ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
О НЕПРЕДСКАЗУЕМЫХ ПОСЛЕДСТВИЯХ ЛЮБОПЫТСТВА
1.
Подготовка к празднованию дня Мидегода оказалась делом крайне хлопотным, даже при том, что гостей в этом году не ожидалось. Но мистер Рок не сетовал. Он постоянно держал в уме слова доктора Лаенга: «Получив ключ, вы начали жить», и чувствовал, что это действительно так.
Теперь, как никогда, он оценил выбор одежды господином Струкропом и даже потеплел к нему душой, потому что строгие и замкнутые, как дорогой футляр, костюмы оказались более пригодными для образа солидного и наделённого властью, нежели для какого-то невнятно-таинственного. Мистер Рок больше не мялся внутренне, когда заходил в незнакомые до сих пор помещения, где все немедленно вскакивали при его появлении. Он чувствовал себя, как рыба в воде, отдавая приказания и слушая подобострастные отчёты о сделанном, но более всего ему полюбилось обсуждать вечерами программу праздника вместе с господином Валеами.
Оказалось, что украшения, развлечения и всякие прочие вещи, необходимые для подобного мероприятия, всегда подбирались с учётом интересов той личности или личностей, которых приглашали.
- Но в этом году у нас всего один почётный гость и он же хозяин, – с лёгким поклоном в сторону мистера Рока сообщил господин Валеами, – поэтому не стесняйтесь, выдумывайте всё, что вашей душе угодно! Главное, чтобы всё было на уровне Мидегода.
Мистер Рок снисходительно кивнул и, посмеиваясь в душе, начал выдумывать.
Уровень Мидегода в его представлении был плотно увязан с бесстыдной роскошью банка господина Дорша, поэтому, не желая ударить в грязь лицом, он сделал всё, чтобы довести эту роскошь до полного абсурда и вынудить Валеами хоть как-то отреагировать. К примеру, заставить намекнуть, что раньше никогда так не было, что расходы непомерные и здравым смыслом никак не обоснованы, что прежний мэр себе такого бы не позволил, или, хотя бы, что всё это не в его стиле, и лучше бы не так вульгарно и безвкусно... И вот тут мистер Рок рассчитывал проявить бульдожью хватку, поймать помощника на слове, а затем потребовать во всех подробностях рассказать, что и как делал господин Тиффо и, каковы его вкусы, надеясь, через невинные наводящие вопросы, выяснить что-нибудь существенное для себя!
Но господин Валеами, в свою очередь, проявил чудеса выдержки. Какой бы бред ни предлагал мистер Рок, он даже бровью не повел! Желаете хрустальные фонтаны? Пожалуйста! Шествие цирковых животных? Устроим! Привести в порядок старую заросшую дорогу из Мидегода?.. А позвольте спросить, для чего, чтобы понимать уровень работ? Ах, хотите устроить там цветущий сад! Что ж, не вопрос, вырубим старые деревья и привезём саженцы...
И дальше в том же духе.
Мистер Рок чуть было не отчаялся, но тут внезапно открылась иная возможность утолить своё любопытство.
Приехавшие с очередным ворохом заказов господа Прето Мей и Самид, явились к мистеру Року с отчётом и, между делом поинтересовались: «не пришло ли уже время перенести памятные вещи в библиотеку?»
- А зачем? – глупо спросил мистер Рок.
Прето Мей и Самид переглянулись. По их лицам явственно читалось, что они забылись, спросили что-то лишнее и теперь не знают, что отвечать.
- Место для уединения, – пробормотал Самид. – Вы должны будете провести в парадном зале Клуба вечер перед праздничной ночью, и этого никто и ничто не должны видеть. Вам разве не сказали?
«А разве памятные вещи могут что-нибудь видеть?», – чуть не спросил мистер Рок. Но сдержал себя и даже улыбнулся.
Он вообще не воспринимал больше с болезненной обидой скрытность окружающих. Ключ, день ото дня, наполнял его всё большей силой и уверенностью в себе, причём настолько, что даже Сонелея заметила в глазах супруга новый стальной блеск, а в движениях особую отточенность. «Ты нравишься мне таким ещё больше», – прошептала она. И на следующий день преподнесла мистеру Року массивную золотую цепь со специальным креплением для ключа. «Я читала, что в былые времена мэры носили такие цепи, сказала Сонелея. – А на твоём чёрном костюме это будет особенно красиво!»
