Апостол Папуа и другие гуманисты. II. Зумбези.
*1. Мифическая персона первобытного острова.
Утро 15 августа. Юго-западная Меганезия. Середина архипелага Вануату.
Южный берег острова Амбрим. Бвулап-таун.
Около года назад, совсем в другом месте, на островах Палау, познакомились две очень необычных персоны: 36-летняя доктор матфизики австралийка Молли Калиборо, и 43-летний этнический ирландец коммодор меганезийского Народного флота Арчи Дагд по прозвищу Гремлин. Когда эта парочка обосновалась на Амбриме (вскоре после Второй Новогодней войны) Бвулап был туземной деревушкой: сотня хижин на полоске берега, между джунглями, покрывающими склон вулкана, и межостровным морем Сандвич. У Бвулапа было единственное преимущество перед другими колоритными деревушками Вануату: молодой, но выдающийся (можно сказать: почти гениальный) шаман Лелеп. Шаманская одиссея Лелепа достойна отдельного биографа (или даже скальда). Это он устроил так, что Бвулап стремительно вырос из деревушки в процветающий городок.
Конечно, Бвулап на Амбриме даже сейчас не выдерживал сравнения с очаровательной старой столицей Вануату: Порт-Вила на большом острове Эфате (что в 150 километрах южнее) или с футуристическим Луганвиллем на огромном острове Вемерана (что в 150 километрах севернее). Но диспозиция Бвулапа (между двумя центрами) была этаким особым плюсом, дополненным головокружительной вулканической природой. Так что, дореволюционное туземное население быстро дополнилось в несколько раз большим креольским населением. Креолы (в меганезийском смысле: иммигранты - австралийцы, новозеландцы, американцы, европейцы, и т.п.) создали новый сегмент Бвулапа, создав конфигурацию в стиле «Водный мир» (см. культовый фильм 1995 года). От берега тут расходились длинные понтонные пирсы, как лучики восходящего солнышка на детском рисунке. Эти пирсы стали улицами, и к ним швартовались хаусботы (яхты, катамараны, полимараны, и прочие быстроходные плавучие дома). Креолы Бвулапа жили мобильно.
60-футовый (18-метровый) конверсионный катамаран-фрегантина по имени «Коала» с минимальной командой из тинэйджеров племени рпонге стала плавучим домом Молли Калиборо, и это (вопреки опасениям) оказалось комфортным. Чертовки хорошо, когда привычная спальня, кухня, ванная, и рабочий кабинет, путешествуют вместе со своей хозяйкой. Но теперь путешествия временно отменялись, поскольку у Молли шла 36-я неделя первой беременности. При ее субтильном телосложении (наподобие Пиноккио, человечка из палочек), это состояние выглядело особенно ярко. Если отбросить всякие соображения тактичности, то Молли напоминала гибрид куклы Пиноккио и глобуса.
Вот о чем сейчас самокритично размышляла доктор Калиборо (в недавнем прошлом – ассистент-профессор факультета естественных наук в Университете Сиднея, а ныне – дистанционный профессор и сопредседатель Лабораториума Палау в дальней северо-западной Меганезии). Довольно естественные мысли для женщины с превосходными научно-аналитическими способностями и замечательной фантазией, в обрисованном положении, когда она осматривает себя утром перед зеркалом в ванной после душа.
«За равновесием следи, - слегка насмешливо посоветовал ей внутренний голос, - ты не забыла, надеюсь, что твой центр тяжести при вертикальной ориентации позвоночника проецируется не между ступнями, а на полфута впереди, так что гравитация создает опрокидывающий момент?».
«Твои многословные построения утомляют», - мысленно проворчала Молли.
«Мы с тобой бываем жуткими занудами», - доверительно сообщил внутренний голос.
«Но, - заметила Молли, - мы с тобой не бываем занудами без всякой причины».
«Но, - находчиво парировал внутренний голос, - мы с тобой всегда умеем придумать вескую причину, чтобы быть занудами».
«Сто чертей, - мысленно выдохнула Молли, - как сложно спорить с собой. Ладно, ты можешь прямо сказать, к чему ты акцентировала внимание на центре тяжести, и его проекции? Требуется лаконичный ясный ответ».
«Ладно, я ведь твоя самая близкая подруга, - согласился внутренний голос, - слушай: предстоит надеть новые смешные короткие штанишки с фартуком и подтяжками».
«Тропик-полукомбинезон», - уточнила Молли.
«Да, - согласился внутренний голос, - тропик-полукомбинезон. И, лучше чтобы ты не грохнулась с непривычки. Давай-ка, попроси кого-нибудь из девчонок помочь тебе».
«Ты думаешь? – с сомнением мысленно произнесла Молли, и продолжила, - Пожалуй, неплохая идея, но не хочется кричать что-то вроде: эй, кто-нибудь из девчонок…».
«Молли, - проникновенно сказал внутренний голос, - неужели ты еще не уяснила, что тинэйджерки из племени рпонге с дюжины шагов через дверь слышат даже, как ты тут дышишь. И если ты пробурчишь что-то вроде: как мне надеть ту новую тряпочку? - то ближайшая из них нарисуется за твоей спиной раньше, чем ты успеешь закрыть рот».
«Может, ты права», - рассудительно признала Молли, и пробурчала вслух:
- Черт побери, как же мне надеть эту новую тряпочку?..
..Невысокая чернокожая девушка, бесшумно возникла за спиной Молли Калиборо, и негромко спросила:
- Тебе помочь, док Молли, да?
- Да, Ауби, мне бы не хотелось грохнуться с непривычки, и отбить свою задницу.
- Я помогу! - объявила тинэйджерка рпонге.
При поддержке Ауби, одевание в полукомбинезон было выполнено успешно. Молли Калиборо подвигалась, решила, что штучка сидит неплохо, и поинтересовалась:
- Ты завтракала?
- Да, док Молли. На камбузе Вирсавия приготовила такую вкусную кашу!
- Кашу? Вот как? Ну-ну…
- Я не спросила, как это называется, - призналась Ауби. Надо отметить, что вся группа
юниоров рпонге, составлявших (можно сказать) личный экипаж Молли на катамаране-фрегантине «Коала», всегда питалась с аппетитом, но совершенно не интересовалась названиями блюд, называя все либо стейком, либо супом, либо кашей (если блюдо не соответствовало ни признакам стейка, ни признакам супа).
- Я спрошу, - Молли улыбнулась, подумав о том, что вануатианка Вирсавия наверняка изобрела новое блюдо, и ждет восхищенного интереса от хозяйки дома. Теоретически, Вирсавия (ровесница Молли) работала наемной универсальной домоправительницей, а практически была хорошим другом и экспертом в абсолютно любых делах, связанных с обыкновенным бытом (с которым Молли Калиборо мало соприкасалась, поскольку от совершеннолетия и до 35 лет вела жизнь независимой одиночки). У Вирсавии не гладко сложилась семейная жизнь, но было семеро детей, из них трое взрослых (по местным меркам), и пять внуков. Бытового опыта у Вирсавии было более, чем достаточно…
…Кажется, Молли слишком надолго погрузилась в размышления на эти темы, и Ауби энергично тряхнула ее за плечо, чтобы вернуть в текущий момент времени.
- Черт побери, - Молли пару раз моргнула, - я стала рассеянной, как моя прабабушка в период, когда ей перевалило за сто лет.
- За сколько? – недоверчиво переспросила тинэйджерка рпонге, выросшая в племени на полудиких островах между Малаккой и Борнео, где мало кто доживал до пятидесяти.
- За сто, - повторила доктор Калиборо.
- О-о… Док Молли, разве люди столько живут?
- Да, Ауби. И моя прабабушка даже после ста лет каждый год пекла яблочный пирог на Рождество, только стала забывать, где банка с сахаром, а где с корицей. Она немного не дожила до ста десяти. Случился какой-то грипп, и у нее не выдержала сердце. Увы…
Ауби несколько раз задумчиво цокнула языком.
- У-у… Я думаю, за сто лет можно очень-очень сильно устать.
- Устать от чего? – спросила Молли.
- Не знаю, - юниорка чуть качнула головой, - просто, устать. А разве нет?
- Нет, - Молли улыбнулась, протянула руку, и погладила Ауби по затылку, - если жизнь толково устроена, то нельзя устать ни за сто лет, ни за двести.
- Толково это как здесь, в Море Нези? – спросила Ауби.
- Здесь, - ответила доктор Калиборо, - только начало. Но это толковое начало.
- А-а! Толковое начало, это когда канаки прогнали отсюда всех оффи, да?
Молли Калиборо в который раз подумала, что у юниоров рпонге слишком примитивное понимание политики. Вот нези, правильные канаки, foa - кооперативно-анархистский интернационал Океании. Вот оффи – слуги глобализма, и государственно-банковской власти. Правильные люди выгоняют неправильных людей, и случается счастье. Кстати, «kanaka» на туземном языке значит просто: человек. «Хватит! - решила Молли, - Пора объяснить юниорам рпонге, как устроена политэкономия - хотя бы схематично».
- Ауби, если ты напомнишь мне за ужином, то я расскажу подробнее.
- Я напомню, док Молли.
- Очень хорошо. А теперь скажи: где Арчи?
- Коммодор Гремлин на хвостовой площадке, пьет кофе и ждет. Ты знаешь: коммодор на борту не завтракает без тебя.
- Это кошмар! Мой любимый мужчина сидит голодный, потому что он романтик. Надо немедленно идти за стол. Кстати, Ауби, ты помнишь, что сегодня после захода солнца у вашей группы контрольная по электрическим цепям?
- Я помню, док Молли. Мы будем готовы, - уверенно сказала тинэйджерка рпонге.
…
Крупный угловатый рыжеволосый зеленоглазый дядька Арчи Дагд Гремлин, вовсе не выглядел романтическим героем, но (трюизм) о вкусах не спорят. Особенно, о вкусах взрослых девушек с научной профессией и аналитическими талантами. Доктор Молли Калиборо уселась на колени к Арчи Гремлину, нежно чмокнула его в ухо, и сказала:
- Мне известно, что ты опять сидел голодный, дожидаясь меня.
- Да, - он улыбнулся, затем спросил, - как себя чувствует любимая женщина?
- О! Замечательно! Хотя к ней обращаются в третьем лице… Вирсавия, доброе утро.
- Доброе утро, Молли, хотя уже полдень, - отозвалась вануатунка, решившая немного вздремнуть тут на платформе под навесом в шезлонге. По деревенской привычке, она считала утро интервалом между утренней зарей, и тем моментом, когда размер теней становится равным размеру предметов.
Доктор Калиборо глянула на часы (было 10:15), и кивнула.
- Разумеется, Вирсавия, ты права. Я слышала, что ты приготовила нечто очень вкусное.
- Я приготовила sapati-befo-te-hatata, - торжественно объявила вануатианка, - и еще, я отправила твоего мичмана Туфе в город в пекарню мужа моей средней дочки, чтобы он принес свежего хлеба. А твоему штурману Эахи я сказала, чтобы она поставила еду на плитку, чтобы все было горячее, когда ты сюда выйдешь. Я знаю тебя, Молли. Теперь слезай со своего мужчины, садись нормально за стол, и готовься кушать. Вот и все.
В лексиконе Вирсавии короткое словосочетание «вот и все» значило длинную нотацию примерно такого содержания: «За предшествующий период дня я совершила все, что в человеческих силах, для обеспечения правильного хода жизни. Теперь, когда наступил полдень, я, как нормальный человек, буду дремать до вечера - до момента, когда тени предметов (пройдя через свое полное исчезновение в час зенита) снова станут равными размерам предметов. Тогда я продолжу заниматься полезными домашними делами». У Молли Калиборо не было причин возражать против этого «вот и все». Она пересела на пластиковое полу-кресло, и (используя время, пока не появилась еда) спросила:
- Арчи, ты ведь уже глянул новости? Поделишься самым интересным?
- Ну, самое интересное, это о триумвирате Корвин - Кео-Ми – Геллер. Они запустили с острова Косраэ беспилотную игрушку-моторджет на высоту 105 километров.
- Вот как? Лунапотам Корвина прыгнул выше формальной границы космоса. Ну-ну.
- Молли, ты, кажется, не удивлена.
- Арчи, а чему тут удивляться? Просто суборбитальный параболический полет.
- Ну, - сказал он, - аппарат с воздушно-реактивным движком вылетел в безвоздушное пространство. Причем движок очень простой. По-моему, это довольно необычно.
- Это, - возразила доктор Калиборо, - хорошая инженерная идея и расчет, не более.
- Да, Молли, конечно, ты права. Но лунапотамы размером с пляжный зонтик, оставили сверхвысотные инверсионные следы - будто боевые баллистические ракеты. Таблоиды мгновенно раздули международный скандал. Кое-кто неплохо заработал на этом.
- Арчи, ты же знаешь: такие скандалы всегда раздуваются ради PR и денег.
- Да, это понятно, - сказал Гремлин, - но как ты объяснишь эти инверсионные следы?
- Элементарно, Арчи! Продукты сгорания топлива в верхней стратосфере…
…Тут объяснения были прерваны, поскольку штурман Эахи притащила «кашу» (блюдо sapati-befo-te-hatata), а мичман Туфе - свежую продукцию пекарни родичей Вирсавии, и начался завтрак (хотя, его следовало бы скорее назвать экстремально-ранним обедом). После завтрака-обеда для Молли Калиборо настало время Полуденной работы. Часы наибольшей жары она проводила в любимом кресле-качалке в своей каюте-кабинете, вооружившись ноутбуком и двумя кустарными керамическими предметами: чашкой и чайником. Кто-то мог бы счесть этот чайник и чашку - изделия туземных промыслов - довольно уродливыми. Но Молли считала их милыми. Итак, налив из чайника в чашку душистый цветочный чай, она включила ноутбук, произнесла: «Посмотрим», зашла в рабочий E-mail, и увидела два свежих интересных письма.
Первое: от Джона Корвина Саммерса резерв-штаб-капитана авиации Народного флота, владельца некрупной экспериментальной авиа-верфи на острове Косраэ (что на востоке гигантского архипелага Каролинские острова). Как уже было сказано, команда Корвина играла ключевую роль в сегодняшней шумихе вокруг пугающих инверсионных следов.
Предмет письма: Корвин поздравлял доктора Калиборо с удачными суборбитальными тестами «лунапотамов» (к которым она имела отношение, как научный консультант), и просил посмотреть очередной файл по программе «Астродемон» (магнитный парус для движения суб-космических мини-дронов в ионосфере и магнитосфере Земли).
Для Молли (как научного шефа этого проекта) такая просьба не была неожиданной. Она ответила утвердительно (добавив встречные поздравления Корвину, Геллеру, Кео-Ми и вообще всей команде «альтернативной астронавтики» на Косраэ).
Второе: от Десмода Нгеркеа, мэра-президента Палау (суб-архипелага на западном краю упомянутых Каролинских островов, у морской границы Меганезии с Филиппинами). В дополнение к роли мэра-президента, Десмод был председателем Совета Лабораториума (Дистанционного Технического университета) Палау, и содиректором филиала военно-инженерной меганезийской спецслужбы «Creatori».
Предмет письма: Десмод сообщал, что Совет Лабораториума и комиссар «Creatori», по результатам оценки аргументов, согласились с идеей Молли о проведении «активного вулканологического эксперимента» на островке-вулкане Лопеви, в 20 милях от острова Амбрим. Плановая дата эксперимента: 20 августа.
Прочтя второе письмо, доктор Калиборо улыбнулась и прокомментировала вслух (хотя слушать было некому): «Активный вулканологический эксперимент? Вот как? Ну-ну». Можно было бы удивиться иронии, с которой Молли произнесла эту фразу. Что такого смешного в словах «Активный вулканологический эксперимент»? Слово «активный» в подобном контексте немного странно. Но сторонний эрудит легко истолковал бы этот контекст. Наверное (предположил бы он) речь о взрывной сейсморазведке (когда для исследования геологии выполняются небольшие взрывы, и анализируется эхо от них). Эрудит почти угадал бы, но не совсем. Впрочем, об этом в свое время…
…На столе запищал витифон – типичный меганезийский мобильный коммуникатор, работающий через стратосферные мини-дирижабли - серверы «пиратской» сети OYO. Впрочем, с позиции пользователя, витифон не очень отличался от типичного сотового телефона, распространенного в большинстве стран мира начиная с 1990-х…
…На мини-экране отобразилась идентификация визави:
*Китиара Блумм, Сидней, журнал RomantiX, новости планеты и любовные романы*
*Мини-фото: умеренно-смуглая стройная девушка-европеоид в бикини на фоне волн*
Доктор Калиборо взяла трубку-витифон, посмотрела на идентификацию, улыбнулась, нажала кнопку «ответить», и произнесла с ноткой теплоты.
- Доброе утро Кити.
- Доброе утро док Молли! Извини, если я в неподходящее время.
- Время подходящее, - успокоила ее доктор Калиборо, - я вполне настроена послушать политические новости с родины в твоей версии. Ведущие СМИ предвзяты, они как-то извращенно выбирают темы, и однообразно врут на эти темы. Рассказывай, Кити.
- Ничего особо нового, Молли. Мейнстрим: вялотекущая истерика вокруг конфликта в северной - северо-восточной Новой Гвинее, с ее акваторией. Одни телеканалы грузят кровавые кошмары о неизбежности Третьей Новогодней войны в регионе, другие уже пугают, что Австралия без боя сдаст все свои позиции в Папуа, что приведет к жуткой рецессии, поскольку к тому, что происходит с момента Китайского спада, прибавится сырьевой дефицит и безработица из-за коллапса австралийского бизнеса на севере.
- Жуткая рецессия, вот как? Надо же! Ну-ну.
- Молли, все очень серьезно, - сказала Китиара, - по TV говорят, что после незийского демонстративного запуска баллистических ракет сегодня на рассвете, конфликт резко обострится. На бирже уже шок. Австралийский капитал подешевел на четверть за час.
- Кити, ты же умная девушка. Эти биржевые игры просто рисование пустых цифр для морального обоснования финансовых афер концернов, связанных с правительством.
Китиара Блумм не удержалась от вопроса:
- Почему морального?
- Потому, что не материального, - сказала Калиборо, - цифры пустые, как я отметила секундой раньше. Шум вокруг незийских запусков тоже пустой. Эти суборбитальные машинки размером с пляжный зонтик пока не имеют военного значения.
- Пока? – переспросила молодая австралийская журналистка.
- Да, Кити. «Пока», это поправка на неопределенность будущего. Не верь TV, лучше прислушайся к тому, что говорит твой папа твоей маме о перспективах бизнеса.
- А-а! - произнесла Китиара (она была в RomantiX не обычным сотрудником, а дочкой хозяйки редакции, миссис Дромопулос-Блумм и бизнес-адвоката, мистера Блумма).
- А-а! - весело передразнила доктор Калиборо, - Осмысление там, а не в TV-ящике.
- …Тогда, - продолжила журналистка, - все неплохо. Папа говорит, что в Канберре на секретной полке уже лежит проект договора о торговых отношениях с Меганезией. В проекте то же, что в регламенте ЮТФ, Южно-Тихоокеанского Форума, который уже подписали Новая Зеландия и страны Тройной Унии: Меганезия, Фиджи, и Бугенвиль. Проблема в том, что Австралии важно не потерять богатых инвесторов из исламских государств, а мусульманский мир горячо ненавидит нези. Поэтому в Канберре сейчас изобретают всякие трюки, чтобы торговать с нези, но не ссориться с шейхами.
Молли Калиборо улыбнулась и прокомментировала:
- Видишь, Кити, если осмыслить, то перспектива вовсе не выглядит кошмарной.
- Да, наверное… А скажи, док Молли, ты можешь мне помочь на острове Косраэ?
- На Косраэ? Вот как? Но это почти в полутора тысячах миль к северу от меня.
- Да, но ты там всех знаешь.
- Не всех. Кто конкретно тебя интересует?
- Конкретно: капитан Корвин Саммерс и его фирма «Summers Warf». Мне надо купить хиппи-микро-аэробус, ХМА для полетов в Гималаях.
- В Гималаях, вот как? Похоже, Кити, что у тебя грандиозные планы.
- Да. Мама поручила мне возглавить экспедицию в Королевство Бутан.
- Королевство Бутан? Ну-ну! Надеюсь, у тебя есть хороший пилот.
Китиара Блумм утвердительно кивнула.
- Да. 40-летний меганезиец Гу-Оранг, резервист авиа-файтер Народного флота.
- О! Это серьезно. А кто еще в экспедиции кроме тебя и пилота?
- Еще Квентин и Жоэли Эпплоу, наши авторы фанфиков об Анжелике. Полгода назад появилась их «Анжелика и зеркало», затем «Анжелика в Бермудском треугольнике», а сейчас анонсирована «Анжелика и снежный человек».
- Вот как? Анжелика и снежный человек? Это экспедиция для знакомства с натурой?
- Да. Осталось только выбрать полевого завхоза, и купить ХМА. Это не проблема. Но, хотелось бы еще сделать репортаж об «Астродемоне» на верфи Корвина.
- Гм! - буркнула доктор Калиборо, - Кити, что ты знаешь об «Астродемоне», и почему думаешь, что это окажется интересно для аудитории журнала «RomantiX»?
- Молли, я знаю, что на днях будет какой-то важный тест этой штуки. И ради этого на Косраэ собираются прилететь несколько интересных людей из самых разных мест.
- Гм… Каких интересных людей ты имеешь в виду? Имена, профессии, цели?
- Например, - ответила Китиара Блумм, - это знаменитый Лукас Метфорт, профессор социальной философии, вместе со знаменитой женой. Это Десмод Нгеркеа, президент Автономии Палау. Это доктор физики Картер Клеймор, сопредседатель Британского Межпланетного общества по киви-линии. Это Коннор Макнаб, апостол Папуа, с ним я общалась недавно, в начале Ново-гвинейской гибридной религиозной войны…
Доктор Калиборо подняла ладони в знак того, что перечислено достаточно персон.
- Ладно. Я признаю: интерес действительно изрядный. Хотя, не исключено, что кто-то использует тест Астродемона просто как повод пообщаться с кем-то о чем-то другом.
- Молли! Почему ты думаешь, что Астродемон так неинтересен? Это же космический магнитный парус, на котором можно полететь к Луне. Прорыв в астронавтике!
- К Луне? Ну-ну. А теперь послушай меня, Кити. Все верно, но Астродемон, это лишь демонстратор научно-прикладной возможности полета к Луне на магнитном парусе, с использованием потока ионов солнечного ветра в магнитосфере Земли. Пока что этот Астродемон представляет собой фитюльку размером с абрикос, которая, возможно…
Тут доктор Калиборо сделала многозначительную паузу.
… - Я подчеркиваю: ВОЗМОЖНО продемонстрирует левитацию в Астрариуме.
- Э-э… Молли, а что такое Астрариум?
- Это 100-футовый сферический аквариум для космических рыбок-демонов. В смысле физики, это емкость, где создается слабый технический вакуум, порядка 10 паскалей.
- Э-э… Подожди, Молли, дай сообразить. Значит, нормальная погода, это где-то 1000 гектопаскалей, а гектопаскаль это 100 паскалей, итого, давление в Астрариуме меньше нашего нормального земного давления в 10.000 раз, верно?
- Да, Кити. И такое давление характерно для высоты 70 километров, где воздух уже в некоторой степени ионизирован, и образно выражаясь, ионный ветер может надувать магнитные паруса. В Астрариуме ионный ветер создается искусственно. Включив там Астродемона, генерирующего очень сильное магнитное поле заданной геометрии, мы рассчитываем получить левитацию. Нечто вроде воздушного шарика в обычном ветре. Вопрос: что тут интересного для постороннего наблюдателя?
- А эта левитация разве неинтересна? – спросила Китиара Блумм.
- Ты журналист, решай сама, - ответила доктор Калиборо, - но ты должна понимать: в лучшем случае ты увидишь штучку размером с персик, висящую внутри 100-футового сферического аквариума… Точнее, внутри астрариума. Как тебе это?
- Мне это отлично! - воскликнула молодая журналистка, – Я даже придумала название репортажа: Троянский конь с Каролинской Итаки!
Несколько секунд доктор Калиборо мысленно оценивала название, а затем спросила:
- Почему Троянский конь?
- Потому, - пояснила Китиара, - что в «Christians Science Monitor Online» кто-то сказал насчет Астродемона, что это Троянский конь для разрушения спонсорской поддержки нормальной астронавтики. Мол, спонсоры поведутся на фэйковый магнитный парус, и потеряют интерес к настоящим перспективным проектам освоения космоса.
- Фэйковый магнитный парус, вот как? Ну-ну. А почему Итака?
- А! Это потому, что Косраэ по размеру, как Итака, около 100 квадратных километров. Здорово получилось, правда? Ведь троянский конь непременно должен быть с Итаки.
- Вот как? А мне казалось, что с Итаки был только Одиссей, придумавший этого коня. Собственно конь был придуман под стенами Трои, и там же реализован, разве нет?
- Да, но читатели не вникают так глубоко, - резонно заметила Китиара Блумм.
…
*2. Маленький этюд анти-системной теологии.
18 августа. Раннее утро. Крайний восток супер-архипелага Каролинские острова.
Косраэ (треугольный вулканический остров площадью 110 квадратных километров).
Борт 100-футового (30-метрового) трехмачтового парусника-шебеки «Aigle-marin».
Кто помнит серию «Анжелика» Сержа и Анн Голон, тот сразу поймет, почему именно шебека, и почему «Aigle-marin». Хотя, эта шебека была не аутентична одноименному пиратскому рейдеру Рескатора (aka граф Жоффрей де Пейрак), и исходно являлась не шебекой, а клипером постапокалиптических эскимосов из кино-сиквела «Водный мир: пылающая Арктика». После съемок, новозеландская кинокомпания «Nebula» провела рестайл корабля от эскимосов темного будущего к французам темного прошлого, для экранизации хита-фанфика «Анжелика в Бермудском Треугольнике» совместно с арт-агентством «RomantiX». И этой ночью «Aigle-marin» пришел на Косраэ, чтобы начать подготовку к съемкам, которые решено было вести не в Бермудском треугольнике, а в Треугольнике дьявола (условно лежащим между Японией, Марианскими островами, и Филиппинами). Если собирать компанию австралийцев и новозеландцев для круиза по Треугольнику дьявола, то Косраэ это удобная точка рандеву. Почему на «Aigle-marin» появились две германки из Земли Гессен: Герда Шредер (колумнист-блоггер журнала Hauswirtschaft) и Азалинда Кауфман (домохозяйка), и меганезийский германец, майор спецслужбы INDEMI Хелм фон Зейл - отдельная история. Скажем только, что эти три персоны поднялись на борт позавчера у острова Науру. А этим утром, до рассвета…
…Майор фон Зейл попробовал встать с койки аккуратно - чтобы не разбудить Герду. Непростая задача, поскольку она спала на правом боку, прижавшись к майору спиной, устроившись под его левой рукой, так что его ладонь лежала у нее на груди. В общем, попытка провалилась.
- Хелм! – сонно и немного обиженно пробурчала она, переворачиваясь на спину.
- Да, самая любимая женщина, - отозвался он.
- Нет, я намного хуже! - заявила Герда, и вскочила с койки, - Я влюбленная женщина! Знаешь, как обидно, когда тот, в кого я влюблена, коварно отползает под прикрытием темноты, с очевидным намерением внезапно исчезнуть, даже без поцелуя?
- Извини, я хотел тихо слинять, оставив записку, где мы встретимся на острове.
- Значит, ты ничего не понимаешь в женщинах!
- Увы мне! – он картинно раскинул руки в стороны.
- …А еще, - добавила Герда, - ты такой смешной, когда стоишь вот так, голый посреди комнаты, в позе Витрувианского человека.
- Не знаю такого, - сказал фон Зейл.
- Ужас! – воскликнула она, - Слушай: это самый знаменитый рисунок, показывающий идеальные пропорции тела мужчины. Пропорции придумал Марк Витрувий в I веке до Новой эры, а нарисовал иллюстрацию Леонардо да Винчи в конце XV века.
- И насколько я близок к идеалу Витрувия и да Винчи? – поинтересовался майор.
- Не знаю, но ты близок к моему идеалу, - объявила Герда, и хлопнула ладошкой по его животу, - а теперь одевайся и беги, я же вижу: ты как конь на старте перед скачками.
- Конь, это звучит гордо! – сказал фон Зейл, стремительно надел полевую униформу, и поцеловал Герду в шею, в нос, и в губы. Дальше – прыг, и он исчез за дверью.
Герда Шредер осталась одна. Примерно, полминуты она думала, не лечь ли спать, но, прислушавшись к своим ощущениям, поняла, что не заснет. Тогда, она подумала «Ну, наплевать!», пошла в душ, покрутилась под жесткими струйками горячей воды. Затем, ощутив себя уже вполне бодрой, Герда наскоро вытерлась, надела шорты и футболку, прихватила планшетник, поднялась на открытую палубу, и уселась в шезлонг.
Сначала – новости. К немалому удивлению Герды, в top-20 новостей «Googol» попал (очередной раз!) «апостол Папуа» - патер Коннор Макнаб. Заголовок выглядел так:
«Мятежный патер-людоед вызвал Папу Римского на диспут о католицизме и церкви».
В анонсе были приведены детали. Диспут мыслился, как публичная телеконференция, причем Макнаб не возражал, если Папа выставит вместо себя любого представителя – священника, теолога, или чиновника Ватикана. Если же (как заявил Макнаб) никто не решится отстаивать римское учение, то мир увидит его лжехристианскую сущность. Выражаясь языком сетевой журналистики, Коннор Макнаб грубо «троллил» Льва-Пия Первого, а папские службы, не привыкшие к такому стилю, все сильнее теряли лицо.
Похихикав над этим, Герда спохватилась, что не прочла все приключения Анжелики в Канаде, а ведь обещала Азалинде, что прочтет, и даже скачала на планшетник. Нельзя обманывать любимую подругу, с которой еще со школы не разлей вода. Приняв такое решение, Герда открыла файл романа «Анжелика в Новом свете» на закладке, и…
«…В одежде из замши, но дополненной кружевным жабо, завязанным кое-как, что было, по его мнению, достаточно, чтобы выглядеть элегантно, он являлся ярким примером той пользующейся полной свободой молодежи, которая вырастала в колониях подобно еще невиданным плодам. Он поклонился с вежливостью молодого сеньора и склонился в еще более глубоком поклоне перед Анжеликой. Его горящие глаза не скрывали восхищения, произведенного ее видом. Он замер перед ней и…»
Параллельно чтению, по каким-то дальним извилинам мозга ползли мысли, навеянные контекстом. «…Не скрывали восхищения, произведенного ее видом». Обалдеть можно. Анжелике по календарю сериала около 45 лет, она родила полдюжины детей, а жизнь сложилась так, что профи подпольщик-оперативник не позавидует. И не забудем: это происходит в середине XVII века, когда санитария, бытовая медицина, и безопасность питания - примерно как у современных бомжей. Но Анжелика продолжает восхищать молодых парней своим видом. Теперь посмотрим на Герду (тут она подумала о себе в третьем лице). Ей 40 лет, у нее единственный ребенок, у нее здоровый образ жизни (о мелочах вроде увлечения черным кофе и десертами умолчим, поскольку увлечение -умеренное, и на вес не повлияло: как было после университета, почти так и осталось -достижение, кстати). Но спросим себя, внушает ли Герда ЭТО?.. И сами себе ответим: возможно, внушает, но лишь ограниченному контингенту, к тому же, вряд ли следует относить ЭТО к внешнему виду. Чем восхищаться? Мало ли на свете тощих германок бальзаковского возраста? Сравним ее, например, со здешними девушками. Черт! Нет! Лучше не сравнивать. Лучше как Азалинда, которая считает себя бешено эротичной и привлекательной, хотя наела себе попу, бока и бюст, как у Палеолитической Венеры.
Кстати (вспомнила Герда), это Хелм сравнил Азалинду с Палеолитической Венерой - несколько в шутку отвечая на вопрос о наблюдаемом успехе, которым подруга Герды пользуется у мужчин зрелого возраста. Согласно экспромту-легенде (построенной фон Зейлом почти мгновенно) образ Палеолитических Венер, известный по статуэткам 30-тысячелетней давности, является первобытным идеалом основательной, выносливой, и плодовитой женщины, унаследованным нами от питекантропов. Эта экспромт-легенда настолько поразила Герду логичностью, что она спросила: как тогда объяснить успех некоторых худеньких женщин? И Хелм, также экспромтом, построил вторую легенду. Субтильные женщины - это идеал более позднего палеолита, когда актуальными стали дальние многолетние странствия-переселения. Возник обычай: воровать женщин (так быстрее, чем уговаривать на странствие). Удобнее воровать худенькую женщину, чем крупную. Кроме того, худенькая женщина занимает меньше места в телеге или лодке, благодаря чему можно взять с собой в странствие больше инструментов и припасов.
В общем, Герда очередной раз убедилась, что профессионализм разведчика означает (помимо много другого) способность построить правдоподобное объяснение даже для внутренне противоречивой ситуации…
…
Чуть позже (рассвет 17 августа). Почти там же (северо-восточный берег Косраэ).
Паб «Наутилус» при одноименном небольшом отеле на северном краю Тофол-тауна.
Паб – не то место, где в 7 утра бывает много народа, но для персонала (филиппинских гастарбайтеров, давно обосновавшихся на этом берегу) каждый клиент был ценным. В данный момент клиентом являлся единственный персонаж, выглядевший похожим на несколько уменьшенный клон вымышленного «горца» Маклауда. Кстати, он был одет аутентично: в клетчатый килт и свободную белую рубашку (но килт - легкий, а рукава рубашки – короткие, поскольку климат тут гораздо теплее шотландского). Звали этого клиента Коннор Макнаб, он был известен еще как Апостол Папуа, и патер-людоед. На страницах австралийских газет сообщались запредельные ужасы о практике «псевдо-католического миссионера Макнаба» в провинции Сепик на севере Новой Гвинеи, но, находясь в Меганезии, апостол Папуа вел себя крайне цивилизованно…
…Бармен-филиппинец, подойдя к столику, тихо предложил:
- Еще кофе, монсеньор?
- Нет, Хавер, третья чашка будет лишней. Лучше принеси стакан воды и сигару.
- Минуту, монсеньор, - ответил бармен и, правда: через минуту принес названное.
- Спасибо, Хавер, - сказал Макнаб, сделал глоток воды, затем щелкнул зажигалкой, и принялся раскуривать толстую сигару.
- Вы чем-то обеспокоены, монсеньор?
- Да, можно сказать и так. Если хочешь, присядь, я расскажу тебе.
С этими словами, апостол Папуа хлопнул ладонью по свободной табуретке. Бармен, с некоторым смущением, уселся на эту табуретку, и тут же получил вопрос:
- Знаешь ли ты, что утверждается в предпоследней дека-строфе предпоследней главы канонической Книги притч Соломона?
- Э-э… Боюсь, монсеньор, что я не очень хорошо знаю библию.
- Не стыдись этого, Хавер. Зато ты хорошо знаешь свое ремесло. Итак, утверждается следующее (тут Макнаб процитировал по памяти):
«От трех трясется земля, четырех она не может носить.
Раба, когда он делается царем.
Глупца, когда он досыта ест хлеб.
Позорную женщину, когда она выходит замуж.
Служанку, когда она занимает место своей госпожи».
Сказав это, он глотнул еще воды и, вращая дымящуюся сигару между пальцами, очень пристально поглядел на собеседника.
- Э-э… - протянул тот, - …Конечно, Соломон был великий мудрец, но, наверное, с тех времен многое изменилось. На земле все перепутано, а ведь не рухнуло пока.
- Правильно, Хавер. В наше время несущая способность земли (в философском плане) намного выше. Земля носит миллиарды сытых глупцов под управлением тысяч рабов, ставших царями или царьками. А браков со стервами, и рокировок служанка-госпожа настолько много, что, по гипотезе Соломона, земля давно должна была (философски выражаясь) провалиться. Но земля даже не покачнулась. Это не значит, однако, что ее прочность безгранична. Существует пятая вещь, о которой не сказано у Соломона, но которая, вероятно, способна опрокинуть мир. Анти-системный философ, когда он стал основателем системы. В ближайшие часы мне предстоит встретиться с ним.
- Ух, как оно… - откликнулся бармен, - …А что значит Анти-системный философ?
Коннор Макнаб чуть заметно кивнул в знак того, что ожидал этого вопроса.
- Самый известный анти-системный философ, это Иисус Христос.
- Сам Иисус?! – ахнул бармен.
- Да, Хавер. Ведь Иисус принес в Иерусалим определенную философию, суть которой выражается одним тезисом: «суббота для человека, а не человек для субботы». Чтобы оценить разрушительную силу этого тезиса Спасителя, надо принять во внимание, что политическая система Иерусалима того периода строилась на древнейших ритуальных законах. Эти законы, придуманные в эпоху скотоводов-кочевников, за тысячелетия до Рождества Христова, безнадежно устарели, а их смысл забылся. Они стали страшным проклятием для античного Иерусалима, они запрещали все полезные изобретения, они душили экономику и прогресс. Их символом стал священный день: суббота, в течение которого запрещалась любая полезная деятельность. Нельзя было печь хлеб, и чинить инструменты. Даже самые срочные работы запрещались, например: лечить больных.
- Ух, как оно… - снова отозвался бармен, и нерешительно спросил, - …Вроде, у евреев хитрющие адвокаты. Что ж они не придумали, как обойти такую глупость?
Апостол Папуа покачал головой.
- Видишь ли, Хавер, эти еврейские адвокаты, появились лишь вслед за выдающимися еврейскими философскими школами, после крушения Иерусалима, этого трагического события, о неизбежности и необходимости которого говорил Иисус. Это было даже не пророчество, а целенаправленный акт воли Спасителя. Притча о том, что старые меха неспособны удержать молодое вино, и обещание снести старый храм, чтобы на руинах воздвигнуть за три дня храм новой веры, все это началось с тезиса о субботе. Разумное рассуждение приводит нас к тому, что Создатель подарил людям все дни недели, как и вообще весь сотворенный мир, чтобы люди владели им. Так говорит последняя строфа первой главы библейской книги Генезис, и было бы глупо спорить с этим, не так ли?
- Да, монсеньор, вроде, все ясно, и не о чем тут спорить.
- Не о чем, - подтвердил Макнаб, - природа анти-системных философов такая, что они объявляют бесспорные, почти очевидные тезисы, о которых все системные философы предпочитали молчать. Для отжившей политической системы опасны не какие-нибудь сложные умственные построения, а простейшие, в стиле Капитана Очевидность.
- Капитан Очевидность? – переспросил бармен, - Это тот парень из сетевых комиксов, который на вопрос «почему ваши солдаты пьяны?» отвечает: «потому, что они выпили много алкоголя». Так, что ли, монсеньор?
- Абсолютно верно, Хавер. Тот самый Капитан Очевидность. Кажется, будто он всегда сообщает общеизвестные вещи, понятные любому человеку. Вода льется вниз, солнце светит с неба, а у кошки четыре ноги. Но, если мы перейдем от бытовой очевидности к политической очевидности, то поймем, что она очевидна, лишь, когда названа вслух.
Эта фраза апостола Папуа вызвала у бармена недоумение.
- Простите, монсеньор, но я как-то не сообразил, что вы такое сказали.
- Я объясню это на примере, - произнес Макнаб, - когда в 2008 году рухнули фондовые рынки, обесценились капиталы многих крупных банков, и началась Великая рецессия, потребовался Капитан Очевидность, чтобы объявить: это потому, что ваша глобальная экономика забита мыльными пузырями вместо реальных инвестиционных проектов. У системных философов и экономистов не хватало духа на такое объявление, а простые обыватели думали: если профи молчат об этом, то, может, мы чего-то не понимаем.
- А! - обрадовался бармен, - Это как в старой сказке про голого короля!
- Абсолютно верно, Хавер.
- А… Монсеньор, вы говорили о каком-то современном анти-системном философе, по поводу которого вы беспокоитесь и с которым хотите встретиться здесь.
- Да. Его зовут Лукас Метфорт. Он с женой приедет в течение часа.
Тут недоумение бармена сменилось плохо скрываемым ужасом.
- О, пресвятая дева, сохрани нас! Ведь Лукас Метфорт, это… Это…
- Хавер! – строго перебил апостол Папуа, - Не повторяйте глупые слухи, будто Лукас Метфорт – посланец Сатаны, и что его сын не родной, а зачат его женой Олив от, как сказано выше: Сатаны. Это чепуха уже потому, что Сатана не существует.
- Но, монсеньор, как это, Сатана не существует?!
- Никак, - лаконично пояснил Макнаб.
- Ладно, раз вы так говорите… - застенчиво согласился бармен, - … Но, почему тогда о мистере Метфорте и его семье ходят такие ужасные слухи?
- Потому, что Лукас Метфорт внушает мистический ужас современным фарисеям, ведь многие уверены, что именно Метфорт составил Лантонскую Великую Хартию, или, по крайней мере, редактировал ее перед принятием. И еще: Метфорт в некоторых случаях говорит почти как Иисус. «Демократия для людей, а не люди для демократии». Тезис в стиле Капитана Очевидность, и от него содрогается Глобальная Система.
- А… Я как-то опять не сообразил, что вы такое сказали.
Коннор Макнаб кивнул в знак того, что и не ждал мгновенного понимания.
- Видишь ли, Хавер, согласно определению, демократия это власть народа. И система, известная, как глобализм, или глобальный капитализм, утверждает, будто демократия лучший строй для всех людей. На этом ложном аргументе, глобализм основывает свое мнимое право насаждать демократию всем людям нашей планеты. Глобализм жестко проводит передачу власти – народу. Во многих странах это вызывает такую нищету и страдания простых людей, каких не было даже при самой скверной диктатуре.
- Монсеньор, я снова не понимаю. Если власть у народа, то почему народу плохо?
- Будь внимательнее, Хавер. Разве я говорил, что народу плохо?
- Простите, но вы точно говорили про нищету и страдания простых людей.
- Людей! – громко сказал Макнаб, - Людей, а не народа. Народ это не люди, вот второй тезис Метфорта в стиле Капитана Очевидность. Ты еще не понял, Хавер?
В ответ, бармен покрутил головой, давая понять, что действительно не понял. Апостол Папуа многозначительно поднял ладонь, и произнес:
- Как учит Евангелие, первосвященник Каиафа говорил: пусть человек умрет за народ. Затем народ кричал прокуратору Пилату об Иисусе: распни его! Вот Иисус - это люди, каждый из нас, живых, любящих, неповторимых. Народ - это не люди, это субстанция, которая должна существовать для людей, но не править людьми. Если народ начинает править людьми, то от его имени правят фарисеи, скрывая свою выгоду и амбиции за ложью об интересах народа. Лукас Метфорт показал очевидное, и система дрогнула.
- Э… - протянул бармен, не очень-то видя это очевидное.
- Ладно, - сказал Макнаб, - тогда еще проще. Скажи, Хавер, кто создал людей?
- А! Это ясно! Бог создал мужчину и женщину, так, чтоб они могли размножаться.
- Правильно! – Макнаб кивнул, - А теперь скажи: кто создал народ?
- Кто?.. А… Не знаю. Это историков надо спрашивать, или еще каких-то ученых.
- Правильно, Хавер. Ученым известно, что люди построили народные промыслы, всю культуру и далее в том же роде. Это называется: народ. Поэтому, народ, построенный людьми для своего удобства, как построен дом, или корабль - должен служить людям, построившим его. А люди, созданные богом, никому кроме бога не должны служить.
Тут бармен искренне обрадовался.
- О! Монсеньор! Вот теперь ясно, как день! Здорово вы объясняете!
- Объяснять, это мое призвание, Хавер, как твое призвание – кормить людей.
- Да, это я умею! А скажите, монсеньор, что правильно, если не демократия?
- Об этом, - ответил Макнаб, - ты лучше спроси двух офицеров за столиком у двери.
- Вот, черт! – спохватился бармен, вскакивая из-за столика, - Простите, сеньоры! Я с многоуважаемым патером заговорился, и не заметил, как вы вошли.
Офицеры понимающе и добродушно улыбнулись, и старший (спортивно сложенный мужчина 40 лет с плюсом, европеец-северянин, со шрамом на левой щеке) произнес:
- Хавер, все ОК, утренний духовный заряд для католического бармена, по-видимому, поднимает качество работы, хотя ваша работа, как я помню, всегда превосходна.
- Говорят, сен Хавер, у вас имеется мини-фабрика правильной кока-колы, - продолжил младший из офицеров (по акценту - австралиец, по виду - обычный парень лет 25, как можно предположить, с кельтскими корнями, нередкими для белых австралийцев).
- Да, мы делаем кока-колу по настоящему рецепту Пембертона 1886 года сен…
- …Визард Оз, - ответил австралиец на подразумеваемый вопрос «как ваше имя?».
- А меня вы, вероятно, помните, сен Хавер, - добавил старший из офицеров.
- Конечно, я помню, майор Хелм фон Зейл. А ваш товарищ тоже разведчик?
- Мой товарищ… - тут фон Зейл повернулся к молодому австралийцу, - …Он по рангу оказывается вне военно-отраслевых различий.
Апостол Папуа, видя, что бармен не понял смысл фразы майора фон Зейла, сказал:
- Хавер, тебе надо хотя бы немного интересоваться внутренней политикой Меганезии. Видишь ли, Визард Оз это проконсул: военный координатор и шеф Народного флота.
- О, пресвятая дева! Вот я балда! Простите, сен проконсул, я слабоват в политике.
- Aita pe-a! Нет проблем! – Визард Оз улыбнулся, - Знаете, сен Хавер, политика такой бизнес, который не всем интересен, а вот кока-кола…
- Принести вам по бутылке? - спросил бармен.
- Точно, Хавер!
- Полминуты, сеньоры!
Сказав это, бармен исчез за стойкой, а проконсул перевел взгляд на апостола Папуа.
- Сен Коннор, мы тут застали кусочек разговора о публицистике моего папы.
- Верно, сен Визард, - подтвердил патер Макнаб, знавший, что исходное имя молодого проконсула: Осбер Метфорт, и что он приходится сыном Лукасу и Олив Метфорт. Тем самым сыном, о котором «желтая пресса» распускает ужасные и абсурдные слухи.
- А, - продолжил проконсул, - если не секрет, как вы так ловко прицепили библейский креационизм к папиной публицистике?
- Креационизм? - переспросил Макнаб, - Вы о сотворении человека - богом?
- Да, об этом. Мои папа и мама очень негативно относятся к спекуляциям такого рода.
- А вы, сен Визард?
- Я отношусь аналогично, сен Коннор.
- Ваша пиратская кола, сеньоры! – объявил вернувшийся бармен, поставил на столик миску со льдом, две темные бутылки, и два стакана с коктейльными соломинками.
- Mauru-roa сен Хавер, - сказал Визард Оз.
- Mauru-roa, - продублировал фон Зейл, и добавил, - а можно мне кофе-ристретто?
- Конечно, сен майор, - ответил бармен, и двинулся за стойку.
Апостол Папуа проводил его взглядом, и снова повернулся к проконсулу.
- Скажите, а это очень негативное отношение распространяется только на библейскую концепцию генезиса человека, или на любую религиозную концепцию генезиса?
- Хэх… Сен Коннор, это что, намек на мамины симпатии к неоязычеству?
- Это просто вопрос, сен Визард.
- Ладно… - произнес проконсул, плеснул себе в стакан порцию пиратской колы, очень осторожно втянул немного через соломинку, и заключил, - …Это в сто раз лучше, чем помои, продаваемые под брендом «кока-кола» в зоне, как бы, Западной цивилизации.
- Качественно лучше, - согласился фон Зейл, тоже попробовав этот напиток.
- Так… - проконсул сделал еще глоток, - …Вопрос о неоязыческих мифах генезиса.
- Вопрос задан шире, но я не возражаю против такой формулировки, - сказал Макнаб.
- ОК, сен Коннор. Это элементарно. Создана вселенная игрой стихий, или тоже игрой стихий, но обладающих личностью. Эта альтернатива волнует очень немногих людей. Кстати: лексика применяет к стихиям характеристики, которые по смыслу относятся к животным или к людям: ярость, спокойствие, стремление... Такие дела.
- Мысль о языческих богах понятна, - сказал Макнаб, - а что о библейском боге?
Проконсул снова приложился к стакану пиратской колы, затем ответил:
- С библейским богом иначе. Личность наподобие древнеазиатского царя, но при этом обладающая неограниченной властью над стихиями, это логический абсурд.
- По-моему, - встрял бармен, который принес чашку кофе фон Зейлу, - зря вы вот так говорите о боге, сен Визард.
- ОК, сен Хавер, если, по-вашему, я неправ, то объясните: в чем? Я слушаю вас.
- А-а… Это… Как вам сказать… В библии говорится… - бармен явно стушевался под спокойным, дружески-внимательным взглядом молодого проконсула.
- Сен Хавер, лучше говорите своими словами.
- Э-э… Как это, своими словами? Я простой человек. Вот, лучше монсеньор скажет.
- Ну, сен Хавер, что вы? Это как-то неспортивно. Надо бороться за свои убеждения.
- Э-э… Но как об этом сказать, сен Визард? Ведь бог, это и есть бог.
- Разумеется, да! – проконсул кивнул, - Бог это и есть бог, по определению. Вопрос в атрибутах этого бога, в его отличии от других богов, в том, что он может, и что он не может, что он хочет, и чего он не хочет. Какое у вас мнение об этом, сен Хавер?
- А-а… Так ведь бог все может, разве нет?
- Хм… Так-таки все? А может ли бог создать другого такого же всемогущего бога?
- Э-э… Мы, католики, верим, что бог единственный. Что тут непонятного?
- Ну, я не знаю, сен Хавер. Вдруг, бог решил создать себе компаньона, и создал? Или единственность бога, это ограничение, которое выше, чем могущество бога?
- О, пресвятая дева, во что я ввязался? – печально прошептал бармен.
- Кстати, о пресвятой деве… - произнес проконсул.
В этот момент, открылась дверь и в паб шагнули две ожидаемые персоны: грациозная женщина лет 45 и менее грациозный мужчина на несколько лет старше нее.
- Милый, ты не находишь, что мы опоздали на первый раунд? - спросила она.
- Да, моя яркая стрекоза, - согласился он, - что-то в этом роде я нахожу.
- Предки!!! – обрадовано воскликнул Визард Оз и метнулся к ним обниматься…
Бармен, использовав момент, ретировался за стойку. Это, конечно, было неспортивное поведение, но бармен опасался продолжения темы о компаньонах бога, и особенно - о пресвятой деве, так что его поступок можно по-человечески понять.
После обычной неразберихи, сопровождающей появление ожидаемых гостей, старшие Метфорты и патер Макнаб устроились втроем за угловым столиком.
- Что ж, мистер Макнаб, приступим? – предложил Лукас и энергично потер руки.
- Да, если миссис Метфорт не против, - согласился апостол Папуа.
- Она не против, - сказала Олив, реагируя на такое обращение в третьем лице, - и будет проще, если называть всех по именам. Коннор, Лукас, и Олив. Я вижу: вы согласны. И давайте выясним сразу: Коннор, вы что, всерьез решили наехать на Папу Римского?
- Да, можно назвать это так, - подтвердил он.
- А смысл? – поинтересовался Лукас.
- Смысл? – тут Макнаб улыбнулся, - Вы же социальный философ, и понимаете: таков архетип проповедника, предлагающего новое осмысление христианства.
- Это верно, Коннор. Но что конкретно новое вы проповедуете?
- Я изложил это в кратком популярном катехизисе. Сверхкратком, так точнее.
Социальный философ кивнул.
- Я прочел этот ваш текст. Надо признать: вы устранили несимпатичную и абсурдную конструкцию бога-деспота, принуждающего людей к противоестественным правилам поведения просто ради демонстрации своей беспредельной власти. Ваш бог иной. Он интегрирует некое общее стремление людей к любви, красоте и прогрессу. Это может показаться привлекательным и логичным, но если применить структурный анализ, то немедленно станут видны изломы вашей этико-теологической картины.
- Какие же? – поинтересовался Макнаб.
- Прежде всего, Коннор, это тезис об абсолютной социальной шкале добро - зло. Тезис сомнительный, но вы подаете его, как очевидность, строите на нем выводы о боге, и о стремлениях любого человека. Практически не наблюдается ни такой шкалы, ни таких стремлений. Извините, но вашу концепцию можно назвать удачным термином Германа Гессе: «Игра в бисер». Эстетичная схема правил, обоснованная только своей эстетикой, причем только для тех, чьи эстетические вкусы аналогичны вкусам автора. Ваша игра в бисер строится не на эстетике, а на этике. В остальном она та же, что у Гессе.
- А ваши этические вкусы принципиально иные? – спросил Макнаб.
- Какая разница? – ответил Лукас, - Я частный случай.
- Ладно, - Макнаб повернулся к Олив, - а ваши этические вкусы?
- Я тоже частный случай, - сказала она, - и знаете, Коннор, аргументы «ad hominem» не проходят в нашей компании...
…Краткая ремарка из классической схоластики. Аргументом «ad hominem» (дословно – «аргумент к человеку») называется попытка обосновать свою общую позицию некими частными фактами, относящимися к жизни оппонента, или же к жизни общеизвестной персоны. Бывает грубая форма (например: ты рассуждаешь о пользе спорта, но сам не можешь километр пробежать без одышки, или: ты агитируешь за вегетарианство, но и Гитлер был вегетарианцем). Бывают также «ad hominem» в форме искренней похвалы собеседнику (например: зачем вы защищаете право на марихуану, вы ведь приличный человек, не употребляющий наркотиков). Но, в любой форме «ad hominem» считается дурным тоном у профи. Ремарку на этом можно завершить, и вернуться к диспуту…
…Патер Макнаб, разумеется, знал отношение профи к аргументам подобного рода, но отличное шотландское теологическое образование давало ему возможность двигаться против течения в этом вопросе.
- Я понимаю, Олив, ваше возмущенное «фи» относительно апелляции к человеку. Но, позвольте мне задать вопрос о глубине этого «фи».
- Попробуйте, - с легкой иронией разрешила она.
- Попробую, - сказал он, - итак: разделяете ли вы точку зрения Ницше, что в этической философии неприемлемы «человеческие, слишком человеческие» аргументы?
- Нет, - без колебаний ответила Олив, - этика имеет дело с человеческим обществом, и человеком, как существом с определенной социальной зоопсихологией, заложенной в инстинктах. Нигилизм Ницше - попытка создать этику, одинаковую для людей, и для арахнидов из «Звездного десанта» Хайнлайна. Это кибернетически невозможно.
- Значит, в этом наши мнения совпадают, - заключил Макнаб, - теперь зайдем с другой стороны. Согласны ли вы с «золотым правилом этики»?
- Только в негативной формулировке, - ответила она, а Лукас кивнул в знак согласия.
…Еще одна краткая ремарка. Известное с античных времен «Золотое правило этики» формулируется двумя способами – позитивным и негативным соответственно:
* Поступай с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой.
* Не поступай с людьми так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой.
При кажущемся сходстве, эти формулировки имеют очень разный смысл. Позитивная указывает, что человек должен лезть в чужие дела со своим представлением о благе. А негативная - что нечего лезть к кому-то со своими представлениями о благе, если ты не уверен, что кто-то представляет себе благо так же, как ты. Какой-то политик обозначил негативную формулировку, как «кредо атомного гуманизма» (с намеком, что атомное сдерживание может стать ответом малых развитых сообществ на попытку глобальной цивилизации навязывать им свое представление о благе)…
…Патер Макнаб, разумеется, знал все это, и у него заранее был готов следующий шаг.
- Мне, - сказал он, - понятен ваш настрой против позитивной формулировки «Золотого правила». Она часто приводилась в обоснование репрессий против людей вроде вас, и против сообщества Tiki, поэтому вам трудно увидеть ее необходимую роль в структуре вашего сообщества канаков-foa, иначе говоря, Tiki.
- Покажите эту роль, - лаконично предложил Лукас Метфорт.
- Я покажу, - пообещал Макнаб, - но позвольте сначала заявить несколько еретических тезисов в защиту аргументов «ad hominem».
- Конечно, Коннор, мы тут все еретики в каком-то смысле, - ответила Олив.
- В таком случае, - сказал апостол Папуа, - я приведу свежий пример из жизни вашего сообщества. Туамоту, мини-архипелаг Элаусестере, межзвездные коммунисты.
Олив удивленно выпучила глаза и оттопырила нижнюю губу.
- Коннор, при чем тут тау-китяне?
- О! - сказал он, - Межзвездные коммунисты, они же тау-китяне, важны, прежде всего, потому, что, несмотря на их принципы, кажется, совсем иные, чем Tiki, они получили немедленную эффективную помощь сообщества Tiki. А ведь сообщество Tiki, это, как известно, множество кошек, которые гуляют сами по себе, и объединяются лишь, если чувствуют угрозу, или видят прямую общую выгоду. В истории с тау-китянами нет ни угрозы, ни выгоды. Так почему независимые кошки, не задумываясь, объединились, и метнулись на помощь коммуне тау-китян, абсолютно иной по этическому устройству? Аналогично обстоят дела с полу-первобытными коммунами морских кочевников, или оранг-лаут, как их называют в Индокитае. Они тоже получают спонтанную помощь.
Лукас скептически хмыкнул и шуточно прокомментировал:
- Это уже не аргумент «ad hominem», а аргумент «ad feles». От кошки.
- Да, - Макнаб улыбнулся, – но, как у вас говорят: в каждой шутке есть доля шутки.
- К чему вы ведете, Коннор? - поинтересовалась Олив.
- Я думаю, - ответил он, - что ваша стая кошек отлично научилась объединяться ради общей выгоды из материального мира, и ради защиты себя от сильных и, казалось бы, непобедимых врагов. Ваши боевые действия против вторжения чуждой вам политики и идеологии извне – полностью обоснованы. Но для комфорта внутри вашей страны вам нужен витамин, катализатор скрытого инстинкта объединения, балансирующий вашу кошачью манеру гулять сами по себе, занимаясь своими делами, и не лезть в дела друг друга. Этим витамином являются мини-коммуны, построенные на позитивной формуле «Золотого правила». Без задней мысли. Без стремления использовать эту формулу как повод для вмешательства в чужие дела. В вашей стае индивидуалистов есть здоровое стремление к балансу противоположностей «золотого правила». И это знают все ваши социальные менеджеры, от топ-координатора до любого мэра или флотского офицера.
Олив резко подняла руку, как нетерпеливая школьница.
- Так, Коннор! Откуда вы знаете, что наши социальные менеджеры это знают?
- Из примеров, Олив! Никто из социальных менеджеров даже не подумал создавать для племен оранг-лаут особую программу адаптации и жизнеобеспечения. Они знали, что в вашем море эти первобытные коммуны получат поддержку автоматически: от всех, кто окажется рядом. И на практике все происходит именно так.
- В каждом случае, - возразил Лукас, - есть свой прагматичный мотив. Тау-китяне, это перспективные инженерно-рабочие команды. У оранг-лаут тоже есть ценные качества.
- Лукас, давайте будем объективными, - предложил Макнаб, - конечно, для каждого из примеров, которые я приведу вам, можно отыскать прагматичный мотив. Но, как учит философия, для однородной повторяемости событий следует искать общую причину.
- Значит, кошачий витамин? – спросила Олив.
Патер Макнаб утвердительно кивнул. Олив продолжила:
… - И, вы хотите сказать, что ваша версия католицизма содержит такой витамин?
- Возможно, - ответил Макнаб, - не только витамин, но также и метод преобразования некоторого регулярного сопутствующего субстрата в полезную добавку.
- Поясните, Коннор, - предложила Олив.
- Охотно, - сказал он, - хотя, вы уже сами догадались. Меганезия впитывает до тысячи мигрантов в день, и не менее половины из них, это культурологические католики. Вы, например, несмотря на свой научно-обоснованный скептицизм, наверняка празднуете Рождество, Пасху, и Хэллоуин. Вы можете возразить, что это языческие праздники, у которых христианство заимствовало дату и даже часть символики. Но…
- …Но, - подхватила Олив, - это будет не совсем честно с нашей стороны. Хотя, есть и противоположный аргумент. Не совсем честно с вашей стороны утверждать, будто мы отмечаем христианские праздники. Ведь более, чем за 1000 лет эти праздники стали, в значительной мере, фольклорными, слабо связанными с конкретной религией.
Апостол Папуа снова утвердительно кивнул.
- Олив, вы говорите о том, с чего я начал. Культурологические католики. Вы можете с таким же основанием назвать их фольклорными христианами. В любом случае, такой культурный или фольклорный феномен существует массово, и он влияет на воззрения людей. Он влияет так или иначе. Это важно, и я повторю: так или иначе.
- Вы намекаете, - предположила она, – что ваша версия католицизма повлияет ТАК, а отсутствие распространения вашей версии, римская версия будет влиять ИНАЧЕ?
- Вы превосходно сформулировали, - ответил Макнаб.
- Благодарю, - Олив улыбнулась, - доброе слово и кошке приятно. Хотя, надо сказать: аргументы такого рода свойственны скорее не церквям, а спецслужбам.
И, с этими словами, она бросила выразительный взгляд в сторону столика, за которым расположились Визард Оз и Хелм фон Зейл.
- Да, - Макнаб улыбнулся, - хорошая религия помогает хорошей политике.
- Гм… - Олив повернулась к мужу, - …Что ты скажешь о такой религиозной этике?
- Это любопытная этическая схема, хотя сомнительная, - произнес Лукас.
- Милый, где ты видел НЕ сомнительные этические схемы? - игриво спросила Олив.
- Нигде, моя пунктуальная пчелка. Ты же знаешь, что НЕ сомнительные, абсолютные этические схемы не могут существовать в силу Первого правила диалектики.
- Да, - сказала она, - и, значит, эта схема Коннора просто любопытная. Без добавок.
- Это заслуживает обдумывания, - подвел итог Лукас Метфорт.
…
*3. Внезапное обаяние карманной астронавтики.
Та же дата 17 августа. Продолжение утра. Северо-восточный берег острова Косраэ.
Борт трехмачтового парусника-шебеки «Aigle-marin».
Солнце будто выскочило из-за горизонта, и тогда Герда, отложив планшетник, решила полюбоваться ландшафтом острова. Это было похоже на грандиозную волну - цунами, взметнувшуюся из океана, почти дотянувшись до облаков своим неровным гребнем. А дальше, вместо того чтобы покатиться куда-то, эта волна застыла на столетия, и как-то незаметно поросла пушистыми полукустарниковыми дождевыми джунглями. Занятно: город-порт Тофол был почти невиден: будто прямо из джунглей протянулись длинные пирсы (к одному из которых был припаркован «Aigle-marin»)… Хотя, приглядевшись, можно выделить в ландшафте пестрые крыши невысоких коттеджей, и какие-то слегка поблескивающие штуки, похожие на верхушки огромных стеклянных пузырей...
…И тут Герда была оторвана от медитативного созерцания. По ее обнаженному бедру пришелся грубовато-дружеский шлепок, сопровождаемый фразой:
- Wie geht's, arsch! Wovon traumst du? (Привет, задница! О чем мечтаешь?)
- Azalinda! Du verdammtes Stute! (Азалинда! Ты долбанная кобыла!)
Такова была реакция Герды на выходку лучшей подруги. Хотя, это было типично для Азалинды Кауфман. И реакция Герды Шредер также была типичной. Азалинда сильно обеспокоилась бы при менее резком ответе (вдруг у подруги серьезные проблемы?). А сейчас, обозванная «долбанной кобылой», она широко улыбнулась, и объявила:
- Слава богу, ты в тонусе! А то сидишь тут, смотришь в пустоту, одна, без этого своего штурмбанфюрера. У тебя с ним как, все нормально, или?..
- Нормально? - переспросила Герда, - Вот фиг тебе! У меня с Хелмом не нормально, а изумительно и головокружительно… Я надеюсь, тебе известна разница между унылой фигней, называемой «нормально» и тем, что… Я вижу, ты поняла.
Азалинда широко улыбнулась, утвердительно кивнула, и поправила лямочки на своем микро-бикини (модель «Карнавал Рио», спроектированная для фигуристых 20-летних бразильских девиц, а не для фигуристых 40-летних германок). Парадокс: на Азалинде (несколько подтянувшейся и коричнево загоревшей за 2 месяца в круизе), теперь тоже неплохо смотрелась такая микро-конструкция из трех тряпочек суммарной площадью меньше, чем бейсболка, которая была у нее на голове... Итак, Азалинда поправила эти лямочки, затем шлепнулась в соседний шезлонг, и объявила:
- Знаешь, Герда, я ни капельки не обижаюсь на этот твой свинский намек насчет моего тюфяка Матиаса. Ты ни фига не понимаешь в жизни, если до тебя не доходит простая мысль, что нормальный, привычный муж-тюфяк, который или в офисе, или дома, и на которого можно положиться, потому что он такой понятный и предсказуемый… Если коротко, то семейным счастьем называется это, а не всякие принцы на белых конях.
- Хелм не принц, - заметила Герда, - у него нет белого коня. А вот семья у него была.
- У него? Семья? - недоверчиво переспросила Азалинда, в сознании которой никак не совмещался стандарт добропорядочного мужа, и образ бравого незийского майора (за которым, согласно данным СМИ, тянулся шлейф диверсионных атак и партизанских сражений, за что он удостоился строки в розыскном листе Гаагского трибунала).
Герда Шредер выразительно пожала плечами.
- Да, представь себе. У Хелма на Самоа была жена и двое детей. Все они погибли при миротворческой бомбардировке 31 декабря позапрошлого года. Тогда уже шла Первая Новогодняя война, начавшаяся через 2 месяца после Алюминиевой Революции.
- Вот, проклятье… - протянула Азалинда, - …Честно, Герда, я не знала о его семье.
- Продолжай не знать, - сказала Герда, - хотя, Хелм не просил, чтобы я молчала на эту неприятную тему. И какой смысл изображать тайну, если это есть в его досье на сайте Гаагского трибунала? Но, просто, он… Выпустил их на волю.
- Кого их, на какую волю? – не поняла Азалинда.
- Обычай Tiki, - пояснила Герда, - если кто-то из близких… Вот так уходит… То надо почтить их соответственно, и выпустить. Не держать их. Понятно?
- Да, понятно… Хотя, не совсем. Это как надо почтить их соответственно?
- Так… - Герда снова пожала плечами. - …Это тоже есть в досье на гаагском сайте.
- Вот, проклятье… - снова протянула Азалинда, - …Кажется, я догадалась, и я не хочу смотреть этот грешный сайт в поисках подтверждения догадки. Давай сменим тему.
- Давай, - охотно согласилась Герда, которой тоже была не очень приятна эта тема.
Азалинда азартно потерла свои пухлые ладони, и спросила:
- Как ты дальше-то предполагаешь разбираться с этой своей любовной авантюрой?
- Представь, себе: это для меня не авантюра, а новый этап жизни. Поэтому, я вернусь в Германию только чтобы уладить дела. Мы с Феликсом переезжаем.
- Ого! Кроме шуток? Ты переезжаешь, и сына тащишь с собой?
- Да, разумеется. Феликсу 17, это возраст в котором человек быстро адаптируется. А я останусь колумнистом-блоггером в «Hauswirtschaft». Я уже закинула удочку главному редактору-учредителю: как он смотрит на создание корпункта журнала в Аотеароа?
- Где-где?
- В Аотеароа, стране длинного белого облака. Так на полинезийском называется Новая Зеландия. Оттуда до южных меганезийских островов менее тысячи миль. По здешним меркам - рядом. Я трушу переезжать в Меганезию, тут все иное, а Новая Зеландия, как Ирландия, где я стажировалась год, когда Феликс был еще маленьким. Помнишь?
- Еще бы! Я тогда отговаривала тебя тащить Феликса с собой, а ты не слушала! Ты же упрямая! И я весь тот год каждый вечер имела твои скайп-жалобы на тяжелую жизнь!
- Вот-вот, Азалинда! Ты отговаривала, и в чем-то была права, зато для Феликса теперь английский язык, как второй родной. А я научилась рассчитывать только на себя. Нет, конечно, я вру. На себя, и на лучшую подругу, которой можно поплакаться по скайп.
- Герда! Какая ты все такая же упрямая! Но я люблю тебя, если ты еще не заметила!
- Азалинда! Я давно заметила! Ты самая лучшая! Без тебя я не поехала бы в круиз на «Мидгардсорме», не встретила бы Хелма, и… Ладно, что тут говорить еще.
- Еще, - казала Азалинда, - по-моему, надо поговорить о Феликсе. Я имею в виду, что Феликс всегда влиял на твои отношения с мужиками, когда дело доходило до чего-то серьезного. Кроме, конечно, тех мужиков, что у тебя были до рождения Феликса.
Герда хихикнула и похлопала в ладоши.
- Ты просто корифей логики!
- Да, я такая. А, все-таки, что ты скажешь насчет отношений Феликса и Хелма?
- Азалинда, это странно, но впервые за 15 лет нет никаких проблем по этой части.
- Что, вообще никаких? Ты уверена?
- Да, - Герда кивнула, - я уверена, насколько вообще возможно. Я рассказывала, что у Феликса хобби: рисовать манги, и что Хелм запросто стал в этом участвовать.
- А! - Азалида кивнула, - Эти японские комиксы, которые опять в моде.
- Да. Знаешь, я всегда боялась лезть в это. Считается, что подростки очень негативно реагируют на такую опеку. Но Хелм не побоялся, и помог Феликсу найти свой стиль. Трудно поверить, но это так… В общем, тут у меня нет опасений.
- Герда, а сам-то Феликс что думает насчет такого переезда?
- Он думает, что это прекрасное большое приключение. Я не хочу переубеждать его.
Азалинда азартно хлопнула подругу по плечу.
- Вот это правильно! В жизни должно быть место приключениям. Знаешь, во что я тут вписалась? Хотя, ясно: ты этого не знаешь. Слушай: я вернусь домой через Гималаи.
- Э-э… - Герда мысленно представила себе маршрут из северо-западной Меганезии в Германию (дугу длиной 11.000 километров или 6000 миль над Филиппинами, Китаем, Средней Азией, и Восточной Европой), - ...Азалинда, вроде бы Гималаи, по дороге.
- Герда, ты просто не поняла. Я вернусь не над Гималаями, а через них, с остановкой в Королевстве Бутан на неделю. Я заняла вакансию полевого завхоза в пятерке!
- Что за пятерка такая? – насторожилась Герда.
- Это экипаж для сбора натуры к фанфику «Анжелика и снежный человек»: Квентин и Жоэли Эпплоу, парочка молодых австралийцев, пишущих фанфики по Анжелике, еще Китаира Блумм из арт-агентства «RomantiX», пилот-меганезиец Гу-Оранг, и я.
- Ох, Азалинда, у тебя талант ввязываться в авантюры.
- Кто бы говорил об авантюрах! Твой курортный роман с Хелмом, переросший в…
- …Кто бы это говорил! – весело перебила Герда, - Давай-ка вспомним, чья была идея вписаться в кругосветный круиз на лайнере «Мидгардсорм», и куда это привело?
- Ты пеняешь мне, что посреди маршрута случилось та фигня на исламском островке-анклаве в Ново-Гвинейском море, и на этом круиз закончился?
- Нет, Азалинда! Я тебе не пеняю, я только говорю, что это была авантюра.
- Ладно, авантюра! Но ты, благодаря этой моей авантюре, познакомилась с незийским гестапо, которое спасало наши задницы, и со своим ненаглядным штурмбанфюрером!
Эта дружеская перепалка могла бы продолжаться еще некоторое время, но тут на двух подружек, упала тень, и силуэт, частично заслонивший утреннее солнце, произнес:
- Азалинда! Я в сто двадцать восьмой раз напоминаю: наша спецслужба называется не Гестапо, а INDEMI, мой ранг называется не штурмбанфюрер, а майор.
- О! Хелм! Ты сказал: в сто двадцать восьмой раз? Ты что, отсчитываешь разы?
- А что, если да? - спросил он.
- Тогда ты зануда! - объявила Азалинда.
- Да! - с гордостью подтвердил фон Зейл, после чего аккуратно надел на голову Герды коническую шляпу восточноазиатского фасона, серебристого цвета, с синей надписью готическим шрифтом «LUNAPOTAM RULES!», и прокомментировал, - Профилактика солнечного удара. Кстати, сувенир локальной программы беспилотной астронавтики.
- А-а… - протянула Герда, - …Лунапотамы, это штуки, о стартах которых 3 дня назад идиоты из глобальных таблоидов заявили, как о первом залпе новой большой войны?
- Да, любимая, все верно, кроме утверждения об идиотах. Они не идиоты, они отлично сыграли на фьючерсах за прогнозируемый час паники на индомалайских биржах.
Герда вздохнула, молитвенно сложила руки перед грудью, и подняла взгляд к небу.
- Научусь ли я смотреть сразу на финансовую цель публикаций в таблоидах?
- Ты научишься, я помогу тебе, - пообещал фон Зейл, а затем спросил, - вы не в курсе, Китиара Блумм уже выходила из каюты, или еще спит?
- Вроде бы, она еще не выходила, - ответила Азалинда.
- Хэх! Тогда надо будить ее. Через полчаса мы все едем на «Summers Warf».
- Ладно! - Азалинда махнула рукой, - Я самая бестактная. Я пойду будить Китиару.
- Твоя бестактность это ценный гуманитарный ресурс, - сообщил фон Зейл.
…
Нелегка жизнь журналиста в условиях экстремальной экспедиции. Экспедиция еще не началась, но тебя уже бесцеремонно будят через час после рассвета и, не оставив даже времени, чтобы толком позавтракать на борту круизного парусника, тащат на берег. В результате, журналист, едва успев кое-как помыться и заглотать порцию йогурта, уже попадает в сюрреалистическое место, названное фармстэд Саммерс. «Фармстэд» здесь означал примерно то же самое, что «хоумстэд» в Америке середины XIX века (дом и фермерский участок, устроенный на свободных землях). В Америке той эпохи имелся огромный земельный ресурс, и хоумстеды нарезались по 65 гектаров. На современном Косраэ было вообще всего 11.000 гектаров земли, а если вычесть Центральный горный массив, общественные земли, компактные поселки, и зарезервированные промзоны, то оставалось совсем мало. Но претендентов на хоумстэды (фармстэды) тоже было мало: революция и война вызвали эмиграцию почти всех бывших жителей, а остров Косраэ населили иммигранты - «новые канаки» (kanaka-foa), изрядно милитаризованные нео-анархисты, преимущественно выходцами из развитых стран. Совет мэров-комиссаров, избранный этой публикой, придумал некий разумный метод, и поделил эти свободные земли. Так семье, состоящей из местного этнического янки, капитана-авиатора Джона Корвина Саммерса, и трех молодых канадских ведьм-фридайверов, достался фармстэд чуть севернее Тофол-тауна - этакий шестиугольник около 5 гектаров с куском берега.
Теперь участок был застроен по периметру (с просторным внутренним двором). Стиль застройки - бешено эклектичный. 50-метровый жилой ангар (модерновая трехэтажная конструкция из пенобетона) соседствовал с бамбуковой водяной мельницей (будто из музея китайского средневековья). Еще два модерновых сооружения (одно – вроде 10-метрового кубика Рубика, другое - вроде стилизованной 3-ярусной китайской пагоды) соседствовали с почти первобытной кухней во дворе под навесом. И особый изыск: в одном углу - 30-метровая водонапорная башня, дополненная жилыми пристройками, в другом углу – фантастическая 30-метровая прозрачная сфера (тот самый Астрариум).
Понятно, что в таком архитектурном ансамбле обитает не четыре человека, а намного больше. Сейчас во дворе находилось полдюжины персон, среди них не было никого из Саммерсов (и ни одного европеоида - все папуа-полинезийцы и филиппинцы), но они превосходно знали фон Зейла. Соответственно, дружеские объятия, и кружка портера «Walpurgisnacht» от здешней хиппи-пивоварни. Все названное досталось также Герде, Азалинде и Китиаре. А несколькими минутами позже во двор вышел капитан Корвин.
.
*** Троянский конь с Каролинской Итаки ***
* Спец-репортаж Китиары Блумм для журнала RomantiX *
* Капитан Джон Корвин Саммерс в домашней обстановке (аудио-видео запись) *
Хорошо сложенный, широкоплечий, наголо бритый мужчина приблизительно 35 лет. Глянув мимолетно, можно было принять его за туземца - из-за темного загара. Но уже секундой позже, отметив белые брови, выгоревшие на солнце, и светло серые глаза, и уловив типичные валлийские черты лица, можно было прийти к иной гипотезе. Такой экстерьер, говорят, был у простых парней, которые в начале XVII века поехали искать счастье из Старой Англии в Новую (заокеанскую). Так что можно было предположить этнически-географическую предысторию этого персонажа с точностью до региона.
- А твои предки что, из Западной Англии? - предположила Китиара, когда они уселись вдвоем за столом на верхнем ярусе стилизованной пагоды, откуда открывалась полная панорама лагуны Лелу с несколькими маленькими заливами.
- Типа того, - ответил Корвин, - хотя, если суммировать все семейные предания Новой Англии, то получится, что на «Мэйфлауэре» была не сотня колонистов, а сотня тысяч.
- Ясно, - Китиара кивнула, - а как твоих родителей занесло на Косраэ?
- Ну, - он улыбнулся, - в детстве они что-то пели в церковном хоре, а затем, в юности двинулись, вместе с родителями Норны, сюда, на Косраэ нести, как бы, слово божье.
- Норна? – переспросила она, - Что, Джой Прест Норна, шеф фонда НТР Меганезии?
- Ага, верно. Я ровесник ее старшей сестры, дети которой сейчас у меня стажеры. Их чрезвычайно правильная мама периодически звонит мне из Гонолулу и требует, типа, рапорт: как там мальчик Иллэ и девочка Элли? Я рапортую… В пределах разумного.
- Корвин, а какого они возраста? В смысле, племянник и племянница Норны.
- Ну, Иллэ почти 17, Элли почти 15. Практически взрослые ребята. Они способные, но непоседы, как их знаменитая тетя. Но, хватит о семейном. Давай уже к делу, ОК?
Китиара Блумм очень хотела раскрыть драматическую тему того, как Алюминиевая революция прошла сквозь семьи, будто лезвие топора, но она понимала, что эта тема выглядит не особо привлекательной для членов самих «разрубленных» семей. И она, подняв ладони и резко выдохнув, объявила:
- ОК! К делу! Корвин, когда у тебя возникла идея заняться астронавтикой?
- Эта идея, - ответил он, - возникла не у меня, а у дядьки по имени Хуан Ларосо.
- Безумный профессор Ларосо, идейный лидер секты тау-китян? - спросила Китиара.
- Хэх… Я отвечу: да, но с поправкой: безумие Хуана Ларосо сильно преувеличено.
- Подожди, Корвин, ты что, считаешь его идеи нормальными?
- Прикинь, Китиара: это смотря, что считать нормальным. К примеру: я живу с тремя ведьмами-фридайверами, идеи и стиль жизни которых явно ненормальные с позиции западного бюргера-гамбургерофага, загруженного TV-кашей до краев черепа.
- О! Корвин! Позволь, я украду у тебя этот образ бюргера-гамбургерофага!
Капитан Саммерс дружески улыбнулся австралийке.
- Валяй! Кради!
- Спасибо. Скажи: ведьмы-фридайверы и кйоккенмоддингеры, это синонимы, или?..
- Нет. Кйоккенмоддингеры - это археологическое название первобытной культуры на побережьях Европы, по-датски: кухонная куча. Тамошние первобытные кроманьонцы освоили промысловый фридайвинг: на местах их поселков остались холмы из раковин устриц. Кроманьонское ведьмовство, это теперь нео-шаманская религия. Такие дела.
- Мм… Откуда известно, что у кроманьонцев было именно такое ведьмовство?
- Ну, Китиара, это к моим ведьмам вопрос. Можешь поговорить с ними за обедом.
- Ясно, Корвин. Давай вернемся к тау-китянам и профессору Ларосо. Ты говоришь: его безумие сильно преувеличено. Но если рассмотреть объективно… Ты не против?
- Валяй объективно, а я поправлю, - ответил меганезийский капитан.
- ОК, - она кивнула, - итак: профессор Хуан Ларосо создал странную юниорскую секту Межзвездного Переселения, основанную на НФ-новеллах о «Корабле поколений». На средства спонсоров, он собрал где-то в джунглях Северного Перу больше тысячи этих юниоров-сектантов в общину с запредельно урезанными потребностями, запредельно высокой рождаемостью, и фанатичной верой в Переселение. Около 7 лет назад Ларосо перетащил общину еще дальше от любопытных глаз: на мини-архипелаг Элаусестере в Южном Туамоту, где довел свою безумную сектантскую антиутопию до точки.
Китиара Блумм замолчала, считая, что сказано достаточно. Капитан Саммерс немного помолчал, а затем издал губами некий звук наподобие жужжания усталого шмеля.
- Я что, ошиблась в чем-то? – спросила она.
- В пунктуации, - ответил он, - не точка, а запятая, после которой самое интересное.
- Что интересное? - удивилась Китиара, - ваш суд пресек это безумие. Ларосо получил полвека каторги, а юные жертвы его антиутопии получили гуманитарную помощь.
- Технико-экономическую помощь! - поправил капитан, - Заметь разницу. Эта, как ты выразилась «безумная антиутопия» не пресечена, а защищена согласно биллю суда. Я полностью в курсе, поскольку в июне я был судебным экспертом на Элаусестере.
- Брр!!! – австралийская журналистка покрутила головой, - А какой смысл?
- Смысл в том, - ответил он, - что Хуан Ларосо не очень безумен. В своих социально-политических и технических построениях он допустил кое-какие ошибки, но никакой революционный стартап не обходится без ошибок. E-oe?
- E-o! - согласилась Китиара (на меганезийский манер), - Но, какой стартап был в секте Ларосо? Робинзонада без домов и одежды, или финты с биодобавками, повышающими фертильность девушек-тинэйджеров с бредовой целью многоплодных беременностей? Ничего другого там, вроде бы, не делалось. Скажи, если я не заметила что-то важное.
Капитан азартно подмигнул ей и эхом откликнулся.
- Ты не заметила что-то важное.
- А! Наверное, ты думаешь, что я не заметила, что спонсорами Ларосо были левацкие экстремисты и полевевшие кокаиновые доны, которые грезят реваншем после провала Боливарийского Движения на южноамериканском фронте Второй Холодной войны?
- Разве я тупой, чтобы так думать? - весело возразил Корвин, - Никакой журналист не пройдет мимо вкусного слуха о том, что ультралевые экстремисты тайно выращивают чудовищную орду клонов, которая прокатится от верховий Амазонки до полуострова Юкатан, истребляя цивилизацию, и прокладывая путь алчным наркоторговцам.
- Корвин! Ты издеваешься! – молодая журналистка сделала слегка обиженное лицо.
- Нет, Китиара. Просто смешно читать рассуждения этих КАК БЫ, политологов. Сама подумай: тайный инкубатор, выращивающий армию универсальных солдат методами нелегальной евгеники и генной инженерии, это ведь голливудский трэш. Понятно, что полуграмотный кокаиновый плантатор в сельве Южной Америки может насмотреться подобных фильмов. И в TV-новостях сюжет такого рода выигрышно смотрится. Орда несокрушимо-здоровых голых темнокожих дикарей, которые плодятся, как кролики, и врожденно ненавидят западную буржуазную цивилизацию, это очень круто. Кстати, австралийскому телезрителю особенно близка тема кроликов-разрушителей…
- …Ты опять издеваешься! - возмутилась она, - Но ведь есть логика в том, что режим Меганезии, который точно сотрудничает с отдельными «снежными донами» в Южной Америке, и не признает международных ограничений на генную инженерию человека, может поддержать такой проект, имеющий научное и военно-политическое значение.
В ответ, капитан Саммерс выразительно покрутил чайной ложкой в воздухе.
- Вот что, Китиара, у тебя все перемешалось, как в винегрете. Во-первых, тау-китяне генетически не модифицированы. Они отобраны из метизированных племен Верхней Амазонки просто путем селекции. Это евгеника, но не GM. Во-вторых, этот проект не имеет прямого военного значения. Если бы наш режим занялся поддержкой левацких реваншистов, то передал бы им кое-какое асимметричное оружие - уже устаревшее в Меганезии. То, которым была выиграна Первая Новогодняя война. И инструкторов по применению. Через год от Перу до Мексики был бы не иллюзорный долбанный ад.
- Но вы этого не делаете, - заметила австралийка.
- Да. Мы этого не делаем. Нам выгоднее экономическое сотрудничество с соседями.
Она кивнула, выражая понимание услышанного аргумента, и заметила:
- Ты сказал: этот проект не имеет ПРЯМОГО военного значения. А косвенное?
- Да, - ответил он, - у проекта Ларосо есть косвенное военно-техническое значение. В организации гибких команд по инженерным инновациям, это реально сильная штука.
- Корвин! Какие там инженерные инновации у голых робинзонов на атоллах?
- Китиара, ты верно отметила робинзонаду, но ты упустила, что эти юниоры учились эффективно искать и применять оригинальные инженерные решения, пригодные для условий минимума доступных материалов и деталей на этих атоллах.
- Корвин, я читала судебный протокол, и там сказано про инженерные изыски в стиле Робинзона. Но дальше там сказано: когда левацкие спонсоры утратили интерес к этим фантазиям Ларосо, секта на атоллах Элаусестере была обречена, несмотря на таланты, волевые качества, и самоотверженные усилия сектантов. Их спасло только появление спецкоманды Народного флота 22 июня. Ты был в спецкоманде и, видимо, знаешь.
- Все верно, - ответил он, - фокус в том, что Ларосо прогнозировал наше появление.
- Прогнозировал? - скептически переспросила она, - Этот Ларосо экстрасенс что ли?
- Нет, он политолог. По его прогнозу, Мировой Суперкризис должен был вытолкнуть Французскую Полинезию в неокоммунизм, который окажет помощь тау-китянам.
- Но, Корвин, этот прогноз провалился, не так ли?
- Нет, прогноз сработал в главном: новый политический режим оказал им помощь.
Китиара Блумм фыркнула, и переспросила:
- Помощь? 50 лет каторги для Ларосо, и надзор спецслужб для остальных сектантов?
- Это мелкие детали! - капитан махнул рукой, - Для Ларосо главное, что секта жива, и развивает программу Нового Дома в Галактике для продвинутой части человечества.
- Гм… А можно подробнее об этой параноидной программе?
- Знаешь, Китиара, эта программа далеко не параноидная. В ней есть ошибки, но ей не откажешь в логике. Население планеты продолжает расти по количеству, но падать по среднему качеству. Если тенденция не изменится, то к финалу XXI века человечеству настанет, научно выражаясь, лютый мальтузианский ****ец. Изменить эту тенденцию можно, только заставив некачественный сегмент человечества перестать плодиться. А заставить их можно только силой оружия. Понятно, какого оружия. Это, опять научно выражаясь, лютый термоядерный ****ец. Сумма этих двух альтернатив дает логичное резюме: эта планета обречена, и с нее надо линять, например, к планетам Тау-кита.
- Алармистский бред! – сердито припечатала Китиара.
- Опровергни, - лаконично предложил Корвин.
Австралийка задумалась, затем сердито тряхнула головой и проворчала:
- Невозможно сходу решить проблему, над которой работают лучшие эксперты ООН!
- Ух, как они работают, - тут капитан выразительно выпучил глаза, - но результат этой работы никакой, судя по демографии. Ну, что, у тебя есть конструктивные идеи?
- Черт побери, Корвин, я чувствую, что ты сам не веришь в эту страшилку!
- Мало ли, во что я не верю. Я не эксперт. А в книге Ларосо «Город Галактики» даны ссылки на экспертов, на авторитетных ученых, начиная со Стивена Хокинга, который заявил еще в 2016-м, что Земля обречена, и надо срочно заниматься технологиями для переселения человечества на другие планеты. Так что не называй Ларосо безумным.
- Ладно, - буркнула она, - допустим, эти эксперты правы. Что тогда?
Капитан энергично потер ладони, затем показал пальцем вверх и объявил:
- Вот! Допустим, эксперты правы: нам надо линять с Земли. Вопрос: как? Британское Межпланетное общество, представленное на здешнем нашем неформальном саммите доктором физики Картером Клеймором, еще в 1975-м предложило проект «Дедал» на термоядерной тяге. Такая штука долетит до ближайших звезд за полвека. КАК БЫ, это реалистичный проект В ОБЩЕМ, но есть множество частных ДЕТАЛЕЙ, с которыми предстоит бахаться четверть века, не меньше, даже если напрячь все научные мозги и ввалить гору инвестиций. Совсем другое дело: микро-магнетарный парус Наджендры, предложенный Хуаном Ларосо для межзвездного корабля поколений.
- Кто такой Наджендра? – спросила Китиара.
- Ну, такой дядька из Университета Алабамы. Он придумал эту штуку еще в 2004-м, а Ларосо сообщил мне, когда я провожал его на островок Вастак, где ему сидеть 50 лет.
- Значит, ты, загорелся этой идеей, хотя не веришь мальтузианским алармистам?
- Ну, не то, чтобы я загорелся. Просто, идея микро-магнетарного паруса красивая. Ты
поднимаешь клипер в ближний космос, расправляешь магнитный парус, и ловишь там солнечный ветер - поток заряженных частиц, летящих со скоростью миллион узлов.
Китиара Блумм не удержалась и иронично прокомментировала:
- Скорость солнечного ветра в узлах вместо километров в секунду, это круто!
- Мне привычнее в узлах, - пояснил Корвин, - короче: мы со стажерами тау-китянами сделали маленький клипер «Астродемон», и завтра попробуем погонять его в нашем астрариуме. Ну, как модели парусников гоняют в бассейне с искусственным ветром.
- Звучит романтично, - оценила Китиара.
- Ну еще бы! - капитан выдал самую широкую из своих улыбок, - Парусник, даже если магнетарный, это эпическая романтика, как выражается Маргарет Блэкчок. Ты ведь ее знаешь. Феерическая канадская бабушка, публикующая новеллы в вашем журнале.
- Да, Корвин, я знаю Маргарет, и у меня здесь в программе литературный вечер с ней. Только давай не уходить в сторону. Значит, космические магнетарные парусники, это романтично, и мотивирует инвесторов астронавтики к смене ориентиров. Не так ли?
- Хэх… А если так, то что?
- Некоторые эксперты пишут, - пояснила австралийка, - что проект «Астродемон», это Троянский конь. Обманка, чтобы отвлечь инвесторов от нормальной астронавтики.
В ответ капитан снова выразительно выпучил глаза.
- Нормальная астронавтика? Что, опять клоны военных игрушек эпохи Кеннеди?
- Корвин, почему ВОЕННЫХ игрушек?
- Потому, - сообщил он, - что современные ракеты для заброски грузов на орбиту, это межконтинентальные баллистические ракеты для термоядерной войны 1960-х. И если присмотреться, то ясно: их проектировали для последней войны, которая должна была определить властителя мира, но не состоялась. Эти игрушки по-своему прекрасны, но экономически непрактичны, как средневековые рыцарские доспехи. У инвесторов нет интереса к этой, как ты выразилась «нормальной» астронавтике - кроме инвестиций в коррупцию для распила госбюджета. У нас - иначе. Мы творим будущую практичную
астронавтику, которая станет частью жизни людей, как столетие назад стала авиация.
- Илон Маск и Роберт Бигелоу тоже так говорили, и где? - скептически спросила она.
- У них не знаю, а у меня вот, - сказал он, и протянул Китиаре трехцветную монету…
…Точнее, пластиковый диск, похожий на большую монету. На аверсе: голубая Земля, показанная на фоне черноты космоса. Над Землей восходит солнышко в виде тыквы с черными прорезями: глаза, ноздри и рот. На реверсе надпись:
* 31 октября 3 года Хартии. Встреча Хэллоуина в космосе. Старт с острова Косраэ *
…
*4. Ведьмы, астродемоны, и прочий оккультизм.
Та же дата 17 августа. От полудня до вечера. Вокруг острова Косраэ.
В фармстэде Саммерс, практически с первого шага, Герда Шредер оказалась втянута в цепочку событий, развивавшихся от бытовых к феерическим…
…Обед: филиппинская паэлья и легкое кокосовое вино. Знакомство с позитивными и колоритными пожилыми папуасками: тетей Атуэки и тетей Талитахо (они выполняли в фармстэде Саммерс функцию этакого коллегиального мажордома). «Как Бэрриморы в Баскервиль-холле» - весело подумала Герда, с детства обожавшая новеллы о Шерлоке Холмсе. Далее - следующий шаг: знакомство с тремя «боевыми подругами» капитана Корвина: ведьмами Эрлкег, Лирлав и Ригдис.
Исходя из опыта кое-каких встреч с эзотериками, Герда готовилась к чему-то не очень достоверному, вроде ролевой игры. Ничего подобного! Эти крупные, но гармонично и естественно сложенные девушки не играли, а по-настоящему были нео-первобытным ведьмовским ковеном. Даже короткие стрижки трех разных окрасов (темные, рыжие и светлые) наводили на мысль об отражении мифологической троичности Вселенной. А манера обходиться из одежды лишь примитивными набедренными повязками, только дополняла первобытный имидж. Кстати, загадка: Эрлкег, Лирлав и Ригдис вели себя в общении вполне современно, однако некие подсознательно отмечаемые штрихи четко указывали на нео-первобытность. Герда ляпнула что-то об этом, и сразу же получила приглашение на фридайвинг в лагуне - во второй половине дня, после летных тестов.
…Летные тесты. Самолет (ХМА - хиппи-микро-аэробус) - будто металлопластиковая скульптура гигантского жука-носорога, расправившего крылья, стилизованная в духе постмодернистского кубизма. Внутри - будто обычный (т.е. наземный) микроавтобус, соединяющий свойства транспорта и полнофункционального мобильного дома. Мечта бродяги (или хиппи). При скорости 300 узлов, и беспосадочном ресурсе от рассвета до заката, ХМА мог в два прыжка пересечь Тихий океан - от Австралии до Калифорнии с остановкой в Кирибати. И аэродром необязателен. Можно садиться на воду. Амфибия.
Экспедиционный комитет фанфик-клуба «Анжелики» не зря выбрал такую машину.
…После нескольких тестовых облетов острова Косраэ (с быстрой демонстрационной сменой высоты, курса и скорости) посадка в лагуне, около парусного сесквимарана, на котором Хелма и Герду ждали для развлекательного фридайвинга. Сесквимаран это (к слову) асимметричный катамаран, он же - полутора-корпусник, или скользящий проа. Такие 20-метровые парусники с длинным главным корпусом, с боковым балансиром-аутригером, и с почти треугольной палубой, полинезийцы строили с античной эры. На скользящих проа пришел из страны Ута-Ру-Хива великий древний король Мауна-Оро, объединитель Гавайики, живший примерно тогда, когда на другом краю планеты шла Троянская война. Так сообщают мифы Tiki под редакцией магистра Ахоро О'Хара.
…В мелководной восточной лагуне Косраэ есть «голубая дыра», это круг 200 метров в диаметре, и 20 метров в глубину. Тут Герда смогла поглядеть, что такое первобытный фридайвинг. У нее самой не возникла идея нырнуть до дна «голубой дыры», но тройка кйоккемоддингеров погружалась на эту глубину с легкостью, непостижимой даже для океанийцев. Кстати, океанийцев на сесквимаране было семеро.
Корвин Саммерс (исконно-местный амеро-креол, о котором уже рассказано выше).
Также исконно-местные амеро-креолы Иллэ и Элли (17-летний племянник и 15-летняя племянница знаменитой Джой Прест Норны - директора фонда НТР Меганезии).
Затем Ехе Татокиа (boyfriend Элли) крепкий полинезиец, лет 25 с плюсом.
Затем Пугу (12-летняя girlfriend Иллэ) из племен морских номадов (оранг-лаут).
Затем Фасти, ее аномальный младенец. Точнее, младенец нормальный - мальчик около месяца от роду, совершенно здоровый (интересно, как он ведет себя в воде - уверенно плавает, держась за палец Пугу, как за буксир).
…Судя по всемирной демографической статистике, 12-летняя мама - случай вовсе не исключительный, хотя редкий, социально-аномальный, и биологически тоже не очень естественный. Герда наблюдала такое впервые и, между прочим, отметила отсутствие признаков лактации у сверх-юной мамы (ей в плане бюста почти нечем лактировать). Странный случай для Меганезии, где проблема нежелательной беременности вообще отсутствует, благодаря общедоступности GM-вирусного препарата «Моргенштерн» - безотказного киллера оплодотворенных яйцеклеток, безвредного для человека. Герда отметила себе: спросить Хелма о странной ситуации с юниоркой Пугу, и продолжила наблюдать за головокружительным фридайвингом (условно) кроманьонских ведьм.
Девушки-кйоккенмоддингеры вели себя, будто какие-нибудь морские млекопитающие, кажется, совершенно не беспокоясь о запасе воздуха в легких. Герда несколько раз (из любопытства) засекала время их пребывания под водой. Получалось 150 - 200 секунд,
Перерывы между их нырками такие короткие, что впору поверить в колдовство. Герда отметила, что полинезиец Ехе с амеро-креолкой Элли «по азарту» выполнили такой же фридайв до дна «голубой дыры», однако, проявили заметную осторожность, и даже не пробовали задержаться на этой глубине. Только вниз и вверх...
…Чуть позже ребята из команды Саммерс уговорили Хелма фон Зейла нырнуть до дна «голубой дыры». У него это получилось уверенно, хотя без особого энтузиазма. Затем, уговоры обрушились на Герду, которая не ныряла глубже, чем два собственных роста (такое личное правило безопасности). Тут ребята Саммерса наткнулись на фирменное гессенское упрямство, известное со времен Цезаря (см: Военное поражение римлян в Тевтобургском лесу, Вар, Вар, отдай мои легионы!). Герда позволила уговорить себя только на +1 рост: нырнула на 5 метров, до края «голубой дыры» (и лишь потому, что захотела разглядеть поближе росшие там необычные актинии василькового цвета).
Между тем, юниорка Пугу выбралась на палубу (сначала отдав малыша в руки Иллэ), огляделась, и многозначительно произнесла: «фридайвинг лучше делать вот так!». Не утруждая себя дальнейшими объяснениями, она застегнула на себе пояс, снабженный полуоткрытыми ножнами с ножом футовой длины, и нырнула с палубы. В следующую сотню секунд можно было понять отличие фридайвинга - развлечения, и фридайвинга - первобытного промысла, существовавшего десятки тысячелетий. У этой тинэйджерки оранг-лаут не было цели доказать кому-то уровень своих возможностей. Ничего, кроме намерения добыть пищу в море... Девушка двигалась под углом вниз, к некой заранее выбранной цели на дне «голубой дыры». Казалось, что там лишь причудливые сростки кораллов, похожие местами - на кустарник, местами - на огромные грибы с губчатыми шляпками, но Пугу явно что-то видела. Вот она достигла дна, и зацепилась пальцами левой руки за одну из грибных шляпок. Вот она правой рукой, плавно выдвинула нож, и замерла, оценивая шансы (пока не понять: шансы на что?)…
...Стремительный математически-точный выпад.
...Д’Артаньян и три мушкетера скривились от зависти на страницах романов Дюма.
...Облако поднявшегося ила на несколько секунд скрыла оперативное поле.
...Затем, из этого подводного тумана появилась Пугу, плывущая к поверхности.
...Она сюрреалистически напоминала знаменосца с вымпелом на коротком древке.
...Чуть позже стало ясно: она поднимает к поверхности нечто вроде крупной змеи (это чудище было в длину примерно как сама Пугу).
...Элли и Ехе спрыгнули в воду, чтобы помочь втащить добычу на борт.
- Пятнистая мурена, примерно 10 кило, - прокомментировал фон Зейл.
- Ожидается внезапный мастер-класс морской кулинарии, - добавил Корвин.
Мурена – рыба непростая в смысле приготовления. При бестолковом подходе даже не хочется говорить, какая гадость получится из этого специфического жирного мяса. На камбузе в подобной ситуации нужен экспертный комитет. Герда, разумеется, в него не попала (в силу незнания прикладной биохимии мурены). Элли тоже не попала (в силу неопытности, естественной в неполные 15-лет). Впрочем, их обеих это не удручило.
- Пойдем, покурим на топ-бридже? – предложила Элли.
- Пойдем, - согласилась Герда (обычно она не курила, но в случае, если курение было удобным поводом для свободного общения – журналистская жилка срабатывала).
- Тогда за мной! - и амеро-креолка взбежала по трапу. Надо отметить: надстройка 20-метрового сесквимарана была полноценным обитаемым пространством, примерно как малобюджетный модульный коттедж), а топ-бридж был вроде мансардного балкона.
Отсюда открывалась панорама лагуны - такое изумительное маленькое ласковое море, окруженное причудливыми зелеными берегами, и полосками коралловых отмелей. По волнистой поблескивающей поверхности дрейфовали несколько малых корабликов, а несколько других - быстро двигались под парусами. И не только под парусами. Герда уловила взглядом странный объект – будто круглый фрагмент морской волны, точнее, огромная сплющенная капля (метров 10 в диаметре) заколдованная магом-шутником, поэтому вообразившая себя летучей рыбой. Взбесившаяся капля прыгала, и с жуткой скоростью скользила полмили, затем шлепалась, и сливалась с пологими волнами.
- Дискраноплан, - лаконично сообщила Элли, заметив этот заинтересованный взгляд.
- Что? - не поняла Герда.
- Ну, экраноплан с дисковидным крылом, - расшифровала юная амеро-креолка, затем затянулась сигаретой и, видя недоумение визави, пояснила, - это очень экономично на скорости 40 - 50 узлов. Мы с братом вбросили это в инженерный центр флот, и оттуда получили неплохие деньги. Поделили по-честному, как hombre.
- Подожди. Элли, ты хочешь сказать, что вдвоем с Иллэ придумали эту машину?
- Ну, не то, что мы с нуля придумали. У нас была тема: мы обсчитывали аэродинамику круглого крыла при кризисе обтекания. Это было для лунапотама. А позже Иллэ вдруг сообразил: по такой схеме можно обсчитать годный дисковый экраноплан. Вообще-то изобретение 1960-х, но тогда не было вычислительной технологии, а без нее не найти оптимальные силуэты. Так что правильный дискраноплан изобрели мы с Иллэ. Вот!
Герда Шредер покивала, а затем ухватилась за знакомое слово.
- Элли, а лунапотам, это маленький суборбитальный дрон, вызвавший столько шума?
- Да. А хиппи-магистр Геллер Пфенниг назвал Лунапотама - астральной сковородкой.
- Почему так? – спросила Герда.
- Ну, лунапотам реально похож на большую китайскую сковородку, а главное, Геллер прикололся над тау-китянами. Они классные ребята, но пафоса многовато, прикинь?
- Э-э… Пафос, в смысле их идеология? То, что придумал профессор Ларосо?
- E-o! - Элли кивнула, - Я не против межзвездного коммунизма, но пафос, это зря! Ну, увидишь завтра четырех тау-китян. Они, понятно, будут на тест-ралли Астродемона.
- Понятно, - откликнулась Герда, и снова глянула на взбесившуюся гигантскую каплю, которая пронеслась над водой лагуны в четверти мили от них, - Элли, вот чего я не понимаю: кажется, Иллэ очень продвинутый парень…
Амеро-креолка энергично кивнула в знак полного согласия, и поинтересовалась:
- Герда, если ты говоришь: «кажется», то, по ходу, думаешь, что это не совсем так.
- Нет, Элли, я так не думаю, но просто не могу понять ситуацию Пугу и ее малыша.
- Какая еще ситуация? – тут амеро-креолка бросила взгляд вниз, на палубу, где в тени частично-сложенного паруса, ее старший брат очень обстоятельно кормил малыша из пластиковой бутылки с соской. Пугу сидела рядом на корточках, лишь наблюдая, и не пытаясь перехватить инициативу (видимо, кормление лучше получалось у Иллэ).
- Я думаю, - пояснила Герда, - что довести дело до родов у 12-летней подружки, это не лучшая идея. При том, что здесь на каждом углу можно купить «Моргенштерн».
- Какой «Моргенштерн» на 9-м месяце? - удивилась Элли.
- Э-э… Подожди, но 9-й месяц не внезапно случается, правда?
- Ну, это смотря по обстоятельствам. Для Иллэ это было в точности внезапно.
- Я не поняла, - призналась Герда.
- Ну, я черным по белому объясню, - пообещала Элли, - ты поймешь, ты ведь была на гибридной войне в июле в папуасском море. E-oe?
Германка подняла ладони в знак еще большего непонимания.
- Подожди! Я не была на гибридной войне. Я была в кругосветном круизе на лайнере «Мидгардсорм», затем в Лоренгау переметнувшиеся миротворцы UN захватили нас в качестве заложников, и передали нас боевикам «Jamaat4sea», а дальше была жесткая незийская операция по освобождению. Кстати, там я познакомилась с Хелмом.
- Ну! Я ровно об этом! Прикинь, какой бардак был при эвакуации всех туристов, всех цивильных спецов-европейцев с нефтяных платформ, всех японских менеджеров…
- …Подожди! – перебила Герда, - Мы говорим об Иллэ, о Пугу, и об их малыше.
- Ну так! Вот, я объясняю. Иллэ - авиа-мичман резерва, он тогда метался туда-сюда на апельсиновозе. Это такой транспортный самолет, берет 9 тонн загрузки. Короче, после бардака, который там был, Иллэ прилетает сюда на Косраэ, и при выгрузке того, что в апельсиновозе осталось, находит юниорку оранг-лаут с 9-месячным пузом. Прикинь?
- Э-э… А как она там оказалась?
- Ну, зайцем! Она была рабыней-переводчицей на английский у одного сраного вождя какого-то племени оранг-лаут, взятой у другого племени, тоже оранг-лаут. Этот вождь продавал улов на рыбном маркете в Лоренгау, там нужен английский. В свободное от торговли время, вождь трахал ее. Так возникло пузо, и вождь выбросил ее в Лоренгау, решив, что с ней будет хлопотно. Зачем ему это, если она из другого племени?
- Э-э… Элли, разве у оранг-лаут существуют такие отвратительные обычаи?
Юная амеро-креолка щелкнула себя по ушам, будто стряхивая виртуальную лапшу.
- Ха-ха два раза! Ты что, веришь в сказки о свободных и гордых морских номадах?
- А это неправда? – спросила Герда.
- У нас здесь это правда! - ответила Элли, и добавила на языке утафоа (полинезийском интерлингве), - E mea au naaro te mea. Так будет потому, что мы так хотим.
- Да уж… - отозвалась германка, не раз слышавшая этот слоган канаков-foa, - …Так, в племенах оранг-лаут, значит, практикуется рабовладение и все, что с ним связано?
- Нет, не совсем. По ходу, оранг-лаут, как многие отсталые племена с родовым строем копируют обычаи более богатых соседей, с которыми торгуют. Это племя нахваталось мусульманских обычаев в индомалайской зоне влияния. Хотя, в учебнике экоистории говорится: при родовом строе всегда рабовладение. Но в нашем море оранг-лаут сразу заимствуют Tiki, и наплевать, что у них было раньше. Главное: у нас они то, что надо. Особенно Пугу. Меня торкает, как она может срезать подружек Корвина. Я люблю их, однако они иногда так выпендриваются своим кроманьонским дельфинингом.
- Чем-чем?
- Ну, они ныряют почти как дельфины, ты видела. Но Пугу, это другой уровень. E!!!
Герда жестом показала, что да, действительно уровень зашкаливает. Затем спросила:
- А все-таки, как получилось, что Иллэ не только привез Пугу сюда, но и?..
- Что - и? Он с аэродрома отвез ее в поликлинику Тофол-тауна, потому что думать уже поздно было. Там брык-брык, и родился Фасти, это в честь военного прозвища нашего бравого прапрадедушки, Фреда «Фасти» Огвэйла, летчика Второй мировой войны.
- Подожди, а почему ребенок Пугу получил имя вашего прапрадедушки?
- Потому! - сказала Элли, - Повернись туда, и оцени, как Пугу смотрит на Иллэ.
- Э-э… Я согласна, это впечатляет. Но ведь она существенно малолетняя.
- Для нас малолетняя, но для оранг-лаут молодая семейная женщина, и Пугу так о себе думает. По своей шкале она старше меня, хотя по календарю я почти на 3 года старше.
- По календарю… - пробормотала Герда, - …Я вдруг сообразила: твой брат Иллэ почти ровесник моего сына Феликса, даже чуть-чуть младше.
- Ха! Прикольно! – отреагировала Элли. В этот момент снизу раздался призывный рев капитана Корвина Саммерса, сообщавший о том, что мурена готова к съедению.
…
Дневная фридайвинг-сессия, таким образом, плавно перешла в вечеринку с закуской, выпивкой, дикими танцами на палубе, и другими энергичными играми. Только после полуночи Герда и Хелм вернулись в свою каюту на паруснике-шебеке «Aigle-marin».
Там Герда (принимая душ) ощутила некую двойственность своего психофизического состояния. С одной стороны, после активных развлечений на борту скользящего проа, мышечная усталость была такая, что ноги едва держали туловище. С другой стороны, несмотря на поздний час, сна не было ни капли. Выйдя из душа, Герда шлепнулась на кровать, потянулась до хруста в суставах, и сообщила эти выводы майору фон Зейлу.
- Это нормально, милая, - отреагировал он, - просто, ты не привыкла к отдыху в стиле натуралистично-милитаризованных полинезийских принцев.
- А-а… Хелм, при чем тут какие-то принцы?
- Я поясняю: Ехе, boyfriend Элли, это принц Оехеаи Татокиа, двоюродный племянник Фуопалеле, короля атолла Номуавау, что на севере мета-архипелага Фиджи-Тонга.
- Вот так штука! А почему ни Элли, ни сам Ехе, не сказали мне?
- Ну, просто у них не было причины. Мы там, на борту, не мифологией занимались.
- Гм... В общем, да. А сейчас я вижу: ты косишься на ноутбук. Служебная переписка?
- Так точно! – подтвердил майор.
- Тогда, - сказала она, - ложись, читай переписку, а я почитаю «Анжелику». ОК?
- ОК! - майор взял ноутбук, устроился рядом на кровати и (когда Герда включила свой планшетник) сообщил, - Сейчас мы с тобой похожи на иллюстрацию к статьям кибер-алармистов о тотальном вторжении электронных гаджетов в интимную жизнь.
- Это ужасно, но мы с тобой все равно не поверим алармистам! - твердо заявила она, и открыла закладку в файле-серии романов о приключениях Анжелики в Канаде…
«…Ожерелье Вампум считалось эквивалентным золоту и серебру. То, которое вождь ирокезов подарил Анжелике, было бесценно. Оно символизировало истинный мирный договор. Уттаке, вождь пяти племен ирокезов, считался самым жестким врагом Новой Франции. Но его союз с Жоффреем де Пейраком и Анжеликой, которые также были французами, слегка смягчил его нетерпимость по отношению к белым людям…».
…Герда читала - читала, и как-то очень плавно уснула, уронив планшетник на одеяло. Снилась ей полная чушь. Будто она с Феликсом прилетела в Канаду, и они поехали на экскурсию в Notre dame de Paris. Как этот собор оказался в Канаде, к тому же, посреди первобытного леса – непонятно, но во сне это не удивляло. Они подошли к воротам, и Феликс, с подозрением глядя на здание собора, проворчал: «Мама, я не доверяю этим католикам – ирокезам! Блоггеры пишут, что они людоеды, я без Хелма туда внутрь не полезу». И вдруг, появился Хелм фон Зейл в униформе штурмбаннфюрера СС. За его плечами был баллон ранцевого огнемета, а в руке - труба с пистолетной рукояткой. И, покачав этой трубой, он сказал Феликсу: «Идем, студент! Сейчас мы здесь сами, кого захотим, поджарим и съедим! С нами бог!». Он звонко щелкнул ногтем по эсэсовской пряжке поясного ремня с надписью «Gott mit uns», а затем нажал триггер, и из трубы в ворота ударил поток пламени. Створки ворот раскалились, и начали плавиться. От них исходил такой жар, что хотелось закрыть лицо ладонями…
…Герда открыла глаза и рефлекторно заслонилась ладонью от ярких лучей утреннего солнца, которые, проникая сквозь оконное стекло, падали на ее лицо.
- Доброе утро, любимая женщина! - раздался веселый голос фон Зейла, - Я уже почти решился будить тебя. Через два часа солнце окажется закрыто облачностью, и тогда стартует тест-ралли Астродемона. Если мы хотим вдумчиво позавтракать, то нам надо сделать это в ближайшие полчаса.
- А при чем тут облачность? – удивилась она.
- Солнечные блики на астрариуме не будут мешать наблюдению, - пояснил фон Зейл.
…
Позднее утро 18 августа. Специальный угол фармстэда Саммерс.
Еще вчера утром астрариум показался Герде Шредер похожим на мега-скульптуру по мотивам футбола: 30-метровый футбольный мяч - усеченный икосаэдр из прозрачных панелей-многоугольников. Сейчас вокруг астрариума собралась публика (две дюжины персон: участники этого проекта, и гости, приглашенные на тест-ралли). Можно было включить фантазию и представить, что любители скульптурного футуризма пришли с намерением художественно оценить это оригинальное крупномерное произведение. В действительности, Герда, конечно, знала: публика собралась, чтобы увидеть имитацию управляемой левитации маленького астродемона (демонстратора астронавтики микро-магнетарного парусника-дрона). Зависание в потоке ионного ветра, который создается внутри искусственного кусочка верхней стратосферы - не учитывает многих факторов реального суб-космоса, но главные факторы тут присутствуют, поэтому тест - важен.
Герда слабо представляла себе, как все это работает, поэтому ее (как журналиста, или точнее, как колумниста-блоггера) больше интересовали люди. Она сразу же выделила взглядом хиппи-магистра Геллера Пфеннига. Этого было ни с кем не спутать. Дядька примерно 45 лет, с кряжистым телосложением, с небольшим аккуратным брюшком, и стрижкой стиля «дикобраз». Глаза умные, очень молодые, с добродушно-ироничным взглядом. Одет он был в свободные линялые джинсы и мешковатую майку с зеленым семилистником каннабиса в качестве эмблемы. Еще на родине Герда читала об этом лидере германских нео-хиппи, кинувшем клич: «На волю, в Шамбалу». Это Геллер в середине прошлого года основал на Косраэ городок нео-хиппи, названный ЭкваШа (в смысле: Экваториальная Шамбала). И тогда же Геллер залил в «пиратский интернет» (стрателлитарную сеть OYO) свою песенку-клип «Новая тень Шамиссо», которая так обидела компьютеризированную западную бюрократию, что попала в Евросоюзе под запрет «за политический экстремизм и разжигание социальной ненависти». Кстати, по профессии Геллер был далек от поэзии, и занимался инженерной физикой.
Кроме Геллера Пфеннига с его колоритом нео-хиппи, среди публики выделялись «тау-китяне»: три девчонки и мальчишка. «Ровесники Феликса» - сразу же подумала Герда.
Во-первых, на них не было ни одежды, ни обуви, лишь браслеты с мини-витифонами.
Во-вторых, эти ребята были удивительно-гармонично сложены. Модельные фигуры из журналов, рекламирующих фитнесс, выгляди бы на их фоне нелепыми куклами.
В-третьих, на их животах красовались простые рисунки-скетчи, у каждого - свой. Эти рисунки, похоже, отражали эмоциональную индивидуальность своих носителей.
Герда отметила себе в памяти: поискать, что об этом в сети. Между тем начался тест.
Комментировала и поясняла симпатичная амеро-гавайская метиска, лет 30 с плюсом - «магистр Кео-Ми, зам научного шефа проекта» (значилось на ее бэйдже). Эта персона начала свое выступление фразой: «Леди и джентльмены, я рада представлять вам наш демонстратор альтернативной астронавтики, хотя, это лучше сделала бы моя коллега – доктор Молли Калиборо, но у нее сейчас известные личные обстоятельства»... Тезис о личных обстоятельствах почему-то вызвал у публики одобрительные улыбки, и даже аплодисменты. Герда снова отметила в памяти: об этой персоне тоже поискать в сети. Последующие объяснения Кео-Ми были достаточно занимательными, чтобы вызвать интерес даже у гуманитария, однако недостаточно популярными, чтобы гуманитарий воспринял физико-математическую модель функционирования «астродемона». Герда стоически отнеслась к своему непониманию, и дождалась визуальных эффектов…
Экзотическая идеально-белая птичка, которая сидит на зеленой веточке в 30-метровом аквариуме, наполненном слабым вакуумом. Герда понимала, что это словосочетание: «аквариум, наполненный вакуумом» выглядит оксюмороном с позиции физики. Но, с позиции изящной словесности, это весьма эстетичная, образная литературная форма. Зафиксировав найденную форму в своем планшетнике, Герда продолжила наблюдать, интуитивно надеясь, что взлет идеально-белой птички преподнесет сюрпризы…
…Интуиция не обманула. После короткого резкого звукового сигнала, отмечавшего в эксперименте момент «ноль», случилось нечто удивительное. Внутри аквариума (или точнее астрариума) появилась дрожащая радуга - ясно видимая, хотя день был весьма светлый (несмотря на облачность). Кто-то в группе ученых сказал: «эффект полярного сияния – ионный поток в магнитном поле». И начался спор: тот эффект или нет…
…Между тем, радужные вихри изогнулись, будто обтекая внутреннюю стенку 30-метровой сферы, и стали причудливо свиваться в тугие клубки вокруг белой птички - астродемона. Еще несколько секунд, и астродемон оторвался от зеленой веточки, и завис в пустоте, будто среди языков радужно пламени. Он заметно покачивался в поисках равновесия – как эквилибрист-новичок на натянутом канате…
…Казалось, сейчас идеально-белая птичка сорвется с языков радуги, и рухнет вниз, но компьютер, управлявший магнитным полем этой игрушки (как пояснила Кео-Ми) уже подобрал правильную стратегию управления. И астродемон, продолжая покачиваться, уверенно двинулся по кругу – будто поплыл по волнам радуги. Вот замкнулся первый неровный круг… Второй... Третий… И белая птичка вернулась на зеленую ветку. Еще несколько мгновений, и радуги погасли. Аплодисменты. Магистр Кео-Ми дождалась относительной тишины, и начала объяснять принцип маневрирования астродемона в экстремально разреженном потоке ионного ветра по аналогии с пилотажем планера в обычном ветре. В общем, получилось доходчивое объяснение, но для Герды главным сейчас казалось нечто иное. Не физика, не кибернетика, а эмоциональный всплеск.
Демонстрационный ралли-тест астродемона длился лишь три минуты, однако оставил волнующее чувство причастности к волшебству. Очень хотелась передать это чувство читателям своего блога-колонки. Разумеется, видеозаписи для этого недостаточно. Но сейчас Герда была уверена: если запомнить во всех деталях картину своих эмоций, то, сосредоточившись, можно будет затем найти выразительные словесные образы.
…
*5. Полу-атомная бомба, как повод для...
Архипелаг Вануату. 20 августа. Раннее утро. 10 миль южнее Бвулап-таауна
Остров Паама (между островом Амбрим и островом-вулканом Лопеви).
Любящим мужчинам свойственно беспокоиться, когда любимая женщина, находясь в интересном положении, делает что-то рискованное. Например: ездит на мотороллере, прыгает с вышки в бассейне, лазает по скалам, или балуется серфингом. Это вызывает особенное беспокойство, если женщина уже в ОЧЕНЬ интересном положении…
…И коммодор Южного фронта Арчи Дагд Гремлин обратился к своей подруге:
- Молли, пожалуйста, отойди от атомной бомбы.
- А? - откликнулась доктор Калиборо, и сделала несколько шагов в сторону от некого аппарата, стоявшего на площадке около края полевого лагеря «как бы, вулканологов», размещенного на восточном пляже Паама. Аппарат был обыкновенный: беспилотный агротехнический квадрокоптер. Этакий квадратный чайный столик с пропеллерами по углам, и с грузом в центре. Загрузка таких машин обычно: ведерная емкость химиката против червячков-вредителей. Так было и здесь, но вещи не всегда то, чем кажутся.
Коммодор Гремлин продублировал предыдущую фразу в чуть измененной редакции:
- Молли, ПОЖАЛУЙСТА, держись подальше от атомной бомбы. ОЧЕНЬ тебя прошу.
- Ох, Арчи, ты такой трогательно-заботливый… - она подошла к коммодору, и ласково погладила его ладошками по плечам, - …Ты не обидишься, если я, по своей несносной университетской преподавательской привычке, немного поправлю твою фразу?
- Конечно, Молли, поправляй, только больше не подходи так близко к атомной бомбе.
- Я все-таки поправлю, - сказала она, - это не атомная, а полуатомная бомба. Термин не является строго научным, однако он отражает суть процесса более точно, чем термин «атомная бомба». Традиционно, атомной бомбой называется ядерный реактор деления, имеющий свойство спонтанного разгона за счет высокого коэффициента размножения нейтронов. В данном случае, у нас реактор на эффекте трансмутации, это совсем иной механизм. И это не бомба, это исследовательский комплекс для проведения активного эксперимента в вулканологии. Такой термин применен в техническом описании.
…
Эксперимент имел прямое отношение и к вулканологии. Как известно, прогноз начала извержения вулкана не бывает точными. Когда сейсмика указывает, что вулкан начнет извергаться в ближайшее время, это может означать неделю, а то и месяц. Приходится эвакуировать людей и ждать, что обременительно в социально-экономическом смысле. Напрашивается идея: ускорить неизбежное извержение, чтобы не тянуть кита за хвост. Технически, достаточно взорвать заряд порядка десяти тонн тротила там, где пласты, удерживающие магму, максимально напряжены – и вулканические газы под бешеным давлением доделают дело: вышибут треснувший фрагмент горной породы, как плохо закрепленную пробку из нагревшейся бутылки шампанского.
В данном случае речь шла о вулкане-острове Лопеви. Это пирамида полтора километра высотой с кратером на вершине и несколькими малыми кратерами вокруг. Еще в 1950-х, после серии извержений Лопеви туземцы покинули этот островок, поэтому не составило проблемы эвакуировать нескольких рыбаков, все-таки находившихся на Лопеви. Мера безопасности перед спецоперацией «Маленький принц». Любители Экзюпери помнят: «Когда вулканы аккуратно чистишь, они горят ровно и тихо, без всяких извержений». Экзюпери, вероятно, представлял себе иначе действия маленького принца, начинавшего утреннее наведение порядка на своем астероиде с чистки вулкана. Впрочем, Экзюпери сочинял сказку, и вряд ли думал, что кто-либо займется этим всерьез, и не на каком-то астероиде, а на Планете Людей…
…Прозвучали предстартовые сигналы. Квадрокоптер с «полу-атомной бомбой» был отсоединен от стационарного электропитания. Последняя проверка. Старт: все четыре воздушных винта завертелись, издавая назойливое жужжание, и «квадратный столик», оторвавшись от площадки, полетел в сторону грандиозной пирамиды Лопеви, вокруг вершины которой громоздились белые кучевые облака, уже чуть испачканные дымом (типичная геологическая обстановка перед скорым извержением).
«Момент омега» приближался.
Прозвучал приказ: «всем надеть защитные каски и очки, и занять точки наблюдения».
Начался обратный посекундный отсчет.
Квадрокоптер был уже не виден даже в бинокль – его скрыли облака.
Вот, прозвучало волшебное финальное слово: «ноль!», и…
…Над конусом Лопеви полыхнула вспышка - ослепительная даже сквозь облака.
Затем через все небо прошла будто полупрозрачная, едва заметная радуга – так издали выглядит фронт ударной волны. За ней в небо взметнулись сотни тонн камней и пыли.
Когда ударная волна добежала до наблюдательного пункта на островке Паама, то уже растеряла почти всю силу, но оставшейся хватило, чтобы наблюдатели ощутили мощь «полуатомного» взрыва. По всему телу будто с силой хлопнула упругая подушка. Уши заложило, а над головой закружились в беспорядочном вальсе листья пальм, сорванные ураганным порывом ветра… Или звука… Или чего-то среднего.
Тем временем, белые, чуть испачканные облака трансформировались в темную тучу, и окутали всю вершину конуса Лопеви. Они вращались, формируя гигантскую дымовую колонну, расширявшуюся вверх, будто намереваясь стать перевернутым гротескным отражением самого вулканического конуса. Сквозь тучу посверкивало темное пламя, и откуда-то изнутри вылетали, будто, китайские шутихи – искры, волочащие шлейфы из коричневого и серого дыма. Еще через минуту вверх взметнулось торнадо оранжевого пламени, вытолкнув тучу еще выше, и превратив ее в шляпку фантастического гриба. Утреннее небо стремительно темнело, и на нем играли багровые отблески. Снизу опять полыхнуло пламя. В небо взмыли мириады желтых сверкающих искр, и разлетелись по крутым параболам - вулканическая магма окончательно разрушила каменную пробку, и выстрелила из резервуара, рассыпаясь каплями с температурой расплавленного железа. Чудовищный глухой рев стал сотрясать воздух, грунт под ногами, и поверхность моря.
Инициированное вулканическое извержение можно было признать состоявшимся.
Все это время Молли Калиборо наблюдала захватывающее развитие событий, не очень обращая внимание на умеренно-болезненные эффекты в области поясницы и в нижнем сегменте живота. Такое у нее уже бывало, и доктор Урфэйн называл данный феномен «тренировочными схватками», утверждая, что это – нормально. Что ж: нормально, так нормально, однако… Сейчас некое шестое чувство начало подсказывать Молли, что в организме происходят события, вовсе не тренировочные.
- Проблемы? – быстрым вопросом отреагировал ее напарник-наблюдатель, лейтенант-инженер из южного центра «Creatori».
- Заметно? – спросила она, тревожным тоном.
- Да, док Молли, - он кивнул, - у моей подружки было такое выражение лица, когда она, выражаясь биологически, вошла в фазу подготовки инжекции.
- Вот как? Инжекция? Надо же! Ну-ну. Ох, черт побери! – последнее восклицание было мотивировано особенно сильным спазмом по всей пояснице и ниже.
- У-упс! - выдохнул лейтенант, схватил трубку коммуникатора, и рявкнул, - Медчасть! Доктор Молли Калиборо рожает!..
…На этот зов стремительно явилась колоритная персона: негритянка банту с крепким грациозным телосложением, как у спортсменки из легкоатлетического многоборья (не современного, а античного). Хотя, современный флотский килт-шорты-комби сидел на негритянке, как влитый, а вся амуниция была подогнана, как на картинке-образце.
- Док Молли! Я - Рондо Мбебе, военфельдшер. Как вы себя чувствуете?
- Как после пинков лошадью в живот, - честно призналась доктор Калиборо.
- Ясно. Вы давайте, дышите спокойно, не волнуйтесь, мы отнесем вас на глиссер…
…Так Молли Калиборо была экстренно эвакуирована домой (в смысле, на фрегантину «Коала» около причалов Бвалап-таун). Здесь было все оборудование, необходимое, или просто полезное, или могущее оказаться полезным в «инжекции» (как до того изящно выразился лейтенант-инженер Creatori). Еще, здесь были друзья и хорошие знакомые, готовые профессионально и эмоционально помочь.
Профессионально – это шаман Лелеп, и доктор Урфэйн.
Еще, это новая знакомая: военфельдшер Мбебе (к ней Молли прониклась доверием).
Эмоционально - это вануатианка Вирсавия, и юниоры из племени рпонге.
Еще, конечно, это Гремлин (он внушал уверенность самим своим присутствием)
В общем, все было готово. Даже специальный мини-сонар непрерывного действия. Три сенсора, и на мониторе отображается детальная динамическая картина происходящего в брюшной и тазобедренной области организма Молли Калиборо.
По мысли доктора Урфэйна, это должно было успокаивать будущую маму. При первых родах (длящихся от 6 до 12 часов) нередко проявляется разнообразная нервозность - по любому поводу и вовсе без повода. Типичный мотив нервозности: «что-то идет не так». Теперь, при наличии картинки процесса online, этот мотив исчезал.
В этом доктор Урфэйн был прав, но он не учел изобретательности подсознания Молли Калиборо. Оборотная сторона сильного и тренированного интеллекта ученого: в любой ситуации он может найти формально-обоснованный повод для беспокойства, и дальше, возбужденные эмоции раздуют этот повод до титанических масштабов. Вот, например, повод: извержение вулкана. На юго-восточном горизонте продолжалось огненное шоу. Столб пепла рвался в небеса, иногда окрашиваясь оранжевым пламенем, и доносился глухой рев, будто там бесновался грандиозный бешеный дракон. И если анализировать теоретические риски, то можно было вообразить внезапное и мощное землетрясение, с сопутствующим разрушительным цунами. Тот аргумент, что извержения в этой зоне никогда не приводили к цунами - из-за «гребенки» скал на дне межостровного моря, не идеален. Квалифицированный матфизик может это оспорить. Молли оспорила: привела теоретически возможный сценарий такого цунами. И доктор Урфэйн растерялся - он не знал, что ответить. Но тут в дело вмешался шаман Лелеп.
Этот молодой гроссмейстер вануатианской магии, конечно же, не собирался спорить с доктором матфизики о механизмах формирования цунами. Он просто усадил Молли в шезлонг за столиком на палубе, и предложил ей чашечку особого тонизирующего чая. Доктор Урфэйн наверняка заподозрил бы что-то, но он сейчас был слегка обескуражен неожиданным мотивом нервозности своей пациентки, потому, не заподозрил. Точнее, заподозрил – но только когда настроение Молли неуловимо изменилось. Цунами еще оставалось в центре ее мыслей, но не как мотив гипертрофированных опасений, а как предмет научно-популярного флэйма: о цунами, как одиночных нелинейных волнах – солитонах, открытых «на кончике пера» в 1870-х французским матфизиком Жозефом Буссинеском. Заметив, что не все присутствующие понимают, о чем идет речь, Молли энергично потерла руки, выложила на столик несколько листков бумаги, и принялась иллюстрировано излагать историю волновой физики. За точку старта Молли выбрала догадку Галилея (в 1590-е годы), что между механикой маятника и механикой волны существует содержательная аналогия. За следующие 2 часа Молли прошла дистанцию полтора века - до 1740-х годов, когда Даламбер сформулировал теоретические основы моделирования линейных волн, и показал возможность распространить эту модель на нелинейные волны. Что, впрочем, стало возможным только в 1760-х после появления методики Лагранжа, завершившей математизацию механики Ньютона...
На этом этапе доктор Урфэйн рискнул поинтересоваться:
- Молли, как ты себя чувствуешь?
- Отвратительно! – объявила она с веселым задором, - Я начала практически понимать ощущения клиента неисправного электрического стула. Вы ведь знаете этот идиотский аппарат, придуманный в 1890-м Альбертом Саутвиком, американским стоматологом.
- Электрический стул придуман стоматологом? - удивленно переспросил Гремлин.
- О, нет, милый Арчи, не стоматологом, а американским стоматологом. Это важно. Ты знаешь, что Зденек Кубек, с которым ты пил пиво, автор идеи нейтронно-химической трансмутационной бомбы, стажировался в MIT, в Массачусетсе? Наш ведущий физик Халлур Тросторсон, недавно предложивший магнетарно-гиротропную технологию для оптимизации бомбы Кубека, работал тоже в MIT. Я акцентирую внимание на том, что физически-элегантно оптимизированная трансмутационная полу-атомная бомба, как и электрический стул, были подсознательно мотивированы стоматологией.
- Молли, я знаю, что они сколько-то времени работали в Эм-Ай-Ти. Ведь INDEMI, по инструкции выдает мне персональные файлы всех ученых-участников наших военных проектов. Но Зденек и Халлур, вроде, никогда не имели отношения к стоматологии.
Доктор Калиборо грациозно похлопала ресницами и энергично покрутила головой.
- О, нет, милый Арчи, они имели отношение к стоматологии. В качестве клиентов. Их рассказы о соотношении характера услуг, результата услуг, и счета за услуги, были не слишком многословны, но выразительны. Под влиянием соответствующих эмоций, у здравомыслящего ученого-физика непременно должна была возникнуть идея оружия сокрушительного удара для локальной войны. Да, я не удивляюсь, что американский стоматолог изобрел электрический стул. Хотя, я бы не удивилась и известию, что это идиотское изобретение принадлежит австралийскому стоматологу. Они аналогичны, поэтому я крайне рада, что стала клиентом меганезийского военного стоматолога.
- Молли, - мягко произнес коммодор Гремлин, - я не знаю, в курсе ли ты, но военврач-резервист Салли О'Двайр австралийка из Сиднея, как и ты.
- Разумеется, я знаю. Салли потому уехала в Меганезию, что она - foa по убеждениям. Кстати, она очаровала меня с первой встречи тем, что отнеслась к моей проблеме по-дружески, и не только починила целевой зуб, но и объяснила, что следует добавлять к завтраку в течение беременности, чтобы не покупать в финале пластиковую челюсть.
- Молли, ты говорила о чувствах клиента электрического стула, - напомнил Урфэйн.
Доктор Калиборо охотно покивала головой.
- Да, верно! Хотя, если точнее, то я говорила о своих чувствах. И знаешь, Урфэйн, мне кажется, это прекрасное доказательство слепоты биологической эволюции. Если бы у биологического дизайна существовал разумный замысел, то такая идиотская механика производства потомков не могла бы появиться. Есть множество несложных, надежных инженерных решений, каждое из которых качественно лучше этого… Ну вот, опять…
- Что опять? – спросил Лелеп.
- Опять этот эффект электрического стула! – с этими словами Молли, поморщившись, поднялась из шезлонга, - Вот, так менее неприятно. О, черт побери! Теперь похоже на эффект удара электрошокера. Когда я училась в колледже, мы сделали такой шокер, и притащили на вечеринку. В тот период мне казалось прикольным исподтишка ткнуть сокурсника электродами с потенциалом сто киловольт. Но теперь это не кажется мне хорошей шуткой. Урфэйн, как ты думаешь, если я нырну в море, то эти однообразные надоедливые электрические эффекты внизу живота станут хотя бы другими? Уж так я устроена, что не люблю примитивного однообразия. Черт с ним, что это больно. Тут я готова абстрагироваться. Но это унылое ощущение постоянного электрического тока, пропускаемого через мой поясничный отдел, нервирует. Итак: какие биомедицинские прогнозы на случай, если я нырну и поплаваю в море?
Биомедицинские прогнозы были позитивные (конечно, при условии, если «нырять» не значит «прыгать в воду с флайбриджа», и если Молли будет плавать в компании – для поддержки). Коммодор Гремлин и шесть юниоров рпонге - вполне достаточная группа поддержки. Даже избыточная, поэтому Вирсавия крикнула вслед юниорам напутствие: «давайте, не бездельничайте, наловите там лангустов и соберите мидий покрупнее».
За столиком на палубе остались только двое: доктор Урфэйн и шаман Лелеп. Хороший момент, чтобы узнать причины странных эволюций настроения и речи пациентки.
- Лелеп, - тихо произнес Урфэйн, - что за напиток ты дал Молли?
- Это отвар грибов фихоно, - невозмутимо сообщил шаман.
- Грибы с озера Чамбри? - переспросил Урфэйн, - Но фихонол мощный энтактеогенный алкалоид. Я читал описание, составленное доктором Трентоном. Это впечатляет, и это тревожит. Какой уровень дозы получила Молли?
- Четвертый уровень по классификации Трентона. Это безопасно. В деревне Йагано на озере Чамбри столько дается впервые рожающим женщинам, и результаты, как пишет доктор Трентон, всегда позитивные. Фихонол не обезболивающее, не снотворное, и не противосудорожное вещество. Эффект только в изменении восприятия. Так что это не понижает тонус нормального хода родов, а даже повышает. Женщина не беспокоится попусту, у нее позитивные эмоции, и ничто не мешает природе делать свое дело.
- Лелеп, а ты сам проверял?
- Да, Урфэйн, конечно, я проверял. Два случая, и оба удачно.
- Это обнадеживает, - сказал Урфэйн, - хотя, я не сторонник психохимии в такой теме.
- Почему? – спросил шаман.
- Смещение реакций, вот что меня беспокоит. Молли сейчас слишком беспечна.
- Я думаю, Урфэйн, что в этом нет ничего плохого, когда она под присмотром, - сказал Лелеп, глядя на группу людей, развлекающихся в море в полусотне метров от дома.
…
Энтактеогены - сравнительно новая группа психотропных веществ, переходная между энтактогенами (как MDMA - «экстази») и энтеогенами (как LCD - «эсид»). Эффект не сводится к запредельной эмоциональной контактности и открытости, и не сводится к способности видеть параллельные миры. Особенность энтактеогенов в балансировке многократно возросшей контактности и открытости, с расторможенностью фантазии, причем все это на фоне веселого оптимизма, однако без потери здравого смысла. Вот в таком своеобразном состоянии сейчас пребывала Молли Калиборо.
Она, лежа на спине, и чуть шевеля ногами, покачивалась на мягких теплых волнах, и с некоторым юмором думала о круглом пузе, выпиравшем из воды, не позволяя принять позицию уравновешенной морской звезды. Сейчас для Молли не составляло труда без технических средств мысленно разрисовать 3D-эпюры сил, действующих на ее тело, и полюбоваться этой занятной картинкой. Впрочем, это была для нее только ментальная разминка перед тем, как приступить к созерцанию ландшафтов. Сейчас берег острова Амбрим, вроде бы привычный, стал восприниматься, как нечто чудесное и увиденное впервые. Молли ощутила красоту волн, накатывающихся на галечный пляж, и особое нежное очарование пальм, качающих листьями-перышками в такт переменам ветра, и величественность горного массива, пушистые зеленые склоны которого причудливо и архитектурно-авангардно поднимались к легкомысленным белым облачкам. Немного понаблюдав за стайкой детворы, игравшей на мелководье с мячиком, напоминающим огромный грейпфрут, Молли подумала: замечательно, что эта стайка – смешанная. И туземные дети, и подросшие дети колонистов. Взрослым сложнее найти общий язык – слишком велико влияние разного жизненного опыта. А дети…
…Дети. Это подуманное слово сразу вызвало у Молли реакцию – чуть повернуться, и погладить ладонью свое пузо. «Вот что, малыш, - подумала она, - очень скоро ты тоже будешь играть с мячиком. Не то, чтобы сразу, а года через полтора, наверное. Или это слишком рано – через полтора? Мы поступим так, малыш: я изучу этот вопрос по сети, рассчитаю мат-ожидание, и сообщу. До этого тебе надо научиться ходить и говорить. Я сообщу тебе об этом тоже… Хотя, сначала нам надо родиться, не так ли, малыш?»…
- Молли, ты разговариваешь с ним? - слегка удивленно спросил Гремлин (который, как нетрудно догадаться, все время держался в воде на расстоянии вытянутой руки от нее).
- Да, Арчи. Я разговариваю с малышом. Это пока несколько условно. И кстати, как мы назовем сына? Я уже разговариваю с ним, а имени еще не дала. Твои предложения?
- Эон! – мгновенно откликнулся коммодор.
- Вот как? Эон… - весело произнесла она, - …Ау, малыш, согласен ли ты носить имя островка, на котором твоя мама провела экстремально бурную ночь с твоим папой? Я внимательно слушаю… Так. Ты пихаешься, значит, откликнулся. ОК, Арчи. Назовем малыша: Эон. Осталась техническая задача: рождение. Сейчас будет лучше, если ты отбуксируешь меня к дому, и вытащишь на палубу. Самой мне лень.
…
Так Молли снова оказалась на борту фрегантины «Коала». Она зашла в свою каюту, и приняла теплый душ, после чего со вкусом приоделась. В смысле - выбрала из своего гардероба яркую курточку от легкого кимоно, расшитую силуэтами тигров и драконов. Правда: не сидеть же за столом голой. А если накинуть на голое тело такое кимоно, то можно считать себя одетой в свободном домашнем стиле. Покрутившись минуту перед зеркалом, Молли похвалила себя за эстетическую изобретательность, и…
…Вернулась к маленькой дружеской компании за столиком на палубе. В поле зрения (очередной раз) попал вулкан Лопеви, над которым поднимался основательный темно-бурый столб пепла, вытягиваясь в длинную тучу по направлению к Австралии.
- О! - объявила Молли, - Это же вулкан, а я почти забыла о нем! Даже неэтично с моей стороны. Вообще, я должна сказать, что люди крайне несправедливы к вулканам. Всем великим природным феноменам достались восторженные литературные образы, а вот вулканам - ничего, кроме описаний ужасов. Между тем, вулканы обеспечивают людей множеством полезных вещей. Рудные минералы, микроэлементы, ландшафты, и даже водный и тепловой баланс! Вулканы ежегодно выстреливают в небо до 10 кубических километров пыли. Это обеспечивает комфортную степень затененности атмосферы, и поддержание плодородия почв. И, вулканы выделяют 40 тысяч гигаватт тепла. Это пять сотых процента от солнечного тепла, но это важно. Дело не только в гигаваттах, но и в подсказке для технологии. По вулканизму мы можем косвенно изучать энергетические процессы, которые идут во внешнем ядре Земли...
Тут доктор Калиборо внезапно выругалась, и схватилась ладонями за поясницу, затем поднялась из шезлонга, и начала ходить взад-вперед, ворчливо приговаривая:
- Ну, надо же! Вот ведь как топорно устроена репродуктивная биология человека! Эти эффекты низкоэнергетического электрического стула сбили меня с мысли. О чем я?..
- О внешнем ядре Земли, - сообщила тинэйджерка рпонге, штурман Эахи,- только я не понимаю, что это такое, внешнее ядро Земли?
- Это, - пояснила Молли, - слой расплава, в основном металлического, который лежит в области от 3 до 5 тысяч километров в глубину, окружая сердцевину планеты. Там при температуре несколько тысяч градусов, давлении миллионы атмосфер, и сверхвысоких магнитных нагрузках, обусловленных электромеханическим током в жидком металле, протекают экзотические условно-холодные ядерные реакции, которые долго были под сомнением. Только когда Халлур Тросторсон разработал неголономные поправки для внутренней псевдо-геометрии в известной капельной модели атомного ядра, началось обобщение ранее известных фактов. В частности, факты аномального тепловыделения глубинных областей ряда планет, таких как Земля, Сатурн, и Нептун. По строению эти планеты очень разные, но механизм сходный. Тот же механизм в полу-атомной бомбе, тестированной сегодня. Между прочим, мы сейчас установили новый рекорд удельной энергии, полученной без традиционных ядерных технологий и материалов. Мы можем обозвать это нетрадиционной ядерно-технологической ориентацией, по аналогии с…
…Она не договорила фразу, поскольку прозвучал мелодичный звонок. Молли азартно цапнула со столика свой коммуникатор wiki-tiki, ткнула клавишу «ON» и, прижав этот аппаратик к щеке, игриво произнесла:
- Это я, а кто там?
… - О! У меня замечательно. Во-первых, извержение вулкана.
… - Да, то самое. Во-вторых, еще много чего. А у тебя?
… - Подожди! Как ты сказал?
… - Что-что? Они хотят пилотируемый звездолет прямо сейчас?
… - Вот как? Ну-ну.
Молли Калиборо захихикала. Урфэйн с подозрением глянул на Лелепа, будто без слов задавая вопрос: «Ты еще уверен в безобидности фихонола?». В ответ шаман (в той же манере без слов) изобразил, что правой рукой держит телефон у щеки, выпучил глаза, потыкал пальцами левой руки в этот воображаемый телефон, и пожал плечами. Смысл ответа такой: «фихонол не при чем, Молли адекватна, но ее респондент бредит».
Тем временем, Молли уселась за столик, открыла ноутбук, энергично побарабанила по клавиатуре, и…
…На экране возникло лицо резерв-штаб-капитана Джона Корвина Саммерса.
- Гр… - удивленно прорычал Гремлин.
- Aloha, коммодор, - поприветствовал Корвин.
- Aloha oe. Скажи: какой такой пилотируемый звездолет?
- Гремлин, я пошутил про звездолет. На самом деле, речь идет об увеличенной версии лунапотама. Пилотируемой. После удачи с камерным тест-ралли астродемона, у моих стажеров - тау-китян чешется жопа от нетерпения. Они хотят побывать в космосе. По крайней мере, в суб-космосе. Просто, посмотреть, прикинь?
- Просто посмотреть, надо же! – иронично прокомментировала доктор Калиборо.
- Тау-китяне, это с Та-У? - спросила штурман Эахи, назвав знакомый остров дальнего востоке архипелага Самоа (восточнее формально-американского острова Тутуила).
- Нет, - ответил Корвин, - это община-клуб юных межзвездных коммунистов с атоллов Элаусестере, что на юге супер-архипелага Туамоту.
- А! – штурман коснулась пальцем лба в знак понимания, - Это вы так называете секту Хуана Ларосо, который теперь в тюрьме за идиотизм с многоплодными девушками?
- Ну… - Корвин задумался, - …Вообще-то, Эахи, не все так просто. Профессор Ларосо придумал и реализовал небольшое сообщество, порядка тысячи ребят, примерно твоих ровесников, ориентированное на полет к другим звездам. Конкретно к Тау-Кита.
Штурман Эахи быстро глянула на небо, после чего спросила:
- Как далеко до этой звезды Тау-Кита?
- 12 световых лет, - ответил Корвин.
- Эахи, переведи в километры, - мгновенно потребовала Калиборо.
- E! – отреагировала штурман, быстро посчитала на своем телефоне wiki-tiki, тряхнула головой от удивления, и повернула телефон так, чтобы Молли увидела результат.
- Правильно, Эахи. Что тебя так удивило?
- Просто, док Молли, это как 10 миллиардов раз поперек нашего океана.
Доктор Калиборо улыбнулась ей и пояснила:
- Это обычное расстояние между сравнительно близкими звездами. Почти соседними.
- Не долетят, - авторитетно припечатала штурман.
- Когда-нибудь долетят, - возразил Корвин, - они согласны лететь на протяжении даже десятков поколений. Кроме шуток: они хоть завтра полетят, если вдруг появится такой корабль поколений. Для них межзвездная колонизация, это смысл жизни.
- О! - произнесла Молли, - Как-то раз Маргарет рассказывала мне о диком космическом фанатизме твоих стажеров тау-китян, но я не представляла, настолько это серьезно.
- Это крайне серьезно! - подтвердил Корвин, - А сейчас им психологически необходимо побывать в космосе, увидеть за стеклом кабины круглый бок нашей чудесной планеты в ореоле атмосферы, почувствовать невесомость. Все это вместе взятое.
- Вот как? Все это вместе взятое? Ну-ну… - Калиборо сделала губы трубочкой почесала пальцем кончик нос, - …Знаешь, Корвин, одно дело - маленькая беспилотная игрушка, и другое дело - пилотируемый аппарат, в котором люди. Масштабный переход. Контуры жизнеобеспечения. Необходимые меры безопасности. И далее по учебнику авиации.
- Да, Молли. Поэтому я обращаюсь к тебе. Ты занималась пилотируемыми высотными реактивными машинами, а у меня это первый опыт. Мне очень пригодится помощь.
- ОК! - сказала она, - Считай: я в деле. Но конкретно сейчас я капельку занята. Рожаю.
- Э… - капитан Корвин Саммерс смутился, - …Черт! Извини, по ходу, я не вовремя.
- С чего бы ты не вовремя? – возразила доктор Калиборо, - Ты точно в срок, прямо как межцеховые поставки на «Toyota Motors» эры Японского Экономического Чуда.
- Ничего себе, Молли! Ты уже и в производственной логистике стала профи?
- Нет, хотя, почти за год в ассиметричной постиндустриальной полувоенной тусовке, я нахваталась фраз, которыми можно козырнуть среди бизнесменов. Смешно, правда?..
Она захихикала, после чего махнула рукой, и объявила:
… - Не обращай внимания. У меня сегодня такой день, что… Ты уже понял. E-oe?
- E-o, Молли. Если я могу быть чем-то полезен в данный момент…
- …О, конечно, Корвин, ты можешь. Ведь Маргарет Блэкчок, кажется, живет у тебя.
- У меня, - подтвердил резерв-штаб-капитан.
- О! Я звонила ей час, и полтора назад. Не поймала. Скажи, пожалуйста: где она?
- Она ловит вдохновение на площадке солнечной башни Лирлав.
- Вдохновение, вот как? И она не берет с собой коммуникатор?
- Она не берет вообще ничего, - уточнил Корвин, - по авторитетному мнению Лирлав, искусственные объекты, такие, как одежда, обувь, технические средства, и вообще все, содержащее компонент неестественности, ослабляет ауру башни. Такие дела.
- Надо же… Значит, Маргарет сидит на башне голая, и без телефона?
- Так точно.
- М-м… Корвин, и что с этим можно сделать?
- Я могу туда подняться, и…
- …А это не испортит ей вдохновение? – встревожилась Молли.
- Ни капли не испортит, вы же друзья и почти соавторы. Кроме того, я полагаю, что ей хватит солнечного вдохновения на сегодня. Она, все же, канадка, а не местная.
- Ясно, Корвин. Тогда, если тебя не затруднит…
…
*6. Вулканическая галлюциногенная лирика.
20 августа. Вануату. Остров Амбрим. Продолжение.
Смена абонента заняла примерно полчаса. За это время Молли успела прогуляться в сортир, после чего (хотя вряд ли в связи с этим) ощущения в ее животе обострились. Совершенно не желая терпеть это, Молли попросила у колдуна Лелепа еще чашечку «особого тонизирующего чая». Выпив новую порцию зелья, она вместе с Гремлином, Лелепом и доктором Урфэйном полюбовалась красивой динамической 3D-картинкой внутреннего пространства своего живота (построенной мини-сонаром). Комментарии доктора Урфэйн были позитивными, но слишком общими, и Молли такая информация показалась недостаточной. Она стала спрашивать о деталях, тыкая пальцем в участки картинки, и после каждого объяснений, комментируя: «Надо же, как бездарно тут все устроено! А адепты креационизма пишут, что человек - венец творения. Идиоты».
Значительная часть картинки была пройдена, и прокомментирована, когда на другом мониторе (на экране ноутбука) нарисовалась верхняя часть тела 71-летней канадской новеллистки, и прозвучала стартовая фраза, указывающая не ее осведомленность:
- Ох, Молли, ты, оказывается, уже рожаешь!
- Да, Маргарет, - ответила доктор Калиборо, усаживаясь за столик, - и мне это занятие кажется не слишком приятным, зато чрезвычайно познавательным. Впрочем, что я это рассказываю тебе? Ты несколько раз проделывала такую биологическую процедуру.
- Молли, я умоляю тебя! – тут канадка прижала руки к груди, - Не называй это такими холодными словами. Биологическая процедура, это же ужасно!
- Ничего ужасного, - возразила Молли, - сначала я три месяца тренировалась в бытовой эквилибристике со все дальше смещающимся центром тяжести организма, а начиная с сегодняшнего утра узнаю от первого лица ощущения человека на электрическом стуле, подключенном к сети со слишком низким напряжением. Впрочем, на данный момент я склонна ассоциировать ощущения с цирковым фокусом «распиливание человека пилой пополам». Знаешь, на арену выносят ящик, запихивают человека, и пилят. Правда, там имеется хитрость, благодаря которой пилится только ящик, а у меня все по-честному.
- Молли, я прекрасно понимаю тебя, но мне всегда помогал рецепт: думать о хорошем. Попробуй думать о том чудесном мгновении, когда ты увидишь своего малыша.
- Я и сейчас его вижу, - невозмутимо сообщила Молли, и повернула ноутбук так, что в объектив web-камеры попал монитор мини-сонара.
Несколько секунд Маргарет Блэкчок изумленно смотрела на динамическую картинку, а затем встревожено заметила:
- Молли, если это непрерывное ультразвуковое сканирование, то безопасно ли это для малыша? Я читала что-то насчет этих ультразвуковых волн…
- Никакого риска, - авторитетно сказала доктор Калиборо, - это военный мини-сонар, я консультировала его разработчиков. Ему достаточно любого периодического звука для построения картинки. Например, звука сердцебиения. Он детально моделирует эхо.
- А-а… Молли, зачем военным надо моделировать эхо от сердцебиения?
- Маргарет, это пример. А в военном аспекте мини-сонар ставится на подводный дрон-камикадзе, который находит субмарину противника, определяет уязвимый участок ее корпуса, и… Дальше ты уже догадалась. Здесь у нас только источник эха другой.
- О, боже… - канадская новеллистка вздохнула, - …О каких ужасах ты думаешь!
Молли Калиборо поднялась с шезлонга (ей стало дискомфортно сидеть), попробовала осторожно потянуться, затем выругалась, и прошлась взад-вперед.
- Знаешь, Маргарет, как меня радует, что все наши военные проекты имеют полезного цивильного двойника. Например, вот эта web-камера на турели для роботизированной авиационной пушки. Обрати внимание, как турель удерживает меня, в центре поля. Я могла бы даже прыгать как кенгуру, и все равно оставалась бы в центре поля…
- Ой, что это?! - тревожно воскликнула Блэкчок, поскольку доктор Калиборо, гуляя по палубе, случайно оказалась на одной линии со столбом дыма над конусом Лопеви.
- Это извержение вулкана. Не беспокойся, Маргарет, я на безопасной дистанции.
Канадская новеллистка снова вздохнула.
- Ох, Молли, мне кажется, ты слишком рискуешь. Этот вулкан так близко.
- Маргарет, я же говорю: это безопасная дистанция. Да, кстати: я только что внезапно почувствовала глубину человеческой несправедливости к вулканам.
- К вулканам? Что ты говоришь?
- Я говорю: к вулканам. К этому очаровательному природному феномену.
- Э… К очаровательному, ты говоришь?
- Да, к очаровательному! Задумайся, Маргарет! Существует множество поэм, которые посвящены морям, горам, рекам, чему угодно, но не вулканам. Безобразие!
- Минутку, Молли, тут ты точно неправа.
- Я неправа? Вот как? И в чем же?
- Молли, ты смотрела чудесный мультфильм-пятиминутку «Лава»?
- Хм!... Впервые слышу о таком.
- Непременно посмотри, - сказала канадка, - я брошу тебе сетевую ссылку.
- Так… А о чем это?
- О том самом. Сейчас у тебя будет ссылка, и ты увидишь. А я посмотрю на тебя. Мне приятно будет увидеть, как твое отношение к человечеству меняется к лучшему.
…
Этот мультфильм - анимация баллады Джеймса Форда Мерфи, которую (говорят) он сочинил, когда учился играть на гавайской гитаре-укулеле. И кому-то в студии «Pixar Animation», которую возглавлял Мерфи, пришло в голову создать простой сказочный видеоряд к этой любительской балладе. Результат вызвал восторг на Международном фестивале анимации в Хиросиме 2014-м году.
Сюжет баллады стилизован под гавайскую мифологию (разумеется, ведь укулеле!).
Жил-был одинокий вулкан посреди океана.
Век за веком он видел, как находят себе пару самые разные существа, а он…
…Он тоже мечтал найти пару, и пел об этом в надежде, что она откликнется.
Дальше надо смотреть.
Баллада очень трогательная, с долей драматичности, но у нее happy end.
…
Здесь, на борту фрегантины «Коала», эта баллада произвела не меньшее впечатление.
Шаман Лелеп сразу позвонил кому-то из своих многочисленных родичей, и уже через четверть часа мальчишка-туземец притащил ему укулеле.
(Да-да, эта маленькая гитара в ходу не только на Гавайях, но и вообще в Океании).
И, дальнейшие события в доме Молли Калиборо разворачивались под аккомпанемент шаманских вариаций – экспромтов на тему вулканической лирики.
Условно-шаманская музыка в сочетании со второй порцией шаманского зелья, как раз начавшей действовать, превосходно повлияли на настроение Молли. Она без видимых усилий абстрагировалась от «эффекта пилы циркового иллюзиониста»… Часом позже
Доктор Урфэйн (бросив взгляд на монитор мини-сонара) сообщил:
- Молли, у тебя начинается…
- Что за черт? – растерянно отозвалась она, тоже почувствовав нечто новое в состоянии организма, и схватившись ладонями за живот.
- Все так и должно быть, - успокоил шаман Лелеп, - но, знаешь, Молли, тебе лучше бы сейчас найти такую позу, в которой тебе удобно.
- Что удобно? – переспросила она.
- Удобно рожать твоего малыша, - пояснил он.
- А! Вот как? И где мне разместиться, чтобы искать такую позу?
- Хоть прямо здесь, на палубе, если природа и наша компания тебя устраивает.
- Ну-ну, я так и поступлю, - сказала Молли, практически невозмутимо, и даже весело. Действие фихонола было в апогее, и сейчас напугать Молли мог, разве что, оживший голодный тираннозавр. А такой феномен, как предстоящая естественная «инжекция» младенца, не вызывал у нее никакого страха. Только любопытство: а как это будет?
…
Доктор Урфэйн почти за 10 лет самостоятельной практики (включая практику на двух войнах), принял немало родов. Но он не видел, чтобы впервые рожающая женщина не просто вела себя спокойно и уверенно, а была невозмутима, как лошадь в аналогичном процессе. В течение следующих 40 минут малыш Эон был «инжектирован» из позиции «полусидя на корточках» (достаточно типичной в смысле удобства для женщины). Но чудеса на этом не завершились. Вместо естественной сонливости и упадка сил, Молли демонстрировала выдающуюся активность, несколько бестолковую, надо сказать. Ей хотелось немедленно потискать младенца, пощекотать ему брюшко, и покормить. Тут авторитетно и деспотично вмешалась Вирсавия - очень вовремя. Она была именно той персоной, которая вне сомнений знала, что, когда и как лучше делать молодой маме.
Хотя, даже Вирсавия оказалась в тупике. Ее опыт указывал, что новоиспеченная мама, первый раз покормив грудью, точно задремлет. Но Молли - ничего подобного. Что ж, Вирсавия, будучи здравомыслящей женщиной, просто приняла к сведенью: некоторые новоиспеченные мамы ведут себя иначе. Придя к этому выводу, опытная вануатианка разрешила Гремлину тоже потискать малыша, но недолго. Затем (заключив, что с них хватит), она уложила Эона в люльку, и строго потребовала:
- Теперь вы оба оставьте сына в покое! Это вам не кукла! Ему надо поспать.
- Как скажешь, - согласился Гремлин, признавая разумность этого заявления. Молли недовольно надула губы, и проворчала:
- Вот как? Ну-ну. Понятно, Вирсавия, что ты в этом эксперт. А я займусь тем, в чем я эксперт. Только вначале хотелось бы подкрепиться. Где-то точно был шоколад.
- Где твои мозги? – возмутилась Вирсвия, - Хочешь, чтоб ребенок покрылся сыпью?
- Не хочу. Ты права, это была плохая идея.
- То-то же! Сейчас я принесу тебе индейку с авокадо, и цветочный чай.
- Да! – обрадовалась Молли Калиборо, - Наверное, мне хочется именно этого!
Далее, она с пугающим аппетитом поглотила индейку, запила цветочным чаем, затем побежала в сортир, затем приняла прохладный душ, и отправилась в свой кабинет. В течение следующих нескольких часов она увлеченно щелкала клавишами компьютера. Гремлин периодически заходил в кабинет, получал нежный поцелуй в нос, и не менее нежное мурлыканье. На вопросы о своем занятии, она с энтузиазмом демонстрировала любимому мужчине какие-то странные схемы на экране. Его намеки о несообразности умственно-трудовых подвигов в данный период времени не действовали.
Эту индивидуальную фиесту смогла прервать только Вирсавия, сообщившая, что пора покормить малыша. Ради такого дела Калиборо отложила прикладную науку, занялась практической биологией, и у нее (уже вторично) неплохо получилось. Она еще хотела поиграть с малышом Эоном, но тот заснул после питания, и Вирсавия, с добродушным ворчанием, утащила его обратно в люльку.
Доктор Калиборо приняла это с пониманием, вернулась к компьютеру, и продолжила научные занятия, тихо напевая балладу о любви вулканов из мультфильма «Лава»…
…Финал интеллектуального штурма состоялся только за полночь. Уже в который раз заглянув в кабинет, Гремлин обнаружил, что любимая женщина спит в кресле, а экран компьютера мигает сообщением, что E-mail с довеском в виде 50-мегабайтного файла отправлен адресату: «Corwin.Summers_Warf*OYO». И что тут было делать коммодору Южного фронта? Он взял Молли на руки, отнес в кровать, уложил, и лег рядом.
- Мм… - сонно пробурчала она.
- Я люблю тебя, - шепнул он.
- Угу, - откликнулась она, - а у нас теперь ребенок. Смешно, правда?
- По-моему, это замечательно, - высказал он свою версию.
- Угу, - она повертелась, устраиваясь поудобнее, - Арчи, мне хочется сказать тебе море чудесных слов. Но я перетрудилась, распределяя задачу Корвина между студентами. Я скажу тебе все-все слова завтра. Или, точнее, сегодня, поскольку полночь уже была. В общем, я скажу тебе море чудесных слов завтра, которое уже сегодня.
- Конечно, любимая, - согласился Гремлин, - сегодня будет замечательный день. А ты думаешь, получится пилотируемый полет лунапотама в ближний космос?
- Арчи, милый, у этой машины не будет выбора, лететь туда или нет, - ответила Молли Калиборо в литературно-мафиозном стиле, а через несколько секунд уже заснула...
…Через полчаса к ним заглянула Вирсавия, хмыкнула, прикрыла дверь, и произнесла:
- До чего же они непоседы. А ведь на вид взрослые люди.
- Что-то не так? – негромко прозвучал голос у нее за спиной.
- Ох! – выдохнула она и повернулась, - Туфе! Зачем ты опять подкрадываешься!
- Я не подкрадываюсь, - возразил юный мичман, тинэйджер рпонге.
- А что же ты делаешь?
- Я хожу неслышно.
- Ох, беда мне с вами со всеми, - произнесла Вирсавия, - вот что, Туфе. Иди на камбуз, возьми в холодильнике молоко, одну из бутылочек с детской этикеткой, и поставь ее в термостат греться. Регулировку не трогай, только кнопку нажми. E-oe?
- E-o, - подтвердил он.
- И еще, - сказала она, - путь кто-нибудь дежурит около люльки, где малыш.
- Уже, - ответил мичман, - там капрал Хоге.
- E-oe? А почему я не видела его там?
- Потому, что он сидит незаметно.
- Ох! Что вы за люди? Ходите неслышно, сидите незаметно.
- Мы, люди рпонге, такие, - сообщил мичман.
- Ладно, иди уже, ставь молоко, - распорядилась Вирсавия, и потрепала тинэйджера по затылку. На самом деле она любила этих ребят, как родных. Просто у нее была особая деревенская вануатианская привычка: ворчать на младших в доме. Для порядка.
…
*7. Акт политического театра полу-атомной эры.
Та же дата 21 августа. Утро. Австралия, Канберра.
Бэк-офис премьер министра Кэмерона Дремера.
Премьер, устроившись во главе Т-образного стола, очередной раз пролистал рапорт и, окинув взглядом собравшихся, произнес:
- Хотел бы я знать: не фальсификация ли это?
- Данные о вчерашнем взрыве на Лопеви надежны, - ответил Эрнст Карлайл, директор UCNS (Объединенного Комитета Нацбезопасности), - техническая разведка Альянса в течение более полугода отслеживает через спутники этот район: море Сандвич.
- Они могли бы получше следить, - проворчал министр обороны Эдан Толхалл, листая копию рапорта, - тут сказано: «масса мобильного взрывного устройства была менее 20 килограммов» и «тротиловый эквивалент взрыва превысил 10 тонн». Далее по тексту: «отсутствует значимый выход радионуклидов». Поясните, мистер Карлайл, это рапорт разведки или рекламный листок к электрочайнику?
- Мистер Толхалл, - произнес директор Нацбеза, - даже эти данные было очень сложно получить. Меганезийцы провели тест на фоне начавшегося извержения вулкана, и все физические параметры после взрыва оказались смазаны из-за выброса вулканического тепла, и вулканической пыли, обладающей естественной радиоактивностью.
- Так или иначе, - заметила Мелисса Литч, глава МИД, - это значит, что был проведен атомный тест. Ведь ничто другое не дает такую силу взрыва при такой компактности.
- В рапорте, - заметил Дремер, - сказано о каком-то оружии промежуточного класса, и заявлена версия, что это развитие меганезийских тестов апреля-мая, направленных на создание компактного условно-неядерного высокоэнергетического оружия.
Ева Алемано, министр финансов пожала плечами, и поинтересовалась:
- Какая нам разница, ядерный это взрыв, или какой-то другой? По-моему, важна лишь мощность взрыва при таком малом размере бомбы.
- Разница есть, - ответил Карлайл, - только что мистер Толхалл цитировал рапорт, где указано отсутствие такого признака ядерного взрыва, как выброс радионуклидов.
- Хорошая новость, - отреагировала она, - если наша эскадра в Ново-гвинейском море ввяжется в прямой конфликт с нези, то не получит все поражающие факторы ядерного взрыва, как получили эскадры Британии и Японии на Второй Новогодней войне.
- Но, - заметил Джонотан Лансинг, министр внешней торговли, - мне кажется, сейчас отсутствует серьезный риск военного конфликта между Австралией и Меганезией.
- Мне тоже так кажется, - сказала Алемано, - поэтому, я хотела бы понять: почему эта незийская бомба обсуждается на кризисном совещании правительства и военных?
Министр обороны Эдан Толхалл поднял руку, и твердо произнес:
- Ситуация действительно кризисная. Существует военно-стратегическое правило, по которому сторона, обладающая компактным легко доставляемым неядерным оружием ядерной мощности, неминуемо применит это оружие для запугивания противника.
- Я не понимаю, - спокойно призналась Алемано, - мистер Толхалл, почему бы нези не применить свое ядерное оружие для запугивания, если они хотят кого-то запугать?
- Да, - поддержал министр внешней торговли, - последние полгода у нези это неплохо получается. Их атомные дроны с 2-килотонной начинкой весьма убедительны.
- Миссис Алемано, мистер Лансинг! - негромко и четко произнес Эрнст Карлайл, - Тут следует отметить, что применение ядерного оружия дает плохой PR для применяющей стороны. А нези сейчас хотят иметь хороший PR в Австралии, Новой Зеландии, США, Японии, и ряде других развитых стран. Им сейчас важен импорт квалифицированного персонала, чтобы обеспечить развитие инновационных производств. Им также важно доверие в этих странах со стороны субъектов среднего и малого бизнеса, чтобы иметь приток производящего капитала, и симпатию потребителей в этих же странах, чтобы наращивать сбыт своих товаров, зачастую – промышленно-пиратских. Поэтому власти Меганезии нуждаются в мощных компактных неядерных боезарядах, и носителях. Тут следует напомнить, что за 5 дней до теста боезаряда на Лопеви, была проведена серия суборбитальных запусков малых дронов нового класса с острова Косраэ. Я думаю, эти события связаны. Мистер Толхалл и мистер Дуллард поправят меня, если это не так...
Министр обороны и адмирал чуть заметно кивнули в знак того, что поправили бы, но поправлять нечего, поскольку представитель Нацбезопасности, по их мнению, прав.
… - Таким образом, - продолжил Карлайл, - мы наблюдаем подготовку к новой войне, которую нези готовы развязать, возможно, к Новому году, как было уже дважды. Но в сложившейся экономико-политической обстановке, Третья Новогодняя война будет, в отличие от первых двух, не прямым вооруженным столкновением, а гибридным. Все участники будут скрывать свою военную активность, и работать над своим имиджем миротворцев. Боевые действия будут вести формально неправительственные отряды. Легальные вооруженные силы будут участвовать только как миротворцы, и борцы с терроризмом. Весенне-летний конфликт в Папуа, затронувший соседнюю исламскую островную микро-республику Солангай-Лоренгау, развивался по такому гибридному сценарию. Градус этого конфликта снизился за счет Кавиенгского протокола 25 июля, однако пока австралийские и меганезийские силы в Папуа, и прилегающей акватории, находятся на линии разграничения, есть риск эскалации гибридной войны. Я надеюсь, миссис Литч поправит, если моя оценка неполна или некорректна в чем-либо.
- Я поправлю в деталях, - ответила глава МИД, - поскольку дипломатия требует более развернутых характеристик обстановки. Прежде всего, я должна сказать, что термины: Алюминиевая революция, Первая Новогодняя война, и Вторая Новогодняя война, так быстро вошедшие в обиход с подачи СМИ, являются дипломатически некорректными. Конечно, мы можем применять эти термины на закрытых совещаниях, но в открытых слушаниях мы все обязаны придерживаться корректных формул: Лантонский мятеж, Вооруженное противодействие международным силам правопорядка, и Трагические инциденты на Международных антитеррористических тихоокеанских учениях.
- Миссис Литч, я думаю, все собравшиеся это понимают, - отреагировал премьер.
- Да, мистер Дремер, - сказала она, - вы правы, но напомнить не мешает. Что касается гипотезы мистера Карлайла о вероятной Гибридной Третьей Новогодней войне…
Тут Мелисса Литч сделала паузу и уточнила:
… - Вероятно, термин: «Третья Новогодняя война» будет изобретен СМИ, если война произойдет, поэтому я заранее буду применять этот некорректный термин.
- Это разумно для экономии времени, - согласился Кэмерон Дремер.
- Благодарю вас, - она элегантно кивнула, - теперь, чтобы прокомментировать гипотезу мистера Карлайла, я отмечу важные особенности дипломатических отношений между Австралией и частично-признанной Конфедерацией Меганезия.
- Разве у Австралии установлены дипломатические отношения с Меганезией? - слегка удивленно спросил министр внешней торговли.
- Не установлены, - сообщила Литч, - но, в политологии, отсутствие дипломатических отношений рассматривается, как одна из типовых форм дипломатических отношений.
- А-а… - произнес он, и замолчал, пораженный этой жемчужиной политологии.
Глава МИД снова сделала паузу, после чего отметила:
- Вопрос, на который я сейчас ответила мистеру Лансингу, очень важен для текущих австрало-меганезийских отношений. Мы, конечно, не можем обменяться посольскими миссиями, нас не поймут наши индомалайские союзники, которые пострадали от двух Новогодних войн, и от Июльского инцидента. СМИ называют этот инцидент «Войной Мидгардсорм» в честь круизного лайнера, захват которого исламистами стал для нези поводом, чтобы вмешаться в качестве антитеррористической силы. Среди аналитиков циркулирует другое название: «Апостольская война», и оно лучше отражает суть дела. Инцидент с лайнером Мидгардсорм был, в общем-то, случайным. Но Коннор Макнаб, шотландский католический миссионер, называющий себя Апостолом Папуа, является регулярным фактором-фигурой, которую надо учесть в дипломатической стратегии. В качестве другого регулярного фактора-фигуры надо учесть Иеронима Меромиса, экс-президента Папуа. Он смещен 15 июня, но сохранил влияние на северо-востоке…
Сделав следующую паузу, Мелисса Литч объявила:
… - В сложившейся ситуации, как уже сказано, мы не можем обменяться посольскими миссиями с нези, но мы не решим проблемы без постоянного представительства.
- Что конкретно вы предлагаете? – спросил премьер.
- Мистер Дремер, я предлагаю направить СДО в Эмпрессогасту.
- Мм… Эмпрессогаста, это столица Автономии Бугенвиль, не так ли?
- Да, это столица Автономии Бугенвиль – Северные Соломоновы острова. И это также резидентный город штаба-офиса Тройной Унии: Меганезия – Фиджи – Бугенвиль.
- Мм… Да, верно. А что означает аббревиатура СДО?
- Специальный Дипломатический Офицер, - расшифровала она, и пояснила, - согласно типовому протоколу, отправка СДО не означает установления посольских отношений, однако позволяет организовать постоянно действующий дипломатический контакт.
- Миссис Литч, - подал голос министр обороны, - как вы собираетесь решать военную проблему дипломатическим путем, и даже не на уровне посольства, а на более низком уровне СДО? Вы не забыли, что мы собрались из-за проблемы незийской бомбы?
- Нет, Мистер Толхалл, я не забыла.
- А я, - произнесла Ева Алемано, - не забыла, откуда растут ноги проблемы.
Министр обороны посмотрел на нее с легкой опаской.
- На что вы намекаете?
- Нет смысла намекать, - сказала министр финансов, - я говорю прямо. Как нам сейчас напомнила миссис Литч, 15 июня в Папуа был смещен президент Меромис. Обычный коррупционный переворот, организованный масличными концернами Малайзии, при активной поддержке нашего UCNS…
- Миссис Алемано, - вмешался Эрнст Карлайл, - вы же понимаете: наша служба была обязана помочь Малайзии. У нас с ними есть ряд соглашений, в частности, о взаимной защите экономических интересов, а президент Меромис отнял три миллиона гектаров плантаций масличной пальмы в Папуа, принадлежавших малазийцам.
- Два с половиной миллиона, - невозмутимо поправила она, - полмиллиона у него уже имелись свои. Но дело не в этих деталях. Дело в принципе. Меромис конфисковал эти плантации не просто так, а по итогам Второй Новогодней войны, в которой он угадал победителя. Малазийский концерн не угадал. И победители - нези, по вечному закону войны, не только разрешили Меромису участвовать в грабеже побежденных, но еще обещали защитить то, что он награбит. Мы знали это, и сыграли с нези в 4 руки: очень качественно обрушили рынки стран ЮВА в середине июля, получив сверхприбыль на азиатских фьючерсных биржах. Почему бы не продолжить эту игру?
На это ее предложение слегка нервно отреагировал премьер.
- Миссис Алемано, ваш стиль не очень соответствует стандартам цивилизованности.
- Это потому, мистер Дремер, что мы обсуждаем не цивильную, а военную проблему. Уточню: виртуальную проблему, существующую только в воображении военных.
- Мм… Поясните свою мысль, миссис Алемано.
- Мистер Дремер, сам факт, что мы здесь, это уже пояснение. Вы собрали кризисную коллегию просто потому, что нези провели тест какой-то бомбы.
- Вы забыли, что был еще тест суборбитального дрона, - встрял директор Нацбеза.
- Да хоть сверхсветового звездолета! Мистер Карлайл, почему мы подпрыгиваем из-за незийского оружия, которое не угрожает нам? Ведь мы отлично сыграли с нези, как я отметила ранее. Нези ценят деловых партнеров, а не воюют с ними. Это тривиально.
Эдан Толхалл напряженно повертел в руках металлическую авторучку.
- Миссис Алемано, вы видите любую войну в кривом зеркале финансовых игр…
- Это еще вопрос: чье зеркало кривее, - мгновенно парировала министр финансов.
- Сейчас не до шуток, - строго сказал министр обороны, - ради ваших игр на бирже мы свернули участие флота Австралии в престижных международных миссиях, отменили отпуска экипажей, и направили почти все силы в море Папуа! А нези сразу выставили против нас ударные эскадры своего асимметричного Народного флота.
- Разумеется, - согласилась Алемано, - в этом был весь смысл. Биржевые аналитики не ведутся на слабые постановки. Чтобы рынок рухнул, нужна иллюзия большой войны.
- Вы не понимаете, миссис Алемано. Если два враждебных флота маневрируют в фазе боеготовности, на дистанциях радарного наблюдения, или даже прямой видимости, то наступает момент, когда у кого-то сдают нервы, и иллюзия становится реальностью!
- Мистер Толхалл прав, - поддержал премьер, - две такие армады в море Папуа крайне опасны, они создают неконтролируемую угрозу горячей эскалации конфликта.
Джонатан Лансинг, министр торговли, с сомнением покачал головой.
- На днях я посетил сторожевик «Страйкап», патрулирующий Ново-гвинейское море на линиях Кавиенгского протокола. Офицеры говорят: отношения с нези напряженные, но ровные, без агрессии. Это понятно, ведь в том районе у нези каждый четвертый военно-морской офицер родом из Австралии. Может быть, риск эскалации преувеличен?
- Не преувеличен, - сказал министр обороны, - соотечественники в некоторых случаях начинают с легкостью стрелять друг в друга. Кстати, мистер Лансинг, позвольте у вас спросить: с какой целью вы посещали «Страйкап», если не секрет?
- Не секрет: мой сын от первого брака служит там младшим матросом-специалистом. Прямо скажу: меня это беспокоит: парню 17 лет, и у него много чепухи в голове, хотя, следует признать, что он хорошо разбирается в компьютерах.
- Мне кажется: зря вы разрешили ему это в 17 лет, - высказалась министр финансов.
- Увы, - министр торговли вздохнул, - Луис живет со своей матерью. У нее попросту отсутствует критическое мышление. Она верит телевизору. Впрочем, хватит об этом.
- Да, конечно, мистер Лансинг, извините, что я…
- Все нормально, миссис Алемано. Я сам начал этот разговор на приватную тему. И я согласен с вами: практика допущения флотских контрактов с 17 лет неправильна. Что касается рекламы службы на флоте для тинэйджеров: я считаю ее крайне неэтичной.
В ответ на это замечание, мгновенно возмутился министр обороны.
- Мистер Лансинг, мисс Алемано, хотелось бы услышать вместо критиканства, что-то конструктивное на тему о том, как покрывать дефицит моряков, составляющий уже 20 процентов при утвержденной численности персонала флота 18 тысяч человек.
- Леди и джентльмены, я прошу вернуться к теме совещания! – строго сказал премьер.
- Простите, сэр, - сказал министр обороны, - но я хотел объяснить нашим цивильным коллегам, что ситуация, на австралийском флоте вообще, и в области Красных линий Кавиенгского Статута в частности, далеко не идельна, и это нужно решать.
- В таком случае продолжайте, мистер Толхалл, - разрешил премьер.
- Да, мистер Дремер, я продолжаю. Понятно, что сын мистера Лансинга постарался не расстраивать отца, и рассказывать так, будто патрулирование Красных линий в Ново-гвинейском море - просто туризм. Похвальное поведение молодого моряка. Но это не отражает реального положения дел. Ново-гвинейский регион стал горячей точкой, там стреляют по-настоящему, несмотря на то, что австралийцы зачастую с обеих сторон. Я полагаю, ваш сын познакомил вас с капитаном сторожевика, не так ли?
- Разумеется, - министр торговли кивнул, - и этот капитан, Беллами Ранстоун, как мне показалось, весьма культурный, уравновешенный и разумный молодой человек.
- У нас отличный офицерский состав, - сказал министр обороны, - а вам известно, что родной брат Беллами Ранстоуна, майор спецназа Вильям Ранстоун, погиб в бою, когда выполнял задачу поддержания конституционного порядка в Папуа?
Возникла неловкая пауза (спонтанная минута молчания), затем Лансинг ответил:
- Луис совсем недавно служит. Видимо, он не знает, или просто не сказал мне.
- Странное дело! - произнесла министр финансов, уже успевшая отыскать что-то через интернет со своего смартфона, - Независимые блоггеры сообщали, что майор спецназа Вильям Ранстоун погиб 30 июня в бою под поселком Ангорам на реке Сепик, когда по официальным документам находился в отпуске. Как же это он в отпуске поддерживал конституционный порядок в Папуа? И на каком основании? Тут сообщается о гибели нескольких австралийских «отпускников» без знаков различия на униформе, и о сваре вокруг невыплаты военной страховки их семьям. Как это понимать, мистер Толхалл?
- Это вопрос национальной безопасности, - мгновенно ответил министр обороны.
- Да, - тоже мгновенно подтвердил Эрнст Карлайл,- помните, миссис Алемано, я здесь объяснял про ландскнехтов, воюющих не совсем официально от страны-отправителя.
- Было такое, - согласилась министр финансов, - так, значит, «Волонтерский австрало-мусульманский батальон» был частью гибридной войны, хотя официально это…
- …Отрицается, - договорил за нее Карлайл, - такова обычная мировая практика.
Ева Алемано задумалась на несколько секунд, затем спросила:
- А как в Народном флоте Меганезии решается вопрос с их гибридными вояками?
- Видите ли, - ответил Карлайл, - на флоте Меганезии сильны традиции партизанских полевых командиров. Мафиозные традиции, прямо скажем. Там все иначе.
- Там все иначе? – переспросила министр финансов, - Надо ли понимать так, что нези выплачивают компенсации семьям своих погибших гибридных вояк? А, возможно, их гибридные вояки имеют социальный пакет, как легальные моряки Народного флота?
- В известной степени, это так, - неохотно подтвердил директор Нацбеза.
- Тогда, мы в проигрышной позиции, - авторитетно заключила она, - мое мнение, как финансиста: надо закрыть политический проект в Папуа, или заморозить, пока мы не построим систему социальных гарантий для наших австралийских гибридных вояк.
- Миссис Алемано, я возражу, - сказала глава МИД, - нам не обязательно замораживать проект в Папуа. Надо заморозить только его военно-полевую компоненту, и перенести спорные вопросы на дипломатическое поле. Вот почему я предлагаю вариант СДО.
Министр финансов снова задумалась, и кивнула.
- Да, миссис Литч, вероятно, вы правы. Тем более, в вашем ведомстве есть эксперт по переговорам с нези. Тот джентльмен, который готовил Кавиенгский протокол.
- Его имя Чарльз Найтхарт, - напомнила глава МИД, - пока что он в ранге атташе, но я полагаю, что этот сотрудник заслужил повышение, и справится с ролью Специального Дипломатического Офицера в Эмпрессогасте.
- По-моему, это хорошее решение, - поддержал министр торговли, - если СДО сможет перевести Ново-гвинейский вопрос с конфликтных рельсов на переговорные, то флот Австралии выйдет из проигрышной позиции без потери стоимости бренда.
- Без потери чего, мистер Лансинг? – удивленно переспросил Эдан Толхалл.
- Без потери стоимости бренда, - повторил тот, - это значит, что имидж нашего флота, позиционированного, как авторитетная военная сила, не будет испорчен поражением.
Толхалл и Карлайл с сомнением посмотрели на Дремера. Тот, очевидно, был не очень обрадован прозвучавшим предложением: фактически «слить» неофициальную военно-политическую операцию в Папуа, сохранив при этом лицо, но потеряв большую часть влияния Австралии на соседнюю слаборазвитую страну. И было еще кое-что…
- Леди и джентльмены! - строго произнес он, - Принимая такие решения, мы обязаны учитывать интересы наших индомалайских союзников.
- Как их учитывать, мистер Дремер? - с артистичной наивностью спросила Алемано.
- Э… - тот растерялся, - …В каком смысле, как?
- В прямом смысле, мистер Дремер. Я довольно новый, и довольно молодой участник правительства. Меня пригласили, как эксперта по перспективному бюджетированию, а политика для меня - темный лес. Поэтому, мне кажется, что схема наших отношений с индомалайскими режимами приносит нам очень мало выгод, зато очень много потерь. Разумеется, это потому, что я не понимаю политики. И чтобы выполнить свою работу: оценить бюджетный эффект политического решения по сегодняшней теме, мне нужна опорная цифра: оценка невидимой выгоды от учета индомалайских интересов.
Премьер несколько раз растерянно моргнул.
- Э-э… Какая опорная цифра, миссис Алемано?
- Я не знаю, мистер Дремер. По моей неполитической оценке выходит округленно 700 миллионов долларов в год. Столько мы потеряем, если будем вести дела с союзными странами индомалайского региона без взаимных особых торговых преференций. Но, с другой стороны, на обслуживание особых отношений с этими странами мы затратим в текущем году около четверти военного бюджета, это 9 миллиардов долларов. Значит, отношения невыгодны. Быть может, я не учитываю некой опорной цифры, лежащей за рамками обычной экономики. Если эта невидимая цифра близка к такому уровню, то я понимаю, зачем нам учитывать индомалайские интересы. Но если нет, то…
Ева Алемано развела руками. Министр торговли Лансинг кивнул и добавил:
- По оценкам наших консультантов-аналитиков, если переориентировать эти расходы военного бюджета с индомалайских интересов на филиппинские, то выигрыш…
- Подождите! - резко перебил премьер, - Тут вопрос политического престижа страны, который не оценивается в деньгах!
- Все оценивается в деньгах, - непреклонно возразила министр финансов.
- Миссис Алемано, - вмешался Карлайл, - вы не учли потери от недовольства наших американских союзников по Транс-Тихоокеанскому Партнерству. США обозначили понятный интерес к расширению сотрудничеству Австралии с исламскими странами Индомалайского региона, поскольку это влияет на ближневосточные позиции США.
- Мистер Карлайл, - сказала Алемано, - зачем эти детали? Просто скажите: во сколько обойдется нашему бюджету недовольство Госдепа США, и я учту эту цифру.
- Знаете, я не готов к таким постановкам вопроса, - проворчал директор Нацбеза.
- Жаль, - сказала она, - потому что пора считать деньги. Собственно, поэтому я здесь оказалась. Такие игры уже подняли наши военные расходы на 6 миллиардов в год. На следующем шаге добавится еще 9 миллиардов. Чем вы предлагаете покрывать? Опять синдицированный международный кредит и рост акцизов, чтобы платить проценты?
- Такими темпами, - добавил Лансинг, - мы выдавим бизнес, сами понимаете, куда.
- Вы опасаетесь бегства австралийского капитала в Меганезию? - спросил премьер.
- Да. Таковы прогнозы аналитиков для сценария роста налоговой нагрузки.
- Можно заткнуть эту лазейку каким-нибудь законом, - предложил Карлайл.
Премьер резко провел ладонью по воздуху, будто перечеркнул что-то.
- Нет! Так не пойдет! Я не хочу, чтобы наша правящая партия потеряла контроль над парламентом, как сейчас случилось в Новой Зеландии. Давайте искать паллиатив!
- Решение уже готово, мистер Дремер, - спокойно сообщила глава МИД.
- Решение? Какое решение, миссис Литч? – удивился он.
- Дипломатическое, - пояснила она, - как уже отмечалось, у нас в МИД есть эксперт по переговорам с Тройной Унией, включая Меганезию.
- Я помню мистера Найтхарта, - сказал премьер, - но как он решит данную проблему?
- Все изложено в записке мистера Найтхарта, - сказала Мелисса Литч, и раздала копии лаконично составленного документа всем присутствующим.
…
*8. Политически перегретая акватория.
Через два дня. 23 августа. Несколько часов до рассвета. Ново-гвинейское море.
65-метровый австралийский сторожевик DCPB-69 «Страйкап», выполняя патрульно-боевую задачу, шел со скоростью 25 узлов из Маданга (Папуа) к Лоренгау (Исламская Батакская Республика Солангай - ИБРС). Он пересекал Ново-гвинейское море с юга на север по 146-му восточному меридиану.
37-метровая гафельная шхуна «Абади» шла из Вевака (Папуа) в Кавиенг (остров Новая Ирландия) со скоростью 8 узлов, пересекая то же самое море с запада на восток по 3-й южной параллели.
По законам жанра «Пиратская одиссея», заложенным в 1920 годах великим Рафаэлем Сабатини, эти два корабля должны были драматически встретиться в точке S3-E146.
Приверженец эзотерической пара-науки нумерологии (пифагорейской, гностической, буддистской, или кабалистической) немедленно отметил бы, что сумма длин кораблей составляет 99, а сумма скоростей – 33, и это имеет значение для их судьбы (в связи с мистическим и взаимосвязанным смыслом цифр 3 и 3x3=9). Он также отметил бы, что сумма координат предполагаемого места встречи 3+146=149 простое 3-значное число, содержащее цифру 9. Кроме того, дата встречи 23 августа – тоже простое число. При таком цифровом раскладе нет сомнений, что этим кораблям в точке встречи уготована судьбой какая-то грандиозная мистическая хрень. Какая именно хрень - зависит от нумерологической школы.
Впрочем, капитан третьего ранга Королевского австралийского флота (кратко - кэптри) Беллами Ранстоун, не думал ни о наследии Сабатини, ни о глубинах нумерологии. Его мысли в этот предрассветный час состояли из единственного слова: ЗАЕБАЛО! И этим коротким емким словом он ответил на вопрос лейтенанта-шурмана Диона Коула, когда последний спросил: «Кэп, что с тобой сегодня не так?».
- Заебало! - сказал Беллами, и привычно уселся во второе командное кресло на ходовом мостике (кстати: ходовой мостик модернового патрульного корабля напоминает кабину авиалайнера по дизайну, эргономике, и обилию дисплеев, только гораздо просторнее).
- Что именно заебало? – невозмутимо полюбопытствовал Дион, сочтя это слово вполне достойной темой для болтовни, чтобы убить около двух часов безделья до перехвата.
- Парни, ничего, что я тут? - сердито спросила старшина радист-оператор Лайм Ярмут, девушка не то, чтобы со строгим пуританским воспитанием, но, все же, считавшая (в принципе), что мужчины не должны слишком часто ругаться матом при женщинах.
- Ничего, - ответил кэптри, - а если тебя напрягает, то можешь надеть наушники.
- Меня не напрягает, но мы же культурные люди, верно?
- А, по-моему, мы говно, - высказал альтернативную версию Беллами Ранстоун.
- Кэп, а ты не слишком разговорился при Большом Брате? - осторожно спросил Дион, выразительно очертив ладонью круг над головой.
Любому современному офицеру RAN (Royal Australian Navy) такой жест был понятен. Штурман напомнил о подслушивающих «жучках» Дисциплинарной Комиссией Флота (кратко - DCN), натыканных в узловых точках корабля, чтобы следить за персоналом, выявлять нарушения Правил Поведения, и затем применять к нарушителям Оргмеры.
- Плюнь, - ответил кэптри, - я приказал Миа погасить всю избыточную электронику на корабле, чтобы противник не мог получить инфо о нашей сверхсекретной задаче, и не сменил маршрут шхуны. Так я заявлю, если ко мне позже доебется инспектор DCN, и вообще любой полу-цивильный клоун, сидящий в береговом штабе.
- Миа согласилась это сделать? – задав этот вопрос, старшина Лайм Ярмут изобразила мимикой крайнюю степень удивления.
Любой в экипаже сторожевика «Страйкап» удивился бы, зная, что младший матрос-специалист электрик Миа Пеккер 18 лет, пришла на флот по специальной программе «Исправление через службу». Она обвинялась в компьютерном пиратстве (хищении и перепродаже фильмов и музыки в интернете), и избежала тюрьмы после достижения совершеннолетия лишь благодаря этой программе. Миа Пеккер была взята флотом на поруки, при условиях 2-летнего матросского контракта, но при нарушении правил, ей грозило бы административное расторжение контракта и опять-таки тюрьма...
…Кэптри кивнул и пояснил ситуацию.
- Миа согласилась, поскольку я напечатал приказ, подписал, и выдал ей копию.
- Гм… - отозвался лейтенант-штурман Дион Коул, - …Что-то, Беллами, я не припомню чтобы на сторожевике, где экипаж 16 человек, были письменные приказы.
- Я тоже не припомню, - ответил кэптри, - но по штату у нас 21 человек, а письменные приказы капитана предусмотрены Уставом Флота. Я поступил, согласно параграфу: «о чрезвычайных мерах при выполнении особо важного задания в обстановке войны или угрожаемой ситуации».
- Допустим, - произнесла Лайм Ярмут, - угрожаемая ситуация имеется. Но какое у нас особо важное задание? И почему чрезвычайные меры?
- Потому, что мы говно, - ответил кэптри, и добавил, - это ответ на оба твоих вопроса.
- Лайм, - встрял лейтенант Дион Коул, - понимаешь, кэп не в духе. Давай лучше я тебе объясню, что случилось, пока ты вчера вечером спала между вахтами.
Старшина радист-оператор кивнула, и лейтенант-штурман продолжил:
… - Короче, мы получили приказ на перехват гафельной шхуны «Абади».
- Это я сама вижу на мониторе задач, - сказала она, постучав пальцем по экрану.
- Да, Лайм, ты видишь. Но ты не знаешь, в чем фокус. Эта гафельная шхуна страшно дорогая. Она супер-яхта, принадлежащая одному малайскому магнату из масличного пальмового клуба. Этот фрик засылает деньги кое-кому в Канберре, понимаешь?
- Понимаю, чего уж там. А как его особая супер-яхта оказалась в вонючем Веваке?
- Так: он при президенте Инсаре купил половину порта Вевак, и думал: все схвачено. История, однако, рассудила иначе, и 30 июня явились «практические этнографы».
- «Практические этнографы», это гибридные вояки нези? – спросила она.
- Черт знает, - тут Дион пожал плечами, - нези, буги, фиги. Какие-то бойцы из Унии. Малайскому фрику пришлось вприпрыжку бежать на аэродром и сваливать. А шхуна, которая супер-яхта, осталась брошенной в порту. Дальше там был такой тарарам, что половина города сгорела, а остальное закоптилось. И шхуна, закоптившись, выглядела настолько босяцкой, что никто не позарился. Может, думали: старая деревяшка еще со времен голландских каравелл. Лишь когда банды рэсколменов разграбили в порту все очевидное, и ушли на юг, просто случайный папуас стер копоть с борта, и… Wow!..
Тут лейтенант-штурман сделал паузу, чтобы короткой пантомимой изобразить радость случайного папуаса, а затем продолжил:
… - Этот парень позвонил в Кавиенг, какому-то китайскому барыге, там их много. Вот, говорит: у меня яхта, внутри отделка из красного дерева с позолотой, и всякое такое. У китайского барыги, понятно, вспыхнуло ответное нежное чувство, и он говорит: давай, перегоняй яхту в Кавиенг, а там сторгуемся честно, при незийском полисмене.
- А это правда? – спросила Лайм.
- Что? – не понял он.
- Что полисмены нези там гаранты порядка при торговле краденым, - пояснила она.
- Конечно! И поэтому в Кавиенге даже самый наглый китайский барыга не осмелится обчистить даже последнего папуасского мальчишку, торгующего свистульками.
- Дион, я не про мальчишек и свистульки. Я про краденные вещи. Ведь полиция…
- А! Я понял твой вопрос, Лайм. Но на взгляд нези, эта яхта не краденная, а вроде как найденный клад. Потому что ее хозяин, этот малайский магнат, на взгляд нези просто недоделанный труп. У него нет прав собственности. У него нет даже права жить. Если патруль нези встретит его, то будет «случайность, неизбежная на море», понимаешь?
- Теперь понимаю, - сказала оператор-радист, - а что дальше со шхуной?
- Дальше GROES. Global Radio-Observation Echeloned System. Слышала про такое?
- Конечно, я слышала. Система «Эшелон», она же «Кондор», она же «Пятиглазка».
- Точно, Лайм. Эта дрянь из нескольких сотен спутников, наземных радиотелескопов, морских радаров, и дронов-антенн, перехватывает всю телефонию и интернет.
Лайм Ярмут выполнила нетривиальный жест: кивнула и покачала головой.
- Да, Дион. Но GROES работает на спецслужбы Альянса, а не на каких-то малайских фриков, пусть даже эти фрики засылают в кассу австралийской правящей партии.
- Ты что, без шуток так думаешь? – ехидно спросил штурман, - Тогда ты наивная.
- А ты параноик! - огрызнулась старшина оператор-радист, - Твои теории заговора…
- Заткнитесь оба! - перебил Беллами Ранстоун, - Слушайте меня. В общем, Лайм права насчет паранойи и теории заговора, но в частности прав Дион. В смысле: GROES была использована для поиска абонентов, обсуждающих шхуну «Абади». Теперь абоненты выявлены, и нас используют, чтобы перехватить шхуну и вернуть Вазиру Нурхалиду.
- Это тот малайский фрик? – спросила Лайм.
- Да. Тот самый. Он исполнительный секретарь Большого Масличного Клуба, и имеет неформальные отношения с кучей шишек в Канберре, включая премьер-министра.
- Еще, - добавил штурман, - этот фрик верховодит бандой исламистов «Jamaat4sea».
- Дион! – строго сказал кэптри, - Не вздумай ляпнуть такое, когда Большой брат снова появится на борту. Иначе ты вылетишь с флота, как пробка из бутылки шипучки.
- Но, Беллами, про это открыто говорят в СМИ.
- Да, говорят. Но не по ABC, и не по SBS. Ты должен изображать, будто веришь этим официальным каналам. Вазир Нурхалид – прогрессивный бизнесмен, меценат, и друг Австралии. Он не имеет отношения к «Jamaat4sea», а если бы даже имел, что такого? В официальных каналах говорится, что «Jamaat4sea» - благотворительная организация, а отдельные исламские экстремисты лишь прикрываются ее названием, это не в счет.
Лейтенант-штурман Дион Коул вздохнул и тихо спросил:
- Что же получается? Мы должны перехватить каких-то папуасов, чтобы отдать этому долбанному Нурхалиду чертову шхуну-супер-яхту, так что ли?
- Не только шхуну, - ответил Беллами, - но еще и похитителей. Точнее, их надо отдать властям Солангай-Лоренгау. Задание на мониторе у Лайм, можешь прочесть. Теперь, я надеюсь, не надо объяснять тебе, почему ЗАЕБАЛО.
- Не надо, - буркнул штурман.
- Кэп, неужели мы это сделаем? – спросила Лайм.
- По-моему, да, - ответил он, и добавил, - потому, что мы говно. Я уже говорил тебе.
- Но, кэп! Это неправильно!
- Старшина! Ты что, готова нарушить устав флота и приказ штаба?
- Да, сэр. Боюсь, что да.
- Я тоже, - лаконично добавил штурман Дион Коул.
На мостике повисла тишина. Затем кэптри Ранстоун махнул рукой и распорядился:
- Лайм, выведи камбуз на монитор.
- Секунду, сэр! - отозвалась она и ткнула точку на клавиатуре, - Вот, сэр!
- Смотрим… Ясно… Матрос-дайвер Конрад Зелинский опять общается на грани фола с младшим матросом – коком Дори Пенг. Дай-ка мне камбуз по селектору.
- Да, сэр!.. – и, Лайм, ткнув еще одну точку, протянула капитану микрофон на шнуре.
- Капитан на связи! – строго сказал Беллами, - Матрос Зелинский! Как слышите?
- Слышу хорошо, сэр!
- Это радует, - продолжил кэптри, - но не радует, что вы устроили тактильную лирику. Поняли значение моих слов?
- Да сэр. Определенно, да.
- Зелинский, в прошлый раз вы тоже определенно поняли. Зайдите-ка на мостик.
- Да, сэр. Сейчас буду, - ответил матрос-дайвер.
…
Конрад Зелинский, прибыв на ходовой мостик, ожидал выволочку за «несдержанное интерсексуальное поведение». Но, вместо этого, кэптри сказал:
- Я думаю, ты уже раскаялся, поэтому сразу к делу. Мне надо, чтобы ты, не поднимая лишнего шума, разбудил и пригласил на мостик помкэпа, стармеха, и боцмана. Когда вернешься, встань у двери на мостик и следи, чтобы никто не наставлял ухо. Ясно?
- Да, сэр. А можно спросить: что случилось?
- Ничего такого, Конрад, о чем тебе надо было бы знать прямо сейчас.
- Ясно, сэр. Разрешите исполнять?
- Исполняй, - сказал Беллами Ранстоун.
Матрос-дайвер козырнул, и двинулся выполнять задание. Хороший толковый парень, дисциплинированный почти во всем - кроме отношений с женщинами, и с алкоголем.
Уже через несколько минут, компания на мостике удвоилась: к капитану, штурману, и старшине-радисту добавились:
Помкэп (старший лейтенант – помощник капитана) Хенрик Уоллис.
Боцман (главный корабельный старшина) Мэттей Смитсон.
Стармех (старшина – главный механик) Джевел Геверт.
Еще несколько минут понадобилось, чтобы изложить вновь прибывшим идею заговора (конечно, заговора, чем еще является такой план тайного нарушения приказа свыше), и получить единогласное одобрение. Настала очередь деталей плана, и капитан Ранстоун приказал лейтенанту-штурману вывести на горизонтальный монитор-стол карту Ново-гвинейского моря со схемой операции, и (внимание) с красными линиями.
В 20 милях к северо-востоку от прогнозной точки рандеву сторожевика «Страйкап» со шхуной «Абади», начинался кластер микро-островков и атоллов Мвилитау. Там, то ли обитает, то ли ранее обитало маленькое одноименное племя. Этот факт (или вымысел) оказался достаточным поводом, чтобы в Кавиенгском протоколе данный кластер с 12-мильной акваторией был очерчен красной линией. Там значилось: «автохтонные земли полинезийцев». Красная линия отделяла Мвилитау от ИБРС на севере, и эксклюзивной экономической зоны Республики Папуа на юге. Интересы «автохтонных полинезийцев Мвилитау» защищал флот Меганезии, а интересы ИБРС и Папуа - флот Австралии. По такому же принципу красные линии были проведены еще в нескольких районах Ново-Гвинейского моря, но сейчас полудюжину заговорщиков на мостике австралийского сторожевика, интересовал только Мвилитау. На его красных линиях строился план…
…Кэптри протянул руку к карте-схеме, и щелкнул ногтем по экрану там, где маршрут гафельной шхуны (или супер-яхты) «Абади» проходил южнее кластера Мвилитау.
- Смотрите. Автопилот шхуны установлен просто на самый короткий путь из Вевака к меганезийской Новой Ирландии. Он ведет через точки S3.11-E146.02, и S3.14-E146.35, примерно в двух милях к югу от Красной линии. Наш план это предельно-незаметное сближение, и перехват на рассвете в первой точке. Шхуне не уйти. Но… Что, если мы заранее демаскируем себя гудком и сигнальными вспышками? На шхуне заметят нас в северном секторе с дистанции не менее 8 миль.
- Гудок? Вспышки? – переспросил боцман, - Но, кэп, это же явное пособничество.
- Ни хрена подобного, Джевел! - возразил Беллами, - Это мера по задержанию судна-нарушителя, не имеющего стандартных средств радиосвязи на борту.
- Но, кэп, - возразила старшина-радист, - наверное, на супер-яхте есть радиосистема.
- Да, Лайм, возможно, на шхуне имеется радиосистема. Поэтому, мы не только дадим звуковой сигнал, чтобы они посмотрели в нашу сторону, и просигналим по световому телеграфу приказ: немедленно остановиться. Мы также направим им приказ по радио. Детальный приказ на стандартных частотах.
- Детальный приказ? – переспросил помкэп.
- Да, Хенрик. Приказ должен быть предельно детальным, чтобы позже в ходе «разбора полетов» никто не мог бросить нам упрек в необоснованности попытки перехвата, или незаконности наших намерений, или противоречия наших намерений приказу штаба.
- Кэп, что конкретно я должна передать в эфир? – спросила старшина-радист.
- Отличный вопрос, Лайм. Возьми планшет и запиши… Ты готова?
- Да, сэр, - она кивнула.
Кэптри сосредоточился и отчеканил официозным тоном:
- Австралийский военный корабль «Страйкап» вызывает лидера команды, незаконно захватившей парусно-моторную шхуну «Абади». Вы должны немедленно остановить двигатель, и лечь в дрейф, чтобы мы могли подняться на борт. В случае невыполнения приказа, мы повторим. Если вы вторично не подчинитесь, мы откроем огонь. Если вы подчинитесь, мы гарантируем вам и вашим людям гуманное обращение, до законной передачи вас компетентным властям Исламской Батакской Республики Солангай.
- Я записала, сэр, - сообщила Лайм, - а какое будет повторное предупреждение?
- Такое же, только исключи фрагмент от «мы повторим» до «не подчинитесь».
- Вот так, сэр? - спросила она, быстро сделав копию первого приказа, и вырезав оттуда указанный фрагмент, чтобы получился повторный приказ.
Беллами глянул на ее электронный планшет и подтвердил:
- Именно так, Лайм… Тебя что-то смущает?
- Да, сэр. Боюсь, что да. Если бы я оказалась на месте этих папуасов, и получила такой приказ, то бросилась удирать на полном ходу. А если бы «Страйкап» догнал нас, то я разлила бы топливо в корпусе, дождалась абордажа, и взорвала себя вместе с вами.
- Эй, Лайм! - обиделся боцман, - Ты что? Ведь в абордажной команде я с ребятами!
- Мэттей, я же сказала: на их месте, - напомнила она, - лучше умереть по-человечески, забрав с собой сколько-то врагов, чем быть повешенным вонючими исламистами.
- Любопытная мысль, Лайм, - произнес Беллами, - выходит, на месте папуасов ты бы воспринимала австралийский патрульный контингент, как врагов.
- Простите, сэр, - смущенно ответила она.
- Не извиняйся, я просто уточнил… Джевел, как поступил бы ты на месте папуасов?
- Я бы, - ответил стармех, - не стал играть в смертника, а дал 4 румба влево, и ушел за Красную линию раньше, чем «Страйкап» приблизится для глиссерного абордажа.
- А ты на месте папуасов знал бы о Красной линии? – спросил лейтенант-штурман.
- Так, Дион, ведь Красные линии уже есть на любой навигационной карте. Если даже папуасы вообще не смотрят TV про политику, и не знают ни фига о Красных линиях, просто рефлекс: крутить влево, если враг грозит подрезать с правого борта.
Тут старший лейтенант – помощник капитана Хенрик Уоллис задумчиво произнес:
- Рефлекс правильное слово.
- Ты это к чему? – не понял кэптри.
- К тому, Беллами, что я смотрел по «Animal planet», как антилопа бежит от льва.
- Хенрик, ты что, не проснулся еще?
- Кэп, дослушай… Или нет, лучше посмотри… - с этими словами, Уоллис взял с полки коробку с пластиковыми канцелярскими скрепками, и положил две (черную и желтую) поверх отображаемой карты на монитор-стол, - Считай: желтая, это лев, а черная, это антилопа. Вот, лев выскакивает из засады, целясь бегущей антилопе в правый борт…
- У антилопы нет бортов, - поправила старшина-радист Лайм Ярмут.
- Вот, черт! – отреагировал он, - Почему все красивые женщины такие зануды?
- Ладно, я молчу. Что дальше, Хенрик?
- Дальше, если бегущая антилопа успевает заметить льва, то она делает вот так…
Тут помкэп плавно развернул черную скрепку на половину прямого угла влево.
- …Видите? 4 румба на противоположный борт. Эволюция по Дарвину дала антилопе оптимальную тактику маневра, чтобы уйти в сторону от атакующего противника, и не потерять скорость. Первобытный человек так же уклонялся от саблезубого тигра, и это записано в генах. Поэтому байкеры так удирают от полиции. И тот папуас, который за штурвалом «Абади», сделает такой же поворот.
- Точно, он так сделает, - согласился боцман, - потому что гены, потому что разумно, и потому что там есть островки, на которых можно спрятаться, бросив шхуну.
- Вроде, все так, - сказал лейтенант-штурман, - папуасы на шхуне метнутся за Красную линию. Но что дальше? Что, если нези не перехватят их, и тогда шхуна пройдет сквозь кластер Мвилитау, выскочив с другой стороны? Нам придется опять преследовать.
- Нет, - кэптри качнул головой, - нези цапнут их на первой миле за Красной линией.
Старшина-радист призывно подняла ладонь, а затем указала на боковой монитор.
- Что там, Лайм? – спросил кэптри.
- Сэр, я получила с эскадренного шпионского дрона серию фото кластера Мвилитау, и запустила программу распознавания искусственных объектов. Результат негативный.
- Гм… Выведи склеенную серию сюда, на стол-монитор.
- Да, сэр, - сказала она, и ткнула несколько клавиш. Изображение каты-схемы на столе-мониторе растаяло, уступив место виду сверху на кластер Мвилинтау. Десяток микро- островков, причудливых лагун и коралловых отмелей. Островки равномерно покрыты рощами кустарника-суккулента. Встречаются кокосовые пальмы. Есть искусственные объекты: примитивные (вероятно туземные) парусные аутригерные каноэ. Несколько маленьких хижин или просто навесов. Примитивные рыболовные сети, растянутые на колышках (для просушки). Видны несколько людей (вероятно, туземцы). Но никаких следов машинной цивилизации - кроме одного ржавого полузатонувшего японского военного транспорта, разбомбленного американскими Эвенджерами в марте 1943-го.
- Что? - Беллами посмотрел на стармеха Геверта, - Ты видишь объекты флота нези?
- Нет, сэр.
- А ты, Мэттей?
- Нет, сэр, - точно так же ответил боцман.
- Вы оба не видите, и я не вижу, но они там есть, - резюмировал Беллами Ранстоун.
…
*9. Морская черепаха оскаливает клыки.
Та же дата 23 августа. Рассвет. Ново-гвинейское море. Кластер Мвилитау.
Кто любит сказку «Алиса в стране чудес» Кэрролла, тот, конечно, помнит Мок-Тартла (фальшивую черепаху). Это персонаж наподобие теленка в черепашьем панцире. Если раскопать его генезис, то найдется суп, популярный у мелких буржуа Викторианской Англии. «Mock-Turtle soup» делался из телятины по рецепту, дававшему похожесть на эксклюзивный суп из зеленой морской черепахи (доступный лишь магнатам). Мелкая пуританская буржуазия, социальный мусор (а точнее шлак от работы Демона истории, совершившего Промышленную революцию), изо всех сил стремилась казаться чем-то достойным уважения. Но как? В этой среде считается, что уважения достоин тот, кто «элитно потребляет». Вот почему мелкие буржуа любили хотя бы фальшивый суп из зеленой черепахи, но мечтали добраться до настоящего. И когда научно-технический прогресс случайно дал буржуа эту возможность, зеленые черепахи были обречены на хищнический вылов из океана, и растворение в скороварке массового потребления.
Тут (ради эпичности) можно вообразить, что крик последних тысяч зеленых черепах, оставшихся в тропическом поясе Тихого океана: «помогите, мы вымираем» толкнул призрачную чашу Весов Кармы. Весы качнулись, и выкинули на волны океана штуку, похожую на стилизованную зеленую черепаху, увеличенную десятикратно. Эта штука получила имя: «Мок-Тартл» по мотиву идеи Кэрролла, взятой из рецепта «Mock-Turtle soup». Увидеть в фальшивом черепаховом супе черепаху нельзя, поскольку ее там нет. Увидеть в океане «Мок-Тартл» можно, поскольку он там есть. Но это трудно: при его размерах, форме, и окраске, он превосходно сливается с фоном морских волн.
На практике, это означало, что Мок-Тартл может подобраться к выбранной мишени на дистанцию, и устроить непонравившимся людям неприятные (фатальные) сюрпризы. Философ отметит: Вселенная - многообразна, и если существует место, где люди жрут черепах, то найдется другое место где черепаха жрет людей. Если перейти от сказок к техническому пояснению, то «Мок-Тартл» был дискранопланом – т.е. экранопланом, построенным по схеме: толстое обитаемое крыло-диск (подобное панцирю черепахи).
«Мок-Тартл» вышел к точке, где (по расчету - экстраполяции курса) шхуна «Абади» должна была пересечь Красную линию особой зоны Мвилинтау. Экипаж «Мок-Тартл» наблюдал за происходящим через выдвинутый шток с бинокулярной оптикой (нечто наподобие перископа субмарины). Хотя «Мок-Тартл» не был полностью погружен, его корпус располагался слишком низко, а для обзора требуется высота точки взгляда над уровнем моря. Экипаж маленький - всего 5 человек (рационально для такой небольшой машины). Не будем тянуть кита за хвост и представим этих персон. Обычно командир корабля - старший по возрасту и самый авторитетный на борту, однако, случай «Мок-Тартл» был исключением. Так что перечислим экипаж не по рангу, а по авторитету.
Анито Ампанг (Амон), суб-лейтенант саперного дивизиона, филиппинец, в недавнем прошлом – юный диверсант-подрывник в партизанском отряде «хуки» на Минданао, получивший там свое прозвище. Конечно, оно происходило не от широко известного древнеегипетского бога Амон-Ра, а от также широко известной взрывчатки аммонал. Теперь это был молодой мужчина с примерно 10-летним военным опытом, успевший дополнить филиппинский боевой опыт опытом работы на двух Новогодних войнах.
Рендольф Дэйсон (Ренд), резерв-сержант фронтовой логистики, киви, ровесник Амона, приобрел боевой опыт тоже рано, но по иной причине. В начале 2020-х власти Новой Зеландии сделали табак дороже кокаина, и это на фоне рецессии. Так вот, юный Ренд, попавший после колледжа в ловушку безработицы, ступил (как выражаются классики литературы) на скользкий путь штурвала и пушки - путь контрабандиста. И этот путь последовательно привел его во флибустьерский отряд Народного флота Меганезии.
Тобиас Рэббит (Тоби), флит-лейтенант (командир дискраноплана) специалист группы быстрого реагирования, австралиец родом из городка на крайних береговых Северных Территориях, с детства увлекался (и успешно!) ролевыми играми по файтинг-фэнтези. Такое хобби соответствует жизни на Северных Территориях, забытых богами. Тоби не собирался тратить жизнь в этой глуши, и, благодаря своим игровым навыкам, в 17 лет нашел себе перспективную работу в филиале Британского Фонда Дикой Природы. Он вписался во взрослый коллектив, он учился у эрудированных людей, по-настоящему увлеченных своей работой, он мечтал, что уедет в Англию, где поступит в Открытый Университет Эйлсбери. Он бы сделал это, но карты легли иначе. Экспедиция в Папуа пересеклась с рэсколменами (бандитами) на дорожной развилке Лаэраму-Хайленд. В живых остался лишь Тоби (потому, что его не было тогда в экспедиционном джипе). Дальше - реакция Тоби, которая не удивила бы психолога. Волевой, умный и умелый субъект, потерявший друзей и надежду на будущее, будет мстить виновникам, а если конкретные виновники неизвестны, то будет мстить всему социальному слою. Modus operandi ясен, если субъект знает местность, и натренирован применять экзотическое метательное оружие. Вскоре поползли слухи о «otanjiji» (оборотне), свирепствующем между развилкой Лаэраму-Хайленд и верховьями Маркем-ривер. Жертвами чудовища становились исключительно рэсколмены (которые привыкли считать этот район своей вотчиной, и катались на джипах и лодках туда-сюда в поисках добычи с деньгами или дорогими вещами). Рэсколмены были папуасами и индонезийцами (т.е. местными), но полугородской образ жизни стер в них инстинкты предков. И когда арбалетная стрела останавливала их транспорт на темной дороге среди джунглей, они (несмотря на свое огнестрельное оружие, и численное превосходство) были беззащитны перед молодым экспертом-практиком ролевой войны орков и эльфов в горах и долинах Арды. Кстати: деревенских папуасов не удивляла избирательность атак otanjiji. Согласно их мифам, оборотень, это хранитель леса и его жителей (включая правильных людей). Поэтому, деревенские дети бесстрашно гуляли за околицей, и пели примерно такую песенку:
Рэсколмены ехали быстро, но otanjiji остановил их.
Рэсколмены имели ружья, но otanjiji совсем убил их.
Рэсколмены везли полезные вещи, но теперь это наше.
Наши женщины испекли для otanjiji вкусные пирожки.
Песенка информативная, из нее ясно, что деревенские папуасы более-менее осознанно сотрудничали с «оборотнем». Они получали вещи убитых рэсколменов. Тоби получал чувство включенности в социум (пусть примитивный, деревенский папуасский, но это важно, ведь человек – социальное существо). У него была ценная хозяйственная роль (такой папуасский Робин Гуд). Кстати, папуаски, бегали к нему в лес не только чтобы притащить корзину пирожков. Эта робингудовская жизнь длилась более года. Затем, в оперативном поле нарисовались коммандос Народного флота Меганезии. Шел ноябрь прошлого года (2-го года Хартии), близилась Вторая Новогодняя война, и ее фронт по очевидным причинам должен был пройти через Папуа. «Оборотень» на переплетении сухопутных и речных трасс в полудиком районе мог стать важным ресурсом. Таким и оказался Тоби Рэббит, выступив, как локальный военспец, и как планировщик. После победы он принял предложение поступить в Спец-колледж Народного флота. После полугодичных курсов без отрыва от практики, он получил под командование боевой корабль: маленький, экспериментальный и перспективный. Конечно, Генштаб флота позаботился, чтобы у 20-летнего капитана на борту были старшие опытные товарищи (названные выше). А теперь пришла пора рассказать о двух младших товарищах.
Сабина Этцел (Саби) военфельдшер, германка из Мекленбурга, была немного моложе командира, но ее одиссея стартовала несколько раньше: в 16 лет она вписалась в IVYP (Интернациональную Волонтерскую Молодежную Программу). Саби побывала в пяти неразвитых странах, получила сертификат полевого медицинского работника, а затем вписалась в программу медпомощи в Папуа. Там ее застала Вторая Новогодняя война. Почему Саби сделала там выбор не в пользу ООН, а в пользу нези – длинная история.
Снежана Рыбалко (Снеж) экстрим-пилот, украинка из Херсона, выбрала извилистый и опасный путь в 13 лет, когда пошла в дельтапланерный клуб. Ее талант скоро оценили спонсоры: пригласили на спорт-сборы в заповедник Дунайские Плавни, в 350 милях от которого греческий порт Александруполис. Это важно: у спонсоров накопились легкая спецтехника. Дельталет завозил центнер, прямо на борт судна, вышедшего из порта. И улетал назад. А поймают - какой спрос с малолетки? Но однажды, из-за неполадки, 15-летняя Снеж застряла, и поехала морем через полмира на Первую Новогоднюю войну.
…
Здесь и сейчас (посреди Ново-Гвинейского море в кластере микро-островков и атоллов Мвилитау на рассвете 23 августа) именно Снежане Рыбалко предстояло начать шоу.
- Снеж! – окликнул флит-лейтенант Тоби.
- Вот я, - отозвалась экстрим-пилот.
- Снеж, подними автожир, и положи этих клоунов в дрейф.
- Aita pe-a! - обрисовав так тривиальность приказа, юная украинка двинулась на корму дискраноплана, где стоял легкий частично-складной автожир.
- Не убивай без объективной необходимости, - добавил суб-лейтенант Амон.
- Слышу! - так Снеж, продолжая движение, подтвердила прием уточненного приказа.
Сержант Ренд подождал, пока за ней закроется люк в переборке и прокомментировал:
- Детский сад.
- Снеж толковая девчонка! – мгновенно вступилась фельдшер Саби.
- Никто не спорит, но поведение как в детском саду. А вдруг там подстава?
- Какая, по-твоему, подстава? – спросил Тоби.
- Ну… - задумчиво произнес бывший новозеландский контрабандист, - …Что, если на шхуне цистерна с ипритом плюс вышибной заряд? Типа, нам такой подарок-сюрприз.
- Мы обсудили это, - напомнил Амон, - ветер не в ту сторону для такого финта.
- Мы же проверили, - добавила Саби, - легенда однозначно сходится. Шхуну «Абади» оставил 30 июня магнат-исламист Вазир Нурхалид, когда удирал из Вевака.
- Ты сказала: «легенда», - мрачно произнес Ренд.
- Да, я сказала «легенда», поскольку Тоби заранее сказал «легенда», а Тоби так сказал, поскольку инструкция: любой мотив посторонних странностей считать легендой.
- А я, - произнес суб-лейтенант Амон, - никак не пойму: зачем австралийский капитан сторожевика пнул эту шхуну за нашу Красную линию?
- Опять сначала, - буркнул командир «Мок-Тартла».
- Шеф, я готова! – раздался из динамика голос Снеж, - Мне лететь, или что?
- Так, - произнес он, - вот что. Ты брось им spider-cam, и пусть, как лягут в дрейф, так сделают нам документальное кино online: все потроха свой калоши от носа до кормы.
- Типа, закладку-поганку ищем? – спросила она.
- Типа, да. Я открываю ангар. Давай, лети. Te reva oe to-oni (Небо тебе в помощь).
- Tiai te moana oe (Храни тебя океан), - по традиции ответила она…
…Лететь – всего ничего. Снеж привычно подняла автожир в воздух, быстро достигла позиции шхуны «Абади», и выполнила боевой разворот. Двухмачтовый 37-метровый парусник оказался в прицеле. Сейчас можно одной очередью дюймового ампульного огнемета поджечь его от бушприта до задницы… но задача (пока) просто разъяснить команде их безнадежное положение в случае чего…
…Автожир промелькнул над шхуной, казалось, почти коснувшись верхушек мачт (это иллюзия, на самом деле - просвет был немаленький, но важно впечатление), и ушел на циркуляцию. Далее голосовое сообщение на UBE (Ultra-Basic-English). Это предельно упрощенный язык. Словарный запас: yes, not, do, me, you, stop, go, fuck, короче - слова исключительно из тупых голливудских action-films. Снеж проорала приказ в мегафон, выполнила следующую циркуляцию, и убедилась: ОК, двигатель остановлен, шхуна в дрейфе. Теперь надо таким же манером объяснить, что команда должна сделать online видео на камеру-телефон, которая будет заброшена на палубу. И, для контроля, Снеж потребовала: «show white flag up if you hear»… Ага: парни на палубе энергично машут белой тряпкой. Взаимопонимание установлено. Следует еще одна циркуляция, и (вот момент реального мастерства) снайперски брошенная spider-cam цепляется клейкими ворсинками к мачте на высоте человеческого роста. Вот, парни увидели ее, отлепили, показали в поднятой руке. Дело сделано. Можно возвращаться на борт «Мок-Тартл».
…
Это же время: раннее утро 23 августа. 2 мили от Красной линии кластера Мвилитау.
Натурная сцена дистанционного диалога пилота легкого меганезийского автожира с нелегальной командой шхуны «Абади» хорошо просматривалась с борта сторожевика «Страйкап». А когда этот автожир вернулся назад, австралийские моряки разглядели в бинокли незийский дискраноплан на дистанции примерно 5 миль от них. Штурман-лейтенант Дион Коул, покачав в руке стаканчик с остатками кофе, проворчал:
- Эта незийская черепаха легко может поместиться у нас на квартердеке, как пицца на сковородке. Отсюда вопрос: почему у них на этой мелочи есть вертушка, а у нас нет?
- Наверное, это считается слишком дорого, - предположил боцман Мэттей Смитсон.
- Где логика? - возразил помкэп Хенрик Уоллис, - Цена нашего корабля: 40 миллионов долларов. Разве трудно добавить хотя бы сверхлегкий вертолет, ценой: 100 тысяч?
- Зачем? – отозвался капитан третьего ранга Беллами Ранстоун.
- Усилить корабль, как оперативную единицу, - мгновенно ответил помкэп.
- Зачем? – снова спросил кэптри.
- В каком смысле: зачем? – удивленно спросила старшина-радист Лайм Ярмут.
- Да, что-то непонятное ты спросил, кэп, - согласился с ней стармех Джевел Геверт.
- Позже объясню. А сейчас, Лайм!..
- Да, сэр.
- Установи связь с кораблем нези по световому телеграфу.
Она удивленно посмотрела на Беллами.
- Но, кэп, это не очень удобно. Может, лучше использовать радио?
- Нет, Лайм. Я понимаю, что радио удобнее. Но ведь данные, переданные по радио, доступны любому, у кого есть антенна и приемник, настроенный на твою частоту. А световой телеграф передает данные только тому, на кого направлен. Ясно?
- Да, сэр, - сказала она, пробежала пальцами по пульту одного из мониторов, и на его экране появилась надпись: «Световой телеграф готов к работе»...
...Краткое пояснение: исторически еще совсем недавно, сигналы светового телеграфа составлялись, передавались, принимались, записывались, и разбирались вручную, но компьютерная эра кардинально поменяла процедуру. Теперь оператор мог вообще не разбираться в световой морзянке. Достаточно напечатать текст в окне, ткнуть кнопку «отправка». Затем, когда и если последует ответ, то фото-сенсор отправит морзянку в процессор, и в окне возникнет текст ответа уже в привычных буквах...
…Итак: Лайм Ярмут, проверив на боковой диаграмме позиционирование сигнального прожектора, просто начла стучать по клавишам, сообразуясь с приказами кэптри.
Замигал ярчайший проблесковый прожектор. Пошел обмен световыми телеграммами.
Страйкап> Ответьте австралийскому сторожевику Страйкап.
Мок-Тартл> Меганезийкий дискраноплан «Мок-Тартл» на связи.
Страйкап> Вы задержали яхту Абади с людьми на борту.
Мок-Тартл> Да.
Страйкап> Информируем что яхта была похищена этими людьми.
Мок-Тартл> Пока мы считаем людей на борту собственниками яхты.
Страйкап> Есть документы что яхта Абади собственность другой персоны.
Мок-Тартл> Мы готовы ознакомиться с документами после досмотра яхты Абади.
Страйкап> Кто и как проводит досмотр?
Мок-Тартл> Досмотр с online видеокамерой проводит экипаж яхты.
Страйкап> Получим ли мы копии материалов досмотра?
Мок-Тартл> Да предложите метод передачи.
Страйкап> Мы приглашаем на Страйкап вашего офицера с материалами досмотра.
Мок-Тартл> Наш офицер прибудет к вам через 2 часа встречайте.
Страйкап> Подтверждаем прием через два часа отбой связи.
Беллами Ранстоун удовлетворенно потер руки, и ткнул клавишу селектора.
- Камбуз, это капитан, ответьте!
- Сэр, это младший матрос-кок Дори Пенг.
- Вот что, Дори, глянь на часы, и зафиксируй: через два часа у нас гость.
- Ясно, сэр. Это в смысле, надо приготовить какие-нибудь вкусняшки?
- Именно в таком смысле, Дори.
- Я приготовлю, сэр. Только мне лучше знать: кто это? А то не все едят любое.
- Верная мысль, Дори. Хотя, вряд ли для такого случая. Гость: флотский нези.
- Ясно, сэр. Флотские нези, вроде, едят все, и я гляну в сети, что они любят.
- Отлично, Дори. Работай, - и кэптри дал отбой по селектору.
Боцман Мэттей Смитсон негромко предложил:
- Сэр, может, поставить Карла Йоста и Тео Ву на оружейный пост?
- Зачем? – спросил кэптри.
- Так это, сэр: показать нашу твердость на случай чего.
- Какую твердость, Мэттей? Наше оружие просто говно.
- Гм… Вы уж извините, сэр, но вы словно не в духе сегодня.
- Да, - кэптри пожал плечами, - можно и так сказать.
- Сэр, вы обещали объяснить про оперативную единицу, – напомнил стармех Геверт.
Беллами Ранстоун утвердительно кивнул.
- Верно, Джевел. Сейчас подходящее время: делать нам эти два часа будет нечего. И я изложу историю нашего сторожевика «Страйкап», класс «Devonport», точнее историю смены базовых классов сторожевиков. Она начинается в 1960-х со сторожевиков класса «Attack», 32 метра, 100 тонн. Отличный кораблик с достаточной огневой силой: 40-мм пушка и два крупнокалиберных пулемета. Пираты, контрабандисты или браконьеры не устоят против такого. Но в 1980-х его меняют на класс «Fremantle», 42-метра, 200 тонн. Вооружение усилено: добавился 80-мм миномет, немного выросла скорость. В общем, некоторый резон был. А вот дальше начинается какая-то чертовщина…
(Капитан третьего ранга шумно, сердито выдохнул, и продолжил):
…В 2005-м его меняют на класс «Armidale», 57-метров, 300 тонн. Сторожевик мирного времени дорос до размеров корвета, но из оружия лишь пулемет, и 25-мм пушка. В чем резон замены? Теперь я перехожу к нашему классу «Devonport», 65 метров, 500 тонн, с таким же слабым вооружением. Это - выросший «Armidale», с увеличенным кубриком, предназначенным для размещения лиц, потерпевших бедствие на море. Вот ключ. Мне довелось увидеть проект следующего класса «Cape-York». 78 метров, почти 1000 тонн, негодное вооружение, а кубрик - почти как салон пассажирского парома. И внезапно я сообразил: шишкам в Канберре неинтересно усиливать патрульные катера, как боевые единицы. Их интерес в другом: в раздувании бюджета, и в том, чтобы патруль, вместо штатных функций по пресечению пиратства, браконьерства, контрабанды, и трафика иммигрантов-нелегалов, занимался какой-то мутной фигней. Мы сюсюкаем с ворьем, перевозим в Индомалайскую полосу каких-то азиатских демократов с оружием, и там неизбежно происходит жопа. Тогда мы везем в эту жопу каких-то мудаков с особыми гуманитарными миссиями. Из тамошних окрестностей, мы везем беженцев, которые, благодаря играм в экспорт демократии, бегут оттуда в море на старых лоханках, куда набиваются, будто картошка в мешок. Такие лоханки начинают тонуть, едва выйдя в нейтральные воды. Мы спасаем их, и везем в Австралию, где такая человекообразная картошка просит убежища, и пособие за счет нас, австралийцев. Такой, бля, бизнес.
(Беллами Ранстоун снова шумно выдохнул).
…Морской патруль, это Золушка флота. Мы делаем всю флотскую работу по нашему австралийскому дому, за счет нас создается сильный имидж австралийского морского офицера, на нас проворачиваются аферы, придуманные хитрожопыми политиканами в Канберре, и мы же несем тяжесть слабой популярности военно-морской службы. При среднем дефиците персонала на флоте 20 процентов, в патруле формально дефицит 25 процентов, а фактически… Смотрите сами по нашему «Страйкапу». Штатный экипаж сторожевика класса «Devonport»: 21 моряк, из них 5 офицеров, 6 унтер-офицеров, 10 матросов-специалистов. У нас тут: 16 моряков, из них 3 офицера, 5 унтер-офицеров, 2 матроса-специалиста, и 4 матроса-тинэйджера, половина – несовершеннолетние.
- …Включая сына министра, - пробурчал боцман.
- Ты что-то сказал, Мэттей? – строго поинтересовался кэптри.
- Нет, сэр! - тот энергично покрутил головой, - Я молчу, как рыба. Разве что, чихнул.
- Мэттей, пользуясь твоим чихом, как поводом, я отмечу: Луис Лансинг здесь просто матрос 17-летнего возраста. И я буду пресекать любые попытки его дискриминации по признаку социального происхождения. Это политика флота, и в данном случае это моя позиция тоже. У кого с этим проблемы – скажите прямо сейчас…
Капитан Ранстоун окинул взглядом своих офицеров и унтер-офицеров.
… - Значит, с этим проблем нет. Идем дальше. Я уже сказал: патруль - Золушка флота. Когда вокруг сравнительно спокойно, нам поручают гражданско-полицейскую работу, догружая нас работой секретного парома для политиканов. Если мы вдруг жалуемся в Канберру на слабость вооружения, некомплект персонала, несообразность тренингов, и неадекватность инструкций, то нам говорят: «вы не очень военные, вы лайфсейверы в погонах, потому отношение к вам такое». Но когда сравнительное спокойствие вокруг рушится, наши военные погоны перестают быть формальностью, а наша готовность к немедленной работе делает нас первыми, кто лезет в «горячую точку», как сейчас. Не просто лезет светить флагом, как тяжелые подразделения флота, а лезет и решает тут реальные проблемы. Вот такая мы Золушка. И вот за что я люблю эту работу. Что-то я разговорчив сегодня с утра. Пойду, покурю на свежий воздух. Хенрик за старшего.
- Простите, кэп… - остановила его старшина-радист.
- Что, Лайм? – отозвался он, уже извлекая из кармана сигареты и зажигалку.
- Кэп, - продолжила она, - простите, но вы сперва трижды сказали, что мы все говно, а теперь сказали, что любите эту работу. Какая-то путаница получается.
- Никакой путаницы, старшина! Все очень просто: лучше быть говном в море на борту сторожевика, чем офисным планктоном в береговом штабе.
Произнеся этот парафраз на известный афоризм Юлия Цезаря о галльской деревушке: «лучше быть первым здесь, чем вторым в Риме», капитан покинул мостик. И сразу же, помкэп Хенрик Уоллис и штурман Дион Коул обменялись быстрыми взглядами. Затем Штурман чуть заметно кивнул, и вышел вслед за капитаном…
…Хорошее место для общения: открытая носовая площадка. Правда, солнце здесь уже припекает, но ничего, морские патрульные офицеры - люди привычные.
- Дион, ты пришел покурить вдвоем, или по службе? - спросил Беллами Ранстоун.
- Кэп, - начал штурман, - мы, в смысле, Хенрик, и я, видим: у тебя что-то случилось. И просто хочется знать: может, помочь как-то? Мы же не первый год вместе на море.
- Вот оно как! – произнес Беллами капитан, - Честно: я рад, что вы готовы помочь, но конкретно сейчас у меня, впервые за чертову прорву лет, все просто супер!
- Но, кэп, - сказал Коул, - на борту все кроме молодняка, знают про твоего брата…
Капитан скривился и махнул рукой.
- Бедолага Вильям. Он всегда был слишком правильным. Я перед ним в долгу. Он, как старший, вляпывался в любое дерьмо первым. Даже в детстве, когда дуболом-папочка прививал нам дисциплину, чтобы мы сделали военную карьеру, лучше, чем он. Он-то дослужился только до сержанта. Выше для него было нереально по интеллекту. Брат, понятно, первым попал под воспитание, а на меня у папаши мало тумаков осталось. И дальше по жизни брат всегда был впереди. Я так благодарен ему за то, что он женился достаточно рано, и я успел вовремя увидеть. Было еще много таких примеров, но я не думаю, что это очень интересно. Короче: к 40 годам брат Вильям оброс таким числом проблем, что смерть в бою для него была лучшим выходом. Может, его душа попала в Вальхаллу, где только битвы, пьянки, простые парни-викинги, и простые девчонки.
- Кэп, я ни хрена не понимаю, - признался штурман.
- Конечно, ты не понимаешь, - ответил Беллами, - я не могу за пару минут рассказать детально свою жизнь. Просто: у меня нет проблем, о которых думали вы с Хенриком. Другие проблемы есть, но этих нет.
Штурман покрутил между пальцами сигарету, и полюбопытствовал:
- А какие есть?
- Дион, ты правда хочешь знать?
- Да, а то бы не спрашивал.
- Ладно, слушай. Все просто, как дырка в жопе, и началось с Лотти, дочки Вильяма. Ей между 16 и 17 лет. Она наслушалась мульти-культурной агитации в школе, спуталась с муслимом. Вильям очень качественно начистил ему рыло, а муслим заявил в полицию. Вильям попал под арест, а там, прямо в полиции, какой-то чиновник из правительства предложил ему выбор: либо в тюрьму, либо на гибридную войну без погон на стороне хрисламского ополчения в Папуа на реке Сепик. Понятно: брат выбрал второе. Думал: повоюет месяц, и вернется. Почти угадал. Только вернулся в пластиковой упаковке.
- Мы с Хенриком в курсе, - сказал штурман, - это был инцидент 30 июня, верно?
Капитан пожал плечами, стряхнул сигаретный пепел за леер, и добавил:
- Пластиковые мешки прибыли через пару недель. И похороны происходили вслепую. Впрочем, как ты знаешь, я не поехал. Я мог бы выдержать общество тупой овцы, на которой был женат Вильям, но общество его зятя – муслима, это перебор.
- Что-то я не понял насчет зятя… - протянул штурман.
- Это я забыл добавить. Тот чиновник из правительства потребовал у Вильяма бумагу-согласие на брак 16-летней Лотти. Так что: зять официальный. Теперь этот муслим не выпускает Лотти из дома одну, и бьет по морде, если она нерасторопно подает плов и шербет. Иногда от нечего делать бьет. Такая семейная забава. А еще он трахает ее без презерватива. Теперь Лотти слегка побитая, чуть-чуть беременная, утратила иллюзию мульти-культурности, будто муслимы такие же люди, как мы. Но слишком поздно.
- Кэп, а что ты будешь делать с этим? - осторожно спросил штурман Коул.
Беллами Ранстоун снова пожал плечами.
- Знаешь, однажды школьника-баптиста спросили: как люди умирают? Он подумал, и ответил: наверное, их аист уносит.
- Кэп, это что, анекдот?
- Да, Дион. А серьезно: что я могу сделать? Я не Иисус, чтобы воскрешать мертвых.
- Понятно, кэп, что твоего брата не воскресить. Но твоей племяннице можно помочь.
- Как? – лаконично спросил Беллами.
- Через полицию! - сказал штурман, - У нас, слава богу, не шариатский султанат!
- Точно, Дион. У нас бюрократический султанат, фатально страдающий адвокатурой и толерантностью. После первых же побоев, Лотти, как ее научили в школе, позвонила в Национальную Консультативную Службу по Сексуальному, Домашнему, и Семейному Насилию. Ощути монументальность названия. А знаешь, что сделал тамошний клерк?
- Наверное, попросил доказательств? – высказал предположение штурман.
- Ты не угадал, - ответил кэптри, - этот мудак позвонил Дауду Салиху, и провел с ним профилактическую беседу. Представь, как Дауд отметелил Лотти после этого.
- Вот, дерьмо… Так, все же, что ты будешь делать с этим?
- Я еще не думал, что делать, и надо ли. Лотти позвонила мне только вчера.
- Кэп! Только не говори, будто это безвыходно! Я не первый год тебя знаю!
- Конечно, Дион, выходы есть, но они все требуют нарушения закона. Смешно.
- Что смешно? – не понял штурман.
Капитан еще раз пожал плечами:
- Я объясню тебе на примере. Сидят у речки два бомжа. Подходит полисмен, и задает вопрос: не проплывал ли тут труп? Они: нет, мы не видели трупа. Полисмен уходит, а позже, упс: плывет труп. И бомжи кричат: брат, плыви быстрее, полиция на хвосте!
- О, черт! Слушай, кэп, ты так и будешь рассказывать анекдоты?
- Знаешь, Дион, - ответил Беллами, - в анекдотах есть глубокая мудрость. Но, чтобы ее разглядеть, надо почувствовать себя частью анекдота. Мне это удалось.
- Я не понимаю этих твоих шуток! Может, скажешь прямо: что ты намерен делать?
- Служить Австралии с гордостью, - с уже привычной иронией процитировал капитан Ранстоун официальный слоган австралийского королевского флота
…
23 августа, Ново-гвинейское море. Окрестности Красной линии кластера Мвилитау.
В 9 утра диспозиция по обе стороны Красной линии выглядела так:
Со стороны Мвилитау: 10-метровый дискраноплан «Мок-Тартл», подогнанный борт к борту с 37-метровой шхуной-яхтой «Абади».
В полумиле снаружи контура Красной линии: 65 метровый сторожевик «Страйкап».
Корабли разделяла одна миля (1850 метров). На сленге: дистанция респекта.
После короткого обмена флажковыми сигналами, от дискраноплана отделился желтый моторный каяк с одним моряком и с большой коробкой в качестве багажа.
Младший матрос-крановщик Диг Коннелли пригляделся, и объявил:
- Опупеть! На каяке фирменная коробка из винного бутика, чтоб меня этак если вру!
- Долбанные чудеса, - согласился его прямой начальник, старший матрос Тео Ву.
- Ребята! – обрадовано воскликнула младший матрос-кок Дори Пенг, - смотрите, этот парень на каяке точь-в-точь байкер Харлей, который с ковбоем Мальборо!
- Кто? - переспросил боцман Мэттей Смитсон, глядя на приближающийся гидроцикл.
- Байкер Харлей, - повторила она, - а играет Микки Рурк! Его-то вы знаете, да, сэр?
- Это который в кино «девять с половиной недель»? – спросил боцман.
- Да, точно! – Дори энергично закивала, - А «Харлей и Мальборо» это чуть позже.
- А что, если там у него бомба в коробке? - подозрительно спросил 17-летний матрос-компьютерщик Луис Лансинг.
- Зачем бомба? - удивился Тео.
- Терроризм, - кратко пояснил Луис, в свою очередь удивленный, что это непонятно.
- Эй, парень, не путай нези с исламистами, - авторитетно произнес боцман, - у нези не бывает бомберов-смертников, потому что по хартии нези свои люди важнее всего.
- Верно, - сказала старшина-карго Сэлли Кейн (известная, как Леди Супермаркет), - в Меганезии терроризм безлюдный. Подплывет к нам ****юлина, на вид вроде медуза, прилипнет к борту у ватерлинии. Потом бахнет, как тонна тротила, и аминь кораблю.
- Мэм, вы бы не каркали, - попросил матрос Ву.
- Не дрейфь, братишка, - она ласково хлопнула его по плечу, - если бы нези хотели нас шлепнуть, то еще до рассвета шлепнули бы. Я же объяснила про медузу. А там еще…
- …Сэлли, прекрати пугать персонал! – вмешался подошедший кэптри.
- Слушаюсь, сэр! – старшина-карго приняла стойку смирно, выпучив глаза и выставив фигурный бюст, достойный… В, общем, достойный.
Капитан одобрительно кивнул, и распорядился:
- Тео и Диг! Шлюпбалку на воду! Дори! Сервируй столик в кают-компании!
Прозвучали стереотипные ответы «да, сэр», и капитан повернулся к боцману.
… - Мэттей, твоя задача: тактичность и дисциплина. Пресекай лишнюю болтовню, но аккуратно, без всяких там «задрай слив, жопа с ушами».
- Конечно, сэр! Я вообще никогда так не выражаюсь с нашими парнями.
- Я знаю, Мэттей, и все же: будь сегодня еще вдвое культурнее, чем обычно.
- Да, сэр. Не беспокойтесь, я понимаю: военная дипломатия, это такая хрень…
- Она такая, - подтвердил Беллами Ранстоун, а затем шагнул к лееру, чтобы визуально контролировать подъем на шлюпбалке этого моторного каяка с гостем и грузом.
…
Хотя моторный каяк значительно меньше по габаритам, чем стандартная австралийская шлюпка-зодиак, подъем прошел штатно. А гость, оказавшись на квартердеке сторожевика, козырнул капитану принимающей стороны, и представился:
- Я сержант Рендольф Дэйсон.
- Капитан третьего ранга Беллами Ранстоун, - ответил командир «Страйкапа», - прошу следовать за мной в кают-компанию, мистер Дэйсон.
- Секунду, сэр. Разрешите, я возьму эту коробку с багажника?
- А что там у вас?
- Там две дюжины бутылок «Дом Периньон».
- Что? - удивился Беллами, никак не ожидавший появления тут элитного вина (по 300 долларов за бутылку примерно).
- «Дом Периньон», - повторил сержант нези, - Шампанское такое. В Интернете пишут: хорошее. Мы уже попробовали, действительно, вкусное, и вот: решили поделиться.
- Ясно, - сказал кэптри, логично предположив, что нези вульгарно обчистили на яхте «Абади» уцелевшие запасы пальмового масличного магната Вазира Нурхалида.
- Может, вам ясно, мистер Ранстоун, - сказал гость, - однако, я поясню. Народный флот Меганезии не творит мародерство. Мы получили это вино в подарок от хозяев шхуны.
- Хорошо, мистер Дэйсон. Берите ящик, и идем. Обсудим это за столом.
…
Младший матрос-кок Дори Пенг сервировала стол весьма изящно. Подбор закусок и напитков хорошо подходил для формата «локальной военно-морской дипломатии», в смысле: под полуофициальный разговор. Кэптри начал с вопроса о собственности.
- Мистер Дэйсон, вы упомянули хозяев шхуны. Кого вы имели в виду?
- Я имел в виду двух парней, граждан Республики Папуа. Они на ее борту, и заявили о находке шхуны, как клада. У нас нет формальных причин сомневаться в их словах.
- Возможно, произошло недоразумение, - сказал Беллами, придвинув по столу к гостю прозрачную папку с копиями документов, - по записи в Морском Регистре Сингапура, двухмачтовая гафельная парусно-моторная яхта «Абади», водоизмещением 225 тонн, длиной 123 фута, принадлежит мистеру Вазиру Нурхалиду, гражданину Малайзии.
- Это в прошедшем времени, - ответил незийский сержант, и извлек из кармана своей камуфляжной жилетки небольшой рулон распечатки с телекса, - здесь о деятельности мистера Нурхалида, плюс несколько судебных резюме. Не только меганезийских.
- Ладно, - согласился австралийский кэптри, взял рулон и начал читать.
Читать непривычно (по сравнении с листами-страницами) но интересно. В начале был протокол событий 9 июля в Лоренгау (ИБРС). Круизный лайнер «Мидгардсорм» (под флагом Исландии) захвачены исламистской организацией «Jamaat4sea». Пассажиры и гражданские офицеры взяты в заложники, и распределены между лайнером и берегом. Лайнер выходит в море. И дальше – хронология событий до освобождения последних заложников на берегу утром 12 июля. Радиоперехваты. Факсы. Официальные ноты. В финале: разнообразные акты юстиции, включая судебные постановления.
Вкратце, смысл сводился к тому, что действиями боевиков «Jamaat4sea» руководил по телефону и электронной почте мистер Нурхалид. Постановление незийского жюри по данному субъекту было предельно жестким:
* Нурхалид, а также все персоны, исполняющие его приказы, подлежали немедленной ликвидации в случае их появления в любом районе контроля Народного флота.
* Все права Нурхалида в районах контроля Народного флота аннулировались, а все его имущество объявлялось бесхозяйным, и принадлежим «первому, открыто взявшему».
* Любая попытка защитить Нурхалида или его интересы в этих районах считалась, как указало жюри: «военным актом против Меганезии, вызывающим немедленный ответ».
На этой строчке рулона, лейтенант-штурман Коул (читавший через плечо командира) с искренним любопытством спросил:
- Сержант, вы что, правда, в этом случае можете без всякого приказа открыть огонь?
- Мы обязаны, - лаконично ответил Ренд Дэйсон.
- Ого! Круто. Слушайте, а почему распечатка рулоном, а не листами?
- Ну, это чтоб страницы не терялись.
- Э-э… А что? Толково. Кэп, правда же, толково?
- Да уж… - буркнул кэптри Ранстоун, прокручивая рулон дальше, до строчек, откуда начинались копии актов, изданных (скажем так) в странах Цивилизованного мира...
…При всем нежелании юстиции Западных стран разбираться с известным пальмовым масличным бизнесменом, меценатом, деятелем христианско-мусульманского диалога, видной фигурой Всемирной Организации Исламская Конференция (ВОИК), пришлось изображать кое-какую активность. Пока - лишь изображать, и все же…
…И все же: в Европе, Британии, и Исландии, где шли процессы по искам пассажиров «Мидгардсорма», и в США и Канаде, где шли дела по встречным искам пассажиров и круизных турагентств, Нурхалид получил юридический статус: «предположительно –виновная персона». Иначе говоря: тот, на кого судьи, быть может, повесят всех собак. Организация «Jamaat4sea» уже потеряла имидж благотворительно-просветительской, получила плохой PR, и была грани включения в террористический лист Интерпола.
Ренд Дэйсон дождался, пока капитан «Страйкапа» прочтет рулон, а затем положил на середину стола два листка с текстом и оптический мини-диск.
- Это что? – спросил Ранстоун.
- Это видео осмотра шхуны «Абади», и протокол полевого дознания. Распишитесь в клеточке «получено», и забирайте материал. Минимальная бюрократия.
- Ладно, мистер Дэйсон, - с этими словами, кэптри подписал протоколы, вернул один экземпляр незийскому сержанту, а второй, и мини-диск отодвинул в сторону.
- Формальность выполнена, - сказал Ренд, - есть ли вопросы по нашим действиям?
- Да. Что вы будете делать дальше с этой шхуной и двумя парнями-папуасами?
- Ну, мы дождемся приказ нашего локального судьи в Кавиенге, и будем выполнять.
- Как я понимаю, - встрял лейтенант-штурман Коул, - вы уже знаете решение.
- Я с высокой вероятностью предполагаю, - ответил меганезийский сержант, - что мы
получим приказ проводить шхуну до восточного края акватории кластера Мвилитау, и разрешить ей выход в открытое море.
- А как насчет реакции нашего начальства на ваш протокол? – спросил кэптри.
- В каком смысле, мистер Ранстоун? – не понял меганезийский сержант.
- В смысле, мистер Дэйсон, что нам не хотелось бы лишних проблем.
- А! Да, это вы правильно акцентировали. Какие ваши предложения?
- Предложение: подождать день. Завтра в Эмпрессогасту прибудет СДО Австралии, и можно будет все решить спокойно. Этот СДО, Чальз Найтхарт, адекватный человек.
- А… Что такое «СДО»?
- Специальный Дипломатический Офицер, - пояснил Беллами Ранстоун.
…
*10. Некто слишком умный для дипломата.
24 августа. Утро. Австралия. Северо-восточный Квинсленд. Аэропорт Кэрнс.
Город 150-тысячник Кэрнс на берегу Кораллового моря называют Воротами Большого Барьерного Рифа. Отсюда понятно, что большинство пассажиров – клиентов здешнего аэропорта, это туристы. На раннем утреннем рейсе 24 августа из Канберры тоже были преимущественно туристы. Но, одного ждали здесь государственные дела. Точнее, не в Кэрнсе, а за два моря отсюда, в городе Эмпрессогаста - столице Автономии Бугенвиль (Северные Соломоновы острова), куда еще надо было долететь.
Итак, Чарльз Найтхарт, 46 лет, эрудированный, талантливый, но без особых связей, до позавчерашнего дня атташе (младший дипломатический ранг), оказался стремительно повышен до специального дипломатического офицера (СДО), на три ступеньки (почти посольский уровень!). Можно догадаться о причине. В середине лета Чарльз Найтхарт вытащил правительство Австралии из глубокой задницы, в которую оно попало, очень неосмотрительно заигравшись в гибридные военные игры среди болотистых джунглей Северного Папуа, и в акватории, изрезанной заливами, утыканной атоллами и мелями. Операция по оказанию негласной силовой поддержки индомалайским магнатам привела австралийский экспедиционный корпус в тактическую ловушку. Противник: незийские флибустьеры готовились к такой войне, и имели несравнимо больший боевой опыт. К зеленому континенту поплыли пронумерованные гробы, а перед кабинетом Кэмерона Дремера замаячила перспектива аварийной отставки. Но атташе Найтхарт смог как-то вырулить, проведя экстренные переговоры с нези в Маданге, и в Кавиенге. Правда, по правилу дипломатии, любое экстренное решение проблемы, само создает проблемы, а решение этих проблем создает новые проблемы, так что приходится создавать некую регулярную структуру для решения этих проблем. Вот так (с точки зрения философии дипломатии) был создан юнит: СДО при Топ-штабе Тройной Унии в Эмпрессогасте.
Из ряда соображений следовало: этот дипломатический юнит будет малобюджетным, поэтому средства выделены минимальные, и штат минимальный: 2 человека (СДО и референт-стажер). Чарльз в полете до Кэрнса прочел файл-досье своего референта:
* Имя-фамилия/возраст(полных лет-месяцев)/секс-пол: Флойд Фирфайн/ 19-09/ F.
* Образование: HCS-колледж, профориентация: компьютерное делопроизводство.
* Опыт: проф., фирма (место)/лет-месяцев: референт, Fila Ltd. (Лаэ, Папуа) /00-02.
Что ж, два месяца работы в частной фирме в Папуа - лучше, чем ничего. Чарльз сделал данный вывод, заходя с летного поля в здание терминала. Референту заранее было дано (начальством МИД, через голову СДО) первое служебное задание: предельно быстро организовать перелет СДО из Кэрнса в Эмпрессогасту. Оставалось оценить, насколько хорошо она с этим справилась (и справилась ли вообще – дело ведь непростое: быстро устроить такое между странами, находящимися во «взаимно-угрожаемой предвоенной ситуации»). Кстати: для начала надо просто познакомиться, взглянуть друг на друга…
…Встреча была назначена в суши-баре здесь, в здании терминала. И Чарльз Найтхарт первым заметил эту особу неполных 20 лет, одетую в нечто вроде скромного делового брючного костюма, адаптированного для тропиков. По сложению и линиям лица, она относилась к кельтской расе, с легкой присадкой континентальной крови. Чарльз сразу вспомнил артистку из Канберры, сыгравшую Джен Эйр в сериале 2011-го по классике готического романа середины XIX века. Артистка талантливо сыграла, но все равно ее героиня (такая гордая, но тихая и скромная Золушка) вышла слегка неубедительной. У зрителя порой возникало ожидание, что тихоня Джен, взвесив в руке кочергу, заявит: «достали, уроды». И проведет этой кочергой гольф-сет, используя голову ближайшего аристократа-деграданта в качестве мячика. Эта артистка была более аутентична в роли Элинор Смит (великой и отчаянной летчицы эры ранней авиации) в фильме 2009-го.
Именно такие мысли пронеслись в голове СДО, при виде мисс Фирфайн, артистично старавшуюся притвориться дебютирующим офисным планктоном - при радикальном несоответствии своего экстерьера такой роли. Размышляя так, Чарльз «потерял темп», поэтому девушка начала разговор первой:
- Доброе утро, мистер Найтхарт! Меня зовут Флойд Фирфайн, это вы знаете! Короче, я понимаю: вы рассчитывали на более опытного референта, но - так легла музыка айнур. Надеюсь, я все же, буду полезна, и смогу чему-то научиться. А то неинтересно просто высиживать в Эмпрессогасте свой стаж, как страус - свое яйцо. Вы согласны?
- Что ж, мисс Фирфайн, скорее я согласен, чем нет. А что такое: музыка айнур?
- Это из Толкиена, Сильмариллион, сотворение мира.
- Да, верно, - он улыбнулся, - как я мог забыть? В вашем возрасте я тоже увлекался. И знаете, как обидно было, что съемки в Новой Зеландии. Будто у нас ландшафты хуже.
- При чем тут ландшафты? - проворчала она, - Все только потому, что режиссер Питер Джексон родом из деревни киви! Был бы он из Норвегии - снял бы на Шпицбергене, и плевать, что ландшафт там хуже, чем на Марсе. Я не была ни там, ни там, но уверена.
- Я уловил вашу мысль, мисс Фирфайн. А что у нас с перелетом в Эмпрессогасту?
Новоиспеченный референт чуть слышно вздохнула.
- Как бы это сказать, мистер Найтхарт. В общем, есть три новости.
- Гм… - произнес он, - …Судя по заявленной преамбуле и традиции анекдотов, первая новость хорошая, вторая плохая, а третья ужасная.
- Да, примерно так, - подтвердила она.
- Тогда начинайте с ужасной, - сказал он.
- Уф! Я так и знала, что вы это выберете. Это ужасно: из-за военной угрозы в регионе Северные Соломоновы острова, все отказываются туда лететь. Ни рейса, ни фрахта.
- Понятно. Иначе говоря, мисс Фирфайн, вы не смогли решить эту задачу. Что ж, я не считаю это вашим промахом. Это объективная проблема, и решать ее должны люди из правительства, у которых это прямая обязанность. Я позвоню в Канберру.
- Подождите звонить туда, мистер Найтхарт. Вы ведь не слышали хорошую новость.
- Да, действительно. А какая хорошая новость?
- Я нашла самолет, можно лететь, - сообщила она.
СДО улыбнулся и беззвучно поаплодировал.
- Превосходное начало работы, мисс Фирфайн. Тогда в чем плохая новость?
- Это kit-plane BD-4, - ответила она, - и я не знаю, одобрите ли вы.
- Э-э…Это такая марка самолета?
- Нет, марка самолета BD-4. А kit-plane значит, что он самостоятельной сборки.
- Что-что? Вы хотите сказать: это самодельный самолет?
- Нет-нет! - Флойд покрутила головой, - Я сейчас все объясню. В 1968-м Джим Беде, предприниматель-конструктор янки, придумал и выпустил Kit, в смысле комплект из которого можно самостоятельно собрать самолет в гараже. Все детали фабричные, и двигатель, и мехатроника, и авионика. Это как LEGO, только для взрослых.
- Э-э… Верно ли я понял, что вы предлагаете лететь 1400 километров через два моря, используя самолет, собранный кем-то в гараже из деталей, выпущенных в 1968-м?
- Нет, мистер Найтхарт. Самолет почти новый, нормальный. Это самолет моего дяди, который стоял тут на парковке. Я попросила для очень важного дела, и он разрешил.
СДО задумался, затем спросил:
- У вас есть что-то об этом самолете?
- Конечно! - Флойд протянула ему лист, где кроме прочего, можно было прочесть:
* Модель: BD-4G. Мотор: дизель 200 кВт. Винт: тянущий 2-лопастной D1.2 м.
* Экипаж: 1 пилот 3 пассажира. Длина: 6.5 м. Размах крыльев: 7.8 м. Высота: 2.2 м.
* Масса пустого самолёта: 570 кг. Максимальный взлетный вес: 1100 кг.
* Скорость: 380 км/ч. Дальность: 1900 км. Практический потолок: 4500 м.
Получалось: долететь на этой штуке до Эмпрессогасты можно даже с запасом, и по времени полет займет менее, чем 4 часа. Найтхарт кивнул.
- Ладно. Вы явно непохожи на самоубийцу. Я согласен. А пилота вы нашли?
- Я пилот, - ответила она.
- О, черт! - спонтанно-удивленно отреагировал он.
- Я так и знала, что вы это скажете, - сообщила Флойд, - но, у меня лицензия пилота-любителя, и полтора года летной практики.
- Прошу прошения, мисс Фирфайн. Я не ожидал, - и тут Чарльз про себя отметил, что подсознание, возможно, пыталось подсказать ему - не зря же он вспоминал артистку, игравшую сначала отчаянную летчицу Элинор Смит, а затем золушку Джен Эйр.
Флойд беззаботно махнула рукой.
- Вообще без проблем, мистер Найтхарт.
- Мм… А вы уверены, что у вас получится такой серьезный перелет?
- Я уверена. Машина в порядке, а погода на маршруте тихая и ясная.
- Ладно, я согласен, - снова сказал он.
…
Kit-plane BD-4 оказался нестрашным, и немного игрушечным - будто бы его сделали из бумаги, натянутой на угловатый коробчатый каркас. Как большое оригами с крыльями, хвостом, и тремя колесными ножками, в которое поместился обычный 4-местный салон автомобиля. Только ручки управления и приборная доска водителя – необычные…
…Взлет прошел спокойно. Сначала тряска на полосе, а затем окружающий ландшафт неторопливо провалился вниз. Вокруг раскинулось море цвета индиго, разрисованное зеленоватыми лагунами, и пятнышками отмелей. Самолет шел курсом северо-восток. Некоторое время Чарльз Найтхарт глазел вокруг, и старался привыкнуть к несколько беспокоящей волнообразной болтанке, свойственной таким легким самолетам в зонах обычной ленивой турбулентности. А затем его отвлек звонок спутникового телефона.
…
Полезная штука: спутниковый телефон. Но если это служебный дивайс, то обычно его появление означает частую дополнительную внезапную нагрузку. Попробуй-ка успеть адекватно сориентироваться при звонке-вызове вроде этого, который сейчас:
- Доброе утро, мое имя: Манатап Биджирин. Мне надо срочно поговорить с мистером Чарльзом Найтхартом, СДО Австралии при Топ-штабе Тройной Унии.
- Доброе утро, мистер Биджирин. Это Найтхарт. Я слушаю вас.
- Еще раз доброе утро, мистер Найтхарт. Я прим-советник МИД Малайзии, занимаюсь проблемами борьбы с военной преступностью в восточном секторе.
- Понятно, мистер Биджирин. Чем я могу помочь вам?
- Я скажу. Я сейчас звонил в Канберру, и референт миссис Литч, главы вашего МИД, сообщил, что с сегодняшнего дня вы решаете вопросы взаимодействия вооруженного контингента Австралии в Ново-гвинейском море с контингентами союзников.
- Да. Это моя функция.
- Очень хорошо, мистер Найтхарт. Значит, вы можете решить проблему. Вчера утром австралийский сторожевик «Страйкап» опоздал при перехвате пиратского судна. Оно успело уйти в акваторию кластера Мвилитау - меганезийскую зону контроля.
Австралийский СДО был искренне удивлен.
- Тогда пираты допустили фатальную ошибку. Отношение Нарфлота к ним известно.
- В данном случае, - произнес малазиец, - они отошли от своего правила. Пиратскому кораблю предоставлено убежище, а сегодня они намерены дать ему открытое море.
- Это очень странно, мистер Биджирин. Как называется судно, и какого оно класса?
- Судно раньше называлось «Абади», формально это 37-метровая супер-яхта, но после похищения она превратилась в пиратский рейдер.
- Мистер Биджирин, давайте уточним. Некая 37-метровая супер-яхта «Абади» кем-то похищена, и применяется, как пиратский рейдер. Верно ли я понял вас?
- Да, абсолютно верно.
Получив это подтверждение позиции малазийского советника МИД (а заодно громко проговорив название и класс корабля), австралийский СДО повернулся к референту-стажеру. Если бы кто-то сейчас спросил Чарльза Найтхарта, чего он ожидает от Флойд Фирфайн, то он бы вряд ли смог это сформулировать. Просто интуиция. Но прекрасно сработавшая интуиция. Флойд поймала его взгляд, коротко кивнула, и нажала клавишу «автопилот». Затем, отпустив штурвал, она включила обычный субноутбук (который заранее был закреплен на консоли сбоку от приборной панели – мало ли: захочется в полете посмотреть кино, или еще что-нибудь). Чарльз также коротко кивнул ей, затем произнес, обращаясь к респонденту:
- Итак, мистер Биджирин, некая 37-метровая супер-яхта «Абади», ранее похищенная, пиратствует в Ново-гвинейском море. Значит, должен быть реестр ее нападений.
- Это какой-то намек? – настороженно спросил советник МИД Малайзии.
- Нет, это простой путь, решить проблему силами нези. Если они узнают о пиратской деятельности экипажа «Абади», то уничтожат их согласно своей судебной директиве.
- Мистер Найтхарт, ситуация вокруг «Абади» не такая простая. Эта супер-яхта совсем недавно захвачена бандитами, и ее пиратские рейды еще не запротоколированы.
В это время Флойд повернула субноутбук на консоли так, чтобы СДО мог видеть, что отображено на экране, а именно: история супер-яхты «Абади» с момента постройки до заявления владельца (Вазира Нурхалида, гражданина Малайзии) в морскую страховую компанию о пропаже этой яхты в порту Вевак (Папуа) при вооруженных беспорядках. Чарльзу Найтхарту было знакомо имя Вазира Нурхалида (еще бы: тот входил в топ-10 спонсоров исламского лобби в Канберре). Чарльз, как многие австралийские «белые воротнички» формально был за правящую партию. Но неформально он был за «Лигу Свободы», лозунг которой: «Халялю не место в Австралии». Если бы вопрос реально касался борьбы с морским пиратством, Чарльз перешагнул бы через свою антипатию к исламским деятелям. Но в данном случае было ясно: малазийский плутократ намерен использовать австралийский сторожевик, чтобы вернуть свою супер-яхту (за пропажу которой он наверняка уже получил страховку). Чарльз не собирался содействовать…
…Но, его речь продолжала соответствовать стандартам политкорректности:
- Мистер Биджирин, мне понятны ваши опасения. Не следует допускать появления в горячей акватории еще одного пиратского рейдера. Поэтому, я предлагаю вам вместе поискать доказательств, которые стали бы достаточными для нези.
- Мистер Найтхарт, я не думаю, что нам следует рассчитывать на силы нези.
- Тогда я в недоумении, - артистично удивился Чарльз, - как решать проблему, если не рассчитывать на нези, в чьей зоне контроля находится эта супер-яхта?
- Решим без них, - ответил малазиец, - как я сообщал, сегодня нези намерены дать этой супер-яхте открытое море. А рядом есть австралийский сторожевик «Страйкап». Если капитан сторожевика получит приказ, то перехватит «Абади» в нейтральных водах. От вашего верного решения, мистер Найтхарт, зависит этот приказ. Австралийский Ново-гвинейский штаб готов действовать только при вашем подтверждении.
- Разумеется, мистер Биджирин, я готов начать работу над таким подтверждением. Вы могли бы помочь мне в сборе доказательств пиратских действий экипажа «Абади». Я полагаю, у вас они имеются. Изучив их, я немедленно начну их компиляцию, которая приведет к подтверждению обоснованности приказа на перехват этой супер-яхты.
Ремарка: «я готов начать работу над вашей задачей» переводится с дипломатического сленга на человеческий язык так: «я буду имитировать работу над вашей задачей, пока задача не потеряет актуальность». Малазийский прим-советник, разумеется, знал это.
- Мистер Найтхарт, я уверен, что ваше начальство будет недовольно, если работа над подтверждением пойдет слишком медленно, и пиратский рейдер успеет уйти.
- Благодарю за предупреждение, - ответил Чарльз, - но я привык тщательно выполнять работу, которая мне поручена. Я должен убедиться, что перехват будет антипиратской операцией, а не самоуправством при решении частного спора о владении супер-яхтой.
- Теперь это точно намек, - холодно констатировал малазиец.
- Это не намек, а напоминание о том, что вооруженный контингент Австралии в Ново-гвинейском море занимается общей безопасностью, а не услугами частным персонам.
- Мистер Найтхарт, я полагаю, вы неправильно меня поняли. От вас требуется просто формальное подтверждение. Вам не поручено вмешиваться в политические решения.
- Сейчас, мистер Биджерин, я абсолютно не понял, что вы сказали.
- Значит, мистер Найтхарт, мне придется попросить других людей объяснить вам, где пределы вашей компетенции, - и малазиец прервал разговор, не дожидаясь ответа.
Чарльз иронично хмыкнул и вернул спутниковый телефон в карман. Флойд, выражая одобрение, подняла вверх кулак, и оттопырила два пальца в виде V (Victory).
- Здорово вы отбрили этого хабиби.
- Мисс Фирфайн, - укоризненно сказал он, - мы с вами на дипломатической работе, и желательно, чтобы мы не употребляли уничижительных прозвищ для рас и религий.
- Но мистер Найтхарт, по-мусульмански это слово значит что-то хорошее. Они пишут «habibi» на упаковках со своим халяльным фуражом.
- Мисс Фирфайн!..
- Ладно-ладно, мистер Найтхарт. Я больше не буду.
- Благодарю вас за понимание, - вежливо резюмировал Чарльз.
- Вообще без проблем! - ответила она, - А могу я сделать еще что-нибудь полезное?
- Мм… А не опасно вот так оставлять самолет без управления?
- Нет. Все ОК Автопилот отличный.
- Хорошо, мисс Фирфайн. Скажите, что с нашим интернет-сайтом?
- С сайтом все ОК. Висит по адресу SDOBFM.GOV.AU. Только он почти пустой.
- Понятно. А у нас есть доступ для редактирования? Я имею в виду: прямо сейчас.
- Конечно! У меня админ-доступ, я ведь референт СДО, это моя работа, так?
- Действительно, так, - подтвердил Чарльз, - и задача следующая: предельно быстро, в течение 10 минут, добавить на сайт две нотации, вы слышали их. Первая: о принципах выявления морских пиратов. Вторая: о цели австралийских военных кораблей в Ново-гвинейском море. Общая безопасность, а не услуги частным персонам по их бизнесу.
- Я успею! - откликнулась она, и мигом забарабанила по клавиатуре субноутбука.
…
И действительно успела. Текстовые формулировки, воспроизведенные без корректуры, просто по памяти, вышли слегка корявыми, но читались однозначно. Чтобы закрепить комбинацию, Чарльз попросил ее сразу сделать update: усилить данные формулировки фрагментами из Международного Морского права, и из австралийско-меганезийского Кавиенгского протокола. Это заняло еще полчаса. Чтобы не терять взятый темп, СДО попросил референта-стажера добавить на сайт хронику «горячих» инцидентов в Ново-гвинейском море… И на этом этапе фора времени закончилась. В кармане СДО опять зазвонил служебный спутниковый телефон.
Как и ожидал Чарльз, респондентом оказалась Мелисса Литч, глава МИД Австралии.
- Мистер Найтхарт, - начала она, - весьма похвально, что вы приступили к работе без промедлений, и с таким уровнем внимательности и ответственности.
- Благодарю, миссис Литч, ваше мнение очень много значит для меня, - сказал он.
- Замечательно, мистер Найтхарт. А теперь отбросим красивые церемонии, и займемся политической реальностью. Вы грубо отшили малазийского прим-советника, который обратился к вам с пустячной просьбой от мистера Вазира Нурхалида. По-видимому, вы знаете, какой серьезный вес у мистера Нурхалида в САИИП, Совете по Австралийским Инвестициям в Индонезии и Папуа. Это 500 компаний с текущим объемом инвестиций примерно 9 миллиардов долларов и оборотом 20 миллиардов долларов. Добавим также влияние мистера Нурхалида в Австралийской Федерации Исламских Советов (АФИС), должность главного консультанта внешних связей Исламской Батакской Республики Солангай (ИБРС), и статус друга Заинал-Шаха, султана Тренггану в Малайзии. Этого достаточно, чтобы проявить внимание к просьбам такого человека. Вы чувствуете?
- Да, миссис Литч, однако в 1980-х саудовский эмир Усама бен Ладен тоже…
- При чем тут саудовцы и бен Ладен?! – немного нервно перебила глава МИД.
- Просто, биография и ориентация похожа, - пояснил Чарльз, - до 1990-го бен Ладен в Западном мире считался человеком, к просьбам которого надо проявлять внимание.
- Вам не хватает политического прагматизма! – строго сказала она, - Вы правы, Вазир Нурхалид, это фигура того же рода, что Усама бен Ладен. Если бы сейчас был 1989-й, можете не сомневаться: я выполнила бы пустячную просьбу бен Ладена. Годом позже, разумеется, я заявила бы, что не было ни просьбы, ни выполнения. Вы чувствуете?
- Да, миссис Литч, я чувствую. Но в данном случае имеется два препятствия.
- Какие препятствия?
- Во-первых, перехват супер-яхты «Абади», это не пустячная просьба.
- Я не поняла, что тут не пустячное? У нас в окрестностях Австралии патруль нередко перехватывает краденые яхты, баркасы с контрабандой, и сейнеры браконьеров.
Чарльз глубоко вдохнул, тихо выдохнул и произнес:
- Миссис Литч, там у нас худшее из возможного, это банда с пулеметом или с ручным гранатометом. В Ново-гвинейском море иная обстановка, иные силы, и иные правила.
- Мистер Найтхарт, я понимаю, о чем вы, но ясно же, что нези не будут вмешиваться в пустячное дело о краденой яхте, перехваченной нашим сторожевиком вне их зоны.
- Да, конечно, вы правы, нези не будут, если только это краденая яхта. Но если яхта не краденная, если на ней идут законные владельцы, то нези могут атаковать любого, кто пойдет на перехват. Это их право по Кавиенгскому статуту о борьбе с бандитизмом.
- Вы запутались! - сердито заявила глава МИД, - Бандиты захватили эту яхту в Веваке. Теперь наш сторожевик пресечет бандитизм, и вернет яхту законному владельцу.
- Нези, - ответил он, - могут думать иначе. Если они дадут этой яхте открытое море, то значит, они признали персон, которые на борту яхты, законными владельцами. Любой перехват в таких условиях будет интерпретироваться офицерами нези, как бандитизм.
- О, черт! Откуда у двух мальчишек-папуасов законное право владеть супер-яхтой?!
- Просто, миссис Литч, они первыми нашли ее в Веваке. Это принцип проскрипции.
- Принцип чего?
- Проскрипции, - повторил Чарльз, - такой принцип впервые применен древнеримским диктатором Суллой. Враг Суллы вписывался в проскрипцию, и любой мог убить его, и присвоить его имущество. А любой, кто защищал врага, сам попадал в проскрипцию.
- Это варварство! – возмутилась Мелисса.
- Миссис Литч, это часть римского права, а оно лежит в основе современного права. В частности, Патриотический акт США 2001 года против терроризма сконструирован по образцу Проскрипционного акта Суллы 82 года до Новой эры.
Глава МИД некоторое время рассерженно дышала в микрофон, затем заявила:
- Оставим в покое юридические абстракции. Политика это искусство возможного. Мы вынуждены принимать во внимание извращенные представления нези о праве. Но, вы говорили о двух препятствиях, мистер Найтхарт. Первое понятно. Какое второе?
- Второе, это разъяснения принципов деятельности австралийского миротворческого контингента в Папуа, и в Ново-гвинейском море, - ответил он, - я счел необходимым в краткой форме изложить эти принципы на сайте СДО, популярно пересказав те акты, которыми официально руководствуется правительство Австралии.
- Так быстро? – удивилась Мелисса.
- Да. Я старался, согласно вашим указаниям, не терять ни минуты времени.
- А-а… Это похвально. Только при чем тут препятствие?
- Дело в том, миссис Литч, что просьба мистера Нурхалида противоречит этим актам.
- Противоречит? – переспросила она.
- Да, миссис Литч. Вы можете посмотреть на сайте. Мне кажется, что отдавать приказ нашему контингенту провести операцию, противоречащую официальным принципам, нежелательно. Это скомпрометирует нашу миссию по урегулированию. Мы окажемся отброшены к позиции до Кавиенгских соглашений, иначе говоря: к позиции военного противостояния. Причем в худших условиях, поскольку в Ново-гвинейском море уже сконцентрированы военные силы обеих сторон. Любой повод может поджечь…
- Теперь я поняла ваши аргументы, мистер Найтхарт. Действительно, сейчас было бы слишком рискованно выполнять просьбу мистера Нурхалида. Тем не менее, я должна сделать вам замечание из-за вашей грубости с прим-советником МИД Малайзии.
- Прошу прощения, миссис Литч. Его звонок был неожиданным, а мы сейчас летим в самолете, и погодные условия неидеальные. Я немного нервничал. Разумеется, это не повторится. Вы можете рассчитывать на мою тактичность с VIP-респондентами.
- Хорошо, мистер Найтхарт. Я надеюсь, вы сделаете верные выводы. Всего доброго.
- Да, конечно. Всего доброго, миссис Литч.
…
Флойд дождалась, пока СДО уберет телефон в карман и прокомментировала.
- Наше главное начальство - первостатейная сука.
- Мисс Фирфайн! – укоризненно произнес Чарльз.
- Ладно, я больше не буду! - сказала она, - Вообще, здорово работать с вами! Я слегка боялась, что будет унылая каша на воде, но теперь смотрю: жесть и мясо!
- Вы отлично проявили себя, мисс Фирфайн. Но лучше поменьше жаргона на работе.
- Я постараюсь, мистер Найтхарт. Эта работа вообще, хороший повод заняться собой. Понятно, что не всякой фигней вроде макияжа, а по-настоящему, чтобы научиться… Артистизму, что ли. Вообще-то у меня есть склонность к артистизму. Я даже играла в команде ЭБМ. Электро-Блэк-Метал. Стиль такой. Была хорошая команда, «Железные звери» называлась. Ребята – сокурсники по колледжу. Но, теперь после окончания все разбежались в разные стороны. Это жизнь, каждый ищет, куда приткнуться… Мистер Найтхарт, если это вам неинтересно, то прямо скажите. Я не обижусь, правда.
- Почему же? Продолжайте, это познавательно, - поощрил СДО.
…
*11. Склонность к артистизму. Игры железных зверей
24 августа. Между утром и полуднем. Небо над Коралловым и Соломоновым морем.
ЭБМ команда «Железные звери», созданная пятеркой студентов-первокурсников HCS-колледжа, просуществовала весь период учебы. Команда играла типично для ЭБМ, как ответвления блэк-метала. Энергичные звенящие переливчатые ритмы, и Композиции в оккультном жанре против морали мировых религий. Пока «Железные звери» играли на частных вечеринках, особого резонанса не было, но когда команда устроила 3-часовой концерт на пляже после выпускной церемонии, и клипы разлетелись по медиа-блогам, произошел скандал. Местные СМИ Таунсвилла охарактеризовали это, как публичную сатанинскую оргию, и у музыкантов на старте карьеры возникли проблемы. Каждому пришлось выкручиваться. Конкретно, Флойд Фирфайн сначала поработала два месяца референтом в консалтинговой фирме «Fila Ltd» (Лаэ, Папуа), принадлежащей ее дяде - Логрису Фирфайну. Затем дядя подключил свои контакты в правительстве, и - Флойд получила должность референта-стажера Специального Дипломатического Офицера в Эмпрессогасте. Впрочем, конкуренции за эту должность не было (Эмпрессогаста, это, мягко говоря, не Париж). А для будущей карьеры Флойд важно, что в ее биографии отметится работа в должности, сверхвысокой для вчерашней выпускницы колледжа.
Чарльз Найтхарт слушал это, и у него складывалась логичная картина назначения этой девушки на такую должность. Ключевой фигурой был, конечно, тот самый дядя…
...Юрисконсульт Логрис Фирфайн. Относительно молодой, но авторитетный эксперт - сопредседатель Третейского арбитража АБТТА (Ассоциации Бизнеса Трансграничных Территорий Австралии), сделавший себе имя на урегулировании ряда экономических конфликтов «черного квадрата»: Индонезия - Папуа - Меганезия - Северная Австралия. Наибольшую известность он получил в апреле-мае текущего года, благодаря участию в «Юридической войне за баронское наследство». Это была скандальная история вокруг огромных полутеневых британских инвестиций в Азиатско-тихоокеанском регионе. О масштабе скандала красноречиво говорит то, что из-за его эскалации были разведены номинальные короны двух конституционных монархий: Британии и Новой Зеландии. Разумеется, процесс стал пиршеством для TV-таблоидов, которые (несмотря на общее презрение к ним) формируют индекс известности всяких персон, включая юристов. В дополнение характеристики мэтра Фирфайна можно отметить, что он дружен с Евой Алемано, недавно занявшей пост министра финансов Австралии. Они, в общем, и не скрывают любовные отношения. Вот, пожалуйста: «контакты в правительстве».
Вопрос: референт - племянница такого человека, это плюс или минус для СДО? Тут не определишь сразу. С одной стороны, это придаст СДО некий неформальный вес. Но, с другой стороны, это придаст скандальность имиджу СДО. Но, так или иначе, Флойд –сообразительная девушка, но при этом, похоже, ей можно доверять. Редкое сочетание качеств. В наше время сообразительные тинэйджеры, прежде всего, учатся продавать абсолютно все: далекое и близкое, иллюзорное и реальное, неживое и живое, клипы с людьми и самих людей. Как говорится: «настоящих друзей нельзя купить, зато можно продать». Торговать друзьями, это прибыльная стратегия лишь на короткое время. На долгих интервалах это, чаще, убыточно. Но понимание приходит с опытом, а откуда у тинэйджера опыт? Хотя (подумал Чарльз) возможно, я несправедлив к тинэйджерам...
…Тем временем, BD-4G «гаражной сборки» приближался к цели своего путешествия. Сначала, при подлете к острову Бугенвиль с запада, Чарльз Найтхарт не увидел почти ничего. Казалось, что остров (к слову сказать – размером с Кипр) в этой части остался первозданным: причудливые холмы, и джунгли, обрывались тут в залив с песчаными пляжами, прорезанными густо ветвящимися устьями ручьев. А техногенные объекты наблюдались только на поверхности залива. Это были не только корабли, но и некие циклопические сооружения: широкие понтонные мосты длиной полторы мили между плавучими платформами. Межрегиональный аэропорт Эмпрессогаста.
Чарльз заранее знал что увидит. И что не увидит. Город Эмпрессогаста, столица Автономии Бугенвиль и (формально) столица Тройной Унии была невидимым городом, она пряталась в зеленых холмах, вдоль изогнутого берега залива. Биоморфная архитектура, придуманная для защиты от сверхвысотного наведения авиа-бомбардировок. Кому-то может показаться паранойей эта идея: спрятать целый город, однако с бугенвильской точки зрения это выглядело разумным. Ведь три предыдущие столицы Бугенвиля были полностью разрушены вражескими бомбардировками.
Первая: Коирере уничтожена американской авиацией в ноябре 1943-го. Мишенью был японский имперский авиаполк, а бугенвильцы потеряли город просто за компанию. Вторая: Букасити неофициально разрушена австралийской артиллерией в 1990-м, или немного позже, по просьбе австрало-британского рудного концерна «Пангуна-Коппер».
Третья: Арава стерта с лица Земли массированным ракетным ударом международных миротворцев ООН зимой позапрошлого года – в ходе Первой Новогодней войны…
…И, после этого, Оникс Оуноко, адмирал-президент (попросту - диктатор) Бугенвиля, заказал у нези проект биоморфного города на берегу залив Эмпрессогаста. Кстати, это неточная фраза. Ведь тогда Меганезия (самопровозглашенная меньше полугода назад) казалась эфемерным политическим фантомом, так что адмирал Оуноко имел дело не с правительством соседней страны, а с клубом контрафактных бизнесменов, мафиози, и полевых командиров, мигрировавших из развитых стран, и захвативших Полинезию...
…Впрочем, это детали. Важно то, что Эмпрессогаста была построена, и в ходе Второй Новогодней войны не пострадала. Крылатые ракеты Западного Альянса бессистемно и бессмысленно вспахали несколько квадратных миль болот и джунглей. Непризнанный диктатор полупризнанной Автономии Бугенвиль четко подготовился к такой войне…
…
Между тем, Флойд Фирфайн (руководствуясь графическими указаниями диспетчера, отображавшимися на экране субноутбука) повела самолет на посадку. Не на плавучие понтонные мосты в заливе, а к зеленым холмам. Берег резко приблизился, затем внизу промелькнула полоса пляжа, следом – верхушки деревьев. Прямо по курсу появилась просека, которую занимала прямая ровная полоса, окрашенная под цвет окружающей флоры. По бокам мелькнули кроны деревьев, и… Шасси поймали твердое покрытие. Несильная встряска, торможение, и остановка около огромного ангара-полуцилиндра, построенного из какого-то легкого материала, опять же, покрашенного «под флору».
Когда австралийцы выбрались из своего самолета, рядом уже была весьма обаятельная персона: афроамериканка лет 35, судя по униформе – капитан Народного Флота.
- Рита-У, военный атташе Меганезии, - представилась она.
- Ой! А у вас теперь даже дипломатические ранги бывают? – не удержалась Флойд.
- Бывают, если так удобнее для kanaka-foa, - весело ответила Рита-У.
- Aloha, мисс атташе Рита-У, - перехватил инициативу СДО, - я Чарльз Найтхарт, а это референт диппредставительства Австралии, мисс Флойд Фирфайн.
- Aloha oe! - ответила капитан Рита-У, и энергично объявила, - сейчас подойдет майор Атлари, шеф разведки Бугенвиля, который покажет коттедж, выбранный адмиралом-президентом для диппредставительства Австралии, и покатает вас по Эмпрессогасте. Вопросы о местных обычаях – тоже к майору Атлари как к автохтонному субъекту.
- Как-как меня назвали? – послышался глухой баритон, вроде бы рядом.
Адресаты реплики несколько секунд вертели головами, прежде чем заметили того, кто высказал этот вопрос. Автором оказался темнокожий мужчина папуа-полинезийского этнического типа, довольно крупный, атлетически сложенный, и одетый не в какой-то сказочный эльфийский плащ-невидимку, а в обычную полевую униформу. Странным казалось то, каким незаметным он был до этого момента. Трюк состоял в размещении. Бугенвильский майор занял такую позицию на границе света и тени, что глаз простого наблюдателя скользил по нему, не выделяя его силуэт из этой контрастной схемы.
- Зачет, бро! – объявила капитан Рита-У, когда увидела его, - Ты уже почти ниндзя.
- Какое там, - персонаж выдвинулся из светотени и выпрямился во весь рост, - если по меркам реального ниндзюцу, то я дошел только до третьего уровня из десяти. Мужик, который учит меня, дошел до пятого. Жерар Рулетка, учивший его, дошел до седьмого уровня. А Сэм Хопкинс, Демон войны, говорят, на девятом уровне, потому-то его хрен увидишь, даже если он в шаге от тебя. Такие дела, гло.
- Да, такие дела, - откликнулась меганезийская военная атташе.
- Ну… - продолжил бугенвильский майор, - …Теперь по протоколу. От имени нации, и согласно поручению президента Оникса Оуноко, я приветствую миссию Специального дипломатического офицера правительства нейтральной Австралии на земле великого и свободного Бугенвиля. Тут, на авиабазе вы можете посетить кафе, сортир, душ, короче всякое такое. Затем мы поедем в ваш офисный модерн-бунгало, а утром я отвезу вас на первую встречу с адмиралом-президентом. Если что-то понадобится, то звоните мне.
И бугенвильский разведчик протянул гостям две своих визитки.
- Благодарю вас, майор Атлари, - ответил Чарльз Найтхарт и (согласно протокольному этикету), приняв служебную визитку, слегка поклонился собеседнику, - вы только что упомянули Сэма Хопкинса. Скажите, знакомы ли вы с ним лично?
- Лично я не знаком с ним. А с какой целью вы интересуетесь, мистер Найтхарт?
- Любопытство, майор. Некоторые газеты пишут, что Сэма Хопкинса не существует.
- Это абстрактный вопрос философии, - заявил Атлари, - мастер девятого уровня, как и мастер десятого уровня, попросту - бодхисатва, имеет такое свойство, что никто уже не может точно определить существует он или нет.
- Э-э… Простите, майор, это как?
- Это просто. Вы слышали про принцип неопределенности Гейзенберга? Аналогичный случай. В научной литературе описан, между прочим. Такие дела, мистер Найтхарт.
…
В свои 46 лет (из которых 15 пришлось на дипломатическую работу) Чарльз Найтхарт повидал немало столиц в регионе. От мусорного бандитского Порт-Морсби в Папуа до зажравшегося исламского Бандар-Сери-Бегавана в Брунее. От шумной беспорядочной Джакарты в Индонезии до провинциального скучного Веллингтона в Новой Зеландии.
Казалось бы, чем можно было всерьез удивить его. Но Эмпрессогаста – удивила. Этот город был похож на плантацию гигантских пестрых 10-метровых грибов, выращенную прямо в джунглях, под широкими кронами деревьев. Вместе с гигантскими грибами, в джунглях появились гигантские ленивые плоские в чем-то симпатичные многоножки, сползшиеся в связный орнамент. Если же отбросить метафоры, то Эмпрессогаста была построена из 3-этажных биоморфных домов на сваях. Дороги - аналогично на сваях. В комплексе, это значило: город построен почти без изменений природного ландшафта. Минимум вырубок леса, минимум выравниваний грунта. Почти так же строят деревни туземцы: базис всех построек это платформы на ножках-сваях. Здесь модули на сваях конструировались капитальнее, но принцип был взят из первобытной архитектуры.
На самом деле, такое строго техническое описание не передает даже сотой доли шарма Эмпрессогасты. Майор Атлари вез австралийских гостей по городу на мототрицикле с полуоткрытым салоном. Такие машинки в ЮВА называют «тук-тук», и применяют как маршрутные такси или микро-грузовики. А здесь это был главный класс транспорта: у «дорожек-многоножек» имелось жесткое ограничение предельной нагрузки. И Флойд, отметив эту особенность, поинтересовалась:
- Майор, а что, если надо перевезти что-то тяжелее полтонны?
- Посмотрите влево и наверх, - предложил Атлари.
- А-а… - произнесла Флойд, последовав этому совету, и присвистнула от удивления.
Над кронами деревьев медленно плыл грузовой контейнер, подвешенный к зеленому футбольному мячику. Диаметр мячика был футов сто, а с боков торчали две консоли с воздушными винтами.
- Дирижабль? – спросил Чарльз, посмотрев в ту же сторону.
- Да, - подтвердил бугенвильский майор, - меганезийский водородный дирижабль, его грузоподъемность 10 тонн. А если надо больше, то работает сцепка нескольких таких дирижаблей. Мы многое заимствовали в Меганезии. Почему нет? Совместить город с джунглями придумали тоже в Меганезии в городе Луганвиль на острове Вемерана, на Вануату, 1000 миль к зюйд-ост отсюда. Только там трансгенно-бамбуковые джунгли пророщены сквозь город, а тут у нас наоборот, город пророщен сквозь натуральные джунгли. Хотя сама тема придумана гораздо раньше в США. Есть даже сериал 2010-х годов, называется: «Мастер домов на деревьях». Такие дела.
- Все уже придумано до нас, - задумчиво отозвался СДО Чарльз Найтхарт.
- Может, не все, но очень многое! - сказал майор, - Вот, мы приехали. Это здание, по приказу нашего президента, передается в пользование СДО Австралии.
…
Здание, преданное австралийскому офису, как все здания в этом городе, стояло среди джунглей (хотя выращенных по проекту, и не мешающих трафику). В отличие от ряда архитектурно-стереометрических изысков, встретившихся по дороге, оно выглядело относительно консервативно. Такой классический двухэтажный коттедж с мансардой и боковыми балконами. Не придется приспосабливаться…
…Через два часа Чарльз Найтхарт расположился в своем новом кабинете (со слишком скромным интерьером по меркам дипломатии, но с наличием всех штук, необходимых бюрократическому менеджеру). Разумеется, прежде всего, Найтхарт выполнил ритуал отправки Первого рапорта в Главный офис МИД в Канберру. На сегодня обязательных служебных дел у него больше не было, и СДО завершил рабочий день, похвалив себя (вполне заслужено кстати): «Что ж, Чарльз, кажется, начало получилось удачное».
…
*12. Золото нибелунгов в модерновом реалити-шоу.
Германия, Гессен. 25 августа. Полдень (соответствует 9 вечера на Косраэ).
Спортивный клуб - Кегельбан «Rotkappchen» (Красная Шапочка) на окраине городка Штайнау-ан-дер-Штрассе был переделан из старого лодочного гаража на берегу озера креативной парочкой, называвшей себя Гензель и Гретель. Клиентура клуба - местные тинэйджеры. Поскольку это был не бар или дискотека, а спортивный клуб, на него не распространялось ограничение «18-плюс», установленное «Законом о молодежи», что позволяло развлекаться тут с 14-ти. Надо сказать: лето в Средней Германии выдалось жарким, и старшие школьники, уже вернувшиеся с каникул, перед учебным годом, с удовольствием зависали в «Красной Шапочке». Феликс Шредер – в частности.
Сегодняшний полдень в кегельбане ничем, вроде бы, не отличался от вчерашнего, или позавчерашнего. Жарко, весело, шумно. Феликс покатал шары на счет с несколькими ребятами, и выиграл пол-литра пива. Мелочь, но приятно. По германскому «Закону о молодежи», крепкие напитки и табак разрешены с 18 лет, а пиво с 16 лет. И 17-летний Феликс мог пить его легально. Но пить холодное пиво сразу после спорта, это верный способ застудить горло. Так что, Феликс сначала разделся, нырнул в озеро, поплавал немного, чтобы остыть, и только затем, вытершись и одевшись, уселся за стойкой.
- У тебя гаджет пищал, - сообщила Гретель, подвинув ему кружку с шапкой пены.
- А-а… Спасибо, Грет. Наверное, мама что-то не договорила, - сказал он и (чтобы не забыть) вытащил на стойку смартфон из кармана только что надетой куртки.
- Без проблем, - ответила она, - ты будешь жрать что-нибудь, или пока только пиво?
- Я лучше позже пожру, – сказал он, - а то жарко как-то.
- Точно! Август, что надо, - согласилась она, и занялась кормлением другого клиента.
Феликс устроился поудобнее на табурете за стойкой, сделал первый (самый вкусный) глоток пива, и глянул что в настенном телевизоре. Как обычно: какие-то рок-клипы. И, поглядев немного, Феликс сделал еще пару глотков, и занялся смартфоном.
Да, действительно. Новое сообщение. Отправитель: парень-сосед по дому.
Заголовок сообщения: «zumknuppel» (сленговое – «ты влип»).
Содержание сообщения: два фото.
Первое: около дома - черный автомобиль с маркировкой федеральной полиции.
Второе: около двери квартиры Шредеров - двое мужчин в деловых костюмах.
Вот так оно бывает. Два фото – и все ясно.
Холод в животе, дрожь в руках, звон в ушах, и кристально четкая мысль: «влип».
- Эй, Феликс, ты с бодуна что ли? – полюбопытствовал Гензель.
- С какого бодуна? Я вообще почти не пью.
- Руки, однако, трясутся, и голос какой-то не тот, - заметил совладелец кегельбана.
- Это другое, - пробормотал Феликс.
- Так. Понятно. У тебя что-то стряслось.
С этими словами, Гензель пододвинулся почти вплотную, всем своим видом показав:
«Я готов слушать». Феликс Шредер не стал изображать Супермена, и повернул свой смартфон экраном к нему (чтобы показать фотографии).
- Знаешь, похоже, я в жопе.
- Вот, дерьмо… - сосредоточенно произнес Гензель, - …Что ты натворил, а? Это же не местные полицаи, а федералы из Висбадена. Видишь маркировку на их тачке?
- Вижу. Потому и говорю: я в жопе.
- Так, все же, что ты натворил?
Феликс Шредер покачал головой:
- Я ничего не натворил. Вернее, я натворил, но не знал, что дойдет до такого.
- Что у вас тут? – спросила подошедшая Гретель.
- У Феликса проблемы с федералами, – шепнул Гензель.
- Вот дерьмо… - произнесла она, глянув на экран, - …А из-за чего, Феликс?
- Из-за манги по Мини-Библии апостола Папуа, - хмуро проворчал он.
- А-а… Того апостола, который в Меганезии?
- Да. Мне звонил вчера какой-то мудак, представился федералом, я думал: шутка...
- Это ты мудак, - перебил Гензель, - надо было сказать мне сразу, вчера.
- Давай без порожняка, - вмешалась Гретель, - парню срочно линять надо.
- Это точно, - Гензель кивнул, и похлопал Феликса по руке, - давай сюда кредитные карточки, ID, и смартфон. Сам смывайся отсюда. Жди гонца… Мм…
- В летнем домике моей тетки, он пустой, ты знаешь, где это, - встряла Гретель.
- Верно, вот там жди, - Гензель снова кивнул.
- Стоп-стоп… - Феликс обхватил голову руками, - …Дайте я соображу.
- Нечего тут соображать. Делай, что я говорю. Я кое-чему научился, и знаю.
- Ясно, я не тупой. Вот смартфон, вот кредитки, вот ID…
- Отлично. Теперь давай, спокойным шагом к летнему домику тети Лиззи.
- Угу, - сказал Феликс, и последовал совету Гензеля. Очень разумно с его стороны.
Хозяева кегельбана проводили его взглядами. Затем Гретель позвала:
- Эй, Долли! Дело есть.
- Чего? - спросила 16-летняя девчонка, метко бросив очередной шар в кегли.
- Подойди сюда, поболтаем.
- Ладно, - сказала та, и двинулась к стойке.
- Пойдем лучше на кухню, чтоб без лишних ушей, - предложил Гензель.
…
У 16-летней Долли Гиттлер… Уточним: не Hitler (как эпический диктатор 3-го Рейха, а Gittler (как бренд гитар), это важно… Так вот, у Долли Гиттлер была Мечта. Не какая-нибудь мечта (с маленькой буквы «м»), а огромная Мечта: стать экстрим-TV-жокеем, трендмейкером TV-канала об экстремальных путешествиях, экстремальном спорте, и вообще экстремальных штуках такого рода. Стены ее комнаты были обклеены яркими плакатами с фото 16-летних экстремалок Джесси Уотсон и Лауры Деккер - на фоне их кругосветных яхт, и других юниорок такого типа (альпинисток, мотогонщиц и т.п.).
Природа одарила Долли необходимыми для этого психофизическими качествами: это несокрушимое здоровье, силовой потенциал, волевой характер, сообразительность…
…И точка: подарки природы исчерпаны. Внешность Долли была невыразительна, без признаков яркой индивидуальности, и женственности: на улице ее часто принимали за мальчишку, увлекающегося легкой атлетикой. Тем более, что короткая стрижка, плюс привычка к мотоциклетным костюмам. Шло время, и таяли надежды на яркий стартап (такой, как у Джесси Уотсон и Лауры Деккер). Надо было как-то показать себя, но вот проблема: фантазии Долли хватало лишь на прыжки в воду с моста, и всякие трюки на скутере, с последующей заливкой клипов на блог в соцсети My-Image (MIM). Уровень дворовый. С этим не выбьешься в звезды медиа-блогосферы. Что же делать а?!!
Предложение Гензель и Гретель «поводить федералов за морковкой под видео-стрим» снайперски упало на идеальную почву. Через 5 минут Долли Гиттлер уже катилась на скутере в юго-восточном направлении, обвешанная дешевыми гаджетами micro-web, утаскивая с собой «морковку» (включенный смартфон Феликса Шредера).
- Первый пункт выполнен, - констатировал Гензель, - теперь давай рисовать письмо.
- Что? – не поняла Гретель.
- Письмо приятелю Герды, мамы Феликса.
- Майору фон Зейлу? Конечно, напишем! Он придумает, как спасти жопу Феликса.
- Не напишем, а нарисуем, я же сказал, - поправил Гензель, - подумай: федералы ведь копируют себе все E-mail, и прогоняют тексты через компьютер, чтобы ловить всякую оперативную информацию. Но если мы напишем от руки в графическом файле, просто световым пером, то компьютер федералов воспримет это как картинку, а не как текст.
- Ты голова! - уважительно сказала Гретель, погладила своего мужчину по загривку.
- Да, я кое-чему научился. А у тебя почерк разборчивее. Давай, Грет, рисуй письмо.
- Ладно, я нарисую. А ты давай, иди в зал уже. Народ хочет жрать и пить.
- Иду. А ты оставь здесь свой сотовый телефон, иди с цыганским планшетником в кафе «Клабаустерман», рисуй, отправляй по-быстрому, и жди инструкций от майора.
- Погоди, Генз, зачем такие сложности?
- Затем, что скоро федералы обыщут квартиру Шредеров, и притащатся сюда: искать Феликса, совать рыло в каждый угол, и лезть без мыла в жопу. Будто ты не знаешь.
- Да, понятно. Но, при чем тут мой сотовый, и почему цыганский планшетник?
- Это все потому, что электронный Большой Брат… Что тут объяснять?
- Гм… Генз, ты думаешь, все так круто?
- Грет, нечего думать. Все написано в книжках, а если лень читать, то показано в кино.
- Да уж. Вот, дерьмо. Слушай, Генз, если так круто, то у федералов будут вопросы…
- Не волнуйся, Грет. Когда они притащатся, я стопроцентно засру им мозги.
…
ИНТЕРМЕДИЯ НА ДРУГОМ БОКУ ПЛАНЕТЫ.
Косраэ. Поздний вечер в местном часовом поясе. Борт шебеки «Aigle-marin».
Майор фон Зейл среагировал на звуковой сигнал коммуникатора-витифона, и крайне внимательно посмотрел на экран. Кажется, сообщение здорово озадачило его.
- Что там, Хелм? – полюбопытствовала Герда.
- Это срочное, по работе, - ответил майор, глядя на экранчик, - мне придется бежать в локальный штаб Народного флота.
- Беги, - сказала она, - и позвони, если сильно задержишься. E-oe?
- E-o! – подтвердил фон Зейл, срываясь с места.
Герду совсем не удивило, что майор куда-то вызван поздно вечером. Это случалось не впервые, и странно, если бы этого НЕ случалось при характере работы фон Зейла.
…
ПРОДОЛЖЕНИЕ в Штайнау (локальное время: около часа после полудня).
Действительно, в «Красную шапочку» явились два спецагента федеральной полиции, в сопровождении двух местных полисменов, окинули взглядом мини-зал, и (понятно) не увидели Феликса Шредера. В подобном случае (по инструкции) им следовало искать целевого фигуранта «путем досмотра помещений, и путем опроса присутствующих». Досмотр помещений не дал ничего, и спецагенты начали опрос о Феликсе Шредере.
* Когда был здесь, и с кем общался?
* Что говорил, какие темы затрагивал?
* Когда, как и куда отправился отсюда?
* Где может скрываться (явки, адреса, пароли, имена)?
Это занятие было заранее обречено на неудачу. Глубокая неприязнь к федеральным и общеевропейским властям уже успела стать нормой среди провинциальной молодежи «опоздавшей родиться» - ровесников Великой Рецессии, и Второй Холодной войны…
...Возможно, шоу затянулось бы, но зазвонил телефон в кармане одного федерала. Тот выслушал сообщение, и коротко бросил напарнику: «его нашли, едем!». Затем, черный автомобиль с федеральной полицейской эмблемой, рванул от «Красной шапочки» аж с пробуксовкой. После него (не торопясь) уехали местные копы.
…
Параллельно с описанным шоу в кегельбане «Красная шапочка», совсем рядом в кафе «Клабаустерман», Гретель успела не только нарисовать и отправить картинку-письмо меганезийскому майору разведки, но и получить картинку-ответ с инструкцией. Еще минутой позже, она оседлала велосипед, и покатила к летнему домику тетушки Лиззи – выполнять полученную инструкцию. Для начала, Гретель выкатила из гаража старый автомобиль тети Лиззи: маленькую крепкую японку «Судзуки Фронте» времен Первой Холодной войны. Гигантский плюс: известно, что в таком автомобиле не может быть никаких заранее встроенных электронных закладок для полицейской слежки (все они появились гораздо позже, в годы Второй Холодной войны). Так что, выезжая вместе с Феликсом на старой «Судзуки Фронте», и разворачиваясь к западу, причем не имея при себе ни одного легального сотового телефона или интернет-линкера, Гретель могла не беспокоиться насчет бдительного взгляда Большого Брата по имени ПДЭМ.
Что касается звонка, вызвавшего резкий отъезд двух федералов, то он объяснялся так. Согласно данным Полицейского Департамента Электронного Мониторинга (ПДЭМ), в Нюрнберге (150 километров юго-восточнее Штайнау-ан-дер-Штрассе) только что был произведен расчет за бензин с кредитной карточки Феликса Шредера. Эта информация совпала с другими данными ПДЭМ: о локации сотового телефона Феликса Шредера. В соответствие с картой сотового провайдера, данный телефон двигался по 9-му шоссе в сторону Мюнхена со скоростью 80 километров в час. По версии Центральной Службы Розыскной Аналитики (ЦСРА), Феликс Шредер собирался пересечь Австрию, и запад бывшей Югославии, чтобы попасть в Албанию, и улететь с полулегального аэродрома Влера на восток, через весь материк, с транзитной посадкой в Монголии, и оттуда - до Меганезии. О таких рейсах уже многократно сообщали неформальные СМИ.
Ведущий обер-комиссар Петер Вайдебауер, получив от ZOS (Центрального отдела по организованному криминалу и экстремизму) повышенный приоритет по делу Феликса Шредера, начал отрабатывать «Албанскую версию». Он взялся за это с энтузиазмом, поскольку чувствовал глубокую заинтересованность начальства в поимке этого юнца, мечтал получить досрочное повышение в ранге. Задача выглядела простой: юнец был неопытен, и удирал на своем скутере бездумно, будто заяц от гончих, не догадавшись выбросить смартфон, и сделав такую глупость, как расчет со своей кредитной карты. Маршрут нарушителя по 9-му автобану был понятен, и оставалось поручить дорожной полиции прижать его на боковую ветку у комплекса автосервиса Фюрхолзен.
Обер-комиссар Петер Вайдебауер передал это поручение прямо из машины – он хотел допросить задержанного сразу же, на месте, и поэтому подгонял младшего напарника, сидевшего за рулем. Они были на полпути от Штайнау к Нюрнбергу, когда получили устный рапорт мастер-офицера дорожной полиции. «Заяц» оказался бешеный. Со слов мастер-офицера, этот нарушитель игнорировал приказ уйти вправо на парковку, а при попытке обогнать и «прижать» его, выполнил крайне рискованный маневр: метнулся поперек потока машин, создал аварийную ситуацию, и вырвался. Кажется, дальше он свернул с автобана и черт знает, где он сейчас. Обер-комиссар Вайдебауер возмутился непрофессионализмом мастер-офицера, и в ответ получил серию грубостей, далеко за рамками служебной этики. Если вкратце, то дорожный мастер-офицер заявил, что его дезинформировали, и что парень на скутере не просто нарушитель, а байкер-профи со стилем камикадзе. Поэтому мастер-офицер впредь не будет выполнять приказы обер-комиссара, которые сейчас только по счастливой случайности не привели к аварии на магистрали. Если хотите устроить «мартовский Аугсбург», то это без меня (заключил мастер-офицер) намекнув на инцидент на автобане со 130 разбитыми машинами.
Препираться было бессмысленно, и Вайдебауер, пропустив все грубости мимо ушей, уговорил мастер-офицера просто ехать за байкером на безопасной дистанции. Дальше произойдет одно из двух. Или скутер исчерпает топливо (и тогда нетрудно провести задержание). Или скутер выскочит к какому-нибудь из пунктов между Зальцбургом и Боденским озером на границе с Австрией, где его остановит полицейский спецназ. В ситуации, когда нарушитель позиционирует себя сотовым телефоном, это не составит технической проблемы. Обер-комиссару очень не хотелось вызывать спецназ (парни настоящие дуболомы, и каждое задержание, проведенное ими, выливается в скандал, жалобы на непропорциональное применение силы, и нарушение гражданских прав), однако, других надежных вариантов не было. Значит, все-таки, дуболомы… Хотя, он рассчитывал уже скоро приехать на место событий, и взять операцию по задержанию непосредственно в свои руки, чтобы избежать эксцессов. Он скомандовал напарнику включить сирену с мигалкой, и двигаться на предельной скорости. Надо успеть!
…
Заметим: обер-комиссар ни минуты не сомневался, что он управляет преследованием Феликса Шредера. Неоткуда ему было знать, что камикадзе на скутере, это отчаянная юниорка Долли Гиттлер, жаждущая стать трендмейкером экстремальных телешоу.
Между тем, Гретель, управляя «Судзуки Фронте» времен Первой Холодной войны, с легкостью, без всяких помех со стороны полиции, привезла Феликса Шредера в город Висбаден (расположенный в 100 километрах восточнее Штайнау-ан-дер-Штрассе, при впадении крупной реки Майн в великий Рейн). Пригород Висбадена – Ширштейн, это стратегический речной порт - транспортный узел, где обрабатывается 6000 тонн груза ежедневно. Сеть судоходных рек и каналов, пересекающая Европу от Черного моря и дельты Дуная, до Рейна и Северного моря, свиваются в Ширштейне, как клубок змей, формируя классический гадючник, характерный для крупных транзитных портов.
Легенды гласят, что нибелунги (дети тумана) спрятали где-то здесь золото, проклятое драконом Фафниром. Любители готического музыкального стиля могут посмотреть и послушать оперу Вагнера «Золото Рейна» на эту тему. Существовало ли это золото в реальности, или было выдумано биографами бургундских королей - неведомо. Но если золота нибелунгов даже столько, сколько сказано в эпосе, то оно - карманная мелочь в сравнении с ценой годового грузооборота Ширштейна. И если в свое время довольно прагматичные средневековые германские ярлы бестрепетно порубили друг друга на шницели в борьбе за проклятое золото нибелунгов, то нетрудно представить, какие безобразия вершатся нынешними их потомками вокруг терминалов этого узла Рейна. Правда (с учетом модернистской моды) все обставлено пристойно, в администрации грузового порта – порядок, вокруг – не слишком грязно, и в бумагах тоже – КАК БЫ порядок. Не вдруг найдешь ту ТЕНЕВУЮ компоненту грузооборота, вокруг которой вскипают вполне средневековые страсти, только тихо (поскольку мечи и топоры уже заменены на компактные бесшумные штуки вроде пистолета «Глок» с глушителем).
Если перейти к конкретной дате и времени: 25 августа после обеда, то обстановка на грузовом терминале Ширштейн была обычная: речные корабли под загрузкой и под выгрузкой, железнодорожные составы, и авто-контейнеровозы в зоне порта. Все это обрабатывалось персоналом-интернационалом, можно найти хоть конголезца, хоть филиппинца, хоть мексиканца, а китайцев даже искать не надо – столько их здесь. По неофициальным данным треть терминала была продана (или сдана в аренду) каким-то китайским бизнесменам, но это не имеет прямого отношения к сюжету. Важно то, что здешний рабочий интернационал (особенно – тот, что на кораблях) обладал ужасным, практически непознаваемым разнообразием ID. Тут были гастарбайтерские аусвайсы (настоящие, и фальшивые). Тут были карточки моряков (выданные в разных странах, включая сомнительные - вроде Гагаузии, или Бессарабии). Тут были Универсальные электронные смарт-карты легальных мигрантов (т.н. ЕвроГринКарты) - настоящие, и «цыганские» (фальсификаты). Фальсификатами торговали тут же (недалеко от порта) персонажи, похожие на русских и украинцев, но с польскими паспортами. Кроме того, в продаже на блошином рынке имелись краденые ID и поддельные справки беженцев. Многочисленное ворье из числа месопотамских мигрантов таскало ID из карманов у подвыпивших моряков и тут же меняло на наркотики в поселке косовских албанцев. Разумеется, полиция иногда проводило облавы – но это было как попытка вычерпать великий Рейн чайными ложками. Так выглядела социально-экономическая палитра.
Среди этой палитры 18-летний корабельный разнорабочий Филипп Штет (гражданин Намибии из маленького германоязычного городка Людериц) и 25-летний экспедитор-грузчик Соломон Акибуа (гражданин Уганды из городка Энтеббе) потерявшие свои ID-карточки моряков, выглядели так же обыкновенно, как чайки, парящие над Рейном.
Угандиец Акибуа явился в офис администрации порта Ширштейн, и там попробовал, пользуясь чудовищно-ломаным английским языком, объяснить дежурному чиновнику ситуацию со своим ID и контрактом на 30-метровом гидрофойл-ферри «Стагкоет». Не преуспел. Чиновник собирался уже искать переводчика с афро-английского, но вдруг (удача!) пришел напарник угандийца, нанятый на том же ферри: намибиец Штет. Этот намибиец свободно говорил по-немецки, и мигом изложил ситуацию. С его слов: они приехали вчера вечером, и просто гуляли по городу, в какой-то момент спохватились: бумажников нет. Чьи-то чертовы умелые пальчики выпотрошили карманы моряков. В полицию обращаться без толку, и Штет позвонил в Зебрюгге, в шиппинговую фирму, с которой контракт. Оттуда обещали сразу же прислать сканы ID для Штета, и Акибуа. Наверное, уже прислали, и если чиновник будет так любезен, и посмотрит E-mail…
- Так бы сразу и сказали! - отреагировал чиновник, - Какая фирма?
- Vlaander-slikken GBV, Зебрюгге, Цванкедамплац-4, - отбарабанил намибиец.
