6 часов вечера, я валился с ног от усталости, несмотря на вечернее время всё ещё стояла неимоверная жара. Я ждал чёртов автобус уже в течении часа, стоя при этом около невероятно лживого расписания автобусов, которое гласило: «перерыв между автобусом под номером 4 – восемь минут». И спустя один из самых долгих часов ожидания в моей жизни, он всё таки прибыл.
Салон казался на удивление пустым, несмотря на то, что все сидячие места были заняты, и я оказался первым стоящим пассажиром в автобусе. На передних и задних стенах красовалось огромное количество рекламных объявлений, небрежно налепленных друг на друга. В автобусе было душно, воздух казался почти осязаемым, и лишь небольшая струйка свежего воздуха из чуть приоткрытого люка сверху спасала положение. Путь мне предстоял долгий, я схватился за верхний поручень, устроился поудобнее и задумался о великом.
Вот мы доехали до очередной остановки, и сквозь гигантский слой пыли на окнах я умудрился разглядеть толпу злых, голодных, обиженных на весь мир, потрепанных жизнью существ, которых иногда зовут людьми. Они заполнили весь автобус до отказа, и люди, вставшие позади меня, «Вежливо» попросили меня снять рюкзак, показав мне при этом свой обширный словарный запас, и я в очередной раз убедился в могуществе русского языка. После снятия моего великолепного портфеля со спины мне нужно было совершить ответственный выбор: «В какой руке мне его держать?». Посмотрев на моих сводных братьев и сестёр по поручню, я решил взять его в правую руку, ибо мужик слева выглядел так, словно он свою семью только что потерял в Афганистане. А справа стояла девушка, которая явно была недовольна моим решением, она достала телефон, на главном экране которого красовалась она, и стая маленьких ручных собачек, и у всех на этом фото, включая собак было недовольное лицо. Портфель упирался ей в ногу, и, судя по её лицу, в её фантазиях она уже выбирала способ моего убийства. Судя по всему, её выбор пал на скормление меня заживо своим собакам. Я решил перестать следить за ходом её мыслей.
В салоне воцарилась мёртвая тишина, все стоячие пассажиры были явно недовольны своим положением, когда сидячие, в своё время, смотрели на всех нас с коварной ухмылкой. И тут, словно гром среди ясного неба:
—Мужчина, люк закройте, мне дует!
И он закрыл. Ничего не могу сказать про эту женщину, но если бы наш автобус был тоталитарным государством, то за такую государственную измену по головке бы не погладили. Время шло вместе с автобусом, близился конец, собаки в фантазиях девушки справа уже доедали моё мертвое тело.
И вот мы подъехали к заветной остановке, и я начал пробираться через толпу, как нож сквозь масло, озверевшие от такой наглости люди кидали в мою сторону оскорбления, маты, и прочие достоинства русского языка, но я шёл вперед несмотря ни на что. И вот, наконец то, я снаружи, вечерний свет ослепил меня, но через пару секунд я привык к нему, а ещё через пару секунд я осознал, что проехал свою остановку…