самостоятельности ограничивались стенами квартиры, а в последний год – их первым микрорайоном. Разве удивительно, что он растерялся, а его нетренированные ноги отказывались крутить педали?
– Все , я больше не могу, – Витя резко затормозил и свалился с велосипеда. СЭМ, полетевший с машины вслед за ним, недовольно заскрипел:
– Возражаю! Так поломаться недолго. У меня тонкая организация!
Витя не отвечал, и СЭМ вышел из себя:
– Попутчик! Все время ноет, с ног падает, везти не хочет, таковы люди...
Робот определено не хотел понимать Витю. Ведь это не он крутил педали. Не у него болела спина. В принципе, СЭМ был не против привала, но не здесь же? Пыльная дорога, поля, на которые он уже насмотрелся, какое-то одинокое строение... Надо до леса доехать.
Но Витя категорически отказался:
– Если хочешь, сам садись за руль, я не железный.
– Ладно, – неожиданно уступил СЭМ. Ему не хотелось меняться с Витей местами. – Отдыхай, Виктор, мне нужна быстрая проверка системы – Сняв куртку, погасив лампочки, словно глаза закрыл, СЭМ начал проверять себя изнутри.
Минут десять они мирно сидели посреди клеверов Витя жевал кусок бисквита, на всякий случай захваченный из дома. Ведь кто бы мог подумать, что все так обернется? А вот и обернулось. И что теперь делать?
«Вот оно приключение, – с горечью подумал Витя. – Настоящее. Это не книгу читать». Сейчас приходилось всё испытывать на себе и по-настоящему мучиться. Из-за упрямства робота. Из-за страшной усталости, из-за назойливости этих Самоделкиных. А что ждёт их впереди? И что скажет мама? Об этом лучше не думать. Нет, такие приключения ему не по душе...
Жалобный визг отвлек Витю от самокопания. Визг доносился от странного строения и переходил в пронзительный лай. Ему вторил грубый и почти такой же визгливый голос. Непонятно, кому он принадлежал – мужчине или женщине, но это было и неважно.
– Ах, ты окаянный! Дармоед, бездельник проклятый! Опять дрыхнешь, вместо того, чтобы огород сторожить! Почему у тебя свинья в огороде копается?! Вот я тебе, получай! Вот тебе!
Это было выше Витиных сил. Он терпеть не мог, когда обижали животных. Но вынести, чтобы при нем били собаку – он и вовсе не мог. И об усталости забыл, откуда только смелость взялась.
– Бежим скорее! – крикнул он СЭМу.
– Зачем? – равнодушно ответил СЭМ. Это отвратительное событие его нисколько не волновало. – Тебе какое дело?
– Как, какое дело? – возмутился Витя. – Она же живая! Ей больно! Если ты такой бесчувственный, то оставайся... я один...
Махнув на СЭМа рукой, Витя бросился бежать, охая и прихрамывая. И хотя бежать по полю адски трудно, он преодолел стометровку в рекордный для себя срок.
И вовремя. У сломанной загородки, окружавшей нелепый, словно слепленный из огромных коробок дом, метался на короткой цепи большой бело-рыжий пес. Он пытался увернуться от ударов палки в руках старого бородатого дядьки, но это плохо удавалось. Когда палка достигала цели, пес жалобно взвизгивал, а хозяин довольно крякал:
– Вот тебе! Получай, окаянный!
Он уже занёс палку для очередного удара, но тут в его цепкую жилистую руку вцепился неизвестный мальчишка.
–Не смейте бить собаку, – кричал он, – я полицию позову!
Хозяин на минутку остановился и смерил Витю презрительным взглядом. Вблизи он не казался таким уж старым, но грязное морщинистое лицо со всклокоченной бородой было отвратительным. Легким движением, словно пушинку, бородач оттолкнул Витю и пронзительно закричал:
–Это еще кто? Пошел прочь, козявка, счас и тебе достанется, заступничек!
Считая что с мальчишкой покончено, бородач поднял палку и пес, визжа, снова заметался под ударами.
