(из воспоминаний Хлои)
К нашей пещере я подошла уже в полной темноте. Дорогу освещала только узенькая полоска луны. Несмотря на поздний час, пещера была ярко освещена. Я сразу же прошла в грот Мака, но его не было. И шкуры на его лежанке были сырыми и холодными. Решила, что завтра с утра развешу шкуры на солнце и настелю новой сухой травы. Для меня Мак всегда был жив, и когда уже все в это не верили, я его ждала. Может, мне тогда проще было жить с этой мыслью.
Так любая трудность мне казалось временной. Временной, пока не вернется Мак.
Мали в ее большом гроте я тоже не нашла. По всему было видно, что Мали давно у себя не убиралась. По глиняному полу разлита вода, везде валялись клочки сушеного мха и пучки лечебных трав. В маленьких горшочках, расставленных повсюду, густо пахли различные отвары. Звезды не соврали, кто-то из братьев действительно заболел.
Мали я нашла в обычно пустующем гроте. Возле нее на шкурах лежал Пери с мокрым от пота лицом и пустым взглядом смотрел в потолок. Рядом стояла посудина с водой, и валялись связки сушеного мха.
Мали подняла на меня глаза, и вздох облегчения вырвался из ее груди. Она крепко обняла меня дрожащими руками и только тихо шептала:
- Слава богам - ты жива... Ты жива... - слезы текли по ее щекам и падали мне на плечо.
Она успокоилась, и я стала расспрашивать ее о Пери. Но объяснить тогда она мне ничего не могла. Только какие-то отдельные обрывки фраз о крови дракона...
Спустя половину луны, когда впервые привела меня к могиле Пери, она смогла рассказать, что случилось, в то время, когда мы с Волком разгоняли рыжих недоростков.
Накануне она все-таки сходила на Студеный ручей, принесла камней крови дракона и растерла их в маслянистом отваре черного корня. Спохватилась, когда увидела, что у Пери рот перемазанный красным. Он решил, что Мали принесла и надавила ягод для них, и решил попробовать... Мали корила себя, что так опрометчиво оставила краску у костра. А я винила себя, что рассказала ей о красных камнях.
А сейчас у Мали все слова тонули в рыданиях, когда она только начинала говорить о Пери. Словно опомнившись, Мали ушла греть мне мясо, а я села возле брата. Он бредил, и лицо было в холодной испарине. Я вытирала ему пот мхом, смачивала его в воде и клала на лоб.
Подошла Мали, держа на белой коре подогретое мясо. От усталости есть совсем не хотелось, но Мали просто заставила все съесть. Но доесть я не успела. Многодневная усталость взяла верх, и я упала здесь же на шкуры в ногах Пери...
Утром я проснулась на своем месте в детской, когда солнце уже заглядывало в пещеру. Все тело болело. События прошлой луны казались просто дурным сном, и сознание не хотело ничему верить. Из дальнего угла вышла Мали пересекла всю пещеру и села у входа, уткнувшись в колени. Она плакала тихо и беззвучно, только плечи слегка подрагивали. Я вылезла из шкур, подошла и села рядом. Она обняла меня, уткнулась в плечо и тихо сказала:
- Пери, мой мальчик, умирает.
Она тихо рыдала, а я даже не могла ее успокоить, у самой ком в горле застрял. Почему так несправедливо устроен мир. Не может будущий мужчина так глупо умереть. Обида. Обида на весь мир сжигала меня.
Снизу послышались приглушенные голоса мужчин. Они чинили снасти для ловли рыбы и изредка обменивались словами. Из обрывков стало понятно, что Пери они считают сыном Мака. Мак погиб и теперь забирает к себе и Пери. Когда смысл разговора дошел до Мали, она соскочила и быстро сбежала вниз к мужьям.
- Да, - прокричала она, - всех детей я родила от Мака, потому как, вы, как мужчины, ничего не можете. Даже ответственность за своих детей брать не хотите...
Последние ее слова утонули в рыданиях.
Вскоре Мали вернулась, а я сидела на своих шкурах и не верила, что все это происходит реально. Мак, был бы он сейчас рядом, он обязательно бы что-нибудь придумал.
- Мак, отец мой по крови, что ты не успел мне сказать, чего я еще не умею делать как ты?
