Что лучше — бирюлевская ночь или сан-францисское новолуние? Перловки комок или арахисового масла черпок? Завтрак бодибилдера на кухне в свете дворовых фонарей, несущих на себе тяжелое зимнее утро, или несладкий кофе в сувенирной чашке, помешиваемый тонкой ложкой, стоя на тонкой ножке, качаясь вместе с дюжиной окружающих твой непростой нейборхуд пальм? Звук прогреваемых моторов или писк экологичного мусоровоза? Фарси или испанский? Трамвай до метро, в котором ты читаешь Достоевского в просветах между локтем Java-тимлида и головой ведущего менеджера по продажам, или мьюни, где ты отмечаешь тонкий языковой стеб Ивлина Во, стараясь в то же время не уделять слишком много внимания городскому сумасшедшему, мечущемуся по вагону, и эффективно игнорируя оглушительный плач мексиканских детей при помощи беруш, а вонь только что вошедшего бомжа — с помощью банального зажимания носа? Цокание каблуков по мрамору станции метро «Библиотека им. Ленина» или лязг изношенных тормозов, натужно останавливающих автобус под сумасшедшим углом — иногда кажется, что все 70 градусов? Светящаяся вывеска «Продукты 24», на которой растет до самого апреля кособокая шапка снега, или выведенные прямо на стене дома шаткие, но аппетитные буквы «1/4 Lb. Burgers» и рядом с ними изображение улыбающегося бургера, выцветшее на калифорнийском солнце с 1989 года? Ожидание под фикусом в паспортном столе или гул машин в прачечной, смешанный с гулом акцентов из разных регистров и разных частей света, смешанных в одно всеобщее галактическое наречие? Ночная очередь в супермаркете, где у всех одна шоколадка или пакетик чипсов, и все выглядят немного безумно счастливыми, или песчаная тропинка к океану, на которой тебе в шесть утра встречается один человек с собакой? Сто пятьдесят вариаций новогодней елки в энергосберегающем окне кухни в виду градирен ТЭЦ-16 или остывающие угли в двадцати двух одинаковых барбекюшницах, уходящих вверх по холму? Запах придорожного павильона «Цветы» на последних километрах Ярославки перед МКАДом или улыбка темнокожей Мадонны в баптистской церкви на берегу залива, где еще сохранился знак «Evacuation Route»? Факел Капотни или силуэты грузовых кораблей? Очередь на почте или очередь на почте? «Как дела» каждые полчаса или двенадцать скобочек подряд? Фридомкарс точка ру или помогаемнашим дот ком? Снег или туман? Шансон или рэп? Да или нет?
Моя мама говорила мне, что, если приехать в чужую страну в сравнительно молодом возрасте и погрузиться в ее культуру с головой, можно довольно быстро стать билингвальным, — но мама не сказала мне, можно ли таким же способом стать бисердечным. Я стою, замерев, черной тростинкой с треплющейся полой моей распахнутой рубашечки, ровно посередине между розовой водой и розово-сиреневым небом, отличающимся от воды только отсутствием кораблей и четкостью молодой луны, стою, застывший вполоборота к дому, зависший в верхней точке моей баллистической траектории, в остановившемся моменте без четко определенной длительности, когда исчезает гравитация, и внезапно взвеваются отросшие за лето волосы, и с ними сонм вопросов, фоток, комментариев латиницей и смешанных эмоджиков. Где-то на расстоянии вытянутого мизинца как будто бы начинает зарождаться прозрачный, похожий скорее на артефакт джейпега, чем на real thing, самый важный ответ на вконец измучивший тебя самый важный вопрос, и, когда ты наконец находишь удачную позицию, чтобы его детально разглядеть, наводишь, типа, резкость и практически ловишь, как бы, perfect shot — в это самое мгновение твоя ракета приходит в движение, в наушниках раздается бодрый голос откуда-то издалека: «Как слышите, “Независимость”? Приготовьтесь к орбитальному маневру!», а затем твой собственный голос, странно уверенный и громкий — как у иностранцев в московском метро, успеваешь ты подумать, — так же бодро отвечает: «Вас понял, Хьюстон, принимаю управление. Запуск двигателей по моей команде: 10... 9…»—