Мистер Рок поблагодарил, но цепь надел под рубашку, прямо на голое тело. Сонелее объяснил это нежеланием демонстрировать свою временную власть, сам же для себя понимал, что поверх костюма волшебное воздействие ключа будет ощущаться совсем не так, как при непосредственном контакте с телом. Здесь, на груди, волны и токи силы были похожи то на порывы горячего ветра, то на обжигающие струи, которые невидимая рука словно вливала в него из закипевшего чайника, и в первый день ношения мистер Рок даже не утерпел, закрылся в гардеробной и распахнул на груди рубашку, ожидая увидеть там красное пятно ожога. Но ничего такого не было. Зато потом, когда неприятные ощущения ушли, осталась почти наркотическая потребность ежеминутно чувствовать эти горячие толчки, заставлявшие сердце биться сильнее и радостнее!
- Всему своё время, – загадочно улыбнулся мистер Рок Прето Мею и Самиду. – Если про памятные вещи не сказали сейчас, так скажут потом, не так ли?
Он пообещал поставщикам решить вопрос ближе к празднику и любезно выпроводил их вон. Потом надел новую шляпу — шляпу с длинным, отливающим огненными переливами, пером, в которой вдруг начал ходить, и отправился в отель «Ахея».
2.
Знакомый вестибюль был тих и пустынен. Не разносились по нему и запахи приготовляемой еды, так знакомые мистеру Року. Никого не встретив, он обошёл открытые помещения первого этажа, потом поднялся наверх и посмотрел через высокое окно на переменившийся по весне пейзаж.
Зеленоватая дымка над деревьями стала особенно заметной на фоне чёрного, как антрацит, поля, а небо уже не казалось низко надвинутой шляпой и начало приобретать весёлую оттепельную голубизну.
Почему-то мистеру Року стало немного грустно. Всматриваясь в тёмное нутро леса, из которого пришёл холодной зимней ночью, он на мгновение снова ощутил себя потерявшим память никем, и панический страх, уже испытанный им однажды при виде картинки из Библии, холодком пробежал по спине, грозя захватить его полностью.
«Нет! Нет! – мысленно прикрикнул на себя мистер Рок и ладонью плотнее прижал ключ к телу. – Никаких страхов! Осталось меньше месяца, и всё разъяснится! Этот праздник, я уверен, вернёт прежнюю жизнь! Вернёт положение, воспоминания, а самое главное, даст объяснение всему, что произошло! И, если даже другой я, который вспомнится, будет не так уж праведен, это не должно вызвать смущения или отторжения! Сейчас внутри себя я почти всемогущ, я себе нравлюсь и точно знаю, что этой силой могу поглотить любую личность. Прежний я так и остался прежним, лучше меня нынешнего он вряд ли окажется, поэтому довольно будет с ним просто познакомиться и оставить, где-нибудь рядом, как памятную вещь...»
Он резко обернулся, чтобы уйти и едва не налетел на Ленеоппу, выходившую со стопкой белья из его бывшей комнаты. Женщина ойкнула, в испуге попятилась и с откровенной неприязнью спросила:
- Уже вернулись?
Но почти тут же, рассмотрев, кто перед ней стоит, облегчённо выдохнула:
- Ой, мистер Рок, это вы! А я сразу не узнала.
- Как быстро вы меня забыли, – усмехнулся он. – Хотя утешением служит, что я вам несомненно приятнее, чем тот, за кого вы меня приняли сначала.
- Вас я не забыла, вы просто стояли против света. К тому же, никого не ожидала здесь увидеть.., да и думала о другом.., – ответила Ленеоппа с фальшивой беспечностью и шагнула к лестнице. – Идёмте лучше вниз, я вас чем-нибудь угощу.
Они спустились в коридор, где женщина задержалась, чтобы положить бельё в тёмный от времени комод, а потом прошли в обеденный зал.
