Уже давно забылось его имя. И ничем особо примечательным он не отличался от других. Тёмные волосы, первая подростковая "поросль" на лице, тихий и скромный в обычном стареньком пальто с поясом, странная шапка, собственно, на пост-Куйбышевском Металлурге, в начале 90-х , это было нормально, он был, из обычной малообеспеченной семьи, кажется неполной. Его друзья были более разговорчивыми, он же всегда был в сторонке. Пару раз я ловила его долгий взгляд, он сразу же смущённо отворачивался. Учился он в нашей же школе, кажется на один или два класса старше.
Как-то он промелькнул вдалеке, без друзей, в абсолютно изменившемся "приодевшемся" виде. Это было странно, но тогда ещё не важно.
Я с ним разговаривала только однажды. Был Новогодний праздник в ДК Металлургов, от школы. Все танцевали, было шумно и весело, я сидела на подоконнике и смотрела в окно. Он появился как будто из ниоткуда, резко и, впервые, прямо посмотрел в глаза, пригласил на танец. Удивившись, я улыбнулась, но отказала. Это мгновение застыло во времени, потому что больше никогда в жизни я не видела такого звериного взгляда покрасневших от ярости глаз. Он вдруг растворился также внезапно как и появился. Наверное что-то похожее на озноб прошибло всю меня.
Спустя несколько недель, на одном из уроков в школе, к нам зашла завуч с бледно-зелёным лицом. Она показывала газету, в которой были какие-то фотографии, кажется от прочитанного они даже не могли адекватно разговаривать с учениками. Помню только, что не такой славы они хотели для нашей обычной средней 112 школы Кировского района города Самары.
В газете было написано про задержанную банду подростков от 12 до 16 лет, которых называли "ёлочниками" . Они забивали людей ёлочными стволами, оставшимися после Новогоднего праздника, забирая всё ценное - шапки, пальто, сумки... Главарь, которому все желали высшую меру, был тот самый парень. Жертвами, со смертельным исходом оказалось около 8 человек.
Не знаю сколько крови уже было на его руках в тот самый момент когда он приглашал меня на танец и что было с ним этим же вечером. Неизвестно и то, что было бы, согласившись я тогда. Но спустя 25 лет этот эпизод всплывает в памяти, как только очередной подросток переступает черту дозволенного.
Что толкнуло его на эти зверские преступления уже наверное никто не сможет рассказать, самое страшное, что эти действия безвозвратно изуродовали его недолгую жизнь и жизни тех мальчишек, чьими руками он всё это делал.
Не знаю, что за чувство до сих пор живёт у меня внутри, но это что-то, иногда, возвращает во Дворец Культуры, на тот самый подоконник.
6.09.17
Москва