БАТА

Широкая казахская степь лежала под толстым слоем белого снега, и хотя апрель уже вступил в свои права, зимний ветер по-прежнему разносил снежные вихри по бескрайним просторам.
Бата стоял у края глубокой могилы и невидящим взглядом уставился в мерзлые комки желтой степной глины. С раннего утра в эту чужую для себя землю вгрызались его полуголодные родственники, она приходилась мачехой не только для живых, но и для мертвых. Чтобы похоронить в этой земле покойника, людям приходилось затрачивать неимоверные усилия, и оттого она становилась еще более чуждой для переселенцев с Кавказа.
Сегодня эта могила должна была стать местом последнего приюта для его жены, матери трех малолетних сыновей. Хрупкая женщина не вынесла тяжести испытаний, выпавших на долю всего чеченского рода. Она одна из первых выселенцев покинула этот свет, чтобы освободиться от бремени грешного мира.
Мужчины молча работали лопатами, и боялись подобной участи быть похороненными в чужой земле.  Заунывное пение «Ясина» - заупокойной молитвы мусульман, гармонично  сливалось со звуками степного ветра и растворялось в снежной дали. Мысли уносились в  прошлое, и только они, мысли, могли свободно возвращаться на землю Даймохка, и никакие кордоны НКВД не могли этому воспрепятствовать.
Мысли Бата в этот скорбный для него час находились в Чечне. Их маленький глинобитный домик, покрытый камышом, скрывался в тени большого тутовника. Отец любил сидеть под этим деревом и, перебирая четки, возносить молитвы Всевышнему Аллаху. Их небольшое село, расположенное на берегу буйного Терека часто подвергалось нападениям. И тогда мужчины брали в руки оружие и шли защищать свои дома. Плата за возможность жить в этом благодатном краю была непомерно высока. Но предки, на протяжении веков, готовы были платить своими жизнями за то, чтобы жить и умирать в родном краю. Они не строили больших домов, не искали богатств и денег. Хорошее оружие и добрый конь составляли все богатство чеченца. Суровый быт воинов требовал аскетизма во всем, презрение к собственной жизни стало законом жизни, и потому, не щадили и жизней многочисленных врагов.
Много раз жителям приходилось покидать родное село и уходить в горы, чтобы там, под снежными вершинами и в глубоких ущельях давать достойный отпор несметным полчищам врагов.  Но когда опасность отступала, они вновь возвращались в эти места, к могилам предков…
Ровно одиннадцать лет назад глубокой ночью представители новой власти - «чекисты» окружили его дом и забрали отца. В ту ночь сотни односельчан были погружены на подводы и увезены  на железнодорожную станцию за Терек, откуда их в вагонах повезли в Грозный. Тогда тоже был апрель, но на Кавказе этот месяц пахнет сиренью и акацией, и нежная зеленая трава покрывает собой землю.
Высокий, стройный и сильный отец  безропотно пошел с людьми, которые пришли его забирать. Пошел только потому, что хотел уберечь  семью, ибо хорошо знал повадки тех, кто стучался в двери глубокой ночью. Испуганная мать стояла в углу, прикрывая лицо краем платка. Двое сыновей-подростков были готовы умереть за отца на этом пороге, но его требовательный  взгляд заставлял их стоять и смотреть, как уводят в темноту безжалостной ночи самого близкого их человека. 
С тех пор прошло одиннадцать лет, но Бата запомнил этот миг на всю свою жизнь. Тогда отец сказал ему – теперь ты отвечаешь за семью, будь настоящим мужчиной, и он старался выполнить последнюю  его волю  – быть достойным сыном своего отца.
Целый месяц он делал все, чтобы спасти его жизнь. Была собрана приличная сумма денег для алчных «чекистов», но эти люди также хорошо знали нравы тех, с кем имели дело. Даже безжизненное тело чеченца имело свою немалую цену, и поэтому за убийства в «ЧК» получали кроме зарплаты еще и мзду с родственников убитых.
