В. И. Перепечину
На днях наш медиум набрался храбрости и мысленно обратился с одному из самых незаурядных политиков ХХ века сэру Уинстону Черчиллю с вопросами, волнующими нас сегодня, в ХХI веке.
Краткая биографическая справка: Сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль (30 ноября 1874, Бленхеймский дворец - 24 января 1965, Лондон) - британский государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании в 1940-1945 и 1951-1955 годах; военный, журналист, писатель, почётный член Британской академии, лауреат Нобелевской премии по литературе. Был первым, кого произвели в Почетного гражданина США. По данным опроса, проведённого в 2002 году вещательной компанией Би-би-си, был назван величайшим британцем в истории.
М. – Уважаемый господин Черчилль, русский поэт Марина Цветаева написала: «Успех – это успеть».
Вы за свою долгую жизнь успели, как никто другой, проявить себя на самых разных поприщах и всегда добивались блестящих результатов. Что такое успех для Вас?
У. Ч. – Успех – это способность шагать от одной неудачи к другой, не теряя энтузиазма.
М. – Ваш соотечественник Роберт Льюис Стивенсон высказался на эту тему несколько иначе: «Наш долг в этом мире – не преуспеть, но продолжать просчет за просчетом, главное – с улыбкой». Сразу вспоминаются строки моего любимого поэта Б. Окуджавы: «Хватило бы улыбки, когда под ребра бьют». Не терять энтузиазма в таких ситуациях – весьма редкая способность. Многих успех окрыляет, а неудачи заставляют опускать руки.
У. Ч. – Успех – это ещё не точка, неудача – это ещё не конец: единственное, что имеет значение, – это мужество продолжать борьбу.
М. – Значит, главное – мужество и вера в свои силы?
У. Ч. – Убежден, что сегодня мы – хозяева своей собственной судьбы, что нам по силам превозмочь испытания, которые выпали на нашу долю; что преодолеть бремя трудов и страданий мне по плечу. И пока мы свято верим в наше дело и наша воля к победе несгибаема, победу у нас не отнять.
М. – Ваша уверенность определяет способ достижения цели.
У. Ч. – Не терять ни секунды, сразу и решительно занимать место на поле боя, имя которому – жизнь, не довольствоваться тем, что есть, никогда не смириться с поражением, ведь мир существует, чтобы быть завоеванным.
М. – Возможно, мир существует не только для этого? Что заставляет Вас стремиться к завоеваниям – жажда власти?
У. Ч. – Власть – это наркотик. Кто попробовал его хоть раз – отравлен ею навсегда.
М. – Но у всякого наркотика есть побочные эффекты, часто довольно опасные.
У. Ч. – Ответственность - это та цена, которую мы платим за власть.
М. – Далеко не всегда политики, определяющие судьбы народов, понимают это и несут ответственность за свои просчеты, а иногда и преступления.
У. Ч. – Политика столь же захватывающа и опасна, как война. В войне вас могут убить лишь раз, в политике много раз.
М. – Ваши бойцовские качества очевидны. Однако никто не проживает жизнь без ошибок.
У. Ч. – Умный человек не делает сам все ошибки – он дает шанс и другим.
М. – Думаю, другие этот шанс никогда не упускают. Только как суметь не повторять их впоследствии?
У. Ч. – Большое преимущество получает тот, кто достаточно рано сделал ошибки, на которых можно учиться.
М. – Учитывая прежние ошибки, люди совершенствуются?
У. Ч. – Совершенствоваться – значит меняться, быть совершенным – значит меняться часто.
М. – Значит ли это, что Вы часто меняли свои взгляды?
У. Ч. – Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения.
М. – Но Ваши сторонники и коллеги могли упрекать Вас в непоследовательности.
У. Ч. – Лучший способ оставаться последовательным – это меняться вместе с обстоятельствами.
М. – То есть уметь использовать благоприятную ситуацию в своих интересах?
У. Ч. – Ситуацию мало уметь использовать, её надо уметь создавать.
М. – Из воздуха трудно построить лестницу на вершину – нужно еще много сопутствующих факторов: связи в обществе, везенье, деньги, наконец. Их еще нужно накопить?
У. Ч. – Копить деньги - вещь полезная, особенно если это уже сделали ваши родители.
М. – Все эти преимущества у Вас были изначально, а многим людям приходится начинать с ноля.
У. Ч. – На протяжении своей жизни каждому человеку доводится споткнуться о свой «великий шанс». К несчастью, большинство из нас просто поднимается, отряхивается и идет дальше, как будто ничего и не произошло.
