Жемчужно-белый кабриолет "Порше 911" с кремовым кожаным салоном, шурша спортивными шинами по тенистой аллее, выехал за ворота и начал спускаться с холма. С каждым витком вниз к морю в лёгком бризе всё явственнее ощущался его солёный запах. Через десять минут автомобиль уже медленно, мигая жёлтым огоньком, двигался в небольшой очереди по эстакаде, ведшей на скоростную автостраду.
"A;roport de Marseille Provence – 45 km", – прочитал Евгений на стоявшем на съезде на автостраду зелёном указателе. – Удобно Дидье расположился! Наверное, и бизнес-джет всегда под рукой, если что…
– Интересно, кого из их троицы ждать? – размышлял по дороге юрист. – Вот будет стрёмно, если Битюг прилетит. Да нет, глупости. Наверное, кто-то из всегда незримо присутствующих партнёров Олега Генриховича захотел лично засвидетельствовать сделку. Иначе, с кем он вчера секретничал по телефону.
Следуя указателю "Короткая стоянка", Евгений остановил свой автомобиль перед жёлто-чёрным полосатым шлагбаумом и нажал кнопку. Из узкой щёлки вылез парковочный билет с магнитной полоской и выбитым временем въезда. До прилёта рейса из Москвы оставалось ещё пятнадцать минут. Припарковав "Порше" на свободном месте и запомнив его номерной знак (всё как у всех!) "911", он не спеша направился в зону прилёта. Одиннадцать утра, а солнце уже начало припекать: термометр над входом показывал "+24°". Распахнувшиеся автоматические двери впустили Женю в приятную прохладу.
– Есть пять минут на чашечку эспрессо! – решил поддержать своё прованское настроение, заданное с раннего утра шампанским, Евгений. За столиком в кафе он гадал, кого же вызвал во Францию Олег Генрихович.
– Наверняка он должен меня знать, иначе зачем было посылать именно меня!
С занятого им места был отлично виден выход из зоны таможенного контроля, поэтому он не переживал, что пропустит нужного человека. Вот, наконец, двери распахнулись, выпуская первых пассажиров московского рейса.
– Бизнес-класс, и без багажа! Точно к себе на дачу прилетели! – оценивал выходивших Евгений.
Вслед за парой, в которой сторонний наблюдатель мог легко распознать русского бизнесмена с бизнес-спутницей на высоченных каблуках, вышла миниатюрная стройная девушка в голубых кроссовках, светло-серых обтягивающих джинсах-стретч и коротенькой, пожалуй, даже тесноватой маечке-топе. Девушка-подросток прошла несколько шагов и остановилась, кого-то высматривая среди немногочисленных встречающих и не обращая внимание на назойливые крики "такси-такси!".
Евгений не верил своим глазам: в десяти метрах, не замечая его, стояла Жанна и что-то искала в своей сумке.
– Здравствуйте, Жанна Олеговна! Олег Генрихович попросил меня встретить вас.
– Так прямо и сказал, что будете встречать меня? – видя замешательство парня, шутливо поддела его девушка.
Но по её улыбке было видно, что она сама рада встрече и тому впечатлению, которое она произвела своим коротким топом, который рельефно и плотно обтянул её небольшую грудь. Евгений не знал, на чём остановить свой взгляд: то ли на упруго торчащих сосках, то ли обнажённом плоском животе с тату в виде вьющейся стрелки, уходящей вниз за пояс джинсов.
– Как ты рекомендовал в прошлый раз: маечка на два размера меньше! Нравится? – Жанна наслаждалась эффектом. – Ну хватит пялиться, выходи из ступора, пойдём купим тебе "Playboy"! Куда едем?
– Папа вас ждет на приёме, который в вашу честь даёт на яхте наш новый партнёр!
– Интересно, он даже в Провансе нашёл друзей? – знакомо поджала свои вишнёвые пухлые губки девушка.
– На этот раз это настоящий бизнес, – не задумываясь, почему он соврал, спокойно произнёс молодой человек и, забрав у девушки сумку, подхватил её под руку.
– Олег Генрихович, похоже, озаботился подготовкой честной старости в хорошем месте! – теперь уже говорил правду Евгений, чувствуя, как по женской руке, несмотря на жару, побежали мурашки, передавая ему от неожиданной спутницы пока неосознанные, но приятные эмоции.