- Понятно… - чиновник пошлепал пальцами по клавиатуре компьютера, - …Вот, есть: Филипп Штет и Соломон Акибуа, стофутовый гидрофойл-ферри «Стагкоет», так?
- Да! - намибиец кивнул, - Точно, как в аптеке, герр офицер.
- Как в аптеке, да уж, - чиновник потянул носом и уловил амбре пива, - а что, Филипп, накануне керосинили с этим угандийцем, и профукали лопатники?
- Мы не так сильно керосинили, - уточнил Штет, - без шуток: кто-то скрысил.
- Не зевай в рюмочной, - наставительно произнес чиновник, и нажал кнопку «print».
Так разнорабочий Штет, и экспедитор-грузчик Акибуа, получив дубли моряцких ID, поднялись на борт 30-метрового гидрофойл-ферри «Стагкоет». К 16:00 «Стагкоет» выгрузил контейнер турецкого текстиля, принял 4 автомобиля, и ушел вниз по Рейну со скоростью 40 узлов. До Северного моря было 200 миль – всего 5 часов хода.
…
*13. Фарс на грани фола: не тот Гитлер.
Та же дата, 25 августа. 17:00. Бавария. Город Линдау. Берег Боденского озера.
В предгорьях Альп немало удивительных ледниковых озер. Но Боденское выделяется несколькими особенностями. Во-первых, оно самое большое (63x14 километров). Во-вторых, именно здесь берет начало великий Рейн. В-третьих, это нейтральные воды…
…Такой юридический парадокс. Парламенты Австрии, Германии и Швейцарии – трех суверенных стран, примыкающих к озеру, не решили, где пройдет граница, так что, на расстоянии 25 метров от берега, все национальные юрисдикции прекращаются. Это, в большинстве случаев, никого не заботит. Но обер-комиссар Петер Вайдебауер попал в ситуацию, когда парадокс приобретал значение. Он осознал это после объяснений уже знакомого мастер-офицера дорожной полиции, и локального полиц-хауптмейстера.
Ситуация состояла в следующем. Дорожный мастер-офицер и локальный хауптмейстер (оказавший ему помощь) общими усилиями загнали байкера в угол. Точнее, они, в ходе рискованных гонок по улочкам милого старого города-курорта Линдау, прижали этого нарушителя к полосе пляжа. Но, негодяй хитер: он бросил свой скутер, шлем, ботинки, куртку и штаны, нырнул и поплыл на юг, к швейцарскому берегу. Пока все полисмены вылезли из своих автомобилей, и обменялись идеями, подозреваемый Феликс Шредер преодолел заветные 25 метров и оказался в нейтральных водах. Вот он…
…На этой фазе изложения, мастер-офицер и хауптмейстер почти синхронно показали ладонями в озеро где, ритмично опускаясь и поднимаясь, медленно скользила по воде голова пловца, оставляя за собой чуть заметный кильватерный след. Расстояние между германским берегом и отмелью со швейцарской стороны здесь меньше 5 километров. Наблюдая стиль пловца, можно было не сомневаться: через полтора часа он достигнет Швейцарии, и оттуда покажет полисменам на германском берегу то, что, как правило, показывают киногерои жанра хард-экшн в подобных случаях.
Такой эпизод совершенно не устраивал обер-комиссара Петера Вайдебауера. Ведь его повышение (напомним) зависело от оперативной поимки Шредера. Если тот попадет в Швейцарию, то, даже при условии, что полиция задержит его, экстрадиция наверняка затянется на месяцы. По их законам нарушитель выдается, лишь если совершил нечто, считающееся криминалом по швейцарским законам. А что такого совершил Шредер?
На этом пункте мысль обер-комиссара запнулась. Перед внутренним взором всплыло предписание, согласно которому он гонялся за 17-летним парнем:
«Доставить в территориальное управление ZOS с целью опроса для выяснения меры возможной причастности указанной персоны к деятельности религиозного движения «Coatollic», оно же: Народная Католическая Церковь Океании, в отношении которого проводится проверка на предмет наличия признаков экстремизма».
…Немая сцена. Требовать экстрадиции по таким основаниям - бесперспективно.
…Значит, надо поймать Шредера немедленно, плюнув на декоративный нейтралитет акватории Боденского озера. Приняв такое решение, Петер спросил хауптмейстера:
- Катер или моторная лодка есть у вас?
- Да, герр обер-комиссар, есть речной катер. Но ведь получится не совсем законно.
- Вы что, адвокат? – резко оборвал его Петер.
- Нет, я просто на всякий случай сказал.
- Хауптмейстер! Просто: вызовите сюда этот катер. Срочно!
- Дело ваше, герр обер-комиссар, - ответил тот, и снял с портупеи служебную рацию.
…
Пока полицейский катер ехал на срочный вызов, события вокруг пловца развивались весело, в курортном жанре. К нему подъехала лодка спасателей – проверить, все ли в порядке? Не подвергает ли пловец себя опасности? Похоже, там состоялся диалог, и у спасателей оставались некоторые сомнения. Но затем подъехала какая-то публика на маленькой речной мото-яхте, и еще парень с девушкой на весельной лодке. Спасатели заключили, что при таком сопровождении пловцу ничего не угрожает, и двинулись проверять технику безопасности у симпатичных женщин на водном велосипеде…
…Между тем, к берегу прибыл полицейский катер. Пора было приступать к захвату подозреваемого. Тут обер-комиссар Вайдебауер испытал приступ нерешительности. Чертовски не хотелось захватывать при свидетелях, которые, наблюдая заплыв, уже включили видеокамеры своих айфонов и планшетников. Но отменить все значило бы совершенно потерять лицо, и обер-комиссар скомандовал: «поехали».
Рывок полицейского катера к пловцу был замечен публикой на лодке и на мото-яхте, и несколько черных глазков видеокамер от гаджетов нацелились в стражей порядка. Что касается пловца, то он лишь коротко оглянулся, и продолжил движение к Швейцарии.
Полицейский катер приблизился на дистанцию 10 метров, и Вайдебауер крикнул:
- Шредер! Вы должны подняться на борт и поехать с нами.
- Я не Шредер! Я Гитлер! – крикнул нарушитель в ответ. Не то, чтобы это получилось громко, но достаточно, чтобы услышала наблюдающая публика. Раздалось хихиканье, фырканье, и обидные комментарии в адрес «тупых копов», которых «четко отбрили».
Отметим: в Германии после Второй Мировой войны было табу на Гитлера. Примерно полвека табу было абсолютным (будто вовсе не существовал такой политик). Затем, в табуированной теме открылось маленькое окно – возможность изучать эру Гитлера в первоисточниках чисто с исторической целью. Но не более. А назваться Гитлером, это считалось запредельно, как для куклуксклановца слушать негритянский джаз. Вместо объективного понимания причин гитлеризма и масштабов национальной катастрофы, постигшей Германию из-за этого феномена, в обществе создался инфо-вакуум. И для нынешней молодежи Гитлер стал чем-то ирреальным и прикольным вроде японского Годзиллы из одноименного фильма с многочисленными поздними франшизами… Но вернемся к событиям послеобеденного времени 25 августа на Боденском озере.
Убедившись, что нарушитель не намерен подчиняться, обер-комиссар Вайдебауер (с чувством беспокоящего холода в животе) приказал трем полисменам - экипажу катера силовым путем извлечь Шредера из воды. Они (неохотно) подчинились: сняв обувь и верхнюю одежду, полезли с катера в озеро, и - началась игра вроде пятнашек. Причем нечестных (три взрослых тренированных дядьки против одного юниора). Понятно, что пятнашки завершились коротким раундом вольной борьбы в воде, и Шредер оказался пойман, зафиксирован, доставлен к борту, поднят из воды, и…
…Возмущенные восклицания наблюдателей перешли в гневные и крайне грубые. Еще мгновение, и кто-то сказал: «Эй! Давайте звонить в департамент по правам! Пусть там разберутся с этими маньяками-садистами». Кто-то добавил: «Зальем все это в сеть».
Причина обострения: когда нарушитель был извлечен из воды (кстати, он был одет в темные шортики и белую майку), оказалось что это вовсе не он, а она. Вид был, как в известном конкурсе «мисс Мокрая Футболка» на пляже Малибу. Но девушки на пляже Малибу участвуют в шоу добровольно, веселой толпой, и они совершеннолетние. Тут наоборот по всем трем пунктам. Хотя, девушка была не из робкого десятка и, не теряя самообладания, она высказывала все, что думает о манерах полиции. Но…
…Едва катер развернулся и двинулся к причалу ближайшего пункта полиции, девушка перешла к тактике: «все разговоры – при адвокате». У обер-комиссара Вайдебауера не осталось выхода, кроме звонка начальству. Отозвался вице-директор управления ZOS земли Гессен, во Франкфурте. Он выслушал сообщение обер-комиссара и приказал:
* Никому больше не звонить, и никому никаких комментариев не давать. Вообще.
* Девочку идентифицировать, привезти к родителям, и передать им под видеозапись.
* Больше не искать Феликса Шредера. Не задерживать, даже если он сам явится.
* После передачи девочки родителям – явиться к нему, вице-директору.
Петер Вайдебауер не стал спрашивать, зачем и почему, а выполнил все приказанное, и явился на разбор полетов во франкфуртский офис к вице-директору Густаву Коху.
- Герр вице-директор, я все сделал.
- Присаживайтесь, Петер, - устало сказал Кох, - хотите кофе?
- Да, герр вице-директор, благодарю.
- Шесть вечера уже было, - тут Кох показал на циферблат настенных часов, - поэтому, Петер, давайте по именам.
- Да, Густав, - ответил Вайдебауер, глядя, как вице-директор наливает черный кофе в большие чайные чашки.
- Вот и хорошо. Скажите, вы поняли, что произошло?
- Честно говоря, не совсем. Хотя, я уже догадался, как чертовы молодые неформалы из кегельбана подсунули мне эту девчонку Долли Гиттлер вместо Феликса Шредера, но я совершенно не понимаю, куда делся настоящий Шредер. ПДЭМ отслеживал все точки входов в общественный транспорт, и все перемещения автомобилей этих неформалов, поскольку они сразу показались подозрительными и недружественно настроенными.
Густав сделал глоток кофе, и прокомментировал:
- Это потому, что мы с вами попали не в полицейскую ситуацию.
- Э-э… Простите, Густав, а в какую ситуацию мы попали?
- В шпионскую, - ответил вице-директор, - наше славное BND разыграло нас втемную, подставило нас по полной программе, а сейчас их спец-советник наберется наглости, и позвонит с претензиями, что мы с вами упустили Шредера.
- Вообще-то это я упустил, - честно и самокритично поправил обер-комиссар.
- Бросьте это, Петер! - строго сказал Кох, - Если бы вы провалили поиск и задержание обычного экстремиста, то отвечали бы за это. Но вам поручили не вашу задачу, и я не допущу, чтобы вас сделали крайним за этот провал.
- Спасибо Густав.
- Никаких спасибо! Мы, копы, должны прикрывать своих. И чем больше дерьма будет выливаться на вас, тем решительнее я буду бороться за вашу репутацию. Это принцип. Кстати, гляньте, просто для понимания того, как делаются такие вещи.
С этими словами вице-директор набрал что-то на клавиатуре компьютера.
Экран мигнул заставкой поисковой машины Googol, затем возникли анонсы блогов по какому-то заранее заданному запросу. Первый же анонс выглядел так:
* Германская полиция ловила Гитлера в озере, но он оказался малолетней девушкой.
* Теги: Боден-зее. Копы-маньяки. Власть педофилов. Внезапные сиськи. Cop-fuck-up.
Идущие ниже анонсы были такого же рода, и ко всем прилагалось видео.
- Вот дерьмо… - мрачно произнес Вайдебауер.
- Это только начало, Петер. К полуночи мы получим на блогах вагон такого дерьма, в сравнении с которым то, что сейчас - это яблочный джем. В деле Шредера сплошные медвежьи капканы. И кегельбан, и девчонка-камикадзе, и многое, о чем вы не знаете. Поэтому всяким жалобам на вашу работу в этом деле я не верю, и сам отвечу за все.
- Спасибо, Густав.
- Никаких спасибо! Я вам уже объяснил свой принцип. Повторять не буду.
Обер-комиссар отхлебнул кофе, и кивнул:
- Я понял, но все равно спасибо.
- Не здоровье, - буркнул вице-директор, и тут запищал сигнал видео-вызова.
… - А вот и спец-советник BND, - сообщил вице-директор, - сядьте вот там сбоку, вне обзора web-камеры, я хочу, чтобы вы молча посмотрели и послушали.
- Да, Густав, - сказал Вайдебауер, и пересел, куда сказано.
Вице директор потер руки, и щелкнул мышкой. На экране появилось очень типичное «пыльное» лицо. Такой обычный пожилой дядька. Увидишь - через час забудешь.
- Добрый день, герр Кох.
- Вечер, герр Вольф. Шесть вечера уже было.
- Пусть будет вечер, - согласился спец-советник, и продолжил, - ваши люди допустили серьезные ошибки. Я думаю, вы согласитесь: исправлять это предстоит нам вместе.
- Нет, герр Вольф. При всем уважении: это только ваша проблема. Не наша.
- Простите, герр Кох, но я не понял вас.
- Ничего страшного, я объясню. Ваша контора подставила нас, и теперь моя проблема: разгрести дерьмо, чтобы мои люди не пострадали. А все остальное: ваша проблема.
- Герр Кох, давайте поговорим со служебно-рациональной позиции.
- Так, я говорю со служебно-рациональной позиции. Я убираю свое дерьмо, вы – свое. Впрочем, вы можете не убирать свое. Это ваше дело и ваши проблемы.
Спец-советник BND некоторое время молчал, затем спросил:
- Герр Кох, чему я обязан такой вашей враждебности?
- Вот чему, герр Вольф: вы подставили моего офицера. Вы скинули нам задачу найти и задержать человека, которым должна заниматься ваша спецслужба, а не полиция.
- Простите, вы о ком?
- Я о Феликсе Шредере.
- О Шредере? - тут спец-советник убедительно изобразил удивление, - Но это юниор, заигравшийся в комиксы-манга и нео-католический экстремизм. Он по вашей части.
Вице-директор ZOS, отрицательно покачал головой.
- Данный юниор почти приемный сын майора фон Зейла из высшего эшелона разведки Меганезии. И вы скрыли это, когда ставили нам задачу.
- Вас неточно информировали, - сказал Вольф, - просто майор фон Зейл иногда спит с Гердой Шредер, матерью Феликса. Это курортный роман, начавшийся полтора месяца назад, в круизе. Хелм фон Зейл ни разу не встречался в реале с Феликсом Шредером, и знаком с ним лишь по сети. Это знакомство, и секс с фрау Шредер, мало значат для фон Зейла. Пустяки. В Меганезии переспать - это как сыграть в пинг-понг. А к услугам фон Зейла прекрасные юные полинезийки. Смешно сравнивать Герду Шредер с ними.
- Смешно в каком смысле, герр Вольф?
- В банальном смысле. Герда Шредер невзрачная, тощая, 40-летняя особа. Куда ей?
- А вы можете уточнить, герр Вольф, эта мысль ваша, или штатного психолога BND?
- При всем уважении, герр Кох, я не могу раскрывать методы аналитической работы.
- Ладно, это, в общем-то, был риторический вопрос. Весь этот наш с вами разговор, в общем-то, упражнение в риторике после службы. Пустяки, как вы выражаетесь.
- Простите, герр Кох, но я опять не понял вас.
- Это вы простите меня, герр Вольф. Я упомянул, что шесть вечера уже было, но: вот проклятые годы: забыл сказать, что в шесть закончился офисный рабочий день. Это в спецслужбах защищают Родину и Конституцию 168 часов в неделю. А в полиции без фанатизма: рабочая неделя по Трудовому кодексу. Я, как старший офицер, обязан тут подавать пример молодым коллегам. Время - службе, время - дому и семье, вот залог здоровья нации. Как у Екклесиаста: всякой вещи свое время, а впрочем: все суета.
Спец-советник BND надолго задумался, после чего спросил:
- А то, что вы сообщили, как-то связано с тем, что с шести вечера шлюзы полицейских серверов Земли Гессен оказались закрыты для доступа с терминалов ряда спецслужб?
- Нет, это мы, по случаю, устроили учения по кибер-войне с мировым терроризмом.
- Кибер-война, это важно, - согласился спец-советник, - а вы действительно так сильно устаете на службе к шести вечера? Я задумался о вашей фразе: проклятые годы.
- Скажу так, герр Вольф: пока что я устаю не настолько, чтобы подавать в отставку, но приказ об отставке меня не огорчит. А после вашего вопроса даже не удивит. Если бы капризная судьба сделала нас друзьями, то я сказал бы: пошли вам бог такой запасной аэродром, какой есть у меня. Но, мы из разных берлог, и я воздержусь от пожеланий.
- Что ж герр Кох, спасибо за ясный ответ. Мне придется звонить герру Хундеману для отмены ваших полезных, но увы, несвоевременных учений по кибер-войне.
- Что ж, герр Вольф, тогда я не прощаюсь.
- Не прощаетесь? Позвольте спросить: почему?
- Потому, герр Вольф, что когда вы позвоните референту директора Хундемана, то он переключит вас опять на меня. Герр директор сегодня подал в отставку по состоянию здоровья, и сразу уехал домой по рекомендации медицины. Замещаю пока я.
- Это новость… - произнес спец-советник, - …А что за хворь у герра Хундемана?
- У него атипическая вегетососудистая дистония, несовместимая с нашей службой.
- Что ж герр Кох, спасибо за второй ясный ответ. Я полагаю, что нам лучше перенести продолжение этого разговора на завтра.
- Полностью поддерживаю, герр Вольф. Хорошего вам отдыха вечером, и до завтра.
Произнеся куртуазную формулу прощания, вице-директор ZOS сбросил связь, слегка иронично хмыкнул, и повернулся к обер-комиссару Вайдебауеру.
- Я надеюсь, Петер, что услышанное здесь стало поучительным для вас.
- Да, Густав, - хрипловато ответил обер-комиссар. Ему сейчас казалось, что он влип в огромную мерзкую коллективную паутину, где гигантские пауки тихо и безжалостно дерутся за дохлых и полудохлых мух. Он был на грани ненависти к своей работе. Его удивляло, что несколько часов назад он еще мечтал о быстрой полицейской карьере, а теперь хотел поймать диагноз: дипломатический насморк (в новом стиле: атипическая вегетососудистая дистония), и устроиться консультантом какой-нибудь ритейл-сети.
- Не смотрите на ситуацию так трагически, - посоветовал вице-директор, - примерно половина полицейской работы полезна обществу. Еще четверть - безвредная суета. А последняя четверть - как говорил Иисус: кто без греха, пусть первый бросит камень.
- Густав, вы верите в бога? – несколько стесняясь, спросил Вайдебауер, и пояснил для обоснования, - Вы за последние несколько минут дважды цитировали библию.
Вице-директор улыбнулся, затем вытащил из ящика стола бутылку сливовицы и пару стаканчиков, наплескал в оба до половины, и иронично произнес:
- Святой апостол Иоанн говорил: вы узнаете истину, и истина сделает вас свободными. Несколько позже, Плиний Старший уточнил: истина в вине. Prosit!
- Prosit! - отозвался обер-комиссар, и они выпили.
- Касательно веры в бога, - продолжил Кох, - как отмечал Сартр, который, правда, был экзистенциалист, декадент, алкоголик, и француз, но весьма умный человек: Бог - это молчание, бог - это отсутствие, бог - это одиночество людей.
- Простите, Густав, но, по-моему, вера в ТАКОГО бога не очень вдохновляет.
- Петер, приглядитесь к нам. Разве мы заслуживаем ИНОГО бога, чем бог Сартра? Мы живем, как пауки в старом сарае. Вы минуту назад думали о пауках, не так ли?
- Да… А как вы догадались?
- Это не очень сложно. Есть книга: «идентификация фауно-референтной мимики». Вы можете найти ее в интернете, и тоже научиться. Касательно моего интереса к Библии, поясню: этот интерес связан с уже частично знакомым вам делом Шредера.
Тут обер-комиссар снова вспомнил корни дела Шредера. Рисование комикса-манги по мотивам Мини-Библии патера Коннора Макнаба «апостола Папуа», лидера движения «Coatollic» - Народная Католическая Церковь Океании (НКЦО)... Вице-директор ZOS внимательно посмотрел на собеседника и заключил:
- Вот теперь, Петер, вы начали понимать.
- Наверное… - ответил Вайдебауер, - …Похоже, тут, как вы говорили, все связано.
- Разумеется, связано. НКЦО, это идеологический проект меганезийский спецслужбы INDEMI. Феликс Шредер попал в проект с подачи майора фон Зейла. Парень хорошо рисует на компьютере, и главное – быстро. Вы видели эту мангу по мини-библии?
- Нет, Густав. Я не разбираюсь в комиксах, и я не думал, что это важно для дела.
- Это важно, - произнес Кох, - потому что фон Зейл не просто так прицепил сына своей пассии к легальной части этого проекта INDEMI.
- По-моему, это свинство со стороны майора! - заметил Вайдебауер, - Я бы ни за что не подставил такими играми несовершеннолетнего сына своей любимой женщины.
Густав Кох снова иронично хмыкнул, плеснул в стаканчики еще немного сливовицы, покрутил свой стаканчик, будто разглядывая блики на поверхности, и произнес.
- У разведчиков-профи своя логика жизни. Надо признаться, что я тоже не сразу понял логику фон Зейла, когда стал сегодня разбираться в этой каше. Я точно знал, что он не сделает по отношению к сыну своей пассии то, в чем вы сейчас его заподозрили.
- Но, - возразил обер-комиссар, - по словам спец-советника Вольфа, такие моральные правила относительно любимых женщин не действуют в Меганезии. Там это пустяк.
- Спец-советник Вольф, - спокойно произнес вице-директор, - все время врал, видимо рассчитывая, что я еще не успел подумать над материалом по делу Шредера. Конечно, вранье в исполнении спецурщика выглядит правдоподобно, потому что каждый атом дезинформации у него сцеплен с несколькими атомами банальной истины. Вот, Вольф внушает нам: в Меганезии секс-свобода, и то, что Хелм фон Зейл спит с фрау Шредер, ничего не значит. Он может спать еще с дюжиной девиц. Правдоподобно?
- Да, Густав. Вполне правдоподобно. А в чем подвох?
- Подвох в смешении понятий секс-свобода и наплевательское отношение к партнеру. Первое – банальность, второе - вранье. Из биографии майора фон Зейла, как полевого командира и военного разведчика, видно, что он ответственный человек.
Петер Вайдебауер непонимающе развел руками.
- Простите, но почему ответственный человек подставил 17-летнего мальчишку?
- Он не подставлял, - ответил Кох, - наоборот, он построил юному Шредеру силовую страховку. С одной стороны, рисование комиксов по сюжетам из библии не является криминалом в нашей стране. Есть особые случаи: оскорбление символов религии, но Шредер этого не делал. И какое обвинение мы могли бы ему предъявить?
- Видимо, пока что никакого, - ответил Вайдебауер, ранее размышлявший об этом.
- Никакого, - подтвердил вице-директор, - и, с позиции закона, все наши действия по отношению к Феликсу Шредеру, есть полицейский произвол. На жаргоне мафии это называется: беспредел. Мафиозные правила строго запрещают подобные вещи.
- Но, Густав, мы ведь не мафия, и у нас был формальный повод, запрос от Минюста.
- Разумеется, у нас был формальный повод. И фон Зейл, конечно, предполагал такую возможность. Да, Петер, вы верно выбрали слово: повод. Причина - вовсе не манга по библии, залитая на медиа-блог, а желание наших спецслужб иметь рычаг давления на человека, строившего в прошлом году незийскую разведсеть в Евросоюзе.
Обер-комиссар опять развел руками.
- Но зачем фон Зейл подарил нашим спецслужбам повод с этой библейской мангой?
- Повод не проблема, - ответил Кох, - не было бы манги, нашлось бы что-то другое. В обстановке обилия дурных законов, можно любого сделать подозреваемым в чем-то. Взгляните иначе. Когда фон Зейл включил юного Шредера в легальную часть проекта INDEMI, он не подставил его, но получил право и возможность применить потенциал INDEMI на случай, если в отношении Шредера начнется произвол. Или беспредел. По сложившейся традиции, у спецслужб те же правила, что у мафий. А какой вывод?
- Наверное, - произнес Вайдебауер, - оперативники BND могли бы сами легко сцапать Шредера без всяких поводов. Но тогда BND нарушила бы мафиозное правило, и нези пробили бы пенальти по их воротам. Поэтому, они решили подставить нас: полицию.
- Совершенно верно! - похвалил вице-директор, - Но к счастью для нас, дилетантское прикрытие, выстроенное в кегельбане «Красная шапочка», сработало, и Шредер пока ускользнул куда-то. Пока. Отсюда вопрос: что вы будете делать, если кто-либо особо старательный из наших сотрудников, все же, арестует Феликса Шредера?
- Я немедленно прикажу выпустить его и прослежу за выполнением.
- Извините, Петер, но это не совсем правильный ответ. Попробуйте еще раз.
- А! Я прикажу выпустить его, посажу в свой автомобиль, и сам довезу до албанского аэропорта Влера, где прослежу, чтобы он улетел в Меганезию к маме.
- Вот теперь ответ идеальный! Браво, Петер.
- Благодарю. А верно ли я понял, что фрау Шредер теперь не вернется в Германию?
- Разумеется, верно. После такой загонной охоты, даже животное не вернется в свою берлогу. И это снимает с нас риск новых лишних проблем.
- Теперь я понял, Густав.
- Вот и отлично. Петер. Давайте выпьем, и поедем по домам к семьям. Prosit!
- Prosit! - отозвался обер-комиссар, и они еще раз выпили.
…
Та же дата, 25 августа, 9 вечера. Северное море. Нидерланды.
В нидерландском порту Хук-ван-Холланд (на правом, северном берегу дельты Рейна) гидрофойл-ферри «Стагкоет» пришвартовался, и его команда приступила к выгрузке четырех автомобилей (принятых на борт в Ширштейне). Освободив трюм, они затем погрузили туда 20-футовый контейнер со стандартными «морскими» габаритами, но в облегченном «авиационном» исполнении (не стальной, а стеклопластиковый, так что собственный вес тары не две тонны, а полтонны, что существенно). После выполнения погрузки ферри ушел на юг-юго-запад, огибая по морю огромную общую дельту Рейна и Мааса – к морскому порту Остенде в бельгийской Фландрии.
…
ИНТЕРМЕДИЯ НА ДРУГОМ БОКУ ПЛАНЕТЫ.
Косраэ. Борт шебеки «Aigle-marin». Ночь в местном часовом поясе.
Герда сразу поняла: что-то случилось. Хелм не разбудил бы ее ночью без серьезной причины. Он не стал даже ждать ее вопроса, и сообщил:
- У Феликса проблемы. Люди решают с моей подачи, но теперь надо включиться нам непосредственно. Точнее, включиться надо мне, но я думаю, что ты тоже захочешь.
- Еще бы! – резко откликнулась она, - Скажи: что?..
- Наезд германской федеральной полиции, вот что. Детали по дороге. Я купил ХМА у Корвина Саммерса. Машина надежная, облетанная...
- …Хелм! – перебила Герда, - Скажи: Феликс арестован?
- Нет. А теперь надо лететь.
- Куда? – спросила она, уже вскочив с кровати.
- На Великую Пустошь, - ответил майор фон Зейл.
…
ПРОДОЛЖЕНИЕ в Европе. 26 августа, сразу после полуночи.
Северное море. Бельгия (Фландрия).
Переход от Хук-ван-Холланда до Остенде занял около двух часов. К морскому порту Остенде примыкает коммерческий аэропорт, поэтому грузы с корабля можно возить автопогрузчиком до самолета на парковке. Тут экипаж гидрофойл-ферри разделился. Капитан-рулевой и штурман-механик остались на борту, чтобы выполнить последний сегодняшний рейс: в соседний порт Зебрюге (хаб шиппинг-фирмы Vlaander-slikken). Экспедитор-грузчик и матрос-разнорабочий остались, чтобы перевалить 20-футовый контейнер в самолет: «Чебурашку» (30-метровый 30-тонный Ан-72, еще советского проекта). Этот конкретный «Чебурашка» был филиппинским клоном с экономичными пиратскими японскими движками. Что они пиратские, сейчас неважно, но что они экономичные – существенно: ведь предстоял трансатлантический рейс 4000 миль…
…Едва погрузка была завершена, «Чебурашка» поднялся в небо. И кстати: 25-летний экспедитор-грузчик Соломон Акибуа (гражданин Уганды) и 18-летний корабельный разнорабочий Филипп Штет (гражданин Намибии) улетели вместе с грузом. Вот так.
…
*14. Зомби в естественной среде обитания.
Утро с 26 на 25 августа. Небо над Анти-Гринвичем (180-й меридиан).
Борт ХМА в движении на восток. Слева по борту – Гавайи, справа - Кирибати.
Хелм фон Зейл глянул на индикатор текущей позиции самолета, и сообщил:
- Герда, лучше тебе перевести календарь в часах на минус день.
- А… Да, я поняла. Линия перемены дат.
- E-o, - подтвердил он, и Герда перенастроила часы, подумав мимоходом, что в стране канаков даже это не как у других. Анти-Гринвич делит Меганезию почти пополам.
… - Новая Зеландия тоже, - сообщил майор.
- Что – тоже? – не поняла она.
- Тоже делится пополам Анти-Гринвичем, - пояснил он.
- Ты прочел мои мысли?
- Просто, когда ты перенастраивала часы, твои мысли выдавала мимика.
- Ладно. Мимика. Но оба новозеландских острова лежат левее Анти-Гринвича.
- Ты имеешь в виду новозеландские острова Северный и Южный? – уточнил майор.
- Да. Два больших острова. Если некоторые острова-спутники перелезают через Анти-Гринвич, то вряд ли это имеет значение. Они слишком мелкие.
- Новая Зеландия, - заметил майор, - номинально включает еще Токелау правее Анти-Гринвича. А Королевство Новой Зеландии, известное также как Новозеландский Союз, включает еще Острова Кука и Ниуэ правее Анти-Гринвича, и Антарктический Сектор Росса, восточная половина которого также правее Анти-Гринвича. Королевство Новой Зеландии, это узел дипломатии ЮТФ, Южно-Тихоокеанского Форума.
- Да, Хелм, ты уже рассказывал о ЮТФ. Но сейчас моя голова занята совсем другим.
- Герда, если ты прокручиваешь в голове ситуацию с Феликсом…
- …Еще бы! А ты как думал? – резковато перебила она.
- …То, - продолжил майор, - это ты зря. Ситуацией уже управляет надежный человек.
- Хелм! Ты уже который раз говоришь, что он надежный, но ни разу не назвал его!
- ОК. я назову: это гаитянин Ломо Кокоро, он же: Шоколадный Заяц Апокалипсиса.
- Ломо Кокоро? – удивилась она, - Хозяин медиа-студии «Порт-Салют»?
- Так точно, - ответил фон Зейл, - однако, есть некоторые дополнительные детали.
…
Ломо Кокоро был известен разным слоям мировой общественности с разных сторон.
Людям, интересующимся бизнесом - как хозяин ряда плантаций и пищевой фабрики «Нефертити-Гаити» недалеко от провинциального города-порта Ле-Ке.
Людям, увлеченным мистикой - как автор популярной книги «Магия Вуду для всех».
Людям, имеющим дело с криминологией - как крупный деятель нелегального оборота психотропных веществ, и участника тихоокеанской Великой Кокаиновой тропы.
Людям, всерьез интересующимся политикой - как крупный соинвестор, а может даже соавтор, Алюминиевой революции и Первой Новогодней войны в Океании.
Людям, верящим в благотворительность - как сопредседатель и генеральный спонсор Интернационального фонда помощи детям «Цветы жизни».
Людям, любящим афро-латиноамериканские танцы - как хозяин медиа-студии «Порт-Салют», жизнерадостный толстый 50-летний негр, который нередко появлялся там, в студии, и производил позитивное впечатление на непредубежденного телезрителя.
Мало кто (кроме спецслужб) знал, что свою карьеру в бизнесе (уточним: в мафиозном бизнесе) будущий дон Ломо начал еще тинэйджером, и быстро выдвинулся благодаря некоторым специфическим талантам, среди которых следует выделить четыре:
1. Играть в преферанс.
2. Выбирать союзников.
3. Держать слово.
4. Стрелять первым.
Первые 20 лет своего трудового стажа Ломо провел в гвардии дона Кокоро, пожилого «снежного барона», и еще несколько лет - в гвардии его сына-наследника. Но баронет Кокоро не смог удержать кокаиновый бизнес, и пал жертвой борьбы с более хищными конкурирующими баронами. Обычно результат подобных событий - раздел баронства между хищниками, но этот случай оказался исключением. Ломо (к этому моменту шеф гвардии) поднял флаг мафиозного клана-фамилии Кокоро, выпавший из мертвой руки молодого барона, и объявил вендетту. Так тоже нередко случается, но вендетта Ломо отличалась скрытностью, и необычным выбором союзников. Вначале о вендетте было сказано только доверенным фигурам фамилии, причем союзников Ломо нашел не среди таких же мафиози, а среди политических боевиков.
Первым союзником стал генерал Каламаро, командир ACL (Army Choco Libre - Армии освобождения индейцев чоко) контролировавшей юг Панамы на границе с Колумбией.
Вторым – некто Жерар Рулетка, шеф разведки повстанческого Фронта майя в Южном Юкатане (на границах Мексики с Белизом и Гватемалой).
Понятно, что требовались именно два силовых союзника. Единственный союзник, по обычной мафиозной логике, позже сожрал бы дона Ломо с его бизнесом. А двое – это естественный баланс сил. Конечно, это означает необходимость платить им обоим.
Такие фигуры недешево стоили, но Ломо умел глушить деньгами: он обещал каждому союзнику четверть доходов будущей гаитянской кокаиновой мини-империи. Для себя будущий император скромно оставил половину этой шкуры пока неубитого медведя.
Впрочем, медведь (в данном случае: альянс конкурентов клана-фамилии Кокоро) был обречен с момента, когда Ломо, Каламаро и Рулетка договорились. Если конкуренты готовились к каким-то боевым действиям, то только вроде уличной стрельбы. Даже в кошмарах им не снилось, что однажды их виллы будут подсвечены лазерами, и затем уничтожены стремительным авиа-налетом неопознанных штурмовиков «Тукан». Эти недорогие винтовые машины (бразильская модель 1980-го) так распространились по региону, и дополнились копиями, производимыми в разных странах, что узнать, чьи самолеты нанесли удар - невозможно. Но поползли слухи об армии Choco Libre. При пересказах Choco Libre превратилось в Choco Liebre (шоколадного зайца). Это сразу определило основу прозвища дона Ломо Кокоро: Шоколадный заяц. Позже дон Ломо посмотрел фильм «Шоколадные зайцы апокалипсиса» (по роману Роберта Рэнкина об игрушках-киллерах, пришел в восторг, и привел свое прозвище к нынешнему виду).
Кстати, дон Ломо занялся (кроме прочего) шоколадным бизнесом по причине своего прозвища. Якобы, колдовство Вуду открыло, что такова его карма. Теперь этот почти легальный бизнес приносит ему больше, чем «снежок». Доход от «снежка», как было договорено, делится: две четверти уходят Каламаро и Рулетке. Даже когда Каламаро, разбитый силами ООН, бежал в Перуанскую Амазонию, а Рулетка, после поражения Фронта майя в Юкатанской войне, перебазировался в Полинезию, выплата этой доли продолжилась. Она продолжается до сих пор, поскольку дон Ломо держит слово. Это можно считать затратным рыцарством, но такая стратегия обычно приносит выгоду...
…На этой позитивной ноте майор фон Зейл завершил рассказ и подмигнул Герде. Она прокомментировала:
- История познавательная. Но я хотела бы понять: как это касается Феликса?
- Очень просто. Сейчас Феликс, как младший экспедитор, вылетел из Бельгии на Гаити транспортным бортом фонда «Цветы жизни» с грузом медицинской техники, которая предназначена для детской поликлиники в сельском районе Камперрин. Поликлиника построена в этом году, на средства того же фонда, в смысле на средства дона Ломо.
- Хелм, я рада за гаитянских детей, однако при чем тут Феликс? И как он, находясь в полицейском розыске, попал на самолет?
- Ну, - ответил фон Зейл, - не важно, как он попал, важно, что он на борту самолета. А возможности дона Ломо на Гаити достаточны, чтобы отправить Феликса дальше через Панамский перешеек в Тихий океан. Там уже будем мы.
- Где там? – спросила Герда.
- Где надо, там и будем, это же наш океан, - невозмутимо пояснил майор INDEMI.
…
РЕТРОСПЕКТИВА. Днем раньше на острове Гаити.
25 августа около полудня. Республика Гаити. Юго-западная провинция. Ле-Ке.
В Германии уже наступил ранний вечер, и Феликс Шредер (под видом намибийского матроса) шел из порта Ширштейн на гидрофойл-ферри по Рейну - к Северному морю.
От момента звонка фон Зейла дону Ломо прошло 3 часа - достаточно, чтобы построить экстренный график решения некой своей тактической задачи, с заметанием следов при помощи исполнения этой просьбы фон Зейла. В чем фокус - будет ясно позже, а сейчас уместна информация о Республике Гаити вообще, и о месте действия – в частности.
Город-порт Ле-Ке был основан конкистадорами и, хотя вырос до 100-тысячника, но сохранил старую архитектуру. Здания, построенные в колониальную эру сахарными и кофейными плантаторами (двухэтажные каменные коробки с портиками и колоннами) крайне надежны. Они упорно сопротивляются природному разрушению, но все же, со временем, природа берет свое. Если здание начинает слишком явно разваливаться, то гаитяне подпирают его простой деревянной или стальной хреновиной, сделанной «на коленке». Если хреновина не помогает, и здание, все же, падает, то гаитяне пожимают плечами: «не судьба». Аналогично: ремонт дорог и коммунальных сетей. Этот подход порождает постапокалиптическое качество городской инфраструктуры. Сюда следует добавить мусор – тоже постапокалиптический, накапливающийся на улицах, и иногда отгребаемый в стороны, чтобы освободить проезжую часть (похожую на русло очень широкого и мелкого глинистого ручья, пересохшего от жары). Часть мусора и руин, в процессе гаитянского городского хозяйствования, здесь же на месте медленно и почти спонтанно превращается в хижины-берлоги (архитектура которых создается методом креативного сгребания годного мусора, и укрепления оного бетоном палочно-ручного перемешивания). Среди этой несказанной красоты (разбавленной буйно разросшейся зеленью цветущей тропической флоры) бродит население афро-бантоидной расы, как правило, одетое в старые китайские штаны и футболки. Или в любые тряпки, которые удалось найти даром. Кто-то ездит на дешевых скутерах, а кто-то – на автобусах (или точнее – на старых грузовиках, где кузов играет роль салона). Встречаются впрочем, и дорогие джипы, принадлежащие успешным бизнесменам, в основном поднявшимся на трафике кокаина из Колумбии на Багамы и далее во Флориду.
Таков город Ле-Ке, и таковы, в общем, все города в 10-миллионной Республике Гаити. Можно долго искать причины в истории острова Гаити, в колонизации, завозе рабов с побережья Африки, в последующих восстаниях этих рабов, и в дележке острова между Испанией и Францией. Но итог такой: восточное Гаити (Доминиканская республика) развилось в довольно благополучную страну с доходом более 1000 долларов в месяц на человека, и нормально работающей аграрно-индустриальной экономикой. Но западное Гаити (Республика Гаити) стала такой, как описано выше, и даже вопрос не возникает о благополучии и экономике. Нет здесь ни того, ни другого, и давно нет. Кто-то винит в постапокалиптическом состоянии Гаити 15-летнюю диктатуру Папы Дока (Дювалье), насаждавшего кровавое беззаконие, открытый разбой, и мистический ужас (включая зловещую роль гибридной римско-гвинейской религии Вуду). Конечно, Папа Док был выдающимся политическим психопатом и садистом, однако будь он даже Сауроном из эпического сериала Толкиена, он не сумел бы за такой исторически короткий срок так изуродовать страну и людей, чтобы вся эта задница продолжалась десятилетиями, без тенденций к улучшению... А теперь вернемся в текущий момент: полдень 25 августа.
У стотысячного города Ле-Ке строго квадратная планировка: одинаковые кварталы по гектару каждый, рассечены прямыми улицами. Но, это все-таки Гаити, поэтому четкий порядок нарушается некоторым числом диагональных улиц. В северной части города, перекресток «правильных» улиц Жефре и Братьев Риго, где стоит весьма выдающаяся церковь Сакре-Кер, дополнен диагональной улицей Кварте-Чеми, на которой, у того же перекрестка разместился офис банка «Национальный Кредит». По факту, это место - не перекресток, а оживленная и сильно загроможденная площадь, на которой, кроме уже названных: церкви и банка, есть полуразрушенный кинотеатр, полуоткрытый рынок, и фрагменты сплошной бетонно-трущобной жилой застройки.
Среди этого архитектурного ансамбля, поднимая серую пыль, смешанную с гарью от низкокачественного бензина, сожженного в полудохлых движках старых машин, и с изумительными ароматами тухлой рыбы и гнилых овощей, выброшенных в канавы, в колоритном местном стиле бурлила пестрая публика. Мужики курили, пили пиво, или лениво занимались чем-то вроде ремонта трущобного таунхауса. Тетки грациозно, как жирафы, двигались по улицам, держа на головах корзины с товарами, или чем-то еще. Многочисленные дети и подростки хаотично и прерывисто циркулировали, в надежде поживиться чем-нибудь (жрать-то хочется, между прочим).
Неопытный наблюдатель не выделил бы в этой динамичной толпе ни одной персоны.
Опытный наблюдатель выделил бы такую персону сразу. Он обратил бы внимание на (вроде бы) обыкновенного негра, лет 30, одетого в двухцветную клетчатую рубашку, в слегка помятые брезентовые штаны, и в темные очки. Этот негр припарковал скутер напротив офиса банка «Национальный кредит», устроился в обычном местном стиле (задница на сидении скутера, а пятки упираются в грунт для устойчивости), и занялся упражнениями со своим смартфоном. То ли играл в какую-то комп-игру, то ли искал в телефонном меню какого-то абонента. Ничего особенного, негр как негр. Но опытный наблюдатель отметил бы: это нездешний негр. Какая-то в нем целеустремленность, несвойственная здешним. И небрежность его одежды - искусственная, а не возникшая естественным путем из-за пофига, который - основа гаитянского мужского характера. Короче: это нездешний негр, притворяющийся здешним. Подозрительный он. Лучше держаться на дистанции от него, а то мало ли.
Профессионально-опытный наблюдатель отметил бы: видеокамера смартфона у этого подозрительного негра все время направлена на двери банка. Похоже, он хочет кого-то зафиксировать, заснять, опознать, в общем: занимается то ли слежкой, то ли наводкой.
Подозрительный негр был, видимо, поглощен манипуляциями со своим смартфоном, и потому не обратил внимания на то, что местная публика старается быть на дистанции. Наблюдательная здесь публика, с жизненным опытом, который подсказывает: вовремя распознавай странное, и не стой рядом, а то оглянуться не успеешь, как влипнешь. Вот интересный эффект: публика вовсе не пыталась указать кому-либо на подозрительного субъекта, однако, указывала. Демаскировала его радиусом окружающей пустоты.
Этому негру отреагировать бы: переместиться с засвеченной точки, но он был (как уже отмечено) занят манипуляциями со смартфоном. А между тем, со стороны рынка в его сторону этакими хаотичными зигзагами перемещалась фигура, довольно типичная для гаитянского города. Девочка среднего школьного возраста, босая, одетая лишь в белую (посеревшую от пыли) мужскую майку, очень большую для нее, и поэтому висевшую мешком, доходя ей почти до колен. Сложение у этой девочки было худощавое, осанка идеально прямая, лицо очень правильной формы. Но глаза невыразительные, будто бы погасшие, и волосы, подстриженные будто бы садовыми ножницами, второпях, затем слипшиеся в неопрятную массу. В общем: она была похожа на юную наркоманку. Тут нередко такое увидишь. В руках она несла ярко-красный пластиковый пакет, изрядно вымазанный грязью. Публика не обращала внимания на эту нескладную фигуру, и тот подозрительный негр – тоже не обратил внимания, даже когда она оказалась рядом на расстоянии менее вытянутой руки, слева и сзади от него…
…А в следующую секунду ярко-красный пакет, обретя загадочную жесткость, очертил идеально-ровную дугу в воздухе, и косо обрушился на затылок негра - с характерным чавкающим звуком, который порождает тяжелое лезвие, когда разрубает мясо. Негр, в спонтанном движении пытался поднять руки и защитить голову, но странная девочка, несмотря на наркоманский вид, действовала быстро и проворно.
Чавк! Чавк! Чавк! – еще три удара мачете по голове жертвы.
Кстати, ярко-красный пластиковый пакет уже упал на землю в виде лоскутков, и всем окружающим стало ясно: пакет лишь маскировал мачете в руках девочки…
…Негр рухнул, как срубленное дерево, а девочка продолжала рубить его.
…Серо-белая майка все более густо покрывалась бурыми брызгами крови.
…Затем, у девочки будто выключилось реле. Она прекратила рубить, развернулась, и равнодушно двинулась к полуразрушенному кинотеатру. Обогнув завалы бытового и строительного мусора около входа, она проникла внутрь, и исчезла из вида.
Надо отметить, что окружающая публика не сделала ни одной попытки вмешаться.
Это – Гаити. Жизненный опыт местных говорит: «не лезь ни в свое дело».
Даже полисмен, случайно очутившийся в радиусе видимости, знал это правило. Он не колебался ни секунды, а сразу отвернулся и вошел в ближайшее здание: церковь. И не сомневайтесь, когда его спросят, что он делал во время инцидента, он скажет: я был в церкви, вот, зашел помолиться, свечку поставить, а когда вышел, все уже случилось...
…Все уже случилось, и всем окружающим было пофиг.
Только кто-то тихо предположил: «зомби».
Несколько человек хором зашикали на предположившего: эй тише, а то накликаешь.
Кто-то быстренько перекрестился.
Кто-то плюнул через левое плечо.
Кто-то (на всякий случай) поцеловал нагрудный амулет на цепочке.
И конечно, никто не заметил, как через несколько минут с противоположной стороны, полуразрушенного кинотеатра появилась КАК БЫ другая девочка.
Она совпадала с той, предыдущей по возрасту, росту, телосложению и форме лица, но общий образ - совсем иной. Эта девочка была одета в почти чистую синюю футболку с надписью «Coca-Cola», в старые шорты, и в бейсболку с надписью «Jesus love you» (по-видимому, полученную даром от каких-то американских проповедников-баптистов). И, добавим: девочка катила старый дорожный велосипед, на багажнике которого имелась металлическая корзина (видимо, краденая из супермаркета), основательно примотанная проволокой, и сейчас набитая дешевыми бытовыми товарами. Такая девочка не вызовет никакой реакции у прохожих – она абсолютно обычна. Одна из тысяч…
…Эта девочка - социальная невидимка, оседлав велосипед, спокойно уехала куда-то.
…
*15. FBI и зумбези: пляски вокруг призрака.
Вечер 25 августа, Гаити, Ле-Ке и окрестности.
В то время, когда фон Зейл и Герда в небе над Анти-Гринвичем обсуждали биографию Шоколадного Зайца Апокалипсиса, из Майами (Флорида) в провинциальный аэропорт Фрасимон немного севернее Ле-Ке прибыли два «туриста в штатском». Попросту: два агента FBI. Старшего звали Виджэй Дженкинс, а младшего - Эдвард Гарднер. К слову: дистанция Флорида – Гаити: 1100 километров, это полтора часа для малых самолетов «Cessna-CJ», имеющихся в собственном авиапарке FBI. Разумеется, не для всех задач отправка агентов делается своими самолетами, ведь бюджет FBI лишь 10 миллиардов долларов (кстати, почти столько же, сколько ВЕСЬ бюджет Республики Гаити, но это политэкономическая лирика). А экстренная отправка двух конкретных агентов, имела серьезную причину: случилось убийство оперативника FBI на спецзадании по линии сотрудничества FBI-Интерпол на Гаити. 30-летний негр в клетчатой рубашке, который проявлял любопытство у офиса банка «Национальный кредит» в центре города Ле-Ке, являлся офицером FBI. Слежка за фигурантами вроде Шоколадного Зайца, разумеется, сопряжена с риском, но чтобы офицера FBI зарубили в центре города средь бела дня…
…Невиданная наглость. Правоохранительная верхушка Главной Мировой Демократии отреагировала довольно быстро – прислав двух агентов на помощь полиции Гаити.
Полиция Гаити, понятно, приступила к расследованию, но пока единственное, что она установила - это факт гибели потерпевшего от множественных ранений, нанесенных режуще-рубящим оружием (вероятно, мачете). Итоги опроса свидетелей были на нуле. Гаитяне в подобных случаях «ничего не видят, а если даже видят, то сразу забывают». Прибывшие агенты FBI знали, как повысить отзывчивость гаитян. Некоторые суммы наличными в US-долларах (из подотчетной суммы) изменили ситуацию, и свидетели нашлись. Они даже вспомнили девочку условно-среднего школьного возраста.
Вопрос: Как выглядела девочка?
Ответ: Она не очень хорошо выглядела. Точнее, очень нехорошо. Похоже на ЭТО.
Гаитяне остерегаются лишний раз называть ЭТО словом «зомби».
Нашелся ценный свидетель, который снял почти весь инцидент на сотовый телефон, и теперь позволил двум гринго скачать видеоклип. 30-секундная запись принесла автору сумму больше, чем доход среднего гаитянского жителя за целый год. А два «туриста в штатском» отправили запись по E-mail в офис FBI в Майами, попросили указаний: что теперь делать? Убийца ведь правда похож на девочку-зомби из фильмов-ужастиков.
Начальство ответило быстро, но без всякого учета местных условий. Оно потребовало: «немедленно найти и арестовать эту девочку-убийцу». Начальству из Майами, конечно, нетрудно посылать такие приказы. Начальство не видит, как тут обстоят дела с ЭТИМ.
«Туристы в штатском», в ходе опроса аборигенов, продолжали раздавать подотчетные деньги, и показывать фото той девочки (уже вполне качественное - над видеороликом с сотового телефона аборигена хорошо поработали спецы в лаборатории компьютерной графики в офисе FBI). Ле-Ке - город небольшой, слухи здесь разбегаются быстро, и к 10 вечера нарисовался субъект (по имени Жак), узнавший девочку на фото. Но, что-то еще сообщить Жак согласился лишь на условиях предоплаты наличными....
…Получив желаемое, Жак запихнул купюры поглубже в карман мятой рубашки, затем застегнул на пуговицу, проверил, хорошо ли пуговица держится, и объявил:
- Это Корнелия Дюшес. Она училась в школе в одном классе с сыном моей сестры.
- Отлично, Жак! – сказал старший «турист в штатском», - А где живет мисс Дюшес?
- Нигде, - ответил тот, - она же ЭТО, разве вы не видите?
- Жак, - подключился младший «турист», - нам очень надо найти ее.
- Эх, мистер, я бы помог… - Жак сделал такое лицо, что пришлось дать еще денег…
…Повторился ритуал засовывания купюр в карман, после чего «туристы» с Жаком в качестве проводника поехали по улице, приведшей их к какой-то рюмочной, где Жак познакомил «туристов» с пожилым слегка пьяным, но прилично одетым аборигеном. Будучи спрошен о фото, этот абориген (по имени Анри) утвердительно кивнул и, по местной традиции, потребовал денег. Запрошенная сумма была дифференцирована в зависимости от того, ехать ли искать Корнелию Дюшес утром, или прямо сейчас. Как нетрудно понять, «сейчас» было значительно дороже, но «туристы» захотели сейчас.
Следующий раунд поисков привел их сначала в какую-то бюрократическую контору, закрытую по причине позднего времени. Но, Анри был тут видимо, известен, и ночной сторож пропустил его в помещение. Оттуда Анри вышел с бумажной папкой с некими бумагами, и вечернее турне продолжилось. Следующей их остановкой стал двор около заброшенной церкви на западной окраине города. Два «туриста» вслед за проводником несколько минут кружили по тропинкам, и в какой-то момент поняли, что находятся на кладбище, среди крестов, и могильных плит. Анри раскрыл архивную папку, навел луч фонарика на листы бумаги, затем - на изрядную яму в земле, и констатировал:
- По бумагам, была здесь. Теперь нет.
- Здесь? – подозрительно переспросил старший агент FBI.
- Да, мистер, вот смотрите, - и Анри передал ему архивную папку.
Папка содержала официальные бумаги, отпечатанные в экзотическом и жутком стиле гаитянской бюрократии (на полудохлом принтере, с приложением лиловых печатей, и криво-ломанных подписей дешевой авторучкой). К бумагам были прицеплены слегка ржавыми скрепками черно-белые фото. Но, при всех недостатках качества документов, выводы из них следовали ясные: Корнелия Дюшес, 14 полных лет, умерла по причине (согласно полицейской справке) «пищевого отравления без виновных действий других персон», и была похоронена (согласно акту бюро ритуальных услуг для бедных) здесь, конкретно в этом месте. Случилось это 8 июня текущего года. Но, как нетрудно было убедиться, могила сейчас представляла собой просто пустую яму.
- Чертовщина какая-то… - констатировал «старший турист».
- Не поминайте тут нечистую силу, - строго сказал Анри, - тут и так ЭТО…
- Слушайте, Анри, - не выдержал «младший турист», - хватит про ЭТО! Мы приехали работать, а не сказки слушать!
- Сказки? – хмуро отозвался абориген, и повел лучом фонаря вокруг, - А глаза вам что рассказывают, мистер? Своим глазам вы верите, или как?
Это был сильный аргумент. Глаза рассказывали, что заметная доля могил находится в состоянии, аналогичном могиле Корнелии Дюшес. И жуткая заброшенная церковь…
- Вот ведь… - проворчал «старший турист», удержался, чтоб опять не чертыхнуться, и спросил у аборигена, - …Анри, если тело кто-то забрал, то где его искать теперь?
- Вернее всего, мистер, ЭТО на плантациях дона Ломо. Сами смотрите: тут у нас город спокойный, не Порт-о-Пренс. Кому тут у нас нужно ЭТО, кроме дона Ломо?
- Анри, ты говоришь о плантациях «Нефертити-Гаити»?
- Да, - подтвердил абориген, - но лучше туда не соваться. А если соваться, то днем.
- У нас служба, так что мы поедем сейчас, - твердо сказал старший агент.
- Тогда сохрани вас бог, - флегматично сказал Анри, и добавил философски, - сколько, интересно, вам платят за службу, если вы готовы ехать ночью туда, где ЭТО?
Слова аборигена заронили зерно сомнения в ум младшего агента. Он спросил:
- Босс, а может, ну на хрен? Может утром поедем на эти долбанные плантации?
- Эй, ты что, веришь в эти сказки? – строго спросил старший агент.
- Нет, конечно, нет. Просто… - младший агент запнулся, - …Просто, может, лучше не торопиться, а поехать в отель, пожрать там нормально, отдохнуть немного, составить рапорт про документы, и про пустую яму, послать в штаб-квартиру? Может, тогда мы получим какие-то дополнительные инструкции. Правда, босс, давай не сейчас туда.
- Эй, - снова строго сказал старший агент,- тебя что, не учили начет первого дня?
- Конечно, да, учили. Расследование эффективнее всего в день преступления. Но здесь опасно кататься в темноте. И на плантациях Ломо Кокоро, между прочим, ЭТО.
- Хватит гаитянских сказок! – отрезал старший агент, - Едем на плантации! Где они?
- Там, - ответил абориген, и махнул рукой на запад.
Старший агент FBI взглянул на экран смартфона. По данным GPS-навигатора, там (на западе) река Равейн отделяла город Ле-Ке от аграрной зоны однообразных плантаций, тянувшихся на 15 километров, до следующей крупной реки Ласул, за которой – горы.
- Где конкретно плантации «Нефертити-Гаити»? – спросил он.
- Там везде, - лаконично сообщил Анри.
- Понятно… - Виджэй Дженкинс задумчиво кивнул.
- Босс, а может, ну на хрен? – снова предложил Эдвард Гарднер.
- Такая наша работа, понял, Эдди! - строго заявил старший агент, и задал проводнику следующий вопрос, - Где сейчас можно найти Ломо Кокоро?
- Скорее всего, в студии «Порт-Салют», - ответил Анри.
Старший агент FBI снова сверился с GPS-навигатором. Найти студию «Порт-Салют» оказалось просто. Она занимала отдельное здание в курортном городке Порт-Салют, доехать до которого можно, продолжая движение на запад. После полосы плантаций и моста через реку Ласул, идет неплохая 20-километровая дорога через горы, до пляжей Англэйз. Городок Порт-Салют, тянущийся вдоль пляжей - это локальный Лас-Вегас и Малибу в общей куче. Вопрос только: действительно ли фигурант сейчас в студии?
- Анри, откуда известно, где сейчас мистер Ломо?
- Вы что, мистер, вообще наше TV не смотрите? - удивился проводник, - Ведь сейчас карнавал клендату там, в Порт-Салют. Клендату - это новый танец, очень-очень sexy. Можете ехать, это безопасно. Только если будете говорить с доном Ломо, то лучше не принимайте от него выпивку и закуску, потому что дон Ломо, все-таки, это…
- Тоже зомби, что ли? – брякнул Виджэй Дженкинс.
- Тише, мистер, - шепотом попросил Анри, - конечно, дон Ломо не зомби. Он зумбези.
- Что-что? – не понял старший агент.
- Зумбези, - повторил проводник, - это хунган, колдун Вуду, который может делать из обычных людей ЭТО. Может из живых людей, или из мертвых. Поэтому лучше вам не кушать то, что он предлагает. Вдруг там колдовской порошок, вы понимаете?
- Вот, чертова страна!.. – не выдержал младший агент.
- Зря вы так, мистер. Наша страна красивая, не надо ее обижать, - упрекнул Анри.
- Ладно… Клендату… Реггетон… Давай, Эдди, поехали, - заключил старший агент.
…
Городок Порт-Салют встретил двух порядком уставших агентов FBI завораживающей переливчатой и тягучей мелодией, в которой дико смешались звучания африканского тамтама, кельтской волынки и гавайской гитары. Часть пляжа размером с олимпийский стадион, была заполнена пляшущей публикой. В основном молодежь. Парни в шортах-бермудах, девушки в микро-бикини. Почти обнаженные тела блестели в свете пламени спиртовых факелов. Хаотичная смена цветов пламени (от холодно-голубого до тепло-оранжевого) создавала мистический ореол этого массового шоу. Главный организатор карнавала (Шоколадный Заяц Апокалипсиса) действительно был тут и, кажется, он не удивился появлению агентов FBI. Он даже прокомментировал отсутствие удивления.
- Я ждал вас. Просто, если на юго-западе Гаити, какой-то зомби убьет кого-нибудь, то найдутся те, кто нашепчет: этого зомби специально сделал Ломо Кокоро, да-да.
- А вы не против поговорить об этом более подробно? – спросил Виджэй Дженкинс.
- Да, нам надо поговорить, идемте в офис студии, - ответил дон Ломо.
…
Студия представляла собой большой трехэтажный коттедж, на застекленной веранде которого работал кондиционер, создавая прохладу (ночь снаружи была жаркой). На широком столе был сервирован кофейный ланч, и дон Ломо сразу пояснил:
- Я люблю вечерний кофе в интересной компании, а вы интересная компания.
- Благодарю вас, - вежливо сказал старший агент FBI, и продолжил, - судя по началу разговора, вы знаете, что случилось, и почему мы беспокоим вас.
- Да, я в курсе. Ваш коллега зарублен напротив банка «Национальный кредит». Это неприятное событие для делового имиджа города. Хотите кофе, или коктейль?
- Нет, спасибо, сэр, мы на службе, - вежливо отказался старший агент. Ему не хотелось проверять на себе справедливость намека проводника Анри, будто нежеланные гости Шоколадного Зайца рискуют получить угощение с колдовским порошком зумбези.
Эти мысли достаточно явно отразились на лице американца, и дон Ломо улыбнулся:
- Вы зря опасаетесь. Даже если слухи обо мне – правда, то разве стал бы я тратить яд, дорогостоящий, кстати, на человека, тело которого будет востребовано в Америку? С позиции плантаторского бизнеса, это заведомо потерянные инвестиции.
- Спасибо за эту информацию, – дипломатично ответил старший агент, - а сейчас нам хотелось бы услышать: что вам известно о девушке по имени Корнелия Дюшес?
- Примерно то, что вам, - с ноткой иронии ответил мафиози.
- Э-э… Что именно, мистер Ломо?
- Что, - пояснил он, - эта девушка умерла в июне, была похоронена, затем, под темным влиянием моей магии, вырылась из могилы, пошла в город, и убила вашего человека.
- Так вы это признаете? – изумился младший агент.
- Я, - с улыбкой пояснил дон Ломо, - признаю, что мне известно, о чем с вами болтали нетрезвые горожане в трактире «Картахена». Многим нравятся истории о зомби. Даже продюсеры кино и компьютерных игр зарабатывают на этом.
Возникла пауза. Затем, старший агент поинтересовался:
- Мистер Ломо, а что, все-таки, произошло с этой девушкой, и с нашим человеком?
- Верный ответ зависит от точки зрения спрашивающего, - сообщил мафиози.
- Минутку, сэр! Есть факты, и вам наверняка известно больше фактов, чем нам. Наша просьба состоит в том, чтобы вы рассказали об инциденте то, чего не знаем мы.
- Мне известно больше фактов, - подтвердил дон Ломо, - но ваша готовность принять необычные факты, как они есть, зависит от того, верите ли вы в зомби.
- Верю ли я в зомби? – переспросил старший агент FBI.
- Да, - мафиози кивнул, - если вы не верите в них, то мои факты бесполезны для вас.
- А-а… - осторожно встрял младший агент, - …Если смерть мисс Дюшес была просто инсценировкой? Что если на самом деле она жива, и находится у вас на плантациях?
- Всякое случается, - спокойно прокомментировал мафиози, - возможно, вам следует проверить это. Я не против, чтобы вы погуляли по моим плантациям, и пообщались с персоналом. Хотя, мой персонал не очень общителен даже ночью, а днем вообще…
Снова возникла пауза, затем Виджэй Дженкинс спросил:
- Что вы имели в виду, говоря это вообще?
- Не важно, - тут дон Ломо добродушно махнул ладонью, - можете попробовать днем. Можете попробовать ночью. Я не против любого варианта.
- Босс, - шепнул Эдвард Гарднер, - это был намек, что днем зомби лежат в могиле.
- Эдди, брось эту чепуху, - строго сказал старший агент.
- Видж, я уже не уверен, что это чепуха. Скажите, мистер Ломо, а зомби существуют?
- Конечно! - ответил Шоколадный Заяц, - В моей фирме зомби - главная рабочая сила.
- Вы шутите?
- Какие шутки, мистер Гарднер? Это бизнес. Знаете ли вы, что главное в зомби?
- Э-э… То, что они - мертвецы, которых частично оживила магия.
- Нет, мистер Гарднер! Главное в зомби то, что им не надо платить!
Сообщив этот концепт зомби-экономики, гаитянский мафиози улыбнулся ровным рядом блестящих белых зубов (находящихся в резком контрасте с его шоколадной кожей), и с удовольствием заухал, как пообедавший марсианин-вампир из «Войны миров» Уэллса.
… - Зомби, - продолжил он, - часть культуры Гаити. Не надо демонизировать их, как это делают в Голливуде. От голливудских фильмов про зомби, мне становится жутко! Эти американские зомби кидаются на людей, и загрызают. Брр! На моих плантациях зомби наоборот, добрые, старательные, и не обижают сотрудников из живого персонала.
- Мистер Ломо, давайте вернемся к делу об убийстве, - предложил старший агент.
- Да, мистер Дженкинс. Вернемся. Убийство было на углу Жефре и Братьев Риго?
- Да, - подтвердил старший агент.
- А, - продолжил Шоколадный Заяц, - куда ушла девочка-убийца?
- По словам свидетелей, сначала она скрылась в руинах кинотеатра. Это подтверждает любительская видеозапись.
- Понятно, мистер Дженкинс. А вы искали там, в руинах?
- Мы туда заглянули, но, разумеется, там ничего нет.
- Мы, - добавил Гарднер, - надеялись: она там, хотя бы, бросила мачете. Вещественное доказательство. Но там вообще ничего.
Шоколадный Заяц с видом крайнего удивления, покачал головой.
- Вы просто заглянули? Не обыскали здание?
- Мистер Ломо, а какой смысл? - спросил старший агент, - Мы с напарником прибыли только через несколько часов после убийства. Что ей делать там столько времени?
- А что ей делать тут? - с легкой иронией спросил Шоколадный Заяц.
- Э-э… - старший агент замялся, - …Скажу прямо: у нас есть следственная версия, что Корнелия Дюшес, это ваш человек, притворившийся зомби.
- Умная версия, мистер Дженкинс. Если ваш убитый оперативник следил за мной, то я первый среди подозреваемых. Но тогда какой смысл искать Корнелию Дюшес тут? По логике вещей, заказчик убийства уберет исполнителя подальше от себя. Лучше на дно морское. Как в голливудских фильмах про мафию: залить бетоном, и бульк…
Шоколадно-кокаиновый мафиози очень артистично изобразил ладонями этот процесс избавления от исполнителя убийства. Младший агент растерянно глянул на старшего.
- Босс, а действительно: почему мы ищем тут?
- Эдди, помолчи, ладно? – строго сказал Дженкинс, - Видите ли, мистер Ломо, иногда случается, что крупные мафиозные фигуры утрачивают чувство реальности.
- О! Это мне знакомо. Но, я думаю, мистер Дженкинс, что пока вы проверяете тут мое чувство реальности, будет умно, если полиция в Ле-Ке проверит мою догадку.
- Какую догадку? – не понял старший агент.
- Догадку, - пояснил дон Ломо, - что убийца не покинула руины кинотеатра, и все еще находится там. Если бы вы больше знали о зомби, то поняли бы, почему.
- Объясните, мистер Ломо.
- Объясняю. Яркие прямые солнечные лучи, это вредно для зомби, а Корнелия Дюшес несколько минут была под полуденным солнцем. Если она начала разрушаться, то не смогла уйти из руин кинотеатра. Тогда она лежит там в дальнем углу, или в подвале.
Старший агент сосредоточенно похлопал ладонью по колену.
- Мистер Ломо, я не верю в зомби.
- Мистер Дженкинс, чтобы посмотреть куда-то, не обязательно верить во что-то.
- Мм… Это намек, что полиция Ле-Ке не перетрудится просто проверить кинотеатр?
- Это не намек, а трюизм, - спокойно поправил Шоколадный Заяц Апокалипсиса.
- Хорошо, попробуем, - сказал Дженкинс, и взял свой сотовый телефон.
В течение следующих двух часов произошло два, кажется, не связанных события.
Первое событие. Полиция Ле-Ке нашла в подвале кинотеатра тело девушки, одетой в грязную майку. Правая рука сжимает мачете. Открытые части тела будто обожжены химикатами, и опознание невозможно. Говорят, так действует полуденное солнце на зомби, хотя это ненаучно. Иное дело – брызги крови на майке и на мачете. Их можно проверить на сходство с ДНК оперативника FBI, убитого в Ле-Ке. У обоих агентов из Флориды, и у местных копов, практически не было сомнений: оперативник убит этим мачете, которым орудовала негритянка-юниорка 14 лет, одетая в эту майку. Остались вопросы: Если убийца - та негритянка, тело которой найдено в кинотеатре, то кто она (Корнелия Дюшес или нет?). Каков ее мотив? Кем она нанята? Отчего умерла? Если убийца - другая негритянка (которая изобретательно переодела чей-то труп, и вложила мачете в мертвую руку, чтобы запутать следы) то кто она? Найти ответы гаитянскими методами невозможно, и старший агент Дженкинс не удивился, получив от начальства приказ оформить с властями Гаити нужные бумаги, и вывезти в Майями оба тела:
* Убитого офицера-оперативника FBI.
* Непонятно отчего умершей предполагаемой девочки-убийцы.
Плюс, разумеется, все документарные и физические материалы расследования.
Что ж: понятная задача с понятной процедурой. Не то, что гоняться за ЭТИМ.
Второе событие. Хиппи-микро-аэробус (ХМА) фон Зейла приземлился на Маркизских островах (аэродром острова Нуку-Хива, локальное время: 9 вечера). Цель: заправка на маршруте, и ужин для экипажа. Майор заказал полный бак топлива: 6 баррелей, и еще резерв: 4 барреля топлива в салон. Звеньевой тройки грузчиков (помогавшей загрузить пластиковые бочки в салон-кемпер ХМА) спросил в шутку:
- Вы, ребята, что, собрались слетать в Америку и обратно без дозаправки?
- Почти, бро, - ответил фон Зейл, - мы с неба глянем на Америку, и повернем обратно.
- А почему так? – поддержал шутливый флейм другой парень-грузчик.
- Вот: турагентство подвело, не сделало янки-визу вовремя, - тоже поддержала Герда. Грузчики поржали вместе с хозяевами самолета, а затем подсказали, где лучше всего поужинать около аэродрома Нуку-Хива, чтоб заодно отдохнуть перед рейсом.
…
*16. Две стороны Великой Океанской пустоши.
25 августа, время ужина в поясе Восточная Полинезия, Маркизские острова.
Остров Нуку-Хива, деревня ХаАокоО. Аква-бар «Clear-prop!» (От винта!).
Достоверно неизвестно, кто первым на планете придумал бар-ресторан, где выпивку и закуску можно заказать, не вылезая из большого бассейна - просто подплыв к стойке...
- Теплый бассейн, - объявил фон Зейл, вытягиваясь в воде, - это лучшая релаксация для авиаторов-дальнобойщиков. Еще древние римляне это знали.
- У древних римлян не было авиаторов, - заметила Герда Шредер.
- У них были кавалеристы-дальнобойщики, – уточнил он, и…
…В этот момент официантка (девушка в бикини, кажется, мексиканка) притащила тот экспресс-заказ, который сделали авиаторы-дальнобойщики. Принимая от официантки плавучий столик-поднос, фон Зейл несколько игриво поблагодарил:
- Gracias encantadora senorita.
- Bitte Herr Sturmbannfuhrer, - тоже несколько игриво отреагировала она и, подмигнув, двинулась к следующей компании, жаждущей выпивки и закуски.
- Хэх… - протянул майор INDEMI, - …А вовремя я подал рапорт о переводе в штаб. На полевой работе недопустимо, чтобы тебя с одного взгляда опознавали официантки.
Сделав это сообщение, фон Зейл занялся дегустацией салата с креветками. Герда чисто автоматически прожевала кусочек кальмара-гриль, затем потребовала:
- Скажи: где Феликс?
- Любимая, я ведь уже сказал: он на борту «Чебурашки» над Атлантикой.
- Хелм! Может, тебе достаточно этой информации. Но мне – нет!
- Хочешь знать точные координаты? – спросил он.
- Да! И еще, я хочу поговорить с Феликсом!
- Извини, но говорить ним в такой обстановке крайне рискованно. По сети OYO мы не гарантированы от радиоперехвата инфо-трафика американо-британской сканирующей системой «Эшелон». В Атлантике у вероятного противника качественный перевес...
- …Я поняла, - перебила она, - покажи, хотя бы, где сейчас мой сын.
- Да, это можно, - сказал майор, и несколько раз коснулся корпуса и циферблата своих наручных часов (на самом деле - браслета-коммуникатора), и повернул циферблат так, чтобы Герда могла увидеть изображение на 2-дюймовом экране. Точка, отображающая самолет, уже проползла две трети маршрутной линии от Бельгии до Гаити.
…
Это же время на Гаити. Около 4 утра 26 августа в местном поясе.
Медиа-студия «Порт-Салют». Малая комната видео-просмотров.
«Малая» в данном случае значило: действительно малая. Но для двух человек вполне просторная. Из мебели здесь только диван у стены. А противоположная стена занята киноэкраном. Сейчас только экран - источник света, там идет любительский фильм о свадьбе. Жених - обычный белый европеец лет 18-ти. Невеста - негритянка, на вид не достигшая 18-ти. Зрителей двое: Ломо Кокоро, и юная негритянка, чем-то похожая на невесту с экрана. Но куда больше она похожа на 14-летнюю Корнелию Дюшес (на ту девушку, которая вчера около полудня ловко орудовала мачете в центре Ле-Ке).
- Ты, - произнес дон Ломо тихим шелестящим шепотом, - захотела проявить себя, ты захотела от меня последний приказ, получила этот приказ, и выполнила. Ответь мне.
- Wi metmwen (да, мой господин), - ответила она таким же шепотом.
- Не называй меня своим господином, - сказал он, - у тебя больше нет господина. Это правило: у кого есть господин, тот зомби. Выполнив мой последний приказ, ты стала человеком. Теперь твою судьбу решает только Она: та, на чьей ладони плывет Луна.
После этих слов дон Ломо на несколько секунд прикрыл глаза ладонями в знак своего почтения к великой богине Йемайе - матери всего видимого и невидимого. Этот жест повторила юная визави Шоколадного Зайца. Они молчали несколько секунд, затем он продолжил все таким же шелестящим шепотом.
- Отвечай троекратно добром на добро, безразличием на безразличие, и злом на зло, в остальном живи, как хочешь, и не мешай жить другим, живущим по такому закону.
- Да, босс, я буду чтить Ее закон.
- Это хорошо. Пока я твой босс, но ненадолго, только чтобы дать тебе три подарка, по обычаю. Я дарю тебе имя: Флави, которым с тобой поделится некая очень счастливая девушки, и даже не заметит этого. Я дарю тебе родовое имя: Салютэ, в часть города, в котором начнется твоя жизнь. Я дарю тебе вояж с молодым мужчиной, который, если правильно отнестись к нему, станет твоим другом. Вот он, на экране.
- Босс, я не понимаю, что значит: правильно относиться к нему?
- Флави, - ответил дон Ломо опять шелестящим шепотом, - там, куда он едет с тобой, многое иначе, чем здесь. Там люди дружат с кем хотят, спят с кем хотят, и делают тот бизнес, который хотят, с кем хотят. Стань там своей, научись тому, что умеют они, и в будущем я стану гордиться, что когда-то помог такой женщине, как ты.
- Босс, я опять не понимаю. Что я должна буду делать для тебя?
Шоколадный Заяц Апокалипсиса медленно покачал головой, выражая отрицание.
- Флави, ты будешь никому ничего не должна. В стране, куда ты скоро попадешь, есть правило: любые долги, бывшие у человека до того - обнулены. С любым, требующим выплатить эти долги, они рассчитаются так, что он уже никогда ничего не потребует.
- Босс, тогда зачем я тебе там?
- Флави, я лишь выполняю то, что обещал, если ты выполнишь последнее задание. Ты выполнила, и можешь в той стране забыть меня. Хотя, я думаю: будет хорошо, если ты подружишься с моей дочкой Амели, которая живет там третий год. Амели старше тебя, однако, немножко непоседа, к тому же, она немножко беременна, и мало ли, как жизнь повернется. Ты поможешь ей, а она - тебе. Еще, я думаю: будет хорошо, если ты когда-нибудь, при случае, скажешь обо мне хорошие слова кое-кому.
- Когда и кому, босс?
- Поймешь, когда придет время, - сказал он, - а сейчас займемся твоей внешностью. К половине восьмого утра надо, чтобы люди видели в тебе то, что им следует видеть.
…
26 августа. 7:30. Там же: городок Порт-Салют, юго-запад Гаити. Местный аэродром.
Одно из достоинств авиатранспорта Ан-72 «Чебурашка» (спроектированного в СССР в конце 1970-х для обслуживания экспорта революции в слаборазвитые афро-азиатские страны) является возможность работы с малых грунтовых аэродромов. Например, как аэродром Порт-Салют с 800-метровой грунтовой полосой. В это утро на полосу Порт-Салют с интервалом четверть часа приземлились два таких самолета. Из первого (что прибыл с аэродрома Остенде, Бельгия) был выгружен 20-футовый контейнер. Так и из второго (что прибыл с безымянного аэродрома в холмистых джунглях около безумной границы Перу и Эквадора) был выгружен такой же 20-футовый контейнер. Затем была выполнена рокировка контейнеров. За время рокировки, произошла заливка топлива...
…Упс. Оба самолета последовательно взлетели, и легли на обратные курсы. Тот, что из Бельгии, увез домой перуано-эквадорский контейнер, а тот, что из Перу-Эквадора увез бельгийский (точнее, как мы помним, нидерландский) контейнер. Тот, кто хоть слегка интересуется глобальной криминологией, уже отметил бы: это чертовски непохоже на легальную грузоперевозку. Так и есть. Это был акт типичной мафиозной логистики по бартеру: полуфабрикат кокаина из предгорий Анд - контрабандные бельгийские мини-радары для ручных зенитно-ракетных комплексов (очень полезные для борьбы против вертолетов правительственных сил, миротворцев ООН, и панамериканской полиции).
Комиссионные от заинтересованных сторон бартера, конечно, попали в черную кассу Шоколадного Зайца Апокалипсиса. Объем акта составил около 10 миллионов USD, и комиссионные - соответствующие. Впрочем, это не имеет прямого отношения к линии движения Феликса Шредера. Он (Феликс) покинул борт бельгийского «Чебурашки»…
…И немедленно оказался в дружеских объятиях крупного толстого 50-летнего негра.
- Hi friend! Willkommen auf Haiti, как говорят у вас. Byenveni nan Ayiti, по-нашему. Я надеюсь, ты в порядке, и не отбил себе задницу в грузовом самолете.
- Да, я в порядке, мистер… - начал Феликс.
- …Не называй меня «мистер»! - весело перебил негр, - Я сам зарабатываю на жизнь! Вообще, между друзьями не принято называть друг друга «мистер». Так?
- Вроде, так… - немного неуверенно согласился юный германец.
- …Просто Ломо! - представился негр, - Тут некоторые называют меня «дон Ломо», в смысле, я босс для них. У меня кое-какой бизнес, ты видишь. Иногда у нас с Хелмом случается общий бизнес. Он помогает мне, или я - ему. Так заведено между hombre.
- Omnes maria - litus uno, - тут же отреагировал юный германец.
Такая латинская фраза (у всех морей - один берег) по неортодоксальным мифам, была опознавательным приветствием для всего средиземноморского Берегового братства в поздней античности, для аналогичного братства флибустьеров на пост-средневековом Карибском море, и для сообщества современных теневых бизнесменов Великой Тропы (гиперсети океанской контрабанды от обеих Америк до Японии, Китая, и Австралии).
- Верные слова! - поддержал Шоколадный Заяц, - Видимо, ты уже как-то участвуешь в бизнесе Хелма. Кто-то говорит, что ты помогаешь ему по теме ультра-католицизма.
- Мало ли, кто что говорит, - пробурчал Феликс (не уверенный, что с доном Ломо надо откровенничать на любые темы, включая тему манги по Народной Библии Макнаба).
Гаитянский мафиози воспринял такую реакцию с пониманием: улыбнулся и сказал:
- Да, верно, это твой бизнес с Хелмом, лучше поговорим о другом. Скажи: у тебя там, в Германии, были девушки?
- В общем, были… - не очень определенно ответил Феликс. Да, у него было сколько-то сексуальных экспериментов с не совсем трезвыми фройляйн лет на 10 старше, причем некоторые из этих экспериментов можно было считать условно удачными.
- Скажи, - продолжил Шоколадный Заяц, - а у тебя были такие девушки, как тут?
- Нет, - абсолютно честно признался германский тинэйджер.
- О! Тогда, Феликс, ты скоро удивишься, какие тут девушки. Я не против европейских девушек, они тоже бывают красивые. Но они такие прохладные, как ваш дождь. Наши девушки совсем другие, они жаркие, как наше небо!
- Гм… - откликнулся Феликс, гадая к чему это. Но, дон Ломо сразу объяснил:
- Надо двигать тебя дальше на запад, в ваш океан. И вот случай: молодожены Боше из Флориды в свадебном путешествии остановились тут, рядом. Отель «Афродита». Они хотели в 8 утра лететь в Панаму, там арендована скейт-яхта для круиза. Но ночью они гульнули на карнавале: плясали, пили, пыхали, ныряли, трахались, затем вырубились. Официанты на руках унесли их в бунгало. Они очнутся только к ночи. Мы взяли их ID временно. Вы пойдете на юго-запад до точки рандеву в нейтральных водах бросите ID молодоженов там, на яхте, и улетите. Яхта пусть идет обратно сама на автопилоте. Мы завтра утром привезем молодоженов, и они пойдут в свой круиз на Гавайи.
Тут до Феликса дошел смысл комбинации, однако была неувязка, и он заметил:
- Но этих ребят двое.
-Да! - Шоколадный Заяц Апокалипсиса кивнул, - Их двое. Парень белый, как ты, а его девушка черная, афроамериканка. У нас есть ты, и черная девушка, мулатка. Будет так похоже, что никто не догадается. Никому неинтересно догадываться. У меня бизнес с хозяином отеля и яхтенной станции на островах Кайба, откуда заказан круиз.
- А-а… - протянул юный германец, неуверенный, что это хорошая комбинация.
- Тебя зовут Макс Боше, - продолжил дон Ломо, - а твоя жена Флави Боше. Ты видишь девушку в белом топике и шортах рядом с бизнес-джетом? Сейчас вы обнимитесь, как хорошо знающие друг друга, и вместе полетите в Панаму, на западное побережье, где тихоокеанский национальный парк Койба. Вас встретят, и направят дальше.
…
На самом деле, Койба – это название крупнейшего острова Панамы (500 квадратных километров), а в морской национальный парк входит еще множество разных мелких островов и коралловых полей. В плане ландшафтов и флоры-фауны, это уникальное прекрасное место. В плане геополитики это дальние выселки на юго-западном краю тихоокеанской акватории Панамы. От них к западу до самой Полинезии раскинулась Великая Тихоокеанская пустошь… В 1910-м на этих выселках появилась тюрьма для политических преступников, и существовала 100 (!) лет. Позже власти закрыли этот «режимный объект», чтобы его темная аура не портила перспективы развивающегося экологического туризма. Благодаря тюремному режиму, остров Койба и окрестности оставались необитаемыми, что выгодно выделило их в смысле сохранности природы. Бывший тюремный аэродром и причал послужили инфраструктурным трамплином в смысле развития бизнеса. Прекрасно! Властям Панамы оставалось только продавать лицензии турфирмам, и следить, чтоб они не портили уникальную природную среду (приносящую миллионы в карманы истеблишмента… Пардон, в бюджет Панамы).
Понятно, что на лицензионных конкурсах турфирм-претендентов, при прочих равных условиях (равный размер предлагаемых взяток) предпочтение отдавалась концепциям туризма с малой нагрузкой на экологию. А что может быть экологичнее парусников? Ничего удивительного, что одним из туристических предприятий там стала станция инновационных сверхскоростных круизных парусников: скейт-яхт с автопилотом. Для обычного любителя управлять скейт-яхтой вручную слишком рискованно, а на рынке туристического яхтинга большинство покупателей - не профи. И автопилот позволяет таким ребятам вкусить драйв от гоночной скорости под парусом, не рискуя головой. В историческом аспекте, скейт-яхты (правильнее: скейт-сейлоры) родились из бешеного соперничества парусников на подводных крыльях (гидроптеров), и на глиссирующих поплавках (гидрокетов). Оба класса парусников в 2010-е, тогда в качестве спортивно-гоночных, прорвали «психологический барьер» 100 километров в час на силе ветра, и оказались известны людям, далеким от парусного спорта, просто любящим море. На туристическом рынке это вызвало рождение круизных скейт-сейлоров для массового потребителя. Не то, чтобы для совсем массового (дорого все же), но, скажем так: «для продвинутого среднего класса». Молодые супруги Боше из Флориды были тем самым «продвинутым средним классом» - детьми преуспевающих клерков-менеджеров.
Имеются в виду настоящие супруги Боше, а не та юная парочка, которая прилетела на остров Каиба утром 26 августа. Подмена прошла легко. Полиция курортного острова не проявила внимательность при фейс-контроле (с чего бы – если нет никаких оснований подозревать, что ребята - не те, за кого себя выдают). А команда скейт-сейлор-круизов смотрела только на ID и лист заказчиков. Парочка устроилась в кабине скейт-сейлора, автопилот поднял парус-крыло на высокой поворотной консоли, и... Яхта, похожая на гоночный автомобиль-переросток с косым крылом, и боковым балансиром, ушла юго-восточным курсом в открытый океан. До Гавайев отсюда было 7000 километров. Но…
…Но юниорам, вышедшим в море вместо молодоженов Боше, не нужны были Гавайи. Целью их гораздо более короткого круиза была условная точка рандеву S5W84 в 400 километрах юго-западнее Панамы. Эта точка абсолютно нейтральна. Она посередине гигантского треугольника из трех малых необитаемых островов: панамского Койба на севере, колумбийского Мальпело на юге, и коста-риканского Кокос на западе.
…
К моменту выхода скейт-сейлора с острова Кайба, самолет ХМА, который вылетел с острова Нуку-Хива после ужина (в локальном часовом поясе), прошел уже более 3000 километров: половину дистанции до точки рандеву S5W84 (кстати: обозначение этой условной точки среди пустого океана – просто ее широта и долгота).
Майор фон Зейл удобно полулежал в пилотском кресле, держал в правой руке чашку крепкого кофе, а правой рукой крутил настройку радио, пока не нашел какую-то очень заводную латиноамериканскую мелодию. Далее он глотнул кофе и объявил:
- Это клендату. Самое яркое танцевальное открытие после ламбады и реггетона.
- Что? Танцевальное открытие? - рассеянно переспросила Герда Шредер, занимавшая соседнее (штурманское) кресло.
- E-o! Слушай, какая штука! Заводной ключик для эмоций. Угадай: откуда название?
- Понятия не имею. Даже угадывать не буду, - тихо отозвалась она.
- Ну вот… - он вздохнул. - …ОК, я скажу. Это название планетной системы разумных гигантских насекомых из фильма «Звездный десант» 1997 года. Пол Верховен снял по роману Роберта Хайнлайна. Ты что, не смотрела? Герда, любимая, это такой фильм…
- Хелм, я смотрела «Звездный десант», но честно: мне не до кино и музыки.
- Ты что, нервничаешь? – удивился майор.
- Конечно, я нервничаю! Феликс там, в этой Панаме, на какой-то сомнительной яхте.
- Герда! Это надежная яхта, иначе турфирма не отправляла бы любителей на ней.
- А если полиция? – спросила Герда, - Ведь у Феликса там чужой ID, ты сам сказал.
- Любимая, кого в такой ситуации волнует ID у Феликса? Это же несерьезно.
В ответ Герда эмоционально хлопнула ладонями по подлокотникам.
- Нет, Хелм, это серьезно! Ты знаешь, какие отморозки в полиции стран Перешейка?
- Герда, а ты знаешь, какие отморозки в INDEMI? Кстати, я типичный пример.
- Тебя нет там сейчас, - возразила она.
- Это наш океан, - спокойно сказал он, - и мы в нем везде. Подержи мой кофе.
Герда взяла чашку, и стала наблюдать, как майор что-то делает на том планшетнике, который был закреплен на панели управлении, сбоку от монитора автопилота. Через несколько минут появилось картинка. Асимметричный катамаран с аэродинамичным корпусом и парусом-крылом стремительно скользил по морю цвета индиго, оставляя красивый кильватерный след: две прямые линии, будто прочерченные мелом.
- Хорошо идет, примерно 35 узлов, - прокомментировал фон Зейл.
- Это тот скейт-сейлор на котором Феликс? – спросила Герда.
- E-o! - он кивнул, - Я подключил видео с дрона-мотопланера «Dragonshrek». Полезная игрушка размером с альбатроса, способная неделями кружить в термиках: восходящих атмосферных потоках. Тут наши ребята держат много таких игрушек - для слежки за трафиком через Панамский канал, и поперечный морской путь Колумбия - Мексика… Благодарю за экстренную техническую поддержку… В смысле, кофе.
С этими словами, майор ласково погладил Герду по плечу, и забрал у нее свою чашку.
- Уф… - выдохнула она, - …И все же, если полиция…
- Любимая, посмотри на цифры под картинкой на планшетнике, - предложил он.
- Я смотрю. Если ты еще объяснишь, что они значат…
- Просто: скейт-сейлор покинул 12-мильную зону Панамы. Он в нейтральных водах. А захват меганезийского объекта в нейтральных тихоокеанских водах, это… Ты знаешь.
- Да, - сказала Герда. Она знала прошлогоднюю октябрьскую директиву судьи О'Хара, документ эпатажный, и потому попавший в мировые СМИ. Согласно директиве, такой захват автоматически вызывал военную реакцию Народного флота (цитата): «По 2-му артикулу Великой Хартии: любыми средствами без всякого исключения». Для властей Панамы, где основа экономики, это трафик через межокеанский канал (который станет первой мишенью в случае войны), подобный конфликт очевидно недопустим...
…Герда продолжала размышлять на эту тему, и ей постепенно становилось спокойнее. Хиппи-микро-автобус, тихо и деловито гудя пропеллером, шел над Великой пустошью (грандиозной областью океана, практически без островов), и каждая минута на 5 миль приближала его к точке рандеву в океанском треугольнике Койба - Мальпело – Кокос.
…
Размышления прервал зуммер на одном из коммуникаторов-витифонов майора.
- Хэх! – буркнул он, и извлек коммуникатор из кармана, - Так! Студенту – зачет.
- Ты о чем? – не поняла Герда.
- Я о том, что Феликс аккуратно отслеживает позиционирование яхты. После выхода в нейтрал, он выждал еще, и в 20 милях от Панамы включил свой витифон в сеть OYO.
- Феликс включил?.. Значит, я могу с ним поговорить?
- Да. Ты можешь поговорить, улыбнуться и подмигнуть ему. Видеосвязь, тоже…
- Дай коммуникатор! – эмоционально перебила Герда.
…
*17. Живой сюрприз от Шоколадного Зайца.
26 августа, полдень в локальном поясе. Тропический восток Тихого океана.
Как начинается разговор любящей мамы с любящим сыном подростком, после всяких экстремальных ситуаций, вызванных действием внешних недружественных сил?
- Ты как там, малыш? – спонтанно спросила Герда. Она уже несколько лет не называла Феликса «малышом». Ведь он почти взрослый, вдруг его это обижает (хотя он не будет возражать, поскольку не хочет обидеть маму). В общем, Герда как-то сама убрала такое обращение из практики. Но теперь вот… От эмоционального напряжения, вероятно.
- Мама, привет, все ОК! – заявил Феликс, и изобразил утрированную улыбку в сетевую видеокамеру своего витифона. Получилось не слишком убедительно, - А вы далеко?
- 4 часа 30 минут до точки рандеву, - ответил фон Зейл, - нервничаешь, студент?
- Нет, что ты, Хелм! Я вовсе не… Разве что немножко… Вот в Европе я пересрался…
- Феликс, лексика, – мягко укорила Герда.
- Но, мама, я правда там… Это… Испугался, в общем.
- Испуг, - сказал фон Зейл, - это в данном случае естественная реакция. Главное: ты не суетился, следовал инструкциям, и не делал ничего лишнего. Так держать, студент!
- Есть так держать, команданте!
Выдав эту бравурную реплику, Феликс подмигнул в видеокамеру. А майор спросил:
- Ты с кем там?
- Я?.. – тут юный германец явно смутился, - …Короче, такое дело: тот дядька, который организовал… Ты ведь знаешь его, правда, Хелм?
- Да. И что тот дядька?
- Так вот: тот дядька нарыл парочку молодоженов, они обдолбанные после карнавала, поэтому сегодня им не нужны ID, и мы взяли поюзать. Вдвоем для достоверности.
- Студент, уточни: вдвоем с кем?
- Вдвоем с… Э… Короче: по легенде ее зовут Флави.
- Отлично. Красивое имя. А что, эта молодая фрау невидимая?
- Нет, что ты, Хелм! Она видимая. Флави, покажись в web-cam.
На экране появилась негритянка-подросток, довольно симпатичная. Точнее, появилась только верхняя ее часть (попавшая в поле обзора видеокамеры). Она улыбнулась очень старательно, и произнесла с чудовищным карибским акцентом:
- Guten Tag, Frau Schreder, Guten Tag, Herr von Zeil Ich bin so froh, Sie zu treffen!
- Sprechen Sie Deutsch? – спросил майор.
- Wenig. Es ist besser, haiti-kreole oder afro-kreole zu sprechen, - ответила юниорка.
У майора фон Зейла не было проблем ни с гаити-креольским (ломаным французским, дополненным испанским, английским, и бантоидными языками) ни с афро-креольским (модерновым африкаанс - несложным для каждого, кто знает какой-нибудь из языков германской группы плюс любой диалект английского). И выбор определил Феликс. Он совершенно не понимал гаитянского, но (по названной выше причине) мог без проблем объясняться на афро-креольском. По крайней мере, понимать все, что говорится. Герда моментально поддержала его, и у Хелма не было причин возражать. Он кивнул, затем обратился к загадочной юной негритянке на выбранном языке.
- OK, jong vrou. Praat op die Afro-Kreole. Wat is jou naam?
- My naam is Flavi Salute, Herr von Zeil.
- Dit is die legende. En wat is jou regte naam?
- Flavi. Ek het geen ander naam, - ответила она и чуть заметно отвела взгляд.
Сюрприз… (подумал майор) …Ясно, что у юной негритянки (или мулатки) не было в данной ситуации разумных мотивов скрывать свое имя. И совсем глупо с ее стороны настаивать, что у нее нет иного имени, кроме имени Флави, заимствованного (с целью легенды, на время) у некой девушки, которая обкурилась на карнавале в городке Порт-Салют на Гаити, и отсыпается сейчас там, в отеле «Афродита». При этом, негритянка-мулатка объявила фамилию не Боше (как у некой девушки), а Салютэ - подозрительно совпавшую с названием последнего города пребывания на Гаити. Опять глупо? Но для майора разведки было очевидно, что его собеседница вовсе не глупа. Значит, все-таки, имеется разумный (но необычный) мотив скрывать свое имя, либо своего имени у нее действительно нет. Задавать прямые вопросы в таких случаях непродуктивно, и майор провел фланговый заход, спросив о ближайших планах юной негритянки-мулатки.
Ответила не она, а Феликс, причем достаточно твердо:
- Хелм, так получилось, что Флави полетит с нами.
- Студент, давай уточним, - сказал фон Зейл, - это ты так думаешь, или она так хочет?
- Я бы очень хотела, - отозвалась условная Флави.
- Флави, а ты знаешь, куда мы полетим? – спросила Герда.
- Да, я знаю. В Меганезию, свободную страну канаков-foa.
- Слушайте, - снова встрял Феликс, - я уже все объяснил Флави. В смысле, все, что не объяснил ей тот дядька, который организовал легенду и эвакуацию.
- Ясно, - фон Зейл кивнул, - значит, сначала рассказывал тот дядька, а затем ты.
- Абсолютно так, - подтвердил юный германец.
- Вот, значит, как… Флави, а ты давно знаешь того дядьку, о котором мы говорим?
- Я работала у него в фирме, - ответила она.
- Ясно, - снова сказал разведчик (таким тоном, будто ему действительно все ясно).
- Флави, - окликнула Герда, - а чем ты хотела бы заняться в Меганезии?
- Я хотела бы научиться тому, что люди там умеют, - сообщила негритянка-мулатка.
Герда улыбнулась.
- Хорошая идея, Флави. Я думаю… Хелм, что ты скажешь?
- Что я скажу насчет учебы этой юной фрау? – уточнив, переспросил он.
- Да, именно об этом.
- Я скажу: это можно устроить. А сейчас пообщайтесь немного без меня. Задачи моего сектора никто не отменял, если вы понимаете, о чем я.
- Мы понимаем, - сказала Герда, - работай, если надо, а я послежу за навигацией.
- Управление у штурмана! - по-военному резюмировал фон Зейл, извлек из портфеля-рюкзака удобный субноутбук, и перевел кресло в конфигурацию «полулежа».
В данный момент у него не было срочной работы. Зато, было срочное приватное дело: выяснить: кто эта юная леди, подброшенная Шоколадным Зайцем Апокалипсиса? Не обращаясь к служебным источникам, майор набрал в обычной общедоступной сетевой поисковой машине «Googol» строку-запрос:
> Scared learn what the girl did in Haiti.
> Time-data: last 3 days.
И машина выдала ему несколько сотен анонсов - результатов из СМИ типа таблоид, рассказывавших истории, заставляющие легковерных юзеров «ужаснуться, узнав, что сделала девушка на Гаити». Большинство историй явно были фэйком, но встречались относительно правдоподобные (по крайней мере, такие, что можно присмотреться). И меганезийский разведчик, последовательно применив виртуальные фильтры, отсеял и скомпилировал то, что имело отношение к некому конкретному инциденту. Через час картина вчерашнего полуденного инцидента в центре провинциального города Ле-Ке предстала перед ним в той же мере детальности, как вчера перед двумя агентами FBI.
При этом фон Зейл, в отличие от агентов FBI, знал достаточно много об оккультных и мафиозных играх дона Ломо, и (выражаясь философски) о суперпозиции этих игр. По прошествии еще часа, майор уже реставрировал события - от момента, когда странная девочка в грязной майке вышла с мачете на охоту за оперативником FBI, и до момента знакомства Феликса с ней (уже вымытой и одетой в аккуратные шортики и топик). Из «сопутствующих разведданных» фон Зейл знал о «юношеском зомби-пролетариате» с плантаций дона Ломо. Плантации с шоколадными и кофейными деревьями, сахарным тростником, и трансгенными каучуконосами, занимали более 10 тысяч гектаров. Если персонал неприхотливый, работает за пищу и жилье, то ручной труд рентабелен, а при внимательном наблюдении за персоналом, можно выявить индивидов, пригодных для СПЕЦИАЛЬНЫХ заданий. Например, подойти к оперативнику FBI, без предисловий разрубить его голову простым мачете (привычным для рубщика сахарного тростника), добавить десяток «контрольных» ударов по телу и, с невозмутимостью зомби, уйти…
…Ключевой пункт: ЗОМБИ. Фонд помощи голодающим детям «Цветы жизни» был не просто для позитивного имиджа создан Шоколадным Зайцем. Фонд действительно, в массовом порядке, спасал гаитянских сирот и полу-сирот, от голода, и инфекционных заболеваний (смертоносных для бедняков из трущоб, лишенных доступа к медицине). Спасение «Цветами жизни» имело странную специфику: адресаты помощи КАК БЫ умирали, после чего «оживали» уже в качестве зомби, и это обставлялось магическим ритуалом, убедительным в поле традиционной деревенской культуры Гаити. В детали ритуалов фон Зейл не вникал, но принял «сопутствующие разведданные» к сведенью (может, пригодятся). Сейчас, полистав на субноутбуке этот материал, майор освежил в памяти некоторые моменты. В частности: что кроме ритуала зомбификации, дон Ломо практикует ритуал дезомбификации. Второй ритуал был премией за выполнения особо важных спецзаданий. В ходе дезомбификации, премируемый зомби (безымянный по определению) получал (магическим путем) новое имя и возвращался в мир живых. Да, конечно, не назад в гаитянские трущобы, а, например, в относительно благополучные Панаму и Коста-Рику, или в Северную Америку. А теперь, похоже, Шоколадный Заяц добавил Меганезию в свой дезомбификационный листинг - небрежно забыв спросить разрешение профильной меганезийской спецслужбы. Кстати, свинство с его стороны.
Впрочем, некрупное свинство. Даже предъявить особо нечего. В ответ на претензию: «какого хрена ты подбросил нам эту девочку экс-зомби?» он скажет: «это был самый надежный путь эвакуации твоего парня, и без девочки не получалось». Еще дон Ломо добавит, что девочка сообразительная, старательная, надежная и обаятельная, и из нее выйдет толк, так что майор сам скажет спасибо, когда придет время...
…Присказка «когда придет время» часто применялась доном Ломо, и в каждом случае содержала намек на то, что невидимые лапки его некрупной, но креативной мафии уже добрались до некой полезной штучки. Поэтому, когда выпадет удобный момент, лапки схватят эту штучку, и применят в мафиозном хозяйстве...
…В мозгу фон Зейла всплыло подозрение: что, если юная экс-зомби является «серым рыцарем» дона Ломо (т.е. носителем программы действий, о которой не знает, но при определенных условиях, эта программа включится, и заставит девушку исполнять все записанное в строчках-инструкциях, спрятанных до того где-то в глубинах мозга)?
Тут фон Зейл придержал полет профессиональной параноидной фантазии, и мысленно приказал себе: не нагнетать иррациональную подозрительность. Шоколадный Заяц не самоубийца, чтобы закладывать психодинамическую бомбу типа «серый рыцарь» под майора INDEMI (или под новую майорскую семью). Если оценить максимум того, что выиграет гаитянский мафиози даже при идеальном срабатывании «серого рыцаря», то получится мелочь в сравнении с фатальными проблемами, которые гарантированы за попытку грубо манипулировать старшим офицером меганезийской спецслужбы.
Подводя итог предварительного анализа ситуации, фон Зейл сделал вывод: вероятно, Шоколадный Заяц прошил что-то в подсознании своей экс-зомби (при его склонности применять везде свою магию, он вряд ли мог удержаться) но, с учетом обстоятельств, прошивка безобидная. Такая, что если фон Зейл прямо спросит: «Ломо, ты чего-то не договорил о сеньорите-сюрпризе, и сейчас пора рассказать», то гаитянский мафиози, немного поворчав про обидную недоверчивость некоторых hombre, ответит правду.
Разумеется, это был (напомним!) только предварительный анализ. Для более полного анализа требовалась, как минимум, пообщаться с сеньоритой-сюрпризом вживую. До момента, когда это можно сделать, осталось не так много времени. Впереди - немного севернее (слева по курсу) появилась зеленая точка на синеве океана: коста-риканский необитаемый остров Кокос, известный мифами о закопанном там пиратском кладе. По данным автопилота, прибытие к точке рандеву состоится через час с четвертью.
…
Удивительное дело: Герде Шредер показался самым тревожным последний час перед точкой рандеву. В начале часа она нетерпеливо вглядывалась в горизонт. Когда же там появится яхта - скейт-сейлор? Наконец, возникла белая точка, и выросла в силуэт, уже знакомый по трансляции с дрона «dragonshrek». Тогда Герда стала нервничать на тему предстоящего согласованного маневра (скейт-сейлор должен лечь в дрейф, в самолет – выполнить снижение по спирали, и приводниться так, чтобы затормозить рядом).
Следующая четверть часа показали, что нервничать было не о чем. Яхта остановилась запросто, как обычная лодка. Самолет ХМА провел четкий (хотя резковатый) маневр, выпустил вспомогательные поплавки-гидролыжи, просколзил по воде, как глиссер и, с достойной точностью, подошел к основному корпусу скейт-сейлора (к борту, бывшему противоположным от аутригера - второго, малого консольного корпуса-балансира).
Тут Герда Шредер ощутила новую волну опасений: как пройдет первая личная встреча Феликса с Хелмом фон Зейлом? В реале некоторые вещи воспринимаются иначе, чем виртуально, по видеосвязи. Вдруг у ее сына с майором не получится такой позитивно-эмоциональный контакт, как в инфо-сети? И что тогда делать? Наверное, больше всего Герда не любила такие моменты, когда внешние обстоятельства заведомо сильнее, и у субъекта (в смысле: у нее) нет иного выбора, кроме как плыть по течению. Даже если окажется, что течение тащит ее абсолютно не туда, куда она хотела и рассчитывала…
…Майор коротко и весело распорядился (обращаясь к ней): «Штурман! Оставайся на позиции». Затем, покинув пилотский сектор кабины, он взял под контроль процедуру перехода пассажиров с борта яхты – скейт-сейлора на борт хиппи-микро аэробуса…
…Герде оставалось только спонтанно реагировать на быструю... Нет, зверски быструю последовательность событий.
…Обняться с Феликсом.
- Малыш, ты как?
- Мама, я же говорю: все ОК. Слушай, это было так круто просто караул!..
…Обняться с незнакомкой Флави.
У этой худенькой гаитянской тинэйджерки (года на три моложе Феликса) оказались неожиданно крепкие руки (чем она занималась на Гаити - готовилась в олимпийскую команду по легкой атлетике, что ли?).
…Затем последовало распоряжение фон Зейла:
- Герда, следи за экраном радара, если что: кричи «alarm!!!».
- ОК, буду кричать, - ответила она.
- Отлично! – сказал он, - Теперь так. Юниоры! Помогите мне перелить топливо в бак. Студент, давай вместе поставим первую бочку на пол, крышкой вверх…
… - Флави, возьми сифон-насос на полке у тебя за спиной…
… - Теперь делаем вот так… Запоминайте, ребята, это вам пригодится…
… - Сейчас я выйду на крыло, и открою топливный бак, а вы подадите мне шланг…
Герда не видела, как все происходит за ее спиной, но по тону обмена репликами ясно и безошибочно почувствовала: ее опасения о первом личном контакте были напрасны. Феликс и Хелм общались в реале так же, как ранее в инфо-сети (будто встреча в реале ничем принципиальным не стала – просто, очередное естественное событие во вполне сложившихся отношениях германского школьника и германо-меганезийского майора разведки). На минуту у Герды отлегло от сердца… Но, когда эта минута беспечности прошла, из закоулки мозга всплыл следующий букет опасений: кто эта девушка? Как выглядят (и как будут выглядеть) ее отношения с Феликсом? Некоторые подмечаемые детали их взаимного поведения указывали… Ладно (подумала она) позже разберемся.
Тем временем, дозаправка завершилась, фон Зейл занял пилотское кресло и, глянув в сторону яхты – скейт-сейлора (уже уходившей назад к Панаме в режиме автопилота), произнес с ноткой профессионального уважения:
- Зачетная игрушка.
- Ага! – поддержал Феликс, - Я, кстати, скачал себе всю документацию из борт-компа. Правда, там пишут, что это защищено каким-то правом, но… Как ты думаешь, Хелм?
- Я думаю: верный ход, студент! Забить болт на их права, и так держать!
- Ясно, шеф! – с удовольствием констатировал Феликс.
- После взлета сбрось файлы мне на субноутбук, идет?
- ОК, - подтвердил младший Шредер.
- …А теперь, - продолжил майор, - держитесь и следите за барахлом. Мы взлетаем.
…
Гудение пропеллера. Несильная перегрузка при разгоне. Отрыв от поверхности. Океан провалился вниз, и превратился в синее полотно, расстилающееся до горизонта. На его волнах играли бронзовые блики заходящего солнца.
- Что дальше? – спонтанно спросила Герда.
- Дальше, - ответил майор, - мы вернемся на Нуку-Хива, отдохнем, и полетим домой.
- Домой? – переспросила она.
- Домой, на Германское Самоа, - пунктуально уточнил он.
- А… У тебя там есть дом?
- Пока нет. Но мы сейчас выберем, что понравится, по сетевому каталогу и купим. Нам лететь всю ночь до Нуку-Хива, и делать, в общем-то, нечего. Что скажешь?
- Мм… - протянула Герда, несколько ошеломленная такой скоростной программой.
- А можно мы с Флави тоже поучаствуем? – встрял Феликс.
- Да, участвуют все заинтересованные субъекты, - сказал фон Зейл…
…И тут планшетник, закрепленный рядом с монитором автопилота, выкинул надпись-сообщение в центре поля экрана:
*** zongxin liji zhen / yi gou liang zhi ***
(Переводчик с китайского немедленно интерпретировал бы это сообщение так: «центр немедленно реально / одна страна две системы», добавив, что концепт: одна страна две системы – это идея великого Дэн Сяопина о взаимоотношениях КНР с прозападными фрагментами Китая – с Гонконгом, Макао и Тайванем).
Майор прочел, вывел на экран виртуальную клавиатуру, и отстучал ответ:
*** dao 16h +/- 1***
(Тут переводчик с китайского пришел бы в недоумение: «dao» дословно значит «путь», однако смысловых оттенков так много, что вне контекста нет интерпретации).
(Простой военный криптограф, не знающий о «dao» ничего кроме дословного смысла, интерпретировал бы так: «время в пути 16 часов плюс-минус 1 час», и не ошибся бы).
…Хелм фон Зейл поменял что-то в настройке автопилота, и пояснил для пассажиров:
- Мой рапорт воспринят утвердительно, однако, в расширенном значении. Я назначен прокуратором Широкого Самоа.
- Как Понтий Пилат в библии? – удивленно спросила Флави.
- Нет, юная фрау. Гораздо хуже.
- В каком смысле хуже? – обеспокоилась Герда.
- В таком смысле, любимая, что это новая экспериментальная должность, с широкой и размытой компетенцией, распространяющейся на несколько территорий, включая не только наше западное Германское Самоа, но также восточное Американское Самоа, и север бывшего Тонга. Наш Верховный суд придумал должность прокуратора Самоа, и полковник Фойш размышлял, кого бы туда поставить. Тут подвернулся я с рапортом о переводе с оперативной работы. Поэтому у меня срочный вызов в центральный офис INDEMI, и Нуку-Хива отменяется. Мы летим на атолл Тинтунг. Топлива нам хватит.
- А! Это на Островах Кука, где столица, Лантон! – блеснул эрудицией Феликс. У него, кажется, была некоторая эйфория после феерической одиссеи, начавшейся в четверти Земной окружности отсюда, в Германии, вчера в полдень по тамошнему времени.
- Так точно, - подтвердил майор.
- А… - продолжил Феликс, - …Можно мне чуть-чуть порулить?
- Хоть сейчас, если Герда не возражает, – таков был мгновенный ответ фон Зейла.
До этого Герду не беспокоило, что у ХМА два штурвала: пилотский и штурманский, и управлять хиппи-микро-аэробусом можно с любого из них, но теперь. Черт побери!
Хотя, она знала, что сын давно освоил компьютерный тренажер для авиа-новичков.
Хотя, она знала, что управляет, в основном, автопилот, причем надежная модель.
Хотя, она знала, что Хелм не сведет глаз с Феликса, пока у того рука на штурвале.
Все же, на сердце у нее было тревожно. Уступая штурманское место, она произнесла:
- Феликс! Будь очень аккуратен! Слышишь?
- Конечно, да, мама!.. - и Феликс уселся за штурвал, - …Ну, Хелм, какая моя задача?
- Экономизируй эшелон и курс. Автопилот выбрал эшелон 250, и взял курс на пеленг радиомаяка Лантон-на-Тинтунге, но это не оптимально, поскольку… Что?
- Ветер! - ответил Феликс, затем уточнил, - Мы летим прямо по курсу не относительно грунта, точнее, океана, а относительно ветра… Ну, относительно воздуха. А в разных эшелонах ветер разный по скорости и направлению. Плотность воздуха тоже разная.
- Верно, студент. Теперь экономизируй полет. У тебя есть штурвал и борт-комп.
- Ясно, майор. Приступать?
- Да. Борт под твоим контролем.
С этими словами, майор фон Зейл убрал руку со штурвала, после чего извлек из одного кармана - коммуникатор wiki-tiki, а из другого - электронную сигару. В кабине такого размера лучше не зажигать настоящие сигары (вентиляция не справится). Что касается смысла перекура, то майор таким путем подчеркнул: «я устранился от управления».
Герда напряглась, но… Ничего заметного не произошло. Примерно четверть часа сын сосредоточенно тыкал пальцем в монитор бортового компьютера, затем объявил:
- Готово, майор! Мы в эшелоне 270 на курсе 161 точка 75.
- Нормально, студент, - ответил тот, - а теперь внимание на монитор авиа-трафика. Что видишь из потенциально пересекающих объектов?
- Сейчас посмотрю… Э…
- На заметку, - продолжил фон Зейл, - задача пилота каждую секунду, видеть все такие объекты. Твое «э…» означает, что ты не видел их, пока я не сказал. E-oe?
- E-o, - ответил Феликс, - вот, у нас девять объектов в радиусе полста миль. Из них мы увидим только лайнер Боинг-797 из Бразилии в Калифорнию. Он идет в эшелоне 300 и проскочит впереди и выше нас пересекающим курсом через 4 с половиной минуты.
- Отлично, студент. А если кто-то из остальных восьми быстро станет менять эшелон?
- Вот этот может, - сказал Феликс, ткнув пальцем в желтый крестик на мониторе авиа-трафика, - это тяжелый дрон-разведчик янки он в эшелоне 450, но фиг его знает.
- ОК, - фон Зейл кивнул, - ты все верно определил. Продолжай и поглядывай на дрон.
…Дальше была прогнозируемая встреча с Боингом-797. Супер-авиалайнер возник как посверкивающее белое пятнышко чуть левее курса, затем стремительно разрослось, и могло показаться, что это чудище (80 метров размах крыльев, 300 тонн полетного веса) неминуемо столкнется с ними. Феликс занервничал, и майор фон Зейл очень спокойно положил ладонь не его плечо.
- Отбрось иллюзии, студент. Доверяй реальности. Суперлайнер летит мимо.
- Fuck!.. - прошептал 17-летний германец, сжав штурвал.
- Мягче со штурвалом, студент, - так же спокойно посоветовал майор INDEMI…
В этот момент Боинг-797 (в соответствии с комп-прогнозом) перечеркнул небо далеко впереди, и сильно выше линии полета ХМА. Майор фон Зейл пихнул Феликса в бок.
- Через пять секунд рули.
- Что?
- Две секунды, студент.
- ОК.
- Бум!
Как в ответ на это «бум» произнесенное фон Зейлом (в стиле голливудских боевиков с участием взрывников-юмористов), невидимая волна энергично качнула ХМА - так что пластиковая бутылка упала со столика около дивана, и покатиться поперек салона. Но Флави (сидевшая на диване рядом с Гердой, сразу поймала ее). В тот же момент юный германец интуитивным движением штурвала выправил возникший крен.
- Видишь, это совсем не страшно, - заключил фон Зейл, - продолжай рулить.
- Да, майор, - отозвался Феликс, - а что произошло?
- Обычная физика. Вихри с законцовок крыльев от такой тяжелой машины, как 797-й, распространяются довольно далеко. Примерно как колечки дыма… - и, фон Зейл, для иллюстрации, выпустил изо рта колечко дыма (точнее пара – сигара то электронная).
- Было круто! – прокомментировала Флави.
- Феликс, может тебе достаточно? – чуть напрягшись, спросила Герда.
- Мама, пожалуйста, не надо так нервничать, ладно? Давай, я включу на планшетнике офигенную мангу-аниме «Sky Crawlers». Ты ведь так и не посмотрела, верно?
- Верно… - призналась Герда. Она давно обещала сыну посмотреть эту мангу, но…
- Вот, а сейчас посмотрите вместе с Флави, - заключил он.
…
«Sky Crawlers» - двухчасовая культовая лента Осии Мамору 2008 года. Аниме-манга, казалось бы, адресованная только любителям рисованного японского жанра. Но, начав смотреть Герда, неожиданно для себя, заинтересовалась сюжетом. В этой манге была раскрыта извращенная политическая философия - гибрид стратегии СМИ и стратегии спецслужб. Стратегия СМИ была знакомой темой для Герды (как блоггера, ведущего авторскую колонку в журнале «Hauswirtschaft»). Но стратегию спецслужб она знала до недавнего времени лишь по шпионским романам и публичным шпионским скандалам. Неадекватные источники. А теперь Герда оказалась погружена в жизнь спецслужбы. Журналистская жилка требовала: «поделись с читателями, это так интересно!».
Но чем делиться? Хелм был КАК БЫ открыт с Гердой, и никогда не реагировал на ее вопросы такими штампами, как: это режимная информация, или: военная тайна, или: элемент национальной безопасности. Он отвечал по существу, однако Герда не могла угадать, когда его ответы это просто рассуждения о политике, о войне, или о каких-то проектах, фирмах, людях, а когда это рассказ о его работе старшего офицера INDEMI. Аналогично - с ответами на ее прямые вопросы о методах спецслужб (и в частности, о методах INDEMI). Хелм отвечал открыто, но не было ясно, говорит он о теории, или о действиях, практически совершавшихся. Если даже Хелм указывал некие конкретные действия (по месту, по времени, и по цели), то оставалась неопределенность: какая из множества мировых правительственных и корпоративных спецслужб совершила это.
Герда не слишком переживала по этому поводу. Ясно, что Хелм не может раскрывать детали реальных спецопераций INDEMI, поэтому тактично (иногда даже трогательно) лавирует, стараясь не обидеть ее. Но сейчас вдруг (когда был завершен просмотр «Sky Crawlers», и Герда, повинуясь некому интуитивному импульсу, спросила у Хелма его мнение о сюжете этой манги), майор разведки стал выдавать такой профессиональный популярный комментарий, что она (попросив разрешение на аудиозапись - и запросто получив таковое) только успевала переспрашивать. Да, переспрашивать приходилось, поскольку то и дело профессионализм майора зашкаливал, и популярность изложения становилась явно недостаточной даже для продвинутых читатели «Hauswirtschaft»…
…Политика на альтернативной земле, где это происходит (говорил фон Зейл) строится согласно принципу: профилактика войны методом военного reality-show online. Сюжет напоминает НФ-новеллу «Kings who die», Пол Андерсен, 1962 год. Это апогей Первой Холодной войны. СССР и США оказались на грани обмена ядерными ударами, и тогда Андерсен предположил: в будущем ООН создаст и экипирует две армии юниоров для атомных битв в космосе. А человечество, наблюдая эти битвы по TV, будет безвредно сбрасывать социально-психологический потенциал военного насилия. Безвредно – для большинства. Меньшинству надлежит гибнуть в бою для всеобщего блага. Манга «Sky Crawlers» Осии Мамору близка по философии, только бои идут между авиа-эскадрами, атакующими или защищающими объекты на земных полигонах, и сами бойцы тут не волонтеры, клюнувшие на деньги и славу, как у Андерсена, а многократные копии, или клоны небольшой группы людей, модифицированные для использования с 13-летнего возраста. Разница тут очень важна. Военное reality-show Андерсена, выражаясь в стиле Ницше – человеческое, слишком человеческое, как гладиаторские бои. Но у Осии, это конвейерное производство СМИ-товара. НФ-новелла Пола Андерсена это предвиденье космической гонки США - СССР, и развития астронавтики. А манга Осии Мамуро это предвиденье фальшивых сражений Второй Холодной войны, и развития TV-гипноза, в результате которого Первый мир стал утрачивать связь с реальностью. Такие дела...
…
*18. Условная столица Меганезии и INDEMI.
27 августа, полдень. Центральная Полинезия, север островов Кука. Тинтунг.
Атолл Тинтунг, это треугольник со стороной около 6 км. На его коралловом барьере, очерчивающем лагуну - три относительно крупных (по 50 гектаров) острова - моту:
Северный – Вале, где столица: Лантон, и откуда ведет мост-дамба на юг, к Мотуко.
Южный - Мотуко, с дамбами, на которых размещен морской порт и аэродром.
Западный – Катава, где в мае был построен университет, включая кампус.
На 7 километров к западу от Катава протянулся хвост кораллового барьера, который заканчивается кисточкой: крошечным островом Тока-Таолу.
На всех островах: трех крупных и одном крошечном, дикая «сверхновая» архитектура скоростной застройки. На разных островах она выполнена разными классами роботов - фабберов, так что дикость на каждом острове - своя. Конкретно на острове Катава для строительства университета применялся фаббер полисиликатной пневматики. Проще говоря: кампус состоял из грандиозных пузырей пластифицированной глины, и в этих пузырях были проделаны двери и окна (круглые - для единства стиля геометрии). Это создавало ряд мелких неудобств: ведь большая часть предметов, применяемых в быту, рассчитана на прямоугольные помещения. Но, если глянуть с другого ракурса, то эти неудобства кругло-пузырчатых помещений превосходно защищают пользователей от превращения быта в обыденность. Для студентов это здорово, однако для 43-летнего полковника – шефа основной национальной спецслужбы - странно…
…Примерно так рассуждал майор фон Зейл после того, как зашел в центральный офис INDEMI в Лантоне на моту Вале, не застал шефа-полковника Гесса Фойша на месте, а получил от дежурного суб-лейтенанта карточку - приглашение к шефу домой, на моту Катава, в такой-то блок кампуса Университета. Вообще среди меганезийских военных (особенно в разведке) было обычной практикой, что офицер, вызванный по какому-то конфиденциальному вопросу, приглашается к начальству на квартиру. Странным тут выглядела лишь новая дислокация квартиры. Майор фон Зейл не был в гостях у шефа почти три месяца. Прошлый раз он прилетал на Тинтунг 3-го июня, и тогда шеф жил в арендованной секции таунхауса на Площади Ганди, около ферри-порта Лантона. Что подвигло Фойша переселиться в типично-молодежное жилье студенческого кампуса?
По дороге фон Зейл (в порядке аналитической тренировки) выдвинул три версии…
1. Оперативная игра (понадобилось ему притвориться эксцентричным ученым).
2. Полупрофессиональное хобби (например, ядерная физика, или робототехника).
3. Любимая женщина (из числа студентов, спец-курсантов, или преподавателей).
…И мысленно поставил наибольший уровень вероятности на последней из них.
…
Он угадал. Эта третья версия (персонифицированная и знакомая) открыла ему дверь.
- Aloha, капитан-инженер! - приветствовал ее фон Зейл.
- Aloha, майор! - сказала она, улыбнулась, и уточнила, - Только я уже резерв-капитан-инженер. Преподаю миметику. Не путать с меметикой. Абсолютно разные вещи. Меня слегка бесит беспечность методсовета Университета. На хер давать предмету название, создающее путницу? Ну и ладно. Идем за стол, я налью тебе пиратского портера…
…Ее звали Винрун Крамер, возраст: 30 с плюсом, генезис: ново-германская диаспора в Калифорнии. Образование: Технологический институт, магистр инжиниринга, область незавершенной диссертации: системное проектирование в бионике. Мотив эмиграции: конфликт с банковским рэкетом. Работа в Народном флоте: боевое киборг-наведение. Психотип: стихийный не-авторитарный лидер малой креативной группы. Да (подумал майор) если шефу судьба сойтись надолго с женщиной, то с такой, как Винрун.
…Винрун дождалась, пока гость распробует пиратское темное пиво, и спросила:
- Ну как?
- Доставляет, - ответил он, - встречный вопрос: где Гесс?
- Спит в мансарде. Там волшебный круглый диван. Учти, Хелм, если ты хочешь прямо сейчас разбудить его, то сперва тебе придется отправить меня в нокаут. Кроме шуток: последние два дня Гесс почти не спал из-за инфо-потока с австрало-папуасского театра спецопераций. А сегодня рано утром прилетел его новый первый полевой заместитель, назначенный вместо тебя после твоего рапорта о переводе…
- Кто, кстати? – спросил фон Зейл
- Смаугголден, - сообщила Винрун Крамер.
Хелм фон Зейл одобрительно кивнул. С майором Эриком Шульцем (прозвище: Smaug-
Golden - в честь золотого дракона из эпоса Толкиена) ему довелось поработать весной прошлого года в нелегальной европейской резидентуре. Они сдружились, несмотря на различие характеров. Винрун отсалютовала кружкой портера, и договорила:
… - Смаугголден увидел, в каком состоянии шеф и, плюнув на субординацию, просто выпихнул его из кабинета. А сам, приняв дела, улетел в Новую Каледонию, кажется.
- Молодчина Эрик. Я бы тоже так поступил, - прокомментировал фон Зейл.
- Отлично, - сказала она, - значит, ты не будешь прорываться сквозь меня к шефу.
- Не буду, я не тороплюсь, могу подождать, у меня есть, чем заняться, - сказав это, он вытащил из кармана свой витифон-коммуникатор.
- Хелм! - отреагировала Винрун, - Пожалей свои глаза! Имеется свободный ноутбук с удобным 20-дюймовым экраном. Сейчас я принесу его, и работай, сколько хочешь.
- Хм… А это не злоупотребление твоим гостеприимством?
- Нет. 1 сентября я начинаю читать студентам спецкурс: фитоэффекторная бионика и, соответственно, у меня профессионально-этический мотив тоже поработать.
- Это меняет дело, - сказал фон Зейл, - покажи, где мне устроиться с ноутбуком.
- За этим столом, - ответила она, - я принесу ноутбук, и уйду в комнату для медитаций. Портер - на столе, жратва - в холодильнике, кофейник – на плитке. Serve yourself.
- Mauru-roa, - поблагодарил майор.
…
К тому моменту, когда шеф-полковник Фойш, потирая опухшие веки ладонями после недостаточного сна, зашагал вниз по мансардной лестнице, у фон Зейла уже появился приблизительный план-график на полгода (частично обдуманный еще в полете).
- Aloha, Хелм! Извини, что заставил тебя ждать.
- Aloha, шеф! Aita pe-a. Я как раз успел поработать. Глянешь?
- Да, я гляну, но прежде, таймаут на сортир и ванную. Без декалитра холодной воды на голову, мой мозг не включится.
- ОК, шеф. Я могу даже подогреть кофе. Твоя фрау оставила полный кофейник.
- Отличная идея, Хелм, - сказал Фойш, и направился к санузлу.
…
Холодный душ и полпинты кофе привели шефа-полковника INDEMI в превосходную ментальную форму. Заглотав кофе, он пролистал план-график фон Зейла, и объявил:
- Мне все понятно. Я одобряю. Детали согласуем позже в рабочем порядке. А сейчас хотелось бы обсудить с тобой некую тему. Давай-ка прогуляемся на Бэнто-маркет.
Не успел фон Зейл ответить, как из круглого дверного проема, завешенного циновкой, высунулась Винрун.
- Мальчики! Если надо посекретничать, то падайте там в Sarang-ular. Это надежно.
- Милая, мы просто не хотим мешать твоей научной работе, - проворчал Гесс Фойш.
- ОК, Гесс, тогда падайте там просто из гуманных соображений - ответила она.
…
От Тинтунга до Самоа около 600 километров к зюйд-зюйд вест, 7 часов на скоростном морском трамвае. Утром, днем и вечером самоанские фермеры привозили в несколько пунктов Тинтунга свежую продукцию (овощи-фрукты, мясо-птица и прочее). Одним из пунктов доставки был западный, океанский край моту Катава, и здесь около причалов, образовался Бэнто-маркет. Бэнто японское слово, означающее готовое блюдо, которое упаковано в пакет. Можно развернуть, и сразу питаться: удобная штука для студентов. Поэтому, фермеры, выбравшие для сбыта именно моту Катава, стали формировать эти пакетные готовые блюда, а здешний спонтанный маркет (работавший круглые сутки) естественным образом получил от университетской публики название «бэнто».
На Бэнто-маркете можно было ходить между торговыми рядам самому (если нравится общаться, делая покупки), или нанять кого-нибудь из подростков - индонезийцев. Эти живые капельки были остатками огромной миграционной волны, направленной сюда политиканами ООН из Юго-Восточной Азии в мае прошлого года. Проект назывался «малайская весна» (по аналогии с «арабской весной» в северной Афро-Азии в 2010-х).
Меганезийская команда топ-координатора Накамуры Иори провела свою контригру по китайской схеме председателя Мао: «bai hua qifang…» (пусть расцветут сто цветов…). Подразумевается после многоточия - завершение фразы: (…и вместе будут срезаны).
Осенью INDEMI спровоцировала мятеж фундаменталистов, и следом Народный флот «ковровым методом» стер все «подозрительные» мусульманские кварталы. На атолле Тинтунг это были кварталы на моту Мотуко, и там не выжил почти никто…
…Почти. При массовых зачистках редко получается, чтоб абсолютно. И две дюжины подростков (почти детей) - батаки родом из трущоб в пригороде Медана, на Суматре, уцелели, переплыв с Мотуку на Катава (тогда безлюдный из-за противопехотных мин, оставшихся с Первой Новогодней войны). Там они обустроились на старом портовом тагботе, брошенном у причала, и так прожили незаметно до середины января. Навыки индонезийского трущобного хомосапиенса - не слабее курса выживания для спецназа. Только в январе, после Второй Новогодней войны, саперная команда нашла странных подростков, и… В общем, они никому не мешали, но были никому не нужны, так что продолжали жить на старом тагботе сбоку от причала, понемногу адаптируясь, заводя знакомства, подрабатывая в стиле «беги туда – принеси то»…
…Старый тагбот стал локальной фишкой-достопримечательностью. Он даже получил собственное имя: «Sarang-ular» (по-малайски – «змеиное гнездо»). Бригада строителей кампуса в конце весны подарила подросткам всякую лишнюю мелочь, чтобы те могли создать в своей плавучей общаге кое-какие цивилизованные удобства. Шеф-констебль попробовал было убрать эту железяку из локальной портовой зоны, но публика резко воспротивилась: это же прикольная фишка! (см. выше). И шеф-констебль отступил: не ссориться же с сообществом из-за ерунды, в общем, не противоречащей правопорядку. Подростки не воруют, не хулиганят. Путь живут, как хотят, если им есть, на что жить.
Реально, подросткам-батакам не всегда хватало случайных заработков, но тогда кто-то оперативно подбрасывал им денег, вещей или продовольствия. Кто-то - это, например, магистр Винрун Крамер. Для нее (и для других здешних микро-спонсоров) концепция благотворительности была ненавистна, поэтому они не дарили, а меняли на встречные полезные услуги (специально изобретая таковые услуги). Конкретно Винрун изобрела применение площадки-спардека на их тагботе, как «конспиративной явки»…
…
Отсюда понятна реакция подростков на появление двух старших офицеров INDEMI.
- Aloha-aloha мистер полковник Фойш!
… - А это ваш друг по разведке. E-oe?
… - Принести вам кофе, или какао, или чай?
… - Или, принести абсент-зеленуху и закуску?
- Так, юнги! - сказал Гесс Фойш, - Нам требуется чайник черного грога, две армейские кружки, пачка канцелярской бумаги, и цветные фломастеры.
С этими словами, шеф INDEMI выдал старшему из мальчишек два золотых листка по 20 фунтов. Мальчишки, не расспрашивая более (ясно же все), метнулись к торговым рядам (размещенным частично - на берегу, а частично - на сцепке барж).
- Смышленые, - одобрил фон Зейл, и уселся одновременно с шефом за стол на спардеке (снабженном не только щитами бокового ограждения, но и солнцезащитным навесом).
- Да, - сказал Фойш, - но надо пристроить их регулярнее, а то болтаются сами по себе. Администрация кампуса поставила их на медицинское обеспечение, и убеждена, что в социальном плане более ничего делать не обязана. В общем, да, ведь эти подростки не граждане, а случайные жители. Я сам займусь этими ребятами, когда найду время. Это непросто учитывая их религиозную биографию, но я буду решать эту проблему.
- Хэх… Шеф, а кто они по религии?
- Были мусульмане, стали никто, - ответил полковник INDEMI, - подростки из трущоб Индонезии умеет быстро отказываться от обычаев, опасных для жизни.
- Ясно. С позиции нашего типичного канака, любой мусульманин - вероятный враг. А бывший мусульманин все равно остается под подозрением.
- Да, Хелм. Если бы не это, наши резервисты давно растащили бы таких смышленых подростков по семьям, как растащили беспризорников - полинезийцев и креолов.
Гесс Фойш вопросительно посмотрел на фон Зейла, ожидая его реакции. Майор очень сосредоточенно постучал кулаком по столу в ритме марша, и предложил:
- Есть вариант переформатировать всех вменяемых мусульман в неосуфизм - религию Омара Хайяма аналогичную этико-эстетическому деизму Жан-Жака Руссо. Так сказал лучший эксперт: Лукас Метфорт. Я общался с ним по случаю на острове Косраэ.
- Да. Но, эта религия годится для ультра-креативных людей: таких, как Тэффи Саадат. Знаешь, эта девчонка, скетч-художник, урожденная канадка и этническая египтянка.
- Я знаю, виделся с ней мельком там, на Косраэ, - ответил фон Зейл.
- Ясно, - сказал Фойш, - я предполагал, что ты виделся с Тэффи, поэтому назвал ее, как пример. Но ультра-креативных людей мало. Проекты политсоциологии имеют дело со статистически большой массой субъектов, и с чем-то для такой массовой аудитории.
Майор снова отстучал кулаком ритм марша, и предположил:
- С чем-то в стиле народного папуасского католицизма Макнаба?
- Да, - сказал полковник, - популярная религия не должна ничего усложнять.
- Логично, шеф. А к чему ты перевел разговор на религии?
- Просто, Хелм, было бы неправильно менять опытного боевого коня на переправе.
- Хэх… Конь, это я, что ли?
- Условно, да, это ты.
- Благодарю, шеф. Ты умеешь говорить комплементы сотрудникам. Конь, значит…
- Не капризничай, Хелм.
- Aita pe-a, шеф. Конь, так конь. А переправа, это что?
- Переправа, это мета-проект переформатирования мировых религий…
…В этот момент прибежали индонезийские подростки, выполнившее все порученное. Реально: зверски расторопные. Из них выйдет толк, если правильно заняться ими.
Вот чайник черного грога (пол-литра сладкого чая, корица, лимон и стакан рома).
Вот две армейские кружки (они и есть армейские кружки – без комментариев).
Вот пачка канцелярской бумаги, и цветные фломастеры (это лучше, чем рисовать на ноутбуке или планшетнике – хотя у адептов канцелярского прогресса иное мнение)...
Гесс Фойш глотнул грога, прикурил сигарету, и повторил:
… - Мета-проект переформатирования фигни, которую принято называть мировыми религиями. Христианство. Буддизм. Ислам. Индуизм. Конфуцианство. Что там еще? Впрочем, не важно. Главное: мы взяли хороший старт, раскрутив апостола Папуа. Ты сделал большую часть работы на старте. Ты выдернул Макнаба из-под носа у отряда полулегальных военных наемников, присланных из Австралии для его ликвидации. И сейчас ты - человек, чувствующий ситуацию кончиками пальцев. Вот так, Хелм!
- Да уж, - буркнул фон Зейл, - я по уши в этом. Даже Герда и Феликс по уши в этом.
- Я знаю, - сказал полковник, - и несмотря на это… Или, наоборот, поэтому… Хелм, я понимаю, что твоя новая должность, это прорва работы. Но давай соберем все силы в ударный клин, и доведем дело с народным католицизмом Океании до победы.
Хелм фон Зейл тоже закурил, помолчал немного, затем задал вопрос:
- Как на войне, шеф-полковник?
- Да, майор-прокуратор. Как на войне.
- Так… - фон Зейл выпустил изо рта колечко дыма, - …А что будем считать победой?
- Для объяснения, - сказал шеф INDEMI, - применим бумагу и цветные фломастеры.
- А! Порисуем, как старые времена, шеф. E-oe?
- E-o. Как в старые времена, - Фойш кивнул, и начертил первую синюю стрелку.
…
*19. Другая Первая Мировая война.
Утро 28 августа, Северные Соломоновы острова - Автономия Бугенвиль.
(западнее Анти-Гринвича, т.е. события параллельны 27-му августа в Полинезии).
Эмпрессогаста (столица Бугенвиля, и место размещения Штаба Тройной Унии).
Китайский ресторан домашней кухни рядом со СпецДипОфисом Австралии.
За завтраком мисс Флойд Фирфайн, 19-летняя референт-стажер (и как ранее отмечено, единственный сотрудник СДО Австралии в Тройной Унии), произнесла:
- Сэр, разрешите высказать официальную просьбу.
- О! - удивился Специальный дипломатический офицер Чарльз Найтхарт, - Это такая официальная просьба, Флойд, что вы решили обратиться ко мне, как в армии?
- Видите ли, - начала объяснять референт, - меня пригласили рубиться на алебардах по поводу тест-шоу боевых пароходов-дирижаблей. Шоу послезавтра вечером, а мне надо выбрать алебарду, и подготовиться. У меня был перерыв, и нужен тренинг до арены.
- Минуту, Флойд! Какие боевые пароходы-дирижабли? И какая арена с алебардами? Вы намерены участвовать в каких-то женских гладиаторских боях, я верно понял?
- Нет-нет, Чарльз! Алебарда, это в смысле: электрогитара-синтезатор. Я говорила про команду «Железные звери», ЭБМ, Электро-Блэк-Метал, в которой я играла, помните? Просто, оргкомитет по Игрищам Левиафана, узнал это, и меня пригласили. А боевые пароходы-дирижабли, это машины войны Германских Жестянщиков и Британских Дарвинистов. Жанр альтернативная история. Вы читали сериал «Левиафан» Скотта Вестерфельда и фанфик «Вицлипуцли» Джека Оффшедоу?
СДО отрицательно покачал головой.
- Нет. А о чем это?
- Там, - ответила референт, - показана альтернативная Первая Мировая война в жанре стимпанк, и в стиле «викторианская манга». Автор сериала – австрало-американец, а фанфика – новозеландец. Скоро как раз будет дата начала Первой Мировой войны в Океании, и это повод для ролевых игрищ.
- Да, действительно, - сказал Чарльз Найтхарт (мысленно отметив, что в сегодняшней обстановке регионального обострения, любые подобные игрища будут иметь военно-политический подтекст и могут стать провокацией для вовсе не игровых действий).
- Моя просьба, - продолжила, тем временем, референт, - два выходных дня: завтра, и послезавтра. Я обещаю использовать это для сбора данных, наверняка что-то соберу.
- Тогда, - произнес СДО, - если вы обещаете вести себя разумно…
- …Да! Честное слово! – она энергично закивала.
- …Если, - продолжил он, - вы используете эти дни продуктивно для службы…
- …Да! Я же сама предложила!
- …И если вы сегодня напишете доклад по ситуации по Западной Новой Гвинее…
- …Да, хотя это будет чертовски трудно.
- Не преувеличивайте, Флойд. Итак, при этих трех условиях два дня – ваши.
- Wow! – торжествующе воскликнула референт.
…
Под позитивным знаком этого «Wow» прошла оставшаяся часть завтрака, а затем… …Персонал СпецДипОфиса Австралии занял свои места, и продолжил решать острые внешнеполитические проблемы. Кому-то покажется, что это слишком громко сказано (поскольку речь лишь о двух персонах). Но, эти две персоны за неполных 4 дня (если считать с 24 августа - даты их прибытия в Эмпрессогасту) открыли для правительства Австралии больше возможностей, чем весь МИД за предшествующие 20 месяцев. Они разработали «дорожную карту» (пошаговую программу) для мирного урегулирования австралийско-меганезийского политического кризиса, в Папуа и окрестностях. И, они продолжали работу, уточняя детали этой программы (ведь дьявол сидит в деталях).
…
Флойд Фирфайн (заняв место в малом кабинете) углубилась составление доклада.
А Чарльз Найтхарт (заняв место в большом кабинете) углубился в осмысление.
Важнейший вид работы дипломата, это осмысление рабочей среды. В данном случае - военной диктатуры в Автономии Бугенвиль – Северные Соломоновы острова.
Военная диктатура - это многогранный политический феномен. Его конкретная форма зависит от местных условий и обычаев, от истории рождения, от внешнеполитических реалий, и от самой личности диктатора. Весь этот комплекс обстоятельств никогда не повторяется в точности, поэтому каждая военная диктатура – уникальна. И диктатура адмирала-президента Оникса Оуноко на Бугенвиле ярко демонстрировала это. Чарльз сформулировал так: «Все диктатуры уникальны, а здешняя - уникальнее прочих».
Впервые Чарльз увидел Оникса Оуноко 25 августа – на следующее утро после своего прибытия. Это произошло на закладке нулевого цикла комплекса Морской Академии Бугенвиля (не какого-нибудь мореходного техникума, а академии). Диктатор, одетый в простую спецовку (как у всего строительного персонала) поработал сначала водителем автопогрузчика, затем стропальщиком крана, затем оператором бетономешалки…
…Концептуально, появление диктатора, одетого, как простой рабочий (aka человек из народа) на стройплощадке, это далеко не новый PR-ход. Подобные фокусы делали еще британские наместники в Капской колонии (Южная Африка) на строительстве великих железных дорог. В СССР это применял Ленин (и бревно, таскаемое Вождем Мирового Пролетариата, отобразилось в искусстве соцреализма). Такой прием применялся всеми диктаторами Восточного блока (включая даже Дальневосточную Азию, где, согласно древней традиции, правитель - это существо богоподобное, которому вроде не к лицу таскать бревна). И так же поступали авторитарные лидеры финансово-промышленных империй буржуазных стран в критические периоды истории XX века (Мировые войны, Великая депрессия, и т.п.). Но во всех этих случаях «PR-бревна» были постановкой, а адмирал-президент Оуноко действительно просто работал. А затем прозвучал свисток (обеденный перерыв) и, что естественно для островной тропической страны, персонал, сбросив одежду, метнулся голышом в море - охладиться и смыть пот и пыль. Так вот: адмирал-президент и тогда остался «вместе с народом» - хотя, его фигура, далеко не фотомодельная (мягко говоря) внушала мало почтения. Просто крупный толстоватый чернокожий дядька, очень типичный бугенвилец, ничего особенного. В политической психологии это называется «потерей ореола».
Политический термин «ореол» придуман Лионом Фейхтвангером, и впервые показан в псевдоисторическом романе «Лже-Нерон» (1936 год). Ореол - нечто вроде харизмы (в смысле, лидерского дара, влияющего на публику, как магия). Но, если харизмой (по политической традиции) называется действительный дар, то ореолом - иллюзия дара, внушенная путем спектаклей публичного политического театра. Ореол (в отличие от харизмы) капризен: он тускнеет либо совсем исчезает при нарушении инструкции по эксплуатации. Юлий Цезарь мог посмеяться, когда во время триумфа группа плебеев, подкупленных недоброжелателями, кричала ему: «толстомордый лысый развратник!». Пусть кричат – народу-то видно, вот идет великий завоеватель Галлии. А с кем этот завоеватель спит - какая разница? Иное дело - Билл Клинтон. Одного орального акта в районе Овального кабинета хватило, чтобы ореол 42-го президента США - погас.
Конечно (подумал СДО Найтхарт) не похож адмирал-президент Оуноко на императора Цезаря. Не выигрывал адмирал великие битвы, не завоевывал (фигурально выражаясь) Галлию, а лишь держался кое-как у власти в полупризнанной Автономии Бугенвиль до зарождения восточного соседа - Меганезии. Главная (и единственная!) великая победа адмирала одержана не на поле боя, а за столом переговоров осенью позапрошлого года, когда Оуноко согласился предоставить свои маленькие морские порты и аэродромы на период войны для баз новорожденного, но уже зубастого Народного флота Меганезии.
Союз с Меганезией (которую тогда никто в «Большом мире» не воспринимал всерьез) выглядел опасной авантюрой: в случае поражения Народного флота, адмирал Оуноко рисковал потерять не только автономность Бугенвиля, и не только власть, но и жизнь. Полунищий Четвертый мир беспощаден к проигравшим диктаторам. Но даже в случае победы Народного флота перспективы Оуноко не выглядели безоблачными. Полевые командиры юной революционной Меганезии могли бы после этого сожрать адмирала-президента на закуску, и аннексировать его маленькую страну (такие фокусы запросто делаются в Четвертом мире, и в Третьем тоже). Но, адмирал поверил этим анархистам-революционерам на слово, и не ошибся (хотя в позапрошлом году свойство kanaka-foa аккуратно выполнять все заключенные сделки еще не было так широко известно).
Так или иначе, Оуноко не ошибся с выбором. Очень небольшой Народный флот (такая сборная команда решительных, продвинутых анархистов - иммигрантов из Австралии, Британии и далее по алфавиту до USA включительно) раздраконил неповоротливый и аморфный Альянс сил ООН в Первой Новогодней войне. После этого никто не сожрал адмирала-президента на закуску, а наоборот, ему была предоставлена технологическая поддержка. Теперь он мог жировать на огромных полиметаллических месторождениях (включая Пангуна - «Медное Эльдорадо»). Месторождения были национализированы, иначе говоря: место изгнанных австралийских концернов занял Оникс Оуноко лично. Таким образом, диктатор стал миллиардером. Общепринятая политологическая теория предсказывает в подобных случаях быструю морально-умственную деградацию среди безудержной роскоши и распутства, в поместье, отделенном от нищего и голодающего народа колючей проволокой, собаками-людоедами, и иностранными наемниками. Но в данном случае случилось иное. Конечно, адмирал не ограничивал себя в комфорте. Он устроил себе огромное ранчо. Он использовал военную технику для личных целей (так корветы часто функционировали, как его яхты, а легкие боевые самолеты - как личный авиатранспорт). Он нанял на виллу изрядное число девушек - тренеров по физкультуре (понятно, по какой). Он лично назначал военных офицеров, министров и судей. Он сам распределял национальный бюджет. Он лично договаривался с каждым иностранным инвестором «о справедливых платежах с бизнеса». Абсолютная автократия. Но…
…Он отменил все налоги, и ввел вместо этого систему социальных взносов по образцу соседней Меганезии (взносы, как платежи за социальный сервис правительства).
…Он взял на себя оплату взносов за всех жителей Бугенвиля с годовым доходом до 10 тысяч долларов, и имуществом до 20 тысяч (примерно за 99 процентов населения).
…Он дарил ферму и строил дом каждому военнослужащему, обзаводящемуся семьей, «Строил» - в смысле не только платил за все, но и лично принимал участие в работе.
…Он обязался обеспечить жильем и работой всех граждан, а пока это не сделано, стал содержать безработных и бездомных за свой счет. К текущему моменту проблема уже исчезла – приемлемое жилье и работа были у всех.
Все эти (скажем так) социальные меры в стране с 250-тысячным населением обошлись адмиралу-президенту не очень дорого в сравнении с национальным доходом (по сути - персональным президентским доходом). Так что Оникс Оуноко экономически мог бы позволить себе множество разнообразных предметов статусной роскоши, но…
…Он обходился только утилитарными вещами (иногда очень дорогими - как например корвет-яхта), но именно утилитарными, используемыми для конкретных практических функций. Из вещей нефункциональных можно было указать лишь слонов на ранчо (но, вообще-то, слон не вещь, а домашнее животное), плюс еще: золотую авторучку-ретро с большим алым рубином. Хотя, это была в каком-то смысле утилитарная вещь: адмирал-президент во время церемониальной части переговоров развлекал себя тем, что пускал красивые алые световые зайчики с помощью этой авторучки.
…Чарльз отметил, что на Бугенвиле, стиль жизни самого адмирала-президента, и его взрослых детей, и его близких друзей (ставших крупными бизнесменами), в общем, не восхищает, но и не раздражает публику. Да, эти субъекты живут на широкую ногу, но избегают мишуры вроде эпических золотых дворцов саудовских принцев, и выбирают функциональные штуки. У 25-летнего старшего сына диктатора: Акато Оуноко - яхта-клипер. У второго сына, 23-летнего Теохо Оуноко - маленький сверхзвуковой самолет (индийский военно-учебный). У 20-летней дочки: Алайни Оуноко - дирижабль...
…Кстати о дирижаблях (подумал Чарльз) надо посмотреть об Игрищах Левиафана…
Итак (возвращаясь к осмыслению) в большой семье адмирала-президента у всех есть дорогие игрушки, но не просто ради демонстрации своего богатства, а для реального применения. Трехмачтовый 60-метровый клипер вызывает у публики гораздо меньше возмущения, если хозяин клипера ходит на нем, поскольку любит море. Если при этом благополучие публики устойчиво и быстро растет, то возмущения просто нет. А самая большая игрушка Оникса Оуноко: 600-метровый армированный пенобетонный гипер-авианосец «Хаббакук-Плюс» (впрочем - сказочно дешевый для своих габаритов) стал любимцем бугенвильцев после «антитеррористической зачистки» Лоренгау 12 июля.
Суммируя факты и делая выводы можно сказать: популярность адмирала-президента Бугенвиля была на высоте, абсолютно недосягаемой для типичных диктаторов, и для истеблишмента развитых (скажем так) демократических стран. В быту Ониксу Оуноко вообще не требовалось что-либо скрывать от публики. Его ореол состоял в отсутствии ореола. Граждане не видели в нем ничего странного или непонятного. Просто, это наш талантливый, удачливый дядька. Кто-то хорошо варит пиво, или строит дома. А Оникс Оуноко хорошо делает политику. Конечно, он на всю катушку пользуется наваром со своего таланта - а как же? Но не жадничает, и с жиру не бесится. Нормальный дядька.
Конечно, никакой популярности у адмирала-президента не было бы без процветающей экономики. Неведомые боги войны, до того более столетия разоряли Бугенвиль, лишая пропитания и крова треть жителей при каждом вооруженном конфликте. Но вдруг, эти страшные боги, по причинам, неведомым (как они сами), дружески улыбнулись нищей стране. На Новогодних войнах, они завалили Бугенвиль сначала золотом от репараций, жестоко содранных союзниками (нези) с «азиатских тигров», и с прочих побежденных хищников, затем - мозаичными постиндустриальными инвестициями от тех же нези. В условиях «Краткой Хартии», вступившей на Бугенвиле в силу при подписании Унии с Меганезией и Фиджи (сразу после Второй Новогодней войны), тут образовался почти оптимальный климат для таких инвестиций. Это Чарльз понял только сейчас.
Новоиспеченные меганезийские мультимиллионеры (позавчерашние инфо-пиратские бизнесмены - мигранты из развитых регионов, вчерашние морские командиры Дикого Атомного Юга) сгребли гору денег (верно сказано: кому война, а кому - мать родна), и построили (приблизительно) страну своей анархистской постиндустриальной мечты.
Страну без государства и финансовой олигархии, владеющей землей, водой и людьми.
Без парламентов с горами законов, толкуемых кастой адвокатов и бюрократов-судей.
Страну, где правительство лишь обслуживает потребности свободных граждан.
Страну с единственным, причем неизменяемым, законом – Великой Хартией, которая устанавливает простые понятные правила игры, всегда исполняемые безоговорочно, и достаточно разумные, чтобы можно было никогда не менять их на какие-либо иные.
Цена у мечты вышла немалая (кто-то скажет: чудовищная). Революция, и две большие войны. Десятки сожженных городов, десятки тысяч убитых, сотни тысяч беженцев. Но результат достигнут, и свободные канаки – foa теперь стремились к самореализации, в построенной стране своей мечты. Они стремились вложить излишки ресурсов в яркие постиндустриальные производственные проекты. Но оказалось, что в Меганезии после «революционно-военного ралли» и «зачисток неоколониалистского элемента», возник дефицит свободной рабочей силы. НТР победителей нуждалась в трудовых ресурсах.
Почти миллионное Фиджи-Тонга, при всей искренности союзнических отношений, не слишком охотно делилось своими рабочими руками (генерал-президент Тевау Тимбер отлично понимал, что руки понадобятся ему самому - когда в его страну хлынет поток постиндустриальных бизнесменов из Австралии и Новой Зеландии, с которыми были заранее построены конструктивные контакты и имелись кое-какие договоренности).
Иное дело: четверть миллионный Бугенвиль, где внешней структуры «технологичных бизнес-контактов» не было, зато было молодое трудоспособное население, и большая территория: почти миллион гектаров, с понятными принципами ее освоения. Туземная молодежь, прошедшая через чехарду войн, конечно, не стала особо трудолюбивой, но впитала основы дисциплины и ответственности, а также навыки работы с техникой. С военной техникой, но это малозначимая оговорка: вся техника имеет общую природу. Повезло адмиралу Оуноко и с союзниками, и с населением. Хотя… Боги помогают не любому встречному, а лишь тому, кто сам себе готов помочь. Оуноко явно из таких…
…
*20. Этюды теологии: Католический Сатана.
Та же дата: 28 августа, вечер. Северные Соломоновы острова - Автономия Бугенвиль.
Технопарк Люфтшиффхафен (пригород Эмпрессогасты).
Референт-стажер Флойд Фирфайн, конечно успела написать более-менее приемлемый реферат по зоне Флонгкелонг, и сдать СДО в конце рабочего дня. Теперь, свободная как ураган, она метнулась на позавчера купленном здесь китайском скутере в пункт сбора волонтеров команды электро-блэк-металл (ЭБМ).
Пункт находился на месте будущего шоу – в Люфтшиффхафене (специализированном аэропорту для дирижаблей). Правда, аэропорт маленький, и дирижабли: 40-метровые эллипсоиды (не то, что 240-метровые гиганты «Цепеллины») но смотрятся классно! А сейчас главное: «алебарда», и команда с ре-синтезатором. Без этого - какой ЭБМ?..
…На площадке в Люфтшиффхафене нашлось все перечисленное.
Правда, Флойд Фирфайн оказалась психологически слегка не готова к тому, что на ре-синтезаторе будет 23-летний Теохо Оуноко (второй сын адмирала-президента), что две подружки Теохо будут на подтанцовке, и что ее напарником в дуэте на алебарде будет (внимание – готовьтесь изумленно выругаться) патер Коннор Макнаб, апостол Папуа.
Хотя – что такого? Патер вполне ничего себе, и даже похож на Коннора Маклауда (см. культовый сериал «Горец»). Серебряный кельтский крест на шейной цепочке немного дисгармонирует с идеологией ЭБМ. Лучше алый перевернутый пентакль (как у Флойд, например). Или стилизованные бронзовые челюсти акулы (как у Теохо Оуноко). Но, в идеологии ЭБМ есть принцип индивидуализма. Каждый нацепляет, что хочет. Кстати, кельтский крест, если вглядеться, похож на оптический прицел, а это пруф для ЭБМ.
Вообще, почему миссионеру не играть ЭБМ, если публику это заводит? Тоже способ проповедовать Слово Божье, не хуже других, и эффективнее, чем фальшиво-бодрые и маниакально-вдохновенные рассказы о святости и грехе, рае и аде, о том, что (цитата): «Иисус тебя любит». Допустим, он любит, и что? Жители Дрездена в 1945-м были, как нетрудно проверить, сплошь христиане, значит, Иисус любил их. Но 15 февраля это не помогло: 100 тысяч сгорели заживо от англо-американского авиа-налета. В Англии и Америке военные летчики были сплошь христиане, значит, Иисус любил их тоже, да?
Короче: чем на проповеди лить в мозг народу эту шнягу, лучше честно играть ЭБМ.
Другое дело, что у обычного миссионера (привыкшего одеваться в отглаженные серые брюки, белую рубашку, и однотонный галстук, и дурить антропоморфных овощей), не получится электро-блэк-метал. Ему не хватит драйва. А Коннору - запросто хватит! На разминке-соло он вышел в центр эстрады, в круг света от прожектора, и стал зажигать! Жесткая, но мелодичная, стильная ЭБМ-баллада. Сначала казалось, что это по мотивам Толкиена (не редкость в ЭБМ). Толкиен неисчерпаем, как все рыцарские романы сразу (имеющие, кстати, не больше отношения к реальной истории, чем фэйк-эпос о Кольце Всевластья). Иногда авторы фанфиков по Толкиену, в поисках новизны, инвертируют черную и белую сторону. Эльфы с Гэндальфом делаются врагами человечества, вроде фундаменталистов, а орки с Саруманом - борцами за светлое будущее. Но эта баллада Макнаба была, все же, построена на другом сюжетном фоне. Только где-то к середине слушатели въехали, что фон, это библия. Зверски перелицованная библия, измененная даже сильнее, чем авторы фанфиков меняют эпос Толкиена. Слушатели догадались бы раньше, но герои и страны были переименованы на папуасский манер. Просто жесть!
После этого состоялась трехчасовая «командная спевка» - нормально так, с огоньком. Спелись. Сыгрались. Но устали реально. И расползлись, сговорившись продолжить с новыми силами утром здесь же. Так вот: Коннор Макнаб и Флойд Фирфайн, без затей устроились на ужин за столиком в ближайшей маленькой туземной таверне…
- Где ты научился так рубиться на алебарде? - спросила Флойд, наблюдая, как патер с удовольствием пробует бугенвильский коктейль из рома с кокосовым молоком.
- Видишь ли, - произнес он, - у каждого в этой жизни свое призвание. Никто не знает в точности, какое оно, однако, если оглядеться, то можно угадать в общих чертах.
- А при чем тут алебарда, Коннор? – удивилась она.
- Это мое угаданное призвание, - пояснил Макнаб, - принести идею бога туда, где уже побывали дурные миссионеры, оставив после себя ядовитые ростки. Тебя удивил этот эпический слог? Но в деле религии он бывает уместен. Итак: любая идея начинается с рассказа, любой рассказ начинается с языка, а единственный универсальный язык - это ритмическая песня. В школе я учился играть на пианино, а на вечеринках в Эдинбурге немного освоил гитару. Отправляясь в Папуа, я взял с собой мини-электрогитару. Эта игрушка легко поместилась в дорожной сумке, и очень помогла мне в миссионерстве.
- Ты играл папуасам на электрогитаре? – еще более удивилась Флойд.
Коннор Макнаб улыбнулся и кивнул.
- Да, я играл папуасам на электрогитаре. Я передавал не только слова, но и эмоции. Я показал им, как песня и ритм могут сплотить людей, и придать силу в бою. Мне также удалось привлечь в католическую общину на реке Сепик команду боевых офицеров из Французского Иностранного легиона, потерявшихся после битвы за Гвадалканал. Они приходили ради плясок, а затем стали своими. Это придало больше сил моим добрым прихожанам-папуасам, чтобы защитить свой осознанный выбор религии.
- Звучит величественно, - оценила Флойд, - а ты играл им тоже электро-блэк-метал?
- Да, в той мере, в которой этот жанр помогает воспринять Слово Божье.
- Гм… Вообще-то обычно считается, что любой блэк-метал это музыка сатанизма.
- Да, Флойд, мне знакомо такое мнение. Но ведь это наш католический сатанизм.
- Прости. Коннор, как-как ты сейчас сказал?! Католический сатанизм?
- Да. Не надо удивляться. Сатанизм в христианском мире появился в X веке, о чем нам достоверно известно из хроник Ватикана. В 963 году Папа Иоанн XII был низложен за сатанизм императором Оттоном Великим, которого он короновал за год до этого.
Флойд Фирфайн недоверчиво взмахнула руками.
- Минутку! Папа короновал императора, а император низложил его за сатанизм?
- Да. Такие вещи сплошь и рядом встречаются в истории. В 1312 году Папа Климент V закрыл монашеский рыцарский орден Христа и Храма Соломона, известный как орден Тамплиеров, также, за сатанизм. Жак де Моле, великий магистр Ордена был сожжен.
- А! – обрадовалась Флойд, - Это магистр, который очень качественно проклял Папу Римского и королевскую династию Франции! Про это есть кино по Дрюону. Верно?
- Да, - снова подтвердил Макнаб, - если мы затронули Францию, то надо отметить, что высочайший уровень сатанизма приходится на XVII век, в правление Короля Солнца.
- А! Это тот король Людовик XIV, про которого в сериале «Анжелика»?
- Да. Черные мессы вошли в моду у придворных католиков. Ведь смысл черной мессы понятен только католику, а служить черную мессу может только священник, знающий католический обряд, и католическую демонологию.
- Минутку, Коннор! У меня сейчас мозг закипит! Значит, сатанизм, это католицизм?
Тут Макнаб намеренно сделал этакую актерскую паузу, чтобы подогреть любопытство австралийки, а затем ответил:
- Как говорила Урсула ле Гуин: левая рука света, это правая рука тьмы. Сатанизм, это зеркальное отражение католицизма, созданное теми, кто разочаровался в идее бога.
- Минутку, Коннор, ты хочешь сказать, что сатана это зеркальное отражение бога?
- В философском смысле – да. Бог это бытие, а сатана это небытие.
- Так, сейчас у меня точно закипит мозг! Ты говоришь, что сатана не существует?
- Это вопрос метафилософии. Есть ли бытие у небытия?
- Брр! - Флойд тряхнула головой, - Это для меня слишком заумно. Скажи проще: ты считаешь, что блэк-метал - это сатанизм, или нет?
- В обрядовом смысле нет, - ответил Макнаб, - в блэк-метале нет обрядов, специально оскорбляющих человеческое достоинство. В философском смысле да. Блэк-метал это манифест разочарования в идее бога. В эмоциональном смысле опять нет. Блэк-метал, вопреки разочарованию, не сдается, а ищет смысл. Сказано: ищущий – обретет.
- Минутку! Обретет что?
Вместо ответа, Макнаб загадочно улыбнулся. Флойд несколько раз моргнула.
- Слушай, Коннор, я совсем растерялась. Ты хочешь сказать, что сатанизм блэк-метала приводит к богу?
- Скорее к идее бога, - ответил Макнаб.
- Гм… Странно как-то.
- Ничего странного, Флойд. Наполнить что-то можно, лишь если в нем есть пустота. И воспринять идею бога можно, лишь создав пустоту в секторе сознания, который часто оказывается занят идолами. В Евангелие сказано «нищие духом увидят бога». Простое указание: если сознание наполнено мусором, то сначала человеку надо выбросить этот мусор, разочароваться в нем. Только тогда можно искать что-то полезное – и найти.
- Это вообще круто! – оценила австралийка, - Слушай, Коннор, а почему ты все время говоришь не о боге, а об идее бога?
- Потому, - ответил Макнаб, - что, сказано в Евангелии: бога никто никогда не видел.
- Так, минутку… - австралийка опять моргнула, - …А ты вообще веришь в бога?
- Флойд, что ты называешь верой в бога? – поинтересовался он.
- Что? О, черт! Я даже не знаю. Наверное, это когда ты считаешь, что бог есть.
- Это как раз идея бога, - сообщил Макнаб, - а вера, это нечто совсем иное. Это дар.
- Гм… А можно это как-то объяснить?
- Можно. Смотри мне в глаза. Ты увидишь.
- Просто, смотреть тебе в глаза?
- Да, просто смотри и ничего не бойся, - он улыбнулся.
Флойд Фирфайн, после некоторых колебаний, последовала этому предложению, и… …Потеряла восприятие окружающей реальности…
…Когда восприятие вернулось к ней, она не могла понять, сколько времени прошло.
- Полминуты, - подсказал Макнаб.
- Вот это было совсем круто… - тихо выдохнула Флойд, - …Слушай, Коннор, ты что, действительно апостол?
- Ты сказала, - лаконично ответил он.
…
Та же дата и время: 28 августа, поздний вечер.
СпецДипОфис Австралии в Эмпрессогасте.
СДО завершил на сегодня работу, поужинал в ставшем привычном китайском кафе с домашней кухней, и занялся отложенной темой. Той темой, которую он считал тоже имеющей отношение к работе – но пока неофициально. Пока. Игрища Левиафана по сериалу Скотта Вестерфельда, где небо альтернативной истории начала XX века, как виртуальные облака, бороздят боевые пароходы-дирижабли, и прочее в этом роде...
…Чарльз Найтхарт не стал читать сериал, а предпочел ознакомиться с содержанием по отзывам независимых критиков. В общем, ему стало ясно, о чем сериал, и почему он популярен среди читателей, рационально мыслящих, но не обделенных фантазией.
Им надоело Второе пришествие экзистенциализма, или, если говорить вульгарно, то водопады унылых липких серых соплей, льющихся со страниц книг и с телеэкранов.
Им слегка наскучило средневеково-магическое фэнтези эпигонов Толкиена и Говарда.
Они хотели модернизаций-ремейков Герберта Уэллса, Конан Дойла и Жюль Верна. И, согласно известному социальному закону спроса и предложения, они получили это.
Получили в начале 2010-х в виде сериала книг Вестерфельда, а затем - в виде кино.
Старый добрый технократический приключенческий роман на современном языке.
Отчасти - стимпанк, отчасти - биопанк, отчасти - манга.
Вестерфельд создал вселенную, подходящую для игрищ (как и вселенная Толкиена).
Так что игрища по «Левиафану» были неминуемы – вопрос лишь: когда и где?
Теперь ответ был известен: с 29 августа по 17 сентября от Самоа до Папуа.
В реальной истории, в 1914 году 29 августа новозеландские войска заняли Германское Самоа, 7 сентября австралийские войска заняли Германское Науру, и 11-17 сентября под Рабаулом завершили разгром Германской Новой Гвинеи. Игрища (как узнал Чарльз) пройдут по этим точкам и датам, но сценарий будет отличаться от исторического (это альтернативная реальность).
…
*21. Реваншистский берег альтернативной Германии.
Утро следующей даты: 28 августа справа от Анти-Гринвича.
Центральная Полинезия. От Островов Кука до Самоа.
Авиа-марафон от Косраэ до Маркизских островов, оттуда - до Панамы, и далее, после разворота – до Островов Кука, изменил в подсознании Герды само восприятие полета. Поэтому полет 600 километров с атолла Тинтунг до острова Уполу (что в Германском Самоа) субъективно стал для нее чем-то вроде прогулки по парку после завтрака. Час полета, и впереди слева по курсу уже показалась земля. Остров Тутуила – Восточное (Американское) Самоа, оно же – Самоа Паго-Паго (по названию столицы - Паго-Паго). Майор фон Зейл повел ХМА на снижение из эшелона 270 (т.е. с высоты 8000 метров).
Герда стала любоваться приближающимися зелеными причудливо-гористыми островами, вспоминая заодно, что архипелаг Самоа состоит из множества мелких островов и трех больших, идущих тесной цепью с востока на запад: Сначала остров Тутуила, около 40 километров в длину, а за ним - Уполу, и Савайи, каждый более 70 километров в длину. Острова Уполу, и Савайи, с их мелкими островами-сателлитами, составляли с января прошлого года Автономию Германское Самоа в Конфедерации Меганезии.
Сейчас приближающийся берег Уполу уже не выглядел островом, а казался большой и фантастически-красивой горой, поросшей пушистым кустарником, и пальмами. Склон спускался к полоскам белых песчаных пляжей, чуть выше которых шла дорога, и там виднелись квадратные коттеджи с белыми крышами, и здания побольше. За пляжами
простиралось лазурное мелководье: широкая лагуна, охваченная барьерным рифом. На коралловом барьере волны разбивались белыми барашками, а дальше, за рифом море приобретало цвет индиго, и там торчали несколько островков (самый большой - около полутора километров в диаметре, другие – около полукилометра). Среди всего этого - множество кораблей разных фасонов: парусные катамараны, яхты, мотоботы, морские трамваи, экранопланы, и поплавковые самолеты. Около широкой причальной дамбы в канале, прорезающем лагуну, стоял крупный корабль-контейнеровоз. Примерно в двух километрах севернее дамбы, берег поворачивал на запад, где выступал полуостров, как гигантский кошачий коготь. Самолет, продолжая снижение, взял курс на этот коготь, и Герда увидела линию из семи сравнительно больших коттеджей со своими садиками, гаражами и пирсами. Коттеджи были по-разному окрашены, и позавчера вместе с фон Зейлом был выбран крайний северный: каштанового цвета. На его маленьком дворике эстетично росли несколько кокосовых пальм около круглого домашнего бассейна. ...
…Минута - и самолет, шумно шлепнув днищем по воде, покатил к пирсу каштанового коттеджа. Точно выполненный разворот с торможением, и причаливание.
- Студент, швартовка твоя! - объявил фон Зейл.
- Понял, - отреагировал Феликс, откинул дверь-сегмент кабины, и перескочил на пирс.
- Неужели мы дома? - немного растерянно спросила Герда, а тем временем, Флави уже перелезла на пирс следом за Феликсом. Майор фон Зейл улыбнулся, кивнул, и показал ладонью вперед, на пляж у основания пирса.
- …Э-э… Это кто? - произнося это, Герда запнулась, поскольку фигура на пляже была выдающаяся. Если бы существовали медведи-оборотни, то примерно так они могли бы выглядеть в середине своей трансформации (из человека в медведя или обратно).
- Это, - сказал фон Зейл, - топ-менеджер кондоминиума Лаломану, прозвище: Гризли.
- Гм… А этот Гризли доступен в формате человеческого общения?
- Он норвежец русского происхождения из немцев Поволжья, а до Суперкризиса долго работал механиком на корабле для ремонта нефтяных платформ в Северном море. Это значит, что он общается на дюжине языков, включая германский и английский. Идем, познакомлю. Гризли был в моем отряде банши на Соломоновых островах, так что…
…Майор фон Зейл не стал договаривать фразу, а Герда не стала переспрашивать. Она определила за прошедший месяц: Хелм предпочитает не рассказывать о своей работе в качестве капитана снайперов «банши» на Первой Новогодней войне.
…
Гризли оказался потрясающе обаятельным - несмотря на внушительные габариты, и на медведеподобную внешность (а может, отчасти, и благодаря такой внешности, ведь не случайно у большинства детей так популярны игрушечные медведи). Хотя, его манера жестикулировать передними лапами (в смысле руками) выглядела немного пугающе.
- …Эти коттеджи… - добродушно прорычал он, - …Проектировало офигенно модное австралийское архитектурное бюро для новозеландских спонсоров CCCS.
- CCCS? - переспросила Герда.
- Это, - сообщил фон Зейл, - Christian Congregational Church of Samoa, доминирующая религиозно-политическая группировка на Самоа при неоколониализме. Теперь ее нет.
- Все расстреляны? – напрямик спросил Феликс.
- Не то, чтобы вообще все… - задумчиво протянул Гризли, подняв взгляд к небу.
- Ладно! - встряла гаитянка Флави, - Нет, и нет. Давайте лучше смотреть коттедж!
Коттедж не преподнес сюрпризов, но на месте всегда интереснее, чем в файле. Весьма впечатлял первый этаж с холлом-столовой-кухней, и мини-флэтом для прислуги. Еще сильнее впечатлял второй этаж: две хозяйские спальни, кабинет, детская, гостевая, все помещения с отдельными выходами на просторную террасу. Угол террасы сопряжен с круглой башенкой. В ней винтовая лестница, имеющая внизу выходы в холл и во двор. Архитектор мастерски запихнул этот дом на площадку полтораста квадратных метров.
Герда и Флави стали предметно исследовать кухню и все санузлы. Феликс забрался на верхушку круглой башенки. Гризли сразу использовал это разбегание публики, чтобы переговорить во дворе тет-а-тет с фон Зейлом.
- Такая тема, Хелм: с тобой кое-кто очень хочет встретиться. Я не говорил им, когда ты прилетишь, но теперь-то они знают.
- Благодарю за хранение секретов, Гризли. Скажи: сколько этих хотящих, и кто они?
- Их двое. Первый: курфюрст Фауст Мюллер.
- Так, это понятно. А кто второй?
- Сонки, - предельно кратко ответил Гризли.
- Сонки… - эхом повторил фон Зейл.
- Такие дела, - заключил Гризли, - кстати, как ты просил, я купил моторную технику по твоему списку. Все машины в гараже у пирса. Сумма добавлена к счету за аренду дома. Теперь я пойду, - и Гризли, пожав руку майору, удалился в сторону центра городка.
…
Та же дата. 28 августа. Вторая половина дня. Полет поперек Самоа-Уполу.
От Лаломану (на восточном побережье острова Уполу) до Апиа, столицы Германского Самоа (на северном берегу) 40 километров по прямой, или 45 морем, или 55 по шоссе. Майор фон Зейл выбрал прямой путь – на автожире (благодаря аккуратности Гризли в проведении покупок по списку, автожир у фон Зейла здесь был). А теперь о цели этого полета. В Апиа был дом Фауста Мюллера - курфюрста (или мэра-короля) Германского Самоа. Роль курфюрста можно было обозначить, как некое неформальное лидерство в сообществе германцев, вернувшихся сюда более, чем через сто лет после этнической чистки проведенной здесь новозеландскими оккупационными властями. На старте это возвращение казалось авантюрой, утопическим проектом отпетых романтиков. Когда германское землячество, возрожденное на неоязыческой основе, только появилось на Западном Самоа, оно столкнулось с библейски-ориентированным слоем жителей (слой составлял половину из 140 тысяч островитян – прежде всего, горожан Апиа и селян, занимавших окрестности Апиа). Они-то и невзлюбили новых германских колонистов,
малочисленных (около трех тысяч взрослых плюс дети). Итак, самоанские туземцы, в христианском рвении (зажженном их священниками) попытались изгнать германцев. Казалось, что при таком численном соотношении, и библейской ориентации властей Западного Самоа, изгнание должно увенчаться довольно быстрым успехом, но….
…Но Фауст Мюллер многое учел:
Вторую Холодную войну (которая, вроде бы, затихла, однако не прекратилась).
Великую Кокаиновую Тропу (полной блокады которой так и не достигла ООН).
Супер-кризис (в котором забуксовала Глобальная финансовая экономика).
Потерянное поколение молодых технарей в их родных развитых странах.
Тогда еще мало кем замеченную мозаичную экономику андеграунда Океании…
…На все это сумел опереться будущий курфюрст.
Рассчитывал ли он на союз экономического андеграунда со «снежными командорами» трансокеанской Тропы, и с почти игрушечными хунтами микро-наций Океании?
Предвидел ли он Алюминиевую революцию, и вспышку сверхновой войны?
Так или иначе, проект Фауста Мюллера реализовался, и принес ему трон курфюрста Германского Самоа. Сперва, этот трон был иллюзией (или мечтой), затем стал фактом неформальной политики, а теперь превратился в нечто вроде социальной традиции...
Об этом размышлял майор фон Зейл, пролетая на автожире над зелеными вершинами Осевого Самоанского хребта. Вот уже впереди раскинулась равнина, а за ней – синева океана. На их границе - будто разноцветные игрушки, разбросанные младенцем. Такие аляповатые домики, образующие бессистемную застройку. Таков Апиа: единственный настоящий город Западного Самоа, но не самоанский город. Его основали британские миссионеры в середине XIX века, сделав символом победы пуританства над туземным язычеством. И с тех пор каждая команда миссионеров старалась пометить это место, впихнув сюда свой храм. За пуританами-конгрегационалистами последовали католики, методисты, мормоны, иеговисты, затем поучаствовали бахаи и мусульмане, так что у большинства туземцев случился распад чувства реальности. Впрочем, все это придало Апиа сюрреалистическое очарование. Тут загадочным образом оказывалась уместной каждая архитектурная новация, и даже ряд внушительных воронок (созданных ракетно-бомбовыми ударами Новогодних войн) не выглядели исключением. Будучи немного окультуренными, и превращенными в пруды с обрамлением из руин, отутюженных танковыми гусеницами, воронки органично вписались в то, что в шутку называется «архитектурой Апиа».
О танковых гусеницах. Сразу после Первой Новогодней войны, центурион Гесс Фойш (будущий шеф-полковник INDEMI) устранил проблему агрессивной неприязни ранее названного слоя самоанцев к фолкентагу (совету) и курфюрсту (мэру-королю). В этом бронетехника (особенно – легкая гусеничная) показала себя удобным инструментом.
Проблема была устранена вместе с проблемным слоем. Население Апиа и остальной центральной провинции упало с 35 и 50 тысяч до 20 и 40. Как в поговорке: «война все списала». Еще через полгода полиция фолкентага раскрыла несколько группировок «тайных пособников неоколониализма», и тихо «решила вопрос». Теперь лояльность самоанцев не вызывала сомнений. Кроме того, на Германское Самоа стали сотнями прибывать новые постиндустриальные мигранты: активные этнические германцы из Австралии и Новой Зеландии, а также из Америки и немного из самой Германии…
…Вот, цель полета достигнута. Вилла курфюрста располагалась в Маотао-дистрикт, в полутора километрах к востоку от центра Апиа, и в километре к западу от маленького любительского аэродрома Фагалали. Хотя, аэродром сейчас не требовался фон Зейлу. Посадить автожир можно прямо на поляне среди полудикого парка, рядом с виллой. У спецотряда полиции, отвечающего за сохранность курфюрста, возникло (как водится) короткое напряжение. Надо проверить: тот ли субъект прилетел, с которым час назад договорено о приеме? Убедились: тот. И проводили к курфюрсту, отдыхавшему около сверкающего брызгами фонтана на берегу заводи полноводного ручья.
Сопровождающий полисмен молча указал визитеру направление к фонтану. Никаких формальностей, поскольку майор-прокуратор фон Зейл - свой. Пусть его не было здесь полтора года, пусть он теперь крупная региональная политическая фигура, но он свой человек. Самоа-германец, сражавшийся за эту землю. Fur Regained Vaterland (за вновь обретенное отечество)…
…Майор-прокуратор поблагодарил полисмена-соотечественника коротким поклоном, прогулялся по тропинке, и предстал перед курфюрстом.
- Ты, как всегда, быстр, - добродушно пробурчал Фауст Мюллер, затем поднялся из-за столика под навесом, и протянул руку визитеру.
- Доброе утро, герр курфюрст, - ответил фон Зейл, пожимая его руку.
- Фауст! Для тебя я просто Фауст! - поправил тот, - И спасибо, что ты, не откладывая, приехал ко мне. Кто-то шепнул, что я очень жду этой встречи, не так ли?
- Сеть инфо-источников, это часть моей работы, Фауст.
- Хелм! Оставь этот служебный тон. Давай-ка присядем, и выпьем по кружке доброго баварского дункеля.
Курфюрст дождался, пока гость усядется, уселся сам, и разлил пиво по кружкам.
- За встречу, Хелм.
- За встречу, Фауст, - ответил фон Зейл и, вслед за хозяином дома, сделал глоток.
- Устал я, - пожаловался курфюрст, - все же пять с лишним дюжин годов за плечами, их нельзя сбросить, как мешок с картошкой.
- Отдохни хотя бы пару месяцев, Фауст. Так-то ты в неплохой форме.
- Да, в неплохой. Каждое утро зарядку делаю. Как в армии. Конечно, я бы отдохнул, но скажи, Хелм, кто займет мое место в фолкентаге, за Железным столом в ратуше?
- У тебя есть дочка, - напомнил фон Зейл, - она уже взрослая, талантливая, и волевая.
- Дочка, - тихо сказал Мюллер, - я растерял всех родичей, кроме одной дочки.
Майор фон Зейл, молча, глотнул еще пива и поставил кружку на столик. Курфюрст, со вздохом, положил руку ему на плечо.
- Извини, Хелм. Я не хотел напоминать тебе про твоих… Всех…
- Это ясно, - ответил фон Зейл, - но, поскольку ты, все же, напомнил: лучше не считать потерянное, а считать имеющееся.
- Считать имеющееся… - ворчливо отозвался курфюрст, - …Сонки вся в свою маму, и только глаза мои - серые, а не мамины - карие. Ты не знал ее маму, она была из Лаоса, ослепительно-красивая, и… Я не буду отвлекаться на матримониальную историю. Так случилось, что она прожила короткую жизнь. Успела подержать дочку на руках, и… Я помню, был такой солнечный день, и она шепнула: «Сонки». Из-за своего акцента она произносила «sonnig», как «sonki». Так я и назвал дочку…
Курфюрст снова вздохнул, отхлебнул пива из кружки, и произнес:
… - Поведение Сонки с ее 12-летия начало беспокоить меня. Ты понимаешь, о чем я?
- О том, - ответил фон Зейл, - что ты хотел сына.
- Черт побери, Хелм! Откуда ты можешь это знать?
- Просто рабочая версия, Фауст. Но по твоей реакции ясно, что я прав.
- Да, ты прав. И, да, наверное, я воспитывал Сонки слишком по-мужски. Но я любил и продолжаю любить ее. Просто… Черт побери! Я не знаю, как объяснить тебе.
Майор INDEMI сделал чуть заметный отрицающий жест ладонью.
- Фауст, а что тут объяснять? Сегодняшняя западная цивилизация стоит на вчерашней, которая строилась, как мужской мир. И это не исчезло, хотя на уровне официоза стало принято отрицать это, замазывать реальное положение дел иллюзиями равноправия, и вводить все новые юридические фрики против сексизма. Но это лишь ширма, а за ней остается патриархальная скотоводческая мораль из библии. Роль мужчины - владеть и приказывать. Роль женщины – принадлежать и подчиняться. Преклонение политиков Евросоюза перед исламом отчасти мотивировано завистью: мусульмане не стесняются объявлять такое распределение ролей, на котором держится и западное политиканство. Просто, с момента, когда бизнесу Запада потребовалось затащить женщин в активную экономику, тема библейских ролей стала подразумеваемой, но не называемой вслух. И каждый западный индивид, вступая в подростковый возраст, учится подразумевать, не называя вслух, но практически делать. Сонки умная девушка, плюс, ты дал ей мужское воспитание. Вот почему она начала одеваться по-мужски, и изображать парня. Кстати, мужеподобность западных женщин-карьеристок, это почти стандарт. Такие дела.
- Это меня и беспокоит, - проворчал курфюрст, - и странно, что никто в фолкентаге не замечает этого в поведении Сонки.
- Фауст, они не замечают этого, потому что этого нет.
- Ты что, Хелм!? Как этого нет?
- Никак, - лаконично уточнил фон Зейл, и извлек из кармана сигариллу и зажигалку.
Курфюрст Мюллер отхлебнул пиво из кружки.
- Проклятье! Хелм, будет лучше, если ты объяснишь более, чем одним словом.
- Объясню. Сонки - артист, нигилист, и рационалист. Мужской аватар нужен ей не для уверенности в себе (как западным теткам-карьеристкам), а для дел с американскими и евроазиатскими визави, не видящим в женщине равноправного участника бизнеса. На Американском Самоа - Паго-Паго, как на сцене театра, Сонки надевает маску. Аватар отлично сконструирован: она/он может подавлять им своих визави. Но на Германском Самоа иной строй, и Сонки не применяет этот аватар, поскольку незачем. Все просто.
- Артист, нигилист, и рационалист? - переспросил Мюллер, - Может, ты прав, Хелм и, может, поэтому, Сонки не хочет на мое место за Железным столом в фолкентаге.
- Может, поэтому, - согласился фон Зейл.
- Но, - продолжил курфюрст, - я уверен, что уговорю Сонки, если ты останешься.
Майор взял со столика кружку, посмотрел сквозь нее на солнце, и спросил:
- Останусь где?
- Останешься здесь, на Самоа-Уполу. Ты в позапрошлом феврале прилетел на два дня, улетел, и полтора года тебя не было. Вот почему я хочу спросить: сейчас как?
- Пока что, Фауст, у меня здесь работа. А дальше видно будет. Теперь я - не одиночка, следовательно, решение остаться или нет, зависит не только от меня, но и от семьи.
- Хелм, ты сейчас говоришь так, будто пишешь рапорт. Между нами что, проблема?
- Нет, - майор качнул головой, - это моя персональная проблема. И мне решать ее.
- А-а… Это из-за твоих, которые?..
- Да, это из-за моей жены и детей, погибших под американскими бомбами на Первой Новогодней войне. Я не намерен возвращаться к данной теме в разговоре с кем-либо, поскольку, как я отметил, проблема только моя. Персонально моя, ничья больше.
- Я тоже виноват, - возразил курфюрст, - это я обещал переселенцам землю счастья, но вместо этого привел на войну, где кто-то потерял жизнь, а кто-то потерял близких.
- Фауст, я организованно думал на эту тему, и вот что я скажу: в самом начале, как это бывает в проектах типа «эдем», ты, рассказывая нам, приукрасил прогноз на будущее, который сложился у тебя в уме. Нам, всем остальным, так хотелось поверить, что мы закрыли глаза на явные нестыковки в твоем прогнозе. Какая разница, кто, кому, и что обещал тогда, и кто во что поверил? Можно рассуждать о том, кто был виноват тогда, однако сейчас это будут рассуждения ни о чем. Уже нет людей, которые участвовали в начале. Из этой каши нельзя вылезти теми же людьми, которые в эту кашу влезли. Мы другие люди, и есть смысл говорить только о нас сегодняшних. Послевоенных.
Курфюрст Мюллер вздохнул, сделал глоток пива, и произнес:
- Ты никогда не простишь мне то, что случилось.
- Фауст, я говорю третий раз, и надеюсь, что последний: это только моя проблема.
- Пусть будет по-твоему, Хелм. Сменим тему. Ты теперь прокуратор Самоа, так?
- Так, - лаконично подтвердил фон Зейл.
- И, - продолжил курфюрст, - что ты предполагаешь делать на этой должности?
- Я предполагаю решать мою задачу. Отработать и поставить на политэкономический конвейер негласную процедуру абсорбции американского и новозеландского среднего бизнеса, привлеченного защитой Хартии, отсутствием лишней бюрократией, и низкой фискальной нагрузкой на предприятия. Есть подзадачи, но о них долго рассказывать.
- Что ж, Хелм. Понятно. А нет ли у тебя задачи причесать германскую автономию под общую гребенку? Ты знаешь: не все Верховные судьи считают нормальным, что у нас культивируется тевтонский дух. Звучали даже обвинения в неонализме и геноциде.
Майор фон Зейл тоже отхлебнул пива и ответил:
- Я дам тебе два совета, Фауст. Во-первых, если ты смотришь анонсы в сетевой версии «Frankfurter Allgemeine Zeitung», и если какой-либо анонс тебя цепляет, то прочти этот материал. Во-вторых, вылезай из своего огорода хоть раз в месяц, для адекватности.
- За советы благодарю, - произнес курфюрст, - а конкретно по существу что скажешь?
- По существу? Ты про анонс: «Меганезийская судья Цао признала геноцид туземцев, проводимый правящими тевтонскими неоналистами на т.н. Германском Самоа»?
- Да, Хелм. Значит, ты тоже читал.
- Да, Фауст. Я читал, причем весь текст. Те обвинения высказал репортер FAZ в Новой Зеландии, в Тауранга, куда Верховная судья по жребию Цао Сюян прилетела, чтобы на месте согласовать киви-самоанские игрища 29 - 30 августа. Программа этих игрищ…
- …Хелм, - перебил курфюрст, - эту программу сочинила Сонки, и сказала: так надо.
- Она права, Фауст. Программа превосходная.
Тут курфюрст улыбнулся, хитро блеснул глазами и спросил:
- Ты поможешь, чтоб все получилось, так, Хелм?
- Да, я помогу. Теперь вернемся к анонсу и статье в FAZ. Репортер вывалил на Сюян домашнюю заготовку: о геноциде и тевтонских нациолистах. А она ответила ему, что геноцид анти-хартийных элементов прописан в Хартии, и что свобода выбора любой культуры, включая тевтонскую, тоже прописана в Хартии. Неонализм же, это лейбл, который в Евросоюзе клеится на всех неугодных, с тех пор, как некий клерк придумал сократить слишком длинное слово «нео-национал-социализм». Так что это ни о чем.
- Что, вот так Цао Сюян сказала? – на всякий случай уточнил курфюрст.
- Да. Фауст. Если тебя интересуют детали, то прочти всю статью, или посмотри видео. Разговор Цао Сюян с репортером шел под TV-камеру, запись доступна в инфо-сети.
- Вот оно как… А ты, Хелм, значит, не хочешь ничего менять в нашем устройстве?
- Я пока слишком мало тут видел, чтобы уже чего-то хотеть.
- Тогда смотри вокруг. Думай. Оценивай. Предлагай. Это ведь и твоя земля тоже.
- Фауст, не грузи меня. Если тебе нужно нечто конкретное, то прямо скажи: что?
- Давай сейчас заедем ненадолго в фолкентаг, - предложил курфюрст.
- Заедем, если ты хочешь, но только ненадолго, - согласился фон Зейл.
…
*22. Гости из светлого прошлого и туманного будущего.
Та же дата. 28 августа. То же время: середина дня. Германское Самоа.
Восточный берег Уполу. Параллельные события в кондоминиуме Лаломану.
Едва фон Зейл на автожире улетел в Апиа, как младшее поколение (Феликс и гаитянка Флави) выразили желание заняться домохозяйством. Конкретно: почистить дождевой водосборник - маленький второй бассейн на топе круглой башенки (первым бассейном следовало считать тот, что во дворе). Эта идея юниоров, в сочетании с нескрываемым энтузиазмом (вообще-то редким у подростков в отношении домашних дел), вызывала некоторые подозрения у Герды. Если мальчик и девочка стремятся чистить бассейн в наименее просматриваемой части коттеджа, то какие их действительные намерения?
Вопрос, скорее, риторический, особенно - при свободных нравах в Меганезии (а Герда достаточно изучила эту тему за полтора месяца). Еще вчера (в отеле на Тинтунге) была очевидна неизбежность «чистки бассейна», но тогда юниоры были зверски уставшими: сказался 16-часовой перелет из точки рандеву S5W84 на хиппи-микро-аэробусе. Герда (участвовавшая до этого в перелете Косраэ - Нуку-Хива - S5W84) чувствовала себя не просто уставшей, а как альпинист после покорения Эвереста…
...Сделав именно это сравнение, Герда сразу перескочила мыслями на лучшую подругу Азалинду Кауфман. На ее очередное очарованное письмо из маленького гималайского королевства Бутан с видео-файлами города Тхимпху, Гималаев, и вершины Эвереста - Джомолунгмы СВЕРХУ, с высоты птичьего полета. Этакий своеобразный троллинг в отношении альпинистов, ползущих по склону… Минуту отвлечения прервал Феликс.
- Мама, так мы с Флави пойдем на тауэр-топ чистить бассейн. ОК?
- ОК, только я заберу Флави на минутку, - ответила Герда.
- А-а?.. – протянул он.
- Малыш, усвой, что женщины иногда секретничают, ОК?
- ОК, мама, - согласился Феликс, кстати, совершенно не обижаясь на «малыша».
…
Герда недолго секретничала с гаитянской 14-леткой. Просто, очень доброжелательно объяснила, что чистить бассейны – полезное дело. И секс, кстати, тоже. Но заводить потомство в 14 лет рано, поэтому вот таблетки «Моргенштерн». Таблетки надежные и безвредные, всесторонне проверенные Народным флотом. Инструкция - на коробке.
Блокировав таким путем риск появления преждевременных внуков, Герда отправила юниоров чистить бассейн на башенке, а сама залезла под душ, и долго плескалась, и спонтанно стала прокручивать в уме массу всего сразу: от быта до работы. Затем она приказала себе (в стиле Скарлетт из «Унесенных ветром»): «я не буду думать об этом сегодня, подумаю об этом завтра». Предыдущие 100 часов принесли слишком много впечатлений. Нет сил сейчас что-либо толком решать. Лучше завернуться в халатик, шлепнуться в шезлонг на плоской крыше, взять в руки журнал (точнее, планшетник с файлом журнала «Warum nicht»), и погрузиться в иную реальность. «Warum nicht» это ежемесячный обзор германской и переводной научной фантастики. В нем рассказы, и рецензии, и обзоры - то, что надо. Но не успела она нырнуть в мир фантастики, как со стороны улицы раздался молодецкий выкрик:
«Алло, герр фон Зейл! Я Кбва, с товаром, который ты заказал!»
«Черт, - подумала Герда, - ведь Хелм что-то заказывал, но как можно было вообразить настолько быструю доставку в таком провинциальном месте?». С этой мыслью, Герда поднялась из шезлонга, подошла к парапету, и глянула вниз. Вот он: автор выкрика.
Атлетически сложенный парень, африканец - банту, стоял рядом с грузопассажирским мотороллером-трициклом (такие штуки в странах Третьего мира называют «тук-тук»). Африканец был одет только в широкие штаны цвета хаки, и портупею крест-накрест с множеством карманов. Плюс мачете, плюс какой-то клон пистолет-пулемета «Uzi»…
- О! - обрадовался парень, заметив германку, - Ты фрау фон Зейл! Я Кбва, с товаром!
- Хорошо, Кбва, я сейчас спущусь и открою дверь, - с этими словами, она завязала на халатике пояс, и двинулась вниз по винтовой лестнице внутри круглой башенки. Ей в голову пришла вдруг мысль, что на родине она бы испугалась открывать двери такому вооруженному чернокожему мигранту. Уж точно, она не отважилась бы сделать такое, будучи почти голой (что там этот короткий тоненький халатик). А здесь только мысль мелькнула, что парень выглядит, как партизан из TV-репортажа о заварухе в Конго.
Следы этой мысли были как-то замечены африканцем и, когда Герда открыла дверь, он немного смущенно пояснил:
- Фрау, не думай, что я разбойник, мы с друзьями приехали из Мозамбика, чтобы тут работать без грабежа, как нормальные люди. Просто, я привык ходить так.
- Да, Кбва, это понятно, но у тебя экипировка, как бы сказать… Внушает.
- У-у! - африканец кивнул, - Вот и жена говорит: зачем так выставлять оружие? Люди подумают: ты злой. Жена год водит сына в подготовительную школу, уже привыкла к здешним обычаям. Это просто, но я только весной пришел с войны, вот привыкаю, да.
- Сколько лет вашему сыну? – поинтересовалась Герда.
Кбва улыбнулся, поднял пять пальцев, и махнул рукой в сторону пляжа, где по песку с пешеходной скоростью катился мини-трактор с какой-то навесной штукой (видимо для уборки мусора, неизбежного около человеческих поселений). За рулем сидела молодая африканка, а на мелководье играли несколько детей, младшему из которых на вид было примерно 5 лет. Остальные на 2-3 года старше.
- Вот! Моя жена подрабатывает на мэрию. Дети постарше, это наших соседей. Тоже из Мозамбика. Вот соседи, около рыбацкого пирса. У них маленький траулер для бизнеса. Ночью пойдут ловить. Ты приходи утром на маркет, и увидишь, какая рыба.
- Попробую прийти, - сказала Герда, - а где вы живете?
- Там, - Кбва махнул в сторону длинного двухэтажного строения, похожего на штабель разноцветных морских контейнеров, только с окнами, с приляпанными балкончиками, брезентовыми тентами, и спутниковыми антеннами, - Да! Мы живем там, это удобно: большая команда, всегда кто-то поможет, если что, и дешево очень. Остаются деньги. Поэтому мы купили всем машины, катера, и хорошую мастерскую, она в ангаре рядом с нашим домом. Мы можем починить все, что хочешь, да! Теперь, фрау, давай, я занесу товары в дом. Вот эти пакеты для хозяйства, а эти с едой, в холодильник надо.
Тут на месте действия нарисовалось младшее поколение.
- Мама, что за тема? – сходу полюбопытствовал Феликс.
- А вы откуда возникли? - спросила Герда.
- Мы спустились по пожарной лестнице с топа башенки, - сообщила Флави.
- Мы там чистили бассейн, - напомнил Феликс.
- Ясно, - сказала Герда, - знакомьтесь, это Кбва. Кбва, это Феликс и Флави. Сейчас мы совместно и быстро перетащим все эти пакеты… Кбва, сколько надо заплатить?
- Нисколько, фрау фон Зейл. Майор заплатил по сети Ауробиндо, когда заказывал.
- Короче, мы потащили, - заключил Феликс, хватая два ближайших пакета.
…
Перевалка товара заняла 5 минут, Герда тепло попрощалась с африканцем, после чего вернулась на террасу в шезлонг, к журналу «Warum nicht». Она так увлеклась, что не заметила, как тени удлиняются… Удлиняются… Удлиняются. Вот уже тень накрыла шезлонг. Герда встала, подошла к бордюру террасы, и глянула в сторону заходящего солнца. Точнее, солнце не заходило, а пока лишь пряталось за зеленую зубчатку гор с западной стороны. Можно вообразить, будто эти огромные зеленые зубы откусывают нижнюю половину красного яблока, которое висит на призрачно облачном дереве. На протяжении следующего часа в небе разыгрывался этот астрономический спектакль, а затем, среди полупрозрачных перистых облаков, появились пока еще бледные блестки первых звезд, которые готовились разгореться в яркие искры холодного пламени.
Младшее поколение, кажется, также увлеклось созерцанием этой смены декораций на небесной сфере - по крайней мере, прекратились характерные фоновые звуки, которые сопровождали романтичную чистку бассейна... Хотя нет, просто они устали, и теперь, спустившись с башенки, устроились вдвоем в гамаке у первого (садового) бассейна...
…«Выдержит или нет»? – задумалась Герда, мысленно оценивая несущую структуру гамака. Кажется, эта штука, натянутая между четырьмя пальмами, была не из слабых: выдержала, даже не скрипнула. И пальмы, что надо: тренированные штормами…
…Темнота упала, будто черный занавес, на котором звезды вспыхнули в полную силу. Вероятно, это означало финиш рабочего дня в мозамбикской мастерской-ангаре. С той стороны донесся ритмичный гулкий перестук тамтама, и песня на афро-португало:
Maui e Pele, segurando o universo, disse:
Mauna Oro, ir em um navio atraves do oceano.
Chefe, escrever a Carta para pessoas reais.
Deixe pessoas aprendam a lutar pela liberdade.
(Мауи и Пеле, держащие мир, сказали так:
Мауна Оро, пройди на корабле через океан.
Вождь, запиши Хартию для настоящих людей.
Пусть люди научатся сражаться за свободу).
Дальше было еще несколько куплетов, и Герда с некоторым юмором подумала: «Это, вероятно, зарождается афро-португальская новая волна в старом афро-американском жанре Spiritual. Кстати, гимн Меганезии - Let my people go, это Jazz-Spiritual 1958-го, композиция Луи Армстронга. Если афро-нези уже сочинили джазовую композицию с использованием Популярной библии Макнаба, то я ни капли не удивлюсь».
Этому Герда правда не удивилась бы, но событие, которое произошло через несколько минут, удивило ее по-настоящему сильно. Услышав характерный звук мотора, Герда предположила, что африканец Кбва привез что-то еще, но…
…Это оказался не трицикл - тук-тук, а спортивный мотоцикл. И вместо колоритного мощного парня из Мозамбика, в свете рулевого прожектора наблюдалась совсем иная фигура: женская, изящная, индокитайская, и отлично знакомая. Кхо Сури из состава пассажиров кругосветного круиза лайнера «Мидгардсорм». Неужели?!..
- Сури! Это ты? - окликнула Герда.
- E-o! Это я. Вот, я узнала, что ты здесь, и решила заскочить, сказать: aloha.
- Aloha, Сури! Как насчет кофе, чая, коктейля… Что тут принято пить по вечерам?
- Тут принято пить, что нальют, - весело сообщила молодая гостья.
Герда заметила, что Кхо Сури (которая в том круизе считалась студенткой, уроженкой Индокитая, странным образом добывшая гражданство Румынии - страны Евросоюза) в данный момент одета в военный килт-жилетку-комби. Согласно нашивкам, она была в ранге лейтенанта резерва спецназа Народного флота…
…Впрочем, ничего удивительного. Когда 7 июля на атолле Ламотрек (последней точке Меганезии на круизном маршруте «Мидгардсорма») Кхо Сури попрощалась и улетела, прихватив еще трех пассажиров, она ответила: «E-o» на вопрос: «Ты меганезийка?».
…Герда вспомнила этих трех пассажиров: молодого чешского профессора-физхимика Карела Коржика, и британских бакалавров-энциклопедистов: Марка и Брай О'Бирк).
- Я расскажу, как у них теперь дела, - пообещала сейчас Сури, угадав мысли Герды.
- Отлично! – германка улыбнулась, - Идем за стол.
…Вот такой внезапный повод принять первого гостя в холле первого этажа. Смешать коктейль из чего-нибудь, что найдется среди ассортимента продуктов, загруженных в холодильник - спасибо оперативности Кбва. После короткого раздумья, Герда выбрала вариант «Голубая лагуна под огнем» (рецепт: смешать одну часть шнапса, и три части черничной фанты, посыпать жгучим красным перцем, и добавить изрядно льда). Этот коктейль пользовался неизменным успехом на «Мидгардсорме».
- Чудесно! - объявила гостья, а затем, под влиянием жара, вызванного жгучим перцем, расстегнула липучки на одежде, сверху вниз до пояса,- Что ты скажешь о новой модели униформы флота? Прикинь: разрезной килт с застежками над коленями вокруг ног, дает совмещение полезных свойств штанов и юбки. Здесь и ноги защищены, и опорожнить емкости своего организма можно, не трогая те застежки, при расстегивании которых снижается боеспособность. Конечно, есть минусы, как у любой гибридной одежды, но я думаю: плюсы рулят. А как твое мнение о такой тряпочке?
- Смотрится хорошо и практично, - ответила Герда, и после паузы спросила, - как тебя называть теперь? Я полагаю, что Кхо Сури, это не твое настоящее имя.
Гостья беспечно махнула ладошкой.
- Важны не имена, а сущность, как учил Будда Татхагата. Легко называй меня Сури.
- Гм… Сури, судя по этой реплике, ты из той же конторы, что и Хелм.
- Почти. Но я в резерве. На «Мидгардсорме» я уже была, как бы, частной персоной.
- КАК БЫ? - переспросила Герда.
- Ха! - тут Сури широко улыбнулась, и на смуглых щеках возникли ямочки, - Ха! Ты прекрасно погрузилась в языковую среду Tiki! Ты стала улавливать нюансы.
- Гм… Еще бы не улавливать. Близкие контакты с майором INDEMI способствуют.
- Это понятно, - сказала Сури, и подмигнула, - знаешь, ведь фон Зейл не просто майор INDEMI, а почти эпический герой, типа Прометея.
Германка удивленно приоткрыла рот.
- Извини, но при чем тут Прометей?
- Так прямая связь! Прометей принес людям огонь. А фон Зейл принес foa тирольский трансгенный виноград, овцекроликов, мифриловых пчел, и папуасского апостола.
- Что такое мифриловые пчелы? – поинтересовалась Герда.
- Это трансгенные пчелы, делающие мифриловый мед. Как бы, просто, цветочный мед, только содержащий каннабиноидный компонент. Зажигает эмоционально, с ярчайшим эффектом при эротике. А в 120 километрах отсюда, на юге Американского Самоа, есть мифриловая ферма. Хозяин там - аббат Тореро, друг майора фон Зейла.
- Э-э… Аббат?
- Это прозвище: аббат Тореро. Он бизнесмен-фермер, и боевой пилот в резерве.
- Понятно… Сури, а как дела у пассажиров, которые?..
Меганезийка подняла ладони в знак того, что помнит свое обещание рассказать.
- Слушай. Все они сейчас в команде «Пи-Куб». Профессор Карел, понятно, в качестве преподавателя. Плюс, у меня с ним камасутра, ты в курсе. Марк и Брай О'Бирк у нас в смешанной роли: они учащиеся младшие преподаватели. Такова технология mix-train, предложенная фондом Слаанеша, принятая дирекцией Пи-Куб, и уже работающая.
- Минутку, Сури. Я даже не знаю, что такое Пи-Куб, и что такое Фонд Слаанеша.
- Пи-Куб, - пояснила Сури, - это наш Папуа-Полинезийский Политехникум. Еще есть Университет Апиа, и филиал Южно-Тихоокеанского университета. Тебе интересно?
- Крайне интересно, - сказала Герда, – я вообще-то ищу хороший ВУЗ для сына.
- ОК, я продолжу. Университет Апиа ориентирован на повышение профтехнического образования уже работающих спецов. А Феликс только после школы, кажется, так?
- Вообще-то он не закончил, - поправила Герда, - ему оставался последний год.
- Лишний непродуктивный год в средней школе, - прокомментировала Сури.
В ответ Герда кивнула (ее мнение тут совпадало), и спросила:
- А дальше?
- Дальше: Филиал ЮТУ, как и все структуры ЮТФ (Южно-тихоокеанского форума) проходит реорганизацию из-за новой политической картины в нашем океане. Сейчас восстановлена роль ЮТУ, как сети научно-учебной практики для бакалавров и полу-бакалавров. Туда можно поступить сразу после евро-школы, если заранее знать цель.
- Это не для Феликса, - сказала Герда.
- Тогда, - продолжила Сури, - наверное, ему лучше поступить в Пи-Куб. Это наш юго-восточный филиал Лабораториума Палау, а Лабораториум Палау - первая настоящая национальная высшая научно-техническая школа Меганезии. Наш Пи-Куб отличается собственной схемой учебы с параллельной практикой студентов по всей Океании.
- Звучит привлекательно, - признала Герда, - а какая твоя роль в этом?
- Я прямо связана с фондом Слаанеша. Слаанеш - мой брат-близнец, у него серьезный робототехнический бизнес на Германском и на Американском Самоа. Бизнес растет, и требуются перспективные толковые ребята. Поэтому создан фонд для их поиска, и для организации программ их обучения в Пи-Кубе. Так делается реальный hi-tech.
Герда задумалась на тему очевидно-возможных плюсов и минусов, и ответила.
- Сури, я не хочу проблем, если Феликс что-то подпишет по неопытности...
- …О, Мауи и Пеле, держащие мир! - воскликнула Сури, - Я вижу, что ты опасаешься адвокатских трюков. Это типично для учебных программ на Западе, но на Германском Самоа, и вообще в Меганезии, этого нет! Запрещено Хартией! Спроси у фон Зейла!
- Хорошо, я спрошу. А как конкретно устроено образование в этом Пи-Кубе?
- Я могу рассказать. Но, Герда, что если Феликсу и Флави тоже послушать об этом? Конечно, жалко будить людей, которые трогательно спят, обнявшись в гамаке, но…
- …Минутку, Сури, откуда ты знаешь Флави?
- Функция разведки… - начала резерв-лейтенант.
- …Понятно! - сказала Герда, - Но тогда ты, вероятно, знаешь, что образование Флави находится где-то на уровне две трети курса средней гаитянской школы.
- Ее образование, - ответила Сури, - где-то на уровне ученика зумбези, это важно.
- Э-э… Ученика кого?
- Зумбези. Как лучше объяснить? Ты читала Кастанеду про мексиканских шаманов?
- Да, - Герда кивнула, - Икстлан, кажется. Я читала, но довольно давно.
- Вот. А зумбези, это разновидность хунгана, гаитянского шамана.
- Сури, ты намекаешь, что Флави была ученицей мистера Ломо Кокоро?
- Ну, есть основания предполагать это. Поэтому Флави тоже приглашается.
- Что ж, я не возражаю, - заключила Герда, и пошла поднимать юниоров из гамака.
…
Рассказ Сури длился более часа. Итак: Пи-Куб, это маленькая автономная часть очень молодой, но продвинутой палауанской высшей школы. Студенты организованы тут в команды разнородного состава, для решения учебно-практических задач по принципу «мозгового штурма». Внутри группы возраст студентов мог отличаться на 20 лет, а их стартовое образование - лежать (по меркам Западного мира) в интервале от неполного среднего школьного до неполной магистратуры. В ходе командного решения задач, по законам социопсихологии, возникает эффективный обмен знаниями: каждый участник постепенно учится тому, что знают другие, и обучает их тому, что знал сам. Функция преподавателя при такой схеме учебы, конечно, отличалась от классической. Зато она выглядела очень похоже на функцию охотника-наставника в первобытном племени, и корреспондировала с инстинктами, поэтому была заранее понятна интуитивно…
...Популярная лекция о Пи-Кубе была настолько увлекательной, что никто из четырех персонажей в холле-столовой не заметил, появления пятого. Просто, к моменту, когда изложение было завершено, майор фон Зейл уже стоял в самом затененном углу, будто голливудский вампир, магическим путем сконденсировавшийся из вечернего тумана.
У четверых это магическое появление вызвало сумбурно-восхищенную реакцию. Ведь приемы коммандос-ниндзя не каждый день демонстрируются в домашних условиях. А минутой позже Сури спросила:
- Хелм, я все понимаю, но почему мы не слышали звук движка автожира?
- Потому, - ответил он, - что я садился с выключенным движком на авторотации винта. Рефлекс такой: я заметил незнакомый мотоцикл, припаркованный у дома, решил тихо посмотреть, кто не прогнозируемо зашел в гости, и вот: сюрприз.
- А, тогда понятно… - отреагировала Сури.
- Хелм, тебе смешать «голубую лагуну под огнем»? – предложила Герда.
- Конечно, любимая! Это как раз то, чего мне хочется. Ты прочла мои мысли!
…
Продолжение вечеринки получилось не менее информативным, чем начало, но только область другая: военно-политическая история. Точнее, Игрища Левиафана по мотивам реальной истории, и альтернативной истории из фанфика по сериалу Вестерфельда.
В реальной истории, силы вторжения Новой Зеландии (десантные транспорты и легкие крейсеры) достигли Апиа утром 30 августа 1914 года новозеландского времени (т.е. 29 августа самоанского времени), и высадили десант: примерно полторы тысячи военных волонтеров. Им противостояли менее сотни колониальных германских полисменов, и малая канонерская лодка. В силу элементарного благоразумия, битва не состоялась. В следующий полдень 30 августа (местного времени) над мэрией Апиа был поднят флаг Соединенного Королевства - символ оккупации Западного Самоа именем Георга V.
В этой альтернативной истории (только не по «Левиафану» Скотту Вестерфельду, а по фанфику, составленному Джеком Оффшедоу, фантастом-киви) будет ярче. Десант не в бухте Апиа (что на севере), а в бухте Синалеи (на юге), не с кораблей, а с 23-метровых летающих лодок (аутентичных эпохе). И парашютисты с аутентичных самолетов. Они приземлятся в середине дороги Кросс-Айленд, и удержат путь для морской пехоты. А дальше будет стремительное наступление на север, на Апиа. Еще будет авиа-пейнтбол - впервые в истории. Читайте программу и приходите. Десантники киви уже летят из Роторуа, с дозаправками на транзитных островах по дороге... Тут Сури глянула на часы.
- Мне пора, ведь я тоже участвую. Спасибо за коктейль, кофе, и чудесную компанию.
- А когда нам появиться в Пи-Кубе? – спросил Феликс.
- Чем раньше, тем лучше. Возможно, вы уже необходимы своим будущим коллегам. Я предлагаю вам познакомиться с группой завтра в Синалеи, на Игрищах Левиафана.
- У! - Флави, слегка пихнула Феликса плечом, – Давай. Это круто, а?
- Круто. Давай, - согласился он.
- Тогда увидимся завтра утром, на берегу бухты Синалеи, - подвела итог гостья.
- Сури, я тебя провожу, есть несколько слов, - сказал майор фон Зейл.
Когда эти двое двинулись на улицу, у Герды (как бы невзначай наблюдавшей за ними) возникло подозрение: что-то не так. Хелм держался непринужденно и (кажется) слегка переигрывал. Сури тоже старалась держаться непринужденно, но у нее не получалось. Слишком прямая спина, слишком «машинные» движения. Резерв-лейтенант (кажется) испытывала психологический дискомфорт…
…От наблюдения за Хелмом и уходящей гостьей, Герду отвлекло заявление Феликса:
- Улетный ник у ее брата-близнеца!
- Ник у ее брата-близнеца? – переспросила Флави.
- Так еще бы! - Феликс кивнул, - Слаанеш это пятое и самое молодое божество Хаоса в сериале «Warhammer».
- У! Какой сериал?
- Такой, родом из 1980-х. Там накручена целая вселенная, вроде боевого космического средневековья викингов. С божествами, звездолетами, и магией. К этой вселенной уже сделана туча комп-игрушек, аниме, всяких прибамбасов. Я тоже нарисовал одну мангу, маленькую, чисто по приколу, попробовать, что у меня получится в этом стиле.
- У! Так этот Слаанеш божество Хаоса, ты говоришь?
- Да. Конкретной стороны Хаоса. Там разные бывают. Слаанеш это гермафродит, и его сторона Хаоса это всякие извращенные эмоции в сексе, войне и эстетике.
- Гермафродит, это как-то не круто, - высказала свое мнение Флави.
- У людей не круто, а у божества круто, - уточнил Феликс.
- С чего это круто? – не согласилась она.
- Так, с того, что божество ведь может перекидываться. Мужчина-женщина, женщина-мужчина. А не та херня, что все вперемежку, как у людей-гермафродитов. Прикинь.
- Уф! Как-то не прикинуть даже.
- Да, на словах трудно, смотреть надо, - объявив такой вывод, Феликс схватил со стола маленький ноутбук, включил, и быстро набрал что-то в поисковой строке.
Начиная с этой (невербальной) фазы общения юниоров, Герде стало неинтересно. Она попробовала сквозь стеклянный фасад столовой разглядеть и как-то интерпретировать жестикуляцию Хелма и Сури, еще стоявших около мотоцикла. Но…Собеседники не жестикулировали. Просто стояли друг напротив друга, и очень тихо разговаривали.
…
Действительно очень тихо. Почти шепотом.
- Сонки, - обманчиво-мягким тоном произнес фон Зейл, - ты в курсе, что среди hombre заброс крюков на семью рассматривается, как беспредел?
- Какие крюки? – таким же шепотом возразила Сури (точнее Сонки Мюллер), - Разве я сделала что-то плохое против твоего приемного сына и против его подружки?
- Сонки, я задал вопрос. Теперь выбирай: ты отвечаешь, или скользишь по волне?
- Хелм, ты меня пугаешь, - она действительно сделала испуганное лицо, чуть заметно приоткрыв губы, и расширив красивые миндалевидные глаза так, что они показались огромными. А ноздри затрепетали, как бывает при сильном нервном возбуждении.
Но фон Зейл остался абсолютно глух к этой артистичной мимике.
- Сонки, правильно ли я понимаю, что ты решила скользить?
- Нет, Хелм, неправильно. Я знаю правила hombre. Семью в разборки не впутывать. Но посмотри на вещи реально. Между нами нет никаких разборок. Ты вернулся домой, и я захотела помочь, как земляк и как друг. Теперь ты ответь: что я сделала не так?
- Отвечаю. Ты влезла в жизнь моей семьи, хотя знала, что я против. Что тебе неясно?
- Хелм, ты не забыл, что я знаю Герду почти на месяц дольше, чем ты: с 12 июня, когда «Мидагардсорм» ушел из Гамбурга в кругосветку. А ты встретил Герду 9 июля, в Ново-гвинейском море, когда освобождал «Мидгардсорм» от исламистов. Я вообще не могла подумать, что ты оскалишь клыки в ответ на мое предложение помощи в образовании Феликса и Флави в Пи-Кубе. Программа отличная, спроси у независимых экспертов.
- Нет, Сонки, я спрошу у тебя: почему ты не сказала мне о своем намерении включить Феликса и Флави в эту программу?
Сонки Мюллер убедительно сделала недоуменное лицо:
- Я повторю, что не ожидала от тебя такой негативной реакции.
- Да, - иронично сказал фон Зейл, - и, наверное, поэтому, ты выбрала момент, когда я в гостях у твоего отца, а солнце зашло, соседи тебя не заметят, и не позвонят мне, чтобы сказать: «эй, тут кое-кто подъехал к твоему дому». Удачное тактическое решение.
- Ладно, - откликнулась она, - как я могу доказать, что у меня дружественные цели?
- Просто, Сонки, ответь: что и кому надо от моей семьи.
- В каком смысле, кому?
- В таком смысле, что ты не одна затеяла это.
- Одна. А других - втемную. Меня учил центурион Фойш: знают двое - знает свинья.
- Тогда, - произнес майор-прокуратор, - остается второй вопрос: что?
- Вот, - она протянула ему миниатюрную карточку-инфо-накопитель, - тут программа обучения и практики по робототехнической бионике. Посмотришь, когда захочешь.
- Посмотрю, - сказал он, убирая карточку в карман, - а нет ли у тебя заодно и реестра студентов? Я хочу знать, каких одногруппников ты предлагаешь моим юнгам.
- Это понятно, - ответила дочь курфюрста, и протянула ему лист с распечаткой.
- Хэх… И что мы тут видим?.. – он начал пробегать взглядом имена и краткие данные студентов. Тут на его лице (несмотря на самоконтроль) отражалась этакая удивленная заинтересованность, и он заключил, - …ОК. Пока больше нет вопросов.
- А у меня есть! - заявила Сонки.
Майор-прокуратор чуть заметно кивнул в знак готовности слушать, и она спросила:
- Между нами, что, пробежала черная кошка, которую я не заметила?
- Нет, только подозрительный эпизод, который мы обсудили, - спокойно сказал он.
- Тогда, - продолжила она, - почему бы нам не сотрудничать в чем-то?
- Смотря в чем.
- Ты знаешь, в чем. Я уверена: мой отец говорил с тобой об этом.
- О чем – об этом?
- Ох, Хелм, непросто с тобой.
- Со мной просто. Надо конкретнее ставить вопросы, и получишь ответы.
- Тогда конкретный вопрос. Мой отец хочет передать мне место за Железным столом.
Олдермены фолкентага за такую кандидатуру нового Курфюрста. Понимаешь?
- Понимаю, - фон Зейл кивнул, - что дальше?
- Дальше. У меня много задач: робототехнический бизнес, знаешь ли. Но я уверена, что справлюсь, если поможет такой эксперт-разведчик, которому я безусловно, доверяю, с которым я всегда могу по секрету, неформально советоваться… Хелм, я говорю о тебе.
- Сонки, с чего вдруг ты решила безусловно доверять мне?
- Простой здравый смысл, - ответила Сонки, - говоря попросту, ты этичный, опытный, многопрофильный старший офицер спецслужбы. Если говорить на вашем сленге, то в сложившейся сети отношений, и с учетом твоих доминирующих мотивов, отсутствует социально-психологический сценарий, при котором ты используешь мое доверие для неэтичного получения частной выгоды, и во вред германо-самоанской микро-нации.
- Хэх… Опять плоды учебы у центуриона Фойша?
Сонки улыбнулась, дав понять, что да, именно эти плоды. Майор еще раз хмыкнул.
… - Хэх. Судя по лексике, ты уже сама себе можешь быть спецслужбой.
- Ну, - тихо пробурчала она, - а судя по практике, я не могу. Ты так жестко и грамотно повозил меня мордой по палубе, что я окончательно поняла это.
- Я повозил тебя не жестко, а мягко, в духе добрососедства.
- О! Правда что ли?
- Правда. Например, я не давил на раскрытие сообщников. Хотя, ты врала мне, упорно утверждая, что затея только твоя. Затея, конечно, коллективная, но ладно, проехали.
- Вот и выходит, что мне не справиться без такого эксперта, - заключила Сонки.
- Тебе виднее, - сказал майор INDEMI.
- Так, Хелм, что ты ответишь на мое предложение о сотрудничестве?
- ОК, Сонки, раз так легли фишки - сотрудничаем. С вопросами стучись запросто.
- Буду стучаться. Ты извини, что на старте немного криво получилось.
- Проехали, - снова сказал он, - ну, что? Сделаем перерыв, и далее: контроль Игрищ?
- Да. Перерыв, и далее: контроль Игрищ… Aloha, Хелм.
- Aloha oe, - ровным дружественным тоном отозвался майор-прокуратор.
…
Сонки укатила на спортивном мотоцикле, а фон Зейл вернулся в холл, где в данный момент осталась только Герда (оба юниора исчезли в верхнем ярусе дома).
- Извини, любимая, был разговор… - фон Зейл, наклонившись, чмокнул Герду в шею.
- Aita pe-a! - на местный манер отозвалась она, и спросила, - Что-то напряженное?
- Да, типа того.
- Я так и подумала. Ты расскажешь?
- Надо рассказать, - ответил он, - пройдемся вдоль лагуны, а? Звезды, романтика…
- Пройдемся, - согласилась она, и встала из-за стола.
Хелм фон Зейл привычно накинул жилетку-разгрузку поверх рубашки-гавайки. Герда заметила, как в правом боковом кармане на секунду обрисовался контур «маузера».
- О! Хелм! – весело воскликнула Герда, - Я начинаю усваивать здешний этикет.
- Что именно из этикета? – поинтересовался он.
- Что, - пояснила она, - здесь принято гулять по улице с пушкой, но добропорядочные граждане носят пушку в кармане, а персонажи в процессе адаптации - как тот парень-африканец Кбва – те носят пушку на виду, что вызывает неудовольствие прохожих.
- Неудовольствие? – переспросил фон Зейл, - Нет, только легкое «фи». Ну, идем?
- Идем! - и Герда несколько церемонно положила ладонь на локоть кавалера.
…
Итак: поздний вечер, звезды, шелест волн в лагуне, романтика… Встречные прохожие немногочисленны (ведь поселок Лаломану небольшой), зато все тут друг друга знают, причем приехавшие новички становятся известны старожилам практически сразу. Вот почему на прогулке иногда совершался ритуал поклонов и приветствий.
- Guten Abend, Herr und Frau von Zeil, wie geht es Ihnen?
- Vielen Dank, Herr Klempner. Wir haben ein gut. Und bei Ihnen?
И далее в том же роде. Так мило, в духе старой доброй германской провинции. И даже некоторые особенности местного диалекта не смущали. Кстати, главная особенность: отсутствие знания немецкого языка у большинства публики. Понятно - тут в основном австралийские и американские германцы: англоязычные. Этнически-аутентичный язык выучен в объеме «туристического минимума» - как раз достаточно для ролевой игры в «Regained Vaterland» (вновь обретенное Отечество).
Через некоторое время (поиграв немного в эту игру), фон Зейл и Герда свернули вбок с относительно освещенной поселковой улицы на темный пляж. И Герда произнесла:
- Хелм, милый, рассказывай, я заинтригована обещанной историей.
- Что ж, - ответил он, - начнем с того, что персона, известная тебе, как Сури, это Сонки Мюллер, дочка курфюрста. И никакого брата-близнеца у нее нет. Существует фантом, известный, как Слаанеш, и Сонки изображает его в Паго-Паго, где у него, точнее у нее крупный бизнес-пай в совместном американо-незийском предприятии «Bionicraft».
- Ничего себе!.. - удивилась Герда, - …Но как она изображает? Она ведь непохожа на мужчину. Правда, она совсем не фигуристая, но стиль у нее очень даже женственный.
- Сонки хороший артист-любитель, - пояснил фон Зейл, - к тому же, имидж Слаанеша допускает оттенок женственности. По легенде он обаятельно-развратный бисексуал.
- Гм… А смысл?
- Смысл в том, - ответил майор, - что при прочих равных условиях, для американских партнеров по их психике, мужчина выглядит гораздо внушительнее, чем женщина.
Герда, все более удивляясь, покачала головой.
- Это напоминает какой-то старинный водевиль с трансгендерными переодеваниями.
- Немного напоминает, - согласился фон Зейл, и процитировал Шекспира: «Весь мир – театр, в нем женщины, мужчины - все актеры».
…
*23. Игрушечная война: расклад перед боем.
Следующая дата. 29 августа. Сразу после полуночи. Германское Самоа.
Восточный берег Уполу. Кондоминиум Лаломану. Каштановый коттедж.
Поучаствовать в спецоперации военной разведки - редкая удача для журналиста (для журналиста-блоггера в частности). Хотя, в случае Герды Шредер, подобная удача, по-видимому, перестала быть редкой. Так или иначе, если подвернулся шанс, то надо его использовать. И Герда, под предлогом контроля разумного уровня потребления кофе любимым мужчиной, угнездилась на угловом диванчике в его домашнем кабинете. У журналистов есть прием, называемый OFAL (Observe - first, ask - last): для начала, вы наблюдаете за работой персонажа, не задавая вопросов, и формируете свое мнение (по существу - догадки о том, что, как и почему он делает). Лишь после этого, вы задаете вопросы, и узнаете от самого персонажа о том, как устроена его работа.
В данном случае, за час наблюдения за работой фон Зейла по контролю Игрищ, Герда самостоятельно построила для себя картину событий «нулевой фазы». Но для начала: обстановка кабинета майора-прокуратора (наскоро оборудованная в новом жилище).
Мебель: угловой диванчик, два стола с тумбочками (одна - сейф), кресло на роликах.
Техника: компьютер, и два монитора: настольный (обычный) и настенный (с низким качеством, но большим форматом), мини-радиостанция, два принтера, и кофеварка.
Сейчас фон Зейлу не хватало двух мониторов, и он включил еще ноутбук.
Даже этого не хватало, поэтому он, время от времени, распечатывал нечто, и вешал с помощью кнопки-липучки на стену.
Второй принтер жил своей жизнью, периодически печатая нечто на ленте-рулоне. Эта длинная лента ползла вниз, и ложилась волнами в предусмотрительно подставленную картонную коробку.
Кажется: невозможно работать сразу с тремя картинами динамической графики, плюс растущим числом статических картинок (на листах, прилепленных к стене) но…
…Как поняла Герда, это очень удобно – если правильно распределить функции.
Монитор на стене показывал общую тактическую картину: от Новой Зеландии в левом нижнем углу до Самоа в правом верхнем. Масштаб: километр на полсантиметра, здесь можно отслеживать каждый морской и воздушный борт в этом поле. Кроме, разве что, специальных военных самолетов-невидимок – но, сейчас это к делу не относится.
На мониторе наблюдалось нечто, напоминающее миграцию птиц из умеренных широт Южного полушария в сторону Экватора. Птицы летят без фанатизма, с остановками на попутных островах. Между Большой Новой Зеландии и Германским Самоа, лежат:
Во-первых, новозеландский островок Рауль в конце длинной цепи скал Кермадек.
Во-вторых, массив из сотен островов и атоллов бывшего королевства Тонга...
…Именно бывшего – потому что в конце позапрошлого года, перед началом Первой Новогодней войны, Тонга было захвачено фиджийской хунтой генерала Тимбера, а несколько мелких островов и атоллов забрал Революционный Конвент Меганезии…
Птицам (точнее – ретро-самолетам) есть, где остановиться. Да, организаторы Игрищ Левиафана продумали маршруты и транзитные точки. Они учли даже тот момент, что многие новозеландские участники и большинство гостей Игрищ небогатые люди. Это студенты и молодые рабочие, либо фрилансеры и коворкеры с неполной занятостью. Следовательно: стоимость перелета на полторы тысячи миль (2800 километров) имеет значение. Так вот: организаторы Игрищ взяли на себя все расходы на авиа-горючее и аэродромные расходы (для участников) и на авиатранспорт (для просто гостей). Для участников и для тех гостей, которые вызвались волонтерами на Игрищах, бесплатно вообще практически все (мини-отели, шведский стол, и даже пиво).
При таких условиях, нечего удивляться многочисленности гостей. Судя по цифрам на мониторе, для их перевозки задействованы 80 авиа-транспортеров «апельсиновозов». Почему они так названы, это отдельная тема, а гостей значит примерно 5 тысяч. Плюс участники-ролевики (которые, понятно, летят на своей ретро-технике). Немало.
Сейчас Герда задумалась о политическом подтексте Игрищ Левиафана. Те самолеты с новозеландскими ролевиками и гостями совершают транзитные посадки в Тонга. Это психологически-ощутимый шаг к признанию нормальности нового порядка на Тонга. Понятно, что верхушка ООН, и т.н. Международно-признанное правительство Тонга в изгнании (в Лондоне) возмутятся - и опять будут выглядеть политическими клоунами.
Но, пора вернуться к настенному монитору. Кроме оранжевых значков (обозначавших «апельсиновозы») и синих значков (обозначавших ретро-самолеты ролевиков) были на тактической карте значки иных цветов радуги: красные, желтые, зеленые, фиолетовые.
Суммируя некоторые наблюдения, Герда заключила: фиолетовые - это те, кто просто случайно оказался в контрольном поле… Затем, она заметила, что некоторые желтые перекрашиваются в красные или зеленые. Это вызвало мысль, что желтым обозначены сомнительные самолеты. Цель их полета к Германскому Самоа неясна. Вероятно, при уточнении целей, цвет меняется на спокойный (зеленый) или беспокойный (красный).
От настенного монитора больше никакой информации было не получить. Тогда Герда повернулась к настольному монитору. По нему ползли сообщения: фрагменты текста, помеченные цветные значки (теми же, что на карте). Не требовалось гениальности для логичной догадки, что это – результаты телефонного, или радио – перехвата того, что говорится в эфир с соответствующих самолетов. Большой Брат наблюдает…
…Иногда фон Зейл маркировал мышкой какое-то из этих сообщений и быстро печатал нечто в боковом окне (вероятно, это был служебный мессенджер).
…Иногда какие-то фрагменты текста, озаглавленные аббревиатурами, появлялись на мониторе ноутбука, и там фон Зейл отвечал тоже в мессенджере. Что там - оставалось загадкой для Герды. И дождавшись когда все желтые значки на мониторе-карте стали зелеными или красными, а поток новых значков из новозеландского угла прекратился (иначе говоря, все, кто летит сюда, были как-то идентифицированы, она спросила):
- Хелм, хочешь кофе?
- Зверски хочу! - объявил он, и поинтересовался, - Тебе не скучно смотреть на это?
- Не скучно! - сказала Герда, подвинувшись к кофеварке, - Будет тебе кофе. А можно спросить: что на ноутбуке? Или это страшная военная тайна?
Майор INDEMI улыбнулся и качнул головой
- Не такая уж тайна. В наше время всем известно, что все прослушивают всех. Просто, считается неприличным признаваться. Поэтому, лучше не пиши об этом на блоге.
- ОК, я не буду… - она налила две чашки кофе, и протянула одну ему.
- Mauru-roa, - он снова улыбнулся.
- Maeva, - ответила она, - так, а если не для блога? Чьи разговоры на ноутбуке?
- Винегрет, примерно относящийся к делу, - сообщил он и уточнил, - в основном, это разнообразные активисты общественных объединений. Экологи. Миссионеры. Всякие гуманисты. Фашисты. Антифашисты. Пранкеры. Непризнанные художники. Вот.
- Гм… А непризнанные художники при чем тут?
- При том, что они хотят стать признанными. Это делается путем PR-акции. Это такие фигуранты, от которых всего можно ждать. Но, конкретно их, вроде, здесь не будет.
- А кто будет? – полюбопытствовала Герда.
- Вот, можешь оценить икебану, - сказал фон Зейл и, несколькими движениями мышки, переправил в незадействованный правый нижний угол настенного монитора таблицу с примерно десятком строчек и понятной шапкой:
*номер/тип борта *фигурант *вероятная PR-акция *рекомендуемое противодействие*
В каком-то смысле это действительно была икебана (или, проще говоря: оригинально скомпонованный букет) общественных объединений, включая такую экзотику, как:
* Христианско-Трансгуманистический союз Против неэтичности в масс-медиа.
* Всемирная Федерация Спасения высокогорных и заполярных экосистем.
* Австрало-новозеландское движение реставрации Сумчатого Слона.
* Интернациональная группа Прямое действие Стоп-Игромания.
Герда не удержалась от вопроса:
- А что такое: сумчатый слон?
- Просто, сумчатый слон, - ответил майор-прокуратор, - хотя некоторые считают, что правильнее назвать его сумчатым тапиром. Есть разногласия в оценке длины хобота.
- Минутку, Хелм, это что, реальное животное?
- Да. Оно жило в Австралии и, возможно, в Новой Зеландии 10 тысяч лет назад. Если поработать с генетическим материалом из оставшихся костей, то можно сделать как у Крайтона в «Парке Юрского периода». Наверное. Хотя, я не спец в биоинженерии.
- Мм… Любопытно. А почему эти фанаты сумчатого слона покрашены красным?
- Из-за вероятной PR-акции, - пояснил он, - они решили поднять огромного надувного сумчатого слона. Это в разгар первой фазы игрищ: авиационно-морского десанта. Их надувной слон может случайно сработать, как аэростат авиа-заграждения. Кто-нибудь зацепит трос своим крылом, и у нас получится ЧП с жертвами.
- Понятно… - и Герда заглянула в столбец «рекомендуемое противодействие». Там по отношению к фанатам сумчатого слона рекомендовалось: «задержание борта в любом пункте островов Тонга, где борт совершит транзитную посадку».
Кивнув в знак понимания (рациональная мера), она заглянула в предыдущую строчку: «Всемирная Федерация Спасения высокогорных и заполярных экосистем».
- Хелм, а эти что здесь забыли? Самоа как-то непохоже на высокогорье и заполярье.
- Они, - ответил фон Зейл, - возмущены проектами ЗИК, Зюйд-Индской Компании, по освоению Сектора Росса - Новозеландской Антарктики, а штаб-квартиры ЗИК как раз находятся около старта маршрута Игрищ: в Роторуа, Новая Зеландия, и около финиша маршрута. Не здесь, на Германском Самоа, а на Американском Самоа, но не важно. И, кроме того, ЗИК среди спонсоров известной тебе экспедиции «Анжелика в Гималаях», поэтому ходят слухи об инвестициях ЗИК в горнорудный бизнес королевства Бутан.
- Мм… А у королевства Бутан есть горнорудный бизнес?
- Нет, насколько я знаю. Но если инвестировать, то будет. Гималаи богаты рудами. В частности, это золото, алмазы, уран и торий. Типа, есть смысл попробовать.
- Scheisse! - выдохнула Герда, - Я надеюсь, что Азалинда не станет расстраиваться по причине слухов, что экспедиция, где она участвует, вредна для экологии Гималаев.
- Я тоже надеюсь… - начал фон Зейл, но в этот момент…
…К воротам дворика коттеджа снова подкатил мотоцикл. Герда решила, что зачем-то вернулась Сури (она же - Сонки), так похоже выглядела фигура наездницы мотоцикла, одетая в униформу Народного флота. Когда поздняя гостья вошла в ярко освещенную полосу у дверей, стало видно: это совсем другая девушка, хотя (как и Сонки) отчасти принадлежащая к южно-азиатской расе.
- Это кто еще? – удивилась Герда.
- Приплыли, - буркнул фон Зейл, - это верховная судья Цао Сюян. Сейчас начнется. Я встречу ее, а ты, пожалуйста, налей еще чашку кофе.
- ОК! - эмоционально отозвалась Герда (заинтригованная новой блоггерской удачей). Конечно, она читала краткие биографии всех шести действующих Верховных судей (согласно Хартии – трех по рейтингу, и трех по жребию). Итак…
…4 года назад Цао Сюян окончила Политехнический Университет Гонконга (своего родного города) по специальности термодинамика. В мире бушевал Супер-кризис, и девушке – вчерашней выпускнице с очень независимым характером не удалось найти место в инженерно-энергетической сфере. Отсутствие работы привело ее к неоплате по кредитам за образование и жилье, и она (чтобы избежать сомнительного удовольствия контактов с коллекторами долгов, смылась в Океанию, на внешние северо-восточные новозеландские острова Токелау), там она примкнула к мафиозной фирме эмигранта -сицилийца Николо Чинкла – и не прогадала. Правда, осенью позапрошлого года банк-кредитор выяснил, где она, и прислал четверых коллекторов - без учета политической обстановки. Токеалау уже был в зоне контроля юного Конвента Меганезии, предельно жестко относившегося к банковским службам. Четверо коллекторов были схвачены, и скормлены акулам под видеозапись, а видео залито в инфо-сеть (для агитации других перспективных инженерно-образованных персон, обремененных кредитами).
Из-за такой видеозаписи (набравшей миллионы просмотров), Герда знала о Цао Сюян задолго до того, как сама оказалась в Меганезии... Как она отметила, Конвент тоже не прогадал, взяв мисс Цао под защиту. Эта девушка в качестве инженера-разработчика асимметричного оружия оказалась очень кстати для Народного флота. К тому же, она, являясь членом Всемирного Пушечного Клуба имени Жюль Верна, привлекла немало инженерно-креативных мозгов на сторону Меганезии. А в январе этого года мисс Цао получила должность Верховного судьи по жребию - до следующего января. Среди ее инициатив, Герде запомнилась: «Директива о первобытных технологиях оранг-лаут». Никому ранее не пришло в голову считать ремесла отсталых морских кочевников, как технологии, актуальные для современности (возможно – стратегически-значимые). А девушка из Гонконга взглянула на это под новым углом зрения, сопоставила факты, и привела достаточно доводов, чтобы коллеги-судьи проголосовали за эту директиву…
…
При личном знакомстве (последовавшем через минуту) инженер Цао в начале вовсе не произвела на Герду впечатление человека основательного и последовательного.
- Ой! – воскликнула судья (войдя в кабинет вместе с фон Зейлом), - А можно мне тоже чашку кофе? Я как раз мечтала о такой чашке, провалиться мне сквозь небо, если вру!
- Это как раз для вас, - ответила Герда, показав на только что наполненную чашку.
- Ой! Классно! Mauru-roa, Герда! Вы ведь Герда, верно?
- Да. Maeva oe, Сюян.
- Классно! – повторила судья, схватив чашку, и сделав глоток, - Ну, теперь мои мозги способны работать. Так, прокуратор, что у вас в мероприятиях по сумчатому слону?
- Задержать на Тонга, во избежание аварийной ситуации, - ответил фон Зейл.
- Нет-нет-нет! – воскликнула судья Цао, - Зеленый коридор! Это очень важно!
- Хэх… - фон Зейл качнул головой, - …Конечно, решение за вами, но давайте оценим сопутствующий риск. Если любой самолет заденет трос такого аэростата, то…
- Да-да-да! – перебила она, и глотнула еще кофе, - Я все понимаю. Но сумчатый слон нужен для общественной поддержки прикладных генно-инженерных исследований в новозеландском Научном центре «AgroXplore», Ваикато. Вы знаете, что у киви очень сильная антинаучная партия Зеленых, которая требует запрета генной модификации, и регулярно добивается мораториев в этой сфере… Могу ли я говорить прямо?
Майор фон Зейл утвердительно кивнул.
- Да, судья. Можно прямо. Герда Шредер мой близкий друг, и я доверяю ей.
- Отлично. Так вот: для kanaka-foa очень важна эффективная работа «AgroXplore», но нежелательно применять крайние меры по ключевым фигурам антинаучного лобби. В данном случае можно без всяких негативных побочных эффектов радикально поднять рейтинг «AgroXplore» среди киви. Слоган «Сумчатый слон для Аотеароа» уже набрал четверть миллиона лайков, это очень много для 5-миллионной страны.
- Да, судья, это много. Мне понятен резон. Какая будет инструкция?
- Прокуратор, ваша квалификация хорошо известна, так что единственная инструкция: зеленый свет сумчатому слону. Дополнительные меры безопасности Игрищ при таком раскладе - на ваше усмотрение. Если для этого нужно что-то - просто скажите мне.
- Мне нужно авиа-звено очень хороших профи, желательно на аутентичной технике.
- Это прогнозируемо. Прокуратор, а как вы ладите со Скйофом Исландцем?
- Со Скйофом? – отозвался фон Зейл, - Мы хорошо ладим, хотя редко встречаемся.
Цао Сюян обаятельно улыбнулась.
- Теперь, вероятно, будете чаще. Отсюда до Футуна-Алофи всего 400 миль на запад.
- Я понимаю, судья. Но, по задаче о сумчатом слоне, я сомневаюсь, что Скйофу и его группе хватит времени, чтобы собраться, перелететь сюда и сориентироваться.
- Хватит, поскольку он с группой уже в воздухе, - тут Цао показала ладонью на левый верхний (северо-западный) сектор настенного монитора.
- Вижу, - сказал фон Зейл, глянув на группу фиолетовых значков, - но почему они тут маркированы, как посторонние?
- Потому, - ответила она, - что вы еще не определились насчет их участия.
Хелм фон Зейл помедлил пару секунд, затем сделал движение мышкой, и настольный монитор показал картинку: маленький самолет-бесхвостка, крылья которого как будто изгибались снизу вверх и назад по диагонали, соединяясь над фюзеляжем в кольцо. А позади этой штуки размещался толкающий пропеллер.
- «Рингфлюгер», - определил фон Зейл, - новая модель верфи Корвина Саммерса, для первичной летно-боевой подготовки. Вероятно, Скйоф участвует в продвижении этих машин на рынок. Может, хорошая штука, но как она будет смотреться на Игрищах?
- Нормально. Издалека сойдет за гротескный биплан, - высказала мнение судья Цао.
- Хэх… - фон Зейл постучал пальцем по картинке, - …Герда, как, по-твоему: похож ли «Рингфлюгер» на биплан?
- Что ж… - протянула она, - …Если считать, что верхний и нижний полуовалы такого закольцованного крыла, это верхние и нижние крылья, то правда: получается биплан.
- Ну, если таково общее мнение, то я буду рад помощи группы суб-майора Скйофа.
- Решено, прокуратор! - сказала судья, - Я попрошу Скйофа прибыть прямо сюда.
На этой фазе развития событий, Герда Шредер подумала, что журналистская Фортуна сегодня решила завалить ее подарками. Скйоф Исландец это экстремально интересная фигура: друг и советник полинезийца Улукаи Тесигаве, мэра-короля островов Футуна-Алофи, а также советник и условный родич фиджийского генерала-президента Тевау Тимбера. 20-летняя Элаора Тимбер, живет со Скйофом на Футуна. Правда, Скйоф, не является биологическим отцом малыша Каунитони Тимбера (внука Тевау), но данная поправка не очень-то важна. Даже 25-летний полковник Наилау Тимбер (старший сын генерала-президента) называет Скйофа старшим кузеном после 11 июля, когда Скйоф фактически возглавил авиа-рейд Наилау Тимбера на Лоренгау и привел эту авантюру неопытного фиджийского полковника к зверскому успеху. В Лоренгау, столице ИБРС (островной Исламской Батакской Республики Солангай) камня на камне не осталось... Впрочем, главное занятие Скйофа теперь политика и технологический бизнес. ТФА – Технополис Футуна-Алофи, крупное предприятие, где он пайщик и шеф-конструктор. Понятно, что он играет немалую роль в политэкономическом раскладе Моря Нези.
…
Через полтора часа Герда познакомилась со Скйофом непосредственно. Этот высокий загорелый этнический скандинав лет на 5 или 7 младше фон Зейла, вовсе не выглядел промышленным воротилой. Скорее таким хитрым и расчетливо-рисковым викингом с оригинальным тяжеловесно-позитивным чувством юмора. То, как Скйоф выполнил на рингфлюгере лэндинг вдоль дорожки кондоминиума, многое говорило о соотношении осмотрительности и риска в его характере. И не только об этом. Когда из необычного самолета – «фюзеляжа в кольце овального крыла», следом за скандинавом, выбралась девушка-фиджийка с малышом около полутора лет от роду, Герде стало ясно (еще до, собственно, знакомства): суб-майор Скйоф отлично контролирует риск, и его близкие уверены в этом. Даже весьма юная мама с малышом, уверены оба. Конечно, при свете уличных фонарей не слишком много рассмотришь, но беспокойство и неуверенность отразились бы на движениях девушки, а малыш, почувствовав это, запищал бы. Но, в данном случае девушка не беспокоилась, и малыш даже не проснулся при лэндинге...
…Затем новые гости появились в холле коттеджа. О Скйофе сказано выше. О малыше Каунитони (внуке диктатора Тонга-Фиджи) можно сказать: просто темнокожий, очень спокойный пупсик. А Элаора была типичная провинциально-деревенская фиджийка с плотным телосложением, однако с такой энергией и гибкостью, что ее «немодельная» внешность выглядела легко и изящно. А некоторая вульгарность манер даже шла ей.
… - Эй-эй, Герда!- начала она, - Не вскакивай, ты и так устала. Где тут кухня? Я сама организую что-нибудь на стол. И давай я положу киндера к тебе на диванчик, ОК?
- ОК, - согласилась Герда, слегка смущенная таким напором.
- Привет-привет, Хелм! - продолжила фиджийка, быстро обняла майора-прокуратора, потерлась носом о его нос, сделала шаг назад и звонко хлопнула в ладоши, - Wow! Я думаю: это классно, что ты теперь живешь близко. Приезжайте все к нам в гости. И к моему папе тоже обязательно загляните. Правда-правда!
- Как только выберем время, - с улыбкой, ответил фон Зейл.
- Классно! - повторила Элаора, повернулась к Цао Сюян, и церемонно поклонилась по-японски, тем поклоном, какой полагается самураю при встрече с дайме (сюзереном).
- Aloha, - сказала судья, - а что это ты выделываешься?
- По приколу, - ответила генеральская дочка, - мы слетали на остров Титидзима, и там смотрели японский деревенский театр дэнгаку. Ни фига не понятно, зато красиво.
- Титидзима? Ух ты! Нормально вас занесло.
- Мы, - пояснил Скйоф, - летали по бизнесу в гости к Корвину Саммерсу, на Косраэ, а оттуда до Титидзимы легко: летишь себе на север вдоль Марианской гряды, и все.
- Эти рингфлюгеры ты купил у Корвина? – поинтересовался фон Зейл.
- Нет, эти собраны у нас в ТФА, по кооперации. Модель так пошла, что верфь Корвина перегружена заказами. Ты знаешь Корвина: он изобретает что-то, вбрасывает, снимает сливки с рынка, а дальше тиражирует у друзей на условиях доли за шеф-контроль.
Майор-прокуратор понимающе кивнул.
- Да, стиль Корвина известен. А сюда ты тоже летел по бизнесу. E-oe?
- Aita-E, - суб-майор отрицательно качнул головой, - вообще-то я прилетел с командой студентов, практиковавшихся сезон у нас в ТФА, и на Новой Ирландии. В Пи-Куб это принцип: студенты собираются в межсезонье, и проходят краткий курс на следующий сезон, затем разлетаются по своим учебно-практическим задачам. А тут на Самоа нам внезапно нашлась задача, в некотором смысле тоже учебно-практическая. E-oe?
- E-o. Но, ты-то не студент. И этим студентам совсем не требовалось твое контрольное конвоирование. Там больше половины – молодые авиаторы-профи. Так что они взяли в кабину по одному пассажиру, и могли бы сами долететь хоть до Антарктики. E-oe?
- E-o. По ходу, Хелм, ты уже добыл реестр студентов.
- Да, разумеется.
- Короче, вот что… - понизив голос, произнес Скйоф, - для меня перелет студентов, это удобный повод, чтобы кое с кем встретиться, не привлекая внимания.
- Кое-кто, это Эл Бокасса? – предположил майор-прокуратор
- Слушай, Хелм, если ты настаиваешь, и если это только между нами…
- Ну, вы секретничайте, а я иду за едой, - вмешалась Элаора, зашагала к кухне, и…
…У нее перед носом по лестнице, можно сказать, скатились юниоры.
- Упс… - выдохнул Феликс, почти налетев на фиджийку.
- Good nag, - церемонно добавила Флави.
- Bula! – встречно приветствовала их Элаора на своем языке.
- Вот наше новое поколение, - пояснил фон Зейл.
- То, что надо, - позитивно отреагировал суб-майор Скйоф.
- Феликс… - произнесла Герда, отметив, что на юниорах нет ни единой тряпочки, хоть условно могущей считаться одеждой -…Вряд ли правильно голыми встречать гостей.
- Мама, но я же не знал, что у нас гости.
- Aita pe-a, Герда, у нас же неформальная встреча, - сообщила Цао Сюян.
- Юнги, вы уже выспались? - поинтересовался майор-прокуратор.
- Вроде, да, - ответил Феликс, переглянувшись с гаитянской подружкой.
- А что? - спросила она.
- Просто: если да, то вы можете прямо сейчас встретиться с одногруппниками.
- Прикольно, - оценил Феликс, снова переглянувшись с Флави, - а где они?
- Тут, - и фон Зейл, подойдя к настенному монитору, ткнул пальцем в южный берег.
…
*24. Зверские зигзаги женской дружбы.
Та же дата и время: ночь 29 августа. Германское Самоа. Юг острова Уполу.
Бухта Синалеи. 18-метровая конверсионная фрегантина-катамаран «Sargasso».
На конкурсе идиотских «жизненных» вопросов, вопрос: «бывает ли женская дружба» может занять почетное место, по крайней мере, в чемпионской десятке. Как у каждого идиотского «жизненного» вопроса, у этого есть идиотский аргументированный ответ: «конечно, не бывает, ведь суть женщин в хищническом соперничестве между собой за обладание престижным мужчиной, так что женщины легко предают своих подруг». В некотором широком смысле, это превосходный высокоинформативный ответ. Точнее, фатальный приговор тому обществу, в котором этот ответ выглядит достоверно. Если разобраться, то в обществе с такой ценностной системой, невозможны вообще любые отношения между двумя людьми, иные, чем между фермером и картофелем. Все эти иллюзии «дружбы» или «любви» независимо от половой идентификации участников, просто переходные процессы от начала окучивания картофеля до его выкапывания, и продажи (или нарезки в суп), с неизбежным съедением в финале. Даже смена ролей в тандеме фермер-картофель (см. НФ, Станислав Лем, 25-е путешествие Иона Тихого), принципиально не меняет принцип: кто-то съест кого-то. Если вы откроете не Лема, а Шекспира, то увидите, насколько это универсальный принцип. Можете далее открыть Библию, где то же самое (от Авеля и Каина до Иисуса и Иуды). «Венец творения»…
Но, зоопсихология высших обезьян (разновидностью которых мы, люди, являемся) не подчинена тем же принципам, что классическая драма или религиозная мифология, а выглядит более прагматично и симпатично. В ней бывает и дружба между обезьянами одного пола (мужского или женского), и разнополая дружба, и любовь. Подводя здесь теоретический итог: лучше не выпендриваться, воображая себя «венцом творения», а признать свою обезьянью природу, дружить, любить, и быть симпатичными людьми.
После философского предисловия пора перейти к действию. Итак: в хвостовом салоне фрегантины «Sargasso» устроились две девушки – довольно-таки похожие. У них был одинаковый рост, одинаковое телосложение: грациозное, без особой «фигуристости», однако не слишком тонкое, и одинаково простой тип лица: «скандинавский овал». Так получалась иллюзия сестринского сходства этих двух персон, хотя, если у них и были какие-нибудь общие родичи, то, разве что, в позапрошлом веке.
Чанди Кестенвэл - дочка миллиардера, барона-пэра Англии, в начале этого года (едва достигнув 18-летия) переехала в Австралию из-за плохих отношений с семьей. Она не питала надежд что-либо унаследовать. Но 2 марта авиаторпеда, точечно ударившая по баронской вилле в Лондоне, сделала Чанди последней Кестенвэл. Даже тогда титул и капитал пришлось брать штурмом. Впрочем, сражалась не она, и это другая история.
Хрю Малколм - формально полинезийка, а фактически - четвертая из 6 детей в семье бизнесменов-авиаторов из Флориды, уехавших на северный Бора-Бора, за свободой от госрегулирования мини-фабрик. Власти там лезли лишь в турбизнес, ничего иного не замечали, пока не вспыхнула Алюминиевая революция, и война. Тогда 13-летняя Хрю встала к конвейеру, а в этом году перед 15-летием получила ранг авиа-инструктора.
Затем, в середине марта на острове Тутуила (Американское Самоа) по капризу Паоро (полинезийской Фортуны) Чанди и Хрю пересеклись. И дружба возникла вообще без предисловий. Почти параллельно с другим чувством у Чанди: яркой влюбленностью в капитана Эла Бокассу, взявшего на себя роль ее гида. Обычно влюбленность в 18 лет - эфемерна, но тут получилось всерьез. Может, потому, что обстановка была серьезная: участники баронского бизнеса в Британии и на Индостане обещали бешеные деньги за ликвидацию неудобной наследницы. А капитан Бокасса выступил магическим щитом: проследил, чтобы Чанди выполняла правила личной безопасности, и помог ей удачно сориентироваться в «Войне за баронское наследство» (как это окрестили СМИ)…
…Эта война вышла далеко за пределы, собственно, семейного вопроса, поскольку, как оказалось, огромные фонды, формально числившиеся у Мейнарда Кестенвэла, барона Кромби-апон-Шеппи, неформально являлись капиталом «особого круга» британских и индийских магнатов. Мейнард был лишь одним из них. Его неудобная наследница, по существу, стала искрой, зажегшей пламя передела полутеневой бизнес-империи. Такие события случались много раз за последние 400 лет, и хорошо описаны в популярной исторической литературе. Когда в мае итог стал ясен, журналисты отдали «Войне за баронское наследство» место в Зале Славы Гангстерских Разборок: выше Опиумной Войны Меконг (1960-х), и Колумбийского Крестового похода (2000-х), однако ниже Бутлегерских войн в США (1920-30-х) и Цирконовых войн в Конго (1990-2010-х).
После политэкономического предисловия, пора, все же, перейти к действию. Итак: в хвостовом салоне фрегантины «Sargasso» мило общались 18-летняя британка Чанди Кестенвэл, и 15-летняя амеро-креолка Хрю Малколм. Девушки не виделись вечность: (примерно с середины июня) и сейчас, когда Хрю перепрыгнула с пирса на поплавок фрегантины, они так крепко обнимались, и выражали свою радость таким визгом, что внешний наблюдатель мог заподозрить их в гомосексуальной ориентации. Но если бы наблюдатель прислушался к их разговору чуть позже уже за столиком в салоне, то его подозрение улетучилось бы: стиль явно свидетельствовал об их гетеросексуальности.
Просто, это женская дружба (якобы, несуществующая - помните, с чего мы начали?).
- Я плыву в густом сексуальном тумане, - пожаловалась Чанди, поставив на столик две крошечные чашечки с крепчайшим кофе, только что сваренным в особой кофеварке.
- Что, у вас с Бокассой исчерпалась фантазия в камасутре? – весело спросила Хрю, и прикурила сигаретку, тоненькую, как соломинка для коктейля.
- Нет, все сложнее, - отозвалась Чанди, и предположила, - это у тебя травка. E-oe?
- Aita-E! - Хрю махнула папироской, оставив в воздухе призрачный дымовой след, - О травке забыть! Я резко милитаризована в патруль. С чего, по-твоему, я в униформе?
- Странно, Хрю: почему ты? Тебе даже 16-ти нет.
- Не только я. Все летчики-курсанты, стажировавшиеся на Футуна-Алофи. Мы летели, думали: прыгнем в дансинг, далее утром побесимся на Игрищах, а после обеда начнем учиться. Но долбанные фанаты палеобиологии-киви тащат сюда надувного сумчатого слона, и на рассвете поднимут его, как привязной аэростат прямо в поле Игрищ.
Чанди Кестенвэл сделала большие глаза.
- Они что, с ума сошли? Если кто-то из пилотов-любителей заденет трос крылом…
- Вот-вот! – Хрю Малколм энергично покивала, - Чтобы этого не случилось, мы будем патрулировать непрерывно, по вахтам, и направлять пилотов на безопасный курс.
- Да, понятно… А почему полиция не запретила поднимать аэростат здесь и сейчас?
- Ну, прикинь Чанди: такой австрало-новозеландский сумчатый слон это прикольно и прогрессивно. Лучше бы фанаты рекламировали сумчатого слона как-то иначе, но что придумано, то придумано. Короче: наши судьи решили так, значит, будет так.
- Да, понятно… И какая твоя вахта?
- Третья, с 10 утра до полудня, на двоих с Оэоуа Авау, она говорила: ты ее знаешь.
- О, черт! Еще бы! - воскликнула Чанди.
Импульсивная реакция, но объяснимая: в начале марта 17-летняя туземка Оэоуа Авау, резерв-капрал Народного флота, была временной сотрудницей Чанди на ее стартапе в Меганезии. Экологический шелтер для коралловых ламантинов на рифах Лвайра (что восточнее Новой Ирландии). Стартап быстро перерос свою задачу. Теперь биостанция Лвайра, это часть военно-инженерной базы Капингамаранги, а коралловые ламантины (огромные, трогательно-неуклюжие морские коровки) стали любимцами kanaka-foa…
…Что касается Оэоуа Авау, то она (бродяга по стилю) как бы затерялась в Море Нези (размером с полторы Африки), оставив Чанди под присмотром Бокассы (да, это Оэоуа познакомила их там, на Лвайре)… Здорово, что она затерялась лишь КАК БЫ!
- С чего бы Оэоуа затерялась? – удивленно отреагировала Хрю.
- А-а… - смутилась Чанди, - …Я говорила вслух, что она затерялась?
- E-o! Я не телепат, чтоб читать мысли.
- Так, а где Оэоуа сейчас?
- Ну, она изучает потенциал окружающих мужчин, если ты понимаешь, о чем я.
- Понимаю… А как ее найти?
- Никак. Она сама позвонит, когда изучит. По ходу, двух-трех часов ей хватит. Ты бы объяснила пока, про густой сексуальный туман, в котором ты плывешь. А то прикинь: размышлять, не замечая, что проговариваешь вслух, это тревожно.
Сделав это заявление, Хрю Малколм сделал еще затяжку, резко погасила сигаретку в пепельнице, и проникновенно заглянула в глаза подруге. Чанди вздохнула.
- Ладно. Я хочу понять, как тут устроена семья.
- Ну…- Хрю растерялась. - …Просто семья. А что конкретно тебя интересует?
- Конкретно меня интересует, как тут мужчина и женщина живут вместе.
- Ну, если ты насчет того, что Хартией запрещено регистрировать браки…
- Нет, Хрю! Это я знаю. Интересует другое: как тут устроены семейные отношения?
- Хэх… Чанди, как-то я не догнала вопрос. Ну, отношения. Дом, дети, бизнес. А что?
Британка посмотрела на младшую подружку с некоторым удивлением:
- Дом, дети, бизнес, и ничего больше?
- Куда больше? - в свою очередь удивилась амеро-креолка, - Это до фига! В хорошем смысле до фига. Столько интересного! Есть и минусы, но плюсов много больше, вот.
- А любовь? – осторожно спросила Чанди.
- Любовь это классно! - откликнулась Хрю, - Лучше жить с людьми, которых любишь. Бывают ситуации, когда удобнее жить с одними, а любить других, но это морока.
- Э-э… А почему во множественном числе? По-твоему, невозможно любить одного?
- Чанди! Разумеется, можно! Наверное, половина всех людей, это преимущественно, однолюбы. Например, Бокасса, преимущественно, однолюб. Ты ведь об этом. E-oe?
- E-o! Разумеется! Но, скажи. Хрю, что значит преимущественно?
- Ну, преимущественно, значит не абсолютно! Ведь люди, это не гиббоны.
- Минутку, Хрю, при чем тут гиббоны?
- Ну, среди человекообразных обезьян, только гиббоны абсолютные однолюбы, это нормально. У остальных человекообразных, включая людей, это, типа, невроз…
Амеро-креолка выпучила глаза, иллюстрируя слово «невроз», и продолжила:
… - Короче, хочешь, я метну тебе линк на книгу про это, очень годную?
- Хочу, - ответила Чанди.
- ОК, сейчас метну, - с этими словами, Хрю выхватила витифон из кармана, поиграла минуту на виртуальном пульте, и проинформировала, - вот, линк у тебя.
- Mauru, - поблагодарила Чанди, - а хочешь еще чашечку такого кофе?
- E-o! У тебя не кофе, а конденсированная мечта. Вот.
- Обожаю комплементы! – призналась британка, и включила особую кофеварку.
- А я обожаю такой кофе. С дымком! - Хрю вытащила из пачки новую сигаретку.
Чанди Кестенвэл улыбнулась, поставила на столик две снова наполненные чашечки, и продолжила тему:
- Я понимаю, есть теория секса у человекообразных обезьян, но люди, все-таки, более человекообразны. У людей многое иначе, и значительно сложнее, не так ли?
- Наоборот, у людей проще, - ответила Хрю, - скажи: где сейчас Бокасса?
- У него переговоры. Ты же знаешь: прилетел Скйоф с чем-то конфиденциальным.
- Допустим… - тут Хрю подмигнула, - …Ну, а где сейчас ты?
- Я здесь, с тобой! Слушай, ты уверена, что в твоих сигаретках не галлюциноген?
- Я уверена. Это я так объясняю. А скажи: у тебя не возникает желание выяснить, чем реально сейчас занят Бокасса? Или: а как, по-твоему, у Бокассы не возникает желание выяснить, чем реально занята ты? Почему не заподозрить этот, как его?.. Адюльтер.
- Чепуха, - Чанди небрежно махнула ладошкой, и сделала глоточек кофе, - подобными подозрениями страдают субъекты, не уважающие ни себя, ни партнера. Не так важно, обоснованы ли подозрения. Такое в совместной жизни хуже, чем любая неверность. Я насмотрелась в Британии. Сование носа в чужие SMS, и в E-mail. Контракт с частным детективным агентством. Приклеивание жучков-шпионов. Брр!
Хрю Малколм снова подмигнула и откликнулась эхом:
- Брр! Точно! Еще вот вопрос: что, если на мероприятии, где нет тебя, у Бокассы вдруг вспыхнет влечение к какой-нибудь женщине, у нее – к нему, и они займутся любовью. Мимолетный контакт, как в Y-клубе. Нет вчера, нет завтра, есть лишь здесь и сейчас.
- И что дальше? – спросила Чанди.
- Это, - пояснила Хрю, - к тебе вопрос: что дальше?
- Ко мне? Что ж, я не буду раздувать это в катастрофу. Это как прыщик на носу. Если игнорировать, то оно само исчезнет за несколько дней.
- Прыщик на носу? Хэх! Поэтично! А если вспышка влечения произойдет с тобой?
- Со мной? – удивилась Чанди, - Но я обычно контролирую себя.
- Обычно, - отозвалась Хрю, снова изобразив эхо.
- Да, обычно! О, черт! Никто не может контролировать себя вообще всегда!
- Ну! Вот, я об этом. И что тогда, гло?
В ответ 18-летняя британская баронесса сначала пожала плечами, затем произнесла:
- Для меня это тоже будет как прыщик на носу. А для Бокассы... Он - foa, как и ты.
- Он foa, и что? – спросила Хрю
- Ты сама знаешь, что. Для вас ревность, это что-то из Дени Дидро.
- Упс… Я знаю, что Дидро был энциклопедист, но я не читала. Что у него про это?
- У Дидро, - ответила Чанди, - про это сказано: «Ревность это страсть убогого, скупого животного, боящегося потери. Это чувство недостойное человека, плод наших гнилых нравов и права собственности, распространенного на свободное мыслящее существо».
- Красиво сказано, но слишком много слов! - вынесла Хрю свой вердикт, - И прикинь: получается, что ты тоже лишь преимущественный однолюб. Все ОК. Расслабься.
- Спасибо на добром слове, - сказала Чанди, - а ты позволишь нескромный вопрос?
- Ну, легко. Спрашивай.
- Скажи, Хрю, у тебя есть… Любимый мужчина?.. Постоянный бойфренд?
- Ну, есть типа того.
- И, - продолжила Чанди, - скажи, если он с посторонним, или ты с посторонним?..
Тут юная амеро-креолка затянулась сигареткой, залпом допила кофе, и объявила:
- Если я с посторонним, то это нормально воспринимается. А вот он ни с кем.
- О! Хрю, твой бойфренд - абсолютный однолюб?
- Нет. Я никогда бы не связалась с абсолютным однолюбом. Они невротики.
- Тогда я не поняла. Если такой парень не абсолютный однолюб, то кто он?
- Он, типа, нулелюб, - сообщила Хрю, а если по научному, то асексуал.
- O fuck!.. – изумилась Чанди, вообще-то редко выражавшаяся так грубо.
- Да, такие дела, гло. Любовь, это дар богини Арохирохи. Так в мифах Tiki.
- Гм… Ладно, если это дар полинезийской богини, то я не буду задавать естественные вопросы, которые вертятся на языке, вроде: «как ты умудрилась в такое влипнуть?».
- Правильно, - Хрю кивнула, - лучше посоветуй: как это можно починить?
- Гм… А этот парень именно асексуал? В биомедицинском плане у него как?
- Биомедицина ОК. Дело только в психологии. Вот почему я прошу твоего совета.
Британка задумчиво сплела и расплела пальцы.
- В Британии я была знакома с асексуалами. Но здесь это вряд ли применимо.
- Как раз применимо! Этот парень британец, из аристократической фамилии.
- О! Из какой же?
- Кавендиш, - лаконично сообщила Хрю.
- Что?! Кавендиш, герцог Девоншир?
- Да, только Невилл из побочной линии Кавендишей. И дело не в фамильном дереве.
- Невилл Кавендиш? - переспросила Чанди, - Бакалавр из Бристоля, который изобрел университетскую Кассу Взаимопомощи «Маниту», и искусственную озоновую дыру? Прошлым летом он эмигрировал на Соломоновы острова, не так ли?
- Все точно! А я познакомилась с ним в январе на Бугенвиле - Северные Соломоновы острова. Только что закончилась Вторая Новогодняя война, и меня угораздило быть в команде подготовки парада победы в Эмпрессогасте. Прикинь: было время обеда, а я привезла кое-кого из знаменитых персон в отель, после чего стала варить суп.
- Что? Ты варила суп?!
15-летняя амеро-креолка утвердительно покивала.
- Ага! Я варила суп для коммодора Арчи Гремлина и дока Молли Калиборо. У них на Бугенвиле была такая трогательная встреча после войны. Вот это любовь, блин ваще!
- Так. О романе Гремлина и Молли я слышала. Но суп в твоем исполнении…
- Да, суп! И не удивляйся! Я классно готовлю: быстро, съедобно, и из чего угодно.
- Хрю, я не удивляюсь. Просто, раньше ты не рассказывала об этой своей грани.
- Ну, у меня не было повода рассказывать. Короче: я только сварила суп, как появился Невилл, привлеченный волшебным суповым ароматом. Он так сказал. И я влюбилась, прикинь? По ходу, у меня сработал первобытный рефлекс: влюбляться в тех мужчин, которых кормишь супом. Хотя, раньше в таких случаях я не влюблялась. Может, этот рефлекс проявляется, только если мужчина выглядит недокормленным.
- Недокормленным? – снова удивилась Чанди.
- Ага! - рассказчица снова покивала, - Он такой худенький, на вид как мой ровесник, а календарно старше почти на 10 лет. У нас парни в его возрасте обычно массивнее. И в результате этого, или чего-то еще, я влюбилась, и собралась затащить его в койку…
Тут в рассказе Хрю Малколм возникла пауза, полная первобытной печали. Чанди чуть подождала и, не дождавшись спонтанного продолжения, инициировала вопросом:
- Не на этой ли фазе знакомства открылась асексуальность мистера Кавендиша?
- Ага. Прикинь: я впервые в жизни влюбилась с первого супа, и вот так, блин!
- Ужасно, - прокомментировала Чанди, отметив про себя, что «любовь с первого супа» звучит основательнее, чем воспетая романтиками «любовь с первого взгляда».
- Ужасно не то слово! - воскликнула Хрю, - Это был ****ец, какой шок! Конечно, я не полезла к нему за объяснениями, а расспросила знакомых экспертов-гуманитариев. И охренела от инфо, у скольких парней в Британии такая хрень. Вот ты мне скажи.
- Надо подумать, - отозвалась британка, порылась в памяти, и сказала, - если брать по профилям в соцсетях, то каждый сотый, но фактически втрое больше, я полагаю.
Амеро-креолка снова покивала, и сообщила:
- Все сходится. Эксперты примерно то же самое говорили. И что с этим делать?
- Хрю, извини, но чтобы дать совет, мне надо знать больше.
- Тогда спрашивай! Мне от тебя по сексуальной жизни скрывать нечего.
- Хорошо. Тогда скажи: как Невилл относится к тебе?
- Ну… Типа, я ему нравлюсь с плюсовой динамикой.
- Извини, я не совсем поняла: что значит «с плюсовой динамикой»?
- Значит, - пояснила Хрю, - что мы познакомились, пообщались, подружились, затем я улетела домой. Надо было помочь в семье, типа того. Но мы стали переписываться. Я никогда раньше не переписывалась так… Эмоционально, вот.
- О! – произнесла Чанди, - Мистер Кавендиш слал тебе романтичные письма?
- Еще какие! Это заводит, прикинь? Хорошо, что дома на семейной фирме есть много знакомых парней с адекватной реакцией. В смысле, можно сбросить напряжение.
- Понятно, - сказала Чанди, - а дальше?
- Дальше, мы летали в гости. Я к нему на Гуадалканал, он ко мне на Бора-Бора. Но это реально далеко. 5300 километров с хвостом, почти 3000 миль. Потом мне подвернулся вариант со старшими братиками и названными сестричками, так я вписалась на фирму Скйофа Исландца практиковаться. Футуна-Алофи, Самоа, Фиджи. Это вдвое ближе.
Чанди Кестенвэл почти беззвучно похлопала в ладоши.
- Значит, в какой-то мере благодаря этому мы познакомились в марте на Самоа.
- Точно! Поэтому я мыслю: может, это карма, и ты мне посоветуешь, как быть.
- Я постараюсь. Рассказывай дальше.
- Дальше, - сказала Хрю, - план-ZN. Я говорила на гулянке в Лантоне, в начале июня.
- План? Что-то о репродукции японского имперского воздушного флота на Фиджи?
- Точно! Это я делала в то время, которое мы не виделись.
- Честно говоря, - призналась Чанди, - я тогда подумала, что ты шутишь.
- Нет, я не шутила. Невилл взялся за экспресс-проект малобюджетного бетонного 600-метрового супер-авианосца «Хаббакук-плюс» на Бугенвиле, а я пошла суб-инженером в экспресс-проект малобюджетных палубных самолетов под такой супер-авианосец. Это Мечта Японской Империи 1940-го года. Хотя, ничего японского там нет. Проект супер-авианосца украден из британских архивов 1943-го, а полный проект самолетной верфи, вместе с проектом самолета ZN, куплен дешево у французского авиаклуба «Сирокко». Короче: работа для мартышки. Но наплевать. Главное: мы были вместе целый месяц.
- Медовый месяц на фоне строящегося супер-авианосца? – пошутила британка.
Амеро-креолка взяла еще одну сигаретку и, прикуривая, буркнула:
- Не смешно.
- Извини, я не хотела, - Чанди, протянув руку, погладила младшую подругу по спине.
- Aita pe-a, - ответила та, - просто посоветуй: что с этим делать?
- Но, Хрю, я не услышала, что было в тот месяц.
- Было все. Гуляния по пляжам необитаемых островков ночью под шум моря при луне. Признания в прозе и стихах.
- Признания в чем?
- Ну, в платонической любви, - пояснила Хрю.
- А Невилл как-либо объяснил тебе причину платоничности?
- Да. Он сказал, что вырос в обстановке, где секс - типа капкан, в который оффи ловят мужчину и женщину, чтобы содрать с них семь шкур на продажу. Мне это понятно, я представляю, каково нормальным людям в странах, где правят оффи. Пока правят. Ну, прикинь: я начинаю биологически ненавидеть оффи, так что руки тянутся к кнопке.
От последней фразы на Чанди будто обрушился шквал антарктического ветра, и в ее сознании всплыло фото из обзора лондонской «Guardian» за первую неделю марта.
Точнее, два чрезвычайно похожих фото, собранные в единую композицию-коллаж.
Черно-белое: жилой дом в Лондоне, разрушенный попаданием ФАУ-1 летом 1944-го.
Цветное: вилла Кестенвэл в Лондоне, почти так же разрушенная (предположительно меганезийской сверхдальней летающей бомбой) в ночь на 2 марта текущего года.
Надпись: «Иногда они возвращаются: с новым фюрером и своим Новым порядком».
Амеро-креолка обеспокоенно похлопала старшую подругу по плечу.
- Хэй, гло! Я, по ходу, ляпнула что-то не то. Извини.
- Aita pe-a, - ответила Чанди, - хотя, да, ты ляпнула.
- Извини, - снова сказала Хрю Малколм.
- Забудь. Давай вернемся к ситуации с твоим Невиллом. Тебе лишь кажется, будто это понятно и просто. Дело не в зловредных оффи, а в культуре сексуальных отношений, складывавшейся веками. Мужчина принимал обязанности добытчика и защитника. А женщина принимала обязанности и хранительницы очага, и матери будущих детей. В популярной истории это часто называют «Прогнившей Викторианской моралью» или «Фашизмом Киплинга». Это легко: поливать грязью эпоху, в которой ты не жил, и не представляешь, как тогда выглядел мир. Но заметь, Хрю, что стимпанк, который так нравится тебе и энергичной стайке твоих братиков и сестричек, родных и названных, происходит именно от Викторианской эпохи. Ты не задумывалась: почему?
- Хэх… Ну, это… Машинный прогресс тогда начал рулить, вот почему!
Юная британская баронесса снова почти беззвучно похлопала в ладоши.
- Машинный прогресс тогда начал рулить. Но вряд ли он начал рулить независимо от обычаев, которые сложились в ту эпоху. Что наводит на размышления, не так ли?
- E-o, - лаконично согласилась Хрю.
- Минус Викторианской эпохи в том, - продолжила Чанди, - что ее обычаи в Британии задержались дольше, чем надо. Из них получился культ ответственности без реальных оснований, просто ради абстрактной дисциплины. Консервативные субъекты среднего возраста очень этим гордятся, и стараются привить своим взрослеющим детям. А дети учатся лавировать, избегая ответственности, но не теряя благоволения отцов, которое выражается в денежных субсидиях. Асексуальность, это сильный прием лавирования. Отцовское желание надеть на сына семейное ярмо отбивается не возражением сына, а отказом любой девушки от брака с парнем, славящим в соцсети свою импотенцию.
- Невилл не импотент, - поправила Хрю, - там биология OK, только мотивация NOK.
- Допустим, так. Проблема только в мотивации. Но какая разница для девушки?
- Прикинь, Чанди: для меня это принципиальная разница.
- Для тебя – да. Ты не британская воспитанная девушка из консервативной семьи.
Хрю энергично покивала.
- E-o! Я полудикий технократический подросток с пушкой в кармане.
- Пушка тут не поможет, - чуть иронично сообщила Чанди, - слушай. Дело не только в отцовских субсидиях. Дело еще в традициях всех британских школ и университетов, у которых имеется претензия на элитарность. Там негласно поощряются ритуалы вроде инициации, замешанные на извращенном сексе и мелком пакостном насилии. Если же студент объявил об асексуальности, то он вне темы: к нему не лезут с ритуалом, но он остается без статуса. Он никто. Когда Невилл создал КВП «Маниту», у него появился статус, но ему явно было наплевать. Статус нужен парням, которые хотят возглавлять спортивные команды, и иметь успех у девушек, но асексуалу это неинтересно.
- ОК, Чанди, я поняла, почему Невилл играл в асексуала. Но теперь-то зачем играть?
- Хрю, это психология. Если субъект 10 лет с утра до вечера играет роль, то такая роль становится набором автоматических рефлексов, стилем жизни, частью личности.
- Ты классно объяснила! - обрадовалась Хрю, - Надо просто переучить Невилла с этих рефлексов на другие! Aita pe-a! Я умею! Я переучивала ребят с обычного автожира на йолоптер. Две недели, и готово. Вот, посоветуюсь с мамой Смок и папой Глипом...
Тут Чанди Кестенвэл предостерегающе подняла растопыренную правую ладонь.
- Не все так просто. Скажи, ты веришь в реальность оккультных вещей? В магию?
- Хэх! При чем тут веришь – не веришь? Я видела, как это работает. А что?
- Тогда мне будет проще объяснять. Представь, что давление социума в колледже, и в университете, или в семье, и поток поучений по TV, это многоликая оккультная сила, которая, при помощи боевой магии, стремится овладеть тобой, и подчинить. Ты тоже владеешь магией, и строишь оккультный барьер. Чужая сила накатывается на барьер, и отступает. Но отступление - это уловка. Если ты ослабишь барьер, то оккультная сила схватит тебя, сотрет твой разум, превратит тебя в послушную скотину.
- Ага… - задумчиво произнесла Хрю, - …Значит, Невилл опасается, что наша свобода иллюзорна. Типа, это очередная уловка вражеской оккультной силы?
- Вероятно, - ответила Чанди, - это не осознанное опасение, а нечто в подсознании. На сознательном уровне он ощущает это свое подсознательное опасение, как фобию.
Амеро-креолка вдруг радостно оскалилась и стукнула кулаком по своей ладошке.
- Вот, гло! В точку! Наверняка так и есть! Похожая хрень была у Пиркса Металлики!
- Пиркс Металлика? – переспросила Чанди, - Муж твоей старшей сестрички Рут?
- Не муж, а faakane, - поправила Хрю, - лучше по-нашему, без чужих смыслов. Вот. У Пиркса была хрень, из-за которой прозвище Металлика. Его доставали призраки.
- Кто его доставал?
- Призраки, вот кто! Прикинь: до нашей революции, Пиркс партизанил в Центральной Америке на Снежной войне против Международных сил: работал с воздуха, чтобы не допустить десанта «голубых касок» в Купика-бэй. А «голубые каски» решили идти на гражданском пароме из Панамы, вместе с гражданскими пассажирами. Хрен их знает: может, спецтранспорта не было, а может, решили сделать живой щит. Но не помогло.
- В смысле? - переспросила британка.
- Это война, прикинь, - туманно пояснила Хрю, и закурила сигаретку.
После паузы длиной в две затяжки, она продолжила:
… - Короче: по ночам его доставали призраки. И он спал в наушниках с музыкой. Как правило, хэви-метал. Поэтому прозвище «Металлика».
- O, fuck… - вторично в этом разговоре выругалась Чанди, - …И. что дальше?
- Ну, это понятно. Пока сестричка Рут с Пирксом были чисто вдвоем, это ничего, но в продолжении с киндером, эти призраки совсем лишние. Так что Рут позвала tahuna.
- Tahuna? - переспросила Чанди, вспоминая туземный словарик, - Это колдун. E-oe?
- E-o! Хотя, Рут не нашла поблизости kanaka-tahuna, поэтому пригласила бокора. Рут вообще-то и не искала, а пригласила бокора, который работает в семейной фирме. В смысле, этот парень, Тутмос Мокко, он бригадир ремонтников, но и бокор тоже.
- Гм… А бокор, это?..
- Это колдун Вуду. Не жрец - хунган, а только практик. Как раз для таких случаев.
- А-а… - протянула британка, - …И что?
- И все, - сказала Хрю, - теперь Пиркс спит без призраков. В семье порядок.
- Гм… Правильно ли я сейчас поняла, что у тебя идея обратиться к бокору по поводу Невилла Кавендиша?
- Ну, я не знаю, лучше к бокору, или к kanaka-tahuna. Надо порыться в инфо-сети.
- А ты не хочешь сначала поговорить с экспертом-психологом?
- Чанди! При чем тут психолог? Ты ведь сама сказала про магию.
Юная баронесса хотела объяснить, что упомянула магию не в буквальном смысле, а в иллюстративном. Но… Тут в салон фрегантины заглянула новая персона. Невысокая, крепкая, темнокожая, круглолицая девушка западно-полинезийского типа.
- Оэоуа!!! - воскликнула Чанди.
- Aloha! - произнесла резерв-капрал Авау, и шагнула через порог, улыбаясь до ушей… Возможно, это преувеличение, но так казалось… А в следующую секунду британская баронесса, вскочив из-за стола, порывисто обняла ее.
- Оэоуа! Я скучала! Черт побери! Переписка по SMS это не то!
- Ага! Не то! – согласилась Оэоуа, - И разговоры по видео, это не то.
- Хэй, я тоже хочу обниматься! - заявила Хрю, прыгнула на них, обняв обеих, и ловко повисла, уцепившись за их шеи.
- Алло, напарник, ты не пушинка! – зарычала полинезийская туземка.
- Ладно-ладно, - согласилась амеро-креолка, и встала на собственные ноги.
- Так-то лучше! А пожрать тут есть что?
- Конечно, есть! Ты предпочитаешь плотный ужин, или легкую закуску?
- Я предпочитаю побыстрее. Просто покажи: где холодильник со жратвой.
- Вот там, под стойкой бара. А в шкафчике сбоку свежие лепешки, если надо.
- Надо! Чанди, ты настоящий друг!
Через минуту, Оэоуа сидела за столом, держа в одной руке бутылку молока, в другой - печеного тунца, завернутого в кукурузную лепешку, поедая второе, и запивая первым.
- А тебе не поплохеет? - спросила Хрю, когда лепешка и тунец наполовину исчезли.
- Нет, напарник, все ОК. Я просто восполняю потраченные калории. Я поимела твоих братиков. Обоих. И поверь: это потребовало немало энергии.
- Что!? Ты поимела Фнира и Ормра?
- Да. Или они меня поимели. С какой стороны смотреть. По-любому, это прикольно: заниматься любовью одновременно с двумя близнецами. Ты пробовала, а, Хрю?
- Оэоуа, что ты лепишь? Трахать своих братьев, это хрень в смысле биологии!
- Блин, Хрю, ты что, думаешь Фнир и Ормр единственный случай близнецов в мире?
- Точно, я затупила. Нет, я не пробовала. Надо подумать об этом… Слушай, а как там близнецы? Ты не слишком ушатала их? Я хочу сказать: они ведь в рассветной вахте.
Западная полинезийка прожевала очередной кусок тунца с куском лепешки, и запила большим глотком молока.
- Не вибрируй, напарник. До рассвета прорва времени. Если я хоть что-то понимаю в мужчинах (а я в них неплохо понимаю), то твои братики запросто успеют отожраться и восстановить силы. Как я сейчас. Ну, вы видите. Ладно. А о чем вы тут сплетничали?
- О мужиках! - ответила Хрю, - Мы ведь преимущественно гетеросексуальные.
- Преимущественно? – переспросила британка.
- Ага! Или ты вообще исключаешь, что вдруг увидишь такую волшебную девушку?..
- …ОК, я поняла, - перебила Чанди, - да, я только преимущественно гетеро.
- Так о каких мужиках вы сплетничали? – поинтересовалась Оэоуа.
- Когда ты пришла, - сказала Хрю, - мы сплетничали о Невилле, как бы, моем парне.
- Хэх! Как бы?
- Да. Его надо чуть-чуть расколдовать. Подскажи, если знаешь кого-то поблизости.
- Расколдовать? - полинезийка посмотрела в потолок, - Поблизости? Прикольно, что я только что с ней говорила. Она даже немного моложе, чем ты.
- Кто немного моложе, чем я. Ты о ком?
- Девушка, ученица хунгана-зумбези, вот кто!
- Хэх! Охереть… Откуда?
- С Гаити. И прикинь: она теперь в нашей учебной команде. Ее имя Флави Салютэ.
…
*25. Пляски вокруг сумчатого слона.
Та же дата, 29 августа, полчаса до восхода. Германское Самоа. Юг острова Уполу.
Бухта Синалеи. Временный пункт размещения патрульной группы волонтеров.
Тишину над берегом прорезала пронзительная трель боцманской дудки. И - к двум одинаковым «рингфлюгерам», припаркованным у пирса, подошли два парня, одетые одинаково (в униформу с нашивками мичманов-пилотов). Причем сами парни тоже одинаковые. Не только по возрасту (18 лет) этносу (амеро-креолы) и стилю прически (укороченный панковский ирокез - щетка), но вообще во всем, включая черты лица. Классические однояйцовые близнецы.
Следом за трелью боцманской дудки, послышался молодой, но скрипучий баритон:
- Мичманы Малколм и Малколм! Приступить к патрулированию.
- E-o, сен суб-лейтенант, - хором отозвались близнецы и, четко двигаясь в одинаковой манере, заняли места в кабинах. Завертелись пропеллеры, и две легкие учебно-боевые машины разошлись под острым углом по спокойной воде залива, оставляя две полосы взвихренной водяной пыли, мерцающей в малиновом свете утренней зари… Через сто метров, «рингфлюгеры» оторвались от поверхности и ушли в уже посветлевшее небо.
Камрадмейстер (выборный старший учебной группы) 22-летний самоанский германец резервист суб-лейтенант Эмден Мюкке (отдавший приказ) еле слышно буркнул нечто одобрительное и, проследив за полетом, произнес:
- Они даже летают одинаково.
- В сексе они тоже одинаковые, - проинформировала мичман Утахе Сувароу, девушка примерно того же возраста, что близнецы, но другой расы: северная маори.
- Упс… Я думал, вы, типа, родичи, - сказал суб-лейтенант.
- Мы названные родичи… - поправил парень-мичман Лефао Сувароу (тоже маори).
- …Для секса это не помеха, - продолжила Утахе.
- И летать вы тоже вместе учились? - поинтересовалась кадет Труди Бранд, 16-летняя девушка – самоанская германка.
- Ага, - лаконично подтвердил Лефао.
Кадет кивнула. Ей была понятна ситуация, а спрашивать лишнее было не в ее стиле.
Фельдфебель Вернер Ланбэк посмотрел в сторону новозеландской яхты-катера (над которой надувался аэростат – сумчатый слон нежно-розового цвета) и спросил:
- Труди, а почему этот слон – розовый?
- А какой он должен быть, по-твоему? – встречно спросила кадет.
- Ну, по-моему, такой серый, или бурый. В кино все слоны так окрашены.
- Вернер, ты что, видел в кино сумчатых слонов?
- Нет. Я только вчера узнал, что они жили в древней Австралии и Новой Зеландии.
- Все дело в естественном отборе, - авторитетно заявил суб-лейтенант Мюкке.
- Ты про что, Эмден? – удивленно спросил фельдфебель Ланбэк.
- Элементарно, Вернер. Такому слону нужен цвет, контрастный с грунтом. Значит, не серый, и не бурый. Лучше розовый, алый или оранжевый. А все серые и бурые слоны вымерли, поскольку, если такие слоны повисали на малой высоте, то стаи перелетных птеродактилей не различали слонов на фоне грунта, и врезались.
- А, ну тебя, - слегка обиженно проворчал Ланбэк.
Исвинд Румпф, 14-летняя девчонка из кригсмарюгенда, громко хмыкнула. Между тем, аэростат, надулся и обрел окончательную форму. Это была сумчатая слониха. А из ее сумки торчала мордочка слоненка с хоботом. Получалось мило и трогательно...
…Флави повернулась к Феликсу и высказала свое мнение:
- Не верю, что такая сумка выдержала бы слоненка.
- Просто, - ответил Феликс, - сумчатый слон был небольшой. С корову примерно.
- По дизайну это был не слон, а тапир, - уточнил Квэк Фуга, 16-летний волонтер с Дальневосточного Самоа (мини-архипелага восточнее большого острова Тутуила).
- На вид слон, - возразила Исвинд, глядя, как розовый аэростат ползет вверх.
- Квэк прав, - встречно возразила Утахе, - в фифтипедии четко: сумчатый тапир.
- В фифтипедии? – тут Исвинд снова хмыкнула, выражая свое невысокое доверие к любительской сетевой энциклопедии, где все статьи ограничены размером 50 слов, и аргументировала, - Про клокпанк там вообще херня, может, про этого слона тоже.
- Вообще-то, - сказал Феликс, - с дизайном вымерших зверей всегда бывает путаница. Например, с динозаврами. Раньше считалось, что они были покрыты чешуей, а теперь считается, что многие были покрыты перьями, на манер страуса. Как проверить, если остались только окаменелые кости? Вот, Квэк, ты сказал: тапир. В смысле, что у этого зверя был короткий хобот. Но хобот не сохранился, только по костям можно гадать.
В ответ уроженец Дальневосточного Самоа молча улыбнулся, извлек из кармана элнот (компакт, с диагональю меньше, чем у стандартного смартфона, но достаточно чтобы рассматривать картинки с не слишком мелкими деталями). В данном случае картинка представляла собой скан с, кажется, детского граффити на бетонной стене. Несмотря на схематичность рисунка, это было явно существо вроде тапира – с коротким хоботом.
- Это вообще дилетант какой-то рисовал, - предположил фельдфебель Вернер Ланбэк, поглядев на экран через плечо Квэка.
- Нет, это рисунок с натуры, - возразил тот, и прокрутил рисунок до надписи ниже.
Надпись сообщала, что это фрагмент пещерной росписи в Южном Уэльсе (Австралия) датируемый периодом 30 - 35 тысяч лет назад. Файл, открытый Квэком, был статьей в реферируемом научном журнале «World Paleontology Research».
- Охренеть! Как ты нарыл это? - с уважительным удивлением спросил фельдфебель.
- В школе учили всегда искать первоисточник, - невозмутимо ответил Квэк.
Будь в учебной команде кто-то из разведки, он заинтересовался бы: что за школа для вундеркиндов в Дальневосточном Самоа (кластере из четырех островков)? До Первой Новогодней войны там было туземное население около 1000 человек, школа: средняя колониально-американская. Была. А после войны не осталось ни населения, ни школ. Островки затем заняли амеро-креолы резервисты Народного флота. Но Квэк Фуга по экстерьеру - типичный полинезиец из затерянной рыбацкой деревни. И фамилия тоже соответствует. «Fuga» на самоанском значит: «Цветок», это вероятно, первое слово из составного имени его матери. Мальчик мог уцелеть на войне, но где он мог получить превосходное стартовое образование?
Впрочем, если бы разведчик в данной учебной команде нашелся и задал вопрос, то он услышал бы от Квэка ответ, снимающий этот парадокс. Оказывается, до войны кроме государственной школы, была в Дальневосточном Самоа, на последнем острове Та-У продвинутая начальная спецшкола при миссии LDS (мормонов) для особо одаренных туземных детей. Теперь на месте миссии и школы - бомбовая воронка, но Квэку Фуга повезло проучиться там 7 лет. Поэтому, он знает теологию, натурфилософию, и умеет пилотировать легкий самолет (ведь его готовили в «миссионеры-дальнобойщики»)…
…«Слишком складно», - мрачным тоном произнес бы разведчик с большим опытом.
…«У шефа профессиональная паранойя», - прокомментировал бы новичок разведки.
Теперь (до поры) оставим странную биографию Квэка Фуга и посмотрим на небо.
…
У двух пилотов дежурной вахты (Фнира и Ормра Малколм) розовый цвет слонихи со слоненком тоже вызвал интерес (точнее, дал повод поболтать – пока вокруг тихо).
- Я так мыслю, - произнес Фнир, закладывая вираж вокруг аэростата, - что цвет слона выбран в честь Парада Розовых Слонов из мультика про слоненка Думбо.
- Годная идея, - отозвался Ормр, повторяя его маневр параллельным курсом, - но это: перейди-ка с радио на микроволны.
- Верно, - согласился Фнир, переключая режим на панели, чтобы не получить втык от патрульного диспетчера за флэйм в служебном эфире. А микроволновая передача это короткая дистанция. Можно болтать спокойно.
- Годная идея про парад розовых слонов, - повторил Ормр уже в новом диапазоне, - у Диснея те розовые слоны выросли из пузырей шампанского. Как бы все сходится.
- Как бы? – подозрительно переспросил Фнир, - Ты что, намекаешь на кикс?
- Не то, чтобы на кикс, - ответил Ормр, - но у меня идея лучше. Есть русская песня о розовом слоне. Ты в курсе?
- Нет. А где ты взял русскую песню, и где русские взяли слона в своей Сайберии?
- Так. Объясняю для дебилов…
- Сам ты дебил, - мгновенно отреагировал Фнир, - давай по теме, и без наездов.
- ОК. Даю по теме. Песню мне спела девчонка с Амура. Ну, та, похожая на японку.
- Ну, я помню, ту девчонку. Ты склеил ее, когда я склеил кореянку.
- Точно! - сказал Ормр, - А слоны в Сайберии жили тогда же, когда сумчатые слоны в Австралии. Ну, включи мозг! Ты сечешь связь с темой?
- Пока ни хрена не секу. Слоны в Сайберии? Хэх! Может мамонты?
- Ну, мамонты. Они слонообразные. И намного слонообразнее, чем сумчатый слон.
- Но, - возразил Фнир, - мамонты не розовые, а бурые, под цвет сайберских медведей.
- Это по жизни, - ответил Ормр, - а по песне мамонт розовый. Лирика, ты понял?
- А ты не бери меня на понял-понял, ты понял? Ты аргументируй философски.
Вероятно, Ормр нашел бы философские аргументы, но тут прозвучал вызов на УКВ.
- Тон-тон! Патрульная двойка у слона, ответьте Башне!
- Это мичман Малколм, слушаю, Башня, - откликнулся Фнир, переключив режим.
- Мичман, ты думаешь, в угрожаемой ситуации не включен микроволновый сканер?
- Уже не думаю, сен диспетчер.
- Правильно, что ты уже не думаешь. Поэтому: отставить флэйм про баб и мамонтов, сосредоточится на учебно-боевой задаче. Атакующая волна в 20 милях, как понял?
- Понял ясно. Вероятный противник в 20 милях, приближается.
- Мичман, ты долбоеб! Сказано же: не использовать на Игрищах термин «вероятный противник». А то какой-нибудь долбанный журналист-киви запишет, и вывалит.
- Пардон, блин, привычка нах. Я понял. Больше не буду, сен диспетчер.
- ОК, мичман. Работайте. Отбой связи.
…
На локальном диспетчерском пункте Игрищ (в бывшем католическом храме деревни Тафатафа, который очень кстати был построен с высокой башенкой) шеф-диспетчер отложил в сторону наушники, и пробурчал обычное в таких случаях: «раздолбаи».
- Шеф, тут по ходу ситуация, - окликнул один из линейных диспетчеров за пультом.
- Норгед, яснее! Где тут? Какая ситуация?
- Шеф, смотрите сами… - линейный диспетчер ткнул пальцем в монитор, - вот отсюда новозеландский авиа-любитель передал: у борта «Sunfinder» на маршруте Паго-Паго - Кваджалейн в эшелоне 270, дыра в фюзеляже. Или люк оторвался, или кусок обшивки.
- Это 15 миль к северо-западу от нас, не наш сектор, - заметил шеф-диспетчер.
- Да, но у меня хреновое предчувствие. Может глянуть, если уж патрули в воздухе?
- Предчувствие, говоришь? ОК, глянем. Как раз двум раздолбаям не хер делать…
(С этими словами шеф-диспетчер вновь надел наушники с микрофоном)
… - Тон-тон! Патрульная двойка у слона, ответьте Башне!
…
Откатим события в предыдущую дату, и переместимся в городок Роторуа (пригород Тауранги: крупного города и морского порта на севере Новой Зеландии), и аккуратно проследим за двумя девушками старшего студенческого возраста.
Первая из них: Стэйси Вакехиа (колоритная метиска евро-маори) репортер канадско-новозеландского студенческого TV «Polyscope», уже успевшая снискать широкую, и скандальную известность за счет репортажей из эпицентров политических авантюр.
Вторая: Патриция Макмагон (чисто англосаксонского типа, но тоже колоритная) дочь Освальда Макмагона, владельца кинокомпании «Nebula», и видного участника Зюйд-Индской Компании, женатого вторым браком на университетской подружке дочери.
Это последнее обстоятельство из семейной жизни Освальда открывало для Патриции дополнительные возможности (порой в этом возрасте полезно знать, где ваш отец, чем занимается, и как долго ему не придет в голову поинтересоваться вашим поведением). Утром 29 августа (в местном поясе) Патриция была уверена: отец занят надолго, и это значило: можно «замутить» взяв в компаньонки приятельницу - журналистку.
- Стэйси, ни слова никому о том, что я в этом участвовала. Поклянись!
- Ладно, - сказала журналистка, - клянусь, чтоб мне попасть ад, если обману.
- Годится, - заключила Патриция, и нажала выключатель на стене лодочного гаража.
Вспыхнул свет, и стало видно: гараж занят не лодкой или катером, а некой странной штуковиной. Только через несколько секунд Стейси сообразила: это такой маленький самолет - летающая рама, с эллипсоидным фюзеляжем и сложенными крыльями.
- Ой, блин! Что ты задумала, Пат!
- Я задумала супер-приключение! Я же обещала тебе, верно? Теперь давай-ка, помоги выкатить эту штуку на воду, и разложить крылья.
- А-а… Это что, твой самолет?
- Да. Это меганезийский легкий учебно-боевой «SkyEgg». Нези штампуют эти штуки, практически, как пирожки. Чертовски дешево: на уровне бюджетного автомобиля.
- А-а… Куда мы полетим?
- Сначала на Тонга, где соберется команда, а дальше на Игрища Левиафана в Самоа!
- Ой, блин!.. – произнесла журналистка, - …Я даже не знаю.
- Стэйси! Чего ты не знаешь? Или ты сомневаешься, что будет круто?
- Нет, я опасаюсь, что будет слишком круто.
- Декадентское слово «слишком» здесь просто неуместно! - безапелляционно заявила Патриция, - Давай, помоги мне привести незийскую флайку в полетное состояние!
…
Из этого предисловия понятно, почему на рассвете 29 августа (в поясе Самоа) эти две колоритные девушки оказались в небе над островом Уполу. Там Патриция запросила разрешение Центральной диспетчерской станции Апиа на круговой полет для съемки репортажа. У дежурного главного диспетчера это (мягко говоря) не вызвало восторга.
- Мэм, лучше вам понаблюдать с площадки на мысе Уатои. Там рядом аэродром.
- Но сэр, это совершенно не годится! У нас в программе съемки сверху.
- О, боги Асгарда! Что за день такой! Почему все репортеры киви полезли в небо и тут летают, как попало, около одного пляжа?
- Сэр, вы же знаете: это первые Великие Игрища Левиафана. А, кстати, кто еще?..
- Мэм, я же сказал: все репортеры киви. Или не все, но по-любому очень до хрена.
- Сэр, но тогда будет несправедливо запретить это нам. Разве мы хуже других?
- Ладно, разрешаю круги 10 миль от Тафатафа-пойнт… Вы видите на мониторе, мэм?
- Да, сэр, подтверждаю: радиомаяк башни Тафатафа-пойнт у меня на мониторе.
- Ну, хвала богам Асгарда. Итак, мэм: минус круги 10 миль, эшелон 200, скорость 125 узлов. Никаких отклонений, даже если увидите долбанных ангелов или инопланетян!
- Ясно, сэр. Минус круги, 10 - 200 - 125, игнор долбанных ангелов и инопланетян.
- Опять смешливые попались, - проворчал диспетчер, - отбой связи…
…Получив «ОК» от Центральной диспетчерской станции, Патриция Макмагон повела маленький «SkyEgg» на высоте 6000 метров по кругу радиусом 10 миль от радиомаяка Северного берега против часовой стрелки. Длина окружности - около 63 миль или 116 километров, а полное время цикла - полчаса при скорости 125 узлов. Можно было бы капризничать из-за слишком большой высоты. С 6000 метров невооруженным глазом просто не видно людей (в лучшем случае – как мелкие точки). А большинство ретро-самолетов Первой Мировой войны выглядят крестиками. Хорошо хоть, что раскраска контрастно-яркая. Но, есть и плюсы: с такой высоты обозревается все поле Игрищ. А прибрежный ландшафт смотрится сказочно-прекрасно:
Фантастические зеленые холмы, причудливыми изгибами спускающиеся к пляжам.
Огромные дуги коралловых барьеров, отделяющих море цвета индиго от полу-лагун, которые из-за малой глубины кажутся зеленовато-лазурными.
Разноцветные домики на склонах – будто кто-то разбрызгал все краски палитры…
…Что касается проблемы дистанции в наблюдении самолетов, то ее легко решит 20-кратный zoom видеокамеры, и бинокль той же оптической силы. Было бы шоу…
…Конечно, жаль, что приходится уходить по кругу на север – с той стороны острова получается совсем далеко. Зато, можно полюбоваться Центральным Хребтом.
…
В очередной раз уходя от поля Игрищ, и двигаясь по дуге над северным берегом, две подружки-киви обратили внимание на звук моторов с северо-востока от них, и…
…Увидели борт, летящий примерно на 2 километра выше. Это был двухвинтовой 20-метровый самолет - клон модели DC-3 «Дуглас-Дакота» 1935-го. Ничего особенного – существуют вечные авиа-концепты. Но внезапно на боку фюзеляжа возникло какое-то черное пятно. Дыра что ли? Кажется, из нее даже вырвалось облачко тумана…
…Будучи девушкой легкомысленной, но в серьезных ситуациях - ответственной, Пат Макмагон немедленно заявила о ситуации по радио в службу авиа-мониторинга…
…Ее заявление запустило короткую цепочку командных реакций, вследствие которых мичманы Ормр и Фнир Малколм были направлены на север, к (вероятно) аварийному борту авиакомпании «Sunfinder» на маршруте Паго-Паго - Кваджалейн. Вместо них на патрулирование аэростата (розового сумчатого слона) вылетела с базы Бухта Синалеи другая двойка, 16-летки: кадет Труди Бранд, и авиа-волонтер Квэк Фуга.
….
Теперь взгляд со стороны борта авиакомпании «Sunfinder». Этот самолет был клоном древнего двухмоторного винтового DC-3 «Дуглас-Дакота». Его экипаж не собирался выполнять заявленный маршрут до Кваджалейна. У него было другое, неофициальное задание: выброс пятерки новозеландских экстремальных спортсменов-любителей для пилотажа в костюмах «белка-летяга» (wingsuit) над Германским Самоа. На высоте 8000 метров был открыт люк, и ребята: трое парней и две девушки (конечно, в кислородных масках) прыгнули в пропасть за бортом. Спортсмены растопырили руки и ноги (чтобы
расправить аэродинамические поверхности костюмов – по образцу белки-летяги), и… Устремились на юго-запад, к району Игрищ, где через несколько минут должно было разыграться ролевое сражение. Авиационная пейнтбол-дуэль на пушках-маркерах. В соответствие с географией выброса, экстремалам надо было пролететь 20 километров поперек острова Уполу (над вершинами Центрального хребта и далее до залива). Это реальная задача: человек в костюме летяги может скользить по диагонали под углом примерно 20 градусов к горизонтали. Горизонтальная скорость достигает 60 метров в секунду (180 км/час), а вертикальная - 20 метров в секунду. Старт с 8000 метров, при грамотном управлении, позволял «летягам» долететь почти до южного берега, затем - раскрыть парашюты на высоте 300 метров, и ветер вынесет на пляж или рядом…
…Предполагалось, что по дороге не будет помех. Но о таких вещах надо заботиться. Ожидать, что они получатся сами собой, это самонадеянность. И вот, когда «летяги» разошлись веером от борта DC-3, их курс пересекся с курсом самолета «SkyEgg». Тут возможны были разные исходы. От счастливого (все проскочили) до наихудшего (все угодили, как кегли под ловко брошенный шар в кегельбане). Фортуна улыбнулась, и разыграла почти счастливый исход. Не повезло лишь одному экстремалу: он пролетел слишком близко от «SkyEgg», и был заверчен в локальном воздушном вихре. Wingsuit оказался в режиме «осенний лист». Иначе говоря: в прецессирующем штопоре. Вот как несправедлива наша Вселенная: wingsuit даже толком не летает, но может сорваться в штопор, как настоящий самолет или глайдер (планер, дельтаплан и т.п.)…
…Фнир и Ормр как раз проскочили на «рингфлюгерах» над центральным хребтом, и увидели эту сцену. В таких случаях все решает скорость и корректность реакции. Это достигается через автоматизм, после многих десятков полетов-тренингов. Два парня, выросшие на семейной авиа-фирме, взялись за самолетный штурвал в том возрасте, в котором, как правило, малыши берутся за руль детского самоката. Так что, 18-летним мичманам было с первого взгляда ясно, в какой режим попал «человек - летяга».
- Он мой! – крикнул Ормр, направляя машину в пологое пикирование.
- Я контроль, - отозвался Фнир, и пристроился за ним, повторяя маневр…
…Тем временем, вертящийся и падающий экстремал - киви (кстати, его звали Декстер Линкольн, возраст 23 года) плотно сгруппировался, чтобы снизить аэродинамический момент, и погасить штопорное вращение. Таков рекомендуемый прием для «летяги» в плоском штопоре. Но в прецессирующем штопоре это привело к переходу в безумное и неожиданное кувыркание вокруг всех трех осей. Теоретически, вероятно, кувыркание замедлилось бы менее, чем через минуту (а минута в резерве у Декстера точно была) – напомним: он пересекся с самолетом-помехой на высоте 6000 метров. Но, давайте-ка представим себя на месте парня, падающего с высоты Килиманджаро, крутясь, будто шарик пинг-понга после сильной подачи. Представьте, как вокруг вас мчатся по дико вывернутым траекториям белые облачка в бледном небе, полоса моря цвета индиго, и зеленые зубчатые вершины Центрального хребта Уполу. Представьте, что ваше тело вертится так быстро, что кровь пульсирует в глазах на грани «затмения».
«Затмение», оно же «blackout», это потеря сознания у дайверов и экстрим-пилотов при дисфункции кислородного снабжения мозга. В общем, нечего удивляться, что Декстер рискнул, и потянул вытяжное кольцо, освобождая парашют из ранца. Это была вторая ошибка (считая первой ошибкой его согласие на такой рискованный прыжок). Высота слишком велика для нормального раскрытия, да еще - быстрое вращение. Результат: стропы запутались и, вместо раскрытого купола, получилась просто большая тряпка, которая трепещет в воздушном потоке, почти не тормозя падение…
…Знаете ли вы, что такое настоящая любовь? Допустим, знаете, и даже можете сходу привести примеры из мировой литературной классики (Ромео и Джульетта и т.п.). Но, любовь между Декстером Линкольном и Сиери Абелли явно сильнее. Представьте, что Джульетта, одетая в wingsuit и в кислородную маску, летит со скоростью спортивного автомобиля над горами Самоа, а Ромео (согласно плану) должен лететь позади слева. Допустим, у него неполадка. Какие у Джульетты шансы заметить, что его нет? Просто никаких. А Сиери каким-то экстрасенсорным путем почувствовала, и развернулась по широкой дуге. Да! Декстер падал, и она поспешила на помощь – надеясь, что каким-то невообразимым чудом догонит его в падении, сцепится, и откроет свой парашют. Что интересно: Декстер почувствовал, что она спешит на помощь, и постарался сделать все возможное, чтобы продержаться. Он дернул дивайс «три кольца» (аварийная отцепка парашюта), и нераскрытый купол с перекрученными стропами улетел назад и вверх. В некотором роде, купол оказался полезен, он остановил кувыркание. И если бы Декстер озаботился взять аварийный парашют, то не было бы проблем. Но (как большинство экстремалов - «летяг») он прыгал без такого полезного предмета, и сейчас мог только расправить свой wingsuit, развернуться на северо-восток (против ветра) и надеяться на полетную ловкость Сиери, и на благосклонность полинезийских богов.
Хотя, элементарная прикидка показывала: Сиери не успеет, и шанс Декстера только в приводнении в ближайшем заливе, на минимальной достижимой скорости. Если боги улыбнутся, то удар с вертикальной скоростью 70 километров в час не расплющит его насмерть. На вербальном уровне Декстер, конечно, не думал об этом. Лишь картинки мелькали на краю сознания. Мозг был занят контролем полета. Появление странного летательного аппарата почти на расстоянии вытянутой руки стало сюрпризом.
Восприятие относительности движения при полете в костюме летяги - удивительно. С одной стороны: ландшафт стремительно мелькает на заднем плане. С другой стороны: маленький самолет, кажется, остановился рядом – будто такси на обочине. И таксист (пардон, пилот) в кабине, с которой был сброшен верхний фонарь, сделал энергично-однозначный жест рукой. Что-то вроде: «давай, приятель, садись, подвезу». Конечно, приземлиться в открытую в кабину самолета - сложнее, чем залезть в салон такси. Но, квалификации Декстера хватило на такой финт. Сделав это, он впал в оцепенение. Его здоровая нервная система, правильно определив, что смертельный риск устранен, без промедления перевела себя из режима «перенапряжение» в режим «релаксация».
Фнир Малколм прокомментировал по радио:
- Классно, Ормр! Куда высадишь пассажира?
- Так, на гидроаэродром Луфилуфи. Вот он, рядом.
- Ну, ОК. А я провожу этот «SkyEgg» на авиабазу Синалеи.
- Тот «SkyEgg», в который чуть не влетел мой пассажир? – спросил Ормр.
- Ага. Там экипаж: киви со студенческого TV.
- Ясно, Фнир. А кто на парашюте у меня в задней полусфере?
- Это второй экстремал, по ходу, бадди твоего пассажира.
- ОК, Фнир. Встретимся в бухте Синалеи. Отбой связи.
…
От точки перехвата «пассажира» до пиццерии «Chipollino-Fiord» с гидроаэродромом у коралловой отмели Луфилуфи на северном берегу было всего 5 километров. Ормр без проблем приводнился, подрулил к пирсу, и посоветовал «пассажиру».
- Хэй летяга! Вернись в реал.
- Я здесь, - отреагировал тот, - спасибо, друг. С меня выпивка.
- Бро, я в милитанте, значит, только кофе и сигару. Ну, снимай свой wingsuit и маску, бросай в кабине, и двигай на пирс. Если можешь.
- Могу! - пассажир, легко освободился от летного оборудования, и вылез на пирс, - Я Декстер Линкольн из Фангареи.
- А я Ормр Малколм с Бора-Бора, - Ну что, идем к бару, или ждем твоего бадди?
- Бадди? - не понял киви.
- Ну! - и Ормр показал ладонью на юг и вверх, откуда приближался парашют-крыло.
- Это не бадди, - сказал Декстер, - это Сиери Абелли, моя девушка.
- Абелли? Итальянка, что ли?
- Нет, тоже киви, как я. Просто у меня предки - англичане, а у Сиери – итальянцы.
- Ну, ясно. Хорошо, что у тебя бадди - девушка. Вдвоем вы найдете развлечение, пока будете сидеть в «штази». Койка там есть, а остальное с собой.
- Где-где мы будем сидеть?
- В самоа-германской полиции, вот где. Разбор ЧП, типа того. Но кофе мы успеем.
- Успеем? – с сомнением переспросил киви, глядя из-под ладони.
Сомнения были понятны: с запада уже катился в полуметре над волнами экраноплан, канареечного цвета с синей полосой и надписью: «Polizei».
- Aita pe-a, Декстер. Договоримся. Копы тоже любят кофе… Зачет.
Последнее замечание относилось к Сиери Абелли, приземлившейся на пляж у пирса… Одновременно с прибытием полицейского экраноплана. Два полисмена - крупные и тренированные парни, как оказалось, ранее служившие в межрегиональной морской полиции Ютландии, намеревались без всяких отсрочек «упаковать» новозеландских экстремалов, и доставить на гауптвахту в Апиа. Между прочим, старший полисмен сообщил: самолет DC-3, авиакомпании «Sunfinder» перехвачен и уведен на лэндинг в аэропорт Апиа. Экипажу предстоит перекрестный допрос офицерами меганезийской разведки INDEMI и американской колониальной полиции TDSSAS из Паго-Паго. На закуску будет подана парочка экстремальных прыгунов с этого самолета…
…Впрочем, по итогу общения с Омром, старший полисмен согласился отложить арест данной парочки «людей летяг» где-то на час (ведь до захода солнца никто из старших офицеров не станет заниматься дознанием – все заняты безопасностью Игрищ). Кстати (добавил младший полисмен) зверски хочется жрать, ведь позавтракать не успели из-за аврального усиления. Надо вытянуть у начальства перерыв на ланч. К тому же, мичман Ормр Малколм – реальный вояка, это видно по комиксу. Пусть себе пьет кофе с киви.
