Какое-то бесполезное нынче было лето! Ни тепла настоящего, ни дождичков обильных – так, ни то, ни сё. Грибов практически я так и не увидел. Найдёшь «серенький», так он чуть от земли, а уж весь червивый. И такая несуразица – до сентября…
Я терпеливо ждал осенней прохлады и дождей, периодически заглядывая в свои грибные угодья. Вот и сегодня, обходя мелколесье из тонких берёзок и осинок, я с сожалением отметил, что первый жёлтый лист уже расцветил траву, и скоро не только за несколько метров, а и прямо под ногами гриб не заметишь. Решил – надо проверить, не появились ли осенние опята.
Переезд на другое место не занял много времени. Довольно мрачноватый лес, в основном состоящий из старых берёз с кустарниковым подлеском, уже не один год обеспечивал меня опятами – излюбленным грибным деликатесом. Немного таких грибов в наших российских лесах, которые можно жарить, варить, сушить, солить, мариновать, которые к тому же растут плотными группами и практически не повреждаются насекомыми и слизнями. И если уж пошли опята, так не будут лишними в багажнике запасные вёдра и корзины.
Вот и у меня лежали в багажнике машины два здоровенных, двадцатипятилитровых капроновых ведра, которые я в наших довольно скудных лесах ничем, кроме опят, никогда не наполнял. Сейчас я взял одно из них, уныло посмотрел на оставшуюся в машине корзинку с десятком подберёзовиков, порылся в бардачке и сунул в карман… ножницы.
Если вам доводилось резать опят со ствола дерева или пня, вы можете догадаться, для чего нужны ножницы. Сей нехитрый инструмент многократно ускоряет процесс заготовки, поскольку ножки у опят несъедобные. Подхватываешь ножницами шляпку, стриг – и она уже у вас в подставленной ладони. Ножом получается гораздо дольше!
Зашёл в давно знакомый лес – и не узнал его. Летом прошла буря, и много старых берёз было выворочено. Бурелом осложнял и без того непростое передвижение по кустарниковому подлеску. С трудом пробираясь, обходя поваленные стволы с ещё зелёной, но уже посохшей листвой, я решил пересечь свои угодья по диагонали. Если есть опята – непременно попадутся.
Уже через полсотни метров я заметил старый берёзовый пень, у оснований сплошь облепленный знакомыми коричнево-бежевыми в крапинку шляпками. Грибы были хороши, не больше прежнего, «советского» пятака размером. Я проворно состриг их, оставив вокруг пня торчащие «ёжиком» тоненькие ножки с крохотными белыми «юбочками».
Как ухо, улавливая тот или иной звук, настраивается на определённую волну, так и глаза мои тут же настроились на поиск опят, быстро обшаривали основания берёз и старые пни. Вон и ещё такой же обросший опятами пень, а за ним – берёза-сухостой, на метр от земли сплошь облепленная грибами! Процесс, как говорится, пошёл…
В течение часа я до краёв наполнил своё огромное ведро, вынес его к машине и вновь направился в лес со вторым таким же, ещё пустым ведром, на ходу прикидывая, хватит ли у меня времени и желания сходить потом на третий «заход» с корзинкой, выбросив из неё жалкие подберёзовики. По подмеченным ориентирам я точно вышел к последнему обстриженному мной пню, с удовлетворением отметив, что от дороги до него было совсем недалеко, не более двухсот метров, после чего двинулся в прежнем, ранее избранном направлении.
Спустя полчаса, когда и это ведро было наполнено уже на две трети, я заметил лежащий на земле (а точнее – над землёй) старый берёзовый ствол в несколько метров длиной, сплошь обросший опятами. Подобравшись к нему, я споро принялся за дело. Состригнув шляпки грибов с одной стороны, я перешёл на другую сторону ствола и с удовлетворением обнаружил невысокий пень с выгнившей, полой сердцевиной. «Прекрасный стул!» - подумал я и, усевшись на пень, занялся опятами…
В осеннем лесу при тихой пасмурной погоде была мёртвая тишина. Даже случайные, довольно редкие здесь машины сейчас её не нарушали. Я сидел на пне, с удовольствием ощущая, что ноги, изрядно уставшие от полуторачасовой «присядки», сейчас отдыхают и, не спеша, стриг шляпки опят.
Вдруг моё внимание привлёк какой-то тягучий звук - то ли гул, то ли глухое жужжание. Я осмотрелся вокруг, но источника звука не обнаружил. И это было очень подозрительно, поскольку жужжание издавало что-то, расположенное совсем-совсем рядом. Наконец, до меня дошло, что источник звука находится… подо мной.
Доводилось ли вам когда-либо садиться, скажем, на мину? Я мгновенно понял, что своим, пардон, казённым местом я закрыл дупло, в котором находилось осиное гнездо, и его обитательницы, мягко говоря, немного рассержены этим обстоятельством. Осы гудели подо мной, пока ещё не осознав, что их атака на невесть откуда свалившуюся «заглушку» мгновенно бы заставила меня «освободить проход».
Размышлять было некогда. Я прекрасно понимал, что такое нахальство безнаказанно для меня не пройдёт, как бы быстро я (на седьмом-то десятке лет!) ни бежал. Да и с огромным, почти полным ведром бегать по кустарникам я попросту не мог. Я слетел, словно отброшенный пружиной, отскочив на несколько метров – бросил ведро и рванулся в кустарник погуще, наивно надеясь, что преследовательницы в нём заблудятся. Ничего подобного! Осы меня не потеряли, всадили пять или шесть «подарков» в шею и затылок, после чего потеряли ко мне интерес.
Удивительно быстро я оказался в машине, где, морщась от жгучей боли, долго растирал шею мазью «Спасатель», обнаруженной в автоаптечке, Спустя полчаса я всё же решился на поиски ведра с грибами. Я крался по лесу чуть ли не по-пластунски, прислушиваясь и приглядываясь. Заметив ведро, которое, несмотря на всю драматичность ситуации, я ещё умудрился не бросить, а ПОСТАВИТЬ, я долго наблюдал за злосчастным пнём, над которым вились несколько ос. Наконец, я подкрался, ухватил ведро и бросился наутёк. Осы меня на сей раз не преследовали, предоставив полную возможность унести свою добычу.
Два полных ведра опят стояли рядышком в багажнике. Времени у меня было ещё предостаточно, и горстка подберёзовиков на фоне этакой прорвы опят смотрелась исключительно убого. Я вытряхнул в траву содержимое корзинки, на пару секунд задумался… Потом со вздохом «Ну их..!» бросил корзинку в багажник. Идти снова в лес мне почему-то расхотелось…