Вите стало страшно. Он никогда не встречал таких людей. Такой и человека убить может. «Эх, надо было бы пистолет из сумки достать, – подумал он, – может быть, испугался бы?» Но возвращаться было поздно, И, судорожно сглотнув, Витя, не помня себя, бросился вперед. Вот сейчас он схватит палку руками, и тогда... Он даже подумать боялся, что же будет тогда…
Но в это самое мгновение, страшный бородач вдруг замер и попятился назад. Водянистые глаза под мохнатыми бровями округлились, а лицо посерело от страха.
– Господи! Никак марсиянин?! – зашептал он дрожащими губами.
Витя оглянулся. К ним грозно и невозмутимо шагал СЭМ, и вид у него был устрашающий. Робот забыл надеть куртку, и экран на его груди полыхал, меняя цвета.
Витя чуть не рассмеялся, увидев, такое впечатление СЭМ произвел на злодея. Но вовремя остановился. Главное, чтобы тот ничего не понял.
СЭМ приближался. Вот он уже коснулся загородки мощной металлической ногой, и она с треском рассыпалась.
Бородач икнул, и, пятясь, начал отступать к двери.
– Что происходит?! – вопросил СЭМ своим скрипучим голосом. Но ответа не дождался. Бородатая голова мгновенно скрылась в доме...
– Странный тип, – философский заметил СЭМ и углубился в изучение обстановки.
Витя не ответил. Не теряя времени, он бросился к собаке. Она стояла у конуры, поджав лапу, и жалобно скулила. Это был страшно худой и грязный пёс охотничьей породы. Цепь была обвязана вокруг его шеи, и от неё на теле образовались раны. Судя по всему, пёс был хороших кровей, и вряд ли с самого начала принадлежал страшному мужику. Скорее всего, пёс потерялся и случайно попал к своему новому хозяину.
– Бедный пёс! Больно? – Витя наклонился, потом присел на корточки и стал осторожно ощупывать лапу. Пёс не сопротивлялся. Он смотрел на мальчика человеческими глазами, в которых была такая тоска, что Витя не выдержал.
– Что же нам с тобой делать? Нехорошо уводить чужих собак... но и оставлять его здесь нельзя. Он здесь совсем пропадет... Что же делать?
– Что делать? – передразнил его СЭМ. – Дальше ехать. Скоро наступит вечер. Роса выпадет.
Витя давно уже привык к тяжелому характеру СЭМа. К тому же он давно признал его умственное превосходство и поэтому уступал ему. Но сейчас...
– Мне... я... – У него перехватило дыхание. – Ты только о себе думаешь! Собака здесь не выживет! – Пёс, словно понимая, о чем идет речь, неловко и благодарно лизнул Витину руку.
«Ох, видела бы сейчас мама», – подумал Витя. Но что скажет мама, если он приведет с собой пса, он даже думать боялся. И, тем не менее, он уже решил – пёс пойдет с ним. В конце концов, можно будку во дворе поставить, все Дружку лучше будет, чем здесь. – Витя и не заметил, что уже дал собаке имя.
–Ты спятил. – СЭМ редко употреблял просторечные слова, но очень он уж разозлился. – Куда он нам? С больной лапой? Оставь пса на месте.
Это было уже слишком, и Витя возмутился.
– Вот что, СЭМ, собаку я не оставлю ни за что. Если тебе не нравится, иди один! А мы с Дружком как-нибудь доберемся потихоньку. Он отсюда и на трех ногах побежит.
Робота, судя по всему, такой ответ не устраивал. Но оставаться побежденным ему не хотелось, и, пошевелив мозгами, он примирительно заскрипел:
– Один? Вы без меня пропадете. Заблудитесь... Вас каждый обидит... – СЭМ явно наслаждался своим великодушием. – Нет! Если так, мы пойдем вместе. Я не могу бросить тебя, Виктор! Ведь ты меня собрал...
Он умолк, потому что, тихо заскрипев, в доме слегка приоткрылась дверь. За ней мелькнула бородатая голова.
– Точно, пришелец, недаром давеча над островом полыхало, – глухо донеслось из-за двери, и она быстро закрылась.
– Видите! – торжественно сказал СЭМ. – Боится меня!
– Витя не стал спорить. Он был счастлив, что СЭМ примирился с присутствием пса.
– Пошли, Дружок!
Он с трудом отцепил ржавую цепь, и пёс, получивший отныне имя друга, хромая и виляя хвостом, затрусил рядом.