Здесь, как ни странно, было ужасно пусто. Вдоль полукруглой стены-окна больше не стояли в ряд уютные маленькие столики и куда-то исчезли буфеты с гранёными стёклами, из которых выглядывали обеденные и чайные сервизы. Не было видно и шкафа с терракотовыми вазами. Только один, неприкрытый скатертью столик стоял возле двери в кухню, стыдливо поджимая под себя два старых, видавших виды табурета.
- Что-то случилось? – спросил мистер Рок. – Или вы ждёте возвращения человека столь вам неприятного, что решили превратить гостиницу в пустыню, лишь бы его не привечать?
- Мы никого не ждём, – ответила Ленеоппа, пряча глаза. – А зал расчистили ко дню города, здесь обычно проходят танцы. Луисс ушёл за новыми фонарями и гирляндами, мы развесим их за неделю до начала... Хотите всё осмотреть? Я покажу, где что обычно висит, и, если что-то надо будет изменить, скажете об этом заранее... Теперь ведь вы занимаетесь подготовкой, верно?
- Да, – подтвердил мистер Рок. – Но менять мы здесь ничего не будем, устраивайте всё, как всегда, я же пришёл совсем за другим.
Ленеоппа изобразила на лице вежливое удивление.
- Я хочу увидеть вашу памятную вещь, – продолжал он, – лично вашу, для начала, а потом и Луисса, если, конечно, вы имеете право её показывать. Но, как бы там ни было, вашу мне важно увидеть прямо сейчас.
Лицо женщины посуровело, и мистер Рок готов был поклясться, что в любое другое время она послала бы его к чёрту. Но сейчас ключ на груди говорил сам за себя, даже будучи укрытым под рубашку.
Несколько мгновений длилось молчание, потом она вздохнула.
- У вас очень изменился взгляд, мистер Рок, – сказала Ленеоппа. – Я потому и не узнала при встрече. К вам вернулась память?
- Нет, – ответил он, – я всё тот же.
- Нет, – в тон ему возразила Ленеоппа. – Вы больше не смотрите, как человек, ищущий себя. Вы приняли Мидегод и стали одним из его жителей, даже если не до конца это осознаёте. Вы мидегодец, мистер Рок, причём из тех, кто даже здесь не успокаивается и бежит за ту черту, где никогда уже собой не станешь... Хотя, боюсь, и через это вы уже перешагнули, раз получили ключ... Пойдёмте. Моя вещь в моей комнате.
Она пошла в коридор и до самой двери в комнату, куда мистер Рок до сих пор ни разу не заходил, шла не оглядываясь, словно ей было совершенно безразлично идёт гость за ней, или так и остался в зале. Так же, не оглядываясь она распахнула дверь, вошла внутрь, ничуть не заботясь о домашнем беспорядке, и остановилась возле ветхой конструкции, что-то смутно напомнившей мистеру Року.
- Это что? – спросил он.
- Ткацкий станок, – сухо ответила Ленеоппа.
Она по-прежнему не оборачивалась и мистер Рок подошёл ближе.
Станок почти разваливался. Хомутики, скрепляющие стойки и перекладины, выглядели настолько трухлявыми, что было непонятно, как они ещё что-то держат. Но нити основы, тем не менее, на рамки были натянуты, а под треснутым в поперечине уплотнителем виднелся даже фрагмент сотканного полотна шириной в две ладони.
- Вы можете рассказать, с чем это связано? – спросил мистер Рок.
- Нет, – сказала Ленеоппа. – Но память, которую я себе оставила, это то, что в Мидегоде не понимают и презирают, поэтому я держу станок здесь, подальше от чужих глаз, и вспоминаю самое дорогое только наедине с собой.
- А Луисс?
- Его воспоминания позорными для Мидегода не считаются, так что вещь может висеть у всех на виду.
Мистер Рок в первую минуту решил, что это, наверное, портрет, который он как-то рассматривал в гостиной, но потом вспомнил, что портрет был нарисован Мебисом, уже здесь, и потому не мог являться вещью, принесённой из прежней жизни.
- Что же считается позорным для Мидегода? – спросил он.
- Верность, – ответила Ленеоппа. – Это то, что хранит моя вещь.