Ровно через месяц после этой страшной ночи Бата отдал все деньги за то, что ему укажут место, где похоронен его отец. Тогда на окраине города выросло целое кладбище расстрелянных людей. Глубокой ночью он раскопал указанную могилу, но в ней оказался незнакомый ему человек. Тогда он раскопал соседнюю могилу, но опять неудачно. Так он трудился до самого рассвета. В последней раскопанной могиле он нашел труп односельчанина и отвез  на подводе его тело домой.
Чекисты не имели совести, забрав деньги, они  обманули его. Тогда Бата не сумел найти останки своего отца, но он сумел остаться верным отцовскому завещанию. Увы, на родовом кладбище никогда не будет отцовской могилы  и в Ссудный день он встанет в другом месте, но Бата сумел дать другим людям то, чего не имел сам. 
Тогда он был молодым юношей, но Бог дал ему терпения и мужества, чтобы пройти сквозь тяжкие испытания. Будучи на Родине, он лишился самого святого для всех чеченцев места – могилы родного отца, сегодня  же, будучи зрелым мужчиной, он стоял у могилы жены, но уже не имел Отчизны.
Бата был убежден, что Всевышний Аллах вернет его народ на родную чеченскую землю, и уже его сыновья не будут иметь возможности приходить к могиле матери.
К власти в этой стране пришли люди, которые отбирали у людей не только жизни, но и могилы предков. Такое варварство могло придти в голову только одному дьяволу, и потому Бата относился к представителям этой власти, как к слугам дьявола.
Мулла читал свою заунывную молитву, напоминающую о бренности всего сущего, молитва напоминала о том, что венцом всякой жизни является смерть, и каждый из живущих существ должен вкусить ее горечь.
Бата рано остался без отца, и хотя он был частью своего рода, ему всегда не хватало его. Он постоянно старался во всем походить на него - походкой, манерами, разговором, и даже образом мышления. Каждый свой поступок он мерил той оценкой, которую мог дать отец. И если в его жизни происходило что-нибудь такое, что могло отцу  не понравиться, Бата замыкался в себе и становился мрачным и нелюдимым.
Сегодня в его семью пришла страшная беда, ушла из жизни мать его трех малолетних сыновей. Он сам испытал на себе сиротскую долю, и знал, что это такое. Теперь эта участь выпала его детям. Однако Бата был уверен, что на все воля Бога, ни один из стоящих на похоронах людей не мог его упрекнуть в слабости или малодушии. Его сердце превратилось в камень в ту черную ночь, когда он вглядывался в лица раскопанных им из могил мертвецов. Он не боялся их, ибо каждый из них, возможно,  еще вчера стоял в одной шеренге с его отцом, когда безжалостный свинец из маузеров обрывал их жизни.
Все они были ему родными и близкими, потому что разделили судьбу его отца. Очищая их лица от прилипшей вместе с кровью земли, Бата читал над ними «Ясин», последнюю молитву мусульман, читал с сыновней любовью, потому что знал, что их сыновьям такое право уже не дано.
Однако могил было много, очень много. Казалось, одной человеческой жизни было мало, чтобы всех убитых предать земле по мусульманским обычаям. Вокруг было так много горя, что сердце человека не было способно его вместить, и тогда оно окаменело и стало тверже железа.
Он на рассвете ушел из этого места, как и обещал, но там, увы, остались его юность и мечты.  Бата не помнил, как его лошадь добралась до Терского хребта, сам он шел рядом с арбой, на котором лежало тело его расстрелянного односельчанина. Бата накрыл его черной буркой, скрип деревянных колес арбы усилился на подъеме, и этот звук вернул его к действительности.
Весеннее солнце уже выглянуло из-за горизонта, и согревало землю своими теплыми лучами. Дорога петляла по Терскому хребту, зеленое разнотравье разносило душистый аромат по всей округе. Казалось, чего человеку не хватает в этом мире, почему он убивает себе подобных, убивает методично, присвоив себе право безжалостно карать других людей.
