- Знаешь, я никогда не понимала, зачем люди придумали зонты…
По подоконнику тяжелыми каплями барабанил ледяной ноябрьский дождь. По стенам, украшенным безвкусными узорами старых обоев, расхаживали тени. Они бегали под ритм проезжающих мимо машин, слепящих пешеходов своими яркими фарами. Миша неподвижно сидел на краю дивана.
- Нет, серьезно… Это всего лишь вода. Ничего с ними не случится. А они почему-то боятся ее. Абсурд…
Из приоткрытой форточки тонкой струей сочился холодный обжигающий свежестью воздух. С кухни доносилось приглушенное тиканье часов.
- У меня был зонт… однажды, - она продолжала тихо, почти шепотом. Но ее голос отскакивал от стен и точным выстрелом попадал ему прямо в уши. – Я выиграла его в школьном конкурсе и потеряла через две недели. Так и не поняла, зачем он нужен… Иногда мне кажется, чувствую себя живой, только когда стою под дождем. Холодные капли растекаются по лицу…
- То есть, ты вот для этого меня позвала? Поговорить про зонты? – он перебил ее резко, как нож, внезапно воткнутый в стол посреди разговора. – Что ты хочет от меня, Вера?
Она медленно отвернулась от окна, села на корточки и посмотрела на него.
- Я хочу, чтобы ты мне объяснил, зачем нужны зонты?
- Хорошо, - он тихо вздохнул. – Давай честно. Вот эта вся твоя романтика – чушь какая-то. Пройдешь ты пару километров под ливнем, а затем придешь домой мокрая насквозь. Заболеешь, заразишь кого-нибудь, просидишь на больничном неделю. Пройдет несколько дней прежде, чем ты вернешься в нормальное состояние. Или просто купишь зонт.
- Но ради этих километров, ради этого чувства можно и заболеть. Нет? – она с надеждой смотрела на него.
Миша раздраженно встал с кровати.
- Ты как ребенок размышляешь! Серьезно! – он потянулся к выключателю.
- Не включай! Не смей! – она резко вскочила и толкнула его в стену.
Грузный широкоплечий мужик рухнул обратно на диван, как мешок с цементом.
- Ты нормальная вообще? Что ты хочешь, Вера? Чтобы я сказал… что? Да, милая, романтика – это круто! Давай прямо сейчас побежим на улицу, начнем носиться по лужам, как два влюбленных идиота?
- Я хочу… Чтобы ты меня понял. Иначе зачем все это? Зачем был весь этот цирк в ресторане?
- Я просто люблю тебя, дура!
Он смотрел на нее, не моргая. Затем резко встал, схватил ее за плечи и прижал к себе.
- Скажи, что ты передумала. Пожалуйста…
- Мы слишком разные, Миша…
- Так в этом и суть. Но это вовсе не значит, то мы не сможем.
По ее щекам медленно растекались прозрачные слезы.
-Ты не пойдешь со мной под дождь, - она терла глаза руками, размазывая утреннюю тушь. – А мне это надо, понимаешь?
- Мокнуть там на улице?
- Да, хотя бы изредка.
Он усадил ее на диван, опустился на пол и обнял Веру за колени.
- Хорошо, иди. Но только я всегда буду рядом. Буду ходить за тобой по пятам и таскать у тебя над головой этот чертов зонт.
- И в чем тогда смысл? - она подняла на него свои бледно-синие глаза. – Ты вообще меня не понял?
- Смысл в том, контуженная, что пока я буду идти рядом, ты не заболеешь, не замерзнешь. С тобой все будет хорошо. Это главное.
Миша аккуратно встал, отряхнул колени и быстро вышел за дверь. Пару минут Вера в оцепенении таращилась в стену. Затем резко встала и подбежала к окну.
Знакомый силуэт медленно плыл под обжигающим холодным дождем прочь по всем лужам. На диване остался лежать старый зеленый зонт.