- А у Луисса?
- Возможность управлять людьми, как и у всех здесь.
- То есть, власть?
- Можно и так сказать.
- А почему вы сказали, «как и у всех здесь»?
- Как есть, так и сказала, – грубовато, но очень тихо ответила Ленеоппа. – Каждый здешний житель имел когда-то способности, или возможности управлять людьми. В разной степени, разными способами, достойно, недостойно, но всегда это было управление.
Лицо женщины стало совсем печальным. Мистер Рок вдруг подумал, что сейчас было бы очень уместно покачать головой с сочувствием и сказать что-то о почтенном Луиссе, который не мог управлять людьми недостойно. Но никакого сочувствия он не ощущал, да и господин Сойедис, по правде говоря, с властью над кем-либо никак не вязался.
- А скажите, Ленеоппа, – проговорил мистер Рок в задумчивости, – этот ваш станок просто вещь, или нечто одушевлённое?
Казалось, сейчас она должна вздрогнуть, или испугаться, как это делали все и всегда, стоило мистеру Року вторгнуться в пространство пока для него запретное. Но женщина даже бровью не повела.
- В эти вещи заключены души тех людей, какими мы были прежде. Я своей вещью дорожу, другие готовы навсегда от них избавиться, но иметь их обязаны все, поэтому кое-что просто сдано на хранение мэру.
- А почему их убирают в ночь праздника?
- В эту ночь все памятные вещи должны быть спрятаны, даже те, которые, как у меня, хранятся по домам.
- Для чего?
- Чтобы не мешали. В ночь праздника никто в Мидегоде себя не помнит...
Голос у Ленеоппы дрогнул. Она закрыла глаза и сжала веки, как человек, еле сдерживающий слёзы
- Уходите, мистер Рок, – сдавленно прозвучал её голос, – больше я вам ничего рассказывать не стану. Если есть голова на плечах, остальное вы додумаете, а не получится.., что ж, рано или поздно, само как-нибудь...
Мистер Рок улыбнулся ей, по-прежнему ничего не испытывая.
- Не хотел вас огорчать, простите.
Это прозвучало не так сердечно, как требовалось, но Ленеоппа, похоже, особой сердечности не ждала, только кивнула, прощаясь. Однако, в дверях он не выдержал, задал ещё один вопрос:
- А с кем вы меня перепутали там, наверху?
Ленеоппа долго молчала. Мистер Рок совсем уж было решил, что отвечать она не будет, как вдруг руки женщины нервно смяли передник.
- Я приняла вас за нашего мэра, – нервно, как птица, выкрикнула она. – И всё на этом! Пожалуйста, всё!
3.
На улицу мистер Рок вышел в глубокой задумчивости и, вместе с тем, крайне удовлетворённый.
В гостиной он поискал по стенам и без труда нашёл памятную вещь Луисса. Это был лук со спущенной тетивой, такой же древний, как и станок Ленеоппы. О том, как с помощью лука почтенный хозяин гостиницы мог управлять людьми, думать пока не стал, хотя и испытал смутное беспокойство от ощущения уже виденного. Но беспокойство это было быстро отогнано... Все выводы потом, когда окончательно удовлетворится интерес к памятным вещам и их назначению. Пусть даже особо конкретных сведений никто мистеру Року не даст, вычленить нечто общее из добытой информации наверняка получится, особенно теперь, когда он имеет основание смотреть на всех.., ну.., если не свысока, то, по крайней мере, с позиций человека почти всемогущего.
Мистер Рок как раз дошёл до поворота к церкви и приостановился. Тёмный силуэт, снова казавшийся огромным собором, поднялся в конце улицы, как суровый падре Сала с головой, укрытой колпаком сутаны и воинственно расправленными плечами. Он будто бы ждал схватки, но мистер Рок покачал головой.
- Не сейчас.
Со стороны улицы витражи выглядели бесцветными, однако лучи клонящегося к закату солнца зацепили их лёгким проблеском, от чего показалось, что собор ответил презрительным кивком.
