Виктория Львовна не хотела слышать голос сына, не хотела слушать его ежедневный отчет о том, что он съел на завтрак, не опоздал на работу, какую еще хитрость он придумал, чтобы задеть свою бывшую жену….
Виктория Львовна не хотела слышать сына….
Ей было странно, что она старая, ей уже за шестьдесят, у нее взрослый сын, которому уже скоро сорок…. И больше ничего…. Никого…. Никчемная жизнь, никчемный финал….
Она давно поймала себя на мысли, что всегда была старой, ей было уже двадцать три, когда она пошла замуж, потому что уже двадцать три, не по любви, не по расчету, не по залету, а потому, что парень нормальный, а в старых девках оставаться негоже. Потом выкидыш. Стресс. Рождение мертвого ребенка. Стресс. Поиск виновного. Вино. Если бы только вино, а ведь чаще водка. А она уже старая, ей уже скоро сорок. Работа, врачи и вечно пьяный муж.
- Патологии нет…. Вы способны родить….
Родила. От соседа по купе. Один раз позволила себе не с мужем, впрочем, с мужем позволять что-либо было бесполезно. И, родила! Как только убедилась в беременности, при первом же запое мужа, вызвала псих бригаду, и пока его отрезвляли, Виктория сменила замок и подала на развод.
Сына назвала Игорем.
Началась другая жизнь. Первые годы Виктория забыла о своем отчестве. Даже время от времени заводила любовников, но серьезные отношения прерывала на корню. Целью ее жизни было счастье Игоря.
Малыш подрос, и Виктория Львовна быстро вернулась к привычному чувству собственной старости и к жизненной задаче «успеть». Успела дать сыну образование, купить квартиру. Через год Игорь продал квартиру и уехал далеко-далеко за своей суженной в чужую семью.
У Виктории Львовны началась другая жизнь. Надо было спасать счастье единственного сына. И она спасала; звонила сыну не один раз в день, говорила с ним о смысле жизни, напоминала, что у него одинокая старая мать, что его жена использует его честность и доверчивость….
Она работала и подрабатывала по максимуму, чтобы поменять «двушку» хотя бы на «трешку». Виктория Львовна ни на секунду не сомневалась, что Игорь рано или поздно заберет внука, уйдет от этой женщины, вернется к ней и начнется нормальная жизнь. Все будет хорошо…. Потом….
В какой-то момент Игорь пожаловался матери на разногласие с женой. Виктория вздохнула: «Наконец, он понял, что пошел не по той дороге». Она почувствовала себя мудрой старухой. Какое-то время Виктория Львовна упивалась своей правотой.
Был момент, когда ее сущность воспротивилась званию «бабушка». Все внутренние силы были направлены на приятие этого статуса. А сын тем временем ушел от жены. Не к ней. На съемную квартиру. Начались суды по разделу имущества. Игорь делил все, даже то, что не делилось. Инициатива ежедневных телефонных обсуждений бытовых и не бытовых проблем полностью перешла к Игорю. Он звонил каждый вечер ровно в восемь! Она жила этими разговорами!
Но, однажды Виктория поняла, что сын не слышит ее. И она не слышит его. Жизнь прожита, а ничего нет. Тебя в ней нет. Там, на другом конце провода какой-то старик ездит по ушам со своими вилками, коврами, телевизионными приставками…. Невозможно поверить, что этого старика она родила и вырастила. «Это» не может быть ее сыном! А он звонит каждый вечер ровно в восемь, уже второй год. Каждый вечер ровно в восемь она слышит голос чужого человека, чуждого. И откуда-то из небытия всплывающая фраза: «дети – зеркало своих родителей».
- Что же я за чудовище!
Виктория Львовна смотрела в зеркало на свое отражение. Смотрела прищурившись, стыдясь каждой морщинки. Ничего уже не исправить. Скоро восемь. А ей уже больше шестидесяти. Много? Виктория вплотную подошла к зеркалу. Прижалась к своему отражению. Много!
……..
- Тем более, пора начинать жить!
Она приняла решение! Но что конкретно делать, не знала. Скоро восемь!
Первым делом захотелось утопить телефон в унитазе. Но уже по дороге к туалетной комнате, поняла все ребячество данной затеи. Вернулась в зал, удобно устроилась в любимом кресле, выключила мобильник. Виктория торжественно положила телефон на стоящий рядом с креслом журнальный столик. До восьми оставалось несколько минут.
Она смотрела в маленький черный квадрат старенького мобильника, и вдруг ясно поняла, что когда-то давно, выйдя из детской песочницы, она по сути осталась в ней, и все, что происходило с ней до этого момента было игрой с песочными формочками. И выключенный ею мобильник это следующий акт того же спектакля!
Виктория включила телефон. Вместе с музыкой на экране высветился портрет Игоря.
Виктория нажала на кнопку «принять вызов», включила громкую связь.
Она прервала речь сына на полуслове:
- Сынок, скажи, что я могу конкретно сделать для тебя? ...
После долгого молчания Игоря, Виктория нажала на кнопку «завершить вызов».
Стало страшно, до боли, острой боли во всем теле. Словно протиснулась она сквозь паникующую толпу…. Всю жизнь она толкала, ее толкали. Вот, вылезла, стоит, толпа позади. А что дальше? Куда идти?
Виктория поняла, что пока она сидела со всеми «в песочнице», за бордюром зияла пропасть. Виктория смогла сделать первый шаг. И, только!
Тело болело, но уже никого не было рядом, и назад она не шагнет!
- А я все равно уже старая! ... Но Живая! Я – Живая!
Мобильник запел и вновь высветил портрет Игоря.
- Слушаю!
………..