С детства путешествовала, где и куда только могла добраться на руках старших родственников, пешком, на лошади верхом или на санях-телегах, а потом на автомобилях, поездах, водным транспортом кое-каким да на самолетах. Что делать – потомок кочевников.
Как только научилась читать и в нашей семье появился радиоприемник, я стала тихонечко мечтать, что когда-нибудь доеду и посмотрю все-все в Ленинграде, Москве и в Париже. Именно в такой последовательности.
Впервые в Ленинград я смогла поехать реализовывать первую часть своей мечты (на свои кровно заработанные рубли и денежный подарок бабушки) только после 3 курса, летом. Но речь сейчас не обо мне.
Гостила в одном из военных гарнизонов Ленинградской области у своей подруги-односельчанки Раи, когда к ним же приехал ее отец дядя Костя, побывавший впервые в Москве на ВДНХ, как один из лучших чабанов Читинской области (ныне - Забайкальский край). Ведь его дочь - моя подруга Рая выскочила замуж за офицера-москвича с соседней ракетной точки после первой же сессии, учась только на первом курсе института культуры и в связи с переводом мужа в Ленинградскую область перевелась в Институт культуры народов Севера. Она работала много лет завклубом разных гарнизонов, всегда и всюду, еще со школы так играла на гармони и баяне, что мне до сих пор не хватает ее. У них в то время было уже двое детей – дочь и сын-грудничок. А так как зять-военный убыл на учения, дядя Костя сразу поставил именно передо мной конкретную задачу: показать ему в Ленинграде в первую очередь «дом, где цари царствовали, и трон, на котором они сиживали», затем «Петра на коне» и «Катерину», а потом – что успеем. Я слегка задумалась, какой же памятник Екатерине ему нужно посмотреть, а с первыми двумя объектами интересов дяди Кости все было ясно - Зимний дворец и Медный всадник, но решила по пути обсудить-решить. Рано-рано мы уехали на электричке в Ленинград, но пока добрались до Зимнего, накрапывавший с ночи дождик превратился уже в нескончаемый ливень. Никаких зонтов, плащей, резиновых сапог у нас не было, и мы так и шли - сверху вода, снизу вода и стекала с нас вода.
Под проливным дождем мы сначала пошли к Медному всаднику на Сенатской площади. Дядя Костя осмотрел его со всех сторон, вблизи и издали, и как всякий простой человек из степи, стал обнимать ли, общупывать ли руками памятник, даже хвост коня хотел потрогать от избытка чувств. Но тут раздались трели милицейского свистка и на всех парах откуда-то от кустов к нам примчался младший лейтенант милиции, который хотел нас обоих за хулиганство отвести в отделение. Долго препираться-разбираться не пришлось, мы с дядей Костей представились, попросили прощения, пригласили служивого в гости в Забайкалье. И оказалось, что младший лейтенант служил срочную не только у нас в Забайкалье, но буквально в 19 км от нашего села, а от чабанской стоянки дяди Кости и того ближе – в Цуголе! Новообретенный земляк проводил нас до входа в Зимний дворец, а сам пошел на место своей службы – к бронзовому всаднику Петру.
Мы решили пойти в Зимний, а потом поискать памятник Катерине, т.к. мне, промокшей насквозь, было некомфортно от ветра со стороны моря. Закаленный всеми ветрами дядя Костя слегка меня пожурил, что молодая, а мерзляка.
Мы зашли в фойе Зимнего и т.к. сухой ниточки на нас не было - с нас просто текла вода, остановились и топтались на месте, не зная, как же нам поступить. Вероятно, уж очень колоритно мы смотрелись – крупный русский седовласый мужчина и молоденькая девушка-бурятка. Уйти, несолоно хлебавши, приехав за тридевять земель, мы не могли себе позволить, но в таком виде идти в залы тоже было невозможно. Переодеться не во что, сходить куда-то обсушиться и вернуться – невозможно, т.к. дождь и не собирался перестать. Народу было очень мало в отличие от предыдущих дней, когда я одна приходила сюда же. В солнечные дни да во время Выставки «Сокровища гробницы Тутанхамона», когда очередь за билетами была вообще вокруг всего Зимнего дворца и не в один круг.