Засмеявшись, мистер Рок отсалютовал шляпой и повернул к магазину господина Струкропа. Стало весело и азартно, как бывает обычно у классного игрока перед хорошей игрой... А, почему бы и нет, в конце концов? Разве здесь не затеяна игра? И разве сам он не мистер Иг Рок?
Улица заворачивала по плавной дуге, заставляя дома принимать несвойственные им изгибы, что мистера Рока никогда раньше не удивляло. Теперь же, ни с того, ни с сего, он обратил внимание на эту странность и, озираясь по сторонам, страшно удивлялся, как это раньше не замечал, что всё здесь выстроено, словно бы по кольцам и полукольцам, хотя нормальные города так никто не строил...
Нормальные города?!
Мистер Рок даже остановился!
Уж не вернулась ли память, если само собой вдруг возникло знание о том, как обычно строились города?
Мозг мгновенно напрягся, выискивая новые несоответствия в восприятии, но нет, глаз не цеплялся больше ни за что, кроме плавно изогнутых улиц и таких же изогнутых фасадов домов. На память пришла Коронационная улица с её милыми особнячками и короткая часть улицы Героев Империи, знакомая мистеру Року только домами доктора Лаенга и художника Мебиса. Похоже, и они составляли части дуг, или пересекающихся колец... Интересно, для чего? Или в планировке города заключен какой-то символ?.. Вот бы взлететь и посмотреть сверху... Может, там и разгадка?..
Он снова засмеялся и пошёл дальше.
Пожалуй, будет даже жаль, когда память вернётся. Сейчас жизнь казалась прекрасной головоломкой, то и дело преподносила сюрпризы, и нельзя сказать, чтобы неприятные. А что будет потом? Вдруг потом он станет обычным жителем какого-нибудь обычного города? Или останется в Мидегоде, где снова будет адаптироваться — утаптывать в сознании то, что вспомнится, с тем, к чему уже привык, но, что, скорей всего, вступит в противоречие с прошлым? Интересно ли это? Вряд ли... Даже если он, действительно, окажется мэром!
На глаза попался пышный фасад банка. Мистер Рок непременно заглянул бы и сюда, но, во-первых, пару дней назад господин Дорш подавал ему прошение о том, чтобы ненадолго покинуть Мидегод по срочным делам, а во-вторых, памятную вещь банкира Балон Деказорье показал мистеру Року ещё на собрании Клуба Особо Избранных, и, что она означала понять было несложно — вряд ли фотоальбом хранит в себе что-то кроме изображений родных и близких. А более глубокий смысл вещи... Нет, узнать об этом на ходу и с ходу не получится никак! Об этом мистер Рок собирался расспрашивать аккуратно, без нажима, соотносясь с теми обстоятельствами, в которых будет происходить разговор. Ленеоппа женщина простодушная, с ней было легко, тогда как с такими господами, как Тиль Дорш нужно будет отмерять каждый шаг. Да и Струкроп тоже...
Вот, кстати, и его магазин!
При мысли, что сейчас придётся разговаривать с этим грушеподобным человечком, мистер Рок почувствовал неприятный озноб. Он не то, чтобы боялся, просто.., просто не хотел. Но к магазину, тем не менее, подошёл.
Великолепный манекен в витрине пугал сходством с живым человеком. Он был виден сквозь стекло, и казалось, будто это посетитель, который что-то для себя выбирал, а потом замер, засмотревшись на товары. Мистер Рок почему-то вспомнил о виденных им тут раньше девицах. В силу того, что делать им в магазине было особенно нечего, обе очень бы подошли этому красавцу и, вместе с ним, могли составить отличную композицию. Но, когда он вошёл внутрь, то увидел, что девушки-то как раз заняты – с головой ушли в украшение интерьера и, надо отдать им должное, изрядно в своём деле преуспели. От сдержанной элегантности магазина остались одни воспоминания в лице того самого манекена, который, единственный, выглядел здесь приличным человеком. Всё же остальное пространство было заполнено какой-то вульгарной мишурой из золотой парчи, стекляруса, громоздкой вышивки и поддельных (впрочем, поддельных ли?) драгоценностей!
На звук у входной двери девушки обернулись и тут же, как по команде, включили дежурные улыбки.
