Вернувшись в подъезд, мы позвонили соседям. Оказалось, Веру Ивановну очень уважали и были расстроены тем, что невестка выставила её из дома. Но странное дело, никто даже не подумал встать на её сторону, защитить бедную женщину, просто наблюдали, как она уходила из дома, где вырастила сына и прожила много лет. Но мы не стали никому об этом говорить. Зачем? Если люди сами в ладу со своей совестью, то переубедить их трудно. И всё же, трое соседей мужчин согласились помочь.
Тело Веры Ивановны положили в готовый гроб, благо дело, у одного соседа во дворе стоял грузовик, он и согласился отвезти гроб на кладбище, при этом спросив, сколько ему заплатят за эту работу. У меня, конечно, глаза на лоб полезли, но Светлана Васильевна сказала ему, что не обидит. Как бы там ни было, погрузив на борт грузовика гроб и заколотив крышку гвоздями, мы поехали на кладбище. Светлана Васильевна и я поехали следом за грузовиком. Похорон печальнее, мне ещё видеть не доводилось. Справились мы часа за полтора, положив на холмик могилы два венка и дав деньги соседу, что на своём грузовике привёз гроб, мы сели в Лексус и поехали прочь от того места.
Сколько денег дала Светлана Васильевна могильщику и соседу, я не стала интересоваться. На душе было очень тяжело.
- Ну что, заедем к Лене? Узнаем, как она и Андрюша, - сказала Светлана Васильевна.
Я конечно согласилась. Что будет дальше в квартире Веры Ивановны, мне было всё равно. Она с внучкой ушла, а значит и мой долг перед ними окончен. Только вот думалось, похоронят ли Машу по-человечески... Мать ведь, должна похоронить. Но и об этом я не стала спрашивать Светлану Васильевну. И так я её столько напрягаю, хотя она всё это делает добровольно. И я задумалась, как бы сделать так, чтобы неупокоенные души ко мне больше не приходили и не тревожили меня.
- Может опять схватиться за оголенный провод? - задумавшись, проговорила я.
- За что схватиться? Ты это о чём? - спросила Светлана Васильевна.
- Что? А, это я так, задумалась. Просто мне уже неудобно, постоянно напрягать Вас из-за этих неупокоенных душ. Как сделать так, чтобы они наконец оставили меня в покое? - спросила я.
- Софья! Да ты что? Тебе Богом дан этот дар, как ты можешь от него отказаться? - спросила Светлана Васильевна.
- Вот именно. Дан мне, а Вы постоянно все эти проблемы решаете, причём за большие деньги, - сказала я.
- Это дело благое, дорогая. Надеюсь, на небесах мне за это воздастся. А деньги... они как приходят, так и уходят. Не переживай, не так уж и много денег я трачу, - ответила Светлана Васильевна, подъезжая к больнице.
Но в больнице нам сказали, что утром, Лену с малышом выписали и она уехала.
- Как же она уехала? Наверное и завернуть малыша было не во что, - с сожалением сказала Светлана Васильевна.
- Ну, его навряд ли отправили домой голым, - ответила я.
- Не переживайте. Мир не без добрых людей. Здесь нашлись женщины, которые дали всё необходимое, - сказала нам врач, которая предлагала мне у неё работать.
- Ну, что я тебе говорила? Добрые люди всегда найдутся, - сказала Светлана Васильевна.
- Ты подумала о моём предложении, Софья? - спросила женщина врач.
- Нет, но я могу оставить Вам номер своего телефона, понадоблюсь, позвоните, я приеду, - ответила я.
Мы вышли на улицу и сев в машину, поехали в семейное общежитие к Лене. По дороге, Светлана Васильевна купила набор для малыша, куда входили бутылочки, ванночка, памперсы и разная мелочь, типа ваты, пипетки....
В продуктовом отделе, она взяла продукты и мы подъехали к дому.
Увидев нас, Лена очень обрадовалась.
- Как здорово, что вы приехали. А то ведь у меня никого в этом городе нет. Ой, спасибо! Столько всего навезли. Право, мне неловко, - смущаясь, проговорила Лена.
- Тебе надо много есть, чтобы молока было много, - сказала Светлана Васильевна, поставив пакет на стол и подходя к малышу.
- Ммм... какой хорошенький. Андрюша! Пухленький, прелесть. Как он ест? - спросила Светлана Васильевна.
- Знаете, на удивление, ест хорошо и молока много, что удивительно, ведь после перенесённого стресса, я думала, что молоко исчезнет, - ответила Лена.
- Это потому, что ты кормишь его с большой любовью, Леночка. Крестить когда собираешься? - спросила Светлана Васильевна.