В моем сознании отчетливо всплыл образ Мака. Вот он подходит к своим шкурам, отодвигает камень... Да, у него был тайник, где он хранил зелья, и он специально в тот день не стал прятаться, чтобы я знала. Только что толку, без Мака в снадобьях никто разобраться не сможет. Я отбросила эту мысль и старалась больше о ней не думать. Но она, как навязчивая муха постоянно кружилась в голове. И я сдалась. Прошла незаметно мимо Мали и села на шкурах отца. Похоже, что на тот момент я никому была не нужна, все были заняты своими делами. Я осторожно отодвинула камень и нащупала первый горшок, открыла пропитанную воском пробку, но он оказался пустым. Но запах узнала, и синеватое сияние... Этот горшок мы брали с Маком на гору эбу. Второй горшок оказался тяжелым, но когда я его открыла, чуть не выпустила из рук. Этот запах я никогда не забуду, как и все с ним связанное. Это было зелье котла покинутого селения Рыжих псов. Первая мысль была выкинуть это подальше и навсегда забыть о его существовании. Но я поставила горшок на место и выбежала из пещеры. Одна мысль крутилась в голове, зачем Маку понадобилась эта гадость. Я ходила вдоль реки и не находила ни одного оправдания. Но меня осенило. Боги славные, ведь все так просто. Оставляешь приманку с этим зельем на звериной тропе, и отходишь подальше. Остается только связать беспомощного зверя и дождаться когда яд перестанет действовать. Я почти бегом вернулась в пещеру.
Следующий горшочек был мне знаком, с зельем зеленоватого цвета с запахом меда. Это для восстановления памяти. Одного глотка было достаточно, чтобы человек вспомнил все, что когда-то знал.
Остался последний горшок с какой-то не понятной синей слизью. И запах даже отдаленно ничего не напоминал. Я закрыла горшок и вернулась к себе. Я была в полном отчаянии. Не ужели у Мака не было средства от смерти. Если такое средство было у шаманов оно обязательно должно быть и у Мака. Если бы знать. Ведь можно превратиться в рыжего волка или еще в кого, а это куда хуже смерти.
Я прошла в грот, где лежал Пери. Он судорожно глотал воздух и метался на шкурах. Мали сидела возле него и подняла на меня красные от слез глаза.
- Не уходи, ему не долго осталось, - тихо сказала она.
Но я не могла этого вынести, выскочила из пещеры и сбежала вниз к реке. Слезы катились из глаз, и я только молила богов не забирать к себе Пери. Мой милый братишка, не могу поверить, что тебя потеряю. Я снова вернулась в нишу Мака и достала последний горшочек. Я отпила совсем немного, легла и стала ждать. Ничего не происходило, совсем ничего. Я снова отпила этой достаточно противной слизи и спустилась к реке. Время шло, но ничего не менялось. Я смотрелась в отражение реки, но на меня смотрела все та же рыжая девчонка. И я решила, отдам горшочек Мали, пусть она решает.
Мали взяла у меня горшочек и открыла.
- Ты это пробовала? - подняла она на меня испуганные глаза.
- Нет, - соврала я, - Я думала это средство от смерти.
- Да, Хлои, это средство от смерти, Именно так его называл Мак. Но бывает, что смерть не самый худший вариант.
- Пусть боги рассудят нас, - она держала горшочек у себя на коленях, - А ты ступай на капище, славь богов и проси у них помощи, чтобы зелье подействовало.
Но до капища я не дошла, ноги подкосились, когда я собиралась выходить. Я повалилась на шкуры, ожидая, что это все пройдет, что это только минутная слабость. Но мне становилось все хуже и хуже. Я не помню, как провалилась в беспамятство. Видения были яркими и реальными. Чудились какие-то обрывки из прожитой жизни... Было черное небо полное звезд... Звезды падали с неба дождем подобно тысячам огненных стрел... Все они были направлены в меня... Они увечили мое тело, превращая его в кровавое месиво. Какие-то ужасные химеры разрывали его на части... Боли не было. Было только желание поскорее покинуть это изуродованное тело. Иногда я забывалась, и тогда мне становилось легче, я пыталась собрать остатки своего тела, но все повторялось вновь и вновь. И казалась, что этому никогда не будет конца. У меня уже не осталось сил бороться за жизнь. Оставалось только единственное желание скорее умереть. Иногда казалось, что мне это удалось, и что душа покинула тело. Мне становилось легко и свободно: не оставалось ни страха, ни боли... Я поднималась над своим телом, но какая-то сила опять и опять возвращала меня в изуродованную плоть. Теперь я не боролась за жизнь, я боролась с этой неведомой силой, которая удерживала меня в теле. Это продолжалось целую вечность... Наконец, сила стала ослабевать, и мне удалось вырваться из-под ее влияния. Лёгкость и свобода вселились в меня. Я улетала ввысь все быстрее и быстрее, все выше и выше, пока надо мной не раскрылся звездный купол неба, совсем земной, какой я видела каждой ночью. Все эти звездные стрелы, кровожадные монстры пропали. Я осмотрелась и увидела под собой Землю. Все было таким маленьким, словно я стояла на вершине самой высокой горы. Я увидела нашу гору и маленьких божков на вершине по кругу капища. И наша пещера возле реки подобно норке мыши. Ее вход мерцал красным цветом от отблесков костра. Все казалось мирным и спокойным. И тут я услышала голос Мали:
- Хлои, не уходи! Вернись, не оставляй меня!