- У нас ещё не всё готово, мистер Рок, – прощебетала одна. – Но к празднику мы успеем.
Другая тут же закивала с такой убеждённостью на лице, что, будь магазин в руинах, а праздник уже завтра, у мистера Рока всё равно бы не возникло ни тени сомнения в том, что они успеют подготовиться.
- Я не с проверкой, – сказал он. – Мне нужно переговорить с господином Струкропом.
Кивавшая девушка тут же отложила ядовито-пёструю шаль и двинулась было к лестнице наверх, но оттуда уже донеслись шаги хозяина.
- Рад видеть вас, мистер Рок, – провозгласил Струкроп, появляясь, как и прошлый раз, на лестничном пролёте. – Вы очень вовремя! Ваш праздничный костюм прибыл утром, и я буду счастлив вам его предложить.
Мистер Рок постарался никак не выразить ни удивления, ни недовольства. Праздничный костюм он не заказывал, и такое самоуправство Струкропа показалось ему почти оскорбительным. Хотя, с другой стороны, как исполняющий обязанности мэра и, фактически, главное действующее лицо праздника, он должен был как-то принарядиться, а где это и делать, как не у Струкропа! Да и говорить, как ни крути, он пришёл о вещах слишком деликатных, чтобы начинать разговор с недружелюбных интонаций... Правда, собственное лицо терять тоже не следует, поэтому особых благодарностей господин Струкроп сейчас вряд ли дождётся.
- Вот как, – безлико произнёс мистер Рок. – Давайте, в таком случае, поднимемся к вам, где сможем поговорить, и вы заодно покажете свой костюм.
- Ваш, мистер Рок, ваш, – по-змеиному улыбнулся господин Струкроп.
Он слегка поклонился, одновременно и приглашая, и приветствуя, но мистер Рок отчётливо уловил в его голосе чувство превосходства. Казалось, хозяин магазина прекрасно всё понял, но неприязнь гостя вызывает у него чуть ли не наслаждение, и он будет только рад приумножить эту неприязнь демонстрацией своей вседозволенности.
- Вы не были у меня ни разу с того дня, как появились в Мидегоде, но я ни секунды не сомневался, что увижу вас в самый ответственный момент, – почти с насмешкой произнёс он, распахивая двери своего кабинета. – Даже если бы вы не хотели, вам всё равно пришлось бы одеваться у меня, и лучше это делать добровольно, не так ли?
- Сейчас я пришёл не одеваться, а поговорить, но, почему бы и не совместить одно с другим? – небрежно ответил мистер Рок, не желая радовать хозяина недовольством.
Они улыбнулись друг другу.
- В первый раз я подобрал вам на удивление удачный костюм, – сказал Струкроп. – Теперь это особенно заметно. Надеюсь, новый выявит все имеющиеся в вас достоинства ещё больше.
- Надеюсь, – эхом повторил мистер Рок.
Он прошёл и, не дожидаясь приглашения хозяина, уселся в кресло, окинув беглым взглядом кабинет.
Всё здесь было очень по-деловому и очень строго. Тёмно-вишнёвые стены, отделанные панелями красного дерева, стол, стул, (а не кресло, которое явно предназначалось только посетителям), крошечный сейф, стеллаж с модными журналами и толстыми папками, из которых свисают кусочки тканей, (видимо образцы), и высокая ширма в углу, за которой угадывалась стойка-вешалка.
На этом фоне памятная вещь бросилась в глаза сразу. Точнее, не вещь, а вещи, ибо на стене, прямо перед мистером Роком, висели две широкие металлические полоски, длиной чуть меньше метра, и обе они, своим блеском, ужасно диссонировали с остальным убранством комнаты.
- Это ваше? – спросил мистер Рок, кивая на полоски.
- Что вы имеете в виду под словом «ваше»?
- Памятную вещь, разумеется.
- Да, это она. Точнее, то, что от неё осталось.
Господин Струкроп посмотрел на полоски с откровенной гордостью, но, вместе с тем, лицо его приобрело выражение крайней озлобленности. Возможно, на то, что памятную вещь не позволили оставить целиком.
- Чем же это было прежде? – спросил мистер Рок.
Струкроп помедлил лишь мгновение.