…
Вопрос о смысле термина «комикс» задала Сиери, сразу после того, как трое молодых людей устроились на табуретах у стойки бара. Ормр показал пальцем серию картинок (размером с крупную монету) на его форменной жилетке - ниже серебристого уголка (обозначения мичманского ранга).
- Это пиктограммы каких-то наградных знаков? – предположил Декстер.
- Нет, в Народном флоте не приняты наградные знаки. Это неформальные фишки, они обозначают участие в действиях флота. Участники этих действий позже придумывают варианты пиктограмм, голосуют в сети, и принимается та, что набрала большинство.
- В действиях флота? – переспросил парень-киви, - Это значит: на войне?
- Не всегда, - ответил Ормр, - ведь флот проводит также спасательные операции.
- Странные картинки, - заметила Сиери, - вот эта похожа на след поцелуя, когда много губной помады. Может, ты спас принцессу от дракона?
- Типа того. Хотя, малазийский султан ни разу не похож на дракона. Прикинь: дракон сверкающее волшебное существо. А султан тупой зажравшийся барыга. Вот девушка реально как кино-принцесса. Начинающая актриса-модель из Нигерии.
- Разве в Малайзии до сих пор есть султаны? - удивился Декстер.
- Ага. Это ведь федерация, и там семь федеральных земель – султанаты. Такие дела.
- А как туда попала нигерийская актриса? – спросила Сиери.
- Ну, она вообще-то в Канаде работает. А в султанате ей предложили контракт. Фото-сессия типа того. Она приехала, и оказалось: просто, султан положил на нее глаз. Тут Канадская Кино-Ассоциация обратилась… Вот. Короче: была задача – мы сделали.
- Гм… Если ты скажешь, что вы взяли штурмом дворец султана, то я не поверю.
- Дворец не нужен, - ответил мичман, - мы просто сожгли одну нефтяную платформу, пообещав, что завтра сожжем две. Но не пришлось. Султан освободил принцессу.
- Обалдеть, какие у вас методы, - оценил Декстер.
Ормр Малколм заново прикурил сигару, ненадолго забытую и погасшую, и сообщил:
- Народный флот не клуб гурманов, а фастфуд. Мы делаем дело быстро и дешево.
- Ты сам придумал? – поинтересовалась киви-итальянка.
- Нет. Это Гремлин сказал, коммодор Южного Фронта.
- Чеканно, - прокомментировала она, - а где ты научился так летать?
- Дома. У нас авиация, это семейный бизнес. Рисуем проекты, крутим гайки, летаем.
- Понятно… Слушай, а нам за этот свободный полет сильно достанется, или как?
- Ну, суд решит. Обычно за обще-опасное авиа-хулиганство или большой штраф…
- У нас нет денег, - информативно перебил Декстер.
- …Или каторга от недели до года, смотря по последствиям, - договорил Ормр.
- Вот дерьмо… - мгновенно расстроилась Сиери.
- Не дрейфь. У нас для некриминальных нарушителей каторга гуманная. Что-нибудь в соответствие с профессией. Вы с Декстером кто по профессиям?
- Мы электрики или программисты, смотря на что спрос, - ответил Декстер, - но у нас главное, это полеты. Иногда летаем с рекламными растяжками. Хорошие деньги.
- Ясно, - Ормр кивнул, - по-любому, нормальное дело для вас найдется. А скажите, то экстрим-шоу, которое сегодня, это тоже, типа, реклама? Самолет спонсорский. E-oe?
Парочка экстремалов киви переглянулась, явно колеблясь, затем Декстер сказал:
- Есть такая тема: СКАГ. Суперкубок Адреналинового Гейзера. Ты слышал?
- Нет. А что это?
- Это круто! 10 миллионов янки-баксов за изобретение нового самого экстремального спорта. Но сначала надо пройти отборочное испытание. Для нас это было сегодня. Как видишь, мы двое провалились: не долетели.
- Не долетели куда?
- До зоны воздушного боя на Игрищах Левиафана, - пояснила Сиери.
- Ну, вы психи, нах! – объявил Ормр, без всякой тактичности.
- Ты не врубаешься! – она взмахнула руками, - Полет это наша жизнь!
- ОК. В это я не врубаюсь. Но я врубаюсь, что спонсор поднимет денег на этом.
- Да, - согласился Декстер, - это его бизнес, как у спонсоров любого чемпионата. Я бы рассказал тебе больше, ты ведь спас мне жизнь. Но это не моя тайна, понимаешь?
- Понимаю, - мичман пожал плечами, - хотя спонсоры тупо имеют спортсменов.
- Так жизнь устроена, – киви экстремал тоже пожал плечами, - жаль, мы провалились. Извини, Сиери. Там, в небе, это была моя ошибка.
- Плюнь на это, Декстер! Главное - просто полет! - заявив это, киви-итальянка с такой зверской силой обняла своего бойфренда, что Ормр Малколм на секунду усомнился: а выдержит ли шея у этого парня? Но шея оказалась очень крепкая, так что – обошлось.
…
*26. Скелеты в шкафу истории авиации.
Та же дата, 29 августа, утро параллельно. Германское Самоа. Юг острова Уполу.
Бухта Синалеи. Временный пункт размещения патрульной группы волонтеров.
Суб-лейтенант Эмден Мюкке, узнав о приближении «людей-летяг» (пусть всего трех оставшихся), моментально скомандовал смену патрулирующей двойки. Место менее опытных 16-леток (кадета Труди Бранд и авиа-волонтера Квэка Фуга) заняли ребята немного постарше, с боевым опытом: мичманы Лефао Сувароу и Утахе Сувароу. При рокировке как обычно, старая вахта в лаконично-неформальном стиле информирует новую вахту об обстановке на участке.
Труди сообщила, что тут является зоной особых опасений:
«Вдоль пляжа летают чайники на хреновинах: дельтапланы и всякое типа того…».
Квэк добавил фразу, которая существенно повлияла на дальнейшие события:
«Есть одна Летучая Блоха, рисковая штука, не для чайников, вы бы приглядели…».
…Природа устроила так, что в среднем мальчики более инициативны и решительны, а девочки более внимательны и обстоятельны. Поэтому, Лефао воспринял фразу Квэка факультативно (в смысле: толпа летучих чайников, и кто-то на рисковой машине - это очевидно, и надо просто приглядывать, не падает ли кто-то). Но вот Утахе отнеслась к сообщению императивно, и (после выхода на патрульный маршрут вокруг аэростата - розового сумчатого слона), она нашла взглядом тот самолет, который назвал Квэк.
На первый взгляд, эта машина не очень отличалась от множества ретро-истребителей Первой Мировой войны, и от модерновых легких бипланов, стилизованных под ретро. Типичные габариты такого биплана: 6x6 метров. При взгляде на силуэт Летучей Блохи казалось, что дизайнер укоротил фюзеляж биплана на четверть, и слил горизонтальное хвостовое оперение (передвинув его вперед) с нижней парой крыльев (передвинув их назад). Если искать аналогии, то силуэт выглядел не как у типичного биплана, а как у бабочки. «Стремно» (подумала Утахе) приглядываясь к пилотированию «блохи».
…«Инфарктное» (определила она через полминуты). В переводе со сленга: «пилот не чувствует полета, и боится управлять, поскольку не уверен в реакции машины». Чем дольше Утахе наблюдала, тем сильнее убеждалась: Квэк прав, тут надо разобраться, и немедленно. Ведь началась кульминация шоу: авиа-пейтбол – дуэль ретро-файтеров.
Следующий поступок Утахе был нарушением патрульного регламента, но - обычным нарушением. Пилоты береговой охраны иногда звонят кому-то (отвлекаясь от задачи наблюдения и контроля). В данном случае, поступок Утахе был обоснован: ее звонок адресовался не (например) бойфренду (чтобы поболтать), а названной сестричке Хрю (чтобы та высказала профессиональное мнение насчет сомнительной Летучей Блохи). Названная сестричка была на 3 года моложе, но из-за специфики своего «школьного образования, совмещенного с оборонным производством в военное время», она очень хорошо разбиралась в конструктивных особенностях разных летательных аппаратов.
…
Это же время. Бухта Синалеи. Борт фрегантины-катамарана «Sargasso».
Плавательный бассейн на тропической морской яхте, это извращение. Можно спорить (приводя аргумент: где пассажирам купаться, если плохая погода?). Но, мнение Чанди Кестенвэл было то, что приведено выше: это извращение. Другое дело - двухметровая круглая надувная ванна. Поставить ее на палубе, накачать 3 тонны забортной воды, и плюхнуться туда в хорошей компании. Пусть палит чудовищно-яркое экваториальное солнце. Слой воды - надежная защита от его лучей. Еще - надеть на голову азиатскую шляпу-конус, и вот он: комфорт. Можно болтать, и наблюдать развитие авиа-шоу.
Сейчас в небе сближались две ролевые авиа-армады: новозеландская (с юго-запада, с транзитных аэродромов Тонга) и германо-самоанская (с домашних аэродромов).
Ранние классические монопланы: крылья усиленны мачтой с тросами-растяжками.
Ранние «утки» (тоже с мачтами для тросов, поддерживающих крылья).
Бипланы (главный класс самолетов Первой Мировой войны).
Трипланы, напоминающие изящно открытые этажерки.
Некоторые машины были близкими репликами моделей 1910-х, а другие - креативной фантазией на тему нереализованных авиа-концептов того периода. Встречались также анахронизмы из 1920-х, но они не очень выбивались из псевдоисторической картины.
По сценарию Игрищ, авангард атакующей новозеландской волны - полтораста легких истребителей, должны вступить в бой с полусотней самоанских истребителей ПВО. И результат: киви, хотя с большими потерями, но расчистят путь для своих транспортов морского и парашютного десанта. После высадки, начнется пейнтбол уже на берегу, и бравые десантники прорвутся к Апиа, где поднимут Юнион-Джек с Южным Крестом.
Но сражение еще предстояло, и три девушки в надувной ванне на палубе фрегантины обсуждали сценарий по фанфику трилогии «Левиафан», и детали подготовки Игрищ. Никакая крупномасштабная ролевая тусовка не лишена приколов и фейлов. Игрища Левиафана обещали не оказаться исключением. Первый экстраординарный фейл уже состоялся, и был в шаге от демонстрации: оружие воздушного боя. Совет Фан-клуба «Левиафан», где рулили молодые университетские профессора-историки из Сиднея и Окленда, отклонил предложения по оружию с высокоскоростными имитационными снарядами (полагая, что факторов риска на Игрищах и так хватает). Они настояли на применении лишь наиболее типичных хорошо проверенных пневматических ружей-маркеров (paint-gun) калибра 17.17 мм. Эти ружья разнообразны по конфигурации, но одинаковы по баллистике: они выстреливают красящие шарики весом по 3.2 грамма с начальной скоростью 90 метров в секунду (324 км/час).
Оэоуа Авау успела поучаствовать в игровых авиа-стрельбах с таким (мягко говоря) не авиационным оружием, и делилась впечатлениями.
- Прикиньте, девчонки! Мы летим, я ловлю противника в прицел, нажимаю триггер, и скорострельный пейнт-ган выплевывает в него полсотни шариков: пуф-пуф-пуф… Но попадания нет! Это с 200 метров, кстати. Тут противник стреляет со 100 метров. Тоже полсотни шариков в меня… Но тоже ни хрена! Мы расходимся в небе, делаем боевые развороты, и встречно атакуем снова. Только с пятого раза мы покрасили друг друга!
- С какой дистанции покрасили? – поинтересовалась Хрю Малколм.
- Опять же, 100 метров, - ответила Оэоуа, - но мы сменили тактику прицеливания.
- Что, типа, расчет параболы полета шарика, и упреждения?
- Нет, типа, учет того, что шарик – не пуля. Это крошечная вертящаяся бомба. И надо раскидать эти бомбы по курсу противника. Как морские мины. Только в воздухе.
- Хэх… - Хрю сняла шляпу, затем задумчиво пригладила мокрой ладонью панковский короткий ирокез-щетку, надела шляпу обратно, и объявила… - Прикольно!
- Ага. Обхохочешься.
- Но, - заметила Чанди, - ведь воздушный бой с таким оружием, это пародия.
Хрю Малколм неопределенно подвигала ладонью над водой.
- Ну, я не знаю. Может, кабинетные интеллигенты киви и асси правы. Лучше так, чем слишком близко к реалу. Воздушный бой, это так страшно, что до сих пор в никто не решался устроить такое даже на игрушечных ружьях с красящими шариками.
- Но… - тут в голосе Чанди проявилась неуверенность (свойственная умным людям в случае, когда они говорят о незнакомом предмете) - …Война это всегда страшно.
- Воздушный бой это другое, - сказала Хрю…
…Спор мог бы продолжится, но на столике запиликал коммуникатор Хрю. Она взяла трубку, глянула на экран и объявила:
- Упс! Это Утахе... – затем нажала «ответить», - …Aloha! Ты соскучилась. E-oe?
… - Утахе, ты что, прямо из патрульного полета звонишь?
… - Определить летучую хрень? Легко! Присылай фото… Что, же? Ну, я гляну.
ПАУЗА (Хрю смотрит фото на экране коммуникатора).
… - Ну, это двухместная реплика He-Mi, французской «летучей блохи». А что?
… - Рассказать развернуто? Aita pe-a. Слушай…
Последовавшая мини-лекция Хрю Малколм сводилась примерно к следующему:
Летучая блоха, она же: He-Mi (по инициалам автора-француза: Henry Mignet) впервые взлетела в начале 1930-х. Автор придумал для упрощения самолета такую схему:
* Поворотное хвостовое перо для управления вправо-влево.
* Неподвижное заднее нижнее крыло.
* Подвижное верхнее крыло для управления вверх-вниз.
Ничего больше. Нет элеронов на крыле. Нет рулей высоты на хвосте. Баланс в полете достигается пассивно, за счет формы крыльев, выгнутых вверх плавной параболой...
…Или не достигается. Этот вариант полета испытали на себе многие любители, когда Летучая блоха (из-за крайней простоты и дешевизны) стала производиться массово. У красивой схемы оказался серьезный минус: при некоторых режимах полета, она вдруг уходила в пологое пикирование, отказываясь подчиняться тому единственному органу управления по вертикали, который был у пилота - подвижное верхнее переднее крыло. Какая-то сила вела Летучую блоху под острым углом к земле - до фатальной встречи. Механизм феномена был найден при продувке макета в аэродинамической трубе: это специфический автомодельный режим обтекания несущего комплекса двух крыльев. Вообще, схема He-Mi признана одной из интереснейших в авиации, но ее поведение настолько сложно на некоторых режимах, что ее безопасность пока под вопросом. Не следует сажать новичков за штурвал Летучей блохи – если они нужны живыми.
Завершив этот технически интригующий рассказ, Хрю полюбопытствовала:
- Утахе, а какой херней разрисованы крылья этой Летучей блохи?
- Хрю, ты же видишь: 9-лучевые звезды, и написано: «All humanity in unity».
- Я вижу. Мне интересно: для чего на крыльях эта херня?
- Просто херня, - припечатала Утахе, - ни хера не значит. Забей. Объясняй дальше про Летучую блоху. Как мне действовать, если она уйдет в пикирование?
- Ну, действуй, как руль высоты.
- Что-что???
- Как руль высоты, - повторила Хрю, - если бы у He-Mi был на хвосте руль высоты, то просто надо было бы его использовать, чтобы опустить хвост и выйти из пике. Но нет такого руля, и тебе надо сработать вместо него. Наступи на хвост Летучей блохе.
- Наступить ей на хвост? – переспросила Утахе.
- Да. Только по центру. И не сломай ей вертикальное перо, а то она уйдет в штопор.
- ОК. Mauru, сестричка. Ну, тут полное говно начинается. Отбой связи.
…
Емким выражением «полное говно» мичман Утахе обозначила одновременное начало воздушного боя красящими шариками, и появление над пляжем тройки экстремалов с парашютами-крыльями. Завертелся калейдоскоп. Если бы в воздушный бой вступили полтораста файтеров киви и полста файтеров нези, то жуть, что было бы. Но летчики последовали сценарию: освободили что-то наподобие воздушной арены для профи. В пространстве этой арены начался красивый пилотаж со стрельбой из пейнт-ганов, а на периферии менее опытные летчики не ввязывались в маневренный бой. Они лишь при удобных случаях давали очереди из своих пейнт-ганов, стараясь поразить противника, случайно оказавшегося в радиусе досягаемости…
…С севера во все это влетели экстремалы на своих парашютах-крыльях.
…С юго-востока приближались тяжелые (по тем временам) транспортные самолеты десанта. Это были «Noviplano»: 23-метровые тройные трипланы, порождение буйной фантазии блестящего итальянского авиаконструктора Джанни Капрони. В реальности единственный построенный «Noviplano» поднялся в воздух в 1921-м, но при тестовом полете выполнил вынужденную жесткую посадку, был поврежден, и не восстановлен. Впрочем, сейчас мичмана Утахе Сувароа волновали не изыски ретро-авиа-инженерии (позже можно посмотреть), а ошибки чайников, летавших около самого берега, мимо аэростата – розового сумчатого слона, под которым был опасно натянут трос…
…Неудачливым чайником стал пилот Летающей блохи: 19-летний Кристофер Февре, французский студент, выполнявший полет с пассажиром: своей женой и сокурсницей Франсуазой Февре. Правило объективности требует отметить: Кристофер (адекватно оценивал свою подготовку: 3-недельные летные курсы в Тауранга, Новая Зеландия), и пилотировал крайне осторожно («инфарктно» - как уже отметила Утахе). Но внешний фактор спровоцировал его на ошибочное действие. Теперь – подробности.
Крис Февре летел вдоль пляжа (достаточно далеко от боевой зоны) на высоте полтора километра, в то время как трое экстремалов-киви, снижались на парашютах-крыльях с северного направления, вдоль склона Центрального Хребта. Неясно, существовала ли реальная угроза столкновения, но Крис занервничал и, на всякий случай, развернулся, направляя Летучую блоху в открытое море. Тут он увидел прямо по курсу карусель из дюжины файтеров, обстреливающих друг друга краской из пейнт-ганов, и энергично маневрирующих. На этой «воздушной арене» были заняты все эшелоны, от 0 до 50 (от поверхности до полутора километров), и Крис решил перепрыгнуть их на высоте 1600 метров. Для этого потребовался весь ресурс скороподъемности маломощной машины, причем это мог заметить профи со стороны. И Утахе (уже обладая базовыми знаниями относительно схемы He-Mi) предположила, что случится дальше. Исходя из этого, она сообщила на авиабазу: «схожу с патрульного маршрута, чтобы сопроводить, вероятно, аварийный любительский борт», и метнулась за Летучей блохой, лезущей в небо…
…Внизу проплыла картина имитационного боя: модерновые аэробатические бипланы (декорированные под ретро) крутили причудливые объемные спирали и петли, щедро рассыпая веером яркие шарики. Эти шарики лопались, образуя облачка алого тумана. Красиво!.. Но вот, воздушная арена позади, и Летучая блоха перешла в снижение. Тут проявился эффект, о котором предупреждала Хрю. На высоте километр пилот сделал попытку перейти в горизонтальный полет… Безуспешно. Мичман Утахе увидела, как верхнее переднее крыло качается вперед-назад (отображая попытки пилота устранить проблему). Но, автомодельный эффект был сильнее, и пикирование продолжалось…
…«Короче, это жопа» (заключила Утахе) и приступила к осторожному спасательному маневру «наступить на хвост». Догнать и уравнять скорости не составило труда (Утахе мысленно похвалила «рингфлюгер» - редкий пример самолета с экзотической схемой, достаточно отработанной, чтобы летать без сюрпризов). Так! Позиция готова, и хвост Летучей блохи в метре под прозрачным носовым обтекателем «рингфлюгера». Опять мичман похвалила свою машину: немногие самолеты имеют «аквариумный» обзор из кабины. Без этого тяжело было бы точно встать на осевую линию другого самолета из позиции над ним, а так - легко. Теперь чуть-чуть снизиться и надавить на киль хвоста (вспомнились слова Хрю: не сломай ей вертикальное перо, а то она уйдет в штопор).
…Касание.
…Чуть сильнее.
…Готово! Нос Летучей блохи поднялся. Автомодельный режим пикирования исчез.
…Как бы, задача решена.
…КАК БЫ.
Отодвинувшись от любительского самолетика, Утахе увидела, что вертикальное перо повреждено. Пилот-новичок пытается сделать поворот к берегу, и двигает ручку вбок, однако перо (вероятно, заклиненное) лишь дергается, толком не поворачиваясь…
… «Надо снова звонить названной сестричке» (разумно заключила мичман).
…
Хрю восприняла сообщение о проблеме с «блошиным пером» грубо, но спокойно:
- Блин, я как чувствовала. А сколько у тебя горючего?
- До фига. Могу лететь хоть до Тонгатапу. А что?
- Погоди, Утахе! Почему ты назвала Тонгатапу?
- Потому, блин, что мы летим в ту сторону примерно. Ну, чуть восточнее.
- Ясно. А у недолетчика сколько горючего?
- Блин, Хрю! Откуда я знаю?
- Ну, Утахе, а когда он взлетел, ты знаешь?
- Да. С острова Саваи, западнее острова Уполу, примерно полтора часа назад. А что?
- Саваи? Значит, с Германского Самоа, а не из ролевой тусовки киви.
- Хрю! Мне сейчас по хер, из какой он тусовки. Что делать-то?
- Ну, я скажу, если ты скажешь точный курс и скорость.
- Блин… Ладно. Курс 189 при 62 узлах. И что?
- Ничего, Утахе. Лети за ним. Меньше, чем через час у него закончится горючее.
- Ага! И он грохнется в открытом море.
- Нет! Если он не будет дергать штурвал, а я думаю: он в ступоре, и не будет…
- Хрю, и что тогда?
- Тогда He-Mi мягко спланирует. Такая модель. И не в открытом море. Глянь карту.
- Ну, я гляжу. Там коралловое поле Роаникаурафитиа охеренного размера. И что?
- Просто, это лучше чем в открытое море, - пояснила Хрю.
…
Та же дата, 29 августа. Около полудня.
Коралловое поле Роаникаурафитиа (полтораста километров южнее Самоа).
Прогноз Хрю Малколм оказался настолько точен, насколько это вообще возможно для выводов, сделанных на основе отрывочных данных о параметрах полета и машины. В заявленное время винт Летающей блохи остановился, и она мягко опустилась на воду немного южнее центра огромного зеленовато-лазурного пятна в синем океане. Так это выглядело сверху. А после приводнения, на вид - океан, как океан, только волн нет. В районе кораллового поля малая глубина, и волны гасятся. Если заглянуть под воду, то окажется, что дно тут в пределах возможностей любого фридайвера-любителя.
После удачного приводнения рядом с Летучей блохой, Утахе задумалась о том, чтобы понырять, но – позже. Сначала - дела. Летающая блоха уверенно стояла на двух своих поплавках-шасси. Пилот и пассажир сидели в открытой кабине-гнезде, похоже, еще не осознав, что их полет завершен без жесткой аварии. Пора было знакомиться. Мичман открыла эмердж-пакет, активировала газовый баллончик, и вот: надутый рафт на воде.
- Welcome, леди и джентльмены, - пригласила она, и показала пример.
Французов не пришлось уговаривать, они тоже перелезли в рафт (втроем тесновато, но плавучести вполне достаточно).
- Я резерв-мичман Утахе Сувароу из Нарфлота Меганезии, - представилась она, - а вы: Кристофер и Франсуаза Февре, так?
- Да, - ответил пилот-любитель, - благодарю вас, мичман. Вы спасли нам жизнь.
- Ну, типа того. И давайте без церемоний. По именам, все такое.
- Прекрасно, Утахе! - воскликнула Франсуаза, - Мы просто Фран и Крис.
- ОК, - мичман кивнула, - короче: Фран, Крис, расслабьтесь. Морской трамвай с базы прикатится через 2 часа. Если хотите: в эмердж-пакете есть вода и пищевые кубики.
Сделав это объявление, мичман вытащила коммуникатор и отстучала бриф-рапорт на авиабазу. Как полагается. А заодно, краем глаза, пригляделась к новым знакомым. По мгновенному ощущению: ребята симпатичные. Такие открытые приятные лица, как у позитивных персонажей в старых псевдоисторических фильмах об античности. А вот телосложение… Недокормленные они, по ходу слишком увлеклись фитнесом (решила Утахе, считавшая, что худощавость хороша лишь в меру). И еще Утахе оценила, что в глазах этих французов (почти что ее ровесников) проскакивают характерные чертики спонтанного авантюризма. Смелые ребята: летать на такой штуке почти без опыта…
…Фран Февре тронула ее за плечо.
- Утахе, ты так рисковала из-за нас.
- Aita pe-a. Я не рисковала. Это вы рисковали, летая без опыта на этой хрени.
- Но, Утахе, - возразил Крис, - все произошло неожиданно. Эти парашютисты…
- Да, я заметила. Охреневшие скайфакеры. Суд вклеит им, не сомневайтесь. К вам нет формальных претензий. Но, тот, кто продал вам эту хрень, чуть не убил вас. Во как.
- А что случилось с управлением самолета? – спросил он.
- Просто у этой модели есть глухие режимы. Продавец должен был предупредить.
- Мы, - вмешалась Фран, - не купили этот самолет. Нам друзья дали покататься.
- Хэх! Странные друзья. Дали небезопасный и не радиофицированный самолет. Там несколько таких обормотов без радио летали у берега. Диспетчер дает аларм - и ноль эффекта. Как стадо долбанных небесных баранов. Короче, ребята: если вы хотите тут развлекаться полетами, то купите витифон с расширенной радио-опцией.
- Да, конечно! - Фран кивнула, - А друзья хорошие, просто они недавно имеют дело с авиацией, поэтому… В общем, Крис и я сами должны были позаботиться об этом.
Крис тоже кивнул и добавил:
- Мы хотим летать. А пока просто попробовали, и попали в такую ситуацию.
- Вам еще повезло, - сообщила Утахе, - у тебя сколько летного стажа?
- Курсы 3 недели в Новой Зеландии. Я понимаю: это очень мало.
- Охренеть! И как ты без опыта додумался летать там, где в воздухе толпа? Почему не покатался сначала там, где почти пустое небо?
- Мм… - молодой француз смутился, и жена пришла к нему на помощь.
- Мы хотели оказаться в большой компании, в авиа-тусовке, где съемки для TV, и для домашнего видео.
- Хэх! - Утахе подмигнула, - Типа, сделать деньги показом рекламы на крыльях, так?
- Рекламы? – переспросила Фран.
- Ну, - пояснила Утахе, - эта херня, нарисованная у вас на крыльях. 9-лучевые звезды. Слоган про гуманизм в единстве. Фитнесс-фирма какая-то, или типа того?
Фран Февре сделала решительный отрицающий жест ладонями.
- Нет-нет! Это не реклама фирмы! Это символ и принцип нашей религии.
- Хэх! Какая религия?
- Бахаи, - ответил Крис.
- Блин! Как вас угораздило?! – спонтанно отреагировала мичман.
- Утахе, - мягко произнес он, - если ты слышала что-то плохое о бахаи, то лучше самой познакомиться с нашей религией, и составить свое мнение.
- Ребята, без обид, но я не люблю ислам во всех видах, включая даже пацифистский.
- Религия бахаи, это не ислам, а самостоятельная мировая религия! - возразила Фран.
- Ребята, я не эксперт, но в Фифтипедии сказано… Минуту подождите…
Утахе Сувароу вытащила элнот-витифон из кармана и, найдя статью, зачитала вслух:
«Бахаи: исламская шиитская секта с элементами христианства и зороастризма.
Очередная мировая религия, претендующая на окончательную истину.
Мораль: пацифистская, пуританская, антиалкогольная, в перспективе вегетарианская.
Автор: иранец Хуссейн Али-и-Нури (Бахаулла) 1844 год.
Администрация бахаи: Всемирный Дом Справедливости (Хайфа, Израиль) считается у сектантов прототипом всемирного правительства согласно пророчеству основателя».
- Какая глупость! – возмутилась Фран.
- Ну, сейчас так в Фифтипедии, это свободная энциклопедия вики-типа. Если что-либо неправильно, то внесите корректировку с линком на независимый пруф-источник.
- Конечно, Утахе! Мы просто не знали. Мы обязательно это сделаем. Но…
- …Только не прямо сейчас, - договорил Крис, - честно говоря, нервы после полета.
- Вы отлично держитесь! - похвалила мичман, - Я знаю, как стремно падать с неба.
- Странно, что ты падала, - откликнулась Фран, - ты так хорошо пилотируешь.
- Да, но экспериментальные флайки бывают с сюрпризами.
- Ты летчик-испытатель? - предположила француженка.
- Да, обычно это часть моей работы. При нормальном режиме фирмы, это не слишком опасно, но во время войны приходилось тестировать некоторые скороспелые флайки.
Фран сосредоточенно сложила ладони перед грудью, и произнесла:
- Значит, тебе приходилось рисковать жизнью из-за войны.
- Приходилось, и не только мне, - ответила Утахе, - но не из-за войны. Прикинь: война просто следствие классовой экономки, это доказал еще Энгельс.
- Никогда не соглашусь с этим! - импульсивно заявила Фран, - Если бы люди честно и открыто общались между собой, и с богом, то никто не заставил бы их идти воевать!
- Хэх… Ну, может, ты права.
- Э-э… Утахе! Ты что, даже не будешь спорить?
- А надо? - дружелюбно поинтересовалась мичман.
- Крис, ты слышал? – спросила француженка, повернувшись к мужу.
- Да. И я думаю, что Утахе права. Мы с тобой сейчас не очень готовы спорить.
- Не очень… Наверное… Крис, а давай пригласим Утахе в Плайа-Афаноа!
- Давай! Если Утахе согласится. Утахе?..
- А что там? – спросила приглашенная.
- Там молодежный кампус-таун бахаи, вроде школы-интерната, - пояснил он.
- Это на юго-востоке острова Савайи, там очень красиво, - добавила Фран.
- Ну, я спрошу суб-лейтенанта группы, нужна ли я сегодня на базе, - сказала мичман, и ткнула значок быстрого вызова на своем элноте-витифоне…
…Тем временем, в 3000 километрах западнее тоже происходили события, связанные с Игрищами Левиафана. С их запланированным следующим раундом.
…
*27. Техника и историография альтернативной войны.
Раннее утро 30 августа слева от Линии Перемены дат. Северные Соломоновы острова.
(Время и дата соответствуют позднему утру 29 августа на Самоа).
Автономия Бугенвиль. Люфтшиффхафен - субурб Эмпрессогасты.
Австралийский специальный дипломатический офицер (СДО) Чарльз Найтхарт, мало понимал в дирижаблях и в стимпанке. И, сегодняшнее присутствие СДО на авиа-шоу дирижаблей-пароходов для Игрищ Левиафана было обычным актом тактичности по отношению к бугенвильскому адмиралу-президенту Ониксу Оуноко, а также к группе офицеров-военспецов Меганезии и Фиджи – участников Штаба Тройной Унии. Хотя (признал для себя Найтхарт) это шоу получилось впечатляющим. Особенно - дефиле дирижаблей над рядами зрителей. 40-метровые белые эллипсоиды ползли так низко и медленно, что зрители (просто протягивая руки) снимали сувенирные бутылки пива с гирлянд, специально вывешенных из десантных люков. Теперь на шоу был объявлен перерыв до вечернего концерта в прогрессивном стиле ЭБМ - Электро-Блэк-Метал.
Найтхарт собирался устроиться в тени под навесом одного из множества кафе-баров, заказать стакан чего-нибудь прохладительного, и посмотреть сетевые новости, но…
…Появился капитан-курьер с приглашением к обеду на ранчо президента. Вероятно, бугенвильский диктатор решил, что пришло время для неформальных контактов. Как уточнил капитан-курьер: «разумеется, и мисс Флойд Фирфайн, референт-стажер СДО, приглашена на обед, поскольку адмирал будет рад видеть вас обоих». Что ж (подумал Найтхарт) любопытно будет взглянуть, и … Полет занял всего четверть часа. Здесь в качестве VIP-транспорта применялись незийские автожиры (что позволяло, в данном случае, рассмотреть адмирал-президентское ранчо с высоты птичьего полета).
…
Три года назад Чарльзу Найтхарту довелось присутствовать на рауте во дворце султана Болкиаха в Бандар-Сери-Бегаване (Бруней). Там роскошь просто давила на гостей. Все предметы обихода, которые теоретически могут быть сделаны из золота - были из него сделаны. Во всех точках, где как-то можно присобачить драгоценные камни - они были присобачены. Это не говоря уже о дорогостоящих предметах ручной работы – коврах с золотой вышивкой, фарфоре с росписью, и одежде, сшитой по экстремально дорогому индивидуальному заказу в самых модных салонах европейских модельеров. Как кто-то пошутил «у этого султана чувствуешь себя замурованным в ювелирное украшение».
С тех пор Чарльз не видел ничего сопоставимого по роскоши – до своего сегодняшнего визита на ранчо Оуноко. Здесь не было золота и бриллиантов, здесь не было фарфора и вышивки ручной работы, здесь не было ни одной вещи из бутика. И все же, по уровню роскоши ранчо Оуноко оставляло дворец Болкиаха в кильватерном следе…
..Это был комплекс продуманно переплетенных цепочек широких веранд, подвесных
дорожек, лестниц, павильонов и домиков в стиле бунгало, построенных на холмистом участке площадью несколько тысяч гектаров. Здесь были небольшие озера, и чистые полноводные ручьи с многоярусными водопадами. Здесь были цветущие луга, и самые настоящие джунгли, в которых была акклиматизирована всякая фауна, включая даже карликовых слонов Борнео (условно – карликовых: они крупнее европейского зубра). Ярусы виллы спускались между двумя речками с холмов к морскому пляжу напротив маленьких островков на барьерном коралловом рифе…
…Капитан-курьер аккуратно посадил автожир на лужайке около одного из бунгало, и сообщил: «адмирал-президент думает, что вы захотите выпить коктейль перед обедом, посмотреть новости, и собраться с мыслями – так что к вашим услугам кабинет и бар с напитками, на то время, которое вам понадобиться». СДО честно признал, что Оуноко крайне догадлив, и тактичен. Так что предложение принято с благодарностью.
…
Кабинет оказался обставлен просто и функционально. Телеэкран на стене расположен удобно: так что можно смотреть либо из-за стола, либо с диванчика у стойки бара, где бармен-филиппинец стремительно смешал для VIP-гостя легкий мохито. Что касается новостей, то Найтхарт выбрал американский канал «Transcontinental Top-News» (Сан-Франциско), предположив, что тамошний экстремальный репортер Барри Диллинджер окажется в гуще событий, связанных с Игрищами Левиафана. И действительно…
*** 29 августа. TTN – из Апиа. Событие дня в Южно-Тихоокеанском регионе ***
* Новозеландская армия захватила Западное (Германское) Самоа *
*
Доброе утро Вьетнам! С вами Барри Диллинджер. Прошу пацифистов не обижаться по поводу политкорректности: мол, этот засранец Барри шутит на тему войны. Просто не забывайте: фильм моего тезки Барри Левинсона «Доброе утро Вьетнам» получил два престижных международных приза, хотя фильм вышел всего через дюжину лет после Вьетнамской войны, и многие считали, что шутки на эту тему в кино - неуместны. Но, задумайтесь: тот фильм с шутками про войну, вообще-то серьезный и по-настоящему антивоенный. Я хочу сказать то же самое про стартовавшие сегодня военные Игрища Левиафана в Океании. Это веселая ролевая военная игра, но серьезная и антивоенная.
*
Кто смотрит мой медиа-блог «Диллинджер 18+», тот уже знает: в этой альтернативно-исторической военной игре я сражался на стороне киви, и был в парашютном десанте, высадившемся в середине острова Уполу, чтобы занять и удержать перевал Тиваи на Центральном Хребте до подхода морской пехоты по дороге Кросс-Айленд. Мы четко сработали, но потеряли две трети бойцов, включая меня. Я был «покрашен» в битве у деревни Лоопетиана и, по правилам тактического пейнтбола, покинул игровое поле.
*
С одной стороны, мне слегка обидно было оказаться в стороне, когда новозеландский экспедиционный корпус триумфально вступил в Апиа, и поднял флаг над городом. Но оказалось, что мне чертовски повезло: пока мои боевые товарищи, согласно сценарию эпизода, инспектировали пивные погреба Апиа и флиртовали с горожанками…
…Тут видео-пауза, чтобы заранее исключить недоразумения. Все пиво предоставлено спонсорами Игрищ, а местные девушки вызвались инициативно. Внимание! 18+.
*
ВСТАВКА. Короткий видеорепортаж с главной площади Апиа. Что попадает в кадр:
Большое количество киви в униформе гибридного образца (дизайн – современный, но раскраска, разумеется - ретро, а оружие – разумеется, пейнт-ганы).
Несколько меньшее количество «германских колониальных гвардейцев» (экипировка аналогичная).
Соответствующее количество девушек: условных туземок и колониальных германок в произвольной форме одежды, в основном - микро-бикини. При сопоставлении кадров, внимательный наблюдатель отмечает, что девушки из военных контингентов сторон, волшебно превращаются, опять-таки, в условных горожанок. Что вполне объяснимо.
На площадь выкатывается пугающее количество пивных бочонков.
Мейнстрим: ненапряженная пьянка с групповыми танцами «hi-energy-disco» 1980-х.
*
…Еще раз напомню: с вами Барри Диллинджер, TTN из Апиа. Вы видели, что взятие столицы Западного Самоа перешло в поп-фестиваль. Это слабее Карнавала Рио, но не уступает по драйву Конкурсу мокрых футболок Малибу. А теперь я расскажу, почему выбытие из игры примерно посредине, на перевале Тиваи, стало чертовской удачей. В торжественный момент вступления победивших киви в Апиа, я оказался в самоанском кампусе ЮТУ (Южно-Тихоокеанского Университета), и там (не спрашивайте как) мне удалось пообщаться под запись с Ее Величеством Боудис, королевой Новой Зеландии. Причем, без всякой цензуры. Вы увидите и услышите все, что было в разговоре. Итак:
*
ОБЩЕНИЕ ЗА ЧАЕМ. Собеседник: Боудис Виндзор, королева Новой Зеландии.
Репортер TTN: Ваше Величество, вы разрешили задавать острые вопросы, поэтому я спрашиваю: что побудило вас приехать на Игрища, вызывающие серьезные опасения у многих мировых политиков, в частности, у секретариата Объединенных Наций?
Королева NZ: Начнем с того, что я приехала не на Игрища Левиафана. Я приехала на совещание Профессорской Коллегии ЮТУ, как сопредседатель Комиссии по реформе Южно-Тихоокеанского Форума, ЮТФ. Это можно прочесть в пресс-релизе.
Репортер TTN: Да, конечно, Ваше Величество, но говорят, вы намерены выступить на завершении Игрищ с поздравлениями участникам.
Королева NZ: Разумеется, я выступлю, поскольку я уже здесь. Эти Игрища – крупное молодежно-спортивное событие для Новой Зеландии и других стран ЮТФ.
Репортер TTN: Но в ООН, в Европарламенте, и во многих влиятельных гуманитарных организациях, эти Игрища называют не спортивными, а политическими.
Королева NZ: Ничего удивительного. Спорт переплетен с политикой. Вспомните «Оду Спорту» барона де Кубертена, инициатора Олимпийского движения. Он еще в 1912-м указал на политическую роль спорта для дружбы и взаимоуважения между молодыми людьми разных наций. «Спорт, ты - мир». Так завершается ода барона де Кубертена.
Репортер TTN: Но Олимпиады не предотвратили Первую Мировую войну, в 1914-м, и Вторую Мировую войну в 1939-м.
Королева NZ: Да, но они предотвратили атомную Третью Мировую войну в 1962-м. Я полагаю, что барон де Кубертен был прав, и я действую соответственно этому.
Репортер TTN: Ваше Величество, позвольте вернуться от Олимпийских игр к Игрищу Левиафана. Оно слишком близко к реальной истории Мировых войн, вы не находите?
Королева NZ: Первой Мировой войны, так точнее. Исторически, в этот день в 1914-м, новозеландский экспедиционный корпус оккупировал германскую колонию Самоа. В сценарном фанфике к трилогии Скотта Вестерфельда отличается только картина этой оккупации. Исторически гарнизон Апиа сдался без боя, а в этом фанфике – иначе.
*
ЗАСТАВКА: ИНФО К ТЕМЕ. Трилогия «Левиафан» и фанфик «Вицлипуцли».
Трилогия «Левиафан» (2010-е), автор: Скотт Вестерфельд (американо-австралиец).
Авантюрно-боевая лирика. Текст-манга. Стимпанк/биопанк. Альтернативная история первой четверти XX века. Сюжет: противостояние прогрессивного британского блока «дарвинистов», и догматического германского блока «жестянщиков», интриги, война.
Фанфик по «Левиафану». Гексалогия «Вицлипуцли» (две книги изданы в Австралии, журналом «RomantiX», еще четыре - анонсы), автор: Джек Оффшедоу (новозеландец).
Техно-ньюэйдж, стимпанк/биопанк, альтернативная история 1860-1960-х. Сюжет: ряд коммерческих конфликтов, отражающихся в интригах дипломатов, религиях, и войне. Факторизация Мира Вестерфельда до квази-реализма технологии и политэкономии.
*
ПРОДОЛЖЕНИЕ беседы с Боудис Виндзор, королевой Новой Зеландии
Репортер TTN: Проблема в том, что в фанфике очень многое иначе.
Королева NZ: Поясните вашу мысль, мистер Диллинджер.
Репортер TTN: Да, Ваше Величество. В этом фанфике есть обе Мировые войны. Хотя Вторая Мировая война пока лишь в анонсах, но принцип уже понятен. Главное, что, в исходном Мире Вестерфельда политика, экономика, религия, и технология – условны, являясь фоном для показа взаимодействия героев между собой, и с необыкновенными машинами (живыми и неживыми) в экстремальных условиях. Это именно манга: театр картинок с диалогами и динамичной интригой… Возможно, я слишком многословен.
Королева NZ: Нет-нет, мистер Диллинджер. Прошу: продолжайте. Мне интересно.
Репортер TTN: Я рад, Ваше Величество. Итак: Вестерфельд, это увлекательный театр картинок из придуманного им альтернативного мира. А фанфик Оффшедоу, это квази-реальность того мира, с которого Вестерфельд нарисовал картинки. Это объяснение на политэкономическом уровне, с весьма спорными, радикальными идеями. Две книги, в которых Оффшедоу показал формирование культур «дарвинистов» и «жестянщиков», эскалацию вражды между ними, и старт альтернативной Первой Мировой войны, уже насторожили многих. Говорят, что Джек Оффшедоу продвигает лаоцзэтику.
Королева NZ: Простите, мистер Диллинджер, что-что продвигает Джек Оффшедоу?
Репортер TTN: Лаоцзетику. В смысле, что общепринятая библейская шкала: добро-зло оспорена китайцем Лао Цзы, сказавшем: зло возникло, когда люди придумали добро.
Королева NZ: Лао Цзы жил в IV веке до Новой эры, и никак не мог оспорить библию.
(Пауза).
*
Репортер TTN: Э-э… Почему он никак не мог?
Королева NZ: Потому, мистер Диллинджер, что базис Библии еще не был составлен.
Репортер TTN: А-а… Конечно, Ваше Величество, вы лучше знаете, вы ведь учились в Оксфорде по археологии. Но Джек Оффшедоу продвигает лаоцзэтику сейчас.
Королева NZ: А в чем проблема? Учение Лао Цзы это часть философского наследия.
Репортер TTN: Проблема в том, что Оффшедоу применяет лаоцзэтику к оценке обеих Мировых войн. Ладно, к Первой Мировой войне, но судя по анонсу, и ко Второй.
Королева NZ: Учение Лао Цзы, как любая философия, применимо к чему угодно.
Репортер TTN: Простите, Ваше Величество, но в секретариате ООН считают, что это противоречит Дурбанской Декларации.
*
ЗАСТАВКА: ИНФО К ТЕМЕ. Из Дурбанской Декларации, принятой 07.09.2001:
«Мы осуждаем сохранение и возрождение неонацизма, неофашизма и агрессивных националистических идеологий, основанных на расовых и национальных предубеждениях, и заявляем, что эти явления никогда не могут заслуживать оправдания ни в каких случаях и ни при каких обстоятельствах».
*
Королева NZ: Мистер Диллинджер, говорите прямо. Я не боюсь этого вопроса.
Репортер TTN: Да. в секретариате ООН считают, что эта лаоцзэтика в интерпретации Оффшедоу отчасти оправдывает практику, осужденную Нюрнбергским трибуналом, а точнее, представляет преступления лидеров Третьего Рейха, как вторичные. Согласно лаоцзэтике, первично преступление тех, кто придумал политическое добро. Вот и все.
Королева NZ: Теперь мои комментарии. Я начну с того, что нет оправданий практике НСГРП (национал-социалистической германской рабочей партии). Но появление этой партии, ее приход к власти, и ее стартовые успехи, сделавшие Третий Рейх монстром, поглотившим Европу, действительно вторичны. Они вызваны амбициозной тактикой правительств стран-победителей Первой Мировой войны, решивших волюнтаристски построить глобальный миропорядок, и для этого затоптать побежденные нации, и все «неправильные» нации, оказавшиеся в социалистическом лагере. Дело не в этике, а в законах истории. Однотипные проекты ведущих правительств: причесать планету под искусственный стандарт, породили гитлеризм в 1930-х, кубинский феномен в 1950-х, черный расизм в 1960-х, боливаризм в 1980-х, ваххабитский халифат в 2010-х, и…
(Длинная пауза).
*
Репортер TTN (вопросительно): Меганезию сейчас?
Королева NZ (уклончиво): прочтите об этом у более авторитетных историков.
Репортер TTN: Но ведь с нацизмом все ясно: Гитлер начал Вторую Мировую войну, и геноцид евреев. С этими фактами, вроде бы, все историки согласны.
Королева NZ: Нет. По первому вопросу я рекомендую вам превосходную монографию Мартина Китчена «Иллюстрированная история Германии», изданную Университетом Кембриджа в 1996. Там показано: Версальский договор 1919-го сделал новую войну в Европе неизбежной в пределах 20 лет. А по второму вопросу рекомендую книгу Леви Галеви «Подмандатная территория», о неприглядной роли Чемберлена и Бальфура.
Репортер TTN: Вы верите, что в Холокосте виновно также правительство Британии?
Королева NZ: Я сообщила вам, где найти исторические документы о тех событиях.
Репортер TTN: Спрошу так: вы верите в справедливость Нюренбергского трибунала?
Королева NZ: А вы верите в справедливость суда победителей над побежденными?
Репортер TTN: Э-э… Ваше Величество… Честно говоря, я даже не знаю.
Королева NZ: Я тоже не знаю, мистер Диллинджер. Ваш следующий вопрос?
(Длинная пауза).
*
Репортер TTN: Оставим прошлое, вернемся к Декларации Дурбанской конференции.
Королева NZ: Это тоже прошлое, 2001 год. Но поскольку вы задали вопрос, я отвечу: Дурбанская конференция, это нелегитимное сборище, где дирижировал лидер Ирана. Бойкот им объявили Австралия, Новая Зеландия, Канада, США, и ряд стран Европы.
Репортер TTN: Как тогда секретариат ООН ссылается на Дурбанскую декларацию?
Королева NZ: Без комментариев. Я не хочу отбивать хлеб у пресс-службы ООН.
(Снова длинная пауза).
*
Репортер TTN: Как все запутано. Ваше Величество, вы ведь историк. Почему Вторая Мировая война держит нас за ноги даже через столетие?
Королева NZ: Потому, что одна сторона сумела демонизировать другую, а саму себя позиционировать, как гвардию Бога. В Крестовых походах, крестоносцы - банальные грабители, позиционировали сарацин, как демонов, оскверняющих Гроб Господень.
Репортер TTN: А что во Второй Мировой войне?
Королева NZ: Одно из возможных объяснений дано в фанфике у Джека Оффшедоу.
Репортер TTN: Значит, все же, лаоцзэтика? Кто придумал добро, тот создал зло?
Королева NZ: Я сообщила все, что считала нужным по этому поводу.
(Пауза).
*
Репортер TTN: А вы не опасаетесь, что лидеры ряда религий, дискриминированных в Германском Самоа, обвинят вас в поддержке германского реваншизма, и неонализма?
Королева NZ: Простите, а неонализм, это что?
Репортер TTN: Это аббревиатура от нео-национал-социализм.
Королева NZ: Ясно. Нет, я не опасаюсь, поскольку они уже обвинили. По существу, я считаю, во-первых, что имеет место подмена понятий, а во-вторых, что эти проблемы найдут решение в новом Южно-Тихоокеанском Форуме. Но подробнее я изложу свою позицию завтра на пресс-конференции по программе ЮТУ «Студенческая волна».
Репортер TTN: Теперь последний вопрос. Что вы ответите критикам, считающим, что Игрища Левиафана поощряют в молодых людях милитаризм и жестокость?
Королева NZ: Я отвечу, что молодежь с незапамятных времен играет в войну. Такова, видимо, природа человека. Посмотрите лист олимпийских видов спорта, и вы увидите стрельбу, метание копья, и единоборства. Надо, чтобы игра не переходила в реальную вражду, как, увы, случается между футбольными фанатами. Если стороны в игрищах относятся друг к другу по-дружески, как сегодня, то это вакцина против жестокости.
Репортер TTN: Благодарю, Ваше Величество. Это был репортаж из Апиа, Самоа…
***
Вроде бы, финал этого интервью американского репортера с королевой Боудис вышел позитивным, милым и миролюбивым, однако после просмотра у австралийского СДО сложилось интуитивное впечатление, что вокруг Игрищ Левиафана умело и цинично сплетена паутина, а за ней торчат призрачные уши каких-то спецслужб…
…
Тап же дата (30 августа слева от Линии Перемены дат).
Северные Соломоновы острова. Автономия Бугенвиль. Окрестности Эмпрессогасты.
Неформальный дипломатический обед на веранде президентского ранчо.
…В плане блюд здесь не было ничего особенного: просто, хорошая постколониальная кухня. Но, когда рядом пасутся два слона, иногда срывая хоботом гроздья бананов на расстоянии вытянутой руки от вас, и с аппетитным хрустом пережевывая, то завтрак увлекателен независимо от кухни. Другой особенностью были туземные официантки, которые обходились из одежды одной только набедренной повязкой с ярким узором. Бугенвильки ничуть не соответствовали стандартам для манекенщиц. Телосложение - сильно капитальнее, чем модельные 90-60-90. Жизнь диктовала тут свои идеалы форм, которые мог показаться тяжеловатыми и грубоватыми, но отражали интуитивно (или инстинктивно) воспринимаемую натуральную эстетику женского тела.
…Адмирал-президент Оникс Оуноко, заметил эстетически-заинтересованный взгляд Чарльза Найтхарта на официантку, готовившую кофе у стойки бара, и заявил:
- В моей стране теперь красивые женщины. Это политико-биологический факт.
- Действительно, красивые, - негромко согласился австралийский СДО.
- Они, - продолжил Оуноко, - красивые потому, что свободные. Это правильная мысль, которую придумали хиппи. Красота и свобода, это одно и то же.
- Красота и свобода?.. – слегка удивился австралиец. Ему странно было слышать такие тезисы от персонажа с репутацией самого жестокого диктатора Океании.
Адмирал-президент уловил эту нотку удивления и заржал.
- Ха-ха-ха! Вы сейчас думаете: «как этот тоталитарный монстр рассуждает о свободе». Верно, мистер Найтхарт?
- Э-э… - протянул СДО, думая, как теперь сгладить эту оплошность. Тут его выручила референт Флойд Фирфайн. С явно недипломатичной прямотой она заявила:
- Мистер Оуноко, в мире вас не считают поборником свободы и демократии.
- Ха-ха-ха! – адмирал-президент легонько хлопнул ее по плечу, - ты, Флойд, толковая девчонка, но кое-чего не понимаешь.
- Чего я не понимаю? – спросила она.
- Того, - сказал он, - что свобода и демократия, это левая и правая ладонь. Они, вроде, похожи, но несовместимы. И приходится выбирать: свобода или демократия. Что, не поняла? Сейчас я объясню по-простому. У вас в Австралии много красивых женщин, мужчин, и лошадей.
- Мистер Оуноко, при чем тут лошади? – удивилась Флойд.
- Называй меня Оникс, и без мистера. У нас неформальный обед. И скажи: ты знаешь, откуда родом лошадки брамби, которые у меня на ранчо?
- Без понятия, Оникс. У нас в Австралии так называют одичавших лошадей, а эти твои лошадки некрупные, но породистые. Вроде знаменитых исландских лошадок.
Адмирал-президент выслушал эту реплику и снова заржал.
- Породистые? Ха-ха-ха! Это и есть ваши брамби! Я купил их больше тысячи, и совсем дешево. У вас это нежелательная фауна, с тех пор, как в середине позапрошлого века, в разгар Золотой лихорадки, они стали бесхозными и одичали. Говорят, что они слишком своенравные и свободолюбивые. Точно, как перспективные люди, ха-ха-ха!
- Мм… - протянула референт, - …Как-то у тебя смешались в кучу кони, люди.
- Потому что так надо в философии! – объявил адмирал-президент, многозначительно подняв указательный палец к небу, - От общего к частному, от простого к сложному. Я сказал про общее. Теперь скажу про частное простое, про лошадок брамби. У вас там в Австралии средний бизнесмен испортился, не хочет думать, не хочет решать задачи, к которым нет готового ответа. И если он займется лошадьми, то скорее возьмет кредит, чтобы дорого купить стандартных послушных лошадок, чем купит почти даром таких нестандартных брамби. В моей стране иначе. Во всех трех странах Унии иначе. Наши бизнесмены похожи на ваших, которые были сто лет назад. Мы ищем что-то новое…
- …Или, - перебила Флойд Фирфайн, - хорошо забытое старое.
- Да, - легко согласился Оуноко, - или хорошо забытое старое. Оно бывает в тему.
С этими словами, он вытащил из кармана рубашки-гавайки «фиделевскую» сигару, и с удовольствием прикурил.
- Ты обещал что-то интересное про свободу и демократию, – напомнила Флойд.
- Да, сейчас будет тебе… - он выпустил из ноздрей облачка дыма, - …Вот, я рассказал общее, и рассказал простое частное про лошадок. Теперь сложное частное про людей. Правда, не такое сложное, ведь мы уже разобрались, чего хочет средний современный австралийский бизнесмен: он хочет решать только задачи с готовым ответом. А любой нестандартный работник, это задача без готового ответа. Это значит: такой работник в Австралии не нужен, как не нужна лошадка-брамби. Вот что такое демократия. У нас наоборот, свобода, поэтому такой работник нам нужен.
- Простите, мистер Оуноко, - вмешался Чарльз Найтхарт, - но я не понял этого тезиса.
- Я объясню, - произнес адмирал-президент, пыхнул сигарой и повторил, - я объясню. Демократия, это власть народа, так?
- Да, - подтвердил австралийский СДО.
- Ну, а народ - это кто?
Чарльз, слегка удивленный тривиальностью вопроса, немедленно ответил:
- Народ, это население страны. А в смысле демократии, это все граждане.
- В смысле демократии, мистер Найтхарт, это не так, - объявил Оникс, - или вы будете утверждать, что каждый гражданин вашей страны обладает политической властью?
- Да, мистер Оуноко, я буду это утверждать! Каждый гражданин Австралии принимает участие в выборах депутатов парламента.
- Разве это власть? – иронично отозвался бугенвильский диктатор.
- Да, - сказал Найтхарт, - это власть, поскольку парламент принимает законы, а главой исполнительного аппарата - премьер-министром, становится лидер той партии, которая набрала большинство голосов граждан на выборах.
- А каким методом эта партия набирает большинство голосов?
- Методом политической агитации. Это очевидно, - ответил Чарльз, снова удивленный тривиальностью вопроса.
Оникс Оуноко медленно поднял руки, похлопал в ладоши и повторил за ним:
- Это очевидно! Как при торговле чипсами. Победа достается тому, кто сильнее провел рекламную компанию. Кто купил больше времени в прайм-тайм на TV, и нанял больше профессионалов PR. И не так важно, какие чипсы вкуснее и лучше по качеству.
- Послушайте! – возмутился Чарльз, - Выборы это, все же, не торговля чипсами!
- Конечно, вы правы! - иронично ответил Оникс, - Выборы гораздо хуже. Ведь если мы говорим о чипсах, то даже при самой мощной рекламе, очень мало людей купят чипсы, сделанные из явно гнилой картошки с соответствующим вкусом и запахом. Инстинкты возмутятся. А при выборе партий нет инстинктивных предохранителей. Так что власть достается хозяевам СМИ, через голоса граждан, восприимчивых к рекламе. Это самые безвольные, послушные, стандартизованные граждане. Они основа для демократии. А другие граждане: своенравные, нестандартные, свободолюбивые - это паршивые овцы, которые портят демократическое стадо. Они - проблема, и от них надо избавиться.
Чарльз Найтхарт задумался над достойным ответом, и тут его опередила Флойд. Она, совершенно не задумываясь о политкорректности и о безопасности, брякнула:
- Это типичная демагогия авторитарных правителей!
- О, черт! - выдохнул Найтхарт, мгновенно подумав, что сейчас будут проблемы. Но он ошибся. Похоже, что Флойд очередной раз продемонстрировала (как это называется) «адекватность к местной культурной среде». Адмирал-президент ничуть не обиделся. Наоборот, он снова заржал и опять хлопнул 19-летнюю австралийку по плечу.
- Ха-ха-ха! Скажи, как ты думаешь, если я назначу тут на Бугенвиле демократические выборы президента, то кто выиграет? Ну, смелее говори: кто?
- Ты выиграешь, - проворчала Флойд, - но это будет не по-честному.
- Ха! Так у вас в Австралии дуэт: правые центристы консерваторы, и левые центристы консерваторы уже сто лет выигрывают выборы, и обслуживают не народ, а спонсоров, владеющих банками, TV-каналами, и местами в бюрократии. Это как, по-честному?
- Ты хочешь доказать, что диктатура лучше? – спросила она.
Адмирал-президент весело похлопал себя ладонями по коленям.
- Зачем? Жизнь доказывает! У вас в Австралии все больше трэша из исламских стран Южной Азии, а у нас в Тройной Унии все больше толковых свободных австралийцев!
- Но, - сказала Флойд, - австралийцев в Унию уехало меньше ста тысяч, причем они в основном не на Бугенвиле или Фиджи, где диктатура, а в Меганезии, где демократия.
- Ко мне тоже приехало немало австралийцев, - почти обижено возразил Оникс, затем хлопнул себя ладонью по лбу, и весело спросил, - что-что ты сказала в Меганезии?
- А что я сказала?
- Ты сказала: в Меганезии – демократия! Ха-ха-ха!
- А разве нет? – удивилась она.
- Это ты у своего босса спроси. Вот, он уже нахмурился... Не надо нервничать, мистер Найтхарт. У нас неформальный обед, без журналистов. Никто не узнает.
- Я не нервничаю, - соврал австралийский СДО, стараясь быть убедительным, хотя он понимал, что по дипломатическим меркам только что произошел ужасный конфуз: его референт назвала меганезийский тоталитарный анархизм – демократией.
- Правильно! Не надо нервничать, мы ведь теперь друзья! - улыбаясь, сказал генерал-президент, пододвинул к себе портфель ретро-образца (ранее было неясно, зачем этот предмет лежит на краю стола), - и вытряхнул оттуда файлы с документами.
- А-а?.. – вопросительно протянул Найтхарт.
- Ваш проект Протокола о добрососедстве, - пояснил Оуноко, - мы тут подписали его. Подписал я. Подписал генерал-президент Тевау Тимбер с Фиджи. Подписали четверо Верховных судей Меганезии, там такой порядок. И я говорю: мы теперь друзья.
- Прекрасно, мистер адмирал-президент, я искренне рад! – отреагировал СДО, сделав волевое усилие над собой. Он не ожидал, что этот проект будет подписан так легко и быстро, без всяких поправок. Но - это произошло (триумф, казалось бы). И теперь у австралийского дипломата возникло подозрение, что он чего-то не заметил. Пока.
…
*28. Воля богов на задворках цивилизации.
Та же дата 29 августа справа от Линии Перемены дат. Ранний вечер - до заката.
Остров Савайи (самый западный в Германском Самоа). Юго-восточный берег.
Остров Савайи в полтора раза больше, чем остров Уполу, но очень мало населен. Так сложилось то ли исторически, то ли геологически. Тысячу лет назад вулканы в центре острова были так активны, что полинезийцы опасались заселять внутренние районы. С другой стороны - пароводяные выбросы и застывшая лава обеспечили острову крайне плодородные грунты и достаточное количество пресной воды: идеальные условия для фермерства. При колониализме жизнь на Савайи сложилась так: центр острова - пуст, а периметр - оснащен кольцевой дорогой, и утыкан деревнями с плантациями. В каждой деревне – христианская церковь, или даже две-три церкви, чтоб туземцы не забывали о требовательном Боге Белых Хозяев. Он (бог) так и остался чужим для самоанцев. Это импортное оккультное существо следовало задабривать всенародными воскресными песнопениями и материальными податями, иначе оно нашлет солдат-карателей. Такая примитивная теология за несколько поколений прочно вошла в быт туземцев, и когда революционная власть прижала церковников, произошел массовый исход испуганных туземцев в Новую Зеландию. Кстати, теологические предсказания сбылись - вскоре на деревенскую инфраструктуру Савайи стали падать бомбы Международной коалиции.
Такое предисловие объясняет, почему множество деревень на Савайи было брошено, в частности - деревни на берегу полу-лагуны Афаноа на юго-востоке острова. Место тут отличное: Полноводные ручьи прорезают холмы, и впадают в полу-лагуну. На склонах холмов можно собирать четыре урожая в год. Было бы кому обрабатывать землю. Как нетрудно догадаться, революционное правительство (после убедительной победы над внешним и внутренним противником) приняло меры, чтобы земля не стояла без дела. Диапазон мер был весьма широк: от передачи земель в дешевую аренду агро-фермам германских резервистов, до организации агро-кооперативов «по целевым профилям».
Целевые профили в данном случае – происхождение аграрных кооператоров.
Есть коллективные переселенцы с побережья Тонкинского залива (южный Китай).
Есть несколько тысяч туземцев (они жили в самых глухих деревнях, и не уехали).
Есть (внимание!) «февральский декретированный контингент бахаи 18 минус».
Об этом контингенте следует сказать особо. В конце осени позапрошлого года (вскоре после Алюминиевой Революции, начавшейся на Островах Кука), вполне предсказуемо разгорелся хаотичный конфликт на архипелаге Самоа. Разные военные и полувоенные группировки столкнулись в боях, преимущественно по формуле «каждый за себя». На площади 3000 квадратных километров суши и 100.000 квадратных километров океана, маневрировали коммандос США, «голубые каски» ООН, индонезийские моджахеды и германские реваншисты при поддержке Народного флота новорожденной Меганезии. Конфликт вскоре слился с Первой Новогодней войной, охватившей Океанию, и лишь в конце января наметились перемирия, которые определили политический ландшафт. В частности, Запад Самоа достался германским реваншистам - курфюршеству в составе Конфедерации Меганезия. Спецслужба курфюрста сразу «зачистила поле» от остатков оппозиции, но по поводу бахаи возникли сомнения. Эта религиозная община во время войны сотрудничала с ООН и моджахедами, но лишь по гражданским темам. Никто из бахаи не призывал к насилию, и не выступил с оружием против реваншистов. В такой ситуации, применить к бахаи «зачистку» было бы этически некрасиво, особенно если учесть, что из почти 5000 здешних бахаи, более 1000 были детьми и подростками.
В феврале прошлого года, после коротких дискуссий, Германо-Самоанский Фолкентаг принял постановление, и курфюрст Мюллер подписал декрет: «О мерах контроля над сектой бахаи, сотрудничавшей с врагами нации». По декрету религиозная община была поделена на три контингента:
1. Женщины-бахаи с детьми до 3-х лет, и беременные женщины.
2. Иные бахаи в возрасте от 18 лет и старше.
3. Бахаи в возрасте более 3-х лет, но менее 18 лет.
Контингент-1 подлежал безусловной депортации в Новую Зеландию (где существует программа помощи, ориентированная именно на таких вынужденных мигрантов).
Контингент-2 мог оставаться под полицейским надзором в южном пригороде Апиа, и пользоваться Храмом Лотоса, или - подписать форму депортации, и вон из страны.
Контингент-3 интернировался на плантации Афаноа, принадлежавшей общине бахаи, теперь - конфискованной и преобразованной в спецшколу. Как тинэйджеры будут там заботиться о своих мелких братиках и сестричках – не слишком волновало фолкентаг. Инфраструктурный минимум был организован: электро- и водо- и прочее снабжение, аграрная техника, медпункт, полиция, учеба. Дальше пусть они сами крутятся…
…И они крутились. Школа-интернат Плайа-Афаноа была исходно просто деревней на склоне горы среди фруктовых плантаций в криволинейном углу, между расчищенным песчаным пляжем на полу-лагуне и полноводным ручьем, скачущим по естественным вулканическим лавовым террасам (с исключительно плодородным грунтом). Наличие старой, но крепкой колониальной германской дороги, и старого, но крепкого причала, означало неплохие условия для сухопутной и морской логистики. Грузопассажирский транспорт работал, аграрная продукция вывозилась, все нужные товары завозились. У тинэйджеров-бахаи сложилось кое-какое самоуправление и хозяйственный ритм. Они выращивали фрукты-овощи, востребованные в ближайших поселках с фабричной (не-аграрной) ориентацией. Они учились по укороченной школьной программе (дважды в неделю по 4 часа). Они растили детей (сперва, только мелких из своего контингента, а теперь в некоторых случаях уже и своих). Дважды в неделю из Апиа в Плайа-Афаноа приходил специальный паром для родителей или старших родичей (контингента-2), и происходило их общение с контингентом-3 - в присутствии офицера полиции (чтобы пресекать религиозно-политическую агитацию со стороны старших). Любой юниор из контингента-3, достигнув 18-летия, мог (аналогично контингенту-2) подписать форму депортации, и вон из страны. Но это значило бы бросить своих младших… И никто из молодых бахаи в 18 лет не использовал это право. Все они оставались в интернате.
Такая была локальная обстановка к текущему моменту 29 августа 3-го года Хартии…
…Патрульный морской трамвай, подойдя к причалу Плайа-Афаноа, выгрузил там два самолетика (рингфлюгер и He-Mi), и трех пассажиров: Франсуазу и Кристофера Февре, плюс мичмана Утахе Сувароу - вывезенных с кораллового поля Роаникаурафитиа. Их встретили два локальных полисмена, молодые парни-германцы спортивного вида. Они одарили мичмана Утахе Сувароу искренними комплементами в связи с ее действиями, обеспечившими спасение летчиков-новичков (вроде: «ну, ты летаешь, гло - это вообще фантастика»). А летчикам-новичкам достался совет: «аккуратнее выбирать крылья».
Утахе Сувароу обменялась с парнями-полисменами серией позитивных пожеланий в обычном стиле бойцов Народном флота, пожала им руки и (в компании Криса и Фран) приступила к знакомству с местной версией религии бахаи. По законам жанра, сперва, следовало представить гостью здешнему гуру – что и произошло в большой открытой столовой (просто, деревянные столы и скамейки, расставленные рядами под сетчатым каркасом, который обвивала виноградная лоза). Кстати, вся школа-интернат оказалась окружена фруктовыми деревьями, рядами посадок плодового кустарника, и грядками-огородами с разнообразными овощами, и очаровательными декоративными цветами...
…Гуру уже ждал их в уединенном уголке этой большой столовой, причем не один, а с женой и ребенком (примерно полугодовалым). Молодая аборигенная семья, немного старше, чем Утахе. Внешность обычная для самоанцев. Простые симпатичные ребята. Звали их: мистер Майк Сиумуо, миссис Наири Томасе-Сиумуо, и Адам (это было имя
малыша). Дополнительно, французы сообщили, что Наири, это дочка Исайи Томасе, выборного лидера «старшей общины» (это в Апиа на острове Уполу). Сразу же после знакомства, и первой порции чудесного цветочного чая, Крис Февре положил свой смартфон на середину стола, и продемонстрировал молодому гуру ту самую статью в фифтипедии, начинавшуюся словами: «Бахаи - исламская шиитская секта…».
- Но это неправда! - бурно возразил Майк Сиумуо, - У нас своя религия!
- Тогда давай зальем туда свою редакцию этой статьи, - предложила Утахе, и извлекла витифон-элнот из кармана, - ну, ребята, что предлагаете записать в начале?
Майк и Наири переглянулись, и Майк произнес:
- Бахаи, это путь объединения последователей всех мировых религий на основе веры в Единого Бога, и путь гармонии религии и науки, чтобы одно не подавляло другое.
- У-упс… - протянула Утахе, - …По Британской энциклопедии, мировые религии, это буддизм, христианство и ислам. Но в буддизме нет единого бога, ты в курсе?
- Буддисты верят в Будду, - заметил Майк.
- Стоп! – мичман вскинула левую ладонь, - Будда ни разу не бог. Будда это любой, кто достиг просветления, и учит других, как это сделать. Будд, кстати, много. Такие дела.
- Давайте, - предложила Наири, - я позвоню папе, и спрошу про буддистов.
- Нет, давайте сначала все вопросы соберем, - сказала Утахе, - значит, про буддизм мы запомнили. Теперь про христиан. Они верят, что у бога есть сын - тот Христос, в честь которого их религия. Но мусульмане верят, что у бога нет сына. Как их объединять?
- Ладно, я спрошу у папы про христиан тоже.
- ОК. Спроси. Кстати, а вы, бахаи, верите, что у бога есть сын, или верите, что нет?
- Мы верим, что Христос был одним из посланников бога, - сказала Наири.
- Это как у мусульман, - невозмутимо констатировала Утахе.
- Но это не значит, что мы мусульмане! – резко возразил Майк.
Утахе Сувароу улыбнулась самым доброжелательным образом.
- Я не говорю, будто это значит. Я просто хочу разобраться, на что похоже.
- Послушайте! – вмешалась Фран Февре, - Эти догмы точно не главное!
- А что главное? – полюбопытствовала мичман Народного флота.
- Главное: взаимопонимание людей, их единство в разнообразии, их справедливое, без предвзятости отношение друг к другу, их понимание, что человечество – одна семья!
- Хэх!.. Одна семья, говоришь? Я тебе процитирую кое-что… - Утахе повертела элнот в пальцах, сменила страницу, и прочла, - «Культура это все множество стилей и приемов жизни, созданных в разное время разными племенами одной человеческой семьи. Культура принадлежит каждому человеку по праву рождения, и каждый сам для себя определяет, что в ней более ценно, а что менее. Человек ограничен в своем культурном выборе только правами окружающих людей на равенство, свободу, безопасность и собственность».
- Это откуда цитата? – спросила француженка.
- Считай, Фран, это тест вслепую. Ты согласна с тем, что я процитировала, или нет?
- Конечно, я согласна! Цитата о том самом, что я перед этим сказала!
- Я сообразил, откуда цитата! - добавил Крис, - Это перевод нашей Декларации Прав Человека и Гражданина, 1793 года, после победы Великой Французской Революции!
Фран Февре порывисто обняла мужа.
- Отлично! Точно! Просто это перевод приблизительный, любительский, вероятно.
- Ну, - произнесла Утахе, - а какое мнение бахаи про эту цитату. Согласны или нет?
- Люди, - ответила Наири, - создали не только хорошие приемы. Люди создали также разбой и войну. Нехорошо, если кто-то определит для себя, что это самое ценное.
- Потому, - сказала Утахе, - как ты слышала, выбор ограничен правами других людей. Какие-нибудь еще возражения против этой цитаты есть у бахаи?
- Возможно, ты будешь спорить, - произнес Майк, - но религия бахаи против алкоголя, наркотиков, и безответственного секса: неестественного или внебрачного.
- Майк, я не буду спорить, это не моя религия, а ваша. Меня пригласили ваши друзья, и теперь я просто хочу разобраться. Фран говорит, что бахаи за единство человечества, а сейчас ты говоришь, что бахаи не за такое единство, как в цитате. Тогда за какое?
- Утахе, ты неправильно поняла! – воскликнула Наири, - Мы, бахаи, не против людей, живущих по этой цитате из Французской декларации. Но у нас свои взгляды.
- Вообще-то, - уточнила мичман, - цитата не из Французской декларации 1793-го, а из нашей Лантонской Великой Хартии Меганезии. Типа, креативное заимствование.
- О-о… - удивленно отреагировал Крис Февре.
- Такие дела, бро, - она подмигнула, и вновь обратилась к Наири, - ну, значит, бахаи не против, что я, как био-панк по жизни, иногда употребляю алкоголь, или психотропную травку, занимаюсь сексом, с кем хочу, и типа того. Или я неправильно поняла?
- Мы считаем, Утахе, что это вредно, и что ты ошибаешься, если поступаешь так.
Мичман задумчиво погладила свой био-панковскую стрижку – короткий ирокез.
- Хэх! Прикольно. Про то, что вредно, я бы поспорила, но это пока не в тему. Мы ведь составляем правки для фифтипедии. E-oe?
- Да, - подтвердила Фран Февре.
- Значит, - продолжила Утахе, - надо разобраться лаконично и практически. Допустим, появилась страна с вашей бахайской властью.
- Это как? – удивленно спросил Майк Сиумуо.
- Это просто. Например: коралловое поле Роаникаурафитиа, где Крис и Фран аварийно приводнялись. В сумме площадь надводных островков примерно 3 квадрат-км. Это как Великий Атолл Нукуфетау-Тувалу. Чем вам не страна?
- Великий атолл площадью 3 квадрат-км? – с сомнением переспросила Фран Февре.
- E-o. Великий. Это - столица Всемирного Движения Хуманифесто, короче - хуми. Они создали много фишек, включая крабоид, самый результативный лайт-файтер XXI века.
Фран посмотрела на меганезику-маори с недоумением, и та пояснила:
… - Ну, маленький ударный самолет, похожий на краба. Напомните - покажу, а сейчас разговор о другом. Допустим, появилась такая страна с вашей бахайской властью.
- Мысленный эксперимент? – спросил Крис.
- E-o! - Утахе энергично кивнула, - Вот, скажите: в стране Роаникаурафитиа как будут обстоять дела с моими веществами и моим сексом? Разрешено, запрещено, или что?
Наири Томасе-Сиумуо нерешительно посмотрела на своего мужа, но молодой гуру не торопился что-то отвечать, и Наири спросила:
- Майк, может, я позвоню папе, и спрошу, как поступить правильно?
- Ребята, я не поняла, - сказала Утахе, - вы, типа, не знаете, во что верите?
- Мы знаем! – горячо возразил Майк, - Пойми: религия, это как любовь, это так легко почувствовать, но так трудно выразить словами!
- Стоп! Что в этом трудного? Ну, если не требуется шедевр любовной лирики.
- А ты пробовала выразить любовь словами? - спросила Наири.
- Нет, но какие проблемы?
- А ты попробуй, и поймешь, как трудно найти слова для этого.
- ОК! – мичман кивнула, - Сейчас я попробую. Я заранее извиняюсь за стиль. Типа, не «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл или «Обитаемый айсберг» Маргарет Блэкчок. Короче: сразу после Второй Новогодней Войны, наш отряд перебросили с карманного авианосца в заливе Холникоут у восточного берега Папуа в ближайший тыл на остров Вудларк. Я весь первый день чувствовала себя, будто во сне: я не могла поверить, что больше никаких аларм-сирен, больше никаких внезапных боевых вылетов, что можно запросто гулять днем по улочкам поселка, глазеть на людей, как они живут. Или, если надоест, то валяться одной на берегу под пальмой, закрыв глаза, и слушать, как волны шуршат песком. Я сползла в море, поплавала, выползла, улеглась в тени, и собиралась помечтать или подремать, как вдруг: этот парень. Мы так, чуть-чуть были знакомы, он африканец, банту из эскадрона перехватчиков, зовут Нкиво. Ну вот: я вижу, как Нкиво совершает пробежку по мокрому песку вдоль линии прибоя. Он обнажен, так удобнее: пробежался - нырнул. Ничего такого. Но тогда это выглядело… Романтично, что ли. Я окликнула: Нкиво, ты на результат или как? Он остановился, и ответил: или как. Ну…
…За этим «ну» последовала колоритная хроника с точным описанием всех эволюций человеческих тел, в ходе жаркой военно-морской любви – до финишного эпизода:
… - Мы переворачиваемся, у меня уже такая релаксация, что двигаться лень, и Нкиво продолжает меня переть, типа, в миссионерской позе. У него улыбка до ушей, и глаза навыкате. Так навыкате, что я испугалась: вдруг они выпадут. Я впервые видела такие выпученные глаза. От удивления у меня напрягся живот, и тут: пуф-пуф-пуф: у Нкиво оргазм. У меня от этого дополнительные ощущения внутри, и бум-бум-бум. Реальный мульти оргазм. Провалиться мне сквозь небо, если вру!.. Э-э… Ну, что, у меня совсем хреново с литературностью? Говорите прямо. Я ни разу не обижусь.
- Дело в другом, - тихо и грустно сказала Наири, - неужели для тебя это любовь?
- А-а… - протянула Утахе, - …Ну, это я не догнала вопрос. Если ты про любовь в том смысле, как у Ромео и Джульетты, то я расскажу другую историю.
Но, до этой истории не дошло, поскольку малыш Адам внезапно заплакал.
- Блин!.. - буркнула Утахе, - …По ходу, мы достали киндера взрослыми разговорами на эмоционально-напряженных тонах. Но, Наири, если ты не против, то я быстро подниму настроение твоему Адаму. Ну, что?
- Что?.. – отозвалась юная мама - самоанка и, явно колеблясь, посмотрела на мужа.
- Наири, - мягко произнес он, - если мы хотим дружить, то должны доверять.
- Хорошо, Майк, - сказала она и, набравшись смелости, кивнула гостье.
То, как Утахе Сувароу в течение следующих нескольких минут поднимала настроение полугодовалому младенцу, вряд ли одобрил бы традиционный детский психолог. Если держаться европейской традиции, то младенцу надо петь что-то тихое, нежное. И надо покачивать его тоже тихо, нежно. В данном же случае, мичман задорно кричала:
Tika tonu! E-o! Tika tonu! E-o!
Tika tonu! Atu ki a koe, e tama!
He hiki aha to hiki? He hiki roa to hiki? Ua haha!
Приближенный перевод с языка северных маори или утафоа: Все ОК! Да! Верь в себя, парень! Какая у тебя проблема? Такая большая проблема? Мы решим это!..
…Следует отметить, что Утахе в процессе жутко выпучивала глаза, высовывала язык, подпрыгивала (хотя невысоко), даже подбрасывала малыша (хотя несильно). И вот что удивительно: малыш перестал плакать, активно заинтересовался происходящим, даже (после нескольких попыток) схватил Утахе за нос. Эта удача привела его в восторг (по крайней мере, в состояние, которое у малышей аналогично восторгу детей постарше).
Когда Адам удовлетворил свой интерес к ее носу, Утахе аккуратно вернула его маме, подмигнула по-свойски и спросила:
- Ну, как у меня получилось?
- Да! Просто здорово!.. - Наири улыбнулась, - …А у тебя тоже маленький ребенок?
- У меня нет, но у двух моих старших названных сестричек мелкие киндеры, и у моей приемной мамы еще одна дочка родилась в прошлом году. Иногда я тискаю их. Вот.
- Похоже, что у тебя большая и дружная семья, - заметил Майк.
- Точно, - Утахе улыбнулась и кивнула.
- Значит, - продолжил он, - Бахаулла был прав, когда говорил о едином источнике всех религий. Ваша био-панковская религия, хотя языческая, но учит тому же, чему наша.
- Хэх! Это чему тому же?
- Это очевидно, - пояснил молодой гуру, - большая семья, построенная на любви, и на внимании к детям, к этим главным целям, передаваемым из поколения в поколение.
- Хэх! Это просто зоопсихология большинства обезьян, включая людей.
- Зачем ты так унижаешь людей? – с мягким упреком в голосе спросила Фран.
- Брось, гло, - тут Утахе махнула рукой, - ты что, думаешь, мы лучше других обезьян?
- А-а… Ты думаешь, что нет?
- Я думаю… - начала Утахе, и окинула взглядом столовую (где быстро увеличивалось количество юниоров-бахаи, пришедших поесть после рабочего дня), - …Я думаю, что сейчас важно другое. Скажите: имеется ли мастерская в вашей школе-интернате?
- Да. Ты видела старую станцию автотехобслуживания по дороге от причала? Там есть эстакады, инструменты, и все, что надо для ремонта наших мини-комбайнов и лодок.
- Тогда, - сказала мичман, - можно разобраться с самолетом Криса и Фран.
- Это было бы здорово! - обрадовался Крис Февре.
…
Та же дата 29 августа, около 7 вечера. Там же: остров Савайи. Плайа-Афаноа.
Ангар - ремонтная мастерская при школе-интернате.
Не всегда, но довольно часто, сущность человека наиболее ярко проявляется во время профессиональных занятий. Когда мичман Утахе Сувароу взялась за самолетик HeMi (предварительно водруженный на эстакаду) сущность стала проявляться тем ярче, чем глубже заходило исследование современного ремейка 100-летней «летучей блохи». К моменту, когда самолетик был «раздет» до каркаса, до винтомоторного агрегата, и до подвижной механики, мнение Утахе обрело финальную четкость, и прозвучало так:
- Хэх! Друзья, значит, подарили самолетик. E-oe?
- Все так плохо? – предположил Крис, ориентируясь на ее тон.
- Еще хуже! - буркнула Утахе, глядя в открытые потроха самолетика, - Видишь трос и ведущий рычаг к нему? Видишь, что это из говна сделано? А зубчатку видишь? Тоже полное говно. Китайский силумин последнего сорта, для малобюджетной сантехники. Теперь смотрим, почему заклинило хвостовое перо – руль поворота…
…Утахе перешла к хвосту самолетика, моментально развинтила механику и, жестом циркового фокусника, извлекающего кролика из шляпы, подняла в руке два длинных полуцилиндра, явно ранее составлявшие нечто целое.
- Вот, ребята! Это шедевр! Ведущая пластиковая муфта, склеенная из двух половинок дешевым поливинилацетатным клеем. Объяснять дальше? Нет? Тогда идем к движку, посмотрим на него внимательнее… - и Утахе перешла от хвоста к носу самолетика.
… - Здесь мы видим достижения южнокорейской 3D-печати, перенесенные на область северокорейской порошковой металлургии, для производства малобюджетных, проще говоря: одноразовых движков внутреннего сгорания, которое легко и непредсказуемо переходит во внешнее сгорание из-за говняного качества сырья и 3D-принтера.
- Э-э, - опасливо протянула Фран, - этот движок, что, может загореться в полете?
- E-o! - подтвердила Утахе, - Вероятнее всего, на взлетном режиме. Короче: это такой движок, который целиком печатается из металлического порошка и спекается. Можно делать таким методом очень качественные детали, но дорого. Или можно делать очень дешевые детали, но говняные. Этот движок, по ходу, супер-дешевый. Ну, вы поняли.
Молодые французы переглянулись и синхронно вздохнули, затем Фран спросила:
- И что, это никак нельзя починить?
- Можно, - ответила мичман Нарфлота, - но это будет стоить кое-каких денег.
- С деньгами у нас проблема, - признался Крис.
- Значит, вам надо найти спонсора, - сделала вывод Утахе, и спросила, - как насчет тех субъектов, которые подговорили вас разрисовать крылья самолета символами бахаи?
- Это мы сами придумали! - воскликнул он (так эмоционально, что проницательному собеседнику становилось ясно: это вранье, чтобы не выдать инициаторов).
- ОК, - сказала мичман (она поняла, что это вранье, но не хотела обижать этих ребят, к которым чувствовала симпатию), - ОК, тогда давайте прикинем: каких потенциальных спонсоров вы знаете на Германском Самоа?
- Герду Шредер! - моментально отреагировала Фран.
- Герду Шредер? - удивилась Утахе. Она только заочно знала Герду Шредер (как маму Феликса, своего сокурсника в Пи-Кубе). Конечно, она была в курсе отношений Герды Шредер с Хелмом фон Зейлом (майором INDEMI, на днях назначенным прокуратором Самоа). И она была в курсе содержания колонки Герды в популярном германоязычном сетевом журнале «Hauswirtschaft» (Домашние дела). Но что общего может быть у этой персоны с парочкой французских старших тинэйджеров, влипших в секту бахаи?
Фран Февре, по-своему интерпретировала удивленный тон меганезийки.
- А! Утахе, ты, наверное, не знаешь Герду Шердер. Она журналистка из Германии. Мы вместе были в начале лета в круизе на лайнере «Мидгардсорм», но там все обернулось ужасно: исламисты захватили наш лайнер недалеко от Папуа. Ты слышала, наверное.
- Да, - мичман кивнула, - я в курсе. Захват лайнера, и спецоперация по освобождению.
- И, - продолжила Фран, - вчера Герда Шредер напечатала в колонке, что переехала на Германское Самоа, в городок Лаломану, на востоке острова Уполу.
- Ясно! - сказала Утахе, не уточняя, что была в курсе, - А вы, значит, после экстрима с «Мидгардсормом», не вернулись во Францию, а стали дальше кататься по Океании?
- Да, - подтвердил Крис, - и главное: мы познакомились с новозеландскими бахаи. Мы расскажем как-нибудь. А сейчас, как ты думаешь: Герда поможет найти спонсора?
- Просто, позвоните ей и спросите, - посоветовала Утахе.
…
*29. Авторалли с журналистским исследованием.
Следующее утро: 30 августа. Германское Самоа.
Восточный берег острова Уполу. Кондоминиум Лаломану.
На сегодня у Герды Шредер был великий план, включавший:
1. Самостоятельно проехать на мини-джипе из Лаломану через пол-острова в Апиа.
2. Если останется что-то от резерва времени, то зайти в арт-кафе «Хенниг Бранд».
3. Подискутировать на пресс-конференции королевы Новой Зеландии там, в Апиа.
4. Встретиться с французской парочкой, товарищами по круизу на «Мидгардсорме».
5. Помочь этим французам (пока непонятно в чем - они не сказали по телефону).
Но прежде всего, следовало накормить семью завтраком. Но, не просто завтраком, а Первым Полноценным Семейным Завтраком В Этом Доме. Если сосредоточиться на мистическом смысле этого словосочетания, то сразу станут понятны глубокие эмоции Герды Шредер этим утром. Она так переживала, что запуталась в последовательности кухонных процедур, так что стряпней занялись все четверо. Впрочем, Герда сумела (к финалу приготовления пищи) взять на себя ведущую роль, и внести упорядоченность в сервировку стола, путем метких и своевременных заявлений. Что-то вроде такого:
… - Феликс, тащи тарелки, если ты не думаешь, что потреблять омлет надо прямо со сковородки.
… - Флави, не ставь эту сковородку на стол! В метре от тебя есть подставка.
… - Хелм, ты так варишь какао, или проверяешь, как далеко оно выпрыгнет, пока ты общаешься по телефону?
- …Черт побери! Я, идиотка, забыла про гренки...
В итоге, невзирая на отдельные мелкие недоработки, Первый Полноценный Семейный завтрак состоялся. Чудесный домашний спектакль-буфф с чавканьем и замечаниями в адрес чавкающих субъектов, с анекдотами, подходящими и неподходящими, просто с обменом репликами в тему и не в тему. По ходу дела, пища была употреблена, посуда запихнута в моечную машину, и дети, точнее студенты (в смысле, Феликс и Флави), в некоторой спешке схватив свои рюкзачки, метнулись к причалу кондоминиума. Там в ближайшую четверть часа должен был сделать остановку рейсовый морской трамвай студенческой линии до комплекса Папуа-Полинезийского Политехникума (Пи-Куба).
В холле-столовой остались только Хелм и Герда. Они глядели друг на друга немного настороженно, будто угадывая, кто о чем думает, и Хелм первым прервал молчание.
- В роли хозяйки ты превзошла образцы викторианской классики! – объявил он.
- О, ужас! - она изобразила испуг, и даже схватилась за голову, - Неужели я выглядела настолько консервативно?
- Ты, - ответил фон Зейл, - выглядела в меру консервативно. Это и есть гениальность.
- Уф… - выдохнула Герда, - …Чем я могу ответить на такой огромный комплимент?
- Ты можешь внимательно выслушать мои скучные рекомендации по авторалли.
- Мм… Ладно, Хелм, я максимально растопырила уши и внимаю.
- Начали… - он резко хлопнул в ладоши, - …Тебе предстоит проехать на мини-джипе приблизительно 60 километров на северо-запад по старому шоссе через горы Осевого Хребта. Они не очень высокие, но горы, все-таки. А ограждения не везде достаточные. Сбавляй скорость до минимума перед каждым закрытым поворотом. Если кто-нибудь, движущийся позади, начнет гудеть, что ты, типа, мешаешь, то посылай его на хер. Да, кстати, пихни пушку в карман, для усиления чувства собственного достоинства.
С этими словами, фон Зейл положил на стол машинку с габаритами как стандартный австрийский полицейский пистолет «Glok-17», но иного дизайна - с дополнительной рукояткой почти под срезом ствола, и с цилиндром-картриджем для боекомплекта над стволом. Штука была знакома Герде: компакт пистолет-пулемет «Эфа» 5.6-мм, третья (самая молодая) модель базового оружия для бойцов Народного флота. По настоянию Хелма, неделю назад Герда немного поучилась стрелять из этого оружия, а теперь…
- …Хелм, ты уверен, что мне понадобится пушка?
- Любимая, просто положи эту штуку в свою сумочку прямо сейчас. Там есть место.
- Ладно, - сказала она, и запихнула «Эфу» в свою сумку макси-кенгуру (ставшую, как нетрудно догадаться, на килограмм тяжелее), - какие еще военные игрушки нужны? Я психологически готова к бронежилету, миноискателю, счетчику Гейгера…
- Нет-нет! – фон Зейл помахал ладонями, - Это ни к чему, но вот это возьми.
Он положил на стол тонкую пачку малоформатных золотых листов со штампованным портретом Лаонируа (Последней королевы Гавайики), и россыпь серебряных монет.
- Вот, тут 300 фунтиков мелочью. Мало ли что понадобится по дороге. В лавках вдоль маршрута не освоена платежная подсеть «Ауробиндо», и принимается только металл.
- Ладно, - снова сказала Герда, и запихала меганезийские деньги в кармашек сумки.
- Теперь, - заключил фон Зейл, - если ты хочешь выехать с полуторачасовым запасом времени до пресс-конференции, пора выкатывать на старт твоего дюралевого коня.
- Пора, - согласилась она. И в следующие несколько минут, мини-джип с брутальным каркасным дизайном, как для шоу «авто-гладиаторы» выехал на трассу. Так начался первый одиночный авто-поход Герды Шредер по Германскому Самоа…
…На многократно-S-образном шоссе, ведущем через живописные пушистые зеленые холмы осевого хребта острова Уполу, оказалось очень спокойно. Да, местами тут были повороты, опасные для гонщиков-дилетантов. Если бы таких гонщиков было много, то шоссе стало бы обще-опасным. Но гонщики отсутствовали, и все участники движения управляли своими квадрами, трайками и байками очень спокойно, никуда не торопясь. Участников, кстати, было в несколько раз меньше, чем Герда ожидала, исходя из роли маршрута от восточного берега в столицу территории. Но она вспомнила особенность логистики в Меганезии, и поняла, в чем дело. Грузоперевозки - в основном морские и воздушные. Для людей, которые торопятся – воздушный путь однозначно. В итоге, на сухопутной трассе только те, кто не особенно спешит… Такой вывод сделала Герда, а примерно через четверть часа, когда она остановилась на обзорной площадке, рядом с небольшим и удивительно мелодичным водопадом, удалось увидеть подтверждение.
Западнее линии шоссе, над причудливо сглаженными конусами гор центра острова, с ленивой медлительностью по небу плыли алые футбольные мячики, с приляпанными кубиками. 30-метровые дирижабли-сферопланы. Экономичный и простой транспорт, известный с позапрошлого века. На обзорной площадке, кроме Герды, были несколько туристов, приехавших на микроавтобусе. Новозеландцы. У них там ранняя весна, они устали от зимы, а перелет Окленд - Апиа короче, чем Франкфурт - Шарм-эль-Шейх. И кстати, Франкфурт почти антипод Апиа - противоположная точка на Земном Шаре…
…Понаблюдав немного за дирижаблями (плывущими по небу), и за туристами-киви (полезшими плескаться в водопад), Герда вновь завела мини-джип, и покатила дальше, теперь вниз, к еще одному водопаду - и тоже с остановкой около деревни самоанских мормонов. Хотя, ничего особенно мормонского там не наблюдалось. Просто аграрное поселение, ухоженное, и благополучное, протянувшееся вдоль полноводного ручья - большой реки по здешним меркам. Туземная публика грузит какие-то мешки в прицеп трактора. Первый увиденный случай сухопутной грузоперевозки (отметила Герда). А минутой позже она увидела мормонов. Настоящих, отлично узнаваемых по абсолютно неуместным брюкам от делового костюма, белым рубашкам и галстукам, и улыбкам, выученным на тренинге для полевых проповедников. Мормонов было двое - молодые светлокожие европеоиды. При первых же их словах «Hi how’re u?» стало ясно, что это парни из североамериканской глубинки (Юта, Невада, или, может, Миссури).
Ответив в том же стиле: «Well and u?», Герда ожидала традиционного захода вроде:
* Что вы думаете о священном Писании?
* Как часто вы обращаетесь к Богу?
* Знаете ли вы, кто такой Джозеф Смит?
Но, ничего подобного. В данный момент этих двух, в общем-то, симпатичных парней интересовало: где найти старейшину мормонов?
- Где-то там, вероятно, - она махнула рукой в сторону центра поселка.
- Там мы уже были, - сказал первый парень, - а вообще, меня зовут Натан.
- А меня Нарел, - добавил второй, - мы с Натаном попали в пару по алфавиту. Мы уже ходили в центр поселка. Там только полицейский пункт, и офицер сказал, что никаких старейшин мормонов тут нет, все мормоны обыкновенные, а нам лучше не совать нос в чужие дела. Вроде как для нашей же пользы. А вы здешняя, мэм?..
- …Герда. Я из Лаломану, с восточного побережья. В этом поселке я впервые, как и вы.
- А вы куда сейчас едете? – спросил Натан.
- В Апиа, - ответила она.
- О! Здорово! - обрадовался он, - А вы можете подвезти нас?
- Тут в деревне, - пояснил Нарел, - негде заплатить кредитными карточками, и тут нет банкомата. В Апиа нормально, мы купили билет на микроавтобус. А обратно…
- Ясно, - Герда кивнула, - садитесь в машину.
- Храни вас бог, мэм! – хором воскликнули незадачливые молодые миссионеры, и…
…Вот так, втроем, они покатили к северному берегу, вдоль которого шоссе плавно и незаметно уходило на запад. Слева - зеленые косые стены гор, справа - белый песок и набегающий волны цвета индиго. Перистые пальмы шелестят о чем-то вдоль трассы. Попадаются группы домиков – как бунгало колониального стиля, так и аутентичных туземных, более похожих на беседки (свайный помост и круглая крыша на столбах)...
…По дороге Натан и Нарел рассказали печальную историю о том, что архитектурный комплекс в центре Апиа, состоявший из часовни и миссионерской школы LDS (LDS -официальное название организации мормонов), разрушен жуткой бомбой. Теперь тут предстоит все строить заново, непонятно, как и где. Новая власть изъяла землю Апиа в муниципальное владение, а на месте архитектурного комплекса LDS теперь маленькое искусственное озеро для купания. Пока они (Натан и Нарел) живут в отеле и стараются найти контакт с братьями по вере. Только братья странно себя ведут. Похоже, что они поменяли основы Учения, и не хотят сотрудничать с Центром LDS в Солт-Лейк-Сити.
Герда выслушала молодых миссионеров, и дала совет: предложить «братьям по вере» сотрудничество в аспекте бизнеса. Если начать взаимовыгодный проект, то, возможно, разногласия по религиозным вопросам сгладятся. Натан и Нарел задумались - эта идея очевидно нашла отклик в их традиционно-американском понимании миропорядка...
…Еще полчаса ралли среди очарования природы, после чего они въехали в город Апиа, единственный исторически-настоящий город Германского Самоа. Около центральной круглой площади с главным ориентиром: старой часовой башней, Герда высадила двух случайных пассажиров, выслушала их благодарность, и (оставшись снова сама по себе) поехала к арт-кафе «Хенниг Бранд» - заранее отмеченному для случая, если от резерва времени (на дорожные обстоятельства) останется час или более.
…
Хенниг Бранд (уроженец Гамбурга XVII века, солдат, а позже - алхимик) занял место в истории науки благодаря случайности в процессе бестолковых поисков Философского камня. Хенниг выбрал за исходную субстанцию содержимое сортиров при солдатских казармах. Отличный выбор: субстанция обильна и бесплатна. В 1669 году, нагревая это с песком и углем, Хенниг получил продукт, напоминающий белый воск, и светящийся в темноте. Хенниг назвал свое открытие фосфором (т.е. светоносным) и сколотил на нем приличное состояние. В начале от фосфора не было особого толка, но к началу XX века военных стратегов заинтересовала его способность вспыхивать, поражая живую силу и тыловые объекты противника. Это (кстати) за очень небольшие деньги (вспомним, что является исходной субстанцией). Массовое применение фосфорных бомб началось на Первой Мировой войне, и достигло апогея на Индокитайских войнах 1960-х. Рассуждая философски, можно заключить: белый фосфор вышел из солдатской казармы, и туда же вернулся через 300 лет. Уточним: массовым технологичным сырьем для фосфора стало птичье говно, которым сказочно богаты островки Океании. А еще позже алхимическое открытие Хеннига Бранда было взято на вооружение Народным флотом Меганезии…
…Арт-кафе «Хенниг Бранд» в Апиа представляло собой концептуально-примитивную квадратную 2-этажную коробку с 4-скатной крышей, построенную на месте сгоревшего здания Евангелической миссии. По каким-то непонятным причинам, тут был сохранен обугленный фрагмент фасада миссии с входной дверью и наддверной надписью:
* ЖАТВА ЕСТЬ КОНЧИНА ВЕКА (Матфея, 13:39) *
Вероятно, в этом отразился артистический черный юмор создателей арт-кафе.
Герда прочла, скептически хмыкнула, толкнула дверь, и вошла внутрь. Большая часть пространства арт-кафе была занята лестницами, идущими вдоль стен и углов. Только середина была занята круглой стойкой бара. За этой стойкой (в смысле: внутри круга) наблюдались две персоны: парень - вероятно, китаец, в пестрой рубашке-гавайке и в шортах, и девушка - вероятно, филиппинка, в ярком корейском спортивном костюме. Посетители размещались на ступеньках - стульев и столов не было. А перила лестниц представляли собой ступенчатые книжные полки из разноцветного пластика. Вот это множество книг придавало арт-кафе «Хенниг Бранд» невообразимую оригинальность. Точнее, не только это, а еще манеры завсегдатаев: сидеть на ступеньке, попивая чай с мороженым по здешнему фирменному рецепту, и читая какую-нибудь книгу.
По примеру этих ребят, Герда тоже взяла чай с мороженым, уселась на той ступеньке, которая (почему-то) показалась наиболее уютной, и взяла с ближайшей полки первую попавшуюся книгу. Это оказались «Марсианские хроники» Рэя Брэдбери. 1950 год. А точнее, юбилейное переиздание 2000 года. Германская журналистка сделала глоточек фирменного «алхимического» напитка (вкусно, кстати!), и стала листать книгу. Она не особенно любила космическую фантастику Брэдбери. «Земные» произведения данного автора нравились Герде, но его космические (в частности, марсианские) сюжеты, по ее мнению, слишком напоминали сказки для взрослых. Не НФ, а фэнтези. Но, поскольку судьба подбросила «Марсианские хроники», может, в этом заключен какой-то смысл?
Сделав такой (несколько суеверный) вывод, она открыла страницу наугад, и попала на середину новеллы «Именование имен. 2004-2005/2035-2036». И зацепилась за абзац:
«Тогда с Земли начали приезжать опытные и всезнающие. Они приезжали в гости, и в отпуск. Приезжали купить сувениры и сфотографироваться - «подышать марсианским воздухом». Они приезжали вести исследования и проводить в жизнь социологические законы. Они привозили с собой свои ранги, статусы, правила и право. Они не забыли привезти семена бюрократии, которая цепким сорняком оплела Землю, и посадили на Марсе везде, где это могло укорениться. Они стали законодателями быта и морали, и взялись направлять, наставлять и подталкивать на путь истинный тех людей, которые переселились на Марс, чтобы избавиться от наставлений и назиданий. Потому, ничего удивительного, что кое-кто из подталкиваемых начал отбиваться».
Абзац удивительно напоминал предысторию Алюминиевой революции и Лантонской Великой Хартии. Достаточно было заменить «Марс» на «Океанию», и ничего больше. Шокированная этим выводом, Герда посмотрела дату первой публикации. 1950-й. Нет сомнений. Стоп! Что там за странные даты в названии? 2004-2005/2035-2036. Всерьез заинтригованная Герда вернулась к предисловию, и прочла:
«В первом тексте «Марсианских хроник», в 1950-м, автор датировал события будущей колонизации Марса интервалом с 1999 по 2026 годы. Но при переиздании в 1997-м, он передвинул интервал на +31 год: с 2030 по 2057 годы, без публичных объяснений».
Герда хмыкнула, положила книгу к себе на колени, и глотнула еще чая с мороженым. Нечего тут публично объяснять. Даже ежику понятно: в 1990-х человечество «сошло с дистанции», и остановило не только марсианские проекты, но даже лунные. Брэдбери, вероятно, надеялся, что это лишь тайм-аут, что интерес к астронавтике возродится. Он предположил длительность тайм-аута не более 30 лет. Оптимист. Какой сейчас Марс? Человечество с тех пор не сделало ничего, кроме роботов-марсоходов. Кстати, первый марсоход (Соджорнер) поехал по Красной планете в 1997 году - и вот тогда Брэдбери передвинул даты «хроник» в новом издании. Интересно, что он делал бы сейчас?..
…Герда не знала, что делал бы сейчас Брэдбери, но поняла, что сама хочет сделать. И, выбрав момент, когда девушка-филиппинка (та, что в корейском спортивном костюме) выполняя экспресс-уборку бесшумным пылесосом, оказалась рядом, Герда спросила:
- Мисс, скажите, можно ли купить эту книгу?
- Легко! - отозвалась та, сверкнув улыбкой, - Точная копия любой книги с полок за 10 минут, и двадцатку фунтиков. Передать Хеннигу, чтоб он сделал вам копию этой?
- Хеннигу? - переспросила Герда.
- Ну так! - филиппинка кивнула, - Это хозяин нашего арт-кафе. У него прозвище, как у великого алхимика. Поэтому арт-кафе так называется. Вот.
- Ясно! - Герда тоже улыбнулась, - Тогда скажите Хеннигу, что я заказываю копию.
- ОК! – подтвердила заказ девушка, и двинулась дальше со своим пылесосом.
…
*30. Белая королева в Зазеркалье.
Полдень 30 августа. Германское Самоа. Кампус ЮТУ в Апиа.
Недалеко от центра Апиа, в полутора сотнях метров от берега лежит круглый островок Таумеасина, который при старой власти был территорией дорогого курортного отеля. Далее, в ходе Первой Новогодней войны, вследствие каких-то туманных тактических соображений Международных Миротворцев, на отель была сброшена 8-тонная бомба MOAB. В центре островка образовалась огромная воронка, все сооружения отеля, как опадающие лепестки сакуры в японском фильме, улетели с порывом ветра (точнее, со взрывной волной). Уцелела лишь бетонная дамба от островка к берегу. Год после этих событий ни у кого руки не доходили до островка Таумеасина, других проблем хватало. Только после победы во Второй Новогодней войне, фолькентаг занялся этой темой, и постановил: объявить открытый конкурс предложений по использования островка. По итогам, лучшим был признан вариант: АБО (Александрийская библиотека Океании).
Архитектура античной Александрийской библиотеки была простой. П-образная форма: главное здание наподобие упрощенной пагоды: 2 этажа, плюс 2-ярусная мансарда. Два боковых здания - 2-этажные галереи, между которыми расположен большой пруд. Тут, кстати, имелся готовый пруд (воронка от авиабомбы). Большая часть фундамента тоже сохранилась - почти готовый «нулевой цикл». К маю основные работы завершились, и оставалось определиться с функциями этого здания (3 гектара площадь застройки: это перебор для обычной библиотеки). Но очень вовремя новозеландская королева Боудис высказала идею о новой структуре Южно-Тихоокеанского университета - и роль АБО определилась. Стилизованная реплика Александрийской библиотеки стала кампусом старшекурсников (студентов магистратуры). И визит королевы Боудис сюда выглядел вполне логично, как и пресс-конференция в связи с этим. Для этого мероприятия была выбрана большая мансардная аудитория-кинозал, чтобы вместить всех журналистов и блоггеров, получивших приглашения (Боудис настояла на массовости). Герда Шредер успела передать через оргкомитет нечто для королевы, и занять место в зале, когда…
…Началось. Королева Боудис поднялась на эстраду (и сразу получила овацию - тут, на Германском Самоа, она явно была популярна). Далее, поднялась Сонки Мюллер (тоже удостоившись овации). Следом за ними Робин Андеро (сопредседатель студенческого профсоюза «Venceremos Oceania») и Одвинд Румпф (старшина кампуса Тумеасина). В течение минуты эти двое молодых мужчин громко дискутировали, кто будет говорить вступительное слово. Робин считал, что это функция Одвинда, как лидера локального студенческого общества: «хозяина площадки», но тот считал, что это функция Робина, поскольку дело касается всего студенческого профсоюза Океании. Выиграл, все-таки, профсоюзный лидер – в смысле: вступительное слово досталось старшине кампуса.
Одвинд Румпф говорил недолго. По существу, он лишь представил гостью: королеву Боудис Новозеландскую, и оргкомитет, включая Сонки Мюллер, которая (сюрприз) с полудня стала курфюрстом Германского Самоа. После вступления, эстрада зала была отдана королеве, которая (как отметила про себя Герда) весьма четко выбрала стиль к сегодняшнему мероприятию. Ее легкий бежевый брючный костюмчик мог считаться демократично-деловым или культурно-туристическим, а слегка небрежная прическа в сочетании с умеренно-короткой стрижкой, и налобной повязкой, украшенной хорошо узнаваемым орнаментом маори, показывала связь с фольклором Полинезии. В общем: королева ВПЕЧАТЛЯЛА. У Герды даже промелькнула искорка зависти. Ведь Боудис моложе нее всего на пару лет, при этом с двумя детьми, но следит же за внешностью. Впрочем, Герда моментально и решительно погасила эту дурную искорку, сделав себе строгий выговор: «Какого фига ты завидуешь всем подряд? Королеве Боудис - что она стильная. Подружке Азалинде - что она сексуальная. Хватит, а то прошляпишь тему».
Тема (в смысле: речь королевы) как раз началась. В первых фразах, Боудис, с юмором напомнила, что пресс-конференция посвящена студенческому обмену между странами обновленного Южно-Тихоокеанского Форума (ЮТФ), и это НЕ политический вопрос, однако, избежать обсуждения политики не удастся. Поясняя это, она сообщила:
- Более половины репортеров, будто сговорившись, включили политику в поданные записки-заявки. Что ж: если их читателей-зрителей беспокоит это, то об этом следует сразу открыто поговорить. Еще немного о формате пресс-конференции. Для экономии времени, придуман такой порядок: я читаю записку репортера, и отвечаю. Если ответ покажется автору записки в чем-то неполным или неточным, то он выступит с места.
Королева сделала паузу, пробежала взглядом первую заявку-записку, и сообщила:
- Здесь наиболее территориально-далекий вопрос. Как отразятся на мировой политике последствия Весеннего Британского Конституционно-Династического Кризиса? Ведь корона Британского Содружества раздробилась, значит: величайшая империя из всех, когда-либо существовавших, на планете, фатально прекратила свое существование…
(Боудис снова сделала паузу, после чего произнесла)
… - Не хотелось бы углубляться в исторические детали, но вопрос требует пояснений. Действительно, между Мировыми войнами XX века, территория Британской империи достигала 35 миллионов квадратных километров - в полтора раза больше Российской империи XIX века, или Монгольской империи XIII века. Но эта огромная британская имперская конструкция была перегружена, и в конце XIX века она стала дробиться на доминионы. Сразу после Второй Мировой войны она, по выражению автора записки: «фатально прекратила свое существование»…
- Но, миледи! – громко высказался автор из зала, - Единая монархия еще была жива!
- Формально, - ответила Боудис, - вы правы. Но, начиная с середины XX века, единая Британская монархия держалась на огромном обаянии королевы Лизбет Великой. Эта удивительная женщина была живым символом культурной общности Содружества, а
затем, дробление короны стало неизбежным, и могло случиться чуть раньше, или чуть позже, но случилось в этом году. Мне грустно, что я попала в историю, как последняя номинальная хозяйка единой короны, которая низложена Британским парламентом на родине. Но, возможно, это к лучшему. Став королевой Новой Зеландии, я наконец-то понимаю, что могу сделать практически полезного для страны и народа…
(Королева снова сделала паузу)
… - Далее, о последствиях Конституционно-Династического Кризиса. Я полагаю, что весенний кризис, в общем, был номинальным, как номинальным было существование Единой короны после Лизбет Великой. Многие люди в странах Содружестве не знали ничего о Единой короне. Телефонный опрос показал, что большинство канадцев были уверены, что Канада - республика. Так что, последствия будут лишь номинальными.
Боудис негромко хлопнула ладонью по столу, и взяла следующую записку.
… - Следующий вопрос. Правда ли, что Острова Кука, включая Лантон-сити - столицу Меганезии, это владение Новозеландской короны? Да. Формально Острова Кука, как и остров Ниуэ - доминионы Новозеландской короны, но независимые от правительства Новой Зеландии. Иное дело острова Токелау - формально зависимая территория. Там, согласно Акту о добрососедстве, две администрации: новозеландская и меганезийская. Теперь я перехожу к следующему вопросу: об Антарктической Территории Росса. Это зависимая территория, как острова Токелау, но по Договору 1959 года об Антарктике, правительство новой Зеландии ограничило там свою юрисдикцию. Сейчас это уже не соответствует обстановке, поскольку огромный соседний сектор Антарктики объявлен территорией Меганезии. То, что сама Меганезия лишь частично признана, не важно в данном случае. Есть факты, и их надо учитывать. Комплексная позиция властей Новой Зеландии по секторам Антарктики будет выработана после парламентских выборов…
Королева взяла следующую записку.
… - Наконец-то, мы пришли к теме Южно-Тихоокеанского Университета. Как будут работать новозеландские кредиты на высшее образование, если часть студентов-киви будет учиться и стажироваться в Меганезии, где банковская деятельность запрещена Хартией, и банк не может взыскать деньги с заемщика? Да, это проблема, но уже есть решение. Новозеландский банк может выступить пайщиком-инвестором в каком-либо меганезийском гуманитарно-инвестиционном предприятии. Такие предприятия берут студентов на работу с условием оплаты их обучения. Это доходный бизнес на той же предметной основе, хотя такая схема непривычна для наших банкиров… Далее в этой записке: как защитить банк от аферистов, которые берут крупные кредиты, после чего скрываются в Меганезии? Тут у меня нет готового ответа, но я думаю: банкирам надо общаться по-человечески с самим заемщиком, а не с анкетой заемщика, сделанной для компьютерной обработки. Сейчас компьютер решает, выдавать ли кредит, а менеджер только подписывает, не вникая в реальное качество заемщика. Данный подход создает кормушку для аферистов, знающих, как компьютер обрабатывает анкету, и что лучше нарисовать в клеточках для получения большой суммы кредита… Что следующее?
Королева прочла еще одну записку.
… - Снова политика. Автор спрашивает: зачем киви сотрудничать с нези? Особенно в студенческой сфере. Киви дадут свои знания, а нези в ответ дадут свой тоталитарный анархизм, культуроцид и моральный нигилизм, полит-оккультизм и неонализм, инфо-пиратство, и контрабанду. Не лучше ли послушать полит-аналитиков, и поставить для Меганезии жесткие условия получения западных знаний? В записке еще полстраницы текста, но смысл ясен. Автор считает, что Меганезия, это такое тихоокеанское Сомали, поэтому уверен, что обмен знаниями будет односторонним. Но это ошибочное мнение. Меганезия уже построила весьма эффективную экономику, с продвинутыми школами менеджмента и инженерии, с немалым числом ученых, приехавшим из разных стран, и начавшим создавать научные школы. Конечно, этот процесс займет много лет, но уже сегодня для наших стран взаимно выгодна программа обмена студентами-стажерами.
Боудис снова хлопнула ладонью по столу, и хотела перейти к следующей записке, но помешал репортер «Washington Times», который громко объявил:
- Ваше Величество! Это были мои вопросы! Скажите: что, все-таки, делать с угрозой заражения новозеландских студентов радикальными меганезийскими идеями?
- Мистер Девисон, - ответила она, прочтя фамилию на его бейдже, - Новая Зеландия, в соответствии с традицией и законом - свободная страна. Это, в частности, значит, что политические идеи в Новой Зеландии распространяются свободно.
- Даже криминальные политические идеи? – спросил он.
- Какие именно? Поясните, мистер Девисон.
- Ваше Величество, вы зачитывали перечень из моей записки: тоталитарный анархизм, культуроцид, моральный нигилизм, полит-оккультизм, неонализм, инфо-пиратство, и контрабанда.
- Винегрет! - припечатала Боудис, - Идем по пунктам. Инфо-пиратство и контрабанда относятся не к радикализму, а к экономическим чудесам. Каждое экономическое чудо Тихоокеанского региона, например: японское в 1950-х, корейское в 1960-х, китайское в 1980-х, начинались с того же. Пиратское заимствование западных новых технологий, импорт западных специалистов, и демпинг на рынке высокотехнологичных товаров. В прошлом веке было просто не принято называть это так. Все «измы», названные вами, относятся тоже к экономическому чуду. Это политический буксир чуда. Генерал Мак-Артур в оккупированной Японии, и нео-национал-социалист Ли Куан Ю, захвативший власть в Сингапуре в конце 1950-х занимались культуроцидом и полит-оккультизмом. Истребление традиционной позднефеодальной культуры, и насаждение технократии в фанатичных, жесточайших формах, до массовых расстрелов - это краткое описание их деятельности. Если углубиться в мировую историю, то мы увидим тот же самый образ действий в Англии XVI века, в эпоху Промышленной Революции Тюдоров. Политика огораживания уничтожала традиционную аграрно-религиозную общину, превращала вилланов в наемных рабочих, и освобождала участки для промышленного бизнеса. В современных терминах, это был чудовищный фашизм, куда там Франко и Гитлеру, но политики позднего средневековья все были такими, либо еще страшнее. Итак, мистер Девисон: то, что кажется вам криминальными политическими идеями, на самом деле является типичным концептом революционных изменений промышленного базиса.
Репортер «Washington Times» несколько неуверенно возразил:
- Но, Ваше Величество, это было давно. Сейчас другое время.
- Каждое время - другое, - иронично ответила Боудис, - а что по существу дела?
- По существу?... - переспросил он, - …Э-э… По существу, сейчас действуют важные международные гуманитарные нормы, принятые Организацией Объединенных наций.
- Где они действуют, мистер Девисон? Я хочу съездить в такую страну и поучиться.
- Э-э… Ваше Величество, приезжайте в Америку.
- Спасибо, я там гостила во время выборов 47-го Президента, могу поделиться своими впечатлениями. Хотите? Нет? Тогда я перехожу к следующей записке…
- Подождите! – воскликнула девушка евро-северянка, вскочив с места.
- Жду, - спокойно согласилась королева и, приглядевшись к бейджу, уточнила, - Марта Витте из «Hetescherm viblog», Амстердамский Свободный Университет, не так ли?
Молодая журналистка – видео-блоггер кивнула.
- Да, Ваше Величество. Прошу прощения, но я так поняла, что вы оправдываете самые ужасные безобразия, творящиеся в наше время, какими-то законами истории, которые действовали полтысячелетия назад!
- Вы неправильно поняли, мисс Витте. Я не оправдываю, а объясняю.
- Но, Ваше Величество, эти объяснения предполагают, что мы ничему не научились за прошедшие полтысячелетия! Что мы остались таким же зверьем, как в Средние века!
- Нет, - ответила Боудис, - в чем-то мы изменились. Но не в доминантах политики.
- Я не верю! – воскликнула молодая голландка, - Мои бабушка и дедушка очень много рассказывали мне о 1980-х, когда все было иначе, и казалось, что будущее прекрасно. Может, вы объясните: что с нами случилось? Может, был какой-то поворот не туда?
Королева задумалась на полминуты, затем взяла со стола книгу, и подняла так, чтобы, аудитория могла увидеть надпись на обложке.
- Скажите, мисс Витте, вам знакомо это НФ-произведение?
- Конечно, мне знакомо! «Марсианские хроники» Брэдбери. Но при чем здесь это?
- Я объясню, мисс Витте. Эту книгу передала мне ваша коллега мисс Герда Шредер из германского журнала «Hauswirtschaft». Она записала свой вопрос на полях страницы с предисловием. Надпись лаконичная: «Какие из этого выводы?».
- Из чего? - не поняла голландка.
- Из того, - пояснила королева, - что Брэдбери в 1950-м был убежден: в конце XX века человечество начнет колонизацию Марса. Такое убеждение основывалось на здравом смысле: ракеты «Фау-2», затем «Гермес» уже могли долетать до ближнего космоса, и метод их апгрейда для межпланетного полета был примерно ясен. Четверть века после публикации «Марсианских хроник», астронавтика развивалась точно по прогнозам. В начале - спутники, затем беспилотные корабли к Луне, затем люди на Луне, а в 1976-м «Викинг-1» доставил дистанционно-управляемую лабораторию на Марс. Следующим логичным шагом стали бы люди на Марсе. Но вместо этого случился поворот не туда.
Марта Витте эмоционально взмахнула руками.
- Я тоже говорю: поворот не туда! Я не понимаю, почему. И в интернете нет внятного объяснения! Может, вы что-то знаете, Ваше Величество. Вы историк, разве нет?
- Если точнее, то я археолог по образованию. Некто в Викторианскую эпоху пошутил: археологи грубо откапывают тайны, закопанные историками. Хотите знать больше?
- Конечно! Еще бы!
- Что ж, мисс Витте, начнем с того, что «поворот не туда», это классический финал в истории многих империй. Такое произошло с Римской Империей в 391-м, с Арабским Халифатом в 847-м, с Китайской Империей в 1424-м, в том же XV веке - с империями ацтеков и инков, и затем с Японской Империей в 1641-м. Это своего рода социально-политическая болезнь, состоящая в том, что внутри элиты побеждают охранительные тенденции в противоположность прогрессивно-экспансивным тенденциям эры роста. Происходит торможение реальных наук, ритуализация быта, культуры, и экономики, подавление интереса ко всему, что за пределами сферы централизованного контроля. Первой жертвой «охранителей» становятся дальние путешествия. Для средневековых империй - это океанское мореходство, а для глобальной империи - это астронавтика.
- Мм… - протянула голландка, - …Похоже на какую-то мистику. Даже не верится.
Боудис невесело улыбнулась и неопределенно пожала плечами.
- Я полагаю, что это историко-материалистическая закономерность цикла имперских конструкций, однако некоторые совпадения действительно напоминают мистику. Вот пример. После разгрома империи Чингизидов в 1381-м, победивший Китай развивает океанское мореходство. Проводятся шесть экспедиций в Африку. Затем, после шестой успешной экспедиции в 1422-м, кто-то нашептывает императору какой-то бред, и этот проект закрывается. Все средства уходят на бессистемные войны за распространение имперского влияния на варваров, причем на фоне стремительно растущей коррупции. Перешагнем в XX век. После разгрома Японско-Германской оси в 1945-м победившая Америка развивает астронавтику. Проводятся шесть экспедиций на Луну. Затем, после шестой успешной экспедиции в 1972-м, кто-то нашептывает президенту какой-то бред, называемый «Пределы роста» и этот проект закрывается. Все средства уходят тоже на бессистемные войны за распространение… Скажем так: демократии и глобализации.
- Мм… - снова протянула Марта Витте, - …А что было в Китае дальше?
- Дальше, поскольку внешние враги стали слишком слабы и нестабильны, китайский истеблишмент имел возможность спокойно разлагаться, погружаясь в коррупцию, и в глупые дорогостоящие бюрократические ритуалы. Налоги росли, запреты ширились, и перспективный частный бизнес понемногу перемещался на нейтральные Филиппины.
- Типа, в оффшор? – спросил раскатистый бас из аудитории.
- Типа того… - иронично ответила королева, пародируя стиль канаков-foa.
Переждав добродушное хихиканье среди публики, она уточнила:
… - Тихая деградация китайского правительства и обнищание народа продолжалось в течение следующего XVI века, а затем маньчжурские варвары захватили Китай.
- Ваше величество! – раздался другой (на этот раз женский) голос из аудитории, - Про какой-то бред, называемый «Пределы роста» можно подробнее? Я Стэйси Вакехиа из канадско-новозеландского студенческого TV «Polyscope»!
- Стэйси, я помню вас, - сообщила Боудис, повернувшись к метиске евро-маори, - вы с друзьями из Окленда были в майской команде на Антарктической Территории Росса.
- Да, миледи! - и метиска широко улыбнулась, - так вот, мне уже юзеры пишут на блог насчет этих «Пределов роста». Это лженаучного Римского клуба сочинение, что ли?
- Абсолютно верно, Стэйси. Хотя, сам «Римский клуб» в своих докладах именует себя международным неправительственным аналитическим центром, и утверждает, что его прогностические методы – научны, а выводы – не ангажированы транснациональной финансовой олигархией. Поскольку вопрос задан, я изложу свое частное мнение, не в качестве королевы, а в качестве выпускницы магистратуры Оксфорда…
Тут Боудис сделала паузу, чтобы запомнилась эта фраза - дань политкорректности
… - Итак, о «Римском клубе» известно, что в нем почти нет действующих ученых, но удивительно много действующих политиков и представителей супер-корпораций. Что касается прогнозов «Римского клуба», то применяемый метод сомнителен. В качестве научного базиса, они предъявляют, по сути, плагиат с модели Мальтуса, из «Очерка о законе народонаселения», опубликованного в 1798-м. Вот эту модель они загрузили в компьютер вместе с цифрами демографии, и получили, что к 2100-му людей окажется слишком много: не хватит ресурсов. Тот же вывод сделал Мальтус за 200 лет до них, и предложил ограничить рождаемость. «Римский клуб» пошел иным путем. Упомянув о рождаемости, он предложил ограничить не ее, а прогресс. Затормозить инвестиции в
перспективные технологии, и глобально распределять квоты на природопользование. Предложение нашло живой отклик среди глобальной финансовой олигархии, которая стремилась остановить промышленную НТР, чтобы закрепить свои монополии, и среди глобальной бюрократии ООН, мечтавшей о коррупционной кормушке на квотах. Так родился Дивный Глобальный Порядок, который к 1990-м стал доминантой для нашей цивилизации, а к 2010-м закономерно привел эту цивилизацию в тупик...
Королева прервалась, и в полной тишине сделала несколько глотков воды из стакана. Публика напряженно ждала продолжения. И таковое последовало.
… - В бюрократический тупик, - уточнила свою мысль Боудис, - объективно никакого тупика нет. Мы имеем огромный потенциал научно-технических наработок, а навыки поиска информации у современных студентов качественно выше того, который был в Америке времен Лунной программы. Нам надо только перешагнуть бюрократические барьеры, препятствующие практическому применению этого. По причинам, наверное, понятным каждому в этом зале именно регион Южно-Тихоокеанского Форума сейчас находится в геополитической позиции, из которой можно сделать шаг через барьер. Я уверена, что многие политики обвинят нас в торпедировании единства, в размывании фронта сопротивления Мировому злу, в отрицании общечеловеческих ценностей, и в нарушении установленного миропорядка. Но где эти ценности в жизни? Где решения глобальных проблем, обещанные при установлении миропорядка? И где добро и зло в сегодняшней политике? Ответы на все три вопроса: нигде. И никто сегодня не сможет уверенно отделить добро от зла. Это станет видно лишь при взгляде из будущего. Это определят наши сегодняшние студенты, которые через четверть века будут управлять событиями в социально-экономической и научно-технической сфере. Мое поколение сегодня обязано дать свободу маневра поколению студентов, и поддержать движение кооперации молодежи из разных идейно-культурных сообществ, представленных тут, непосредственно на площадке Южно-Тихоокеанского Университета. В разнообразии культур и знаний - наша общая сила, наш потенциал расширения возможностей, наше будущее. Так я вижу цель нашей работы. Спасибо. Я сказала все, что хотела, и теперь передаю микрофон Картеру Клеймору, доктору физики, сопредседателю Британского Межпланетного Общества, консультанту «Takirirangi-Ako», Лунной программы киви. Доктор Клеймор может объяснить, как реально выглядит решение проблемы-2100, и почему «Марсианские хроники» Рэя Бредбери снова становятся актуальными… Док, позвольте, я передам вам эту книгу, как символическую эстафетную палочку…
Королева Боудис протянула книгу Брэдбери доктору Клеймору, уже поднявшемуся на эстраду, и в этот момент публика в зале грянула аплодисментами. Очевидно, королеве удалось сказать практически то, что хотели услышать молодые журналисты-блоггеры студенческих информационных каналов, составлявшие тут большинство аудитории.
…
*31. Сюрпризы непрошеной молодежной дипломатии.
Обеденное время 30 августа. Германское Самоа. Парк около ферри-порта Апиа.
…Встреча Герды Шредер с Кристофером и Франсуазой Февре была эмоциональной, позитивной. Искренне-непосредственной, с объятиями и поцелуями. А затем...
... - Уф! - выдохнула Герда, - Расскажите, как ваши дела, и какими судьбами вы здесь?
- Все просто! - Крис улыбнулся, - После освобождения из террористического плена, и эвакуации в Новую Ирландию, мы были развинчены… Эти ужасные события, ты ведь помнишь. И мы не знали, как быть. Мы не хотели сразу лететь домой. Проблема…
- …Проблема была в том, - перехватила инициативу Фран, - что мы попали в круиз на средства фонда ИВО, Интернационального Веганского Общества. Мы доверяли людям оттуда, но они оказались бессовестными, они использовали нас. После этого нам было необходимо привести себя в равновесие. Мы стали искать в интернете, и нам повезло.
- …Мы, - снова вступил Крис, - познакомились с новозеландскими бахаи. Раньше мы немного знали о них. И только узнав их лично, мы почувствовали, как глубоко связана религия бахаи с Высшим Эгрегором Вселенной.
Герда Шредер не смогла скрыть свое скептическое отношение. Она считала подобные теософские теории слишком помпезными, чтобы принимать их хоть каплю всерьез. И Франсуаза Февре, почувствовав это, предельно эмоциональным тоном попросила.
- Герда! Хотя бы на единственный день попробуй поверить, что это не просто слова!
- На единственный день? – удивилась Герда.
- На сегодняшний день, - уточнил Кристофер, - мы просим помощи в важном деле, но сначала хотим, чтобы ты убедилась: это очень достойное дело.
- Ребята! Прежде всего, я должна знать суть этого дела прямо сейчас.
- Герда, нам нужен спонсор на ремонт маленького самолета для общины бахаи. Цена комплектующих и работы несколько тысяч долларов. Скоро мы скажем точно.
- На ремонт самолета? - иронично отозвалась Герда, - А почему не на ремонт храма?
- Герда! - воскликнула Фран, - Поэтому я говорю тебе: хотя бы на единственный день поверь. Мы познакомим тебя с Исайей Томасе, духовным лидером бахаи Самоа.
- Гм… И ты предлагаешь мне заранее поверить этому Исайе?
- Нет-нет! Я предлагаю тебе непредвзято выслушать его.
- Извини, Фран, но я, в общем, далека от религии, - сказала Герда, подумав, что у этих французских ребят тяга к экзотическим духовным учениям с сомнительными гуру.
- Дело не только в религии! - объявил Кристофер, - Дело в том, что власти Германского Самоа из-за предубеждения репрессируют бахаи. Взрослые бахаи уже полтора года под надзором полиции, им запрещено надолго покидать район около Храма Лотоса, южнее Апиа-сити, а многих выслали в Новую Зеландию. Все дети бахаи отняты, и увезены на остров Савайи, в школу-интернат. Ты понимаешь, как это ужасно?
- Это не очень-то гуманно, - признала Герда, – а что вы предлагаете сделать мне?
- Давай прямо сейчас поедем к Исайе Томасе, - снова предложила Фран.
- Ладно, если вы настаиваете, то поедем, - согласилась германская журналистка. И они поехали. При этом (маленькая, но важная деталь) парочка Февре не потрудилась задать германской подруге симметричный вопрос: как ее дела, и какими судьбами она здесь? Ребята черпали информацию из ее колонки-блога, где не было ничего об изменениях в семейной жизни фрау Шредер, поэтому, они считали ее приезд на Самоа лишь частью журналистского турне по Океании. Логически объясняемой частью – с учетом Игрищ Левиафана, и визита новозеландской королевы. Все просто. Итак, они поехали…
…По дороге выяснилась еще одна грань неосведомленности молодых французов. Они смотрели местное TV, и были в курсе, что сегодня в полдень фолкентаг выбрал нового курфюрста: Сонки Мюллер, но не узнали в ней индокитайскую студентку Кхо Сури из круиза «Мидгардсорма». Впрочем, в круизе они мало общались с ней, поэтому, когда теперь она сменила стиль, имя, и социальную роль, у ребят было крайне мало шансов установить без подсказки идентичность Сонки Мюллер и Кхо Сури. Подумав немного, Герда решила не давать подсказку. Пусть события идут, как идут. Тем временем, цель короткой поездки была достигнута. Вот он: Самоанский Храм Лотоса.
…
Все храмы-сады Бахаи имеют общую концептуальную планировку.
Круглый ботанический парк с множеством цветов и аккуратными дорожками.
В центре – здание в форме цветка или бутона лотоса, с девятью дверьми.
Внутри здания – в основном единый зал с хорошим солнечным освещением.
Конкретно этот храм показался Герде похожим на огромную подставку для яйца, над которой торчит верхушка этого самого яйца. Может, конечно, это бутон лотоса (очень стилизованный). Сад красивый. Люди присутствуют в минимальном количестве.
Несколько персонажей, простенько, но чисто и аккуратно одетых, подстригают кусты.
Еще один персонаж, вооружившись длинной шваброй, моет мраморное крыльцо.
Внутри здания-яйца (или лотоса) гостей встретил умерено-полный, благообразный и улыбчивый мужчина средних лет, туземец, или возможно, англо-самоанский метис.
Франсуаза и Кристофер Февре, кажется, находились под сильным влиянием (условно выражаясь) харизмы этого старшего гуру местных бахаи. Пока он жестами приглашал гостей за деревянный 9-угольный столик, и аккуратно наполнял простые полукруглые фаянсовые чашки ароматным цветочным чаем, эти французы восторженно нашептали германской журналистке в оба уха, что это и есть Исайя Томасе, да-да-да.
- Очень приятно, мистер Томасе. А меня зовут Герда Шредер…
- Исайя! - встряла Фран, - Мы говорили вам, что Герда журналист из Германии. Когда случился захват лайнера, она продемонстрировала такую смелость, и это узнало такое множество людей, что на ее блоге теперь четверть миллиона подписчиков.
- Да, - Гуру степенно кивнул, - вы говорили. Я рад знакомству с вами, Герда. Если вы захотите задержаться на Самоа, и вам покажется некомфортно в отеле, то вы можете в любое время переехать в наш поселок. У нас простой, но хороший гостевой дом.
- Спасибо за предложение, Исайя, но у меня уже есть жилье на Самоа.
- О-о! – произнес Крис, - Ты не говорила.
Герда улыбнулась ему.
- А когда бы я сказала? Вы с Фран мгновенно загрузили меня задачей поиска спонсора ремонта вашего самолета. И, кстати, я не поняла: как этот маленький самолет поможет развеять предубеждение германо-самоанских властей к религии бахаи, и убедить их на отмену репрессивных санкций, примененных к семьям бахаи?
- У нашей религии, - сказал Исайя Томасе, - не так много последователей, как у других мировых религий. Но нас более 10 миллионов, и всемирная община бахаи пользуется статусом консультативного неправительственного органа при ООН. Уже полтора года Региональный Совет бахаи по Австралии и Океании предпринимает усилия, чтобы на международном уровне был поднят вопрос о репрессиях против бахаи Самоа. Сейчас аналитики Совета в Веллингтоне уверены, что метод подействует, потому что власти Меганезии стремятся расширять международные связи. А наша малая община должна показывать, что мы существуем и ненасильственно боремся за свободу своей религии. Собственная служба международной авиапочты у бахаи Самоа - прекрасный символ.
- Минутку, Исайя, вы что, хотите, чтобы Крис и Фран регулярно летали так далеко?
- Не очень далеко, - ответил он, - только в Новую Зеландию, и в Австралию.
- Это не очень далеко, по-вашему? - переспросила Герда, - Туда три, и четыре тысячи километров соответственно! Это больше, чем ширина Атлантического океана! Вам не кажется, Исайя, что такая дистанция запредельна для новичков в авиации?
Тут вмешалась Фран Февре.
- Я понимаю Герда: ты беспокоишься за нас. Спасибо! Но это очень важное дело, и мы сможем! Мы однажды уже долетели от Новой Зеландии до Самоа. Были бы деньги.
- Ладно… - Герда вздохнула, - …Рассчитайте сумму, и если речь идет действительно о нескольких тысячах долларах, не более, то я найду спонсора. Но я хочу убедиться, что требования безопасности полетов будут выполнены. Никакой экономии ценой риска!
- Да, конечно, - согласился Крис.
- Значит, схема нашей работы определена, - заключила Герда, - вы даете мне таблицу-расчет с пояснениями. Это называется: заявка. Я поищу спонсора на вашу заявку.
- Хотите, - предположил гуру, - я расскажу вам о нашей религии?
- Для спонсора, - ответила она, - мне лучше иметь какой-нибудь файл-презентацию. В бизнесе так принято: соискатель финансирования присылает заявку и презентацию. С заявкой мы только что определились. Осталось определиться с презентацией.
- Конечно, я понимаю, - тут гуру кивнул с доброжелательно-мягкой улыбкой, - но мне кажется, Герда, что для вас важна уверенность: средства спонсора послужат добру.
- Исайя, для меня важно, что я помогу Крису и Фран, с которыми я подружилась.
После этого повторного дипломатичного отказа слушать проповедь, гуру произнес:
- Герда, мне кажется, вы считаете себя не религиозной, хотя часто думаете о религии.
- Как журналист, - ответила она, - я нередко имею дело с проявлениями религии, и эти проявления малосимпатичны, кроме некоторых религиозных праздников.
- Значит, - сказал он, - сегодня праздник вашей религии. Вы взялись помочь друзьям, и трудно представить себе что-то лучше этого.
- Исайя, давайте попробуем дружить, - предложила германская журналистка.
- Конечно, Герда! – он улыбнулся, - Желание дружить, это замечательно.
- Я уточню, - продолжила она, - давайте попробуем дружить, в смысле: вы не станете применять ко мне методы прозелитизма, а я к вам - методы журналистики.
- Герда, я лишь предположил, что стремление помогать друзьям отчасти заменяет вам религию. Если мои слова были бестактны, то простите, ради всего святого.
- Я рада, Исайя, что мы так быстро поняли друг друга, тут Герда улыбнулась.
Крис и Фран, с возрастающим удивлением слушали этот обмен репликами, и наступил момент, когда Фран не выдержала:
- Герда! Что ты говоришь такое? Почему ты ощетинилась, как дикобраз?
- Я не ощетинилась. Просто, между проповедниками и независимыми журналистами с незапамятных времен идет своего рода вендетта. Но сейчас мы заключили перемирие.
- Нет, я не понимаю! Так не должно быть! - воскликнула молодая француженка.
- Это неправильно, - поддержал ее муж, - такие отношения понятны с религиями, для которых на первом месте не бог, а политика. Но бахаи – другие.
- Крис, просто поверь мне на слово, - сказала Герда, - лучше, если мы вернемся к теме презентации для спонсора. Кратко и позитивно о вашей общине. Исайя, что скажете?
- Да, Герда, если вы считаете, что это правильный путь, то я пришлю вам такой файл.
- Отлично. Я приступлю к делу, как только получу таблицу-расчет, и презентацию. Но сейчас, мне пора домой. Я хочу успеть проехать по горной дороге, пока еще светло.
…
Та же дата 30 августа. Вечер (вскоре после захода солнца). Германское Самоа.
Восточный берег острова Уполу. Кондоминиум Лаломану.
«Черт, какой свинарник!». Такую концептуальную фразу при возвращении домой, как правило, порой использует большинство взрослых, у которых есть общительные дети-тинэйджеры и достаточно просторный дом, в котором возможна экспромт-вечеринка. Согласно правилу социальной психологии, при названных условиях, такие вечеринки происходят неизбежно. В конкретном случае, первая такая вечеринка одногруппников Феликса и Флави «зажглась» в Каштановом коттедже сегодня.
«Зажглась» не только в переносном смысле (драйв, музыка, пиво, пляски), но также в прямом. По бокам песчаной площадки между коттеджем и бассейном колыхались два высоких столба пламени - лазурного с желтым нимбом. В их мерцающем свете дико и ритмично (отслеживая мелодию в стиле «лир-хоп») извивались полтора десятка почти обнаженных тел. На первом этаже дома - в холле-столовой-кухне, были включены все светильники и - судя по силуэтам, наблюдаемым сквозь широкие окна, там тоже была тусовка. Несмотря на обстановку (вроде бы) хаоса и бедлама, возвращение хозяйки не осталось незамеченным. Когда она остановила мини-джип у въезда на участок, рядом сконденсировался из темноты парень германо-скандинавского типа, лет 20 с плюсом.
- Добрый вечер, фрау Шредер! Я суб-лейтенант Эмден Мюкке. Разрешите доложить!
- Мм… Докладывайте, - произнесла Герда (как еще ответить на такое приветствие?).
- Фрау Шредер! В плане поощрения за четыре благодарности курфюрста, полученные студентами нашей группы за работу на вчерашней военно-гражданской спецоперации, майор-прокуратор фон Зейл разрешил кадету Шредеру устроить скромную вечеринку. Майор-прокуратор приказал передать вам извинения за то, что он не предупредил вас, поскольку вы были на пресс-конференции Ее Величества Боудис Новозеландской.
- Гм… Суб-лейтенант Мюкке, а это, по-вашему, скромная вечеринка?
- Так точно, фрау Шредер! Если вы беспокоитесь насчет факелов, то докладываю: эта осветительно-сигнальная модель сертифицирована для флота, как пожаробезопасная.
- Ладно, - проворчала Герда, и еще раз окинула взглядом двор, ставший студенческим дансингом, - а что ваши ребята творят в холле-столовой-кухне?
- Они творят подкормку для культурно развлекающегося персонала, фрау Шредер!
- Это я хочу увидеть в первую очередь! – объявила Герда, и двинулась к коттеджу.
Когда она вошла туда, и увидела трех девушек-тинэйджерок среди картины стряпни в студенческом стиле, то не удержалась от вышеупомянутой концептуальной фразы:
- Черт, какой свинарник!..
- Герда, привет-привет! Сейчас я все это объясню! – скороговоркой выпалила Флави.
- Детка, - ласково произнесла Герда, обозревая горки креветочных панцирей, клочков рыбьей шкуры, и еще каких-то пищевых отходов, о происхождении которых она даже опасалась строить догадки, - детка, тебе вовсе не обязательно объяснять все это. Меня интересует только, когда и каким образом все это будет убрано.
- У ребят есть дустфлаудер, который все всосет, - сообщила юная гаитянка, и показала ладонью на некую модерновую модель пылесоса, причем Герда мигом вспомнила, что видела такое сегодня: в арт-кафе «Хенниг Бранд» в руках у филиппинки-уборщицы.
- Зверская штука! – прокомментировала девчонка-германка, ровесница Флави.
- Герда, это Инсвид Румпф из кригсмарюгенда, - сообщила Флави.
- Да! – германская юниорка кивнула, - Ну вот! Труди Бранд свистнула дустфлаудер из папиной алхимической лавки. Ее папа изобрел такое полгода назад, прикиньте?
- Инс, ну, что ты лепишь? - перебила последняя из трех девушек: германка, на пару лет старше, - Я не свистнула дустфлаудер, а коммерчески взяла, как продаваемый образец. Может, фрау Шредер купит, увидев это в деле. Правда, фрау Шредер, это пригодится.
- Кажется, я уже видела, - произнесла Герда, - скажи, Труди, а Хенниг Бранд, это?..
- …Мой папа, - договорила 16-летняя германка, и спросила, - вы, фрау Шредер, были только в арт-кафе, а в алхимическую лавку с хвоста домика не заходили, так?
- Гм… Я даже не знала, что там кроме кафе, еще лавка.
- Вы обязательно зайдите в другой раз! - посоветовала Труди, затем оценила быстрым взглядом состояние бледно-розового варева в большой прозрачном котле на плитке, и добавила, повернувшись к Флави, - Давай, выключай креветочный пудинг, он готов, и крикни мальчишкам, пусть уже тащат это на стол.
- Понятно, - отозвалась гаитянка, повернула один из выключателей плитки, после чего завопила так, что у Герды на пару секунд заложило уши, будто от взрывной волны.
Задумавшись (по такому случаю) об антропологической специфике этноса Гаити, и в частности - о способности даже такого юного некрупного организма издавать звук, по мощности сравнимый с пароходной сиреной, Герда, затем (без связи с этой мыслью), вспомнила, что уже слышала сегодня фамилию Румпф.
- Инсвид, - спросила она, - скажи: Одвинд Румпф, старшина кампуса Тумеасина?..
- …Мой дядя, - ответила девушка, - он младший брат мамы. А откуда вы его знаете?
- Он, выступал в начале пресс-конференции королевы, - пояснила Герда.
В этот момент в холл-столовую-кухню ворвались двое мальчишек. Хотя, мальчишкой правильнее было назвать только Феликса. А второй персонаж – негр, по-видимому, из соседнего «мозамбикского квартала», несмотря на также довольно юный возраст, был слишком монументален, чтобы называть его «мальчишкой».
- Aloha, фрау Шредер! – добродушно рявкнул он.
- Aloha oe, - машинально ответила она.
- Мама, это Рапос Марсенейро, - сообщил Феликс.
- Ясно. Я рада знакомству, Рапос.
- Я тоже! - мозамбикский парень широко улыбнулся, и экспрессивно выпучил глаза.
- …А ты малыш, - продолжила Герда, обращаясь к Феликсу, - подойди на секунду.
- Да, мама, - он шагнул к ней.
- Так… - она втянула носом воздух, уловила лишь легкий, чуть заметный, запах пива, решила, что это в пределах разумного, и объявила, - …Ладно, малыш, я пока не буду выражать сомнения по поводу уборки этого свинарника, однако утром…
- …Мама! Утром все будет чисто-чисто, я точно говорю!
- Ладно, малыш, давай, продолжай, - она ласково потрепала его по затылку, а затем, с некоторым напряжением проследила, как он вместе с Рапосом, тащит на улицу весьма тяжелый прозрачный котел с объявленным креветочным пудингом...
…Обошлось. В смысле: никто не оступился, и котел не упал. Флави оценила заметное напряжение Герды, как требующее вмешательства, и предложила:
- Давай, я налью тебе домашнего сидра!
- Давай, - Герда кивнула, и почти мгновенно получила стакан с янтарной жидкостью, у которой был своеобразный смешанный аромат дрожжей, фруктов и алкоголя. На вкус оказалось неплохо, а доля алкоголя очень незначительна (что было существенно, если учитывать юный средний возраст компании на вечеринке).
- Ну, как? Не хуже, чем в Старом Фатерлянде? – спросила Труди Бранд.
- Да, замечательно, хотя, вкус немного непривычный, - ответила Герда, уже мысленно переключаясь на журналистский лад, - а скажи: что ты знаешь о здешних бахаи?
- О бахаи? - переспросила 16-летняя дочка «алхимика», - Типа, для журнала?
- Да. Это будет интересно читателям в Старом Фатерлянде. Ведь германская община бахаи под Франкфуртом-на-Майне старейшая в Европе. Она существует с 1905 года.
- А что в них интересного? Бахаи тот же хрислам, только, как бы, пацифистский.
- Нет, Труди. Хрислам придуман Лоуренсом в 1914-м, а бахаи существуют с 1860-х.
- Ну, значит наоборот: хрисламисты – те же бахаи, только без пацифизма.
В этот момент Инсвид Румпф бухнула изрядную кучу почищенных тушек кальмара в разогретое масло на большой сковородке-вок. Раздалось свистящее шипение, и во все стороны полетели очень горячие капельки. Прозвучали несколько реплик, в основном составленных из слов «fuck» и «scheisse». Затем Труди Бранд спросила:
- Инсвид, тебе сильно досталось, или что?
- Фигня! – бодро ответила та, - Кто с напалмом работал, тот кипятка не боится.
- В другой раз включай мозг, - дружески посоветовала Флави, - а сейчас подвинься. Я перемешаю это, пока оно не подгорело снизу. Ты пока запихни овощи в комбайн.
- ОК, - согласилась Инсвид, и они поменялись местами.
- Жертв и разрушений нет! - заключила Труди, - Ну, мы говорили о бахаи. E-oe?
Герда утвердительно кивнула и Труди продолжила:
- Хотя, бахаи пацифисты, но они вместе со своими американскими, австралийскими и новозеландскими единоверцами, в конце позапрошлого года шпионили для вражеской коалиции, агитировали, готовили почву для вторжения ООН. Они вредные субъекты, несмотря на пацифизм. Лучше бы депортировать их на хер. Но они, все же, туземцы, и никто из них не воевал против нас. Короче, фолкентаг поступил гуманно.
- Труди, по-твоему, загнать взрослых и детей в гетто на разные острова, это гуманно?
- Какие гетто? - возразила дочка «алхимика», - У них свободный выход. Кому 18 лет с плюсом, тот может подписать депо-форму, и сразу на хер, в Новую Зеландию. Нам не нужна враждебная община, поэтому юниоры изолированы от влияния старших бахаи.
- И, - спросила Герда, - по-твоему, у вас с этими изолированными юниорами сложатся хорошие отношения?
- А почему нет? – спросила Труди, - Вот, вчера Утахе Сувароу, по случаю, была у этих юниоров в школе-интернате. Типа, нормально общались. Правда, Утахе не здешняя, с Островов Кука, но она foa, как все мы.
- Интересно… Скажи, Труди, а эта Утахе здесь? Можно с ней поговорить?
- Легко, фрау Герда. Она тоже из нашей группы. Сядем за стол, и я познакомлю.
…
Ужин во дворе на вечеринке под пальмами в веселой компании - это позитивно. А для Герды Шредер это (в данном случае) оказалось, к тому же, познавательно. Во-первых: знакомство со всеми одногруппниками сына. Во-вторых: общение с Утахе Сувароу (с журналистской точки зрения: jackpot). Эта девушка, совсем капельку старше Феликса, поэтому во многом понятная для Герды, обладала специфическим опытом и странным мировоззрением, отличавшим тинэйджеров kanaka-foa от их сверстников из условного «Западного мира». При застольном интервью, отличия казались незначительными (как между двумя юными европейцами из разных музыкальных субкультур)… Но, лишь до момента, когда разговор коснулся нелояльных религиозных общин (и частного случая: самоанских бахаи). Утахе Сувароу, докушала салат с шампиньонами, и сообщила:
- Сначала я не поняла, почему эти бахаи еще здесь. Нелогично. Позже я врубилась.
- Что нелогично? – спросила Герда.
- То самое. Оставлять вражескую общину на своей территории.
- Утахе, а что, по-твоему, логично? Всех депортировать? Или всех убить?
18-летняя авиа-мичман Народного флота невозмутимо кивнула.
- E-o. Всех депортировать, или всех убить. Проще - убить. Но если враг безоружный и неагрессивный, и особенно, если он с детьми, то убивать - вредно для кармы. Поэтому лучше депортировать, хотя это сложнее и дороже.
- Ты веришь в карму? – спросила Герда.
- Ну… - Утахе задумалась, - …Я понимаю: это лженаучно, а с другой стороны, что-то рациональное в этом есть. Типа, если убьешь таких людей, то останется плохой след в психике. Лучше не пачкать нашу флотскую униформу в крови безоружных, когда есть возможность гуманно решить проблему.
- Но, бахаи не депортированы, - заметила германская журналистка, стараясь сохранять самообладание, и не комментировать дикую (на ее взгляд) логику юной собеседницы.
- Ну, так! - Утахе снова кивнула, - Они не депортированы. Это был бы плохой PR для курфюрста Фауста Мюллера. Типа: пришлые германцы изгоняют 5000 неагрессивных самоанских полинезийцев с земли. Мне бы не понравилось. Я ведь тоже полинезийка, северная маори, хотя выросла в семье американцев, мигрантов из Флориды.
Герда вздохнула и полюбопытствовала:
- А то, что теперь получилось из этого PR, тебе нравится?
- Не нравится. Но, полтора года назад курфюрст хорошо поступил. Тогда было время конструирования нашей Конфедерации, и лидеры команд foa с разных архипелагов не особенно доверяли друг другу. Зачем было создавать лишний мотив для недоверия. А сейчас всем foa понятно: тевтонский расизм на Самоа, это фэйк, вражеская агитка.
- Прямо так всем foa понятно? – скептически переспросила Герда.
- Точно! - подтвердила Утахе, - С сегодняшнего дня вообще курфюрстом стала Сонки Мюллер, германо-лаосская метиска. Так что расизм на Самоа, это ни о чем.
- Да, Утахе, ты права. Расизма тут нет. Но проблема бахаи существует. Ты сама видела картину, когда спасала двух хороших ребят: Криса и Фран Февре.
- Ну, картину я видела позже. А этим хорошим ребятам надо ремонтировать мозги.
- Это слишком резко сказано, - ответила Герда, - хотя, они слишком доверчивы, и это периодически приводит их к неприятностям. Но давай вернемся к бахаи Самоа. Какие варианты выхода из этой ненормальной ситуации видишь ты?
- Хэх… Я вижу, что это для других профи. У меня своя область компетенции. Так, для информации: из-за этой парочки французских летающих балбесов, я пропустила обед, поскольку объяснялась в локальном суде насчет инцидента с их флайкой, и насчет их функций в школе-интернате юниоров бахаи. Теперь дело у тех профи, чья это работа.
Объявив это, 18-летняя маори решительно схватила кусок тунца-гриль, и стала жевать (вероятно в порядке компенсации пропущенного обеда). Герда подождала полминуты (примерно столько собеседница расправлялась с тунцом), а затем сообщила:
- Знаешь, Утахе, надежда на абстрактных профи не всегда оправдана.
- Почему абстрактных? Тут конкретный профи… - и юная авиа-мичман выразительно посмотрела в сторону террасы второго этажа коттеджа.
- А-а… - протянула Герда, повернувшись туда же, и увидела Хелма фон Зейла, который устроился на парапете веранды и мечтательно покачивал босыми ногами в воздухе.
- По ходу, майор-прокуратор уже в курсе, - заключила Утахе Сувароу.
…
Иногда тинэйджерам надо напомнить, что они почти взрослые и (теоретически) уже в достаточной мере ответственные люди. Самый простой способ напомнить им об этом: предоставить их самим себе на некоторое время. Именно так поступили Герда и Хелм (надеясь, что у молодежи хватит ума не выйти за рамками приемлемых безобразий). В таком случае, прогулка по берегу – именно то, что надо. Мягкий неяркий свет редких люминесцентных фонарей. Шуршание волн у ног, и звездное небо над головой. Такая романтика маленького тропического городка. Когда они удалились на сотню метров от коттеджа, Герда, уже догадываясь, что майор-прокуратор в курсе дела, спросила:
- Слушай, Хелм, что не так с этими бахаи?
- Проще сказать, что с ними ТАК, - слегка иронично отозвался он.
- Ладно, - сказала она, - тогда давай, ты расскажешь по порядку, как было дело.
- ОК. По порядку. В ходе Первой Мировой войны, бахаи обосновались в Австралии, и поползли дальше в Океанию. За полвека они создали миссии на архипелагах, и стали подлизываться к туземным лидерам. В 1970-х они обратили Танумафили II - короля и пожизненного президента Самоа. На них посыпались королевские дары за счет других туземцев: привилегии, деньги, земли, и много всякого. Ты видела Храм Лотоса?
- Да. Красивое оригинальное здание с большим прекрасным садом.
- Точно! - он кивнул, - Очень красивое оригинальное здание с большим садом, в очень маленькой и бедной стране. Следующие президенты сохранили привилегии бахаи. Но наступил супер-кризис, обстановка дестабилизировалась, и каждой общине пришлось выбирать: с кем она, против кого она, на что она готова.
- Значит, - сказала Герда, - эти люди ошиблись, выбирая сторону, и не более того?
Майор INDEMI хмыкнул и процитировал некого политика наполеоновской эпохи:
- Это более, чем преступление: это ошибка.
- Ладно, Хелм, допустим даже, что на войне сотрудничество с врагом, это более, чем преступление. Но почему фолкентаг и курфюрст так поступили с детьми бахаи? Мне кажется, что наказывать детей за ошибки родителей, это свинство со стороны власти.
- Да, это свинство, - согласился он, - но в данном случае фолкентаг не наказал детей, а защитил их от шариатского фундаментализма их родителей и лидеров секты.
- Ты что-то путаешь, - возразила Герда, - ведь религия бахаи, это не ислам.
- А что такое религия бахаи? – спросил майор, и уточнил, - Вопрос не риторический.
Журналистка внимательно посмотрела на него.
- Милый, у меня такое ощущение, что ты в курсе моих частных разговоров кое с кем.
- Да. Я в курсе, поскольку Крис и Фран Февре уже залили на свой блог восторженные сентенции по поводу того, что такой крупный локальный медиа-актор, как ты, взялась помочь юниорам бахаи в поиске спонсоров для организации своей авиапочты. А, зная некоторые твои привычки, можно предположить, что ты взялась за это не раньше, чем получила ясное изложение их доктрины… По любимым глазам вижу: я угадал.
- Big Brother watching you, - проворчала Герда, цитируя антиутопию «1984» Оруэлла.
- Supreme Jury watching up Big Brother, - мгновенно отреагировал фон Зейл.
- А это откуда цитата? – поинтересовалась она.
Он улыбнулся и игриво подмигнул:
- А! Ты еще не совсем освоила политический фольклор Моря Нези. Это из ответа топ-координатора Накамуры Иори репортеру ABC на майской пресс-конференции. Когда репортер, жалуясь, что INDEMI всюду сует свой нос применил цитату из Оруэлла для пояснения проблемы слежки, Иори-сан ответил: Supreme Jury watching up Big Brother. Сказано метко. Современная роботизированная слежка действительно позволяет нам держать целевого фигуранта в поле зрения круглосуточно online, а фигурант даже не заметит. Но, если эта слежка как-либо нарушит его объективные права по Хартии, то Верховный суд мгновенно обрушится на офицера-нарушителя. Типа, Дамоклов меч.
- А что, прецеденты были? – спросила Герда.
- Да. Я расскажу при случае, а сейчас, давай вернемся к бахаи. Что такое их религия?
- Хелм мне нужна шпаргалка, которая в моем планшетнике. Так что лучше сидя.
Герда подняла ладонь, и указала на ближайшую эрзац-скамейку (сделанную из лодки, исчерпавшей мореходный ресурс). Майор кивнул, они уселись на скамейку и…
…Будто по волшебству, подкатил электрицикл (маленький электрический трицикл) с прозрачным контейнером-багажником, подсвеченным, как маленькая витрина. Место водителя занимал смуглый индокитайский мальчишка лет 12, весьма бойкий.
- Hei foa! Мобил-шоп аббатства Мифрилланд! Экологически оптимальная выпивка!
- Little Brother watching you, - сказала Герда, модифицировав прошлую цитату.
- Так! – фон Зейл негромко хлопнул в ладоши, - Что скажешь насчет выпивки?
- Экологически оптимальная? – переспросила она, приглядываясь к бутылкам.
- Ну! - мальчишка уверенно кивнул, - Вино «Готика», хит сезона за два фунтика!
- Можно попробовать, - решила Герда.
- Давай, - сказал фон Зейл, и протянул ему две серебряных монетки.
- Вот! - мальчишка вручил ему бутылку из темного стекла, - Что-нибудь еще, а?
- Нет, нам хватит.
- Ну, тогда хорошего вечера. Aloha foa!
- Aloha oe, - ответил Хелм, и мальчишка укатился на своем электрицикле к следующей компании любителей вечерних прогулок по берегу.
Герда понаблюдала, как юный трейдер продает еще три бутылки вина, и спросила:
- Хелм, а насколько это нормально, что малолетки работают по ночам?
- Здесь безопасно, - ответил он, - а эти малолетки-малайцы, типа: эхо войны. Они были беспризорниками, пока капитан Бокасса не занялся этаким социальным бизнесом.
- Аббатство Мифрилланд на Американском Самоа … - задумчиво произнесла Герда.
- Ты уже слышала о нем? – спросил Хелм.
- Да. Мне говорила Сонки Мюллер позавчера, когда заходила в гости. Некий условный аббат Тореро производит там мед от трансгенных пчел, вывезенных тобой из Европы.
- В общих чертах так, но лучше увидеть на месте. У него не только мед, но еще много интересного, включая вино «Готика», придуманное Бокассой. Хочешь попробовать?
- Нет, не сейчас. Мне уже хватило сидра на вечеринке.
- Тогда вернемся к бахаи? – предложил майор.
- Да. Я обещала ответить на твой вопрос…
Тут она сделала паузу, чтобы открыть лист-презентацию на планшете, и объявила:
- Бахаи верят в своего пророка Бахауллу, проповедовавшего единство всех религий, и объединение человечества, которое будет говорить на общем языке, и выбирать общее правительство. Бахаи выступают за право каждого человека на самостоятельный поиск религиозную истины, всеобщее образование, и гармонию религии и науки. Еще, бахаи выступают за отказ от насилия, за сокращение разрыва между богатыми и бедными, и против дискриминации по религии, полу и расе признакам. Любой труд для бахаи. это религиозная практика, по принципу: красота спасет мир. Поэтому все храмы и поселки бахаи, это сады с цветами. Согласно бахаи, любые проблемы политики можно и нужно решать духовными методами, через просвещение, и стремление к справедливости. Это несколько наивная идея, но скажи, Хелм, что в ней плохого?
- Что плохого, я сейчас расскажу, но сначала попробуй сама ответить на три вопроса: Откуда у бахаи деньги на храмы-сады в двухстах странах? Кто управляет всемирной организацией бахаи? Как бахаи относятся к материализму и к сексу?
- Э-э… - Герда напрягла память, - …Деньги, это добровольные пожертвования, плюс доходы от издательского и оздоровительного бизнеса. Управляет коллегия из девяти человек с офисом в Израиле, в Хайфе. Я не помню название коллегии.
- Всемирный Дом Справедливости, - подсказал фон Зейл, - да, кстати: ты уже читала канонический Китаб-и-Агдас, или еще нет?
- Китаб… Что-что?
- Китаб-и-Агдас, - повторил он, и пояснил, - это кодекс бахаи. Самая Святая Книга.
- Э-э… Нет, я не читала, - призналась она, - А надо?
- Просто найди в интернете, и полистай, – предложил фон Зейл.
…
Книга «Китаб-и-Агдас» в электронном виде нашлась с легкостью. Хотя, читать ее на малоформатном планшете было не очень удобно, но можно пробежать по диагонали, и составить общее впечатление. Именно так сделала Герда Шредер, и впечатление было странным. Если бы она не видела заголовка, то подумала бы (исходя из стиля) что это исламский текст. Содержание под стать стилю:
«Все сущее явлено на свет по Его непреложному повелению. Когда законы Мои восходят, как солнце, на небе Моих слов, каждому следует неуклонно соблюдать их, хотя бы повеление Мое раскололо небеса всякой религии. Он вершит, что пожелает. Он избирает, и никто не оспорит выбора Его… Вдохнувший аромат Всемилостивого и признавший Источник этих слов, с готовностью подставит грудь свою под стрелы врага, дабы утвердить правду законов Божиих среди людей».
Возможно, это была метафорическая абстракция, но крайне неприятная абстракция. А дальше по тексту нашлись уже вполне конкретные и однозначные поучения:
«Бог наложил на всякого прелюбодея и прелюбодейку штраф, который следует уплатить в Дом Справедливости: 9 мискалей золота, которые удвоятся в случае повторения проступка. Такое наказание назначено для них Тем, Кто есть Господь Имен в этом мире, а в мире грядущем Он предназначил для них уничижающее мучение».
Герда прочла этот стих из «Китаб-и-Агдас», и подумала: «вот мы добрались до денег». Несложный поиск по сети показал: 9 бахайских мискалей золота - это немного больше тройской унции, или примерно 1800 долларов (если по текущей котировке). «Неплохо получает Дом Справедливости с банального адюльтера», - подумала Герда, и далее, по журналистской привычке, стала прицельно искать в книге указания на платежи. Это не составило особого труда. Брачный союз обходился горожанам в 4000 долларов, но для крестьян на порядок дешевле. Кстати: брак считался обязательным, требовал согласия родителей, мужчина мог брать двух жен, плюс служанок (о которых было написано с некоторой уклончивостью)…И вот: 19 процентов доходов бахаи подлежали передаче (дословно) «богу». Ну, а технически - во все тот же Дом Справедливости. Затем Герда нашла в этом трактате отношение к наукам и к самостоятельному поиску истины: «Не взвешивайте Книгу Божию по правилам и наукам, что в ходу у вас, ибо сама эта Книга есть непогрешимые Весы, установленные среди людей».
Прокрутив еще фрагмент текста, она обнаружила следующее поучение:
«Свобода побуждает человека преступать границы пристойности и умалять достоинство своего положения. Она унижает его, доводя до крайней степени распущенности и порока.
Смотри на людей как на стадо овец, для чьей защиты надобен пастырь. Такова истина, несомненная истина. Мы одобряем свободу в одних обстоятельствах, и отказываемся признать ее в других. Мы, воистину, Всезнающи. Скажи: подлинная свобода для человека заключается в подчинении Моим заповедям»...
…На этом пункте Герда не выдержала, отложила планшет, и с чувством произнесла:
- Scheisse!
- Обычное дело, - отозвался фон Зейл, - разве для тебя новость, что в таких сектах два учения: внешнее (в агитках для завлекаемых) и внутреннее (для уже завлеченных)?
- Не новость, - буркнула она, - но у бахаи всегда была хорошая репутация.
- Ну, - фон Зейл пожал плечами, – они так замаскировались. Тоже обычное дело.
- Ладно, Хелм. И что дальше?
- Дальше, - ответил он, - следует поставить верхушку здешних бахаи перед свободным выбором между верой и правдой.
- Мм… Я не поняла.
- Герда, это просто. Если бахаи - правдивая религия, то агитка, направленная тебе для презентации, содержит истинное учение, а Самая Святая Книга, это просто памятник литературы. Но, если истинное учение не в агитке, а в Самой Святой Книге, то бахаи - тайная шариатская анти-хартийная секта. Это будет доведено до гуру Исайи Томасе.
- Звучит, как угроза расстрела, - невесело заметила Герда.
- Звучит, как предложение к честной дружбе! - возразил он, - Если ты поможешь, то в результате мы получим общину бахаи, интегрированную в наше общество без потери культурно-религиозной идентичности. Школа-интернат Плайа-Афаноа станет местом международного паломничества экзальтированных молодых людей, типа той парочки французов, с которыми ты подружилась. А юниоры-бахаи будут окружены заботой, и поддержаны в их стремлении к устройству красивых садов с цветочками.
- Ладно, Хелм, а что надо от меня?
- Ну, если ты действительно обещала Крису и Фран Февре найти спонсоров, то…
Герда утвердительно кивнула, и майор продолжил:
… - Будет замечательно, если ты это сделаешь.
- Гм… Ладно, я думаю, что, учитывая довольно скромную сумму, я найду. И что?
- Так, любимая, позволь мне внести две поправки. Во-первых: незачем их искать, они волшебно нашлись сами. Во-вторых, эти спонсоры выложат сумму в сто раз больше.
- Гм… Кто же они, эти богатые и щедрые ребята?
- Они - известные тебе персоны аббат Тореро, баронесса Шеппи, и рыцарь Кавендиш.
- Известные мне? - переспросила Герда и, поскольку фон Зейл промолчал, стала вслух рассуждать, - аббат Тореро заочно известен мне. Баронесса Шеппи, это, видимо, юная Чанди Кестенвэл, скандально известная по Войне за баронское наследство, благодаря желтой прессе. Она подружка одиозного капитана Бокассы, А рыцарь Кавендиш, это, вероятно, Невилл Кавендиш, самый молодой в Атомном листе Гаагского трибунала.
- Абсолютно верно, - подтвердил майор-прокуратор.
- …Только, - договорила она, - я не поняла, почему РЫЦАРЬ Кавендиш.
- Это просто: он кавалер ордена Логоху, высшего ордена Папуа - страны Британского Содружества и, по геральдическому праву, считается офицером-рыцарем королевы.
- Ничего себе рыцарь… - произнесла Герда.
- Уж какой есть, - ответил фон Зейл цитатой из культового мультфильма «Шрек».
…
*32. Робосекс, протезы мозгов, и кибер-пищеварение.
Полдень 31 августа. Германское Самоа. Акватория острова Уполу.
Как еще предстояло узнать Герде, на Германском Самоа даже ординарное событие с легкостью могло вылиться в приключение с доставкой на дом. Например: звонок 17-летнего сына-студента около 11 утра.
- Привет, мама! Слушай, мы с ребятами на стажерской площадке, и возник вопрос…
- Какой вопрос, малыш? - насторожилась Герда, уловив нотку неуверенности в голосе Феликса, - У тебя там все нормально?
- Мама, все классно! Только нужен эксперт по цивилизованному сексу.
- Гм… Малыш, чем вы там занимаетесь на стажерской площадке?
- Вообще-то у нас тема PR летающих тарелок…
- Что-что? – изумилась она.
- …PR летающих тарелок, - повторил Феликс, - только сейчас еще не совсем не готова роботизированная линия по фюзеляжам, и движки тоже не готовы поэтому, реальных тарелок нет. Зато есть мозговой штурм, предложенный дизайн-бюро СП «Bionicraft».
- Так, а при чем тут цивилизованный секс?
- Мама, это просто: у «Bionicraft» магистральная тема: феминиды.
- Феминиды? – переспросила Герда, - Роботы для секса?
- Нет, не только для секса. Они много для чего. Но рынку нужен секс, а с этим всякие проблемы из-за цивилизации. Может, ты посоветуешь насчет этого? Тебе тоже будет интересно. И для твоей колонки-блога пригодиться. Ну, как, ты согласна?
- Согласна на что?
- Так, на это. Мама, тут все быстро. Хрю Малколм заскочит за тобой на автожире. Это названная младшая сестра Утахе Сувароу, с которой ты вчера общалась.
- Ее младшая сестра? Но ведь Утахе примерно 18 лет. Если Хрю еще младше, то…
- Мама, все ОК! Хрю Малколм классно летает, увидишь. И она еще прокатит тебя над стажерской площадкой, чтобы снять фото-видео для твоей колонки-блога. Это круто!
…
Как отказаться от такого приключения? Тем более, если планов на сегодня не было до самого вечера, а подписчики колонки-блога каждый день надеются увидеть какую-то информационную вкусняшку… Хотя, главное: Герда хотела посмотреть на «учебный процесс» в Пи-Кубе (Папуа-Полинезийском Политехникуме). Необычно кстати: едва Феликс и Флави поступили туда, как уже стажировка. В общем: Герда ответила: ОК…
…И через полчаса на дорогу перед каштановым коттеджем грациозно, будто стрекоза, скользнул с неба маленький автожир, раскрашенный в камуфляж. Герда, кстати, сразу узнала Хрю. Вчера на вечеринке эта девушка (лет между 15 и 16) отплясывала что-то, похожее на реггетон или ламбаду, и выглядела не совсем трезвой…
…Но сейчас эта тинэйджерка (одетая в легкий пурпурный полукомбинезон и рабочие наушники) уверенно держалась в пилотском кресле, и не преминула сразу пояснить.
- Aloha, Герда! Не волнуйся, я вчера не керосинила и не флористичила. Меня на таких вечеринках тащит без всякой внешней химии.
- Aloha oe… - отвечая на здешнее приветствие, Герда параллельно вызвала из памяти познания в юниорском сленге, и перевела слова мисс Малколм, как сообщение, что та воздержалась вчера от существенного употребления алкоголя и марихуаны, поскольку желаемый эмоциональный настрой создается самой дружески-веселой обстановкой.
- Ты правильно поняла! - подтвердила юниорка, прочитав ее лингвистические мысли, отразившиеся в мимике лица, - Садись, Герда, и полетим.
И полетели. Герда понимала, что когда-нибудь привыкнет к этому огромному океану, окрашенному в цвета индиго и бирюзы, к этим зеленым холмистым островам, чем-то напоминающим сростки титанически-огромных елок с густой хвоей (ужасно смешная ассоциация - тут не растут елки), к яростному ослепительно-белому солнцу, которое в полуденные часы, кажется, расползается на полнеба. Еще – к полетам, которые тут, на невообразимых просторах Моря Нези, так повседневны, как поездки на автомобиле в Западной Европе - урбанизированной и покрытой плотной сетью асфальтовых дорог...
…«Когда-нибудь я привыкну, - думала Герда, - но пока этого не произошло, я могу, с детским восторгом, впитывать впечатления, и я не собираюсь стесняться этого»…
…Она так погрузилась в созерцание природы, что пропустила бы момент появления в секторе обзора той самой стажерской площадки – но Хрю пунктуально посоветовала:
- Герда, видишь этот плавучий сапфировый купол? Можешь снимать фото и видео.
- Scheisse! – импульсивно произнесла Герда, - Какого размера эта штука?
- Сама платформа, пенобетонный квадрат 160 метров, - сообщила Хрю, - диаметр базы купола 120 метров, высота 35 метров. Оболочечная архитектура - самая экономичная. А сапфировый цвет потому, что купол это сплошная солнечная батарея.
- А можно пролететь круг для видеосъемки? – спросила Герда.
- Легко! - юниорка-пилот кивнула, и увела автожир в циркуляцию так, чтобы объект оказывался при облете в центре радиуса траектории, со стороны пассажирки.
- Mauru-roa, Хрю… - с этими словами, Герда прицелилась видеокамерой в необычную плавучую инсталляцию, - …Минутку! Это такая иллюзия, или платформа движется?
- Не иллюзия. Ты же понимаешь: эта хреновина строилась не прямо здесь. Платформа сформирована на одном производстве. Купол - на другом. Электрика - на третьем. Все остальные потроха - на четвертом и пятом. Ну, после спуска платформы на воду, типа, конвейер: платформа буксируется со скоростью 4 узла. Как пешеход быстрым шагом. Достройка происходит на каждой производственной точке маршрута. А буксировщик подводный, от него только трос над водой, видишь? Он тащит эту площадку.
- Теперь вижу! - Герда поймала в видоискатель трос, натянутый от платформы куда-то вперед и вниз под углом, и темную тень под водой (будто там толстая ленивая акула).
- Это, - продолжила Хрю, - названо «БлицВерк» и там гибкий роботизированный цикл альтернативного первого поколения, только пока не работает. Запуск через неделю.
Герда, не отрываясь от видоискателя, спросила:
- Что такое альтернативное первое поколение?
- Лучше объяснить это на месте, - ответила юниорка-пилот.
- Отлично. А когда мы будем на месте?
- Когда скажешь, Герда. Как у тебя будет готов панорамный клип, так и вот.
- В общем, Хрю, у меня уже отснято все, что хотелось с такой дистанции.
- ОК. Тогда я иду на лэндинг. Ты как предпочитаешь: тихо или с визгом?
- Без визга, если можно.
- Легко! - объявила Хрю. И, через сто секунд, автожир, тихо, как семечко одуванчика, опустился на бетаплатовое покрытие полетного сектора палубы «БлицВерк».
…
После лэндинга был быстрый подъем пешком по лестнице (лифт отключен - согласно правилам безопасности при буксировке). И финиш – в комнате на верхнем ярусе. Там наблюдалась уже собравшаяся компания:
Во-первых, Феликс, Флави, и двое их одногруппников: Труди Бранд и Квэк Фуга.
Во-вторых, рыжий зеленоглазый крепко скроенный, белый парень лет 30 с минусом.
В-третьих, плотно сложенная, но грациозная, очень чернокожая девушка лет 20.
Одеты все одинаково: в такие же легкие полукомбинезоны, как на Хрю Малколм.
Феликс мгновенно занялся представлением персон, незнакомых Герде.
- Мама, привет! Классно, что ты прилетела. Короче: это субдок Йерни Тибэг, который капитанит в теме эволюции робосекса. Субдок, это Герда, моя мама.
- Я вообще-то догадался, - ответил рыжий зеленоглазый, - aloha, Герда.
- Aloha oe, Йерни, - ответила она, - а что означает ранг «субдок»?
- Означает, что я не стал доктором естественных и точных наук Университета Квинс, поскольку меня достала бюрократия, и я покинул берега Ольстера… Дом, милый дом. Ностальгия, гореть ей в аду. Непрошеная слеза. Надо зайти в паб, хлебнуть пива. Так, Феликс, я прервал твою презентацию на полпути. Давай, двигай дальше.
- Aita pe-a, субдок, - и Феликс повернулся к вероятной гаитянке, - это Амели Ломо из Университета Таити. Лучше она сама объяснит свою тему. Это почти оккультизм.
- Aloha oe! - коротко отреагировала представляемая персона, широко улыбнулась, и сверкнула неправдоподобно белыми зубами (по контрасту с почти черной кожей).
- Aloha, - ответила Герда, и спросила, - Амели, а ты правда оккультист?
- Нет. Я киборгетик, в смысле, я занимаюсь киборгизацией.
- Амели родом с Гаити, как я, и она делает протезы мозгов, - сказала Флави Салютэ.
- Что-что??? – изумленно воскликнула Герда.
- Не удивляйся! - вмешалась Труди Бранд, - Тема протеза мозга реальная.
- Это шутка такая? - осторожно предположила Герда.
- Это очень перспективный сегмент рынка, - авторитетно сообщил Квэк Фуга.
- У многих людей, - добавила Хрю Малколм, - вообще нет мозгов, а так хоть что-то.
- Тезис нашей юной коллеги весьма спорный, - прокомментировал Йерни Тинбэг, - но функциональное отсутствие мозгов неуклонно захватывает планету, и сегмент рынка, которым занялась Амели, имеет экономические предпосылки для эскалации.
- Философия трансгуманизма, - добавила Амели, - утверждает, что люди, как вид, уже устарели по биотехнологии, так что им нужен апгрейд. Можно начать с мозгов. Вот.
Герда Шредер, шумно выдохнула, уселась в ближайшее кресло, и попросила:
- Можно мне стакан чего-нибудь холодного, пока мои мозги не перегрелись?
- Конечно, мама! - и Феликс почти прыгнул к холодильнику в углу комнаты…
За короткое время, пока сын манипулировал холодильником, извлекал оттуда некую емкость, и наполнял стакан, Герда успела вспомнить, откуда знает эту Амели Ломо. Дайджест «Лица Океании» публиковал ее досье. Она - дочь Ломо Кокоро, кофейного плантатора с Гаити, жреца Вуду по прозвищу Шоколадный Заяц Апокалипсиса. Сама Амели, ведьма Вуду, воевала за нези-хартию, и была судьей по жребию 1-го созыва.
«Достойная дочь достойного отца - как выразились бы древние римляне» (с иронией подумала германская колумнистка, уже начавшая привыкать к подобным визави).
… - Вот, мама! - и Феликс поставил перед ней стакан с ярко-желтой жидкостью, - Это лимоананас, самый тонизирующий трансгенный фрукт.
- ГМО рулит, - буркнула Герда, и сделала глоток. Вкус был кисло-сладкий, предельно насыщенный. Герда глотнула еще, и напомнила, - кто-то обещал объяснить мне нечто, называемое: «роботизированный цикл альтернативного первого поколения».
- Это я обещала, - призналась Хрю, - но субдок Йерни, по ходу, лучше сможет.
- Вот, моя адская карма в сансаре, - сказал уроженец Белфаста, - вечно я отдуваюсь за необдуманные действия красивых девушек. Одна прыгнет с парашютом без тренинга. Другая, тоже без тренинга, и без акваланга, нырнет в Тонганский желоб. Третья вдруг забеременеет четверней без объяснения причин. Четвертая пообещает объяснить…
- Йерни… - нежно промурлыкала Хрю.
- Ладно, - он махнул рукой, - карма непобедима, поэтому будет микро-лекция.
*** Популярная альтернативно-робототехническая микро-лекция ***
(исполненная Йерни Тинбэгом, ирландцем из Белфаста, всего два года назад бывший аспирантом на кафедре робототехники университета Квинс, а после этого – ставший меганезийцем, и инженером в фирме «Loki Robotic», атолл Аитутаки, острова Кука).
*
Я начну вот с чего. СП «Bionicraft», где Слаанеш Мюллер и его компаньоны-янки, это просто креативный фасад. Нео-викторианский офис в Паго-Паго, экспо-зал с разными демонстрационными стендами, плюс девчонки с длинными ногами, улыбкой до ушей, и толковыми мозгами, чтобы загружать легенды в чужие мозги. Такой бизнес-процесс, в который втягиваются ресурсные инвестиции из Первого мира, а обратно в Первый мир выплевываются потоки внесистемных товаров, под лейблом «Made in USA», ведь если формально, то Паго-Паго – это город США, на территории их Американского Самоа.
*
Реально, инвестированные ресурсы расползаются из СП «Bionicraft» по меганезийским предприятиям на окружающих архипелагах, а товары затем сползаются оттуда же. Это описано в научно-экономических журналах, но столпы глобализма это не читают. Они читают финансовую догматику, издаваемую с благословения Всемирного Банка, и там вообще нет Меганезии, есть затяжной кризис в отсталых микро-странах Океании. Для виртуальной реальности глобализма, это вроде как: на Островах Затерянных Душ, по причине слабой доступности кредитов, произошел недород кокосов, и недолов рыбы, голодные туземцы съели вождя, и вот кризис, пока не выберут нового. Я утрирую, но восприятие в кулуарах ООН и Уолл-Стрит примерно такое, несмотря на факты. Как у имиджмейкеров говорится: «факты упрямая вещь – тем хуже для фактов».
*
Для столпов глобализма КАК БЫ нет Меганезии, но если на глобальный рынок вдруг попадает экономически-шокирующий товар из Меганезии, то столпы возбуждаются, начинают топать ножками, и тогда у мировых перепродавцов и потребителей товара возникают проблемы вследствие запретов, обвинений, судов и прочего. Сейчас такое происходит с товаром «феминида». Об этом расскажет Феликс, позже, а я расскажу о классической робототехнике, и альтернативной нео-викторианской робототехнике. В частности – о появлении феминид, как типичного нео-викторианского феномена.
*
Начнем с Викторианской эпохи в Англии, это 1837 - 1901 год. Период, когда важные изобретения всех предыдущих эпох были востребованы промышленностью. Паровая машина, ткацкий станок, а в финале Викторианской эпохи появился конвейер. Такое знаковое открытие в организации труда, было сразу внедрено в наиболее динамичную отрасль пост-викторианской эпохи: автомобилестроение. Смысл конвейера в тактовой оптимизации труда людей и машин, вместе производящих потребительский продукт. Внимание: той эпохе было свойственно заменять человека – машиной только там, где машина лучше, чем человек. Энергетика, металлургия, текстиль, полиграфия, еще ряд отраслей. Но не там, где машина работает, как человек или хуже. Эти лишние замены стартовали в середине XX века, когда классовая борьба провела линию фронта между человеком, в смысле: промышленным рабочим, и корпорацией-промышленником.
*
Человек требует все больше денег, и все чаще прибегает к забастовочному шантажу. Корпорация-промышленник все сильнее хочет избавиться от этого непредсказуемого, экономически опасного, и дорогостоящего элемента в своей производственной схеме. Замена человека - машиной, по-любому, вот девиз второй половины XX века. Обычно говорят, что эти замены удешевляли производство товара, но забывают добавить: при сложившейся цене человека в странах Первого Мира. В Третьем мире, в это же время, товары производились с огромной долей местного дешевого человеческого труда - и получалось намного дешевле, чем в Первом Мире. Отсюда: тезис нео-викторианства.
*
Тезис такой: поскольку техноэволюция начиналась с человеческого труда, и базисные процессы, детали, и архитектура производства были созданы в расчете на человека, не следует заменять человека – машиной там, где нет явных технологических плюсов от подобной замены. Лишняя замена приводит к росту пирамиды сотворения объективно дорогостоящих машин, которые делают другие машины, для изготовления тех машин, которыми можно заменить человека в неком узком секторе производства. Лаконичная формулировка тезиса: не заменяйте человека – машиной без крайней необходимости.
*
Вот вопрос: где сегодня взять дешевых людей? В Индонезии, где население почти 300 миллионов и сравнительно молодое, это трудовое рабство подростков. Иное решение предложил Карел Чапек еще в 1920-м, в НФ-пьесе «RUR» - создать дешевых роботов-гуманоидов. Слаанеш назвал такую идею RUR-технологией. Сперва, он сделал копию первого автозавода Форда 1903-го. Цех 20x70 метров, простая оснастка, и рабочие без квалификации. Рабочими стали малолетние азиатки, ранее попавшие в Паго-Паго, как «живой товар». Их сутенеры не поняли новую политику, и Слаанеш по-своему решил проблему. Но, что он играл отрезанными головами сутенеров в гольф, это выдумка.
*
Слаанеш взял этих азиаток на копию древнего автозавода Форда, создал им бытовые условия, установил бонусы, и скоро из ворот выехала первая машина. Тогда Слаанеш разбавил живой коллектив - роботами, а высвободившихся людей перевел в швейное ателье. Когда они освоили это, он опять разбавил их роботами. Процесс пошел. И что
касается роботов: исходно для проекта RUR был выбран клон китайской продвинутой увеличенный версии старого французского робота NAO. Этот робот - простейший для подобных функций, и очень дешевый. Далее на, третьем цикле, была разработана своя модель робота, продвинутая по самообучению моторике. Теперь это базовая модель.
*
Как отмечалось, живыми рабочими были девчонки. При обучении, робота, пол влиял, формируя, наряду с рабочими рефлексами, некий стиль. Робот имитировал элементы подросткового девчоночьего флирта с инженерным персоналом – мужчинами. Тут-то Слаанеш толкнул вторую отличную идею: сделать дизайн робота – женственным, а к спектру функций добавить бытовой сервис, включая секс. Так родилась феминида. Ее первые эротические шаги выглядели анекдотично, однако, после доработки дизайна в апреле этого года состоялся первый секс феминиды с человеком-мужчиной. Был снят рекламный короткометражный фильм «Домработница Джека», и после показа в сети, феминида была принята американскими потребителями, затем потребителями других развитых условно-западных стран. Но этот экономически-шокирующий товар вызвал административное противодействие. По этому вопросу я передаю слово Феликсу.
***
Герда Шредер решительно подняла руку.
- Подождите! Я не поняла: что дальше произошло с азиатскими тинэйджерками?
- Ну! - воскликнула Амели Ломо, - Эти девчонки: золотой фонд СП «Bionicraft».
- Как ты думаешь, - добавил Йерни Тинбэг, - когда я говорил о девчонках с длинными ногами, улыбкой до ушей, и толковыми мозгами, которые энергично работают в нео-викторианском офисе «Bionicraft» в Паго-Паго, кого я имел в виду? Или, по-твоему, в Океании умные симпатичные девчонки-контакторы растут на пальмах, как кокосы?
- Гм… - отозвалась Герда, - …Я не сообразила… Так, Феликс, теперь выкладывай.
- Мама, прикинь: оффи в Австралии решили запретить дырку на феминиде.
- Гм… Какую дырку?
- Главную дырку, - пояснила Флави, и сделала выразительное движение бедрами.
- А! Теперь мне понятно. Но, чем австралийские власти мотивируют такой запрет?
- В том-то и дело, - сказал Феликс, - их пресс-служба пишет, что феминиды, будто бы, противоречат цивилизованному общечеловеческому представлению о сексе. Надо бы опровергнуть как-то, иначе можно потерять геостратегический сектор рынка.
- Там, - добавил Квэк, - около двух миллионов наших потенциальных потребителей.
- Опровергнуть… - произнесла Герда и, задумавшись, надолго замолчала.
Труди Бранд, переглянувшись с товарищами, осторожно предложила:
- Герда, а если зайти с такой стороны: типа, феминиды снизят уровень харрасмента? Условный Запад, по ходу, с начала XXI века фанатеет в борьбе против харрасмента.
- Идея неплохая, - ответила Герда, - но такой аргумент уже применялся в кампании за легализацию проституции, и официозные пропагандисты научились парировать его.
- Засада… - буркнула Труди.
- А может, - сказал субдок Йерни, - зайти со стороны защиты прав роботов?
- Нет, вряд ли сработает, - Герда покачала головой, - слушайте, а можно посмотреть на феминиду непосредственно? Я знаю их только по видео, это неполное впечатление.
- Легко! – заявила Хрю Малколм, - У нас здесь 4-футовая феминида. Это низкорослый стандарт, и примерно половина потребителей выбирает 5-футовый стандарт, что вдвое тяжелее и дороже. Но, реальное впечатление от 4-футовой феминиды тоже будет ОК.
- Хорошо. Покажите 4-футовую феминиду, - согласилась Герда.
- Двинули! - объявил субдок Йерни, хлопнул в ладоши, и крикнул, - Мата-Хари тащи русскую водку, лед, кофе, оранж, и японские сигары!
Несколько секунд ничего не происходило. Затем высокий женский голос откуда-то со стороны лестничной площадки ответил:
- Йерни, я могу принести кофе, оранж и лед прямо сейчас. С остальной частью вашего заказа существуют проблемы.
- ОК, Мата-Хари, - сказал он, - тащи кофе, оранж, лед, и последний журнал «Playboy».
- Я начала выполнять, - ответил тот же голос.
- Это займет около пяти минут - негромко сообщил Квэк Фуга, и действительно...
…Через заявленное время, вполне по-человечески, в комнату вошло создание, ростом примерно как школьник-первоклассник. Оно было одето в такой же полукомбинезон (здешнюю общую рабочую униформу), и оно несло на ладони пластиковый поднос с заказом: кофейник и чашки, тетрапак с оранжем и стаканы, тарелка с кубиками льда, и глянцевый журнал с полуобнаженной девушкой на обложке.
Создание имело фигуру гуманоида, но было не совсем похоже на человека, У Герды в первый же момент возникла ассоциация с персонажем Уолта Диснея - Микки Маусом (только без такого длинного носа и без больших круглых ушек). Этот будто оживший персонаж мультфильма, аккуратно поставил поднос на стол, и объявил:
- Заказ выполнен.
- Хорошо, Мата-Хари. А какие проблемы были с первой версией моего заказа?
- Было две проблемы. Сообщить их?
- Мата-Хари, сообщи проблемы с первой версией заказа, по уменьшению сложности.
- Йерни, первая проблема: японские сигары. В Японии производятся сигары «Золотой павлин», но мало. Их надо заказывать заранее. Вторая проблема: русская водка. Тут в буфете нет русской водки. Можно заменить раствором лабораторного этанола в воде.
- Хорошо, Мата-Хари. А какой твой совет по замене японских сигар?
- Мой совет: замена самоанскими сигарами, если курить в спец-зале или в безопасных пунктах открытой палубы, и электронными сигарами, если курить в этой комнате.
- Хорошо, Мата-Хари. Подойди к Герде и выполняй ее распоряжения. Вот она.
Феминида, отследив поворотом головы указующее движение руки субдоктора Иерни, повернулась всем телом, сделала три шага к Герде, и остановилась в метре от нее.
- Герда, я готова к вашим распоряжениям.
- Э-э… - теперь германская колумнистка слегка растерялась. Ее первое впечатление о феминиде, как об ожившем Микки Маусе уточнилось. Это создание было похоже на персонаж Диснея, но на другой. На фею Тинкер Белл, но только без крылышек, и без длинных волос, собранных в узел на макушке. Вот теперь, нарисовалась совершенно «кислотная» задача: обсудить с диснеевской феей «предметную область три икса».
… - Э-э… Мата-Хари, что ты думаешь о сексе?
- Герда, я думаю: секс, это классно и, если вы хотите, мы можем пойти в комнату для релаксации. Там комфортно для секса. Можно пригласить кого-то третьего. Aita pe-a.
«Обалдеть можно, - пронеслось в сознании Герды, - и как теперь выруливать?»…
- Э-э… Мата-Хари, я задам другой вопрос. Ты занималась сексом?
- Да.
- Гм… как именно ты занималась сексом?
- Я занималась сексом по 8-позиционной Камасутре. Можно показать видео.
- Хорошо, Мата-Хари. Я спрошу иначе. С какими людьми ты занималась сексом?
- С девятью мужчинами и тремя женщинами, но было бы неэтично называть их.
- Да, Мата-Хари, конечно, не надо называть их… О, черт… - За полтора десятилетия журналистского стажа, у Герды ни разу не было НАСТОЛЬКО абсурдной ситуации.
- Герда, что-то неправильно? - заботливым тоном поинтересовалась феминида, - Я с радостью помогу вам, или позову помощь, если задача вне моих возможностей.
- Спасибо, но мне не требуется помощь. Все не так плохо, как тебе показалось.
- Тогда, я рада. Хотите, я включу для вас китайскую медитативную музыку?
- Э-э… Я даже не знаю… - озадаченно протянула Герда. И тут…
…На помощь пришла Флави.
- Ты лучше скомандуй ей раздеться, и показать, что у нее где.
- А-а… Гм… Но будет ли это удобно?
- Что неудобно-то? - с искренним недоумением отреагировала 14-летняя гаитянка.
В течение следующего получаса, полностью раздевшаяся феминида была всесторонне осмотрена, частично ощупана, и наблюдаема в динамике имитации полового акта. Это исследование, понятно, ничуть не смутило ее (чего смущаться роботу). Но у 40-летней германской колумнистки после этого исследования субъективно горели уши. И она не сдержала вздоха облегчения, когда феминида оделась и покинула комнату.
- Уф! Знаете, ребята, я никогда не страдала ханжеством, но то, что сейчас было…
- А что такого было? – спросила Труди.
- Черт возьми, я сама не понимаю. Кажется, этот робот в чем-то выглядит и общается слишком по-человечески. Но в чем-то наоборот, слишком не по-человечески.
- Ну, уж не хуже, чем эти фифы, - высказала свое мнение Амели Ломо, взяв с подноса глянцевый журнал «Playboy», и полистав фото полуобнаженных девушек - моделей.
- Вот почему я просил Мата-Хари принести этот журнал, - сказал Йерни Тинбэг, - это, между прочим, признанные лучшие образцы жанра, но что мы видим? Глумление над биологией человека. А массовые образцы? Герда, ты видела улицу красных фонарей в Амстердаме и живых секс-работниц в витринах?
Германская колумнистка утвердительно кивнула, и субдок - ирландец продолжил:
… - Вот дегуманизация секса. Эти женщины, как низкоуровневые роботы на фабрике массового производства некачественных оргазмов. Ноль человеческого достоинства.
- А у мужчин-клиентов даже ниже нуля, - ввернула Труди Бранд.
- Верное дополнение, - согласился Йерни, - оборотная сторона первой промышленной революции XVIII века, внедрившей, кроме полезных машинных технологий, вредную пуританскую этику, воспетую Максом Вебером: денежный фетишизм и трудоголизм. Деторождение из чувства долга. Остальная жизнь - по остаточному принципу.
- 15 минут на клиента, - опять-таки ввернула Труди.
- Да, - сказал он, - стандарт красных фонарей 15 минут, включая раздевание-одевание. Эмоционально негативный суррогат, полупринудительная эякуляция по хронометру.
- А может, - предположил Квэк Фуга, - у этого мужчины дома с женой еще хуже.
- Куда хуже-то? - удивилась Хрю.
- Хуже всегда есть куда, - авторитетно ответил он.
Амели Ломо помахала ладонями над головой, привлекая внимание компании.
- Я не напрашиваюсь на похвалу, но феминиды женственнее, чем в данных примерах. Вспомни, Герда, как заботливо Мата-Хари отнеслась к тебе, увидев твое огорчение.
- Да, было трогательно. Амели, это ты программировала… Э-э… Мозг феминиды?
- Ну, - ответила та, - этого я бы не смогла. Во-первых, мой уровень это «Краткий курс информатики для общеинженерных профессий». Во-вторых, подобные роботы уже не
программируются, как компьютеры, классическим кодом. В-третьих, по существу, тут конкретную кибернетику делала финская команда Локки Карлсона, включая, конечно, субдока Йерни, хотя он ирландец, а не финн. Но, я была постановщиком задачи. Ну, в смысле, как художник-архитектор при домостроительстве. Протезирование мозга это креативная работа, тут надо быть художником в спиритуалистическом смысле.
- Я же говорю: оккультизм, - вставил веское слово Феликс Шредер.
- Ну так, - отозвалась Амели, - треть цивилизации это оккультизм. Еще треть это секс. Остальное, включая науку и производство, вместе умещается в последнюю треть.
- Ссылку на расчет долей в студию! – потребовал он.
- А твой альтернативный расчет что показывает? – не растерялась она.
- Подождите! – перебила Герда, - Кто-нибудь объяснит мне, что такое протез мозга?
Труди Бранд подняла руку, пошевелила пальцами, и сообщила:
- Это как протез руки, управляемый биотоками. Такие схемы известны с 1960-го.
- Точнее, - сказал Квэк, - это как видео-протез глаза, известный с 2004-го. Глаз это, по биологии, часть мозга. Так что ползадачи решено задолго до нас.
- Ну, ты загнул, - возразила Хрю, - По ходу, глаз, это далеко не половина мозга.
- Гло, вот твои вчерашние слова, - торжественно произнес Квэк, - та фигня, что между затылком и глазами у среднемирового телезрителя, не сложнее, чем ганглии медузы.
- Я погорячилась на тусовке. Но, субдок Йерни подтвердит: схема не супер-сложная.
- Дело не в сложности, - отозвался субдок, - дело в уровне задачи. После изобретения виртуального нейронного газа в 2008-м, тема кибербионики мозга перешла из сферы фундаментальной информатики в сферу артистического метамоделирования.
- Мой папа называет это инфоквазихимией, - сообщила Труди.
- Смелая идея! - субдок подмигнул ей, - И, хотя Хенниг Бранд энциклопедист, значит дилетант в любой науке, возможно, тут он попал в яблочко. Термин очень вкусный.
Герда слегка рассерженно постучала стаканом по столу.
- Слушайте, я уже поверила, что вы умные. А теперь объясните мне по-человечески.
- Йерни, - сказала Труди, - что, если я, как дочка энциклопедиста-дилетанта?..
- Давай, двигай! - согласился он.
- Двигаю. Если по-человечески, то научные фокусы, о которых сейчас говорилось, это обобщения в моделях нейронных сетей. Нейронная сеть взята бионикой из мозгов. По смыслу, мозг, это сеть живых нейронов, между ними ползают электрические заряды, и преобразуют внешние сигналы и накопленный опыт в решения и поведение, включая дополнение и корректировку накопленного опыта. Нам надо сделать такую же сеть на синтетическом носителе, и протез мозга готов. Ну, как? Ты согласна?
- В общем, я согласна, - ответила Герда, - но ведь в мозгу миллиарды нейронов.
- Да. Но тут нам поможет нынешняя глобальная, как бы, цивилизация, в которой...
(На этом моменте Труди стала загибать пальцы):
… - Власть оффи делает людей предсказуемыми, стандартными, подконтрольными.
… - Люди все чаще принимают решения под влиянием СМИ и социальных сетей.
… - Люди все реже думают сами, их нейронные сети становятся все примитивнее.
… - Люди все более одинаковы, их нейронные сети все меньше различаются.
… - О каждом человеке собирается все больше данных, из-за сплошной слежки, из-за полицейских досье, рабочих резюме, и моды на рассказы о себе в социальных сетях.
(Все пальцы на левой руке были загнуты, и Труди покрутила сжатый кулак).
… - Так, мы получаем данные для стандартной модели, и данные для тюнинга, чтобы вложить достаточную индивидуальность в протез конкретного мозга. И работа ОК.
- Гм… - отреагировала Герда, - …В каком смысле, работа ОК?
На этот вопрос вместо Труди ответил Квэк.
- В таком смысле, что знакомые пообщаются с протезированным пациентом и скажут: «Прекрасно! Старина Билл не изменился! Он любит хрустящие куриные крылышки с майонезом, кабельный канал 125, и футбольную команду Красные Чулки». Все ОК!
- Ты очень утрируешь простоту старины Билла, - возразила Герда.
- E-o, - согласился Квэк, - я утрирую. Я дал три индивидуальных признака, а их около тысячи. Но все они легко выражаются через стереотипы глобальной цивилизации.
- Ты опять утрируешь.
- Нет, Герда. Теперь я не утрирую. Представь себе среднего европейца. Какой он?
- Не все европейцы такие средние и тупые! - снова возразила колумнистка.
- Не все европейцы наши потенциальные клиенты, - парировала Амели Ломо.
Тут Герда замолчала на целую минуту. А затем махнула рукой.
- К черту эту тему. Как-то слишком неприятно. Давайте лучше о проблеме со сбытом феминид в Австралии. Что там.
- Там, - включился Феликс, - оффи готовят запрет на продажу таких бытовых роботов, которые могут применяться для секса с человеком. Это четко против феминид. Там не запрещаются роботы-куклы, которыми уже давно торгуют секс-бутики.
- А что запрещается? – спросила Герда.
- Запрещаются, - пояснил он, - такие роботы, у которых секс-функция только одна из множества бытовых функций. Типа: робот-домработница должна быть без дырки.
- Что, малыш, так и будет написано в законе? – иронично поинтересовалась она.
- Мама, ты будешь смеяться, но по смыслу так.
- В СМИ есть текст законопроекта, я могу показать, - предложила Хрю Малколм.
- Не надо. Интересно другое: если некий бытовой агрегат по технологии имеет дырку соответствующих размеров, и кондиций, что тогда? Тоже под запрет, или нет?
- Хэх… - произнесла Хрю, - …Дырка с резиновой манжетой-диафрагмой, да?
- Я не спец в таких вещах, - ответила Герда, - наверное, да, что-то подобное.
- Ну, я тоже не спец в таких вещах, просто, я вспомнила хреновину на автоматическом дозаторе удобрений у меня дома на Северном Бора-Бора. Наш инженер-механик как-то придумал такое для соседей, китайцев-фермеров. Мини-трактор катится по полю, и эта манжета через равные интервалы пути открывает слив из цистерны с удобрениями.
- Смешно, - заметила Флави, - как жопа коровы, только без коровы.
- При чем тут жопа? – удивился Феликс.
- Ну вот же…
….И 14-летняя гаитянка, свернув колечко из двух пальцев, примерно изобразила, как периодически функционирует сфинктер на конце коровьего кишечника.
- Флави, - произнес субдоктор Йерни, - у тебя талант к инженерным аналогиям.
- Просто, реально, похоже, - ответила она.
- Хэй, foa… - произнесла Амели. - …А что, если бы феминида была, как корова?
- У тебя на примете есть платежеспособные быки? - весело поинтересовался Квэк.
- Ты не догнал мою идею! - ответила она, - Что, если феминида начнет работать не на спиртовом топливном элементе, а на травяных кормах, как корова?
- Типа бионика пищеварения? – уточнил он.
- Типа того. Тогда феминиде надо будет срать. Значит: дырка, и манжета-дозатор.
- ОК, - он кивнул, - я догнал. Кстати, рот тоже можно оборудовать тематически. Но, в городских условиях травяной корм…
- …Ты, все же, не догнал, - перебила Амели, - я мыслю про человеческий корм. Типа, феминида, как домработница, садится за стол, жрет, как все, и далее тоже, как все.
В этот момент Труди громко хлопнула в ладоши.
- E! Феминида - утилизатор лежалых продуктов. Подгнившие бананы, типа того. Есть топливные элементы на углеводах: крахмал, или сахар - без разницы. Я видела у папы статью в каком-то американском журнале. Могу позвонить, спросить.
- Если будет закон, - сказал Феликс, - то оффи все равно могут придраться к дыркам.
- Пусть попробуют, - отозвался субдок Йерни, - одно дело - запретить лишние дырки в корпусе робота. Другое дело - дырки, необходимые технологически. Любой толковый адвокат устроит на суде шоу: спросит, не намерен ли обвинитель придраться к роботам-пылесосам? Ведь пылесос имеет дырки достаточных размеров для… Вы понимаете?..
- Да, - сказала Герда, - журналисты точно не пройдут мимо. Появятся заголовки вроде: «комиссия по роботам защитит мужчин от харрасмента пылесосов»!
- А какие будут иллюстрации… - проникновенно произнес Феликс.
- Короче, - подвел итог Йерни, - сегодня мы отправляем в дирекцию «Bionicraft» идею пищеварящих феминид. Труди, выясни насчет топливных элементов на углеводах.
- Я уже пишу папе, - ответила она, тыкая пальцами в сенсорный экран витифона.
- Хрю, - продолжил он, - попроси из дома схему этого дозатора с манжетой.
- Легко, - отозвалась юниорка Малколм.
- Субдок, - окликнул Феликс, - а можно, мы покажем Герде на большом 3D-мониторе наброски нашей манги про летающие тарелки?
- Давайте, двигайте, только полчаса не больше, - разрешил Йерни Тинбэг.
...
Так Герда Шредер увидела главную тему политехнических занятий своего сына и его подружки. Это выглядело фантастически. 3D-монитор в маленьком кинозале создавал эффект присутствия зрителя внутри динамической картинки - пространства сценария, разыгрываемого виртуальными рисованными героями, при участии также рисованной футуристической техники. Конечно «рисованные» не значит «вручную». Доля прямой ручной работы манга-художника очень невелика: сотворение графических концептов, придание им характерных видов движения, и определения взаимодействий с другими концептами. Дальше дорисовывает полу-интеллектуальный графический софтвер…
…Пиратский софтвер, стянутый кем-то из Японии - родины жанра манги.
Своего сценария еще не было - такие вещи не делаются за несколько часов работы, но ребята изобретательно вписали в готовый (тоже спираченный) сценарий свои будущие летающие тарелки (более похожие на глубокие сковородки с парой плоских ручек). И (кстати) Герда опознала сценарий: манга «PLANETES» Макото Юкимуры, 1999 год. В отличие от большинства космических опер, в этой манге физика почти реалистична, и социально-экономический фон - тоже. Базис сюжета: уборке космического мусора. По данным NASA к моменту анимации манги в 2004-м, на околоземных орбитах было до четверти миллиона опасных обломков спутников. Сейчас уже вдвое больше. В общем: манга «PLANETES» актуальна. А (скажем так) манга-фанфик Феликса и Флави имела хорошие шансы стать ультра-актуальной. Герда не ориентировалась в дебрях техники, просто чувствовала, что фанфик-манга рисуется не как реалистичное НФ, а как серия эскизов к начатому реальному проекту в астронавтике. Еще Герда заподозрила, что у фанфик-манги есть дополнительная роль: легенда-прикрытие для чего-то секретного.
Впрочем, для Герды было важнее, что кроме картинок в пространстве сценария были диаграммы и цепочки формул, вероятно связанные с вымышленными (а, может быть, проектируемыми) объектами. Проверяя это «Может быть», Герда задала сыну вопрос относительно одной из цепочек формул. И получила довольно четкий ответ о смысле, области применения, и методе расчета по этой цепочке. «Вот, значит, как тут устроен учебный процесс, - подумала Герда, - что ж, если всего на 4-й день после знакомства с темой, Феликс ориентируется в физическом смысле (хотя дни были очень сумбурные), значит, этот метод учебы для него лучше, чем классическая средневековая зубрежка».
…
*33. Инфо-тактика нео-религиозной войны.
Тоже 31 августа. Параллельные события. Южные Туамоту. Архипелаг Элаусестере.
Необитаемый атолл Анураро. Южный островок-моту со старой взлетной полосой.
Малый архипелаг Элаусестере состоит из четырех атоллов. Если перечислять с северо-востока на юго-запад, то сначала – довольно большой атолл Херехеретуэ, а через 150 километров - три маленьких взаимно-близких атолла: Анураро, Анурунга, и Нукутепи. Исходно «гнездо юных межзвездных сектантов-коммунистов - тау-китян» (если более официально – то полигон компании «T-Whale LLC») размещалось на самом дальнем: Нукутепи. Но за 10 недель, прошедших после суда по делу профессора Хуана Ларосо, сектанты (при помощи инвесторов) частично переместились на соседний Анурунга. А теперь очередь дошла до самого маленького, но перспективного атолла Анураро. Если объективно, то это лагуна-ромб со стороной 3 километра, отделенная от окружающего океана контуром из узких пологих отмелей – надводной части кораллового рифа. Этот контур кое-где был прорезан мелкими каналами, а в той части, где суша поднималась достаточно, чтобы волны не перехлестывали через нее, имелась даже растительность: несколько кокосовых пальм и еще пятна-лужайки жесткой травы-суккулента. Вот вся живая природа. Из следов человеческой деятельности была лишь упомянутая старая грунтовая ВПП, километр в длину, пирс, выдвинутый в лагуну, и квадратный пакгауз (оставшиеся от плантации жемчужных мидий, брошенной в далеком 2002 году).
Казалось бы: Анураро – безрадостное и даже гиблое место, как из триллера о людях, потерпевших кораблекрушение посреди океана, и теперь обреченных на робинзонаду, причем в гораздо худших условиях, чем Робинзон в романе Дефо. Атолл Анураро по сравнению с островом Робинзона - как пустыня Калахари по сравнению с Фессалией. Начать с того, что на Анурару нет пресной воды (как и на многих других атоллах). Но квартирьеры - тау-китяне, похоже, были очень довольны новым пунктом обитания, их команда сейчас разбилась на три части. Первые - с веселым энтузиазмом разгружали очередной морской трамвай, доставивший к пирсу в лагуне кое-какое оборудование и строительные модули. Вторые – монтировали уже выгруженные предметы, так что на свободной площадке рядом со старым пакгаузом росла новенькая солнечно-ветровая электростанция. Третьи - устроили полевую кухню под тентом, и готовили пищу.
Впрочем, среднего постороннего наблюдателя, прежде всего, удивил бы не энтузиазм команды, не скорость плюс слаженность работы, а сами эти квартирьеры. Два десятка парней и девушек расы замбо (афро-южноамериканские метисы) по возрасту старшие тинэйджеры, по телосложению крепкие, привычные к полевому физическому труду и спорту, по одежде - никакие. В смысле, абсолютно голые, и было заметно, что для них отсутствие одежды и обуви, это привычное, повседневное состояние. Еще одна деталь: примерно половина девушек обладали округлившимися брюшками, характерными для второго триметра беременности. Девушки, у которых брюшко побольше - занимались кухней, а у которых поменьше - работали на монтаже. Для постороннего наблюдателя картина выглядела бы сюрреалистически-дико. И даже экипажу морского трамвая (20-метровой сигары на подводных крыльях) происходящее казалось диковатым. Моряки торчали на хвостовой площадке, удивленно глядя на здешнюю стивидорскую группу.
Аналогичной была реакция экипажа карго-гидроплана, приводнившегося в лагуне, и причалившего с другой стороны пирса в ожидании своей очереди на разгрузку. Этот экипаж (двое мужчин - загорелые энергичные европеоиды, оба около 45 лет) были, по некоторым причинам, в курсе стиля жизни тау-китян. Но все-таки, происходящее тут казалось им не совсем нормальным. Они выбрались из кабины на крыло… Этот карго-гидроплан был по классификации «летающим крылом» 30-метрового размаха (модель, известная среди канаков, как «Апельсиновоз»). Можно технически корректно, однако тавтологически по стилю, сказать: «экипаж выбрался на крыло летающего крыла»…
…Итак: двое европеоидов, оба около 45 лет, выбрались, и первый из них (похожий на Крокодила Данди из одноименного культового фильма), задумчиво произнес:
- Глючное место этот Элаусестере.
- Место обычное, но юниоры глючные, - поправил второй (немного похожий на Фокса Малдера из сериала «Секретные материалы» - тоже культового).
- Разумеется, Глип, формально ты прав, - согласился «крокодил Данди», - однако, без общей картины, состоящей из ландшафта и юниоров в процессе труда на ландшафте, странность не отмечалась бы, поскольку сами по себе голые тинэйджеры не являются странностью в тропическом климате.
- Джеймс, в тебе пропадает великий философ, - иронично объявил «Фокс Малдер».
- Нет, Глип! Философ во мне не пропадает. Я практикую философию с тех пор, как в студенческие годы в Сиднее посетил первую лекцию досточтимого Лукаса Метфорта.
- Ну, Джеймс, держись. Как выражаются твои друзья-мафиози: тебя не тянули за язык.
- Хэх! Глип, будто твои друзья все на подбор белые и пушистые!
- Джеймс, я этого не утверждаю, однако некоторая белизна и пушистость им, все-таки свойственна. А твои друзья, при всем моем уважении к ним…
- Стоп, подожди Глип! А чей друг Ури-Муви Старк?
- Минутку, Джеймс. Ты же понимаешь, что авиа-командор Старк, это частный случай.
- Нет, это не частный случай, это отморозок даже по сомалийским меркам.
- Брось! Он не отморозок, а философ, как ты! Если у тебя есть сомнения, то прочти его военно-эпическую книгу «Чистое небо над Конго». И кстати, я возвращаюсь к вопросу философии, свою подкованность в которой ты признал. Позволь задать тебе вопрос.
- Ну, задавай, - согласился «Крокодил Данди».
- Вот, задаю. Ты ведь знаешь Невилла Кавендиша. Что скажешь о нем?
- О Невилле Кавендише? - эхом отозвался тот, - почему ты вдруг заинтересовался им?
- Не вдруг! - резко сказал «Фокс Малдер», - Моя уже не очень мелкая дочка Хрю, по-видимому, влюбилась в него, и я интересуюсь Невиллом с момента обнаружения этого факта. А теперь она, в процессе учебы в «Пи-Кубе» на Самоа, выбрала стажировку на создаваемой фабрике в Плайа-Афаноа, где Невилл будет содиректором от спонсоров.
В разговоре возникла пауза, и как раз пора назвать имена двух собеседников.
Похожего на Крокодила Данди, звали Джеймс Флеминг, прозвище: доктор Упир.
Похожего на Фокса Малдера, звали Глип Малколм.
Оба этих персонажа были значительными фигурами в послереволюционной Океании, поэтому прямо или косвенно упоминались ранее, и будут упоминаться в дальнейшем, следовательно, здесь нет смысла представлять их более детально.
- Хэх… - буркнул доктор Упир, наблюдая, как вторая стайка голых юниоров тау-китян поднимает и устанавливает внушительный ротор ветряка, - …Все-таки, глючное место Элаусестере. Сейчас я сообразил, что мне это напоминает. Помнишь такой НФ-сериал «Звездные врата»? Туннель сквозь пространство, и планеты, на которых цивилизации с пирамидами, с древними египтянами, и с ультра-технологичными гуманоидами.
- Да, - Глип кивнул, - кое-какое сходство есть. Хотя, здесь не хватает верблюдов.
- Aita pe-a, - сказал Упир, - можно привести верблюдов из Австралии, не так дорого. Я послезавтра буду там, у меня бизнес-раут в Брисбене. Сколько надо верблюдов?
- Нисколько не надо. На какой хрен тут верблюды?
- Я не знаю, на какой хрен, но ты сказал, что здесь не хватает верблюдов.
Глип Малколм сделал выразительный перечеркивающий жест ладонью.
- Я имел в виду: для сходства со «Звездными вратами» не хватает верблюдов.
- Ясно! - Упир кивнул, - Значит, верблюды снимаются с повестки дня.
- Да, Джеймс. Верблюды снимаются, - подтвердил Глип, - но Кавендиш актуален.
- А чем тебе не нравится Кавендиш? – спросил Упир, - Хороший талантливый парень. Только единицы могут к неполным 25 годам похвастаться таким реестром серьезных научно-прикладных достижений. Характер у него спокойный, дружелюбный. Разница возраста с Хрю менее 10 лет, нормально по биологии и зоопсихологии хомосапиенса. Кавендиши - генетически качественная порода, в смысле вероятного потомства. Хрю размножаться рано, но через 3 - 4 года, как ее старшая сестра Рут, или ее мама Смок…
- …Стоп! - тут Глип снова перечеркнул воздух ладонью, - И в профессиональном, и в коммуникационном плане Невилл Кавендиш превосходный парень. Это не только мое мнение, но и мнение Смок, которая лучше меня разбирается в потенциально-семейной тематике. Главное: это мнение Хрю. Проблема с «четвертой сексуальной ориентацией» Невилла. Точнее - асексуальной ориентацией. При этом у них с Хрю все серьезно.
- В психологии, - сообщил Упир, - известна подростковая влюбленность. Эротогенные эмоции появились, но либидо еще не сформировалось, как говорил дедушка Фрейд.
- Гвоздь не от той доски! - объявил Глип, - У Хрю оно давно сформировано.
- Я, - сказал Упир, - не про ее либидо, а про его либидо.
- Джеймс, алло! Какая подростковая влюбленность у Невилла? Ему почти 25 лет!
- Глип, а ты слышала о синдроме Питера Пэна?
Пауза. Глип Малколм вытащил из кармана сигарету, прикурил, и коротко ответил:
- Нет.
- Тогда, - сказал Упир, - я кратко объясню. Питер Пэн это сказочный мальчик, он умел летать, но главное: он не желал становиться взрослым. Никогда.
- Ну, эту сказку я знаю, и даже фильм смотрел в детстве. А при чем тут синдром?
- Такое название принято в психологии. Феномен впервые описан в 1985-м, как ярко выраженное детское поведение у людей около 30 лет. Индивид не принимает взрослого мира: сложной, противоречивой, неприятной, в чем-то даже бессмысленной системы правил, ритуалов и отношений. Детский мир уютнее.
- Хэх… Упир, ты хочешь сказать, что Невилл Кавендиш живет в детском мире?
- Да. Отсюда его асексуальность. У него не сформировалось либидо, как я отмечал.
- Стоп! - возразил Глип, - Какой детский мир? Ты ведь в курсе разработок Невилла.
- Это игры, - пояснил Упир, - интересные игры, типа детского конструктора. Синдром Питера Пэна предполагает высокий IQ и соответствующие требования к играм.
- А… Я начинаю улавливать. Значит, секс, это неинтересная игра, так что ли?
Доктор Упир расставил ладони в стороны, будто взвешивал воображаемые предметы.
- Для кого как. Невилл Кавендиш вырос в семье британских джентри, где традиционно практиковалось аристократическое, ханжеское воспитание. Секс при этом табуирован, показан через эвфемизмы: брачный союз, супружеский долг, клятва верности, которая заканчивается словами «пока смерть не разлучит нас». Представь, что у тебя с детства подобный штамп на сексе. Захочется ли тебе играть в это?
- Вряд ли, - буркнул Глип.
- Вряд ли, - эхом отозвался Упир, - вот тебе мотив асексуальности Невилла. При ином подходе к воспитанию, например, таком, как в австралийской семье Метфорт, синдром Питера Пэна наоборот выражается в этакой сексуальной раскованности. Ты знаешь: у Метфорта-младшего стая подружек и родившихся детей, но для него это игра, и он не занимается бытом. Только экономически содержит всю стаю, и нанял менеджера.
- Значит, по-твоему, проконсул Визард Оз Метфорт, военный координатор - индивид с синдромом Питера Пэна? А две большие войны, выигранные под его командованием?
- Глип, а ты знаешь, где и как Визард Оз учился искусству войны?
- Да. Он был самым молодым сценаристом военно-стратегических компьютерных игр.
- Точно, Глип. И самое страшное в его военной стратегии, это ходы, невозможные для индивида с нормальной взрослой психикой. Он легко приказал взорвать супертанкер в Сингапуре, заминировать Пролив Беринга атомными автоматами, и применить ионно-волновой резонатор Кавендиша в озоновом слое над севером Новой Гвинеи.
Малколм затянулся сигаретой, и ворчливо спросил:
- Джеймс, а ты специально акцентировал, что этот резонатор – изобретение Невилла?
- Да, я специально акцентировал, но не в том смысле, что Невилл Кавендиш - монстр.
- А тогда в каком смысле?
- В смысле, - пояснил Упир, - что Каведиш реально талантлив, работа с ним пойдет на пользу твоей дочке, которая тоже талантлива. Она многому научится на стажировке.
- Прикинь, - сказал Глип, - у нас шестеро родных и четверо приемных детей. Смок и я хотели стать хорошими родителями, но что мы дали тем, которые успели подрасти до революции? Гаечные ключи вместо игрушек, кран-балки вместо качелей, войну вместо школьного бала. Даже Хрю в 15 лет вляпалась в войну, оказавшись в январе в бригаде младших инструкторов на Соломоновых островах. Все это ни на хрен не годится!
- Глип, - строго сказал Упир, - не наговаривай на себя и Смок! Вы дали детям навыки, благодаря которым они, оказавшись на воздушном фронте, невредимо прошли войну.
- Ты прав! – согласился Глип, - Это мы сделали. Но почему мы, люди, будто какие-то долбанные полуразумные птеродактили из фан-сериала Маргарет Блэкчок, не дали им ничего кроме навыков, как летать, кусать, отскочить, и утащить добычу?
- Глип, я ведь не сказал, что вы не дали ничего кроме этого. Я привел пример. Можно привести другой пример: навык зажигать звезды в виртуальной вселенной.
- Вот ты о чем, Джеймс… - проворчал Малколм, понизив голос, а затем огляделся.
Прозвучавший намек Упира на некую «зажженную звезду в виртуальной вселенной» относился Сэму Хопкинсу - Демону Войны. В мировых СМИ уже два года блуждали различные версии: Реальней Сэм или виртуален? Если реален, то откуда взялся? Если виртуален, то кем придуман и раскручен? И можно было пересчитать по пальцам тех фигурантов, точно знавших, что Сэм виртуал, сконструированный тинэйджеркой Хрю Малколм, и позже методически поддержанный такими людьми, как доктор Упир….
…Доктор Упир тоже огляделся. Тау-китяне все еще разгружали морской трамвай, а на хвостовой площадке моряки курили, глазея на коммунистический труд. До разгрузки гидроплана - «апельсиновоза» очередь могла дойти через четверть часа, не раньше.
- Все ОК, Глип. Можно говорить спокойно. В данный момент никому нет дела до нас.
- Ладно, Джеймс. Но почему ты сейчас упомянул эту… Звезду? Что-то случилось?
- Случилось, - подтвердил Упир, - наш Верховный суд санкционировал Апостола.
- Ты сказал Апостола? Шотландского папуаса Макнаба, что ли?
- Да, - Упир кивнул, - судьи решили, что католицизм Макнаба полезен нашему делу.
- Я видел этот судебный билль, - сказал Малколм, - но при чем тут Демон Войны?
- Дело в том, Глип, что Макнаб хочет информационно затоптать Папу Римского.
- Затоптать Папу Римского? Занятная идея. Но как?
- Вот так, - сказал Упир, и протянул собеседнику открытый бумажный блокнот.
Глип Малколм пробежал взглядом короткий текст, и кивнул.
- Ясно. А причем тут Сэм?
- Ожидается, - пояснил Упир, - формально неправительственное противодействие со стороны структур, заинтересованных в сохранении влияния Папы Римского. И нашей стороне надо иметь формально неправительственный ответ на это противодействие.
- Хэх…Логично. А решение разместить плавучую фабрику «БлицВерк» в полу-лагуне Плайа-Афаноа, и назначить там трех содиректоров, имеет к этому отношение?
Доктор Упир энергично взмахнул руками.
- Разумеется! Ведь «БлицВерк» это не только продвинутая фабрика, предприятие для стажировки студентов Папуа Полинезийского Политехникума, но еще экуменический молодежный интернациональный креативный центр!
- Экуменический, в смысле межрелигиозный? - вопросительно уточнил Малколм.
- Да, - подтвердил Упир, - но, конечно, это только религии, соответствующие Tiki.
- Неужели? А знаешь, Джордж, моя дочка говорит, что в Плайа-Афаноа некая школа-интернат для поднадзорных хрисламских пацифистов – бахаи. Они ни разу не Tiki.
- Глип, обстановка меняется. Во-первых, там выделен участок под тренинг-базу для сверхнового спортивного экстрима. Мы поймали пару киви, желающих участвовать в Суперкубке Адреналинового Гейзера (СКАГ). Хотя, эта пара киви выбыла из игры на отборочном тесте, но мы воткнем их обратно. Оргкомитет примет, никуда не денется.
- Стоп. Джеймс! Разве экстремальный спорт, это религия?
- Да, это ведь культ. Во-вторых, мы перебросим туда нескольких тау-китян, у которых идеология галактической экспансии, религиозная по сути. В-третьих, религия бахаи в создаваемых условиях будет стремительно реформироваться по направлению к Tiki.
- Будет стремительно реформироваться? Чей это прогноз, Джеймс?
- Не прогноз, а поставленная оперативная задача, - поправил доктор Упир.
- Ну, это меняет дело, - спокойно резюмировал Глип Малколм.
…
Сразу после полуночи 1 сентября. Германское Самоа. Апиа. Ратуша.
Ночные аресты, это неприятная штука для полисменов, и еще более неприятная - для арестантов, особенно – для арестанта из религиозной общины, пораженной в правах. Переходя к конкретике: этот арест был предельно неприятен для Исайи Томасе, гуру старшей части общины бахаи Германского Самоа. Два полисмена-германца довольно вежливо, но непреклонно, разбудили супругов Томасе, вошли в дом, также вежливо отстранили его причитающую жену, затем посадили гуру в джип и отвезли в Апиа. В финале, Исайя Томасе был поставлен перед курфюрстом в столовом зале Ратуши. По меркам голливудских фильмов о рыцарях короля Артура, зал был средненький, но в правильном стиле. Стены - из дикого камня (хотя, поддельного), потолок – высокий, стрельчатый. Есть большой камин, над которым полное рыцарское вооружение (тоже поддельное), есть основательные деревянные скамьи, и есть железный стол. Этот стол отличал столовый зал ратуши Апиа от всякой другой стилизации под Средневековье. Никому не приходило в голову вставить в рыцарский интерьер подобный анахронизм, характерный для эры Индустриальной революции. Такими неуклюжими и чудовищно-тяжелыми столами украшали свои парадные кабинеты пушечные, железнодорожные и пароходные короли XIX века. А тут стояла примерная копия стола Альфреда Круппа.
Но главным анахронизмом сейчас в зале была курфюрст Сонки Мюллер, сидевшая за железным столом в обществе ноутбука и кружки сидра, и одетая в джинсы и рубашку-гавайку. Когда полисмены доставили гуру бахаи в столовый зал, последовал короткий обмен репликами между ними и курфюрстом, и они удалились. После этого Сонки без всяких эмоций, предложила невольному гостю:
- Присаживайтесь, мистер Томасе. Разговор будет непростой для вас.
- За что я арестован? - негромко спросил гуру, садясь на скамью напротив курфюрста.
- Это, - ответила Сонки, - зависит от вас.
- Извините, мисс Мюллер, но как возможно, чтобы вы не знали причин моего ареста?
- А так, - ответила Сонки, встала из-за стола, подошла к каминной полке, взяла оттуда некую книгу, и сброшюрованную распечатку, и бросила оба предмета перед гуру, - на случай, если вы не поняли: это книга «Китаб-и-Агдас», а это ваша презентация бахаи, переданная спонсорам. В каком из источников аутентично изложена ваша религия?
- Мисс Мюллер, вы ведь понимаете: в презентации для спонсоров любая идея должна сокращаться и упрощаться, чтобы они прочли материал.
Сонки Мюллер, не торопясь, сделал глоток сидра, и посмотрела в глаза на гуру очень недобрым взглядом.
- Мистер Томасе, не надо попусту тратить мое время. В презентации не сокращенное изложение религии из книги «Китаб-и-Агдас», а иная религия.
- Мисс Мюллер, этого не может быть. Я передал для спонсоров одну из презентаций, составленных и рекомендованных Всемирным Домом Справедливости.
- Мистер Томасе, мне неинтересен ваш всемирный дом. Мне интересны дела бахаи на территории Германского Самоа. Я спрошу снова: «Китаб-и-Агдас» или презентация?
- Мисс Мюллер, прошу вас, поймите: «Китаб-и-Агдас» это книга, составленная самим Бахауллой, Посланником, получившим Тысячелетнюю истину от Бога. А презентация составлена просто людьми, чтобы заверить инвесторов в нашей добросовестности.
- Я, - ответила курфюрст, - не знаю тысячелетнюю истину, зато знаю тысячеминутную истину. В ближайшую 1000 минут вас ждет пенальти за подкат к жене прокуратора.
- Простите, я не понимаю, это о какой жене? - вполне искренне отреагировал гуру.
- Вам лучше быть внимательнее к профилям контакторов, - с этими словами курфюрст повернул ноутбук к Исайе Томасе, чтобы тот мог прочесть на открытом сайте:
*** New Zealand Digest - Kiwi-Bright: Кто есть кто в Меганезии? ***
Персонаж: Герда Шредер, журналист, свободный блоггер.
Возраст, пол и происхождение: 40 лет, F, Германия, Гессен.
Работа-бизнес: ведущая авторской колонки в журнале «Hauswirtschaft» (Франкфурт).
Вероисповедание: неопределенное.
Физический адрес: Германское Самоа, остров Уполу, Лаломану, R4.
Семья:
Сын: Феликс Шредер (17 лет), студент Папуа Полинезийского Политехникума.
Фактический муж: Хелм фон Зейл (42 года), майор INDEMI, прокуратор Самоа.
***
Информация о «фактическом муже» почти ввергла гуру бахаи в психический шок. И курфюрст немедленно отреагировала на его состояние.
- Я вижу, мистер Томасе, что вы знаете боевой путь Хелма фон Зейла, и его взгляд на религии, сходные с исламским фундаментализмом.
- Но, мисс Мюллер, разве мы не вправе верить в принципы своей религии?
- Верить - да, - ответила она, - но агитировать против Хартии - нет. Прокуратор очень разозлен вашим подкатом к Герде. Я убедила его не торопиться, но если сейчас вы не выберете верную альтернативу, то весь ваш «старший» поселок будет депортирован.
Смуглое лицо Исайи Томасе приобрело пепельно-серый цвет. Он прошептал:
- Вы не можете так поступить!
- Я не хочу так поступать, - уточнила Сонки, - я отношусь к вам дружественно, мне не хочется так отдалять вас от ваших детей. Чтобы этого избежать, нужна ваша помощь.
- Моя помощь? – переспросил гуру.
- Да, - Сонки кивнула, - вам надо лишь рассказать на сайте общины о вашем выборе.
- Мисс Мюллер, зачем вам мое публичное отречение от «Китаб-и-Агдас»?
- Поговорите об этом с фон Зейлом, - предложила она.
- Мне не хочется, - тихо сказал гуру.
- Тогда пишите, мистер Томасе, - сказала Сонки, и пододвинула к нему ноутбук.
…
*34. Эпическая любовь к запаху напалма по утрам.
Почти это же время (2 сентября слева от линии перемены дат, за час до рассвета).
Боигу (австралийский остров на севере пролива Торреса, 80 кв. км., 300 жителей).
Австралийский 65-метровый сторожевик DCPB-69 «Страйкап» в 5-мильном проливе между Боигу и берегом Папуа.
Старпом Хенрик Уоллис выбросил окурок сигареты за борт, и пробурчал:
- Знаешь, Беллами, по-моему, это экстренное задание просто дерьмо бычье.
- Ты что, удивлен? – иронично отозвался капитан третьего ранга Беллами Ранстоун.
- Да, черт возьми! Если мы должны пресечь здесь массовое нападение рэсколменов, то нужно применить пушку-дюймовку. А нам не разрешено. Так что толпа вооруженных грабителей с берега Папуа влезет в Боигу-вилл. Они знают, что у нас нет долбанного разрешения применить дюймовку. Даже наши штурмовые винтовки можно применять только в случае чрезвычайной опасности, которую потом придется доказывать сраной дисциплинарной комиссии. Ты пробовал доказать дисциплинарной комиссии и штабу в Кэрнсе, что рэсколмены, вооруженные АКМ и мачете, это чрезвычайная опасность?
- Я пробовал, - ответил Беллами Ранстоун, - больше не хочу. ДисКом это ноль мозга.
- Вот и я больше не хочу. Попробуй объяснить своре кабинетных гибридов генерала и адвоката, если им ясно: ты открыл огонь по гражданским лицам не потому, что была опасность, а потому, что ты психически неуравновешенный агрессивный расист. Как объяснить им, что рэсколмены, это вонючие павианы, которые понимают только один аргумент: когда ты стреляешь нескольким из них в брюхо? Как?!
- Никак, - лаконично объявил командир DCPB-69.
- Тогда что ты намерен делать? – спросил старпом.
- Нашу работу, разумеется. Нам за это платят, разве не так, Хенрик?
- Но, Беллами, ни хрена не получится, как у DCPB-65 позавчера в 20 милях восточнее.
Капитан сторожевика DCPB-69 утвердительно кивнул.
- Да, Хенрик. Я в курсе позавчерашней истории на острове Саибаи. Капитан DCPB-65 отлично выполнил инструкцию, покричал в мегафон «стой, или я опять скажу: стой!», пострелял в воздух, что не впечатлило рэсколменов, и в финале провел эвакуацию на подручных средствах: на катерах и на одном малом пароме. Саибаи захвачен бандой, и поселки разграблены, но все 388 жителей – австралийских граждан были эвакуированы, человеческих жертв нет. Капитан написал рапорт, приложил видео, и направил в Штаб Патруля. Вероятно, экипаж и капитан DCPB-65 получат поощрение. Бинго!
- Беллами, тебе что, на самом деле по хрену, что получится?
- Положа руку на сердце, Хенрик, мне не совсем по хрену. Но если это по хрену всем в патрульном штабе в Кэрнсе, и в главном штабе в Канберре, и в правительстве, то я не намерен быть тем кретином-героем, которому больше всех надо.
Старпом Уоллис прикурил вторую сигарету, и буркнул:
- Хреново.
- Такова жизнь, тебе ясно? – произнес капитан.
- Командир, извини, но мне неясно.
- Тогда, Хенрик, придется объяснить детально. Меня давно интересовало: почему мы с легкостью стреляем по террористам где-нибудь на Магрибе. Но когда мы патрулируем границы Австралии, то стрелять по террористам нельзя, у них есть права, бла-бла-бла. Только недавно я понял, в чем фокус: мы на Магрибе стреляем не по террористам, а по каким-то группам, которые мешают жирным говнюкам из Масличного, или Нефтяного всемирного клуба денежных мешков. А террористы, исламисты, и просто нищие твари вроде рэсколменов, которые грабят ради жратвы и пива, это оборотная сторона таких денежных мешков. Наверное, это дерьмо нужно, чтобы деньги сыпались в мешки. Я не финансист, и не знаю, почему это так, но это так. Вот тебе объяснение. Теперь ясно?
- Нет, командир. Мне опять неясно.
- Что неясно, Хенрик? Чем больше терроризма, тем хуже людям. Чем хуже людям, тем лучше денежным мешкам. Поэтому, денежные мешки помогают террористам. Поэтому всемирная антитеррористическая борьба устроена так, чтобы террористов становилось больше, чтобы террористы экспортировались в развитые регионы, и чтобы люди были беззащитны перед терроризмом. Вот тебе пример: 15 июня правительство Австралии расторгло Честерфилдский договор с нези, из-за которого террористам было неуютно в нашей северной акватории. Теперь террористам тут уютно. А людям – нет. Особенно на островах, что в двух шагах от Папуа – как островки Саибаи, Дааан, Бууру, и Боигу.
- И что теперь, командир? Насрем на триста жителей? На мужчин, женщин, детей? Да, командир? Нам не больше всех надо. Мы не хотим быть кретинами-героями. Да?
Капитан Ранстоун внимательно посмотрел на старпома.
- Сдается мне, что ты сейчас считаешь меня кучей дерьма.
- Нет, Беллами. Я понимаю. Смерть твоего брата. Исламская свадьба племянницы. Не лучшие мотиваторы для образцового отношения к службе.
- Как раз лучшие, - возразил Ранстоун, - ведь образцовая служба, это соблюдение всех мудацких предписаний, приводящих к беззащитности людей перед терроризмом. Это действительно цель, понимаешь, Хенрик? С каждым годом у полиции и у патруля все меньше прав по пресечению терроризма. Сплошные права дерьмовых мусульманских мигрантов, и толерантность. А у нормальных людей все меньше прав на самозащиту. Попробуй легально купить ружье и застрелить афганских ублюдков, которые решили раздеть твой автомобиль, и поменять запчасти на дозу дряни на которой они сидят. Ты мигом попадешь в тюрьму, где родичи этих ублюдков объяснят тебе, что почем.
- Да, командир, это все знают, - сказал Хенрик Уоллис.
- Все знают, - подтвердил капитан, - но это нельзя публиковать, выкладывать в сеть, и обсуждать на службе. Говоря тебе все это, я совершаю должностное правонарушение. Подумай, Хенрик, может, тебе надо заложить меня в Дисциплинарную комиссию?
- Беллами, иди в жопу с такими советами, ясно? Видишь, я послал командира в жопу. Должностное правонарушение. Может, это тебе надо заложить меня в ДисКом?
- Отлично, Хенрик. Ты сравнял счет.
Старпом утвердительно кивнул.
- Да, командир. И теперь мы можем поговорить, как два правонарушителя.
- О чем? – спросил капитан Ранстоун.
- Например, о том, что ты втолковывал вечером старосте Боигу-вилл.
- Хенрик, я просто делал свою работу: оповещал местное самоуправление об угрозе.
- А почему ты не объявил подготовку к эвакуации, как сделал капитан DCPB-65?
- Потому, что здесь не Саибаи, а Боигу. И я не считаю, что эвакуация необходима.
- Командир, а в чем разница между Саибаи и Боигу?
- Хенрик, эти острова похожи по параметрам, включая их расположение относительно берега Папуа, однако некоторые различия имеются, и они существенны на мой взгляд.
- Командир, я ведь понимаю, что дело в чем-то другом. И, мы сейчас говорим, как два правонарушителя. Так, может, ты объяснишь, откуда появился мужик в штормовке с капюшоном, участвовавший в твоем разговоре со старостой Боигу? И кто он такой?
Капитан прицелился указательным пальцем в грудь старпому.
- Хенрик, как ты думаешь, который ты по счету из тех, кто все это спрашивает?
- Раз ты так говоришь, командир, значит я не первый.
- Правильный вывод, - капитан кивнул, - и на этой стадии игры в вопросы и ответы, я говорил всем одинаково. И теперь говорю тебе. Во-первых, открой Googol, и набери в поиске: «Статут о Добрососедстве 30 августа». Во-вторых, не было при разговоре со старостой острова Боигу никакого мужика в штормовке с капюшоном.
- Вот теперь ясно! - тут старпом широко улыбнулся, – Я знал, что ты придумаешь, как поступить правильно. Ты настоящий командир, а не какой-то долбанный придурок.
- Если тебе ясно, - произнес Беллами Ранстоун, – то иди и разъясни экипажу, что это огромная тайна. И помни о видеокамерах. На них не должно попасть лишнее.
- Э-э… Командир, а что огромная тайна?
- Что я не какой-то долбанный придурок. Если об этом узнает начальство, то это очень сильно снизит баллы и для меня, и для всех вас. Долбанные придурки рулят, ясно?
- Да, сэр! Разрешите провести разъяснительные занятия с экипажем сэр!
- Разрешаю, старпом. Идите.
…
Та же дата 2 сентября, около 6 утра.
Нападение морских пиратов на что-нибудь (на торговый корабль, или на прибрежный город), это одна из любимейших сцен в псевдоисторических фильмах Голливуда. Тут фантазия всех участников креатива: режиссера, художника, консультанта, и т.д. может разгуляться во всю ширь. И если рассматривать с голливудской позиции то, что сейчас происходит на берегу Папуа через пролив от Боигу-вилл, то можно отметить отличную работу оператора по свету, художников по костюмам и по декорациям. Толпа молодых мужчин - уроженцев ЮВА, одетых в нечто цветасто-пестрое почти в стиле культового сериала «Пираты Карибского моря», потрясая мушкетами, и абордажными саблями… Пардон, потрясая автоматами Калашникова и тесаками-мачете… Готовились к рейду. Наготове уже стояли два галеона… Пардон, два100-футовых сейнера (старые, ржавые, однако пригодные чтобы пересечь 5-мильный пролив). И, когда сияние утренней зари окрасило море под цвет лепестков розы, «джентльмены удачи» (не очень похожие на джентльменов) подбадривая себя и товарищей громкими возгласами, и высказыванием практических соображений по поводу будущей добычи, стали загружаться на сейнеры. Организованность была далеко не идеальная, и сейнеры отошли от берега, лишь когда краешек солнца появился над горизонтом, и метнул золотые лучи по зеркалу моря…
…В общем, два ржавых сейнера, стуча клапанами раздолбанных моторов, и изрыгая в атмосферу клубы бензиновой копоти, двинулись на юг, к острову Боигу, где (согласно программе) ждала вожделенная добыча. Но… Поход оказался очень коротким - как в известной английской фольклорной песенке про трех незадачливых джентльменов.
Три джентльмена из провинции
В тазу ушли в морскую экспедицию
Окажись таз несколько прочнее
Была бы песня несколько длиннее.
В данном случае, сейнеры прошли только треть дистанции до Боигу, когда над морем родился некий заунывный звук вроде вибрации басовой струны. Если бы незадачливые пираты сейчас взглянули вверх, то они увидели бы два серых штриха, летящих по небу, неотвратимо приближаясь к сейнерам – по одному на каждый. Хотя это наблюдение не изменило бы ход событий. Даже капитан-гений не смог бы увести сейнер из-под удара брандсфогеля, летящего со скоростью 200 метров в секунду…
…Брандсфогели: летающие мини-торпеды с зарядами полцентнера огнесмеси, которая известна в Народном флоте под именем «мармелад», с похвальной точностью пришли в палубы сейнеров. Сиреневое обильно искрящее пламя плеснуло от носа до кормы.
…
На крыше рубки 10-метрового дискраноплана «Мок-Тартл», 20-летний флит-лейтенант командир Тоби Рэббит опустил морской бинокль, и процитировал из фильма Фрэнсиса Копполы «Апокалипсис сегодня» 1979-го, сентенцию главного героя - эксцентричного полковника Курца:
- Люблю запах напалма поутру! - после чего соскользнул с крыши вниз, на мостик.
- Я солидарен с тобой, - ответил сержант Ренд Дэйсон, - хотя напалм пахнет иначе.
- Запах вообще не чувствуется, - заметила военфельдшер Саби Этцел, - далеко, и ветер северный. Мы западнее полосы дыма.
- Да, - согласилась экстрим-пилот Снеж Рыбалко, - но асси на сторожевике и в поселке острова Боигу реально ощутят аромат морского боя. Кстати, флит-лейт, можно ли мне рассчитывать, типа, на триумф?
- Командир, я думаю, триумф это честно, - поддержал ее суб-лейтенант Анито Ампанг (более известный, как сапер Амон), - это честно был отличный дрон-пилотаж.
- Ну, Амон, - произнес Тоби, - если ты дважды применил слово «честно», то мне здесь нечего возразить. Снеж, какой триумф ты хочешь?
- Два косяка шмали, - последовал мгновенный ответ.
- Не до фига ли? – отреагировала военфельдшер Саби.
- У биомедицины принципиальные возражения? – обратился к ней командир.
Последовал утвердительный кивок и пояснение:
- Я вообще против курения марихуаны на боевом дежурстве, а двойная порция, это, с высокой вероятностью, выход экстрим-пилота из строя на 6 или даже 7 часов.
- Ясно… Извини, Снеж, но на два косяка шмали я, как командир, пойти не могу.
- ОК, флит-лейт, тогда не надо шмали. Пусть будет два мужика на два часа.
- Почему у тебя сегодня все заказы по два? - поинтересовался сержант Ренд.
- Так, у меня же было же две мишени, - напомнила Снеж Рыбалко.
- Биомедицина? – осведомился Тоби Рэббит.
- При условно-нормальной подростковой гиперсексуальности… - начала фельдшер.
- …Ты засранка! – рявкнула экстрим-пилот, возмущавшаяся, если в таких случаях ей напоминали о ее 17-летнем возрасте.
Пропустив эту реплику мимо ушей, Саби Этцел договорила:
- …Секс женской подростковой особи с двумя мужскими особями, при обыкновенном биомеханическом исполнении коитуса и фрикций, и при отсутствии ярко выраженной биохимической аллогенности, не создает рисков выхода женской особи из строя.
- Ясно! - флит-лейтенант Рэббит звонко стукнул кулаком по ладони, - Снеж, выбирай.
- Ренд и Амон, - сказала экстрим-пилот.
- ОК, значит, я и Саби остаемся на мостике, а вы втроем марш на триумф в кубрик.
Когда триумфатор с выбранными партнерами покинули мостик, флит-лейтенант очень энергично потянулся в командирском кресле (так что кости слегка хрустнули), а затем вытянул сигарету из пачки, лежавшей в углу ходового пульта-панели, и прикурил.
- Ты о чем задумался? - поинтересовалась Саби, устроившись в штурманском кресле.
- О твоей реакции, - ответил он, - ты подкалывала Снеж, чтобы спровоцировать легкую перепалку. Ты делаешь так, если что-то пытается запихнуть тебя в депрессию.
- Тоби, ты зверски наблюдателен, - сообщила она.
- Не зверски, а просто в необходимой мере для младшего командира. Ну, что?..
- Дай затянуться, - буркнула Саби.
- Вот, - он передал сигарету военфельдшеру (вообще-то некурящей девушке), а затем полушепотом спросил, - неужели все так плохо?
- Не так, а еще хуже, - она затянулась, вернула сигарету и продолжила, - я, типа, очень серьезно задумалась о твоей фразе с крыши. Насчет запаха напалма поутру.
- А что? – отозвался Тоби, - Фраза, как фраза. Прикинь: когда я был еще мальчишка в Австралии, на Северных Территориях, на побережье Амхемшира, то ходил в военно-спортивный клуб «Берег Скелетов». Там был классный тренер, бывший рейнджер. Он научил нас массе полезных вещей, одна из которых: шутите над тем, что пугает вас, и добивайтесь управления своим страхом, чтобы он ускорял вас и направлял ваш удар.
- А-а… А на вид просто бравада.
- Ну, бравада тоже. Лет-то мне сколько.
- Ты, - заметила она, - все же, на год старше меня.
- Да, но девчонки быстрее взрослеют. Природа так устроила. E-oe?
- E-o, - согласилась военфельдшер, и тогда командир спросил:
- Так, почему ты напряглась из-за фразы про напалм по утрам?
Она помолчала немного, затем пояснила:
- Дело даже не в том, что шутить, когда заживо сжигаешь сотню людей… Даже очень говняных людей… Вот. Дело в другом. В реакции цивильных асси на такие приколы.
- Тут нет цивильных асси, - заметил он.
- Да, Тоби. Но ты ездил на остров Боигу и встречался с их старостой. Кстати, зачем ты поехал сам? Как переговорщик, лучше был бы сержант Ренд. Не только потому, что он старше тебя, а потому, что он бывший силовик-контрабандист. Это опыт переговоров.
- Ты права, Саби, он был бы лучше. Но, если бы асси-патрульные сдуру сцапали его?
- Тоби, а если бы они сдуру сцапали тебя?
- Я не сомневаюсь, что вы под руководством Амона и Ренда вытащили бы меня.
- Ну! – она улыбнулась, - А под твоим руководством мы бы вытащили бы Ренда.
- Проблема в том, - сказал флит-лейтенант, - что я в этом случае натворил бы всякого. Прикинь: ты верно сказала. У меня, в отличие от Ренда, нет опыта переговоров.
Военфельдшер оценила аргумент и согласно кивнула.
- Да, так надежнее. Но цивильные асси… Я представила, что ты говорил на Боигу.
- Саби, я там не шутил в стиле полковника Курца. Я говорил очень взвешенно.
- Тоби, а ты понимаешь, что такой твой стиль страшнее, чем шутки в стиле Курца?
- Хэх… Правда что ли?
- Правда. А этот староста на Боигу не оказался на грани инфаркта от твоего имиджа?
- Хэх… По ходу, он выглядел напуганным, но я думал, это из-за рэсколменов.
- А я думаю, Тоби, это из-за тебя. Я уверена. Прикинь теперь: как мы будем дружить с простыми фермерами-островитянами асси, если они видят нас, как… Типа…
- …Как аватар полковника Курца? - предположил 20-летний флит-лейтенант и, после согласного кивка Саби, напомнил, - Но, по-любому, мы защитили их от рэсколменов.
- Не по-любому, - возразила она, - по ходу, они будут благодарны нам, но прикинь: из благодарности без человеческой симпатии не бывает ни любви, ни дружбы. А о какой человеческой симпатии можно говорить, если мы запросто делаем вот так?
Саби резко вытянула руку, указывая на две уродливые кривые колонны черного дыма, громоздившиеся над догорающими сейнерами неудачливых пиратов-рэсколменов.
- Не запросто! – возразил флит-лейтенант, - Ты же не думаешь, что мне это нравится!
- Я не думаю, потому что знаю тебя. Но фермеры с Боигу знают о тебе только это.
- Херово! - буркнул он, ткнул докуренную сигарету в пепельницу, и спросил, - Саби, а почему ты только сейчас говоришь? Если бы ты сказала до моего визита на Боигу…
- Прикинь, Тоби, я сообразила только сейчас, когда ты сказал про запах напалма.
- Да, верно. Вот, блин…
- Ладно, - сказала она, - приедет INDEMI, что-нибудь придумает и скорректирует. По регламенту, это военно-гражданская психология, значит: работа для спецслужбы.
- Типа того, - неохотно согласился он.
- Зараза я, - сообщила Саби, - вот, спихнула на тебя свою депрессию. Ладно, хочешь, я скомпенсирую: сварю кофе на нашей стимпанковской кофеварке-талисмане?
- Хочу.
- Вот и хорошо! – она вскочила со штурманского кресла, и отработанным движением зарядила бункер с молотым кофе в недра эксклюзивно-кустарной кофеварки, немного напоминающей плод извращенной любви паровоза и саксофона.
После поворота черного железного рычага, в бронзовых трубах эксклюзивного мини-монстра зловеще-мелодично забулькала и зашипела вскипающая вода, сразу перекрыв «биомеханические» звуки триумфа, явственно слышащиеся сквозь тонкую переборку, которая отделяла мостик от кубрика.
…
*35. Такое многозначное слово: «добрососедство».
Та же дата 2 сентября. Середина дня. Курс юго-запад, к полуострову Арнхем.
Австралийский сторожевик DCPB-69 «Страйкап» на пути в Нулунбаи.
Беллами Ранстоун появился на пункте управления кораблем - веселый и довольный.
- Капитан на мостике! - объявил лейтенант-штурман Дион Коул, согласно уставу.
- Всем вольно! - отреагировал Ранстоун, - Как настроение, леди и джентльмены?
- Нормально, сэр! – ответила старшина радист-оператор Лайм Ярмут.
- А мне кажется, - сказал капитан, - что вы какие-то сникшие. Вот вам взбадривающее. Представьте: как сейчас, капитан заходит на мостик, а девушка-радист спрашивает: вы хотите секс по телефону, сэр? Он говорит: конечно. А она говорит: тогда, сэр я сейчас соединяю вас с инспектором Дисциплинарной комиссии штаба флота.
На мостике все тихо вздохнули. Смеха не было, и кэптри Беллами Ранстоун капризно оттопырил нижнюю губу, будто обижаясь, что шутка не оценена.
- Так-так… Боцман, что за проблемы с боевым духом команды?
- Сэр! Я точно не знаю, просто какая-то хрень, сэр! – отрапортовал Мэттей Смитсон.
- А точнее? – потребовал кэптри.
- Точнее не знаю, сэр!
- Вот, значит, как? Интересно. Может, док, знает? Ты редко заходишь на мостик, Дрю. Почему ты здесь на этот раз? У кого-то проблемы со здоровьем?
- Вообще-то, это проблемы не совсем со здоровьем, сэр, - отозвался Эндрю Нандвари (судовой врач, своеобразный дядька, наполовину ирландец, наполовину индус).
- Не совсем? – переспросил капитан.
- Да, сэр. Не совсем. Я пришел доложить, что у младшего матроса-кока Дори Пенг, по причине шокирующих впечатлений, случилась аномальная тревожность, и я выдал ей сильный транквилизатор. До полуночи я предписал ей постельный режим. И, если вас интересует мое личное, больше человеческое, чем профессиональное, мнение, сэр....
- Конечно, интересует. Излагай, Дрю.
Судовой врач чуть заметно наклонил голову, и произнес:
- Ходят слухи, что такие эпизоды, как сегодня на рассвете, станут частым явлением в Межокеанской акватории, как это уже было короткий период в конце прошлого года. Народный флот Меганезии проводил тогда зачистку: операция «Морская метла».
- Откуда слухи, Дрю?
- Из интернета, сэр. Политологи рассуждают про «Статут о добрососедстве в Папуа», подписанный 30 августа в Эмпрессогасте на Бугенвиле между Австралией и Тройной Унией. Суть этого статута в распределении секторов ответственности на территории и акватории Папуа, пока там не будет восстановлена своя легитимная власть. В общем, получается военно-полицейский протекторат Австралии и Унии над Папуа.
- Это недопустимое свинство! - воскликнула старшина радист-оператор.
- Лайм, пригласи Миа на мостик.
- Да, сэр, - хмуро ответила радист-оператор, включая селекторную связь, - Внимание! Специалист-электрик Миа Пеккер, немедленно подойдите на ходовой мостик.
- Да, мэм, - ответил голос из динамика селектора.
Полминуты все напряженно молчали, затем появилась Миа, и брякнула.
- Короче, все ОК.
- Ближе к уставу, матрос! – строго сказал Беллами Ранстоун.
- Да, сэр. Короче: по особым техническим причинам, сеть внутреннего мониторинга переведена в режим тестирования. Там неустановленный сбой, как вы предвидели.
- Миа, сколько времени это займет?
- Не менее двух часов, сэр… А можно, я останусь и тоже послушаю?
Кэптри утвердительно кивнул, пару раз хлопнул в ладоши, и объявил:
- Как все уже поняли, у бортового Большого Брата стряслось несварение информации, поэтому он не может шпионить за нами в ближайшие два часа. И неполиткорректное высказывание старшины Ярмут, кстати, уже не попало на запись… Лайм, ты рада?
- Да сэр, - ответила старшина-радист, - но я настаиваю, что тот протокол - свинство.
- Разумеется, свинство, - сказал Беллами, - но это меньшее свинство, чем то, в которое политиканы Канберры вляпались в июне, пойдя на поводу у исламских спонсоров. В результате, Австралия ввязалась в папуасский масличный конфликт, помогла сделать «Хрисламскую весну» и скинуть президента Меромиса, заодно рассорилась с нези, и в результате они перестали пресекать поперечный бандитизм в Межокеанской полосе.
- Какой-какой бандитизм? – переспросил штурман Коул.
- Поперечный бандитизм, - повторил капитан, - ведь нези важно охранять только свои караваны, идущие вдоль этой полосы. У них торговля с Африкой и еще с кем-то там в Индийском океане. А бандитизм, действующий поперек этой полосы, для них вообще безразличен. И нези просто скомандовали своему патрулю не трогать таких бандитов.
- Сволочи, - прокомментировала радист Ярмут.
- Сволочи, - согласился капитан, - но они не обязаны даром решать наши проблемы. И логично, что когда Канберра открыла секретный фронт против нези, на стороне клуба малазийских магнатов в Папуа, и разорвала Честерфилдский договор с нези об общих действиях против банд в Межокеанской полосе, нези сделали, что сделали. Наш север захлестнуло потоком наркотиков, оружия, и разбойничающих мигрантов. У Канберры загорелась жопа. Ведь на защиту северной границы тратилось всего полтора процента военного бюджета. Меньше, чем на миротворчество в Афразии на другом краю мира.
Капитан поднял вверх средний палец правой руки, качественно изобразив тот уровень финансирования, который долгие годы был у патруля Северной границы. Лейтенант-штурман несколько раздраженно постучал кулаком по подлокотнику.
- Беллами, а как насчет того, чтобы создавать проблемы? Видно, что нези специально погнали бандитов из своих зон контроля в наши. В Порт-Морсби, в Кикори, в Дароо, и дальше через Арафурское море до самых долбанных Южных Молуккских островов.
- Дион, я не знаю. Возможно, для нези это просто дешевле, чем отстреливать бандитов. Возможно, однако, что ты прав, и нези подкладывают нам свинью в ответ на ту свинью, которую мы подложили им в Папуа, спихнув Меромиса с трона. Теперь я объясню про «Статут о Добрососедстве в Папуа». Вроде, это была идея Найтхарта, австралийского полуофициального посла в Эмпрессогасте. Смысл простой: давайте прекратим взаимно подкладывать свиней, и начнем пошагово убирать дерьмо, которое здесь получилось.
- Капитан, - произнес Дрю Нандвари, - верно ли я понимаю, что уборка дерьма будет, в основном, происходить в том стиле, какой мы наблюдали около острова Боигу?
Беллами Ранстоун неопределенно пожал плечами.
- Это не исключено.
- Тогда, - сказал судовой врач, - я должен предупредить, сэр, что случаи нервного шока станут для нашего экипажа частыми, особенно, среди самых молодых матросов.
- Ясно, Дрю. Какие меры профилактики ты предлагаешь?
- Сэр, я посоветовал бы оградить экипаж от любого участия в этой дикой жестокости.
- Дрю, ты предлагаешь нам бросить работу на северном патрульном флоте?
- Нет, Беллами, я не говорил этого, - ответил Нандвари, переходя на неформальный тон (обычно свойственный ему лишь на берегу, но не на борту в ходе патрулирования).
- Ты не говорил этого напрямую, - согласился кэптри, - но по смыслу именно так. Мне кажется, ты не учитываешь, что мы служим на военном корабле, а не на цивильном. И задача нашей службы, прежде всего, борьба против организованного и вооруженного криминального контингента. Так что, я спрашиваю тебя о мерах профилактики не для цивильного экипажа, а для военного, которому предстоят боевые действия.
- Командир, ну уж не совсем боевые действия, - вмешался штурман Коул.
- Дион, ты помнишь, где мы с тобой познакомились?
- Еще бы не помнить! Вторая Калимантанская война.
- Корректнее, Дион! - строго сказал Беллами, - Надо говорить: Вторая Конфронтация Индонезии с Малайзией в демаркационной полосе острова Калимантан-Борнео.
- Но, командир, это же была натуральная война. Хуже, чем в Йемене. Ты что, забыл?!
- Дион, разумеется, я не забыл. Просто, я хотел, чтобы ты яснее вспомнил. А теперь я объясню ситуацию в Арафур-Тиморской погранзоне, куда мы направляемся. Возьми Калимантан пополам с Йеменом, залей сомалийскими пиратами, посыпь Аль-Каидой, подогрей до кипения, и получишь то, что нас ждет. Первое задание в Нулунбаи, лишь прелюдия к исполинской Молуккской клоаке. Там военные флоты десяти государств действуют, как бандиты, а бандиты вооружены не хуже военных флотов.
Капитан замолчал, уселся в кресле, и заложил руки за голову. Штурман-лейтенант, в некоторой растерянности, почесал пятерней затылок, и вынес вердикт:
- Дерьмово, если так.
- Да, дерьмово, - подтвердил Беллами, - но мы справимся, если будем действовать там рационально и решительно. Например, нези, стартовав с еще худшей позиции, быстро очистили акваторию от организованного бандитизма и рэкета. У них не было ни супер-бойцов, ни супер-оружия, ни какой-то супер-жестокости, о которой хором врут наши и мировые TV-каналы. Они были вооружены и подготовлены слабее, чем мы сейчас. Но правильно организованная процедура и ясность понимания цели, привели к победе.
- Беллами, мы не можем действовать, как нези, - возразил судовой врач.
- Почему, Дрю? У нас хороший экипаж, прошедший тренинги, и хороший корабль.
- Беллами, ты ведь понимаешь, что действовать, как нези сегодня у острова Боигу, это против правил. Это не только жестоко, это еще и преступно.
- Дрю, я очень уважаю тебя, как медика, профессионала и человека, но твой гуманизм переворачивает твои мозги, и ты говоришь вещи, противоречащие здравому смыслу.
Судовой врач уселся на край навигационного стола, и полюбопытствовал:
- В чем я противоречу здравому смыслу, когда утверждаю, что удар зажигательными бомбами по кораблям с людьми в мирное время, это жестоко и преступно?
- А в военное время? – спросил капитан.
- На войне все иначе, там свои законы, - ответил Нандвари.
- Юридически так, Дрю. Но здравый смысл не зависит от адвокатских каракулей. Вот почему я говорю: разбомбить бандитский корабль - не жестокость и не преступление. Наоборот: жестокость и преступление - не разбомбить его, потому что в таком случае множество хороших людей станут жертвами бандитов. И еще, жертвами станут наши товарищи по экипажу. В конце июля, DCPB-57, такой же сторожевик, пришел из зоны Тимор-Малуку с четырьмя гробами. Я не намерен после объяснять родителям наших матросов, почему я был таким гуманным, что привез гроб вместо их ребенка. Это моя позиция, и если после моих разъяснений кто-то не согласен, то пусть говорит сейчас. Клянусь, я найду способ отправить такого моряка на Большую землю по мотивам, не портящим ему биографию, чтобы он мог продолжить службу на другом корабле. Но с завтрашнего утра я не потерплю возражений на эту тему… Дрю, что скажешь?
- Что ж, сэр, я займусь планом мероприятий по психологической подготовке.
- Спасибо, док. Честное слово: спасибо.
- Это моя работа, - сказал Нандвари, подошел к остеклению и стал смотреть на волны.
- Кто-нибудь еще хочет высказаться? – спросил кэптри Беллами Ранстоун.
Минуту все молчали. А затем тишину нарушила Миа Пеккер, резко сменив тему.
- Сэр, я чуть о другом. Правда, что у нези на флоте нет запрета на секс в экипаже?
- Правда, - сказал он, - Миа, а ты можешь сделать мне крепкий кофе?
- Конечно, сэр, сейчас сделаю, - ответила она, и шагнула к кофеварке.
- Но, у тебя ведь сейчас по графику отдых.
- Да, сэр, но мне совсем нетрудно.
- Спасибо, Миа. Итак: на флоте нези секс не считается принципиально иной формой контакта, чем налить коллеге кофе вне времени вахты.
- Сэр, но ведь это абсолютно разные вещи! - возразила старшина-радист Лайм Ярмут.
- Относительно, - поправил Беллами, - для нас разные, а для нези почти одинаковые.
- Сэр, а как правильнее? – спросил боцман.
Капитан внимательно посмотрел на него.
- Уточни, Мэттей, в каком смысле «правильнее»?
- Для флота правильнее, - сказал боцман, - для эффективности, боеспособности…
- Мэттей, по-твоему, сколько хороших патрульных ушли из-за секса в экипаже?
- Сколько? Черт знает, сэр. Много, наверное. На каждом корабле такие проблемы.
- Вот и думай сам, - заключил Беллами Ранстоун.
- Сэр, что вы такое говорите? – удивилась радист.
- Лайм, если ты заметила, я просто задал вопрос, и предложил подумать.
- Да, сэр, но я думаю, это был односторонний вопрос. Вы спросили о проблемах из-за запрета. Но вы не спросили о проблемах, которые решаются этим запретом.
- Поясни, - предложил он.
- Да, сэр. Предположим, этот запрет отменен. Тогда на корабле сразу начнутся такие отношения, кто-то отвергнет кого-то, кто-то будет домогаться кого-то, а кто-то начнет ревновать кого-то. И вместо службы получится сплошное выяснение отношений.
Тут матрос-электрик передала капитану чашку крепкого кофе.
- О! Спасибо, Миа… Так вот: Лайм воспроизвела логику Дисциплинарной комиссии, согласно которой персонал патруля аналогичен банде пубертатных подростков.
- Простите, сэр, но я такого не говорила.
- Лайм, - мягко произнес Дрю Нандвари, - капитан прав: подобная схема сексуального поведения соответствует психике агрессивных пубертатных подростков.
- Спасибо, док! - сказал Беллмами, - Теперь вопрос ко всем. Если мы, моряки патруля, действительно такие, и если нас надо сдерживать, предписывая нам кодекс поведения, аналогичный правилам лагеря для трудных подростков, то что?
- То что, сэр? – спросила радист.
- Я жду, кто догадается, - сказал капитан.
- То, - отозвался боцман, - нам нельзя давать оружие, и выпускать в море без няньки.
- Браво, Мэттей! Ты выиграл суперприз! В Нулунбаи с меня дюжина пива. Если в этой гребаной дыре еще осталось пиво. Если нет, то с меня дюжина пива чуть позже.
- Сэр, а что за кошмар случился в Нулунбаи? – спросила Миа Пеккер.
- Почему ты думаешь, что кошмар? - поинтересовался капитан.
- Так ведь интернет. Там всякие слухи ходят про террористов и ядерные отходы.
- Ладно, - капитан кивнул, - поскольку завтра каждая собака будет знать, мы немного забежим вперед инструкции, и я расскажу прямо сейчас...
…Тут Беллами Ранстоун сделал паузу, чтобы все прочувствовали важность момента, и продолжил уже по существу дела.
- Те из вас, кто хоть раз смотрел на карту, помнят, что противоположный от нас берег Арафурского моря, это не берег вовсе, а Южные Молуккские острова, расположенные между островом Новая Гвинея с востока и островом Тимор с запада. На наших картах Южные Молуккские острова маркированы, как территория Индонезии, однако, это не бесспорно. На многих голландских картах это частично-признанная Республика ЮМО, созданная в 1950-м, после ухода колониальной армии Нидерландов. Армия Индонезии вторглась туда, начав 15-летнюю войну. ЮМО пала только после того, как Индонезия оккупировала Западную Новую Гвинею, и атаковала ЮМО еще и с востока. Кстати, я упустил причину ожесточенности этой войны. Индонезия в основном мусульманская. Южные Молуккские острова, в основном христианские. Что бывает при столкновении Религии Добра и Религии Любви, вы видели в более мелких конфликтах. При крупных конфликтах просто масштаб больше. Эта война продолжается, есть парламент ЮМО в изгнании, он заседает в Амстердаме, сочиняет письма в ООН про геноцид христиан, и попранный суверенитет, и конечно, не принимает на себя ответственность за теракты боевиков Армии ЮМО. Сейчас Армия ЮМО захватила старую промзону Нулунбаи - металлургический комбинат концерна «RTA Ltd», закрытый где-то в 2020-м.
- Нас-то они за что? – возмущенно отреагировала Лайм Ярмут.
Беллами Ранстоун развернулся к ней.
- Ты думаешь, нас не за что?
- Да, сэр. Мы же не индонезийцы. Мы ничего не сделали этим южным моллукианам.
- Сделали, - сказал Беллами, - в июне наш вертолетоносец «Несторис» участвовал, как официально считается, в совместных маневрах. Ничего особенного. Такие маневры по борьбе с преступностью и терроризмом проводятся с 2010-х годов. Но в этот раз наши хитроумные политики помогли индонезийской операции против Армии ЮМО. Сейчас многие хотят спросить: «на хрена?», но молчат, соблюдая дисциплину. Отлично! Я вас услышал без слов. Отвечаю: наши политики надеялись на помощь Джакарты по теме в Папуа, где постепенно разгорался мятеж Макнаба на реке Сепик, недалеко от границы индонезийской половины Новой Гвинеи. Дождались, как же! Как только индонезийцы разобрались, что канаки играют на стороне Макнаба, так сразу отказались влезать. Им хватило Второй Новогодней войны. Они тогда предоставили силам Альянса две свои военные базы: в Джаяпуре и в Соронге. А чего им это стоило потом? То-то и оно.
Здесь кэптри сделал паузу для убедительности, после чего продолжил:
… - К тому же, индонезийцам очень выгодно, чтобы малазийцев отжали с пальмового масличного рынка, а заодно – с нефтегазового. Конкуренция, территориальные споры вокруг Борнео, короче: исламская солидарность - да, но денежки - врозь. А с нами они вообще не церемонятся. Австралия для политиканов Джакарты, это громоотвод чтобы переключить на нас акцию возмездия Армии ЮМО после июньской операции флота, в которой участвовал наш вертолетоносец. И вот теперь отряд боевиков ЮМА захватил закрытый комбинат, где кроме горы ржавого железа, могильник отходов переработки бокситов. Боевики захватили двадцать работников экологической службы, узнали, где ураново-ториевый шлак, заминировали это дерьмо, и обещают устроить реалити-шоу «Возвращение Чернобыля», если Канберра не выполнит их требования... Вопросы?
- Мне кажется, сэр, - сказал боцман, - что бокситы, это глина, и там алюминий. Откуда Чернобыль, если это глина?
- Примеси, - ответил капитан, - как мне объяснили, в 100 тоннах боксита 5 кило смеси окислов тория и урана. Они попадают в приемник шлака. В Нулунбаи было добыто не меньше миллиона тонн боксита. Значит в шлаке не меньше полста тонн этого дерьма.
- Беллами, а чего требуют боевики? – спросил штурман.
- Вопрос в точку, Дион. Во-вторых они требуют, чтобы Австралия признала ЮМО.
- Э-э… А что во-первых?
- А во-первых, они требуют разрешения остаться в Нулунбаи со статусом беженцев от индонезийской оккупации.
- Круто… - оценила Миа Пеккер.
Капитан погрозил ей пальцем.
- Круто или нет, это не важно, а важно, что они приперлись с семьями, и поступили как скваттеры: захватили пустующие дома. Город Нулунбаи наполовину брошен, тут мало работы после закрытия комбината, вот жители и уехали.
- Странно, - заметил штурман, - что, вот так они приперлись, и сразу все захватили?
- Ничего странного, Дион. Они не вчера приперлись, а тогда, после наших идиотских маневров с индонезийцами. Приперлись, и стали жить. Местной полиции было по фиг. Теперь захотелось определенности, и они устроили это шоу в промзоне.
- Капитан, - подал голос Дрю Нандвари, - на самом деле, угроза слабовата. Природные соединения урана и тория не такие опасные вещества. Допустим, террористы взорвут и распылят этот шлак. Конечно, появится пятно повышенной радиации, но это далеко не Чернобыль, и это очень небольшое пятно.
- Дрю, ты, конечно, прав со своей медицинской позиции. Но, во-первых, не забудь, что идиотский TV-ящик уже загадил людям мозги так, что те срут гвоздями при первом же упоминании радиации. Во-вторых, в промзоне лежит еще куча химически-токсичного дерьма. И в-третьих: заложники. Еще вопросы?
- Да, сэр, - сказал боцман Мэттей Смитсон, - я хочу спросить: что нам делать с этим?
- Служить Австралии с гордостью, - ответил Беллами, - а конкретно разберемся, когда прибудем в Нулунбаи. На этом политинформация окончена.
…
*36. Скелеты в шкафах и апостолы в карманах.
Утро 3 сентября северо-восток Австралийских Северных Территорий.
Полуостров Аркхем. Город Нулунбаи.
Если что-то случилась на Северных Территориях, то не вдруг отыщешь людей, чтобы решить проблему. Тут вообще не вдруг найдешь людей. Австралия - вообще не особо плотно населенный континент: 25 миллионов жителей на 7.7 миллионов квадратных километров. Около трех человек на квадрат-км. Это плотность в 40 раз меньше, чем в Евросоюзе, и даже меньше чем в Канаде. Правда, вдвое больше чем в Монголии. Тут австралийский патриот может улыбнуться (ага, Монголию-то мы сильно обогнали!)…
…Но если речь заходит о Северных Территориях - которые занимают пятую часть (!) Австралийского континента-страны, то сравнить можно только с Заполярьем. Тут не наберется даже четверть миллиона человек - плотность населения вдвое ниже, чем во всемирно знаменитой Пустыне Сахара. А полуостров Аркхем, это вообще...
…И, напечатав на рабочем субноутбуке слово «вообще», 35-летняя женщина, весьма симпатичная, довольно спортивного вида, умеренно-загорелая европеоид, сидевшая в кресле позади и слева по борту маленького салона самолета класса VLJ (very light jet), задумалась, как сочинять репортаж дальше. Женщину звали Имоджен Мюр, она была репортером «Australia-Network-Twenty» (Кратко – Au-T), находящегося под сильным влиянием главного спонсора - концерна «United Britain-Australian Metal» (UBAM)…
…Фактор такого влияния был важен - поскольку дирекцию UBAM (до ребрендинга и реорганизации - «RTA Inc») тянуло к заброшенному городку Нулунбаи, как убийцу в романах-детективах тянет к месту давнего преступления. Именно «RTA Inc» когда-то добывала тут алюминиевое сырье, а затем (по исчерпанию сырья) - закрыла комбинат, десятилетиями дававший работу всему городку. Теперь в UBAM опасались, что из-за инцидента с крупным захватом заложников, та старая история всплывет, что плохо для имиджа (особенно сейчас - когда в UBAM начата диверсификация с проникновением в смежные отрасли: машиностроение, авиация, морские платформы, и робототехника). Поэтому (несмотря на свою формальную независимость), редакции «Au-T» пришлось выполнить «неформальную просьбу», и срочно отправить в Нулунбаи одного из своих лучших репортеров, с задачей: ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ вклиниться и блокировать ЭТО…
…Имоджен вклинилась, причем так рисково, что сейчас подозревала: ЛЮБАЯ ЦЕНА окажется чертовски высокой - не только для редакции, но и для нее (Имоджен) лично. Компания из двух дядек, в которую она попала на этом VLJ - ясное указание на цену.
Первый дядька (лет 55), одетый в стиле плантатора - Ингмар Инвербрас из Мельбурна, известный под инициалами Ай-Ай - хозяин компании «Ocarbox». СМИ окрестили его Императором шельфа, ведь он контролирует изрядную долю бизнеса с нефтегазовыми платформами в Тиморском море. Кстати: этот VLJ принадлежит персонально ему. По данным (опять же) СМИ нет в Австронезийском регионе такой мафии, с которой бы отказался сотрудничать Ай-Ай, если это приносит сверхдоходы. Но, он ни при каких условиях не сотрудничает с мусульманами - будь они хоть кем угодно в бизнесе, или в политике, или в сфере труда. Среди персонала компании «Ocarbox» не было ни одного человека, исповедующего ислам, что, конечно, вызывало постоянные скандалы. Но, у адвокатов Ай-Ай всегда под рукой была дюжина причин, в каждом частном случае не связанных с религией соискателей работы. Сам же Ай-Ай, будучи спрошенным на эту скользкую тему, отвечал: «я законопослушный австралиец, и я признаю равноправие религий, однако закон не требует, чтобы я любил ислам, и я законно не люблю его».
Второй дядька (лет на 10 моложе), похожий на культового Крокодила Данди - Джеймс Флеминг из Сиднея. В смысле: родом из Сиднея, а сейчас – из Меганезии. В Народном флоте он коммодор Восточного фронта, известный как Доктор Упир - Бетонщик. Ему принадлежит фирма «Corallab», производящая спец-бетоны (пенобетон, стеклобетон, керцемент, армоглит, бетапласт, и т.п.), для строительства чего угодно - от домов до кораблей. Доктор Упир в листе Гаагского трибунала, как военный преступник, но, по «Статуту о Добрососедстве» теперь он может легально посещать родную Австралию.
…
Сейчас Имоджен Мюр задавалась вопросом, почему Ай-Ай не только сотрудничает с одиозным доктором Упиром, но еще согласился, чтобы факты о таком сотрудничестве попали в СМИ (и поэтому пригласил на борт ее - журналистку TV-канала «Au-T»)…
…Пока Имоджен размышляла на эту любопытную тему, оба дядьки - Ай-Ай и Упир с интересом разглядывали ее, затем с искренним весельем рассмеялись. Ай-Ай передал журналистке пластиковый стаканчик красного вина, а Упир, улыбаясь, предложил:
- Спрашивайте, Имоджен. Мы сейчас не по-детски развлечем тех, кто смотрит вас.
- Звучит почти угрожающе, - заметила она.
- Что делать, - включился Ай-Ай, - у моего нового партнера по бизнесу такой юмор.
- А какой бизнес? – спросила Имоджен.
- Не один бизнес! - уточнил Ай-Ай, - Несколько бизнесов.
- Мистер Инвербрас, а вы не опасаетесь, что завтра СМИ заклеймят вас, как пособника международного терроризма и анархистского тоталитарного режима Меганезии?
- Не опасаюсь! - заявил Император шельфа, взмахнув стаканчиком так, что капли вина выплеснулись, - Я сделаю свою компанию «Ocarbox» первой, которая открыто начнет стратегическое сотрудничество с бизнес-кругами Меганезии. Первой в австралийском бизнесе. Знаете почему, Имоджен?
- Почему? - спросила она.
- Потому, - продолжил он, - что мыслящим австралийцам ясно: наш бизнес все равно сотрудничает с нези, но в тайне, будто это какое-нибудь безобразное извращение. Так происходит из-за позиции ведущих СМИ, которые показывают Меганезию страной с антигуманным тоталитарным режимом. А почему СМИ не пишут такое о Саудовской Аравии, и вообще странах с шариатским режимом, для которых это чистая правда?
- Но… - Имоджен Мюр запнулась, - …Но, мы должны уважать их религию.
- Чем их религия такая особенная? - съехидничал доктор Упир, - Почему австралийцы должны уважать шариат больше, чем культ личности товарища Ким Чан-Чхо в КНДР?
- Я… Э-э… - Имоджен снова запнулась, - …Я не думаю, что это хорошая тема.
Император шельфа улыбнулся, и глотнул вина из своего стаканчика.
- Ладно. Поговорим о том, что предложат наши проекты молодым австралийцам.
- А что предложат? – спросила она.
- Для начала: 5000 интересных хорошо оплачиваемых рабочих мест на острове Киуи в дельте Флай-ривер в Папуа, и на Северной Территории Австралии, в Нулунбаи.
- В Нулунбаи? - удивилась Имоджен, - Но это же городок-призрак. Там было всего одно предприятие, комбинат по добыче алюминия из глинозема, и оно давно закрыто.
- Вы абсолютно правы, Имоджен. Но теперь все изменится. Хотите знать больше?
Имоджен Мюр кивнула, и Ингмар Инвербрас продолжил:
… - Вчера мне позвонил ППСТ Ноам Хадсон.
- Премьер Правительства Северной Территории? – переспросила телеведущая.
- Да. Мы с ним хорошо знакомы, ведь столица Территории, порт Дарвин расположен близко к нашим платформам в спорной акватории между Австралией и Тимором.
- Понятно, мистер Инвербрас. Значит, вам позвонил ППСТ Хадсон, и?..
- И он сказал просто: Ингмар, нужна твоя помощь. Да он сказал именно так. Мы ведь простые австралийцы, между нами не должно быть лишних церемоний. Верно?
- Пожалуй, да, - согласилась Имоджен, - и, дайте, я угадаю: этот звонок был в связи с захватом заложников и радиоактивных могильников в Нулунбаи?
- Абсолютно точно! – подтвердил Император шельфа, - Когда я услышал об этом, то подумал: это указание судьбы.
- В каком смысле указание судьбы? – удивленно спросил она.
- Очень просто, - сказал он, - мы в правлении «Ocarbox» выбирали базовый городок для логистики, обеспечивающей наши проекты в Папуа. И городок Нулунбаи был в списке равнозначных городков-кандидатов. Когда позвонил Ноам, я понял: выбор сделан!
- Головокружительно! – прокомментировала Имоджен, - Только мне непонятно: как вы намерены решать проблему с южно-молуккскими сепаратистами, которые удерживают заложников и контролируют контейнеры с радиоактивным шлаком?
Ингвар Инвербрас поднял руки и помахал ладонями.
- Почему я? Австралия - бюрократическое государство. Террористические захваты, это проблема, которую должны решать федеральная полиция, военные, и спецслужбы.
- Но, я так поняла, что вы обещали ППСТ Хадсону решить эту проблему.
- Да, но я не обещал, что сделаю это самолично. Я сразу позвонил мистеру Флемингу, и сказал: Джеймс, прошу, пожалуйста, поддержи меня! - тут Инвербрас глянул на Упира.
- Так и было, - подтвердил доктор Упир, - сначала я подумал, что Ингмар при смерти.
- Почему? – удивилась Имоджен.
- Потому, что он сказал: «прошу, пожалуйста». Это абсолютно не похоже на него.
- Да, - Инвербрас кивнул, - вежливые формулировки это не моя сильная сторона. Но, в данном случае, надо было решать проблему очень быстро.
- Минуту! - воскликнула Имоджен, - Вы хотите сказать: кризис с захватом в Нулунбаи предполагается решать с помощью меганезийских военных?
- Да, а что вас удивляет?
- Многое! Говорилось, что мистер Флеминг прибыл, как бизнесмен, а не как военный!
Доктор Упир подмигнул ей.
- А вы внимательная! Но тут нет противоречия. Фирма «Corallab» платит значительные социальные взносы в бюджет Меганезии потому, что наш бизнес международный, нам периодически требуется военная поддержка, а это затраты бюджета. С другой стороны, согласно Хартии, наша фирма быстро получает эту поддержку. Принцип взаимности.
- Значит, - произнесла Имоджен, - ваши военные помогают вашим проектам. А если это совместный проект, например, с мистером Инвербрасом, то они помогают ему тоже.
- Да, - подтвердил Упир, - опять же, ничего удивительного.
- В этом-то ничего, - сказала она, - но почему наше правительство согласилось, чтобы меганезийские военные по-своему решали проблемы в Австралии?
- Потому, - объявил Ай-Ай, - что это в Австралии, а не в каком-нибудь Бла-бла-стане, о котором австралийцы узнают только из надоевшей TV-жвачки о борьбе с Аль-Каидой. Поэтому нельзя просто провалить дело, и забыть как в Бла-бла-стане. И австралийские власти, зная цену своим спецслужбам, решили, что лучше принять помощь нези.
- Наши австралийские спецслужбы настолько плохи? – спросила она.
- А вы как думаете? - иронично поинтересовался Император шельфа, - Вы журналист, поэтому наверняка в курсе качества работы австралийских борцов с терроризмом.
Имоджен Мюр выразительно кивнула и, после паузы задала другой вопрос:
- А нези справятся с этой проблемой в Нулунбаи?
- Да, и вы это увидите, - отреагировал Ингмар Инвербрас.
- Как? – изумилась она.
- Просто, увидите, - загадочно сообщил доктор Упир. Довольно скоро она увидела...
…Пока только сам полуостров, с брошенным алюминиевым комбинатом. С высоты птичьего полета это напоминало свалку циклопических ржавых консервных банок и гнутых коктейльных соломинок, рядом с подошвой ботинка, плавающей в луже.
Относительно «банок» и «соломинок» Имоджен догадалась, что это разваливающееся оборудование. Но что это за подошва ботинка в луже (точнее, в заливе у причала)? По смыслу, это корабль. Но тогда три разноцветные мухи, сидящие на подошве (видимо, самолеты – что-то спортивное, а может авиа-такси), должны выглядеть крупнее.
- …Моя новая гигалера «Умбакумба»! - с гордостью сообщил Ай-Ай, - На планете два корабля такого размера: 600 метров: это бугенвилльский авианосец «Хаббакук-плюс» и гигалера, они построены на одной верфи. Имя гигалеры взято по месту хаба. Я купил у аборигенов причал в Умбакумба на острове Эйлант, в ста милях южнее Нулунбаи.
- Остров Эйлант в заливе Карпентария? - спросила Имоджен в порядке уточнения.
- Да. Там аборигенное самоуправление, поэтому там удобно вести такой бизнес.
- Понятно… А гигалера, это от слов «гигантская галера»?
- Да. Кстати: гигалера недорогая, поскольку бетонная, как и бугенвильский авианосец «Хаббакук-плюс». Если вы сумеете подобрать ключик к душе мистера Флеминга, то он расскажет вам о своем изумительном армированном корабельном пенобетоне.
- У меня нет души, - невозмутимо сообщил доктор Упир.
- Гм… - сказал Ай-Ай, - …Тогда, поправка. Подобрать ключик к его сердцу.
- Я подумаю об этом, - вежливо ответила журналистка, а через несколько секунд очень обеспокоенно спросила, - простите, мистер Инвербрас, мы что, сядем на эту гига…
- Да, на гигалеру «Умбакумба». Не волнуйтесь, это безопасно.
- Ой… - тихо выдохнула Имоджен, когда борт 600-метрового корабля появился рядом (казалось на расстоянии вытянутой руки)….
…Бум – ш-ш… - несильный толчок и качение по палубе. Остановка.
- Мисс Мюр, как вам понравился полет? – полюбопытствовал Ай-Ай.
- Это было волнующе! – ответила она.
- Тогда вам подарок: 50-процентный дисконт на полеты «Sunfinder», новозеландского стартапа, который я купил и развиваю. Мистер Флеминг может подтвердить качество.
- Качество чего? – спросил доктор Упир.
- Качество самолетов, пилотов и всей концепции, - пояснил Император Шельфа.
- Да, Ингмар, с этим все неплохо на данном этапе. Но ваш PR-менеджер – имбецил.
- Джеймс, зачем вы так про человека, который старался подойти нестандартно?
- Он старался? - тут Упир фыркнул, - Знаете, Ингмар, PR-акция с людьми-летягами на Германском Самоа была идиотизмом. Это огромная удача, что никто не погиб. И идея Суперкубка Адреналинового Гейзера – тоже идиотская.
- О, - оживилась Имоджен, - так, этот кубок, СКАГ, тоже ваш PR, мистер Инвербрас?
- Это долгая история, - сказал Ай-Ай, - лучше я расскажу вам позже. А сейчас давайте выходить на палубу гигалеры. Там уже апостол гуляет в нетерпении.
- Апостол? – изумленно переспросила Имоджен.
- Да. Коннор Макнаб, апостол Папуа. Вот, видите, он с девушкой-кореянкой.
- А-а… - удивленно протянула журналистка, - …У апостола-людоеда есть девушка?
- Это не его девушка, а пилот-фельдшер, идемте, познакомлю, - сказал доктор Упир.
…
При взгляде вблизи (с палубы гигалеры) огромная проржавевшая промзона Нулунбаи подавляла. Если сравнивать ее с декорацией для стандартных голливудских боевиков (создаваемой обычно из полуразрушенных автозаводов Детройта), то Голливуд был не просто в нокауте, а валялся на полу за канатами ринга. Тут, в Нулунбаи, было гораздо страшнее – и визуально, и по саунд-треку. Дуновения пустынного ветра с юга, проходя сквозь огромную площадь промзоны, вздымали маленькие пыльные торнадо, вызывая басовое гудение в дырявых емкостях - играя на них, будто на огромных тромбонах.
Воображение человека тщетно перебирало архивы памяти, надеясь найти что-нибудь аналогичное, и порождало дикие шизоидные ассоциации.
Джунгли циклопических баобабов-мутантов, выросших из ржавчины после атомного апокалипсиса машинной цивилизации?
Погибшая армия космических кораблей и динозавроподобных бронетранспортеров на пустынной планете, служившей ареной звездных войн тысячелетие назад?
Гротескно-увеличенная колоннада Парфенона, криво воспроизведенная из подручного металлолома ордой спятивших строительных роботов какой-то сверхцивилизации?
Храм Великого Ктулху, воздвигнутый галлюциногенной шаманской империей фанатов Говарда Лавкрафта методами металлургии «Большого скачка» Мао Цзедуна?
К моменту, когда Имоджен Мюр придумала эту четвертую аналогию, процесс пошел.
Точнее, Макнаб пошел. Довольно высокий хорошо сложенный мужчина, похожий на «Горца» МакЛауда, одетого в стиле ретро-кантри (туристские ботинки, синие слегка потертые джинсы, и клетчатая рубашка с закатанными рукавами), легко пробежал по сходням на причал, и двинулся к ржавым руинам комбината, немного легкомысленно покачивая аккумуляторной электрогитарой, которую он держал в правой руке.
Подойдя к руинам, он (не останавливаясь) включил динамик (закрепленный на ремне джинсов, вместе с аккумулятором). Поправил микрофон на воротнике рубашки и, без видимого напряжения, провел пальцами по струнам. Похоже, звучание его устроило, поэтому, взяв следующий аккорд, он запел. Это была старая легко узнаваемая песня из репертуара «Boney-M» (1978). Она считается американским нео-спиричуэлом, хотя в действительности это ямайский регги команды «Melodians» (1970). На спиричуэл она похожа только библейской основой – псалмом 136 «На реках вавилонских».
By the rivers of Babylon, there we sat down
ye-eah we wept, when we remembered Zion…
Кстати, когда в 1979-м Папа Римский Иоанн-Павел II прибыл с визитом в Ирландию, немаленькая толпа католиков (говорят, около миллиона человек), хором спели ему…
… «By the rivers of Babylon», по версии «Boney-M».
Еще кстати: Иоанн-Павел II считается святым (канонизирован в 2014-м). Такие дела.
…Возвращаясь к текущему моменту. Коннор Макнаб, продолжая петь под гитару, без малейших признаков страха, продолжал идти, и скрылся среди ржавых колонн. Песня продолжала звучать оттуда (динамик на поясе был достаточно мощный).
…А зрители на борту гигалеры и на пристани замерли в напряженном удивлении. Им оставалось прислушиваться к постепенно слабеющим звукам песни, и гадать о том, на какую реакцию боевиков ЮМО и членов их семей, прячущихся среди железных руин, рассчитывает апостол Папуа.
…
У офицеров сторожевика DCPB-69 «Страйкап» был свой дополнительный источник информации: дрон - тактический квадрокоптер. Вроде бы игрушка чуть больше метра габаритами, но может зависать на любой небольшой высоте над выбранной точкой, и передавать картинку в высоком разрешении. Сейчас «Страйкап» занимал позицию за крошечным коралловым островком Вест-Вуди в полумиле от берега полуострова, и в полутора милях от условного центра площадки заброшенного комбината. Доступная дистанция для квадрокоптера. И 17-летний матрос-компьютерщик Луис Лансинг (не важно сейчас, что сын министра торговли, а важно, что фанат таких гаджетов) легко удерживал маленького летучего шпиона на высоте птичьего полета над уродливой и чудовищно-ржавой композицией из двух газгольдеров и технического навеса.
Как размещаются южно-молуккские боевики и гражданские скваттеры, и где держат заложников (сотрудников австралийской экологической службы) было понятно. Под навесом - все гражданские (там молуккские женщины с детьми, и заложники). А все боевики (молодые мужчины, плюс мальчишки и девчонки) четко заняли стрелковые позиции рядом с газгольдерами, и на служебных площадках лестниц-трапов. Можно (придирчивым взглядом) найти ошибки в этой круговой обороне, но ошибки не такие грубые, чтобы кто-либо из экспертов австралийского спецназа указал тут возможность обезвредить боевиков, не подвергая заложников риску с критической вероятностью. В переводе на человеческий язык это значит: «штурм исключен, если только боевики не начнут прямо угрожать убийством заложников». На сленге спецназа полиции подобная оперативно-тактическая обстановка называется кратко: «Ветвь Давида».
Экипажу сторожевика было нечего делать. Ранее поставленная задача: «сформировать подкрепление для штурмового отряда полиции» - отменена, а новая задача вот: «вести скрытное наблюдение». Попросту говоря: «вы пока не нужны, так что не лезьте, и для порядка, смотрите по сторонам». Пока в поле ничего не происходило, кэптри Беллами Ранстоун проводил с экипажем полицейский ликбез о том, что такое «Ветвь Давида».
- Шел 1993 год, - начал капитан – 20 января в Белый дом въехал Билл Клинтон – лидер Демпартии, а 3 годами раньше на ранчо Маунт-Кармел в Техасе въехал Давид Корреш, лидер секты «Ветвь Давида». Народ США запасся попкорном и стал ждать, что будет с налогами. А сектанты запаслись оружием (это же Техас) и стали ждать Апокалипсиса. Делали они это так: обрабатывали землю, чтобы вырастить урожай, и тренировались в применении штурмовых винтовок, чтобы постапокалиптические бандиты не отобрали выращенное. Остальное время они слушали проповеди… Вот так примерно…
Тут Ранстоун показал ладонью на монитор, куда отображался видеоряд с дрона. Было хорошо видно, как патер Макнаб добрался до лагеря южно-молуккских скваттеров, и проповедует (или просто поет что-то под гитару). Его проповедь находили искренний позитивный отклик у публики (как у молуккцев, так и у заложников-австралийцев).
- Как он это делает? – удивленно спросил боцман Мэттей Смитсон.
- НЛП, нейролингвистическое программирование! - блеснул старпом Хенрик Уоллис изрядной околонаучной эрудицией.
- У меня другая мысль, - пробормотала младшая матрос-электрик Миа Пеккер.
- Какая? – поинтересовался кэптри.
- Сэр, разрешите, я доложу позже, у меня еще не сложилось. Надо поговорить с Дрю.
- ОК. Доложишь, когда поговоришь с доком, уж не знаю, о чем. А сейчас продолжим изучение инцидента на ранчо Маунт-Кармел, Техас, 1993 год…
Беллами Ранстоун сделал паузу, и произнес:
… - В остальное время сектанты слушали проповеди и трахались, причем последнее - преимущественно Корреш. Он трахал там весь женский контингент с 10 лет и старше, включая сектантских жен, кроме совсем страшненьких.
- А сколько было женского контингента? – полюбопытствовал штурман Дион Коул.
- Не помню, но секта была из семей репродуктивного возраста, обычно с несколькими детьми. Суммарная численность секты примерно как тут у молукксуих скваттеров: по прикидке: около полтораста человек. Так что у Давида Корреша был богатый выбор.
- По-моему, это запредельное свинство, - высказалась старшина-радист Лайм Ярмут.
- Что именно ты считаешь запредельным свинством? – спросил Ранстоун.
- Свинство, это тащить в свою койку чужих жен, а тащить туда 10-летних девочек, это запредельно! Где была полиция, или кто там в Техасе должен сажать педофилов?
- Осторожнее о педофилах! - строго сказал кэптри, - Помни: Большой брат следит.
Глаза Лайм Ярмут расширились от изумления, будто собираясь выскочить из орбит.
- Но, сэр! При чем тут Большой брат? Я говорю, что сказано в законах. Педофилия это преступление по закону, разве нет?
- Лайм, я рад твоей оговорке «разве нет?». Хорошо, что ты мыслишь критически.
- Значит, правильный ответ: нет? – неуверенно предположила она.
- Правильный ответ: толерантность, - сказал он, - а сейчас прервемся. На поле драйв, насколько я понимаю. Так, Луис?
- Да, сэр! - подтвердил 17-летний матрос-компьютерщик, - Там вообще как в фэнтези! Экстремисты бросают оружие, и… И, по-моему, вся толпа идет за апостолом.
- Младший матрос Лансинг, помни о Большом брате, - строго произнес кэптри.
- А что я такого сказал?
- Ты сейчас назвал мистера Коннора Макнаба – апостолом, что неполиткорректно по отношению к христианам, особенно – к католикам. Дисциплинарная Комиссия…
- Ясно, сэр! Простите, сэр. Я хотел сказать: толпа идет за лжеапостолом.
- Нет, парень, так тоже плохо. Ряд католических общин в Папуа и Новой Зеландии, по теологическим мотивам допускает, что мистер Макнаб, это апостол. Не наше дело тут разбираться. ДисКом требует от нас политкорректности в отношении всех религий.
- Теперь точно ясно, сэр! Короче: вся молуккская толпа идет за мужиком с гитарой.
- С этим не поспоришь… - согласился Ранстоун, глядя на возникшее шествие.
- Ох, срань господня… - прошептала старшина-карго Сэлли Кейн (известная, как Леди Супермаркет), перекрестилась, и добавила, - …Оебенеть какое ведьмачество.
- Сэлли, ты же взрослая женщина, держи себя в руках! – укорил ее капитан.
- Да, сэр, держу, - проворчала она и, для надежности магической защиты, имитировала троекратный плевок через левое плечо, рекомендуемый деревенским обычаем для тех случаев, когда уровень чернокнижия в окружающей среде критически превышен.
…
Та же дата: 3 сентября. Позднее утро. Австралийские Северные Территории.
Полуостров Аркхем – окрестности заброшенного комбината в Нулунбаи.
Под изумленными взглядами зрителей, Коннор Макнаб во главе пестрой толпы около полтораста персон (не считая совсем маленьких детей на руках у родителей) прошел нестройным, но целенаправленным маршем от заброшенного комбината до сходней, и далее, на палубу гигалеры «Умбакумба». На ходу Макнаб продолжал петь – вот что:
Who are you who am I? Is it real do we touch the sky?
Nothing's real - all disguise said the birds of paradise.
I'm afraid can't you see tell me where do you carry me.
You will soon realize said the birds of paradise.
Flying home flying home to the land that you once have known…
Несмотря на центральную тему райских птичек, эта песня не имеет отношения к жанру спиричуэл и к библии. Песня из авторского репертуара блестящей швейцарской диско-команды «Peter, Sue and Marc» (1980). Но, эмоционально и философски – то что надо.
Hear the sound see the light
now I know that our way was right
Morning sun can make you wise
said the birds of paradise.
Последний раз проведя пальцами по струнам электрогитары, апостол Папуа извлек из инструмента звенящий звук, похожий на радостную птичью трель, и произнес:
«Друзья, вы поступили правильно: сделали то, чего бог желал бы. Сегодня ваш труд завершен, вы устали. Ложитесь, спите, и да благословит бог ваш отдых».
И вся толпа - включая, кстати, сотрудников австралийской экологической службы (их нетрудно было заметить благодаря ярким оранжевым комбинезонам) послушно стала укладываться на огромной палубе, в тени башни-надстройки. Еще минута-другая, и затененный участок палубы стал выглядеть, как картина «отдых каравана в пустыне». Только осликов и верблюдов не хватало для достоверности. Диссонанс тут вызывали экологические сотрудники в комбинезонах, но затем по сходням на палубу вкатились десять микроавтобусов экстренной медицинской помощи, и забрали их для оказания медпомощи. Можно было сказать: преодоление ЧС успешно завершено…
…Последний штрих: циклопическая туша гигалеры «Умбакумба» отошла от причала, медленно развернулась на норд-ост, и уползла в сторону Папуа.
…
А на мостике сторожевика «Страйкап» (достаточно просторном даже для аномально многочисленного числа присутствующих) старшина-карго припечатала:
- Все ж таки очень сильное ведьмачество!
- Мэм, а может, это апостольское чудо? – в шутку предположила Миа Пеккер.
- Деточка, - ответила старшина-карго, - от этого чуда смолой и серой пахнет.
- Прекратить оккультизм на мостике! – прервал Ранстоун этот диспут, - Работаем, как полагается! Луис, верни квадрокоптер на борт.
- Да, сэр! – отозвался матрос-компьютерщик и стал двигать джойстиками.
- Сэлли, прими квадрокоптер по прибытии, и оформи все по регламенту.
- Сделаю, сэр, - ответила старшина-карго, козырнула, и покинула мостик.
- Что теперь, Беллами? – спросил старпом.
- А что теперь, Хенрик? Мы бьем баклуши, ждем приказа на пополнение топлива, и на следующее патрульное задание. Кстати, на чем я остановился в политинформации?
- Сэр, вы говорили о педофилии, и что ответ: толерантность, - сказала радист.
Кэптри Ранстоун утвердительно кивнул.
- Да, Лайм. Именно толерантность. А в законе нет ничего о педофилии.
- Сэр, но как нет! По TV и в газетах постоянно о борьбе полиции против педофилов.
- Лайм, запомни: TV и газеты - дерьмо, кроме первой страницы «Australian Royal Navy today». Лучше не смотри и не читай. Исключение: канал «National Geographic». Ясно?
- Да, сэр! Но как же все-таки?..
- А вот как. В законах есть санкции за сексуальные действия с персоной, не достигшей возраста согласия. Этот возраст везде установлен по-своему. В Австралии это 16 лет. В Ирландии 17 лет. На Филиппинах 12 лет. В Йемене 9 лет.
- Что? 9 лет?!
- Да. И ты обязана считать нормой секс мужчины с 9-летней девочкой, поскольку есть служебное требование об уважении ко всем официальным религиям, включая ислам, в котором пророк Мухаммед взял 4-ю жену, Аишу именно в возрасте 9 лет. В теологии мусульман доказано, что это был праведный поступок. Ясно, Лайм?
- Нет, сэр! Боюсь, что нет. Вы сказали, что по нашим законам запрещено до 16 лет.
- Да. И ты, как унтер-офицер австралийского флота, должна верить в справедливость полицейского преследования тех, кто сексуально действует с теми, кто моложе 16-ти.
- Но, сэр, значит, я должна верить, что можно с 9-ти, но верить, что нельзя до 16-ти!
- Да! Отличный ответ, Лайм! Я рад, что ты мыслишь в правильном направлении.
Старшина-радист растерянно похлопала ресницами. Боцман поинтересовался:
- Сэр, можно спросить: откуда вы так хорошо знаете про исламскую теологию?
- Можно, Мэттей. Во-первых, я был в ограниченном контингенте в Йемене, и нас там просвещал спец из пресс-службы флота. Во-вторых, в начале лета мой брат Вильям, в нарушение норм толерантности, избил мусульманина, который претендовал на секс с дочкой Вильяма. Из-за этого ДисКом приказал мне пройти курс анти-исламофобии.
- Вам, сэр? Не вашему брату?
- Мэттей, мой брат мертв, и о нем можно прочесть в официальном некрологе на сайте армейского спецназа, где он служил в ранге майора.
- Простите, сэр, я не хотел…
Капитан махнул рукой, давая понять, что тема исчерпана, после чего сказал:
- Завершаем хронику секты «Ветвь Давида». Местным жителям секта не мешала, и не вызывала нареканий у местной полиции. Но в верхушке FBI кто-то решил, что Давид Корреш слишком аморален. Было сфабриковано дело, спровоцирован конфликт, после которого была 50-дневная осада со стрельбой, как в вестерне. Или как в предвиденном сражении с постапокалиптическими бандами, к которым готовились сектанты. В боях погибли почти все сектанты, а FBI потеряло четверых убитыми, и многих раненными. Местная публика особенно возмущалась гибелью 20 маленьких детей сектантов…
- Простите, сэр, разрешите… - встрял младший матрос Лансинг.
- Что, Луис?
- Сэр, наш дрон-квадрокоптер возвращен на борт.
- Хорошая работа, матрос!
- Спасибо, сэр. А разрешите просмотреть видеозапись. Я там видел что-то… Такое.
- Разрешите мне поучаствовать, сэр, - добавила Миа Пеккер.
- Разрешаю. Просматривайте вдвоем. Сразу доложите, если заметите что то.
Молодые матросы уткнулись в монитор, а боцман поинтересовался:
- Сэр, что было дальше вокруг той секты?
- Официально ничего, - ответил кэптри, - но неофициально в правительстве США был сделан вывод: не надо применять спецназ FBI против специфических общин, если они никому не угрожают, а лишь оскорбительны для морали какого-то офицера в штабе.
- Это упрек мне, сэр? - спросила старшина-радист Ярмут.
- Нет. Лайм. Ты ведь не в штабе приказываешь, а философствуешь за пультом.
- Капитан, я действительно хочу понять: что, по-вашему, не так с моими взглядами?
- Не сейчас, - ответил он, подняв ладонь над головой (намек на Большого брата).
- А вот я не понял, - произнес штурман Коул, - что все-таки сделал этот Макнаб?
- Дион, я же говорил: это нейролингвистическое программирование, НЛП! - напомнил помкэп Уоллис.
- Хенрик, если бы существовало такое НЛП, то мир перевернулся бы!
- Так, Дион, это мало кто умеет. Были Мессинг, Эриксон, Гудини. Теперь вот Макнаб.
- Надо в интернете посмотреть про этого Макнаба, вот что! - заявил младший матрос-программист Лансинг, не отрываясь от просмотра видео, снятого квадрокоптером.
- Луис, отвлекись на минуту, и найди, - распорядился кэптри Ранстоун.
- Да, сэр, - сказал младший матрос, остановил воспроизведение на одном мониторе, и пересел за другой. Ему даже минуты не понадобилось. Он справился быстрее, поднял кулаки над головой, и воскликнул, - вот, свежее про него, сейчас идет online.
*** 3 сентября, «Au-T». Специальный репортаж с борта гигалеры «Умбакумба» ***
*** Удивительные события в Нулунбаи (район Арнхем, Северные Территории) ***
- Итак, с вами Имоджен Мюр с борта нового корабля фирмы «Ocarbox», где мы сейчас находимся по любезному приглашению мистера Ингмара Инвербраса. Тут некоторым образом круглый стол. Мы с мистером Инвербрасом и патером Макнабом, обсуждаем политику, религию, экономику, экологию, мигрантов, соседей - все на свете. И сейчас очередь дошла до СМИ. Ингмар?
- Что, мне слово? - отозвался Ай-Ай, - Тогда я скажу: наши ведущие СМИ это не СМИ вообще. Они не информируют, а четверть века морочат голову, что суперкризис почти преодолен, и будущий год принесет падение всего плохого и рост всего хорошего.
- А на самом деле? – спросила журналистка.
- На самом деле, в начале века мировая экономика прошла очередную точку излома, как неоднократно случалось в истории. Мир иной, чем полвека назад. Можно жонглировать словами, будто ничего не случилось. А можно признать, что полвека назад Австралия производила машины и электронику, но затем взяла курс на пшеницу и сахар, на овец и торговлю минералами, на превращение в идеальную банановую республику. Мы очень хорошо жили до Великой рецессии. Но она настала – спрос на сырье упал и что? СМИ сказали: алло, пора менять систему? Нет. Они стали кормить нас завтраками о светлом будущем. Но я не какой-то декадент, просто твердящий, что все плохо. Пусть официоз кормит нас TV-сказками, но наша фирма - команда реалистов. Мы меняем политику, и начинаем создавать новые машиностроительные предприятия в Нулунбаи и на других брошенных промзонах Северных Территорий. Наше сырье не будет идти в Азию. Оно превратится здесь в готовую продукцию. И мы скажем: будь австралийцем – покупай австралийские товары. Покупай австралийские автомобили и австралийскую бытовую технику. Пусть теперь не японские, а австралийские моторы вертятся, не на арабских нефтепродуктах, а на австралийском биодизеле. Этот биодизель будет производиться австралийским комбинатом из дешевого папуасского пальмового масла и древесного метанола! На ближнем берегу Папуа, в дельте Флай-ривер у острова Киуи мы начали добывать ценные металлы, которые поток уносит с гор. Этот бизнес дает независимые деньги уже сейчас, поэтому мы не опасаемся саботажа со стороны банков, многие из которых коррумпированы сырьевыми консерваторами. И теперь мне интересно: хоть у какого-нибудь СМИ хватит смелости опубликовать то, что я сказал?
*
Имоджин Мюр улыбнулась, и объявила:
- У нашего «Au-T» - хватит смелости. Разве вы не заметили?
- Что ж, отлично! Надеюсь австралийцы поддержат нашу стратегию.
- Я тоже надеюсь, - сказала она, – сейчас вопрос к Коннору Макнабу, лидеру Народной Католической Церкви Океании. Патер, вы убедили агрессивных молодых мигрантов на разумное решение. Скажите: такая возможность есть только в христианстве, или?..
- Не только, - ответил апостол Папуа, - это есть в любой религии, которая обращается к индивидуальности человека, к его душе, его разуму, и его собственному достоинству. Напротив, религии, которые подавляют индивидуальность, и превращают человека в безликое стадо, управляемое догмами, мешают разумным решениям. Что хорошо для человека - плохо для стада, и стадные догмы всегда против человеческого в человеке.
- Коннор, это очень интересно. А можете ли вы привести примеры… С соблюдением юридических границ политкорректности, разумеется.
*
Апостол Папуа артистично изобразил ладонью в воздухе знак вопроса.
- Любопытная задача: как приводить примеры, беседуя о религиях, если юридические границы предполагают, что все религии мертвы.
- Все религии мертвы? – удивилась журналистка.
- Да. Это современные юридические границы. О мертвых либо хорошо, либо ничего.
- О! Необычная интерпретация! Я не задумывалась о таком сходстве границ.
- Теперь будете задумываться. И давайте вместе, с божьей помощью, совершим чудо: поговорим о религиях в рамках юридической политкорректности, но честно.
- Давайте, - с энтузиазмом согласилась Имоджен.
- Мы, - продолжил Макнаб, - зададим единственный вопрос трем мировым религиям: буддизму, христианству, исламу. Зачем единому всемогущему богу нужен человек?
- В буддизме нет единого всемогущего бога, - заметила журналистка.
- Вот, Имоджен, вы ответили о первой из религий. В буддизме нет такой идеи бога, но вопрос не лишен смысла. В буддизме есть идея божественности, как уменьшения всех страданий каждого живого существа индивидуально. Вы чувствуете, о чем это?
- Да, Коннор, это… Это внушает надежду на взаимопонимание с буддистом.
- Теперь в христианстве, - продолжил Макнаб, - зачем богу нужен человек?
- Коннор, я боюсь, что ответ банальный, но… Бог просто любит человека.
- Имоджен, это не банальность. Это основа христианства. Не забывайте об этом.
- О! Я не ожидала, что отвечу правильно!
- Многие не ожидают, но знают этот ответ, - сказал Макнаб, - теперь тот же вопрос в исламе: зачем богу нужен человек?
- В исламе? Я мало знаю эту религию. Но, кажется «ислам» означает «покорность».
- Имоджен, вы снова ответили точно. Покорность. Для этого богу нужен человек. Мы договорились о политкорректности, так что…
*
Эту фразу патер Макнаб не стал договаривать, а просто пожал плечами. Журналистка кивнула в знак благодарности за своевременную остановку, и повернулась к Ай-Ай.
- Ингмар, а что вы, как бизнесмен, скажете о влиянии религии на разумные решения?
- Знаете, Имоджен, я соглашусь с недосказанной мыслью Коннора, а именно…
***
Наверное, офицеры сторожевика DCPB-69 «Страйкап» могли бы почерпнуть из этого разговора в прямом эфире еще что-нибудь любопытное, но - тут на третьем мониторе требовательно замигал индикатор вызова из штаба в Кэрнсе.
- Тишина! – скомандовал кэптри Ранстоун, и нажал значок «ответить».
- Капитан Ранстоун! – произнес адмирал Китклейд, начштаба морского патруля.
- Да, сэр!
- Капитан, вы наблюдали за действиями группы по освобождению заложников?
- Да, сэр, - снова ответил Беллами.
- И что вы видели?
- Сэр, мы пока только анализируем запись с дрона. Мы отсняли несколько часов.
- Сколько времени вам надо на детальный анализ?
Вопрос адмирала поставил Бэллами в тупик. Вообще-то эта работа в компетенции не патрульного капитана, а разведки и прочих спецслужб… И Беллами бросил взгляд на парочку младших матросов, увлеченно просматривающих видеозапись. Затем громко щелкнул пальцами, чтобы привлечь их внимание, и приложил палец к губам (призыв ответить жестами). Миа Пеккер и Луис Лансинг задумались… А затем убедительно, позитивно закивали, тыкая пальцами во что-то на экране. Ясно: они нашли нечто. Но Беллами (как любой толковый капитан) ответил адмиралу, конечно, иначе:
- Сэр, это очень непривычная для нас работа. Но, я надеюсь, к утру мы справимся.
- Хорошо, капитан. Утром жду от вас файл с результатами. Ясно?
- Да сэр.
- И, - продолжил адмирал, - завтра после обеда я жду вас лично в офисе в Кэрнсе.
- Да сэр, - снова сказал Беллами, и тогда адмирал прервал сеанс связи.
После этого, кэптри вдохнул, медленно выдохнул, и жизнерадостно потер руки:
- У нас есть время до утра на эту сверхсложную работу. А затем я слетаю в Кэрнс.
- Yo-ho-ho! - почти синхронно откликнулись бравые моряки, сообразив, что у них, по-видимому, получатся каникулы (маленькие, но все-таки на несколько дней).
- Меньше экспрессии, - строго сказал Беллами и поднял ладонь над головой (опять же, намек на Большого брата). Затем он жестами показал Миа и Луису что хочет увидеть интересное, найденное ими при просмотре видеозаписи с квадрокоптера.
Интересное (также молча) было продемонстрировано. Дрон-квадрокоптер оборудован несколькими видеокамерами, и в кадрах с некоторых из них невзначай промелькнули изображения, возможно (вероятно?) относящиеся к чуду на заброшенном комбинате.
Первое: знакомый силуэт маленького меганезийского автожира. С этой штукой экипаж «Страйкапа» близко и позитивно познакомился 23 августа в Ново-гвинейском море, в ситуации с непонятно чьей шхуной-суперяхтой «Абади».
