Наблюдашки 3

Татьяна Александровна Андреева
Где люди обычно рассказывают посторонним о себе всё?  В поезде, в поликлинике и в больнице, что, в общем, одно и то же.   Делают они это, видимо потому, что надеются скоро разбежаться в разные стороны и больше никогда не встретиться.   

Вот уже второй день я провожу профилактику своему поношенному организму на дневном стационаре городской больницы.  Сегодня пришла на УЗИ сосудов шеи.  Сижу себе перед кабинетом УЗИ, ни к кому не пристаю: голова кружится, так и чувствую, сейчас обнаружит доктор в моих сосудах какую-нибудь гадость, склеротические бляшки, например. В прошлом году ведь обнаружил, так с тех пор забляшенная и живу. 

Рядом пристроился мужичок пенсионного возраста, с довольно сердитым выражением лица, один из тех, которым всё на свете не нравится и кому все должны.  В общем: худой, седой и бледный с узкими поджатыми губами.  Сразу меня спросил, кто последний в очереди?  Зачем спрашивал?  Очередь – я одна, и я же - последняя, то есть к врачу первая, о чём ему с улыбкой, ласково сообщаю.  А он у меня перед носом медкартой машет и говорит, что он пришёл лечиться на платной основе.  А я ему, уж не хотите ли, мол, вперёд меня пройти?  А он - ни да, ни нет, а сам так и норовит без очереди прорваться.  Ну, думаю и чёрт с тобой, иди, больше нервов сохраню. 

А он, что-то такое в моём лице прочёл.  К примеру, что я его, скорее всего, пропущу и от радости, давай, со мной общаться.  Тем более, доктор занят и время есть.  И начинает о себе рассказывать с самого детства, что он из большого дальнего села, из крестьян, нагляделся в том селе на бедняцкую жизнь, и решил про себя, что уедет в город, не будет дома коров пасти, огороды копать и на лесопилке за гроши вкалывать.  Он себе другую жизнь наметил – богатую, успешную, и лёгкую.  И уехал в город в восемь лет, окончил школу, выучился на экскаваторщика и до пенсии на стройке работал.  А в лице у него такая гордыня читается, будто он генерал, какой, к тому же начальством недооценённый, а не экскаваторщик на пенсии.  С другой стороны, если он в детстве коровам хвосты крутил, а тут - город, рабочая профессия и всё такое...  Не удержалась я и стала вопросы задавать:

- А, что, на экскаваторе легче было работать, чем на лесопилке?
- Конечно, легче!  И свободы больше.  С лесопилки-то не убежишь, даже в отпуск не отпускают. 
- И зарплата больше была?
- Не в пример, больше!
- А чего же вы такой недовольный сидите, раз всё хорошо сложилось?
- Я недовольный потому, что сейчас болею и врачи на меня внимания не обращают.  А должны!  Я всю жизнь работал, пусть теперь уважают, лечат и разговаривают со мной по-человечески.  Мне, между прочим, недавно операцию в Питере делали, разрезали живот от подвздошья до лобка, - добавил он и посмотрел на меня так, как будто его одного единственного в стране оперировали.  Я ему сказала, что меня точно также в прошлом году прооперировали, и нечего зацикливаться на своих болячках.  Радоваться надо, что живой остался и двигаешься без посторонней помощи.

Он посмотрел на меня как-то по-новому и, когда доктор пригласил на приём, пропустил вперёд. Значит, есть смысл в разговорах в больничных очередях: иногда и добрый совет получишь, или дашь его страждущему человеку, который свой невидимый страх за видимой гордостью прячет.

06.09.2017