Что на сердце, самара?

    
Сердцем, с болью в душе, с печалью и заботой о сохранении истории нашего края писалась статья под таким заголовком для нашей любимой Социалки талантливой журналисткой Надеждой Локтевой.
Женщина она явно неравнодушная к судьбе Самары, к нашему региону и к людям в нем живущих (судя по ее за душу берущим  публикациям).

О древней крепости в ней рассказывалось, которая стояла на берегу реки Самарки, на возвышенности, откуда со сторожевых вышек видна была вся степь необжитая, заволжская, но которая полна уже была разного рода кочевого и беглого люда.

Рассказывалось в статье как со временем крепость разрасталась, улучшалась и превращалась в город Самару. И теперь  по археологическим раскопкам найдена точная линия очертаний той крепости. Которая пока охраняется и оберегается самарскими любителями истории. Фундамент крепостной стены найден в результате раскопок, которому предстоит исчезнуть по другим проектам.
А все описанное в статье для современников интересно и ценно для истории самарского края, для краеведов, которым я  являюсь.

И моим селян в этой истории интересным является, что на месте старой Самарской крепости стоит Хлебная площадь, хорошо им известная. С ней с раннего детства увязана наша память, наши лучшие воспоминания. Которая как бы теперь по архитектурным планам должна пойти под современные застройки. А зря, надо бы старину сохранять нашим потомкам.

В военные годы помню, наши матери- вдовы коллективно в Самару ездили. На телегах летом, на санных упряжах зимой они уезжали в Куйбышев (Самара) с тушами баранов или с говяжьими тушами.

На базар в Куйбышев они уезжали. А долгий путь их пролегал через  поселок Кряж, через самарский мост и через ту самую Хлебную площадь.  Трудными были те поездки для наших матерей.
А мы, дети военных лет, безоцовщина, голодные и холодные их ждали дома с гостинцами, с обновами. Ждали с нетерпением. Бывало неделю, а то и больше.
Я помню разговоры наших матерей о тех поездках. В них обязательно упоминалась Хлебная площадь.
Не знаю подробностей, возможно для них она являлась базаром, рынком ли торговым центром, как крытый рынок, или как троицкий базар, которые крестьянам к сожалению  теперь недоступны.
 
Во всяком случае, Хлебная площадь у моих селян всегда была на устах долгое время.
В годы колхозной жизни и у наших шоферов она с языка не сходила, которые каждое лето, как уборочная страда начиналась, зерно в госпоставку там сдавали.

И поэтому мои селяне ратуют за ее сохранение. Для нас Хлебная площадь является историей. А историческое место должно охраняться законом. Как должна сохраниться и старая Самара, дома старинные, с орнаментами красивыми. Которые по чьему-то злому умыслу теперь яко бы сами воспламеняются. А вот в Уфе (я там много раз бывал) старые постройки по желанию разумных руководителей и жителей для истории остаются, не воспламеняются. Они законом охраняются.

А при беззаконии все можно поломать и с землей сравнять. В этом мы мастера. И не только горожане, но и селяне.

В моей Зуевке в восьмидесятые годы был настоящий пик развития колхозов, соответственно и села.

Зуевка  интенсивно благоустраивалась и хорошела, строилось жилье, предприятия сельскохозяйственного назначения, социальные учреждения.
Пришли девяностые годы развала, с которых и началось разрушение всего и вся.

       Не буду перечислять, чело сломали мы за эти годы. Говорил и писал об этом много раз, все бесполезно и в пустую. Не находятся силы, которые бы остановили процесс разрушения. В СМИ не печатают, не говорят громко о развале села, предпочитая  малым хвалиться. А надо бы кричать, чего село за эти годы потеряло. И тогда бы местная власть, подстегнутая гласностью, глядишь бы заработало, чего-то бы сделало, сохранило: животноводческие фермы, комбикормовый завод, баню, здание детского садика.
Не сохранили это наследие, доставшееся нам даром от предков.

Спрашивали селяне у местных начальников -почему? Но они   разводили руками, говоря «Это не в наших компетенциях».

 Колхозное богатство (несметное) у них не в подотчете, его можно было разрушать, разворовывать.
Да и сейчас у главы поселения разрушается здание бывшего правления колхоза.