Его мозг и прежде часто заставлял его рисовать в воображении яркие, почти физически осязаемые картины его близости с Жанной, но он отмахивался от них, понимая, что между ними лежит смертельно опасная пропасть, к краю которой нельзя даже подойти, не то что заглянуть в неё. Евгений слишком хорошо понимал, чем грозит малейшая попытка разрешить этот криминальный мезальянс. Поэтому он пытался, как мог, игнорировать игривый тон, который всю дорогу поддерживала Жанна. Живо интересуясь роскошным кабриолетом, она нарочно всюду лезла что-то посмотреть или потрогать, то и дело прикасаясь своим телом к Евгению, но как бы случайно и осторожно, не переходя границ приличий. А Женя из последних сил боролся с утренним шампанским, бродившим и будоражившим его кровь, каким-то особым эфиром, которым был насыщен воздух Прованса, ароматом лёгких цветочных духов красивой девушки, которые встречный ветер срывал и кружил перед его носом. И ещё что-то такое смутное, что никак не мог уловить парень, присутствовало в воздухе. Скорее всего, он не смел признаться себе, что это то самое настоящее чувство, которое уже нельзя назвать просто физическим влечением или страстью. Это была любовь, причём взаимная!
Это, видимо, и беспокоило Евгения, который всю дорогу хмурился и ругался на беспечных французских водителей, перестраивавшихся из ряда в ряд, не включая поворотных огней, но всегда извиняясь мигающей аварийкой. Жанна, отлично понимая, что сейчас творится в его душе, не обижалась на его напускную холодность и без умолку тараторила, рассказывая подряд без разбору новости из университета, сплетни про своих, незнакомых ему подруг, про ланч и вино, которые подавали ей в бизнес-классе "Аэрофлота", даже про питерскую дурацкую погоду.
А в Провансе стоял безумно тёплый конец апреля, который задыхался от ароматов цветущих груш, яблонь, абрикосов и миндаля, зная, что скоро наступит время безумной лаванды, и у всех окончательно снесёт крышу…
У Жанны снесло крышу уже давно, ещё когда она впервые увидела Евгения у отца. Он был не похож на обычных бизнес-партнёров отца, хотя их связывало явно что-то серьёзное. И она, как невинная тургеневская провинциалка, сразу влюбилась в этого питерского парня, который вёл себя с отцом, большим авторитетом, и со всеми окружавшими его бандитами подчеркнуто корректно и цивильно, по-человечески что ли. Девушка вообще не могла понять, какие Евгений мог иметь дела с ним. Теперь, услышав новость о папиных пенсионных планах, у влюблённой девчушки, мечтавшей о простой жизни как у всех, все пазлы встали на свои места в нарисованной ею картинке-мечте.
Белый "Порше" давно уже въехал в приморский город и принялся петлять по его старинным живописным улочкам в поисках указателя на старый порт. Жанна не сдерживала своих восхищенных возгласов, эмоционально реагируя на всё вокруг: готические церкви с уродливыми рожами на карнизах, в сезон дождей плюющимися холодной водой на прохожих, стариков, сидящих в тени каштанов за стаканами с мутным пастисом, трескучие и вихляющие из стороны в сторону, словно стрекозы, мотороллеры – на всё, что видели её огромные тёмно-карие глаза.
– Посмотри, Женька, какие потрясающие контрастные краски!
Как будто неизвестный безумный импрессионист раскрасил ярко-синей краской небо, потом резкими мазками расчертил острую зелёную гребёнку холмов по всему горизонту, провёл по ним несколько чётких параллельных линий крыш, меняя цвет её черепицы под ослепительным солнцем с оранжевого на терракотовый, с кирпичного на кофе с молоком, которая в тени казалась тёмно-коричневой, почти черной. И повсюду белые-белые стены, увитые красными, фиолетовыми и бордовыми…
– Что это за такие цветастые кусты, ползущие по стенам домов? – спросила Жанна своего спутника.
– Бугенвилии…
– Ну, где же море?! Этому роскошному пейзажу не хватает аквамарина и белых матч с парящими над ними чаек! – пребывала в эйфории девушка.
Евгений краем глаза заметил, как справа между домами блеснула отраженным "зайчиком" вода, и на ближайшем перекрёстке свернул в ту сторону. Через две минуты он уже медленно вёл кабриолет по набережной, высматривая свободное место для парковки.
Они приехали.