- Измерительный прибор, – сказал он, меняя злое выражение на приторно-сладкое. – Хотите посмотреть поближе?
Мистер Рок хотел.
Он мало что понимал в измерительных приборах, особенно в портновских, однако, подойдя почти вплотную, заметил, что один край на каждой полоске заточен, словно лезвие. Он с удивлением взглянул на Струкропа.
- Это что, ножи?
По рыхлому лицу хозяина магазина расползлась ухмылка.
- Сам тот факт, что вы взялись что-то измерять, включает в себя желание от этого «что-то» часть отрезать. Почему бы не совместить одно с другим, верно?
Он заколыхался от хихиканья, а мистер Рок еле подавил в себе гадливость и подумал, что не будет пока расспрашивать дальше, чтобы ничем не выдать свою неприязнь и не спугнуть желание хозяина рассказать хоть что-то...
- Покажите костюм, – сказал он резче, чем собирался. – Но учтите, если он мне не понравится...
- Он вам понравится, – всё ещё хихикая, перебил Струкроп. – Я знаю, что вам нужно, и знаю, что нужно Мидегоду.
Из-за ширмы была извлечена вешалка-стойка с отдельно висящими на ней брюками, рубашкой, жилетом и пиджаком, больше похожим на камзол. Камзол, вроде бы старомодный, но, вместе с тем, и стильный, и вульгарный одновременно. А самое странное — он был алого цвета! Рубашка тоже оказалась не чёрной, а кипельно белой с высоким стоячим воротником и высокими манжетами, почему-то наводящими на мысли о дурацких рюшах и оборках, которых не было, но которые так туда и просились. Брюки, правда, остались чёрными, зато жилет из стального атласа с тонким чёрным узором и металлическими крошками пуговицами вдоль всей полочки, было не отличить от чернёного, проклёпанного нагрудника от доспехов.
Мистер Рок с изумлением осмотрел костюм.
- По-вашему, это то, что мне нужно?
- Идеальный вариант, не сомневайтесь!
Струкроп ловко сдёрнул с вешалки пиджак-камзол и протянул гостю.
- Примерьте. Вы сразу поймёте, что это ваше.
Мистер Рок хотел было отказаться, сказать, что не располагает временем для примерок, и... и вообще, перенести разговор на другое время, а сейчас скорее отсюда уйти... Но рука, словно сама собой, потянулась и приняла пиджак от Струкропа.
- Вот и славно, – со странной интонацией сказал тот.
Потом подошёл к столу, нажал какую-то кнопку, и деревянная панель, бывшая частью отделки стены, мягко развернувшись, стала зеркалом, где мистер Рок смог увидеть себя в полный рост.
Он неторопливо натянул пиджак. Искоса глянул на себя и тут же перевёл разгневанный взгляд на Струкропа.
- Вы что, издеваетесь?! Я похож в нём на идиота!
- Нисколько, – хладнокровно возразил Струкроп. – Как только наденете костюм целиком, впечатление будет совсем иным. Пока же оцените то, как славно этот пиджак сидит на вашей фигуре.
Этого мистер Рок отрицать не мог. Вещь сидела, как влитая, однако, даже при незастёгнутых пуговицах создавалось ощущение, что она сковывает движения и готова задушить своего владельца, дёрнись он как-то не так!
- Отвратительно, – пробормотал мистер Рок, снова поворачиваясь к зеркалу.
Но замечание его осталось без ответа.
Господин Струкроп удовлетворённо и очень аккуратно уже снимал с вешалки и рубашку, и брюки, и жилет, поочерёдно сворачивая их и раскладывая в коробки под листы тонкой бумаги. Над последней, пустующей, он протянул к мистеру Року ладонь и мерзко повозил в воздухе пальцами.
- Снимайте и давайте сюда. Дома примерите весь костюм, и пусть госпожа Кантара скажет своё мнение о нём. Возможно, тогда и вы своё перемените.
Мистер Рок сдёрнул пиджак и нарочито небрежно бросил его Струкропу.
- Я вообще-то пришёл поговорить. Расспросить вас о памятной вещи и о том, что она значит... Завтра предстоит дать приказ об их изъятии на время праздника, и мне бы не хотелось сделать что-то не так по незнанию.
