12. Дым
— Пап-па! — захрипел, перхая, в голове Пхото голос дочери.
«Дежавю…» — констатировал генерал. Но все равно вскочил с постели и начал пялить на себя… нет, не станционную одежду, а почему-то туннельно-боевую экипировку — подхимзушник, армированные комбез, берцы, нарукавники и краги, тяжелый жилет. Проверил разгрузку, пистолеты, клинки…
— Саша? — с полатей свесилась разбуженная его метаниями жена. — Что?
— Не знаю еще… Лизка…
— Опять?!
— Снова!
— Зря ты ей разрешил у лиса спать!
— Не то… После вчерашних работ к ним сам черт не пролезет. Еще что-то… Знать бы ЧТО!
Подхватив автомат с подствольником, шагнул в шлюз…
Что его заставило поплотнее закрыть внутреннюю дверь норы?
Но через секунду, едва приоткрыв наружную дверь, он возрадовался этому, как дитя случайному подарку… Попятился назад, ноги обмякли и плохо слушались, привалился к внутренней, задраивая внешнюю, на автомате надвинул на лицо намордник…
12.1. Ад
За гермами его норы был АД.
Плотно забитый черным дымом коридор.
Что такое ДЫМ от пожаров Пхото хорошо знал.
Он родился в 1972 году, когда горели торфяники.
Он помнил и 2002 год, не только потому, что в тот год потерял отца, а еще и из-за дыма.
Он помнил и 2010 год — вся Москва была затянута дымным саваном, от которого нельзя было укрыться…
И вот теперь дым пришел и на Гагаринскую. Проник всюду и везде. Он даже не предположил, что на станции пожар. Нет! Горело снаружи, а внутрь пробилось не пламя, а дым, бороться с которым не было ни сил, ни средств, фильтры быстро забились и перестали отсекать продукты горения или были кем-то умышленно повреждены. О станционном пожаре узнали бы быстро и задушили его на корню, как уже бывало… А как потушить пожар на зараженной и обезвоженной поверхности, не имея гидрантов, водопровода и спецмашин, в старых многоэтажных домах с деревянными перекрытиями, забитых иссохшейся мебелью, мусором, листвой? Как тушить обезвоженные морозом и ветрами деревья парков?
Дым.
От него нет спасения в замкнутом пространстве. Даже вода не так страшна, она не смешивается с воздухом — можно найти карман или убежище, а дым подмешивается в атмосферу, вытесняя кислород, угарный газ забивает молекулы крови, не давая гемоглобину переносить кислород.
Смерть была повсюду, тихая, ласковая, незаметная, усыпляющая…
ДЫМ!
— Что? — пискнула Тигра, увидев, как муж на ватных ногах вваливается спиной вперед в нору.
— ДЫМ!!! — едва слышно, но грозно прошипел Пхото. Помолчал, глядя на не проникшуюся жену. А потом прорычал по-генеральски. — Тревога! Дым! Газы!
— Что? — через «Ч» переспросила Мария.
— Тревога. Боевая! Всем военнообязанным в полной боевой экипировке прибыть на боевые посты, ротмистр медслужбы! — Тигра в одной ночнушке, шлепанцах и накинутой на плечи шали вытянулась по стойке смирно. Пхото кивнул. — О, то-то ж! Одевайся в туннельно-боевое… Тревожную сумку не забудь! И… и Лизке комплект сформируй!
Пхото, отдышавшись и набросав план действий, шагнул к шкафу с оружием и снарягой, открыл…
— Ротмистр! Сколько человек проживает в комнате?
— Трое, ваше превосходительство!
— А баллонов с кислородом сколько? — зло зашипел сквозь зубы генерал.
— Четыре!
— Двух не хватает! Вы отвечаете за помещение?
— Так точно!
— Ставлю на вид!
— Есть!
— Что ж все так-то… Что ж мы не готовы-то?
— Саш…
— Что?
Жена молчала.
Пхото полез в шкаф, перетрогал все баллоны… Один ему показался самым легким, его он и сунул в карман жилета, выбрал еще один полегче, прикрутил трубку от него к своему наморднику. Глянул на жену.
— Что стоишь? Снаряжайся! Дым ждать не будет!
— Саш… Лизка!