Второе: некое облако тумана или пыли, остающееся за траекторией автожира. Будто меганезийская компактная летучая машинка выполняла авиа-аграрные работы. Что-то наподобие обработки плантаций химикатами.
Третье: при сопоставлении кадров видно: облако (условно) химикатов четко накрыло площадку на территории бывшего комбината, где разместились экстремисты ЮМО с заложниками. И вот это уже могло стать адекватным научным объяснением чуда.
Приглашенный на мостик судовой врач Дрю Нандвари, несколько раз внимательно и вдумчиво отсмотрев эти кадры, и кадры «триумфального шествия патера Макнаба», с уверенностью кивнул, и молча открыл для ознакомления некий файл в интернете. Не служебный файл, а общедоступный, из Глобопедии.
*** Проект МК-Ультра ***
В Управлении технических служб CIA c 1951-го велись исследования воздействия ряда психотропных химических веществ на поведение больших групп людей в городских и полевых условиях. Проект известен под кодом «МК-Ультра». В 1960-х предпочтение в исследованиях было отдано производным LSD (лизергин-диэтиламда).
Основными военно-прикладными аспектами «МК-Ультра» были:
1) индукция расстройств памяти.
2) дискредитация субъекта его поведением.
3) изменение сексуальных привычек.
4) извлечение скрытой информации из памяти.
5) внушаемость.
6) создание зависимости.
Тесты проходили и в лабораторных условиях, и в населенных областях. На слушаниях в Комиссии Конгресса (в 1975-м) сообщено о тесте CIA и военной разведки в Нью-Йорке. Проводилось распыление LSD-компаунда на городском маршруте длиной 120 км, затем исследовались особенности поведения людей, попавших в активную полосу.
Проект «МК-Ультра» закрыт в 1973-м. Но по данным журналистов ряд материалов был передан в ЮАР (проект «Побережье» 1983 год), затем распространился вне контроля.
***
Кэптри Ранстоун щелкнул пальцами и констатировал:
- Спасибо, Дрю. То, что надо.
- Это моя работа, Беллами. И я хочу добавить: такие действия очень грубо нарушают международные конвенции… Ты понимаешь какие.
- Дрю! Сейчас больших политиканов мало волнуют международные конвенции.
- Беллами, а что сейчас волнует больших политиканов?
- Волнует техногенный виток конкуренции религий, - загадочно сообщил кэптри.
…
*37. Летающие тарелки и адреналиновые гейзеры.
Тоже 3 сентября правее линии перемены дат, Французская Полинезия, ранний вечер. Атолл Тупаи (он же – Северный Бора-Бора). SAM (авиа-верфь семьи Малколм).
Директор Глип Малколм, управляя ровером, набитым детьми, подкатил к контрольной башенке внутреннего порта на лагуне. Обычное явление жизни верфи «Simple Aircraft Malcolm»: в конце рабочего дня кто-то из двух основателей (сен Глип или сента Смок) забирает потомство из детского садика сенты Сигрюн и, по дороге домой, делает здесь короткую остановку, чтобы спросить дежурного: как дела? Инфо из первых рук. Этот обычай знали все. Не являлся исключением текущий дежурный - Хуа Тэнг этнический китаец-хмонг старшего школьного возраста. Работая на авиа-верфи более года, он был неплохо знаком с Сигрюн - энергичной веселой датчанкой, дом которой превратился в детский садик. И в этом садике проводили изрядную часть дня маленькие дети многих сотрудников SAM, в частности - младшие дети и внуки основателей.
5-летний сын Рэнд.
Годовалая дочка Трид.
Полугодовалый внук Хегг (сын Рут - самой старшей дочки).
Полугодовалая условная внучка Эмми (дочь Иаои – старшей приемной дочки).
…Вся эта детвора сейчас и находились в ровере, управляемом директором Глипом.
С точки зрения Хуа Тэнга, стиль жизни семьи основателей выглядел странно. Почему старшие дети (родные и приемные) начиная с 15 лет уже рассыпались по океану, а не работают на родительской фирме? Почему старшие дочки подкидывают своих совсем маленьких детей на попечение бабушки и дедушки? И еще много «почему». Но (далее рассуждал тинэйджер-хмонг) на то они и основатели, чтобы жить немного странно…
…Молодой хмонг отложил школьный учебник химии, и вышел на балкон башенки на высоте примерно полтора человеческих роста. Тем временем, директорский ровер уже остановился. Психологически было неудобно общаться с начальством сверху вниз, но культура Tiki игнорировала такой статусный символизм, выбирая прагматику. Если на «точке» работник геометрически выше начальника, то пусть говорит сверху. Вот так.
- Aloha, сен Глип! – поздоровался дежурный.
- Aloha, Тэнг! – ответил директор, - Как идет ноосферный процесс?
- Какой процесс? – переспросил молодой хмонг.
- Ну, учеба, - пояснил директор, - у тебя же экзамен по химии через неделю.
- E-o, сен Глип. Я буду сдавать эту ужасную химию магистру Чики.
- Тэнг, если магистр Чикита Алмейди услышит, как ты так фривольно уменьшительно называешь ее, то тебе предстоят не экзамены, а Рагнарек. Разумеется, Чикита не будет придираться, а просто потребует того же уровня понимания предметов, которым сама обладает. Это уровень аспиранта физхимии Университета Беркли. Ты понимаешь?
- E-o, сен Глип, я понимаю. Магистр Алмейди ничего такого не услышит.
- ОК, Тэнг, а почему жопа на втором терминале? - директор указал ладонью на пирс, к которому был пришвартован 40-метровый паром-гидрофойл. Сам пирс занимал тягач, притащивший на буксире полудюжину тяжелых карго-автожиров.
Дежурный тоже развернулся туда и прокомментировал:
- Это отгрузка для «Туамоту-Ост-Экспресс». У парома отказала механика аппарели, и тягач не может въехать на палубу.
- Груз купили, как грузить не купили, - иронично подметил 5-летний Рэнд Малколм.
- Прикинь, малыш, - отозвался директор, - любая механика иногда ломается, причем, согласно Закону Бутерброда, очень не вовремя… Тэнг, что делается в связи с этим?
- Ну, в связи с этим стивидор Фарли приказал подогнать плавучий лифт-кран.
- Что ж, разумно… И когда будет лифт-кран?
- А вот… - Дежурный махнул рукой в сторону центра лагуны, откуда тихим ходом к портовому сектору двигался катамаран с манипулятором – подъемной площадкой.
- Разумно, - повторил Глип, - слушай, Тэнг, посмотри, пожалуйста, где моя vahine.
- Aita pe-a! - Хуа Тэнг вернулся в рабочий зал башенки, к монитору контроля позиций мобильных объектов (человек - тоже мобильный объект), и меньше, чем через минуту, отрапортовал - Готово, сен Глип, я нашел сенту Смок. Она в голотурии.
- Ясно, Тэнг. Интересно, что она там делает после рабочего дня?
- Папа, может, поехали уже? - спросил малыш Рэнд, - Мелкие устали сидеть. Если мы задержимся еще, то будет писк, провалиться мне сквозь небо!
- Да, малыш. Верно. Поехали. Mauru, Тэнг. Aloha.
- Maeva oe, - ответил тинэйджер-хмонг, и директор Глип укатил вглубь территории по центральной транспортной аллее...
…И в конце аллеи припарковал ровер на общей площадке – выходе пяти ангаров. Как обычно, на «зеленом пятне» посреди площадки, под четырьмя пальмами (игравшими в течение дня роль солнцезащитных зонтиков) перекуривали несколько сотрудников.
- Бездельничаем? – риторически спросил директор.
- Проветриваем мозги, шеф, - ответила мулатка, инженер Виолета Риос (эта 20-летняя девушка была по должности старшей среди собравшейся тут маленькой стаи).
- Ладно, приглядите за мелкими. Я быстро заскочу за моей vahine, - сказал он, показав взглядом на ангар, украшенный изображением морского огурца (голотурии, говоря по научному). Вообще-то голотурий там не было. Просто такая стихийная аббревиатура, заменившая длинное название: «Голографическая натуральная лаборатория».
- По ходу, - отозвалась Виолета, - быстро не получится, шеф. Твоя жена там зависла.
- Хэх… Это с чего вдруг Смок зависла?
- Сам увидишь, шеф.
- Хэх… - он задумался.
- Алло, шеф! - выдал реплику парень-ремонтник суринамский негр прозвищу (вполне аутентичному) Парамарибо, - Ты иди спокойно, мы тут поиграем с твоими мелкими.
- Хэх… - Глип задумался, а затем спросил сына, - …Что скажешь, малыш?
- Зачетный ход, - одобрил 5-летний Рэнд Малколм.
- ОК, тогда я пошел, - заключил директор авиа-верфи.
…
Голографическая натуральная лаборатория – это зал, где создаются голографические (объемные) модели объектов в натуральную величину. «Simple Aircraft Malcolm», как правило, строила небольшие машины. Размеры лаборатории были, как у стандартного школьного спортзала. Сейчас постороннему наблюдателю могло показаться, что вице-директор Смок Малколм занимается экзотической аэробикой в центре зала, внутри 5-метровой дисковидной области с объемной лазерной световой разметкой. Что такого? Решила энергичная 40-летняя женщина сбросить лишний вес, поправить фигуру…
…Но, Глип Малколм, знал, что его жену мало волнует дюжина фунтов лишнего веса (подумаешь, ерунда какая), и что этот зал – не для аэробики. 5-метровая дисковидная область со световой разметкой могла быть только моделью летательного аппарата. А точнее – полупрозрачным 3D-эскизом-голограммой. Или даже не эскизом, а готовым общим видом проекта, на котором были размечены цветами силовые и управляющие контуры. Если смотреть на очертания, то вроде как сковородка с крышкой и плоскими эргономичными плавно вписанными ручками по бокам. Если перейти от кулинарии к авиации, то это дископлан, тюнингованный по аэродинамике парой коротких крыльев. Подобный тюнинг известен с 1960-х, когда дископланы впервые стали модной темой. Посмотрим дальше: агрегат на условной корме короткокрылой сковородки (летающей тарелки). Это воздушно-реактивный движок редкого класса: моторджет. Иногда такое называют мотокомпрессорным ВРД, или ВРД с независимым наддувом. Моторджеты считаются динозаврами реактивной авиации. Они изобретены во Франции в 1908-м (!) задолго до турбореактивных ВРД, и сошли со сцены в середине XX века, став, как бы, ископаемыми в технологии авиации… Но иногда динозавры возвращаются…
…Эта мимолетная мысль о всяких динозаврах, и об их роли в человеческой культуре, побудила Глипа Малколма произнести одно слово:
- Палеотехнология.
- А? - отозвалась Смок, разворачиваясь на носке (почти как балерина, несмотря на уже упомянутую дюжину фунтов лишнего веса). Для Глипа такое движение было одним из самых любимых у самой любимой женщины, со времен старта их совместной жизни во Флориде (этот старт, казалось, был вечность назад, хотя и четверти века не прошло).
- Ты феерически эротично выглядишь, счастье мое! - сообщил он.
- Я обожаю такие твои комплементы! – заявила она, вторично крутанулась на носке, и спросила, - А что ты сказал до этого?
- Палеотехнология, - повторил Глип.
- А! Это ты о сходстве с неолитическими изображениями летающих тарелок, так?
- Нет, я о том, что Корвин Саммерс возродил технического динозавра: моторджет. Как биологических динозавров у Майка Крайтона в «Парке Юрского периода». У него там палеобиология. А у Корвина, по такому же принципу: палеотехнология. Хотя, Корвин сотворил лишь маленьких динозавров, а мы творим уже таких… Полноразмерных.
С этими словами он провел ладонью сквозь борт полупрозрачного 3D-изображения.
- А! - Смок кивнула, - Солнце мое, ты заново придумал слово «палеотехнология».
- Заново? – переспросил он.
- Да. Исходно его придумал в 1968-м Эрих фон Дейникен для теории палеовизита.
- Хэх! Типа, фэйк об инопланетянах, прилетавших во времена первобытных людей?
- Типа, фэйк… - Смок улыбнулась, - ...Но продано 100 миллионов копий его книг.
- Значит, - заметил Глип, - слово «палеотехнологии» удачный мета-бренд. Цапнем?
- Легко! - воскликнула Смок с задором, более свойственным для тинэйджеров.
- Бренд «палеотехнология» принят, - Глип резко хлопнул в ладоши, - а скажи-ка, кто в команде такой скоростной, что уже нарисовал в 3D полноценный эскиз прототипа?
Смок подмигнула и щелкнула пальцами.
- Преимущество разнородной команды! Феликс Шредер, один из товарищей Хрю по стажировке, умеет стремительно рисовать манги. Это типа японских мультфильмов.
- Смок, я ведь не динозавр, поэтому знаю, что такое манга. Но тут 3D.
- Да, солнце мое, тут 3D. Уже 10 лет популярна 3D-манга, она же: манга-футури.
- Так… - продолжил он, осматривая 5-метровую палеотехнологическую 3D-картинку проектируемой летающей тарелки, - ...А тут что, три посадочных места?
- Точно, - подтвердила она, - два для экстремальных спортсменов, и за их спиной - для летного инструктора. В перспективе у нас будет место для пилота, плюс два места для суборбитальных туристов. По статистике, экстрим туристы обычно ходят парами.
Глип, с некоторым сомнением, покачал головой.
- Счастье мое! Мы оба четко понимаем: суборбитальный полет фитюльки-лунапотама Корвина, это одно, а полет полноразмерной штуки - совсем другое. Практически, этот прототип перелезет только через высоту 60 километров.
- Так, больше и не надо, - ответила она, - там начало ионосферы, и можно раскрывать магнитный парус. Ты же помнишь, для чего эта тарелка на самом деле, так?
- Да, я помню, и меня беспокоит, что какой-нибудь умник, увидев, что мы не слишком стремимся прыгнуть выше формальных космически-пограничных 100 километров, по логике догадается, в чем фокус и почему 60 километров. Легенда-прикрытие рухнет.
- Публика XXI века не слушает умников, - парировала Смок, - а если даже слушает, то слишком поздно. К тому же, мы не отказываемся вообще от суборбитальной тарелки.
Еще раз окинув взглядом призрачную летающую тарелку, Глип твердо произнес:
- Сейчас среди ребят-стажеров только Хрю в курсе главной Магнитно-Парусной цели проекта. Остальные смотрят в суборбитальный космос. Нельзя обманывать надежды.
- Ну…- Смок изобразила, что садится в призрачное пилотское кресло 3D-эскиза, - …К Новому Году ребята по-любому получат космос. Не с этим движком, так с другим.
- Да, к Новому Году по-любому, - Глип кивнул, - но давай, продолжим наши научные изыскания завтра, а сегодня пора заняться семьей. Дети, внуки, ты помнишь?
- Уф! - выдохнула Смок, улыбнулась, и хлопнула его ладонями по плечам, - Слушай, я сейчас вдруг подумала: у нас обалдеть, какая семья!
- Действительно, обалдеть! - авторитетно подтвердил Глип Малколм.
…
*38. Пчелиные тигры и межрелигиозная дружба.
4 сентября. Не раннее утро. Американское Самоа.
Юг острова Тутуила. Берег залива Фагателе. Мифрилланд.
Залив на месте древнего полуразрушенного кратера вулкана тут с трех сторон окружен волнистым контуром зеленых холмов, крутых у вершин, но пологих у берега, а в узких долинах, где ветры за столетия сдули полосы грунта, из зеленых тел холмов выступили
скальные «карандаши», и обросли лианами, прицепившимися корнями к вертикальной поверхности камня. Ряд «карандашей» рухнул при землетрясениях в разные времена, и крупные обломки скатились в залив. Возникли каменные стелы, торчащие над водой и накрытые зелеными шапками тех же лиан. От мыса Фагателе-Ики в залив разбегались лучами плавучие пирсы: порт Мифрилланда. Эти пирсы переходили в улицы городка, состоящего из коттеджей с многогранными крышами, и очень внушительных ангаров – полуцилиндров и полусфер, вокруг двух площадок для обработки груза. От площадок улицы Мифрилланда убегали в горы, как трассы для циклопического скейт-слалома.
Трудно было поверить, что все это выросло за полгода в процессе быстрого развития агрофирмы 28-летнего аббата Тореро, занявшей треугольник цветущих горных долин западного сектора острова Тутуила. В этом треугольнике оживали туземные поселки, брошенные полтора года назад при мятеже батаков. Некоторые семьи возвращались с Гавайев, прослышав, что «аббат Тореро и Ко» предлагают хорошую работу. Хотя, не туземцы стали тут большинством, а субкультура эко-растафари. Эти ребята - простые североамериканцы, возглавляемые неким доктором Хелсингом (35-летним отставным военврачом из корпуса Национальной Гвардии США). Эко-растафари построили свою коммуну в фатально заброшенной туземной деревне Аолуме, на полноводном ручье в прекрасной горной долине Ваиууме. Кто на самом деле были эти эко-растафари, какие деловые отношения связывали доктора Хелсинга с аббатом Тореро, какую роль играла коммуна Аолуме в экономике Мифрилланда? Ответ на все три вопроса – туманный.
Ранее фон Зейл не бывал на этом объекте, так что сейчас (наблюдая Аолуме из кабины автожира, с высоты птичьего полета) составлял первые визуальные впечатления. Итак: объект включает: солнечно-ветровой электрогенератор, пруд-водохранилище, и башню водяного конденсатора. Очевидно, потока ручья не хватает, и дополнительная вода тут получается из воздуха, путем быстрого охлаждения воздуха. Еще тут были несколько огромных ангаров-полусфер, несколько бунгало, и летная площадку для автожиров,
…
Снижение - лэндинг. И сразу – принимающий гид (если можно назвать так 12-летнюю девчонку, одетую в шорты и майку с эмблемой агрофирмы: золотым силуэтом пчелы).
Можно было принять девочку-гида за малайку, но майор фон Зейл, знал: она родом из Боливийской Амазонии, и ее зовут Ралинэ. О том, как она оказалась в Океании, и как познакомилась с условным аббатом Тореро – можно было бы снять кино-триллер…
…И чуть позже будет сказано, почему. А прямо сейчас девочка изобразила на хитрой мордашке улыбку до ушей, и вскинула правую руку в эпическом приветствии:
- Sieg Heil Tovarishch Sturmbannfuhrer!
- Heil! - откликнулся фон Зейл, сопроводив это таким же жестом.
- Классно у меня получается, а? – спросила она.
- Да, Ралинэ, классно. Но слово «Tovarishch» это из Красной армии, а не из Waffen-SS. Поэтому, если «Tovarishch», то «Kombat», а если «Sturmbannfuhrer», то «Genosse».
- Klar Genosse Sturmbannfuhrer! - бодро подтвердила она понимание этой поправки.
- Fein, Kadett, - похвалил он, - теперь давай, рапортуй о ЧП.
Ралинэ пожала плечами.
- Не такое большое ЧП. Кто-то случайно завез пчелиных тигров. Скорее всего, через аэропорт Паго-Паго, из Китая. Они тут угнездились, и стали таскать наших пчел. Мы выследили их и сделали тотальный геноцид. А ты что, решил расследовать?
- Пока, я решил уточнить картину, – ответил фон Зейл, - может, надо будет выпустить специальный приказ службе биоконтроля входящего транспорта. Но, по-любому, есть конфиденциальное дело к Тореро, так что пчелиные тигры типа: повод.
- Я поняла, - кратко отозвалась 12-летняя боливийка.
- Так, Ралинэ. – продолжил он, - а где аббат Тореро?
- Ну, он и суб-коммодор Йожин сидят в пруду. Квитти регулярно колет им антидот.
- Scheisse! Что, ситуация настолько серьезная?
- Да. Все из-за Йожина. Типа: стимпанки не боятся букашек, а подчиняют их. Ну вот.
- Ясно… А Тореро в состоянии общаться?
- Да, теперь может. Вот ночью была жопа. Я даже испугалась. А сейчас ничего.
- Ясно. Я к нему зайду. А сейчас я хотел бы поговорить насчет твоего блога, и насчет сотрудничества с епископом американской епархии Паго-Паго..
- Aita pe-a, Хелм. А хочешь, я сначала покажу тебе военнопленных?
- Военнопленных? – слегка удивленно переспросил он.
- E-o! – девочка энергично кивнула, - Ну, идем.
…
За огромным ангаром-полусферой был второй ангар поменьше – шатровый конус.
- Биолаборатория, - пояснила Ралинэ, открывая дверь, и сообщила молодому китайцу, одетому в мешковатый сиреневый комбинезон, - Иво, это майор фон Зейл из Гестапо.
- А, так вы хотите взглянуть на мандариний? – улыбаясь, предположил китаец.
- Значит, вы реально поймали пчелиных тигров? – уточнил майор.
- Да, мы захватили большое гнездо, - гордо сказал Иво, - точнее, Йожин и Тореро это сделали. Чиа и я отговаривали, Хирам и Квитти отговаривали, но… Спросите Чиа.
- Да, спросите меня, - поддержала китаянка, одетая в такой же комбинезон. Кстати, по моментальному наблюдению фон Зейла, эти ребята были не национальные китайские китайцы, а сингапурские китайцы (диалект, манеры, стиль одежды - узнаваемо).
- Настолько опасны пчелиные тигры? - спросил фон Зейл.
- Майор, вы что, вообще видели их? – в свою очередь поинтересовался Иво.
- Я видел на фото, а хотелось бы в реале.
- Идем, майор! Будет вам реал, - тут сингапурский китаец махнул ладонью, приглашая пройти вглубь шатрового ангара…
…Грациозные крылатые монстры, ярко-желтые с черными полосами вокруг туловища сейчас были отделены от зрителей надежной преградой из оргстекла. И даже при этом находиться рядом было слегка тревожно. Оса размером с мизинец взрослого мужчины внушает опасения даже настоящему смельчаку.
- Scheisse… - буркнул фон Зейл себе под нос.
- Вот то-то, - менторским тоном прокомментировала Чиа, и прочла краткую лекцию.
Мандариния (она же - гигантский азиатский шершень, она же – пчелиный тигр) очень древнее существо, и очень неприятное для пчеловодов (она ловит пчел на корм своим прожорливым личинкам). Мандаринии добираются в разные регионы «транспортными зайцами» - по каналам авиационного и морского трафика. Если оперативно не выявить возникшие гнезда мандариний, и не уничтожить их, то у пчеловодов будет проблема…
(Далее Чиа перешла от общего принципа к частной ситуации).
…В Мифрилланде была накатана надежная технология поиска и уничтожения. При обычном раскладе, нынешняя «мандаринистская экспансия» была бы пресечена без сюрпризов. Но, суб-коммодор Йожин Збажин, лидер стимпанков Северного Самоа, заглянувший в гости, вбросил идею, подкупавшую новизной: взять гнездо живьем! Дальше можно передать мандариний в руки экспертов по генной инженерии и (при некоторой доле удачи) породить породу гигантских медовых пчел. Супер-проект!
Йожин и Тореро (игнорируя опасения экспертов) надели защитные костюмы, и взяли штурмом последнее гнездо мандариний (вместо того, чтобы спалить из огнемета, как остальные). Штурм, в общем, удался: они захватили шершне-матку, яйца и личинок, однако несколько сотен шершней, оставшихся на свободе, без колебаний атаковали захватчиков, и положили свои насекомые жизни на алтарь чести (выражаясь в стиле европейского рыцарского романа или японского самурайского эпоса). Те защитные костюмы, которые применялись от жала пчелы, были малоэффективны от длинного прочного жала пчелиного тигра. Два неосторожных героя агробизнеса, перетаскивая огромное бумажное гнездо с грунта в контейнер, получили где-то по дюжине уколов (преимущественно в руки сквозь перчатки). Это (сообщила Чиа) летальная доза. Без экстренных действий доктора Хелсинга и парочки его ассистентов (Хирама и Квитти) авантюра могла бы закончится крайне плохо. А так – обошлось.
- Ребята, а фокус с генами получится? – спросила Ралинэ.
- Спроси у Хирама, - посоветовал Иво, - он там, у пруда сидит с ноутбуком, и роется в краденых архивах биофаков разных университетов. А Хелсинг оценивает.
- Mauru hoa-hoa. Мы так и сделаем, - сказал фон Зейл.
- Maeva. Привет там Йожину и Тореро, - напутствовала Чиа.
…
На пруду-водохранилище и вокруг него наблюдалась яркая тусовка эко-растафари. У классических растаманов оставались (слегка) представления о пристойной одежде, но экологическая ветвь раста-движения освободилась от этого «наследия Колониального Вавилона», так что средняя площадь одежды на участнике сильно снизились. Итого, с обывательской точки зрения тусовка была похожа на карибский студенческий пляж со свободными нравами.
Студенческий - в смысле, что значительная доля парней и девушек тут читала нечто с ноутбуков, и по мимике можно догадаться: это учебники. Но многие заняты другим.
Кто-то из девушек возится с потомством (тут уже родилось сколько-то малышей).
Кто-то из парней работал с мини-комбайнами (тесты после монтажа или ремонта).
Кто-то просто бездельничал, курил какую-то травку, или купался.
Край пруда со стороны башни-водоконденсатора - в густом тумане. Холодный воздух, стекающий вслед за потоком воды, выплескивался над поверхностью пруда, поэтому происходила конденсация из окружающего теплого воздуха. Красивый эффект…
…Ралинэ показала пальцем туда, в полосу тумана, и недовольно пробурчала:
- Опять Йожин подбил Тореро на фигню: торчать в холоде, чтобы прошли отеки от яда пчелиных тигров. Йожин родом из этой холодной Чехии, ему-то что.
- Чехия, все же, далеко не Арктика, - заметил фон Зейл.
- Почти Арктика! – возразила она, - Там зимой вода замерзает! Ну, идем, вытащим его оттуда, пока он еще и насморк не получил!
…
…На плавучем надувном матраце рядом с отмокающими Йожином и Тореро сидела девушка-европейка (обнаженная, если не считать трехцветной растаманской шляпы), и развлекала их музыкой на воксинпаке (карманном клавесине). Стиль средневековой баллады, и очень неплохое исполнение. Вот и тема-завязка разговора с лидером эко-растафари, устроившимся на деревянной скамейке у берега там же в тумане.
- Aloha, док Хелсинг! Эта девушка отличный бард, а может скальд.
- Aloha oe! – тут Хелсинг махнул рукой майору, приглашая на скамейку, - да, у Квитти
талант. А Тореро и Йожин - балбесы. Как взрослые люди могут устроить такую херню? Полюбуйся на них, Хелм! Это вообще уму непостижимо!
- Впечатляет, - произнес майор, приглядевшись к множественным лиловым пятнам на загорелых телах двух субъектов. На Йожине (более мясистом) никаких других следов авантюры не было, а на худощавом Торреро было заметно, что руки, и лицо опухшие, примерно как у заядлых любителей низкосортного крепкого пива.
- На рассвете было хуже, - сообщил Хелсинг, - при такой дозе яда даже не важно, куда ужалили. Клиент по-любому оказывается весь в гематомах. Но, в шею было бы хуже.
- Док Хелсинг, а получится фокус с генами? – спросила Ралинэ.
- По-моему, - сказал он, - что-нибудь более-менее толковое из этого выйдет.
- Wow! - обрадовалась Ралинэ, сбросила сандалии, шортики, и майку, затем с разбега нырнула в пруд-бассейн, и вынырнула между Тореро и Йожином.
Через четверть минуты оба героя повернули взгляды к фон Зейлу, помахали руками, пофыркали немного, и выбрались на берег. Йожин бравурным тоном произнес:
- Даже если вдруг не получится генетически модифицировать этих тварей, чтобы они делали мед, то по-любому, мы сделаем бизнес на их яде. Яда можно собрать до хера.
- Ты, суб-коммодор, уже собрал до хера, - съехидничал доктор Хелсинг.
- Типа, шутка, - невозмутимо прокомментировал Йожин.
- Не смешно, - добавил Тореро, и попытался рукой открыть заплывший левый глаз.
- Ой, не трогай! – эмоционально отреагировала Ралинэ.
- Такой ****ец, - задумчиво произнес он, отказавшись от этой попытки.
- Тебе же сказано: за три дня пройдет - подала голос девушка на надувном матраце.
На этом этапе общения майор фон Зейл решил, что пора уже переходить к делу.
- Тореро, есть разговор.
- ОК, - сказал тот.
- А я пока заскочу в биолабораторию, - добавил Йожин.
- Давай вместе, - предложил Хелсинг, - а то ты напугаешь лаборантов своей страшной мордой. Ладно, ты не обижайся. Без шуток: это будет интересный эксперимент. Никто раньше не планировал создать GM-мандариний.
- Обалдеть можно! Док, ты похвалил эту авантюру!
- Обалдевай, Йожин, только в следующий раз спроси моих ребят или меня, к каким из членистоногих в каком защитном костюме идти. А то выдумали оба: лезть в костюме с защитой 2 миллиметра к шершням с жалом 6 миллиметров. Геометры великие.
- Хелсинг, - встряла Квитти, - не ворчи на жестянщиков. Они не знали, теперь в курсе.
Йожин хлопнул Тореро по плечу.
- Ты слышал, бро? Мы с тобой жестянщики, экологически ущербные гуманоиды.
- Я всегда был о себе и о тебе невысокого мнения, так что не новость! - ответил тот, и повернулся к фон Зейлу, - Ну, разведка, какой у тебя разговор?
- У тебя как с епископом Кеннетом? – поинтересовался майор-прокуратор.
- Ну, нормально. Он, хотя паразит на теле пролетариата, но деловой человек. А что?
- Тогда у него и поговорим. Давай, экуменический аббат, одевайся для раута.
- Алло, разведка, как-как ты меня назвал?
- Экуменический аббат, - повторил фон Зейл, - а смысл я объясню тебе по дороге.
- А я отвезу вас! - заявила Ралинэ, выскакивая из воды, - По-любому, Тореро с такими опухшими руками нельзя за руль, а Хелм - гость, значит пассажир. Итого: за рулем я!
Девочка-подросток за рулем тяжелого армейского «Хаммера». Звучит дико… Если не учитывать, что этот трофейный «Хаммер» - любимая игрушка девочки на протяжении последнего полугода. И вот, угловатый неуклюжий символ сухопутной мощи морской пехоты США с грубоватым изяществом покатился по дороге на восток, к Паго-Паго.
…
Новый Паго-Паго (или «Маленькая Американская Мечта», как окрестил его какой-то европейский репортер), вырос за полтора года на руинах Старого Паго-Паго - почти разрушенного в ходе подавления мятежа батаков. Новый город раскинулся на 5 миль, занимая всю центральную перемычку острова Тутуила, изрезанную изумительными фьордами, от морского порта на севере до дамбы-аэропорта на юге. Новый Сити был построен, как уменьшенная «Лас-Вегас Фремонт-стрит». Вдоль улицы разместились модные казино, однако (как сообщали скептики) никто в них особо не играл: все эти вместилища одного порока служили в действительности совсем для другого порока: ураганного отмывания денег. О католической епархии Паго-Паго скептики сообщали неприличные вещи: мол, настоящих католиков тут меньше, чем честных людей в Лас-Вегасе, а беспринципные бизнесмены (стакнувшись с анархистами-нези) ведут некий полутеневой бизнес, прокручивая миллиарды баксов через церковную кассу. И как их поймаешь за руку? Бизнесмены-янки, чьи офисы облепили Мэйн-стрит-оф-Паго-Паго, отвечали: «нечего болтать, если за руку не поймали, а то за клевету можно и под суд». Епископ Кеннет отвечал так: церковь не может отказать грешнику, который, хотя вел неправедный бизнес, но раскаялся, и внес лепту в Храм Божий. Ну, вы поняли…
…Всякое говорили о Кеннете, бывшем канонике-тезаурарии (епархиальном казначее) ставшим епископом Паго-Паго полтора года назад, после подавления мятежа батаков.
1. Что он (вопреки целибату) сожительствует с экономкой, и у нее трое детей от него.
2. Что его назначили тут епископом только из-за отсутствия других согласных на это.
3. Что он согласился лишь потому, что у него в Паго-Паго подпольный бизнес.
4. Что полуразрушенный кафедральный собор отремонтирован за счет этого бизнеса.
5. Что оттуда же взяты средства на огромную виллу с садом для семьи епископа.
6. Что часть этого бизнеса - рыболовный клуб Нууули, на самом деле гадкий притон.
7. Что Нууули посещают прелаты из Европы, поэтому Ватикан благоволит Кеннету.
Из всего этого, в общем, следовало: епископ Кеннет - практичный деловой человек.
…
Получасом позже. Паго-Паго. Берег залива Паго-Паго-Ротонуи
Вилла и сад на Фатумафути-Бич в двух милях от Мэйн-стрит-оф-Паго-Паго.
У епископа Кеннета был уютный просторный кабинет с видом из окна на цветущие деревья. Когда фон Зейл, аббат Тореро и юниорка Ралинэ разместились на диване за столиком, епископ устроился в кресле напротив них и объявил:
- Через несколько минут горничная принесет напитки, и мы поговорим не торопясь, а сейчас хотелось бы сразу услышать тему разговора.
- Тема, - начал майор-прокуратор, - это взаимовыгодный бизнес в сфере религии.
- Джентльмены, - произнес епископ, - я сразу хочу предупредить. Есть предложения, которые не могут быть предметом торга. Это аборты, феминиды, и библия Макнаба.
- Кеннет, что вы! - фон Зейл улыбнулся, - Никаких острых проблем теологии. Речь о дружбе епархии Паго-Паго с экуменической общиной – аббатством Мифрилланд.
- С экуменической общиной-аббатством? - удивился епископ, - Извините, я не понял.
- Это, - пояснил майор, - элемент политики гуманитарного добрососедства.
- Кеннет, это хорошая идея для бизнеса, - добавил Тореро.
- И наш блог-сайт не хуже, чем у Вестминстерского аббатства! - встряла Ралинэ.
Епископ улыбнулся.
- Юная леди, хороший блог-сайт, это не все, что нужно корпорации, чтобы считаться аббатством. Аббатству необходимо иметь определенное отношение к религии.
- Кеннет, сказано ведь: мы экуменическое аббатство, - заметил Тореро, - примерно как монастырь Тезе во Франции. Мы имеем отношение ко всем нормальным религиям.
- Тореро, а о монастыре Тезе вам рассказал майор фон Зейл? – спросил епископ.
- Да, а что?
- Я просто спросил. Значит, INDEMI всерьез занялась вспашкой религиозной нивы.
- Примерно так, - отозвался майор-прокуратор.
В этот момент вошла девушка-горничная, филиппинка, катившая перед собой легкую тележку с напитками и легкими закусками. За столом все замолчали. Она улыбнулась, быстро сгрузила все на стол, пожелала хозяину и гостям приятного отдыха.
- Спасибо Мэрироз, - сказал Кеннет и, когда она вышла, продолжил, - проблема в том, уважаемый майор, что спецоперации и бизнес плохо совместимы. Мне не хотелось бы оказаться в такой игре, где обычно очень мало профита, но очень много трабла.
- У нас политическое зазеркалье, - ответил фон Зейл, - так что знаки ставим наоборот.
- Это ответственное заявление? – спросил епископ.
- Да, - коротко подтвердил майор.
- Превосходно! В таком случае остались только технические детали.
- Ну, вашу долю предлагается считать так, - не стесняясь, объявил Тореро и протянул епископу свой элнот, на экране которого была уже готовая схема денежных расчетов дележки прогнозируемой прибыли от межрелигиозной дружбы.
…
Следующая дата. 6 сентября. Восточная часть архипелага Самоа.
Птицы учатся летать в первые месяцы жизни. Люди - позже: в 20 плюс-минус 5 лет. А учиться этому в 40 лет - сложнее. Тут желательна программа, составленная исходя из индивидуальных склонностей. Майор фон Зейл, поставив цель быстро научить летать любимую женщину, выделил ее тягу к путешествиям в необычные места, но с учетом фирменной германской рассудительности и осмотрительности. Сразу улетать в небо - неосмотрительно. Сначала следует попробовать лететь невысоко и небыстро. Такую концепцию несложно было обеспечить – соответствующая техника была доступна.
Сверхлегкий экраноплан «морской конек»: 5-метровый короткокрылый катер-болид, летящий в полутора метрах над волнами со скоростью 100 узлов. Маленькая простая дешевая машина ассиметричной войны (морских диверсий и точечного минирования) отыграл на полях морских боев позапрошлого и начала прошлого года. Но теперь его сменили новые машины Народного флота тоже очень дешевые (по мировым меркам), однако, не до такого экстремального минимализма. А «морской конек» (как говорят в маркетологии) ушел в конверсионный сегмент рынка, в позицию: спортивный туризм.
В конкретном случае (Хелм фон Зейл + Герда Шредер) эксперимент по туризму был назначен на сегодня, на интервал после завтрака - до ужина. У майора-прокуратора по графику случился выходной. А Герда пораньше (до завтрака) сделала кучу инфо-дел.
* Сочинила короткую ежедневную заметку, и залила на свой блог-колонку в журнале «Hauswirtschaft», и пообещала там к вечеру фото-видео галерею микро-круиза.
* Глянула читательские отзывы и пожелания. Вроде неплохо, но читатели настойчиво требуют статью о Конноре Макнабе - апостоле Папуа. Дался им этот апостол-людоед-чудотворец. Что ж, Если Макнаб приедет на Самоа (а, похоже, приедет), то сделаем.
* Написала письмо Азалинде Кауфман, которая дома, в Штайнау-ан-дер-Штрассе уже соскучилась по посиделкам в кафе с лучшей подругой (в смысле, с Гердой). И теперь, разделенные половиной Земной окружности, подруги общались письмами и видео.
* Ответила на письмо другой подруги (по круизу лайнера «Мидгардсорм») бельгийки Кларион Тингели, которая, опасаясь транспортировать экстремально недоношенного младенца, зависла до октября на острове Новая Ирландия (северо-восточнее Папуа).
* Обсудила с Хелмом, как лучше помочь некоторым своим земляков:
Хозяевам клуба-мини-кегельбана «Красная шапочка» - Гензелю и Гретель Зимтбаум.
Юниорке - экстрим-видео-блоггеру Долли Гиттлер (той, которая Gittler, а не Hitler).
Как решились вопросы этой интернациональной помощи, это отдельная тема, а сейчас ранняя утренняя программа была выполнена, и можно было кормить семью завтраком. Выражение «накормить завтраком» не совсем отражало суть, поскольку стряпней тут занимались все четверо. Роль Герды в этом процессе сводилась к внесению некоторой упорядоченности. Затем, завтрак планомерно съедается под всякую болтовню, и…
…Вот! Дети (Феликс и Флави) накормлены. Дальше пусть сами заботиться о себе. Не маленькие уже. Слегка подогнав их, чтоб ехали на занятия в Политехникум, и снабдив несколькими дежурными советами (аккуратно ехать на мотороллере, мыть руки перед обедом, не обжираться мороженым) Герда проводила их взглядом, и глянула на Хелма.
- Готова ли ты к приключению? – весело произнес он.
- Да, но… Может, лучше сначала попробовать покататься где-то здесь рядом?
- Лучше, - ответил майор, - если ты переоденешься во что-нибудь агрессивное. Тогда изменится настрой, и ты увидишь перспективы.
- Я попробую, - согласилась она, и пошла переодеваться. «Что-нибудь агрессивное» в гардеробе Герды присутствовало лишь в виде двух тематических костюмчиков:
1. «Bikini-gunfight» (с распродажи после сета Игрищ Левиафана на Самоа). Название говорит само за себя: прикольная вещица для девушек-новичков пейнтбола.
2. «Ethical-engineer» (подарок от новозеландской кинокомпании «Nebula»). Название покажется странным тому, кто не читал одноименный НФ-роман Гарри Гаррисона.
Костюмчики в чем-то похожи, но второй – более практичный и менее пижонский. Вот почему Герда сейчас выбрала второй. Переоделась. Глянула в зеркало. Нормально. И вернулась в холл. Майор фон Зейл одобрительно подмигнул и объявил: «поехали!».
…
Поехали. Циничная флотская пословица: «экраноплан - это плохая лодка, на высокой скорости превращающаяся в плохой самолет». Реальность не так безрадостна: все же, экраноплан - это самостоятельный класс машин, отлично работающий вплотную над границей море-воздух. На простейших экранопланах вроде «морского конька» можно (волевым усилием) убедить себя, что это просто скоростной катер, и рулить по такой легенде. Это стало для Герды первым тренингом на 200-километровом маршруте – от Германского Самоа мимо северного берега Американского Самоа к мини-архипелагу Дальневосточное Самоа. На самом деле, требовалось только заставить себя давить на акселератор, хотя скорость уже казалось слишком высокой. И вот: полет. Сначала не верится, что ты летишь, но затем глаза убеждают: поверхность моря ниже, чем когда движешься по ней. Значит, ты над ней. И характер движения иной: не как на высокой скорости по воде, а как по очень гладкому, но волнистому льду. Хотя тоже не совсем. Короче говоря: это было ощущение полета, но не такое, как на самолете…
…Майор фон Зейл тронул ее за плечо.
- Постарайся не разгоняться более ста узлов.
- Ой, - шепнула Герда, заметив, что на спидометре 108 узлов (200 километров в час).
- Чуть-чуть сбрось обороты, - пояснил он, - в воздухе сопротивление ниже, чем когда глиссируешь по воде. Нет волнового сопротивления плотной среды.
- А-а… - откликнулась она, и акселератором осторожно отрегулировала скорость.
- Вот, теперь все ОК, - одобрил майор, - не напрягайся, ты нормально ведешь.
- Правда?... Гм… Хотелось бы верить… А… Что дальше?
- Дальше, проверь курс, и проверь, нет ли помех на радаре.
- Мм… Курс правильный, но помехи… На радаре корабли. Они далеко, но при нашей скорости, через 10 минут понадобится слалом. Может, ты возьмешь штурвал?
- Никакого слалома, - спокойно сказал он, - жми значок «прогноз трафика»… Видишь, реально у тебя на курсе могут остаться только две яхты, и катамаран, поскольку у них нерегулярное движение. Но ты обойдешь их, сделав дугу влево на четверть мили. Это элементарный маневр.
- Так? – спросила она, повернув штурвал чуть в сторону от берега.
- Нормально, - одобрил он, - хотя, ты могла подождать с этим еще 5 минут. Теперь ты можешь просто держать руку на штурвале, поглядывая на радар. Хотя, если ты что-то проворонишь, то радар просигналит «опасное сближение» за минуту до контакта.
- Тут, вроде бы, все предусмотрено, - заметила Герда.
- КАК БЫ, все предусмотрено, - поправил фон Зейл.
Герда Шредер, уже привыкшая к такому обороту речи, уточнила:
- Значит, что-то не предусмотрено в системе предупреждения. Ты об этом?
- Да. Все риски не предусмотришь. Поэтому, беспилотные авиалайнеры так и не стали массовыми. Хотя, грузовые летающие роботы широко используются.
- Хелм, а ты слышал, что говорил Феликс позавчера за ужином?
- Он много чего говорил. Ты о чем конкретно?
- Об авиалайнерах-роботах, - пояснила она.
- А, верно. Феликс говорил, что на компьютерном имитаторе фатальных авиационных инцидентов, робот-пилот показал лучший результат безаварийности чем в среднем по группе гражданских летчиков США с лицензией на управление авиалайнерами. Но, я сомневаюсь, что эта имитация идеальна. Так что человек-летчик пока надежнее.
- Пока что? – спросила Герда.
- Ну… - майор задумался, - …Пока не станет очевидно, что робот надежнее.
- Хелм, а может, мы просто антропорасисты? Может, мы не готовы доверять роботам просто потому, что роботы, это не люди?
- Ну, однако… - протянул майор, затем сказал, - … вправо на полмили, обойди яхту.
- Делаю, - сказала она, выполнила маневр, и спросила, - так что с антропорасизмом?
- Хэх. Я не знаю. Может быть. Только это не расизм. Ведь роботы – не раса.
- Но мы-то раса, - возразила она, и добавила, глядя на монитор, - мы миновали Американское Самоа, в смысле, остров Тутуила.
- Отлично! Наша первая цель на Дальневосточном Самоа: ближайший остров Офу. На подходе к острову я возьму штурвал, там коралловый барьер и непростой фарватер…
…
Получасом позже. Веранда-пупусерия «Lola!» на пляже западной полу-лагуны Офу.
Это действительно была веранда коттеджа (одного из трех десятков быстро-сборных домиков-кубиков, из которых состояла деревня). Все домики новенькие (и это видно невооруженным глазом), а различие им придавала только раскраска и дизайн веранд (переделанных жильцами под свой вкус). Публика – в основном, молодые метисы из (понятно) Сальвадора. Понятно – поскольку пупусерия. Т.е. паб, где подают пупусу. Субъект, который назовет пупусу (кукурузную лепешку с особой начинкой) словом «буррито» (как мексиканскую пшеничную лепешку-завертку) - рискует нарваться на грубость. Потому что пупусу - это другое. Это национальный символ, это искусство… Короче: пупусу – это пупусу. Хоть сам разбейся в лепешку - более точно не скажешь.
Хозяйка пупусерии «Lola!» - по имени (понятно) Лола была полненькой, и по-своему симпатичной женщиной лет 30 с плюсом. Роль официантов тут играли две девчонки-подростки среднего школьного возраста. Они ловко обслуживали столики, а хозяйка колдовала вокруг печки-плиты на полуоткрытой кухне.
Впрочем, увидев новых гостей, она отвлеклась, и подошла, чтобы заявить:
- Хорошо, что вы приехали с женой, сеньор прокуратор! Познакомите?
- Познакомлю. Герда, это Лола, Лола, это Герда.
- Очень приятно, - добавила Герда.
- Приятно будет тогда, - ответила Лола, - когда вы попробуете сегодняшние пупусы с лобстером. Я ничего плохого не хочу сказать про германцев, но вы совсем не умеете готовить лобстера. У вас он, как картошка. Куда это годится, я спрашиваю? Хуанита! Принеси сеньору и сеньоре фон Зейл наши пупусы с лобстером, и пальмовое пиво!
- Мама, у меня не десять рук! – крикнула девочка (она в этот момент тащила блюдо с внушительной горкой пупусов к другому столику, где сидела компания местных).
- А ты шевелись быстрее! - посоветовала Лола, и снова обратилась к фон Зейлу, - Сен прокуратор, вам ведь нужен Дисмас. Он с мальчишками пошел тралить кальмара. Вот, видите, за полу-лагуной наш катамаран? Они вернутся к сиесте. Ох, у меня стряпня...
С этими словами, сальвадорка метнулась обратно к кухонному колдовству. Герда, тем временем, оценила на глаз количество пупусов на том блюде, и прошептала:
- Это же лопнуть можно.
- Спокойно, любимая. Там четыре порции, а у нас будут две половинные. Лола в курсе пищевых привычек германо-самоанцев.
- Тогда ладно. А ты хорошо знаком с этой семьей?
- Чуть знаком, - майор улыбнулся, - я был вчера в Паго-Паго, и заодно заглянул сюда. Расстояние смешное, если на автожире, а знакомиться с «поляной» надо. Это молодой поселок мигрантов на месте туземной деревни, которую разбомбили международные миротворцы полтора года назад, в ходе Первой Новогодней войны. Теперь вот так.
- Я принесла вам кушать! – объявила девочка, двигаясь к их столику с новым блюдом пупусов, - Сейчас еще принесу пиво, у меня не десять рук, за раз не принести все.
- Mauru-roa, Хуанита, - сказал фон Зейл.
- Maeva, сен прокуратор, - ответила она, водрузила блюдо на стол и убежала.
- Эти штуки едят руками? – спросила Герда.
- Специалисты едят руками, - ответил он, - а нам принесут ножи и вилки.
- Вот! - объявила Хуанита, которая снова двинулась к ним, на этот раз с подносом, на котором стояли две большие кружки пальмового пива, и лежали вилки и ножи.
- Ты реально скоростная! – выразил восхищение майор.
- Маме скажите это, - ответила она, и ускакала принимать заказ у парочки за угловым столиком (судя по виду и по речи, это были туристы из Северной Америки).
Герда посмотрела ей вслед, затем глянула на вторую похожую девочку-официанта, и спросила полушепотом.
- Хелм, а этим юниоркам не лучше ли учиться в школе, чем подрабатывать в пабе?
- Не лучше, а обязательно, - поправил майор, - Декрет о базовой школе: 6-летке, 5000 учебных часов суммарно. Обычно 3-дневная учебная неделя, хотя допускается любой разумный вариант. Где продвинутый поселок - там учитесь хоть дома по сети OYO, и приходите только на контрольные. Или вообще дворовая школа, как в Стимбурге.
- Стимбург, это загадочный городок на Северном Самоа-Этена? – уточнила Герда.
- Да. Но он не загадочный, просто самобытный. Мы туда непременно съездим. А если вернуться к ситуации тут, на Офу, то поселок не очень продвинутый. У детей в 10 лет уровень: читаю, пишу, знаю цифры и 4 действия арифметики.
- Все-таки что-то, - заметила Герда, запивая очередную пупусу глотком легкого пива (точнее, сладковатого кокосового напитка, условно названного пальмовым пивом).
- Да, - ответил он, - но такого «что-то» недостаточно для жизни в постиндустриальной продуктивной экономике. Поэтому, всякие отговорки, типа: в семейном бизнесе была высокая волна клиентов, дети помогали, и вообще, они уже почти взрослые… Короче: подобные финты недопустимы. Первая пятерка революционных декретов включена в Великую Хартию, это значит: компромиссов в данной сфере нет, и не будет никогда.
- Ай-ай-ай, - сказала она, - это ты в выходной день решаешь тут рабочие вопросы?
- Нет, любимая. Я решаю неформальный вопрос, чтобы хорошие люди не попали под локальный суд. Не то, чтобы им грозят драконовские меры, но мало не покажется. И я намерен уладить это тихо, чтобы дети догнали программу, и никто не пострадал.
Для визуализации тезиса, фон Зейл приложил ладони к ушам, и максимально-широко улыбнулся, изобразив какое-то милое и доброе существо в стиле мультиков Диснея. У Герды тоже спонтанно получилась улыбка (эффект эмпатии, как сказал бы психолог).
- Ох, Хелм, интересный у тебя спектр задач получается. От контрразведки до школы.
- Школа это один из главных фронтов контрразведки, - заметил он.
- Что-что? – удивилась Герда.
- То самое. Это очевидно. Колониализм в Гавайике, и вообще везде укоренялся через школы, подконтрольные церкви - главному институту пирамидальной идеологии.
- Ты сейчас говоришь, как пропагандист маоизма, - сказала она.
- Нет, - он покачал головой, - я говорю гораздо хуже. Маоист сказал бы: «буржуазной идеологии». А я сказал: «пирамидальной идеологии». Этот термин намного шире, он включает не только буржуазную идеологию, но и номенклатурно-социалистическую, образующую маоизм. Извини, что я говорю за едой о таких неаппетитных вещах.
- Aita pe-a. Я уже доела, сейчас только глотну еще пальмового пива, и…
- …И, - ответил майор на неявно заданный вопрос, - если ты не против, то мы можем совершить восхождение на пик Тумутуму, вот он, чуть дальше километра от нас.
- Гм… Звучит заманчиво. А высота?
- Около полкилометра. Ну, как?
- Идем! – решительно сказала она, - Надо как-то утилизировать калории пупусу.
- Идем, - подтвердил он, - подожди минуту, я рассчитаюсь, и поговорю с Лолой. Надо вынести ей строгое, но тактичное устное замечание начет детей и школы.
…
Путь по самой прямой тропе к вершине занял примерно полчаса, и эти полчаса стоили дюжины кругов пробежки вокруг стандартного стадиона. К финишу Герда уже сильно сомневалась в своей готовности очередной раз переставить ногу на полметра вверх, и поднять следом остальное тело. Но - получилось. Ура! Местная крыша мира взята! И изумительный вид на зеленые холмы, на океан, коралловые поля, и соседние острова, оказался более, чем достаточным призом за возмущенно-ноющие мышцы ног.
Некоторое время Герда просто наслаждалась этой панорамой, а также, возвращением комфорта в область ног и поясницы, и… Уютом «одиночества вдвоем» с Хелмом. В течение нескольких минут, они просто сидели, прижавшись плечами, на очень удачно подвернувшейся старой автопокрышке (кто и зачем приволок ее сюда - черт знает). А немного собравшись с мыслями, Герда спросила:
- Куда мы дальше?
- Вот туда! - майор протянул руку на восток, где среди океана, у горизонта был виден причудливый зеленый массив, - Это Та-У, самый дальневосточный остров Самоа. Мы высадимся в восточном поселке Фитиута, и там сможем гордо объявить, что достигли последнего берега нашего архипелага. Романтично. E-oe?
- E-o, - согласилась Герда, подозревая, впрочем, что дело не только в романтике.
…
На последнем берегу Самоа оказался ретро-модерновый авиагородок вдоль взлетной полосы для винтовых самолетов 30-местного класса. Как ранее заметила Герда, у этих машин был особый шарм стиля дизель-панк на меганезийском субстрате. Не слишком шумные, неуклюже-симпатичные, ассоциирующиеся с детским парком аттракционов. Городок – тоже на вид аттракционный, как улица из голливудского вестерна 1960-х, с непременным салуном. Мотороллеры вместо коней несколько снижали подобие, но в интерьере все было аутентично, и даже кофе тут варился в бронзовом ретро-котелке.
Согласно классике жанра, должна была быть в этом ковбойском городке некая тайна (страшная и темная, но в пределах разумного, чтобы не портить настроение). Здесь в указанном качестве выступала старая миссия мормонов, точнее – ее руины, никем не исследованные со времен бомбардировки силами Международного Альянса во время Первой Новогодней войны. Руины были огорожены забором из металлической сетки (просто, чтобы дети не лазали, мало ли, что там). Но для майора INDEMI, разумеется, никаких ограничений. Так вот: Хелм фон Зейл полез в эти обугленные руины, и долго раскапывал обломки и мусор, в поисках чего-то. Его добычей (достойной букиниста-старьевщика - подумалось Герде), стали книги: полтора десятка школьных учебников, подпорченных огнем и водой (чудо, что они вообще уцелели с позапрошлой зимы).
- Банзай! – объявил фон Зейл, выбираясь из кучи обугленных обломков здания.
- Что банзай? – полюбопытствовала Герда.
- Вот что: полный комплект учебной литературы в мормонской школе! Милая, если не трудно, вытащи из рюкзака большой пластиковый мешок, и помоги упаковать это.
- Ладно, - сказала она, - а зачем тебе это, если не секрет.
- Старые школьные учебники иногда очень толково написаны, - ответил он, - вместе с Феликсом и Флави учится парень, Квэк Фуга, он много вынес из этой школы.
- Ладно, давай мы тоже вынесем, - согласилась Герда, и подставила мешок. Не то, что объяснение фон Зейла выглядело убедительно, но она уже научилась видеть, когда он упирается в рамки служебной секретности. Что ж: такая специфика работы…
…
*39. Детективная сверхновая религиозная история.
Утро 8 сентября, Австралия, Северная Территория, порт Дарвин.
Носовая площадка сторожевика DCPB-69 «Страйкап».
Возвращение командира на любимый корабль даже после короткой (несколько дней) отлучки, это маленькое шоу. Сначала торжественная часть со всей командой, а затем неофициальная содержательная часть (обмен информацией с главными офицерами – старпомом Хенриком Уоллисом и штурманом Дионом Коулом).
- Без обид, Беллами, - начал старпом, - но ты какой-то странный приехал.
- Правда что ли? – изобразил удивление капитан третьего ранга Ранстоун.
- Все заметили, - негромко подтвердил штурман, а затем добавил, - кстати, от тебя так пахнет виски, что даже завидно.
- Да, - капитан кивнул, - знаешь, Дион, ночной самолет из Кэрнса, три с половиной часа просто смотреть в темноту - скучно, как-то. Почему бы не выпить?
- Понятно, кэп. Ты хоть успел отдохнуть в Кэрнсе?
- Не успел. Пришлось заняться делами. Есть человек, довольно близкая родня.
- Это племянница, что ли, дочка покойного брата? – спросил старпом.
Капитан прикурил сигарету, а затем кивнул.
- Она самая. Лотти, дочка бедолаги Вильяма.
- А-а! - протянул штурман, - та 16-летняя, которая вышла замуж за мусульманина?
- Точно, - капитан снова кивнул, - только она уже вдова.
- Ух ты! – удивился старпом, - что же случилось с тряпкоголовым мужем?
- Знаешь, Хенрик, я не вникал. Вроде, разборки вокруг уличной торговли героином. В полиции сказали: он поймал три пули в живот, и на одежде следы героина. Типичный случай при нынешнем всплеске поставок героина из Бангладеш через Индонезию.
- Как в кино, прямо… - произнес штурман, - …А тебя хоть не заподозрили? В смысле, кажется, из-за этого тряпкоголового твой брат пошел волонтером на войну в Папуа.
Негромко хмыкнув, Беллами Ранстоун стряхнул пепел с сигареты, и проворчал:
- Интересно: почему я не удивился этому вопросу?
- Дион, на хрена такое спрашивать? – укорил старпом.
- А что такого, Хенрик? Ясно, что джаки ищут, у кого был мотив.
- Четко рассуждаешь, Дион, - сказал капитан, - полиция пришла ко мне прямо утром, с вопросом: где вы были между девятью и полуночью? Хорошо, у меня алиби. Я сидел в клубе-пабе «Пестрая шляпа» с отставным подполковником Диксоном Спелменом. Тот командовал неформальным австралийским мусульманским ополчением в Папуа, когда погиб Вильям. Поминали. Я не был на похоронах, и Спелмен тоже. Так хоть теперь.
- Подполковник Спелмен? - переспросил штурман, - Тот, что ли, с которым случилась мутная история в Кимбе, на западе Новой Британии?
- Да, Дион. Это тот самый Спелмен.
- Какая история, кэп? Почему я не знаю? – заинтересовался старпом Уоллис.
Беллами Ранстоун пару раз затянулся сигаретой, затем очень тихо произнес.
- Значит так, парни. Вы не слышали то, что я сейчас скажу.
- Ясен перец, не слышали, - подтвердил старпом Уоллис.
- Ладно, - сказал капитан, - вы в курсе, как мой брат влип в это хрисламское дерьмо. А Спелмен пошел туда за быстрым повышением. Министр обороны обещал ему погоны бригадного генерала. Такой прыжок через ступеньку. Сначала все выглядело легко, но вскоре нези завезли в Папуа своих банши против этого фальшивого ополчения. Тогда Спелмен сообразил, что скорее получит там не корону на погоны, а фото на эмали. Из батальона к середине июля уже половина была там. Чем хреновее шли дела, тем легче неформальный штаб бросал ополченцев под пули. И 12 июля их отправили на Новую Британию, ловить Меромиса, который приехал туда по бизнесу.
- Что? – удивился старпом, - Там рукой подать до незийской Новой Ирландии. Ловить Меромиса под самым носом у нези, это суицид.
- Это подстава, - высказал свою версию штурман.
- Спелмен тоже считает, что подстава, - сообщил капитан, - с позиции Канберры, это отличный выход: нет людей – нет проблемы. Не было на папуасской войне фэйкового ополчения, состоящего из австралийских солдат без опознавательных знаков. Но нези, зажавшие на Новой Британии остатки этого ополчения, сыграли иначе. Узнав, что там несколько немусульман, включая командира - Спелмена, они предложили такое кино: немусульмане катятся, куда хотят – кроме Спелмена. Спелмен, якобы, был в Кимбе в отпуске, и он по просьбе полиции уговорил террористов сдаться перед TV-камерами. Дальше он тоже катится, куда хочет. Мусульмане-ополченцы под видом террористов сдаются местной полиции. Занавес. Позже ополченцев передают властям Австралии.
Штурман Коул хмуро кивнул.
- Да, вот эту TV-лажу с арестом террористов я смотрел по интернет-видео.
- Не TV-лажу, а PR, - поправил Ранстоун, - сфабриковано было лучше, чем те помои, которые обычно скармливаются зрителям в TV-новостях.
- А как Спелмен на это пошел? – удивился старпом, - Это же измена на поле боя.
- Проснись! - капитан в шутку провел рукой перед лицом старпома, - Какое поле боя? Подполковник Спелмен официально был в отпуске. Кому измена? Мусульманскому ополчению, от которого Канберра открестилась, едва папуасы направили запрос?
- Беллами, ты хочешь сказать, что Спелмену это сошло с рук?
- Скажем так, Хенрик: формально к Спелмену никаких претензий. Есть неформальная сторона, поэтому Спелмен месяц отсиживался в Меганезии, ждал, пока муть осядет.
- В Меганезии?! – еще более удивился старпом, - Как нези не шлепнули его там?!
- А за что? – в свою очередь спросил Ранстоун.
- Вообще-то, - заметил штурман, – на папуасской войне он стрелял в их парней.
Кэптри Ранстоун выбросил окурок за борт, и утвердительно кивнул.
- Точно. Спелмен стрелял в них, а они стреляли в него. Но эта тема закрыта, и нези не намерены вечно помнить кто, когда, и в кого стрелял. Будь иначе - они бы до сих пор припоминали австралийскому флоту обстрел Вануату в декабре позапрошлого года.
- Дьявол с ними, с нези, - сказал старпом, - у нас-то что дальше было?
- У нас, - ответил капитан, - как водится, Канберра все тихо замяла. Мусульманских ополченцев, сдавшихся папуасам, принял под расписку какой-то наш дипломат, и увез домой в Австралию. А Спелмен уволен задним числом из вооруженных сил, будто по собственному заявлению, подписанному тоже задним числом.
- Вот оно как… - и старпом задумчиво почесал в затылке.
- Да, Хенрик, оно так. И Диксон Спелмен прилетел в Кэрнс с Луизиады только чтобы встретиться с клерком из Минобороны, и подписать бумажки июньской датой.
Старпом снова почесал в затылке.
- Луизиада? Архипелаг в юго-восточном Папуа, аннексированный Меганезией?
- Точно, Хенрик. Это менее 500 миль на норд-ост от Кэрнса. Долететь - плевое дело.
- Наверное, плевое дело, - отозвался штурман, - а случайно вышло, что подполковник прилетел в Кэрнс подписывать бумаги, когда ты тоже там был?
- Дион, ты на что-то намекаешь? – поинтересовался кэптри Ранстоун.
- Нет, кэп. Просто, ты рассказывал про алиби на вечер, когда муж твоей племянницы получил три пули в брюхо. Мол, ты сидел в «Пестрой шляпе» с этим Спелменом.
- Так и было, - сказал Ранстоун, - потому что Спелмен специально подгадал, чтобы не только подписать бумаги у клерка, а еще встретиться со мной. Все же, нам надо было помянуть Вильяма. Мы сидели там с раннего вечера до поздней ночи, это подтвердил бармен, и две посторонние девушки, которые там играли в бильярд.
- Алиби, это хорошо, - прокомментировал старпом.
- Да, Хенрик. Алиби, это хорошо. Хотя, полицейский детектив, все же, мурыжил меня глупыми вопросами. Где Спелмен? И где Лотти?
- Вот оно как… А что ты ответил?
- Я ответил: тебе надо - ты ищи, а мне по хрену. Детективу это не понравилось, он стал строить гнилые заходы, что совпадений слишком много. Тогда я показал ему SMS.
- Какое SMS? – спросил штурман.
Кэптри вытащил телефон из кармана, подвигал значки меню менеджера SMS, в затем развернул экран в сторону собеседников, чтобы они могли прочесть:
*Лотти * Я улетела с Диксоном к нези делать аборт там проще. Позвоню после *
Штурман прочел, и просто хмыкнул, не комментируя. А старпом поинтересовался:
- Что сказал детектив на это?
- Что-что… - Ранстоун закурил новую сигарету, - …Детектив попросил телефон, чтоб позвонить на номер и проверить: Лотти это, или нет. Я сказал: валяй, звони, только по громкой связи, чтоб я слышал. Он позвонил. Лотти там взяла трубку, он представился: полицейский детектив такой-то, криминальная полиция Квинсленда, и начал задавать вопросы. Тогда она обложила его матом. Я не думал, что Лотти знает такие обороты.
- В смысле, чтоб он не лез к ней? – предположил старпом.
- Нет, в смысле: где была полиция, когда муж-исламист ставил ей синяки на фасад? И почему полиция запрыгала, когда кто-то застрелил его? И повесила трубку.
Беллами Ранстоун убрал телефон в карман, и подвел итог:
- Нет мужа, нет эмбриона, тема закрыта. И хватит об этом. У нас есть дела по службе.
- Хватит! - одобрил старпом Уоллис, - Ты ведь был в штабе Патруля, верно, Беллами?
- Да. Там начальство довело до меня служебную конфиденциальную информацию.
- Нас отправят патрулировать морские нефтяные платформы? - спросил штурман.
- Что, Дион, кто-то уже болтает об этом?
- Да, вчера вечером прошло в интернете. Тот бизнесмен, Ингмар Инвербрас, компания «Ocarbox», продал платформу на нефтяном поле Рава-Хитам, спорная акватория между Австралией, Индонезией и Восточным Тимором. Теперь это принадлежит финансово-промышленной группе «NAMNOR». Черт знает, о чем эти шесть литер, но в интернете пишут, что они шлют восемь нулей ежегодно в кассу, кое-какой партийной коалиции, поэтому австралийский флот должен охранять их барахло, как любимых овечек.
- Зараза… - с чувством произнес кэптри.
- Правда что ли? – спросил старпом.
- Да, Хенрик. Может, не все правда, что Дион нашел в сети, но большая часть.
- Я как чувствовал, - проворчал штурман, - и что нам теперь делать с этим дерьмом?
- Служить Австралии с гордостью, - в очередной раз привычно процитировал капитан официальный слоган Австралийского Королевского Флота.
…
Параллельные события того же утра 8 сентября, Архипелаг Вануату. Остров Эфате.
Эфате лежит почти посредине между Самоа и Австралией. Большой остров (50 км по диагонали) центральный район которого ценится австралийскими туристами за очень живописные джунгли на склонах потухших вулканов, за прекрасные горные речки, на которых есть очаровательные маленькие водопады, и за экзотическую, но мелкую, не опасную фауну. В общем, середина острова хороша тем, что она нетронута машинной культурой. Урбанизирован лишь сегмент на юго-западе острова: это район Порт-Вила, главного города Вануату. Его построили в 1880-х французские колонизаторы, немного перестроили британские и австралийские колонизаторы, и столетием позже достроили китайские гастарбайтеры. Все это тянется вдоль главной улицы, повторяющей изгибы береговой линии. Население Порт-Вила 50 тысяч (до революции оно составляло почти четверть населения всего Вануату). Город построен на извилистых берегах (почти что фьордах) залива Меле, также привлекающего туристов. Там удивительные кораллы, и чудесные яркие рыбки. Там неподалеку крошечные необитаемые островки, где можно робинзонить. Сам город Порт-Вила с дружелюбными туземцами-горожанами, вполне благоустроен, и получил от туристов неформальный титул: ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ.
Алюминиевая революция бескровно пришла сюда в конце позапрошлой осени. Старое правительство тихо слиняло в Австралию, прихватив с собой все движимые ценности, которые поместились в самолеты. Новые власти не стали вторгаться в уклад туземцев, предоставив им возможность жить привычно. Только банковские офисы закрылись, а мафиозные деятели (в основном, из натурализованных китайских триад) моментально подобрели, и переложили капиталы из рэкета и сутенерства в строительство и туризм. Ложкой дегтя в этой бочке меда стали несколько точечных бомбардировок со стороны Международной Коалиции в ходе Новогодних войн. Но это был меньший урон, чем от урагана или землетрясения, которые тут не редкость. Главное: власти вовремя провели спасательные меры, а затем восстановили разрушенное. В общем, Порт-Вила остался очаровательным и провинциальным. Дрейф экономики в кооперативно-анархистский постмодерн шел быстро, но плавно, и благосостояние росло плавно. Туземные жители воспринимали это, как серию случайных удач, а туристы вовсе не замечали перемен.
Этим утром с морского трамвая (малого скоростного парома на подводных крыльях), прибывшего в Порт-Вила из Луизиады («золотого архипелага» на юго-востоке Папуа, присвоенного Меганезией в позапрошлом декабре) сошли 40 туристов-бюджетников. Самый дешевый путь австралийских студенческих круизов по Меганезии лежал через пролив Торреса - на юг микро-континента Новая Гвинея и далее через Луизиаду. Но в данном случае среди туристов была иная персона. Девушка 16 лет, белая австралийка, несколько выделялась, поскольку была одета в дешевый северокорейский спортивный костюм и комплектные к нему кроссовки. Ее багаж был в пластиковом пакете (судя по жанровой чучхе-картинке, пакет был от костюма). Еще, ее отличала необщительность. Другие туристы пробовали завязать разговор, но видя ее нежелание – прекратили это.
Прибыв в круизный терминал, что юго-восточнее центра очаровательного Порт-Вила, девушка двинулась на причал-парковку лодок туземных ребят, которые зарабатывают подобно эпическим венецианским гондольерам, но развозят публику не по городским каналам, а по заливу. Девушка назвала лодочнику островок Хаэдау, в 5 милях северо-западнее круизного терминала, ближе к противоположной стороне залива. Лодочник (мальчишка, примерно ее ровесник) цокнул языком и спросил:
- А на Хаэдау знают, что мисс приедет?
- Да, - ответила она, - суб-коммодор Нгоро Фаренгейт знает, мы созванивались.
- У-у! – уважительно потянул мальчишка, - тогда садись в лодку, мисс, и поедем.
И лодка покатилась по бирюзовому мелководью, мимо изумрудно-зеленых островков причудливой формы, оставляя по правому борту городок с пальмовыми бульварами у набережных, через пролив Ротифира между двумя холмистыми мысами, где джунгли с просеками площадок бунгало-отелей, мимо гольф-парка Руттумел, и вот…
…Впереди, всего в 300 метрах от языка береговой отмели, посреди кораллового поля, виднеется островок Хаэдау - полтора гектара. Половина островка заросла пальмами и панданусом вокруг бунгало-отеля, другая половина была песчаным пляжем с пирсом. Впрочем, отель разорился почти сразу после Алюминиевой революции, а после двух Новогодних войн, мэрия Порт-Вила получила руины на Хаэдау уже как бесхозные, и продала с аукциона. Купил это Нгоро Фаренгейт, 29-летний суб-коммодор Народного флота (урожденный австралиец с новозеландскими корнями, Нил Гордон Роллинг)...
...Около островка Хаэдау лодочнику пришлось выполнить несколько маневров, чтобы пришвартоваться, не задев плавучие объекты: мини-субмарину, поплавковый самолет, парусный тетрамаран, бронекатер, экраноплан, и стайку купающейся публики. Далее, австралийская девушка-пассажирка была высажена лодочником на пирсе, и встречена улыбчивым и аккуратным молодым парнем - филиппинцем. Он был в униформе и при оружии, но вел себя вовсе неагрессивно: представился как капрал Лауэй, прицелился в гостью микро-видеокамерой витифона, глянул на маленький экран, и показал рукой в сторону двухэтажного бунгало на границе пляжа и зарослей. Все было ясно. Девушка направилась к этому бунгало, обходя стороной (на всякий случай) шеренгу из десятка различных некрупных плавучих/летучих аппаратов, выставленных посреди пляжа.
Пришлось обойти еще нечто странное. Могло показаться, будто это натуралистичное скульптура - изображение женщины-атлета в сложной позе йоги. Она стояла на руках, вытянувшись стрелкой параллельно грунту. Материал: вроде гипс, окрашенный в цвет молочного шоколада. У скульптуры были волосы, как щетка из белой щетины. Лотти задумалась о таком странном декоре, как вдруг… Скульптура плавно поменяла позу: перевернулась спиной вниз, и выгнулась умопомрачительным мостиком, так что руки соприкоснулись со ступнями ног. Меняя позу, эта скульптура сказала: «Aloha». Когда происходит чудо вроде мифа о Галатее, не так просто сориентироваться, но Лотти это удалось. Она ответила энтузиастке йоги: «Aloha oe», и двинулась дальше…
…Едва Лотти миновала все чудеса по дороге, как была окликнута мужским голосом с «боцманским» тембром (таким достаточно мощным и будто шершавым баритоном):
- Лотти Ранстоун?
- Да, - ответила она.
- А я Нгоро Фаренгейт. Поднимайся по внешней лестнице на веранду второго этажа.
- Да, - снова сказала она, и последовала этой инструкции.
Веранда была просторная, и обставленная по-спартански. Простые деревянные стулья вокруг также деревянного стола, поверхность которого была покрыта фломастерными стенограммами (как свежими, так и старыми - частично стертыми ради освобождения графического поля). На этом столе были хаотически расставлены бумажные пакеты с китайским фастфудом, и одноразовая посуда. Среди них: пачки сигарет и зажигалки.
Имелся также кофейник и коробка с сахаром. Завершал настольный натюрморт набор непищевых предметов: кучка цветных фломастеров, поролоновая губка, два ноутбука, короткий самурайский меч, лук со стрелами, и пистолет-пулемет наподобие «Uzi». В остальном интерьере наблюдались два примечательных объекта:
1. На стене - голова трехрогого динозавра-трицератопса в натуральную величину. Его правый рог украшали трусики мини-бикини (вероятно, вывешенные сушиться).
2. В углу у стены - огромный круглый надувной матрац, на котором валялось молодое некрупное мужское тело, почти черное, но европеоидное, судя по ежику рыжих волос. В аспекте жизнедеятельности, тело проявляло себя эпизодическим утробным храпом.
За столом сидел хозяин этого вертепа, Нгоро Фаренгейт, персонаж вполне типичного телосложения в стиле «you are in army now», одетый в желтые шорты и желтую майку, снабженную философски-милитаристской жирной черной надписью:
«Политический вес = число снарядов Х убойность Х коэффициент доставки к цели».
Когда юная гостья поднялась по лестнице, Нгоро махнул рукой в сторону того стула, который стоял у боковой от него стороне стола, и без церемоний предложил:
- Падай. Кури, если куришь. Питайся, если хочешь. Это хотя фастфуд, но от местных китайцев, а у меня матрос-маркитантка Банни, она китаянка, немного старше тебя, и коммуникабельная очень. Вот такая фуражная обстановка. Ну, Лотти, вопросы есть?
Гостья осторожно присела на стул, и сказала шепотом:
- Эта женщина на пляже?..
- Эта? – тут суб-комодор показал ладонью на энтузиастку йоги, - Ну, это Дебби, у нее персональная теория, что лишь йога трижды в день способна спасти осанку женщины, работающей за компьютерным столом. А почему, Лотти, ты говоришь шепотом?
- А-а, - протянула гостья, глядя в сторону тела, валяющегося на надувном матраце.
- Это Снусмумрик, сокращенно: Снум! - сообщил суб-коммодор, - Он вчера, и сегодня ночью не по-детски погулял в городе с девочками и пивом. Теперь в ауте. Он родом из Скандинавии, где народный обычай так проводить выходные. Вообще-то, Снум почти титулованный ученый, зверски умный и, судя по храпу, он уже почти протрезвел.
- А Снусмумрик, это псевдоним? – предположила гостья.
- Нет, это ультра-псевдоним. Если бы в Книге рекордов Гиннеса был особый раздел по Гаагскому трибуналу, то Снум точно взял бы какой-нибудь приз. Он стал признанным преступником против человечества за единственный точный выстрел. При том, что он вообще никакой стрелок. В естественных и точных науках заключена великая сила.
- Данный афоризм, - послышался с матраца вполне трезвый голос, - начертал на камне Имхотеп, главный научный советник фараона Джосера, в XXVII веке до Новой эры.
- Снум, ты что, проснулся? – спросил Фаренгейт.
- Нет, - коротко опроверг скандинав, не меняя положения своего тела.
- Принято…
Произнеся слово «принято», суб-коммодор затем сделал короткую стенографическую запись красным фломастером на столе, прикурил сигарету, и добавил задумчиво.
- XXVII век до Новой эры. Охренеть.
- Об что пишем? - полюбопытствовала свежая фигура, появляясь на веранде. Это была девушка лет 25, невысокая, крепкая, круглолицая, довольно смуглая, с этаким лисьим разрезом глаз, и небрежной стрижкой «самостоятельно под горшок». Можно было бы принять ее за классическую бразильянку с пляжа Ипанема, но попа и бюст по уровню пышности и размеру недотягивали до того стандарта. Кроме того, в Бразилии законом запрещается topless на пляже, а на этой девушке были только трусики мини-бикини.
- Об доисторических афоризмах, - ответил Фаренгейт.
- А это кто? - спросила не бразильянка, обратив взгляд своих лисьих глаз на гостью.
- Это Лотти, она асси, дочка майора Ранстоуна, убитого на Гибридной войне в Папуа.
- Принято…
Произнеся это слово (непропорционально употребительное в лексике команды Нгоро Фаренгейта), девушка отряхнулась по-собачьи (раскидав вокруг капельки воды), сняла трусики мини-бикини, и повесила их на левый рог динозавра-трицератопса. Далее, она сдернула такие же (но сухие) трусики с правого рога, и надела их. Дополнительно, она накинула легкую штормовку (валявшуюся радом с матрацем) и, полагая наряд вполне достаточным, уселась за стол. Фаренгейт сообщил:
- Это Пурга, мой пресс-секретарь. По-русски «пурга», это blizzard, или snowstorm.
- Я рада познакомиться, Пурга, - вежливо отреагировала Лотти и, в порядке светского поддержания беседы, спросила, - значит, ты русская?
- Да, типа того. Я родом из Хабаровска. А ты хорошо держишься, гло.
- В смысле? - не поняла юная австралийка.
- В смысле самоконтроля после такой жопы. Ты даже находишь силу воли на этикет.
- А-а… Значит, ты знаешь мою историю?
В ответ русская энергично провела растопыренными пальцами по столу, и пояснила:
- Это моя работа. Когда подполковник Спелмен прислал рекомендательное письмо, я вспахала инфо-сеть, и оттуда о твоей биографии выросло более, чем.
- Ох, черт… - пробурчала Лотти, - …Я даже не знаю, что на это сказать.
- Можешь ничего не говорить, - ответил Фаренгейт, - ситуация простая. На этом моем объекте открылась вакансия младшего матроса, и Диксон Спелмен рекомендовал тебя. Спелмен - скотина, но в разумных пределах, и он умный дядька. Я достаточно хорошо изучил его, когда мы вместе воевали на Тиморе за мир и идеалы ООН, тогда на общей австралийской стороне. Он командовал ротой, а я был сержантом разведки. То, что мы оказались в Папуа по разные стороны линии фронта… Хотя, фронта там не было - это современная война… Хотя, и войны не было. Гибридная война, это сленговый термин, который политически не отражает… Короче, я распечатал тебе, типа, контракт. Давай, изучай, и если что неясно, или не устраивает, то отмечай цветом. Вперед.
Объявив это, суб-коммодор подвинул к ней меньший из двух ноутбуков. Но она лишь коснулась ноутбука ладонью, и покачала головой.
- Лучше я просто подпишу, где надо. Я доверяю.
- Тут тебе не раздача карт в покере! - строго сказала Пурга, - Давай, читай, а то ты так подпишешь, не глядя, а суд потом вклеит шефу охеренный штраф за найм втемную.
- Ладно, - согласилась Лотти, и старательно прокрутила на экране весь файл (это было недолго: текст занимал всего две экранные страницы, причем часть занимали полные применяемые имена с гражданством, и названия частей объекта-места работы).
- Ну, какие замечания? – спросил Фаренгейт.
- Никаких, - сказала она.
- ОК, тогда ткни print-file. Принтер в комнате, что сразу за дверью. Принеси, и мы это подпишем в трех копиях, как рекомендуется в таких случаях.
- Ладно, - снова согласилась она, и через несколько минут стала младшим матросом в частном инженерно-морском клубе Фаренгейт…
…Когда Лотти убирала копию контракта в свой северокорейский пакет, Пурга успела заглянуть туда, и секундой позже, высказала гипотезу:
- По ходу, у тебя из вещей чуть меньше, чем ни хера.
- Так получилось, - пробурчала 16-летнняя австралийка, - Диксон Спелмен так быстро выдернул меня из Кэрнса, что я вообще ничего не успела взять. А на Луизиаде, после медицины, я сразу села на морской трамвай сюда. Только перед отплытием купила на припортовом маркете немного одежды, и немного всяких мелочей, что подвернулись. Витифон мне дал Диксон, и немного незийских денег тоже от него. Вот и все.
- Жесткий случай! - сказала уроженка Хабаровска, - Шеф, можно, я гуманизирую ее?
- Хэх… - суб-коммодор глянул на тело Снусмумрика, - …Наука спит, значит, некому инструктировать младшего матроса Лотти Ранстоун. А ты, Пурга, нужна мне в 14:00.
- Ну, - сказала она, - до 14:00 еще охрененно времени. Мы все успеем.
- Вперед, - лаконично разрешил он.
- Принято, - отреагировала Пурга, вытащила из рюкзака под столом нечто наподобие квадрата клетчатой ткани с карманами и застежкой, ловко обернула это вокруг пояса, застегнула, и поправила получившуюся юбку в стиле шотландского килта. Затем она ободряюще хлопнула австралийку по плечу, и...
…Лотти как-то незаметно оказалась в открытой квадро-амфибии, справа от Пурги, и вздрогнула, когда эта лоханка на колесах вкатилась в бирюзовую воду залива.
- Кстати, - сказала Пурга, - тут правостороннее движение. Но трафик ерундовый, и ты сориентируешься. Просто: не забывай о полосах, а то ребята асси здесь уже ездили по встречке. Скорее всего, тебе погудят и объедут, но мало ли. Не зевай, если гудят. Вот.
- Принято, - ответила Лотти в услышанной корпоративной (или клубной) манере.
- ОК, - продолжила Пурга, - значит, едем в центр, а по дороге купим тебе флоллер, это плавучий скутер. По суше всего 30 узлов, по воде 5 узлов, зато цена: 200 фунтиков.
- Кажется, - заметила Лотти, - у меня по контракту зарплата 100 фунтиков в неделю.
- Во-первых, в контракте есть еще бонусы, а во-вторых, на маркете в харборе найдем с дисконтом, - успокоила пресс-секретарь суб-коммодора, а затем вдавила акселератор.
Квадро-амфибия, поймав колесами грунт под водой, выехала на берег. Прокатившись немного по короткой грунтовке, она достигла главной дороги, и повернула направо (к центру очаровательного Порт-Вила). Между тем, юная австралийка, в уме разбирая на компоненты свой прогнозируемый здесь бюджет, произнесла:
- Мне ведь еще надо оставить на аренду какого-никакого жилья, и на питание.
- Гло, ты в своем контракте увидела что-нибудь кроме недельной зарплаты? - ласково поинтересовалась Пурга.
- Э-э… Если честно, то нет. У меня такая каша в голове сейчас.
- Хэх! Каша! Ну, так вот: ты - матрос, значит, жилье и фастфуд у тебя шипперские.
- В смысле, за счет нанимателя? - на всякий случай, уточнила Лотти.
- Точно! - русская кивнула, - И не ломай голову экономико-бытовой арифметикой.
- Принято! – австралийка тоже кивнула…
…Они достигли Лими-Хайвей (кстати, хайвей - только название, а на самом деле, это просто улица вдоль залива около центра города). Слева боковые улочки, застроенные разнородными двух-трех этажными домами в стиле «ранний модерн», карабкаются по склону к середине острова, но останавливаются, упираясь в резкий подъем, и выше на острове хозяйничают исконные джунгли. Справа узкая пальмовая аллея, где туземные женщины гуляют с мелкими детьми, и прицениваются к товару уличных торговцев. За аллеей - бетонная набережная, и туземные дети постарше балуются, ныряя с парапета. Некоторые пальмы украшены большими воздушными шарами с приглашениями куда-нибудь, где что-то продают, или чем-то кормят. Последнее вызывало у Лотти отклик.
- Слушай, Пурга, может, остановимся, и съедим что-нибудь?
- Хэх! А ты что, не пожрала на базе Хаэдау?
- Просто, у меня вчера был тяжелый день, и аппетита ноль.
- Хэх… - повторила русская, - …А сейчас?
- Сейчас не ноль, - ответила австралийка.
- ОК, Лотти, давай уточним: мясо, рыба, овощи, пирожки? Тут кухня ну любой вкус.
- Пурга, а есть тут что-нибудь вегетарианское? У меня временная нелюбовь к мясу.
- Aita pe-a, сейчас будет вегетарианское… - Пурга плавно повернула руль, и…
…Квадро-амфибия откатилась на одну из боковых улочек, проехала сотню метров, и остановилась около дома с лесенкой и стеклянной дверью цокольного этажа. Над этой дверью была картинка: хоровод смуглых танцовщиц вокруг синекожего музыканта со свирелью, и надпись: «Anandacha kaife».
- Типа: харе Кришна, - пояснила Пурга, и изящно перепрыгнула через бортик квадро-амфибии. Лотти последовала ее примеру, и поинтересовалась:
- А ты когда-нибудь ела в этом кафе?
- Да. В моей жизни тоже случается вегетарианское настроение. Ну, что: заходим?
- Заходим, - решила австралийка.
Кафе было небольшое: десяток круглых столиков в форме грибов со стульями в форме фужеров. Интерьер в цветовой гамме: зеленое яблоко и светлое дерево. Персонал - две девушки и два парня. Лотти села за столик, и пригляделась. На вид - индусы, но…
- Верно мыслишь, - сказала Пурга, - усевшись рядом, - они не индусы, а индоканадцы, прибыли из Торонто в позапрошлом году помогать беженцам - индофиджийцам.
- А-а... Я слышала об этом: путч генерала Тимбера на Фиджи, религиозно-этнические чистки. Пурга, как ты догадалась, что я подумала о происхождении персонала?
- Для работы пресс-секретарем, я училась на психо-курсах. Ну что, закажем фураж?
- Пурга! - укоризненно сказала девушка-индоканадка, - Зачем ты называешь фуражом человеческую пищу?
- Дорогая Сарасвати, - проникновенно ответила русская, - мы с тобой знакомы больше полутора лет, и ты знаешь, что я очень плохая девочка. Такая у меня карма, прикинь?
- Пурга! - окликнул парень из-за стойки, - Тебе, видимо, соевый сет, а твоей подруге?
- Я буду то же самое, - сказала Лотти.
- Вот, Ираван, - заключила Пурга, - нам два соевых сета, и желтый shmurdyak.
- Имбирный напиток? - уточнил Ганеш неканонический термин «желтый shmurdyak».
- Точно, Ираван! Ты сверхчеловеческий гений межкультурной коммуникации. Вот.
- Ужас! - прокомментировала Сарасвати, и спросила у Лотти, - интересно знать: Пурга всегда такая колючая, или только здесь?
- Мы познакомились сегодня, - призналась австралийка, - я нанялась в клуб Хаэдау.
- Если только сегодня… - произнесла Сарасвати, - …Тогда ты, конечно, не знаешь.
- Сарасвати! - позвала другая девушка, стоявшая сейчас у двери, - Пожалуйста, помоги разобраться с этим робороллером! Он не хочет открывать свой контейнер.
- Пойдем, посмотрим вместе, - предложила Пурга, - и они вышли на улицу.
Робороллер напоминал обычный моторный трицикл с кузовом (известный в мире, как «тайское такси» или «тук-тук»). Но тут не было места водителя - просто, контейнер на моторном шасси. И этот контейнер отказывался открываться, сколько не вводи код на панели хвостового люка. Пурга почесала в затылке, затем, молча, взяла свой витифон и набрала адрес роботранспортного агентства, начертанный на борту робороллера.
- Алло, это «Vilagistic»?
… - Классно! «Anandacha kaife» на связи. Ваша тачка игнорит код заказчика груза.
… - Нет, бро, у нас верный код. А у вашей тачки фэйл. Давай уже, решай нах вопрос.
… - Ну, воевала. Суб-лейтенант Пурга, 4-е авиакрыло дивизиона Фрума. Что с того?
… - Так, сержант Макалоа из 2-го авиакрыла, объясни: к чему эта нежная прелюдия?
… - Говоришь, надо снять щиток со значком «две молнии», и там как в сервоприводах летающей торпеды «Wrong-turn». Классно! А с хера ли я должна заниматься этим?
… - Верно мыслишь, Макалоа. Ты мне - я тебе, как hombre и hombre.
… - Ну, к примеру: найди флоллер, что за 200 фунтиков, но с дисконтом половина.
... - Царапины на корпусе - хер с ними. Флоллер чтоб ездить, а не чтоб любоваться.
… - Вот это уже слова hombre. Куда, говоришь, подъехать за флоллером?
… - ОК, я буду там через 2 часа. Прикинь: я сюда пришла пожрать. Но сначала я решу проблему. План такой. Сейчас я найду резиновые перчатки, и сниму щиток. А ты пока готовься говорить по шагам: что надо делать в распределителе сервоприводов. E-oe?
…
Полевой мини-ремонт электрики робороллера занял около 15 минут. Затем, контейнер открылся в ответ на код, груз был извлечен, робороллер уехал, а Пурга села на низкую скамейку у цокольного окна, и закурила. Лотти села рядом - за компанию, и спросила:
- Значит, ты воевала. Где, если не секрет?
- Ну, в разное время в разных местах. А тебя интересует Гибридная война в Папуа?
- Честно говоря, так получилось… - нерешительно пробормотала австралийка.
- Aita pe-a! - Пурга махнула зажженной сигаретой, - Я догоняю, о чем ты думаешь. И знаешь, что: майор Ранстоун был убит ночью 30 июня около дельты реки Сепик. А я находилась в горах у границы Папуа-Индонезия, на 300 километров юго-западнее.
- Я, - сказала Лотти, - не знала точно: когда и где. Мне и маме не сообщили реальных обстоятельств. Не сообщили даже, что это случилось на Гибридной войне в Папуа.
- Ну, - ответила Пурга, - если тебе это надо, то можно уточнить обстоятельства.
Лотти Ранстоун покрутила головой.
- На самом деле, я знаю обстоятельства. Я, идиотка, сошлась с мусульманином, и это размоталось, как клубок ниток. Из-за этого был конфликт, и отца заставили пойти на Гибридную войну в Папуа. Он был убит, а я попала в исламский анклав, как корова во владении этого недочеловека. Такое дерьмо. Он заставил меня забеременеть...
- Так, Лотти! На все это просто забей болт, и забудь, - перебила Пурга.
- Вряд ли получится! - отозвалась 16-летняя австралийка, - Удача, что Спелмен и дядя Беллами вытащили меня, но это не был финал. Еще незийская свободная медицина. Я благодарна военфельдшеру, сделавшему все быстро и четко. Но в мозгу крутится, что, вообще-то, был бы ребенок, но меня, как корову после неплановой вязки… И не с кем поговорить. Моя мама - консервативная христианка. Не поймет. А друзей нет. Ведь я исчезла, выйдя замуж. А этой ночью заглянула на свой блог: там ноль друзей. НОЛЬ!
Тут Лотти Ранстоун показала двумя изогнутыми ладонями этот НОЛЬ диаметром как канализационная труба. Затем, ее губы мелко задрожали, она несколько раз моргнула, закрыла лицо ладонями, и расплакалась. Пурга энергично похлопала ее по спине.
- Алло! Слезы, это неконструктивно. Хочешь: разберемся, и что-то придумаем?
- Хочу… Скажи, Пурга, ты смотрела сериал «Жемчужные башни Куфайна»?
- Нет. А про что там?
- Про что?.. - юная австралийка улыбнулась сквозь слезы, - …Про маленький город на берегу тихого теплого залива. На рассвете и на закате вода залива кажется сиреневой, башни города – жемчужными, а паруса кораблей светятся, как китайские фонарики.
- Ну, это нормально, - объявила русская.
- Проблема в том, - сказала Лоти, - что это в эмирате на берегу Персидского залива.
Пурга невозмутимо улыбнулась, и развела руками.
- Ну, в эмирате. Это же кино, а не жизнь. В кино можно сделать очень милый эмират.
- Кино... - отозвалась Лотти, и хлюпнула носом, - …У меня кино перешло в Дауда. Он выглядел таким успешным, сильным, уверенным. У него был крутой концепт-кар. Его семья, Абу-Салих, очень богата. Девчонки в школе завидовали, когда он катал меня на концепт-каре. Дальше, он сделал мне предложение. Просто сказал: «ты станешь моей женой». Я даже не задумывалась. Как в кино. Как в этом сериале. Глупо, да?
- Досюда ни разу не глупо, - возразила русская пресс-секретарь суб-коммодора.
- Что?! – изумилась австралийка.
- Я говорю: ни разу не глупо. Приведу пример: есть парень: Теохо Оуноко, второй сын адмирала Оуноко, президента-диктатора Бугенвиля. У него маленький сверхзвуковой самолет «Viper-Kiran», военно-учебный, индийский, кстати.
- Кстати? - переспросила Лотти, не поняв.
- Ну, мы в религиозном индийском кафе, - пояснила Пурга свою ассоциацию, - точнее, сейчас мы на улице. Сарасвати позовет, когда жратва будет на столе. Ты вытри носик и глазки, а то ребята-кришнаиты замучают тебя любовью и сочувствием. Они такие.
С этими словами она выбросила окурок в урну, затем вытащила бумажную салфетку из кармана килта, и протянула австралийке.
- Спасибо, Пурга… Mauru… - она наскоро вытерла лицо салфеткой, - …Слушай, ты не пошутила, сказав, что я поступала…
- …Ни разу не глупо, - договорила Пурга, - нет, я ни разу не пошутила. Я объясняю: у адмирала Оуноко стало до хера денег. И у детей появились всякие игрушки. У Теохо Оуноко это сверхзвуковая флайка. Круче, чем сраный концепт-кар на колесах, так?
- Так, - согласилась Лотти.
- Вот. Теохо на этой флайки клеит девчонок. Типа: алло, красотка, хочешь, прокачу? В результате, у него всегда десяток подружек, или около того. Это нормально.
- Как это нормально? – импульсивно возразила австралийка, - А если девушка захочет расстаться с этим парнем, сыном президента-диктатора, против его воли?
- Захочет - расстанется, по-любому. Тут Море Нези. Тут никого не гребет чужая воля.
- Как это так?
- Хартия, вот как. Хотя, Бугенвиль не включен в Меганезию, а подобно Фиджи, только участвует в Тройной Унии, но мини-клон Хартии, действует во всей Унии. Обращение жителя страны Унии в рабство влечет расстрел рабовладельца. Никаких исключений.
- Никаких? - переспросила Лотти.
- Да. Абсолютно никаких, с литерной «А». Не проходят никакие финты с маскировкой наподобие брачной. Это к вопросу о твоем случае с Даудом Салихом. Будь это здесь, в Меганезии, ты наигралась бы в красивые машинки, и ушла, куда хочешь. Кстати, мне казалось: в австралийской школе есть уроки безопасности жизни. Там разве нет инфо о брачных системах разных народов и религий?
16-летняя австралийка еще раз вытерла лицо салфеткой, и невесело улыбнулась.
- Такая инфо в школе есть, но не на безопасности жизни, а на этике и религии. Там мы узнали, что у мусульман крепкие семьи, мусульманин заботится о жене и содержит ее, поэтому, жене в исламе не надо работать, и вообще думать, откуда берутся деньги.
- Хэх… А как насчет эзоповой мышеловки к этому бесплатному сыру?
- Никак. Ты что, Пурга, не знаешь австралийскую толерантность?
- Я знаю австралийскую толерантность. Но, можно, как бы, не ругать ислам, а просто информировать школьников о правах женщин в исламе, как показано в аутентичных исламских законах, например, Саудовской Аравии. Эти законы есть в интернете.
- Ты не знаешь австралийскую толерантность, - с грустной иронией объявила Лотти.
Русская меганезийка почесала в затылке.
- Хэх… Чего конкретно я не знаю?
- Например, Пурга, ты не знаешь, какая доля внешней торговли Австралии зависит от халяльной сертификации пищевых продуктов по правилам исламских стран.
- По ходу, много. Я не знаю точно, но ведь базовые цифры можно найти интернете.
- Пурга, все проще. Данные уже собраны на сайте AHA, Anti-Halal-Australia.
- Хэх… Лотти, а как давно ты заходишь на этот сайт? Просто интересно.
- Недавно, - ответила австралийка, - Спелмен показал мне сайт AHA, когда вез меня на самолете из Кэрнса на Луизиаду.
- Вот оно как. Значит, он вез тебя на самолете из Кэрнса, и… - начала Пурга, но…
…В этот момент из дверей кафе выглянула Сарасвати, и призывно помахала рукой.
- Друзья! Идите кушать! Все уже у вас на столике.
…
*40. Зигзаги Фортуны и внезапный Папа Римский.
Та же дата, 8 сентября. 3000 километров к северо-востоку от Кэрнса. Остров Науру.
Формально - Республика Науру, независимая с 1968-го. Неформально – Меганезия.
Ландшафтно - плоский блин 6x4 километра, изрытый фосфоритными выработками.
Являлся колонией Германии, Австралии, Японии и ареной двух мировых войн.
7 сентября 1914 года германский Науру был захвачен австралийским десантом.
Затем Науру был известен под прозвищами «убитый остров» и «оффшорная яма».
После Новогодних войн, остров приобрел свой нынешний формально-неформальный политический статус, и локальная экономика стремительно пошла в рост. Брошенные фосфоритные ямы (частично затопленные водой) и отвалы пустой породы (успевшие покрыться зарослями кустарника) были несколько окультурены для туристов. Старая железная дорога - узкоколейка приведена в порядок, снабжена паровозами-дрезинами (стилизованными под Викторианскую эпоху), и дополнена жанровыми мини-отелями. Старый морской порт и полуразрушенный аэродром - приведены в рабочее состояние. Единственный городок Аиво (разбомбленный в прошлом году) - построен заново, под (опять-таки) Викторианскую эпоху. Из этого стиля выбивалась Реновационная Верфь (огромный ультрасовременный плавучий док-фабрика), правда, еще не работающая, а только построенная некой шведско-японской фирмой. Рядом с верфью наблюдалось в акватории дрейфующее сырье: чудовищно-ржавые морские сухогрузы и танкеры, по-видимому, притащенные с какого-то кладбища кораблей, получившие шанс на новую инкарнацию – благодаря продвинутой технологии. А пока все это жутковатое ржавое великолепие отлично годилось для тактических полувоенных тренингов. Вообще (как заключила Имоджен Мюр на третий день пребывания на Науру) этот блиноообразный остров почти идеален для пейнтбольного фестиваля в рамках Игрищ Левиафана.
…
6 сентября Имоджен прилетела на Науру, не собираясь надевать униформу, и играть в пейнтбол. Ее заданием (от редакции «Au-T») был видеорепортаж о втором сете Игрищ Левиафана (и первым для команды Австралии). Если бы некий экстрасенс предсказал Имоджен, что в полдень 8 сентября она будет отдыхать в каменном лесу среди убитых солдат, и пить вкруговую пиво из банки, то она послала бы экстрасенса на... Но вот: не смогла Имоджен упустить нежданное приключение, согласилась сыграть в команде, и оказалась убита в своем втором бою (странно, что не в первом, вчерашнем у железной дороги, где полегли все новички). Бой в Каменном лесу (среди циклопических колонн выветренной породы на месте фосфоритных выработок) стал кошмарной мясорубкой. Теперь две дюжины убитых австралийских солдат, спорили, отчего такое получилось, разглядывая алые пятна маркеров на униформе, пили хорошее пиво (охлажденное, из контейнеров со льдом), и ворчали, что у германцев в команде многовато профи.
Обсуждение было прервано дуэлью дирижаблей. Это следовало посмотреть! Если бы Имоджен не участвовала в пейнтбольном бою, то не оценила бы эстетики этого шоу. Дирижабль «германцев-жестянщиков», и дирижабль «британцев-дарвинистов» тихо
совершали медленные круговые маневры в чистом бледно-голубом небе. Иногда они сходились для короткой перестрелки из пейнтбольных гранатометов. По стандартам безопасности, начальная скорость снаряда ограничена 30 метрами в секунду (это как скорость спортивного молота при метании на дальность – и рекорд около 80 метров). Поразить с одного движущегося дирижабля - другой при таких параметрах стрельбы непростая задача на прицеливание и скоростной счет (понятно, что граната летит по параболе, и за время ее полета, мишень смещается по всем трем координатам). Будь в арсенале бойцов баллистические микрокомпьютеры, задача упростилась бы, но Совет Игрищ согласовал только оптические дальномеры и баллистические таблицы. Ребята, учитесь считать в уме, или в столбик на страничке бумажного блокнота. Ретро!!!
В основном, гранаты летели мимо, и рассыпались ярко-желтыми брызгами на грунте. Попадания были редкими, и вызывали восторженный рев зрителей. По условиям, на десятом попадании, дирижабль считался сбитым. И (после полутора часов сражения), условные «британцы-дарвинисты» сделали «германцев-жестянщиков» со счетом 10:8. Дирижабль с «тевтонским крестом» зажег дымовую шашку, и изобразил снижение с аварийной посадкой. А дирижабль с «юнион-джеком» пролетел над ним по кругу.
Имоджен Мюр (вместе с остальными убитыми дарвинистскими солдатами) покричала немного в поддержку своих летчиков-победителей, отхлебнула еще пива, и занялась составлением репортажа для отправки в редакцию «Au-T». Тем временем ее усиленно разыскивали две католические монашки-бенедиктинки из монастыря Эсаала (Папуа, восточная провинция Милн-Бэй). Монашки были похожи одна на другую: деревенские валлийки, умеренно-крепко сложенные, с простыми, но приятными лицами. А возраст примерно 30 лет. Одна (чуть старше) звалась сестра Петронилла, другая (чуть моложе) - сестра Ифигения. В длинных сине-серых сарафанах, и белых головных платочках, они смотрелись здесь аутентично (как фронтовые медсестры Первой Мировой войны).
Сестра Петронилла и сестра Ифигения, бродя среди ретро-солдат двух команд Игрищ, только что завершивших очередное сражение, расспрашивали, где найти журналистку австралийку Имоджен Мюр из «Au-T». Упорство, свойственное бенедиктинкам, было вознаграждено: в какой-то момент, они увидели знакомого человека. Это был молодой мужчина, немного старше 25 лет, породистый полинезиец (или темнокожий северный маори) того вида, что встречается чаще в эпосе, чем в реальной жизни.
- Мистер Ехе! – воскликнула сестра Ифигения, - Мистер Ехе! Подождите минуту!
- Извините, что мы отвлекаем вас, – добавила более сдержанная сестра Петронилла.
- Ха… - удивленно отреагировал принц Оехеаи двоюродный племянник Фуо-Па-Леле Татокиа, короля пунктирного атолла Номуавау, что между Фиджи и северным Тонга.
- Вы нас не помните? – спросила младшая из монашек-бенедиктинок.
- Ха… - снова произнес полинезийский принц, поправил на себе новенькую флотскую униформу: килт-полукомбинезон со значком резерв-мичмана авиа-спецназа, и с некой специфической иронией заявил, - …Я вас помню, Петронилла и Ифигения! Вы очень хорошо умеете искать приключения на свою…
(тут принц сделал паузу, и мысленно заменил слово «жопа» на более тактичное)
- …На свою голову. Я думаю: может, это такой спорт-экстрим вроде тайфунинга.
- Простите, вроде чего? – переспросила сестра Петронилла
- Это, - пояснил принц Ехе, - когда спортсмен на виндсерфе специально идет в район тайфуна, где ветер не меньше 10 баллов, и старается проехать насквозь. Иногда даже получается выжить, и тогда спортсмен пробует еще раз, если вы понимаете, о чем я.
- Ехе, если это намек на ужасный случай в позапрошлом декабре, во время мятежа на Луизиаде, то позвольте еще раз поблагодарить вас за наше спасение.
- Maeva oe, - ответил он, - только вы прикиньте: мы с Элом Бокассой тогда для этого застрелили десяток бандитов. Жаль, если зря пули тратили. Так что вы аккуратнее.
- А здесь в Науру так опасно? – насторожившись, спросила сестра Ифигения.
- Как бы, нет, тут совсем неопасно, если только вы не агитируете против Хартии.
- Мы не агитируем, - возразила сестра Петронилла, - мы хотим найти Имоджен Мюр, журналистку «Au-T» из Сиднея, чтобы передать ей посылку от друзей.
Резерв-мичмана авиа-спецназа задумчиво почесал кончик своего носа.
- Хэх! Звучит как в мафии. От ее друзей, от ваших друзей, или от друзей-друзей?
- От наших… Э… Общих друзей, - робко пояснила Ифигения таким тоном, что даже малоопытному психологу было ясно, что она слегка привирает.
- Посылку мне дайте, - спокойно сказал Ехе, протянув руку и пошевелив пальцами.
- Это очень приватное, и касается религии, - сказала Петронилла, сложив руки перед грудью, и придав своему лицу умоляющий вид. Но, оценив непреклонность принца, продолжавшего выразительно шевелить пальцами протянутой руки, она вздохнула, и вытащила из сумочки обычный 10-дюймовый планшетник.
- Хэх!.. – принц взял планшетник и повертел в руках, - …На вид безвредно, но бывают похожие штуки с корпусом из диолактона, как у Грэма Грина в «Тихом американце». Нажмешь кнопку, и бум!!! Человек внезапно смертен, как говорил Михаил Булгаков.
- Вы читали Грэма Грина и Михаила Булгакова? – удивилась Ифигения.
- Нет. Мне рассказывал Бокасса. Он бакалавр - экономический культуролог, и здорово разбирается в книжках. Если бы не разговоры с ним, я бы не нашел себя в космосе.
- Э… Простите, где бы вы не нашли себя?
- В космосе, - повторил Ехе, - я стажируюсь по астронавтике. Бокасса четко объяснил: космос, это сила! Еще он научил меня, как строить силлогизмы. Вот, например: такой планшетник тут можно купить за 20 фунтиков. Но вы везете такой планшетник очень издалека, специально для мисс Мюр. Значит, это не то, чем кажется.
Сестра Петронилла тяжело вздохнула и произнесла:
- Да, вы правы, мистер Ехе. Это не совсем обычный планшетник. Но в нем нет ничего опасного и преступного. Просто, он предназначен для исповеди. В нашей религии так принято: исповедь - тайна перед богом. Ее вправе слушать лишь священник. Поэтому используется планшетник, который шифрует передачу данных. Там есть скремблер.
- Ха! - произнес принц, - Я видел кабинки для исповеди в католическом храме.
- Прекрасно, что вы пришли в церковь! - обрадовалась сестра Ифигения, - Позвольте подписать вас на медиа-канал, специально созданный для знакомства с католической историей, музыкой, фильмами, и интересными фактами, связанными с библией. Но не подумайте, что я агитирую. Это просто познавательный канал, без политики.
- Познавательный канал? - с этими словами, принц вытащил из кармана витифон, - Ну, рассказывайте: как туда подписываться?
- Очень просто! Наберите в браузере «Benet2u», и там сразу увидите «subscribe».
- Хэх! Попробую! Вот, держите ваш гаджет.
Вернув бенедиктинкам их ценный планшетник со скремблером, полинезийский принц углубился в навигацию на сайте Benet2u. Точнее, казалось, что он углубился туда. А в действительности, он, параллельно с навигацией, отправил некое SMS, цель которого прояснится чуть позже. Затем (подписавшись на «просто познавательный канал»), он повернул витифон экранчиком в сторону бенедиктинок, чтобы они видели успешный результат, и объявил:
- Теперь я буду иногда смотреть ваше католическое кино.
- Прекрасно! - снова обрадовалась Ифигения, - Я там сразу же запишу вас в друзья!
- Мистер Ехе, а вы поможете нам найти Имоджен Мюр? – возвратилась Петронилла к первоначальному предмету разговора.
- Aita pe-a. Нет проблем. Идемте со мной, - сказал полинезийский принц.
Теперь о неком SMS, отправленном принцем. Оно было адресовано в штаб INDEMI, и лаконично сообщало о наличии скремблированного планшетника у бенедиктинок для австралийской журналистки. В результате, планшетник был лоцирован, поставлен на перехват сигнала, и…
*** Протокол оперативного перехвата 8 сентября 12:09 по Веллингтону ***
* Левое поле, абонент на о.Науру. Имоджен Мюр (Австралия), журналист «Au-T».
* Правое поле, абонент в Италии (Рим). Виттори Гонтризи, кардинал-секретарь Папы Римского Льва-Пия I. Примечание: абонент в Италии – инициатор разговора.
*
Виттори Гонтризи: Добрый день, мисс Мюр. Рядом со мной вы видите мое имя и мою должность. Я обращаюсь к вам по прямому поручению Его Святейшества.
Имоджен Мюр: мистер Гонтризи, я удивлена. Чем я заинтересовала Папу Римского?
В.Г.: Мисс Мюр, иногда случается так, что от действий одного талантливого честного журналиста-католика зависят значительные религиозные и политические события.
И.М.: Э-э… Честно говоря, я не образцовая католичка. В смысле… Вы понимаете.
В.Г.: Я понимаю. Все мы не без греха. Но, вы католичка, это главное. Готовы ли вы в сложный момент помочь вашей церкви, как честный католик, и честный журналист?
И.М.: Да, конечно, если это по моей профессии… А что надо делать?
В.Г.: Прежде всего, это должно остаться между нами, даже сам факт разговора.
И.М.: Еще бы.
В.Г.: Я рад, что вы понимаете. Вы готовы услышать необычные вещи?
И.М.: Э-э… Да. Определенно, да, мистер Гонтризи.
В.Г.: Вы ведь знаете Коннора Макнаба, объявившего себя апостолом Папуа.
И.М.: Да, я знаю его. По случаю, я провела с ним телепередачу о религии. У редакции нашего канала политика: больше ярких популярно-познавательных сюжетов. Макнаб соответствует: его смотрят, передачи с ним способствуют расширению аудитории.
В.Г.: Я понимаю. То, что будет предложено вам, тоже расширит аудиторию. Поэтому редакция «Au-T» согласится, если вы предложите такую идею. Разумеется, к вашему предложению будет добавлено неофициальное сообщение от Святого Престола.
И.М.: Тогда редакция, скорее всего, согласится. А что я должна предложить?
В.Г.: Теологический диспут с Макнабом о его заблуждениях в прямом эфире.
И.М.: О! Это как Лютер?.. Э-э… Не помню с кем.
В.Г.: С доктором теологии Иоганном Экком в Лейпциге в 1519-м.
И.М.: Э-э… Понятно. А где предполагается диспут с Макнабом?
В.Г.: На Американском Самоа, в Паго-Паго. По некоторым политическим причинам, в настоящее время это нейтральная территория. Для представителя Святого Престола не станет проблемой приехать с визитом к епископу Паго-Паго, поскольку формально это территория США. А Макнаб не сможет уклониться, ссылаясь на риск ареста. Хотя он в розыске за ряд преступлений в Папуа, ему не грозит арест в Паго-Паго, поскольку там сильны спецслужбы Меганезии, для которых Макнаб ценен.
И.М.: Да, наверное, так. А зачем нужна именно я?
В.Г.: Вы передадите Коннору Макнабу вызов на диспут от доктора Дэвида Лонгстека, официального легата Папы из английского сектора Университета Ватикана. Конечно, Макнаб спросит: кому достанется роль арбитра на этом диспуте.
И.М.: Кому?
В.Г.: Вам, мисс Мюр. Вы уже вели передачи с Макнабом, и он не сможет отказаться.
И.М.: Э-э… Но, я мало понимаю в теологии, и… И… Мне будет трудно разобраться.
В.Г.: Мисс Мюр, вы именно тот человек. Вы не считаете себя образцовой католичкой, поэтому вас не заподозрят в предвзятости. Вы не теолог, поэтому будете рассуждать с позиции простого верующего. Вы смелая девушка, и не испугаетесь острых вопросов, которые, безусловно, будут подняты на этом диспуте. Вот почему Его Святейшество, рассмотрев множество кандидатур, выбрал вас. Вы понимаете, как это важно?
И.М.: Да, конечно… Конечно, да. А-а… Как я буду держать разговор в секрете? Если придется передавать вызов Макнабу, то я должна буду сказать ему… Э-э…
В.Г.: Вы получите официальный пакет из секретариата Ватикана, и будете ссылаться исключительно на содержание этого пакета. Там не будет ничего лишнего.
И.М.: Я поняла, мистер Гонтризи. А-а… Что вы называете лишним?
В.Г.: Лишнее то, что только для ваших ушей. Что вы думаете о Макнабе, мисс Мюр?
И.М.: Я даже не знаю… Он очень убедителен, он чувствует людей, он откликается на невысказанные мысли, он поворачивает слова в удобную для себя сторону... В нашей журналистской среде это называется: владеть аудиторией.
В.Г.: Хорошо, что вы это понимаете. А известно ли вам, чьи это признаки?
И.М.: Э-э… В общем, да. Это признаки сильного адвоката или имиджмейкера.
В.Г.: Мисс Мюр, а в религиозном смысле? Кто умеет отвести глаза людям, чтобы они увидели истину, как ложь, и ложь, как истину? Кто в Писании назван Отцом Лжи?
И.М.: Э-э… Кажется, сатана. Но, ведь патер Макнаб не может быть сатаной, правда?
В.Г.: Сатана действует через лжехристов и лжепророков, которые великими чудесами соблазнят многих. А в конце времен явится антихрист. Так сказано в Писании.
И.М.: Э-э… Мистер Гонтризи, вы это всерьез?..
В.Г.: Мисс Мюр, по-вашему, Писание похоже на шутку?
И.М.: Н...Нет. Конечно, нет. Просто… Я не думала, что это как-то относится к нам.
В.Г.: Нам не дано этого знать точно. Мы можем лишь сравнивать знаки, данные нам в Писании, с тем, что видим. Вы умная девушка. Сравните сами, и сделайте выводы.
И.М.: Брр… Как-то даже жутковато становится. Будто я попала в фильм «Омен».
В.Г.: Не бойтесь, с вами будут сестры Петронилла и Ифигения, они оградят вас от зла. Правда, они не будут в зале на самом диспуте. Они приедут в Паго-Паго формально с другим заданием, по мирским делам своего ордена. Но их главная цель - помочь вам.
И.М.: Д…Да, так, наверное, будет спокойнее.
В.Г.: Я должен спросить о вашем решении. Вы согласны?
И.М.: Согласна ли я? Это так необычно, и все же… Да. Определенно, да. Я согласна.
В.Г.: Вы смелая девушка. Не забывайте, что Господь на вашей стороне. Сегодня через почтовую службу DHL вы получите пакет из Ватикана. Вы знаете что делать. И пусть смелость и вера ведут вас. Мы снова поговорим несколько позже. Всего доброго.
И.М.: И вам всего доброго, мистер Гонтризи.
* Конец протокола оперативного перехвата: 8 сентября 12:37 по Веллингтону.
***
Если бы абонент-инициатор не устраивал игры в секретность-шифрование, и провел бы переговоры по обычному телефону, то были бы хорошие шансы сохранить разговор в тайне. Прослушать обычный телефон проще, но никому не под силу прослушивать все разговоры по всем телефонам. А если разговор обозначен, как тайный, то он окажется обязательно перлюстрирован, несмотря на скремблер. И тогда не миновать контригры.
…
Большая часть контригры, как обычно случается, осталась «за кадром», а «в кадре», к вечеру того же дня, Имоджен получила прямое задание от директора канала «Au-T»: использовать «окно» между текущей датой и теологическим диспутом, для репортажа развлекательно-познавательного типа из авиа-круиза по Центральной Океании. Круиз организационно подготовлен авиационным СП «Sunfinder», и их менеджер свяжется с Имоджен завтра утром. Это авиа-СП знакомо Имоджен, и проблем быть не должно. В качестве дополнения к заданию отмечалось: две монашки-бенедиктинки тоже летят.
И правда: на следующее утро (9 сентября) в науруанском отеле «Полудикая орхидея» в середине завтрака, около столика, где сидели сестра Петронилла, сестра Ифигения, и Имоджен Мюр, возник некий парень. Парень - в смысле, примерно ровесник Имоджен.
Симпатичный персонаж, хотя внешность довольно ординарная. Европеоид-северянин среднего роста. Телосложение крепкое, но не атлетическое. Лицо круглое, подбородок умеренно-волевой, глаза серые, волосы неясного цвета - выгоревшие от тропического солнца. Стрижка «армейский ежик». Одежда в стиле «туристическая робинзонада» (на Игрищах каждый второй австралиец был одет похоже). Кажется, этот парень – ничего особенного, но Имоджен (обладавшая профессиональной памятью на лица) мгновенно узнала его (поскольку несколько раз видела на фото в СМИ). Улат Махно, экс-консул Меганезии, резервный комэск авиации Народного флота, и комиссар западного берега острова Косраэ, что на восточном краю огромного архипелага Каролинские острова.
- Aloha, прекрасные леди! Меня зовут Улат Махно, – энергично начал персонаж.
- И вам доброго дня, мистер Махно, - ответила сестра Петронилла.
- У меня следующий разговор, - продолжил он, - мисс Мюр! Ребята из правления СП «Sunfinder» сказали, что вы литерный пассажир, типа того. Так?
- А-а… Да, - растеряно подтвердила Имоджен, вспомнив о своей дисконтной карточке (подарке Ай-Ай - Ингмара Инвербраса).
- Так вот, - продолжил экс-консул, - я, как консультант правления, решил сам заняться вашим сервисом. Ну, поскольку вы знаковый клиент, и вообще, красивая женщина.
Последний тезис сразу добавил Имоджен уверенности в себе, и она спросила:
- Махно, уточните: вы настроены на бизнес, или на флирт?
- Хэх! – весело отозвался он, - Я сразу почувствовал: вы с юмором. Ну вот: конкретно сейчас я настроен на бизнес, однако, флирт, это ведь естественно. Так?
- Давайте сначала о бизнесе, - предложила она.
- ОК, - сказал Махно, - вы уже в курсе про мини-авиа-круиз. Так?
- Да, – подтвердила Имоджен, - но я пока не знаю маршрута.
- Сейчас покажу, - он положил на стол включенный планшетник, - смотрите на экран. Сначала летим 1000 километров на север к эпическому атоллу Бикини. После Бикини летим на юго-восток - юг, вдоль цепочек атоллов Маршалловых островов и Западного Кирибати, 2000 километров до острова Увеа. На Увеа делаем поворот на запад, и через острова Савайи и Уполу летим до Тутуила, где Паго-Паго. Вам нужен Паго-Паго, так?
- Замечательно! – отреагировала она и повернулась к бенедиктинкам.
- Имоджен, а вы хорошо знаете это авиапредприятие? – спросила сестра Петронилла.
- Да. Вы удивитесь: я знаю владельца этого авиапредприятия, мы недавно общались.
- А самолеты у них надежные? – высказала монашка следующее подозрение.
- Э-э… - Имоджен посмотрела на Махно.
Тот улыбнулся и негромко хлопнул в ладоши.
- С надежностью самолетов в «Sunfinder» дела обстоят вот как. В авиапарк включены только такие модели, которые прошли больше полувека эксплуатации, и выпущены в количестве более 10.000 единиц. Базовые лайнеры у «Sunfinder», это 20-метровый 30-местный «Дуглас-Дакота», в строю с 1935-го, и 30-метровый 70-местный «Геркулес-Локхид», в строю с 1955-го. Мы полетим в круиз на маленьком 7-метровом «Чероки» модель 1960-го. Конечно, все модели модифицированы по движкам, по авионике, и по конструкционным материалам. Все самолеты - новые, не старше, чем 5 лет.
- О! - удивилась Имоджен, - Значит, «Sunfinder» специально строит старые модели?
- Не строит, а заказывает, - поправил он, - ведь «Sunfinder» перевозчик, а не верфь.
Между тем, сестра Ифигения, приглядевшись к персонажу, произнесла:
- Мистер Махно, мне кажется, я где-то читала о вас.
- Может, мисс, вы читали о Несторе Махно, великом анархисте?
- Нет, о вас. Вы и Ури-Муви Старк были консулами Меганезии во время войны.
- Верно, мы были консулами.
- А до того, - продолжила она, - вы были шефом авиаторов в секте Li-Re, в Гайане.
- Тоже верно, - согласился он, - хотя, смотря что, по-вашему, такое: «секта».
- Как известно, - ответила младшая бенедиктинка, - секта, это группа, которая отпала от церкви, измыслила ложное учение, и противопоставила себя культуре общества.
- Ифигения, - вмешалась Имоджен, - я предлагаю уважать религию друг друга.
Младшая бенедиктинка посмотрела на журналистку удивленным взглядом.
- Но ведь я сказала правду.
- И, - добавила Петронилла, - к сектам надо относиться с осторожностью.
- Я собираюсь в авиа-круиз, а не в секту, - ответила Имоджен, - и я надеюсь, что вы с Ифигенией составите мне компанию. Мистер Махно, когда вы предлагаете лететь?
- Через час, если у вас нет каких-то дел на Науру, и если вы успеете собраться.
- Отлично, мистер Махно! Встретимся через час… Где?
- Давайте здесь же, мисс Мюр. Я буду пить кофе у стойки бара, - ответил он.
…
Имоджен (кое-что понимая в психологии) не сомневалась, что в полете бенедиктинки попробуют дать решительный идейный бой «сектанту». Перелет Науру - атолл Бикини (полетное время на «Чероки» - два с половиной часа) давал им отличную возможность (оппонент не отвертится). Действительно: едва самолет набрал высоту, автопилот был включен, и Улат Махно убрал руку со штурвала, на него обрушились острые вопросы.
История секты Li-Re (Liberty-Religion). Около 2020-го пастор-методист Джо-Джим из непримечательного города на юге США, отпав от церкви, стал проповедовать учение, основанное на доктрине ересиарха Пелагия, и на лжеучении пастора Джима Джонса о «Народном храме». Повторяя отчасти путь Джима Джонса, пастор Джо-Джим основал поселение в Гайане, и получился тот же финал. Осенью 1978-го в Гайане погибли 920 сектантов и Джим Джонс. Летом позапрошлого года погибли все сектанты Li-Re, и Джо-Джим. Официальная версия оба раза: массовый суицид. Неофициальная версия оба раза: нападение наемников, оплаченное влиятельными Южными баптистами США.
В поселке Li-Re погибли почти все близкие Улата Махно, поэтому бенедиктинки (как тактичные люди) завели спор только о религиозной доктрине секты (но не о трагедии, связанной с политикой). Для Имоджен Мюр это была удача: о трагедиях в Гайане она, разумеется, знала, но о доктрине Li-Re - нет. Вся болтовня в СМИ об извращенных и изуверских порядках в «тоталитарном деструктивном культе Джо-Джима» - не в счет. Имоджен знала, как фабрикуются такие политически-заказные статьи. Вот услышать основы вероучения от адепта Li-Re в споре с оппонентами, это совсем другое дело…
…Оппоненты (сестра Петронилла и сестра Ифигения) продолжали говорить о древней ереси Пелагия, осужденной церковью за отрицание «первородного греха» (нарушения Адамом и Евой запрета на плод дерева познания добра и зла). Имоджен не думала, что данный библейский эпизод так важен для церковной догматики. Махно тоже ранее не думал об этом. Он был инженером и военным летчиком, не лез в теологию, и понимал учение Джо-Джима, как этику жизни. Базисом для этики был бог, создавший природу и людей, сообщивший людям ряд несложных советов, и пустивший людей на природу, предполагая, что со временем, любям хватит ума счастливо устроить свою жизнь. Для бенедиктинок дело обстояло иначе. Адам и Ева, с их будущими потомками прокляты, поскольку нарушили запрет, так что все люди рождаются испорченными грехом.
Имоджен (сидевшая в салоне «Чероки» впереди, рядом с пилотом) наблюдала, как он, выслушав длинную нотацию по этому поводу, постучал пальцами по штурвалу, затем вынес вердикт: «чепуха, зачем богу так делать?». У монашек был риторический прием против такого скептицизма, и они спросили: считает ли Махно себя безгрешным? Тот невозмутимо ответил: «в реальном мире, хочешь - не хочешь, но где-то насвинячишь, особенно на войне, и кстати - как ваша церковь смотрит на войну?». У монашек была домашняя заготовка о войне тоже. Точнее, это был фрагмент из цитатника в айфоне:
«Условия моральной допустимости войны принадлежит разумной оценке тех людей, которые ответственны за общественное благо. Государственная власть имеет право и обязанность требовать от граждан выполнения долга по защите отечества. Те же, кто посвятил себя служению родине путем военной службы - защитники безопасности и свободы народов. Честно неся свою службу, они способствуют общему благу нации и поддержанию мира».
Махно поинтересовался: откуда эта цитата? Монашки ответили, что из католического катехизиса, где дано разъяснение библейской заповеди «не убий». Тогда он попросил прочесть этот фрагмент вслух еще раз и, послушав, прокомментировал:
«Значит, это вот как. Какие-то люди, ставшие государственной властью в стране Х, по каким-то соображениям решают где-то воевать. Например, хочется привести какую-то африканскую страну Z к порядку, как они это понимают. Или им требуется повод для отсрочки по госдолгу. Или просто надо отвлечь население от внутренних проблем. По такому случаю, дается приказ на перемещение авианосной группы к берегу Африки, и дальше, пилоты X поднимают с палубы тактические бомбардировщики, долетают до столицы Z, и каждый сбрасывает 10 тонн бомб примерно туда, где находятся власти Z, неугодные властям X. Ключевое слово: примерно. Большинство этих бомб взорвется в жилых кварталах, превратив сотни простых африканцев: мужчин, женщин, и детей – в подгорелый фарш, полностью или частично. Верно ли я понял, что пилоты могут быть уверены, согласно вашему катехизису, в моральной допустимости своих действий?».
Монашки возмущенно возразили и зачитали еще одну цитату из того же источника:
«Наш моральный долг - отказаться выполнять приказ о совершении геноцида. Любое военное действие с целью уничтожения без различия целых городов или области с их населением, это преступление против Бога».
Махно снова постучал пальцами по штурвалу, и спросил у них: сколько раз за полвека церковь призвала католиков-военных отказаться выполнять приказ о бомбардировке городов? Между прочим (проинформировал он) за эти последние полвека в локальных войнах погибло больше мирных жителей, чем в двух мировых войнах. Бенедиктинки попробовали отговориться тем, что Папа Римский осуждал бомбардировки. Но Махно спокойно повторил вопрос: был ли призыв церкви отказаться выполнять приказ? Они признали: такого призыва не было, но добавили: церковь не может подменять совесть конкретного человека, и вмешиваться в политику светских властей. Махно с иронией заметил: эти соображения почему-то не мешают католической церкви вмешиваться в совесть и политику по темам семьи, аборта, секса, клонирования, и GM-инженерии.
Но бенедиктинки и тут знали что ответить. Они процитировали Евангелие: «отдавайте кесарево - кесарю, а божие - богу». Тогда Улат Махно сообщил: «В этом проблема: вы верите в такого бога, который по значимости расположен после кесаря. В такого бога, который обладает какими-то полномочиями только в отношении босяков, и только по вопросам, делегированным ему государством. В такого бога, который ищет щедрости кесаря, съедающего львиную долю, оставляя слуге сколько-то объедков за усердие».
Сестра Ифигения неосознанно-испуганным жестом прижала ладонь к губам.
Сестра Петронилла, кажется, тоже была шокирована монологом экс-консула (вряд ли наставницы в монастыре учили, как отвечать на такое). Но, она сумела собрать волю в
комок и (стараясь, чтобы голос не дрожал) сказала: «вы говорите, как безбожник».
Махно медленно покачал головой, и очень спокойно, но громко и жестко отчеканил:
«Я-то как раз верю в бога. В настоящего бога, о котором говорил Джо-Джим. В бога, с позиции которого все кесари и прочие оффи - это пыль на ветру. В бога, который так говорит с кесарями: «за то и то я протяну руку мою на тебя, отдам тебя на расхищение язычникам, истреблю тебя из числа людей, сотру тебя из всех земель, уничтожу тебя и узнаешь, что я – Господь!». Завершив эту цитату, экс-консул резко хлопнул в ладоши. Раздался звук, так похожий на выстрел, что обе монашки и Имоджен - вздрогнули. Но именно этот резко-громкий жест побудил Имоджен вмешаться:
- Мистер Махно, а вам не стыдно пугать слабых женщин солдафонскими трюками?
- Извините, мисс Мюр, я больше не буду, - ответил он тоном младшего тинэйджера, из озорства, взорвавшего петарду в шкафу с тонкой фарфоровой посудой, и только позже сообразившего, что это была не лучшая шутка.
- Правда, мистер Махно, не делайте так больше, - сказала она.
- Я уже обещал: больше не буду, мисс Мюр. И может, хватит горячих тем? Давайте, я лучше расскажу вам про атоллы Бикини, Наму, и Аилинглаплап.
- Аили… Инг… - попыталась Имоджен сходу повторить последнее название.
- Аилинглаплап, - помог экс-консул, - это большой атолл, с которого, согласно мифам аборигенов Маршалловых островов, началось сотворение мира…
…
*41. Занимательная конспирология в астронавтике.
Вечер той же даты (8 сентября справа от Линии Перемены дат).
Германское Самоа, остров Уполу, кондоминиум Лаломану.
Герда Шредер любила маленькие домашние вечеринки. Именно маленькие, когда всех гостей можно разместить обычным семейным порядком в холле-столовой, и эти гости, практически, свои, так что можно даже попросить их немного помочь со стряпней…
…Поэтому, в коттедже Шредер – фон Зейл с самого начала установилась такая манера организации вечеринок, и сегодняшняя не стала исключением.
Семья - старшее поколение: Хелм и Герда, младшее: Феликс и Флави.
Гости - старшее поколение: Йин Шан-Йан (40-летний профессор матинформики) и Ли Мэйли (27-летняя хозяйка ролл-шопа), младшее: 16-летние Квэк Фуга и Труди Бранд (одногруппники Феликса и Флави в Пи-Кубе, и коллеги по текущей стажировке).
Бевеггрунд (неявный мотив вечеринки) - поближе познакомить Шан-Йана и Мэйли…
…Сейчас (расставляя по столу очередную композицию закусок, и задумавшись насчет бевеггрунд) Герда почти покраснела. Не то, чтобы мотив был плох, но Герда внезапно подумала, что сейчас копирует нетактичную манеру своей подруги Азалинды, пытаясь исподволь устраивать личную жизнь своих хороших знакомых. На родине Герда не раз выговаривала ей: «Азалинда, пойми, у разных людей разные установки, которые вовсе необязательно совпадают с твоими установками, а ты, будто слоник в посудной лавке, вламываешься в их уклад, начинаешь пихать их в одну койку, и кто ты после этого?». Конечно, Азалинду было не пробить таким упреком. Она уверенно отвечала: «Я такой человек, которому близка судьба друзей, а ты, Герда, играешь в интеллигентность…».
И вот теперь Герда, как тот слоник, вломилась в жизнь двух симпатичных китайцев:
* Бывшего научного сотрудника Исследовательского Центра Энергетики Сингапура, который впал там в немилость из-за своей сетевой публицистики, бежал в Меганезию, участвовал в создании А-бомбы для Народного флота, а ныне преподавал в Пи-Кубе.
* Бывшей шанхайской искательницы заработков в Латинской Америке, которая нашла только проблемы, включая нежелательную беременность, затем уехала в Меганезию с малышкой афро-китайской расы, и занялась малым ремонтно-бытовым сервисом.
Этих двух персонажей сближали две вещи: увлечение гимнастикой тайцзи, и бытовая неустроенность. Причины увлечения тайцзи – одинаковые (хочется быть подтянутым, энергичным и здоровым). Причины бытовой неустроенности - разные. У Шан-Йана - множество разнообразных тематик по науке, преподаванию, и хобби, при отсутствии постоянной женщины в доме (студентки, прыгающие в койку – не в счет). У Мэйли - множество разнообразных задач микро-бизнеса, при наличии маленькой дочки, и при отсутствии делового партнера (филиппинские юнгегастарбайтеры - не в счет).
Если (в обоих случаях) добавить к этому некоторую стеснительность (точнее - просто меньшую раскованность, чем у типичных канаков-foa), то результатом будет та самая бытовая неустроенность (см. выше). И Герда решила… (опять-таки, см. выше). Хелм моментально поддержал эту идею, добавив: это надо легендировать, чтобы никто не догадался о твоей спецоперации: пригласить двух студентов. Скажем: Квэка и Труди.
За секунду до того, как майор произнес имена, Герда угадала одно из них: Квэк Фуга. Студент немного младше Феликса, приятный и толковый парень, этический туземец, получивший прекрасное стартовое образование в продвинутой мормонской школе на Дальневосточном Самоа. Герда вовсе не возражала против приглашения этого парня. Только необычен был интерес Хелма фон Зейла к уже исчезнувшей школе, где учился Квэк Фуга, Это разожгло журналистское любопытство Герды, так что она даже слегка намекнула Хелму на свое любопытство, однако майор «соскользнул», как он поступал крайне редко - только когда вопросы касались «really top-secret». К слову: когда Герда спросила о роли Йин Шан-Йана в создании незийской А-бомбы, Хелм изложил ей эту историю (хотя предупредил, что это не для публикации). Аналогично: Герда получила историю о незийском микробиологическом «оружии последнего ответа». Какую тайну скрывает маска КАК БЫ просто студента? Ладно, подождем с этим (решила Герда) и, завершив композицию закусок на столе, переключила внимание на разговор…
…Начатый Ли Мэйли, и касавшийся СКАГ (супер-кубка адреналинового гейзера) уже названного в СМИ Британского Содружества «юношеским спортклубом самоубийц».
- Я не понимаю, - говорила она, - как можно это разрешать? Эти милые молодые люди станут рисковать жизнью, играя в глупый экстрим. Кто-то может погибнуть. Зачем?
- Затем, что кто-то рекламирует всякое говно на этой игре, - спокойно сказала Флави с циничной рассудительностью, свойственной на Гаити даже 14-летним девочкам.
- Реально, - поддержал Феликс, - если организаторы учредили приз 10 миллионов, это значит, они хотят продать рекламы на миллиард. Им плевать на жизнь спортсменов.
- По ходу, им не плевать, - возразил Квэк, - фокус игры в том, что спортсмены рискуют жизнью. Это заводит публику, число зрителей растет, рекламные минуты дорожают.
- Оффи придумали такие игры еще в Древнем Риме, - добавила Труди.
- Ты про гладиаторские бои? – спросил Феликс.
- E-o! - Труди коротко кивнула, - Тема хлеба и зрелищ. Гладиаторские бои были тогда главным носителем для рекламы, ведь ни газет, ни TV тогда еще не придумали.
- Гладиаторы, это как в сериале «Спартакус»? – спросила Флави.
- E-o, - подтвердила Труди, - но сюжет и видеоряд через жопу. Голливуд, короче.
На этом пункте Герда включилась:
- Для справедливости скажу: в 1960-м на базе Голливуда сделан превосходный фильм «Спартакус» под режиссурой Стэнли Кубрика.
- Ясно, - отозвался Квэк, - 1960-е, это атомная Холодная война и Золотые десятилетия астронавтики. В Европе и Америке работала НТР, прогресс, все такое. В кино тоже.
- По-моему, - заметил Йин Шан-Йан, - вы, молодые люди, ушли далеко от темы.
- Да, док, что-то нас занесло, - самокритично признал Феликс.
- Извини, Мэйли, - добавил Квэк, - мы ответили только на твой второй вопрос. Первый вопрос, по ходу, в компетенции прокуратора.
- Ребята! – воскликнула китаянка, энергично взмахнув руками, - Честное слово, я уже запуталась в вашем ответе, и в номерах вопросов.
- Мэйли, насколько я понимаю… - обстоятельно объявил профессор, - …Твой первый вопрос: как можно разрешать проведение СКАГ на Самоа? Твой второй вопрос: зачем нужен СКАГ? Ответ Флави выглядит разумно. Цель организаторов турнира - продажа рекламы, как принято в коммерческом спорте. А вопрос о разрешении сомнительного турнира, вероятно, относится к компетенции властей.
- Док, я уточню, - отозвался фон Зейл, - вопрос компетенции сложный. Турнир СКАГ предполагается проводить на Самоа Паго-Паго, где формально юрисдикция США.
Математик-китаец улыбнулся и поднял свой стакан, наполненный местным «Styrioel» (вполне аутентичным темным пивом, но всего с полутора процентами алкоголя). Сорт получил название «Styrioel» (пиво для рулевого - на старо-норвежском) поскольку его потребление не снижало нервно-рефлекторные качества пользователя. Итак, Шан-Йан поднял свой стакан и, глядя сквозь него на свет, произнес:
- Формально, это пиво, однако биотехнология сделала его неэффективным для пьянки. Насколько я понимаю, юрисдикция США на Американском Самоа - аналогична. Мои политологические знания недостаточны, но мне кажется, что наш Верховный суд дал поручение тебе, поскольку эффективная исполнительная власть в твоих руках.
- Поручение? – переспросила Мэйли.
- Док отчасти прав, - ответил фон Зейл, - суд поручил мне проследить, чтобы СКАГ не выходил за рамки нормального физического риска. Я обязан это сделать. А, поскольку администрация янки: губернатор Луатали и вице-губернатор Хансон, вообще-то, тоже заинтересованы в снижении риска на турнире, это решаемая проблема.
- Но тогда проще всего запретить этот ужасный турнир, - заметила она.
Майор-прокуратор отбарабанил пальцами по столу ритм марша
- Да, Мэйли, ты права, проще всего запретить опасное мероприятие. Но будет ли такое решение правильнее всего? Сейчас я не говорю о том, что это стало бы эксцессом: суд поручил мне проследить, но не запрещать. Я говорю о целесообразности. Если считать запретным любой риск, то как двигать прогресс? При таком отношении к риску, люди никогда не освоили бы мореходство, не говоря уже об авиации и астронавтике.
- Хелм, извини, это подмена темы, - вмешалась Герда, - мореходство никогда не было бессмысленным риском ради риска, ради адреналина, ради грязного рекламного шоу, которым, по существу, является СКАГ!
- Стоп, милая, - сказал фон Зейл, - а почему ты уверена, что СКАГ просто обязан быть бессмысленным риском ради риска, ради адреналина, ради грязного рекламного шоу?
- А разве это не так? – спросила она.
- А разве где-то декларировано, что это так? – отреагировал он вопросом на вопрос.
- Нет, но это… - Герда помедлила, подбирая слова, - …Явно подразумевается.
В ответ, фон Зейл, жестом иллюзиониста извлек, как будто из воздуха яркий буклет, и протянул ей, со словами:
- Вот инфо-лист оргкомитета СКАГ. Пожалуйста, покажи: где это подразумевается?
- Хелм, ты ведь понимаешь, они не пишут: мы устроили турнир, чтобы ребята, рискуя жизнями, собрали толпу западных телезрителей, которых можно опылить рекламой.
- Опылить рекламой? – переспросил Феликс, - Ну, мама, это круто!
- …Супер! - согласилась Флави.
- …Мемориально! - предложила свою версию Труди.
- …Снайперски! - высказался Квэк.
- Мило, что вы оценили, - оказала Герда, - итак: в инфо-листах пишется иначе: что-то насчет прекрасного праздника спорта, безграничности человеческих возможностей, и товарищеском состязании, в котором победит сильнейший, но в выигрыше будут все.
- Вот так мы проведем СКАГ, - прокомментировал фон Зейл.
- В смысле? – не поняла она.
- В смысле: как написано в инфо-листе, и как ты сказала, так мы это проведем.
- Я думаю, что люди из оргкомитета не согласится на это, - заметила Мэйли.
- Они уже согласились. Это наше море. Тут будет, как мы хотим, или никак.
Мэйли посмотрела на него с удивлением и любопытством:
- Но пока все сообщения СМИ о СКАГ смакуют запредельный риск.
- Show must go on, - прокуратор нарисовал ладонью в воздухе нечто вроде восходящей спирали, - следует подогревать интерес западных телезрителей.
- Но запредельный риск! – повторила она.
- Вот что, - сказал он, - год назад я провел отпуск на острове Косраэ в гостях у Корвина Саммерса, моего боевого товарища, и отличного авиатора. Я наблюдал его тренинги с новичками. Корвин, сидя на инструкторском месте, намеренно опаздывал.
- Опаздывал? – удивилась Герда, - Мне не верится, Хелм. Я видела Корвина, и…
- Милая, он специально опаздывал, позволяя новичку совершать фатальные ошибки. Я видел, как эти тинэйджеры срывались в штопор, оставались на эшелоне без топлива, и попадали в аномальную турбулентность. Корвин вытаскивал их, только если ситуация делалась критической, и устраивал фест, если им удавалось выкарабкаться самим. Эту стратегию Корвин перенял от Ури-Муви Старка, лучшего эксперта воздушных боев.
Майор-прокуратор сделал паузу, и Мэйли спросила:
- Это имеет какое-то отношение к турниру СКАГ?
- Это аналогия, - пояснил он, - если бы любой западный спортивный TV-канал показал тренинги Корвина, как новомодный экстрим, то обычные зрители поверили бы.
- А! - сказал Шан-Йан, - Вы проведете какие-то тренинги под видом турнира СКАГ!
- Да. Тренинги. Еще тесты и исследования. Это будет выглядеть вполне экстремально, значит, рекламодатели получат ожидаемое число телезрителей, прилипших к экранам. Некоторые исследования потребовали специальной стилизации под спорт-экстрим и, я полагаю, авторам будет интересно послушать мнение со стороны… Алло, авторы!
- Типа, мы раскрываемся? – спросил Феликс, переглянувшись с Флави.
- Да, внутри этой дружеской компании, - уточнил фон Зейл, - попробуйте представить ученому вашу мангу с летучими тарелками и перехватом космического мусора. А мы с Квэком покурим у бассейна, присоединимся чуть позже.
…
Маленький дворик. Пальмы около бассейна. Перистые ветви затеняют свет фонарей. Хорошее время и место для тет-а-тет под звездами в процессе курения сигар.
- Ну, Квэк, - сказал фон Зейл, - по-твоему: о чем я хочу неформально пообщаться?
- СКАГ и астронавтика, - лаконично ответил дальневосточный самоанский студент.
- А точнее?
- Точнее, сен майор, я думаю: применение СКАГ, как легенды-прикрытия разработки, постройки, и тестов машины для малобюджетной астронавтики.
- Квэк, мы на вечеринке, так что без рангов. А теперь попробуй еще точнее.
- E-o, Хелм. Ты хочешь пообщаться на тему, как раскрутить профессора Шан-Йана на обсуждение малобюджетной астронавтики по манге Феликса и Флави об охотниках за мусором. Эта манга уже хорошо выглядит для PR, но ведь PR физически не летает.
Майор поднял руки на уровень лица и трижды негромко хлопнул в ладоши.
- Отлично, Квэк. Ты говорил, что учился в продвинутой мормонской церковной школе, бывшей на острове Та-У. Там что, преподавался курс наподобие анализа сценариев?
- Да, типа того. Нас учили строить проповедь так, чтобы они не могли отползти.
- Хм… Они, это кто?
- Ну, люди.
- Хм… Люди, значит. А чтобы они не могли отползти от чего?
- Ну, от обращения в веру Христа и всех святых последних дней, - пояснил Квэк.
- Ясно… - произнес фон Зейл, - …Жаль, что в эту школа попала бомба.
- Ужасно жаль, - сказал студент, глядя на прокуратора кристально-честным взглядом.
Этот взгляд был особенно интересен для фон Зейла, точно знавшего, что Квэк Фуга не учился на Дальневосточном Самоа в мормонской школе (а если бы даже учился, то не приобрел бы ничего похожего на такие знания и навыки). Это было получено из иного источника, и фон Зейл уже догадался, из какого именно. Сейчас во взгляде 16-летнего условного туземца читалось понимание того, что фон Зейл уже догадался. Этот взгляд капельку (совсем капельку) изменился, когда Квэк Фуга догадался, что Хелм фон Зейл догадался, что он (Квэк Фуга) это понимает…
…Такая профессиональная игра взглядов, никак не выразилась вербально. Она просто прекратилась, поскольку обе стороны все поняли. Затем майор-прокуратор сообщил.
- Надо скорректировать твое утверждение. Ты сказал: PR физически не летает. Но, тот аппарат, который создается с участием вашей стажерской команды, имеет физически реальные летно-технические характеристики, и тебе это известно, не так ли?
- Да, - сказал Квэк, - но ЛТХ создаваемой тарелки - не космические. Доктор Шан-Йан, возможно, подскажет какой-то финт, на то он и ученый. Но я не представляю, как это возможно. Я видел расчеты Хрю Малколм. Кстати, немного странно, что ее тут нет.
- Разумное замечание, - ответил фон Зейл, - но Хрю сейчас общается со спонсорами на острове Савайи в Плайа-Афаноа, около парковки «БлицВерк». А что там с расчетами?
- Я думаю, Хелм, ты это знаешь. Теоретическая скорость таких тарелок меньше, чем 2 километра в секунду, а теоретический потолок меньше, чем 250 километров. Реально-достижимые ЛТХ еще меньше. И на таких высотах нет космического мусора.
- Что, Квэк, совсем нет?
- Не совсем, но практически нет. Это короткоживущий мусор, который остается после заброски спутника на стандартную НОО (низкую опорную орбиту) 200 километров со скоростью 8 километров в секунду. Там есть влияние атмосферы, и потому пассивный спутник или мусор живет недолго: тормозится за несколько витков и падает. Мусор на эллиптических орбитах с таким низким перигеем встречается редко. Охота за мусором практически целесообразна на орбитах от 400 до 40.000 километров. Как-то так.
- Ясно. И какие твои выводы?
- Мои выводы не понравятся Шан-Йану, и я думаю: лучше не сообщать ему. Я пока не сообщал даже товарищам по стажировке.
- Сообщи мне, - предложил фон Зейл, - а дальше решим, как быть с этим.
- ОК, - сказал Квэк Фуга, - при общепринятой технологии космических запусков, КЛА (космический летательный аппарат) делает несколько витков на НОО, и только потом разгонный модуль переводит КЛА на более высокую орбиту. Такие дела.
- Хм… Какие дела?
- Такие дела, Хелм, что каждый КЛА проходит над нашей акваторией на высоте НОО, значит, если у нас будет суборбитально-тарелочная технология, то некоторые КЛА, у которых плохая карма, окажутся подвержены случайностям, неизбежным в космосе.
Пауза. Минуту 42-летний майор INDEMI и 16-летний стажер Пи-Куба, молча, курили. Молчание прервал старший из них, задав вопрос:
- Как ты себе это представляешь?
- Ну, примерно как в оригинальной манге «PLANETES», или в манге Феликса и Флави «Space-Plates». Обе начинаются одинаково. Летит КЛА, а навстречу летит болт. У них встречная скорость такая, что выходит наподобие фатального столкновения корабля с неопознанным плавучим препятствием. Типичная случайность, неизбежная на море.
Опять пауза. Фокус был в том, что 16-летний стажер почти догадался о планах штаба Народного флота в отношении будущей малобюджетной суборбитальной машинки. В функциональном смысле «почти» можно было отбросить. Квек не угадал только саму технологию и тактико-технический метод, но угадал будущие мишени. Было бы очень нежелательно расползание этой догадки. Поэтому профессиональная интуиция сходу подсказала фон Зейлу оптимальный выход из ситуации.
- Ясно, суб-инспектор Фуга... – сказал он и (после еще одной короткой паузы, вполне достаточной для такого сообразительного собеседника) добавил, - …Такая будет ваша стажерская должность на плавучей фабрике «БлицВерк» и в интернате Плайа-Афаноа. Программу и номерной значок суб-инспектора получите завтра. Вопросы?
- Пока нет вопросов, сен майор-прокуратор.
- ОК, суб-инспектор. Напомните мне: о чем мы говорили?
- О космическом мусоре в общих чертах, сен майор-прокуратор.
- Да, суб-инспектор. Лишь в общих чертах. Вы верно отметили: охота за космическим мусором практически целесообразна на орбитах от 400 до 40.000 километров. На этот высотный интервал следует ориентировать доктора Шан-Йана, как нашего абсолютно мирного потенциального научного консультанта.
- Так точно, сен майор-прокуратор. Это мирный консультант для мирного проекта.
Майор фон Зейл коротко акцентировано кивнул (не вербально подтвердив согласие с интерпретирующей репликой собеседника), и продолжил:
- Теперь, Квэк, вернемся к неформальной вечеринке. Не надо, чтобы Шан-Йан ушел с вечеринки. Но, если уйдет Мэйли, то он проводит ее домой. У Мэйли 4-летняя дочка, подброшенная под присмотр соседей до не очень позднего времени.
- До 10 часов вечера, - уточнил новоиспеченный 16-летний суб-инспектор INDEMI.
- Хм… Откуда ты знаешь?
- Это, - пояснил Квэк, - типично для самоанских китаянок с микро-бизнесом.
- Я возьму на заметку, - сказал фон Зейл, - но, в данном случае это непринципиально, поскольку я заберу дочку Мэйли и привезу сюда. Есть мнение, что Мэйли и Шан-Йан переночуют у нас. Прекращать такую перспективную вечеринку - нецелесообразно.
- Абсолютно нецелесообразно, - без колебаний, согласился суб-инспектор.
- Значит, Квэк, возвращайся за стол, сообщи, что я буду через полчаса, и раскручивай доктора Шан-Йана на тюнинг нашей тарелки для высоты 400 километров с плюсом.
…
16-летний дальневосточный самоанец с условно-мормонским образованием вернулся в кухню-гостиную (где просматривалась манга Феликса и Флави) и начал раскручивать. Кажется, только Герда Шредер сразу же сообразила, что происходит: этот мальчишка мастерски приводил застольный флейм к экспромту-лекции профессора Шан-Йана об астронавтике. Это делалось КАК БЫ невзначай, поэтому Герда не заметила бы такой «ориентирующей режиссуры» - если бы не прожила почти 2 месяца (Черт! 2 месяца! - подумала она) бок о бок с майором спецслужбы. Все как деревенской поговорке:
* Schlafen mit Hunden - steht mit Flohen (Спать с собаками - проснуться с блохами).
В данном случае: спать с разведчиком – проснуться с конспирологией.
Так что, Герда поняла, чем занимается Квэк Фуга, но, не стала ломать игру, а напротив, решила тоже получить с этого некий толк, и незаметно включила диктофон (поскольку лекция обещала быть интересной). Конечно, остатки журналистской этики возмутились таким цинизмом, но Герда виртуозно успокоила их обещанием, что будет использовать в своей статье на эту тему только факты, приведенные Шан-Йаном, а не, собственно, его высказывания. А если, все-таки, захочет использовать высказывания, то спросит у него разрешения. Как-то так: Шан-Йан, ты, кажется, говорил то-то и то-то, а я вот занялась статьей для блога-колонки, и очень хотелось бы сослаться на твое мнение…
…Почти незаметно, зато продуктивно пролетели полчаса - и вернулся майор. Не один. Герду изумила та легкость, с которой Хелм привез Зинг, дочку Мэйли: похоже, соседи Мэйли, которым была доверена малышка, отдали ее без всяких возражений. Еще более удивительна была реакция Мэйли, которая отнеслась к этому, как к милому сюрпризу.
- Хелм, спасибо! А я думала: как быть? Я договорилась, что заберу Зинг в 10 вечера, а прерывать такую чудесную вечеринку было бы ужасно неудобно.
- Вот и не прерывай… Молодежь! Найдите что-нибудь, во что Зинг может поиграть.
- Aita pe-a! – мгновенно откликнулась Флави, и бесцеремонно сцапала малышку. Если точнее, то это Герде показалось, что бесцеремонно, а 4-летняя Зинг восприняла такое действие, как дружественное. Будто между ней и 14-летней гаитянкой сразу возникло полное взаимопонимание. Мэйли улыбнулась, и предупредила:
- Флави, только не щекочи Зинг, а то она будет икать.
- Ясно! Слышишь, Зинг, тебя нельзя щекотать. Что же мы с тобой будем делать?
- Что-нибудь, - задумчиво ответила малышка.
- Я знаю! – объявила Флави, - Мы будем делать самолетики! Ты любишь самолетики?
- Люблю. Но делать не умею. Они большие очень.
- А мы будем делать маленькие самолетики. Феликс, можешь притащить бумагу?
- Легко! - ответил он, пробежался вверх по лестнице, и быстро вернулся, притащив не только пачку листов А4, но еще коробку разноцветных фломастеров.
- В тему! - оценила Труди его идею дополнить бумагу - фломастерами.
- А наши самолетики будут летать? – слегка недоверчиво спросила Зинг.
- Будут, не сомневайся, - уверил Квэк, а Флави уже приступила к складыванию самого распространенного варианта бумажного самолетика.
- У меня на элноте, - добавила Труди, - полсотни конфигураций пайперкрафтов.
- Давай мне, я выберу самые зачетные, - отреагировал Феликс. Минутой позже Флави отправила первый бумажный планер в полет - удачный (по мнению малышки Зинг). Интересное развлечение для самой маленькой гостьи было найдено, так что взрослые продолжили свое интересное развлечение.
…
Ранее утро следующей даты 9 сентября. Там же: кондоминиум Лаломану.
Глючное пробуждение после удачной вечеринки - дело обычное, но глюк глюку рознь. Проснуться, и удивиться: «ой блин, в чьем же я доме?» - это нормально. Проснуться, и удивиться: «ой блин, с кем же я в постели?» - это тоже в пределах допустимого. А вот проснуться и удивиться «ой блин, откуда у меня младенец?» - это запредельный глюк. Младенцы иногда появляются вследствие вечеринок, но не сразу, и не такие крупные.
Несколькими секундами позже, Герда поняла, что младенец - дочка Мэйли, вспомнила детали вечеринки, и в частности – почему малышка Зинг занимает в кровати то место, которое обычно занимал фон Зейл. Вечером Герда тет-а-тет предложила Мэйли такой вариант: ребенок проведет ночь в спальне хозяев коттеджа (где есть удобный диван), а Мэйли и Шан-Йан - в гостевой спальне (без отвлекающих факторов - ну, это понятно). Дальше (посреди ночи) Зинг испугалась чего-то приснившегося, и Герда уложила ее в кровать на место Хелма, а Хелм перелег на диван (огромное круглое кресло-диван).
В данный момент он (уже проснувшийся) продолжал находиться там, и читал книгу с коллажем на обложке: девушка в легком платье ретро и странный то ли самолет, то ли крылатая ракета. Книга называлась: «Glamorous Glannis: grate love story». Крошка Зинг (разбудившая Герду своим шевелением) сразу сообщила:
- Дядя Хелм обещал рассказать, про что эта книга.
- Да, я обещал, - подтвердил майор, - кстати, доброе утро, милые девушки.
- Доброе утро, милый, - улыбнувшись, ответила Герда.
- Доброе утро, - продублировала Зинг, и повторила, - дядя Хелм обещал рассказать…
- Разумеется, Зинг, я расскажу, но сначала…
- …Сначала, Зинг, - перехватила инициативу Герда, - давай-ка вставать и мыться.
- Чем помочь? – спросил фон Зейл.
- Только ободряющим поцелуем. Остальное я сама.
…Действительно, помогать было нечего. Герда и Зинг помылись, после чего, согласно логике утренних процедур, предполагался завтрак. Об этом у фон Зейла была идея:
- Позавтракаем в «Железном кенгуру». E-oe?
- Но, мама и дядя Шан-Йан проснутся, а меня нет, - обеспокоилась Зинг.
- Мы оставим им записку, а Феликс и Флави сварят им кофе, - сказал он.
- Хорошо! - Зинг широко улыбнулась и кивнула.
- Хелм, - сказала Герда, - а ты уверен, что «Железный кенгуру» годится для?..
- …Для детского завтрака? - договорил он, - Я абсолютно уверен. Вот увидишь!..
…И, фон Зейл оказался прав. Ночной клуб «Железный кенгуру», который от заката до рассвета был местом развязных плясок, сейчас оказался милым тихим семейным кафе. Скорее даже тусовкой молодых мам с детьми. Какое-то количество парней здесь тоже наблюдалось, но обычай kanaka-foa сформировался так, что девушка с ребенком здесь самодостаточна, а парень - вроде необязательного дополнения. Обычай… Герда стала вертеть мысль по-всякому, что отразилось в ее мимике. Зинг сразу заметила:
- Ты задумалась, тетя Герда!
- Верно, я немного задумалась.
- А о чем ты задумалась?
- Так, - Герда улыбнулась, - о девушках с детьми и их парнях.
- А! Как моя мама со мной, и дядя Шан-Йан?
- Да, Зинг. Приблизительно так.
Вероятно, от ребенка последовали бы уточняющие вопросы, на которые не так просто ответить (дети прекрасно умеют спрашивать о вещах, которые не очень объяснишь на детском уровне)… Но вовремя появилась официантка, принесла планшетник-меню, и внимание Зинг переключилось на пищевой выбор. А Герда с интересом отметила, что официантка одета не в стиле для семейных кафе, а в стиле «от заката до рассвета», или (конкретно) в вязаный серебристый спорт-бикини с сантиметровыми ячейками…
…Заметив интерес Герды к теме стиля, фон Зейл иронично шепнул:
- Кажется, тебя удивила здешняя униформа официанток.
- Да, - сказала она, - хотя, в Море Нези нет понятия публичного дресс-кода. С чего бы официанткам менять стиль при переходах ночной клуб - семейное кафе? Скорее меня удивило нечто другое. Нечто социально-философское, что ли.
- Любопытно, милая. Продолжишь?
- Да. Итак, социально-философское. Меганезия существует неполных два года, но уже сформировались семейные обычаи. Хотя, как правило, на это требуются столетия.
- Эти обычаи, - ответил он, - сформировались за сотни столетий, в верхнем палеолите.
- Хелм, ты шутишь.
- Нет. Я сообщаю известный факт биосоциальной истории человечества, и ты можешь проверить, открыв любую серьезную монографию на эту тему.
- Ладно, Хелм, но почему… - хотела спросить Герда, но тут довольная Зинг объявила.
- Я придумала, что хочу! И еще: дядя Хелм обещал рассказать…
…И за завтраком последовал рассказ о книге «Glamorous Glannis: grate love story».
- Книгу я стрельнул у Труди Бранд, - признался фон Зейл, - а она ранее стрельнула из коллекции арт-кафе своего отца Хеннига. События книги относятся к США середины прошлого века. Это в нашем веке слово «гламур» обозначает нечто слащавое, а тогда «гламурным» называлось очаровательное, и близкое. Что касается Гленнис: это мисс Дикхаус, впоследствии - миссис Йегер, жена Чака Йегера, нулевого астронавта США.
- Нулевого в каком смысле? – не поняла Герда.
- В смысле, - пояснил майор, - первый астронавт США: Алан Шепард, который был в суборбитальном полете 5 мая 1961-го на ракете «Freedom-7», но по книге раньше был суборбитальный полет Чака Йегера, на ракетоплане X-1C. Официально считается, что суборбитальный полет ракетоплана был позже, на X-15, и с другим пилотом.
- А был приз, кто первый? - спросила Зинг, приглядываясь к принесенному омлету с бананами и креветками (фирменному детскому блюда в клубе «Железный кенгуру»).
- Не то, что приз, - ответил он, - просто, людям интересно знать, кто был первым.
4-летняя девочка кивнула, не по-детски скептически объявила:
- По-любому, правду не найти, - после чего всерьез занялась омлетом. Герда сделала несколько глотков какао, и поинтересовалась:
- Хелм, почему в заглавие вынесено не имя астронавта-ноль, а имя его жены?
- Так романтичнее и загадочнее, - ответил фон Зейл, - дело в том, что Гленнис была не только любимой женщиной Чака, но и его талисманом с момента знакомства во время Второй Мировой войны. На фюзеляжах всех своих самолетах, начиная с истребителя «Мустанг», Чак рисовал через трафарет ее имя, и как-то спасался в жутких авариях.
- А! Значит, эта Гленнис была jia-hu-jing! – авторитетно сказала Зинг.
- Что? – переспросила Герда.
- Добрый дух-лисица, - пояснил для нее фон Зейл, - иногда такой дух привязывается к конкретному мужчине, и сопровождает его много лет, в образе прекрасной женщины, принося невероятную удачу.
- Да. Так что вся ясно с вашей книгой, - заключила 4-летняя незийская китаянка, опять возвращаясь к омлету.
Хелм фон Зейл короткой пантомимой выразил глубокое восхищение мифологической эрудицией маленькой девочки, а затем спросил у Герды:
- Кстати, ты заметила, кто автор?
- Автор? – переспросила она, - Нет, я не разглядела имя на обложке.
- Маргарет Блэкчок, - сообщил майор, - самая знаменитая канадская новеллистка тоже заразилась ракетопланерной астронавтикой.
- Или кто-то заразил ее этим, - высказала догадку германская журналистка.
- Или кто-то заразил… - капельку ироничным эхом отозвался фон Зейл.
…
*42. Искусство медиа-войны: некоторые любят погорячее.
11 сентября. Северо-восточный край острова Новая Британия (Новая Померания).
Формально – территория Папуа. Фактически – смотря с какого ракурса.
Сражение 11 сентября 1914-го у деревни Бита-Пака (недалеко от будущего аэропорта Рабаул) считается единственным серьезным огневым контактом на фронте Океании в Первой Мировой войне. Батальон австралийских солдат, поддержанных эсминцами с прибрежной зоны пролива Сен-Джордж, против германской роты береговой обороны, усиленной туземным полубатальоном волонтеров. Германцы ждали поддержки флота, который не пришел. Понятно, что австралийцы одержали убедительную победу. Но, в альтернативной истории Джека Оффшедоу в фанфике к роману Вестерфельда флот не бросил свои сухопутные силы, и (цитата): «Разгорелось морское сражение, настолько ужасающее, что после него кабинетным стратегам в европейских штабах понадобился примерно месяц, чтобы поверить в возможность данных событий, и в то, что события произошли в действительности, а не являются плодом воображения телеграфистов, у которых сознание повреждено шоком от гекатомбы, чудом пережитой ими».
При таком анонсе, стрельба пейнтбольными шариками и игрушечными гранатами, не соответствовала бы ожиданиям участников и зрителей Игрищ Левиафана. Вот почему, скрепя сердце, Совет Фан-Клуба одобрил сценарий морского боя, предложенный им группой спонсоров (американо-самоанским предприятием «Bionicraft», австралийской фирмой «Ocarbox», и новозеландской кинокомпанией «Nebula»). А сценарий включал (цитата): «применение сюжетного условно-реалистичного оружия против кораблей, с условием полностью дистанционного управления, и отсутствия людей на борту».
Дополнительно Совет Фан-Клуба согласился, чтобы в этом сете Игрищ участвовали (в техническом плане) профи из Института Кино-Фактографии (ИКФ) в Рабауле – чтобы (цитата): «безусловно обеспечить безопасность туземных жителей, и морской фауны». Деревенские папуа-полинезийцы могли бы обидеться, что их указали через запятую с морской фауной, но меры получились эффективные. Для туземцев была организована грандиозная пьянка подальше от берега, морская фауна была распугана инфразвуком, короче: море на 10 миль от района Мангровой Гавани временно опустело.
Институт Кино-Фактографии, по слухам, принадлежал некому одиозному субъекту из недоброй памяти Революционного Конвента (хотя обычно позиционировался просто в качестве подрядчика кинокомпании «Nebula» по экстрим-сценам). Такой регулятор на Игрищах, вроде как, был неприличен, зато он гарантировал качество безопасности…
… - Даже слегка скучно, - произнесла пилот-военфельдшер Туккоби, вылезая из воды (когда грустный голос из мегафона сказал: «девушка в оранжевых трусиках китайской этничности, выйдите на берег и покиньте 100-метровую полосу контроля»).
- Скучно? - переспросил патер Макнаб, который сидел под пальмой, кажется, созерцая цветущую лиану, свисающую с кроны, как сонная анаконда.
- Скучно, - подтвердила она, надевая сандалии, и привычно забрасывая велосипедный рюкзачок на плечо, - ну, идем к японскому ДОТу, а то мы мешаем группе контроля.
Он кивнул, пружинисто вскочил на ноги, двинулся за ней по тропинке и, уже на ходу, произнес:
- Фраза «девушка в оранжевых трусиках китайской этничности» содержит некоторый конструктивный абсурд, ты не находишь?
- А что не так?
- Не так размещены указатели. Формально указатель «китайской этничности» отнесен оратором к оранжевым трусикам, а не к девушке.
- Ну, - сказала она, - может, так точнее. Не исключено, что эти трусики - китайские. Я купила их в стрит-шопе. А я сама по этничности австралийская кореянка.
- Для среднего европеоида, - сообщил он, - все монголоиды - китайцы, или малайцы, в зависимости от цвета кожи. Светлокожие - это китайцы, смуглые – это малайцы. Твоя смуглость - явно загар. Исходно ты светлокожая, значит для европеоида ты китаянка.
- Звучит убедительно. Кстати, почему раса названа монголоидной, а не чайноидной?
- Просто, хотя китайцев много больше, европейцы раньше встретились с монголами.
Туккоби понимающе кивнула.
- А-а… Исторические причины. Вот так все в мире названо через жопу.
- Конфуций согласился бы с тобой, - сообщил Макнаб, - он говорил: реформы надо начинать с исправления названий. Вещи названы неправильно, от этого беспорядок.
- Умный дядька был, - констатировала пилот-фельдшер, - а что еще он говорил?
- Не огорчайся, если люди не понимают тебя. Огорчайся, если ты не понимаешь их.
- Wow! Классно! Я запомню…. Так. На крыше ДОТа уже кто-то нарисовался…
…Фраза была сказана в связи с тем, что они достигли цели - старого японского ДОТа: бетонного цилиндра, вписанного в холм, и обращенного амбразурами к бухте. Крыша цилиндра отлично годилась для наблюдения за Игрищами, которые вот-вот стартуют. Обнаружив этот ДОТ по дороге к бухте, Макнаб и Туккоби специально оставили там (непосредственно на крыше) бутылку рисового вина, два стакана, и пакет с чипсами (понятный намек, что точка занята). Но, молодого белого мужчину, одетого в стиле «европейский турист-одиночка из среднего класса», это не смутило. Он устроился на середине крыши, и в данный момент глазел на Туккоби.
- Подвиньтесь правее, видите: тут наша выпивка, - невозмутимо сказала она.
- Конечно-конечно! - он подвинулся, - А вы девушка мистера Макнаба, не так ли?
- Я девушка Джона Леннона, - ответила она, устраиваясь на левом краю крыши. Через четверть минуты, рядом с ней устроился патер Макнаб.
- Вы хорошо смотритесь вместе, - сообщил субъект с правой стороны, - знаете, мистер Макнаб, вашей азиатской подружке очень идет топлесс. Кстати, как она в постели?
- Я почему-то не расслышал вашего имени, - спокойно сказал апостол Папуа.
В ответ субъект улыбнулся «по-американски» (максимальным числом зубов).
- А! Это я забыл представиться! Мортон Чансвил из газеты «Klaxon-Post».
- Коннор, ты знаешь эту газету? – осведомилась Туккоби.
- Да, это крупный британский таблоид с филиалами во всех странах Содружества. У «Klaxon-Post» особый стиль: репортер направляет видео-аудио поток прямо на сайт.
- Абсолютно верно! - встрял Чансвил, - Я представляю таблоид, очень качественный, раскрывающий для широкой публики частную жизнь знаменитых персон. Мы всегда работаем честно: зрители сайта «Klaxon-Post» видят, что на самом деле, без ретуши и цензуры. Зрителям интересно: мистер Макнаб, вы спите с мисс Туккоби, или нет?
- Вопрос дурацкий, - прокомментировала пилот-фельдшер, между делом вытащив из рюкзачка свой коммуникатор-элнот.
- Вопрос отличный! - возразил репортер таблоида, - Читателю интересно, с кем спят знаменитости. Мисс Туккоби, вы спите с мистером Макнабом?
- В каком смысле сплю ли я с ним? – задала она уточняющий вопрос.
- В обычном смысле! Занимаетесь ли вы сексом? – настаивал Чансвил.
Туккоби, между тем, открыла на элноте сайт «Klaxon-Post», выбрала канал из меню, и обрадовано объявила:
- Ух ты! Мы реально в прямой трансляции! Wow! Сколько подписчиков. Охренеть!
- Так, что с моим вопросом? – настаивал репортер.
- С вашим вопросом? - отозвалась она, - Мистер Чансвил, а что вы называете сексом?
- Я называю, как в энциклопедии, - сказал он, - генитальный контакт двух людей для удовольствия и/или для продолжения рода.
- Умный дядька был Конфуций, - отреагировала пилот-фельдшер.
- Это вы к чему, мисс Туккоби?
- Это я к тому, что слова плохо сконструированы. Сейчас объясню. Вот вы говорите: генитальный контакт двух людей. Тогда что, если у первого участвуют гениталии, а у второго - не участвуют? Это секс или нет?
- Это, - ответил он, - может быть оральный, анальный, или мануальный секс.
- Мануальный секс, это, типа, ручной массаж гениталий? Так, мистер Чансвил?
- Да-да, - сказал репортер таблоида, - в азиатских салонах мануальный секс называют эротическим массажем. А что, вы занимались с мистером Макнбом таким сексом?
- Я просто уточняю слова, - ответила пилот-фельдшер, - а что, если массаж делается в медицинской перчатке? Гигиена, понимаете? Это считается за секс, или нет?
- Да, конечно, это то же самое, что вагинальный секс с использованием кондома.
- Отлично! – сказала она, снова порылась в рюкзачке, и извлекла оттуда…
…Кисть руки пластикового манекена и обычную медицинскую резиновую перчатку. Сноровисто надев второе на первое, пилот-фельдшер затем протянула получившийся составной объект репортеру таблоида.
- Держите.
- Это зачем? – недоуменно спросил он.
- Это для иллюстрации, чтоб зрители поняли. Ну, держите.
- Ладно, - и Мортон Чансвил (решив, что предложение, хотя странное, но безобидное) осторожно взял кисть руки манекена, одетую в перчатку, - что теперь, мисс Туккоби?
- Минуту терпения, - отозвалась она, что-то делая на своем элноте.
- Ладно, - повторил он, пытаясь понять, к чему эта странная иллюстрация, и вдруг…
…Кисть руки манекена зашевелилась, в смысле: энергично задвигала пальцами, будто желала выцарапать глаза человечишки, нетактично схватившего ее.
- Fuck! – испуганно вскрикнул репортер, рефлекторно отбросив от себя эту штуку...
…Но не так просто оказалось от нее избавиться. Ожившая кисть руки манекена ловко извернулась, встала на пальцы и - будто гротескное пятиногое паукообразное, быстро побежало к нему по бетонной крыше старого японского ДОТа…
…Картина маслом (как говорили в Старой Одессе). Эрудированный критик, впрочем, отметит: такой элемент сюжета: кисть руки, ожившая отдельно от тела, и агрессивно ведущая себя в отношении посторонних людей, не нов для мистических триллеров. В частности, он приведет известную сказку о железной руке-перчатке рыцаря Геца фон Берлихингена. Сказка, между прочим, имеет историческую документальную основу.
Гец фон Берлихинген, родился в 1480-м в небогатой семье швабских дворян, и начал карьеру военного наемника в 15 лет. А в 1504-м при осаде Ладсгута, молодой рыцарь лишился кисти правой руки от удара пушечного ядра. Далее в его истории появляется превосходный для того времени железный протез с подвижными пальцами, а сам Гец, вернувшийся на поля битв с этим дивайсом, получает прозвище Железная Рука. Далее рыцарская жизнь сложилась удачно. Он воевал в разных точках Европы до 1444 года, сколотил хорошее состояние, далее жил в своем поместье и умер в 1563-м (в 82 года). Выдающийся рыцарь оставил достаточно потомков, чтобы они, во-первых - заказали написание его биографии (опубликована в 1731-м), во-вторых - заботливо сохранили железную руку (ее и теперь можно увидеть в замке Берлихинген на реке Ягст, между Вюрцбургом и Штутгартом). Биография Геца многих вдохновила – кого на что.
* Швабские фермеры сочинили множество страшных сказок о Железной Руке.
* Вольфганг Гете создал драматическую пьесу «Гец фон Берлихинген».
* В Третьем Рейхе была 17-я танковую дивизия «Гец фон Берлихинген».
* Жан Рей измыслил рассказ-мистификацию «Рука Геца фон Берлихингена», жуткую историю, основанную на швабских сказках. Там железная рука предстает, как некий инфернальный боевой механизм, столетиями продолжающий свою квази-жизнь, даже способный бегать (как паук) и убивать железными пальцами, разрывая людям горло.
Рассказ Жана Рея породил серию эпигонских сценариев - мистических триллеров. 3D-графика сделала Инфернальную Железную Руку столь реалистичной, что в отдельных фильмах приходилось ставить ограничения и предупреждения (в стиле: данный сюжет содержит сцены шокирующего насилия…). Но, Мортон Чансвил пренебрегал такими предупреждениями, смотрел мистические триллеры с 3D-реалистичными эффектами, игнорировал хорошие TV-каналы по естественным наукам, так что оказался загружен зловещими инфернальными мемами по самую макушку. Сейчас в сознании репортера таблоида всякие инфернальные мемы (в частности – Железная Рука) внезапно жестко совместились со зрелищем ползущей кисти руки, и вызвали панический ужас. Забыв о банальном риске свалиться с крыши ДОТа, Мортон вслепую метнулся назад, и…
…За коротким провалом в пустоту, последовал удар, и тьма, погасившая сознание.
Возвращение в реальный мир было неожиданно светлым, пропитанным почти детской радостью бытия. Мортон сейчас созерцал пальмовые ветви-листья, покачивающиеся в вышине. Эти ветви-листья, будто в шутку то открывали, то закрывали солнце, которое сверкало сквозь полупрозрачные полосы серого дыма, напоминавшие неких медленно вальсирующих призраков. Почему-то, вместо музыки вальса, слышался барабан, или африканский тамтам, гулко стучащий в рваном диссонансном рэповом ритме. Но это совсем не вызывало раздражения – наоборот, казалось прекрасной арт-идеей…
- …Мистер Чансвил снова с нами, - прозвучал удовлетворенный голос Туккоби.
- Порадуемся за мистера Чансвила, - ответил голос Коннора Макнаба.
- Я, кажется, вел репортаж, и задремал. Смешно, правда? – сказал он.
- На самом деле, - сообщила Туккоби, – вы решили поиграть с сувенирным роботом, и немножко упали с крыши. Как вы себя чувствуете?
- Превосходно! - объявил Мортон, - Тут так мило! Я думаю, мы с вами подружимся. Я обожаю дружить с веселыми людьми. А почему я голый? Это розыгрыш?
- Просто, я осмотрела вас после падения с крыши.
- А! Вы ведь военный фельдшер, верно, мисс Туккоби?
- Да. У вас легкое сотрясение мозга, ушиб ребер, и ушиб левого локтевого сустава. По инструкции о первой помощи, я сделала локальную заморозку фреоном, и повязку на локтевой сустав. Плюс инъекцию андамола, это для обезболивания. Андамол - аналог эндорфинов, регуляторов сна в организме. Как у вас настроение?
- Хорошо. Только мне лень вставать. Небо такое красивое. И странная музыка. Вам не кажется удивительным, что вместо вальса тут играют рэп?
- Это игра в кораблики со стрельбой из пушек, типа как в кино, - пояснила Туккоби.
- Кораблики… - мечтательно произнес репортер таблоида, - …В детстве я умел делать бумажные кораблики, и мечтал стать моряком. Но вышло иначе. Хотя, я думаю, что в журналистике тоже есть что-то. А что с репортажем? Я боюсь, зрители скучают.
- Не скучают, - отозвался Макнаб, - мы взяли вашу web-камеру с гарнитурой, и сейчас транслируем на ваш канал эту игру в кораблики.
- Как хорошо вы придумали! - обрадовался Мортон.
- Я рад, что вам понравилось, мистер Чансвил.
- Сюда, - добавила Туккоби, - едет группа эвакуации. Они доставят вас в госпиталь. В случае суставных ушибов, лучше провести экспресс-исследование. Это ненадолго.
- Ладно, если вы говорите, что так лучше, - легко согласился репортер таблоида.
Тем временем, в Мангровой гавани продолжалось сражение между двумя флотами (с применением сюжетного условно-реалистичного оружия против кораблей с полным дистанционным управлением - как уже было отмечено выше). Правда, роль эсминцев альтернативной Британской Империи играли списанные и переделанные 65-метровые лихтеры, а роль канонерок альтернативной Германской Империи - также списанные и переделанные 40-метровые самоходные понтоны. Условием Игрищ по оружию была дальность до 5 миль, и взрывчатые заряды до 1 центнера. Внушительно. Но было еще ограничение: никаких токсичных выбросов. Казалось, что это ставит крест на любом серьезном оружии, но изобретательность участников, и прикладная наука XXI века не спасовали перед задачей – и экологически чистое оружие вышло на заданные ТТХ.
…Это мало походило на 1914 год. Вместо торпедных аппаратов тут работали паровые баллисты. Они метали бочки наполненные смесью спирта и перекиси водорода. Бочки прыгали, стремительно катясь по воде, и при попадании в цель - взрывались не слабее торпед. Вместо артиллерии были рельсовые трамплины для летающих крылатых бомб с простейшими пульсирующими реактивными движками на сжиженном газе (который работал и топливом, и взрывчаткой). Эти штуки взлетали по длинным параболам, и в финале вспыхивали огромными огненными сферами. Вот еще экзотика: пластиковые канистры-диски, наполненные жидким натрием (температура плавления +98 Цельсия, плавить легко). Диски выстреливались из моторной пращи, и планировали наподобие инопланетных летающих тарелок. Ударяясь в корабль, или в воду, диски лопались, и крупные капли натрия, вспыхивая со взрывом, разлетались, будто полноценно-боевая зажигательная смесь. Были и традиционные пневматические минометы, только мины заряжались не тротилом, а кетопероксидом - экологически чистой взрывчаткой…
…Все это летало, прыгало, взрывалось, вспыхивало, вспарывало обшивку кораблей, и заливало палубы жидким огнем. Грязно-белые столбы дыма, кружась, будто торнадо, поднимались к небесам, подсвеченные разноцветным пламенем. Корабли кренились и разламывались. Что-то шло ко дну, что-то оставалось на поверхности в виде плавучих костров, и противоборствующие силы постепенно иссякали…
…Финал! Последний британский эсминец завалился на бок, а у германцев остались в поврежденном, но боеспособном состоянии две канонерки. Таков был сегодня итог.
…
На берегу, на крыше старого японского ДОТа, патер Макнаб протянул руку Туккоби.
- Поздравляю. Ваши победили.
- Ну, - сказала она, прожимая его руку, - ваши тоже бились, как надо. Было классно.
- Яркий турнир! - подтвердил апостол Папуа, окинув взглядом сильно задымленную акваторию, - Я думаю, можно выключать трансляцию на сайт «Klaxon-Post».
- Подожди, Коннор, я скажу два слова в микрофон, и можно выключаться.
- Говори, - он передал ей гарнитуру с микрофоном.
- Ну, вот… - вдохновенно произнесла Туккоби, - …Мы показали вам морской бой. Я надеюсь, вам понравилось. А позже мы заглянем в госпиталь, передадим эту технику Мортону Чансвилу. Не беспокойтесь за него, он в порядке, через три дня ему снимут фиксирующую повязку, и он будет почти как новенький. Всем хорошего дня. Aloha!
Она помахала ладошкой в web-камеру, и Макнаб выключил гарнитуру.
- А теперь, Туккоби, вопрос тет-а-тет: зачем тебе эта самоходная кисть руки?
- Ну, так я не прикалывалась, говоря Мортону, что это - сувенирный робот. Реально, сувенирный, от фирмы «Taveri», что на островах Футуна-Алофи. Вообще-то, «Taveri» отстает по робототехнике от СП «Bionicraft», но по отдельным позициям - опережает. Например: по фитонейристорам и фитотензисторам.
- Это что-то связанное с растениями? – предположил Макнаб.
- Да. Это часть бионики, слизанная с передачи сигналов и усилий в растениях. Как-то раньше считалось, что за образец надо брать только животных, поскольку у растений передача сигналов гораздо слабее, и движения тоже не очень-то. Но оказалось, что по технологии, слизывать методы растений проще. Я не спец, но вот.
- Я приблизительно понял, Туккоби. Но зачем ты так напугала этого болвана?
- Коннор, честно: я хотела просто приколоться. Я думала: он просто дернется, ну или спрыгнет с крыши, а он… Слушай, что ему было надо? Зачем он пристал про секс?
- Элементарно, - ответил Макнаб, - верхушка Ватикана хочет скомпрометировать меня сексуально-недостойным поведением, и получить фору общественного мнения еще до теологического диспута в Паго-Паго. К тому же, он надеялся, что я ударю его, и тогда нетрудно представить меня, как неуравновешенного агрессивного субъекта, что тоже обеспечило бы фору общественного мнения моему оппоненту на диспуте.
- Хэх… Чем заниматься несерьезными претензиями к сексу, и диспутом про теологию, Ватикан мог бы напомнить публике о твоей экзотической диете в Папуа. E-oe?
- Напомнить о том, что я кушал человечину? – невозмутимо уточнил вопрос Макнаб.
- Точно! - Туккоби кивнула, - По-моему, людоед, даже блестяще знающий теологию и риторику, не мог бы рассчитывать на зрительские симпатии.
- Прекрасный вопрос! - обрадовался Макнаб, - Кажется, у Ватикана есть неотразимое словесное оружие против меня. Ведь достаточно заявить: «Добрые католики! Кого вы слушаете?! Это ведь людоед!». И – я повержен.
- Да. И я не понимаю: что мешает Ватикану поступить так?
Апостол Папуа неторопливо и задумчиво прикурил сигарету, и произнес:
- Китайцы - языческая нация, но одна из их философских пословиц идеально подходит к данному христианскому диспуту. Пословица такая: «Живущему в стеклянном доме, не следует кидаться камнями». Поэтому Ватикан молчит о моем людоедстве, а я молчу об аналогичных действиях прелатов Ватикана.
- В смысле о зверствах инквизиции? – предположила пилот-фельдшер..
- Нет, - Макнаб махнул рукой, - инквизиция в прошлом, а я говорю о событиях новой истории. Начнем с Папы Павла VI, автора энциклики 1968 года, ставшей фундаментом биоэтики Ватикана. Кроме этой энциклики Папа Павел VI отметился благоволением к людоедству в период деятельности Бокассы.
- Алло! – удивилась Туккоби, - При чем тут Бокасса?
- Имеется в виду, - пояснил Макнаб, - не капитан-инженер Эл Бокасса, ваш товарищ, о котором вы подумали, а источник его псевдонима, колониальный французский капитан Жан-Бедель Бокасса, бывший с 1966-го по 1979-й диктатором в Центральной Африке.
Пилот-фельдшер подняла левую ладонь в знак того, что «догнала тему».
- Ясно, Коннор. Значит, вы про Бокассу – последнего императора.
- Да. В годы своего правления Жан-Бедель Бокасса тепло общался с Папой Павлом VI. Свидетельством благоволения Ватикана был высший посланник – нунций, постоянно присутствовавший при дворе Бокассы. Далее, когда в 1976-м Бокасса объявил страну - империей, а себя - императором, Папа Павел VI оказался первым, кого пригласили на коронацию. Сам Папа не приехал, сославшись на старость и плохое самочувствие, что соответствовало истине. Но, он направил на коронацию монсеньора Доменико Энричи, кардинала, который в 1974-м представлял Папу на коронации Хуана-Карлоса I, короля Испании. Очень достойный уровень, замечу. Кроме папского кардинала, на коронации присутствовал кузен герцога Лихтенштейна, и другие официальные персоны, включая посланника президента Франции, передавшего императору Бокассе памятную саблю Наполеоновской эпохи. После коронации, монсеньор Доменико отслужил мессу, затем состоялся банкет, и как вы думаете, что подавалось в качестве горячих вторых блюд?
- Человечина? – лаконично предположила Туккоби.
- Вероятно, да, - Макнаб кивнул, - после 1979 года, когда Бокасса был отстранен, а его кулинарные изыски из человечины стали известны через СМИ, все официальные лица, присутствовавшие на той коронации, старались сгладить острые углы. Они клялись на библии, что не знали о человечине на столе, и что не ели эту человечину, но…
- …Врали, наверное, - договорила она.
Патер Макнаб выразительно пожал плечами.
- Врали они, или не врали, но мало кто им поверил. Далее, другой более поздний Папа Бенедикт XVI, занимавший Святой Престол с 2006 по 2013 годы, прославился тем, что покрывал изнасилования детей в католических приютах, включая тот, где служил его старший брат. На этом фоне общественность не обратила внимания на приверженность Бенедикта XVI религии Вуду. А напрасно.
- Это что, типа, шутка? – подозрительно спросила Туккоби.
- Нет, это вовсе не шутка. Более того, есть доказательства. Бенедикт XVI крайне тепло отзывался о Вуду, как о религии, близкой к католицизму. Это осталось в собрании его сочинений. С целью близкого знакомства с Вуду он даже посетил Бенин - родину этой неоднозначной религии. Впрочем, журналисты отметили приверженность Вуду еще у предшествующего Папы Иоанна-Павла II. Сохранились фото-факты 1985 года.
- Коннор, но ведь жрецы Вуду реально не едят людей. Или, все же, где-то едят?
- В общем, не едят, - сказал он, - но, вокруг религии Вуду, как и вокруг христианства, существуют разные группировки криминально-оккультного толка. Они создали Вуду соответствующую репутацию в Западном мире. И теперь Ватикан никогда не докажет среднему телезрителю, что эти два Папы, общаясь со жрецами Вуду, не замарались в человеческих жертвоприношениях, и прочем голливудском хорроре. Вот почему не в интересах Ватикана поднимать на диспуте со мной вопрос кто и кого съел.
…
*43. Исторические параллели: святые и энтомологи.
Полдень 12 сентября (справа от Линии Перемены дат). Американское Самоа.
Перемена дат всегда казалась Имоджен Мюр колдовством, которое дарит тебе день при перелете на восток, и отнимает этот день при возвращении на запад. Примерно так же воспринимали это спутники Магеллана, когда вернулись в Европу после кругосветного путешествия, и обнаружили однодневное расхождение с календарем встречающих. В современном школьном учебнике дано элементарное объяснение этого фокуса, но если смотреть чисто по обывательски, то колдовство, не иначе. Вот какие мысли крутились в голове австралийской журналистки, когда она сидела на табурете у стойки бара в холле отеля «Raid-Wind Inn», Паго-Паго, потягивала кофе-глиссе через соломинку, глядела на красивые парусники в бухте через панорамное окно, и краем уха слушала словесную шарманку – возобновившийся дуэт бенедиктинок.
За час (прошедший после прибытия в Паго-Паго и, соответственно, расставания с экс-консулом - сектантом) Петронилла и Ифигения успели восстановить духовную силу, и заново приняться за обработку опекаемой журналистки. Быть может, им это казалось верным, но для Имоджен они за несколько дней чудесного авиа-круиза утратили ореол причастности к мистическим сферам. Махно легко показал «фэйковость» этого ореола. Теперь Имоджен слушала их шарманку только из тактичности (как свою 102-летнюю троюродную прабабушку на семейных рождественских вечеринках в Брисбене).
Кстати: та цитата брутального содержания, которой экс-консул Махно терминировал религиозный спор в самолете, сразу показалась Имоджен знакомой. Это было странно (поскольку цитата явно из библии, а Имоджен не читала библию). Лишь позже до нее дошло, где она это слышала. В культовом фильме Тарантино «Криминальное чтиво», эксцентричный гангстер Джулс цитировал похожее перед тем, как кого-то застрелить. Имоджен открыла в сетевой кино-энциклопедии статью про «Криминальное чтиво», и выяснила, что это из главы 25 библейской книги пророка Иезекииля. В общем, можно оценить специфический военно-воздушный юмор экс-консула. Кстати, на протяжении остальной части авиа-круиза он вел себя очень тактично, рассказывал туземные мифы, устраивал завораживающие маловысотные полеты над прекрасными лагунами и над островами, так что почти очаровал австралийку. И сейчас она спонтанно улыбнулась, вспоминая несколько самых интересных эпизодов…
…Затем, Имоджен легким усилием воли вернула себя в настоящий момент. Духовное наставление тянулось, как латекс. Журналистка потягивала кофе-глиссе, и (украдкой) поглядывала на часы. Человек из местного экуменического аббатства Мифрилланд, по договоренности, должен был в 12:45 приехать за бенидиктинками, чтобы увезти их на экскурсию по аббатскому пчеловодческому хозяйству. Оставалось 7 минут…
…Монашки переключились на рассказ о Мифрилланде (точнее, на пересказ того, что сообщил им по телефону епископ Паго-Паго). С их (точнее, с его) слов эта обитель не такая строгая, как традиционные монастыри, но она предоставляет помощь бедным и защиту гонимым. Особенно их тронула судьба 12-летней боливийской девочки, ныне работающей садовницей в аббатстве, и пишущей на сайте заметки о хозяйстве. Она и оказалась, кстати, тем лицом, с которого начался контакт монастыря бенедиктинок в Эсаала с экуменическим монастырем-аббатством Мифрилланд. Звали девочку Ралинэ. Бедняжка в возрасте 9 лет попала в рабство к отвратительным людям. Лишь год назад аббат Тореро как-то вызволил ее, и в здешней обители, при доброте и заботе сестер и братьев, девочка вернулась к жизни. Вот эта Ралинэ (по договоренности) должна была приехать за Петрониллой и Ифигенией. У Имоджен Мюр на языке вертелся вопрос: не странная ли функция для 12-летней девочки? Но, не желая получить еще одну порцию словесной патоки, австралийка не спросила это вслух…
…Цифры минут на часах сменились: 44 на 45, и почти сразу же послышалось урчание мощного и отлично отрегулированного мотора. На парковку перед отелем вкатился (а точнее - вперся с изяществом молодого мамонта в самом расцвете сил) тяжелый джип «Хаммер» армейского образца, раскрашенный камуфляжным узором. Тихо скрипнули тормоза, машина остановилась, левая передняя дверь распахнулась и - этаким мягким кошачьим движением, на асфальт спрыгнул водитель – очень худой и низкорослый…
…Только через несколько секунд Имоджен догадалась, что это - та самая девочка. Да, габариты и фигура соответствовали. Остальное – не очень. Такая юниорка, привычно управляющая тяжелым внедорожником, одетая под игрока в тропический пейнтбол, и обладающая соответствующим рисунком движений, выглядела слишком непохоже на умозрительный образ, возникавший из рассказа бенедиктинок. Имоджен с интересом глянула на бенедиктинок – удивлены ли они таким несоответствием? Оказалось – нет, совершенно не удивлены, только обрадованы, что бедняжка хорошо адаптировалась к непростой жизни на этом далеком острове... Что тут сказать? У таких людей как сестра Петронилла и сестра Ифигения есть удивительное свойство: принимать ожидаемое за действительное даже когда несоответствие просто бросается в глаза.
Обе монашки энергично поднялись с табуретов, пожелали журналистке хорошего дня, пообещали позвонить, и точно сказать, когда вернутся, и зашагали на парковку. Через панорамное окно было видно, как они здороваются с Ралинэ и грузятся в джип. Затем юниорка заняла водительское место, захлопнула дверь, и завела мотор. Тяжелый джип развернулся, описав полукруг, и укатил куда-то по западной трассе. Имоджен немного посидела, просто наслаждаясь одиночеством, точнее - отсутствием дуэта-шарманки, и собралась заказать себе какой-нибудь экзотический сэндвич с выпивкой существенно крепче, чем кофе-глиссе, как вдруг почти над самым ее ухом прозвучал совет:
- Оптимально: самоанское бужоле и, тунец, запеченный в плоде хлебного дерева.
- О, черт! – отреагировала она, сразу узнав голос, а затем (повернувшись) узнав также внешность нежданного советчика, - Это вы Джеймс?
- Точно! - подтвердил персонаж, похожий на культового Крокодила Данди, известный больше под прозвищем: доктор Упир (или Упир-Бетонщик), чем под именем: Джеймс Флеминг, - Так: что вы скажете о бужоле и тунце? Я бы угостил вас по-дружески.
- О! Если ко мне на улице пристанут хулиганы, то я закричу, что мой друг - коммодор Восточного фронта Народного флота.
- Так, Имоджен, если это значит: «да», то я присаживаюсь.
С этими словами, доктор Упир уселся на табурет рядом с ней, и крикнул бармену:
- Ешан, дружище! Нам пинту бужоле-самоа, и две порции туна-гриль в артокарпусе.
- ОК, мистер Пишач, скоро сделаю, - отозвался бармен-индус (видно, что знакомый).
- Почему он назвал вас Пишач? Еще одно ваше прозвище? – спросила Имоджен.
- Перевод моего обычного прозвища со славянского на хинди, - поправил коммодор.
- О! Вы заинтриговали меня! Упир, это, кажется, вампир. А пишач, это кто?
- Пишач, это демон-охотник на людей, пожирающий их мясо и выпивающий кровь.
- Понятно, Джеймс. А можно ли узнать: мы с вами тут случайно встретились, или?..
- Разумеется, верный ответ: «или». Я бы подошел раньше, но не хотел пугать тех двух сексуально-секвестированных девушек, которые толковали вам Апокалипсис.
- Э-э… Вы сказали: сексуально-секвестированных?
- Да. Как я понял по их пуританским хламидам, у них религиозный запрет на секс.
- Они монашки-бенедиктинки, - уточнила Имоджен.
- Ну, ясно, - он кивнул, - надо полагать: они приехали сюда за технологией борьбы с насекомыми, а заодно, накачать вас перед диспутом, где вы будете телеведущей.
Имоджен Мюр тоже кивнула.
- Да, приблизительно так, хотя я не вникала в тему пчел. Вроде бы, у них в монастыре, расположенном на востоке Папуа, какие-то проблемы с разными пчелами.
- Пчелы там одинаковые, - поправил Упир-Бетонщик, - а проблема выглядит так. Этот монастырь бенедиктинок расположен на одном из островов Эсаала. Место никогда не считалось туристическим, но после кино-триллера «Санктум» (2010) про спелеологов, заблудившихся там в лабиринте пещер, популярность Эсаала пошла в рост. И туристы случайно завезли мандариний. Момент упущен, и в окрестной лесистой местности уже десятки гнезд мандариний. Соответственно: монастырским пчелам грозит геноцид.
- Мандаринии? – переспросила Имоджен, пытаясь вспомнить, где слышала это слово.
- Подсказка, - отреагировал Упир, - они нередко называются пчелиными тиграми, или гигантскими азиатскими шершнями. Двухдюймовые твари, способные за один прием перетаскать всех пчел из улья на корм своим личинкам.
- О! – вспомнила журналистка, - ведь Я видела этих шершней в Маррамбиджи-валлей. Действительно, жуть. Фермеры говорят, что этих тварей очень трудно уничтожить.
- Кому как, - сказал доктор Упир, - для аббата Тореро это не составило трудности. Его протокол борьбы с пчелиными тиграми был размещен на сайте аббатства. Девушки из монастыря Эсаала натолкнулись на эту инфо в интернете, когда искали решение своей аналогичной проблемы, и поэтому Петронилла и Ифигения направлены туда. Команда аббата Тореро превосходна в этом деле. Они даже захватили одно вражеское гнездо, и намерены переделать пчелиных тигров в гигантских медоносных пчел.
- Звучит слишком фантастически, - заметила Имоджен.
- Нет, не слишком, если учесть, что Мифрилланд специализируется на GM-пчелах. В агрофирме аббатства есть отличные специалисты-практики по генной инженерии.
- Э-э… Минутку! А мифриловый мед, действующий, как экстази, это не оттуда ли?
- Да, мифрил оттуда, но его химизм и психотропные свойства существенно иные.
- Иные в каком смысле?
- В смысле: мифрил, это мягкий эмоционально-коммуникативный промотор. Никаких заметных эффектов опьянения и неадекватности. Просто легкость в компании…
Подошел индус-бармен, и выставил перед ними бутылку вина и тарелки с закуской.
- …Ешан, дружище! Вы сегодня быстры, как снаряд из пушки Барбикена.
- Мм… А какая скорость у того снаряда, мистер Пишач?
- Около 11 километров в секунду, как сообщал Жюль Верн.
- Это слишком, - оценил Ешан, и добавил, - приятного аппетита и хорошего дня.
- Спасибо! - поблагодарила Имоджен и, глядя, как доктор Упир аккуратно наполняет стаканы, спросила у него, - Значит, мифрил, это вроде легкой альтернативы экстази?
- Да, вроде СВЕРХЛЕГКОЙ альтернативы, - усилил модальность доктор Упир.
- Тем не менее, - продолжила она, - мне кажется, бенедиктинки этого не одобрят.
- Зря вам так кажется. Они уже составили впечатление, поэтому они одобрят. А вы?
- Что – я? – удивилась журналистка.
- Вы одобрите, или как? – уточнил он свой вопрос.
Имоджен задумалась, а затем осторожно ответила:
- Если мифрил, это натуральное и безопасное вещество, и не помрачает рассудок, то я отношусь нормально. Лучше мед - легкий экстази, чем тот алкоголь низкого качества, который нередко употребляется на молодежных вечеринках.
- Я того же мнения, - сообщил Упир, и жестом предложил попробовать бужоле.
- Превосходное вино! – честно сказала Имоджен, сделав первый глоток.
- Тогда, я рад, что вам понравилось.
- Но, - продолжила она, - мне кажется, вы подошли ко мне не только ради того, чтобы убедить меня не сбивать бенедиктинок с позитивного отношения к Мифрилланду.
- Разумеется, не только! - согласился он, - Вы вообще симпатичны мне.
- Как мило! – она улыбнулась. – Но, я думаю, есть еще причина.
Доктор Упир тоже улыбнулся, и предложил:
- Задайте вопрос о том, что вас удивило относительно Мифрилланда.
- Что меня удивило?.. Гм… Я не была там… Хотя, меня удивила девочка-водитель.
- А! Вас удивила Ралинэ, так?
- Да. Она непохожа на рассказ о ней. И мне почему-то кажется, что аббат Тореро тоже непохож… В общем, все это напоминает любительский театр.
- Хотите узнать как на самом деле? – спросил доктор Упир.
- Да, Джеймс, было бы очень интересно.
- ОК, я буду рассказывать, а вы кушайте. Договорились?
Имоджен Мюр кивнула в знак согласия, и принялась за поедание запеченного тунца, а доктор Упир, глотнув еще вина, приступил к рассказу:
- Начнем с аббата Тореро. По биографии он похож на святого Франциска Ассизского.
- Угм??!! – Имоджен издала звук, свидетельствующий о крайнем изумлении.
- Точно-точно, - продолжил коммодор, - вы знаете, святой Франциск в юности был, по японским меркам, ронином. В европейских языках не было специального термина, но существовал социальный слой небогатых молодых военных аристократов, которые не связывали себя присягой конкретному лендлорду, и сражались за того или иного, как придется, по мотивам жажды славы и денег. В средневековой Италии постоянно шли междоусобные конфликты, и молодому Франциску было, где разгуляться. Также и на просторах предреволюционной Океании – для молодого Тореро.
- А кто он по военной профессии? - спросила журналистка, дожевав кусочек тунца.
- Тореро, - ответил доктор Упир, - отличный боевой пилот-универсал. Он управляет с равным мастерством разными типами машин: бомбером, истребителем, автожиром, и транспортером. Это редкое качество, полезное также в цивильном бизнесе.
- Джеймс, верно ли я понимаю, что вы дружны с аббатом Тореро?
- Мы боевые товарищи, он был у меня в авиа-спецназе на Первой Новогодней войне, и несколько раз мы встречались на последующих военно-маневровых действиях.
- Ясно, Джеймс. А как Тореро стал аббатом?
Доктор Упир выразительно показал пальцем в небо (точнее в потолок), и объявил:
- Это - главная параллель судеб аббата Тореро и Франциска Ассизского, замеченная по случаю капитаном Бокассой. Он указал на сходство эпизода из жизни пилота Тореро и сюжета картины Джотто: «Аллегория нищеты» к жизнеописанию святого Франциска.
- Что? Капитан вашего флота разбирается в средневековой церковной живописи?
- Да, Имоджен, ведь Бокасса получил образование в филиале Сорбонны на Антильских островах, по специальности типа культурологической политэкономии.
- О боже! Что делал на флоте человек с таким образованием?
- Сначала, он командовал танковым десантным взводом, затем минным заградителем.
Журналистка эмоционально взмахнула руками:
- Ничего себе... Подождите, а капитан Бокасса не тот ли, который фигурировал в деле, известном, как Война за баронское наследство?
- Я бы, - ответил коммодор, - не назвал это войной. Просто, некие влиятельные уроды пытались присвоить наследство юной мисс Чанди Кестенвэл. И - да, капитан Бокасса фигурировал, поскольку между ним и мисс Чанди возникло что-то этакое. Но, давайте вернемся к биографии аббата Тореро, чтобы не потерять нить.
- Давайте! – она энергично кивнула, - Вы остановились на сюжете картины Джотто.
- Совершенно верно. На картине нищета изображена, как молодая женщина, которую унижают и обижают. В случае Тореро была девочка 11 лет в еще худшей позиции.
- Да, я слышала. Бенедиктинки рассказали, что эта девочка, Ралинэ, была в рабстве.
- В рабстве для коммерческого секса, в элитном отеле, - уточнил доктор Упир, - и при контрольных действиях Тореро наткнулся на нее. Те субъекты, которые сдавали ее в пользование, даже не скрывали это, думая устранить проблему, как в Индокитае.
- Взятка? – предположила журналистка.
Коммодор беззвучно поаплодировал, показав, что она угадала, и добавил вербально:
- Ну, разумеется! У них был шанс прожить дольше, если они знали что-то ценное для разведки. Но они потеряли этот шанс, когда предложили Тореро деньги. И Тореро без предисловий открыл огонь. Никто из наших ребят не стал тормозить его. Какой смысл подвергаться риску случайной пули в такой ситуации? Так что, он поразил все цели, и произвел этим крайне позитивное впечатление на Ралинэ.
- О боже! Он расстрелял этих субъектов прямо на ее глазах?
- Да, это так спонтанно случилось. Грубое нарушение дисциплины, кстати. Поэтому, я влепил офицеру Тореро сутки гауптвахты. А через час-другой на гауптвахте возникла Ралинэ, которая принесла ему пирожки и грейп. Типа, вдруг его не кормят тут. Очень трогательно получилось. По мнению Бокассы, теоретически, будь Тореро святым, его биограф отметил бы, что в этот момент он испытал духовное перерождение.
- Это что, капитан Бокасса так шутит?
- Как бы, да, - сказал доктор Упир, - и как бы, нет. В каждой шутке лишь доля шутки.
- Доля шутки, а остальная доля? – спросила Имоджен Мюр.
- Остальная доля, по обстоятельствам, - ответил он, - хотите ли вы узнать, что дальше произошло с аббатом Тореро?
Журналистка утвердительно кивнула, и коммодор продолжил.
- Ралинэ осталась с Тореро, который тогда вместе со своим компаньоном по прозвищу Люггер развивал бизнес с GM-пчелами на острове Митиаро, к востоку отсюда. Скоро вспыхнула Вторая Новогодняя война, но она шла недолго, как вы знаете. А пчелиным семьям уже становилось тесно на Митиаро, поэтому Тореро, взяв пчелиный приплод и некоторую часть персонала, перебрался на остров Тутуила, где цветущие горные луга прекрасно подходят для пчел. Разумеется, с ним приехала Ралинэ, и живет в его доме. Бывшая деревня на берегу залива Фагателе превратилась в городок Мифрилланд. Вы можете прокатиться туда на морском трамвае и просто погулять. Очень рекомендую.
- Минутку, Джеймс! Вы говорите: аббат Тореро живет с этой 12-летней девочкой?!
- Да, Имоджен, а почему вы так эмоционально спрашиваете?
- Э-э… Как - почему? Она ведь еще почти ребенок!
Доктор Упир иронично хмыкнул, глотнул вина, снова хмыкнул и прокомментировал:
- Даже журналисты утратили критичность под прессом рекламы педофилии.
- Э-э… Рекламы чего?!
- Вы слышали, но я могу повторить: рекламы педофилии. Да. Полвека назад интересы публики в развитых странах группировались вокруг реальных проблем: термоядерная энергетика, астронавтика, генная инженерия, робототехника. А сейчас в фокусе СМИ сплошной фэйк: глобальное потепление, толерантность, биоэтика, педофилия.
- Джеймс, это намек, что между Ралинэ и аббатом Тореро нет ничего сексуального?
- Что вы, Имоджен! Конечно, есть. По типичному биологическому графику, с 10 лет у подростков возникает полудетская влюбленность - начало формирования их будущей естественной сексуальности. У Ралинэ график сексуального развития нарушен, как вы понимаете, поэтому ее психика сейчас наверстывает упущенное. Тореро – оптимален.
- Мм… Оптимален для чего?
- Для полудетской влюбленности, - пояснил коммодор, - смотрите: Ралинэ это «номер первый» для умного авторитетного мужчины, популярного у взрослых женщин. Такая платоническая квази-эротика как катапульта выбросила Ралинэ из афтершока.
Имоджен Мюр задумалась над странным термином «платоническая квази-эротика», и внезапно поняла: термин не странный. Коммодор очень метко назвал базис типичной ситуации, когда малолетняя падчерица ревнует отца к молодой (но взрослой) мачехе. Спонтанно родился вопрос, и Имоджен задала его, даже не подумав о тактичности.
- Джеймс, но ведь тогда Ралинэ должна ревновать аббата Тореро к его пассиям?
- Это кому она должна? – иронично проворчал он, дожевывая печеного тунца.
- Э-э… Я хочу сказать: если у аббата есть пассии… Или хотя бы одна пассия…
- …Множественное число точнее, - сообщил доктор Упир, - аббат Тореро не склонен к моногамным отношениям. Но у нас другая страна, и здесь не принято ревновать из-за ерунды вроде: «мой муж с кем-то переспал» или «моя жена с кем-то переспала». Как отмечено выше: Ралинэ это «номер первый» для Тореро, что и определяет суть игры.
- Ладно, - сказала журналистка, - я готова понять, зачем это нужно Ралинэ. Для нее это аргумент к высокой самооценке, и все такое. Но зачем это аббату Тореро?
- Имоджен, вы читали Экзюпери? – вопросом ответил коммодор на ее вопрос.
- А! - догадалась она, - Маленький принц и лис. Мы в ответе за тех, кого приручили!
- Вы верно угадали эпизод, - ответил коммодор, и сделал глоток самоанского бужоле.
- Значит… - продолжила она, - …Аббат Тореро, как Маленький принц, приручил…
- Наоборот! - сразу поправил он, - Это Ралинэ, как Маленький принц, приручила. Я же говорил: началось с того, что Ралинэ принесла ему пирожки и грейп на гауптвахту.
- Нет, Джеймс, вы же говорили: началось с того, что аббат Тореро расстрелял людей, безобразно обращавшихся с ней.
Доктор Упир небрежно махнул ладонью.
- Чепуха. Аббат Тореро убил больше людей, чем вы напечатали строчек. Еще десяток строчек никак не зацепил его. Но девочка-подросток, беспокоящаяся, что он голоден, оказала на него кармическое воздействие, как выразился Бокасса по этому поводу. Тут уместно вернуться к параллели со святым Франциском, тоже военным, как отмечено.
- Слушайте, Джеймс, я вдруг подумала: а почему этот Тореро – аббат?
- Имоджен, вот наводящий вопрос: почему в культовом фильме «Водный мир» фюрер пиратов-курильщиков – диакон?
- Э-э… Я думаю, это из-за эпатажа сценаристов.
- Вот! - доктор Упир показал пальцем вверх, - С аббатом Тореро аналогичный случай.
- Но, - возразила журналистка, - теперь вы изображаете, будто Тореро правда аббат!
- Ну, - ответил он, - это потому, что жизнь многограннее любого киносценария.
- Но зачем, Джеймс? Неужели это чтобы поймать монашек-бенедиктинок?
- Не поймать, а установить взаимовыгодный контакт, - поправил коммодор, - у ордена бенедиктинцев есть широкая респектабельная сеть монастырей и конгрегаций по всей планете. У нас есть, что предложить через эту сеть. Вот мотив для кооперации.
- Предложить что? – подозрительно спросила она, - Ваш сверхлегкий экстази?
- Чепуха. Сбыт мифрила - не проблема. Иное дело - наш крупнотоннажный продукт.
- Мм… Крупнотоннажный продукт, это планктонное биотопливо? Я угадала?
- Нет, сбыт биотоплива мы налаживаем иным путем. А это – пища и пресная вода.
Имоджен Мюр предельно-удивленно переспросила:
- Пища и пресная вода?
- Так точно! А вот краткая инфо по теме, - он протянул ей конвертик с микродиском.
- Ладно… - она взяла конвертик, - …А зачем вы рассказываете мне об этом?
- Просто, Имоджен, вероятно, бенедиктинки поинтересуются вашим мнением.
- А! Так вы хотите, чтобы я выступила перед ними на вашей стороне?
- Я хочу, чтобы вы посмотрели инфо. Если что-то покажется вам странным - сверьте с официальными данными ООН и ФАО. Тогда и решите, на чьей вы стороне.
- Ладно. Хотя я буду здорово занята подготовкой к послезавтрашнему диспуту патера Макнаба и доктора Лонгстека, но я посмотрю инфо, и составлю свое мнение.
- Вот и отлично! Еще увидимся, а сейчас мне пора. Приятно было пообщаться.
- Взаимно, - ответила она, чувствуя, что влипает в какую-то большую историю.
…
*44. Что вы знаете о Маугли в Сибири?
С вечера 12 сентября до вечер 13 сентября. Американское Самоа.
Остров Тутуила, Паго-Паго, отель «Raid-Wind Inn».
Вечером 12-го бенедиктинки не вернулись. Они позвонили и сказали, что остаются на ночлег в экуменической обители на соседнем острове, где утром им обещана какая-то экскурсия по садово-огородному хозяйству. Имоджен Мюр не стала вникать, который самоанский остров назван «соседним». Беспокоиться за бенедиктинок было нечего: на архипелаге безопасность организована по-меганезийски - топорно, зато надежно. Для Имоджен только в плюс было отсутствие монашек с их шарманкой: она могла теперь спокойно ознакомиться с информацией на микродиске доктора Упира.
Там оказался сборник-программа некого новозеландского фонда «X-farmer».
Вводная часть была ужасной, но бесспорной, поскольку перекрестно подтверждалась.
Число недоедающих в мире давно остается стабильным: 900 миллионов человек.
Число недополучающих чистую воду растет, приближаясь к отметке 3 миллиарда.
Далее на микродиске была основная часть: предлагаемая программа действий.
О проектах решения проблемы голода за счет культивации съедобных одноклеточных высокопродуктивных водорослей (как хлорелла, или спирулина) говорилось давно. О решении за счет еще более продуктивных GM-штаммов этих водорослей – тоже. Но в данном случае, речь шла об уже готовых плантациях GM-водоросли хлореллины, что переводило дело из разряда фантазии в разряд доступной реальности. Сейчас морские плантации в Меганезии служили сырьем для биотоплива, и для комбикорма на фермах. Новозеландцы - авторы программы предлагали применить этот комбикорм в качестве «аварийного источника человеческой пищи в регионах с острой проблемой голода».
Расчеты показывали реалистичность решения для беднейших стран ЮВА и восточной океанской полосы Африки. Но Имоджен сомневалась в политической возможности на современном этапе протолкнуть какой-либо глобальный проект с GM-культурами.
Решение, предложенное в программе по водному голоду, тоже не было оригинальным: транспортировка воды антарктических айсбергов. Раньше были голые идеи, теперь же ситуация изменилась. Прошлым летом скоростные грузовые парусники нового класса «Ловец призраков» возили эту воду в Японию по дикой цене. Но себестоимость была мизерной (полуавтоматические парусники не расходуют топливо, и требуют минимум экипажа, кроме того, они не особенно дорогие сами по себе: им не нужен двигатель, и топливная система). «Ловцы призраков» имели малую грузоподъемность: 10.000 тонн, однако, уже существовал проект 600-метрового парусного катамарана, перевозящего полтора миллиона тонн воды… Читая это, Имоджен вспомнила о гигалере, и сразу же предположила, что Ай-Ай участвует. В общем, программа «X-farmer» вдохновляла…
…А бенедиктинки просигналили утром, и сообщили, что приедут ближе к ужину.
Что ж, Имоджен вовсе не возражала против такого графика. Она заглянула сначала в конференц-зал отеля, убедилась, что к завтрашнему диспута практически все готово, сделала несколько мелких замечаний, убедилась, что верно понята, и пошла гулять по любопытному американскому колониальному городу Паго-Паго…
…Пограничному с формально (по реестру ООН) несуществующей Меганезией…
…И обнаружила, что этот городок похож на странный гибрид Лас-Вегаса (радикально уменьшенного и еще более радикально обезвреженного) и Малибу (свернутого этакой загогулиной и многократно удешевленного без потери курортной эстетики).
Больше всего Имоджен отметила шесть интересных деталей жизни Паго-Паго. Это…
1. …Американские туристы с континента. Они прибывали сюда веселыми толпами на самолетах малобюджетных фирм-перевозчиков (сингапурской «Interflug», и знакомой Имоджен новозеландской «Sunfinder»), здесь рассеивались по городу и пригородам, и составляли больше половины прохожих в Паго-Паго. Собственно, в городе туристы с континента развлекали себя, в основном, шопингом, причем находились в состоянии радостного детского любопытства. Вероятно, потому, что тут процветала…
2. …Контрабанда. Тут были кучи и горы, Анды и Кордильеры дешевой контрабанды. Мелочи вроде пиратских смартфонов и ноутбуков, или модельной одежды и обуви - в «интершопах» на каждом углу. Более габаритные вещи (мотоциклы и автомобили) - в прекрасно оборудованных ангарах-экспозициях. Все продавцы тактично имитировали легальность товара – по-видимому, чтобы не чувствовали себя дискомфортно…
3. …Американские полисмены. Они тут работали в парах с какими-то «волонтерами-туземцами» в легком тропическом камуфляже, и с пистолет-пулеметами. Волонтеры выглядели не туземцами, а интернационалом коммандос на страже порядка. Похоже, «волонтеры» душили на корню уличный силовой криминал. Да: в Паго-Паго были…
4. …Мафиози (китайские, латиноамериканские и японские). На улице они визуально определялись по стилю одежды и походки. Но, судя по реакции прохожих, тут мафия превратилась просто в теневой бизнес, безвредный и для туземцев или туристов, и для «уличной группы риска» к которой обычно относятся три категории персон…
5. …Таксисты, уличные торговцы, эскорт-девочки. В Паго-Паго это были в основном тинэйджеры - филиппинцы и латиноамериканцы, но встречались образцы почти всех разновидностей homo sapiens. Как в большинстве стран мира, эти уличные профессии пересекались и совмещались, но только в Паго-Паго это совмещение было настолько универсальным. Все эскорт-девочки и уличные торговцы – моторизованы чем-нибудь дешевым. Все таксисты совмещают извоз с продажей мелких товаров и разных услуг. Причем: никаких силовых разборок вокруг дележа рынка или выручки, ведь за это…
6. …Руинферно. Тайная плантация Слаанеша (то ли каторга, то ли база для страшных опытов над людьми). Руинферно находился где-то здесь, на острове Тутуила, только восточнее Паго-Паго. Название, видимо, было аббревиатурой от «Ruin inferno». А что касается Слаанеша (совладельца робототехнического СП «Bionicraft»), то слухи о нем разжигали журналистское любопытство (в частности, любопытство Имоджен).
В общем, прогулка была познавательной, и Имоджен Мюр вернулась в отель, будучи переполнена яркими впечатлениями, и интригующими загадками на будущее. Перед закатом 13 сентября от бенедиктинок пришло такое SMS: «Имоджен, мы вылетать с острова Саваий в Паго-Паго, и прилетим на парковку отеля где-то через час, встреть, пожалуйста, у нас с собой тяжелые вещи, которые надо будет перенести».
Имоджен Мюр, прочтя это послание от Петрониллы и Ифигении, сердито подумала: с некоторых юзеров надо брать деньги за каждое слово (как в древности это делалось на телеграфе) чтобы они учились сочинять краткие сообщения действительно кратко. В качестве ответа, она отправила им просто «OK». Вот что называется: краткость. Далее (глянув на часы) журналистка допечатала несколько заключительных фраз в статью о программе новозеландского Фонда «X-farmer», пробежала глазами текст и, решив, что годится для начала, отправила в редакцию «Au-T». У нее даже осталось время, чтобы принять душ, и переодеться в джинсы и рубашку, удобные для грузчика-дилетанта.
За 5 минут до истечения часа, Имоджен вышла на парковку, и успела подумать, что в бесплатных сервисах отеля значится, вообще-то, переноска багажа из такси, и вряд ли менеджер отказал бы в предоставлении штатного грузчика. Но, вероятно, какой-то из множества бенедиктинских обетов запрещал обременять посторонних людей. Вот ее (Имоджен) они (монашки) уже не считали посторонней - значит, обременять можно.
«Засранки» (подумала журналистка), и тут на фоне заходящего солнца возник черный винтокрылый силуэт: какая-то разновидность незийского автожира. На всякий случай, Имоджен отошла к самому краю площадки (лопасти несущего ротора - опасная штука, лучше держаться подальше). Но, предосторожность оказалась излишней – пилот явно опытный, так что машина прошла, как по четко нарисованной дуге, и приземлилась с изумительной аккуратностью, будто была поставлена на площадку рукой невидимого великана. Лопасти ротора еще вращались, когда из кабины спрыгнул пилот и…
…Имоджен испытала легкий шок. Первое впечатление – будто пилот, это Ралинэ, по эксцентричному капризу экуменических богов повзрослевшая примерно на 3 года, и сменившая джип на автожир. Через несколько секунд стало ясно: это другая персона (просто, она тоже выглядит слишком юной для управления техникой, и тоже одета в костюмчик для тропического пейнтбола). Когда персона сняла шлем и очки, сходство совсем пропало. У этой девушки был европейский тип лица, и панковская стрижка - «ирокез» (только сильно укороченный против панк-классики).
- Это вы, что ли, Имоджен Мюр? – спросила персона чуть скрипучим голосом и, когда Имоджен кивнула, представилась сама, - Я Хрю Малколм, вот, привезла, этих…
…«Эти» (в смысле: сестра Петронилла и сестра Ифигения) как раз покинули кабину, и собрались тащить оттуда некий контейнер, на вид как верхний съемный багажник для автомобиля (кажется, чертовски тяжелый).
- Стоп блин-нах! - рявкнула тинэйджерка-пилот, - Если на ногу уроните, то мне за вас отвечать, нах! Стоп, я сказала… Вот… Имоджен, помоги вытащить эту хрень, ОК?
- Ладно, - согласилась журналистка, мысленно вздрогнув от такого стиля общения.
- Сестра Хрю, пожалуйста, не ругайтесь, - очень ласково попросила Петронилла.
- Так, алло! - строго ответила пилот, - Я не буду ругаться, если вы не будете нарушать правила техники безопасности при выгрузке. Вы будете делать все, что я говорю, и не будете делать ничего, что я не говорю. Ну?
- Мы будем работать, как вы говорите, - согласилась старшая бенедиктинка за всех. У Имоджен снова возникло желание сказать монашкам что-нибудь язвительное, и лишь серьезным усилием воли ей удалось погасить этот эмоциональный порыв.
Тем временем, пилот начала толково распоряжаться выгрузкой. Похоже, ей много раз случалось выполнять работу бригадира авиа-грузчиков. Силами четырех женщин, без перенапряжения, контейнер был перемещен на площадку, а дальше уже проще: на дне контейнера были колесики, легко катившиеся по асфальту. На финише контейнер был доставлен на пункт приема грузовой почты, расположенный в цокольном этаже отеля. Можно с чувством удовлетворения пожать друг другу руки, и заняться релаксацией.
Релаксация в случае двух монашек означала просто: пойти спать, несмотря на ранний вечерний час. Полтора дня аграрно-экуменического турне физически утомили их. Но (внимание!) только физически. Эмоционально же, Петронилла и Ифигения пребывали сейчас в состоянии полудетской эйфории, так что потратили несколько минут, чтобы высказать Имоджен свой восторг, и пообещать завтра подробный рассказ (сразу после первого раунда теологического диспута, когда будет свободное время). Затем, они по-сестрински расцеловались с тинэйджеркой-пилотом, и удалились в комнаты.
- Ну, блин… - пробормотала тинэйджерка, проводив их взглядом, затем повернулась к журналистке, - …Слушай, Имоджен, где тут можно выпить?
- А-а… Хрю, ты уверена что… Я имею в виду: тебе ведь меньше 18 лет.
- Точно, гло. Мне 15 с половиной. Не делай такие большие глаза, я не буду заставлять бармена нарушать законы США, которые тут, как бы, действуют. Прикинь: я вообще употребляю мало алкоголя, а за штурвалом – никогда. Мне требуется безалкогольный коктейль «Чикаго-файр». Знаешь такой?
- Нет, - призналась Имоджен, и спросила, - это в честь сериала о пожарных Чикаго?
- Точно, гло. И состав соответствующий. Короче бар – где?
- Тут неплохой бар в холле. Я тоже выпью что-нибудь за компанию.
- Вот это правильно! – обрадовалась Хрю, - Ну, идем, полечимся от стресса.
…
Бармен знал рецепт коктейля «Чикаго-файр» и только спросил Хрю: уверена ли она в готовности своего организма принять эту смесь из выжатого ананаса и перца-чили? У тинэйджерки не было сомнений в готовности, и бармен занялся выжимкой (но сперва выполнил трехсекундный заказ Имоджен: унция виски со льдом).
Между тем, Хрю Малколм извлекла из кармана некую книжку миниатюрного формата, раскрыла наугад, ткнула в страницу, посмотрела, куда указал палец, и прочла вслух:
«И говорили Филистимляне: кто это сделал? И сказали: Самсон, зять Фимнафянина, ибо этот взял жену его и отдал другу его. И пошли Филистимляне, и сожгли огнем ее, и дом отца ее»… После этого юниорка-пилот хмыкнула и прокомментировала:
- По ходу, там сплошь такая хрень. Называется: библейская мораль. Ага. Мораль, как у папуасов в Порт-Морсби после захода солнца. Если, к примеру, выйдешь на улицу при деньгах, но без пулемета, то сам виноват. Бог велел делиться. Такие дела, гло.
- У тебя что, библия? – на всякий случай, уточнила Имоджен.
- Ну, так! – юниорка-пилот кивнула, - Эти подарили…. Mauru, бро.
Последняя короткая фраза адресовалась бармену, передавшему ей стакан с коктейлем. Сделав, затем, глоток этой рисковой смеси (возможно, больше подходящей для спрея самозащиты, чем для питья), Хрю потрогала ладонями свои щеки, покрасневшие даже сквозь плотный загар, выдохнула, и продолжила:
- …А я подарила им коммуникатор-элнот, такой, как у меня, с настройкой обновлений фифтипедии. Полезный сувенир. Не то, что сказка про античный Порт-Морсби.
- Вообще-то, в библии много умных мыслей, - неуверенно возразила журналистка.
- Давай проверим, - предложила Хрю, - закрой глаза… Теперь держи библию, открой страницу наугад, ткни пальцем, открой глаза, и прочти стих, где палец.
- Ладно, - согласилась Имоджен, и вслепую открыла миниатюрную библию...
…Немного жульничая: стараясь попасть в последнюю четверть (где Новый завет, а не жуткий Старый) но не в самый конец (где Апокалипсис, которого она наслушалась)…
…Вслепую ткнув в страницу, Имоджен открыла глаза, и обнаружила под подушечкой пальца предельно короткий стих из Евангелия Луки. Всего одна строчка:
«Будете ненавидимы всеми за имя Мое».
- Вот видишь, - заключила Хрю, с любопытством наблюдавшая эксперимент.
- Просто, в библии много странных и неоднозначных мест, - ответила журналистка.
- Фигня, забей, - с этими словами, Хрю Малколм небрежно убрала книжку в карман.
- Хрю, а как получилось, что ты транспортировала бенедиктинок?
- Случайная фигня. В Плайа-Афаноа резко начала рожать одна фифа невзрослая. Моя ровесница. Надо было взять спеца-медика из Апиа, и забросить туда. Ну, я сделала, и собиралась поваляться на пляже, как вдруг эти бенедиктинки с гробом на колесиках.
- С гробом? – переспросила Имоджен Мюр.
- Шучу, - Хрю улыбнулась, - там подарки от здешнего монастыря их монастырю.
- Э-э… От здешнего монастыря?
- Ну, от аббатства Мифрилланд на острове Тутуила, так точнее. Этому аббатству под присмотр отдана школа-интернат Плайа-Афаноа на юге острова Савайи. А я, по программе Политехникума, стажируюсь в Плайа-Афаноа на фабрике «БлицВерк».
Полагая сообщение достаточным, тинэйджерка сделала большой глоток жутковатого коктейля. Имоджен подождала несколько секунд, пока та отдышится, и спросила:
- А почему тебя попросили выполнить этот экстренный полет?
- Потому, что бенедиктинки не втыкают, who is who: увидели, что я привезла медика в школу-интернат, и думали, что я общественный транспорт. Не посылать же их на хер.
- Да, - Имоджен кивнула, - это я поняла. Но твой возраст: ты очень молода для пилота.
- Ага, возраст. Но так исторически сложилось, что я - капрал-инструктор продвинутой военно-воздушной подготовки. Я выросла на семейной авиа-фирме. Прикинь?
- Понятно… - Имоджен отметила про себя, что в Меганезии своеобразно проявляется феномен «дети-солдаты», известный для всех молодых воюющих стран, - …А о каком Савайи ты говоришь? Я знаю остров Савайи, 100 миль к вест-норд-вест от Паго-Паго.
- Он и есть, - Хрю кивнула, - это второй большой остров Германского Самоа.
- Гм… А кто-нибудь сообщил бенедиктинкам, что они уже в Меганезии, а не в США?
- По ходу, нет, - ответила Хрю, - ты же видела их, они витают где-то в облаках. Зачем вообще что-то объяснять им? А насчет Хартии - сама прикинь: любой полисмен сразу определит, что они безвредные. Пусть себе думают, что хотят.
Журналистка молча согласилась с этим тезисом. Да, эти две монашки принадлежали к специфическому виду людей, уверенных, что Вселенная устроена в соответствии с их книжками, причем устроена наилучшим образом, так что не надо ничего менять, надо только говорить окружающим людям хорошие слова из тех же книжек. Окружающим свойственно подстраиваться при контакте с такими субъектами - чтобы не обидеть их диссонансом между фантазией из книжек и реальностью. Правда, есть люди, которые наоборот, стараются больно ударить таких субъектов – обитателей фантазии…
…Но у Имоджен просто рука не поднялась бы для такого удара. Видимо, у Хрю тоже (несмотря на явно скептическое отношение к библии). Кажется, какой-то социальный инстинкт, общий для всех достойных людей, защищает этих фантазеров, субъективно живущих «где-то в облаках». Затем, у Имоджен возник новый вопрос:
- Хрю, ты сказала: в Плайа-Афаноа школьная плантация. Что это?
- Ну, это такое, тоже безвредное. Там молодежь из самоанской секты бахаи, и чего-то христианско-экологического. Короче: разводят фрукты-овощи, никому не мешают.
- Э-э… А фабрика «БлицВерк», на которой ты стажируешься, это что?
- Это производство на плавучей платформе. Выбери время, приезжай, и увидишь.
- Спасибо, я, конечно, приеду! Но что делали бенедиктинки в этом странном месте?
- Знаешь, гло, лучше спроси сначала: что делали бенедиктинки в Мифрилланде?
- Ладно, а что они делали в Мифрилланде?
Хрю Малколм снова глотнула жгучего зелья на красном перце и ананасе.
- Ну, во-первых, они изучали практику поиска и уничтожения пчелиных тигров.
- …Я уже слышала об этом, - успела вставить Имоджен, а собеседница продолжила:
- …Во-вторых, аббат Тореро угостил их мифриловым медом. Типа, гостеприимство.
- О. боже! Это ведь наркотик!
- Это сверхлегкий эмпатоген, - поправила Хрю, - и ничего страшного не случилось, за исключением слишком глубоких расспросов насчет книжки-библии. Я сама не видела, только слышала конспективно от Тореро. Бенедиктинки начали с вопроса, читают ли обитатели Мифрилланда молитву перед обедом, а Тореро, типа, растерялся, и брякнул насчет медитации вместо молитвы. Логика у него была железная: если бог из книжки-библии сам все знает, то не фиг что-то говорить ему. Но у этих бенедиктинок в мозгах перепутаны все микросхемы, и логика не воспринимается. Они как русские Маугли.
- Русские Маугли? – недоуменно переспросила Имоджен.
- Да, - Хрю кивнула, - ты читала Киплинга, про мальчика, воспитанного волками?
- Конечно, я читала, но это было в Индии.
- Да, - 15-с-половиной летняя пилот снова глотнула зелья, - это в Индии, а в Сайберии аналогичная история. Две новорожденные девочки потерялись в тайге. Это там такие джунгли. Вот. Их воспитали дятлы. У вас в Австралии есть дятлы?
Журналистка отрицательно покачала головой.
- У нас в Австралии нет дятлов, но я видела их в Японии. Забавные птички. Хотя, я не представляю себе, как дятлы, даже в сказке, могли воспитать человеческих детей.
- Гло, это Сайберия. Короче, те девочки, выросли, и пошли в деревню к людям. Ужас.
- Почему ужас?
- Потому, что они, на хрен, задолбали всю деревню, - мрачно пояснила Хрю, - так и с бенедиктинками в Мифрилланде. Ну, короче, аббат спихнул их в Плайа-Афаноа. Там нашлось с кем общаться об ихнем боге: у экуменистов-бахаи тоже есть бог из книжки. Короче, я там влипла. Обычно я там, в Плайа-Афаноа, не участвую в порожняках типа библии. У меня задачи на фабрике. Но в этот раз они хором грузили мой мозг!
- Гм… - Имоджен глотнула виски, - …Чем они грузили твой мозг?
- Ну, сначала они хором грузили, что война – это плохо. Будто я сама не знаю. Дальше начали обобщать. Типа, все люди – братья и сестры, поэтому надо, чтобы было общее понимание мирного решения всяких разборок. Типа: «hombres no fuego uno a otro».
Имоджен напрягла знания базового испанского и перевела для себя «джентльмены, не стреляйте друг в друга», а Хрю, тем временем, продолжила.
… - Дальше уже молодые бахаи рассуждали, что, типа, нужна Всемирная Хартия - для всеобщего порядка без стрельбы. Есть же Великая Хартия в Меганезии, так?
- Вроде бы да, хотя я не уверена, - ответила Имоджен, чувствуя, что ее юная визави не согласна с тезисом, который сама же озвучила. И точно. Хрю жестко объявила:
- А я уверена, что нет! Ведь наша Хартия не про всеобщий порядок, а наоборот.
- Наоборот, это как? – не поняла журналистка.
- По Преамбуле Хартии, вот как! Это называется: кооперативная анархия. Если кто-то попробует сделать всеобщий порядок, то будет расстрелян на хрен. И это правильный алгоритм, потому что прочие варианты много раз проверены. Автократия, теократия, аристократия, демократия - все приводят в одну позицию. Правит олигархия, которая прикормила люмпен. А нормальные hombre, которые продуктивно работают и делают продуктивный бизнес - оказываются в жопе. Олигархия и люмпен сидят у них на шее, сдирают с них охеренные налоги, и принуждают их к своей ****ской морали. Во как!
…Сейчас австралийская журналистка, глядя на эту юную персону (в чем-то предельно оригинальную, но в чем-то типичную для сообщества kanaka-foa), подумала: «на месте бахаи, я бы поостереглась спорить с ней об этом, но не факт, что они поостереглись, и любопытно знать, что было дальше». Уже вслух она спросила:
- Что было дальше?
- Дальше… - Хрю пожала плечами, - …Эти ребята стали спорить. Типа, есть же общие правила, например, что нельзя грабить и нарушать договоры. Дурацкий аргумент. Это примерно как миссионеры, которые из пользы чистки зубов после еды, выводят пользу заповедей своего шизоидного бога. Чтобы чистить зубы - не нужны заповеди. А чтобы отстреливать грабителей - не нужен Дом Справедливости. Ты знаешь, что это?
- Дом Справедливости? – переспросила Имоджен, - Кажется, это высший совет бахаи.
- Точно. Они думают, что по такому образцу надо строить мировое правительство. Но прикинь: туда выбираются просто большинством голосов. Дурацкая демократия.
- Хрю, почему ты считаешь, что демократия - дурацкая?
- Потому, что это схема, при которой большинства имеет право грабить меньшинство. Теперь прикинь: каждый человек включен не в человечество, и даже не в нацию. Это слишком большое. Каждый человек включен в какое-то меньшинство: в семью, или в локальное сообщество, или в клуб-тусовку, или в малую фирму. И политиканы умеют делать свой бизнес на демократии. Сначала ограбить одно меньшинство, затем второе, третье – и каждый раз доля попадает в карман политикану. В финале все ограблены, а люмпену розданы подачки. Теперь у политикана всегда большинство. Как тебе это?
Имоджен Мюр вздохнула и согласилась.
- Это нехорошо. Но как иначе решать вопросы, касающиеся всех?
- Тут проблема, - в свою очередь, согласилась Хрю, - если возник такой вопрос, и нет решения, устраивающего всех, то надо решать большинством, или жребием. Но таких вопросов очень мало. Как правило, не надо решать вопрос для всех. А если выбирать большинством какого-то оффи, чтобы решал для всех, то он решит любой вопрос не с целью сделать людям хорошо, а с целью забрать себе побольше ресурсов и контроля.
- Вероятно, в теории анархии это так, - отозвалась Имоджен, - но в практике - в вашей практике кооперативной анархии - иначе. И ты в 15 с половиной лет уже при погонах капрала-инструктора. Народный флот, это ведь дисциплина, а не анархия.
- Разумная мера дисциплины, - поправила Хрю, - любая коллективная работа требует некоторой дисциплины. При анархии тоже. И для меня это практика, я выросла в ней, прикинь? Когда отец учил меня стрелять, то мишенью был флаг ООН. Очень удобно: между оливковыми ветками проекция Земного шара с колечками параллелей.
- Твой отец?.. Подожди, а его имя - Глип?
Хрю молча кивнула, и австралийка продолжила:
… - Глип Малколм, который был судьей и автором Директивы Малколма. Я права?
- Типа того. Вообще-то директива втроем принималась, а отец был председателем.
- Тогда, - заключила Имоджен, – понятно, почему ты так четко ориентируешься.
- Типа того, - снова подтвердила тинэйджерка-пилот.
- Понятно… А к чему ты сейчас говорила о флаге ООН?
- К тому, что я популярно объяснила ребятам-бахаи, до какой фигни докатился бы их Всемирный Дом Справедливости, если бы стал мировым правительством. Это просто. Сначала он сочинил бы общие правила, выгодные большинству, в смысле, что можно грабить какие-то меньшинства. Затем, меньшинства стали бы бунтовать, и Всемирная Полиция напала бы на них. Они отступили бы, типа, в джунгли, и начали бы думать о стратегии войны против сильного большинства. Для этого есть наработки. Вот и все.
Тут юная Малколм замолчала, и хвост фразы повис в воздухе. Имоджен спросила:
- В каком смысле все?
- В таком, - сказала Хрю, - что атомная энергия рулит, и Рагнарек никто не отменял.
- А-а… - протянула Имоджен, услышав знакомую (популярную в Меганезии) фразу о Рагнареке, - …А-а, кстати, как в этом споре участвовали Петронилла и Ифигнения?
- Ну, я не очень поняла. По-моему, им понравилось про Рагнарек, хотя он языческий. Прикинь: они даже стали называть меня «сестра Хрю», хотя с каких хренов?
- С каких хренов… - очень задумчиво отозвалась журналистка, и вдруг с кристальной ясностью поняла «с каких». Ведь это для бахаи догматическое будущее виделось, как единое справедливое управление планетой, с целью… (далее - термин псевдонаучного Римского клуба) …«Устойчивого развития человечества» (сытой и скучной стагнации, попросту говоря). Но для сестер-бенедиктинок догматическое будущее виделось, как неизбежный Армагеддон, Апокалипсис, и Конец Света (согласно Библии). И можно представить себе их религиозный экстаз, когда «сестра Хрю» раздраконила все грезы счастливого будущего из доктрины бахаи, доказав неизбежность Рагнарека - того же Армагеддона, вид сбоку. Ай да религия любви. Можно прослезиться от умиления.
…
*45. Великая теологическая дуэль.
14 сентября. Американское Самоа (остров Тутуила, город Паго-Паго).
Первый раунд диспута.
Для диспута между Коннором Макнабом по прозвищу апостол Папуа, и преподобным доктором Дэвидом Лонгстеком из английского сектора Университета Ватикана - был оборудован Конференц-зал на втором этаже отеля «Raid-Wind Inn».
Антураж (созданный на скорую руку) выглядел готически:
Черный бархат на столе.
Начищенный раритетный бронзовый подсвечник в центре стола.
Библия (тоже раритетного стиля) в черном переплете с золотым тиснением.
Коннор Макнаб был одет в простом австралийском провинциальном стиле: джинсы и клетчатая рубашка с закатанными рукавами и расстегнутым воротником.
Дэвид Лонгстек выглядел более официально: в сером деловом костюме, при галстуке. Серьезность усиливалась тем, что, он был в полтора раза старше своего оппонента.
По договоренности, первое слово получил Лонгстек (сразу после того, как обаятельная Имоджен Мюр – телеведущая «Au-T», достаточно нейтрально и лаконично рассказала телезрителям о диспутантах).
Затем, представитель Ватикана выдержал рассчитанную паузу, и произнес:
- Спасибо, Америка. Спасибо за такую возможность в наше сложное время привлечь внимание широкого круга неравнодушных людей к открытому и честному разговору о религии, и о роли веры в бога для современного мира, и для каждого из нас. В начале нашего разговора, следует честно признать: порой церковь сознательно упрощает ряд теологических доктрин, чтобы не вносить сумятицу в умы. Но, упрощение допустимо только при условии сохранения главного в нашей вере. Это очень важно, и сейчас мне кажется необходимым выяснить у моего оппонента: что он считает главным в вере?
- О! – энергично воскликнула Имоджен Мюр, - Действительно, это очень интересно. Я транслирую вопрос. Мистер Макнаб, что по-вашему главное в вере?
- Главное! - отчеканил «апостол Папуа», и сразу же сменил тон на очень мягкий, даже ласковый, - Чтобы понять главное в вере, нам надо начать с самого простого. С веры в некое Духовное существо, которое создало Вселенную, и как-то интересуется нашими человеческими делами. Если мы верим в это Духовное существо, и в его интерес к нам, тогда мы задаемся вопросами: какой это интерес, в чем он проявляется, и как мы, люди, должны ответить на это? Каким должен быть наш шаг навстречу Создателю? Здесь две альтернативы. Или Создатель наделил нас свободой выбора целей и средств, чтобы мы учились строить жизнь наилучшим для нас образом, согласно нашим представлениям о счастье. Или Создатель, вроде бы наделив нас свободой, предписал заповеди - запреты использования свободы, и Создателя интересует только соблюдение этих заповедей.
- Это, по-вашему, главное? – уточнила Имоджен.
Коннор Макнаб медленно, будто (в каком-то смысле) монументально, кивнул.
- Да. Поскольку, прежде чем верить, надо понять: в кого мы верим? Без ответа на такой вопрос, христианство превращается в оккультную уфологию: веру в могущественное и непознаваемое существо, которое, с неизвестными целями, правит Вселенной. А теперь хотелось бы услышать ответ мистера Лонгстека на его же вопрос.
- О! - снова воскликнула Имоджен, - Это захватывает! Ваш ответ мистер Лонгстек?
- Я буду немногословен, - сказал представитель Ватикана, - ответ дается в Священном Писании. Наша вера основана на двух заповедях: любить бога, и любить ближнего. Не требуется сложной философии, чтобы понять этот принцип веры, главный не только в христианстве, но и во всей гуманистической этике, даже если она умалчивает о боге.
- О! – в третий раз воскликнула телеведущая, - Теперь мы имеем возможность спросить наших зрителей: чья позиция о главном в вере им ближе…
- Стоп! - спокойно перебил Макнаб, - Я полагаю, Имоджен, будет абсурдом ставить на голосование две доктрины, одинаковые по смыслу.
Имоджен Мюр немного растерялась.
- Простите, мистер Макнаб, мне кажется: вы, и мистер Лонгстек, говорили о разном.
- Именно, что кажется! - объявил он, - Чтобы эта иллюзия исчезла, давайте попросим мистера Лонгстека уточнить: как Священное Писание предлагает любить ближнего?
- Простите… - удивленно сказала телеведущая, - …Мне казалось, что вопрос «как» не совсем подходит для любви в религиозном смысле, поэтому… Поэтому…
- Имоджен, - мягко произнес Макнаб, - вам не надо беспокоиться. Я вижу, что мистер Лонгстек понял мой вопрос и готов ответить.
- Разумеется, я готов, - подтвердил представитель Ватикана, – Священное Писание и в Старом завете и в Новом, ясно говорит: «люби ближнего, как самого себя».
- Благодарю, мистер Лонгстек, - тут Макнаб слегка поклонился, - вот истина, которая открывается при ответе на главный вопрос веры. Создатель хочет, чтобы мы любили, прежде всего, себя. Полюбив себя, мы можем по этому образцу полюбить ближних. А полюбив ближних, мы можем полюбить нашего общего Создателя. Мы можем понять: Создатель желает счастья и нам, и нашим ближним, как мы желаем счастья себе. Выбор первой из альтернатив, приведенных мной в начале, является основой нашей веры. Мы верим в Создателя, наделившего нас свободой, чтобы мы учились строить нашу жизнь, согласно нашим представлениям о счастье. Теперь вы увидели это, Имоджен?
- А-а… Да, мистер Макнаб. Это изумительно просто. Я раньше не задумывалась…
- Подождите!!! – возмутился преподобный доктор Дэвид Лонгстек, - Это неправда!!!
Коннор Макнаб, изобразив удивление, посмотрел на представителя Ватикана.
- Что именно неправда, мистер Лонгстек?
- Ваш вывод неправда! Вы путем софистики, хотите убедить людей, что христианство отменяет заповеди, разрешает грех, и одобряет эгоистическую вседозволенность!
- Мистер Лонгстек, я не припомню, чтобы говорил такое. Проверим по аудиозаписи?
- Вы говорили это не дословно, а по смыслу. Вы говорили, что себялюбие это благо.
- Простите, мистер Лонгстек, но первым так сказали вы. Я имею в виду, первым в этом конференц-зале. А исторически первым это сказал Иисус на диспуте с книжниками.
- Но, мистер Макнаб, вы ложно противопоставили любовь - заповедям.
- Это опять не я, а Иисус. Помните: «суббота для человека, а не человек для субботы».
- Не увиливайте! Я говорю не о заповедях Старого завета, а о заповедях Нового!
- А разве есть такие, кроме двух, что вы уже процитировали?
Реагируя на такой вопрос (глупейший по его мнению), представитель Ватикана даже приоткрыл рот от удивления.
- Мистер Макнаб, разве обучаясь теологии в Эдинбурге, вы не читали Евангелия?
- Мистер Лонгстек, я не только читал, но и помню притчу о священнике и таможеннике в храме. Священник молился так: «Боже! Спасибо, что я не такой, как все люди: грабители, обидчики, развратники, как тот таможенник». Таможенник молился так: «Боже! Я плохо поступаю, но я постараюсь исправиться». И кто из этих двух пришел домой чище?
- Мистер Макнаб, вы искажаете смысл 18-й главы Евангелия от Луки! Вы пытаетесь так представить дело, будто смысл не в покаянии, а в простительности греха!
- Смысл в том, - сказал Макнаб, - что в неидеальном мире человек не может вести себя идеально. Если же человек пытается вести себя идеально, то становится ханжой вроде священника из притчи. И насчет простительности: мне вспомнилась глава 8 от Иоанна. Книжники привели к Иисусу женщину, взятую за адюльтер, и попросили его согласия, чтобы побить ее камнями. Он же сказал: пусть тот из вас, кто безгрешен…
- …Это не о том! – перебил представитель Ватикана.
- Это о том! - спокойно ответил Макнаб, - Когда книжники-обвинители, поняв реально-невысокий уровень своей честности, молча ушли, Иисус сказал женщине: «Где же твои обвинители? Никто не осуждает тебя. И я не осуждаю».
Дэвид Лонгстек, уже теряя самообладание, прорычал:
- Опять софистика! Вы такой знаток Писания? Тогда почему вы учите не по нему, а по изуродованному обрезку, сочиненному вами, и названному «популярной библией»?
- Я объясню, - и Макнаб повернулся к телеведущей, – Имоджен, вы читали библию?
- Библию? Я? – она слегка смутилась, - Наверное, да. В некоторых отелях библия есть просто в тумбочке. Я несколько раз листала. Так, перед сном. Не очень долго.
Коннор Макнаб понимающе улыбнулся и покивал головой.
- По опросам, хотя почти у всех католиков есть дома библия, более половины вовсе не читали ее, а доля тех, кто прочел всю библию, ниже статистической погрешности. Так обстоят дела. Когда я приехал в Папуа, в район Сепик, то не нашел среди католиков ни одного, читавшего библию, хотя треть жителей – католики. Мне следовало решать эту проблему, и я составил конспект, в помощь прихожанам. Разумно, не правда ли?
- Не давите на меня!!! – потребовал представитель Ватикана.
- Я лишь спросил ваше мнение о том, что лучше: невежество или конспект?
- Лучше невежество, чем ересь Карпократа в вашем конспекте!
- Что такое ересь Карпократа? - поинтересовалась Имоджен Мюр.
- Это сложный теологический вопрос, закрытый в античности, - пояснил Лонгстек.
- Это простой, но важный вопрос, не закрытый, а скрытый, - возразил Макнаб.
- Не вам поучать церковь! – огрызнулся представитель Ватикана, - Вы мечтаете стать ересиархом, но вы просто жулик! И ваш конспект фальсифицирует смысл Писания!
- Нет, мой конспект реставрирует смысл оригинала Писания, лаконичнее и яснее, чем реставрация 1979 года, известная, как каноническая библия Иоанна-Павла Второго.
- Простите, я не поняла, при чем тут 1979 год, - вмешалась Имоджен.
- Очень просто, - сказал Макнаб, - текст библии, принятый сейчас в Ватикане, и во всех католических церквях, признающих Папу, составлен и утвержден в 1979 году. Но есть старый английский текст, Библия короля Джеймса 1611 года. Также, существуют очень старые печатные инкунабулы Гуттенберга, 1456 года, но они не совсем канонические. Источником для них послужили труды блаженного Иеронима Стридонского, который, приехав в начале V века в Иудею, переводил там отрывки древних свитков на латынь. Кодекс, составленный им, известен как Вульгата, первая редакция латинской Библии.
Телеведущая слегка выпучила глаза и вскинула руки к голове.
- Подождите! Ведь библия написана в Древнем Риме, при императоре… Как его? Он в фильме «National Geographic», где про Христа, Пилата, и все такое.
- Тиберий, - подсказал Макнаб.
- Точно! Тиберий! – обрадовалась она.
- Вероятно, да, - Макнаб кивнул, - до нас дошли тысячи различных полуразрушенных отрывков текстов, переписанных на листы папируса в IV веке с более ранних текстов. Можно надеяться, что с записей современников Христа. Выглядят эти папирусы так…
…Макнаб раскрыл большой пластиковый конверт, и выложил на центр стола полсотни превосходных фотографий. На них были отображены пожелтевшие рваные лоскутки с выцветшими следами то ли цепочек древних букв, то ли причудливых пятен грязи.
- О боже! – прошептала Имоджен, - Неужели библия дошла до нас лишь в таком виде?
- Это, - сказал Макнаб, - наиболее хорошо сохранившиеся части. Впрочем, не все части лоскутков, после условной реставрации и приближенного перевода, включены в канон. Другие аналогичные части объявлены апокрифами. Не правда ли, мистер Лонгстек?
- Это проблема, - тихо сказал тот, - мне надо срочно проконсультироваться.
- Сейчас? - удивилась телеведущая, - Но еще 20 минут до конца сегодняшнего раунда.
- Вероятно, - предположил Макнаб, - мы затронули тему, на которую мистер Лонгстек может говорить лишь с прямой санкции Ватикана. Что ж, я понимаю его. И, я думаю, телезрители не разочаруются, если, в оставшееся время я расскажу о ересиархах.
- Э-э, - неуверенно протянула Имоджен Мюр…
И ее колебания понятны. Ведь, с одной стороны, она почти обещала секретарю Папы Римского неявно поддержать Ватикан в диспуте. Но, «почти». С другой стороны, она обозначила в разговоре, что намерена придерживаться журналистской этики. А этика требует уважать зрителей. Закрыть раунд, выкинув 20 минут эфира, когда предложена интригующая тема? Это явное неуважение к людям у TV-экранов. С другой стороны, согласиться и дать в эфир мини-лекцию Макнаба, которого в Ватикане считают почти антихристом… Страшновато. Но, для Имоджен рассказы двух бенедиктинок о Силах Вселенского Зла, выглядели теперь, мягко говоря, не очень достоверно. В результате повысился уровень скептицизма Имоджен в отношении апокалипсических доктрин Ватикана. И, после пятисекундных колебаний, Имоджен сделала выбор:
… - Да, мистер Макнаб, ведь сейчас мало кто знает о ересиархах. Наверное, зрителей заинтересует эта историческая тема. Мы так и поступим. Вам – слово.
Сказав это, Имоджен Мюр глянула на экран смартфона, и прочла лаконичное и ясное послание от босса, убедившее ее в правильности принятого решения:
*** Ты в top-5 talk-show по Австралии! Так держать! ***
Макнаб улыбнулся ей, будто угадав, что там, в сообщении на смартфоне. Впрочем, его улыбка была мимолетна, а затем его мимика стала в меру серьезна (с учетом темы).
- Ересиархи, - произнес он, - это те, кто шаг за шагом создавал философию религии во времена отцов древней церкви. Они поднимали вопросы, ключевые для христианства. Благодаря ересиархам, христианство стало осознанным учением, а не просто реестром приказов, якобы продиктованных богом, как в других формах монотеизма.
- Простите, мистер Макнаб, но это выглядит как-то абстрактно, - заметила Имоджен.
- Сейчас будет конкретно, – пообещал он, - кредо мусульманина, это фраза: «нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его». А вы помните римско-католическое кредо?
- Э-э… - австралийская журналистка замялась, - …Видимо, я плохая католичка. Вы не будете возражать, если я применю ноутбук, и найду текст нашего кредо в интернете?
- Никаких возражений, - Макнаб снова улыбнулся, - найдите, прочтите, и посмотрим, вопросы какого рода у вас появятся.
Имоджен Мюр постучала по клавишам и, увидев найденный текст, выдохнула.
- О боже! Тут более полтораста слов.
- Вы впервые читаете кредо? – спросил апостол Папуа.
- Да, боюсь, что так. И мне непонятна первая треть текста: там, где про бога и сына.
- И что в этой трети вам непонятно?
- Э-э… Я прошу прошения, но тут сказано, что это два равнозначных бога.
- Нет, мисс Мюр. Тут иллюстрируется трансцендентность бога. Бог всемогущ, значит, неподвластен логическим кванторам - таким, как единственность и множественность, причина и следствие, бытие и небытие. Бог – создатель всего и не подчинен ничему. В рассказе об афинской проповеди апостола Павла не случайно бог назван неведомым.
- Звучит мистически, - сказала Имоджен, - а что такое ересь Карпократа, о которой вы поспорили с преподобным Лонгстеком? Это связано с… Э-э… Трансцендентностью?
- Да, - ответил Макнаб, - как известно, Карпократ в Александрии учил, что настоящий неведомый бог непохож на богов из мифов античных скотоводов Ближнего Востока, и религиозные законы вроде иудейского Старого Завета не касаются христиан. Ученики Карпократа игнорировали все сексуальные табу, что впечатлило современников. Отцы древней церкви: Климент Александрийский и Епифаний Кипрский посвятили учению Карпократа пространные главы в своих книгах. Позже, в средние века, последователи Карпократа были известны под названием адамиты. Затем, в XIX веке, Макс Неттлау в «Очерках по истории анархических идей», назвал это учение «свободнейшей формой коммунизма». В начале XX века знаменитый мистик Алистер Кроули составил кодекс Телемы, исходящий, с его слов, от древнего Карпократа из Александрии, сына Исиды. Прошло еще полвека, и труды Кроули дали импульс философии ньюэйдж. Это линия развития, без которой современное христианство было бы неполным.
- Но, мистер Макнаб, вроде бы ньюэйдж, это не христианство, а неоязычество.
- Об этом, мисс Мюр, у апостола Павла в послании к римлянам. Разве бог - только бог иудеев, но не язычников? Конечно, и язычников тоже, поскольку един бог.
- А-а… - растеряно отозвалась Имоджен.
- Бог неподвластен логическим кванторам, - напомнил апостол Папуа, - а сейчас, мне кажется, вам лучше посмотреть на часы…
- Ой! – воскликнула она, - Уже перебор в эфире. Спасибо мистер Макнаб! Я надеюсь, зрителям было интересно узнать о ересиархах. А мы вернемся в эфир завтра…
…
Следующий день. 15 сентября. Паго-Паго. Конференц-зал отеля «Raid-Wind Inn».
Второй раунд диспута.
Преподобный доктор Дэвид Лонгстек из английского сектора Ватикана сегодня сменил тактику, и (несмотря на слабые попытки Имоджен Мюр сгладить диспут) сходу выбрал агрессивный курс. Он объявил, что намерен «сорвать маски и назвать все вещи своими именами», после чего спросил Коннора Макнаба, действительно ли тот высказался об абортах так, как это напечатано в австралийском сетевом журнале «RomantiX». Далее доктор Лонгстек зачитал короткий фрагмент интервью:
RomantiX: В январе, после Второй Новогодней войны, на ассоциированной территории Тонга были расстреляны активисты миссии «Стоп аборт». Все очень серьезно.
Коннор Макнаб: Все очень серьезно. Эти активисты пали жертвой амбиций прелатов, пославших их проповедовать ересь. В Библии нет ни слова об абортах.
RX: Как это нет ни слова об абортах?
К.М.: Так. Просто, нет. Читайте Библию, а не сборник ересей от чиновников Ватикана.
Макнаб невозмутимо подтвердил все это.
Тогда Лонгстек, уже обвиняющим тоном, спросил: считает ли собеседник, что аборты допустимы вообще, и для католиков в частности?
На это Макнаб ответил, что не одобряет аборты, как и любое неестественное действие, совершаемое с человеческим телом без особой необходимости. Затем, он добавил, что указанная позиция по аборту является его личным мнением, и к католической религии отношения не имеет. Если бы это отношение имелось, оно отразилось бы в Евангелии, подобно тому, как там отразились главные этические вопросы: война и мир, бедность и богатство, семья и секс, дети и домохозяйство, врачевание и милосердие. Спаситель не высказался об абортах, следовательно, оставил это на усмотрение каждого верующего.
Тут представитель Ватикана артистично разыграл изумленное возмущение, заклеймив оппонента, как порочного человека, отрицающего не только Церковное Предание, но и простую гуманность, свойственную даже язычникам и атеистам.
Макнаб в ответ процитировал Аристотеля (языческого философа, крайне уважаемого в католической церкви, и изучаемого в теологии наравне с великим Фомой Аквинским). Сохранившееся мнение Аристотеля по предмету было лаконичным: «Если у супругов против ожидания зарождаются дети, то плод должен быть вытравлен раньше, чем в нем появились ощущения и жизнь».
Эта цитата вызвала замешательство у преподобного доктора Лонгстека. То ли он слабо помнил труды Аристотеля, то ли не думал, что Макнаб решится процитировать это. А Макнаб добавил, что находит гуманным суждение Аристотеля. Гуманность состоит в непричинении страданий. Если же нечто не ощущает, то оно и страдать не может. Тут доктор Лонгстек преодолел ступор, и высказал возражение:
- Известно ли вам, мистер Макнаб, что бог дает эмбриону душу в момент зачатия? Вы говорите о гуманности, так признайте, что уничтожение зачатой жизни это убийство!
- Мистер Лонгстек, - ответил апостол Папуа, - вы цитируете энциклику Папы Римского Павла VI, изданную в 1968 году, без всяких обоснований. Эта энциклика не доказывает ничего, кроме невежества Папской комиссии в вопросах философии и науки.
- Прекратите оскорблять Святой Престол! – потребовал представитель Ватикана.
- Я никого не оскорбил, а лишь констатировал факт, - произнес Макнаб, и раскрыл свой ноутбук, - сейчас я объясню это. Имоджен, я прошу вас навести TV-камеру так, чтобы зрители увидели схему, которая появится на мониторе….
…Пока телеведущая перемещала камеру, Макнаб открыл какой-то сайт и сообщил:
- Вот сетевой школьный учебник биологии человека. В нем имеется простая пошаговая иллюстрация зачатия. Сексуальный контакт, затем движение группы сперматозоидов к яйцеклетке, затем удачное или неудачное проникновение сперматозоида в яйцеклетку, удачное или неудачное формирование зиготы, и движение зиготы - такой микросферы диаметром одна восьмая миллиметра, до ее имплантации в стенку матки. Этот процесс длится неделю. На любом шаге что-то может пойти некорректно, и микросфера просто разрушится. Это происходит в двух случаях из трех. Повторяю: в двух случаях из трех яйцеклетка самопроизвольно разрушается. Тогда в организме женщины не происходит никаких изменений, которые хоть как-то ассоциируются с зачатием. Отсюда логичный вопрос: что в Папской энциклике 1968 года называется моментом зачатия?
- Это профанация! - возмутился Лонгстек, - Мы не на симпозиуме по микробиологии!
- Итак, - произнес Макнаб, - мы можем констатировать невежество Ватикана в важных вопросах биологии человека, по которым Ватикан, тем не менее, издает энциклики.
- А я говорю, это профанация! Любому разумному человеку ясно, что слово «момент» означает в энциклике определенный период времени, как показано в учебнике.
- Вы уверены в своем ответе, мистер Лонгстек?
- Да, я уверен.
- Вы уверены, что душа появляется к концу этой недели, но не раньше?
- Хватит демагогии! - сердито сказал представитель Ватикана.
- Это не демагогия, - сказал Макнаб, - это жизненный вопрос для миллионов женщин-католичек, принимающих доктрины Папы, как наставление в религии. Если зачатие признается лишь через неделю, то у них есть время на профилактику нежелательной беременности путем современных безвредных и надежных биохимических средств. В настоящее время, из-за неопределенности толкования, больше половины католичек в Западном мире рискуют здоровьем, принимая гормональные вещества, подавляющие овуляцию, и влекущие массу побочных эффектов. Итак, вы дает им неделю, или нет?
Возникла пауза. Преподобный доктор Лонгстек попал в ловушку, и лихорадочно искал выход. Он не мог сказать «мне надо проконсультироваться с Римом», ведь это стало бы проигрышем уже второго раунда. Он не мог сказать «да, у женщины есть неделя». Ведь подобный ответ означал бы разрешение таблеток класса «на следующий день», против которых Ватикан боролся, как против «де-факто абортивного средства». И ответ «нет» выглядел тоже нежелательно, из-за буллы Папы Франциска I в 2015 году, призывавшей учитывать реалии современного мира в вопросе отлучения за аборты, и уделять больше внимания проповеди милосердия, чем проповеди расплаты за грехи.
Минуту Дэвид Лонгстек мысленно метался между альтернативами, и к середине этой минуты, перевел для себя вопрос в практическую плоскость. За ответ «не знаю» можно вылететь с работы в Ватикане (за преднамеренную капитуляцию). За ответ «Да» точно вылетишь (поскольку позицию по таблеткам «на следующий день» ни кто не отменял). Гораздо более безобидно выглядел ответ «нет» (ведь булла Папы Франциска I весьма неконкретна, и при следующем Папе даже отчасти дезавуирована).
Так что, представитель Ватикана (сперва сделав печальное лицо, и молитвенно сложив ладони перед грудью из уважения к булле Франциска), проникновенно произнес:
- Церковь с вниманием относится к проблемам женщин, но Священное Предание учит: любые искусственные противозачаточные действия - грех, а если такие действия могут привести к убийству зачатой жизни, то они становятся грехом непростительным.
- Итак, - заключил Макнаб, - вы отказываетесь дать миллионам женщин эту неделю.
- Не я, а Священное Предание, - смиренно поправил Лонгстек.
- Священное Предание… - задумчиво откликнулся «апостол Папуа», перевел взгляд на телеведущую, и спросил, - …Как вы думаете, Имоджен, действительно ли Иисус хотел опутать мир колючей проволокой с надписями: «грех, грех, грех»?
- А-а… Я не знаю, мистер Макнаб. Откуда мне знать? Я не теолог.
- Имоджен, вы ведь искренне верите в бога. Просто прислушайтесь к своему сердцу, и ответьте: что хочет построить бог? Тюрьму строгого режима или цветущий сад?
Имоджен Мюр не то, чтобы искренне верила в бога библии, но выросла в семье, где по австралийскому фермерскому обычаю, с душевной теплотой отмечались христианские праздники. Так Имоджен привыкла верить: что-то такое существует, и оно доброе. Для Макнаба не составило труда еще во время разговора на борту гигалеры «Умбакумба» вытянуть из журналистки такие мелкие и безобидные детали личной жизни. Теперь он сыграл на этом и ответ Имоджен на вопрос о намерениях бога вырвался сам собой.
- Конечно, цветущий сад!
- И сердце не обманывает вас! - объявил Макнаб, - Ни Иисус с первыми учениками, ни учителя Древней Церкви, не опутывали людей грехами. Они ясно определяли грех, как безобразное отношение к человеку. Блаженный Иероним, и Блаженный Августин, два великих христианских просветителя, живших на рубеже IV и V веков, предельно ясно высказались об аборте. Их труды затем систематизировал в XIII веке Фома Аквинский, основатель теологии. Во втором томе книги «Об истине католической веры» он пишет следующее. После зачатия эмбриону свойственна растительная душа. Эту душу, далее, сменяет животная душа. А когда эмбрион приобретает очертания человека, появляется человеческая, разумная душа, имеющая связь с богом. Только тогда к нему возможно отношение, как к еще не рожденному человеческому существу. Таково мнение Отцов Церкви, утвержденное Пятнадцатым Вселенским Собором в 1312 году, как доктрина о постепенном очеловечивании эмбриона, и как осуждение бегинской ереси о душе вне человеческой формы. Таким образом, энциклика Павла VI от 1968 года является, по церковному праву, анти-соборной, и кто поддерживает ее – подлежит извержению.
- Чему? – переспросила Имоджен Мюр.
- Извержению, - повторил он, - иначе говоря, лишению церковного достоинства.
- Не верьте этой лжи! – запоздало воскликнул преподобный доктор Лонгстек.
В ответ, Макнаб набрал несколько слов на клавиатуре ноутбука, развернул так, чтобы оппонент мог видеть экран, и предложил:
- Пожалуйста, прочтите доктрину, принятую Пятнадцатым Вселенским собором.
- Ваше искусство софистики, - огрызнулся Лонгстек, - еще не делает вас правым.
- А есть ли у вас аргументы по существу? – невозмутимо поинтересовался Макнаб.
- Я, - сказал представитель Ватикана, взяв себя в руки, - отвечу на это позже. А сейчас скажите, с какого момента, по-вашему, эмбрион становится человеком?
- Названная доктрина, - сказал Макнаб, - отсылает нас к форме человека, а это вопрос биомедицинский. Следовательно, лучше задать его биологам и медикам.
- Мистер Макнаб, не увиливайте. Я надеюсь, вам знакома ситуация семьи Тингели из Бельгии, которая путешествовала на лайнере «Мидгардсорм», в известном экстренно прерванном круизе. Их младший сын, преждевременно родился 10 июля этого года, в военной клинике Меганезийской Новой Ирландии, на 20-й неделе беременности.
- Нет, Мистер Лонгстек, медики называют это не родами, а шоковой потерей плода. С Кларион Тингели действительно случилось шоковое потрясение.
Представитель Ватикана кивнул в знак согласия.
- Да, конечно. Но важнее тут суть события. Свен Тингели появился на 20-й неделе и, благодаря сетевой общительности миссис Тингели, вся планета видит, что это человек, обладающий всеми человеческими свойствами, включая душу. Не так ли?
- А почему вас вдруг интересует мое мнение об этом, мистер Лонгстек?
- Всему свое время мистер Макнаб. Знаете ли вы, что, по мнению многих авторитетных медиков, метод Дюбуа-Винсента может спасать эмбрионов и на более ранних сроках?
- Не знаю. И спрашиваю вторично: почему вас вдруг интересует мое мнение об этом?
- Потому, мистер Макнаб, что у нас с вами общая родина: Британия. Вы знаете, что по британским законам допускается аборт до 24-й недели. Это убийство. Не так ли?
- Стоп. Я спрашиваю третий раз: почему вас вдруг интересует мое мнение об этом?
- Потому, что я предлагаю вам поступить по совести и вере: в числе других католиков Британии подписать требование к парламенту о публичных слушаниях по абортам для принятия закона о защите прав нерожденных в Соединенном Королевстве.
- А можно ли увидеть текст этих требований?
- Разумеется, мистер Макнаб, - и представитель Ватикана положил на стол лист бумаги, заполненный печатным текстом.
Снова в диспуте возникла пауза. Макнаб читал текст. Затем он бросил лист на стол:
- Это написано против совести и веры. Вы говорите о праве нерожденных на жизнь, но пишете о лишении женщин права на выбор. Напишите так: каждый нерожденный, чья биологическая мать решила отказаться от вынашивания, имеет право на медицинскую помощь для своего выживания вне организма матери, если такая помощь возможна.
- Но, - возразил Лонгстек, - если нерожденный имеет право на жизнь, то это главное. А способ, которым такое право будет обеспечено - вторичен.
- Лукавство, - припечатал Макнаб, - миллионы людей умирают потому, что формально провозглашенное право на жизнь не обеспечено фактически.
- Мистер Макнаб, давайте сейчас не выходить за рамки вопроса жизни нерожденных.
- ОК. Давайте не выходить. Поговорим о жизни нерожденных в ситуации, когда юная женщина, живущая в бедной стране Четвертого мира, готовится стать матерью, но ее шансы родить живого младенца равны нулю, поскольку ей просто нечем питаться. Вы можете прочесть статистику ООН, и убедиться: речь идет о миллионах случаев в год. Давайте вместе согласимся принять гуманные меры, чтобы спасти жизнь и этих юных женщин, и их еще не рожденных детей, к радости всех добрых христиан.
Преподобный доктор Лонгстек с подозрением посмотрел на оппонента.
- О чем конкретно вы говорите?
- Я говорю о новозеландском проекте «X-farmer»: гуманитарная поставка полноценной пищевой смеси из генетически модифицированного планктона: миллионы тонн пищи.
- Что? - возмутился представитель Ватикана, - Разве вы не знаете энциклику Папы Льва-Пия «О сущности генной инженерии и отношении Церкви к ГМО»?
- А разве, - иронично откликнулся Макнаб, - вы не знаете, что курс Ватикана по ГМО характеризуется цикличностью? До 2008 года ГМО технологии была смертным грехом. Затем, вышла булла Папы Бенедикта XIV. ГМО стали ключом к победе над голодом, а противники ГМО были осуждены за бесчеловечность. В 2010-м произошло следующее изменение курса. Такие странности продолжаются с середины 1990-х.
- На что вы намекаете, мистер Макнаб?!
- Я не намекаю, а предлагаю вам объяснить эту загадочную цикличность.
Тут телеведущая решила вмешаться в теологический спор и воззвать к «Vox Populi».
- Джентльмены! Я прошу вас сделать паузу. Мы проведем экспресс-опрос зрителей, и выясним их отношение к ГМО планктону, как средству борьбы против голода.
- А я пока выпью чашечку кофе, - невозмутимо заключил «апостол Папуа».
…
Следующая дата, 16 сентября. Там же, Паго-Паго, отель «Raid-Wind Inn».
Третий раунд диспута.
Преподобный доктор Лонгстек начал решающий раунд с чего-то вроде проповеди. Он изложил взгляды Отцов церкви (II – III века) - Иринея Лионского и Ипполита Римского относительно Антихриста. Они полагали, что Антихрист явится под маской святости, и восстановит храм Соломона, объединив вокруг него всех христиан. Но настоящая цель Антихриста – присвоить себе прерогативы Христа, и склонить христиан к поклонению Сатане, чтобы погубить их души. Затем, Лонгстек напомнил средневековую притчу об известном святом, который увидел в церкви, как Сатана служит обедню. Люди этого не замечали, принимая Сатану за пресвитера - ведь тот внятно читал псалмы, и исполнял таинства. Когда же обедня закончилась, святой подошел к мнимому пресвитеру, и дал понять, что узнал Сатану под маской, после чего спросил: как Сатане удалось все это? Известно же, что Сатана не может читать священные тексты и священнодействовать. А Сатана ответил: «очень просто – я говорил и делал все это с холодным сердцем».
Рассказав такую притчу, доктор Лонгстек пояснил, что настоящего христианина сразу должно насторожить то, насколько Макнаб уверенно жонглирует текстами Писания, и насколько легко Макнабу удается располагать к себе как христиан, так и язычников. В друзья к Макнабу попали такие криминальные языческие субъекты, как Джон Корвин Саммерс - участник массовых расправ над оппозицией режиму Конвента Меганезии в позапрошлом году. Хелм фон Зейл - неофашист, военный преступник в листе розыска Гаагского трибунала. Оникс Оуноко - диктатор Северных Соломоновых островов, это монстр в одном ряду с бесчеловечными лидерами Северной Кореи. Вот каковы друзья Макнаба. Любой честный христианин заметит в этом промысел Сатаны – Отца лжи.
После этого, Лонгстек процитировал Евангелие от Матфея: «Если кто скажет вам: здесь Христос, или там, то не верьте, потому что восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы приманить, если возможно, даже избранных». Сделав многозначительную паузу, Лонгстек рекомендовал всем присутствующим в зале, и всем телезрителям, глубоко задуматься над таким серьезным предостережением.
Настала очередь Коннора Макнаба ответить на эту эмоционально убедительную речь. Интересно, что, слушая представителя Ватикана, он делал пометки в блокноте – будто подсчитывал что-то. И теперь он сообщил, к чему относилась эта арифметика.
- Важно то, - спокойным тоном произнес Макнаб, - что в речи мистера Лонгстека лишь дважды упомянут Христос, зато восемь раз упомянут Сатана. Кому-то это соотношение покажется странным, но тем, кто интересуется историей Церкви известно, что с XI века Сатана играет центральную роль в риторике Ватикана. Примерно тысячу лет с кафедры Святого Петра проповедуется вовсе не любовь к человеку, и к Создателю, которой учит Христос, а страх перед вымышленным богом зла, хозяином физической реальности.
- Мистер Макнаб, по-вашему, Сатана, это вымысел? - удивилась Имоджен Мюр.
- Да. С христианской позиции этот персонаж не может быть ничем кроме вымысла. Мы верим в одного бога, а не в двух. Вера же в двух симметричных богов: доброго светлого хозяина духовного мира, и злого темного хозяина физического мира, это совсем другая религия: манихейство, примитивная секта, которая возникла в III веке в Малой Азии из индоиранского зороастризма, с заимствованием некоторых фрагментов из библии.
- Это же бред! – воскликнул Лонгстек, - Вы бредите, мистер Макнаб!
Тут апостол Папуа спросил у него тем характерным тоном, который обычно применяют психотерапевты, работая с истеричным пациентом.
- Что конкретно из моих высказываний показалось вам бредом?
- Вы… - начал представитель Ватикана, и запнулся. Он понял, что попал в элегантную схоластическую ловушку патера Макнаба. Философская проблема бытия Сатаны стала проклятием для католической теологии в середине XX века, когда архидиакон Дюнлоп Кентерберийский публично усомнился, что вера в Сатану совместима с христианским монотеизмом. Поднятый вопрос оказался настолько болезненным для догматики, что в последующие годы был включен в особый список «Нежелательных к обсуждению». И потому большинство современных теологов Ватикана (включая преподобного доктора Лонгстека) не обладали опытом диспутов вокруг этой темы. Макнаб, конечно, знал это слабое место в подготовке оппонента, и направил туда прицельный удар. Теперь перед Лонгстеком возникла альтернатива:
Или начать доказывать бытие Сатаны (явно плохая позиция в публичном диспуте).
Или попробовать увести нить диспута в другую сторону.
Лонгстек, разумеется, выбрал второе.
… - Вы, - продолжил он, - клевещете на Святой Престол, когда утверждаете, будто он проповедует нечто иное, чем христова заповедь любви.
- Значит, - ответил Макнаб (вовсе не собираясь выпускать оппонента из ловушки), - вы согласны со мной в том, что Сатана не существует. Я правильно понял вас?
- Э-э… - протянул Лонгстек, - …Это глубокий и сложный теологический вопрос. Если сейчас мы начнем его обсуждение, то это отвлечет нас от жизненных вопросов веры.
- Не отвлечет, - возразил апостол Папуа, - вопрос-то на самом деле минутный. Просто ответьте: Сатана существует, или не существует? Да или нет? Одно слово.
- Э-э… - снова протянул представитель Ватикана.
Патер Макнаб изобразил руками театрально-драматический жест сожаления.
- Я понимаю глубину этической проблемы, вставшей сейчас перед моим оппонентом. Давайте проявим христианское милосердие, и дадим ему время подумать над ответом. Между тем, я расскажу о том, что же случилось с риторикой Ватикана в XI веке.
- И что же? – заинтригованно спросила Имоджен Мюр.
- То было сложное время, - продолжил Макнаб, - Святой престол занимали предельно амбициозные Папы, стремившиеся к имперской теократии. То была не прихоть, а знак исторической эпохи. Сначала Папа Лев IX своей борьбой за влияние на христианском востоке, инициировал Великий раскол церкви на Греческую и Римскую. А далее Папа Григорий VII вступил в борьбу на севере, за доминирование в Первом Рейхе.
- В чем – в чем? - изумилась телеведущая.
- Первый Рейх, - пояснил апостол Папуа, - это Священная Римская империя германской нации, существовавшая с 962 по 1802 годы. Не надо путать с Третьим Рейхом.
- Понятно… - тихо сказала Имоджен, только сейчас подумавшая о том, что до Третьего Рейха, по здравому смыслу должны были существовать также Первый и Второй. А тем временем, Макнаб продолжил.
- Интриги Григория VII привели к гражданской войне, длившейся четверть века, но без желанного результата. В конце века, когда эта война уже затихала, Папа Урбан II вновь переключился на восток. Восточный Рим - Константинополь был потеснен вторжением мусульман, и император Востока согласился отдать часть церковного суверенитета за военную помощь Западной Империи. Тогда Папа Урбан II решился на военный поход невиданного масштаба, задуманный еще Григорием VII. В истории этот поход назван Первым Крестовым. Он дал начало 300-летней эпохе, изменившей мир.
Макнаб замолчал на несколько секунд, будто в глубокой задумчивости, и продолжил:
… - Может показаться, что от Крестовых походов до нас дошел лишь рыцарский эпос, однако эти походы обогатили Запад навыками мореходства и торговли, и обеспечили первые Университеты множеством книг античных ученых. Эти книги оказались самой значимой военной добычей крестоносцев, хотя сперва никто не подозревал об этом.
- Простите, - сказала Имоджен, - вы что, одобряете Крестовые походы?
- Этически, - ответил Макнаб, - я, разумеется, не одобряю никакую войну. Но научная объективность требует признать: нередко войны двигают прогресс. Откуда бы взялась математика, навигация, и естествознание, без которых были бы невозможны Великие Географические открытия? Как они могли бы начаться без «Географии» Птолемея?
- Удивительно… - произнесла телеведущая, - …Как-то раньше я не думала об этом.
- Многие об этом не думают, - сообщил он, - а ведь история содержит много примеров, которые могут оказаться очень полезными в наши дни. А теперь вернемся к вымыслу о Сатане. Этот вымысел стал побочным продуктом крестовых походов.
Имоджен Мюр моргнула и растеряно переспросила:
- Побочным продуктом?
- Да. На любой войне стороны заимствуют боевые технологии противника. Крестовые походы не стали исключением. Офицеры крестоносцев вскоре отметили фанатичную, смертельную ненависть мусульман, даже мусульманских детей, ко всем людям других религий, и заинтересовались причиной. Крестоносцы были фанатичны, но не до такой степени. Причина нашлась в отношении ислама к Сатане. Ислам не только объявляет Сатану существующим, но и приносит Сатане человеческие жертвы.
- А-а… - тут Имоджен нешуточно растерялась, - …Вы уверены?
- Да. При паломничестве в Мекку, мусульмане сначала движутся к Сатане, которому воздвигнут каменный идол в местности Джамарат. Придя в экстаз, толпа паломников швыряет камни в идола. Многие камни попадают в людей, и так каждый год Сатана собирает жертвы: сотни убитых. В 1990-м году было почти полторы тысячи убитых.
- А-а… Мистер Макнаб, я об этом слышала, но, может, это несчастные случаи?
Апостол Папуа покачал головой.
- Какой несчастный случай, если это происходит ежегодно, в одном и том же месте, в определенном ритуале, по очевидным причинам? Нет, Имоджен, это не случайные, а закономерные жертвы такого специфического ритуала.
- Э-э… Но, какой смысл?
- Очень простой: в психологии это называется программированием реакции. Человек программируется на агрессию по отношению к чему угодно, на что укажет лидер. Мы наблюдаем в мусульманских странах и анклавах именно такое поведение при любых разногласиях с цивилизованным миром по вопросам, как-то связанным с религией.
- Мистер Макнаб, мне не хочется оскорблять чью-либо религию в нашей программе.
- Я не оскорбляю религию, и уважительно отношусь к любым представлениям о боге, однако ритуал, приводящий к гибели людей у идола Сатаны…
- …Не будем об этом, - перебила Имоджен, - давайте лучше узнаем: что же случилось дальше с крестоносцами и Сатаной?
Апостол Папуа, соглашаясь, кивнул и сообщил:
- Финал истории прост. Крестоносцы начали практиковать такое же программирование ненависти и, хотя они делали это лишь для военных целей, ненависть вернулась с ними домой, и погубила самое выдающееся сообщество крестоносцев: Орден Тамплиеров – хранителей Святого Грааля. В 1307 году Папа Климент V выдумал некое сатанинское божество по имени Бафомет, чтобы обвинить тамплиеров в служении этому божеству. Тамплиеры были осуждены, ограблены, и уничтожены. Маховик насилия продолжал раскручиваться, стартовала охота на ведьм, и длилась до середины XVIII века, покрыв Римскую церковь позором манихейской ереси и безумной жестокости. Я думаю, нам, католикам, следует помнить этот урок. Что думает об этом представитель Ватикана?
- А-а… О чем? – потерянным голосом спросил преподобный доктор Лонгстек.
- Для начала, о Бафомете и процессе тамплиеров, - сказал Макнаб.
- Послушайте… - тут Лонгстек поднял руки над головой, - …Это сложный вопрос!
- Нет, это простой вопрос, хорошо известный даже неспециалистам, благодаря весьма спорной, но крайне познавательной книге Дэна Брауна «Код да Винчи», 2003 года.
- Но, мистер Макнаб, - вмешалась телеведущая, решившая блеснуть эрудицией, - если вспомнить книгу Дэна Брауна, то Бафомет - не вымышленное сатанинское божество, а языческое божество плодородия. Лэнгдон говорит это Софи в ходе поисков надгробия тамплиеров. Это сцена есть в фильме тоже. По-моему, вы ошиблись.
- Что ж, Имоджен, каждый может ошибиться. Пусть нас рассудит доктор Лонгстэк
Телеведущая повернулась к представителю Ватикана.
- Мистер Лонгстек, что вы скажете о книге Дэна Брауна «Код да Винчи», где Бафомет представлен языческим божеством плодородия? Кто тут прав? Дэн Браун, или Коннор Макнаб, утверждающий, что Бафомет, это сатанинское божество, которое вымышлено обвинителями в суде над тамплиерами?
- Что?! - взорвался преподобный доктор, - При чем тут Бафомет и «Код да Винчи»?!
- Так ведь, - пояснила она, - в книге Дэна Брауна имя Бафомет оказывается ключом к древнему шифру тамплиеров, чтобы найти данные, что Софи Неве… Вы помните?
- Помню о чем? – резко спросил он.
- О сюжете «Кода да Винчи», - снова пояснила телеведущая, растерявшись из-за этих необычно резких реплик, - я напомню, там, в романе оказывается, что Софи Неве, это последний носитель Святого Грааля, вернее Святой Крови Меровингов, род которых начинается от Иисуса Христа. Вы наверняка читали, или смотрели фильм…
- …Все-все-все! - Лонгстек снова поднял руки над головой, - Давайте прекратим это!
- Но, мистер Лонгстек, у нас еще почти полчаса эфира, - возразила Имоджен.
- Тогда заполните эти полчаса чем-нибудь другим. «Код да Винчи» - это за рамками мыслимых приличий. Это уже недопустимо! - сделав такое заявление, представитель Ватикана встал, и демонстративно вышел из зала. Следом вышли его ассистенты.
Имоджен Мюр вздохнула и развела руками.
- Мне очень жаль, что так получилось. Кажется, преподобный доктор Лонгстек чем-то обижен. Эта книга Дэна Брауна... Мистер Макнаб, что в ней такого страшного?
- Я полагаю, ничего страшного, - спокойно ответил апостол Папуа.
- Но, - заметила она, - мы видели такую острую реакцию на упоминание этой книги.
- Проблема, - сказал он, - в неспособности Ватикана отказаться от ошибочно принятых догматов. В результате, обыкновенные человеческие ошибки разрослись до огромных масштабов, и их выпадение из стен башни догматики грозит катастрофой доктрины. С некоторой периодичностью доктрину, все же, приходится менять, но каждое поколение служителей Ватикана отчаянно старается, чтобы это случилось не при них, а позже.
- Понятно, - сказала Имоджен, - тогда я задам острый вопрос по «Коду да Винчи».
- Задавайте, не стесняйтесь.
- Хорошо. Вопрос такой: дети Иисуса Христа. Биологические дети. Могли они быть?
- Теоретически, могли, - ответил он, - но никакие данные об этом не дошли до нас.
- Дэн Браун пишет, что дошли, но держатся в тайне, - напомнила телеведущая.
Коннор Макнаб пожал плечами.
- Книга Дэна Брауна, все же, художественная, а не исследовательская. В нее попали не только факты, но и фантазии для оживления сюжета.
- Все же, мистер Макнаб, что если у Иисуса были дети? Можно ли допустить версию, которая присутствует в книге Дэна Брауна?
- Можно допустить, - сказал он, - ведь Иисус прожил 33 года, как мужчина из Галилеи, физически здоровый, и не связанный обетом аскетизма.
- И вы так спокойно об этом говорите? – удивилась она.
- Да, спокойно. Ведь это не влияет на роль Иисуса, как Спасителя. Вы согласны?
- Э-э… - Имоджен смутилась, - …Да, наверное, не влияет, если вы так говорите.
- Не влияет, - заключил он.
- Понятно, - она кивнула, - а как лично вы относитесь к книге «Код да Винчи»? Как вы оцениваете то, что книга и фильм завоевали такую огромную популярность?
- Прекрасно отношусь. Эта популярность означает, что у людей есть живой интерес к истокам христианства, и к личности Христа. А если есть интерес, значит, есть поиск.
- Поиск чего? – спросила Имоджен.
- Поиск истины в широком смысле, и поиск своей личной истины, - пояснил он, - как сказано в Евангелии от Иоанна: Veritas liberabit vos.
- Э-э… Это по латыни? А что значит?..
- Это значит: истина освободит вас.
…
*46. Тень черепахи над ничейной акваторией.
Полдень 18 сентября (слева от Линии Перемены дат). Тиморское море.
Спорная акватория Рава-Хитам.
(Перехлест морских границ Австралии, Индонезии и Восточного Тимора).
Плавучая нефтяная платформа «Монсо», принадлежащая финансово-промышленной группе «NAMNOR», стояла на четырех опорах над погруженными поплавками, и была похожа на незавершенную каркасную гига-скульптуру слона, уже наполовину одетую обшивкой (от ног до брюха). Габариты у этой инсталляции были как у нижней секции Эйфелевой башни (с квадратным основанием примерно 130x130 метров).
Тут можно вспомнить индийскую мифологию, где слон и черепаха это символы двух космических начал: мужского и женского соответственно. Казалось бы: при чем здесь черепаха? Никакой черепахи не видно (пустой океан до горизонта в любую сторону). Действительно, ее не видно, но она есть: в полумиле к востоку от слона (от нефтяной платформы). Это дискраноплан «Мок-Тартл», который лежит на поверхности моря в состоянии камуфляжа: «технической невидимости».
Картина мифологически завершена, но вот: в нее вторгается диссонанс. 65-метровый австралийский сторожевик DCPB-69 «Страйкап» быстро шел с юго-востока. Когда он приблизился к платформе на милю, то замедлив ход, спустил на воду RIB-лодку, куда загрузились 5 моряков в боевой экипировке (шлемы-сферы, бронежилеты, штурмовые винтовки AICW). RIB-лодка на предельной скорости (30 узлов) покатила к нефтяной платформе, это значило: 2 минуты до контакта... Если ничего не помешает.
Кстати (оперативно-тактическое пояснение) - платформа «Монсо» этой ночью была захвачена экотажерами. Так называют субъектов, практикующих экотаж. Экотаж, это аббревиатура от «экологический саботаж» (радикальный экологический фанатизм, по существу – разновидность терроризма: поджоги, взрывы, захваты – в ассортименте).
На мостике дискраноплана, командир - флит-лейтенант Тоби Рэббит, глядя в перископ, прокомментировал:
- Ребята со сторожевика рискуют. У них получится, только если бешено повезет.
- Если экотажеры, которые с пулеметом, струсят, - высказалась экстрим-пилот Снеж, наблюдая обстановку из-за плеча сержанта Ренда (выполнявшего функцию оператора стрелкового блока: 3-дюймовый гранатомет и дюймовое газодинамическое ружье).
- Не струсят, - ответил суб-лейтенант Амон, глядя на штурманский монитор.
- Тоби, а может превентивно этих экотажеров… Того? – предложил Ренд.
- Нет, - сказал флит-лейтенант, - только когда и если они откроют огонь.
- Тоби, почему? – спросила военфельдшер Саби, - Мы же не хотим, чтобы экотажеры постреляли наших австралийцев? А они успеют, пока Ренд будет стрелять.
- Но это, все же, не наши австралийцы, мы просто скрытно сопровождаем их.
- Тоби, не придирайся к словам.
- Саби, я не придираюсь, просто нам не следует первыми лезть в их разборки. Ты сама слышала переговоры капитана сторожевика со штабом. Ему сказали, что экотажеры не готовы на экстрим, и их всего шестеро, значит надо штурмовать. На борт «Страйкапа» переброшен вертолетом какой-то офицер, вероятно: переговорщик по работе с такими бандами. Он подтвердил эту рекомендацию на месте, и у капитана не было выбора.
- Блин, Тоби, это херня! Я отсюда вижу, что экотажеры готовы к бою.
- Я тоже вижу, - ответил флит-лейтенант, - но я не австралийский штаб патруля.
- А может, - сказала Снеж, - у этих австралийцев броник и шлем держат пулю от этого пулемета? У экотажеров ведь обычный M60 калибра 7.62-мм.
- Держат, - ответил Амон, - но не при любом попадании. Лучше бы ребята не лезли…
…В этот момент два экотажера, занявшие с пулеметом закрытую позицию за несущей угловой колонной на верхней палубе нефтяной платформы, открыли огонь. RIB-лодка австралийских патрульных находилась в 200 метрах. Это короткая дистанция для M60. Экотажеры не промахнулись с первой же очереди – и последней, поскольку…
…Сразу выстрелил Ренд. Грохот серии выстрелов газодинамический дюймовки был оглушителен. Экипаж «Мок-Тартл» будто оказался внутри ударника на рок-концерте – впрочем, всего на секунду-другую.
- Чисто! – объявил Ренд.
- Чисто, - подтвердил Тоби, - классная работа, сержант... Слева - снизу огонь!
- Ха… - с тихим выдохом, Ренд шевельнул джойстик, и нажал триггер. Снова: грохот газодинамический дюймовки, и лаконичное объявление, - …Чисто!
- Чисто, - снова подтвердил флит-лейтенант, глядя на среднюю палубу платформы, где распласталось бесформенное нечто, ранее бывшее человеком. Рядом лежала новенькая автоматическая винтовка FN-FAL бельгийского производства.
- Их осталось трое, - прокомментировала Снеж.
- Ну, - отозвался Амон, - это если австралийский штаб патруля не перепутал с числом экотажеров, как перепутал с их намерениями. Но главное: экотажеры на платформе не поняли, что их подельников пришил кто-то отсюда. Они считают: стрелял снайпер с австралийского сторожевика. Потому этот третий высунулся здесь на внешний трап.
- Теперь, по ходу, они уже поняли, - отозвался сержант, - а если нет, то они дебилы.
- Дебилы или нет, - произнес флит-лейтенант, - но, возможно, мы незамечены, и такое преимущество надо сохранить. И надо слушать эфир.
- Я поглядываю на монитор радиоперехвата, - отреагировал суб-лейтенант Амон.
- Надо связаться со «Страйкапом»! - сказала фельдшер Саби, глядя в бинокль, - У них реальная фигня случилась. Видишь?
- Вижу, - отозвался флит-лейтенант Тоби, направив бинокль туда же, куда она.
Австралийский штурм сходу, проведенный на основании ложных данных штаба - был провален. RIB-лодка возвращалась к сторожевику - значительно поврежденная. Часть секций надувного борта – лопнула и висела лохмотьями, движок аномально дымил и, кажется, двое на лодке были ранены. Сторожевик уже шел навстречу - чтобы быстрее принять раненых обратно на борт. Тут каждая секунда может стать ценой жизни.
- Надо связаться, - повторила Саби.
- Надо, - снова односложно отозвался Тоби, и после паузы окликнул сержанта, - Ренд, прикинь: если лазером мигать «Страйкапу»? С платформы кто увидит, или нет?
- Не увидит, - уверенно ответил тот.
- Так, одно мнение есть. А ты Амон?
- Я тоже думаю: не увидит, - поддержал суб-лейтенант.
- ОК. Тогда, значит, готовь лазер-целеуказатель. Наведение на мостик «Страйкапа».
- Ясно. Хэй, Снеж, смени меня у монитора радиоперехвата.
- Принято! - сказала юниорка, развернула свое кресло, чтобы лучше видеть монитор, и привычно нацепила на левое ухо беспроводной динамик-клипсу.
Сержант кивнул ей и спросил у Тоби Рэббита:
- Что передавать будем?
- Я думаю над этим, - произнес командир.
- А почему не вот так? - с этими словами Саби выразительно поднесла к правому уху наполовину сжатый кулак, отставив мизинец (так изображают разговор по телефону).
- Потому, что у врага сканер, - Тоби последовательно коснулся пальцем двух меток на мониторе локатора - элсонара. Дистанция была, соответственно 1 миля и 8 миль.
Вообще на мониторе присутствовало около дюжины меток в радиусе 20 миль.
На ближнем радиусе: нефтяная платформа «Монсо», сторожевик «Страйкап», и первая указанная метка. 9-метровый морской катер. Что он делает поблизости от проблемного объекта (каковым сейчас является платформа «Монсо»)? И почему он держится строго напротив платформы относительно австралийского сторожевика? Второй вопрос ясен: катер прячется от австралийского локатора в радио-тени платформы. Отсюда ответ на первый вопрос. Это транспорт экотажеров, на нем они пришли, и на нем хотят уйти.
На дальнем радиусе: несколько сейнеров, и патрульно-полицейский катер с Тимора. К оперативной обстановке они, вероятнее всего, не относятся.
На среднем радиусе: вторая метка. 135-метровый фрегат класса «Перри» (эти корабли строятся в течение полувека в нескольких странах, на экспорт). О данном фрегате пока непонятно, чей он, и какие у него намерения. Но еще полчаса назад он был на дальнем радиусе. Что-то ему тут надо. Вывод: он относится к оперативной обстановке. Важное дополнение к выводу: поскольку такие корабли обладают сканерами радиоперехвата, желательно не использовать телефон при координации борьбы против них. Тут лучше подходит лазерный световой телеграф, заметный в дневное время только адресату…
…Фельдшер Саби задумчиво почесала пальцем кончик носа, и спросила:
- Тоби, ты думаешь, это какая-то подстава, в которой участвуют хозяева фрегата?
- Я не думаю, я вижу, - ответил он, - только я пока не догоняю: чья подстава и зачем?
- Я догоняю! - включился сержант Ренд, не отрываясь от монитора оружия, - По ходу, намечается рейдгет платформы «Монсо». Американо-норвежский концерн NAMNOR, купивший ее у компании «Ocarbox», чужой в этом районе. Здесь с 1990-х все поделено между австралийцами и индонезийцами при мелком участии тиморцев.
- Реально, Ренд, - подвел итог флит-лейтенант, - алло, Амон, у тебя там как?
- Лазер-целеуказатель наведен на мостик «Страйкапа», - ответил суб-лейтенант.
- Тогда передаем общим кодом светового телеграфа следующее…
…
На мостике сторожевика «Страйкап» капитан третьего ранга Беллами Ранстоун был в предельно минусовом настроении. Какой смысл теперь говорить о мудаках в штабе, и оптимистичной идиотке Мерлин Йенз, присланной на роль офицера-переговорщика? Ключевой приказ отдал кэптри Беллами, значит: отвечает он. Для комиссии, которая займется расследованием - мнение штаба патруля, подтвержденное переговорщиком, станет фактором, оправдывающим командира сторожевика. Но перед своей командой отвечает капитан. Таков морской обычай, неотменяемый никакими регламентами…
…Итог непредвиденного огневого контакта для штурмовой группы «Страйкапа»:
* Боцман Мэттей Смитсон – смерть на месте от попадания пули в шею.
* Младший матрос Диг Коннелли - ушиб грудной клетки через бронежилет.
* Старший матрос Конрад Зелинский - пулевое ранение плеча по касательной.
* Старший матрос Тео Ву и лейтенант-штурман Дион Коул – не пострадали.
Ранстоун понимал: лишь действия «третьей силы» спасло жизни четырем морякам из штурмовой группы. Но не спасло пятому…Тут Беллами представил как придет в дом Мэттея, и расскажет близким: жене и сыну… Сыну 3 года, значит только жене. Черт!
«Нет (твердо сказал себе кэптри) не время думать об этом, потому что экотажеры еще удерживают платформу «Монсо», где полтораста заложников-рабочих, и емкость с 50 тысячами тонн сырой нефти»… Со слов офицера-переговорщика из штаба, экотажеры заперли заложников в резервной емкости, и если экологический ультиматум не будет выполнен… Понятно. Хватит одного фальшфейера, брошенного в емкость с нефтью.
Если в этой истории было что-то логичное, то это поведение «третьей силы». Беллами поставил бы пинту виски против зубочистки, что это - дискраноплан «Мок-Тартл» (по меткому выражению старшины радиста-оператора Лайм Ярмут) «незийская тень». Да, действительно, эта патрульная команда Народного флота сопровождала их почти три недели – начиная с инцидента вокруг супер-яхты «Абади» в Ново-гвинейском море. И (повторим) в текущем случае нези действовали логично: подкрались – выстрелили.
В поведении остальных участников событий логики не было. Штаб патруля и офицер-переговорщик, вопреки очевидному, до последней минуты настаивали, что экотажеры захватили платформу с заложниками, и выдвинули ультиматум лишь для вида. Что их намерение: «манифестация экологической тревоги». Что они не подожгут платформу с заложниками, не откроют огонь по патрульным, и не сделают ничего, кроме обычных пакостей. Игнорировались аргументы о том, что на видеоклипе с ультиматумом четко распознается боевое оружие в руках экотажеров, и их умение обращаться с оружием. Впрочем - ладно. Штаб патруля, и офицер-переговорщик - в плену стереотипов, и это удовлетворительное объяснение. Подобное случалось и раньше. Но сами экотажеры!
Действия экотажеров не имели разумных объяснений. Их цель: привлечь общество на сторону экологических радикалов в борьбе против влияния технологии на природные системы. Они могут считать, что перестрелка с патрулем соответствует этой цели, что убийство полтораста рабочих-нефтяников (кстати - сплошь трудовых мигрантов) тоже соответствует… Но поджог платформы, разрушение которой вызовет разлив нефти, и отравит море на десятки миль… Недопустимо с позиции экотажеров. Значит, они - не экотажеры, а лишь притворяются экотажерами, выдвигая ультиматум о закрытии этой нефтяной платформы (именно этой, хотя в районе Рава-Хитам десяток платформ, и эта наиболее современная, наиболее чистая). Тогда дело вовсе не в экологии…
…От этой аналитики капитана отвлекла старшина Лайм Ярмут.
- Сэр, гляньте на это! Кто-то сигналит лазером. Точнее, понятно, кто сигналит.
- Лазером? - переспросил он, резко развернувшись… Вот: на остеклении мостика ярко вспыхивали одиночные и двойные блики.
- Вы увидели, - констатировала старшина.
- Да, я увидел. Это световой телеграф, Лайм. Включи декодер.
- Я уже включила, сэр. Взгляните на четвертый монитор. Там то, что они передают.
- И что мы тут видим?.. – произнес кэптри, глядя на монитор:
Мок-Тартл> вызываем Страйкап. У нас инфо по оперативной схеме.
Беллами Ранстоун покивал головой и скомандовал:
- Начинай диалог, Лайм, это важно.
- Но, сэр, наш световой телеграф не лазерный. Сигналы будет видны на платформе.
- Верно, Лайм. Но там не увидят, кому мы сигналим. А твоя задача: формулировать сообщения так, чтобы не дать лишней инфо террористам на платформе.
- Ясно, сэр, - сказала она, напечатала фразу на терминале, и нажала «Enter».
Страйкап> Мы на связи. Поделитесь инфо.
Мок-Тартл> Инфо. Экотажеры фэйк. Подозреваем участие фрегата класса Перри.
Страйкап> Уточните.
Мок-Тартл> Фрегат в 10 милях к северу.
Страйкап> Ясно. И что?
Мок-Тартл> Мы подозреваем провокацию для рейдгета платформы.
Страйкап> Доказательства?
Мок-Тартл> Через платформу от вас находится катер. Мы проверим чей он.
Страйкап> Как?
Мок-Тартл> Просто. Не удивляйтесь гранате. Не принимайте помощь фрегата. ОК?
Страйкап> ОК. Ждем.
Мок-Тартл> Мы свяжемся с вами.
Сеанс обмена световыми сигналами завершился. Старшина Ярмут спросила:
- Сэр, вы верите, что это попытка рейдгета?
- Скорее да, чем нет, - ответил он… И в этот момент издалека раздался глухой взрыв.
- Нези, - произнесла старшина, - они выстрелили из гранатомета. Интересно: зачем?
- Это простой прием, Лайм, - ответил кэптри Ранстоун, - если спугнуть зайца, то он, в большинстве случаев, убегает к своей норе. Нези метнули гранату рядом с катером, и посмотрят, куда он побежит от испуга.
- К этому фрегату? – предположила она.
- Если это одна банда, то да, - ответил он.
- А-а… Чей это фрегат, сэр?
- Хороший вопрос, Лайм. Именно это мы спросим, когда фрегат выйдет на связь.
- Э-э… На связь с нами, сэр?
- Да, Лайм, это же очевидно, - сказал кэптри.
…
Около 2 часов дня 18 сентября. Там же: Тиморское море. Акватория Рава-Хитам
На мостике дискраноплана «Мок-Тартл» флит-лейтенант Тоби Рэббит просмотрел на монитор локатора - элсонара, и прокомментировал:
- Сработало. Фрегат – катер – платформа. Это схема типа «добрый самаритянин».
- Я не догнала про схему, - призналась Снеж.
- Ренд! - окликнул Тоби, - Давай, у тебя лучше получится объяснить.
- Объясняю на пальцах, - сказал сержант Ренд Дэйсон, - бандиты захватывают объект, угрожают все взорвать, и полиция не знает, что делать. Тут добрый самаритян в виде иностранного спецназа, или частной военной компании, предлагает решить проблему. Наивная полиция соглашается на эту помощь, и самаритянин высаживается. Бандиты сдаются, и самаритянин находит причины забрать объект себе. Так делается рейдгет.
- Что, вот так тупо? – удивилась Снеж.
- Да, тупо, ведь тут пограничье, - подтвердил Тоби, - и наша контригра будет тупая. В пограничье только так. Амон! Давай-ка бросим четырех головастиков в воду.
- Паттерн: мореходные параметры фрегата класса «Перри»? - спросил суб-лейтенант.
- Да. И зону планируемого контакта установить: 3 мили к северу от нас.
- Шеф, а ты уверен? – спросила фельдшер Саби у флит-лейтенанта.
- Да. При такой разнице весовых категорий, у нас только такая тактика, - ответил он.
…
Через несколько минут, четыре объекта, похожих на головастиков (только размером с фокстерьера) поплыли со скоростью велосипедиста-любителя в направлении фрегата. Параллельно с этим, Снеж, занявшая пост радиоперехвата, поймала отчаянный вызов, исходивший по радио от троих экотажеров, оставшихся на платформе. Они требовали разговора с неким «большим боссом», обязанным вытащить их «из этой жопы». Суть ситуации (с их слов) состояла в том, что…
…Во-первых, платформа оказалась под огнем снайпера (а такого договора не было).
…Во-вторых, катер-эвакуатор ушел, бросив их (такого договора тоже не было).
…Значит: все летит к чертям, и если «большой босс» не вытащит трех экотажеров из (дословно) «жопы», то они поднимут белый флаг, сдадутся австралийскому морскому патрулю, расскажут все от A до Z – и сам большой босс будет (дословно) «в жопе».
…Заявление возымело эффект, и на вызов в эфире прозвучал ответ - с фрегата. Некий «ассистент большого босса» приказывал больше не болтать в эфире, и обещал, что все проблемы будут решены в течение ближайшего часа.
…После этого метка фрегата на локаторе двинулась в сторону метки платформы.
Глядя на это, флит-лейтенант Тоби Рэббит с философским спокойствием произнес:
- Они сами выбрали свою судьбу.
- Они выберут, если не сменят курс, - пунктуально поправил суб-лейтенант Амон.
…
Эти переговоры в эфире между нефтяной платформой и фрегатом, слышали также на мостике «Страйкапа». Там собрались все офицеры: кэптри Беллами Ранстоун, старпом Хенрик Уоллис, штурман Дион Коул, и старшина Лайм Ярмут. Там же чуть в стороне устроилась офицер-переговорщик Мерлин Йенз (молодая женщина лишь 2 года назад прошедшая практику после Академии Сил Самообороны). Она понимала, что ошибка, допущенная ею, стоила жизни боцману Смитсону - человеку, которого здесь любили. Соответственно, к ней (Мерлин) отношение здесь негативное. И она понимала, что ее пригласили на мостик не из чувства флотского товарищества. Тогда зачем? Ее знания психологии не хватало, чтобы найти ответ на этот вопрос…
…Между тем, метка фрегата стала приближаться к платформе. А еще минутой позже последовал сигнал с монитора радиста.
- Это стук к нам, сэр, - сообщила старшина Ярмут, обращаясь к Ранстоуну.
- Включи на громкую связь, и дай мне микрофон, - распорядился он.
- Да, сэр, - она переключила пару тумблеров, и протянула ему микрофон на шнуре.
- Фрегат «Тендеан» вызывает сторожевик «Страйкап», - послышалось из динамика.
- «Страйкап», капитан Ранстоун на связи, - ответил Беллами, - а ваше имя?
- Я капитан Чанг, флот Индонезии, - ответил голос, и добавил, - нам известно о вашей проблеме. Мы готовы оказать вам помощь в освобождении платформы «Монсо».
- Благодарю за предложение, капитан Чанг, но мы сами решим нашу проблему.
- Извините, капитан Ранстоун, но у вас недостаточно сил для этого. Нельзя рисковать.
- Нет, капитан Чанг, у нас достаточно сил.
- Еще раз извините, капитан Ранстоун, но это будет чрезмерный риск, а большинство заложников являются гражданами Индонезии. Мы не можем остаться в стороне.
- Капитан Чанг, это австралийский объект, и мы сами решим проблему.
- Капитан Ранстоун, давайте обсудим это при личной встрече. Мы скоро подойдем.
- Капитан Чанг, мы не принимаем вашу помощь. Я заявляю официальное возражение против захода военного корабля Индонезии в нефтепромысловую зону «Монсо».
- Я полагаю, капитан Ранстоун, что при нашей личной встрече вы поменяете мнение. Поэтому, я не прощаюсь. До встречи.
На этом капитан Чанг прервал связь. Беллами хмыкнул, поднялся из кресла, подошел к бойлеру-кофеварке, и предложил:
- Поднимите руки, кто хочет кофе.
- Но, сэр… - нерешительно произнесла Мерлин Йенз.
- Что, мисс Йенз, вы хотите чая, а не кофе? – спросил он, нажав кнопку на бойлере.
- Сэр, дело не в напитке. Просто, мне кажется, что ситуация обостряется.
- Сейчас, - сказал кэптри, - меня интересует только: хотите ли вы кофе?
- Я… - тут она замялась, видя три поднятые руки, - …Я тоже буду кофе, как все.
- Очень хорошо, значит следующая чашка ваша, - сказал он, передавая первую чашку старшине Ярмут.
- Спасибо, сэр, - поблагодарила старшина.
- Без проблем, Лайм, - сказал он…
…Между тем, фрегат «Тендеанг» шел курсом на сближение, и четыре «головастика», вышедшие на линию его маршрута, бесшумно прилипли к его уязвимым точкам. Еще несколько секунд и - контактный синхронный взрыв. Это не выглядело эффектно, как срабатывание морской мины, или попадание торпеды, когда выброшенная масса воды взмывает выше мачт, будто огромный гейзер. Заряд торпеды или морской мины более четверти тонны. Заряд «головастика» - несколько килограммов, и эффекты взрыва (со стороны внешнего наблюдателя) почти отсутствует. Лишь кольцевая волна и пузыри, вырывающиеся из-под днища корабля-мишени. Но через секунду наблюдатель может увидеть, что такое хорошо рассчитанные контактные взрывы.
В данном случае 135-метровый корабль просто сложился: его носовая часть повернула вправо, отламываясь от хвостовой. А хвостовая часть задрожала из-за вибрации всего двигательного агрегата, потерявшего жесткость. Освобожденная ось гребного винта, с усилием от машины мощностью 30 мегаватт, взмахнула, как хвост динозавра, и корма фрегата развалилась, будто картонная коробка от удара дубинки. Из трещин в баках на поверхность моря выплеснулись 500 тонн топлива - и вспыхнули огромным костром. Финальный аккорд: детонация боезапаса (вероятно, противокорабельных ракет).
На мостике дискраноплана «Мок-Тартл», флит-лейтенант Тоби, наблюдая в перископ растущий столб черного дыма на северном горизонте, тихо заключил:
- Это была дешевая копия «Перри». Дурное занятие удешевлять классические модели экономией на качестве железа: живучесть в бою будет пропорциональна цене.
- Жестяная коробка из Пакистана, для бедных и жадных, - припечатал сержант Ренд.
- Можно было обойтись одним «головастиком», - сказал суб-лейтенант Амон, - нам-то достаточно было просто остановить их.
- Кто ж мог знать, что у них коробка такое говно? - возразила экстрим-пилот Снеж.
- Да, наверняка не узнаешь, пока не проверишь, - согласился Амон.
- Может, кто-то там, все же, выжил? - без особой надежды, спросила фельдшер Саби.
- Это вряд ли, - сказал Тоби, - но, морское правило… Снеж, отправь туда мини-дрон.
- Сделаю, шеф, - отозвалась юная экстрим-пилот.
Такова была первая серия эпитафий для двухсот матросов и офицеров, которые просто оказались не в том месте, не в то время.
…Вторая часть эпитафии была произнесена на мостике сторожевика «Страйкап».
- Случайность, неизбежная на море, - авторитетно объявил кэптри Беллами Ранстоун.
- Случайность? – переспросила офицер-переговорщик Мерлин Йенз.
- Так это называется, - пояснил кэптри, и обратился к старшине-радисту, - Лайм, давай световым телеграфом… Готова?
- Да, сэр. Диктуйте.
- Страйкап для тени, - начал он, - просим дать банде минуту на капитуляцию.
- Отправлено, сэр… Они ответили утвердительно, сейчас объявят ультиматум.
…И скоро в эфире действительно прозвучал ультиматум: «Алло, на платформе! У вас минута на то, чтобы выйти вместе с заложниками на среднюю палубу. Порядок такой: бандиты – справа, заложники – слева, руки у всех над головой. Через минуту не будет построения - будет огонь. Даю отсчет секунд. Шестьдесят… Пятьдесят девять…»
…Через полминуты, на среднюю палубу платформы «Монсо» начали выходить люди.
…
Ранний вечер той же даты 18 сентября.
Там же: Тиморское море, спорная акватория Рава-Хитам, платформа «Монсо».