- Наверное уже надо. Даже не знаю, как это делается. Но муж очень хотел, после рождения, обязательно покрестить малыша, - ответила Лена.
- Ну вот и хорошо, завтра с утра поедем в церковь, - сказала Светлана Васильевна.
- Значит у нашего Андрюши будут две крёстные мамы. Спасибо Вам за всё. Ещё мне сказали, чтобы я сходила насчёт пособия ребёнку, по потере кормильца. Было бы неплохо, ведь нам и правда не на что жить. Правда, у меня есть родители, я обязательно им напишу и они помогут, - почему-то грустно улыбаясь, сказала Лена.
- Ничего, Леночка. Всё будет хорошо. У Вас малыш, вот что сейчас главное. А голодными не останетесь, - сказала Светлана Васильевна.
Немного поиграв с малышом, мы вернулись домой. Светлана Васильевна оставила меня у нашей калитки, сказав, что заедет за мной утром, часов в десять и поехала к себе, добавив, что сегодня хочет сообщить мужу хорошую новость о своей беременности.
Бабушки дома не было, видимо заскучав, ушла к своей подруге, бабе Мане. Переодевшись, я зашла на кухню, вспомнив, что целый день ничего не ела. С аппетитом поев борщ со сметаной и чёрным хлебом, я включила телевизор. Но к моему удивлению, экран пошёл полосками и я никак не могла понять, что же случилось.
Обернувшись, я увидела Костю, сожителя Риты. От неожиданности, я очень испугалась. Обычно, я не боялась появления неупокоенных душ, но это было совсем другое. Лицо его было искажено, глаза сверкали злобным блеском.
- Помоги мне. Мне плохо, - произнёс он глухим голосом.
- Чем я могу помочь? Ты жил неправильно, а за это надо платить. Я бессильна что-либо сделать, пойми. Это не от меня зависит, я не Господь Бог. За содеянное, надо платить. Уходи, - сказала я ему.
- Куда? Может ты знаешь, куда мне идти и что мне сделать, чтобы искупить свою вину? - страдальческим голосом спросил Костя.
- Вину искупают при жизни, а теперь ты будешь нести груз своих злодеяний до конца, - ответила я.
- А где этот конец? Есть ли он? - спросил он.
- Этого я не знаю. Может быть ты пойдёшь в церковь? Я тоже завтра свечку поставлю, за твой упокой. Это всё, что я смогу для тебя сделать, - ответила я.
- Да, поставь. Спасибо тебе. Не думал, что так всё закончится. Жил, что и нЕжил, - сказал Костя, растворяясь в воздухе.
Я знала, что эта душа так и не найдёт свой покой, но поставить свечку за его упокой, я поставлю.
От своей подруги вернулась бабушка.
- А ты уже дома? Поела или нет? - спросила она.
- Поела, бабушка. Просто устала очень, да и поздно уже. Я спать хочу, - ответила я, ставя на зарядку мобильный телефон, о котором я совсем забыла.
- И мы с Маней поели, одной есть не хочется. Я борща ей отнесла, а она макароны с мясом пожарила, мы с ней наливочки по пятьдесят грамм выпили, поболтали по-стариковски. Хорошая она женщина. Много знает, педагогом работала, не то что я, неуч. Всю жизнь работа по дому, в огороде, а жизнь-то прошла, - говорила бабушка.
Её голос убаюкивал меня, сидя на диване, я задремала и последние слова бабушки, раздавались будто издалека. Она ещё долго говорила, видимо наливочка действовала и точно не пятьдесят грамм. Но я её уже не слышала. Бабушка накрыла меня одеялом и ушла к себе в спальню.
Утром, меня разбудил Игорь.
- Привет. Ты куда пропала? Телефон твой отключён, приехал к тебе вчера под вечер, никто дверь не открыл. У тебя всё хорошо, Софья? - спрашивал он.
Видимо приходил, когда бабушка ушла к бабе Мане, а я домой ещё не вернулась.
- Привет, Игорь. Вчера день тяжёлый был, я приехала поздно, а бабушка у соседки была. Телефон разрядился, да и забыла я о нём совсем. А что ты хотел? - спросила я.
Да просто увидится хотел. Может сегодня сходим куда-нибудь? Что скажешь? - спросил Игорь.
- Хорошо, давай сходим. Только позже, часов в пять. Сейчас дела, извини, - сказала я.
- Ладно, я подъеду к пяти часам. Пока, - ответил Игорь.
Я посмотрела на часы, было почти девять. Быстро поднявшись, я побежала в ванную. Перед походом в церковь, хотела искупаться. После купания, я позавтракала, чтобы не расстраивать бабушку, потом надела тёплый брючный костюм, сверху пальто и на ноги сапожки. Ровно в десять часов в дверь позвонила Светлана Васильевна, а я уже готовая стояла у дверей.