— За ней первым делом и пойду… — генерал катнул желваками. — Без кислорода из норы ни шагу!!! Не пижонь! В лоб дам! Ты у нас единственный врач. Ты живая и здоровая нужна! Ясно?!
— Так точно!
— Работаем, ротмистр!
Пхото шагнул и стиснул жену в объятиях как в последний раз. Чмокнул нежно.
— Всё! Я за рыжими. Ты облачайся и в харчевню! Там сегодня будет штаб. Га!
— Га-га!
Генерал стянул перчатку и погладил жену по щеке…
За спиной чавкнула, запираясь, герма норы. Дым обволок старика со всех сторон. Он еще раз проверил противодымный фильтр респиратора, убавил подачу кислорода. Включив налобный и подствольный фонари, генерал сделал первый шаг в сторону вольера.
Шаг… Еще… В дымном месиве не помогали обычно мощные фонари… Шел наощупь, отсчитывая шаги… Чуть проскочил дверь вольера, нащупав заваренные решетками окна, застыл, сдал назад, ведя рукой по стенке вагона. Нащупал вход, на всякий случай дернул ручку двери…
«Умница дочка! Задраилась намертво! Хрен кто влезет…» — прошипел, не размыкая губ.
Дернул ручку сильнее, толкнул прикладом.
«На совесть сработано!»
Вскинул автомат, выщелкнул рожок, сменил обычные пули на бронебойные. Изготовился к стрельбе, припоминая место запора, привалился к стене. Выстрел! Еще! Засов брякнулся на пол с той стороны двери. Вмазал со всей силы прикладом. Дверь нехотя поддалась. Вытащил клинок, пропихнул в щель, навалился… Расширил проход, но вместе с тем снаружи пошел и дым. Пролез внутрь. Показалось или атмосферка была почище? Никто не удосужился выключить воздухоочистители. Раздолбайство или перст судьбы? Вернул дверь на место… Рванул к новому логову, в котором обосновались на ночь дочь и лис…
«Нога!» — чуть не заорал в голос. Сколько Пух ни терся, сколько ни врачевал лапу хозяина, а вот в критический момент она подвела. Перешел на шаг. Стиснув зубы, доковылял.
Швырнул автомат на соседнее сиденье. Стал простукивать лазы в лисий дом, дергать запоры.
«Заперто! Всё Лиска закрыла-законопатила! Может… и от дыма убереглись?! — но надежда умерла первой. — Прозрачная дверца парадного входа негерметична, но заперта. Окошко под коньком приоткрыто, но в него не пролезть. Черт! Черт!! Черт!!! Здесь замок не отстрелить, можно задеть спящих внутри!»
Забарабанил по стеклу — тишина в ответ…
«Опоздал! — скрежетнул зубами. — Врешь!!!»
Пхото присел на парадное крыльцо домика, вытащил нож и начал ковырять дверцу… Минуты через три та сдалась под его натиском. Просунул руку…
«Нет. Просто не выйдет! — решил он, просунув руку по локоть и ощупав пол внутри. — В самый угол забились!»
Пришлось распластаться по крыльцу и засунуть руку по плечо. Цап… Цап… Пусто. Еще попытка… Удача! Он нащупал жилет дочери. Вцепился в него и потянул на себя…
Ему повезло — Лизка спала в наглухо застегнутом жилете, поэтому после пары тройки рывков ее голова оказалась возле дверцы, но, не смотря на все его манипуляции, дочь не подала голоса.
Сорвав перчатку с руки и протерев ее дезинфицирующей салфеткой, Пхото начал ощупывать лицо дочери. Оно было теплым, на сонной артерии прощупывался пульс. Пощекотал в уголке рта — ничего. Шлепнул по щеке — ничего. Встряхнул и шлепнул сильнее — пошла реакция — Лизка засопела и приоткрыла один глаз.
— Папа? — промямлила она сипло.
— Я, лисьонок. Я… — генерал ласково погладил ее по щеке. — Намордник где?
— Что случилось? — дочь оставалась сонно-вялой.
— Тревога! Газы! Намордник где? — уже рыкнул Пхото начальственно.
— Там… — махнула рукой дочь.
— А должен быть где? Надеть быстро!!!