Капитан Ранстоун сидел на верхней палубе, рядом с угловой несущей колонной – там, откуда в полдень вел огонь пулеметный расчет экотажеров. Теперь все было убрано, и остались только пятна на металле. Группа военно-морских полисменов, доставленных вертолетом из порта Дарвин, уже забрала все «вещественные доказательства». Теперь задачей «Страйкапа» было дождаться гражданского транспорта, который привезет на платформу персонал новой вахты, и увезет персонал «подвергшийся шоку». Они пока оставались здесь – полисмены забрали только экотажеров. В общем: капитану сейчас абсолютно нечего было делать, и он просто созерцал красивый заход солнца.
За несколько часов, прошедших после фатального события с фрегатом «Тендеанг», и капитуляции экотажеров на платформе «Монко», всплыла масса всякой информации, прояснившей для Ранстоуна суть дела. Некто (какая удобная штука - неопределенные местоимения). Итак: некто решил провести рейдгет платформы «Монсо» - а экипажу австралийского сторожевика «Страйкап» отводилась простая роль. Они должны были неудачно штурмовать платформу, понести потери, и принять предложенную помощь фрегата «Тендеанг» (принадлежащего, кстати, не к регулярному флоту Индонезии, а к контрактному флоту индонезийского охранного концерна). Далее: охранный концерн захватывал платформу, а виноват оказывался кэптри Ранстоун - так неосмотрительно позвавший на помощь этих влиятельных, но сомнительных «силовых бизнесменов».
Изюминка аферы была в том, что Ранстоун принял бы помощь без подсказки - в силу обстоятельств, что делало бы искренними его показания на следственной комиссии по проблеме рейдгета платформы. Но некто не учел «незийскую тень», которая поменяла расклад. Так что Ранстоун отверг помощь фрегата «Тендеанг», афера сорвалась, очень влиятельные интересанты в Джакарте и Канберре получили вместо кучи денег - кучу проблем, и «Страйкап» уже получил приказ на передислокацию из Тиморского моря в Коралловое море (подальше от места, где началось расследование ряда странностей).
Беллами Ранстоун понял, что не получит премию за участие в пресечении рейдгета, но санкций за недогадливость тоже, наверное, не получит. Что ж, нулевой итог, это не так плохо. Правда, кто-то из аферистов может из мести подложить ему свинью, но вряд ли размер свиньи будет больше, чем перенос присвоения очередного ранга на год вперед. Утешив себя этим рассуждением, кэптри закурил сигарету, и тут...
… - Сэр, разрешите поговорить с вами.
- Гм… - буркнул Ранстоун, повернувшись, - …О чем, офицер Йенз?
- Сэр, прошу не удивляться, но я намерена подать рапорт о переводе на ваш корабль.
- Что за чушь? - отреагировал кэптри, глядя на Мерлин Йенз. Он не представлял себе, какого черта надо молодой и симпатичной штабной дамочке в экипаже сторожевика. Обычно таких персон интересуют не боевые корабли, а разведенные адмиралы (очень выгодный брак: и деньги, и куча потенциальных любовников прямо в офисе мужа).
- Чушь? – переспросила она.
- Точно, - он кивнул, - полная чушь.
- Почему вы так считаете, сэр?
- Потому, - ответил он, - что на сторожевике ни денег, ни карьеры, ни связей полезных. Только скука, риск, дерьмо, и вонь. Вам не доводилось присутствовать при досмотрах браконьерских яванских баркасов с уловом моллюсков? Вижу, что нет. И не советую.
- Тогда, сэр, почему вы служите на сторожевике?
- Просто жизнь хреново сложилась. Хотя, я не в претензии к судьбе. Бывает хуже.
- Тем не менее, сэр, я намерена подать рапорт о переводе на ваш корабль.
- Гм… А на какую должность в судовой роли?
Мерлин Йенз уселась рядом с капитаном на прогретый металл палубы, и сообщила:
- На должность боцмана, сэр. Я считаю: это мой профессионально-этический долг.
- Это что, шутка такая, мисс Йенз?
- Сэр, я абсолютно серьезна. И, ради вашего одобрения, я готова предложить сделку.
- Какую? - спросил он.
- Простую, сэр. Вы одобрите мою кандидатуру, а я выполню вашу самую неприятную обязанность: сообщить семье боцмана Смитсона обстоятельства его гибели.
- Гм… И вы действительно рассчитываете, что я соглашусь?
- Это разумное предложение, - ответила она, - так будет лучше для родных боцмана. Я психолог, меня учили работать с людьми в подобных ситуациях.
- Ладно, вы психолог. Но я обязан сделать это сам. Такие принципы у нас в команде.
- В таком случае, - сказала Йенз, - вы обязаны приехать к вдове, но вы не обязаны сами говорить с ней. Так что мы приедем вместе, но говорить буду я. Это оптимально.
- Допустим, что это оптимально, - произнес Ранстоун, - но почему вы хотите работать боцманом? Вас не учили этому, и вообще, это должность для старшего унтер-офицера.
- Простите, сэр, но по регламенту должность боцмана может занимать старший унтер-офицер или младший офицер. Я младший офицер. У меня сданы тесты по физической подготовке, по навигации, и по морской тактике. Я готова к этой работе.
Беллами Ранстоун выбросил окурок в море, проследив его падение с верхней палубы нефтяной платформы, и озадаченно спросил:
- Все-таки, на кой черт вам быть боцманом? Только не надо про этический долг.
- Этический долг не единственный мотив, - призналась Мерлин, - на самом деле, мне впервые встречается экипаж, где так высоко доверие к капитану, при… Простите, сэр, сейчас для объяснения потребуется сказать нелицеприятные вещи о вас.
- Валяйте, мисс Йенз. Я не зарыдаю, и даже не обижусь.
- Хорошо, сэр. Я договорю… При демонстративном цинизме данного капитана. Ваш персональный файл в Дисциплинарной Комиссии - я видела там ваши высказывания.
- А! - произнес кэптри, - Вы хотите сочинить что-то вроде диссертации по материалам ДисКома и по натурным исследованиям на борту сторожевика. Так, что ли?
- Я хочу попробовать, - ответила она.
- А может, мисс Йенз, у вас есть грант от Минобороны на эти исследования?
- Пока нет, сэр, но я надеюсь, что через год смогу получить такой грант.
- Интересно… - прокомментировал он, - …Это самый разумный циничный мотив. Вот почему я в сомнениях: может, вы придумали этот мотив в расчете на мое восприятие?
Офицер-переговорщик пожала плечами.
- Вы можете не верить в мои мотивы, сэр. Но это не отменяет главного факта.
- Какого факта, мисс Йенз?
- Факта, что вам нужен боцман. Точнее, боцман требуется по регламенту, без оговорок, позволяющих распределить его роль между другими младшими командирами. Значит, придется быстро выбирать из невостребованных кандидатов на эту должность.
- Гм… Это намек, что вы лучше, чем трэш из списка невостребованных?
- Нет, сэр. Я лишь рассуждаю о регламентной процедуре.
- С регламентной процедурой не поспоришь, - проворчал кэптри Ранстоун.
…
*47. «БлицВерк». Визит журналистской внезапности.
Утро 19 сентября. Германское Самоа. Остров Савайи. Плайа-Афаноа.
За дюжину лет репортерской работы, Имоджен Мюр превосходно освоила внезапные визиты. Отдохнув 2 дня после ведения трех раундов великого теологического диспута (завершившегося 16 сентября в Паго-Паго), Имоджен арендовала катер, и метнулась в Плайа-Афаноа. А что? Приглашение Хрю Малколм действовало, и в приглашении не говорилось, что нужно предупреждать заранее. Выйдя из Паго-Паго в 7 утра, Имоджен достигла цели незадолго до полудня. Она притормозила у прохода в барьерном рифе (в полумиле от берега). Катер вполз в тихую полу-лагуну, оставив слева и справа полосы яростного прибоя, вскипающего над неглубоко лежащей коралловой пилой рифа.
Теперь можно было остановиться и сделать первые фото. На берегу с этой дистанции ничего особенно не видно. Поселок в смешанном туземно-колониальном стиле, среди (поэтически выражаясь) застывших зеленых облаков флоры (журналистка знала: это - фруктовые сады, устроенные общиной бахаи). А в середине полу-лагуны стоял объект, впечатляющий издалека: вроде 500-футового сапфирового айсберга. Такое ни с чем не перепутаешь, если видел на фото. Плавучая фабрика-эксперимент «БлицВерк». Фото с указывающими записями на выносках имелось у Имоджен в смартфоне, и легко нашла бортовую стенку, оборудованную для лодочной швартовки. Там уже стояли несколько катеров, яхт и экранопланов. В азарте, австралийская журналистка решила незаметно пришвартоваться – вдруг этот финт удастся, и «внезапный визит» удастся идеально?..
…Не удалось. Она едва успела перепрыгнуть на причальную площадку, и собралась зацепить шварт-трос за ближайший столбик, когда услышала за спиной тихий голос:
- Maeva oe o «БлицВерк», мисс Мюр.
- О, черт!.. - она развернулась и встретилась взглядами с очень молодым парнем, то ли туземцем, то ли англо-туземным метисом. Возраст наверняка 18-минус, но униформа – взрослая: с эмблемой INDEMI, и какой-то нашивкой ранга. Может, юнга или кадет?
- 16 лет и 3 месяца, ранг: суб-инспектор, - ответил он на ее невысказанные вопросы.
- А-а… - протянула она, и юный суб-инспектор продолжил:
- Мое имя Квэк Фуга, я надеюсь, мы подружимся, это повысит эффективность вашей профессиональной деятельности на оперативном поле Афаноа. Специфика искусства журналиста: результат зависит от эмоционального контакта с локальными фигурами.
- А-а… - повторила она, чувствуя, что этот мальчишка «загружает» ее своим тихим и (кажется) колдовским голосом, мягко подавляя ее волю «рассеивающим» взглядом.
- А-а… - в третий раз протянула австралийка и, чтобы выпутаться из сети колдовства (проклятье, она за эти секунды поверила в реальность колдовства)… И, чтобы как-то выпутаться, она шагнула вперед, и протянула ему руку, - …Я рада знакомству, Квэк.
- Я тоже рад, Имоджен, - ответил он, и дружелюбно улыбнулся, пожимая ее руку. По рукопожатию (знала Имоджен) можно многое сказать о человеке. Рукопожатие Квэка напоминало случайное прикосновение живого древесного листа. Почему именно так – непонятно. Просто, такая ассоциация возникала, и исчезла, оставив недоумение…
…Улыбка юного суб-инспектора INDEMI на миг стала ироничной (кажется, он угадал надежду своей визави узнать что-то по рукопожатию - и теперь увидел крушение этой надежды). Слово «кажется» превратилось в непременный префикс ко всем суждениям Имоджен об этом 16-летнем юноше. А он, между тем предложил:
- Хочешь посмотреть, как по роботизированной технологии «RUR» здесь всего за час строится агротехнический комбайн, или легкомоторный самолет, или глиссер?
- Всего за час? – переспросила австралийская журналистка, - Чертовски интересно!
…
Это же время (19 сентября, сиеста). Почти там же - на юге острова Савайи.
По мнению Хрю Малколм, лучшим местом для дневного отдыха в окрестностях были Каскады Афауваутеле. Речка Афаувау между своим истоком у вершин Центрального Хребта, и своим впадением в полу-лагуну у Плайа-Афаноа, катилась вниз по склонам-террасам среди кустарниковых джунглей, прыгала с яруса на ярус, образуя маленькие водопады и заводи. Это - Каскады Афауваутеле. Можно кататься на этих водопадах, и нырять в заводи, выныривая под массой рушащейся воды. Или просто лежать на воде. Циркуляция двигала человека, периодически втягивая его под водопад, и выплевывая обратно на поверхность. Также периодически Хрю проплывала мимо песчаного языка (миниатюрного пляжа), где устроился сэр Невилл Кавендиш, побочный, но достойный потомок первых норманнских лордов Суффолка, взявших «по праву меча» эти земли в Южной Англии. В настоящее время Невилл, одетый в шорты-бермуды, прикрывшись солнцезащитным зонтиком, творил нечто на субноутбуке.
Хрю Малколм (раз за разом проплывая мимо, на расстоянии всего нескольких метров) поглядывала на него с некоторой гордостью. «Все же, - думала она, - Невилл классный парень, несмотря на… Блин! Вот бы, найти бы тех, из-за кого у него асексуальность, и фосфором с бреющего полета». Сторонний наблюдатель мог бы заметить: правая рука юниорки поднялась над водой, будто охватив стек авиа-штурвала, а ее большой палец отработанным движением убрал воображаемый щиток-предохранитель с гашетки. На следующей фазе, ее взгляд поймает мишень в прицеле Т-лорнета, и подушечка пальца нажмет гашетку. Ствол огнемета выплюнет серию ампул (в каждой - полфунта белого фосфора) и на мишени будет маленький, но убедительный филиал христианского ада.
Хотя (повторим для ясности) в данном случае это была лишь неосознанная привычная реакция психомоторики на образ врага, нарисованный подростковым воображением, а полуминутой позже поток втянул 15-с-половиной-летнюю юниорку под водопад. Она вынырнула по другую сторону рушащегося потока, отфыркалась, и перевела мысли на актуально-конструктивную тематику. Ведь (рассудила она) даже если сейчас атомной бомбой стереть с лица планеты родной город Невилла в далекой Англии, это никак не поможет устранить сформировавшийся синдром четвертой сексуальной ориентации у любимого. «Реально, что ли, подкатить к Флави Салютэ»? - подумала Хрю, вспомнив примерно 20-дневной давности совет полинезийки Оэоуа Авау, дальней родственницы капитан-лейтенанта Фуо Татокиа, короля атолла Номуавау. Отношения с Флави, и с ее бойфрендом Феликсом Шредером, сложились самые дружеские. Можно попросить без проблем. Но, применять к своему любимому что-то типа черной магии Вуду…
…«Блин, - подумала Хрю Малколм, - типа, неэтично, и стремно, ведь где Вуду, там по логике, где-то рядом зомби… Как бы, небезопасная магическая технология. С другой стороны, Флави, хотя 14-летка, но осмотрительность у нее, что надо. Кроме того, есть старшая подруга Флави, тоже гаитянка Амели Ломо, дочь выдающегося хунгана Ломо Кокоро - Шоколадного Зайца Апокалипсиса, с ней тоже отличные отношения…».
Энергично пронырнув под водопадом, Хрю вынырнула, и продолжила рассуждение.
«…Правда, Амели беременна, причем это ее первая беременность, и сразу четверней. Эксперимент такой в стиле тау-китян. Хотя всего 12 недель, и снаружи незаметно, но можно ли жрице Вуду колдовать, будучи в положении? Допустим, нельзя. Но просто консультировать-то можно, а? Если проконсультироваться насчет Невилла, то Амели объяснит ожидаемый эффект, и сопутствующие риски. Допустим, технология Вуду не рискованная при аккуратном использовании, и доставляет целевой эффект. Что тогда? Плюнуть на этику автономии личности и чуть-чуть заколдовать Невилла? Или»…
…Хрю задумалась о том, достаточно ли оснований, чтобы плюнуть на этику. Невилл Кавендиш появился в Плайа-Афаноа чуть больше двух недель назад - когда плавучая фабрика «БлицВерк» была отбуксирована сюда. И Хрю поселилась на его хаускрине. Уточнение: house-screen (или короче: houscreen) то же, что houseboat. Но основой для хаусбота служит яхта, а для хаускрина – круизный экраноплан. В конкретном случае – конверсионный 12-метровый экраноплан «Пингвин» Народного флота. Маловато для постоянного жилья «полновесной» семьи с детьми, но для двоих даже просторно. Нет проблем пригласить двух-трех, или даже четырех друзей на вечеринку с ночевкой. По регламенту флота экипаж «Пингвина» состоял из шести моряков. Итак: для парочки - отличный вариант скоростного мобильного жилья. По мнению Хрю при такой жизни четвертая сексуальная ориентация Невилла должна была быстро перейти в первую, но подвижек не было. Их любовь оставалась платонической. А физическую любовь Хрю получала в компании с самоа-германкой Труди, и стажером-разведчиком Квэком «без отрыва от производства» с командой тау-китян (пять девушек и пять парней, секс для которых, как партия в пинг-понг). Полная релаксация, после которой Хрю могла, как бесполая мультяшная змейка, свернуться на широком лежбище под боком у любимого мужчины, слушать его рассказы (удивительно интересные), и нежно шипеть. Хотя, на перспективу это абсолютно не устраивало ее. И его – тоже (да, Хрю, чувствовала это). Сочетание биологической нормы и психической дисфункции в сексе стало беспокоить Невилла, хотя он не решался переступить через это из-за риска потерять что-то в себе. Следует ли подталкивать его к необратимым действиям, пока он сам не решит?..
…На этой мысли, Хрю оказалась плавно затянута под водопад, откуда, отфыркиваясь, вынырнула. Она готова была продолжить внутренний диспут, но тут в воду радом, как пушечный снаряд на излете, врезалось продолговатое тело цвета темной бронзы.
- Fucking puta! - выругалась Хрю (выдав свое происхождение из Флориды, где испано-английский микс давно и прочно закрепился в ненормативной лексике).
- Пуф! - выдохнула Сиери Абелли, выныривая рядом. Эта новозеландка итальянского происхождения, спортивная аэро-экстремалка (белка-летяга), вместе с бойфрендом (и товарищем по экстриму) Декстером Линкольном, стала неотъемлемой частью особого колорита плавучей фабрики «БлицВерк» - с самого начала работы (две недели назад). Можно даже сказать, что эта парочка являлась PR-флагманом «БлицВерк»: основным экипажем будущего суборбитального полета на СКАГ - Суперкубке Адреналинового Гейзера. Пара дублеров: «тау-китяне» Жози и Гэнник вовсе не имели летного опыта, и сомнительно, что удастся натаскать их к турниру. Хотя, дело ведь не в Суперкубке, а в развитии своей школы астронавтики. У Жози и Гэнника есть потенциал, это главное.
Короче: парочка киви «белок-летяг» назначена основным экипажем суборбитального аппарата, которому они дали название «Лунакэт» на своем раскрученном видео-блоге. Название - ОК, но Сиери и Декстер вообще безбашенные. Пример: 29 августа Декстер прыгнул в костюме-летяге с самолета над берегом Уполу так рисково, что лишь очень своевременное появление Ормра Малколма позволило избежать реквиема. Иной после такого задумался бы, но не Декстер и Сиери. Пример: прыжок «рыбкой» с водопада.
Хрю Малколм выразительно покрутила пальцем у виска.
- Прикинь, Сиери: тут глубина меньше двух метров. У тебя что, запасной череп есть?
- Не ворчи! – весело ответила киви-итальянка, - У меня все рассчитано. И еще, у меня новости: одна плохая, и одна непонятная. С которой начинать?
- Хэх… Излагай в том порядке, как назвала.
- Тогда, - произнесла Сиери, - сначала плохая новость. Майк Сиумуо и Наири Томасе сообразили, какая причина у внезапного головокружительного благополучия школы-интерната Плайа-Афаноа. Кстати, мы с Декстером тоже только сейчас сообразили.
- Что вы и они сообразили? – спросила Хрю.
- Ты же сама понимаешь, что. Фокус в отречении Исайи Томасе, старшего гуру.
- Хэх… В каком таком отречении?
- В отречении от «китаба», от бахаиской библии. Кто-то надавил на Исайю, так что он вывесил на сайте Храма Лотоса Апиа манифест, что бахаиская библия это, вроде как, философский роман XIX века, а учение бахаи дано в брошюре для спонсоров.
- Они только сейчас прочли? – спросила Хрю с некоторой иронией.
- Да, представь себе. И теперь Майк будет домогаться встречи с Невиллом.
Услышав это дополнение, Хрю повернула голову в сторону миниатюрного пляжа, где находился капитан-инженер Кавендиш, и увидела рядом с ним Декстера Линкольна...
…В этот момент циркуляция потока затянула обеих девушек под водопад. Затем, они вынырнули, и Хрю спросила:
- По ходу, Невилл уже в курсе, так?
- Да, - подтвердила киви-итальянка, - ему уже позвонил наш друг-гестаповец. А мы с Декстером решили прогуляться, и рассказать тет-а-тет. У друга-гестаповца было мало времени. Он сейчас занят второй новостью.
- Квэк Фуга занят непонятной новостью? – уточнила Хрю.
- Да. Он замкнул ее на себя, и общается.
- Хэх… Сиери, ты хочешь сказать: эта новость - человек?
- Да. Это австралийская журналистка с 20-го канала, приехала сюда, и разнюхивает.
- Имоджен Мюр? - предположила Хрю.
- Да. А ты что, в курсе?
- В курсе. Я сама пригласила ее, ведь она бы все равно приехала. У нее в этом сезоне религиозно-скандальная тематика. Католический ересиарх Макнаб, затем подряд все самоанские религиозные аномалии. Мне показалось: лучше сделать шаг навстречу, и пригласить Имоджен, чтобы у нее на старте был настрой в нашу пользу. Мы с ней не оговаривали конкретную дату, но ясно было, что на днях после диспута с Макнабом.
- Так вот, - сказала Сиери, - эта журналистка прилетела сегодня, и…
…Циркуляция снова затянула девушек под водопад. После всплытия, киви-итальянка договорила:
- …И она тоже будет домогаться встречи с Невиллом.
- Ясно! А сейчас, значит, Квэк Фуга занимается контактом с ней, так?
- Да, - подтвердила Сиери, - он показывает ей роботизированное производство, дальше покажет продукцию, и покатает над морем. До заката он продержит ее, а дальше – вы.
- Так, Сиери, я поняла плохую новость, и непонятную новость.
- Я так и говорю, - заметила Сиери. И они снова оказались под водой…
…Вынырнули. Хрю отфыркалась и резюмировала:
- Придется нам с Невиллом сейчас двигать на «БлицВерк», чтобы до заката успеть.
- Успеть что? – спросила киви-итальянка.
- График работ, вот что! У нас ведь тест «Лунакэта» завтра. Ты говоришь, Квэк Фуга займет журналистку до заката. А после, типа, мы... Блин, еще Майк с библией бахаи!
- Хрю, может, это не мое дело, но я бы сгрузила Майка на младшего фон Зейла.
- Хэх! На Феликса Шредера? Ну, блин, я даже не знаю. Он, по ходу, не в этой теме.
- Интуиция, - произнесла Сиери, - подсказывает, что вся семья фон Зейл в теме. Ты не забудь еще кое-что начет vahine младшего фон Зейла.
- Хэх! Что я должна не забыть насчет Флави?
- Ты сама знаешь, - последовал туманный ответ с угадывающимся намеком на Вуду.
…
Чуть позже в тот же день 19 сентября. Небо над западом Самоа.
Имоджен Мюр не поняла, как оказалась внутри гибрида грузового трицикла и бабочки. Вроде, она хотела только оценить комфорт в этой маленькой штуковине, для чего села рядом с суб-инспектором Фуга. Он сказал: «поехали», и нажал акселератор... Казалось, самолет (даже такой маленький) не может взлететь с такого короткого разбега (до края палубы было полста шагов). Но, эта штуковина сделала зверский рывок (как гоночный автомобиль на старте) и прыгнула в небо.
- Проклятье! – вырвалось у австралийки, - Квэк! Ты чертовски напугал меня!
- Это же весело! – отозвался он, - Как американские горки!
- А-а… - она, глянула через борт вниз, - …Слишком высоко для американских горок.
- Запас высоты это хорошо, - пояснил суб-инспектор, - бери штурвал, и управляй. Это почтовая машина, адаптированная для новичков. Смелее, Имоджен.
- Как управлять? Я не училась этому!
- Тут все интуитивно ясно. Я буду подсказывать, а ты просто лети, у тебя получится. В крайнем случае, я перехвачу контроль. ОК?
- Я попробую, - согласилась она, и положила ладонь на штурвал…
…Сначала легкая летучая штуковина довольно неожиданно реагировала на штурвал и акселератор в руках новичка, даже соскальзывала вбок на крыло с пугающим креном, однако, скоро Имоджен почувствовала машину, и появилось прекрасное, волнующее ощущение контроля над полетом. Тут у австралийки возник закономерный вопрос:
- Квэк, а куда мы летим?
- Ну, - ответил он, - если не против, мы забросим мини-груз: запчасти к электронике и медикаменты для агрофирмы бахаи на островке Тафахи, северно-восточное Тонга. Это дистанция полтораста миль, примерно час полетного времени остался.
- Превосходно! - обрадовалась она, - Только хотелось бы вернуться не очень поздно в Плайа-Афаноа. Мне надо поговорить с Невиллом Кавендишем, содиректором.
- Все ОК, я договорюсь с кэпом Кавендишем, и привезу тебя в гости на его хаускрин.
- А-а… Что такое хаускрин?
- Увидишь, - лаконично и интригующе ответил 16-летний суб-инспектор INDEMI.
…
Параллельные события на земле – в бунгало молодого гуру Майка Сиумуо.
Наири Томасе налила по чашке цветочного чая двум гостям (Флави Салютэ и Феликсу Шредеру), а Майк Сиумуо поинтересовался:
- Друзья, мы очень благодарны вам за участие, но почему вы решили… Э-э…
- Почему мы встряли в это дело? – помог ему Феликс, - Я объясню: у нашего капитана сегодня непростой день, а мы работали в ночную смену, так что до завтра отдыхаем. В хорошей команде всегда такое правило: мяч отбивает тот, у кого позиция удобнее.
- Дело-то простое, - очень спокойно добавила Флави.
- Нет не простое! - возмутилась Наири, - Кто-то заставил моего отца объявить на сайте общины, что мы отреклись от Святейшей Книги Бахауллы!
- Стоп, друзья! – Феликс поднял левую ладонь к щеке (характерным жестом, в котором внимательный наблюдатель узнал бы заимствование у майора фон Зейла»), - Стоп! По времени и смыслу надо бы разобраться для начала. Во-первых, это было 1-го сентября. Сегодня 19-е. Что, до сих пор было не важно, а сейчас вдруг ой-ой-ой?
Майк Сиумуо вздохнул и неохотно сообщил:
- Национальное Духовное Собрание Бахаи Австралии и Новой Зеландии прислало нам специальное письмо, где предлагают нам объяснить, как такое могло случиться.
- Ух ты! – откликнулась Флави, - А они не просят объяснить, как могло случиться, что интернат Плайа-Афаноа за две недели обзавелся своим рейсовым транспортом в Апиа трижды в день, и классной мобильной поликлиникой, и международной авиапочтой, и универсальным колледжем, и хорошо оплачиваемой работой для…
- …Подожди! - перебила Наири, - Это прекрасно, но если это 30 серебряников...
- …То, - в свою очередь перебила Флави, - серебряники размером с колеса трактора.
- Стоп, друзья! - снова сказал Феликс, - Я еще не назвал, что во-вторых.
- И что во-вторых? – спросил молодой гуру.
- Во-вторых, Майк, я не понял: о каком отречении этот разговор? Моя мама получила брошюру о религии бахаи, там proof вашего Всемирного Дома Справедливости.
- Извини, Феликс, но брошюра, например, о физике, это не то, что учебник физики.
17-летний гессенский германец широко улыбнулся, и энергично потер ладони.
- Очень классный пример, Майк! В брошюру обычно включается самое интересное из учебника. Ты об этом, так?
- В общем, да. Я об этом. Ведь брошюра пишется, чтобы заинтересовать.
- Опять классно! – объявил Феликс, - Давай, возьмем совсем конкретно: физическую космологию. Интересная штука. В брошюре будет сказано про Солнечную систему, в центре которой звезда - желтый карлик, а на ее орбитах-эллипсах - шарики-планеты, в частности - наша Земля. Еще там будет про другие звезды, и галактики. Так?
- К чему ты это? – подозрительно спросила Наири.
- Вот к чему, - ответил он, - если в брошюре так сказано, то надо думать, и в учебнике сказано то же самое, только подробнее. Не может быть, что это брошюра к какому-то средневековому учебнику, где наша Земля - плоская, а небо, это стеклянный купол, по которому ангелы катают на тележках Солнце, Луну, планеты, и звезды. Так?
- Круто сказал! - оценила Флави, и быстро погладила ладошкой по его затылку.
Майк Сиумуо переглянулся с женой и настороженно произнес:
- Но в Святейшей Книге не сказано, что Земля плоская.
- Да, - согласился Феликс, - там это не СКАЗАНО, но очень громко ПОДУМАНО.
- Ты читал Святейшую Книгу? – удивился молодой гуру.
- Да, я читал, потому что мама хотела узнать мое мнение, вроде как со стороны.
- Ты читал, и?.. – тут Майк замолчал, предпочитая не договаривать вопрос.
Феликс выразительно пожал плечами. Флави развела руки в стороны, ладонями вверх - будто изобразив весы, и застыла, как скульптура некой черной богини безжалостного хтонического равновесия из какого-то сюжета фэнтези. Наири внимательно и немного опасливо посмотрела на нее, и предположила:
- Ты что, тоже читала «Китаб-и-Агдас»?
- Да, - ответила 14-летняя гаитянка, и плавно положила свои ладони на стол, - я читала «Китаб-и-Агдас», а ты не читала, и Майк тоже не читал.
- Откуда ты знаешь? – растеряно спросил Майк Сиумуо.
- Просто: я вижу, - невозмутимо сообщила она.
- Вот, значит, оно как… - отреагировал Феликс, глядя на парочку молодых бахаи.
- Я все объясню! - сказал молодой гуру, - Святейшая Книга непроста для понимания, поэтому, надо читать ее после совершеннолетия. Но у нас с Наири жизнь сложилась в необычной обстановке из-за войны. Еще ребенок. В общем, руки не дошли прочесть.
- Значит, это ненужная книга, - припечатала Флави.
На это Наири ответила возмущенным тоном.
- Знаешь что, это нам решать, какая книга для нас нужная! А наезжать на моего папу, стращать его, и заставлять отречься на сайте общины Храма Лотоса, это свинство!
- Давай вернемся к началу, - предложил Феликс, - ни тебя, ни Майка, ни кого-то еще в школе-интернате, не беспокоило, что там на сайте Храма Лотоса сказано о Святейшей Книге. Это стало беспокоить вас только из-за письма бахаиских лидеров асси и киви.
- Феликс, ты слышишь меня или нет? Меня беспокоит наезд на моего папу!
- Знаешь, Наири, я недавно на Самоа, и не все тут понимаю, но, по-моему, твоему папе лучше было год назад поставить точку в теме с этой книгой. Наезд - плохой метод, но когда-то надо прекращать жить под гильотиной. Так или нет?
- Ты про какую гильотину? – спросил Майк.
- Я про директиву Малколма от 17 сентября прошлого года. В Меганезии запрещается демонстрация религий, ограничивающих свободу сверх ограничений, что в Хартии. Я прочел «Китаб-и-Агдас», и там эти ограничения на каждой странице.
- Но Феликс! Мы не навязываем ограничения! Мы даже не читали Святейшую Книгу!
Флави Салютэ фыркнула и напомнила:
- Вы никому не говорили, что не читали, пока я не увидела это.
- Все равно, мы не навязывали, - сказала Наири.
- Это местные знают, - ответила гаитянка, - но ваши новозеландские, как бы, братья по религии, бросили E-mail жалобу в Верховный суд, и отправили двух ребят-французов летать во время игрищ Левиафана на самолетике с бахаискими лозунгами. Эта жалоба попала к судье, который не в курсе, и он стал читать Святейшую Книгу. Ваши, как бы, братья хотели подставить вас, чтоб показать, какие нези жестокие. Это ясно или нет?
- Не ясно, - ответил Майк, - пусть вашему судье не понравилась Святейшая Книга, но, знаешь, Флави, вряд ли судья из-за этого приказал бы что-то жестокое против нас.
- Мы, - добавила Наири, - просто живем здесь, возделываем эту землю, растим детей, стараемся быть в мире и согласии со всеми соседями.
- Ну, - сказал Феликс, - вот это курфюрст Сонки Мюллер и прокуратор Хелм фон Зейл объяснили судье Эвис Дроплет. Но судья не могла принять такое объяснение без хоть минимального инфо-акта лидеров общины. Вот почему понадобилась запись на сайте. Между прочим, там вовсе не отречение. Там сказано ровно то, что ты сказала сейчас.
Майк Сиумуо взмахнул руками.
- Нет! Не только! Там еще сказано, что наша община считает Святейшую Книгу лишь религиозной поэмой, а все разъяснения к Святейшей Книге, которые дали сын и внук Бахауллы: Абдул-Баха и Шоги Эффенди – лишь литературными комментариями!
- Майк, а ты читал эти разъяснения? Нет? Ну, прочти, что они пишут о необходимости искоренить анархизм, и установить единый миропорядок на планете. А Меганезия, это конфедерация, построенная на кооперативной анархии. Так в Хартии. Прикинь?
- Но, Феликс, зачем нам в это лезть? Мы не занимаемся политикой, ты же знаешь!
- Зато, - отозвалась Флави, - ваши, как бы, новозеландские и австралийские братья по религии занимаются, и хотят заплатить за свою политику вашими головами.
- Вот, - уточнил Феликс, - чтобы ваши головы не стали разменными монетами в такой политике, вам надо было дистанцироваться. Так это называется в дипломатии.
За столом возникла пауза, а затем Наири Томасе, произнесла:
- Большое духовное собрание бахаи может объявить нам бойкот за отступничество.
- Угрожать они могут, - ответила Флави, - но сделать они сдрейфят.
- Это почему они сдрейфят?
- Потому, что получится shit-on-fan, как у Папы Римского с Апостолом Папуа.
- Что-что получится? – удивленно переспросила жена младшего гуру.
- Сленг такой, - пояснил Феликс, - если на TV и блогосфере кто-то поднимает тему по конкретной религии, типа, у кого она правильная, а у кого - фэйк, то эффект, как если вывалить кучу говна на лопасти работающего вентилятора. Прикинь картинку?
- Феликс, пожалуйста, не говори за столом о таких вещах, - проворчала Наири.
- ОК! - он улыбнулся, - Короче, если будет диспут с их лидерами, то мы зальем в сеть цитаты из этих догматических текстов, и пусть они попробуют объяснить, как все это согласуется с их, как бы, прогрессивностью в науке и, как бы, уважением к человеку.
Майк Сиумуо поднял руки в мягко-возражающем жесте.
- Это неправильный путь! Бахаулла учил делать добрые дела, а не очернять кого-то.
- Aita pe-a! – Феликс снова улыбнулся, - Экуменическое сообщество, построенное тут, считается за доброе дело, или как? Вроде, у других команд бахаи это не получалось.
- Конечно, это доброе дело, - согласился Майк, - но было бы лучше, если бы мы с вами вместе принесли пользу не только друг другу, но и людям в бедствующих регионах.
- Предлагайте, - сказал Феликс, - я передам содиректору Бокассе.
- Почему Бокассе, а не Кавендишу? – спросила Наири.
- Потому, что существует специализация менеджмента. Невилл Кавендиш инженерно-экономический содиректор, Ематуа Тетиэво - инженерно-гуманитарный, а Эл Бокасса - гуманитарно-экономический. Вопрос гуманитарно-экономический, значит к Бокассе.
…
*48. Секта Тау-Кита и другие феномены псевдо-фольклора.
Та же дата 19 сентября после заката. Полу-лагуна Плайа-Афаноа
Имоджен Мюр была знакома с типичными меганезийскими экранопланами: легким 5-метровым «морским коньком» (напоминающим крылатый гоночный болид-глиссер) и средним 12-метровым «пингвином» (похожим по форме на плывущего пингвина). Но использовать такой «пингвин», как хаусбот (точнее, хаускрин, ведь это экраноплан)... Подобная мысль казалась дикой, однако, если подняться на палубу, то это просто 40-футовая моторная яхта, только с крылышками для полета на воздушной подушке. Как убедилась Имоджен (будучи приглашенной на борт) интерьер тут был такой же, как у небольшой круизной яхты. С открытой технической площадки ведет лестница вниз, в камбуз-салон, откуда входы в санузел, в носовую мастер-каюту, и в хвостовой кубрик. Отличие: ходовой мостик со штурвалом тут не на технической площадке, и даже не на флайбридже (открытой площадке на крыше), а в поднятой носовой рубке - наподобие пилотской кабины самолета. Что логично: экраноплан, все же, летающая машина. И, в маленьком хвостовом ангаре рядом с полу-надувной RIB-шлюпкой стоял автожир…
…Хрю Малколм хлопнула ладонью по пластиковому корпусу автожира, и объявила:
- Ну, Имоджен, это вся экскурсия. Теперь за стол. Невилл уже точно сварил какао.
- Отлично! - сказала австралийская журналистка и, следом за Хрю, двинулась в салон. Действительно, какао был готов, и капитан Кавендиш призывно махнул ладонью (это значило: рассаживайтесь, и питайтесь).
- Mauru! – на местный манер поблагодарила Имоджен, устроилась за столом, и, сделав церемониальный, первый глоток какао, спросила, - А можно сразу переходить к делу?
- Ты имеешь в виду разговор под аудиозапись? – предположил Кавендиш.
- Под аудио-видео, - уточнила она.
- Что ж, - он подмигнул, - если моя рубашка-гавайка и шорты-бермуды…
- …И, мой пейнтбольный бикини, - добавила Хрю.
- …Не обидят эстетическое чувство телезрителей, - договорил Кавендиш, - то можешь приступать к своему интерактивному креативу.
Имоджен Мюр выдала широченную улыбку, включила телекамеру, и объявила:
- Добрый вечер, Австралия! Это Имоджен Мюр с острова Савайи (Германское Самоа) специально для 20-го канала. Мы находимся на хаускрине – мобильном доме мистера Невилла Кавендиша, и мисс Хрю Малколм. Меня любезно пригласили, и я пользуюсь случаем, чтобы задать интересные, даже иногда шокирующие вопросы. Можно?
- Можно, - коротко разрешил Невилл.
- Главное, зрителей своих не шокируй, - добавила Хрю, - ну, я не буду встревать. Вот, оккупирую диван, и почитаю книжку...
…С этими словами, она действительно улеглась на диван, и взяла с полки книжку. Не электронный планшет, а старомодную бумажную книжку в яркой твердой обложке. У Имоджен сразу возникло желание спросить об этом, но она не стала менять свой план, состоящий в последовательности вопросов к Кавендишу.
- Невилл, давай начнем с вопроса: как ты оказался в Меганезии?
- У меня даже выбора не было, - ответил он, - все случилось в мае прошлого года. Мне удалось построить относительно простую математическую модель электромагнитного резонанса в средней стратосфере, где существует узкий слой повышенной ионизации.
- Невилл, а это то же самое, что озоновый слой?
- Нет, но озоновый слой и слой повышенной ионизации перекрываются, значит можно воздействовать на озоновый слой путем возбуждения стоячих волн в слое ионизации.
- Так, - сказала Имоджен, - я плохо понимаю в физике, но это ведь имеет отношение к высотному атомному залпу, создающему черную дыру Кавендиша в озоновом слое?
- Да, если не придираться к деталям описания, - ответил он.
- И, - продолжила она, - это было применено в ходе Второй Новогодней войны в зоне Северной Новой Гвинеи, находившейся под контролем миротворческих сил ООН?
- Да, если понимать термин «миротворческие» с достаточным скептицизмом. Знаешь, Имоджен, после Ливийской войны 2011-го, смешно говорить о миротворчестве ООН. Впрочем, мы сползли в сторону. Вопрос ведь был: как я оказался в Меганезии.
Австралийская журналистка кивнула и самокритично призналась.
- Это я виновата. Извини. Вернемся к этому. Ты сказал: у тебя даже выбора не было.
- Точно, - подтвердил он, - я пошутил на блоге про искусственную озоновую дыру, и контрразведка MI-5 моментально сделала из этого повод, чтобы заняться мной.
- Повод? – переспросила она, - А причина?
- Причина, это студенческая невалютная касса взаимопомощи, которую я придумал в процессе работы над магистерской курсовой по экономике. Эту тему мне предложил профессор Лесли Фицбрюс. Ему затем тоже пришлось эмигрировать в Меганезию.
- Невилл, скажи, не из этой ли студенческой кассы взаимопомощи появилась подсеть «Ауробиндо» для полиметаллических расчетов и платежей в пиратской сети OYO?
- Да. Было бы странно, если бы профессор Фицбрюс и я бросили это после переезда в свободную страну, где такие модели не запрещены властью банковской олигархии.
- Но, - заметила австралийская журналистка, - тут, в Меганезии, подсеть «Ауробиндо» попала под антимонопольный артикул Хартии.
- Да. Наши паи ультимативно выкупил фонд НТР по биллю Верховного суда. Но, мы с профессором Фицбрюсом и еще двумя компаньонами не расстроились. Нам перепали хорошие отступные, плюс, мы имеем регулярное вознаграждение, как консультанты.
- О! - Имоджен негромко хлопнула в ладоши, - Кстати, об этом! Ты ведь стал богатым человеком, но живешь на относительно скромной конверсионной яхте-хаускрине.
Невилл Кавендиш улыбнулся, и показал ладонью вокруг себя.
- А чего тут не хватает, по-твоему?
- Э-э… Я не знаю, но если человек богат, то обычно он хочет большего.
- Имоджен, точнее сказать: рынок хочет большего от него. Современный капитализм, называемый также «обществом потребления», не позволит кредитоспособной персоне уклониться от покупки ненужных товаров. Я очень рад, что переехал в страну, где нет навязчивой рекламы, банков, и долга потреблять статусные товары. Статуса в смысле близости к истеблишменту тоже нет, как нет самого истеблишмента. Это прекрасно.
- Ой, Невилл, давай не будем переходить на политику.
- Как скажешь, Имоджен, это ведь твоя программа. Спрашивай, о чем хочешь.
- Тогда, - предложила она, - давай перейдем к предприятию «БлицВерк», Суперкубку Адреналинового Гейзера, и экуменической общине бахаи в школе-интернате. Как эти разнородности оказались связаны? И что за слухи о неких сектантах – тау-китянах?
- Первая часть вопроса простая, - ответил он, - поскольку «БлицВерк», это мобильное предприятие, то естественно было переместить его туда, где избыток рабочих рук. Тут больше молодых бахаи, чем надо для агрофирмы школы-интерната. Далее, для нового предприятия важно заявить о себе, поэтому - СКАГ. Праздник экстремального спорта, проводимого по правилам, заимствованным из тренингов Народного флота.
Имоджен Мюр удивленно похлопала длинными ресницами.
- Извини, я не поняла, при чем тут Народный флот.
- Это просто, - ответил Кавендиш, - на флоте обычны тренинги с оружием, и другими источниками риска, в обстановке, приближенной к боевой. Чтобы свести вероятность несчастных случаев к минимуму, разработан регламент, который отлично подходит к экстремальному спорту. СКАГ должен пройти жестко, но без травм спортсменов.
- Я поняла. Хорошая идея. А правда ли, что «БлицВерк» представит на турнир СКАГ команду с инновационным самолетом для суборбитального туризма?
- Да, хотя тут требуется уточнение: это команда скорее не предприятия «БлицВерк», а Папуа-Полинезийского Политехникума.
- Хорошо, это я тоже поняла. А правда ли, что в вашу команду включены тау-китяне?
- Имоджен, это смотря, кого ты называешь тау-китянами.
- Разумеется, - уточнила австралийка, - я говорю не о фантастических пришельцах из звездной системы Тау-Кита, а об экзотической секте из Южного Туамоту.
- В общем, верно. Эти ребята включены. Но требуется уточнение: они не секта.
- Не секта? А что тогда? – снова удивилась Имоджен Мюр.
Капитан-содиректор Кавендиш в ответ улыбнулся и предложил.
- Расскажи: что ты о них знаешь? После этого мне будет проще объяснить тебе.
- Ладно, - она кивнула, - насколько я знаю, сектанты верят, что Земля обречена, но их община спасется на звездолете, который полетит к звезде Тау-Кита, около которой, по представлениям сектантов, есть планета Эдем, где все они будут как Адамы и Евы. По логике этой религии, тау-китяне обходятся без одежды и дома, и основное их занятие: плодиться и размножаться. В общем: обычная библейская секта апокалипсиса.
- О, Великий Ктулху! Пощади мой мозг! – воскликнула Хрю Малколм.
- У тебя лопнуло терпение, - констатировал Кавендиш, - может, по такому случаю, ты объяснишь для австралийского TV, как на самом деле обстоят дела с тау-китянами?
- Ну, если Имоджен хочет знать, - отозвалась 15-с-половиной-летняя юниорка.
- Я хочу, - подтвердила Имоджен, подняв руку, как прилежная школьница на уроке.
Хрю отложила свою книжку, и уселась на диване, скрестив ноги по-индийски.
- Танцуем от стенки. Ты говоришь: сектанты верят, что Земля обречена, но их община спасется на звездолете, который полетит к звезде - по хрену, к какой. Это не сектанты придумали. Начиная с 2010-х, это публикуется в мировых СМИ, как мнение науки. На апокалипсисе всегда делался бизнес. В Средние века - продажа индульгенций. Позже - продажа бункеров-убежищ. А с 2010-х - продажа билетов на Марс. Так?
- В общем, так, - согласилась австралийская журналистка, вспомнив заголовки вроде: «ученые предупреждают: у человечества менее ста лет на поиски новой планеты».
- Тогда, танцуем дальше. Колонисты полетели на Марс, или к Тау-Кита. Ну, и?..
- Подожди, Хрю! Это большая разница! Марс рядом, а Тау-Кита черт знает где.
- Это понятно, - Хрю махнула рукой, - но есть проблема, общая для таких дел. Группе колонистов предстоит провести всю жизнь в объеме марсианской базы, или звездолета. Никакой приватности, никаких тайн, никакого выбора круга общения и рода занятий.
- Подожди! - снова сказала Имоджен, - Я поняла о звездолете, но Марс, это планета.
- Да, Марс это планета, но непригодная для людей, поэтому жить там придется внутри жестянки с искусственной кислородно-водной средой.
- Подожди, Хрю! Я видела научно-популярное кино о терраформировании Марса. Там можно сделать плотную кислородную атмосферу, а на поверхности – моря и реки.
- Имоджен! Если бы это можно было сделать при современном уровне технологии, то пустыни, занимающие больше половины твоей Австралии, уже были бы превращены в цветущие долины с реками, полями, лесами, зайчиками и белочками!
Австралийская журналистка задумалась над этим жестким аргументом, а Хрю, сделав достаточную паузу, чтобы до собеседницы дошел очевидный смысл, продолжила:
- Так вот: автор тау-китянской идеи поставил цель: построить сообщество колонистов, готовых жить и работать внутри жестянки, год за годом расширяя и достраивая такую жестянку, создавая место для новых поколений, и порождая эти новые поколения. Вот задача: ты смогла бы, обитая в жестянке, без приватности, постоянно на виду у других колонистов, не только работать, но и заниматься сексом? Далее, вынашивать, рожать и выкармливать детей - множественных близнецов, чтобы колония быстро росла? Ну?
- Черт побери! - воскликнула Имоджен, - Это что-то невозможное, и нечеловеческое!
- Тем не менее, - сказала Хрю, - автору идеи, профессору Хуану Ларосо, путем выбора удачной исходной популяции колонистов, и селекции первого поколения, это удалось. Ребята, известные тебе, как сектанты – тау-китяне, могут так жить. Забудь ерунду про планету Эдем, где все будут как Адамы и Евы. Стиль тау-китяне - без одежды и дома, размножаясь и работая, приспособлен не для Эдема, а для межзвездной жестянки.
- Черт побери! - снова воскликнула австралийка, - Этот профессор Ларосо долбанный больной извращенец! Таких надо держать за решеткой в зоопарке!
Хрю улыбнулась и покачала головой:
- Ларосо не извращенец, а парафреник. Ну, типа: параноик с долькой гениальности. А мнение суда не совпало с твоим, поэтому Ларосо посажен не в зоопарк за решетку, а в обсерваторию-полуавтомат на необитаемом островке Вастак в восточной Полинезии.
- Тоже годится, - одобрила Имоджен.
- По ходу, ты теперь поняла, как обстоит дело с тау-китянами, - заключила Хрю.
- Нет, погоди, я не поняла: а что теперь с тау-китянами?
- Ничего такого, - ответила Хрю, - танцуют, работают, играют в мяч, рожают детей.
- Как, ничего такого? Им же нужна психическая адаптация к нормальной жизни.
- Зачем? Они в норме. Компанейские голые ребята, фанатеющие от астронавтики.
- Не верю! – резко отреагировала Имоджен.
- И не надо верить. Завтра сама посмотришь, если хочешь. Я познакомлю.
- Превосходно! Ловлю на слове.
- Слово канака надежно, как пулемет Гатлинга, - невозмутимо сказала Хрю.
- Договорились, - австралийка кивнула, - а сейчас, я хотела бы спросить у Невилла...
- Вот-вот! Алло, Невилл, твоя очередь! И отдай мою фантологию.
- Да, разумеется, Хрю, - он протянул ей книжку, и тут Имоджен «срисовала» взглядом название: «Антология фантастики XX века: космические одиссеи».
Это наблюдение лежало в стороне от плана беседы, но австралийка не удержалась:
- Невилл, как я понимаю, увлечение астронавтикой выходит за рамки турнира СКАГ.
- Ты правильно понимаешь, - подтвердил капитан-инженер.
- Значит, - продолжила она, - дело не завершится суборбитальным прыжком. А можно поинтересоваться: что дальше в здешней космической программе?
- Дальше, вероятно, участие в американо-новозеландском проекте «Holloworld». Это потенциально-туристическая орбитальная серия, продолжение проекта «Genesis».
- А! Надувные космические отели! – произнесла австралийка, - Очень старый проект.
- Сейчас, - пояснил Кавендиш, - благодаря PR ядерной войны, реанимируются многие космические проекты, замороженные в начале века.
- Невилл! По твоим словам можно подумать, что ядерная война, это хорошая штука.
- Нет, Имоджен. Не сама ядерная война, это хорошая штука, а ее PR. И не делай такие возмущенные глаза. Такая реакция на слова о войне выходит из моды. Проект великой системы мирного сосуществования наций, начатый в 1919-м, закономерно провален.
Австралийка посмотрела на собеседника с искренним удивлением.
- Ты что, подсмотрел мой план-вопросник беседы?
- Нет, я догадался, что тема религии бахаи будет тобой поднята в связи историей Лиги Наций, и Организации Объединенных Наций, как ее преемника.
- Черт побери! Я надеялась задать этот вопрос неожиданно. Ладно, я все рано спрошу: случайно ли в формулировке отречения на сайте Храма Лотоса в Апиа - центра бахаи Океании, упомянуты Лига Наций и ООН исключительно в негативном смысле, хотя, в некотором смысле, идея Объединенных Наций принадлежит Бахаулле.
- Имоджен, ты же понимаешь: я не стану высказываться по догматическим вопросам религии, к которой не принадлежу.
- Я понимаю. Но ты согласен, что Бахаулла высказал идею ООН еще в 1860-х?
- Да, это исторический факт. Но идея и реализация порой сильно отличаются, и не мне решать, что имел в виду Бахаулла в середине позапрошлого века.
- Хорошо, Невилл, я зайду с другой стороны. Сейчас ты управляешь делами странного экуменического сообщества. Не пытайся отрицать, ведь это очевидно.
Кавендиш выразительно пожал плечами.
- ОК, если это, по-твоему, очевидно, то я не буду отрицать.
- …И, - продолжила Имоджен, - просматривается жесткая, агрессивная меганезийская политическая линия в религиозной сфере. Англиканство, католицизм, бахаи. Верно?
- Извини, я не уловил конкретного вопроса.
- Хорошо, Невилл. Я приведу некоторые факты, а ты предложишь интерпретацию.
- Посмотрим, - отозвался он.
- Итак, - сказала она, - в середине апреля ты встретился с королевой Боудис, тогда еще номинальной королевой Британии и Содружества, и главой Англиканской церкви. А в середине мая корона раздробилась, причем за Боудис осталась новая Зеландия в обоих смыслах: конституционно-монархическом и англиканском религиозном.
- Ее величество много с кем встречалась в круизе по Океании, - ответил Кавендиш.
Имоджен Мюр кивнула.
- Допустим, это совпадение. И, совпадение, что королева Боудис, являясь влиятельной фигурой в Новой Зеландии, явно проводит политику сотрудничества с Меганезией. Но дальше, в июле на Новой Ирландии ты встретился с патером Макнабом, и мы видим аналогичный результат в католической религии. Раскол, провоцируемый из Океании.
- Имоджен, ты, конечно, знаешь, что патер Макнаб тоже много с кем встречался.
- Ладно, допустим, это тоже совпадение, как и про-меганезийская ориентация патера Макнаба. Два совпадения бывает. Но Храм Лотоса бахаи в Апиа, это третье.
- Теория заговора? – вежливо и чуть иронично предположил Кавендиш.
- А твоя версия? – спросила она.
- Случайность, - ответил он.
- Слушайте, - вмешалась Хрю, - давайте ложиться спать. Завтра утром вставать рано. Я обещала кое-кому встречу с тау-китянами, значит: минус кусок утреннего сна. E-oe?
- А-а… - протянула Имоджен.
- Ты наш гость, кубрик в твоем распоряжении, полотенца и прочие мелочи - в стенном шкафчике, - пояснила Хрю актуальный вопрос о ночлеге австралийской журналистки.
…
*49. Лунакэт и аэрокосмические фанаты экстрима.
20 сентября, начало утренних астрономических сумерек, там же - Плайа-Афаноа.
Имоджен Мюр не ожидала, что «рано» будет НАСТОЛЬКО рано. Впрочем (как вскоре выяснилось) у хозяев хаускрина тоже не было намерения вставать в такую рань, но их обеспокоил некий звук: комбинация гудения и свиста, услышанная Хрю сквозь сон. В результате: экстренная побудка, и гигиена второпях. Когда Имоджен принимала душ, хаускрин уже отошел от пирса Плайа-Афаноа, и тихим ходом направился к источнику беспокоящего звука. Сквозь шелест водяных капель из душевой колонки, она смутно слышала рассерженные фразы, доносящиеся с мостика. Разговор по радиотелефону.
Голос Невилла Кавендиша: «Алло! Хьюстон! Почему начали тест вне регламента?».
Голос Хрю Малколм: «Алло, Хьюстон, я устрою вам техасскую резню бензопилой!».
Всего несколько минут, и хаускрин остановился. Тишина. Гудящий и свистящий звук прекратился. Имоджен наскоро вытерлась, надела футболку и шорты, пихнула ноги в пляжные тапочки, и вышла из душевой кабинки. В салоне уже никого нет. Ладно. Она поднялась по лесенке на хвостовой сегмент, прихватив бейсболку с видеокамерой. На следующем шаге видеокамера на лбу оказалось очень уместна: тут было, что снимать.
Хаускрин стоял около пляжа на мелководье (уровень воды - чуть выше колена). Рядом находились еще два объекта: типичный меганезийский «морской трамвай» (в грузовой конфигурации), и нечто вроде 5-метрового концепт-катера странной формы. То ли это летающая тарелка с короткими крыльями и двумя обзорными иллюминаторами, то ли стилизованная кошачья мордочка с растопыренными ушами и выпученными глазами. Интересная машина, но дюжина персон - возмутителей предрассветного спокойствия выглядела еще интереснее. Благодаря прожекторам морского трамвая и хаускрина, они отлично смотрелись, и Имоджен стала снимать их, параллельно отмечая в уме…
…Из дюжины - восемь персон (парни и девушки - тинэйджеры) не одеты ни во что. В смысле расы: вероятно южноамериканские мулаты, а еще вероятнее мароны (потомки смешения беглых африканских рабов с туземными индейцами).
…Еще двое таких маронов (парень и девушка) - одеты в пурпурные полукомбинезоны (Имоджен видела подобные полукомбинезоны на персонале фабрики «БлицВерк»).
…Еще двое загорелых европеоидов, лет 20 с плюсом - также в полукомбинезонах. Их, кстати, Имоджен знала: аэро-экстремалы киви Декстер Линкольн и Сиери Абелли.
…Возвращаясь к голой части этой сборной команды: у трех из четырех девушек очень характерная округлость брюшка (где-то около середины беременности).
Пока австралийская журналистка снимала экспромт-репортаж, Хрю Малколм жестко высказывала этой команде свои замечания. Уже не составляло труда уловить суть. Та машинка вроде летающей тарелки называлась «лунакэт», и была то ли действующим прототипом, то ли бета-версией суборбитального самолета для турнира СКАГ. Только накануне две такие машинка были собрана на «БлицВерк», их тест-драйв назначен на сегодняшний полдень. Но эта дюжина молодых ребят: команда «Хьюстон» (вероятно, названная в честь позывных первого американского центра управления космическими полетами) стала заранее проводить «теневой тест-драйв». Известна традиция: хотя бы запуск движка и пробег без взлета проверить за несколько часов до прибытия гостей – считается, что таким образом можно победить оккультный «визит-эффект».
Но, Невилл Кавендиш и Хрю Малколм не верили в визит-эффект, и квалифицировали предрассветный ралли-тест, как возмутительное нарушение рабочей дисциплины. Как отметила Имоджен, содиректор Кавендиш ограничился парой строгих фраз, а главной распекающей силой выступила капрал-авиа-инструктор Малколм. Ее филиппики были цветистыми, и наполненными фольклорной мудростью потомственных авиаторов:
«Дно океана усеяно недолетчиками, у которых позднее детство в жопе играло».
«Регламенты авиа-тестов написаны кровью раздолбаев, делавших по-своему».
«За херню, что вы сделали, даже из отряда камикадзе - билет в штрафбат»...
…Тут парень из «голой подгруппы» заподозрил логическое несоответствие.
- Но, капрал, куда еще из отряда камикадзе? Через Стикс дважды не плавают.
- Курсант Саузо, - отозвалась она, - выкати автожир с нашего хаускрина, и узнаешь.
- Ладно, - сказал парень (явно не из робких), и толкнул в плечо другого парня из своей подгруппы - хэй, Ферер, помоги.
- Саузо, надень штаны и спасжилет, - добавила Хрю.
В этот момент краешек солнца поднялся над восточным горизонтом. И, хотя эта часть горизонта была заслонена изгибом горного хребта, сразу скачком стало светло - небо, окрасившееся в цвет насыщенной лазури, превратило сумерки в настоящее утро.
- Так-то веселее будет, - отреагировала Хрю, и энергично потерла ладони.
- Ты уверена, что это надо? - спросил ее Кавендиш, наблюдая, как два парня – марона выкатывают на воду маленький автожир-амфибию с полуоткрытой кабиной.
- E-o, - без тени колебаний ответила она, и обратилась к Саузо, - давай в машину.
- Ладно, - сказал тот, не скрывая некоторого беспокойства, и устроился в кабине.
- Так! - продолжила Хрю, встала на подножку, несколькими привычными движениями расправила сложенный несущий ротор, и после этого тоже устроилась в кабине, - Так! Пристегнись, Саузо, мы взлетаем.
…
Имоджен Мюр тоже ощутила беспокойство и, повинуясь профессионально-условному рефлексу журналиста, взяла взлетающий автожир на прицел видеокамеры. Сначала не происходило ничего необычного. Легкая машина двигалась по восходящей спирали, с каждым витком поднимаясь примерно на тысячу футов. И после десяти витков, снизу остались видны лишь солнечные блики на лопастях ротора… Затем автожир внезапно закувыркался, будто уроненная монетка, и начал быстро терять высоту. Это выглядело жутко, но Имоджен продолжала снимать видео, отслеживая падающий автожир…
…Можно задуматься о психологии (и заодно - этике) работы репортера во время таких событий, как война, фатальная катастрофа, эпидемия или массовый голод. Трагически гибнут люди, а репортер снимает на видео, чтобы показать по TV эту жуть (но сначала подвергнув жуть редакционной фильтрации - чтоб получилось не слишком жутко для благополучных бюргеров, которые будут смотреть это в своих безопасных квартирах). Конечно, если бросить репортеру или редакции упрек в торговле зрелищем смерти, то последует стандартный ответ: «зритель вправе знать, что творится в мире». На первый взгляд: сильный аргумент, но если приглядеться, то разве такие репортажи делаются с целью объективно информировать публику? Ничего подобного. Цель обычно: поднять рейтинг телеканала (по тому принципу, по которому цезари поднимали свой рейтинг, устраивая гладиаторские бои в Колизее), и выполнить политический заказ (если некая влиятельная сила заинтересована в освещении событий под нужным углом). Впрочем, значительная часть обладателей телефонов с видеокамерами, не являясь репортерами, снимает подвернувшуюся жуть просто так, и заливает в блогосферу. Почему? Вот вам готовая тема диссертации по психологии. А теперь вернемся к текущему моменту...
…Пока все на пляже смотрели в небо, где развивался драматический полет, откуда-то возник (точнее, просто вышел по тропинке из прибрежных джунглей) персонаж, явно полинезиец, возраста около 45 лет, одетый в типовой здесь рабочий полукомбинезон, только с яркой нашивкой: «Ематуа Тетиэво, инженерно-гуманитарный содиректор». Постороннего наблюдателя могло удивить, что этот персонаж с явно одобрительным выражением лица наблюдает за процессом падения автожира в штопор. Но затем все прояснилось: на высоте тысячи футов, машина выровнялась, и плавно вынырнула из (казалось) фатального штопора, и приводнилась там, откуда взлетела. Теперь любой наблюдатель мог бы догадаться: содиректор Тетиэво знал, как будет развиваться этот демонстрационный полет. Демонстрационный, в смысле – контролируемый.
Имоджен Мюр, не вникала в такие детали, она прицелилась видеокамерой в летчиков (профессиональная реакция репортера – поймать состояние людей после экстрима). В данном случае, Хрю Малколм выглядела просто, как пилот после тренировки. Но вот тинэйджер - марон, похоже, ощутил, что такое «штрафбат для камикадзе». Его светло-коричневая кожа стала пепельного цвета. Вроде бы, признак испуга. Но глаза у него – восторженные, как у ребенка, впервые прокатившегося на американских горках. Это настолько удивило австралийскую журналистку, что она задала вопрос:
- Саузо, что ты думаешь об этом полете?
- Было страшновато! - ответил он, - Зато я столько всего понял!
- Главное, - встряла Хрю, - ты понял, как плавают по Стиксу зигзагами. E-oe?
- Шутишь так? – спросил он.
- Так, ты первый начал про Стикс, - напомнила Хрю, и повернулась к Имоджен, - вот, кстати, ты хотела пообщаться с тау-китянами. Это как раз они.
- Кроме нас, - поправил Декстер Линкольн, указав пальцем на себя и Сиери Абелли.
- Тау-китяне?.. - переспросила Имоджен, сообразив, кто эти тинэйджеры-мароны.
- Вы успеете пообщаться, - добавил Невилл Кавендиш, - до феста еще 4 часа.
- До какого феста?
- До тест-драйва лунакэта! - пояснила Хрю Малколм, - Короче: мы передаем тебя под дружеское наблюдение Ематуа Тетиэво. Он ответит почти на все твои вопросы.
- А-а… протянула австралийская журналистка, - …Кто такой Ематуа Тетиэво?
- Это инженерно-гуманитарный содиректор, - дополнительно пояснила она.
- Это я, - объективно конкретизировал отмеченный ранее 45-летний полинезиец.
…
Первый тест-драйв обычного сверхлегкого самолета, это не очень зрелищное шоу: как правило - четвертьчасовой аккуратный полет по кругу, с двумя циклами взлет-посадка, ничего более. Совсем иное дело - первый тест-драйв реактивной машины с размерами сверхлегкого самолета, но весом не полтонны (стандарт сверхлегкого класса), а втрое тяжелее – как эта бета-версия короткокрылой летающей тарелки «Лунакэт». И кстати (отметил Ематуа Тетиэво с некоторым черным юмором) массогабаритные параметры «лунакэта» близки к таковым у пилотируемой бомбы-камикадзе «ohka» 1944 года. Вот почему среди спорт-экстримной команды «Хьюстон» в ходу намеки на камикадзе.
Это вводное сообщение содиректор Тетиэво сделал для Имоджен Мюр, когда они уже устроились под навесом на палубе грузового «морского трамвая» (там можно было, за разговором, позавтракать вкусными бахаискими пирожками и цветочным чаем).
- Создается впечатление, - заметила Имоджен, - что этот лунакэт очень опасная затея.
- По-любому не на этом тест-драйве, - сказал Тетиэво, - сегодня экипаж – феминида.
- Что??? – переспросила изумленная австралийка.
- Хэх… А что такого?
- Но, Ематуа, ведь феминиды, это меганезийские роботы для секса, не так ли?
- Это, - поправил он, - многоцелевые конфигуративно полугуманоидные относительно малобюджетные роботы фирмы «Bionicraft», Паго-Паго, Американское Самоа. Они не меганезийские а, как бы, национально американские.
- КАК БЫ, - отозвалась Имоджен Мюр, вложив в эту формулу максимум ехидства.
- И, - невозмутимо продолжил инженерно-гуманитарный содиректор, - феминиды, это роботы не для секса, а для широкого спектра задач по замене человека в инженерных, научных, и бытовых ситуациях, когда такая замена целесообразна.
- Но, Ематуа, почему тогда феминиды продаются, в основном, как секс-роботы?
- Это, - ответил он, - вопрос к гуманитарно-экономическому содиректору.
- А-а… - протянула Имоджен, - гуманитарно-экономический содиректор, насколько я понимаю, Эл Бокасса, близкий друг скандально-известной юной баронессы Шеппи?
- Абсолютно верно, - подтвердил Ематуа Тетиэво, - вы скоро сможете пообщаться. Эл Бокасса и Чанди Кестенвэл – Шеппи, разумеется, будут на полуденном тест-драйве.
Имоджен Мюр собиралась задать еще ехидный вопрос, но тут на палубе появилась…
…Феминида. Точнее, появились три тау-китянки (те, что с брюшками) и плюс к ним – феминида. Имоджен впервые видела робота этого типа непосредственно близко, и вне антуража павильонов технической выставки. Феминида, включенная в обыкновенную человеческую обстановку, производила гораздо более сильное впечатление. Как будто тоненькая темнокожая эльфийка 5 футов ростом, с идеальной фигуркой, и огромными глазами цвета золота, упала сюда из альтернативной вселенной фэнтези. Но уже через несколько секунд, взгляд уловил признаки явной механической кукольности на этом запредельно-идеальном теле. Сочленения суставов, а также шеи и поясницы - больше годились насекомому, чем гуманоиду. Глаза - будто сферы из раскрашенного стекла.
- О, проклятье! - воскликнула Имоджен.
- Вот, - прокомментировал Тетиэво, - зря вы сделали для Астери такой экстерьер.
- Почему? - спросила одна из тау-китянок.
- Потому, Энола, что у кого-то возникает эстетический диссонанс.
- Доброе утро, мисс Мюр, - мелодично пропело роботизированное эльфийское чудо.
- Э-э… Доброе утро, Астери, - растерянно отозвалась австралийская журналистка.
- Астери, - окликнул содиректор.
- Слушаю, капитан Тетиэво, - отозвалась феминида.
- Астери, - повторил он, - ты провела контроль своих систем перед полетом?
- Да, капитан Тетиэво. Контрольный лист выполнен. Какие еще задания?
- Астери, пока для тебя нет заданий.
- Я буду в готовности, - сообщила феминида, и уселась рядом с ним.
- О, проклятье! – повторила австралийская журналистка, на этот раз шепотом.
Одна из юных тау-китянок немедленно полюбопытствовала:
- Имоджен, разве в Австралии нет таких человекоподобных интерактивных говорящих роботов? Мое имя Утена. Сообщаю на случай, если тебе интересно.
- Я рада знакомству, Утена, и буду рада познакомится со всеми вами, - чуть формально ответила Имоджен, чувствуя некоторую скованность в обществе этих трех беременных тинэйджерок, устроившихся голышом на пенопластовых циновках.
- Я Энола, ты уже знаешь, - сказала тау-китянка, которая задавала вопрос содиректору.
- Имоджен, я Киттур, - проинформировала третья, - так, что насчет вопроса Утены?
- У нас, - ответила журналистка, - есть похожие роботы, примерно с 2010-х. Но они не используются как автопилоты, ведь автопилоту не нужны руки, ноги, и все прочее.
Инженерно-гуманитарный содиректор улыбнулся и покачал головой.
- Вы не совсем правы. На обкатанном самолете лучше автопилот, встроенный в схему управления. Но при обкатке новой модели лучше автопилот в форме человека. Так мы получаем комплекс данных о том, с чем столкнется пилот-человек. Так что, феминида информативнее, чем манекен в пилотском кресле.
- Разумно, - заметила она, - хотя, рост 5 футов мал для пилота, и вес, я думаю, мал.
- Да. В экономике «Bionicraft» рассчитаны стандарты: 4 и 5 футов. Спроси Слаанеша.
- Ематуа, я слабо разбираюсь в экономике, и вряд ли это интересно зрителям. Давайте поговорим теперь о команде «Хьюстон», участвующей в турнире СКАГ.
- Давайте, - согласился Тетиэво.
- Отлично! - Имоджен улыбнулась, - Состав команды очень пестрый, но больше всего юниоров с мини-архипелага Элаусестера, что на юге Туамоту. Верно?
- Это трудно не заметить, - оценил он, и тоже улыбнулся.
- И, - продолжила она, - немного странно, что в экстремально-спортивной команде есть девушки в интересном положении.
- Это про Энолу, Утену, и меня, что ли? - включилась Киттур, погладив свое брюшко.
Австралийская журналистка кивнула, и сразу пояснила:
- Вечером я общалась на тему идей вашей… Э-э…
- …Антигуманной секты, - весело подсказала Утена, - кстати, с кем ты общалась?
- С капралом Малколм, и капитаном Кавендишем, - ответила австралийка, - вы могли заметить, что перед рассветом я приехала с ними. Я гостила у них с вечера.
- Ну, это меняет дело... – сказав это, Утена задумалась, а Киттур спросила:
- И что говорили о нас эти мастера сциенизма? .
- Сциентизма, - машинально поправила австралийка.
- Сциенизма, - упрямо повторила тау-китянка, и пояснила, - это такая аббревиатура от сциентизма и цинизма. Очень хорошо ставит мозги на место, если ты замечтаешься. Я думаю, они говорили, что мы готовых жить, работать, и размножаться внутри этакого космического террариума, много поколений, чтобы расширить ареал человечества.
- Да, Киттур, примерно так они говорили. А это действительно так, или?..
Три тау-китянки быстро переглянулись и, по-видимому (без единого слова!) пришли к выводу, что слово следует передать Эноле. Та очень сосредоточенно произнесла:
- Уже более миллиона лет дом человечества, это террариум, планета Терра, или Земля, круглый камень, гравитационно удерживающий атмосферу и гидросферу, и летящий в космосе вокруг звезды - желтого карлика. Мы считаем планету Земля просто одним из возможных террариумов. Кто считает иначе, тот уже похоронил человечество.
- Я не поняла, - призналась Имоджен Мюр.
- Это элементарно, - сказала Энола, - возьми любой прогноз на полвека. Террариум, в котором сейчас живет человечество, имеет предел вместимости, и этот предел близок. Можно обманывать себя сказкой «Устойчивого развития» в «Пределах роста», но это нереализуемо. ООН играет в это с 1972-го, и уже можно делать выводы. Так?
Австралийская журналистка промолчала. Разумеется, ей было известно о резолюции Генассамблеи ООН в 1972-м, учредившей UNEP (United Nations Environment Program), чтобы решить все (!) глобальные экологические и социально-политические проблемы. Ничего полезного из этой ерунды не получилось, только несколько сотен чиновников Объединенных Наций сколотили капиталы на тайном лоббировании интересов супер-корпораций вокруг всяких протоколов: о фреонах, о парниковых газах, и т.п.
- Жопа! - лаконично и авторитетно припечатала Киттур.
- Ты делаешь поспешные негативные выводы о будущем! – возразила Имоджен.
- Тебе примерно 35 лет, - спокойно сказала тау-китянка.
- Да, и что?
- И сколько у тебя детей, Имоджен?
- О, черт! Ладно, у меня пока нет детей. Знаешь, мое призвание – журналистика.
- А мне 17 лет, мое призвание - ретро-программирование, у меня будет четверо детей в текущем году, и еще плюс примерно столько же через два года.
- Киттур, как это, четверо в текущем году? – удивленно спросила австралийка.
- Вот так: у меня четверня, - тут Киттур погладила себя по брюшку, и добавила, - такая ситуация: у нас троих - четверни, и медицина рекомендовала нам экологию Самоа. Но сейчас я о другом. Ты говоришь, что я делаю слишком поспешные выводы. А если мы посмотрим: сколько детей у твоих подруг в Австралии, в среднем?
- Мало, - ответила Имоджен, - но, понимаешь, Киттур, в современной жизни так много увлекательных занятий, что многие женщины не готовы отказаться от всего этого ради материнства. Я тоже пока не готова. Наверное, позже.
Тут три тау-китянки снова быстро переглянулись – причем на этот раз так, будто слова Имоджен подтвердили их взгляд на мироздание. Имоджен немного сердито спросила:
- По-вашему, для женщины главное – родить побольше детей?
- Нет, - ответила Утена, - но рождение детей, это очень надежный индикатор доверия к будущему. Если доверия нет, то женщина не хочет рожать. Если общественное мнение считает, что женщина должна рожать, а женщина не доверяет будущему, то она всегда придумает причины, почему надо отложить рождение детей. Ты говорила, что Киттур делает поспешные негативные выводы о будущем, но у тебя те же выводы, хотя ты не желаешь признаться в этом даже себе.
- В обществе, где ты живешь, - добавила Энола, - это разумная позиция, особенно, для человека публичной профессии. Ведь большинство публики в таком обществе тоже не желает задумываться о своем недоверии к будущему.
- Не обижайся, Имоджен, - продолжила Киттур, - но это факт. Ты сама признала, что в обществе, где ты живешь, дети стали проблемой. Беременность и рождение потомства воспринимается, как травма, исключающая профессиональную трудоспособность. Ты говорила о дилемме: дети или работа по призванию. Ты не желаешь жертвовать своим призванием, поэтому у тебя нет детей. Если у тебя есть постоянный парень, по вашим обычаям, то перед ним тоже будет эта дилемма, ему тоже придется жертвовать, хотя в меньшей степени, чем тебе. Признак общества без будущего: оно устроено так, чтобы размножались профессионально-бесполезные люди. Им нечем жертвовать. У них нет гуманитарно-практического потенциала, нет мечты, нет профессии. Только биология, нагруженная примитивным мотивом долга из какой-нибудь дебильной религии.
- Ты утрируешь!!! - возразила Имоджен, эмоциональным, но неуверенным тоном.
- Глянь статистику, - предложила тау-китянка, - среднее число детей у австралийки с образованием против среднего у австралийки без образования. И по религии глянь.
- Киттур! Я знаю статистику! Но такая ситуация не только в Австралии.
- Да, Имоджен. Такая ситуация в глобальном мире. Поэтому у него нет будущего.
Австралийская журналистка стала лихорадочно искать контраргументы, но их (дьявол побери) не было: картина, нарисованная грубыми штрихами, отражала действительное положение дел. Что ответить в этой ситуации? Поиск, раз за разом, заходил в тупик…
…Но внезапно подал голос содиректор - капитан Ематуа Тетиэво.
- Вот что, юные гении с брюшками и ларосоанством, - произнес он, - если выражаться лексикой античного эпоса, то небо не видело таких бестактных созданий, как вы.
- А что такого мы сделали, кэп Ематуа? - невозмутимо полюбопытствовала Энола.
- Вы, - ответил он, - втроем наехали на одного хорошего человека из-за единственного серьезного дефекта общества его родины. И вы игнорировали массу достижений этого общества, многими из которых вы пользуетесь, даже не задумываясь. Может, в ваших чудесных мозгах найдет место мысль, что Плайа-Афаноа сейчас развивается по схеме, придуманной в Австралии для Технопарка Сиднея. А Киттур надо бы помнить, что ее консультанты по ретро-компьютерам работают в музее «Sciencework» в Мельбурне. В отношении Утены отмечу: ее дистанционный репетитор по матфизике, доктор Молли Калиборо, австралийка, переехавшая из Сиднея на Вануату менее года назад.
- Да-да, - сказала Энола, - и только переехав, Молли Калиборо родила ребенка. Вот!
- Девчонки, вы напрашиваетесь на неприятности, - строго сказал капитан Тетиэво, - не кажется ли тебе, Энола, что доктор Упир, твой шеф по конструктивной робототехнике композитов, тоже австралиец, этически растерзает тебя в клочья за твои тезисы?
- Это почему растерзает? – спросила она.
- Ну, хотя бы, потому, что доктор Упир – друг мисс Мюр.
- О… - Энола с любопытством глянула на журналистку, - …Ты дружишь с Упиром?
- Да, - сказала Имоджен (не соврав: недавно, в баре отеля «Raid-Wind Inn», Паго-Паго, мистер Джеймс Флеминг, более известный, как доктор Упир, и коммодор Восточного фронта Народного флота Меганезии, почти прямо назвал ее своим другом).
Возникла короткая пауза, которую прервала Утена.
- Кэп Ематуа, это аргументы от эмоций, а в чем, по-твоему, объективно мы неправы?
- Вы, вслед за Ларосо, путаете фрагмент истории некоторой части человечества, и всю историю всего человечества, - ответил Тетиэво, - это ошибка в обоих смыслах.
- Поясни, кэп, - попросила тау-китянка.
- ОК, слушай. Во-первых, в истории каждого центра цивилизации были провалы, и до нынешнего времени, после каждого провала обычно происходило возрождение.
- Но, - возразила Энола, - до нынешнего времени ни разу не было, чтобы цивилизация охватывала всю планету. Глобализация. Разве нет?
- Во-вторых, - продолжил он, - тема глобализации слишком раздута. Допустим, что эта условно глобальная цивилизация в текущем веке провалится к чертям - как утверждает Ларосо. Внимание! Я даже не говорю о Меганезии, поскольку она появилась уже после составления тезисов Ларосо о глобальном самоуничтожении глобальной цивилизации. Допустим, цивилизация уничтожила себя самым кошмарным методом. Для бушменов Калахари, индейцев Амазонии, и тому подобных аутсайдеров, не изменится ничего. В следующем тысячелетии эти племена-аутсайдеры расселятся по руинам глобализма, и построят нечто новое. Вопреки тезисам Ларосо, человечество не вымрет от этого.
- А Ларосо считает, что вымрет, - заметила Утена, - мнение против мнения, так, кэп?
Капитан-содиректор Тетиэво шутливо погрозил ей пальцем.
- Нет, юная гениальность! У меня аргументы. Человечество дважды проходило сквозь «бутылочные горлышки»: 1 миллион 200 тысяч лет назад, и 70 тысяч лет назад, после катастроф, рядом с которыми все потенциально возможное техногенное свинство, это чепуха. Даже после таких катастроф Земля оставалась пригодной для обитания, что не скажешь о других известных нам планетах в Солнечной системе, или у других звезд.
- Кэп, ты считаешь, что такой комфорт на Земле вечен? – ехидно спросила она.
- Нет, Утена, это было бы ненаучно. Но, надо объективно оценить частоту природных катастроф такого масштаба. Это примерно раз в 200 миллионов лет, и последнее такое событие было 65 миллионов лет назад. Предрекать такую катастрофу именно в нашем столетии, или в нашем тысячелетии – также ненаучно.
- Но у Ларосо, - заметила Киттур, - больше говорится не о катастрофе, а о деградации человечества. Я уже говорила: размножаются ненужные люди, и все рушится.
- Опять та же ошибка: абсолютизация глобализации, - прокомментировал Тетиэво.
Все три тау-китянки хихикнули, и Энола прокомментировала комментарий:
- Монументально, кэп! Абсолютизация глобализации! Вытесать на гранитной стеле!
- Я объясняю популярно, - спокойно продолжил он, - допустим, что, согласно Ларосо, глобальная цивилизация рушится путем негативной селекции. Но, например, негры на просторах Черной Африки (их четверть миллиарда) будут продолжать жить на уровне начала XX века, и станут самой развитой нацией планеты. Они оседлают свои ржавые грузовики, возьмут автоматы Калашникова, и поедут грабить Первый Мир. Обычная историческая тема: готы Алариха грабили Рим, а монголы Чингисхана грабили Китай.
- А что Меганезия? – поинтересовалась Энола.
- Ничего, - ответил содиректор, - я уже говорил: в тезисах Ларосо нет Меганезии. Это, кстати, тоже ошибка. В модели деградации Первого Мира, по логике политэкономии, неизбежно появление анти-системного технически-постмодернистского сообщества в аутсайдерской тропической полосе. Это могло произойти на любом из забытых пятен. Произошло, вот, в Океании. Короче, девчонки: тезисы Ларосо ненаучны. Такие дела.
Сказав это, Тетиэво снова хлопнул себя по колену. Утена хмыкнула и спросила:
- Тогда, почему вы взялись за нашу элаусестерскую программу астронавтики?
- Мы взялись, - произнес он, - не потому, что мы боимся Всемирного Потопа, и хотим схватиться за мифическую соломинку в виде межзвездного ковчега Ларосо.
- Мифическую? – переспросила она.
- Да, - он кивнул, - шансы организовать «колонию поколений» на другой планете, или «звездолет поколений», практически нулевые при современной технологии, даже при экстраполяции на 10 лет. Неделю назад Эл Бокасса доказал вам это научно. И еще он предложил кое-кому попробовать свои силы в Антарктиде, это курорт по сравнению с разрекламированной планетой Марс, например. Предложение Антарктиды действует.
- Но вы взялись за нашу программу астронавтики, - повторила тот же вопрос Киттур.
- Да. Это у нас естественная тяга к экспансии. Мы не сбежим с нашей планеты, но мы намерены добавить к ней еще несколько планет. Для начала, мы вместе с вами и киви намерены попробовать вкус жизни на орбитальной станции проекта «Holloworld». На первой фазе, надо освоить простые прыжки до космоса, чем мы тут и занимаемся.
- Но, - сказала Энола, - вы поддержали еще и нашу программу близнецов. Почему?
- А почему нет? - отреагировал Тетиэво, окинул взглядом всех трех тау-китянок, затем дружески подмигнул, - По-любому, это основа вашей субкультуры, а значит, это часть разнообразия kanaka-foa. Наше общее разнообразие охраняется Хартией, такие дела. А сейчас, мне надо к авиа-экспертам на баронский хаусбот, поговорить перед полетом.
- Баронский хаусбот? – переспросила австралийка.
- Да. Шутка такая, поскольку Чанди Кестенвэл – баронесса. Хотите со мной?
- Еще бы! - мгновенно согласилась она.
…
*50. Экономика и астронавтика в зеркале постмодерна.
Позднее утро 20 сентября, там же: Германское Самоа, юг острова Савайи.
Хаусбот мисс Кестенвэл и мистера Бокассы - конверсионная фрегантина (18-метровый моторно-парусный катамаран) салатного цвета стояла у плавучего пирса, соседствуя с самолетами разных конфигураций и (казалось) даже разных исторических эпох…
…Среди всяких летающих объектов, в поле зрения присутствовала знакомая тарелка: «лунакэт» (машина - ньюсмейкер дня). Она висела невысоко над причалом на тросах, зацепленная под стрелой автокрана, а вокруг нее толпилась дюжина персон (вероятно, рабочие и авиа-эксперты - одеты все примерно одинаково, не понять, who is who). Для Имоджен тема профи-обсуждения инженерии была не близка, так что она не стала тут задерживаться, а двинулась к фуршетному столу на хвостовой площадке катамарана – заметив там двух знакомых персон: Джеймса Флеминга (доктора Упира) и экс-консула Улата Махно. Еще две персоны были не знакомы ей лично, но узнаваемы по СМИ: это скандально-известная 18-летняя Чанди Кестенвэл баронесса Шеппи, и ее приятель Эл Бокасса. Кстати, внешне Эл Бокасса напоминал не Жана Бокассу (лидера Центрально - Африканской Республики в 1970-х), а Иди Амина (лидера Уганды тогда же). Оба этих политика были социопатами, и кушали своих подданных, но Иди Амин в 30 лет имел приятную внешность, и умное, доброе, чуть с хитринкой лицо. Такая шутка природы. Остальные трое за столом - совсем незнакомы Имоджен. Все трое – очень загорелые европеоиды, примерно ровесники Упира. Одна полненькая, но элегантная леди, и два джентльмена (тот, что помоложе - кряжистый, в панковском стиле, тот, что постарше - спортивного сложения, с военным стилем).
Но, знакомство среди канаков - дело быстрое. Через минуту австралийка знала всех.
Полненькая, но элегантная леди - Смок Малколм, мама уже хорошо знакомой Хрю.
Кряжистый джентльмен помоложе - Йожин Збажин, мэр острова Этена (или Северное Самоа), лидер сообщества стимпанков, и деятель Общества Викторианской науки.
Спортивный джентльмен постарше, с военной стилем - Ури-Муви Старк, экс-консул Меганезии, ныне - шеф аэромобильного дивизиона Народного флота на юге Папуа.
Имоджен Мюр оказалась в такой ситуации, что впору позавидовать Буриданову ослу. Упомянутый условный осел должен был сделать выбор между двумя равнозначными вкусняшками, а в данном случае таких вкусняшок (для журналиста) было три:
1. Баронесса Шеппи и капитан Бокасса (их можно считать вместе, это понятно).
2. Смок Малколм, вице-директор фирмы SAM, говорят, с участием Сэма Хопкинса.
3. Ури-Муви Старк, о котором такие слухи в СМИ, что волосы дыбом по всему телу.
Кого выбрать?!?! Пока журналистка крутила в пальцах ножку фужера, наполненного фирменным местным вином «Готика», жизнь сделала выбор за нее. Экс-консул Старк ласково обнял Смок Малколм за талию, и они вместе двинулись в сторону компании, осматривавшей суборбитальную тарелку. Отсюда Имоджен сразу сделала два вывода.
Первый: между этими двумя персонами существует нечто ЭТАКОЕ, шекспировское.
Второй: надо вцепляться в баронессу и ее приятеля, пока они тоже не исчезли с поля.
Решение принято, а дальше – действовать по наитию. И она заявила:
- Мистер Бокасса, вам не говорили, что вы похожи на молодого Иди Амина?
- Конечно, говорили. Но я выбрал псевдоним в честь другого политика-людоеда. Во-первых, Бокасса, все же, был императором, это романтично. Как по-твоему, Чанди?..
- В этом есть доля светского шарма, - чуть иронично откликнулась юная баронесса.
- …Во-вторых, Иди Амин формально был мусульманином, а мне неприятен ислам.
- Но, - заметила журналистка, - зачем брать псевдоним в честь политика-людоеда?
- Чтобы вселять страх в потенциального противника, - чеканно ответил Эл Бокасса.
- Кроме того, - прошептала Чанди, - это возбуждает, как все запредельно порочное.
- Вы это серьезно, мисс Кестенвэл? – растерявшись, спросила австралийка.
В ответ юная баронесса посмотрела на нее с удивлением, как на человека, заявившего сомнения в том, что дважды два четыре.
- Разумеется, мисс Мюр. Возьмите книгу Маргарет Митчел, или Ивлина Во. А если вы считаете основой романтизма французскую классику, то возьмите Ги де Мопоссана или Оноре де Бальзака, Мориса Дрюона, или Александра Дюма.
- Еще надежнее, - подхватил Бокасса, - обратить свой взгляд к корням романтического жанра, к мифам Эллады. Девушки-пастушки склоняются к сексу не с безупречными и прекрасными юношами, а с порочными козлоногими косматыми сатирами.
- Но это же мифы, сказки… - неуверенно возразила Имоджен.
- Миф это не сказка! - тут Бокасса поднял ладони к небу, - Миф является ментальным концентратом опыта, полученного в эпоху близости человека к природе. Этот сюжет: пастушка и сатир является архетипом, многократно отражаемым жизнью и изящными искусствами. Я уверен: вы встречали сюжетную схему: «красавица и чудовище».
- А-а… Да, действительно… Только я не думала, что это так важно и серьезно.
- Это более, чем важно! – воскликнула Чанди, - Это над вершиной любовной эстетики. Пожалуйста, Эл, напомни: в «Пьяном корабле» Артура Рембо, строфа, где саргассы.
- Да, сейчас… - Бокасса кивнул и продекламировал:
«Где Саргассы развертываются, храня
Сотни бравых каркасов в глубинах бесовских,
Как любимую женщину, брали меня
Воспаленные травы - в когтях и присосках».
…Австралийская журналистка почувствовала себя так беспомощно в этом водовороте безупречных аргументов, что готова была сдаться, но тут вмешался доктор Упир.
- Имоджен, эти ребята просто шутят. На самом деле, Эл получил прозвище Бокасса по названию своей дипломной работы в Антильском филиале Сорбонны: «Сравнительное жизнеописание Бокассы и Пол-Пота в ракурсе современной социально-экономической мифологии». И будь осторожна, Имоджен: у них не интеллект, а блендер для мозгов.
- Сен коммодор цинично сломал красивую игру, - произнес Бокасса.
- Доктор Упир, вы вандал! - театрально-трагичным тоном добавила Чанди Кестенвэл.
- Это вы вандалы, - возразил Махно, - чуть не довели хорошую девушку до крезы.
- Махно, давай разберемся с генеалогией термина «вандалы»? - предложил Бокасса.
- Нет, я еще не спятил, чтобы обсуждать с тобой такие вещи. Упир, давай метнемся к девчонкам? Мы ведь не эксперты по воздушно-реактивным движкам.
- Ну, - отозвался коммодор, - мы метнемся, а эти двое затиранят Имоджен.
- Мы не затираним ее, - возразил Бокасса, - я даю честное людоедское слово.
- Клянусь стенами Гластонбери, - добавила Чанди, - кстати, мисс Мюр, лучше будет в неформальном стиле перейти на общение по именам.
- Да, я только за, - ответила австралийская журналистка.
- Ну, если так... – Упир задумался, - …Скажи, Махно, а у тебя есть кто на примете?
- А как же! - ответил тот, - Я прилетел с обеими женами, и ты им нравишься.
- Хэх! Хорошая новость. А где они?
- А вот, ныряют в полу-лагуне на коралловом поле. Видишь, в 200 метрах отсюда.
- Вижу. Давай метнемся, - и, после этих слов Упир и Махно, побросав свою одежду на ближайший шезлонг, почти синхронно прыгнули через леер в аквамариновую воду.
Бокасса проводил их взглядом, и проникновенно продекламировал:
«Природа неотступно
Сама крепит взаимосвязь,
На мудрецов не положась.
И чтобы мир был молод,
Царят любовь и голод».
Чанди немедленно прокомментировала:
- Из уважения к источнику постмодернистской культуры Германского Самоа, иногда хочется выражать мысли цитатами из классиков германской поэзии.
- Что-что? - переспросила Имоджен, слегка выпавшая из быстрого ритма событий.
- Это было из Шиллера, - пояснил Бокасса, - текущая ситуация хорошо иллюстрирует последнюю фразу фрагмента. Все, кроме экспертов по реактивным движкам, занялись любовью, как Упир и Махно, или голодом, как мы.
Сообщив это, Бокасса стал жевать кусочек кальмара из корейского салата. Имоджен, в азарте любопытства, спросила:
- А миссис Малколм и мистер Старк?
- Они как раз эксперты по теме, - ответила Чанди.
- Да, я поняла, но… Мне показалось, что у них близкая связь.
- И что же из этого следует, если допустить, что это действительно так?
- Просто, - сказала австралийка, - это странно. Миссис Малколм заметная фигура, и ее очевидные признаки флирта с мистером Старком, когда тут многие снимают видео.
Чанди сделала глоточек вина, и сообщила со своей изящной иронией.
- Тебе это кажется странным, потому что ты, в буржуазно-пуританском стиле видишь семейный контракт, как гибрид секса и экономики. Но здесь семья, это экономика, без регулирования секса. Это хаусхолд: институт совместного быта. Люди в микро-группе совместно ведут домохозяйство, а спят с кем угодно по взаимному желанию.
- Теоретически, я знаю, - сказала Имоджен, - но практически… Например, отцовство. Выходит, что оно в Меганезии, как правило, не определяется.
Капитан Эл Бокасса весело фыркнул.
- Пуф! Отцовство нигде, как правило, не определяется. Как говорили в Древнем Риме: только мать известна всегда. Это в биологическом смысле. А в бытовом смысле, отец известен всем, кому надо. Отец, это не биологическая, а социально-бытовая функция, прошитая в инстинктах, сформированных за 3 миллиона лет человеческой эволюции.
- Инстинкт всегда прав? – спросила Имоджен подчеркнуто-скептическим тоном.
- Инстинкт не всегда прав, - ответил он, - мы живем в частично-техногенной среде, а инстинкт сформирован до техники, поэтому, что-то надо корректировать тренингом в детстве, и позже. Но в большинстве нетехнических случаев, инстинкт прав. Секс, это нетехнический случай, к тому же, это область основного инстинкта, определяющего корневые мотивации и эмоции. Надо аккуратно подумать, прежде чем вмешиваться в многосторонне-связный базис человеческого сознания. Тут главный вопрос: зачем?
- Извини, Эл, я не поняла, в каком смысле - зачем?
- Конкретизирую. Зачем грузить противоестественные сексуальные штампы в психику ребенка раньше, чем начала формироваться естественная сексуальность?
- Конкретизируй еще, потому что я опять не поняла.
- Элементарно, Имоджен. Откуда у детей в условно-западной стране стыд наготы перед противоположным полом? Откуда термины: невеста, жених, брак, жена, муж, верность, ревность, измена? Это грузится в детский мозг раньше, чем ребенок понимает, что куда вставлять при сексе. Ребенку не сообщается о коитусе и оргазме. С какой целью, в чьих интересах, и какой ценой, создается такой перекос в психосексуальной сфере?
Австралийская журналистка оторопела от этого потока очевидных парадоксов. Хакер, возможно, сказал бы, что ее мозг подвергся DDoS-атаке, и завис. Надо звать профи по компьютерной (мозговой) безопасности. В роли такого профи здесь выступила Чанди Кестенвэл. Она постучала ложкой по фужеру, вызвав громкий нежный звон, что сразу переключило внимание Имоджен. Затем, Чанди укоризненно обратилась к Бокассе.
- Эл! Мы ведь обещали доктору Упиру, что не будем тиранить!
- Ча! Разве я тираню? Я лишь задал пакетный вопрос.
- Эл! Ты задал пакетный вопрос, как Жерар Рулетка на «Обезьяньем анти-процессе».
- Ча! Обезьяний анти-процесс был вскоре после А-революции, а ты жила в Англии.
- Эл! Есть такая вещь: протокол. Все протоколы Трибунала революционного Конвента доступны на сайте Верховного суда. Так вот: ты почти цитируешь Жерара Рулетку.
- Ча! Это точно не из протоколов. То, что Рико Верде, директор INFORFI, спецслужбы Конвента, идентичен Жерару Рулетке - лишь мнение популярных конспирологов.
- Извините, - вмешалась Имоджен Мюр, - но я уже абсолютно утратила нить беседы.
Чанди Кестенвэл громко вздохнула, и поставила фужер на стол.
- Идем по порядку. Алюминиевая революция, случившаяся позапрошлой осенью, сразу включила идеологические чистки. В частности, «Обезьяний анти-процесс» о школе.
- А! - сказала австралийка, - Это антипод «Обезьяньего процесса» в США в 1925-м?
- Верно, Имоджен. Тот «Обезьяний процесс» запрещал в школах США идеи о том, что человек, произошел иначе, чем учит библия, и под удар попала теория эволюционного происхождения человека от других обезьян. Поэтому «Обезьяний процесс».
- Подожди, Чанди! Что значит, от других?
- Это значит: человек - тоже обезьяна. Далее «Обезьяний анти-процесс». На диспуте с методистом дореволюционной школьной администрации, офицер Рико Верде убедил выборное жюри, что люди не только произошли от обезьян, но и остались обезьянами, расположенными, согласно биологической систематике, в одном семействе гоминид с орангутангами, гориллами, и шимпанзе. Если какое-либо учение утверждает что-либо относительно людей, апеллируя к их мнимой не обезьяньей природе, то это учение не только ложно, но и политически ориентировано на государство-образующие религии, например – библейские. Оно вменяет людям моральные обязательства перед особым субъектом, который назван богом-господом, а политически идентичен государству. В Лантонской Хартии запрещено государство и его институты. Оргвыводы понятны.
Юная баронесса замолчала, и взяла со стола свой фужер с вином «Готика». Имоджен в течение четверти минуты переваривала услышанное, после чего спросила:
- Значит, теперь тут в школе учат, что люди в сексе должны вести себя как обезьяны?
- Имоджен, - вмешался Бокасса, - слово «как» лишнее. Мы род обезьян. Альтернатива такова: вести себя, как психически здоровые обезьяны, или как обезьяны-истерики. В условно-западном обществе выбрано второе. В детском саду и начальной школе, дети получают загрузку того, что я ранее перечислил, поэтому к пубертату они имеют уже готовый сексуально-истерический невроз. Общество стимулирует рост этого невроза, предлагая всякие секс-сервисы. Охота за престижными женихами и невестами, рынок дешевого брачного товара, слежка за верностью, сплетни и ревность. Далее: шантаж, адвокаты, разводы, суды, раздел имущества и детей. Параллельно шагает андеграунд: порнография – легальная и нелегальная, проституция – тоже легальная и нелегальная. Добавим поток обновлений юридических запретов той или иной формы сексуального интереса и сексуальной активности, в реале и виртуале, обильно зальем политическим морализмом в СМИ, и получим модель обезьяны с хронической травмой сознания, и с электродами на гениталиях. Одно неосторожное движение, и бац!!! Удар током.
- Пауза! - решительно скомандовала Чанди.
- Пауза, - согласился Бокасса, и неспешно прикурил толстую «фиделевскую» сигару.
Австралийская журналистка энергично тряхнула головой, и спросила:
- У вас тут есть что-нибудь покрепче, чем вино, и желательно, со льдом?
- Найдется! - сказал Бокасса, и произнес (казалось) в пространство, - Алло, Индрик, ты заканчивай нацеливать ушки, и тащи сюда зеленуху со льдом.
- Сколько тащить? Всю канистру и контейнер? - деловито спросила детская малайская мордашка, появляясь сверху над ограждением флайбриджа.
- Нет, надо на одну персону. Тащи полстакана зеленухи, и стакан льда.
- На эту персону, что ли? – поинтересовалась мордашка, переведя взгляд невозмутимо-миндалевидных глаз на австралийку, - но кэп, ведь ее сдует от полстакана зеленухи.
- Индрик, никто не намерен заставлять ее пить залпом. Давай, тащи, короче.
- ОК, - отозвалась мордашка, и исчезла.
- Это кто? – тихо спросила Имоджен.
- Эхо войны, - тоже тихо ответила Чанди, - во время батакской оккупации, исламисты привезли с Явы толпу подростков для живых бомб. Индрик из младших: ему 8 лет.
- О, черт… Но имя не индонезийское.
- Сайберское, - сообщил Бокасса, - в русской мифологии, это подземное существо, не появляющееся на поверхности при свете дня. Так назвали, потому что мальчишка год прятался в подвале под разбомбленным зданием, таскал пищу с ближайшего склада, и только случайно попался. Шустрый, толковый, знает английский. Из него будет толк.
- Вы его опекуны? - предположила австралийка.
- Нет, он под опекой аббатства Мифрилланд, а мы участвуем в программе адаптации.
- О, черт… - повторила она, - …Хорошо, что план исламистов сорвался.
- Нет, план был реализован, но пояса шахидов оказались в недостаточном количестве, поэтому два десятка подростков, как бы, лишние, остались в живых. Такие дела.
У Имоджен Мюр на языке вертелись еще вопросы, но… Она не успела. На хвостовую площадку вышел Индрик, одетый в широкие (не по его детскому росту) камуфляжные шорты с множеством карманов. В руках мальчишка нес два стакана: первый – полный кубиков льда, второй – залитый до половины некой изумрудно-зеленой жидкостью.
- Вот, кэп, как ты заказал, - объявил он, ставя стаканы на стол.
- Mauru, Индрик, - сказал Бокасса.
- Maeva oe, - ответил 8-летний малаец, уселся на шезлонг, и достал из одного кармана сигарету, из другого зажигалку. Прикурил.
- Это третья за сегодня, значит 300 метров. И без всяких «позже», - сказал Бокасса.
- Ну… - протянул мальчишка, и выпустил из ноздрей струйки дыма.
- …И без всяких «ну», - Бокасса, изобразив строгость, погрозил ему пальцем.
- Да, кэп, - буркнул Индрик.
- Это о чем? – спросила Имоджен, бросая в стакан с зеленухой кубики льда.
- О компенсации вреда курения, - пояснила Чанди, - одна сигарета заплыв 100 метров.
- Угу, - подтвердил мальчик, затянулся, и снова выпустил струйки дыма из ноздрей.
Бокасса хлопнул в ладоши.
- Так, Имоджен. До тест-драйва не очень много времени. Если остались вопросы…
- Да, конечно!... – сказала она, и сделала глоток зеленого зелья (весьма неосторожно - дыхание перехватило, как от ураганного шквала в лицо), - …Уф! Проклятье! Это надо маркировать значком «только для ирландцев».
- Хорошая идея, - одобрила юная баронесса.
- Дарю бесплатно, - сказала австралийка, - а вопрос… Да! Феминиды.
- Что феминиды? – спросил Бокасса.
- Сейчас я спрошу развернуто. Я говорила с капитаном Ематуа Тетиэво. Он заявил, что феминиды (я цитирую дословно) это многоцелевые конфигуративно полугуманоидные относительно малобюджетные роботы. И, что это роботы не для секса, а для широкого спектра задач по замене человека в инженерных, научных, и бытовых ситуациях, когда такая замена целесообразна (конец цитаты). Ты согласен с таким определением?
- Да, - Бокасса утвердительно кивнул.
- Я спросила, - продолжила она, - почему феминиды продаются, в основном, как секс-роботы? Тетиэво заявил, что это вопрос к гуманитарно-экономическому содиректору. Насколько я понимаю, гуманитарно-экономический содиректор, это ты.
Он снова утвердительно кивнул и улыбнулся.
- Все верно, это мой вопрос. Для ответа надо вернуться к пройденному: к сексуально-истерическому неврозу у обезьян вида homo sapiens в условно-западном обществе. На данном массовом, почти тотальном, неврозе построена продажа огромного множества сервисов - порнография, проституция, слежка, адвокатура, брачные агентства…
- …Тренды моды эротичной одежды, кстати, - вставила свое слово Чанди.
- Точно, - Бокасса снова кивнул, - эти каблуки, похожие на копыта верблюда, и всякие подвязки, напоминающие портупею диверсанта-профи, объявляются эротичными.
- …И, - добавила Чанди, - сервисы по контрацепции, абортам, и планированию семьи.
- Да, - согласился он, - можно не продолжать. Вот на этом трэше делаются триллионы долларов для финансово-коммерческого оборота. Если взглянуть шире, то мы увидим типичный для финансового капитализма метод закабаления потребителя: продажи ему кредитных денег, сразу уходящих в оплату ненужных товаров, в погашение кредитов, навязанных ранее, и в расчеты по ненужным сервисам по получению этих ненужных кредитов на оплату ненужных товаров. Отличие сексуального рынка в том, что сфера основного инстинкта гораздо более болезненна для психики, чем любая иная сфера. И значительная часть людей готова на многое, чтобы выскочить из кабалы в этой сфере.
- Пауза! - опять скомандовала Чанди.
- Пауза, - снова согласился Бокасса, и повернулся к мальчику, - ну ты, докурил? Тогда снимай штаны, и марш в воду. Твоя дистанция до алого вымпела на рифе, и обратно.
- Кэп, но до вымпела не 150 метров, а 200, провалиться мне сквозь небо!
- Индрик, ты прав. Лишнее пойдет в зачет следующей сигареты. Договорились?
8-летний мальчишка вздохнул, затем сбросил свои шорты с карманами, и неожиданно грациозно прыгнул через леер, так что тело вошло в воду четко: почти без всплеска.
- Вот, - сказал Бокасса, - до чего доводят детей дурные привычки.
- А вы не слишком гоняете его? – обеспокоилась Имоджен.
- Мы не гоняем его, видишь: он плывет в спокойном темпе. И хорошо плывет!
- Хорошо, - признала она, глядя на удаляющуюся смуглую фигурку, - итак, на чем мы остановились в теме о феминидах, о которых, кстати, ты пока не сказал ни слова?
- Феминида, - объявил Бокасса, - это инструмент освобождения из кабалы. Мужчина - потребитель получает практичный эрзац жены-домработницы за сходную цену. И ему больше не надо бродить по минному полю секс-рынка, где на каждом шагу его может подстерегать финансовая или юридическая ловушка. Он приходит с работы домой, где феминида сделала уборку, приготовила заказанный ужин, и встретит хозяина словами, которые он хочет услышать. Она ничего не требует, не лезет со своими проблемами, и всегда готова сделать что-то для комфорта хозяина: хоть принести пиво или кофе, хоть заняться сексом – вполне удовлетворительным по статистически усредненной оценке.
- Это кто оценивал? – скептически поинтересовалась австралийская журналистка.
- Волонтеры-мужчины из целевого сегмента рынка, - ответил он, - на сайте «Bionicraft» можно посмотреть аудио-видео записи тестов, и итоговые текстовые протоколы.
- Нормальная женщина, - сказала Имоджен, - не захочет близости с таким мужчиной.
В ответ, гуманитарно-экономический содиректор поднял ладони и очень выразительно похлопал. Имоджен посмотрела на него с легким недоумением:
... – Объясни, что сейчас означали аплодисменты?
- Они означили: эти твои слова подтверждают, что феминиды на австралийском рынке социально востребованы. Они заменят женщин в бытовых ситуациях, где женщина не хочет быть, а мужчина не хочет, чтобы женщина там была. Все станут счастливее! По статистике, в Австралии 30 процентов мужчин - потенциальные покупатели феминид.
- Эл! Откуда такая статистика?
- Из двух австралийских министерств: по делам семей, и по социальным услугам.
- О, проклятье! Я не думала, что так много! Почему, черт побери?
- Имоджен, по-моему, Эл обстоятельно изложил причины, - напомнила Чанди.
- Не укладывается в голове! - заявила австралийка, - Выбрать партнера - пластикового робота вместо нормального живого человека! Я психологически не понимаю этого!
- А чем, по-твоему, в условно-западной стране средняя женщина лучше феминиды?
- Эл, почему ты сравниваешь с роботами только женщин, но не мужчин?
- Потому, что спрос на бытовых F-роботов в разы выше, чем спрос на M-роботов.
Австралийка кивнула (в знак того, что ответ принят) и задумалась.
- Ладно… Начнем с того, что женщина может родить ребенка.
- Ну, - сказал Бокасса, - для одних потребителей это плюс, а для других это минус. Те потребители, для кого это минус, выберут феминиду. Те, для кого это плюс, понятно: выберут женщину, но не австралийку, а деревенскую папуаску из-за пролива Торреса. Деревенская папуаска неприхотлива, не болтает, не ревнует, и рожает хоть ежегодно.
- Я думала, - произнесла Чанди, - что асси импортируют филиппинок, а не папуасок.
- Филиппинки это вчерашний день для асси-рынка! - авторитетно объявил он, - Они в среднем красивее и расторопнее, но быстро учатся, адаптируются к социальной среде, начинают воспринимать мужа-импортера и брак с ним - в терминах рынка. С высокой вероятностью это ведет к разводу, и судебному отъему половины имущества мужа. И, соответственно, в терминах рынка: мужчина может доверять товару типа деревенская папуаска и типа феминида, но не товару типа австралийка и типа филиппинка.
- О, проклятье! - воскликнула Имоджен, - Почему вы считаете людей - товаром!
- Мы тут считаем людей – обезьянами, - напомнил Бокасса, - но вот условно-западное общество, в частности - современное австралийское, не считает людей - обезьянами, и поэтому считает людей – товаром. А у любого товара есть жизненный цикл, в финале которого, он заменяется другим, лучше удовлетворяющим запрос рынка. В Австралии начала 2000-х государство заменило людей в call-центрах на говорящих роботов. Этот процесс развивался, люди привыкли общаться с роботами, а не с людьми, СМИ очень убедительно объясняли: это удобно и прогрессивно. Скоро роботы заменили людей в большинстве клиентских отделов банков, и агентств по трудоустройству. В 2010-х на инновационный рынок пришли роботы-менеджеры, и СМИ объяснили людям: робот-начальник, это удобно и прогрессивно, толерантно и справедливо.
- Пауза! – объявила юная баронесса.
Бокасса замолчал, раскурил потухшую сигару, и поглядел в сторону вымпела на рифе. Мальчишка-малаец почти достиг поворотной точки. Через минуту, он вылез на риф и, выпрямившись во весь рост, вскинул ладонь к небу. Чанди отсалютовала в ответ, и он, энергично оттолкнувшись, прыгнул в воду, чтобы плыть обратным курсом.
- Слушайте, а Индрик учится где-нибудь? – спросила Имоджен.
- Конечно! – Чанди улыбнулась, - Он везде учится. Каждый волонтер программы взял школьный предмет, и обучает. За мной практическая математика.
- А за мной экономическая история, - сообщил Бокасса.
- Экономическая история… - эхом отозвалась Имоджен, - …Скажи, Эл, с точки зрения экономики: что плохого в роботе-начальнике?
- Это безразлично для экономики, но это небезразлично для психологии. Если человек согласен, чтобы робот говорил ему: «ты принят», «ты повышен», или «ты уволен», то самооценка и достоинство у него ниже, чем у виллана в феодальном владении.
- Эл, а что говорит психология о самооценке и достоинстве мужчины, который боится женщин, и удовлетворяется эрзац-сексом с механизированным куском пластмассы?
- Смотря, какое общество, - сообщил Бокасса, - в сексуально-свободном обществе, это признак низкой самооценки. В сексуально-несвободном обществе картина иная. Этот мужчина боится не женщин, а государства, которое лезет в чужой секс, реальный или виртуальный, и ищет там криминал. У человека с собственным достоинством тут два варианта: стать экстремистом, или выбрать форму секса, лежащую вне госконтроля.
Имоджен Мюр возмущенно взмахнула руками.
- Эл! Ты говоришь об Австралии, как о каком-то дерьмовом шариатском эмирате!
- Минутку! С чего ты взяла, будто я говорю об Австралии?
- Черт побери… - проворчала она. - …Ты меня поймал в совсем детскую ловушку.
- А кстати, - вступила в диалог Чанди, - об Австралии и детских ловушках. Какое твое мнение, Имоджен, об инквизиции в стиле дела «Свити-Хэнсон» 2014-го в Брисбене?
- Черт! Ведь это другая тема: сексуальные домогательства к малолетним девочкам.
- О, нет! В деле не было девочки. Хэнсена посадили за флирт с сетевым фантомом.
- Э-э… Но ведь этот фантом выглядел, как 10-летняя филиппинка по имени Свити.
- Имоджен, - ласково произнес Бокасса, - тебе не кажется, что по такой логике следует сажать в тюрьму за убийство всех игроков сетевых шутеров? Там фантомы выглядят в точности, как люди, а игрок убивает их из ружья, взрывает гранатами, режет ножом.
- Э-э… Это сложный юридический вопрос, и… Слушайте, может, не надо об этом?
Бокасса улыбнулся, пыхнул сигарой, и выпустил изо рта кривоватое колечко дыма.
- Aita pe-a, Имоджен. Это твой репортаж. Так что задавай тему, какую хочешь.
- Большое спасибо, ребята. Mauru-roa. Я бы хотела задать вопрос о секте тау-китян.
- Задавай, - согласился Бокасса.
- …Почему, - продолжила Имоджен, - к этой секте такое особое отношение? Ваш суд разгромил безвредные церкви, но с тау-китянами поступил очень гуманно, хотя, если ознакомиться с учением тау-китян, то это никак не назовешь безвредным.
- Хэх… - Бокасса хмыкнул, - …Что вредного в учении тау-китян, по-твоему?
- По-моему, почти все это учение вредное! - объявила она, - Я не говорю об их культе первобытного стиля – без домов и одежды, с абсолютно беспорядочным сексом. Как я понимаю, это их законный культурный выбор, согласно Лантонской Хартии. Но, если взглянуть на их культ стимулирования фертильности с целью безумно-многоплодных беременностей, то это уже выходит за рамки допустимого по Хартии. Я права?
- Ты, - ответил Бокасса, - права в случае культа. Но, как установил суд, это не культ, а любительская научная инициатива по развитию биотехнологии человека. В Декрете о Технологиях, включенном в Хартию, сказано: технологии – главное достояние нации. Задача фонда НТР и спецслужбы соответственно: отработать технику безопасности, и содействовать ученым-любителям, желающим ставить такие эксперименты на себе.
Австралийская журналистка взяла стакан, позвенела кубиками льда, очень осторожно сделала маленький глоток зеленого пойла, после чего объявила:
- Значит, это правда!
- Что – правда? – не поняла Чанди.
- Правда, - пояснила Имоджен, - что лидеры Меганезии поверили психопату-фанатику профессору Хуану Ларосо, и занялись реализацией его безумного проекта.
- О! Интересный вывод! Уточни: ты о каком проекте?
- Я о проекте строительства межзвездного корабля поколений. Согласно книге Ларосо «Город Галактики», на первой фазе создается коллектив энтузиастов. На второй фазе - обитаемая орбитальная станция. На третьей - двигатель, который отправит станцию с экипажем в путешествие к Тау Кита, или к какому-то другому пункту колонизации. Я констатирую, что коллектив энтузиастов создан, что подписан протокол об участии в американо-новозеландском быстром проекте долговременно-обитаемой орбитальной станции «Holloworld», на острове Косраэ в Микронезии проходят тесты некого микро-магнетарного космического движка, а на острове Амбрим в Вануату, в тайне проходят параллельные тесты ядерной машины на этом микро-магнетарном эффекте. Научный руководитель - Молли Калиборо, генеральный консультант - Халлур Тросторсон. И?..
Произнеся это «И?..», австралийская журналистка посмотрела в глаза Бокассе. Он, не смутившись ни капли, ответил:
- Близится теплое время, и гуси уже начинают метать икру.
- Э-э… - Имоджен тряхнула головой, - …Это что?
- Ты ведь журналист, наверняка читала это, - заметила Чанди.
- Ах да, это Марк Твен: «Как я редактировал сельскохозяйственную газету». А теперь, надеюсь, кто-нибудь объяснит, к чему сейчас была эта цитата?
- Разумеется, я объясню, - пообещал Бокасса, но…
…Тут 8-летний мальчишка-малаец доплыл до хаусбота, схватился за трап, и крикнул:
- Вы что, по сторонам не смотрите? Там лунакэт уже положили на воду!
…
*51. Феерические приключения шизотипической идеи.
Полдень 20 сентября, там же: Германское Самоа, юг острова Савайи.
То, что 5-метровую короткокрылую летающую тарелку «лунакэт» положили на воду, совсем не значило, что она сразу взлетит. Еще час выполнялся контрольный лист: все системы проходили предстартовую проверку. Избыток экспертов, как обычно бывает, создавал преувеличенную осторожность. Несколько раз на пробу запускался движок – моторджет, и это впечатляло. Из условного хвоста тарелки вырастал оранжевый конус пламени, почти сразу менявший цвет до бледно-лилового. От тяжелого гула немного закладывало уши, а над водой взвивались сдвоенные смерчи из смеси пара с туманом. Имоджен, глядя на это, высказала предположение, что движок слишком мощный для настолько маленького летательного аппарата.
Бокасса немедленно опроверг это, объяснив вкратце, что:
* Несмотря на малый размер «лунакэта», его стартовый вес: полторы тонны.
* Из стартового веса, треть - планер, четверть - движок, и четверть - топливо (этанол). Согласно арифметике, одна шестая часть (250 кило) остается экипажу с экипировкой.
* Тяга его моторджета - около двух тонн. Такая тяга была у реактивных истребителей периода 1940-х (в США - F-86, а в СССР - MiG-15). Но их вес был примерно 5 тонн, а скорость - ниже звуковой. Иное дело «Лунакэт», который легче в три с третью раза.
* При экстремальном режиме продвинутого движка, «лунакэт» (теоретически) может разогнаться на высоте 45 километров в 3.5 раза быстрее звука, и по инерции взлететь (формально) в космос. Но сейчас это бета-версия, так что тест-драйв будет скромнее.
Тем временем, предстартовая подготовка завершилась, и феминида по имени Астери, бесстрашно, как это свойственно роботам, заняла место в кабине (предварительно, с некоторым изяществом, остановившись в нескольких позах - для фото-видео съемки-хроники сверхновой полупрофессиональной малобюджетной астронавтики).
Теперь кабина закрыта. Публика отходит на безопасное расстояние. Старт.
Движок снова создал длинный конус бледно-лилового пламени за хвостом, и тарелка помчалась по гладкой воде полу-лагуны, почти мгновенно набрав скорость гоночного автомобиля. Неуловимый момент отрыва, еще немного полета вплотную к воде, и вот: энергичный набор высоты. Казалось, что угол к горизонтали слишком большой, и тут Бокасса снова прокомментировал – для тех, кто только сейчас попал в тему:
* Для большинства самолетов критический угол составляет менее, чем 20 градусов.
* Для крыла-диска это 45 градусов, а при наличии квази-крыльев - 60 градусов.
* По графику этого полета угол сначала 30 градусов, и будет увеличиваться до 60.
Тем временем, «лунакэт» ушел так высоко, что с уровня моря был виден лишь белый туманный след, расползающийся в почти безоблачном светло-лазурном небе. На этом напряженном этапе ожидания, встрял Индрик. Вот что значит любопытство: он успел выяснить, по каким сетевым видеоканалам, что будет транслироваться online, и сразу включил четыре канала «квадратом» на 40-дюймовом мониторе в салоне хаусбота. По мнению капитана Бокассы, эта оперативность в информатике требовала поощрения - и мальчику было обещано турне в Новую Зеландию, где в горах есть ледники и снег…
…Итак четыре видеоканала выведены на большой монитор.
1. С наземного телескопа, отслеживающего позицию «лунакэта».
2. С камеры электромоторного дрона класса «Гелиос» на высоте 30 километров.
3. С шести внешних камер «лунакэта», где было видно все вокруг.
4. С подвижной камеры в кабине «лунакэта» за спиной пилота.
Все это вместе смотрелось феерически. Вид Земли внизу (будто почти космоса, хотя высота полета только превысила 20 километров) - на вид неба, где лазурная окраска сменялась фиолетовой. Выше плотных слоев атмосферы, где нет сильного светового рассеяния, небо, даже в полдень – черное, и на нем видны звезды вместе с солнцем.
Что касается вида с двух первых камер (телескоп и дрон «Гелиос»), то в поле зрения, «лунакэт» был виден, как серебристое пятнышко, и от него вниз шла широкая полоса искрящегося тумана (ледяные микрокристаллы, замерзший выхлоп из моторджета), а впереди по курсу мерцала будто перламутровая аура – волна уплотнения, возникшая вследствие высокой сверхзвуковой скорости, и экзотично выглядящая в стратосфере.
Казалось, что эта картинка застыла, но вот… Полоса тумана оторвалась от пятнышка. Моторджет приостановил работу. В поле внутренней камеры лунакэта появилась рука феминиды и подвигала камеру. В ее поле теперь оказался один из экранов бортового компьютера – и на нем несколько строчек с цифровыми параметрами:
* Фиксация параметров на момент перехода в инерционный полет *
* Высота 45 километров.
* Курсовая скорость 2 Маха – 680 метров в секунду.
* Вертикальная скорость – 585 метров в секунду.
* Ожидаемое время до вершины баллистической параболы – 57 секунд.
* Ожидаемый прирост высоты при инерционном подъеме - плюс 16.5 километров.
* Ожидаемая вершина параболы от уровня моря - 61.5 километров.
Через четверть минуты рука феминиды повернула камеру обратно вперед, и в поле (наконец-то) стало видно настоящее черное космическое небо со звездами. Лишь на краешке поля мерцали блики от солнца, светившего сбоку.
- Круто! – без тени сомнений, объявил Индрик.
- Изумительно красиво, - тихо отозвалась Чанди Кестенвэл.
- Слушайте, а на какой высоте граница космоса? – спросила Имоджен Мюр.
- Это как считать, - произнес Бокасса, - есть оптическая граница: 38.5 километров, она названа линией Альгазена. В XI веке этот арабский ученый вычислил высоту плотной атмосферы, благодаря которой видна заря, хотя солнце ниже горизонта…
Тут Чанди перебила его, протянув руку к монитору, где рука феминиды приветственно помахала перед камерой, снова показав строчку на экране бортового компьютера.
* Высота 61.5 километров. Верхняя точка параболы. Переход к снижению.
Все в салоне хаусбота, не сговариваясь, поаплодировали, затем Бокасса продолжил:
… - Есть условная интернациональная граница космоса: 100 километров, она названа Линией Кэрмэна. Есть граница ионных ветров: 120 километров, солнечный ветер там становится сильнее ветра в земной ионосфере. Она названа линией Кнудсена.
- А на какой высоте летают спутники? - спросила Имоджен.
- При круговой орбите от 200 километров и выше, - ответил Бокасса, - но, при сильно вытянутой эллиптической орбите может быть нижняя точка около 120 километров.
- Черт побери! - буркнула австралийка, - А где уж совсем точно начинается космос?
- Ну, можно сказать: 1200 километров. Это верхняя граница полярных сияний.
- Значит, 1200 километров, - продублировала она, и записала на своем смартфоне...
…Между тем, «лунакэт» снижался из мезосферы к стратосфере, и камеры показывали панораму Земли - как из иллюминатора орбитальной станции. Иногда в обзорном поле внутренней камеры появлялась рука феминиды, и показывала колечко из большого и указательного пальца (жест ОК). В это «ОК» не очень верилось, поскольку снижение в разреженном воздухе (тысячекратно менее плотном, чем на уровне моря) напоминало падение пушечного снаряда. Но в стратосфере, на высоте около 40 километров, полет «лунакэта» стал управляемым, как у безмоторного планера (хотя слегка неуклюжего). Бокасса выпил залпом унцию зеленухи, шумно выдохнул, и прокомментировал:
- Теперь будет полчаса воздушного слалома. На вид жутко, но методика отработана.
- Эл, - окликнула Имоджен, - а скажи: высота 60 километров что-нибудь значит?
- Хэх… Почему такой вопрос?
- По интуиции. Мне кажется, что высота параболы 61.5 рассчитана не случайно. Есть граница чего-то, что ты не назвал, говоря о разных определениях границы космоса. По логике, это условная линия с круглой цифрой. 60 километров - 200.000 футов, или, по-авиационному: эшелон 2000, отлично подходит для такой линии. Отсюда мой вопрос.
Бокасса и Чанди, загадочно переглянулись, а 8-летний малаец Индрик объявил:
- Имоджен очень хитрая.
- Ты заявился, парень, тебе и отвечать, - мгновенно отреагировал Бокасса.
- Вот, блин… - слегка расстроился малаец, - …Ну, там, короче, ионосфера.
- Где – там? – спросила Чанди.
- Ну, выше 60 километров.
- Так, Индрик, а где мезосфера.
- Ну, мезосфера, типа, вот так, - и мальчик частично накрыл правую ладонь – левой.
- ОК, - Чанди кивнула, – а что такое ионосфера?
- Но, мэм-кэп! - возмутился он, - Это физика, а по ней у меня кэп-лейт Хэнниг Бранд!
Тут Бокасса слегка хлопнул мальчика по спине, и ласково спросил:
- Хочешь, мы пригласим вот оттуда, с пирса, капрала Труди, дочку Хэннига, и она, по флотской традиции, устроит тебе экспресс-экзамен?
- Не надо, - проворчал Индрик, - я это просто так. А ионосфера, это там, где ионы.
- Хорошо, - сказала Чанди, - а что такое ионы?
- Ну… Такие атомы, у которых заряд, как на разных концах батарейки.
- Хорошо, а что кроме ионов?
- Ну, еще просто атомы, это понятно.
- Хорошо. А что еще?
- А-а… Еще ток идет. Как если подключить батарейку… Что, нет?.. Или почти да?
- Электроны, - подсказала она.
- Ну, я же сказал: как ток, если подключить батарейку. Ток, он ведь из электронов.
- По-моему, не так уж плохо, - вынесла вердикт юная баронесса.
Обрадованный мальчик с облегчением вздохнул, похлопал себя ладонями по животу, и повернулся к монитору - там можно было наблюдать воздушный слалом «лунакэта» в невидимых вихрях стратосферы. Имоджен тоже глянула на монитор, и предположила:
- Вероятно, вылет этой машины в ионосферу чем-то важен.
- Тут, - сказал Бокасса, - мы подходим к метанию икры гусаками в теплое время года.
- А если серьезно? – изобразив некоторую обиду, спросила австралийка.
- Если серьезно, то надо начать с источника слухов, будто микро-магнетарный движок создается для полета сектантов-фанатиков к звезде Тау-Кита в шизотипической бочке профессора Ларосо.
- В парафренической бочке, - поправила Чанди, - согласно психосистематике, у Хуана Ларосо парафренический синдром. А шизотипический синдром имелся у Константина Циолковского, который изобрел межзвездную обитаемую бочку. Хуан Ларосо в книге «Город Галактики» честно признает приоритет Циолковского.
- Ты читала книгу этого сумасшедшего? – искренне удивилась Имоджен.
- Да. И, между прочим, самые гениальные литературные произведения были написаны сумасшедшими авторами. Таково мнение столпов мирового литературоведения. Тебе, разумеется, знакомы такие авторы, как Джонатан Свифт, Эдгар По, Эрнст Хемингуэй.
- Но, - подхватил Бокасса, - не будем ограничиваться литературой. То же самое можно утверждать о философском наследии. Фридрих Ницше, Жан-Жак Руссо…
- …Отсюда гипотеза, - вновь перехватила инициативу Чанди, - что, если сумасшествие гениальных авторов, это кажущийся эффект на фоне дебильности среднего обывателя? Отчасти, эта гипотеза подтверждается тем, что у дебилов никогда не наблюдаются эти сложные расстройства психики. Представь, Имоджен: все, что ты считала признаками нормального поведения и здравомыслия, является просто унылым слабоумием, чем-то примитивным, уровня медузы, на фоне которой даже креветка, это титан интеллекта.
- …Вы, - возмущенно перебила австралийка, - обещали не тиранить меня!
Чанди и Бокасса снова переглянулись и встречно подмигнули. Чанди кивнула.
- ОК, мы будем милыми и тактичными, но скажи: откуда слух о микро-магнетарах?
- Ладно, здесь нет секрета, - ответила австралийка, – это было в авторской программе экстремального журналиста Барри Диллинджера, канал TTN, Калифорния.
- О! - Бокасса многозначительно поднял палец к небу (точнее к потолку), - Я смотрел авторскую программу Диллинджера в июле. Хэх! Вы ужаснетесь! В Меганезии тайно разрабатывается протез мозга. E! Научность программы Диллинджера внушает.
- Авторы теории масонского мирового заговора дрожат от зависти, - добавила Чанди.
- …Но, - продолжил Бокасса, - после шлифовки идеи, это принесло фирме «Bionicraft» предоплаченные заказы на полмиллиарда долларов.
- Шлифовал ты? - предположила Имоджен.
- Извини, но это коммерческая тайна. Все вопросы к Слаанешу.
Австралийка обескуражено развела руками.
- Черт побери! Я только успела ощутить аромат нового эксклюзива.
- Не расстраивайся, - сказала Чанди, - мы устроим тебе приглашение на полузакрытую экспозицию-фестиваль «Bionicraft» в ночь Хэллоуина.
- Вот это круто! Я ловлю вас на слове. Не отпирайтесь, когда дело дойдет до дела!
- Aita pe-a, - лаконично отозвался Бокасса.
- …А сейчас, - добавила Имоджен, - можно мне, все же, услышать, чем важен полет в ионосферу, и при чем тут загадочный микро-магнетар?
- Можно, - подтвердил он, - для начала скажи: слышала ли ты о солнечном парусе?
- Да, я смотрела про это фильм «National Geographic». Космический парус - огромное сверхтонкое зеркало, для которого солнечный свет, как ветер для обычного паруса.
- Адекватно! – похвалил Бокасса, - теперь будь внимательна. Солнце излучает разные энергетические потоки. Это свет и, это быстрые частицы, в частности - ионы, которые можно тоже использовать в качестве ветра для специального паруса. Солнечный ветер похож на ионный ветер в атмосфере выше 60 километров. Выше Линии Кнудсена, 120 километров, солнечный ветер сильнее атмосферного, и может подхватить парусник.
- Удивительно! - воскликнула австралийка, - А какой парус нужен для этого ветра?
- Микро-магнетар! - триумфально объявил Бокасса, - Компактный и мощный магнит с переменной формой поля. По второму закону Ампера, это поле действует на летящие заряженные частицы, в частности - ионы, отклоняя их. Вот тебе парус и ветер.
- Красиво! - оценила она, - Но, ведь на этом парусе нельзя улететь далеко от Солнца.
- Можно! – возразил Бокасса, - Действие солнечного ветра простирается на огромное расстояние: около 12 миллиардов километров, в 80 раз дальше Земли, и вдвое дальше орбиты Плутона! Эта граница определена станцией NASA «Вояджер-1» в 2007-м, она называется Гелиопаузой. «Вояджер-1» летел от Земли до Гелиопаузы 30 лет.
Имоджен Мюр растерянно покрутила головой.
- С ума сойти! Значит, магнитный парус позволяет улететь вдвое дальше Плутона?
- Еще дальше! - поправил он, - Гелиопауза это аналог земной Линии Кнудсена, но для Солнца. За Гелиопаузой солнечный ветер становится слабее межзвездного ветра.
- Что-что? Есть еще и межзвездный ветер?
- Разумеется! Ты же не думала, что те квинтиллионы тонн высокоскоростных частиц, которые испускаются миллиардами звезд, пропадают непонятно куда!
- Э-э… Честно говоря, я вовсе не думала. Нас учили в школе, что космос, это вакуум.
- Вас учили правильно, - подала голос Чанди Кестенвэл, - но вакуум, это не пустота, а низкая концентрация газа. Ты видела полярное сияние, и солнечные протуберанцы?
- Да, конечно, я видела. Правда, только на фото.
- Значит, - продолжила юная баронесса, - ты видела вакуум. Извини, Эл, я перебила.
- Прекрасно, Ча! Твои пояснения были своевременными. Итак, вакуум космоса, это не пустота, а ионизированная среда с частицами высоких энергий. Это хвосты остывших звездных протуберанцев, разреженный ветер, пронзающий космос со скоростью 500 километров в секунду. Этот ветер способен наполнять невидимый магнитный парус циклопической площади, и постепенно разгонять корабль до своей скорости, это, как сказано выше: 500 километров в секунду. При такой скорости, корабль преодолел бы расстояние от Земли до Марса за полтора дня. Но это очень медленно.
- Что-что? - изумилась австралийская журналистка.
Капитан Бокасса неторопливо прикурил сигару, и сказал, на этот раз, разделяя слова:
- Это. Очень. Медленно.
- А-а… - протянула она, - …У меня что-то перепутались цифры в голове. Какая самая обычно скорость у космических кораблей?
- Обычно, между 10 и 20 километров в секунду. Это отлично для полета к Луне, и это удовлетворительно для полета к Марсу. Но полет к Юпитеру займет год, а к Плутону примерно 10 лет. О полетах к звездам нечего даже говорить.
- Но, Эл! Как я поняла, лететь на магнитном парусе можно в 25 раз быстрее.
- Можно, при условии, что все сработает. Парус для солнечного ветра проверялся на практике лишь в упрощенном виде, на спутнике «EST-Cube» в 2013-м, а та модель, о которой мы говорим, рассчитанная в 2004-м, не проверялась в космосе. Но даже если проблем не будет, полет к Альфе Центавра займет 3000 лет, а к Тау Кита - 10.000 лет. Профессор Хуан Ларосо мечтал отправить «корабль поколений» к звездам. Но мы не парафреники, поэтому должны выбирать реальные цели полета. Верно, Имоджен?
- А-а… Да, надо быть реалистами… Реальная цель, это Марс, я угадала?
- Марс интересен, - ответил он, - но Юпитер, все-таки, интереснее. Это как маленькая Солнечная система, из центрального гиганта и нескольких планет-спутников. Все это расположено компактно, и имеет практически неисчерпаемые природные ресурсы.
- Так, Эл, а «парусный» полет к настоящим иным солнечным системам отменяется?
Но Чанди Кестенвэл заявила в духе профессора Челленджера из «Затерянного мира»:
- Это еще не факт! Есть Тюхе, это в 50 раз дальше Плутона, но в 120 раз ближе Альфы Центавра. Полет к Тюхе корабля с магнитным парусом займет примерно 10 лет.
- А-а… Что такое эта Тюхе? – спросила австралийская журналистка.
- Это планемо, - сказала Чанди, - детали лучше спросить у доктора Картера Клеймора, председателя отдела Британского Межпланетного общества в Новой Зеландии. Тюхе обнаружена его студенческой группой, хотя была отчасти предсказана в 1999-м.
- Конечно, я спрошу детали у доктора Клеймора. Но хоть приблизительно, что это?
- Как я отметила, это планемо. Размер как у Нептуна, но масса больше, и есть мощный источник внутреннего тепла. Видимо, Тюхе это кипящее солнце для своих спутников.
- О, мой несчастный мозг! - воскликнула австралийка, - Что такое кипящее солнце?
- Это несложно. Представь себе большую жидкую планету, в центре которой эффекты давления и магнитного поля приводят к ядерным трансмутациям, выделяющим много энергии. Жидкость кипит и циркулирует, как в котелке на огне. Тепло, таким образом, переносится к поверхности и, путем инфракрасного излучения, греет спутники. Если спутники ледяные, и размером с нашу Луну, то они могут стать местом колонизации.
- Подожди, Чанди! Звезда и кипящий котелок, это ведь разные вещи!
- Имоджен! Отбрось стереотипы. Посмотри с точки зрения теплофизики…
- Хэй-хэй! - перебил Индрик, - Идем на открытую площадку! Лунакэт почти здесь!
5-метровая летающая тарелка действительно была уже почти здесь. Она виднелась над южным горизонтом, как ярко поблескивающая точка… Эта точка стремительно росла, превращаясь в пятнышко, в кружочек… Еще несколько минут, и «лунакэт», необычно (поскольку почти беззвучно - в режиме безмоторного планера) приблизился, коснулся поверхности полу-лагуны, глиссируя, поднял веры водяной пыли по бортам, и вот…
…Финиш: выезд на пологий участок пляжа - будто футуристическая моторная лодка.
…Шумная компания с пирса метнулась на пляж. Феминиду извлекли из кабины и, как пилота-человека подняли на руки, и трижды подбросили в воздух. Она не возражала.
Имоджен, Чанди, Бокасса и Индрик наблюдали это с хвостовой площадки хаусбота, и непосредственно не участвовали в шоу.
- Вот, - прокомментировал Бокасса, - по теме о симпатии к феминиде. Если бы Астери обладала человеческими эмоциями и желаниями, то сейчас могла бы легко найти себе отличного крепкого парня в качестве сексуального партнера на вечер.
- Циничная шутка, - буркнула Имоджен.
- Сциеничная, - поправила Чанди, - тебя предупреждали, что тут вертеп сциенизма?
- Да, верно. Сциентизм и цинизма... Минутку, откуда там вторая летающая тарелка?
- Оттуда, же, откуда первая - с фабрики «БлицВерк». Прототипы таких малых машин обычно строятся сразу в двух-трех экземплярах, чтобы не терять времени, если что-то фатальное случиться с первым прототипом.
- Но, - продолжил Бокасса, - этого не случилось, и сейчас Смок Малколм прокатит на втором экземпляре экс-консула Ури-Муви Старка. Не в ионосферу, конечно, а так, на привычных высотах. Старк - блестящий авиа-профи, его замечания крайне полезны.
- Черт побери, везет же некоторым, - как-то само вырвалось у Имоджен, и это…
…Привело к неожиданно-шокирующим событиям, поскольку на бета-версии лунакэта имелось три места (два для экипажа, и третье позади - для инструктора). Бокасса легко договорился, чтобы журналистке с 20-го австралийского TV-канала отдали это место.
Бывают в жизни приключения, бывают жутковатые приключения, бывают даже такие, которые (если приключенец переживет их) вызывают желание принести подношение божеству, быть может, как-либо приложившему руку к счастливому исходу. Еще есть особые приключений, после которых человек всю следующую неделю просыпается в середине ночи от собственного крика, пугая своих сексуальных партнеров, домашних животных, и соседей за стеной. Полет с двумя корифеями боевой авиации нези точно относился к последней категории. Но репортаж получился более, чем прекрасным, и главный редактор Au-T (20-го канала) этим же вечером подписал приказ о создании отдельного подкаста для «сверхновой астронавтики». Ведущей нового подкаста была назначена Имоджен Мюр. В итоге, она осталась довольна, а что касается ночных пробуждений с криком - у каждой креативной профессии свои издержки, не так ли?..
…Этим же вечером на «баронском хаусботе» шел домашний «разбор полетов». Юная баронесса, заняв широкий диван на флайбридже, и подставив обнаженное тело бризу (теплому, как любой слабый ветер на этих широтах) глядела в черное звездное небо, и занималась научно-этическим самобичеванием. Сначала эта процедура шла соло - без свидетелей, но затем (после директорской летучки) вернулся капитан Бокасса, и…
- О, небеса, черные и голубые! Что стряслось у самой чудесной девушки планеты!?
- Про небеса, это откуда? - грустно спросила она.
- Это, - ответил он, - из Станислава Лема, «Возвращение со звезд».
- Да, Эл, милый мой, точно, как я могла забыть? Просто, я сегодня такая идиотка.
- Ча, что, все-таки, стряслось?
- Ох, только не говори, будто ты не заметил!
- Мм… Уточни: будто я не заметил что?
- То, - пояснила она, - как я по-идиотски встряла после твоего монолога о Юпитере, и риторического вопроса журналистки о нереальности парусного полета к звездам. Мы превосходно загружали ее мозг, пока я не начала молоть чушь, вспомнив Тюхе. О, Эл! Почему ты не прервал меня? Я понимаю, это было бы непросто, но ты ведь умеешь.
Капитан Бокасса протянул руку, и подушечками пальцев погладил шею баронессы.
- Ча, зачем было прервать отличный спонтанный псевдонаучный поток экспромта?
- Отличный?! – возмущенно переспросила она, - Что ты! Это был бред! Как я могла породить такую абракадабру о кипящем солнце?
- Получилось талантливо, - сообщил он, - кстати, где ты вычитала такую теорию?
- Эл, ты что, не слушаешь? Я не вычитала эту абракадабру! Я породила ее!
- Ча! Тогда, тем более, это здорово! Простая, механически-безупречная схема, с ярким названием! Кипящее солнце! Имоджен точно оставит это в версии репортажа для TV.
- Будет стыд на всю Австралию, - мрачно спрогнозировала юная баронесса, - Я просто опасаюсь думать о том, что будет, если волна докатится до доктора Молли Калиборо.
- Я знаю, что будет, - сообщил Бокасса, - док Молли похлопает ладонями по коленям, иронично фыркнет, и скажет: «Что? Кипящее солнце? Надо же! Ну-ну».
Чанди Кестенвэл вздохнула и пробурчала.
- Да. И каким тоном она это скажет! Я как начинаю думать, так краснею от стыда. Но намного хуже то, что может сказать профессор Клеймор, будучи спрошен о Тюхе.
- Ча, я знаю. Он скажет: «Пока определены только элементы орбиты Тюхе, ее масса, и аномально-высокая температура поверхности. Обсуждать строение Тюхе пока рано».
- Эл! По-твоему, Клеймор не будет критиковать абракадабру о кипящем солнце?
- Ча, я же сказал: он не будет обсуждать ничего. Для него важно, что после нескольких десятилетий корректировок и поисков, Тюхе найдена, и пришло время исследований.
- Хорошо, если ты прав, Эл. Но я все равно чувствую себя идиоткой. Зачем я влезла?
Капитан Бокасса снова погладил ее шею.
- Самая чудесная девушка планеты, тебе подсказала интуиция. На самом деле, я был в критической ситуации. Мне не хватало фантазии на бред, который усилил бы бред о магнитном парусе, который ловит солнечный ветер в межпланетном пространстве, и разгоняет лунакэт до 500 километров в секунду! Меня хватило лишь на колонизацию системы Юпитера. Это слабый бред. А ты сумела сотворить сверхмощный бред!
- Эл, это реально так, или ты просто хочешь поднять мне настроение?
- Ча, это почти реально так. Может, мой Юпитер был неплох, но кипящее солнце - это наповал. И теперь, если кто-то опубликует реальный план, объединяющий в комплекс микро-магнетар, лунакэт, и атомные финты дока Молли, то это не будет рассмотрено. Аналитики скажут: «Это опять что-то о кипящем солнце, бросьте в мусорку».
Юная баронесса резко выдохнула, затем гибко потянулась всем телом, и спросила:
- Эл, а какие вероятные будущие публикации мы заранее дискредитировали, загружая Имоджен Мюр гигабайтами псевдонаучной чепухи?
- Так, вот это: публикацию реального плана с тремя инженерно-физические темами.
- Понятно, - сказала она, - а действительно есть такой план?
- Да, Ча, план есть, он по графику реализуется нами и другими командами но…
- …Но ты не можешь говорить из-за секретности, - предположила она.
- Да. Я не могу. Кроме того, я тоже не знаю всего, и это правильно. Так проще.
- Так проще, - согласилась Чанди.
…
*52. Моряки и монашки: этическое уравнение.
Полдень 25 сентября. Коралловое море - Юго-Восточное Папуа.
Если смотреть на карту Папуа, то кажется, что острова Эса-Ала висят, как несколько игрушек, почти упавших на восточный хвост микро-континента Новая Гвинея. Здесь множество клочков суши разного размера разделены проливами, а главным островом считается Норманби (1000 квадратных километров) с городком Эса-Ала-Таун. Через восточный пролив шириной менее полутора миль лежит остров Добу (7 квадратных километров, около тысячи жителей), известный по причине жесткой насильственной христианизации туземцев в начале XX века. С того времени на северо-западном мысе острова Добу (откуда через пролив виден Эса-Ала-Таун) располагается христианская миссия с приметной колокольней. Сперва миссия была англиканская, но затем (когда Австралия преподнесла Папуа сомнительный дар формальной независимости) миссия досталась методистам. После страшного землетрясения в прошлом десятилетии, здесь обосновались католики. Туземцам уже надоела вся эта канитель, так что миссия стала неактуальна, поэтому площадка была отдана под монастырь бенедиктинок. Монашки работали в огороде и на пасеке, вроде бы, никому не мешали. Но… Все не так просто.
…
В полдень австралийский сторожевик DCPB-69 «Страйкап» находился на патрульном маршруте между Большим Барьерным Рифом и южным побережьем Папуа – проводил обычный выборочный досмотр малых рыболовных кораблей. Это скучная работа, зато спокойная. Но вот: спокойствие прервалось новым приказом из штаба патруля.
***
Капитану третьего ранга Ранстоуну – экстренно. В австралийском секторе контроля на востоке Папуа (провинция Эса-Ала, остров Добу) террористы (возможно, группировка «Jamaat4sea») захватили монастырь, и оценочно до 50 гражданских лиц. Ваша задача: немедленно выдвинуться к острову Добу. Детальные инструкции последуют в течение ближайших часов. Инциденту присвоен код «yellow-plus» секретность «top-middle».
***
Кэптри Ранстоун воспринял этот приказ с профессиональным равнодушием.
- Очередное дерьмо, - сказал он, - давай, Дион, проложи курс к острову Добу.
- Без проблем, - ответил штурман Коул, - но, знаешь, Беллами, путь займет 9 часов.
- Хоть 90 часов, Дион. Все равно, мы не решим эту проблему, а будем болтаться там у берега, как дерьмо в прибое, дожидаясь пока переговорщик закончит торговаться.
- Ты оптимист, Беллами, - проворчал старпом Уоллис, - спорим на пинту бренди, что детальные инструкции предпишут нам лезть в это дерьмо?
- Конечно, Хенрик, эти инструкции предпишут. Но выполнять надо не как попало. Мы военные моряки, и должны следовать Уставу Королевского флота Австралии.
- Работа по правилам и только по правилам, верно? - предположил Дион Коул.
- Да, иначе это будет нарушение присяги, - подтвердил командир сторожевика.
- Вам не кажется, что это слишком? – тихо спросила старшина Ярмут.
- Что слишком, Лайм? – поинтересовался Ранстоун.
- Такое отношение к беззащитным женщинам, - пояснила она.
- Что-то я тебя не понял Лайм.
- Командир! – окликнул штурман Коул, - Я ложусь на новый курс, да?
- Да, Дион, поворачивай туда… Так, ты о чем, Лайм?
- Я о монастыре, сэр!
Беллами Ранстоун пожал плечами.
- И что? 50 придурковатых монаха залезли в дерьмовую папуасскую провинцию. Это отличный путь, чтобы найти приключения себе на жопу. Они нашли, только и всего.
- Это не монахи, сэр. Это монашки. Монастырь бенедиктинцев в Эса-Ала – женский.
- Хреново… - без особых эмоций, произнес он.
- Все равно, - добавил старпом, - мы ни хрена не можем сделать для них.
- Почему же, - возразил кэптри, - мы можем служить Австралии с гордостью. И давай, вызови сюда Миа.
Хенрик Уоллис понимающе кивнул, ткнул клавишу селектора, и строго сказал:
- Младший матрос Пеккер, срочно на мостик!
- А мне можно присутствовать? – спросила боцман Мерлин Йенз, заходя на мостик.
- Разумеется, ты такой же офицер, как другие на этом корабле, - сказал Ранстоун.
- Благодарю, сэр, - с этими словами она заняла свободное кресло.
- Вызывали?! – крикнула младший матрос-электрик, появляясь вслед за ней.
- Да, Миа. У нас высокая вероятность боевого столкновения, а это значит: все потроха электронных систем, должны работать, как швейцарский хронометр.
- Проверить, сэр? – уточнила она.
- Да, Миа. У тебя на это 5 часов. Не торопись, делай все предельно аккуратно.
- Ясно, сэр! Я буду аккуратна, как морской еж при сексе.
- Подход верный, - одобрил он, - иди, и через 3 минуты работа должна быть начата!
- Да, сэр! Слушаюсь, сэр! – отреагировала Пеккер, развернулась, и покинула мостик.
- Мм… Гм… - протянула Мерлин Йенз, глянула на часы, а затем выразительно обвела взглядом потолок, на котором где-то были скрыты микрофоны «Большого Брата».
- Верная догадка, боцман, - подтвердил кэптри, и обратился к радисту, - Лайм, найди в интернете все про этот долбанный монастырь.
Она коротко кивнула и заиграла пальцами на клавиатуре под резервным монитором.
- Командир, у меня хреновое предчувствие, - произнес старпом, глядя на нее.
- Ты не одинок, - отозвался Ранстоун.
- Сэр, я нашла крупномасштабную диспозицию, - сообщила старшина Ярмут, - тут все планировочные схемы. Монастырь построен недавно на узком мысу. Вот, смотрите.
- Я посмотрю. Но, судя по твоему тону, есть что-то еще.
- Да, сэр. Хотя у нас в приказе секретность top-middle, на самом деле, все уже в СМИ.
- Что именно в СМИ?
- Всякое, сэр. Вроде, туристы в Эса-Ала-Таун, что через пролив от Добу, сняли клипы: похоже на бой в районе монастыря. Дистанция полторы мили, но кое-что видно.
- Включай клипы, - скомандовал Ранстоун.
- Да, сэр! - и старшина ткнула клавишу…
…
Клипы были склеены, как попало, примерно в хронологическом порядке. Был виден выступающий мыс, башенка (колокольня монастыря), пирс и несколько разнородных кораблей у пирса. Две просто крупные моторные лодки, и два океанских катера. Далее внезапно в небе возникают несколько тусклых пятнышек, и от них вниз скользят алые черточки, как нарисованные тонким карандашом. На мысу от этого взлетают бледные фонтанчики пыли, а следом вспыхивают лодки и катера у пирса. Пятнышки в воздухе перестраиваются и уходят куда-то. Нечто коротко вспыхивает над самой колокольней. Дальше, поле обзора застилает дым от горящих катеров. Видеоклипы заканчиваются.
На мостике сторожевика возникла пауза, затем Беллами Ранстоун прокомментировал:
- Это нези. Кто-то вызвал их. Дион, глянь, где там ближайшая авиабаза нези?
- Мне глядеть нечего, - ответил штурман, - восточная граница австралийского сектора контроля проходит по 152-му меридиану. Дальше - нези. У них колонии на архипелаге Луизиада и на большом острове Вудларк. Это около 100 миль к юго-востоку, и северо-востоку соответственно, от папуасской провинции Эса-Ала, которая в нашем секторе.
- Ясно, - кэптри кивнул, - для незийских легких штурмовиков это четверть часа.
- Нези не имели права этого делать, - заметила новоиспеченная боцман Йенз.
- Имели, - возразил ей старпом Уоллис, - по Эмпрессогастскому Статуту о Папуа: если держатель сектора не готов доставить свои силы к точке теракта в течение 5 минут, то вторая сторона вправе действовать там, пока не появятся силы держателя сектора.
- Ладно, допустим, имели, - сказала Йенз, - но ведь не так, стреляя во все подряд.
- Мерлин, а ты внимательно смотрела клип? – спросил кэптри Ранстоун.
- Э-э… Я полагаю, да, сэр. Я внимательно смотрела.
Ранстоун иронично улыбнулся и предложил:
- Тогда скажи: по каким наземным объектам они вели огонь?
- Я полагаю, сэр, что они стреляли по всей площади монастыря, включая пирс.
- Ответ ясен, - сказал он, - теперь ищем правильный ответ. Лайм открути эти клипы на момент появления штурмовиков, и покажи с замедлением в 5 раз.
- Да, сэр, - и старшина Ярмут провела эту процедуру с видеозаписью. При медленном воспроизведении стало ясно: здания монастыря даже не задеты. Огонь велся по целям вокруг зданий, и по плавсредствам у пирса. Вопрос был только о вспышке в финале.
- Светошумовая граната? - спросила Йенз, и добавила, - Сэр, я признаю свою ошибку в оценке характера ведения огня с этих самолетов.
- Хорошо, что ты признаешь ошибки, - ответил кэптри, - и про этот боеприпас ты тоже ошибаешься. Картина похожа на вспышку от светошумовой гранаты, но какой смысл?
- Никакого, - признала она, отлично зная, что светошумовые гранаты применяются для дезориентации террористов за секунды до контактной работы группы спецназа, а этот случай вообще не включал какой-либо наземной контактной работы, а что это, сэр?
- Сам пока не понимаю, – ответил он.
Между тем, старшина Ярмут снова открутила клип назад, посмотрела на вспышку с предельным замедлением, после чего объявила:
- Сэр! Это магнитная бомба. Штука, генерирующая всплеск электромагнитного поля, примерно как ЭМИ ядерного взрыва, только в тысячи раз слабее, конечно.
- Точно, Лайм! Я уверен: ты угадала. Нези сожгли всю аппаратуру связи террористов. Логичный шаг: лишить противника связи и транспорта. Транспорт горит у пирса...
Старпом Уоллис поглядел на изображение вспышки, застывшее посреди картинки на мониторе, и высказал свое недоумение:
- Странно получается. Нези лишили террористов связи. А как проводить переговоры о заложниках? Ведь надо узнать, чего хотят террористы, и дальше торговаться.
- Хенрик, а что, если нези это неинтересно? – сказал штурман Коул.
- В смысле? – не понял старпом.
- В смысле: что, если им плевать на монашек? Нези не очень любят церковников.
- Брось, Дион! Если им плевать, то зачем они вообще влезли?
- Чтобы убить мусульман-террористов, - предположил Коул, - нези расстреляли всех, торчавших в поле, и стрельнут еще, если кто-то высунется, пока не прибудут наши.
- Я полагаю, что нези не так примитивны, как тебе кажется, - возразила боцман Йенз.
- Wow! Ты же психолог! - отреагировал штурман, - И что про это у Зигмунда Фрейда?
Мерлин Йенз загадочно улыбнулась, и поглядела на потолок. Капитан Ранстоун легко угадал смысл этого взгляда, и сообщил:
- Большой Брат временно вырубился, так что можно говорить без цензуры.
- Ясно, сэр. Итак, Дион, если ты желаешь интерпретацию по Фрейду, то действия нези выглядят направленными на отсечение террористов от подпитки Суперэго.
- Что-что? – слегка растеряно переспросил Коул, вообще-то пошутивший о Фрейде.
- Суперэго, - продолжила Йенз, - в простейшем случае: морально-религиозное чувство зависимого субъекта, фанатика. Это чувство требует внешней подпитки: проповедей и наставлений. Также подпитку может дать прямая конфронтация с иноверцами. Полное отсутствие перечисленных видов подпитки приводит к ослабеванию Суперэго. Тогда у субъекта теряется мотив к морально-обусловленным действиям. Контроль над его Эго переходит от Суперэго к Айд, к инстинктивным программам. Желание умереть за веру сменяется желанием выжить. Когда это произойдет, нези начнут переговоры.
- Но, - заметила старшина Ярмут, - ведь конфронтация есть. Стрельба с самолетов.
- Это психологически непрямая конфронтация, - пояснила боцман, - фанатик не видит агента, с которым конфронтирует, не слышит его слов, и не ощущает его эмоций.
- Ух ты, как все устроено…- задумчиво произнес штурман, - …Мерлин! Почему наши переговорщики не пользуются этим фокусом с отключением от подпитки Суперэго?
- Потому, - ответила она, - что возможен другой исход. Суперэго, лишенное подпитки, вызовет у субъекта абстинентный синдром: неконтролируемый гнев, как у наркомана, лишенного привычного стимулятора. Тогда шансы заложников резко снижаются.
- А нези знают, что так может быть? – поинтересовался старпом.
Боцман Йенз уверенно кивнула.
- Да. Но, тут есть фактор низкой ценности заложников, о котором говорил Дион.
- Мерлин, так ты согласна, что нези плевать на этих монашек? – спросил штурман.
- Нет, Дион, я не согласна. Но я говорю не о факте, а о факторе.
- Что-то я не понял тебя, - признался кэптри Ранстоун.
- Я поясню, сэр. Если Дион рассудил, что жизнь монашек неважна для нези, то авторы теракта могли рассудить так же. И тогда у нези есть хорошие шансы спасти монашек.
- Так, ты считаешь, что нези хотят их спасти? – уточнил старпом.
- Да, Хенрик. У нези есть причины, но авторы теракта могут не знать этого. Авторы не рассчитывали, что придется иметь дело с нези. Вероятно, они думали, что первыми на площадке появятся военные из австралийского секторального контингента.
- Кстати, - заметил старпом, - странно, что наш секторальный контингент не появился.
- Не странно, - возразил кэптри, - понимаешь, Хенрик, наши великие стратеги считают важными только центры провинций. В данном секторе, это Алотау-сити, что на микро-континенте. А мелкие островки включены в наш сектор лишь формально, для вида.
- Но, - заметил штурман, – от Алотау до островка Добу менее полста миль. Почему не отправить вертушку «Chinook» со взводом коммандос?
- А что делал бы там взвод спецназа в сложившейся обстановке? - спросил кэптри.
- Беллами, а мы что будем там делать в сложившейся обстановке?
- Гм… Интересный вопрос, кстати. Мерлин, что ты об этом думаешь?
- Я думаю, сэр, что мы там будем абсолютно бесполезны, - ответила боцман.
Ранстоун внимательно посмотрел на нее и, после паузы, задал вопрос иначе:
- Ладно, тогда как ты думаешь, с какой целью штаб направил наш сторожевик туда?
- Сэр, у меня недостаточно информации. Надо пошарить в интернете.
- Давай, Мерлин, садись на мое место, шарь в интернете, - с этими словами, он встал с кресла, и шагнул к бойлеру-кофеварке. А боцман Йенз уселась за сетевой терминал.
- Не пойму, - сказала старшина Ярмут, - что можно найти в интернете про это?
- Я ищу требования террористов, - пояснила Йенз, шлепая пальцами по клавиатуре.
- Ты знаешь, где это искать? – удивилась старшина.
- Да. И я уже нашла. Как и следовало ожидать, они на сайте TV-канала «Al-Fikra». Это малазийское информационное агентство легальных исламистов.
- Гм… Вроде как «Al-Jazeera»? - спросил Ранстоун.
- Да, сэр. Что-то вроде… Вот, посмотрите.
*** Al-Fikra, 25 сентября. Австралийские мусульмане требуют справедливости ***
Прошло более двух недель после двойного убийства, которое совершили в Кэрнсе два расиста: отставной подполковник спецназа Диксон Спелмен, и действующий морской капитан третьего ранга Беллами Ранстоун. Убит молодой аспирант теологии, активист антифашистского движения Дауд Салих, а его беременная жена Лотти Салих увезена в Меганезию, где ей насильственно был сделан аборт.
*
Австралийская юстиция, несмотря на все просьбы родственников и друзей, отказалась расследовать это дело, объяснив гибель Дауда Салиха «конфликтом наркоторговцев». Друзьям жертв пришлось, в поисках справедливости, пойти на отчаянный шаг: захват австралийского католического монастыря в провинции Папуа - Милн-Бэй. Разумеется, трудно согласиться с такими действиями, но еще труднее согласиться с проявлениями преступного расизма и безнаказанностью убийц.
*
Группа, захватившая монастырь, не преследует преступных целей, а хочет привлечь к ситуации внимание властей и общественности, чтобы добиться справедливого суда.
***
Штурман Коул первым дочитал короткий текст, и высказал мнение:
- Беллами, по-моему, тебя кто-то подставил.
- Кто-то в штабе патруля, - уточнил старпом Уоллис, тоже дочитав статью.
- И уже не первый раз, - добавила старшина Ярмут, - у платформы «Монсо» уже была подстава. Слушай, Мерлин, может, ты что-то знаешь? Скажи, если так. Самое время.
- Сэр? – вопросительно произнесла боцман, повернувшись к Ранстоуну.
- Выкладывай, - лаконично сказал он.
- Хорошо, - она кивнула, - я начну с того, что в ДисКоме уверены: кто-то из вас: либо подполковник Спелмен, либо вы, убили Дауда Салиха. Относительно его жены, вашей племянницы, сэр, нет сомнений, что вы и подполковник Спелмен сговорились.
- Понятно… И, кстати, хватит обращаться ко мне «сэр» в офицерской компании. Тебя, Лайм, это тоже касается. Ты на офицерской должности… Меня зовут Беллами…
Он сделал паузу, и спросил:
- А выводы, Мерлин? Я напомню вопрос: зачем штаб отправил нас к острову Добу?
- Я опасаюсь, - нерешительно произнесла боцман, - что некоторые люди в штабе видят решение проблемы с заложниками через обмен. Известна практика, когда кто-либо из военных предлагает себя в заложники вместо гражданских.
- Гм… Мерлин, это намек, что по текущему валютному курсу можно поменять одного Ранстоуна на толпу бенедиктинок?
- Беллами, это совсем не шутка, - сказала боцман, - и тебе надо быть готовым к такому предложению… Неофициальному, разумеется.
- Да ладно, Мерлин, - отреагировал старпом, - кто ж согласиться на такой бред?
- И, - добавил штурман, - у кого повернется язык предложить это нашему капитану?
- Язык у кое-кого повернется, не сомневайся, - ответила она, - и капитану лучше быть готовым, чтобы ответить кое-кому на предложенное этическое уравнение.
- Какое-какое уравнение? – переспросил штурман.
- Этическое, - повторила боцман Йенз, - это ситуация, когда приходится выбирать, кто погибнет, а кто выживет. Типичная модель: нескольких человек неминуемо погибнут в ближайшее время, если не пожертвовать ради них жизнью одного человека.
- И как это решается в психологии? – поинтересовался кэптри.
- Это никак не решается в психологии, - ответила она, - зато, это решается в таблоидах. Каждый реальный случай в стиле этического уравнения приносит кучу денег таблоиду, успевшему оказаться на месте. Массовый зритель любит смотреть на такие вещи, при условии, что они происходят не с ним. Ему нравится смаковать или смерть героя, или смерть несчастных, не спасенных героем. В паузах хорошо идет реклама попкорна...
Йенз замолчала, сосредоточенно набирая что-то на клавиатуре, а затем объявила:
… - Кстати, Хенрик, ты оказался прав.
- В чем я оказался прав? - спросил старпом.
- В том, - пояснила она, - что капитана подставляет какой-то крот в штабе патруля.
- Это ты нашла в интернете, что ли?
- Да. Это просто: к острову Добу экстренно послали нас, хотя два других сторожевика находились значительно ближе и не были заняты. Посмотри: DCPB-55 и DCPB-72.
- Хорошая работа, боцман, - невозмутимо похвалил Ранстоун.
…
Параллельные события 25 сентября. От острова Добу до архипелага Самоа и обратно.
Остров Добу это купол потухшего вулкана, поднятый на полтораста метров над морем. Надводная часть купола имеет неправильную форму, так что от верхушки до мыса на северо-западе, где расположен монастырь - около двух километров. Этот землеотвод (от верхушки до мыса) с кокосовой и фруктовой плантацией был подарен монастырю еще позапрошлым губернатором. Сегодня сестра Петронилла, сестра Ифигения и еще шесть младших монашек работали по культивации грядок-террас на середине склона, так что (рассматривая вопрос тактики) можно сказать: им крупно повезло. Они отлично видели момент захвата монастыря прибывшими на катерах террористами «Jamaat4sea», а сами оказались вне радиуса захвата. Террористы (которых было четыре десятка) вообще не заметили, что на склоне среди пальм и фруктовых деревьев кто-то есть. Как бы, даже незачем было замечать этих восьмерых монашек. Для целей теракта достаточно было заложников на внутренней территории монастыря. Теракт шел КАК БЫ по плану…
…Но была мелкая деталь, а точнее: гаджет в кармане у сестры Ифигении: мини-элнот формата карманной библии, встречный подарок от Хрю Малколм, полезный сувенир с обновляемой фифтипедией. Ясно, что для обновления, мини-элнот имел связь с инфо-пиратской сетью OYO, причем связь независимую от радио-роутера в монастыре. Как обычно, в этом гаджете существовал лист OYO-адресов, и первым стоял адрес Хрю. В создавшейся критической ситуации, Ифигения ткнула пальцем в этот адрес, и…
…Через несколько секунд сообщение о теракте попало в правильные руки. Хрю была в 4000 километрах восточнее (на Самоа), но дело не в расстоянии. Важно, что Хрю умела «обрабатывать ситуацию». Во-первых: уяснить суть дела. Во-вторых: дать инструкцию человеку-источнику. В-третьих: лаконично и четко передать сообщение. В-четвертых, использовать свои возможности для прямого участия в решении проблемы.
Суть дела (общая картина теракта) стала ясна после первых же фраз Ифигении.
Далее, Хрю объяснила Ифигении, что та с Петрониллой и еще шестерыми монашками должны скрытно уйти на восточную сторону острова Добу, спрятаться и ждать.
Затем, она позвонила Арчи Гремлину, коммодору Южного фронта, и экс-консулу Ури-Муви Старку, шефу меганезийского контингента на юге Папуа (личное знакомство, и прямое общение решают проблему быстрее, чем передача info через call-центр флота).
И последнее: свои возможности. Точнее, не совсем свои, а Невилла Кавендиша. Что-то подсказывало: неформально-формальный авторитет Невилла в Папуа будет полезен, в случае, если прилететь на место. Уговорить Невилла не было проблемой для Хрю. Но вопрос: транспорт: от Самоа до Эсаала 2000 миль на восток, и толкового трафика нет. Можно авиарейсом до Соломоновых островов, и оттуда как-нибудь, не проблема. Это просто, но долго, и Хрю изобрела быструю авантюру. Впрочем, об этом - позже...
…Между тем авиагруппа резервистов с острова Вудларк достигла острова Добу и, без промедления, нанесла комбинированный удар по террористам. Любительские клипы, зафиксировавшие эти действия, как раз оказались доступны экипажу австралийского сторожевика DCPB-69 «Страйкап». А события на маленьком острове развивались.
…
*53. Абсурд крепчает до штормовой силы.
Вторая половина дня 25 сентября. Юго-Восточное Папуа. Эса-Ала. Остров Добу.
На восточном берегу острова Добу (в стороне, противоположной мысу с монастырем) длинный пляж, будто специально создан богами Океании для курортников, и пилотов легких авиа-штурмовиков с коротким взлетом. Курортников здесь не было, зато были пилоты (отдыхающее звено). Два других звена - в воздухе над северо-западом острова. Террористы, прячущиеся за стенами монастыря, не имели шансов даже высунуть нос. Точнее, высунуть нос - легко, но убрать назад не успеешь. Были попытки, и результат разбросан, как тряпье на грунте, а что-то разбрызгано, как грязь по стенам. У пилотов-резервистов Народного флота отлично отработана стрельба по наземным мишеням.
Чужеродными элементами выглядели на этом пляже восемь монашек-бенедиктинок в сиреневых платьях и белых головных платочках. Они просто сидели в тени пальмы, и растерянно наблюдали взлеты и приземления «крылатых рам» (машин, размером как спортивные самолеты - но со скорострельными пушками). Круговорот «рам» казался бесконечным - как Колесо Сансары в космологии буддизма. Хотя, на самом деле, шоу длилось около двух с половиной часов. Затем все девять «рам» приземлились, пилоты устроили перекур. Тут же прибежала стайка туземных детей и подростков (наверняка прятавшаяся в ожидании этого момента). Набег получился продуктивный: резервисты устроили раздачу всякого завалявшегося в карманах: фонарики, калькуляторы-часики, складные ножики, шоколадки, и просто яркая чепуха неизвестного назначения.
Затем, командир резервистов: молодой мужчина-европеоид подошел к монашкам.
- Я резерв-капитан-лейтенант Данфри. Скажите: вам нужно что-нибудь?
- Простите, мистер Данфри, я не поняла вас, - сказала сестра Петронилла.
- Просто, мэм: у нас жратва на 48 часов. Мы улетаем, и можем оставить жратву вам.
- Просто оставить нам пищу? – переспросила она.
- Да, - подтвердил он, - нам всего четверть часа до Вудларка. Обедать будем дома.
- А… Что будет здесь? Ведь монастырь захвачен террористами. Если вы улетите…
- Мы просто освобождаем поляну для кавалерии. Ну, как насчет жратвы?
- Да, мы с благодарностью примем такую помощь, - ответила Петронилла.
- ОК! - резерв-капитан-лейтенант улыбнулся, затем махнул рукой своим, - Hei foa! Не тормозите! Жратву сюда, для цивильных, и сразу идем по машинам. Минута на все!
Произошло короткое, несколько суетливое перестроение, и под ансамблем пальм, где устроились монашки, возник лист пластиковой пленки. На нем сразу выросли девять маленьких горок припасов. Консервные жестянки с яркими картинками, кукурузные лепешки, бумажные тетрапаки с какими-то напитками, и одноразовая посуда. Минута (назначенная командиром) истекала. Резервисты заняли кабины, и «крылатые рамы», коротко разбежавшись, ушли в небо, разворачиваясь к северо-западу…
…На пляж уже приземлялись неясно откуда взявшиеся (как сконденсировавшиеся из послеполуденного воздуха) огромные механические крабы с воздушными винтами на «клешнях». А следом, приводнились два циклопических треугольника (30-метрового размаха). В их трюмах открылись люки, и началась высадка полувзводов десанта…
…Глядя на это, Петронилла и Ифигения не заметили некого офицера лет 45, который, подобно ниндзя, аккуратно приблизился с ним из ненаблюдаемого сектора, и немного понаблюдал за ними со спины. Составив некое мнение, он вышел в сектор их обзора.
- Aloha! Я комбриг Ури-Муви Старк, шеф группы флота Меганезии на юге Папуа.
- Мистер Старк! - воскликнула Ифигения, - Надо что-то делать! Там наши сестры!
- Сколько заложников, в смысле, сестер, в монастыре? – быстро спросил он.
- В монастыре остались тридцать шесть сестер, - сообщила более обстоятельная сестра Петронилла, - Еще две поехали в Еса-Ала-Таун за покупками, они уже предупреждены. Восемь сестер здесь, включая нас. Вы видите, мистер Старк.
Комбриг - экс-консул кивнул, и произнес:
- Вижу. А еще я вижу точку в оперативном небе. Вы ждете какой-нибудь самолет?
- Нет, мистер Старк.
- Понятно… - сказал он, и ткнул кнопку на трубке – полевом коммуникаторе, - …Так, локатор-дежурный, в восточном квадранте неба какой ЛА?
… - Так! Дисковый, легкий, реактивный, свой?.. Странно… Кто там, и зачем сюда?
… - Что? Капитан Невилл Кавендиш и капрал Хрю Малколм!? А цель их прилета?
… - Так, локатор-дежурный, ситуация понятна. Дальше я сам разберусь. Отбой.
Ури-Муви, не глядя, пихнул коммуникатор в карман жилетки-разгрузки, и продолжил наблюдать заход «лунакэта» на лэндинг к полосе пляжа. Да, это был лунакэт, который преодолел 2000 миль от Германского Самоа до островов на юго-востоке Папуа.
Сестра Ифигения осторожно коснулась плеча экс-консула.
- Мистер Старк! Мы знаем Хрю Малколм. Это ей мы звонили сегодня, сообщить, что монастырь захвачен террористами. Очень хорошо, что она прилетела сюда.
- Девушка, вы не понимаете, - ответил он, - здесь спецоперация, а не рок-опера. Здесь требуется команда профи по конкретным задачам, а не любые хорошие люди вообще.
- Мистер Старк! Это вы не понимаете! - заявила сестра Петронилла, придя на помощь младшей сестре по ордену, - Ваши ружья и самолеты - не главная сила! Главная сила: человеческая вера, надежда и любовь к ближнему!
- Девушка, в принципе, вы правы: этико-волевые качества также важны, как качество оружия. Но сейчас важнее профессионализм. От этого зависит жизнь ваших коллег в монастыре… Перебор угла атаки… Это я не вам, девушка.
Фраза по поводу угла атаки относилась к лэндингу лунакэта. Ури-Муви полагал, что у машины слишком задран нос, и следующие секунды отчасти подтвердили его мнение. Летающая тарелка слишком резко потеряла высоту и скорость, и шлепнулась на воду несколько сильнее, чем следовало. Вокруг ее кормы возник огромный веер брызг, но никаких проблем это не создало. Тарелка выполнила глиссирование, погасила остаток скорости, и лениво выползла фронтальной кромкой на песок пляжа.
Когда подвижный сегмент фюзеляжа открылся, экс-консул был уже рядом, и спросил:
- Ну, что, отбили себе задницы?
- Не сильнее, чем на предыдущих трех лэндингах, - ответил Кавендиш.
- Я, - добавила юная Малколм, - вижу, что мой форсированный лэндинг не одобрен.
- Да, лучше было вот так, - сказал Ури-Муви, и изобразил ладонью ту схему лэндинга, которая на его взгляд была бы оптимальна для такой машины, - Вообще, я думаю: это авантюра. Лунакэт всего 5 дней на обкатке, а вы на нем в крейсерский полет. Хотя эта машина не для крейсерских полетов. Вы делали два лэндинга для дозаправки. E-oe?
- E-o! – она кивнула, - На Тувалу, и на Соломоновых островах.
- Рисково! - объявил он.
- Почему-то, сэр, - задумчивым тоном произнес Кавендиш, - когда сразу после первой обкатки, некто сел за штурвал и устроил тест-драйв для миссис Смок Малколм и мисс Имоджен Мюр, этот некто говорил, что риск в пределах цивильной нормы.
- Да, я говорил это, но мой тест-драйв был не на 2000 миль.
- Между прочим, Ури-Муви, - проворчала Хрю, - за эти 5 дней мы наработали на трех лунакэтах в сумме почти 200 часов. И ни одной предпосылки к аварийной ситуации!
- Вы что, целыми днями гоняли?
- Работа такая, - опять ворчливо ответила она, - кстати, может нам тут нальют какао?
- У тебя верный подход к делу, - одобрил экс-консул.
На берегу Хрю была мгновенно схвачена сестрой Петрониллой и сестрой Ифигенией. Кажется, бенедиктинки восприняли ее, как спасательный круг, за который можно так уцепиться, что капризы морской стихии будут нестрашны. Впрочем, они не забыли о кружке какао, так что Хрю обрела желаемое. Между тем, Ури-Муви отвел Невилла в сторону, под командирский тент, усадил на складной шезлонг, вручил чашку кофе, и поинтересовался:
- Я верно понимаю, что вы с Хрю прилетели с какой-то идеей влияния на ситуацию?
- Да. Это может показаться странным, но формально на этом острове я единственный представитель власти.
- Подожди, Невилл, ты о какой власти говоришь?
- Я говорю о легитимной папуасской власти.
- Так. И каким образом ты оказываешься представителем папуасской власти?
- Видишь ли, Ури-Муви, по стечению обстоятельств, я кавалер ордена Птицы Логоху, высшего ордена Папуа, как страны Британского содружества. Этот орден вручил мне Иеороним Меромис, когда был легитимным президентом. По фундирующему эдикту, кавалер этого ордена является рыцарем и королевским офицером. В особых случаях, в отсутствии иных законных властей, королевский офицер имеет полномочия бейлифа.
- Бейлиф? – переспросил экс-консул Старк, - Исполнительная власть в графстве?
- Абсолютно верно, - сказал Кавендиш.
- Это может очень серьезно пригодиться, - заключил экс-консул.
…
Тоби Рэббит, командир дискраноплана «Мок-Тартл», занял очень удобную, скрытную позицию в мелководном проливе напротив монастыря. Никто (даже если с воздуха, на бреющем полете) не обратит внимания на такой 10-метровый полупогруженный блин. Слишком похоже на типичную коралловую формацию, каких десятки в этом проливе. Сейчас экипажу дискраноплана из 5 человек было физически нечем заняться. Первый огневой контакт уже финишировал. Второй (обычно неизбежный таких случаях) пока, вроде, пока не собирался стартовать. И флит-лейтенант Рэббит решил: экипажу будет полезно освежить в памяти азы социальной психологии терроризма. Задача провести экспресс-семинар была поручена фельдшеру Саби Этцел. Кто-то может удивиться, но логика очевидна: фельдшер в таком маленьком экипаже, это единственный профи по вопросам устройства человека. Психологического устройства – в частности. Поэтому, поручение было дано верно, и Саби занялась изложением темы, с учетом практически имеющейся ситуации с монашками-заложниками на Эса-Ала-Добу…
…Цель террористов: склонить социум-мишень к выполнению их требований.
…Мета-метод: показать себя - сильными, а членов социума-мишени - беззащитными.
…Метод: накачать ужас перед неизбирательным насилием в этот социум-мишень.
…Процедура: жестокое насилие над заложниками, освещаемое через СМИ.
Отсюда следует стратегия контригры.
…Лишить террористов возможности публично заявить требования к социуму.
…Показать их бессильными, загнанными в угол, обреченными на ликвидацию.
…Погрузить их в ужас перед равнодушно-рациональной машиной уничтожения.
…Отсечь их от инфо-каналов, нужных им, чтобы показать насилие над заложниками.
Текущая ситуация в конкретном примере:
…На сайте TV-канала «Al-Fikra» уже опубликовано требование террористов. Но оно подкреплено лишь абстрактным сообщением о захвате монастыря. Если не последует конкретного свидетельства угрозы террористов, то это никак не впечатлит публику.
…36 заложников сейчас в руках террористов. Что если террористы начнут убивать их? Ничего! Никто не услышит последней мольбы заложников, и не увидит их смерти. По развивающемуся сценарию, террористам нет резона убивать. А какой резон есть?
…Тут последний пункт плана: «зеленый коридор», цена которого: освобождение всех заложников, без всяких условий. Альтернатива - расстрел с авиа-штурмовиков.
…Возможно возражение: для террориста-шахида такая смерть интерпретируется, как прямой путь в мусульманский рай. Но вот фокус: среди террористов в монастыре нет проповедника мученичества. Подобные субъекты проповедуют, как правило, не с поля сражения, а из уютных апартаментов в отеле. Потенциальные шахиды, без проповедей начинают испытывать почти наркотический «синдром отмены». Загнанные в угол, без какой-либо вербальной связи с внешним миром, они, вероятно, засохнут и сломаются.
…Это не абсолютно надежный план, но явно надежнее, чем стандартные переговоры, проводимые под знаком поиска компромисса с террористами. Такие дела…
Флит-лейтенант похлопал в ладоши и произнес.
- Классный семинар, Саби. Жаль только, по ходу, план будет другой.
- Почему? – спросила фельдшер.
- Потому, что я смотрю на монитор радиоперехвата, и там инфо-обмен. Австралийский спецназ с переговорщиком летят к Добу. Две вертушки «Chinook».
- А, может, асси просто обозначают присутствие в своем секторе? - предположил суб-лейтенант Амон, отложив элнот, где конспектировал что-то из ранее сказанного Саби.
- Нет, не просто! - откликнулся сержант Ренд, и постучал пальцем по монитору, - Они потребовали, чтобы наш штурм-взвод, что высадился на восточном берегу, прекратил воздушное патрулирование над монастырем, и вообще не лез в восточную часть Добу. Формально, их право: тут сектор контроля Австралии по Эмпресогастскому статуту.
- Сейчас, - сказала Саби, - переговорщик асси начнет миндальничать, и просрет дело.
- Блин… - протянула пилот Снеж, - …Все так отлично шло, и вот нате. Обидно, нах.
…
Чуть позже, ранний вечер 25 сентября. Коралловое море на маршруте к Эса-Ала.
Мостик австралийского сторожевика DCPB-69 «Страйкап».
Боцман Мерлин Йенз ударила кулаком по подлокотнику кресла, и произнесла тираду, наполовину состоящую из слов, которые в СМИ заменяют многоточиями. Смысл этой тирады сводился к следующему: присланный австралийский переговорщик поступил непрофессионально, и создал риск для жизни 36 бенедиктинских монашек-заложниц.
- Что, все так плохо? – спросил кэптри Ранстоун.
- Все безобразно, - сказала она, - эти дебилы передали террористам средства интернет-коммуникации. Сейчас начнутся угрозы и казни заложников перед видеокамерой.
- А по мне, хуже другое, - произнес старпом Уоллис, глядя на экран своего айфона.
- Что, Хенрик? – спросил кэптри, поворачиваясь к нему.
- Я, - пояснил тот, - смотрю через сеть OYO репортаж незийского военкора-любителя. Знаешь, Беллами, что я вижу?
- И что же?
- Я вижу: наш спецназ оборудует позиции на Добу, и развернул пулеметы не в сторону террористов, не к монастырю на северо-западном мысу, а в сторону нези, занимающих восточную сторону острова. Стволы пулеметов смотрят прямо в web-камеру.
- Вот, дерьмо… - произнес кэптри.
- А меня, - сказала старшина Ярмут, - сильнее беспокоит, что у нас в Кэрнсе.
- Что там? – спросил Ранстоун.
- Только что передали по спецканалу: кем-то застрелен генерал-майор Брук.
- Который Брук? Третий замминистра обороны, что ли?
- Так точно. Но дело даже не в нем, а в ноутбуке с какими-то документами. Переполох серьезный. Как дело субмарин 2011-го, или даже как дело жучков Эшелона 1983-го.
- В 1983-м, - заметил штурман, - еще шла Первая Холодная война. Все было иначе.
- Так, минутку! - громко сказал кэптри, - Давай-ка, Лайм, выясни детально, что там.
- Детально можно найти только в неофициальных источниках, - предупредила она.
- Ищи где угодно, - распорядился он.
…
22:30 той же даты 25 сентября. Северные Соломоновы острова.
Остров Бугенвиль. Эмпрессогаста. Коттедж-резиденция СДО Австралии.
Когда 46-летний мужчина (в хорошей физической форме) поздним вечером стучится в комнату 19-летней девушки (в отношении которой он является боссом на службе), это может вызвать ассоциации с сюжетом новеллы об эротике, сильно асимметричной по возрастным параметрам. Но причина этого позднего стука в дверь была иная.
- Чарльз? – отозвался из комнаты голос референта-стажера Фирфайн.
- Да, Флойд. Прошу извинить за поздний час, - ответил специальный дипломатический офицер Чарльз Найтхарт.
- Никаких проблем. Секунду, я накину халат… Теперь заходите.
- Еще раз прошу извинить, - сказал он, открывая дверь.
- Никаких проблем! - она махнула рукой, - Хотите настоящую чешскую сливовицу? Я выиграла бутылку в пинг-понг у одного нези, доктора физхимии из Оломоуца.
- Я с удовольствием выпью с вами, Флойд, но не сейчас. Скажите: как наш самолет?
- В порядке. Что ему сделается?
- Приятно слышать. А через какое время мы можем вылететь?
- Ух, как… - она удивленно расширила глаза, - …А куда лететь?
- На островок Добу, это 600 километров на зюйд-вест, - ответил СДО.
- А-а… Что, прямо сейчас надо лететь?
- Надо как можно быстрее, Флойд. Еще раз прошу извинить…
- Слушайте, босс, я уже знаю вас. Вы бы просто так не стали срывать меня с дивана. Наверное, что-то случилось.
- Случилось. Я расскажу по дороге. Кстати, на Добу нам предстоит приводнение.
- ОК, босс. У нас есть поплавковые шасси. Вылетаем через полчаса.
…
Через полчаса маленький kit-plane BD-4 поднялся на крыло и, оставив внизу и позади разноцветно-пестрые огни условной столицы Тройной Унии, взял курс на зюйд-вест.
- Расскажете, босс? – спросила референт-стажер.
- Расскажу, - ответил СДО, - но имейте в виду: это более, чем секретная информация.
- Это как? – удивилась она.
- Это значит, - пояснил он, - никто, кроме меня, не должен знать, что вы это знаете, до момента, когда блоггеры раззвонят об этом по глобальной инфо-сети.
- ОК, босс, - лаконично ответила Флойд.
- Итак, - продолжил СДО, - в июне саудовец Дауд Салих, формально работавший над диссертацией по теологии в Университете Квинсленда, и несовершеннолетняя Лотти Ранстоун, пришли к отцу девушки, армейскому майору Вильяму Ранстоуну, и сделали объявление о, назовем это так: помолвке. Оттуда Дауд Салих был госпитализирован с травмами средней тяжести. Дошло до полиции, и для майора Ранстоуна дело могло бы обернуться тюрьмой, но вмешался генерал-майор Брук, третий замминистра обороны. Проблема была сглажена, при условии, что майор, во-первых, одобрит брак 16-летней дочери, а во-вторых, запишется волонтером в неофициальное хрисламское ополчение, защищающее на севере Папуа интересы религиозно-политического клана президента Инсара. Там 30 июня майор Ранстоун погиб в перестрелке. А Лотти начала осознавать неадекватность уроков толерантности в школе в отношении исламской семьи.
- Это в каком смысле? – спросила Флойд Фирфайн.
- Просто, - пояснил он, - когда 16-летняя чуть-чуть беременная девушка получает удар кулаком в лицо за нерасторопно поданный чай, и не находит защиту в полиции, у нее, кроме синяка, возникает критичность в отношении школьных гуманитарных знаний.
- А-а… - Флойд понимающе кивнула.
Чарльз Найтхарт спокойно продолжил:
- Затем, в середине июля хрисламское ополчение, которым командовал подполковник Диксон Спелмен, было окружено силами экс-президента Меромиса на острове Новая Британия, и Спелмен, полагая, что его подставило начальство, слил нези историю, как создавалось это ополчение. Вышел скандал, который с трудом удалось погасить, а сам Спелмен скрылся в Меганезии. Но, в начале сентября он вернулся в Австралию, и его видели в Кэрнсе вместе с морским капитаном Беллами Ранстоуном, братом Вильяма.
- С дядей той девушки? – уточнила Флойд.
- Да, - СДО кивнул, - и в тот же день она стала вдовой. Неизвестные застрелили Дауда Салиха, а сама Лотти сразу же улетела со Спелменом в Меганезию, где сделала аборт. Капитан Беллами Ранстоун был допрошен, но у него нашлось алиби.
- О! - отозвалась референт, - Я бы на его месте тоже позаботилась об алиби, и: бац!
- Бац, - эхом повторил Чарльз, - так полагают товарищи Дауда Салиха по организации ваххабитов-антифашистов…
Флойд Фирфайн импульсивно заржала, как лошадка, и с шуточным укором сказала:
- Босс, вы бы не шутили так без предупреждения. Я же веду самолет, вы заметили?
- Вообще-то это не шутка, а официальное позиционирование данной организации. Но фактически, это часть легального крыла экстремистской организации Jamaat4sea. По-видимому, Салих играл там значительную роль, и теперь товарищи решили добиться справедливости в своем понимании. Для этого, они захватили женский монастырь на острове Добу, и потребовали, чтобы Ранстоун и Спелмен явились для суда. При этом, любопытное совпадение: сторожевик, которым командует Ранстоун, оказался послан решать проблему на Добу, похоже, до того, как ваххабиты заявили свои требования.
- Крот в нашем адмиралтействе? – предположила Флойд.
- Вероятно, да, - подтвердил СДО, - и этим кротом мог быть генерал-майор Брук.
- Wow! Тот замминистра обороны, который фабриковал хрисламское ополчение? Я не удивлена. А его что, допросили уже?
Найтхарт отрицательно качнул головой.
- Теперь этого субъекта допросит, разве что, бог. Кто-то застрелил Брука и забрал его ноутбук с секретными файлами. Теперь эти файлы выложены на сайте Lighting-Leaks.
- Круто! - прокомментировала референт, - А мы что, теперь должны разгребать это?
- Нет, Флойд. Это работа контрразведки. А мы должны разгрести ситуацию на Добу, и поэтому мы летим туда. Кто-то дал настолько неудачные инструкции спецназу, что их действия в районе монастыря выглядят, как поддержка террористов против нези.
- Секунду, босс. А откуда там нези?
- Это просто, - ответил СДО, - кто-то из монашек позвонил им в момент захвата, и они прилетели, согласно Эмпрессогастскому Статуту, потому что там не было наших сил. Теперь наши силы прибыли, и нези, выполняя Статут, заняли позицию наблюдателей.
- А кто командует нашим спецназом? – спросила она.
- Командует обычный офицер, некий майора Буллбэка.
- С такой фамилией только в армию, - иронично прокомментировала Флойд, и нажала клавишу «автопилот», - а как вы думаете, Чарльз, это уже есть в интернете?
- Посмотрите, хуже не будет, - ответил он.
Флойд размяла кисти рук, и включила субноутбук на консоли у приборной панели.
- Посмотрим-посмотрим… - она поиграла пальцами на клавишах, - …Ой, босс, тут по событиям в Кэрнсе на новостном сайте выделен мониторинг экстренного события.
- Не каждый день убивают замминистра обороны, - заметил он.
- Тут другое, эти анонсы!.. – она повернула субноутбук, чтобы ему было видно.
*** Экстренное событие в Кэрнсе: теракт ультраправой группировки FAF ***
* В исламской части кампуса Университета Квинсленда взорвано несколько бомб.
* В кампусе отключено электричество, машины экстренной помощи обстреляны.
* Автобус спецназа сумел прорваться в блокированную исламскую часть кампуса.
* Прорвавшаяся команда спецназа проводит выборочную эвакуацию из кампуса.
* К кампусу стянуты силы городской полиции, идут переговоры с экстремистами.
* В кампусе произошла новая перестрелка, автобус спецназа прорвался наружу.
* Полиция вошла в кампус, экстремисты из группировки FAF, вероятно, скрылись.
* Не удается выяснить, куда эвакуированы около 50 женщин и детей из кампуса.
* Военные и гражданские офицеры не знают, какой спецназ проводил эвакуацию.
* В порту Кэрнса найден брошенный автобус, на котором проводилась эвакуация.
* Все мужчины из кампуса, сопровождавшие женщин и детей, найдены убитыми
* Свидетели сообщают о вылете неизвестного пассажирского гидроплана из порта.
***
СДО дочитал анонсы и прокомментировал:
- Это похоже на встречный захват заложников.
- А так бывает? – спросила референт.
- Бывает, если фундаменталисты, действуя своим типичным методом, сталкиваются с группировкой, имеющий такой же или превосходящий уровень бесчеловечности.
- Значит, группировка FAF… - тут Флойд замялась, - …Такая же или превосходящая?
- Я не специалист по экстремистам, - ответил СДО, - лучше посмотрите в интернете.
- Я уже посмотрела, Чарльз. Там говорится, что FAF сегодня впервые заявила о себе, и существует только версия, что эти литеры означают «For Australian Freedom».
- Флойд, они могут означать что угодно, или ничего. А что известно об этих загадочно эвакуированных женщинах и детях?
- Секунду, босс... – она поиграла на клавиатуре, - …Тут говорится, что все они VIP из влиятельных семей Аравии и Брунея. В исламской части кампуса есть VIP-сектор для элитных студентов и их семей. По-моему, такие вещи против правил Университета.
- Правила Университета, - сказал он, - определяются Попечительским советом. В этом Попечительском совете доминируют эмиссары спонсоров. Простая сделка, Флойд.
Возникла короткая пауза, а затем референт спросила:
- Босс, как вы думаете: каждый человек продается, или есть исключения?
- Флойд, я не знаю, и лучше не рассчитывать, что исключение найдется рядом с вами.
- Извините, босс, но я думаю: если не рассчитывать на такое, то зачем вообще все?
- Флойд, я не ищу смысл жизни. В ваши годы я искал, как, наверное, любой, кроме уж совсем примитивных персон. Теперь это не важно. И забудьте, что я посоветовал вам. Вернемся к работе. События в Кэрнсе не наша работа. Посмотрите что в сети о Добу.
- Как скажете… - она, и снова поиграла на клавиатуре, - …Есть свежая инфо. На Добу прилетел Невилл Кавендиш. Тупой майор с бычьей фамилией даже не знал, кто это, и приказал взять его на прицел, чтобы не подпустить к позиции. Ну не дебил ли?
- Фамилия майора: Буллбэк, - пунктуально напомнил Чарльз Найтхарт, - пожалуйста, соедините меня с ним по служебной линии. Надо объяснить ему, на каком он свете.
- Сейчас сделаю. Но, босс, я думаю: вы должны знать кое-что еще.
- Что, Флойд?
- Террористы убили заложника: аббатису Юстину. Они отрубили ей голову перед web-камерой, выложили видео в интернет, и снова потребовали капитана Ранстоуна.
- Понятно. Это важный момент. А сейчас соедините меня с Буллбэком, - сказал СДО.
…
*54. Извращенная коррида с террористами.
26 сентября, сразу после полуночи. Юго-Восточное Папуа. Эса-Ала. Остров Добу.
По некоторой традиции, в армиях Первого мира командование сложными операциями поручается или самым толковым и инициативным офицерам, или самым тупым, вовсе неспособным проявлять инициативу. Второе случается намного чаще. Майор Буллбэк принадлежал ко второй категории: дисциплинированный служака, тупой как пень. Все аргументы Найтхарата этак упруго отскакивали от майорского лба, не достигая мозга. Найтхарт из другого ведомства (МИД), и из другого гнезда (цивильный - не военный), значит, его аргументы не стоили внимания. Буллбэк даже не позволил СДО посадить маленький самолет на воду у пирса или у пляжа в контрольной зоне.
Найтхарт прервал бессмысленный разговор, и попросил.
- Флойд, соедините меня с мистером Кавендишем по громкой связи.
- Секунду, босс... - последовала очередная игра на клавиатуре субноутбука, - …Алло, мистер Кавендиш, вас приветствует референт СДО Найтхарта.
- Aloha, Флойд! - ответил голос из динамика, - Что нового в Электро-Блэк-Метал?
- Ох, я уже неделю не прикасалась к алебарде. И сейчас я звоню по делу. Босс?..
- Aloha, мистер Кавендиш, - подключился СДО, - кажется, вы сейчас агитируете мисс Фирфайн расстаться с дипломатической карьерой ради постмодернистской музыки.
- Нет, мистер Найтхарт, я лишь выразил надежду, что она не расстанется с ЭБМ.
- Это меняет дело. Прошу извинить меня за подозрительность, мистер Кавендиш.
- Aita pe-a, при вашей работе это нормально.
- Благодарю за понимание. Еще, я хотел бы извиниться за австралийского майора. Он недопустимым образом вел себя.
- Не извиняйтесь за это, мистер Найтхарт. Вы не виноваты, что в армии вашей страны офицерский ранг иногда достается трансгенным гуманоидам с мозгом устрицы.
- Да, увы. А скажите, мистер Кавендиш: есть ли у вас на Добу точка для лэндинга?
- Разумеется, есть, мистер Найтхарт. Когда вы рассчитываете прибыть?
- Мистер Кавендиш, на этот вопрос лучше ответит мисс Фирфайн.
- ОК, тогда я подключу мисс Малколм, она мой друг, и профессиональный авиатор.
- Я подключилась, - послышался очень юный женский голос, - какая у вас флайка?
- BD-4, сейчас в поплавковой конфигурации, - ответила Флойд.
- Ясно! Вы летите с северо-запада. Значит, когда будете в 10 милях, обходите остров с востока, и будьте на связи. Я увижу вас на локаторе, и скажу вам вектор лэндинга…
…
Пока шел этот диалог (или точнее, тетралог) в ролевом стиле викторианского этикета, упомянутый трансгенный гуманоид с мозгом устрицы (майор Буллбэк) нес службу по тактико-физической защите переговорщика (спецагента Николсона). Переговорщик, в соответствии со своей инструкцией, плел лидеру террористов нечто о том, что любые проблемы можно решить путем компромисса. А этот лидер, некий Масум-Али Хусейн, стремительно возвращая себе уверенность (почти растаявшую за несколько часов под незийской авиа-блокадой) решил подбодрить своих людей - не без выгоды для PR. Для такой цели была выбрана самая фотогеничная монашка и принудительно приобщена к групповому сексу online. С точки зрения Масум-Али это была прекрасная идея. Кроме
повышения боевого духа команды, добавляется ужас врагам, и не тратятся заложники (поскольку в следующем раунде можно будет отрубить голову этой монашке)…
…А тем временем, к острову Добу приближались два самолета.
Первый (с северо-запада, из Эмпрессогасты) уже названный маленький BD-4.
Второй (с юга-юго-запада, из Кэрнса) большой летающий катамаран Marketti-55.
Радар на сторожевике «Страйкап» имел дальность обнаружения воздушных средних и малых воздушных целей 50 миль, и BD-4 появился на его мониторе в 00:30. Это было ожидаемое событие. Теперь о нем доложила в рабочем порядке Миа Пеккер, младший матрос-электрик (сменившая в полночь старшину Лайм Ярмут).
- Вижу борт СДО Найтхарта, который пытался найти мозг у этого мудака Буллбэка.
- Миа! – строго сказала боцман Мерлин Йенз, - Аккуратнее с речью.
- Да, мэм. Я постараюсь. Хотя это трудно, потому что майор Буллбэк полнейший…
- …Я поняла твою мысль, - перебила боцман.
- Мэм, а можно спросить? – подал голос стармех Джевел Геверт, выполнявший сейчас функции оператора системы сетевого радиоперехвата (от которых был пока отстранен младший матрос Луис Лансинг – по регламенту, как не достигший полных 18 лет).
- Джевел, твоя должность офицерская, значит, на мостике по имени, - напомнила она.
- Ладно, Мерлин, тогда по имени, хотя я еще не привык, что ты… Но я не об этом.
Боцман Йенз кивнула и сказала:
- Джевел, я понимаю, что Мэттей Смитсон был намного лучше меня в этой роли.
- Если уж говорить об этом, - ответил стармех, - то, лучше бы, вообще кто-нибудь был вместо нас в этой роли. Ты психолог, тебе проще, но я чувствую себя, будто у меня на погонах по куску говна справа и слева.
- А я, - сообщила Миа Пеккер, - чувствую себя вообще по горло в говне.
- Джевел, я не услышала твоего вопроса, - сказала боцман Йенз.
- Вопрос такой: ты ведь работала переговорщиком, да, Мерлин?
- Да, и что?
- Просто, - сказал он, - хотелось бы понять: если террорист захватил заложников, то в переговорах что, вообще нельзя говорить ему «нет»?
- Таковы правила, - подтвердила она, - переговорщик не может вести себя так, что это ухудшит положение заложников или снизит вероятность их освобождения. А если ты ответишь террористу «нет», то он сорвет злость на заложниках. Поэтому разработана стратегия ответов, исключающих слово «нет» и равнозначные слова, даже если будут заявлены требования террориста, которое запрещено выполнять.
- Это какие запрещено? – спросил стармех.
- Запрещено передавать террористу дополнительных заложников, или дополнительно вооружать террориста. Запрещено также выполнять требования изменения политики. Стратегия в этом случае: увести диалог в область уточнения деталей требования.
Джевел Геверт задумчиво посмотрел сквозь остекление мостика в сторону монастыря (отлично видимого благодаря восстановленному освещению), и произнес:
- Значит, когда спецагент Николсон обсуждает с Масум-Али Хусейном выдачу нашего капитана для шариатской разборки, это правильная стратегия, да, Мерлин?
- Формально, да, - подтвердила она.
- А вы бы тоже так поступили, мэм? – спросила младший матрос Пеккер.
- Видишь ли, Миа, у каждого переговорщика свой стиль работы.
- Это ясно, мэм. А что бы сделали вы в вашем стиле?
- Вероятно, я бы использовала меганезийский фактор. Хусейн не знает, на что в данный момент готовы нези, но он отлично знает отношение нези к исламизму вообще. Такой фактор пригоден для давления на террориста, но это мой стиль. У Николсона - свой.
- Пока что, - заметила младший матрос, - этот стиль привел к тому, что одна монашка лишилась головы, а вторая… Вы видели. Вам не кажется, мэм, что Николсон - мудак?
- Миа! Аккуратнее с речью! Ты что, хочешь получить официальный выговор?
- Нет, мэм. Просто, мне обидно, что мы по горло в… Э-э… В этой проблеме.
- Да, Миа, порой бывает обидно, но наша работа… - начала Йенз, и тут…
…Из динамика, подключенного к выделенному радиоканалу, послушалось:
- Спецагент Николсон вызывает капитана DCPB-69.
- Мостик DCPB-69 на связи, спецагент, это вахтенный офицер Йенз, - сказала она, уже привычным движением сняв рабочий микрофон с пульта.
- Офицер Йенз, - сказал Николсон, - мне срочно нужен капитан Ранстоун.
- Простите, спецагент, но сейчас капитан Ранстоун спит согласно распорядку.
- Он спит? Это странно, с учетом происходящего. Вы уверены?
- Так должно быть, согласно распорядку, - ответила она.
- Тогда разбудите его, - сказал Николсон, и добавил, - как можно скорее, офицер Йенз.
- Простите, спецагент, но я не имею оснований для этого, по Уставу Флота.
- Основания, таковы: если этого не сделать, то погибнет кто-то из заложников.
- Простите, сэр, но я пока не понимаю вашей логики.
- Мэм, это долго объяснять. Просто поверьте мне, и разбудите капитана Ранстоуна.
- Простите, сэр, но я вахтенный офицер, и я обязана следовать Уставу Флота.
- Мэм, дело серьезное. Мне что, надо позвонить вашему начальству в Кэрнс?
Пауза. Ясно, что в этой фразе Николсона содержался скрытый намек на жалобу, и на вероятные последствия для Йенз в виде выволочки от начальства за пренебрежение к просьбе параллельной службы в ходе операции по спасению заложников. Но Йенз по своему опыту переговорщика, знала: дозвониться посреди ночи до начальства Флота, обладающего полномочиями на прямой приказ капитану патрульного корабля, это не простая задача. Сначала Николсону придется уговорить дежурного штабного офицера позвонить домой кому-то из адмиралов, и разбудить. Адмиралы этого не любят, и для штабного офицера нет загадки в том, на кого упадет эта нелюбовь. На разбудившего. Следовательно, штабной офицер станет отпираться, чтобы не будить. Так, Николсону придется препираться со штабным офицером, а затем объяснять что-то полусонному адмиралу… Это не меньше часа потерянного времени. Судя по напряженному голосу Николсона, у него нет этого часа. Ему надо быстрее. И Йенз невозмутимо ответила:
- Да, сэр. Я думаю: позвонить начальству Патрульного Флота будет правильно.
- Мэм, я говорю более, чем серьезно! - отреагировал спецагент, - Мне нужен капитан Ранстоун, и быстро. Речь идет о жизни заложников. Вы хотите отвечать за это?
- Сэр, моя работа, это ответственность в другой области. Я думаю, правильно, если вы сделаете свою работу, а я - свою. Если вы считаете, что эта проблема относится к моей работе, то объясните, почему. Пока я не услышала от вас никаких объяснений.
Снова пауза. Николсон задумался. И Мерлин Йенз понимала, о чем. Сейчас спецагент сообразил, что она «в теме», и старался угадать: как именно она «в теме»? Какие у нее личные мотивы и психологические установки для того или иного участия в этом? Для логического угадывания у спецагента было слишком мало информации и времени. По существу, ему приходилось действовать интуитивно, на ощупь. И он сказал:
- Офицер Йенз, возможно, вы знаете, что многие считают капитана Ранстоуна как-то причастным к убийству одного активиста исламского антифашистского движения.
- Спецагент, я не интересуюсь политикой и слухами. Для меня капитан, это капитан.
- Мэм, я понимаю, что вы хотите оградить вашего командира от неприятностей, но в данном случае вы оказываете ему плохую услугу. Чем дольше он уклоняется от этого разговора, тем сильнее обостряется ситуация, и тем большие проблемы у него будут.
- От какого разговора? – спросила она.
- От прямого разговора об обстоятельствах гибели активиста, - пояснил Николсон.
- Сэр, это меняет дело. Если австралийский полицейский дознаватель хочет допросить капитана Ранстоуна по криминальному случаю, то я немедленно разбужу его. Как мне представить дознавателя? Имя, департамент, должность?
- Мэм, это не совсем формальный допрос. Речь идет о требовании общественности.
- Но, сэр, я не могу разбудить капитана на основании того, что с ним желает говорить какая-то общественность, у которой нет имени. Я даже не смогу заполнить строчку в электронном вахтенном журнале, поскольку там есть обязательное поле: «имя».
Возникла очередная пауза. Мерлин Йенз была уверена, что Николсон сейчас открыл на ноутбуке ее персонал-файл и выясняет, кто она такая в плане биографии. Можно было предсказать его действия после того, как он узнает, что она до перехода в патруль была переговорщиком. Между тем на мостике Миа Пеккер привлекла ее внимание жестом, и показала на монитор радара. Самолет СДО Найтхарта приводился на востоке Добу, где размещено меганезийское подразделенея. Боцман Йенз кивнула - в смысле, приняла к сведенью. Прибытие СДО ничего не меняло в раскладе. Он мог бы повлиять на майора Буллбэка и спецагента Николсона только утром - через Канберру. Но к утру это станет неактуально. Любому профи было видно: ситуация на Добу решится в течение ночи, и вопрос лишь в том, как именно это произойдет. Конечно (рассуждала Йенз) это ясно и Николсону, так что сейчас он пойдет ва-банк: попробует достучаться до профи-этики переговорщиков. На его месте Йенз тоже попробовала бы это… Голос Николсона:
- Офицер Йенз, я хотел бы поговорить с вами, как с коллегой.
- С коллегой в прошедшем времени, - пунктуально уточнила она.
- Тем не менее, - сказал он, - вы понимаете то, чего не понимают другие, и вы знаете о сложности манипулирования террористами с целью спасения заложников.
- Допустим, и что с того? – спросила Йенз.
- Хрестоматийный случай, - сказал Николсон, - лидер террористов требует разговора с капитаном Ранстоуном, который рядом, на борту «Страйкапа». Что следует делать?
- Спецагент, вы сказали «требует разговора»?
- Да. Масум-Али Хусейн хочет спросить у Ранстоуна что-то об убийстве активиста.
- Спросить? А что, если ответ не устроит его, и он заявит: «Ранстоун, или вы придете в монастырь, или я начну резать монашек?». Какой у вас план на этот случай?
Снова пауза. Затем Николсон произнес.
- Хусейн уже сейчас может заявить это.
- Да, Хусейн может, но Ранстоун не услышит этого. Мы поняли друг друга, не так ли?
- Значит, офицер Йенз, вы специально подстроили, чтобы Ранстоун ушел с мостика.
- Чушь, - невозмутимо отозвалась она.
- Конечно, - сказал он, - это недоказуемо. Но я знаю, вы знаете, и Ранстоун знает. Что подумает Ранстоун о себе, если монашки будут убиты из-за его уклонения? И главное, офицер Йенз, что он подумает о вас? Вы же обещали уладить это без него, не так ли?
- Я, - ответила Йенз, - обещала капитану то, что требует Устав Флота: замещать его по любым вопросам, на время его отсутствия. Вопрос с Хусейном, это не исключение.
- Это, - спросил спецагент, - намек, что вы хотите поговорить с террористами?
- Я не хочу, но я обязана по Уставу, и я готова это сделать.
- Но о чем вы можете говорить с Хусейном?
- Это мое дело. Теперь, спецагент, выбор за вами: или сказать «нет», или сказать, что с Хусейном сначала будет общаться вахтенный офицер сторожевика, и лишь после этого – капитан Ранстоун. Таковы, мол, правила. Вы же знаете этот переговорный финт.
…
Спецагент Николсон знал этот переговорный финт, так что пяти минут не прошло, как Масум-Али Хусейн вышел на связь. Как свойственно таким субъектам - нагло:
- Эй, это вы тот вахтенный офицер, который должен позвать капитана Ранстоуна?
- Вахтенный офицер Йенз, - представилась она, и спросила, - с кем я разговариваю?
- А вам что, не говорили? – удивился он, - Я Масум-Али Хусейн! И вы должны позвать капитана Ранстоуна.
- Я замещаю капитана Ранстоуна, - ответила она, - и поэтому вы, мистер Хусейн, будете говорить со мной.
- Слушай, глупая курица! - возмутился лидер террористов, - У тебя есть минута, чтобы позвать Ранстоуна. Иначе я отрублю голову заложнику. Еще через минуту – второму!
- Превосходно! - ответила Йенз, - Заложники закончатся меньше, чем за час. Тогда ты перестанешь интересовать власти Австралии, и спецназ будет отозван отсюда. Я пока запасусь попкорном, и погляжу, как авиация нези после этого превратит тебя, и твоих шахидов, в угольные граффити на руинах монастыря.
- Ты сумасшедшая! – воскликнул он.
- Брось ты, - отозвалась она, - ход моей мысли логичен. Есть ли у тебя что возразить?
- Эй ты! Сейчас я убью заложника!
-Да, Масум-Али, я слышала. Если у тебя нет ничего нового, то я иду за попкорном.
- Этого не может быть… - слегка озадаченно произнес он.
- Может, ты спишь? – иронично предположила она.
Лидер террористов не нашел, что ответить и просто прервал связь. Боцман Йенз тихо выдохнула, и откинулась в кресле.
- Это было круто, мэм! – воскликнула Миа Пеккер с искренним восхищением.
- Надеюсь, - ответила Йенз, - что я правильно провела эти переговоры.
- Я тоже надеюсь, - откликнулся стармех Геверт, глядя в бинокль на монастырь.
- Что там, Джевел? – спросила боцман.
- Не вижу движения, - ответил он, - похоже, Мерлин, пока ничего.
- Пока ничего, - эхом повторила она, - но это только начало. Сейчас начнется прессинг сверху, через начальство спецагента Николсона в Канберре.
- Откуда ты знаешь? – спросил стармех.
- Оттуда, что таков стандартный протокол службы переговорщиков.
- А кто его начальство? – поинтересовалась младший матрос Пеккер.
- Кто-то из генералитета спецслужбы ASIO, - сказала боцман.
…
Несколько позже (около 3 часов ночи 26 сентября). Остров Добу.
Позиция меганезийского подразделения на восточном берегу.
Если что-то передается в обычном радиодиапазоне, то прием возможен в любой точке (кроме, разве что, слишком удаленной). А все, что принято, может быть дешифровано (такова уж природа информации - никакой скремблер или спец-канал не гарантируют секретности). В данном случае это значило, что с меганезийского МПЭР (мобильного пункта электронной разведки) ловился радиообмен австралийской стороны в эфире. И аналогичную функцию в отношении меганезийского радиообмена выполняла Великое Небесное Ухо Западного альянса, известное, как Спутниковая Система «Эшелон». Но (отметим разницу) австралийский улов был сравнительно беден, поскольку незийское подразделение имело высокую автономию. Меганезийский улов напротив, был богат, поскольку австралийское подразделение имело минимум автономии, и даже в рамках (казалось бы) автономии никто не хотел брать на себя ответственность за что-либо…
…Меганезийские офицеры, находящиеся на острове Добу, надеялись добыть из этого радиообмена что-либо важное за счет «фактора сознательной безответственности», но фееричность внезапного улова поразила их... Какая бюрократически-демократическая тектоника вытолкнула Сезани Модрингтон в кресло зама начальника отдела ASIO по противодействию терроризму. Сколько высокопоставленных олигофренов поставили подписи под этим жутким назначением? Какие личные и политические сделки внутри правящего либерально-консервативного блока Австралии привели к этой нелепости?
Ignoramus et ignorabimus (не знаем и не узнаем) - как говорит летучий латинизм.
Пуританка средних лет, с классическим литературным образованием, и диссертацией: «Жажда богопознания в экзистенциализме новой волны», не должна была занять эту должность, даже если бы альтернативой ей был лишь орангутанг из джунглей Борнео. Орангутанг точно никогда не сделал бы того, что сделала в середине ночи 23 сентября генерал-комиссар Сезани Модрингтон. Вместо того, чтобы позволить профессионалу (полковнику Черрити) проинструктировать переговорщика Николсона в той сложной ситуации, которая сложилась вокруг монастыря Эсаала, миссис Молден взяла бразды управления в свои литературно-экзистенциалистские руки. Ее разговор по закрытому радиоканалу с боцманом Йенз вышел шедевром того, что недопустимо в дипломатии.
Генерал-комиссар Сезани Модрингтон начала так:
- Мисс Йенз, вы должны понимать, что военная служба, это готовность пожертвовать собственным благополучием, и даже самой жизнью, ради идеалов гуманизма, которые заложены в основу австралийского общества. Есть ли у вас такое понимание?
- При всем уважении, мэм, Устав Флота формулирует это иначе, - ответила боцман.
- Я говорю о более общих принципах, - строго сказала Модрингтон, - и только что вы нарушили эти общие принципы, поставив благополучие и порочную безнаказанность вашего капитана выше, чем жизнь невинных людей, которые оказались под угрозой в результате его сомнительных действий. Ваш капитан спрятался от ответственности, а дальше вы позволили себе ерничать по повод судьбы заложников. Вы это сознаете?
- При всем уважении, мэм, я не ерничала, а придерживалась определенной стратегии, приведенной, в частности, в учебниках военной психологии.
- Мы говорим не о психологии, а о принципах! – строго сказала генерал-комиссар, - и будьте уверены, я добьюсь торжества этих принципов. Немедленно приведете вашего капитана на пункт связи. Это приказ, мисс Йенз.
- При всем уважении, мэм, ваши слова не являются приказом в смысле Устава Флота.
Возможно, Мерлин Йенз высказалась избыточно жестко, но ей требовалось выиграть несколько секунд на выполнение капитанских функций. Младший матрос Пеккер уже активно жестикулировала, чтобы привлечь внимание Йенз к монитору радара. Там на дистанции менее 50 миль с юго-востока наблюдался летающий катамаран Marketti-55, причем движущийся точно к острову Добу. За секунды, Йенз оценила ситуацию: да, в другой обстановке это мог быть торпедоносец, но сейчас около Добу есть военные от каждой из заинтересованных сторон, так что – нет риска. А тем временем…
… Сезани Модрингтон несколько секунд осознавала тот простой факт, что ее сейчас послали к чертям с ее попыткой давать приказы в чужом ведомстве, а затем заявила:
- Вы докатились до неявного мятежа, мисс Йенз! Одумайтесь, иначе я сейчас прикажу бойцам спецназа взять под контроль ваш корабль, посадить вас под арест, а капитана Ранстоуна доставить на берег для справедливой судебной процедуры.
- При всем уважении, мэм, позвольте сообщить вам некоторые важные нюансы…
Но генерал-комиссар Модрингтон не позволила. Она прервала связь, затем вызвала по другому каналу офицера-переговорщика Николсона и майора спецназа Буллбэка, и (в соответствие со своим обещанием) начала диктовать им приказ об абордаже DCPB-69 «Страйкап». Неясно, куда всех завел бы такой кафкианский абсурд, но тут вмешалась неожиданная сторона, произнеся выразительный монолог одновременно по звуковому рупору, по радио на общей частоте, и по КАК БЫ закрытому сетевому каналу.
- Это Кавендиш, королевский офицер Папуа, - произнес молодой, уверенный голос, - и сейчас, согласно эдикту Ее Величества от 16 сентября 2005 года, я на правах бейлифа, представляю здесь, в Эсаала, национальные интересы Папуа, как независимой страны Британского Содружества Наций. Я уверен, меня слышат все, кто пытается совершить позорный акт передачи капитана флота Содружества в руки исламистов - для казни по шариату. Остановитесь! Вы уже запятнали честь флага. Еще шаг, и ваши безобразные приказы приведут к быстрой и бесславной гибели ваших солдат и матросов.
- Что такое? Какой еще Кавендиш? – растерялась Сезани Модрингтон.
- Я Невилл Кавендиш, 32-й потомок Роберта Кавендиша, лорда Суффолка при короле Генрихе Первом. Я полагаю, миссис Модрингтон, у вас найдется кто-либо способный рассказать о моей персоне. А австралийским военным, находящимся тут, я напомню: Эмпрессогастский Статут дозволяет ваше пребывание в Папуа лишь на определенных условиях, включая запрет поддержки исламизма. Если кто-либо попробует выполнить безобразный приказ миссис Модрингтон, то мало кто из вас вернется домой. Это все.
…Четверть часа тишины в эфире на КАК БЫ закрытых каналах. Просто сам факт, что Кавендиш появился на таком канале, уже внушал опасения: а вдруг угроза реальна? За рекордно-короткое время кто-то объяснил Сезани Модрингтон, что дело - труба, и что Нэвилл Кавендиш это «флаг-стартовая персона». Иначе говоря: он имеет достаточную практическую известность (современную, а не эпохи Генриха Первого), и для кого-то удобно провести силовые действия под его (Кавендиша) флагом, КАК БЫ в защиту национального папуасского достоинства, по Эмпрессогастскому Статуту. Получилась ситуация вроде пата на локальном военно-политическом поле. Ненадолго.
…
*55. Антитеррористический террор в форме беспредела.
26 сентября, вторая половина ночи. Остров Добу.
Пока кризисный офис антитеррористического департамента ASIO в Канберре и отряд спецназа физзащиты переговорщика в районе монастыря Эсаала хаотично обсуждали сложившуюся ситуацию, летающий катамаран Marketti-55 достиг острова Добу. И его последующий маневр выглядел, как торпедная атака сходу против берегового форта, с последующим заходом на второй круг. Предмет, сброшенный в качестве торпеды, как полагается по законам Ньютона, описал полу-параболу, и…
…С глухим шлепком врезался в грунт рядом с джипами австралийского спецназа.
Бравые бойцы ответили спонтанной матерной руганью, а затем направили на упавший предмет лучи прожекторов...
…Повторный сеанс их матерной ругани был вызван неприятным, загадочным фактом: предмет оказался человеческим телом, одетым во что-то темно-синее, а на синем фоне выделялся ярко-желтый пластиковый пакет. Казалось странным, что пакет не улетел в сторону, но разгадка была проста: пакет приколот к телу рыболовным крючком (такой модели, которая применяется для рыбы от центнера и тяжелее).
… Прежде, чем бойцы успели детально осмотреть эту находку, Marketti-55 завершил циркуляцию, и выполнил второй сброс. Снова глухой шлепок. На этот раз тело (явно в соответствии с замыслом летчиков) врезалось в стену монастыря, и (как выражаются в подобных случаях дознаватели-профи) «частично фрагментировалось». На нем также присутствовал желтый пакет, закрепленный рыболовным крючком.
…Летающий катамаран снова ушел на циркуляцию, но в этот раз со снижением. Еще минута, и он приводнился в полукилометре от берега: между мысом, где монастырь, и микро-атоллом Оусоно.
К этому моменту майор Буллбэк и переговорщик Николсон уже получили на руки тот желтый пакет, который был приколот к первому телу, и извлекли оттуда ID-карточку, содержащую персональные данные некой женщины (с гражданством эмирата Катар).
- У нас новая проблема, майор, - произнес привычный ко всему Николсон.
- Срань господня… - проворчал Буллбэк, и навел бинокль на Marketti-55, превосходно просматривающийся благодаря включению на нем всех внешних огней.
Летающий катамаран стоял на поплавках (размером с железнодорожную цистерну, но глиссерной формы) соединенных мостовой конструкцией-палубой с выступающей на высоту человеческого роста командной рубкой. Фронтальный край палубы ограждал обычный леер, и вдоль него сейчас были выстроены в шеренгу какие-то женщины. По одежде ясно, что мусульманки. Руки у них связаны за спиной пластиковыми петлями. Оценив обстановку, майор Буллбэк снова проворчал:
- Срань господня… - и в этот момент его окликнул младший офицер-радист.
- Сэр! Вас и переговорщика спрашивает Диксон Спелмэн на открытом канале.
- Я так и думал, - отреагировал Николсон.
- Подключай, - лаконично распорядился Буллбэк.
- Да, сэр! – ответил радист, и через несколько секунд из динамика...
…Зазвучал голос Дисксона Спелмена, бывшего подполковника спецназа Австралии.
- Хорошая ночь, джентльмены, - начал он, - я надеюсь, вы посмотрели мои стартовые посылки, и уже догадываетесь кое о чем. Для лучшего понимания надо уточнить, что полдюжины фигур у фронтального леера моего гидроплана, это лишь первая порция. Сколько всего таких порций, вы можете вычислить, исходя из числа женщин и детей, которые исчезли из мусульманской части университетского кампуса в Кэрнсе. Только вычтите две единицы. Они уже у вас, вместе с ID, чтоб проще опознать. Вам ясно?
- Мистер Спелмен, какие у вас требования? - спросил Николсон, привычно начиная с первого пункта стандартного протокола переговорщика при захвате заложников.
- Отличный вопрос, мистер Николсон. При таком подходе к делу, мы быстрее решим проблему, которая у вас возникла. Мои требования: вы вместе с Буллбэком, и всеми бойцами, которые сейчас маячат в поле, садитесь в вертолеты, и убираетесь отсюда. Задача простая. Я даю вам полчаса. Сверим часы. Сейчас 3:15. Есть ли вопросы?
- Мистер Спелмен, вы же понимаете, нужно время, чтобы согласовать с Канберрой.
- Да, мистер Николсон, я понимаю: это стандартная фраза из протокола, которому вы следуете. А у меня стандартный ответ. Смотрите на фигуру заложника, ближайшую к правому поплавку. Это Мирайм Шахри редактор студенческого отдела «Al-Fikra»…
- Мистер Спелмен, этого не надо делать, так вы только усложните ситуацию…
…Раздался выстрел, и названная фигура обвисла на леере.
- Это, - возразил Спелмен, - надо было сделать. Вообще, я не люблю плохо говорить о покойниках, но мисс Шахри, несмотря на ее молодость, была мерзкой тварью. Теперь, Мистер Николсон, переходите к следующему пункту стандартного протокола.
- Да, мистер Спелмен, но давайте договоримся: больше не убивать, пока я работаю.
- Мистер Николсон, не теряйте время попусту, - Спелмен выстрелил снова, и еще одна фигура обвисла на леере, - чтоб вы знали, мистер Николсон, это была дочка директора австралийского филиала «Finance-Emirates». Ничего плохого не могу сказать про нее, просто она оказалась не в том месте, не в то время. Повторяю: в 3:45 здесь на Добу не должно быть ни вас, ни кого-либо еще из австралийских военных и официоза. Ясно?
- Я уже начал работать над этим, – пробурчал переговорщик.
- Сэр, - прошептал младший офицер-радист, и показал Николсону записку:
«СПЕЛМЕН ТРАНСЛИРУЕТ ВИДЕО-АУДИО НА МЕДИА-БЛОГ В OYO-NET».
Это была плохая новость для переговорщика. Николсон мысленно подвел некоторые промежуточные итоги:
1. У него две группы террористов с противоположными мотивами.
2. У каждой группы в руках по нескольку десятков заложников.
3. Обе группы уже начали убивать, и готовы делать это дальше.
4. У первой (мусульманской) группы провалился план и она в безвыходной позиции.
5. Вторую (непонятную) группу возглавляет озверевший профи-офицер спецназа.
6. Оба контингента заложников – «резонансные», и репортаж идет на канале QEN.
7. От ASIO операцию «спасение» возглавляет идиотка генкомиссар Модрингтон.
Семь бед… И требуется единственный правильный ответ.
Внезапно Николсона осенило: пункт 8, это как раз правильный ответ!
Генкомиссар Сезани Модрингтон, это идиотка с патологическим желанием над кем-то доминировать. Такая особа, несмотря на свою профнепригодность, получила главный микрофон посреди сложной спецоперации. Вероятно, кто-нибудь из реальных профи, предвидя провал спецоперации и скандал, спихнул ей главный микрофон, чтобы снять ответственность с себя. Все очень просто (и Николсон это знал): жизнь заложников не интересует никого из офицеров ASIO. Интересуют успешные спецоперации. Поэтому, выигрышная схема поведения: вписываться в простые инциденты (к примеру, когда в супермаркете в Сиднее пожилой безработный ливанец, пользуясь старым «наганом», захватил десяток покупателей). Всего полчаса работы, и проблема решена. Ливанец с «наганом» сдался, заложники освобождены, никто всерьез не пострадал, все офицеры получили благодарности по службе, а шеф операции - досрочное повышение ранга. И другое дело – то, что сейчас. Благодарностей точно не будет – только «оргвыводы» (в смысле: лишение премий, отмена повышений, и минусы в персонал-файлах). Значит, оптимально будет: устраниться по уважительной причине, и пусть отвечают другие.
Приняв решение, Николсон быстро просчитал в уме психологические аспекты данной ситуации, связался с Модрингтон и, недрогнувшим голосом, попросил ее разрешения покинуть Добу вместе с двумя взводами спецназа – по требованию террористов, ради спасения заложников. Ответ получился ровно тот, что он ожидал. Генкомиссар строго отчитала его за слабоволие, запретила покидать позицию, и заявила (дословно): «ваша квалификация никуда не годится, и мне придется работать за вас». Так Николсон был, фактически, переведен в пассивные наблюдатели. Следующие 5 минут он слушал, как Сезани Модрингтон превращает очень плохую ситуацию в чудовищную. В конце 5-й минуты, выстрел оборвал жизнь девушки из богатой пакистанской семьи, которая (по данным Lighting-Leaks) ощутимо спонсировала Консервативную партию Австралии...
…После этого генкомиссар растерянно замолчала, зато в разговор по радио влез лидер террористов Масум-Али Хусейн, и заявил, что Спелмен - трус, и умеет воевать только с женщинами. На это Спелмен представил опровержение: он расстрелял 7-летнего внука малазийского миллиардера. Это вызвало предсказуемый гнев Хусейна, и заявление, что сейчас (вот прямо сейчас) одна из монашек будет разрублена на куски. В ответ Диксон Спелмен (одетый в армейский камуфляж) вышел на крышу командной рубки, держа в правой руке короткое помповое ружье, а в левой - микрофон, и иронично произнес:
- Давай, Масум-Али, разруби кого-нибудь на куски. В трюмах моей лодки есть родичи саудовского королевского дома, и я займусь ими. Угадай: что тогда будет?..
…Подождав ответа, бывший австралийский подполковник спецназа заключил:
… - Ты молчишь, значит, угадал. А теперь, давай выясним: что тебе надо от меня и от Беллами Ранстоуна? Говори, Масум-Али.
- Ты знаешь, - ответил лидер исламистов (его голос транслировался через динамик, по-видимому, специально размещенный так, чтобы на медиа-блоге отражался диалог).
- Я задал вопрос, и хочу услышать ответ, - произнес Спелмен.
- Мне, - ответил Хусейн, - надо узнать: кто убил Дауда Салиха?
- Спроси в полиции, - невозмутимо сказал подполковник, - а какие вопросы ко мне?
…Снова подождав немного, он заключил:
… - У этого хабиби кончились вопросы ко мне. Даже скучно. Убить, что ли, еще кого-нибудь? Интересно: чернильница из ASIO еще на связи? Алло, миссис Модрингтон!
…
«Чернильницы» уже не было на связи. Сейчас она, сообразив, насколько критической становится проблема, виртуально металась между телефонными адресами в поисках дружественного начальства, которое свалит проблему на кого-то другого. На связи с островом Добу остался 20-летний парень, не военный. Его ролью в офисе ASIO была экспресс-проверка и внутренний ремонт электроники. Он по инструкции ответил:
- Генерал-комиссар Модрингтон сейчас отсутствует, но я могу записать сообщение.
- Малыш, как ты там оказался? – ласково спросил бывший подполковник.
- Просто, сэр, сейчас мое дежурство. Мало ли: вдруг проблемы с коммутацией. Здесь накручено чертовски много всяких криптографических блоков, сам черт ногу сломит. Честно говоря, я ни хрена не понимаю, как эта дьявольщина работает, но у меня есть огромная секретная книжка, где разрисовано все это дерьмо. Так что я просто нахожу нужную страницу, заказываю новый блок на складе, привинчиваю вместо старого, и обычно это срабатывает. А если нет, то это не моя долбанная проблема, я заполняю в компьютере спецзаказ, и приходят яйцеголовые из секретного сервисного центра.
- У тебя забавная работа, малыш. А платят за это нормально, или так себе?
- Я не жалуюсь. Суперкризис же. Хрена лысого найдешь работу за хорошие деньги. В каждом бизнесе одинаковая балда: и у торгашей в гипермаркете, и здесь в разведке.
Спелмен покрутил помповым ружьем в правой руке. И объявил.
- Я бы поспорил на сто баксов, малыш, что ты чистокровный ирландец.
- Вы бы выиграли, сэр. Ваша правда, я ирландец. Меня звать Рэдрик О'Бранн. А вас?
- Меня – Диксон Спелмен.
- Wow! Офонареть! Тот самый маньяк-убийца Спелмен, про которого сейчас по TV?
- В точку, Рэдрик. А ты там что, смотришь TV?
- Да, сэр. Все равно делать не фиг. Все разбежались из офиса, только я здесь. Вообще, наверное, я зря так с вами болтаю. Я думал, вы свой, из параллельной конторы, а вы маньяк-убийца. Может, всем наплевать, а может, меня выгонят к чертовой матери, и придется опять устраиваться в гипермаркет. Хотя, лучше в офис порта. Говорят, там долбанная гора крутых дисков с запрещенными 4D-играми. Как, по-вашему, сэр?
- По-моему, Рэдрик, ты взял джек-пот. У тебя теперь шанс на что-то получше.
- Это с какого дьявола вдруг? – удивился 20-летний австрало-ирландец.
- С такого дьявола, что ты в прямом эфире на канале QEN, это экстремальные новости Квинсленда. Они транслируют online с моего блога. Понял?
- Да ладно вам прикалываться, - недоверчиво пробурчал Рэдрик О'Бранн… После чего, конечно, переключил TV на канал QEN.
… - Hi, Квинсленд! Это Рэдрик О'Бранн… Вот же, адская сковородка! Вы не соврали, получается. И что теперь, сэр?
- Теперь ты будешь спасать заложников. Как в кино про супер-героев. Ты понял?
- По правде, я ни хрена не понял. Как я буду кого-то спасать, если я торчу в офисе?
- Малыш, это длинная история. Суть в том, что все начальство оказалось трусливыми мудаками. Оно наделало ошибок, породило серьезную проблему, затем испугалось, и слиняло в кусты, наплевав на десятки людей, попавших в смертельную ловушку. Это отлично видно на TV-экране. Ты смотришь, верно?
- Да, я смотрю, все выглядит дерьмово, - признал очевидное молодой ирландец.
- Но, - продолжил Спелмен, - можно быстро заставить начальство вылезти из кустов, собраться, и решить эту чертову проблему, которая не так сложна, как кажется. У тебя, конечно, под рукой твоя секретная служебная супер-книга?
- Да, сэр, только хрен ли с нее толку? Меняя блоки, не спасешь заложников.
- Это тебе только кажется, малыш. Найди код LCMGLCDA.
- Ладно, сейчас… Да, я нашел. А откуда вы знаете коды из этой секретной книжке?
- Оттуда. Любой маньяк-убийца, если он на что-то годен, знает эти коды.
Между тем, Рэдрик прочел примечание к коду: «Экстренный протокол национальной программы контроля жизненного цикла силами военной и гражданской обороны для угрожаемых ситуаций непредвиденного характера», и предположил:
- Это что, общий будильник для всей верхушки?
- Ты хорошо соображаешь, малыш, - похвалил Спелмен, - теперь подойди к столу, где мастер-монитор. Там где-то валяется бумажка, на которой записано 14 символов.
- Ладно, сейчас… Но, сэр, тут на бумажках только фигня какая-то…
- Смотри внимательнее, малыш. Это должно быть где-то там.
- Я смотрю… А! Тут что-то фломастером на обложке «Playboy». Да, сэр, ваша правда! Точно 14 символов. А откуда вы знали?
- Я же маньяк-убийца, это моя работа. Слушай внимательно. Это код авторизации, он универсальный для запуска всех программ национального оповещения.
- А! Теперь ясно, сэр! Так мне что, запускать программу LCMGLCDA?
- Ответ верный. Давай, малыш, по-быстрому! Люди в опасности.
- Минуту, сэр, не торопите меня, а то я перепутаю чертовы символы… Готово. Мне нажимать «confirm» прямо сейчас?
- Да, прямо сейчас, - сказал Спелмен. И О'Бранн нажал значок «confirm»…
…
На восточном берегу острова Добу, в гостевом бунгало деревни Борромиллоу (где за неимением более оборудованного помещения) временно разместился «аппарат СДО» (попросту говоря: сам СДО Чарльз Найтхарт и референт Флойд Фирфайн), весь этот феерический диалог был доступен по TV-каналу QEN и по медиа-блогу Спелмена. И, убедившись, что ирландский парень в офисе регионального антитеррористического департамента ASIO нажал значок «confirm», Чарльз Найтхарт произнес:
- Теперь, мисс Фирфайн, крайними станем мы с вами. Хотя, формально только я.
- Я с вами, босс, - решительно заявила референт, - но почему мы станем крайними?
- Принцип исключения, - ответил он, - если записать всех австралийских военных и полувоенных офицеров в районе Добу, после чего вычеркнуть всех неадекватных и неблагонадежных, то останемся только мы.
- Босс, а что, если бы мы не прилетели сюда?
- Флойд, вам же известно, что история не знает сослагательного наклонения.
События следующего часа показали: Найтхарт не ошибся. В 4 часа утра он получил предписание из офиса премьер-министра принять руководство спецоперацией. И его дальнейшие действия были выдержаны в классическом стиле челночной дипломатии. Принцип состоит в том, что посредник сепаратно и закрыто договаривается о чем-то с каждой из сторон конфликта, затем интерпретирует цели и ожидаемые результаты по-разному для каждой стороны, и добивается того, что фактический итог, в общем, всех устраивает, и прямой компромисс между враждующими сторонами не требуется.
Тут главное с самого начала определить, что фактически надо каждой из сторон.
…Хусейну (в сложившейся ситуации) было надо, чтобы Спелмен не убил саудовских заложников - иначе саудовские лидеры лишат финансовой поддержки все движение
«Jamaat4sea»), и чтобы он с боевиками получил коридор выхода с острова Добу.
…Спелмену было надо (по личным причинам) чтобы Хусейн освободил монашек без каких-либо условий, кроме возможности для Хусейна убраться отсюда живым. Тогда Спелмен готов был сдаться, но лишь меганезийцам, и лишь сам (без сообщников).
…Австралийской стороне было надо, чтобы обе группы пока еще живых заложников остались живы, и ситуация разрешилась быстрее (пока скандал не вырос до небес).
…Меганезийцам было надо почти то же, что и Спелмену, и они соглашались «словом канаков» гарантировать остальным выполнение договоренностей.
После расстановки точек над «i», СДО и референт на старом китайском квадроцикле, найденном в гараже гостевого бунгало, поехали на северо-запад, к монастырю, около которого находились два взвода австралийского спецназа под командованием майора Буллбэка, при общем руководстве переговорщика Николсона. И Буллбэк, и Николсон получили приказ сверху о передаче контроля Найтхарту, но если для Николсона такая передача была ожидаемой и желательной, то для Буллбэка – внезапной и неприятной. Солдафонские мозги отказывались воспринимать это, тем более, что цивильный СДО прикатил на старом квадроцикле, с какой-то девчонкой за рулем. А когда этот субъект приказал взводам грузиться в вертолеты, и покинуть позицию, оставив две мотолодки «зодиак» - у майора вскипело армейское сознание. Он заявил, что не будет выполнять подобный приказ, пока не будет получено подтверждение из Кэрнса. На это Найтхарт ответил чрезвычайно спокойно и жестко:
- Майор Буллбэк, вы слышали. Если вы отказываетесь, то я позвоню в Канберру, и вы пойдете под трибунал за неисполнение приказа в боевых условиях. Вам ясно?
- Думаете, напугали? – язвительно спросил майор.
- Нет, - ответил СДО, взяв в руку телефон, - я объяснил, куда и зачем позвоню.
- Просто чушь какая-то! - в этих словах майора проскользнула нотка неуверенности.
- Просто жизнь… - сказал СДО, набрав номер, - …Министра Толхалла, пожалуйста.
Когда Буллбэк услышал фамилию министра обороны, его апломб совсем улетучился.
- Постойте, мистер Найтхарт! Я только хотел уточнить…
- Бегом, майор! - внезапно рявкнул СДО.
- Да, сэр! - рефлекторно откликнулся Буллбэк, и начал без всякой причины кричать на подчиненных, чтобы они «быстрее шевелили задницами»… Между тем, из Канберры ответил министр обороны, и СДО переключился на разговор с ним.
… - Мистер Толхалл, мы начали действовать, хотя спецназ, я полагаю, в шоке.
… - Да, мистер Толхалл, именно так. Они несколько заторможены.
… - Да, я знаю, что бойцы спецназа проходят психологическую подготовку, однако, в данном случае, эта подготовка, как видно, не помогла.
… - Не так плохо, мистер Толхалл. Несмотря на заторможенность, я полагаю, что они вовремя отбудут, и мы не нарушим график.
… - Да, разумеется, я позвоню, когда мы перейдем к следующему шагу.
После этого эпизода, свертывание позиции спецназа, погрузка вооружения и личного состава на вертолеты «Chinook», и вылет с острова Добу произошли стремительно. На следующем шаге наступил звездный час меганезийского дискраноплана «Мок-Тартл». Задача флит-лейтенанта Тоби Рэббита: перейти на борт летающего катамарана, и там подтвердить реестр живых заложников, находящихся в поплавках-трюмах. Далее (по графику) боевики Хусейна должны вывести из монастыря 35 своих заложников и если пересчет пройдет нормально, то боевикам будет разрешено пройти милю на север до соседнего большого острова Фергюсон - на двух мотолодках «зодиак» (оставленных австралийским спецназом). А флит-лейтенгант Рэббит будет оставаться на летающем катамаране в качестве гаранта освобождения заложников из трюмов.
Так в 4:30 утра Тоби Рэббит оказался лицом к лицу с Диксоном Спелменом. Странная встреча. Формальный обмен поклонами – без рукопожатий. Остальные члены экипажа «Marketti-55» держатся немного в стороне. По условию Спелмена, он отвечает за всех. Именно он провожает гостя сначала в правый поплавок-трюм, затем в левый. Картина: перепуганные женщины в мусульманской одежде. Чуть слышно плачущие дети. Этот «Marketti-55» имеет грузовой дизайн, так что заложники сидят просто на полу…
…Меганезийский флит-лейтенант проводит перекличку по реестру, ставит плюсики. Медленное занятие, если опрашиваемые почти в шоке, но в 4:50 дело сделано. Флит-лейтенант выходит на открытую палубу, рапортует по радио, и дублирует световыми сигналами: реестр подтвержден. Получает ответ: подтверждение принято. Теперь его занятие: просто ждать, пока на берегу будет проведен пересчет монашек…
…Тоби Рэббит закурил сигару, просто, чтобы чем-то заняться, и чтобы избавиться от специфического запаха, будто прилипшего к нему в ходе осмотра трюмов. Это только иллюзия (как понимал Тоби), просто остаточные сигналы одоро-рецепторов носа, но субъективно, все равно, надо забить это смесью табачного дыма и морского бриза...
…Спелмен остановился рядом с Рэббитом, тоже закурил, и предположил:
- Вы не одобряете мои действия, флит-лейтенант.
- Да. Я не одобряю.
- А как вы стали бы действовать, чтобы освободить монашек? – спросил Спелмен.
- Подполковник, тут не игра в покер, - ответил Тоби, - если бы возникла такая задача, сначала я рассмотрел бы альтернативы, оценил шансы, и тогда выбрал бы вариант.
- И какие альтернативы, флит-лейтенант? Хотя бы приблизительно?
- Ну… - тут Тоби задумался на несколько секунд, - …У исламистских терактов всегда имеется заказчик. Интересант требования, заявляемого после захвата заложников. Вот мишень контригры. Заказчик это всегда богатый субъект. У него крупное имущество, бизнес, типа того. «Jamaat4sea», это группировка с известными спонсорами, а значит, возможные заказчики понятны. Хотя я не вникал, но вероятно, у них есть топливный, масличный, и халяльно-пищевой бизнес, связанный с объектами в индомалайской или австронезийской полосе. Я бы рассматривал, прежде всего, морские мишени - карго-транспорты: суперфуражиры, суперконтейнеровозы, и супертанкеры. Одним морским рейдом можно легко обеднить спонсора на 50 - 100 миллионов долларов, и запустить вторичную волну убытков: подорожание фрахта и страховки для его грузов, массовые отказы традиционных оптовых покупателей его товара. Короче: все как в методичке.
- У вас есть методичка об этом? – удивился бывший австралийский подполковник.
В ответ Тоби Рэббит утвердительно кивнул, и подполковник задал новый вопрос:
- А что, если у вас нет боевого ресурса для рейда по захвату карго-транспортов? Какие действия по освобождению монашек вы предложили бы в таком случае?
- Ну, это сразу не придумать. По-любому, я бы не стал захватывать женщин и детей, и расстреливать их перед web-камерой. Такое свинство не оправдается никакой целью.
- Флит-лейтенат, простите за личный вопрос: сколько вам лет?
- Мне 20. А вам, подполковник?
- Мне 42. Но меня не учили работе по встречному шантажу. И я взял за образец такие известные примеры террористического шантажа, которые приводили к успеху.
- Какой, нах, успех? - возразил Тоби, - Вы перешагнули красную линию, отделяющую солдата, который, прежде всего, человек, от исламиста, который вообще не человек.
- Но, - в свою очередь возразил Диксон Спелмен, - я ведь захватил только исламистов, которые вообще не люди, как вы сами сейчас сказали.
- Не гребите мне мозги! Кто исламисты? 7-летний фигурант, которого вы застрелили? Фертильный женский контингент с потомством, который у вас в трюме? У вас тут нет исламистов. Была одна из «Al-Fikra», но вы уже убили ее. Я читал реестр, вам ясно?
Диксон Спелмен затянулся сигаретой, и выразительно-четко процитировал:
- Фертильный женский контингент с потомством.
- Ну? – вопросительно отозвался Рэббит, не поняв смысла цитирования.
- Фертильный женский контингент с потомством, - опять произнес Спелмен и, сделав короткую паузу, пояснил, - одна фраза говорит о вашем действительном отношении к ситуации больше, чем все остальное, что вы сказали и скажете дальше. Так что, будет справедливо вернуть вам обратно ваше что-то там насчет гребли мозгов.
- Не придирайтесь к техническому термину, - проворчал меганезиец.
- Я не придираюсь к термину. Но давайте на чистоту: что, если бы в трюме сидели не мусульманские ортодоксальные жены, а их ровесницы обычные австралийки?.. О! Вы можете не отвечать, я заметил, как ваша правая рука машинально дернулась к пушке. Предсказуемая реакция. Мы с вами оба отлично понимаем, в чем разница, верно же?
Рэббит сосредоточенно помассировал свою правую кисть, как после судороги, а затем чрезвычайно хмуро и несколько неуверенно произнес:
- Мое личное отношение к каким-то людям тут не играет роли. Я говорю о принципе: ловить и убивать по религиозному признаку женщин-некомбатантов, это свинство.
- Флит-лейтенант, вы ведь наверняка были на фронтах Второй Новогодней войны.
- Ну, был. И что?
- Вы были, - продолжил Спелмен, - и вам точно доводилось либо самому стрелять по населенным площадям, или сопровождать такие действия других ваших кораблей.
- Слушайте, подполковник, это уже абстрактная философия какая-то. И мне на такую философию насрать. Для меня четкая разница: случайно шлепнуть некомбатантов из потенциально-недружественного контингента, или привязать их к лееру, и намеренно шлепнуть, просто за то, что они - единоверцы враждебных комбатантов. Вам ясно?
Бывший подполковник австралийского спецназа снова затянулся сигаретой и сказал:
- Мне ясно. Только в нашем случае есть важное дополнение: монашки-заложницы.
- Ну? - снова вопросительно отозвался Рэббит.
- А давайте, - продолжил Спелмен, - я расскажу вам, что произошло бы, не появись на оперативном поле мой гидроплан с контр-заложниками?
- Ну, - опять сказал меганезиец, уже с утвердительной интонацией.
- Произошло бы следующее… - тут Спелмен выбросил окурок за борт, - …Исламисты отрубили бы головы еще нескольким монашкам, а долбанный переговорщик со своим начальством, все же, запрессовали бы капитана Беллами Ранстоуна, чтобы тот сдался исламистам, спасая жизнь остальным монашкам. И исламисты выпотрошили бы его.
- Не было бы так! - жестко и уверенно ответил Рэббит, - Вы слышали предупреждение капитан-инженера Кавендиша! Оно было согласовано, и оно было бы выполнено.
- Вот оно что! Выходит, вы открыли бы отсекающий огонь, и помешали бы Ранстоуну подойти к берегу, чтобы сдаться. Тогда этот идиот, майор Буллбэк, обстрелял бы ваш экраноплан, а вы бы ответили… Что там у вас в ассортименте для подобных случаев? Гранатомет-автомат? Авиаторпеда? Итак, этот берег был бы усыпан трупами простых австралийских парней, ваших ровесников, оказавшихся в плохом месте и времени.
- Нет! Майор Буллбэк не решился бы стрелять при таком соотношении сил!
- Ладно, - сказал Спелмен, - пусть он не решился бы. Тогда исламисты продолжали бы рубить головы монашкам. На какой-то монашке (десятой или двадцатой) лопнуло бы терпение вашего комбрига Старка, и он начал бы стрелять из авиапушек сквозь стены, надеясь, что хоть кто-то из монашек уцелеет. Уцелели бы несколько, может быть. Вы уверены, флит-лейтенант, что такой исход лучше, чем то, что сейчас? Смотрите туда. Террористы покидают остров Добу. После моего вмешательства, никто не пострадал.
- Стоп, подполковник! Вы убили шестерых заложников!
- Нет, флит-лейтенат! Давайте скажем: я обнулил пять единиц фертильного женского потенциально-недружественного контингента и одну единицу их потомства. Верно?
- Ну вас нах с вашей философией! – пробурчал Рэббит, - Давайте уже передавать этот контингент на сторожевик «Страйкап», и заканчивать эту херню.
- Давайте, - легко согласился Спелмен, - кстати, как вы будете разбираться со мной?
- Никак. Я доставлю вас на остров Вудларк, и передам офицеру INDEMI. Дальше это вопрос к судьям. Пусть они разбираются с вашей философией и арифметикой.
- Итак, вы доставите меня, а затем догоните «Страйкап» и снова станете его ангелом-хранителем?.. Я по глазам вижу: угадал. Интересно, в чем стратегический смысл?
- Это абсолютно не ваше дело, подполковник, - сердито сказал Рэббит, затем повернул сигнальный ручной прожектор в сторону «Страйкапа» и дал световой сигнал.
…
*56. Пост-террористический «разбор полетов».
26 сентября. Полдень. Остров Добу и близлежащее небо.
Маленький самолет BD-4 оторвался от спокойной поверхности моря и, набрав высоту маневрирования, развернулся на северо-восток, к Эмпрессогасте на Бугенвиле.
- Знаете, босс, - негромко произнесла Флойд Фирфайн, - просто, чтоб вы знали: у меня сначала была идея просто чему-то научиться от вас, но теперь я думаю: мне повезло, в смысле: я горжусь, что работаю с вами. Уф! У меня плохо получаются монологи.
- Для нетрудоемкого тренинга в риторике, - ответил Чарльз Найтхарт, - очень полезно смотреть экранизации пьес Викторианской эпохи. Возможно, я бы советовал прочесть первоисточники, но чтение классики настолько вышло из моды, что это пустой совет.
- Спасибо, Чарльз. Я даже попробую прочесть что-нибудь викторианское… Наверное. Скажите, а как так вышло, что никто даже не узнал имен сообщников Спелмена? Они спихнули мусульманок с детьми на наш сторожевик, и улетели на своем Marketti-55.
- Это не код да Винчи, - иронично отозвался СДО, - в ходе стычки 14 июля на Новой Британии, к хрисламскому батальону (точнее уже полу-батальону) Спелмена имелся довесок: четыре вертолета, восемь вертолетных пилотов, и два бортмеханика. Когда, фигурально выражаясь, дым рассеялся, на поле боя не было ни вертолетов, ни десяти упомянутого авиа-служащих. А вскоре сам Спелмен исчез, как утренний туман. Если представить, что эти субъекты сформировали группу, которая приобрела Marketti-55 (кстати, самый дешевый незийский большой транспортный гидроплан), и устроила в кампусе Кэрнса ночной теракт с захватом заложников, то выходит стройная картина. Насколько я заметил, их Marketti-55 улетел на север. Там в 200 милях отсюда Новая Британия: папуасский остров под контролем сторонников экс-президента Меромиса.
Флойд Фирфайн презрительно фыркнула и объявила:
- Вот вам и армейское братство. Десять авиаторов бросили командира на растерзание незийскому суду, а сами удрали продавать свои услуги дикому экс-президенту.
- Не совсем так, - возразил СДО, - во-первых, Иероним Меромис не дикий, а довольно цивилизованный по меркам Четвертого мира. Во-вторых, услуги авиаторов купит, по-видимому, не он, а его дочь Джинни совладелец туристического СП «Jinny-Tihiro».
- СП с японцами? – предположила Флойд, услышав название.
- Да. Детали вы можете найти в интернете. Далее, в-третьих: ваша трагичная формула относительно Спелмена не отражает нюансов. Меганезийский суд не растерзает его, а наоборот, защитит его. Разумеется, Спелмен получит несколько лет каторги, где-то на отдаленных островах, что-то не унижающее его человеческого достоинства. С другой стороны, он будет защищен от мести исламских лидеров, которым он сильно насолил.
- Босс, разве за деньги сложно нанять киллера, который поедет на удаленный остров?
Чарльз Найтхарт улыбнулся и покачал головой.
- Такие варианты есть, но в балладе Киплинга о Востоке и Западе по сходному поводу сказано: «прежде чем устраивать пир, подумай: кто придет за битой дичью». В данном случае, за битой дичью придут нези. Они не терпят, если кто-то подменяет их суд в их акватории. Вот тогда Спелмен со своими парнями покажутся на их фоне маленькими, безобидно шалящими мальчиками из церковного хора.
- Понятно… - протянула референт-стажер, - …А Спелмен вовсе не тупой солдафон, в отличие от майора с бычьей фамилией, которого вы волшебно поставили на место.
- Спелмен умен, - подтвердил СДО, - очень жаль, что такие офицеры, как правило, не приживаются в нашей армии. А в армии нези они наоборот, как рыба в воде.
- Я думаю, - сказала Флойд, - это потому, что у нашей рыбы сильно протухла голова.
- Смените тему, мисс Фирфайн, - строго сказал Найтхарт.
Референт-стажер выразительно выпучила глаза. И рявкнула:
- Да! Сэр! - затем, уже нормальным голосом сказала, - Эх, не сравниться мне с тупым майором. В общем, я меняю тему с политической на светскую. Может вы знаете, кто та юная энергичная леди, которая была диспетчером-волонтером при нашем лэндинге на острове Добу, которая очень явно прислоняется к лорду Кавендишу, и которую, вовсе непонятно почему, монашки-бенедиктинки называют сестрой… Э…
- …Сестрой Хрю, - помог СДО.
- Точно, босс. Они называют ее сестрой Хрю, хотя, если она монашка, то я херувим.
- Да, Флойд, я знаю. Это - Хрю Малколм с Северного Бора-Бора, атолла Французской Полинезии. Она четвертый ребенок в семье амеро-креолов Глипа и Смок Малколм.
- Э… Минутку, босс! А Глип Малколм, это что, тот страшный судья Малколм, черная легенда Океании, автор Директивы Малколма, отец инквизиции канаков-foa?
- Флойд, оставьте пафос репортерам таблоидов. На самом деле, Глип и Смок Малколм довольно цивилизованные люди. Они эмигрировали из Флориды примерно за 10 лет до Алюминиевой революции, купили у французской колониальной администрации часть атолла и создали авиастроительную фирму SAM. Формально это был авиаклуб, но они полулегально строили технику на продажу, в основном для hombres Великой Тропы.
- Простите, босс, но это было полулегально, или все-таки нелегально?
Чарльз Найтхарт отреагировал с некоторым удивлением.
- Флойд, я очень внятно произнес: ПОЛУЛЕГАЛЬНО. Чем вызваны ваши сомнения?
- Сомнения потому, что бывает коррупция и коррупция, как говорит мой дядя Логрис. Полисмен может за взятку допустить бизнес с безобидными летучими игрушками, но строительство авиатранспорта для трансокеанского трафика кокаина - это другое.
- Юная леди, - произнес СДО, - вы говорите под влиянием двух иллюзий. Первая, это иллюзия, будто колониальные и полуколониальные власти в Океании имели какие-то моральные принципы. Фактически, после Эха Великой рецессии, они уже погрязли в абсолютной коррупции, и их можно понять: помощь из Метрополии ужалась, а число нуждающихся жителей - выросло. Требовался дополнительный источник денег, а что изрядная доля найденных денег оседала в карманах властей…
- …Даже справедливо в общечеловеческом смысле, - договорила Флойд Фирфайн.
- Да, - согласился СДО, - видно, уроки вашего дяди-адвоката дали хорошие всходы.
- Спасибо на добром слове, босс. Но вы упомянули две мои иллюзии. Какая вторая?
- Вторая иллюзия: будто Великая тропа, это только трансокеанский трафик кокаина. Фактически, если взять на сайтах у независимых аналитиков цифры меганезийского экспорта за позапрошлый год, 1-й год Хартии, то станет видно нечто совсем иное.
На этот раз с некоторым удивлением отреагировала мисс Фирфайн.
- Но, босс! Меганезийский экспорт за позапрошлый год, это абсурд. Только 20 октября позапрошлого года была Алюминиевая революция, и декларация создания Меганезии. Практически сразу затем началась Первая Новогодняя война. Какой экспорт за год?
- Реальность такова, - ответил Найтхарт, - что Меганезия - не голливудский астероид, который внезапно прилетает из космоса, падает в середину Тихого океана, и рождает кошмарное кольцевое цунами, расширяющееся до Калифорнии, Японии и Австралии. Правильнее представить Меганезию кокосовым орехом, размером с астероид. Орех не внезапно появился. Сначала был росток пальмы, затем пальма долго росла, и выросла большая-пребольшая, как в полинезийской сказке: пальма Упаикиро, в кроне которой прятались юные звезды, когда их пугало восходящее солнце. В нашей сказке, на этой большой-пребольшой пальме появился цветок, который затем опылился, стал плодом, некоторое время созревал, вырос в кокосовый орех соответствующего размера и, как полагается ореху, сорвался вниз. Дальше примерно как у Голливуда с астероидом.
- Босс! У вас отлично получается придумывать поучительные сказки!
- Что ж, Флойд, если сказка поучительная. То скажите, что вы из нее вынесли?
- Э-э… - 19-летняя референт побарабанила пальцами по штурвалу BD-4, - …В общем, наверное, так: мега-пальма была замечена, только когда мега-кокос грохнулся с нее.
СДО улыбнулся, и отрицательно качнул головой.
- Не совсем верно, Флойд. В нашей сказке мега-пальма так и осталается замеченной. В респектабельных политических кругах все еще говорят только о мега-кокосе, который грохнулся на нас, якобы, с невидимой башни мирового левацкого наркотерроризма.
- Оффи совсем отупели, - припечатала девушка.
- Мисс Фирфайн! - строго сказал Найтхарт, - Лучше уберите слово «оффи» из вашего лексикона, иначе кто-то лишний услышит, и в вашем досье появится огромное пятно.
- Да! Сэр! - рявкнула юная референт, снова пробуя изобразить эталонного солдафона.
- Я рад, Флойд, что ты сразу поняла меня.
- Спасибо, босс. А что в тех цифрах по нези-экспорту за 1-й год Хартии?
- Во-первых, - ответил он, - там кокаин…
- О! Кто бы сомневался! – тут же прокомментировала она.
- Там кокаин, - повторил он, и продолжил, - который делит последнюю строку топ-5 с иными психотропами, где и никотин, и алкоголь. Но вот первые четыре строки топ-5:
Бытовая электроника, включая телефоны, компьютеры и простых домашних роботов, например, швейных и кухонных. Затем транспортные машины. Затем разные бытовые электрогенераторы. И 4-я (предпоследняя) строчка: персональное стрелковое оружие.
Тут мисс Фирфайн, удивленная уже запредельно, уточнила на всякий случай:
- Значит, три верхние строки экспорта Меганезии вовсе некриминальные? И они уже существовали до Алюминиевой революции, когда Меганезия еще не была объявлена?
- Разумеется! - подтвердил СДО, - Точнее будет сказать, что Алюминиевая революция совершилась, и Меганезия была объявлена потому, что трем строчкам экспорта стало невыносимо-тесно в коротких штанишках нарко-контрабандндиста Великой тропы. А поводом стали планы неких мечтателей в ООН по финансовому освоению Океании.
- Так, босс, значит, глобализм воюет против своего же теневого мега-оффшора?!
- Не совсем так, Флойд. Во-первых, он уже не воюет. Он устал и отдыхает. Во-вторых, модель Меганезии, как теневого мега-оффшора не объясняет очень многих процессов, которые мы видим, например: запрет адвокатуры, запрет банковского кредита, запрет собственности на земельные ресурсы, и запрет формального брака. Зато, такая модель предельно проста, и при этом позволяет разумно рассуждать о предмете. Так, не будет проблемой показать, почему в Меганезии запрещено общепринятое в мире партийное электоральное формирование правительства, и вместо него используется конкурсное контрактное формирование, более свойственное для управления кондоминиумом.
- Да, босс, я поняла в общих чертах. А что было дальше с Малколмами?
СДО кивнул, возвращаясь к предыдущей прерванной линии рассказа.
- Малколмы были среди креативных бизнесменов теневого мега-оффшора и, конечно, поддержали Алюминиевую революцию. Поддержали так активно, что Глип Малколм получил проходной рейтинг в Верховный Суд первого созыва. Вы помните, Флойд, в Меганезии каждый год назначается 6 верховных судей: 3 по рейтингу, 3 по жребию.
- Помню, - подтвердила она.
- Так, - продолжил Найтхарт, - глава семьи Малколм оказался в авторитетной тройке верховных судей сразу после Первой Новогодней войны. Период предельно жестких решений. И не удивительно, что Глип Малколм вошел в историю своей драконовской директивой против некоторых мировых религий. Он уже полгода года, как сменился с верховной судейской должности, но мясорубка его директивы продолжает вертеться.
- Ясно, босс. А о самой этой юной особе по имени Хрю что-нибудь известно?
СДО снова улыбнулся, на этот раз – артистично-загадочно.
- Я не знаю, какую роль играет юная Хрю Малколм в семейном бизнесе, однако, могу сказать, что она нашла себя в жизни южного части бомонда Британского Содружества Наций. Хрю очень дружна с Чанди Кестенвэл, баронессой Кромби-апон-Шеппи, ныне живущей на Самоа, и участвовала в одной из самых эксцентричных шуток баронессы. Полгода назад Хрю выступила каскадером – двойником Чанди в пикантном фильме о ламантинах, снятым неким папарацци. Она имитировала половой акт с ламантином.
- Э-э… Простите, босс, но ведь ламантин, это вроде тюленя, разве нет?
- В общем, да, но ламантин значительно крупнее: размером с азиатского буйвола.
- О, черт! Я бы не решилась… В смысле, я бы не решилась даже имитировать… Э…
- В Британской энциклопедии сказано, что ламантины дружелюбны, - сообщил СДО.
- Мм… Может оно так, но… Это слишком круто, на мой взгляд. А какой смысл?
- Насколько я понимаю, - ответил Найтхарт, - это была промо-акция первого проекта баронессы Шеппи в социально-природной сфере. Ставилась цель: спасти коралловых ламантинов. Они значились в Красной книге, как вид на грани исчезновения, но после пикантного реалити-шоу с их участием, они стали так популярны, что эксцентричные миллионеры нези растащили их, как хомячков, по всему океану от Туамоту до Палау.
Флойд Фирфайн в сомнении погладила пальцами самолетный штурвал.
- Плавучий азиатский буйвол не очень годится на роль хомячка, на мой взгляд.
- Это вопрос вкуса, - ответил СДО, - в любом случае, этот вид теперь вне опасности, а баронесса Шеппи занялась гуманитарным молодежно-гибридным проектом.
- Брр! Звучит почти как гибридная война.
- Нет, Флойд, это мирный проект. Гибрид межрелигиозного клуба и школы-интерната технического творчества в Плайа-Афаноа на Самоа. Дружба, спорт, учеба, прогресс, и масштабные яркие шоу вроде запуска самодельных ракет к границе космоса.
- Про запуск я, как раз, знаю, - сообщила референт, - только это не ракеты.
- А что это? – поинтересовался Найтхарт.
- Это, - торжественно объявила она, - летающая тарелка размером с микроавтобус. Вы помните, босс, это стояло там, в Эсаала, на пляже, рядом со штурмовиками нези.
- Мм… Странно. Я счел это любительским спортивным самолетом, поскольку мистер Кавендиш и мисс Малколм явно прилетели на нем. И на нем улетели, вместе с бедной бенедиктинкой, сестрой Ией. Я надеюсь, она попадет хорошую клинику, или в Центр реабилитации жертв сексуального насилия, что на Токелау, недалеко от Самоа.
- Я тоже надеюсь! - сказала Флойд, - Эта зверская тарелка даже успеет долететь, пока действует транквилизатор, которым фельдшер нези предусмотрительно накачал Ию.
Чарльз Найтхарт удивленно поднял брови.
- Вы говорите: эта тарелка размером с микроавтобус летала к границе космоса?
- Да! На 20-м канале был документальный фильм про это! - Флойд сделала паузу, - Но почему бенедиктинки так легко доверили Кавендишу и Малколм сестру Ию?
- Вероятно, - ответил он, - потому, что монастырь Эсаала участвует в аграрных темах молодежно-экуменического проекта баронессы Шеппи в Плайа-Афаноа.
- Ничего себе! Хотела бы я посмотреть, как выглядит этот проект!
- Что ж, Флойд, это можно устроить, хотя, не сразу. С завтрашнего дня тебе придется отдуваться одной в офисе СДО на Бугенвиле. Меня неизбежно вызовут в Канберру на закрытее слушания по инциденту с монастырем Эсаала. Когда я вернусь на работу, то отправлю тебя развлечься в Плайа-Афаноа.
- Wow! – обрадовалась референт.
- Но не исключено, - добавил он, - что по итогу слушаний меня отправят в отставку.
- Черт! Босс! Будет чертовски жаль, если это случиться, но… Можно, я дам совет?
- Давайте, - разрешил он.
- Совет такой: если это случится, то плюньте на госслужбу, и создайте сетевую газету: светская хроника в стиле ретро. У вас увлекательно получается. А я, честное слово, с радостью пойду работать к вам в газету. Например, референтом, как сейчас.
- Ладно, Флойд, если меня уволят, я так и сделаю, - ответил Чарльз Найтхарт, и было непонятно, шутит он сейчас, или говорит всерьез.
…
Параллельные события 26 и далее 27 сентября (слева от Линии Перемены дат).
DCPB-69 «Страйкап» на 500-мильном маршруте остров Добу – порт Кэрнс.
65-метровый сторожевик метнулся на зюйд-зюйд вест со скоростью 30 узлов, чтобы достичь порта Кэрнс на рассвете. Вот и пригодился большой эвакуационный кубрик: разместить в нем полсотни мусульманских женщин и детей – бывших заложников не составило труда. Комфорт на уровне малобюджетного парома - вроде тех, что катают студентов на Большой Барьерный риф. Когда «Страйкап», взяв на борт заложников с летающего катамарана Marketti-55, вышел на маршрут (при штурмане Дионе Коуле в качестве старшего офицера на мостике), двое: боцман Мерлин Йенз и старпом Хенрик Уоллис немного задержались на шлюпочной полу-палубе позади надстройки. Там нет электронных ушей Большого Брата, и можно не фильтровать слова.
- Мерлин! - произнес старпом, - Ты отличный моряк, и отличный друг. Это я не клеюсь. Просто хочу сказать: мы не очень доверяли тебя сначала. Из-за Маттея. Не то, чтобы мы винили тебя, что с ним так вышло, но… И, еще ты так резко пришла на его место…
- Я все понимаю, можно не объяснять, - сказала боцман.
- Конечно, - старпом кивнул, - ты ведь психолог. В общем, то, что ты сделала для кэпа сегодня, это вообще. Рассчитывай на меня когда угодно. Мы команда. У нас так.
- Да, Хенрик, я знаю, что у вас так. Поэтому навязалась к вам.
- Знаешь, Мерлин, нам чертовски повезло, что ты навязалась. А сейчас, Мерлин, тебе необходимо отдохнуть. Ты устала, как собака, это видно. Держи, тебе пригодится.
Старпом протянул боцману фляжку. Она спросила:
- Что это?
- Это чилийская виноградная водка. То, что надо после такой вахты.
- Спасибо, Хенрик, но мне надо работать с людьми в эвакуационном кубрике.
- Наплюй, - посоветовал он, - наша работа только дать им койку, чистое белье, паек, и доставить в Кэрнс. Пусть там с ними возится тот, кому платят именно за это.
- Хенрик, мне тоже безразличны мусульманки с их детьми, но от того в каком виде мы доставим их в Кэрнс, зависят предстоящие разборки с начальством. Это ведь не просто какие-то беженки с Явы и Суматры. Это штучный товар. Спелмен рассчитал, где брать заложников, у которых папаши из большого бизнеса или политики. И если в Кэрнс мы привезем этих овец в плохом виде, то у нас, и прежде всего, у кэпа, будут проблемы.
- Вот, зараза! Да, Мерлин, это ты четко! Хотя, подожди: а наш док Дрю, по-твоему, не справится с видом этих овец?
В ответ боцман чуть заметно качнула головой.
- Дрю Нандвари - мужчина и не мусульманин. Ортодоксальная мусульманка не может принять медицинскую помощь от него. Запрещено шариатом. И стряпню нашей юной несравненной Дори Пенг им запрещено жрать, пока не доказано, что там отсутствуют субстанции, указанные в шариате, как «харам». Мусульмане жрут только «халяль».
- Понятно, Мерлин. Но что ты можешь с этим сделать? Загипнотизировать их?
- Ты почти угадал, Хенрик, - сказала она, - дело в том, что шариат, как любой длинный реестр религиозно-бытовых запретов, содержит немало противоречий и исключений.
- Ого! Ты что, знаешь все эти исламские штучки про можно - нельзя?
- Не все, а только нужные для моей работы… Для моей бывшей работы, точнее.
- Тогда давай, Мерлин, гипнотизируй их. А выпивка с меня в другой раз.
- Договорились, - ответила она, и пошла в эвакуационный кубрик, гипнотизировать...
…Бывшим заложникам было плохо и страшно. Выражаясь профессионально, все они находились в пост-психотравматическом шоке. Физические травмы у них, в общем-то, отсутствовали, и работой для корабельного врача стала только выдача нейролептиков. Конечно, это временная мера, но Дрю Нандвари (после объяснений боцмана) составил график дозировок так, чтобы в момент прибытия в Кэрнс бывшие заложники были (по внешним признакам) в порядке. Что с ними дальше - чужие проблемы. А уговорить их принимать таблетки, и питаться стряпней младшего матроса Пенг было не так сложно. Шариат требует принимать помощь и пищу от неверных в случае, если это нужно для сохранения своей жизни (если отказ станет самоубийством – очень большим грехом). Обладая этим простым знанием об исламской доктрине, боцман Йенз сделала бывших заложниц – управляемыми. Но, это отняло кучу времени и нервов. Так что, после всех «суггестивных практик» боцман Йенз вышла снова на шлюпочную полу-палубу уже в развинченном состоянии. Удивительно, как пролетело время. Сейчас была уже ночь, и яркие звезды будто слегка покачивались над мачтой. Мерлин Йенз глубоко вдохнула, искренне пожалев, что не взяла фляжку водки у старпома.
Фортуна оказалась добра, и исправила эту оплошность, послав в это же время туда же капитана Беллами Ранстоуна с бутылкой пива.
- Отлично, Мерлин! - произнес он, - Я как раз думал: а кто составит мне компанию на бутылку этого пива.
- Компанию на эту бутылку? - переспросила она, глядя на бутылку треть литра, - Мне кажется, кэп, это бутылке нужна вторая за компанию, а не тебе.
- Ты не поняла, Мерлин. Это великий шотландский «Brewmeister Armageddon», там 65 процентов алкоголя. Так что эта бутылка пива, как пол-литра виски.
- Беллами, ты уже пробовал такое? - спросила боцман.
- Да. Я не беру в море непроверенные напитки. Но, чтобы ты не волновалась, я сейчас открою эту бутылку, и сделаю первый глоток. Очень маленький глоток. Смотри, как.
Тут кэптри Ранстоун сделал крошечный (вовсе не пивной) глоток, после чего передал бутылку боцману. Она сделала такой же микро-глоток, ожидая ужасного вкуса смеси нормального пива с очень крепким виски, но… Вкус оказался как у пива вроде стаута. Немного резче, разве что, но в пределах гаммы ощущений от хорошего пива.
- Любопытное пойло, - вынесла вердикт Мерлин Йенз, возвращая ему бутылку.
- Любопытное, - подтвердил он, - а мне кое-кто успел шепнуть, что ты уговорила наш эвакуируемый контингент не только жрать пищу с камбуза, но и глотать таблетки для превращения буйных психопатов в гигантских ленивцев.
- Я не уговорила, - поправила она, - я психодинамически подавила и заставила. С этим контингентом надо только так, а не иначе.
Капитан сделал глоточек «Армагенддона», снова передал бутылку боцману, и сказал:
- Вероятно, ты гениальна, Мерлин!
- Беллами, на самом деле, это была несложная работа, только очень утомительная.
несложно закрутить мозг ортодоксальным мусульманкам.
- Я сейчас не об этих овцах, а о твоем общении с террористом Масум-Али Хусейном и генерал-комиссаром ASIO Сезани Модрингтон.
- А-а… - протянула боцман, глотнула пива, и снова вернула бутылку, - …Да, это были проблемные транзакции. Трудно было тянуть до появления Кавендиша и Спелмена.
- Скажи, Мерлин, ты на это рассчитывала, когда убеждала меня убраться с мостика, и передать тебе командный пункт, чтобы потянуть время?
- Не на это, - ответила она, - честно говоря, я не рассчитывала на какое-то конкретное событие. Просто, у меня была интуитивная уверенность, что в полосе, пограничной с меганезийским сектором, исламисты не смогут провести длинный план. Единственная надежда Хусейна и Модрингтон была на блицкриг. Очень-очень быстро заставить тебя условно-добровольно сдаться исламистам в обмен на монашек-заложников. План уже затрещал по швам, когда внезапно прилетели штурмовики нези. Я рекомендовала тебе убраться с мостика, исходя из того что после прилета нези, план Хусейна-Модрингтон перестраивается экспромтом, и придумать умные ходы они не успеют. Само явление Модрингтон из-за ширмы уже было провалом их плана. Как только спецслужба AISO открыто выступила на стороне шариата, я могла умывать руки. Нези не допустили бы обмена тебя на монашек, даже если бы ты с энтузиазмом стремился к этому. Для нези принципиален параграф Эмпрессогасского Статута о берегах Папуа без шариата.
Сделав очередной глоточек, капитан вновь передал бутылку боцману и заключил:
- Значит, ты была уверена, что ноги у этого теракта в монастыре растут из ASIO.
- Нет. Не обязательно из ASIO, - она сделала глоточек, - я была уверена просто, что из австралийской спецслужбы. А из какой конкретно нет разницы. Вообще-то, еще когда случилась подстава у нефтяной платформы в зоне Рава-Хитам, мне подумалось: кто-то наверху продает голову капитана Ранстоуна.
- Так… И какой, по-твоему, будет следующая комбинация по продаже моей головы?
- Никакой, - ответила она, возвратив ему бутылку, - с момента глупого выхода миссис Модрингтон на арену этого кабаре, торг вокруг твоей головы неуместен. Под угрозой оказался Эмпрессогастский Статут, при денонсации которого австралийский крупный бизнес рухнет на четверть. Это слишком, и истеблишмент не пойдет на такое.
- Похоже на то, - произнес кэптри, - приятно, если моя голова потеряла цену.
Он хотел добавить что-то еще, но тут на шлюпочную полу-палубу выбежала матрос-электрик Миа Пеккер.
- Простите, сэр! Вы нужны в радиорубке. Сюда летит какой-то вертолет, присланный саудовским посольством, чтобы доставить врача и медикаменты для VIP-теток.
- А зачем я? – спросил Ранстоун.
- Так, этот вертолетчик боится сближаться без вашего личного разрешения. Вас теперь вообще тряпкоголовые боятся. Вы же друг Спелмена, а Спелмен, это круто!
- Миа! Ты правда считаешь, что мы со Спелменом друзья?
- Конечно, да, сэр! - матрос-электрик кивнула, - Это теперь вся блогосфера знает!
…
*57. Девушка сверхлегкого поведения из Вавилона.
Вечер 3 октября. Европа. Италия.
Провинциальный городок Кастель-Гандольфо лежит в 30 километрах к юго-востоку от Вечного Города (т.е. Рима) и (к слову) он на 400 лет древнее, чем Рим. Когда-то Альба-Лонга (таково исходное название Кастель-Гандольфо) был столицей Латинского Союза тридцати царей, потомков сенаторов Великой Трои. А Рим был захудалой безымянной деревенькой, подаренной царем Нумитором своей дочке Рее, которая сошлась с неким неустановленным мужчиной, и родила близнецов Ромула и Рэма. Позже возник миф о Капитолийской волчице, но это слишком давняя история, а сегодняшнее благополучие Кастель-Гандольфо начинается с XVII века, когда Папа Римский Климент VIII выбрал симпатичный городок для своей летней резиденции. Будучи человеком дальновидным, Климент купил не только виллу, но и большую ферму, чтобы доверенные аграрии там выращивали овощи-фрукты и разводили птицу для папского стола. Иначе ведь на стол наместника Святого Петра могут попасть всякие вещества (открытие Америки весьма обогатило арсенал профессиональных отравителей). Затем, в современную эпоху, роль обособленной фермы, как средства от сакрально-химического терроризма, утратилась, однако, Папы Римские продолжали пользоваться резиденцией Кастель-Гандольфо.
Действующий Папа Лев-Пий I особенно любил Кастель-Гандольфо, поскольку сырые куриные яйца помогали ему от изжоги, а употреблять сырыми покупные яйца, даже от элитных поставщиков он опасался из-за мнительности по поводу птичьих инфекций…
…Этим вечером, по заведенной традиции, Лев-Пий I отдыхал в садовой беседке, очень продуманно размещенной в точке, откуда открывается панорама озера Альбано. Осень (календарная) это не осень (климатическая) для Средней Италии. Тут начало октября -цветущее позднее лето, и Папа мог бы наслаждаться легкой вечерней прохладой и чаем (точнее, полезным здешним цветочным напитком). Но увы: ему пришлось в этот вечер заслушивать экстренный доклад своего доверенного секретаря, кардинала Джованеро, прилетевшего из Женевы, после визита в офис ВСЦ (Всемирного Совета Церквей).
Дарий Джованеро имел привычку говорить очень тихо, и очень понятно, а порой даже излишне-цинично (впрочем, классическая политика, особенно - политика религиозная, является таким предметом, в котором цинизм это почти синоним ясности).
- Босс, - тихо сказал он, - к сожалению, женевское сборище категорически отказалось понимать взвешенную выжидательную позицию Святого Престола по вопросу секты Коннора Макнаба, известной, как Народная Католическая Церковь Океании (НКЦО).
- А они хотя бы попытались понять? - спросил Лев-Пий.
- Боюсь, что они даже не пытались, - сказал кардинал Джованеро, - каждый раз, когда начиналось осмысленное обсуждение, кто-нибудь из протестантского секретариата, в агрессивном тоне перебивал и переводил беседу в русло обвинений.
- И что нам ставят в вину?
- Все кучей, босс. Клирики малых древневосточных церквей выказывают досаду из-за неудачи на диспуте в Паго-Паго. А делегаты-протестанты раздражены провалом ряда религиозно-политических программ, таких как диалог с исламом на юге Британского Содружества: в Австралии, в Новой Зеландии, и в Папуа-Малайском регионе. Крайне неприятным сюрпризом стал инцидент на острове Добу, и PR-атака Макнаба, которая привела к болезненным для протестантов итогам соцопросов в блогосфере.
- Но, - заметил Лев-Пий, - эти соцопросы, в основном, направлены на критику нашей политики, а не политики протестантов.
Кардинал Дарий Джованеро вздохнул и покачал головой.
- Босс, я сожалею, но выявленная соцопросом внезапно-высокая популярность новой инквизиции, как полагают делегаты-простестанты, связана с PR-атакой против них, и тайной политикой новой контрреформации. Крайне болезненно реагировали делегаты Англиканской церкви. После разделения церемониальной короны в Содружестве, они надеялись, что роль Кентерберийского церковной палаты возрастет. Персона монарха утратила единство с 1 июня текущего года. В Британии – регентство при малолетней королеве Марии. В Канаде и Австралии – королевский совет при Межпарламентской Ассамблее. А в Новой Зеландии - королева Боудис. У Англиканской Церкви появился исторический шанс стать новым символом единства Содружества. Но новозеландская королева игнорирует Кентерберийский совет и уверенно применяет свои прерогативы Защитника веры и Главы церкви для интеграции Южно-Тихоокеанского Форума. В ее мечтах, это связано с реставрацией некоторых идеалов Викторианской эпохи.
- Понятно, - произнес Лев-Пий, - нынешняя рыхлая Кентерберийская палата не имеет шансов оспорить на Юге лидерство такой популярной фигуры, как королева Боудис.
- Именно так, босс.
- Но, Дарий, я не понимаю, какие обвинения в связи с этим можно предъявить нам?
- Нечто из конспирологии, - ответил кардинал, - своего рода теория заговора с целью сохранить уникальность Рима, как глобального христианского центра, и не позволить сформироваться похожему центру в Англии, в Швейцарии, или в США.
Папа Римский задумчиво взял оливку с блюда. Прожевал, и выплюнул косточку.
- Итак, нас подозревают в сговоре новой контрреформации.
- Да, босс. ВСЦ ждет от нас акта, который опроверг бы эти подозрения.
- Дарий, конкретнее: о каком акте речь?
- Они говорят о неком общем заявлении, проект которого уже имеется, и который, по мнению ВСЦ, надо подписать как можно скорее. Иначе, как они утверждают, многие локальные церкви в Океании начнут переходить под эгиду секты Макнаба.
- Дарий, а что нового сообщают наши представители на местах?
- Босс, я сегодня говорил по видеосвязи с единственным оставшимся архиепископом в непризнанной Меганезии. Это падре Таотино из Апиа, Германское Самоа. Он умоляет ничего не предпринимать, поскольку сейчас Большое Жюри канаков настроено мирно. Несмотря на желание самозваного апостола Макнаба получить де-факто контроль над католическими и англиканскими приходами, верховные судьи, рассмотрев его письмо, предложили архиепископу только согласовать с Макнабом совместное использование одного из храмов, причем без передачи управления. Формально все уцелевшие храмы национализированы, но власти не вмешиваются в работу архиепархии, лишь взимают арендную плату, и следят, чтобы в проповедях была формула лояльности к Хартии. В такой обстановке, по мнению Таотино, лучше проявить выдержку. Такой же позиции придерживается епископ Кеннет из Паго-Паго, Американское Самоа. Пока это все.
Папа Лев-Пий I взял с блюдца еще оливку, расправился с ней, и произнес:
- Нам предложено выбрать из двух зол: новое падение авторитета Святого Престола в христианском мире, или новые гонения на католиков в Океании. Не так ли, Дарий?
- В общем, это действительно так, босс.
- К сожалению, Джованеро, у нас нет даже этого выбора из двух зол. Нашим крупным спонсорам требуется рост нашего авторитета, поэтому, для блага Церкви нам придется пожертвовать преходящими земными благами некоторых ее детей…
Произнеся эту церемониальную фразу, Папа скушал еще одну оливку, и продолжил.
… - Но наш долг сделать так, чтобы жертва принесла как можно больше пользы. Такая задача каждый раз встает перед нами при кризисах современного мира. Возможно, вы, Джованеро, уже успели что-либо придумать и с кем-либо посоветоваться.
- Это было моим долгом. Я посоветовался с главой вашей персональной прелатуры.
- Вы поступили верно, - одобрил Папа, - и что? Какова была реакция Лоренцо?
- Как обычно, босс. Брат Лоренцо сказал, что подумает, и доложит вам.
- Хорошо, что хоть что-то идет как обычно. Я полагаю, Лоренцо уже здесь. Я прав?
- Вне сомнения, вы правы, босс. Брат Лоренцо в библиотеке, и ждет.
- Хорошо. Сейчас я позвоню, чтобы его пригласили присоединиться к нам.
…
Увидев брата Лоренцо, любой наблюдатель, который «в дискурсе», сразу понял бы: это дядька из спецслужбы. И не сильно ошибся бы. В современной Римской Католической церкви всего одна персональная прелатура, называемая «Opus Dei», которая формально проводит «воспитательно-образовательные и социально-культурные инициативы», а в содержательном смысле выполняет функции шпионской агентуры и агентуры влияния. Практически, все это выглядит не настолько брутально, как в романе-бестселлере Дэна Брауна «Код да Винчи», но это можно сказать о деятельности любой спецслужбы. Так, знаменитая британская MI-6 (см. Джеймс Бонд, агент 007), в основном занята вовсе не посылкой суперменов для спасения планеты путем отстрела террористов, купивших на барахолке в Стамбуле подержанную атомную бомбу, а… Впрочем, не будем слишком удаляться от предмета. Персональная прелатура «Opus Dei», это гибрид католического ордена и разведслужбы (первая часть гибрида - декоративное прикрытие для второй).
После предисловия более понятно, почему брат Лоренцо, будучи приглашен к столу в беседке, начал излагать соображения в стиле, не свойственном священнослужителя, обращаясь к Папе по сокращенному титулу – «Понтифик».
- Понтифик, позвольте мне дать краткую характеристику для сложившейся позиции.
- Разумеется, Лоренцо, говорите.
- Да, Понтифик. Спонсоры крупных протестантских церквей ожидают PR-эффекта от публичного резкого осуждения доктрины патера Макнаба, заодно с осуждением всей меганезийской практики тоталитарно-анархической экспансии, скачивания мозгов из Северной Америки, Евросоюза, и Британского содружества, и воровства ноу-хау. На втором плане PR-эффект торможения кооперации Меганезии и Новой Зеландии по ресурсам ближней Антарктики, по планктонным комбикормам, и по планктонному топливу. На третьем плане PR-эффект дискредитации австрало-папуасского проекта переработки пальмового масличного сырья в промышленные пластмассы. Крупные спонсоры из Малайзии весьма рассчитывают на это. Я подготовил справку.
…Пробежав взглядом короткий текст на листе, будто по волшебству скользнувшем на середину стола, Папа Лев-Пий I резюмировал.
- Иначе говоря, транснациональные концерны щедро заплатят авторитетным церквям, которые спровоцируют обострение, выступив… Гм… Против тоталитарной анархии и примкнувшего к ней раскольника Макнаба, а также, против… Гм… Незиномики.
- Да, Понтифик, - лаконично ответил брат Лоренцо.
- Но, - продолжил Лев-Пий, - как в подобных случаях выражается известный вам лидер Восточной Ортодоксальной Церкви: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
- Да, Понтифик. Но сыр так вкусно выглядит, что лидеры ВСЦ забывают это правило.
- Но, - заметил кардинал Джованеро, - мы можем напомнить им об инциденте 2 марта текущего года. Некий политик-миллиардер, лоббировавший международную военную операцию против нези, погиб со своей семьей прямо во дворце в Лондоне, при взрыве сверхдальнего робота-камикадзе, прилетевшего из Тихоокеанских тропиков.
- Вы правы, брат Дарий, - ответил брат Лоренцо, - инцидент имел место. Но исходная диспозиция была иная, чем сейчас. Погибший Мейнард Кестенвэл лоббировал именно военную операцию, приведшую, как известно, ко Второй Новогодней войне. В нашем случае речь идет лишь о словесных действиях. Как утверждают наши информаторы, у военных формирований нези сейчас нет директивы отвечать бомбами на слова.
- Значит, - произнес Папа, - протестантские лидеры могут лаять, ничем не рискуя.
Глава персональной прелатуры сделал многозначительную паузу, а затем ответил:
- Понтифик, я полагаю, что они просто не видят всех возможных рисков. Нези весьма изобретательны в подкладывании свиней, и кто-то из протестантских деятелей вскоре удивится, увидев какие крупные проблемы у него возникли, без всяких бомб.
- На конференции ВСЦ, - сообщил кардинал Джованеро, - ряд лидеров выражал такие опасения. Но большинство сочло, что мишенью для ответных действий нези станет, в первую очередь, Католическая Церковь, как наиболее значимая в мире, и как наиболее изученная журналистами. Спецслужбы нези могут по архивам газет найти те из наших социально-экономических проектов, по которым проще всего нанести удар.
- Все это, - уточнил брат Лоренцо, - только при условии, что Католическая Церковь не откажется участвовать в кампании против сепаратного католицизма в Океании.
- Всемирный Совет Церквей показал нам пример христианской любви к ближнему, - с иронией прокомментировал Лев-Пий, и прожевал еще одну оливку, - и протестанты не сомневаются, что наши спонсоры вынудят нас участвовать.
Брат Лоренцо чуть наклонил голову в знак того, что согласен, и спросил:
- Понтифик. Вы позволите мне предложить решение?
- Разумеется. Я слушаю.
- Можно, - продолжил брат Лоренцо, - играть на опережение. Если будет составлена и опубликована энциклика Святого Престола, без всяких консультаций с ВСЦ, даже без предуведомления их лидеров, то будут достигнуты две полезные цели. Во-первых, это удовлетворит спонсоров Святого Престола. Во-вторых, это наглядно покажет: лидеры протестантских церквей, будь их хоть легион, не смеют диктовать наместнику Святого Петра, что ему делать. А если они попробуют диктовать, то их место будет в пыльном хвосте триумфального кортежа Святой Апостольской Католической Церкви. Это лишь скромный совет со стороны Персональной прелатуры, а выбор за вами, Понтифик.
В наступившей тишине Лев-Пий задумчиво прожевал следующую оливку. Косточка, брошенная в блюдце, упала, казалось, с пушечным грохотом. Затем Папа объявил:
- Я полагаю, что, поскольку мы в любом случае соберем себе на голову большую часть камней из незийской пращи, то лучше, если это будет в ответ на действительно резкий, запоминающийся акт - энциклику, чем в ответ на подпись под словесной кашей в духе американских адвокатов, которым подражают спичрайтеры ВСЦ.
- Это ваш приказ, босс? – спросил кардинал Джованеро.
- А у вас есть аргументированные возражения? – спросил Папа.
- Нет, босс. У меня есть только два вопроса по этой энциклике.
- Я слушаю, Дарий.
- Первый вопрос технический. Следует ли мне распорядиться, чтобы ваш спичрайтер подготовил текст энциклики, и пресс релиз, и представил все на ваше утверждение?
- Да, сделайте это немедленно, - подтвердил Папа, - теперь, какой ваш второй вопрос?
- Второй вопрос содержательный. В проекте документе ВСЦ содержится указание на общность осуждающих оценок с таковыми у мусульман, Желаете ли вы включить это указание в энциклику Святого Престола?
- Напомните мне, Дарий: сколько в прошлом году пожертвовали исламские фонды на благотворительные программы нашей Святой Церкви?
Кардинал Джованеро сразу же назвал приблизительную сумму (округлив до миллиона долларов). Лев-Пий изобразил брезгливую гримасу, и проворчал:
- Церковь Рима - не то, что шлюха-протестантка, продающаяся за гроши в Женеве.
- Значит, не указываем на общность с мусульманами, - констатировал Джованеро.
- Кстати, о шлюхе, - добавил Папа, - она просится в название энциклики.
- Понтифик, - сказал брат Лоренцо, - воля ваша, но слово «шлюха» в энциклике…
- ...Вы не поняли, Лоренцо! Шлюха уместна в энциклике, если это не просто шлюха, а библейская, вавилонская шлюха. Наша энциклика будет называться: «Сontra babylonis fornicaria». Против вавилонской блудницы.
- Тогда другое дело, - тихо сказал глава персональной прелатуры.
- Да, босс, это броско, - добавил кардинал Джованеро.
- Название утверждено! – объявил Папа, - Теперь о времени. Что скажете, Лоренцо?
- Понтифик, если требуется произвести максимум впечатления на широкую мировую аудиторию, то лучше всего опубликовать энциклику завтра в 6 вечера по Гринвичу.
- Трудно будет успеть, - произнес кардинал Джованеро.
- Трудно или невозможно? – спросил Лев-Пий.
- Это возможно, босс, но только если брат Лоренцо не будет настаивать на усиленном режиме секретности для блокировки утечек о готовящемся документе.
- Я не буду настаивать, - сказал шеф персональной прелатуры, - поскольку при такой скорости инфо-рейда, возможные утечки не успеют уменьшить эффект.
- Идите и работайте. Время – деньги, - подвел итог Папа Лев-Пий I.
…
Энциклика Папы Римского Льва-Пия I, названная «Сontra babylonis fornicaria» (против вавилонской блудницы) была составлена по традиции - с обилием цитат из библии, и с цветистыми комментариями о том, как эти цитаты следует понимать применительно к явлению или событию, которому посвящена энциклика. Поскольку «Сontra babylonis fornicaria» сочинялась экстренно, область цитирования была небогатой (главы 17-18 из Апокалипсиса, где упоминается Вавилонская Блудница, а цитаты выбирались подряд:
От: «Я покажу тебе суд над великой блудницей, сидящей на водах многих, с которой блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле».
До: «В один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее. И заплачут и зарыдают о ней цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с ней, когда увидят дым от пожара ее».
А в середине: «Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице, ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее».
Эта библейская «великая блудница, сидящая на водах многих» являлась прозрачным намеком на Океанию и Лантонскую Великую Хартию. А современный авторский текст перечислял уже без намеков то, чем Меганезия (согласно мнению Святого Престола) смертельно согрешила перед богом и «общечеловеческими ценностями» глобализма.
Упоминались в папском тексте следующие грехи Меганезии по классификатору:
1. Генная инженерия.
* Импорт из Первого мира в Меганезию технологий генного дизайна млекопитающих, включая овцекроликов, и (особенно) людей. Сообщество «межзвездных коммунистов» Элаусестере объявлялось «попыткой построить расу людей-рабов быстро растущих и размножающихся для заселения будущих оккупированных территорий».
* Впрочем, еще больше досталось GM-технологиям конструирования синтетических вирусов, взаимодействующих с телом человека (прежде всего штамм «Моргенштерн»: идеально надежное и безвредное контрацептивное и раннее абортивное средство).
* Также был виртуально пригвожден к позорному столбу GM-фитопланктон, морские планктонные фермы (плаферы). Смысл плаферов (согласно энциклике) состоял в том, чтобы прельстить богатые нации - дешевым биотопливом, а бедные нации – дешевым питанием (планктонным комбикормом, пригодным и для животных, и для людей).
2. Кибернетика и бионика.
* На первом месте стояла сеть OYO, игнорирующая всемирную борьбу с пороками и грехами (порнографией, педофилией, наркотиками, оружием и отмыванием денег).
* За сетью OYO следовали секс-роботы - феминиды, показанные как посланцы ада.
* Через запятую были перечислены всякие антигуманные штучки (вроде авиапушек с полным кибер-управлением, и роботов – сверхдальних летающих бомб).
3. Социально-политические практики.
* Прежде всего, Меганезии ставилась в вину поддержка неоязыческих экстремистов и диктаторов в странах-изгоях марксистского, фашистского и маоистского толка. Здесь вторично упоминались Элаусестере (уже как «милитаристский инкубатор»).
* Далее перечислялись меганезийские акты геноцида религиозно-этнических групп и репрессии против всемирных морально-религиозных гуманистических движений.
* Предпоследним грехом была поддержка ересиарха - сатаниста Коннора Макнаба, а последним грехом было развитие ядерного и микробиологического оружия.
Могло показаться, что патер Макнаб – это тоже класс оружия массового поражения.
Обличив Меганезию со всех сторон, энциклика переключалась на укоры в отношении бизнесменов, политиков, и ученых, сотрудничающих с Меганезией. Никто тут не был поименно назван, но все знаковые персоны и фирмы четко определялись по отраслям производства, сегментам рынка, политическим инициативам, исследовательским или научно-прикладным проектам. Досталось и королеве Боудис (за продвижение Южно-Тихоокеанского Форума, и меганезийско-новозеландской кооперации в Антарктике). Разумеется (согласно энциклике) все, сотрудничающие с Меганезией, обречены на ад. Обращаясь особо к лидерам беднейших стран, Папа Лев-Пий призвал не принимать от Меганезии и ее союзников «ни крошки хлеба, ни капли воды» - ведь душа дороже.
От т.н. «элиты» энциклика переходила к т.н. «простым людям». Им тоже грозил ад за прямое или косвенное соучастие в меганезийских мега-грехах. Дабы избежать ада, им следовало воздерживаться от покупки каких-либо товаров и сервисов меганезийского происхождения, от голосования за любых политиков и политические партии, которые предлагают сотрудничество с Меганезией, и от работы в фирмах, как-то связанных с Меганезией. Энциклика особо предостерегала студентов и профессоров от участия в учебных и научных программах, содержащих контакты с Меганезией. Журналистам адресовалось предостережение от показа Меганезии в позитивном свете.
По принципу «кнута и пряника», сообщалось, каким образом «простые люди» могут заслужить в этой ситуации место в раю. Надо участвовать в ненасильственных анти-меганезийских массовых акциях (пикетах протеста, бойкотах, молебнах, шествиях, и флэшмобах) которые будет объявлены на сайте Ватикана и сайтах местных церквей.
В заключение, Папа Лев-Пий предсказывал скорый и бесславный конец Меганезии, разрушение этого «Нового Вавилона», гнездилища порока, и далее всякие эпитеты в библейском стиле (с финальной цитатой из Апокалипсиса).
В общем: энциклика вышла отличная - в духе христианской любви и смирения, как Клермонская проповедь Папы Урбана II в 1095-м (обосновавшая и объявившая 1-й Крестовый поход для КАК БЫ освобождения христиан в Святой земле).
Она появилась на католически-ориентированных новостных сайтах, и конспективно в новостных TV-выпусках 1 октября в 18:00 по Гринвичу, внезапно, и произвела эффект взорвавшейся инфо-бомбы, как и предполагал шеф «Opus Dei», предлагая Папе такую стратегию публичной подачи гневного и праведного послания Святого Престола.
…
*58. Высокий сезон летающих тарелок.
Параллельные события, утро 4 октября. Восточная (т.н. Французская) Полинезия.
(Соответствует вечеру той же даты 4 октября в Западной Европе).
О чувственной и (скажем так) конкретной любви на острове-атолле Бора-Бора снято столько эротических фильмов, что в глазах рябит. Но графический лейтмотив у всех примерно одинаков. Модельная девушка (90-60-90) с длинными ногами и золотисто-ровным загаром, и модельный парень с фигурой атлета, выбирают место на природе (варианты: мелководье в лагуне, белый песок пляжа, окультуренный кусок джунглей, открытое плато центральной горы с видом на упомянутую лагуну), и начинается…
* См. медиа-учебник «Камасутра для чайников» *
…Хотя «чайники», даже туповатые, никогда не выберут такой неудобный сексодром. Просто, в таких фильмах сочетание эротического контента и выбранного природного антуража, фатально порождает такие биомеханические неудобства. Зрителям хочется увидеть секс на красивом фоне, и зрители это получат - даже если двум спортсменам придется работать на пределе, почти как в олимпийском состязании по гимнастике.
Иное дело, если на том же Бора-Бора (или, например, чуть в стороне, на атолле Тупаи, называемом Северным Бора-Бора) пара более взрослых персонажей (40 лет с плюсом) занимается сексом не для зрителей, а для себя, любимых. Тогда можно предположить обычный коттедж, спальню, кровать, и две-три простейшие позы. Максимум - четыре. Возможно, вообще одна (страшно сказать) миссионерская поза. Если данная пара - не туристы, а местные жители, то тем более, кажется, что не на что будет смотреть.
Но сегодняшний утренний случай Глипа и Смок Малколм (как раз 40 с плюсом) был радикально непохож на сценарий, показанный в предыдущем абзаце. Скажем больше: создателям фильмов о любви на Бора-Бора даже не снилась ТАКАЯ экзотика выбора. сексодрома. После этого предисловия, можно перейти, собственно, к героям…
…Смок Малколм шлепнулось голой попой на штурманское кресло, вытерла ладонью капельки пота со лба, потерлась щекой о плечо Глипа, и проворчала:
- Это ужас! Мужчина, с которым я живу почти четверть века, копулировал меня, мать шестерых детей, в бета-версии суборбитального флаера после аварийного приводнения!
- Смок, ты драматизируешь, - возразил Глип, и почесал кончиками пальцев ее спину.
- Драматизирую что? - спросила она, сдвинувшись, чтобы он чесал между лопатками.
- Приводнение, - сказал он, - не было аварийным. Просто, мне показалось, что работа движка изменилась после возврата со сверхзвука. Движок экспериментальный, значит осторожность не лишняя. И мне кажется, что не говорят: «копулировать кого-то».
- Солнце мое, почему это не говорят: «копулировать кого-то»? – удивилась Смок.
- Ну, приблизительно по той же причине, что не говорят «путешествовать кого-то».
- Ух как! Может, я почти четверть века живу с лингвистом, но узнала только сейчас?
- Счастье мое, я не претендую на лингвистическую истину. Я сказал: мне кажется.
- Глип, как я люблю тебя за артистизм тактичности! Вообще, я за многое люблю тебя. Точнее, я люблю тебя просто так.
- А я, - объявил Глип, - люблю тебя не просто так, а за все, включая жуткий характер.
- О-о! Ты любишь меня за мой жуткий характер, или за твой жуткий характер?
- Разумеется, за мой жуткий характер, счастье мое! Ведь у тебя идеальный характер.
Смок Малколм подтянула ноги, встала на сиденье, и выпрямилась во весь рост (такое действие оказалось возможным в маленькой невысокой кабине «лунакэта», поскольку наклонный люк-дверца-иллюминатор с ее стороны сейчас был открыт). Затем, плавно подняв ладони к небу, она, будто, попробовала погладить пушистое брюшко облачка-барашка, ближайшего в маленькой стайки, проплывающей над лагуной атолла Тупаи.
- Я давно подозревала, а сегодня узнала точно, что у меня идеальный характер!
- А я, - сказал Глип, - узнал точно, что ты прекрасна на видео-регистраторе.
- Ну, блин! - воскликнув так Смок развернулась, и встретилась взглядом с блестящим глазком видеокамеры на правой скуле лунакэта, - Так, солнце мое, давай договоримся никому не показывать эту запись, пока я не посмотрю, как выгляжу в кадре.
- Счастье мое, как я уже сообщал, ты прекрасно выглядишь в кадре.
- Что, правда? А мои избыточные бока? А моя помятая задница? А мой потный фасад? Короче так: я ныряю за сувениром. Присоединяйся! - и Смок Малколм, не заботясь об эстетике, контролируемо вывалилась из люка, соскользнула по наклонному фюзеляжу летающей тарелки, въехала в воду, и ушла в глубину. Глип последовал ее примеру.
Почти у каждой пары есть своя маленькая традиция - чепуховая для постороннего, но важная для них. Так Смок и Глип коллекционировали случайные мелочи с необычных пунктов занятий любовью. Казалось бы, лагуна Тупаи обычный пункт для каких-либо занятий парочки Малколмов, давно обосновавшихся на этом атолле. Но сегодняшние обстоятельства были необычными. Смок и Глип впервые пилотировали сверхзвуковой летательный аппарат. Причем данный аппарат был почти «с нуля» создан их семейной фирмой SAM и командой-верфью Корвина Саммерса (которая отпочковалась от SAM недавно: после Первой Новогодней войны). К тому же, аппарат «лунакэт» был не просто сверхзвуковым: его предназначением был воздушно-реактивный штурм космоса. Для полноты картины: в полете имел место эпизод с движком, подозрительный на ЧП.
Логично, что из этого полета Малколмы вернулись эмоционально-взвинченными, что вызвало мгновенный синхронный стриптиз и секс в кабине ЛА на месте приводнения. Психоанализ называет это схемой стресса и компенсации. В общем, люди, только что победившие опасность, стремятся закрепить победу жизнеутверждающим актом. Это произошло в случае Смок и Глипа, и далее мотивировало их на поиск сувенира…
…Лунакэт дрейфовал в длинном узком южном заливе лагуны, глубиной не более трех метров. Здесь даже малоопытный фридайвер мог бы обследовать дно, а Смок и Глип обладали значительным (хотя дилетантским) опытом в этом спорте или развлечении. Свободно погружаясь к бурым зарослям водорослей на коралловом ложе лагуны, они высматривали возможные сувениры среди отвлекающих разноцветных блесток: стаек причудливых рыбок и креветок. В таких поисках сначала не попадается ничего, кроме мусора (бутылок, жестянок, и т.п.), но не надо терять надежду. Любая лагуна, которая посещалась туристами несколько сезонов, просто усеяна потерянными вещами. И вот: находка, которая могла достаться либо очень удачливому фридайверу, либо такому, у которого наметан глаз, чтобы выделять искусственные геометрически-чистые формы, нехарактерные для элементов натурального ландшафта. У Глипа и Смок, входивших в команду волонтеров поддержки военно-морской службы спасения, глаз был наметан. Поэтому, линзовидный объект диаметром дециметр, хотя слабо отличался по цвету от окружающих водорослей, был замечен, и извлечен на поверхность.
Это оказался бронзовый механический морской календарь на 100 лет (с 2001 по 2100). Партия таких винтажных календарей была выпущена на Миллениум одной ныне уже исчезнувшей транснациональной круизной корпорацией. Вот, нашелся превосходный сувенир для домашней сексуально-мемориальной коллекции Малколмов.
С этой находкой, они вылезли на носовую поверхность фюзеляжа тарелки – лунакэта, пригодную, чтобы два хомосапиенса могли там разлечься и обсохнуть. Смок сразу же дотянулась до кабины, пихнула сувенир-находку в карман флотской жилетки Глипа, и вытащила из другого кармана пачку курева и зажигалку, пояснив свои действия:
- Я не взяла любимую курительную трубку, поэтому разбойничаю в твоих карманах.
- Aita pe-a, счастье мое, - ответил он, - только не удивляйся.
- Чему не удивляться, солнце мое? – не поняла она.
- Открой, и поймешь, - предложил Глип.
- Ну, и что там?.. - Смок открыла пачку, - …Блин! А это сигареты или как?
- Это или как. Называется на германском: «hulsenzigarillo», а на русском: «papirosi».
- Хм… - она покрутила в руках одну из этих необчных курительную палочек, - …По смыслу, как я понимаю, это гильзовая сигарилла. Обрубок сигариллы с приделанной длинной бумажной гильзой в качестве дымохода. И что это дает пользователю?
- Это, - ответил он, - передает вкус табака лучше, чем сигарета с фильтром, плюс отсутствует выдыхание вредных продуктов термического распада фильтра. Конечно, длинный дымоход создает некоторые неудобства, но при правильном применении, он работает корректнее, чем сигаретный фильтр. Сейчас делай, как я.
С этими словами. Глип взял папиросу из пачки, и смял дымоход в двух местах и двух плоскостях - получив крест в осевой проекции, после чего прикурил. Смок повторила последовательность действий, затем затянулась, выпустила из ноздрей струйки дыма, прислушалась к вкусовым ощущениям, и объявила:
- Интересная штука! Кто и когда придумал?
- Говорят, что русский император Петр Первый в Нидерландах в XVII веке.
- Хэх… Это тот, который открыл остров, что в восточном углу нашей Антарктики?
- Вообще-то, - уточнил Глип, - остров открыт позже, просто назван в его честь.
- Короче, тот самый император, - заключила Смок, - а что он делал в Нидерландах?
- Говорят, он приезжал по бизнесу, а papirosi он изобрел на фуршете. Его нервировало попадание табака в рот при курении сигар, и он свернул гильзу-дымоход из какого-то бумажного чернового документа. Вероятно, это просто красивый миф, но кто знает?
- Прошлое непредсказуемо, - согласилась Смок, - а что было с этим в новое время?
- В начале XX века - сообщил Глип, - с этим случилось то же, что со многими другими
перспективными инновациями Викторианской эпохи, например с электромобилем. Ты помнишь историю: к началу XX века по 40 процентов колесного рынка принадлежало электромобилям и паромобилям, и 20 процентов занимали автомобили с ДВС. Дальше сговор лобби, и ДВС захватили рынок. Папиросы, сигариллы и сигареты - та же схема. Рынок был переделен нерыночным лобби-методом в интересах фабрикантов сигарет.
Смок, в очередной раз, затянулась папиросой и спросила:
- Кто и где воскресил эти позитивные обрезки сигарилл с дымоходами?
- Ты удивишься: это Кавендиш и Бокасса в экуменическом интернате Плайа-Афаноа.
- Это ты удивишься оттого, что я ни разу не удивлюсь. Проект абсолютно в стиле этой упряжки с нео-викторианским футуризмом. А как данные изделия попали сюда?
- Элементарно: наш приемный сын прилетел с Германского Самоа и привез.
- Что за фигня? Лефао прилетел и даже не поздоровался?!
- Он поздоровался. Он сказал: «привет, мама Смок, люблю тебя».
- Тогда почему я не слышала?
- Вероятно, потому, счастье мое, что это было за час до нашего вылета. Твоя голова и верхняя часть тела торчали внутри движка лунакэта. Так что Лефао, в геометрическом смысле, поздоровался с твоей красивой попой. Попа не ответила, и мальчик логически заключил, что ты в данный момент слишком занята. Он ушел отсыпаться, и мы имеем неоспоримые шансы пообщаться с ним за обедом.
- Замечательно! - обрадовалась Смок.
В ответ, Глип покачал дымящейся папиросой, изобразив некое сомнение. Смок тут же эмоционально отреагировала:
- Не тяни кита за хвост! Что-то случилось? С кем? С близнецами, с Утахе, или с Хрю?
- Расслабься, счастье мое. Ничего страшного. Просто новости о бенедиктинке Ии.
- Солнце мое, может, я бы расслабилась, но мне вообще не очень нравится эта фигня с монашкой, изнасилованной групповым шариатским методом. С одной стороны, было приятно получить послание от СДО Австралии с рассказом, какая наша Хрю храбрая, креативная, и отзывчивая девочка. Редкое сочетание ценных качеств. Но вот с другой стороны: Хрю с Кавендишем притащили эту Ию на свой хаускрин, ухаживают, как за морской свинкой, и это длится уже неделю. Они кормят ее, гладят, укладывают спать, таскают на биомедицинскую реабилитацию. А эта Ия взрослая девушка, ей 21 год!
- У Хрю в детстве не было морской свинки, или чего-то такого, - заметил Глип.
- Я помню, - буркнула Смок, - да, из меня не получилась нормальная зачетная мама.
- Счастье мое, ты драматизируешь, - возразил Глип, - когда наша старшая стала жить с Пирксом Металликой, ты тоже драматизировала, а ведь напрасно. E-oe?
Смок вздохнула и похлопала ладонью по фюзеляжу лунакэта.
- E-o. У нашей Рут с Пирксом, вроде, все сложилось, хотя меня действительно изрядно беспокоило, что Рут нашла себе пару в форме живой машины войны в воздухе. Но, ты помнишь: как только я увидела Пиркса живьем - этого милого лопоухого мальчишку с длинными ресницами, так сразу перестала нервничать. Но у Хрю иная история.
- Иная, - согласился Глип, - но, в общем, Невилл - симпатичный, умный, и породистый парень. Конечно, его асексуальность пока является относительной сложностью.
- …Относительной? - перебила Смок, - Это не относительная, а жуткая сложность. Ты вдумайся: наша девочка Хрю живет с биофизически комплектным мужчиной, но из-за асексуальной темы в его мозгах, ей, чтобы заняться сексом, надо каждый раз бегать к посторонним парням. И, вместо того, чтобы решать вопрос, она взяла на хаускрин эту травмированную монашку. Даже нет слов, чтобы адекватно назвать такую фигню!
- Да, счастьем мое, ты права: новая фигура несколько усложняет задачу, – сказал он.
- Несколько, это как? - спросила она, - Типа, ты сказал, что у тебя новости про это.
Глип утвердительным жестом поднял раскрытую ладонь, и сразу предупредил.
- Новости, принесенные Лефао, надо держать в тайне от всех, и от Хрю тоже.
- Какого хрена, если это как раз важно для Хрю? – удивилась Смок.
- Я объясню. Лефао без спроса скачал в биомедицинском центре пси-портрет Ии. Это этически сомнительный шаг, и если Хрю узнает, то отгрызет ему мозг, как он сказал.
- Хм… - Смок задумалась, - …Про мозг, это вряд ли, но лучше не проверять. А что по существу дела там, в файле?
- Сейчас! - ответил Глип, сдвинул тело назад по фюзеляжу, протянул руку в кабину и, пошарив в одном из карманов своей жилетки, извлек электронный блокнот, - Все тут.
- Посмотрим-посмотрим… - с этими словами. Смок ткнула кнопку и начала просмотр «этически сомнительного» файла, уже заранее загруженного в оперативную память.
*** Краткое содержание файла, добытого мичманом Лефао Сувароу ***
Вначале шли несколько фото. Обнаженная девушка-европеоид среднего роста, и очень хорошо сложенная. Хотя нет, это слабо сказано. Она была экстраординарно красива – несмотря на россыпь синяков по всей поверхности кожи, на обритую голову, и слегка растерянное выражение лица. Она отлично смотрелась бы на первом плане TV-шоу об ирландских фольклорных танцах, либо в роли очаровательной кельтской амазонки из псевдоисторического сериала о римском завоевании Британии. В конкретном эпизоде амазонка недавно была в плену (поэтому побита и слегка «развинчена»), но друзья из кельтского сопротивления организовали ей побег, и еще устроят проклятым римским оккупантам лютый allez в форме лесной партизанской войны с минами-растяжками, и снайперами-кукушками. Хотя нет, мины и снайперы там слишком явный анахронизм.
Далее: текст (местами иллюстрированный диаграммами и прочей графикой).
*
Общая биомедицинская характеристика пациентки.
Сестра Ия (21 год, NW Англия, Ливерпуль, этнос англосакс, образование среднее).
Телосложение: интермодальное астеник-атлетик. Без специфических заболеваний.
Оценка общей соматики и нейромоторики: 8 баллов из 10 и 7 баллов из 10.
Темперамент: холерик-меланхолик, экстраинтроверт. Без специфических психозов.
Причина 1-го обращения: механические травмы, групповое изнасилование, стресс.
*
Оценка решения биофизических проблем на момент текущего осмотра.
Динамика заживления соматических травм: в пределах половозрастной нормы.
Факторы развития вторичных соматических последствий травм: не обнаружены.
Инфекционные риски (в т.ч. риск нежелательной беременности): нейтрализованы.
Вторичные стрессы с нарушением рефлекторной активности: не обнаружены.
*
Оценка решения биопсихических проблем на момент текущего осмотра.
Динамика компенсации стресса насилия: хорошая, +6 баллов из 10 от среднего.
Уровень тревожности на свету: в пределах нормы, в темноте: повышенный.
Общение на бытовые темы: открытый стиль, без нарушений строя мысли и речи.
Самооценка: в целом адекватная, но с девиантной религиозной акцентуацией.
*
Пси-портрет сестры Ии (черновой конспект-набросок, под редактирование).
*
Краткая автобиография (со слов, без верификации).
3-й ребенок в консервативно-католической семье среднего соц-класса (клерки).
Школа раздельнополая (полу-пансион для девочек). Идеалы (см. по гиперссылке).