- Мы прекрасно знаем, что и как делать с нашими вещами, не беспокойтесь, – с лёгкой усмешкой ответил Струкроп.
- Однако, есть вещи, которые сданы в Клуб, и ими должен буду заниматься я.
- О, с ними отлично управятся слуги, только прикажите!
Казалось, Струкроп издевается, снова получая при этом немалое удовольствие, и мистеру Року стоило больших усилий скрыть ярость, которая с головой выдавала его бессилие. Непроизвольно он прижал руку к тому месту, где на груди висел ключ, сконцентрировался и, почувствовал, как горячая волна силы разливается по телу.
- Я разве спрашивал вас, кто и что может сделать за меня мою работу? – произнёс мистер Рок надменно и презрительно. – Или, может быть, я просил давать мне советы? Нет. Я пришёл с конкретным вопросом и хочу получить ответ. В противном случае, всем жителям Мидегода будет запрещено пользоваться услугами вашего магазина на срок, который я посчитаю нужным. Так что, либо вы уважаете в моём лице власть над этим городом, либо получаете наказание, которое заслужили. Выбирайте!
Лицо Струкропа посерело. И, хотя мистер Рок не мог с уверенностью сказать, что хозяин магазина испугался, всё же насмешливое выражение сползало с его лица так же быстро и занятно, как недавно исчезал гнев с лица падре Сала.
- Что вы хотите узнать, господин Рок?.. Вы же понимаете, что я не на всё могу ответить...
- Понимаю и лишнего не спрошу. – Мистер Рок снова обрёл уверенность, поэтому заговорил снисходительно. – Однако, эти ваши вещи... вещь... Меня интересует, чем она одушевлена?
Господин Струкроп распрямился.
- Эта вещь была эталоном! – сказал он. – С её помощью я знал, как должно быть, и внушал своё знание другим! И они слушались, потому что, как должно быть, знал только я!
Мистер Рок покосился на коробки со своим новым костюмом.
- Что же побудило вас перебраться в Мидегод?
Лицо Струкропа дрогнуло. Похоже, он снова готов был усмехнуться, но не делал этого из опасений, что свою угрозу мистер Рок выполнит.
– Мы тут почти все по одной причине, господин Рок. Но о ней, даже обладая ключом, вы не вправе спрашивать. К тому же, моё знание и здесь пригодилось.
- Да, я вижу...
Мистер Рок отвернулся от коробок и с облегчением подумал, что может уже уходить.
- Вы заставили меня разгневаться, – сказал он на прощанье, – но я готов всё забыть, при условии...
Договорить он не смог. Лицо господина Струкропа внезапно перекосила такая злоба, что слова застряли у мистера Рока в горле.
- Я бы измерил тебя! – прошипел Струкроп, хрипло присвистывая. – Измерил, как тех, других, не будь ты здесь так нужен! Но, клянусь, когда-нибудь, когда...
Он вдруг подавился, судорожно дёрнул разинутым ртом, складываясь почти пополам, и зашёлся надсадным кашлем.
На улице, эхом, залаяла собака, кажется, закричала одна из девушек, а мистер Рок застыл, не в силах пошевелиться. Отвратительная гримаса всё ещё висела перед ним в воздухе, на том месте, где только что было лицо Струкропа и вызывала страшный, почти животный ужас! Тот уже посинел от кашля и согнулся до самого пола, казалось, ещё немного и он испустит дух, а мистер Рок всё стоял и стоял, боясь поверить в реальность только что произошедшего.
- Извольте, – выдавил он, наконец, – безо всяких условий... этого я никогда не забуду!
Потом, брезгливо обойдя Струкропа и, не сдерживая нетерпения скорее уйти, почти сбежал по лестнице. Бледные до синевы девушки жались за полками возле манекена. При виде мистера Рока они присели на корточки и закрылись руками.
- Вашему хозяину плохо, идите, приведите его в чувство – процедил мистер Рок сквозь зубы. Потом тихо, про себя добавил: – А лучше придушите...
И выскочил вон из магазина.
_________________________________________
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/05/1352