Лизка забарахталась, то и дело, оседая на пол. Через минуту респиратор занял положенное ему место. Генерал подманил дочь, выудив из кармана своего жилета второй баллон с кислородом, прикрутил его шланг к ее дыхательной маске, пропихнул в дверцу.
— Засунь в карман жилета! Стопор с запора двери сними! Очки надень! Дым перестанет есть глаза.
— Сейчас… Ой! Я встать не могу, все плывет, и мутит…
— Дыши!!! Дыши!!! Ты угорела! Сейчас кислород подействует. Терпи! Дверь, Лиска! Стопор двери!!!
Наконец запор щелкнул. Пхото вскочил, позабыв о боли в колене, в два прыжка подскочил к открывающейся части крыши, служащей дверью, которую быстро открыл, запрыгнув на прислоненную к стене лавку, свесился внутрь логова…
И здесь воздухоочиститель шарашил на всю мощь. Пуху понравился запах озона, и ионизатор не стали выключать.
«Есть шанс, что продышатся!» — возрадовался генерал.
Дочь стояла на четвереньках прямо под ним, протянул руки, уцепившись за жилет, вздернул ее на ноги, прислонил к стене. Зашарил взглядом, фонарь плохо помогал в поисках, через дым не доставая до противоположной стены.
— Пух где?
— На мансарде был…
Отец и дочь разом впялились в площадку под крышей, которая больше всего приглянулась лису в его новом роскошном логове, за серой густой пеленой таки углядели кончик пушистого хвоста, питомец распластался носом к люку на лесенку, а попой к барьеру, идущему по краю площадки, хотя изначально он ложился наоборот.
— Не дотянусь! — прошипел Пхото. — Сними его и передай мне…
Лизка попыталась шагнуть к зверю на ватных ногах, но, оторвавшись от стены зашаталась и, если бы отец не ухватил ее за шиворот, точно бы брякнулась на пол… Восстановив равновесие, она все-таки сумела сделать шаг-другой и встала возле лиса, ухватившись за край мансарды. Вытянув руки, подхватила питомца под передние лапы и потянула на себя…
Вечно активный и ласкучий пушистый хитрец повис на ее руках, уподобившись меховому бурдюку. Лапы, хвост и голова безжизненно свесились. Лизка чуть не заревела в голос, боясь, что Пух умер…
— Давай его сюда! — приказал отец, ухватив лиса за шкирку, тряхнул его, сдвинув намордник, дунул в нос. Пушистик чуть дернулся и мотнул мордой, потом нехотя открыл один глаз, шмыгнул носом, учуяв запах Хозяина, попытался вильнуть хвостом.
— Жив, засранец?! — радостно загудел генерал, перетаскивая своего любимца через стену. Потом дотянулся до дочери, очки которой наполнились слезами радости, и притянул ее к стене, страхуя, помог вылезти наружу.
Стоило Лизке встать на лавку, обычно выдерживающую вес трех мужчин, как та сложилась. От неожиданности девушка стукнулась о стену домика плечом и лбом. Пхото же, утяжеленный туннельной боевой снарягой и пудом Пуха, взвыв от боли в потревоженном неожиданной встряской больном колене, привалился к стене, искры сыпались у него из глаз. Лис, удерживаемый генералом за шкирку, чуть не коснулся задницей разлетевшихся по полу досок и чурбаков, благо, что его хвост и задние лапы ничем не прищемило. Отец и дочь застыли, отдуваясь и потирая ушибы, Пух обиженно тихонько зарычал, а потом заскулил.
— Обувайся! — приказал, оправившись от падения, генерал. — Уходим!
— Куда? — пискнула Лизка.
— В харчевню. Там герметичные двери и ионизаторы. Можно быстро очистить воздух. Кислорода в баллонах маловато. Там будет штаб!
Прихрамывая, Пхото доковылял до сиденья, на которое бросил автомат. Плюхнул на него Пуха, тот попытался сесть, но, в конце концов, растянулся, примостив морду на передние лапы, прикрыл глаза. Генерал подобрал и осмотрел автомат, забросил за спину, из кармана жилета выудил катушку лески с маленькими карабинчиками, один, закрепленный на корпусе, прикрепил к своему поясу, второй изготовился защелкнуть на Лизкином, затоптался, ожидая завозившуюся с угами дочь. Наконец, та, петляя от головокружения, дотопала до него, придерживаясь за стенку вагона. Отец притиснул ее, поддерживая, и защелкнул крепление лески.