16 – 17 лет. Окончание школы. Курсы в Университет. Секс-дебют (не понравилось).
18 лет. Молодежный лагерь волонтеров Красного Креста в Италии. Приставания М.
19 лет. Страх красоты. Католическая миссия в Индонезии. 1-я война. Бенедиктинцы.
20 лет. Чувство т.н. «греха». 2-я война. Сверх-идея т.н. «призвания». Монастырь.
*
Персональная фильмотека (10 предпочитаемых фильмов по памяти).
«Страсти Христовы» по Мелу Гибсону
«Приветствую тебя Мария» по Жану-Люку Годару.
«Камо грядеши» по Генриху Сенкевичу.
«Лже-Нерон» по Лиону Фейхтвангеру.
«Врата ада не одолеют» по Клайву Ордетту.
«Русалочка» по Гансу Андерсену.
«Снег и любовь» по Герберту Кельвину.
«Бен Гур» по Лео Уолласу.
«Путь Ии» (короткометражный) по Николасу Зеркасу.
«Anno Domini» (мини-сериал) по Энтони Берджессу.
«Пророки Старого завета» (мини-сериал) по Лайонелу Четвинду.
*
Христианско-библейская направленность топ-10 близка к 100 процентам, что можно объяснить социальной ролью пациентки (монашка в бенедиктинском монастыре).
Доля фильмов топ-100 с акцентом на религиозно-окрашенном страдании от насилия (в основном - пыток) близка к 80 процентам, это крайне высокий показатель.
В указанных 80 процентах преобладают фильмы, в которых объектом пыток являются женщины, что можно объяснить переносом личности пациентки на персоны героинь, и сублимацией своего либидо через их боль. Выбор пациенткой монашеского имени Ия согласуется с фильмом «Путь Ии» о христианской святой IV века, Ии Персидской
*
Кратко о сюжете фильма. Главная героиня - молодая женщина, фанатично верующая христианка попадает в тюрьму в Персии, где от нее требуют, чтобы она отреклась от христианства, и применяют к ней крупным планом все технологии пыток, известные продюсеру. Не решив поставленную задачу перевербовки Ии за 20 минут экранного времени, персидские сатрапы обезглавливают Ию (также крупным планом).
*
Можно было бы предположить у пациентки гомосексуальную ориентацию в сложной религиозно-сюжетной мазохистской перверсии, однако это не согласуется с данными, полученными методами, свободными от субъективно-интуитивных стереотипов.
*
Компьютерные визуальные и биоэлектронные тесты показали:
1. «Хрупкую» форму самоконтроля (обсессивное невротическое состояние).
2. Высокий уровень бисексуального некомпенсированного либидо.
3. Высокий уровень дисциплины и социальной ответственности.
4. Комплекс подавленной пубертатной инфантильности.
5. Циклически продуцируемый синдром вины
*
Вывод: информации недостаточно для построения поведенческой модели пациентки, однако можно утверждать, что ее перверсии не являются психопатологией, а вызваны сексуально-коммутационной декомпенсацией на фоне условной психической нормы.
*** конец файла ***
Смок Малколм вернула элнот Глипу, и проворчала:
- Сленг у психоаналитиков не лучше, чем у хакеров и гестаповцев, но, суть я уловила. Сестра Ия не психопатка, а хорошая дисциплинированная бисексуальная девочка, но страдающая от библии и дефицита оргазма. Тут еще групповое изнасилование…
- Да, - согласился Глип, - я тоже так понял. Осталось как-то сообщить об этом Хрю, не подставив Лефао. Нужна легенда о каком-то ином инфо-источнике.
- Не обязательно, - возразила она, - ведь надо передать лишь капельку инфо. Пусть это выглядит, просто как эрудиция и моя женская проницательность.
- Радость моя! Проницательность, это понятно. Но о какой эрудиции ты говоришь?
- Ну, солнце мое, это элементарно. Любая книжка, с рассказом о гомосексуальности в монастырях, и садо-мазо типа самобичевания. Ты как мыслишь: это годно или нет?
- Хэх… Я так мыслю, что это годно.
- Ну, если годно, то вызываем дежурный буксир, и едем домой, - подвела итог Смок.
…
*59. Предсказуемое пробуждение демона войны.
Тогда же: полдень 4 октября. Германское Самоа, остров Савайи, Плайа-Афаноа.
(Соответствует ночи с 4 на 5 октября в Западной Европе).
Доктор Упир прилетел на плавучую фабрику «БлицВерк» КАК БЫ с обычной целью: посмотреть на выполнение плана-графика. Ничего странного, что он предложил Хрю Малколм пообщаться тет-а-тет. Но, когда они оказались вдвоем, доктор Упир, вместо ожидаемых вопросов по плану-графику, предельно кратко и тихо сообщил:
- Нужен Сэм.
- Хэх… - произнесла Хрю, - …А что?
- Вот что: энциклика Папы Римского с призывом к тотальной священной войне против кооперативно-анархистской безбожно-антисистемной неоязыческой Меганезии.
- Wow! Что, прямо к войне? Он что, решил переименовать Ватикан в Чернобыль?
- Хрю, ты же умная девушка. Какой Чернобыль? Ватикан, это микрорайон, примерно километр по диагонали, расположенный в центре 3-миллионного Рима. То, что у этого микрорайона церемониальный статус государства, не меняет физическую географию.
- Да, это я ляпнула фигню, - самокритично призналась она, - но я реально обалдела от наглости этого фрика с заезженным брендом «ключи от рая». Война, ни хрена себе! И вообще, какая война? Типа, крестовый поход? Так, это он ошибся тысячелетием.
- Тут Лев-Пий не ошибся, - поправил Упир, - крестовые походы в нашем тысячелетии дважды объявлялись президентами США в 2001-м против терроризма, затем в 2009-м, против оффшоров. G7 в 2022-м объявила третий - против контрабанды. Папа Римский суммировал три предыдущих повода, добавил биокибернетику, и объявил четвертый. Разумеется, инициатива исходит не от Ватикана, а от его сверхкрупных спонсоров.
- Ясно, док Упир. А к какой войне призыв? К торговой, к холодной, к горячей?
- Хрю, просто прочти вдумчиво, - предложил он, и протянул ей планшетник.
…
Чтение заняло полчаса. Затем Хрю спросила:
- А реакция каких-то больших СМИ вроде CNN или Times-Group уже есть?
- Пока, - сказал Упир, - в больших СМИ только первичная реакция. Краткий пересказ энциклики, без комментариев. Слишком мало времени прошло. Энциклика появилась публично только в 6 вечера по Гринвичу, в обеденное время по Нью-Йорку. Цунами в мировой СМИ-сфере придет только завтра утром по Гринвичу.
- Типа, я догнала, - отозвалась Хрю, - и какие наши действия?
- Для PR, - произнес Упир, - важна реакция Сэма Хопкинса. Что скажешь?
- Ну… - сосредоточенно произнесла она, - …У Сэма тонкий эстетический вкус, и он в пламенном гневе от этой лексики, заебывающей человеческое достоинство, и от этого содержания, ориентированного на усредненное всемирное общечеловеческое быдло.
- Что ж, юная леди, дружба с Невиллом Кавендишем хорошо влияет на развитие твоей риторики. Если бы ты еще уменьшила долю специфических усилителей смысла…
- Ну, так, я уменьшу, когда буду говорить под запись. А пока я, типа, рассуждаю.
- Рассуждай за Сэма вслух, - предложил доктор Упир.
Хрю Малколм помолчала, прокрутила текст на экране вверх, затем вниз, и объявила:
- Я ошиблась. Сэм НЕ думает, что это ориентировано на общечеловеческое быдло. Он думает наоборот: что это ориентировано на тех, кто наш. Цель: напугать НЕ быдло.
- Хэх… - коммодор фыркнул - …Напугать чем?
- Напугать третьей Новогодней войной, - пояснила она, - не торговой войной, а такой реальной войной, с бомбами и всеми делами. Типа: мировое сообщество под знаменем Истинной Демократии и Гуманизма ООН, при благословении бога из книжки-библии, начинает победоносный Крестовый поход против Мирового зла. Ну, против нас.
- Вряд ли, - заметил доктор Упир, - конечно, спонсоры Ватикана не очень-то умны, но Второй Новогодней войны им хватило, чтобы понять смысл атомных бомб в арсенале Народного флота. Это чисто военное сдерживание. Есть и экономическое. Аналитики транснациональных корпораций сообщили своим боссам, что Народный флот может в течение дня рассечь весь грузооборот в Тихом океане, включая Панамский канал, и на востоке Индийского океана, включая малайские и австралийские проливы.
- Это знаешь ты, - возразила она, - это знает большинство наших. Но ребята в странах Первого мира не могут этого знать. Те ребята, которых мы хотели бы пригласить, для которых здесь есть дом, работа, друзья, жизнь, короче… Вот. Прикинь. Они смотрят в Интернете и в СМИ на всю эту хрень, на эту энциклику, на восторженное шоу уродов, которое точно скоро будет по консервативному TV во всем Первом мире. И что у них получится в мозгах? Как они проверят объективность информации? Никак, блин!
- Хрю, не увлекайся проблемой планетарной справедливости, - строго сказал Упир.
- Так, я не увлекаюсь! Знаешь, док, в книжке по философии элементарно доказано, что справедливость - полная херня. Не абстракция, как идеальный газ, или как абсолютно черное тело, которые для инженерных расчетов, а реально никчемная херня. Я говорю вообще про другое. Про ребят, таких же, как мы, только зависших где-то в Америке, в Британии, в Европе, в Австралии. Их сотни тысяч, они бы хоть завтра приехали, но им страшно прыгать в неопределенность. Вдруг в Океании опять будет война? Сейчас эта пропаганда польется: типа, крестовый поход близок. Еще я хочу сказать про тех ребят, которым нравится жить на родине, и которые работают с нами из дома, по сети. Таких вообще миллионы. На них начнет давить пропаганда, что они предатели, подлежащие усечению. Так вот, Сэм думает: если мы не вмешаемся, и не защитим их, то потеряем важный кусок нашего будущего, вот что! Надо врезать так, чтобы кое-кто на том краю планеты спрятался от ужаса под стол в своем престижном офисе. Ну, как тебе?
- Смотря, как врезать, - отозвался доктор Упир.
15-с-половиной-летняя юниорка как-то почти по-кошачьи почесала себя за ухом.
- Ну… Сэм не считает, что надо сразу атомной бомбой по Ватикану, однако…
- Что – однако? – спросил он.
- …Однако, - продолжила она, - для PR-эффекта можно показать, как легко мы можем сделать это, и нам за это, в историческом смысле, ничего не будет.
- Хрю! – он погрозил ей пальцем, - Ты обалдела, что ли?
- Ну… Я просто рассуждаю за Сэма. Может, это пригодится. А если нет, то нет.
- А, собственно, почему нет? – загадочно отозвался доктор Упир.
…
*** Медиа-блог Сэма Хопкинса - Демона Войны в сети OYO ***
5 октября сразу после полуночи гавайского времени (после полудня по Гринвичу).
*
Молодой мужчина невысокого (наполеоновского) роста, видимо, худощавый (хотя, не получается определить комплекцию из-за одетой на нем свободной штормовки), очень уверенно стоял, вероятно, на краю палубы корабля, а за его спиной было темное море. Прожектор светил в лицо Сэму, однако это не волновало его: на нем как обычно были зеркальные светозащитные очки. Блики лучей ослепительно вспыхивали на них…
*
…Сначала лицо Демона Войны выглядело абсолютно бесстрастным, но затем его губы слегка изогнулись в недоброй улыбке, и он заговорил:
«Папа Римский издал энциклику: «Против вавилонской блудницы». Хотя, там не про Вавилон и девушек, а про Меганезию и наших друзей, компаньонов и сотрудников на территориях, подконтрольных G7 или ООН, в общем оффи-олигархии. Римский Папа использован, как в Средневековье для объявления Крестового похода. Иносказания о защите, как бы, демократии уже перестали работать, и оффи вернулись к лозунгам за теократию и Молот Ведьм. Ведьмы это мы: кооперативные анархисты».
*
Тут Демон Войны коснулся свободной рукой вензеля на штормовке: алой литеры «А», включенной в полукольцо (символа кооперативной анархии), и произнес задумчиво, и несколько иронично:
«Энциклика предписывает правоверным государям: истребить наших друзей на своей подконтрольной территории, затем послать войска в наше море, и устроить холивар за идеалы финансовой олигархии. Процедура отработана еще на заре Великой Рецессии. Первой тогда была Ливия, далее вокруг планеты, и до нас дошло в позапрошлом году. Правда, на нас процедура сломалась дважды подряд. Я думал - хватит, но, видимо, не хватило. Что, если оффи-олигархия хочет попробовать в третий раз?».
*
Сэм Хопкинс сделал хорошо рассчитанную паузу, и повторил:
«Видимо, не хватило. Потери экспедиционных войск не впечатлили их? Тогда, может, целесообразно устроить на территории оффи показательный холивар за наши идеалы? Разрушать Ватикан и уничтожать там всех - в общем, не обязательно, хотя технологии Народного флота позволяют быстро сделать это, и формальное основание имеется: эта энциклика содержит буквальное объявление войны, а на войне, как на войне. Но…».
*
Снова последовала хорошо рассчитанная пауза, после которой Сэм произнес:
«…Но, дело не столько в Ватикане, сколько в глобальном миропорядке. Папа Лев-Пий выступил в роли попугая, и энциклика «Против вавилонской блудницы» появилась по политэкономическим, а не религиозным причинам. Глобальная оффи-олигархия стала проигрывать, терять человеческий ресурс, к которому было отношение, как к рабочей скотине. Никуда не денутся людишки, будут работать и жить, как приказано, ведь нет альтернативы, а если появится, то можно разбомбить с благословения ООН. Но вот не получилось разбомбить, и колесо кармы повернулось в другую сторону. Теперь мы та альтернатива, которая появилась исторически навсегда. В смысле: даже при сценарии неограниченного обмена ядерными ударами, Меганезия сохранится, благодаря своему особому географическому устройству - размазанности по величайшему океану. А для континентальных и компактно-островных стран такой сценарий означает мгновенный необратимый переход от истории к археологии. Вы поняли, о чем я. Это важно».
*
Демон войны подержал очередную актерскую паузу, и повторил:
«Это важно, поскольку позволяет выдвинуть самый гуманный ультиматум в истории: ультиматум свободы выбора нашей альтернативы любым человеком. Не важно, где он сейчас. Если он хочет заняться трудом или бизнесом у нас, то это его право. Если же какая-либо фигура будет силой и угрозами препятствовать, то наша рука дотянется до такой фигуры и ее окружения, так или иначе. Началась новая холодная мировая война: за экономическую свободу людей. А меру участия нации foa в этой войне определит наш Верховный суд, выражающий волю foa. И помните: Рагнарек никто не отменял».
*
Демон Войны сделал жест ладонью в защитной перчатке по направлению к объективу. Появилась заставка (алый вензель - значок кооперативной анархии).
***
…В тот же день на бирже началось падение ценных бумаг концернов, о которых было известно, что они прямо или косвенно в значительной доле принадлежат Ватикану. И биржевые игроки, заранее знавшие о выступлении Демона войны, подняли на эффекте внезапного падения очень неплохие деньги. Инсайдерская схема - так это называется.
…
Следующая дата. 6 октября. Вечер. Германское Самоа.
Остров Уполу. Апиа. Площадь перед Кафедральным собором.
Терраса второго яруса китайского ресторана.
В исторической части практически любого города нашей планеты найдется хоть один китайский ресторан. В Апиа-сити китайский ресторан «Jin-Yu» стоял в 300 метрах от центральной круглой площади, в нескольких шагах от набережной, и через дорогу от кафедрального собора. С террасы ресторана сейчас было на что смотреть: foa решили вышвырнуть архиепископа (назначенного Ватиканом еще до революции), и с ним весь персонал архиепархии. Раньше руки не доходили, ни мотива, ни смысла не было... Но теперь появился мотив (папская энциклика) и смысл (передать кафедральный собор и подворье полностью в пользование Народной Католической Церкви Океании). Многие германо-самоанцы считали себя «культурологическими католиками» (они не очень-то верили, или вовсе не верили в бога по римско-католической версии, но им нравились католические праздники – Рождество, Валентинов день, Пасха, Хэллоуин, и прочие). Океанийский народный католицизм по версии Макнаба подходил для них отлично. А римский католицизм - нет. Если бы не появился прямой мотив, то германо-самоанцы, вероятно, еще долго не трогали бы римских ставленников, но вот – энциклика, и…
…И Герда Шредер, блоггер-колумнист популярного германского семейного сетевого журнала «Hauswirtschaft», оказалась, можно сказать, в первых рядах зрителей данного религиозно-политического спектакля, явно имеющего шансы на всемирный резонанс. Иногда крайне сложно выразить словами свое настроение. С одной стороны: большая журналистская удача: попасть в такую точку пространства-времени. С другой стороны: попасть туда в компании с двумя меганезийскими полевыми командирами, из которых первый - экуменический аббат, а второй - диктатор стимпанков… Гм!
Герда случайно произнесла это «Гм!» вслух, и рядом с ней мигом нарисовалась некая девушка-китаянка, очевидно – официантка, но одетая скорее как теннисистка (в майку и ультракороткую юбку).
- Еще рюмочку радикально охлажденной водки, фрау Шредер-фон-Зейл?
- Спасибо, но лучше большую чашку кофе с молоком, - сказала германка, теперь уже спокойно относившаяся к приставке «фон Зейл» после своей фамилии.
- Латте? – уточнила официантка-теннисистка.
- Да, пожалуй, латте, это хорошая идея.
- Aita pe-a, фрау Шредер-фон-Зейл, - и девушка ускользнула, будто лепесток какого-то экзотического цветка
- Герда, что значит «Гм», если не секрет? – поинтересовался аббат Тореро.
- Гм? – переспросила она.
- Бро! - лениво произнес диктатор Йожин Збажин, обращаясь к аббату, - Как учит нас дедушка Фрейд, иногда «Гм», это просто «Гм».
- Погоди, бро! - тоже лениво ответил аббат, - Ведь даже просто «Гм» что-то значит, и поэтому я спросил Герду, что она имела в виду. Так что не дави своим мнением.
- Я давлю?! – возмутился Йожин, - Кого? Где? Герда, я что тут давил кого-нибудь?
- Вроде бы нет, - сказала германка, - а мое «Гм»… Просто, о ситуации. Странно все.
- Ты про это? – уточнил диктатор стимпанков, махнув рукой в сторону площади…
…Там, перед воротами кафедрального собора (весьма эстетично стилизованного под знаменитый Notre Dame de Paris, только поменьше, и более светлого цвета) собралось факельное шествие. Кстати - модная традиция у фермеров и студентов в Германии. В данном случае, участников шествия (точнее пикета) было около пятисот, а факелами служили спиртовые горелки, и паяльные лампы. Кроме того, у каждого участника (по здешним обычаям) было автоматическое оружие. Со стороны собора всей этой толпе противостояли четверо охранников-туземцев с дробовиками. Хотя, «противостояли» - неточный термин. Охранники просто стояли, понимая, что против этих резервистов-германцев не продержатся вообще нисколько. Для Герды было очевидно: если толпа качнется вперед, то охранники собора отступят без боя. Но резервисты не атаковали. Почему? Герда недоумевала.
…Аббат Тореро уловил ее недоумение.
- Что, Герда, ты гадаешь: как это, собралась толпа с пушками, но не хулиганит?
- Мм… В общем, да. Это кажется мне странным.
- Просто, - пояснил он, - решение Верховного суда еще не объявлено.
- Когда придет решение суда, - добавил аббат Тореро, - тогда мы аккуратно выставим ватиканских клоунов за ворота. Никто не пострадает, вот увидишь.
- А когда придет это решение? – поинтересовалась Герда.
- Бро, что тебе говорила судья Эвери? – переадресовал аббат вопрос диктатору.
- Она говорила: в течение ночи, - ответил тот, и поправил свою стрижку-топтейл.
- А… - Герда удивленно поморгала, - …Зачем люди собрались сейчас?
- Есть куча причин, - сказал диктатор стимпанков, - во-первых, это весело. Во-вторых, сейчас приедут студенты Политехникума, и организуют музыку и пляски. В-третьих, к полуночи появится патер Макнаб, и двинет спич про исконный народный католицизм Океании. В-четвертых, суд учтет количество заинтересованных ко-атолликов.
- Так! – Герда услышав знакомый термин, - Ко-атоллики, это сторонники Макнаба?
- В точку, гло, - подтвердил он.
Между тем, вернулась официантка, и поставила на стол высокую стеклянную чашку с внушительной шапкой молочной пены над краями.
- Ваш латте, фрау.
- Большое спасибо. Mauru-roa! – поблагодарила Герда.
- Maeva oe! - сказала официантка, и повернулась к мужчинам, - Что-нибудь для вас?
- Мне пинту янтарного эля! – объявил Йожин Збажин.
- А мне стакан патрульного микса, - заказал Тореро.
Официантка посмотрела с удивлением (поскольку «патрульный микс» это абсолютно безалкогольный напиток, витаминная фруктовая смесь для боевых пилотов).
- Ты разве сейчас на службе, сен аббат?
- Нет, гло, - он подмигнул, - но мне сейчас алкоголь не нужен, драйва и так хватит.
- Хо-хо… - уважительно произнесла она, и двинулась к стойке.
- А, - произнесла Герда, - верно ли я поняла, что решение суда уже предопределено?
- Только в том, что по-любому ясно, - сказал диктатор стимпанков, - например, что локальный официоз Ватикана будет депортирован, и что католическое имущество на Германском Самоа перейдет под контроль нового архиепископа.
Герда Шредер недоуменно моргнула.
- Так, постойте, а откуда возьмется новый архиепископ?
- Наш ко-атоллический симпозиум по-быстрому выберет его, - сообщил Тореро.
- Так, - Герда кивнула в знак понимания, - а что неясно по-любому?
- Неясно, - сообщил Йожин, - что ответить Папе Льву-Пию и его группе поддержки.
- А-а… Какие есть варианты?
- Разные. Хорошо, что Сэм Хопкинс слегка потормошил Верховных судей, чтобы они, занимаясь текущими практическими делами, не пихнули в долгий ящик этот вопрос…
…
…Внутри здания собора, по внушительному залу прогуливались два персонажа.
Одного звали Морисо Таотино, и он был архиепископом.
Второго – Хелм фон Зейл, и он был майором INDEMI, прокуратором Самоа.
- Я должен признать, - произнес первый, - что я не ожидал такой дисциплины и такого уважения к законности от раздраженной и возбужденной толпы вооруженных людей.
- Падре, - иронично ответил второй, - разве за два года вы не поняли, что наша Хартия работает иначе, чем западные законы, принятые в интересах олигархии? Наша Хартия отражает интересы свободных людей, и держится авторитетом свободных людей. Мы победили, сражаясь за нее. И мы следуем такому порядку, который сами приняли. Так например, если мы решаем избавиться от каких-то вредных социальных элементов, то делаем это открыто, и даже гуманно с некоторых пор. Без имитации народного гнева, с которым (ах) не смогла справиться полиция - как принято делать на условном Западе. В нашем случае: никакого гнева со спонтанным погромом. Все процедурно-спокойно, не оскорбляя человеческого достоинства. Если бы римский театр с энцикликой Льва-Пия случился год назад, когда здесь велась зачистка анти-хартийной агентуры перед Второй Новогодней войной, то, вы сами понимаете, падре…
Майор INDEMI сжал кулак, и указал отставленным большим пальцем вниз (этот жест использовала древнеримская публика, обрекая побежденного гладиатора на смерть).
- Вы хотите напугать меня? – спросил Таотино.
- Нет, наоборот, я хочу, чтобы вы не пугались. Зачистка анти-хартийной агентуры уже исторически позади, так что вашей жизни, здоровью, и личному имуществу ничего не угрожает. Убедите ваших ассистентов не прятаться в подвале собора. Пусть они сидят спокойно в столовой, в гостиной, или что у вас здесь имеется.
- Майор, можете ли вы обещать, что их никто не тронет?
- Я обещаю, что их тронет только полиция, только после судебного решения, и только чтобы посадить на паром до Паго-Паго, куда все вы, вероятно, будете депортированы.
- А вы уже знаете решение вашего Верховного суда?
- Формально, я не знаю, но фактически у меня есть прогноз.
- Понятно… Я прошу вас, майор, подождать в зале. Я успокою людей, и вернусь.
- Aita pe-a, - ответил фон Зейл, подошел к стрельчатому окну и начал наблюдать.
…
Фестиваль продолжался. Факелы - спиртовые горелки уже были не нужны. На заливе параллельно берегу выстроилась шеренга катеров и катамаранов. Их люминесцентные прожекторы заливали набережную и улицу бледным, но довольно ярким светом, будто наступило невероятное гипер-полнолуние. Набережная превратилась в пляжное кафе с дансингом. Германский фермер даже на Самоа остается германским фермером. Он не пропустит фестиваль, где публика точно захочет перекусить. Всего за несколько часов фестиваля можно наторговать больше, чем за несколько обычных дней. Главное: надо продавать то, что легко съедается. Например: пирожки-трубочки с колбасками. Нет, не американские «хот-доги» (опошленные индустриальной экономикой), а первозданные, прекрасные во всех проявлениях. Или: гамбургеры. Нет, не какие-нибудь «биг-маки» (которые ближе к биологическому оружию «пуля в печень», чем к пище), а тоненькие гамбургские картофельные блинчики, в которые завернуты свежие котлетки… Ладно, хватит этих описаний. А то если продолжать, упомянув гессенский яблочный пирог, и гессенский же сидр (Apfelwein) терпкий, но легкий, будто туман над Рейном… Точно хватит! Оставим кулинарию и обратим внимание на религиозно-политическое шоу.
…
Патер Коннор Макнаб поднялся на крышу автофургона подогнанного к центральным воротам двора, окружающего кафедральный собор, и окинул взглядом яркую, пеструю, шумную толпу океанийских католиков, и тех, кто пришел просто за компанию. Сейчас требовалось привлечь внимание. Патер Макнаб ударил по струнам алебарды (мощной электрогитары – акустической машины для ЭБМ - электро-блэк-метал).
Гулкое звенящее «бум-мм-мм!!!» прокатилось над площадью.
И наступил ключевой момент.
Макнаб поправил свое одеяние: простой белый плащ с кельтским крестом на груди.
- …Друзья! Католики Океании и союзники католиков Океании в общем деле! Вот мы собрались тут, чтобы заявить приверженность общим для нас принципам Tiki. Все мы знаем и помним эти принципы, принесенные в Океанию – Гавайику великим древним королем Мауна-Оро. Пусть каждый, кто согласен, громко скажет «да»! Прямо сейчас!
Раздался оглушительный рев пятисот здоровенных глоток - как на футбольном матче после забитого гола. Макнаб снова ударил по струнам алебарды. «Бум-мм-мм!!!».
- … Друзья! Вы сказали, и я услышал!
… - Мы все на этой площади знаем, чего хотим!
… - И, у нас есть практические знания, чтобы сделать, как мы хотим!
(Тут патер Макнаб сделал короткую паузу, затем громко объявил)
… - Знание дает силу!
… - Сила дает свободу!
(Снова удар по струнам алебарды. Бум-мм-мм!!!).
- Уа!!! - снова раздался оглушительный рев публики перед кафедральным собором. И дальше, под одобрительное рычание собравшихся, апостол Папуа, начал проповедь…
…Не классическую проповедь, конечно, баллады электро-блэк-метал.
…
Несколько позже. 7 октября, после полуночи. Главный зал кафедрального собора.
Коммуникатор фон Зейла негромко пискнул. Майор привычно снял гаджет с пояса, и посмотрел на экран, после чего, повернувшись к архиепископу, сообщил:
- Судебный билль принят. Весь оставшийся персонал римской церкви депортируется с территории Меганезии. Я займусь процедурой. Прошу вас, падре, спокойно объяснить вашим людям, что они получат возможность доехать до своих домов, и собрать вещи. Погрузка на паром будет вам обеспечена. До Паго-Паго недалеко. Вопросы?
- Как? – тихо спросил Морисо Таотино.
- Что – как, падре?
- Как мы доедем до своих домов, сквозь толпу враждебных вооруженных людей? – тут архиепископ показал рукой на площадь, где продолжал греметь электро-блэк-метал.
- Элементарно, - ответил фон Зейл, - покажите, как тут выйти на балкон.
- Вот по этой лестнице, майор.
- Отлично, падре. Я решу вопрос. А вы доведите своим людям порядок действий.
С этими словами, майор направился к лестнице.
Он взбежал на второй ярус, вышел на балкон и, щурясь от света прожекторов, с разных сторон направленных на фасад собора, окинул взглядом резвящуюся публику. Казалось, сейчас у фон Зейла нет шансов как-то докричаться до них, однако… Это лишь казалось. Майор извлек из кармана светошумовую гранату, выдернул чеку, отсчитал 3 секунды и метнул эту штуку по параболе вверх. Еще 2 секунды – и шарахнуло со вспышкой…
…Грохот взрыва раскатился многократным эхом, перекрывшим музыку ЭБМ.
Публика отреагировала мгновенно: только что это была толпа, но теперь - нечто вроде батальона на тренинге «городские бои». Более половины присутствующей молодежи грамотно рассыпались, и заняли подходящие укрытия, уже взяв в руки оружие. Менее половины - стояли в растерянности. Затем кто-то выключил аудио-динамики.
- Aloha foa! – громко произнес фон Зейл, - Я констатирую, что, в основном, вы готовы сражаться с неожиданным противником. Но некоторым надо улучшить подготовку.
- Хэй, майор, делать не хер, что ли? – прозвучал в ответ чей-то недовольный голос.
- Мы тут отдыхаем, вообще-то, - поддержал другой.
- Ну, классно! - ответил майор, - Вы тут отдыхаете, а наш Верховный суд минуту назад объявил билль о депортации церковного персонала Ватикана, поэтому я работаю.
Несколько ударов сердца. До публики доходила новость. А затем:
- …Wow! Toppi! Sehr gut!
- Sehr gut! – согласился майор, - А теперь технический вопрос. Офицеры флота! Руки!
- Hoh! Hoh! – послышалась реакция, и в разных точках короткого участка улицы стали заметны персоны, поднявшие левые кулаки над головой.
- Ну, классно! - фон Зейл хлопнул в ладоши, - Сейчас нужен коридор, чтобы ребята на «хаммерах» проехали во двор собора, и забрали депортируемый контингент. Я прошу офицеров флота организовать это прямо сейчас. Просигнальте, как поняли…
Майор сделал паузу, дождался подтверждающих жестов, и произнес:
… - И просто неформальное предложение. Foa! Давайте проводим персонал Ватикана спокойно, по правилам человеческого достоинства. Сейчас тот момент, по которому не только посторонние будут строить мнение о нас, но и мы будем строить мнение о себе. Давайте будем уважать, прежде всего, самих себя. Also wie? E-oe?
…И тишина. Никто не ответил майору вслух, но по действиям офицеров на улице было понятно: предложение «уважать, прежде всего, самих себя» принято публикой.
…
*60. Экстремальная апостольская психотерапия.
Германское Самоа, остров Уполу, Апиа, ночь 7 октября, ближе к рассвету.
Пиццерия «Чиполлино-Оло» на берегу недалеко от кафедрального собора.
Даже для такого психофизически сильного человека, как Коннор Макнаб, этот вечер и полночи были непростыми. Поэтому сейчас он восстанавливал силы в относительной тишине, за столиком в пиццерии (почти пустой по случаю поздней ночи) в компании резерв-военфельдшера Туккоби. Она заказала для себя и для него тунцовый стейк, и «патрульный коктейль» (логично решив, что комбинация, рекомендуемая для боевых летчиков после сложного вылета, подойдет и для уставшего апостола Папуа).
- Давай, питайся, ересиарх, - предложила Туккоби, когда заказ был принесен.
- Mauru, - ответил он, глотнул коктейля, и стал жевать первый кусочек тунца.
- Maeva, - сказала она, сделав то же самое, а затем спросила, - Коннор, если не секрет: кандидатуры на должность народного архиепископа как-то обсуждались заранее, или симпозиум вообще стартовал с чистого листа?
- Вообще с чистого листа, - ответил Макнаб.
- Хэх… - Туккоби посмотрела в сторону площади у собора, где стартовал симпозиум.
Апостол Папуа, прожевывая еще кусочек тунца, глянул туда же, и предположил:
- Ты удивлена, не так ли?
- Да. Мне казалось, что сначала должно быть что-то типа презентации кандидатов.
- Видишь ли, Туккоби, все подходящие кандидаты известны, а суть выборов состоит в уговорах кого-либо из кандидатов. И кто первый позволит уговорить себя, тот станет архиепископом Народной Католической Церкви Океании.
- Хэх… Типа, никто не хочет на эту должность?
- Ну, типа того, - чуть пародийно ответил Макнаб в здешнем молодежном стиле.
- Упс! Кто это? - удивилась Туккоби (поскольку на ее браслете-коммуникаторе мигнул красный огонек вызова), и прижала браслет к щеке - Так! Алло!..
… - Ха! Невилл Кавендиш! Конечно, помню…
… - Что-что? Та сестра Ия, которая посттравматическая бенедиктинка?
… - Что? Исповедоваться? О, черт!
… - Да, он здесь. Погоди, Невилл, я сейчас спрошу его… - Туккоби прикрыла браслет ладонью (чтобы абонент не слышал) и обратилась к Макнабу, - …Слушай, тут эта Ия, которая из монастыря Эсаала, в экстазе энтузиазма хочет тебе исповедоваться.
- Как ты сказала? В экстазе энтузиазма? И обязательно мне?
- Да, Коннор. Эта Ия слышала твои баллады на площади, и прониклась. Прикинь?
- Туккоби, верно ли я понял, что вместе с ней мистер Кавендиш и мисс Малколм?
- Верно. В смысле, они просто вместе с Ией. Исповедоваться они не собираются.
- Понятно, что они не собираются. Но их появление может быть хорошим знаком.
- Я не догнала про знак, - сказала Туккоби, - что мне передать Ии про исповедь?
- Передай: я готов поговорить с ней через час ровно, - ответил Апостол Папуа…
…В принципе, такая реакция сестры Ии была ожидаемой с точки зрения психологии. Девушка в силу случившихся с ней крупных неприятностей потеряла изрядную часть религиозной веры. Трудно продолжать верить в некую высшую силу, если эта сила не смогла защитить свое святилище, и своих служительниц. Особенно, если по доктрине, служительницы метафизически считаются невестами этой высшей силы. В общем, Ия потеряла надежную духовную точку опору, и две недели духовно страдала, почти как традиционный деревенский ирландец без пива за ужином. Как учит нас психология, в подобном состоянии субъект мечется в поисках новой духовной опоры, но с декором, похожим на старую опору (т.н. эффект сложившегося стереотипа потребления). Если рассмотреть поведение сестры Ии с такой точки зрения, то вывод напрашивается: эта девушка неминуемо должна была прийти к апостолу Папуа. «Народный океанийский католицизм» был, хотя бы внешне - той религией, к которой привыкла Ия. А с другой стороны, высшее существо ЭТОГО католицизма явно не склонно было бросать своих сторонников без защиты. Чтобы почувствовать это, достаточно было понаблюдать за (условно) католическое сборище, оккупировавшее площадь перед собором. В общем: подсознание Ии решило ее религиозную судьбу, и сознание захотело исповедаться.
…
Получасом позже. Плоская часть крыши пиццерии «Чиполлино-Оло».
Это было совсем не похоже на классическую кабинку для исповеди в церкви, но это годилось функционально. Главное: рядом нет никого лишнего, а церковь кстати, вот: отличный (можно сказать. панорамный) вид с этой крыши на кафедральный собор.
Коннор Макнаб уселся на одну из пары раскладных табуреток (предусмотрительно принесенных официантом), жестом предложил Ии занять вторую такую табуретку (напротив него), подождал, пока она усядется, и произнес:
- Итак, дочь моя, если ты готова, то расскажи: в чем ты видишь свои проступки?
- Простите, святой отец, в моей голове такой сумбур, что я не могу рассказать связно.
- Рассказывай, как тебе проще, дочь моя.
- Да, святой отец. Наверное, надо начать с молодежного волонтерского лагеря. Мне исполнилось 18, и я уже не была девственницей. Это случилось у меня после школы. Ужасно глупо. Но я о молодежном лагере. Там было много парней, они считали меня привлекательной и… Они вели себя довольно грубо. Иногда мне это нравилось. Мне льстило, что у них такие эмоции из-за меня. Но физически не очень приятно. Тогда я подумала, что девушки… Нежнее. Мы жили по двое в комнате, и у меня это внезапно случилось с моей соседкой. Позже я переживала из-за того, что было, но не решилась исповедоваться. Так что, вам я это первому говорю. Дальше, я так запуталась, что не понимала, куда девать себя. И, когда я познакомилась с сестрами-бенедиктинками, то решила: монастырь вдалеке от привычного мира, это… Лучший выход для меня. Это действительно было так, сначала. Но через несколько месяцев, я почувствовала… Мы работали в саду на склоне холма, там много укромных мест, и я с одной из сестер… Я просто не поняла, как это случилось. И, после этого мне начали сниться демоны. Они требовали от меня… Как объяснить? Эти демоны были мужчины. Я старалась как-то избавиться от этих снов. Я пробовала сильно ограничивать себя в пище, но долго я не выдерживала, а когда я переставала ограничивать, эти демоны возвращались. В этом я боялась исповедоваться аббатисе Юстине… Теперь ее нет, а со мной случилось нечто ужасное. Возможно, святой отец, вы слышали о террористах на острове Добу.
Патер Макнаб утвердительно кивнул.
- Я знаю о теракте, и о том, что произошло с тобой.
- Слава богу, что вы знаете, святой отец. У меня язык не повернется назвать это. Я бы предпочла пропустить это, и сразу рассказать о моих новых друзьях. Вы разрешите?
- Разумеется, дочь моя. Переходи к своим новым друзьям.
- Я перехожу, святой отец. Это девушка и ее парень. Надо ли назвать их имена?
- Видимо, я знаю, о ком ты говоришь. Это мисс Малколм, и сэр Кавендиш.
- Да, это они. Это такие люди… Они как добрый самаритянин из библии. Это я в том смысле, что они не очень верят в бога, но… Я не знаю, что было бы со мной без них. Теперь я живу у них в гостях на хаускрине. Это 40-футовая яхта-экраноплан.
- Я знаю, что это такое, - сказал Макнаб.
Молодая бенедиктинка вздохнула, собрала силу воли в комок, и продолжила:
- Это ужасно: я почувствовала к мисс Малколм то же, что чувствовала к соседке по комнате. И к сэру Кавендишу я тоже… Святой отец, я не знаю, что мне делать!
- Дочь моя, верно ли я понял, что ты хочешь не только исповедоваться, но и получить разумный совет о том, как вести себя дальше с твоими новыми друзьями?
- Да! Я бы очень хотела получить совет. Я боюсь, что обману доверие новых друзей.
- В таком случае, подумай хорошо, и скажи: догадываются ли они, какие чувства или желания ты испытываешь по отношению к ним?
Ия действительно задумалась, молчала около минуты, и лишь затем ответила:
- Я почти уверена, что мисс Малколм догадывается. А сэр Кавендиш… Кажется, он не чувствует интереса к… Этому. Но он любит мисс Малколм, а она любит его. Странно получается, и невозможно объяснить, но это еще сильнее усложняет все для меня.
- Дочь моя, не позволяй унынию управлять тобой, это очень серьезный грех. Итак, ты уверена, что мисс Малколм догадывается. Но ты не уточнила, о чем она догадывается. Только о твоем отношении к ней, или о твоем отношении к сэру Кавендишу тоже?
- О моем отношении к сэру Кавендишу она тоже догадывается, святой отец.
- Итак, она догадывается. А как она реагирует на это?
- Знаете, святой отец, странно: будто ее веселит это. Я попробовала бы рассказать, но сомневаюсь, допустимо ли на исповеди говорить о чужих грехах.
- Я разрешаю тебе, дочь моя. Рассказывай.
- Да, если вы разрешаете, то… Я знаю, что мисс Малколм бывает с разными другими мужчинами. Она даже не скрывает этого. Будто это, как выпить чашку кофе с кем-то.
Коннор Макнаб спокойно прокомментировал:
- Ничего удивительного. Мисс Малколм 15 с половиной лет. В прошлом большинство девушек ее возраста уже были замужем.
- Но, святой отец! Ведь мисс Малколм не замужем… И она с разными… Это же грех.
- Сейчас, - ответил он, - грех совершаешь ты, а не мисс Малколм. Ты судишь.
- Ох… О боже… Простите меня, святой отец!
- Бог простит это тебе, ведь ты судила не со зла, а только увлекшись при рассказе. Но, поскольку слово сказано, следует разобраться. Скажи, хорошо ли ты знаешь библию?
- Я… Я не уверена, что хорошо знаю, но я прочла всю библию несколько раз.
- Если ты прочла, то ты помнишь историю Сары, жены Авраама.
- Да, святой отец, конечно, я помню.
- И… - продолжил он, - …Ты помнишь, как Сара отдалась фараону в наложницы, что позволило семье Авраама обустроиться в Египте. Разве для Сары это был грех?
- Я… Я не знаю. В библии не сказано, что это было.
- Не сказано, значит: нет, иначе было бы сказано. Или ты сомневаешься, дочь моя?
- Нет, конечно, я не сомневаюсь, святой отец.
- Далее… - сказал Макнаб, - …Не забывай, что фольклор канаков одобряет легкость в соитии, если это отвечает встречным желаниям, и не несет злого умысла. Кроме того, фольклор канаков осуждает ревность, считая ее недостойным и глупым чувством, как зависть, осуждаемую, также в католической традиции, как очень серьезный грех.
Сестра Ия чуть слышно вздохнула.
- Да, я… Я знаю. Я поняла это.
- В таком случае, дочь моя, тебя не должна удивлять реакция мисс Малколм.
- Но, святой отец, я не поняла: что мне делать с моим влечением к ним обоим?
- Это, - ответил он, - зависит от того, намерена ли ты вернуться в монастырь Эсаала.
- О, нет! Я знаю, что связана монашеским обетом, но это выше моих сил. Пожалуйста, святой отец, не требуйте, чтобы я вернулась туда!
- Не бойся, дочь моя. От тебя не потребуется исполнение ошибочно данного обета.
- Ошибочно? – с изумлением, переспросила она.
- Ты слышала, - сказал Макнаб, - и ты сама понимаешь, что это была ошибка. Сам бог очевидно указал тебе на это, когда монастырские стены, вопреки твоим надеждам, не защитили тебя от телесного насилия. Или ты сомневаешься, что бог все видит?
- Конечно, я не сомневаюсь, святой отец. Но… Как бог мог допустить такое?
- Запомни, дочь моя. Бог, сотворив людей, подарил им жизнь и свободу воли, которая обращается к добру или злу. Если бы бог стал защищать нас от наших же злых дел, то пришлось бы истребить всех людей, ведь каждый человек порой творит зло…
После этих слов, апостол Папуа сделал многозначительную паузу, и затем объявил:
… - Но, тебе бог дал знак, послав тебе добрых самаритян, как ты сама говорила.
- Я… Я не понимаю, святой отец. Если это был знак, то… То что я должна делать?
- Жить, - ответил он, - ты должна жить, верно применяя дарованное тебе. У тебя есть природная внимательность, пытливый ум, и телесная красота. Что тебе непонятно?
- Телесная красота, … - откликнулась она, - …Это причина домогательств. Что в ней хорошего? У меня, и у других красивых девушек, только неприятности от этого.
- Дочь моя! - строго сказал Макнаб, - Думаешь ли ты, что бог ошибся, когда сотворил телесную красоту, и даровал людям чувство прекрасного?
- О, нет! Конечно, нет! Я не могла так подумать!
- Но, ты не только подумала, ты даже сказала. Тебе надо отбросить эти мысли, чтобы получить действительное отпущение. Отбросить не на словах, а на деле. Ты готова?
- А-а… Да, святой отец. Но я не знаю, как это: отбросить на деле.
- Сейчас ты узнаешь, как, но тебе потребуется сила воли. Уверена ли ты, что готова?
- Да! – выпалила сестра Ия, стараясь почувствовать хоть каплю уверенности.
- Хорошо, дочь моя. Знаешь ли ты историю леди Годивы, графини Мерсисайд?
- Да, ведь леди Годива основала бенедиктинский монастырь в Ковентри.
- Но, - произнес Макнаб, - слава леди Годивы произошла не из этого.
- Да, - прошептала сестра Ия, и стремительно покраснела.
…
Примерно в 1040 году Леофрик, граф Мерсисайд, решил обложить горожан Ковентри непомерным налогом, а прекрасная графиня Годива упрашивала его не поступать так бесчеловечно. Тогда граф грубо пошутил: он пообещал отменить налог, если графиня проедет обнаженная по всему городу. Он полагал, что Годива не готова на это, но она выполнила условие: оседлала коня и, раздевшись догола, проехала через Ковентри. В современном Ковентри можно увидеть соответствующий конный памятник, а также, в первых числах июля поучаствовать в карнавале, учрежденном в честь леди Годдивы.
Сестра Ия (с подачи патера Макнаба) решилась на сходный поступок, но без коня, и с пластиковым бочонком «чикаго-файр» - безалкогольного коктейля из смеси выжатого ананаса и перца-чили. Обычно «чикаго-файр» смешивают перед употреблением. Но, в данном случае (как указано выше) был готовый коктейль в бочонке: новая фишка сети пиццерий «Чиполлино». Впрочем, главной фишкой для конкретной группы клиентов - участников симпозиума на площади, стал не бочонок (заказанный ими по телефону), а персонаж, доставивший этот заказ. Очень красивая обнаженная девушка с осторожной грациозностью несла бочонок на плече... В отличие от леди Годивы (с картины Джона Кольера 1898-го) у нее не было лошади, зато были сандалии, и пояс-сумочка.
Движение такой девушки в сторону круга симпозиума было встречено спонтанными аплодисментами. Затем, участники забрали бочонок, и выразили свое восхищение:
- Йо-хо-хо! Фройляйн, ты фантастическая! Улыбнись для фото…
- … Ага! Mauru-roa! Ты реально ультра! А ты недавно в «Чиполлино»?
… - Гло, что это было: арт-перформанс, или эротическая реклама?
- Нет-нет! Я не работаю в «Чиполлино», это было вроде пари, - быстро ответила Ия, и двинулась к фургону раздачи маек с картинкой какой-то фирмы, использовавшей для рекламы своего товара эту тусовку. Обычное дело. Ия отметила фургон еще до начала своего марша с бочкой на плече. Теперь, взяв и надев майку, и застегнув пояс-сумочку поверх нее, Ия почувствовала себя увереннее. Тогда она повернулась лицом к зданию кафедрального собора, сложила ладони, и шепотом прочла молитву «Pater nostrum»... Теперь молодая бенедиктинка ощутила легкость, будто освободилась от невидимого тяжелого груза. Тяжелого не в физическом смысле, а по-другому. Нео-психоаналитик сказал бы о сбросе избытка супер-эго, но бенедиктинка, конечно, считала иначе. По ее представлениям это был сброс прощенных грехов.
Ия, находясь в восторженном состоянии, могла бы еще долго медитировать на здание собора, но ее внезапно и слегка бестактно выдернули из этого состояния двое друзей. Невилл Кавендиш и Хрю Малколм успели начать волноваться из-за того что Ия долго находится на исповеди. Они (как люди без особой религиозной веры) полагали, что на процедуру формального аудита формальных грехов и формальной амнистии от имени формального бога, нужно не более четверти часа. Когда это время истекло, они стали звонить – но ее витифон был выключен. Тогда, беспокоясь всерьез, они метнулись на соборную площадь – и сразу увидели Ию, медитирующую в рекламной майке.
Хрю была искренне возмущена.
- Хэй, гло! Что за на фиг?! Мы с Невиллом, типа, стоим на ушах, а ты без штанов и с выключенным телефоном, рекламируешь швейные машинки!
- Что? Я рекламирую швейные машинки? – удивленно-беззаботно отозвалась Ия.
- Да! А как еще это назвать? Ты с красивыми ногами, и в майке с рекламой швейной машинки-робота «Fine-Intuitive» фирмы «Taveri» из королевства Футуна-Алофи!
- Королевство? – переспросила она.
- Да, королевство в составе Меганезии, сдвоенный остров, 400 миль на запад отсюда.
- А-а… Я как-то не посмотрела. Просто, мне нужна была одежда.
- Хм… Ия, а где та одежда, в которой ты приехала?
- Хрю, разве это важно? Я так счастлива. И вы с Невиллом такие замечательные.
- Ия, просто скажи: какую травку ты курила?
- Так, - вмешался Невилл Кавендиш, – у меня конструктивное предложение. Хрю, ты отведешь Ию на борт «Пингвина», а я выясню, что тут произошло.
- Толково, - согласилась Хрю Малколм, - идем, Ия. А Невилл тут разберется.
- Вы такие замечательные, - повторила Ия, затем послушно пошла под ручку с Хрю по направлению к яхтенным причалам.
Невилл Кавендиш проводил их взглядом, и двинулся на симпозиум. Офицеров резерва (составлявших центр этой тусовки) он знал лично, или через знакомых, и мог запросто спросить их о странностях, произошедших с сестрой Ией... После их яркого рассказа о перформансе в стиле леди Годивы с бочкой коктейля «чикаго-файра» вместо коня, его аналитическая фантазия достроила недостающие фрагменты паззла. Кавендишу стало понятно: Макнаб, вместо исповеди, склонил бенедиктинку к аутотренингу, или (если выражаться эпически) к подвигу по спасению своего Эго из цепких когтей Супер-Эго. Обнаженный марш Ии был с позиции канаков - просто озорной шуткой, но с позиции католического Супер-Эго - полной катастрофой, крушением норм и ценностей. После уяснения, Кавендиш хотел пожать всем руки, и покинуть тусовку, но не тут-то было.
- Задержись чуть-чуть, - мягко предложил стимпанк-диктатор Йожин Збажин, - ты же классически образованный человек, а мы все неклассические. Помоги кое в чем.
- Почему только я? Тут ведь капитан Бокасса, выпускник Сорбонны.
- Увы, - отозвался Эл Бокасса, - это был колониальный карибский филиал Сорбонны.
- Без тебя никак, сэр Невилл, - заключил аббат Тореро.
- Разумеется, я готов помочь, но в чем именно?
- В том самом. Мы тут выбираем архиепископа. Кстати, поэтому мужская компания.
- Джентльмены, я не понял связи причины и следствия, - признался Кавендиш.
- Публика выдвинула нас кандидатами, - сказал Николо Чинкл-Сицилиец, хозяин сети пиццерий «Чиполлино» и видная фигура Интернационального католического братства моряков (тред-юниона, связанного с Великой Трансокеанской Кокаиновой тропой).
- Vox populi, vox dei, - добавил магистр физики Хобо-Ван, киви с архипелага Токелау.
- Кстати, о диспозиции, - произнес содиректор «Блицверк» инженер Ематуа Тетиэво с архипелага Тувалу, - ареал архиепархии Апиа включает Самоа, Токелау, и Тувалу. На симпозиуме кандидатов, поэтому, присутствует коллега Хобо-Ван, и присутствую я.
Аббат Тореро добавил для полной ясности:
- По какому-то многовековому обычаю, архиепископом должен быть мужчина.
- Теперь мне понятна связь, - сказал Кавендиш, - но чем я могу помочь?
- У всех кандидатов есть серьезные минусы, - пояснил Йожин Збажин, - так например: архиепископ-стимпанк, это глючно.
- Как и архиепископ-сциентист, - добавил магистр Хобо-Ван, - это я о себе.
- У меня есть два минуса, - сообщил инженер Тетиэво, - я вхожу в правление хуми, и я участвовал в тотальной зачистке христианско-официозного элемента на Тувалу.
- У меня еще больше минусов, - проворчал Чинкл-Сицилиец, - начать с того, что СМИ называют меня мафиози, и приписывают мне трансокеанский трафик «снежка».
- У меня, - сказал Тореро, - ценная позиция экуменического аббата в Мифрилланде.
- Аббат Тореро прав, - поддержал Эл Бокасса, - лучше не трогать позицию, аббатский статус которой признал американский епископ Паго-Паго. Что касается меня - имя не подходит для архиепископа. Мой тезка, африканский император, оставил плохой PR.
Невилл Кавендиш помассировал мочки ушей, чтобы сосредоточиться.
- Джентльмены, как вы предлагаете мне проводить сравнение этих минусов?
- Сравнивать такие минусы очень сложно, - ответил Йожин Збажин.
- …И, - добавил Хобо-Ван, - здравый смысл подсказывает альтернативу этому.
- Альтернативу, - добавил Бокасса, - обладающую энциклопедическим образованием, проверенным на практике в таких областях, как физика атмосферы, кораблестроение, постиндустриальная финэкономика, и кибер-файнарт. Альтернативу, у которой уже в стартовой точке есть плюс: фамилия с легендой, с красивым историческим следом. Я полагаю, что напоминание о легенде этой древней фамилии, сделанное декаду назад, эффектно, в ходе инцидента на острове Добу, в связи с католическим бенедиктинским монастырем, является также аргументом в пользу этого альтернативного кандидата.
- Мы, - добавил Чинкл-Сицилиец, - технически поддержим такого кандидата, поэтому решением архиепископских организационных проблем ему не придется заниматься.
- Если только он сам не захочет заняться какими-то из них, - уточнил Йожин.
- Никто не будет навязываться против воли архиепископа, - добавил Хобо-Ван.
- Разумеется, так, - подтвердил Чинкл, - мы все поклянемся перед Верховным Судом Конфедерации, что не будем лезть без спроса в автономные дела архиепархии.
- Джентльмены, я надеюсь, вы говорите все это не всерьез, - растерялся Кавендиш.
Но красноречиво-молчаливые взгляды собеседников дали понять ему, что всерьез.
… -Тогда, - тихо сказал он, - я тоже приведу свои минусы. Формально, я не католик, а англиканин. Фактически, я агностик. И, крупный минус для PR архиепископства: моя открытая дружба с семьей диктатора Бугенвиля, и с семьей экс-судьи Малколма.
- А как, - спросил Йожин, - насчет твоей дружбы с семьей королевы Новой Зеландии? Известный факт, и циклопический плюс для PR! E-oe?
- Было бы нескромно с моей стороны называть это дружбой, - ответил Кавендиш.
- Вот что такое стиль, правильный для архиепископа, - прокомментировал Бокасса.
- Давайте голосовать, - предложил дон Николо Чинкл.
- Не надо давить на кандидата, - мгновенно отреагировал Хобо-Ван.
- Да, реально, - поддержал аббат Тореро, - может, сэру Невиллу надо посоветоваться с друзьями и коллегами? Ведь, архиепископом выбраться, это не кружку пива выпить.
- Конечно, пусть сэр Невилл советуется! - дон Чинкл энергично закивал, - Только нам хорошо бы решить вопрос до полудня. Мы обещали выпустить пресс-релиз для СМИ.
- До полудня по-любому успеем, - оптимистично заметил Ематуа Тетиэво…
…И оказался прав, что характерно.
…
*61. Ретро-броневик нетрадиционной ориентации.
Полдень следующей даты: 8 октября, Германское Самоа, Савайи. Плайа-Афаноа.
С одной из аппарелей плавучей фабрики «БлицВерк» в полу-лагуну медленно съехал чудовищно-неуклюжий гибрид среднего армейского броневика и лодки из клепаного металла, украшенный желтой бочкой, закрепленной на длинной плоской крыше. Над машиной на высокой антенне трепетал флажок Аргентины, но без солнышка (которое полагается на горизонтальной белой полосе между двумя синими полосами). Покинув фабрику, машина спокойно покатила по спокойной воде к дальнему углу кораллового барьера, и легла в дрейф. Экипаж (состоявший из двух девушек) вылез на броню.
- Ну, - произнесла младшая из них (Хрю Малколм), - сейчас покурим и начнем.
- Только, я не курю, - напомнила та, что постарше (сестра Ия).
- Ты будешь курить пассивно! - объявила Хрю, и сразу добавила, - Это, типа, шутка. Я реально сяду так, чтобы ветер был с твоей стороны. Вот так.
С этими словами, она заняла подветренную сторону, и закурили папиросу. Сестра Ия поглядела вверх, в небо, затем на флажок, и спросила:
- Почему аргентинский?
- Нет, - ответила Хрю, - это не аргентинский. Это Джульетта.
- В смысле? – не поняла экс-бенедиктинка.
- Ну, интернациональный сигнальный флажок называется Джульетта. Значит: «У меня пожар, и я имею на борту опасный груз, держитесь в стороне от меня».
- Подожди! У нас ведь нет пожара на борту!
- Пока нет. Скоро будет.
Сестра Ия с изрядным опасением посмотрела на желтую бочку, и спросила:
- А иначе никак нельзя провести тест этого движка?
- Можно! - ответила Хрю, - Но так проще. Не надо огораживать полигон флажками, и выставлять часового, чтобы кто-нибудь любопытный не влез.
- А-а… Насколько это опасно для нас?
- Ни насколько. Машина времен Вьетнамской войны. Броня отражает пули из ручного пулемета или осколки от снаряда в двадцати шагах. Огнезащита тоже ОК, и топливо по шлангу идет спиртовое - самое безопасное, если вокруг вода. Намного безопаснее, чем бензин, который растекается по воде, и горит. Короче: безопасность продумана. Хотя, наверное, дирекция разрешила только потому, что я - Малколм, а ты - за компанию.
- По-моему, у тебя очень загадочная семья, – высказала Ия свое предположение.
- Не то, что загадочная, - ответила Хрю, и выбросила докуренную папиросу, - просто, исторически сложилось, что мы - проф-династия, типа того. Теперь давай-ка сбросим полный комплект якорей, а то реактивная тяга сделает карусель из нашей машины.
Постановка на полный комплект якорей была далее выполнена не просто заброской, а непосредственно руками. Хрю ныряла, и пихала якоря в расщелины на дне (глубина - пустяковая, нет проблем). Только после поверки зацепления (путем попытки сдвинуть машину, дав полные обороты на гребной винт) подготовка была признана зачетной. И настала очередь пуска нового реактивного движка (размещенного в желтой бочке). По Великому Закону Мерфи: «Все, что может пойти неправильно - пойдет неправильно». Между прочим: майор Эдвард Мерфи придумал и практически проверил этот закон на авиабазе Эдвардс (США, Калифорния) в 1949 году - когда там проводились натурные эксперименты с летной техникой для только что начавшейся Первой Холодной войны. Парни на авиабазе были не из робких, и тот факт, что они отнеслись серьезно к этому странному закону, подсказывает: авиатор-испытатель должен учитывать мерфологию.
Хрю Малколм – учитывала, поэтому, вдвоем с Ией проверила в салоне броневика все электрооборудование трижды. Сбоев нет. Теперь девушки снова вылезли на броню, и подняли на антенне дополнительный флажок - точнее, алый вымпел (готовность).
- Что теперь? – спросила Ия.
- Теперь, - ответила Хрю, - ждем отмашки таким флажком с борта «БлицВерк».
- А-а… Когда будет отмашка?
- Ну, это как полагается: или своевременно, или чуть позже.
- Хрю, а почему этот движок считается таким опасным? Ребята говорили, что движок, который установлен на бета-версию лунакэта не проверялся с такой осторожностью.
- Потому, что там движок, который конструктивно, в общем, изучен, затем много раз обкатан в виде малого прототипа, и несколько раз в полноразмерном виде. Иное дело движок, который у нас на крыше. Его придумали мои мама с папой месяц назад. Это вообще длинная история. Все началось с пиратского 3D-принтера для армикерамики. Заметь, Ия, хотя по размеру это почти настольный агрегат, но он для реальных штук.
Экс-бенидиктинка импульсивно прижала руки к груди.
- Прошу, не так быстро! Я знаю, что такое 3D-принтер для керамики. На нем делаются всякие копии античных амфор для эксклюзивных интерьеров. Но армикерамика…
- …Это, - пояснила Хрю, - очень мелкозернистая керамика, армированная чем-то типа корундовых волокон. 3D-принтер, как бы, не только заливает керамическую пасту, но параллельно еще прошивает каркас из этих волокон. Короче, получается композит для рабочих условий, в которых металл просто разрушается. Вот это армикерамика, из нее сделан движок - спироджет, который внутри бочки, что сейчас у нас на крыше.
- Но, - заметила Ия, - тогда движок должен быть безопаснее, чем металлический.
- Да, - Хрю кивнула, - движок из армикерамики безопаснее такого же металлического. Прикол в том, что у нас движок иной конструкции. Армикерамика потому, что металл вообще не выдержал бы такой траектории движения деталей на высоких оборотах. Ну, прикинь: если открыто-спиральную турбину разогнать до реально высоких оборотов.
- Прошу, подожди! Что такое открыто-спиральная турбина?
- Шаг назад, - сказала Хрю, - ты представляешь себе физику лопаточной машины?
- Нет… О боже, как все сложно!
Хрю невозмутимо махнула рукой.
- Ничего сложного. Я позже покажу анимированную картинку, и ты сразу поймешь. А сейчас чисто по аналогии объясняю. Ты видела ветряные мельницы?
- Да. В Италии. Они такие удивительные, как очень большие игрушки.
- В них есть что-то этакое, - согласилась Хрю, - а прикинь: если шторм?
- Тогда, - сказала сестра Ия, - надо срочно снимать лопасти, иначе они оторвутся.
- Вот! - Хрю подняла палец к небу, - Ты догнала! Прикол в прочности материала.
- Но… - тут Ия постучала кулаком по броне, - …Если мы при запуске прячемся в это, наверное, есть риск, что в движке из армикерамики что-то оторвется и полетит в нас.
- Ну, так! - подтвердила Хрю, - Прикинь: мои мама с папой поставили этот движок на очередную копию лунакэта, полетали немного, добавили скорости, вдруг: вжик-вжик!
- Подожди! Я не поняла: что вжик-вжик?
- Вот! - Хрю снова подняла палец к небу, - Они тоже не поняли, и ушли на экстренный лэндинг. Такое правило: не понимаешь, что с движком - сразу уходи с круга.
- И что? – спросила Ия.
- И вот, - сказала Хрю, - мы здесь, движок на крыше, ждем отмашку.
- Но, ведь если что-то оторвется… - начала экс-бенедиктинка, однако не договорила…
…Потому что в этот момент с плавучей фабрики была дана отмашка флажком, и Хрю выдала в стиле настоящего морского капрала рявкнула: «за броню!».
…С плавучей фабрики «БлицВерк» за процедурой статического тест-пуска наблюдала маленькая «спец-комиссия», приглашенная инженером-содиректором Ематуа Тетиэво.
…Согласно программе, две девушки на плавучем броневике исчезли внутри корпуса. Минутой позже желтая бочка у них на крыше загудела на басовой ноте, и это гудение стремительно увеличило частоту до тонкого свиста. С наблюдательного мостика, где разместилась спец-комиссия (на дистанции полторы мили) виделся призрачный конус пламени сбоку от бочки и еще - будто, кильватерный след на воде под осевой линией реактивной струи. Чуть дальше клубился туман из водяных капель.
- Горячая штучка, - пробурчал стимпанк-диктатор Йожин Збажин.
- Коллеги, - сказал магистр Хобо-Ван, - безопаснее был бы безлюдный стенд-автомат.
- Так тоже безопасно, - возразил Ематуа, - и сделать было проще, чем стенд-автомат.
- 20 тысяч оборотов! - глядя на дистанционный монитор, объявила Цао Сюян, инженер Пушечного клуба (и еще судья по жребию текущего года), - Надо втрое больше. E-oe?
- E-o, - подтвердил Ематуа, - по расчету, это условие для выхода на суб-гиперзвук.
- Суб-гиперзвук? Хэх… - магистр Хобо-Ван будто попробовал термин на вкус, - Мне кажется: нагляднее был бы термин транс-сверхзвук, по аналогии с трансзвуком. Есть физическая аналогия приближения скорости самолета к 1 Маху, и к 5 Махам.
С этими словами, он вытащил длинную фиджийскую сигару из кармана своей пестрой рубашки-гавайки, и начал вдумчиво прикуривать. Цао Сюян хмыкнула и возразила:
- Аналогия не очень-то. Переходные изменения контактного слоя воздуха – иные.
- А какой термин предложили бы вы, мисс Цао? - спросил он.
- Ну… - она задумалась, - …Можно: предкризис температурно-вязкой устойчивости.
- Хэх… Мне кажется, это похоже на сокращенное описание, а не на термин.
- Да, вы правы, как-то тяжеловесно слишком, - не стала спорить Цао Сюян.
- Я уточню, - сказал Ематуа, - мы не предполагаем ускоряться выше, чем 4.5 Маха.
- Граница ГЭЛА? – спросил Йожин, тоже успевший закурить.
- Да, - Ематуа кивнул.
- А что это за граница такая? – поинтересовалась Сюян.
- Это история 1980-х, - сказал Хобо-Ван, - в СССР был сделан крылатый дрон ГЭЛА с обычным воздушно-реактивным движком, и поставлен рекорд скорости: 4.5 Маха для аппаратов без узко-специфических гиперзвуковых двигательных технологий.
- Mauru! - она козырнула по-флотски, но с особым изяществом. - Суть понятна.
Йожин Збажин резко ударил кулаком по своей ладони, и коснулся ладонью уха. Жест недвусмысленный: «прислушайтесь!». Действительно: в стабильном свистящем шуме экспериментального реактивного движка что-то изменилось. Добавился будто скрип, вызывающий ассоциации с царапаньем гвоздя по стеклу.
- Коллеги, может выключить машину? – предложил Хобо-Ван.
- Вообще-то… - начал Ематуа, но в этот момент желтая бочка на плавучем броневике выстрелила какими-то блестящими осколками, окуталась белым дымом, и загорелась. Несколькими секундами позже до мостика донесся хлесткий щелчок вроде взрыва. На гладкую воду полу-лагуны начали падать осколки, порождая маленькие всплески.
Тем временем, из люка броневика выскочили две фигурки, вооруженные баллонами – углекислотными огнетушителями, и начали поливать руины желтой бочки холодным тяжелым газом. Место действия заволок белый туман, кое-где испачканный дымом.
- Уф! - выдохнул Хобо-Ван, - Хвала Мауи и Пеле, держащим мир! Девчонки в норме.
- Так, они были за стальной броней в полдюйма! - сказал Ематуа, и извлек из кармана радиотелефон, - спас-команда! Это содиректор Тетиэво! Транспортер-стенд с якоря не снимать, а то потеряем ориентир для дайверов при поиске обломков!
- Вот оно, - констатировал Йожин, - пройдена типичная ступень в астронавтике: взрыв аппарата на стартовой площадке.
- Какой это взрыв? - возразила Сюян, - Это мелочь. Вот у Илона Маска в «Space-X» на стартовой площадке были взрывы, это да, впечатляло.
- Зато здешняя стартовая площадка несравнимо красивее! - сказал диктатор-стимпанк, провожая взглядом оранжевый катер спас-команды, уже метнувшийся к точке ЧП.
- Спас-команда! – снова вызвал Ематуа по радиотелефону, - Первым делом проверьте девчонок на предмет травм и сотрясений, и доставьте на берег. Дальше не их работа.
…
Берег – понятие широкое, и Хрю Малколм (будучи спрошена спас-командой) выбрала ближайшую удобную точку: дельту полноводного ручья Фаоасаолиа. Сестра Ия была слишком взвинчена, чтобы формулировать свои пожелания, и согласилась. От «точки морского ЧП» до дельты Фаоасаолиа было менее трех минуты хода. А там…
…Там, среди низкорослого кустарника, разбегались от основного русла к полу-лагуне изумительно чистые мелкие ручейки с галечным дном, шириной четыре-пять шагов.
- Требуется релаксация и медитация! - объявила Хрю, и сбросила всю свою одежду на ближайший куст, - Давай, Ия, делай как я!
- Что делать? – спросила экс-бенедиктинка.
- Вот, - пояснила Хрю, и улеглась в ручеек, так что над водой осталось только лицо.
- Какая теплая вода! - через минуту удивилась Ия, последовав этой рекомендации.
- Ну так! Физика! Галька на дне темная, солнце прошло верхний квадрант, и нагрело. Кстати, гло, ты отлично показала себя в деле!
- В каком деле?
- Так, в таком, которое было на броневике-стенде.
- Но, Хрю, я так испугалась при взрыве движка. А когда потом я увидела осколки там. снаружи, то еще раз испугалась. Броня утыкана осколками, они чуть не пробили…
- Ия, ты драматизируешь. Конечно, осколки крыльчатки турбины могут лететь втрое быстрее обычной пули, но у них не поражающая форма, и в нашем случае, они легкие. Материал: не металл, а армикерамика. Короче: там осколки вошли в броню на два-три миллиметра, не больше. Кстати, это не взрыв, а разрыв турбины. Точнее, спирали. Ну, маленький пожар еще. А ты четко так: хвать второй огнетушитель, и за мной.
- Это, - сказала Ия, - само получилось. Ты схватила огнетушитель, и туда. Я тоже…
Хрю подняла руку из воды и показала пальцем в небо.
- Вот! Именно это мой папа называет хорошей командной работой при экстриме. Ты испугалась, я испугалась, все испугались. Но взяли инструменты, и убили проблему. Кстати: важно было погасить пожар быстро. От движка больше осталось, экспертной комиссии проще работать. Ну, построить картину аварии, чтобы устранить причины.
- А что это могло быть? – спросила Ия.
- Пока, хер знает… - Хрю подняла над водой теперь обе руки и энергично покрутила ладонями, - …Может, резонанс какой-то. Или интерференция ударных волн, которые расходятся в газе от сверхзвуковых лезвий лопаток. Точнее спирали. Это спироджет.
Сестра Ия немного помолчала, лежа лицом вверх и глядя в небо, а затем спросила
- Слушай, Хрю, а зачем это? Эти рискованные фокусы с техникой? Какая цель?
- Хэй, гло! Блин, я должна была в самом начале рассказать! Короче...
- Давай, не сейчас, - попросила Ия, повернулась на бок и, ласково обняв компаньонку правой рукой за шею, осторожно провела левой рукой по ее груди и животу.
Это было слегка внезапно для Хрю. Лишь слегка. Хрю (благодаря сообщению мамы, и благодаря некоторым своим наблюдениям) в принципе, знала о бисексуальности экс-бенедиктинки. Просто, не ожидала, что это проявится, конкретно сейчас. Поэтому ее реакцией было спонтанное напряжение. Кроме того, у Хрю не было лесби-опыта. Хотя, предвзятости в этой теме тоже не было... Ия заметила е напряжение, и тихо спросила:
- Ты раньше не делала это с девушками?
- Не делала. Так что мне капельку непривычно, если ты понимаешь, о чем я.
- Я понимаю. И пожалуйста, не волнуйся. Тебе будет хорошо.
- Ну, я не волнуюсь. С чего бы? - и Хрю погладила Ию по бедру. Такое прикосновение подействовало на экс-бенедиктинку, как кнопка экстренного сброса тормозов…
…То, что произошло далее, было (формально говоря) не совсем лесбийским сексом, а скорее эротической игрой, очень чувственной и нежной, в которой Хрю отводилась не особенно активная роль. Ия, удерживая инициативу, доставила своей партнерше нечто среднее между сильной эмоциональной разрядкой и слабым оргазмом. Хрю (про себя) оценила этот эксперимент словами «хотя я не би-, но миленько получилось». Сама Ия реагировала намного ярче. Окололитературный термин «бурный оргазм» не отражает насыщенности происходящего. Можно углубиться в низкосортные любовные романы, претендующие на художественность, выловить оттуда самое бездарно-триумфальное, нереалистичное описание сексуального экстаза, и применить к случаю сестры Ии. Для обычных людей такое нехарактерно. Точнее, характерно, только не при сексе, а при неосторожном обращении с электричеством...
…В сознании Хрю Малколм всплыла иная аналогия: из флотской инструкции «меры экстренной медпомощи при поражении нейротоксинами гидробионтов». В какой-то момент она готова была метнуться к карманной аптечке, и применить шприц-тюбик с антидотом. Только быстрая позитивная динамика состояния «пациентки» удержала капрала Хрю от этого действия, отработанного на тренингах унтер-офицеров флота.
- Уф! Ия, прикинь: я думала, у тебя судороги.
- Что ты! Мне так хорошо! Хрю, ты такая замечательная. Пожалуйста, останься. Мне хочется еще немного полежать рядом. Чувствовать тебя. Слушать твое сердце.
- ОК, Ия. Если ты в порядке, то я полежу. Только возьму папиросу и зажигалку.
- Да, конечно, бери…
Ия проследила за действиями компаньонки, и с опаской спросила:
- Скажи: как ты думаешь, мы очень неправильно поступили?
- С чего это? – удивилась Хрю, выпуская колечко дыма в бледно-лазурное небо.
- Так считается, - пояснила экс-бенедиктинка.
- Кем? – лаконично спросила Хрю.
- Я не знаю… - Ия медленно провела кончиками пальцев по бедру своей компаньонки, вздохнула и повторила, - …Я не знаю. Везде так говорится.
- Прикинь, гло: ничего никогда само не говорится. Это какой-нибудь субъект говорит. Теперь еще прикинь: что главное в каждом таком субъекте?
- Э-э… Что главное?
- То, что его словомельницу можно заткнуть одной пулей, и он в курсе. Так что забудь чепуху, которая кем-то говорилась о правильном и неправильном в сексе. Тут правило простое: что нравится всем непосредственным участникам, то и правильно!
- Это так странно… - произнесла Ия.
- Это нормально, так что забей, - авторитетно заявила Хрю, выпустив второе дымовое колечко к небу.
Экс-бенедиктинка некоторое время молчала, переваривая этот тезис, затем спросила:
- А Невилл? Что, если он узнает?
- Он узнает без «если». Я скажу ему. Когда взаимная любовь, лучше ничего такого не скрывать друг от друга. Иначе просрешь удачу. Понятно, есть служебные секреты, их скрываешь, это не в счет. Но личные секреты в любви, это плохой стиль.
- Это так странно… - снова произнесла Ия, - …Он в курсе твоих отношений с другими мужчинами, и будет в курсе твоих отношений со мной. Но обычно мужчины ревнуют.
- Ну, - сказала Хрю, - в, как бы, цивилизованном мире все люди ревнуют. Это бизнес.
- Э-э… Как, бизнес?
- Так. Бизнес на реликте рабовладения, которому СМИ не дают спокойно сдохнуть. Я криво излагаю. Хочешь ссылку на книжку Метфорта? Или на книжку Эйка?
- Хрю, пожалуйста, объясни сейчас! Для меня очень важно понять это.
На несколько секунд юная капрал-инструктор задумалась, и удивленно выпалила:
- Ух, офигеть! Ты что, запала на Невилла?
- Я… - тут Ия вздохнула, - …Я сама не знаю, почему так случилось.
- Ну, элементарно, - Хрю весело хлопнула ладонью по ее по геометрически изящному изгибу торса в области талии, - если ты живешь на яхте с симпатичным парнем то, по правилам психоанализа, у тебя включается либидо. Хочешь ссылку на Фрейда?
- Не хочу, - тихо отозвалась Ия, - просто скажи, что мне делать с этим?
- Хороший вопрос, - оценила Хрю, - я уже больше полугода думаю над этим.
- Как, больше полугода? Мы ведь знакомы меньше двух недель.
- Это с тобой мы знакомы меньше двух недель, а с Невиллом я знакома с января. Уже догнала кое-что. У него в детстве сложилось негативное отношение к сексу. Ну, типа, влияние пуританства в семье и школе. Затем еще в университете ****ская социально-психологическая обстановка. И результат: биология в порядке, но психология жестко тормозит. Кстати, вы с Невиллом соотечественники, и тебе должно быть яснее.
- О! Мне ясно! В старшей школе я видела, как подруги ссорятся навсегда из-за этого!
- Блин, Ия, ты опять о ревности. Забей! Тут другая страна. Если мы дружим втроем, то можем заниматься любовью в любой конфигурации. Разве мы ссоримся из-за дележки яичницы за завтраком? Вот, с любовью аналогично. Ну, ты догнала, или как?
- Да, наверное, догнала, - ответила экс-бенедиктинка неуверенно, но утвердительно.
- Вот и классно! - заключила Хрю, - Теперь осталось решить проблему Невилла.
- А-а… Как решить?
Хрю Малколм вскочила на ноги.
- Тактично, вот как! Ну, что, пора двигаться домой?
- Да, - Ия тоже встала, и кивнула, - пора. До Плайа-Афаноа отсюда километров пять.
- Aita pe-a! - Хрю махнула рукой, - Пойдем вверх по ручью, и в полукилометре будет Сюдкюстерейхсштрассе.
- Что-что?
- Ну, южная прибрежная дорога, построенная германцами еще в конце XIX века.
- А-а… А там ездит что-нибудь вроде автобуса?
- По хер. Здесь на любой дороге найдется тот, кто подвезет двух классных девчонок.
…
*62. Полуденные этюды о тайнах, превосходящих топ-секрет.
Полдень 10 октября. Германское Самоа. Восток острова Уполу.
Река Муиателе рядом с кондоминиумом Лаломану.
Есть особое очарование, когда в миле от дома расположен кусочек настоящей реки в джунглях. По сравнению с Амазонской сельвой, это ручей среди кустов, но все-таки, очаровательно. Кстати: в сельве на закате летали бы тучи москитов, а в миниатюрной долине Муателе москитов не было. Сразу после Второй Новогодней войны, кто-то из резервистов «спецотряда-Mi» применил к кровососам селективный синтевирус. Были опасения, что это лишит пищевой базы популяцию поющих лягушек, но нет: лягушки отлично питались фруктовыми мошками, и радовали аудиторию своими серенадами...
…Это так романтично, если вам нравится полифония, состоящая из звуков наподобие бульканья в кишечнике объевшегося 20-тонного бронтозавра. Герде нравилось, и она находила для лягушачьих серенад более изящное сравнение: с песнями крупных китов (действительно, есть сходство, если не придираться). В общем, Герда и Хелм решили провести кусочек свободного дня вдвоем в этих мини-джунглях. И кстати (для людей романтичных) купание в реке среди лягушек и кувшинок, это особое удовольствие…
…Герда выбралась из воды на узкую полосу песка, и фон Зейл (выбравшийся следом) торжественно снял с ее шеи полосу прилипшей ряски, прокомментировав:
- С этим натуральным украшением, ты была так изумительно похожа на кикимору.
- Это циничная критика или экзотический комплимент? – строго спросила Герда.
- Второе! - ответил он, - В славянском фольклоре, образ кикиморы болотной содержит первобытно-мистический сексуальный призыв, квинтэссенцию натурной эротики.
- Хелм, эту псевдо-этнографию ты можешь грузить асси или киви, но я, знаешь, еще в студенчестве каталась на машине во вполне славянские Карловы Вары пить пиво, и я отлично знаю, кто такая кикимора болотная в фольклоре. Что ты на это скажешь?
- Я скажу: ой! Уточнение: не в фольклоре, а в нео-языческом пост-фольклоре. Тут, на постмодернистском поле Меганезии, имидж кикиморы болотной такой, как я говорю.
- Понятно. Словечком пост-фольклор можно аргументировать любой тезис.
- Ну, положим, не любой, а только жизнеутверждающий тезис, - возразил он.
Герда похлопала его по спине, уселась на расстеленную штормовку, и объявила:
- Ладно! Я не буду спорить со своим жизнеутверждающим имиджем кикиморы.
- Это верное решение! – одобрил фон Зейл... Между тем, Герда обратила внимание на старомодную книгу (в смысле: толстую бумажную книгу), лежащую поверх сумки.
- О! – многозначительно перебила она, - «Краткий курс криминальной психологии». Я заинтригована. Зачем тебе это?
- Ну, это просто. Мне надо было составить инструкцию для суб-инспектора. Он летит завтра на Вануату. Послезавтра, 13 октября по календарю левее Линии Перемены дат, начнется суд над Диксоном Спелменом по делу о гекатомбе в Восточном Папуа.
- О! Монстр Спелмен, переплюнувший боевиков «Jamaat4sea» в монастыре Эсаала?
- Да, он самый. Будет большое и грязное шоу в Конгресс-Холле Порт-Вила. Соберется изрядная толпа австралийских TV-репортеров, и около-австралийских мусульманских бизнесменов с адвокатами. Плюс, свидетели-участники. Кэп австралийского DCPB-69 «Страйкап» и кэп нашего KDE-2 «Мок-Тартл». Плюс еще много интересных фигур.
- Понятно, - сказала Герда - а суб-инспектор, это Квэк Фуга, не так ли?
Фон Зейл утвердительно кивнул.
- Так точно.
- А что говорит криминальная психология по поводу случая в монастыре Эсаала?
- Криминальная психология говорит: это не криминальный, а политический случай.
- В каком смысле, политический? – удивилась Герда.
- В смысле: данный случай, в отличие от воровства, например, не имеет политически-нейтральной оценки в криминологии. Оценка тут зависит от политической позиции.
- Но Хелм! Захват и убийство заложников, это в любом случае криминал!
- Нет, Герда, не в любом. Пример: дело группы Баадера-Майнхоф в середине 1970-х.
- А! Ты о западногерманских радикалах-анархистах, «Фракции Красной Армии»?
-Да. Власти ФРГ пытались судить их, как обще-криминальных субъектов, за грабежи, взрывы, и убийства, но процесс стал политическим. Все видели, как правящая партия финансового империализма и анархо-социалистическая оппозиция 2 года вели войну. Правящая партия победила, взяла лидеров оппозиции в плен и, после безобразного и безрезультатного судебного фарса, тайно убила их в тюрьме, инсценировав суицид.
- Хелм! Ты излагаешь несколько тенденциозно.
- Да, может быть, - согласился он, - но это чтобы выделить главное.
Герда очень пристально посмотрела ему в глаза и объявила:
- А мне кажется, это потому, что у тебя особая симпатия к группе Баадера-Майнхоф.
- ОК, ты права, - и фон Зейл улыбнулся, - у меня особое отношение к группе Баадера-Майнхоф. А теперь, скажи, любимая: откуда ты знаешь?
- Любимый, это элементарно. У тебя около сотни бумажных книг. Отделив античную философию, классику политэкономии, НФ-футурологию, и твою спецлитературу, мы получим остаток: дюжину, включая томик статей Ульрики Майнхоф. Что скажешь?
- Я повторю: ОК, ты права, и предложу тебе выбрать другой пример на твой вкус.
- Андерс Брейвик, - предложила Герда, - норвежец, бренд-террорист 2011 года.
- Бренд-террорист, это красиво сказано, - оценил фон Зейл, - да, некоторая аналогия со Спелменом имеется. Хотя в теракте Брейвика много белых пятен. В частности, версия «одинокий хищник», принятая норвежским судом, не выдерживает профессиональной критики. 30-летний парень с военной квалификацией рядового, без боевого опыта, по мановению волшебной палочки, становится разведчиком, планировщиком, сапером, и стрелком. В одиночку разработать, материально-технически обеспечить, и выполнить одновременно два теракта: взрыв штаб-квартиры правящей партии в Осло, и расстрел молодежного лагеря этой партии на острове Утойя, это фэйк. Так не бывает.
- Конечно, это фэйк! - Герда кивнула, - Но ведь в деле Диксона Спелмена то же самое! Спелмен идет под суд, как одиночка, а не как лидер группы боевиков.
Майор-прокуратор издал негромкое задумчивое ворчание, и признал вербально:
- Ты выиграла этот сет. Я мог бы вилять, ссылаясь, что Брейвик признан одиночкой, а Спелмен не признан, и отвечает, как одиночка, только из-за досудебной сделки. Но, я поведу себя, как спартанец, и не стану вилять. ОК, пусть примером будет Брейвик.
- Замечательно! - Герда хлопнула в ладоши, - Значит, ты готов утверждать, что случай Андерса Брейвика не криминальный, а политический.
- Не я, а криминальная психология, - поправил он.
- Ладно, Хелм, но сейчас ты отстаиваешь эту позицию. Приведешь аргументы?
- Да. Брейвик был не криминальным, а социализированным субъектом, типичным для среднего класса Норвегии. Он не противопоставлял себя, свои интересы и ценности - обычным людям, их интересам и ценностям. Напротив, он стремился защитить общие интересы и ценности. Тут вопрос: не вымышлены ли интересы, ценности и угрозы?
Герда энергично покивала в знак поддержки последнего вопроса.
- Все верно, Хелм! Ты, вероятно, знаешь, что Джек Потрошитель тоже хотел избавить общество от пороков. Поэтому он убивал женщин легкого поведения. У него не было никакой другой цели. Почему бы не считать Джека Потрошителя тоже политическим деятелем, а не маньяком-убийцей? В чем разница между ним и Брейвиком?
- Отлично! - сказал фон Зейл, - Четко поставленный вопрос, это половина ответа.
- А как насчет второй половины? - слегка ехидно спросила Герда.
- Легко! – ответил он, - Разница между Джеком Потрошителем и Андерсом Брейвиком определяется адекватностью внутренней модели социума. У Джека Потрошителя была параноидная модель с мнимыми источниками угрозы для общества. И способ убийств указывает также на параноидное расстройство. Напротив, модель Андерса Брейвика в значительной мере адекватна. Угроза Западной Европе со стороны евро-социализма и исламизма действительно существует. Можно смеяться над наивностью политической философии Брейвика, изложенной в его статьях, но это не паранойя. Между прочим, у норвежской прокуратуры был «заказ сверху»: быстро закрыть дело, предъявив судьям психиатрическую экспертизу о паранойе Брейвика. Но, не вышло. Пришлось слушать обстоятельства по существу. Уголовный процесс сразу стал политическим, у Брейвика появились миллионы сторонников, а через 5 лет они получили места в парламенте.
- Подожди, Хелм! Ты хочешь сказать, что Брейвик и Спелмен – не преступники?
В ответ майор-прокуратор развел руками.
- Это вопрос к судьям. А свою задачу я сообщил в начале разговора. Объяснить, что в процессах подобного рода нет политически-нейтральной оценки криминала. С одной политической позиции Спелмен – убийца, а с другой – борец за свободу Австралии.
- Гм… И ты отправил в суд с этим объяснением 16-летнего мальчишку?
- Да. Суб-инспектор Квек Фуга - способный парень, а трудная задача - лучший стимул профессионального роста. Инструкции он получил, так что, я думаю: он справится.
- Хелм, ты все время что-то недоговариваешь об этом парне.
- Да, конечно, я не пересказывал тебе все его досье. Понятно, что ты хочешь знать об одногруппниках Феликса и Флави, в частности, о Квеке. Спрашивай, что интересно.
- Мне, - сказала Герда, - интересна всего одна деталь, которую ты недоговариваешь, и почему-то мне кажется, что этой детали нет даже в досье.
- И какая это деталь? – спросил фон Зейл.
- Это я у тебя хочу спросить. Помнишь, как в начале сентября ты учил меня летать на экраноплане. Ты не случайно выбрал маршрут к Дальневосточному Самоа. И там мы смотрели руины разбомбленной церковной школы мормонов, где учился Квэк. Или не учился? Ты притащил оттуда учебники. Нашлось ли там то, что знает и умеет Квэк?
Майор-прокуратор промолчал, и Герда погладила ладонью по его плечу.
- Хелм, я уже поняла: Квэк Фуга не учился в этой мормонской школе. Он вообще не с Дальневосточного Самоа. Просто, удобная легенда. Туземный поселок исчез, а школа разбомблена. Хвост не найти. Если это топ-секрет, то скажи прямо, как ты говоришь в подобных случаях. В общем-то меня интересует только нет ли риска для наших детей. Удивительно! Я говорю тебе о Феликсе и Флави: наши дети. И, вроде, все правильно.
- Так точно! - отреагировал он, - Это правильно. Глянь на социальный аспект, типа, со стороны, и попробуй найти противоречия. Если ты не найдешь, то все ОК.
- Противоречия? – переспросила Герда, - Пожалуй, одно есть. Они спят вместе.
- Это не противоречие, - фон Зейл улыбнулся, - они ведь не генетическая родня.
Герда тоже улыбнулась и легкомысленно махнула рукой.
- Ладно, ты лучше знаешь местные обычаи, и если ты говоришь, что это нормально, то считаем это нормальным. У Флави есть маленькие странности, но у странности есть у каждого из нас. В общем, она чудесная девчонка и, пожалуй, я рада, что Феликс с ней. Кстати, мне симпатична вся их учебная подгруппа, что стажируется на «БлицВерк», в частности, Квэк Фуга. Но, тысяча чертей! Меня всерьез беспокоит эта странная тайна, особенно, теперь, когда ты подтвердил мою догадку, что этого нет в его досье. Может, относительно Квэка существует какой-нибудь специальный топ-топ-секрет, хотя, я не понимаю: какой топ-секрет или топ-топ-секрет может быть о 16-летнем мальчишке?
Майор INDEMI помолчал немного, затем прикурил сигарету, и тихо произнес.
- Я скажу тебе, хотя это не топ-секрет, и даже не топ-топ-секрет. Это гораздо хуже.
- Хелм, давай, ты просто скажешь, если решил сказать.
- Герда, я скажу, но сначала короткая вводная. После того, как я скажу тебе, не пробуй искать детали помимо меня. Никаких сторонних расспросов в реале и сети. Захочешь получить дополнительную инфо об этом - спроси меня. Только так. Договорились?
- ОК, Хелм, договорились. Так, и что? Квек - побочный сын короля Таиланда?
Внезапно фон Зейл обрадовался, обнял ее и с экспрессией поцеловал в губы.
- Отлично, Герда! Превосходно! Феерично!
- Что феерично? – удивилась она.
- Такая будет легенда, - пояснил майор-прокуратор, - если кто-либо станет назойливо расспрашивать о Квеке, то можно подбросить такому интересанту слух, что Квек, это побочный сын короля Таиланда. Их величество 17 лет назад был дядька активный и, фигурально выражаясь, метал икру по всем курортам. Мог отметиться в Полинезии. А внешность у Квека подходящая для метиса с половинкой тайской крови.
- Ладно, Хелм. Если что, я загружу эту дезу, как у вас говорят. А что на самом деле?
- На самом деле… - тут фон Зейл сделал паузу, - …Квек - сын Жерара Рулетки.
- Жерар Рулетка? Полу-мифический субъект, вроде Сэма Хопкинса - Демона Войны?
- Ключевое слово: «полу-», - ответил фон Зейл.
- Так… - Герда пошевелила пальцами, будто расплетала толстую нить, - …Квек Фуга оказался сыном загадочного Жерара Рулетки, и что из этого следует?
- Ну… - фон Зейл пожал плечами, - …Я не знаю. Никто не знает. Такие дела, Герда.
- Гм… Хелм, а про Жерара Рулетку мне тоже нельзя расспрашивать на стороне?
- Почему же? Про Жерара Рулетку можно. Им интересуются сотни журналистов. Твой интерес никого не удивит. Бан касается только происхождения Квека Фуга.
- Ладно… - рассеянно произнесла Герда, осознав, что влипла в некую темную тайну.
…
Следующий полдень: 11 октября. Германское Самоа. Предгорья острова Савайи.
3 километра севернее берега залива, 5 километров северо-западнее Плайа-Афаноа.
Широкая расчищенная поляна посреди низкорослых джунглей на левом берегу ручья Лаилаотафе открывала взгляду руины некого сооружения, сложенного из черно-серых базальтовых блоков. Они состоят из двухступенчатой пирамиды высотой 12 метров, с квадратным 60-метровым основанием, и тоже квадратной 40-метровой платформы. Их соединяет короткая каменная дорога. Руины носят имя Pulemelei (Монумент Великих Древних) и являются загадкой для историков, начиная с 2002 года, когда поляна была впервые за много веков очищена от зарослей, и фото руин сопоставлены с подобными древними артефактами в других странах. В нынешнем октябре изучением Пулемелеи занялась пара новозеландских археологов: Лал и Боа Ананд. Имена как бы указывали индийскую этничность (в Новой Зеландии этнических индусов немногим меньше, чем этнических китайцев). Но ключевые слова КАК БЫ. Фактически, это были очевидные англосаксы, мужчина лет 40 с плюсом, и женщина лет 40 с минусом, обстоятельные и энергичные, одетые в одинаковые качественные и легкие туристические костюмчики, удобные для полевой археологии со спартанской жизнью в шатре или автокемпере. В данном случае, это был автокемпер на базе армейского «хаммера». Разумный выбор, с учетом примерно мили бездорожья до объекта.
В полдень 11 октября, как и вчера, и позавчера, парочка с любительским энтузиазмом работала на втором ярусе пирамиды: исследовала каменную плиту, возможно крышку тоннеля вглубь пирамиды. В какой-то момент они услышали характерное стрекотание приближающегося автожира. Для них это было уже привычным звуком: автожирами забрасывались сюда всякие заказы (от бытовых мелочей, до рабочей аппаратуры). Так, сегодня был обещан терагерцевый сканер для поиска и чтения надписей-петроглифов, возможно имеющихся на стенах внутренних полостей (эти полости были найдены при помощи общеупотребительного микроволнового сканера с широким полем охвата)…
…Археологи (по правилу этикета) отложили работу, и подошли к короткой грунтовой летной полосе. Винтокрылая машина сделала круг над поляной, приземлилась, и сразу археологам стало ясно: этот прилет - нетипичный. Пилот незнакомый (некая девушка-полинезийка около 18 лет). Кроме пилота - два пассажира: очень темнокожая мулатка, немного старше, и более светлокожая креолка, немного моложе. При виде этой юной креолки, археолог миссис Боа Ананд внезапно тревожно и экспрессивно воскликнула:
- О, боже!
- Блин! - также экспрессивно воскликнула креолка, затем смутилась, - Извините, Ваше Величество. Типа, так неожиданно…
- …Прошу, ни слова об этом, мисс Малколм! - запоздало воскликнула миссис Ананд.
Именно запоздало – ведь главное уже оказалось сказано вслух, и услышано. Мулатка мгновенно повернулась к полинезийке.
- Оэоуа! Ты не говорила, что тут королева Боудис!
- Ну, Амели, реально: я не знала!
- Внимание, юные леди, - вмешался мистер Лал Ананд, - я надеюсь, вы догадались: Ее Величество тут инкогнито. Конечно, это согласовано с курфюрстом Сонки Мюллер, и прокуратором конфедеративной разведки Хелмом фон Зейлом.
- Ага!.. - произнесла мулатка (узнав персонажа, называемого в респектабельных СМИ «близким другом Ее Величества»), -…Ага! Вы Лйалл Тью, доктор океанологии.
- Да, - подтвердил он, - и это тоже инкогнито, как вы понимаете.
- Ну, ясно, - мулатка кивнула.
- Мы привезли вам терагерцевый сканер, - сообщила креолка.
- Благодарю, мисс Малколм, - сказала королева Новой Зеландии, - это очень любезно с вашей стороны. И, поскольку мы здесь инкогнито, я прошу называть нас: Лал и Боа. В данный момент, мне хотелось бы также поблагодарить двух других молодых леди…
…Хрю Малком поняла намек, и стала представлять своих подруг:
- Ну, это Амели Ломо, родом с Гаити, учится на Таити, а тут по межуниверситетскому обмену, занимается киборгизацией.
- О! – произнесла Боудис, - Дочь мэтра Кокоро, и экс-судья Меганезии не так ли?
- Точно, так, - подтвердила Амели, улыбаясь почти до ушей.
- Что ж, мисс Ломо, я буду рада поговорить за чашкой чая с вами и с…
- …И, - продолжила Хрю, - это Оэоуа Авау с атолла Номуавау, к западу отсюда.
- О! - повторила королева, - Я слышала о вас от баронессы Кромби-апон-Шеппи. Как я поняла, вы вместе занимались спасением коралловых ламантинов. А что сейчас?
- Сейчас, у нас, типа, экуменический проект по дружбе народов тут, на Савайи.
- Прекрасно! - Боудис улыбнулась, - итак, мисс Ломо, мисс Аваи, мисс Малколм! Мне кажется, самое время выпить по чашке чая. В нашем автокемпере немного тесно, но, я полагаю, достаточно уютно для маленькой компании…
…
…В автокемпере так и оказалось: немного тесно, но, достаточно уютно. Продуманная планировка обеспечивала хорошую обитаемость маленького пространства. Щадящий климат-контроль создавал приятную прохладу без риска схватить насморк. А чай был превосходен. Дав гостям возможность ощутить вкус первых глотков, королева весьма тактично полюбопытствовала:
- Если это не секрет: вы, юные леди, тоже интересуетесь археологией?
- Ну, - ответила Хрю, - не то, что археологией. Мы тут немного поколдовать хотим.
- Поколдовать? – удивился Лйалл Тью, - Вы верите в колдовство?
- Это, Лал, смотря, что называть колдовством, - невозмутимо ответила Амели Ломо.
- Весьма взвешенный ответ, - оценил океанолог, - а справедлива ли будет догадка, что здешние руины играют некую роль в ваших колдовских планах?
- Место силы, - лаконично сообщила дочка Шоколадного Зайца Апокалипсиса.
- О! - произнесла Боудис, - Я заинтригована! Что вам известно о Пулемелеи?
- Это к ней, - тут Амели выразительно показала взглядом на Оэоуа Авау, - когда-то ее родичи построили тут marae, и они наверняка выбрали ОСОБОЕ место.
Королева с искренне-заинтересованным видом посмотрела на полинезийку.
- Оэауа, верно ли я понимаю, что с Пулемелеи связано ваше семейное сказание?
- Да. Пулемелеи строили люди Эитуматуа, моего дальнего предка по маминой линии.
- Но, - заметила Боудис, - эта пирамида точно уже существовала в XV веке.
- Боа, вам лучше знать, а я знаю только, кто и что, но не когда по вашему календарю.
- О! Я буду рада, если вы расскажете подробнее.
- Aita pe-a, я расскажу. Это было в середине четвертой волны из Ута-Ру-Хива, страны предков, что на Закате, считая от первой волны - похода великого короля Мауна-Оро. Четвертую волну вели дети Хоту-Рапу, и когда они пришли на Самоа, то, по традиции паруса и весла, породнились с детьми Акау-Ки-Ланги. Вот когда Иао-Эуэ родила трех сыновей и трех дочерей от Эиту-Матуа, тогда был построен Пулемелеи.
- А что было дальше? – спросила Боудис.
- Дальше, когда старший сын, Киа-Улу подрос, то ушел дальше, на Таити. Его дети от таитянки Оаоа-Алэи пришли с Таити в новые Гавайи, и в дальне-рассветные Туамоту.
- Новые Гавайи? – переспросил Лйалл Тью.
Полинезийка сделала жест ладонями, будто растаскивая два слипшихся предмета.
- Я так говорю, чтобы не путать. Старые Гавайи, это в Ута-Ру-Хива, потому Мауна-Оро назвал нашу страну Гавайика. А новые Гавайи, это те, что сейчас американские.
- Я понял, Оэауа. А дальне-рассветные Туамоту, это?..
- Это Мангарева, - пояснила она, - их забрал внук Оаоа-Алэи и Киа-Улу, по имени Ату-Матуа. Его сын, Хоту-Матуа, ушел дальше, на остров Рапа-Нуи. Оттуда через великую пустошь океана до Южной Америки неделя пути на проа с двойным парусом. Это был отличный бизнес для небольшого острова Рапа-Нуи, но, уже совсем другая история.
- Оэоуа, вы говорите о вожде Хоту-Матуа, который, по мнению Тура Хейердала, шел с американского берега к острову Пасхи – Рапа-Нуи?
- Да, - полинезийка кивнула, - понятно, что Хоту-Матуа шел от Рапа-Нуи в Америку, а обратно шел из Америки на Рапа-Нуи. Он привез оттуда много интересных людей. Его шестая жена, Вакаи, была с американского берега. Такие дела.
Океанолог сделал свой жест руками, будто передвигал что-то тяжелое.
- Но, Оэоуа, согласно Туру Хейердалу, вождь Хоту-Матуа был родом из Америки, и в Полинезию пришел оттуда, на парусном рафте из бревен. В 1947-м Хейердал доказал возможность этого: провел путешествие на рафте «Кон-Тики» от Перу до Туамоту.
- Лал, я знаю, - ответила она, - у нас говорят: вот, так выглядел бизнес Хоту-Матуа.
- Я не понял, - признался Лйалл Тью
- Я объясню, - встряла Хрю Малколм, - рафт «Кон-Тики» прошел по линии Пассатного течения 7000 километров, или 3800 миль, за 101 день. Это 3 километра в час, или чуть быстрее полутора узлов. От Чили до Рапа-Нуи вдвое ближе, но пассат дует не точно по курсу, и течение слабо помогает, в общем, это было бы 2 месяца. По-любому: долго.
- Но, - возразила Боудис, - это обычная длительность в эру паруса. Каравеллы XV века нередко проводили в море 2 месяца, не видя земли. Даже чайные клиперы XIX века из Шанхая в Лондон шли примерно 3 месяца, на средней скорости 6 узлов.
Хрю похлопала в ладоши.
- В том-то все дело! Клиперы были грузовыми с большой осадкой, а проа - легкими, с узкими двойными корпусами, и ничтожной осадкой. Они использовали паруса вроде крыльев, и скользили по волнам, как современные гоночные сесквимараны. Те рафты наподобие «Кон-Тики», о которых говорил Хейердал, применялись только для особых тяжелых грузов, конкретно – для леса. Их цель была: перевезти самих себя.
- Это, - пояснила Амели Ломо, - как по великим рекам Сайберии, похожим на морские течения, хотя с берегами. Лесорубы сплавляют по ним плоты из бревен до порта.
- Значит, - произнесла Боудис, - вы хотите сказать: вождь Хоту-Матуа строил рафты в Америке из бревен, и сплавлял их через пол-океана в Полинезию для продажи?
- E-o! Точно так! - полинезийка Оэоуа энергично закивала, - Такой у него был бизнес.
- Чертовски рациональная историческая теория, - оценил доктор Лйалл Тью.
Королева Боудис сделала глоточек чая, и высказала свое мнение:
- Головокружительно! Мне надо будет посмотреть литературу на эту тему. А сейчас я предлагаю вернуться к строительству Пулемелеи. Как я поняла, это произошло, когда родились дети Иао-Эуэ от Эиту-Матуа. Старший сын ушел на восток, к Таити.
- E-o, - подтвердила Оэоуа, - а средний сын, Куо-Пуо, ушел на юг, в Аотеароа, Новую Зеландию, по-вашему. Старшая дочка, Уира-Моно ушла на Футуна-Алофи, там сейчас правит Улукаи, ее потомок. Средняя, Хема-Оно - на Токелау, а младшая, Нао-Ано - на Номуавау, он тогда был большой. Я от нее происхожу. Младший сын, Аоэ-Ити ушел с воинами на Тонга, и стал королем. Праправнук его праправнука, Мао-Моаи, построил большую империю, где были Тонга, Самоа, Фиджи, Тувалу и Кирибати. Но позже она распалась. Так всегда бывает. Имперский менеджмент – плохой менеджмент. Вот.
Сказав «вот», 18-летняя полинезийка дала понять слушателям, что семейное сказание завершено. Между тем, королева Боудис, успев вооружиться планшетником, и что-то записать там, сообщила предварительный результат:
- Леди и джентльмены! Хотя семейное сказание Оэоуа, местами сильно отличается от общепринятой истории Океании, оно неплохо датируется по тем ключевым событиям, которые присутствуют и в сказании, и в общепринятых версиях. Волна переселенцев с островов Самоа на Таити, и далее по двум направлениям: на Гавайи и на Рапа-Нуи, по современным датировкам лежит в интервале VIII – IX век. Появление флота океанских аутригер-каноэ в Новой Зеландии приходится на вторую половину VIII века. Немного смещена история Тонганской Империи. Ее основатель, Ахоэито или (Аоэ-Ити, как это звучит в сказании) жил, будто бы, в середине X веке. Но расцвет империи датируется историками концом XI века, после правления Момо (или Мао-Моаи, как это звучит в сказании). В соответствие с тонганским списком, Момо был 10-м на троне. Исходя из среднего срока правления 25 лет, Аоэ-Ити учредил империю в середине IX века. Мне кажется, что семейное сказание Оэоуа надо датировать второй половиной VIII века.
- А, - подала голос Хрю, - если проверить Пулемелеи радиоуглеродным методом?
Новозеландская королева покачала головой.
- Увы. Здешний базальт содержит слишком много радия и тория. Изотопный анализ в подобных случаях дает заведомо негодные результаты по хронологической шкале. В частности, органические образцы, извлеченные из базальтовой кладки, нередко имеют отрицательный радиоуглеродный возраст из-за индуцированной радиоактивности.
- А какие еще есть методы, чтобы проверить? – полюбопытствовала Амели Ломо.
- Например, - сказала Боудис, - глубина гидратации сколов базальта. Попробуем…
- Ясно! - Амели кивнула, - Вы звоните, если что-нибудь нужно из аппаратуры.
- Mauru, - королева улыбнулась, - этот вопрос уже взяла на себя баронесса Шеппи. Да, кстати, этот район острова Савайи начинает напоминать мне аристократический клуб. Баронесса Шеппи, происходящая от лордов-протекторов Гластонбери. Сэр Кавендиш, предок которого сражался при Гастингсе. Леди Оэоуа, двоюродная родня основателя Тонганской империи. Я начинаю нервничать: надлежащим ли образом я одета?
- Хотите алмазные подвески, как у королевы в «Трех мушкетерах»? – спросила Хрю.
- Вы переоцениваете мой бюджет, - сказала Боудис с иронично-дружеской улыбкой.
Юная капрал-авиа-инструктор артистично схватилась за голову.
- Ваше величество, при чем тут бюджет?
- Инкогнито, - ласково напомнила королева.
- Да, Боа. Так вот: бюджет не при чем. Это будет подарок, если вы не против.
- Гм… Почему-то, Хрю, мне кажется, что в этом предложении не все прозрачно.
- Все прозрачно, провалиться мне сквозь небо! Завтра я буду на Вануату, в суде, и там встречусь с экс-консулом Старком. У него можно по дружбе купить дешевые алмазы.
- Гм… Насколько дешевые?
- Настолько, что не надо думать о цене. А в Апиа, при ресторане «Jin-Yu», для друзей работает мини-ателье, где шьют все с фестиваля высокой моды в Брюсселе.
- Хрю, - укоризненно объявил Лйалл Тью, - следует уточнить: мистер Старк, или дон Старкофф, или кэп Звезда Африки, знаменит не только как боевой летчик, но еще как русско-южноафриканский аферист в области фальшивых алмазов.
- Алмазы настоящие, - возразила она, - конечно, они не геологические, но хорошие. В журнале «Ph-chemical Letters» четко сказано: состав и структура алмазов, полученных водородно-спиртовой термовакуумной конденсацией, неотличима от натуральной.
- Я поняла, - сказала Боудис, - спасибо, Хрю, но пока мой стиль одежды останется без новаций вроде алмазов и высокой моды. Мне кажется, лучше вернуться к Пулемелеи. Любопытно было бы узнать о свойствах этого артефакта, как некого «места силы».
Хрю Малколм выразительно посмотрела на Амели Ломо. Та кивнула и пояснила:
- Места силы, это типа узлов в сети токов, как-то влияющих на живых существ. Наука называет это гео-активными био-аномальными зонами, или как-то так. В таких местах всегда странности. Например: посреди леса будто круг, где все деревья – кривые.
- Такое бывает, - согласилась Боудис.
- Но, - добавил доктор Тью, - как правило, у этого феномена есть объяснение. Когда я работал в Бермудском треугольнике, мне довелось изучать аномальные зоны на дне, и находить такие объяснения. Выбросы сернистого газа, или выход свинцовой руды. Не слишком много радости для учредителей грантов по изучения аномалий. Они мечтали получить научное заключение вроде: «это мистика», а получали нечто банальное.
- Всегда банальное? – спросила Оэоуа Авау.
- Не всегда, - признал океанолог, - были единичные случаи, объяснение которых пока отсутствует. Но природа полна загадок.
- Это точно, - откликнулась Хрю, - главный прикол в том, что у вас в модели мира нет необъяснимого, а есть лишь ПОКА необъясненное. Непроверяемая догма. Вот.
Доктор океанологии улыбнулся и прокомментировал:
- Справедливое замечание в стиле критического реализма Карла Поппера.
- Типа того, - подтвердила Хрю.
- Я обдумаю ваши слова, мисс, - вполне серьезно произнес он.
- Давайте вернемся к вопросу о «местах силы», - предложила королева, - по-моему, то определение, которое дала Амели, намного ближе к материализму, чем то, которое, по обыкновению, приводится в эзотерической литературе.
- В этой литературе слишком много лишних слов, - сказала дочь Шоколадного Зайца Апокалипсиса, - незачем усложнять то, что и без того достаточно сложно.
- Афоризм, - заметила Боудис, - а теперь вопрос: правильно ли я понимаю, что обычно мегалиты, такие, как Пулемелеи, возводились древними в «местах силы»?
- Я не знаю, - Амели пожала плечами, – может, так, или может, места силы возникают вокруг правильно построенных мегалитов. Хотя, иногда место силы исчерпывается. А практически это значит, что около мегалитов хорошие шансы найти место силы.
- Как? – спросила королева.
- Есть способы, но… - тут Амели бросила взгляд на доктора Тью.
- Кажется, я понял, - сказал он, - это какая-то женская магия топ-секрет, не так ли?
- Да. Извините, но так оно устроено.
- Aita pe-a, - ответил он на манер kanaka-foa, - я могу взять мотороллер, и съездить за всякими мелочами в поселок.
…
*63. Киты-оборотни и оккультная эротика.
Та же дата 11 октября, после обеда. Германское Самоа, остров Савайи, Салелолога.
Лйалл Тью, будучи человеком, весьма тактичным от природы, поехал не в ближайший поселок (экуменическую школу-кампус Плайа-Афаноа), а дальше, в Салелолога-сити, расположенный на восточном берегу острова. Он полагал, что «сити» - преувеличение. Новозеландский атлас обозначал Салелолога, как туземную деревню, дополненную в колониальную эру мини-портом, медпунктом, бунгало-отелем, супермаркетом, двумя фастфудами, двумя банковскими офисам, и тремя церквями с начальными школами.
Лйалл и Боудис находились на Савайи лишь третий день, причем старались сохранять инкогнито, поэтому не проверяли на месте актуальность информации из этого атласа. Актуальность оказалась, мягко говоря, невысокой. При въезде в Салелолога, доктору Лйаллу Тью на минуту показалось, будто он случайно телепортирован на свои родные Бермудские острова. Здесь было так похоже на старший из двух тамошних маленьких городов: Сент-Джорджес XVII века (бывшую столицу этого дальнего атлантического форпоста Старой Англии). Такая же 2-3-этажная старо-колониальная застройка. Хотя, в Салелолога это было, разумеется, новоделом - как разноцветный псевдоисторический квартал для туристов в курортном Нассау, Багамы. Под влиянием чувства, похожего (в первом приближении) на ностальгию, Лйалл остановил мотороллер около увиденного знакомого (?) паба - почти как «Hog Penny» на Фронт-стрит в Гамильтоне! И зашел.
Правда, паб назывался не «Hog Penny», а «Feurig Schimmel» (огненная плесень), но на интерьере это мало отразилось, а на дружелюбии обстановки и качестве напитков - не отразилось вовсе. Лйалл взял себе жареных сосисок с китайской капустой, и большую кружку стаута, сделал первый самый вкусный глоток, и вдруг…
… - Доктор Лйалл Тью!
… - Вы ведь док Тью, автор книги «О чем поют киты», точно?
… - И книга «Океан как 3D-планета» тоже ваша, ведь так?
Вот он, груз популярности в огромной стране с малочисленным, но очень мобильным населением. Конкретно сейчас около столика возникли два парня и девушка, в синих футболках с белым силуэтом кита и надписью: «Werewhale». Лйалл предположил, что werewhale аналогично werewolf. Тоже оборотень, только не волк, а кит. Биологически оборотни не существуют, но психологически это (в некотором смысле) возможно. Так берсеркеры, древнескандинавские воины особого рода, СУБЪЕКТВНО превращались в медведей, с некоторыми ОБЪЕКТИВНЫМИ эффектами в рукопашном бою.
Но, медведь - сухопутное животное, близкое к человеку по размерам и биологической геометрии. Другое дело, кит, морское животное, которое радикально больше, и с иной геометрией. Может ли человек субъективно превратиться в кита? Отвечая трем новым знакомым на вопросы о своих книгах, Лйалл, со своей стороны, также задал вопрос: о загадочном «Werewhale». Оказалось, это - название нового американо-меганезийского подводно-геологического совместного предприятия, учрежденного в Паго-Паго.
…
Та же дата 11 октября, вечер. Германское Самоа, остров Савайи, руины Пулемелеи.
К моменту возвращения доктора Тью на «археологическую базу», автожир с тройкой Амели-Оэоуа-Хрю уже улетел. Теперь королева, оставшись в одиночестве, оделась в экстремально-открытый микро-бикини, и устроилась на верхней площадке пирамиды (вероятно VIII века), чтобы ловить кожей лучи заходящего солнца - ласковые, уже не обжигающие. За таким почти медитативным занятием застал ее Лйалл Тью.
- Ты волшебно смотришься, - сообщил он.
- Я смотрюсь, - ответила она, - примерно как скучающая фермерша, решившая, после вдумчивого взгляда на себя в зеркало, попытаться поднять рухнувшую эстетическую самооценку, и немного повести себя, как топ-модель из женского TV-сериала.
- Ты гипертрофированно самокритична! – объявил доктор Тью.
- Я разумно самокритична! – возразила королева, поднимаясь на ноги.
- Нет! – строго сказал он, и внезапно (или почти внезапно) подхватил ее на руки…
…Отчего экстремально-открытый микро-бикини частично соскользнул.
- Теперь, - произнесла королева, - мы узнаем, барражируют ли где-нибудь поблизости шпионские дроны папарацци. Если да, то этот эпизод точно окажется на каком-нибудь отвратительном видео-блоге этих социально-сетевых стервятников.
- Мы здесь инкогнито, - напомнил он, - папарацци считают, что мы в 500 километрах к северу, на атолле Факаофо официально-новозеландского Токелау, где ты пунктуально контролируешь учебу Ее высочества и Его высочества в колледже.
- Лйалл! Это становится забавным! - тут королева пощекотала его за ухом, - Ты всегда называешь моих детей просто Беатрис и Дункан, но вдруг церемониальные формулы.
- Сейчас я, всего лишь, попытался имитировать стиль респектабельных СМИ.
- О!.. – произнесла королева, - …Достопочтенный доктор Тью, ваш стиль прекрасен, и возбуждает научное любопытство. А не затруднит ли вас рассказать о ваших недавних приключениях в диких джунглях острова Савайи, опасности которых вы преодолели с беспримерной доблестью, судя по грузу, привезенному на вашем колесном ослике?
Доктор Тью поставил ее на ноги, а затем, с загадочным видом, сообщил:
- О, Ваше Величество! Вселенная не чужда странным совпадениям: пока тут были три молодых колдуньи, там были три молодых фаната океабитации.
- Лйалл, я слышала это слово, - сказала Боудис, - но я не выясняла его происхождение.
- Ocean abilities for habitation, - ответил океанолог.
- Понятно, - Боудис улыбнулась, - я ожидала чего-то в таком роде. А где «там»?
- Там, это в пабе «Feurig Schimmel», в Салелолога-сити. Такой чудесный городок.
- О! Какая превосходная новость! - отреагировала она, - Мне надо будет купить самые широкие тонированные очки, и в следующий раз мы вместе поедем в Салелолога.
- На это был мой намек, - сказал доктор Тью.
Королева похлопала в ладоши.
- Приятно почувствовать себя догадливой! А что там делали фанаты океабитации?
- В широком смысле, они пили пиво. В узком смысле, они интересовались моей идеей океана, как 3D-планеты, и моим мнением о перспективе дельфинизации или, хотя бы, ондатризации человека. Я был ментально разбомблен вопросами о мермейдингерах и кйоккенмоддингерах, о средневековых японских ама и корейских хенйо, о биофизике фридайвинга и проектах подводных агропромышленных хабов. Я был близок к шоку.
- Лйалл, ты был близок к шоку, а эти ребята-фанаты?..
- Они, - сообщил океанолог, - были не близки к шоку, а глубоко там. Возможно, это я преувеличиваю, но их шокировал массив сложностей того, что казалось простым.
- А откуда эти ребята? – спросила она.
- Они из Сиэтла, переехали в Паго-Паго, и работают в СП «Werewhale».
- Занятно. Они что, превращают людей в китов в полнолуние за сходную цену?
- Вообще-то не совсем. СП «Werewhale» создано для подводной геологии - поиска руд редкоземельных металлов в Тонганском желобе, к юго-востоку отсюда, и организации добычи. Предполагается строительство цепочки обитаемых глубоководных станций, а безопасность работ радикально повысится, если персонал освоит ультра-фридайвинг.
- Лйалл, ты явно шутишь. Какой фридайвинг на километровых глубинах?
- Ультра-фридайвинг, как я сказал. Сленговый термин: мермейдинг. Млекопитающие способны погружаться на глубины до трех километров, это установленный факт.
- Млекопитающие, в смысле: китообразные, - заметила Боудис.
Доктор Тью утвердительно кивнул.
- Да, китообразные, но это значит, что такая глубина с ее давлением 300 атмосфер, не является принципиально опасной для существ, дышащих воздухом. Она опасна лишь потому, что обычно дайверы дышат газовой смесью при давлении, равном внешнему. Происходит избыточное газовое насыщение крови и других биологических тканей, в результате чего уже при 30 атмосферах существенно нарушается биохимия. Добавим необходимость многодневной декомпрессии при возврате назад, и поставим крест на обычном техническом фридайвинге для больших глубин. Иное дело – мермейдинг.
- Лйалл, а тебе не кажется, что это слишком фантастично?
- Боудис, это НЕ слишком фантастично, если внести ряд дополнений в модель.
- Ты даже более мечтателен, чем Дон Кихот! – вынесла вердикт королева.
- Очень может быть, - он улыбнулся, - тау-китяне говорят: самая практичная вещь во Вселенной, это человеческая мечта. Не факт, что они правы, но что если да?
- Что, если да... – немного задумчивым эхом отозвалась королева.
- А что было с магией? – спросил океанолог. И сразу добавил, - если это не тайна.
- Тайна только сама магия, но не рассказ о ней. Хотя, это может шокировать.
- Пусть шокирует, - с юмором отреагировал он, - мне сегодня не привыкать.
- В таком случае, Лйалл, - произнесла королева, - устраивайся поудобнее, в пределах физически возможного на замечательной первобытной каменной плите, и приступим.
Подождав, когда он устроится, она объявила тоном преподавателя Университета.
- Мы начнем с истории вопроса! Ты слышал о вакханках?
- Да, разумеется. Эти древнегреческие дамы, устраивали оргии в честь бога Вакха.
- Верно. А скажи, Лйалл, в чем состояли оргии вакханок?
- Мм… Я точно не знаю, однако, исходя из того, что Вакх, это бог виноделия, рискну предположить, что они выпивали, и чудили, как ирландцы на день святого Патрика.
- Версия логичная, но ошибочная, - сказала Боудис, - согласно мифам, опьянение для вакханок было лишь первой фазой. Далее, на второй они бегали ночью по полям, где встречали сатиров – оккультных существ, спутников Вакха. На третьей фазе вакханки вступали в бессистемные сексуальные контакты с сатирами.
- Мм… Сколько же выпивали эти дамы, чтобы им привиделся акт любви с сатиром?
- Не так много, Лйалл. Только дело в том, что напиток для вакханок делался из плодов, зараженных плесневым грибком - спорыньей.
- LSD? – спросил доктор Тью.
- Совершенно верно! И, даже небольшая доза LSD вызывает у человека реалистичные галлюцинации, соответствующие его осознанным и бессознательным ожиданиям.
Океанолог сосредоточенно соединил ладони и произнес.
- Значит, вакханки употребляли LSD, и получали ожидаемые галлюцинации, включая сексуально-привлекательных сатиров, и полновесный набор эротических ощущений.
- Приблизительно так, - подтвердила Боудис.
- Ладно, - он кивнул, - а какое отношение это имеет к сегодняшнему сеансу магии?
- Вакханки, - пояснила она, - это самый известный случай. Такие женские оргии были практически у всех известных народов, от Древнего Египта до средневековой Европы. Протоколы инквизиции содержат рассказы о шабашах ведьм, начинавшихся с приема специального напитка из психоактивных трав или грибов, продолжавшихся полетом к вершине некой горы, например: Броккен в Германии, и приходившим к кульминации: сексуальным актам с демонами. В ходе этих актов, ведьмы получали экстрасенсорные способности: к знахарству, или к сглазу, или к ясновидению.
- Боудис, верно ли я понимаю, что в период моего отсутствия, вы устроили около этой мегалитической пирамиды нечто наподобие Вальпургиевой ночи?
- Почти верно. Только, не все мы, а одна Оэоуа.
- А! Значит, Амели, Хрю, и ты играли роль трип-бадди, как выражаются психонавты?
- О! Оказывается, ты знаешь толк в подобных вещах!
- У меня была достаточно буйная юность, - признался доктор Тью.
Королева энергично потерла ладони.
- Отлично! Так проще объяснить дальше. Мы расчистили этакую круглую площадку, видишь? Оэоуа уселась обнаженная в центре, и пыхнула колдовской косяк. Согласно инструкции, трое бадди начали отбивать ладонями ритм, а психонавтка, погружаясь в состояние транса, стала танцевать. Это был очень выразительный интуитивный танец сексуального призыва. Примерно четверть часа она танцевала соло, но затем, к ней, по визуальному наблюдению, присоединился невидимый партнер.
- Момент! – тихо перебил доктор Тью, - По визуальному наблюдению, но невидимый?
- Да, - подтвердила Боудис, - представь, что девушка танцует самбу соло, но затем ее движения меняются, как будто появился партнер-мужчина, хотя ты не видишь его.
- Теперь понятно, - сказал Тью.
- Извини, - ответила она, - но я сомневаюсь, что теперь понятно. Надо дополнить. Есть техника танцев латино с воображаемым партнером. Это хороший тренинг, но девушка безусловно осознает, что танцует соло. И любой наблюдатель видит, что она осознает. Совершенно иначе было здесь. Оэоуа верила в реальность партнера. Она видела его, и чувствовала его прикосновения. Иногда мне казалось, будто она танцует с человеком-невидимкой из романа Герберта Уэллса. Иногда она будто опиралась на руку, либо на туловище партнера. Вопрос: как она удерживала равновесие, если партнера не было?
- Знаешь, Боудис, однажды на кубинском сальса-фестивале, я видел нечто похожее.
- Я снова сомневаюсь, - ответила королева, - мне понятно, о чем ты, но тут было иное, необъяснимое просто в терминах пластики и балансировки тела.
Доктор Тью задумался на несколько секунд и предположил:
- Ты намекаешь, что она верила в реальность этого партнера?
- Нет, Лйалл. Как я уже говорила, Оэоуа чувствовала его. Физически чувствовала. Это особенно очевидно проявилось, когда эротический танец плавно перетек в более, чем конкретный сексуальный акт.
- Извини, Боудис, но я не понял: что значит: «более, чем конкретный»?
- Это значит: я испытала ощутимый укол женской зависти. Моя сексуальная практика никогда не выходила за рамки…
- …Выходила, - шепнул океанолог.
- Ладно, - королева махнула рукой, - скажем: не выходила ОЧЕНЬ ДАЛЕКО за рамки. Совсем иное дело здесь. От одного этого зрелища у меня участилось дыхание, а Хрю которую не назовешь пуританкой, была на грани эмпатического оргазма. Это шоу не впечатлило только Амели, но она жрица Вуду, вероятно, на нее это не действует.
- Мм… Знаешь, Боудис, теперь ты объяснила крайне доходчиво. А что было дальше?
- Дальше, Амели шепотом пообщалась с Оэоуа, и та заснула сном здорового отлично покушавшего младенца, с изумительно-счастливой улыбкой. Затем они улетели.
- Но ведь это не все, - предположил он.
Королева улыбнулась и беззвучно поаплодировала.
- Да, это не все. Я очень любознательна, поэтому я успела, добрым словом и ласковой настойчивостью, вытянуть нечто из Амели. Колдовство дало девушкам подсказку для достижения цели, которую Амели не назвала. Еще одно место силы. Не той силы, что дремлет здесь под шелест зеленой листвы, а той, что пылает у Маруму и Пенпоу.
- Маруму и Пенпоу? – переспросил океанолог, - Лавовые озера острова Амбрим?
- Да. Согласно одному из мифов, Маруму и Пенпоу, это имена бога и богини, которые известны здесь, в Полинезии, как Мауи и Пеле, держащие мир. Эти два лавовых озера возникли, когда Мауи и Пеле встретились, и вспыхнули любовным желанием. Камень закипел под их ногами, и до сих пор там кипит. Когда они занялись любовью, их тела расплавили островной купол, и до сих пор там выжженное плато размером 5 миль. Их любовь оказалась плодотворной: Пеле родила от Мауи все навигационные созвездия, которыми пользовались затем шкиперы-полинезийцы.
- Боудис! Это так романтично в твоем изложении! Я слышал похожий миф о двойном вулкане Луаханга тут недалеко в Северном Тонга. Хотя, он без лавовых озер.
- Без лавовых озер не так интересно! – объявила королева, - Кроме того, Хрю в любом случае завтра летит на судебное слушание в Порт-Вила Вануату. Оттуда до Амбрима, фигурально выражаясь, рукой подать.
- Это серьезный довод, - он улыбнулся, - а с кем судится эта юная леди?
- Она свидетель по делу Диксона Спелмена. Инцидент в монастыре Эсаала, Папуа.
- Ого… - выразительно произнес доктор Тью
…
*64. Сюрпризы традиций отношений к женщинам
Следующий полдень: 13 октября (слева от Линии Перемены дат). Вануату.
Остров Эфате. Город Порт-Вила (столица архипелага). Конгресс-Холл.
Здание Конгресс-Холла было построено в 2010-х, амбициозно по архитектуре, и очень дорого. Ходили слухи о жутком завышении сметы, и распиле международного кредита тогдашним правительством Вануату, но теперь это не имело значения. Конгресс-Холл, наряду с двумя премиум-отелями, и мормонским театром, получили попадания ракет «томагавк» с австралийского эсминца в начале декабря позапрошлого года. Тогда еще считалось, что Алюминиевая революция, это просто очередной незначительный мятеж туземцев, что Меганезия, это ненадолго, и надо лишь применить соразмерную силу…
…Применили. Результат обескураживающий, и уже после Первой Новогодней войны, поврежденные здания были реставрированы - за счет полуофициальных репараций из госбюджета Австралии. Переговоры о репарациях тогда вела 30-летняя Роми Фоккер, австралийка, бывший капитан диверсионно-штурмовой авиации нелегалов Tiki-foa...
…Сейчас Роми Фоккер (верховная судья по рейтингу текущего года), устроившись в удобном кресле на подиуме амфитеатра Конгресс-Холла, подумала, что здание, хотя амбициозное, но полезное. Просторно. Хороший обзор. И 1000 мест, поэтому толпу участников процесса удалось разместить так, чтобы не происходили перепалки…
…Судья по жребию Одо Гете, сидевший в кресле слева, тихо полюбопытствовал:
- Ты обеспокоена или просто мечтаешь?
- Просто, сумбур в голове, - сказала Роми, - я тут, а дочка балбесничает на пленере.
- Сколько лет дочке? - спросила судья по жребию Цао Сюян из кресла справа.
- Семь с половиной. Эмоционально-интегрирующий переход, так это называется.
- Я говорил: консультируйся об этом у меня, - напомнил Одо Гете.
- Одо - отец всех тонганских детей, - съехидничала Сюян.
- Давай-давай, - проворчал он, - увидим, как ты повеселишься, когда у тебя это будет.
- Ну, это нескоро! - сказала она, и глянула на часы, - Коллеги! Типа, начинать пора.
- Пора, - согласилась Роми, - вот, что, Одо, давай ты стартуешь, а я на очереди.
- Aita pe-a. Значит, флейм прекратили. Я включаю микрофоны...
…Одо Гете ткнул пальцем полосу значков на сенсорном мониторе, убедился, что цвет значков поменялся с фиолетового на зеленый, и заговорил.
- Леди и джентльмены! Начинается слушание по делу Диксона Спелмена, отставного подполковника морской пехоты государства Австралии, обвиняемого…
(Тут судья повернулся направо, чтобы встретиться взглядом со Спелменом, которого разместили в кресле за столиком с края подиума, под охраной четырех преторианцев).
… - Обвиняемого в вооруженном захвате 52 мусульман-некомбатантов в Кэрнсе, и в бесчеловечном обращении с этими персонами для продвижения своего ультиматума. Мистер Спелмен, понятно ли вам это обобщенное обвинение?
- Да, сэр! – по-военному четко отреагировал отставной подполковник.
- ОК, - сказал Одо Гете, - теперь, представители пострадавших персон могут озвучить обстоятельства дела, как они это понимают, и выдвинуть детальное обвинение. Кто от вашей команды будет говорить – пусть выйдет на подиум и представится. И, чтобы не тратить время, не повторяйте инфо-рапорт INDEMI, доступный на сайте. Ну, давайте.
Эта «команда» (как выразился судья) состояла из двух десятков адвокатов различного профиля, разного возраста, разного пола, и разной этнокультурной идентификации. В качестве оратора, они выдвинули стройную женщину, одетую в классический деловой костюм-двойку, но с капюшоном - продолжением воротника. Компромисс двух дресс-кодов: западного офисного и исламского. Капюшон считается эквивалентом хиджаба.
- Уважаемый суд! Леди и джентльмены! - начала эта дама, - Мое имя Надин Ханифа, я австралийка ливанского происхождения, мусульманка по вере, и юрист по профессии. Простите за мою педантичность, но в обобщенном обвинении говориться о захвате 52 мусульман-некомбатантов. Почему? Ведь обычная формулировка: «мирные жители».
- Вы, - ответила Роми Фоккер, - можете называть пострадавших, как считаете нужным, миссис Ханифа. Переходите к существу дела.
- Да, Ваша честь. Я знаю, что у вас простой судебный принцип: не изобретать ложные оправдания, а рассматривать преступление прямо и объективно. В данном случае, нет сомнений, что Спелмен с сообщниками устроил побоище в университетском кампусе, захватил 52 человек: женщин и маленьких детей, держал их в ужасающих условиях, и жестоко убивал, одного за другим, на глазах остальных, упиваясь своей властью над их жизнью и смертью. На это способны только патологически-криминальные субъекты. У подсудимого не видно ни капли раскаяния. Если он когда-либо окажется на свободе, то станет убивать снова. Остановить это: дело суда. Благодарю вас, я закончила.
Судья по жребию Цао Сюян удивленно посмотрела на нее и спросила:
- Правда, что ли?
- Простите, Ваша честь, я не поняла вопрос, - сказала Надин Ханифа.
- Aita pe-a, миссис Ханифа, я поясню, если вы не поняли. Подполковник Спелмен, как сказано в его досье, служил в морской пехоте Австралии 20 лет с плюсом. Он подал в отставку в июне этого года. Его служебные характеристики - превосходны. Он имеет значительное число наград за воинскую доблесть в «горячих точках», и специальную медаль ООН за спасение мирных жителей. Вы что, всерьез хотите убедить нас, будто Диксон Спелмен - маньяк типа Джека-Потрошителя из городской легенды Лондона?
- Ваша честь, я опираюсь на факты.
- Правда, что ли? А почему факты выдернуты из середины цепи событий? Так можно влепить пожарному штраф за хулиганство, потому что он разбил окно. Да, пожарный разбил окно, чтобы спасти людей из горящего дома. А зачем Спелмен учинил террор?
Надин Ханифа задумалась, затем прижала правую ладонь к груди.
- Я постараюсь ответить на этот вопрос, Ваша честь. Проблемы Спелмена с психикой начались недавно, под влиянием морского патрульного капитана Беллами Ранстоуна. Беллами - исламофоб, он не мог принять, что его племянница Лотти вышла замуж за мусульманина Дауда Салиха. Сначала Беллами не мог повлиять на это, однако, когда Вильям, отец девушки, умер, Беллами подбил Спелмена на убийство Дауда Салиха, и похищение Лотти. Они замаскировали это под разборки наркомафии, а похищенную молодую женщину, которая уже была беременна, принудили к аборту в Меганезии. Я понимаю, что доказательств недостаточно, но так развивалась цепь событий.
- Хм! - произнесла Роми Фоккер, - Если доказательств недостаточно, то как понимать сказанное вами? Это просто версия, или вы утверждаете, что все было именно так?
- Я утверждаю, что все было именно так, возможно, с несущественными нюансами.
- В таком случае, миссис Ханифа, продолжайте излагать эту цепь.
- Да, Ваша честь. Те, кто знал Дауда Салиха, талантливого молодого ученого-теолога, активиста антифашистского движения, были в шоке и, увы, среди них нашлась группа радикалов, решивших добиться справедливости путем захвата монастыря Эсаала. Я не оправдываю их, но они были спровоцированы действиями Ранстоуна и Спелмена. Еще можно было избежать новых смертей, но прилетели ваши военные и, не разбираясь в ситуации, открыли огонь. Затем, банда Спелмена атаковала кампус в Кэрнсе. И тогда Масум-Али Хусейн убил настоятельницу монастыря. Дальнейшее известно суду.
Цао Сюян положила на стол свой элнот, который держала в руке, а затем сообщила:
- У меня студенческая привычка конспектировать. Миссис Ханифа, давайте скоренько пройдемся по моему конспекту и проверим, верно ли я записала. Вы согласны?
- Да, Ваша честь, разумеется.
- ОК! - с энтузиазмом объявила Сюян, - Поехали! Итак, против брака Лотти Ранстоун с Даудом Салихом был ее дядя, Беллами Ранстоун. Ее отец Вильям не был против. Так?
- Да. И Вильям дал разрешение на брак, необходимое, поскольку Лотти было 16 лет.
- ОК. У Лотти и Дауда счастливо протекла семейная жизнь, и Лотти ждала желанного ребенка, но все было разрушено Беллами Ранстоуном и Диксоном Спелменом. Так?
- Да, насколько это видно по известным фактам, - ответила Надин Ханифа.
- ОК! – сказала Сюян, - Затем Ранстоун и Диксон убили Дауда, похитили Лотти, силой увезли ее в Меганезию, и заставили сделать аборт против ее воли. Так?
- Да, Ваша честь. Доказательств нет, но сказанное следует из известных фактов.
- ОК! Затем, добиваясь справедливости, Масум-Али Хусейн с товарищами захватили монастырь, но они никому не причинили бы вреда, если бы не встрял Спелмен. Так?
- Да. Это следует из последовательности событий после захвата монастыря.
- ОК! А как развивались бы события вокруг монастыря, если бы Спелмен не встрял?
Надин Ханифа снова задумалась, и через четверть минуты ответила:
- Сложно обсуждать нереализованные возможности, но если бы не атака Спелмена, то напряженность ситуации побудила бы австралийскую полицию детально расследовать убийство Дауда Салиха и, вероятно, установить вину Спелмена и Ранстоуна.
- Ух… - отозвалась Сюян, - …А в какой момент Хусейн освободил бы монашек?
- Я не знаю, Ваша честь. Вероятно, переговорщик и Хусейн нашли бы решение, чтобы никто не пострадал, но все крайне усложнилось из-за действий банды Спелмена.
- Миссис Ханифа, - включился Одо Гете, - приведите хоть какой-то вариант решения.
- Простите, Ваша честь, но работа полицейского переговорщика незнакома мне.
- Упс! – Одо Гете хлопнул по столу, - А с чего вы взяли, что какой-то вариант был?
- Я опираюсь на заявление офицера Николсона, переговорщика. Там сказано, что был вариант, при котором Ранстоун согласился бы стать заложником вместо монашек.
- И что, миссис Ханифа, по-вашему, это был бы допустимый вариант?
- Ваша честь, я опираюсь на заявление переговорщика. У меня нет иных данных.
- Глубокий профессионализм, - иронично прокомментировала Роми Фоккер, - сколько времени прожил бы Ранстоун в руках Хусейна? Вопрос риторический. Возможно, нам следует опросить представителя INDEMI... Да?.. ОК! Суб-инспектор Фуга, подойдите. Миссис Ханифа, останьтесь. Возможны вопросы по вашей интерпретации событий.
16-летний суб-инспектор взбежал на подиум, поправил на себе униформу, и спросил:
- Сента судья, мне как, ждать вопросов, или пройтись по конспекту сенты Цао?
- Пройдитесь по конспекту, это будет полезно, - ответила она.
- Да, судья, - сказал он, - я иду в обратном порядке. Вариант переговорщика-асси был согласован в облаках. Но одна монашка смогла позвонить, и прилетели штурмовики с нашего Вудларка. Программа теракта получила недопустимый параметр и закрылась.
- Стоп, суб-инспектор! - тут Роми Фоккер вскинула ладонь, - Хотя вы стажер, судя по нашивкам и возрасту, но уже восприняли сленг INDEMI, не очень понятный людям со стороны. Что значит «согласован в облаках»? И что там про параметр программы?
- Сента судья, разрешите, я сейчас кратко объясню, а детально - когда придет время.
- Давайте пока кратко, - разрешила судья.
- Полу-крот! - объявил он, - В австралийском Минобороны сидел полу-крот, который работал на исламистов, но с разрешения австралийской разведки. И слив Ранстоуна по программе такого теракта с заложниками был согласован на самом верху. В облаках.
- Слив, это в смысле что? - спросил Одо Гете.
- В смысле, - ответил Квэк Фуга, - для халяльного бизнеса Австралии было отличным выходом, чтобы Хусейн отрубил голову Ранстоуну, и больше никто не пострадал бы. Халяльный бизнес: порядка 10 миллиардов баксов в год, а жизнь своего патрульного капитана: порядка 1 миллиона баксов суммарно. Ясно, что оффи слили капитана.
- Хм! - буркнула Роми Фоккер, - Это просто версия, или имеются доказательства?
- Второе, - сказал суб-инспектор, - но разрешите показать материалы позже.
Роми Фоккер переглянулась с коллегами (оба кивнули), и произнесла:
- Материалы позже. А пока скажите: откуда цена жизни австралийского капитана?
- Из таблицы Минобороны Австралии, я могу показать в сети, - ответил Квэк.
- Я ни разу не удивлена, – прокомментировала Цао Сюян.
- Оффи это оффи, - отозвался Квэк, - ну, мне двигать дальше?
- Да, - лаконично подтвердила Роми.
- Программа теракта, короче, закрылась, - продолжил он, - при наших штурмовиках, поменять монашек на Ранстоуна - никак. Но интересанты надеялись перезапустить программу, и послали к монастырю австралийский спецназ с переговорщиком: авось получится. Те интересанты, что умнее, стали отползать от проваленной программы. А переговорщик-асси вернул террористам кнопку, и террористы стали халифатить.
- Опять сленг! - буркнула Цао Сюян, - Расшифруйте вашу последнюю фразу.
- Да, сента судья. Наши резервисты с Вудларка подавили террористов авиапушками, и электромагнитной бомбой, убившей аппараты связи. Но позже переговорщик-асси дал террористам айфон, они снова получили инфо-канал, и стали транслировать типичный халифатский snuff. Убийство, изнасилование. Кстати, адвокат террористов только про убийство сказала, а про изнасилование – нет.
Надин Ханифа отреагировала почти мгновенно.
- Уважаемый суд! Я протестую! Слова «адвокат террористов» лживы, и…
- …Понятно, миссис Ханифа, - перебил Одо Гете, - вот что, суб-инспектор, вы бы тут выбирали выражения. Адвокат не от террористов, а от потерпевших мусульман.
- Да, сен судья. Извините.
- …Хотя, - продолжил Одо, - странно, миссис Ханифа, что вы забыли изнасилование.
- Ваша честь, я старалась экономить суду время, и указывать только главные факты.
- Вы, типа, сэкономили 5 секунд, - заметила Цао Сюян, - и стало так, будто насилие по видеоканалу было единичным эксцессом, а не стратегией. Это вы специально, что ли?
- Нет, ваша честь. Я вовсе не собиралась оправдывать действия Масум-Али Хусейна!
- Еще разберемся, - сказал Одо, - а вот интересно, суб-инспектор, зачем австралийский переговорщик вернул террористам инфо-канал? Что вы знаете об этом?
- Сен судья, тут все связано. Когда интересанты, что умнее, стали отползать, у руля со стороны асси осталась Сезани Модрингтон. Она из отдела культуры, она не понимала картину игры, и рулила вслепую по программе, пытаясь форсировать психологическое давление на капитана Ранстоуна. А дальше нарисовался Спелмен. Вот.
- А если бы Спелмен не нарисовался, что тогда? - спросила Роми.
- Ну… - Квэк развел руками, - …В методичке такая штука называется «Мюнхен-72».
- А по-простому? – спросил Одо.
- По-простому, это провал освобождения заложников на Олимпиаде 1972-го. Не было единого управления, не были согласованы действия спецназа, и вот что вышло.
- Суб-инспектор, конкретнее! Какой процент заложников погиб на той Олимпиаде?
- 100 процентов, сен судья.
Одо Гете похлопал ладонью по столу и повернулся к ливано-австралийке.
- Миссис Ханифа, судя по вашим жестам, вы что-то сказать хотите.
- Да, Ваша честь. Я хочу сказать: опираться на мнение этого юноши-стажера по таким серьезным аналитическим вопросам было бы не очень осмотрительно.
- Пуф! - Одо фыркнул, - Суб-инспектор Фуга опирается на методичку, составленную опытными образованными экспертами спецслужб. А на что опираетесь вы? Где ваши свидетели от спецслужб? Они все ушли в отказ. Офицер Николсон сослался на некую запретительную инструкцию, а генерал-комиссар Модрингтон заявила: no comments.
- Но, Ваша честь! Вовлеченный персонал спецслужб Австралии, это не две персоны.
- Тут вы правы! - согласился Одо, - Позже мы опросим свидетеля из того персонала, о котором вы говорите. Но сейчас мы слушаем суб-инспектора Фуга.
- Принимается, - отреагировала Роми Фоккер, - давайте, суб-инспектор, продолжайте движение по конспекту судьи Цао в обратном порядке.
Квэк Фуга коротко, эстетично, и четко (по-самурайски) кивнул.
- Да, судья. Если по конспекту, то Ранстоун и Диксон убили Салиха, похитили Лотти, увезли в Меганезию, и принудили к аборту. Но, реально, Дауда Салиха убил Спелмен. Застрелил на парковке в городе. Это дало Лотти возможность выскочить из ловушки - квартиры Салиха в кампусе Кэрнса. Она сбежала, и избавилась от эмбриона. Спелмен только подвез ее до нашей Луизиады, 1000 километров к норд-ост от Кэрнса.
- Вот оно как… - с этими словами Роми повернулась к ливано-австралийке, - …Вам не кажется, миссис Ханифа, что это серьезно меняет суть дела?
- Ваша честь, мне кажется, что суб-инспектор говорит о том, чему не был свидетелем.
- Ну, - ответил Квэк, - позже можно опросить свидетелей.
- Мы опросим, - сказала Роми, - а сейчас продолжайте, суб-инспектор.
- Да, судья. Если по конспекту, то Лотти и Дауд поженились с согласия Вильяма, отца девушки, жили счастливо, и только дядя Беллами резко возражал. Но, реально Вильям ограждал Лотти от приставаний Дауда. Затем, родня Дауда, через каналы в полиции и Минобороны, ликвидировала Вильяма, и Дауд сделал Лотти своей собственностью по правилам шариата. Эти правила действуют в исламском VIP-секторе кампуса Кэрнса, поэтому для освобождения Лотти потребовалась то, что сделал Спелмен. Такие дела.
- Откуда инфо о правилах кампуса? – спросила Цао Сюян.
- От свидетелей, и из агентурных источников, - сказал Квэк.
- Так, может, уже послушаем этих свидетелей? - предложила она.
- Поддерживаю, - откликнулся Одо Гете.
- Принято, - резюмировала Роми Фоккер, - кого послушаем, суб-инспектор?
- Судья, прошу вызвать мисс Лотти Ранстоун.
Мгновенно вмешалась ливано-австралийка.
- Простите, мистер Фуга, но юридически корректнее говорить: миссис Лотти Салих.
- Хм… - отозвался Одо, глядя на экран своего ноутбука, - …Тут в протоколе все четко: свидетель идентифицировал себя, как мисс Лотти Ранстоун из Кэрнса. Так вот, миссис Ханифа, если вы назовете этого свидетеля «миссис Салих», то через минуту будете за дверью, а через час улетите в Австралию по акту депортации. Ясно?
- Да, Ваша честь, простите, я не знала, - с этими словами Надин прижала руку к груди, изобразив всем своим видом искреннее раскаяние в своей ошибке. На самом деле, она провела рассчитанный заход, напомнив участникам, что приглашенный свидетель, это (согласно австралийским законам) вдова Дауда Салиха и мусульманка по религии.
- Ну, - произнесла, тем временем, Роми, - где тут мисс Лотти Ранстоун?
- Я уже иду! - достаточно громко сообщила названная персона, шагая по ступенчатой дорожке между секторами амфитеатра. Лотти была одета в костюмчик стиля «реггетон» (короткие обтягивающие джинсовые шортики, и яркая короткая майка). По правилам психологии, стиль одежды влияет на психологический настрой, и сейчас тинэйджерку переполняла готовность выпендриваться на эстраде перед публикой…
…Сейчас, наблюдая за Надин Ханифа, можно было отметить знаковые пертурбации ее мимики. Впервые на этом судебном заседании ливано-австралийка занервничала. Она строила свою тактику исходя из того, что Лотти вообще не появится на заседании, или появится, но в депрессивном состоянии, и не доставит хлопот. Такие данные получила Надин от филиала «Emirates Finances». Порой клиенты весьма небрежно информируют адвокатов, и адвокатам приходится выкручиваться экспромтом - это такой бизнес. Тем временем, Цао Сюян поинтересовалась у свидетеля:
- Мисс Ранстоун, как развивались ваши отношения с Даудом Салихом?
- Судья, это была такая глупость. Я, как многие девчонки в школе, фанатела от сериала «Жемчужные башни Куфайна». Сказка для взрослых о жизни в маленьком эмирате на берегу Персидского залива. «Тысяча и одна ночь», только в современной упаковке. Я переносила одно на другое, в смысле Дауда Салиха на этот сериал. Вокруг была такая скучная жизнь с кучей мелких проблем, и вдруг появилась дверь в сказку. Я вошла. А оказалось, что выход не предусмотрен. Это как мышеловка, где сыр. Щелк!
Тут Лотти сделала жест, будто схватив нечто. Цао Сюян удивленно округлила глаза (в обычном виде – монголоидные, миндалевидные), и переспросила:
- Мышеловка? В смысле, вы не могли просто уйти?
- Да, судья. А вы не знали, что так бывает?
- Ну, я знала, я из Гонконга, где торговля людьми процветает, хотя подпольно. Но, мне казалось, что поступать так в Австралии с белой австралийкой… Это не принято.
- Мне тоже так казалось, - ответила Лотти, - но у мусульман это принято везде. Мне бы посмотреть, что пишут разумные люди. Но, моя голова была загружена враньем, будто мусульмане - такие же люди, как мы. Нужны усилия, чтобы не верить в это, если этим пичкают, начиная с детского сада. Проще и комфортнее было верить в это, и в сериал.
- А когда вы перестали верить, мисс Ранстоун? - поинтересовалась Роми Фоккер.
- Через неделю после свадьбы, когда Дауд впервые избил меня, запретил мне покидать исламский сектор кампуса без его разрешения, и сказал охране не выпускать меня.
- Там зона шариата? - спросил Одо Гете.
- Да, - подтвердила Лотти, - только что суб-инспектор говорил про это. Так и есть.
- Мисс Ранстоун, - сказала Роми, - я выросла в Австралии, и знаю, что полиция четко реагирует на сигналы о домашнем насилии. Вы обращались в полицию?
- Да, но у исламского сектора кампуса свои правила. Полисмен, которому я позвонила, передал информацию Дауду. И Дауд снова избил меня. Такая мусульманская сказка.
Одо Гете очередной раз похлопал ладонью по столу, и повернулся в сторону команды представителей потерпевшей стороны.
- Вот что, уважаемые юристы. Ваш оратор так интерпретировала факты, что это очень похоже на попытку обмануть суд. Это что, стратегия такая? Я жду ответа.
- Ваша честь, - произнес доктор философии права Лонгин Сэджерс, старший и самый титулованный участник этой команды, - мы полагаем, что миссис Ханифа действовала несколько рискованно, однако не обманывала суд, а лишь преувеличивала некоторые субъективные факторы, что является обычным приемом в состязательном процессе. Я надеюсь, что Высокий суд позволит миссис Ханифа пояснить мотивы этого приема.
Роми Фоккер быстро переглянулась с коллегами и кивнула.
- Суд позволит. Мы слушаем ваши объяснения, миссис Ханифа.
- Благодарю, Ваша честь, - ливано-австралийка прижала ладонь к груди, - в семейных конфликтах люди сгущают краски. Несколько вопросов к мисс Ранстоун помогут нам установить действительное положение дел. Позвольте мне поговорить с ней.
- Поговорите, - сказала Роми, - но без провокационных приемов.
- Ваша честь! Я не давала повода!..
- Вы слышали, что я сказала, миссис Ханифа. Приступайте.
Ливано-австралийка коротко кивнула и повернулась к Лотти.
- Мисс Ранстоун, вы говорили: конфликт с мужем был через неделю после свадьбы.
- Вообще-то, конфликт - это слабо сказано. Он избил меня. А так – да, через неделю.
- Простите, мисс Ранстоун, я лишь уточнила время. А как прошла та первая неделя?
- Как? - отозвалась Лотти, - Родичи подарили Дауду 70-футовую яхту. В «Жемчужных башнях Куфайна» супер-яхты вдвое больше, но 70 футов, это тоже круто.
- Значит, - сказала Надин, - вы с мужем провели неделю на яхте, и все было хорошо?
- Так, - Лотти пожала плечами, - это яхта. Море, дайвинг, кораллы. Мне нравилось.
- Мисс Ранстоун, а вы общались на яхте с вашим мужем?
- Да, - предельно кратко ответила Лотти.
- Значит, вы общались. А можно ли попросить вас рассказать об этом подробнее?
- О чем рассказать? О фразах за столом: «передай мне соус, пожалуйста»?
- Мисс Ранстоун, а вы с мужем занимались сексом в ту неделю на яхте?
- Да, - снова последовал предельно краткий ответ.
- И, - продолжила Надин, - было ли ваше сексуальное влечение взаимным?
Лотти изобразила гримасу предельной брезгливости.
- Что-то я не пойму, миссис Ханифа, вы юрист или вуайерист?
- Простите, мисс Ранстоун, но ваши отношения с мужем имеют значение в деле.
- Я, - ответила Лотти, - объясню, что по-настоящему имеет значение. Через неделю мы вернулись на берег, и я поехала одна на вечеринку к друзьям. Когда я вернулась, Дауд избил меня, запер в доме, и отнял контрацептивные таблетки. Имеет значение тот секс, который был дальше, ведь я забеременела, хотя не хотела рожать до 18 лет. Мне очень повезло, что Дауда убили, когда срок был небольшой, и обошлось мини-абортом. Вам понятно, что я сказала, миссис Ханифа, или как?
Для Надин совсем не стала сюрпризом такая реакция свидетеля. В делах, касающихся домашнего насилия, психологически понятно нежелание жены отвечать на вопросы о периоде, когда отношения с мужем были взаимно-радостными. По теории, и по опыту, Надин знала, что разговорить свидетеля можно, применив метод сопереживания.
- Мисс Ранстоун, еще раз, простите. Ваши чувства понятны мне, как женщине. То, что произошло, действительно ужасно, и только преодолев это вместе, мы…
- …Как женщине?! - резко перебила Лотти, и повернулась к судьям, - Это ведь просто говорящая вещь, тряпкоголовая кукла! Какие чувства у вещи? Что ей понятно?
- К порядку, мисс Ранстоун! - строго сказала Роми Фоккер, - Держите себя в руках!
- Судья, честно, я стараюсь, но...
- …Просто, помолчите! - перебила Роми, - А вы, миссис Ханифа, кажется, не уловили предупреждения суда насчет провокационных приемов.
- У нее адвокатские настройки прошиты в сознании, - предположила Цао Сюян.
- Пусть общается со свидетелем через нас, - предложил Одо Гете.
- Вот это в тему, - оценила Роми, - так, мисс Ханифа. Суд запрещает вам обращаться к свидетелю прямо. Задавайте вопросы суду, а суд транслирует их. Вам ясно, или нет?
- Да, ваша честь, - механически ответил Надин.
Сейчас она мысленно ругала себя за несвоевременно распознанную «петлю», хорошо известную среди профи. Это называется: «сценарно подготовленный свидетель». Если обычная подготовка свидетеля, это репетиция ответов на те предполагаемые вопросы, которые задаст адвокат оппонента, то сценарная подготовка, это иное дело. Свидетель «зомбируется», чтобы при вопросе на некую тему, включить агрессивный сценарий. В данном случае, темой были человеческие отношения Лотти с Даудом. И, когда Надин затронула это, у Лотти включилась последовательность заранее записанных реплик, с тщательно построенным оскорблением в конце. Если бы Надин вовремя угадала такой грязный трюк, то успела бы сменить тему, пока «петля» не затянулась. Но, угадать без адекватной информации о «группе поддержки» свидетеля мог бы только экстрасенс.
Раунд проигран (понимала Надин), и придется задавать вопросы через судей, которые предвзято относятся к исламу, даже не скрывая этого. Впрочем, грамотный адвокат не сдается после одного раунда, и порой может обратить в свою пользу даже негативную предвзятость судей. Именно к такой тактике сейчас экстренно перешла Надин.
- Уважаемый суд! Жаль, что мое сочувствие к свидетелю расценено, как провокация и, вероятно, это моя вина. Я не учла недоверие канаков к мусульманам, из-за которого в большинстве конфликтов заявление не мусульманина против мусульманина считается априори истинным, а контраргументы мусульманина считаются априори ложными…
- …Миссис Ханифа, - перебил Одо Гете, - зачем вы тратили время на визит сюда, если реально думаете, что в Меганезии такие порядки?
- Ваша честь, я буду счастлива убедиться, что люди, думающие так - ошибаются.
- Хэх… А конкретнее?
- Конкретнее, Ваша честь, хочется понять: если бы мужа звали не Дауд, а Джон, и этот конфликт был не в мусульманском доме, то вам бы тоже хватило лишь слов жены для признания ее мужа – монстром? Или вы потребовали бы независимых свидетельств?
- Миссис Ханифа, вы утверждаете, что мисс Ранстоун лжет? - напрямик спросил Одо.
- Нет, Ваша честь. Но, как я говорила, в семейных конфликтах люди сгущают краски. Несильный удар в пылу спора излагается обиженной стороной, как жестокие побои.
- Значит, миссис Ханифа, вы утверждаете, что не было побоев, и всего прочего?
- Ваша честь, я лишь утверждаю, что ситуация не исследована.
Одо Гете хмыкнул и выразительно посмотрел на Цао Сюян. Она постучала ногтем по экрану своего элнота, и холодно произнесла.
- Миссис Ханифа, а что нам исследовать? Версия мисс Ранстоун согласуется со всеми известными фактами. А ваша версия противоречит всем фактам. Я напоминаю, что вы говорили. Лотти и Дауд были счастливой семьей, беременность Лотти была желанной, Ранстоун и Спелмен убили Дауда, похитили Лотти и принудили к аборту. Как мы уже установили, это ложь от первого до последнего слова. Или у вас есть новая версия?
- Ваша честь, я прошу лишь проверить некоторые утверждения мисс Ранстоун.
- Так, - сказала Роми Фоккер, - где, по-вашему, лжет мисс Ранстоун? Что проверять?
- Я полагаю, Ваша честь, что рассказ о побоях несколько преувеличен.
- Миссис Ханифа, побои или были, или нет. Если вы не отрицаете, что они были, тогда нечего исследовать. Итак: ваш ответ? Отвечаете ли вы, что побоев не было?
Ливано-австралийка дрогнула, оказавшись перед выбором в стиле «оба хуже». Если не отрицать, что Салих избивал жену, то будет публично (перед TV-камерами) потеряна ключевая позиция в судебных дебатах. Исламский сектор кампуса Кернса предстанет анклавом фундаменталистов, и атаку Спелмена одобрит заметная доля австралийцев и новозеландцев. Опять поляризация общества вокруг «исламской проблемы», и убытки мусульман-бизнесменов (клиентов Надин). Альтернатива: заявить, что побоев не было (надеясь, что у незийского суда нет доказательств). В этом случае, если доказательства найдутся, то итог для клиентов будет еще хуже, чем в первом варианте, а Надин будет депортирована с лейблом «пособник исламистов» (что может отвратить от нее многих потенциальных клиентов из числа австралийских бизнесменов не мусульман). Выбор получался, как в азартной игре (а Надин терпеть не могла азартные игры)…
…Погрузившись в тяжелые раздумья, она забыла о времени. Минуты текли, и у судей исчерпывалось терпение. На четвертой минуте Цао Сюян предложила:
- Коллеги, может пора засчитать нокаут и убрать фигуру с поля?
- А может, мы пока кофе попьем? - высказал идею Одо Гете.
- Позвольте внести предложение! - громко заявил Квэк Фуга.
- Вносите, суб-инспектор, - отреагировала Роми Фоккер.
- Сента судья, - продолжил он, - можно посмотреть документальный видеоматериал.
- Хм! Почему нет? – она переглянулась с коллегами, и кивнула, - ставьте ваше кино.
…
Видеоматериал оказался основателен и многогранен, а по компоновке и длительности сопоставим с TV-мини-сериалом. Исламский VIP-сектор и в общем плане (с дрона), и отдельными ракурсами (с внутренних видеокамер наблюдения). Можно было увидеть массовый уличный намаз на молельных ковриках, и шариатский патруль, можно было оценить процент женщин в ваххабитских никабах (черных мешках с узкой смотровой прорезью), можно было сосчитать люкс-автомобили саудовских «студентов», а также осмотреть интерьеры их «студенческих квартир» в «VIP-общежитии». И, можно было визуально ознакомиться с темой телесных наказаний, в частности - с историей Лотти Ранстоун. Даже ее общение по интернет-видео с оператором спецотдела полиции по домашнему насилию было скачано разведкой нези. Лотти показывала на web-камеру кровоподтеки на своем торсе, и давала пояснения оператору-полисмену. Затем, аудио-вставка: звонок этого оператора-полицейского на сотовый телефон Дауда Салиха. Так полиция «слила» жалобу на домашнее насилие тому, кто совершил это насилие.
Когда видео-демонстрация завершилась, Цао Сюян заметила:
- Суб-инспектор, это кино попадет в СМИ. И Местная служба безопасности убьет все «жучки» нашей разведки, и поставит мощный «firewall» на внутренних инфо-сетях.
- Это не станет проблемой, сента судья, - лаконично и уверенно ответил он.
- У разведки своя технология, - сказал Одо Гете, - но я другого не понял. Там что, база ХАМАС, Аль-Каиды, или «Jamaat4sea»? Австралийской разведке наплевать что ли?
- Сен судья, - сказал Квэк, - это реально кусок университетского кампуса. Просто, там разрешена стилизация для саудовцев и эмиратчиков под их родную среду обитания. В Австралии мини-зоны шариатского контроля стали возникать в середине 2010-х.
- И что? - спросил Одо, - Во всех этих зонах такие патрули, и такие домашние побои?
- Я не знаю всю тему шариатских патрулей, - ответил суб-инспектор, - но побои, это в исламе топ-фактор стабильности семьи, и есть инструкция, как делать это правильно.
- В каком смысле, правильно? – не поняла Роми Фоккер.
- Ну, в их религиозном смысле. К примеру, Дауд Салих ведь был не садист-психопат. Наоборот, он был почти образцовый индивид их общины... Лотти, не обижайся.
Лотти Ранстоун махнула рукой и даже попробовала улыбнуться.
- Квэк, я не обижаюсь. Все верно. Чем подробнее ты сейчас объяснишь, тем лучше для девчонок в Австралии, которые это увидят, начнут думать головой, и не попадут в эту долбанную мусульманскую сказку.
- Суд не возражает против подробных объяснений по этому вопросу, - сказала Роми.
- Тогда вот, - продолжил суб-инспектор, - мусульманская семья, это типа, ферма, и там женщина, это типа, вьючный и племенной скот. Поэтому, бить женщин следует таким способом, чтобы вызывать страх и повиновение, но не вредить функциям организма…
В этот момент Надин Ханифа (еще не совсем утратившая боевой дух) перебила:
- Я протестую! Суб-инспектор намеренно проводит дегуманизацию потерпевших!
- Уточните: где тут дегуманизация? - предложила ей Роми Фоккер,
- Ваша честь, мне кажется: это очевидно! Суб-инспектор ставит знак равенства между потерпевшими и скотом. Это дегуманизация, отказ признать общечеловеческие права определенной социальной группы. Такая практика осуждена международным актами, начиная с Нюрнбергских актов 1945 года против нацизма.
- Суб-инспектор, вам следует ответить на протест миссис Ханифа, - сказала Роми.
- Да, сента судья. Я не понимаю, что она хочет мне предъявить. Я говорил, как должен мусульманин обращаться с женщиной. Вот, у меня на планшете книга, авторитетная в исламе: Ибн-Джарир Аль-Табари «История пророков и королей», составлена в IX веке. Цитата из главы «Последние годы пророка Мухаммеда». Можно, я зачитаю?
- Да, - разрешила судья.
- Вот, - сказал он, - это из прощальной проповеди Мухаммеда. «Аллах разрешает вам закрывать их»… (Их, это в смысле женщин)… «В отдельных комнатах и бить их, но не сильно. Если они воздержатся от дурного, то у них есть право на пищу и одежду в соответствии с обычаем. Обращайтесь с женщинами хорошо, поскольку они подобны вашему домашнему скоту, ничем не владеют»… Вот, сента судья, не я это придумал.
- А я не удивилась, - прокомментировала Цао Сюян, и с любопытством посмотрела на ливано-австралийку, - миссис Ханифа, вы читали эту книгу?
- Да, сента судья, но эта цитата вырвана из контекста. Я могу объяснить...
- …Не надо объяснять, - перебил Одо Гете, - тут даже креветке все понятно.
- Точка! – решительно заключила Роми Фоккер, - Коллеги, я предлагаю прямо сейчас принять постановление о действиях Спелмена по Салиху, и прерваться до завтра.
…
*65. Стратегия спецназа в религиозных конфликтах.
Утро следующей даты, 14 октября. Вануату. Эфате. Порт-Вила. Конгресс-Холл.
Судья по рейтингу Роми Фоккер снова (как вчера) заняла центральное из трех кресел, установленных за судейским столом на подиуме амфитеатра Конгресс-Холла.
- Так, леди и джентльмены. Продолжаем работать. Вчера мы пришли к выводу, что в эпизоде с ликвидацией Дауда Салиха в Кэрнсе и освобождением Лотти Ранстоун, все действия Диксона Спелмена были соразмерны, разумны, и направлены на социально-гуманную цель, причем эта цель достигнута. Сегодня тема заседания: события 25 - 26 сентября на острове Добу - провинция Эса-Ала, Папуа, и в Кэрнсе - штат Квинсленд, Австралия. Для опроса вызывается Диксон Спелмен. Охрана – сопроводите его.
Два преторианца прошлись вместе с бывшим подполковником австралийской морской пехоты из угла подиума до середины, оставили его там, и разошлись в стороны, заняв позиции справа и слева от судейского столика. Диксон Спелмен (одетый в оранжевый свободный, даже слегка мешковатый, спортивный костюм) сразу же принял типичное армейское положение «вольно» - ноги чуть расставлены, плечи расслаблены, руки без напряжения сложены за спиной над поясным ремнем (хотя ремня сейчас не было).
-Так, - сказала Роми, - приступим, мистер Спелмен. Суд хочет знать: когда и по каким соображениям вы задумали атаку на университетский кампус в Кэрнсе, и как выбрали момент и цели атаки? Постарайтесь говорить кратко, и по существу. Суд слушает.
- Да, мэм, - он чуть наклонил голову, - к разработке атаки я приступил 15 июля, когда выкрутился из инцидента на папуасской Новой Британии. Там накануне ваша команда поддержки Меромиса накрыла нашу хрисламскую группу захвата. Вы в курсе, или…
- …В курсе, - ответила Роми, - продолжайте.
- Да, мэм. Я попал в Меганезию, обладая некоторыми ресурсами, и задумался о долгах чести. Такие долги следует платить, иначе теряешь уважение к себе.
- Хэх! - хмыкнул Одо Гете, - Судя по дальнейшему, речь шла не о денежных долгах.
Спелмен неторопливо положил ладонь себе на пояс с правой стороны, на место, где у полевой униформы положено быть пистолетной кобуре.
- Да, сэр. Долги иного рода. У моих парней тоже. Тут в Море Нези я купил летающий катамаран-грузовик «Marketti-55» - медленный, зато дешевый, простой и надежный, с большой вместимостью трюмов. Перелет Луизиада - Квинсленд мы отработали, когда вытаскивали малышку Лотти из шариатского крысятника, и заодно прощупали, как у полиции Кэрнса работает экстренное оповещение. В общем, мы собрали все данные, необходимые для составления карточки атаки. Хорошее боевое оружие и тактическая экимпировка в Море Нези приобретается без проблем и недорого. Далее - тренинги. К середине сентября мы уже были готовы. Надо было только подкараулить, чтобы наши мишени собрались в одной точке. Они каждый месяц собирались где-то на побережье Квинсленда: в Кэрнсе, Таунсвилле, или Рокгемптоне, всегда в отелях сети «Баркайн». Зачистить их, и уйти в нейтральную акваторию – такой был план. Но, когда мы через информатора узнали, что «Jamaat4sea» готовит захват заложников, чтобы надавить на Беллами Ранстоуна, и отомстить за Дауда Салиха, мы переориентировались. Это было несложно. Исламский VIP-сектор кампуса похож на территорию 5-звездочного отеля. Охрана устроена точно так же. И мы закопали их по отработанной тактической схеме: полторы минуты, и чисто. Дальнейшее известно, и я не буду тратить ваше время.
- Как-то размыто, - заметила Цао Сюян, - я не спрашиваю о «ваших парнях»: согласно судебной сделке, они за скобками. Но кто «мишени», которых вы хотели зачистить?
- Мэм, я не могу назвать живые мишени, поскольку связан обещанием. Я назову одну мертвую мишень, и наверняка тот энергичный бойскаут объяснит вам, о чем речь.
Квэк Фуга отреагировал моментально:
- Сам ты бойскаут, понял? Не изображай тут тамплиера-юмориста!
- Ладно, суб-инспектор. Без обид. Одной мишенью был генерал-майор Брук.
- А-а, - Квэк кивнул, - третий замминистра обороны Австралии. Тема ясная.
- Рыбак рыбака… - буркнул Одо Гете, - …А теперь, суб-инспектор, объясните суду.
- Да, сен судья. Это про австралийскую тайную операцию в Папуа прошлым летом. В смысле, виртуальное демократически-настроенное папуасское большинство восстало против президента Меромиса, заставив его отдать руль в руки Партии Хрислама. Тот фигурант, генерал-майор Брук, участвовал в этом, являясь полу-кротом исламистов.
- Полу-крот? – переспросила Роми, - Это тот субъект, о котором вы говорили вчера?
- Да, сента судья. Это бонза из Минобороны Австралии, работавший на исламистов с разрешения австралийской разведки. Он застрелен в Кэрнсе в день атаки на кампус, а секретные файлы из его ноутбука теперь свободно плавают по интернету.
Роми Фоккер глубоко вдохнула и выдохнула, затем махнула рукой.
- Так! Это пока к делу не относится. Вернемся к атаке на кампус. Мистер Спелмен, вы говорите, что проводили тренинги для атаки и ликвидации мишеней. Но в кампусе вы сделали нечто иное: захватили заложников. Это тоже было у вас на тренингах?
- Было в последний день. Я не собирался брать заложников, и пришел к этому, когда информатор из Кэрнса сообщил мне, что «Jamaat4sea» готовит захват в Папуа, где-то в австралийской зоне ответственности. Времени оставалось мало, я взял готовую схему, которую проще всего реализовать, и мы успели отрепетировать ее лишь рамочно.
- Хм… Поясните, мистер Спелмен, что значит: вы взяли готовую схему?
- Мэм, мы взяли схему известного теракта группировки Юрана Керуба на Мальдивах. Инициируется ночная паника в отеле, затем появляются два офицера, якобы местной спецслужбы, и говорят, что у них задача эвакуировать VIP-клиентов. Тогда VIP сами сепарируются от остальной толпы, и садятся на, якобы, эвакуационный транспорт.
- Понятно, - Роми кивнула, - значит, вот так в Кэрнсе вы получили VIP из VIP.
- Да, мэм. Мы получили самых ценных VIP из исламского VIP-сектора кампуса.
Тут включилась Цао Сюян.
- А как получилось, что вы взяли только VIP женщин и детей?
- Мэм, на самом деле, сначала пришлось брать всех VIP, но с взрослыми мужчинами-заложниками возможны проблемы, поэтому я предельно быстро избавился от них.
- Э-э… Вы избавились от них каким образом?
- Я убил их.
- Понятно… - протянула Сюян.
- Вот что, - сказал Одо Гете, - мистер Спелмен, когда вы прилетели к острову Добу, по какому принципу вы определяли, каких заложников убить в первую очередь?
- Сэр, я делал это интуитивно. Самых весомых VIP я придержал, а убивал вперемежку заложников малого и среднего веса. Простите за цинизм, но это как при игре в карты.
- Кстати, о цинизме, - заметила Роми, - если смотреть видеозапись, то создается такое впечатление, что вас развлекает это занятие: убивать людей.
- Да, мэм, - ответил бывший подполковник, - я старался создать такое впечатление для максимального психического прессинга по отношению к врагу. Нельзя было оставить Хусейну сомнения в том, что я готов начать убивать заложников, которые в родстве со спонсорами «Jamaat4sea». И Хусейн должен был быть уверен, что ответные убийства монашек-заложников никак не затормозят меня, что мне плевать на монашек. Таким и только таким путем я мог защитить монашек от смерти и иного шокового насилия.
- Вот, блин, хренотень какая… - озадаченно пробормотал Одо, - …Слушайте, коллеги, давайте пригласим австралийку-лейтенанта со сторожевика «Страйкап».
- Ее зовут Мерлин Йенз, она боцман, - напомнила Сюян, заглянув в свой элнот.
- Хорошая идея, - согласилась Роми, - мы вызываем свидетеля Мерлин Йенз! Мистер Спелмен, вернитесь, пожалуйста, вот туда.
Наступила тишина, длившаяся, пока бывший подполковник-морпех шагал в свой угол подиума, а боцман-психолог шла к подиуму по ступенчатой дорожке. Остановившись в пяти шагах от судейского стола, Мерлин придирчиво поправила униформу, и заявила:
- Я готова.
- Мисс Йенз, - сказал Одо, - у нас есть радиоперехват вашего разговора с Хусейном по вопросу его требования встречи с вашим капитаном Ранстоуном. Он угрожал убивать заложников, а вы ответили, что запасетесь попкорном, и посмотрите. Так было?
- Примерно так, сэр.
- Вот, - продолжил судья, - поскольку вы военный психолог по образованию, хочется услышать от вас объяснение: почему вы так построили тот разговор?
- Сэр, - ответила Мерлин, - переговорщику важно определиться: готовы мы выполнить требования террориста в той мере, что это удовлетворит его хоть на время, или мы не готовы. Во втором случае единственный шанс, это волевое обострение. Террорист, как правило, уверен, что переговорщику запрещено слово «нет». Можно сыграть на этом: внезапно заявить не просто «нет», а «иди в жопу». Тогда террорист может испугаться, подумав, что на руках у него оказались не тузы, а двойки, которые не играют роли.
- У вас тоже пример из игры в карты, - заметила Цао Сюян.
- Да мэм. Это потому, что психология транзакций в системе террорист-переговорщик аналогична психологии транзакций в паре покерных игроков.
- Мисс Йенз, - сказала Роми, - как вы оцените игровую стратегию мистера Спелмена?
Боцман-психолог напряглась. Было заметно, что вопрос крайне неприятен ей.
- Простите, мэм, но случай Спелмена относится к области этических уравнений, и это позиционирует его вообще вне круга допустимых стратегий.
- Хм… Мисс Йенз, поясните это как-нибудь для неспециалистов.
- Мэм, я попробую. Допустим, жизнь неких 10 человек под вашим контролем, а жизнь других 100 человек вне вашего контроля. 100 человек останутся живы, только если вы убьете 10 человек, подконтрольных вам. Если вы этого не сделаете, то те 100 человек непременно погибнут. Что этичнее: отказаться от убийства, или спасти 90 жизней?
- Хреновая альтернатива, - проворчал Одо Гете.
- Да, сэр, - согласилась Мерлин.
- Ну, - произнесла Роми, - а если такая ситуация возникла реально, что тогда?
- Тогда, мэм, как я уже сообщала, это вне стратегии переговорщика. Переговорщик не разменивает жизни одних людей на жизни других. Такие размены, как ящик Пандоры: откроешь – получишь столько силовых кризисов, что даже вообразить невозможно. И потому, если оперативная ситуация доходит до этических уравнений, в дело вступают
парни, которые не торгуются, а стреляют, и мыслят в терминах «допустимых потерь».
Роми Фоккер задумалась, и сосредоточенно потерла виски ладонями.
- Так, мисс Йенз. Я поняла, что вы говорите. А теперь давайте, в порядке мысленного эксперимента, представим, что Спелмен не убивает, а лишь имитирует убийства своих заложников. В таком случае, как вы оценили бы его игровую стратегию?
- Мм… - боцман-психолог сделала паузу, и ответила, тщательно подбирая слова, - …В порядке мысленного эксперимента, а не в порядке практического метода, и только при условии, что имитационная игра психически не травмирует заложников… Так, мэм?
- Да, мисс Йенз, именно так. И что тогда?
- Тогда, мэм, я бы оценила эту стратегию, как крайне эффективную. Переговорщик не только уравнял ставки, но и подавил террориста, вынудив общаться с агриотимиком.
- Э-э… Извините, с кем?
- С агриотимиком, - повторила Мерлин, - есть такой психоз: агриотимия, одержимость уничтожением человеческой жизни. Некоторые античные завоеватели, подметив ужас психически нормального человека перед агриотимией, имитировали этот психоз. Они публично принимали ванны из человеческой крови, и воздвигали пирамиды из свежих останков убитых врагов. В XX веке так поступали тонтон-макуты на Гаити, мау-мау в Кении, и «Армия бога» в Бирме. Это эффективный метод психического подавления.
Одо Гете жестом воспитанного студента поднял руку.
- Мисс Йенз, а исламисты, которые рубят заложников online, это оно же?
- Да, сэр. Это также имитация агриотимии, но психологически менее убедительная. В кровавых шоу исламистов длинный ритуал подготовки к убийству. Это выдает в них окультуренных субъектов, убивающих не маниакально, а из религиозного долга.
- Я протестую! - резко вмешался персонаж из команды представителей потерпевших (крупный дядька, выделявшийся изумительно эстетично подстриженным ансамблем из густой, черной с проседью бороды, усов и шевелюры).
- Вы кто? – полюбопытствовал Одо.
- Я Муртаза Икрим, юрисконсульт «Ahtar Investment Group» в Австралии.
- И на что вы протестуете, мистер Икрим?
- Я протестую в связи с целенаправленной дегуманизацией мусульман. Ваш свидетель представил ислам - религией, заставляющей людей совершать изуверские поступки!
- Свидетель излагает научные факты, - строго сказал Одо, - вы, мистер Икрим, можете рассказать о гуманности ислама, когда будет ваша очередь. Продолжайте, мисс Йенз.
Боцман-психолог со «Страйкапа», отсалютовала ладонью.
- Да, сэр. Как я говорила, длительная ритуальная часть при online-казнях, проводимых исламистами, выдают в них окультуренных субъектов. Это неубедительная имитация агриотимии. Совершенно иначе вел себя Спелмен. Его действия и слова указывали на влечение к убийству, как таковому. Он убивал беззащитных людей почти без ритуала, только комментировал это, как гурман, кушая устриц, рассуждает об их вкусе. Можно отметить фразу Спелмена: «даже скучно, убить, что ли, еще кого-нибудь?». Это очень близкая имитация поведения агриотимика с дополняющим синдромом нарциссизма.
- А может, это не имитация? – спросила Цао Сюян, - Может, он это самое и есть?
- Исключено, - уверенным тоном ответила Мерлин.
- Почему исключено?
- Потому, что Спелмен демонстрировал такое поведение только в рамках конкретной ситуации, которую сам целенаправленно создал. Причем создал путем коллективного поведения, как лидер группы смелых людей, доверивших ему свои жизни. Кстати, он оправдал их доверие: они на свободе и при деньгах, только Спелмен отвечает за всех. Агриотимик, это социопат, он не может проявлять такое дальновидное, ответственное товарищеское поведение. Агриотимия, это не гаджет с кнопкой on/off, ее невозможно включать и выключать по желанию. Но Спелмен переключается из роли агриотимика-социопата, в роль волонтера, мобилизующего команду для спасения заложников. Я бы советовала опросить Рэдрика О'Бранна, электрика-контрактника из офиса ASIO.
- Интересная мысль, - сказала Роми Фоккер.
- Давайте прислушаемся к профи, - откликнулась Цао Сюян.
- Поддерживаю! Опросим мистера О'Бранна, - заключил Одо Гете.
…
Рэдрик О'Бранн, 20-летний австралиец, электрик по профессии, и ирландец по генам, представлял собой смешанный типаж веселого деревенского простака и обаятельного городского раздолбая. Рэдрик был одет в белые умеренно-мятые слаксы, и футболку с логотипом киви-незийского горнорудного СП «Ni-Partnership». Роми Фоккер обратила внимание на эту символику, и задала вопрос:
- Мистер О'Бранн, вы теперь работаете в нашей стране, так?
- Да, судья, - ответил австрало-ирландец, - меня выставили из ASIO с такой записью в персонал-файле, что в Австралии только грузчиком на свалку. Зато, мой блог здорово поднялся. Я залил туда резюме, и нашел работу в «Ni-Partnership», Новая Каледония.
- Так, мистер О'Бранн, а работу в ASIO вы потеряли из-за инцидента с заложниками?
- Да, судья. Но я не в претензии к Спелмену. Новая работа не хуже старой, и мой блог теперь в топе, это ведь круто. Короче, получилось, как Спелмен обещал.
- Мистер О'Бранн, расскажите об обстоятельствах вашего знакомства со Спелменом.
Молодой электрик ненадолго задумался, а затем произнес:
- Обстоятельства были такие, что все смылись из кризисной комнаты, чтобы не стать крайними. Только я остался, потому что делал там профилактику по графику. Сижу я, значит, смотрю hot-news по TV, потому что программа опроса точек сама работает, и вмешиваться мне нечего, если отклики зеленые. Если появится красный, то мне надо смотреть инструкцию и крутить гайки. Короче: я смотрю TV, и вдруг звонок.
- Давайте отмотаем назад, - предложил Одо Гете, - как вышло, что все смылись?
- Постепенно вышло, - ответил Рэдрик, - сначала наоборот, натолкалась толпа всяких гражданских «людей в черном» и военных с кучей звезд на погонах. Они все были на контакте с переговорщиком, который торчал в Папуа около монастыря Эсаала. Это до Кавендиша. А как он встрял, так осталась только наша вахта, и одна облезлая овца.
- Какая овца? – спросила Цао Сюян.
- Такая овца, которая у «людей в черном» зам босса по терроризму, - сказал Рэдрик.
Возникла короткая пауза непонимания, которое развеял суб-инспектор Фуга.
- По ходу, - сказал он, - это была миссис Сезани Модрингтон. Она генерал-комиссар, заместитель начальника отдела ASIO по культуре и противодействию терроризму.
- Точно, дружище! - обрадовался Рэдрик, - Так ее звали! Модрингтон! Вообще стерва нереальная. Уж у нас в роду такие стервы бывали, что никто не верил, а эта еще хуже. Короче, она пришла в кризисную комнату еще до того, и сразу стала всех шпынять. Я вообще, вроде, по другой части, но даже мне досталось. Она такая: вы, юноша, что тут путаетесь под ногами? А я такой: вообще-то, мэм, я профилактику делаю, которая тут полагается по контрольной карте. А она такая: учитесь знать свое место, иначе быстро окажетесь на улице. Я хотел ответить, что ее место точно в зоопарке, но плюнул. Мне вообще-то нет дела до нее. Короче, я работаю дальше, а краем глаза смотрю: она такая оттерла всех от микрофона и вкручивает что-то кому-то. А позже пошла движуха: все захлопали крыльями, и смылись. В комнате только Модрингтон, и техническая вахта. Техническая вахта, это прим-офицер, младший офицер, и техник, который был я.
- Ну, - произнесла Роми Фоккер, - а что вы имели в виду, говоря: встрял Кавендиш?
Электрик глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
- Я расскажу, что запомнил. Модригтон что-то вкручивала по микрофону, и тут вдруг громкий голос из динамиков. Я, говорит, Кавендиш, 32-й король Папуа, а вы - дерьмо собачье, и позорите мой флаг. Ну-ка убирайтесь на фиг с моей папуасской земли.
- 32-й король Папуа? – удивился Одо Гете.
- Вроде, примерно так, - неуверенно ответил Рэдрик, - этот Кавендиш длинно говорил, складно так, но я запомнил только суть. Мне не до него было, я профилактику делал.
- Этот финт кэпа Кавендиша есть в одном аудио-протоколе, - напомнила ему Сюян.
- Хэх… - хмыкнул Одо, - …Да, что-то было. Мистер О'Бранн, расскажите, какая была реакция в кризисной комнате ASIO на слова 32-го короля Папуа?
- Судья, про это я до того рассказывал, что пошла движуха, все захлопали крыльями, и смылись. В комнате осталась только Модрингтон, и техническая вахта.
- Так, и что дальше делала Модрингтон?
- Черт ее знает. Вроде, по телефону с кем-то говорила, но тихо. Я не слышал, про что. Просто: бу-бу-бу бу-бу-бу. А после уже прилетел Спелмен, и стало конкретно.
Цао Сюян резко подняла растопыренную ладонь, в знак того, что ей не все ясно.
- Мистер О'Бранн, для начала: как вы узнали о прилете Спелмена?
- Я позже узнал, после того, как вообще все смылись, а я телевизор включил. Но в тот момент из динамиков пошла ботва: вроде, всех заложников убьют. Модрингтон хвать
микрофон и опять стала вкручивать. Видно, у нее не вышло ни фига. Она так: о боже! Вскочила, и смылась тоже, сказав: прим-офицер, вы отвечаете за ситуацию. Ясно, что нашему прим-офицеру это ни к фигу. Он инженерный спец, а не по терроризму. Еще немного времени прошло, он такой: мне надо к начальству, Джо, ты главный. Джо это Джослин, который младший офицер. И нас осталось двое. Потом Джо такой говорит: слушай, Рэд, у меня брюхо скрутило, в туалет надо. Ты подежурь пока. И я остался в кризисной комнате без никого. Ладно, мне вообще-то и одному неплохо. Программа в компьютере работает, а я сижу, смотрю TV про этого Спелмена, интересно же. Вдруг чертов сюрприз: сам Спелмен звонит, и зовет меня в супер-герои. Дальше вы знаете.
Снова короткая пауза, после которой Роми Фоккер спросила:
- Мистер О'Бранн, правильно ли мы поняли, что после неудачи миссис Модрингтон в телефонных переговорах с мистером Спелменом, профильная спецслужба Австралии самоустранилась, оставив кризис с заложниками, скажем так: на волю судьбы?
- Судья, откуда мне знать? - 20-летний электрик пожал плечами, - Может, был какой-нибудь умный план командования ASIO в Канберре. Хотя, не верится, что план был.
- Почему вам не верится в это? – поинтересовалась Цао Сюян.
- Судья, вы сами посмотрите в TV-архиве. Там в Эсаала, еще чуть-чуть, и началась бы стрельба всех по всем. Хорошо, что Спелмен успел с идеей будильника, я так думаю.
- Мистер О'Бранн, вы об идее Спелмена активировать аларм-протокол?
- Да, судья. Это было здорово! И Спелмен придумал, как найти пароль активации. Мы растормошили всю верхушку правительства, и они назначили толкового дядьку, того, который наш посол у вас. Или как это сказать?
- Нормально сказано, мистер О'Бранн. Вы говорите о Чарльзе Найтхарте, СДО. Да?
- Точно, судья! Найтхарт все решил. Так что план сработал.
- Мистер О'Бранн, - сказала Роми, - когда Спелмен назвался, вы отреагировали: О, тот маньяк-убийца, который по TV! Вы действительно считали его маньяком-убийцей?
Вопрос показался молодому австрало-ирландцу простым до удивления.
- Нет! Это по TV говорили, но я не идиот, чтобы поверить. Видно же, что все не так. Я назвал Спелмена маньяком-убийцей в смысле, что он тот, про которого по TV.
- Так, а что вы сами думали о Спелмене в тот момент?
- Судья, а что тут думать? Понятно, что Спелмен взял у них контр-заложников, чтобы освободить наших заложников, которых они взяли.
- Мистер О'Бранн, - включилась Цао Сюян, - поясните местоимения «наши» и «они».
- Судья, а что тут пояснять? Наши, это австралийцы. Они, это террористы.
- И вы считаете, что все заложники, захваченные Спелменом, были террористами?
- Э-э… Это вы намекаете, что там были женщины и дети?
- Нет, мистер О'Бранн, я не намекаю. Я спросила то, что спросила.
- Да ладно, судья. Будто я не понимаю, про что вы. Но у их женщины, и у их ребенка, запросто может быть взрывчатка под тряпками, чтобы взорвать нас. Их религия такая террористическая, по которой если взорвать нас, то попадешь в рай. Их так с раннего детства учат. Вы как-нибудь загляните в глаза любому их ребенку, и будет все ясно.
- Интересная идея, мистер О'Бранн. А как называется эта террористическая религия?
20-летний электрик прищурился с этакой деревенской хитринкой.
- Простите, судья, но мне не нужны проблемы с австралийским законом. А то я поеду навестить родичей, вдруг бац: решетка. Короче: террористическая религия, и все тут.
- ОК, - Сюян кивнула, - я спрошу иначе. Вы считаете, что все заложники, захваченные Спелменом, принадлежали к этой террористической религии. Да или нет?
- Выходит, что да, - ответил Рэдрик, - потому-то у главного террориста Хусейна сразу пропал кураж, когда Спелмен показал контр-заложников. На чужих-то Хусейну точно плевать, а эти, получается, свои для него. И он струсил трогать еще кого-то из наших.
- Значит, мистер О'Бранн, вы считаете, что Спелмен действовал правильно?
- Простите, судья, но я же говорю: мне не нужны проблемы с австралийским законом. Поэтому, лучше я промолчу про это. Все равно, вам решать, что правильно, а не мне.
- Коллеги! - вмешалась Роми, - Давайте не подвергать свидетеля лишнему риску!
- ОК, - согласилась Сюян, - я снимаю вопрос.
- И, - добавил Одо, - давайте уточним у Кавендиша этот финт с 32-м королем Папуа.
- Давайте, - сказала Роми, - мистер О'Бранн, к вам пока больше нет вопросов. Можете вернуться в зал. Суд вызывает мистера Невилла Кавендиша.
Рэдрик О'Бранн уже сделал шаг к амфитеатру, но тут вскочил с места Муртаза Икрим, юрисконсульт «Ahtar Investment Group».
- Я прошу у суда несколько вопросов к этому свидетелю!
- Ладно, - сказала Роми Фоккер, - задержитесь, мистер О'Бранн.
- Блин… – тихо выдохнул австрало-ирландец и развернулся обратно.
- Задавайте ваши вопросы, мистер Икрим, - предложил Одо Гете.
- Я благодарю высокий суд… Скажите, мистер О'Бранн, у вас много друзей?
- Конечно, у меня есть друзья. Не то, чтобы много, но немало. А что?
- Мистер О'Бранн, есть ли среди ваших друзей мусульмане?
- А должны быть? - отреагировал Рэдрик.
- Мистер О'Бранн, я ведь задал совсем простой вопрос, - заметил Муртаза.
- А вы, мистер Икрим, сначала ответьте на мой простой вопрос. Вы же юрист.
- Хватит флейма! - вмешалась Роми, - Мистер О'Бранн, садитесь. Мистер Икрим, если хотите, то получите слово после опроса вызванного свидетеля. Мистер Кавендиш…
Невилл за это время успел подняться на подиум, и теперь чуть заметно поклонился.
- Да, я к вашим услугам, сента судья.
- Мистер Кавендиш, как вы объясните слова мистера О'Бранна о 32-м короле Папуа?
- Сента судья, просто мистер О'Бранн запомнил мой радио-монолог фрагментами, и в дальнейшем собрал в короткую фразу. На самом деле, я представился 32-м потомком первого Кавендиша, и королевским офицером Папуа с правами бейлифа в некоторых особых случаях. Это действительно мое право, как рыцаря ордена Логоху.
- Интересный поворот, - произнес Одо Гете, - но как ваше происхождение от древней британской аристократии связано с награждением вас орденом Логоху?
- Никак, сен судья. Этот орден дан за мою роль в уничтожении оккупационных войск международной коалиции, вторгшихся в Папуа в декабре прошлого года. Но, согласно традиции Кавендишей, я упоминаю цепь предков, если официально представляюсь.
- Красивая традиция, - прокомментировала Цао Сюян, - а какой был особый случай?
- Говоря по военному, сен судья, там возник прямой риск огневого контакта. Миссис Модрингтон отдала приказ десантному отряду спецназа Австралии взять на абордаж австралийский сторожевик DCPB-69 «Страйкап», арестовать капитана Ранстоуна, и передать его террористам. Лейтенант Рэббит, командир нашего KDE-2 «Мок-Тартл», должен был бы, по своей инструкцию, пресечь силой оружия эти действия. В данной ситуации, это значило: уничтожить отряд спецназа Австралии. Случай - особый.
Роми Фоккер сосредоточенно помассировала голову ладонями.
- Абордаж австралийского сторожевика австралийским спецназом. Какой бред!
- Да, сента судья, - ответил Невилл, - порой реальность абсурднее, чем Кафка.
- Это так, - согласилась она, - а признала ли Модрингтон ваши полномочия бейлифа?
- Ни да, ни нет. Мое заявление вызвало у нее растерянность, и на это был мой расчет.
- Так, мистер Кавендиш, вы старались затормозить события и тянуть время? E-oe?
- E-o, сента судья. Имея фору времени, экс-консул Старк мог найти хороший выход.
- Но, - заметила Цао Сюян, - за это время появился летающий катамаран Спелмена.
- Да, - подтвердил Кавендиш, - прилетел Спелмен и сюжет получил иное развитие.
- Ну, что ж… - Роми Фоккер переглянулась с коллегами. - …Мистер Кавендиш, суд на данный момент не имеет больше вопросов к вам, но мы просим вас оставаться в зале.
- Да, сента судья, - он снова чуть заметно поклонился, и пошел к своему месту.
- …Мистер Икрим, - продолжила она, - теперь вы можете изложить нам, что хотели о гуманности ислама, если это относится к делу. И, я прошу вас быть лаконичным.
Юрисконсульт «Ahtar Investment Group» энергично вышел на свидетельское место.
- Я благодарю суд за эту возможность. Позвольте начать с того, что гуманность едина, совершенно так же, как едино человечество. И гуманность свойственна всем великим мировым религиям. Нет специфической гуманности христианства или ислама, но есть принцип гуманности, выводимый из монотеистической идеи бога-личности. К такому мнению приходят авторитетные ученые, труды которых можно процитировать.
- Обойдемся без цитирования, - сказал Одо, - переходите к сути дела, мистер Икрим.
- Ваша честь! Суть в том, что некоторые люди ставят знак равенства между исламом и терроризмом, но это ложь, как вам известно. Меганезия приняла нескольких гонимых мусульман, несмотря на нескрываемое предубеждение к исламу в вашей стране. И эти мусульмане достойно проявили себя. Омар Зурарра - выдающийся предприниматель в крупнотоннажной биотехнологии. Тэффи Саадат - талантливая девушка-художник, ее работы известны далеко за пределами Океании. Можно назвать и других.
Роми Фоккер резко вскинула ладонь.
- Наша страна принимает свободных людей. Они верят, во что хотят. Вам ясно?
- Да, Ваша честь! - тут Муртаза поклонился, - Первичен сам человек, а не его религия! Поэтому я призываю высокий суд увидеть в жертвах преступления Диксона Спелмена живых людей, с именами, чувствами, мечтами, надеждами, любовью...
- …Идея понятна! - перебила Цао Сюян, - Что у вас еще по существу, мистер Икрим?
- Ваша честь, я бы хотел задать мисс Лотти Ранстоун вопрос по одному факту дела.
- Какой конкретно вопрос по какому факту?
- Уточнение опознания, - ответил Муртаза.
- Хм… - Сюян посмотрела на коллег, и поскольку они кивнули, ответила, - …Ну, если вопрос конкретный, то… Мисс Ранстоун, подойдите.
- Да, судья, - отозвалась Лотти, и снова вышла на свидетельское место...
…Между тем, юрисконсульт «Ahtar Investment Group» извлек из своего модного кейса «дипломат» фото большого формата, свернутое в рулон, и развернул так, чтобы могли посмотреть все (свидетель, судьи, и публика в амфитеатре). На фото была девушка лет около 20, с типичной арабской внешностью, одетая в стиле «мусульманский фитнесс» (спортивный костюм и головной платок).
- Мисс Ранстоун, вы узнаете ее?
- Да, - Лотти кивнула, - это Башейра Абу-Давтар.
- Мисс Ранстоун, вы уверены? Вы достаточно хорошо ее знаете?
- Да. В Кэрнсе мы часто общались с Башейрой, так что я уверена: это она.
- А это? – спросил Муртаза, и развернул второе фото…
- Это тоже Башейра Абу-Давтар, - ответила Лотти, почти не выразив эмоций…
…На лице Муртазы Икрима наоборот, отразилась гамма эмоций: удивление, досада, обреченность. Такое бывает, если игрок за зеленым столом сделал последнюю ставку, опираясь на интуицию, подсказавшую, что теперь-то Фортуна на его стороне, но (как случается даже с проницательными людьми в минуту азарта) это оказалось иллюзией. Последняя ставка проиграна. В данном случае Муртаза рассчитывал на определенную реакцию 16-летней девушки, внезапно увидевшей фото своей приятельницы, убитой выстрелом в живот картечью из помпового ружья. Такое фото (качественное, удачно выбранное по ракурсу) может надолго испортить настроение даже взрослому вполне уравновешенному мужчине (если его профессия не связана с анатомией). Но, вопреки психологическим расчетам, сейчас Лотти отреагировала невозмутимо, будто это фото представляло «готичный», но безобидный маскарадный костюм для Хэллоуина.
- Мисс Ранстоун! Вы не так давно были мусульманской женой в кампусе. И, если бы обстоятельства сложились чуть иначе, то вы оказались бы на месте Башейры! - привел Муртаза заготовленный эмоциональный аргумент, надеясь, что, все-таки сработает.
- Знаете, - холодно ответила Лотти, - если бы обстоятельства сложились чуть иначе, то лучше бы мне быть убитой, чем быть скотом у недочеловека, и рожать ему потомство. Сейчас я прошу: оградите меня от этого фрика. Я говорю про мистера Икрима.
- Просьба мисс Ранстоун обоснована! - отчеканила Роми Фоккер, - Гвардия, взять его.
Еще мгновение, и юрисконсульт «Ahtar Investment Group» был «зафиксирован» двумя преторианцами, тут же появившимися справа и слева от него. Роми продолжила:
- Мистер Муртаза Икрим! За вражескую пропаганду, и за прессинг в адрес хабитанта Меганезии, к вам применяется депортация. Вас немедленно направят в страну вашего гражданства. Вам запрещено появляться на территории и акватории Меганезии, а при нарушении запрета, вы будете расстреляны в рабочем порядке. Гвардия, увести его.
- Вы лишили меня слова, но это не значит, что вы правы! - крикнул он, радуясь, что в финале, все-таки, выиграл PR-эпизод: заставил суд нези проявить свою тоталитарную антидемократическую сущность перед TV-камерами изрядного числа репортеров.
- Идемте, сэр, иначе мы применим силу, - отреагировал преторианец слева.
- Благодарю, судья, - сказала Лотти, глядя, как Муртазу уводят из амфитеатра.
- Я сделала то, что обязана, мисс Ранстоун. Вы хотите сказать что-то еще?
- Да, судья. Мне кажется, очень важно, чтобы высказалась сестра Ия.
- Сестра Ия? - переспросила Роми, - Та девушка-бенедиктинка из монастыря Эсаала?
- Да, судья. Мне действительно кажется, что это очень важно.
- Вызываем?.. - спросила Роми и, уловив утвердительные кивки обоих коллег, заявила утвердительно, - …Вызываем! Сестра Ия из Эсаала, подойдите сюда.
…
*66. Адвокатское мастерство в непривычном экстриме.
Полдень той же даты 14 октября. Вануату. Эфате. Порт-Вила. Конгресс-Холл.
Сколько терабайт текста сочинено о женской красоте, о женских нарядах, и о женском искусстве подчеркнуть первое с помощью второго! Немало место среди этих терабайт занимает древний фасон «туника» - согласно энциклопедии: «одежда в форме мешка с отверстиями для головы и рук». Модные туники нового времени далеко ушли от этого примитива, но сейчас на сестре Ии была та первобытная модель, с которой начиналась предыстория туники. Именно предыстория – ведь древние египтяне еще не придумали древнейшую письменность, примененную ими затем для пафосного вранья о подвигах фараонов (чем был заложен фундамент истории). Даже фараонов еще не придумали - а туника существовала. Такая, как на сестре Ии. С таким же поясом - простой лентой на узелке. И такой примитив почти идеально четко подходил к внешности этой девушки.
- Вы отлично выглядите, мисс... – произнесла Роми Фоккер, - …Кстати, как вас лучше называть? Вариант: «сестра Ия», вероятно, несообразен в суде.
- Мэм, если можно, называйте меня просто: Ия, без всяких приставок.
- Aita pe-a. Значит, Ия. Хорошо ли вы помните события 25 – 26 сентября в Эсаала?
- Да, мэм. Я хорошо помню, и готова рассказать в деталях. Еще, я прошу разрешения показать документальную видео-аудио запись двух эпизодов этих событий.
- Какую видео-аудио запись? – не поняла судья.
В ответ сестра Ия подняла руку, покрутила в пальцах мини-диск и пояснила:
- Исламисты сняли и залили в интернет два эпизода. Сейчас они удалены с сайтов, но остались копии, скачанные перед этим.
- Ия, - вмешалась Цао Сюян, – вы хотите показать тут документальное видео того, что случилось с настоятельницей вашего монастыря, и с вами?
- Да, мэм. Разве у меня нет права представить доказательства?
- Такое право у вас есть, - отозвалась Сюян, - но как вы сами перенесете это?
- Ия, подумайте хорошо, прежде чем делать это, - добавил Одо Гете.
- Спасибо, я уже подумала, и приняла такое решение, - ответила бенедиктинка.
Тем временем, доктор философии права Лонгин Сэджерс (старший из представителей потерпевших) успел просчитать ситуацию и, поняв возможные последствия, заявил:
- Высокий суд! Я уверен, что мы без этой шокирующей записи поймем, о чем речь.
- Это право свидетеля, - отрезала Роми Фоккер.
- Но тут СМИ! - возразил он.
- Репортеры, - холодно сказала она, - имеют в арсенале софтвер, закрывающий части человеческого тела черными квадратиками, и меняющие слова на зуммер. Так что это абсолютно не ваша забота. И не мешайте свидетелю… Ия, вы можете начинать.
- Благодарю, мэм… Высокий суд, уважаемая публика, в то утро 25 сентября…
…Лонгину Сэджерсу незачем было даже смотреть и слушать. Когда суд разрешил Ии дополнить рассказ - видео-показом, Лонгин понял, что будет дальше. Бенедиктинка не остановится. Неважно, какие у нее мотивы (благодарность Спелмену за спасение, или ненависть к мусульманам, или что-то мистическое), а важен неизбежный итог этих ее действий. В представлении судей смешается мусульманский сектор кампуса Кэрнса и террористическая ячейка «Jamaat4sea». Судьи слышали довод Рэдрика О'Бранна: если Хусейн испугался угрозы Спелмена убить контр-заложников из кампуса, то кампус не чужой для «Jamaat4sea». Рассказ бенедиктинки, на фоне видео, повлияет не только на решение судей, но и на общественное мнение в Австралии. Сейчас Лонгин Сэджерс напряженно искал контрмеры, чтобы суд не завершился оправданием Спелмена. Как подсказывала интуиция и опыт, завтрашний день должен был стать решающим.
…
Утро следующей даты, 15 октября. Вануату. Эфате. Порт-Вила. Конгресс-Холл.
Доктор философии права Лонгин Сэджерс получил слово для объяснений сразу после открытия слушаний. Он вышел на подиум перед судейским столом и произнес:
- Высокий суд. Леди и джентльмены. Дело Спелмена выглядит очень простым в плане криминологии. Нам известно все: преступники, жертвы, и обстоятельства совершения преступления, и его объективные последствия. Сложнее определить его субъективные компоненты. Мы видим две крайние позиции. Первая - твердо-юридическая, согласно которой Спелмен совершил серию продуманных и жестоких убийств. Вторая - твердо-религиозная, согласно которой он совершил героический акт защиты христианства от исламизма. Cам Спелмен, уже при налете на кампус Кэрнса, позиционировал себя как религиозно-политическую фигуру: лидера мнимой ультраправой группировки FAF…
- …Почему мнимой? – перебил Одо Гете.
- Это обычный прием вооруженных налетчиков, - пояснил Лонгин, - они направляют в редакции СМИ сообщения: «мы группировка X, пусть полиция не вмешивается, иначе вырастет число жертв». Это заставляет полицию обращаться к спецслужбам, что сразу осложняет работу, и дает налетчикам шанс скрыться. Но группировка X мнимая: у нее отсутствует идеология и программа на каком-либо сайте, иначе говоря: нет ничего, за исключением однократной рассылки в СМИ по поводу одного налета.
Одо Гете понимающе покивал.
- Значит, доктор Сэджерс, вы утверждаете, что группировка FAF это мнимая штука, а реальный мотив Спелмена не политический, а чисто криминальный. Так?
- В общем, да Ваша честь.
- Ну, - произнес Одо, - и какой это криминальный мотив? Назовите прямо сейчас.
- Мотив, на мой взгляд, очевиден. Спелмен хотел оградить капитана Ранстоуна, своего вероятного сообщника в убийстве Дауда Салиха.
- Хм… Оградить от выдачи террористам «Jamaat4sea» во главе с Хусейном, что ли?
- Ваша честь, я бы выразился иначе. Оградить от негативных последствий обострения интереса к делу об убийстве Салиха. Негативных для Ранстоуна, разумеется.
- Доктор Сэджерс, а какие последствия грозили Ранстоуну, кроме выдачи Хусейну?
- Ваша честь, я предлагаю спросить у самого Ранстоуна, ведь он здесь, в амфитеатре.
- Хм… Зачем спрашивать у Ранстоуна, если мы говорим о мотивах Спелмена?
- В данном случае, - пояснил Лонгин, - важны субъективные опасения Ранстоуна.
- А мне, - сказала Цао Сюян, - подозрительно настойчивое желание доктора Сэджерса допросить Ранстоуна. Может, лучше еще раз допросить Спелмена?
- Я говорю о том же, - отозвался Одо, - но лучше пусть они сами взаимно допросятся.
- Отличная идея! – согласилась Сюян.
- Принято, - заключила Роми Фоккер, - доктор Сэджерс, оставайтесь на месте. Мистер Спелмен, подойдите сюда. Суд намерен заслушать обмен мнениями.
Бывший подполковник зашагал из угла подиума к судейскому столу, и остановился на дистанции пять шагов от оппонента, вызвав у того полубессознательную тревогу. Для большинства людей мирной кабинетной профессии, такое соседство с недружественно настроенным коммандос... Доктор философии права был сейчас раздосадован тем, что незийские судьи создали ему этот психологический подавляющий фактор, но гораздо большую досаду вызывал их отказ в допросе Ранстоуна. До этого момента судьи легко соглашались вызывать любых свидетелей, и вдруг сменили концепцию - сломав очень красивую PR-схему, которую Лонгин изобрел вчера вечером. Впрочем, из этой смены поведения судей можно сделать тактически-полезные выводы…
…Но Роми Фоккер не позволила ему спокойно додумать.
- Мистер Спелмен, вы слышали слова доктора Сэджерса о группировке FAF, и ваших мотивах. Хотелось бы услышать ваш ответ на эту тему.
- Мэм, этот человек все время лжет, - спокойно произнес бывший подполковник, - во-первых, For Australian Freedom, FAF - реальная организация. Мы работаем в реале и в блогосфере, и многие австралийцы поддерживают наши цели. Мы хотим освободить страну от исламской заразы. Мы хотим, чтобы наша экономика работала для нас, для австралийцев, а не для исламских царьков. Мы хотим вышвырнуть из Австралии всех предателей, коррумпированных исламскими фондами. И, я думаю, любой австралиец, который помнит школьную арифметику, поймет, что FAF сражается за его интересы.
- Здесь не политическая трибуна, - строго прервал Одо Гете.
- Ладно, я уже молчу, - сказал Диксон Спелмен, и действительно замолчал.
Одо повернулся к Цао Сюян, изучавшей нечто на экране своего элнота, и спросил:
- Эта штука, FAF, реально так представлена в блогосфере?
- Да, - Сюян кивнула, - вот их блог-сообщество в OYO-net. Но интереснее то, что FAF представлено на сайте МВД Австралии, оно включено в реестр запрещенных групп с неофашистской, расистской, и радикально-христианской экстремистской идеологией.
- Ну, - заметила Роми Фоккер, - внесение группировки в реестр МВД, это что-то вроде официальной регистрации. Доктор Сэджерс, не хотите ли вы как-то объясниться?
- Ваша честь, я приношу глубокие извинения, меня неправильно информировали.
- Кто информировал? – спросила она.
- Мой клиент, Австрало-Азиатский Интеркультурный Фонд.
- А вам лень было набрать поисковый запрос в сети? - поинтересовалась Цао Сюян.
- Ваша честь, я лишь еще раз приношу суду свои глубокие извинения, - сейчас доктор философии права выглядел крайне смущенным, хотя на самом деле он оценивал этот короткий словесный раунд, как очень удачный. Да, не удалось допросить Ранстоуна, и приходится сейчас стоять рядом со Спелменом, зато четко сработала другая вечерняя домашняя заготовка. Провокационный тезис о мнимости группировки FAF. Конечно, сначала группировка была мнимой, однако сразу после событий в кампусе Кэрнса, и в монастыре Эсаала, эта группировка по Правилу Брейвика обрела бытие. Так «Тайные тамплиеры» не были известны никому, кроме Андерса Брейвика - вероятнее всего, он придумал их, чтобы придать вес своей политологии. Но, после его удачного двойного теракта 22 июля 2011 «Тайные тамплиеры» конденсировались из сетевой инфо-пыли, сформировав несколько сайтов, и удостоившись включения в европейские реестры по ультраправому экстремизму. Аналогично сейчас конденсировалась группировка FAF, причем признание Спелменом своей принадлежности к этой группировке (или своего лидерства в ней) явно играло против него в меганезийском суде. Лантонская Великая Хартия запретила политические партии в Меганезии. Группировки (по смыслу) тоже.
Между тем, Роми Фоккер кивнула и повернулась к Квэку Фуга.
- Суб-инспектор, есть у вас что-то о FAF, и об интеркультурном фонде?
- Да, сента судья. В каком объеме вам нужна компиляция?
- По одной стандартной книжной странице на каждую штуку, - ответила она.
- Это займет 20 минут, - сообщил он.
- ОК, суб-инспектор. Займитесь этим. В слушании объявлен перерыв на полчаса.
…
Лонгин Сэджерс рассчитывал выпить чашку кофе в кафе на берегу рядом с Конгресс-Холлом, и настроиться на дальнейший обмен мнений с бывшим подполковником (это непростая работа). Но, в компаньоны по кафе к нему навязался Абу-Гази Ибраэддин, крупный чиновник Международного Красного Креста и Красного Полумесяца. По его мимике Лонгин понял, что сейчас состоится неприятный разговор. И точно.
- Мистер Сэджерс! - шепотом произнес Ибраэддин, когда они сели за столик, - Наши спонсоры звонили мне, они недовольны! Вы спровоцировали манифест этого фашиста Спелмена в прямом TV-эфире на Австралию и на Азиатско-Тихоокеанский регион!
- Ваши спонсоры, мои клиенты, - ответил Лонгин, - поручили мне утопить Спелмена в незийском суде, в рамках возможностей, которые здесь имеются. Мне надо применять нестандартные методы, чтобы суд признал Спелмена виновным по незийской хартии. Сейчас единственный сильный аргумент против Спелмена, это его группировка FAF с христианско-авторитарной идеей. Если убедить судей, что Спелмен действовал не для спасения монашек, а для продвижения этой идеи, и что эту идею он продвигал даже в Меганезии, то у него не будет шансов выйти сухим из воды. Скажите это спонсорам.
Чиновник Красного Креста и Полумесяца выразительно покачал головой, и извлек из кармана компактный спутниковый телефон (такая продвинутая и дорогая модель, что доверчивым людям, жертвующим деньги на официозную благотворительность, очень полезно было бы увидеть это). Итак, чиновник извлек дорогой гаджет и произнес:
- Это ваша работа, мистер Сэджерс. Вы сами должны сказать спонсорам. Сейчас.
- Нет, мистер Ибраэддин. Я не сошел с ума, чтобы своими руками выдать незийскому гестапо информацию, указывающую на мою связь с вашими спонсорами.
- Не бойтесь, - покровительственным тоном сказал чиновник, - это новейшая модель, и перехватить разговор будет невозможно. Абсолютное совершенство инфозащиты.
- Рекламная чушь, - ответил доктор философии права, - кстати, вам тоже не следовало говорить отсюда по телефону с вашими спонсорами. Я надеюсь, вы выбирали слова.
- Я всегда выбираю слова, мистер Сэджерс. Но я плохо представляю себе, зачем фирма-продавец эксклюзивных спутниковых телефонов обманывает покупателей, говоря, что достигнута абсолютная защита от чужого прослушивания.
- Это элементарно, мистер Ибраэддин. Как обман со стороны производителей бытовой химии, которые пишут, что их зелье отстирывает ткань белее, чем добела. Психолог в подразделении рекламы придумал «сильный слоган», так это называется, и поехало.
- Но, - заметил Абу-Гази Ибраэддин, - ведь потребитель может подать в суд.
- Да, он может, - ответил Лонгин, - но он проиграет. Вы можете поверить юристу с 30-летним стажем: спор против рекламного слогана безнадежен.
Сделав это сообщение, тривиальное для юриста, и печальное для идеалиста в области защиты потребителей, доктор философии права допил кофе, глянул на ослепительное солнце, которое прошло уже больше полпути к зениту, и сообщил:
- У нас 10 минут. Звоните вашим спонсорам, мистер Ибраэддин, и передайте: или они одобрят мою тактику, и удвоят мой бонус, если незиский суд признает Спелмена хоть частично виновным, или Спелмен покинет суд, как триумфатор в лавровом венке.
- Спонсорам не понравится такой ваш стиль, особенно с бонусом, - сказал Ибраэддин.
- Это научит их не лезть под руку к эксперту, когда он работает, - ответил Лонгин, - но Австралия - свободная страна. Они могут сейчас отказаться от моих услуг, и я даже не потребую оплаты за потраченное время. Звоните, мистер Ибраэддин. Пора решать.
…
Спонсоры выбрали первый вариант, так что после перерыва доктор философии права вернулся на позицию перед судейским столом на подиуме - в пяти шагах от бывшего подполковника морпеха Австралии. Роми Фоккер окинула их взглядом и сообщила:
- Мистер Спелмен прав. Группировка FAF существует уже около трех месяцев, хотя публичную известность получила только после событий 25 - 26 сентября.
- Да, Ваша честь, - сказал Лонгин Сэджерс, - я признаю, что ошибался, поскольку за полчаса перерыва мои ассистенты нашили материалы об этой группировке, и мне бы хотелось изложить суду некоторые факты, которые стали мне известны.
- У вас будет такая возможность, доктор Сэджерс, но сначала суд хочет знать: как ваш клиент, Австрало-Азиатский Интеркультурный Фонд, связан с разведкой Австралии и некоторыми другими военными департаментами Австралии?
- Простите, Ваша честь, но я сотрудничаю с этим фондом, как адвокат, и не знаю всех контактов, имеющихся у администрации.
- Доктор Сэджерс, вас спрашивают не про все контакты, а лишь про известные вам. И пожалуйста, отнеситесь к вопросу ответственно, чтобы у суда не возникла устойчивая предвзятость к вашим дальнейшим заявлениям и аргументам. Вы поняли меня?
Доктор философии права задумался. Это был неприятный и неожиданный удар. Такие ситуации побуждают грубо выругаться в адрес этих, якобы, «профессионалов плаща и кинжала», которые на деле не умеют элементарно легендировать свои тайные точки. В результате, респектабельный международный фонд, служивший прикрытием для ряда секретных операций разведки, оказался засвечен. Теперь ее негласным сотрудникам в совершенно неподходящий момент приходится отвечать на неприятные вопросы. Как известно, в таких случаях самый неприятный вопрос - такой, часть ответа на который известна спрашивающему, причем отвечающий не знает, какая именно эта часть.
«Трудно шагать по колено в идиотах», - подумал Лонгин, а вслух ответил:
- Ваша честь, я встречался там по смежным вопросам культуры и права с несколькими сотрудниками австралийских спецслужб, но мне неизвестны детали их работы.
- Имена, доктор Сэджерс, - жестко и коротко потребовал Одо Гете.
- Ваша честь, я не помню всех имен. Я общался там с мистером Дживсом Миллсоном, миссис Сезани Модрингтон, и еще двумя-тремя сотрудниками, наверное.
- Ну, и когда это было, доктор Сэджерс?
- Мм… Дату не припомню. Но, вероятно в конце мая, или в начале июня этого года.
- А этот? – спросила Цао Сюян, подняв планшет, чтобы было видно фото на экране.
- Да, Ваша честь. Он тоже был там, но я не припоминаю его имени.
- Я напомню, - сказала Сюян, - это генерал-майор Брук, третий замминистра обороны Австралии. Любопытно выходит: теперь Брук убит Спелменом, а Модрингтон влезла посреди кризиса с заложниками, и требовала передачи Ранстоуна в руки исламистов.
- Все фигуранты, - добавила Роми Фоккер, - странно связаны с летней спецоперацией «Хрислам для Папуа», и гибридной войной. А если учесть явно прослеживаемый план направить Беллами Ранстоуна в ловушку, и передать его террористам, то появляются подозрения. Что вы знаете об этом, и что вы думаете об этом, доктор Сэджерс?
- Ваша честь, я знаю об этом из СМИ, но моя профессия далека от военной сферы.
Возникла пауза. Судьи переглянулись, и Одо Гете сказал:
- Теперь, доктор Сэджерс, что вы хотели сказать о группировке FAF? Мы слушаем.
- Э-э… - протянул доктор философии права, впервые за несколько лет так сбившись со стройной речи (ведь, после только что случившегося короткого эпизода, аналогичного ураганной атаке на боксерском ринге, за которой на счет 10 объявляется нокаут, он не ожидал, что ему дадут запросто продолжить речь).
… - Э-э… (скоро профессионализм помог ему восстановить самоконтроль) …- Леди и джентльмены, высокий суд! В свете новых данных о группировке FAF, будет логично предположить, что действия группировки и ее лидера - Диксона Спелмена, в недавнем прошлом офицера спецназа, с боевым опытом, в частности на гибридной войне, имели целью не освобождение заложников-монашек в Эсаала, а заявление о себе, как о яркой политической силе. Сам Спелмен сообщил, что силовые действия FAF на территории Австралии (в частности - ликвидация неугодных армейских персон) планировались до кризиса с заложниками. Этот кризис побудил FAF дополнить план еще одной акцией, выгодно выглядящей для ультраправого электората: побоищем в исламском анклаве с захватом видных мусульман, и их демонстративной казнью. Освобождение монашек с применением метода контр-заложников, это лишь морально-обосновывающая рамка к картине казни «понаехавших захватчиков-чужаков-иноверцев». Если мы рассмотрим действия Спелмена в ракурсе освобождения заложников, то увидим в них множество странностей. Но эти странности объяснимы, если рассмотреть их в ракурсе PR. И есть существенная деталь: вся подготовка этих действий велась в провинции Луизиада, на территории Меганезии. Эта провинция Меганезии, ближайшая к Австралии, стала для Спелмена плацдармом, где легко добыть оружие и авиатранспорт, провести тренинги, продолжить их пробным рейдом (вспомним рейд с убийством Дауда Салиха) и, когда практика наработана, выполнить масштабную силовую акцию, которая выведет FAF в желанные союзники для политических партий правого спектра. Так делается борьба за вхождение во власть в военном стиле. Выйдя на свободу, возможно, сегодня, Спелмен продолжит начатое. Все его соратники остались на свободе и при оружии. Они верят в своего лидера, они узнали вкус первой победы. У них есть шансы. Хорошо ли это для Австралии? Я, как гражданин, думаю: нет, и многие австралийцы согласятся со мной, поскольку ясно, что австралийская экстремистская вооруженная политическая партия, базирующаяся в соседней стране, это Дамоклов меч. Хорошо ли это для Меганезии? Я думаю: тоже нет, ведь это не только ухудшит положение лояльных мусульман в самой Меганезии, но негативно отразится на строящемся сотрудничестве Меганезии с Австралией и Новой Зеландией в рамках Нового Южно-Тихоокеанского Форума. Это, повторю, лишь мое мнение. Решить проблему предстоит высокому суду, и я искренне надеюсь на взвешенное решение. На этом, леди и джентльмены, я заканчиваю.
Лонгин Сэджерс, замолчал и с достоинством поклонился.
- Как Цицерон, однако… - произнесла Цао Сюян.
- Ты читала Цицерона? – удивился Одо Гете.
- Нет, я видела в сериале «Цезарь Великий». Хорошее кино, кстати.
- Коллеги, давайте ближе к делу, - вмешалась Роми Фоккер, - нам предложена версия.
- Ну, так пусть Спелмен ответит, - предложил Одо.
- Поддерживаю, - согласилась Сюян.
- Принято! - сказала Роми, - Мистер Спелмен, вы слышали версию доктора Сэджерса. Теперь вы можете заявить свои возражения и выдвинуть свою версию.
Бывший подполковник морской пехоты, поднял правую ладонь.
- Ясно, мэм. Значит, насчет каких-то странностей в нашей операции по освобождению заложников, этот цивильный помолчал бы. Его дело: адвокатское крючкотворство, он здорово понимает в этом. А я понимаю в антитеррористических операциях. Если суду хочется проверить меня, то лучше вызвать военспеца, который тоже понимает в этом.
- Возможно, суд так и сделает, - сказала Роми, - продолжайте, мистер Спелмен.
- Да, мэм. Далее, насчет, вроде бы, моего PR для ультраправой политической карьеры. Полный бред! От FAF теперь будет шарахаться любой легальный политик.
- А если нелегальный политик? – встрял Сэджерс, - Военный переворот тоже метод.
- Не смешите меня, доктор! Австралия, это не банановая республика, где можно взять штурмом столицу, убить президента, сесть на трон, и сказать: «теперь я главный!».
- Тут мистер Спелмен, по ходу, прав, - заметил Одо Гете.
- Банановая республика, - сказал Сэджерс, - это интересно. Есть Восточный Тимор.
- При чем тут Восточный Тимор? – удивилась Цао Сюян.
Доктор философии права охотно пояснил:
- Мистер Спелмен упомянул банановую республику, где можно силой взять власть. В ближних окрестностях Австралии лишь одна такая страна: Восточный Тимор. Мистер Спелмен не так давно командовал там австралийской миротворческой ротой, он знает обстановку, и перспективы. Восточный Тимор – отсталая католическая страна, лишь в начале XXI века освободившаяся из-под власти мусульманской Индонезии. Это были кровавые, разрушительные события, так что силовой анти-мусульманский экстремизм окажется симпатичен большинству восточно-тиморцев. Простая логика, не так ли?
- Доктор, - произнес Спелмен, - вы уж определитесь, на какое обвинение мне отвечать: раскрутка ультраправой идеи в Австралии, или план путча на Восточном Тиморе?
- Это не обвинения, а альтернативные версии вашего мотива, - поправил Сэджерс.
- Holy shit! - беззлобно выругался бывший подполковник, - Я дурею от таких ученых-адвокатов! Час назад я был бандит, выдумавший полит-группировку, чтобы запутать полицию, четверть часа назад я был экстремист, мечтающий о карьере ультраправого политика в Австралии, а теперь я нацелился в диктаторы Тимора. На что отвечать?
- Мистер Спелмен, вы верно отметили, что я ученый. Пользуясь научным методом, я исключаю опровергнутые версии, такие, как исходная версия простого бандитизма, и акцентирую внимание на оставшихся версиях, связанных с политическим мотивом. В спектре политического мотива - несколько линий. Политика - искусство возможного. Любому политику свойственно использовать открывающиеся окна возможностей, а в условиях, когда Ново-гвинейский регион втянут в полувоенные пертурбации, эти окна возможностей открываются часто. Я полагаю: ваша группировка сейчас в поиске.
- Вы что, в политологии тоже доктор? – съязвил Спелмен.
Роми Фоккер громко хлопнула ладонью по столу.
- Так, джентльмены. Обмен мнениями уехал куда-то в сторону, поэтому я резюмирую: доктор Сэджерс полагает, что спецоперация Спелмена по освобождению заложников в монастыре Эсаала была не актом гуманности, а политической саморекламой, так как Спелменом двигали политические мотивы, направленные на вхождение во власть. Что скажете, доктор Сэджерс? Верно ли я изложила вашу обдуманную позицию по делу?
- В общем, да, Ваша честь, хотя, у меня не повернулся бы язык даже в условном ключе назвать «актом гуманности» те действия, которые совершил Спелмен в Эсаала.
- Тогда начнем с этого, - сказала Роми, - коллеги, я предлагаю опросить нашего флит-лейтенанта Тоби Рэббита, командира крейсерского дискраноплана «Мок-Тартл».
- ОК, - отреагировала Сюян.
- Принято, – подвел черту Одо.
...
*67. Типа, гуманизм: поиск тонкой красной линии.
Вторая половина дня 15 октября. Вануату. Эфате. Порт-Вила. Конгресс-Холл.
20-летний мальчишка, одетый в новенький пестрый флотский килт-полукомбинезон с полосками-значками флит-лейтенанта Народного флота, выглядел несерьезно на фоне подполковника Спелмена. Картина: желторотый новобранец и настоящий зверь войны (найдите N отличий). Но мнение самого Спелмена было иным, и он сразу его объявил:
- Наконец-то толкового военспеца пригласили.
- Этот юноша выступит экспертом? – недоверчиво спросил доктор философии права.
- Знаете, доктор, - слегка насмешливо отозвался Спелмен, - этот юноша собственными руками убил больше людей, чем вы начиркали адвокатских бумажек.
- Подполковник, зачем вы повторяете папуасские слухи? - ворчливо спросил Рэббит.
- Ладно, - ответил Спелмен, - признаю, что «руками», это папуасское преувеличение.
- Хватит флэйма, вернемся к делу, - строго сказала Роми Фоккер, - скажите нам, флит-лейтенант, в какой момент и в какой обстановке вы включились в развитие ситуации с заложниками и контр-заложниками в районе Эсаала?
- Сента судья, наш экипаж включился в полдень 25 сентября с боевой задачей пресечь подход к террористам любой помощи с моря. Обстановка: авиа-резервисты кэп-лейта Данфри прижали террористов огнем, и лишили их связи. По ходу, к ночи террористы спеклись бы: отдали заложников в обмен на свою жизнь. Но влезли какие-то оффи из Канберры, ведь Эсаала формально в их зоне контроля. Такие дела…
- Так, флит-лейтенант, значит, вы наблюдали все действия австралийской спецгруппы, направленные на решение проблемы заложников в монастыре.
- Да, судья.
- А сколько времени это продолжалось, и к чему пришло?
- До середины ночи, - ответил Рэббит, - а пришло к тому, что австралийская генерал-комиссар Модрингтон приказала своему спецназу взять на абордаж свой сторожевик, арестовать Ранстоуна и отдать террористам. Наш экипаж получил приказ пресечь эту порнографию. В смысле, блокировать огнем в случае попытки абордажа. Оперативная обстановка зависла. Потом прилетел Спелмен, и началась колбаса.
- Флит-лейтенант, а что если бы Спелмен не прилетел?
Тоби Рэббит пожал плечами.
- Без понятия. Такой бардак… Ничего хорошего не было бы, это точно, сента судья.
- А действия Спелмена, это, по-вашему, хорошо? - поинтересовался Одо Гете.
- Все относительно, - ответил флит-лейтенант, - на фоне предыдущего, да, хорошо. Из заложников в монастыре больше никто не пострадал. Хотя, я считаю, что брать контр- заложников, это неэтично, но если такая ситуация, то черт знает.
- Хм… - буркнул Одо, - …Как-то вы неуверенно говорите, флит-лейтенант.
- Да, судья. Это я, как бы, ставлю себя на место Спелмена, и не знаю, что делать.
- Так, флит-лейтенант, - сказала Роми, - я попробую сказать, как я поняла. По-вашему, действия Спелмена были этически недопустимыми, но безальтернативными. E-oe?
- E-o. Когда австралийская спецгруппа взяла штурвал, и их переговорщик стал делать уступки террористам, все пошло вразнос. Без контр-заложников, я не вижу выхода.
- Так. Но вы на месте Спелмена, все-таки, не стали бы брать контр-заложников. E-oe?
- E-o, - снова подтвердил Тоби Рэббит.
- Так. А что вы сделали бы на месте Спелмена?
- На месте Спелмена, и с его ресурсами? – уточнил он.
Роми Фоккер утвердительно кивнула. Флит-лейтенант вздохнул и произнес:
- Я бы не дал ситуации докатиться до такой жопы. Ведь я, в смысле, Спелмен, за день получил инфо, что исламисты готовы захватить объект в Папуа, в австралийской зоне ответственности. Я бы просто слил инфо в INDEMI, и ничего бы не было вообще. Для INDEMI реальная задача отследить возможные объекты, которых не так много.
- Так, флит-лейтенант. Этот ответ понятен. Но если время упущено – что тогда?
- Тогда… Хэх… Нет, по-любому, я бы не стал брать контр-заложников.
- Это вы уже говорили, - заметила Роми, - мой вопрос: что вы стали бы делать?
- Ну… Может, я захватил бы супертанкер с полумиллионом кубометров нефти где-то напротив Квинслэнда, и угрожал пустить горящее пятно по Восточно-австралийскому течению до самого Сиднея, если австралийская спецгруппа не уберется из Эсаала.
Диксон Спелмен, до этого момента слушавший молча, теперь прокомментировал:
- О! Тоби! Ты выдающийся гуманист!
- Ты лучше на себя посмотри! - огрызнулся меганезийский флит-лейтенат.
- Прекратите оба! - рявкнула Роми, в наступившей тишине спросила, - Скажите, флит-лейтенат, понятно ли вам, что вы предложили невероятную глупость?
- Да, судья. Понятно. Но я реально не знал бы, что делать. Взять контр-заложников, и расстреливать их у леера, значит переступить тонкую красную линию. Это не мое.
- Тонкая красная линия? – переспросила Цао Сюян, - Поясните: что это?
- Ну… - Рэббит провел пальцем по воздуху, будто нарисовал проекцию орбиты некого спутника, - …Это особая штука, которая на войне напоминает тебе, что ты человек. В смысле: некоторые вещи человек не делает даже на войне. А некоторые вещи человек делает даже на войне. Через это можно переступить, но тогда в ауре что-то ломается.
- Флит-лейтенант, вы сказали: в ауре?
- Да, сента судья. Как это научно называется, лучше психологов спросить. Короче вот: переступить раз-другой еще ничего, но если несколько раз, то никогда не вернешься.
- Вы можете привести пример? – спросил Одо.
- Легко, сен судья. Вот, вы взяли пленного и, по ходу, что-то он знает важное. Можно привязать его к дереву, и обычным ножом… Разговорить.
Одо Гете озадаченно выпятил губы, и фыркнул.
- Алло, флит-лейтенант, я не понял! Зачем это, если есть зомби-драг в аптечке?
- Ну, судья, понятно, вы чисто на флоте воевали. На борту всегда аптечка. В рейде по джунглям иначе. Иногда так влипнешь, что вообще ничего нет в руках, а до плавбазы примерно как до Южного полюса на собаках, если по сложности. И что тогда?
- Тогда, типа, как Рембо? – спросил Одо.
- Типа того, судья, - спокойно подтвердил Рэббит, - тогда не получается по-дружески общаться с пленным, как на экстази-вечеринке. Тогда или веревка и нож, или никак.
- И что тогда, флит-лейтенант?
- Тогда, судья, появляется тонкая красная линия, типа, как видишь ее. Я выбрал самый гуманный пример, чтоб не шокировать нормальных людей. А бывает намного хуже.
- Ты точно выдающийся гуманист! – иронично прокомментировал Спелмен.
- Заткнись ты, - снова огрызнулся Рэббит, - знаешь же, о чем я.
- Не без того, - проворчал бывший подполковник морской пехоты Австралии.
Прошло несколько долгих секунд, в течение которых судьи переваривали сказанное, а затем Роми Фоккер поинтересовалась:
- А допустим, для военной победы надо переступить эту тонкую красную линию. И?..
- Ну, бывает… - тут Рэббит пожал плечами. - …Я же говорю, раз-другой можно.
- Так, флит-лейтенант, а что, если надо больше, чем раз-другой?
- Тогда, сента судья, по-моему, это не имеет смысла. Некому будет побеждать.
- Хм… В каком смысле некому?
- Вот, в таком. Вы же военный авиатор, жгли корабли с воздуха, и типа того.
- Типа того, - согласилась она, - И?..
- И, - продолжил он, - вот прикиньте: вы вернулись домой такая же, или не совсем?
- Не совсем такая же, - ответила Роми, - тут никуда не денешься. Война есть война.
- Вот, - сказал Рэббит, - если вы много раз переступите эту тонкую красную линию, то вернетесь СОВСЕМ не такая же. Не вы, а что-то, незаметно сожравшее вас изнутри. И бывшая вы не подружились бы с ней. Спрашивается: на хер нужна такая победа?
- Что ж, флит лейтенант, это было убедительно… - Роми сделала паузу, - …Значит, по-вашему, Спелмен много раз переступил эту линию, занимаясь контр-заложниками?
Тоби Рэббит отрицательно покачал головой.
- Нет, судья, просто, я не знаю. Эта линия, как бы, у каждого своя. Ну, бывают совсем дегенераты, типа тех, что ловят людей и вырезают органы на продажу. Его шлепнешь, например, и ничего не чувствуешь, будто по мешку с песком стрелял. Такое дело: этот дегенерат столько раз переступил линию, что стал не похож на человека. Или с другой стороны. Я не могу жрать мясо убитых врагов. Но рпонге - жрут, хотя они правильные канаки, очень позитивные. Для них такое - не красная линия. Если материалистически разобраться, то трупу все равно, а свежее мясо в условиях рейда очень в тему. Вот.
- Так, - произнесла Роми, - значит, вы не уверены насчет Спелмена.
- Не уверен, - подтвердил Рэббит, - а то разве стал бы я с ним разговаривать вообще.
Цао Сюян вздохнула, помассировала ладонями свои уши, и заключила.
- Понятно, что ничего не понятно. Может, мистер Спелмен что-то объяснит нам?
- Спросите – объясню, - откликнулся бывший подполковник.
- Тогда объясните, - предложил Одо Гете.
- Объясняю. Юный гуманист-головорез чертовски прав насчет тонкой красной линии. Действительно, она существует. И действительно, до какого-то совсем запредельного свинства, она у каждого своя. Этот парень говорил про ваших людоедов-рпонге, и мне понятен смысл. Рпонге, это племя, где всегда жрали убитых врагов. Знаете, кто-то мне рассказывал про школьника-рпонге на уроке истории. Тема: Вторая мировая война. В учебнике данные: убито 50 миллионов людей. Рпонге спрашивает: кто смог съесть 50 миллионов людей? Учитель: нет, эти люди закопаны. Рпонге: а для чего война была?
- Мистер Спелмен, вы полагаете, здесь уместны анекдоты? – строго спросила Роми.
Бывший подполковник коротко кивнул.
- Да, мэм. Я думаю: этот анекдот здесь уместен. Видите ли, я воевал почти 20 лет, и не особенно задумывался: для чего это? Это была моя работа. Мы были хорошие парни, а против нас были плохие парни. Не то, что я верил во всемирную благородную миссию экспортеров общечеловеческой демократии. Но я как-то само собой считал, что там, в разных задницах Африки, Азии, и Центральной Америки, мы поступаем правильно. В случаях, когда приходилось делать совсем дерьмовые вещи, я отговаривался для себя обычным путем: во-первых, у меня приказ, а во-вторых, это война. Отговорка отлично работала до прошлого лета, когда я согласился командовать хрисламским батальоном ополченцев в Папуа. Цель: зачистка района Сепик от партизан. Все неофициально, но генерал-майор Брук от имени Минобороны обещал плюс два ранга. Неплохо за одну командировку. Только вместо партизан-папуасов там оказались ваши банши. В таких случаях наемники расторгают контракт и требуют оплату. Но мы-то были солдатами.
- Стоп, - перебил Одо Гете, - вы ведь и были там наемниками, разве нет?
- Нет, сэр. Мы были ни рыба, ни мясо. Секретные солдаты, без национальных эмблем. Начальство продолжало использовать наше фальш-ополчение, хотя гибридная война в Папуа сменилась дипломатией. Мы продолжали проливать кровь по условиям чьих-то теневых сделок, пока не были окончательно разбиты на острове Новая Британия. Мне повезло: я выскочил из этой дробилки живым, и у меня появилось время подумать…
Диксон Спелмен явно сделал усилие над собой перед следующей фразой.
… - Я понял, насколько все просто. Наемник воюет за деньги. Шахид воюет за рай со шлюхами, который ему обещают шейхи. А солдат, вроде бы, воюет за интересы своей страны. Поэтому: присяга, униформа с национальной символикой, всякое такое. Хотя, никакие интересы Австралии не имели отношения ни к одной из войн, где я был. Но, я везунчик рядом с Вильямом Ранстоуном. Он убит у реки Сепик, в бесславном бою за интересы долбанных исламских торгашей, когда над его 16-летней дочкой, будто над рабыней, издевался исламский недочеловек. И все это происходило в нашей стране, в Австралии, поскольку кое-кто в Канберре куплен исламистами. Когда у меня в голове сложилась общая картина, я решил: грош мне цена, если я ничего с этим не сделаю. И, может, гуманист-головорез прав насчет тонкой красной линии, но он не сталкивался с ситуацией, когда твои командиры сдают тебя. У вас в Народном флоте так не делают. Поэтому, он не знает стремления защитить своих людей, которых подставили твари, продавшиеся врагу своей нации. Я сказал все. Теперь ваше дело: судить.
- Разумная идея, - заметил Одо Гете, - может, правда, пора судить?
- Вероятно, да, - согласилась Роми Фоккер.
- Поддерживаю, - сказала Цао Сюян.
- Прошу вас, подождите! - воскликнула Надин Ханифа, вскочив с места, - Разве вы не видите, что мистер Спелмен обезумел от исламофобии, и построил абсурдную теорию заговора!? Разве вы хотите, чтобы ваша страна получила в мире репутацию оазиса для группировок маньяков-убийц, и расистов?
- Миссис Ханифа, не указывайте суду, что ему видеть, - спокойно ответила Роми, - мы заслушали все существенные показания. Суд объявит свой билль через полтора часа.
…
Ранний вечер 15 октября. Вануату. Эфате. Порт-Вила. Конгресс-Холл.
Цао Сюян устроилась поудобнее за судейским столом, поправила стрижку ладонью, подняла в руке лист распечатки, и объявила:
- Решение принято. Я зачитываю. Итак: суд установил, что события вокруг монастыря Эсаала относятся к Гибридной Летней войне в Папуа, формально терминированной 30 августа Эмпрессогастским Статутом «О добрососедстве». По факту, никакая война не прекращается мгновенно, поэтому события в Эсаала и Кэрнсе 25 - 26 сентября следует рассматривать, как эксцесс переходного периода, подпадающий под пункт Статута об отказе от полицейского преследования участников боевых контактов. Исходя из этого, обвиняемый Диксон Спелмен отвечает только за неполитические действия, а именно:
…Вооруженные рейды с территории Меганезии без согласования с локальным судом.
…Обще-опасное применение боевого оружия в нейтрально-населенной части Кэрнса.
Суммируя сказанное, суд, по Великой Хартии, применяет к Диксону Спелмену меры, необходимые и достаточные для разумной компенсации проблем, созданных им, и для профилактики подобных нарушений в будущем, а именно:
…Диксону Спелмену назначается 5 лет каторжных работ, с возможностью досрочного освобождения через полсрока, если он проявит высокую социальную ответственность.
…Из каторжного трудового вознаграждения Диксона Спелмена могут выплачиваться компенсации по претензиям объективно пострадавших нейтральных жителей Кэрнса.
Место каторжных работ в первое полугодие: антарктическая станция Хиго-Рю, затем, другие сложные перспективные объекты по специальному решению суда. Внимание, аудитория! Всем ли понятен объявленный билль? Есть ли вопросы?
…Пауза. Публика в амфитеатре тихо переговаривалась, обсуждая услышанное, но не обращаясь с вопросами к суду. Роми Фоккер повернулась к бывшему подполковнику.
- Мистер Спелмен, понятно ли вам решение?
- Да, мэм. В общих чертах понятно.
- ОК! - Роми кивнула, - Гвардия, проводите мистера Спелмена на авиабазу Фарлонг.
- Мэм, я прошу у вас две минуты, чтобы сказать несколько слов моим знакомым.
- Две минуты у вас есть, - разрешила она.
Диксон поклонился судье, повернулся в ту сторону, где в амфитеатре сидели Мерлин Йенз и Беллами Ранстоун, и посоветовал:
- Вот что, ребята, следите за спиной друг друга, пока шторм не уляжется, вы поняли?
… Мерлин и Беллами кивнули, и Спелмен внимательно посмотрел на Тоби Рэббита.
- Ну что, гуманист-практик, прикроешь их, если сможешь?
- Aita pe-a, - отреагировал молодой командир дискраноплана «Мок-Тартл».
- Mauru roa, - ответил Спелмен и повернулся к 20-летнему австралийцу-электрику.
- Рэдрик, твой блог - что надо. Пиши еще. Я буду читать тебя, ты понял?
- Да, Диксон! – ответил тот.
…Спелмен весело подмигнул ему, и обратил взгляд на юную мисс Ранстоун.
- Лотти, слушайся Нила Роллинга. Он, хотя стал канаком, но ум у него правильный.
- Да, Диксон, конечно. И спасибо тебе.
…Спелмен послал ей воздушный поцелуй, после чего резко повернулся и прицелился указательным пальцем в команду адвокатов - представителей потерпевших.
- Вот что, твари! Когда я вернусь, мне будет интересно, какого цвета ваши потроха.
…Полюбовавшись достигнутым психологическим эффектом, он сделал шаг навстречу преторианцам и обратился к старшему:
- Я в вашем распоряжении, офицер. Где тут у вас отправляют в Антарктиду?
- Следуйте за мной, мистер Спелмен, - невозмутимо ответил тот.
…
*68. Фантастические попаданцы и глубоководные монстры.
Продолжение вечера 15 октября. Вануату. Эфате. Центр города Порт-Вила.
Паб «Fifteen coins» мог показаться реликтом Доброй Старой Англии (такие пабы, как отмечено в буклетах для туристов, сохранились в некоторых британских городках). И, развивая иллюзию, нетрудно вообразить: это Корнуолл, в разгаре летнего сезона (вот почему публика так легко одета). Название «Fifteen coins» вроде бы намекало на герб графства Корнуолл (изображение 15 золотых монет, собранных жителями, на выкуп лендлорда, плененного сарацинами в Крестовом походе). Интерьер паба включал ряд архаичных деталей, вроде открытых деревянных стропил, и открытой кухонной печи. Мебель - тоже архаика: простые деревянные столы и скамейки. Посуда - тоже: грубая керамическая. Даже повар и официантка выглядели аутентично: оба крепкие, вполне англосаксонского вида, одетые в мешковатые штаны чуть ниже колена, и в свободные рубашки с рукавами чуть ниже локтя, орнаментом, и шнуровкой вместо пуговиц.
Обобщая: паб «Fifteen coins» (расположенный - напомним это: в Порт-Вила, Вануату) выглядел аутентично рыцарской эре, а точнее - ее идеализации, созданной в XIX веке рыцарскими романами (от Вальтера Скотта до Марка Твена). Особо важен Марк Твен, роман которого «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» в 1889-м опередил историю НФ на столетие, создав жанр «trappie» (попаданцы) о герое, провалившемся в прошлое. Паб «Fifteen coins» смотрелся бы в фильме об одновременных попаданцах из разных времен. Посетители (попавшие в рыцарский антураж) - соответствовали. Здесь можно было увидеть (приблизительно) ковбоя с Дикого Запада, обедневшего самурая периода Эдо, и дикаря-панка из постапокалипсиса. Были также современные типажи.
Три персоны за столиком напротив средневековой кухонной печи (довольно молодой мужчина, значительно более молодая женщина, и девчонка-тинэйджер) относились к современным. Двое - в униформе морского патруля Австралии, а третья - в заводном ультракоротком костюмчике стиля «реггетон». Отметим: именно третья выбрала паб «Fifteen coins» для общения. Да, кстати, эту третью звали Лотти Ранстоун, а тех двоих (соответственно) Беллами Ранстоун и Мерлин Йенз.
Мерлин налила красного эля из аляповатого керамического кувшина в пузатые и тоже керамические толстостенные кружки, после чего объявила:
- При всех манифестах Tiki о посткультуре kanaka-foa, если взглянуть на практику, то окажется, что kanaka-foa копируют образцы из истории стран-колониалистов.
- Предлагаешь за это выпить? – спросил Беллами.
- А почему нет? - сказала она и подмигнула Лотти, - Нас ведь не арестуют за это.
- Конечно, не арестуют, - ответила тинэйджерка, - тут, чтобы тебя арестовали, надо не просто громко выпить за что-то, а еще стрельнуть в потолок из револьвера, например.
- Что, бывает даже такое? – поинтересовался австралийский кэптри.
- Тут даже и не такое бывает, вот увидишь, дядя Беллами.
- Напугать хочешь? – драматическим шепотом предположил он.
- Нет, просто, предупреждаю, чтобы вы не удивлялись. Честно, Мерлин.
- По глазам вижу, что честно, - сообщила боцман-психолог.
Кэптри, сделав несколько мощных глотков эля, шумно поставил кружку на стол.
- Черт побери! Достойное пойло. Теперь, рассказывай, племянница: как устроилась?
- Неплохо. С рекомендацией Спелмена, меня взяли в частную фирму суб-коммодора Фаренгейта. Он австралиец, Роллинг фамилия. А база фирмы рядом с Порт-Вила, на островке Хаэдау, он 4 акра и почти впритык к берегу. Я говорила тебе по телефону.
- Да, Лотти. Но, может, ты еще что-то расскажешь?
- Ну, месяц и неделю я младший матрос. Как трудовой мигрант-яванец в Австралии.
- В смысле, - предположил кэптри, - ты делаешь почти все, получая почти ничего?
- Нет, не настолько кошмарно. Этот экс-коммодор платит недельный оклад, как наши аграрии за сезонную пару рук. И бонусы. Я получила - приятно удивилась. Да, делать приходится почти все. Но не такую унылую фигню, как на сезонных работах у наших аграриев или на автомобильной мойке. Фигня на фирме тоже есть, но не так много.
- А жилье? - спросил кэптри Ранстоун.
- Бесплатная каюта на базе фирмы, - сказала она, - 20-футовый контейнер-квартира. Не стальной контейнер, конечно, а биопластиковый. И фастфуд на базе тоже бесплатно. В общем, я говорю: неплохо. Я даже учусь заодно с работой. Это не университет, но для получения профессии мне хватит. С профессией у меня будет совсем другая зарплата.
В этот момент боцман Йенз по-особому глянула на кэптри, и он спросил:
- Лотти, а как тут коллеги, соседи, публика? Ты подружилась с кем-нибудь?
- Дядя Беллами, может лучше Мерлин напрямую спросит?
- Гм… - он посмотрел на боцмана.
- Да, - сказала она, - так лучше. Просто, я опасаюсь встревать в семейные дела.
- Но, - заметила тинэйджерка, - у тебя такой характер, что ты непременно встрянешь в случае, если ты уверена, что можешь помочь.
- Возможно, ты лучший психолог, чем я, - без малейшей иронии ответила Йенз.
- Ну, это вряд ли. В общем, спрашивай. Может, ты поймешь и посоветуешь что-то.
- Лотти, я постараюсь. Но если какой-то вопрос будет тебе неприятен – не отвечай.
- Договорились, Мерлин, - и тинэйджерка решительно протянула ей руку.
Получилось немного странное рукопожатие, но, как нередко бывает при осознанном взаимно-желательном тактильном контакте, возникла некая новая грань эмпатии. Для работы консультирующего психолога это очень ценно.
- Вопрос тот же. Лотти: ты подружилась с кем-нибудь?
- Конечно! Я, считай, со всеми подружилась в фирме. Коллектив там маленький, и все общительные. К тому же, мы ведь соседи.
- Иногда это может напрягать, - заметила боцман-психолог, - ведь у всех есть какие-то недостатки. А если коллектив смешанный, мальчики-девочки, то неизбежно возникает цепочка флиртов и соединений, ссор и примирений, ревности и зависти…
- Нет, - с твердой уверенностью ответила юная Ранстоун.
- Нет? – переспросила Мерлин Йенз.
- Нет по второму пункту, - уточнила тинэйджерка, - по первому да, ты права. У всех в коллективе есть минусы.
- Я поняла мысль. А ты можешь рассказать вкратце о минусах своих коллег?
- Могу, - сказала Лотти, - мы в фирме не особо стесняемся. Я начну с женщин…
… - Банни играет с Лауэем в пинг-понг часами, так что стук шарика, будто в голове.
… - Шерлок умничает, и играет на электро-скрипке, хотя не умеет, отсюда прозвище.
… - Дебби трижды в день голая занимается жуткой йогой на пляже, ест сырую рыбу, а ночью склоняет Унутака и Удомо к тантрической камасутре, иногда обоих сразу.
… - Азуки и Обакэ носят плиссированные мини-юбки, как на фото для педофилов.
… - Пурга развешивает трусики и носочки где угодно, хоть над столом, где едят.
Тут Лотти сделала перерыв, чтобы промочить горло элем, после чего объявила:
- Теперь мужчины.
… - Лауэй, Унутак, и Удомо возятся на кухне с техническими железяками, и бросают тряпки с машинным маслом, прямо там. Еще Унутак и Удомо выпендриваются своей камасутрой с Дебби, я говорила, а Лауэй играет с Банни в пинг-понг, я тоже говорила.
… - Фомор рисует эскизы и формулы на листках-стикерах, и клеит на любые стены.
… - Снусмумрик, выпивши, поет диким голосом, и засыпает посреди общей веранды.
… - Фаренгейт при бессоннице стреляет ночью из лука по жестянкам, и они звенят.
Подчеркнув последнюю характеристику, юная Ранстоун позвенела двумя ложки, так вовремя оказавшимися на столе, поскольку официантка принесла рагу в горшочках.
- Лотти, - сказала Йенз, - а ты знаешь, какие твои недостатки указывают коллеги?
- Да. Они прозвали меня Золушкой за то, что я сексуально-неуверенная аккуратистка.
- А ты сама как считаешь? Действительно ли у тебя сексуальная неуверенность?
- Я думаю, да. Странно, если бы нет. Тебе ведь известна моя история.
- Известна… А у тебя есть какие-то планы на будущее по этой линии?
- Да. Просто, мне надо сколько-то времени отдохнуть. Как после гриппа.
- Интересное сравнение, Лотти. Почему именно такое?
- Потому, что это было, как болезнь с высокой температурой, когда в голове какой-то отвратительный липкий кошмар, ни сон, ни явь, а что-то между.
Боцман-психолог улыбнулась, и кивнула.
- ОК. А кстати, как ты спишь?
- Как опоссум! - бодро объявила юниорка, - Раз в полдень после вахты на субмарине я улеглась в шезлонг под тент на улице. А Шерлок хотела снять высокочастотное видео сверхзвукового перехода хреновины, которая у нас на обкатке, и уболтала Фаренгейта разрешить это вблизи базы на малой высоте. Ударная волна сорвала тент, но я даже не проснулась. Хорошо, что Фомор растолкал: «Золушка, ты рискуешь обжечь спину».
- Это тот Фомор, который клеит листки на стены? - уточнил кэптри Ранстоун.
- Да, тот самый, - тут Лотти спонтанно-загадочно улыбнулась.
- Мне показалось, или ты к нему неровно дышишь? – игриво спросила Мерлин Йенз.
- Просто, мы с ним вместе занимаемся танцевальной аэробикой в клубе, в городе, и он помог мне подружиться с ребятами там, в клубе. Я чертовски стеснялась первое время. Незнакомая обстановка, а главное, моя чертова история, хотя о моей истории, мне все объяснила Пурга в первый же день. Она резковатая девчонка, но очень классная.
- Лотти, а можно узнать, что она объяснила тебе о твоей истории?
Тинэйджерка сначала задумалась, затем глотнула эля и махнула рукой.
- А, ладно. Раз я решила рассказывать, буду рассказывать. Пурга объяснила, что я все делала нормально. В смысле, что многим девчонкам в моем возрасте нравятся парни, которые с яркими модными машинками. Концепт-кар, супер-яхта, всякое такое. Если общество нормально устроено, то девчонки прыгают в койку к таким парням, а когда наиграются в модные игрушки, тогда выпрыгивают, и живут себе дальше. А если это получается мышеловка, то, значит, общество устроено через жопу - вот где проблема. Теперь я живу дальше, и не скрываю, что у меня была такая история в жизни. Если ты скрываешь, то это остается твоей проблемой. А если ты не скрываешь, то не остается.
- Значит, - предположила Йенз, - ты не скрываешь это от новых друзей?
- Не скрываю. И вообще, хватит про меня. Давайте думать, как поддержать Диксона!
- А у тебя есть идеи, как помочь ему в Антарктике? – спросил кэптри Ранстоун.
- Конечно! - воскликнула она, - Я уже зафрендила его OYO-блог, хотя там пока почти ничего нет. Только автобиография и ссылка на сайт For Australian Freedom, FAF. Мне кажется: для Диксона важно, чтобы друзья отсюда поддерживали, а с Антарктикой он справится. Снусмумрик как-то рассказывал про свою командировку туда, на Хига-Рю, недавно, в этом феврале, и говорил: там нормально, даже прикольно…
…Но тут начавшийся пересказ истории Снусмумрика о Нези-Антарктике был прерван хлестким взрывом петарды. В пабе слегка запахло жженой пиротехникой, а на один из свободных столов ловко вскочила смуглая девушка, похоже, что уроженка Индостана, примерно ровесница Лотти, скорее даже моложе. Она была совершенно обнаженной, с наголо выбритой головой, а в руках держала две суповые чашки с какой-то жидкостью.
«Алло! Лампы выключите на фиг!» - раздались требовательные голоса посетителей.
«Огнетушители ближе!» - посоветовал кто-то, и немедленно около стола возникли два энергичных парня в униформе Народного флота, с нашивками резервистов. В руках у парней были красные баллоны с серебристыми раструбами – простые углекислотные огнетушители.
Свет в пабе погас (за исключением потолочного светильника над стойкой бара).
Вместо тихой музыки англо-фольк из динамиков послышался громкий хинди-фольк.
В полутьме, девушка грациозно опустилась на колени, вытянула руки вперед, держа упомянутые суповые чашки на ладонях.
Кто-то из публики щелкнул зажигалкой, протянул огонек вперед, и…
…Над чашками развернулись синие с оранжевой каймой языки спиртового пламени.
…Начался «Agnirty» (античный храмовый ритуал, который в колониальную эру стал развлечением для публики на ярмарках, а в постколониальную - шоу для туристов).
…Разумеется, при несколько пуританских правилах Индостана, этот древний танец в публичной «туристической» версии исполняется одетыми артистками. В обнаженном варианте это выглядит более экспрессивно, в чем-то очень эротично, а в чем-то очень пугающе (для зрителя, увидевшего это впервые). Может показаться, что при каком-то неосторожном повороте танцовщицы, горящий спирт выплеснется на нее, а иногда, с позиции наблюдателя, кажется, будто обнаженное тело проходит сквозь пламя...
Но, никаких этих мыслимых ужасов не происходило, публика аплодировала, и кидала серебряные монеты в мини-рюкзак, призывно раскрытый рядом на скамейке.
- Это безобразие, - прошептала Мерлин Йенз.
- Да, - буркнул Беллами Ранстоун, - мэрия Порт-Вила не обеднела бы, если бы просто снабдила малолетних мигрантов едой и жильем. Их тут немного, а город богатый.
- Вы о чем? – удивилась Лотти, - Это ведь Кама.
- Кама по-индийски любовь, если я не ошибаюсь, - проворчала Йенз, - а мы о том, что несовершеннолетняя девчонка, вынужденная зарабатывать на хлеб таким образом…
- …Какой хлеб! Я же говорю: это Кама. Сейчас мы ее приманим на дядю Беллами.
- Как? – удивился австралийский кэптри.
- Вот как! Сейчас спирт в чашках догорит, а ты помаши руками и сделай лицо, как на футболе, когда наши выиграли.
- Ладно, - согласился он и, когда спиртовое пламя погасло, выполнил эти действия.
Юная огненная танцовщица отреагировала по прогнозу Лотти. Спрыгнув со стола, и завязав на себе ярко-рыжую набедренную повязку, она прихватила мини-рюкзак, где звенели монеты, и переместилась за столик австралийцев, тут же выпалив:
- Провалиться мне сквозь небо! Золушка! Это ведь кэп Ранстоун, друг Спелмена!
- Добрый вечер, Кама, - сказал Беллами.
- Aloha! - она улыбнулась и повернулась к боцману-психологу, - Тебя я тоже видела в репортаже. Ты Мерлин Йенз! E-oe?
- Да, - Мерлин кивнула, - а где ты научилась этому танцу?
- Ты удивишься: дома на Таити по видео-курсу «магия Тибета» из сети OYO.
- А-а… Значит, ты не с Индостана?
- Нет. Моя мама из Гоа, я на нее слегка похожа, а папа янки-полинезиец, метис.
- Вообще-то, - сообщила Лотти с некоторой гордостью, - Кама в команде стажеров из Маритехнического Колледжа. Хотя наша база Хаэдау маленькая, но с репутацией.
- E-o! - Кама резким легионерским жестом вскинула сжатый кулак, - База Хаэдау, как «горячая точка», только без войны!
- Ты считаешь, что «горячая точка» это хорошее качество? – спросила боцман.
- Да, это то, что надо, если хочется быстро проверить, как новый гаджет будет реально работать. Или не будет реально работать.
- Кама занимается высокоширотной астрогацией, - снова встряла Лотти.
Беллами Ранстоун немедленно предположил:
- Астрогация - это звездная навигация?
- E-o! - подтвердила танцовщица-стажерка маритехнического колледжа, - У меня тема стажировки: альтернатива-17 для заполярья. Это была такая истории в XVII веке: для определения долготы в море нужен или хронометр, на котором точное время базового меридиана, или таблица событий звездного неба. Европейцы выбрали хронометр, но в Полинезии еще античные моряки пользовались звездными таблицами. Это лучше, чем хронометр на широтах между тропиками. Но в высоких широтах уже неочевидно.
- Подожди, - сказал кэптри, - ясно, как определить широту по звездам. Но не долготу. Позиция звезды на небе зависит только от локального времени, но не от долготы. Вот почему мореходам понадобился хронометр для хранения Гринвичского времени.
- Беллами, я ровно это самое говорила полминуты назад. Но позиции Луны, видимых планет, и четверки больших спутников Юпитера относительно звезд меняются. Если хочешь, считай это абсолютно безошибочным астрономическим хронометром.
- Вот ты о чем… - удивленно отозвался он, - …Но тогда нужна очень точная таблица.
- Не Будды горшки обжигают, - сообщила Кама, - в конце XVII века Кассини составил таблицу позиций спутников Юпитера, которая применялась мореходами, а достаточно точные навигационные хронометры появились только во второй четверти XVIII века.
- Это занятно, - сказал кэптри, - но, во-первых, днем вообще не получится определить долготу, и ночью тоже не всегда. Небо бывает облачным, верно?
- Ну, - возразила она, - есть ведь компактные мобильные телескопы, и поляризующие фильтры, так что дневной свет и облачность не такая проблема. Иное дело, в высоких широтах, где условия наблюдения сильно другие. Такая у меня тема стажировки.
Мерлин Йенз в сомнении покачала головой.
- Это хорошая задача астрономии, но зачем это для навигации, если есть спутниковые системы GPS и INMARSAT?
- Сегодня они есть, - иронично сказала танцовщица-стажерка, - а что завтра? Будущее туманно, мэм боцман, и Рагнарек никто не отменял, как говорит Сэм Хопкинс.
- Кама! – с упреком воскликнула Лотти, - Зачем ты про всякие ужасы?
- Золушка, я не про ужасы, а про актуальность стажировки.
- Да ладно! А зачем ты сказала про Рагнарек?
- Ну, типа, просто к слову… - начала Кама, и тут…
…Ее внимание привлекли два персонажа, появившиеся в пабе (или три – смотря как считать). Первый - худощавый китаец в раритетных очках с круглыми линзами (и это делало его немного похожим на последнего маньчжурского императора Генри Пу-И). Второй - кругленький европеец-южанин с огромной улыбкой - будто он изображал на маскараде оживший смайлик. Оба персонажа были младшего студенческого возраста (принадлежность к студенчеству явно следовала из одинаковых футболок с надписью «Маритехнический Колледж Остнезии» и эмблемой в виде осьминога за штурвалом). Условный третий персонаж не относился к гуманоидам, а представлял собой мягкую игрушку внушительного размера в виде чего-то среднего между тапиром и вомбатом.
Кама, вскочив из-за стола, метнулась к этой компании
- Антапир! Классно! Пу-И! Скандер! Я вас люблю!
- Мы тебя тоже любим, Кама, но чуть позже, - произнес оживший южно-европейский смайлик, тоном ласкового, но флегматичного сказочника.
- Кто-то говорил что-то о литре мороженого, и литре какао, - задумчиво добавил клон последнего маньчжурского императора.
- Aita pe-a! - воскликнула танцовщица-стажер, выхватила у них тапира-вомбата, затем метнулась к стойке бара (очевидно, чтобы заказать мороженное и какао).
- Sic transit… - все так же задумчиво продолжил Пу-И, поправив раритетные очки.
- …Gloria mundi, - драматически театрально договорил Скандер и, уже без сценарного пафоса, обратился к Лотти, - Aloha, Золушка! Ты с родичами общаешься, или…
Лотти переглянулась с кэптри Ранстоуном и боцманом Йенз, не уловила в их мимике никаких возражений, и похлопала ладонью по скамейке.
- Все ОК. Падайте.
- Mauru, - сказал Пу-И, и оба персонажа уселись за стол.
- Прикинь, Золушка, - произнес Скандер, - на самом деле, нас никто не любит, хотя мы классные парни, это факт.
- Кама, - продолжил Пу-И, - любит ископаемого сумчатого слона, ты любишь тайного виртуального принца, и нам остается слабое утешение в виде мороженого и какао.
- Сумчатый слон? – переспросила боцман Йенз.
- Типа, - уточнил незийский китаец, - это не сумчатый слон, а сумчатый тапир. Наука называет его как-то по латыни, убьешься запоминать, так что команда биологов-киви, решившая реставрировать его, придумала слово «антапир». Как бы: тапир-антипод.
- Так вот, - встрял Скандер, - этого антапира возжелала Кама. Его, а не нас. Это факт. Между тем, завтра утром мы с Пу-И уходим в мир без солнца, к диким мегалодонам.
- Зуб мегалодона семь дюймов в длину, - сообщил Пу-И, - семь долбанных дюймов.
- Мегалодоны вымерли миллионы лет назад, - возразила Лотти.
Скандер превратился из веселого смайлика в грустный, и покачал головой.
- Это в Глобопедии, но сама прикинь, Золушка: в абиссальном желобе Урурароава нет доступа к инфо-сети, и мегалодон там не знает, что вымер миллионы лет назад. Он 20 метров в длину, 50 тонн весом, и все время хочет жрать.
- Да, - Пу-И кивнул, - и лишь два дюйма пластмассы будут отделять нас от его зубов.
- Парни, у вас что, стажировка на субмарине? - предположил кэптри Ранстоун.
- Да, - повторил китаец в раритетных очках.
- Два дюйма пластмассы… - произнес кэптри, - …А какая глубина погружения?
- До предела, капитан. До самого долбанного предела.
В этот момент вернулась Кама. Слева подмышкой она держала сумчатого слона (или антапира), а на правой ладони несла поднос с кувшином какао и горкой мороженого.
- Погружение на 30 метров, - сообщила она, - и нечего пугать людей мегалодонами.
- Да, - сказал Пу-И, - наш предел 100 футов. Но только кажется, что это мало. Насчет мегалодонов, я могу показать фото со спутника NASA через 100-дюймовое зеркало.
- Ну, а я могу показать фото человека-паука с уличной web-cam в Нью-Йорке. И что?
- Бро, по-любому она не поверит, - сказал Скандер, - давай лучше жрать мороженое.
- Это чтоб вы не лопнули, - пояснила Кама свои действия, состоявшие в переносе доли мороженого в две свободные чашки, одну из которых Кама подвинула к Лотти.
- Вот, блин, всегда так, - прокомментировал Пу-И в стиле трагического фатализма.
- Папуасский обычай, - ответила Лотти, вооружаясь ложкой, - не зевай на камбузе.
- Ты тоже участвуешь в теме субмарин? – спросил у нее кэптри.
Лотти пожала плечами, проглотила кусочек мороженого, и ответила вербально:
- Я в эмерджентной команде, которая включится, только если будет жопа.
- Золушка, это значит: ты в теме! – авторитетно заявил Скандер.
- Но, - возразила она, - я даже не знаю толком, что там как устроено!
- Ну, главное ты знаешь: наша «E-Orca», это малобюджетная гидрофойл-субмарина.
- Что такое гидрофойл-субмарина? - поинтересовалась Мерлин Йенз.
- Вот такая машинка, - ответил Пу-И, порылся в спортивной сумке, нашел там нечто, и поставил на стол. Это была игрушка, отпечатанная на 3D-принтере. Моторная яхта на подводных крыльях с угловато-акульим экстерьером в стиле «бионика плюс кубизм».
- Ребята, а у вас не будет проблем с контрразведкой? – спросил кэптри Ранстоун, сразу предположив, что разработка такого рода вряд ли может быть совсем несекретной. Но мальчишка-клон последнего маньчжурского императора сходу развеял эту гипотезу.
- Нет, кэп, эта штука ни разу не секретная. Наоборот, она для широкого рынка всяких заинтересованных яхтсменов. Вообще-то раздача рекламных материалов будет после утреннего демо-драйва, но вы ведь ночью улетаете, так что вот вам сейчас! - с этими словами, он положил на стол рядом с моделью - буклет, как на ярмарке катеров-яхт.
…
*69. Талисман для австралийского сторожевика.
16 октября, вскоре после полуночи. Авиарейс Порт-Вила Вануату - Кэрнс Квинсленд.
30-местный винтовой самолет был формально «made in USA» и, опять же, формально принадлежал национальной авиакомпании «Air-Vanuatu». Будто не было войны, и нет никакой Меганезии. Беллами Ранстоун не обратил на это внимания 12 октября (когда вместе с боцманом Йенз летел из Кэрнса в Порт-Вила), но обратил сейчас.
- Чертово зазеркалье, - проворчал он, когда самолет оторвался от полосы, - все мелкие государства стараются выставить себя напоказ: «это мы!», а Меганезия наоборот.
- Может, - предположила Мерлин Йенз, - это потому, что Меганезия не государство.
- Да ладно, - он махнул рукой, - это идеологический трюк, а на самом деле видно, что государство. Есть свое правительство, своя валюта, и свои вооруженные силы.
- Тогда любая продвинутая наркомафия, это государство, - заметила она.
- Да ладно… - повторил кэптри, вроде бы собираясь возразить, но затем передумал, и махнул рукой, - хотя, черт с ней, с политикой. Что ты скажешь насчет Лотти?
- Наверное, - ответила боцман-психолог, - я лишь могу подтвердить то, что ты увидел собственными глазами. Девушка адаптировалась, вписалась в команду, имеет вполне осознанную формальную и неформальную роль, и прозвище в этой команде.
Кэптри скептически фыркнул и проворчал:
- Золушка…
- Да, Золушка, - сказала боцман Йенз, - это очень важная и уважаемая роль в военной команде. У нас на борту DCPB-69 «Страйкап» ее играет Дори Пенг. Она эффективно неформально следит, чтобы корабль не превращался в грязную берлогу. Формальных действий капитана для этого недостаточно, ты ведь знаешь.
- Гм… Наверное, ты права. Но, тогда странно, что Лотти так быстро вписалась.
- Ничего странного, - возразила боцман, - так работает «правило Доджа», получившее название по фильму «Убрать перископ» 1996 года, кстати о подводниках.
- Да, кстати о подводниках… - проворчал кэптри, - …Мы точно хлебнем дерьма с этой гидрофойл-субмариной «E-Orca».
- Почему? – удивилась Йенз, - Это быстрый 40-футовый ныряющий катер, и только.
- Только, - ответил он, - этого нам не хватало для полного дерьма. Я объясню позже. А сейчас давай разберемся насчет Лотти. Что такое «правило Доджа»?
Мерлин Йенз кивнула, и сообщила:
- Это эффект команды с негативной селекцией. Мы привыкли, что в рабочую команду принимаются люди, у которых есть определенные полезные качества. Это позитивная селекция. Но в команду Фаренгейта принимаются люди, у которых нет определенных вредных качеств. Это негативная селекция. Как я поняла, в Море Нези такой метод не считается экзотикой, и применяется не реже, чем позитивная селекция.
- Подожди, Мерлин! - произнес кэптри, - Насколько я помню, в фильме капитан Додж получил команду субмарины, сплошь из субъектов с вредными качествами.
- Да, - она снова кивнула, - но у них были не настолько вредные качества. Они были, в общем, нормальные компанейские ребята, но дезориентированные в негибкой военно-бюрократической системе, и списанные системой в утиль - на субмарину «Стингрей», плавучий металлолом под командованием эксцентричного капитана Доджа. Тогда, по сюжету, проявилось «правило Доджа»: если удалить суппрестивистов, доля которых, согласно Рону Хаббарду, составляет 1/40 в случайной выборке…
Кэптри Ранстоун снова прервал ее.
- Подожди, Мерлин! Рон Хаббард, это что, основатель секты сайентологии?
- Да, однако, это не причина отбрасывать все идеи Хаббарда. У Хаббарда было слабое психологическое образование, он не смог построить теорию суппресивистов, а только интуитивно определил главное свойство таких персон: немотивированное стремление подавлять окружающих. Подчинять их себе или своему кумиру. Супрессивист может вырасти в тоталитарного вождя-садиста, или остаться рабом кумира, и пакостником в отношении соседей, не признающим кумира. Он не может признать за окружающими людьми права на самоопределение. Суппрессивист, это житель пирамиды статусов, не мыслящий общества без поголовного определения, кто чей господин и кто чей раб.
- По-моему, Мерлин, мы все живем в долбанной пирамиде статусов. А вся болтовня о свободе, равноправии, и демократии, это чтоб отвести глаза, не дать задуматься о том, действительно ли у простого работяги столько же прав, сколько у миллиардера, или у функционера правительства. Самоопределение личности, это сказка для школьников.
- Беллами, извини, но ты не понял. Одно дело - считать, что общество устроено в виде пирамиды статусов с эпитетом «долбанная». Другое дело считать пирамиду статусов - вектором смысла жизни, ведущим к кумиру, как это свойственно супрессивисту.
- Понятно, - сказал кэптри, - значит, когда Додж в фильме избавился от единственного суппрестивиста на субмарине «Стингрей», просто выкинув его за борт, все раздолбаи, списанные на этот плавучий металлолом, быстро стали командой профи. Красота!
Боцман Йенз улыбнулась, и ответила:
- Беллами, я понимаю твой скептицизм относительно «правила Доджа». Оно не может работать в жизни так прекрасно, как в кино, однако эффект достаточно сильный, и это подтверждено практикой ряда любительских команд, добившихся «с нуля» серьезных результатов в информатике, робототехнике, аэрокосмической технике, и в энергетике, включая мини-ядерную. Некоторые эксперты в СМИ пишут, что вся дореволюционная незиномика строилась по правилу Доджа в среде веймигрантов – нонконформистов.
- Опять новые слова, - проворчал кэптри, - какая-то «незиномика» и «веймигранты».
- Да. Как выразился какой-то философ: новая реальность требует синтеза слов. Тут все просто: незиномика, это меганезийская экономика. Ее иногда называют мозаичной. А веймигранты, это мигранты с приставкой WEY (well educative young). Хотя, есть еще версия, отсылающая к китайскому иероглифу «wey»…
- Мерлин, только давай без иероглифов, ладно?
- Ладно. Просто я хотела объяснить, что команда Фаренгейта типична для Меганезии, значит, если Лотти адаптировалась в этой команде, то она адаптировалась к здешнему обществу, и нет причин сильно беспокоиться за ее судьбу. Конечно, нельзя назвать ее ситуацию безоблачной, но у нее есть позитивное занятие, контакт с окружающими ее сверстниками, перспектива учебы на фирме. Главное: на нее никто не давит. Это тоже типично для команд нези: не обтесывать человека под стандарт. У них даже в памятке флотского командира есть пункт-4: «Обычных людей не бывает, все люди разные, это основа их эффективности». А для тинэйджера, особенно для девушки с такой трудной предысторией, очень важно чувствовать уважение других к ее индивидуальности.
Беллами Ранстоун хмыкнул, посмотрел в иллюминатор, за которым сейчас виднелась россыпь огоньков (звезд на небе, и контрольных сигнальных ламп кораблей в море), и произнес, обращаясь, будто к этой темноте с огоньками.
- Не знаю, не знаю, как-то мне сомнительно насчет индивидуальности.
- Сомнительно что? – спросила боцман Йенз.
- Сомнительно насчет индивидуальности, - отозвался он, - по-моему, Лотти так сильно изменилась, что ее едва можно узнать. Это касается и поведения, и даже внешности.
- А когда ты видел ее перед этим?
- Видел в начале мая, когда отмечалось ее 16-летие. Прошло всего 4 месяца.
- Беллами! 4 месяца в этом возрасте, и при такой насыщенности событиями, это почти вечность! Это как меняется матрос после первой командировки в горячую точку.
- Мерлин! Люди после первой командировки в горячую точку меняются иначе.
- Да, конечно характер изменений отличается, но я говорю о масштабе изменений.
Кэптри снова поглядел в иллюминатор и покачал головой.
- Черт разберет такую психологию, но мне кажется, что это почти что не Лотти.
- Беллами, а когда это была Лотти? В годовалом возрасте, в 5-летнем, в 10-летнем или, может, когда ты видел ее на 16-летии? Когда она была собой?
- Это ты на что намекаешь, Мерлин?
- Я намекаю на то, что, говоря «человек не похож на себя», мы часто забываем, что он никогда не похож на себя. В раннем детстве он развивается слишком быстро, и у него только немногие черты внешности и характера остаются постоянными, причем только предельно-близкие люди могут затем заметить эти черты у повзрослевшего индивида. Другие черты, приобретенные позже, уже не являются «своими» в полном смысле. Их появление, изменение или исчезновение - результат жизни в том или ином обществе.
- Не верю! - сказал кэптри, - Тогда все жители одного города были бы одинаковы.
- Ничего подобного, - ответила боцман, - в одном городе имеются разные социально-экологические ниши, и индивиды, в ходе взросления занимают какую-то из них. Как правило - ближайшую. Так одни попадают в банду, и грабят людей на улицах, другие попадают в политику, и грабят людей при помощи налогов, третьи идут работать, и в дальнейшем их грабят бандиты и политики, но на жизнь им хватает. Такая картина.
- Дерьмовая картина, - прокомментировал он.
- Это упрощенная модель, - пояснила Мерлин Йенз.
- Ладно, оставим модель. Лучше скажи: то, что Лотти валит на общество всю вину за случившуюся с ней историю, это как вообще?
Боцман неопределенно пожала плечами.
- С одной стороны, если 16-летняя девушка действует безответственно, а затем винит общество в возникших проблемах, то потворствовать ей в этом - неправильно.
- Вот я как раз об этом, - сказал кэптри Ранстоун.
- …С другой стороны, - продолжила она, - если 16-летняя девушка, ранее получившая длительный стресс, получит еще комплекс вины, то это тоже неправильно.
- Так, Мерлин, а что более неправильно из этих двух неправильностей?
- Беллами! Вот пример. Какие-то школяры из Сиднея решили прокатиться через море Тасмана в Новую Зеландию на самодельной парусной фигне, кажущейся им яхтой. И, разумеется, они влипают в неприятности. У них есть радио, они кричат: «mayday», но полисмены, приняв сигнал, не намерены вмешиваться. Пусть эти 16-летние дебилы не грузят на нас проблему, в которой сами виноваты. Разумная мысль, не так ли?
- Чушь! - возразил кэптри, - Подростки дурачатся, поскольку это единственный метод узнать жизнь. А взрослые спасают их, если дурачество заходит слишком далеко.
- Абсолютно точно! - объявила боцман Йенз, - И Лотти, вообще-то, права, когда винит австралийское общество в своих проблемах. Общество должно было отреагировать на «mayday», на звонок Лотти в полицию, но реакции не было. Взрослые бросили ее.
Капитан Ранстоун еще раз посмотрел на огоньки за иллюминатором, и проворчал:
- Хреново получилось.
- Не так хреново, как могло быть, - ответила Йенз, - как я уже говорила: Лотти хорошо адаптировалась, нашла работу, совмещенную с учебой, и новых друзей.
- Да уж. Но что говорить вдове бедолаги Вильяма, если она спросит? Вряд ли следует сообщать ей, что дочка адаптировалась в команде, так или иначе причастной к гибели Вильяма. Может, просто не говорить, что я виделся с Лотти после суда?
- Это оптимальный вариант, Беллами.
- Значит, так я и поступлю, - заключил Ранстоун.
- Вопрос можно считать разъясненным? – спросила она.
- Да, - подтвердил он.
- Тогда, может, ты объяснишь, почему мы хлебнем дерьма с гидрофойл-субмариной?
- А как ты думаешь, Мерлин, кто станет покупателями этой «E-Orca»?
Боцман Йенз задумалась, и высказала предположение:
- Контрабандисты? Бутлегеры и транспортировщики наркотиков?
- В лучшем случае, да, - ответил Ранстоун.
- Гм… А кто в худшем?
- Не торопись, Мерлин. Сперва оценки, только затем выводы. Похожа ли «E-Orca» на специализированный транспортер для морской контрабанды?
- Вероятно, нет, - сказала она, - «E-Orca» это легкий 30-футовый скоростной катер на подводных крыльях, с опцией погружения на 100 футов, а для перевозки контрабанды лучше простая 70-футовая наркосубмарина большой грузоподъемности, с экономично низкой скоростью, и глубиной погружения 50 футов, достаточной для незаметности.
Кэптри утвердительно кивнул.
- Ответ верный. А теперь: на что похожа «E-Orca»? Давай, напряги ассоциации.
- Я напрягаю… Гм… Возможно, я скажу глупость, но эта штука ассоциируется с теми северокорейскими малыми скоростными ныряющими катерами, которые были у нас в учебном фильме «диверсионная морская боевая техника вероятного противника».
- Ответ почти верный, - сообщил Ранстоун, - но эти катера КНДР просто глиссеры, без подводного крыла, и они погружаются не глубже, чем наркосубмарины. Предок таких корейских катеров, и незийской «E-Orca», это советский проект-1231 эпохи Хрущева. Улучшив оригинал, и уменьшив его до 30 футов, чтобы стала возможной перевозка на автоприцепе, нези создали превосходный погружаемый катер для морского саботажа!
Боцман-психолог помолчала, переваривая информацию, а затем спросила:
- Кто станет мишенью саботажа?
- Мерлин, что ты знаешь об экософии? – отреагировал Ранстоун.
- Э-э… - удивилась она, - …При чем тут экософия?
- Мерлин, просто ответь на вопрос.
- Ладно. Экософия придумана в начале 1970-х философами-идеалистами от раннего постмодернизма, которые, однажды обедая в дорогом ресторане, за стаканом вина и тарелкой салата, задались вопросом: почему, собственно, люди считают себя вправе обдирать салатные листья и виноградины для своих целей? Ведь растения, это живые существа, как и человек. Тем более - звери и птицы, у которых мы, люди, берем мясо, молоко, и яйца. Они должны обладать равным с нами правом на жизнь. Кто отрицает равноправие с курицей и салатом, тот расист в глубоком экологическом смысле. Этот последний тезис породил второе название экософии: глубокая экология.
Сказав это, боцман-психолог замолчала, глядя на капитана Ранстоуна. Он спросил:
- Это все, что ли?
- Да, а что еще я должна знать?
- Последствия, вот что! Какие последствия, а, Мерлин?
- Последствия… - тут Йенз пожала плечами, - …В общем, очевидные. Для туповатого горожанина-обывателя, который обожает зверушек, не задумываясь о происхождении бифштекса в любимом БигМаке из фастфуда - экософия оказалось привлекательной.
- И?.. – нетерпеливо спросил кэптри.
- И, - продолжила она, - это открыло перспективы фондрайзинга для разных движений экософии - глубокой экологии. Туповатые обыватели охотно жертвуют деньги на свое равноправие с источниками бифштекса в своем БигМаке.
- И?.. – снова спросил он.
- А! Беллами, я поняла: ты намекаешь, что больные ублюдки вроде боевиков «Фронта Освобождения Животных» и морских «Экофайтеров» порождены этими философами-идеалистами, придумавшими экологически-религиозную чепуху о правах салата. Но в действительности, ты же понимаешь: свинья грязи найдет. Обвинять экософию в этих проблемах все равно, что обвинять Иисуса в крестовых походах, Ницше в гитлеризме, Маркса в сталинизме, и Эйнштейна в атомной бомбе. И ты ведь знаешь: экофайтеры - верхушка айсберга. А подводная часть - экомобстеры и экотажеры «Greenpeace». Они порождены не философами, а супер-концернами, для войны за нефтегазовые поля.
- Да, - кэптри кивнул, - на сегодняшний день это так. Террористы глубокой экологии - экософии выглядят, как мелкие хулиганы-любители на фоне гигантских пакостников-наемников из «Greenpeace». Но представь: что если экософисты получат значительное количество единиц легкой боевой техники, превосходно подходящей для их целей?
Она задумалась, примерно просчитывая последствия, и тихо выругалась.
- Получится как нашествие Чингисхана на рыболовный флот, и морские нефтегазовые промыслы. Это не то, что набрасывание тросов на гребные винты сейнеров, или порча рыболовных сетей, или стрельба из дробовиков по морским буровым вышкам… Моей фантазии не хватает, чтобы вообразить жопу, которая ждет отрасли seafood и морской геологии при массовом появлении гидофойл-субмарин «E-Orca» у экософистов.
- Теперь ты поняла, - удовлетворенно констатировал кэптри.
- Но, Беллами, на кой черт нези будут подкладывать такую свинью бизнесменам в тех отраслях, которые играют важную роль в экономике самой Меганезии?
- Мерлин, ты не учитываешь, что для нези это как раз не угроза. Ты видела, как у них устроены морские профессионально-любительские авиа-патрули?
- Да, пожалуй… - произнесла она, - …Но зачем подкладывать такую свинью соседям? Вообще, это не в стиле нези. С чего ты взял, что «E-Orca» создана для экософистов?
В ответ Ранстоун извлек из кармана сложенную вчетверо газеты «Port-Vila-Spotlight» (креативно-ироничной вануатианской стилизации под светскую прессу), и зачитал:
«В 7 утра 16 октября в Порт-Вила прилетит графиня Леокадия Пачеко-дел-Бенавенте, совершающая турне от Австралии до Гавайев. Ей 27 лет, она из Анголы, и в 18 лет на конкурсе «Мисс Реклама» ее увидел 94-летний нефтяной магнат Диого-Жешу Нзинго Пачеко-дел-Бенавенте, за него она скоро вышла замуж. Как ангольский нефтяник стал графом см. «Portugal highlife chronicle». Этот 5-й брак стал для него последним: Диого-Жешу скончался в возрасте 98 лет. Овдовев в 22 года, графиня Леокадия занялась PR семейного бизнеса: вошла в Советы благотворительных фондов: «Инфанта-Колония», «Глубокая Экология», «Дружба через Спорт», и «Крионика для Человечества». И вот: Леокадия ездит по планете, устраивает шоу, собирает и раздает деньги на популярные некоммерческие программы, тогда как оборотистые 40-50 летние внуки Диого-Жешу используют новые горизонты PR для расширения семейной нефтяной коммерции...».
Боцман, по тону капитана, поняла, что он завершил цитирование, и спросила:
- Беллами, почему ты уверен, что эту ангольскую графиню здесь интересует катер для саботажа, а не просто болтовня и выманивание денег? Тем более, у нее четыре фонда.
- Я не уверен. Может, просто совпадение, что графиня прилетает к тест-драйву катера, превосходно подходящего для пакостей, свойственных экософистам.
- Будущее покажет, - откликнулась она.
- Уж, покажет, - буркнул он, - а пока мы все равно ничего не можем с этим поделать.
- Не можем, - согласилась боцман Йенз, - но ты рассказал много интересного.
- Тогда, может, ты мне тоже расскажешь много интересного?
- О чем, Беллами?
- Вот об этом, - и кэптри вытащил из сумки бумажную коробку для торта, обвязанную ленточкой, - мне передал это незийский кэп-лейт Тоби Рэббит. Сказал: талисман.
- Талисман? Гм… А можно посмотреть?
- Смотри, я еще не открывал, - и Ранстоун передал коробку ей.
Она развязала ленточку, открыла крышку, и увидела бронзовую статуэтку по мотивам камасутры, очень реалистичную. Парень и девушка в изящной почти гимнастической позиции занимаются взаимным оральным сексом.
- Ничего себе, талисман… - произнесла боцман, - …По-моему, это стерео-фото.
- Что-что? – переспросил кэптри.
- Стерео-фото, - повторила она, - это не очень сложно: снимается серия фото по кругу, оцифровывается на компьютере, и печатается на 3D-принтере, или что-то вроде.
- Мерлин, ты хочешь сказать: это распечатка стерео-фото с натуры?
- Да, - она улыбнулась, - в экипаже «Мок-Тартл» есть и парни, и девушки. Ты ведь не думаешь, что они постеснялись позировать.
- Вот чего я точно не думаю, - ответил он, - но почему такой талисман?
- По-моему, - сказала боцман-психолог, - это очевидно. DCPB-69 «Страйкап».
- Да. И что?
- Беллами, это 69. Называние такой позиции в сексе.
- О, черт! Тогда действительно, талисман пригодится нам, чтобы служить Австралии с гордостью, - с привычной иронией резюмировал кэптри Ранстоун.
…
*70. Философия истории и корабельно-семейной жизни.
9:15 утра 17 октября, Вануату, 50 миль к западу от Порт-Вила.
Океан над абиссальным желобом Урурароава. Борт фрегантины «Коала».
Доктор Молли Калиборо проснулась в просторной мастер-каюте от звонка телефона. Возможно, если бы не этот звонок, то она спала бы еще около часа. Но, как учил Карл Хампе, профессор Университета Гейдельберга: «Die Geschichte kennt kein Wenn» (т.е. «История не знает слова если»). Между прочим, хотя именно из-за данного афоризма профессор Хампе запомнился общественности, его вклад в историю, как политически значимую науку, состоит в другом тезисе (заявленном в 1934-м в дискуссии о фигуре императора Карла Великого, IX век). «Не следует рассматривать события прошлого с позиции современных вненаучных категорий». При кажущейся банальности, это было экстремально-смело в тот период, когда лояльные историки воспевали тысячелетнюю цивилизующую роль арийской расы. Этот тезис оставался актуальным и смелым даже теперь, примерно столетием позже. До сих пор государственные псевдоисторики «под заказ» вываливают через СМИ на мозг публики что-то про «историческую миссию по установлению» демократии, или теократии, или аристократии (нужное подчеркнуть) а также, про «исконные права блаблаблацкого народа на мухосранский регион».
Но, вернемся к началу: неизвестно, сколько еще спала бы доктор Калиборо, если бы не телефонный звонок, прозвучавший в 9:15. Молли потянулась, зевнула, нащупала свой витифон на полочке, и (не глядя) ткнула кнопку «ответить». Немедленно, из динамика раздался взволнованный голос мамы (взволнованный, как обычно бывает у мам, дочки которых делают что-то серьезное вдалеке от дома - например, рожают первенца). Хотя первенец родился почти 2 месяца назад (20 августа), мама продолжала волноваться, не сомневаясь, что дочка без родного присмотра сделает что-то неправильно. И (вот ведь парадокс) Молли действительно сделала что-то неправильно. Точнее, 5 октября некто другой сделал неправильно вполне конкретную вещь: по телефону сообщил Молли об аварийном инциденте в сверхзвуковом тестовом пилотируемом полете «лунакэта» на Северном Бора-Бора. Данный тест-полет выполнялся Малколмами-старшими с новым армокерамическим движком «спироджет», который был быстро (возможно - слишком быстро) спроектирован с участием доктора Калиборо. Понятно, что Молли, услышав страшные слова: «аварийный инцидент», вздрогнула всеми нервами прежде, чем было произнесено: «пилоты, выполнив экстренное приводнение, не пострадали, турбосхема демонтирована и перемещена на стенд для установления причины инцидента»…
Вставка-нотация: сообщая подобные новости беременным и кормящим леди, следует начинать со слов ВСЕ ОК, и лишь затем говорить об аварии. Конец вставки-нотации.
…Доктор Калиборо получила информацию в психологически-некорректном порядке, поэтому вздрогнула. Может, все обошлось бы, но она испытала шок ответственности научного консультанта, приняла дистанционное руководство тестами турбосхемы для скорейшего выяснения причин проблемы, и справилась с этим за неделю, но…
Вставка-нотация: эволюционно организм женщины в период грудного вскармливания приспособлен к шоковым нагрузкам (в палеолите кормящим мамам случалось бегать, например, от тигров). Но это шоковые физические нагрузки. Они устроены иначе, чем шоковые умственные нагрузки, которых в палеолите не было, которые не учтены при эволюции. И которыми не следует грузить кормящую маму. Конец вставки-нотации.
…Но, в течение недели, лактация у доктора Калиборо слабела, и в финале малыш Эон оказался на «бутылочном рационе». Может, малыш уладил бы проблему на старте – в смысле, запищал бы от нехватки питания, и Молли переключилась бы на него. Ведь, в принципе, проблема спироджета могла подождать. Но Эон не пищал, поскольку он не испытывал нехватки. Он со старшим товарищем по имени Фасти, получал бутылочное питание от Пугу, сверх-юной мамы названного Фасти.
Теперь вернемся к телефонному звонку, разбудившему Молли Калиборо в 9:15.
- Gday baby! Надеюсь, я не разбудила тебя? - начала разговор Бэлли Калиборо.
- Gday ma! Я уже проснулась, и просто листала книжку, - ответила доктор Калиборо, справедливо полагая, что эта маленькая ложь лучше, чем правда.
- О! Молли! Как я тебе завидую! – обрадовалась Бэлли, - Когда тебе было 2 месяца, ты развлекала меня по утрам так, что не до книжек! Эон у тебя спокойный мальчишка.
- Верно, мама, он спокойный. Кстати, извини, что я в 2 месяца была такая непоседа.
- Не волнуйся, детка. В 2 месяца ты была еще ничего по сравнению с тобой в 15 лет.
- Вот как? Значит, в 15 лет я была совершеннейшим кошмаром?
- Нет, Молли, я бы так не сказала. На общем фоне ты выглядела хорошей девочкой: не употребляла тяжелые наркотики, почти не курила, и всего дважды попала в полицию: первый - за пьяную езду на скутере, второй - при облаве на подпольный рейв-дансинг.
- О, черт! Мама, мне так стыдно, что даже в туалет захотелось. Я перезвоню, ладно?
- Конечно, детка. Только перезвони по видео. Я хочу посмотреть на внука. И еще, мне хотелось бы поговорить с твоим парнем. Мы ведь семья, нам надо чаще общаться.
- Мама, извини, но сейчас Арчи на тест-драйве. А я перезвоню через час.
- Час на то, чтобы сходить в туалет? - изумилась Бэлли.
- Мама!!!
- Детка, не тормози в жизни. Пусть будет полчаса. И не забудь: звони по видео!
- Не забуду, честное слово, - сказала Молли, и нажала «отключить»…
…Вот теперь можно было привести себя в порядок. Позже, уже приняв душ, Молли, с условной надеждой покрутилась перед зеркалом в ванной. «Условная надежда» в том смысле, что Молли уже поняла: вопреки ожиданиям, ее фигура после родов не стала женственной, а вернулась к состоянию «Пиноккио - человечек из палочек», в котором устойчиво пребывала примерно с 15 и до 35 лет. Определенная округлость груди еще наблюдалась полтора месяца, но когда молоко исчезло, ее бюст снова приобрел почти плоскую форму, или даже более плоскую, чем до беременности. Тем не менее, Молли крутилась перед зеркалом в ванной каждое утро, будто надеялась на чудо. Как физик с материалистическим мировоззрением, она не верила в чудеса, следовательно, ее мотив вертеться перед зеркалом можно назвать «условной надеждой» (см. выше).
Был в этом утреннем зеркальном ритуале еще и специфический тайный мотив: что-то наподобие диалога с внутренним голосом. Сейчас внутренний голос цинично заявил:
- Мама схватилась бы за голову, если бы увидела, кто занимается внуком.
- Схватилась бы за голову, вот как? - отозвалась Молли предельно скептически, - Но почему? Иллэ и Пугу это ответственные ребята. Их Фасти и мой Эон почти ровесники, разница всего месяц, а общение с ровесниками полезно даже в младенчестве.
- Такие ответственные ребята? Ну-ну! - запредельно скептически прокомментировал внутренний голос, - Ты не забыла, что Иллэ 17 лет, а Пугу 12. Причем Фасти это не ИХ ребенок, а ЕЕ ребенок. Добавим, что Пугу - первобытная дикарка из племени морских кочевников, Оранг-лаут. Она еще более дикая, чем юниоры племени Рпонге, которые составляют твой экипаж. Но, Иллэ - племянник Норны, более дикий, чем все они. Это несмотря на образование, близкое к уровню бакалавриата провинциального ВУЗа.
- Еще более дикий? - переспросила Молли, - Вот как? Надо же! А что ты хочешь этим доказать, дорогуша? Если это намек на то, что Эон не в безопасности с ними, то…
- …Дурной метод диспута, милашка! - перебил внутренний голос, - ты приписываешь оппоненту абсурдный тезис, которым тот не пользовался.
- А перебивать, это еще более дурной метод, - возразила Молли, - впрочем, я согласна извинить тебя, ведь ты назвала меня милашкой. Мелочь, но приятно.
Внутренний голос виртуально усмехнулся и сообщил:
- Это я только чтобы не вгонять тебя в депрессию. Если же быть объективными, то ты страшна, как жертва голода. По тебе можно визуально изучать строение скелета. Даже странно, что Арчи считает тебя сексуальной. Загадочная ирландская душа.
- Дорогуша, ты что, пользуешься поводом, чтобы сменить проигрышную тему?
- Ничего подобного, милашка! Я могу вернуться к той теме: да, мама схватилась бы за голову, если бы увидела, кто занимается внуком.
- Дорогуша, если тебя не устраивают Иллэ и Пуку, то предложи альтернативу.
- Альтернативу? Вот как? - внутренний голос снова виртуально усмехнулся, - А ты не находишь, что лучшая альтернатива, это ты. Эон твой ребенок, если ты не забыла.
- Я не забыла. А ты не забыла, что кроме ребенка, у нас есть кое-какая работа? Или ты думаешь: эпюра эффективных сил на магнитном полевом парусе в смешанном ионно-нейтральном ветровом потоке мезосферы сама построится? Или задача о паразитном резонансе в турбине спироджета сама решится? Вопросы для Халлура Тросторсона по индуцированной нестабильности атомных ядер в потоке нейтронов при сверхсильном магнитном поле кто напишет? А конспект «Модели инженерной физики»? А просмотр студенческих рефератов по истории релятивистской и квантовой механики?
- Милашка, - вкрадчиво произнес внутренний голос, - ты что, хочешь сделать всю эту работу сама, не отрывая задницу от кресла и глаза от компьютера?
- Предложи альтернативу, – буркнула Молли.
Внутренний голос третий раз виртуально усмехнулся.
- Милашка, а известно ли тебе такое слово: коллектив?
- Не задавай идиотских вопросов. При чем тут коллектив?
- Коллектив тут очень даже при чем. Ты привыкла быть волком-одиночкой…
- Волком-одиночкой? Вот как? А может волчицей хотя бы?
- Волчицей? Надо же! Для тебя вдруг стал важен маркер секс-пола. Может тебе тогда заняться не физикой Вселенной, а физикой себя? А то, в тебе меньше секс-пола, чем в юниорках рпонге из твоего экипажа. Или даже в 12-летней Пугу. Эта дикая юная леди состоятельнее, чем ты, не только как женщина, но даже как мать. Ты не находишь?
- Хватит хамить, черт тебя побери! – возмутилась Молли.
- Я хамлю? - переспросил внутренний голос, - Ну-ну. Тогда выкручивайся сама.
- Ладно, дорогуша, хами, если хочешь. Но объясни: при чем тут коллектив?
- Элементарно, милашка! Ты работаешь в научном коллективе, и ты лидер. Твоя роль: оставить себе только самые сложные задачи. А остальные распределить в коллективе. Смотри: ты можешь спокойно передать задачу об эпюре магнитного паруса - Невиллу Кавендишу. Ты можешь передать задачу о резонансе спироджета магистру Кео-Ми на Косраэ. По обеим задачам твоих черновиков им хватит для доработки. Конечно, ты не отдашь работу по конспекту модинфизики, и по рефератам студентов…
- Конечно, не отдам.
- …И, - продолжил внутренний голос, - ты не можешь никому перепоручить вопрос к Тросторсону о магнитно-ядерной нестабильности. Но ты можешь сэкономить время и нервную энергию, если вместо сочинения письма просто позвонишь Тросторсону.
- Хм… Ты предлагаешь просто позвонить?
- Да. Мы ведь в Море Нези, тут простые нравы. И кстати, тебе пора звонить маме.
- Что? Уже?
- Да. Уже. И не забудь: ты обещала ей звонок по видео, никак иначе.
- О, Невидимые Розовые Единороги! - воскликнула доктор Молли Калиборо, помянув условных богов, в которых (являясь материалистом) верила лишь условно.
Договорив это заклинание, она запрыгнула в блицмонокини (моноблочный купальник экстремально-быстронадеваемый). Затем, Молли выскочила из ванной, и метнулась в хвостовую часть правого поплавка фрегантины, заранее предчувствуя, что там увидит. Предчувствие не обмануло. В изумительно-синем океане над 8-километровой бездной Урурароава, на ленивых длинных волнах тихо покачивался алый шатер - маленький спасательный рафт с тентом, соединенный длинным тросом с фрегантиной. Недалеко (примерно в полутора милях) в том же направлении виднелся учебно-боевой корвет, с которого хозяева и гости наблюдали тест-драйв гидрофойл-субмарины «E-Orca». Но главное в данный момент для доктора Калиборо было то, что рядом с рафтом-тентом дрейфовали на воде четыре человеческие фигурки и одна нечеловеческая.
Конкретно: Иллэ Огвэйл и Пугу с двумя младенцами плюс дельфин-белобочка, очень везучий с соответствующим прозвищем Фаимарэ (на языке утафоа - счастливчик). По левому боку Фаимарэ, позади грудного плавника шел длинный шрам (сейчас - почти заживший, но два месяца назад бывший почти смертельной раной от гребного винта большегрузного корабля). Неизвестно, как Фаимарэ допустил подобную оплошность. Видимо, тут как у людей, порой глупо попадающих под колеса тяжелого транспорта. Данное событие следовало бы считать невезением, причем фатальным, но после этого раненый дельфин попал в поле зрения Фйаре и Халки - названных братьев молодого и талантливого шамана Лелепа, близкого приятеля Гремлина и Молли. Благодаря этому, Фаимарэ выжил, выздоровел, и теперь воспринимал семьи Лелепа и Гремлина чем-то наподобие полу-сухопутной части своей стаи, обитавшей в Центральном Вануату. По обычаям этих дельфинов, такое мнение постепенно распространилась на всю стаю, но самые близкие отношения сложились у Фаимарэ с фор-марсовым матросом Келке из племени рпонге. «Раздолбаи сошлись характерами», - шутил об этом Арчи Гремлин. В данный момент Келке сидел на палубе фрегантины у точки крепления троса рафта, и смотрел на ноутбуке свежий выпуск манги «Space-Plates» Феликса Шредера и Флави Салютэ. Дельфин Фаимарэ болтался между фрегантиной и рафтом, и приглядывал за друзьями своего друга - за Иллэ, Пугу, и за двумя младенцами. Такая вот картина…
…У Молли Калиборо раньше имелись сомнения насчет допуска НАСТОЛЬКО мелких
человеческих детей к свободному плаванью в океане, но пример туземцев убедил ее в безопасности таких водных процедур, а наблюдение показало, что малыши уверенно чувствуют себя при этом. Конечно, если взрослые на расстоянии прямого контакта, а непрерывное пребывание в воде не превышает нескольких минут. Температура в этой акватории всегда около 27 градусов, но для 2-3 месячного младенца это прохладно. И поэтому нужен рафт, на который младенцы извлекаются после коротких заплывов. В порядке контроля, как Всевидящей Аргус на флайбридже стояла военфельдшер Рондо Мбебе с биноклем на шее и пистолет-пулеметом на плече. Пожалуй, скорее она была похожа не на эллинского Аргуса, а на оживший монумент эпохи Патриса Лумумбы с названием вроде: «Аллегория молодой свободной Африки». У Молли не было причин беспокоиться за своего малыша Эона, однако…
…Однако, у Бэлли Калиборо – мамы Молли, с вероятностью около 100 процентов, было совсем другое мнение о детской безопасности в море, поэтому Молли громко объявила, обращаясь к экипажу фрегантины: «Сеанс с мамой! Avago!»
«Avago!» на австралийском сленге означает: «давайте!». Экипаж фрегантины «Коала» неоднократно отрабатывал такое оперативное событие, как звонок мамы дока Молли, поэтому вся подготовка прошла, как по нотам. Через 5 минут на палубе под козырьком надстройки была экстренно оборудована «съемочная площадка», где доктор Калиборо сидела в специальном шезлонге с детской люлькой и столиком. В люльке размещался извлеченный из воды Эон, а на столике – ноутбук с верно ориентированной web-cam.
Этот труд был вознагражден репликой Бэлли Калиборо после включения видеосвязи:
- Что ж, Молли, ты неплохо выглядишь. Хотя, тебе сейчас надо лучше питаться.
- Мама, я абсолютно нормально питаюсь.
- Да, наверное. Но ты помнишь: тебе сейчас надо кушать за себя и за малыша.
- Мама, давай сменим тему. Малыш в порядке, как видишь. И я тоже. Хватит об этом.
- Молли, зачем ты нервничаешь? Возможно, доктор забыл сказать, поэтому скажу я. У кормящей мамы, которая нервничает, бывают проблемы с молоком.
- У меня следующая идея! - произнесла Молли, не хотевшая очередной раз врать маме (которая, разумеется, не знала о прекращении лактации), - Давай, ты выберешь любую интересную тебе тему, не связанную с биологией и психологией материнства.
- Молли, родная, я слышу, ты, все же, нервничаешь. Скажи честно: у тебя проблемы?
- Отличная тема! - одобрила доктор Калиборо, - Да, у меня проблемы. Во-первых, я не чувствую пути решения весьма важной практической задачи, требующей применения неголономной нео-капельной модели атомного ядра. Во-вторых, у меня на руках сотня рефератов моих студентов по кризису классической физики в начале XX века...
Бэлли Калиборо перебила ее громким вздохом, и ласково упрекнула:
- …Зачем вредничать? Ты ведь понимаешь: я спрашиваю не о твоей заумной науке, а о простых вещах. У тебя, наконец, начала формироваться семейная жизнь, и мне трудно передать, как я рада. Но появление ребенка, это не только радость, но еще и непростой период отношений женщины и мужчины. Я очень хотела бы помочь советом.
- Советом? - переспросила Молли, - Вот как? Ладно. Я очень внимательно слушаю.
- Сначала я спрошу, - предупредила Бэлли, - извини, если вопрос очень интимный.
- Давай, мама, чего уж там.
- Молли, скажи по секрету: а у тебя и Арчи восстановилась сексуальная жизнь?
- У меня, - сказала доктор Калиборо, - сексуальная жизнь восстанавливается, согласно индивидуальному графику, под мониторингом медицины, step-by-step.
- Э-э… Ты как-то странно это сформулировала. Будто Арчи не при чем.
- Мама, ты удивишься: рожала я, а не Арчи. Ему это восстанавливать не требуется.
- Подожди! Он ведь твой муж. Или я чего-то не понимаю?
- Мама, извини, но ты не понимаешь очень многого. Тут другая страна.
- Но, Молли, ты ведь не хочешь сказать, что Арчи тебе изменяет?
Доктор Калиборо покачала головой и улыбнулась.
- Я же говорю: тут другая страна. Тут не создается проблема между двумя любящими людьми, если одному из них в какой-то период не рекомендуется интенсивный секс.
- О, боже! Молли, неужели ты согласилась с дикими обычаями канаков в сексе?
- Мама, давай я объясню тебе, что такое реально дикие обычаи в сексе. Это когда двое любящих людей загоняют друг друга в такие противоестественные рамки, что быстро превращают любовь в источник взаимного раздражения, ревности, и редкого секса по обязанности, без желания, и без удовольствия. Я много раз видела такое у знакомых в Сиднее. Муж ревнует жену к их ребенку, жена ревнует мужа ко всем женским особям хомосапиенс, и отношения рушатся на фиг. Это четкая закономерность, как в физике.
Бэлли снова громко вздохнула и с философской грустью объявила.
- Не мне учить кого-то семейной жизни. Мой брак рассыпался через год после твоего рождения. Просто, я переживаю за тебя. Ты хотя бы знаешь, кто эта женщина?
- Рондо Мбебе, мой наблюдающий военфельдшер, - невозмутимо ответила Молли,
- Твой военфельдшер? О, боже! Ты доверяешь мужу, ты доверяешь своему врачу… В смысле, я хотела сказать, этой женщине, военфельдшеру, в то время, как они у тебя за спиной… Нет-нет! Это выше моего понимания! Как это вообще возможно?!
- Мама! Во-первых, не за спиной, а открыто, это же просто медицина. Во-вторых, да, я доверяю им обоим. Пока доктор Урфэйн Ги в отпуске, я убедила Рондо Мбебе побыть бортовым медиком фрегантины «Коала». У нас на борту еще одна беременность…
- Боже, боже! Неужели ты опять…
- Нет, мама. Не я, а девушка-капрал Ауби. Как шутит Арчи: беременность в слаженном морском экипаже психологически заразна. Хотя, я полагаю, что данная беременность - плановая. Ауби уже 17 лет, и она активно гуляет с моим мичманом Туфе.
- Это какой-то ужас, - тут Бэлли снова вздохнула, - Молли, а ты не опасаешься, что эта женщина, Рондо, просто уведет у тебя мужа? Я вполне серьезно говорю.
- Мама, ты даже не представляешь, насколько несерьезно ты говоришь. Наверное, для успокоения твоих нервов, надо показать тебе Рондо… Рондо! Можно тебя на минуту!
Почти мгновенно откуда то сверху раздался пронзительный приказ на грани визга:
- Точка наблюдения на флайбридже, замена!
- Наблюдение принимаю, - отозвался молодой, резкий и громкий мужской голос.
- Боже! – испугалась Бэлли, - Так ведь можно напугать ребенка!
- Ребенок слышит это полдюжины раз в сутки, все ОК, - возразила Молли…
…И в этот момент некое тело, похожее на черную пантеру-оборотня из голливудского хоррор-фэнтези, бесшумно приземлилось на лапы рядом с шезлонгом.
… - Рондо, - продолжила Молли, - вовсе необязательно было прыгать с флайбриджа.
- Типа физзарядка, - весело ответила прыгнувшая персона - негритянка банту лет 25 с плюсом, похожая теперь не на пантеру-оборотня, а на перспективного легкоатлета из национальной женской сборной команды какой-то центральноафриканской страны.
- Физзарядка, вот как? Ну-ну… Знаешь, Рондо, моя мама уже 5 минут мечтает с тобой познакомиться по видео. Ты не против?
- Типа, это нормально! – объявила военфельдшер, и стремительно присела, как будто показывая для новичков верный стиль военного тренинга «позиция для ведения огня с колена», - Aloha oe, мэм! Меня звать Рондо, а вас?
- Э-э… Бэлли. Просто, Бэлли. Скажите, Рондо, а вы не слишком… Э-э… Резко?
- Слишком-слишком, - удрученно призналась банту, - но, прикиньте, Бэлли, так жизнь складывалась с детства. Зато, с другой стороны, сейчас типа, нормально. Вот.
- А-а… Скажите, Рондо, где вы получили медицинское образование?
- Ну, это давно, 7 лет назад, на базе «Интернациональных врачей без границ». У них в демаркационной полосе Транс-Луалаба между Конго и Замбией была хорошая база, и персонал хороший. Профи из Скандинавии. Мы их защищали, а они нас учили. Вот.
- А-а… Наверное, у вас была серьезная практика на войне.
- Да. Очень-очень.
- Мя! – встрял малыш Эон, - Мя!! Мя!!!
- Док Молли, я подкормлю его. E-oe? – мгновенно спросила военфельдшер банту.
- E-o, Рондо, это превосходная своевременная идея.
- У! - банту ослепительно улыбнулась, и каким-то неуловимым движением подцепила малыша из люльки, и исчезла вместе с ним из поля обзора web-камеры.
Несколько секунд после этого Бэлли Калиборо молча моргала, а затем выдохнула.
- Ой…
- Что ой, мама?
- Ой, - пояснила старшая Калиборо, - это значит: ужас! Возможно, кому-то мисс Рондо Мбебе кажется колоритной и красивой, но она как-то опасно выглядит.
- Мама, ты драматизируешь. Конечно, военная традиция накладывает отпечаток, но в бытовом смысле Рондо замечательная, и она отлично умеет обращаться с детьми.
- Мм… Пожалуй, похоже на то. А у нее есть свои дети?
- Да. Девчонки-двойняшки. Они на Палау сейчас. Они смешные, очень общительные, немного непоседливые и, по-моему, они вырастут точными копиями самой Рондо.
- Что ж, Молли, возможно тебе там виднее… А скажи: что такое сказала мисс Мбебе о подкормке Эона? Ты уверена, что у тебя все нормально с молоком, или нет?
- Мама, мы ведь договорились не обсуждать биологию материнства. Смени тему.
Бэлли очередной раз вздохнула, и спросила:
- Скажи, тебе звонили из АКБК, Ассоциации Коммерческих Банков Квинсленда?
- Откуда?! - удивилась Молли, и добавила, - Нет, разумеется. С чего бы вдруг?
- Если нет, то странно. Их менеджер сказал мне, что звонил.
- Он звонил? Вот как? Ну-ну. На какой же номер он звонил, и какой был результат?
- Он звонил на номер, который в сетевом справочнике Университета Палау.
- Лабораториума Палау, - машинально поправила Молли, - и что?
- И… - тут Бэлли опять вздохнула, - …Этот менеджер сказал, что не готов повторить ругательство, которое ты произнесла перед тем, как бросить трубку.
- Ах вот как… Да, действительно, мне звонил некий банковский клерк из Квинсленда. Признаюсь, я подумала, что эти олигофрены просто не в курсе, что я эмигрировала, и поэтому хотят продать мне какой-нибудь дурацкий сервис вроде кредитной линии.
- Молли, на самом деле, они хотят вернуть тебе деньги.
- Хм… Банкиры хотят вернуть мне деньги? Они что, наглотались галлюциногенов?
- Молли, я не знаю, почему на самом деле, но этот менеджер говорил, что банк, где ты купила квартиру в Сиднее по ипотеке, и автомобиль по лизингу, остался тебе должен. Помнишь, ты в ноябре отказалась от этих сделок, уже заплатив часть суммы выкупа?
