Мне было пять лет, и мы жили за Полярным Кругом, в поселке Африканда, когда папа дал мне деньги и попросил сходить в книжный магазин и выкупить "Нюрнбергский процесс". Не помню, сколько было книжек, две или три. Или четыре. Помню, что они были толстые. И что я тщательно выучила, а потом тщательно произнесла название. И продавщица сказала: - Господи!
В другой раз папа отправил меня за Кони. Мне было интересно, что мне дадут. А дали книгу.
В третий раз я выкупила собрание сочинений Брет Гарта.
Потом пять томов Ильфа и Петрова, которые папа читал, а потом рассказывал нам с мамой, когда мы долго и далеко гуляли, и до семи лет я знала всего Ильфа и Петрова. Мама их не любила, а мне нравилось. Всё детство я только папины книги и читала. И так тщательно выучивала, что нужно купить, что помню до сих пор. Хотя сами книги куда-то делись, и нет уже ни Кони, ни Нюрнбергского процесса. Хотя есть Брет Гарт.
И почему-то мама меня за книгами не посылала. Только папа. С тех пор и всю жизнь книжный магазин поселка Африканда кажется мне заколдованным. В нем было всё. И это всё было многотомным.