— Готова к путешествию?
— Да… Только голова кружится и мутит… — промямлила Лизка слабым голосом. Пхото вгляделся в ее скрытые очками глаза, в табло приборчика, контролирующего подачу кислорода. Вроде всё было нормально, но живительного газа осталось на донышке. Хватит ли до харчевни?
— В намордник не блевани! Идешь за мной! Леску не оборви!
— Есть!
Пхото ухватил лиса за шкирку и двинулся к двери, поглядывая на плетущуюся чуть позади дочь. В коридор вышли вполне пристойно, свернули в сторону харчевни. Генерал прибавил шаг и через пару десятков секунд уже застыл у двери. Опустил Пуха у дверцы его лаза, почуяв свои следы, лис зашмыгал носом и, перебирая плохо управляемыми лапами, полез внутрь. Только тут Пхото спохватился, заметив, что леска размоталась, а дочери рядом нет, мыском берца слегка подпихнул зверя внутрь, спрятав уже вынутые ключи, заспешил назад, сматывая леску…
Метра через три он сквозь дым разглядел привалившуюся к стене дочь. Подскочил к ней, прощупал пульс, потом полез проверять поступление кислорода… Баллон был пуст. Чертыхаясь, открутил шланг от своего намордника и прикрепил его к маске дочери, открыл кран на полную, шлепнул пару раз Лизку по щекам, заметив, что та открыла глаза, подхватив ее под мышки, поставил на ноги и спиной вперед потащил к двери харчевни, добравшись до которой, с радостью отметил, что рыжий плут уже прошмыгнул внутрь, а дверца его лаза плотно закрыта.
Удерживая Лизку левой рукой, Пхото гремел ключами, открывая дверь, как только запоры поддались, просочился внутрь и защелкнул замок. Отстегнув дыхательную маску, сделал глубокий вдох, не лесная свежесть, но дышать было можно. Харчевня была герметична — угарный газ не смог в нее просочиться, а ионизаторы в ней не выключали. Бросив автомат, свой намордник и ключи на стол, генерал, волоча еще не держащуюся на ногах дочь, быстро зашагал вдоль стола через всю харчевню к дивану, добравшись до которого, усадил Лизку под ионизатор, который сразу включил на максимальную мощность. Нарезая круг вокруг стола, он увеличил мощность всех остальных. Дойдя до Пуха, уже заползшего под стол, ухватил его за шкирку и понес к дивану, пристроил на сиденье. Лис, учуяв потоки озона, быстренько пополз в угол под ближайший ионизатор, под которым и разлегся, распахнув пасть, стал жадно дышать, немного продышавшись, радостно заурчал.
Генерал склонился над дочерью, та уже пришла в себя, начала возиться с маской, отключила кислородный баллон.
— Очухалась?
— Немного… Па, мутит…
— Ща! — Пхото, припадая на правую ногу, отбежал к стойке, прихватив мусорный бак, вернулся, подставив его к ногам дочери, грустно-шутливо приказал. — Начнет тошнить, его пугай, а не пол.
— Хорошо. — Лизка судорожно вздохнула, закашлялась, закатила глаза.
У входа завозились с ключами, через пару секунд дверь распахнулась и в харчевню разъяренной пантерой влетела Тигра, срывая на ходу противогаз. Стремглав кинулась к дочери, стащила с той очки, начала всматриваться в глаза, светя фонариком, потом перешла к полноценному осмотру, порыкивая. Удовлетворившись увиденным, присела подле Лизки, открыла сумку, отыскала нашатырь и, смочив им ватку, поднесла к носу дочери. Рыжая отпрянула и замахала руками. Мария преградила ей путь к отступлению, ловко отбив вялые удары, зажала дочь в углу дивана и снова сунула вонючую ватку под нос. Лизка извивалась, увиливая от источника резкого запаха, но силы были явно неравны, в итоге девушка закашляла, и ее вывернуло в своевременно подставленное матерью ведро.