К нам подошли две старушки-смотрительницы и участливо стали расспрашивать, кто да что мы, поняв наши затруднения. Дядя Костя моментально нашел с ними общий язык- одна из смотрительниц перенесла блокаду Ленинграда, а вторая оказалась участницей Великой Отечественной войны, как и дядя Костя. Они пригласили нас в свою каморку обсушиться, чай попить, а уж потом осмотреть, что мы пожелаем. Слегка обсушившись,попив горячего чайку и надев бахилы, мы пошли по залам в сопровождении одной из дам. Уже не помню дословно, о чем рассказывали она и другие смотрительницы, экскурсовод – нам двоим, но дядя Костя все внимательно слушал, главное осмотрел и даже потрогал царский трон, устал и сказал: «Оставь меня вот в этом зале посидеть, осмотри, что хочешь, а потом забери меня отсюда и пойдем к «Катерине». Только не забудь, в каком зале меня оставляешь, а то тут годы можно прожить и не найти выхода!». Мы были тогда в Георгиевском зале. Немножко осмотрев бальные костюмы дворян, поразившись размерам ног дам, судя по бальным туфлям, сшитым как на современных русских девочек, и то лет до 10-12, вернулась за гостем.
Дождь не прекращался и по Невскому проспекту мы пошли в сторону Исаакиевского собора. На мои уточнения, какой же памятник он хочет еще посмотреть, старый забайкалец рассердился, что учусь в университете и даже не знаю про памятник царице Катерине, значившей для России не меньше самого Петра Первого! Да тот, где она «восседает на тарелке, которую на плечах держат великие люди России!» Вот по такому описанию старого забайкальского чабана с двумя классами образования, но знающего лучше меня историю России, мы дошли до сквера на Александрийской площади – поклониться Екатерине П.
Действительно внешне, особенно издали, выглядит так, как будто бы девять фигур известных деятелей екатерининской эпохи, расположенные ниже царицы, вокруг пьедестала, держат на своих плечах постамент с бронзовой фигурой царицы - со скипетром и лавровым венком в руках, а у ее ног видна корона Российской империи.
После осмотра памятника Екатерине П гость заторопился к дочери и внукам, но велел мне до его отъезда домой в забайкальскую степь найти и записать для него, кто эти девять великих людей поименно, чем знамениты. Что мы и сделали с подругой – с удовольствием. Коротко: у ног царицы фельдмаршал Пётр Румянцев-Задунайский, государственный деятель Григорий Потемкин, полководец Александр Суворов, поэт Гавриил Державин, президент Российской академии Екатерина Дашкова, князь Александр Безбородко, президент Российской Академии художеств Иван Бецкой, полярный исследователь и флотоводец Василий Чичагов и государственный деятель Алексей Орлов-Чесменский.
******
На следующий год (и еще многие годы), приехав в забайкальскую степь, в свое село к родным, я слышала от многих односельчан – на почте, в магазине, в конторе подробнейшие пересказы увиденного в Ленинграде уважаемым односельчанином Константином Аристарховичем Ткачевым в ту поездку. У всех односельчан был еще вопрос ко мне: «А ты-то как там оказалась, ведь учишься в Иркутске! А-а, понятно, ведь Рая-то твоя подружка». А дядя Костя много лет переживал и говорил, как же так получилось, что не сумел тогда же еще съездить со мной и самолично посмотреть Кронштадт – с первым и единственным в России Петровским сухим доком для ремонта кораблей; в Петергоф с его фонтанами самотеком. Все надеялся еще раз поехать, но постарел да времена изменились. Обо всем остальном интересном он только прочитал, в книгах.