И их уже ждали. У ближайшего пирса им замахали два высоких спортивных парня, жестами показывая, чтобы Евгений бросил автомобиль прямо здесь. Проехав десять метров, Женя аккуратно припарковался, заглушил двигатель, обошёл "Порше" спереди, не спуская взгляд со своей красивой спутницы, которая теперь, в окружении моря и яхт, выглядела настоящей француженкой. Жанна терпеливо ждала, пока Евгений откроет ей дверь. Перекинув стройную ножку через порог и поставив её на тротуар, она нарочно сильно опёрлась на мужскую руку и слегка пожала запятье, заглядывая парню прямо в глаза.
У Евгения в голове опять замела позёмка из совершенно противоположных по желанию и настроению мыслей. Он взял с заднего сидения сумку Жанны, и пригласил взглядом пойти рядом. Но девушка не собиралась держать дистанцию, она сама взяла Евгения под руку и, прижавшись к нему своим горячим телом, легонько дала ему пинка. От французов, встречавших русскую пару, это движение не ускользнуло, и они, улыбаясь во весь рот, громко зааплодировали симпатичной и смелой девушке. Смущенный Евгений передал одному из них ключи от автомобиля, и, уже больше не сторонясь желанного и близкого женского тела, повёл Жанну по пирсу вслед за вторым провожатым, чувствуя своим локтем, как набухает и твердеет её сосок.
– Попробуй только ещё раз отстраниться от меня! – с шутливой угрозой в голосе произнесла девушка.
– Ты хочешь моей смерти? – на полном серьёзе спросил молодой человек.
– А какая тебе разница, кто тебя убьёт: я или мой папочка? – набросила лассо на строптивого жеребца Жанна.
Что-то очень знакомое стального цвета сверкнуло, как клинок, но быстро рассыпалось на искорки привычных смешинок в глубине огромных глаз, снова насмешливо смотревших на молодого человека, который явно был в замешательстве.
Быстроходный катер между тем уже выскочил из тесного, забитого лодками самого различного калибра порта и набрал скорость в сторону стоявшей на рейде тридцатиметровой белой "Принцессы". Евгений наблюдал, как морской ветер играл с иссиня-чёрными волосами девушки. Он мысленно вместе с ветром запускал свои невидимые невесомые руки сначала в чёлку, то откидывая её назад, то скидывая волосы обратно, пряча за ними озорные глаза. Потом ветерок ждал, пока девушка, смеясь, покачает головой, сбрасывая с чёлки мелкий жемчуг соленых брызг. И снова принимался за свою любимую игру: запутывать-распутывать локоны, открывая маленькое ушко с блестящей бриллиантовой точкой и шепча в него что-то нежное и приятное. Жанна жмурилась на солнце, с удовольствием отдаваясь объятиям ветра, и ждала-ждала настоящих объятий и ласк. Но Евгений, стесняясь шкипера, только молча любовался девушкой.
Француз пришвартовал катер к нижней задней палубе и помог пассажирам выбраться из него на яхту.
– Папочка, милый! – бросилась наверх Жанна и через секунду повисла на шее отца, шепча ему: "Я тебе так благодарна за этот день!"
– Он твой, дочка! – не понятно что или кого имел ввиду отец.
Дидье, воспользовавшись паузой, тихонько потянул Евгения за рукав: "Это ключ от моей каюты. Не теряй момент, парень!"
– Пап, мне нужно с дороги привести себя в порядок. Надеюсь, что твой Женечка так же хорошо ориентируется на яхте, как и на французских дорогах? Он меня проводит? – вопросительно посмотрела дочь на Олега Генриховича.
– Может быть, – пряча улыбку в уголках губ и резких глубоких морщинах вокруг них, ответил отец дочери.
Одна "Принцесса" загудела, включив свои мощные двигатели, а другая, давно включившая свои чары, грациозно покачиваясь, шла по коридору в сопровождении приговоренного к… любви слуги.
– Оль-ег! Всё окей! – Дидье обнял за плечи смотревшего куда-то в точку Олега Генриховича и выразительно, как могут только настоящие французы, покачал рукой, имитируя ключ.
Русский встрепенулся: "Let's drink!"
– Ты, девочка, скажи ему, – обращаясь к русской модели по имени Марина, говорил слегка хмельной Олег Генрихович, – что у меня сегодня, после рождения дочки, самый счастливый день!
– Я понимаю! Я рад, что это случилось у меня в гостях! – поставил на стол бокал с шампанским Дидье и обнял двух других эталонных девушек из дорогого эскорт-агентства.
– Мне теперь за двоих придется отдуваться! Или, Олег, тебе? – подмигнул француз в сторону яркой шатенки с длинными развевающимися волосами.
– No! Thank you! – без перевода понял смысл вопроса Олег Генрихович. – One is enough.