— О, то ж! — удовлетворенно буркнула Тигра, поглаживая дочь по спине. — Прочищайся! Прочищайся! Плюй бяку…
Когда Лизка перестала пугать ведро, Мария плавно и медленно, болтая рукой с уже подвыдохшейся ваткой, сместилась к Пуху и сунула ее ему под нос. Лис подскочил, завертелся волчком, но лапы его подогнулись, и он, плюхнувшись на пузо и свесив морду с дивана, тоже начал очищать желудок, в подставленное хозяйкой Хозяина ведро.
Мария зыркнула и на мужа, но тот явно от угара не страдал, ведя безуспешную борьбу с замком ящика, располагавшегося под фотографйиями на «Стене памяти» и давно вызывавшего неподдельный интерес у Лизки, напоследок нюхнув ватку сама, бросила ее в ведро, развернулась и шмыгнула за стойку, где нацедила стакан холодной питьевой воды для дочери, на обратной дороге прихватила миску для лиса.
Ее возвращения Лизка и Пух ожидали, дружно ощетинившись, но ничего не произошло, полстакана воды перекочевало в миску, которая была подсунута к морде лиса, а ополовиненный стакан оказался в руках дочери.
— Пасти прополощите! — хохотнула Мария, развернулась и вновь упорхала на кухню, где, чуть порывшись, нашла настоящий чай, который залила кипятком из термоса, пока тот разваривался, пошуровала по сусекам и извлекла кувшин с холодной вчерашней заваркой. Набуровила Лизке большую кружку горячего крепкого чая, щедро подсластив, а Пуху смешала горячую и холодную заварки в кувшине, чтоб он не обжегся. С питьем в руках вернулась к рыжикам, перелив лисью порцию в миску, всучила кружку дочери. Заметив, что Лизка, отведав чай, морщится, а Пух вдумчиво принюхивается, приказала. — Пейте до дна без разговоров! Лекарство!
Отпинав, помойное ведро на место, снова юркнула за стойку и вернулась с двумя кружками несладкого крепкого чая, одну из которых отдала мужу.
— Настоящий? — спросил Пхото, Тигра кивнула. — Шикуем?
— Профилактика!
— Может им уксуса или сухого вина еще дать?
— Перетопчутся, легкое отравление.
Генерал, сделав пару глотков, блаженно закатил глаза, чем немало удивил дочь, которой напиток казался противным и горьким, не смотря на большое количество растворенного в нем сахара, но, жадно глотнув еще несколько раз, кружку вернул жене.
— Отставь пока подальше, — безрезультатно перебрав все ключи и не желая бесполезно растрачивать столь ценное в условиях чрезвычайной ситуации, но уже изрядно перерасходованное время, Пхото решил применить к замку кардинальные меры, взял со стола автомат, чтобы расстрелять непокорную железяку. — За спину мою спрячьтесь.
Отойдя за угол стола и убедившись, что дочь, жена и питомец укрыты его телом от рикошетов и осколков, вскинул автомат, прицелился… Одной бронебойной пули хватило, чтобы разнести корпус замка, обломки которого бесполезно повисли на дужке. Довольно хмыкнув, генерал, удерживая автомат за цевье левой рукой, сложил приклад, потом протянул в сторону жены правую руку, Мария вложила в нее кружку с чаем, и заковылял обратно к ящику, притормозив у стола, сделал пару глотков, последним прополоскав рот, пристроил посудину с питьем на край стола, перехватив оружие правой рукой, почти без замаха пистолетной рукояткой сбил с дужки куски покореженного металл, а потом вытащил ее из проушин.
Ничем более не удерживаемая передняя стенка ящика откинулась, образовав столик, крышку Пхото поднял и привалил к стене. Лизка вытянула шею, стараясь через стол разглядеть содержимое ящика.
Это был пульт управления и связи станции в условиях ЧС.
Отец положил автомат на стол, пододвинул ногой стул, на который, оберегая правую больную ногу, плавно опустился, обернулся, цапнул со стола недопитый чай правой рукой, но его левая рука уже забегала по тумблерам и клавишам…
Станция наполнилась воем сирен и ревунов, звонками. В харчевне не было заметно, но лампы сигнализации взбесились. Все закоулки Гагаринской агломерации стали похожи на дурную дискотеку — всполохи и рев.