М. – Это верно. Вы не упустили свой шанс, стали выдающимся государственным деятелем и политиком. Кстати, в чем разница между этими понятиями?
У. Ч. – Отличие государственного деятеля от политика в том, что политик ориентируется на следующие выборы, а государственный деятель – на следующее поколение.
М. – Значит, политик живет «здесь и сейчас», следовательно, должен решать все сегодняшние проблемы, от которых зависит и будущее.
У. Ч. – Политик должен уметь предсказать, что произойдет завтра, через неделю, через месяц и через год. А потом объяснить, почему этого не произошло.
М. – Значит, он строит планы, которым зачастую не суждено сбыться.
У. Ч. – Заглядывать слишком далеко вперед – недальновидно.
М. – Может быть, полезно смотреть назад и знать, что было?
У. Ч. – Учите историю, учите историю. В истории находятся все тайны
политической прозорливости.
М. – Великий русский историк В. О. Ключевский писал: « История не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но только наказывает за незнание уроков».
Как Вы считаете, люди когда-нибудь смогут выучить уроки настолько хорошо, чтобы избежать наказаний?
У. Ч. – Главный урок истории заключается в том, что человечество необучаемо.
М. – Звучит не слишком оптимистично. Великий философ А. Шопенгауэр тоже так думал и горько констатировал: «Мир – это госпиталь неизлечимых». За это его называли пессимистом. Чего о Вас не скажешь.
У. Ч. – Я – оптимист. Не вижу особой пользы быть чем-то ещё.
М. – В чем Вы видите разницу?
У. Ч. – Пессимист видит трудность в каждой возможности; оптимист видит возможность в каждой трудности.
М. – Ну, это не в философском, а практическом плане. Будучи политиком, Вы мыслите сугубо прагматично.
У. Ч. – Любой кризис – это новые возможности.
М. – Обычно кризис приводит к обнищанию, а порой и гибели части населения.
Любые новые возможности могут иметь негативные последствия для многих людей. Вас это не беспокоит?
У. Ч. – Я слишком занят, чтобы иметь время для беспокойств.
М. – Это, видимо, способствует успеху в делах?
У. Ч. – Ничем так не завоюешь авторитета, как спокойствием.
М. – Ваше спокойствие не может поколебать даже угроза войны? Ведь миротворцем Вас не назовешь.
У. Ч. – Миротворец – тот, кто кормит крокодила в надежде на то, что крокодил съест его последним.
М. – А есть ли другие способы избежать военных конфликтов?
У. Ч. – Гораздо лучше подкупить человека, чем убить его, да и быть
подкупленным куда лучше, чем убитым.
М. – Почему тогда войны все же возникают?
У. Ч. – Война – это по большей части каталог грубых ошибок.
М. – Причем ошибки совершают правящие элиты, а расплачивается простой народ.
У. Ч. – Война – это когда за интересы других гибнут совершенно безвинные люди.
М. – Чтобы заставить людей отдавать жизнь за чуждые им интересы, им надо обманом внушить, что они воюют за свои.
У. Ч. – В военное время правда столь драгоценна, что её должны охранять караулы лжи.
М. – Вместо трезвого взгляда на события пропаганда создает мифы и
внушает их народу.
У. Ч. – В тяжёлые для страны времена значение мифов трудно переоценить.
М. – Но ведь когда-нибудь истина восторжествует?
У. Ч. – Ложь успевает обойти полмира, пока правда надевает штаны.
М. – Увы, так было всегда. Генералы кричат: «вперед!», и тысячи людей гибнут во цвете лет. А потом заключается мир, и все стараются поскорее изжить кошмар войны.
Причем уцелевшие ветераны не очень нужны следующим поколениям. О них вспоминают только в праздники, чтобы забыть назавтра.
«Полковнику никто не пишет», – горчайшее произведение великого Г. Маркеса.
У. Ч. – Нельзя выиграть войну под лозунгом "Осторожность прежде всего".
М. – Почему выигравшие войну не устанавливают более справедливое общественное устройство – ведь сила на их стороне?
У. Ч. – Справедливость – вечная беглянка из лагеря победителей.
М. – Это главное. Почему хваленая демократия так далека от справедливости?
У. Ч. – Демократия – наихудшая форма правления, если не считать всех остальных.
М. – Значит, Вы – не приверженец этой системы?
У. Ч. – Лучший аргумент против демократии – пятиминутная беседа со средним избирателем.
М. – Да, умные люди повсюду во все времена не составляли большинства.
У. Ч. – Величайший урок жизни в том, что и дураки бывают правы.