Доктор Калиборо утвердительно кивнула.
- Разумеется, я помню. В ноябре, ко мне в ту квартиру в Сиднее явились два фрика из мутных антитеррористических контор, и стали требовать, чтобы я расторгла контракт дистанционного преподавания в Лабораториуме Палау. Я отказалась. Они пообещали проблемы, и не обманули: почти сразу банк потребовал от меня досрочной оплаты по ипотеке и лизингу. Тогда я отказалась от квартиры и автомобиля, и уехала на север.
- Молли, конечно, это была очень некрасивая история! И менеджер говорит: банкиры признали свою ошибку, они готовы вернуть тебе около 25 тысяч долларов.
- Банкиры признали свою ошибку? - переспросила доктор Калиборо, - Вот как? Ну-ну. Интересно: что случилась с этими дегенератами в данном случае? Обычно они готовы натравить полицию на любого клиента за просроченный доллар, за нелояльность к их уродливой системе, и просто за непохожесть на стандартное потребительское быдло.
- Зачем ты так, Молли? Ты ведь понимаешь, что банк, это бюрократическая машина, и юристы, которые там работают, следят за соблюдением правил. Если правила в чем-то нарушены, то они это исправляют. Так что в системе есть некоторая справедливость.
- Мама, не будь такой наивной. Спазм справедливости вопреки интересам своей кассы случается у банкиров лишь от запаха паленой шерсти на их заднице.
Бэлли еще раз вздохнула и ласково сказала:
- Молли, пожалуйста, не будь такой грубой, тебе это не идет.
- ОК, мама, я постараюсь не быть грубой, но я хочу разобраться: почему внезапно, без каких-либо писем и претензий с моей стороны, этот банковский гадючник озаботился возвратом мне денег, ранее присвоенных банком в ходе обычного паразитизма? Какая причина заставила их так вдохновенно стремиться к этой цели, что их менеджер даже позвонил тебе? Кстати, мама, что конкретно хотел от тебя этот менеджер?
- Он просто хотел, чтобы я попросила тебя связаться с ним как можно быстрее.
- Что? Даже так? Как можно быстрее? Надо же! А что-нибудь еще?
- Больше ничего, - ответила Бэлли, - хотя… Этот менеджер еще наговорил мне всяких комплиментов о том, какой я хороший клиент, и что в банке рассматривается вопрос о подъеме моей смарткарты дисконтного покупателя из «premium» в «platinum».
- Вот как? Из «premium» сразу в «platinum» через две ступеньки? Напоминает взятку и кстати: не за счет банка, а за счет сети супермаркетов, зависящих от банка. Волшебная картина КАК БЫ свободного рынка и независимого предпринимательства!
- Меня это тоже чуть-чуть удивило, - призналась Бэлли.
- Удивило… - отозвалась Молли, - …Знаешь, мама, есть идея: что, если ты отдохнешь немного на Новой Каледонии? Лететь всего два с половиной часа. Собирай сумку, а я позвоню друзьям, они организуют перелет и отель.
- Что, прямо сейчас собирать сумку? – удивилась старшая Калиборо.
- Да, мама, а что такого? Ты на пенсии, вольная птица, захотела, и полетела.
- Молли! Ты что, думаешь, у меня будут проблемы из-за этой банковской истории?
В ответ доктор Калиборо очень артистично выпучила глаза, затем покрутила головой, изображая искреннее отрицание прозвучавшей маминой версии.
- Нет-нет, что ты! Просто, ты заговорила о дисконтах, и я вспомнила, что наши друзья, хозяева турфирмы с авиа-такси и с бунгало-отелем на юге Новой Каледонии проводят дисконтную акцию, но она короткая, так что выгоднее лететь прямо сейчас.
- Мм… Насколько выгоднее?
- Мама, ты даже не поверишь! 100 дней в бунгало-отеле за 1000 USD и все включено. Перелет, завтраки, ужины, экскурсии. Согласись, это уникальное предложение.
- Да, действительно, трудно поверить. А ты уверена, что турфирма надежная?
- Мама, я же говорю: это турфирма наших друзей. Так что не беспокойся.
- Мм… Но это так неожиданно…
- Мама! Ты ведь всегда меня учила не тормозить, так что давай… - тут Молли сделала короткую паузу в полете креативной фантазии и, этически содрогнувшись, применила абсолютное оружие убеждения… - Кстати, мама, от Вануату до Новой Каледонии час полета. Мы с Арчи и Эоном сможем заглянуть к тебе на денек. Как тебе эта идея?
- Ой! Это же абсолютно меняет дело! - радостно воскликнула Бэлли Калиборо…
…
*71. Экономические глубины «Глубокой экологии».
Середина дня той же даты 17 октября, Вануту, 50 миль к западу от Порт-Вила.
Океан над абиссальным желобом Урурароава, борт «Kotirokino».
«Kotirokino» - учебно-боевой корвет длиной 45 и шириной 20 метров, построенный по схеме «тримаран-моноблок», казался новаторским. А на самом деле данная схема была придумана в конце XX века для легких боевых кораблей, показала хорошие ТТХ, но не прижилась на субстрате амбициозных государств, страдающих военно-фаллической гигантоманией. Вот такое выражение (о гигантомании с эпитетом) применил инженер Формор (получив слово для приветствия-старта палубного фуршета после тест-драйва совсем маленькой 9-метровой гидрофойл-субмарины «E-Orca»). Тест-драйв прошел «в открытом формате» (т.е. при наличии посторонних гостей) - это рискованный формат, допустимый только при высокой степени уверенности разработчика в своей машине, и команде. У суб-коммодора Фаренгейта уверенность была на высоте, и он пригласил на сегодняшний тест-драйв графиню Леокадию Пачеко-дел-Бенавенте со свитой (которая включала телохранителя, медика, двух фрейлин, и научного консультанта).
Разумеется, графиня была предупреждена, что в команде суб-коммодора принят очень специфический юмор, но разве уроженку Анголы, в юности работавшую в студии, где снимались рекламная продукция категории «клубничка», можно смутить добродушно-грубым юмором? Ключевое слово: «добродушно». В общем: фуршет с контрафактным папуасским шампанским и пиратской карибской танцевальной музыкой, на хвостовой площадке «Kotirokino», развивался с огоньком. Хотя, как обычно происходит на таких фуршетах, публика возраста около 20 еще продолжала зажигать, а публика около 30 и старше уже группировалась по бизнес-интересам. В частности, графиня Леокадия и ее научный консультант, Дамиан Нумендес, доктор философии из университета Коимбра (Португалия) тихо утащили суб-коммодора Нгоро Фаренгейта с просторной хвостовой площадки (превратившейся в дансинг) в свободную сейчас штабную рубку. Когда они пропали из публичного пространства, пресс-секретарь Пурга (которая, между прочим, представляла в команде Фаренгейта спецслужбу INDEMI) увлекла КАК БЫ для целей флирта, коммодора Арчи Гремлина на фронтальную галерею надстройки.
Уже там, устроившись на парапете, как изящная цапля на ветке, она объявила:
- Команданте, извини, но по твоей мимике любой, кто присмотрелся бы, понял, что мы отползли с танцев не для эротики, а для тактики.
- Ну, Пурга, - проворчал он, - ведь я командую силами фронта, а не эстрадой варьете, и артистизм на фуршетах не моя профессия.
- Команданте, извини, но вернее всего, дело в том, что ты радикально влюблен в одну женщину, а другие женщины тебя интересуют не более, чем как коллеги по работе.
- Пурга, ты что, решила поучить меня жить? - иронично поинтересовался он.
- Нет, я решила виртуозно направить разговор в сторону той самой женщины.
- Так, Пурга! Выкладывай, что стряслось?
- Ничего такого, команданте. Просто: док Молли обратилась в колл-центр INDEMI по ситуации, подозрительной на попытку банковского шантажа близкого родственника, а поскольку я сейчас физически ближайший сотрудник INDEMI, вопрос передан мне.
- Так, давай детали. О каком родственнике Молли идет речь?
- О ее маме, Бэлли Калиборо, живущей в Сиднее, - сообщила Пурга.
Арчи Гремлин четким движением отстегнул коммуникатор от пояса, но девушка резко вскинула левую ладонь с отставленным большим пальцем к уху (жест: «подожди, есть дополнительная информация»).
- Ну? – спросил он.
- Эвакуация уже в процессе, - сказала она, - это сделала сама док Молли, так что Бэлли сейчас летит на самолете в Новую Каледонию, и 100 дней будет жить в бунгало-отеле «Роллинг-Ферри», принадлежащем двум младшим кузенам шефа Фаренгейта.
- Отлично! - оценил Гремлин, - За 100 дней можно 20 раз решить эту проблему. Какая банковская контора еще не знает последствий рэкета в отношении kanaka-foa?
- Команданте, ты будешь смеяться, но на рэкетира тут больше похожа твоя vahine.
- Так, Пурга, скажи-ка сколько ты выпила шампанского?
- Всего пару фужеров, - ответила пресс-секретарь суб-коммодора, - сейчас я объясню последовательно, в чем суть истории с твоей vahine. Можно?
- Нужно! - строго произнес коммодор фронта, извлек из кармана фиджийскую сигару, прикурил от простой спички из старомодного коробка, и приготовился слушать.
Пурга широко улыбнулась и объявила:
- Все началось с обострения 1 декабря прошлого года. Тогда власти Австралии, хотя и объявили нейтралитет в предстоящей Второй Новогодней войне, но произвели аресты имущества австрало-меганезийских СП. В ответ наш суд арестовал в нашем море все доступное имущество концернов, связанных с истеблишментом Австралии. Обычный неизбежный обмен любезностями в конфликтах такого типа.
- Да, - согласился Гремлин, - но при чем тут Молли и ее мама?
- Пока не при чем, - сказала Пурга, - однако, 30 августа, уже после Гибридной войны в Папуа, был подписан Эмпрессогастский Статут о Добрососедстве. Противостояние в Австронезийской полосе завершилось, и надо было только выполнить подписанное. В частности: отменить политические аресты имущества, проведенные после 1 декабря.
- Пурга, я все еще не понял: при чем тут Молли и ее мама?
- При том, команданте, что 31 декабря, в конце финансового года АКБК, Ассоциация Коммерческих Банков Квинсленда, занимающаяся ипотекой и лизингом, присвоила 25 тысяч долларов выкупного сальдо, принадлежавшего Молли Калиборо.
- Вороватые человекообразные крысы, - припечатал Гремлин.
- Команданте, ты опять будешь смеяться, но АКБК жаждет вернуть Молли эти деньги. Проблема в том, что у нее нет эккаунта, легального для Австралии. Эккаунт в подсети «Ауробиндо» нелегален там, и австралийский банк не имеет права платить туда.
Коммодор фронта пожал плечами.
- Отговорки! Если бы они захотели, то привезли бы эти 25 тысяч долларов в кармане.
- Что ты! Такие операции с наличными – грубое нарушение законов Австралии.
- Хэх! – он снова пожал плечами, - Шли бы эти оффи в жопу с такими законами.
- Ну! - отозвалась Пурга, - Так сказал наш суд, и арестовал новенький супер-сухогруз, купленный компанией АКБК-лизинг в Южной Корее за четверть миллиарда долларов. Теперь супер-сухогруз торчит в Палау, а АКБК может потерять деньги и репутацию.
- Смешно, - прокомментировал Гремлин, - и что теперь?
- Теперь спец-менеджер АКБК пытается поговорить с Молли, но она не хочет, и он от отчаяния сделал заход через ее маму. Ясно, что Молли заподозрила наезд и, как я уже сообщала, она эвакуировала маму, и обратилась в колл-центр INDEMI.
- Смешно, - повторил коммодор, - и что дальше?
- Дальше, - сказала Пурга, - возможны разные варианты, но мне кажется оптимальным использовать знакомство Молли с австралийским адвокатом Аароном Блуммом.
- Хэх… Тут правильнее говорить о знакомстве с Китиарой Блумм, его дочкой.
- Команданте, это детали. Нет проблем передать предложение от Китиары к Аарону.
- Пурга, какое предложение? Комиссионные с 25 тысяч долларов? Чепуха.
- Нет, команданте. Не с 25 тысяч а с 250 миллионов. Цена супер-сухогруза…
- …Ух ты! – Гремлин хлопнул ладонью по переборке, - Вот теперь точно смешно!
- Значит, так и решаем. E-oe? - уточнила она.
- E-o! – коротко подтвердил он, и весело оскалил зубы.
…
Это же время. Штабная рубка того же корвета «Kotirokino».
Доктор философии Дамиан Нумендес (невысокий, энергичный и подтянутый ибериец средних лет), имел привычку пояснять свои высказывания – рисунками на бумаге. И в данный момент на столе лежал рисунок, в наглядной форме представляющий прогноз истощения биологических ресурсов мирового океана.
- Что вы на это скажете, Нгоро? – спросил Нумендес.
- Я, - ответил суб-коммодор, - выскажусь после того, как услышу, как вы предлагаете решать эту проблему. Вдруг, у вас есть идея, с которой разумно будет согласиться.
- Нгоро, у вас интересный стиль! - заявила графиня Леокадия Пачеко-дел-Бенавенте.
- Простой стиль флотского офицера, - возразил Фаренгейт, - прежде чем тратить свои ресурсы на изобретение велосипеда, надо выяснить: вдруг уже есть готовый проект?
- Да, - сказал доктор Нумендес, - проект существует, и довольно давно. Он основан на принципиальном рапорте UNESCO, известном, как «Миллениум-11». Этот рапорт был опубликован 1 декабря 2011 года, и актуальность сделанных выводов подтверждается материалами Июньских конференций UN 2017 года и 2023 года…
Суб-коммодор скептически хмыкнул, и Нумендес продолжил:
- …Мне известно, что в Меганезии сформировано негативное отношение к структурам Объединенных Наций. Но давайте попробуем быть непредвзятыми.
- Давайте, - согласился Фаренгейт, - и что там, в «Миллениуме-11», если кратко?
- Там, - включилась графиня Леокадия, - предложения о квотах на вылов рыбы и иных морепродуктов, о квотах на углеводородные и иные загрязняющие выбросы в океан, о глубокой экологизации экономики малых островных стран, а также…
- …А также? – переспросил он, реагируя на ее расчетливую паузу.
- …А также, - продолжила она, - расширение научного мониторинга океана, и меры по стимулированию аквакультуры, как альтернативы добывающему рыболовству.
- Аквакультура, это, в смысле, океанские фермы? – предположил суб-коммодор.
- Да, - графиня кивнула, - но… Дамиан, ты лучше сможешь объяснить детали.
Доктор Дамиан Нумендес взял очередной лист бумаги и набросал иллюстрацию.
- Смотрите, Нгоро. Вот так выглядит негативный эффект добывающего рыболовства.
- Это ясно, - заметил Фаренгейт, глядя на рисунок, - если вылавливать больше рыбы и морепродуктов, то поголовье будет сокращаться.
- Смотрите, - продолжил научный консультант графини, - далее, я покажу негативный эффект от вашей меганезийской аквакультуры: планктонных ферм, или плаферов. Это абсолютно новое воздействие на экосистему океана - первые плаферы были созданы в Полинезии незадолго до вашей Алюминиевой революции. А первый гига-плафер был организован в межостровном Море Горгоны, Соломоновы острова, менее года назад.
- Дамиан, это тоже ясно, я знаю все это.
- Извините мою педантичность, Нгоро. Итак: аквакультура плаферов абсолютно новое воздействие на экосистему океана. Еще нельзя построить верифицированную модель, однако, колоссальная продуктивность хлореллины - типичного GM-фитопланктона, не может не внушать опасений. Разумеется, на первом этапе все выглядит прекрасно. Все морские обитатели, как известно, образуют пищевую пирамиду над фитопланктоном. Расширив фундамент этой пирамиды путем строительства гига-плаферов, мы можем, казалось бы, увеличить продуктивность океана, и реализовать мечту UNFPA-2012.
Нгоро Фаренгейт недоуменно почесал в затылке.
- Хэх! Что за мечта UNFPA-2012?
- Это, - пояснила Леокадия, - идея, заявленная в январе 2012-го группой ученых Фонда Народонаселения ООН: при рациональном использовании биологического потенциала
Мирового океана, можно навсегда победить голод в беднейших странах планеты.
- Хэх! Я понял, о чем вы. Тема типа проекта новозеландского Фонда «X-farmer». Киви придумали, как накормить всех голодающих питательной кашей из хлореллины. Если смотреть технически, то все ОК, но политически это сплошные скандалы. Первый уже случился на днях, когда патер Макнаб вбросил эту идею в ходе Теологической дуэли с доктором Лонгстеком. Результат: визг и папская энциклика о вавилонском порно.
- О Вавилонской блуднице, - поправил Нумендес, - «fornicaria» по-латыни блудница.
- Точно! - суб-коммодор щелкнул пальцами, - Блудница. Хотя, вопрос не в деталях, а в принципе. Глобальная финансовая клептомания, через ватиканского попугая выразила гневный протест, ведь массовый голод, это одна из их кормушек… Каламбур по ходу.
- Да, - сказала графиня, - но симпатии абсолютного большинства зрителей по опросам оказались на стороне Макнаба и новозеландского Фонда «X-farmer», как вы помните.
- Точно! - Фаренгейт снова щелкнул пальцами, - Но мы проскочили важный момент. Я уловил слова Дамиана: «Мы можем, казалось бы, увеличить продуктивность океана, и реализовать мечту». Ключевые слова КАЗАЛОСЬ БЫ. Ну, что?
Португальский доктор философии подчеркнуто уважительно поклонился.
- Вы весьма внимательны, Нгоро.
- А то как же! Иначе меня давно бы убили. На войне разини не живут долго. И давайте разберемся с этим намеком: КАЗАЛОСЬ БЫ.
- Голод, - произнес Нумендес, - является для людей безусловным этическим злом, но в животном мире голод является главным регулятором численности популяций. Как вам известно, в плаферах продуктивность хлореллины примерно 7 тонн с гектара в день по сухому веществу - это в 100 раз выше, чем на природных планктонных полях. Если на просторах океана, вслед за первым гига-плафером появится второй, третий, и далее по числовому ряду, то экосистема шагнет на новый уровень населенности фауной. Мы не представляем, какой это будет уровень, как тогда изменится живая природа планеты.
Возникла пауза. Меганезийский суб-коммодор хмыкнул и прокомментировал:
- Ну, и что? Экосистема планеты по-любому уже изменилась. Половина континентов распахана под аграрное хозяйство, реки отведены для полива, леса в развитых странах вырублены, и еще химические выбросы. Население планеты пока продолжает расти, а значит, тренд не в сторону экологизации. Скорее, в сторону аграризации природы.
- Вы правы, - согласился португальский философ, - но это не значит, что аграризацию мирового океана допустимо проводить наобум. Есть плохой пример на суше. В США потеряно путем эрозии примерно 100 миллионов гектаров из-за антинаучных методов аграризации земель. Мировой океан более связная экосистема, чем суша, и там такие антинаучные методы еще опаснее. Тут наука всегда должна идти на шаг впереди.
Снова пауза. Фаренгейт побарабанил пальцами по столу, отбивая марш.
Бум бум бум-бум бум бум… Бум.
Бум бум бум-бум бум… Бум.
- Doki no-sakura, гимн камикадзе, - безошибочно определила графиня, - вероятно, это признак того, что вы сердитесь.
- Хэх… Леокадия, по ходу, вы знаете толк в военных ретро-маршах.
- Да. В ранней юности я снималась, в частности, для рекламы военных контрактов. И, знаете, Нгоро, я неплохо разбираюсь в мужчинах-военных. Вы сердитесь. Почему?
- Потому, - ответил он, - что я услышал очевидный намек-требование допустить вас в акваторию Меганезии с вашими «Глубоко Экологическими» фокусами.
- Нет-нет, что вы! – тут графиня артистично прижала ладони к груди, - Я умоляю, суб-коммодор, ни в коем случае не делайте этого! Вы испортите весь бизнес!
- Хэх… По ходу, я не понял чего-то важного.
- Это же так просто, Нгоро! - она улыбнулась, - Я прошу лишь разрешения искать тут милосердия для молодых активистов «Глубокой Экологии», которые, с применением гидрофойлов-субамрин, купленных через подставные фирмы, будут, вопреки запрету меганезийских властей, проникать в зоны плаферов и собирать данные. Ваше Гестапо, конечно, будет ловить их, грубо обращаться с ними, а я буду взывать к милосердию.
После еще одной паузы, суб-коммодор высказал гипотезу:
- Типа, что? Так можно собрать больше денег с ваших спонсоров?
- Да, - графиня снова улыбнулась, - особенно с массовых мелких спонсоров. Согласно психологии, они очень хорошо жертвуют при таком сценарии.
- Ваш профит ясен, - сказал Фаренгейт, - а какой от этого профит для kanaka-foa?
- Во-первых, - ответила она, - у вас получится хороший дополнительный вектор сбыта гидрофойлов-субамрин, и других машин или гаджетов для морского шпионажа. Как я усвоила из каталога, в Меганезии много фирм, производящих товар такого рода. И это только меньшая часть профита. Большая часть, это реальные данные об экологической обстановке, собранные этими молодыми активистами в зонах плаферов. Кроме того, я уверена: скоро мы сможем расширить сотрудничество.
- ОК, - он кивнул, - я поговорю об этом с кем-нибудь из верховных судей.
- Только конфиденциально, - предупредила она.
- Ну, уж конечно не при журналистах, - иронично проворчал он.
- И, - продолжила графиня, - я хотела бы дружески, со смыслом, подарить вам нечто.
- Надеюсь, Леокадия, вы не пытаетесь предложить мне взятку, поскольку…
- …Поскольку, - подхватила она, - kanaka-foa не нарушают сделки, и не берут взятки. Конечно, я знаю ваши обычаи, и не стала бы предлагать взятку. В данном случае речь именно о подарке со смыслом. Цена этого подарка лишь в самом смысле. Угадайте.
С этими словами, графиня извлекла из сумочки карманный календарь за 1950 год. На лицевой стороне было фото девушки азиатского типа на пляже, снятой на фоне волн и какой-то китайской беседки. Девушка симпатичная, и topless, лишь в узких трусиках.
- Смелое фото для 1950-го, - заметил Фаренгейт, покрутив календарь в пальцах, - мне кажется, это редкий образец. Может, даже музейный экспонат.
- Это копия, - сообщила Леокадия, - вы можете убедиться, просто присмотревшись к полиграфии. Ценность этого образца лишь в том, что о нем мало кто знает. Пока.
- Пока? - переспросил суб-коммодор, - Хэх! Звучит как анонс к афере.
- Вы правы, Нгоро. Я замыслила аферу в сфере пляжной моды.
- Ну… - он покачал головой, - …Сейчас таким пляжным фасоном уже не удивишь.
- А теперь вы неправы, - сказала она, - современный дизайнер одежды заявил бы, что календарь не копия, а подделка, поскольку такие трусики изобретены лишь в 1974-м, дизайнером Рудольфом Гернрайхом, и названы «thong». Интересно, что это была бы ошибка. Девушка на фото одета не в «thong», а в «zayfu», это старинная набедренная повязка женщин, собиравших мидий на Тайване и восточных Рюкю. Смотрите.
С этими словами графиня экспрессивно вскочила на ноги, стянула через голову свое короткое модельное платье, и осталась ровно в такой штучке, как девушка на фото.
- Хэх… - Фаренгейт окинул ее взглядом, - …Вам так отлично идет. И точно, это такая набедренная повязка. Хотя, фиг знает, оценит ли массовый покупатель эту «zayfu».
- Пора перейти к девушке на фото, - произнес доктор Нумендес, - это Дикки Джун, она завоевала популярность у военных США на послевоенном Тайване, как юная и весьма непосредственная театральная актриса. Она уехала в Калифорнию, а в середине 1960-х увлеклась героином. Это подорвало здоровье Дикки Джун, и в 1970-х, отчаявшись, она выбрала крио-сон в Первом Центре Крионики. К счастью, ее криокапсула сохранена, и находится в институте Фонда «Крионика для Человечества». Совет Фонда поручил нам переговоры о ее возврате к жизни через стадию киборга.
На этот раз в разговоре возникла длинная пауза, которую прервал Фаренгейт, пожалуй, довольно нетактичным вопросом:
- Что-что блин?
- Ваша реакция понятна, - сказала графиня, - не все идеи легко осмыслить сразу.
- Может, объясните прямо, что за капсула, и что вы намерены сделать? - спросил он.
- Криокапсула, - сказал доктор Нумендес, - это просто термос с инертной криогенной жидкостью, обычно - с жидким азотом, куда погружается тело человека – крионавта. Предварительно он проходит витрификацию, превращающую биологические ткани в стеклообразную ледяную субстанцию с неповрежденными клетками. Далее, крионавт хранится в криогенной жидкости сколь угодно долго, пока не будет создана надежная технология возврата к жизни из криогенного анабиоза.
- Ясно, - отреагировал суб-коммодор.
- У вас даже не возникли вопросы? – удивилась ангольская графиня.
- Нет. Это ваш бизнес. Иллюзионист достает кролика из шляпы, а вы вот так.
- Иначе говоря, вы считаете крионику жульничеством, - предположил Нумендес.
- Нет. Я же говорю: это как кролик из шляпы. Артистизм, построенный на иллюзии.
- А что могло бы убедить вас в реалистичности крионики? – спросила графиня.
- Ваше честное слово, - ответил Фаренгейт и изобразил доверчивую улыбку.
Леокадия переглянулась со своим научным консультантом, и махнула рукой.
- Ладно, отбросим иллюзии и поговорим о бизнесе. Дикки Джун была крионирована в период становления крионики, и технологии выполнялись нечетко. Крионавты порой перемещались из термоса с жидким азотом в контейнер с сухим льдом, или в простую морозильную камеру. Ситуация с Дикки Джун - сложная, но наши эксперты по сумме показателей, выбрали ее для процедуры пост-анабиотической киборгизации.
- Так, - сказал суб-коммодор, - а зачем вы рассказываете это мне?
- Нам нужна ваша помощь, Нгоро. Сейчас криокапсула Дикки Джун в Калифорнии, и журналисты пронюхали о плане переправить ее в Паго-Паго. Эти шакалы дежурят на выезде из нашего здания, чтобы сунуть TV-объектив, куда не надо, и учинить скандал. Сообщники в IT-полиции сливают им все наши коммуникационные каналы: телефон, интернет, факс. В общем: сейчас требуется контакт со Слаанешем, чтобы согласовать детали, в тайне от своры СМИ-шпионов, стрингеров, пранкеров, и папарацци.
- Ну, тогда зовем моего пресс-секретаря, - заключил Фаренгейт.
…
Минутой позже на фронтальной галерее надстройки того же корвета.
Пурга опустила левую руку с надетым на запястье браслетом-витифоном (по которому только что общалась) и объявила Гремлину:
- Меня вызывает шеф. Я сегодня нарасхват.
- Ясно, - ответил он, - что ж, задачу вовлечения адвоката Блумма мы решили, а у суб-коммодора Фаренгейта, вероятно, очередное событие. Давай. Ты профи в своем деле.
- Mauru, - сказала она, - доброе слово и кошке приятно. А скажи, команданте, почему журналисты так стремятся на Хэллоуин-вечеринку к Слаанешу? Вот, Китиара Блумм выпросила у тебя приглашение туда. Еще раньше – два блоггера-пранкера янки…
- Пурга, твой вопрос лучше задать вот той девчонке в джинсовых шортиках и топике с эмблемой «Суперкубка Адреналинового Гейзера». Она будет тут до захода солнца.
- Ага! - произнесла пресс-секретарь, - Это Хрю Малколм из Малколмов с Бора-Бора.
- Точно так, - подтвердил Гремлин.
…
*72. Ужасы семейной жизни адмиралов и матфизиков.
Ночь с 17 на 18 октября, борт фрегантины «Коала» (позиция в океане та же).
Сообщая, что Хрю Малколм останется на корвете до захода солнца, Гремлин знал, что говорил. Ведь на вечер (после захода солнца) Хрю с друзьями (Невиллом и Ией) была приглашена на борт «Коалы». Точнее: на этот вечер и далее, на сколько угодно. Хрю и Невилл были близкими друзьями доктора Калиборо, а Ия… Она была за компанию. И (кроме того) бывшая монашка-бенедиктинка была интересна психологически. Если не углубляться в детали, то можно сказать просто: вечеринка вышла превосходная. Лишь изрядно за полночь Молли и Гремлин отправились спать, утащив в свою каюту обоих малышей (Эона, и Фасти – сына Пугу). Кроме того, Молли строго и серьезно объявила мичману Туфе о персональной ответственности за безопасное поведение капрала Аубе (округлившееся 5-месячное брюшко которой требовало уже некоторой осторожности). Гремлин, между тем, проинструктировал о вахтовом графике на день штурмана Эахи (девушку тоже из племени рпонге, но постарше, чем Ауби, и более продвинутую).
После этого, хозяева фрегантины уложили малышей спать (точнее, устроили их, уже спящих, в соответствующие люльки), и сами улеглись на широкую кровать. Хотя, на кровать улегся Гремлин, а Молли устроилась большей частью тела поверх него. Такая манера появилась у нее сразу после родов, как и манера о чем-то болтать перед сном.
- Знаешь, Арчи, - сообщила она, - наверное, я отупела. Представь: я бросила задачу о резонансе спироджета магистру Кео-Ми, и она нашла решение за 10 часов.
- Скорее, я отупел, - ответил Гремлин, - я не вижу связи между этими двумя фразами.
- Объясняю, - сказала Молли, удобнее укладываясь на его торсе, - я возилась с задачей примерно неделю. Оцени разницу: неделя и 10 часов.
- Любимая, я оценю, если ты уточнишь: Кео-Ми занималась задачей с нуля, или ты, по обычной схеме бросила ей файл с постановкой задачи и своими черновиками?
- Понятно, что второй вариант, - пробурчала доктор Калиборо.
- Понятно, - согласился коммодор, - а уточни еще вот что: Кео-Ми занималась задачей вообще одна, или участвовали Корвин Саммерс и Геллер Пфенниг?
- Арчи, милый, разумеется, они участвовали, ты ведь знаешь эту публику на Косраэ.
- Знаю, - подтвердил он, - теперь давай уточним факты из твоего первичного рапорта.
- О, Невидимые Розовые Единороги! - возмутилась она, - Неужели ты даже в койке с женщиной не можешь абстрагироваться от милитаристского сленга!
- Ну, извини… Просто, такая тема…Типа, шаблон.
- Шаблон? Вот как? Ну-ну! Неужели?
- Да. Первичный рапорт содержит большую долю субъективного отношения к фактам, точнее, отношения к себе, показанного в неосознанно искривленном зеркале фактов.
Молли приподнялась на локтях, и удивленно объявила:
- Арчи! Ты, оказывается, умеешь вносить поэтические образы в свой милитаризм.
- Просто, у меня поэтическое настроение, когда я с любимой женщиной. Такие дела. А теперь слушай, как я понял то, что ты сказала.
- Ну-ну, - поощрила она.
- Я, - продолжил он, - понял так. В течение недели, ты собирала данные по проблеме, строила графики экспериментов, анализировала результаты, затем составила таблицу-черновик общего решения задачи, и перебросила это магистру Кео-Ми. Получив такой качественный полуфабрикат, Кео-Ми созвала группу мозгового штурма из отличного авиатора-инженера, и превосходного физика-энциклопедиста. Через 10 часов решение появилось. Странно, что им потребовалось ТАК МНОГО времени после твоей работы.
- Так много времени? Вот как? - переспросила доктор Калиборо.
Коммодор Южного фронта протянул руку и провел ладонью по ее шее.
- Любимая, хочешь, я напомню тебе твои слова о Геллере Пфенниге?
- Напомни. Потому что я много чего говорила о нем, и не знаю, что ты сейчас выбрал.
- Ты говорила, что в прикладной математике XVIII век был веком Эйлера, а XXI могут назвать веком Геллера.
- Это, - сообщила она, - было маленькое научно-поэтическое преувеличение.
- Ясно, - сказал он, - значит, МАЛЕНЬКОЕ преувеличение.
- Ладно, - буркнула доктор Калиборо, - наверное, у меня кризис самооценки. Мама по случаю прочла мне сегодня лекцию о послеродовой психологии, и теперь я чувствую примерно то, что герой Джерома после прочтения медицинского справочника.
- Хэх… Я не читал.
- О! Арчи! Это основатель юмористического реализма Викторианской эры! Герой его знаменитой новеллы «Трое в лодке не считая собаки» прочел этот справочник, и сразу заподозрил у себя все болезни, кроме коленного воспаления.
- По-моему, - сказал он, - Бэлли слишком часто смотрит TV-канал о семейной жизни.
Доктор Калиборо перекатилась на спину, заложила руки за голову и ответила:
- Да. Мама мечтала о большой семье и ранчо. Но жизнь внесла коррективы, и мама по вечерам смотрит об этом по TV. Но на TV жизнь тоже вносит коррективы, и мама это проецирует на меня, хочет, как лучше. Трудно объяснить маме, что тут другая страна.
- Ну, - сказал Гремлин, - может за 100 дней на Новой Каледонии, она увидит сама, как отличаются некоторые вещи в Австралии и у нас. Тогда будет проще объяснить.
- Это не исключено, - ответила Молли, - хотя, глупая ситуация получилась: я устроила переполох, заявила в INDEMI о банковском рэкете, выпихнула маму из дома.
- Вовсе не глупая ситуация, - возразил он, - Бэлли встряхнется в Новой Каледонии, это полезно. Ты и адвокат Блумм разденете банкиров на хорошие деньги. Это правильно.
- Готтентотская мораль, Арчи. Если они, то это рэкет, а если мы, то это правильно.
- Молли, я не знаю про готтентотов, но знаю про банкиров. Так вот: это правильно.
- Да, Наверное, это у меня опять кризис самооценки.
Сделав такое сообщение, Молли перекатилась обратно на его торс. Гремлин ласково и медленно погладил ее по спине от лопаток до крестца, и спросил:
- Расскажешь, чем тебя загрузила Бэлли, или это секретная информация?
- Не секретная. Это схема распада семьи после рождения ребенка. Интерес женщины переключается с мужчины на ребенка. Или мужчине так кажется. Из-за этого, и из-за снижения сексуальности женщины на какой-то период после родов, интерес мужчины переключается на других женщин. Или женщине так кажется. Можно добавить к этой ситуации повышенную нервозность и усталость, и как ты говоришь: «типа, шаблон».
- Шаблон, это про что сейчас? - не понял Гремлин.
- Это про ревность и выгрузку негатива из подсознания на своего сожителя.
- А-а… Ясно.
- Милый Арчи. Извини, но тебе не очень ясно. Ты с 20 до 40 лет жил в общине Li-Re в коммунистическом поселке в Гайане, а с позапрошлого года живешь в Меганезии. Ты соприкасался с условно-западной массовой культурой лишь краями, при рейдах вашей команды боевиков. А я в этом не только росла до совершеннолетия, но и взрослела. И массовая культура бомбила мой мозг от момента, когда передо мной открылась дверь детского сада, до момента, когда за мной закрылась дверь моей квартиры в Сиднее.
- Да, - грустно сказал он, - мне трудно понять. Но я помогу тебе.
- Арчи-Арчи! - она похлопала ладонью по его животу, - Ты очень любимый, но ты не психоаналитик. Как ты поможешь мне справиться с моими собственными мозгами?
Он помолчал несколько секунд, после чего ответил:
- Джо-Джим, основатель Li-Re, учил: в Эру Сновидений не было табу, и люди жили в согласии со своей природой, не скрывая это от себя и от мира. Позже появился закон против природы человека. Запрет видеть и говорить о ней. Обязанность стыдиться ее. Поэтому люди стали рабами страха перед природой, похожим на детский страх перед темнотой. Чтобы ребенок перестал бояться темноты, надо научить его, как шагнуть в темноту. Поняв, что там нет чудовищ, ребенок победит страх. Взрослому надо так же шагнуть в темноту, созданную дефективным законом, и понять: там нет чудовищ. Это настоящий смысл психоаналитики, а все остальное в ней, это лишние слова ни о чем.
- Интересная идея, - сказала доктор Калиборо, - но проблема в том, что буколические принципы Li-Re не подходят для меня. Интимная жизнь нараспашку, это не по мне.
- Да, Молли, я знаю, поэтому не надо ничего рассказывать мне. Расскажи себе.
- Себе? Вот как? – удивленно переспросила она.
- Да, вот так, - подтвердил Гремлин, - расскажи себе, прямо сейчас, не откладывая.
- Гм… Ладно, я попробую. Но это займет некоторое время, возможно немалое.
- Я буду молчать, и ждать, пока ты сделаешь это, - пообещал он.
Возразить на это предложение было нечего, и Молли (фигурально выражаясь) сделала отважный шаг в темноту, где обитали чудовища. Эти чудовища собрались, как акулы, почуявшие добычу. Их существование было иллюзией, но - не простой, а отражающей отношения личности с миром, значит, эти чудовища были не иллюзорной угрозой…
…После шага в темноту появилась некоторая обида на маму. Зачем была эта ее фраза:
«Молли, а ты не опасаешься, что эта женщина, Рондо, просто уведет у тебя мужа?». В каком-то смысле, обида была обоснована: провокация подозрений, это неприятно. Но следовало признать, что подобная провокация может быть результативной лишь если попадает на подходящую почву. Невозможно спровоцировать Салли О'Двайр фразой относительно Сквонка. Салли и Сквонк - команда. У них дом, медицинский кабинет, и четверо детей (одного Салли родила в Австралии от мужа, уже неактуального, и троих найденышей привез Сквонк с войны). Парочка съехалась по мотивам бизнеса и детей. Любовь была буквально на третьем месте. Салли О'Двайр говорила о Сквонке так: «он классный кибернетик, он ладит с детьми, и в койке он хорош». Вот и вся любовь.
Трудно спорить со стоматологом о романтике. Но доктор Калиборо, все же, однажды попробовала. Конечно, не в медицинском кабинете, а на «нейтральной земле», в кафе «Водяной зонтик» (ясное название, указывающее на дизайн кафе, и на его особенную уютность в полуденную жару). Это было в апреле, когда брюшко Молли уже заметно округлилось, изменения метаболизма потребовали внимания к разным частям тела, из которых зубы играют не последнюю роль. В общем, исходно эта встреча в «Водяном зонтике» была консультацией о профилактике зубов, но после обсуждения этой темы, застольный разговор свернул на «основной инстинкт в семейных условиях». И Молли поняла, что собеседница, хотя моложе на 7 лет, но несравнимо лучше ориентируется в «предметной области». Между тем, Салли разбрасывала афоризмы на заданную тему.
* В схеме яблока, не путай круглое, сладкое, зеленое, и хрустящее. Деторождение это биология. Секс это зоопсихология. Любовь это искусство. Семья это экономика.
* Ранние марксисты льстили институту брака, называя его легальной проституцией.
* Отелло - четкая пьеса об институте брака, но в жизни муж душит жену постепенно.
* Собака огородника сторожит салат, но сама не ест. Аналогично: жена и хер мужа в институте браке полгода после родов, а вместо огородника - общественное мнение.
* Слова «сделай, что я хочу, если любишь меня» могут исходить или от идиота, или от латентного рабовладельца, в общем: от субъекта, с которым лучше сразу расстаться.
* Произнесение слов «ты должен» применительно к сексу в любом контексте, убивает взаимное уважение между мужчиной и женщиной мгновенно и навсегда.
* Для женщины, рождение и первые полгода ребенка, это проблема, которая отлично решается, если есть деньги и обслуга. А муж в это время – просто лишняя проблема.
* Шимпанзе бывают саванные, лесные, и болотные. Мы - болотные. Забудь на год это бессодержательное слово «люди», и устраивай быт, как шимпанзе среди шимпанзе.
Тогда, в апреле, доктор Калиборо решительно возразила против такого примитивизма, дикости и цинизма. А в ответ Салли О'Двайр добавила к своим афоризмам маленькую научно-популярную лекцию – обзор «предметной области».
Как учит нас биология, женщина после родов может, без риска здоровью, возобновить сексуальные контакты в среднем - через полтора месяца, но негативные ощущения от коитуса исчезают в среднем еще через полтора месяца. От этой нейтральной точки до полноценного оргазма, как от Каира до Кейптауна на велосипеде (это при спортивной подготовке - еще полтора месяца, а без нее - вдвое дольше, если вообще доедешь). Это (повторим) среднее, и есть разброс данных. Бывают ультра-витальные девушки, у них полное восстановление происходит за месяц. Но, строить план лучше по среднему.
Итого: после сомнительного удовольствия рожать, среднюю молодую маму ждет еще полгода без полноценного секса. Это одинаково для всех человекообразных обезьян, и прошито в биологической программе женской особи. Но, в программе мужской особи такого нет (с чего бы?). Там есть только инстинкты защиты семьи от внешних угроз, и снабжения семьи - пищей. И программа женской особи не требует ничего другого. Но массовая культура даже в этот период требует, чтобы «муж хранил верность жене». И, поскольку предложить мужу полгода монашества с женой и младенцем – нереально, у массовой культуры возникает план, как соблюсти мораль, обгадив жизнь всем людям.
План такой. Секс мужа и жены возобновляется через полтора месяца после родов. Для женщины это уже безопасно (см. выше), хотя неприятно (тоже см. выше), но женщина должна изображать, что ей нравится, и мужчина должен изображать, что ему нравится. «Верность» спасена, счастливая семья, как бы, сохранена. Но в этой модели мужчина-женщина, как две пластиковые детали LEGO, снабженные соответственно, фигурным выступом и выемкой под этот выступ. Вся задача сводится к тому, чтобы раз в неделю пихнуть выступ в выемку, и пошевелить там. LEGO - полезная развивающая игрушка, однако для моделирования секса - не годится. Следование данной модели превращает непростой период жизни пары болотных шимпанзе в эмоциональное минное поле, на котором любой неаккуратный шаг ведет к взрыву и осколочным ранениям персонала.
Конечно, в продвинутой стране никто не принуждает мужа и жену к таким действиям, однако… Массовая культура лезет отовсюду (из TV, из консультационных брошюр по «научной сексологии», из соцсетей) программируя зрителей. Так что, отказ от модели, диктуемой массовой культурой, воспринимается в средней семье, как оскорбительное сексуальное пренебрежение (мужем, женой – нужное подчеркнуть), и сразу вызывает подозрение в адюльтере. Отсюда статистика семейных проблем, разводов, и успехов отрасли бракоразводной адвокатуры и детективных агентств по слежке за супругами. Отсюда же, кстати, рост потребительского спроса на секс-роботов (с ними проще)…
…Тогда Молли опять решительно возразила. Да, в «цивилизованном мире» есть такая проблема, созданная массовой культурой, моралью, и прочим шлаком. Вот почему, на родине (в Австралии) она (Молли) избегала «серьезных» сексуальных отношений. Но обстановка в Море Нези совсем иная. За моральные массово-культурные фокусы тут – расстрел, так что беспокоиться в этом смысле не о чем.
…На что Салли ответила: «Беспокоиться есть о чем, ведь ты, дорогая Молли, не вчера родилась, значит, несешь массовую культуру в своей голове, как паразита сознания из культового НФ-триллера Колина Уилсона. Чтобы избавиться от такого паразита, мало переехать в Море Нези. Требуется сильное индивидуальное решение. Ты увидишь».
…Тогда Молли спорила, применяла здравый смысл: «мы с Арчи не юниоры, ему 40 с плюсом, я разменяла половину четвертого десятка, разберемся, как взрослые люди».
…На что Салли пожала плечами и сказала: «практика критерий правильности, лучше вернуться к этому разговору, когда придет время».
…Это время пришло в конце августа, когда Молли, после нескольких дней эйфории с удачно (без проблем) рожденным малышом Эоном на руках, задумалась: что дальше?
Понятно, что Салли оказалась права не во всем. Сказать точнее: она оказалась неправа примерно в половине своих страшилок. Но другая половина сбылась, включая чертову массовую культуру: «паразита сознания». Кто предупрежден - тот вооружен, и Молли, частично подтверждая прогноз Салли, по своей инициативе вернулась к тому давнему апрельскому разговору. Вариант «сильного индивидуального решения» возник почти моментально, и у этого варианта было конкретное имя: Рондо Мбебе…
…Доктор матфизики Молли Калиборо из Австралии и военфельдшер Рондо Мбебе из пограничья Конго-Замбии познакомились 20 августа на тестах нейтронно-химической бомбы, где Молли (научный шеф эксперимента) стала рожать, а Рондо (как дежурный мобильного медпункта) эвакуировала ее. Затем (эффект огромной океанской страны с маленьким населением) выяснилось, что у Молли и Рондо есть ряд общих знакомых, в частности: Салли О'Двайр. На войне Салли командовала аэромобильным госпиталем, а Рондо была ее заместителем. Простая надежная девчонка из черной Африки.
Сейчас в сознании Молли внезапно всплыл вывод, казавшийся таким очевидным, что удивительно, почему раньше он не пришел в голову. Такая персона, как Рондо Мбебе, оптимальна в роли жены коммодора Южного фронта Народного флота. И, напротив, женщина - профессор матфизики явно не годится для такой роли. После этого вывода, Молли Калиборо рухнула в пропасть. Эмоционально рухнула - физически оставшись, разумеется на месте. Падение в пропасть сопровождалось картинкой, стремительно и безжалостно нарисованной воображением. Последовательность шагов, которые ведут к финальной сцене расставания. Эта сцена выглядела, пожалуй, несколько надуманно - поскольку у Молли до недавнего времени не было опыта серьезных отношений, после которых действительно больно расставаться. Но картина трагедии вышла логичная и, достроив ее, Молли достигла дна пропасти, погрузившись в вязкую безысходность. У человека с более слабой волей, в такой момент случается ступор, как у грызуна перед гремучей змеей. Но, Молли резко и жестко вязал себя в руки, повернув воображаемый регулятор самообладания до максимума, а регулятор эмоций - до минимума, и начала виртуально строить дальнейшую жизнь без Арчи. Если не драматизировать, то задача вполне решаемая. Полтора года назад в ее жизни еще не было Большой Любви, и надо просто вернуться к этому эмоциональному состоянию - достаточно комфортному…
…Строительство новой жизни едва началось, когда вдруг встрял внутренний голос:
«Поздравляю! Ты выиграла конкурс по олигофрении. У тебя ведь был IQ 130. Где ты потеряла половину? Давай, найди ее и, с полным комплектом мозгов, взгляни на свою дегенеративную выдумку».
«Ты хочешь сказать, что в моих рассуждениях есть грубая ошибка?».
«Нет, Молли. Я хочу сказать, что это не рассуждения, а полное говно. Давай, вставай, выходи на открытую палубу. Покурим. Поговорим без свидетелей».
«Но, - возразила доктор Калиборо, - я не курю».
«Так покури для разнообразия, - сказал внутренний голос, - ну, шевелись уже».
Доктор Калиборо вздохнула, и аккуратно сползла с торса Гремлина, и с кровати. Это, разумеется, не ускользнуло от его внимания. Он тихо спросил.
- Молли, ты куда?
- Кажется, я задремала… - на ходу стала изобретать она, - и я увидела неприятный сон. Хочется проветриться, и… Не удивляйся: мне захотелось покурить на палубе.
- Давай, я пойду с тобой, - предложил он, усаживаясь на кровати.
- Нет, Арчи. Мне нужна капелька одиночества. Где лежат твои сигары?
- Сейчас! - он вскочил, вытащил из кармана жилетки коробку сигар и зажигалку, - Вот, возьми. Только они довольно крепкие.
- Арчи, ты настоящий друг! – она схватила оба предмета, и выбежала из каюты.
Уже за дверью, внутренний голос поинтересовался:
«Ты собираешься позировать на палубе голая с фиделевской сигарой? Ну-ну».
«У меня, - проворчала Молли, - просто руки оказались заняты. Сигары, зажигалка».
«Молли, я не стилист, но возможно, лучше тебе взять штормовку с вахтовой вешалки, которая сейчас слева от тебя».
«Ладно, на этот раз ты права», - и, после этого мысленного диалога, Молли накинула штормовку, запихнув сигары и зажигалку в просторные карманы. Теперь можно было спокойно присесть на шезлонг, полюбоваться звездами над головой, попробовать (из любопытства) закурить сигару, и главное: разобраться с этими чертовыми мыслями.
Внутренний голос тут же внес поправку:
«То, что кажется тебе мыслями, это просто послеродовая депрессия».
«Послеродовая депрессия? Вот как? Надо же!».
«Да, - подтвердил внутренний голос, - так что я беру назад слова об олигофрении. Не случилось у тебя двукратного провала IQ, а случилась фигня, которая бывает в такой период у жизни у каждой седьмой женщины. И расслабься: у тебя не острая форма».
«Гм… Не острая форма, это радует. А ты, кстати, кто? Раздвоение личности?»
«Молли, что за чепуха? Ты двадцать раз про меня читала. Я - важный элемент твоего внутреннего диалога, один из основных методов размышления. Научно-практическая психология советует не останавливать меня, если я продуктивна. А я продуктивна».
«Ладно. Тогда скажи что-нибудь продуктивное»
«Закуривай, тогда поговорим», - отозвался внутренний голос.
Доктор Калиборо не стала спорить, и осторожно прикурила сигару (вообще-то она не пробовала раньше курить сигары, но задача несложная). Ощущение от облака дыма в носоглотке трудно было назвать приятным, зато, это взбодрила ее.
«Теперь слушай, - произнес внутренний голос, - ты, под влиянием легкой формы этой послеродовой депрессии, склонна контр-оптимизировать прогнозы: выбирать на всех будущих развилках сценария возможный худший вариант. Это нормальная стратегия минимакса, известная нам из теории игр. Но ключевое слово: ВОЗМОЖНЫЙ. А твоя депрессия, и избыточная тревожность твоей мамы в отношении тебя, привели метод к ошибочным, внутренне противоречивым, невозможным прогнозам событий».
«Конкретизируй», - потребовала Молли.
Внутренний голос подождал, пока Молли еще раз пыхнет сигарой, и объявил:
«Ты смешала две несовместимые схемы отношений в семье после рождения ребенка: австралийскую схему с номинальной секс-верностью, и меганезийскую схему, которая является предпринимательским ремейком американского хиппи-брака 1960-х».
«Это, - заметила Молли, - не социальный факт, а лишь мнение Геллера Пфеннига».
«Да, - согласился внутренний голос, - но так нам будет проще разобраться в ошибках. Смотри, что ты сделала. Сначала, ты разумно в терминах хиппи-брака договорилась с военфельдшером Рондо насчет сексуальной поддержки Арчи. Действительно: глупо оставлять такой важный биомедицинский аспект на волю случайности. Еще глупее - требовать от Арчи бессмысленного аскетизма. Конечно, твоя мама лучше поняла бы вариант случайности (знаешь, детка, в такой период многие мужья гуляют налево), и аплодировала бы варианту аскетизма (ах, детка, твой муж такой замечательный). Но, заглянем правде в глаза: в варианте случайности ты бы дрожала, как антилопа Гну в Антарктиде, а вариант аскетизма стал бы для тебя эмоциональной катастрофой».
«Катастрофой? Вот как? – скептически переспросила Молли, - Ты полагаешь, что у мужчины с такими психологическими качествами не хватило бы силы воли?».
«Смотря, какому мужчине, - ответил внутренний голос, - нежному и любящему Арчи, очевидно, не хватило бы. А вот железному коммодору Гремлину хватило бы даже со стократным запасом. Мы с тобой понимаем, что ты влюблена не в Арчи отдельно или Гремлина отдельна, а в Арчи-Гремлина как нечто магически-двойственное. Так вот: в варианте аскетизма, ты осталось бы только с Гремлином. Проанализируй это».
Молли, стараясь осторожно попыхивать сигарой, вдумчиво проанализировала это. Да. «Эмоциональная катастрофа», не иначе. А внутренний голос продолжил объяснять:
«Как уже отмечалось, ты поступила разумно в терминах хиппи-брака. Эпизодические сексуальные контакты Арчи с Рондо, чисто по-дружески, заведомо без планов как-то превратить это в регулярность, не вызывали особого беспокойства. Даже деревянному Троянскому коню понятно, что Арчи любит тебя, и только тебя. Некие эпизодические сексуальные контакты - это для хиппи-культуры, как пинг-понг в субботнем клубе».
«Тем не менее, - возразила Молли, - меня это слегка напрягает. Я ведь не хиппи».
«Верное слово: СЛЕГКА, - отреагировал внутренний голос, - тебя СЛЕГКА напрягает каждая авантюра, в которую ты ввязываешься. Включая авантюру с беременностью и обзаведением семьей. Ты не из таких женщин, для которых это просто и естественно. Следует предположить, что отказ от всего этого напрягал тебя НЕ СЛЕГКА. Жизнь, в терминах философии, это ежедневный неизбежный выбор между неприятностями без удовольствия, и удовольствием с прилагаемыми неприятностями».
Молли совершила еще один подход к сигаре, чихнула, и потребовала:
«Давай, возвращайся к конкретике».
«Даю, - отозвался внутренний голос, - помнишь, Салли предупреждала тебя о всяких паразитах сознания? Прошлым утром твоя мама, из лучших побуждений, разморозила одного из таких паразитов. Стереотип о том, что мужчина, если не держать его в узде, непременно сбежит от сексуально-нефункциональной жены с ребенком к юной…».
«…Вот не надо про сексуально-нефункциональную жену! - обиделась Молли, - между прочим, я уже полмесяца аккуратно экспериментирую вместе с Арчи в плане секса!».
«Аккуратные эксперименты в плане… - внутренний голос хихикнул, - …Ладно, хоть аккуратные, благодаря Арчи, который бдительно останавливает эти эксперименты на границе неаккуратности. Иначе ты бы уже доигралась до чего-нибудь медицинского в причинном месте. И даже без капельки оргазма, что было бы совсем обидно».
«Вот тут, дорогуша, я не желаю твоих пошлых дилетантских комментариев. ОК?».
Внутренний голос не стал спорить и вернулся на ранее недоговоренную фразу.
«…От сексуально-нефункциональной жены с ребенком к юной страстной любовнице. Очевидно, что это чисто западный реликт пуританства. Модель, в которой моногамия священна (хотя это не говорится открытым текстом), и мужчина, пойманный на левой сексуальной связи, должен или прервать левую связь, или уйти от жены к любовнице. Любые аргументы о практической общей пользе этого треугольника в определенный период - гневно отвергаются, а идея о возможности открытого существования такого временного сексуально-дополненного треугольника - вызывает холивар и хоррор».
«Не отвлекайся на избыток словесных завитушек», - строго сказала Молли.
«Завитушки добавлены в меру, - возразил внутренний голос и продолжил, - так, нами рассмотрен паразит сознания из, как бы, современной моногамии, с ее пуританскими корнями. Ты попала под его влияние, и мысленно имплантировала его в хиппи-семью. Возник алогичный гибрид, в котором легкость секс-контактов, свойственная нези, или хиппи, усиливает опасность убегания мужа из семьи в поисках лучшего секса. Найди принципиальную ошибку в дизайне этого гибрида, и получишь приз».
Молли покрутила между пальцами сигару (успевшую погаснуть), и ответила:
«Хиппи-семья, или нези-семья, это институция домохозяйства, а не институция секса. Вопрос секса решают муж и жена абсолютно самостоятельно. Обычно по принципу: «взаимное предпочтение, но не взаимная эксклюзивность». И когда одному из них не хватает секса, то нехватка восполняется на стороне. Из этого незачем делать тайну, и незачем убегать из хиппи-семьи. Как из пуританской семьи незачем убегать тому из партнеров, который хочет восполнить нехватку спорта - клубной игрой в пинг-понг».
«Приз твой, - объявил внутренний голос, - а теперь придумай мотив для Рондо, чтобы увести Арчи из семьи, вычисли ее шансы сделать это - тогда получишь супер-приз».
«Гм… - Молли задумалась. Трагический сценарий, выглядевший убедительным всего четверть часа назад, рассыпался, как цитадель, возведенная из мокрого песка. У Рондо просто не было разумного мотива для таких действий. Она отлично освоилась в роли «свободного художника от экстренной медицины». На Палау она была инструктором службы «Fast-doctor». На Соломоновы острова и Вануату ее регулярно приглашали во временную службу поддержки различных рискованных экспериментов и тестов. Она побывала даже в Антарктиде - медиком авиа-экспедиции. Количество мужчин, очень охотно деливших с ней койку, оценивалось двузначным числом. Две дочки прекрасно чувствовали себя в детском садике упомянутой службы «Fast-doctor» на Палау…
…Фельдшеру Рондо Мбебе было абсолютно незачем менять в ближайшие 10 лет этот разгульно-продуктивный образ жизни. Допустим, однако, что ей чем-то маниакально приглянулся Арчи. Но зачем это нужно самому Арчи? В медицине он, все же, больше доверяет доктору Урфэйну Ги, а если брать сексуальный мотив, то в Рондо нет ничего радикально особенного по сравнению с девушками - офицерами Народного флота.
…И кстати: на роль жены коммодора на высокотехнологичном асимметричном флоте идеально подходила именно женщина - профессор матфизики широкого профиля.
«Супер-приз твой, - проинформировал внутренний голос, - радуйся и иди спать».
…
*73. Нечто о зомби и шаманском равновесии.
20 октября (2-я годовщина Алюминиевой Революции). Раннее утро.
Центральные Вануату. Южный берег острова Амбрим. Сеть пирсов Бвулап-тауна.
Встреча друзей-студентов, как правило, насыщена позитивным драйвом, однако, при опоздании одной из групп, драйв содержит соразмерное ворчание. Например, такое:
- Блин, foa, у вас что, часы по Гринвичу? - спросил Феликс Шредер.
- С вас штраф: килограмм мороженого, - прагматично объявила Флави Салютэ.
- А ты не лопнешь, гло? – ласково полюбопытствовала Хрю Малколм.
- Ну, вообще! – возмутилась Флави, - Это, типа, вместо mauru-roa. E-oe?
- …Мы, - продолжил Феликс, - вчера гнали 1200 миль ваш хаускрин, а ночью чуть не обосрались, когда стала извергаться эта хреновина, как ее?
- Вулкан Ловолембву, - подсказал Невилл Кавендиш.
- Мы, - добавила сестра Ия, - на фрегантине «Коала» тоже чуть не… Это. Были такие цунами-волны, что пришлось пережидать на глубокой воде. Поэтому мы опоздали.
- Цунами-волны это тавтология, как демократическая республика, - сообщил Феликс.
- При чем тут демократическая республика? – удивилась бывшая бенедиктинка.
- При том, - пояснил 17-летний германец, - что, если это привести к общему языку, то прикинь: демократическая республика по-гречески будет «Dimokratikis Dimokratias», а цунами-волна по-японски будет «Tsu-nami-nami».
- Ты знаешь японский? - снова удивилась она.
- Немножко знаю. Я ведь рисую мангу, а весь базис магнги – на понском.
- Волны были умеренные, 3 метра высотой, - добавил Квендиш, - тут в море Сандвич невозможна более высокая волна. Фрегантина «Коала» прошла бы, даже особенно не качаясь. Но на борту маленькие дети, а здесь вулканический пепел. Так что Молли и Гремлин пошли в Луганвилл. Они собирались туда через 3 дня, но обстоятельства…
Флави подняла руку и спросила:
- Луганвилл, это где?
- Это новая вторая столица Вануату, на острове Вемерана, 70 миль на северо-запад от острова Амбрим. Итак: после прохождения цунами, Молли и Гремлин подвезли нас к Амбриму на 20 миль, снабдили нас лодкой-зодиаком, а сами ушли в Луганвилл.
- По-любому, с вас килограмм мороженного, - припечатала 14-летняя гаитянка.
- ОК, - согласился Невилл, - если паб «Б-17» работает.
С этими словами он выразительно посмотрел на чудовищный серо-бурый гриб, ножка которого росла с восточной стороны острова, а шляпка смешивалась с облаками, и по направлению ветра вытягивалась на юго-запад. Каждые несколько секунд от шляпки к ножке пробегали ослепительные молнии, и ударял гром, заглушая рычание вулкана.
- Работает, - ответил Феликс, - тамошний пабфюрер сказал: «Б-17» это 24 часа 7 дней в неделю, и перерыв будет только на Рагнарек. Эта хреновина, Ловолембву, крута, но на Рагнарек, все-таки, не тянет.
- На Рагнарек не тянет, - подтвердила Хрю, - ну что, foa, перекатим хаускрин к пабу?
- Да, - Феликс кивнул, - но за штурвал ты иди. Я не слаломист, чтобы здесь вертеться.
- Aita pe-a, тогда все по местам, - сказала Хрю...
…Минутой позже, 12-метровый экраноплан класса «Пингвин» (служивший Невиллу Кавендишу и Хрю Малколм плавучим домом) зажужжал пропеллером и покатился от дальнего бокового пирса к центральной платформе плавучего городка, где находился упомянутый паб «Б-17». Требовалась немалая сноровка, чтобы аккуратно объехать по дороге все плавучие объекты, и припарковаться, но Хрю выполнила это идеально. На следующем шаге плана, был использован сервис «торговля на вынос по телефону» - и мальчишка-филиппинец из паба очень быстро притащил на борт экраноплана (точнее хаускрина) все заказанное:
* Пять пакетов с местным фирменным фастфудом.
* Одноразовый термос с горячим шоколадом.
* Килограмм мороженого.
Теперь можно было устроиться за столиком в кают-компании экраноплана (или, если пользоваться бытовыми терминами – в кухне-гостиной хаускрина) и за завтраком, без спешки, обсудить ситуацию с планами на ближайшее будущее.
Феликс Шредер, унаследовавший от мамы (точнее, вообще от гессенских предков) две противоположные черты характера: пунктуальность и склонность к авантюрам, сейчас проявил первую из них, и произнес, отхлебывая горячий шоколад:
- Камрады, давайте разберемся. Позавчерашним звонком, вы сняли нас с грунта: типа, срочное дело, надо брать ваш летуче-плавучий домик и гнать из Самоа на Амбрим. Я пропускаю детали, типа того, что моя мама схватилась за голову, обозвала нас юными болванами, и только участие майора фон Зейла сделало это ралли возможным.
- Знаешь, бро, - заметила Хрю, - у тебя прикольная манера: ты сначала говоришь, что пропустишь детали, а затем выгружаешь эти детали с точностью сборочного листа.
- Я, - возразил он, - привел единственный пример, чтоб вы поняли, что я пропускаю.
- А-а… - откликнулась сестра Ия, и чуть заметно толкнула Хрю коленом под столом (намекая, что лучше не спорить, иначе Феликс выгрузит действительно все детали).
- Мы, - продолжил 17-летний германец, - рано утром, до рассвета стартовали, гнали экраноплан на запад, 12 часов за штурвалом…
- …А автопилот не включали? – невинно осведомилась Хрю.
- За штурвалом, это фигура речи, - пояснил он, - короче, мы гоним, чтобы, с учетом смещения поясов, успеть сюда до темноты. Как бы, успеваем, но тут уже темно, как у динозавра в кишечнике, так же воняет, и такая гроза, что связи нет ни хера совсем.
- «Ни хера» и «совсем», это тавтология, - заявила сестра Ия, сразу воспользовавшись возможностью для тонкой интеллектуальной мести за его замечание о цунами-волне.
- Это художественная тавтология, - парировал он, - короче, мы паркуем ваш хаускрин аккуратно к дальнему пирсу, чтобы ни в кого не въехать, и бежим под дождем в Б-17, рационально считая, что вы уже там. Но вас там нет, зато там есть полисмен, который говорит, что на Амбриме объявлен «Volcano alarm», эвакуирован восточный сектор, и начинается какая-то нереальная жопа.
- Тут такое, как правило, дважды в год, - сообщил Невилл Кавендиш.
Флави Салютэ трогательно прижала руки к груди и произнесла:
- Бро! Как мило, что ты сообщил это только сейчас.
- Это сказано в стандартном файле-лоции, - заметил он.
- А то у нас было время читать, - проворчал Феликс.
- Кажется, вы шли сюда от Самоа 12 часов, - напомнила сестра Ия.
- Ладно, допустим, мы невнимательно смотрели. Короче: мы спросили полисмена про ситуацию здесь, на южном берегу. Он сказал: тут ничего страшного, возможна только тектоническая зыбь и выпадение вулканического пепла. Ну и ладно. Мы оставили вам сообщение у пабфюрера Б-17, и пошли спать.
- Спать? – переспросила Хрю, - Это во сколько времени.
- Это около 8 вечера, - ответил Феликс, и пояснил, - «спать», это фигура речи.
14-летняя гаитянка иллюстрировала его пояснение серией ритмичных волнообразных движений тела, и дополнила риторическим вопросом:
- Чем еще заняться на борту в такую погоду?
- Короче, - продолжил он, - мы пошли спать, потом уже действительно легли спать, и проснулись посреди ночи оттого, что долбануло, будто атомной бомбой.
- Это, - прокомментировал Невилл, - был второй выброс из кратера Ловолембву.
- А когда был первый? – спросила Флави.
- Первый был около 5 вечера, потому-то и произошло такое с погодой.
- Как мило! – прокомментировала она.
- На самом деле, это извержение очень в тему, – добавила Хрю.
- О! - гаитянка выпучила глаза, - Правда, что ли? Нам вот так не показалось, когда на крышу хаускрина стали падать вулканические бомбы.
- Нет, - сказал Невилл, - судя по следам на корпусе, здесь были не бомбы, а лапилли.
- Что-что?!
- Лапилли, - повторил 25-летний британец, - фрагменты пирокластического выброса с характеристическим размером от 2 до 64 миллиметров.
- 64 миллиметра, - заметила Флави, - это калибр РПГ «Муха».
- Ну, - отреагировала Хрю, - прикинь, гло: у лапилли вес менее полфунта, и нет КБЗ.
Сестра Ия снова чуть заметно толкнула Хрю коленом под столом, и спросила:
- Что такое РПГ «Муха», и что такое КБЗ?
- Ну, это советский компактный реактивный противотанковый гранатомет, старый, но хороший и офигеть, какой дешевый. Мой папа помогал доктору Упиру проектировать реплику этой штуки. КБЗ, это кумулятивный боезаряд. Прожигает 10 дюймов брони.
- Хорошо, что твой папа не помогал вулкану, - отреагировал Феликс, - а все же, какая причина срочности нашего приезда с пригоном вашего обитаемого «Пингвина»?
- Это моя идея, - призналась Хрю, - мне надо на Амбриме поколдовать. Флави знает.
- Да, - коротко подтвердила гаитянка.
Феликс слегка обиженно посмотрел на юную подружку.
- А почему я не знаю?
- Это женская тайна, - ответила она, - так бывает.
- У-упс… Вы, типа, что, втроем будете колдовать? Как фольклорные ведьмы?
- Я не могу, я католичка, - сразу сообщила сестра Ия.
- Вообще-то, - сказала Хрю, - я просто опасаюсь одиночно идти к шаману Лелепу.
- Поэтому, - договорила Флави, - мы пойдем вдвоем. Вот.
- Этого… - откликнулся Невилл, - …Я не понимаю. Лелеп - друг Молли и Гремлина.
- Да, - Хрю кивнула, - Лелеп не причинит мне никакого вреда специально. Просто, эти оккультные силы, с которыми он общается - у них возможны странности. Позавчера я говорила с Лелепом по телефону с подачи Молли, и в разговоре прозвучала фраза, что начинается лучшая неделя для магии. Я не поняла, о чем он, поэтому стреманулась, и попросила вас приехать. Вчера долбанул вулкан, я поняла, и опять стреманулась.
Флави деловито задала уточняющий вопрос:
- Этот шаман знал, что долбанет вулкан, или он сделал, чтоб долбанул вулкан?
- Ну, блин… - тут Хрю пожала плечами - …Я думаю: первое, ведь второе - перебор.
- Я тоже так думаю, - сказала гаитянка, - но тогда почему ты стреманулась?
- Как – почему? Ты врубаешься: этот шаман заранее знал, когда долбанет…
- …Конечно, он знал, - перебила Флави, - он ведь шаман. Вот, если бы он сделал, чтоб долбанул вулкан, тогда надо было бы стрематься. А так, все нормально.
- Хэх… Флави, ты реально так думаешь?
Гаитянка утвердительно тряхнула головой.
- Да. Реально. Дядюшка дона Ломо знал, что будет землетрясение и холера в 2010-м, а затем, ураганы в 2012-м и 2016-м. Он был очень сильный шаман. Все видел наперед.
- Флави, неужели ты в это веришь? - изумилась сестра Ия.
- Ну так. Ты вот веришь, что твой бог накормил тысячу людей одним фишбургером.
- Пятью хлебами и двумя рыбами, - машинально поправила бывшая бенедиктинка эту вольную трактовку главы евангелия, и добавила, - но ведь тот дядюшка не был богом.
- Может, не был, - отозвалась Флави, - а может, был. Как теперь проверишь?
- Друзья! - вмешался Невилл Кавендиш, - Не надо спорить о религии. У нас в данный момент более серьезная тема: сценарий общения Хрю и Флави с шаманом Лелепом.
- Сценарий? - переспросил Феликс Шредер.
- Да, - Невилл кивнул, - если ты придешь к шаману без сценария, то уйдешь с кашей в голове. Это общее мнение экспертов, со статьями которых я ознакомился вчера. Как я понимаю, Хрю надо сосредоточиться на своем вопросе, а Флави – на ее поддержке.
- А… Вопрос, значит, та самая женская тайна. E-oe?
- E-o, Феликс. Так что я не знаю, о чем это.
- Нормальная ситуация, - оценил германец, - а где обитает шаман?
- Идем на мостик, я покажу! - сказала Хрю, - Алло, Флави, тебе тоже будет интересно.
…
Шаманам свойственно выбирать необычное жилище, и Лелеп не был исключением. В качестве жилища для своей семьи он приспособил 30-метровую модернизированную средневековую китайскую джонку для дальних экспедиций. Этот широкий корабль с веерными парусами имел малую осадку при огромной вместимости.
- Разве у древних полинезийцев были такие корабли? – удивилась Флави.
- Типа того, - ответила Хрю, - в древности китайские военно-торговые экспедиции на похожих кораблях достигали Новой Гвинеи, значит, идея могла передаться. Конечно, основными кораблями полинезийцев были проа – катамараны и сесквимараны, но они настолько модны сейчас в Океании, что Лелеп из принципа выбрал другую модель.
- Толковый выбор, если главная роль этого корабля: быть домом - заметил Феликс.
- Ну так! – Хрю кивнула, - Тем более, что у Лелепа большая семья.
- А когда он ждет нас в гости? – спросила Флави.
- В полдень, - проинформировала Хрю. Она собиралась что-то добавить, но очередная оглушающая серия взрывов со стороны извергающегося вулкана, отвлекла ее. Сейчас интереснее было наблюдать, как взлетают новые тучи пепла над западом острова. Еще минута, и этот пепел начал выпадать на южный залив, вместе с усилившимся ливнем.
…
Полдень той же даты 20 октября. Джонка – плавучий дом шамана Лелепа.
По размерам этот кораблик соответствовал классу парусных супер-яхт «Sybaris». Это означает возможность размещения на борту полного набора опций элитной виллы. Но шаману был не нужен этот набор, его взгляды на семейный комфорт выглядели иначе. Первобытные и футуристические одновременно, эти взгляды породили такой дизайн плавучего дома, что хоть выставляй на конкурс концептов-символов постмодернизма. Рабочий кабинет шамана… О, боги и демоны! Какое парадоксальное словосочетание, однако, вполне соответствующее идее постмодернизма о тотальной победе эклектики, шоковом свержении вечных ценностей, и необратимом стирании границы между сакрально-религиозными и приземлено-прагматическими представлениями… Так вот: рабочий кабинет шамана Лелепа мог бы считаться вершиной этой постмодернистской ментально-анархистской идеи, если бы постмодернизм признавал какие-то вершины в пространстве ценностей. Но ценность постмодернизма состоит как раз в непризнании иерархической шкалы ценностей. В библии нет разницы между эллином и иудеем, а в постмодернизме нет разницы между библией и рекламой сосисок. Но хватит теории.
Практически, этот рабочий кабинет (sic!) шамана Лелепа был похож на рыцарский зал Короля Артура с круглым столом в центре - из несуществующей экранизации пока не написанного фанфика к роману Марка Твена «Янки при дворе короля Артура». В этом фанфике, Хэнк-Хозяин не засыпает на 13 веков после чудовищно выигранной Битвы в Песчаном поясе, в середине VI века такой альтернативной истории, а по «праву меча» (точнее, «по праву артиллерии») занимает в Камелоте трон Камбрии (Уэльса). В этом рыцарском зале причудливо смешаны элементы интерьеров Раннего Средневековья и Промышленной Революции. А в рабочем кабинете шамана Лелепа были причудливо смешаны еще более отдаленные эпохи: полумифическая полинезийская античность и недавно (2 года назад) победившая провинциальная постиндустриальная революция.
Хозяин рабочего кабинета, примерно 30-летний туземец, был бы неузнаваем в толпе, поскольку не выделялся среди соотечественников ни ростом, ни типом сложения, ни оттенком кожи. Только наблюдатель, приглядевшийся к нему специально, мог сразу почувствовать, что Лелеп - особенный. Скорее всего, при этом наблюдатель случайно заглянул бы в глаза молодого шамана - и тогда всякое могло случиться. Не будем это уточнять, но отметим: лучше проявить осторожность, и помнить тезис Ницше о таких экспериментах: «если долго смотреть в бездну, то бездна начнет смотреть в тебя»…
…Хотя, объективно, две тинэйджерки (светлокожая флоридская креолка и чернокожая гаитянка) были встречены улыбчивым туземцем, одетым в пестрые широкие шорты, и пеструю рубашку с короткими широкими рукавами.
- Присаживайтесь за стол, где вам удобно. Берите, что выглядит для вас вкусно. И без стеснения, задавайте вопросы, которые вам интересны.
- Mauru, - поблагодарила Флави Салютэ, и уселась на плетеный диванчик.
- Faafe, Лелеп, - сказала Хрю Малколм (на юго-западном диалекте), и уселась рядом.
- Maeva. Faamo, - ответил он сразу обеим девушкам (в общей, и в диалектной форме), а затем, уселся в кресло-качалку напротив них, и указал ладонью на стол (не вербально повторяя приглашение угощаться хаотично расставленными закусками и напитками).
Показав пример (плеснув кокосового молока себе в чашку), шаман произнес:
- Хрю, у тебя вертится вопрос на языке. Задай его.
- Верно, Лелеп. Мне зверски интересно: ты что, заранее знал про извержение?
- Сейсмическая служба тоже знала, - ответил он.
- Да. Но сейсмическая служба узнала это только за 10 часов и эвакуировала восточный сектор Амбрима. Ты знал за 20 часов, потому сказал про лучшую неделю для магии.
- Хрю, так устроен мир. Каждый, кто умеет узнавать, узнал в свое время.
- А-а… - отреагировала она, - …Принцип понятен.
- Тогда, ты знаешь больше, чем я, - иронично ответил шаман, - потому что мне пока не совсем понятен этот принцип.
- Лелеп, это я это, типа, в общих чертах сказала.
- Типа, в общих чертах это даже рыбы понимают, - выдал шаман очередное ироничное замечание, после чего спросил, - А почему твоя подруга Флави молчит?
14-летняя гаитянка мгновенно отреагировала:
- Я сама за себя могу сказать.
- Флави! - шаман улыбнулся, - Это очень интересно, я бы послушал.
- Лелеп, просто: я пришла вместе с подругой, чтобы ей было спокойнее.
- О! Значит, между вами такое доверие, что совсем нет тайн друг от друга?
- Ну… - креолка посмотрела на гаитянку, - …По жизни совсем нет. Только по всяким рабочим вопросам и типа того, потому что бывают служебные секреты.
- Я точно так же, - лаконично добавила гаитянка.
- Хорошо, - шаман улыбнулся шире, - тогда, Хрю, можно поговорить о том, о чем тебе спокойнее говорить, когда подруга рядом.
- Ага, - Хрю кивнула, - в общем, у моего парня проблема, называется: асексуальность. Только не надо путать с импотенцией. Его здоровье в порядке. Фишка в психологии.
- Твой парень, это капитан-инженер Невилл Кавендиш? – уточнил шаман.
- Верно, - подтвердила она.
- Тогда, Хрю, я знаю его, и знаю, что с ним.
- Ну, а что с этим делать, Лелеп?
Молодой шаман перестал улыбаться и посмотрел на креолку, будто оценивая что-то в глубинах ее внутренней сущности, скрытой под обычной маской «социального Я». По результатам этого глубокого взгляда, он сделал какой-то вывод и спросил:
- Ты хочешь с этим что-то сделать для него, или для себя?
- В этом, - сказала она, - желания совпадают: его и мои.
- Но, - заметил шаман, - я не вижу капитана Кавендиша. Он не знает о твоей идее.
- Верно, Лелеп. Он не знает.
- Значит, Хрю, ты хочешь этого мужчину, и приходишь за этим ко мне, а он не знает.
- Не так! – резко возразила она, - В смысле, да, я хочу этого мужчину. Но я пришла не чтобы получить его, а чтобы избавить его от прилипшего культурного шлака!
- Хрю, а что, если он не хочет избавляться от этого культурного шлака?
- Лелеп, ты когда-либо видел человека, который не хочет избавиться от диспепсии?
- Нет. Но это разные ситуации. Асексуальность это не расстройство здоровья. Ты сама говорила: здоровье сэра Кавендиша в порядке. Что, если асексуальность, это его выбор метода быть независимым? Выбор, который ты хочешь поменять против его желания?
- Это был его выбор, - ответила Хрю, - но я не верю, что это его выбор теперь.
Лелеп подвигал на столе две чашки – черную и белую, будто совершил мини-ритуал.
- Слова «я не верю», как и слова «я верю», указывают на отсутствие знания.
- Я, - вмешалась Флави, - ВИЖУ, что это не его выбор теперь.
- КАК ты видишь это? – живо заинтересовался шаман.
- А как ты видишь: человек перед тобой живой, или не мертвый? - отреагировала она вопросом на его вопрос.
- Хм… - отозвался он, приглядываясь к ней, - …Однако, тут подумать надо.
- Тут нечего думать, - возразила гаитянка, - тут надо ВИДЕТЬ.
Некоторое время шаман продолжал разглядывать ее, затем хлопнул себя ладонями по коленям и расхохотался.
- Вот, я дурак! Невнимательный надутый дурак! Хрю, ты правда думаешь, будто твоя подруга пришла с тобой, поддержать здесь тебя с твоей проблемой?
- А разве нет? - удивилась креолка.
- Конечно, нет! - он снова хлопнул себя ладонями по коленям, - Это не у тебя большая проблема! Это у Флави большая проблема, и ты пришла с ней! Твоя проблема совсем-совсем маленькая, и исчезнет, когда будет решена большая-большая проблема Флави.
- Вот, блин… - Хрю удивленно посмотрела на Флави, - …Скажи, гло, что у тебя?..
- Не так-то просто сказать, - пробурчала гаитянка.
- Скажи ей, Флави! - твердо порекомендовал шаман, - Если между вами такое доверие, которое было объявлено за этим столом, то Хрю надо это знать.
- Ладно, я скажу. Там, дома, на Гаити, я прошла через землю. Я вернулась, но…
Тут гаитянка вопросительно посмотрела на шамана. Тот спокойно произнес.
- …Но, зумбези не может только своей волей и словом освободить своего зомби. Так устроен мир. Зомби сам должен взять свою волю, никто за него не может это сделать.
- Ты знаешь нашу магию? - тихо спросила Флави.
- Магия, - ответил Лелеп, - не бывает ваша и наша. Она едина, как небо. Сейчас я стал называть некоторые вещи на твоем языке, чтобы ты лучше поняла.
- Я, - ответила она, - поняла, что мне надо сделать, но я не поняла, как.
- Возможно, - сказал шаман, - боги Гавайики симпатизируют тебе. Поэтому ты здесь и сейчас, в эту неделю, когда проще всего сойтись с богиней Пеле. Ты, конечно, умеешь танцевать на огне?..
Флави, молча, кивнула и он договорил:
… - То, что тебе надо сделать, почти не отличается.
- Вы о чем вообще? – озадаченно полюбопытствовала Хрю.
- Это не очень сложно, - ответил Лелеп, - ты знаешь, почему Мауи и Пеле называются держащими мир?
Хрю Малколм пожала плечами:
- Я как-то не задумывалась.
- Это не очень сложно, - повторил он, и продолжил, - ветер и волны, рождаясь где-то в сердце океана, обрушиваются на острова и континенты, перетирают их в песок, чтобы утащить под воду. Но вулканический огонь поднимает острова и континенты со дна, и круговорот продолжается. Так Мауи и Пеле тысячи веков держат мир в переменчивом равновесии, благодаря которому существует жизнь. И все живые существа по природе связаны с изначальными силами. Эту связь надо вернуть твоей подруге, чтобы совсем освободить ее от чужой воли, поместившей ее в странное состояние между мирами.
- По ходу, я тупая, - мрачно сообщила Хрю, - я поняла, как Мауи и Пеле держат мир, но вообще ничего не поняла насчет состояния между мирами.
- Со мной кое-что произошло, - очень тихо сказала гаитянка, - я умерла 8 июня. Но, не совсем. Это называется: не мертвое. Так бывает. И теперь мне трудно освободиться от невидимой связи с хунганом-зумбези, вернувшим меня. Лелеп говорит: для этого надо восстановить правильную связь с богами. Теперь я вижу, что это так.
- Вот, блин… - Хрю энергично тряхнула головой, - …Провалиться мне сквозь небо! Я, вообще-то, слабо верю в эти штуки, и как-то стремно это. Но… Чем я могу помочь?
- А ты готова прогуляться к точке сплетения изначальных сил? – спросил Лелеп.
- Хэх… А если чисто географически, то куда это?
- Туда, - сказал Лелеп, и уверенно указал ладонью в окно каюты-кабинета, за которым виднелся чудовищный столб пепла над кратером Ловолембву.
…
*74. Мета-оккультизм. Шаманы и астро-террористы.
21 октября, обеденное время. Восточный сектор острова Амбрим.
От Бвулап-тауна на южном берегу Амбрима до склонов вулкана Ловолембву всего 12 километров по прямой. Но по пересеченной местности примерно вдвое больше. Если группа туристов (в хорошей физической форме, и с хорошим проводником) выйдет из Бвулап-тауна на рассвете, по северо-восточной тропе, то достигнет цели к полудню. В обычной обстановке эта тропа менее популярна у туристов, чем северная, ведущая на выжженное плато с лавовыми озерами Марум и Пенпоу, но теперь, когда Ловолембву, завершив взрывную фазу извержения, начал выплескивать магму, следовало ожидать резкого роста популярности этой тропы - пока не перестанут течь огненные реки.
Массированный десант туристов всегда отстает хотя бы на день от старта внезапного природного явления (wow-события), так что в полдень 21 октября лавовые потоки из огромной трещины на юго-восточном склоне Ловолембву ползли почти без зрителей. Только стайка туземных подростков болталась на минимально-безопасной дистанции, иногда подбегая и бросая что-нибудь в ползущий расплавленный камень. Кстати, как показывает многолетняя практика, главное развлечение туристов у лавовых потоков в точности такое же, причем наиболее частым объектом этого вулканического аутодафе становятся (почему-то) жестянки от пива, кока-колы, и энергетических напитков. Это загадка для психологов: ведь у цивилизованных туристов в карманах и рюкзаках куча предметов, не представляющих ценности. Так почему именно жестянки от напитков? Возможно, это некий архетип (см. Карл Юнг, «Аналитическая психология»). Косвенно гипотезу подтверждает поведение туземных подростков: они обычно швыряют в лаву кокосовые орехи (натуральные прообразы техногенных жестянок с напитками).
Сейчас (увидев пятерых туристов во главе с проводником-шаманом) подростки мигом прекратили игру с кокосами и лавой, понимая, что намечаются вещи поинтереснее. И действия пришедшей команды стали развиваться так, что на них отвлеклась не только стайка туземных подростков, но даже команда взрослых молодых людей из полиции и сейсмической службы, работавшая на левом (восточном) краю лавового потока.
Этот поток сползал примерно 50-метровым фронтом по старой лаве, давно застывшей, растрескавшейся и успевшей порасти густым кустарником. Будто какая-то гигантская оранжево-черная анаконда, почти плоская от собственного непомерного веса, лениво проталкивалась сквозь низкорослые джунгли. Или, вернее, не анаконда, а мифическая саламандра - существо наполовину материальное, наполовину призрачное, странным образом возникающее в простой печке, или в огне пожара, или в вулканическом огне. Размеры саламандры (согласно мифу) пропорциональны размеру очага пламени…
…Данная лавовая саламандра соответствовала. И от ее огненного дыхания высыхали и вспыхивали ближайшие кусты, так что выше по склону распространялись две полосы лесного пожара, дым от которых втягивался в конус газового выброса над вулканом. Никакой угрозы эти пожары не представляли - они были здесь естественным образом ограничены окружающими влажными джунглями, прорезанными множеством ручьев, разбухших после непрерывного двухдневного ливня. Но зрелище было жутковатое, а мелкие капли дождя, падавшие с серого неба, и вскипавшие белыми султанчиками на поверхности лавы, «усиливали инфернальный дискурс» - как сказал бы кинокритик. С другой стороны, инженер, наблюдая те же вскипающие капли, отметил бы нечто иное: черное пятно, возникающее на оранжево-раскаленной лаве в точке контакта с каждой каплей, что указывает на низкую теплопроводность лавы, и ее низкую теплоемкость в сравнении с теплоемкостью и теплотой испарения воды.
В сборной команде полиции и сейсмической службы не было кинокритика (что вполне естественно), но был инженер (что тоже вполне естественно). Этот парень ранее читал заметки британца Макса Лонга, который в 1917-м принял участие в ритуале «kamailio-aname-akuahine» (установление связи с богиней) на Гавайях. И вот: увидев процедуру употребления туристами своеобразной густой браги из красных листьев королевской корделинии (известной в Восточной Полинезии, как дерево Ти, а здесь - как капустная пальма), инженер понял: проводник, и одна из туристок (кажется, мулатка) готовятся перейти босиком через этот поток раскаленной лавы. Когда инженер поделился такой догадкой с товарищами по команде, они сперва не поверили. Но, когда на той стороне потока, проводник начал бросать камни на поверхность лавы (проверяя, достаточно ли затвердела каменная корка на поверхности, чтобы выдержать вес человека), сомнения исчезли. Тем более: местный констебль, несмотря на то, что пар над лавовым потоком изрядно ухудшал видимость, узнал шамана Лелепа в проводнике туристов.
Непонятно было: кто эта юная мулатка - напарница Лелепа по ритуалу связи с богиней изначального огня? Хотя - какая разница, интереснее посмотреть ритуал. Тут действия отличались от таковых у шаманов Восточной Океании. Тут сначала строился мост: три деревянные плитки, заброшенные на четверть, половину и три четверти пути…
…Лелеп аккуратно бросил три деревянные плитки, и уже через несколько секунд они загорелись от жара, проникавшего сквозь каменную корку на полужидкой лаве. Затем первой по символическому мосту через лавовый поток побежала напарница шамана, а шаман - вторым. Слово «бежать» не очень правильно. Движение напоминало не бег, а странный танец под беззвучную музыку. Босые ноги чуть-чуть касаются раскаленной поверхности лавы, а тело скользит в воздухе, будто дрожащем от жара. Наблюдателям кажется, что этот танец-бег длится несколько долгих минут, хотя секундомер четко и объективно показал бы четверть минуты от первого касания лавы до последнего…
…Чернокожая девушка спрыгнула с лавового потока на обычный грунт, пробежала в странном танце еще примерно 20 метров, и остановилась, упершись ладонями в ствол невысокой пальмы, которой посчастливилось вырасти в стороне от пути лавы. Шаман спрыгнул на грунт несколькими секундами позже и, уже обычным шагом, подошел к сборной команде сейсмологов и полисменов.
- Aloha foa. Интересный день сегодня получается.
- Aloha oe, Лелеп, - отозвался констебль, - а кто эта девчонка?
- Просто, ОЧЕНЬ ЖИВОЙ человек, - загадочно ответил шаман, и махнул рукой трем туристам, оставшимся на правом берегу лавового потока, дождался, что они помашут руками в ответ, и выразительно показал ладонью вниз по склону. Это значило: место встречи остается, как договаривались: подберете нас в поселке Тавеак на берегу.
…
Через 2 часа Флави Салютэ, в гордом одиночестве, мечтательно улыбаясь позитивным мыслям, спустилась по тропе к поселку Тавеак. Жители - временно эвакуированы, но с причалом все ОК, и туда уже подошел экраноплан класса «Пингвин». По бамбуковому настилу причала нервно прогуливался Феликс Шредер. Увидев Флави, он метнулся ей навстречу, и схватил ее, можно сказать в охапку.
- Йа-у, - с удовольствием мурлыкнула юная гаитянка, устраиваясь у него на руках, и...
…В следующие несколько секунд 17-летний гессенец мысленно метался между двумя альтернативами: то ли держать подружку на руках еще какое-то время, то ли все-таки усадить ее куда-нибудь, и осмотреть ее ноги. Все-таки, колдовской трюк с забегом по раскаленной лаве босиком выглядел слишком жутко. Тут вмешалась третья сила, что означало третий вариант. С борта экраноплана на пирс соскочил Невилл Кавендиш и, окинув картину взглядом, авторитетно предложил:
- Давайте немедленно в кают-компанию. Сестра Ия уже подготовила аптечку.
- Mauru-roa, - поблагодарила Флави, - но мне не нужна аптечка, мне бы пожрать.
- Будет тебе пожрать, но сначала медосмотр, - безапелляционно припечатал потомок первых норманнских лордов Суффолка...
…Все-таки, аптечке нашлось применение. Как ни странно, стопы гаитянки остались невредимы после многократных контактов с раскаленной поверхностью лавы. Но на поверхности кожи выше (примерно до колена) наблюдались несколько ожогов, как от капель кипящего масла при неаккуратном пользовании фритюрницей.
- Вот! - воскликнула сестра Ия, - А ты говорила: не нужна аптечка! Кстати, где Лелеп? Лелеп, - ответила Флави, - уехал с офицером тектонической службы на северо-восток, потому что там поток лавы течет к плантации в долине Аши, и надо его повернуть.
- Понятно, - сказал Феликс (уже не удивляясь, что выдающийся местный шаман может воздействовать на вектор скорости миллионов тонн расплавленного камня).
- А где Хрю? – в свою очередь спросила гаитянка.
- Ее утащил отец по семейным делам Малколмов, - сообщила сестра Ия.
- Как это? – удивилась Флави.
- Так: мы спустились к берегу, а там уже Глип на гидроплане. Упс, и утащил Хрю.
- Глип Малколм прилетел в Луганвилл на саммит, - добавил Невилл, - это в 70 милях к северо-западу отсюда. Так что, Глип заодно решил пообщаться с дочкой тет-а-тет. Мы встретимся с завтра в Луганвилле. Точнее, в окрестностях. Там изумительно красиво.
…
Параллельные события 21 октября. Обеденное время. Остров Вемерана. Луганвилл.
Назвать Луганвилл «новой второй столицей Вануату» (как это недавно сделал Невилл Кавендиш) было, вообще-то исторически неверно. Городок Луганвилл на берегу юго-восточного залива Амбуэй большого острова Вемерана (размером с половину Кипра) превратился в центр логистики архипелага во время Второй Мировой войны, когда на здешних удобных берегах по приказу командования Тихоокеанского флота США был построен комплекс из тысяч легких ангаров, причальных и аэродромных сооружений, ремонтных верфей и далее по реестру. 40-тысячный экспедиционный корпус и еще на порядок больше обслуживающего персонала сосредоточились в Луганвилле с целью: нанести сокрушительный удар по военным базам Японской империи на Соломоновых островах. Выражаясь в стиле классики марксизма: два империалистических хищника вцепились друг другу в глотки, сражаясь за передел секторов колониального грабежа руками пролетариев и порабощенных туземцев, которые при любом исходе ничего не получали, кроме нищеты и страданий. Богатые становились богаче, а бедные - беднее.
Не споря с классикой марксизма в общем случае, отметим для частного случая что для жителей Луганвилля и всего острова Вемерана результатом Второй Мировой войны в экономическом плане стал огромный инфраструктурный комплекс, полученный (если выражаться вульгарно) на халяву. Халявы оказалось слишком много для 15-тысячного населения городка, и даже для всех 40 тысяч жителей острова, поэтому большую часть военных сооружений поглотили джунгли. Но после Алюминиевой революции, все это оказалось востребовано стремительно растущей «мозаичной» экономикой Моря Нези.
Спецификой здешней архитектуры стало то, что новая власть не уничтожала джунгли, поглотившие этот огромный старый военно-технический комплекс, а (пользуясь новой экологически-ориентированной технологией) восстанавливала объекты прямо внутри зеленого массива, избавляясь от дикой флоры лишь там, где это необходимо. Следует указать, что революционных комиссаров волновала вовсе не экология Луганвилла. Их задачей было создать военно-технический потенциал города максимально-незаметно, используя джунгли, как идеальный камуфляж, заранее полученный на халяву.
Так, силой военных обстоятельств, Луганвилл превратился в прямо-таки запредельно экологичный город. Отметим дважды всплывшее слово «халява». По закону мифа, как жанра, магическое слово должно всплыть трижды – и точно. Третья халява случилось, практически, сама собой, хотя с некоторым PR-участием фонда НТР. Луганвилл резко обогатился несколькими тысячами парней и девушек возраста примерно 20. Немного необычные ребята: по расе - типа китайцы, по стилю одежды - типа австралийцы, а по языку – типа нечто среднее. Трудно представить себе что-либо среднее между такими разными языками, как китайский и английский, но жизнь иногда шире воображения...
…
…По прибытии в Луганвилл ровно к обеду, темой первого делового разговора Глипа Малколма с дочкой стали именно эти ребята (встречавшиеся теперь на каждом шагу в маленьком Сити второй столицы Вануату). По дороге Малколмы обсуждали не дела, а семейные новости. И вот, отец и дочка устроившись за столиком на верхней открытой террасе стилизованной пагоды-ресторана «Sun-Wu-Kong». Разумеется, для начала они хорошенько перекусили, а далее, за чаем можно было поговорить о серьезных вещах.
- Ты обратила внимание на диалект парочки за соседним столиком? - шепнул Глип.
- E-o, - Хрю кивнула и, тоже для тактичности перейдя на шепот, объявила, - singlish.
- Так-так! – Глип обрадовано потер ладони, - Ты что, в курсе этого феномена?
Хрю извлекла элнот из кармана, написала строчку на экране, и повернула к нему
«Singapore + English = Singlish».
Когда он прочел, она сменила страницу на экране, и снова повернула к нему.
«Дайджест Паго-Паго – Амеросамоа. Тема: Interflug train brain-drain».
* Правительственная пресса Сингапура обвиняет верхушку малайско-сингапурского холдинга UMICON и дирекцию сингапуро-германо-амеросамоанской авиакомпании Interflug в перекачке молодых сингапурских мозгов на предприятия Меганезии.
* Пресс-служба Лиги банков Сингапура сообщила о потере $200 млн. от нелегальной эмиграции около 5000 студентов на меганезийские острова Вемерана и Бора-Бора. По хартии Меганезии, банки - незаконны, а банковские кредиты не подлежат возврату.
* PR-центр UMICON не отрицает инвестиции холдинга в амеро-самоанскую Interflug, однако опровергает слухи об инвестициях в Luganville-Motors (Вануату) и Bora-Bora-Transonic, и слухи о неэтичной вербовке студентов-должников в Сингапуре.
* Губернатор Паго-Паго потребовал извинений от телеканалов, которые злонамеренно путают его страну с Меганезией, обманывая публику. «Амеро-Самоа - это часть США, сильнейшего партнера Сингапура на международной арене», - напомнил губернатор.
***
Дочитав это, Глип Малколм негромко рассмеялся и прокомментировал:
- Зачет губернатору Паго-Паго, и боже благослови Америку!
- Аминь, блин, - поддержала Хрю.
- И, - продолжил Глип, - ты уже догадалась, что наша фирма участвует в разграблении студенческого ресурса Сингапура, так что, если ты уже работала с такими ребятами…
- …Да, - она кивнула, - Иво и Чиа, биологи в команде аббата Тореро. Еще Койотль.
- Койотль? Хм… Какое-то совсем не сингапурское имя.
- Ну… - она пожала плечами, - …У этого парня есть китайское имя, но оно абсолютно неинтересное. Вот: он похож на койотля, это существо из старого культового сериала «Гримм». Худощавый, невысокий, с вытянутым лицом, смешными ушами, и милый.
- Хм… При таком описании, он милый? - с сомнением в голосе переспросил Глип.
- Да. И, мне кажется, тебя интересуют ребята типа него. Он спец по бионике, окончил Технологический Университет, и совсем недавно слинял от банковского кредита.
- Верно, детка. Я хотел бы поговорить об этом. «Bora-Bora-Transonic» это наши новые партнеры, и там много вчерашних студентов из Сингапура. Надо понять психологию.
- ОК, папа. Но тут не совсем удобно, - Хрю очень выразительно показала взглядом на сингапурскую парочку за соседним столиком.
- Да! - согласился Глип, и положил на стол 7-дюймовый планшетник, - Тут мы лучше поговорим о другом. Прочти для начала. Только без экспрессии.
- ОК, папа, - снова сказала она, взяла в руку планшетник, включила, и…
…Чуть не выругалась. Это был доклад кардинала Дария Джованеро - нунция Святого Престола на совместной конференции бизнесменов и священников «Межрелигиозный диалог и устойчивое развитие». В тексте на планшетнике присутствовала маркировка конкретного фрагмента. Кардинал Джованеро сказал о неких «впечатляющих успехах, достигнутых в борьбе с бедностью». Затем, он поздравил присутствовавшего делегата религии Бахаи с праздником: днем рождения пророка Сеида Али Мухаммеда Ширази (известного, как Баб - в переводе с фарси: Врата). Далее кардинал обличил режим «так называемой Меганезии» за преследования веры Бахаи. Со слов кардинала Джованеро, власти Германского Самоа тайной угрозой геноцида заставили лидера бахаи публично отречься от моральных идеалов и священных книг. Зачитанное далее послание лидера новозеландских бахаи содержало мольбу к мировому бизнес-сообществу - прекратить сотрудничество с бизнесом Меганезией, а к университетскому сообществу - воззвать к совести тех коллег, которые работают на меганезийскую промышленность и науку. В финале выступления, кардинал Джованеро процитировал избранные места из папской энциклики «Сontra babylonis fornicaria» (против вавилонской блудницы), и указал, что религия Бахаи, наряду с большими мировыми религиями, и секулярным гуманизмом, опирается на общечеловеческие ценности, без которых цивилизация погибнет.
Хрю вернула планшетник отцу и, без особой экспрессии, как бы невзначай, исполнила трехсложный жест: коснулась указательным пальцем своего лба, затем сжала ладонь в кулак, и большим пальцем показала вниз. Перевод понятный: «я думаю: надо убить».
Глип Малколм понимающе покивал головой, а затем, открыв другую страницу, снова передал ей планшетник. Теперь на экране была информация о неком медиа-концерне «Satelepax» (резидентном в Ватикане, и специализирующемся на информационных, в частности – информационно-космических технологиях). По простой схеме холдинга «Satelepax» контролировал значительный флот геостационарных и низкоорбитальных спутников с функциями TV и интернет. Ватикан позаботился не только о сакральном вещании с метафизического неба, но и о волновом вещании с физического неба.
Хрю ознакомилась с этой информацией, выразительно поглядела в потолок и развела руками. Смысл жеста понятен: «и что можем сделать с этим спутниковым флотом?».
Глип в ответ сделал правой рукой жест, будто переворачивал страницу.
Хрю, согласно его жесту, открыла следующий файл на планшетнике. В файле было…
…
Ранние утренние события 21 октября. Остров Косраэ. Аэродром «Summers Warf».
Эта (очередная) летающая тарелка «Лунакэт» была беспилотной. Вместо кабины был специальной трюм с пружинной катапультой для маленького магнитного парусника, получившего имя: «Одуванчик». За последние два месяца, сверхвысотные старты уже превратились в обычное занятие для команды Корвина. По существу, это не особенно отличается от старт-теста новой модели самолета в беспилотной конфигурации. Но…
…Сегодняшний запуск, все же, был особым. Во-первых, оптимизированный движок – «спироджет», пока еще недолго обкатанный, но очень перспективный по увеличению достижимой скорости и высоты. Во-вторых, первая отправка магнитного парусника в заатмосферный полет - туда, где солнечный ветер конкурирует с ветром ионосферы.
Но пока - знакомая процедура. Проверка топливной системы. Проверка мехатроники (управления механикой, в частности - аэродинамическими поверхностями). Проверка авионики (бортовые компьютерные, коммуникационные, и локационные системы). И знакомые секунды предельной нагрузки на нервы: зажигание движка, пробег, отрыв...
…Лунакэт ушел в небо, энергично набирая скорость. Теперь наблюдать за ним можно только через его внешние телекамеры, и его внутреннюю телеметрию…
…Вот достигнута «Граница скорости ГЭЛА»: 4.5 Маха, полтора километра в секунду. Назвать это триумфом – не очень честно, поскольку такой результат был еще в 1980-х получен советской воздушно-реактивной крылатой ракетой ГЭЛА. Но поддерживать набранную скорость на высоте 40 километров и уйти в «свечку» (почти вертикальный полет) уже близко к триумфу. Аналогичный фокус выполнялся американским легким призовым суборбитальным кораблем «SpaceShipOne» в 2004-м, но его скорость была в полтора раза меньше, а движок был ракетным. В общем: сейчас можно аплодировать.
Теперь полет определялся тремя факторами: инерцией, гравитацией, сопротивлением воздуха (крайне разреженного). Лунакэт поднялся на 130 километров, и катапультой аккуратно отстрелил «Одуванчик» из трюма, где-то со скоростью снаряда из рогатки. «Одуванчик» (похожий на футуристический самовар) улетел за 10 секунд на километр с четвертью, после чего автоматически включил свой невидимый парус-магнетар, и…
…По изображению на мониторе связи с лунакэтом пошли помехи. Будто в объективе видеокамеры плясала капля воды, хаотично преломляя лучи света. Но данный эффект длился, лишь пока лунакэт был недалеко от «Одуванчика», затем летающие машинки разошлись. Лунакэт, исчерпав свой импульс, падал вниз, к плотным слоям атмосферы. «Одуванчик», подхваченный ионным ветром, полз вверх, к открытому космосу. Пока дистанция не стала слишком большой, на мониторе можно было увидеть со стороны раскрытие солнечных элементов «Одуванчика». 4 лепестка четко развернулись, а это значило, что магнитному паруснику не грозит исчерпание энергии. И телеметрия это подтверждала: аккумулятор «Одуванчика», потерявший значительную долю заряда за полминуты формирования и поддержания магнитного поля, теперь начал заряжаться.
Следовало отправить заинтересованным персонам сообщение об удачной первой фазе эксперимента, после чего можно было начинать тренироваться в околоземном ионно-магнитном виндсерфинге (как обозвала магистр Кео-Ми этот вид спорта). Сообщение (точнее, краткий рапорт) оказалось затем у Глипа Малколма, а от него попало к Хрю.
…
21 октября, обеденное время. Вемерана. Луганвилл. Ресторан «Sun-Wu-Kong».
Хрю Малколм дочитала рапорт об эксперименте с оптимизированным лунакэтом, и с магнитным парусником, особенно задержав внимание на тезисе: «расчетный радиус минимально-безопасного сближения с мини-магнетаром (1.25 км) подтверждается».
- Упс… - произнесла она. - …Папа, ты думаешь то же самое, что я думаю?
- Это, - ответил он, - мы обсудим после обеда, а пока пусть у тебя уляжется в голове.
- Типа, нужен креатив? - уточнила Хрю.
- Типа того, - подтвердил Глип, - кстати, о креативе. Расскажи мне вкратце: какое твое мнение о тау-китянах?
- Ну, в общем, на «БлицВерк» мы с ними хорошо сработались. Они работоспособные, контактные, и достаточно толковые. Но они странные, иногда тянет на них обидеться.
- Обидеться за что? - спросил Глип.
- За то, папа, что они без мыла в жопу лезут. Этот их гиперколлективизм, типа, так это называется в соцпсихологии. Прикинь: мы с Невиллом мурлыкаем при луне. Или еще нагляднее: Флави и Феликс любят. Конкретно так...
Хрю привстала и сделала энергичное движений бедрами, поясняя конкретность.
… - Вот. И тут подгребают эти ребята. Типа такие: «Алло! Привет! Давайте веселиться вместе!». Они думают: в маленькой компании из двух персон невозможен позитив.
- Я прикинул. Да, на это можно обидеться.
- Но, - продолжила Хрю, - зачем обижаться? Они хотя странные, но классные. Я уже в общих чертах интуитивно понимаю их, но хотелось бы понимать более четко.
- А ты, - сказал Глип, - прочти «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова, 1956 год.
- Хэх… Про что там?
- Там показаны прототипы межзвездного коммунизма, и здешних тау-китян.
- Папа, какое там межзвездное? Даже первый искусственный спутник Земли запущен только в 1957-м. А здешних тау-китян придумал Хуан Ларосо уже в нашем веке.
- Хрю, я ведь сказал: «прототипы». Смок поймала эту книгу в сетевой библиотеке НФ-классики. Кстати, я знаю твою манеру смотреть экранизации вместо чтения книг…
Тут Глип сделал паузу и внимательно заглянул в глаза дочки. Она вздохнула.
- Хэх… А что в этом такого неправильного?
- Просто, - сообщил он, - в экранизацию «Туманности Андромеды» не поместилась та информация из книги, которая интересует тебя. Детальная информация о прототипах межзвездных коммунистов, и о социальной психологии межзвездного коммунизма. В середине прошлого века было модно детализировать это в НФ-романах. И сленговые выражения, принятые у тау-китян взяты именно из «Туманности Андромеды».
- Ух ты! - удивилась Хрю, - А я думала, что этот сленг - изобретение Хуана Ларосо.
- Нет. Сам Ларосо изобрел не так много нового. В основном, он заимствовал идеи из архивов социальной НФ за 400 лет, от Кампанеллы до Хайнлайна.
- Хэх… А многоплодных девушек он слизал из скульптур Патриции Пиккинини?
- Правильнее не Пиккинини, а Пиччинини, - сказал Глип, - А почему вспомнила ее?
Хрю выпучила глаза, удивляясь его недогадливости:
- Папа! Это заря биопанка: скульптура «Скин-ландшафт. Мы семья». Там классные 6-сисечные люди-гекконы с потомством! Тау-китянкам были бы в тему 6 сисек. E-oe?
- Хрю, я не знаю, где Ларосо заимствовал эту идею… В смысле, многоплодность, а не многосисечность, которой нет в его сочинениях.
- …Это недоработка Ларосо, - вставила Хрю.
- …Но, - продолжил Глип, - я думаю, что многоплодность от Хайнлайна, из НФ-эпоса «Достаточно времени для Любви». Биологическая логика колонизации планет.
- Что ты! - возразила она, - Там у Хайнлайна нет темы мульти-близнецов!
- Ну, я ведь сказал, что не знаю, - ответил он.
- ОК, - она кивнула, - я спрошу у тау-китян, они-то по ходу в курсе.
- Спроси, но тактично. Сравнение с 6-сисечными людьми-геккономи может обидеть.
- Обидеть? Что ты, папа! В биологических темах тау-китяне абсолютно необидчивы!
Глип Малколм быстро протянул руку и хлопнул дочку по плечу.
- Wow! Вот это экстремально ценная информация! Mauru-roa baby!
- Maeva oe, daddy. Хотя, я не догоняю, что в этом такого экстремально ценного.
- Вероятно, Хрю, ты не интересовалась темой саммита, на который я приехал сюда.
- Хэх... Я думала, как обычно: тема безопасности пассажирских авиаперевозок.
- В этот раз не как обычно, - ответил он, и бросил яркий буклет на стол перед ней.
Хрю «схватила взглядом» титульный лист и снова удивленно выпучила глаза.
- Инициатор - UNICEF. Что за нах?! Это же контора при ООН! Убить!
- Сбавь экспрессию, и прочти внимательно, - посоветовал Глип.
- Я читаю… - буркнула Хрю, - …Посол доброй воли Чрезвычайного Детского Фонда Организации Объединенных Наций (UNICEF) профессор Найджел Эйк… Блин, что в конторе ООН делает Найджел Эйк? Он такой классный дедушка-канадец, а его книга «Человек встречает философию» вообще настольная у Невилла! Даже я читала!
- Вот, - произнес Глип, - именно потому, что профессор Эйк входит в мизерное число действительно всемирно-известных философов-гуманистов, хитрые оффи с помощью спекуляций на несчастных детях, уговорили его вступить в волонтеры группы Послов доброй воли этой пакостной ооновской конторы, изображающей защиту детей.
- Папа! Я не понимаю! Как профессор Эйк мог поддаться на такой гнилой заход?
Глип Малколм пожал плечами.
- Это ты спросишь у него, если захочешь. Я могу устроить тебе встречу.
- Ну, я даже не знаю… Надо подумать.
- Подумай, это вообще полезно, и учти, что на острове Тимор опять вспышка голода и дефицита пресной воды. Поставь себя на место Эйка, когда к тебе приходят друзья по университету, и говорят: «Найджел, на Тиморе 100 тысяч голодающих. Мужчины по-бандитски делят воду и пищу. Женщины продают детей за бочку воды и мешок риса. Неужели ты, после всех твоих слов о гуманности, будешь сидеть в своем кресле…».
- ОК, папа. Я поняла. А ты каким боком к этой помойке?
- Я как обычно, и тут ты угадала. Ингвар Инвербрас пригласил меня, как эксперта.
- Инвербрас? - переспросила Хрю, - Австралиец-миллиардер по прозвищу Ай-Ай?
- Да. Он купил малобюджетное австрало-новозеландское авиа-СП «Sunfinder»…
- Ну, я в курсе. И?..
- …И, - продолжил Глип, - у него PR-фокусы. Это СКАГ, Суперкубок адреналинового гейзера. Еще это ЭТЭМ, Экстренная тиморская эвакуация малолетних, разработанная совместно с Фондом «Инфанта-Колония» графини Леокадии. Достигнуто соглашение: Амеро-Самоа примет толпу многодетных мам-одиночек с потомством, одной дозой: с помощью авиатранспорта «Mriya», китайско-украинского производства.
Хрю в очередной раз выпучила глаза,
- «Mriya»? 80-метровая хреновина, 600 тонн полетного веса, 200 тонн груза?
- Точно. Этот самолет сейчас тут, на Вемеране, только не в аэропорту Луганвилл, а на военном аэродроме Порт-Олори. И мне бы пригодился твой свежий взгляд.
- Wow! Папа! Это классно! Поехали, посмотрим!
- Подожди, Хрю. Сначала я хочу проверить, как у тебя с физкультурой.
- Папа! У меня все нормально с физкультурой!
- Это ты так думаешь, а проверить надо. Давай-ка, сплаваем метров 500 до рифов.
…
Ресторан «Sun-Wu-Kong» располагался на южной стороне Мэйн-роуд, идущей вдоль берега залива Амбуэй – мелководного и загроможденного причудливыми островами и коралловыми полями. Эти формации с верхушками у самой поверхности, усложняют судоходство (так, на данном рифе наблюдались руины старой шлюпки, что делало его заметным). Удобная точка для любителей прогулок-заплывов. Оставив свою одежду в ресторане (до возвращения и дегустации десерта) Глип и Хрю поплыли КАК БЫ, для проверки физкультурной формы. И, после энергичного преодоления дистанции…
- …Уф, - выдохнула Хрю, выбираясь из воды на руины шлюпки, изрядно прогретые полуденным солнцем, - …Уф! Такие гонки не по мне!
- Вот итоги твоего безответственного образа жизни, - строго сказал Глип, и прицельно метнул увесистый комок водорослей точно в нижний сегмент дочкиной спины. Шлеп!
- Папа! Зачем по заднице-то!?
- За тем, чтобы ты осознала: в твоем возрасте надо делать зарядку по-настоящему.
- Папа! У меня переходный возраст! Пропорции организма не сформировались еще! И устраивать мне какую-то, блин, школу олимпийского резерва, это неправильно! Вот!
Глип тоже вылез на бывшую шлюпку, и произнес:
- ОК, сегодня я больше не буду устраивать тебе какую-то, блин, школу олимпийского резерва. Поговорим лучше о королях и капусте.
- О Сэме Хопкинсе и новой подлянке Ватикана? – предположила Хрю.
- Да. Что ты думаешь о реакции Сэма Хопкинса на демарш кардинала Джованеро?
- Ну… Во-первых, демарш устроил не только Дарий Джованеро, но и Аехан Шордад.
- Ты про лидера бахаи из Окленда? - уточнил Глип и, после ее кивка, продолжил, - Не хотелось бы его трогать. Судя по биографии, он неплохой дядька.
- Папа! На самом деле, Аехан отличный дядька! Мы общались с ним по видео.
- Вот так поворот! И о чем ты общалась с лидером новозеландских бахаи?
Хрю покрутила кистью правой в воздухе, будто регулировала водяной кран.
- Ну, с Аеханом общался больше Невилл, чем я. Темы, типа, практические: про жизнь, хозяйство и учебу наших бахаи в Плайа-Афаноа. Я к тому, что не стыкуется. Аехан не сочинил бы такое письмо к бизнесу и университетам. Кто-то, типа, мотивировал его.
- У-упс… - протянул Глип, - ...Это должен услышать Смаугголден.
- Какой Самугголден?
- Такой, который Эрик Шульц, обер-майор INDEMI, первый зам полковника Фойша.
- Хэх… А этот обер-майор здесь, в Луганвилле, что ли?
- Да. Саммит UNICEF ведь. Но давай не расползаться. Что насчет Джованеро?
- Ну, 5 октября Сэм выдвинул ультиматум Ватикану, а Лев-Пий I тупо забил на это. Я, конечно, не профессор оккультизма, но я думаю: Демон Войны не повторяет дважды.
- И что дальше, по-твоему? – спросил Глип.
- Ну, ты ведь не просто так показал мне рапорт про запуск «Одуванчика».
Старший Малколм утвердительно кивнул, и предложил:
- Предлагай конкретно. Ты уже поняла: рабочая высота «Одуванчика» от 100 до 2000 километров. Для боевого контакта «Одуванчику» надо просто сблизиться с кораблем-мишенью, чтобы сверхсильное магнитное поле разрушило электронику.
- Да, папа, это ясно. Если на километре с четвертью уже помехи на видеокамере, то на полукилометре электроника спутника сгорит от магнитоиндукционного сдвига. А все низкоорбитальные интернет-спутники «Satelepax» проходят над Тихим океаном…
- Не все, - ответил Глип, - но примерно 90 процентов.
- Ну, - сказала Хрю, - значит, эти 90 процентов надо убить по календарному плану.
- Э-э… Что значит «по календарному плану»?
- Папа, это психология. Если убить спутники сразу, то получится ужас-ужас, но инфо-повод сразу исчерпается. Но вот если по одному в день… Хотя нет. Интереснее как у Феликса и Флави в манге «Space-Plates». Там астро-террористы убивали спутники по числам Фибоначчи. Два дня по одному, затем два, три, пять, восемь…
- ОК, я понял. Это симпатичная идея, в ней чувствуется интрига. Давай дальше.
Хрю улыбнулась, потерла ладони и кивнула.
- Даю. В манге есть сюжеты атаки против TV-спутников на геостационарной орбите.
- Но, - заметил Глип, - ГСО около 35.800 километров, а потолок «Одуванчика»: 2000.
- При сильном креативе это не проблема! - объявила она, - Астро-террористы в манге «Space-Plates» на модификации ракет Третьего Рейха ФАУ-2 с высотой полета до 400 километров, чуть не уделали все геостационарное спутниковое TV тремя способами.
- Да ты что? А подробнее?
- Легко! Первый способ: запуск ФАУ-2 под точкой стояния спутника на ГСО и выброс железной пыли во время сеанса с наземным ЦУП. Прием команд из ЦУП прерван. Тут встревает ФАУ-2, и передает команду запуска корректирующего движка спутника - до исчерпания топлива. ГСО плотно населена спутниками, и будет, типа, супер-авария на автобане. Обломки пролетят по всей ГСО, и прощай спутниковое TV, нах, вообще.
- Слишком сложно, - вынес вердикт Глип.
- ОК, папа, есть еще второй способ. Когда космический корабль выводится на низкую опорную орбиту, можно протаранить его снизу. Если хорошо рассчитать, то часть его обломков уйдет на высокоэллиптическую орбиту с апогеем более 36.000 километров, и какой-то обломок врежется в любой спутник на ГСО. Опять супер-авария на автобане.
- Хрю, это интересно, только у нас ведь не ФАУ-2, а легкая фитюлька - «Одуванчик».
- Тогда третий способ, - сказала она, - это гордость нашей манга-команды. Называется «баллистический карамболь». Когда какой-то отработавший тяжелый спутник начнет сводиться с орбиты для захоронения в океане, надо атаковать его в расчетный момент. Активное торможение не завершится, и спутник, чиркнув по атмосфере, уйдет назад в космос по эллиптической орбите. Если расчет точный, то он протаранит снизу другой спутник, и обломки улетят по высокоэллиптическим орбитам. Будет полный ****ец.
Глип Малколм задумался, затем спросил:
- Вы что, всерьез просчитали этот «баллистический карамболь»?
- Конечно, да! Папа, я же говорю: это гордость нашей манга-команды.
- Хм… А можно посмотреть?
- Легко! - заявила она, - Как вернемся в «Sun-Wu-Kong», так я покажу этот эпизод на планшетнике!
- Давай по-другому, - предложил Глип, - вернемся в «Sun-Wu-Kong», съедим десерт и выпьем кофе, после чего встретимся со Смаугголденом.
- Хэх… А Смаугголден что, в курсе неестественной истории Сэма Хопкинса?
- Нет, он не в курсе, поэтому ты будешь просто ты, без демонизма.
- Понятно, - сказала Хрю, привыкшая к сверхглубокой легенде Демона Войны.
…
*75. Брутальный этюд постмодернистской романтики.
Следующая дата 22 октября, около полудня.
Вануату, окрестности Луганвилла, микро-островок Малаора.
Если субъекта спрашивают «ты что, с неба упал», то обычно это метафора. Но данный случай отличался. Феликс Шредер задал этот вопрос Хрю Малколм в прямом смысле. Уточнение: вопрос Феликса звучал так:
- Ты что, спятила, так падать с неба?
- Какое там с неба? – возразила она, выходя из воды на пляж, - Высота 10 метров.
- Ну, может быть, - отозвался Феликс (минуту назад наблюдавший ее прыжок с борта патрульного вироплана в море напротив маленького пляжа), – а зачем прыгать?
- Так проще, - сказала она, - прикинь: зачем приводняться и взлетать лишний раз? А вы выбрали место припарковать «Пингвина». Ну, как американские бутлегеры для катера с левым алкоголем. Не вдруг увидишь с неба.
Феликс оглянулся на экраноплан, припаркованный у полуразрушенного бамбукового причала под старым навесом из бамбукового каркаса, крытого пальмовыми листьями.
- Ну, это просто от солнца. Иначе пришлось бы кондиционер оставить включенным, а биология учит: спать под кондиционером верный путь к простуде.
- Биология учит, - согласилась Хрю, - а кто там спит?
- Флави и сестра Ия, - ответил он, - а если тебя интересует Невилл, то вот его ноги.
- Ноги?.. - переспросила Хрю, проследив за взглядом молодого гессенца.
Действительно, из-под невысокого, но кустистого пандануса торчали голые ноги. Все остальное было скрыто густым массивом стреловидных листьев у основания ствола.
… - Хэх! А что Невилл там делает?
- Типа, он работал. Как 8 утра, так ему покатили звонки по OYO, раз за разом. Вот, на четвертом звонке примерно, он, чтоб не будить весь экипаж, переполз с витифоном и ноутбуком в кусты. Дальше шквал звонков прекратился, и он, по ходу, спит.
- А-а… - протянула Хрю, - …Это вы так гульнули ночью?
- Да, гульнули, - сказал Феликс, - примерно как Флави тебе вечером прогнозировала.
- Wow! Реально что ли? Со свингом?
- Ага! Я же говорю: как Флави тебе вечером прогнозировала по телефону.
- Так-так! - Хрю азартно потерла руки. - Идем под навес, и расскажешь. Кстати, вы не выпили всю правильную кока-колу? Тогда давай, надо тонизироваться!
- А-а… Ты, по ходу, тоже не скучала за отчетный период, - заметил он.
- E-o! Но ты первый расскажешь, потому что я первая спросила!
…
История сообщает: кока-колу придумал в Атланте (штат Джорджия) в 1886 году Джон Пембертон, бывший полковник бывшей армии конфедератов. В поисках микстуры от головной боли, он смешал сладкий кофе и отвар листьев коки (да, коки, которая позже получила мировую славу, как сырье для «снежка» и экономический базис мафий). Во времена полковника Пембертона никакая мафия вокруг этого не могла бы возникнуть, поскольку кокаин в коке, как и кофеин в кофе, считались натурально-растительными тонизирующими средствами. Это позже их стали считать наркотиком и разрушителем здоровья. Еще позже, началась всемирная борьба против сахара. Так, через 100 лет, от изобретения полковника-конфедерата не осталось ничего. Из кока-колы исчез сперва кокаин, затем - кофеин и сахар. Но появился ряд синтетических веществ и фосфорная кислота. О качестве напитка после этих замен: «Sapienti sat», как говорил Тит Плавт...
…Напиток, который обозначен как «правильная кока-кола» в диалоге Хрю и Феликса, производился с недавних пор по рецепту полковника Пембертона, на мини-фабриках: первая - на острове Косраэ, и далее – по разным островам Меганезии. Взяв по бутылке «правильной кока-колы», Хрю и Феликс устроились на досках причала, и…
- Это, - начал Феликс, - было как рекламная акция «гора Броккен теперь с доставкой».
- Броккен, это где в Германии были шабаши ведьм? - уточнила Хрю.
- Точно! - гессенец кивнул, - Я не знаю, о чем ты и Флави говорили с шаманом, какое колдовство было на лавовой реке, какое зелье она пила, но к вечеру ее так пробило на любовь, что… Как объяснить? Флави горячая девушка, но вчера это было вообще.
- Вообще, в смысле оргия типа шабаша? – спросила флоридская креолка.
Феликс Шредер неопределенно покачал бутылкой в воздухе.
- Прикинь: я не бывал на шабаше. Мне не с чем сравнить. Может, Флави заразила нас тантрической аурой, извини за мой хинди.
- Так, - сказала Хрю, - а чисто геометрически: свинг, что ли?
- Полу-бисексуальный свинг, - уточнил Феликс.
- Хэх… Полу-бисексуальный свинг, это как?
- Это так: я и Невилл слишком гетеро, чтобы вот. Я думал: Флави тоже гетеро, но ее торкнуло от вчерашнего, и она с сестрой Ией полюбилась. С огоньком. Это был, типа, финальный аккорд. Они занялись друг другом сексуально, а я и Невилл общались про философию. Я знал, что он зверски эрудированный парень, но не знал, что настолько.
Хрю Малколм похлопала его по плечу.
- Про философию - интересно. Только сначала скажи: как у Невилла было с сексом?
- В смысле, - уточнил Феликс, - как было у него вчера и сегодня ночью?
- Да. Как было до того, я сама знаю.
- Ну, сначала он увиливал, но против тантрической ауры не попрешь. Когда дошло до биофизики, у Невилла все работало ОК, насколько я мог заметить.
- Wow! - обрадовалась Хрю, но затем насторожилась, - А вы не очень давили на него?
- В смысле, - уточнил Феликс, - не давили ли мы на Невилла, чтобы он включился?
- Да, именно в таком смысле.
- Ну, в таком смысле нет. Просто, была, типа, аура. Спроси лучше у Флави. Когда она проснется. Она зумбези, это ее компетенция. ОК?
- ОК, - согласилась Хрю, - это резонно. А что ты говорил про философию?
Феликс снова покачал бутылкой в воздухе.
- В общем, Невилл объяснил мне экзистенциальную философию. Там главная фишка: человеку надо осознать себя, и быть ответственным за себя, чтобы стать самим собой. Практически, это значит, что человеку надо принимать свои решения, не такие, какие приняты в обществе, а такие, какие он сам считает правильными. Если человек просто поступает, как принято, то он не человек вовсе, а протоплазма, говно на лопате. Там у какого-то философа сказано: человек является человеком только в моменты, когда он принимает решения и совершает поступки вразрез с общепринятым.
- Хэх… - отреагировала Хрю, - …А если случай, когда общепринятое – оптимально?
- По ходу, - ответил Феликс, - это про случаи, когда общепринятое не оптимально. По экзистенциальной философии выходит так: если человек принимает свои решения, то строит свою личность сам, а если он принимает общепринятое, то его строят другие, и получается не личность. Получается типа такой муравей. В муравейнике все муравьи функциональны: рабочие, солдаты, матки, няньки. Детали социальной машины.
- Что-то в этом есть, – согласилась она, - а почему вы общались именно об этом?
- Из-за секса, - ответил он, - прикинь: в большинстве стран секс, это та тема, в которой общество сильнее всего требует, чтобы человек вел себя общепринято. А если человек поступает по-своему, вразрез с этим, то общество начинает прессовать его.
Хрю сделала отрицающий жест ладонью.
- Это не общество делает. Это истеблишмент. Оффи. Как Лукас Метфорт говорит, для истеблишмента главная задача: контроль основного инстинкта подданных.
- Точнее, - сказал Феликс, - это делается через общественное мнение. Для человека это выглядит, как прессинг со стороны общества, верно?
- Да, - согласилась Хрю, - и что?
- Вот что: экзистенциальная философия. Человек является человеком только когда он действует вразрез с общепринятым. Выбор сексуальной ориентации это вариант.
- Третье! – объявила она.
- Что – третье, - не понял он.
- Третье объяснение причин асексуальности Невилла! Первое объяснение: это детская психотравма от хреновых отношений отца и матери. Второе: нежелание участвовать в состязаниях человекообразных баранов за спаривание с овцами. Теперь третье.
- Ну, - Феликс пожал плечами, - моя мама говорит: у любого выбора - много причин.
- Меня, - сообщила Хрю, - волнует не та причина, которая была, а та, в которую верит Невилл сейчас. Прикинь логику.
- Прикидываю, - сказал Феликс, - типа, ты опасаешься, что после шабаша секс-вектор Невилла повернет куда-то не туда из-за экзистенциально-философского бла-бла-бла.
- Типа того, бро. Ты сформулировал лучше, чем было у меня в мозгах. Блин! В новой обстановке мне надо покувыркаться с Невиллом, чтобы как-то эмоционально понять.
- Ну, гло, в новой обстановке с этим будет проще. Посмотри на ост-норд-ост.
- Смотрю, - она действительно посмотрела, - там вулкан-остров Аоба. И что?
- До него 30 миль, - продолжил Феликс, - а у вас на борту есть автожир. Слетай туда с Невиллом, посмотрите экзотику, покувыркайтесь. Если там не так классно, как люди говорят, то вы вернетесь к ночи. Если действительно классно, то позвоните нам, и мы перебазируем туда экраноплан. Надо посмотреть все интересное вокруг, раз мы тут.
- Верно, - согласилась Хрю, - когда Невилл проснется, мы слетаем туда…
Феликс утвердительно отсалютовал бутылкой правильной кока-колой.
- Точно, гло! А пока он спит, ты рассказывай. Твоя очередь, так?
- Так, блин… - Хрю основательно глотнула из бутылки, - …С чего начать? Ага, вот: я помогала папе Глипу делать экспертный осмотр сверхтяжелого китайско-украинского авиатранспорта «Mriya» авиа-СП «Sunfinder», которое не так давно купил Ай-Ай.
- Э-э… Как-то странно. В авиа-парк СП «Sunfinder» включены только модели, которые эксплуатируются более полувека, и выпущены в количестве более 10.000 единиц. Это главная фишка. А сверхтяжелый «Mriya» не выпускался большой серией.
- Да, Феликс. Это фишка про пассажирские борты, а «Mriya» куплен в качестве авиа-грузовика. Но Ай-Ай для PR решил применить этот сверхтяжелый авиа-грузовик, как транспортер беженцев с Тимора: толпы многодетных мам-одиночек с потомством. Ну, угадай теперь: куда будут переправлены эти беженцы?
- Э-э… В Австралию - слишком просто, ты бы не спрашивала. Может, в Папуа?
- Ты не угадал. Слушай: они будут переправлены в Амеро-Самоа, Паго-Паго.
- Охренеть! - выдохнул Феликс, - Почти рядом с нашим домом. Они с какого Тимора? Восточного независимого бывшего португальского, или западного индонезийского?
- Они из приграничной полосы, - сообщила Хрю, - так что, типа, смесь.
- Вот зараза! Хуже не придумаешь! А зачем Ай-Ай решил нам так насвинячить?
Хрю Малколм пожала плечами:
- Я без понятия. Лучше спроси у фон Зейла, когда мы вернемся.
- Да, это резонно, - согласился 17-летний уроженец Гессена.
- Теперь, - продолжила Хрю, - новость, которая тебе понравится. Манга «Space-Plates», эпизод «Баллистический карамболь» имеет шанс стать супер-хитом. Готовься.
- Готовиться к чему?
- Ну, к тому, что бывает с авторами супер-хитов. Шквал звонков из СМИ, типа того.
- Хм… И когда надо подготовиться?
- Ну… Я прикидываю: у тебя на это есть примерно 100 часов.
- ОК, через 100 часов я буду готов, - лаконично ответил Феликс Шредер.
…
Вторая половина того же дня, 22 октября. Вануату. Вулкан-остров Аоба.
Остров Аоба имеет форму капли, ползущей по стеклу. Длина капли - 40 километров, а высота - полтора километра. Тут джунгли дикого западного и центрального сегментов сливаются с полудикими садами и огородами в восточном сегменте (где в нескольких деревнях почти первобытного дизайна обитают около 10 тысяч туземцев). А верхушку острова занимает ансамбль озер в вулканических кратерах, окруженных лесом из лиан, оплетающих стволы деревьев, погибших при парогазовых извержениях, случающихся каждые несколько лет. Немногочисленные туристы (в основном, это австралийцы или новозеландцы) обычно останавливаются на северо-восточном берегу (где существует некоторая инфраструктура), обследуют полуподводные гроты, дегустируют туземную кухню, а к самому кратеру совершают пеший поход сквозь дождевые джунгли, вдоль непостоянных ручьев, с финальной точкой около вулканических озер. Причем гид не рекомендует задерживаться в такой опасной близости от очага магмы.
Вообще-то, гид прав, но если люди в курсе текущей сейсмической обстановки, то они, практически без риска, могут прилететь на озеро, окрашенное ржаво-красным тонким пеплом из парогазовых выбросов, остановиться там, и поиграть в экзотику. Поплавать в вулканически-нагретой воде, полежать на пляже такого же ржаво-красного цвета, и еще провести гастрономический эксперимент: сварить в котелке суп из местных древесных грибов на минерализованной воде из озера...
…Голая парочка: молодой мужчина и совсем юная девушка, устроились в тени своего маленького автожира на пляже, разожгли костер, и варили экзотический грибной суп.
В это время сторонние наблюдатели, глядя на них, строили разнообразные гипотезы. Например, что эта парочка – какой-то новый сорт диких экологов-хиппи.
Или, что они – участники реалити-шоу (вроде «Голые и напуганные» 2010-х годов).
Или, это – психонавты, которые приобщаются к местной галлюциногенной флоре.
И далее в том же роде, на уровне банальной инфо-помойки ведущих мировых СМИ.
Ничего оригинального они не могли придумать - уровень интеллекта не позволял.
Сторонними наблюдателями были два калифорнийских видео-блоггера. Они надежно спрятались на кольцевой гряде кратера над ржаво-красным озером, среди леса из лиан, прицелились видеокамерами, и снимали происходящее. Можно было бы принять их за папарацци, но - они были пранкерами, причем, из топ-20 по США и Канаде. Звали их: Альберт Бикмор (ник Динокрок) и Сирус Грейберг (ник Реддиггер).
Что касается креативной голой парочки на пляже, в тени мини-автожира, то это были Невилл Кавендиш и Хрю Малколм. Их эксперимент по сотворению грибного супа из туземного сырья был связан не с какой-либо банальностью, а с романтической ролью, сыгранной суповым концептом в их судьбе. В январе этого года, ни что иное, как суп, сваренный Хрю Малколм, стал причиной их знакомства в отеле на острове Бугенвиль. Теперь, опять-таки, суп стал мотивом, чтобы заняться любовью прямо там, на пляже. Данный эротический эпизод мог бы стать основой сценария полнометражной афтер-постмодернистской мелодрамы (см. концепты «воскрешения субъекта» и «инфляции рациональности»). В этой мелодраме все было бы проникнуто нео-экзистенциальным символизмом, и грустной, но светлой чувственной безысходностью, показанной через антитезу торжествующей первобытной телесной радости двух организмов, и странной психологической неуверенности, нашептываемой закадровым сверх-сознанием.
Эта мелодрама имела бы мало общего с реальностью, но в нее вписался бы тот диалог, который реально имел место вскоре после того, как (выражаясь лирически) схлынуло эмоциональное цунами синхронного оргазма. Двое участников маленькой вакханалии просто лежали рядом, взявшись за руки, и Хрю ласково прошептала:
- Мне очень классно. Только зачем ты сразу куда то улетаешь? Вернись, Невилл.
- Хрю, я здесь, я не улетаю… - отозвался он, - …Просто, у меня странные мысли.
- Какие мысли, Невилл?
- Хрю, лучше не говорить. Это такие мысли, которые… Которые…
- …Которые я не пойму, так что ли? – предположила она.
- Которые, - поправил он, - ты можешь не так понять.
- Невилл, если я пойму эти мысли не так, то ты объяснишь, как понимать их так. ОК?
- ОК. Я скажу. Моя асексуальность не исчезла. Я только научился игнорировать ее.
- Асексуальность не исчезла? – удивилась она, - А как же тогда получилось это вот?
Невилл Кавендиш улыбнулся и сделал отрицающий жест ладонью.
- Все не так просто, Хрю. Моя асексуальность, это фобия, относящаяся не к сексу, как таковому, а к последствиям секса. Таблетки «Моргенштерн» исключают тривиальные последствия: нежелательную беременность. Но есть еще нетривиальные.
- Хэх… Какие нетривиальные последствия, Невилл?
- Цена, - ответил он, - когда я был ребенком, в мою голову долго вбивали правило, что каждое удовольствие имеет цену, которую общество сообщает тебе, в лучшем случае - заранее, в худшем случае - постфактум. И я пришел к детскому, но логичному выводу: разумнее избегать удовольствий, не снабженных ценником. Любовь, например.
- Хэх… - буркнула она, - …Воздух, которым мы дышим, тоже не снабжен ценником.
- Я, - ответил Невилл, - не говорю, что моя фобия рациональна, а говорю, что она была логична. Иногда логичное бывает иррациональным.
- Прикинь, Невилл, - сказала Хрю, - есть вещи, на которые надо просто забить.
- Хорошая идея, - согласился он, - если бы я знал, как.
- Ну, - ответила она, - например, был случай перед Второй Новогодней войной…
…Тут афтер-постмодернистский диалог был внезапно прерван звериным ревом, а над ближайшим краем гряды или верхней стены кратера (примерно в сотне метров от них) между мертвых деревьев, обросших лианами, возникла морда гигантской рептилии.
… - Jodo fuck! – выругалась Хрю, - Невилл, собирай барахло, я прикрою!
- ОК, - отреагировал Кавендиш, и занялся тем, что поручено (в непонятной внезапной ситуации он предпочел положиться на быструю интуицию юной подруги, а не на свою надежную, но медленную рассудительность). Тем временем, гигантская рептилия, уже продвинулась вперед, и стали видны мощные когтистые передние лапы. Ее намерения выглядели безусловно понятными. Вряд ли эта тварь хотела вежливо поздороваться с туристами, и пожелать приятного отдыха. А вот Хрю Малколм поздоровалась.
- Hi, дракоша, - шепнула юная резерв-капрал, и извлекла ПП «Маузер-Ре» из бокового кармана жилетки, лежавшей рядом на грунте. Точно как на общефлотских тренингах.
Пятью секундами позже над озером раскатилась хлесткая автоматная очередь.
- Давай пушку и садись за штурвал! – крикнул Невилл, - Я прикрою!
- Держи! - она пихнула оружие ему в руку и шлепнулась в пилотское кресло.
- Holy shit... - выдохнул он, прицелился в гигантскую рептилию (отметив что, судя по нескоординированным движениям, она, кажется, уже ранена), и нажал триггер. Еще очередь – три выстрела. Одна пуля выбила фонтанчик пыли из ствола сухого дерева в полуметре от головы рептилии, а куда попали еще две, Невилл не понял. Между тем, свистящий шелест разогнанных лопастей ротора указал на готовность к полету.
- В кабину! – раздался резкий голос Хрю, и Невилл снова доверился ее интуиции, и в следующие секунды (уже в который раз) оценил выдержку своей юной подруги. Она отработала взлет, только после того, как услышала щелчок его ремня безопасности.
- Holy shit... – повторил он, когда ржаво-красное вулканическое озеро с узким пляжем провалилось вниз, - …Эта тварь чертовски похожа на варана Комодо, но откуда?..
- Какой-то мудак привез, вот откуда, - проворчала Хрю, - не лень же было тащить это чудище 3000 миль. Хотя, может, анилины сперли это из зоопарка в Австралии.
- Анилины? – переспросил он.
- Animal Liberation International, - пояснила она, - ну, освободители животных, типа, из незаконного человеческого плена. Дебилы. Сначала притащили казуаров, теперь это.
- Надо сообщить копам, - сказал Невилл, - вряд ли мы убили это, а если оно ранено, то нападет на каких-нибудь туристов с очень высокой вероятностью.
- Да, - согласилась Хрю, - но сначала сделаем маловысотный облет и поглядим на это поближе. Копам надо четко, а не типа: мы видели что-то похожее на варана Комодо.
- Резонно, - согласился Невилл с таким решением…
…Между тем, в аномальном лесу на краю гряды, пранкер Альберт Бикмор (Динокрок) оправился от психического шока, вызванного неожиданно-агрессивной реакцией двух, казалось, безопасных молодых влюбленных. Правда: кто мог ожидать, что двое голых персонажей на пляже, в состоянии релаксации после хорошего секса, вдруг, в ответ на невинную шутку… Или на почти невинную… Так вот: кто мог подумать, что эти двое влюбленных, даже не одевшись, сразу вытащат откуда-то пушку и откроют огонь?
Примерно через 3 минуты, Альберт сбросил состояние психического ступора, и начал помогать Сирусу Грейбергу (Реддиггеру) выкарабкаться из простреленного костюма-муляжа Годзиллы. Тот, придя в себя после шока и потери сознания барахтался внутри костюма-муляжа. Сейчас было непонятно, ранен ли напарник, и если да, то насколько серьезно. Наконец, муляж страшной морды откинут. Снаружи появилась голова и шея Сируса (шея была густо измазана кровью). Альберт окинул взглядом напарника, затем отвлекся на посторонний шелест, глянул на небо, и закричал:
- Сирус! Они возвращаются! Надо бежать! Они летят и у них долбанный пулемет!
- Черт-черт-черт! - воскликнул Сирус, тоже увидев в небе автожир, который выполнял боевой разворот на цель. Тут, к чести Альберта, надо сказать: у него не возникло даже мысли бросить раненного напарника. Он рывком приподнял Сируса (только частично освобожденного из костюма-муляжа) и изо всех сил потащил его в ближайший овраг. Вообще-то Альберт (он же Динокрок) никогда не был под огнем с воздуха, но смотрел немало военных фильмов, и усвоил, что овраг - хорошее укрытие в таких случаях.
…
Та же дата 22 октября, вечер. Остров Аоба. Станция Натаримбоэ (южный берег).
Экраноплан класса «Пингвин» (хаускрин Кавендиша) с тройкой Феликс - Флави - Ия, подошел к причалу военно-полицейской станции Натаримбоэ за час до заката, так что успели разглядеть это изумительное место. Берег на любой вкус: есть песчаный пляж, примыкающий почти к джунглям, причудливая базальтовая скала, кусочек мангровых зарослей, и коралловое поле с островком в 150 метрах от берега. Еще: станция (иначе говоря: опорный пункт патруля Народного флота). Вот туда по прибытии направился Феликс Шредер (оставив двух девушек на борту – их снова одолела сонливость после шабаша прошлой ночи). Станция представляла собой маленький, давно заброшенный туземный поселок, переделанный под военно-полицейские цели. Здесь был грунтовый аэродром, деревянный причал, склады-ангары, медпункт, и туземные старые хижины, переделанные под нормальные домики для милитаризованного персонала.
Договоренность была заранее, и Феликса тут встречали. Примерно 20-летний парень-австралиец, спросил на всякий случай:
- Твое имя, бро?
- Я Феликс Шредер с Германского Самоа.
- Ага! А я Орибаз, военфельдшер станции Натаримбоэ. Идем на медпункт. E-oe?
- E-o, - сказал Феликс.
- Только, - добавил Орибаз, - прихватим с собой Лози. Вот этого мальчишку, который подтягивается на турнике, думая, что некому его увидеть…
…Военфельдшер сделал короткий рывок-пробежку, ловко снял с турника мальчишку-туземца младшего школьного возраста. И усадил к себе на плечо.
- Док Орибаз! Мне не станет плохо от турника! – попытался протестовать тот.
- Лози! Ты перед этим думал, что тебе не станет плохо от кубомедузы.
- Док Орибаз! Я просто раньше не видел таких медуз. Даже дедушка Вокоо не видел.
- Просто, - сказал военфельдшер, - этих медуз редко заносит так далеко на восток.
- Кубомедуза? - включился Феликс, - Та, что называется гигантской морской осой?
- E-o, - подтвердил Орибаз, - это австронезийский вид, но иногда циклоны на обратном движении затаскивают всяких поганок в нашу акваторию. Редкость, но знать надо.
- Я думал, мне крышка, - добавил туземный мальчик, сидя на плече фельдшера.
- Вот что, Лози! – сказал тот, - Думай лучше о том, как не перегружать организм. Тут достаточно бывает дебилов, за которыми надо следить. А такой умный парень, как ты, способен сам следовать инструкциям биомедицины. Мы поняли друг друга?
- Да, док Орибаз. А дебилы, это те двое с резиновой Годзиллой?
- В частности, они, - подтвердил военфельдшер, - но не говори им этого. А сейчас, мы устроим тебя на диване, чтобы ты занялся уроками. Школу никто не отменял.
…
На медпункте Лози (как обещалось) был пристроен на диване, снабжен планшетом, и нацелен на школьную учебу. А после этого, была прогулка до буфета в мансарде. И у Феликса мелькнула мысль: здание медпункта так вместительно, и так разносторонне оборудовано, что это скорее мини-поликлиника. Военфельдшер угадал его мысль.
- Да, бро, тут медпункт не только для станции, но и для школьного кампуса, и еще для туристов. Отсюда менее пяти миль до вулканических озер, и поэтому почти вся херня случается ближе всего к нам. Тех двух дебилов с Годзиллой тоже привезли к нам.
- Док, а кто эти дебилы с Годзиллой, про которых сначала сказал Лози, а теперь ты?
- Это два видео-блоггера - пранкера из Калифорнии. Они решили устроить типичный дебильный розыгрыш: напугать туристов, применяя костюм Годзиллы… Давай-ка мы хлебнем кофе, для ясности мысли. Что скажешь, Феликс?
- Годится, - одобрил 17-летний гессенец.
Они взяли у буфетной стойки по большой чашке кофе, и устроились за столиком.
- Вот, - продолжил Орибаз, - детально сейчас разбирается констебль Транай. Хотя она помми, и служила в «Голубых касках» в Южном Судане, но классная девчонка.
- Помми? – переспросил Феликс.
- Британка, - перевел военфельдшер с австралийского диалекта, - итак, сейчас Транай опрашивает твоих товарищей: Кавендиша и Малколм, плюс пранкеров. Точнее, пока одного пранкера. Он в норме, за исключением ушибов, царапин, и легкого сотрясения мозга. Они упали в овраг зачем-то. Второй выглядит хуже, у него касательное пулевое ранение шеи, и шок. Это неопасно, но я прописал ему постельный режим до утра.
- Док, а при чем тут мои товарищи?
- При том, что пранкеры попробовали разыграть их, а твои товарищи приняли костюм Годзиллы за варана Комодо, завезенного радикалами – освободителями животных. Из опасения за других туристов, они открыли огонь по мнимому варану. Далее понятно.
- Понятно, - подтвердил Феликс, и добавил, - дебилам везет в таких ситуациях.
- Да, - сказал Орибаз, - и этим особенно. Будто у них по 9 жизней… О! А вот Транай.
- Aloha, парни! - энергично поздоровалась девушка (европейка-северянка с характерно установившимся загаром обитателя тропиков), - Мне надо срочно выпить!
- Aloha, констебль, - отозвался Феликс.
- А ты Шредер, который творит сверхновую мангу, верно? – уточнила она.
- Ну… Типа того. Творю. Но название жанра: «сверхновая манга» не я придумал.
- Это несущественные детали! – объявила Транай…
…Тут Орибаз подвинул к ней по столу чашку кофе, в которую влил унцию домашнего абсента-зеленухи.
… - Faafe! - поблагодарила она, одарила военфельдшера лучезарной улыбкой, а затем продолжила разговор с Феликсом, - Это несущественные детали! Главное: у тебя есть понимание людей артистических. Профессиональная эмпатия, как я это называю.
- Транай, к чему ты клонишь? - спросил он, подозревая некую цель в ее рассуждении.
- К тому, что я вот не понимаю их, - пояснила она, и глотнула кофе с зеленухой, - мой этнически-фирменный британский здравый смысл буксует в их вязком артистизме.
- Транай, а можно конкретнее?
- Можно, бро. Конкретно у меня сегодня хреновый день… - констебль сделала второй глоток из чашки, - …Сплошные артистические персоны. Сначала два видео-блоггера-пранкера из североамериканского топ-20, дошутились с твоими товарищами. А затем, парочка австралийцев из всемирного топ-10 любовного ретро-романа, обварились при сексуальном эксперименте. Скажи: где мозг у тех, кто лезет трахаться в нестабильный геотермальный водоем? Там рядом - плакат: «Осторожно! Иррегулярный гейзер». Но, любовные романисты ведь самые умные! Разве что, после блоггеров-пранкеров.
- Гло, а как звать этих австралийцев, любовных ретро-романистов рекордсменов?
- Квентин и Жоэли Эпплоу, - ответила констебль.
У Феликса Шредера чуть не отвалилась челюсть от изумления.
- Охереть! Это авторы фанфика об Анжелике!
- Ну, - констебль Транай кивнула, - я же говорю: они из всемирного топ-10.
- Охереть, - уже более спокойно повторил 17-летний гессенец, а затем повернулся к военфельдшеру, - док Орибаз, как они?
- Знаешь, бро, - философским тоном ответил тот, - температура парогазовой смеси из иррегулярного гейзера может достигать 200 градусов Цельсия. И, по самой детальной статистике гейзерных термо-травм, ведущейся в Йеллоустоне, США, несмотря на все мыслимые меры информирования, в среднем гибнет 3 туриста за 10 лет. Иногда из-за действия температуры и химии геотермальных бассейнов, от тела ничего не остается вообще. Даже костей. Полиция выдает скорбящей родне злосчастного туриста только металлокерамические зубные коронки, если они у него были. Кстати, я считаю, что у металлокерамических коронок это единственное хорошее качество: сохраняться при длительном пребывании в гейзере…
… Военфельдшер сделал длинную паузу, после которой самокритично признал:
… - Но, я несколько уклонился от темы.
- Да, док, я заметил. А что с парочкой Эпплоу?
- У них ожоги второй степени примерно пяти процентов тела. К ним была применена экстренная эвакуация, и специализированная первичная биомедицинская помощь. На данный момент: 6 часов после термо-травмы, их состояние не внушает опасений.
- Но, - перехватила инициативу констебль, - четыре всемирно-известных артистичных персоны на нашем медпункте, это долбанный перебор. Особенно, если учесть, что их артистические направления идейно несовместимы, если ты понимаешь, о чем я.
- Хм… - откликнулся Феликс, - …Ты о том, что пранкер и романтик, это, как бы…
- Бро! - проникновенно произнесла констебль, - Это не как бы. Это реально, это очень хреново, и потому, мы хотим попросить ваш экипаж забрать их утром. Тем более, вы, кажется, через несколько дней идете на Самоа, а им как раз туда.
- Все верно, - Феликс кивнул, - и мы с удовольствием заберем парочку Эпплоу.
- Извини, бро, - сказал Орибаз, – но вообще-то мы просим вас забрали пранкеров.
- Прикинь, - добавила Транай, - парочка Эпплоу отличная реклама для туристического бизнеса этого острова. А два долбоеба-пранкера даже из топ-20 по США и Канаде, это долбанная проблема. Обижать их нежелательно, однако держать их здесь не хочется.
Феликс Шредер снова кивнул и спокойно прокомментировал:
- Значит, вы просите, чтобы мы съели это говно.
- Да, типа того, - честно подтвердила констебль, - причем мы уже договорились с мисс Малколм и сэром Кавендишем. Они согласны, если согласится остальной экипаж.
- В каком-то смысле, это честно! - добавил военфельдшер, - Ведь мисс Малколм и сэр Кавендиш, хотя без нарушений, но сделали этих двух долбоебов нашими клиентами.
- Знаете, док, - произнес Феликс, - не Малколм-Кавендиш привезли сюда пранкеров из Америки, так что не надо тут про честность, ОК? Если вы хотите, чтобы мы съели это чудесное говно из топ-20 амеро-блогосферы, то предложите, типа, компенсацию.
- Ты циничный хищник! – с пафосом объявила Транай.
- Гло, - сказал он, - я смотрю на тебя, и не вижу, что ты шокирована моим цинизмом.
- Хэх! Чего уж тут… - констебль развела руками, - …Говори: чем компенсировать?
- Ну, для начала: тот домик на коралловом поле чей вообще? – спросил Феликс.
…
*76. Инверсия. Пранкеры, как объекты пранка.
Позднее утро 23 октября. Коралловое поле у южного берега острова Аоба.
Старый домик-база океанологов на крошечном плоском островке.
Альберт Бикмор (Динокрок) и Сирус Грейберг (Реддиггер) были в принципе похожи. Обыкновенные парни около 25 лет, в основном, англосаксонского происхождения, с этнически-типичным телосложением, чуть выше среднего роста. Только Альберт был шатеном, лицо вытянутое, нос чуть с горбинкой, а Сирус был рыжеватый, лицо более круглое, нос курносый. Обычно в выпусках канала «Реддиггер и Динокрок», Альберт изображал глумливого интеллектуала, а Сирус - парня от сохи. Хотя, их IQ не сильно различался, и лежал где-то в районе 110. Иначе говоря: они были не глупы, однако не блистали интеллектом, причем именно поэтому у них легко получались шутки, четко соответствующие ожиданиям типичного конформного потребителя с IQ от 90 до 110, живущего в сравнительно развитой стране с условно-западной культурой.
Сейчас Невилл Кавендиш, устроившись под навесом на надувном матраце, смотрел по ноутбуку новости и, с этаким философским любопытством, наблюдал за пранкерами. Бикмор (Динокрок) и Сирус (Реддиггер) сидели в старых пластиковых шезлонгах под соседним навесом, и (судя по некоторым действиям) пытались понять устройство той маленькой компании, в которую занесла их судьба. Их визуально заметные действия состояли в манипуляциях с планшетником, удивленной мимике, и перешептываниях.
Они переводили взгляды с Невилла (который, как отмечено, читал новости) на Хрю и Феликса (нырявших недалеко от берега с целью сбора моллюсков для обеда). Дальше взгляды пранкеров перескакивали на Флави и сестру Ию, танцевавших клендату (если точнее, то Флави только учила сестру Ию схеме движений этого нового танца).
Любой грамотный практический психолог мог бы довольно достоверно угадать, какие мысли вертятся в мозгах Динокрока и Реддигера. Разумеется, эти двое успели найти в блогосфере кое-какую инфо обо всех присутствующих. Но соотнести инфо с фактами, которые налицо - не получалось, поскольку эти два пранкера не могли выйти за рамки обычных культурных стереотипов американского обывателя. Практический психолог пояснил бы: поп-искусство пранкера предполагает глубокое внутреннее соответствие указанным стереотипам. Без этого не получится интуитивно генерировать пранк-идеи, вызывающие восторг у массового конформного зрителя с невысоким интеллектом (на социально-журналистском сленге такой зритель зовется быдлом – хотя, это спорно)...
…Расшифровывая мимику и шепчущий диалог Динокрока и Реддигера, практический психолог отметил бы, что наибольшее недоумение у них вызывает сестра Ия, которой следовало бы тихо сидеть в уголке и страдать. Так выглядел стереотип поведения для девушки, подвергшейся публичному групповому изнасилованию, особенно - если эта девушка была монашкой, а видеозапись изнасилования доступна в интернете. Но факт налицо: вместо тихих страданий в уголке, она разучивает эротичный афро-карибский пляжный танец новейшего поколения. Как это понимать с позиции условно-западного обывателя? Запредельное напряжение мозгов породило конспирологическую версию, типичную в рамках того же стереотипа: сестра Ия не настоящая. В смысле: монашка-бенедиктинка из Эсаала куда-то делась, а это - какая-то другая девушка - ее двойник. Можно было не сомневаться, что при первой же возможности, пранкеры попытаются проверить эту версию, причем они займутся этой проверкой тоже по обывательскому стереотипу. Выведать что-то у самого юного, неопытного члена экипажа: у Флави.
Мотив и стратегия пранкеров выглядели настолько очевидно для наблюдательного и эрудированного человека, что Невилл Кавендиш предугадал, как дальше пойдет дело. Динокрок и Реддигер после танцев захотят расспросить Флави «без взрослых» и…
…Что будет после «и», Невилл не представлял, но подозревал, что двух недоделанных «частных детективов» ждет мало хорошего. Лезть с глупыми вопросами к гаитянской зумбези - опасная затея, даже если зумбези такая юная и неопытная. Быть может, даже опаснее лезть именно к юной и неопытной. Скептик возразит, что влияние зумбези на человека, это вымысел (как магия вообще), и все известные факты подобного влияния объяснимы самовнушением жертвы. Допустим, что скептик прав, но это не исключает опасность для людей, хоть немного верящих в магию. По статистике, только немногие индивиды отрицают магию вовсе (на сознательном и бессознательном уровне). Среди индивидов такого рода, в основном, физики-энциклопедисты, но точно не пранкеры...
…Невилл подумал, что неплохо бы вмешаться, пока гаитянская черная магия Вуду не обрушилась на головы этих двух пижонов. Но, в этот момент его отвлекла экстренная новость, всплывшая на экране ноутбука: Верховный Суд Меганезии ответил на запрос фирм Австралии, Новой Зеландии и США о заявлениях кардинала Джованеро (легата Ватикана) на конференции «Межрелигиозный диалог и устойчивое развитие».
Коллегия Верховных судей согласилась, что заявления государства Ватикан являются радикально-враждебными по отношению к Меганезии и ко всем ее партнерам. Но, по мнению судей, такие заявления - еще не война, и потому судьи решили не принимать Народный флот против структур Ватикана вне Меганезии и «территорий договорного меганезийского контроля» (термин не был уточнен в тексте). При этом суд признал за фирмами-интересантами естественное право вендетты против Ватикана на внешних театре конфликта (термины «вендетта» и «внешний театр» тоже не были уточнены).
Невилл задумался над последним небанальным тезисом Верховного суда: о вендетте. Понятно, что этот тезис появился не просто так, и что анонсированная вендетта будет реализована кем-то из фирм-интересантов. Хотя, вероятнее, это будет реализовано их бизнес-партнерами в Меганезии, обладающими военно-флибустьерским потенциалом (небольшим, но достаточным, чтобы устроить «случайности, неизбежные на море»). В широком смысле - «случайности, неизбежные…» где угодно, например: в космосе. По конфиденциальным данным Хрю - именно в космосе, хотя конечно Хрю не знает всей картины. Бизнес Ватикана очень разветвлен, его формальная капитализация (около 10 миллиардов долларов) это лишь верхушка пирамиды, видимая над песчаной бурей. Но (продолжая эту метафору) приблизительный чертеж всей пирамиды доступен любому читателю итальянской «La Stampa» или французской «Bulletin realites». И в пирамиде немало узловых точек, по которым возможна флибустьерская атака. Эффект атаки, по оценке Невилла, мог стать сокрушительным. Ценные бумаги, связанные с ватиканским бизнесом двинулись в рост после двухнедельного провала, вызванного ультиматумом Демона Войны и судебной ликвидацией структур РКЦ в Меганезии. Вторичный обвал поставит Святой Престол на грань банкротства, как в 2009-м, когда сначала пришлось выплатить огромные компенсации жертвам церковного сексуального насилия, а затем признать убытки от лопнувшего ипотечного пузыря в США и банковского кризиса…
…Совпадение, или закономерность, но в этот момент зазвонил витифон.
- Слушаю, - ответил Невилл, ткнув значок «ответить».
- Это Эрик, - отозвался абонент: Эрик Шульц по прозвищу Смаугголден, обер-майор INDEMI, первый заместитель полковника Фойша, и заметил, - судя по аудиофону, тут концерт латиноамериканской музыки вроде самбы.
- Нет, Эрик. Не самба, а новомодный клендату. Я отойду, чтобы не мешало, - с этими словами, Кавендиш встал с надувного матраца и, держа витифон около уха, зашагал к противоположному берегу микро-островка.
- Невилл, надеюсь, я не оторвал тебя от танцевальной сессии.
- Нет, я просто читал новости и между делом смотрел, как девушки танцуют.
- Тогда, - сказал обер-майор INDEMI, - я бы выяснил у тебя кое-что, как у эксперта.
- По какой тематике? – спросил Кавендиш.
- По тематике на стыке глобальной экономики и космической телекоммуникации.
- Гм… Я не уверен, что являюсь тут экспертом, но попробую ответить.
- ОК, Невилл, вот вопрос. Манга «Space-Plates», эпизод «Баллистический карамболь». Допустим, такая угроза возникла реально. Что произойдет в глобальной экономике?
Кавендиш задумался, а затем произнес:
- Последствия зависят не от реальности такой угрозы, а от веры истеблишмента стран Первого мира в ее реальность.
- Допустим, что истеблишмент, в основном, поверил в это, - ответил Смаугголден.
- Тогда, Эрик, начнет раскручиваться спираль глобальной экономической катастрофы. Поскольку сценарии потери глобального спутникового флота многократно описаны в литературе… В разной литературе: научно-популярной, экономической, фэнтезийной, военной… Так вот: поскольку сценарий описан, у биржевых брокеров, у банкиров, и у политиков, будет шпаргалка, они будут действовать так, чтобы максимизировать свой выигрыш от прогнозируемых событий или, хотя бы минимизировать проигрыш. И эти действия будут проводиться в рамках глобальных системных институтов, совершенно непригодных для такой ситуации. Каждое действие крупных игроков будет вызывать автоматические вторичные волны через реакцию инвестиционных институтов, таких, например, как массовые взаимные или пенсионные фонды. Такие фонды не являются активными игроками, их стратегия, по сути, подражательная.
- Хм… - отозвался обер-майор, - …Сейчас я не очень уловил.
- На самом деле, - сказал Кавендиш, - это несложно. Брокеры массовых фондов ведут подражательную игру, это их протокол. Если финансовые концерны вроде «Сакс» или «Морган» сыграют в каком-то направлении доступными суммами порядка триллиона долларов, то массовые фонды сыграют в эту сторону аккумулированными средствами массовых клиентов, это порядка сотен триллионов долларов. Такой переток финансов изменит всю инвестиционную ситуацию, и активно играющие финансовые концерны проведут новое перераспределение инвестиций. Но это опять вызовет подражание со стороны массовых фондов. Это и есть раскрутка спирали экономической катастрофы.
На этот раз задумался Эрик Шульц, и где-то через четверть минуты спросил:
- Это что-то типа паразитной положительной обратной связи в технических схемах, не имеющих защиты от регулировочного резонанса?
- Да, - подтвердил Кавендиш, - глобальная финансово-экономическая система, которая сложилась в ходе Великой Рецессии 2010-х, это крайне низкокачественный регулятор, непригодный для адаптации к сильным встряскам. А угроза потери глобальных сетей массовой коммуникации - крайне сильная встряска. Ведь глобальный мир финансово-информационной экономики критически зависит от глобальной инфо-сети. А эта сеть обеспечивает достаточную скорость инфо-обмена только благодаря флоту спутников.
- Невилл, а можно подробнее об этом?
- Можно, - ответил Кавендиш, и начал объяснять подробно.
…
Тем временем, танцевальный тренинг распался. Сестра Ия занялась хозяйственным менеджментом по отношению к улову моллюсков, притащенных Хрю и Феликсом. А Динокрок и Реддиггер воспользовались этим, чтобы утащить Флави для расспросов. Фактически, это было то самое, что предвидел и чего опасался Невилл Кавендиш. Он блокировал бы такое развитие событий, но он был занят общением с обер-майором.
Силой событий, Флави с двумя пранкерами оказалась в маленькой библиотеке старого домика-базы океанологов. Подобные библиотеки спонтанно возникают на любой базе, используемой для работы интеллектуального вахтового коллектива. Книги в дешевых «дорожных» изданиях прочитываются сотрудниками, после чего остаются на базе для следующих вахт - в этом есть даже нечто философски-символическое. Но, Динокрок и Реддиггер были несклонны искать символы или философию. Они выбрали библиотеку потому, что климат-контроль на старой базе океанологов был устроен так, что именно библиотека стала самой прохладной комнатой. А Флави было без разницы: она просто согласилась поболтать с этими американскими парнями, оставив им выбор места.
Следует отметить, что пранкеры нарыли о Флави мало информации в сети. Они могли узнать значительно больше, но их дезориентировала легкость, с которой нашлась куча информации о Невилле, о Хрю, о Феликсе, и о сестре Ии. При поверхностном сетевом поиске выходило, что Флави Салютэ, уроженка Гаити, просто подружка манга-автора сверхнового стиля. Копать глубже (например, в блогах сокурсников по Пи-Кубу) этим пранкерам было лень - ведь и так все понятно. Для подобных парней с IQ около 110, и высоким уровнем конформизма, все в мире просто и понятно…
…Но в некоторый момент все идет НЕ ТАК. В данном случае «не так» началось, когда Динокрок и Реддиггер приняли предложение Флави «пыхнуть травки». Ведь если эту «травку» курит девчонка моложе 15 лет, то с взрослыми крепкими парнями ничего не случится… Типичный пример простого и очевидного неправильного вывода. Сначала, кажется, все получалось отлично! Раскурили на троих самокрутку из пепельно-серых листьев с ароматом канифоли. Подождали прихода, и похихикали - как от марихуаны. Поболтали о пустяках, рассказали друг другу ужастики про всякую чертовщину, и про инопланетян, затронули историю сестры Ии (ради которой пранкерами затевалось это общение с Флави). Затем вдруг со всех сторон накатились вертящиеся упругие радуги. Именно упругие, раскручивающиеся, как пружины, изгибая поверхности стен, пола, и потолка. Это было тоже прикольно, хотя жутковато. Но радуги погасли, и вообще все источники света погасли. Только через неопределенное время в центре безграничного черного пространства вспыхнула яркая звездочка, и расползлась холодными языками пламени, поглощавшими темноту, и вот: два парня снова в комнате-библиотеке. Лишь гаитянская тинэйджерка исчезла, а посреди комнаты на полу возникла книга в черном переплете с названием «Левая рука тьмы». В книге - закладка с надписью «ответ».
Реддиггер осмотрелся (он, кстати, сидел на полу) поглядел на книгу, а затем перевел задумчивый взгляд на Динокрока (который, кстати, тоже сидел на полу), и произнес:
- Альберт, была ведь девчонка. А книжки не было. Или это трава так втыкает?
- Трава втыкает, - согласился с ним Динокрок, - но трава не может так втыкать, чтобы человек вдруг исчез, если выхода нет. Трава, это не кактусы, верно Сирус?
- Да, трава это не кактусы, - в свою очередь согласился Реддиггер, посмотрев на дверь, снабженную листком с надписью «выхода нет», - черт! Хорошо, что тут есть сортир и умывальник. И еще, я видел пачку галет в шкафу. Сколько-то времени продержимся.
- Не очень большое время, - хмуро уточнил Динокорк.
- Да, - Реддиггер кивнул, - но нам же нужно только время, чтобы найти ответ. Я точно помню, что ответ в книге.
- Конечно, ответ в книге, - подтвердил Динокрок, - поэтому закладка, чтобы не читать миллион букв. И на закладке написано: «ответ». Верно, Сирус?
- Верно, - сказал Реддиггер, - там должно быть про инопланетян и про выход.
- Инопланетяне, они такие, - отозвался Динокрок, протянул руку, и взял книгу.
- Альберт, а зачем нам инопланетяне? – слегка тревожно спросил Реддиггер.
- Так ведь ответы у них, понимаешь, Сирус?
- А-а… - Реддиггер кивнул, и предложил, - …Давай, Альберт, читай вслух.
- Да, - отозвался Динокорк, открыл книгу на закладке, - ух ты: закладка приклеена!
- Давай, читай, Альберт!
- Ладно, - Динокорк кивнул и прочел:
***
…Похоже, они результат некоего эксперимента. Сама мысль об этом уже неприятна. Но теперь, когда существуют доказательства, что люди на Земле, например, тоже появились как результат эксперимента - «приживления» там группы жителей планеты Хейн в сочетании с имевшимися уже автохтонными протогуманоидами…
…Возможно, эксперимент закончился неудачей…
…Сексуальный цикл гетенианцев колеблется от 26 до 28 дней (хотя чаще говорится именно о 26 днях, что соответствует продолжительности здешнего лунного месяца). В течение первых 21-22 дней индивид пребывает в латентном состоянии сомер, то есть сексуально неактивен. Примерно на 18-й день под влиянием деятельности гипофиза в кровь начинают поступать гормоны, а на 22-23-й день индивид входит в состояние кеммера - период наибольшей сексуальной восприимчивости, или эструс. В течение первой фазы кеммера, обозначаемой кархайдским словом сечер, индивид по-прежнему андрогинен. Половые признаки и потенция в изоляции не проявляются вовсе...
…Когда индивид обретает партнера по кеммеру, гормональная деятельность получает дополнительный стимул (по всей вероятности, за счет прикосновения, при котором возникает не выясненная пока секреторная деятельность, а может быть, и появляется особый запах), и в итоге один из партнеров обретает гормонально-половую стабильность, превращаясь в женскую или мужскую особь. Половые органы также претерпевают соответствующие внешние изменения, усиливаются эротические ласки, и второй партнер, как бы подстегнутый переменой, происшедшей с первым, обретает признаки противоположного пола. Исключений практически не бывает…
…Вторая фаза кеммера (кархайдский термин торхармен) - это взаимное обретение половых различий и соответствующей потенции; торхармен, по всей вероятности, длится от двух до двадцати часов. Если у первого из партнеров кеммер успел достигнуть своего полного развития, то второй проходит первые фазы чаще всего значительно быстрее. Если же оба вступают в состояние кеммера одновременно, то развитие фаз происходит медленнее. Нормальные индивиды не имеют предварительной предрасположенности к «мужской» или «женской» роли; то есть они даже не знают, кем будут в данном конкретном случае - женщиной или мужчиной, - и не способны выбирать.
…Если зачатия не произошло, индивиды возвращаются в состояние сомера в течение нескольких часов…
…Если же у индивида, выступившего в «женской» роли, наступает беременность, гормональная активность организма, естественно, продолжается, и в течение 8,4 месяца беременности, а также всего периода лактации (6-8 месяцев) данный индивид остается женщиной…
…С прекращением лактации индивид постепенно возвращается в состояние сомера, становясь обычным андрогином. Не прослеживается никакого физиологического «привыкания к роли», так что «мать», родившая нескольких детей, может с тем же успехом стать «отцом» еще нескольких.
***
Реддиггер подвинулся ближе, заглянул в текст, и тихо спросил:
- Они, это мы что ли?
- Боюсь, что да, - хмуро сообщил Динокрок, и добавил, - мне сразу был подозрителен доктор в мини-поликлинике. Какие инъекции он делал нам? Ты название знаешь?
- Нет, Альберт.
- Вот, Сирус, я тоже не знаю. Это проблема.
- Альберт, ты думаешь: этот доктор – инопланетянин?
- Нет, Сирус. Я думаю, нет. Я думаю: он просто работает на них. И не только он. Все меганезийцы работают на них. Вот чего мы не поняли вовремя.
- И что, Альберт? – встревожился Реддиггер, - Ты думаешь: вообще выхода нет?
- Я думаю, - все так же хмуро сообщил Динокрок, - у нас два выхода. Или ждать пока случится то, что в книге. Кто-то из нас… Ты понял?
- Вот, черт! - воскликнул Реддиггер, - Ты хочешь сказать: кто-то из нас превратиться в женщину, а другой его это самое?
- Сирус, какого черта ты спрашиваешь? Ты читал то же самое, что я читал.
- Подожди, Альберт, а что ты говорил про второй выход?
Динокорк выразительно постучал себя кулаком по макушке.
- Включи голову, Сирус! Это элементарно! Если у нас тут будут две женщины, то мы останемся мужчинами. В книге ясно написано! И какого черта тебе все объяснять?
- А-а… - протянул Реддиггер, и посмотрел на дверь с табличкой «Выхода нет», - …А! Кажется, я понял! Выхода нет, но про вход не написано, значит, вход есть!
- Сирус, какой нам толк от входа, если мы уже здесь?
- Альберт, теперь ты включи голову! И дай мне телефон. Я оставил свой на кухне.
- Сирус, кому ты собрался звонить? Тут все работают на них, ты понял?
- Я понял! Но я не сюда буду звонить! Так что просто дай мне долбанный телефон!
- Черт! Да, это выход! - воскликнул Динокрок и протянул напарнику свой смартфон.
…
Это же время: после полудня 23 октября.
Там же: домик-база океанологов на островке у южного берега острова Аоба.
Невилл Кавендиш окинул строгим взглядом Феликса и Флави, после чего произнес:
- Ребята, я не намерен учить вас жить, но каннабиноиды, это не игрушка. Тем более, каннабиноиды с лингвистическим программированием и магическими ключами.
- Какие магические ключи? - спросил Феликс, наблюдая на ноутбуке происходящее в библиотеке (точнее – попадающее в объектив видеокамеры-жучка).
- Ключи, - сказал Невилл, - это указатели при игре в магию. Табличка «выхода нет» на двери, закладка «ответ» в книге «Левая рука тьмы» Урсулы Ле Гуин. И кстати: почему именно такой выбор книги – магического ключа?
- При… Прикольно по… Потому что… - сильно рассеянным тоном ответила Флави.
- И чего прикольного вы ждали от этих двух парней? - поинтересовался Невилл.
- То-то… Того, что на странице, - протянула она, - Э-э… Эро… Ласки, типа…
Кавендиш покачал головой:
- По-моему, Флави, ты еще в каннабиноидном тумане. Хотя, ты адекватнее, чем две жертвы, несмотря на то, что ты курила на равных, а твой вес в полтора раза меньше.
- Я на-на… Настроилась на то, что бу-бу…Будет, а они не… - ответила гаитянка.
- Но, - произнес Кавендиш, - так или иначе, не оправдался психологический расчет на гомосексуальные эротические ласки этих двух парней.
- Да, - признал Феликс, - ведь мы еще только учимся.
- А… Вы учитесь у фон Зейла, как я понимаю.
- Да, и еще по методичке для INDEMI, - сказал гессенец, и добродушно улыбнулся.
- Ладно, - Кавендиш кивнул, - и что теперь, когда спектакль пошел не как задумано?
Феликс подмигнул и потер руки.
- Опять же, прикольно. Две хорошие девчонки поднимут по тысяче долларов. А у нас получится хорошая компания, чтобы сожрать суп-пюре из моллюсков с бататом.
- А ты уже знаешь, кого они пригласили? - спросил Кавендиш.
- Ну! - Феликс кивнул и коснулся пальцем динамика-клипсы на ухе, - Это девчонки из команды Фаренгейта, они были на палубном фуршете. Азуки и Обакэ с Окинавы.
- Гм… - Кавендиш снова покачал головой, - … Азуки и Обакэ? Они, это вынос мозга.
- Где вынос мозга? – поинтересовалась Хрю Малколм выглядывая с кухни.
- Не где, а кто, - ответил Кавендиш, - у нас за столом будут две колоритные девушки, которые работают экстремальными ремонтниками у Фаренгейта, а в свободное время изображают рисованный жанр хентай-лоликон.
- Да, это реальный вынос мозга, - невозмутимо согласилась Хрю, - а когда их ждать?
- Уже, - сообщила Флави, глядя в небо на зюйд-зюйд-ост.
…
Легкий винтовой учебно-боевой самолет мини-рама - «SkyEgg», наиболее массовый в Народном флоте со дня основания, теперь применялся для любых мелких экстренных перевозок. В данном случае имела место самодоставка девушек по вызову. Маленький самолетик почти перечеркнул бледно-лазурное полуденное небо, затем четко ушел по снижающейся спирали, в финале которой приводнился, и аккуратно подкатил к пирсу океанологической базы. Прозрачный фонарь кабины уже был открыт, и из нее на пирс десантировались две девушки – загорелые японки (точнее - рюкюйки). Вид такой:
…Стрижки типа шорт-эмо.
…Беленькие кофточки-безрукавки с вырезом почти до пупа.
…Плиссированные мини-юбки примерно на дюйм ниже попы.
…Золотистые сандалии поверх полосатых бело-розовых носочков-гольфов.
Помимо одежды, загара, и стрижки, из внешнего сходства этих двух девушек следует отметить: относительно невысокий рост, легковесное телосложение (хотя, по меркам Японии, эти параметры оказывались лишь капельку ниже средних), и круглые личики (обычные для Японии и ЮВА). На этом сходство заканчивалось, и шли различия.
Азуки - разговорчивая, язвительная, с классическим средневековыми монголоидными чертами «с глазами рассерженной рыси» (как выражались поэты эпохи Хубилая).
Обакэ – слегка мечтательная, глаза совершенно не японские: большие, серые, и будто постоянно изумленные чем-то. Общий рисунок губ, носа, и глаз почти эталонно как у вымышленных малолеток в хентай-лоликон.
Кстати, о возрасте: обеим героиням было 22 года. И опять-таки кстати - образование: незаконченное высшее, Институт Технологии и Науки, Окинава. Еще одно последнее кстати: Азуки и Обакэ – не имена, а прозвища, обозначающие особых монстров.
Азуки: маленькое существо, которое моет в реке волшебную фасоль, чем действует на зазевавшихся людей так, что они тонут, и становятся мясом к фасолевой похлебке.
Обакэ: нечто между мирами живых и мертвых, людей и животных, меняющее форму, однако, неизменно остающееся пугающим и опасным.
Едва сойдя на берег, Азуки хищно улыбнулась и задала риторический вопрос:
- Намолоть, что ли, фасоли, или пожрать человечины, цок-цок?
- Цок-цок, - мечтательным эхом отозвалась Обакэ, - пожрать, но до этого мы обязаны изнасиловать их в брутальном стиле, ведь они перевели нам деньги вперед.
- Да-да-да, - согласилась Азуки, - изнасиловать до этого, ведь после не получится.
- После не получится, - лаконично подтвердила Обакэ.
- Вы, - встряла сестра Ия, - аккуратнее с ними, пожалуйста, они сейчас очень ранимы.
- Да ты что? - удивилась Азуки, оценивая внимательным взглядом Невилла и Феликса (которые вовсе не выглядели ранимыми).
- Нотация мисс Ии относится не к нам, - пояснил ситуацию Невилл, - парни, которые пригласили вас, прекрасные леди, это два пранкера-американца, они в библиотеке.
- …И не могут выйти, - добавила Хрю.
- Ой-ой-ой! - прошептала Обакэ - Вы заперли в библиотеке этих пранкеров и теперь их сперма нестерпимо давит на организм, так что ли?
- Нет, - Хрю качнула головой, - они не заперты, но им кажется, что выхода нет. И дело, вообще-то, не в давлении спермы, а в фобии индуцированной транссексуальности.
- Что-что-что? - переспросила Азуки.
- Это вот, к Флави вопрос, - и Хрю показала глазами на юниорку-гаитянку.
Та энергично кивнула, заулыбалась, и слегка путаясь в словах, протянула:
- Да… А-а, так по.. О-о получилось, они не-не.. Немножко за…Заколдованы.
- Немножко? - откликнулась Обакэ, - А это «немножко» как по-научному называется? Мескалин? Лизергамид? Акантастерол? Диметран?
- Короче: чем ты с ними обдолбалась? – в лоб спросила Азуки.
- Пиропинон, - лаконично и без путаницы ответила Флави, улыбаясь еще шире.
- Гм… Это что еще такое?
- Это, - сообщил Невилл, - нео-палеоферомон, терпено-кетоновый каннабиноид.
- У меня всегда было хреново с органической химией, - отреагировала Азуки.
- У тебя с ней было вообще никак, - уточнила Обакэ, - а про этот пиропинон - статья в журнале «Рекреационная психонавтика». Это яд древних предков азиатского шершня, восстановленных в Мифрилланде, Амеро-Самоа, генетической бандой аббата Тореро.
- Не яд, - возразил Феликс, - а феромон, который также и яд для врагов.
- Ах-ах-ах! – обрадовалась Азуки, - Это тот же мифриловый мед, но еще веселее, да?
- Типа, - хмуро отозвалась Хрю, - ты обхохочешься, когда увидишь результат.
Азуки поглядела на позитивно улыбающуюся Флави.
- А что? Классно прет на юмор, вроде!
- Это, - ответила сестра Ия, - после медитативной подготовки. А если без таковой, то кошмарно таращит от нарративно-трансперсональной рефлексии, как говорил Гроф.
- Но, - уточнил Невилл, - доктор Гроф не употреблял термин: «кошмарно таращит».
- Плохой трип? – предположила Обакэ, переведя с научного на психонавтический.
- Это не совсем трип, - поправила сестра Ия, - это ролевой локус-контроль.
- По ходу, ты психолог, - высказала Обакэ новое предположение.
- Нет, я экс-монашка ордена бенедиктинцев.
Этот абсолютно правдивый ответ мгновенно и синхронно вызвал у обеих рюкюйских девушек штормовой шквал гомерического хохота. Хрю резко хлопнула в ладоши.
- Так, foa! Все это прикольно, только вот жертвы магии страдают неимоверно.
- ОК, сейчас мы спасем их, - невозмутимо отреагировала Азуки, прекратив ржать и, с дивной аккуратностью, начав раздеваться.
- Спасем-спасем, - эхом отозвалась Обакэ, тоже аккуратно раздеваясь.
…
*77. Мифы гермафродитов и колонизация космоса.
Вечер 23 октября. Вануату. Океанологическая база у южного берега острова Аоба.
Азуми и Обакэ покинули библиотеку через 3 часа 45 минут после фактического старта «активной операции по спасению жертв магии». Они с довольным визгом пробежали несколько метров до берега, и плюхнулись в море.
- Кино и самураи! - произнесла Хрю, посмотрев на часы (и определив, таким образом, продолжительность секс-сеанса).
- Интересно, - отозвался Феликс Шредер, - эти пранкеры там живые вообще?
- Я посмотрю, - сказала Флави, повернула к себе ноутбук и, через несколько секунд, с удовольствием констатировала, - они живые, шевелятся, сонные только.
- Надо бы покормить их, - высказала идею сестра Ия, - столько калорий потрачено…
- Я полагаю, не надо торопиться, - ответил Невилл, - если приступить к их кормлению непосредственно сейчас, то это станет дополнительной нагрузкой на организм. Так, не следует обильно питаться сразу после марафонского забега. Для справки я отмечу, что длительность этого сеанса вдвое превысила марафонское время хорошего бегуна.
- Но, - возразил Феликс, - нагрузка меньше, все-таки.
- Важна не нагрузка, - сказал Невилл, - важнее режим, в котором находится организм. Ресурсы перераспределены для оптимального расходования калорий в динамике. Это совершенно не тот режим, который позволяет хорошо усваивать пищу.
- Они укладываются спать, - проинформировала Флави, глядя на экран ноутбука.
- ОК, - Невилл тихо хлопнул в ладоши, - вероятно, это биооптимальная стратегия.
- Хэх… - вздохнула Хрю, посмотрев из-под ладони (чтобы не мешали блики от солнца, склонившегося к закату), - …Хэх! Азуки и Обакэ, по ходу, решили устроить заплыв до границы кораллового поля и назад. Их-то однозначно надо накормить. Или как?
- Я думаю, - сказал Невилл, - для начала лучше напоить их умеренно-крепким какао с большой долей сливок. А дальше ситуация сама прояснится.
- Хорошая идея. Я сварю по-быстрому, - сказала сестра Ия…
…И успела приготовить какао почти в точности к тому моменту, когда две рюкюйки выбрались из воды, и нацелили взгляды в сторону кухни. Можно было предположить у девушек недвусмысленный настрой на «обед в полный профиль» однако, они охотно согласились на вариант: сейчас – какао. А обед (точнее, супер-ужин) - через час. Что подтверждало теоретические выкладки Невилла.
Когда они устроились под навесом, и приложились к огромным кружкам какао, Хрю, проявив любопытство, вполне естественное в данной ситуации, спросила:
- Ну, как?
- Парадоксы, вот как, - ответила Азуки, - семь и шесть, только представь.
- Семь эякуляций у рыжего, который Сирус - Реддиггер. И шесть - у шатена, который Альберт - Динокрок, - пунктуально уточнила Обакэ.
- Это ведь ненормально много, да? - спросила сестра Ия, с сомнением в голосе.
- У этих двух парней все ненормально… - пробурчала Флави, свернувшись, как кошка клубочком на надувном матраце под боком Феликса, - …Может, это из-за их бизнеса.
- Но, - заметила Хрю, - из-за бизнеса у этих парней не могла появиться биологическая скорострельность, как у самцов морских свинок. E-oe?
- E-o… - Флави зевнула, - …Вообще, я сплю уже. Спокойной ночи гло.
- ОК, приятных сновидений, - Хрю улыбнулась и погладила ее по плечу.
- Фрр… Фрр… - мелодично промурлыкала Флави, а затем задышала так ровно, и так размеренно, что не оставалось сомнений, что она надолго выпала из дискуссии.
Азуки посмотрела на нее с легкой завистью.
- Эх! Умеют же некоторые засыпать в любой обстановке.
- Насчет тех двух парней, - сказала Азуки, - может, так пиропинон действует?
- Нет, - ответил Феликс, - в файле по нему ничего про ускорение эякуляции. Вообще, пиропинон это не афродизиак.
- Странно… - Азуки пожала плечами, - …Не может же быть, чтобы у двух здоровых, в принципе, нормальных парней, была такая фигня.
- Я лучше расскажу, как это получается, - заявила Обакэ, - значит, после коитуса сразу быстрые фрикции, примерно дюжина, и разрядка. Дальше, этот парень просто лежит и восстанавливает дыхание. Спрашиваешь его – он отвечает односложно, как бы все ОК, ничего такого. Но через 20 минут у него снова эрекция, и все сначала. Будто какая-то биологическая программа зациклилась.
- У второго парня аналогично, - добавила Азуки, - это наверняка от наркотика. Может, пиропинон, все же, действует, как мифрил? Как афродизиак, но сильнее и кривее?
Хрю отрицательно покачала головой.
- Прикинь, гло: мифрил ни разу не афродизиак. Это легкий эйфориак и эмпатиоген.
- Нет-нет-нет! – возразила Обакэ, - Точно говорю: мифрил, это афродизиак.
- Так кажется, - сказала Хрю, - но этот эффект дается эйфорией и эмпатией вместе.
- Интересное наблюдение, - заметил Невилл, - что, если такой наблюдаемый странный эффект пиропинона дается тоже двумя факторами вместе? Например, трансцендентно-фантастической импрессией, и нарративно-трансперсональной рефлексией?
- А на человеческом языке, бро? – спросила Азуки.
- Можно сказать, - ответил он, - что индивид становится восприимчивым к различным фантастическим, или мистическим идеям, и если слышит или читает рассказы такого направления, то переносит сюжет на себя. Субъективно перевоплощается в героя.
- Пожалуй, - произнесла сестра Ия, - я пойду в библиотеку, уберу вывеску, которая на внутренней стороне двери, и книжку, которая с закладкой.
- Правильно, - одобрил Кавендиш.
- Да-да-да, - тоже одобрила Азуки, - нехорошая вывеска «Выхода нет».
- А что в книжке с закладкой? - спросила Обакэ. И примерно через минуту получила фрагмент текста знаменитого романа Урсулы Ле Гуин. «Левая рука тьмы» (1969 год).
…
НФ-идея генетически-модифицированной расы людей-гермафродитов, которые вовсе лишены половых признаков большую часть времени, и приобретают таковые (причем случайным образом - женские или мужские) лишь на 3 дня в месяц (и только в случае зачатия еще на время вынашивания, родов и лактации), произвела ярко-неизгладимое преимущественно негативное впечатление на двух отвязанных уроженок Окинавы.
- Это ужасно-ужасно-ужасно! - объявила Азуки, - Зачем придумывать такое?
- Во-первых, - ответил Феликс, - ты ведь не читала всю книгу.
- А что там может быть хорошего? – спросила она.
- …Во-вторых, - договорил он, - это метод взглянуть на себя, на всех нас, со стороны.
- С какой стороны? – спросила Обакэ.
- Со стороны того, у кого основной инстинкт устроен иначе, вот с какой!
- Иначе? - тут глаза Обакэ стали еще более широкими «хентайными», - Это у кого же основной инстинкт устроен иначе, кроме этих GM-гермафродитов из книжки?
- Например, у меня, - произнес Невилл Кавендиш, - обычно я асексуален. Почти как в романе Ле Гуин, но не по биологической, а по социально-психологической причине.
Обе рюкюйки немедленно воззрились на него, поморгали глазками, и Азуки заявила:
- Извини, капитан, но ты гонишь.
- Гло, это правда, - спокойно сообщила Хрю, - загляни в его профиль на блоге.
- Как так? Вы разве не это?..
- Верно, мы это, - Хрю улыбнулась, - но у Невилла прошлая жизнь была в Британии, и только позапрошлым летом он уехал в наше море, где другая социальная психология.
- А-а… - протянула Обакэ, - …Капитан, а разве в Британии так хреново с сексом?
- Ответ, - сказал он, - сильно зависит от конкретного социального сегмента. Я из того сегмента, в котором хреново. Человеческая сексуальность бытует там в таких формах, которые стали для меня отвратительны еще до моего пубертатного периода.
Обакэ снова выпучила глаза до предела, и повернулась к напарнице.
- Азуки, куда мы попали?
- Как говорил он… - тут Обакэ указала взглядом на Невилла, - …Ответ зависит от…
- Э-э… От чего? – спросила Азуки.
- От того… - тут Обакэ перевела взгляд на сестру Ию, - …Правда ли она монашка.
- Я бывшая монашка, - уточнила та, - и монсеньор может подтвердить это.
- Кто-кто?! – переспросила Обакэ.
- Видите ли, - скромно произнес Кавендиш, - с 7 октября по выбору прихожан Самоа, Токелау, и Тувалу, я стал архиепископом Народной Католической Церкви Океании.
- Ясно! - Обакэ кивнула, и сообщила напарнице, - Короче: мы в клубе извращенцев.
- Это круто! - обрадовалась Азуки, - Мы тоже извращенцы, так что, может, нас тут по-товарищески накормят обещанным супом-пюре из моллюсков с бататом?
- Даже не сомневайтесь! – ответила Хрю Малколм.
…
Суп-пюре получился более, чем достойным. Главное, его было много, и он был подан абсолютно вовремя, так что, несмотря на первобытно-примитивный рецепт, все, кому довелось приобщиться к этому блюду, нашли его вкус изысканно-превосходным. Но, повисший в воздухе вопрос о GM-гермафродитах не давал покоя рюкюйкам, и…
… - Слушайте! - воскликнула Азуки, расправившись со второй порцией супа-пюре, и отложив ложку в сторону, - Слушайте, а вообще, такая GM-фигня возможна, или?..
- Скорее да, чем нет, - ответил Невилл, - известно, что у некоторых видов лягушек нет фиксированного пола. Их пол определяется перед сезоном спаривания, так, чтобы, все фертильные особи получили пару. Весьма логичная стратегия для выживания вида.
- Люди это не лягушки, а обезьяны, - заметила Обакэ.
- Да, - Невилл кивнул, - однако, лягушки, как и люди, это позвоночные тетраподы.
- Четвероногие, в смысле, - перевела сестра Ия на всякий случай.
- Mauru, гло… - Азуки подмигнула ей, - …Но, мы, вообще-то, эрудиты, вот.
- …И, - продолжила эту мысль Обакэ, - мы знаем: лягушки очень далеки от обезьян. И всякие люди-лягушки из сказок, это игра на внешнем сходстве силуэтов, не более.
- Различия, - ответил Невилл, - не препятствие для трансгенного переноса. Я говорю о сходстве только чтобы отметить: спонтанная биохимическая смена пола возможна для позвоночных тетраподов. У лягушек, как у млекопитающих, органы размножения, это парные семенники или парные яичники в нижней части тела.
- Ты реальный извращенец, - с уважением, констатировала Азуки.
- О! - включилась Обакэ, - Лягушки не млекопитающие. И даже не живородящие. Они просто мечут икру, и дальше им наплевать. А гермафродиты в «Левой руке тьмы», как сказано: вынашивают, рожают, и вскармливают грудным молоком, все как у людей.
Феликс Шредер щелкнул пальцами, и громко объявил:
- Креативная идея!
- Какая идея? Сделать молочную породу лягушек? – съязвила Обакэ.
- Нет, наоборот, - ответил он, - это такая инновация, что сначала надо подготовиться к восприятию. Для чего вообще в НФ Урсулы Ле Гуин были эти гермафродиты?
- Ну, - отозвалась Хрю, - оптимизировать размножение колонистов на новой планете. Арифметика: у гермафродитов получается, что почти все особи в колонии рожают, и с минимальными интервалами. В колонии обычных людей для этого потребовалась бы искусственная диспропорция мужчин и женщин. Ну, типа, как в стаде коров с быком-производителем. Но тогда высокий риск инбридинга. Так что у Ле Гуин есть логика.
- Точно! - Феликс снова щелкнул пальцами, - Если выбор между обычными людьми и гермафродитами Ле Гуин, то гермафродиты рулят. Но, если автор уже влез в генетику размножения колонистов, встроив им лягушачий ген переменного пола, то почему так скромно? Надо вообще перевести колонистов на размножение путем метания икры!
- Что-что блин? – недоверчиво переспросила Хрю.
- То самое! Прикинь: вместо того, чтобы рожать по одному, по два, или там, как наши межзвездные коммунисты, по четыре-шесть, выгоднее выметать тысячу икринок! Все проблемы колонизации планет после прилета, можно забыть, как каменный топор! - и Феликс театральным жестом простер ладонь из-под навеса к небу (которое уже успело потемнеть, так что в восточном секторе сейчас виднелись первые звезды).
Азуки отреагировала мгновенно:
- Алло, бро, ты что, тоже накурился пиропинона?
- Нет, гло. Я про НФ рассуждаю. Тебе, как женщине, должна быть близка эта идея.
- Гм… С чего бы?
- Элементарно, гло! Прикинь: ты в числе колонистов на другой планете, которую надо заселить. Если по-человечески, то хоть в лепешку разбейся, хоть рожай каждый раз по несколько близнецов, будет у тебя по итогу 100 детей максимум. А по-лягушачьи, ты выметаешь 1000 икринок с одного раза, причем без возни с пузом, и сиськами.
- Круто! - объявила Обакэ, и похлопала напарницу по плечу, - Короче: вместо детской коляски ты покупаешь цистерну для головастиков, мечешь икру, и…
- …Почему сразу я? - перебила Азуки, - Давай сначала ты! А я тебе цистерну подарю.
- У-упс… - произнесла Хрю, поворачивая голову в сторону двери библиотеки.
Компания за столом под навесом замолчала, наблюдая, как из двери осторожно, будто крадучись, выходят Альберт Бикмор (Динокрок) и Сирус Грейберг (Реддиггер). Здесь поставим действие на паузу и осмотрим внимательно этих двух субъектов. Еще утром Динокрок и Реддиггер, несмотря на ушибы и царапины, полученные вчера вследствие собственного дурацкого пранка с костюмом Годзиллы, чувствовали себя героями. Конечно, неприятно попасть под обстрел, и чуть не погибнуть, но «чуть» - не в счет, а видеорепортаж уже набрал почти 10 миллионов просмотров, и видно было, что «Nude gunfighters kill Godzilla» повторит (и вероятно превзойдет) всемирно-эталонный успех монстр-пранка: польский «Mutant Giant Spider Dog» (2013 года). Правда, львиная доля мгновенной популярности нового монстр-пранка была обеспечена голой сексуальной парочкой пляжных пулеметчиков: «атоллическим архиепископом» Кавендишем и его подружкой - «дикой штучкой» Малколм. Пусть, это заслуга не пранкеров, а Фортуны, однако, Фортуна ведь улыбается смелым, значит Динокрок и Реддиггер заслужили. А потеря клочков шкуры и легкое сотрясение мозга, это невысокая цена за такой успех! Теперь им удалось влезть в экипаж «атоллического архиепископа», это ключ уже не к успеху, а к славе! Так (повторим) казалось двум пранкерам сегодня утром. Но вдруг:
Фортуна ударила копытом, дорога славы ушла в болото. И сейчас два недавних героя Великой Инфо-Сетевой Помойки чуяли, что стали жертвами злого трюка - так что их виртуальные скальпы будут висеть для всеобщего осмеяния на поясе трикстера…
...«Vae victis» (горе побежденным) как сказал великий кельтский король Бренн, сдирая драконовский выкуп с разгромленного Рима в IV веке до Новой эры. А вот и король… Точнее, «атоллический архиепископ» и 32-й потомок Роберта-викинга, первого лорда Суффолка. Он был одет в обычные шорты и рубашку-гавайку, но какая разница? Это фальшивым героям требуются пурпурные плащи и золотые шлемы, а для настоящего победителя все это лишние хлопоты. Он - тот, кто он есть, независимо от упаковки…
- Итак, джентльмены, - тихо и жестко произнес Кавендиш, подойдя почти вплотную к пранкерам, - готовы ли вы к короткому организационному вопросу о простых вещах?
- Э-э… Кажется, да, - откликнулся Динокрок.
- Я думаю: да, - поддержал Реддиггер.
- Превосходно! - тут Кавендиш скупо улыбнулся, - Итак, джентльмены, речь пойдет о простых вещах. Вы употребили незнакомый галлюциноген, и совершили ряд странных поступков. Под действием галлюциногена, это обычная реакция, и экипаж не намерен превращать это в предмет для публичных сплетен, и разрушать ваш имидж. А вы?
- Мы? – растерянно переспросил Реддигер.
- Вы, мистер Грейберг, и мистер Бикмор, ваш напарник, - уточнил Кавендиш.
- А-а… - протянул Динокрок, - …Что мы вообще делали? В голове такая путаница…
Потомок викингов-завоевателей Англии окинул пранкеров нейтральным взглядом (что заняло несколько секунд - вроде актерской паузы) после чего объявил:
- Вы с напарником пригласили для экстренной сексуальной релаксации за деньги двух девушек, и перевели им через интернет-банк оплату вперед: по 1000 USD. Такой факт отразился в истории вашего телефонного трафика и в истории банковского счета. Все остальные события можно интерпретировать, как ваши галлюцинации.
- Э-э… - нерешительно отозвался Реддиггер, - …Какие были остальные события?
- А вы действительно хотите знать это, мистер Грейберг?
- Э-э… Нет. Я думаю, нет, мистер Кавендиш.
- Определенно, нет, мистер Кавендиш, - поддержал Динокрок, - мы не хотели бы.
- Итак, джентльмены, мы договорились, - лаконично резюмировал Кавендиш.
Пранкеры переглянулись, согласно кивнули, а затем Динокрок спросил:
- Мистер Кавендиш, насчет Паго-Паго… Вы правда согласны подбросить нас туда?
- Джентльмены, я уже обещал доставить вас в Паго-Паго, а сейчас могу уточнить. Мы выйдем послезавтра, 25 октября, вечером, и будем в Паго-Паго к обеду 25 октября по локальным часам-календарю правее Линии Перемены дат. Еще вопросы?
- Э-э, вот что… - начал Динокорк переглянулся с Реддиггером, «поймал» его кивок, и продолжил, - …Мистер Кавендиш, не обижайтесь, что мы залили на блог ваш интим с подругой у вулканического озера, и шутку с Годзиллой. Так само вышло. Бизнес…
- …Ничего личного, - с иронией договорил атоллический архиепископ, - оставьте эти извинения для других. Вы затронули тему вашего бизнеса, так что я дам вам совет. Не выделывайтесь на Хэллоуине у Слаанеша в Паго-Паго. Вам при бизнесе в нашем море дважды повезло попасть под пули, и отделаться неопасными ранениями. Но там будет другая обстановка, и в финале репортажа web-камера покажет ваши мозги на стене. В контексте Хэллоуина это отличная картинка, но вы уже не сможете оценить ее.
Динокрок и Реддиггер снова согласно кивнули.
- Да, мистер Кавендиш, - сказал Динокрок, - мы читали про меры безопасности.
- А насчет мозгов… - осторожно произнес Реддиггер, и запнулся.
- Что насчет мозгов, мистер Грейберг?
- Это… Вы, мистер Кавендиш, наверняка знаете насчет протеза мозгов для 100-летней китайской актрисы, которая заморожена при президенте Никсоне, и которую графиня Леокадия Пачеко-дел-Бенавенте хочет разморозить на Хэллоуине там у Слаанеша.
- Мы, - уточнил Динокрок, - не претендуем на тайны, но вдруг есть что-то не тайное.
- Я готов обсудить это за чаем, - благосклонно согласился архиепископ.
…
Примерно 12 часами позже. Рассвет 24 октября над Каролинскими островами.
Беспилотный «Лунакэт» доставил микро-магнетарный парусник «Одуванчик» по уже отработанной технологии на условную границу космоса. Далее - следующий, также отработанный маневр: «Одуванчик» раскрыл (точнее включил) магнитный парус и, с мизерной (по меркам астронавтики) скоростью, пополз вверх, как бы отталкиваясь от смешанного солнечно-земного ионного ветра, обтекающего планету...
Между тем, интернет-спутники серии «Inviato» космического флота медиа-концерна «Satelepax» (косвенно принадлежащего Ватикану) продолжали накручивать круги по орбите высотой около 1000 километров с периодом примерно 100 минут, разумеется, пересекая Океанию с запада на восток при каждом витке (что вообще характерно для большинства низкоорбитальных спутников).
Спутник «Inviato-86G2» ничем особенным не отличался. Большая тонкостенная бочка, набитая электроникой внутри, и ощетинившаяся антеннами и солнечными батареями-панелями снаружи. При всей обыкновенности, именно ему сегодня предстояло войти в неофициальную историю войны в космосе, поскольку в 11:15 восточно-каролинского времени (четверть первого ночи по Гринвичу) этот спутник со скоростью 7400 метров в секунду, пролетел сквозь магнитный парус «Одуванчика». Для электронной аппаратуры спутника это было примерно как для автомобиля столкновение с бетонной стеной, вдруг выросшей поперек автобана. Иначе говоря: за миллисекунду сильнейший индукционный ток разрушил все микросхемы, и спутник «Inviato-86G2», не пострадав внешне, стал нефункциональным мусором на орбите.
Днем позже: 25 октября в 0:50 по Гринвичу, опять над Тихим океаном, пропал второй интернет-спутник концерна «Satelepax». Через несколько часов, новозеландский автор культовых альтернативно-исторических фанфиков Джек Оффшедоу вывесил на своем (весьма популярном) блоге следующее предложение-пари:
* 26.10 после нуля по Гринвичу над Тихим океаном пропадут 2 спутника Satelepax *
Среди читателей блога мигом образовался сетевой тотализатор, и…
…Два спутника пропали в вскоре после полуночи по Гринвичу. Сразу же после этого события (т.е. 26 октября в обеденное время по Окленду) журналисты, подстегиваемые любопытством метнулись на блог фанфик-автора, и экспромтом состоялось нечто вроде телеконференции, отображаемой online несколькими зеркалами сетевых СМИ.
…
*78. Баллистический карамболь и иные радости бильярда.
Обеденное время 25 октября. Германское Самоа - правее Линии Перемены дат.
(Соответствует 26-му октября в Новой Зеландии - левее Линии Перемены дат).
Терраса второго этажа каштанового коттеджа в кондоминиуме Лаломану.
Герда Шредер не являлась ни фанатом развлекательной альтернативно-исторической литературы вообще, ни Джека Оффшедоу в частности. Вряд ли она стала бы смотреть телеконференцию этого автора, тем более, что в это время занималась иным вопросом (возбудившим эмоции читателей ее колонки в журнале «Hauswirtschaft»). Крионика и конкретно ситуация с Дикки Джун, тело которой было заморожено в 1970-х, в Первом Центре Крионики, затем, через полвека, перевезено в институт Фонда «Крионика для Человечества», а позавчера оказалось в Паго-Паго, на техностанции СП «Bionicraft».
«Желтая пресса» негодовала - из-за того, что в Калифорнии тело не было предъявлено журналистам перед транспортировкой на Самоа. Пресс-служба Фонда «Крионика для Человечества» отвечала, что у Дикки Джун (даже замороженной) есть право на тайну частной жизни, поэтому журналисты, которые домогались ее тела, блокируя выезды с территории криоцентра Фонда, поступали безобразно и противозаконно. СМИ на это отвечали, что речь не о человеке с правами, а о замороженном трупе, что Фонд просто дурачит публику, и что право журналистов - разоблачить это жульничество. Никаких разумных аргументов сторон там не было, и Герда собралась уже заняться поиском на просторах инфо-сетей, чтобы разобраться: крионика – жульничество или нет, но…
…Отвлеклась на телефонный звонок. Это был Феликс.
- Привет, мама! Мы уже в Мифрилланде.
- Замечательно! – ответила она, - Только почему там?
- Ну, мы подбросили двух пранкеров-янки, им надо в Паго-Паго.
- Гм! Не тех ли которых ваши друзья чуть не застрелили на острове Аоба, Вануату?
- Да, мама! Вообще, эти пранкеры не такие фрики. В смысле, они фрики, но не совсем конченные. Даже странно. Хотя, не это главное.
- Так, малыш, а что главное?
- Мама, прикинь: наша манга «Space-Plates» попала в мировой топ-лист упоминаний!
- Ничего себе! И как это случилось?
- Я еще не совсем понял. Все, кто в курсе - темнят. Но, по ходу, кто-то начал убивать интернет-спутники Ватикана по сюжету «баллистического карамболя».
- Гм… Откуда известно, что по сюжету?
- Мама! Ты еще не знаешь, что Джек Оффшедоу сделал телеконференцию на блоге?
- Теперь знаю, - сказала она.
- Вот, - продолжил Феликс, - теперь мне тоже надо такое сделать. Ты поможешь?
- Ничего себе! Ладно, я помогу. А когда вы с Флави собираетесь домой?
- Мы приедем вечерним морским трамваем. В полдевятого, или около того.
- Ладно, тогда поможете приготовить ужин, - подвела итог Герда.
После этого (завершив телефонный разговор с сыном), Герда временно отодвинула в сторону крионику, и вытащила на монитор телеконференцию Джека Оффшедоу.
В начале Оффшедоу изложил журналистам историю своего предсказания и блестяще выигранного пари о двух спутниках. По его словам, догадка возникла просто из очень странного совпадения. Ясно, что при том огромном количестве спутников на орбитах, поломка какого-то из них - дело случая, и может произойти в любой момент. Спутник «Inviato-86G2» сломался над Тихим океаном в 00:15 по Гринвичу 24 сентября - ничего особенного. Но когда днем позже следующий спутник из того же орбитального флота сломался тоже над Тихим океаном, тоже сразу после полуночи по Гринвичу, это стало подозрительным, и Оффшедоу поискал аналоги в интернете. Аналог нашелся в «Space-Plates» (манге-сериале Феликса Шредера) в сезоне «Баллистический карамболь».
Краткое содержание. Секта «Luddking» требует свободы для арестованных участников идейно-близких группировки. Если требование не будет выполнено в течение недели, луддкинги угрожают замусорить экваториальную орбиту Земли на высоте 35-40 тысяч километров, и сделать невозможным существование геостационарных спутников. Для демонстрации реалистичности своей угрозы, луддкинги начинают отсчет дней, убивая низкоорбитальные спутники в последовательности чисел Фибоначчи: 1,1, 2, 3, 5, 8, 13. Отсчет убитых спутников каждого дня начинается после нуля по Гринвичу. В сюжете правительство не пугается потерять десятки низкоорбитальных спутников, не поддается на угрозы, и через неделю «Luddking» атакует геостационарную орбиту. Их первая и вторая попытка блокируются героями-мусорщиками, однако их третья атака достигает цели. И, судя по трейлеру следующего сезона «Глухонемые небеса», дальше наступает эра жизни без геостационарных инфо-спутников, пока герои-мусорщики не расчистят этот волшебный бублик околоземного пространства.
Напомнив сюжет и объяснив источник своей догадки-предсказания, Джек Оффшедоу перешел к вопросам, заданным журналистами на блоге. Прежде всего (логично):
* Кто в данном (реальном) случае организовал противоспутниковые атаки?
* Какие требования они выдвигают?
* Чем они угрожают за невыполнение?
Свой ответ Оффшедоу начал со слов: «Я удивлен…».
*
…Я удивлен, что журналисты спрашивают это у меня, хотя считается, что они в курсе текущей политики. ОК. Я приведу свою версию. 4 октября Лев-Пий I издал энциклику против Меганезии, и сотрудничающих с Меганезией. На энциклику отреагировал Сэм Хопкинс по прозвищу Демон Войны. Его ультиматум можно посмотреть в сети. Зная Хопкинса, следовало бы как-то принять к сведенью этот ультиматум, однако Ватикан игнорировал это. 20 октября на всемирной конференции «Межрелигиозный диалог и устойчивое развитие» папский нунций сделал ровно то, против чего этот ультиматум предостерегал. Сэм Хопкинс, это неофициальная персона, однако меганезийский суд, рассмотрев запрос иностранных бизнесменов, обеспокоенных пропагандой Ватикана, делегировал решение проблемы Хопкинсу, выдав лицензию на вендетту. Все просто.
*
Теперь о требованиях. Похоже, они не выдвигались, поскольку Сэм Хопкинс, как это положено любому уважающему себя демону, не повторяет дважды. Все уже сказано в ультиматуме. Лев-Пий и другие персоны, которых это касается, конечно, в курсе.
*
И, угрозы за невыполнение. По-моему, это прозрачно. Если организаторы атаки взяли упомянутую мангу Феликса Шредера за прототип, и воспроизводят линию сюжета, то финальный акт текущего сезона, это переход к сезону «Глухонемые небеса».
*
НОВЫЙ ПУЧОК ВОПРОСОВ.
* Разве манга «Space-Plates» Феликса Шредера это не фантастика?
* Нези хотят наказать Ватикан, но за что должны страдать другие пользователи?
* Как нези могут не понимать, что они тоже лишатся геостационарной орбиты?
* Почему не обратиться к властям Меганезии, чтобы они пресекли этот вандализм?
На этот раз, ответ Оффшедоу начался со слов: «Не фантастика…».
*
…Не фантастика. На днях профессор Йин Шан-Йан, который преподает матфизику в Папуа-Полинезийском Политехникуме на Самоа, признался, что участвует в процессе создания сюжетов манги «Space-Plates», и включает примеры оттуда в свои лекции. В научной квалификации мистера Йина вряд ли надо сомневаться. Кроме того, факты, а именно: разрушение уже четырех спутников, явно указывают: это не фантастика.
*
Тезис «нези хотят наказать Ватикан» очень неточен. Энциклика Папы Льва-Пия, как и филиппики его нунция с трибуны международной конференции, вовсе не их идея. Как справедливо заметил Хопкинс: дело не в Ватикане, а в глобальном миропорядке. Папа Римский выступил в роли выразителя гнева глобальной финансовой олигархии против миграции труда, капитала и потребления из Первого мира в море Нези. О месте такой миграции в политэкономической истории лучше прочесть в статье профессора Лесли Фицбрюса «Изгнанный оффшор вернулся с пушкой», там все по полочкам. А я только отмечу, что на той международной конференции все аплодировали папскому нунцию, призвавшему создать атмосферу нетерпимости вокруг бизнесменов, ученых, и любых специалистов, сотрудничающих с нези. В последующие дни заочно аплодировали все мировые СМИ. За эти общие аплодисменты могут пострадать «другие пользователи». Правило джихада: кто аплодирует ему на старте, тот платит за него на финише.
*
Нези обойдутся без геостационарной орбиты. Их система коммуникации и навигации построена на «пиратской» сети OYO, там серверы - стратосферопланы, а не спутники. Существование «пиратской» OYO рядом с «правильным» интернетом превратилось в табуированную тему для СМИ, но опросы показывают, что в Новой Зеландии каждый четвертый студент пользуется OYO. Вероятно, также на Гавайях, и в Квинсленде. Это естественно: студенты не в восторге от юридических ограничений в интернете. Но, не уходим от темы. Я лишь пояснил, почему для нези неважна геостационарная орбита.
*
Почему не обратиться к властям Меганезии? Потому, что формально не с чем. Ведь с формальной точки зрения, атаки происходят в ничейном космосе. А если указать, что операторы вендетты запускают эти космические торпеды с территории Меганезии, то придется, для начала, признать юрисдикцию Меганезии над всей акватерриторией от Туамоту до Палау, и от Марианской гряды до Антарктиды. Только после этого будет предмет сделки. Например: власти нези урезонят операторов вендетты, а глобальная финансовая олигархия объявит Меганезию хорошей страной для труда и бизнеса.
*
СЛЕДУЮЩИЙ ВОПРОС БЫЛ ДЛИННЫМ.
* Мистер Оффшедоу! Все ваши произведения связаны с той или иной войной, которая происходит в альтернативной истории, но имеет прототип в реальной истории. И у вас всегда авторская нейтральная позиция, будто нет разницы, кто и за что воюет. А если говорить о реальных войнах? О мировых войнах XX века, или о теперешних войнах в Океании, или о вендетте, которая может лишить нас геостационарной орбиты? В этих реальных случаях вы тоже занимаете нейтральную позицию, без моральной оценки?
Оффшедоу начал ответ со слов: «Вы хотите моральной оценки…».
*
Вы хотите моральной оценки - вы получите ее. На заре цивилизации оружие было для любого свободного человека таким же бытовым инструментом, как плуг, а война была таким же обычным делом, как агротехника. Человек воевал, чтобы добыть что-то, или защитить что-то в интересах своей семьи или общины. Можно сказать, что война ради добычи, попросту: разбой, выглядит аморально. Но вооруженная защита своего дома и хозяйства вызывает у нас моральное одобрение, причем это относится к любой эпохе. Обратимся к современной фильмографии. У нас равно вызывает симпатию два героя: античный фермер, взявший меч, и зарубивший разбойников, и современный человек, взявший пулемет, чтобы застрелить байкеров, терроризирующих его район. При этом официальная мораль и право оказываются почему-то на стороне байкеров. Видите ли, самосуд в т.н. «цивилизованном мире» абсолютно запрещен. Отсюда следует…
*
…Такой принцип: главное – не защита добросовестных жителей от насилия, а запрет частного насилия в любых ситуациях – независимо от того, справедливо оно или нет. Легальные власти максимально-экономично минимизируют усредненное насилие. Это значит: они склонны не ловить вооруженных бандитов, которых сравнительно мало, и поимка которых нетривиальна, а наказывать добросовестных жителей, если те решили самостоятельно, с оружием в руках, заняться безопасностью своих домов и улиц. Но, с другой стороны, эти легальные власти вербуют жителей в солдаты, выдают им оружие, отправляют в какую-то третью страну, и приказывают применять насилие там против незнакомых людей, которые этим жителям абсолютно ничего плохого не делали, и не собирались делать. Это называется или «война», или в современной риторике «защита свободы, демократии и правопорядка в странах Третьего мира».
*
Тут можно вспомнить пример унтер-офицера Альберта Троске, героя второго плана в романе Эриха Марии Ремарка «Возвращение». В 1918-м, после войны, Альберт в ходе личного конфликта в ресторане убил некого субъекта, и попал под суд (я цитирую):
- Но ведь вы убили человека! - отчеканивая каждое слово, говорит председатель.
- Я убивал немало людей, - равнодушно говорит Альберт.
Прокурор вскакивает. Присяжный, сидящий возле двери, перестает грызть ногти.
- Повторите, что вы делали? - прерывающимся голосом спрашивает председатель.
- На войне убивал, - быстро вмешиваюсь я.
- Ну, это совсем другое дело... - разочарованно тянет прокурор.
Альберт поднимает голову:
- Почему же?
Прокурор встает:
- Вы еще осмеливаетесь сравнивать ваше преступление с делом защиты отечества?
- Нет, - возражает Альберт,- люди, которых я там убивал, не причинили мне никакого зла...
(конец цитаты).
*
Теперь обещанная моральная оценка. В отличие от первобытной или античной войны, которая может морально оцениваться, смотря по тому, кто за что воюет, современная (скажем так) легальная война – заведомо антиморальна. Ее базис: общество, в котором насилие стало олигополией государственной машины и преступных группировок. Что касается человека, то он в плане насилия - бесправен, как раб. Он не может применить насилие без приказа власти, но по приказу обязан взять оружие и… Поэтому я назвал современную войну не аморальной, а именно антиморальной. Эта война: персонально немотивированное и персонально безответственное насилие, совершаемое людьми по приказу государственной машины - псевдо-субъекта, который не является человеком.
*
Человек получил роль пушечного мяса в этом государственно-машинном спектакле, и поэтому в моих военных медиа-романах, солдат, это не злодей, и не герой, а человек в условиях опасного нечеловеческого катаклизма, концептуально похожего на сюжеты «зомби-апокалипсиса». Отличие в том, что деление на людей и зомби не объективно, а зависит от позиции героя, с точки зрения которого мы смотрим данный эпизод. Это я ответил на вопрос о моральной оценке. Но, здесь следует добавить еще нечто важное.
*
Почти монополизировав войну, современная государственная машина уже разучилась делать что-либо, кроме войны. Она все превращает в войну. Война с кризисом, война с оффшорами, война с наркотиками, война с детской порнографией, война с расизмом, война с ненавистью в соцсетях, война с критиками итога Второй мировой войны. Мне недавно пришлось идти на допрос в спецотдел полиции, где унылый офицер, согласно инструкции, выведывал, что я имел в виду, написав в третьей части моей гексалогии «Вицлипуцли» крамольную фразу: «Только победители решают, что было военными преступлениями». Ответ, что первым эту фразу написал в прошлом веке Гарри Уиллс, американский публицист, историк, лауреат Пулитцеровской премии, совершенно не удовлетворил офицера. Он сказал: «у вас, мистер Оффшедоу, это дано не как цитата, а значит, под вашу ответственность». И тогда я спросил: как в свете нового толкования свободы слова надо написать, кто решает что было военными преступлениями? Он, с уверенностью, ответил: «Разумеется, это решает ООН». Я пообещал отредактировать произведение, и поменять фразу на такую: «Только ООН решает, что было военными преступлениями», непременно как цитату, со ссылкой на него - на этого офицера. Он забеспокоился, вышел куда-то посоветоваться, вернулся и объявил: «Хорошо, мистер Оффшедоу, если так говорил американский публицист, то пусть останется, как есть». Почему я привел эту историю? А потому, что из-за глупых настроек государственной машины вся общественная жизнь становится пародией войны с тенью вымышленного противника. А если появляется реальный противник, эта машина демонстрирует свою недееспособность в реальной войне, точно так же, как в реальной мирной жизни.
*
ЕЩЕ ПУЧОК ВОПРОСОВ.
* Считаете ли вы, что вендетта менее антиморальна, чем современная война?
* Отрицаете ли вы, что люди считают некоторые войны морально правильными?
* Что, по-вашему, суды над военными преступниками были необоснованными?
* А с вашей точки зрения: война против терроризма тоже антиморальна?
Ответ Оффшедоу начался со слов: «Вендетта, это человеческое…».
*
… Вендетта, это человеческое действие, в личном интересе, и я полагаю, что вендетта может быть аморальна, но не антиморальна в отличие от современной войны.
*
Да, люди считают некоторые войны морально правильными. Но важно, какие люди так считают, и почему они так считают. Статистика учит: из дюжины людей лишь четверо способны решать по-своему, вопреки мнению статусного авторитета, лишь трое могут противостоять мнению всех окружающих, и лишь один сохранит свое мнение вопреки суммарному влиянию статусного авторитета и всех окружающих. Иначе говоря, если заткнуть рот несогласным, то без малого 92 процента людей могут быть принуждены к чужому мнению, и лишь 8 процентов, это нонконформисты, они останутся при своем. Поэтому, в тоталитарной стране 92-процентная поддержка вождя, ничего не значит. И аналогично, в стране Толкиена, где запрещена критика итога Войны Кольца, ничего не значит мнение 66 процентов, что эльфы морально правильно напали на страну орков.
*
О военных преступниках: мне нечего добавить к словам Гарри Уиллса.
*
И о войне против терроризма. Она не ведется. Это просто предлог, чтобы обосновать тотальный контроль государственной машины над людьми: слежку за их жизнью, их передвижениями, их заработками, их домохозяйством, и их записями в интернете. Да, кстати: по этой телеконференции мне, конечно, предстоит объясняться с властями. Я обязательно расскажу об этом на следующей телеконференции. Arrivederci!
***
Досмотрев телеконференцию, Герда Шредер бросила на стол старомодный бумажный блокнот и фломастер (она по привычке стенографировала самые любопытные пункты, которые можно использовать для статьи в колонке). Затем откинулась в кресле, и…
…Услышала негромкий голос.
- А можно взять у тебя уроки этой стенографической схемы?
- Scheisse! – выдохнула Герда, и резко развернулась в кресле.
- ...Кстати, ты прекрасно выглядишь, любимая! – продолжил фон Зейл.
- Черт, Хелм, - проворчала она, - когда ты подкрадываешься, мне кажется, что я живу с призраком!
- Нет-нет, Герда, я вовсе не призрак, я просто не хотел тебе мешать. Но, знаешь, у тебя талант предсказателя. Призрак будет, если хочешь. Завтра мы приглашены на обед.
- Хелм, к кому не обед?
- К призраку, - пояснил майор-прокуратор.
- Э-э… К какому еще призраку?
- К тому, который тебя интересует, судя по гостевой книге на твоей колонке.
- Хелм! Ты подглядывал!
- Но, любимая, ведь гостевая книга открыта. Я зашел, как любой твой читатель.
Герда смутилась, вскочила с кресла, и чмокнула фон Зейла в щеку.
- Хочешь коктейль… - тут она запнулась, перебирая в памяти названия тех коктейлей, которые умела смешивать, и не выбрав, договорила, - …Черт… Какой-нибудь?
- Да! – радостно объявил он, - Именно такой коктейль!
- Какой – такой? – не поняла она.
- Черт какой-нибудь. Классное название для коктейля. Или лучше в исландском стиле: Trollhvortsemer. Тролль это не совсем черт, но так название звучит более фольклорно.
…
Некоторые романтики утверждают, будто любовь всесильна. Это преувеличение. Но, любящая и любимая женщина точно может сходу изобрести аутентичный коктейль к наперед заданному названию. Герда действовала интуитивно, исходя из компонентов, найденных в шкафу на кухне. В дело пошел картофельный самогон, имбирное пиво, и хвойный сироп – продукты, теоретически доступные в Исландии. А смесь получилась своеобразная, на любителя, но пригодная для потребления некапризными людьми.
- Trollhvortsemer удался! – объявил фон Зейл после пробного глотка.
- Вроде, да, - согласилась Герда, тоже попробовав свое изобретение, - теперь, Хелм, я наступлю на горло любопытству по поводу призрака, и начну с проблем Феликса.
- Хэх… Каких проблем?
- О, будто ты не знаешь! Наверняка кто-то из вашей спецслужбы применил сценарий Феликса, чтобы закошмарить Папу Льва-Пия и его спонсоров.
- Вообще-то, Герда, это кто-то не из нашей спецслужбы, а из флибустьеров.
- …Но с вашей подачи, так? – добавила она.
- Допустим, - фон Зейл кивнул, - но, для Феликса это не проблема, а наоборот: удача. Молодому таланту важен этакий импульс, чтобы шагнуть, как бы, на арену славы.
- Так, Хелм, а как насчет того, что на этой арене надо выступать?
- Конечно, надо! – он снова кивнул, - Но ведь Феликс умный парень.
- Да, но для телеконференции с журналистами мало быть умным парнем!
- Вот даже как?.. – задумчиво переспросил фон Зейл.
Герда Шредер выразительно развела руками, и он продолжил:
… - Но ведь у Феликса есть мама, высококлассный журналист.
- Да, - Герда кивнула, - а у его мамы есть муж… В смысле, faakane если по-здешнему, который отличный разведчик. И пусть он не думает. Что сможет отвертеться.
- Faakane даже не собирался так думать, - сообщил майор-прокуратор.
- Тогда мы поняли друг друга, - произнесла Герда, - а теперь давай о призраке.
- ОК. В общем, Дикки Джун это не классический призрак, а материализованный.
- Так, Хелм. Ты не сказал «материальный», ты сказал «материализованный», отсюда я заключаю, что крионика не сработала. Вероятно, журналисты-стрингеры знали это, и стремились показать публике шокирующие фото того, что лежит в криокапсуле.
- Того, - поправил фон Зейл, - что лежало в криокапсуле, так точнее.
- Понятно, - Герда снова кивнула, - теперь криокапсула пуста, и находится… Где?
- Ты же знаешь, - сказал он, - на острове Тутуила, в секторе к востоку от Паго-Паго, на техностанции «Bionicraft».
- Я не знала точно. Так сказано на сайте Фонда «Крионика для Человечества», но я не склонна доверять сообщениям этого Фонда, и всем другим аферам графини Леокадии Пачеко-дел-Бенавенте. Что ж, значит, на этот раз там не вранье… Для разнообразия.
Майор-прокуратор покачал в руке стакан с псевдо-исландским коктейлем.
- Так! А что ты знаешь о других ее фондах, например о Фонде «Инфанта-Колония»?
- Хелм! Так не честно! Ты обещал рассказать о призраке, а вместо этого…
- Герда, я расскажу о призраке, но прошу тебя, ответь на мой вопрос прямо сейчас.
- Ужас! - мрачно объявила она, и сделала глоток коктейля, - Ужас! Шпион цинично и хладнокровно пользуется чувствами любящей женщины, чтобы выведать тайну некой графини. Сюжет, достойный мыльной оперы о злых рыцарях плаща и кинжала.
- Я, - возразил фон Зейл, - как бы, добрый рыцарь плаща и кинжала. Во-первых, я уже рассказал достаточно о материализованном призраке Дикки Джун. Лишняя инфо, как известно, разрушает интригу сюжета. Конкретно: интригу завтрашнего обеда.
- Scheisse… - буркнула Герда, - …Ты умеешь строить психологические ловушки.
- Да, любимая. Ведь у меня работа такая.
Гессенская колумнистка энергично выдохнула:
- Уф! Ладно. А почему тебя интересует фонд «Инфанта-Колония»?
- Потому, что мне лучше побыстрее понять: графиня Леокадия участвует в подготовке теракта, или организаторы использует втемную ее саму и ее фонд?
- Подготовка теракта? – изумилась Герда, - Какого? Где? Когда?
- Я не знаю, какого, - сказал фон Зейл, - но знаю остальное. Где: в Паго-Паго, когда: в интервале между вечером 30 октября и утром 1 ноября по локальному времени. Если совсем конкретно, то мишень - вечеринка на Хэллоуине у Слаанеша. Там собирается своеобразная компания: эксперты прикладной науки и топ-менеджеры продвинутых корпораций, бизнесмены и кинопродюсеры, журналисты и артисты. Это еще не все.
- Ладно, Хелм, я поняла, против кого теракт. Но кто заказчик, и при чем тут графиня?
- Это, - ответил он, - тема расследования. Если бы заказчики были известны, то они не решились бы даже пошевелить пальцем в этом направлении.
- Кажется, - произнесла Герда, - я понимаю. Заказчики терактов - не какие-то босяки, а персоны с серьезной недвижимостью и крупными капиталами. У них есть семьи, есть близкие друзья, есть доверенные партнеры и инвесторы. Они не готовы к риску, что в необъявленный день на все это начнут падать неопознанные летающие торпеды.
Майор-прокуратор утвердительно кивнул.
- Примерно так. Но сейчас есть несколько крупных анти-незийских сил, обладающих религиозно-террористическим потенциалом. Исламисты. Паписты. Баптисты...
- А! Понятно! Как при «игре в мясо». Попробуй, угадай вслепую: кто тебя ударил?
- Примерно так, - повторил фон Зейл, - мы не видим, кто конкретно готовит удар. Но, существует зацепка: гуманитарная операция ЭТЭМ, экстренная тиморская эвакуация малолетних. ЭТЭМ разработана Фондом «Инфанта-Колония» вместе с австралийским бизнесменом Ингмаром Инвербрасом, он же: Ай-Ай.
- А! Я читала об этом. Сверхтяжелый самолет перебросит с Тимора в Паго-Паго более полутора тысяч беженцев: многодетных мам-одиночек с потомством.
- Точно, Герда. Этот сверхтяжелый самолет «Mriya» прибудет в Паго-Паго 28 октября. После прибытия, останется полста часов на разгадывание плана террористов.
Герда Шредер выразительно помахала ладонями.
- Подожди, Хелм! Откуда известно, что теракт будет связан с этим самолетом?
- Просто, - сказал он, - тут все одно к одному. Таких совпадений не бывает. Желанная мишень для теракта появляется в конкретной точке на короткое время. И в эту точку с запасом полста часов прилетает толпа потенциальных террористов с багажом.
- Но почему! - воскликнула она, - Почему такая уверенность, что там террористы?!
- Герда, в ремесле спецслужб и террористов есть закономерности… Долго объяснять.
- Ладно, - она кивнула, - а если я предположу, что Хэллоуин у Слаанеша делается как мышеловка для крупных террористов?
- …То, - сказал фон Зейл, - я сделаю печальное лицо, и отвечу: топ-секрет.
- Понятно. Считай, ты ответил. Я тоже отвечу: нет!
- Так, Герда, это нет в каком смысле?
- Это нет в том смысле, что графиня Леокадия не участвует в подготовке теракта.
- Хэх! Почему ты уверена?
- Потому, что в ремесле журналистов и аферистов тоже есть закономерности. Я могу объяснить быстро. Леокадии невыгодно встревать в терроризм. Это риск, причем без дополнительных доходов. Она не заработает на терроризме больше, чем зарабатывает методом обычных, практически безопасных для нее афер с фондами и коррупцией.
- Но, Герда, ведь террористы могли надавить на нее и принудить к сотрудничеству.
- Это вряд ли, Хелм. Посмотри досье сводных внуков Леокадии.
- Ты говоришь о внуках ее покойного мужа, нефтяного магната Диого-Жешу Нзинго?
- Да, о них. Зверски хитрые и здравомыслящие ангольские отморозки, понимаешь?
- Понимаю, - ответил он, - версию принуждения к терроризму можно исключить.
- Вот-вот, - сказала она.
- Итак, организаторы используют графиню втемную, - заключил фон Зейл.
…
*79. Материализация призраков и другие кибер-игры.
Полдень 26 октября. Американское Самоа, остров Тутуила.
Сектор к востоку от Паго-Паго. Техностанция СП «Bionicraft». Вилла Баобаб.
Удивительное дело: Герда Шредер обитала на Самоа уже 2 месяца и, можно сказать, дружила с фройляйн-курфюсрст Сонки Мюллер, но впервые видела ее (его) в образе Слаанеша. Артистизм впечатлял. Слаанеш казался невысоким и худощавым молодым парнем, в общем-то, гармонично сложенным. Некоторая женоподобность могла быть объяснена игрой генов при его расово-смешанном германо-лаосском происхождении. Кроме того, Слаанеш позиционировался, как бисексуальный индивид, поэтому тут не возникало противоречий с образом. А свободный ярко-пестрый тропический костюм: (шорты плюс рубашка) маскировал мелкие несообразности фигуры. Именно мелкие - поскольку Сонки, как свойственно девушкам из ЮВА, была не фигуристой. На фоне сидевшей рядом гаитянки Амели Ломо, излучающей женственность (подчеркнутую аккуратно округлившимся брюшком - свойственным середине беременности), Сонки Мюллер выглядела бы почти бесполой даже в своем «натуральном» образе. В образе Слаанеша - тем более. С другой стороны, на фоне двух присутствующих мужчин: по-военному подтянутого Хелма фон Зейла, и по-фермерски крепкого Йерни Тибэга, он (Слаанеш) опять-таки выглядел почти бесполым. Но, в театральном смысле это было аутентично роли – ведь (повторим) Слаанеш позиционировался как бисексуал.
Немного об интерьере. Вилла Баобаб была цинично слизана с клуба «Гнездо Черного лебедя» в Хониаре (где Герде довелось побывать в начале августа), а «Гнездо Черного лебедя», в свою очередь, было слизано со знаменитого «Big Baobab Pub» в провинции Лимпопо (ЮАР). Правда ресторанчик «Big Baobab Pub» устроен реально в пустотелой сердцевине гигантского баобаба, а эти копии – в биопластиковой имитации, но все же, симпатично получилось. Уютно. Будто ощущалась тень магии древнего дерева...
…Только вот за столом не хватало анонсированного шестого (и последнего) участника обеда: материализованной Дикки Джун. И, за передобеденным чаем, Герда подумала: спросить Слаанеша, или подождать? Но затем, Слаанеш сам заговорил об этом.
- Кажется, Герда, у тебя на языке вертится вопрос: где Дикки?
- У меня тоже, - мгновенно встрял фон Зейл, - вы трое что-то темните.
- Мне полагается темнить, - сообщила Амели, - у меня такая карма.
- А я, - добавил Слаанеш, - не вмешиваюсь в работу главного эксперта.
- Это я, что ли, крайний? – возмущенно поинтересовался Йерни.
- Типа того, ты же последний ответил, - отреагировала Амели.
- Вот, значит, как… - проворчал субдоктор кибернетики, - …Ладно. Я придумал, типа, перформанс, кажется так это называют публичные унтерменши: всякие там шоумены, конферансье, диджеи… Ну, вы знаете: это те уроды, которые рассуждают, что, как бы, следует сначала разогреть публику, возбудить интерес к артистам, в таком роде.
- Ближе к делу, - строго сказал фон Зейл.
Йерни Тибэг подмигнул ему и торжественно произнес:
- Знаешь, майор, ты классный дядька, но тебе недостает дискотечной релаксации.
- Знаешь, субдок, - ответил майор-прокуратор, - я сейчас по случаю вспомнил русский анекдот. 100 лет назад в большевистском концлагере появляется объявление на стене административного корпуса: «Сегодня вместо обеда будет дискотека. Охрана наконец получила заказанные пулеметные диски».
- Почему такой готичный юмор? - спросил Слаанеш.
- Потому, что прикинь: у меня сейчас в программе на неделю работа с контрразведкой Тихоокеанского флота США, присланной в помощь полиции Паго-Паго разбираться с полутора тысячами тиморских беженцев. Какая, к свиньям собачьим, релаксация?
Слаанеш улыбнулся и в шутку поднял руки жестом безоговорочной капитуляции.
- ОК, Хелм. Ты прав. Перейдем к делу. Прежде, чем познакомить тебя и Герду с мисс Дикки Джун, надо предупредить, что она мечтает о самоидентичности, и надо всеми силами помогать ей стремиться к этой мечте. Считайте это игрой, но это очень важно.
- Минутку! - удивилась Герда, - Я полагала, что это робот, имитация мисс Джун.
- Так можно сказать о каждом из нас, - ответил Йерни, - все мы роботы, имитации тех социальных образов, с которыми окружающая публика связывает наши имена. То, что присутствующие сделаны путем медленного выращивания из зиготы, с параллельным самообучением, а Дикки сделана ускоренным путем сборки из других биопластиков с первичной программной загрузкой и форсированным самообучением, не так важно.
- Гм… - Герда в сомнениях покачала головой, - …Звучит весьма антигуманно.
- Звучит весьма правдиво, - возразил Слаанеш.
- Прибереги эти фокусы для рекламного видеоклипа, - вмешался фон Зейл.
- Хелм, вспомни, как мой папа объяснял тебе про зомби, - предложила Амели.
- Так! - строго произнес майор-прокуратор, - На боксерском ринге тебя бы мгновенно дисквалифицировали за такой удар.
- Кажется, - заметила Герда, - я не знаю эту историю.
- Я расскажу после, - пообещал он, - а сейчас давай сделаем, как предлагают ребята.
- Ладно, - она пожала плечами, - ведь это их вечеринка.
- Отлично! - Слаанеш тщательно прицелился указательным пальцем в круглый проем, занавешенный циновкой, и громко произнес, - Бум!
В ответ на это «бум!» из проема выпорхнула довольно миниатюрная, очень стройная девушка-китаянка, необычно большеглазая, с небрежной косой стрижкой в эмо-стиле, одетая только в набедренную повязку «zayfu» (казалось бы, просто поясной шнурок и полоска ткани, но размеры и пропорции идеально продуманы).
- Hi! – воскликнула она, широко улыбаясь, - Давайте, я сначала попробую спеть, а вы скажете, как у меня получилось! Только по-честному, ладно? Амели, ты, пожалуйста, включи саундтрек.
- Что, на раз-два-три? – спросила гаитянка, взяв в руки пульт.
- Да… - китаянка кивнула, - …Сейчас я буду готова… Внимание… Раз… Два… Три!
Амели Ломо нажала кнопку, и началось. У китаянки была фантастически аккуратная танцевальная пластика, и идеальное чувство ритма. И приятный голос, который лишь выигрывал от заметного южно-китайского акцента в английских фразах. Сочетание: пластика – ритм - фразы - акцент некоторое время отвлекали зрителей от визуальных странностей почти обнаженного тела артистки. Эти странности открывались по мере наблюдения. По отдельности они были мелкими. Например, движения губ, хотя четко синхронны с произнесением звуков, но само движение не соответствует звуку. И еще: движения глаз слишком независимы от мимики лица. Даже в статике тело по мелочам отличалось от нормального человеческого, в частности, пальцы выглядели, как нечто среднее между живыми и кукольными: кожа на суставах слишком ровная, а ногти как приклеенные. В сумме эти мелкие отличия позволяли распознать робота. Хотя, Герда призналась себе, что без априорного знания о «материализации Дикки Джун», она не стала бы приглядываться так внимательно, и распознала бы имитацию не так быстро.
А тем временем, Дикки завершила свое выступление, раскланялась под аплодисменты пятерых зрителей, уселась за стол рядом с Амели и, радостно улыбаясь, заявила:
- Хелм, Герда, мне так приятно познакомиться с вами. Я столько слышала о вас!
- Мы тоже много слышали о тебе, Дикки, - сообщил Хелм, - и нам тоже приятно.
- У тебя все получилось просто чудесно… - сказала Герда, но затем (вспомнив просьбу говорить по-честному) уточнила, - …Или почти все.
- А что плохо? – спросила Дикки.
- О, нет, не плохо, но в чем-то странно. Я могу показать некоторые твои движения на видеозаписи. Тут ведется видеозапись, верно?
- Верно, - подтвердил Слаанеш, - но давайте сначала пообедаем.
- Лично я сначала выпью! – заявил Йерни, и цапнул бутылку, - Герда, Дикки, может, присоединитесь к ирландскому обычаю «двойной виски для аппетита»?
- Пожалуй да, - ответила Герда.
- Я тоже выпью, но предпочитаю не виски, а абрикосовое вино, - сообщила Дикки.
Когда девушка-робот, сделала глоток абрикосового вина после чего закусила долькой грейпфрута, предварительно посыпав сахаром, Герда была эмоционально шокирована. Выпивка и еда, это слишком человеческое. Кстати, Герда вдруг вспомнила, как сама 2 месяца назад подала идею сделать робота-феминиду, питающуюся по-человечески. И суммарный эффект эмоционального шока и воспоминания об идее кушающего робота, побудил журналистку хлопнуть залпом 60 граммов крепкого алкоголя.
- Wow! - прокомментировал Йерни, - Скажи: может у тебя в роду были ирландцы?
- У меня в роду были гессенские наемники, - гордо ответила она, - это такие ребята, по сравнению с которыми средний ирландец вообще абстинент.
- Звучит чертовски вызывающе! - заявил субдоктор кибернетики, тоже выпил залпом, и повторил розлив двойного виски гессенской журналистке и себе.
Дикки Джун сделала очередной глоточек абрикосового вина и сообщила:
- Йерни, ты рискуешь.
- Это почему? – удивился ирландец.
- Потому, - пояснила она, - что гессенского наемника невозможно перепить. Ведь ему вообще не нужна голова.
- Да ладно, скажешь тоже.
- Йерни, это исторический факт, - продолжила Дикки, - в битве за Нью-Йорк в августе 1776-го гессенскому наемнику снесло голову пушечным ядром, а он даже не заметил.
- Хэх… - фыркнул фон Зейл, - …И как долго он не замечал отсутствия своей головы?
- По крайней мере, - ответила она, - до 1790-го, когда случились те события в Сонной Лощине, которые записал Вашингтон Ирвинг.
- Всадник без головы что ли? – спросила Амели.
- Да, - Дикки кивнула.
- …Но, - заметила Амели, - у Майн Рида сказано, что это было в Техасе и тот парень, который потерял голову, был янки, а не гессенец.
- Это другая история, позже, что-то около 1850-го, - возразила Дикки, - и тот янки не функционировал самостоятельно после потери головы. Конь вез пассивный труп.
- Дикки! - окликнул Слаанеш, - По-твоему, гессенский всадник без головы в Сонной Лощине мог функционировать самостоятельно?
- Я не встречала научных опровержений этого, - отреагировала она.
- Wow! Вот это по-нашему! - воскликнул Йерни, и снова выпил залпом.
Герда Шредер как-то автоматически последовала его примеру, запоздало подумав, что поступила опрометчиво. Но (вот это удача) как раз сейчас появились основные блюда. Точнее, конечно, они не сами появились. Их притащила стайка каких-то мальчишек и девчонок. Возраст: младшие тинэйджеры, раса: индокитайская, одежда: разноцветные шортики и маечки с одинаковой эмблемой: красным цветком. Герда вспомнила: Фонд Слаанеша сотрудничает с японской организацией «Jinsei-no-hana» (цветы жизни). Вот странность: с одной стороны, тандем «Slaanesh Foundation» и «Jinsei-no-hana» делает колоссально гуманное дело. С другой стороны, оно выглядит как-то извращенно…
…Эти мысли промелькнули в голове гессенской журналистки за минуту, пока стайка малолеток расставляла на столе еду и инструменты для употребления. Вот: готово. И, дождавшись завершения этой процедуры, Герда торопливо начала закусывать - чтобы сгладить эффект 120 граммов алкоголя на голодный желудок...
…Между тем, фон Зейл поинтересовался у девушки-робота (или, может, киборга?):
- Дикки, а ты думаешь, что Вашингтон Ирвинг и Майн Рид писали документально?
- Да, - Дикки кивнула, - у них документальный стиль.
- Дикки, проверь по энциклопедии, - предложила Амели, и толкнула к ней свой элнот.
- ОК, - сказала Дикки, и ловко занялась реализацией этого совета.
Герда, хотя была занята закуской, все же, отметила несообразность: с чего это девушка, которая (по легенде) выпала из жизни в начале 1970-х, так отлично умеет пользоваться микрокомпьютерами, первые прототипы которых появились на рынке в 1990-х? Хотя, наверное (подумала Герда) для объяснения этой несообразности есть своя легенда.
Между тем, Дикки прочла что-то в сетевой энциклопедии и развела руками:
- Увы, я жутко наивна. Оказывается, все эти истории – выдуманы.
- Ничего страшного, - утешил фон Зейл, - многие принимают такие рассказы всерьез. Посмотри в энциклопедии: какая доля людей верят в оккультизм и всякое такое.
- Сейчас… - ответила она, быстро двигая пальцем по сенсорному экрану, - …Я нашла! Больше половины верят. Хелм, а ты веришь во что-нибудь такое?
- Скорее да, чем нет, - задумчиво отозвался он, и пояснил, - так проще.
- Мне не проще, - сказала девушка-киборг, - после того, что со мной случилось, во что можно верить? В буддизм и реинкарнацию или в трансгуманизм и киборгизацию?
- Дикки, мы с тобой обсуждали это, - заметила Амели.
- Да, я помню. Ты посоветовала вернуться к этому вопросу через год. Но что сейчас?
Амели погладила ее по плечу.
- Это, мы тоже обсуждали, Дикки.
- Да, я помню. Ты посоветовала заняться чем-нибудь. Ощутить себя. Я стараюсь.
- А чем ты стараешься заняться? - спросила Герда.
- Дизайном костюмов, - объявила Дикки, - пока я продолжила то, что начала в 1950-м: продвигаю набедренную повязку zayfu. Но у меня есть новые модели, которые я хочу показать на Хэллоуине. Надо использовать, что я окажусь в фокусе внимания. Так?
- Хорошая идея, - согласилась гессенская журналистка, - а какие это модели?
- Тебе, - ответила девушка-киборг, - я могу показать, когда и если ты захочешь.
- Герда, что, если прямо сейчас? - произнес Слаанеш.
- Мм… - Герда прислушалась к себе, и пришла к выводу, что головокружение от двух двойных порций виски прекратилось под действием закуски, - …Мм… Прямо сейчас? Почему бы и нет, если Дикки не против.
- Я не против! - и Дикки Джун улыбнулась (улыбка была почти человеческая), - Давай пойдем в арт-студию, это рядом, этажом выше.
…
Арт-студия дизайна костюмов: этот термин ассоциируется с чем-то таким гламурным, заполненным драпировками кремовых тонов и манекенами, одетыми в невообразимо-бессмысленные тряпочки, уныло-банальные, равно лишенные прагматики и эстетики, гармонии и комфорта для пользователя, и предназначенные только чтобы продать их в бутике, сначала надув моду на них через гламурный медиа-журнал. Но тут арт-студия выглядела как гибрид тренажера пульта АЭС и ультра-модернового ремейка древней гончарной мастерской с вращающимся кругом, причем все это в зеркальной комнате. Описание абсурдное, но это потому, что интерьер арт-студии выглядел абсурдно…
…Если не знать, что для чего здесь предназначено. А если знать, то все логично. Арт-студия функционировала по принципу рисования голограммы прямо в пространстве комнаты, в вещественной реализации голограммы на 3D-фаббере.
Где-то через полчаса (едва успев разобраться, как это работает), Герда вслед за Дикки покинула арт-студию, получив в подарок два гармонично-оригинальных костюмчика: условно-деловой и условно-коктейльный. Вернувшись за стол она заявила:
- Я обещаю присоединиться в блогосфере к фан-клубу этой арт-студии!
- Йо-хо-хо! - жизнерадостно отреагировала Амели, и потерла руки, - Отлично, Герда! Вместе с тобой и с подружкой твоего сына мы раскрутим этот бизнес! Флави возьмет сегмент школяров, ты – сегмент состоявшихся бизнес-леди…
- …Какая я, на фиг, состоявшаяся бизнес-леди?! – возмущенно перебила Герда.
- Герда! У меня в мыслях не было такого о тебе. Просто, прикинь: сегмент рынка так называется. Ну, значит мне достанется сегмент молодых беременных… - жрица Вуду грациозно вскочила, и плавно погладила свой округлившийся животик, - … Хотя, это получится ненадолго, но на период раскрутки бренда хватит. E-oe?
- E-o, - согласилась Герда, - знаешь, Амели, по-моему, ты колдуешь при уговорах.
- Не выдумывай. Просто, я обаятельная.
- Вы обе такие чудесные! – искренне-эмоционально воскликнула Дикки Джун, и…
…Под влиянием этой вспышки позитивных эмоций у девушки-киборга, Герда вдруг вспомнила НФ-роман Филиппа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах». Если точнее - лишь название этого романа. Потянулась цепочка мыслей. Неужели все наши человеческие эмоции можно запрограммировать? Тогда грош им цена. Или вот другой вариант: наши эмоции просто выдуманы. Что, если в действительности люди вовсе не испытывают эмоций? Люди приучены применять определенные слова в определенных стереотипных ситуациях, но это лишь выполнение обычая, ставшего рефлексом…
…Неизвестно, к чему могли бы прийти мысли гессенской журналистки, если бы ее не отвлек резкий звук хлопнувших ладоней. Это была реакция Йерни Тибэга на краткое сообщение, всплывшее на экране его коммуникатора:
*** ГОРЯЧАЯ НОВОСТЬ ***
Над Тихим океаном пропали три интернет-спутника корпорации «Satelepax».
***
Йерни поднял коммуникатор так, чтобы видели все за столом, и объявил:
- Три штуки сразу! Классно! Как страйк от точного шара в боулинге!
- Теперь однозначно не отвертеться, - отреагировала Герда.
- Кому от чего не отвертеться? – не понял суб-доктор кибернетики.
- Моему сыну от телеконференции, - пояснила она.
…
*80. Философский зомби, сетевые дети, договорной католицизм.
Та же дата 26 октября. Вечер. Паго-Паго. Новый Сити. Отель «Lucky Spin».
Мэйн-стрит - ось Нового Сити шла через центральную перемычку острова Тутуила от морского порта на севере до дамбы-аэропорта на юге, и была застроена модерновыми офисами филиалов континентальных американских фирм, конструктивно-безумными башнями казино, а также комплексами из отелей, супермаркетов, и ресторанов. Отель «Lucky Spin» был типичен. 10-этажная коробка из стекла, бетона и металла с какой-то претензией на архитектурную оригинальность, вполне в духе скороспелого новостроя, разросшегося на крутой волне инвестиционной популярности Паго-Паго.
Трудно представить, чтобы примерно 40-летние мужчина и женщина, совершенно не склонные к игре в казино, к покупке венчурных ценных бумаг, или к шопингу, очень независимо мыслящих и глядящих с пренебрежительным презрением на типаж «homo economicus», остановились в таком отеле. Но все же, Хелм фон Зейл и Герда Шредер остановились в «Lucky Spin». Мотив такой: Герда немного соскучилась по суетливой, шумной, меркантильно-потребительской атмосфере типичного западного мегаполиса (например привычных: Франкфурта или Висбадена - хотя, их население существенно меньше миллиона). Подобная атмосфера отсутствовала в 40-тысячном Апиа - столице Германского Самоа, но в новом Паго-Паго (при таком же населении) атмосфера была совершенно как в мегаполисе. И фон Зейл без возражений пошел навстречу желанию любимой женщины. Он (внимание!) даже согласился участвовать в шопинге.
Казалось бы противоречие (выше сказано: они ОБА не были склонны к шопингу). Но следует уточнить психологическую деталь: речь шла не о шопинге, как об идиотском хождении за ненужными товарами, а о шопинге, как о части культуры мегаполиса. С объективной точки зрения – никакой разницы, но субъективно, это совсем иное дело.
В общем, фон Зейл и Герда болтались по магазинам на Мэйн-стрит примерно 2 часа, и вернулись в комнату отеля с двумя большущими пакетами всяческих мелких не очень ненужных (возможно даже совсем не нужных), но чем-то забавных вещиц. А дальше…
…Дальше эффект, о котором мог бы интересно рассуждать психоаналитик. Возможно, какая-то школа психоанализа указала бы аналогию между шопингом и охотой, и связь охотничьего и сексуального возбуждения. Другая школа нашла бы единство концепта удовлетворения потребности в маркетинге и в сексе.
Так или иначе, вернувшись в комнату, журналистка и прокуратор, следуя внезапному синхронному порыву, сорвали с себя (или друг с друга) немногочисленные предметы одежды, и занялись любовью…
…Сначала банально: на кровати.
…Затем более изобретательно: на толстом ковре.
…И (уже в сумерках) стоя на балконе-лоджии.
Именно на балконе был достигнут совместный экстремум экстаза.
После чего состоялась нежная, очень эротичная, помывка друг друга под душем.
И, поскольку в природе уже наступила полная темнота, возникла идея переместиться в пентхаус-бар, откуда предполагалась живописная панорама ночного города.
Предположение подтвердилось: в пентхаус-баре они устроились у окна, за которым в черноте мигали разноцветные огни, будто гирлянды на рождественской елке, а улицы казались каньоном, залитым мерцающим огнем.
- Феерично! - объявила Герда, и втянула через соломинку немного кофе-латте из-под огромной шапки кремовой пены.
- Зачетно сидим, - согласился фон Зейл, тоже втягивая через соломинку, но не кофе, а коктейль пина-колада.
- Вопрос, - продолжила она, - что рассказывал тебе хунган Ломо Кокоро о зомби?
- Занятная история, - отозвался майор-прокуратор, - мы встретились по делам в некой морской транспортной компании в Сан-Диего, а топ-менеджер пошел оформлять нам бумаги, оставив нас в кабинете, откуда через стеклянную стену наблюдался общий зал работы клерков: три дюжины парней в одинаковых костюмах сидели за одинаковыми столами с одинаковыми компьютерами, и одинаково скучно щелкали клавишами.
- Знакомая картина, - сообщила Герда.
Майор-прокуратор утвердительно кивнул:
- Ясно, что знакомая картина. А у нас с Ломо шел разговор о зомби. Меня, вообще-то, интересовали чисто практические вопросы, но Ломо добавил в тему дозу философии: показал рукой на эти три дюжины клерков, и спросил: «По-твоему, Хелм, они чем-то отличаются от зомби?». Я ответил, что ничем, кроме дресс-кода. А Ломо сказал: «нет, разница глубже: зомби раньше были разными живыми людьми, а эти с детства такие одинаковые, неживые, как компьютеры, за которыми они сидят». Такие дела, Герда.
- Я бы поспорила насчет того, что они с детства такие, - ответила она.
- Вот, я спорил, - сказал фон Зейл, - но идея интересная: индустриальная культура по смыслу, это культура зомби. Конвейерное производство и конвейерный сбыт в сфере материального цикла требует конвейерной технологии в гуманитарной сфере. Мир не идеально детерминирован, и поэтому, как в материальной сфере есть не конвейерные процессы, так в гуманитарной сфере есть не зомбированные люди. Их доля в обоих случаях примерно одинакова, где-то одна двенадцатая.
Герда Шредер втянула еще немного кофе через соломинку, и покачала головой.
- Одна двенадцатая это доля нонконформистов. Я бы не стала рассматривать любого конформиста, как зомби. У меня в Германии остались некоторые друзья, которые не являются нонконформистами, однако это приятные неглупые милые люди.
- Зомби, - ответил фон Зейл, - тоже могут быть приятными, неглупыми и милыми.
- Знаешь, - сказала она, - с такими рассуждениями можно далеко зайти. У меня вот за столом у Слаанеша возникла мысль: что, если наши эмоции и индивидуальность, это выдумка, глюки культуры? Что, если люди эмоционально не отличаются от киборгов, таких, как сегодняшняя Дикки Джун? Вот Дикки научилась применять определенные словесные формулы эмоций. Может, у людей так же?
- А может, наоборот, у Дикки, как у людей? - выдвинул фон Зейл встречную мысль.
- Гм… Хелм, ты это в порядке игры слов, или ты действительно так думаешь?
Он помолчал, покрутил стакан с коктейлем на столе, и ответил:
- Скорее второе, чем первое. Кстати, Дикки Джун - прекрасный философский зомби.
- Кто-кто?
- Философский зомби, - повторил майор-прокуратор, - такое существо из мысленного эксперимента. Оно внешне неотличимо от человека, но у него нет сознания и эмоций. Вместо мозга - кибер-процессор, вместо живых органов чувств - кибер-сенсоры. Цель философского зомби: внедриться в общество, притвориться человеком. Философский вопрос: возможно ли это? Такого зомби придумал профессор Дэвид Чалмерс, доктор философии из Сиднея, а мне рассказал профессор Лукас Метфорт, который в юности посещал лекции Чалмерса. Вроде бы, они даже дискутировали по этому поводу.
- Гм… Я не поняла: какая позиция была у Чалмерса, а какая – у Метфорта?
- Ну, в общем, Метфорт полагает, что человека можно свести к комплексу физических процессов, а Чалмерс полагает, что к физике надо добавить еще какую-то хреновину.
- Какую-то хреновину? Хелм, нельзя ли раскрыть философскую суть хреновины?
- Знаешь, любимая, это за пределами моей философской квалификации, и тебе лучше спросить у Лукаса и Олив Метфортов. Они будут на Хэллоуине у Слаанеша.
- О-о!!!
Герда Шредер не смогла удержаться от позитивного возгласа. Она уже встречалась с Лукасом и Олив, это было в середине августа. С тех пор, казалось, минула вечность, и накопилось множество любопытнейших вопросов, как раз из области философии. Или точнее: социально-практической философии. А пока… Герда решила сменить тему:
- Хелм, что ты знаешь об организации «Jinsei-no-hana»?
- У-упс… - протянул он, - …Резкий поворот. Ты интересуешься «Цветами жизни»?
- Да, иначе я бы не задала вопрос. Возможно, я не очень интересовалась, но на обеде у Слаанеша, эти юниоры мелькали в качестве домашней прислуги…
- …Они, - возразил фон Зейл, - не домашняя прислуга. Просто, эта команда юниоров стажируется, чтобы заняться фастфуд-бизнесом. Кстати, они вместе с роботами будут обслуживать Хэллоуин у Слаанеша. Детали я не раскрою, чтоб не ломать интригу.
- Ладно, Хелм, не надо ломать интригу. Лучше расскажи о «Jinsei-no-hana».
Майор-прокуратор на четверть минуты присосался к соломинке, а затем объявил:
- Тут надо зайти издалека. С истории японского поколения Хэйсэй.
- Это что?
- Хэйсэй, - пояснил он, - церемониальная японская эпоха, начавшаяся в 1989-м, когда императором стал Акихито.
- В том же году рухнула Берлинская стена, - заметила Герда.
- Верно, - он улыбнулся, - и можно выдвинуть мистическую версию, что финал Первой Холодной войны был связан со сменой церемониальных эпох в Японии. Но если брать историю самой Японии, то 1989-й, это последний год Великого Финансового Пузыря. Именно в 1989-м был пик эйфории Экономического чуда, а с 1990-го этот пузырь стал сдуваться. Чудо, построенное на эксплуатации поколения Шова, которое трудилось в условиях промышленного модерна, но сохраняло патриархальные ценности лояльного виллана в феодальной собственности - исчерпало себя. И еще: после победы в Первой Холодной войне, роль Японии как «непотопляемого авианосца США» снизилась, что уменьшило приток денег Западного блока на японские военные базы. Далее, в 1997-м лопнул Пузырь Азиатских Тигров, а в 2008-м - Американский Ипотечный Пузырь. По результатам этих событий, началась Великая Рецессия и Вторая Холодная война…
Герда Шредер подняла руку и чуть иронично отметила:
- Герр профессор, простите, эту историю я знаю. А вопрос был о «Цветах Жизни».
- Имейте терпение, фройляйн! - строго сказал он, - Я излагаю научно исторически, и перехожу к действиям правительства Японии. Оно принимало разумные меры в ряде секторов экономики, но только не в гуманитарной сфере. Удалось удержать высокий уровень национального дохода на жителя: всего в полтора раза ниже, чем в США. Но качество жизни осталось, по сути, феодальным. В общем: поколение Хэйсэй росло в условиях экономической рецессии и социального пренебрежения к индивиду. Многие эксперты предупреждали, что в условиях развитых компьютерных сетей, это вызовет катастрофические эффекты в психологии и ценностной ориентацией поколения, но на вершине оффи-пирамиды их не хотели слушать. А к середине 2010-х более половины японцев фертильного возраста утратили интерес к карьере, и к сексу. Они трудятся, и зарабатывают на бытовой комфорт. Они не хотят уменьшать комфорт ради семьи. Их самореализация в сфере сексуальных отношений ушла из реала в сетевые игры.
- Я читала об этом феномене, - произнесла Герда, - в 2020-м это называлось японской демографической проблемой-2030. Сейчас ретроспективно ситуация 2030-го названа японским демографическим шоком, а перспектива: демографический обвал в 2060-м.
Майор фон Зейл утвердительно кивнул.
- Все верно. Самореализация в сфере секса, семьи и детей ушла в сетевые игры. И вот появляется «Jinsei-no-hana» или «Цветы жизни», гибридная игра для yaramiso.
- Yaramiso? - переспросила Герда, - Люди 30-плюс лет, никогда не имевшие секса?
- …В реале, - поправил фон Зейл, - а в сетевых играх у них был секс, рождались дети.
- Дети в сетевых играх? Ты, наверное, шутишь!
- Не шучу. Это логично. Если самореализация ушла в сетевые игры, то разработчики сетевых игр включают туда все, чего не хватает пользователю в реале. Детей тоже.
- Scheisse! – буркнула журналистка, - А что такое гибридная игра в данном случае? Я понимаю, что такое вообще гибридная сетевая игра с дополненной реальностью. Эти игровые шлемы или очки с мониторами. Но при чем тут «Цветы Жизни»?
- Следи за цепочкой, - предложил он, - дешевая секс-кукла в дополненной реальности: успешный товар для замены секс-партнера. Маленький дешевый робот в дополненной реальности: успешный товар для замены младенца. Дети растут, значит, далее должна следовать имитация подростка, но как ее сделать, если подросткам свойственно иметь собственные социальные отношения: друзья, одноклассники, и прочее типа того?
Тут Герда, пораженная внезапной догадкой, воскликнула:
- Scheisse!.. Значит, эти юниоры в майках с эмблемами-цветочками используются, как имитация подросших детей в гибридной игре, придуманной для yaramiso?
- Так точно! - фон Зейл кивнул, - Хороший ход, тебе не кажется?
- Нет! Это отвратительно: впутывать мальчишек и девчонок в лживую взрослую игру!
- Любимая, посмотри на картину со стороны этих мальчишек и девчонок. Надеюсь, ты понимаешь, что в Фонде Слаанеша у них есть почти все: материальный благополучие, доступ к образованию, возможность стажировки в будущей профессии...
- Хитрюга! - перебила она, - Ты сказал: почти! Мне что, гадать: чего им не хватает?
- Я рассчитываю на это, - ответил он.
- Ладно… - она втянула несколько глотков кофе-латте, - …Ладно! Дай подсказку: как складывалась жизнь этих подростков до того, как они попали в орбиту Слаанеша?
- Легко! Они из многодетных семей в трущобах беднейших стран Индокитая. Родичи продают их, чтобы купить товары первой необходимости. Обычное дело. Но дальше: улыбка Фортуны. Корабль работорговцев пересекается с нашими флибустьерами…
- Ладно, Хелм, я поняла. Работорговцев постигает случайность неизбежная на море, а малолетние рабы, в силу каких-то флибустьерских конвенций, попадают к Слаанешу.
Майор-прокуратор кивнул в подтверждение, и Герда продолжила:
… - Вероятно, ты намекаешь, что подросткам не хватает родительской ласки.
- Верно, - сказал он, - однако, родители, которые продали их, не годятся на эту роль.
- А что, yaramiso, которые из экономии не завели семьи, по-твоему, годятся?
- Да. От yaramiso, как от сетевых родителей, требуется именно то, что они хотят дать. Тактичный, добрый, искренний родительский интерес к делам подростка, готовность спросить, выслушать, порадоваться или посочувствовать, иногда дать совет, а иногда подарить что-то на день рождения, или просто так. В общем, этого достаточно.
- По-моему, вовсе недостаточно! - сердито возразила она.
- Ты удивишься, Герда, - мягко произнес фон Зейл, - то, что Феликс в детстве получал намного больше, это исключение. Какая доля детей даже в цивилизованной Германии эмоционально получают от родителей то, что ты обеспечила сыну? Ну, навскидку?
- Э-э… - она растерялась, но быстро восстановила решимость - …Хелм, а давай-ка без психологических трюков. Напомню на всякий случай: ты тут не на службе.
- Ой, извини… - он сделал удрученное лицо, и прижал ладонь к сердцу, - …Вот такой плохой я. Не станем трогать историческую родину, ведь нас интересует Индокитай. О положении тамошних детей можно узнать из документального фильма UNICEF…
- Scheisse... – смущенно выдохнула журналистка (смотревшая этот фильм).
- Я вижу: ты ориентируешься… - констатировал фон Зейл, - …Да, кстати, ты излишне оптимистично заявила, что я тут не на службе.
Герда Шредер недоуменно поморгала.
- Почему излишне оптимистично?
- Потому, что через столик слева от нас сидит пожилой джентльмен. Он одет в стиле цивильного туриста, но у него очень характерная военная выправка, и цепкий взгляд разведчика-профи. И у него иное мнение по поводу того, на службе я тут, или нет.
- А-а… - Герда скосила взгляд в указанную сторону, - …А кто этот джентльмен?
- Это вице-адмирал Хьюго Ледроад, шеф разведки Тихоокеанского флота США.
- Простите, сэр, - произнес названный джентльмен, поднимаясь из-за столика, - но тут необходимо уточнение. Я в отставке со вчерашнего дня.
- Сюрприз, - спокойно отреагировал фон Зейл.
- Мистер Ледроад, - сказала Герда, - как я поняла, у вас разговор к майору фон Зейлу. Возможно, будет удобнее, если вы пересядете за наш столик.
- Мэм, вы так любезны… Сэр, вы не возражаете?
- Не возражаю, - ответил майор INDEMI, - перемещайтесь за наш столик, сэр.
Отставной вице-адмирал Хьюго Ледроад немедленно воспользовался приглашением, перебрался за столик Герды Шредер и фон Зейла, и объявил:
- Зовите меня просто Хьюго. И позвольте угостить нас шампанским.
- Да, очень мило с вашей стороны, - согласилась Герда.
- Только, - добавил фон Зейл, - учтите: тут все шампанское контрафактное.
- Я знаю, но это влияет только на цену, и не влияет на качество, - сказал Ледроад.
…
На качество действительно не влияло: к этому выводу пришли все трое после первого пробного глотка. Затем, Ледроад сообщил:
- Так вышло, что я назначен директором Тихоокеанского отдела STAG.
- Значит, - заключил фон Зейл, - вы не совсем расстались с разведкой флота.
- Вы же понимаете, Хелм, - тут вице-адмирал развел руками, - люди на Капитолии по традиции стараются не терять из виду людей вроде меня, а то мало ли, как обернется. Впрочем, STAG формально является частной акционерной компанией.
- Хелм, что такое STAG? – поинтересовалась Герда.
- Это, - ответил майор-прокуратор, - акционерная компания «Strategic Trend Analytical Group», крупный подрядчик правительства США в тех областях, которые по каким-то политическим мотивам не могут быть формально отнесены к компетенции разведки.
- А-а… - тут Герда понимающе кивнула.
- Мои инфо-источники не обманули меня, - обрадовался вице-адмирал, - у вас в семье прекрасные интеллектуальные отношения. Так что позвольте мне говорить прямо.
- Да, мы внимательно слушаем, - согласился фон Зейл.
Американский формально-отставной вице-адмирал - разведчик улыбнулся.
- Речь пойдет о наложении заклятия на спутники известного медиа-концерна.
- Заклятия? - удивилась Герда.
- Так точно, мэм. Вы читали Клиффорда Саймака, «Заповедник гоблинов»?
- Мм… Да, но при чем тут Саймак и гоблины?
- Помните, - продолжил Ледроад, и процитировал:
«Сколько раз я им втолковывал: летит помело и летит, а вы не мешайте! Так нет! Не слушают! Все думают: как шутку сшутить. Наложат заклятие, и все тут».
- Хьюго, что конкретно интересует? - спросил фон Зейл.
- Конкретно моих клиентов, интересует: как им без потери лица снять это заклятие. А конкретно меня, кроме того, интересует, как это заклятие наложено.
- Хэх! Я думал, что STAG обладает достаточно сильной научно-технической службой, которая способна быстро разобраться в таком заклятии. Я ошибся?
Прежде чем ответить, Хьюго Ледроад поднял фужер с контрафактным шампанским, и четверть минуты наблюдал, как всплывают и лопаются пузырьки. Затем произнес:
- Да, у нас сильная НТС, но выводы ученых в случае этого заклятия выглядят странно. Схема инцидента повторяет эпизод из манги «Space-Plates», поэтому НТС выдвинула версию: кто-то применил из акватории Меганезии продвинутые ракеты ФАУ-2 (как в упомянутой манге). Разведка, однако, утверждает, что из Меганезии не запускались аналоги ФАУ-2. Запускались совершенно иные суборбитальные аппараты «Лунакэт». Предположим что «Лунакэт» применены для атаки, но спутники были на орбите 1000 километров, а потолок для «Лунакэт», по мнению ученых, не более 150 километров...
(Вице-адмирал сделал короткую паузу, будто прислушался к дыханию собеседников).
… - Серьезное противоречие, которое может означать какой-то из четырех вариантов:
Первый: продвинутые ФАУ-2, все же, запускались, только не из Океании, а из другого региона, который не наблюдается так тщательно. Например, из Субантарктики.
Второй: аппарат «Лунакэт» являлся только стартовым носителем для какого-то иного аппарата, имеющего потолок более 1000 км.
Третий: наши ученые ошиблись при оценке летных свойств суборбитального аппарата «Лунакэт», а реально он способен атаковать цели на высотах около 1000 километров.
Четвертый: мы ищем не там. Связь Меганезии с заклятием спутников, это легенда для прикрытия тайного игрока, например: северокорейского режима Ким.
(Вице-адмирал снова сделал короткую паузу).
… - Ученые разошлись во мнениях, так что в итоговом экспертном файле указаны два варианта. Первый - очень вероятный, четвертый - умеренно вероятный. Два варианта отброшены: второй - как спекулятивный, третий - как физически невозможный. Но, у интуиции старого разведчика противоположное мнение.
Вице-адмирал сделал третью паузу, и на этот раз фон Зейл отреагировал. Он трижды хлопнул в ладоши.
- Хьюго! Это была превосходная попытка получить ответы через спонтанные реакции собеседников на истинные или ложные тезисы. Эстетически жаль, что вам не удалось.
- Хелм, откуда вы знаете, что мне не удалось?
- Просто, Хьюго, я заметил вашу спонтанную реакцию на спонтанную реакцию Герды, поэтому заключаю, что вы приняли ложный ответ за истинный.
- Гм… - буркнул Ледроад, и направил на Герду свой цепкий взгляд. Но она мгновенно разрушила его воздействие, путем чудовищно-гламурной фразы:
- О, прекрасный сэр! Я как нежная голубка трепещу в пламени страсти ваших глаз.
- Черт побери! - проворчал он, и сделал резкий глоток шампанского, - Черт побери! Не подскажете ли, мэм, кто научил вас заливать собеседника клубничным сиропом?
- Я думаю, Хьюго, вы сами догадались. И, Хелм прав: вы приняли мой ложный ответ.
- Гм… А откуда вам знать, какой из ваших невербальных ответов я принял?
Гессенская журналистка дружелюбно-иронично улыбнулась:
- Это не имеет значения. Я не могла дать истинный ответ, поскольку не знаю его.
- Вот вы как… - протянул вице-адмирал, - …Вы говорите, что не знаете ответа, хотя, прекрасно понимаете: я вам не поверю. Но если вы действительно не знаете ответа, то зачем вы морочите голову доброму дядьке, который старше вас на четверть века?
- Хьюго, теперь вы ведете себя неспортивно, - ответила она.
- Ладно, - он махнул рукой, - забудьте это, и давайте поиграем в миротворцев.
- Что, под флагом ООН разбомбим какую-нибудь отсталую страну? - спросила она.
- Нет, Герда. Я сейчас говорю о миротворчестве в хорошем смысле.
- А! – она кивнула, - Тогда, это, наверное к майору фон Зейлу.
Майор-прокуратор отсалютовал фужером в знак согласия. Вице-адмирал отсалютовал ответно, и вернулся почти к началу разговора:
- Давайте поговорим о том, как снять заклятие. Мои клиенты не хотят ждать, пока ряд Фибоначчи дойдет до седьмого пункта, затем, согласно манге «Space-Plates», стартует баллистический карамболь, и произойдет замусоривание геостационарной орбиты. По логике событий, пусковая кнопка в руках Сэма Хопкинса, или неизвестного лица с этим псевдонимом. Проблема в том, что Сэм Хопкинс, вопреки общепризнанным обычаям терроризма не выдвинул условия прекращения своего космического вандализма.
- О! - воскликнула Герда, - Оказывается есть общепризнанные обычаи терроризма!
- Да, мэм. Есть общепризнанные обычаи для любого вида политической активности.
- Дело в том, Хьюго, - сообщил фон Зейл, - что Сэм Хопкинс - не террорист, а демон. Совсем другая форма политической активности. Террорист практикует вандализм для принуждения кого-то. А демон войны это оккультная стихия вандализма. Он не будет выдвигать условий, он будет разрушать, пока не насытится, и не уснет на время. Этот оккультный стиль позволяет нагнетать гораздо больше ужаса, чем просто терроризм.
Американский отставной вице-адмирал лениво махнул ладонью, и предложил:
- Хелм, оставьте тему демона для СМИ, и поговорим, как разумные профессионалы. Понятно, что Сэм Хопкинс, это креатура вашего правительства, которое не склонно к вандализму ради вандализма, уж я-то знаю. Так что: просто назовите условия.
- Хьюго, я не могу назвать условия, я могу лишь высказать ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ.
- Да, Хелм, я понимаю. Этот демон считается частным лицом, значит вы, как офицер спецслужбы, не можете говорить за него. Пусть будет ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ.
Майор снова отсалютовал фужером.
- Предположение такое. Поскольку демон вызван группой бизнесменов из Австралии, Новой Зеландии и США для вендетты за вред, причиненный Ватиканом, надо вернуть Римско-католический PR в состояние до энциклики «Сontra babylonis fornicaria». Если говорить о конкретике, то я предложил бы под Хэллоуин провести в мэрии Паго-Паго товарищеский саммит этих бизнесменов с губернатором Американского Самоа, двумя католическими прелатами: архиепископом Апиа и епископом Паго-Паго, и пригласить репортеров ведущих TV-каналов, чтобы прибить событие гвоздями к TV-экрану. Еще уточнение: архиепископ Апиа - это сэр Невилл Кавендиш, выбранный на симпозиуме Народной Католической Церкви Океании 7 октября.
- Ничего себе! - возмутился вице-адмирал Ледроад, - Вы еще потребуйте самого Папу Римского на это шоу публичного одобрения Меганезии и псевдо-католицизма!
- Идея хорошая, - ответил фон Зейл, - Папа Лев-Пий тоже может приехать, если хочет, однако для дела достаточно короткой приветственной телеграммы в адрес саммита.
Хьюго Ледроад отставил в сторону фужер и тихо поинтересовался:
- Что, если нет?
- Вы же понимаете… - фон Зейл пожал плечами. - …Завтра упадет еще 5 спутников, послезавтра еще 8, послепослезавтра еще 13, а затем… Вы читали мангу.
- Вообще-то, это несправедливо, - заметил вице-адмирал, - почему за безответственное поведение Льва-Пия должны отвечать все пользователи информационных спутников?
- Хьюго, скажите: хоть кто-то из крупных пользователей этих спутников, кто-то на тех каналов СМИ, что работают через эти спутники, публично назвал поведение Льва-Пия безответственным? Хоть кто-то критиковал его энциклику и демарш его кардинала?
- У вас дикарский подход к вопросам ответственности, - проворчал Ледроад.
- Не у меня, а у Сэма Хопкинса, - поправил фон Зейл, - у меня лишь предположения, и приказ Верховного суда: не вмешиваться в вендетту вне нашей акватории.
- Хелм, а может, вы все-таки уступите в некоторых позициях?
- При чем тут я? - изобразил удивление фон Зейл, - кнопка ведь у Сэма Хопкинса.
На этой фазе встряла Герда, которой надоело молчать.
- Хьюго, я не понимаю: зачем вам какие-то уступки?
- Видите ли, мэм, - произнес вице-адмирал, - я хочу, чтобы проблема решилась, а если задеваются религиозные чувства, то люди капризничают.
- Не волнуйтесь об этом, - сказала она, - у Папы Римского нет религиозных чувств.
- Герда, я боюсь, что не совсем понял вас.
- Хьюго, это просто! Неужели вы думаете, что Папа Римский может верить в бога?
- Так… - произнес вице-адмирал, - …Так! Это своевременная подсказка. Спасибо.
- Не за что. Я была рада помочь вашему миротворчеству в хорошем смысле.
- Вы помогли, мэм… Так, майор, я думаю, мы решим задачу, при условии, что завтра, согласно сюжету, упадут 5 спутников.
- Они упадут, - лаконично пообещал фон Зейл.
…
*81. Контригра в прятки по-самоански.
Ночь с 27 на 28 октября. Аэропорт Паго-Паго.
От острова Тимор до острова Тутуила (Амеро-Самоа) примерно 7000 километров. Для летающего супергрузовика «Mriya» это 8 с половиной часов в пути. Как только в точке отправки была завершена погрузка беженцев (всего 1520 из них 306 многодетных мам-одиночек, и 1214 детей), в точке будущего прибытия стартовала работа двух команд по работе по гуманитарному плану ЭТЭМ (экстренная тиморская эвакуация малолетних).
Первая команда представляла тут власти США, и включала местных полисменов, плюс командированных агентов FBI и разведки, плюс подразделение морской пехоты, плюс гражданских специалистов дюжины разных профилей.
Вторая команда представляла тут службу безопасности СП «Bionicraft», и напоминала спецподразделение Народного флота… Sapienti sat, как говорили древние римляне.
Еще две фигуры (в цивильном) были, вроде как, вне команд: отставной вице-адмирал Тихоокеанского флота США Хьюго Ледроад, и меганезийский майор Хелм фон Зейл.
Эти двое устроились в служебной столовой аэропорта за столиком у окна и, казалось, раскладывали пасьянс (причем картами, грубо нарисованными вручную на листах из карманного блокнота). Но, если прислушаться, то становилось ясно: это иная игра…
… - Хелм, - произнес Ледроад, - вы должны мысленно работать, как террорист.
- Я это и делаю, - ответил фон Зейл, выкладывая на стол очередную игральную карту (точнее, листок с рисунком явно не из картежного канона).
- Нет, вы сейчас делаете не это. Вы мысленно работаете, как военспец при подготовке теракта из подручных материалов и подручного контингента. Почувствуйте разницу.
- Хьюго, что конкретно я делаю не так?
- Конкретно, Хелм, вы рассматриваете подручный контингент просто, как материал, и игнорируете предысторию контингента. Будто этими 1520-ю беженцами, и дюжиной сопровождающих гуманитарных спецов можно управлять, как солдатами.
- Как плохо обученными солдатами, - уточнил фон Зейл, - кстати, из 1520 я вычел 904, поскольку это дети до трех лет.
- Ошибка! - объявил вице-адмирал, - Совсем маленькие дети, особенно - грудные, это сильный террористический ресурс. Раньше в таких детях перевозили наркотики, а на современном этапе их заряжают мощной взрывчаткой.
Майор INDEMI быстро нарисовал на блокнотном листке еще одну карту (вроде скетча: запеленатый младенец с бомбой), выложил в ряд пасьянса, и ответил:
- Я знаю, и предполагал рассматривать это, как частный случай мамы с бомбой. Но, вы, разумеется, правы. Вот: выделим это в отдельный сектор поиска.
- Хелм, вы опять мысленно работаете, как военспец, а надо – как террорист.
- Хьюго, еще раз: что конкретно я делаю не так?
- Вы концентрируетесь на решении боевой задачи, а террорист больше думает о своих амбициях, и подъеме своего статуса среди других террористов и политиков. Если бы у террористов был образ мысли военспецов вроде вас, то мир рухнул бы еще в 1990-х.
- В общем, вы правы, - ответил фон Зейл, - но нельзя рисковать, недооценивая врага.
Наступила пауза. Американский вице-адмирал нарисовал на листке еще одну карту: с изображением фуражки, снабженной вопросительным знаком вместо кокарды. Далее, присоединив такую странную карту к пасьянсу, он спросил у собеседника:
- Вы на это намекаете?
- Хьюго, я не то, что намекаю, просто, известны случаи подготовки крупных терактов силами военно-полицейских спецслужб некоторых государств.
- Ладно, - Ледроад пожал плечами, - я ведь не спорю. Но такой случай следует вообще рассматривать отдельно. Разные целевые принципы – разная боевая тактика.
- Тут вы правы, - согласился фон Зейл, и переложил пасьянс так, что картинка из карт-листков стала напоминать стилизованную морду какого-то двурогого зверя.
- Красота! – оценил вице-адмирал, - Вот что, Хелм: давайте мы пока оставим вопрос о мысленной работе главного террориста, и попробуем вычислить полевого террориста-супервайзера. Он должен быть среди исполнителей в любом случае.
- Да, - согласился фон Зейл, щелкнув ногтем по карте с рисунком театральной маски.
…
Примерно это же время. Борт летающего супергрузовика «Mriya» в небе над Северо-Восточной Австралией. Эшелон 250 (высота 7500 метров), скорость 450 узлов.
1520 беженцев - в огромном брюхе летящего самолета. Человек, знакомый с историей Тимора лишь в общих чертах, мог предположить, что (несмотря на тесноту) беженцы разделятся на восточных и западных. По логике, не могли пройти даром четверть века жесточайшей войны за независимость Восточного Тимора от Индонезии в конце XX - начале XXI века. Западный Тимор - часть Индонезии был плацдармом оккупантов...
…Но история разделенного Тимора началась намного раньше, в середине XIX века, с португальско-голландского договора об ост-индских колониях, и вот с этого времени Тимор стал грядкой для 150-летнего насаждения мультирелигиозной вражды. Кому-то покажется: что тут особенного? Религии с библейских времен применялись для этого. Конечно, с этим трудно спорить, но на Тиморе вражда между этническими группами, обращенными в разные религии (католицизм, протестантизм, ислам) приняла формы, неизбежно порождающие гражданские войны: одну за другой. Так они жили…
…Вот почему сейчас беженцы разделились не на две, а на четыре фракции: католики португальского обряда, католики индонезийского обряда, протестанты, и мусульмане. Дюжина сопровождающих: волонтеры UNICEF и волонтеры организации «Врачи без границ» не удивлялись такому фракционированию. Они знали обстановку на Тиморе. Кстати, психология удивления заслуживает больше внимания, чем ей уделяется. Так например: молодой волонтер-медик из благополучной западной страны едет в регион бедствия по зову сердца. Да (повторим) по зову сердца. Бывают такие замечательные идеалисты. Итак (еще раз скажем это) волонтер едет туда по зову сердца, и видит там кошмар, несовместимый с его представлениями не только о человечности, но даже о реальности (см. книгу Ромео Даллэра «Рукопожатие с дьяволом» о Руанде-1994, как образец такого кошмара). И что с волонтером дальше? Одно из четырех:
1. Или он поспешно уезжает домой, и старается забыть, что видел.
2. Или он там в поисках смысла, примыкает к какой-то группировке.
3. Или он теряет идеализм, и становится циничным дельцом от гуманизма.
4. Или он остается идеалистом, но уже не удивляется, и работает в этом кошмаре.
Со стороны всегда видна разница между первым пунктом и тремя остальными.
Разница между третьим и четвертым, как правило, почти незаметна со стороны, и это логично: любой делец от гуманизма старается играть прекраснодушного идеалиста.
Что касается второго пункта, то тут снова ветвление.
Если волонтер открыто примкнул к какой-то группировке, то это заметно со стороны.
Но если он сделал этот выбор тайно, то (аналогично дельцу от гуманизма) он внешне изображает, что он идеалист, политически-нейтрально помогающий бедствующим.
Как уже отмечено: на борту «Mriya» была дюжина опытных волонтеров, и все они (по причинам, изложенным выше) казались гуманистами-идеалистами, но для некоторых идеализм был маской, прикрывающей жажду денег, или политический заговор. Трюм летающего супер-грузовика был оборудован достаточным числом web¬-камер, так что субъекты, владеющие кодом доступа, могли наблюдать за беженцами и волонтерами-гуманистами откуда угодно, через обычный планшетник. Именно этим занялись вице-адмирал Ледроад и майор фон Зейл – в поисках политического заговорщика (полевого террориста-супервайзера - по выражению Ледроада). Для удобства поисков, на второй планшетник были выведены досье на каждого из дюжины волонтеров. Казалось, такая задача не должна вызвать затруднений у настоящих профи. Но…
…Никто из наблюдаемых персон не проявлял особенностей поведения, свойственных организаторам теракта на пути к месту атаки. Профи смогли отсеять семь волонтеров, которые точно были не причем. Под подозрением оставались пятеро.
- Не очень плохой результат, - оптимистично произнес американский вице-адмирал.
- Но не очень хороший, - отозвался фон Зейл, - может, попробуем найти конкретных исполнителей среди беженцев? Они не так сильно подготовлены, как супервайзер, их поведение точно чем-то отличается.
- Да, - сказал Ледроад, - если они знают, что они исполнители. Но, это вряд ли.
- ОК, - фон Зейл кивнул, - если организатор использует их втемную, то инструменты теракта должны быть или в их багаже с маскировкой под нечто безобидное, или среди одежды, как пояс шахида, или внутри тела - это ваш пример с младенцами.
- Да, - снова сказал вице-адмирал.
- …И, - продолжил майор INDEMI, - я предлагаю отсечь первые два пути радикально.
- Да, - в третий раз согласился вице-адмирал, - я распоряжусь о санитарном кордоне, и пассажиры покинут зону аэропорта без единой своей вещи в руках или на теле.
- …После помывки под душем с антисептиком, - предложил далее фон Зейл.
Ледроад широко улыбнулся в знак полной поддержки, и дополнил:
- В душевой, конечно, будут видеокамеры, и мы получим шанс узнать, внутри кого из пассажиров, и где именно, спрятаны террористические инструменты.
- Хьюго, а вы уже сталкивались с ситуацией такого рода?
- Да, Хелм. Я сталкивался с чем-то такого рода. О заряженных младенцах я рассказал. Второй вариант, с взрослыми. Это вроде покушения 2009-го на саудовского принца, с применением бомбы-импланта.
- Тот теракт не удался, - заметил фон Зейл, - бомбист погиб, а принц был легкоранен.
- Вы правы, Хелм. Тот теракт был мимо, но через 10 лет технология улучшилась, и в известном палестинском рождественском инциденте, некая красотка с заряженными грудными и ягодичными имплантами уничтожила туристический автобус.
- Хьюго, а случай с младенцем? Что там было технически?
- Там, - сказал вице-адмирал, - в желудке был пакет с жидкой взрывчаткой.
Меганезийский майор соединил пальцы (жест: «есть контакт») и произнес:
- Значит, у младенцев смотрим на животик, у женщин на форму попы и бюста. Хотя, у нищих тиморских девушек нет денег на косметические импланты. Организаторы этого теракта вряд ли допустят такую несообразность, бросающуюся в глаза.
- Да, - согласился Ледроад, - но не исключены специальные импланты, имитирующие, беременность. Или избыточную толщину в талии. Возможен другой, детский вариант: имитация голодного вздутия живота. Логично для беженцев из нищего региона…
- Хэх! - отозвался фон Зейл, - Подключить медицину к анализу видео из душевой…
- Да. Я именно об этом. Но необходимы доверенные медики, а здесь это проблема. Те, которые в медсанчасти подразделения морской пехоты, слишком ограниченные, а те, которые в цивильных клиниках Паго-Паго – разболтают все через минуту.
- Хьюго, я могу неофициально попросить наших биомедиков-резервистов.
- Отлично! Ловлю вас на слове, Хелм. Лучше всего позвоните им прямо сейчас.
- ОК, - коротко ответил майор, вставая из-за стола, - я отскочу, позвоню, и вернусь.
…
Звонки заняли у фон Зейла несколько минут. Затем он вернулся и сообщил:
- Через полчаса приедут четыре офицера нашей биомедслужбы. Ребята, что надо.
- Отлично! - снова сказал Ледроад, - Пока вы звонили, я мысленно прошел по нашему оперативному плану, и отметил, что не хватает психологической интриги.
- Хэх… Нельзя ли подробнее об этом?
- Охотно, Хелм, тем более, что нам надо будет играть в четыре руки. Итак: у нас будут гуманитарные волонтеры, среди которых - полевой супервайзер террористов, отлично подготовленный, владеющий собой, и не выдающий себя стилем поведения. Но так ли безупречна его подготовка? Ясно, что он подготовился к нескольким сценариям после посадки самолета, но что, если события будут развиваться абсолютно иначе?
- В смысле, Хьюго, вы предлагаете сделать, чтобы супервайзер попал в непонятное?
Вице-адмирал задумался, затем улыбнулся и сделал дирижерский жест рукой.
- Да! Попал в непонятное! Хорошее название для такой контригры.
- Для какой, все же, контригры? - спросил фон Зейл.
- Я перехожу к этому, Хелм. Этот супервайзер может предполагать, что по прибытии, беженцы будут разделены по какому-то признаку. Например, по религии: христиане и мусульмане, или по гражданству: Восточный Тимор и Индонезия, или по возрастному интервалу детей у той или иной мамы-одиночки. Но к чему он точно не готов?
- Знаете, Хьюго, у меня сходу есть десяток абсурдных решений в стиле Кафки. Но вы, вероятно, имеете в виду вариант, снабженный каким-то разумным объяснением.
- Вот именно, Хелм. Есть ли у вас такой вариант?
- Хэх… Есть экспромт, основанный на версии плана теракта. Кто-то из «живых бомб» должен оказаться на Хэллоуине у Слаанеша, причем под присмотром супервайзера. В момент, когда «живая бомба» будет поблизости от VIP, супервайзер нажмет кнопку.
- Минутку, Хелм, а зачем супервайзеру быть так близко? Почему ему не использовать наблюдение и управление через радио-интернет или просто дальнюю радиосвязь?
- Хьюго, а как быть с надежностью и скрытностью в случае такой дальней связи?
- Это риск, - согласился Ледроад, - ладно, а как по-вашему «живая бомба» попадет на Хэллоуин к Слаанешу?
- Элементарно. Графиня Леокадия согласовала со Слаанешем на вечер Хэллоуина для беженцев школьного возраста экскурсию на техностанцию «Bionicraft». Детей станут сопровождать взрослые, и неявно подразумевается, что это гуманитарные волонтеры.
- Тогда, Хелм, ваша версия плана похожа на реальность. А что ваш экспромт?
Майор INDEMI сделал движение, будто переставил три наперстка в игре «угадай, где шарик», и пояснил вербально:
- Внезапно отделить беженцев школьного возраста от их мам, и от волонтеров. Если я угадал, и такие подростки выбраны террористами в качестве «живых бомб», то…
- …То, - подхватил Ледроад, - супервайзеру придется суетиться, и он выдаст себя. По-моему, это хорошая идея, Хелм. А какое разумное объяснение дать таким действиям?
- Например, - ответил фон Зейл, - отвезем этих ребят на автодром фирмы «RUR».
- «RUR»? – переспросил вице-адмирал, - Насколько я понял из текста-объективки, это предприятие, которое принадлежит мистеру Слаанешу, как и «Bionicraft».
- Нет, не совсем так. Предприятие «RUR» полностью принадлежит Слаанешу, а в СП «Bionicraft» у Слаанеша только контрольный пакет.
Американский вице-адмирал кивнул.
- Я имел в виду именно это. А что такого интересного в этом автодроме?
- Это площадка в районе Фогагого, недалеко от аэропорта, и для подростков это можно считать луна-парком. Машинки, на которых можно кататься с роботами-феминидами в качестве водителей. На каких-то машинках можно будет разрешить подросткам самим рулить. Но, регламент требует, чтобы гидами были профи – мотопилоты фирмы.
- Не очень плохое объяснение, но и не очень хорошее, - сказал Ледроад, - что, если мы попробуем использовать мотив религиозной неприязни между фракциями беженцев?
- Вы правы, Хьюго! Если найти повод для учета этой неприязни в данном случае...
- Повод найдется, не сомневайтесь, - авторитетно заявил вице-адмирал, - и знаете, мне кажется, я могу дополнить ваш экспромт интригой в духе Эрла Стэнли Гарднера.
- Хэх… Какой интригой?
- Что если… - медленно произнес Ледроад, - …Разделить этих подростков на четыре религиозные фракции, и разрешить одному гуманитарному волонтеру войти в число сопровождающих. Но только одному, вы понимаете?
- Вероятно да, но лучше проверить. Я понял так: супервайзеру террористов придется экстренно бороться за это единственное место. Этим он выдаст себя. Если позволить супервайзеру занять это место после борьбы, то приз наш. Уже зная, кто он, мы легко заставим его метаться между фракциями, где у него есть «живые бомбы».
- Да, Хелм. А если заряжена только одна фракция, то он будет торчать рядом с ней.
- Я думаю, Хьюго, так и будет, - ответил майор INDEMI, - и вот идея: чтобы это стало заметнее, можно сначала назвать одного точно непричастного волонтера. Затем, после настойчивых просьб, разрешить второму стать помощником сопровождающего.
Хьюго Ледроад задумался на несколько секунд, затем кивнул, и задал вопрос:
- Хелм, кого вы считаете точно непричастным из тех семерых условно-непричастных волонтеров, которых мы с вами логически вычислили на предыдущем шаге?
- Только одного. Это канадец Найджел Эйк.
- Годится, - лаконично заключил американский вице-адмирал.
…
*82. Философия гуманизма и живые бомбы.
Утро 28 октября. Берег в полумиле к юго-западу от аэропорта Паго-Паго.
Недостроенный отель «Сапфировая волна» - пункт размещения тиморских беженцев.
«Натуралистический гуманизм, это экспериментальная наука, призванная заместить в современном обществе такие институты, как традиционная мораль и религия», - такой фразой начал канадский профессор Найджел Эйк (ныне - волонтер-посол доброй воли UNICEF) свое интервью-экспромт Стэйси Вакехиа, метиске англо-маори из Окленда, репортеру канадско-новозеландского студенческого TV «Polyscope».
Стэйси уважительно кивнула, и задала уточняющий вопрос:
- Мистер Эйк, а как проверить экспериментально какое-нибудь правило этики?
- Стэйси, плюньте на полвека разницы в возрасте, и называйте меня по имени.
- Хорошо, Найджел. А что вы скажете о моем вопросе?
- Я скажу, что вопрос разумный. Если наш гуманизм основан на философии научного познания, то любые предлагаемые утверждения должны проверяться на практике. Мы привыкли слышать о некоторых общечеловеческих ценностях в этике. Это: уважение человеческого достоинства, свободы, демократии, равноправия и верховенства закона, принятого справедливым свободным информированным демократическим путем. Для проверки можно провести прямо сейчас мысленный эксперимент. Вы знаете, что это?
- Да, конечно, я знаю, - подтвердила репортер, - это тот же эксперимент, только не на лабораторном столе, а на имитации лабораторного стола в воображении.
Профессор Эйк удовлетворенно кивнул.
- Это превосходное доходчивое объяснение, Стэйси. Давайте мы мысленно по вашему выбору уберем что-то одно из этого списка ценностей, и посмотрим на результат.
- О! Это интересно! – с готовностью согласилась мисс Вакехиа.
- Тогда: ваш выбор? – спросил профессор.
- Найджел, давайте уберем самое первое: уважение человеческого достоинства.
- Хорошо, Стэйси. Убираем первый пункт. И, казалось бы, если при этом эффективно защищены права человека, то ничего страшного. Вам так кажется, или нет?
- Допустим, да, - осторожно ответила она, - по-моему, если мои права защищены, то я обойдусь без уважения со стороны людей, которые сами наверняка не в моем вкусе.
- Это, - сказал профессор Эйк, - типичное разумное рассуждение человека, который не принадлежит к меньшинствам.
Девушка-репортер сделала отрицающий жест ладонью.
- Найджел, я принадлежу к меньшинству. Ведь я наполовину маори. По матери.
- Нет, Стэйси, - он улыбнулся, - не то. Ни в Новой Зеландии, ни в Канаде, ни здесь на Американском Самоа, большинству нет дела до этнического происхождения. Но вот в Японии, несмотря на эффективные законы, традиционный дефицит уважения к иным культурам и этносам стал бы проблемой. Вижу: вы кивнули, значит вам это известно.
- Да, Найджел, но в Японии традиции, выше чем закон, так что пример не очень...
- Я ждал этого возражения, Стэйси. Но назовите страну, где закон выше чем традиция.
- Хотя бы Новая Зеландия! - мгновенно отреагировала она.
- Отлично! - сказал он, - Теперь скажите: существует ли в Новой Зеландии уважение к человеческому достоинству, как ценность этики, ОТДЕЛЬНО от закона?
- Найджел, боюсь, я не поняла вопроса.
- Тогда я поясню. Если уважение к человеческому достоинству - отдельная этическая ценность, то зачем закон «anti-hate», карающий за неуважение к иной культуре?
- Э-э… Я думаю: этот закон нужен для защиты меньшинств от оскорблений.
Профессор Эйк удовлетворенно кивнул.
- Итак, мысленный эксперимент установил: уважение к человеческому достоинству не является ценностью этики в Новой Зеландии. Есть лишь закон, запрещающий открыто демонстрировать неуважение к иным культурам. И этот закон тут же отменяет вторую ценность из списка: свободу информации, а значит - свободу и демократию. Если есть национальный цензор, контролирующий информацию, то у него все три ветви власти, включая законодательную. Верховенство закона превращается в произвол цензора. И теперь можно подводить итоги нашего мысленного эксперимента: мы легко доказали несостоятельность этого официозного списка общечеловеческих ценностей вообще.
- Головокружительно! - заявила репортер, - А если бы выбрала другой пункт из этого официозного списка, то итоги мысленного эксперимента были бы теми же?
- Да, - подтвердил профессор философии, - вы догадливы Стэйси.
- Настоящее репортерское ремесло требует догадливости, - ответила она, - а скажите, Найджел, можно ли узнать ценности этики натуралистического гуманизма?
Найджел Эйк немного загадочно улыбнулся.
- Интересный вопрос, Стэйси. Натуралистический гуманизм довольно молодая наука, моложе чем робототехника. Начала этики роботов составил Айзек Азимов в 1942-м, а начала натуралистической этики людей составил Корлисс Ламонт в 1949-м. Да, такой парадокс: люди занялись рациональной этикой для роботов раньше, чем для себя.
- Значит, - предположила она, - ценности этой этики еще только формируются?
- Точнее, - ответил он, - ценности этой этики всегда будут еще только формироваться. Натуралистический гуманизм – не догма и никогда не станет догмой. По определению Ламонта, это развивающееся учение, открытое для новых экспериментов и фактов. Но некоторые принципы натуралистического гуманизма, все же, можно назвать догмами. Например, принцип открытой информации, как корневой ценности, на которой, как на фундаменте, держаться все иные ценности. Засекречивание, это антиценность. Тайные службы и закрытые темы, которые запрещено обсуждать простым людям, а разрешено только кругу приближенных к власти, это всегда против человека и прогресса. В ряде этических систем строятся аргументы, обосновывающие право властей на тайну. Как правило, главный аргумент: необходимость защиты от внешних и внутренних врагов. Государство без права на тайну проиграет войну государству, имеющему это право. В прошлом веке такой аргумент выглядел убедительным. Но в начале XXI века в ходе нелепой «Войны против терроризма» его убедительность поблекла. А после того, как Меганезия, вообще без государства и без института государственной тайны, выиграла подряд две войны против Западного альянса, можно списать этот аргумент в утиль.
Стэйси Вакехиа, как прилежная студентка подняла руку и спросила:
- А как насчет того, что в Меганезии есть разведслужба INDEMI?
- Я ждал этого возражения, Стэйси. Да, есть INDEMI, но секретность в деятельности незийской разведслужбы не институциональна, а функциональна.
- Найджел, я не поняла: что значит, там секретность функциональна?
- Это значит, - ответил он, - что секретность применяется в каждом случае только для конкретных, понятных целей. Такая секретность естественна, она есть в деятельности каждого человека, и заложена даже генетически. 5-летние дети сами изобретают игры, состоящие в припрятывании чего-то своего, и в поиске припрятанного другими.
- Верно, - согласилась репортер, - ну, а что значит: секретность институциональна?
- Это часть симптоматики ожирения власти при переходе от первобытного вождизма к государственной бюрократии. Вождь стаи шимпанзе - функционален. Если вы просто понаблюдаете за стаей, то легко поймете, для чего и когда он нужен. Государственная бюрократия, это нечто иное. Не функциональная часть стаи, или общества, а паразит, старающийся перехватить и перераспределить как можно больше ресурсных потоков. Государственная тайна, как и государственная цензура, это ожирение власти по линии информации. Ожирение идет также по другим линиям: семейно-сексуальной, военно-оружейной, материально-экономической, и прочих. В перспективе, бюрократическое государство будет неизбежно раздавлено собственным весом, но это отдельная тема.
- Да. Найджел, и хотелось бы зарезервировать на какой-нибудь день беседу об этом.
Профессор Эйк согласно кивнул и улыбнулся:
- Располагайте мной в любое время, когда застанете меня незанятым.
- Ловлю вас на слове! - объявила мисс Вакехиа, - А сейчас давайте поговорим о вашей миссии волонтера-посла доброй воли UNICEF по новой проблеме Тимора.
- Давайте, - согласился он, - только проблема не новая, а старая, которая предсказуемо обрушивается на Тимор при каждом военно-политическом обострении. Страна крайне бедная, технически слаборазвитая, и с дефицитом пресной воды. Как только какие-то политические силы дестабилизируют полуживую экономику Тимора, там происходит падение из нищеты в голодную катастрофу. Вот, вкратце, суть проблемы.
- Понятно, Найджел. А правда ли, что многие ваши друзья открыто говорили вам, что принципиально вам лучше было бы отклонить предложение UNICEF?
- Правда. Это мнение 32 процентов моих друзей на блоге. Но 41 процент высказались наоборот, за принятие предложения, я согласился стать волонтером-послом.
Лицо девушки-репортера выразило искреннее удивление.
- Найджел, получается, что вы не сами решили согласиться?
- Получается, - ответил он, - что я не нашел в себе достаточно воли в данном случае, и открыто, честно делегировал это коллективу людей, которых я уважаю.
- А-а… Можно подробнее?
- Нужно! - уточнил Эйк, - Нужно подробнее, поскольку такая проблема выбора очень типична для ученых-публицистов с независимой личной позицией. Есть такой меткий журналистский термин: Альтернатива Слезинки Ребенка. Образ этой самой слезинки заимствован у Достоевского – русского литератора и философа XIX века. Собственно, альтернатива формулируется так. Допустим, есть рецепт гармонии и счастья для всего человечества. Но чтобы рецепт сработал надо замучить одного ребенка. Ваш выбор?
- Мой? - переспросила мисс Вакехиа.
- Да, ваш. Как вы решили бы эту альтернативу?
- Э-э… Замучить, имеется в виду насмерть?
- Да, в этом весь смысл. Но не обязательно делать это лично. Надо просто объявить.
- Э-э… Черт побери! Я не готова!
Профессор философии выразительно развел руками.
- Вот ваш выбор, типичный для цивилизованного человека западной культуры.
- А-а… Какой правильный ответ?
- Что вы, Стэйси! Это не физика, тут нет правильного ответа, но есть несколько этико-философских концепций. По Аристотелю: из двух зол надо выбирать меньшее. Итак: в негармоничном обществе будут замученные дети, их намного больше одного - значит, рецепт надо выполнить. И противоположная концепция: при выборе из двух зол надо выбирать то, что без насилия с нашей стороны. Значит, рецепт надо отвергнуть. Пусть погибнут хоть миллион детей, но мы не запятнаем себя убийством одного невинного.
- Черт побери! - повторила Стэйси, - мне не нравятся обе. А может, есть что-то еще?
- По условию задачи, - ответил он, - третьего не дано. Ответ да или нет. Но, к счастью, реальный мир не допускает возникновения таких задач. Реальные задачи - открыты во времени и пространстве, они не сводятся к одному акту выбора с одним результатом.
Стэйси Вакехиа глубоко вдохнула и шумно выдохнула.
- Уф! Как все непросто… Но, какое отношение имеет ваша миссия волонтера-посла к Альтернативе Слезинки? Ведь речь не о том, чтобы кого-то замучить, а наоборот.
- Да, - ответил он, - казалось бы, наоборот. Речь о том, чтобы спасти тысячи детей. Но помогать UNICEF в какой-либо миссии, включая эту – крайне неэтично.
- Извините, Найджел, я не понимаю. UNICEF, это просто детский фонд ООН.
- Представьте, Стэйси, что вам предложено возглавить благотворительную акцию по борьбе с инфекциями в Бангладеш. Но вы знаете, что это - часть рекламной кампании мерзейшего финансового концерна, который запутывает фермеров в микрокредитах с грабительскими процентами, сгоняет их с земли, заставляет продавать свои почки для расчетов с долгами, и прочее в таком роде. Вы согласитесь, или нет?
- Конечно, я пошлю их к чертям. Но, Найджел, мы же говорим об ООН. Это довольно сомнительная политическая организация, но не настолько.
- Настолько, и даже хуже, - возразил профессор Эйк, – деятельность комитетов ООН в области глобального миропорядка, финансов, и рынков, хуже чем деятельность самых отвратительных политических фигур последних двух столетий вместе взятых.
- Найджел, по-моему, вы утрируете.
Канадский профессор отрицательно покачал головой.
- Нет, я не утрирую. Практически все локальные войны и гуманитарные катастрофы в современном мире вызваны работой ООН, и полувековая гуманитарная катастрофа на Тиморе – не исключение. Поймите, Стэйси: это стратегия ООН. Чем больше войн, чем масштабнее гуманитарные катастрофы, чем чудовищнее жертвы, тем проще тратить и воровать средства, получаемые фондами ООН от стран-доноров. Если бы вдруг, волей могущественных инопланетян, прекратились бы войны, то ООН потеряла бы смысл, а следовательно, интерес ООН, чтобы войны длились непрерывно и вечно.
- Э-э… - репортер смутилась, - …Я не рассматривала это под таким углом.
- А зря! - наставительно сказал он, - Надо рассматривать именно под таким углом.
- Понятно… - протянула новозеландка, - …И все же, вы согласились.
- Да, я согласился. Мне не хватило силы воли против Аргумента Слезинки Ребенка, я организовал голосование на своем блоге, и… Мы уже обсуждали результат.
Стэйси Вакехиа кивнула, и Найджел Эйк продолжил.
- Я согласился. Но когда чиновник UNICEF показал мне план-график миссии, у меня, вскипел мозг от негодования. Там предлагалось направить на Тимор несколько грузов гуманитарной помощи: продовольствие, медикаменты, и сборно-модульные домики.
- Минутку, Найджел, а почему негодование? Это ведь реально нужные вещи.
- Да, нужные, чтобы гражданская война могла идти вечно! - ответил он, - В 1990-х это происходило в Сомали. ООН присылала продовольствие и медикаменты, все это сразу попадала к генералу Айдиду, и он мог продолжать войну. Если бы не эта помощь, его боевики в разрушенной стране оголодали бы, и разбежались бы по деревням.
- Так, Найджел, вы возмутились, и?..
- …И продвинул свой план-график, - сказал он, - можно сказать, что я там сработал на опережение. Чиновники ООН просто не успели отреагировать на мою альтернативу, и блокировать ее. Конечно, я бы не смог это сделать, если бы не подключились графиня Леокадия, мистер Инвербрас, и мистер Старк.
- А-а… Значит операция ЭТЭМ, это ваша инициатива, а не инициатива UNICEF?
- Не моя, а скорее коллективная, как я указал.
- Да, я поняла… Я имела в виду: это не инициатива UNICEF.
- Совершенно верно, Стэйси.
- Так, Найджел, а как быть с тем, что число бедствующих на Тиморе около 100 тысяч? Эвакуация полутора тысяч на Амеро-Самоа не решит проблему.
- С одной стороны, - ответил он, - число бедствующих преувеличено. На самом деле, примерно 20 тысяч. Из них нас интересуют только женщины с малолетними детьми. Получается примерно 12 тысяч. Это 8 полетов супер-грузовика «Mriya». Первый, как видите, уже выполнен. Если сейчас здесь мы хорошо справимся с размещением, то на очереди два перелета на Новую Каледонию и два на Новую Ирландию. Останется три перелета. Мы сможем пристроить их тоже, если справимся с первым размещением.
- Э-э… Значит, Найджел, всех следующих беженцев вы переправите в Меганезию?
- Да, на те большие острова где сейчас много ресурсов, но явный дефицит людей.
- Понятно… А как сейчас идет первое размещение здесь, на Амеро-Самоа?
- Сейчас амеро-самоанские служащие здравоохранения проводят общий медицинский осмотр прибывших. Им помогает Дафна Уилсхип из тиморской команды «Врачей без границ». Замечательная женщина. Дальше мы вместе с ней, и с тиморскими ребятами школьного возраста, поедем в Фогаголо, там автодром фирмы «RUR». Хозяин фирмы разрешил сегодня использовать этот автодром в качестве парка аттракционов.
…
Та же дата 28 октября, полдень. Автодром Фогаголо недалко от Паго-Паго.
Площадка резервной контрольной башни с круговым обзором.
Вице-адмирал Ледроад опустил бинокль (с помощью которого он наблюдал за всей территорией автодрома, где раздельно циркулировали около трехсот подростков из четырех тиморских религиозных фракций). Итак: он опустил бинокль, сделал глоток фруктового чая из чашки, чуть грустно покачал головой, и произнес:
- Знаете, Хелм, сейчас мне обидно за мою страну.
- Это почему? – спросил майор фон Зейл, тоже опустив бинокль.
- Потому, что во всей Америке никому не хватило смелости и предприимчивости для бизнеса, который я вижу здесь. Я даже не о роботах-водителях. Я о самих тачках. Нет проблем построить в Калифорнии цех по производству реплики «Форда-АС» 1904-го. Только никому из наших нынешних дерьмовых бизнесменов не хватило яиц на это. Я иногда бываю в бешенстве, когда вижу таких болванов в модных костюмах, в модных туфлях, в модных галстуках, и без яиц! Вы понимаете?
- Хьюго, я не эксперт по специальной терминологии американского бизнеса, и…
- …Бросьте дурить мне голову, Хелм, - ворчливо перебил вице-адмирал, - вы отлично понимаете, что такое бизнесмен с яйцами. Например, Слаанеш, хотя похож на педика, однако, у него яйца крепче, чем у всей нынешней бизнес-элиты Силиконовой Долины. Раньше в Силиконовой Долине все парни от бизнеса были с такими яйцами. А что мы наблюдаем теперь? Дух бизнеса Долины умер в 2011-м вместе со Стивом Джобсом. В нынешнее время бизнесмены умеют только клянчить у банкиров – новые кредиты, а у китайских фабрикантов - дисконты на продукцию, которая придумана в Америке. Они докатились до уровня коммивояжеров при косоглазой супер-империи. Я не расист, но обидно. Или может, это я ворчу от того, что старею? Как по-вашему, Хелм?
Майор-прокуратор улыбнулся и высказал свое мнение:
- По-моему, Хьюго, вы ворчите от обиды не за Долину, а за то, что мы обделались.
- Мы обделались?! – переспросил Ледроад, и пренебрежительно фыркнул, - Это разве обделались?! Когда в 2010-х наша разведка просрала всю свою агентуру в Китае, это действительно: обделались. А сейчас… Да, мы ошибочно включили Дафну Уилсхип в список персон, не вызывающих подозрений. Но мы, все-таки, выявили ее вовремя. И, вероятно, она пока не чувствует, что ее террористическая миссия провалена.
- Вероятно, так, - согласился фон Зейл, поднял бинокль, и нацелил на…
…Женщину, уроженку европейского севера, похожую на энтузиастку тропического спортивного пешего туризма (по признакам телосложения, осанки, и стиля одежды). Сейчас она опекала одну из групп тиморских подростков, нечто наподобие большого школьного класса с возрастной неоднородностью (от 10 до 14 лет). И, запросто могло показаться, что Дафна Уилсхип (гражданка Нидерландов, возраст 36 лет, образование высшее медицинское широкого профиля, волонтер организации «Врачи без границ») собрала в одну группу юных пациентов, биологическое состояние которых наиболее рискованное. Можно было сравнить этих - со сверстниками из той же мусульманской фракции. Все прибывшие тиморские подростки (даже независимо от фракции) были слишком худыми (вероятно, все они не очень хорошо питались и рано приобщились к тяжелому ручному аграрному труду). Но в основном все подростки были смуглыми и энергичными. Лишь у этих наблюдались признаки серьезного нездоровья. Не просто худоба, а еще бледность, вялость, в общем: состояние на полпути к дистрофии…
Вице-адмирал, между тем, помолчал немного, хлебнул еще чая, и поинтересовался:
- Хотите знать, что не так с тинэйджерами, которых опекает Дафна Уилсхип?