Пух прижал уши, очень уж ему не нравилась эта какофония, заерзал-заюлил, ища убежища, уткнулся Лизке в живот, передними лапами стараясь спасти свой слух. Мария и Лизка тоже натянули шапки, тщетно пытаясь укрыться от звуков тревоги.
Пхото надел лежащие на пульте наушники. Сделал еще несколько глотков чая, отставил кружку, кашлянул, прочищая горло, погримасничал, разминая губы. Наконец, он приблизил микрофон ко рту, щелкнул тумблер, тревожные сигналы притихли и перешли в фоновый режим…
— Внимание, станция! Всем, кто слышит! Всем, кто слышит! Говорит генерал Пхото! Говорит генерал Пхото! ТРЕВОГА! ТРЕВОГА «Дым»!! ТРЕВОГА «Дым»!!! Действовать по схеме «Газы»! Действовать по схеме «Газы»!! Действовать по схеме «Газы»!!! Источники и каналы поступления дыма ликвидировать! Затушить все печи, плиты и другие источники горения и тления! Двигатели внутреннего сгорания заглушить! Потребителей электропитания, кроме ионизаторов, средств связи и аварийного освещения отключить! Военнослужащим и военнообязанным в туннельно-боевой экипировке с личным оружием, средствами химзащиты, запасами кислорода, противодымных фильтров и сухим пайком на трое суток прибыть на боевые посты! Всем гражданским лицам с запасами воды, продуктов питания, средств защиты, теплой одежды и спальными принадлежностями укрыться в противогазовых убежищах! Начальникам подразделений и старшим поселений, сотрудникам химразведки и технических служб прибыть на «Площадь совета»! Заместителям начальников подразделений и старших поселений проверить личный состав, о результатах проверки доложить в штаб! Угоревших и больных доставить в медотсек!
Генерал устало откинулся на спинку стула, дотянулся до кружки, жадно глотнул.
— Саш, почему датчики дыма и СО не сработали, не подняли тревогу? Почему ты все делаешь вручную? — спросила Мария.
— Даже вручную сделал с трудом… — пробубнил Пхото. — Диверсанты на станции! Надо еще всю связь тщательно проверить… Сто пудов до Боца, Меха и «Кошкиного дома» не дозвониться… Может хоть сирены услышат… Большая бойня на носу…
Тигра подсела к дочери со спины, нежно обняв, Лизка завозилась, прижимаясь к матери, провернулась в ее руках и чмокнула в щеку, потом соскользнула по груди и уютно обустроилась, уткнувшись головой в живот и бедра Марии. Пух тоже подсуетился, оккупировав колени хозяйки Хозяина и почти упершись носом в лицо молодой хозяйки. Мария инстинктивно огладила дочь и лиса, оба рыжика довольно заурчали. Пхото встал, бросив взгляд на пульт, прихрамывая, подошел к дивану, присел за спиной жены, та, чуть откинувшись, прижалась, положил левую руку на спинку дивана. Тигра вплела пальцы своей левой руки в его, продолжая правой ласкать дочь и питомца, и глянула через плечо. Ее глаза заблестели влагой…
Посмотрев снизу на родителей, Лизка тоже едва сдержала слезы. Ее поразило, как родители любят друг друга, нет, она это знала, была уверена, но увидеть ЭТО воочию ей довелось впервые.
«Мне бы так… Раз и навсегда…» — подумала юный корнет…
— Ты помнишь, когда мы так сидели? — прошептала Мария.
— Так? Втроем? — переспросил генерал. Выдержав паузу и глянув в глаза жены, улыбнулся… Кивнув на дочь, ласково хмыкнул. — В ночь перед ее рождением.
Но семейной идиллии не суждено было длиться вечно…
Уже хлопнула дверь кубрика Лиса, и по коридору забухали каблуки его берцев, на всю платформу зазвенели шпоры Платова и Теткина, скрипнула дверь комнаты Гру, на весь коридор матерясь, кашлял поспешающий в харчевню Гип…
Офицеры спешили в штаб, унтер-офицеры и солдаты на посты, гражданские бежали в убежища. Станция готовилась дать отпор нагрянувшей беде…