М. – Да, чего только не бывает. Значит, Вы считаете, что социализм еще хуже, чем капитализм?
У. Ч. – Врождённый порок капитализма – неравное распределение благ; врождённое достоинство социализма – равное распределение нищеты.
М. – «В тесноте да не в обиде», – гласит старая русская пословица. Зато опыт СССР заставил другие страны значительно увеличить расходы на социальные программы, и, таким образом, способствовал общему мировому прогрессу.
К несчастью для нашей страны, она внезапно рухнула, большинство народа обнищало, и остается только надеяться на лучшее будущее для следующих поколений. Как Вы считаете, для таких надежд есть основания?
У. Ч. – Я не могу предсказать вам действия России. Это загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки; но, возможно, есть ключ. Этот ключ – русский национальный интерес.
М. – Я думаю, что это ключ для любой страны. Сегодня в мире самая могущественная страна – США. Они диктуют правила игры всему миру.
Только всегда ли их решения достаточно выверенные? Ведь их ошибки стоят слишком дорого другим народам.
У. Ч. – Американцы всегда находят единственно верное решение. После того,
как перепробуют все остальные.
М. – В этом-то и весь ужас. Англия могла бы как-то влиять на события, исправлять чужие ошибки, учитывая свой огромный политический и военный опыт?
У. Ч. – У англичан всегда своя линия поведения – но не прямая.
М. – Что Вы имеете в виду?
У. Ч. – Девиз британцев – бизнес несмотря ни на что!
М. – К несчастью, этот аморальный девиз распространился по всему свету, что внушает серьезные опасения за его будущее. Как Вам видится сегодняшняя картина мира?
У. Ч. – Человечество подобно кораблю в шторм. Компас поврежден, морские карты безнадежно устарели, капитана выбросило за борт, и матросы должны по очереди его заменять. Причем каждый поворот руля приходится согласовывать не только с членами экипажа, но и с пассажирами, которых на палубе с каждой минутой все больше...
М. – Такой взгляд оптимистичным не назовешь. Как Вам удается сохранять при этом веру в себя и бодрость духа?
У. Ч. – Никогда не сдавайтесь – никогда, никогда, никогда, никогда, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком, никогда не сдавайтесь, если это не противоречит чести и здравому смыслу. Никогда не поддавайтесь силе, никогда не поддавайтесь очевидно превосходящей мощи вашего противника.
М. – Видимо, Ваша незаурядная сила воли позволила не только добиться успехов в различных сферах деятельности, но и прожить удивительно долгую жизнь.
У. Ч. – Своим долголетием я обязан спорту. Я им никогда не занимался.
М. – Это поучительно. Многие люди себя всячески истязают физическими нагрузками в надежде прожить подольше. Ваш пример окрыляет их оппонентов.
У. Ч. – Я всегда следовал правилу: не беги, если можешь стоять; не стой, если можешь сидеть; не сиди, если можешь лежать.
М. – Замечательное правило: оно экономит силы. Что еще Вы делали для сохранения здоровья? Посоветуйте потомкам.
У. Ч. – Никогда не опаздывайте к обеду, курите гаванские сигары и пейте армянский коньяк.
М. – У Вас отличный вкус.
У. Ч. – Мои вкусы просты. Я легко удовлетворяюсь наилучшим.
М. – Но сегодня во многих странах борются с курением: об этом везде пишут!
У. Ч. – Если газеты начнут писать о том, что надо бросить курить, я лучше брошу читать.
М. – Пить тоже вредно – печень страдает.
У. Ч. – Я взял от алкоголя больше, чем он забрал у меня.
М. – Что Вы говорите! Значит, умеренная выпивка укрепляла Ваше здоровье?
У. Ч. – В молодости я взял себе за правило не пить ни капли спиртного до обеда. Теперь, когда я уже немолод, я держусь правила не пить ни капли спиртного до завтрака.
М. – Разумное воздержание. Подводя итоги, о чем Вы думаете?
У. Ч. – Оглядываясь на пережитое, я вспоминаю рассказ об одном старике, который на смертном ложе поведал, что его жизнь была полна неприятностей, большинство из которых так и не случилось.
М. – Да, своим тревожным воображением мы часто усугубляем тяжесть и без того нелегкой жизни. Последний вопрос, сэр: приходилось ли Вам, подобно
многим неверующим людям в преклонном возрасте, задумываться о Боге и возможной встрече с Ним?
У. Ч. – Я готов встретить Создателя. Другой вопрос, готов ли Создатель встретить меня?
На этой неоднозначной мысли наш разговор прервался…