- Хочу, - ответил фон Зейл.
- Я тоже хочу, - сказал Ледроад, - медики из Народного флота, которых вы так кстати подключили, оказались весьма находчивыми. Они аккуратно пообщались с доктором Уилсхип, выслушали ее версию, и взяли у всех тинэйджеров пробы крови - будто для формального анализа на инфекции по правилам въезда. Скоро мы узнаем больше. А в данный момент уже известно, что доктор Уилсхип врет.
- Хьюго, скажите: как именно она врет?
- Она врет, будто эта группа тинэйджеров при аграрных работах случайно отравилась инсектицидом. Но ваши медики считают, что дело в чем-то ином.
Меганезийский майор кивнул в знак того, что воспринял инфо, после чего спросил:
- А удалось ли выявить террористический инструментарий?
- Предположительно, - ответил Ледроад, - бомбы-импланты в брюшной полости.
- Предположительно? – переспросил фон Зейл.
- Да, Хелм. Послеоперационные швы хорошо заметны на видеосъемке в душевой.
- Хэх… А примерная оценка объема имплантов?
- Более литра на каждом носителе, - ответил вице-адмирал.
- Ясно, - сказал майор, - понять бы еще схему взрывателя…
Хьюго Ледроад хлебнул еще чая, и произнес:
- Кое-что я могу сказать точно, исходя из данных наших сканеров. Эта схема собрана абсолютно без металлических элементов, и без собственных радиосигналов. Дальше - версия: это - простейшая пластиковая электронная микросхема. Радиоприемник плюс циклический сумматор, плюс пироэлемент, и батарейка на органических радикалах. В горновзрывном деле такие схемы популярны уже 10 лет. Все очень просто. Подрыв по сигналу - 12-значному коду с обычной цифровой рации.
- Ну, - сказал фон Зейл, - если у Дафны Уилсхип найдется цифровая рация, у которой в памяти записана куча 12-значеных кодов, то, значит вы угадали.
- Пора брать ее, - заключил вице-адмирал.
- ОК, - согласился майор, и нажал пару значков на наручных часах-коммуникаторе.
Минутой позже мимо Дафны Уилсхип прошел неприметный персонаж в комбинезоне рабочего автодрома, прикрыл рот ладонью и тихо чихнул. Через несколько мгновений, казалось бы, без видимой причины, мисс Уилсхип рухнула на грунт. К счастью, здесь превосходно работала экстренная медпомощь. К упавшей женщине сразу подкатился микроавтобус с надписью «Ambulance», и два санитара загрузили ее в салон. Никто не заметил в шее женщины маленькую прозрачную оперенную стрелу из духовой трубки. Впрочем, КАК БЫ санитар сразу незаметно выдернул эту стрелу, спрятал в карман, и объявил, что, похоже, у женщины случился солнечный удар. Такое часто случается у европейцев под палящим солнцем. Это нестрашно, скоро пройдет. Еще через минуту подъехал туристический автобус, и увез всех юных подопечных доктора Уилсхип…
…На площадке резервной контрольной башни автодрома Фогаголо вице-адмирал без особого пафоса, и тихо, но выразительно похлопал в ладоши и пояснил:
- Ваша команда, Хелм, достойна аплодисментов.
- Благодарю за оценку, Хьюго, - сказал фон Зейл, - теперь, по нашему неформальному договору, вы можете выбрать: кто рулит первым допросом этой персоны?
- Тут надо подумать… - произнес Ледроад, - …А куда вы поместите эту дамочку?
- На «Утгард», - с этими словами фон Зейл махнул ладонью в сторону пирса, хорошо просматриваемого с башни. Там парковался колесный ретро-пароход: 30-метровый и непропорционально-широкий, трогательно-неуклюжий на вид.
- Миленькая вещица, - одобрительно проворчал вице-адмирал, - я надеюсь, мы можем быстро выйти на нем в нейтральные воды, чтобы юридически... Вы понимаете?
- Да, это займет полчаса.
- Хорошо, - вице-адмирал кивнул, - а что, если я возьму одного толкового мальчишку, лейтенанта разведки 3-го флота? Это внучатый племянник моего сослуживца и друга.
- Лейтенант Блейз Бергхэд, что ли? – спросил фон Зейл.
- Так точно, - Ледроад снова кивнул.
- Хэх… В принципе, Хьюго, дело ваше, кого взять. Но внучатый племянник адмирала Бергхэда, возможно, слишком молод для такой шоковой работы. Ему 22 года, так?
- У вас, - заметил Ледроад, - такую работу иногда выполняют даже тинэйджеры.
- У нас своя специфика. Я просто не знаю, хорошо ли это для младшего Бергхэда.
- Знаете, Хелм, у вас или у нас, если парень решил стать разведчиком, то в 22 года ему жизненно необходимо избавиться от иллюзий вроде всякой гуманистической чепухи.
- Как скажете, - лаконично согласился майор INDEMI.
…
*83. Избавление от всякой гуманистической чепухи.
Вторая половина дня той же даты 28 октября. Нейтральные воды вблизи Самоа.
Дафна Уилсхип очнулась в маленькой квадратной серой комнате. Все серое: стены, и потолок, и пол, и койка, на которой она лежала. Тут не было ни одного окна, а свет от скрытых люминесцентных ламп казался тоже серым. Дафна переместилась в сидячее положение на койке, проинспектировала себя, и установила:
Внутри - головокружение (вызванное видимо чем-то отправившим ее в нокаут).
Снаружи - пижама (тоже серая), одетая кем-то на Дафну, пока она была в нокауте.
Еще некоторое время Дафна в одиночестве обдумывала ситуацию, в которую угодила. Затем открылась серая дверь. Вошел молодой парень в форме лейтенанта флота США.
- Добрый вечер, мисс Уилсхип. Я офицер Блейз Бергхэд из разведки флота США. Мои вопросы будут касаться вашей деятельности на Тиморе и на Американском Самоа. Вы понимаете меня?
- Сначала я задам вопрос! - резко возразила она, - Где дети, которым необходимо мое медицинское наблюдение? И по какому праву ваша спецслужба похитила меня?
- За детей не беспокойтесь, - бесстрастным тоном произнес лейтенант, - пока мы здесь разговариваем, саперы-эксперты нейтрализуют бомбы-импланты в их животах. Бомбы, которые, согласно вашему плану, должны были взорваться на фестивале Хэллоуина по сигналу с вашей цифровой рации. Когда бомбы будут нейтрализованы, медики смогут извлечь импланты. Ваш план провален, и лучше вам ответить: на кого вы работаете?
Возникла пауза. Молодой лейтенант старался выглядеть спокойно-уверенным в себе и контролирующим ситуацию. Но он нервничал, как студент на экзамене. Он был готов сохранять иллюзию уверенности при стандартном развитии допроса, однако то, что он услышал в следующую минуту, моментально выбило его из колеи. Дафна объявила:
- Слушайте внимательно! Я ни на кого не работаю! Я воин Аллаха. И эти дети - воины Аллаха. Все, о ком вы не знаете, но кто рядом - воины Аллаха. Вы можете найти лишь некоторых из нас, но не всех. Тиморский эмират освободится от неверных! А если вам хочется спасти свою жалкую жизнь, и жалкие жизни капиталистов, которые соберутся послезавтра на фестиваль Хэллоуин, то вы дадите мне прямой TV-эфир, чтобы я могла заявить о наших требованиях всему миру. Вы понимаете меня?
- Тиморский эмират? - переспросил Блейз Бергхэд, впервые слышавший о таком.
- Скоро, - пообещала «врач без границ», - название нашей страны будет сниться вам в кошмарах, после которых вы будете просыпаться с криком ужаса.
- Мисс Уилсхип, вы не в том положении, чтобы пугать, - заметил он, - если суд США признает вас виновной в терроризме, то вы можете быть приговорены к смерти.
- Тем быстрее я попаду в рай, - ответила она, - сейчас меня интересует: хорошо ли вы понимаете, что я сказала вам о прямом TV-эфире?
- Давайте уточним, - предложил он, - мисс Уилсхип, вы утверждаете, что если вам не предоставят прямой эфир, то в Паго-Паго будут совершены террористические акты?
Дафна Уилсхип утвердительно кивнула.
- Да, я утверждаю. Так что не пора ли вам заняться делом? Или вы рассчитываете, что начальство похвалит вас, если вы упустите шанс, и в Паго-Паго будет ад?
- Мисс Уилсхип, для составления рапорта по этому вопросу, я должен знать больше об организации, от лица которой вы выдвигаете требования. Где штаб? Кто лидер?
- Штаб Эмирата Тимор: в Белу-Улайа, лидер: шейх Мулиа-Селук. Теперь идите, и без промедления рапортуйте начальству. Прямой эфир нужен не позже полудня завтра.
- Ладно, если вы настаиваете, - сказал лейтенант, и вышел из комнаты.
…
Начальству не требовался рапорт, поскольку начальство все слышало и видело (были микрофоны, и видеокамеры).
- Неплохо, Блейз, совсем неплохо, - произнес Хьюго Ледроад, как только дверь серой комнаты закрылась за молодым лейтенантом.
- Да, - подтвердил фон Зейл, - ознакомительный допрос проведен спокойно, грамотно, информативно, и теперь надо просто развивать успех.
- Успех? – переспросил Блейз Бергхэд, - Но мне кажется, я ничего не достиг.
- Блейз, все хорошо, но тебе элементарно не хватает опыта, - сказал Ледроад, - сейчас появился шанс расширить опыт. Если мистер фон Зейл согласится продолжить…
- Легко! – ответил меганезийский майор-разведчик, и двинулся в комнату.
…
Увидев вошедшего цивильно одетого 40-летнего мужчину североевропейского вида, с довольно спортивным телосложением, Дафна Уилсхип равнодушно спросила:
- А вы кто? На американское военное начальство вы не похожи.
- Здесь вы правы, - ответил он, - на американское военное начальство я не похож, что логично, ведь я меганезийское военное начальство. Я майор INDEMI Хелм фон Зейл, прокуратор Большого Самоа. Нам предстоит интересный разговор о всякой всячине.
- Ничего подобного, - жестко возразила она, - меня интересует прямой TV-эфир на каналах, имеющих массовую аудиторию в Америке и Евросоюзе. У вас этого нет. Тут вообще американская юрисдикция, а ваше Самоа лежит к западу отсюда.
- Наше Самоа действительно лежит к западу отсюда, но насчет юрисдикции вы очень сильно ошибаетесь. Вам кажется, будто вы на суше в Американском Самоа, а легкую морскую качку вы принимаете за свое головокружение после парализующего токсина. Сейчас вы на борту меганезийской учебной канонерки «Утгард», в 15 милях к югу от острова Тутуила, в нейтральных водах, значит, под юрисдикцией флага корабля.
- Вы лжете, мистер фон Зейл! Только что меня допрашивал американский офицер!
- Все просто, мисс Уилсхип. По Марианскому статуту мы совместно с американцами расследуем случаи терроризма и, по законам этикета, я уступил первый ход коллеге из разведслужбы флота США. Он поработал с вами, а теперь моя очередь.
- Я не верю вам! – объявила «врач без границ».
- Ну, так проверить мои слова нетрудно. Давайте выйдем на палубу.
- Давайте, - согласилась она, не скрывая скептицизма…
…Но через минуту ее скептицизм рассеялся. Поскольку с палубы открывался вид на бескрайний океан, и лишь на северном горизонте виднелись далекие горы Тутуилы.
- Какая красота! – мечтательным тоном произнес майор, - Спокойное море при ясном голубом небе это готовый источник вдохновения для художников-импрессионистов. Вспомним, например, хрестоматийную картину Клода Моне, написанную с натуры на французском берегу Ла-Манша. Она называется: «Восходящее Солнце». У нас сейчас заходящее солнце, но сходство просматривается. Впрочем, перейдем к делу. Начнем с Тиморского эмирата, не более реального, чем остров Лапута в романе Свифта. Можно сказать то же самое о вашей принадлежности к исламу. История вашего джихада, это скороспелая легенда, которой вы пытаетесь прикрыть свои действительные мотивы.
- Вы самоуверенный болван! - огрызнулась Дафна, - Вы вообразили себя телепатом.
- Просто я умею читать, - спокойно парировал фон Зейл, - я просмотрел ваш блог, там немало записей об имманентно-безобразном отношении ислама к женщинам и детям. Встречаются также записи, казалось бы, не относящиеся к исламу, но если взглянуть внимательно, то очень относящиеся. Например, в июле вы летали домой, где были на вечеринке-юбилее окончания вашего медицинского курса в Свободном Университете Амстердама. Отличная галерея коллективных фото на берегу моря. Вы замечательно смотритесь в бикини, с бутылкой вина в руке, на фоне жареного поросенка. И далее в обнимку с двумя парнями. Абсолютно нормальные фото для европейки, и абсолютно неприемлемые для мусульманки. У вас дырявая легенда, мисс Уилсхип.
- Но я удалила этот блог!
- Да, вы удалили его месяц назад. И что? Вы думаете, будто вся эта инфо исчезла?
Тут Дафна впервые с начала допроса всерьез смутилась. Но затем восстановила свою уверенность, и равнодушно пожала плечами.
- Все это не имеет значения теперь, когда мне открылась истина ислама и джихада.
- Чудо внезапного обращения, - иронично прокомментировал майор INDEMI, - как это отмечается у Шекспира: «на небе и на земле есть более вещей, чем нашей философии мечталось». А теперь правильный ответ. Некая команда, действующая в центрально-тиморском пограничье, в зоне влияния шейха Мулиа-Селука, так достала вас, что вы поставили целью ликвидировать ее, даже ценой вашей жизни. Вы готовы полностью дискредитировать те идеалы, которых придерживались последние 10 лет. Вы готовы переступить через жизнь ваших пациентов-детей. Вы готовы на все ради этой цели. И обиднее всего, что ваша жертва окажется напрасной. Американская разведка не хочет раздувать сюжет, способный повредить репутации Паго-Паго, как комфортной гавани перспективного бизнеса своих новых растущих национальных компаний. Лучше если проблема решится тихо – будто ничего не было. Вы скоропостижно умрете от чего-то типичного для европейцев, перетрудившихся в тропиках. Ваше тело кремируют, прах отправят на родину, с почестями, специальным авиарейсом, а 28 детей, которые были заряжены бомбами, тоже умрут. Может, они все равно обречены, и вы вопреки своим принципам, имплантировали в них бомбы. Итого: этот сюжет исчезнет, как не бывший вовсе, поставленная вами цель не будет достигнута и то, что происходит в Белу-Улайа, будет происходить дальше. Такие дела, мисс Уилсхип. Я сожалею…
В этот момент, у голландки не выдержали нервы: она внезапно попыталась вцепиться ногтями в глаза меганезийского майора. КАК БЫ внезапно, а в действительности, для опытного собеседника не составило труда за несколько секунд до того предугадать ее переход от вербального общения к не вербальному (назовем это так). В общем, Дафна поцарапала ногтями только пустоту. Исчезновение мишени с курса атаки произошло неожиданно, и голландка, потеряв равновесие, шлепнулась на четвереньки. Затем она негромко выругалась, переместила тело в сидячее положение, и угрюмо уставилась в безнадежно-серый металл палубы, подумав как-то без всякого смысла, что серый цвет преследует ее на этом корабле. Между тем, майор INDEMI (который перед тем, на не вербальной фазе общения, просто сделал шаг в сторону) теперь поинтересовался:
- Как долго вы намерены сидеть и созерцать плоскость?
- Не ваше дело, - буркнула она.
Он пожал плечами, вытащил сигару из кармана, прикурил, и произнес:
- ОК. Хотите общаться, сидя на палубе – ваше дело.
- Я вообще не хочу общаться с вами! - агрессивно ответила Дафна.
- ОК. Пока вы молчите, у нас будет монолог. Допустим, вы вступили в какую-то банду исламистов, рассчитывали совершить теракт против знаковых персон на Хэллоуине у Слаанеша, оставить улики, указывающие на вымышленный Тиморский эмират, и этим призвать военно-воздушное возмездие на зону влияния шейха Мулиа-Селука. Пока не рассматриваем реалистичность этого плана. Задумаемся о другом: о людях, которых, в случае вашей удачи, убил бы синхронный взрыв 28 бомб, распределенных по залу. По ситуации с 28 детьми, я предположил, что им уже нечего терять. Но люди в зале…
- …Они заслужили это! – резко перебила голландка.
- Что, все заслужили? - спросил майор, - Или лишь некоторые? И чем заслужили?
- Смешно, - буркнула она, - вы апеллируете к гуманизму. Вы офицер милитаристской конфедерации, применившей прошлой зимой атомное анти-озоновое оружие. Как вам хватило наглости рассуждать о гуманизме? Я видела, что было в Джаяпуре. А вы?
- Я тоже видел. Но не мы начали Новогоднюю войну…
«Врач без границ» снова перебила его:
- Это дерьмовая попытка оправдаться, майор!
- Я не собираюсь оправдываться. У меня свое мнение, у вас свое. Но, мы говорим не о действиях Народного флота или лично моих действиях. Мы говорим о вашем плане в американском сегменте Самоа. Не в меганезийском. Так, и чем заслужили эти люди...
- Денежные мешки, а не люди! - припечатала она, - Денежные мешки, которые сейчас загребают горы денег, сотрудничая с вашим режимом. Слаанеш, это ведь меганезиец, посредник между вашим милитаризмом и американо-британским глобализмом. Кому достается по дешевке платина, добытая детьми-рабами на рудниках Белу-Улайа?
- А кому? – спросил он.
- Не изображайте идиота, фон Зейл! Вы прекрасно знаете, что платина нужна вашему протеже Меромису, экс-президенту Папуа, чтобы перерабатывать пальмовое масло в биодизель. Это катализатор химического процесса. И не говорите, что вы не знали!
- ОК, я не буду говорить этого, хотя я действительно не знаю, я не химик.
- Дело не в химии, а в том, что платина нужна Меромису для биодизельного бизнеса, совместного с Ингмаром Инвербрасом, австралийцем, и тоже другом Меганезии!
Майор INDEMI повертел дымящуюся сигару в пальцах.
- Итак, мисс Уилсхип, вы решили вписаться в некую террористическую ячейку, чтобы уничтожить Меромиса и Инвербраса, вместе с их вероятными компаньонами по этому бизнесу, и заодно подставить хозяев рудников на Тиморе, где добывается платина. Но теракт сорвался, и тогда вы стали требовать прямой эфир, чтобы объявить нечто такое шокирующее, что рудники закроются даже без теракта. Верно ли я изложил?
- Если верно, то тогда что? – спросила она.
- Тогда, у меня всего три вопроса. Два технические, третий по существу.
- Спрашивайте, - буркнула Дафна, - но я не обещаю, что отвечу.
- ОК! - он кивнул, - первый вопрос: в какую террористическую ячейку вы вписались?
- Не скажу, - отрезала голландка.
- ОК. Второй вопрос: кто сообщил вам, что тиморские рудники Белу-Улайа работают именно на бизнес Меромиса и Инвербраса?
- Не скажу.
- ОК. Третий вопрос: какая помощь для закрытия этих рудников вам необходима?
Дафна подняла взгляд от палубы, и удивленно посмотрела на незийского разведчика.
- Вы спрашиваете, какая помощь мне нужна для закрытия рудников? Но почему?
- Потому, - ответил он, - что своими силами вы явно не справляетесь.
- Но зачем вам помогать мне?
- Работа такая, вот зачем.
- Но вы ведь собирались ликвидировать меня.
- Ситуация изменилась, - спокойно пояснил майор-прокуратор.
- Я не верю вам! – снова объявила «врач без границ».
- А вы подумайте о ситуации, - предложил он, - если решите продолжить разговор, то сообщите охране. Чем раньше, тем больше шансов на свободу для рабов на руднике.
- Не пытайтесь давить на меня! - огрызнулась Дафна.
- Пусть последнее слово в первом разговоре останется за вами, мисс Уилсхип, - очень дружелюбно подвел промежуточный итог майор-прокуратор
…
Поздний вечер той же даты 28 октября. Паго-Паго. Бунгало-отель «Sunshine-Wave».
На подходе к двухэтажному бунгало, которое сейчас занимал бахрейнец Омар Зурарра (меганезийский миллиардер бизнесмен-планктонер), шестое чувство партизана-банши шепнуло майору фон Зейлу: «ты под прицелом». Он остановился так, чтобы фонарь на дорожке осветил его лицо, устранив возможные сомнения того, кто целился.
- Алло, на позиции! Тут свои!
- Вижу. Заходи, кэп, - ответил знакомый молодой женский голос, и стало ясно, что это резерв-лейтенант Аладдин Надир. Замечательная, но резковатая австралийка, которая в горячий период Первой Новогодней войны на Соломоновых островах рулила взводом, входящим в роту банши, возглавляемую фон Зейлом (тогда еще капитаном). Позже, по заданию штаба разведки, она приглядывала за Омаром Зурарра (тогда бахрейнец лишь начинал планктонный бизнес во внутреннем море Соломоновых островов). Теперь же Гигаплафер стал одним из крупнейших паевых предприятий Меганезии, а Аладдин…
…Аладдин уже не только офицер-наблюдатель при Омаре, но и, КАК БЫ, жена. Здесь уточнение «как бы» отражает не только общее отсутствие в Меганезии нормативного регулирования семьи, но и частную проблему. Омар Зурарра остался мусульманином, поэтому, несмотря на симпатию (просто человеческую, и сексуальную тоже), уровень доверия Аладдин к Омару был существенно ограничен. Вот так они жили…
…Сейчас фон Зейл толкнул стеклянные дверцы, шагнул в холл бунгало, и встретился взглядами со своим бывшим лейтенантом. Как тогда на войне, Аладдин Надир была похожа на тонкого и грациозно-опасного эльфа-лучника из фэнтези, но вместо лука - укороченная штурмовая винтовка-автомат.
- Смотришься, - похвалил фон Зейл.
- Поддерживаю форму банши, - ответила резерв-лейтенант, и улыбнулась.
- Спишь тоже с пушкой в руках? - спросил он.
- Нет, я вообще-то обжилась цивильно. Просто, утром прошел нехороший слух насчет готовящегося теракта, поэтому я временно откатилась к военному прошлому.
- Тот теракт мы нейтрализовали, - сообщил фон Зейл.
- Ясно, кэп, - она пожала плечами, - план-А вы нейтрализовали, но план-Б…
- Да, Аладдин. У террористов вероятен план-Б, и мы работаем в этом направлении.
- А я работаю в этом направлении, - и она погладила ладонью ствол оружия, - обе наши домработницы и наш пилот-механик тоже с оружием в руках. Типа, режим усиления.
- Хэх… А две домработницы и пилот-механик тоже из банши?
- А как же, - подтвердила Аладдин, - ну, кэп, идем в чайную комнату, а то Омар будет ворчать, что я держу гостя у двери.
- Идем, - согласился он.
…
Омар Зурарра, ровесник фон Зейла, колоритный мужчина, похожий на артиста Омара Шарифа из мини-сериала «Таинственный остров капитана Немо», был рад гостю, а не изображал гостеприимство согласно традиции. Через минуту, фон Зейл был заботливо усажен за столик, и осчастливлен чашкой превосходного чая. И, только после первых нескольких глотков, Зурарра спросил:
- Хелм, вы ко мне по делам спецслужбы, верно?
- Да, Омар. Мне хотелось бы получить консультацию по вашей профессии.
- Спрашивайте. Я готов.
- ОК. Вопрос такой: вы в курсе химической технологии производства биодизеля?
- Да, разумеется. А что вас интересует?
- Меня интересует роль платиновых катализаторов и потребность в них.
- Мм… Хелм, я удивлен. Биодизель это простая штука. Вы смешиваете почти любое растительное или планктонное масло с метанолом или этанолом, добавляете простой катализатор, например оксид алюминия в щелочной среде, и нагреваете. На выходе получается глицерин и собственно биодизель: смесь метиловых или этиловых эфиров жирных кислот. Платина там абсолютно не нужна.
Майор-прокуратор задумался, затем нарисовал в воздухе знак вопроса.
- ОК, Омар. Тогда я спрошу иначе. Является ли какая-нибудь из фирм-производителей биодизеля также и потребителем значительных количеств платины?
- Так это другое дело. Есть американо-австралийский концерн «ERGRUNO», который в больших количествах потребляет платиновые металлы для катализаторов. Там метанол получается двумя разными путями: либо из метана, либо из углекислого газа.
- Интересно! Продолжайте Омар.
- Я продолжаю. Концерн «ERGRUNO», это практически мировой монополист в сфере активной борьбы с парниковыми газами. Этим и живет.
- Этим? - переспросил фон Зейл, - Я не понял. Можно детали?
Бахрейнец в сомнениях покачал ладонью.
- Детали, это будет долго. Хотите, я объясню в общих чертах? Это будет быстро.
- Да, Омар. Вы правы. Мне пока надо только в общих чертах.
- Тогда, Хелм, я объясняю. У нас на Гигаплафере производится биодизель из этанола и планктонного жира, но по сумме качеств биодизель из метанола и растительного жира котируется выше. Мы применяем этанол, потому что этанольное брожение, это стадия нашего процесса переработки планктона. Фирма «Ocarbox» Ингвара Инвербраса, ныне переключившая бизнес с шельфовой нефти на пальмовое масло с плантаций Иеронима Меромиса, использует для биодизеля метанол, получаемый старым дешевым методом пиролиза растительных отходов. Отходы поставляют леспромхозы того же Меромиса. Большинство других биодизельных комбинатов получают метанол из синтез-газа. Там используется медный катализатор. А о платиновых катализаторах речь впереди.
- Так, Омар, значит фокус биодизельного бизнеса в источнике метанола или этанола?
- Не совсем так, Хелм. Это только экономика технологического процесса. Но есть еще экономика продаж. Товары не только биодизель и побочный глицерин. Есть еще такой специфический товар: связанные парниковые газы, углекислота и метан. Я думаю, вам известно о грандиозной всемирной афере вокруг глобального потепления…
Майор-прокуратор утвердительно кивнул, и Омар Зурарра продолжил.
… - В нескольких странах Первого мира созданы национальные фонды борьбы против парниковых газов, выброс которых в атмосферу, якобы, угрожает климату планеты. В Австралии, например, такой фонд компенсирует 3 миллиарда долларов убытков в год компаниям, вводящим у себя дорогие технологии связывания парниковых газов.
- Это, - предположил фон Зейл, - мы добрались до платиновых металлов. Так?
- Да, Хелм. И концерн «ERGRUNO» получал почти половину этих субсидий за то, что перевел производство биодизеля на метан, получаемый из атмосферной углекислоты с применением катализатора из платиновых металлов.
- Получал, значит: в прошедшем времени, так? – переспросил майор.
- Именно так, - Зурарра кивнул, - Гибридная война в Папуа дорого обошлись бюджету Австралии, и парниковый фонд на будущий год урезан. Концерну «ERGRUNO» стало невыгодно эксплуатировать платиновый рудник и аффинажный завод на Тиморе. Они закроют этот бизнес и перейдут на метанол из синтез-газа, с дешевым катализатором.
- Так… А этот бизнес случайно не был связан с шейхом Мулиа-Селуком?
На выразительном лице Омара Зурарра непроизвольно возникла брезгливая гримаса.
- Извините, Хелм, но я не в курсе, кто там чем занимался. Грязное дело. По открытым финансовым отчетам, платиновые металлы обходились концерну «ERGRUNO» только немного дешевле биржевой цены, но по слухам, эти отчеты - фэйк. Реально, рудник и аффинажный завод работали с нарушением правил безопасности, а персонал был взят непонятно какой. Я не хочу повторять слухи о малолетних рабах, но…
- …Но, - предположил фон Зейл, - это похоже на правду, так?
- Еще раз извините, Хелм, но выяснять такие вещи - скорее ваша профессия, чем моя.
- Верно, Омар. Это моя профессия, но я бы хотел понять: если слухи верны, то каким образом отреагирует тиморский криминалитет на закрытие этого бизнеса?
- Я думаю, - ответил бахрейнец, - они будут крайне недовольны. Возможен шантаж, и вероятно, концерн «ERGRUNO» вынужден будет заплатить им отступное. Вы можете представить, что будет, если слухи превратятся в факты, и детали всплывут в СМИ.
- Да, я представляю. А как по-вашему, Омар, этот бизнес застрахован?
- Разумеется, Хелм, как же иначе? Аффинажный завод, это дорогое оборудование.
- Это прекрасно! - резюмировал майор-прокуратор.
…
Далее, тот же вечер 28 октября. Паго-Паго. Рядом с казино «Веселый Роджер».
Когда фон Зейл тепло расставался с Омаром и Аладдин, договариваясь встретиться на Хэллоуине у Слаанеша, то полагал, что теперь-то полетит домой в Лаломану. Но…
…Но едва он покинул территорию бунгало-отеля, как столкнулся с юношей-туземцем. Некоторые люди на вечерних пробежках мечтают о чем-то, забывая глядеть по курсу. Результат: столкновение с прохожими (в данном случае с фон Зейлом). Это непростая задача: выскочить на тренированного офицера-разведчика так, чтобы тому не хватило времени сместиться с траектории. Но этот юноша вылетел из причудливого орнамента ночных теней, создаваемых фонарями и листьями пальм, что майор растерялся, и…
…И машинально применил прием айкидо для пресечения атаки «с налета». В полном соответствии с принципом применения инерции атакующего против него самого. Эта инерция подхватила юношу, и уронила на гравий дорожки.
В этот же момент фон Зейл понял, что применение силы было явно несоразмерным.
- Хэй, парень, ты не очень ушибся? – спросил он, и протянул руку лежащему юноше.
- Нет, сэр, все ОК, - юный туземец улыбнулся, схватил протянутую руку, вскочил и, с легкостью, удивительной для человека, внезапно упавшего от такого приема, побежал дальше, мгновенно скрывшись в том же орнаменте ночных теней. Вот тогда фон Зейл осознал, что юноша знакомый: Квэк Фуга, а короткое соприкосновение рук оставило в ладони листок из карманного блокнота. Дойдя до ближайшего фонаря, майор INDEMI посмотрел на этот листок, а там были две картинки, нарисованные фломастером:
* Круг, характерно разделенный на сектора - колесо рулетки.
* Череп и скрещенные кости – классический пиратский флаг.
Майор прошептал грубое ругательство, и направился в казино «Веселый Роджер».
Он был уже в сотне шагов от дверей, украшенных пиратским флагом (с оптимистично фосфоресцирующими костями), и анимированной световой вывеской, изображающей золотые монеты, сыплющиеся из рога изобилия, как вдруг…
…Пропитый голос окликнул со стороны скамейки, затененной от света фонаря сильно разросшимся цветущим кустарником.
- Алло, друг! Купи платиновую монету!
- Что? - переспросил фон Зейл (прикидывая, может ли упоминание платины оказаться случайным совпадением - просто проигравшийся и с горя напившийся фигурант, как водится, продает, что еще осталось).
- Платиновая монета, говорю, - ответил пропитый голос, и добавил, - австралийская, с тиморским коалой. Раритет, ясно?
- С ТИМОРСКИМ коалой? – вновь переспросил майор, уже сознавая, что это точно не совпадение. В Австралии чеканились платиновые монеты с коалой, но Тимор был там абсолютно не при чем.
- Друг, ты все слышал, - отозвался голос, - давай, иди сюда, если интересуешься.
И фон Зейл, свернув с дорожки, ведущей к дверям казино, подошел к скамейке в тени. Только вблизи можно было разглядеть обладателя (якобы) пропитого голоса. Это был невысокий худощавый мужчина – то ли малаец, то ли мексиканец, одетый в штаны от китайского спортивного костюма, в мешковатую майку, и в азиатскую шляпу-конус.
- Монету покажи, - сказал майор, усаживаясь рядом с ним.
- Про монету, это план-А, - сообщил Жерар Рулетка (это был, конечно, он), - а тебе на данный момент нужен план-Б.
- Так точно, - майор кивнул, - расскажи, если знаешь.
- На небо посмотри, и скажи: что видишь? - предложил Жерар.
- Хэх… - фон Зейл поднял взгляд к небу - …Ну, звезды. И полумесяц. Что дальше?
- Теперь мозг включи, - последовало новое предложение.
Продолжая смотреть на черное небо, где среди звезд легкомысленно плыл серп Луны, сверкая отраженным светом, майор-прокуратор сосредоточился на восприятии стиля намеков Жерара Рулетки, и примерно через четверть минуты сообразил, о чем речь. А точнее, о ком. Гарун Абу-Гази Ибраэддин, вице-президент Международного Красного Креста и Красного Полумесяца по ЮВАиО (Юго-Восточной Азии и Островам).
… - Ну вот, - тихо произнес Жерар, - теперь второго вычисляй.
- Второго? – отозвался фон Зейл.
- Не переспрашивай, ты все слышал. Просто вычисляй. Ты видел оба имени вместе.
- Если так, то это очень странно, - заметил майор, в сознании которого тут же всплыло второе имя: Зандхар Маджрай, аудитор Совета по Исламским Финансам в Океании.
- Почему ты решил, что странно? – поинтересовался Жерар Рулетка, и подвинул свою азиатскую шляпу вперед, прикрывая лицо от света зажигалки фон Зейла (который для лучшего сосредоточения собрался прикурить сигару).
Несколько секунд майор INDEMI молчал (поскольку прикуривал), затем ответил:
- Только в начале августа нейтральные исламские инвесторы получили ограниченное разрешение на деятельность в метарегионе нашего контроля, и сейчас уже вложено 2 миллиарда долларов. Инвесторы порвут зубами любого из своих, кто подставит это.
- Возможно, - ответил Жерар, - но если бы этот фигурант отказался, то его порвали бы немедленно, поэтому он согласился. Как и тот, который по гуманитарной линии. Еще, вычисли, будет ли конфискация фондов реально-нейтральных исламских инвесторов, которые добросовестно избегают контактов с шахидами и прочими радикалами?
- Да, этих по-любому не за что будет репрессировать, - согласился фон Зейл
Жерар Рулетка чуть заметно кивнул, и подтвердил:
- По-любому. Чтобы хорошо работал твой тезис: «порвут на части любого из своих» следовало бы ввести коллективную ответственность для бизнесменов-мусульман, как сделано для гастарбайтеров-мусульман. В любой бригаде все - заложники каждого.
- С бизнесменами так нельзя, - возразил майор.
- Тогда не очень-то рассчитывай на их инициативную помощь, - сказал Жерар, - будь реалистом. У противника такие ставки на теракт по плану-Б, что он готов подкупать и запугивать всех, до кого дотянется. А руки у него довольно-таки длинные.
- Хэх… Говоря «противник» ты имеешь в виду концерн «ERGRUNO»?
- Да. Этот концерн, плюс его лобби в США и Австралии... Пожалуй закурю я тоже.
Пока Жерар прикуривал сигару, фон Зейл сформулировал и задал вопрос:
- Что, если я перечислю ставки, а ты проверишь меня?
- Проверю, - эхом откликнулся Жерар Рулетка, и выпустил облачко табачного дыма в направлении серебристо сверкающего лунного серпа.
- Я приступаю, - сказал фон Зейл, - теракт на Хэллоуине у Слаанеша ликвидирует три ключевые фигуры конкурентов «ERGRUNO». Это Зурарра, Инвербрас и Меромис. И виновниками окажется криминальная команда тиморского шейха Мулиа-Селука. Это вызовет реакцию возмездия со стороны янки и с нашей стороны. Очень вероятно, что рудники и аффинажный завод в Белу-Улайа, вместе с шейхом и его командой, будут разбомблены. Некому окажется шантажировать «ERGRUNO» оглаской фактов труда малолетних рабов, а за разбомбленный аффинажный завод будет получена страховка. Свертывание бизнеса в Белу-Улайа станет прибыльной операцией. Кроме того, можно получить тайный бонус от саудовцев и эмиратчиков за ликвидацию Зурарра, который считается их заклятым врагом… Как-то так. Что я забыл?
- Ты забыл крах имиджа Паго-Паго, как безопасного инвестиционного оффшора, где отлично можно заработать вкладывая в незиномику… Знакомый термин?
- Да, - односложно подтвердил фон Зейл.
- Еще, - продолжил Жерар, - ты забыл бонусы за ликвидацию Слаанеша с греховными феминидами, аббата Тореро с греховными мифриловыми GM-пчелами, и греховного атоллического архиепископа Кавендиша. Вот теперь реестр более-менее полный.
Майор-прокуратор трижды беззвучно хлопнул в ладоши, после чего спросил:
- А сам план-Б?..
- Это же очевидно, - Жерар пожал плечами, - медикаменты для тиморских беженцев.
- Медикаменты? – переспросил майор, - Что, вот так нагло?
- В Третьем мире у них были бы шансы, - спокойно ответил Жерар Рулетка.
…
*84. Бизнес космических мусорщиков и пиратов.
Утро 29 октября. Германское Самоа. Остров Уполу. Кондоминиум Лаоломану.
(Соответствует вечеру той же даты в Западной Европе).
Взрослеющим детям-тинэйджерам по природе свойственно создавать эмоциональные ураганы для родителей, делая что-то взрослое впервые. Типичный реестр - вот:
Первая любовь (а также первый секс и иногда с первыми побочными эффектами).
Первая пьянка (иногда заодно и первые самостоятельные проблемы с полицией).
Первая самостоятельная дальняя поездка в сомнительной компании (ужас вообще).
Первая самостоятельная работа/бизнес (с первыми профессиональными проблемами, выходящими за рамки знаний и опыта родителей – о, черт! Как тут помочь?).
Первый опыт в политике (ужас-ужас-ужас, он/она ведь еще почти ребенок!!!).
Перечисленные типичные события особенно эмоционально драматически выглядят в неполной семье с разным полом родителя и ребенка (чаще - мама и сын-тинэйджер).
Совсем запредельная драматичность достигается, если ребенок – талантлив, причем в публичной сфере конфликтного свойства (наука, искусство, журналистика, спорт). У социума homo (как бы) sapiens есть неприятное свойство: публичный талант - вообще получает поток ненависти противников и завистников, а юный талант – особенно…
…Вот о чем думала Герда Шредер, выполняя последние перестановки перед прямым сетевым эфиром в своем кабинете (превращенном в любительскую телестудию). Если судьба сложилась бы немного иначе на одной развилке, то этот прямой эфир (точнее - телеконференция) происходил бы не на Германском Самоа, а на родине в Германии, в Штайнау-ан-дер-Штрассе. И там-то все угрозы, которые поступят в адрес сына в ходе телеконференции, пришлось бы принимать всерьез. Скорее всего, там Герда стала бы отговаривать Феликса от такого публичного выступления, поскольку она четко знала: внесистемный публицист в Европе беззащитен перед разгневанными и агрессивными поборниками Системы или части Системы (да-да Системы с большой буквы).
Герда отлично помнила январь 2015-го когда она (являясь юной стажеркой в сетевой развлекательной газете «Freizeit Zeiger») испытала чувство ужаса и возмущения после парижского теракта в редакции сатирического еженедельника «Charlie Hebdo». Тогда сознание Герды отчасти занимал политический идеализм «Общеевропейского дома», прекрасного свободного мультикультурного сообщества, которое пока еще в процессе строительства, но непременно будет достроено. «Инцидент Шарли» казался каким-то нереально-невозможным. Двое боевиков посреди дня входят в редакцию, и 10 минут стреляют из автоматов по сотрудникам, убивают дюжину людей, после чего спокойно уходят, преодолев на улице чисто декоративное сопротивление полиции. У Герды это вызвало журналистский импульс, она мгновенно сочинила короткую и яркую статью, которая… Была отклонена главным редактором «Freizeit Zeiger» (отличным дядькой с большим опытом в СМИ и политике). Он спокойно, аргументировано объяснил юной стажерке, что сатирики вроде «Шарли» это внесистемный, фрондерский феномен, как правило, раздражающий государственную бюрократию. А исламисты, это системный феномен, дополняющий государственную машину, и полезный для бюрократии. Они помогают бюрократии держать народ в узде. Поэтому, полиция будет, в большинстве случаев, на стороне исламистов. Хотя публично бюрократия в этом не признается.
Тогда юная идеалистичная Герда не поверила главреду, но в феврале того же года, на мемориальном семинаре в Копенгагене, посвященном убитым сотрудникам «Шарли», повторилась атака: исламист расстрелял участников, и спокойно ушел. Тут Герда уже задумалась. Когда же в декабре того же года, уже в Германии, в Кельне, мусульмане с уверенностью в безнаказанности напали на европейских женщин при рождественских гуляниях, Герда осознала, что главред прав. С тех пор она из принципа игнорировала вообще любую политику и специально перешла на работу в журнал «Hauswirtschaft» (Домашние дела), с чисто бытовой тематикой. Сына она ориентировала в этом ключе (политика - дурное дело, если у оппонента - пулемет, а у тебя - только авторучка). Но судьба совершила зигзаг, и «пулеметный вопрос» для Герды и Феликса повернулся в правильную сторону: политика уже не была для них бессмысленно-опасным делом…
…Отсчет 100 секунд до начала эфира прервал эту цепь воспоминаний Герды.
Настало время работы в формате «полу-диалог с неограниченной аудиторией».
Для новичка (каковым являлся Феликс) это удобнее, чем формат «пресс-конференция» (ответы online прямо на вопросы, поступающие из аудитории). При полу-диалоге, эти вопросы в письменном виде поступают к группе поддержки, суммируются, затем, уже «пакетом» задаются отвечающему субъекту (зачастую, вместе с подсказкой). Чтобы у аудитории не было подозрений, что субъект игнорирует неудобные вопросы, делается открытый монитор всех поступающих вопросов – смотрите, проверяйте, все честно...
…Феликс занял кресло за столиком перед web-камерой, и решительно потер ладони.
Флави постучала кулаком по его спине (на удачу) и выдвинулась за поле кадра.
Хелм фон Зейл стоя позади web-камеры показал пальцами: три – два – один – ноль.
Герда (тоже находясь за кадром) включила канал online, и махнула рукой.
Феликс кивнул, снова потер ладони, и произнес короткий вводный спич в смысле, что приветствует всех, кто заинтересован, что попробует ответить на максимум заданных вопросов, а если какой-то важный вопрос будет пропущен то не стесняйтесь, пишете: online: «алло, бро, не увиливай»… Без церемоний, короче…
…Он сделал паузу, и прочел со своего монитора первый «пакет», уже подготовленный Гердой. Содержание пакета было ожидаемое, так что он стал отвечать сходу.
- Так, люди интересуются: как получилось совпадение между мангой «Space Plates», и реальным массовым падежом спутников медиа-концерна «Satelepax»? Высказываются разные версии. То ли я провидец, то ли я провокатор, то ли я заранее оплачен мафией, решившей порвать медиа-концерн Папы Римского, то ли это было задание незийского гестапо. Еще вопрос: почему в реале ряд Фибоначчи по убитым спутникам прервался? Начну с того, что сюжет я придумал, поскольку тема космического терроризма просто напрашивалась. Когда началось массовое мореходство, началось и морское пиратство. Когда начались массовые авиарейсы, началось авиа-пиратство. Так же и в космосе. Я удивляюсь, что космическое пиратство не началось в 1990-х. Ну, началось теперь. Что касается ряда Фибоначчи, так это способ нагнать ужас. Можно просто раз-два-три, но скучно как-то. Вот, пираты в реале тоже так подумали, и применили мою фишку. Так бывает с сюжетами. Сколько взяли военные у Жюль Верна и Герберта Уэллса, а? Вот. Теперь почему в реале ряд прервался? Ну, так в сюжете медиа-концерн не испугался и дошло до удара по геостационарным спутникам. В реале команда Ватикана сдалась, и публично одобрила саммит католиков и атолликов в Паго-Паго. Нокаут засчитан.
…Феликс сделал паузу, изучая следующий пакет на мониторе, затем сообщил:
- Куча вопросов про научность манги «Space Plates», и про найденные ошибки. Ну, мы старались, чтобы не было ошибок. Мы, это наша команда из Политехникума. Имена в каждом выпуске на первой странице. Кто из читателей нашел и показал ошибки, тому большое полинезийское mauru. В новых выпусках мы исправимся. Тут такое дело: мы практически, на стажировке, работаем с суборбитальными летающими тарелками, но скорость у них примерно полтора километра в секунду. А истребители мусора в манге набирают вчетверо выше. Кстати, кто пишет, что 6 километров в секунду на воздушно-реактивном движке невозможно, тот не прав. Есть большой репорт DARPA 1985-го, и обоснована эта скорость на прямоточном гиперзвуковом движке. Репорт есть в сети. В области плазменных движков мы фантазировали, но с примерным расчетом. Если кто возьмется проверить, то на сайте манги есть страничка обсуждения про это. Вот…
…Пауза на прочтение очередного пакета и подсказки.
- Так, вопросы по экономике. Станут ли космические мусорщики реальным доходным бизнесом? Ну, давайте рассуждать. Космический мусор, это около миллиона железяк размером от гвоздя до автобуса в орбитальном поясе 200 - 2000 километров. Еще есть свалка в поясе 38.000 - 40.000 километров: орбита захоронения, на которую уводятся отработавшие спутники путем подъема с геостационарной орбиты 37.000 километров. Космический мусор живет, типа, своей жизнью. Нижний слой постепенно выпадает и сгорает в атмосфере. Средний слой размножается, куски мусора сталкиваются, из них образуются более мелкие куски мусора с разными скоростями. Самые быстрые куски выходят на высокие эллиптические орбиты с перигеем 500 и апогеем 40.000. Граница мусорного пояса ползет вверх, и когда-нибудь мусор доползет до орбиты захоронения геостационарных спутников, которых накопится достаточно для замусоривания всего космоса снизу, включая драгоценную геостационарную орбиту на высоте 37.000. Так, силой вещей, закончится эра геостационарного спутникового TV и интернета…
…Феликс прервался, чтобы глотнуть кофе, и перечитать шпаргалку на мониторе
- Вот так геостационарная орбита будет потеряна без всякого пиратства и терроризма. Теперь конкретно про экономику космических мусорщиков. Тут, типа, ножницы: что дешевле. Терять спутники от столкновений с мусором, или платить за уборку мусора? Сейчас столкновения редки, и затрагивают только сравнительно дешевые спутники на низких орбитах. С другой стороны, запуск космических мусорщиков по традиционной ракетной технологии будет довольно дорогим, поэтому ничего не делается, и не будет делаться пока не произойдет одно из трех событий, щелкающих ножницами:
…Или ползучий мусорный пояс накроет геостационарную орбиту, как я уже говорил.
…Или, не дожидаясь этого, кто-то специально замусорит геостационарную орбиту.
…Или появится технология дешевого космического мусорщика, как у меня в манге.
Хотя, некоторые футуро-историки пишут, что ничего вовсе не будет сделано. Просто, человечество потеряет спутниковые технологии, и забудет их в ходе общего регресса цивилизации. Не хочется верить в такое будущее, но прислушаться надо. Вот…
…Снова пауза - на прочтение очередного пакета вопросов (и подсказок).
- Ну, начинается. Люди пишут, что я игнорирую вопросы о «незийских ушах, которые торчат из убийств спутников». ОК, будет про это. Уши тут не при чем. Суд нези прямо разрешил флибустьерам вендетту против Ватикана. Мне кажется: правильно. Вообще, лидеры мировых религий постоянно свинячат нормальным людям. Энциклика против Меганезии, это относительно маленький частный случай. А взгляните на религиозную биоэтику, которую продвигают эти лидеры через свое лобби в ООН и в национальных правительствах. Сколько людей становятся инвалидами и умирают потому, что в этих мировых религиях изобретена догма против генной инженерии человека? Клерикалы протащили в 2005-м через международные конторы запрет на создание человеческих эмбрионов для исследовательских целей - и генная биомедицина лишилась глаз и рук. Правильно говорил Вольтер про такую религию: «раздавите гадину». Кстати, это уже вообще не религия, это такая политика, чтобы отрезать людей от прогресса, а затем, с аргументом, что прогресс, типа, ничего не дает людям, остановить прогресс, и вернуть средневековые порядки. Это заметили футуро-историки, я уже говорил. Такие дела…
…Феликс быстро пробежал взглядом текст на мониторе и продолжил:
- Тут сразу куча вопросов про футуро-историю. Слушайте! Я не эксперт в таких делах, поэтому скажу по-простому. Есть две школы футуро-истории. Согласно первой, наша человеческая история закончилась в 1990-м, победой Капитализма над Социализмом. Дальше только укрепление глобального капитализма, который все унифицирует. Есть внутри этой школы две фракции: оптимисты, говорящие, что от этого всем людям на планете будет счастье, и пессимисты, говорящие, что от этого всем людям будет жопа. События в уже унифицированной части мира показывает: если права эта школа то не в смысле счастья, а в смысле жопы. По мере унификации, жизнь тупо ухудшается…
…Феликс сделал несколько глотков кофе, читая продолжение подсказки с монитора.
- Далее о второй школе футуро-истории. Она утверждает, что победа Капитализма над Социализмом была очень короткой. Без врага, заставлявшего развиваться, Капитализм выродился в Бюролизм. По ходу, так и есть. Внутри второй школы также две фракции: пессимисты, говорящие, что победит унификация (с неизбежной жопой) и оптимисты, говорящие, что планета слишком большая, Бюролизм не сможет унифицировать всех. Оптимисты рассуждают о том, что прорастет на неунифицированной части планеты, и выдвигают всякое: от экологической утопии до коммунистической. Оптимисты среди оптимистов надеются, что Глобальный Бюролизм рухнет, и поумневшее человечество вернется в 1990-е, отделавшись легким испугом. Как-то так у них с прогнозами…
…После паузы на прочтение очередного пакета вопросов, Феликс радостно объявил:
- Вот, все-таки, мы возвращаемся к манге. Люди интересуются командой мусорщиков «Футарк» вокруг которой крутится сюжет. Или которую крутит сюжет, так вернее. По названию: угадали те, кто сказал, что команда названа по шести старшим рунам, и все псевдонимы героев (Феху, Уруз и далее), взяты из старшего рунического алфавита. О причинах такого названия я признаюсь, что в начале создания манги просто лень было возиться, выдумывая имена. Затем прорисовались характеры, и стало ясно: для такой команды заработок - не единственная цель. Люди тут справедливо отметили, что будь «Фрутарк» только охотниками за мусором для заработка, отношения внутри команды строились бы иначе. И со стороны команды не было бы этого презрения ко всему, чем живет, что ценит большое общество… Здесь некто пишет: «Футарк, вроде наемников, которые защищают бюргеров от бандитизма, но ни капли не уважают этих бюргеров и называют города - уродливыми бородавками на биосфере». Да, верно, но дело в ином. Команда «Футарк» имеет тайную сверхзадачу. Желающие могут погадать: почему эта команда сохраняет некоторые крупные мусорные объекты, переводя их на высокую и безопасную орбиту, вместо того чтобы спихнуть их вниз и сжечь в атмосфере?..
…Герда Шредер слегка напряглась, когда ей показалось, что Феликс сейчас раскроет главную интригу манга-сериала «Space Plates»: орбитальный город. Но, Феликс лишь поиграл с фанатами манги в кошки-мышки, скорее запутав их, чем дав подсказку.
…
*85. Приближается Хэллоуин и не только.
9 утра 31 октября. Юг Папуа. Аэропорт Порт-Морсби.
(Соответствует полудню 30 октября на Самоа, справа от Линии Перемены дат).
30-метровый C-130 «Hercules» малазийской компании «Penang-Airway», вылетевший в середине ночи из Куала-Лумпура с грузом 16 тонн медикаментов согласно фрахту для Красного Креста и Полумесяца, совершил по пути в Паго-Паго плановую посадку для дозаправки в Порт-Морсби. Экипаж (двое русских – Майк Шустов и Макс Сомов) так привыкли к азиатско-тихоокеанским ландшафтам, что не собирались даже глядеть по сторонам. Они обменялись стандартными фразами с диспетчером и дежурным шефом технической службы и, покинув борт, прицельно двинулись к тому сектору аэропорта, который был украшен интернациональным значком «кафе», где…
….Прямо на входе столкнулись нос к носу с военным патрулем SAS-TAG (парашютно-десантного спецназа Австралии), дополненным парнем скандинавского вида, одетым в стиле «тропический спортивный охотник», но вместо дробовика – пистолет-пулемет.
- Мистер Шустов, и мистер Сомов, с фрахтового борта Лумпур-Паго-Паго? - спросил австралийский офицер.
- Да, - подтвердил Майк Шустов.
- А в чем дело? - поинтересовался Макс Сомов.
- Я капитан Джэплин Вайнер, - представился офицер, - прошу вас следовать за мной. Ничего особенного. Проверка грузовых документов в порядке профилактики контрабанды.
- Delat im ne huy, - проворчал Макс, обращаясь к старшему напарнику.
- Imeyut pravo poetomu vyebyvayutsya, - равнодушно отозвался Майк, не без оснований считавший, что если в каком-то месте объявлена зона иностранного военного контроля (конкретно в данной части Папуа: зона австралийского военного контроля), то военные станут пользоваться своими полномочиями к месту и не к месту.
Двигаясь под конвоем австралийских спецназовцев в сторону самого дальнего ангара, малазийские русские летчики отметили: армейский тягач (тоже австралийский) успел зацепить их «Hercules», и теперь осторожно буксирует его к этому же ангару…
…Там, в огромном ангаре, собралась маленькая смешанная компания офицеров. Одни носили униформу австралийского SAS-TAG. Другие были одеты в ранее упомянутом стиле «тропический спортивный охотник». Макс Сомов тихо полюбопытствовал:
- Офицер Вайнер, а те другие парни, кто они?
- Народный флот Меганезии, - ответил австралийский капитан.
- Ничего себе! Здесь же, вроде, не их сектор контроля.
- Верно, - капитан кивнул, - но в антитеррористических операциях у нас паритет. Так записано в Эмпрессогастском статуте. Мы соблюдаем.
- Эй, минутку! Какая антитеррористическая операция? Вы ведь только что говорили: профилактика контрабанды.
- Я говорю, как мне положено по инструкции, - строго пояснил капитан Вайнер.
Теперь ситуация была определена с военной четкостью, и летчикам оставалось только лишь пассивно наблюдать за действиями смешанной антитеррористической команды.
Вот открыт огромный грузовой люк, и стал виден груз: белый 20-футовый контейнер, маркированный красным крестом и полумесяцем.
Вот на складном столике разложены грузовые документы, включая заверенную опись содержимого контейнера, за подписью малазийских чиновников таможни и Красного Полумесяца. Контрольные печати на дверцах контейнера целы – теоретически внутри должно находиться то, что перечислено в описи. Но практически…
…Офицеры втаскивают в трюм самолета провода с сенсорами терагерцевого сканера, закрепляют сенсоры на стенках контейнера, и включают сканер. Теперь на мониторе появляется картинка того, что в контейнере. Оно не очень похоже на то, что по описи. Вместо медицинской техники и упаковок фармакологии - какие-то одинаковые бочки, расставленные в 4 ряда, по 11 штук в каждом ряду. Над этими бочками смонтирована подозрительная электрика с аккумуляторами и проводами, идущими к каждой бочке.
Краткая немая сцена, после которой старший из австралийцев (в ранге майора) что-то шепотом обсудил со старшим меганезийцем (непонятно в каком ранге) повернулся к молодому австралийскому лейтенанту, и приказал:
- Клавдий, давай составляй аудио-протокол.
- Да, сэр, - ответил тот, включил диктофон, и произнес, - дата 31 октября, время 10:15, аэропорт Порт-Морсби, авиа-ангар DL-8. Протокол осмотра самолета C-130 компании «Penang-Airway», при транзитной остановке на маршруте Куала-Лумпур - Паго-Паго с медицинским грузом Красного Креста и Полумесяца согласно упаковочному листу.
…Временно задержанный экипаж «Penang-Airway»: КВС Майк Шустов (гражданство Уссурийская Народная Республика) и второй пилот Макс Сомов (гражданство то же).
…Осмотр проводится под командованием майора Питера Локстоуна, Австралия.
…При наблюдении штабной группы суб-коммодора Нгоро Фаренгейта, Меганезия.
…Протокол ведет лейтенант Клавдий Барристер, Австралия.
…Трюм самолета содержит одну грузовую единицу: стандартный контейнер 20 футов композитный, маркированный как медицинский груз ККП. Пломбы не повреждены.
…Проводится гигагерцевое электромагнитное сканирование. Результат: в контейнере содержится 44 цилиндрических объекта диаметром 530 мм, высотой 1190 мм, а также электрическая схема неустановленного назначения с автономным питанием.
…Проводится компьютерное распознавание объектов. Результат: все цилиндрические объекты идентичны, и распознаны как боезаряды торпед Mark-48A, модель 1988 года, производства США, содержащих 285 кг ВВ октаген, и электронный взрыватель.
…Проводится компьютерное распознавание электрической схемы. Результат: схема с вероятностью 98 процентов распознана, как многоканальное устройство синхронного подрыва для горных работ «ERM-50» модель 2024 года производства Швейцарии…
Тут лейтенант Барристер замолчал, и майор Локстоун забрав у него диктофон, четко и громко произнес:
- Сканированием установлено с высокой вероятностью наличие взрывного устройства суммарной силой 12.5 тонн по октагену, или 21.3 тонн по тротилу, в состоянии прямой готовности к радио-подрыву, и это представляет прямую и явную угрозу уничтожения международного аэропорта со всеми гражданскими лицами. В связи с этим я объявляю следующее боевое решение:
Первое: поскольку любая утечка информации о перехвате груза может мотивировать неустановленных террористов к немедленному радио-подрыву устройства - локально объявляется режим абсолютной секретности. Ответственный: капитан Вайнер.
Второе: поскольку меганезийский ограниченный военный контингент имеет готовую оперативную разработку ликвидации данного инцидента - инициатива передается суб-коммодору Фаренгейту под его ответственность.
Третье: австралийский ограниченный военный контингент окажет организационную и техническую помощь в ликвидации инцидента. Выполнение начать немедленно.
…
Майк Шустов и Макс Сомов от услышанной информации сперва вообще субъективно выпали из реальности (да, попасть под арест в Папуа за авиаперевозку бомбы 20 тонн в тротиловом эквиваленте - достаточная причина, чтобы быть выбитым из колеи). Но, по истечении нескольких минут, они осознали что сидят на старых листах упаковочного пенопласта в углу ангара, под охраной нескольких австралийских коммандос. И стали шепотом обсуждать ситуацию в эпическом русском стиле: «кто виноват и что делать». Австралийские коммандос вроде не понимали по-русски, так что говорить можно было свободно (не стесняясь в откровениях, и путях их лексического выражения). Ясно, что лексическое выражение получалось состоящим наполовину из мата.
Между тем, в другом углу ангара собрались четверо офицеров:
Австралийцы: майор Питер Локстоун и лейтенант Клавдий Барристер.
Меганезийцы: суб-коммодор Нгоро Фаренгейт и капитан INDEMI Сварг фон Вюрт.
Они тоже стали обсуждать ситуацию, в похожем стиле, но в более активном ключе.
- Долбаные исламисты, - начал Локстоун, - теперь даже через свой ****ский Красный Полумесяц тащат бомбы. Нгоро, а ты в курсе: верхушка Полумесяца замешана в этом дерьмище, или они за болванов в этом покере?
- Сварг, что скажешь? - окликнул Фаренгейт, переадресовывая вопрос.
- Да, - ответил капитан INDEMI, - в курсе Гарун Абу-Гази Ибраэддин, вице-президент Красного Креста и Полумесяца по ЮВАиО. Ясно, что он не единственный участник.
- Прошу прощения, сэр, - произнес лейтенант, обращаясь к Локстоуну, - но, при таком уровне вовлеченности Красного Креста и Полумесяца, они, скорее всего, выкрутятся.
- Клавдий, брось сраную манерность, - проворчал майор, - говори просто: сэр, а сейчас можно вообще по имени, мы не в строю, а на летучке. Ясно?
- Да, Питер.
- Вот так, - майор кивнул, - а почему ты думаешь, что они выкрутятся?
- Видишь ли, Питер… - печально произнес лейтенант Барристер, - …Красный Крест и Полумесяц, это священная корова. Ее запрещено резать даже если она жрет людей на подиуме, заживо, начиная с пальцев ног. А тут всего лишь 20-тонная бомба.
- У нас не выкрутятся, - лаконично и авторитетно ответил суб-коммодор Фаренгейт.
Майор Локстоун махнул рукой в знак того, что сейчас это не очень актуальный спор, и поинтересовался:
- Нгоро, что там в вашем плане?
- У нас все просто, - ответил меганезийский суб-коммодор, - комбриг Ури-Муви Старк договаривается с шефом-диспетчером, и он сообщит хозяевам груза, что самолет чуть задержится по необходимости заменить прокладку на патрубке топливного бака. Я так прикидываю: он уже договорился, сейчас придет сюда. А комэск Улат Махно пока что занимается подкраской контейнера на замену.
- В каком смысле, подкраской? – не понял австралийский майор.
- Ну, - пояснил капитан фон Вюрт, - у нас есть контейнер, такой же: медицинский груз Красного Полумесяца, только несколько маркировок надо перерисовать.
- Э-э… Откуда у вас такой же контейнер и что внутри?
- Внутри реально медицинское оборудование, - ответил капитан INDEMI, - а откуда, я объясню. Марионеточное правительство Папуа, которое летом назначил хрисламский президент Мустафа Инсар, доживает последние дни, и продает, что может. Например, распродаются гуманитарные грузы. Мы выбрали и купили.
- Значит, вы заранее знали, что выбирать, - предположил лейтенант Барристер.
Капитан фон Вюрт утвердительно кивнул.
- Мы узнали, какой контейнер загружен в Куала-Лумпуре на этот фрахтовый рейс.
- Мм… - лейтенант поскреб ногтями небритую щеку, - …Что еще вы знали?
- Какая сейчас разница, Клавдий?
- Пожалуй, никакой. Сварг, почему разведчики всегда отвечают вопросом на вопрос?
- С какой целью вы этим интересуетесь? - невозмутимо спросил фон Вюрт.
- Питер, вот так это делается! - объявил Барристер, обращаясь к своему майору.
- Будто я не знаю, - проворчал Локстоун. В этот момент в заблаговременно открытые боковые ворота тихо въехал автолесовоз с 20-футовым контейнером на платформе.
- Комэск Махно, как обычно, быстр, - прокомментировал Нгоро Фаренгейт, и глянул в сторону главных ворот ангара, - а вот комбриг Старк. Очень своевременно.
- Очень своевременно для чего? – спросил лейтенант Барристер.
- Для того, чтобы вместе с Махно поговорить с экипажем на родном языке.
…
Майк Шустов и Макс Сомов наблюдали за большегрузной рокировкой контейнеров (первого - который был в самолете, а теперь оказывался на автолесовозе, и второго – который был на автолесовозе, а теперь загружался в трюм самолета), и вслух строили догадки о том, что это может значить. Оба русских летчика сходились на том, что тут творится какая-то подстава, но какая, и чем обернется для них - вот чем вопрос…
…Второй пилот Сомов оптимистично надеялся, что их (как пособников терроризма) посадят в тюрьму. Причем в австралийскую тюрьму, и ненадолго (ведь очевидно, что пособничество случайное и ненамеренное).
…КВС Шустов пессимистично считал, что в лучшем случае посадят в тюрьму. И не в австралийскую, а в здешнюю - папуасскую. И, возможно, надолго (ведь очевидно, что папуасской Фемиде лень разбираться в деталях, и она «выпишет на всю катушку») .
…Второй пилот признавал возможность такого негативного сценария, но видел в этом реальный шанс на свободу (ведь очевидно, что папуасская Фемида коррумпирована, и вопрос лишь, через какого адвоката заслать денег судье за оправдательный вердикт).
…КВС соглашался с идеей коррупции, но считал, что заслать денег лучше не судье, а тюремному начальству за «зеленый свет» для побега.
…Под такую тактическую идею, русские летчики негромко запели:
Eto bylo vesnoyu, zeleneyushchim mayem,
Kogda tundra prosnulas', razvernuvshis' kovrom.
My bezhali s toboyu, zamochiv vertuhaya,
My bezhali iz zony, pokati nas sharom....
Каким было их удивление, когда двое меганезийских «охотников» подхватили:
…Po tundre,
Vdol' zheleznoy dorogi
Gde mchitsya poyezd
Vorkuta-Leningrad…
КВС Шустов энергично тряхнул головой, будто чтобы сбросить возможную слуховую галлюцинацию и, с запредельным удивлением, спросил:
- Vy russkiye chto li?
- My tataro-mongol'skiye, - загадочно пошутил тот меганезиец, что помоложе (лет 35, примерно ровесник Шустова и, соответственно, немного старше Сомова).
- Poydem-ka pokurim, - добавил, тот что постарше (вероятно между 40 и 50 лет).
- A eti?.. - спросил второй пилот Сомов, показав взглядом на австралийскую охрану.
- U nih svoi dela, u nas svoi, - авторитетно объявил старший из меганезийцев. И правда: австралийцы никак не отреагировали на движение двух задержанных летчиков и двух меганезийских «охотников». Снаружи, под открытым небом (точнее, за столиком под навесом - защитой от палящего солнца) двое русских летчиков малазийской компании почувствовали себя намного позитивнее. Дело даже не в открытом небе, а в почти что дружеской обстановке, созданной комбригом Старком и комэском Махно. Обстановка включала, кстати, не только сигареты, но и бутылку рома с шоколадкой на закуску.
В таком антураже разговор получался открытый и без утаек - со стороны двух русских летчиков. Но со стороны Ури-Муви Старка и Улата Махно было некоторое умолчание (впрочем, Шустов и Сомов не спрашивали, а рассказывали: типовая реакция психики).
- Мужики! - произнес Шустов, заглотав полстакана рома, - Как объяснить папуасским австралийским властям, что мы с Максом были не в курсе про бомбу? Мы ведь просто летаем, и возим то, что карго-менеджеры «Penang-Airway» грузят в трюм!
- Точно! - поддержал Сомов, тоже глотнув рома, - И как мы могли заподозрить, что в контейнере не медицина, а бомба? Ведь мы почему завербовались в Пенанг?
- И почему? – спросил Махно.
- Потому! - Сомов ударил своим полупустым стаканом по столу, - В Пенанге рулят не малайцы-мусульмане, а нормальные китайцы!
- Однако, - отозвался Старк, - провинциальная власть Пенанга не решает все вопросы. Государственная религия Федерации Малайзия все-таки, ислам, и федеральная власть принадлежит исламистам, хотя не самым отъявленным. Опять же: груз от «Красного Полумесяца». Ваш карго-менеджер должен был заподозрить, и вы тоже.
- Блин, знаешь, Ури! - возмутился Шустов, - Ты сейчас так говоришь, будто «Красный Полумесяц» отправляет только бомбы! Вообще-то, их обычный груз, это лекарства.
- Это, - сказал Махно, прикуривая сигарету, - ты будешь объяснять австралийцам.
- Блин!.. – уныло повторил КВС, - ...Что делать-то, а, мужики?
Старк многозначительно пожал плечами.
- Это от вас зависит. Если сопли жевать, то сядете тут в Папуа за терроризм.
- Надолго? – спросил Сомов.
- Пока мхом не порастете, - невесело ответил Махно, - прикинь, Макс, сейчас в Папуа переходный период. Хрисламский президент низложен…
- Хри - блин - какой?
- Хрисламский, я же ясно сказал. Хрислам, это ислам, замаскированный под гибрид с христианством. Короче, тот же исламизм вид сбоку. В начале сентября скинули их, и сформировали Комитет Национального Согласия Народов Папуа.
- Только, - добавил Старк, - согласия в этом комитете нет ни хрена, и пока идет только зачистка локальных администраций от скрытых исламистов. Задача учреждения новой легитимной законодательной, исполнительной и судебной власти временно отложена.
- Временно, это на сколько? - осторожно поинтересовался Шустов.
- Это на столько, что хер дождетесь, - сообщил Махно, щелчком стряхнув сигаретный пепел на газончик, - я же понятно сказал: будете сидеть, пока мхом не порастете.
КВС Шустов залпом допил ром из стакана, закусил шоколадкой, и тонко намекнул:
- Может, решим вопрос как-то неформально?
- Мы не миллионеры, но кое-какие деньги найдутся, - конкретизировал Сомов.
- Ваши деньги не очень интересны, но ваша квалификация интересна, - сказал Старк.
- Это в смысле, услуга за услугу? - предположил Шустов.
- Так… - Старк снова пожал плечами - …А какой вариант устроил бы вас?
- Э-э… - КВС почесал в затылке. - …Вроде, тут вы ставите условия, а не мы.
- Какие условия, Майк? Мы просто по-товарищески можем помочь.
- Как вольные летчики – вольным летчикам, добавил Махно.
- Мы не очень-то вольные, - возразил Сомов, - мы на контракте с «Penang-Airway».
- Очнись, Макс… - тут Шустов похлопал напарника по плечу, - …Когда в «Penang-Airway» узнают, во что мы влипли, то хер у нас будет, а не контракт.
- Но, Майк, это ведь их карго-менеджер подсунул нам груз-бомбу.
- Макс, кого это гребет? Тут как на родине. Мы попались, значит мы крайние.
Макс Сомов вздохнул, и прилип к стакану с ромом. А Шустов овернулся к Старку:
- Давай, Ури, говори: что нам делать, чтобы выскочить из этой жопы?
- А вы хотите новую работу? – спросил Старк.
- Что, на папуасской зоне лес валить? – с черным юмором откликнулся Сомов.
- Нет, - комбриг Старк улыбнулся и качнул головой, - я о работе по профессии. У того парня, суб-коммодора Нгоро Фаренгейта - фирма, а в фирме - вакансии пилотов.
- И что, он может отмазать нас от австралийского спецназа и папуасских полицаев?
- А ты сам-то как думаешь?
- Э-э… Я думаю: если бы нет, то ты бы не предлагал.
- Верно думаешь.
- А чего денег платит Фаренгейт? – напрямик спросил Сомов.
- Тогда взрослый разговор! - Старк одобрительно улыбнулся, и отработанным жестом фокусника метнул на стол перед собеседниками лист распечатки с расчетами.
Несколько минут КВС и второй пилот вдумчиво изучали цифры (попивая ром), затем переглянулись, и синхронно кивнули. Старк кивнул в ответ и объявил:
- Остается решить вопрос с продолжением фрахтового рейса в Паго-Паго.
- А-а… - протянул Шустов, - …Так мы что, повезем подмененный контейнер?
- Не вы, а мы, - поправил Старк.
- Фирменные куртки снимайте, - добавил Махно, - у вас будут другие куртки. А эти, с логотипом «Penang-Airway» пригодятся нам для убедительности имиджа.
…
Дальнейшие события середины дня в аэропорту Порт-Морсби были достаточно четко обусловлены тем, что уже рассказано выше.
Исходный контейнер «Красного полумесяца» (содержащий более 12 тонн октагена и многоканальный радио-взрыватель), был погружен на лесовоз. Лесовоз проехал менее километра до морского терминала, затем на морскую самоходную баржу. Баржа сразу вышла в море. Там можно было аккуратно без риска (используя робота) распотрошить контейнер, и (если повезет) многое выяснить по маркировкам зарядов и взрывателя.
Контейнер-подмена (на вид - совершенно такой же), был помещен в трюм самолета, и вылетел на восток, в направлении Паго-Паго. В его кабине находился КАК БЫ тот же экипаж: КВС Шустов и второй пилот Сомов. Примерно такой же славянский акцент в английском при переговорах по радио, и матерные вставки на русском. Поди, отличи.
С точки зрения не информированного наблюдателя, фрахтовый C-130 «Hercules» лишь потерял 2 часа на ремонт топливного патрубка. Расчетное время прибытия в Паго-Паго сместилось в поясе Самоа с 10 вечера 30 октября на полночь 31 октября. Это никак не влияло на план теракта, ведь вечеринка у Слаанеша намечалась на всю ночь.
…
*86. Как бы пейнтбол и психология политэкономии.
Полночь 31 октября. Американское Самоа, аэропорт Паго-Паго.
Около края парковочной площадки для грузовых самолетов, стоял длинный лимузин, внутри которого находились (кроме шофера и телохранителя) два пожилых субъекта в престижных деловых костюмах. Это были: саудовец Гарун Абу-Гази Ибраэддин, вице-президент Красного Креста и Полумесяца в регионе ЮВАиО (Юго-Восточная Азия и Острова), и пакистанец Зандхар Маджрай, аудитор Совета по Исламским Финансам в Океании. Чуть поодаль стоял полицейский автомобиль - на всякий случай (чтобы этих титулованных субъектов не постигла какая-нибудь глупая неприятность).
В 0:05 через ворота аэропорта въехал грузовик-платформа, и почти тогда же в черном звездном небе стали различимы огни тяжелого самолета. Фрахтовый C-130 выполнил безукоризненный лэндинг, и вырулил на центр парковочной площадки. Тут же к нему подкатил тяжелый аэропортовый автопогрузчик, а грузовик-платформа встал в точку приема контейнера. Длинный лимузин тоже подъехал - и два титулованных субъекта пронаблюдали, как из огромного хвостового люка извлекается контейнер, и аккуратно переставляется на грузовик. Четверо служащих службы безопасности аэропорта очень поверхностно проверили груз, подписали бумаги с КВС (в фирменной куртке «Penang-Airway»), и с водителем грузовика (индусом в униформе автотранспортной компании «Wheelog»). После этого, водитель на грузовике с контейнером развернулся, выехал за ворота, и исчез в ночи. Погрузчик уступил место заправщику. Лимузин проехал вдоль авиационных парковок до 16-метрового бизнес-джета «Hawker-Longer». Высадив трех пассажиров, лимузин развернулся и уехал на парковку автомобилей для VIP.
Оба титулованных субъекта и телохранитель, поднялись в салон, затем бизнес-джет, с некоторой поспешностью вырулил на ВПП, взял разбег и ушел в небо. Немного позже стартовал заправленный C-130. Полисмены, задача которых была исчерпана, уехали в сторону города, к центральному управлению. Все, КАК БЫ, нормально...
…Но на самом деле началась самая драматическая фаза событий. Телохранитель умер практически мгновенно – от точного удара длинного лезвия в шею. Пилоты «Hawker-Longer» взлетали под принуждением – такие же лезвия были приставлены к их шеям. Ибраэддин и Маджрай просто впали в ступор, поняв, что самолет захвачен пиратами.
Пиратов было пятеро. Молодые некрупные парни, в которых этнограф распознал бы индейцев из южноамериканских джунглей (вдоль притоков Амазонки, или Ориноко). Точнее, это были индейцы ваовао из Гайаны. Как эти ваовао пробрались на самолет - вопрос, опять же, этнографии. Такая особенность некоторых первобытных племен.
…
Между тем, на земле, водитель автотранспортной компании «Wheelog», индус (точнее бенгалец) Сутжат Бурхани вел грузовик с 20-футовым контейнером каким-то кривым маршрутом (так показалось бы наблюдателю, считающему, что цель этой перевозки – доставка груза в отель «Сапфировая волна» - пункт размещения тиморских беженцев). Вообще-то Бурхани стремился не туда, а к экспо-комплексу фирмы «RUR» Слаанеша. Именно там сейчас происходило гульбище, приуроченное к Хэллоуину.
Пока этот 19-летний парень вел машину по ночному шоссе, чтобы в финале взорваться вместе с толпой незнакомых людей, некто из этих незнакомых людей решил обсудить феномен шахидов со своими товарищами по временной пейнтбол-команде. Некто - это доктор Хелсинг (35-летний отставной врач Национальной Гвардии США, ныне - лидер коммуны эко-растафари Мифрилланда). Еще тут присутствовала парочка его молодых ассистентов: Хирам и Квитти, плюс аббат Тореро с 12-летней воспитанницей Ралинэ. Пейнтбол был легендой-прикрытием, позволяющим нескольким командам участников вечеринки вооружиться и экипироваться для ночного боя, не вызвав подозрений у тех участников, которые «не в теме». Пейнтбол ведь просто игра, не так ли?..
…КАК БЫ, так. Но присмотримся: настолько ли отличается оружие и экипировка для пейнтбола от таковых для боевого контакта? Та же каска, очки, доспехи, и ружье. Да, конечно, доспехи и ружья - «игрушечные» (рассчитанные на стрельбу желатиновыми красящими шариками). Но кто мешает стилизовать боевое оружие под пейнтбол? Это риторический вопрос, из которого ясно, о чем речь. А средства маскировки, кстати, не отличаются - они одинаковы для боя и для пейнтбола. Поэтому пятерка аббата Тореро выглядела как маленькие и неприметные изгибы склона холма над парковкой у экспо-комплекса фирмы «RUR». И вот, изгиб, бывший доктором Хелсингом, объявил:
- СМИ обычно называют шахидов-самоубийц психопатами, но с позиции социальной психологии, большинство из таких шахидов - адекватны.
- Адекватны чему, док? – спросила Квитти.
- Адекватны социуму, в котором они выросли, - пояснил Хелсинг.
- Ну, - отозвался аббат Тореро, - так их мусульманский социум, это психопатология.
- Точно! - поддержал Хирам, - Вот хотя бы их отношение к женщинам. Извращенцы.
- Не все так просто, - произнес Хелсинг, - попробуйте-ка объяснить феномен шахидов неофитов из числа европейского супермаркетного планктона времен войн за Магриб.
- Это когда было? - спросила Ралинэ.
- В 2010-х, - ответил Тореро, и добавил, - такая тема. Живет парень в Британии или во Франции, работает в супермаркете или фастфуде, перекладывает пакеты туда-сюда, не напрягается, и получает больше тысячи баксов в месяц, плюс социальный пакет...
Тут встряла Квитти:
- Прикинь, Тореро: в Западной Европе на тысячу долларов не разгуляешься.
- Ну, - ответил он, - никто не мешает делать карьеру, учиться чему-то, за что платят. А вместо этого, парень принимает ислам, затем полгода ходит в мечеть, учит молитвы и краткий курс подрывника, затем получает благословение муллы, набивает сумку-пояс взрывчаткой и гвоздями, идет в супермаркет в пиковый час, и взрывается. Game over.
Возникла пауза, после которой отреагировал Хелсинг.
- А разумный вариант жизнеустройства за этого парня, какой, по-твоему?
- Ну, я же говорил: там можно учиться чему-то, за что платят. В любой точке Западной Европы, за два-три года можно снизу подняться вдвое по деньгам, если соображать.
- Так, Тореро. Допустим, этот парень поднялся вдвое по деньгам, и что дальше?
- Ну, можно через пять лет подняться еще вдвое. Четыре тысячи в месяц, это неплохо.
- Так, и что дальше?
- Дальше сложнее, - произнес Тореро, - чтобы там много получать, надо, как говорят: родиться с серебряной ложкой во рту. Ну, в семье, которая тебя продвинет.
- Иначе говоря, - интерпретировал лидер эко-растаманов, - в Европе тот, кто родом из социальных низов, и без особых талантов, даже крутясь, как белка в колесе, не может подняться до комфортного жизненного стандарта среднего класса.
Аббат Тореро подумал, и согласился:
- Да, типа того.
- Типа того, - эхом отозвался Хелсинг, - поэтому, у многих молодых жителей там нет готовности крутиться, как белка. Все равно, не достигнешь многого. Они остаются на постоянной неквалифицированной или эпизодической работе с малым доходом, и без шансов на будущее. Это особый социальный слой, называемый: прекариат.
- Прекариат? – переспросила Ралинэ, - Может, пролетариат?
- О, юнга! Заметно, что ты осваиваешь классику марксизма!
- Ну? Так и что?
- Лучше аббат расскажет, - ответил Хелсинг, - он соображает в транс-марксизме.
После некоторой паузы, аббат Тореро отозвался.
- ОК. По ходу, Ралинэ, ты почти права. Прекариат - тот же пролетариат, но в условиях деградации капитализма до бюролизма и начала Великой Рецессии. Пролетариат был классом, продающим свою рабочую силу для производства всех материальных благ. В классическом капитализме, массовый пролетариат был необходим, и его положение в системе было стабильным. Но при НТР, потребность в живом труде на материальном производстве снизилась в несколько раз. И пролетариат с его товаром «рабочая сила» оказался вытолкнут в сферу факультативных услуг.
- Факультативная сфера? – переспросила 12-летнняя воспитанница.
- Да. Это сфера тех услуг, без которых система может легко обойтись. В Меганезии не увидишь такого. Иная система. Но в Паго-Паго Сити это можно увидеть, например, в супермаркете C-and-C: такой парень расставляет товары на полках по плану-картинке. Называется: мерчендайзер. Или в фастфуде Subbay: такая девчонка на входе.
- А! Такая смешная, которая улыбается, и говорит что-то типа: мы вам рады. E-oe?
- E-o, - подтвердил аббат, - называется: хостесс.
- А… На фиг они нужны?
- Ну, чтобы бороться с антифицитом. Это мы будем проходить по транс-марксизму. В общем, масса работников сферы факультативных услуг требуются при бюролизме для маскировки ненужности массового живого труда в новой экономике Первого мира.
Возможно, аббат Тореро добавил бы что-то еще, но тут Хирам поинтересовался:
- А что насчет абстрактного европейца, который принял ислам и пошел взрываться?
- Про него док Хелсинг собирался объяснить, - заметил Тореро.
- Да, - подтвердил Хелсинг, - поэтому я заговорил о прекариате, как классе. Как верно говорил аббат, у пролетариев было ясное место в системе. Без них капиталистическая экономика не могла производить товары. Пролетарии могли угрожать забастовкой, но главное: у них была объективная мера социального достоинства. А у прекария ничего подобного нет. Он факультативен, не нужен, и если он бросит работу, то с обществом ничего не случится. Так что прекариат урезан не только материально, но и социально.
- Пуф! - фыркнул Хирам, - Чепуха! Хиппи там в Европе еще сильнее урезаны, однако, социального достоинства у них на порядок больше, чем у всяких клерков.
- Пуф! - пародийно фыркнул Хелсинг, - Включи интеллект! Хиппи - нонконформисты, достоинство которых не зависит от ценностей социума. А прекариат - конформисты с несамостоятельным мышлением. Это декоративные овощи, которые высаживаются на грядках при финансовом подъеме, и выдергиваются при спаде. У прекария нет шансов реализации в социальной шкале ценностей, и нет воли, чтобы, как хиппи, создать свою ценностную шкалу. Прекарий – осознанное ничтожество и это давит на его психику.
- Ага! – встряла Квитти, - Значит, этот парень принимает ислам, и берет пояс шахида, потому что становится психом. Ну, док, и против чего ты тогда споришь?
- Ты не поняла, - ответил он, - этот парень не псих. У него нормальная мотивация, он нуждается в социальном лифте к более престижному уровню. И находит лишь такой специфический лифт. То же самое в каком-нибудь Факистане с кастовой системой. У молодого человека из низов есть единственный простой понятный социальный лифт: вступление в шахиды. Карьера шахида очень недолгая, зато он окружен уважением.
- Хэх… - хмыкнул Хирам, - …Типа как японский камикадзе в 1945-м?
Доктор Хелсинг всерьез задумался, после чего ответил.
- Это феномены одного рода, но камикадзе были гораздо более мощным лифтом. Как известно, камикадзе после тарана становились богами пантеона Синто. А в исламе нет вакансий богов. Догматически единственное место занято навечно. Но, я повторю: это феномены одного рода. Акт религиозно-террористического суицида, это для молодого человека из прекариата - условно-нормальная реакция психики на жесткую пирамиду социальных статусов, лишенную лифтов в политэкономии, и потому…
…Он не успел договорить, поскольку из всех клипс-коммуникаторов донеслось:
«Штаб вызывает позицию-Аш4. Объект-Б в двух минутах, подтвердите готовность!».
«Это аббат, позиция Аш4, готовность подтверждаю», - ответил Тореро.
«ОК, аббат, приказ: стрелять по сигналу, или при оперативной целесообразности. По возможности, брать Объект-Б живым, но если это рискованно, то ликвидировать».
«Ясно, по возможности возьмем его живым, а если нет, то нет», - подтвердил Тореро.
…
Сутжат Бурхани вывел грузовик на парковку, и затормозил почти впритык к сетчатой изгороди, отделяющей экспо-комплекс фирмы «RUR» от обще-муниципальной земли. Пришло время нажать кнопку радио-взрывателя…
…С позиции «игроков в псевдо-пейнтбол» через очки-ноктовизор нельзя было видеть нажатие, но резкая смена позы фигуры в кабине грузовика ясно указало: сделано!
- Включаешь, но не работает, - иронично шепотом прокомментировал Хирам.
- По-моему, - заметила Квитти, - тот парень снова нажал кнопку.
- Да, - подтвердил Хирам, - сейчас понять бы, что у того парня в голове.
- У него, - сказал доктор Хелсинг, - острый кризис экзистенциальной фрустрации.
- Это что такое? – спросила Ралинэ.
- Это чувство пустоты и бессмысленности своего существования. Субъект подвел все мыслимые итоги и, когда нажатие кнопки не отправило его в небытие, у него вообще пропали идеи о том, что делать дальше. Сейчас он начнет звонить и спрашивать.
- Он что, засветит свою группу поддержки? – удивился аббат Тореро.
- Да. Он не думает об этом, и ведет себя как опиумный наркоман в абстиненции. Его интересует только информационная доза, назовем это так. Смотрите, как это будет.
Террорист вышел из кабины грузовика, затем обошел по кругу, будто надеялся найти внешнюю причину неисправности бомбы. Ничего не найдя, он прислонился плечом к кабине, вынул телефон из кармана, включил какой-то вызов, и прижал телефон к уху.
- Психология рулит, - прокомментировала Квитти, - и что будет дальше, док?
- Дальше, - сказал Хелсинг, - он позвонит по всем телефонам братьев по вере, которые найдутся в меню, но не получит искомой инфо-дозы. Тогда он впадет либо в глубокую депрессию, либо в неконтролируемый гнев. По его темпераменту вероятнее гнев.
- Хэх… - выдохнул Тореро, - …Док, хорошо бы знать: как конкретно проявится гнев?
- Аббат, не требуй чудес от науки. Ты читал «Амок», новеллу Стефана Цвейга?
- Хэх… Нет, а что?
- Зря не читал, вот что. Ты ведь теперь, как бы, локальный лидер религии, сыгравшей огромную роль в формировании культуры последнего тысячелетия Старой Европы.
- Док, и что? Мне все бросить и читать кучу книг, написанных в том тысячелетии?
- Кучу не обязательно, - уточнил Хелсинг, - но культурный минимум тебе пригодится. Кстати, это будет полезно и кое-кому из твоих домочадцев. Ралинэ, я о тебе говорю.
- Док, у меня и так куча заданий в школе!.. - трагически зашептала юниорка.
Квитти отложила псевдо-пейнтбольное ружье, взяла бинокль-ноктовизор, и начала присматриваться к действиям террориста. Тот уже успел кратко поговорить с двумя абонентами, и перешел к каким-то иным манипуляциям с телефоном.
- Ну, что там? - полюбопытствовал Хирам.
- Это чучело что-то пишет, - проворчал она, - но не прочесть. У бинокля-ноктовизора слишком малое разрешение. Давай, ты используешь свой оптический бинокль.
- Ну, и что я там увижу в темноте? – спросил он.
- Окно кабины грузовика, - сказала Квитти, - я вижу: там отражается экран телефона.
Хирам, молча, согласился с этой идеей, сдвинул очки-ноктовизор, и нацелил обычный оптический бинокль на окно, в котором отражался яркий экран телефона. Где-то через полминуты, он сообщил:
- Трудно читать зеркальный текст, но это гостевая книга на сайте крайне популярного американского таблоида «Transcontinental Top-News». Я вижу логотип TTN… Так, он написал сообщение и открывает другой сайт… Так! Это гостевая книга другого, тоже популярного таблоида, «World Mirror». Он пишет сообщения.
- Я на сайте TTN, - быстро сказала Квитти, - это чучело объявляет о теракте!
- Логично, - произнес доктор Хелсинг, - у террориста нет бомбы, однако есть тяжелый грузовик, который можно применить, как таран.
- Он сейчас сядет за руль… - тревожно заметила Ралинэ…
…В этот момент звонко хлопнул выстрел. Дистанция была около 70 метров, и пуля из псевдо-пейнтбольного ружья попала точно в левое бедро террориста. Аббат Тореро не промахивался с коротких дистанций. Сутжат Бурхани, как подкошенный, свалился на асфальт. Его телефон тоже упал на асфальт, хотя не с большой высоты.
- Квитти и Ралинэ, будьте на месте, рапортуйте в штаб, остальные за мной! - приказал Тореро и, вместе с Хирамом и Хелсингом, побежал к подстреленному Объекту-Б. Как показывает практика, при шоковом аресте методом пулевого ранения в бедро, следует экстренно оказать медицинскую помощь, иначе кровопотеря и шок добьют арестанта. Телефону, упавшему на асфальт, тоже нужна экстренная помощь, а то может пропасть важная информация из его памяти. В данном случае, команда Тореро успела вовремя.
…
Примерно в это же время (в 1:30 ночи 31 октября) несколько сотрудников маленькой автотранспортной компании «Wheelog», лежа на полу гаража, лицом вниз, мысленно проклинали своего коллегу: водителя Сутжата Бурхани и его телефон. Звонок шахида, разумеется, был отслежен, и в офис-автобазу «Wheelog» явился отряд морской пехоты США вместе с отставным вице-адмиралом Хьюго Ледроадом…
…Отставной разведчик буднично прошелся вдоль ряда лежащих на полу бенгальских мигрантов - работников транспортного бизнеса, и объявил тоном лектора-политолога:
- Наше сложное время характеризуется разгулом терроризма и беззакония, ежедневно ставящих нас перед выбором между добром и злом. Для вас сейчас добро, это попасть в полицию Паго-Паго и, после гуманного американского суда, беззаботно жить, играть в волейбол в тюремном спортзале, и хорошо кушать. Зло, это попасть в INDEMI, и к утру превратиться в корм для акул. Вы поняли, как вам повезло с таким простым выбором? Я не слышу ответа: да или нет? Например, вы понимаете это? - и Ледроад несильно пнул ближайшего арестанта в бок носком ботинка.
- Да… - отозвался тот (вовсе не собираясь в герои).
- Следующий! – резко приказал Ледроад.
- Да, - продублировал второй арестант...
- Да, - подтвердил третий, и далее - все.
…Дождавшись, пока все ответят «да», вице-адмирал подвел итог.
- А сейчас каждый из вас по-дружески расскажет все, что мне интересно. Я ведь ваш лучший друг сейчас. Я спасаю вас, и в ваших интересах, чтоб я не передумал. Теперь первый вопрос: с кем, кроме вас, дружил ваш водитель Сутжат Бурхани? Я слушаю.
…
Благодаря гуманному и как бы дружескому подходу, Хьюго Ледроад почти мгновенно получил решение загадки локализации второго абонента, которому звонил террорист. Первый абонент, понятно, был локализован в офисе-автобазе «Wheelog». Но второй (загадка) оказывался, будто, прямо в управлении морского порта Паго-Паго. Учинять ночной штурм управления порта – не хотелось. Технически, конечно, это было бы не слишком сложно, однако политически подпортило бы имидж Паго-Паго и, к тому же, Ледроад чувствовал: что-то не так. И правда: оказалось, что Абонент размещался не в управлении порта, а на 15-метровой моторной барже «Manzil-Kebab», плавучей лавке арабского фастфуда, популярной среди туристов и работников порта. Телефоны лавки подключались через роутер порта - и автоматическая процедура поиска телефонов на местности, разумеется, давала координаты роутера. Что ж, загадка решена, и осталось выбрать метод «обработки» этой популярной плавучей арабской фастфуд-лавки. Если объект популярен, то практическая теория разведки рекомендует действовать тихо. В соответствие с этим, вице-адмирал не стал повторять там морпех-шоу (как на автобазе «Wheelog»), а слил информацию майору фон Зейлу – такая маленькая любезность.
…
*87. Долгое эхо адской Нобелевской премии.
Около 2 часов ночи 31 октября. Экспо-комплекс «RUR» - морской порт Паго-Паго.
Маленький экраноплан «морской конек» стремительно скользил над черной водой и, казалось, вокруг на волнах танцуют отражения звезд. Герду Шредер заворожило это зеркально-астрономическое шоу, поэтому она не сразу восприняла вопрос фон Зейла (сидевшего за штурвалом). Ему пришлось повторить.
- Любимая, ты реально хотела на время смыться с вечеринки Слаанеша, или?..
- Как тебе сказать? - она протянула руку и двумя пальцами, будто прогулялась по руке майора от кисти до локтя, - Как тебе сказать? Я хотела смыться оттуда на час-другой, и погулять в тишине. Эта часть вечеринки слишком в стиле электро-блэк-метал. Но, мне хочется поболтать с тобой, поэтому я предпочла не прогулку по лесопарку в тишине, а секретную деловую поездку в стиле плащей и кинжалов.
- Поездка не секретная, - возразил он, - мы заглянем на чашку чая в плавучий арабский фастфуд «Manzil-Kebab» к моему другу Хафизулле. Он владелец этой лавки.
- Гм… А он в курсе, что мы приедем? В смысле, сейчас ночь…
Майор-прокуратор невозмутимо сообщил:
- Лавка «Manzil-Kebab» кормит круглосуточно. А если Хафизулла, все же, спал, то его разбудили 10 минут назад, сразу после моего звонка.
- Гм… А он действительно твой друг?
- Как бы, да, - ответил фон Зейл.
- Гм… - снова буркнула Герда, - …А он об этом знает?
- Нет, вероятно, Хафизулла еще не знает. Но мы сообщим ему эту хорошую новость.
- Так, Хелм. А если он, еще не зная эту хорошую новость, просто смоется?
- Куда, он смоется, Герда? Тут на тысячу миль вокруг только наше море.
Герда в сомнении покачала головой.
- Как-то избыточно жестко начинается ваша дружба. Ночь. Ужас. Некуда бежать…
- Незачем бежать, - поправил фон Зейл, - мы с тобой симпатичная парочка на отдыхе. Заметь: я одет цивильно, как турист, а ты самая красивая женщина планеты. Поэтому, упоминание о каком-то ужасе, как бы, не соответствует.
- КАК БЫ, - отозвалась она многозначительным тоном.
- Ты же понимаешь, - произнес он, артистично изобразил застенчивость.
- Пока не понимаю, - призналась Герда, - может, скажешь, что натворил Хафизулла?
- Предположительно, - ответил фон Зейл, - в его лавке засела ячейка ваххабитов.
- Упс! Вопрос: «почему так жестко?» заменяется вопросом: «почему так мягко?».
Майор-прокуратор ответил не сразу (ему надо было выполнить аккуратный маневр – скоростной разворот у юго-восточного мыса Фатумафути и вход во фьорд Паго-Паго Харбор). После маневра он обстоятельно сообщил:
- Во-первых, там нет боевиков, по крайней мере, сейчас. Только семья лавочников, а именно: Хафизулла с женой, плюс старший сын с женой, плюс дочка и младший сын.
… - Во-вторых, убивать их сразу не за что пока. Они просто кормят клиентов. Да, они предоставили площадку ваххабитам но, вероятный мотив - деньги, а не экстремизм.
… - В-третьих, это все-таки территория США. Не надо ломать формальную норму без серьезной причины. Это плохо воспринимается публикой и мешает экономике.
- Гм… А формальные власти США в курсе насчет ячейки ваххабитов, или нет?
- Кто надо, тот в курсе, а остальные нет, - ответил фон Зейл, - вот, смотри, как классно выглядит порт Паго-Паго с воды. Прямо как рождественская елка. E-oe?
- E-o, - согласилась Герда (поскольку вид и правда был изумительно), - а где плавучий фастфуд мистера Хафизуллы?
- Вот, смотри: прямо по курсу, 15-метровая калоша. Видишь, к ней уже пришвартован американский полицейский катер с проблесковыми маячками. Забавно.
- Что забавно, Хелм.
- Забавно, что Хафизулла вызвал полицию. Не иначе, как для защиты от нас.
- Гм… Верно ли я поняла, что нам предстоит общение с копами янки?
- Верно. Я сейчас пришвартуюсь к ним. Если тебе не трудно, скажи «hi» и улыбнись.
…
В песенке из советского мультфильма «Крошка Енот» поется: «От улыбки станет всем светлей». Кстати, этот мультфильм вышел одновременно с новой доктриной в Первой Холодной войне. Восточный и Западный блоки наперегонки начали разработку ракет «ослепляющего первого ядерного удара». А еще, тогда началась реализация советско-американского космического проекта «Союз-Аполлон». Но сейчас речь об улыбке...
…Когда экраноплан и полицейский катер соприкоснулись бортами, Герда (уже успев выйти из кабины на нос экраноплана) улыбнулась американскому офицеру. Тот тоже улыбнулся, и объявил:
- Я лейтенант Фостер. А вы мэм?..
- Герда Шредер, - ответила она, - но вам, наверное, нужен мистер фон Зейл.
- Это я, - пояснил майор-прокуратор, становясь рядом с ней, и тоже улыбаясь.
- А! - произнес полисмен-янки, - Добрый вечер, сэр, тут такое дело: мистер Хафизулла напуган, вроде кто-то угрожает убить его и семью. Я отрабатываю сигнал.
- Кто-то, это я что ли? – весело спросил фон Зейл.
- Э-э… - Фостер замялся, - …Мне неловко об этом говорить, но да.
Меганезийский майор махнул рукой.
- Никакой неловкости, лейтенант. Вы делаете свою работу.
- Точно, сэр. Хорошо, что вы это понимаете.
- Конечно, я понимаю. Вообще-то мы приехали на «Manzil-Kebab» выпить чашку чая, однако, если есть подозрения, то мы можем оставить оружие на борту экраноплана.
- А-а… Мистер фон Зейл, что у вас с собой из оружия?
- У меня компактный пистолет-пулемет. Я на службе и, согласно особому параграфу Сайпанского соглашения, должен быть готов поддержать вашу локальную полицию.
- А-а… Да, точно… Только вот Хафизулла боится, что вы убьете его.
- Смешно, - прокомментировал майор INDEMI, - если бы я хотел убить его…
- …Да, - перебил Фостер, - вы бы приказали парню из спецназа, и все тут. Но что мне делать? У меня сигнал, и работа такая, вы сами сказали.
- Ну, лейтенант, я же предложил оставить оружие на борту.
- Э-э… Знаете, пусть оружие будет у вас, только вы обещайте, что не станете убивать Хафизуллу. Слово канака, все такое.
- ОК, я обещаю. В этот раз я не буду убивать его. Нет сегодня такой задачи.
- Я тоже обещаю, - на всякий случай присоединилась Герда.
- Э-э… А вы, мэм, кто по профессии?
- Я журналист. Точнее, блоггер-колумнист сетевого журнала «Hauswirtschaft».
- Видите, лейтенант, - добавил фон Зейл, - чаепитие состоится в присутствие СМИ, и мистеру Хафизулле сегодня не надо беспокоиться за свою безопасность.
Американский полицейский снова улыбнулся.
- С вами чертовски просто иметь дело. А можно вопрос без протокола?
- Да, - фон Зейл кивнул, - спрашивайте.
- Вот вопрос, мистер фон Зейл. Вы ведь не просто на чай приехали сюда. Вы хотите у Хафизуллы узнать что-то про парня-бенгальца, который хотел атаковать вечеринку у Слаанеша. Я про парня с грузовиком, что вез гумпомощь для тиморских беженцев. В «World Mirror» и в TTN про это уже сообщение. Он отметился в их гостевых книгах.
- Да, - незийский майор снова кивнул, - того парня подстрелила частная охрана, когда сообразила, что он готовит таран грузовиком, типа как в Ницце летом 2016-го.
- А кстати, мистер фон Зейл, здесь в грузовике была бомба, или нет? Ходят слухи…
Майор-прокуратор сделал отрицающий жест ладонью.
- Нет, лейтенант. Это просто путаница. Здесь в грузовике были медицинские штуки, и сейчас они доставлены тиморским беженцам в отель «Сапфировая волна». А слух про медицинский контейнер с бомбой возник вот откуда: те же люди, которые занимались гумпомощью для тиморских беженцев, вчера хотели взорвать таким же медицинским контейнером аэропорт Морсби в Папуа.
- Да вы что? Контейнером «Красного полумесяца»?
- Так точно, - фон Зейл кивнул, - в том контейнере 12 тонн октагена, и взрыватель. Он вывезен в безлюдную акваторию, и сейчас там занимаются наши и австралийцы. Но я ничего не говорил вам. Пока это секрет. Пресс-релиз будет во второй половине дня.
- Дюжина тонн октагена… - протянул Фостер, - …Ни хрена себе… Но здешняя тема с водителем грузовика, каким боком к тому, что в Папуа?
- Те же организаторы, - пояснил фон Зейл, - но это пока тоже секрет. Пока что мы тут неформально выясняем явки ваххабитов из «Jamaat4sea». Одна была на автобазе. Там занимаются ваши военные. Вторая, вероятно, была на этом плавучем фастфуде, ведь водитель-террорист звонил на автобазу и в фастфуд. Хафизулла может что-то знать.
- А-а… Понятно. Только вот что, мистер фон Зейл, вы не пытайте его физически, и не арестовывайте без нас. Тряпкоголовые совсем охренели, но порядок есть порядок.
- Порядок есть порядок, - согласился майор INDEMI, - я обещаю.
- Тогда все в порядке, - заключил полисмен, - вопросов больше нет. Мэм, сэр, желаю хорошо провести ночь.
- И вам доброй ночи, лейтенант Фостер, - ответила Герда.
…
Владелец моторной баржи «Manzil-Kebab», кажется, тяжело переживал фиаско своих надежд на полицию Паго-Паго, но старался держаться подобающим образом. Так что, клиенты (мистер фон Зейл и мисс Шредер) были усажены за столик на втором ярусе с превосходным видом на звездное небо. И, владелец сам принес им чай с десертом. Он понимал, конечно, что сейчас последует предложение:
- Уважаемый Хафизулла, может, вы составите нам компанию? - и сразу ответил:
- Да, уважаемые гости, если вы хотите то, разумеется.
Стартовала несколько церемонная процедура разливания чая, и раскладывания всяких десертов, на протяжении которой Герда с интересом наблюдала за Хафизуллой. Если вкратце: уроженец Индостана, толстоватый, но в меру, установленную традицией для деловых мужчин из тамошнего среднего класса после 40 лет. Умеренное пузо - вроде признака успешности и надежности. Итак: Хафиззула выглядел нормальным дядькой хорошей мирной профессии, но вляпавшимся в нечто вне своей компетенции. Он сам понимал это, и не мог справиться с мимикой, выражавшей крайнее беспокойство.
Майор фон Зейл за минуту пригляделся к владельцу фастфуда, а затем предложил:
- Уважаемый Хафизулла, давайте обсудим некоторые вещи с позиции бизнеса.
- Какие вещи, мистер фон Зейл? - с опаской спросил владелец лавки фастфуда.
- Важные вещи… - майор сделал паузу на глоток чая, - …Начнем с такой важной для бизнеса вещи, как стартовый капитал. Для примера: в вашем бизнесе это 15-метровая подержанная моторная баржа, рефрижератор, кухонная аппаратура, и цена реновации. Немалая сумма. Где ее найти коммивояжеру-эмигранту из Раджшахи? Взять в долг у единоверцев. Коран запрещает брать проценты с должника, но можно потребовать от должника добрых дел в знак благодарности. Например, чтобы должник давал приют нуждающимся братьям по вере. Уважаемый Хафизулла, вы следите за моей мыслью?
- Да-да, разумеется, мистер фон Зейл. Но я не понимаю, к чему это?
- К разговору о бизнесе, - пояснил майор, - или точнее: о риске туманных условий при получении стартового капитала. Бизнесмен обязуется делать добрые дела, но понятие «доброе дело» - туманно, и вот он уже вовлечен в террористическую сеть, поскольку кредиторы считают религиозный терроризм – добрым делом. Внимание, вопрос: как в подобной ситуации бизнесмену выскочить из фатального штопора?
С этими словами, фон Зейл принялся не торопясь пить чай. Владелец «Manzil-Kebab» примерно минуту не говоря ни слова, смотрел на него, а затем тихо произнес:
- Почему вы спрашиваете это у меня?
- Потому, уважаемый Хафизулла, что вы бизнесмен с богатым жизненным опытом, в частности: с опытом создания превосходного предприятия, с нуля в чужой стране.
- Мистер фон Зейл, спасибо за похвалу моих скромных достижений в бизнесе, но я не разбираюсь в таких ужасных вещах, как терроризм. Вероятно, вы не поверите мне, но посмотрите: вся моя жизнь на виду. Моя семья. Мой бизнес. Да, я мусульманин, а вы предубеждены против ислама. Но вы умный человек. Скажите: зачем мне терроризм.
- Вам абсолютно незачем, - ответил майор, - но вопрос о бизнесмене, взявшим кредит, вместо процентов по которому обязательство сотрудничать с фундаменталистами.
Владелец фастфуда мимикой изобразил непонимание, и удрученно развел руками.
- Простите меня, дорогой мистер фон Зейл, но зачем брать такой ужасный пример?
- Мистер Хафизулла, - вмешалась Герда, - вероятно, это лучше объясню я. Часть моей работы, как журналиста: помощь людям, попавшим в ужасные ситуации с долгами.
- Простите, мисс Шредер… - тут Хафизулла снова развел руками, - …Но разве может журналист помочь в таких случаях? Журналист может отговорить своих читателей от рискованных финансовых действий, но если действия уже совершились, что тогда?
- Тогда, - ответила она, - можно оспорить законность требований кредитора. У себя на родине, в Германии, я делала серию статей о том, как выходцам с Индостана сбросить микрокредитную удавку, которая тянется за ним из дома. Вы ведь тоже с Индостана.
- Да-да, я из Радшахи, как уже говорилось. Это в Бангладеш на границе с Индией.
- Значит, - продолжила Герда, - вы наверняка знакомы с проблемой микрокредита.
- Да-да. Я знаком, конечно. Этого много в Пакистане, Индии и Бангладеш.
- Между прочим, - заметил майор INDEMI, - микрофинансы и микрокредиты изобрел Мухаммад Юнус, ваш соотечественник и единоверец.
- Это очень нетактично с вашей стороны, мистер фон Зейл! – возмутился Хафизулла.
На этот раз майор INDEMI развел руками.
- Извините, я не хотел вас обидеть. Просто, я вспомнил, что в 2006-м Мухаммад Юнус, получил Нобелевскую премию мира за идею микрокредита и за свой «Grameen bank».
- Мистер фон Зейл, вы просто не понимаете! Это ужасно. Микро-финансисты сдирают проценты размером треть суммы в год и более. Если кто-то просрочил, то коллекторы способны заставить его продать своих детей в рабство, или свои органы на донорство! Верующий человек такое не сделает. Гореть в аду этому Юнусу и его подражателям!
- Еще раз извините, уважаемый Хафизулла, я не знал, что для вас это личное.
- Но… - тут владелец фастфуда растерялся, - …Но я не говорил, что это личное.
- Значит, мне показалось… - тут майор внимательно посмотрел в глаза своего визави, который застыл, как эпическая мышь под взглядом кобры, - …Или мне не показалось, уважаемый Хафизулла. Определенно: мне не показалось. Это личное.
- Я не хотел бы обсуждать это, – твердо сказал уроженец Раджшахи.
- Хорошо! - одобрил незийский разведчик и улыбнулся, - Мы не будем обсуждать это. Обсудим то, что актуальнее: последствия телефонного звонка от Сутжата Бурхани. Вы помните, о чем говорили с ним сегодня после часа ночи?
Хафизулла промолчал, глядя в стол. Майор подождал немного и предложил:
- Я могу напомнить. Буркани просил контакт Шерпура из Сиднея, эксперта по радио-взрывателям. Я буду признателен, если вы расскажете про этого Шерпура.
- Мистер фон Зейл, пожалуйста, поймите: я не шпионю за моими клиентами.
- Что ж, уважаемый Хафизулла, утром этот вопрос зададут вам офицеры янки. Но это произойдет уже не на вашей барже, а в другом месте. Вы понимаете, о чем я?
- …Но что я такого сделал?! - воскликнул владелец плавучего фастфуда.
- Контрразведка янки подозревает, что вы организовали теракт, - пояснил майор.
- Но, мистер фон Зейл! Я ведь только принимал гостей! Вы сами так сказали.
- Да, уважаемый Хафизулла. Я сам так сказал, и я верю, что терроризм вам абсолютно незачем. Но у американской контрразведки сложилась схема, логичная на вид и, как я предполагаю, пригодная для представления в американский суд. Взгляните сами.
Майор INDEMI взял прайс-лист«Manzil-Kebab», лежавший на столе, перевернул белой стороной вверх, и спроецировал туда, как на экран, картинку со своего палмтопа.
… - Уважаемый Хафизулла, хорошо ли вам видно?
- Видно? - переспросил тот, - Да-да, мне видно… Только это ведь здесь неправда!
- Ну конечно, - согласился майор, - правды вообще нет нигде, и здесь в частности. Все человеческие решения строятся не на правде, а на правдоподобии. Герда, как на твой журналистский взгляд: эта схема правдоподобна, или неправдоподобна?
- Подожди, мне надо подумать, - откликнулась она, глядя на картинку из нескольких квадратиков и стрелочек, снабженных пиктограммами и краткими надписями. Малая транспортная фирма «Wheelog» называлась учебным центром боевиков, а плавучему фастфуду «Manzil-Kebab» выпала честь стать call-центром и локальным штабом этих боевиков. В качестве лидера локального штаба значились два имени через «или»:
Хафизулла аль-Кедари.
Или:
Шерпур (псевдоним неустановленного фигуранта из ячейки «Jamaat4sea» в Сиднее).
Вообще, вся схема выглядела просто и логично…
…Герда Шредер вздохнула, окинула взглядом обоих собеседников, и произнесла:
- Мистер Хафизулла, мне очень жаль.
- Что? - спросил он.
- Мне очень жаль, - повторила она, - но для американского суда это правдоподобная и понятная схема. Мне бы не хотелось вас расстраивать, но… Вы понимаете?
- Вы понимаете, - подхватил фон Зейл, - в США строгие законы против терроризма, а теперь, когда спецзона «X-Ray» перенесена из Гуантанамо сюда, на остров Тутуила, у американского спецжюри здесь офис, так что все очень просто. Вы сядете в тюрьму до разбирательства по существу, ваша баржа будет арестована, а семья депортирована.
- При чем тут семья? - воскликнул Хафизулла.
- Просто, такой порядок указан в акте Конгресса о потенциально-опасных мигрантах. Помните, я начал разговор с проблем бизнеса при получении стартового капитала. В данном случае, стартовый капитал встанет вам дороже даже, чем в микрофинансовой организации нобелевского лауреата Юнуса, о котором мы говорили. Такие дела.
Упоминание о бизнесе, кажется, дало владельцу фастфуда что-то наподобие импульса здравого смысла, и он хмуро спросил:
- Мистер фон Зейл, что изменится, если я отвечу на ваш вопрос о Шерпуре, с которым хотел связаться Буркани? Все равно, как вы говорите, утром янки арестуют меня.
- Будьте внимательнее, - строго сказал майор INDEMI, - я не говорил, что все равно. Я говорил, что это произойдет, если вы НЕ ответите на мой вопрос о Шерпуре.
- А если я отвечу? - спросил Хафизулла.
- Если вы ответите достаточно информативно, то я предложу вам интересную сделку с Николо Чинклом-Сицилийцем, хозяином сети пиццерий «Чиполлино».
- Но он ведь мафиозный авторитет с Трансокеанской тропы! - возмутился бенгалец.
- Да, - подтвердил майор, - сейчас для вас это значит, что дон Чинкл реальный hombre, правильный канак, который держит слово. Он готов подъехать сюда через час.
- Мистер фон Зейл, о какой сделке можно говорить, если мне утром угрожает арест?
- Это очевидно, уважаемый Хафизулла. О сделке, при которой «Manzil-Kebab» станет принадлежать Николо Чинклу, а вы в обмен получите эквивалентный бизнес в другом регионе, плюс компенсацию за переезд. Ваши проблемы с юстицией США решатся по программе защиты свидетелей. Ваша семья получит новые ID. Это в общих чертах. А детально вам объяснит Чинкл. Разумеется начальное условие: ваш ответ о Шерпуре.
После такого объявления, Хафизулла молчал почти минуту, после чего спросил:
- А какой бизнес будет взамен моего «Manzil-Kebab»?
- Тоже плавучий фастфуд, - ответил майор, - детали обсудите с Чинклом.
- А…Э… Вопрос по программе защиты свидетелей?..
- Для этого вместе с Чинклом будет американский офицер. Еще вопросы?
- Даже не знаю… - растерянно пробурчал владелец «Manzil-Kebab».
- Тогда, - сказал фон Зейл, - есть предложение перейти к вопросу о Шерпуре.
- Но, если я расскажу, то они будут мстить. Они очень опасные люди.
- Они? Это очень интересно, уважаемый Хафизулла. Значит, кроме Шерпура есть еще фигуранты. Диктуйте. Я готов записывать.
- Мистер фон Зейл, вы не услышали. Я говорю: они будут мстить мне и моей семье.
Майор INDEMI подвигал по столу свой коммуникатор-палмтоп.
- Уважаемый Хафизулла, из-за вашего обращения в полицию, о нашей встрече станет известно всем, кто интересуется. И вряд ли террористы поверят, что вы не сдали их. Я полагаю, что лучшая защита вашей семьи теперь, это Постулат детектива Чейза.
- Простите, мистер фон Зейл, я не понял, о чем вы сейчас сказали.
- О том, что мертвые не кусаются. Чем больше вы расскажете о Шерпуре и остальных опасных фигурантах, тем быстрее они станут безопасными. Как вам такая идея?
- А… Э… Но ведь они в другой стране, и вы не можете просто убить их.
- Да, - подтвердил майор, - нам придется использовать непростые технические методы локации и деструкции этих мишеней. Но не беспокойтесь, эти методы отработаны,
- Мистер фон Зейл, я имел в виду: политически нельзя так просто, в другой стране…
- Можно, - ответил майор и призывно постучал пальцем по экрану своего палмтопа....
…И тогда Хафизулла начал диктовать имена.
…
Около 4 часов утра 31 октября. Морской порт Паго-Паго - экспо-комплекс «RUR».
От разговора с Хафизуллой у Герды осталось двойственное ощущение, так что первые несколько минут обратной поездки на «морском коньке» она сосредоточенно молчала, пытаясь как-то навести порядок, рассортировать в сознании негатив и позитив, понять вообще, что произошло, и какой была ее персональная роль. Она ругала себя за то, что подыграла фон Зейлу, совсем не разобравшись в его целях по отношению к этой семье бенгальских мигрантов (кажется симпатичных и явно политически-нейтральных). Она вспоминала цитаты со словами «любовь это доверие», и ощущала, что это про нее. Ее угнетала мысль, что любимый мужчина мог манипулировать ее поведением…
…Тем временем, экраноплан обогнул мыс Фатумафути, вышел из фьорда Паго-Паго в открытое море, и фон Зейл, отвлекшись от штурвала, произнес:
- Люди неизбежно манипулируют друг другом. Взаимное доверие влюбленных, это не отсутствие манипулирования, а безусловное уважение к ценностям друг друга.
- Хелм! - возмутилась Герда, - Прекрати подслушивать мои мысли!
- Извини, любимая, я очень старался не подслушивать, но ты так громко думаешь их.
- Ладно, - проворчала она, - итак, ты манипулировал мной, но уважал мои ценности. А какие именно мои ценности ты при этом уважал?
- Я уважал признание человеческого достоинства за каждым, у кого оно имеется. Если рассматривать конкретно Хафизуллу, то оно у него имеется. Благодаря просто твоему присутствию, и твоему интуитивному заходу по теме микро-кредитов, удалось решить задачу не методом доминирования, а методом, как бы, торга. Сейчас Хафизулла гордо рассказывает жене, что выторговал супер-приз у спецслужб Америки и Меганезии.
- КАК БЫ торга? – переспросила Герда.
- E-o! - фон Зейл кивнул, - Благодаря тебе, удалось поработать с ним так мягко, что он поверил, что я торгуюсь с ним, как на засранном базаре его родного Бангладеш. И, он выторговал превосходные условия продажи шкур своих кредиторов. Почти как в той китайской сказке про дикобраза, купца и лекаря.
- О! - Герда улыбнулась, - Я обожаю сказки с такими названиями! Расскажи!
Майор-прокуратор тоже улыбнулся и перешел на загадочно-эпический тон.
- Давным-давно, во времена Желтого Императора, некий купец вез шелк из Хайфона в Гуанчжоу, и остановился отдохнуть в поле неподалеку от Маомина. Купец был очень экономный, поэтому не хотел тратиться на постоялый двор. И вот, из-за усталости, он неосмотрительно сел на дикобраза. Дикобраз зашипел и убежал, оставив сотню своих длинных крепких иголок в седалище купца. Извлечь их самому не было возможности, поэтому купец направился к ближайшему лекарю, тоже весьма экономному, и потому никому не помогавшему дешево. Вот что сделал экономный купец, наслышанный об экономности лекаря. Он вошел в лекарскую лавку, широко улыбаясь, и начал речь:
«Уважаемый, я весьма наслышан о вашем искусстве, и вашей широкой клиентуре, а занимаясь продажей всяких товаров, как например ткани, металлы и лекарства, я по случаю приобрел хорошие, прочные иглы дикобраза, методы применение которых в лекарском ремесле поистине неисчерпаемы. Я думал привезти их в Гуанчжоу, где у лекарей можно получить высокую цену, но мне подвернулась возможность выгодно купить тюк шерсти, которая тоже высоко ценится, и поэтому я готов продать иглы с некоторой скидкой, хотя при их качестве, они достойны самой высокой цены»…
…В общем, сказка не обманула позитивных ожиданий Герды. Лишь чуть позже она вспомнила о мотиве к изложению этой сказки, и заметила:
- А ведь Хафизулла выиграет от исчезновения тех людей, которых он сдал тебе.
- Точно! - подтвердил майор, - И это, согласно нейродинамической теории Павлова, выработает у Хафизуллы условный рефлекс, полезный для нашей работы.
- Что-что? – переспросила она.
- Элементарно. Герда, - сказал он, - сейчас Хафизулла с семьей переедет в Рабаул…
- А! - Герда кивнула, - Старая столица как бы папуасского острова Новая Британия.
- Не совсем как бы, - поправил фон Зейл, - Новая Британия осталась папуасской, но контроль там не у про-австралийского Комитета Национального Согласия, а у про-меганезийских сторонников экс-президента Меромиса.
- Гм! Хелм! Если это не как бы, то что тогда как бы?
- ОК, Герда, если не углубляться в философию, то важно вот что: Новая Британия в геополитическом плане выглядит, как нейтральная площадка между индонезийской Западной Новой Гвинеей с марионеточно-малазийскими островами Солангай, и той лоскутной территорией, которая контролируется австралийскими и нашими силами, согласно Эмпрессогастскому статуту.
Герда снова кивнула и прокомментировала:
- Белое пятно права, зона застенчивой бандократии, крышующей серую торговлю.
- Застенчивая бандократия, это звучит гордо! - объявил майор, - И, если не слишком придираться к мелочам, то примерно так обстоят дела в Рабауле.
- Но, Хелм, как в Рабауле приживется Хафизулла с новой фастфуд-баржей? Для него абсолютно все будет чужим: и люди, и обычаи, и главное: туземная бандократия.
- Не беспокойся, Герда. За ним присмотрят друзья друзей Николо Чиинкла. Среди них деятели с превосходной репутацией, такие, как Хубал Хареб по прозвищу Могадишо.
- Гм… Тогда проблема бандократии снимается. А что ты говорил о неком рефлексе?
- Элементарно, - повторил он, - у Хафизуллы появится рефлекс получения ресурсов и перспектив за счет сдачи шкур своих избыточно-радикальных единоверцев, которые зачастят в «Шехерезаду» - единственную в Рабауле плавучую лавку, где найдется не харамный и при этом качественный фастфуд.
- Не - какой?
- Не харамный, - повторил фон Зейл, - в смысле, не содержащий компонентов, строго запрещенных догматами для мусульман. И плюс в «Шехерезаде» можно будет купить качественный эрзац мирры, что тоже крайне важно для исламистов…
- Мирра? Гм… Я подозреваю, что имеется в виду не смола типа церковного ладана.
- Ты правильно подозреваешь. На сленге мирра, или катс, это растение, содержащее норэфедрон, аналог амфетаминов, популярный в Аравии, и опять же не харамный.
- Итак, - заключила Герда, - теперь Хафизулла станет доносчиком и наркоторговцем.
Тут фон Зейл энергично покрутил головой, и предложил альтернативную версию:
- Он станет ответственным членом общества и успешным субъектом малого бизнеса.
- Иезуитский риторический трюк! - припечатала она.
- Общеупотребительный PR-метод, - возразил фон Зейл, - и кстати, о PR. Можно тебя спросить, как журналиста?
- Спросить о чем?
- О термине «жареные факты». Что это в общих чертах, и каково их место в СМИ?
- Ладно, - сказала Герда, - «жареные факты» изобрел Джозеф Пулицер в 1880-х…
- Хэх! Это не тот ли Пулитцер, имени которого журналистская премия?
- Да. Пулитцер придумал новую бизнес-модель для ежедневных газет, ставших тогда дешевыми и массовыми. Он понял, что читатели газет уже иные, чем у классической лондонской «The Times» в начале XIX века. Тогда тираж был около 10 тысяч, а цена экземпляра была приемлемой для интеллектуалов, но не для плебса. К концу XIX века тиражи выросли на порядок, цена настолько же упала, и средний интеллект читателя аналогично, упал - не на порядок, но сильно. Пулитцер заметил, читателю-плебею не особенно интересно качество информации. У него все равно не хватает интеллекта и образования для анализа такой информации. Плебей покупает щекотку для нервов, в смысле: сенсации, скандалы, ужасы, всякий трэш. Важна не объективность, а wow!
- Значит, - предположил фон Зейл, - это Пулитцер так засрал медиа-пространство.
Герда сделала протестующий жест.
- Нет, что ты! На самом деле, Пулитцер лишь выявил уже существовавший тренд. Не следует ругать зеркало за кривую морду пользователя.
- Я понял, извини, что перебил.
- Все ОК, - сказала она, - далее, прошло 20 лет после открытия Пулитцера, и Айви Ли сформулировал цель ежедневных миллионных СМИ, которая осталась постоянной до нашего времени: «Побуждать людей верить в сердечные цели правления корпораций, ищущих их доверия». Когда wow-эффект Пулитцера слился с доктриной Ли, родилась модерновая схема ежедневных миллионных СМИ, как «четвертой власти», которая не информирует, а дебилизирует аудиторию, поддерживая заданную и оплаченную ложь методом «жаренных фактов», о которых ты спросил.
- Тема, в общем, ясная, - заключил фон Зейл, - с 1880-х ежедневные миллионные СМИ занимались меньше информированием, а больше - превращением плебса в быдло. И, к началу Второй Холодной войны, они впечатляюще преуспели в этом.
- Да, - подтвердила Герда, - вот почему я выбрала работу в журнале для домохозяек, с акцентом на быте, без политики. Хотя, все равно, теперь я влипла в политику.
Майор-прокуратор улыбнулся, и побарабанил пальцами по штурвалу:
- Такая твоя карма, вероятно. А есть ли четкое определение «жареных фактов»?
- Не то, что четкое, - ответила она, - скорее принятое среди мыслящих журналистов. В первом приближении так: жареные факты - намеренное искажение реальных событий методом акцента на ярких шокирующих эпизодах, иногда вымышленных, вводимых с намерением привлечь дурной интерес и эмоционально обосновать такое отношение к событию, которое оплачено заказчиком публикации.
- Превосходно Герда! Ты расширила мой кругозор. Mauru-roa!
- Хелм, а почему тебя заинтересовала теория жареных фактов?
- Потому, что Дикки Джун вышла на широкую публику, - произнес фон Зейл.
- Но, - заметила колумнист-блоггер, - если Дикки вышла на публику, то поздно учить теорию. При событии такого рода жареные факты в СМИ возникают мгновенно.
- Вот! - майор многозначительно коснулся пальцем мочки уха, - Меня интересует: что представляет собой это «мгновенно» в конкретных единицах времени?
Герда ненадолго задумалась и ответила:
- Событие анонсировано, заготовки жареных фактов заранее созданы пресститутками, значит: «мгновенно», это примерно четверть часа.
- Пресститутками? – переспросил фон Зейл.
- Жаргон, - пояснила она, - так называются сочинители жареных фактов по шаблону.
- Ясно. Твое мнение: четверть часа. Или, может, все-таки больше?
- Хелм, ты ведь понимаешь: журналистика не астрономия. Может полчаса.
- Считаем полчаса, - подвел итог майор, быстро набрал короткую фразу на палмтопе, и отправил в виде SMS какому-то абоненту.
…
*87. Выбор гарнира к жареным фактам.
Параллельные события начала ночи 31 октября. Экспо-комплекс «RUR».
Отставной вице-адмирал Ледроад с легкостью вписывался в молодежные компании, и вечеринка у Слаанеша не стала исключением. Компания нашлась очень интересная:
Артистично-веселый парень-ирландец в одежде матроса эпохи Наполеоновских войн.
Плотная очень темнокожая девушка-мулатка в лимонно-люминесцентных шортиках и топике, и с маленьким, но характерным брюшком (беременность около 20 недель).
Миниатюрная стройная девушка-китаянка, необычно большеглазая, с короткой косой стрижкой в эмо-стиле, одетая во все серебристое: мини-юбку, накидку, и полумаску.
Вице-адмирал по файлам разведки флота заочно знал двоих: Йерни Тинбэга эксперта-кибернетики, и Амели Ломо дочку снежного дона Ломо Кокоро с Гаити. Серебристая китаянка не значилась в файлах разведки, а имя Шенми видимо было вымышленным (просто «тайна» по-китайски). Вице-адмирал еще в начале вечера отметил, что у этой девушки действительно есть какая-то тайна, точнее в ней самой было нечто странное. Определить, в чем именно эта странность не получалось сразу, но вице-адмирал имел достаточно терпения, и не торопился. Впереди была ночь, день и еще одна ночь. Ведь Хэллоуин у Слаанеша отмечался в двух поясах: самоанском и новозеландском…
…На эту компанию вице-адмирал набрел, когда вернулся на вечеринку после военно-полицейского рейда в транспортной фирме «Wheelog». К этому времени, собственно, вечеринка (музыка, танцы, коктейли всей толпой) плавно перетекла в прогулки вдоль технических экспозиций микро-группами по интересам. Экспо-комплекс RUR - ангар площадью полтора гектара, включал область для вечеринок в центре и полкилометра экспозиций по периметру. Здесь каждый любознательный человек мог найти что-либо интересное, а конкретно для Ледроада самой интересной была экспозиция вегетодов и вегетропов - управляющих и сервомоторных схем новой робототехнической бионики.
В принципе (если посмотреть с интеллектуально-олимпийских высот теоретической микроэлектроники и органической электрохимии) то ничего тут особенного не было. Базисные исследования по органической электронике давно проведены и два химика – американца: Магдиармид и Хигер, получили за это Нобелевскую премию в 2000 году. Первые органические процессоры и синтетические мышцы были разработаны также в Америке. В 2010-х в Сингапуре был показан прототип руки робота на таких схемах…
…Но в следующем десятилетии перспективы развития органических процессоров, и синтетических мышц смялись под невидимым прессом политико-финансового лобби, обслуживающего монополии США, Китая, Японии, Евросоюза, и ЮВА, триллионные капиталы которых вложены в «традиционные» технологии Силиконовой долины. Вот: расплата. Вице-адмирал видел продукцию той «нетрадиционной» технологии, которая придумана в США, не прижилась там, и стала обслуживать вероятного противника. В таких случаях здравомыслящий американский военный интеллектуал говорит: «fuck», добавляя неполиткорректную адресацию, и грубые эпитеты, усиливающие посыл.
Такая фраза в 3 часа ночи, привлекла внимание ЙерниТинбэга, ценившего креативную ругань, как род изящного искусства, и пригласившего автора на пинту стаута. Вот так Ледроад попал в компанию Йерни, Амели, и китаянки с псевдонимом Шенми. Что же касается стаута, то он оказался с незийской пиратской пивоварни, однако не хуже, чем ирландская классика. Черный, ароматно-горький, крепкий, без всяких ароматизаторов.
Обычно, считается, что за пивом (тем более, за таким пивом) надо говорить о спорте и рыбалке, но это не догма, так что вполне допустим диспут о вегетокибернетике. Вице-адмирал грубовато спровоцировал суб-доктора на такой диспут, заявив следующее:
- По-моему, тут у вас все технологии примитивно краденные из Америки и Японии.
- Технологии краденные, - ответил нези-ирландец, - но не все, и не примитивно. Даже наоборот: лишь частично краденые, и при этом элегантно продвинутые. Именно у нас произошло объединение бессистемных кусков органической электроники, мышечной кинетики, и схемной робототехники, в цельную кибернетическую бионику или, более конкретно: в область бионики, заимствующей моторные, сенсорные, и компьютерные технологии у растений. Да! Мы украли больше не у ваших концернов, а у растений.
Хьюго Ледроад недоуменно погладил свой гладко выбритый подбородок.
- Так, минутку! Я понимаю: у животных есть такие технологии. В смысле: животные смотрят, слушают, нюхают, обрабатывают своими мозгами, и как-то реагируют. Но у растений нет ни глаз, ни ушей, ни ноздрей, ни нервов, ни мозгов, ни мышц.
- Все это у растений есть, - возразила мисс Ломо, - и на стенде даже плакат об этом.
- У растений есть иные биологические схемы для этих целей, - уточнил Тинбэг, - по-вашему, как открываются и закрываются чашечки цветков?
- И как растение росянка ловит мух? – добавила Шенми.
- Вообще-то я никогда не думал об этом, - признал вице-адмирал.
Суб-доктор Тинбэг понимающе кивнул и произнес:
- Вот-вот. А кое-кто подумал, и оказалось, что у растений все это устроено настолько технологично, что лучше копировать схемы для роботов у них, чем у животных. Так родилась вегетокибернетика, или сокращенно: вегенетика. Это редкий случай, когда у слоговой аббревиатуры более глубокий смысл, чем у полного длинного названия.
- По-моему, «вегенетика» - это что-то про генетику овощей, - продолжал планомерно провоцировать вице-адмирал. Но ответ на эту новую провокацию стал неожиданным.
- А вот это чертовски интересно… - отозвался суб-доктор кибернетики.
- Вообще блеск! - добавила позитива Амели Ломо.
- Объясните для технически неученой артистки, - попросила китаянка Шенми.
- Да, Шенми, - согласился Тинбэг, - слушай. Хотя слоговая аббревиатура получена из сокращенного объединения слов «vegetal» и «cybernetic», в этой аббревиатуре можно увидеть слова «vegetal» и «net»: указатель на всю растительную сетевую бионику.
Шенми задумалась, затем сообщила:
- Мне понятно.
- Вот, - продолжил суб-доктор, - а Хьюго заметил еще сокращенные слова «vegetal» и «genetic»: указатель на потенциал генетической инженерии в этой области бионики.
- А этот потенциал существует? – спросила Шенми.
- Да! - Тинбэг кивнул, - Мы заимствовали схемотехнику у растений, и будет логично заимствовать у растений также и технологию выращивания подобных схем.
- Гм! - хмыкнул вице-адмирал, - Это, что ли, вырастить робота, как овощ на грядке?
- Хьюго, - окликнула мисс Ломо, - знакомы ли вы с НФ-романом Филиппа Фармера «Пробуждение каменного бога», 1970-го года?
- Нет, конкретно эту вещь Фармера я не читал. А что?
- Там, - пояснила она, - в далеком будущем есть раса, которая выращивает модули, как овощи из семечек, и собирает из модулей машины, как в конструкторе LEGO.
- Да, кстати, - добавил суб-доктор Тинбэг, - все микросхемы, включая процессоры для компьютеров, именно выращиваются. Классическая микроэлектроника Силиконовой долины выращивается, как кристаллы из расплава. В новой органической электронике процессоры выращиваются путем самосборки ансамбля GM-вирусов. Прототип такой технологии создан в 2006-м в Университете Лос-Анджелеса.
- Вот так! - отреагировал Ледроад, - Это вы украли у нас, а не у цветочка-росянки.
Йерни Тинбэг пожал плечами.
- Мы украли, и что? У вас-то эта технология была зарыта в архив, чтобы не навредить силиконовым телам божественного «Intel» и его ангельских клонов.
- Обоснование, - оценил Ледроад, - как у негритянских подростков, которые угоняют автомобили, слишком долго остающиеся на парковке, чтоб не простаивали без дела.
- Мы украли эту технологию не с парковки, а с помойки - возразил Тибэг, - и, кстати, с помойки мы украли также брейн-программистов.
- Брейн-программисты? - переспросил вице-адмирал, - Это те ребята, что ли, которые программируют мозги роботов?
- Нет, это те ребята, которые программируют с использованием своих мозгов. Можно сказать, мы спасли брейн-программирование, уже вымиравшее, как динозавры. Ведь в начале XXI века софтверные монополии отказались от брейн-программистов в пользу прографистов. Знаете, это такие парни где-нибудь на Индостане, которые обучены по-быстрому переставлять квадратики на мониторе графической программы, которая из модулей генерирует пользовательские программы. Так появляется куча гигабайтов из разбухшего и зашлакованного программного кода, КПД и надежность которого, как у первых пароходов XVIII века. Этим загружен ваш компьютер. Так пользовательский софтвер становится все огромнее, ему все чаще требуются обновления, когда дырявая версия меняется на ту же дырявую версию, но с новыми заплатками на дырках. И эти программные заплатки ставятся без понятия о причинах сбоя. Примерно так лечение в средневековом госпитале, когда медики имели очень слабое представление о том, как устроен человеческий организм. У прографистов не больше представления о том, как устроены программа, сгенерированная через графический интерфейс при их участии.
Амели Ломо отпила капельку молочного коктейля, и расширила тезис Тинбэга:
- Вообще-то в современном глобальном империализме все так работает. Компьютеры, административно-политическая система, и даже бизнес. Грязно, дорого, ненадежно, с крошечным КПД. Монопольная деградация as it is. Типа, закономерно.
- Ребята, вы преувеличиваете масштабы бедствия, - проворчал Ледроад.
- Я не преувеличиваю, - возразила Амели, - посмотрите на среднюю норму прибыли в бизнесе, как бы, развитого Первого мира. Эта величина стремится к нулю, потому что система раздута избыточным контролем и зашлакована финансовыми пирамидами.
- А я преуменьшил, - сказал суб-доктор, - все даже хуже. У вас на компьютере текст-редактор занимает полгигабайта. А хотите, я покажу на моем палмтопе, сколько байт занимает текст-редактор, аналогичный по функциям, но сделанный по-человечески?
Хьюго Ледроад махнул рукой.
- Не надо. Возможно, тут вы правы. Но ваши разговоры о спасении чего-то, изрядно напоминают слова одного парня из нашего батальона в Месопотамии в начале 2000-х. Знаете, у него от нервов был жуткий аппетит, и он оправдывался: «слушайте, парни, я ночью спас упаковку бекона, которая уже почти портилась, но я успел ее съесть».
- В каком смысле он спас эту упаковку бекона? - спросила Шенми.
- В смысле, - пояснил вице-адмирал, - он реализовал последний шанс этого бекона исчезнуть с пользой для единицы личного состава экспедиционного батальона.
- Мне понятно, - объявила она, и тут же добавила, - Хьюго, идем танцевать.
- Танцевать? – переспросил он.
- Да, Хьюго. Вы слышите, ди-джей включил замечательное медленное ретро.
- Очень глубокое ретро, - оценил вице-адмирал, прислушавшись к мелодии, которая доносилась из центра огромного ангара, - это из времен, когда я был тинэйджером.
- Вам нравится? – поинтересовалась Шенми, вскочила, и протянула ему руку.
- Да, - сказал он, тоже поднявшись из-за стола, - но я очень посредственный танцор.
- Сейчас проверим, - сказал она, и утянула вице-адмирала в танцевальный сектор.
…
Вице-адмирал Ледроад с самого начала отмечал: с девушкой что-то не так. Первая его мыслью было: Шенми слегка обкурилась каким-то рекреационным наркотиком. Но из дальнейших наблюдений (особенно в ходе танца) следовал более радикальный вывод: Шенми не человек, а робот, по-видимому, сильно продвинутая модель феминиды. Ее серебристая накидка и маска превосходно скрывали ее внешнюю разницу с человеком (вероятно, более заметной при иной форме одежды). Ситуация крайне любопытная, и Ледроад подозревал, что продвинутая феминида идет на контакт с ним не случайно, а согласно плану какой-то спецоперации INDEMI. Но, он не собирался ломать эту игру, поскольку нези временно стали из вероятного противника ситуационным союзником.
Итак, вице-адмирал не собирался ломать игру, однако не собирался отказывать себе в интеллектуальном удовольствии исследования пределов сходства такой продвинутой феминиды с человеком. Он начал с простых тактильных тестов. Танец давал хорошую возможность. Можно сжать запястье партнерши чуть сильнее, чем обычно принято в процессе танца. Затем сжать очень сильно. Живая девушка вскрикнула бы: «Эй! Мне больно!», а затем она разглядывала бы багровые отпечатки пальцев на своем запястье, ругаясь насчет того, что останутся синяки. Но Шенми ничего не почувствовала. Вице-адмирал установил, что материал, из которого сделана оболочка феминиды, похож на человеческую кожу при слабом прикосновении, но если усилить нажатие, то материал пружинит, как армированная резина. Дальше: тест на реакцию. Смелое, но достаточно типичное мужское движение в любительских танцах, при котором центр тяжести чуть смещается из равновесной зоны, и женщина рефлекторно ложится на руку мужчине (в профессиональных танцах иногда так выходят на фигуру «поддержка»). Но рефлексы продвинутой феминиды оказались иными. Видимо, в ее алгоритме предпочтение было отдано автономному сохранению равновесия. Вместо того, чтобы опереться спиной на правую руку своего партнера, она поднырнула под эту руку. Движение совершенно не танцевальное, а скорее из айкидо или из тайцзи, и слишком хорошо поставленное. Так бывает только у профессионала… Или у робота. Кстати, это касалось и танцевальных движений Шенми: в них не было очаровательно-легкой разболтанности, свойственной девушкам, танцующим на вечеринке просто для развлечения. В общем…
…На этом Ледроад решил прекратить физические эксперименты. Мало ли какие еще необычные рефлексы проявятся у феминиды, и вдруг это будет что-то привлекающее лишнее внимание публики. Разумнее перейти к тестам на словесную коммуникацию. Кольцевая стойка бара рядом с центром ангара, годилась для этого. Тут можно уютно устроиться на эргономичных табуретах, взять по стакану коктейля, и поболтать…
…Например, о кораблях и моряках. Любой ветеран ВМФ из любой страны мира знает несчетное число всяких занимательных морских историй, всего с двумя недостатками, точнее, с двумя избытками: матросского сленга и ненормативной лексики. Слушатели готовы к этому, и воспринимают позитивно, хотя иногда (из-за сленга) не улавливают поворотов сюжета. В таких случаях слушатели переспрашивают…
…Но Шенми не переспрашивала. Она лишь внимательно слушала. Пожалуй, слишком внимательно. Могло закрасться подозрение, что Шенми только играет внимательного собеседника (не вникая в смысл рассказа). Ведь около получаса назад она назвала себя технически неученой артисткой. Что ж, проверить нетрудно. Вице-адмирал задал ряд вопросов, и получил ошеломляющий результат. Эта девушка... Точнее феминида… Не просто поняла смысл, а знала даже детали. Как работает аэрофинишер на авианосце, и функцией кого из палубной команды является контроль состояния тросов для зацепки палубного самолета при посадке. Что бывает за последним резервным тросом, и какие действия экстренной команды, если самолет при посадке выкатывается за борт. В чем глубокая разница между военно-флотскими неформальными аббревиатурами:
SNAFU – Situation Normal: All Fucked Up.
FUBAR – Fucked Up Beyond Any Recognition.
(Первое означает, что все по фигу как обычно, а второе – что все запредельно плохо).
И как происходит на ВМФ протокольный обмен сообщениями в случае AFUBAR.
…На этом этапе Ледроад счел доказанным тот факт, что Шенми не человек, а робот. Танцевальные фокусы еще можно как-то объяснить особыми тренировками, но такое глубокое знание формальных и неформальных процедур ВМФ США могло внезапно появиться у явно не флотской персоны только путем подкачки из инфо-сети…
…Секундой позже, Шенми шепнула:
- Хьюго, вы раскусили меня, но пожалуйста, никому не говорите еще 4 минуты.
- Откуда вы знаете, что я вас раскусил? – поинтересовался он.
- Анализ вашей мимики, - ответила феминида.
- Понятно, - сказал он, - но почему именно 4 минуты?
- Потому, что через 4 минуты все отвлекутся на другое.
- Ладно, - согласился вице-адмирал, и засек время.
…
Опытного разведчика трудно удивить. Ледроад угадал, что через 4 минуты ожидается экстрим-сюрприз, отвлекающий внимание почти всех гостей… По крайней мере, всех репортеров из таблоидов). Но какого рода окажется сюрприз, он не угадал, и поэтому появление почти обнаженной девушки - зомби стало для него неожиданностью. Хотя, конечно, он отреагировал не так экспрессивно, как репортеры. Те метнулись к зомби с изумительной целеустремленностью – как в голливудских фильмах, только наоборот.
В фильмах люди целеустремленно бегут ОТ зомби, а не К зомби. Этому было вполне логичное объяснение, даже несколько.
Во-первых, все-таки Хэллоуин, так что всякая (выражаясь по-христиански) «нечисть» предполагалась.
Во-вторых, девушка-зомби была миниатюрная и заторможенная, неопасная на вид.
В-третьих, эта почти обнаженная девушка, с почти синей потрескавшейся, в черных прожилках кожей, черными губами, остекленевшими глазами, с застывшим лицом, с неловкими, ломающимися движениями, будто при частичном параличе и дисфункции вестибулярного аппарата, выглядела, как мечта некрофила. Для таблоида это лакомое блюдо, уступающее только церковной педерастии и аристократическому садизму.
В-четвертых, она отлично соответствовала образу Дикки Джун с фото на карманном календаре за 1950 год. Она даже одета была в такую же набедренную повязку «zayfu», аналогичную трусикам от мини-бикини.
Распаленные репортеры были уверены, что перед ними Дикки Джун, замороженная в калифорнийском Первом Центре Крионики в 1970-х, а теперь возвращенная к некому жутковатому подобию жизни силами экспертов Фонда «Крионика для Человечества» (основанного молодой графиней Леокадией Пачеко-дел-Бенавенте).
До кольцевой стойки бара доносились реплики из репортажей, которые шли в прямой сетевой и обычный TV-эфир, заодно с видеоклипами, снятыми почти в упор. Реплики отражали два главных и довольно примитивных репортерских суждения:
Первое такое: Фонду «Крионика для Человечества» все-таки удалось вернуть какое-то подобие жизни – трупу, замороженному еще при президенте Никсоне.
Второе такое: это подобие жизни выглядит настолько чудовищно, что даже врагам не пожелаешь такой судьбы.
Сюжет требовал развития, и отдельные, самые отвязанные, репортеры, стали пытаться расшевелить девушку-зомби, дотрагиваясь до нее пальцами (сначала с опаской, затем смелее, и увереннее). Но тут в поле действия появился доктор Хелсинг с медицинским рюкзаком в руке. «Так ничего толкового не получится», заявил он, и извлек из рюкзака сначала алюминиевую миску, а затем прозрачный пластиковый пакет, в котором была красноватая темная жидкость. Для непонятливых зрителей на пакете была фирменная надпись: «кровь донорская» (и ниже много всего мелким шрифтом).
Под удивленные перешептывания репортеров, доктор Хелсинг поставил миску на пол, прямо на пути медленно шагающей зомби, затем наполнил миску кровью из пакета, и отошел в сторону, громко сообщив: «вот сейчас у нас получится реальное веселье». И правда: девушка-зомби чуть оживилась, принюхалась с жутковатым хрюканьем, затем опустилась на четвереньки и начала жадно лакать кровь. А доктор Хелсинг продолжил объяснения: «эксперимент требует соблюдения техники безопасности, так что давайте сделаем так: все сделают 20 шагов назад, а я нарисую защитный круг».
Публика послушно откатилась назад, а Хелсинг вытащил из кармана кусочек мел, и, в точности как в мистических триллерах, начертил линию вокруг питающейся зомби. В соответствие с законами жанра, нашлись, однако, несколько репортеров, которые так увлеклись грязной видеосъемкой, что влезли внутрь магического круга (и Хелсинг не остановил их, поскольку занялся бутылкой пива, взятой с сервировочной тележки). В соответствие (опять-таки!) с законами жанра, зомби, вылакав кровь, внезапно обрела скорость и ловкость - сюрприз для нарушителей правил мистической безопасности. С кошачьим шипением, она оскалила клыки (достойные среднего леопарда) и прямо из позиции на четвереньках, прыгнула к ближайшим репортерам. Как обычно, на охоте хищника за травоядными, все стадо успело убежать, кроме одного. Мортон Чансвил из «желтого» издания «Klaxon-Post», не полностью оправившийся от травм, полученных полтора месяца назад, когда он совал нос не в свое дело на Игрищах Левиафана, чуть запоздал, и зомби схватила его за ногу. Чансвил шлепнулся на пол лицом вниз, громко завизжал, и попытался отползти. Он был вдвое тяжелее, чем миниатюрная зомби, но в подобных случаях весовое и силовое преимущество теряется из-за паники. Отчаянное царапанье ногтями по полу не создавало достаточного усилия, и цепкие лапки зомби с трагической неизбежностью втягивали репортера в круг, где в соответствие (снова!) с законами жанра, ему предстояло стать просто едой…
…Впрочем, этот жанр допускает сюжеты «happy end». Например: в последний момент прибегают смелые охотники за вампирами, либо добрый маг, либо (совсем просто по-американски: копы, зарядившие свои револьверы серебряными пулями). «Happy end», реализовавшийся в данном случае, не годился для фильма-боевика, зато мог получить специальный приз за оригинальность. Спасителем выступил аббат Тореро. Он смело и спокойно шагнул внутрь мелового круга, ласково похлопал зомби по плечу, и сказал:
- Ралинэ, брось это мясо. Идем дегустировать мороженое. Герда и Хелм вернулись.
- Wow! - обрадовалась зомби, отпустила ногу репортера «Klaxon-Post», вскочила, и с легкостью сорвала с себя лицо вместе с остекленевшими глазами. Точнее, латексную карнавальную маску, под которой оказалось вполне нормальное полудетское лицо…
…И сразу стало ясно: это не миниатюрная китаянка (опознанная, как Джекки Джун, прошедшая через крионирование), а южноамериканская метиска, девушка-подросток примерно 12 лет, нормального телосложения для своего возраста. Да, она разрисована жутковатым body-art, но ведь Хэллоуин. Секундой позже, она с аббатом Тореро резко метнулась к кольцевой стойке бара в середине зала. А доктор Хелсинг присел рядом с Мортоном Чансвилом (все еще лежащим лицом вниз и судорожно вздрагивающим), и приложил пальцы к жилке на шее. Оценив его пульс, он повернулся к двум парням из внутренней охраны, и лаконично скомандовал: «его - в медпункт».
И эти парни, молча, утащили полубесчувственную жертву фальш-зомби. Оставшиеся репортеры таблоидов растеряно продолжали толпиться у опустевшего мелового круга. Затем, подъехала девчонка-филиппинка на «паркетном» квадроцикле-чистильщике, и стремительно убрала меловой круг, а также брызги «крови донорской» (которая, если честно, была темным вишневым морсом). Репортеры, уже совсем растерявшись, стали крутить головами по сторонам, и в этот момент…
…На кольцевую стойку бара грациозно вскочила миниатюрная девушка в серебристой мини-юбке, накидке, и полумаске. Затем, вся эта одежда полетела в сторону. Девушка осталась в набедренной повязке «zayfu». Стало ясно: вот размороженная Дикки Джун. Сходство с фото на карманном календаре за 1950 год практически портретное (хотя, с объективной позиции, качество фото слабовато, чтобы делать вывод об идентичности персонажа). Репортеры, как стадо мини-бизонов, помчались к этому сектору стойки, а бармен, между тем, передал Шенми (или Дикки Джун?) микрофон, и что-то сделал на музыкальном пульте. Как стало ясно, он включил трек к очень старой песне, которую исполняла знаменитая британка Вера Линн во время Второй Мировой войны…
…Голос у Дикки Джун был совсем иной, к тому же, с легким китайским акцентом, но исполнение этой песни ей тоже удавалось замечательно (и в 1950-х, и сейчас).
…We'll meet again,
Don't know where,
Don't know when.
But I know we'll meet again some sunny day.
Keep smiling through, just like you always do...
Кстати, идея песни: «Мы встретимся снова, хотя я не знаю где и когда», очень точно подходила для сложившейся сейчас ситуации вокруг самой Дикки Джун.
…
Когда отзвучал последний немного грустный аккорд песни, Дикки (под аплодисменты публики) вернулась на табурет за стойкой, закуталась в свою серебристую накидку, и сказала почти шепотом:
- Я еще чувствую неуверенность, иногда мне кажется, будто я сплю.
- Вот, выпейте и это пройдет, - сказал бармен, поставив перед ней рюмку виски.
- Очень мило с вашей стороны, Вэкс, - поблагодарила она.
- Обращайтесь, - ответил он, и спросил у Ледроада, - может, вам тоже самое, сэр?
- Да, Вэкс, это будет очень кстати, - ответил тот.
- Обращайтесь, - снова сказал бармен, и поставил рюмку перед вице-адмиралом.
А репортеры, уже сориентировавшись, начали забрасывать Джун вопросами:
* Мисс, а вы правда та самая Дикки Джун, актриса, уроженка Тайваня, которая была заморожена в Калифорнии в начале 1970-х? Если да, что чем вы докажете это?
* Мисс, как вы прокомментируете слухи, что замороженный труп Дикки Джун был в ужасном состоянии, и Фонд «Крионика» вывез и просто сжег его, заметая следы?
* Мисс, кое-кто говорит, что вам потребовался протез мозга. Что вы на это скажете?
* Мисс, помните ли вы свою прошлую жизнь до крионирования. Если да, то можно ли задать вам контрольные вопросы о Тайване 1950-х и Америке 1960-х?
Дикки спокойно отсалютовала стаду репортеров своей рюмкой.
- Так, леди и джентльмены. Подождите задавать все вопросы сразу. Я отвечу на те, что услышала. Я та самая Дикки Джун, но, я не намерена никому это доказывать. Хотите – верьте, хотите - нет. Для меня, как дзен-буддиста, понятия я – не я чисто субъективны. Можно считать иллюзией мою самоидентификацию, как Дикки Джун. Как, впрочем, и самоидентификацию любого из вас.
… - Мерзкие слухи о Фонде «Крионика для человечества» я не буду комментировать, поскольку ответственные и профессиональные действия фонда в отношении меня, как клиента, доказывают их порядочность. Это факт, который сильнее миллиарда слухов.
… - Относительно протезов. Термин в данном случае некорректен. То, чем пришлось заменить некоторые мои органы после выхода из крионирования, это биопротезы. Их качество, функции, и сходство с биологическими органами настолько высоки, что я не чувствую инородных вещей в организме. Что во мне заменено, это врачебная тайна, и наблюдающий врач считает, что этого не надо знать даже мне. Я доверяю ему. Точка.
… - Насчет контрольных вопросов о Тайване 1950-х и Америке 1960-х. Я не намерена сдавать экзамен о своем прошлом, поэтому слово «контрольный» исключите, и тогда можете задавать любые вопросы о тех временах, я с удовольствием отвечу. По-моему, сейчас очень важно напомнить широкому кругу людей, каким на самом деле был тот великий период истории. Знаете, когда был первый орбитальный полет Гленна, мы не отходили от телевизора 5 часов. Мы переживали, будто это был родной человек. Но я должна сказать, что в том же 1962-м было несколько месяцев ужаса. Мы думали, что начнется атомная война, и мы испаримся, будто капли на горячей сковородке. Но, не случилось этого. Мы не знали, как были близки... И вот что: поскольку я начала такой разговор, то скажу, что меня неприятно поразило в новом мире, где я проснулась. Вы можете считать меня идеалисткой, но мне обидно, что мы ушли с Луны. Я очень слабо разбираюсь в технике, но в 1960-х все мои друзья были уверены: к концу XX века мы построим что-то вроде поселков на Луне, на Марсе, еще где-то. Но оказалось: сейчас к планетам летают только автоматические зонды. Глупость какая-то. И вот что еще мне хочется спросить конкретно у журналистов. Сейчас сотни телеканалов, и еще, сейчас компьютеры и телефоны стали чем-то… Чем-то вообще потрясающим. Но почему все телеканалы забиты каким-то дерьмом? Вчера и позавчера я переключала каналы, мне хотелось найти что-то толковое, и всего дважды мне это удалось. Остальное какой-то идиотский шлак. Я понимаю: музыка другая. Музыка всегда менялась, и всегда будет меняться. Но что за дерьмо в новостях политики и экономики, и что за дерьмо вообще происходит с экономикой? На шоссе те бензиновые «Форды», на которых я ездила. В аэропорту те «Боинги», на которых я летала. Почему что-то новое есть только в TV, в телефонах, и в компьютерах? И что за чертовщина творится в банках? Я зашла в офис American Express в Паго-Паго, чтобы мне сделали платежную карту. В 1960-х мне это сделали, ничего не требуя, кроме моего имени и денег. А сейчас от меня потребовали чертову кучу документов и анкетных данных, будто я вызвана как подозреваемая на Комиссию по Антиамериканской деятельности. Я сказала клерку: какого черта, а он не понял, чем я недовольна. Я ушла оттуда, и заказала незийскую карту Aurobindo, это легко, как раньше было в Америке. Только почему американский банк так по-идиотски ведет себя? Такие мои вопросы. Я надеюсь: журналисты ответят мне, а не только будут спрашивать меня. Спасибо…
…
Вице-адмирал Ледроад слушал монолог продвинутой феминиды, весьма убедительно притворяющейся иммигранткой с Тайваня в Америку 1960-х, и завидовал незийской разведке. Красиво сработано: психологический сценарий внедрения разыгран, как по учебнику. И респектабельный Фонд «Крионика для человечества» крепко посажен на незийский крючок. До чего же удобно работать, если правительство четко ставит тебе задачу, и понятно обозначает ограничения. И никаких тебе недоговорок. Оттого такое высокое качество многоцелевой спецоперации. Но, зависть - глупое и непродуктивное чувство. Лучше запомнить полезные наработки вероятного противника (и временного союзника), отложить это в свой личный архив, после чего заняться текущими делами. Только сначала надо поспать хотя бы 5 часов. Организм требует.
…
*88. Исламский социалистический антиглобализм.
Раннее утро 31 октября. Океан к югу от Самоа. Борт ретро-парохода «Утгард».
Дафна Уилсхип «врач без границ» из Тиморской миссии, проснулась на койке в уже осточертевшей маленькой квадратной серой каюте без окон. Она попала сюда 28-го вечером, а сейчас миновала ее третья ночь на этом корабле - учебной канонерке нези. «Царство серого цвета посреди синевы океана», - подумала Дафна, садясь на койке, и машинально поправила на себе серую пижаму. Она, как врач, поняла, почему на этой учебной канонерке (или плавучей тюрьме) такой интерьер (серый и без окон в каютах арестантов). И еще она догадалась, почему корабль назван «Утгард»: в скандинавской мифологии, это трансцендентная вселенная, иная, чем вселенная людей. В Утгарде не действуют законы бытия, там нет пространства и времени в человеческом понимании, поэтому, без магии невозможно попасть туда, а попав – невозможно выбраться…
…Этот пароход именно такой с точки зрения арестанта, втиснутого в серую каюту, из которой его выводит молчаливая охрана раз в ночь (именно в ночь) гулять по палубе. (уборка каюты проводится, пока арестант гуляет). И трижды в день та же молчаливая охрана выдает что-то вроде набора фастфуда. Общения нет. Единственный источник информации: телеэкран и пульт на стене. Приватности тоже нет. Видеокамеры здесь в каждом углу, даже в отгороженном углу, где унитаз, умывальник и душевая колонка. Дафна знала: такая обстановка может привести к тяжелому неврозу, но не сразу. В ее распоряжении не менее недели, значит, можно спокойно разобраться в ситуации. TV-новости (думала Дафна) помогут понять, что происходит, и что делать дальше…
…В каком-то смысле так и произошло – хотя иначе, чем ей мыслилось.
29 октября (на следующий день после ее ареста) СМИ дали туманное сообщение, что участники гуманитарной эвакуации с Тимора подозреваются в контрабанде.
Затем 30 октября информация уточнилась. При эвакуации с Тимора, Дафна Уилсхип, волонтер организации «врачи без границ» провезла в Паго-Паго около 30 кг героина, пакетированного и зашитого в брюшные полости 28 подростков. СМИ сообщали, что подросткам сделаны операции в клинике СП «Bionicraft», и пакеты извлечены. Дафна Уилсхип скрылась, и объявлена в международный розыск.
К вечеру 30 октября появилось сообщение об изъятии в Паго-Паго еще одной партии героина, привезенной в контейнере «Красного Полумесяца» с лекарствами для тех же беженцев с Тимора. Героин адресовался ячейке ваххабитов (все они уже арестованы).
В полуночных новостях с 30 на 31 СМИ добавили, что арестованы ключевые фигуры героинового трафика: Гарун Абу-Гази Ибраэддин, вице-президент Красного Креста и Красного Полумесяца по ЮВАиО, и Зандхар Маджрай, аудитор Совета по Исламским Финансам в Океании. Уточнялось, что ключевая роль Ибраэддин и Маджрая в этом героиновом трафике (вероятно, из Бирмы через Малайзию и Папуа) менее важна, чем подготовка ими теракта в международном аэропорту Порт-Морсби, Папуа. Сейчас оба видных террориста-наркоторговца доставлены на авиабазу Маркем-Кросс (Папуа) где допрашиваются военно-полицейским комитетом Южно-Тихоокеанского Форума.
Итак, Дафна Уилсхип проснулась утром 31 октября в каюте-камере плавучей тюрьмы «Утгард» и, по-быстрому приведя себя в порядок в санитарном уголке, включила TV, обоснованно предполагая, что линия вранья СМИ о трафике азиатского героина через Папуа в Паго-Паго продолжится. Да, вранья - это Дафна знала точно, потому что сама «заряжала» подростков с Тимора не героином, а взрывчаткой. Методом индукции (не всегда, но часто верным) она заключила: героиновая линия выдумана американскими спецслужбами, чтобы похоронить правду о подготовке терактов в Паго-Паго. Правду, вредную для репутации этой перспективной бизнес-гавани. Все, как говорил ей 28-го вечером незийский майор фон Зейл. Но Дафна, как свойственно идеалистам по жизни, вопреки логике, еще надеялась, что (грубо говоря) справедливость восторжествует.
Горячая новость на TVC-9 (Австралия, Дарвин) ударила по этим надеждам, как молот Моргота из эпоса Толкиена, виртуально пробив в них огромную дымящуюся дыру. А конкретно: в Дарвине (Северные Территории) состоялся совместный ночной брифинг концерна «ERGRUNO» (лидера активной борьбы с парниковыми газами), UNMIT (сил миротворцев на Тиморе), и Австралийского офиса организации «Врачи без границ». В фокусе брифинга была криминализация Трансграничного Тимора, и коррупция среди функционеров волонтерских медицинских организация в этом регионе. Был упомянут Гарун Абу-Гази Ибраэддин из Красного Креста и Полумесяца, но особо детально был изложен случай Дафны Уилсхип из Врачей без границ, которая предала идеалы своей организации, и использовала малолетних пациентов, как «живые нарко-контейнеры». Региональный пресс-секретарь концерна «ERGRUNO» рассказал и о другой ужасной практике доктора-волонтера Уилсхип: подсадке детей на героин с продажей в рабство местным террористам (раб-наркоман не сбежит из места регулярной выдачи дозы). В заключение, было сообщено, что мисс Уилсхип шантажировала менеджеров филиала «ERGRUNO» в зоне Белу-Улайа, контролируемой т.н. Тиморским эмиратом. Офицер UNMIT по связям со СМИ прокомментировал эту ситуацию, и призвал гуманитарные волонтерские миссии плотнее сотрудничать с «голубыми касками». Представитель «Врачей без границ» согласился с этим, однако отметил, что мисс Уилсхип уже более месяца не числится в организации – она исключена за злоупотребление наркотиками.
…
На этом моменте Дафна Уилсхип выпала из реальности. Это был не обморок (который случился бы с менее сильным субъектом, увидевшим, что его грубо и грязно слили), а временное стрессовое состояние. На четверть часа реальность превратилась в какой-то бессвязный набор движущихся и неподвижных объектов. Затем, Дафна увидела яркое утреннее небо, сверкающее солнечными лучами, отраженными легкой облачностью.
Немного позже Дафна поняла, что находится в кресле на балконе надстройки учебной канонерки «Утгард» (или незийской плавучей тюрьмы, дело не в названии).
- Вы уже со мной, мисс Уилсхип? – тактично спросил негромкий мужской голос.
- А-а?.. - неуверенно протянула она.
- Отвечаю на ваш вопрос, - продолжил тот же голос, - мое имя Хейво Хийси Протей, я являюсь одним из шести верховных судьей Меганезии. Из тех трех, что по рейтингу.
- А-а?.. - повторила она, фокусируя взгляд на мужчине около 45 лет, среднего роста, и непримечательного телосложения, североевропейской расы, с плотным загаром, явно указывающим на постоянную жизнь в тропиках.
- Отвечаю на ваш второй вопрос, - сказал он, - я появился вовремя, поскольку заранее предположил, что просмотр репортажа о брифинге в Дарвине сдвинет вам мозги.
- А-а?..
- Отвечаю на ваш третий вопрос. Я в курсе дел, поскольку прочел файл INDEMI. Мне кажется, теперь для разнообразия, вы могли бы ответить на мои вопросы. Или как?
- Спрашивайте, - нерешительно отозвалась Дафна.
- Вопрос, - сказал судья Протей, - устраивает ли вас вектор, заданный на брифинге?
- Э-э… Вектор?..
- Вектор событий, - пояснил он, - то, как представлены факты и спланированы акты.
- Вы ведь понимаете, что нет, - проворчала она.
- В таком случае, мисс Уилсхип, может, вы изложите суду свою версию событий?
- А какой мне смысл? Ведь вы заодно с ними! Ваша разведка и разведка янки создали фальшивку о героине в имплантах, и в грузе Красного Полумесяца.
Хейво Хийси Протей лениво махнул ладонью.
- Это не относится к делу. Это о другом. Развитие региона Паго-Паго, как гавани для совместных футуротехнических предприятий, соответствует интересам kanaka-foa. В данном случае это также в интересах администрации янки. Исходя из этого, INDEMI работает совместно со спецгруппой разведки флота США по пресечению терактов.
- Нет, это не о другом! - возразила Дафна, - Это как раз значит: вы заодно с ними! Вы изображаете свободную страну канаков, а на самом деле, вы такие же рабы денежной пирамиды, как везде! Вы служите денежным мешкам, и врете людям о свободе, чтобы втянуть даже свободолюбивых людей в рабство к глобальным денежным мешкам! Вы можете замуровать меня навечно в вашей плавучей тюрьме, можете убить меня, но не можете изменить правду! Правда в том, что ваша страна, это проект тех же денежных мешков, это жандарм, сделанный адептами глобализма чтобы безнаказанно и жестоко эксплуатировать полмиллиарда жителей слаборазвитых стран Юго-Восточной Азии.
- Мисс Уилсхип, как насчет аргументов к этой политическая теории? - спросил судья.
- Я приведу аргументы, - сказала она, - также, я изложу свою версию событий, но мне необходим надежный свидетель, который после подтвердит, что я говорила все это.
- Так, мисс Уилсхип. Какой свидетель вас устроит, и есть ли у вас кто-то на примете?
- Доктор Молли Калиборо из Сиднея, - сказала «врач без границ», - я знаю, она на яхте «Коала» неподалеку от Паго-Паго. И в ее порядочности нет сомнений.
- Что ж, ладно, попробуем уговорить Молли Калиборо, - произнес Протей, и вытащил коммуникатор из кармана.
…
То же утро 31 октября, берег к юго-западу от Паго-Паго. Причал Мифрилланда.
На флайбридже 18-метрового катамаране - фрегантины «Коала», коммодор Арчи Дагд Гремлин листал бумажную «Washington Post», доставленную утром с берега. Немного старомодное удовольствие: читать новости не с электронного экрана, а с бумаги…
…Но сейчас боевому товарищу, в недавнем прошлом полевому медику партизанского отряда секты Li-Re, нужна помощь, а значит: удовольствия - в сторону. Придется даже будить любимую женщину. В отличие от Гремлина (с его военными манерами) Молли Калиборо любила спать дольше, и обычно ее сон был неприкосновенен, как медитация Пифии. Гремлин тихо целовал ее (Молли, а не Пифию) в ближайшее ухо, и исчезал по образцу ниндзя. Если малыш Эон (70 дней от роду) оказывался уложен спать вместе с родителями, то просыпался одновременно с папой. Папа утаскивал его, и передавал на попечении кому-либо из экипажа (кто умел обращаться с малышами). Такой утренний сценарий имел место, в частности, сегодня. И Молли спала бы, сколько угодно…
…Если бы судье Протею не потребовалась ее помощь. Так что у коммодора Гремлина просто не было иного пути, кроме как пойти в мастер-каюту и разбудить Молли более решительным поцелуем в ухо. Она открыла глаза, зевнула, и пробурчала:
- Арчи, милый, ничего не говори, я сама попробую угадать. Прилетели инопланетяне? Ошибка. Некому приготовить завтрак? Ошибка. Народному флоту нужна экспертиза? Кажется, я угадала. Так ведь, Арчи?
- Почти так, Молли. Я расскажу детали по дороге.
- По дороге? Вот как? Ну-ну. Интересно, успею ли я посетить сортир и ванную?
- Любимая, конечно! Только, по возможности…
- …Я уже поняла насчет ускоренного режима, - сказала доктор Калиборо.
…
Через час. Резервная класс-комната учебной канонерки «Утгард».
Хейво Хийси Протей шагнул навстречу доктору Калиборо, и коротко поклонился.
- Извини, док Молли, что я оторвал тебя от утреннего отдыха.
- Не извиняйся. Ты судья, у тебя такая функция… А это мисс Дафна Уилсхип, так?
- Да, - откликнулась «врач без границ», - спасибо, доктор Калиборо, за ваше согласие выступить свидетелем моего объяснения.
- Иногда я бываю ответственным гражданином, - ответила Молли, уселась за столом напротив «врача без границ» выложила на стол свой бумажный блокнот, повертела в пальцах авторучку, и предложила, - приступайте мисс Уилсхип.
- Да, доктор Калиборо. А у вас в коммуникаторе есть диктофон?
- Разумеется, есть. Вы хотите, чтобы я включила его, или чтобы не включала?
- Я хочу, чтобы вы включили его, и сделали полную аудиозапись. Вы ведь не станете записывать все на бумаге, а для меня важно сохранить все.
- Вот как? Ну-ну, - сказала Молли, положила wiki-tiki на стол и включила диктофон.
Дафна Уилсхип помолчала около полминуты, сосредоточилась и произнесла:
- Меня ложно объявляют наркокурьером-вивисектором. Будто бы я имплантировала в брюшные полости пациентам - тиморским детям, пакеты с контрабандным героином.
- Я знакома с предысторией, - сообщила Молли, сделав пометку в блокноте.
- Значит, - сказала Дафна, - вам известно, что в имплантах был не героин, а бомбы.
- Да, мне известно. Что дальше?
- Доктор Калиборо, вы ведь понимаете, что это обман миллионов людей, создаваемый совместно спецслужбами США и Меганезии.
- Обычное дело на войне, - прокомментировала Молли, - так у Сунь Цзы, если я верно помню: «путь войны, это путь обмана, и тот, кто не знает этого, не знает суть войны».
-Значит, вы понимаете, что идет война, - заключила Дафна.
- Разумеется, мисс Уилсхип, я понимаю. Если кто-то пытается взорвать очень важный международный бизнес-саммит, приуроченный к Хэллоуину, то это акт войны. Стиль вторичен. Классические авиабомбы, грузовики-бомбы террористов, или живые бомбы шахидов, это вопрос стиля, а не смысла. Смысл: разрушение потенциала противника.
- Все верно, доктор Калиборо. Но понимаете ли вы, кто на чьей стороне в этой войне?
- Разумеется, мисс Уилсхип, в общих чертах я понимаю. Против страны, гражданство которой я осознанно приняла, проводится атака. Кто интересант и заказчик атаки, это вопрос, который должна прояснить разведка. У меня другая работа.
- Извините, доктор Калиборо, - сказала «врач без границ», - но вы упустили главное в происходящем. Меганезийская разведка в тайном сговоре со спецслужбами США, и обманывает людей, включая меганезийцев, kanaka-foa, как у вас говорят.
Молли Калиборо повернулась к судье.
- Так, Протей, давай разберемся. Эта тема с героином только оперативный трюк, или в перспективе эту даму с сообщниками будут судить за вивисекцию с героином, а не за вивисекцию с попыткой террористического взрыва?
- Молли, - ответил он, - разумеется, это трюк. Мы втроем, в смысле, трое судей, дали разведке месяц на игру по изучению и нейтрализации вражеской структуры. Затем, по объективной процедуре: свидетели, вещдоки, восстановление цепи событий, вердикт. Придется только сначала урегулировать проблему юрисдикции: ведь попытка теракта произошла, как бы, в США. Мы поговорим со спец-советником президента Дарлинга.
- Мутная история… - пробурчала Молли, - …А соц-наблюдатель в этой мути есть?
- Претендуешь? – спросил он.
- Пока просто интересуюсь, - ответила она, - так соц-наблюдатель есть или нет?
- Есть. Это Алхимик. Ну, ты понимаешь, Молли.
- Я понимаю. Вопрос снят. Извините, мисс Уилсхип, я перебила вас. Продолжайте.
«Врач без границ» покрутила головой, выражая растерянность.
- Доктор Калиборо, возможно, вы что-то поняли из слов судьи, но я не поняла.
- Тогда я объясню кратко. Поскольку, как вы верно указали, любой трюк спецслужбы, особенно - трюк с участием нескольких спецслужб, подозрителен на обман народа, по Хартии предусмотрены соц-наблюдатели: волонтеры, следящие, чтобы спецслужба не заигралась. В данном случае, следит волонтер по прозвищу Алхимик. Это известный, образованный, умный, волевой человек с разносторонним опытом. Не беспокойтесь о процедуре, вас будут судить за ваши реальные действия: за вивисекцию и терроризм.
- Меня будут судить… - медленно произнесла Дафна, - …Но у ваших судей не хватит смелости и честности признать меня солдатом, воюющим против эскалации угнетения народов Юго-Восточной Азии. Той эскалации, инструментом которой в руках ультра-глобализма является искусственная страна: марионеточная фашистская Меганезия.
Молли Калиборо негромко скептически фыркнула и прокомментировала:
- Вот как? Меганезия – креатура ZOG. Ну-ну.
- Креатура чего? – не поняла Дафна.
- ZOG, - повторила Молли, - вы что, не знаете такую аббревиатуру? Zionist Occupation Government. Это из теории всемирного иудео-масонского заговора. В каком-то смысле классика XVIII века. По схеме ZOG затем сочинены теории мирового заговора негров, китайцев, марксистов, мусульман, сайентологов, и даже инопланетных рептилоидов.
- Доктор Калиборо, вы считаете это предметом для шуток?
- Нет, мисс Уилсхип, я считаю это предметом для исследования методами социальной кибернетики. Если параноидной выдумкой, созданной по такой схеме, можно на заказ обеспечить публичную поддержку любой войны или геноцида, то шутки в сторону.
Дафна Уилсхип задумалась, а затем спросила:
- Доктор Калиборо, вы считаете угрозу ультра-глобализма – выдумкой вроде ZOG?
- Смотря, что считать угрозой глобализма или ультра-глобализма. Об этом меня часто спрашивают студенты, и всегда я даю одинаковый ответ. Я не верю в какое-то тайное мировое правительство вроде ZOG, или Всемирного Масонства, или элитного клуба с функциями Всемирной Олигархии. Но, есть Всемирная Клептократия, предсказанная марксистами в начале XX века, как логичный финал слияния финансового капитала с буржуазно-демократической властью, и виртуализации денег. Это влечет рецессию, и деградацию продукционной экономики в локомотивных странах. Реальная угроза, но предсказанная, и преодолимая. Другое дело: угроза ультра-глобализма, как всемирной силовой диктатуры. Это такая же выдумка, как ZOG. Силовой потенциал глобальной клептократии снижается уже полвека. В 1980-х эта машина смяла Социалистическую империю. В 2010-х она забуксовала в афро-азиатских и латиноамериканских осколках социализма. А теперь она потерпела военное поражение в Океании. Таковы факты.
- Да, - сказала «врач без границ», - и потому Мировому Правительству потребовалась Меганезия. Дикий Атомный Юг. Цербер на страже адских ворот ультра-глобализма.
На этот раз задумалась Молли Калиборо, и после паузы, сообщила:
- Действительно, занятная теория. Давайте проверим ее по критерию Поппера.
- Простите, доктор Калиборо, но я не поняла.
- Я объясню, мисс Уилсхип. Есть сепаратор теорий и догматов. Любую теорию можно опровергнуть: достаточно найти факт, противоречащий ей. А догмат неопровержим. В данном случае: какой факт опроверг бы вашу теорию о Меганезии на службе ZOG?
- А! - Дафна кивнула, - Теперь я понимаю! Это очень просто. Если бы Меганезия была альтернативной ультра-глобализации, то kanaka-foa отказалась бы от технократии.
- Отказаться от технократии, вот как? – переспросила Молли.
- Да, конечно! – тут Дафна снова кивнула, - Ведь главное в ультра-глобализме то, что человек, и все живое, человеческое, приносится в жертву неживому идолу: машинной технике. Что такое научно-техническая революция – вы задумывались?
- Об этом меня тоже часто спрашивают студенты, - сказала Молли, - дело в том, что в энциклопедиях определения НТР никуда не годятся, они не отделяют этот феномен от других, исторически ранних революций в технологии, как то: неолитическая пищевая революция, и машинная промышленная революция. НТР имеет четкое отличие: наука становится прямой производительной силой. В терминах марксизма это значит: товар рабочая сила (или живой труд) до НТР создавал прибавочную стоимость, в основном, действиями с веществом-сырьем, а при НТР - действиями с информацией. Например: программирование робота, производящего продукцию без участия людей.
«Врач без границ» резко эмоционально перечеркнула воздух ладонью.
- Нет! Не то! Я открою вам правду! НТР, это когда машины берут власть над людьми, а технократия, это отношение к человеку, как к одной из моделей машин, как к живому роботу, который сравнивается с неживыми роботами, по правилам сравнения товаров. Человек теряет право первородства, и должен конкурировать с роботами на их поле, в качестве рабочей машины. И там, где человек становится менее выгоден, технократия сокращает поголовье людей. Как поголовье лошадей, ставших менее выгодными, чем паровые машины. Смотрите, как падает рождаемость и растет число суицидов там, где сильнее всего проявлена ультра-глобализация. Япония просто вымирает.
- Вот как? Неужели? - отозвалась Молли, - Вообще-то, обычно ультра-глобализацией называется принудительное включение наций в глобальный финансовый рынок.
- Нет! Не то! – повторила Дафна, - Я сказала вам правду, простую и понятную любому мыслящему человеку, а ведь вы мыслящий человек, доктор Калиборо. Если вы еще не поверили, то задумайтесь: почему ультра-глобализация требует унификации людей, и почему человеческие анкеты все больше становятся похожи на сертификаты роботов? Почему все силы Мирового Правительства брошены на агрессивное внедрение таких гаджетов - микрочипов, имплантируемых в тело человека, включая его, как робота, в глобальную сеть? Почему все больше фирм меняют директоров-людей на роботов?!
Молли Калиборо успокаивающе подняла ладонь.
- ОК, мисс Уилсхип. Я посмотрю периодику на эту тему. Но, как это связано с вашей деятельностью в качестве, как вы сами сказали: солдата, воюющего против эскалации угнетения народов Юго-Восточной Азии?
- Вероятно, - произнесла «врач без границ», - ваше Гестапо успело настроить вас.
- Я не пианино, чтобы меня настраивать, - строго сказала Молли, - мне была сообщена некоторая информация, но доверять этой информации, или нет, я решу сама.
- Простите, доктор Калиборо, что я нетактично выразилась. Если вам сообщили, что я вступила в ряды ИСА, Исламской Социалистической Армии, и вызвалась совершить в Паго-Паго теракт, чтобы спровоцировать удар возмездия по рудникам Белу-Улайа на Тиморе, то это лишь малая доля правды.
- Малая доля, вот как? А какая большая доля?
Прежде чем ответить на этот вопрос, «врач без границ» молчала около полминуты. И, только продумав что-то очень важное для нее, решилась произнести вслух:
- Доктор Калиборо, вы ведь не думаете, что я – монстр, и что я легко поступила так с подростками, моими пациентами, исходя из какого-то религиозного фанатизма.
- Мисс Уилсхоп, я пока не изобретаю гипотез о ваших мотивах, а лишь слушаю вас.
- Вы лишь слушаете … Ладно. Я расскажу, что происходило на рудниках Белу-Улайа. Подростки, обращенные в рабство, с примитивным ручным оборудованием, добывали платиновую руду, и грузили на конвейер автоматического комбината для химический экстракции. Соединения платиновых металлов - токсичны, и подростки получают там кумулятивное отравление. Когда они уже не могут работать, хозяева выбрасывают их умирать. Так эти подростки попали ко мне. Безнадежный случай: слишком много яда. Поверьте, доктор Калиборо: мгновенная смерть при взрыве лучше, чем то, что с ними произойдет теперь, когда ваша разведка, якобы, спасла их!
Молли снова успокаивающе подняла ладонь.
- Мисс Уилсхип, давайте не о биомедицинских прогнозах, а о фактах. Я не поняла: вы зарядили взрывчаткой этих подростков с их согласия, или нет?
- Нет, - тихо ответила Дафна, - я хотела сделать, как лучше для них. И лучше для всех подростков, которые еще в рабстве на руднике. Смерть при ударе возмездия – легче.
- Легче, вот как? Ну, допустим, вы так считали, и хотели вызвать удар возмездия. Но почему вы избрали Хэллоуин у Слаанеша, как мишень для живых бомб? Я не говорю сейчас о гуманности, ведь вы мусульманка, и у вас этот термин толкуется иначе…
- …Я, - перебила «врач без границ», - приняла ислам, только чтобы бороться. Так что понимание гуманности у меня, вероятно, мало отличается от вашего.
- Мало отличается? Вот как? И все-таки, я не говорю сейчас о гуманности. Я говорю о прагматике. Зачем тащиться с Тимора на Самоа, в такую даль? Вы могли бы атаковать любой меганезийский объект в буферной зоне Папуа, и получить возмездие сразу же.
- Нет, доктор Калиборо. Дело не только в возмездии для Белу-Улайа. Платиновые рудники ужасны, но есть нечто намного ужаснее, и это надо уничтожить.
- Намного ужаснее? Ну-ну. И что же это?
- Я скажу вам! Это проклятый бизнес Слаанеша и его партнеров тут, на Амеро-Самоа. Никогда со времен Сотворения Мира не делалось ничего более мерзкого!
- Так-таки ничего? Неужели? – скептически переспросила Молли.
Дафна вздохнула и напряженно сплела пальцы.
- Я вижу: вы не любите пафос. Но я говорю правду. В Западном мире пока действуют законы, защищающие права человека. В Меганезии аннулированы права человека, но недостаточно денег, чтобы реализовать все самые мерзкие технократические проекты. Площадка Слаанеша, это узел, где огромные западные деньги инвестируются в такую мерзость, которая возможна лишь при абсолютном бесправии людей.
- Как-то туманно, - заметила Молли, - если вы знаете что-то более определенное…
- Да! Я знаю! – Дафна резко кивнула, - Я знаю о проектах молекулярно-генетической метизации людей с низшими организмами, и электронно-механической гибридизации людей с роботами! Это страшнее, чем криминальная медицина нацистов в 1940-х!
- Звучит жутко, - оценила Молли, - но возникают два вопроса. Вы не против?
- Спрашивайте, доктор Калиборо.
- ОК, мисс Уилсхип. Первый вопрос: какая практическая цель этих проектов?
- Это очевидно и даже не скрывается! - заявила «врач без границ», - Вы знаете, почему собственная фирма Слаанеша названа «RUR», а его СП с янки названо «Bionicraft»?
Молли пожала плечами, и Дафна продолжила:
… - «RUR» из НФ-пьесы Карела Чапека 1920 года, где впервые возникло слово робот. Причем там робот, это, в современном понимании, киборг, продукт генной бионики: серийно производимое дешевое послушное и неприхотливое существо с достаточным разумом, чтобы выполнять работы, которые обычно поручаются гастарбайтерам. Это соответствует и названию СП «Bionicraft». Западный рынок уже достаточно аморален, поэтому GM-киборги найдут там сбыт, если скрыть их криминальное происхождение. Скрывать такие вещи американский бизнес умеет. Вот практическая цель.
- ОК, допустим, - сказала Молли, - Но это так напоминает голос желтой прессы, что я должна задать второй вопрос: откуда вы получили такую информацию?
- Простите, доктор Калиборо, я обещала не раскрывать имя, но это ученый с мировой известностью в биологии и в экономике.
- Интересно, мисс Уилсхип, а зачем он рассказал вам об этом?
- Как это зачем?
- Просто: зачем? Этот ученый что, тоже в Исламской Социалистической Армии?
- Простите, доктор Калиборо, я не могу обсуждать дела ИСА.
- Надо же. Ну-ну. И как вы распространяете ваши взгляды при такой секретности?
- Секретны только люди, структура, и конкретные планы, но не взгляды. Я уже много рассказала вам, доктор Калиборо. И вы можете задавать еще вопросы об этом.
- Вот как? Тогда вопрос: какая ваша политическая программа и где ее можно найти?
- Я рада, что вы заинтересовались, доктор Калиборо. Наша программа есть на сайте, я запишу вам адрес.
Молли Калиборо, молча, передвинула к ней блокнот и авторучку. Дафна, тоже молча, записала сетевой адрес, передвинула все обратно, после чего сказала:
- На этом все, доктор Калиборо. Спасибо что выслушали и записали. Если суд будет в закрытом режиме то, пожалуйста, опубликуйте эту запись в интернете.
- Мисс Уилсхип, не беспокойтесь об этом. По Хартии, суд в Меганезии открытый.
- Я не верю Хартии, - ответила Дафна, - просто обещайте мне сделать, как я прошу.
- ОК, мисс Уилсхип, я обещаю сделать это, - подчеркнуто спокойно сказала Молли, и поднялась из-за стола, - хорошего дня, Протей.
- Хорошего дня, Молли, - отреагировал судья, и спросил, - как твое самочувствие?
- Никак, - сказала она, и вышла из класса-комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
Минутой позже, на палубе, Гремлин задал ей тот же вопрос:
- Молли, как твое самочувствие?
- Никак, - снова ответила она, и добавила, - Арчи, а давай прямо сейчас полетим куда-нибудь, где можно сорвать злость без вреда для непричастных персон.
- Как хочешь, милая, - ответил он, и первым начал спускаться по трапу, брошенному с палубы к поплавковому автожиру, на котором они прилетели чуть больше часа назад.
…
*89. Политически-детективная камбоджийская рыбалка.
Полдень 31 октября. Великое болото Фаимулиуаи на островке Аунуу.
Маленький овальный островок Аунуу лежит рядом с юго-восточным берегом острова Тутуила, в 10 милях восточнее Паго-Паго. Западная половина Аунуу выглядит весьма симпатично, и всегда была населена. Восточная половина это купол давно потухшего вулкана, в кратере которого возникло болото площадью 10 гектаров – ценный ресурс, постоянный источник пресной воды, но выглядит (как уже отмечалось) ужасно.
- На ком тут срывать злость? - поинтересовалась Молли, когда автожир с похвальной точностью совершил (под управлением Гремлина) лэндинг на одну из немногих полос сравнительно глубокой воды почти посреди болота.
- На игокукои, - ответил коммодор.
- Иго… ку-ку… Гм… Вот как? А кто они такие?
- Такие трансгенные рыбы. По японскому проекту, они должны были получиться типа неприхотливой, всеядной и быстро плодящейся прудовой форели, но получились типа болотной мурены. В остальном японцы не ошиблись. Игокукои неприхотливые, жрут, практически, все подряд, и быстро плодятся. В переводе игокукои – адский карп.
- Адский карп? Ну-ну. А откуда японский адский карп в Южной Полинезии?
- Просто, японская фирма арендовала это болото в прошлом десятилетии для вот этих рыбоводческих экспериментов. В самой Японии строгие нормы биобезопасности. По-видимому, эта рыба - бета-версия. Работа прервалась из-за Супер-кризиса, а затем тут случился мятеж батаков и Новогодние войны, короче: все брошено на самотек.
Доктор Калиборо понимающе покивала головой и спросила:
- Эта игокукои хотя бы съедобная?
- Да, - Гремлин кивнул, - съедобная, но в стиле Крокодила Данди.
- Гм… В смысле: попробовать можно, но на вкус дерьмо?
- Типа того, - подтвердил он, - но, по-любому, они тут слишком расплодились, так что отстрел обоснован. Ты ведь хотела пострелять из рогатки - подарка Хрю Малколм. По случаю, эта рогатка у меня в кармане жилетки. Я рассудил: вдруг пригодится.
- Гм… Да, неправильно, если подарок хорошего человека лежит без дела. Но есть две проблемы: я не умею стрелять из рогатки, и я не вижу ни одной игокукои.
- Никаких проблем! У тебя есть персональный охотник-инструктор, - сказал Гремлин.
…
Охоту с рогаткой на рыбу изобрел в конце XX века камбоджийский юниор. Увы, имя изобретателя не осталось в истории (хотя изобретение того стоило). Вскоре рыбалка с рогаткой стала почти традицией для тамошней деревенской молодежи, и кое-где даже экзотическим аттракционом для туристов. Камбоджийские ребята пользуются весьма примитивными рогатками-самоделками, с такой резиной, какую найдут, и снарядами-камешками. В случае Молли Калиборо, рогатка была постиндустриальная, предельно эргономичная, с метателем из резилинида, и стальными снарядами-сферами. Это уже приличное охотничье оружие - если уметь пользоваться. В цивилизованном мире, как правило, энтузиасты учатся стрельбе из рогатки в спортзале. Но обучение в процессе рыбалки в болоте намного интереснее. Так что Молли, превратив свою накопленную злость в азарт, носилась по болоту, утопая иногда по пояс, стреляла, как заведенная, и вскоре, выражаясь сленгом, уже начала «видеть прицельную линию». С этого момента игокукои, попавшиеся ей на глаза в радиусе поражения, были обречены…
…Или почти обречены. Сумма добычи составила десять крупных рыбин. Последнюю (десятую) Молли застрелила из последних сил. Она наметила себе в качестве цели это круглое число, и поставила своего рода волевой рекорд. Теперь организм возмущенно отплатил ей за это: заболели все мышцы, включая те, о существовании которых она не подозревала до этого дня. 36-летняя доктор матфизики, научный консультант флота, и профессор двух Университетов, уселась на ближайшую кочку, осмотрела себя, и…
- О, невидимые розовые единороги! Я страшнее, чем студенты-ирландцы утром после фестиваля Святого Патрика.
- Не преувеличивай, - ласково возразил Гремлин, - ты просто капельку вымазалась.
- Капельку? - переспросила Молли, и снова осмотрела себя, - Неужели капельку? Мне почему-то кажется, что не всякая свинья способна так вываляться в грязи.
- Да! - Гремлин кивнул, - Это указывает на превосходство человеческого интеллекта.
- Черт, Арчи! Ты умеешь придумывать комплементы девушкам! Так! Надо включить интеллект, и составить график работ… О! Ты уже готовишь рыбу?
- Ну, не смотреть же на нее, - ответил Гремлин, - я специально припарковал автожир к сухому песчаному островку, развел костер, и стал приводить твою добычу в условно съедобное состояние.
- Условно? – переспросила Молли.
- Да. Я ведь говорил насчет вкуса игокукои.
- Ну и ладно. Я ужас, как голодна. А почему я не заметила, что ты начал готовить?
- Потому, что у тебя был охотничий амок, - объяснил Гремлин.
- Амок, вот как? - и Молли вновь осмотрела себя, - А тут можно купаться?
- Да. Опасной фауны тут нет, и если тебя устраивает эта полоса открытой воды...
- Устраивает! - подтвердила она, выпрыгнула из шортов, стащила с себя футболку и остальное, затем плюхнулась в воду…
…Есть какой-то удивительный драйв в пикниках на дикой природе. У психологов, по-видимому, найдется множество объяснений данному феномену (примерно столько же объяснений, сколько психологов), а интересно прежде всего вот что. Чем более дикая природа, и чем более спонтанно случился пикник, тем эффектнее драйв. Иначе говоря: запланированный пикник в окультуренном лесопарке, это слабый драйв. Если пикник случается запланировано, и в реально диком месте, то драйв сильнее. Если пикник не запланирован, а случается в диком месте, причем спонтанно, то драйв обретает мощь Ниагарского водопада. Про Ниагару - это скальдическая словесная гипербола, но она феноменологически объясняет эмоциональный настрой и поведение двух персонажей (взрослых, не тинэйджеров) на спонтанном пикнике в Великом болоте Фаимулиуаи.
В смысле: парочкам тинэйджеров свойственны внезапные занятия любовью на любой пригодной поляне, хотя не каждая такая парочка (даже без всяких психосексуальных комплексов) сочтет центр тропического болота - пригодной поляной. В данном случае (повторим) речь идет о взрослых людях: коммодоре флота и докторе матфизики. Для любителей мистики тут можно предложить гипотезу об особой ауре болота в кратере вулкана, а для любителей научных загадок – об особой психохимической активности печеной бета-версии трансгенной японской рыбы. Что-то вроде таблеток «экстази».
Рассказывать о биомеханике следующего часа - бессмысленно. Иное дело видео. Оно (видео) могло бы занять высокое место среди XXX-экзотики. Это вам не какая-нибудь банальная клубничка на курортном пляже, или на лужайке в ботаническом саду. Это реальная первобытность. С реальными (не наигранными) оргазмами, кстати. Вот так в общих чертах. У внутреннего голоса Молли было свое мнение о произошедшем.
«Ты совсем обалдела», - сообщил внутренний голос.
«Вовсе нет! - отдышавшись, возразила Молли, - Просто, восстановилась мое свойство ощущать полновесный оргазм. В данном случае даже мультиоргазм».
«Ты восстанавливала мультиоргазм долгих 70 дней после родов? Вот результат твоего наплевательского отношения к здоровому образу жизни», - заявил внутренний голос.
«Не говори глупости! – снова возмутилась Молли, - 70 дней это в пределах нормы».
«В пределах нормы? Неужели? А мультиоргазм посреди болота, это тоже в пределах нормы? Может, тебе еще попробовать секс в артиллерийской башне линкора?».
«В башне линкора, вот как? Где мы найдем линкор, и как залезем в его башню?».
«Ну-ну, - издевательски прокомментировал внутренний голос, - это значит: сама идея заняться сексом в таком месте не вызывает у тебя удивления. Ты докатилась!».
Молли собралась язвительно ответить внутреннему голосу насчет передергивания, но внутренний диалог был прерван вопросом Гремлина:
- Молли, любимая, куда ты углубилась?
- Арчи, ты будешь смеяться, - сказала она, - только что внутренний голос выразил мне порицания за неразборчивость в площадках для камасутры, и даже заподозрил меня в готовности заняться сексом в артиллерийской башне линкора.
- Легко! - сказал Гремлин.
- Что-что? - изумилась она.
- Легко, - повторил он, - у нас в лагуне Бикини имеется японский линкор «Нагато». Он затонул после ядерных тестов 1946 года на малой глубине. Взять акваланги, и...
- Арчи, это перебор! Я не настолько экстремальная. Я с удовольствием нырну к этому линкору, если там неглубоко, но секс… Мне кажется, на атолле Бикини есть для этого намного более романтичные площадки, чем затопленная артиллерийская башня.
- ОК! - обрадовался Гремлин, - Кажется, ты согласна лететь на атолл Бикини.
- Ах, вот как ты интерпретировал… - Молли протянула руку и нежно погладила его по животу, - …Значит, наша следующая романтическая вылазка будет на атолл Бикини.
Гремлин тоже протянул руку и кончиками пальцев провел по ее бедру.
- Ау-ау, Молли, ты как?
- В общем, нормально. Я разозлилась из-за той очаровательной коровы, но рыбалка с рогаткой утилизировала избыток агрессии из моего подсознания.
- Ну… - произнес он, - …А почему ты так разозлилась из-за нее?
- Знаешь, Арчи, мне обидно, когда объективно неглупый, симпатичный, образованный человек, ментально подбитый технофобией и толерантностью, доминирующими в PR, клюет на прицельно-эмпативную политическую рекламу фальшиво-левых луддитов.
- Экспромт-лекция в одной фразе, - прокомментировал коммодор, - но, у аудитории не хватает мозгов. Аудитория это я. Пожалуйста, Молли, адаптируй под мой интеллект.
Доктор Калиборо (лежавшая на спине, созерцая небо и кучевые облачка над болотом), переместилась в сидячее положение, и объявила:
- Арчи, дело не в твоем интеллекте, а в моем жонглировании терминами из различных дисциплин. Таким путем достигается лаконичность, но лучше я изложу обыкновенно.
- Точно, любимая, так будет лучше, - поддержал Гремлин эту идею.
- ОК. Все просто. В начале XIX века трудящиеся продавали себя в наемное рабство, а машины, вторгнувшиеся на рынок товара рабочая сила, выглядели с их позиции, как штрейкбрехеры, продающиеся дешевле. По этой логике возникло движение луддитов. Человеку-Штрейкбрехеру надо сломать руки, а машине-штрейкбрехеру надо сломать рычаги. Луддиты восстали против машин, защищая свое место-роль в системе низко-квалифицированного наемного рабства. С позиции марксизма, они были не левыми, а ультраправыми в политическом спектре. Левые выступают против наемного рабства, за повышение квалификации рабочих, за прогресс, а луддиты - наоборот.
- Но, - заметил Гремлин, - в XXI веке политические левые - уже не те, кто за контроль рабочих над капиталистами и средствами производства товаров, а те, кто за контроль люмпена над рабочими, над капиталистами, и над произведенными товарами.
- Чеканно сказано! - оценила Калиборо, - Значит, ты не просто так сидишь у компа на сетевых политинформациях для штаба флота. Кто там читает транс-марксизм?
- Ну, иногда Эл Бокасса, а иногда Норберт Ладерн, сын Геллера Пфеннига.
- Понятно. Только я не согласна с этой сквозной марксистской трактовкой. По-моему, современные левые вообще оторвались от вопроса общественного производства, и не понимают, откуда берутся товары. Для левых это как Рог изобилия. Они хотят, чтобы изобилие лилось равномерно на весь глобальный люмпен, и без каких-либо побочных эффектов для окружающей среды, для общественного сознания, и для стиля жизни.
Гремлин, в знак понимания и согласия, отсалютовал сигарой, которую как раз успел прикурить, и доктор Калиборо продолжила:
… - Левые получили политическое влияние, и добились огромного объема изъятий из продукционной экономики для раздачи глобальному люмпену, и множества дурацких запретов на, якобы, экологически-вредные или аморальные технологии. Супер-кризис - результат, в частности, этих игр. Но левые получают от раздаточного пирога огромные деньги, и не хотят останавливаться. Эти новые луддиты сваливают вину за провал всех левых реформ на супер-злодеев - технократов, мешающих доступу к Рогу изобилия.
- А какое у этих левых сходство с луддитами? – спросил Гремлин.
- Очевидное, - сказала Молли, - мы выяснили, что луддиты защищали систему низко-квалифицированного наемного рабства от технократов с машинами. Новые луддиты защищают систему паразитизма низкокачественных людей от тайных технократов.
Гремлин несколько раз пыхнул сигарой, и поинтересовался:
- Каким боком тут Исламская Социалистическая Армия и лично Дафна Уилсхип?
- Элементарно! - ответила Молли, - Это версия новых луддитов для стран, где в ходу рабство. Не наемное капиталистическое рабство, а исконное античное рабство. Новые луддиты там утверждают, что рабство это вина западных технократов. Они со своими машинами и ростовщичеством, разрушили светлое прошлое, в котором люди жили по Шариату, честно, скромно, без сатанинских технологий, без кредитов, и без рабства.
- Хэх… - буркнул Гремлин. - …По-твоему, Дафна Уилсхип верит в эту херню?
- Верит, - ответила Калиборо, - эта «врач без границ» приехала из Европы на Тимор с готовыми левыми взглядами. Евро-левые и социал-исламисты дружат с 1970-х.
- Но, Молли, это не причина верить в херню. Дружба - дружбой, а вера – верой.
- Да, милый, это не причина, но шаг в ту сторону. Например, шаг на интернет-сайт для исламизации субъектов с левыми убеждениями, подверженных стереотипам СМИ.
- Таких персон, как Дафна Уилсхип? - предположил Гремлин.
- Да, - сказала доктор Калиборо, - и это вирусная тема. Дафна дала мне адрес сайта «Нация справедливости» с программой ИСА, Исламской Социалистической Армии.
- Интересно, - сказал он, - знаешь, Молли, это может стать оперативной зацепкой.
- Зацепкой к чему? - не поняла она.
- Зацепкой к вражескому плану «Ц», - пояснил Гремлин.
…
Это же время. Район Фогагого. Автодром фирмы «RUR».
Четверть периметра внушительной площадки автодрома сейчас была занята длинной шеренгой самых разных машин с дизайном от глубокого ретро до футуристического. Развлечение в американском духе: рекламный тест-драйв и распродажа.
Публика глазела, как Дикки Джун выбирает автомобиль. Скандальная реинкарнация тайваньской актрисы первой половины прошлого века долго ходила по сектору ретро, попробовала посидеть за рулем нескольких моделей, и в итоге сделала выбор в пользу модели-реплики джипа «Willis MB» 1941 года. Для полной ясности, она села за руль, включила движок, прокатилась два круга по автодрому (сначала медленно, а затем с нормальной городской скоростью), вернулась, рассчиталась карточкой «Aurobindo», и укатила по шоссе на запад, кажется в сторону Мифрилланда.
Американский отставной вице-адмирал Хьюго Ледроад наклонился к стоящему рядом меганезийскому майору Хелму фон Зейлу и шепотом спросил:
- Как ваши ученые парни не бояться отпускать ЭТО в самостоятельное ралли?
- Чего бояться? - отозвался фон Зейл, - Можно за минуту обучить ЭТО даже для гонок Париж-Дакар. Опции самообучающегося автопилота у ЭТОГО присутствуют. У вас в Пенсильвании, Аризоне и Калифорнии работают такси с автопилотом, и нормально.
- Вроде верно, - с нескрываемым сомнением в голосе произнес Ледроад, - но обычный автопилот встроен в машину, а ЭТО управляет мануально с водительского кресла.
- Хьюго, вы удивитесь: по самому крупному контракту СП «Bionicraft» с Пентагоном, феминиды в пилотских креслах самолетов отрабатывают полетные ситуации.
- Хелм, я не удивлюсь, поскольку знаю. Но это делается над безлюдной акваторией, и феминиды-пилоты серийные, в отличие от ЭТОГО, которое явно экспериментальное.
- Точно, Хьюго, ЭТО экспериментальное, однако надежное. Вы танцевали с ЭТИМ на презентации и, вероятно, оценили реакцию на обстановку и координацию движений.
- Серьезный аргумент, но… - произнес вице-адмирал, намереваясь еще поспорить...
…Но тут нарисовался 22-летний лейтенант разведки флота США Блейз Бергхэд, чуть смущенный тем вопросом, который собирался задать – и задал:
- Простите, сэр, разрешено ли военнослужащим США покупать на этой распродаже?
- Парень, зови меня по имени, сколько раз повторять? – проворчал Ледроад.
- Да сэр... В смысле, да, Хьюго. Так, разрешено ли?..
- Блейз, - проникновенно произнес вице-адмирал, - думай головой. Здесь официальная распродажа в фирме «RUR» на территории США. Америка - свободная страна, и даже недоумок, который сейчас изображает пуп Земли в Белом Доме, знаешь такого?
- Президент Эштон Дарлинг, - растерянно ответил молодой лейтенант.
- Верно, парень, - вице-адмирал кивнул, - так вот, даже этот недоумок не имеет права запретить совершеннолетнему американцу покупать на распродажах. Как понял?
- Я понял, сэр!
- По имени, парень!
- Я понял, Хьюго, - быстро уточнил молодой лейтенант.
Отставной вице-адмирал хмыкнул, вытер капельки пота со лба, и поинтересовался:
- Какой товар ты высмотрел?
- Концепт-кар «Unda», самая продвинутая модель. Просто улет, какая тачка.
- Гм… Блейз, а тебе по карману игрушка за четверть миллиона баксов?
- В том-то и дело... - лейтенант понизил голос, - …Там в цене не хватает нуля.
- Кому не хватает нуля? – спросил Ледроад.
- По сравнению с фирменным каталогом не хватает нуля, - пояснил лейтенант.
- Отлично. Значит, тебе по карману. Лови удачу, для того и делаются распродажи.
- Но, Хьюго, я подозреваю, что это пиратская копия.
- А сертификат производителя есть?
- Да. Там сказано не «Unda», а сопоставимый аналог «Unda». Но ТТХ те же.
- Тогда прокатись, и почувствуй, то, или не то.
- Я уже, - ответил Блейз, и добавил, - самое то. Просто улет. И рассрочка на год.
- Гм… - вице-адмирал повернулся к фон Зейлу, - …Что скажете, Хелм?
- Я скажу: это хорошая машина, Блейз. Вашей девушке понравится.
- А-а… - лейтенант стушевался, - …Майор, с чего вы взяли, что у меня есть девушка?
- С того, что это логично. Разве нет?
- Парень, думай головой, - проворчал Ледроад, - мы в радиусе антитеррористического усиления, а ты чирикаешь с подружкой через интернет. Конечно, INDEMI собрало все установочные данные на нее, и знает даже, какие тачки ей нравятся.
- Э-э… - лейтенант почесал в затылке, - Э-э… Майор, вы действительно знаете?..
- Фотоальбом машин на ее блоге, - ответил фон Зейл.
Блейз Бергхэд снова почесал в затылке, кивнул, и повернулся к Ледроаду.
- Хьюго, а можно ли ввозить эту машину на Гавайи? Вдруг, она, все же пиратская?
- Блейз, здесь Американское Самоа, такая же американская территория, как Гавайи! И вообще: оставь долбанное сутяжничество долбанным адвокатам. Как понял?
- Да, Хьюго. Тогда, я пойду и куплю эту тачку.
- Давай быстрее! - вице-адмирал хлопнул его по плечу, - На ней и поедем.
- А что-то опять случилось? – насторожился лейтенант Бергхэд.
- Наши ребята кое-кого поймали, - сказал вице-адмирал.
…
31 октября, после полудня. Горная дорога недалеко от Паго-Паго.
Лейтенант Блейз Бергхэд аккуратно припарковал пиратский концепт-кар «Unda» на площадке над стадионом СП «Bionicraft» предельно близко к обрыву - так что через лобовое стекло стал виден, собственно, стадион, подъездные пути, и причал.
- Отличная работа, парень, - похвалил вице-адмирала Ледроад.
- E-o, - подтвердил майор фон Зейл.
- Займемся делом, - продолжил Ледроад, - План «Ц». Я полагаю, надо начать с мнения младшего из нас. Давай, парень, излагай.
- Самолет в полночь! – брякнул лейтенант.
Двое старших разведчиков – американский и меганезийский – переглянулись.
- Ваше мнение, Хелм? – спросил Ледроад.
- С одной стороны, логично, - ответил майор-прокуратор, - в полночь на стадионе СП «Bionicraft» соберутся все VIP-гости, поскольку будет дефиле феминид. Для врага это последнее оптимальное окно возможностей. При этом, враг исчерпал ресурс наземной агентуры. Атака с воздуха напрашивается.
- Я именно об этом, - подтвердил Блейз Бергхэд, - а парень-гастарбайтер, которого тут поймали, снимал триангуляционные данные на высокоточную web-камеру.
- Давайте, все-таки, выйдем, и посмотрим его точки съемки, - предложил Ледроад.
Все трое вышли из машины, и двинулись вдоль края обрыва, останавливаясь в точках, отмеченных яркими флажками. Точек было четыре, с интервалами полста шагов.
- Атака с воздуха напрашивается, - повторил фон Зейл, - вопрос: для наведения какого снаряда делалась детальная триангуляция? Не просто так они пожертвовали шпионом.
- Это разве шпион? - отреагировал Ледроад, - Это просто парень-пакистанец, который снимает фото-видео по заказам через интернет, и ему известен только эккаунт, откуда прислан аванс. Мы сканируем все связи этого эккаунта. Может, зацепим кого-то.
- Пока, - сказал фон Зейл, - у нас лишь факт: кто-то получил триангуляцию мишени.
- Верно, - Ледроад кивнул, и хлопнул Бергхэда по плечу, - давай, парень, продолжай.
- Да, Хьюго. Я думаю об атаке дроном. Возможно, на вид это будет обычный самолет, только с компьютерным управлением, и с грузом из нескольких тонн взрывчатки. Но возможна крылатая или баллистическая ракета, из арсенала, доступного исламистам.
Вице-адмирал снова кивнул, и спросил:
- А что такого сейчас в меню исламистов?
- Много чего, - сказал молодой лейтенант, - но, по-моему, годятся только две модели: ближневосточные клоны старых советских ракет: крылатой X-55, и баллистической одноступенчатой R-27. Их дальность около 3000 километров, значит, они могут быть запущены из Новой Зеландии, где ячейки исламистов действуют с середины 2010-х.
- Они могут долететь, - задумчиво произнес Ледроад, - но могут ли прорваться сквозь воздушный щит Народного флота. Что скажете, Хелм?
- Крылатая дозвуковая X-55 не прорвется, - сказал майор, - в оптическом спектре она малозаметна за счет движения на высоте менее 100 метров, но есть тепловой след. У баллистической R-27 больше шансов. Подлетное время меньше часа, и большая часть траектории лежит в космосе. Но баллистический старт слишком заметен, и когда R-27 войдет в атмосферу над целью, уже поднятые истребители расстреляют ее.
- А если первый вариант? - спросил лейтенант, - Если будет летающая бомба в форме обычного гражданского самолета?
Меганезийский майор покачал головой.
- Для нас это не ново, так что мы отслеживаем все чужие самолеты с подозрительным маршрутом.
- А ваше предположение о плане «Ц»? – поинтересовался Ледроад.
- Я думаю о комбинированном варианте. Запуск ракеты с мобильной платформы. Или корабль, или самолет. Дистанция запуска меньше, чем 200 километров.
- А не слишком ли это сложно для исполнения дилетантами? - спросил лейтенант.
- Проблема в том, Блейз, что вероятные организаторы теракта, это не дилетанты.
- О, черт! Вы подозреваете какую-то команду профи?
- Блейз, - вмешался вице-адмирал, - думай головой. Какие, к чертям, дилетанты? Здесь задействованы интересы Совета по Исламским Финансам, и концерна «ERGRUNO» - номера первого во всемирной афере с парниковыми газами. Такие конторы могут себе позволить наем лучших профи по диверсиям. Вот от чего надо плясать.
- Хьюго, а какая ваша версия насчет плана «Ц»? - спросил фон Зейл.
Ветеран разведки Тихоокеанского флота США окинул цепким взглядом акваторию в окрестностях причала, задержал внимание на нескольких яхтах, а затем объявил:
- Я выдвину последовательно две версии. Первая. Это просто продолжение той линии, которую задал Блейз и уточнил Хелм. Атака с воздуха с запуском ракеты с мобильной платформы. В качестве возможных платформ названы: корабль и самолет. Но не была названа субмарина. В распоряжении террористов есть 30-метровые малые субмарины, вооруженные двумя тяжелыми тактическим ракетами для пуска из торпедных труб.
- Резонно, - прокомментировал фон Зейл, поднес к губам наручные часы (или точнее: браслет-коммуникатор), ткнул кнопку аудио-сообщений, и продиктовал, - усилить на радиусе 100 миль подводный контроль, прима-цель: субмарина 30-метрового класса.
- Предосторожность не мешает, - одобрил Ледроад, - теперь моя вторая версия. Она в некотором роде полицейская.
- Э-э… - удивленно протянул лейтенант Бергхэд.
- Не удивляйся, парень. Тут логика: террористы, это или гангстеры, или маньяки. А у гангстеров и маньяков есть почерк, так сообщается в любом учебнике криминологии. Поэтому я задумался: можно ли по плану «А» и плану «Б» определить почерк?
- Вам удалось? - спросил майор INDEMI.
- Пока неизвестно, удалось ли, но идея следующая. У планов «А» и «Б» есть сходства. Организатор выбирал нестандартные носители для боезарядов. В первом случае были больные дети-беженцы с имплантами, во втором случае был медицинский контейнер. Заметьте: оба раза выбор связан с медициной, и исполнители - медики. Почерк?
Вопрос будто повис ненадолго в воздухе. Затем фон Зейл отреагировал:
- Если есть шанс, что это почерк, то надо проверить возможные медицинские методы доставки боезаряда в медицинском носителе и с участием исполнителей – медиков.
- Я того же мнения, - сказал Ледроад, - так что давайте сыграем в конкурс эрудитов.
- Мне кажется, - растеряно сообщил лейтенант Бергхэд, - что ответ у меня в кармане.
- И что же такое у тебя в кармане, парень?
- У меня там документы по автомобилю…
С этими словами молодой лейтенант вытащил из кармана - фирменный конверт, а из конверта - тонкую пачку листов бумаги, сложенную вчетверо, и отделил один лист.
… - При оформлении концепт-кара, какой-то китаец пихнул мне эту рекламу скорой медицинской помощи и такси для круизных туристов. Тут фото-галерея и текст.
- Покажи… - заинтересовался вице-адмирал, - …Так: «10 лет в ОАЭ а теперь в США. Покупайте круиз с квадрокоптерами – такси и медтранспортом, прямо сейчас».
- Кино и самураи… - буркнул фон Зейл, - …Откуда взялся этот рекламный листок?
- Я же говорю: от какого-то китайца, - ответил лейтенант.
- Какой китаец? Опишите его, Блейз.
- Э-э… - лейтенант потер виски ладонями, - …Черт знает. Просто, китаец средних лет, невысокий, худощавый. Может, это был не китаец, а малаец, или мексиканец. Тень от шляпы падала на его лицо, а я не приглядывался. Скажите, Хелм, это что, важно?
Меганезийский разведчик покачал головой.
- Не очень важно. По-любому, нужен мониторинг такой потенциальной угрозы.
- Хелм, - произнес Ледроад, - похоже, вы догадываетесь, кто этот китаец.
- Догадку можно проверить позже, - ответил фон Зейл, и продиктовал на свой браслет-коммуниктор, - провести детальный мониторинг яхт и катеров, способных нести такси-квадрокоптер, и проходящих через радиус его возможного подлета к стадиону.
- Помощь нужна? - спросил американский вице-адмирал.
- Будем благодарны, - сказал меганезийский майор, - с задачей патрулирования мы тут справимся сами, но есть задача: докопаться до корней этой верблюжьей колючки.
- Занятная иллюстративная метафора, - оценил Ледроад.
- Почему? – удивился молодой лейтенант.
- Думай головой, парень. Верблюжья колючка на вид маленький кустик, но его корень уходит в грунт на глубину 20 метров, и там ветвится.
- А! Сеть вербовки и фондрайзинга! – обрадовался лейтенант своей догадке.
- Верно, Блейз… Так, и что нужно, Хелм?
- Нужно пробить движения «Нация справедливости» и фирмы с квадрокоптерами для круизного туризма. Возможно, они пересекаются по финансам или по персоналиям.
- Никаких проблем, поехали в Блантскейп, - отреагировал вице-адмирал.
…
*90. Экзистенциальный экстрим: PR-бои без правил.
Вечер 31 октября. Паго-Паго Харбор. Ромбомаран «Aipotu» (плавучий пресс-центр).
Трюизм: пресс-центр это PR-лицо фирмы. Лидеры фирмы иногда понимают это в том смысле, что пресс-центр должен сверкать роскошью, чем внушать репортерам идею о запредельной экономической мощи предприятия. Но в современных условиях, это не работает. Слишком часто так поступали сырьевые царьки, чтобы пустить пыль в глаза широкой публике, в то время, как их алмазно-золотые троны уже рушились к чертям.
PR-команда Слаанеша поступила абсолютно иначе: создала плавучий паблик-офис без показной роскоши, зато удобный для работы журналистов, и запредельно странный по дизайну (поэтому ставший узнаваемым для публики после первых же фото в СМИ). О ромбомаранах вообще здесь рассказывать не очень уместно, надо только отметить их свойство: вмещать кубатуру помещений, огромную по отношению к их длине. На 40-метровом ромбомаране «Aipotu» гармонично размещался планетарий с 20-метровым куполом, и вместимостью 200 персон. Планетарий играл также роль конференц-зала. Последнее замечание: «Aipotu» может показаться полинезийским словом, однако это зеркальная анаграмма от «Utopia». А теперь вернемся в планетарий, где больше сотни репортеров собрались, чтобы задать вопросы дирекции СП «Bionicraft».
Как и ожидалось, сторону Независимого Самоа (по сути: меганезийскую сторону) тут представлял Слаанеш Мюллер. Но с представителем стороны США репортеров ждал сюрприз, точнее крушение интриги. Вместо кого-то из знаковых персон Силиконовой долины или Калифорнийского Университета Беркли, в этом качестве появился некий толстенький персонаж невысокого роста с большими грустными карими глазами. Его внешность навевала мысли об этнически-еврейской версии Винни-Пуха. Впрочем, эта персона тоже была знаковой и хорошо узнаваемой: 40-летний адвокат Леви Галеви из новозеландского Окленда. Понятно, что репортеры сразу набросились на него…
…Важно отметить: в отличие от подавляющего большинства пресс-конференций, где традиционно заранее согласуются вопросы и ответы, здесь все было по-настоящему в режиме экспромта (а не в режиме традиционной театральной имитации экспромта). И репортеры, в основном, повели себя в стиле стервятников.
- Мистер Галеви! Почему ваши клиенты-бизнесмены прячутся за спиной адвоката?
- Потому, что общаться с субъектами вроде вас, это не их бизнес, а мой.
- Мистер Галеви! Как сильно нарушают закон американские инвесторы «Bionicraft»?
- Они никак не нарушили. Если у вас иное мнение, то обратитесь в суд.
- Мистер Галеви! Похоже, ваши богатые американские клиенты так насвинячили, что струсили, и заранее наняли адвоката-эксперта по судебной защите мафиозных донов.
- Мистер как-вас-там, - спокойно отреагировал Леви, - это вам надо бы заранее нанять адвоката, поскольку если вы еще раз публично оскорбите моих клиентов, то мы с вами встретимся в суде, и сумма иска неприятно удивит редакцию вашего медиа-канала.
- Мистер Галеви, - вступил следующий репортер, - поясните отношение американской стороны СП «Bionicraft» к очевидно лженаучной крионике.
- Вопрос понятен, - сказал адвокат, - но не все так просто. Одни ученые полагают, что крионика лженаучна. Другие придерживаются мнения, что крионика еще не вышла на уровень надежной технологии, однако не содержит ничего, противоречащего науке. В реферируемых журналах сообщается об успешном крионировании мелких животных.
- Но не человека! – возразил тот же репортер.
- Да, - Леви кивнул, - с человеком еще неоднозначно. Но пример Дикки Джун показал: сочетание крионики и биокибернетики удовлетворительно решает проблему.
Такое вызывающее заявление адвоката вызвало почти минутное замешательство среди репортеров, но затем нашелся тот, кто спросил:
- Мистер Галеви, скажите прямо: в той Дикки Джун, которая вышла перед публикой на вечеринке в прошлую полночь, и днем на автодроме, какой процент синтетики?
- Это научный вопрос и я адресую его мистеру Слаанешу, - сказал адвокат.
- Я отвечу, - мгновенно подключился Слаанеш, - и начну с зубов автора вопроса.
- С моих зубов? – удивился репортер.
- Да. Точнее, с имплантов, которыми заменены ваши передние зубы.
- Верно. И что такого? Я в университете играл в хоккей, так бывает. Подумаешь, какая ерунда: импланты зубов. Вы обещали ответить насчет мисс Джун.
- Я уже начал отвечать, мистер…
- …Веддисон, ABC, - договорил репортер, - так, где ваш ответ, мистер Слланеш?
- Мой ответ начинается с того, что у большинства людей в зале есть процент синтетики. Импланты зубов чаще всего, но у некоторых это синтетические элементы скелета, или синтетические фрагменты кровеносных сосудов и сердца. У репортера инфо-агентства «LantONline» правая рука от локтя заменена биопротезом… Зитто, я прав. E-oe?
- E-o! - громко ответил незийский репортер, и поднял правую руку над головой.
Поскольку Зитто был в рубашке с коротким рукавом, линия сопряжения живой ткани с протезом у локтевого сустава хорошо просматривалась, а синтетичность кисти руки не вызывала сомнений. В смысл: кисть была вполне функциональная (Зитто держал в ней телекамеру), но явно пластиковая.
- Mauru-roa! – Слаанеш по-военному отсалютовал ему, - короче: реальность такова, что иногда мы заменяем части организма на импланты или биопротезы. И никому пока не приходило в голову вычислять процент синтетики в собеседнике, чтобы сделать некие выводы о его человеческой аутентичности. Почему мистер Веддисон вдруг решил это вычислить относительно мисс Джун? Поясните смысл, мистер Веддисон.
- Но… - репортер сделал паузу, свидетельствующую о неуверенности , - …Но, должен существовать разумный предел. Одно дело 5 процентов, и другое дело 95 процентов.
- Ну, где этот разумный предел? – поинтересовался Слаанеш, - После какого процента синтетики в организме вы откажетесь считать человека – человеком?
- Слушайте, я ведь не говорю, будто человек с протезами, это не человек. Но публика должна узнать, какой, все же, процент этого у Дикки Джун.
В этот момент слово перехватил Леви Галеви.
- Осторожнее с такими заявлениями, мистер Веддисон. Вы призываете к публикации данных, отнесенных законом США к медицинской конфиденциальности. Мисс Джун сегодня же может подать на вас в суд, и ваши слова дорого обойдутся вам.
- К черту такие штучки, - проворчал Веддисон, и уселся в кресло, давая понять, что не настаивает на своем вопросе. Тут вместо него вскочил другой репортер.
- Мистер Галеви, я Барри Диллинджер из TTN. Скажите, как юрист, признает ли закон человеческие права за существом, у которого протез вместо мозга?
- Мистер Диллинджер, никакой закон не требует наличия мозга у человека, и признает человеческие права, в частности, за анацефалами, у которых практически нет мозга.
- Как нет мозга?!
- Просто: нет. Этот вопрос детально освещен в медицинской энциклопедии.
- Но, - продолжил спор Диллинджер, - по закону, если у пациента не работает мозг, то медики отключают такого пациента от искусственного дыхания.
- Юридически, - сообщил Леви, - отсутствие работы мозга, это вегетативное состояние, которое не дает права отключать пациента. Другое дело, если ткани мозга необратимо разрушаются. Но критерий необратимости неясен. После сообщения научной команды «BioQuark» в Филадельфии в 2010-х о реставрации мозга лягушек комбинированным методом нейрохимии и стволовых клеток, позиция законодателей стала осторожной, и исходит из будущей возможности вернуть к жизни пациентов из состояний, которые в медицине считаются смертью мозга и личности. Авторитетные юристы отмечают, что приравнивать мозг к личности - нонсенс. Мозг - лишь одна из многих групп органов.
Барри Диллинджер энергично помассировал ладонями свои уши, стараясь переварить услышанное, и это ему удалось. Он восстановил боевую форму, и заявил:
- Но ведь человек без мозга не может мыслить!
- Да, - согласился новозеландский адвокат, - а человек без легких не может дышать. В Университете Род-Айленд в 2000-х был создан прототип протеза легких: «BioLung», а немного раньше, в Университете Питсбурга - прототип протеза сердца: «HeartMetal».
- Мистер Галеви, я повторю, все же, что человек без мозга не может мыслить.
- Мистер Диллинджер, а я повторю: мозг - лишь одна из многих групп органов. Очень важно, что это группа органов, и прототипы протезов некоторых из них, созданы тоже примерно тогда же: в 2000-х - 2010-х. В частности, это глаза - они, согласно биологии, являются органами мозга, и это гиппокамп - орган мозга, отвечающий за память. Если проследить дальнейшее развитие этой отрасли биомедицины, то мы увидим прототип протеза таламуса – органа мозга, отвечающего за коммутацию внешних сигналов…
- …А личность-то где?! – импульсивно перебил другой репортер, молодой парень.
- Личность, это термин не биологии, а культурологии, - сообщил Леви, и выразительно посмотрел на Слаанеша. Тот кивнул, и сказал:
- На этот вопрос мистера Сируса Грейберга готов ответить я.
Парень-репортер с нескрываемой радостью улыбнулся и предположил:
- А! Вы смотрите наш канал «Реддиггер и Динокрок», точно, мистер Слаанеш?
- Не совсем так, мистер Грейберг… Или Реддиггер? Как вам привычнее называться?
- Если не возражаете, мистер Слаанеш, то лучше Реддиггер.
- ОК, - Слаанеш кивнул, - не то, что я ваш зритель, но я в курсе вашей деятельности в области пранка и, увидев вас в листе гостей, навел справки. Вы отчаянный человек. За прошедший квартал вы перенесли две глубокие потери сознания. Первое от шока при сотрясении мозга, второе от шока при касательном пулевом ранении в шею.
- А… - Реддиггер коснулся ладонью хирургического шва на шее, - …Да, все верно.
- Итак, - продолжил Слаанеш, - ваше сознание где-то терялось, и личность исчезала.
- Да, все верно, но ведь потом они вернулись, в смысле: сознание и личность.
Слаанеш вздохнул с артистичной грустью.
- Увы, мистер Реддиггер. При таких глубоких потерях сознания, аналогичных микро-инсультам, погибают несколько миллионов нейронов в мозгу, и разрушаются десятки миллионов связей в памяти. Попытайтесь вспомнить, что было перед теми случаями?
- Э-э… - репортер-пранкер снова коснулся ладонью хирургического шва, - …Я это не помню. Медики говорят: это нормально. И потом полисмены рассказали мне все.
- Конечно, медики правы, - сказал Слаанеш, - но, с позиции философии, вы уже не тот
мистер Реддиггер, что был до первого шока, и не тот, что был между первым и вторым шоком. Вы третья личность, созданная этим организмом, в ходе местной регенерации: внутреннего ремонта мозга. Предыдущие две личности - мертвы. Философски говоря, произошел разрыв существования личности, и она исчезла из вселенной. Позже, через неопределенное время, в реставрированном мозгу структурировалась новая личность, получила из внутренних и внешних источников часть воспоминаний мертвеца, и этого оказалось достаточно, чтобы субъективно, как артист, перевоплотиться в мертвеца, и убедительно сыграть его роль перед окружающими.
- Но ведь я это я… - растерянно возразил репортер-пранкер.
- Да, но… - Слаанеш грустно улыбнулся, - …С позиции философии, вы не тот парень, который жил до попадания пули в шею. Тот умер 22 октября на острове Аоба.
Сирус Грейберг, кажется, переходя от растерянности к тихой истерике, начал руками ощупывать свое тело. Альберт Бикмор (более известный как Динокрок), понял, что с напарником творится неладное, и сразу начал действовать.
- Эй, Сирус, - зашептал он, схватив Грейберга за руку, - давай, дружище, пойдем.
- Куда? – апатично отозвался тот, перестав ощупывать себя.
- Просто, пойдем, давай, - и Динокрок потащил напарника к выходу из планетария.
…
В бар. Вот был правильный ответ на вопрос Грейберга – Реддиггера «куда?». Бар при плавучем пресс-центре - планетарии был стилизован под кают-компанию на Станции «Солярис» над одноименной планетой из одноименного НФ-романа Станислава Лема (интерьер взят из не очень удачной, но самой «спецэффектной» шестой экранизации). Бармен тоже соответствовал. Точнее робот-барвумен (поскольку это была феминида), одетая в трико цвета индиго. На груди была золотая надпись: «Лидия».
- Привет, Лидия! - начал Динокрок, усадив Реддиггера за стойку, - Что тут из выпивки лучше всего для моего друга, который подавлен готической философией?
- А какая у вашего друга реакция на крепкий алкоголь? – спросила феминида.
- У него хорошая реакция. С четырех шотов он дуреет, а с семи не попадает в дверь.
- Тогда, я рекомендую для вашего друга шнапс «Горячие двигатели».
- ОК, налейте шот «Горячих двигателей» ему… Э… И, то же самое мне.
- Заказ принят, - ответила она.
Реддигер, хмуро наблюдая, как феминида, двигаясь хореографически, выставляет два стакана на стойку и наливает в них шнапс, тихо проворчал:
- Берт, дружище, ты зря тратишь на меня выпивку. Я мертв.
- Сирус, не плети фигню! – возразил Динокрок, - Забей на эту философию. Ведь если философствовать, то я тоже мертв. Ты помнишь, 13 июля у меня был плохой день?
- И что? – так же хмуро отозвался Реддиггер, машинально взяв стакан.
- Что-что! Помнишь, как нези – коммандос вмазал четыре пули мне в ногу?
- И что? - снова спросил Реддиггер.
- Не тупи! - строго потребовал Динокрок, отхлебнув шнапса, - Я же говорил тебе, что провалялся в шоке полдня. Так что, если ты мертв, то я сто раз мертв. Выпей-ка.
- Как скажешь, мне все равно, - Реддиггер залпом выпил шот, затем продышался, тихо чихнул, и спросил в третий раз, - и что?
Динокрок задумалася на несколько секунд, после чего обратился к феминиде:
- Лидия, повторите ему, пожалуйста.
- Заказ принят, - объявила она, и налила вторую порцию шнапса.
- Давай, выпей, - с этими словами, Динокрок плечом толкнул напарника.
- Как скажешь, - отозвался тот, и опять выпил залпом.
- Так-то лучше, Сирус. Теперь скажи: ты помнишь 13 июля?
- Черт знает, - пробурчал Реддиггер, - так-то вроде, я помню, но вдруг, это был не я? В смысле, я помню про не себя. Ты понимаешь, дружище?
- Не ройся в этом, Сирус. Просто расскажи, что ты помнишь.
- Как скажешь, - снова согласился Реддиггер, - в общем, мы с тобой решили разыграть чернокожую канадку-тинэйджерку, компьютерного художника. Какие-то исламисты в Канаде преследовали ее, и она слиняла к нези на остров Косраэ. А мы изобрели очень прикольный пранк, будто мы те самые исламисты. Все шло отлично, но вдруг парень, который оказался рядом с этой тинэйджеркой, стрельнул тебе в ногу, а другой парень подкрался и врезал мне по голове. Это я потом узнал, а тогда я просто вырубился. Но, понимаешь, Берт, в том-то и дело. Я узнал, когда очухался, но вдруг это не про меня?
- Сирус, выбрось это из головы. Ты это ты. Мы напарники. Я понял, как доказать тебе точно! Ты смотрел на себя в зеркало?
Реддиггер неопределенно пожал плечами, и тогда Динокрок обратился к феминиде.
- Лидия, у вас есть зеркало?
- Зеркало какого размера вас интересует? - задала она уточняющий вопрос.
- Маленькое зеркало, - пояснил он, - я хочу, чтобы мой друг увидел себя.
- Маленькие зеркала имеются в лавке сувениров, это дверь из холла напротив бара.
- Спасибо Лидия. Присмотрите, пожалуйста, за моим напарником, а я туда и назад.
- Если надо, то я вызову вашему напарнику медицинскую помощь - сказала она.
- Нет, все не так плохо. Просто присмотрите за ним, договорились?
- Я присмотрю за вашим напарником, - согласилась феминида.
- Спасибо, Лидия! – с этими словами, Динокрок метнулся из бара…
…И через минуту влетел обратно, находясь в полном смятении.
- Проклятье! Сирус, там тот парень, нези - коммандос, что прострелил мне ногу!
- Хреново! Надо линять! - отреагировал Реддиггер, сразу забыв все экзистенциальные вопросы, и сосредоточившись на практически тревожной ситуации.
- Поздно… - прошептал Динокрок, глядя, как в бар входит молодой, очень загорелый европеоид в незийской униформе - пятнистом коротком полукомбинезоне, на боковом длинном кармане которого - барельефные контуры компактного пистолет-пулемета.
- Ребята не беспокойтесь, - сказал он внезапно дружелюбным тоном, подняв открытые ладони на уровень груди, - я пришел с миром.
- Да ладно… - недоверчиво пробурчал Динокрок.
- Честно, блин, с миром! - продолжил этот милитаристский персонаж, - Прикинь, я не специально тогда подстрелил тебя. Я не знал, что это такой розыгрыш. Дебильный, но розыгрыш. Ты в куртке с капюшоном ни разу не отличался от шахида в рейде.
Оба пранкера с облегчением выдохнули – этот парень хоть и коммандос, но выглядел убедительно дружелюбным. Реддиггер даже рискнул слегка наехать на него.
- А ты знаешь, что мой друг из-за того выстрела чуть не лишился ноги?
- Я знаю. Хорошо, что обошлось. Короче: хотите, я поставлю вам выпивку?
- Да ладно, - Динокрок махнул рукой, - выпьем мы на свои. А ты лучше задвинь нам страшную историю, для эрудиции. Ты насмотрелся, судя по тому, как стреляешь.
- Только действительно страшную историю, чтоб до дрожи, - уточнил Реддиггер.
- Aita pe-a, - легко согласился парень в униформе, и уселся за стойку, - если по жизни разобраться, то у меня с 17 лет сплошь страшные истории, с перерывами на отпуск.
- Ого! Это круто! Чем же ты таким занимаешься, и как тебя зовут, кстати?
- Тоби Рэббит, лейтенант быстрого реагирования, - ответил он, и окликнул феминиду-барвумен, - Лидия, пожалуйста, чашку кофе по-флотски.
- Заказ принят, - объявила она.
…
Тем временем, пресс-конференция СП «Bionicraft» в планетарии продолжалась.
Очередным атакующим репортером стала женщина лет 35. Ее вопрос прозвучал так:
- Почему ваш рекламный клип, адресованный западному потребителю, позиционирует бытовых роботов-феминид, как товар для мужчин - альтернативу женщине в доме?
- Миссис Грейс Ски, тележурнал «BBN-Economics», - прочел Слаанеш с ее бейджика.
- Да, - сказала она, - зрителей очень интересует ответ. Многие полагают, что подобная реклама недопустима, поскольку целенаправленно оскорбляет всех женщин.
- Это ужасно! - Слаанеш развел руки в стороны, и развернув ладони к искусственному небосводу планетарию, - Помогите это исправить. Скажите: в чем оскорбление?
- Странно, что вы не понимаете, - сказала репортер, - я объясню. Ваш рекламный клип проводит для мужчины сравнение между женой и феминидой, в пользу феминиды. Вы внушаете потребителю, что робот лучше человека из конкретной социальной группы.
- Вопрос явно к мэтру Леви, - с этими словами, Слаанеш повернулся к представителю американской доли в СП «Bionicraft».
Новозеландский адвокат широко улыбнулся и потер руки.
- Да, миссис Ски, ваш вопрос бесспорно ко мне. Я отвечал на такой вопрос в судебном процессе «Лига равноправия женщин» против «Bionicraft» в Мельбурне. Наша четкая позиция соответствующая материалам дела: нигде, никогда, ни прямо, ни косвенно, в рекламе «Bionicraft» не указывалось, будто феминида лучше жены, как человека. Мы указывали лишь, что феминида выполняет некоторые практические опции лучше, чем человек. Считать это оскорблением, значит утверждать, подобно луддитам, что любая машина, превосходящая человека в какой-либо трудовой опции, это враг человека. И, приняв тезис луддитов за истину, мы должны сломать все наши машины, вернуться в европейское средневековье, и обречь себя и своих детей на неблагополучие и нищету, бывшую нормой тогда, но называемую гуманитарной катастрофой в XXI веке.
- Вы передергиваете, мистер Галеви! - строго сказала Грейс, - Никто в здравом уме не выступает против машин, включая роботов, и в частности: бытовых роботов, которые готовят пищу, моют посуду, стирают белье, убирают пыль, и совершают стандартные бытовые покупки через сеть. В общем, нет жестких возражений даже против роботов, которые дают суррогат секса. Но робот, который специально сконструирован, чтобы в любых семейных делах подменить человека, и так рекламируется - это недопустимо.
- Под человеком, – произнес Леви, - вы сейчас имеете в виду жену, не так ли?
Грейс Ски утвердительно кивнула.
- Да. Мы ведь об этом говорим. О женах, как определенной социальной группе.
- Такой аргумент, - продолжил Леви, - тоже приводился заявителем в суде Мельбурна, поэтому я повторю тот ответ, который был дан там, и принят судом. По определению, данному в Современной Британской энциклопедии: «традиционная семья, это микро-группа из двух дееспособных разнополых супругов - мужа и жены, которые связаны общностью быта и взаимной моральной ответственностью, а также юридически, и по обязанностям в отношении своих несовершеннолетних детей». Это определение ясно указывает две компоненты, относящиеся к жене.
…Первая: общность быта с мужем, не эксклюзивная для жены, и свойственная также домочадцам, домашним животным, и бытовым машинам, включая роботов.
…Вторая: моральная ответственность, бесспорно эксклюзивная для жены.
…СП «Bionicraft» никогда не претендовала на замещение жены каким-либо роботом в названной эксклюзивной функции. Претендовать на такое было бы абсурдно, ведь как свидетельствует наш здравый смысл, всякая мораль и моральная ответственность, это внутренние духовные представления о добре и зле, которых не может быть у робота.
- Вы снова передергиваете, мистер Галеви! - возмутилась репортер «BBN-Economics».
Новозеландский адвокат изумленно выпучил глаза и сложил руки перед грудью, став изумительно похожим на Винни-Пуха, шокированного неправильными пчелами.
- Простите, миссис Ски, но в чем, на ваш взгляд, я передергиваю?
- Ваше определение семьи…
- …Нет, миссис Ски, это определение из Современной Британской энциклопедии.
- Но, мистер Галеви, это глупое определение! Тут ни слова о любви и о сексе.
- Приведите определение, с которым вы согласны, - предложил Леви.
- Я не думала об этом, но в определении семьи должен быть секс, иначе это чушь!
- Я сожалею, миссис Ски, но Комитет ООН по Правам человека дезавуировал все такие определения в своем вердикте по делу «LGBT-Worldwide» против Польши.
- Как?! Почему?! – изумилась она.
- Потому, - сказал Леви, - что в таких определениях семья, это: сексуальный союз двух взрослых, мужчины и женщины, публично объявленный, и одобренный обществом. С позиции LGBT, это нарушает статьи 12 и 25 Всеобщей декларации, и суд согласился.
- Fuck! - спонтанно буркнула Грейс, и растерянно замолчала…
…Ее тут же заменил Мортон Чансвил из таблоида «Klaxon-Post» (за световой день он оправился после зомби-розыгрыша, и восстановил профессиональное нахальство).
- Мистер Галеви, скажите, как адвокат: что такое педофилия?
- Педофилия? – переспросил Леви и пожал плечами, - Это не ко мне, а к психологу.
- Не увиливайте, мистер Галеви! Все знают, что педофилия - это секс с малолетними.
- Вы ошибаетесь, мистер Чансвил. Педофилия, это сексуальное влечение взрослого к малолетнему. Любое влечение, это предмет психологии, а не юриспруденции.
- Нет, вы обманываете! Все знают, что сексуальное влечение к детям, это криминал.
- Мистер Чансвил, я советую вам тоже открыть в сети Британскую энциклопедию. Вы узнаете там много нового. В частности: что криминалом могут быть лишь действия, совершенные субъектом во внешнем мире. А влечения субъекта, это внутренний мир, события которого по определению не могут рассматриваться, как криминал.
Репортер таблоида безразлично махнул рукой.
- Ладно. Тогда скажите: как закон относится к сексу взрослых с малолетними?
- Мистер Чансвил, я снова советую вам открыть в сети Британскую энциклопедию. Я понимаю, что прошлой ночью вы попали в жесткий зомби-розыгрыш, но пожалуйста, возьмите себя в руки, и оставайтесь в теме пресс-конференции, если задаете вопросы.
- Ладно, будь по-вашему. Скажите, какой рост у вашего продукта: феминиды?
- Это вопрос не юридический, - ответил Леви и глянул на Слаанеша.
- Да, это ко мне, - подтвердил тот, - у нас два базисных типоразмера 4 фута и 5 футов.
- А какого типоразмера производится больше? - спросил репортер.
- 4 фута, - сказал Слаанеш.
- Значит, это правда! 4 фута! Это рост девочек от 7 до 9 лет. Что вы на это скажете?
- Я скажу, что рост роботов выбирается по опционально-экономическим критериям. В частности, робот NAO, французская модель 2008 года, с которой начались доступные самообучающиеся роботы, имеет рост 2 фута, как 3-месячный младенец.
- Но, все-таки, мистер Слаанеш, почему ваш выбор пал на 4 фута?
- Элементарно, мистер Чансвил. Масса робота, а значит и расход материалов на него, пропорционален кубу роста. С другой стороны, 4 фута, или 120 сантиметров, это тот минимальный рост, при котором роботу доступны все функции домработницы.
- Включая секс с хозяином? – мгновенно отреагировал репортер таблоида.
Слаанеш невозмутимо пожал плечами.
- Там, где это принято, да: включая секс с хозяином.
- Значит, - объявил репортер, - вы сознательно продаете секс-рабынь для педофилов.
- Как вам объяснить, мистер Чансвил?.. Наверное, так: Вы слушаете музыку на своем айфоне, или что у вас там?
- Да, и что? У меня музыка только с лицензионных сайтов.
- Но я о другом, - сказал Слаанеш, - Вам не приходит в голову, что айфон, это ваш раб-музыкант? Вы, не учитывая его вкусы и стремления, заставляете его в любое время, по вашему произволу, играть вам рок или рэп, а вдруг он устал? Или он любит Моцарта?
- Что за чушь?! - отреагировал репортер, - Это ведь просто электронный гаджет!
- Поздравляю, мистер Чансвил. Вы ответили на свою прошлую реплику о рабынях. Я говорю: «робот-домработница», а вы говорите: «домашняя секс-рабыня». Так?
- Но, - возразил репортер, - если феминида, это робот-домработница, то зачем она так сконструирована, что с ней можно заниматься сексом?
- Наша команда, - ответил Слаанеш, - конструирует роботов в форме, комфортной для пользователя. Мужчине комфортнее, когда домашний робот похож на женщину.
- В этом и дело мистер Слаанеш! Мой айфон непохож на человека, поэтому не может ассоциироваться с рабом. А ваши 4-футовые феминиды похожи на 8-летних девочек. Видимо, вы так получаете сверхприбыль, но надо понимать: это «лоликон», уголовно наказуемый в Австралии, Новой Зеландии, и еще десятке цивилизованных стран.
Слаанеш улыбнулся и удовлетворенно фыркнул.
- Ну вот: мы добрались до проблемы лоликона. Порно не в гениталиях, а в мозгах, как говорил Ларри Флинт. Проблема не в том, что между ног у робота-домработницы, или у рисованных девочек-лоли в комиксе. Проблема в том, в том, что ведущие СМИ грузят обществу в мозги. Если столпы общества штампуют закон, по которому надо сажать в тюрьму любого, у кого на компьютере эти рисованные лоли, то значит, СМИ заразили общество параноидной эротофобией. Далее по Фрейду: фобия бьется с инстинктом, и порождает агрессивную манию. Чем больше эротофобии вы грузите через СМИ, тем больше живых, не нарисованных, детей становятся жертвами маньяков. Такие дела.
- Вот, значит, вы как? - огрызнулся Мортон Чансвил.
- Нет, - Слаанеш покрутил головой, - Это не я, это Фрейд и статистика.
- Если вы так, - заключил репортер таблоида, - то я передаю слово мисс Марте Витте, репортеру интернет - телеканала «Heettape» из Нидерландов, который сотрудничает с интернациональной командой TDH, защищающей права детей.
- Ну, передавайте, - невозмутимо отреагировал Слаанеш.
…
Марта Витте, довольно типичная молодая голландка, склонная к пробежкам по утрам, эпатажу по вечерам, и вере в собственную значимость, резко вскочила с места, быстро двинулась к месту организаторов, и (никем не остановленная) заняла позицию между Слаанешем и Леви Галеви. Было заметно, она удивилась, что ей никто не помешал.
- С чего бы, - с ноткой юмора произнес Слаанеш.
- Что с чего бы? – переспросила Марта.
- С чего бы мешать вам, - пояснил он, - вы хотите самовыражаться? Ну, валяйте.
- А вы хоть представляете, что я сейчас скажу? – с вызовом в голосе спросила она.
- Мисс Витте, не пугайте, а говорите, что хотели. Публика ждет.
- Знаете, мистер Слаанеш, я готова провести серьезную критику вашей продукции. Не просто наскакивать, как тут делали некоторые, а разложить по косточкам, как влияют феминиды на отношение мужчин к женщинам и детям, и вообще к другим людям. Вы можете отвечать софистикой, но феминиды усиливают уже возникший жуткий тренд избегания человеческих отношений. Особенно - отношений мужчин к женщинам. Вам известна тихая катастрофа-2030 в Японии, не так ли?
- Да, - ответил Слаанеш, - мне известна эта катастрофа, или системно-популяционный кризис. Но это было предсказано еще 20 лет назад, так что феминиды тут не при чем.
- Мистер Слаанеш, я говорила: феминиды не создали катастрофический тренд, он уже существовал. Да, еще 20 лет назад прогнозировалось, что ряд очень развитых стран с, казалось бы, высоким уровнем жизни, будут демографически рушиться из-за апатии, эгоизма, межличностного отчуждения, и потери интереса к продолжению рода. Но вы строите бизнес на этом. Уверены ли вы, что поступаете правильно?
Слаанеш задумчиво погладил ладонью свой гладкий округлый подбородок.
- Вот что, мисс Витте, я не политик, а бизнесмен. Наша команда делает товар, который удовлетворяет потребности людей. Люди показывают потребность в домашнем друге, помощнике и сексуальном партнере – мы создаем феминиду. Так работает бизнес.
- А вы не слышали о социальной ответственности бизнесмена? – спросила она.
- Да. И видел список бизнесменов, которые об этом говорят. Это как если бы киллер в свободное от работы время пропагандировал всеобщую отмену смертной казни.
- Ладно… - Марта вздохнула, - …Я говорила об этом без надежды на понимание. Мой главный вопрос иной. Вы знаете Дафну Уилсхип из команды «Врачи без границ»?
- Я слышал о ней. Ваша соотечественница, арестованная за то, что притащила партию героина, зашив его в брюшные полости тиморских подростков – своих пациентов.
- Мистер Слаанеш, я не верю в это! Я знаю Дафну, она не могла так поступить.
- Так, а почему вы говорите это здесь? Скажите локальным американским властям.
- Я говорю здесь, потому что прошу помощи у всех, кому небезразлична судьба такой самоотверженной женщины, спасшей десятки жизней в слаборазвитых странах.
- Так, дайте подумать. Вы хотите, чтобы мы поверили вам на слово, что мисс Уилсхип невиновна, и чтобы мы начали независимое расследование.
- Да, что-то в этом роде. Вам лучше знать, как это правильно называется.
- Вот что, мисс Витте, встретимся после пресс-конференции, - сказал Слаанеш.
…
*91. Мнимое FBI против мнимой контрабанды морских ежей.
Это же время: вечер 31 октября. Паго-Паго. База разведки флота США Блантскейп.
Вице-адмирал Ледроад постучал пальцем по картинке на 40-дюймовом мониторе и, с удовольствием произнес:
- Вот она, наша очаровательная верблюжья колючка. Что скажешь Блейз?
- Чертово дерьмо, - буркнул молодой лейтенант, - если СМИ узнают, кто замешан…
- …Что тогда будет? - весело-язвительно спросил Ледроад.
- Тогда будет сверхъестественный скандал, - уныло отозвался лейтенант.
- Блейз, мы не в библии, не в кино, а в реальном мире. Поэтому, не произойдет ничего сверхъестественного. СМИ, конечно, узнают, что тут замешаны столпы американского истеблишмента, но не будут публиковать, даже если располагают доказательствами.
- Они располагают доказательствами, - невозмутимо заметил майор фон Зейл, - игры истеблишмента США с политическим исламом начались еще при Рузвельте. Любимая стратегия «сдержек и противовесов». Сначала - саудовский ваххабизм и негритянская «Нация ислама». Затем - панисламизм «Братьев-мусульман» и индонезийский исламо-империализм Сухарто. Далее - афганский Талибан и иракский Новый Халифат. И вот, очередной сезон. Отчасти, это повторение первого, только вместо узкого саудовского ваххабизма - интернациональный «Совет по Исламским Финансам», а вместо расово-негритянской «Нации ислама» - интеррасовая «Нация справедливости». Журналисты, конечно, не титаны интеллекта, но уже догадались, и собрали доказательства.
Лейтенант Бергхэд, внимательно слушавший монолог фон Зейла, поинтересовался:
- Хелм, зачем журналисты собрали доказательства, если не намерены публиковать?
- Они сейчас не намерены, - пояснил майор, - а в ближнем будущем может появиться серьезный политический заказ с соответствующей оплатой, и тогда дерьмо польется. Очередной «Watergate», или «Iran-contras», или «Wiki-leaks». Такие дела.
- Это был намек, или нет? - поинтересовался Ледроад.
- Это был намек, или нет, - с утвердительной интонацией ответил фон Зейл, - вы здесь американцы, вам виднее, как поступить правильно. Дать это президенту Дарлингу для излива на ближний круг прошлого президента, либо дать это будущему кандидату для излива на ближний круг Дарлинга перед следующими выборами. Это не мой вопрос.
- Ваша политическая позиция превосходна, - оценил вице-адмирал.
- Просто тактичность, - ответил меганезийский майор, - а теперь, наверное, нам лучше переключиться на аккуратную проверку версии о бомбе-квадрокоптере на лайнере.
Хьюго Ледроад покивал головой.
- Аккуратная проверка. Это удачное выражение. Вероятно, Хелм, у вас созрел план.
- Да, Хьюго. Представим, что FBI заподозрило контрабанду морских ежей на лайнере «Magentary» и проводит оперативную проверку, обычную в таких случаях.
- Хелм, а почему морских ежей?
- Хьюго, а почему нет?
- Действительно: почему нет, - одобрительно произнес Ледроад.
- Но, - заметил Блейз, - по ряду причин, агенты FBI избегают работать здесь в море.
- Да, - сказал фон Зейл, - они просят помощи у разведки флота, если им что-то надо.
- Действительно, - согласился вице-адмирал, - но сегодня FBI ничего не просило.
- Возможно, Хьюго, это был сбой в передаче секретных сообщений. Так бывает. И это выясняется никак не раньше, чем через день.
- Бывает, - снова согласился Ледроад, - и кто займется выполнением просьбы FBI?
- По-моему, - ответил фон Зейл, - лучше не расширять круг тех, кто информирован.
- В таком случае, Хелм, из нас троих годится только Блейз.
Лейтенант Блейз Бергхэд почесал в затылке.
- Э-э… Это чертовски похоже на присвоение полномочий федерального агента.
- Об этом не беспокойся, парень, - и вице-адмирал похлопал лейтенанта по плечу, - ты получишь официальный ордер. Ошибка компьютера, о которой ты не мог знать.
- Тогда запросто! - обрадовался Блейз, - Я возьму парней из роты силовой поддержки.
- Нет, парень. При официальной заявке на группу силовой поддержки слишком много компьютерного шума. Лучше еще раз используй Марианский статут.
- Взять незийскую команду для силовой поддержки? - осторожно спросил лейтенант.
- Да, если та сторона Марианского статута согласна.
- Та сторона согласна, - подтвердил фон Зейл.
- Может, у вас уже команда подобрана? – предположил вице-адмирал.
- Подобрана, - снова подтвердил меганезийский майор.
- Еще, - сказал лейтенант, - нужны независимые свидетели, граждане США.
- Я понимаю, - фон Зейл кивнул, - наш офицер как раз сейчас работает над этим.
…
Около 8 вечера. Небо над океаном в окрестностях Самоа.
Из фразы фон Зейла становится понятно, что встреча флит-лейтенанта Тоби Рэббита с пранкерами была не случайностью, а довольно примитивной имитацией случайности. Просьба пранкеров о страшной истории для эрудиции, была предсказуемой, и давала незийскому флит-лейтенанту возможность применить «домашнюю заготовку», провоцирующую на следующую просьбу: дать поучаствовать в чем-то ужасном. Тоби (по сценарию) чуть покапризничал, но затем согласился взять Динокрока и Реддигера «на жесткое дело». Понятно из предыдущего, что речь шла о роли независимых свидетелей, граждан США, которые примут участие в досмотре круизного лайнера «Magentary» в открытом море.
4-палубный 35-метровый катамаран-лайнер «Magentary» имел 27 двухместных кают, и относился к многочисленному, многообразному классу карликовых круизеров. Он был построен в 1980-х в Австралии, наряду с десятками похожих кораблей, построенных изначально для туров на Большой Барьерный риф. Затем, после двух капремонтов, на «Magentary» появились: джакузи на верхней палубе и SPA-салон. Далее, в этом сезоне «Magentary» был куплен американской турфирмой, базирующейся на Гавайях, которая добавила к бортовой инфраструктуре ангар для беспилотных 2-местных пассажирских квадрокоптеров, и перевела карликовый круизер на маршрут: Гонолулу - Паго-Паго. С полицейской точки зрения, такой маршрут (с огромным прогоном по пустому океану) вызывает мысли о браконьерстве в пути. Не о любительской ловле тунца или акулы на спиннинг, как указано в программе круиза, а о серьезных вещах вроде лова тралом. Не удивительно, что FBI решило на всякий случай глянуть, нет ли чего этакого на борту. Удивительно другое: почему не в порту, а в 150 милях от берега? Даже не 12-мильной полосе территориальных вод США. Но, поскольку круизер уже вошел в 200-мильную эксклюзивную экономическую зону США, у FBI есть формальное право досмотра.
Так лейтенант разведки флота США Блейз Бердхэд разъяснил Динокроку и Рэддигеру оперативную обстановку – после того, как флит-лейтенант Рэббит познакомил своего американского коллегу с этими двумя нейтральными гражданскими свидетелями. Это знакомство произошло на борту (как ни странно) дирижабля. О таком выборе техники меганезийский сержант Ренд кратко сообщил пранкерам:
- От Игрищ Левиафана в августе-сентябре, остались боевые дирижабли, они надежны и дешевы. Они не в тему для реальной войны, но для досмотра кораблей они прекрасны.
- А конкретно этот по психологии лучший, - добавил суб-лейтенант Амон.
- Амон эксперт по таким вещам, - пояснила военфельдшер Саби.
- Военный психолог? – предположил Динокрок.
- Военный подрывник, - лаконично ответил Амон.
- Ух ты, круто! - отреагировал Рэддиггер, - А что ты говоришь по психологии?
- Вот что: этот дирижабль похож на бесшумную летающую тарелку из НФ-кино.
- Такой имидж, - пояснил сержант Ренд, - подавляет волю криминального элемента.
- А хотите мое мнение? - спросила пилот Снеж (самая юная в экипаже).
- Ну? – стимулировал Тоби Рэббит.
- Мое мнение, - продолжила она, - что дирижабль должен быть на солнечной энергии. Можно взять французский проект 2009 года. Там был готовый летающий прототип.
- А в темное время суток как летать? - поинтересовался американский лейтенант.
- Работать надо днем, - сказала Снеж, - боги создали ночь для любви и сна, прикинь?
- Я смотрю на тебя за штурвалом и прикидываю, - иронично ответил он.
Меганезийская тинэйджерка-пилот невозмутимо пожала плечами.
- Я потому за штурвалом, что во вселенной не хватает гармонии. Такая херня.
- Что ж боги в твоей теории творения так недоглядели? – спросила Саби.
- Я без понятия, - отозвалась Снеж, - может, боги не учли что-то, когда творили. Даже проекты обычных машин почти всегда с недоработками, а тут проект вселенной.
- А ты кто по религии? - полюбопытствовал Реддиггер.
- Я держусь природной религии. Wicca, если по-вашему.
- Алло, ребята! - вмешался лейтенант Тоби, - Полчаса до цели. Давайте к делу. У нас в оперативном поле возможны террористы, так что репетиция по боевому порядку.
- Что, командир, повторить все еще раз? – спросил сержант Ренд.
- Да, все по шагам: кто, что, когда делает, - сказал флит-лейтенант.
- Слушайте, - забеспокоился Динокрок, - если дело может обернуться так круто, а тут военных на борту всего шестеро, то должно быть подкрепление!
- Мы и есть долбанное подкрепление! - пояснил лейтенант Блейз Бергхэд в традициях голливудских боевиков об американской морской пехоте.
…
Около 9 вечера 31 октября. Борт карликового круизного лайнера «Magentary».
Хотя пояснение молодого лейтенанта разведки флота США казалось голливудским, по существу оно отражало оперативный план. Основная группа коммандос должна была скрытно подойти на экраноплане класса «Пингвин», и провести абордаж с кормы (по возможности - незаметно). А дирижабль должен был высадить прямо на капитанский мостик двух офицеров: Тоби Рэббита и Блейза Бергхэда. Последний предъявит ордер, произнесет фразу: «ваш корабль вошел в эксклюзивную экономическую зону США, вследствие чего, согласно параграфам 56 - 58 Конвенции о морском праве, подлежит досмотру». Это для случая, если на борту «Magentary» нет проблем. Но…
…Как показал осмотр с дирижабля, с дальней дистанции, проблемы были. Обычно на верхней палубе круизного судна вечером в тропических широтах идет активная жизнь (особенно, если там бассейн-джакузи). Включено освещение, и пассажиры, смотря по вкусам, или купаются, или пьют коктейли, валяясь в шезлонгах. Но тут: палуба почти темная (включены лишь контрольные лампы), пассажиров нет вовсе, зато там дежурят загадочные субъекты, одетые цивильно, но вооруженные штурмовыми винтовками, и ручными гранатометами. Освещение настолько слабое, что их было бы не разглядеть обычным способом. Иное дело, если наблюдатель надел очки-ноктовизоры. Тогда вся обстановка (в частности, вражеская живая сила) видна, как на ладони.
При такой обстановке на борту следовало реализовать совсем другой сценарий, более жесткий. Поэтому, флит-лейтенант Тоби скомандовал:
- Перейти на эшелон 8, с горизонтальным удалением от мишени на 400 метров.
- Готово, - объявила пилот Снеж через минуту.
- Электромбу на старт! Сообщить группе захвата, - последовал новый приказ.
- Электромба готова, - откликнулся суб-лейтенант Амон, сделав нечто на пульте.
- Сообщение группе захвата передано, - чуть позже отрапортовал сержант Ренд,
- Прицел бомбомета плюс полста от уровня моря, над вертикалью центра цели, - далее приказал флит-лейтенант.
- Прицел взят, - сообщил Амон.
- Отсчет с полминуты для группы захвата и для сброса, - продолжил Тоби.
- Секундный отсчет включен, - сказал Ренд…
…И, под прерывистый писк зуммера, на экране начали меняться цифры отсчета.
- Снайперы к позициям, - продолжил Тоби, после чего сержант Ренд и фельдшер Саби скользнули за боковые пульты наведения дюймовых стволов на турелях-автоматах.
…В подобных ситуациях, перед тем мгновением, когда последняя единичка на экране собирается превратиться в нолик, у цивильного участника шоу возникает характерное ожидание удара грома, или чего-то в таком роде. Но здесь ничего такого не случилось. Просто, на экране появился одинокий нолик, и Амон сообщил:
- Элебомба сброшена, ожидание 15 секунд.
- Сеть в защищенный режим, - сказал Тоби.
- Уже сделано, - ответила пилот Снеж.
- ОК. Всем приготовиться к удару, снайперы: огонь после удара по готовности...
…Бум! Вот теперь случился полноценный удар грома с соответствующей молнией. На карликовом лайнере погасли все огни, и (судя по исчезновению кильватерного буруна, заглох движок). Секундой позже, снова раздались удары грома, только более резкие и близкие: это Ренд и Саби открыли огонь из дюймовых стволов.
…В этот же момент, экраноплан группы захвата, будто материализовавшись из тьмы, скользнул к корме «Magentary». И начался ночной абордаж - не такой азартный, как в фильмах про Джека Спарроу в Карибском море XVIII века, и не захватывающий, как в сериале про австралийский патрульный корабль «Хаммерсли» начала XXI века. Очень короткий, и очень грязный. Абордажный огневой контакт (от момента касания палубы лайнера десантной площадкой экраноплана, и до момента, когда Тоби, Амон, и Блейз, высадившись с дирижабля, заняли командный мостик) длился 24 секунды…
…В наступившей затем относительной тишине, с дирижабля в центр верхней палубы лайнера были десантированы свидетели: Динокрок и Реддиггер. Они заорали «Wow!» (причем хором) и начали снимать на компактные ночные видеокамеры все вокруг. Их возбуждал вид разбрызганной крови, изуродованных человеческих тел, и фрагментов организма, оторванных попаданием дюймовых снарядов. Пранкеры оказались в своей стихии. Они радостно комментировали свои находки «Эй, глянь, тут мозги! Да, точно мозги, даже с куском черепа. Это от парня без головы. Надо сделать еще кадр с ним! Подожди, я снимаю потроха парня, который напополам. Готово! А где без головы?»...
…В отличие от пранкеров, лейтенант Блейз Бергхэд растерялся. После участия в бою (несколько секунд, но этого хватило), у него не получалось переключить себя на роль временного агента FBI. Тем более, что его заготовленная фраза: «ваш корабль вошел в исключительную экономическую зону США…» никак не годилось. Обращаться с этой официальной фразой было не к кому. Все 14 членов экипажа «Magentary» погибли, и теоретически (согласно доктрине) должны были общаться с гуриями, а не с FBI. Если практически, то они общались сейчас с пранкерами (см. выше), но опять же, не с FBI.
Короче говоря: лейтенант Бергхэд, вместо того, чтобы от имени FBI разруливать ЧП, перекуривал с незийскими бойцами из команды экраноплана (хотя в анкетах цинично указывал, что не курит). Флит-лейтенант Тоби Рэббит, между тем, тоже закурил и, по инструкции, принял рапорт суб-лейтенанта - командира экраноплана группы захвата. Ситуация с экипажем«Magentary» – понятна, а с пассажирами - не очень. Сколько-то неизвестных персон были заперты террористами на нижней палубе, но пассажиры это, или посторонние – надо разбираться. Вообще-то это дело американцев, так?
Соответственно, пришлось прервать курительную релаксацию лейтенанта Бергхэда, и адресовать ему вопрос: как быть с людьми (вероятно, пассажирами) находящимися на нижней палубе? Еще, ему пришлось думать над вопросом: как организовать обыск? В каждой из двух процедур, Блейз, как единственный на борту законный представитель федеральных властей США (с полномочиями агента FBI), должен был участвовать. И откладывать одну процедуру, чтобы сначала выполнить вторую - нежелательно…
… - Алло, Блейз, - окликнул Тоби, уловив, в какой дилемме застрял американец.
- Что? - отозвался тот.
- Вот что: прежде обыска тут, надо эвакуировать цивильных. Иначе мало ли, что...
- Мало ли что, - сказал Блейз Бергхэд, - может случиться в любой момент, без всякого обыска. Мы же не знаем, что и чем тут заминировано, и какие детонаторы.
- По-любому, детонаторы не на механических будильниках, - заметил Тоби Рэббит.
- Бинго! – с этим радостным возгласом, Блейз хлопнул Тоби по плечу.
Бывают озарения, когда дилемма, казавшаяся сложной, вдруг удачно решается силой обстоятельств. Здесь обстоятельство было известно лейтенанту Бергхэду, но всплеск адреналина в ходе огневого контакта, выбил это за границу фокусировки сознания. И только фраза Тоби Рэббита побудила Блейза вспомнить: на старте атаки применялась электромба (бомба - взрывной генератор ЭМИ, электромагнитного импульса). Так что электрические цепи на лайнере мгновенно перегорели. В частности, цепи взрывателей возможных мин. При ударе ЭМИ, взрыватели срабатывают сразу, или никогда. В этом случае - второй вариант. Цепи взрывателей разрушены, и мины безопасны, пока их не тронешь. Так что можно спокойно провести эвакуацию, а уж затем искать мины.
…
Эвакуация не принесла никаких сюрпризов. Люди, запертые на нижней палубе, были пассажирами, напуганными, но невредимыми. После проверки их идентичности, они получили возможность перейти на борт попутного «морского трамвая» до Паго-Паго. Теперь ничто не мешало обыску на борту «Magentary». И досмотровая команда стала осматривать служебные помещения. Все квадрокоптеры стояли в ангаре, и с ними, на первый взгляд, все было в порядке. Но на второй взгляд…
- …Эти два переоборудованы для спецгруза, - уверенно объявил суб-лейтенант Амон.
- Как переоборудованы?
- Какой спецгруз? - последовательно спросили Динокрок и Реддиггер, продолжавшие увлеченно снимать на видеокамеры.
- Спецгруз: мины, - пояснил Амон, - вот, видите, электрические кабели разведены для подключения мин к бортовой сети питания, и к навигатору.
- А мины где? – с возрастающим интересом, спросил Динокрок.
- Ну, - Амон пожал плечами, - по ходу, найдем…
- …В бортовом санитарно-медицинском пункте, вероятно, - добавил Блейз.
- Почему на медпункте? – удивился Реддиггер.
- Такой криминальный почерк, - пояснил лейтенант разведки флота США…
…И не ошибся. В рубке санитарно-медицинского пункта среди пластиковых канистр с фирменным названием антисептика, нашлись две 100-литровые буро-зеленые бочки с одинаковой желтой маркировкой (типично-армейской абракадаброй из букв и цифр).
- На большой пивной кег похоже, - заметил Реддигер, продолжая снимать видео.
- Похоже, - согласился Динокрок (тоже снимая), - но вот скажи, Сирус, зачем у кега на пробке нужна розетка для силового кабеля, и разъем для связи с компом?
- Ну, Берт… - тут Реддиггер энергично поморгал, - …Может, это инновационный кег с электрическим насосом и компьютерным управлением.
- С чего ты взял? - поинтересовался Динокрок.
- Так, я посмотрел и осенило. А что?
- Просто, круто. Давай, продадим твою идею кому-нибудь.
- Продадим? - удивился Реддиггер, глядя на две бочки - Но кто-то уже сделал это.
- Я думаю, - произнес Динокрок, - что это ни хрена не кеги. Это что-то военное. А мы продадим твою идею компьютерного кега. Или создадим фирму: «Red-Digger-Beer».
Пока два пранкера по-дилетантски сравнивали коммерческие перспективы вариантов «продать идею» и «создать фирму», лейтенант Блейз Бергхэд успел вынуть смартфон, разыскать нечто через интернет, затем позвонить двоюродному дедушке (которого, по семейной традиции, Блейз называл дядей) и спросить нечто странное:
- Привет, дядя Райан! Как ты?..
… - Я тоже ОК. Меня занесло на инновационный коктейль-фестиваль на теплоходе.
… - Да, инновационный. Там подают коктейли с жидким азотом.
… - Просто, там написано: «по новейшим военно-космическим технологиям».
… - Я звоню: может, кто знакомый пробовал эти азотные коктейли?
… - Так, мы с ребятами торчим у стойки бара, и думаем: как пить такую смесь?
… - Здесь бармен разливает из такой штуки, вроде 100-литрового пивного кега.
… - Просто, ребята. Соседи. Снимают тут видео для блога, но не решаются пить.
… - Конечно, дядя Райан! Мы будем вести себя хорошо. Счастливо…
Вот такой разговор. Посторонний подслушивающий (но не подглядывающий) мог бы подумать, что Блейз звонил двоюродному дедушке (4-звездочному адмиралу Райану Бергхэду, командующему Тихоокеанским флотом США) просто насчет коктейлей. Но подглядывающему наблюдателю (конкретно Тоби Рэббиту) было ясно: разговор был о содержимом двух буро-зеленых бочек с желтой маркировкой. И меганезийский флит-лейтенант Рэббит, отведя американского коллегу в сторону, коротко спросил:
- FUBAR?
- TARFU! - ответил лейтенант Бергхэд, применив иную аббревиатуру, в развернутом варианте означающую: «totally and royally fucked up» (тотальный королевский пи…).
…
Ночь на 1 ноября. Паго-Паго. База разведки флота США Блантскейп.
… - Здец, - констатировал вице-адмирал Хьюго Ледроад, положив трубку спецсвязи (которая была использована для разговора с 4-звездочным адмиралом Бергхэдом).
- Настолько плохо? – удивился майор фон Зейл.
- В общем, да, Хелм. Разумеется, это не безвыходная ситуация, но крайне хреновая. И специфика в том, что визуальная информация о PN-Anger попала в блогосферу.
- Так, Хьюго, уточним. PN-Anger, это те две бочки на борту «Magentary»?
- Да. Предваряя ваш следующий вопрос: это боеприпасы с экзотической взрывчаткой, известной в химии, как пентазиназид. Тротиловый коэффициент около десяти.
- Я не химик, - произнес фон Зейл, - но, как я понимаю, речь идет о полимерном азоте, веществе-участнике конкурса на идеал взрывчатки и идеал ракетного топлива.
- Об олигомерном азоте, - поправил Ледроад, - эти вещества считались почти идеалом взрывчатки и ракетного топлива в 2010-х, но теперь у химии высоких энергий другой фаворит: стабилизированные эксимерные соединения легких инертных газов. Хотя, от романа химии с олигомерным азотом остался этот боевой компаунд: пентазиназид.
- Я не химик, - повторил меганезийский майор, - и, я не в курсе истории этого вашего пентазиназида. Будет проще, если вы поясните статус объектов PN-Anger.
- Статус никакой, - сообщил вице-адмирал, - в США не велись военные исследования пентазиназида, и не создавались объекты PN-Anger, следовательно, они вымышлены.
- Ну, Хьюго, значит, все ОК, верно?
- Знаете, Хелм, все ОК в теории, но практика полна неожиданностей.
- А-а… - произнес фон Зейл, - …Да, практика многогранна. Знаете, Хьюго, мы можем скромно праздновать победу. Вражеский план «Ц» сорван, закрылось последнее окно возможностей для врага. 2 часа ночи. Дефиле феминид завершилось. Гости Слаанеша больше не соберутся компактно. Что скажете?
- Это интересная идея, - отозвался Ледроад, - а вы могли бы конкретизировать?
- Мифрилланд, - предложил меганезийский майор. И американский вице-адмирал, без колебаний, утвердительно кивнул.
…
Немного позже – после поездки на запад по острову Тутиуила.
Около 3 часов ночи 1 ноября. Мифрилланд. Арт-кафе «Башня ласточек».
Это была действительно башня. Просто 50-метровая кирпичная башня в стиле ретро с винтовой лестницей, ведущей в зал-многоугольник под крышей-конусом с открытыми стропилами. В общем: по-своему уютно. Кроме того, в меню был домашний стаут. Не особенно изысканный, но с ярким жжено-карамельным вкусом. Как заявил Ледроад:
- Пиво здесь подходит к интерьеру.
- Меткое замечание, Хьюго! - оценил фон Зейл.
- Меткий выбор, Хелм, - ответил вице-адмирал, - ставлю 100 долларов против горелой спички: здесь нет «жучков».
- Здесь нет «жучков», - эхом отозвался майор, и продолжил, - так что здесь вы можете изложить историю статусов пентазиназида, и объектов PN-Anger.
- Историю статусов? - переспросил Ледроад, - Да, вы правильно поставили вопрос. До приказа о никаком статусе, у темы был статус топ-секрет. После свертывания темы, и объявления ее никогда не бывшей, следовало, согласно здравому смыслу, отправить материалы в спецархив или уничтожить. Но вместо этого, все передали в «пампасы».
- В смысле, в «Панамериканское политическое агентство»? - спросил фон Зейл.
Американский вице-адмирал глотнул пива и пояснил.
- Это был третий период Второй Холодной войны, когда капитолийские мечтатели, не наигравшись в солдатики на Ближнем востоке, отправили Панамериканскую полицию сражаться против наркомафии в Центральной Америке. Грандиозная глупость.
- Грандиозная, - согласился меганезийский майор.
- Так вот, - продолжил вице-адмирал, - когда на Юкатанском фронте застряла сводная дивизия спецназа полиции и голубых касок, дело запахло жареным, и Госдеп, надеясь решить проблему быстро, включил зеленый свет штабу «пампасов». Они могли легко получать оружие и деньги для наемников и военизированных фундаменталистов. Это решило локальную проблему, но создало кучу худших проблем. Кстати, Меганезию.
- Вообще-то, - возразил фон Зейл, - Меганезия лишь частично родом оттуда.
- Да, лишь частично… - тут Ледроад глотнул еще пива, - …Но, не о том разговор. При раздаче оружия через «пампасы», куча всякого, включая экспериментальные образцы, оказалось вне разумного контроля. В частности, PN-Anger.
Майор-прокуратор тоже отхлебнул из кружки, и спросил:
- А зачем на локальной войне раздача сверхдорогих экспериментальных бомб?
- Это, - ответил Ледроад, - обычная практика: оружейные концерны используют такие политически-одобренные «горячие пятна» для натурных тестов своих новинок.
- А! Убедительная реклама для солидных потенциальных покупателей, так, Хьюго?
- Примерно так, Хелм.
- ОК, - фон Зейл кивнул, - в этом видна рыночная логика. Фрагмент пути PN-Anger от арсенала Минобороны США до экспедиционного отдела «пампасов» прослеживается. Интересен путь дальше: из «пампасов» к группе боевиков социал-исламистов, кем-то введенных в качестве экипажа в круиз «Magentary».
- Банально, - заметил Ледроад, - судя по внешним расовым признакам и татуировкам, вероятно, они латиноамериканские мусульмане-неофиты, завербованные из банд. Это типичный политически-близкий контингент для «пампасов». Как во время «Арабской весны» 2010-х: весьма известная контора применила ваххабизм, чтобы отделить часть молодого криминалитета от остальных, затем подсадить на денежные и материально-технические дотации, якобы, от сочувствующих братьев по вере, и бросить в бой.
- Весьма известная контора, это CIA или NSA? – спросил фон Зейл.
Американский вице-адмирал пожал плечами.
- Хелм, вы же сами понимаете, что первое. Существуют определенные традиции.
- Хьюго, я должен был спросить. Вот, у нас появился первичный козел отпущения.
- Нет, Хелм, так не пойдет, - вице-адмирал качнул головой, - ведь мы хотим избежать неприличного громкого скандала, значит, такой козел отпущения исключается.
- Хьюго, я же сказал: ПЕРВИЧНЫЙ козел.
- Да, вы сказали именно так. Возможно, я не уловил вашу идею.
- Идея, как в русской карточной игре «Акулина», - пояснил меганезийский майор, - мы сдаем карты, и на руках у первичного козла оказывается дама пик. Задача этого козла: делать ходы по правилам, обменивая карты втемную с другими игроками так, чтобы в финале дама пик оказалась у другого, который будет объявлен конченным козлом.
Ледроад сделал еще глоток пива, и прокомментировал.
- Идея замечательная, но неоднозначная, как свойственно русским играм. Что, если по цепочке ходов, конченным козлом окажется разведка Тихоокеанского флота США?
- Как свойственно русским играм, - ответил фон Зейл, - недопустимый вариант можно исключить, если договориться с первичным козлом заранее. Насколько я знаю, миссис Дебора Коллинз, директор CIA, мыслит достаточно рационально для этого.
- Да, Хелм, вы правы. Директор Коллинз мыслит рационально. И при этом она мыслит конкретно. Она сразу задаст три вопроса. Кто? Как? Почему? – с этими словами вице-адмирал вопросительно посмотрел на собеседника. Майор INDEMI ответил сходу:
- Кто: «Zinger-Dynamics». Как: она сама знает методы. Почему: так проще.
- Интересно, - произнес Ледроад, - что вы рассчитываете выиграть, если подставите и раздраконите американо-мексиканское предприятие «Zinger-Dynamics»? Оно не такое крупное, чтобы влиять на глобальные расклады рынка.
- Это, - ответил фон Зейл, - долгая история. Позвольте, я расскажу вам в другой раз. А сейчас важно то, что вы сказали. «Zinger-Dynamics» не такая крупная компания. Если раздраконить ее, это не вызовет существенных экономических последствий в США. В смысле PR, это будет не очень сложно. «Zinger-Dynamics», располагаясь в Сан-Диего, неоднократно фигурировала в расследованиях FBI о незаконном создании филиалов в соседней мексиканской Тихуане, о теневом ввозе гастарбайтеров, и о контрабанде.
- Хелм, вы знаете: почти каждая фирма в Сан-Диего как-либо связана с Тихуаной.
- Да, Хьюго, но не каждая фирма являлась подрядчиком «пампасов» в ходе войны на Юкатане. Zi-Dy была единственной некрупной оружейной фирмой в этой теме.
- Хелм, вы явно темните! – объявил американский вице-адмирал.
В ответ меганезийский майор выразительно развел руками.
- Да, Хьюго, но такова уж специфика вашей и моей работы. Если мы с вами внезапно прекратим темнить, то сразу окажемся профессионально непригодными.
- Верно, Хелм. Но сейчас вы СЛИШКОМ темните.
- Верно, Хьюго, но это только потому, что мы с вами сегодня разгребаем СЛИШКОМ темную историю. Если мы вдруг прекратим темнить прямо сейчас, то случится нечто, обозначенное вами час назад, как тотальный королевский пи…
- …Разумеется, - перебил Ледроад, - тут я не спорю. Но для директора Коллинз нужны неоспоримые аргументы. Ощущаете ли вы смысл?
- Разумеется, я ощущаю. Есть такой аргумент. Кто-то, похожий на друзей и партнеров директора Коллинз, навалил кучу говна в крайне неподходящем месте, и с засветкой в блогосфере. Значит, кому-то придется сожрать эту кучу. Мы по-соседски относимся к директору Коллинз, и предлагаем свою помощь в том, чтобы скормить эту кучу некой относительно посторонней фирме, где нет ее друзей. Но, если она считает, что лучше поступить справедливо, то пусть куча достанется ее друзьям. Так ДАЖЕ ПРОЩЕ.
- Хорошая формулировка, - согласился вице-адмирал, - а что с базисом легенды?
- Хьюго, разве у Коллинз нет людей в Сан-Диего, чтобы подставить кого надо?
- Хелм, это понятно. Я говорю о создании доказательного базиса здесь, на Самоа.
- Конечно, мы поможем в этом, - ответил фон Зейл.
…
*92. Сборка правды из подручного материала.
Полдень 1 ноября, Германское Самоа. Север острова Уполу. Апиа-сити.
Слаанеш аккуратно выполнил плавный вираж, вывел гидроплан на глиссаду от моря к берегу, выполнил касание, и припарковал гидроплан к причалу.
- Это все, мисс Витте, - сообщил он, - дальше общайтесь с моей сестричкой.
- А разве вы не представите меня? – удивилась голландская журналистка.
- Для меня это лишние хлопоты, я занятый человек, - с этими словами, Слаанеш нажал кнопку открытия кабины, показал рукой на небольшую модерновую красно-золотую пагоду около набережной, и продолжил, - моя сестричка тоже занятый человек, но она согласилась встретиться с вами в ресторане «Jin-Yu», где обычно обедает. На балконе третьего яруса зарезервирован столик, и менеджер зала в курсе.
- Э-э… Вы хотите сказать, что мне просто надо идти туда?
- Точно! - подтвердил он, - Вам надо идти туда и ждать за столиком. Сонки появится в течение часа. Вероятно, раньше, но точно не позже. Так что: вперед, мисс Витте.
- Ладно. Спасибо, мистер Слаанеш, - и журналистка вышла из кабины на причал. В ее голове крутились мысли о том, как действовать. Вчера на пресс-конференции Марта, поднимая вопрос о судьбе Дафны Уилсхип, надеялась лишь на привлечение интереса публики. Но вместо этого - поразительный успех: Слаанеш внезапно (без каких-либо специальных просьб с ее стороны) предложил устроить ей встречу со своей сестрой-близнецом Сонки Мюллер, курфюрстом Германского Самоа. По информации из ряда источников, заслуживающих доверия, Дафна Уилсхип была арестована спецслужбой курфюрста (правителя этой автономной страны в составе Конфедерации Меганезия), а значит, эта встреча открывала возможность повлиять на судьбу Дафны. Но только как убедить Сонки Мюллер, что Дафна не могла совершить те ужасные вещи, которые, по непонятной причине, СМИ приписывает ей? И убедить быстро – ведь вряд ли встреча получится долгой. Тут требуются яркие, лаконичные, подтвержденные аргументы…
…Сосредоточившись на таких размышлениях, Марта незаметно добралась до пагоды (ресторана «Jin-Yu») и, едва она назвала себя первой встречной официантке, как была проведена на балкон третьего яруса, и усажена за угловой столик, откуда открывался превосходный вид на старую круглую площадь, и на кафедральный собор. Началось ожидание (которое Марта использовала для составления на ноутбуке подборки ярких материалов СМИ о волонтерской медицинской деятельности Дафны Уилсхип)…
…Курфюрст появилась на балконе в 12:40, и в первый момент показалась похожей на актрису Деми Мур в роли «Солдата Джейн». Всего минутой позже, Марта поняла, что иллюзия создается осанкой, стрижкой, и одеждой (в стиле «морские котики на летних тренингах»). В остальном мало сходства. Фигура более легковесная, и практически не объемная, рост ниже, и раса другая (смешанная – европейско-индокитайская).
- Aloha, сента Сонки, вас уже ждут, - мгновенно отреагировала официантка.
- Aloha oe. Я вижу. Давайте евро-ланч на двоих, - отреагировала курфюрст, уселась за столик, с интересом глядя на журналистку из Нидерландов, и спросила, - вы Марта?
- Да, мисс Мюллер.
- Просто Сонки, - поправила курфюрст, - у нас встреча без галстуков, так, Марта?
- Да, Сонки. Точно без галстуков. Слаанеш, вероятно, сообщил вам суть дела.
Курфюрст махнула рукой.
- Нечего ему сообщать мне в таких делах. У моего братика-близнеца очень неплохая бизнес-разведка, но качественно слабее, чем разведка Южно-Тихоокеанского Рейха.
- Рейха? - переспросила голландка
- Шутка, - пояснила курфюрст, - не я придумала, а кто-то из желтой прессы. Вы так не удивляйтесь моему юмору, Марта. Не так давно я была трудным подростком. Братик-близнец - тоже, но позже он кое-как натренировался западному этикету. Вы заметили, конечно. Хотя, это не по теме. Вы ведь насчет Дафны Уилсхип, так?
- Да, - подтвердила голландка, - я уже говорила вашему брату: хоть каплю зная Дафну, невозможно поверить, что она зашивала героин в животы подросткам-пациентам. Вот, посмотрите хотя бы по диагонали.
С этими словами, Марта Витте повернула к собеседнице ноутбук с подборкой из СМИ. Вопреки опасениям, курфюрст, молча, кивнула, стала читать, и занималась этим, пока официантка не принесла ланч на двоих (простой нейтрально-европейский ланч). Тогда курфюрст, поблагодарив ее жестом (правая ладонь, прижатая слева к груди) повернула ноутбук обратно к голландке, и прокомментировала.
- Это ожидаемо.
- Простите, в каком смысле ожидаемо? – не поняла та.
- Ожидаемо в смысле, что такого человека, как Дафна Уилсхип, легко вынудить к этой операции с зашиванием в животы подростков-пациентов любого груза. Хоть пакетов с героином, хоть радиоуправляемых бомб-имплантов.
- Э-э… Сонки, как это легко? И при чем тут бомбы-импланты?
- А! Так вы ни ничего не знаете, Марта. Давайте, питайтесь. Пища качественная.
- Спасибо, - сказала голландка, и начала есть (более из вежливости, чем по желанию).
Сонки Мюллер одобрительно кивнула, тоже съела сколько-то, после чего повторила:
- Вы ничего не знаете. СМИ растиражировали инфо, будто Дафна везла героин, но это полная фигня. Героин в Паго-Паго приволок чиновник Красного Полумесяца, а Дафна приволокла живые бомбы для террористической атаки.
- Я не верю! – воскликнула Марта.
- Показать вам оперативное видео? – спросила курфюрст, жуя кусочек омлета.
- Нет, - голландка покачала головой, - я знакома с приемами видеомонтажа.
- Это ожидаемо, - снова сказала собеседница.
- Что ожидаемо?
- То, что вы не поверите. ОК, я отвезу вас в военный госпиталь Ваилеле, где ведется экстренное лечение 28 детей-подростков от 10 до 14 лет. Из их тел извлечены бомбы-импланты. Но у подроостков кумулятивное отравление платиноидами, полученное на рудниках Белу-Улайа на Тиморе. Конечно, вы можете отказаться ехать…
- …Я поеду в этот госпиталь! – перебила Марта Витте.
- ОК! - сказала курфюрст, и подцепила вилкой половинку сосиски, - Ну, ешьте сейчас, поскольку при визите к этим подросткам в госпиталь, вы надолго потеряете аппетит.
- Ах, значит, теперь вы пугаете меня, чтобы я отказалась!
- Нет. Я человек, типа, военный. Если я предложила, то, значит: предложила. И если я советую вам хорошо поесть, то это совет хорошо поесть, без намеков. Да, кстати: мне нравится ваша смелость. Мы поедем через два часа, когда вы переварите съеденное.
Некоторое время Марта Витте ждала еще каких-то слов, но курфюрст молча кушала, и терпение голландки не выдержало.
- Знаете, Сонки, вы очень непохожи на своего брата-близнеца.
- Да ну? – удивилась та.
- Правда, Сонки, вы непохожи. Я говорю не о физических чертах, которые у близнецов обязательно похожи, просто по генетике. Вы непохожи в остальном.
- Ну, может со стороны виднее, - ответила Сонки Мюллер (и мысленно поставила себе оценку «отлично» за работу над имиджем Слаанеша - своего фантомного alter ego).
- Сонки, - продолжила Марта, - мне тоже по душе честность без намеков. И, может, вы скажете прямо: что произошло с Дафной?
Курфюрст запила глотком чая очередной кусок сосиски с омлетом, и объяснила:
- Произошло, что мисс Уилсхип заигралась в исламский социализм. Когда до нее стало доходить, было уже поздно. Братья по вере поступили с ней и ее пациентами, по своей религии добра. В любой группе со словом «исламский», лишь это слово несет смысл..
- Знаете что?! - возмутилась Марта, - Не вербуйте меня в нео-национал-социализм!
- Говорите «неонализм», так короче, - посоветовала курфюрст, - кстати, я не намерена вербовать вас куда-либо. Предисловие насчет религии добра было для того, чтобы вы поняли тему. Значит, до мисс Уилсхип начало доходить, что к чему, и она попыталась соскочить вместе с пациентами. Но братья по вере притормозили ее, и очень простым методом заставили сделать живые бомбы из, как бы, безнадежных пациентов.
Нидерландская журналистка недоверчиво покачала головой.
- Я не понимаю, как можно было заставить Дафну сделать такое.
- Очень просто… - тут курфюрст принялась за вторую сосиску, - …Следите за темой. Интересант берет несколько других пациентов-подростков. Точно не безнадежных. И поливает их бензином, предварительно связав, чтобы не дергались. Затем, интересант предлагает доктору выбор. Или зашить бомбы в как бы, безнадежных пациентов. Или полюбоваться, как будут гореть заживо по одному другие, не безнадежные пациенты. Интересант - мусульманин, дети под бензином - христиане, так что нет сомнений...
- Я не верю! - снова воскликнула Марта.
- Вы что, не верите в согласие доктора Уилсхип при такой альтернативе?
- О черт! Я не верю, что эти люди могли так поступить с детьми!
- Но, - произнесла курфюрст, - если они могли, тогда что выбрала бы леди-доктор?
- Я… - начала голландка, и растерянно замолчала.
Курфюрст Германского Самоа понимающе покивала.
- То-то и оно, Марта.
- О, черт! Я все равно не верю, что эти люди могли так поступить с детьми!
- Правильно, что вы не верите. Люди не могли так поступить с детьми. Но тут другие актеры. Воины религии добра, и отродья ложной религии. Это меняет дело, так? И не говорите мне, что вы впервые услышали о таком. Вы ведь журналист, значит в курсе.
- Не впервые… - пробормотала голландка.
- Ну вот, теперь вы знаете суть, - заключила курфюрст, - если хотите, я могу изложить некоторые детали, хотя наша разведка пока только в начале расследования.
- Не надо деталей. Лучше объясните: что теперь будет с Дафной?
- Это от нее зависит. Если доктор Уилсхип изложит, как было на самом деле, то мне не составит проблем убедить суд ограничиться каторгой по ее профессии. Но, если доктор Уилсхип продолжит выполнять условия террористов, то суд поставит на ней точку.
- Поставит точку? - переспросила Марта, но затем махнула рукой, - Нет, не говорите, я поняла, что это. Но я не поняла, какие еще условия террористов? Она же все сделала!
- Еще не все. Фишка в том, что цель не столько теракт, сколько подстава. Одна группа исламистов решила провести теракт, или попытку теракта, свалив ответственность на конкурирующую группу исламистов, чтобы ударить по ней руками янки и нашими. И сейчас доктор Уилсхоп продолжает изображать фанатичку из второй группы. Уровень достоверности слабоват, но наш суд не будет тратить время на раскопки мотивов.
- Сонки, но почему Дафна продолжает изображать, если дети уже вывезены сюда!
- Потому, что не все вывезены. В Балу-Улайа, осталось достаточно. Если леди-доктор начнет давать правдивые показания, то ответом станет экзекуция с бензином.
Голландка нервно потерла щеки ладонями.
- О, черт, Сонки, ведь борьба с терроризмом идет уже полвека! Должен быть какой-то контрприем, или метод переговоров! Может спросить у западных спецслужб?
- Вы о чем, Марта? Западные спецслужбы за эти полвека не смогли решить проблему терроризма даже в своих странах. Как, по-вашему, они могут решить это на Тиморе?
- Нет! - воскликнула голландка, - Нет, нет и нет! Это никуда не годится! Должен быть метод! Сонки, если бы ваши друзья оказались там в заложниках, что вы делали бы?
- Без «бы», - ответила курфюрст, - у меня такое случалось, и я решала проблему.
- Отлично! Я знала! Давайте сейчас работать над этим вместе!
- ОК, Марта. Давайте. Для начала, мне надо знать: доверяет ли вам мисс Уилсхип?
- Определенно, да! Мы с ней были волонтерами TDH, это защита прав детей. И у нас сложились замечательные отношения! Поэтому я сейчас здесь! Я верю в Дафну и, мне кажется, она также верит в меня. А к чему был этот вопрос?
- К тому, что мисс Уилсхип расскажет правду вам, тет-а-тет. Затем, вы сами примите решение, чем из этого поделиться со мной. Так мы найдем слабые места террористов, получим сильную позицию для переговоров, и освободим этих детей.
- А что будет с Дафной, если она даст показания?
- Марта, я говорила: будет каторга по ее профессии. Уточню: до 20 лет, вероятно.
- О, боже! 20 лет! Это несправедливо! Ведь Дафна действовала под принуждением!
Сонки Мюллер энергично развела руками.
- Ну, знаете, если человек сам идет на союз с экстремистской группой, а затем его там принудительно делают бомбером, то такое принуждение не станет оправданием. Суд резонно скажет: нечего было связываться с террористами. А теперь поглядите с такой стороны: мисс Уилсхип, получив полную квалификацию врача, сама посадила себя на профессиональную каторгу. Она стала «врачом без границ», и выбирала миссии в тех регионах, где условия хуже, чем там, куда наш суд упечет ее, как каторжного медика.
- Но, Сонки! Сами представьте 20 лет за колючей проволокой с ворами и бандитами!
- Вот что, Марта, прежде чем рассуждать, прочтите про наши каторжные пункты.
- Ах, да… Я слышала, что у вас это сильно иначе…
- Вот-вот. У нас это сильно иначе, и это по профессии, что очень важно.
- Ладно… - голландка вздохнула, - …А где Дафна сейчас?
- Она на Савайи, это другой большой самоанский остров чуть к западу отсюда.
- Ладно, - повторила Марта, - а как я смогу поговорить с Дафной тет-а-тет? Ведь там в тюрьме наверняка скрытые видеокамеры и микрофоны в каждом углу.
Курфюрст пожала плечами.
- Aita pe-a. Я прикажу, чтобы охрана доставила доктора Уилсхип на берег, сняла с нее браслет-радиомаяк, и отпустила поплавать с вами. Плывите там на любую коралловую отмель, их много в заливе. Сидите на этой отмели, сколько потребуется. Общайтесь.
- Сонки, вы серьезно?
- Да. После визита в госпиталь, можно полететь туда, в Плайа-Афаноа на Савайи.
- А-а… Так неожиданно. Хотя, я согласна. Но я сама куплю купальник для Дафны.
- Марта, вы опасаетесь «жучка» в одежде, так?
- Опасаюсь, - подтвердила голландка, - вы уж извините, но я хочу быть уверенной.
- ОК, - лаконично согласилась Сонки Мюллер.
…
Ранний вечер 1 ноября, Германское Самоа. Остров Савайи.
Технопарк-интернат БлицВерк - Плайа-Афаноа.
Очарователен залив Афаноа. Когда солнце катится вниз к западному горизонту, и его оттенки стремятся в красную часть спектра. Оно теперь не обжигает, а его лучи будто танцуют на медленных невысоких и гладких волнах. Лес, покрывающий причудливые береговые холмы, приобретает более насыщенный зеленый цвет, а небо над ним будто впитывает синеву с края океана на восточном горизонте. Для эстетической полноты на картине требуется лишь центральная фигура. Или две фигуры – как в этом случае. Две молодые женщины в спортивных купальниках, устроившиеся на узкой отмели в сотне метров от берега, органично замыкали сюжет этой картины.
Если перейти от визуальной импрессии к прикладной психологии, то картина была не очень-то эстетичной, зато поучительной. Она иллюстрировала ряд тезисов, например:
* Легенда, построенная с учетом взглядов и стереотипов целевого субъекта, и фактов, известных субъекту, будет для этого субъекта намного правдоподобнее, чем правда.
* Новые факты, вроде бы, опровергающие легенду и подтверждающие правду, будут интерпретироваться субъектом в рамках легенды, путем ее малой корректировки.
* Заявление любого авторитета против легенды за правду, будут интерпретироваться субъектом, как ложь авторитета (возможно – ложь ради благородной цели).
Дафна Уилсхип не знала этих тезисов, и была обескуражена, наткнувшись на железно построенную легенду, загруженную в сознание Марты Витте. Чистая правда о мотиве попытки теракта Дафны на Хэллоуине у Слаанеша, была воспринята Мартой в полном соответствии с легендой: «врач без границ» ложно обвинил себя, чтобы не подвергать смертельной опасности детей, удерживаемых экстремистами в Белу-Улайа на Тиморе. Настаивая на правде, Дафна стала излагать Марте программные принципы Исламской Социалистической Армии (ИСА) и наткнулась на стену превратного понимания.
- Дафна! - умоляюще перебила журналистка, - Я не FBI, не CIA, и не INDEMI! Лучше расскажи мне, как на самом деле устроено все на этих долбанных рудниках, и кто эти подонки, которые угрожают убить твоих малолетних подопечных. Честное слово, я не расскажу спецслужбам без твоего согласия. Хотя, какой смысл тебе скрывать детали? Спецслужбы уже знают, что ты имплантировала бомбы этим подросткам потому, что террористы грозили убить других твоих пациентов.
- Марта! Эти спецслужбы ошибаются сами, и заморочили голову тебе!
- Прости, Дафна, но это ты морочишь всем головы. Я понимаю, ты готова жертвовать собой ради жизни детей, но это не работает, пойми! Ты только погубишь себя!
- На самом деле, - тихо сказала «врач без границ», - мне уже ничего не поможет. Меня схватили нези, как видишь, а для них: хороший мусульманин - мертвый мусульманин.
Нидерландская журналистка взмахнула руками в резко отрицающем жесте.
- Это трижды чепуха! Во-первых, нези спокойно относятся к мусульманам, если те не пытаются делать политику. Во-вторых, какая ты, к дьяволу, мусульманка? В-третьих, курфюрст Германского Самоа ясно дала понять, что не хочет твоего расстрела, а она в меганезийской политике не последний человек. И она готова убедить судей нези.
- Убедить в чем? В моей невиновности? – с печальной иронией спросила Дафна
- Нет, этого она не говорила. Она говорила о принудительных работах по профессии.
- И что меня ждет тогда? Пожизненная каторга вместо расстрела?
- Нет, Дафна! Не пожизненная, а до 20 лет! И положа руку на сердце: разве ты сама не загнала себя на медицинскую каторгу?
- Марта! Не путай зеленое с кислым! Я стала «врачом без границ» по своей воле.
- Ничего я не путаю! Если хочешь знать мое мнение: ты почти святая! А эти фрики из администрации «врачей без границ» грязно использовали тебя, и сдали!
- Марта! Не называй их фриками!
- Дафна! Это всем известно. Основатель организации погряз в африканских аферах с контрабандой, а нынешние докатились до контрабанды взрывчатки и героина! Или ты веришь до сих пор, что верхушка «врачей без границ», это честные люди?
Доктор Уилсхип махнула рукой.
- Марта, это беспредметный разговор. Я не буду выпрашивать жизнь у суда нези.
- О, черт! Дафна, пойми, у нези нет желания расстреливать тебя. Они знают, что ты не хотела творить этот кошмар с подростками и бомбами-имплантами, но тебя вынудили угрозами. Тебе надо просто сказать правду и назвать имена этих бандитов. Так можно спасти детей на рудниках Белу-Улайа. И знаешь: я видела подростков, у которых были бомбы-импланты. Все 28 ребят в незийском госпитале, я там была, даже поговорила с девчонкой по имени Рианг-Аланг. Она поправляется. Это ведь здорово, правда?
- Рианг-Аланг? - переспросила «врач без границ», - Ты уверена? Опиши ее.
Журналистка в некотором недоумении выпятила нижнюю губу, но затем ответила:
- Не знаю, почему такой вопрос, но ладно. Ей лет 12, она похожа на китаянку, но глаза круглее. И у нее шрам-звездочка на правой брови, если ты об особых приметах.
- Да, - доктор Уилсхип кивнула, - это Рианг-Аланг. Я рада за нее. Но как все сложно...
- Дафна! Ты усложняешь, потому что грузишь на себя проблемы спецслужб. Подумай головой! Твоя профессия: лечить людей. Отдай задачи спецслужб – спецслужбам.
- Ладно, Марта, что по-твоему я должна делать прямо сейчас?
- Вот это другое дело! - искренне обрадовалась журналистка. Она была уверена, что ей удалось убедить свою собеседницу дать правдивые (!) показания спецслужбам. Теперь Марта (из лучших побуждений, сама того не замечая) загружала доктора Уилсхип той легендой, которую получила от курфюрста.
Со своей стороны, Дафна Уилсхип воспринимала эту легенду, неосознанно вытесняя собственные воспоминания. Через час она уже не могла разобраться, где правда, или точнее: что БЫЛО правдой в прошлом. Это могло служить хорошей иллюстрацией к тезису прикладной психологии «о военных мемуарах».
* Субъект – фактический свидетель и участник знаковых событий (например, войны), помнящий эти события ИНАЧЕ, чем они должны выглядеть по мнению абсолютного большинства окружающих людей, постепенно и неосознанно меняет действительные воспоминания на общепринятые. Если затем он пишет мемуары (уже на базе ложных воспоминаний), то такие мемуары выглядят для читателей ДОСТОВЕРНЫМИ…
…Полезная наука прикладная психология, но в чем-то страшненькая.
…
*93. Этюд об оптимизации выбора врага.
Через 4 дня. С утра и до обеда 5 ноября. Германское Самоа, Апиа.
Суд над Дафной Уилсхип стартовал утром 5 ноября в новом здании университетской библиотеки на островке Таумеасина (который связан мостом-дамбой с историческим центром Апиа-сити), и финишировал около полудня. Сюрпризов не случилось. Мисс Уилсхип, гражданка Нидерландов, получила 20 лет каторги в медицинской службе на острове Савайи в пока слабо цивилизованном северном секторе. Суд указал, что опыт, приобретенный «врачом без границ» в Тимор-Молуккском регионе может оказаться экстраординарно полезным при работе среди диких джунглей, и стажеры из военно-медицинского колледжа, присматривая за ней, смогут перенять часть этого опыта. У подсудимой этот приговор не вызвал удивления. У публики, в общем, тоже. Так что публика спокойно разбрелась, кто куда. В частности, два свидетеля – граждане США, отставной вице-адмирал Хьюго Ледроад и лейтенант разведки флота Блейз Бергхэд, перешли по мосту-дамбе на главный остров, и двинулись в экопарк Моатаа. Экопарк появился недавно, на реке Моатаа протекающей через Апиа-сити – там, где эта река образует разлив перед впадением в океан в километре к востоку от центра города.
Если два персонажа пришли в экопарк, чтобы пообщаться без посторонних ушей то, вероятно, они выберут место, где среднему туристу некомфортно. В данном случае, американские офицеры покинули культурную тропу, и (пользуясь преимуществами военной подготовки) прошагали по старым упавшим бамбуковым стволам некоторое расстояние, так что оказались посреди участка мангрового болота.
- Годится! - объявил вице-адмирал, бросил поверх группы кочек предусмотрительно купленную пластиковую накидку-дождевик, - Тут, кажется, никого, кроме лягушек.
- Кажется? - переспросил лейтенант, осматриваясь по сторонам.
- Кажется, - повторил вице-адмирал, устраиваясь на дождевике, - в стране нези многое кажется таким же, как в цивилизованном мире, но это психологическая иллюзия. Нам привычно считать некоторые вещи простыми, понятными и устоявшимися в культуре. Кажется, что они не могут быть иными. Но в стране нези они, все-таки, иные. Хотя, к данной ситуации на местности это вряд ли относится. Тут действительно никого нет.
Лейтенант Бергхэд с некоторым недоумением почесал в затылке, еще раз осмотрелся внимательно, никого не обнаружил, и уселся рядом с вице-адмиралом Ледроадом.
- Похоже, я задал тебе загадку, верно, парень? - ироничным тоном спросил тот.
- Да, Хьюго. Определенно, да.
- Ладно, - вице-адмирал махнул рукой, - сейчас не ломай себе голову над философией. Поймешь позже. Вероятно, тебе предстоит работать на этом фронте холодной войны.
- Разве Третья Холодная война уже началась? - удивился лейтенант.
- Убери слово «разве» в начале и знак вопроса в конце, - посоветовал Ледроад, - зачем прятать взгляд от очевидного? Тем более, что мы военные, и это наша работа.
- Да, Хьюго, я понял. Но странно. Ведь отношения с нези улучшились. Я пригляделся немного к их военным. Нормальные ребята, среди них много американцев, и в мутной истории с бомбами «PN-Anger» разведка нези помогла замять скандал… Кажется.
Вице-адмирал Ледроад, хлопнул лейтенанта по плечу.
- Молодчина, Блейз. Ты начал правильно ориентироваться. Кажется, будто незийская разведка повела себя дружественно к Америке, и поставила мягкие, разумные условия гашения скандала. Компания «Zinger-Dynamics» не представляет особой ценности для нашего военно-промышленного комплекса, и не завязана в ключевых коррупционных схемах Капитолия. А кое-кто из лоббистов считает, что Zi-Dy неприлично нажилась на поставках для частной военной структуры «Co-Ra-Re» в прошлом году. Якобы, Zi-Dy, пользуясь режимом топ-секрет, поставила туда некачественную технику. Ты помнишь: команда «Co-Ra-Re» очень неудачно выступила на Второй Новогодней войне.
- Да, Хьюго, я помню, что дядя Райан рассказывал. Но он говорил, что техника была в порядке, просто: плохому танцору яйца мешают.
- Примерно так, - согласился Ледроад, - к тому же, эта частная армия была отправлена решать непосильную для нее задачу. Одно дело: в каком-то Факистане биться против засранцев, едва знающих, с какого конца стреляет гранатомет. Совсем другое дело: на асимметричной войне в Океании биться против Народного флота, который создавался специально для таких боевых действий. Вероятно, ты уже почувствовал это.
Лейтенант Бергхэд утвердительно кивнул.
- Да, Народный флот серьезная штука. Поэтому, у меня кое-какие опасения.
- Опасения? – переспросил Ледроад, - Давай, выкладывай. Мы здесь одни.
- Да, Хьюго. Может, я не разбираюсь в политике, но вот что получается: FBI и SWAT раздраконили штаб-квартиру Zi-Dy в Сан-Диего. Финансовая полиция арестовала все банковские счета. С филиалами Zi-Dy в Мексике и в Австралии - аналогично. Все это произошло внезапно, так что компания Zi-Dy похоронена. Я верно рассуждаю?
- Верно, парень. Так и надо: внезапный первый удар, и второй по крышке гроба.
- Но… - продолжил лейтенант, - …Ведь персонал Zi-Dy физически не исчез от этого. Толпа разработчиков вооружений, тактических инструкторов, и экспертов по рынку, в результате оказались на улице, без работы, зато с отметкой, что они работали в фирме, воровавшей новейшие оружейные технологии для террористов и наркоторговцев. Мне кажется, у них теперь мало шансов устроиться на хорошую работу.
- Молодчина, Блейз. Именно кажется! Продолжай.
- Хьюго, честно говоря, я пробовал сам разобраться, но запутался в этой паутине, где каждая ниточка цепляется за другие. Кажется, Zi-Dy - это козел отпущения, чья роль в организации теракта притянута за уши. Я поискал в базах данных, и нашел, что Zi-Dy занималась безопасностью и экипировкой охраны американо-австралийского концерна «ERGRUNO». Этот концерн, как оператор полулегальных платиновых рудников Белу-Улайа в Трансграничном Тиморе, всплыл в деле «врача без границ» Дафны Уилсхип и заминированных пациентов. И, опять-таки, «ERGRUNO» имел интерес в устранении фигурантов биотопливного рынка, собравшихся на Хэллоуин у Слаанеша в Паго-Паго. Явный мотив теракта, но…
Вице-адмирал внимательно посмотрел на молодого лейтенанта и переспросил:
- Но?
…Но, - продолжил тот, - Zi-Dy не получала бомбы «PN-Anger». По реестру логистики арсенала, бомбы переданы для утилизации подрядчику: компании «General Helium» на химкомбинат в Мамала-Бэй, Гавайи. Фокус в том, что этот химкомбинат не работает, а «General Helium» - подставная фирма CIA. Сейчас директор Коллинз легко сдала Zi-Dy, поскольку ей годился любой козел отпущения, лишь бы не всплыла цепочка, на конце которой могут найтись подставные Воины Хрислама, сделанные ее же конторой.
- Блейз, давай уточним. Ты думаешь, директор Коллинз напрямую замешана, или?..
- Хьюго, я думаю: или. В смысле, кажется, что Коллинз напрямую замешана, но может всплыть кое-что похуже. Я вспоминаю ту картинку с «верблюжьей колючкой»…
- Я понял, - сказал вице-адмирал, - но давай не ползать по паутине. Вернемся к твоей недосказанной идее о персонале Zi-Dy, выброшенном на улицу. Кажется, у них мало шансов устроиться на хорошую работу. Но как, по-твоему, на самом деле?
- По-моему, - ответил лейтенант, - их подберут нези. В Народном флоте продолжается перевооружение, и нужен квалифицированный персонал. Может, нези заварили кашу специально, чтобы прикарманить толпу классных оружейных военспецов?
- Неплохая версия, - одобрил Ледроад, - и что из этого следует?
Лейтенант Бергхэд помолчал немного, взвешивая мысль, после чего заявил:
- Если нези действительно наш противник в Третьей Холодной войне, то помогать им перевооружаться, это почти предательство. Или не почти. Из-за политических игр, мы прошляпили критическую точку, и у нези появилось атомное оружие. Теперь они уже развивают суборбитальные средства доставки. Если продолжать такие игры, то можно упасть в октябрь 1962-го, когда советские термоядерные ракеты возникли на Кубе.
- Парень, а что, по-твоему, случилось из-за той октябрьской позы 1962-го?
- Ничего, - ответил лейтенант, - потому что, когда Советы с Кубы держали на прицеле Вашингтон и Нью-Йорк, мы из Турции держали на прицеле Москву и Ленинград. Если сравнить с тем, что может случиться в Третьей Холодной войне, то будет вот что: нези держат на прицеле Вашингтон и Нью-Йорк, а мы держим на прицеле ненужную ***ту. Некуда ударить в ответ. У нези нет мегаполисов, их военно-экономический потенциал размазан по тропической тихоокеанской акватории размером с полторы Африки. Я не понимаю, как у них это устроено. Может, мне только кажется. Но что, если я прав?
Вице-адмирал Ледроад неожиданно улыбнулся, и произнес:
- Знаешь, парень, у тебя отлично варит котелок. Но у тебя пока недостаточно опыта, и терпения. Я спросил: что случилось из-за октябрьской позы 1962-го, и ты, не подумав, брякнул: ничего. На самом деле случилось, что в 1969-м наши астронавты шагнули на поверхность Луны. Без октября 1962-го не было бы июля 1969-го, это надо помнить.
- О, черт… - растерявшись, буркнул лейтенант, - …То же самое говорит дядя Райан. И получается, что Советы, хотя были врагом, помогли Америке сделать скачок вперед.
- Да, Блейз, так и есть. Великий философ Бертран Рассел тогда же, в середине XX века, сказал: «ненавидеть врагов гораздо увлекательнее, чем любить друзей». Я бы уточнил: ненавидеть врагов гораздо продуктивнее, чем любить друзей. Особенно, таких друзей, которыми Америка обзавелась, когда в Белом доме торчал полуграмотный кенийский мигрант, изображавший интеллектуала-гуманиста. Надеюсь, ты понял, о чем я.
- Да, Хьюго, конечно, я понял, но… Черт побери, опять Холодная война, это хреново.
- Блейз, ты сказал, будто видел. Сколько лет тебе было в прошлую Холодную войну?
Лейтенант Бергхэд пожал плечами.
- Да, я был еще маленький. Может, я многого не понимаю. Скажите прямо, Хьюго: вы действительно думаете, что новая Холодная война пойдет нам на пользу?
- Определенно, это пойдет на пользу, если мы хорошо выберем врага, - ответил вице-адмирал, - и по всему выходит, что нези, это очень хороший враг. Не идеальный, но в нынешнем геополитическом меню нам не найти ничего лучше. Ты что, удивлен?
- Еще как! - и лейтенант изобразил спонтанную пантомиму, выразившую глубину его удивления, неописуемую вербальным путем, - Вообще, хороший враг, это странно. В смысле, это какой-то абсурд. Как безалкогольная водка.
- В политике, - сообщил Ледроад, - самое главное находить вещи, состоящие из таких кажущихся противоречий. Ты ведь уже понял глубину слова «кажется».
- Да, но…
- Никаких «но», парень! Тут все просто и логично. Идеальный враг должен быть очень большим, но очень маленьким, отъявленным милитаристом, но твердым пацифистом, обгоняющим нас в военной технике, но фатально отстающим по военной силе, крайне фанатичным, но предельно практичным, абсолютно чуждым, но близким, как старый школьный приятель. И еще последнее по номеру, но не по значению. Идеальный враг должен быть агрессивным и коварным, но дружелюбным и честным. Это вкратце.
- А-а… Хьюго, можно еще раз, я хочу записать.
- Давай, записывай, - и вице-адмирал повторил тезисы в темпе диктанта, задумался, и добавил еще один тезис:
… - Еще: идеальный враг должен внушать панический ужас нашим союзникам, но не давать им формального повода обратиться к нам за прямой военной помощью. Пусть союзники от испуга покупают у нас оружие. Это хорошо для Америки.
Блейз Бергхэд аккуратно законспектировал на своем смартфоне, перечитал, и сказал:
- Честно говоря, я пока мало что понял. Только последнее, насчет союзников. Это как Северная Корея пугала всех атомными ракетами во время Второй Холодной войны?
- Близко к тому, - ответил вице-адмирал, - но почти наоборот. Председатель Ким в той Холодной войне много раз угрожал атомным оружием, но никого не разбомбил. Иная тактика у идеального врага: он угрожает однократно, и бомбит без колебаний. Хотя, в некоторых случаях авторство недоказуемо. Вспомним волшебное слово «кажется».
- Ясно, Хьюго. А насчет авторства: кто же автор трех попыток теракта в Паго-Паго? Я уверен, что вы уже вычислили.
- Все не так просто, - произнес Ледроад, - но скоро ты сам увидишь.
- Я увижу что? – не понял лейтенант.
- Ты увидишь то самое. Но это будет уже совсем другая история.
…