Я стала спускаться, чтобы может быть последний раз увидеть Мали и проститься. Я опустилась и встала возле входа. Все было как и раньше: ни каких химер, ни падающих звезд. Мерно горел огонь, освещая уголки пещеры, мужчины готовили снасти, и Мали сидела возле моих шкур. Она беззвучно плакала возле моего тела. И тело мое было совсем обычное, без единой царапины. Я подошла ближе и почувствовала легкое притяжение, моя плоть звала меня. И в следующее мгновенье все произошло само собой, без моего участия, меня просто затянуло обратно в тело.
Опять наступила темнота. Я открыла глаза. Боль раздирала все внутри как после тяжелой болезни. Надо мной рыдала Мали. Я попыталась протянуть к ней руку, но не смогла.
- Мали! - позвала я, но сама с трудом услышала свой хриплый шепот.
Оказалось, что в беспамятстве я провела почти четверть луны. Пери не пережил той последней ночи. Его похоронили на горе за капищем. Наступило не самое лучшее время. Племя наше боролось за выживание. Мужчины выходили на охоту, но чаще возвращались не с чем. По тем временам они уже считались стариками. Жизнь в постоянном напряжении быстро изнашивала тела, и люди уходили из жизни быстро, без болезней и долгих страданий. Мы уже давно не ели мяса. Была одна надежда на рыбу и коренья, которыми мужчины могли еще обеспечить племя. Волк вырос и окреп и часто сам приносил к костру полуживых крыс, а то сурка или зайца. Жизнь продолжалась несмотря ни на что.
Только Мали сильно исхудала и осунулась. Она реже хлопотала у костра, чаще ходила без всякого смысла по пещере и что-то невнятное бормотала себе под нос, а то и вовсе уходила к реке и там часами сидела, глядя на воду.
Смерть близких убивает и нас, тихо, без оружия, без телесных ран. Когда не остается ничего, чем человек жил - умирает душа, а вслед за душой умирает и тело. Мали не смогла пережить потерю Мака и сына. Она медленно угасала. Когда выпал первый снег она собрала всех и сказала, что уходит от дел и передает долину мне. Как я мечтала об этом дне, а на деле оказалось, что не было в моей жизни дня более печального. Через половину луны ее не стало. Ее похоронили там же возле могилы Пери в том самом платье из тканой крапивы, которое она так и не покрасила в цвет крови дракона.
Я осталась и за Мали и за Мака. Редко приходилось сидеть в пещере, готовя пищу и присматривая за детьми, чаще оставляла для этого одного из мужчин, а то и вовсе перегораживали вход жердями от зверей, и оставляли детей одних. Брала с собой Волка и уходила на целый день теми же тропами, которыми ходил когда-то Мак. Так проходили дни за днями, в которых не было ни одного просвета.
Но однажды...
Мы с Волком только что вышли и как всегда пошли по верху, хотя никакого тумана, ни глубокого снега не было и можно было идти по реке. Когда стали подходить к тому самому курумнику, где Мак учил меня когда-то добывать из камней воду, Волк остановился, давая понять, что впереди кто-то есть. Я уже стала готовить лук, как увидела на камне человека. Это был охотник, и судя по шкурам, из Нижнего племени. Он стоял в полный рост и держал копье двумя руками над головой. Я опустила лук. Волк, прижав голову к земле, стал приближаться к человеку.
- Приветствую тебя, отважная охотница Прекрасной долины! - прокричал он, когда мы с Волком приблизились, - Я пришел с миром!
Волк как будто только и ждал этих слов, запрыгнул на камень и обнюхал странника. Я стояла внизу и осматривала незнакомца. Это был сильный и очень красивый юноша с пышной копной черных в смоль волос. Я впервые видела молодого человека так близко. Мне даже в жар бросило от его пристального взгляда.
А юноша небрежно поставил копье меж камней и сел напротив меня, так близко, глаза в глаза. Я почувствовала, что краснею до кончиков ушей и готова провалиться под землю. А юноша тихо сказал:
- Привет, Хлои, - произнес так, будто знал меня всю жизнь.
- Привет. Мы что, знакомы? - горло сдавил спазм.
- Нет, ты никогда меня не видела, но может у тебя "повернется язык, чтобы пригласить меня к себе в пещеру".
Да, он так и сказал моими словами, которые я когда-то сказала Мали. Это не могло быть простым совпадением.
- Ты кто?!! - закричала я и готова была сбежать.
- Я твой брат, Пери, - его слова было едва слышно, - вернее, душа Пери в новом теле. Мое тело похоронили, но моя душа нашла новую плоть. Ты должна в это поверить. Ты такая же как я. Я видел тебя умирающей на шкурах, видел как плакала над твоим телом Мали и видел когда ты взлетела к звездам.
Он замолчал, давая мне время все осмыслить.
- Теперь у нас родные только души, по крови мы теперь чужие. В тебе живет кровь Рыжих псов, а я из племени Нижних. И если тебе нужен храбрый охотник, верный слуга и будущий преданный муж, позови меня в свою пещеру.
Он замолчал, он ждал ответа.
Мали была права. Когда приходит время, это, действительно, просто.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/09/03/1085