Запахи весны уже не волновали душу юноши, пение птиц не ласкало слух. Перейдя через хребет, он специально выбирал малолюдные дороги, и его лошадь спокойной поступью вступила в село, когда на улице уже начало темнеть.
Обогнув село, Бата подъехал к его дальней окраине и остановился возле дома того, кто лежал на его арбе, лежал безмолвный и равнодушный ко всем земным заботам.
Пожалуй, в любом другом случае смерть близкого и любимого человека вызвала бы чувство неимоверной печали, и всякий человек, принесший известие о гибели родственника выглядел бы недобрым вестником. В данном же случае появление Баты, который, позвав хозяина дома, прочитал молитву по усопшему, и попросил открыть ворота, чтобы занести его тело, стал сродни явлению небесного ангела.
До людей доходили слухи о жестокой участи, постигшей их родственников, многие потеряли надежду получить хотя бы их останки, и вот в этом доме появился человек, который совершенно безвозмездно исполнил их самое сокровенное желание – похоронить по обычаям предков на родовом кладбище близкого человека.
За подобное «счастье» Бата отдал бы все на свете, но судьба не предоставила ему такой возможности, и ему пришлось с этим смириться. И только то, что он сумел другим людям подарить недостижимое для него счастье, в какой-то мере глушило пожар, который горел в его собственной душе.
Новые власти не могли ему простить подобного «благородства». Дарить, продавать или отнимать счастье – была только ее прерогативой. Тех, кто вольно или невольно, замахивался на это право, ждала неминуемая расправа.   
Тогда Бата сумел перехитрить представителей «ЧК». Он забрал своих домочадцев, и исчез из села. За Сунжей жили его дальние родственники, которые и приютили его с семьей.
Однако власть не собиралась прощать нанесенных ей обид. И, так как таких как он, не способных стать стадом покорных рабов, было много на этой земле, весь народ, в один день выслали в бескрайние степи Казахстана…
Снежный ветер безжалостно бил в лицо, злая, беспощадно-холодная зима властвовала над бескрайней степью. Бата понимал, что людей нужно быстрее отпускать в свои бараки, но старый мулла не хотел нарушать вековой обряд, каждая молитва имела свое значение и смысл. Посиневшие губы шептали суры из Корана, люди воздев к небу промерзшие насквозь руки, повторяли «аминь».
В доме вместе с бабушкой находились полуголодные дети, которые еще не постигли всей глубины постигшей их беды. Малыши верили, что мать вернется, приласкает и накормит их. Нани должна обязательно вернуться, потому что не может бросить их, каждый скрип двери привлекал их внимание, но приходили чужие женщины, которые, прикрыв свои лица, краем платка, тихо плакали, в унисон ветру, завывающему за стенами деревянного барака. Каждая из них сопереживала не только чужому горю, но и изливала муки своей души, лишенной Родины…
Группа чеченцев шла из снежной степи в сторону бараков. Впереди степенно шел старый мулла, все остальные почтительно шли за ним, отдавая дань уважения его старости и мудрости.
Плохо одетые, замерзшие люди шли, исполнив свой долг, предав земле соплеменницу в соответствии с требованиями Веры и обычаями предков.
Жители поселка выглядывали через окна своих домов, изумленные силой духа чеченцев. Простояв несколько часов на морозе под обжигающим ледяным ветром, они медленно следовали за своими старцами, не замечая силу разбушевавшейся стихии…
Р.S. Пройдут годы, и Бата покинет этот бренный мир. Всю свою жизнь он будет помнить наказ отца, быть достойным сыном своего народа. Его останки будут покоиться в родной земле и рядом с его надгробным камнем его сыновья поставят надгробный камень и для своей матери, которая осталась лежать в холодной казахской степи под Карагандой.