Пределы материнской любви

Елена Андреевна Рындина
       Давным-давно слышала этот анекдот про Динозаврика, не придавая ему особенного значения и не копаясь в сути.
       Идёт Динозаврик и горько плачет. Его спрашивают: «Что с тобой?» Он - в ответ: «Бабушку я съел, дедушку съел, а потом и маму с папой - тоже...» Вопрошающие (с ужасом): «Так кто же ты после этого?!» Динозаврик, задыхаясь слезами и заикаясь: «Си- ро- ти-нушшшшка-а-а!!!»
       Выпив, он не скандалит и не ругается матом. Просто превращается в человека, с которым мне не интересно общаться, так как сын уже давно равнодушен ко всем и всему. Кроме спортивных новостей, которые никогда не волновали меня. Здесь я согласна с выводами Хоттабыча, когда пионер Волька впервые привёл его на футбол...
       Знаю, что мой взрослый ребёнок не всё помнит из того, о чём вещал «в состоянии нестояния», поэтому никогда не напоминаю о том, что было «давеча», давая ему возможность каждый день начинать «с чистого листа». И так почти двадцать лет...
       Не говорю с ним и о глубине долговой ямы, в которую мы погружаемся из-за его «обиды на жизнь» (и, конечно, моего неумения «по одёжке протягивать ножки» - убеждена, что мужчины должны питаться сытно и систематически без оглядки на некоторые объективные обстоятельства). Жила и живу надеждой на то, что всё обязательно измениться и, непременно, в лучшую сторону. Никогда не исключала из этих возможностей и обитание вне земной поверхности. Полёты в космос не входят в число таких перспектив. По большому счёту, готова ко всему и всегда. Думаю о хорошем - плохое (повторюсь, наверное) само подтянется.
       Но к этому (при всей моей творческой фантазии) я не была готова.
- Ты мне давай по сто рублей в день, и больше мне ничего от тебя не надо.
- Из твоей будущей зарплаты?
- Нет.
- Из моей пенсии?!
- Да.
       Я понимала, что пьян. Не просто пьян, а отравлен «пузырьками», которые можно приобрести на каждом шагу в любом городе. Но! Представить, что мой «мальчик» с высшим образованием и неплохим от рождения интеллектом возомнит возможным для себя получать «пенсию» из моей пенсии. Что он достигнет такого пошлого примитива в мыслях! На подобной «высокой ноте» наше общение ещё не заканчивалось. Нет, я, конечно, ничего не сказала и не скажу ему трезвому. Но куда деться от боли и стихов? Некуда:    
Во мне что-то остановилось...
«Механизм» сломался. Какой?
Тот, что дарует Божью милость
(А «в быту» - душевный покой)...
Ты зачем, повзрослевший мальчик,
Посмел эти слова сказать?
Мне монеты немного значат,
Только чья же теперь я мать?
Слабака из породы оных,
Коим старт «старики» дают!?
Мне сегодня давят погоны...
Мне не нужен сейчас уют...
Я тебя на бой вызываю
(Зря, видать, «гремел» юбилей...):
Хоть устала шляться по маю,
Но тебя-то, точно, сильней.
Не вернёшь бессонные ночи
( Вопрос - нужно ли это нам?)...
Да и верность моя, между прочим,
Лишь тебе была - не мужьям...
Обнажай рапиру, «соперник»
(Лоб от страха что ли промок?),
И не бойся: я буду первой -
Грудью лягу на твой «клинок».
Упаду перезревшей вишней
(Только будешь ли тому рад?);
Если Кто-то теперь и «свистнет»,
Убегу, не взглянув назад...
Только знай, что всего печальней,
«Динозаврик» несчастный мой
(Что другим уж давно — не тайна) -
Не могу гордиться тобой...
18.10.  30.08.2017.