- Бабушка. Я уезжаю. Светлана Васильевна приехала, - крикнула я бабушке.
- Опять до самого вечера? - спросила она, выходя в прихожую.
- Не знаю. Сегодня мы со Светланой Васильевной едем в церковь. Мы будем крёстными мамами малышу Лены. Я говорила тебе о ней, - ответила я.
- Да разве ж всех упомнишь? А в церковь, это хорошо. Сказала бы пораньше, я бы с тобой бы поехала. Поставь свечи за здравие, - сказала она, перекрестив меня у порога.
Сев в машину, я поздоровалась со Светланой Васильевной.
- Доброе утро. Ну как, Вы сказали Виктору Сергеевичу о своей беременности? - спросила я улыбаясь.
- Доброе, дорогая. Сказала. Ты бы видела его в этот момент. Он радовался, как ребёнок. Кольцо с бриллиантом мне обеспечено. Сегодня он пригласил меня в ресторан, на романтический ужин. Сказал, что теперь у нас всё будет хорошо. И я верю в это. Правда, в наших сердцах никто не займёт место Андрюши. Я так тоскую по нему, Софья. Хоть бы одним глазком его увидеть. Прости. Ладно, не будем о грустном. Ты платок на голову взяла? - спросила она.
- Ой, забыла. И что теперь делать? - растерянно спросила я.
Светлана Васильевна рассмеялась.
- Я так и предполагала, поэтому взяла два шарфа, - сказала она.
Приехав к семейному общежитию, мы помогли Лене одеть малыша, пока она сама одевалась, потом вышли на улицу в мороз, сели в машину и поехали в церковь. Вдруг, у самых ворот я увидела Костю и подошла к нему.
- Ты почему стоишь здесь, а не заходишь в храм? - спросила я.
- Не знаю. Какая-то сила меня держит, не пускает в храм, - ответил он.
- Попробую вымолить у батюшки прощения твоим грехам. Стой тут, - сказала я ему и мы со Светланой Васильевной и с Леной, надев на головы шарфы, вошли в церковь.
- С кем ты говорила, Софья? Опять неупокоенная душа? - спросила Светлана Васильевна.
- Да, грешник. Не может даже в храм войти. Силы небесные его держат, - ответила я.
О том, что это душа Кости, я умолчала, да и зачем говорить?
Перекрестившись, мы вошли в святыню, где всё сверкало позолотой. У алтаря нас встретил священник и узнав о причине нашего приезда, стал готовить всё для крещения. Потом батюшка подошёл к нам и спросил:
- Младенцу есть сорок дней?
Опешив от того, что не подумали об этом, мы переглянулись.
- Нет, ему только неделя от роду, - ответила Лена.
- Что ж, дочь моя, приходи, когда твоему младенцу исполнится сорок дней, - сказал батюшка.
Настроение сразу упало. Мы так настроились именно сегодня провести обряд крещения. Но христианские законы нарушать нельзя.
- Давайте свечи поставим, бабушка просила, за здравие, - сказала я.
- Конечно. Надо свечи купить. Я и за упокой своего сына свечку зажгу, - сказала Светлана Васильевна.
- И я за Сашеньку поставлю, - заплакав, сказала Лена, крепко обнимая малыша.
- Ну и я поставлю... за Костю, - прошептала я.
Поставив свечи и за здравие, и за упокой, мы перекрестились и медленно вышли из церкви.
- Я сейчас, - остановившись, сказала я и вернулась обратно.
Батюшка ещё стоял у алтаря и что-то шептал. Я подошла к нему.
- Ты хотела что-то спросить, дочь моя? - спросил он.
- Да, батюшка, хотела. Помолитесь за раба божьего Константина. Отпустите ему его грехи тяжкие, - попросила я.
- Конечно, дочь моя. Пусть приходит, - сказал батюшка.
- Он не может прийти. Он вчера умер. Грешен он был, батюшка, в мир иной уйти не может, - ответила я.
- Значит, к тебе неупокоенные души приходят? Что ж, помолюсь я за раба божьего Константина, постараюсь вымолить искупление его грехам у Господа нашего. Иди с миром, дочь моя, - сказал батюшка, перекрестив меня.
И когда я выходила из церкви, мне стало как-то легко на душе. Я посмотрела в ту сторону, где стоял Костя. Его лицо изменилось и глаза уже не светились злым блеском.
- Я попросила батюшку, он помолится за тебя. И свечку я поставила за твой упокой. Жди и надейся, Костя - сказала я ему и пошла прочь.
Светлана Васильевна с Леной терпеливо ждали меня в машине, видимо понимая, что меня опять беспокоит неупокоенная душа.